Исцеление души

Глава 10

Виктория слышала, как у парадных дверей Данган обменивается прощальными словами с гостями, находя в себе силы шутить. Она подошла к лестнице, где внизу видела, как дворецкий закрывает за последними гостями дверь и ее взгляд встретился с взглядом императора. Ее обожгло такой ненавистью, что невольно девушка отклонилась назад, пытаясь спрятаться и хватаясь свободной рукой за грудь, где с силой колотилось сердце.

Она, не зная толком, что делает, кинулась в свою комнату, пытаясь избежать своей участи. Но что-то с силой схватило ее за руку, когда она спускалась по ступеням. Ноги девушки по инерции еще сделали пару шагов, заставляя ее упасть назад. Кто-то резко выкрутил ей руку, так что ее прожгло адской болью, но при этом, переворачивая девушку так, чтобы она упала на живот, не ударившись затылком. Однако мысли ее были больше не о ней самой, а о гитаре, чудом которую она сумела удержать, не разбив. Уткнувшись лицом в сапог Элестэя, девушка попыталась вырвать пострадавшую конечность, но император держал крепко.

- Ты что думала убежать от меня в моем же замке!? - Его голос шипел. Резко рванув ее руку верх, он повел ее вниз лестницы. Виктория еле сумела стать на ноги, иначе она грозилась бы тянуться за ним.

Девушка даже не сопротивлялась и не кричала, понимая всю бесполезность и безвыходность ситуации. Рассерженный император втолкнул ее в какие-то двери, кидая почти не державшуюся девушку на пол.

Виктория обернулась к нему, видя, как он ловким движением извлекает из сапога короткую плетку, предназначающуюся для лошадей. Данган сделал к ней шаг и Виктория, набравшись смелости, будто бы это был ее последний шанс, вскочила на ноги и попыталась добраться до дверей. Однако император перехватил ее за руку, вновь кидая на пол и, силой ударяя по спине плеткой. Девушка вскрикнула, почувствовав сильную обжигающую боль, которая прошлась по открытому вырезом кусочку кожи. Следующий удар был направлен туда же, и девушка поняла, что даже платье не смягчают удар, наоборот, нежная ткань рвется, врезаясь в кожу. Виктория только и сумела, что оттолкнуть гитару подальше в темный угол, чтобы ненароком она на нее не упала, и в ту же секунду еще один удар прошелся по ее спине.

- Я тебе предупреждал?! - Он схватил ее за волосы, поднимая, и Виктория еле удержалась, чтобы не закричать, хотя ее полное боли лицо и так ее выдавало. - Я тебя, кажется, спрашиваю?!

Он толкнул ее и, пока девушка падала, ударил ей по груди и лицу, которых она защитила, скрестив руки. Виктория почувствовала, как упала на стенку, стукнувшись затылком, но не успела даже сползти на пол, как Данган ударил ее, проходя плеткой по локтям и бокам.

- Ты запомнишь, что такое перечить мне! - Его голос будто и не принадлежал более человеку - чудовищу. Он схватил ее, кидая на подоконник, и тут же с неистовой силой стал бить по спине, не давая ей даже опасть на пол.

Виктория сбилась со счету, потерялась во времени и в пространстве - была только невыносимая боль. Она даже не могла сказать кричала она или плакала, молчала? Все заглушал частый звук летевшей плети. Менестрель чувствовала, как горячая кровь окропляет ее спину. Чувствовала, как готово было сползти порванное платье, и изо всех сил старалась придерживать лиф, еще думая о стыде. Пока совсем ей не стало все равно. Она стала задумываться о смерти, ждать ее. Почувствовала, как оседает на землю, дотрагиваясь затылком к холодной стены и, как болит ее спина, соприкасаясь с камнем.

Она готова было провалиться в забытье и умереть, но увидела в мутной пелене от боли и выступивших слез, как император схватил гитару.

- Я так понял, что все равно играть не умеешь и она тебе ни к чему! - Его голос так и сочился ненависть, когда он открыл окно.

