Исцелённое сердце

Глава 4

Побег из детинца

Пребран открыл глаза и не сразу понял, где он.

Зажмурившись от безысходности, он приподнялся на локти и ощутил себя крайне гадко. К горлу подкатила тошнота, вынуждая опрокинуться обратно на постель. Задушив рвотный позыв, он задышал глубоко и медленно, пытаясь вернуть былое здравое самочувствие.

Он должен был уйти и добраться до гостиной избы, но снова оказался в своих покоях. Значит, не успел выйти за ворота, его догнали.

Гнев заворочался внутри, будто раскрывшаяся рана. Полежав ещё немного, княжич поднялся. Босым зашагал к окну, выглянул в него – небесное светило поднялось к зениту.

Пребран провёл ладонью по взмокшей шее, облизал искусанные и загрубевшие губы и, положив локти на высокий подоконник, ощущая дурную муть, которая так и не отпускала его, задышал часто и судорожно. Щурясь на невыносимо яркое светило, подставляя лицо потоку света, он погрузился в раздумья.

Прошедшие дни будто провалились в чёрную яму, и поездка в Волдар осталась в тумане. Последнее, что Пребран отчётливо помнил – то, как встретил на перепутье Зариславу. А после ночи с травницей жизнь перевернулась. После того, как увидел её на утро, гордую, спесивую, живую и до ноющей боли желанную, время для него перестало существовать. Он вспомнил, как мучился потом. Как мгновения превратились в вечность, он чуял её запах, слышал как бьётся сердце, ощущал её тепло и дурел от того, что она рядом, но не было возможности даже коснуться её, приласкать, взять вновь. А когда прибыли на место, терпение его закончилось – напился, чтобы заглушить невыносимые муки, а потом его захватила безумная потребность поговорить, объяснить свои скверные поступки, попросить прощения. До самого утра прождал её под дверью, чтобы сказать, что чувствует к ней, что не хотел причинять ей боли. Но когда узнал, что травница рядом с выродком Марибором, дикая ревность задушила здравый рассудок, и он потерял ум от ярости и верно напугал её до смерти. А после накрыла беспросветная тьма. Бурный поток реки его жизни остановился и порос мхом, заволокся водорослями, превращаясь в болото. Отец прав – он чахнет, и это с каждым днем становится всё ощутимей, а вчерашний приступ толкнул в пропасть отчаяния. Всё перемешалось в его голове: перестал отличать день отночи, не чувствует ни жара ни холода, только ярость от бессилия и невозможности соединиться с той, которая завладела его сердцем.

Вспомнив стычку с Избором, княжич ещё пуще помрачнел. Негодование холодной глыбой застряло в груди, возвращая здравомыслие.

«Отец этого не упустит», – Пребран упрямо встряхнул головой.

Дверь за спиной скрипнула, он резко обернулся, едва в чертог ступил отец.

Вот принесла нелёгкая. Теперь укорять станет. Одно хорошо, что матушка не прибежала, её бы не вытерпел видеть, не вынес бы её слёз, а рыдала она в последнее время часто, всё переживала за Радмилу, а теперь и за него взялась. Пребран и не заметил, как вспыхнул. Княжич вобрал в грудь больше воздуха, непроизвольно вытянулся.

Вячеслав смерил сына тяжёлым, как свинец, взглядом, будто к полу прибил, нарочито медленно прошёл вглубь чертога. Отец был облачен в серые суконные порты и простую рубаху, из богатства лишь вышитая горловина и вставки на запястьях и подоле. Верно, ещё никуда не выходил из терема.

– Я пришёл справиться о твоём здоровье. Ведогора больно переживает за тебя, но её к тебе не пустил. Что с тобой происходит? Давай я позову Бавока, он посмотрит тебя, в храм отведёт, обряды справит.

Пребран только фыркнул и, пройдя к лавке, тяжело рухнул на неё, откинувшись спиной о стену, смотря на отца сквозь ресницы задумчиво и долго.

– Не хочу.

Только сейчас Пребран заметил, что отец выглядит более внушительным и статным, чем когда-либо, а заострившиеся черты от бессонных ночей только сделали его ещё суровее.

– Ты понимаешь, что твоё поведение только вынуждает взять хлыст и хорошенько тебя выпороть?– и слова осуждения полились беспрерывным потоком, и каждое, что гвозди, вонзались в кожу. – Ты мой наследник, моё продолжение, надежда. Почему ты заставляешь меня огорчаться, совершая мелкие гнусные поступки? Сбегаешь, нарушая мою волю и запрет. Я ведь всегда шёл тебе навстречу, и какую же плату ты мне даёшь взамен?

