Исчезновение Грейс

Глава 1

БЕН ЭДВАРДС

Он помнил все, словно это было вчера. Но это не так, он воспроизводил каждую минуту того утра, как это произошло, надеясь найти подсказку, которую он пропустил…

Она открыла дверь, но остановилась, прежде чем уйти. В её прекрасных светло-карих глазах, которые он мог описать по памяти, стояли слезы. Каждый их цвет отражал разные эмоции, и ему нравилось, что он мог так легко ее читать. Однако сегодня утром цвета оказались размыты, как и их эмоции.

— Мне нужно идти, или я пропущу свой рейс, — ее тон был полон раскаянья и обиды, и он ненавидел его. — Ты действительно позволишь мне вот так уйти, Бен?

Немного глупо и очень обидно, он не ответил.

— Мы поговорим позже. Я люблю тебя.

Также как и свое внимание, сейчас он скрывал то, чем обычно делился с ней, потому что в этот раз он был решительно настроен доказать ей свою точку зрения. Он чувствовал себя паршиво из-за ссоры, произошедшей между ними. Если бы он ответил, она сразу поняла бы, что это его задело, а его голос выдал бы, как ранено его сердце.

Он этого не хотел.

Бен никогда не требовал, чтобы это произошло в этом году или даже в следующем. Он просто хотел, чтобы их отношения снова стали приоритетом в ее жизни. В этом году появилась отличная возможность, но еще одна будет в следующем. А куда это привело их? Он всегда поддерживал ее. Больше всего хотел, что бы она добилась успеха, так как усердно работала, но какой ценой?

Жизнью, которую они планировали вместе?

Им?

На этот раз он будет решительно держаться и молчать. Он позволил ей уйти, не сказав, как сильно любит ее и просто наблюдал, как она садиться в такси. Ее каштановые волосы длинной до плеча скользили по ее шее, когда она повернулась и подняла взгляд. Улыбка была слабой, но он заметил ее. Чувство вины поселилась глубоко внутри него задолго до того, как такси отъехало от бордюра. Если бы он пошел на работу, это все равно ничего не изменило бы, поэтому он все-таки решил пойти. К тому времени, когда он сел за рабочий стол, чтобы начать проектирование нового здания в Лоял-Хаитс, он не мог собраться. Это была просто ссора. И все. Были и другие, но они все решились в прошлом. Он был упрямым и признавал это, поэтому он зашел в интернет и заказал цветы. Ему хотелось, чтобы они уже находились в номере отеля, когда она войдет туда. Он хотел, чтобы она знала, что ему жаль. Она часто говорила, что они будут вместе навсегда и была права. Было глупо ссориться из-за чего-то, ведь, у них имелась целая жизнь впереди, чтобы выяснить.

Они собирались пожениться через месяц. Это было бы продолжением вечности, которую они уже разделяли. Она будет получать цветы в течение трех дней, пока они будут врозь, а затем он подарит ей еще больше, когда она вернется. Она заслужила это. Он хотел помириться с ней, так что бы она почувствовала себя желанной и услышанной. Боже, он уже скучал по ней.

Прошло четыре часа.

Четыре часа. Она не позвонила, когда приземлилась, он набрал, но попал на голосовую почту и оставил сообщение.

Я был засранцем. Мне жаль. Я люблю тебя. Позвони мне.

Четыре часа и пятнадцать минут.

Бесполезно пытаться работать. Он не мог сосредоточиться на чертежах проекта, лежавшими перед ним, он позвонил снова и оставил очередное сообщение

Извини, перезвони мне.

Пять часов.

Эй, я просто проверяю. Я думал, ты собиралась в Чикаго, но, возможно, у меня старое расписание. Перезвони мне, как только приземлишься.

Пять часов и тридцать минут.

Позвони мне. Я начинаю волноваться.

Он переживал, но не хотел выглядеть психом, начав беспокоится слишком рано.

Шесть часов.

Сердце сжалась, а живот скрутило в тугой узел от плохого предчувствия. Сидя за своим ноутбуком, он посмотрел расписание, которое она отправила на прошлой неделе по электронной почте.

Проверив сегодняшнее число, он сказал:

— Чикаго, — в подтверждение того, что он думал.

Проверил номер ее рейса на сайте авиакомпании, задержек никаких не было. Самолет фактически приземлился вовремя. Приземлился вовремя. Два слова, которые крутились в его голове.

Она должна уже была приземлиться.

Она должна была включить телефон.

Она должна была позвонить.

Но ничего этого не произошло.

Узнав номер отеля из электронной почты, он позвонил.

— Нет, сэр, она не зарегистрирована.

Проверка разрушила его надежды. Утешали лишь несколько обстоятельств: движение сегодня было затруднительным из-за сильного дождя, и погода ухудшилась. Но это не успокаивали его.

— Мы передадим о вашем звонке, когда она придет.

Бен почувствовал страх. Что-то случилось. Он знал это, чувствовал в глубине души. Ему нужно было услышать ее голос, знать, что с ней все в порядке.

Но этой возможности так и не появилась. Она так и не перезвонила Бену.

Ее сотовый больше не отвечал.

Она никогда не регистрировалась в своем номере.

Она никогда не появлялась на деловых встречах.

Ее семья и лучший друг никогда больше не слышали о ней.

Грейс пропала, а Бен остался существовать с тем, что осталось от их жизни.

Она испарилась.

Исчезла…

Глава 2

БЕН ЭДВАРДС

Грейс исчезла и от человека, которым был Бен, осталась лишь оболочка.

Поиски…

Он держал свой телефон рядом двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю.

Не было даже писем. Его не единожды просили уйти из местного почтового отделения.

Никто не знал, что случилось. Он не находил себе места и не мог успокоиться. После 48 часов болезненного ожидания, он сорвался и полетел в Чикаго. Он не мог просто ждать и ничего не делать. Невозможно, чтобы она просто исчезла, и не было ни одного свидетеля. Он их найдет. Даже если понадобятся годы, он все равно будет продолжать поиски. Бен подал заявление о пропавшей без вести, как только приземлился. Он молился, чтобы она была жива. В то время он часто обращался к богу, хотя раньше и не делал этого.

Больше он этого не делает.

На протяжении трех лет все шло под откос, и рушились надежды. Отчаянье разрывало его душу на части. Снова и снова разбивало, и уничтожало его сердце и надежду, пока от него не осталось ничего. Даже самого себя.

Бен побывал в приемных отделениях каждой больницы города Чикаго, проверяя списки поступивших. Но везде ему говорили одно и то же, что «Очень жаль, сэр. Среди поступивших нет, и не было Грейс Элизабет Стивенс». Не было записей и о Джейн Доу. Ничего. Ответ всегда завершался доброжелательной улыбкой.

Чикагская мемориальная больница была последним местом, которое он посетил. Из-за недостатка сна и безрезультатного поиск, он был измотан и эмоционально разрушен. К концу первой недели ее исчезновения полицейские попросили его принять во внимание и варианты, которые он отрицал в своем уме. Нет, он не будет даже брать в расчет их. Не имело значения, что в полиции его рассматривали в качестве подозреваемого, или что они спрашивают о его личной жизни, это было самое малое из всего, о чем он мечтал.

— Мистер Эдвардс, вы не считаете, что она просто ушла и не хочет, чтобы её нашли?

— Она не могла меня оставить.

— Или могла.

— Нет. У нас свадьба через месяц.

— Вы уверены? — спросил офицер, внимательно смотря на Бена.

Его взгляд метнулись в сторону офицера.

— Я не выдумал это. У нас было все хорошо. — Бен закрыл глаза и потер переносицу. Подняв глаза вверх, он сказал:

— Так и есть. Даже если бы она хотела бросить меня, Грейс не оставила бы свою семью. Они были очень близки. Она ни за что не сделала бы этого, не сообщив, Эмили.

— Кто такая Эмили?

— Моя сестра, и лучшая подруга Грейс. Мы росли вместе.

— Ох. Ладно. Послушайте, мистер Эдвардс. Я знаю, как это тяжело, но должен быть честен с вами. Как правило, в таких случаях, мы не замечаем очевидных фактов, которые лежат на поверхности. Может быть, она не была счастлива с вами и двинулась дальше, — продолжал он, не обращая внимания, что разбивает сердце Бена.

— Нет, только не моя Грейс, — это была просто ссора. Ничего больше. — Она бы не ушла от меня. Не таким образом.

Загруженность на работе.

Напряжение из-за подготовки к свадьбе.

Слишком мало времени проводили вместе.

Глупая ссора.

Они всегда быстро мирились. Над их отношениями не висело никакой угрозы. Ничего не было, кроме ее исчезновения.

Остановившись посреди тротуара перед зданием, которое он проектировал, Бен не мог поверить, что его Грейс больше нет в этом мире. Нет, не мог.

И не будет.

Бен стоял в центре города, потерявшись в своих воспоминаниях, в то время как должен был написать сообщение Ребекке. Занимаясь поисками Грейс, он повстречал Ребекку. Он не выносил, когда, кто-то, кроме его возлюбленной называл его Беном, поэтому Ребекка называла его Бенджамином. Хотя она и не просила его об этом, но он перенес встречу с клиентом, чтобы иметь возможность сопроводить ее на церемонии награждения. Этот вечер был очень важен для нее. Там представлялась возможность не только увидеть награждения за различные достижения в области медицины Чикаго, но и шанс завести полезные знакомства среди штатных врачей, и попытаться получить постоянную работу. Ребекка была номинирована на премию «Лидеры района», что означало официальное предложение о работе после ее выпуска из Университета, если она выиграет. В течение последних девяти месяцев они были вместе, она упорно трудилась, чтобы получить работу в больнице, одновременно пытаясь завоевать сердце Бена. Она поддерживала его в самые тяжелые времена в его попытках отпустить то, что держало его на якоре в течение многих лет. Его жизнь с Грейс. Он и Грейс были друзьями в течение четырех лет, встречались семь, и были помолвлены на протяжении двух лет. Без Грейс, он с головой ушел в работу, что помогло ему добиться значительного успеха в карьере.

Он был богат.

Успешен.

Но у него не было Грейс.

У него была Ребекка.

Она никогда не жаловалась на его занятость, возможно, потому что у нее самой был плотный рабочий график. Всегда сопровождала его на вечеринках и деловых встречах, и никогда не настаивала на том, чтобы оставаться у него дома, пока он сам не просил. Они выстроили взаимопонимание, таким образом, хотя ей это и не нравилось. Она не давила на него и он это ценил. Она оказалась терпеливым и прекрасным другом, хотя знала о Грейс, и какую рану нанесло ее исчезновение его сердцу. Они не ругались. Он не был уверен, хорошо это или плохо, хотя теперь, наступил момент, когда он находился здесь для нее. Оторвавшись от телефона, прежде чем набрать сообщение, его взгляд наткнулся на женщину, в трех метрах от него. Тротуар был переполнен, людьми, проходящими между ними. Но он увидел ее.

Она появилась, как призрак из прошлых лет, и в мгновение ока исчезла, потерявшись в шумной толпе. Он мог поклясться своей жизнью, что видел ее. Он остолбенел, находясь в шоке, и стал оглядываться по сторонам в поисках, куда же она могла исчезнуть. В отчаянии, он искал ангельское лицо в обрамлении длинных темных волос, которые он так хорошо помнил. Она была подобна вспышке молнии. Исчезла без следа. Снова? Как такое возможно?

Он изо всех сил пытался сдвинуться с места, чтобы приблизиться к желанному образу, способному утешить его, вернуть к реальности.

Его телефон зазвонил, он не задумываясь, ответил:

— Привет.

— Привет, дорогой, ты же должен был прийти раньше, на случай, если мне понадобилось бы внести изменения в мой пригласительный. — Ребекка. Всегда веселая. Он чувствовал ее улыбку даже по телефону. Расстраивалась ли она когда-нибудь, что большинство наших звонков состояло в основном только из напоминаний о встречах?

— О, эм, — он не мог подобрать нужные слова, не в этот момент. Грейс. Грейс это все, о чем он мог думать сейчас. Он побежал в том направлении, где увидел ее.

— Бенджамин?

Звонок отошел на второй план, пока он бежал, не думая ни о чем, кроме своей Грейс, снова сосредоточившись на ее поиске. Он не мог позволить ей уйти, не в этот раз. Если это она, он хотел ее найти. Он должен был попытаться. Он остановился точно в том месте, где увидел ее, но это был перекресток, и она могла пойти в любом из четырех направления. Он пробежал один квартал в поисках ее. Затем со всех ног бросился в противоположном направлении. Он пересек перекресток и, тяжело дыша, упал на колени, снова убитый горем. Его руки сжались, в боку закололо, слезы жгли глаза… Жизнь снова безжалостно испытывала его раненную душу. Каждый раз, когда он думал, что может двигаться дальше, его затягивало обратно в ад прошлого. Несбыточные мечты увидеть ее овладевали им слишком часто. Наклонившись вперед, он стал задыхаться, ему нужен был воздух. Но не кислорода ему не хватало. Он лишился надежды. Как же он хотел, чтобы этот кошмар закончился. Он оглянулся в последний раз, понимая, что если бы она и была реальной, он все равно ее потерял. Снова.

Встав на ноги, он прислонился к ближайшей кирпичной стене, используя ее как поддержку. Его телефон зазвонил, вернув в настоящее.

— Это моя действительность. Сейчас это моя жизнь, — тихо сказал он себе, напоминая, чтобы примириться с реальностью. Грейс исчезла.

Грейс ушла.

Он полез в карман, чтобы взять телефон, но прежде чем успел что-то сказать, понял, что уже случайно принял вызов и услышал:

— Бенджамин? Бенджамин, что ты делаешь? Ты повесил трубку?

Глубоко вздохнув, он начал объяснять:

— Прости, Ребекка. Я…. Видел…. Я подумал…..

— Ты в порядке? Я волновалась. Почему ты не отвечаешь на мои звонки?

— Твои звонки?

— Я звонила тебе три раза.

— Ох… — не мог же он ей сказать, что бегал по улице, в поисках призрака, который исчез с лица земли три года назад. Бен знал, что это расстроит ее, а он не хотел намерено причинять ей боль, и сообщил ту новость, которую она надеялась услышать.

— Я могу пойти на торжественный вечер с тобой. Я изменил некоторый планы на работе, чтобы все получилось.

— На самом деле? Ты придешь?

— Да, я с нетерпением жду этого, — он пытался вести себя нормально, хотя ничего такого не чувствовал. Он все еще тяжело дышал, но на всякий случай продолжал осматривать все вокруг.

Ребекку вызвали на экстренный случай, и Бен в оцепенении пошёл домой, все его мысли погрузились в события трехлетней давности. Без каких-либо ответов или зацепок он не мог оправиться, не говоря уже о том, чтобы двигаться дальше, хотя и желал оставить все в прошлом. Его семья сказала ему, что он слишком молод, чтобы тратить свою жизнь на поиски того, кто ушел навсегда. Семья Грейс сказала ему то же самое. Хотя это причиняло им огромную боль, но они сделали это. Бен знал, что это все для его блага, и они лишь хотели, чтобы эта трагедия закончилась хоть чем-то хорошим, но как можно забыть о сердце, которое когда-то так громко билось? Большинство дней он чувствовал пустоту в душе, но иногда, как сегодня, его сердце гулко билось в груди, заставляя его почувствовать вкус того что он когда-то имел и что у него могло бы быть.

Как только он оказался в своей квартире, все эмоции, которые он хотел похоронить, нахлынули на него. Здесь, в своем убежище, он мог снять маску и быть тем, кем ощущал себя внутри. Здесь он мог сломаться или ублажить зверя, который жаждал воспоминаний о прошлом. Здесь он мог плакать и горевать.

Сидя за компьютером, он открыл файл с надписью «Грейс» и уставился на него. Сегодня он поддастся своей тяге, которая никогда в действительности не будет удовлетворена. Он сдался, потому что, когда появлялись признаки надежды, дразнившие его, он был слишком слаб, чтобы держаться в стороне. Приподнявшись, он дотронулся до экрана, как будто снова коснулся ее лица.

Эта была его любимая фотография, его ахиллесова пята. Грейс никогда не была столь красивой, чем в день их помолвки. Улыбка отражалась в ее глазах, любовь читалась на ее губах, словно только и ждала возможность, ее подарить. Бен привык наслаждаться ею, ее смехом, и обнимать ее так, чтобы их души переплетались.

— Черт, — он опустил голову от стыда, подбородок почти касался груди. Все те же вопросы по-прежнему мучили его и несколько лет спустя. Что с ней случилось, и почему я не смог ее спасти?

Нажав на следующее фото, он взглянул на фотографию, где они были вдвоем на ее двадцать первый день рождения. Он был значительно выше ее, к тому времени. На кадре был запечатлен миг, когда они смотрели друг на друга и смеялись, живя сегодняшним днем — он также любил эту фотографию. Можно сказать, он любил каждую фотографию с ней и помнил каждую деталь. Незаметно подкрался вечер, в то время как он потерялся в воспоминаниях о своей жизни, ставшей прошлым. Его пытка.

— Бенджамин? — раздался голос Ребекки из-за спины. Быстро нажав кнопку выхода, он попытался скрыть то, чем занимался. И постарался ответить, по мере возможности, небрежно:

— Привет.

Подойдя к ней, он улыбнулся, надеясь отвлечь ее внимание от экрана монитора. Ему не понравилось беспокойство, звучавшее в ее тоне. Она заслуживала гораздо большего, чем он. Несмотря на его благодарность, он не знал, почему она оставалась с ним. Он мог ей дать лишь часть того кем он был. У нее было больше доступа к его квартире, чем к его сердцу. Ключ от квартиры был утешительным призом, отвлечением от разговоров о его настоящих чувствах к ней, возможностью пьяных обсуждений, переходящих в секс. Он думал, что был готов к чему-то физическому, готов снова связаться с кем-то. Но он не был готов и предлагал только ключи от квартиры. Ключ к его сердцу навсегда остался недоступным, так как половина его души исчезла вместе с Грейс.

Подойдя к нему, она помассировала его плечи, снимая напряжение, накопившееся в его мышцах.

— С тобой все в порядке? Ты заставил меня поволноваться. — Она смотрела на стол, где находился компьютер. — И сейчас, — с беспокойством сказала она.

Несколько месяцев назад он заверил ее, что прекратил просматривать эти фотографии и пообещал приложить больше усилий для их отношений. Он думал, что они достигли прогресса как пара, но что-то внутри него не позволяло ему прекратить поиски и перестать думать о своей пропавшей невесте. Он не мог позволить Грейс уйти. Он знал, что Ребекке будет обидно и больно, если она снова поймает его за этим занятием, поэтому обнял ее, пытаясь отвлечь от своих действий.

— У меня все в порядке. Ты останешься на ночь?

— Да, — ответила она неуверенно.

По ее односложному ответу, он понял, она злится. После милого поцелуя в щечку, он попытался разрядить обстановку.

— Хочешь что-нибудь перекусить?

— Конечно, — ответ прозвучал неуверенно, даже скорее обескуражено. Он должен был больше стараться. Бену следовало бы приложить все усилия.

— Я только переоденусь.

Он зашел в спальню и закрыл дверь. Прислонившись к ней, он закрыл глаза и поклялся положить конец этому безумию.

Раз и навсегда.

Глава 3

БЕН ЭДВАРДС

Бен сидел в комнате ожидания Чикагской мемориальной больницы в полной тишине. В течение последних трех лет он настолько часто бывал тут, что сотрудники уже называли его по имени. Иногда они даже сидели с ним, пока он тщательно проверял, при каждом своем визите, списки вновь поступивших.

В первую неделю своих поисков Бен нанял частного детектива, однако в последующие дни так ничего и не было обнаружено, кроме того, что он уже и так знал. Он прекрасно понимал, что первые дни, после того как кто-то пропал без вести, были наиболее решающими для поиска улик, если они хотели добиться успеха в их нахождении. Бен вступил в жаркий спор с частным детективом устав слушать одно и то же по поводу его ситуации. Тут не было ничего нормального. Может быть, другие пары и шли на такие крайности, чтобы начать новую жизнь, но его сердце знало, что любовь между ним и Грейс была уникальна.

Дженнифер Фостер была медсестрой, с которой он разговаривал в первый раз, когда приехал сюда, вручив ей листовку с информацией о Грейс. Она была очень милой в первый и последующие дни…

Когда он вошел в здание Чикагской мемориальной больницы, находящейся последней в его списке на тот день, он почувствовал, как надежда покидает его, испаряясь, словно пар. Медленно, неизбежно или медленно, но верно. Медсестры и служащие, как правило, помогали, чем могли. Некоторые развешивали листовки в комнатах ожидания или передавали их от медсестры к медсестре, из отделения в отделение, но ни у кого не было никакой информации

— Привет, простите, что беспокою вас снова. Я сомневаюсь, что вы помните меня, но…

Она подняла взгляд от большой стопки документов перед ней.

— Я помню вас. Вы искали свою невесту, — голос был наполнен сочувствием, когда она говорила, и Бен заметил грусть в ее глазах. Возможно язык его тела или что-то в его глазах подсказало ей, что Грейс не нашли, так как она добавила:

— Мне жаль.

Ей не обязательно было говорить это, но ему было приятно услышать.

— Спасибо. Я только хотел поинтересоваться, показывали ли ее фотографию. У меня складывается ощущение, что это лотерея. Кто-то же в этом городе должен знать, что с ней случилось. — Он слышал отчаяние в своем голосе и понимал, что и она тоже могла его заметить.

Наклонившись вперед, она прошептала, как будто это был секрет:

— Я сделала цветные копии, чтобы они бросались в глаза, и разместила их во всех комнатах персонала, кроме ординаторских. Но я попросила одного доктора разместить их там.

Ее доброта согревала. Если бы это могло вернуть Грейс.

— Вы это сделали?

Она взглянула еще раз на свои документы, но оставила их, и, обойдя стол, подошла к нему поближе. Понизив свой голос, она произнесла:

— Я сделала это, потому что вижу, как сильно вы ее любите, — медсестра коснулась его руки и попыталась немного утешить. — Я надеюсь, что это поможет. Надеюсь, вы ее найдете.

— Спасибо.

Бен никогда не хотел уезжать оттуда, где они выросли. Грейс тоже не хотела, но теперь он жил здесь, в Чикаго. Этот город стал его домом. Домом? Нет, это был не дом. Всего лишь место, в котором он жил. Его домом была Грейс. Он бросил свою работу в Сиэтле и остался в Чикаго. По его мнению, не было смысла возвращаться в их квартиру, так и не выяснив, что же случилось, была ли она жива или умерла. Он не мог столкнуться с пустотой, которая его там ожидала, не мог вернуться без нее. Не мог сдаться. Когда в Чикаго появилась вакансия, он переехал и временно устроился на новом месте. Временно, потому что не рассматривал этот город, как постоянное место для проживания.

Но он купил самое основное и не более того. Бен отверг идею двигаться дальше по жизни без Грейс. Он даже не хотел вспоминать, что в его жизни больше нет её. Им было десять лет, когда они познакомились и стали друзьями. Когда они первый раз поцеловались, им было четырнадцать. В шестнадцать, они показали друг другу, насколько сильна и взаимна их любовь. Они были детьми, любовниками, партнерами, и будущими супругами. Они жили друг для друга. В течение многих лет они были Беном и Грейс. Но сейчас он не знал, кто же они. Бен даже не знал, кто он такой Внешне казалось, он двигался дальше. Но внутри он все еще любил и мечтал о жизни, которую когда-то имел. Просто существовал. Поиски Грейс стали зависимостью, как наркотик, так как он не мог поверить, что она могла уйти навсегда. Он не стал обставлять квартиру. Зачем? Предполагалось, что это все временно. Каждую свободную минуту, которая не была посвящена работе, еде или сну, он проводил в поисках своей любви. Иногда, в то время, когда он должен был спать, он прочесывал интернет в поисках ее. Без нее он стал бездушным и бессердечным человеком. Он чувствовал себя заложником в собственном теле. Лучшая его часть исчезла вместе с ней, и после этого он уже не чувствовал себя прежним, оказавшись в ловушке своих воспоминаний.

Дженнифер принесла Бену кофе и спросила:

— Как дела?

Он пожал плечами, не желая делиться с ней своими чувствами. Ему и не нужно было. Она и так знала.

— Не теряй надежды, — похлопав его по руке, она встала и вернулась к своему посту. Он сидел, ссутулившись, и понимал, что вернется через два месяца, на случай, если появится какая-либо информация о Грейс Стивен или какой-нибудь неизвестной девушке.

Когда началась пересменка, он вернулся домой

Спустя два дня Бен стоял перед дверью Ребекки и нажимал на звонок. Широко распахнув ее, она стояла, наклонив голову.

— У тебя же есть ключи, Бенджамин. Ты же знаешь, что можешь заходить и так. Чувствуй себя как дом… — она остановила себя, прежде чем закончила это слово. Посмотрев на него широко распахнутыми глазами, которые и выдали ее, она сказала:

— Извини.

— Тебе не нужно извиняться, — ответил Бен, чувствуя себя ужасно, так как заставил ее переживать из — за одного лишь слова. Каждый раз, когда он слышал это слово, оно ранило его сердце, и как не печально, но она научилась в его присутствии не произносить его. Для нее этот вечер был особенным, и он хотел вернуть ей тот счастливый взгляд, с которым она открыла дверь.

— Вы выглядите потрясающе, доктор Бауэр.

Ее печаль сразу уступила место радости. Почему Ребекка так заботилась о нем? Ему следовало радоваться. Он хотел, чтобы и она была счастлива. Без оглядки. — Вы и сами выглядите очень эффектно, мистер Эдвардс, — она поправила ему галстук.

Ему нравилось носить смокинг, потому что он редко его надевал. Это было необычно, и он чувствовал себя уверенно, немного похожим на себя прежнего. Он предложил ей свою руку.

— Готова?

— Да.

Ребекка выиграла в своей номинации и произнесла продуманную и утонченную речь. Бен с гордостью наблюдал за ней на трибуне, когда она принимала свою награду перед целым залом прославленных врачей и их спутников и так страстно говорила о своей профессии.

— Служить этому обществу — мой долг. Добиться признания среди своих коллег и руководителей — большая честь для меня. Спасибо.

Там присутствовало много высококвалифицированных специалистов, но она затмила их своей скромностью и самообладанием.

Номинация «Чикаго до сорока» была главным событием вечера. Бен не обратил особого внимания на победителя или его выступление, однако заметил, что тот выглядел элегантно, казалось, играл роль подающего надежды доктора, сидя за отведенным им столиком в форме буквы Т. Бен наблюдал за Ребеккой, пока она стояла у бара, погруженная в беседу с главой администрации университета. Он был уверен, что они обсуждали предложение о работе, ради которой она упорно трудилась на протяжении всей своей карьеры, и был рад видеть, что наконец-то ее тяжелый труд будет оценен. Любой мужчина был бы счастлив, иметь ее в своей жизни. Чтобы любить ее. Он знал, что ему пора принять реальность и начать двигаться вперед вместе с Ребеккой. Он снова приобрел способность заботиться, хотя и иначе, но хотел, чтобы она чувствовала себя значимой, как того заслуживала. Начиная с сегодняшнего вечера, он пообещал, что покажет Ребекке, как много она для него значит. У него появился настоящий друг, и он знал, что пришло время двигаться дальше.

Когда победитель покинул сцену, Бен проследил, как доктор, победитель номинации «Доктор до сорока» вернулся к своему столу. В своей самоуверенности этот доктор не уступал никому из присутствующих. Он чувствовал себя комфортно, находясь в центре внимания. Называйте это пассивным наблюдением. Рад за него. Когда тот подошел к своей спутнице, она встала и поцеловала его, в то время как он приобнял ее. Бен встал, его тело зажило своей жизнью. Комната сузилась до одной точки.

Она была прекрасна.

Изящна.

Длинные, вьющиеся каштановые волосы.

Стройное и хрупкое создание.

Изящный изгиб ее шеи.

Миндалевидные глаза, подчеркнутые длинными темными ресницами.

Бен рванул через весь зал, как будто преодолевая полосу препятствий. Пролитые напитки, возмущение людей, но его не волновали эти тонкости. Люди и столы были для него препятствиями, специально расставленными, чтобы удержать его от нее.

— Грейс, — позвал Бен, не в силах помешать себе произнести ее имя. Его сердце стучало громче, чем музыка, наполняющая зал, пока он, замедлив ход, приблизился к ней.

Три метра. Три метра разделяли их. Он подходил осторожно, как будто приближаясь к дикому зверю. В ее огромных широко раскрытых глазах был заметен испуг. Почему она боялась? Обладатель «Доктора до сорока» встал перед ней, защищая, как будто она была его. Желание молиться вернулось, и он мысленно обратился к Вселенной: «Пожалуйста, пусть это окажется она».

— Могу я вам помочь? — спросил доктор, выставив руку перед ним, как будто Бен был опасен.

Бен взглянул на мужчину, пытавшегося заслонить от него Грейс, но его глаза быстро вернулись к ней. Он видел, что она была ошеломлена, в ее глазах все еще плескался страх. Это он сделал. Он напугал ее. Бен быстро моргнул и снова посмотрел на темноволосого врача:

— Я ее знаю.

— Сомневаюсь в этом, — в тоже мгновение, отмахнувшись от Бена, сказал он.

Но она спросила:

— Вы меня знаете? — при этом ее голос был словно бальзам для раненого сердца Бена.

Доктор повернулся к ней и сказал:

— Дорогая, он назвал тебя Грейс. Разумеется, он не знает тебя.

Она взглянула на Бена, но он хранил молчание. Его пульс так громко стучал в ушах, что он забыл, как говорить. Она нахмурилась и прикусила изнутри щеку, поджав губы. Этот маленький жест и все. Бен понял. Это Грейс.

— Что случилось? — выпалил он, игнорируя мужчину, все еще заслоняющего ее. Она покачала головой в ответ, кажется, не понимая вопроса. Она даже не узнала его. В ее глазах не было прежней любви, она даже не улыбалась ему. Любви, которая раньше там жила, больше не существовало. Он не мог с этим смириться.

Доктор схватил ее за руку и сказал Бену:

— Послушайте, вы явно слишком много выпили. Думаю, вам стоит извиниться и вернуться к своему столу, прежде чем я обращусь к охране.

Бен, наконец, посмотрел на него и на то, как по-хозяйски, он прижал ее к своему телу. Так раньше он держал Грейс. Когда его взгляд переместился к ней, он мог сказать, что она не собиралась отвечать на его вопрос, что сбивало с толку. С каждой секундой он ощущал, как его сердце сжималось, словно в тисках, все сильнее, до тех пор, пока он больше не смог этого выносить. Почему она это делала?

— Грейс, пожалуйста.

— Бенджамин, что происходит? — Ребекка положила руку ему на плечо, но в этот момент ее обычно успокаивающее действие, не возымело эффекта

— Доктор Бауэр, — узнал доктор Ребекку.

«Полагаю, они знают друг друга».

— Доктор Барнс.

— Твоему спутнику показалось, что он знает мою невесту. Кстати, поздравляю с победой.

— Тебя тоже можно поздравить, Хантер.

В то время как Грейс выглянула из-за своего жениха, Ребекка сама представилась:

— Я Ребекка Бауэр. Поздравляю с помолвкой. Так, вы знаете Бенджамина?

Девушка покачала головой и сказала:

— Нет, не думаю, что мы знакомы. Я Джейн Паркер.

Весь воздух вышел из груди Бена, как будто его ударили в живот. От ее слов защемило в груди. Его поле зрения расширилось, словно шоры спали с его глаз. Возвращение в реальный мир, полный звуков и движений, почти оглушило его.

Ребекка опустила руку вниз и переплела их пальцы, слегка сжав его руку для поддержки.

— Тогда позвольте мне представить. Это Бенджамин Эдвардс, — сказала она.

Бен пристально смотрел на Грейс, пока Ребекка представляла себя и его. Как только она умолкла, его собственные мысли взяли над ним верх.

Джейн Паркер.

Джейн Паркер.

Джейн Паркер.

Грейс Стивенс.

Грейс Стивенс.

Грейс Элизабет Стивенс.

Не Джейн Паркер.

— Ты меня не узнаешь? — Бену было все равно, даже если бы его сочли сумасшедшим. Весь этот обмен любезностями был безумием.

— Нет, — тихо ответила она, смутившись. — Прости, не узнаю.

В ее глазах отражалось сожаление, такой взгляд Бен редко наблюдал у нее, но это заставило его еще больше убедиться в том, что это действительно была именно она. Он посмотрел на её спутника, который ещё крепче сжал её руку, удерживая на безопасном расстоянии от Бена.

Когда Бен снова взглянул на Грейс — Джейн, он подумал, что увидел проблеск надежды, пока она смотрела на него, но в тот момент не был уверен, поэтому проигнорировал это. Однако, сомнения все же появились, пока он, прищурившись, смотрел на Грейс. Это его галлюцинации? Видел ли он то, что хотел видеть, как несколько дней назад на улице? Бен моргнул несколько раз, зная, что близок к тому, чтобы быть отправленным в сумасшедший дом, если он не будет осторожен.

Грейс для Ребекки была больной темой. Внезапно осознав, где он находится, Бен склонил голову в поражении, извиняясь за то, что нарушил их праздник.

Хантер смягчился и, наконец, отпустил ее, но нанес еще один удар:

— Возможно, остаток вечера тебе стоит пить только воду.

Ребекка выглядела подавленной. Грейс слегка улыбнулась, прежде чем Ребекка потащила Бена прочь, и они вернулись к своему столику.

Наклонившись к нему, Ребекка сказала ему сквозь зубы:

— Что это было? Боже, я через весь зал чувствовала неловкость.

Он пожал плечами, не в состоянии честно ответить на ее вопрос, его мысли путались. Ему нужно было некоторое пространство между ними, чтобы разобраться со своими мыслями. Ребекке следовало воспользоваться этой возможностью. Он не хотел еще больше смущать ее.

— Иди, пообщайся с людьми. Я просто посижу здесь пару минут.

Поняв намек, Ребекка оставила его одного. Пока она общалась, он оставался за столом. Наблюдая с безопасного расстояния за Грейс — Джейн, он выпил три мартини с водкой подряд. Несколько раз он ловил ее любопытный взгляд на себе. И каждый раз, когда их взгляды встречались, он еще раз убеждался, что она была его Грейс, а не Джейн. Как же это возможно?

Ее глаза были калейдоскопом золотого и зеленого.

Прямой нос.

Пряди волос, переливались от медно-коричневого до глубокого каштанового оттенка.

Как только она отошла от доктора, Бен ухватился за возможность снова поговорить с ней. И на этот раз наедине. Он прошел через заднюю часть зала, чтобы не привлекать к себе внимание, в особенности Хантера или Ребекки. Как только он вышел из зала, то подбежал к уборной и стал ждать, пока она выйдет.

Он пал еще ниже, но ему было все равно. Ему нужно было увидеть ее снова, убедиться, что она настоящая, а не очередное видение. Дверь открылась, и Бен выпрямился только, чтобы разочароваться. Он любезно улыбнулся пожилой леди и прислонился к стене. Дверь снова открылась, и на этот раз его сердце екнуло. Она была реальной. Перед ним стояла именно она: со своими светло — карими глазами и волосами, в которые он обычно утыкался носом, прежде чем, обнявшись, уснуть. На этот раз видение Грейс не было призраком. Она была настоящей. Грейс воплоти.

Она испугалась, увидев его, пальцы крепче сжали сумку. Отведя взгляд, она начала уходить.

— Пожалуйста, удели мне всего десять минут своего времени. Я клянусь, мы знакомы. Я не знаю, почему ты меня не помнишь, но я никогда тебя не забуду. Пожалуйста, Грейс.

— Грейс? — Она наклонила голову и, задумавшись, прикусила щеку изнутри, словно пыталась понять, подходит ли ей это имя. Если бы она только знала, какая для него это пытка, то, возможно, не делала бы этого.

Его привычки взяли верх, и он обхватил руками ее лицо и погладил большим пальцем ее щеку. Как ни странно, она расслабилась от его прикосновений. Ему потребовалась всего лишь секунда, чтобы осознать, что снова прикоснулся к Грейс. Джейн. Черт! Без разницы!

Может, и не стоило, но ему было все равно, что это неправильно. Она была его Грейс, вот что было правильно. Она была рядом. Вместо того чтобы отвернуться, как он предполагал, она его удивила и потянулась за его прикосновением. Казалось, что хоть она и не узнавала его, но ее тело знало, кому отвечало. Принимало его.

— Я не могу делать это здесь, — прошептала она перед тем, как закрыть глаза, и выражение ее лица дрогнуло, искажая ее прекрасные черты. — Это ранит Хантера.

Она открыла глаза и, посмотрев на него, начала отступать. Отойдя достаточно далеко от него, она сказала:

— Мне нужно вернуться… вернуться к Хантеру. Он будет искать меня.

Слишком рано. Он не мог смириться с тем, что она отошла от него. Прежде чем он успел подумать, слова сорвались с его губ:

— Встретимся у фонтана в Грант-парке завтра в полдень.

Услышали ли она необходимость, прозвучавшую в его голосе? Это не имело значения, потому что так оно и было. Настоятельную необходимость. Ему было необходимо увидеть ее снова, и он отказывался уходить, не договорившись о встрече. Ему нужно было показать ей их совместные фотографии, чтобы она поняла сердцем и умом, что она его.

— Хорошо, бросила она, уходя, и он испытал облегчение, потому что она согласилась. Оглянувшись через плечо, она добавила:

— Тогда увидимся, Бен.

Бен.

Его представили, как Бенджамина, но она знала. Он не слышал, чтобы его имя было произнесено так ласково с тех пор, как она исчезал тем вечером. Как только она повернула за угол, скрывшись из виду, он закрыл глаза и прислонился к стене позади себя, почувствовав облегчение, которого не испытывал много лет. Наконец-то. Наконец-то. Он нашел свою Грейс.

Глава 4

БЕН ЭДВАРДС

Казалось, нога Бена жила собственной жизнью, так как он постоянно нервно постукивал ею. За последнюю минуту он раз двадцать посмотрел на часы, потому что его одолевали сомнения. «Собирается ли она прийти или нарушит обещание? Она сказала на церемонии, что не может сделать «это». Что значит «это»? Поговорить? Она не могла поговорить со мной на вечеринке?» Он сходил с ума от беспокойства.

— Здравствуй, Бен, — раздался голос ангела.

Он резко встал, когда увидел Грейс, стоящую перед ним в жёлтом платье, словно солнышко. Натягивая рукава голубого свитера на ладони, она, казалось, чувствовала себя неуверенно под его пристальным взглядом. Но он ничего не мог поделать. Прошло уже три долгих года с тех пор, как он вот так смотрел ей в глаза. Бен все ещё сомневался, была ли она настоящей. Мало того, что он был выше её на пятнадцать сантиметров, так ещё и расстояние между ними делало её губы недосягаемыми. Она неловко переступала с ноги на ногу, потом нервно оглянулась через плечо.

— Грейс.

— Я — Джейн.

Хотя ему стало неприятно от её исправления, но он понимал, что она не хотела обидеть его.

— Извини.

— Ты не должен, — сказала она тихо. — Кажется, возникло некоторое недоразумение, поэтому я здесь.

— Не хочешь прогуляться? — спросил он, надеясь, что это поможет им успокоиться.

— Конечно.

Поблизости, в фонтане плескались дети, рядом гуляли и фотографировались люди, но это не мешало Бену чувствовать, словно в тот момент на целом свете были только они одни.

