Интуиция, дедукция и железный кулак

Глава 4

Вернувшись домой, Михаил Николаевич первым делом накормил пса, который больше суток просидел в гордом одиночестве на цепи — точнее, на длинном проводе, послужившем импровизированной цепью. Перед отъездом Силачёв оставлял ему большой кусок мяса и целую кастрюлю воды, но всё это было уже съедено и выпито. Пришлось дать ему новый кусок говядины и снова наполнить кастрюлю водой.

Силачёву очень хотелось спать: прошлой ночью он так и не сомкнул глаз. В доме было холодно, но растапливать печку он поленился, ограничившись тем, что включил в большой комнате привезённый из Питера электрообогреватель. И сразу же заснул.

Наутро Михаил Николаевич приступил к расследованию. Первым делом, вместо зарядки, он обошёл свою деревню. Проверил пустующие дома, убедился, что там никого нет, все дома и пристройки заперты, двери и окна нигде не взломаны. Затем поговорил с парой односельчан (остальные пять человек уехали на работу, поскольку сегодня был понедельник). Они сказали, что посторонних в деревне не видели. Михаил Николаевич показал им фотографии Морозова и Ганса, но они не узнали ни того, ни другого.

Силачёв вернулся домой. И тут ему пришло в голову, что он ещё никак не назвал своего пса.

«Может, у него имя на ошейнике написано?» — подумал сыщик, снял с собаки ошейник и рассмотрел со всех сторон. Но никаких надписей он там не обнаружил. Вообще ошейник был самый обычный, без каких-либо особых примет.

— Ну ладно, — сказал Силачёв, — тогда будешь Бобиком. — И надел ему ошейник обратно.

Затем он позавтракал и стал собираться в посёлок. Чтобы не привлекать лишнего внимания, он решил не ездить туда на машине, а пойти пешком. С собой он взял большой рюкзак, планируя между делом купить в посёлке продукты. Кстати, нормальный магазин имелся только в посёлке, а деревня обходилась тем, что туда регулярно приезжала автолавка, такой магазинчик на колёсах.

В посёлок можно было попасть двумя путями. Напрямую шла тропинка — вдоль берега озера и дальше через лес, итого километров пять. Но по этой тропинке не могли ездить машины, так что на машине приходилось следовать другим путём: сначала добраться до шоссе, потом свернуть направо и проехать по шоссе, потом опять свернуть направо и доехать до посёлка. Тогда получалось километров десять.

Конечно, Михаил Николаевич отправился кратчайшей дорогой. Слева раскинулось широкое поле, справа — озеро, на котором уже почти не осталось льда. Погода стояла отличная, тёплая для этого времени года и солнечная. Весна была в самом разгаре.

Потом поле и озеро сменились густым лесом с обеих сторон, который продолжался около двух километров. Это был необычайно красивый лес, а особенное впечатление производили громадные вековые ели, встречавшиеся тут довольно часто. Силачёв не раз подумывал прийти сюда с фотоаппаратом, но пока что-то руки не доходили.

Затем лес кончился, и сразу начался посёлок. Надо сказать, он был не такой уж маленький. Михаил Николаевич свернул на главную улицу — то есть на дорогу, идущую от шоссе — и пошёл по дворам, опрашивая местных жителей. Он показывал им фотографии Морозова и Ганса, а также выяснял, не было ли каких-либо происшествий и не появлялись ли незнакомые люди в посёлке в последние дни, особенно ночью с субботы на воскресенье.

Некоторые сначала не хотели разговаривать с Силачёвым, поскольку у него не было удостоверения — в милиции-то он уже давно не работал! Но Михаил Николаевич моментально придумал очень эффективный приём. Если собеседники не желали отвечать на вопросы, он спокойно, не повышая голоса, произносил: «Хорошо, я передам Петру Андреевичу, что вы отказываетесь помогать следствию». В большинстве случаев это срабатывало, и собеседники, за редким исключением, тут же становились как шёлковые. Правда, пользы от этого было пока немного, потому что народ не владел информацией — то есть люди и хотели бы помочь Силачёву, а никак. Никто не видел незнакомых людей в посёлке в последние дни, и только одна наблюдательная бабка смогла узнать по фотографии Ганса. Да и то выяснилось, что она видела его в автобусе за несколько дней до преступления. Морозова вообще никто не узнал.

