Ирландские легенды и сказки

ЛЕГЕНДЫ И СКАЗКИ ИРЛАНДИИ

«Быть честным с друзьями и мужественным с врагами, ненавидеть ложь и любить правду, не помнить зла, но не забывать добра, не говорить плохо о том, кто отсутствует, спрашивать совета у мудрого, следовать учениям древности, блюсти законы, изучать искусства, постигать языки…» Вот чему учили ирландцы более тысячи лет тому назад. А разве и для наших современников это не добрые советы?

Мудрые притчи и веселые анекдоты, поэтичные легенды и потешные истории, фантастические сказки и древние саги — чего только не встретишь у насмешливых, острых на язык и на ум жителей зеленых холмов Эйре: так называют с древних времен Ирландию. Тут и смачные истории из крестьянской жизни, и чуть торжественные сказки о королях и воинах, и насмешливые рассказы о поведении святых и чертей. То С улыбкой, а то всерьез они поведают вам о тех днях, когда землю населяли герои, когда звери умели разговаривать, а дини ши — это ирландские феи и эльфы, бывшие когда-то, в седую-преседую старину, кельтскими богами, — творили свое колдовство на холмах и болотах; когда встречались между собой великие книжники, чтобы в ученых спорах уничтожить друг друга, однако оказывались посрамленными простым бедняком с Донеголских гор, лукаво прозванным Темный Патрик.

В длинные зимние вечера у камина, при мерцающем свете горящего торфа, эти истории, сказки, саги и легенды рассказывали и рассказывают бродячие сказители-музыканты. Когда-то они звались бардами, их приглашали к себе короли, желая послушать героические истории. А сейчас их зазывают к себе и слушают затаив дыхание простые крестьяне. Эти хранители народного творчества стараются рассказывать свои легенды и сказки в точности, как они услышали их впервые. Они берегут это народное достояние и не позволяют украшать, поправлять, дополнять — словом, редактировать доверенный нм текст. До сих пор у ирландских сказителей существует обычай собираться всем вместе и выслушивать каждого. И если кто-либо из них предлагает новый вариант, все сообща решают, можно ли его принять, и автор-сказитель должен подчиниться их решению.

Ирландцы не случайно так ревниво охраняют свою устную национальную литературу. Это явилось одной из форм борьбы ирландского народа за национальную независимость от английского владычества, длившегося около восьми столетий (с 1169 до 1921 г.). Некогда ирландцы были независимы и сильны. Они принадлежали к великому кельтскому племени, которое в V–VI веках до н. э. занимало большую часть Европы. Племя кельтов было тогда носителем высокой древней культуры. К той далекой эпохе относится и расцвет национальной ирландской литературы, сначала устной, а затем, после введения в V веке н. э. христианства, и письменной. Это прежде всего народные сказания-саги о богах и героях, о полулегендарных-полудостоверных исторических событиях, знаменитых битвах и завоеваниях, которые поражают нас размахом фантазии, смелостью и психологической тонкостью в изображении человеческих страстей и удивительной законченностью формы и стиля. (См. «Ирландские саги» в переводе А. А. Смирнова, издание «Academia», 1933 г.)

После завоевания Ирландии англо-норманнами, то есть начиная с XII века, развитие ирландской литературы приостанавливается, но зато все, что было создано ирландцами в эпоху независимости, оберегается самим народом особенно любовно и свято. И так почти без изменений древние ирландские саги пересказываются вплоть до XVII века. Конечно, со временем некоторые детали и образы, отдельные картины и сюжетные линии утрачиваются, кое-какие тексты затериваются, большие циклы начинают дробиться на отдельные саги и даже эпизоды — словом, древний эпос распадается, но не исчезает. Он переливается в народную сказку и уже в этой новой, более современной и живучей форме сохраняется до наших дней.