- НЕТ! - Казалось, она не могла уже говорить, но это слово слетело с ее губ тугим комком. Боязнь за гитару предало ей отчаяния и сил, и она вскочила на ноги, попыталась остановить императора, но бесполезно. Гитара с тихим глухим ударом разбилась об выложенную камнем дорожку на улице. В то же мгновение Виктория споткнулась и полетела вниз, чувствуя, как сознание покидает ее. Теперь она будет свободна...

А потом сильные руки подхватили ее, и наступила спасительная прохладная тьма...

***

Император подхватил Викторию на руки, как раз вовремя, когда она почти дотронулась земли. Он увидел серые глаза девушки, которые будто ничего уже не видели, а потом менестрель упала в забытье.

Почувствовав, как через его рукава проходит горячая кровь девушки, Элестэй выкинул с рук плетку, беря покрепче на руки Викторию. Он понимал, что перестарался, от таких ударов часто умирали провинившиеся слуги от рук палача, и то, они были выносливыми, а здесь же он избил молодую хрупкую девушку, кожа которой не привыкла таким пыткам.

Данган сожалел о содеянном, проклинал себя за это. Да, она сама напросилась, да, она прогневала его, опозорила и, безусловно, заслужила наказания, но не настолько. И больше всего на свете он не хотел, чтобы она сейчас умерла.

Обняв ее, он вышел из комнаты, проигнорировав удивленный взгляд слуги. Дангана сейчас волновал только одно - чтобы с Викторией все обошлось. Он не желал ей смерти, по крайне мере такой. То, что она опозорила его, не давало ему право поступать так с ней - проблему можно было решить и по-другому. Это было низко и гадко с его стороны. Элестэй не относился к Виктории, как к рабыне, более того, он ее таковой не считал. Он не мог дать себе отчета в том, зачем она вообще ему понадобилась. Однако император чувствовал, что девушка важна, только не понял чем. И был в этом уверен - его интуиция никогда его не подводила, даже больше - дар. И этот дар помогал ему во многом, оберегал и позволял делать выгодные для него и Империи партии. Он был не только его полезной тайной, но и его проклятием...

Данган быстрым шагом шел по тёмным коридорам, пока не добрался до хорошо знакомых массивных дверей. Отворив их, он влетел в мрачное помещение, пробираясь сквозь ряды громоздких шкафов. Главный маг оказался на месте, сидящим за столом, полностью погруженный в рассматривание колб и пузырьков с разноцветными жидкостями и порошками.

- Не время заниматься своими глупыми опытами! - Гаркнул без предисловий Данган, садя бережно девушку на кушетку и придерживая ее за плечи. - Ей срочно нужна помощь!

- Хм... Она сказала тебе 'нет'? - Маг равнодушно обернулся к Элестэю, придирчив взглядом осматривая девушку. Руки, грудь, бока - все было в кровавых ударах, но больше всего пострадала спина, которая полностью была покрыта глубокими 'узорами' от плетки вперемешку с обрывками тканей.

Император смерил Тиманэша осуждающим взглядом, в котором можно было уловить раскаяние растерянность. Это удивило Тиманэша и он, встав со стула, подошел к девушке. Бесцеремонно уложив ее животом вниз, он провел рукой над спиной девушки. Рука его зажглась еле видным белым светом, от чего светлая кожа мага казалась прозрачной, и раны девушки освободились от кусочков бывшего платья, оголяя ее спину.

- Ты сможешь ей помочь? Да, я знаю ты не лекарь, но...

Тон Элестэя не скрывал волнения, и это еще больше поразило Тиманэша: он никогда не видел императора таким. Объяснить его поведение он не мог, ведь девушка даже не была его любовницей. А то, что маг не мог понять, то его раздражало, тем более, когда речь шла о самом императоре - возвышенном лице, который не имел права показывать свои слабости. Потому Тиманэш поднял вверх руку, давая понять Дангану, чтобы тот замолчал.