Он заметил, как, Грейс украдкой взглянула на него, прежде чем они отошли от фонтана. Бен встал рядом с ней, когда она призналась:

— Хантер не хотел, чтобы я с тобой разговаривала.

— Он знает, что ты встречаешься со мной сегодня?

— Нет. На торжественном вечере он назвал тебя придурком и сказал держаться подальше от тебя, — он увидел облегчение на ее лице, когда она улыбнулась сама себе, но комментарий врача разозлил его.

— Но ты все равно пришла?

— Мне нужно было. Учитывая то, что мне известно, я должна была, — говоря это, она пробежалась взглядом по парку. — Чуть более трёх лет назад я попала в аварию.

Бен остановился. Он перестал идти и дышать. Вопрос вырвался самопроизвольно, ему нужно было подтвердить свои мысли, раскрыв ей, о чем он думал:

— Несчастный случай?

— Меня сбила машина, когда я переходила улицу. Водитель, видимо, в тот момент набирал сообщение на телефоне. По словам очевидцев, на пешеходном переходе загорелся зелёный свет, оповещая, что можно переходить. Я одновременно несла кофе, сумочку и тащила чемодан на колёсиках, одно колесо заело. Это было неудачное стечение обстоятельств для двух людей, не обращавших внимание, что происходит вокруг них.

Почувствовав облегчение, словно время отмотали обратно, он заговорил с ней так, как будто они никогда не разлучались.

— Ты попала в аварию, — сказал он, будто пытался постичь откровение. Она не бросала меня.

— Да, — ответила она и продолжила идти, засунув руки в карманы своего платья. Когда он поравнялся с ней, она опустила свой взгляд на землю. — У меня амнезия, Бен. Я не помню ничего, что было до аварии.

— Вообще ничего?

— Ничего. Как такое возможно? Разве у неё при себе не было никаких документов, удостоверяющих личность? У неё всегда с собой были водительские права, не говоря уже о кредитных картах и медицинской карте. Столько вопросов проносилось в его голове, но он увидел её замешательство, и понял, что не может требовать столь необходимых ответов. Пока еще нет.

Закрыв глаза, он улыбнулся про себя. Облегчение накрыло его, кажется, его поиски были оправданы. Вчера она была честна, когда сказала, что не знает его. Она его не помнила. Она ничего не помнила, но по-прежнему называла его Беном, даже после того, как на церемонии награждения его представили в качестве Бенджамина. Он открыл глаза и улыбнулся ей.

— Я понял, что ты Грейс, как только увидел тебя.

— Ты единственный человек, который меня узнал. Меня это беспокоит.

В этот раз она не смутилась, а посмотрела прямо ему в глаза и спросила:

— Откуда мне знать, что ты говоришь правду? Мне нужно больше информации, чем просто имя, которое я не могу вспомнить. Почему я должна тебе верить?

Солнце стало слишком сильно припекать под её пристальным взглядом. Он помотал головой, пытаясь не выдать своих чувств, которые до сих пор испытывал к ней, его голос стал печальным.

— Я бы никогда не обманул тебя. Никогда.

— Я ведь этого не знаю, верно?

Он рассмеялся, но в её словах не было ничего смешного. Они ранили. Он сглотнул, прежде чем ответить:

— Думаю, что нет, но мне нужно, чтобы ты поняла, я не злой человек. У меня нет причин тебе врать. Я могу доказать, кем ты была, есть…

Он изо всех сил пытался справиться с новой информацией, так как она возрождала все те эмоции, которые он пытался похоронить. Он потянулся к ней, но опустил руку и засунул её в карман. Для этого пока рано, хотя прикасаться к ней, целовать её, любить её, это все, чего он желал. Она перевела тему разговора, спросив:

— Бен, какая у меня фамилия?

Они продолжили прогуливаться, каждый из них держался отстранённо, но в непосредственной близости друг от друга.

— Стивенс.

— Грейс Стивенс?

— Грейс Элизабет Стивенс, — он хотел сказать Эдвардс. У Эдвардса было законное место, в конце её имени, но оно никогда не становилось официальным, и он не хотел ошеломить, или ещё хуже, напугать её.

— Какое красивое имя, — сказала она, казалось, ей понравилось её полное имя.

Она заставила его улыбнуться.

— Да, очень красивое имя.

— Ты сказал, что у тебя есть доказательства?

— Да, я привёз фотографии. Они у меня в телефоне, — Бен вытащил свой телефон из кармана и пролистал фото в галерее, пока не нашёл одну с той ночи, когда они отмечали её повышение.

Он повернул экран телефона, защищая его от солнечных лучей, чтобы она могла чётко увидеть фото. И в тот момент, когда она узнала себя на фото, она ахнула и поднесла ладони ко рту. Со слезами на глазах она отошла от телефона. Глубоко вздохнув, кивнула, не веря своим глазам.

— Э-э-это я.

Она спрятала лицо в руках и заплакала. Не сдерживая слез, которые последние пять минут стояли в его глазах, он подошёл к ней, как только они достигли пешеходной дорожки. Ему тяжело было видеть, как она плачет, и при этом не утешить или не обнять её. Его сердце болело, когда страдало её. Так было всегда. Его дорогая Грейс. Должно быть, для неё это стало огромным шоком. Каждый день просыпаться и не знать своего прошлого, а затем найти того, кто знал тебя настоящую. Он не мог справиться с её болью или слезами. И сдался, сделав то, что казалось естественным, обнял её и прошептал:

— Все в порядке. Все хорошо. Тише. Я здесь. Я здесь, Грейс.

Он почувствовал, как она сжалась, как только услышала своё имя. Это был ещё один выстрел в сердце, но он понимал, все это потому, что она не привыкла к своему настоящему имени. Но когда он произнес имя Грейс, это сразу же послужило спусковым крючком, и она вырвалась из его объятий.

— Не называй меня так. Меня зовут Джейн. — Отчаянно оглядываясь вокруг, она побежала, не осознавая куда.

— Грейс. Я имею в виду, Джейн. Пожалуйста! Остановись! — побежав следом, он легко догнал её. — Пожалуйста, не оставляй меня, — он умолял, пока слезы скатывались по его лицу. — Я не выдержу, если ты снова уйдёшь.

Грейс остановилась и стала плакать навзрыд так, что её всю трясло. Ему хотелось обнять её ещё раз, чтобы забрать всю боль. Он знал, что окажется в раю, если обнимет её, но понимал, тогда она может снова сбежать, поэтому призвал все силы, чтобы не прикасаться к ней.

Она обернулась и посмотрела на него.

— Ты знаешь меня. Настоящую. Но кто ты такой?

— Я Бен Эдвардс, — он не стал вдаваться в подробности о том, что был любовью всей её жизни и человеком, который неустанно искал её более трёх лет, и мужчиной, потерявшем надежду провести остаток жизни с любимой, которую уже не надеялся когда-нибудь снова обнять, не говоря уже о том, чтобы поговорить. Ему хотелось осушить её слезы поцелуями, как всегда, но он сдержался. Ему было тяжело сопротивляться желанию обнять её, но он понимал, она ещё не готова.

В данный момент речь шла о ней. Ей было необходимо время, чтобы переварить эту информацию, и совсем не нужно, чтобы он бросался на неё, потому что Бен любил её так яростно и нуждался в том, чтобы снова почувствовать её в своих объятиях.

— Мы выросли вместе. Были лучшими друзьями, — сказал он, сохраняя спокойный тон. Просто сообщая ей факты.

— Значит, ты знаешь мою семью? — сквозь слезы, спросила она, напомнив ему о том утре, когда он в последний раз видел её дома.

В её голове, вероятно, крутилась масса вопросов, поэтому отложив в сторону свои желания, он позволил ей взять инициативу на себя.

— Я их очень хорошо знаю.

Казалось, её передёрнуло от его слов, и, согнувшись, она зарыдала. Бен слегка прикоснулся пальцами к её спине, и это, казалось, послужило для неё толчком. На этот раз она бросилась в его объятия, принимая и обнимая его в ответ. Три года. Он надеялся и ждал три года. И вот, она в его объятиях.

— Я хочу их увидеть. Хочу узнать их. Бен, ты мне поможешь? — спросила она, глядя на него и прижимаясь к его груди.

— Да. Да. Я верну тебе все обратно. Все твои воспоминания и твою жизнь.

Она опустила голову, но щекой по-прежнему прижималась к его груди. В этот раз он обнял её ради них обоих и прошептал:

— Тебя так любили. Ты любима. Ты даже не представляешь, насколько сильно тебя любят.

Когда в её сумке зазвонил телефон, она отступила назад, и он заметил панику в её глазах.

— Я должна идти, но мне нужно знать больше. Я чувствовала растерянность по поводу своего прошлого, и не могу поверить, что наконец-то, получу некоторые ответы. Когда я смогу снова тебя увидеть?

Бен потерялся, глядя в эти глаза. Никакие воспоминания и фотографии не могли передать их красоту. Может быть, поэтому, он готов был любоваться ими, даже если в них стояли слёзы. В глубине души, он считал, что может забрать эти слёзы, и всю боль, которую она испытывала. Ведь, ей было так одиноко, потому что она ничего не знала о своём прошлом. Кто она. Есть ли у неё семья. Друзья. Работа.

— Когда мы сможем встретиться? Позже? — спросил он. — Я буду там, в любое время, в любом месте. Просто назови его.

— Я, эм, не уверена. Прямо сейчас у меня назначена встреча с организаторами, а потом с личным тренером. Тьфу! Затем ужин, на который я согласилась пойти несколько недель назад. Прости. Сегодня я не могу встретиться, но я кое-что поменяю. Можем ли мы встретиться здесь завтра?

— Организаторами свадьбы?

Она была помолвлена и планировала свою свадьбу с темноволосым доктором «Чикаго до сорока». Осознание этого стало ещё одним ударом под дых.

Она была помолвлена с ним в другой жизни, но теперь выходит замуж за кого-то ещё в этой. В последние двадцать четыре часа она вернулась в его жизнь. Конечно, она была помолвлена, но разве это не должно было измениться сейчас, когда она узнала правду? Разве она не должна была вспомнить ту любовь, которую они разделяли? Бен не знал, что ожидать, когда рассказал ей, что у неё была жизнь там, с ним, но он признавал, что надеялся на то, что она будет одинока, словно ожидая его.

«Хотя, если предположить, были ли он лицемером? У него была Ребекка. А Грейс была красивой женщиной. Конечно, кто-то другой мог увидеть и захотеть её».

Прошлым вечером он думал, что у него есть шанс. Она не была замужем. Однако, в суровом свете дня он понял, что она собиралась замуж, и это открытие и боль, испытанная им при этом, не имели никакого значения, потому что надежды его были напрасны. Испытывая по этому поводу волнение, он сменил тему:

— Зачем тебе личный тренер?

— Так как Хантерв врач, он хочет, чтобы мы оставались в форме.

— Ты была великолепной. Сейчас ты ещё прекрасней, чем когда-либо, но ты всегда была совершенной.

Он понимал, что, сказав это, выдавал себя, свои чувства, но готов был подписаться под каждым словом. Увидев, что её слезы высохли, он почувствовал, что связь между ними медленно восстанавливалась.

— Мне нужно спросить у тебя ещё кое-что, Бен.

— Все что угодно.

— Мы были больше, чем просто друзья?

Это очевидно. Он не умел скрывать своих чувств. Для друга, Бен знал слишком много. Пока он медлил с ответом, внутренне споря сам с собой, она посмотрела на часы и сделала шаг назад.

— Мне пора. Я уже опаздываю.

Но прежде чем уйти, она остановилась и посмотрела ему в глаза, словно пытаясь найти ответ.

— Мы были больше, чем друзья, не так ли?

Спорить бесполезно. Зачем скрывать от неё правду? Правда, сама по себе, в своём роде могла бы послужить причиной для того, чтобы отпустить её. Поэтому он посмотрел ей прямо в глаза и, не дрогнув, ответил:

— Да.

Глава 5

БЕН ЭДВАРДС

У Грейс амнезия.

Ситуация оказалась далеко не такой, какой он ожидал, и теперь Бен не знал, что делать. Грейс потеряла память.

Независимо от того, сколько раз он мысленно прокручивал эти слова, это никак не укладывалось у него в голове. Последние три года она жила другой жизнью, которая, казалось, делала её счастливой.

Была ли она счастлива? Действительно счастлива? Счастлива так, как была со мной? Он грубо потёр тыльной стороной ладоней закрытые веки, пытаясь найти решение. Его сердце нашло свою вторую половинку, и он не был готов отпустить её снова. В этом он был уверен. Он мог бы показать ей фотографии их совместной жизни, потому что дома у него были папки с фотографиями на компьютере. Грейс вернула бы свою семью. Она смогла бы ощутить ту любовь, которую все испытывали к ней, в особенности ту, которую он все ещё чувствовал к ней. Они могли бы пожениться. В конце концов.

Но так хотело его сердце. А вот разум говорил, что она любит доктора Хантера Барнса. А он знал, как отчаянно могла любить Грейс. И чтобы согласиться на помолвку с ним, она должна была быть в него влюблена. Это оказалось препятствием, о котором он даже не задумывался. Она построила жизнь здесь, в Чикаго, и, вероятно, не прыгнет в самолёт с ним в ближайшее время, чтобы вернуться в Сиэтл. Она даже не помнила об их жизни там.

Ещё одним неприятным моментом, что заставляло его чувствовать себя плохо, было то, что она больше не знала его. Значит, и не любила. И он сомневался, что она бросит свою нынешнюю жизнь, чтобы начать или продолжить эту жизнь с ним.

Это было слишком давно? Прошло уже много времени? Может уже слишком поздно? А может, как раз вовремя?

Эти досадные вопросы терзали его, и он потерял счёт времени и не заметил, что все уже разошлись. Он посмотрел в окно своего углового кабинета и стал наблюдать за заходом солнца, вид слегка загораживала другая высотка. Образно говоря, этот вид, отражал и его нынешнее положение.

Собрав вещи и отключив компьютер, он выключил свет, прежде чем покинуть офис. Войдя в свою квартиру, он недовольно вздохнул. Тут было пусто и неуютно, как будто кто-то только что переехал или находился в процессе переезда. У стены стоял коричневый кожаный диван, а перед ним журнальный столик, на противоположной стене висел плоский телевизор. В книжном шкафу, который находился на стороне телевизора, была небольшая коллекция книг, занимающая всего одну полку, но остальные были пусты. В его спальне было и того меньше: только большая не застеленная кровать и комод. Никаких картин на стене или безделушек. По одну сторону от телевизора находился стол, за которым он проводил большинство вечеров. Два стула у кухонного бара завершали весь интерьер квартиры. Только мебель, никаких мелочей, никаких по-настоящему личных вещей, заполняющих пространство, где он жил. Дом был там, где Гре…

В квартире, тем не менее, была одна вещь, которая бросалась в глаза, и заметно выделялась среди царящей безжизненности и пустоты. Фото семьи Бена в рамке на столе. Это была фотография его родителей, сестры, его самого и Грейс. Они уже сделали одну традиционную идеальную постановочную фотографию перед этой. Фотография была смешным, неудачным дублем. В миллионный раз, посмотрев на весёлые лица своей семьи, его глаза остановились на Грейс, которая воспользовалась ситуацией, чтобы поцеловать его в щеку. Его любимая прижалась губами к нему именно в тот момент, когда он показал язык и подмигнул в камеру. Они держались за руки, и вся глубина эмоций, исходящих от этого снимка, наполнила комнату и его сердце тяжестью. Они были так влюблены. Счастливы.

Фотография была основной причиной, по которой Ребекка редко оставалась у него дома. Кто мог бы её винить? Как-будто — это святилище. Храм любви.

Он знал, что ему делать. В конечном счёте, он никогда не стремился обосноваться в Чикаго. Он не собирался поселиться здесь навсегда или увлечься чем-то или кем-то, даже Ребеккой…. И она знала это с самого начала.

В кафе, находившееся в центре города, Бен, как обычно, потерявшись в своих мыслях, не обращал внимание на женщину, пока она не наклонилась к нему:

— Можно одолжить у вас сахар?

— Конечно можно, — подняв глаза, ответил Бен.

Красивая женщина улыбнулась.

— Спасибо.

Бен снова отвернулся к окну, когда услышал:

— Извините, что беспокою вас, и я знаю, что это немного навязчиво, но не хотели бы вы присоединиться ко мне?

Сначала он растерялся, так как не привык разговаривать с незнакомыми людьми в кафе, барах или где-либо ещё. Но Бен почувствовал, что было бы невежливо отказаться.

— Хорошо.

— Я Ребекка Бауэр, — она протянула руку.

Пожав её, он почувствовал небольшой укол вины в сочетании с его одиночеством.

— Бен, Бенджамин Эдвардс.

Он не знал, почему сократил своё имя. Он больше не был Беном, именно в этом городе он потерял того, кем являлся. Без Грейс он не был Беном, поэтому стал для всех Бенджамином. Проведя более часа, болтая обо всем, начиная с того что привело его в Чикаго более двух лет тому назад, заканчивая их работами, они обменялись визитными карточками.

В течение последующих нескольких недель Бен нашёл временное облегчение от своей тоски, в которой он тонул. Ребекка показала ему, что он по-прежнему может любить Грейс, но при этом снова начать жизнь. Их отношения строились на взаимопонимании и терпении, оба глубоко были погружены в свою работу. За это время она вернула его к жизни. Нет, конечно, Бен не стал таким же, каким был с Грейс, но ему становилось легче, чем в последние годы.

У него сердце сжималось от мысли, что он мог причинить боль Ребекке, но он оправдывал себя тем, что, когда они встретились, Бен её предупредил, что не был цельным человеком. И она знала это, прежде чем связалась с ним. И хотя он был благодарен ей, и вроде оправился, но не готов был отпустить Грейс, особенно сейчас.

Грейс была единственной, кто мог его исцелить, и он нашёл её снова. Он должен был вернуть своё. Его сердце и душа заслужили эту возможность. Ребекка была достойна, чтобы найти кого-нибудь, кто полностью посвятил бы себя ей. И он прекрасно понимал, что жених Грейс, этот пижон, вероятно, не собирается отдавать её без боя, так что он должен будет целиться прямо в сердце. Ему необходимо привлечь тяжёлую артиллерию, дополнительное подкрепление.

Эмили.

Расхаживая по пустой столовой, он пытался придумать, как сообщить эту новость. Это будет нелегко. Его сестра, вероятно, закатила бы глаза и сказала бы, чтобы он поговорил с терапевтом о своих наваждениях. Но на этот раз, Грейс была настоящей. Он просто расскажет ей обо всем, сообщит очевидные факты. В действительности не нужно ходить вокруг да около, когда приходишь к кому-то рассказать, что их лучший друг жив, но не помнит ничего о своей прежней жизни, до Чикаго.

Итак, он позвонил и на третьем звонке Эмили ответила:

— Приятный сюрприз.

Прошло много времени с тех пор, как двойняшки разговаривали. Бен отрезал себя от своей прежней жизни, чтобы справиться с потерей Грейс, но это не сработало. Ничего не получилось. Ничто не заставило его почувствовать себя лучше. Лишь более одиноким.

— Прости меня.

Хотя он знал, она понимает, что он чувствовал за собой вину из-за того, что больше не разговаривал с сестрой.

— Все хорошо. Ты позвонил. Как дела? — её голос был ласковым, но немного настороженным.

— Я в порядке. Сама знаешь, много работаю.

— Надеюсь, ты также много и развлекаешься. Ты знаешь поговорку. Усердно работать…

— Гм… сейчас не так уж и много, да и вообще.

Это правда. Он не часто отдыхал. Он почти все время работал, и понимал, что его сестра слишком хорошо об этом знает. Когда они говорили в последний раз, она выразила надежду, что с новой подружкой все в его жизни начнет налаживаться.

— Как Ребекка? Мама переслала мне фотографию вас двоих, на каком-то роскошном мероприятии. Ты отлично выглядел в смокинге. Она очень красивая, Бен.

Его сестра всегда меняла тему, когда ей было неловко, но не об этом он хотел поговорить.

— Ей не следовало этого делать. Я послал ей только потому, что она донимала меня, чтобы я отправил хотя бы одно фото.

— Мама любит тебя. Она рада, что ты встретил кого-то, кто тебе нравится. Мы все рады за вас.

— Знаю, но мне нужно кое-что сказать тебе, Эм.

Бен и Эмили были двойняшками. Взрослея, они постоянно шутили о том, что могли читать мысли друг друга и подшучивать друг над другом. Тем не менее, многое было правдой. Эмили могла хорошо его читать даже по телефону. Он пытался говорить спокойно, но когда дело дошло до этой новости, он не смог сдержать своего волнения.

— О чем ты говоришь? Опять насчёт Грейс?

— Да, речь о Грейс. Всегда о Грейс.

— Бен, ты должен попытаться двигаться дальше. Она ушла, и давай посмотрим правде в глаза, она, очевидно, никогда не вернётся. Мы, вероятно, так и не узнаем, что же произошло, но пришло время, отпустить её, — он услышал её резкий вздох, прежде чем она продолжила. — Я тоже любила Грейс. И думаю о ней все время. Я скучаю по ней каждый день. Она была моей лучшей подругой. Она все ещё первый человек, кому я хочу позвонить, когда в моей жизни происходит что-то хорошее, но я не могу. Я не знаю, где она, и после всех этих лет, я устала страдать и плакать из-за чего-то, что мне не подвластно. Ты не можешь это контролировать. Ты уже не исправишь это, Бен.

Даже находясь далеко от Эмили, Бен мог слышать её боль по телефону, и он ненавидел это. До сих пор она была права.

— Но что, если бы я мог? Я имею в виду, — его тон сменился от печального к более оптимистичному, — что если я мог бы вернуть её обратно?

— Откуда?

— С того света?

Молчание.

Тишина.

— Эм, я нашёл её. Она жива.

В то время как Эмили летела из Сиэтла в Чикаго, у Бена было назначено свидание, на которое он боялся опоздать. Он даже появился на двадцать минут раньше. Сидел в ожидании назначенного времени, просматривая на своём телефоне фотографии Грейс.

— Привет ещё раз.

Он оторвал взгляд от телефона и улыбнулся, пытаясь изо всех сил держать свои эмоции и тело под контролем. Каждая его клеточка реагировала на неё так же, как всегда, а его сердце до сих пор не осознало, что оно не может иметь то, что хочет. Пока нет.

— Привет.

Он неуклюже встал и жестом пригласил её присоединиться к нему. Она присела на скамейку в тени большого дуба, недалеко от него. Он нуждался в ней. Справа был огромный, шумный фонтан и вокруг крутилось столько же людей, сколько и вчера, в основном туристы. Несмотря на отвлекающую обстановку, он заговорил первым:

— Я думаю, что у тебя есть вопросы ко мне. Ты можешь спрашивать у меня все, что захочешь, и я могу показать тебе несколько фотографий.

Она взглянула на часы, прежде чем придвинулась ближе, и, положив руку между ними, прошептала:

— У меня мало времени, но я не могла не прийти.

Он видел противоречие в её глазах, и хотя ему было больно видеть сомнение в её взгляде, он также понимал, что она хочет знать больше. Когда Грейс устроилась более удобно, он заметил, как она крепко сцепила руки, как будто сдерживала их, и, как слегка задрожали её губы.

Взглянув на него, она сказала:

— Я верю тебе, — Грейс сделала паузу и тяжело сглотнула. Он видел, как она пыталась сдерживать свои эмоции. Это, должно быть, было очень тяжело для неё. — Ты показал мне фотографию, но что-то в тебе заставило меня поверить тебе ещё в тот вечер, на церемонии награждения. Ты был настолько уверен в своих словах, и в твоих глазах было столько нежности и чувство узнавания. Я не уверена, что должна находиться тут. Я в замешательстве. Может, конечно, я доверчивый человек, но чувствую, что ты был честен со мной. Так что я снова здесь.

— Я рад, что ты пришла. Знаю, что должно быть, трудно поверить всему, что я тебе скажу…

— Буду честна. Это действительно выбило меня из колеи. Я всегда хотела узнать и потратила более двух лет на поиски информации, но в этом году, примерно девять месяцев назад, я уже была готова оставить все позади и отпустить. Врачи понятия не имели, вернутся ли мои воспоминания или нет, а потом, я проснулась однажды, и почувствовала себя иначе. Мне показалось, что пришло время двигаться дальше, — она иронично усмехнулась. — Я уверена, что это звучит смешно. Но так все и произошло.

— Это совсем не смешно.

Ему было неловко признаваться, в том, сколько времени он потратил на её поиски, но понимал, что она должна услышать правду. Он встал и засунул руки в карманы куртки, глядя на посетителей парка.

— Я искал тебя более трёх лет. Каждый день. Каждый день с того дня, как ты исчезла.

Он не мог смотреть на неё. Он бы сломался. Хотя уже был сломан, а ей необходимо, чтобы он был сильным. Ради неё.

Он ощущал её пристальный взгляд, но не мог посмотреть на неё. Ему было стыдно. Он почувствовал, как она приблизилась. Но не взглянул на неё, слишком боясь того, что может увидеть в её глазах после своего признания. Посчитает ли она его сумасшедшим? Увидит ли любовь, которую он все ещё испытывает к ней? Бен понимал, что глаза выдадут его.

Но когда её рука коснулась его живота, он наконец-то посмотрел на неё. В глубине её наполненных слезами глаз он увидел то, что давно потерял. Надежду. И в ней он нашёл её снова. Накрыв её руку своей, он передвинул её выше, к своему сердцу. Слезы вырвались и покатались по её щёкам.

Его пульс ускорился, в груди сердце забилось чаще, чем следовало. Каждый удар был любовным письмом, написанным задолго до этого момента, каждый удар обещанием вне времени, которое он поклялся выполнить. Он не знал, сможет ли она снова почувствовать то же самое к нему, но импульсы, пробежавшие через их руки, связали их снова.

Она не убрала руку и не пыталась вырваться. Она смотрела в глубину его зелёных глаз. Не готовый раскрывать все, не пугать её глубинными эмоциями, он сдерживался из последних сил. Но потом она приблизилась, сократив расстояние между ними. Ничто не могло помешать ему сделать следующий шаг, чтобы сократить дистанцию.

Подбородок Грейс скользнул по его груди, когда она посмотрела вверх. Свободной рукой он обнял её за талию. Никто не произнёс ни слова, потому что язык их тел говорил за них довольно отчетливо. Её дыхание участилось, и она моргнула, прежде чем посмотреть на его грудь. Изменение в её настроении тут же отразилось на ее лице. И он ненавидел, что его присутствие, заставило её почувствовать себя неуютно и сомневающейся. Его пальцы сжались, хотя он понимал, что не может держать её так вечно.

Она осторожно оттолкнула его и повернулась к нему спиной.

— Мне нужно время, — её слова были едва громче ветерка, который их обдувал.

Ощутив тоску по её прикосновениям, он потянулся и положил ей руку на плечо, чтобы успокоить и поддержать.

Опустив голову и по-прежнему стоя к нему спиной, она прошептала:

— Я не должна была этого делать.

— Все в порядке. Грейс, твоё сердце все ещё помнит, даже если ты пока нет.

Бен наблюдал, как она попыталась проигнорировать повисшее между ними напряжение.

— Ты сказал, что принёс фотографии?

Грудь Бена сдавило, но после смены темы, стало легче. Ей было нелегко в данной ситуации, как и ему. Согласившись, он нажал на кнопку и экран засветился.

— Ты уверена, что готова?

Для неё это был огромный шаг, чтобы встретиться лицом к лицу с прошлым, которого она не помнит. Он размышлял, не слишком ли рано для неё. Нет, он не мог дождаться, чтобы поделиться фотографиями. Ради неё. Было ли это слишком рано? Но, как Грейс, которую он всегда знал, она вздёрнула подбородок, словно собрав внутреннюю силу и сказала:

— Думаю, да.

Он сразу узнал эту черту. Грейс всегда могла справиться с чем угодно, и его восхищало это. Хотя это было не так убедительно, как он помнил, но и она тоже не была прежней Грейс. Не в тот момент, но его Грейс все ещё была там. Её просто нужно вернуть. Он открыл свою галерею и показал ей первую фотографию, где он была с бокалом шампанского на вечеринке. Ей не стоило знать, что это была их помолвка, по крайне мере пока. Она прикрыла рот рукой, когда смотрела на саму себя.

— Мои глаза…Мои, но… незнакомые, — пробормотала она себе. — Это я, моя жизнь… до, — её слова затихли, и Бен задавался вопросом, о чем она думает и что чувствует, он дал ей время, чтобы она осознала и поняла, кем она была раньше.

На следующем фото, она сидела у озера за их домом. Казалось, Грейс задумалась, словно пытаясь вспомнить. Он наблюдал за ней с увлечением, пока она разглядывала около двадцати фотографий, которые он загрузил на свой телефон для неё.

— На моём компьютере дома, их намного больше, — улыбнулся он. — Я думаю, тысячи …

— Меня? — удивлённо спросила она.

Он наблюдал за пожилой супружеской парой, которая шла рука об руку.

— Нет, не только тебя. Я имею в виду, — он откинулся на спинку скамьи и положил руки на колени, — много твоих фотографий, но также много и с другими людьми.

— Ты покажешь мне? — она стояла прямо перед ним, протягивая ему руку.

— Я думал, у тебя сегодня мало времени?

Она посмотрела на часы, а затем снова протянула ему руку.

— Это важнее.

Перед таким приглашением было невозможно устоять. И он никогда бы не отказался от неё, так что, взяв её за руку, встал. Ожидая, что она сделает шаг назад, но она не сделала этого. Не двинулась. Просто посмотрела на него и призналась:

— Я чувствую связь между нами, Бен. Не знаю, кем мы были друг для друга, но я ощущаю, что это было нечто значительное, и ты был очень важен для меня.

Ему хотелось закричать: «Был. Я был тем, с кем ты собиралась провести всю жизнь».

В этот момент он провёл тыльной стороной ладони по её щеке, не заботясь о нарушении допустимых границ. У него была его Грейс, стоящая перед ним во плоти, и ему необходимо было прикоснуться к ней точно так же, как раньше.

— Спасибо. Спасибо, что доверилась мне. Я знаю, что это трудно сделать, взять и поверить словам незнакомца, поэтому я ценю, что ты дала мне этот шанс.

Слегка смутившись, она наклонила голову, когда произнесла:

— Ты искал меня в течение трёх лет.

— Больше.

На её лице появилась милая улыбка, когда она осознала услышанное.

— Ты никогда не сдавался, даже после того, как я сдалась, — её голос дрожал, руки тоже. — Бен?

— Да?

Она посмотрела прямо ему в глаза, как будто пыталась заглянуть ему в душу.

— Ты любил меня?

«Милая Грейс, всем сердцем и душой».

— Больше всего на свете.

Глава 6

ДЖЕЙН ПАРКЕР

Джейн с Беном молча подошли к парковке, располагавшейся через дорогу. Он придержал дверь открытой, пока она садилась в машину, тихо поблагодарив его.

Дорога до его дома заняла всего десять минут, но все это время она жутко нервничала. Ровно два дня назад её жизнь изменилась, и она все ещё пыталась найти своё место в этом новом мире. Больше чем что-либо. Он любил её больше всего на свете. Значимость этого признания поразила её прямо в сердце. Его была настолько романтична, что она не могла сопротивляться притяжению к нему. Подглядывая за Беном, Джейн не могла отрицать, что в её душе будто что-то пробудилось, естественная связь, которую она ощутила внутри. Она боялась анализировать это из-за страха, что может найти. И просто не знала, как долго сможет отрицать это.

В ней зарождалось чувство вины. Ведь она была влюблена в Хантера. Как она могла испытывать чувства к другому, если любила его? Но Бен Эдвардс был настолько красив, что каждый раз, когда она его видела, у неё перехватывало дыхание. Его причёска была стильной, но не идеальной — короткие и ухоженные волосы. Если быть честной, небольшой беспорядок на его голове добавлял сексуальности. Ей нравилось это, и, несмотря на то, что его глаза очень сильно напоминали ей идеальный весенний день в Чикаго, именно сила его страсти привлекала её.

Когда он посмотрел на неё, в животе все перевернулось от предвкушения. Она нервничала и крепко сцепила руки, чтобы хоть чем-то их занять.

— Мы на месте, — сказал он, заглушив двигатель.

Хантер назвал Бена чокнутым, и оставшуюся часть вечера жаловался на него, но Джейн ничего не могла с собой поделать. Ей сказали держаться подальше, но она не могла отвести от него глаз. То, как Бен смотрел на неё, делало её уязвимой, практически обнажённой в тот вечер. Он по-прежнему также смотрел на неё, думая, что она не видит, но его чувства были, как на ладони. Она была готова поддаться этому желанию, вспыхнувшему к незнакомому человеку, которое никогда не испытывала к Хантеру. Нет, я никогда не чувствовала себя так раньше. Что это? Почему эти чувства к нему так ощутимы?

— Бен? — он откинулся на водительское сиденье, прежде чем встретиться с её взглядом и услышать то, что она собиралась сказать. — Мне страшно.

Сомнения вперемешку с чувством вины омрачали её мысли. Она что-то сделала не так? Почему Джейн чувствовала, что предаёт Хантера? Она поняла, почему. Она все делала за его спиной. Хантер Барнс был тем, кто помогал ей, с первого появления Джейн Паркер. Когда в больнице ей уже больше ничем не могли помочь, он поддержал её полностью, материально и морально. Исцелил её физически. Он превратил трагедию в сказку. Без него она была бы бездомной, без денег, блуждала бы по улицам. Она была бы безымянной. А вместо этого она жила в многоэтажном жилом доме престижного района Чикаго. Когда она вышла из больницы, он помог создать её новую личность на законных основаниях, после урегулирования всех вопросов с больницей. Все, что он делал, было для неё, и это облегчило переход к этой неизвестной жизни, учитывая отсутствие работы. Ей просто нужно было поддерживать уют в доме. У неё был безграничный бюджет, дизайнерская одежда. Он дал ей всё. Не без ожиданий, но при этом Хантер любил её. Она знала, что любил. Она обязана была ему своей жизнью и взамен обещала верность.

Но какой она представляла свою жизнь? Продав своё личное счастье в обмен на безопасность, поэтому, если бы ей подвернулся шанс узнать, кто она, разве она могла не воспользоваться им? Бен был перед ней, прямо тут, перед глазами, предлагая все ответы, на вопросы, которые она задавала годами. Конечно, Хантер захочет, чтобы она их узнала. Поняв, кем она была до аварии, это только укрепит их отношения. Она станет миссис Барнс, как цельная женщина, вместо той тени, которой она была сейчас. Возможно, я вспомню, чем я зарабатывала на жизнь.

Бен взял её за руку, и она призналась себе, что это успокаивает. Он обращался с ней нежно, и настолько осторожно, как-будто она могла сломаться от его прикосновений. Пока его взгляд путешествовал по её лицу, она искала в его глазах правду. Он сказал:

— Я здесь, с тобой, ради тебя. Мы сделаем это вместе. Ты можешь сказать, что хочешь посмотреть, и мы сосредоточимся на этом. Шаг за шагом.

Со вчерашнего дня тон его голоса был нежным, даже когда он был расстроен. Причина его страданий была очевидна — Джейн. И ей было ненавистно это. Она ненавидела причинять ему боль, которая каждый раз отражалась в его темно-зелёных глазах, когда он смотрел на неё. Думая об этом, она разозлилась, не понимая, почему её разум отказывался вспоминать человека, который любил её так самозабвенно, мужчину, которого она, должно быть, любила так же сильно.

— Спасибо, — ответила она, слегка улыбнувшись ему и пытаясь скрыть переполнявшее ее чувство ненависти к себе. — Мне, вероятно, не стоит тебе говорить обо всём, что я чувствую, но есть что-то между нами, что заставляет меня хотеть открыться, когда я рядом с тобой.

Проведя пальцами по консоли, она спросила:

— У меня была хорошая жизнь?

— У тебя была прекрасная жизнь, Грейс. — Даже то, что он называл её Грейс, а не Джейн, не было ужасным. Он улыбнулся ей, когда вышел из машины. Подойдя к ней, он взял её за руку, и они пошли вместе к лифту. Она чувствовала себя в безопасности. Несмотря на то, что Хантер считал Бена потенциально опасным, она чувствовала себя достаточно спокойно, чтобы приблизиться к нему и их руки соприкасались.

— Пошли. Я покажу тебе.

Спустя пять минут они стояли посреди его гостиной. Она промолчала, но была уверена, что на её лице было написано удивление. Квартира была бездушной, холодной, безжизненной. Это противоречило Бену. Насыщенный городской вид снаружи, лишь подчёркивал скудность внутри.

— Ты только что переехал? — оглядевшись, спросила она с любопытством.

— Нет, я прожил здесь несколько лет. Я много работаю, — опустив подбородок, он почесал затылок и нахмурился.

— Извини. Я плохой хозяин. Негостеприимный. Хочешь что-нибудь выпить или перекусить? У меня не так много в холодильнике, но я мог бы сделать бутерброды.

— Нет, Спасибо. Я перекусила перед отъездом.

В такие моменты притяжение, которое она испытывала к нему, начинало испаряться, заставляя её задаваться вопросом, что она тут делает.

— У меня действительно есть только один час, может быть, нам следует… — она не закончила, надеясь, что он поймёт её тонкий намёк.

Он выглядел нервным, когда его глаза посмотрели в сторону стола.

— У меня всё на компьютере.

Её сердцебиение участилось, когда она увидела компьютер.

— Хорошо.

Она последовала за ним к столу, он сел и вошёл в систему. Звук нажатия клавиш привлёк её внимание, и ей стало любопытно, какой пароль выберет, такой человек, как Бен: животное, выдуманное слово, имя, еда. Это могло быть что угодно, но она чувствовала, что это должно быть что-то значимое для него. Интересно, что для него имело значение? Судя по отсутствию вещей, это точно не предметы декора.

Когда она повернулась к столу, её внимание привлекла фотография в серебряной рамке рядом с монитором. Она увидела пять счастливых лиц, но её взгляд задержался на одном — своём.

Она непроизвольно ахнула, он испугался. Встав, он на мгновение встретился с ней взглядом, закрывая вид на фото.

— Я должен был предупредить тебя. Извини. Я так привык к тому, что находится тут, что не подумал об этом.

— Все в порядке. Это… это, — она подошла и взяла её в руки, когда он сел обратно в кресло. — Можно?

— Конечно.

Его беспокойство передалось ей. Он сказал:

— Это моя семья. Ты была очень близка с ними.

Он показал, кто есть кто, и остановился на них двоих. Её глаза метались между собой и Беном, обращая внимание на каждую деталь: его улыбку, глаза, радость, её лицо и любовь к нему. Любовь была такой очевидной.

Не особо, задумываясь над своими словами, она произнесла:

— Я любила тебя. На этой фотографии видно, насколько сильно, — это был не вопрос, а констатация факта. Ей нужно было время, чтобы переварить эту информацию.

К счастью, он готов был дать его, поэтому промолчал.

Джейн вернула рамку на место. Хотя не была ещё готова расстаться с ней, но заметила, что на компьютере уже были открыты фотографии, о которых он упоминал ранее. Он встал и предложил ей стул. Она молча присела и взяла мышку.

— Не возражаешь, если я пролистаю? — это был глупый вопрос, ведь именно поэтому они были здесь, но она задала его, потому что всё: каждый вздох, который она делала, каждое движение, которое она совершала возле него, были наполнены неизвестностью. Кем она была? Кем был он? Кем они были вместе?

В целом, она изо всех сил старалась провести границу между тем, что он знает об их прошлом и тем, что она имеет в настоящем. Но здесь они были одни, с сотнями фотографий из жизни, о которой она не помнила.

