8

Эшли-холл представлял собой хмурое здание из серого камня, внушительное издали, но при ближайшем рассмотрении вызывающее разочарование. Изящество протянувшихся в два ряда по фасаду высоких окон портил верхний этаж, казавшийся каким-то урезанным, непропорциональным в сравнении с остальными благородными очертаниями дома. Эффект от двух статуй у края крыши портили трубы, которые торчали грубо и прозаично, без какого-либо намека на гармонию. Дорога подходила к самому дому, и к главному входу вела сохранившая признаки прежней роскоши широкая лестница. Келсо прямо-таки чувствовал, что его старый разбитый «Форд-Эскорт», позаимствованный в Суффолкском полицейском управлении, нужно поставить где-нибудь подальше от дома, но подогнал его прямо к лестнице.

Он с облегчением вылез из машины, поскольку салон до такой степени заполнили пары бензина, что Келсо опасался внутри курить. Он поднялся по ступеням и уже потянулся к большому медному колокольчику у тяжелой дубовой двухстворчатой двери, когда она вдруг отворилась. За ней стоял худолицый человек примерно одних лет с Келсо, в сером пиджаке и темно-синем галстуке.

— Моя фамилия Келли... — начал Келсо.

— Да, мы ждали вас. Я личный секретарь сэра Энтони, Джулиан Хенсон. Будьте любезны следовать за мной. — Это была не просьба, а приказ.

К удивлению Келсо, человек в сером пиджаке вышел и закрыл за собой дверь. Он быстро и внимательно осмотрел гостя и прошел мимо него к лестнице.

— Сэр Энтони в саду, — пояснил он через плечо. Ну и чудесно, очень мне нужна ваша домашняя грязь, пробормотал про себя Келсо, заметив на Хенсоне заляпанные кроссовки и выцветшие полотняные штаны.

Вдоль дома шла широкая терраса, и вниз, в сад вели две лестницы. Келсо ненадолго задержался у одной и оглядел зеленую лужайку внизу. Голубым серебром блестела река, на фоне отражающей солнце поверхности резко выделялся темный лес. Дальше виднелись слегка холмистые, но не поднимающиеся сколь-нибудь высоко поля. Вся площадь сада с двух сторон окаймлялась квадратными живыми изгородями не менее семи футов в высоту, сама лужайка протянулась до берега реки. Широкая тропа вдоль одного края вела к зданию у кромки воды, которое с такого расстояния казалось построенным в том же стиле, что и сам Эшли-холл. Келсо догадался, что это искусная декорация, скрывающая, несомненно, эллинг для лодок. Его взгляд привлекла фигура в синем. На пятачке между домом и рекой сидел человек, перед ним стояли два белых столика, один под зонтиком.

— Мистер Келли?

Хенсон стоял у подножия лестницы, нетерпеливо глядя наверх.

— Извините.

Келсо спустился на лужайку и неторопливо последовал за человеком в сером, который уже далеко ушел вперед, направляясь к сидящей фигуре. Келсо видел, как двое быстро посовещались, потом повернули головы к нему. Сидящий, на котором, как Келсо понял, был спортивный костюм с более светлыми голубыми полосками по бокам, снова вернулся к изучению бумаг перед собой. Хенсон не спускал глаз с Келсо с мрачным выражением, словно ничего не одобрял в плетущейся к ним запыленной личности, а особенно время, которое она тратит на пересечение лужайки.

— Это мистер Келли, сэр Энтони, — проскрипел он, когда Келсо наконец приблизился.

Сэр Энтони, не отрываясь от документов, указал на стул за соседним столиком. Келсо сел и с любопытством посмотрел на хозяина. Это был маленький человечек, его внешность казалась аккуратной даже в спортивном костюме; вокруг шеи было повязано белое полотенце, концы заткнуты за вырез спереди.

— Свежего апельсинового соку мистеру Келли, Джулиан. Похоже, ему это не повредит. — Глаза по-прежнему не отрывались от бумаг.

— Спасибо, Джулиан, — сказал Келсо, когда личный секретарь налил из кувшина апельсинового сока. По стеклу звякнула льдинка. Келсо взглянул на то, что, по-видимому, являлось остатком от завтрака сэра Энтони Слодена: апельсиновая кожура, две ощипанные виноградные кисти и два нетронутых инжира. Отхлебнув сока, он снова перевел взгляд на человека за столиком и увидел перед собой два глаза-буравчика.

Черты Слодена были так же компактны, как и его фигура, пропорции нарушал только изогнувшийся, как мост, нос. Вдоль верхней губы бежали редкие черные усики, а зачесанные на макушку волосы только начинала трогать седина с висков.

— Рад, что вы приняли мое приглашение, мистер Келли.

А я рад, что побрился, подумал Келсо, испытывая неудобство под этим строгим осмотром.

— А я удивлен, что вы знаете обо мне.