Однако не надо полагать, что только древний эпос в этом новом своем перевоплощении представляет все народное творчество ирландцев. Параллельно возникает огромное количество совершенно самостоятельных и оригинальных легенд, фантастических историй, бытовых и волшебных сказок. Современные события и новые идеи захватывают рассказчиков, а угнетенное политическое положение Ирландии и национальная гордость ирландцев заставляют их хотя бы в народной литературе отстаивать свою независимость, свое лицо, свою национальную культурную традицию и родной язык.

Оберегать родной язык было тем труднее, что письменная ирландская литература начиная с XVIII века создавалась преимущественно на английском языке. Все известные писатели-ирландцы — Бернард Шоу, Джонатан Свифт, О. Гольдсмит, Л. Стерн, Р. Шеридан и другие — писали только на английском языке, хотя это и не означало, что вместе с языком ирландские писатели предали забвению и свою родину. Нет, свободолюбивый дух ирландцев не угасал никогда, и даже напротив, как писал Ф. Энгельс, «…чем больше ирландцы усваивали английский язык и забывали свой собственный, тем больше становились ирландцами»[1]. И не менее бережно, чем они хранили древний эпос, они уберегают от внешнего влияния, а тем паче от английского, новые свои предания и сказки. Вот почему, наверное, ирландские легенды и сказки так непохожи на образцы народного творчества других народов.

Для настоящего издания использованы три наиболее полных и любопытных собрания ирландских саг, легенд и сказок. Это прежде всего книга талантливого ирландского писателя-сказочника Шамаса Мак Мануса «Золотое зерно к земле тянет» (издание 1950 г., Нью-Йорк), затем сборник Айлин О’Фойлин «Ирландские саги и сказки» (издание 1954 г., Оксфорд Юниверсити Пресс) и, наконец, собрание известного ирландского поэта, лауреата Нобелевской премии Уильяма Батлера Йейтса «Ирландские народные легенды и сказки».

Уроженец Донеголских гор, — «самого бесплодного и самого прекрасного», по словам сказочника, уголка Ирландии, — Мак Манус сам собирал и записывал народные сказки; У..Б. Йейтс и О’Фойлин, кроме устных рассказов, пользовались также записями и других сказочников, собиравших легенды и сказки на ирландском, шотландском и прочих гэльских языках.

В этих трех книгах представлены самые разнообразные фольклорные жанры. Но, будь то древние саги, переданные в форме сказки или совсем современные причудливые бытовые истории, удивительна прежде всего их оригинальность. Мы никогда не встречали ничего похожего на поэтичную и прекрасную, как песнь, как музыка, легенду «Воскрешение Рафтери». По-новому для нас звучат и трогательные, усмешливые рассказы о Темном Патрике.

Совершенно оригинальны пророческие легенды о грядущем освобождении Ирландии: «Рори спасет Ирландию!», «Зачарованный Геройд Ярда», «Правая рука святого Ултена». Даже коротенькие притчи и веселые бытовые сказки в книге Мак Мануса отличаются самобытностью сюжетов и характеров. И совсем уж удивительны по смелости и затейливости фантастики, столь же смело и затейливо переплетенной с будничными картинами из крестьянского быта, легенды и фантастические истории Уильяма Батлера Йейтса.

Не только сюжеты нам кажутся новыми, непривычными в ирландском фольклоре. Мы встречаем у ирландцев и своеобразную манеру рассказывать свои истории и сказки, хитрую привычку заговаривать со слушателем с тем, чтобы будто невзначай передать ему свое отношение к излагаемым событиям. Делается это не навязчиво, а тонко, у мело. Иногда в мимоходом брошенных словах («…будь ему неладно!»), или в чуть преувеличенных хвалах, которые отдают насмешкой («Что и говорить, в старину господа действительно были господами, вы уж извините меня за такие слова»), или, наоборот, в принижении, когда вместо ожидаемой приподнятой речи слышится грубоватая, даже развязная («И каким же я был дураком, что не подумал о ней раньше», — говорит священник. «Набитым дураком" — соглашается ангел»).