— Не торопись, — сказал он, направляясь к дивану, чтобы присесть.

Он предоставил ей пространство, но она не была уверена, что ей это нужно. Ей, вроде как, нравилась его близость. Она около десяти минут просматривала фотографии, прежде чем спросила:

— У тебя есть фотографии моей семьи?

— Да.

Поднявшись с дивана, он подошёл к столу и наклонился над ней. Она почувствовала его дыхание на шее и на мгновение закрыла глаза, желая, вспомнить, как все это было до аварии. Я любила этого мужчину.

Накрыв её руку, которая лежала на мышке, своей, он кликнул на папку. Когда папка была открыта, он дважды щёлкнул по первому изображению.

Она не была готова к нахлынувшим чувствам, слезы навернулись на глаза, когда она посмотрела на фотографию. Её родители. Её. На выпускном, в средней школе, которого она не помнила. Бен отошёл, а она продолжала смотреть у неё мамины глаза и папин рот. ней сочетались черты двух людей, которых она не помнила, и которые потеряли дочь три года назад.

Её сердце разрывалось от боли, осознав, что, должно быть они чувствовали, когда она исчезла, и горечь утраты, которую они ощущают до сих пор. Коробка с салфетками находилась рядом, и Бен протянул ей одну, чтобы стереть слезу, катившуюся по её щеке.

— Как их зовут? — спросила она полным боли голосом.

— Памела и Джон Стивенс. У них вроде тридцатилетие свадьбы в следующем месяце?

Она обернулась, и вопрос слетел с её губ:

— В июне?

— Да.

— Какого числа?

— Семнадцатого. Семнадцатого июня.

Она встала и бросилась к двери, пытаясь убежать от того, чего просто не могло быть. Нет. Это не могло быть правдой.

— Грейс? — Бен позвал её по имени, и она остановилась. Она вытерла глаза, пытаясь, успокоится, чтобы он не увидел, как она теряет самообладание.

Бен стоял позади неё, настолько близко, что чувство вины вернулось. Подойдя ближе, к двери, она взялась за ручку и сказала:

— Я должна уйти.

— Я хочу, чтобы ты осталась.

— Не могу.

— Ты в порядке?

Единственным звуком в комнате были её тихие всхлипы. На этот раз он держался на почтительном расстоянии, хотя, всё что она хотела сделать, это прижаться к нему и заставить его прикоснуться к ней, и далеко не из вежливости. Не глядя на него, она произнесла:

— Я делаю это, за спиной Хантера. Я солгала ему прошлым вечером о встрече с тобой, и снова сегодня, а ведь я обещала, что не буду.

Она поджала губы, прикусив изнутри щеку. Оказавшись перед выбором между двумя мирами, она ощутила такую боль, которую, как ей казалось, она забыла навсегда.

— Мне плевать на него, Грейс. Извини. Не знаю. Меня волнуешь только ты.

— Это ведь дата нашей свадьбы, — заявила она.

— Ты помнишь? — с надеждой в голосе спросил он. Крепко прижавшись грудью к ее спине, он взял её руки в свои. Сердце Бена билось также быстро, как и её.

— Ты вспомнила, — развернув, он обхватил руками её лицо. — Ты помнишь.

Улыбка на его лице была заразительной, заставляя её сказать ему всё что угодно, лишь бы он не отпускал её, но Джейн была в замешательстве и не смогла.

— Что?

Он прижал её к груди, так крепко, как мог, его любовь проникала в неё через лёгкое прикосновении его губ к её макушке и тёплых рук, прижимавших её к нему.

— Поверить не могу, что ты помнишь дату нашей свадьбы.

Глава 7

ДЖЕЙН ПАРКЕР

Дата нашей свадьбы?

— Мы были помолвлены?

— Мы собирались пожениться.

Джейн изо всех сил пыталась освободиться от Бена.

— Это уже слишком.

Мысли лихорадочно проносились у неё в голове, и ей казалось, что она задыхается. Но пока Джейн тонула в своих противоречивых эмоциях, он по-прежнему её не отпускал. Наша свадьба?

Дата нашей свадьбы?

Нет.

Не может быть.

Это не правда.

Нет, нет.

Вырываясь сильнее, она потребовала:

— Отпусти меня.

— Нет, — ответил он, давая отпор её негодованию.

Она начала бить его кулаками в грудь, пока его хватка не ослабла и она могла вырваться из его объятий.

— Нет. Не надо, — крикнула она, и слезы бесконтрольно потекли по её щёкам.

— Не трогай меня! — натолкнувшись спиной на дверь, она тут же почувствовала себя в ловушке. — Пожалуйста, — взмолилась она, сползая вниз по двери, пока не осела на пол. Ей тяжело было видеть, что она стала причиной опустошения его души, а выражение ужаса на его лице уже начало преследовать её. Поэтому она уткнулась лицом в колени и заплакала.

Он словно оцепенел, затем с полным растерянности взглядом Бен опустился перед ней на колени. Джейн хотела исчезнуть, чтобы остановить бушующую внутри неё войну. Не зная, что делать, она все же осмелилась посмотреть вверх, но на этот раз они встретились глазами. Но его взгляд ничего не сказал ей. Она знала, что это ни к чему бы хорошему не привело… Поэтому он сидел, слегка покачиваясь, словно невольно пытался успокоиться.

— Грейс? — произнёс он шёпотом.

Он снова казался незнакомцем, её сердце похолодело, пока она смотрела в его глаза незнакомца.

— Меня зовут Джейн, — она резко поднялась на ноги, расправила брюки, оставаясь равнодушной и отстранённой, понимая, что должна взять себя в руки. Слишком быстро она превратилась в ту, кем он хотел её видеть, не зная, сможет ли стать такой на самом деле, или даже хочет ли. Слишком многое произошло в жизни до того момента, как их пути пересеклись снова. Очень много преград между ними. Ей нужно было защитить себя. Потянувшись за своей сумочкой, она встала рядом с журнальным столиком, на котором не было журналов или фотографий, следов от кружек или чего-либо, что давало бы ей хоть какое-то представление о человеке, которым он был.

— Грейс?

Джейн съёжилась, услышав имя из другой жизни, о которой она ничего не помнила. Это было неправильно. Его голос был низким и безучастным, но все же в нем было столько страдания, как будто ему было тяжело произносить её имя. Он был подавлен. Она являлась тому причиной, и это разрывало ей сердце. Это не должно было волновать её. Почему она? Ведь она не помнила его. Она ему ничего не должна. Он был незнакомцем в её нынешней жизни, вторгнувшимся в мир, который, как она думала, уже обрела. Конечно, все это было ложью, неправдой, в которой она убеждала саму себе, чтобы успокоить своё сердце и разум, но Бен был прав. Сердце уже знало то, что разум не мог вспомнить.

Она положила свою сумочку обратно, и они оба громко выдохнули с облегчением. Она оглянулась вокруг, нуждаясь узнать больше и найти подтверждение того, что вынуждена полагаться на Бена, чтобы получить ответы. Каждый из них твердо стоял на своём, невольно связанные неразберихой того, что было в прошлом, и того, что осталось недосказанным.

Она не хотела причинять ему боль, но это произошло. Он оказался на линии огня, но ведь именно она потеряла всё и всех.

— Я выхожу замуж за Хантера семнадцатого июня. Это дата нашей свадьбы, — её слова были твёрдыми и непримиримыми, не оставляя места для надежды. Она услышала, как Бен тяжело сглотнул, опустив взгляд вниз в поражении. Но ей необходимо было показать, в каком положении она находилась. Настало время столкнуться с очевидными фактами и реальностью.

— Я не могу причинить ему боль, Бен. Я вижу, как ты на меня смотришь, — она остановилась на этих словах, но все равно смогла продолжить. — Я испытываю к тебе определённые чувства, но не могу обидеть его. Он спас меня. Когда у меня не было ничего, он помог. Хантер — хороший человек. Он был терпелив со мной и добр. Он поддерживал меня, когда я пыталась восстановить свою жизнь. С ним был сделан каждый мой шаг.

— Он скрывал от тебя твою жизнь, Джейн. Разве ты не видишь? У тебя было все. У тебя был…

— Но я этого не помню. Я помню только последние три года, и Хантер был рядом со мной, а не ты.

Бен отказывался смотреть на неё, а потом подошёл к окну. Он прижался лбом к стеклу, и она наблюдала, как увеличивается его боль.

Скрестив руки на груди, она наблюдала и ждала.

Бен повернулся и, приняв ту же позу что и она, произнёс, глядя прямо в глаза:

— Я могу организовать встречу с твоими родителями. Разве ты не хотела бы, чтобы они присутствовали на вашей свадьбе, если у тебя была бы такая возможность?

Жестокий ход. А он играл жёстко. Он уже знал ответ, поэтому и выложил свой козырь, который привёл бы его к конечной цели. Она просто хотела знать, что это за цель.

— Я знаю их имена. Смогу найти их сама.

Его тело расслабилось, и он попытался выглядеть беззаботным. Это не сработало. Было очевидно, что беззаботность это не то понятие, которое существовало между ними.

— Да, это правда, — сказал Бен, направившись на кухню и достав пиво из холодильника. — Но…. — открыв его, он сделал два глотка, затягивая разговор. Она подозревала, что специально. Он прислонился к столу и скрестил ноги, играя с этикеткой на бутылке. С нарастающим раздражением, она нетерпеливо ждала продолжения его слов.

— Но будет ли это разумно? В последнее время у твоего отца были некоторые проблемы со здоровьем. — Он посмотрел на неё. — Так разве не лучше, если бы кто-то помог, знаешь, сообщил бы им эту новость? Кто-то, кому они доверяют. Кто им дорог? Я имею в виду лучше для них и тебя.

Бен прошёл мимо, слегка задев её плечо, и сел на диван. Он положил ноги на журнальный столик, сделав пару глотков пива.

— Ах да, я забыл, это ведь только ты пострадала от своего исчезновения. А не все мы. Итак, раз ты знаешь, как будет лучше, то вся информация, которой я обладаю: их электронная почта, номер телефона и адрес тебе не нужна. Она тебе совершенно не пригодится, так что вперёд, Джейн. Иди, воссоединяйся. Только закрой дверь, когда будешь уходить. — Он небрежно махнул рукой в воздухе перед собой. — Или, можешь подождать ещё три года.

Джейн поджала от досады губы:

— Я не смирилась.

— Ты перестала искать. Это то же самое.

Она искала. Так или иначе, Бен знал это. Но когда её поиски стали расстраивать Хантера, она всё отложила. Неокончательно конечно, пока Хантер не успокоится. Однако она никак не ожидала, что пройдёт целых два года. Почему Хантер не хотел, чтобы она больше узнала о себе? Он ведь, конечно, хотел, чтобы у неё были ответы, о её прошлом? Чтобы заполнить пробелы того, о чем она не помнила. Но в этот момент она не могла думать о Хантере. Она была согласна с Беном, что Грейс хотела бы, чтобы её родители были на свадьбе.

— Несомненно, информация о них есть в интернете.

Конечно…. Добивай. Она не была уверена. Прищурившись, она мысленно метала в него молнии. Самодовольный ублюдок! Он был прав, и она это знала. Худшая часть? Он знал, что был прав.

Она не хотела причинять боль Памеле и Джону Стивенсу, даже если формально они были незнакомы с ней в данный момент. Ей уже трудно, хотя прошло всего три дня. Конечно, разумно было бы принять помощь, он знал, о чем говорил. Джон Стивенс болен и она не могла рисковать его здоровьем, просто появившись из ниоткуда, от этого у него мог случиться сердечный приступ или ещё хуже. Так что, наверно, было бы неплохо принять помощь от человека, которого они знали и которому доверяли, он мог бы сообщить им эту новость. Бен оказал бы поддержку и ей, и им.

Конечно, можно было пойти с этой информацией к Хантеру и попросить о помощи. От этой мысли у неё скрутило живот, и она поняла, что это не вариант. С его работой и планами на свадьбу, ему ничего больше не нужно, особенно такие новости, свалившиеся на голову. Нет, к нему она точно не могла пойти. И в глубине души, больше чем хотела бы это признать, она желала Бена, когда дело дошло до такого личного, такого большого, способного изменить её жизнь.

Она наблюдала, как Бен откинулся на спинку дивана, слегка расслабившись, слишком самоуверенный и великолепный.

— У тебя есть один месяц, Джейн. Один месяц, чтобы решить, что ты будешь делать с остальной частью своей жизни. Я уверен, ты, как и я, понимаешь, что брак — это на всю жизнь, и не только на данный момент. К этому не стоит относиться легкомысленно.

— Что ты хочешь сказать, Бен?

Бен наклонился вперёд и поставил пиво на стол перед собой.

— Можешь ли ты не кривя душой, выйти замуж за Хантера, когда обнаружила новую информацию о себе? Информацию, я напомню, которую он не хочет, чтобы ты узнала.

— Ты не понимаешь, о чем говоришь.

— Разве нет? Почему он не хочет, чтобы ты узнала о своём прошлом?

Джейн вздохнула и покачала головой:

— Послушай, я знаю, что ты здесь делаешь.

— Что я делаю? — спросил Бен, откидываясь назад, прикрыв глаза. — Скажи мне, что я делаю, Джейн.

Ей следовало уйти, просто чтобы доказать, что он не прав, но она не могла, поэтому повернулась к нему спиной. Она закрыла глаза, чтобы начать мыслить ясно и логично. Она не слышала, как он подошёл, но почувствовала, когда он прижался к спине, и, прикоснувшись губами к уху, прошептал:

— Грейс. Моя красивая, прекрасная, Грейс.

Ей казалось, она сейчас упадёт, но он придержал её за талию. Повернувшись, по-прежнему с закрытыми глазами, она провела руками по его груди и затем сжала его рубашку.

Один глубокий вдох сопровождался равным выдохом. Она сделала глубокий вдох, затем выдох. Ещё один вздох и она медленно открыла глаза, молча бросая ему вызов.

Он тихо выругался себе под нос, его самоуверенность, похоже, ослабла, а тело напряглось от её прикосновений.

— Ты такая красивая.

Бен закрыл глаза и наклонился вперёд, его губы манили её, искушали во всех смыслах, но она остановила его, прижав руки к его груди. Он открыл глаза и произнёс:

— Извини, я…

— Не извиняйся, — хотя не стоило, но она по-прежнему держала руки на его груди. — Я пытаюсь осознать, что в аварии пострадала не только я. Я только поняла, что никогда не знала, кто я такая, Бен. Я стучусь в эту закрытую дверь уже три года.

— Что насчёт Барнса?

Джейн услышала отвращение в голосе Бена, когда он спрашивал о Хантере. Она готова была встать на его защиту, но потом поняла, что Бен имеет право на свои чувства, как и она. Ведь они были помолвлены. Если бы не случилась авария, она была бы замужем за Беном в течение последних трёх лет с 17 июня. Он тоже боролся с чем-то, как и она, и это связывало их каким-то образом, но каким, она пока не могла объяснить. Она опустила свой взгляд на руки. Но, прежде чем убрать их, она слегка провела пальцами по его груди и сказала:

— Он есть, и он доктор. Поэтому постоянно занят на работе.

Бен помедлил, а затем опустил руки вниз.

— Бен? — Джейн все ещё не могла смотреть на него, и её голос дрогнул. — Ты меня запутал.

Он поднял её подбородок, и как только её карие глаза встретились с его зелёными, сказал:

— Ты делаешь со мной то же самое.

Он осторожно отстранился от неё и уселся в дальний конец дивана, оставляя, таким образом, место в качестве приглашения. Проведя рукой по волосам, он поднял взгляд и спросил:

— Ты расскажешь мне об аварии?

Она глубоко вздохнула и приняла предложение присесть. Она, так или иначе, не хотела стоять, рассказывая свою историю. Как правило, это изматывало её физически и эмоционально, поэтому она попыталась сохранить дистанцию между ними, чтобы контролировать свои мысли.

— Я не знаю, шла ли я в аэропорт или из него. Чемодана рядом со мной обнаружено не было, — она говорила тихо, но её голос дрогнул.

— Ты отправилась в командировку, и только прилетела в Чикаго. Ты не успела ещё зарегистрироваться в отеле, — сказал Бен, заполнив пробел.

— Свидетели нашли рядом со мной на земле стаканчик из Старбакса. Думаю, я купила его в кофейне на углу. На нём было изображено сердце, но названия не было написано.

— Когда ты куда-нибудь ездила, то обычно покупала себе латте с карамелью на обезжиренным молоке. Поблизости был Старбакс, где мы обычно по воскресеньям останавливались, чтобы перекусить. Ты следила за ежедневным потреблением сахара, так что называла это возможностью побаловать себя, — Бен улыбнулся, вспоминая это.

Но она не улыбалась:

— Ближайший? Мы жили вместе?

Промах Бена, стал глотком, усилившим её жажду, узнать больше.

Стук. Стук. Стук.

Они оба посмотрели в сторону входной двери, в глазах Джейн появился ужас.

Хантер. В очередной раз она почувствовала, что предаёт Хантера. Ей необходимо уйти. Она не могла причинить ему боль, особенно, после всего, что он сделал для неё. В дверь продолжали стучать, и внутри неё поднималась паника.

— Мне нужно идти.

Она чувствовала себя виноватой. Перед ней находился человек, который любил её всем сердцем и дольше, чем три года, которые разделяли их. Он никогда не прекращал её искать. А Хантер умолял остановиться. Она находилась в замешательстве. Ей необходимо выбраться из квартиры Бена, подальше от прошлого, поглощавшего её.

Она чувствовала себя потерянной. Должна ли она оставить своё прошлое в прошлом и просто двигаться в будущее, где единственным человеком, который действительно знал её, был Хантер?

Глава 8

БЕН ЭДВАРДС

— Пожалуйста, останься, — сказал Бен и подошёл к двери, ненавидя, что их с Грейс прервали. Он посмотрел в глазок и, увидев свою сестру, вздохнул, одновременно и от досады, и от облегчения. Повернувшись, он понизил голос и сказал:

— Не могла бы ты подождать в моей спальне? Извини, что прошу об этом, но это моя сестра, и мне нужно всего несколько минут наедине с ней… ну перед тем, как она увидит тебя.

Грейс снова посмотрела на часы. Каждый раз, когда она это делала, Бен становился все более раздражённым, понимая, что она просто боится остаться. Вдобавок, сказанные ею ранее слова глубоко ранили его: «Хантер был рядом со мной, а не ты», он задавался вопросом, была ли это любовь или страх, который Барнс внушил ей. Он старался оставаться спокойным, несмотря на гнев, который зарождался при каждом упоминании о Барнсе.

В её глазах отразилось беспокойство, когда она спросила:

— Твоя сестра?

Он понял, что Грей занервничала, потому как дернулась и посмотрела в окно.

— Твоя лучшая подруга.

Глубоко вздохнув, она замерла, потом выдохнула:

— У меня всего двадцать минут. Потом я должна уйти.

— Хорошо, — двадцать минут, чтобы убедить её остаться и провести с ним больше времени. Он готов был использовать любую возможность.

Она пошла в спальню и как только закрыла дверь, Бен открыл входную.

Его сестра улыбнулась:

— Довольно долго ты не открывал.

— Я тоже рад тебя видеть, — он развёл руки, и его сестра-близнец кинулась в его объятия. Внешне Эмили была очень похожа на него, но ниже ростом и у нее было доброе сердце. Бен не понимал, как сильно ему не хватало её, пока она не оказалась перед ним снова.

— Бен, — сказала она, все ещё обнимая его. — Я так сильно скучала по тебе.

— Я тоже скучал по тебе, маленькая сестрёнка.

Они отстранились друг друга, и она вошла, как будто была тут хозяйкой.

— Только по росту. А так, я все ещё на две минуты старше тебя.

Бен втащил её чемодан и пошутил:

— По-прежнему используешь свой козырь?

— Всегда.

Эмили прошлась по комнате, сначала направившись к окну, а затем повернулась к нему и спросила:

— Не планируешь тут задерживаться или что? Здесь не ощущается жизни, Бен.

Бен засунул руки в карманы:

— Ну да, но ты ведь знаешь. Я никогда не собирался оставаться здесь, так что не особо обставлялся.

Обставлялся? Как насчёт немного обжиться? Картины? Чего-то, что говорит о тебе…

— У меня есть фотография, — сказал он в свою защиту.

Эмили хихикнула:

— Ладно, хватит об этом. Веришь ты или нет, я прилетела сюда не для того, чтобы тебя отчитывать. Я здесь по более важному поводу. Она подошла к дивану и похлопала по месту рядом с собой.

— Итак, выкладывай.

— Грейс?

Она посмотрела на него, как на сумасшедшего.

— Да, Грейс. Ты нашёл её?

Бен сел рядом с ней и понизил голос:

— Я, мм… ну, это она, Эмили. Я нашёл её. Дело в том что, — он ещё сильнее понизил голос и продолжил, — она здесь, прямо сейчас.

Эмили обвела взглядом комнату и прошептала:

— Здесь, в данный момент?

— Да, здесь, сейчас. Я попросил её подождать в моей спальне, пока я поговорю с тобой.

Бен рассказал Эмили, что у Грейс амнезия, и ещё кое о чем, но промолчал о ее помолвке..

— Значит, она приняла своё прошлое?

— Не полностью. Это сложнее, чем ты можешь себе представить.

— Могу я её увидеть?

Он встал:

— Я спрошу её. Она должна сама принять решение.

— Я была её лучшей подругой, Бен.

— Эмили, тут слишком много информации, чтобы принять всё и сразу. Я не хочу её перегружать. Ты — это ты, я — это я, но Грейс — это Джейн.

Она кивнула и спросила о том, что его беспокоило:

— Грейс — это Джейн. Так странно, но я понимаю. Как ты с этим справляешься?

Бен посмотрел на свою сестру и изобразил улыбку, которая обычно успокаивала окружающих.

— Я в порядке. У нас были напряжённые моменты, но это то, что есть. Я не собираюсь отказываться от неё. Я никогда этого не делал и никогда не сделаю. Она чувствует связь. Я знаю это.

— Её не было бы здесь, если бы она этого не ощущала, — сочувствие послышалось в её тоне и отразилось на ее лицее в обеспокоенном взгляде.

По Эмили было видно, что она очень волнуется перед встречей с Грейс-Джейн. Бен любезно называл её Джейн, чтобы она не нервничала лишний раз. Хотя предпочитал имя, под которым знал её.

— Я рассчитываю на это. — Бен встал и сказал, — у неё мало времени, но позволь мне поговорить с ней. Я не хочу, чтобы она чувствовала себя обязанной, если ей некомфортно.

Эмили кивнула, казалось понимая.

Бен вошёл в свою спальню и увидел, что Грейс сидит на краю его, незаправленной кровати. Его дыхание сбилось, вид её в столь интимной обстановке, застал его врасплох.

— Джейн? — она повернулась, как будто у нее было полно времени, и ожидала, когда он продолжит. — Эмили хотела бы тебя увидеть. Ты можешь отказаться, если тебе некомфортно, но…

— Я хотела бы встретиться с ней.

Он подождал её у двери. Она была менее взволнованной, переживания, казалось, рассеялись в его комнате, и она оставила их там. Прикоснувшись к её плечу, он сказал:

— Если я тебе понадоблюсь или почувствуешь себя некомфортно, я здесь для тебя. Всё что тебе нужно, просто сказать мне. Хорошо?

Когда он опустил руку, она схватила его за руку, удивив тем самым. Он ничего не сказал, но улыбнулся. Ее жест свидетельствовал об особой связи между ними. Как только они вышли, он проследил за её взглядом, брошенным на Эмили. Потом она упала…

ДЖЕЙН ПАРКЕР

Это было странное чувство, но не чуждое и определённо, не неприятное. Джейн повернулась в сторону шума и почувствовала себя спокойной, любимой и в безопасности. Она слышала, как её зовут. Это звучало отдалённо, но становилось все громче и громче, все ближе и ближе, возвращая её обратно. Жизнь возвращалась к ней, она стала слышать голоса, которые переходили от приглушенного к ясному звуку. Дневной свет проникал даже через закрытые веки. Когда её глаза открылись, сердцебиение участилось, и ощущение безопасности испарилось. Она смотрела на обеспокоенное лицо Бена, судорожно вдыхая, не могла найти слов, стереть тревогу с его лица.

Он поправил её волосы и улыбнулся, выражение его лица изменилось прямо на её глазах от беспокойства к облегчению. Сердце Джейн успокоилось, и чувство умиротворения вернулось.

— Бен.

— Я здесь, Грейс.

Имя, произнесенное его голосом, согрело ее. Она не знала, почему он настоятельно называл её этим именем, но видела, как мучительно ему было называть её Джейн. Она попыталась взять его за руку, но Бен опередил ее… Она слегка сжала ее, чтобы показать ему те чувства, которые не могла выразить словами.

— Я не знаю, что случилось.

— Тебе Тебе многое пришлось пережить, — он снова улыбнулся, и она могла видеть, как легко было бы любить этого человека.

— Как ты себя чувствуешь? Может отвезти тебя в больницу?

— Нет. Со мной все в порядке.

— Может, не стоит торопиться, и позволить тебе собраться с мыслями. — Что, если я не хочу?

На его лице сияла улыбка, а глаза светились любовью. Бен осторожно придвинулся к ней и наклонился. Она замерла, в тот момент, когда его губы коснулись её лба. Её сердце стучало так, словно готово было вырваться из груди. Для него это был второй шанс, но единственный. Она скользнула руками по его торсу и обхватила его за талию, когда он опустился ниже и поцеловал её. Все происходило медленно. Она не извивалась под ним. Она была неподвижна, позволяя ему брать то, в чем он нуждался. Потому что, когда она попробовала его губы, то поняла, что безумно нуждается в нем. Когда он оторвался от нее, они смотрели друг другу в глаза, и, не задумываясь, она сказала:

— Ты всегда заставлял меня чувствовать себя такой любимой.

Она не контролировала мысли. Это было то, что она чувствовала, и слова были настолько реальными, что удивили их обоих.

— Ты помнишь это? — вопрос был похож на мольбу.

— Я почувствовала это. Я ощущаю это сейчас. — Он глубоко вздохнул, впитывая её слова, и снова наклонил голову к ней. Их близость сделала все намного интенсивным, его губы были всего лишь в нескольких сантиметрах от неё, когда он снова коснулся ей лба и вздохнул. Она прошептала:

— Мы были влюблены. Только что, когда я закрыла глаза, я почувствовала это. Это было по- настоящему.

— Мы были реальными, — он снова приподнял голову, но его тело по-прежнему касалось её. — Мы собирались пожениться через месяц после твоего отлёта в Чикаго. Грейс, ты была единственной женщиной, которую я когда-либо любил, и ты все ещё остаёшься ею.

Его признание было огромной, поразительной истиной, которая поразила ее прямо в сердце. На глазах Джейн выступили слезы, глядя на этого человека, мужчину, которого она так отчаянно хотела вспомнить. Если бы она заглянула в свою душу, то могла поклясться, что может представить их прекрасную жизнь, которая у них была. И отчаянно хотела ту жизнь. Возможно, она думала только о себе, но она не чувствовала себя эгоисткой, когда была рядом с ним. Она ощущала себя свободной.

— Тебя забрали у меня, — добавил он.

Она глубоко вздохнула, и Бен помог ей сесть. Именно тогда она заметила, что Эмили стоит возле кухни. Эмили молчала, стараясь не прерывать их, но по ней было видно, как она изо всех сил пытается сдержать слезы.

Бен посмотрел через плечо и сказал:

— Это Эмили.

Джейн наблюдала, как Эмили нерешительно приближалась, так же, как иногда делал Бен. Она протянула руку, как будто они встретились впервые. Бен обнимал ее за талию, и его объятие согревало ее, пока она смотрела в зелёные глаза, такие же, как у него. Джейн, возможно, не помнила подробностей своей прошлой жизни, но даже она знала, что по правилам этикета, тут нужно обняться. Поэтому она обняла эту незнакомку, когда-то своего лучшую подругу, позволив Эмили обнять её в ответ.

У обеих в глазах стояли слезы, когда они обняли друг друга, затем засмеялись, чтобы разрядить обстановку. Бен стоял в стороне, наблюдая, как две подруги воссоединяются.

Это был эмоциональный момент, черт возьми, все с ними было волнующим, но присутствовала ещё и семейная связь, которую она чувствовала, заставляя её не хотеть уходить. Здесь она не чувствовала себя одинокой.

— Я так скучала по тебе, — сказала Эмили, её улыбка была настолько искренней, что Джейн улыбнулась в ответ.

Джейн не знала, что сказать, но понимала, что не хочет расставаться с этим чувством, поэтому снова обняла её, закрыв глаза и пытаясь вспомнить. Воссоединение было прервано звонком её сотового телефона. Джейн быстро достала его из сумочки и выключила. Глядя на Эмили, она спросила:

— Будет ли у нас время, чтобы поговорить? Я вижу чемодан. Ты останешься на пару дней?

Она надеялась, что это так. Бен был удивительным, но ей еще предстояло со стольким справиться, что она чувствовала растерянность, находясь рядом с ним. Джейн действительно думала, что ей необходим ещё один свидетель из её прошлой жизни. Друг. Может быть, Эмили снова могла бы стать её другом и помочь заполнить другие пробелы в её памяти.

— Да, я бы с удовольствием. Я буду здесь с тобой столько, сколько тебе будет нужно. Думаю, я все ещё в шоке. Бен мне вкратце рассказал о произошедшем, но я не позволяла себе по-настоящему поверить в это. Но, глядя на тебя, — Эмили сделала глубокий вдох, пытаясь сдержать свои эмоции. — Я не могу поверить, что смотрю на тебя прямо сейчас.

Это действительно поразило её. Жизнь. Друзья. Семья. Это был не просто судьба. Это был шанс вернуть ей жизнь. Её исчезновение заставило страдать гораздо больше людей, чем она когда-либо предполагала. Она знала, что её родители, вероятно, были также опустошены, как и она, но Джейн никогда не рассчитывала на такую большую семью, заботящуюся о ней и её благополучии. Кого ещё она потеряла? Или кто её потерял? Кто ещё оплакивал того, кто был жив?

Но что подумал бы Хантер? Будет ли он рад или расстроен? Тревожные мысли снова вернулись.

— Мне нужно идти, — она взглянула на часы, понимая, что пора собираться, но почувствовала огромное разочарование. Джейн взяла Эмили за руку и спросила:

— Ты сможешь со мной встретиться завтра?

Взгляд Эмили метнулся к Бену, но когда он кивнул, она улыбнулась и сказала:

— Я бы этого очень хотела.

— На улице Норт-Халстед есть ресторан под названием «Элайния». В одиннадцать тебе будет удобно? Мы можем пообедать. У меня будет два часа свободного времени. И поговорим.

— Я буду там.

Посмотрев на Бена, её захотелось большего. Когда они недавно поцеловались, то на этот раз она не чувствовала никакой вины, ощущала себя слегка легкомысленной. У неё были проблемы. Большие проблемы.

— Мы поговорим позже.

— Я вызову тебе такси.

— Спасибо.

Когда Бен пошёл звонить, Эмили проводила ее до двери:

— Я так счастлива, увидеть тебя снова.

Они ещё раз обнялись. Её удивляло, насколько комфортно она чувствовала себя с этой девушкой с того момента, как увидела её. Она была моей лучшей подругой.

— Это чувство взаимно.

Она вышла, и Бен, вызвав такси, последовал за ней. Как только дверь закрылась за ним, она заговорила первой:

— Мне жаль, что я ухожу, но сегодня вечером я должна присутствовать на ужине, а мне ещё нужно забрать платье. Я не могу это отменить. Хантер рассчитывает на то, что я вовремя приеду в ресторан «Спияджа», — она сказала это так, будто Бен должен был понять всю важность банкета. Наклонившись вперёд, она спросила:

— Если ты не против, я бы хотела завтра встретиться с Эмили завтра одна. Я действительно хочу проводить больше времени с тобой, но я не знаю своё расписание.

— Я дам тебе свой номер телефона, и ты сможешь мне позвонить. Встретимся, когда у тебя получится.

Джейн передала ему свой телефон. В ту секунду, когда она протянула мобильный, ей тут же захотелось забрать его обратно. Бен увидел заставку на нём и поморщился, но затем внёс свой номер в её контакты. Конечно, на заставке было ее фото с Хантером. Она почувствовала потребность извиниться. Хотя, следуя логике, она не обязана была делать это.

— Прости.

Когда Бен вернул ей телефон, он сказал ледяным тоном:

— Позвони мне.

— Я позвоню.

Почувствовав благодарность за все, что он сделал для неё, она встала на носочки и поцеловала его в щеку.

— Спасибо, — прошептала она.

Она отступила с улыбкой на лице, он тоже улыбался. Они смотрели друга на друга, не отводя взгляда, пока двери лифта не открылись, и она не вошла внутрь. На мгновение ей показалось, что он пойдёт за ней. Он искал меня три года.

Дверь лифта начала закрываться, но его рука остановила её, и она услышала:

— Грейс! Пожалуйста, подожди.

Он заблокировал проем своим великолепным телом, широко разведя руки в стороны. Она повернулась, как только двери лифта открылись:

— Обещай мне, что позвонишь. Хорошо?

Она улыбнулась и склонила голову на бок, слабея от его решимости. Взяв его правую руку, повернув её ладонью вверх, она провела кончиком пальца по его линий жизни.

— Судьба определяется выбором, а не случайностью. Я обещаю, что позвоню тебе завтра.

Глава 9

ДЖЕЙН ПАРКЕР

Пока Джейн ехала на такси в бутик дизайнерской одежды на Мичиган-Авеню, она не переставая улыбалась. Это казалось глупым, но она чувствовала себя счастливой. По-настоящему счастливой, какой не ощущала себя уже долгое время. Находясь у Бена дома, она приняла решение, что снова встретится с ним и Эмили и вернет свою жизнь, что означало, её прошлое и настоящее, наконец-то объединятся, как и должно быть.

В тот момент, когда она вышла из примерочного в своём новом коктейльном платье на заказ и взошла на подиум, дизайнер тут же восхищено заохал и заахал. Платье обтягивало её как перчатка, подчёркивая все изгибы, и она улыбнулась, задаваясь вопросом, понравится ли она Бену в нём. Слова готовы были сорваться с её губ, но Джейн вовремя сдержалась. Поспешив обратно в примерочную, она переоделась обратно в свою одежду, стараясь не думать о предательстве, которое только что совершила по отношению к своему жениху.

Упаковав платье, она вышла из магазина и прошла два квартала до многоэтажки, где жила с Хантером. Она чувствовала себя иначе. Впервые за долгое время у неё появилась надежда. В течение многих лет она позволяла себе плыть по течению, вместо того, чтобы взять на себя ответственность за свою судьбу. Хотя Джейн всегда была осторожна, когда говорила, что хочет узнать о своём прошлом, но любой разговор на эту тему вызывал у Хантера ощущение, что она хочет его бросить. Она никогда не понимала, почему он так себя вёл. Неужели это была любовь? В конце концов, она просто смирилась с этим, чтобы сохранить то, что у неё было.

А у Джейн была хорошая жизнь, хотя иногда, она чувствовала себя не на своём месте, пытаясь изо всех сил соответствовать такому образу жизни. Хантер дал ей всё, когда у неё ничего не было. Она не имела права жаловаться, в то время как он имел все основания требовать, чтобы его дом соответствовал его желаниям. Джейн всегда заботилась о том, чтобы в доме был порядок, и её вещи всегда убраны, но время от времени она бунтовала. Такое поведение было непростительным. Она не делала ничего особенного. Единственной причиной этого было ее желание оставить свои туфли у двери или сумочку на стойке, помаду на столике в ванной или книгу на тумбочке.

Хантер ненавидел беспорядок, особенно оставленный ею. Однажды она застала его, уставившемся на книгу, как будто та волшебным образом ожила.

— Что ты делаешь? — слегка дрожащим голосом спросила она.

Подняв книгу, он повернулся и спросил:

— Зачем тебе эта книга?

— Я её читаю.

— Почему именно её?

— Я считаю Сиэтл очень интересным городом. Возможно, я побываю там, — она действительно хотела его посетить, но внезапное ощущение страха заставило её вставить «возможно», чтобы он не расстроился.

— Почему Сиэтл? Там холодно и дождливо…

— В Чикаго тоже холодно и дождливо.

Книга с грохотом приземлилась на деревянную поверхность тумбочки.

— Я хотел сказать там тоскливо. Мрачно. Не то место, куда бы я поехал. Я закажу тебе книгу о Гавайях, — сказал он и вышел из комнаты, прекратив дальнейшее обсуждение. В то время она не понимала, в чем была проблема. Она просто перестала оставлять свои вещи в неположенных местах и обращать внимание на все эти странности, подчинившись его образу жизни.

Но сейчас, она осознала, что наплевала на свою жизнь. Свою личность. Свободу. Теперь она знала, что у неё есть шанс вырвать свою жизнь из лап коварной судьбы. Она приняла решение встретиться с Беном и Эмили, чтобы узнать больше о своей жизни, как Грейс, и надеялась увидеться с родителями, поэтому ей нужно было поговорить с Хантером. Ей необходимо обсудить всю ситуацию с ним. Несправедливо продолжать делать всё за его спиной. Она и так уже чувствовала себя виноватой, хотя понимала, что ей не в чем себя винить. «И за поцелуй её не должна мучить совесть. Он был …правильным».

Она имела право на ответы, и Хантер не мог заставить её думать иначе. Но этот разговор необходимо отложить. Она хотела поддержать его, так как этот ужин мог означать повышение, к которому он стремился уже два года. Не было необходимости портить что-то столь важное для него. Она приняла душ, а затем сделала причёску и макияж. Хантер вернулся домой в шесть пятнадцать, на два часа раньше, чем обычно. Он нашёл её в ванной, где она собиралась. Их глаза встретились в отражении зеркала, когда он обнял её за талию. Стоя в нижнем белье, она вдруг почувствовала себя незащищенной. И занервничала, когда он поцеловал её в шею и сказал:

— Ты такая красивая, Джейн.

Ранее сказанные слова Бена крутились в её голове. Обычно она убирала волосы в сторону, чтобы дать Хантеру больше доступа, но в этот раз так не сделала. Вместо этого, посмотрев на часы, она сказала:

— Тебе лучше поторопиться, иначе мы опоздаем.

Она взглянула в зеркало и увидела настороженный взгляд Хантера. Как будто он видел её насквозь, и знал, что губы другого человека целовали её. Джейн опустила глаза, боясь выдать себя, и тут же взяла подводку для глаз, сделав вид, что собиралась ею воспользоваться.

Она ощутила на себе его пристальный взгляд, прежде чем он ушёл, чтобы принять душ. Закончив макияж, Джейн направилась в спальню, чтобы надеть платье. Наклонившись, она застёгивала босоножки на каблуке, как раз в этот момент Хантер присоединился к ней в спальне и начал надевать костюм.

— Чем занималась сегодня? — спросил он.

Вопрос был абсолютно невинный и нормальный, но она почувствовала, как её бросило в жар от лжи, которую она собиралась сказать. «Позже», пообещала она себе. «Я расскажу ему правду позже».

— Сегодня у меня была последняя примерка платья, — весело ответила она и покрутилась, чтобы он увидел.

— Ты заставишь жён ревновать, а мужей завидовать.

Когда он протянул ремень через петли брюк, то спросил:

— Ты сделала что-то со своими волосами? Ты сегодня другая.

— Возможно, потому что я их немного по-другому уложила.