Пребран, выслушав долгую речь, опустил взгляд в пол. Если б он знал, что с ним, что движет им, то, наверное, мог бы ответить. Но сейчас его брало лютое раздражение и злость – обходится с ним, как с дитём.

– Мне не нужна нянька. Хочу, чтобы меня оставили в покое, хочу иметь возможность самому распоряжаться своей жизнью. А твой замысел женить меня на уродище лишь ради того, чтобы проучить меня, только порождает ещё большую неприязнь к тебе.

Вячеслав даже вытянулся, а лицо побагровело, покрываясь пятнами.

– Во-первых встань, когда я с тобой разговариваю! – рявкнул он, теряя годами выношенное самообладание.

Вокруг князя будто заклубилась невидимая глазу чёрная грозовая туча, которая мгновенно раздулась и заполняла собой весь чертог. На короткий миг Пребран вспомнил о том, что ему и впрямь ещё мало лет, и до матёрости отца уж очень далеко. Однако сколь бы тот ни внушал страх и угрозу, княжич ни на долю не усомнился в своей правоте. Но воле князя подчинился – встал и тут же возненавидел себя за это, аж перекоробило всего, будто к сердцу прижали раскаленное железо. Хотелось разнести к леший матери всё вокруг, но он только сжал тугие кулаки, стиснул зубы, озлобленно и по-волчьи глядя на отца. Вячеслав оказался всего лишь на несколько пядей выше Пребрана, но сейчас, это малое превосходство заметно ощущалось.

– Ты ещёмолокосос, чтобы так разговаривать со мной. Ты поступил подло с Избором. Он тебе в дядьки годиться, ты ему соратник по оружию, ты же на глазах у всех унизил его, используя свою власть против него. И меня поставил ни во что, и после этого ты ещё смеешь меня упрекать в чём-то?

– Нечего ему было лезть, – процедил Пребран, ярясь. – Надо было ему рожу получше начистить, чтобы не встревал, куда его не просят.

– Значит, руки ты распускать горазд, так же как и девок портить, – терпеливо и как-то разочарованно отрезал отец, скрипнув зубами, и его слова подействовали сродни удара под дых. Княжич невольно скривился, но отец, верно, принял это за насмешку.

Пребран не позволил сказать ему нислова.

– Это ты ведёшь себя так со мной! Зачем было его ставить выслеживать меня? Приставил, будто я опеке нуждаюсь! По-твоему, ты тем самым не унижаешь меня пред остальными?

Вячеслав нахмурился, кадык его дёрнулся.

– Выпороть бы мне тебя кнутами на глазах у всех, вот где стыдобища. Но ты мой сын, а потому твою оплошность беру на свою совесть.

Раскалённый гневом князь начал остывать. И от этого Пребрану сделалось гадко, давно он не ощущал себя таким сломленным и раздавленным, будто по нему табун лошадей пробежался. Уж лучше пусть бы на него наорал.

Вячеслав отвернулся и направился в сторону двери, сказав на ходу:

– Я пришлю к тебе целителя.

С этими словами и покинул чертог.

Пребран слепо глянул в запертую дверь.

– Мне ничего не нужно, – проговорил он в пустоту, чувствуя, как короткий разговор вымотал его, выпив и без того скудные силы до дна.

Однако неожиданно его будто шилом укололи. Вспомнив о том, что слышал запах травницы, Пребран разом встрепенулся, вытягивая шею, жадно втягивая в себя воздух, пытаясь различить тонкое веяние, но воздух был как обычно прозрачен и чист, никаких потоков, отсветов, следов девицы. Морок ли? Однако пусть он ничего и не ощущал, мучительная тяга дёргала жилы, толкая княжича идти по следу Зариславы.

– Ты будешь моей. Где бы ни была, найду, – просипел он севшим голосом.

Пребран, больше не медля, кинулся к двери и, распахнув её, громко окликнул:

– Будята!

Внизу лестницы послышалась возня. Пребран, удостоверившись, что его услышали, вернулся в свои покои. Жилистый юнец появился следом же, не заставив себя долго ждать. Высокий, но узкий в плечах, такого в ряды княжеских воинов не поставишь, щупловат малость, да и безус почти, а вот для службы в тереме юнец оказался весьма сноровист и скор.

– Звал, княжич? – спросил тут же он, поглядев на Пребрана выразительными карими глазами.

Пребран мрачно его окинул взглядом.

– Выясни, где сейчас Верна, челядинка, которая прислуживала Радмиле. Помнишь?

Будята задрал выше подбородок, в глазах его забилась тревога и растерянность.

– Так это… не велит же кн…

– Замолкни, – оборвал его Пребран.