Но чаще всего сказители используют прямое обращение к слушателям, с усмешкой, с недоговоркой, мол, только я так думаю, а вы как хотите. «…Уж будьте уверены, нет ничего хуже хороших людей, попавших в дурную компанию!» — откровенно оценивает положение своего героя рассказчик веселой сказки «Господин и слуга». А чтобы вы, не дай бог, не поверили всему, что он нагородил в истории про «Завороженный пудинг», он все время приговаривает: «…дальше я, пожалуй, рассказывать не стану, чтоб не соврать вам».

Все вышеприведенные примеры взяты из собрания У. Б. Йейтса. У Мак Мануса эта связь со слушателем выражена иначе. Почти все его истории начинаются с обращения к слушателю, и завершается каждая сказка оценкой всего рассказанного в фирме мудрого изречения: «В старину говорили…» Иногда это наблюдение, основанное на жизненном опыте, так сказать житейская мудрость («Молодость не знает, что такое старость, а старость забывает, что такое молодость»); иногда это шутка, но опять-таки не лишенная наблюдательности и глубокого смысла («Неловко начать ухаживать за вдовой, когда она еще не вернулась домой с похорон»)'; чаще всего это мудрый совет («Коли хочешь подарить штаны, не срезай пуговиц») или утверждение истины («Лучше глупая голова, чем вовсе без головы»)[2].

Такие изречения дают нам яркий пример никогда не устаревающей народной мудрости. А сказителю они помогают выразить свое отношение к тому, о чем он рассказывает. Одно дело — сюжет предлагаемой истории и совсем другое — как рассказчик к ней относится. Нельзя не заметить, что относится он к ней чаще всего иронически, он многое ставит под сомнение и ничему не верит на слово. Вероятно, от этого даже древние и фантастические сказки кажутся нам по мысли и тенденциозности современными, иногда почти злободневными.

Над кем же иронизируют ирландские сказители?

Обычно высмеиваются и осуждаются в ирландских народных сказках власть имущие — короли, лендлорды, священнослужители, но также и те, кто не знает своего дела, а в особенности дураки — неумные советники, недоучки ученые, ослепленные властью короли, королевы и принцессы, ну и одержимые жадностью и прочими слабостями простые смертные.

Так перед нами возникает галерея глупцов на все лады: зарвавшийся тиран — король О’Доннел, которого посадила на место его собственная жена, а была она всего-навсего дочерью бедного крестьянина (сказка «Умная жена»); надутый ученый из ученых знаменитый Фиоргал и столь же надутые королевские мудрецы и советники, которых прижимает к стене самый глупый человек во всем королевстве, правда с помощью опять-таки простого бедняка с Донеголских гор — Темного Патрика (сказка «Ученый Фиоргал»); одержимые жадностью лорд-мэр и хозяин трактира, которые затевают серьезный спор по поводу цены — за что, как бы вы думали? — за запахи от обедов! И никто во всей Ирландии не может решить этого щекотливого судебного дела, кроме.» скромного, тихого горца — Темного Патрика («Почтенный лорд-мэр и почтеннейший хозяин трактира»).

Можно было бы продолжить эту галерею лиц, осуждаемых, презираемых и осмеянных народными поверьями. Но лучше вспомнить их любимцев, носителей народной мудрости. Это уже знакомые вам Темный Патрик и Рафтери — своеобразные «барды» коннахтского королевства.

«В кончике мизинца простого бедняка с Донеголских гор, жившего в давно прошедшие времена, было больше мудрости, нежели сейчас у большинства наших самых известных юристов и философов», — так говорит о Темном Патрике сказитель. «Хотя нога его не ступала ни в один колледж, а книги не приходилось ему даже в руках держать, всем вокруг было известно о его ясном и трезвом уме. Немало удивительных загадок разгадал он… но остался столь же скромным, сколь и бедным. Он мирна жил в маленькой хижине, возделывал свой клочок земли и не желал ничего лучшего, чем уважение своих соседей, таких же бедняков, как и он сам».