Она понимала, что он может почувствовать изменения в ней, но странно, что сама она не ощущала их до этого момента. Три дня назад она не знала, кем была, а теперь она чувствовала себя больше Грейс, чем Джейн, даже если не помнила, кто такая Грейс. Она отогнала от себя эти мысли и мило улыбнулась Хантеру.

— Да, наверно. Я не знаю, но полон решимости выяснить это, — улыбаясь, сказал он. Он шутил, и, если бы она не чувствовала себя такой виноватой, это было бы мило.

На протяжении всего ужина Хантер находился в центре внимания. Он был привлекательным, обаятельным и умным, и, судя по тому вниманию, которое получал от коллег, занимавших более высокие позиции, те наслаждались его остроумием и компанией. Их жены также стремились к общению с его молодой невестой, которая, казалось, вписывалась в их круг.

Единственная проблема заключалась в мыслях Джейн (Грейс). Каждый раз, когда кто-то называл её Джейн, она мысленно исправляла их. «Грейс». Ей нравилось это имя, и она всегда считала его очень красивым.

Перед десертом Джейн извинилась и отправилась в дамскую комнату. Проходя мимо бара, её взгляд остановился на Бене, а затем и на Эмили. Они сидели у барной стойки с напитками. Она направилась к ним, испытывая легкое раздражение.

— Что вы здесь делаете? — спросила она, а затем посмотрела через плечо, чтобы никто из знакомых не увидел её здесь.

Эмили начала первой:

— Мы решили пропустить по стаканчику. Ого, ты выглядишь потрясающе, — затем она повернулась к Бену и многозначительно посмотрела на него.

У Джейн были свои догадки, но ни один из них не подтвердил их.

— Ну, мне надо в дамскую комнату, а затем я должна вернуться к своей компании. Пожалуйста, не попадайся Хантеру на глаза.

Когда она ушла, маленькая улыбка играла на её лице. Их действительно тут не должно было быть, но в глубине души ей понравилось, что они пришли. Ей приятно было увидеть Бена снова, даже если и тайно.

Вспоминая вечер номинации и банкетный ужин, она изо всех сил старалась не смотреть в его сторону. Он был самым потрясающим, разрушающе красивым мужчиной, которого она когда-либо видела, и он бежал прямо к ней. Конечно, это было неожиданно и даже удивительно, но она уловила огонь в его глазах. Ничто не помешало ему добраться до неё.

Возможно, это было всего несколько секунд, но она успела рассмотреть, как смокинг идеально сидел на его широких плечах, сужаясь к низу, чтобы подчеркнуть его подтянутое тело. Она не знала, что находится под этой свежей накрахмаленной рубашкой, но позволила себе в течение нескольких секунд пофантазировать, прежде чем Хантер заслонил ее собой от взгляда Бена.

Бен Эдвардс был из тех мужчин, на которых женщины заглядывались, останавливаясь посреди улицы. Его волосы были всегда слегка растрёпанными, и этот блеск в глубине его зелёных глаз, выражал озорство вместе с каждой эмоцией, которую он чувствовал. Он очаровал ее.

Джейн как раз наносила помаду, когда в дамскую комнату вошла жена главного хирурга, Элеонора. Она была намного старше Джейн и была очень любезна с ней во время ужина. Они не первый раз встречались, и ей всегда нравилось их общение. Элеонора поздоровалась с ней, прежде чем направилась к дальней кабинке.

Джейн открыла дверь уборной, но как только вышла, её схватили и потащили за деревянное строение, которое, казалось, когда-то было таксофоном.

Она не закричала, мгновенно поняв, кто это был, и расслабилась, снова почувствовав, как его руки обняли её. Бен прижал её спиной к своей груди, и прошептал на ухо:

— Я скучал по тебе и должен был увидеть тебя снова. Вот почему мы здесь.

— Но Хантер…

— Я знаю, что он присутствует в твоей жизни, но не в моей, и я не хочу слышать его имя сегодня вечером.

— Знакомая, которая сидит за моим столиком, находится в уборной. Я не хочу, чтобы она нас увидела, — взмолилась Джейн, хотя её тело совершенно не стремилось покинуть его объятия.

Бен развернул её и, прижимая к стене, обхватил руками лицо. Увидев, как он облизывает губы, она, казалось, еще больше расслабилась в его руках. Наконец-то Джейн стала достаточно храброй, чтобы взглянуть ему в глаза. Единственное что сдерживало её в данный момент, это страх раствориться в нём, но прямо сейчас она не могла себе этого позволить.

Но каждый раз его присутствие волшебным образом влияло на нее, и, когда он наклонился, ее разум позволил остальному миру исчезнуть. Она потянулась навстречу, чтобы поцеловать его.

— Джейн?

«Черт! Черт! Черт!» Бен посмотрел через плечо, а затем снова повернулся, медленно отпуская её.

Джейн ничего не сказала Элеоноре, которая смотрела на неё со смесью неверия и разочарования. Джейн понимала, что, если начнёт оправдываться, это докажет, что она что-то скрывает. Но она знала, что должна что-то сказать, потому что явно была поймана в руках другого мужчины, в то время как её жених сидел за столом в другом зале, вероятно, задаваясь вопросом, почему её так долго нет.

— Я могу объяснить, Элеонора…

— Я не думаю, что это нужно объяснять мне, дорогая. Я ожидаю, что ты будешь открыта и честна со своим женихом сегодня вечером, или мне придется это сделать в скором времени. Доктор Барнс заслуживает лучшего. Я не буду тебе угрожать. Я знаю, что ты поступишь правильно.

Она ушла, фактически прекратив разговор и предельно ясно выразив своё мнение.

Джейн понятия не имела, что теперь делать.

— Ты в порядке? — осторожно спросил Бен.

— Ты не должен быть здесь, Бен. Ты хотел причинить мне боль или спровоцировать Хантера? Что ты делаешь? — её тон должен был ужалить, причинить ему боль, такую же, как и ей.

— Нет, дело не в нём. Это касается только тебя и …

— И тебя? И того, что нужно тебе, чтобы почувствовать себя лучше, вместо того, чтобы подумать о других людях, которые могут быть вовлечены или пострадать от твоих действий.

— Подожди минутку. Это всё чушь собачья. Я искал тебя три года, и не только для себя. Я пообещал твоим родителям, что никогда не откажусь от поисков, особенно когда здоровье твоего отца значительно ухудшилось. Так что не обвиняй меня в том, что я не думаю обо всех остальных. Я нёс это бремя годами, когда никто другой не мог.

— Бремя? Это то, чем я была для тебя? Я думала, мы помолвлены? Я думала, мы любили друг друга?

— Так и было, — его руки сжались в кулаки, а губы превратились в тонкую линию, не позволяя ему наговорить лишнего. — Ты не понимаешь…

Джейн сделала глубокий вдох, а выдохнув, сказала:

— Хантер, вероятно, задаётся вопросом, где я. Мне нужно вернуться, — она снова посмотрела на Бена и увидела отчаяние в его хмуром взгляде. — Послушай, я знаю, что ты сделал многое и больше, чем большинство…

— Больше многих, Грейс.

— Да, больше многих. Я не могу думать об этом прямо сейчас. Мне нужно идти.

Она ушла и оставила его в углу, скрытом от мира.

Как только она свернула за угол, раздался звук удара кулака о стену, но она не могла повернуться.

К счастью, до конца вечера, Джейн их больше не видела. Хантер взял её руку и поцеловал пальчики, когда они попрощались со всеми. Стыдясь, Джейн не могла смотреть Элеоноре в глаза. Но больше всего её беспокоило, что она не могла понять, от чего ей в первую очередь стыдно, от того что её поймали, либо от того, что она была рада встретить тут Бена и почти поцеловать его.

В такси Хантер придвинулся к ней ближе и несколько раз поцеловал её в плечо. Он был немного пьяным и, несомненно, находился в эйфории от сегодняшнего вечера, который польстил его эго. Джейн понимала, что то, что она скажет ему позже, будет очень отрезвляющим.

Открыв входную дверь, Хантер, подхватил ее на руки и сказал:

— Я весь вечер хотел остаться с тобой наедине, наконец-то мы одни.

Она хихикнула, когда он шлепнул по её попе и бросил на огромную кровать. Ей нравилось видеть его таким счастливым, но через несколько секунд наступила реальность. Джейн знала, что нужно сделать это сейчас или никогда. Поэтому, она решилась:

— Нам нужно поговорить.

Глава 10

БЕН ЭДВАРДС

Хихикая, Эмили открыла дверь в квартиру Бена, и он зашёл, неся её на спине и смеясь над их ребячеством. Обувь Эмили была предназначена для красоты, но в ней было ужасно неудобно ходить, и поэтому точно так же, как и в детстве, он предложил ей спину, и она с радостью запрыгнула на неё.

Когда они оказались в гостиной, то увидели Ребекку, стоящую перед диваном. Она выглядела, мягка говоря, удивлённой.

Бен тоже удивился, увидев её там. Пару месяцев назад он дал ей ключи, но она воспользовалась ими лишь однажды, и это было после долгой смены в больнице. Бен приготовил ей ужин, они провели вместе время, а затем она ушла.

— Бенджамин? — выражение её лица от растерянного перешло во взбешённое, когда она посмотрела на женщину рядом с ним.

Эмили не сказала ни слова, когда Бен опустил её на пол.

Сообразив, как это выглядит, он быстро сказал:

— Ребекка, это моя сестра, Эмили. Эмили, это Ребекка.

Он не пытался объяснить, кто она. Эмили и так поняла. На лице Ребекки мгновенно отразилось облегчение, когда Эмили пожала ей руку.

— Приятно познакомиться. Бен так много рассказывал о тебе, — солгала Эмили.

Он всего лишь отправил фотографию своей семье не так давно, так что Бен оценил эту ложь. Хотя даже не упоминал о Ребекке с момента приезда Эмили. Было ли это связью между двойняшками или интуицией, но он понял, что Эмили почувствовала напряжение.

— О, — язык тела и тон Ребекки изменились. — Правда? Ну, очень приятно встретиться с родственником Бена. Я видела фотографии, но это было давно. Прошу прощения за то, что…

— Не беспокойся об этом. Уверен, что это выглядело странно, — сказал Бен, пройдя вперёд.

Эмили взглянула на Бена так, что он без слов всё понял. Она подошла к нему и обняла его:

— Я иду спать.

Когда Эмили повернулась к Ребекке, она собиралась обнять её, но остановилась, так как Ребекка протянула ей руку:

— Было очень приятно познакомиться с тобой.

— Мне тоже.

— Спокойной ночи. — Эмили сделала шаг в сторону спальни, где стоял её чемодан.

Ребекка была вежлива и пожелала Эмили спокойной ночи. Бен ничего не пытался сказать, пока за Эмили не закрылась дверь. Он чувствовал себя сдержанным с Ребеккой, отстраненным несмотря на то, что она была тут. Она была умной женщиной, и он не хотел лгать ей или давать надежду.

— Хочешь выпить? У меня есть вино, которое ты любишь, — Бен нуждался в выпивке.

— Думаю, немного не помешает.

Он не стал дальше продолжать разговор, а молча пошёл на кухню и наполнил два бокала красным вином. Они сделали несколько глотков, и ни один из них не пытался прервать тишину.

— Я не слышала от тебя вестей уже несколько дней.

— Да, гм.

Бен знал, что этот разговор должен был состояться, но он всё ещё боялся его. Присев на диван, он посмотрел на бокал в руке, прежде чем встретиться с обеспокоенным взглядом Ребекки.

— Моя сестра приехала в гости.

Ребекка видела его насквозь. Бен знал, что так будет. Ребекка очень хорошо разбиралась в людях, поэтому, задумчиво посмотрела на него, он надеялся, что она поймёт, что что-то произошло.

Ребекка спросила:

— Это был неожиданный визит?

— Нет, но это было спонтанно.

— Я знаю, что прошло много времени с тех пор, как ты её видел. Я рада, что она тебя навестила, Бенджамин.

— Да, я тоже.

Они оба сидели на краю дивана, не глядя друг на друга, и продолжили разговор.

Ребекка повернулась к Бену и сказала то, что он предвидел:

— Это из-за неё, не так ли?

Бен повернулся в её сторону, и их взгляды встретились. Он только кивнул, когда она медленно моргнула, все кусочки пазла встали на свои места.

— После того вечера… ты ещё с ней встречался, — Ребекке не нужно было спрашивать, она знала. Это было написано на его лице. Он спокойно кивнул в подтверждении. — Она помолвлена, Бенджамин. Ты готов разлучить их … это что — навязчивая идея?

Перед ним сейчас была не та терпеливая Ребекка, которую он знал. С самого начала он был честен с ней. И ту часть его жизни нельзя было просто забыть, как будто этого никогда не было. Возможно, она отвечала ударом на удар, но он не собирался уступать.

— Я не собираюсь их разлучать. Я не заставляю её выбирать. Она может самостоятельно принимать решения, но думаю, что она заслуживает знать все факты о своей жизни, что у неё есть родные и близкие, которые её любят и…

— Что ты очевидно всё ещё любишь её?

Его это задело, хоть и заслуженно.

— Я никогда не скрывал этого факта.

— О, конечно. Ты святой, так как говоришь правду и лишь притворяешься, что заботишься обо мне. Блаженный, потому что девять месяцев назад поведал мне грустную сказку о том, что не был цельным человеком. Да, я очень хорошо помню историю, которую ты мне поведал, — она встала и поставила свой бокал на столик. — Она с Хантером Барнсом. Он успешный, красивый, богатый и чертовский очаровательный. Они являются героями светской хроники и чикагской элиты. Она не бросит всё, ради этого, — сказала Ребекка, указывая руками на его пустую квартиру, чтобы доказать свою точку зрения.

Бену было все равно, что она оскорбила его и его квартиру. Хотя нормального человека это задело бы, он зациклился на других её словах. Ребекка сердито посмотрела на него, положив руки на бедра, а затем, наконец, вздохнула и развернувшись, потянулась за сумочкой, брошенной на полу.

Бен встал:

— Что значит они герои светской хроники?

— Бенджамин, очнись, — впервые за то время, что они вместе, она говорила, как ревнивая девушка. По понятным причинам. — Ты видел их на ужине. Все их любят. Он выиграл в той номинации не просто так. Они на страницах светской хроники, по крайней мере, один, если не два раза в месяц. Так я узнала, что девять месяцев назад у них состоялась помолвка.

«Девять месяцев назад?» Примерно в это же время он начал встречаться с Ребеккой. «Что за бред?»

— Ты видела её в журнале? Ты знала?

«Ребекка знала?» Она приблизилась к нему на пару шагов и протянула руку, но Бен отступил назад, не желая, чтобы она прикасалась к нему.

— С ума сойти.

«Она знала».

— Мне очень жаль, — слова слетели с её губ, и, хотя они были наполнены сочувствием и извинениями, внутри у него всё сжалось.

— Всё это время ты знала и ничего мне не говорила?

— А что я могла сказать, что это изменило бы? Бенджамин, пожалуйста, выслушай меня.

— Я здесь. Я слушаю.

Бена всего трясло от понимания того, что он мог бы вернуть Грейс в свою жизнь ещё в прошлом году. А не сейчас, когда она была почти замужем. Его замутило от того, сколько он потерял времени, он и Грейс. «Всё досталось Барнсу».

— Мы только начали встречаться. Я тебе понравилась и заставила тебя улыбаться, что, как ты говорил, не делал уже долгое время. Мы как раз решили дать нам реальный шанс…

— Реальный шанс? Это кажется противоречивым, учитывая правду, которую ты намеренно скрывала от меня. Настоящий шанс включает возможность выбора при знании всех обстоятельств. А ты решила принять решение за нас обоих.

— Я же не глупая, Бенджамин.

— Да, ты не дура, но почему тогда не рассказала Барнсу о том, что знала?

— Почему я должна была ему рассказывать? Хантер был счастлив и влюблён. Что, если бы я оказалась неправа? Ты хотел, чтобы я разрушила их жизни?

— Также, как ты уничтожила мою?

Он смотрел на неё в полном недоумении.

— Теперь я вынужден бороться, чтобы выиграть время, учитывая приближающуюся свадьбу, и в этом виновата ты, — Бен посмотрел прямо ей в глаза. — Тебе нужно уйти. Возможно, однажды я попытаюсь помнить лишь то хорошее, что между нами было, а не правду о твоих коварных манипуляциях. Я никогда не скрывал от тебя то, что чувствую к Грейс, но ты все равно солгала мне. Просто уйди.

Никакие извинения не исцелят эту рану.

— У них только состоялась помолвка. Уже тогда твой шанс был упущен.

— Но у меня было бы больше времени…

— Я не собираюсь умолять тебя простить меня, Бенджамин.

— Я думаю, что это разумно.

Решение было принято. Больше не о чём было говорить. Бен не мог поверить, что кто-то, кто так открыто признавался, что любит его, смог намеренно скрыть что-то столь важное для него. Это не любовь.

Он подошёл к двери и открыл её:

— Прощай, Ребекка.

Глава 11

ДЖЕЙН ПАРКЕР

Джейн села и подвинулась к краю кровати, чтобы спустить ноги на пол. Сглотнув, она посмотрела на Хантера. Он был очень симпатичным мужчиной и привлекал внимание женщин повсюду. С ростом метр девяносто пять он был высоким и мускулистым, регулярно тренировался, чтобы оставаться в прекрасной физической форме. Его тёмные волосы зачёсаны назад, и он отлично выглядел в костюме, но именно халат доктора подчёркивал золотистый оттенок его кожи. Несмотря на то, что он не был кардиологом, она всегда шутила, что пациенты с сердечными заболеваниями должны быть предупреждены, прежде чем окажутся у него на приёме.

Хотя Хантер в большинстве случаев был милым, но прошлое Джейн всегда вызывало между ними разногласия. Тема была, словно противостояние добра и зла. Он хотел, чтобы они забыли о прошлом и двигались вперёд, таков его был стандартный ответ. Как бы она ни пыталась выстроить заново свою жизнь, это было трудно, так как она не знала о своём прошлом. Её разум оставался в тумане. Ей не хватало половины той, кем она была. Никакие деньги, драгоценности, поездки или подарки не заполнят ту пустоту, которую она чувствовала внутри себя. Хотя он действительно пытался. С самого начала он красиво ухаживал, очаровывал её своей нежностью, и готов был подарить ей весь мир, если бы мог. Какое-то время она думала, что Хантер действительно сможет, и пыталась убедить себя, что ей этого будет достаточно.

За исключением маленького сомнения, которое притаилось в глубине её сердца. Она даже ненавидела признавать, что оно существует. Так как с ним приходила вина и недоверие, обман и отчуждённость. Нет, она не хотела развивать эти нежелательные мысли. Ей даже было стыдно за них. Но сейчас? Как-будто в тёмном пространстве её души загорелся свет. Злость, вызванная этой ситуацией, толкала её задавать вопросы человеку, который утверждал, что так сильно любит её. Но она сдерживалась. Соглашалась с его мнением и подавляла в себе все сомнения, которые иногда чувствовала.

— О чем ты хочешь поговорить? — его вопрос вырвал её из мыслей, прежде чем они были полностью сформулированы. — Мне нужно выспаться. Завтра у меня двойная смена.

Всего несколько секунд назад Хантер был счастлив, и она ненавидела этот разговор, но знала, что он необходим.

— Мне нужно знать, почему ты не хочешь, чтобы я разговаривала с Беном.

— Теперь уже Бен? Тебе уже так комфортно с ним, что он просто — Бен? — Хантер снял пиджак и повесил в шкаф.

— Я виделась с ним.

— Я знаю. И могу сказать, по твоим глазам видно. Это понятно по тому, как ты ведёшь себя со мной, как будто я стал врагом. Джейн, ты никогда не была хорошей лгуньей. Что я считал хорошей чертой. Но за последние пару дней я увидел изменения. И сегодня за ужином убедился в этом.

Джейн вернулась после встречи с Беном в уборной перед десертом. Она зажмурила глаза, помня, что и об этом ей придётся рассказать Хантеру, иначе Элеонора расскажет.

— Мне не нравится лгать тебе.

— Тогда почему ты это сделала?

— Ты не оставил мне выбора. Ты знал, как сильно я хотела узнать о своём прошлом, и все же практически запретил мне искать информацию. Мне пришлось лгать, чтобы узнать больше.

— Узнала? Потому что, если он говорит правду, мы можем по этой информации найти твою семью, — Хантер сел рядом с ней на кровать и обнял её за плечи. — Мы сделаем это вместе. Я поддержу тебя в этом начинании.

Она недоверчиво покачала головой:

— Сейчас? Теперь ты готов помочь?

Она была так зла, что встала и вытащила из шкафа штаны для йоги и огромную футболку с надписью «Нирвана», которую любила, а он ненавидел. Это одежда была выбрана не на зло, а для комфорта, который Джейн испытывала в ней. Когда она оделась, то попыталась проигнорировать, как Хантер демонстративно закатил глаза.

— Ты не хотел, чтобы я разговаривала с ним в тот вечер, на церемонии награждения, и даже настаивал на этом. Зная, что я сделаю это в любом случае, а теперь хочешь помочь?

— Да, потому что ты собираешься это делать, нравится мне это или нет, но да. Я здесь, чтобы поддержать тебя. Джейни, я люблю тебя.

Она вздрогнула от имени, которое он, казалось, намеренно использовал снова и снова.

— Почему ты не хотел, чтобы я продолжала поиски информации о себе? Вот чего я не понимаю. Ты знал, что у меня огромная дыра в сердце. Ты видел, как я страдаю от боли и разочарования из-за отсутствия ответов.

Хантер взял обе её руки в свои руки и, понизив голос, сказал:

— Я говорил тебе. В то время пока ты была в больнице, а затем в реабилитационном центре, я проверял информацию о пропавших людях в Чикаго, и там никого не было с твоим описанием. Я опросил врачей из других больниц. Никто ничего не знал о тебе. Таким образом, я пытался защитить тебя. И не хотел, чтобы тебе испытывала. У тебя были кошмары в течение первого года и так много огорчений, а также травмы после аварии. Я хотел, чтобы ты исцелилась душой и телом. Я хотел сделать тебя счастливой.

— Я знаю, что ты делал. Спасибо, что всегда заботился обо мне, за всё, что ты сделал. Но ты должен понять, что сделает меня счастливой. Знание, что у меня есть семья, которая всё ещё заботится обо мне и любит меня, скучает по мне, вот что мне нужно для счастья. Я хочу с ними познакомиться.

— Ты понимаешь, что подвергаешь чрезмерному стрессу себя, нас. Врачи реабилитационного центра сказали тебе свести все стрессовые ситуации к минимуму. Мы можем пожениться, а потом навестить …

— Я не могу выйти замуж без их одобрения, — сказала она, чувствуя себя больше Грейс.

— Что? — Хантер взглянул на неё, не веря в то, что слышал, даже его руки сильнее сжали её плечи. — Свадьба через месяц, Джейн. Пожалуйста, не откладывай что-то настолько важное для меня из-за этого. — «Этого? Её прошлого? Семьи? Пустоты в сердце?»

Она отступала, пока не вырвалась из его рук. Ударившись спиной о стену, она впервые посмотрела на него по-другому. Ярость распространялась по её телу, проясняя всю ситуацию, впервые за несколько месяцев, а может и лет. Бен был прав. «На самом деле она ничего не искала». Верила словам Хантера. Но ведь, наверняка он искал среди пропавших людей… «Пожалуйста, не откладывай что-то настолько важное для меня из-за этого». Эта свадьба очень нужна Хантеру.

— Для тебя? Дело не только в тебе, Хантер. Я просто кто-то, с кем ты можешь прийти на званый ужин, та кого можно представить женой, чтобы получить повышение, и кто периодически согревает твою постель?

— Нет. Это не то, что я имел в виду. Я знаю, что эта свадьба важна для нас обоих. Просто прошло столько времени. Я хочу, чтобы мы поженились. Мне нужно быть в этом уверенным. — «Гарантия? Ему нужна уверенность? Не для того, чтобы быть с любимой навсегда. Речь не идёт о любви?»

— Я даже не говорю о свадьбе. Речь идёт о моей жизни. Ты знал, — она уставилась на него. — Ты понимал, если я узнаю о своём прошлом, то не выйду за тебя замуж. Вот почему ты не хотел, чтобы я занималась поисками. Поэтому ты убедил меня несколько лет назад отпустить своё прошлое и двигаться дальше. Но почему?

— Я помогу найти тебе твою семью.

— Только после того, как мы поженимся, верно?

Она вернулась в гардеробную и надела сланцы. Они не были её любимой обувью, но в них было удобно и легко. Проскользнув мимо него, она направилась в прихожую, где захватила пальто.

— Постой! Не уходи. Давай всё обсудим. Ты в долгу передо мной. Не забывай, что это ты действовала за моей спиной и обманывала …

— Потому что ты заставил меня, — закричала она, схватив сумочку со стола в прихожей, когда открыла входную дверь.

— Этот человек не твоя семья, Джейн.

— Он принадлежит мне.

Он был моей семьёй. Он был человеком, которого я любила. Она ненавидела говорить ему такое, но все равно думала, что должна, даже если он возненавидит её за это:

— Сегодня вечером я видела Бена в ресторане. Он был в баре со своей сестрой.

Хантер остановился и сжал губы настолько плотно, что даже если бы и захотел что-то сказать, просто не смог бы. Когда он скрестил руки на груди, его глаза гневно сверкали. Теперь он легко мог обо всем догадаться, но она не хотела больше ругаться.

— Мне нужно немного воздуха, чтобы подумать. Я, наверное, остановлюсь в отеле на ночь.

— Тебе не обязательно уходить. Если хочешь, я переночую в комнате для гостей. Я не хочу всё так оставлять.

Подойдя к двери, она повернулась и сказала:

— Прости

— Не делай этого, Джейн.

Она услышала угрозу в его тоне, но все равно ушла. Закрыв за собой дверь, она пошла по коридору к лифту. Дверь открылась за ней, и она оглянулась. Он смотрел на неё, выражение его лица было нечитаемым, но слова — чёткими и резкими:

— Если ты уйдёшь, я не позволю тебе вернуться.

— Это риск, на который я готова пойти.

Дверь захлопнулась, когда дверь лифта открылась. В тот момент она не знала, будет ли это всего одна ночь, как она изначально говорила, или навсегда. В любом случае, Джейн без колебаний вошла в лифт. Её гордость и чувство обиды, гнев и смятение … она была сбита с толку. В тот момент она знала только одного человека, который мог успокоить её.

Бен.

У Хантера была машина, но живя в городе, она предпочитала пользоваться такси, чем заново учиться водить. Поэтому, оказавшись снаружи, попросила швейцара поймать ей такси. Ожидая машину, Джейн задавалась вопросом, за что именно она извинилась перед Хантером: что увидела Бена в ресторане или за то, что за его спиной встречалась с ним последние два дня? Или, может, за то, что бросила его вот так. Или за поцелуй, который она разделила с Беном. Возможно, за радость, которую испытала, встретившись с Эмили. Она многое хотела сказать, извиниться за то, что никогда не будет соответствовать ему, но даже это чувство вины не остановит её.

Попробовав на вкус, какой могла бы быть её жизнь, после того притяжения, которое она ощущала к Бену, и мыслей о том, какие чувства она испытывала к нему в своё время, Джейн хотела узнать ещё больше. Больше всего — информация о её прошлом, и о том, кем она на самом деле была, провести время с людьми, которые все ещё любили её. Джейн позволила сердцу взять верх над разумом.

— Это глупо. Что я здесь делаю? — сказала она себе вслух, надеясь, что эти мысли остановят её, прежде чем постучала в дверь.

Волнуясь и осознавая, что её тут не должно быть, она развернулась, чтобы убежать, но звук открываемой двери остановил её.

— Грейс?

Она медленно обернулась, не задумываясь, о том, что откликнулась на это имя, и посмотрела в зелёные глаза, наполненные эмоциями, которые не могла определить. От нервозности Джейн начала бессвязно говорить:

— Извини, что побеспокоила тебя. Уверена, ты уже готовился ко сну, а тут, из ниоткуда, я стучусь в твою дверь, даже не уверена, почему стою здесь, кроме того, что очень хочу тебя увидеть…

— Ты не побеспокоила меня.

Слегка улыбнувшись, она заправила волосы за левое ухо и выдохнула с облегчением:

— Мне нужно узнать больше.

— Я рад, что ты пришла, — Бен улыбнулся, распахнув дверь. — Проходи. Я расскажу тебе, всё, что ты хочешь знать.

Джейн вошла, чувствуя себя здесь больше как дома, чем в собственной квартире ранее вечером. Бен пошёл на кухню и взял два стакана воды. Он включил кофеварку, потянувшись, чтобы достать кружки с верхней полки. Джейн наблюдала за ним с дивана, дверной проем был достаточно широкий, чтобы увидеть, насколько уверенно движется он в небольшом пространстве, как будто не подозревал о своей привлекательности. Пижамные штаны без футболки усугубляли положение, и Джейн обнаружила, что любуется его видом, уделяя особое внимание шести кубикам пресса.

Проходя мимо, Бен оглянулся, поймав её за разглядыванием. Она перевела взгляд и покраснела. Пытаясь скрыть смущение, Джейн сделала вид, что кашляет. Бен засмеялся, и, в конце концов, Джейн присоединилась к нему. Казалось, стена между ними исчезла.

Прислонившись к стойке, он собирался что-то сказать, но Джейн покраснела и, отвернувшись, спрятала лицо. Пошлые мысли, которые крутились в её голове, заставили её засмущаться.

— В чем дело? Расскажи.

— Это глупо. Уже поздно, — отмахнулась Джейн, краем глаза поглядывая на него. — Я просто немного не в себе.

Бен пересёк кухню и наклонился к ней:

— Ну, теперь ты должна поделиться, или я предположу худшее, судя по твоим красным щёчкам.

Боже. Я попалась. Она снова хихикнула, затем закрыла глаза и призналась:

— Я просто поняла, что мы, наверное, спали вместе.

Открыв глаза, она уточнила:

— Ну, в прошлом.

— Более чем вероятно.

Лицо Бена засияло, и его озорная улыбка придала ему больше привлекательности, чем то задумчивое выражение, которое, казалось, было повседневным. Затем он громко рассмеялся.

— Подожди-ка минутку. Ты думала об этом, когда разглядывала меня, или, лучше сказать, глазела? У вас грязные мысли, Мисс Стивенс.

Фамилия Стивенс растревожила её сердце, но ей понравилось, как она звучала, и то, что почувствовала при этом.

— Не заставляй меня передумать о том, чтобы поделиться своими грязными мыслями, — предупредила Джейн.

Бен подошел к ней ещё ближе, между ними почти не осталось пространства:

— Мне нравятся твои грязные мысли. Тебе станет легче, если ты узнаешь, что у меня их больше?

Он ухмыльнулся, и что-то в этот момент щёлкнуло в её голове:

— Боже. Бен, я только что вспомнила.

Глава 12

БЕН ЭДВАРДС

Бен замер на мгновение, а Грейс смотрела на него широко раскрытыми глазами. Он обошёл барную стойку и подошёл к ней вплотную. Они взглянули друг на друга, и он взял её за руки.

— Что? — прошептал Бен, словно боялся, что её воспоминание исчезнет, если он заговорит громче.

Выражение её лица смягчилось под его пристальным взглядом, его любопытство нарастало в ожидании её ответа. Она наклонилась вперёд и прижалась к нему:

— Я вспомнила это. Вспомнила твою улыбку, и что чувствовала, находясь рядом с тобой. Мы были молодыми, и как я… поцеловала тебя.

— Да, — добавил он с улыбкой. — Мы много целовались.

Её щеки покраснели:

— Я помню вечеринку или что-то в этом роде. Хотя не чётко. Я помню только тебя, — во взгляде Грейс было удивление. — Твой образ в моих мыслях. Я помню тебя, Бен, но ты был моложе.

Коснувшись рукой её шеи, а затем, запустив пальцы в её волосы, Бен закрыл глаза, наслаждаясь этим моментом. Склонив голову, он мимолетно коснулся губами её губ. Этот жест был напряжённым, хотя они не поцеловались. Связь между ними была поразительной, и Бен почувствовал, как его сердце оживает после многих лет отрешённости. Её аромат вдохнул в него жизнь, и надежда заполняла каждую клеточку тела. Та же химия, что была между ними раньше, все ещё жива, и теперь он знал, что Грейс тоже это чувствовала.

Он немного отступил назад, обхватив руками её лицо.

— Я так сильно хочу поцеловать тебя.

Этот момент был определяющим. Он предоставил ей выбор, который мог осчастливить его или разбить ему сердце навечно, но решение оставалось за ней.

— Боюсь, я все ещё люблю тебя.

— Тебе не нужно бояться, только не меня.

— Это не так. Я не боюсь тебя, Бен. Меня беспокоит то, к чему могут привести эти чувства.

Его мысли вернулись к прошлому, к тем воспоминаниям, которыми ему хотелось с ней поделиться.

— Это был день твоего рождения, — начал он.

— Тот момент, который я вспомнила?

— Да, тебе было четырнадцать лет. В ту ночь мы первый раз поцеловались, на улице, пока остальные тусовались на вечеринке, внутри дома.

— Расскажи мне больше. Пожалуйста.

Бен взял её за руку и повёл к дивану. Он положил руку на спинку дивана в тот момент, когда она повернулась к нему лицом.

— Ты была долговязой, ещё не совсем сформировавшейся девочкой-подростком — улыбаясь, объяснил он. — И твои глаза были огромными по сравнению с другими чертами лица.

— О боже. Я была уродиной.

— Вовсе нет.

Она засмеялась, откинув голову на спинку дивана рядом с его рукой. Кончиками пальцев, он успокаивающе поглаживал её по волосам.

— Ты все ещё восстанавливала волосы после неудачной химической завивки и …

— О господи! — воскликнула она с сарказмом. — Я понимаю, почему я тебя привлекла.

— Ты была самой красивой девушкой, которую я когда-либо видел.

— Не сомневаюсь, — она хихикнула и отвернулась, закинув, как и он, ноги на журнальный столик.

— Грейс, — тон Бена, заставил её повернуться к нему. — Я никогда не буду лгать тебе.

— Я знаю, — прошептала она.

Сбросив свои сланцы, она скользнула под руку Бена и прижалась к нему. Подобрав под себя ноги, она положила руку ему на живот, а голову на плечо.

Настроение изменилось. Было уже поздно, и они, очевидно, оба устали. Обняв её, он спросил:

— Хочешь ещё поговорить? Я могу сделать тебе чашечку кофе, или, если ты устала, мы можем поспать.

— Я должна идти, — глядя на него, она добавила. — Но мне не хочется.

— Думаю, тебе нужно поспать. Нам, обоим, — он похлопал по подушке и стянул одеяло со спинки дивана. — Эмили спит в моей комнате. Я сплю здесь. Ты также можешь спать тут, если захочешь.

Она слегка улыбнулась, глядя на него:

— Мне бы этого очень хотелось.

Когда они расстелили диван, Бен положил подушку под голову, а затем поднял руку, чтобы Грейс могла лечь рядом. Она прижалась к нему сбоку, и они укрылись одеялом. Это напоминало те ночи, когда они обнимались у себя дома на диване. Свет с кухни все ещё был включён, но ему было все равно. Они лежали молча, пока Грейс не прошептала:

— К твоему сведению, я никогда не боялась тебя, даже когда должна была, например, возле уборной… Погоди, тут наблюдается определённая тенденция.

Бен слегка усмехнулся и, прищурившись, посмотрел на потолок.

— Ты превратила меня в преследователя.

Она выдохнула, прежде чем придвинуться к нему ближе.

— Спасибо, что не отказался от меня.

Пожалуйста, казалось странным ответом на её благодарность, поэтому вместо этого он сказал:

— Я бы потратил всю свою жизнь на поиски тебя.

— Я знаю, — еле слышно ответила она.

Они больше ни о чем не говорили. Грейс закрыла глаза, а Бен обнимал её, пока её дыхание не стало спокойными, и она уснула. Так много мыслей, столько воспоминаний о том, как он обнимал её вот так, нахлынуло на него. Долгое время Бен наблюдал, как она спит. Нежно проведя по волосам и затем по её руке, он вспомнил, что делал так, когда они жили вместе в колледже, а затем в их квартире. Ему это никогда не надоест. Бен убрал прядь волос с её щеки и лёгкими прикосновениями, стараясь не разбудить, обвёл черты её лица. Он даже не мог объяснить, какое облегчение испытывал, зная, что она не спала (или даже больше) с Хантером этой ночью. А пришла к нему. Искала его.

Он, должно быть, задремал, потому что проснулся, но ещё было темно. Свет на кухне погас, но, честно говоря, ему было все равно, каким образом. Все, о чем он сейчас думал, находилось возле него.

— Бен? Ты не спишь? — спросила Грейс тихим, сонным голосом.

Он поднял голову и посмотрел на неё, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте, а затем смог рассмотреть её милое личико, с выражением полного умиротворения, которое легко можно было спутать с любовью.

Что-то в лунном свете заставило её выглядеть моложе своих двадцать шесть лет и напомнило ему то время, когда они были подростками.

— Ты никогда не могла долго сердиться, особенно на меня, — прошептал он. Кончики её пальцев скользнули по его щеке. — Если мы и ругались, то это было очень редко. Я могу по пальцам пересчитать, все ссоры, которые у нас были.

Бен крепче её обнял, радуясь тому, что она была в его объятиях. Она оставалась с ним и не спешила по каким-то делам, встречам, которыми был наполнен её день.

— Когда нам было по двенадцать, ты обвинила меня в том, что Фиона Хьюстон нравится мне больше, чем ты. Ты сделала это с абсолютно невозмутимым видом и при этом вела себя так, будто дразнишь меня, но я знал, что ты не шутила, — он усмехнулся про себя. — К твоему сведению, мне никогда не нравилась Фиона Хьюстон.

Грейс улыбнулась:

— Я даже не знаю, кто такая Фиона Хьюстон, но чувствую облегчение. Это ведь не имеет смысла.

— Имеет. Твоё сердце знает, Грейс. Оно помнит меня. Потом, в средней школе ходили слухи, что я обнимался с Хизер Харт после футбольной тренировки. Ты не поверила, но все равно хотела, чтобы я подтвердил тебе, что этого не было. Я бы не стал ни с кем целоваться, и ты знала это очень хорошо. Наши отношения были надёжными, нерушимыми и преданными. Мы доверяли друг другу. Затем ты заявила, что не пойдёшь со мной на выпускной вечер и не будешь со мной разговаривать, пока я не успокою тебя, — Бен откинулся на подушку и улыбнулся. — Это длилось в течение двух уроков. Я сказал учителю, что мне нужно в туалет, и получил разрешение выйти из класса. Ты сделала то же самое, и мы столкнулись по дороге в другой класс.

Он замолчал и провёл языком по нижней губе. Бен не вспоминал об этом много лет, вероятно, с тех самых пор, когда это произошло, но воспоминания нахлынули на него, когда он нуждался в них больше всего.

— Ты сказала, что никогда больше не будешь сомневаться во мне, а я поклялся, что не целовался с Хизер. И сделал это, потому что ты была права. Я должен был с самого начала все рассказать. Но был слишком упрямым. Мы поцеловались и помирились, затем получили наказание на неделю за обман учителей и поцелуй на территории школы.

Грейс села, прижав колени к груди и обхватив их руками. Бен тоже сел. Было чуть больше трёх утра.

— Кажется, все наши проблемы были связанны с тобой и другими девчонками, — она приподняла бровь и ухмыльнулась, что вызвало у него ответную улыбку.

Бен снова рассмеялся, потому что после его рассказов, можно было только такой вывод и сделать. — Конечно не все, и я никогда не думал, что у нас было много проблем.