Император понял это по своему, решив, глядя на сосредоточенное лицо мага, что тому просто нужна тишина.

- Если ты хочешь спросить, будет ли она жить, то хочу тебя обрадовать - да, - холодно заметил маг, подходя к столу и ища что-то в выдвижных ящиках.

- А шрамы?

- Посмотрим, - коротко ответил тот, бросая на императора беглый недовольный взгляд.

- Как быстро она придет в себя? - Похоже, известие о том, что девушка выживет, привели Дангана в норму, и он снова стал серьезен.

- Могу прямо сейчас привести ее в чувства, но тогда перевязки доставят ей настоящую боль, - безразлично уточнил Тиманэш.

- Нет-нет, не надо, пусть тогда лучше спит, - поспешил ответить Данган. Маг кивнул и извлек из ящика маленькую баночку. Проговорив что-то над ней, он вылил ее содержимое в небольшую миску, куда добавил еще какой-то жидкости из большого флакона и высыпал красно-бурого порошка. После он в мочил туда повязки, стал что-то шептать над ними. Закончив с заклятием, Тиманэш вытащил серые ткани, ложа их на спину, и тем самым заставляя девушку вздрогнуть, но не проснуться.

- Ей больно? - Поинтересовался император, который все это время, молча следил за действиями мага.

- Ты еще в этом сомневаешься? - Голос альбиноса не был лишен издевки, однако Данган не был сейчас настроен враждебно - все его мысли занимало состояние девушки.

- Сейчас ее кожу затягивает и это не самый приятный процесс, - снизошел до объяснений маг, беря в руки деревянную баночку.

- И долго это займет времени? - Кивнул в сторону лежащей девушке Элестэй.

- Около трех дней надо будет повторять процедуру, - нехотя сообщил Тиманэш, протягивая Дангану мазь. - Этим пусть намажет остальные ушибы, когда проснется.

- Ее можно забрать? - Осведомился император.

- Она мне здесь ни к чему, - пожал плечами маг.

- Ладно, тогда сейчас пошлю за Элэной, пусть сделает ей перевязку, - голос императора вновь приобрел свою расчетливость. Элестэй мигом дал распоряжения слуге, который не замедлился привести пятидесятилетнюю женщину, которая работала у императора и по совместительству была травницей для всех обращающихся к ней слуг, а также простых граждан из ближайших деревень.

Маг ее недолюбливал и отрицательно относился к тому факту, чтобы она находилась в его лаборатории, однако на этот раз он сделал одолжение. Иначе перевязку ему пришлось делать самому.

Только зайдя в комнату, женщина поняла суть дела и без лишних вопросов стала вертеться вокруг девушки, делая ей перевязку с целебными травами. Когда все было сделано, Элэна вежливо поклонилась императору, робко кивнула магу и скрылась за дверью, стараясь быстрее уйти от случившегося инцидента.

Проследив за женщиной взглядом, Данган подхватил Викторию на руки, полностью отказываясь доверить ее перенос в спальню слугам.

- Утром пусть придет ко мне, ей нужно будет повторить процедуру, - сообщил ему до этого не принимающий во всей этой кутерьме участия маг, когда император был у двери, дожидаясь, пока ему их откроет слуга.

Элестэй бережно нес девушку на руках, идя позади слуги. Весь ее торс был обмотан бинтами, а на лице застыла гримаса полная боли выражение. Поднявшись на второй этаж, император вошел в открытые слугой двери и приказал тому найти служанок девушки. Тот согласно кивнул, закрывая за Элестэем двери. Аккуратно уложив Викторию на ее кровать поверх застеленного покрывала, император хотел еще чем-то помочь ей, но в комнату вошли уже две девушки. Одна из них непроизвольно вскрикнула, забыв о том, что перед ней император. Кажется, это была та же девушка, что тогда не впускала его в комнату.

- Ты из новеньких? - Осведомился он у нее.

- Не совсем, господин, - робко ответила та, опустив взгляд наземь.