Знать отец совсем решил его от мира отрезать. Княжич, сдерживая ураган гнева, продолжил:

– Выполняй, что я тебе говорю, иначе не сносить тебе головы. И князь, поверь, не заметит твоей пропажи.

Молодое лицо холопа вытянулось и покрылось бурыми размером с медяк пятнами. Он быстро закивал головой.

– Слушаю, княжич.

– Найди Верну, пусть придёт к задним воротам к полуночи. Да чтоб никому не слова, – угрожающе процедил он сквозь зубы.

Юнец преклонил голову, давая понять, что веление выполнит.

– Ступай, с ответом жду тебя.

Будята скрылся так быстро, как и явился.

Оставалось только ждать. Пребран смял кулаки. Как же это его раздражало, до потери рассудка, но иного выхода не было – отец и впрямь решил заточить его в детинце.

Целитель, которого князь пообещал прислать, явился скоро. Бавок не был древним старцем, заросшим бородой, да и седины в его светлых волосах не примечалось. Дело он своё знал отменно, и отец ещё ни разу в нём не разуверился. Бавок способен был исцелять только телесные изъяны. Идти дальше вглубь души он не умел, слабоват был, но других вокруг небыло. Осмотрев княжича и расспросив его о самочувствии, знахарь удалился.

В следующий раз пришёл со зловонным отваром, заставив испить вязкую жижу до последней капли. Пребран, морщась, всё же втянул в себя отвар, проклиная лекаря за то, что не мог приготовить снадобья послаще – едва внутренности не выплеснул вместе с этим питьём. Снадобье начало действовать немного позже. Приятное тепло, что разошлось по телу, успокоило, а затем прилила и сила. Походило на то, как будто он вошёл с мороза в натопленную клеть, его разморило. Он стал даже равнодушным к окружению. Вроде бы прошли тревоги и тяжесть, но это казалось только снаружи, внутри же зияла раскалённая пустота, напоминая Пребрану, что он лишился чего-то важного, значимого, без чего если и может существовать, то в вечных стенаниях. Если силу телес Бавок, восполнил, то волей продолжала управлять эта бездонная дыра внутри него. И заполнить её может одна единственная женщина в этом мире —Зарислава.

К закату всё вернулось на свои места – раздраженный и резкий, что молодой жеребец, которого пытаются приструнить, Пребран метался из угла в угол.

На счастье вернулся Будята с вестью о том, что нашёл челядинку. Оказалось, что ныне она прислуживает одному знатному купеческому роду, что обосновался недавно на посаде. Верна, как велел Пребран, будет ждать его у ворот крепостных острогов. Тревога немного унялась. Приободрившись духом от того, что челядинка отыскалась в городе, Пребран стал неспешно собираться. Теперь ожидание не казалось таким мучительно тягостным. Но сомнение всё одно закрадывалось в душу – вдруг девка в лютой обиде на него, пообещала, а сама не явится?

Поглощённый тишиной, Пребран терпеливо наблюдал, как во дворе и на стенах возгораются факелы, а в небе бусины звёзд становятся ярче. Когда настала полночь, облачившись в походную одежду и опоясавшись, он сгрёб со стола тяжёлый мешочки с кунами и покинул опостылевшие до омерзения стены. Спустился во двор, нырнул в ночную прохладу, как в реку окунулся.

Стражники, что сновали, казалось, повсюду: на стенах, на главных воротах – сразу обратили на него внимания, но никтоне решился пойти к нему навстречу, верно после с тычки с Избором связываться с ним не желали.

Пользуясь заминкой, Пребран поспешил покинуть порог теремаи широким шагом с грацией волка устремился прямиком к воротам. Так же беспрепятственно он вышел к невысоким створкам, которые никем не охранялись. Ведь никто не осмелится пересечь детинец, полный вооружённых до зубов воинов, что снуют туда-сюда постоянно и днём, и ночью.

Боги, верно, сопутствовали ему, позволив беспрепятственно достигнуть бревенчатой вежи с глубокими воротами в стене. Выйдя на дорогу, он постоял, привыкая глазами к кромешной темноте, напряжённо вглядываясь и вслушиваясь в каждую тень и шорох, осматриваясь по сторонам.

Неужели Избор ещё не заметил его? Или же заметил и выжидает подходящего времени, чтобы застать врасплох, как тогда, когда его подкосил приступ. Теперь наверняка на него точит зуб, теперь станет из-подтишка брать. Но не с тем бодаться собрался! Теперь Пребран поступит хитрее. Помыслив об этом, он нутром почуял, что за ним следят. И нужно бы поторопиться, но дорога всё ещё оставалось пустынной.