— Похоже на то.

Протянув руку, Бен погладил её по спине и обратил внимание на футболку, в которой она была.

— У тебя классная футболка. Тебе нравится Нирвана?

Грейс забыла, что на ней была старая футболка.

— Я знаю, что это не похоже на то, что мне должно нравиться, но я растворяюсь в текстах их песен. Они необычные и имеют глубокий смысл, вкупе с тяжёлой музыкой. У Курта Кобейна было сердце поэта. Я нашла эту футболку в Нью-Йорке в прошлом году. Заглянула в музыкальный магазинчик, и мне захотелось купить её.

— Мы росли в пригороде Сиэтла. Однажды, прогуливая школу, мы поехали в город. Ты заставила меня отвезти тебя в клуб, где играла Нирвана, когда они ещё были начинающей группой. Клуб ещё не открылся, так как было два часа дня. Но, в тот момент, когда я фотографировал тебя у входа, вышел менеджер. Ты начала с ним флиртовать. В итоге, он пригласил нас внутрь и провёл небольшую экскурсию, показал, где Дэйв Грол, поспорив с Куртом, воткнул палец в дырку в стене и сломал его, а ещё он продемонстрировал нам вырезанную часть стены, где Курт оставил свой автограф. Тебе очень понравилось, и мы сделали много фотографий.

— Бен?

— Да?

Она опустила голову, пряча лицо:

— Ты отвезёшь меня в Сиэтл, чтобы познакомиться с моими родителями?

Глава 13

БЕН ЭДВАРДС

В повисшей между ними тишине Бен поцеловал её в макушку, а затем спросил:

— Когда ты хочешь поехать?

— Завтра, — ответила Грейс, беззаботно проведя рукой по груди Бена, как будто этот жест был привычным для неё. «Раньше она постоянно так делала. Видимо это подсознательно». Она подняла глаза и посмотрела на него.

Мысли Бена были словно в тумане. Он все ещё не мог поверить, что любовь всей его жизни рядом с ним, и прикасается к нему.

— Завтра, то есть сегодня позже днём, или завтра, в смысле завтра?

— Сегодня вечером. Ты сам сказал у меня мало времени. — Бен сразу же напрягся от её слов. Она все ещё собиралась выйти замуж за Хантера. Вернее, Джейн все ещё планировала выйти за него замуж, но как насчёт Грейс? Разве она не хотела вспомнить Грейс и узнать, кого она любила? Чьей женой хотела стать? Он считал, что они добились значительного прогресса в этом …

— Что скажешь?

— А? — спросил Бен, забыв, о чем она спрашивала.

— Ты в порядке? — Грейс села.

Бен не смотрел на Грейс, просто не мог. Его сердце разрывалось, конечно, можно было сделать вид, что все в порядке, но это не так. Наклонившись вперёд, он потер лицо руками, чтобы быстрее прогнать сон.

Грейс стала поглаживать его по спине.

— Бен, поговори со мной. Пожалуйста.

Отстранившись от неё, Бен пошёл на кухню, включил свет и прищурился от яркости, а также от осознания реальности. «Джейн все ещё любит Барнса». Кофе, который он делал раньше, ещё не остыл, поэтому налил себе чашку и сделал глоток. Бен готов был сделать все что угодно, лишь бы не сталкиваться с вероятностью того, что он все же её потерял, несмотря на то, что только нашёл. Достав другую кружку, Бен налил кофе и Грейс. По-видимому, ночь планировалась быть долгой, вопреки их намерениям. Когда она вошла, Бен взял чайную ложку, чтобы положить сахар.

Грейс произнесла:

— Одну ложку, без сливок.

Подняв глаза, он словно очутился в прошлом, где очень часто делал именно такой кофе Грейс. Но что более важно, Джейн пила такой же кофе, что и Грейс.

Бен вздрогнул от шока:

— Ты вспомнила?

— Я… я не знаю, — ответила она, пожав плечами. — Я просто сказала. Не задумываясь.

Он не мог на неё злиться. Не тогда, когда с каждым часом, проведённым вместе, она все больше вспоминала своё прошлое. Это то, чего он хотел и на что надеялся, даже если она по- прежнему с Барнсом. Бен решил проводить с ней больше времени, столько, сколько возможно. Все эти мелочи могли бы её вернуть. Он знал, что она не может вспомнить прошлое, но и стереть его она тоже не могла. Удалить то, что было между ними.

Когда он протянул ей чашку кофе, Грейс снова поинтересовалась:

— Что случилось?

Бен смотрел на неё, не желая упустить время, которое у них было, но и скрывать свои истинные чувства тоже не мог. Бен уже был довольно осторожным, когда настаивал на воспоминаниях, но, когда дело доходило до темы её предстоящей свадьбы, он терял контроль.

— Эта дата просто нависает над нами. Я не могу избавиться от этого чувства, никак. Когда-то это был наш день, Грейс. В следующем месяце мы отмечали бы третью годовщину нашей свадьбы.

Грейс прислонилась к столу и спросила:

— Может лучше, если я не буду говорить об этом?

— Это не изменит самого факта. Я не прошу тебя оставить его, Грейс. Я бы не сделал этого с тобой, но я не могу не хотеть этого. Ты знаешь, что я чувствовал и всё ещё испытываю к тебе.

Неужели Ребекка была права? Возможно, Грейс стала просто навязчивой идеей, от которой он не мог избавиться. Его слова могли ранить, но они были правдивыми. Он был полон решимости, вернуть её, но что если … у него не получится? Что, если она выйдет замуж за этого доктора? — Мне тоже нужно во всем разобраться.

— Если ты думаешь, что больше не сможешь быть рядом со мной, я пойму.

Бен был очень рассудительным человеком. Отличался многими талантами, но единственным увлечением всей его жизни была Грейс.

— Если я тебя снова потеряю, это меня убьёт. Такова — правда. Я знаю, что ты с ним, и что на данный момент ты все ещё планируешь выйти замуж. Может слишком рано для меня желать большего. Это очевидно, но видеть тебя, быть с тобой, прикасаться к тебе, Грейс, это то, в чем я нуждался. Бен поставил чашку, вернулся в гостиную и встал у большого окна. Он скрестил руки на груди и стал смотреть на мерцающие огни Чикаго.

Бен не слышал, как она подошла, но почувствовал её присутствие.

— Бен? — прошептала она позади него, а затем прижалась щекой к его спине и обняла. Он накрыл её своими руками и крепко сжал. Её голос был тихим, и он почувствовал тёплое дыхание на коже, когда Грейс заговорила:

— Когда мы успели так сблизиться, мы ведь встретились снова совсем недавно? За последние два дня я перешла от чувства одиночества к тому, чтобы заново открыть себя. Я ощущаю такое спокойствие в твоём присутствии и постоянную потребность быть рядом с тобой, прикасаться к тебе. Мои чувства кажутся неправильными, но я не могу их отрицать.

Бен медленно развернулся, не убирая её рук, и обнял её за плечи. У него была такая же нужда в ней, но каждый день он смотрел, как она уходит. Его чувства были правильными. Как и её. Он потёрся щекой о её голову:

— Может, я пока не здесь — сказал он, нежно касаясь пальцем её виска, затем прикоснулся к её груди, в районе сердца. — Но я нахожусь внутри него. Ты просто должна дать себе время, чтобы вспомнить.

Закрыв глаза, Грейс вздохнула, и он знал, что она слышала его сердцебиение, пока он обнимал её.

— У тебя есть на это время?

— У меня будет время, Бен. Обещаю. Я и так тебе многим обязана. Ты дал мне то, чего мне так долго не хватало, и мне хочется узнать свою семью.

Прислонившись спиной к окну, он посмотрел в её глаза:

— А как быть … с ним?

— Мне нужно учитывать и его чувства, но я не считаю предательством то, что нахожусь с тобой…

Это кажется правильным. То, что он чувствовал каждый раз, когда был с ней. Они постояли немного, прежде чем Грейс извинилась и пошла в туалет. Тем временем, Бен присел на диван и стал размышлять обо всём, что происходило между ними в тот момент. Для неё все двигалось слишком быстро, а для него очень медленно, но это естественно. Даже она это чувствовала. Уже было почти четыре утра, Бен очень устал, эмоционально и физически. А потом зазвонил её телефон.

Только один человек мог звонить в это время. Бен разозлился и подумал: «Да, это правда, она со мной, мудак». Телефон прозвонил три раза, а затем замолчал, в конце концов, пришло оповещение о входящей голосовой почте. Грейс появилась у Бена ещё до десяти вечера, и этот доктор только сейчас забеспокоился? Придурок. Никакого уважения к Грейс, поэтому Бен задумался рассказывать ли о его звонке или нет, понимая, что, узнав о звонке, она может уйти, а это последнее, чего он хотел. Бен все ещё переживал из-за предательства Ребекки и не хотел, чтобы Грейс чувствовала себя обманутой. Если она останется с ним, то только потому, что сама так решила. И хотела этого. Вот почему, когда Грейс вышла к нему, выглядя расстроенной, и спросила:

— В чем дело? Что случилось?

Он все-таки решил сказать правду, даже если это все испортит:

— Пока ты была в ванной, тебе звонили. Похоже, и голосовое сообщение оставили.

— О, — прикусив щеку, Грейс начала ходить по комнате, что говорило о том, что она нервничала.

Наблюдая за её растерянностью, Бен прилёг на диван и вытянулся, а затем похлопал рядом с собой, чтобы она последовала его примеру.

— Это может подождать до утра.

Она легла, прижимаясь спиной к его груди, Бен накрыл их одеялом, а затем обнял её. Крепко сжав её руку, уткнулся в волосы Грейс. Он не мог поверить, что она здесь по собственной воле. У неё был жених и дом, где она каждый вечер засыпала, так что прийти сюда для неё значило намного больше, чем он мог себе представить. Тишина позволила Бену осознать тот факт, что она не только была здесь, но и решила остаться.

— Грейс? — прошептал он

— Да?

— Спасибо, что пришла сегодня.

Он все ещё не понимал, причину её прихода. Когда она появилась на его пороге, то выглядела, как Грейс, а не Джейн, в её дизайнерских платьях и туфлях. Свободная футболка, штаны для йоги и сланцы… это была настоящая Грейс.

Он поцеловал её в затылок, и она пробормотала:

— Сегодня я там, где и должна быть.

Значит ли это, что сегодня она Грейс?

Глава 14

ДЖЕЙН ПАРКЕР

Джейн вздрогнула и проснулась. Она дернулась вперед и скатилась с дивана.

— Грейс? Ты в порядке? — спросила Эмили, поспешив к ней.

Джейн неловко оттолкнулась от пола, пытаясь собраться с мыслями. Она не сразу отозвалась на свое имя "Грейс", но уже всё больше привыкала к нему.

— Э-э-э, думаю, да.

Встав на ноги, Джейн огляделась. Было начало девятого, и она удивилась, что так крепко спала последние четыре часа, учитывая, что лежала на диване. Дома ей никогда не удавалось так хорошо поспать, и она обычно вставала в шесть. Джейн стояла, не зная, что делать дальше.

— Бен в душе. Я сварила кофе, и в духовке печенье. — сказала Эмили.

— Ух ты, — только и смогла произнести Джейн. Обычно ее утро было таким тихим. Хантер, как правило, спал до шести, затем уходил в спортзал перед работой. Одно время он пытался уговорить ее проводить с ним время рано утром, занимаясь в зале вместе, но она предпочитала более спокойное пробуждение. Джейн остановилась, чтобы проверить телефон, поднесла его к уху и прослушала сообщение. «Ты где?» — поинтересовался Хантер. Джейн закрыла глаза, его голос не дрожал от боли или обиды, какую она испытала после их последней встречи, что заставило ее задаться вопросом, может, она единственная, кто расстроился. "Я хочу, чтобы ты вернулась домой".

Она выключила телефон и положила его на стол. Присоединившись к Эмили на кухне, Джейн поняла, что вовсе не против раннего шумного утра, разговоров с людьми, приготовления совместного завтрака и кофе. Но может, все дело в компании, в которой она находилась. Она потянулась за кружкой, точно зная после прошлой ночи, где они хранились, и налила себе кофе.

Джейн чувствовала взгляд Эмили на себе и, обернувшись, обнаружила, что та наблюдает за ней с большим интересом. Эмили поинтересовалась,

— Мы по-прежнему встречаемся за обедом?

— Да, я бы хотела.

— Вы двое поздно легли. — Эмили подмигнула и сделала глоток из своей кружки.

— Да, наверное.

— Я проснулась около двух ночи и увидела оставленный свет, поэтому выключила его. Вы оба спали на диване.

Эмили не спрашивала напрямую, но Джейн слышала намек в ее тоне. Она не возражала, потому что в Эмили было что-то такое, что успокаивало ее.

— Да, мы разговаривали до поздней ночи, поэтому…

— Доброе утро, — поздоровался Бен, который только что принял душ, был чисто выбрит, и от него изумительно пахло. Проклятье, он хорошо выглядел, и Джейн не могла не думать о том, как ей повезло, что она когда-то занималась с ним сексом. Она видела его. Всего. Видела все, что находилось под его спортивными шортами, которые были на нем. У Джейн возникло серьезное подозрение, что Бен специально не надел рубашку, используя свое тело, другим словами, свое "секретное оружие", чтобы заполучить ее. Навести ее на непристойные мысли. Опять.

Внезапно Джейн почувствовала себя неловко из-за своего внешнего вида. Поставив кружку в раковину, она произнесла.

— Доброе утро. — Пока Бен наливал себе кофе, она шмыгнула в ванную. — О, Господи. — Окруженная божественным ароматом Бена, Джейн ощутила острую необходимость уйти. Она вернулась в гостиную и схватила свою сумочку. — Мне, наверное, пора идти.

— Что? Нет. — Бен подошел к ней и взял за руку. — Пожалуйста, останься. — Он умоляюще посмотрел на нее и протянул ей кружку с кофе. — Еще ненадолго.

Джейн начала чувствовать, что не в силах справиться с их вниманием. Две против одного, и шансы были не на ее стороне. Она не хотела их разочаровывать, если не могла вспомнить больше.

Утреннее солнце открыло суровую правду, с которой они должны были столкнуться. Ничего нельзя было исправить одним махом. Как бы ей ни хотелось услышать все истории, которые они должны были рассказать, ее воспоминания были подобны воде, текущей сквозь время. Единственное, что она могла контролировать — это время, и за неимением ничего другого, она могла сосредоточится только на нем. Так что отсутствие прогресса в ее воспоминаниях вскоре вызвало бы разочарование как у Бена, так и у Эмили.

В настоящий момент у нее была жизнь, к которой она должна была вернуться, жених, который любил ее, и которому она сейчас причиняла боль. Глядя в глаза Бена, она видела, как ему тоже больно. Джейн оказалась в безвыходной ситуации. Если бы она осталась с одним или в конечном итоге выбрала кого-то из них, она причинила бы боль другому.

Время и пространство.

Как прошлым вечером, когда она убежала от Хантера, она нуждалась во времени и пространстве, чтобы подумать и определить свои дальнейшие действия.

— Я позвоню тебе позже, как и обещала. Мне просто надо идти. Я встречаюсь с твоей сестрой за обедом, и уверена, тебе нужно на работу. Я и так создала достаточно проблем.

Поднеся ее руки к губам, Бен поцеловал сначала одну, потом другую.

— Ничего подобного. Ты всегда на первом месте. — Эмили попрощалась и оставила их наедине, вернувшись в спальню и закрыв за собой дверь. Бен посмотрел ей вслед, затем повернулся к Джейн. — Ты по-прежнему хочешь полететь в Сиэтл?

— Может, это было глупое необдуманное предложение. Я устала…

— Нам стоит поехать, обещаю, ты не пожалеешь, Грейс. Я забронирую билеты, чтобы мы вылетели сегодня вечером. — Он крепче сжал ее руки, словно она собиралась ускользнуть от него.

Несмотря на все глупости, которые она сейчас совершала в своей относительно упорядоченной жизни, ей нравилось быть импульсивной с Беном. Она собиралась вернуться в квартиру Хантера после ночи, проведенной вне дома, но это не отменяло того факта, что она хотела увидеть своих родителей.

— Можно, я подумаю об этом и перезвоню тебе позже?

— Конечно. — Хотя Джейн понимала, что Бен хотел, чтобы она согласилась, его желание никак не отразилось в его голосе. Нет, Бен стоял перед ней, надежный и сильный, решительный, и она начала склоняться к слову "одержимость", когда думала о нем. С ним все произошло так быстро — ее чувства, реакции, влечение — что она задалась вопросом, а было ли так до несчастного случая. Ей стало интересно узнать об их истории любви, и как все началось, но все же она должна была уйти.

— Спасибо. — Джейн подошла к двери, Бен последовал за ней.

— Грейс. — Ее имя шепотом ветра слетело с его губ.

Она повернулась и обняла его, не желая, чтобы он потерял веру в нее, и прошептала ему на ухо.

— Спасибо за прошлую ночь. Я позвоню. Обещаю.

Он кивнул и поцеловал ее за ухом. На этот раз его губы коснулись того места, от которого ее колени ослабли. Она стояла и вдыхала его аромат, ненавидя себя за то, что должна уйти. Это было неправильным, но с ним ей было так хорошо.

Они не сказали друг другу "до свидания", слово было слишком зловещим, чтобы произносить его. Она немного повернула голову и почувствовала, как его нос прижался к ее виску. Джейн прошептала.

— Скоро увидимся. — Затем заставила себя уйти.

Стыд, который она ожидала почувствовать, так и не появился. Ей было даже все равно, что в руках она несла обшитый бисером клатч, будучи одетой в повседневную одежду и шлепанцы. Конечно, прохожие на улице могли подумать, что она возвращалась домой с незапланированной ночевки, но какая разница. Она шла, испытывая эйфорию, и все благодаря Бену. Она была слишком счастлива, чтобы смущаться.

По дороге домой в такси Джейн не стала утруждать себя придумыванием отмазок или оправданий. Хантер заступил рано утром на сорока восьмичасовую смену в больнице, и его не должно быть дома. Она откинула голову назад и вспомнила, как хорошо было находиться в объятиях Бена. Как его дыхание обдувало ее шею, и как приятно было чувствовать его поцелуй.

Джейн вернулась домой, находясь на седьмом небе от счастья после прошлой ночи. Но едва открыв дверь, ее радостное настроение улетучилось. Хантер сидел на диване в той же одежде, которая была на нем прошлым вечером. Ее сердце на мгновение остановилось, и все эмоции, которые она сдерживала всю ночь, нахлынули снова. Вина была первой из них. Хантер смотрел на нее опухшими глазами, под которыми виднелись темные круги, свидетельствовавшие о бремени, которое он взвалил на свои плечи.

Закрыв дверь, Джейн воспользовалась парой секунд, чтобы собраться с мыслями, обдумать свою историю и изобразить безразличие. Он не двигался. Просто наблюдал, как она положила сумочку и прошла в комнату.

— Я думала тебе надо на работу, — произнесла она, стараясь, чтобы ее голос не дрожал от страха перед скандалом, который у них намечался.

— Никаких "привет" или "доброе утро"? Вместо этого лишь "я думала тебя тут не будет"?

— Доброе утро.

— Твои опущения бросаются в глаза, Джейн.

— Хантер, пожалуйста, не делай этого

Он встал на ноги и спросил.

— Что? Не делай что, Джейн или теперь ты Грейс?

Ей хотелось закричать, но она держала язык за зубами. Спорить с ним в том состоянии, в котором он сейчас находился, не сулило им обоим ничего хорошего, и они могли бы сказать то, что потом не вернешь. Джейн бросилась через гостиную и дальше по коридору в их спальню, с каждым шагом закипая от злости. Она зашла в ванную и включила душ, чтобы нагреть воду, прежде чем встать под струи.

Проверяя температуру воды, Джейн услышала, как открылась дверь в спальню, хлопнув об ограничитель. Хантер появился в дверном проеме ванной, не сводя с нее глаз.

— Я задал тебе вопрос. Теперь ты отзываешься на Джейн или Грейс? У меня есть предположение, но хочу, мать твою, услышать, что ты скажешь.

— На самом деле тебе не нужен мой отв…

— Отвечай, черт побери!

Она подпрыгнула, когда он заорал. За те несколько лет, что она его знала, он никогда на нее так не орал. Внезапно она почувствовала себя в ванной словно в ловушке, так как он заслонял выход. Руки Джейн непроизвольно задрожали, поэтому она спрятала их за спину, не желая, чтобы он увидел страх, охвативший ее тело. Но, чтобы она не чувствовала внутри, она никогда бы не стала ему врать, чтобы успокоить.

— Мое настоящее имя Грейс.

Он ударил рукой по стене, ломая гипсокартон, затем уперся лбом об нее, пряча лицо.

— Блядь, я так и знал. — Его кулак впечатался в стену, прежде чем он закрыл глаза и произнес. — Разве ты не видишь, что он делает? — Джейн ахнула, что привлекло его внимание. Его темно-карие глаза поглотили ее целиком. — Почему ты веришь ему? — Когда Хантер подошел ближе, она отступила назад, чувствуя себя загнанной в угол и напуганной.

Хантер всегда был ее защитником, заботился о ней и любил ее. Как это могло так быстро измениться? Почему он так скоро усомнился в ней? Джейн ухватилась за полотенце, висевшее на стойке позади нее и ответила.

— Он хочет, чтобы я знала правду.

— Он забрался тебе в голову.

Джейн знала, что это не так, и мысленно поправила его. Бен не только забрался в ее голову. Он уже начал похищать ее сердце. Хотя, если с самого начала оно принадлежало ему, считалось ли это кражей или требованием вернуть потерянное?

Хантер добавил,

— Ты доверяешь ему, не задавая вопросов. Веришь без единого доказательства.

"Так же, как я доверяла тебе, Хантер". Показывал ли он ей когда-нибудь свои неудавшиеся поиски? Или она была слишком наивной, чтобы проверить его слова. Должна ли она сделать это сейчас? Но потом она почувствовала, что защищает фотографии и воспоминания, которыми Бен поделился с ней.

— Ты должен хотеть, чтобы ко мне вернулось мое прошлое — мои воспоминания и моя семья.

Он потянулся к ней, и она вздрогнула, когда Хантер обхватил ее лицо руками, заставляя посмотреть на него.

— Я хочу, чтобы все это у тебя было, Джейн, но почему именно сейчас? Почему не через месяц после свадьбы? Черт, мне плевать, если мы отменим медовый месяц на Фиджи и вместо этого встретимся с твоими родителями. Я просто хочу жениться на тебе. Это все, чего я хотел с тех пор, как мы полюбили друг друга. Помнишь нашу любовь? Не позволяй незнакомцу встать между нами. — "Бен говорил мне, что не хотел становиться между мной и Хантером, но он делал это из любви. . ради меня." Вот то была любовь. Сейчас она впервые услышала от Хантера упоминание о любви за долгое время. Хантер пытался навязать дату свадьбы, но упоминалась ли любовь вообще? "А любили ли мы друг друга? " В глубине души она знала ответ, и это ее разозлило. И… ранило.

— Ты заставил меня скрываться. У тебя с самого начала была возможность поддержать меня, но ты этого не сделал. Ты отговаривал меня, Хантер, и это ранило сильнее, чем ты думаешь.

— Я пытаюсь все уладить между нами.

Медленно выдохнув, Джейн наклонила голову и выскользнула из его объятий. Она почти удивилась, как легко он ее отпустил. Она подошла к двери и распахнула ее настежь. С трудом собравшись с силами, она вскинула подбородок и сказала.

— Я хочу принять душ.

Хантер огрызнулся в ответ.

— Ты так стремишься смыть грехи своего прошлого, или это грехи прошлой ночи? — «Какого черта? Он даже не поинтересовался, где она была? Один звонок. Он позвонил всего лишь раз, чтоб узнать, где я. Почему он вел себя так властно и мерзко?»

— Тебе стоит уйти. — С полминуты он стоял и смотрел на нее в недоумении, затем пересек ванную и раздраженно вышел в спальню. — Хантер, — позвала она, когда он прошел мимо, — отправляйся на работу.

Так много было сказано в этих трех словах.

Он обернулся, всего лишь раз.

Джейн пыталась понять выражение его лица, но шестое чувство подсказывало, что это далеко не конец. Она закрыла дверь и заперла ее на замок, прислонившись спиной и глубоко вздохнув. Напуганная, а теперь и в ловушке. Белый мрамор ванной, который ей когда-то очень нравился, не сможет защитить ее или смыть все страхи. Конечно же было правильно желать узнать о своей настоящей личности. О смысле твоей жизни. О карьере, которую ты когда-то любила. О настоящей любви, которая когда-то была у нее, без возложенных эмоциональных обязательств. Ей нужно было найти надежду. Узнать правду. Она должна была поехать в Сиэтл с Беном.

Глава 15

ДЖЕЙН ПАРКЕР

Как только Джейн провели к столику, Эмили встала, и они обнялись. Джейн посмотрела на свои часы и спросила.

— Я же не опоздала?

— Нет, это я пришла раньше. Я была взволнована.

Между ними возникло взаимопонимание. Джейн было хорошо знакомо это чувство. Как только Хантер ушел, волнение немного утихло, и Джейн позволила себе с нетерпением ждать обеда со своей давно потерянной подругой. Они решили, что бокал белого вина будет хорошо сочетаться с салатами, которые заказали, и обе подняли тост за воссоединение.

Эмили перегнулась через стол, положив ладонь поверх руки Джейн.

— Как у тебя дела на самом деле?

За последние три года Джейн так и не обзавелась близкими подругами, и в присутствии Эмили, которая сидела напротив и хорошо ее знала, она чувствовала облегчение. И ей хотелось плакать. Бессознательно Джейн ослабила бдительность, потому что знала, что между ними уже установилось доверие.

— Я в полном замешательстве, Эмили. Стараюсь разобраться, но не получается. — Она взглянула на свой бокал вина, медленно вращая его за ножку. — Все так неожиданно. Не знаю, что я ожидала обнаружить, если бы когда-либо узнала, кем на самом деле была, но я всегда представляла, что это будет происходить гораздо медленнее.

— Может, все дело в том, что кто-то нашел тебя первым?

Джейн подняла взгляд на Эмили.

— Бен. — Эмили кивнула, но позволила ей продолжить. — Знаю, ты его сестра, но мне действительно не помешал бы друг, чтобы поговорить о нем. У меня больше никого нет.

— Можешь поговорить со мной, Грейс. Я пристрастна. Тебе это уже известно, — ласково улыбнулась она. — Мой брат — самый лучший, но я также твоя подруга, и всегда ею была. Можешь мне доверять.

Она начинала верить, что Бен мог быть лучшим, но у нее были обязательства — Хантер и… и… Джейн вдруг поняла, что у нее больше ничего и не было. Чем были заполнены дни, часы и минуты ее жизни? Она всегда чувствовала себя такой занятой, но, если как следует поразмыслить о том, как она проводила свое время, не было ничего важного, она лишь готовилась к возвращению Хантера домой, либо к ужинам, которые были бы полезны его карьере, вечеринкам, во время которых она поддерживала его, общаясь с его боссами, их женами и начальниками отделов кадров каждой больницы города. Она стала не более, чем тенью Хантера Барнса и его пробивного и стратегического карьерного роста. «Неудивительно, что он хотел, чтобы я осталась с ним». В глубине души она начала отбрасывать эту жизнь в сторону и требовать большего — той, кем она была раньше. «Чем я раньше занималась?» Кем была Грейс Элизабет Стивенс? Дело не только в том, что она вела унылую жизнь, но и в том, что было до этого.

— Кем я была, Эмили? Чем я занималась?

Выражение ее лица смягчилось.

— Ты работала специалистом по подбору кадров для компании, входящей в рейтинг пятисот крупнейших корпораций, публикуемых в журнале Fortune. И у тебя отлично получалось. В Чикаго ты работаешь в аналогичной области?

— Нет, — ответила она, немного смутившись, что не могла признаться в том, что не делала ничего, чтобы совершенствоваться. — Я не знала, кем работала. Не могла вспомнить. Я лишь таскалась за Хантером Барнсом и помогала ему добиваться карьерного роста. Его жизнь и карьера могут быть довольно утомительными. Честно говоря, мне кажется, что я жила в каком-то странном пузыре.

— Блин, Грейс, у тебя, должно быть, так много вопросов. — Наклонив голову, Эмили одарила Джейн теплой и сочувствующей улыбкой. Она напоминала Бена. — Я так рада, что ты жива. Это чудо. Я помогу тебе всем, чем смогу, но мне нужно знать, что случилось. Так много людей оплакивало твою потерю: друзья, семья, коллеги. У тебя новая жизнь, о которой я ничего не знаю… Как ты встретила Хантера? Ты пыталась узнать о своем прошлом? Ты хоть что-нибудь помнишь? — Она вздохнула и улыбнулась. — Тебе, возможно, захочется меня ударить еще до того, как нам подадут обед. Я просто не могу поверить, что ты здесь. Ты ни капельки не изменилась.

— Я пролежала в больнице неделю. Физически я не сильно пострадала — только два сломанных ребра и запястье. А вот прийти в себя после травмы головы заняло какое-то время, потом я проходила терапию в течение нескольких месяцев и обследование. — Она мрачно рассмеялась. — Столько тестов. Хантер был моим спасителем, с самой аварии, помогая прости через все МРТ, томографии, УЗИ. Я сдавала анализы только для того, чтобы сдавать их. Во многих отношениях я была подопытным кроликом, но физически я здесь. Если у меня есть шанс вернуть что-то из моей прежней жизни, я хочу этого. Мне нужна твоя помощь. — На ее лице появилась улыбка. — Это так расслабляет. Разговаривать с кем-то так непринужденно. Спасибо. Я также понимаю, что ты любишь своего брата. Я вижу, как вы близки, и это заставляет меня скучать по семье, которую я больше не знаю. — Наклонившись ближе, она понизила голос, не желая, чтобы ее услышали другие посетители. — Бен сказал мне, что мы были помолвлены, когда я попала в аварию. Дата нашей свадьбы была такой же, как у моих родителей, а теперь и у меня с Хантером

— Что? Одна и та же дата? — спросила Эмили.

Джейн лихорадочно огляделась вокруг, затем снова посмотрела на Эмили.

— Изначально Хантер хотел пожениться в субботу, но я настояла на этой дате, она выпала на вторник. Это число казалось мне единственно правильным. Он считал, что я сошла с ума, но при всех своих связях, в конце концов согласился, надеясь уложиться с количеством гостей не больше, чем в пятьсот человек. Из-за вторника это число могло сократиться.

— Да, полагаю, некоторые из них должны работать или не смогут присутствовать на свадьбе в будний день. Так что я действительно верю, что в глубине души ты чувствовала связь с семнадцатым июня, Грейс.

Джейн заметила огонек в глазах Эмили, понимая, что на самом деле поверила ее словам. Ей так сильно хотелось верить, что с каждым прожитым днем она все больше поддавалась этой мысли.

— Эта дата — она не может быть совпадением. Неужели мое подсознание ведет меня обратно к Бену? Бен — моя судьба? — Когда она взглянула на Эмили, у той в глазах стояли слезы. Джейн нахмурилась. — Ненавижу всех расстраивать, но, кажется, только это и делаю в последнее время.

— Это хорошие слезы. Просто трудно сразу поверить, что ты здесь, после того, как три года я считала тебя мертвой. Я так по тебе скучала, Грейс. — Эмили вытерла слезы салфеткой и произнесла, — Можешь спрашивать меня о чем угодно, но мне действительно хотелось бы поделиться с тобой некоторыми воспоминаниями.

Джейн облегченно вздохнула и ответила.

— С удовольствием. У меня столько вопросов, но не могу их задать. Каждый раз, когда я с Беном, меня переполняет напряжение — хорошее, плохое… — Она нервно потеребила салфетку, лежащую у нее на коленях, и прошептала. — Сексуальное. Это тяжело.

— Вы с Беном были идеальной парой

— Никто не идеален, — цинично произнесла Джейн.

— А вы были.

То, с каким убеждением Эмили это сказала, заставило Джейн поверить, что, может быть, совершенство возможно. Может, когда-то у нее оно было. В тот момент она почувствовала эту потерю всей душой. И эта мысль окутала ее печалью, поэтому она попыталась выкинуть ее из головы, сказав,

— Он рассказывал мне истории о девочках —

— Знаю, он мой брат, брат-близнец и все такое, но этот парень — красавчик. Что на самом деле ужасно раздражает. — Джейн наблюдала, как Эмили в притворном раздражении откинула волосы назад. — Девчонки старались подружиться со мной, чтобы подобраться к нему. Но знаешь, что? Бен никогда не замечал других девчонок, потому что у него была ты. Ты была его первой влюбленностью и единственной женщиной, которую он когда-либо любил. Ты была для него всем, Грейс. Учитывая, что он три года искал тебя, верил, что ты не умерла, он до сих пор тебя любит. — Эмили сделала глоток вина и продолжила.

— Ты — красивая женщина, но также была красивой девушкой. Довольно много парней клеились к тебе за спиной моего брата.

— Пожалуйста, скажи мне, что я никогда ему не изменяла.

— Никогда. Ты была окончательно и бесповоротно, просто по уши влюблена в Бена. Вот что я имею в виду, говоря, что вы — идеальная пара.

— Когда он смотрит на меня, я вижу, как сильно он обо мне заботится.

— У него душа нараспашку. Он никогда не умел врать, и его очень легко ранить.

Джейн уловила намек.

— Я не хочу причинять ему боль, Эмили.

— Тогда не делай этого, — произнесла Эмили так непринужденно, Джейн не знала, что и думать.

— Я должна принимать во внимание всех остальных при каждом своем решении. — Эмили понимающе кивнула. Джейн снова понизила голос и сказала. — Сегодня утром мы с Хантером ужасно поссорились.

Эмили сочувственно наклонила голову и снова взяла Джейн за руку.

— Мне жаль это слышать. Знаю, для тебя это должно быть очень трудно, как и для него.

— Мы никогда так раньше не ругались, — прошептала она. — Не думаю, что смогу выйти за него замуж. Я увидела другую его сторону. Что на самом деле напугало меня. Такое чувство, что он хочет жениться на мне больше, чем хочет, чтобы я узнала правду. Он требует, чтобы я оставила свое прошлое, пока мы не поженимся. Я этого не понимаю.

— Что? Ты не можешь просто отодвинуть свою жизнь в сторону и заменить ее тремя годами, в течение которых ты не была окружена людьми, любившими тебя, скучавшими по тебе, и рядом не было человека, который все эти три года каждый день икал тебя.

— Знаю, — призналась Джейн. — Он попросил меня ради него позабыть на время, кем я являюсь. Теперь, когда я знаю свое настоящее имя, и Бен рядом, чтобы помочь мне, Хантер вдруг предложил оказать помощь в поиске моей семьи.

— Хочешь сказать, он раньше запрещал тебе их искать?

От такой постановки вопроса Джейн удивленно моргнула. Возникало ли у нее чувство, будто он запрещал ей заниматься поисками? «Почему я позволила кому-то настолько контролировать меня? Ведь это мне не свойственно. Похоже, что в присутствии Бена, а теперь и Эмили я нахожу себя настоящую. Грейс. Не Джейн».

— Не уверена, что "запрещал" подходящее слово, наверное, правильнее было бы сказать "настаивал". Но, сидя тут с тобой, я не могу вспомнить, почему. Я помню, как он говорил, что проверял заявления о пропавших без вести, когда я находилась в реабилитационном центре. Теперь я задаюсь вопросом, может из чувства благодарности за все, что он для меня сделал, я не ставила под сомнения его слова. С какой стати мне ему не доверять? Но мы помолвлены уже девять месяцев, что в общем-то не так уж и долго.

— Блин, Грейс. Я не знаю, что происходит у вас с… ним, но мне тяжело представить тебя с кем-то, кроме моего брата. Раньше я завидовала вашей близости, но вместе с тем, была вне себя от счастья, что два моих самых любимых человека на свете были так счастливы. — Джейн почувствовала, как на глаза снова выступили слезы, но отчаянно постаралась их сдержать. — Ты не можешь просто отвергнуть Бена. Он посвятил свою жизнь тому, чтобы найти тебя. Он все бросил ради тебя.

На этот раз Джейн взяла Эмили за руку.

— Я бы не стала, да и не думаю, что смогла бы.

— Пожалуйста, Грейс. Пожалуйста, не забывай, что он сделал, чем пожертвовал.

— Не забуду. — Снова кивая. — Я знаю. Бен сказал мне кое-то, что заставило меня задуматься. Он спросил, если бы я смогла пригласить своих родителей на свадьбу, разве я не сделала бы это? Конечно же, сделала бы, и это заставило меня понять, что я должна лететь обратно и встретиться с ними.

Эмили улыбалась, пока Джейн рассказывала о Бене и обо всем, что он ей говорил, убеждая ее, что она нуждается в своей семье не меньше, чем они в ней.

— Как его сестра, я безмерно горжусь им. Как твоя подруга, я никогда так не гордилась тобой.

Джейн удивилась, услышав такое, и указала на себя.

— Мной? С чего бы тебе мной гордиться?

— Грейс, жаль, что ты не видишь себя моими глазами. Ты такая сильная. Относишься ко всему спокойно, но при этом оберегаешь себя. Я вижу друга, с которым знакома с десяти лет.

Джейн застенчиво улыбнулась.

— Спасибо. Может, я этого и не помню, но в глубине души чувствую нашу дружбу.

— Это значит для меня больше, чем ты думаешь. Мне так сильно тебя не хватало.

Джейн не знала, что сказать. Эмили была такой открытой и честной.

— Мне повезло, что я знаю тебя сейчас. — Эмили сделала глоток вина и сказала, — А теперь давай поговорим об этой поездке, в которую, как я слышала, ты собираешься.

— Сиэтл. Бен обещал провести меня по всем местам, которые я когда-то любила. Хоть я и не знала, что он был моим домом, я так рада поехать. Надеюсь, что, находясь рядом с некоторыми из своих вещей, я смогу вспомнить что-нибудь еще.

Эмили откинулась на спинку стула и улыбнулась.

— Поверить не могу, что он поведет тебя в квартиру.

— Какую квартиру? — Джейн в замешательстве склонила голову к Эмили.

Вопрос казался довольно безобидным, но Джейн поняла, что это не так, когда Эмили стало неудобно, и она начала оглядываться по сторонам в поисках официанта.

— Эмили, ты в порядке?

— Все нормально. Я, э-э, ты не знаешь про квартиру?

Джейн прикусила щеку изнутри, стараясь вспомнить, упоминалась ли квартира когда-либо.

— Нет, не думаю.

Эмили понизила голос, чтобы подчеркнуть важность того, чем она собиралась поделиться.

— У вас с Беном общая квартира в центре Сиэтла. Вы жили там до несчастного случая.

Ее шокировало не то, что они жили вместе с Беном. А новость о совместном владении.

— Мы все еще владеем квартирой?

Эмили кивнула.

— Он не мог заставить себя продать ее, потому что тогда бы пришлось предъявить свидетельство о смерти, а он отказывался подать заявление на его получение. Знаю, мой брат сказал тебе, что не переставал тебя искать. Поверь мне, он никогда не отказывался от тебя. Он также не был в Сиэтле с того дня, как ты исчезла.

— Я не понимаю, — произнесла Джейн, ее сердце бешено колотилось.