Хотя сегодня был рабочий день, народу в посёлке оказалось достаточно много, так что Силачёву пришлось здорово потрудиться. К тому же многие ещё должны были вернуться вечером с работы. Михаил Николаевич решил пройти посёлок до конца, а вечером, на обратном пути, побеседовать с теми, кого не было днём. Если, конечно, хватит времени на всё.

Ближе к вечеру Силачёв зашёл в магазин и купил продукты, опасаясь, что, когда он пойдёт обратно, магазин уже закроется. Заодно побеседовал и с продавщицей — к сожалению, она не смогла сообщить ему никакой полезной информации. Дальше сыщику пришлось ходить с тяжёлым рюкзаком за спиной, но девать его было некуда.

Наконец осталось обойти три дома — два по левой стороне улицы и ещё один по правой. Вот тут-то и началось самое интересное.

Силачёв зашёл на участок по правой стороне улицы. Хозяин, невысокий сухонький старичок, пилил дрова во дворе.

— Здравствуйте, дедушка! — сказал сыщик, подходя к нему.

— Здравствуйте, коли не шутите.

— Можно с вами поговорить по важному делу?

— Ну, давай поговорим.

— Меня зовут Михаил Николаевич…

— Павел Антипыч.

Они обменялись рукопожатием.

— Я частный сыщик, расследую уголовное дело. Слышали, что ночью с субботы на воскресенье обокрали дачу Петра Андреича?

— А, это бизнесмен-то который? Да нет, не слышал ещё.

— Мы уже установили двоих преступников, но теперь их надо найти. — Силачёв достал из кармана фотографии Морозова и Ганса, показал старику. — Вот они, красавцы. Вы их, случайно, не видели?

— Нет, таких что-то не припомню.

— А вообще, вы не видели в последние дни каких-нибудь незнакомых людей в посёлке?

— Да вроде нет.

— Ладно. А не было ли у вас в посёлке каких-нибудь происшествий в последние несколько дней? Особенно меня интересуют суббота и воскресенье.

Павел Антипыч задумался.

— Вообще, как раз ночью с субботы на воскресенье у меня тут было одно происшествие, — сказал он. — Только не знаю, как оно к твоему делу относится.

— А что случилось?

— Да вот, понимаешь, какие-то хулиганы мне забор сломали! Пойдём, покажу.

Он повёл сыщика на задний двор. С той стороны участок имел как бы двойную границу: сразу за забором проходил довольно широкий ручей с высокими и крутыми берегами. А дальше, за ручьём, начинался лес.

— Гляди, — показал Павел Антипыч. — Видал, чего натворили?

Одна из секций деревянного забора была выломана с мясом и сброшена под откос, в ручей, так что частично оказалась в воде.

— Во дают! — удивился Силачёв. — Вы видели, кто это сделал?

— Да нет, я же спал! С вечера всё нормально было, а утром выхожу, смотрю — забор сломан. И главное, мне его даже не поднять обратно! Хотел попробовать, так чуть сам туда не свалился.

— Я его подниму. Только не сразу. Сейчас пока ничего трогать не будем, а вызовем милицию. Пускай тут поработают эксперты, кинолог с собакой…

— Эксперты? С собакой? — недоверчиво переспросил Павел Антипыч. — А думаешь, они сюда приедут из-за одного сломанного забора?

— Приедут, — успокоил его сыщик. — Я слово волшебное знаю.

Он достал мобильник и позвонил Петру Андреевичу.

— Алё! Пётр Андреич, привет.

— Привет. Как успехи?

— Успехи уже есть! Я кое-что нашёл. Слушай, попроси майора Орехова приехать в посёлок, хорошо? Прямо сейчас. Меня-то он, наверно, не послушается, а тебя точно послушается. И пусть возьмёт с собой экспертов и кинолога с собакой. Пусть едут по главной улице, к самому последнему дому с правой стороны. Не исключено, что там побывали Морозов и Ганс.