— Эдлтон — очень тесная община; присутствие чужого человека всегда вызывает некоторый интерес — то есть не в сезон. Один из членов городского совета рассказал мне о вашем особенном интересе к этому району.

— Судя по вашему приглашению, вы могли бы оказать мне помощь.

— Да, возможно. — Слоден переключил внимание на своего секретаря: — Эти, кажется, в порядке, — сказал он, указывая на кипу документов перед собой.

— Вы изучили все, сэр Энтони? — с удивлением спросил Хенсон.

Слоден кивнул:

— Все до единого. Положи в свою папку, и мы их обсудим по пути. — Он взглянул на часы. — Мы уедем в пол-одиннадцатого.

И почему-то Келсо понял, что они уедут точно в пол-одиннадцатого. Маленький человечек излучал властность, эффективность и точность. Даже Хенсон рядом с ним выглядел увальнем.

Собрав бумаги, секретарь удалился. Он зашагал по лужайке, словно маршировал на параде.

— Так вот, мистер Келли, насколько я понимаю, вы изучаете птиц в этом районе.

Келсо кивнул:

— Совершенно верно.

Он полез за сигаретами и начал вытаскивать одну из пачки.

— Я бы предпочел, чтобы вы воздержались. — Это был приказ, а не рекомендация. — Я провожу очень много времени в Сити — в моем офисе — и предпочел бы вдыхать яд только когда это неизбежно.

Келсо отложил сигарету.

— Спасибо. Ваши исследования ведутся по поручению или вы ведете их по собственной инициативе?

— О да, мне поручили их провести.

— Могу я спросить, кто?

— Это одна группа защитников окружающей среды; я не думаю, что они бы хотели, чтобы я точно сказал, какая. Скорее они ждут, когда этот труд будет опубликован.

— Понятно. Эта секретность имеет какую-то определенную причину?

— О, никакой секретности. Просто лидеры и организации имеют привычку темнить, когда думают, что за ними некоторым образом наблюдают.

— Но вы не работаете на какую-нибудь левую группу, нет?

Келсо рассмеялся, но начинал чувствовать себя неуютно. Беседа быстро превращалась в допрос.

— Нет, ничего подобного. Просто люди совести, вот и все. Защитники окружающей среды, не более того.

— В таком случае, каковы их взгляды?

— Их взгляды?

— Да. Почему они заинтересовались этим районом? Что их обеспокоило?

— О, не то чтобы обеспокоило. Просто они пытаются выяснить, о чем следует беспокоиться. Их тревожит загрязнение рек и заповедников, заставляющее птиц перелетать в другие места.

— Определенно вы говорите о Норфолкских стоках, и тут я могу понять ваше беспокойство. Летом тамошние долины всегда кишат людьми, и все выделения выносит в море. Да, это огромная проблема. Но здесь Суффолк, мистер Келли, здесь совсем другая среда.

Келсо быстро соображал, желая поубедительнее представить свою легенду.

— Ну, это не совсем так; здесь сочетаются различные факторы. В этом районе базируются военно-воздушные силы, летают самолеты. Как на птиц влияет шум? Кроме того имеет место постепенная, но постоянная эрозия береговых почв, земля смывается и выносится наводнениями.

— А, да. Однако я думаю, здесь нет причины беспокоиться вашей группе. Шум аэропланов или реактивных самолетов вроде бы ни на йоту не беспокоит птичьи колонии. Что касается наводнений, которые, признаю, в прошлом бывали жестокими в этих краях, вы убедитесь, что большая часть дикой природы довольно хорошо приспособилась к данным обстоятельствам.

Слоден встал и оказался еще ниже, чем Келсо представлялось раньше.

— Пойдемте, мистер Келли, и позвольте показать вам кое-что.

Детектив последовал за ним к воде, делая большие шаги, чтобы не отстать. Казалось, в Эшли-холле все ходят с двойной скоростью.

— Прекрасное время года, не правда ли? — сказал маленький человечек. — Всюду новая жизнь, новое оживление. Ощущаешь, как все соки приходят в движение, начинают подниматься. Сама земля оживает и протягивает к небу ростки, жаждущие солнечного света. У животных новая тяга. Даже птицы теряют свою робость. Посмотрите на эту пару, мистер Келли, как они выставляют себя всему миру! — Слоден указал на двух пташек, гонявшихся за стрекозами над камышами у берега. — Трясогузки, не так ли?

— Желтые трясогузки, — подтвердил Келсо. — И они не будут так счастливы, если увидят болотного луня на том берегу.

Домашняя подготовка не пропала зря, и ему даже самому понравилось, как он говорит о пернатых.

Трясогузки над самой водой понеслись через реку и скрылись, пронзительно щебеча предупреждение другим.

— Видите, мистер Келли, — снова указал Слоден, — там, в камышах гнездится лысуха. Теперь она спряталась, увидев луня.