Мы встречаем Темного Патрика всего лишь в четырех сказках Мак Мануса, но уже не в силах забыть этого чудаковатого мудреца, обязанного своим проницательным умом, удивительной находчивостью и сметливостью только самой тесной связи с подлинной жизнью, с родной землей, с народом, со «своими соседями, такими же бедняками, как и он сам». И потому-то он нам особенно дорог и мил и мы можем считать его героем и нашего времени, хотя жил он, как сообщает рассказчик, более тысячи лет назад.

А разве не удивителен и также не близок нам образ народного сказителя и музыканта Рафтери?

«…В его скрипке слышались и завывание ветра, и дыхание моря, и шепот банши под ивами, и жалоба бекаса на вересковой топи… Его напев, подобно ветру средь камышей, то падал, то убегал, увлекая за собой слушателей, которые всегда окружали его. И самая черная душа светлела, гордость уступала кротости, а суровость таяла как снег в мае. Со всех концов Ирландии стекались люди, чтобы послушать его. Каждая пядь земли между четырьмя морями ведала о его славе… И хотя он легко мог бы сделаться самым богатым в своем краю, лучшей его одеждой так и оставалась потрепанная куртка».

Но о чем бы ирландцы ни рассказывали, они никогда не упустят случая посмеяться, поиронизировать даже над славными и любимыми своими героями. Так, к примеру, уже вторая сказка про Рафтери — «Как удалось перехитрить самого Рафтери» — выводит его в смешном и довольно-таки невыгодном свете. И все же дальше шутки, добродушной насмешки рассказчик не идет; Рафтери все равно остается своим человеком у бедняков, у простого народа.

Большая часть ирландских легенд и сказок посвящена простым людям, чаще всего крестьянам. В них согласно условным законам сказки справедливо воздается по заслугам мудрым и глупым, добрым и злым, умельцам и лентяям. Особым почетом в ирландской сказке пользуется ум человеческий — смышленость, проницательность, сообразительность. И этими качествами почти всегда награждаются именно бедняки, простые крестьяне, люди из народа. Собственно, прославление ума и посмеяние глупости — это одна из главных тем всей книги Мак Мануса. У него можно найти даже целый цикл сказок о женской мудрости.

И тут вот что интересно подметить: в самих сказках женский ум и находчивость восхваляются, а в концовках, в мудрых изречениях женщине нередко достается. «Куда пришла женщина, туда последуют и неприятности»; «На свете только одно лучше хорошей жены — никакой жены»; «На плачущую женщину так же жалко смотреть, как на босого гуся». Правда, справедливости ради следует сказать, что изречения у Мак Мануса не всегда согласуются с моралью сказки, частенько они спорят с ней, а иногда и просто противоречат.

Народные герои в ирландских сказках не только умны, они и добры и благородны. Ради доброго дела они способны и на героические поступки. А так как ирландские легенды и сказки не страдают излишней патетикой или сентиментальностью, то и героизм этот особый. Например, герой легенды «Души в клетках» Джек Догэрти не побоялся даже «спуститься на соленое и мокрое дно океана», чтобы спасти души затонувших моряков. А Билли Мак Дениэл посмел ослушаться самого черта, чтобы спасти крестьянскую девушку («Господин и слуга»). К тому же эти герои, о которых мы говорим, обладают тонкостью чувств, любят музыку, поклоняются поэтам, готовы пройти пешком хоть всю Ирландию, только чтобы послушать хорошего рассказчика.