— Хорошо, сейчас сделаю! Только дай записать… куда подъехать-то нужно?

— По главной улице, самый последний дом с правой стороны.

— Ага, записал. Слушай, Михаил Николаич, я вообще-то сам хотел тебе позвонить. Я собираюсь завтра вечером, часов в семь, устроить у себя на даче совещание, чтобы ты и майор Орехов рассказали о проделанной работе. Сможешь приехать?

— Смогу.

— Ну и отлично. Это чисто для пользы дела: вы с майором обменяетесь полученной информацией, и следствие пойдёт быстрее. Ты же понимаешь, что майор по своей инициативе не стал бы делиться с тобой информацией. А так я его заставлю.

— Хорошая идея! Я только «за».

— Ну и правильно! Всё, жди милицию, она скоро будет.

Силачёв нажал «отбой» и убрал мобильник.

— Ну что, приедет милиция? — спросил Павел Антипыч.

— Приедет, куда она денется. Вообще-то дело, конечно, не в заборе: нам важно то, что здесь могли засветиться разыскиваемые нами преступники. Если это сделали они, то неумышленно, случайно. Они старались не оставлять никаких следов, но так уж получилось. Скорее всего, они шли вот здесь, — Силачёв показал на узкую полоску земли между забором и ручьём, — и один из них поскользнулся или споткнулся, и чтоб не свалиться под откос, он ухватился за забор. Но всё равно свалился, только уже вместе с забором. Наверно, это был Ганс — здоровый громила, его никакой забор не выдержит.

— Какой Ганс? — удивился старик.

— Вот этот, — Михаил Николаевич показал соответствующую фотографию. — Его Гансом зовут. Будем выяснять, к кому он направлялся. Ещё интересно, в какую сторону он шёл, туда или туда… — Силачёв ткнул пальцем влево, потом вправо. — Кстати, а этот ручей — он очень длинный?

— Длинный.

— А он в обе стороны далеко уходит?

— Туда он далеко идёт, — Павел Антипыч показал влево. — А туда — не очень, — он показал вправо, — сначала вдоль посёлка, потом отворачивает в сторону и кончается в болоте.

— Понятно.

Михаил Николаевич посмотрел по сторонам, размышляя, куда направлялся Ганс. Затем стал разглядывать место происшествия, но с почтительного расстояния, чтобы самому не натоптать там до приезда милиции.

— Ага, вот здесь он поскользнулся, похоже. А что тут ещё интересного? Хм… на первый взгляд вроде бы ничего…

Силачёву пришло в голову, что если Ганс на самом деле проходил здесь и свалился в воду, то при падении он мог растерять украденные драгоценности. Сыщик не стал говорить об этом Павлу Антипычу, но сам очень тщательно выискивал их глазами. Правда, так ничего и не нашёл.

— Ладно, Павел Антипыч, мне придётся ненадолго отлучиться. Я точно не знаю, когда приедет милиция, а мне надо обойти ещё два дома, опросить жильцов. Но если милиция приедет без меня — ведите их сюда, и пусть изучают это место. Только сами тут ничего не трогайте! А я скоро вернусь.

— Хорошо.

— А можно мой рюкзак у вас дома оставить? А то он тяжёлый, зараза! Продуктов много купил.

— Да оставь, конечно.

Михаил Николаевич отнёс рюкзак на веранду, а затем двинулся к дому напротив. Но, ещё не открыв калитку, он издали увидел на двери дома большой навесной П-образный замок.

«Какого хрена? Рабочий день уже кончился!» — недовольно подумал он (сейчас было семь часов вечера). Позади раздался голос Павла Антипыча:

— А Максима сегодня нет! И вчера тоже не было целый день. Я хотел его попросить, чтобы он мне забор починил, а его всё не было.

— Ах, вот так даже? — заинтересовался Силачёв. — Ну, спасибо за информацию. — И направился к следующему дому, последнему по счёту.

