В начале 80-х годов молодому сотруднику ПГУ поручили взять у Григулевича интервью для служебного журнала. Маститый разведчик и ученый рассказывал о непростых перипетиях своей жизни, иногда, для разрядки, шутил, вспоминал забавные истории, связанные с его заграничными миссиями. Завершая беседу, интервьюер задал последний вопрос:
«Что движет разведчиком в его рискованной, часто неблагодарной работе?»
Легкий на слово, Григулевич вдруг замолчал. Казалось, ему никак не дается та единственно четкая формула ответа, которая не только соответствовала бы его собственному жизненному опыту, но и была безукоризненно честной с точки зрения тех, кому довелось работать в разведке. Но вот Григулевич покачал головой, словно завершая свой внутренний и, по-видимому, непростой диалог, подошел к распахнутой балконной двери и, глядя на весеннее московское небо, сказал:
«Разведчиком движут иллюзии, мой друг, прежде всего — иллюзии…»