Любовно относясь к народным героям, ирландские сказители воспевают также их преданность родине, национальную гордость и стремление к независимости. Об этом говорят пророческие легенды о грядущем освобождении Ирландии, а также притчи «Поэт Маклонин и пахарь из Дал Каса» и «Поэт Руманн и датчане». Особенно же трогателен символичный образ юноши-воина Рори: вот кто будет освободителем Ирландии от чужеземного ига, именно этот простой горец («Рори спасет Ирландию!»). Зато уж англичанам и другим завоевателям достается в этих сказках немало. Не раз, к великой радости слушателей, они оказываются разбитыми и посрамленными, и, конечно, не случайно народная мудрость ирландцев советует: «Трех вещей опасайся: копыта лошади, рогов быка и улыбки англичанина».

Довольно часто встречается в ирландском фольклоре тема бога. Но и тут ирландцы остаются верны себе — они подшучивают даже над всевышним и, уж во всяком случае, относятся к нему без страха или почтения. Это чувствуется в каждой сказке, где упоминается бог. Король О’Доннел дерзко говорит монаху: «Мы слышали много хорошего о твоем господине», — это он о самом боге! Довольно цинично заявляет о боге и народная мудрость: «Восхвалять бога достойно, но мудрый не станет клясть и дьявола».

Но не только к господу богу относится неуважительно ирландская сказка, в ней выражается недоверие и к бессмертию человеческой души, да и вообще ко всем христианским догмам («Души в клетках», «Душа-бабочка», «Ученый Фиоргал», «Графиня Кэтлин О’Шей» и др.). Конечно, облекается это сказителями в замысловатую или шутливую, а иногда и в фантастическую форму. На первый взгляд легенда «Душа-бабочка», например, даже как будто защищает веру в бога, но злая насмешка тут же разрушает эту веру, а концовка легенды под сомнение ставит и все христианское учение.

За сомнением следует неверие и отрицание. Отсюда насмешливое отношение и к святым вроде Кэтлин О’Шей, душа которой стоила дьяволу сто пятьдесят тысяч золотом, да только «бог объявил торг этой души недействительным». Но самую ироничную оценку в ирландских легендах и сказках получают служители культа. Когда народные сказители рассказывают своим слушателям разные истории про заважничавших монахов или заблудших священников, а то и про спившихся пасторов, проповедников, пресвитеров, причетников, — кто в них там разберется! — улыбка не сходит с их лица. «Там были только проповедник да пастор, но кошелек мой как в воду канул», — говорит народная мудрость.

Знаменательно, что один из сказочников, которых слушал и записывал У. Б. Иейтс, заявил как-то ему: «Я не верю в адское пламя. Его придумали только для того, чтобы дать какую-нибудь работенку пасторам да проповедникам».

Однако, чтобы ошибочно не счесть ирландцев атеистами, следует вспомнить несколько необычную судьбу христианского учения в Ирландии. До введения христианства (V в. н. э.)) Ирландия была страной языческой с очень сложной «системой» богов и всяческих божеств, управлявших различными явлениями природы и даже общественной жизни. Эта вера в божественные силы, в колдовство и заклинания ничуть не поколебалась и после введения христианства. Произошли лишь некоторые смещения: светлые боги понизились до полубогов, или духов, которые у ирландцев называются дики ши (daoine sidhe, что соответствует английскому fairy people). Кто они такие?

«Падшие ангелы, которые не обрели вечного спасения, но и не заслужили вечного проклятия», — говорят о них ирландские крестьяне. «Боги, сошедшие на землю», — сообщают нам старинные книги. «Божества языческой Ирландии», — считают ученые. Но кто бы они ни были, ирландские крестьяне верят в них до сих пор, и в народных сказаниях XVIII и XIX веков эти таинственные духи-полубожества играют такую же активную роль, как и в древних сагах. И христианской вере приходится уживаться в Ирландии с языческой верой, которая оказалась там тем более цепкой, что опирается она на пережитки родового строя, сохранявшиеся среди ирландского крестьянства до конца прошлого столетия. Об этом писал в своей работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства» Ф. Энгельс; «За несколько Дней, проведенных в Ирландии, я снова живо осознал, как глубоко еще сельское население живет там представлениями родовой эпохи»[3].

