Иринкины сказки

Сказка о том, почему в тундре кусты кривые

Заполярье Иринка наша — старый жилец. Три года с месяцами было ей, когда впервые сюда приехала. Гуляли мы с ней возле маленькой речки, что у посёлка. Подбежала к кустам корявым. Изогнуты они, изверчены, зато зелень на них ярка и празднична. Потрогала малюсенький, кривой стволик:

— Больно ведь им?

— Нет, — говорю. — Наверно, привыкли.

— А кто их так? Баба-Яга?

— Нет, старуха Пурга.

— Она злая! А где живёт?

— А живёт на Северном полюсе.

— А избушка есть?

— Есть. Ледяная.

— Так она и есть баба-Яга. Только северная! Пришлось согласиться…

А вот этим летом, перед самым отъездом к бабушке на юг, у этих самых кустов и рассказала мне Иринка свою новую сказку.

Начиналась она, как водится:

«Жила-была на Северном полюсе в ледяной избушке злая старуха Пурга. Из всех цветов на свете любила два: белый и голубой. Поэтому были в её царстве снег белый, а лёд — голубой.

Подружилась Пурга с полярной ночью, а день очень не любила. Гуляет Пурга ночью — всё белым снегом покрывает, реки голубые льдом заковывает.

И радуется:

— Ай да я! Какая умница! Очень красиво сделала!..

Однажды подольше загулялась Пурга. И застал её день. Оглянулась Пурга вокруг и охнула. Там травка зелёная из-под снега глядит, там цветочек полярный всё ещё красуется. А выше — кусты ивняка, зелёными листочками покрытые.

— Ну, подождите, — завыла старуха Пурга. — Придёт подруга-ночь, и я вам покажу!..

Долгим показался Пурге этот денёк: надоело в избушке сидеть да зубами скрипеть. А солнышко скрылось— день угас. Весь свет ночь упрятала.

Снова завыла Пурга, заплакала от радости. Бросилась на кусты — и давай их гнуть да ломать! А ивнячок-молодец корешки пошире расставил, ветками подперся и стоит. Гнётся, да не ломается!

Долго старалась Пурга, от кустика к кустику металась, только ничего у ней не вышло.

Вот с тех пор у тундрового ивняка стволы и кривые. Только ни ветры, ни морозы не могут с ним справиться. И старуха Пурга попусту на него налетает»…

В этот день мы с Иринкой долго сидели у речушки. Думали мы о своём, но уважительно поглядывали на упрямые, изогнутые, но по-прежнему зеленеющие стволики. Что верно, то верно: гнётся, да не ломается!