Самого дома было почти не видно: его скрывал громадный синий забор высотой метра четыре, изготовленный из металлических листов. В заборе были проделаны автомобильные ворота и калитка, а рядом с калиткой вмонтирован домофон. Михаил Николаевич нажал кнопку домофона и через полминуты услышал в переговорном устройстве хрустальный женский голос:

— Слушаю!

— Здравствуйте! — сказал Силачёв. — У меня к вам очень важное дело. Я частный сыщик и расследую преступление на даче Петра Андреевича. Он меня и прислал. Знаете Петра Андреевича?

— Знаю, конечно.

— Можно с вами побеседовать?

— Заходите.

Домофон пискнул, Силачёв толкнул калитку, и она открылась. Михаил Николаевич прошёл во двор и зашагал к дому. Это был самый большой, красивый и навороченный дом в посёлке: двухэтажный, из красного и белого кирпича, со встроенным гаражом и, между прочим, с решётками на окнах первого этажа. В целом он лишь немногим уступал даче Петра Андреевича, а забор здесь был даже выше, чем там. Во дворе росли аккуратно подстриженные газоны и кусты.

На крыльцо вышла девушка. Она была так прекрасна, что одним своим видом могла повергнуть в шок неподготовленного человека, а её ярко-красное платье только усиливало этот ошеломляющий эффект. Представьте себе актрису Брижит Бардо в её лучшие годы и предположите, что она стала красивее ещё раз в пять. Вот примерно это и увидел Силачёв, подходя к дому.

— Здравствуйте. Что вам угодно? — тем же хрустальным голосом произнесла девушка, лучезарно улыбаясь.

— Здравствуйте. Позвольте представиться: Михаил Николаевич Силачёв, лучший сыщик за всю историю правоохранительных органов!

— Очень приятно. Меня зовут Татьяна Сергеевна. Странно, а я всегда думала, что лучший сыщик — это Шерлок Холмс.

— Ну, в принципе, раньше так и было. Но с тех пор, как появился я, Шерлок Холмс занимает почётное второе место.

Девушка очаровательно рассмеялась.

— Если вы никуда не торопитесь, — сказала она, — пойдёмте в дом. Там и побеседуем.

— Да, я хотел бы поговорить обстоятельно, — кивнул Силачёв.

Он проследовал за девушкой в дом, оставил в прихожей куртку, кроссовки, надел предложенные хозяйкой тапочки и вошёл в первую комнату. Была она хоть и невелика, но отделана по евростандартам.

— Приготовить вам чаю? — спросила Татьяна Сергеевна.

— Не откажусь. Ух ты, у вас тут даже бильярд есть! — заметил Силачёв, глянув через открытую дверь в следующую комнату, размером намного больше первой.

— Да, поигрываю иногда. А вы хорошо в бильярд играете?

— Совсем не играю. По-моему, скучная игра, никогда не интересовался.

— Жаль, могли бы сыграть.

Михаил Николаевич уселся за стол. Девушка включила электрический чайник, стоявший на тумбочке в углу, и села напротив.

— Так вот, — начал Силачёв, — ночью с субботы на воскресенье обокрали Петра Андреевича. Преступники похитили у него коллекцию редких и старинных монет на очень крупную сумму. Преступление разрабатывалось долго и тщательно: два человека устроились работать к нему на дачу ещё год назад…

— Ничего себе!

— Один устроился дворником, а второй — управляющим…

— Управляющим?! Просто удивительно! Да как это ему вообще удалось?!

— Да, исключительно ловкие ребята. Вот их фотографии. — Силачёв достал фотографии Морозова и Ганса. — Может, вы когда-нибудь видели кого-то из них?

Татьяна Сергеевна рассмотрела фотографии.

— Нет… знаете, никогда не видела ни одного, ни второго.

— А ночью с субботы на воскресенье вы ничего такого подозрительного не замечали?

— Не замечала, — улыбнулась девушка. — Если и было что-то подозрительное, я всё проспала.

— Понятно. А вот в последнее время… не появлялись ли у вас в посёлке какие-нибудь незнакомые люди?

— Трудно сказать, — она пожала плечами. — Посёлок у нас большой, в лицо я знаю не всех. Может, и появлялись. Может, я даже их видела, но внимания не обратила.