— Он улетел в Чикаго, когда ты пропала, чтобы найти тебя, и никогда не возвращался, даже на праздники. Он не мог. Бен говорил мне, что там ему будет слишком больно без тебя. Так что, да, у тебя есть квартира в собственности, и никто ничего там не трогал с того утра, когда ты уехала. — Джейн это поражало. Как человек мог так сильно кого-то любить? Стольким пожертвовать? — Я наняла клининговую компанию, которая убирается в квартире раз в месяц, несмотря на то, что Бен так и не вернулся. — Голос Эмили дрогнул, и Джейн поняла, что ей тоже было тяжело. — Я заезжаю туда раз в два месяца. Там я чувствую близость с тобой больше, чем где бы то ни было. Я просто сижу там в одиночестве. Может, это безумие, но я приходила в квартиру и разговаривала с тобой. Иногда я разговаривала там и со своим братом. После твоего исчезновения он перестал быть самим собой, так что в тот день я потеряла вас обоих. — Эмили отвела взгляд, словно пытаясь взять себя в руки. «Бен был прав, когда подначивал меня прошлой ночью. Мое исчезновение определенно повлияло не только на меня, и только сейчас я начинаю понимать все его истинные последствия».

Джейн хотела обнять ее, чтобы избавить от боли, но она тоже была готова заплакать.

— Если какое-то место и может представлять своих хозяев, то это точно ваша квартира — все фотографии, внутренняя отделка, безделушки, книги. Я прихожу туда, чтобы побыть с вами духовно. Иногда я улыбаюсь, пока там нахожусь, а иногда — плачу.

Джейн закрыла голову руками и тихо заплакала. Бен не рассказывал ей о квартире, и она не знала, собирался ли он отвезти ее туда или нет, но теперь она понимала, что должна поехать.

— Грейс, как я уже говорила, я понимаю, как тебе сейчас должно быть трудно, но Бену тоже было невероятно тяжело. После той ссоры ты просто раз и пропала вот так —

Джейн понимала, что ее исчезновение сказалось на Бене физически, потому что видела его фотографии раньше, когда они были счастливы.

— Подожди, что за ссора?

Эмили прижала руку к животу, словно ей внезапно стало плохо. Она прикрыла лицо рукой и вздохнула. Потом снова посмотрела на Джейн и сказала.

— Я лишь пытаюсь помочь, и мне кажется, что я только что предала своего брата. Я думала, ты знаешь. Прости. Я сегодня уже столько раз оплошала. Просто, я не знаю всего, что он сказал тебе или не сказал. Тебе, должно быть, сейчас очень любопытно, но я правда думала, что Бен тебе рассказал.

— Нет. Кажется, мы не вдаемся в детали, когда вместе. Между нами так много сильных чувств, что слова иногда совсем не нужны.

— Мне не стоит больше ничего говорить. Такое чувство, будто мы сплетничаем за его спиной, и ему будет больно. Ты должна сама поговорить с ним о том утре, когда уехала в Чикаго.

Джейн понимала, что имела в виду Эмили. На самом деле понимала, но это все равно расстраивало ее и служило еще одной причиной, почему ей нужно вернуться с Беном в Сиэтл.

— Я решила поехать, Эмили. Я должна узнать, кем я являюсь.

— Думаю, это правильное решение.

Джейн достала телефон из сумочки и сразу же позвонила Бену.

— Привет, Грейс? — Его голос звучал сдержанно, но нервно.

— Бен, я поеду. Сегодня вечером. Я вернусь в Сиэтл с тобой.

— Правда? — она слышала его улыбку в этом простом вопросе.

— Да. Спасибо, что едешь со мной. Пришли мне данные о своем рейсе, и я куплю себе билет на тот же самолет.

— Я закажу билеты.

— Я не могу этого допустить. Уверена, они будут дорогими, так как куплены в последнюю минуту.

— Я хочу сделать это для тебя.

— Я чувствую, что уже многим тебе обязана.

— Ты мне ничего не должна, Грейс. Ты жива. Это все, о чем я когда-либо мечтал.

Его слова согрели ей сердце, и она никогда бы не смогла отрицать, что они затронули ее душу.

— Спасибо, Бен.

— Не за что. Я пришлю тебе подробности в ближайшее время.

Закончив разговор, Джейн подняла глаза со смесью радостного волнения и беспокойства, охвативших ее.

— Я действительно собираюсь это сделать.

— Правда, собираешься, — добавила Эмили. — И это будет невероятно. Не знаю, как долго продлится поездка, но, как думаешь, вы заедете к моим родителям? Ты сможешь познакомиться с ними. В смысле, технически ты их уже знаешь, но сможешь встретиться с ними еще раз. Я знаю, что они будут счастливы увидеть тебя. Ты была им как дочь. — «Как дочь. Почему я отказалась от необходимости узнать о своем прошлом, чтобы угодить Хантеру? Почему он попросил меня об этом? Столько боли можно было избежать. Все, возможно, могло быть по-другому».

— Ты считаешь, я поступаю правильно, Эмили? — Джейн посмотрела ей прямо в глаза.

— Будет ли это звучать необъективно, если я скажу "да"?

— Нет, если ты действительно так чувствуешь.

— Ну, мне плевать, даже если это прозвучит предвзято. Я абсолютно уверена, что ты поступаешь правильно, и, если другие люди в твоей жизни считают иначе, к черту их. У тебя есть мы, и мы будем рядом на протяжении всего пути.

Дело в том, что не было никого, кому можно было бы сказать "пошли к черту". Насколько печально это было? Был только один Хантер. Только Хантер.

«Я хочу найти свою семью».

— Ты права. Пошел он к черту. Я — Грейс Стивенс, и я готова вернуть свою жизнь.

Глава 16

БЕН ЭДВАРДС

Бен как можно быстрее закончил работу и приготовился к отъезду на несколько дней. Он не знал, когда Грейс захочет вернуться, поэтому забронировал номер на две ночи, полагая, что после этого возникнут проблемы с Барнсом.

Перед обедом он получил сообщение от Эмили. Ее вопрос крутился у него в голове, и он пытался обдумать его. Снова посмотрев на свой телефон, он прочитал: Хантер был ее лечащим врачом после аварии? Так они и познакомились?

Такой очевидный вопрос, а он даже не додумался задать его Грейс, но намеревался выяснить.

Бен попрощался со своим помощником и ушел. У него была куча неиспользованного отпуска, потому что он никогда не брал ни одного дня, и, хотя, эта поездка стала спонтанным решением, его начальник был рад, что Бен наконец-то решил отдохнуть. Грейс все еще была видением для Бена, и он боялся, что она в любой момент исчезнет, если он не будет за ней следить.

Эмили не было дома, когда он вернулся, и, хотя, он чувствовал вину за то, что провел с ней всего один вечер, Бен знал, что встретиться с ней в Вашингтоне. Им необходимо было побыть вдвоем, и было здорово увидеть Эмили, но прямо сейчас его приоритетом была Грейс. Она всегда занимала важнейшее место в его жизни.

Заказав билет на шестичасовой самолет до Сиэтла, он носился по квартире, собирая вещи. Бен отправил Грейс сообщение о рейсе, как только заказал билеты, и теперь ей решать, поедет она или нет. Грейс попросила его встретиться в аэропорту, что давало ему достаточно оснований для беспокойства. Какая-то часть его, та часть, которая считала Джейн призраком наяву, полагала, что она не приедет в аэропорт. Вера. Он должен был верить, как и в последние три года.

Но кое-что не давало Бену покоя с тех пор, как он получил сообщение от Эмили. Он даже не был уверен, что это вообще имело значение, но ему стало любопытно. Был ли Барнс врачом Грейс после аварии? Она сказала, что он помогал ей, но был ли он для нее больше, чем врач? Бен сел за стол и открыл записи, в которых подробно описывал свои поиски Грейс в больнице. Он посетил каждую больницу три раза в неделю после аварии: первую поездку он совершил на следующий день после ее исчезновения, вторая последовала через два дня, а третья — через неделю после этого. Ни одна из них не увенчалась успехом. Визиты продолжались, но он никогда не встречался с доктором Барнсом. Ни разу. Он впервые встретился с ним на торжественном вечере. Что-то в Барнсе беспокоило Бена, и он изо всех сил пытался понять, что именно, полагая, что просто расстроен тем, что Барнс был помолвлен с любовью всей жизни Бена. Этого достаточно, чтобы не любить его. Но это было больше, чем неприязнь. Это было недоверие. Он просто казался… расчетливым.

После того третьего визита он изменил тактику и расспросил работников аэропорта и авиакомпании, которой она летела в Чикаго, но это тоже был тупик, потому что она благополучно добралась до Чикаго. А потом исчезла.

Бен много раз просматривал эти записи, но уже давно не видел их и вдруг почувствовал, что начал нервничать из-за того, что мог обнаружить. Поскольку он напечатал их и хранил в папке "Грейс" на компьютере, он просто щелкал по страницам, пока не наткнулся на больницу Чикаго Мемориал.

Он пролистал вниз, пока не появилась эта часть документа.

Чикаго Мемориал — 14 мая.

Медсестра: Дженнифер Фостер — оставил фото. Помогла — раздала по больнице и повесила одно в комнате отдыха персонала. Передала доктору Барнсу, чтобы тот разместил его в комнате отдыха врачей.

Следующий визит — 16 мая.

Третий визит — 23 мая.

Словно удар под дых. Бен резко выдохнул. Ему казалось, что его ударили. Этого не может быть. Ослепленный яростью, он уставился на экран монитора.

Нет!

Нет.

Нет.

Этого не может быть. Он недоверчиво покачал головой, не желая понимать, что кто-то может быть настолько коварным. Что тот, кто заявлял о своей любви к его Грейс, или кому бы там ни было, мог намеренно скрывать их от их близких. Доктору Барнсу вручили объявление о пропажи Грейс, чтобы он повесил его в комнате отдыха врачей.

Он знал! Как и Реббека, он знал настоящую личность Грейс. Но почему? Зачем он это сделал?

Бен тщетно пытался унять свою ярость, но ему было тяжело. Он ударил кулаком по столу так сильно, что столешница задрожала и фото в рамке упало на стол. Бен сразу же поднял его и поставил на место, радуясь, что стекло не разбилось.

Когда его взгляд вернулся к экрану монитора, на телефоне раздалось оповещение, что пора выезжать в аэропорт. Бен задумался, что же ему делать. Должен ли он предъявить Барнсу эту информацию, позвонить Грейс и рассказать ей или отправиться в аэропорт? Но теперь, даже в свете этого ужасного разоблачения, решение было легким. Он выключил компьютер и схватил чемодан. Бен только надеялся, что Грейс появится. Он решил, что лучше всего будет сообщить ей об этом лично. Он не будет таким, как Барнс. Он не обманет ее. Бен слишком любил Грейс, чтобы прятаться за ложью. Он не станет выкладывать все сразу же при встрече, но обязательно найдет подходящее время для правды, а затем расскажет ей все остальное, что он еще знал.

Глава 17

ДЖЕЙН ПАРКЕР

Джейн не терпелось побыстрее собрать свои вещи.

Она достала несколько своих любимых нарядом вместе с парой удобных для путешествия вещей и сложила их на кровати. Собрав все необходимое, Джейн взяла стремянку и отправилась в одну из дополнительных спален, чтобы вытащить подходящий по размерам чемодан с полки в шкафу. Отодвинув в сторону небольшую сумку, она потянулась за чемоданом побольше. Джейн схватилась за ручку и потянула на себя. Она чуть не упала, но удержала равновесие и уронила чемодан на пол. Когда Джейн выпрямилась, все еще стоя на верхней ступеньке стремянки, она увидела на полке небольшую коробку или что-то подобное.

Джейн спустилась с лестницы и придвинула ее ближе к полке. Поднявшись на верхнюю ступеньку, она едва могла дотянуться до коробки кончиками пальцев. Взяв в руки маленький сверток, Джейн слезла с лестницы и положила его на кровать. Почему это было спрятано на полке?

Хотя Джейн была полна решимости узнать о своем прошлом, она все же не хотела напрасно причинять боль своему настоящему. Она знала, что Хантер придет в ярость и обидится, когда узнает, что она уехала с Беном, но больше не могла позволить себе переживать об этом. Она чувствовала, что именно сейчас самое время для эгоистичных поступков. Хантер. Он хорошо к ней относился, поддерживал ее, был добр к ней, но гнев, который она увидела утром, вызвал волну беспокойства. Она убрала все, включая лестницу, на место, прибрала за собой и собрала чемодан.

Закончив сборы, Джейн снова увидела маленький сверток. Он определенно принадлежал Хантеру, потому что она не видела его раньше, но что он мог так прятать?

Джейн присела на край кровати, поставив у ног упакованный чемодан, и размотала резинку, которой была перемотана завернутая в бумагу коробочка. Она отложила плотную бумагу в сторону, полагая, что это просто белая обертка, и открыла коробку. У Джейн перехватило дыхание, когда она увидела потрясающее платиновое кольцо с красивым бриллиантом, вправленным в него. Ей почему-то показалось, что это кольцо принадлежало ей. Затем взгляд Джейн переместился на свою левую руку. Золотое кольцо с бриллиантами на ободке и центральным бриллиантом изумрудной огранки в три карата, переливалось на свету на ее пальце.

Кольцо в коробочке не имело никакого смысла. Неужели Хантер купил два и выбрал одно? Она взяла кольцо за нижнюю часть ободка и поднесла поближе. Прищурившись, она обнаружила небольшую вмятину на одной стороне и довольно глубокую царапину снизу ободка, что показалось ей странным. В целом, кольцо, казалось, было в хорошем состоянии, и красивый дизайн вызвал у нее улыбку.

Джейн покрутила его между пальцами, глядя на бриллиант. Она все еще не понимала, почему у Хантера было еще одно кольцо. Возможно, оно принадлежало его матери. Фамильная реликвия. Она знала, что Хантер не увлекался антиквариатом, поэтому была уверена, что, если бы его мать предложила это кольцо, он бы быстро заменил его на что-то более соответствующее его вкусу. Платина — один из самых прочных металлов, поэтому, что бы ни вызвало повреждение, причина, вероятно, была серьезной. Размышляя об этом, Джейн направила кольцо на свет, и острая боль пронзила ее.

— Грейс Элизабет Стивенс, ты выйдешь за меня?

Она ахнула и резко вскочила на ноги, прижав руку к сердцу.

— Бен.

Ее рука дрожала. Его предложение. Его кольцо. Ее кольцо. В ужасе Джейн поднесла руку ко рту. Это было ее кольцо, преподнесенное Беном. Оно должно было быть на ее пальце.

Как оно оказалось у Хантера? И полиция, и медсестра из больницы Чикаго Мемориал утверждали, что ничего ценного не было найдено на ее теле или рядом с ее телом на месте происшествия. Полиция была озадачена тем, что все исчезло — предположительно украдено.

Как и ее личность.

Как и ее прошлое.

Как и ее жизнь.

"Они обращались ко мне мисс Паркер. Когда полицейские приехали в больницу через некоторое время после аварии, они называли меня мисс Паркер".

Почему?

Закрыв глаза, она вспомнила, какой растерянной себя чувствовала, когда очнулась. Она была не в состоянии понять, что происходит, или задавать вопросы. Годы. Она потеряла годы своей жизни потому что слепо верила в то, что ей говорили и что для нее делали, и безоговорочно доверилась не тому человеку. Вот, на ее ладони, найденное в этой квартире, которую она делила с Хантером, лежало доказательство, ведущее к ее прошлому. Очень важная подсказка, которую у нее отобрали. Скрыли.

Бен. Он был не просто тем, кто напоминал ей о ее прошлом. Он и был ее прошлым, ее всем. Она сразу поняла, что именно его она любила, когда потеряла себя.

Повернувшись, чтобы положить кольцо обратно в коробочку, она потянулась за бумагой, которую раньше откинула в сторону. Развернув ее, сердце Джейн замерло, а слезы продолжали катиться по щекам. В руках она держала объявление размером восемь с половиной на одиннадцать дюймов, и все стало намного хуже.

Пропала без вести.

Джейн держала листок перед собой, читая строчку за строчкой. Она узнала фотографию, которую видела на компьютере Бена. Она выглядела здоровой, энергичной и счастливой, только на несколько лет моложе. Вероятно, ее сделали незадолго до аварии. Но именно содержание изменило для нее все. Под фотографией было написано:

Грейс Стивенс

Без вести пропала 13 мая

Если у вас есть хоть какая-то информация, пожалуйста, свяжитесь с ее женихом Беном по телефону (206) 555-5683.

Бумага была плотной и тяжелой. Когда ее пальцы расправили листок, там оказалось пять объявлений. Пять? Почему у Хантера было пять листовок? Может, он показывал их людям? Но они все были одинаково разорваны сверху, и тут до нее дошло. Он сорвал их. Бен говорил, что развесил объявления в каждой больнице. Эти, должно быть, висели в Чикаго Мемориал.

— Нет! — в ярости закричала она, упав на колени.

Он знал.

Он знал, кем она была.

Хантер тщательно и намеренно скрывал правду. Он был на месте аварии, но обнаружив ее кольцо и все эти листовки, у Джейн в голове возникло столько сомнений. Хантер не сказал ей правду. Когда она очнулась в больнице, у нее ничего не было: ни документов, ни сумочки, ни личных вещей. Никакого кольца. Никаких воспоминаний. Все это время Хантер знал правду и ничего не сказал. Он знал, что она помолвлена, но все же обманул ее. Он называл ее Джейн. Хантер знал все. Может, поэтому он хотел, чтобы они поженились до того, как она узнает правду? Джейн находилась в полном недоумении. И была невероятно зла. Три года ее жизни… украдены.

Джейн снова подняла глаза, уставившись невидящим взглядом на листовку. "Старбакс" и сердце. Почему-то на ум пришла эта сеть кофеен. Место происшествия, но со всем остальным, что крутилось у нее в голове, она отодвинула эту случайную зацепку в сторону.

Джейн собиралась в Сиэтл, и это стерло все мысли о вине, которые у нее могли возникнуть. Их отношения были построены на лжи. Она закрыла чемодан и потащила его к двери. Джейн оглядела квартиру, чтобы проверить, не нужно ли ей что-нибудь взять с собой. Квартира была красивой и изысканной, но строгой. Иногда она напоминала ей больницу. Какая ирония. "Это не я". Нет, ей ничего не нужно из этого места.

Она поняла, чего не могла найти, оглядывая квартиру. Любовь.

Когда она сняла с безымянного пальца левой руки абсурдно дорогое кольцо, тяжесть свалилась с ее плеч. Она положила его на прикроватную тумбочку, надеясь, это будет первое, что Хантер увидит, когда вернется.

Джейн спрятала коробку с кольцом Бена и листовками в свою сумочку.

— Прощай, Джейн Паркер. Прощай навсегда

Глава 18

ГРЕЙС СТИВЕНС

Грейс помчалась в аэропорт и прямо в объятия Бена. Она прижалась заплаканным лицом к его груди и вцепилась в него мертвой хваткой. Она видела Бена — в своих воспоминаниях. Это был он. Любовь, которую она испытывала, вернулась с поразительной скоростью, вместе с воспоминанием о том, как он просил ее руки. Бен любил ее, и она это знала. Чувствовала. Он крепко прижимал ее к себе, и его нежные поглаживания по спине успокаивали ее страдающую душу. Когда безумные мысли Грейс успокоились, она произнесла.

— Столько всего произошло.

— Что такое? С тобой все в порядке?

— Нет, не в порядке, но с каждой минутой становится лучше. — Грейс взглянула на мокрое пятно на его рубашке и потерла его. — Прости.

Бен в замешательстве покачал головой.

— Что случилось?

Посмотрев на огромные часы на стене, Грейс сказала:

— Нам надо успеть на наш рейс. Можем мы поговорить об этом позже?

— Если хочешь, но только если ты уверена, что с тобой все хорошо.

— Да. Я с тобой, и это все, что мне сейчас нужно.

Он отстранился, чтобы посмотреть ей в глаза, ища в них необходимые ему ответы.

— Грейс, ты серьезно?

Грейс подняла взгляд к его сверкающим зеленым глазам и не смогла сдержать улыбки.

— Абсолютно серьезно.

Бен поцеловал ее в лоб, и она услышала, как он прошептал:

— Слава богу. — Улыбка, появившаяся на его лице, когда он наклонился и взял в руки оба их чемодана, была именно тем, что ей нужно. Его счастье немного смягчило душевную боль, которую она испытывала. «Этой улыбки мне не хватало каждый день в течение трех лет».

Как только они прошли через охрану и заняли свои места, Грейс поблагодарила Бена за его щедрость. Откинув голову назад, она сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. Это происходило на самом деле. Вот ее настоящая жизнь. Сиденья в бизнес-классе предоставляли им достаточно места, но она хотела — нуждалась — быть как можно ближе к нему. Грейс незаметно наклонилась к подлокотнику и наблюдала за Беном.

Бен смотрел в окно, пока ее взгляд блуждал по его лицу. У него был резко очерченный профиль. Интересно, что именно это слово приходило ей на ум каждый раз, когда она думала о Бене. Прямой нос, заостренный подбородок, который вызывал желание прикоснуться к нему. Вокруг глаз у него были небольшие морщинки, которые она считала невероятно сексуальными. Он многое пережил за свою жизнь, и Грейс было интересно, появились эти морщинки от смеха или боли. Она надеялась, что была причиной нескольких счастливых. Хотя, вспомнив выражение агонии на его лице, когда она впервые увидела его на ужине после церемонии награждения, Грейс поняла, что он пережил три ужасных года после ее исчезновения. Ее взгляд опустился на легкую щетину, оттеняющую линию его подбородка. Она знала, что этим утром он побрился, и сейчас только начало седьмого вечера, а волосы уже отросли, создавая тень на его лице. Бен Эдвардс был мужчиной во всех смыслах этого слова. И когда речь заходила о нем, было бы правильно использовать словосочетание «сексуально привлекательный».

Но еще в нем было столько эмоциональной силы, что она чувствовала себя в безопасности и любимой, и его покровительство притягивало ее. В отличии от Хантера, который заставлял Грейс чувствовать себя безропотной, Бен лишь одним своим присутствием делал ее сильнее.

Она посмотрела вниз на свой палец, на котором в течение девяти месяцев носила другое кольцо. Ее кожа зудела, но Грейс была рада, что сняла его. Еще раз взглянув на Бена, она поняла, что последовала велению сердца — избавилась от кольца и находилась тут с ним. Это казалось правильным. «У нас все будет в порядке». Эта фраза стала звучать как мантра в этой новой жизни, жизни, которая настойчиво возрождалась в ней.

Сердце Грейс бешено заколотилось, когда она вспомнила о втором кольце, лежащем в ее сумочке. На мгновение она задумалась, как оно будет смотреться на ее пальце, заранее зная, что идеально подойдет.

Когда самолет взлетел, Грейс откинулась на спинку кресла и задумалась о том, как сильно изменилась ее жизнь за несколько дней.

Бен повернулся к ней, выводя из задумчивости.

— Хочешь поговорить о том, что случилось?

Повернув голову на бок, Грейс нежно улыбнулась. Она хотела ему все рассказать, но что будет с его сердцем? На каком этапе находятся их отношения? Что ожидает их в следующие несколько дней? Что будет с ней? С Беном? с Хантером? Она ушла от единственной жизни, которую помнила, прямо в неизвестность. Каждый шаг требовал внимания и сосредоточенности. Хантер обманул ее, скрывал от нее ее жизнь. Бен же открыл дверь в ее прошлое, и было бы глупо полагать, что он не хотел ее вернуть. Она не могла относиться к этому легкомысленно. Не могла играть его чувствами, если им не суждено быть вместе. Ее сердце влюблялось в этого человека, но, как он сказал, что насчет ее головы?

— Я пытаюсь осознать кое-какую жестокую правду. Мне нужно немного времени, чтобы переварить произошедшее. — Если бы она вдавалась в подробности, то не смогла бы сдержать эмоции, а это, наверное, ей было совсем не к чему в данный момент. Ей нужно оставаться сильной и ясно мыслить. Она знала, что ради собственного душевного равновесия, лучше было умолчать о том, что узнала.

Пока что. Грейс была выжата как лимон. С тяжелым сердцем она пыталась удержать вкус надежды, которую испытывала раньше, до того, как нашла кольцо и листовки, но это было тяжело.

— Прости, ты не против?

— Конечно нет. Неделя выдалась напряженной. Давай отдохнем. У нас впереди куча времени для разговоров. — Он потянулся, взял ее руку в свою и положил между ними.

Они опустили спинки кресел назад и закрыли глаза.

Грейс проснулась от голоса капитана, предупреждавшего о легкой турбулентности впереди, и толчка, который заставил ее полностью проснуться. Она почувствовала, как натянулся ее ремень безопасности и посмотрела направо.

— Хотел убедиться, что ты в безопасности, — сказал Бен, выглядя так, словно его поймали за чем-то нехорошим.

— Спасибо, — прошептала она.

— Грейс? — Они оба начали говорить одновременно. — Бен?

— Ты первая, — произнес Бен с лукавой улыбкой, от которой у нее замерло сердце.

— Я… э-э… я подумала, может ты мог бы рассказать мне побольше о моей семье.

— Хорошо. — Бен, казалось, вздохнул с облегчением. У него тоже было что-то на уме, чем он не поделился? — Ну, э-э, твой отец — прямолинейный человек. Он ненавидит очковтирательство и обладает необъяснимой способностью распознавать ложь, еще до того, как ты ее скажешь.

Она засмеялась.

— Отличный навык. Думаю, нам мало что сходило с рук.

— На самом деле, сходило, — гордо ответил он. — И уже после содеянного приходилось нести наказание. Но поцелуи украдкой с тобой стоили того. Он адвокат, но занимается в основном небольшими гражданскими делами, которые позволяют ему вечерами находиться дома. С тех пор… — Бен взглянул на Грейс. — После твоего исчезновения он хотел больше времени проводить с твоей матерью. Кроме того, два года назад его врач обнаружил у него ранние признаки возможного инсульта, поэтому хорошо, что он сократил количество работы. — Грейс испуганно сжала руку Бена, но он тут же успокоил ее. — С ним все в порядке. С каждым днем становится все лучше. Твой старик сложен как бык, и я знаю, когда он тебя увидит, то будет безумно счастлив.

— А моя мама? — спросила Грейс, ее хватка слегка ослабла.

— Она чудная, в хорошем смысле слова. Работает учителем на полставки и на полставки в библиотеке. Она живет в своих книгах и любит природу. Ужасно готовит, но продолжает пытаться, несмотря на свои многочисленные провалы. Твоя мама неугомонная и самоуверенная, и любит свою семью. — По задумчивому выражению на лице Бена было понятно, что он их любил. И он так много потерял.

— Ты столько о ней знаешь, словно она твоя собственная мать.

— Мы всегда были близки. Ты очень на нее похожа. Была… в любом случае, ты — самое выдающееся достижение в ее жизни, и вместе с твоим отцом ты — вся ее жизнь.

— Я хорошо готовлю, — сказала Грейс.

— Серьезно? — усмехнувшись, спросил Бен. — Раньше ты не очень любила готовить. Думаю, мы нашли наш первый плюс во всей этой ситуации.

Грейс засмеялась вместе с ним.

— Я не так часто готовлю, только иногда, когда остаюсь одна.

— Что ты больше всего любишь готовить?

— А какое твое любимое блюдо?

Она наблюдала, как губы Бена растянулись в улыбке, пока он размышлял над ее вопросом. Через минуту или около того он ответил:

— Я предпочитаю мясо с картошкой.

— Это мое фирменное блюдо.

— Правда?

— Нет, вовсе нет, но ради тебя я научусь его готовить.

— Вы очаровательны, мисс Стивенс.

— Тушé, мистер Эдвардс.

Обратив на нее все свое внимание, он поинтересовался:

— Чем еще ты любишь заниматься?

Ее радость превратилась в печаль.

— Я люблю читать… отключаться.

— От чего ты отключаешься, Грейс? — «От того, какой потерянной я себя чувствовала. Какой одинокой была большинство дней. Как сильно ненавидела, что ничего о себе не знала. Как задавалась вопросом, была ли у меня семья, которая скучала по мне. Как чувствовала, что это не совсем я. От того, что любовь Хантера имела свою цену. И большую часть времени я не могла ее себе позволить».

— От Джейн Паркер.

Бен опустил глаза, пока переваривал ее признание. Она ни с кем этим не делилась, но оно было очень болезненным для нее. Когда он вновь посмотрел на Грейс, то спросил:

— Что такого плохого в Джейн Паркер? — «Она не Грейс Стивенс. У нее нет тебя».

— Всё.

Снова взяв ее за руку, Бен поднес ее к губам и поцеловал так, будто она принадлежала ему.

— Ты всегда там. У Джейн Паркер были твои черты и аспекты, которых не могла вспомнить, она заполнила пустоты и трещины в твоей душе. Сейчас ты здесь благодаря ей. Не от Джейн Паркер тебе надо убегать.

Грейс начала тяжело дышать, грудь поднималась и опускалась под тяжестью его слов.

— Мне нужно кое-что тебе рассказать. — Бен нежно сжал ее руку и стал ждать. Грейс с трудом сглотнула. Ей не стоило так нервничать, поскольку она полагала, что Бену понравятся ее новости. — Я ушла от Хантера.

Его взгляд был прикован к ней, и она услышала резкий вздох, прежде чем Бен ответил:

— Ты это сделала?

— Есть много тому причин, но я не могла приехать сюда под давлением нашей текущей ситуации. — Грейс не могла больше ничего говорить и отвернулась. «Не плачь. Не плачь».

Она чувствовала на себе его пристальный взгляд, но не отрывала глаз от бортового журнала, не желая превращать это в проблему. Грейс чувствовала себя лучше от того, что он знал, но ее сердце все еще страдало. Она отдала Хантеру почти три года своей жизни. Но когда продолжала размышлять о его предательстве, то не чувствовала опустошения от его любви, а испытывала лишь боль, что его любовь не была искренней и честной. Было больно от того, что ей отказали в жизни, где ее любили страстно. Свободно. Легко.

— Что ж, Грейс, какие книги тебе нравится читать?

Рассмеявшись, она повернулась к нему и на этот раз сжала его руку.

— Спасибо тебе. — Бен, казалось, легко понимал ее и знал, как ослабить давление, нарастающее внутри. Это напомнило ей слова Эмили о том, что они были идеальны вместе.

— Не за что. — «Эта улыбка. Я могу потеряться в этом мужчине… А может, это уже произошло». С трудом, но Грейс ухватилась за новую тему разговора и продолжила.

— Мне нравится классика. Есть в этих книгах что-то такое, что выходит за пределы времени и превосходит трудности, с которыми я сталкиваюсь. — Грейс посмеялась над собой, понимая, насколько нелепо это прозвучало. — Наверное поэтому их называют классикой.

— Да, полагаю, что так. — Усмехнулся Бен. И вот так просто все и было. В аэропорту она в отчаянии бросилась в его объятия, но после недолгого пребывания в его компании, почувствовала умиротворение. Они держались за руки до самого приземления в Сиэтле. И ей это нравилось.

Ожидая багаж, Грейс спросила:

— Они уже знают обо мне?

— Твои родители? Еще нет. Я не был уверен, как им рассказать, и что ты захочешь, чтобы я им сказал. Думаю, мне, наверное, стоило им позвонить, но я просто не знал, как поступить. — Он оглянулся на транспортерную ленту и увидел ее сумку, спускающуюся вниз к багажной карусели. — К тому же, я не был на сто процентов уверен, что ты поедешь, и не хотел вселять в них надежду, чтобы потом расстроить. — Он отошел от Грейс, чтобы забрать чемодан, затем поставил его рядом со своим. — Многое из того, что произойдет в эти выходные, зависит от тебя, и от того, что тебе комфортно будет делать. Я не хочу снова подавлять тебя и определенно не хочу навязывать тебе эту жизнь, но должен признать, что мне не терпится поделиться ею с тобой. — Он взял ее руки в свои и добавил, — мне нужно, чтобы ты мне доверяла, и я хочу, чтобы ты была откровенна со мной. Если все это чересчур, просто скажи. Ладно?

— Хорошо.

— Как ты думаешь, тебе захочется утром съездить к родителям и провести там весь день?

— Да, сейчас я устала, и у меня будет еще несколько часов, чтобы собраться с мыслями. Ты позвонишь им утром? Если расскажешь им сегодня, они не смогут уснуть, а я уверена, что им нужен отдых.

Он согласился, так как в Сиэтле уже был десятый час вечера.

Они вышли из аэропорта и поймали такси. Грейс не спрашивала, куда они направляются. Она позволила Бену вести, и это казалось естественным. Такси доставило их к отелю «Гранд Хайатт» в центре Сиэтла, и когда Бен подошел к стойке регистрации, он оглянулся на Грейс, которая остановилась, как бы давая ему немного уединения.

Он отступил назад и признался:

— Я не был уверен, что тебя устроит, поэтому зарезервировал номер с гостиной и двумя отдельными спальнями.

— Бен, этот номер, должно быть, дорогой. Я не могу себе это позволить, и очень хочу заплатить. Если ты не против, мы могли бы разделить обычный номер с двумя кроватями? — Она видела квартиру Бена в Чикаго и считала ее милой, несмотря на отсутствие большого количества вещей, но могла сказать, что Бен уже тратился на нее не по средствам, особенно учитывая более дорогие места в самолете. Разделить номер казалось разумным, принимая во внимание, что они уже спали на одном диване.

— Не чувствуй себя обязанной, — ответил он, — я не против потратить на тебя деньги…

— Я хочу это сделать. Пожалуйста.

Слегка подтолкнув ее локтем, Бен улыбнулся.

— Эгоистичная, жадная часть меня без ума от идеи разделить с тобой маленькую комнату, но я не хочу, чтобы ты чувствовала, будто тобой манипулируют или вынуждают так поступить.

Грейс видела его внутреннюю борьбу по морщинам на его лбу несмотря на очарование улыбки.

— Пожалуйста. — Ее мысли были отягощены давлением того, что она хотела ослабить его тревогу. «Я должна сказать ему. Должна объяснить причину, почему ушла от Хантера». — Бен…

— Хорошо, — улыбаясь, ответил Бен. Он оглянулся через плечо на портье, а потом снова на Грейс. — Спасибо.

Увидев его улыбку, такую настоящую, такую искреннюю, Грейс не хотела, чтобы она исчезла. Позже, она расскажет о Хантере позже.

Они зарегистрировались в отеле и сразу же заказали обслуживание в номер. Грейс умирала от голода, так как последний раз ела во время обеда с Эмили. Теплые струи душа успокаивали ее напряженные нервы. Приняв душ, она снова почувствовала гнев. Грейс до сих пор не могла поверить, как ложь одного человека сломала жизнь стольким людям. И ради чего? Вот чего она никак не могла понять.

Видя очертания Сиэтла на фоне ночного неба и огни города, она ощущала волнение. Интересно, что она раньше хотела поехать в Сиэтл, и теперь поняла, почему Хантера так раздражало это ее желание.

Завтра она встретится со своей семьей. Сейчас Грейс была безмерно благодарна Бену. «Он пожертвовал своей жизнью ради меня. Неудивительно, что я любила этого человека».

Бен смотрел местные новости, когда открылась дверь в ванную, и Грейс выключила свет. Комнату освещала только небольшая настенная лампа между двумя кроватями и экран телевизора. Грейс чувствовала, что близость между ними была глубокой и интимной. Под их пижамами скрывались тела, которые жаждали стать больше, чем соседями по номеру. Грейс прикусила щеку изнутри и подумала, что лучше сохранять некоторое расстояние. Если она не сделает этого сейчас, то потом может пожалеть.

Взглянув на Бена, Грейс увидела, как он беззастенчиво наблюдал за ней. И она не возражала против того, как его взгляд скользил по ее телу, его желание ласкало ее спину. Она позволила халату соскользнуть с плеч и положила его у изножья кровати, прежде чем забраться под откинутое одеяло.

— Раньше ты всегда так же одевалась ко сну. Майка и хлопковое белье. Прямо как сейчас. В тебе столько осталось от прежней Грейс.

Грейс ужасно не хотелось отворачиваться от него, и было больно, что он не мог ее видеть. Прикоснуться к ней. Вот в чем дело. Под всем, чем она стала, он видел ее такой, какая она есть. Грейс легла в кровать, положила голову на подушку и посмотрела на Бена. Тумбочка между ними частично закрывала ей обзор, и она мысленно выругалась.

— Шторы все еще не закрыты. Я не возражаю, если ты оставишь их открытыми, но возможно мы пожалеем об этом, когда взойдет солнце.

— Ты права. Я их закрою. — Бен откинул одеяло и встал.

Грейс пристально наблюдала, как Бен пересек комнату в одних только белых боксерах. Она чувствовала его тело, когда он обнимал ее на диване прошлой ночью. У него было потрясающее тело. Потянувшись вверх, Бен задернул шторы, и Грейс чуть слюной не захлебнулась при виде его перекатывающихся от напряжения мышц на руках и спине. Когда он развернулся, ее взгляд упал на его живот, потом на грудь, и она вздохнула.

Смех Бена вывел ее из грез, но от выражения «ты спалилась по полной» на его лице ей стало стыдно.

— Господи боже, прости меня пожалуйста. Это так неловко. — Грейс, сгорая от стыда, накинула на себя одеяло, чтобы скрыть свои пылающие щеки. Она поверить не могла, что только что обошлась с Беном как… как… как с ожившей фантазией. Ну ладно, стоит признать, что он действительно был воплощенной в реальность мечтой, но быть пойманной, вот так глазея на кого-то, было просто унизительно.

Она уловила щелчок выключаемой лампы, но по-прежнему слышала звук работающего телевизора на заднем фоне. Кровать рядом с ней прогнулась.

— Грейс? — позвал Бен. Его голос был тихим, почти хриплым. — Все в порядке. — Он снова усмехнулся. Ухватившись за концы одеяла, он потянул его вниз, пока не показались ее глаза. Грейс крепко прижимала одеяло к носу, все еще пряча свои щеки. — Серьезно, все хорошо. Я, может быть, только что делал то же самое, только меня не поймали. — Бен ухмыльнулся своему успеху, и Грейс немного расслабилась.

— Прости… — начала она.

— Тебе не за что извиняться.

— Я собиралась сказать, мне жаль, что я попалась. Но я не жалею о том, что сделала.

Глава 19

ГРЕЙС СТИВЕНС

Грейс хихикнула, откидывая одеяло с лица после легкого и веселого обмена репликами. Ей нравилось видеть Бена смеющимся, и его улыбка была заразительной. Смех превратился во что-то более напряженное, интенсивное и глубокое, когда они посмотрели друг на друга. Это случилось ненамеренно, но оно не было нежеланным.

Бен прикоснулся к ее руке, скользнув по обнаженной коже.

— Я так сильно по тебе скучал. Слышать твой смех, видеть тебя такой… — Его взгляд был прикован к ней. — Грейс, ты такая красивая.

Грейс до сих пор слегка теряла голову каждый раз, когда он называл ее этим именем, ее настоящим именем, произнесенным его бархатистым голосом. В самом начале она сопротивлялась, но теперь ей снова хотелось называться им. Ее имя было красивым и давало ей ощущение покоя. Оно было добросердечным, как вера и надежда, и она надеялась, что тоже была такой.

Грейс опустила глаза под его пристальным взглядом, и ее сердце заколотилось. Когда она снова посмотрела на Бена, их взгляды встретились, и не было никаких сомнений в том, чего они оба хотят. Она приподнялась на локтях, придвинувшись ближе, но Бен не двигался. Грейс закрыла глаза и прижалась губами к его губам. Между ними вспыхнул огонь, когда их губы ласкали и познавали друг друга. Из ее груди вырвался слабый стон, и это все, что потребовалось Бену, чтобы дотянуться до Грейс и зарыться пальцами в ее волосы. Напряжение усилилось, и они открылись друг другу, углубив поцелуй. Бен подался вниз. «Боже. Это так приятно».