Не успел Пребран разозлиться на то, что Верна всё же его обдурила, как на его грудь легли почти невесомые ладони. Следом он почувствовал, как к спине прижимается гибкий стан.

Надо же, как незаметно подобралась!

– Любимый мой… Я знала, что ты меня позовёшь, что одумаешься, и поймёшь. Я так ждала тебя, никуда не уходила, тут оставалась, подле тебя, – услышал приглушенный лепет Верны и мало что разобрал в её непрерывной болтовне.

Он помнил, зачем позвал её, а потому мешкать не стал, развернулся, и в один миг Верна оказалась в его крепких объятьях. Она нисколько не изменилась: длинная смоляная коса лежала на плече, карие, но в ночи почти чёрные с мутным блеском глаза смотрели на него с жадностью и желанием, кожа имела в свете луны необычайно белый цвет. Верна была красивой девкой, но чувства к ней давно остыли. Разве только…

Тонкие пальчики вцепились в ворот его кафтана. Верна не стерпела миг ожидания и, подтянувшись к лицу Пребрана, впилась ему в губы. И он в свою очередь нисколько не препятствовал тому, ответил на ненасытные сладкие поцелуи. Однако его прикосновение явно нельзя было назвать лаской, он врывался в её рот языком, терзал и кусал её губы, грубо сминая челядинку руками, но Верна и не замечала его жесткости, напротив, нравились ей его объятия, всё шептала:

– Я так скучала, ты мой. Хочу тебя, немедля…

– Дурная… – прошептал он и не заставил её долго ждать, чтобы доказать, как он тоже хотел её, прямо здесь, у ворот.

Развязав тесьму на портах, высвободив восставшую плоть, он подхватил девку и, придавив к частоколу, задрал платье. Не позволив опомниться, рванулся вперёд, проникая в горячее лоно, заполняя её до самого упора. Верна от такой пылкости задохнулась, с шумом, через раскрывшиеся губы, вобрала воздух, будто собиралась нырнуть в глубины вод. Вцепившись в его плечи, она закрыла глаза, стараясь удерживаться под частыми и резкими толчками.

Пребрану понадобилось немного времени, чтобы приблизиться к самому пику наслаждения, но этому не дали свершиться скрипнувшие ворота. Княжич замер, крепко держа девкуна весу. Что ж, оно так и лучше будет. Теперь они его не заподозрят в том, что он помышляет сбежать.

Верна притаилась, прижимаясь к его груди. Из ворот торопливо вышли сразу трое кметей с факелами и вооруженные и направились в их сторону.

Избор нисколько не смутился, когда разглядел в свете факелов княжича. Верна стыдливо отвернула лицо, прячась, но куда там, их было хорошо видно, даже слишком. Завидев распластавшуюся девицу с голыми ногами под Пребраном, кмети закашлялись. И только Избор оставался неизменным твёрдым, перебитая переносица делала его ещё грознее.

– И что, так и будешь стоять смотреть? – усмехнулся Пребран, нарочно погладив голое бедро Верны.

Побратим если и хотел что-либо ответить, то отчего-то передумал. Подал знак воинам, и кмети всей гурьбой вернулись за ворота.

И как только они остались одни, Пребран, дыша часто и глубоко, сжав горло Верны, продолжил проникать в неё, вынуждая ту мгновенно забыть о случившемся недоразумении. Слишком долго он воздерживался, а теперь не мог остановиться – взорвался слишком скоро. Верна застонала, хватаясь за княжича, как за спасительный сук. Излившись в неё, он отстранился, но девка обмякла, не в силах стоять на ногах, повисла на шее, как намокшая под дождём рубаха.

– Любимый, – пискнула она, уткнувшись носом ему в шею.

Отойдя от всплеска жара, Пребран, осмыслив сказанное ей, скривился, подавив порыв оторвать от себя Верну и оттолкнуть. И хотелось бы, но не для этого он позвал её. Она нужна ему сейчас.

– Мне нужна лошадь. Сможешь раздобыть для меня? Скажу, где и у кого. А затем приведёшь к берёзовому мосту.

Верна в удивлении посмотрела на него, но Пребран не позволил ей возразить, вложил в руку оплату.

– Одну лошадь? Ты куда-то собираешься? – забеспокоилась она.

Пребран шумно выдохнул через нос. Он бы ответил ей, что это не её ума дело, но побоялся обидеть, и вдруг та не выполнит ничего. А подумав ещё немного, понял, что девка в дороге ему ещё пригодиться.

– Глупая, конечно не одну, тебя я теперь не оставлю.

Верна просияла, да так, что глаза сверкнули лунами.

– Всё сделаю.

– До восхода жду тебя там.