— Всё ясно, — сказал Силачёв. — Вопросов больше нет, но я хотел бы вас предостеречь. Кража у Петра Андреевича может оказаться не единичной акцией. Преступники долго жили у него и, видимо, хорошо изучили все окрестности, в том числе и ваш посёлок. Не исключено, что они придут сюда и вы окажетесь их следующей целью. Им достаточно увидеть ваш дом… даже не дом, а только забор! — и они сразу догадаются, что вы девушка богатая.

— Господи, какой кошмар. Что же мне делать?

— Сейчас подумаем. Вы живёте одна?

— Да.

— В первую очередь я бы вам посоветовал завести сторожевого пса. Но это не всё: будет лучше, чтобы вас кто-нибудь охранял, пока преступников не поймают. Вот я, например…

Татьяна Сергеевна улыбнулась, покраснела и опустила глаза. Это выглядело исключительно трогательно, но тут как раз щёлкнул чайник: он вскипел. Девушка вышла из-за стола, достала из шкафчика посуду и начала разливать чай.

— Вам с сахаром или без? — спросила она.

— С сахаром. Две ложки.

— Михаил Николаевич, ваше предложение, конечно, не лишено смысла… но, вы знаете, мой парень его не поймёт.

— А что, ваш парень не любит собак?

— Да нет же, я имела в виду другое предложение — то, что вы сами собрались меня охранять.

— А, понятно. Но тогда, раз у вас есть парень, так пусть он переедет к вам и живёт здесь, пока преступников не поймают.

— Это невозможно.

— Почему?

Девушка опять смущённо улыбнулась:

— Долго объяснять.

Она поставила на стол две чашки чая, потом достала из буфета печенье.

— Ну ладно, — сказал Силачёв, — эти тонкости меня уже не касаются. Но сторожевого пса всё-таки заведите!

— Обязательно заведу.

— Кстати, а если не секрет — кем вы работаете? Неужели генеральным директором?

— Да нет, что вы. Я работаю бухгалтером, в Окуловке.

— Как же вам удалось построить такой навороченный дом? — удивился Михаил Николаевич, но сразу поспешил добавить: — Нет, ну если не хотите — не отвечайте, я ж не из налоговой.

Татьяна Сергеевна тяжело вздохнула.

— Он мне от мужа достался. Мой муж был одним из самых обеспеченных людей в этих краях. Потом он погиб в авиакатастрофе…

— Извините, я не знал.

Некоторое время Силачёв молча пил чай и закусывал печеньем с орехами.

— Вернёмся к нашему делу, — продолжал он, поставив на стол пустую чашку. — Исходя из некоторых фактов, я предполагаю, что у преступников есть подельник, проживающий как раз в этом посёлке. Так что вам расслабляться нельзя. Если вы увидите кого-то из этих двух типов, да и вообще увидите что-нибудь подозрительное — звоните мне на мобильник. Я сообщу самому Петру Андреевичу, а он при необходимости мигом поднимет всю милицию на уши. Кроме того, я ещё не раз буду приходить по этому делу в посёлок и наверняка хоть раз зайду к вам в гости. Поэтому, я так думаю, нам нужно обменяться номерами мобильников.

— Хорошо.

Татьяна Сергеевна по памяти продиктовала ему свой номер, Силачёв позвонил по нему, и в соседней комнате раздалась изумительно приятная для уха мелодия — пение какой-то птички.

— Михаил Николаевич, — произнесла девушка, занося номер Силачёва в архив своего мобильника, — а если, не дай бог, преступники действительно попытаются меня ограбить, то куда мне лучше звонить — вам или в милицию?

Михаил Николаевич глубокомысленно почесал затылок.

— Если бы дело было лет двадцать назад, я бы однозначно посоветовал звонить мне. Тогда я был в гораздо лучшей физической форме, чем сейчас, да ещё имел огнестрельное оружие, потому что работал в милиции. Но сейчас я там больше не работаю, поэтому огнестрельного оружия у меня нет…

А вот здесь он соврал! Впрочем, об этом мы поговорим позже.