— Я вижу.

— Вы еще много увидите.

— Я уже увидел. Я уже три недели хожу по здешним болотам.

— Значит, вы уже видели травника, кольцевую ржанку, сорочая, чернозобика... и много других видов. И ручаюсь, даже бородатую синицу.

— И даже шилоклювку.

— Да, в самом деле редкий вид. Вы найдете их много — и много других — в моем собственном птичьем заповеднике, мистер Келли.

— В вашем собственном заповеднике?

— Да, а что? Затем я вас и пригласил. Если вы пройдете этой тропинкой вдоль реки, то выйдете в мои владения, где все заросло лесом, и там вы найдете все виды дикой фауны, не говоря уж о множестве наших пернатых друзей. Исследуйте, мистер Келли, и потом сообщите мне, если по-прежнему будете обеспокоены загрязнением и шумом в этих местах. Сообщите ваше мнение о моих медовых канюках и темных крачках. Постарайтесь найти малую качурку, которая каждый год возвращается сюда для выведения потомства. И тогда, я думаю, вы поймете всю беспочвенность своих страхов.

— Очень любезно с вашей стороны.

— Не стоит благодарности. Но, пожалуйста, будьте осторожны, приближаясь к зарослям: в камышах у меня гнездится особый гость. Он хорошо спрятался, но позавчера я заметил, как он копался там. Большой крохаль, мистер Келли. Очень редкая птица для этих мест, не правда ли?

— Да, да, очень необычно. — Келсо вдруг стало очень неудобно под взглядом Слодена, и он повернулся к тропинке, которую тот указал. — Вы сказали, туда?

— Прямо вперед. Я должен ехать в Лондон. Шныряйте здесь сколько угодно, мистер Келли; я уверен, вы найдете массу интересного. — И с этими словами Слоден повернулся и затрусил к дому.

Келсо чувствовал разочарование, он ожидал от этой встречи более плодотворного исхода. Из-за предыдущего инцидента засунутая под дверь трейлера записка вчера вечером казалась приглашением в паучью сеть, но теперь, в холодном свете дня и таком естественном окружении он понял, что его воображение разогналось само по себе. Может быть, Элли, которая сейчас роется в прошлом Слодена, выкопает что-нибудь интересное. А пока он воспользуется предложением маленького человечка: пошныряет вокруг. Келсо повернулся и пошел по тропинке от лодочного эллинга к зарослям.

~~

Элли шла по пустому причалу, глядя на яхты и моторные баркасы, привязанные к буям на спокойной поверхности воды. Она уже позвонила в штаб-квартиру таможенной и налоговой службы в Лондоне и запросила сведения о сэре Энтони Слодене. Через час она снова позвонила и была обескуражена: сэр Энтони оказался уважаемой фигурой в Сити, председателем большой инвестиционной корпорации и директором пяти других компаний, занимающихся разнообразной деятельностью — от издательской до фармацевтики. Во вторую мировую войну он был полковником, дважды был награжден. После войны полезная, но не блестящая служба в Форин-оффисе в конце концов привела его в одну трастовую компанию, и, в конечном итоге, к председательству. Единственное пятно на его имени, если это можно назвать пятном — может быть, «странность» — более точное слово — заключалось в том, что титул рыцаря был получен по представлению бывшего премьер-министра, и публика восприняла это с подозрением из-за различных почестей, воздаваемых бизнесменам довольно сомнительной репутации. Однако в этом вряд ли можно было упрекнуть сэра Энтони.

В Великобритании у него было три поместья: одно в Шотландии — ни более ни менее как маленький замок, — Эшли-холл в Суффолке и домик с террасой в Вестминстере. Выходные сэр Энтони часто проводил на собственной вилле на Альгарве. В его жизни не было скандалов, разве что по поводу жены, ныне умершей, с которой он развелся семнадцать лет назад, и отца, застрелившегося из-за карточного долга, когда Энтони было всего семь лет. Теперь, в свои шестьдесят один, Слоден играл в теннис, сквош и гольф, редко употреблял крепкие напитки, не курил и регулярно устраивал различные пожертвования. Сэр Энтони Слоден занимал десять строчек в «Кто есть кто».

Так что, похоже, его приглашение было совершенно искренним. Последовательность событий заставила Элли и Келсо поверить, что оно имело особое, зловещее значение. Элли отвернулась от бухты и пошла в город. Но какой-то импульс дернул ее изменить направление и срезать угол через пустырь, чтобы еще раз взглянуть на дом Присов. Это семейство являлось ключом ко всему, в нем была изначальная причина расследования. Как эти люди стали жертвой галлюциногенного наркотика?

То, что Элли увидела, подойдя к огородам за домами, заставило ее остановиться, выпучив глаза. С приливом возбуждения она поняла, что может — только может — угадать ответ.

Загрузка...