Исцели меня собой

Глава 5

Они все же поужинали. Павел заставил Соню пить из миски и есть из его рук. После наказания маленькая рабыня притихла и практически не поднимала головы, но Павел ловил ее взгляд, когда она думала, что он ее не замечает. Ему не удавалось понять, о чем она думает. Он не ощущал ее ненависти или раздражения, но и удовольствия и предвкушения – тоже. Обычно сабы трепетали, и их возбуждение и желание читалось и во взгляде, и в жестах, и в реакции тела – торчащие соски, пересохшие губы, мурашки на коже. От них шли волны страсти, даже похоти, которые возбуждали и Павла. Соня вела себя спокойно и смотрела то с опаской, то с каким-то задумчивым созерцанием, как обычно смотрят на экспонат в каком-нибудь музее.

Уязвленное самолюбие удовлетворено. Конечно, Павел не рискнул бы обсуждать с Соней, что она чувствовала, когда порола его, но и Соня не насмешничала и не напоминала об этом эпизоде. Он вообще подозревал за всем этим Лео, несмотря на Сонины слова. Но с другом он поговорит после, а девчонка больше не раздражала и не вызывала желание мстить. Хотелось выпороть ее – не в наказание, а в удовольствие, чтобы обоим было хорошо. А потом заставить кричать от оргазма, удовлетворив и собственную потребность.

- Детка, иди ко мне, - позвал Павел, когда Соня закончила уборку на кухне и вернулась в комнату. – Сядь сюда. – Он похлопал себя по бедру.

Она повиновалась, одарив его взглядом, полным недоумения и испуга.

- Ты не замерзла? – Он провел ладонью по ее спине, вдоль позвоночника.

- Н-нет, хозяин. Здесь тепло. И пол теплый.

Это верно, он и сам ходил босиком, не испытывая дискомфорта.

- Я задолжал тебе порку, детка.

Соня вздрогнула, но смиренно ответила:

- Да, хозяин.

Павел наклонился и провел языком по ее груди, по шраму и по соску. Соня окаменела в его руках.

- Детка, ты не хочешь расслабиться? – поинтересовался он, теребя пальцами сосок. – Я не серый волк, я тебя не съем. Если хочешь уйти – иди.

- А как же… долг? – спросила Соня, сглотнув.

- Ты же маза, детка? Или ты получаешь удовольствие от какой-то особенной боли?

- Н-нет… я… я не знаю…

Павел придерживал ее за талию, поглаживал живот и не спускал внимательного взгляда с лица. Растерянность, досада, испуг. «Что с тобой не так, маленькая?» Проще всего спросить у Лео, чтобы не бередить раны Сони. Но он далеко, а что-то решать нужно уже сейчас.

- Ничего не хочешь мне рассказать?

Соня закусила губу и отрицательно покачала головой.

- Уверена?

Она повела плечом и отвернулась.

- Нет, детка, смотри на меня.

- Не сейчас… - выдавила Соня. – Пожалуйста. – Она помолчала и добавила: - Я хочу доставить вам удовольствие.

- Раздвинь ноги, - велел Павел. – Откинься назад, не бойся, я тебя держу.

Если Соня не может дать ответ, нужно убедиться, чего хочет ее тело. Сабы бывают такими противоречивыми… Вроде бы кричит: «Нет!», а сама истекает соками от желания. Или наоборот…

Павел раздвинул пальцами гладкие половые губы, коснулся клитора, вошел пальцем во влагалище – влажно и горячо. Щеки у Сони стали пунцовыми, и она судорожно перевела дыхание. Павел «осуждающе» поцокал языком:

- Ай-яй-яй, детка… Что мне приходится делать, чтобы узнать о твоем желании?

- Простите, хозяин, - выдохнула Соня. – Можно?

Она коснулась его руки и показала на палец, испачканный в ее смазке. Павел не возражал, и она тщательно облизала палец, имитируя минет. Теперь дыхание перехватило у него, потому что представилось, что она проделывает то же самое с его членом.

- Принеси ремень, детка. – Павел осторожно поставил Соню на ноги. – Иди, ты знаешь, где я храню вещи. Выбери любой.

Она принесла именно тот, который выбрал бы он сам: кожаный, гладкий, средней ширины. Пока она ходила, Павел пристроил диванную подушку сбоку дивана. Подлокотников не было, и упругая подушка позволила ему уложить Соню в удобной позе.

- Я не хочу, чтобы ты сдерживала себя, детка. – Павел надавил на поясницу, заставляя Соню еще сильнее прогнуться и выпятить ягодицы. – Я хочу слышать тебя и понимать, что ты чувствуешь. Ты меня поняла?

- Да, хозяин, - приглушенно ответила она.

Это прозвучало неуверенно, даже неохотно. Павел хмыкнул. Упрямство это или нет, придется разбираться позже. Если вообще захочется.

Шлепать Соню было приятно. Он продолжал придерживать ее рукой, поэтому ощущал, как она вздрагивала после каждого удара – едва заметно и как-то… трогательно. Он заставил ее развести бедра и периодически поглаживал между ног, дразня и соблазняя. И если она продолжала стоически молчать, то тело выдавало ее с головой. Да, Соня была мазохисткой. Возможно, воспитанной не по его вкусу. Возможно, запуганной и стеснительной. Но ей навилось то, что он делает, в этом не было сомнений.

После разогрева Павел взял ремень. По идее, «долг» - всего двадцать ударов. Ограничиться ими или попробовать довести девочку до сабспейса?

- Соня, посмотри на меня, - потребовал Павел.

Она подняла голову – удивленное лицо, совершенно сухие и ясные глаза. Ах, да… Он назвал ее по имени. Ладно, пусть будет двадцать, потом он решит, что делать дальше.

Под ремнем Соня все так же молчала, но ее ягодицы восхитительно дрожали после каждого удара, а по телу пробегала «волна боли». И пальцы на руках сжимались в кулачки. Дыхание участилось, и под конец она все же застонала – тихо и со всхлипом, от которого мурашки побежали по коже.

Павел не выдержал, отшвырнул ремень, встал позади Сони и спустил штаны. У них уже был незащищенный секс, больше он этого не допустит. И дело не в здоровье. Соня могла забеременеть, а это никак не входило в его планы. Ему еще дергаться до того момента, как станет известно, что она не залетела с того раза.

Павел провел членом по промежности и вошел, придерживая Соню за бедра и насаживая на себя. Она всхлипнула еще раз и прикусила кулачок.

- Все в порядке, детка? – хрипло спросил он.

- Да. Да, да…

Несколько резких движений – и Павел кончил, зарычав скорее от досады, чем от удовольствия. Он предпочитал контролировать процесс и растягивать его, чтобы и нижняя могла получить свой оргазм. Длительное воздержание отрицательно сказалось на его способностях.