— …К тому же я заметно постарел. В общем, звоните в милицию. Я, конечно, могу быстрее приехать — да и то не факт — но с преступниками они справятся гораздо лучше, чем я.

— Понятно. Но зато вы сможете выполнить одну мою просьбу, с которой в милицию обращаться бесполезно.

— Это какую же?

Татьяна Сергеевна лукаво улыбнулась.

— Вы знаете, я очень люблю всевозможные детективы и боевики. А тут такое интересное дело! Оно меня чрезвычайно заинтриговало. Вы не могли бы время от времени рассказывать мне о ходе следствия? Ну, в пределах допустимого, конечно.

— Это можно, — ответил Силачёв. — А что, вам действительно нравятся детективы и боевики?

— Обожаю.

— Надо же, у вас очень хорошие вкусы! Мало кто из девушек может этим похвастаться. А вы не против, если я испытаю на вас свою дедукцию?

— Не против. А как вы собираетесь её испытывать?

— Очень просто! На основании того, что вы мне сейчас сказали, я отгадаю ваши музыкальные вкусы.

— Правда? Ну, давайте!

— Вам очень нравится тяжёлый рок.

Внезапно улыбка исчезла с лица девушки, и в глазах её вспыхнула нешуточная ярость.

— Да кто вам сказал чушь такую?!

Михаил Николаевич объяснил:

— Ну, это опыт, полученный в результате долгих наблюдений. Люди, с которыми я сталкивался… в общем, если кому-то из них очень нравились детективы и боевики — тем нравилась и тяжёлая рок-музыка. И наоборот: кому нравилась рок-музыка, тому нравились и боевики. Совпадение — стопроцентное. Мой личный опыт.

— Так вот вы, со своим личным опытом, сели в лужу. Ваша дедукция никуда не годится!

Силачёв пришёл в некоторое замешательство.

— Ну-у… ладно, а что вас так раздражает?

— Я сейчас объясню, что меня раздражает. Моё детство пришлось на самый расцвет перестройки. И у нас во дворе постоянно собиралась компания металлистов-отморозков устрашающей наружности. Каждый день — вы понимаете?!! — каждый день они занимали нашу детскую площадку, напивались водки с пивом, ругались матом и слушали свою музыку, причём так громко, что её слышал весь микрорайон! И с ними ещё тусовался сынок какого-то высокопоставленного типа. Поэтому они не боялись даже милиции, зато их боялись все. Вот так. С тех пор я ненавижу эту музыку.

— Фу ты, чёрт, — растерялся сыщик. — Я даже представить такого не мог. Извините, это я не нарочно.

Несколько секунд оба молчали. Потом, немного успокоившись, Татьяна Сергеевна спросила:

— Ещё чаю налить?

Силачёв хотел сказать «да», но вспомнил, что ему надо вернуться к Павлу Антипычу.

— Нет, спасибо, — ответил он, — мне уже пора идти. Что поделаешь, работа!

— Ну что ж, приятно было познакомиться. Заходите ещё!

— Обязательно зайду. И о ходе следствия тоже буду вас информировать — в пределах допустимого, конечно. Дело и правда очень интересное!

Попрощавшись с девушкой, он пошёл обратно к Павлу Антипычу. Там уже работала милиция. Орехова, правда, не было: вместо него приехал другой оперативник.

— Капитан Викторов, — представился он. — А вы — Михаил Николаевич Силачёв?

— Он самый.

— Майор Орехов занят другим делом, поэтому он направил сюда меня.

— Ну и ладно. Как там, нашли что-нибудь?

— Да нет, мы ещё только начали.

— А кинолога с собакой привезли?

— А как же! Само собой.

— Ладно, не буду вам мешать.

Михаил Николаевич уселся на крыльцо. Посидев там минут десять, он подошёл к милиционерам:

— Ну что, результаты есть?

— Знаете, странное дело: никаких следов на берегу, — ответил капитан Викторов, — ни слева отсюда, ни справа. И собака тоже след не берёт. Такое ощущение, как будто неизвестный свалился с неба, поломал забор и снова улетел по воздуху!

— А вы на том берегу смотрели?

— Нет. А вы что думаете, он пришёл оттуда? Ручей-то широкий!