- Ладно, - вздохнул Элестэй, задумавшись о чем-то своем. - Проследите за ней. - Сказав это, он поспешил уйти с комнаты.

***

Виктория очнулась от сильной боли во всем теле, особенно ныла спина. Увидев над собой потолок с изящной громоздкой люстрой, знакомую обстановку и открытый балкон, с которого шел свежий воздух и доносились пения птиц, девушка издала тяжкий вздох. Она вспомнила все и то, как мечтала о смерти. И была разочаровано тем, что выжила. Ее мысли кружились только вокруг одного имени: Элестэй. Как же она его ненавидела! Желала мученической смерти, такой, какой он изводил в могилу многих людей, целые тысячи населений, только в сто раз хуже!

Спину жгло миллионами раскаленных иголок, во рту пересохло, а губы распухли от сильного удара. Но от боли ее сознание постепенно стало приходить в себя, и теперь Виктория больше не думала о смерти. Нет, все ее желание было поглощены одним - скоропостижной смертью императора, незаконного узурпатора власти, деспота, убийцы!..

Она и раньше хотела убить его, отомстить, теперь же ее это чувство выросло, заслепило ее. Все равно на свою жизнь - пусть умрет он! Нет, лучше сделать ему больно, ранить так глубоко, как только можно! Только, как это сделать?

- Виктория, вы проснулись? - В комнату с радостной улыбкой при виде девушки летела Лили.

Менестрель согласно кивнула, улыбаясь в ответ - Лили сейчас была единственным человеком в этом проклятом месте, кого бы она хотела видеть.

- Лили, ты не могла бы принести мне воды, пожалуйста? - Попросила ее Виктория, и служанка оживленно кивнула, кинулась к туалетному столику, где уже стоял поднос с хрустальным графином и стаканом. Поднеся Викторию воду, которая та с большим оживлением выпила, Лили села рядом на край кровати, робко осведомилась:

- Он вас бил? Простите...

Смущению девушки не было придела и она, густо покраснев, опустила взгляд, была не рада, что спросила и тем самым, скорее всего, больно ранила Викторию.

- Не извиняйся, Лили, ты здесь не причем! А кто и должен это делать, то это 'Его Величество'! - Последнюю фразу Виктория произнесла с ненавистью, сильно сжав рукой одеяло, и тут же почувствовала болящий укол в руке. Сразу перед глазами всплыло воспоминание, как она упала на лестнице, и с какой неистовой силой Данган держал ее за руку.

- Я не думала, что господин император так жесток! Многие девушки отзываются о нем, как о хорошем хозяине и властном мужчине.

- Это потому-что они греют его постель! - Невольно вылетело из уст черноволосой девушки. Виктория тут же пожалела о сказанном: не стоит так откровенничать с Лили, хоть она и хорошая девушка, но тоже служанка и многие девушки с ее работницы ее подруги. Но Лили никак не отреагировала на ее слова, неопределенно пожала плечами, явно задумываясь над словами Виктории.

- Я тут столько почти, сколько и вы. Иногда мне даже кажется, что вы моя хозяйка, а не господин император. Но те случаи, когда я его видела, не сложили о нем хорошего впечатления, да и то, как он к вам относится просто возмутительно! - Наконец изрекла она откровенничая. Виктория благодарно и грустно улыбнулась девушке.

- За что он вас так? - Участливо поинтересовалась Лили, дотрагиваясь до руки менестрель.

- В принципе сама виновата, - вздохнула Виктория, собираясь с мыслями, - я просто не хотела ему играть, но он настоял, и я на зло ему исковеркала мелодию.

Говоря это, Виктория сильно краснела, ведь сидящая рядом девушка могла принять ее поступок за каприз маленькой девочки, не понять ее состояния, порыва, однако Лили от ее слов весело улыбнулась и подмигнула собеседнице:

- О! Вы должно быть сильно задели гордость Его Величества!

Виктория смутилась от неожиданности, но от тихого смешка Лили не удержалась и сама засмеялась.