Грейс снова застонала и провела руками вверх по твердым мускулам его обнаженных рук и плеч, остановившись на затылке.

Когда ее тело прижалось к нему, Бен остановился. Он посмотрел ей в глаза, в них отражалась страсть, которую он тоже испытывал.

— Грейс, я хочу большего.

— Я тоже. — Это была не едва слышная мольба, а явный призыв к большему. Она хотела, чтобы его руки вернулись к ней.

— Я так сильно по тебе скучал и мечтал об этом так долго, что волнуюсь.

— О чем ты волнуешься?

— О тебе. Я волнуюсь о тебе. — Бен задержал дыхание и прикоснулся к ее щеке. — Я боюсь, что ты снова исчезнешь.

Грейс обхватила обеими руками его руку.

— Я здесь, рядом с тобой.

— Я боюсь, что, если мы зайдем чуть дальше, утром ты об этом пожалеешь. Черт побери, мне страшно, что ты пожалеешь об этом через пять минут, как осознаешь, что происходит.

— Это реальность, Бен. Как и жизнь. Она запутанная и неуправляемая, но волнующая и беззаботная.

— Беззаботная, чтобы быть самой собой?

— Время от времени. — Грейс неожиданно чмокнула его в губы. Губы Бена изогнулись в легкую улыбку, и она снова поцеловала его. Его улыбка превратилась в очаровательную и сводящую с ума. Грейс добавила. — Я должна решить, кем хочу быть, лучшей или, может быть, худшей из двух жизней, которые сегодня больше похожи на одну.

Наклонившись вперед, они прижались лбами друг к другу, и Бен закрыл глаза. Их носы соприкасались, дыхание стало неровным, но его прикосновения оставались нежными.

Грейс протянула руки и обхватила его лицо. Она слегка откинула голову назад, Бен сделал то же самое, и сквозь прерывистое дыхание они посмотрели друг на друга. Казалось, их души вновь соединились во взгляде. Она не могла отвести глаза, пойманная в ловушку его любви.

— Между нами всегда было так, не правда ли?

— Всегда.

Она притянула его к себе и поцеловала долгим поцелуем.

— Ты не должен беспокоиться обо мне, но твоя боль ощутима, Бен. Я почувствовала ее в тот первый вечер в том, как ты смотрел на меня. Чувствую ее и сейчас, как будто я смогла бы добровольно оставить тебя. — Ее признание, как и многие другие до этого, заставило желудок болезненно сжаться, а сердце колотилось так громко, казалось, Бен может услышать его стук.

Грейс отодвинулась на другую сторону кровати, уступая ему согретое местечко, и Бен забрался под одеяло. Он схватил пульт от телевизора, выключил его и повернулся к ней в темноте. Из-за плотных светонепроницаемых штор его было трудно разглядеть. Но когда Грейс это удалось, она почувствовала непреодолимую потребность быть ближе к нему.

— Двигайся ближе, Грейс, — сказал он хриплым от сна и, возможно, других желаний голосом.

Она так и сделала, и Бен, обхватив рукой за талию, прижался к ней сзади, но постарался, чтобы его ноги и бедра оставались на расстоянии от нее. Ей хотелось тепла, ощущения его тела, прижатого к ней полностью. Поэтому она резко отодвинулась назад, ища его тело. Теперь она поняла, почему он прижимался к ней только грудью. Грейс ничего не сказала, и предположила, что он, вероятно, тоже промолчит. Ей также нравилось, что у него была такая сильная физическая реакция на нее. Хотя Грейс было хорошо с Беном, они оба лежали в темноте, не поддаваясь больше никаким порывам. Ее тело отчаянно нуждалось в нем, но сердце знало, что лучше подождать.

Едва различимым шепотом его дыхание коснулось ее кожи, когда он сказал:

— На тебе нет кольца.

Это был не вопрос, а скорее утверждение самому себе. Грейс не знала, должна ли отвечать. Она понимала, что должна рассказать о своей находке, но после того поцелуя и, находясь в его сильных объятиях, ей не хотелось думать о Хантере. Чуть сильнее сжав руку Бена, она прижала ее к своей груди.

— В глубине души я больше не помолвлена.

— Я буду защищать тебя.

— Я знаю. Думаю, ты всегда это делал, даже когда я не знала об этом.

Он поцеловал ее в макушку, и этого было достаточно. Грейс закрыла глаза и почувствовала умиротворение. Правильность. Радость, когда заснула в его объятиях.

Проснувшись, Грейс услышала приглушенный голос Бена в ванной. Он разговаривал по телефону, но она не могла разобрать, что он говорил. Грейс села, заметив, что шторы слегка приоткрыты, позволяя слабому свету проникать в комнату. Она прислушивалась, понимая, что не должна, но чувствовала, что Бен говорил о ней. Ей удалось уловить лишь обрывки разговора.

— … правда, это…

Молчание.

— … чудо…

Молчание.

— … красивая… — Грейс услышала, как он мило вздохнул на этом слове.

Молчание.

— … Грейс…

Молчание.

— … поддержать ее…

Тишина.

— … не спугнуть…

Молчание.

— … полдень…

Снова тишина.

— … пока.

Дверь внезапно открылась, и Грейс плюхнулась на спину и закрыла глаза, притворяясь спящей. Бен достал из чемодана одежду и на цыпочках вернулся в ванную. Он был таким милым, стараясь не разбудить ее. Когда включился душ, она снова села.

Подслушанные обрывки разговора почему-то заставляли ее нервничать. Грейс спрашивала себя, что она делает и правильное ли принимает решение. Она ушла от Хантера, даже не попрощавшись, и за такое короткое время очень сблизилась с Беном. Она боялась, что уже влюбилась в него. Испытав эмоциональное потрясение, она увлеклась Беном и смотрела на Хантера другими глазами. Но после такого резкого взлета всегда следует падение, и оно не заставит себя долго ждать.

Грейс не слышала, как открылась дверь ванной, и не заметила, как Бен вошел в комнату, пока не сел на кровать рядом с ней.

— Доброе утро, Грейс.

— Доброе. Ты рано встал.

— У нас впереди долгий путь, и я подумал, что стоит постараться добраться к полудню, чтобы подольше там побыть. Твои родители ждут тебя. Я позвонил им сегодня утром.

Прижав колени к груди, она обхватила их руками.

— Как они восприняли новости?

Бен с улыбкой посмотрел вниз.

— Должен предупредить тебя, что они немного взволнованы. — Когда он снова поднял на нее взгляд, Грейс заметила, что его глаза опять сияли. Он был счастлив, и это заставило ее улыбнуться.

— Я тоже очень волнуюсь из-за встречи с ними. Думаю, мне стоит поторопиться со сборами, чтобы мы могли побыстрее выехать.

***

— Бен, остановись. Здесь! — Грейс крепче сжала руку Бена.

— В чем дело? — Он свернул на обочину довольно пустой главной дороги, ведущей в Ливенворт. Они еще даже не проехали знак "Добро пожаловать", когда Грейс крикнула, чтобы они остановились.

Она открыла дверь и вышла, поначалу осторожно, а потом решительно направилась обратно к грунтовой дороге, которую вряд ли заметишь, если не знаешь о ней. Но в том-то и дело. Грейс не знала, что она там есть. Она прошла около двадцати футов и остановилась, просто глядя вперед, насколько позволял взгляд, так как весенняя листва по обе стороны этой неприметной дороги мешала обзору.

Бен пошел следом, но держался на небольшом расстоянии. Когда Грейс остановилась, он сделал то же самое и, засунув руки в карманы, стал ждать. Через какое-то время она заговорила, не оборачиваясь к нему.

— Я была тут раньше. — Не услышав ответа, она обернулась через плечо и увидела, что Бен сидел на корточках и закрыл лицо руками. — Бен? — Грейс подошла к нему, и когда он поднялся, она поняла, что ее откровение подействовало на него.

Бен взял ее за руку, и они прошли ярдов двадцать по грунтовой дороге. К этому моменту она заметила, что буйная растительность уступает место траве и деревьям с большим домом вдали.

— Здесь живут мои родители. Ты выросла, приезжая сюда. С другой стороны дома есть озеро. Дом твоих родителей тоже стоит на этом озере, и только около двадцати акров отделяют наши дома.

Грейс не знала, что чувствовать, потому что ошеломление казалось преуменьшением. Она не могла говорить, понимая, что расплачется на первом же слове. Она просто крепко держала руку Бена и молча позволила эмоциям взять верх.

Они постояли там еще минут десять, пока Грейс не почувствовала, что готова продолжить путь к дому своих родителей. Они вернулись в машину, проехали указатель Ливенворта и продолжили ехать еще полмили по извилистой дороге, прежде чем свернули на грунтовую подъездную дорожку, ведущую к большому, обшарпанному дому с ярко-синими ставнями. Грейс улыбнулась при виде его, хотя и не могла вспомнить. От нее не ускользнуло, что дом Бена она помнила больше, чем свой собственный. Это говорило ей о многом. Она явно была частью их семьи в течение долгого времени.

Минут пять Грейс оставалась в машине, разглядывая дом и прилегающую территорию, земли вокруг и озеро вдалеке, затем открыла дверь и вышла. Бен был рядом, молча идя с ней к входной двери. Занавеска в гостиной шевельнулась, будто за ней наблюдали, и ее сердце затрепетало от волнения.

— Ты останешься со мной? — спросила она, не совсем уверенная, хочет ли пройти через это сама или в его присутствии.

— А ты бы что предпочла?

Задумавшись, Грейс остановилась на нижней ступеньке.

— Думаю, мне стоит сделать это самостоятельно, но ты ведь будешь поблизости? Знаю, что многое прошу, ведь ты так близок с ними.

— Если понадоблюсь, я буду у озера.

Проведя тыльной стороной ладони по ее щеке, он прошептал:

— У тебя все получится. — И посмотрев ему в глаза, она увидела радость. Бен был так счастлив, что привез домой их давно потерянную дочь. Однако он отступал в сторону, предлагая молчаливую поддержку.

Она наблюдала, как Бен направился в сторону от дома. Повернувшись к входной двери, Грейс глубоко вздохнула и поднялась по ступенькам.

Глава 20

ГРЕЙС СТИВЕНС

Грейс не успела постучать в дверь. Та распахнулась, и на пороге застыли, разинув рты, и со слезами на глазах Памела и Джон Стивенс.

— Джон? — воскликнула Памела, потянувшись к руке мужа. — Это…

Она не закончила предложение. Памела рванула вперед и сжала в объятьях свою дочь.

Когда отец Грейс присоединился к ее маме, крепко сжав их обеих, Грейс показалось, что ее раздавят. И хотя она чувствовала себя не очень комфортно, все же они были ее родителями. Она наконец-то нашла свою семью, и, осознав это, не выдержала и зарыдала в объятиях своих родителей.

Когда Грейс подняла голову, Бена уже не было. Она начала задаваться вопросом, когда он ушел и почему ничего не сказал, но поняла, отчего он так поступил. Он давал ей то, в чем она нуждалась — время с семьей. Грейс оглянулась в последний раз: на машину, а потом на входную дверь. Она ощущала присутствие Бена. Чувствовала, как он занимает место в ее душе, которое так долго оставалось пустым. Было приятно испытывать чувство умиротворения, обрести покой.

Зайдя в дом, они снова обнялись втроем. Джон наконец отпустил двоих самых важных людей в его жизни и отошел назад, чтобы посмотреть на стоящую перед ним дочь.

— Ты действительно здесь. Как такое может быть?

— Бен вернул меня к жизни. — Слова были драматичными, но правдивыми. Ее признательность навсегда останется в долгу перед стойкостью его сердца.

Памела выпустила свою дочь из объятий и улыбнулась. Она убрала прядь волос, прилипшую к мокрой от слез щеке Грейс, и произнесла:

— Моя девочка вернулась домой. Грейс. Грейс. Поверить не могу, что ты вернулась. Я так сильно по тебе скучала.

Не было никаких сомнений, что это ее родители. Глаза Грейс были такими же как у ее матери, и она увидела знакомую улыбку на лице отца. В груди у нее все сжалось. Они были настоящими. Как только они начали расспрашивать ее, она почувствовала то же самое по отношению к ним. Как они оказались здесь, перед ней?

Грейс сказала:

— Три года назад со мной случился несчастный случай. Я потеряла память и почти ничего не помню, но надеюсь, что поездка сюда поможет мне. И даже если этого не произойдет, я все равно рада, что приехала. Рада, что познакомилась с вами.

Слово «познакомилась» стало для ее родителей полной неожиданностью, на их лицах отразилось горе, которое они несомненно испытывали. Джон взял Грейс за руку.

— Мы твои родители, родная. Можем достать фотографии, если нужны доказательства. Мы собирались показать их тебе в любом случае.

Грейс тут же покачала головой и исправила неверное впечатление, которое произвела на них, чувствуя, что все испортила.

— Нет, я не хотела сказать, что не доверяю вам. Я знаю, что вы мои родители. Бен показал мне фотографии. Мне очень жаль, — произнесла она, опустив голову. — Я действительно не понимаю, что последнее время вытворяю. Весь мой мир… вся моя жизнь изменилась за считанные дни…

— Ничего страшного, — ответила Памела. — Мы стараемся понять и помочь тебе, как можем. Судьба подарила нам этот шанс и вернула тебя в нашу жизнь. То, что ты здесь, очень многое значит для нас. Пожалуйста, будь терпелива с нами.

Грейс взяла ее за руку, теперь она держала обоих родителей.

— Мы в одной лодке, и вы даже представить себе не можете, как много значит для меня то, что я могу это сказать, и что в моей жизни есть близкие люди.

Все трое устроились за столом, сервированным к завтраку, с кофе и домашними булочками. Грейс улыбнулась, вспомнив, как Бен говорил, что Памела очень плохо готовит. Ей не с чем было сравнить, но эти булочки напоминали камни. Грейс отщипывала небольшие кусочки, чтобы Памела не сочла ее неблагодарной.

Памела рассказала Грейс, как они унаследовали этот дом от своей матери после ее смерти. Грейс тогда было девять лет. Им нравилось приезжать сюда, в спокойную обстановку, и когда Грейс исполнилось десять, они решили переехать.

— Много лет мы пытались завести еще детей, подарить тебе брата или сестру, но этому не суждено было случится. — Памела налила Грейс стакан воды, и Грейс подумала, поняла ли ее мама, что ей надо запить эту булочку. — Тебе было одиноко, и я чувствовала себя виноватой.

Джон погладил Памелу по спине, когда она села. Грейс заметила, что настроение изменилось, и поняла, что его вероятно испортили воспоминания, которые Памела предпочла бы забыть. Как и Грейс.

Джон приобнял ее и поцеловал в щеку.

— Ты не виновата, дорогая. Никто не виноват. Так распорядилась судьба. — Повернувшись к Грейс, он улыбнулся. — Грейс вернулась к нам. — Затем он продолжил с того места, где остановилась его жена. — Мы начали всё с начала, когда переехали сюда. Перестали беспокоиться о том, чего у нас не было. И стали ценить то, что имели. Этот дом стал благословением во многих смыслах. Наши соседи, Эдварсы, тоже во многом помогли. Их дети не давали тебе чувствовать себя одиноко. Маленькая Эмили с ее разбитыми коленками и духом соперничества. Она была таким сорванцом. Она научила тебя рыбачить и лазать по деревьям. Вскоре мы вам обеим перевязывали раны и ссадины. Я почти срубил ту ель на заднем дворе, когда она свалилась с нее и сломала руку.

Памела рассмеялась вместе с Грейс и Джоном, а потом сказала:

— Бен. — Вздохнула она с улыбкой. — Думаю, он влюбился в тебя в ту же минуту, как увидел. — Грейс опустила глаза на свой кофе, боясь, что они увидят ее румянец от одного упоминания о нем. Кажется, его заметили, потому что Памела добавила. — Тебе понадобилось четыре года, чтобы увидеть то, что мы все поняли сразу. Его сестра упала с дерева, но он сначала спустил тебя, а потом побежал за помощью. — Памела рассмеялась. — Он так тебя оберегал.

— И до сих пор оберегает, — с ходу пробормотала Грейс.

Взгляд, которым обменялись ее родители, не остался незамеченным. Как и улыбки. Пока они продолжали рассказывать истории из ее детства, Грейс смотрела в эркерное окно, выходящее на огромную лужайку, ведущую к озеру. Бен стоял у самой кромки воды. Ее сердце заколотилось сильнее, когда она вспомнила их страстные поцелуи и то, как далеко бы она зашла, не останови их Бен.

Казалось, чем больше она узнавала о себе, тем больше понимала, насколько привязана к Бену. Вся ее жизнь, пожалуй, была тесно переплетена с его. Теперь, похоже, все встало на свои места, и она поняла, почему последние три года чувствовала себя такой одинокой. Она потеряла свою вторую половинку. Грейс обрела силу и покой, зная, что до аварии кто-то ее так страстно поддерживал. Теперь, когда Бен нашел ее, он делал для нее всё, бросив ради нее всё в своей жизни. Снова начал жить, потому что она была жива.

Накануне за обедом Эмили сказала Грейс, что Бен разошелся с Ребеккой. Хотя прошло всего несколько дней после ужина в честь награждения, Грейс едва помнила спутницу Бена. Она была так потрясена видом Бена, стремительно метнувшегося к ней, и странным собственническим чувством Хантера. Остаток вечера прошел как в тумане.

Чувства Бена к ней были подлинными и искренними, но Грейс все равно удивилась, услышав о его желании пожертвовать всем ради нее, включая того, с кем был близок. Она улыбнулась про себя, не потому что Бен расстался со своей девушкой ради нее, а потому что знала причину. Настоящая любовь. Бен Эдвардс был самым романтичным мужчиной, когда-либо встречавшемся ей, и он любил ее.

Бен не скрывал своих чувств. Может, он вел себя с ней осторожно, но не прятал их, и ей это нравилось.

Памела с Джоном достали школьные ежегодники и фотоальбомы, напоминания о ее прошлой жизни. Грейс листала один из ежегодников, и ее мысли вдруг начали путаться. Она закрыла глаза и увидела толпу людей в большом помещении, которые аплодировали и приветствовали одобрительными возгласами. Тепло разлилось по ее телу, когда образы прояснились, словно нынешние дни…

Бен.

— Ты всегда будешь моей королевой. Я тебя люблю.

… Снова вспыхнул яркий свет, и Грейс быстро заморгала, сделав глубокий, судорожный вдох. Когда ее зрение сфокусировалось, встревоженные Памела и Джон стояли над ней. Их голоса стали резче, и Грейс смогла понять, что они говорили.

— Грейс? Грейс? Милая?

— Я просто… — Грейс запнулась, чтобы привести в порядок свои мысли, слова и дыхание. — Думаю, у меня просто было воспоминание.

Ее родители снова сели, взяв ее за руки.

— О чем оно было? — Джон перешел в рабочий режим, зная, что должен расспросить свидетеля сразу же, иначе они будут путаться в своих воспоминаниях и менять их. — Что ты увидела?

— У Бена на голове была золотая корона, — начала Грейс, демонстративно обведя рукой вокруг головы. — Мы стояли перед аплодирующей толпой…

— Вроде этого? Это было в твоем воспоминании? — спросила Памела, пролистав ежегодник, лежавший на столе перед ее дочерью. Она нашла страницу, которую искала, и указала вниз, взгляд Грейс проследовал за ее пальцем.

Грейс в изумлении прикрыла рот рукой, и на глазах снова выступили слезы

— Да, именно это.

— Вы были влюблены друг в друга так долго, в общем, целую вечность. В выпускном классе вас выбрали королем и королевой бала выпускников. Для вас это был большой сюрприз, — рассмеялась Памела, — но в Ливенворте никто не удивился.

Грейс продолжала смотреть на фотографию в ежегоднике, где они с Беном стояли на сцене и улыбались. Бен обнимал ее за талию и смотрел на нее. На фотографии Грейс была в тиаре и выглядела очень счастливой. Она даже разглядела на снимке румянец на своих щеках, соответствующий жару, который испытывала сейчас. Грейс рассмеялась, снимая напряжение, возникшее за мгновение до этого.

В конце концов Памела предложила перейти в гостиную, и Грейс последовала за ней, а отец шел позади. На протяжении всего пути Грейс чувствовала любовь в этом доме и его вещах. Стены были увешаны картинами, и, когда она провела пальцем по спинке дивана и по накинутому на него пледу, Джон произнес:

— Вы с бабушкой связали его. Одним летом она приезжала к нам почти каждый день. Присматривала за тобой, пока мы работали. Думаю, тебе тогда было восемь лет.

Памела добавила:

— Это было последнее лето перед ее смертью. У вас двоих была большая дружба и крепкая связь. Никто никогда не сказал бы, что между вами была разница в пятьдесят семь лет. — Памела тихо рассмеялась в задумчивости. В порыве энтузиазма она предложила. — Ты должна забрать его с собой, или мы можем привезти его тебе, или переслать по почте, если хочешь. — В ее последних словах послышалось разочарование.

Грейс взяла в руки плед и прижала к груди.

— Мы пробудем здесь всего пару ночей. Мне нужно вернуться в Чикаго, чтобы разобраться с… жизнью, но я вернусь, очень скоро. Мы расстаемся ненадолго. Обещаю. Я хочу больше времени провести с вами, здесь. Это не слишком самонадеянно?

— Нет, нет, вовсе нет. Мы всегда будем тебе рады, Грейс. Пожалуйста. Прошу тебя, приезжай домой как можно чаще, — сказала Памела, и глаза Грейс снова наполнились слезами, когда она обняла свою мать.

— Грейс, мы так рады, что ты вернулась, — добавил Джон, снова обнимая их обеих.

Когда очередной, наверное, двадцатый, поток слез высох, Грейс тихо спросила:

— У вас очень красивые имена, но мне как-то странно называть вас Памела и Джон, ведь вы мои родители. Можно я буду обращаться к вам мама и папа?

Слезы потекли в двадцать первый раз.

— Да, мы будем очень рады, — ответила ее мать.

Грейс села рядом с отцом на диване в гостиной.

— Я хотела поговорить с тобой о несчастном случае. Не знаю, какой юридической практикой ты занимаешься, но, может, ты смог бы мне помочь разобраться в некоторых вещах, которые я недавно обнаружила.

Пока Грейс рассказывала о деталях несчастного случая, о том, как Хантер спас ее, о кольце, флаерах, и всем остальном, Памела вынуждена была извиниться и выйти из комнаты, признавшись, как сильно ее расстроили эти подробности.

— Пойду, приготовлю обед, но хочу сказать кое-что о человеке, который ждет у озера.

— Хорошо, — ответила Грейс, снова взглянув на Бена.

— Я видела, как Бен растет и становится мужчиной. Это он собирал маргаритки для нас с тобой, когда шел по тропинке через поле между нашими домами. Это он оберегал тебя с той минуты, как встретил. Бен хранил твое сердце и дорожил им, и неудивительно, что именно он вернул тебя к нам. Не знаю, как ты к нему относишься, можешь ли ты вспомнить, как сильно его любила или как сильно он любит тебя, но я всегда буду ему благодарна. Мы потеряли надежду, но Бен держался за нее и нашел тебя. Когда мы были абсолютно подавлены, он единственный никогда не сдавался, поэтому, пожалуйста, что бы ни случилось между вами, не забывай обращаться с Беном по-доброму. Ты держишь его сердце в своих руках.

Молча соглашаясь, Грейс почувствовала, как ее собственное сердце рвалось из груди. Серьезность происходящего, судьбоносные события последних дней давили на нее каждую свободную минуту. Она никогда в жизни не смогла бы относиться к нему плохо, но как отблагодарить человека, который дал тебе всё и не просит взамен ничего, кроме шанса?

Ответ был очевиден. Она чувствовала его в глубине души. Она подарит ему любовь.

Будет любить его в ответ.

Глава 21

БЕН ЭДВАРДС

«Грейс никогда не знала, как часто Бен ждал ее здесь вот так, — думал он, позволяя голубому небу кружиться над головой. — Она понятия не имела, сколько раз, коротая время, он катался на этой покрышке, подвешенной на огромной ели, или сколько раз он качал ее саму, пока она не начинала смеяться и чувствовать головокружение. Грейс не знала, как часто он приходил сюда с той зимы, когда у нее начались кошмары». Бен наведывался каждый вечер, сидя у дома на случай если понадобится ей. Несмотря на темноту и ненастную погоду он приходил той зимой ради нее каждую ночь. Все последующие годы Бен находился рядом ежедневно. Его любовь к Грейс Стивенс была сильной, настоящей и нескончаемой.

И до сих пор оставалась такой же глубокой, настоящей и бесконечной. Бен хотел рассказать ей. Хотел напомнить ей, что она для него значила и что он значил для нее. После прошлой ночи он чувствовал, что она испытывает какую-то частичку их любви. Бену не хотелось отпускать ее, пока не узнает, сможет ли Грейс вновь полюбить его или нет. Судя по событиям прошедшей недели, ни он, ни она не готовы были это признать.

Закрыв глаза, Бен наклонился вперед, когда покрышка быстро завертелась на трех цепях, удерживавших ее. На долю секунды он снова был с Грейс, нависая над ней, целуя ее, а она помнила, кем он был и кем была она. Покрышка размоталась и дернулась на крутящихся цепях. Он держался, но все равно почувствовал тошноту, когда открыл глаза и вернулся к реальности, в которой память к Грейс может никогда не вернуться.

Бен опустил ноги и посмотрел в сторону дома. Никто бы не подумал, глядя на дом, что там происходило что-то очень важное. Но кое-что особенное случилось. Памела и Джон Стивенс вернули сегодня свою дочь. Даже при том, что это событие заставило его улыбаться, его сердце болело. Они всегда будут с ней, что бы она не решила в отношении Бена. Он немного завидовал их гарантированным отношениям, так как имелась большая вероятность, что он может потерять Грейс, пусть даже она сказала ему, что ушла от Барнса. Конечно же Бен не был уверен, как она отреагирует, когда он расскажет ей правду о Хантере Барнсе. Может, она не захочет быть в отношениях и с Беном, и эта мысль вызывала тошноту даже больше, чем качели.

У кромки воды Бен подобрал круглый, плоский камень и бросил его в воду. Камень запрыгал по поверхности, вызвав небольшую рябь, а затем пошел ко дну.

Бен сел на траву и задумался. Неужели он делал именно это? Скользил по поверхности ее жизни, надеясь, что ее воспоминания вернут ему Грейс? Всю неделю Бен действовал не спеша, чтобы все происходило естественно, стараясь не напугать ее. Но может пришло время окунуться в омут с головой. Бен знал, что нравится Грейс, и они оба испытывали физическое притяжение, но смогла бы она полюбить его?

— Бен?

Оглянувшись через плечо, Бен увидел Памелу, стоящую в нескольких футах от него. Встав, он развернулся и отряхнул траву со штанов. Она явно плакала до этого, что было ожидаемо, и протянула руки к Бену. Он подошел к Памеле и обнял свою вторую маму, а она заплакала.

— Ты это сделал. Ты вернул ее нам. — Памела уткнулась лицом в его плечо, по-прежнему крепко обнимая, и продолжила:

— Я знала, если чья любовь и была достаточно сильна, чтобы вернуть к жизни, то только твоя. Спасибо тебе. — Засмеялась она. — Я пришла сюда только для того, чтобы позвать тебя на обед, и вот посмотри, я снова в полном раздрае.

— Мне это знакомо, — ответил Бен, пытаясь успокоить ее. Он действительно это знал.

Памела взяла его под руку, и они вместе вошли в дом. Джон сидел за столом в совмещенной с кухней столовой. Он молча протянул руку, как будто не в силах произнести ни слова. Бен осознавал стойкость, которая красноречиво отражалась на лице Джона. Они пожали руки, после чего Джон крепко обнял Бена.

— Спасибо, сынок. Спасибо, что вернул нам Грейс.

— Не за что, сэр.

Отстранившись, Джон более внимательно посмотрел на Бена.

— Чикаго был к тебе не слишком гостеприимным. Тебе нужно вернуться в Ливенворт, а еще лучше в Сиэтл. Снова быть ближе к семье. Выглядишь измотанным.

Бен улыбнулся, переступив с ноги на ногу.

— Да, я жутко устал. Давно не чувствовал себя самим собой, и новый поворот событий только сейчас сказывается на моем теле.

Памела с Джоном улыбнулись и понимающе кивнули. Исчезновение Грейс сказалось на них всех. Печаль прочертила глубокие морщины на их лицах. Отчаяние оттенило жуткую боль, которая сокрушила их три года назад. Их улыбки, появившиеся сейчас, были более естественными, и Бен признавал свою роль в этой эмоциональной перемене.

— Привет.

Бен развернулся к двери и увидел стоящую там Грейс. Забавно, что каждый раз глядя на нее, Бен испытывал шок от того, что она стояла перед ним. Он задавался вопросом, сможет ли привыкнуть к тому, что она снова рядом, или это останется всего лишь плодом его воображения, прежде чем он поймет, что происходит. Хотя слово «ангел» казалось более подходящим.

— Привет, — подходя к ней, ответил Бен. Взявшись за руки, они вышли из кухни, и он поинтересовался, — все нормально?

Грейс кивнула и прошептала:

— Они — замечательные. Мама показала мне этот огромный фотоальбом и видео, где я танцую чечетку на уроке танцев. — Ее волнение возрастало, и она притянула Бена ближе. — Я уже чувствую близость с ними. Как будто сработало шестое чувство.

— Тебе подсказывает твоя интуиция. Твое сердце знает.

— Как и с тобой.

Бен улыбнулся и погладил Грейс по руке.

— Ты в это веришь?

— Я это чувствую.

— Я закончу с едой и накрою на стол. Почему бы вам двоим не подняться в твою комнату и осмотреться? — Памела засмеялась, повернувшись к Джону. Ее намек был громким и очевидным. — Никогда бы не подумала, что предложу этим двоим остаться наедине в спальне.

Бен прошел мимо Грейс и кивнул в сторону лестницы.

— Это наверху. Я тебе покажу.

Грейс последовала за ним по скрипящим ступенькам и пробормотала:

— Наверное по этой лестнице тяжело было прошмыгнуть незамеченным.

Бен расхохотался, узнав в этих словах прежнюю Грейс.

— Именно поэтому мы не пользовались лестницей. — Он быстро поднялся наверх, подошел к последней двери слева и открыл ее. — После тебя.

Когда Грейс вошла, она повернулась кругом, оглядывая всю комнату и запоминая окружающее. Постельное с кровати было убрано, а одеяло сложено в ногах. Бен видел, где были сняты какие-то плакаты или другие вещи. Похоже, ее родители начали освобождать комнату от ее подросткового присутствия, но остановились… Учитывая, что она не жила тут по меньшей мере шесть лет, а особенно то, что они в течение трех лет считали ее пропавшей, Бен был удивлен, как много из ее вещей все еще осталось.

— Мне кажется, это я. Я, которой мне во многом не позволено быть.

— О чем ты?

— Здесь нет какого-то одного стиля. Комната завалена памятными вещами и фотографиями на стене. По ней можно проследить, как менялась моя жизнь. Все тут настолько личное, словно мы вторгаемся в нее.

— Это твоя жизнь. А не вторжение.

Грейс посмотрела Бену в глаза.

— Комната полна оптимизма. Я была полна надежд, Бен?

— Ты была готова горы свернуть.

— Забавно, потому что сейчас мне не нужны эти горы.

— А что тебе нужно?

— Место, которое можно назвать домом.

— Позволь мне быть таким местом для тебя.

Хотя их разделяло самое большее четыре фута, они не сводили глаз друг с друга.

— Мое сердце открыто. Пожалуйста, не делай мне больно. Хорошо?

Бен оставался на месте и опустил глаза вниз. Ему было больно, не по ее вине и не нарочно. Снова посмотрев на нее, он просто ответил:

— Хорошо. — Это была правда, идущая от самого сердца.

Подойдя к Бену, Грейс встала на носочки и обняла его. Ее дыхание коснулось его шеи, и когда он обнял ее в ответ, Грейс поцеловала его.

— Ты всегда так уверен в нас.

— Да. Так было всегда. Не делай мне больно, ладно?

Грейс менялась. Бен видел это. Он видел, как Джейн снова становилась Грейс, даже если сама она этого не замечала.

— Хорошо. — Она непринужденно прошлась по комнате и открыла шкаф.

Бен разлегся на кровати с таким видом, будто находился у себя дома. В этой кровати он провел много времени. Когда дело касалось фактов, он не испытывал никакого стыда.

Взглянув на Бена, Грейс пошутила.

— Чувствуй себя как дома. Почему бы и нет?

— Это был мой второй дом, а эта кровать… — Бен подпрыгнул на ней для большей убедительности. — Хотя, может, ты слишком мала, чтобы узнать о том, что тут происходило.

Совершенно заинтригованная, Грейс указала на кровать.

— Мы это делали? Здесь? С моими родителями неподалеку?

— Много раз. — Бен заложил руки за голову, словно заново переживал былые дни. Он надеялся, что они не останутся лишь славными днями прошлого. Больше всего на свете Бен хотел создать новые воспоминания с Грейс.

ГРЕЙС СТИВЕНС

— Это же односпальная кровать, и она скрипит? — понизила голос Грейс и села рядом с ним.

Бен автоматически положил руку на ее бедро, как это делают пары, которые вместе.

— Определенно это была сверхсложная задача, поэтому иногда мы просто брали подушки и одеяла и бросали их на пол…

— Блин, мы что были сексуально озабоченными подростками? — Грейс улыбнулась, глядя на ковер, покрывающий деревянный пол, потому что не могла поверить, что так много занималась сексом, когда была моложе. Хантер заставлял ее чувствовать себя ханжой, если она не хотела заниматься сексом или, когда отмазывалась. Рядом с ним Грейс стеснялась своего тела. Его перфекционистское отношение к собственному физическому состоянию было подобно приговору, когда Хантер смотрел на нее. Грейс занималась в тренажерном зале, но иногда, назло всему, заказывала латте со взбитыми сливками. Ее пижамы сменились с коротких комплектов на брюки и длинные ночные рубашки. Вместе с одеждой, которая прикрывала ее тело ночью, Грейс установила расстояние между ними в постели. Она не была склонна к авантюрам. Секс был чем-то, что происходило с ней, а не для нее, поэтому она начала вести себя более скромно. Но взглянув на Бена, понятие похоти вдруг перестало казаться ей таким уж надуманным. Черт, прошлой ночью она бы переспала с Беном после того, как пялилась на него в его боксерах. Грейс ахнула, когда ей в голову пришла мысль.

— Я ведь не была шлюхой, правда?

— Детка, — ответил Бен. — Мы были только друг с другом. Никогда не встречались с другими. — Он произнес это так буднично, будто не было этих трех лет. И тут Грейс поняла, что Бен назвал ее деткой. И она позволила ему, не поправляя и не указывая на это. Он улыбался, глядя на нее, пока Грейс не встала и подошла к окну.

Она стояла к нему спиной, но чувствовала его взгляд на себе, и Бен возможно заметил мимолетную улыбку, коснувшуюся ее губ. Грейс пыталась ее скрыть.

Резко развернувшись, Грейс спросила:

— Я украдкой сбегала из дома, слезая по этому дереву?

— Или я забирался по нему сюда. — Встав с кровати, Бен посмотрел на старое дерево. Местами кора была повреждена или вообще отсутствовала, наглядные следы их выходок.

— Жаль, что не могу сейчас залезть на дерево. — Грейс посмотрела на юбку, в которой была, и поняла, что этому не бывать. — Почему мне страшно делать то, что по-видимому делала миллион раз в другой жизни?

— Потому что кое-кто нашел бриллиант, и вместо того, чтобы позволить ему сиять изнутри, он по своему усмотрению отполировал его до блеска.

Рука Бена была прижата к ее руке, и она посмотрела на него снизу-вверх.

— Я тебя расстроила? Я не хотела.

— Нет. Это он меня расстраивает.

— Мне нужно…

— Грейс. Бен. Идите обедать.

— Только все начало становиться интересным. — Бен коснулся ее руки кончиками пальцев.

— Думаю, все стало интересным в вечер церемонии награждения.

Ее слова вызвали у него улыбку.

— В этом нет никаких сомнений.

Бен повернулся и направился к двери, но остановился и оглянулся, когда Грейс призналась:

— Я рада, что приехала сюда с тобой.

— Я тоже, Грейс. Я тоже.

Глава 22

БЕН ЭДВАРДС

После обеда Бен вышел из дома Стивенсов и направился к родителям. Идя по берегу озера, он поразился тому, насколько хорошо чувствовал себя, вернувшись домой. Он почти снова чувствовал себя целым. Свежий воздух. Озеро, которое всегда дарило ему чувство умиротворения. Любовь, которую он чувствовал в их доме. Приветствие, которое он знал, последует за этим. Это был дом — для его сердца, разума и души.

День был прекрасным. Стояла идеальная погода. Светило солнце, но тень деревьев спасала от жары. Когда Бен наконец подошел к дому своего детства, ему понадобилась минутка, чтобы прийти в себя. Три года он не возвращался сюда, и сожаление наполнило его сердце. Он знал, что без Грейс здесь все было бы не так. Ее следы присутствовали во всех аспектах его жизни, и, если не считать квартиру, самые теплые воспоминания о ней были здесь. Но каково было его родителям? На что это похоже, потерять их обоих?

Он снова начал идти, глядя на дерево, под которым они с Грейс устраивали пикник на одеяле, часто засыпая после этого. Затем появился сарай, сарай, где они прятались бесчисленное количество раз от сильного дождя или надоедливой сестры-близнеца. Они обжимались до тех пор, пока погода не прояснялась, а иногда и намного дольше.

Бен вздохнул и сунул руки в карманы, гадая, сможет ли справиться с прогулкой по переулку памяти, учитывая неопределенность ситуации. Приблизившись, вдалеке Бен увидел сад своей мамы. В этом году похоже был хороший урожай. Бен дошел до задней двери под большим крытым крыльцом и постучал, чувствуя, что больше не имеет права входить сюда без предупреждения.

Он ждал, глядя сквозь стеклянную дверь. Приветливо улыбаясь, его отец открыл дверь и сказал:

— Это твой дом, сынок. Нет необходимости стучаться. — Бен вошел в дом, и мужчины обнялись. — Рад тебя видеть.

— Я рад быть дома, папа.

— Твоя мать принимает душ. Утром она работала в саду и… — он понизил голос, словно делился секретом: — Я думаю, овощи выиграли битву, если ты понимаешь, о чем я. — Джозеф Эдвардс был всем для Бена. Веселым. Умным. Сильным. Он являлся отличным примером для подражания, и Бен всегда хотел быть таким же, как его отец. Он надеялся, что у него получилось, он стал таким человеком, унаследовав вдобавок и лучшие качества своей матери Джулии. Она была сострадательна к другим, но беспощадна, когда дело касалось ее семьи. Бен полагал, что именно от нее также унаследовал и настойчивость.

— Принеси мне пиво, раз сам уже выпил одно, — сказал Джо, смеясь и направляясь в гостиную.

— Я не… о, хорошо. — Бен поздно понял шутку, но мысль о пиве все равно звучала хорошо.

Только Бен сел в гостиной, и его отец выпил за то, чтобы его сын всегда был дома, как в комнату вошла мать Бена и воскликнула:

— Бен!