— Подумаешь, проблема! Может, у него были высокие сапоги. Ну, такие, выше колена. Тогда он перешёл этот ручей и даже ноги не замочил!

— А нам как перебраться на ту сторону? У нас-то нет высоких сапог.

— Сейчас придумаю, — пообещал Силачёв. — О! Придумал. Павел Антипыч, у вас длинные доски есть?

Длинные доски нашлись. Правда, Павел Антипыч регулярно пилил их на дрова, но распилил ещё далеко не все. Силачёв взял несколько самых толстых досок, связал их вместе и подтащил к ручью. Потом взял палку, заточил её с одного конца и забил этим концом в землю у берега, а к палке прикрепил вязанку из досок и спустил её на воду. Получился вполне приличный наплавной мост.

— За мной! — скомандовал Силачёв и первым перебрался через ручей. За ним последовали и милиционеры с собакой.

Рассредоточившись и обменявшись номерами мобильников, они отправились в лес. И тут им повезло даже больше, чем они рассчитывали. Дело в том, что в лесу ещё не совсем растаял снег — кое-где он сохранился. И вот на этом снегу им удалось обнаружить цепочку человеческих следов, идущих в направлении ручья. Открытие сделал кинолог со своей собакой. По размеру следов и по длине шага было видно, что здесь прошёл человек огромного роста. Для сравнения Силачёв оставил рядом свой след, и он оказался меньше чуть ли не в полтора раза.

— У меня тридцать девятый размер обуви, — заметил Михаил Николаевич. — А это, видимо, сорок седьмой. Кстати, судя по отпечатку подошвы, это вроде бы след сапога. Не ботинка, не кроссовки, а именно сапога. Думаю, следы оставил Ганс, бывший управляющий Петра Андреича. Во всяком случае, длина шага и размер обуви соответствуют идеально.

Там, где снег заканчивался, по следу пустили собаку, и она привела сыщиков обратно к ручью. Дальше след потерялся.

— Куда же он пошёл? — удивился кинолог.

— Я думаю, — предположил Силачёв, — он пошёл прямо по ручью. Только непонятно, в какую сторону. Видимо, он очень старался не оставлять следов. Такая осторожность наводит на мысль, что это действительно был Ганс.

— Что будем делать дальше? — спросил капитан Викторов.

— Нужно прочесать оба берега ручья в обе стороны. Нас тут четверо — как раз достаточно. Хреново, что собака всего одна, но тут уж ничего не поделаешь. Будем искать, где он вышел.

Викторову идея понравилась, и сыщики уже хотели приступить к делу, но обнаружили, что на улице, как назло, заметно стемнело. Тогда они решили провести это мероприятие завтра утром. Попрощавшись с Павлом Антипычем и друг с другом, они отправились по домам.

Наутро они вернулись в посёлок, и поиски были продолжены, но результата не принесли. Три часа с лишним Силачёв и милиционеры бродили по берегам ручья, и всё впустую: никаких следов неизвестного больше найти не удалось. Даже собака не помогла. Возможно, и тут был использован препарат, отбивающий нюх у собак.

— Ничего страшного, — сказал Силачёв, когда они снова встретились у дома Павла Антипыча. — Это тоже результат. Судя по мерам предосторожности, которые он принял, это в любом случае наш клиент. По-другому его действия нельзя объяснить. И наверняка он направлялся в посёлок. Теперь я установлю скрытое наблюдение за посёлком и найду, кто тут связан с преступниками.

— Вы думаете, это так просто? — усомнился Викторов. — Посёлок-то вон какой большой.

— Ну и что, у меня свободного времени много. Это вам нужно ещё и другими делами заниматься, а меня ничего не отвлекает.

Милиционеры уехали, а Силачёв остался помогать Павлу Антипычу. Он разобрал наплавной мост и положил все доски на место, после чего поднял наверх выломанный кусок забора и тоже поставил его на место. Операция по подъёму забора вызвала бурный восторг у хозяина:

— Ох, ни хрена себе, ну ты и здоровый лось! А по виду не скажешь.