- Спасибо, Лили, за поддержку! - Искренне поблагодарила ее девушка.

Служанка приободренно улыбнулась и вытерла проступившую слезинку. Потом, будто только-что вспомнив, вскочила, и заметалась по комнате.

- Виктория, я забыла! Император велел, чтобы утром вы пошли к господину магу! - Затараторила девушка.

- Я не хочу! - Заупрямилась менестрель, упав на кровать и сразу же почувствовав в спине болящий отголосок вчерашнего избиения.

- Я понимаю ваши чувства, но это ради вашего здоровья! - Навела веский аргумент Лили. - И если вы откажетесь, то император все равно узнает и тогда отведет вас лично...

- Я поняла, - нехотя ответила Виктория, перебив пылкую речь служанки.

- Вам нужна помощь? Я сейчас позову Енегея и Витира - они вас проводят...

- Не стоит, я сама справлюсь! - Отказалась от предложенной помощи девушка, устало спуская голые ноги с кровати. Из одежды на ней была только легкая ночная рубашка, на шнуровке по все спине.

- Сейчас! - Быстрая, как пчела Лили, достала из-под кровати тапочки и одела их на ноги Виктории. После она поспешила схватить менестрель под руку, помогая ей встать.

- Идти сможете? - С волнением в глазах, спросила служанка.

- Да! У меня все-таки спина ранена, а не ноги перебиты! - Раздражительно отмахнулась от помощи Виктория.

- Но вы потеряли столько крови! Может закружиться голова...

- Лили...

- Да?

- Сделаешь мне одно одолжение? - Серьезно попросила ее черноволосая девушка.

- Я вас внимательно слушаю!

- Называй меня на 'ты', пожалуйста! - Попросила ее Виктория и сразу же объяснила, пока ей не стали наводить тысячи ненужных аргументов: - Так и быть при людях называй на 'вы', чтоб не вызывать лишних расспросов, но в остальных случаях... Лили, ты единственная, кто симпатичен мне в этой норе змей! Даже больше: ты единственная кому я доверяю! Прошу, будь так любезна...

- Хорошо, - робко согласилась та, опустив взгляд наземь, но было видно, что ей предложение Виктории было приятным.

Улыбнувшись ей, менестрель сделала пару шагов, будто прислушиваясь к своему телу, и не почувствовав усталости или головокружения уверенно пошла к халату. Одев его, она вместе с Лили направились к магу.

У знакомых дверей, она приостановилась, почувствовав сильное головокружение, которое было вызвано не ранами, а тем, что ей предстояло увидеть альбиноса в одиночестве. Признаться честно, но к этому человеку она желала бы ходить с целой толпой людей, даже в компании с Элестэем! Однако сейчас никого не было, а Лили быстро заявила, что подождет ее около дверей. Девушка поняла, что служанка просто боится, но просить ее не решилась: не хотела, чтобы Лили увидела ее страх.

Поборов головокружение она вошла внутрь. Походив меж знакомыми шкафами, она нашла Тиманэша около его стола. Было такое ощущение, что он только и проводит около него.

Альбинос встретил ее холодным недовольным взглядом, указал на знакомую кушетку между шкафами.

- Оголишь полностью спину, потом позовешь, - дал короткие распоряжения он, вновь вернувшись к прочтениям книг.

Виктория поспешила к указанному месту, на ходу расстегивая халат. Преодолевая смущенность, она сняла бинты, чувствуя, как с болью они отлипают от присохших кровавых корочек, опустила до пояса рубашку и легла на живот. По спину сразу же прошелся неприятный холодок. Стараясь сделать свое лицо как можно больше равнодушным, девушка позвала мага.

Тиманэш пришел с мисочкой, ставя ее на табурет и что-то над ней колдуя. Виктория терпеливо ждала, сгорая от стыда и неприятных горящих ощущений в пульсирующей болью спине.

Маг же был полностью отстранен и сосредоточен, было видно, что он хочет, как можно быстрее закончить с ней и чтоб его вновь оставили в одиночестве.