Вот чем объясняется «неверие» ирландцев, их непочтительное отношение к христианскому учению, а тем более к официальным носителям этого учения — священнослужителям. И вот почему в ирландских народных легендах и сказках такое богатство разных духов. У большинства из них есть даже свое конкретное занятие — своя «профессия». Есть духи, которые ухаживают за девушками и увлекают их в свою сказочную страну. Таких духов называют «ухажерами». Есть духи, стоны которых предвещают смерть. Это банши. Встречаются духи, главным занятием которых является шить башмаки, но только на одну ногу, так сказать сапожники одного башмака. Очень занятный дух по прозвищу пак, он встречается и у Шекспира. Пак — это дух в облике животного: лошади или осла, быка или козла, а иногда и орла. Он живет средь безлюдных гор или в заброшенных развалинах. В ноябрьские вечера он заговаривает с запоздалыми путниками и дает им полезные советы. Но это только в ноябре! — так говорят ирландские предания. Разные пыхтунчики, которые не расстаются со своей трубкой, водяные, которые носят магическую красную шапочку, духи-одиночки и сонмы духов, духи светлые и нечистые — словом, всех не переберёшь. Недаром об ирландских духах написаны целые томы исследований (к примеру, книга Джеймса Рейнолдса «Духи в ирландских домах», 1947 г., 283 стр., или «Британские волшебные предания» Льюиса Спенса, 1948 г., 374 стр.). Собрание У, Б. Йейтса так и подразделяется «по духам», — каждый цикл посвящен новой группе самых необычайных и занятных духов. Выделяется лишь раздел: «Короли, королевы, принцессы, графы и разбойники».

Если спросить у ирландского крестьянина, верит ли он в духов, скорее всего он ответит, что верит, потому что сосед его (не он сам!)) в такой-то день на таком-то точно месте видел того или иного духа. И так ответили бы многие крестьяне в Ирландии. А один священник даже признался У. Б. Йейтсу, что «уж лучше пусть они верят сразу в несколько божеств, чем ни в какого бога». Но важно, конечно, не это, а то, что, несмотря на власть суеверий, ирландцы не утратили здоровый, народный дух и трезвый разум и в своих преданиях не прочь пошутить не только над всем божественным, но и над любыми таинственными силами.

Интересно, что реальные герои ирландских легенд и сказок, чаще всего крестьяне, обращаются с нечистыми совсем запросто, как с себе подобными. Они не удивляются чудесным способностям духов спускаться под воду или взбираться на луну, перелетать с места на место с помощью обыкновенной палки или проникать сквозь замочные скважины, и сами готовы следовать за ними, если предоставляется такая возможность. Причем всеми этими чудесами полны именно бытовые сказки и легенды У. Б. Йейтса. Самая затейливая фантастика в них вкрапливается в реалистический рассказ из крестьянской жизни и так умело обволакивает его, что слушатели и читатели, внимая правде, как будто не замечают вымысла. И почти всегда это производит комический эффект.

Когда фермеры, мясники и лавочники бегут по улице за свежеиспеченным пудингом (сказка «Завороженный пудинг») и спорят при этом лишь об одном: какой церкви придерживается пудинг — католической, протестантской или методистской, — слушателям, конечно, очень смешно. Но если мы вспомним насмешливый характер ирландцев, их здоровую привычку высмеивать все чуждое, нелепое, недостойное, нас это нисколько не удивит. Напротив, постоянная ироничность, говорящая как будто о строптивости и неуживчивости, на самом деле подчеркивает чувство независимости, окрашивающее все народное творчество ирландцев. И это проявление национальной гордости особенно дорого нам.

Думается, что примеры народной мудрости и юмора веселых жителей Эйре должны показаться нашим читателям занятными и поучительными.

Н. Шерешевская