— У вас найдётся, чем приколотить этот кусок? Нужно небольшие дощечки и гвозди, а лучше саморезы, если есть.

У Павла Антипыча нашлись даже саморезы, не говоря уже про всё остальное, поэтому ремонт прошёл успешно. Выломанный кусок забора Силачёв приделал намертво, так что старик не мог нарадоваться на его работу.

— Ну спасибо, Михаил Николаич! Дай-ка я посмотрю… Ну-у, вообще здорово! Лучше сделать уже нельзя, только если новый забор поставить. Ты раньше плотником не работал?

— Да нет.

— Только, слушай… а не мог бы ты сделать ещё одну штуку?

— Какую?

Павел Антипыч подошёл к нему вплотную и вполголоса, заговорщицким тоном, попросил:

— Проложи вдоль забора провод электрический. Чтобы в следующий раз, если какая-то сволочь будет тут шляться, её бы током долбануло!

— Нет-нет, я этого сделать не могу! — испугался сыщик. — Я бы запросто, но… не имею права: у меня ж нет допуска по электротехнике!

— А что, без допуска никак нельзя?

— Ни в коем случае. Не дай бог об этом узнают — нас обоих Ростехнадзор с потрохами сожрёт.

— Э-эх… Ну ладно, у нас тут есть электрики в посёлке, попрошу тогда их.

Силачёв с трудом удержался от смеха, представив себе, как обалдеют эти электрики, услышав просьбу Павла Антипыча.

— Михаил Николаич, угостить тебя обедом? А то ты тут с самого утра бегаешь, и ничего ещё не ел.

— А что, давайте, не откажусь!

За обедом Силачёв стал договариваться с Павлом Антипычем о сотрудничестве.

— Похоже на то, что один из преступников живёт в этом посёлке. Только мы не знаем, кто это. Вот как вы считаете, есть тут в посёлке какие-нибудь подозрительные личности? Может, сидел кто-нибудь?

— Подозрительные, говоришь? Хм… подумать нужно. Вот так сразу я никого не назову, но если подумать…

— Ну ладно, подумайте и сообщите мне. У вас есть мобильник?

— Мобильник? Нету.

— А городской телефон?

— Тоже нету.

— Плохо! Ну вы от соседей-то сможете позвонить, если понадобится?

— От соседей — смогу.

— Тогда давайте я вам напишу номер своего мобильника…

Павел Антипыч принёс ему ручку и бумагу, и Силачёв записал свой номер. Потом ещё раз показал старику фотографии Морозова и Ганса.

— Если увидите кого-то из этих двоих — звоните мне. И если увидите или вспомните что-то подозрительное — тоже звоните мне. Только не надо никакой самодеятельности! Это очень опасные ребята, ни в коем случае не пытайтесь их сами выслеживать. Одно дело, если вы их где-то увидите, но не надо их специально искать — этим займусь я. А вообще, я к вам зайду где-нибудь завтра или послезавтра: я ж ещё не успел опросить всех жителей посёлка. Кстати, ваш сосед Максим сегодня не появлялся?

— Да вроде нет.

— Это подозрительно. А кем он работает?

— Не знаю, он парень неразговорчивый. Одно время грузчиком работал. Может, и сейчас там работает, а может, где-то в другом месте.

Михаил Николаевич съел борщ со сметаной, котлеты с варёной картошкой, выпил чаю, поблагодарил старика за угощение и ушёл. Сегодня он тоже разгуливал пешком, без машины: ему просто очень нравилось гулять на природе. Прямо отсюда он решил отправиться к Петру Андреевичу на совещание. Правда, до начала совещания оставалось ещё много времени, но и путь был очень неблизкий. Если идти не торопясь — придёшь как раз вовремя.

Выходя от Павла Антипыча, сыщик проверил, не появился ли Максим. Нет, на дверях его дома всё так же висел замок.

Когда Силачёв шёл по посёлку, он увидел на автобусной остановке местного участкового, а рядом его мотоцикл с коляской. Участковый приклеивал на столбе объявление о розыске Морозова и Ганса, снабжённое их фотографиями и приметами.

«Вот это правильно! Давно пора».