- Почему ты не сыграла ему? - Его вопрос заставил девушку врасплох, но она быстро его осмыслила и это ее возмутило.

- Ты ему свои фокусы и показывай, маг, а я унижаться не собираюсь! - В сердцах воскликнула она, в порыве немного приподнимаясь, оборачивая к нему голову. Альбинос ничего не ответил, но следующие его действия заставили девушку вскрикнуть от боли и прижаться к кушетке. Те тряпки, что он ей положил на спину, вгрызлись тысячами зубками мелких тварей.

- Лежи спокойно! Иначе твоя кожа может неровно срастись, и у тебя останутся шрамы, - констатировал он, унося миску к столу.

Такой адской боли девушка еще не чувствовала, казалось, что лучше бы она осталось со шрамами, нежели будет испытывать такое.

- Долго мне так лежать? - Не вытерпев спросила она, со всех сил стискивая зубы, кусая кулак.

- Сколько потребуется, - невежливо, как всегда, буркнул маг, погружаясь в чтение.

Однако на счастье девушки ждать пришлось не долго, хотя для нее это могла показаться настоящая вечность. Ровно через пять минут, когда закончился песок во спрятанных от взгляда Виктории песочных часах, Тиманэш снял обжигающие повязки, обработав раны каким-то зельем.

- Они почти срослись - нет смысла их перематывать. Да и повторять процедуру тоже... Одевайся! - Сообщил он и вновь удалился.

Виктория поспешила одеться и уйти, буркнув на прощание 'Спасибо'.

Как только девушка дошла до своей кровати, поняла, как ей плохо. С усталым блаженством зарывшись в подушки носом, она попыталась не думать о разъедающей ее боли. Лежать на спине в здравой памяти просто было невыносимо.

- Вам... Тебе еще что-нибудь надо? - Вовремя исправившись, спросила ее Лили.

- Нет, спасибо, оставь меня, пожалуйста, одну, пока я не начала жаловаться! - Усталым тоном протянула черноволосая девушка, искривив лицо от боли. - Я очень хочу спать, Лили!

Служанка положительно кивнула и поспешила к выходу.

- Почему меня никто не предупредил, что она проснулась? - Уже за закрытыми дверьми, Виктория услышала голос императора, и с ее уст опять слетел стон. Признаться себе она с того момента она боялась видеть Дангана. Он был тогда переполнен гневом, и вряд ли такая злость могла быстро улетучиться. Да, он распорядился, чтобы ее раны залечили, но это еще не означало, что в нем проснулось раскаяние. Просто такой человек, как Данган любит издеваться над жертвами. Толку от мертвой? Если вылечив, ты можешь опять сделать больно? Император лицемер - и его настоящее лицо, его черствая душа, было тогда, когда она впервые увидела его в своем разрушенном городе и вчера, когда он избил ее. Это рано или поздно все равно случилось бы, и девушка здесь не причем - это просто вопрос времени...

Император влетел в комнату, уже не слушая сбивчивую речь служанки и грубо давая ей понять, что она здесь не уместна. Закрыв за Лили дверь, Элестэй на миг замер. Посмотрев на сжавшуюся под одеялом девушку, он сделал порывчатое движение к ней, останавливаясь около кровати.

Виктория, не желавшая его видеть, отвернулась на другой бок. Одеяло немного приспустилось, показывая император, через полупрозрачную рубашку и вырез красные полосы.

Это заставило Дангана скривиться, как от боли, и забыть все те слова, что он собирался ей сказать в свое оправдание. Он не знал, каким способом ему получить ее прощение, ведь она его никогда и не прощала. А сейчас это казалось совсем неосуществимым.

Поддавшись порыву, Элестэй опустился на корточки, протягивая свою руку к ее незакрытым ранам. Будто почувствовав, что он собирается прикоснуться к ней, Виктория оправила одеяло, подтянув его.

- Прости, - забыв об этикете прошептал Данган и более не найдя слов, быстрым шагом вышел из комнаты.