Она подбежала к нему, и он поймал ее, крепко обнимая. За эти годы родители несколько раз навещали Бена в Чикаго, а мама еще пару раз приезжала, чтобы проверить его. Во время этих визитов он ради мамы изображал радость и счастье, потому что ему было ненавистно видеть грусть в ее глазах. Они гордились тем, что Бен вложил много энергии в работу, добившись успеха в своей области, но с исчезновением Грейс он превратился лишь в бледную копию того, кем был. В присутствии Бена родители всегда старались оставаться позитивными, хотя им было больно видеть, как он страдает. Кроме того они выражали обеспокоенность тем, какой путь он выбрал, чтобы найти Грейс, тот который мог никуда не привести.

Когда Грейс исчезла, они потеряли дочь. Им не хотелось вдобавок к этому потерять и сына.

Они вместе присели, и Бен рассказал им о том, что до этого момента происходило в жизни Грейс, оставив детали о том, как они целовались и спали на диване.

— Этим утром Эмили вернулась в Сиэтл. Уоррен беспокоится о своей девушке. Он дважды звонил сюда до того, как она приземлилась, лишь чтобы узнать, может мы что-то слышали от нее. Ей повезло, что у нее есть такой мужчина, — сказала Джулия, наблюдая за сыном.

— Им обоим повезло, что они есть друг у друга, — добавил Бен, делая большой глоток пива, пытаясь тем самым отвлечься от мыслей, витающих в голове.

— Эмили сказала, что вам с Грейс было очень… комфортно друг с другом. — Бену хотелось, чтобы она ничего не сказала. Он не хотел говорить об этом, боясь сглазить, потому что желал этого очень сильно. — Это хорошо, правда? — спросил Джо.

— Не стоило ей говорить вам.

— Она переживает о тебе, Бен. И о Грейс тоже. — Джулия погладила сына по спине, пытаясь ослабить его раздражение.

— Уверен, Эмили также сказала вам, что Грейс помолвлена с человеком, который, я убежден, знал, кем она является, и держал ее в неведении, в прямом и переносном смысле, о ее прошлом.

— Она упомянула, что Грейс была помолвлена, но… — Джулия не смогла продолжить. Она отвела взгляд, напомнив Бену о тех случаях, когда отводила взгляд от испытываемой боли, говоря о Грейс последние три года. И его взбесило, что Барнс забрал у них все это.

Джо передалась напряженная атмосфера в комнате и он перешел в режим доктора.

— Бен, ты должен быть очень осторожен с пациентом с амнезией. Для людей, находящихся рядом, последствия могут быть неприятными. Я знаю, ты хочешь, чтобы она вспомнила, но на это необходимо время. — Бен понимал, его отец использовал профессиональный такт, говоря о негативных последствиях, когда все происходит слишком быстро. — У нее явно есть чувства к другому, или она не собиралась бы за него замуж.

— Она бросила его.

— Разорвала помолвку?

Бен посмотрел на мать так, словно она встала на сторону Барнса, хотя сразу же почувствовал себя плохо из-за этого.

— Не знаю, но она сказала, что ушла от него. Это то же самое.

— Твоя поездка была такой поспешной. Естественно мы рады тебя видеть, но разве может она за считанные часы изменить свою жизнь и оставить все это позади?

Бен был очень счастлив, что Грейс разорвала свою помолвку, но его охватили сомнения. Расстались ли они? Осталась ли эта часть прошлого, в которой не было Бена, позади? Она спешно покинула Чикаго и сказала, что оставила Барнса, но не более того. В тех отношениях поставлена точка, верно? Черт возьми. Беспокойство одолело его.

Его мама добавила:

— А если он замешан в том, на что ты намекаешь, это может опустошить ее, и тебе выйдет боком…

— Я ни на что не намекаю. Я знаю, что он сыграл в этом роль. — Бен встал, злость одолела его. Глубоко вздохнув, он старался не показывать свое настроение родителям. Бен поставил свой бокал с пивом на стол и обошел диван, чтобы встать у окна с живописным видом на озеро. — Как только вернусь, я собираюсь доказать, что он знал, кто она такая. Черт, у меня уже достаточно доказательств, но поверит ли в это Грейс, — вздохнул он, — я не знаю.

Далее Бен объяснил, что обнаружил, и выслушал совет родителей о том, как справиться с такой сложной ситуацией. Бен знал одно наверняка: по возвращении в Чикаго он собирался немедленно исследовать этот вопрос.

Хотя Бен знал, что родители хотели провести с ним время, он пошел в свою старую комнату и включил музыку. Ему было все равно, какая музыка была в магнитофоне, он просто нажал кнопку воспроизведения. Лежа на кровати, Бен закрыл глаза, погрузившись в музыку. Время шло. Играла еще одна песня, а потом еще одна. Его музыкальные вкусы не сильно изменились, что заставило его улыбнуться.

Он услышал тихий стук, а потом кровать прогнулась.

— Привет.

Когда он открыл глаза, Грейс села рядом с ним. На ее лице не было ни следа от недавних переживаний. Боже, она была великолепна.

— Ливенворт идет те…

— Грейс! — ахнула мать Бена. — Я так и думала, что это была ты. — Слезы наполнили ее глаза, когда его отец встал за ее спиной.

Бен сел и выключил музыку.

Грейс с широкой улыбкой на лице повернулся лицом к его пораженным родителям.

— Простите, что я вошла вот так. Я стучала, но никто не ответил.

Джулия произнесла в ответ:

— Все в порядке. Тебе всегда здесь рады. Ничего не изменилось. — Слезы текли по ее лицу. — Прости. Мне надо привести себя в порядок.

Раскинув руки в стороны, Грейс подошла и обняла ее. Сначала Джулию, а затем и Джо. Бен наблюдал за ними. Для Грейс они были незнакомцами, но ее родители любили и обожали Грейс с того самого момента, как встретили. Хотя он гордился ею. Она старалась изо всех сил, что, вероятно, было не очень комфортно, но делала это для других. Так бы сделала та Грейс, которой она была до несчастного случая.

Джулия обняла ее в ответ.

— Грейс, дорогая, я так рада видеть, что с тобой все хорошо. Ты даже красивее, чем раньше. — Бен услышал нерешительность в ее голосе.

— Спасибо, — ответила она. — Я рада быть здесь. Все такие душевные и гостеприимные. — Вздохнув, она сцепила и расцепила руки. — Я имею в виду, конечно, так и должно быть. Я просто… я мало что помню, поэтому чувствую, что нахожусь в своего рода невыгодном положении.

Джулия погладила ее руку.

— Не торопись. Мы дадим вам двоим время побыть наедине. Думаю, пора выпить бокал вина.

— Звучит хорошо, — сказала Грейс, хихикая. Когда его родители вышли из комнаты, она села рядом с Беном на кровать. — Мне понравилась музыка. — Бен снова включил ее и лег. Грейс подвинулась на кровати и прижалась к нему, положив голову ему на плечо, а руку опустив ему на грудь. У Бена заныло сердце при воспоминаниях о том, сколько часов они раньше лежали вот так. Она словно знала, как это было.

— Я скучала, — прошептала она.

Это было все.

Все, что требовалось.

Она была рядом, касалась его и говорила такие слова… Бен не мог остановиться. Он наклонился и поцеловал ее, сжал лицо руками и снова крепко поцеловал.

Он хотел ее и устал быть осторожным. Их языки встретились, Грейс вцепилась в его руки. Пальцами она сжимала его бицепсы, и Бен напряг мускулы, вызывая у Грейс стон, устремившийся прямо к его паху. Он двигался поверх нее, паря над ней, их губы были на расстоянии одного дюйма, а глаза прикованы друг к другу.

— Я хочу тебя.

— Я хочу тебя.

Послышался звук покашливания, и через секунду Бен оказался на ногах. Его мама стояла у двери с двумя бокалами вина в руках.

— Извините. Я подумала, что Грейс может захотеть вина.

Сгорая от стыда, Бен взял один и выпил вино. Взяв второй бокал, он передал его Грейс, которая теперь сидела на краю кровати с красным лицом и не могла смотреть на его мать. Они были похожи на двух школьников, которых поймали за поцелуями. Бен почесал затылок и сказал:

— Спасибо, мама.

— На самом деле один из них был для меня, но полагаю, тебе это было нужно больше. — Она усмехнулась, поворачиваясь, чтобы уйти. — И больше времени. Наедине.

Она потянулась, чтобы закрыть дверь, но он сказал:

— Все нормально. У нас все в порядке.

Почувствовав, что горизонт чист, Грейс посмотрела на Бена и произнесла:

— Не могу поверить, что твоя мама только что застукала нас. Что ты делаешь со мной?

— Возвращаю тебя к жизни, детка.

Она снова подвинулась к нему, на этот раз не так робко.

— К чьей, твоей или моей?

— Нашей, Грейс Стивенс. Нашей жизни.

На этот раз она поцеловала его. Коснувшись его лица руками и подняв его голову, она прижалась губами к его губам, и открылась ему без остатка, чтобы он мог почувствовать все, по чему скучал эти три года… свое сердце. Свою душу. Любовь. Он отчаянно надеялся, что все, что они оба потеряли, можно найти в поцелуе. Их поцелуе.

Глава 23

ГРЕЙС СТИВЕНС

В районе семи вечера Грейс с Беном оставили своих родителей и поехали обратно в Сиэтл. Памела с Джоном пришли ранее к родителям Бена, и они все поужинали вместе, отпраздновав тем самым возвращение Грейс. Хотя она понимала, как ей повезло, что они были в ее жизни или вернулись в нее, все же Грейс испытывала дискомфорт, находясь в центре внимания. Но увидев две семьи, собравшиеся вместе, ей стало проще понять слова Эмили о том, что она так легко вписывалась. Когда Грейс встречалась с Хантером, не было никаких уютных семейных ужинов и совместных вечеров. Ужины вне дома, предпочтительнее в каком-нибудь известном ресторане, были в стиле Хантера, и сейчас она понимала, почему к их концу чувствовала себя выжатой как лимон. Это было нелегко. Временами Грейс казалось, что она похожа на цирковую мартышку, отчаянно желавшую не разочаровать Хантера. Была ли это любовь? Неужели он заставил меня поверить, что это любовь?

Проведя время с их семьями и увидев воочию настоящую любовь, Грейс знала, что это слово из шести букв имело более глубокий смысл, чем просто теплое слово. И она испытывала злость, что согласилась на меньшее.

По пути в гостиницу, Грейс рассказала Бену о своих воспоминаниях, и ей хотелось еще о многом сказать, но после долгого дня она была эмоционально истощена и в конце концов задремала. Снова проснувшись недалеко от Сиэтла, Грейс обнаружила, что Бен держал ее за руку.

— Как долго я спала?

— Не больше часа. Слишком много всего, чтобы переварить?

— Да. — Потянувшись, Грейс почувствовала себя отдохнувшей. — Хочешь выпить в баре, прежде чем подняться в номер?

— Я когда-нибудь говорил тебе, какой сексуальной ты выглядишь, когда просыпаешься?

— Если и говорил, — улыбнулась Грейс, — то я не помню.

— Ты что, только что пошутила по поводу амнезии?

— Так и есть. Я ужасна. — Смеясь, Грейс пожала плечами.

— Для меня ты идеальна.

— Да ты и сам неплох, Эдвардс. Да.

— Да?

— Я пропущу по стаканчику с тобой.

— Как насчет двух?

— Два и, возможно, поздний перекус. Не хочу, чтобы ты напился.

— Я свою меру знаю.

— Вот скоро это и выясним.

Бен приподнял бровь, и Грейс еще сильнее захотелось ощутить эту страсть.

Грейс сделала глоток мартини и взглянула на Бена. Не сводя с нее глаз, он облизнул нижнюю губу, поднес стакан ко рту и выпил. Это была прелюдия.

В конце концов, почувствовав смелость, Грейс произнесла:

— По дороге к дому твоих родителей я увидела дерево с вырезанной на коре надписью.

Бен опустил глаза и улыбнулся, но Грейс хотела, чтобы он улыбался ей, поэтому спросила:

— Знаешь, что там написано?

— Да. — Эта его бровь, похоже, жила своей собственной озорной жизнью. Вскоре последовала ухмылка, и Грейс прикусила щеку с внутренней стороны.

Господи боже, этот человек был решительно настроен ее погубить. И двух бокалов не потребуется, как она думала раньше. Если быть честной, она ушла бы с ним прямо сейчас и без выпивки. Подавшись вперед, Грейс прошептала:

— Ты ведь не знаешь, как она там появилась? Так?

— Знаю, но прошло много времени с тех пор, как я видел ее в последний раз. Почему бы тебе не сказать, что там написано?

— Г. Твой навсегда, Б. — Грейс видела эти слова перед глазами, когда произносила их.

— Ничего об этом не знаю, — пошутил Бен, откинувшись на спинку барного стула.

— Ага, держу пари, что не знаешь. — Грейс коснулась его ноги, чувствуя такую близость к нему. Ее рука скользнула выше, но остановилась на середине бедра. — Бен, твои глаза выдают тебя.

— Правда?

— Да, судя по тому, что я видела, так и есть.

— Тогда, признаюсь. Виноват. Это я сделал. — засмеялся Бен. — Я вырезал это на том дереве, сделав тебе сюрприз, когда мне было шестнадцать. Поначалу ты сильно разозлилась, сказав, что я сделал больно дереву.

Теперь Грейс засмеялась.

— А потом что случилось? — Ей отлично удалось передразнить его ухмылку.

— Ты меня поцеловала. Тебе понравилось, что я сделал это для тебя. Иногда ты звонила мне и просила встретиться у этого дерева. Это вроде как было наше место.

— Вроде как было?

— Было.

— Я стояла под деревом и смотрела на надпись. Провела пальцами по буквам и сердцу. Как мне хотелось, чтобы ты был рядом.

— Почему ты не позвонила мне?

— Потому что ты был со своей семьей. Почему ты не приезжал к ним?

— Я уже говорил тебе, почему.

— Но так не должно быть. Это твой мир, даже если меня в нем нет.

— Нет, Грейс. Я не мог. Я не хотел находиться в этом мире без тебя.

Грейс взяла его за руку, и они облокотились о барную стойку. Затем переплели пальцы, и она поцеловала его руку.

— Живи, просто чтобы доказать, что можешь. Не трать свою жизнь впустую.

— Я не трачу жизнь впустую. Это называется, жить по правильным причинам.

Грейс тяжело вздохнула. Выдохнув, она спросила:

— Это я правильная причина?

— Ты единственная причина.

— Бен, я не только о дереве переживала. Ты мне тоже не безразличен. У нас так много общего. — На этот раз Бен поцеловал ее руку. Ее сердце затрепетало, как и всегда, когда она находилась рядом с Беном. Грейс чувствовала, как влюбляется в него. Она не знала, как это было в первый раз: медленно и постепенно, но сейчас все происходило быстро и решительно, не оставляя места для сомнений. С Беном Грейс чувствовала себя в безопасности. Она чувствовала себя достойной. Бен был таким красивым, и то, как он смотрел на нее — любовь, которую он показывал ей, была бесконечной и красивой.

— У нас могло быть будущее, если бы…

Как только Бен заговорил, зазвонил телефон Грейс. Она посмотрела на Бена так, словно хотела что-то сказать, но промолчала, звонок нарушил момент.

— Извини, — пробормотала она, вытащив телефон из сумочки и ответив на звонок. — Алло?

— Почему ты находишься в Сиэтле с этим мужчиной? — прорычал Хантер на другом конце.

— Хантер, я пыталась сказать тебе… — Грейс вышла из бара в вестибюль гостиницы, чтобы уединиться.

— Ты сказала мне, что хочешь разобраться в этом, а не то, что уезжаешь с ним из Чикаго и возвращаешься в Ливенворт. Ты по-тихому смылась, сделав это за моей спиной. Платишь за номер в отеле, который вы делите на двоих. Компания по обслуживанию кредитных карт позвонила мне, чтобы согласовать эти расходы. Ты вообще соображаешь, что творишь? Он использует тебя и морочит тебе голову. — Даже через телефон она слышала тяжелое дыхание Хантера. — Я пахал тридцать шесть часов подряд; мне не терпелось вернуться домой, особенно когда мне позвонили и сказали, что ты уехала из города. Какого хрена ты творишь, Джейн?

— Не надо со мной так разговаривать. Хантер. Я имею полное право узнать о своей семье… Подожди, как ты узнал, что я из Ливенворта?

Грейс почувствовала, как кровь закипела в жилах, а ее мысли затуманились. Коробка. Кольцо. Объявление. Коробка. Кольцо. Объявление. Эти слова безостановочно повторялись у нее в голове.

— Кредитная компания сказала, что отель находится в Сиэтле.

— Я спросила тебя, как ты узнал про Ливенворт. — Я сама никогда не знала, откуда я родом.

— Ты говорила мне, Джейн. — Тон Хартера оставался обиженным, но твердым.

— Неправда. Я никогда не произносила «Ливенворт».

Грейс говорила очень тихо, но внутри нее клокотала ярость. Она отняла телефон от уха и уставилась на него.

— Джейн?

Хантер несколько раз окликнул ее по имени, прежде чем она снова поднесла трубку к уху и заговорила, убедившись, что он ее точно понял:

— Хантер, я вешаю трубку.

— Джейн, пожалуйста, не делай этого. Поговори со мной, милая. — К этому моменту его тон был почти умоляющем. Почти. Он старался удержать тот контроль. который имел над ней. Чего Хантер не понимал, он уже потерял ее. Грейс нашла свою силу воли.

— Меня зовут Грейс, но ты ведь это знал, не так ли?

— Что? Я…

— Я вешаю трубку.

Он знал. Обо всем. Знал, кто такая Грейс. Знал, что она из Ливенворта. Ничего из этого не отменяло того факта, что он помогал ей с того момента, как появился на месте аварии. Грейс постаралась говорить ровным тоном и придерживаться фактов.

— Если мы сейчас будем это обсуждать, тебе не понравится результат. Поговорим, когда я вернусь. — Она повесила трубку прежде, чем Барнс успел произнести хоть слово, а тем более возразить ей, и выключила телефон. Оставь она его включенным, он не дал бы ей покоя. Единственное, что она точно знала о Хантере Барнсе — он не отступит, пока не получит то, что хочет.

У нее разболелась голова, и Грейс чувствовала себя так, словно ее пырнули ножом в сердце. Хантер все знал. Все это время он знал. Коробка. Кольцо. Объявление. Ливенворт. Хантер знал обо всем с самого начала. Грейс опустилась на оранжевый кожаный диван и обняла себя руками, пытаясь остановить охватившую ее боль, а затем наклонилась вперед, когда боль стала невыносимой. Она не знала, чего хотела больше: плакать, кричать, блевать или напиться и забыть о воспоминаниях о Хантере и Джейн. Но последний вариант звучал чертовски хорошо прямо сейчас. Грейс чувствовала себя такой преданной. Зачем Хантер так поступил?

— Эй, все хорошо? — Бен присел рядом с ней и погладил по спине.

Грейс выпрямилась. Посмотрев на Бена, она вдруг снова почувствовала себя сильной.

— Закажи в номер бутылку водки «Grey Goose», и давай выпьем наверху.

Они обменялись долгим взглядом, после чего Бен ответил:

— Хорошо, сейчас вернусь. — Он протянул Грейс ее сумочку и направился обратно в бар.

— Встретимся наверху, — крикнула Грейс ему вслед.

Раздался стук в дверь. Затем еще пару раз.

Грейс подошла к двери и машинально постучала: один раз, потом три раза подряд. И тут поняла, что сейчас сделала. Она отстукивала ритм по памяти. Грейс быстро открыла дверь и увидела улыбающегося Бена.

— Ты знал.

— Знал.

Зажав бутылку водки под мышкой, Бен в одной руке держал чашку, полную оливок, лимонов, а в другой — два бокала для мартини. Грейс уже переоделась для сна — в майку и трусики в стиле «Чудо-женщины», только это было не детское белье. Оно было создано для женщины и только по одной причине, чтобы воплотить мужскую фантазию в жизнь. Вздох Бена, когда он увидел ее перед собой, был классикой жанра, и Грейс мысленно вскинула вверх кулаки в победном жесте. Желая подтолкнуть его немного дальше, она повернулась и, покачивая бедрами, направилась к окну.

— Сделать коктейль?

— С удовольствием выпью, — ответила Грейс, бросив взгляд через плечо.

Бен поставил все на комод и принялся за работу. Он не спросил, чего она хотела, а сделал мартини — сухой с тремя оливками — и принес его Грейс.

Сделав довольно большой глоток, Грейс не сводила глаз с Бена. Когда алкоголь обжёг горло, она закрыла глаза. Затем Грейс сделала ещё пару глотков, чтобы расслабиться умом и телом и избавиться от переживаний о прошлом и настоящем.

Взгляд Грейс скользнул вниз по телу Бена, и она заметила:

— Думаю, на тебе слишком много одежды для пижамной вечеринки, Бен. Ты ведь составишь мне компанию?

Прислонившись к комоду, Бен, казалось, решил ей подыграть.

— Только если пообещаешь, что после будет битва подушками.

Грейс фыркнула и захихикала, закатив глаза.

— Типично мужская фантазия. Но ты особенный. Скажи мне, о чем ты на самом деле мечтаешь? — Она села в кресло и закинула ноги на столик, чтобы как следует насладиться видом Бена.

— О чем я мечтаю? — переспросил Бен. Он потянулся к своим джинсам и расстегнул первую пуговицу. — Что-то мне подсказывает, что ночь будет очень интересной.

— Помнишь, что я говорила о пустой трате времени?

— Да.

— Скажи мне это.

— Не теряй ни минуты.

— Не теряй ни минуты зря, Бен.

Глава 24

БЕН ЭДВАРДС

Потягивая мартини, Грейс наблюдала, как Бен ловко расстегнул джинсы. Ему нравилось, как она смотрела на него. Нравилось, что она была перед ним практически голой и полна уверенности в себе. Бен ничего не сказал, когда показались темно-синие боксеры, пока стягивал джинсы вниз по ногам.

Грейс сделала глоток мартини и сунула в рот одну из маслин, взглядом бросая Бену вызов. Он принял этот вызов и поднял ставку, расстегнув рубашку. Затем снял ее и бросил на кровать. Это было соревнование силы воли, и действия побеждали слова.

Покер на раздевание или блэкджек, любая игра на раздевание… что угодно — это было так свойственно Грейс. Когда-то, когда дело доходило до сексуальных игр, она была ненасытной. Она никогда не стеснялась рядом с Беном, что крайне заводило его. Ей было комфортно с собственным телом, потому что он относился к ней так, как она того заслуживала. Грейс была чувственной женщиной, воплощенной в жизнь фантазией, родственной душой, которая могла обнажиться и никогда не увидела бы ничего, кроме любви и желания в его глазах.

Грейс не понимала, что делает, инстинкты управляли женщиной, которую он когда-то знал, сердце руководило головой. Чертовски возбуждающее.

Устроившись в кресле, Грейс поджала ноги под себя и вытянула руки вверх, возможно, даже немного кокетливо. Бен смотрел, на ее крепкую грудь и твердые соски, и ему нравилось, как он на нее влиял. Он скучал по полноте и весу ее груди в руках, по мягкости, когда касался и ласкал их. Теперь Бен стянул с себя майку и стоял перед ней лишь в одних боксерах.

Грейс допила мартини, съела две оставшиеся оливки и оглядела его тело. Ее взгляд опустился на боксеры. Хитрая ухмылка дрогнула, когда она уставилась на натянутое нижнее белье, чувство гордости, отражаясь в свете лампы, мерцало в ее глазах.

— Ты сказал, что хочешь меня.

— Да. А ты ответила тем же. — Бен потер глаза, желая погрузиться в submission и попытаться расшифровать миллион мыслей, кружащих у него в голове.

— Я имела в виду то, что сказала.

Он проигрывал эту игру и знал это.

— Черт, Грейс, я фантазирую о том, как ты будешь подо мной и на мне. Мечтаю о том, чтобы заняться с тобой любовью, а затем трахнуть. — Он указал на предательскую часть тела, у которой, казалось, был собственный разум.

— Я думаю, это довольно очевидно, но…

— Я хочу тебя, но ты прав, нам не стоит…

Бен был сбит с толку, и у него не было выбора, кроме как согласиться с тем, чего хотела Грейс.

— Это было бы неправильно. — Хотя наоборот, было бы так правильно. — Я не хочу использовать тебя, когда ты уже занята.

— Между мной и Хантером все кончено. — Грейс подняла свой пустой стакан и помахала им в воздухе, словно трофеем.

Он только что проиграл.

Игру.

Сет.

Состязание.

Испытание. Грейс была хороша. Очень хороша. Его признание пришло с уважением к ней и ее обязательствам. Бен отлично справился, иначе она не наградила бы его этим последним признанием. Грейс рассталась с врачом. Бен победил, и победа никогда не будет слаще, чем сейчас.

Бен посмотрел на свою цель. Затем медленно подошел к Грейс, все еще ошеломленный тем, что она только что сказала. Он не был уверен, что ответить и вообще стоит ли. Может следует сказать «Мне жаль» или «Как ты себя чувствуешь?». Ни одна из этих фраз не казалась подходящей, и он не знал, как следует вести себя с женщиной, разрывающей отношения с тем, с кем она вообще никогда не должна была быть. С тем, кто украл, а затем в течение трех лет скрывал от него любовь всей его жизни. Бен взял стакан Грейс и сделал еще один коктейль. Положив оливки в бокал, он заметил, что возбуждение спало. Упоминание о женихах и невестах обладало подобным волшебством.

Бен сел в другом кресле у окна, и Грейс положила ноги ему на колени. Он автоматически коснулся одной из ее ног и провел по ней пальцами.

— Хочешь поговорить об этом? — Потому что я, конечно, хочу. Я более чем счастлив смешать мудака с грязью, чтобы Грейс действительно поняла, с кем живет.

— Не сегодня. Сегодня я хочу пить.

— Грейс, я знаю, что телефонный звонок расстроил тебя, и держу пари, что ты разговаривала с Хантером. Ты не обязана обсуждать это со мной, но, если хочешь, могла бы поговорить с Эмили или одной из наших матерей… то есть, если в Чикаго у тебя нет никого, с кем можно поговорить.

Откинув голову назад, Грейс закрыла глаза. Снова открыв их, она произнесла:

— Я часто думала о том, что никогда не видела то такси. — Сделав паузу, она покрутила оливки по стакану. — Должно быть, в тот день моя голова была занята чем-то другим, раз я не заметила его, так?

Обычно Бен не пил чистую водку и спустя несколько глотков понял, почему. Напиток обжигал, но также помогал расслабиться, что было хорошо. Бен поудобнее устроился в кресле и потягивал выпивку. Он ненавидел думать о том дне и обычно перенаправлял свои мысли, чтобы сосредоточиться на решениях и поисках Грейс. Но теперь она была перед ним почти обнаженная — выглядя безумно сексуально — возвращая его в тот день, который он ненавидел, о котором сожалел и который опустошил много жизней. Он держал рот на замке, надеясь, что вопрос был риторическим.

Грейс продолжила:

— Знание, что я была в месяце от нашей свадьбы, теперь многое проясняет. Планирование свадьбы — это настоящее сумасшествие. Необходимо продумать кучу деталей, чтобы сделать этот день «особенным». Оглядываясь назад, можно сказать, что меньший размах больше пришелся бы мне по душе.

Бен не был уверен, говорила ли она об их свадьбе или о свадьбе с Барнсом. Он предположил, что речь идет о свадьбе с Барнсом, так как Грейс не помнила деталей того, что планировали они с Беном. Она сползла в кресле чуть ниже и положила голову на спинку, повернувшись лицом к городу, а затем добавила:

— Они говорят, что Хантер спас меня в тот день, но с тех пор, как встретила тебя, я поняла, что вместо этого он приговорил меня к смерти. — Бен увидел слезу, катящуюся по ее щеке. — Он выбрал имя Джейн. Я знаю, знаю Джейн Доу и все такое, но ему просто очень понравилось имя Джейн, и я хотела сделать его счастливым. Это было похоже на благодарственный подарок, так как мне больше нечего было дать ему.

— Ты можешь подарить многое, и он взял больше, чем следовало. Он похитил тебя, Грейс. Забрал твою жизнь и превратил ее в то, что хотел. — Бен замолчал, но это было нелегко. Он был очень зол. Его отец предупреждал его, все происходит слишком быстро, слишком рано, но слова и эмоции бушевали в нем. Контроль Бена ослабевал, и в голове все еще возникала мучительная мысль, мысль, которую он презирал и в которую отказывался верить. Что, если ей предназначено быть с Барнсом? Может быть, она была его судьбой, а не моей. Бену было ненавистно даже рассматривать этот вариант. Барнс не стал бы так делать. Ему не было дела до жизни, которую она невольно оставила позади, жизни, которой Барнс полностью завладел.

Бен не хотел говорить больше, не желая расстраивать Грейс. Он хотел утешить ее, чтобы слезы больше не падали, но не был уверен, что именно надо делать. Поэтому поставил ее ноги на пол и встал.

— Я устал. И иду спать, — произнес он ровным, полным поражения тоном. У него не было энергии или желания продолжать вести себя так, как будто все было в порядке, когда это было не так. Трудно оставаться уверенным, когда дорога впереди была полна препятствий.

Что делать с той информацией, которую он обнаружил? Стоит ли сказать ей? Станет ли от этого все лучше или хуже? Вестник всегда платит цену. Был ли он готов пожертвовать тем, чего хотел, чтобы сообщить новости, которые могли опустошить ее? Ему нужны были веские доказательства, и их не будет, пока он не наведет справки в Чикаго. Грейс уже закрыла за Хантером дверь, хотя не знала почему. Но Бену нужны были убедительные доказательства, способные оставить его там навсегда.

— Как насчет боя подушками? — Грейс подалась вперед, потянувшись к нему рукой.

— В другой раз, хорошо? — Он оставил водку на столе, сходил в ванную, а затем проскользнул под одеяло в своей кровати, ругаясь себе под нос, что у них раздельные кровати. Он хотел переспать с Грейс снова после всех этих лет. Ночь на диване была такой прекрасной. Ночь в отеле — еще лучше, но он хотел большего, того, чего у него не было.

— Спокойной ночи, Грейс.

В комнате было тихо, так как она осталась у окна, а затем подошла и выключила лампу между двумя кроватями. Шелест простыней был первым признаком. Грейс ждала, положив руку ему на плечо. Бен подвинулся, и она забралась в кровать, безмолвно прижимаясь спиной к его груди.

— Спокойной ночи, Бен. — Я люблю тебя, Грейс. И никогда не переставал любить.

Он обнял ее, прижимая ближе, и они заснули.

С первыми лучами солнца Бен открыл глаза и прищурился. Черт! 5:23 утра. Шторы были широко открыты. Он вылез из-под руки и ноги Грейс и закрыл шторы. Затем отправился в ванную, прежде чем вернуться в постель. Грейс пошевелилась, но продолжала спать. Стоило Бену устроиться в кровати, как Грейс переместилась, быстро вернув ногу на его бедро, а колено опустила между его ног. После подняла руку и коснулась его боксеров, разбудив его член, а затем продолжила подниматься по животу и остановилась на груди. Все еще крепко спя, она повернула голову, ее дыхание согревало плечо Бена. Именно так они спали в прошлом, и он отчаянно хотел повторения таких ночей.

Бену нравилось, что ее тело так легко приняло его обратно. Он не удивился, что рядом с ним она чувствовала себя как дома. И ему нравилось, что ее дыхание оставалось глубоким и спокойным, знак того, насколько она расслаблена. Грейс доверяла ему.

Бен так сильно хотел вернуть ее, что иногда ему было трудно уважать границы, быть терпеливым и не торопить события. Он должен был помнить, что мозг Грейс защищал ее в день аварии и запер воспоминания. Он надеялся, что его любовь станет ключом к их открытию.

ГРЕЙС СТИВЕНС

Страсть.

Любовь.

Грейс проснулась, испытывая эти два чувства. Она сняла с себя тяжелую руку Бена и выскользнула из-под одеяла, отправившись в ванную. Вернувшись, она увидела время. 7:45.

У нее был лишь один день, прежде чем она должна вернуться, чтобы противостоять Хантеру, поэтому она собиралась максимально использовать имеющееся в распоряжении время. Грейс забралась обратно в постель, стараясь не беспокоить Бена. Он был быстр, даже во сне. Его рука снова оказалась на ее груди, потирая ее, пока он наконец не опустил ее на живот.

8:57 утра Бен открыл глаза и обнаружил, что Грейс смотрит на него. Она улыбнулась, когда он протянул руку и коснулся ее щеки.

— Привет. — Его голос был низким, слегка хриплым, совершенно сексуальным. — Ты прекраснее с каждым днем.

— Обольститель.

— Если я начну очаровывать тебя, ты об этом узнаешь.

Боже, ей нравилась эта его сторона. Как будто он сдерживался, а теперь обрел свободу быть тем, кем был на самом деле. Она одобряла это. Очень одобряла. Настолько, что если не будет осторожна, все быстро может стать непристойным. И учитывая сдержанность, которую Бен проявил после ее вчерашнего наступления, она была совершенно уверена, что он хотел дождаться прояснения этой запутанной ситуации. Она решила сменить тему.

— Хорошо спал?

— Да. А ты?

— Тоже.

— Давно не спишь?

Она немного приподнялась, опустив голову на подушку, и перекатилась на бок лицом к нему, повторяя его позу.

— Час. Я проснулась и не могла заснуть.

— А долго наблюдала, как я спал?

— Час, — ответила она с небольшой улыбкой, кладя на него руку, желая дотронуться до него, почувствовать близость с ним.

Соблазнительная улыбка, из-за которой Грейс ощутила слабость в коленях, проникала как первые лучи солнца. Она вспомнила прошлую ночь. Что это было? Чего она на самом деле хотела? Его? В сексуальном плане? Ведь его чувствами она уже владела. К нему было легко привязаться, особенно когда он смотрел на нее так, как сейчас. Он, казалось, и сам не замечал своего магнетизма. К счастью, Грейс лежала. Потянувшись вперед, она провела кончиками пальцев по его взъерошенному затылку.

— О вчерашнем…

— Все нормально. Нет необходимости объяснять. Существует привлекательность, которая…

— Несомненно.

— У нас получилось

Грейс сделала глубокий вдох.

— Я не знаю, надолго ли.

— Будем идти медленно, день за днем.

— Ты сильнее меня.

Бен усмехнулся.

— Как бы мне ни нравилось твое откровение, не значит, что я не заслуживаю медали за то, что остановился, когда мы это сделали. Тебе нелегко отказать.

— Тогда не надо, — ответила она, готовая подтвердить свои слова. И увидела убийственную улыбку. Боже мой, мужчина был великолепен.

— Тогда не буду.

— Хорошо. Теперь мы прояснили наши нужды. Мне кое-что надо.

— Ты не просто нужна мне. Ты мое все.

— Боже, с тобой трудно быть хорошей, Бен. — Он снова усмехнулся.

— Будь собой, детка. Я буду собой, и вместе мы будем сами собой.

— Ты всегда был так хорош в словах?

— С тобой мне никогда не нужны были слова.

— Да, я и так поняла. Ты только что показал мне себя настоящего. В тебя так легко влюбиться.

— И все же, кажется, все еще тяжело сделать это.

— Я здесь с тобой. Мы будем двигаться день за днем, как ты и сказал. Но, пожалуйста, знай, я чувствую это. Чувствую нас. Медленно, но сильно, — она прошептала: — Мне нужна услуга.

— Конечно. Все что угодно.

— Сегодня я хочу пойти в квартиру.

Бен взглянул ей в глаза и какое-то время пытался понять, что стоит за этой просьбой, прежде чем спросил:

— Нашу квартиру? — На его лице появились растерянность и боль.

— Да, в нашу квартиру. Эмили думала, что ты уже сказал мне.

— Я не возвращался туда с тех пор, как уехал.

Она видела борьбу в его глазах.

— Пожалуйста, — мягко попросила Грейс. — Мне нужно увидеть ее. Побывать там. Побыть среди своих и наших вещей. Я готова.

— Я не уверен. — Так честно. Из того, что Эмили рассказала ей о Бене, она была крайне удивлена тем, что, учитывая его страстную любовь к ней, он не вернулся в их квартиру без нее.

Грейс осторожно коснулась его руки, надеясь ослабить темные эмоции, которые видела в его глазах.

— Я думала об этом еще в Чикаго, и мне нужно туда. Если ты не готов, я могу попросить Эмили взять меня с собой. Я слышала, она вернулась в…

— Нет, — защищаясь, произнес Бен. — Я сам должен отвезти тебя туда. — Грейс крепче обняла его, подвинувшись, пока не оказалась к нему впритык. Затем закрыла глаза и поцеловала Бена в шею, желая от него гораздо большего. Она вдыхала его запах, когда чувствовала, как он прижимает ее голову к себе. — Мы пойдем сегодня, — добавил он. Затем последовал вздох. Вздох, который сказал о многом, в нем была боль и желание, любовь и жертва.

Жест, когда Бен гладил ее волосы, проводя по ним пальцами, казался знакомым. Милым. Она поцеловала его в грудь и произнесла:

— Спасибо, Бен. — Хотя в тот момент не была точно уверена, что этих двух слов было достаточно.

Глава 25

БЕН ЭДВАРДС

Бен припарковал арендованную машину на отведенном ему месте их многоквартирного дома. Эмили продала его машину два года назад, так что это место некоторое время пустовало. Странно было находиться здесь, но все же место казалось таким знакомым. Он знал, что поклялся никогда не возвращаться сюда без Грейс, но рассчитывал, что вернутся они сюда при других обстоятельствах. Бен искоса взглянул на Грейс, когда она вышла из машины. Ему следовало бы открыть ей дверь, но Бен испытывал отчаяние. Эмоционально. Психически. Как он может быть сильным ради нее, когда наверняка распадется на части от боли?

Все было совсем не так, как должно было быть. Его план состоял в том, чтобы вернуться со своей невестой после того, как он встретит ее из деловой поездки, а не знакомить ее с забытой жизнью и родителями как с незнакомыми людьми, впервые встретившими ее. Грейс с нетерпением ждала этого события. Эта квартира могла стать катализатором, который вскроет его раны, которые, как Бен думал, наконец-то начали заживать. Чувство вины грызло его уже столько лет, что, едва оказавшись в гараже, он ощутил волну изнуряющей ответственности и сожаления. Именно здесь его жизнь и закончилась. Дверь с его стороны открылась, и Грейс наклонилась к Бену.

— Ты идешь?

Глубоко вздохнув, Бен кивнул. Может это его шанс начать всё сначала? Возможно Грейс вспомнит. С возродившейся надеждой Бен вылез из машины и в три широких шага догнал Грейс, услышав звук закрывающейся позади двери машины.

Грейс нажала кнопку вызова лифта, на ее лице отразилось радостное волнение, смешанное с чувством приключения. Бен удивился, ощутив эти волны, исходившие от неё.

— Я думал, ты будешь нервничать больше.

— Я нервничаю. Очень даже, — быстро ответила Грейс, её слова прозвучали резко.

— А еще мне не терпится увидеть, или почувствовать, или вроде того. Может, что-нибудь встряхнет мою память.

Они зашли в лифт, и Бен нажал кнопку восемнадцатого этажа. Он наблюдал за Грейс, которая пристально смотрела на эту кнопку, словно в ней надеялась найти ответы. может, так и будет. Бен надеялся на это. Когда двери открылись, Грейс вышла первой. Она оглядела обе двери, но, похоже, испытала разочарование. Сообразив, что она делала, Бен сказал:

— За углом еще две двери. Проверь их. Дай знать, что думаешь.

Бен шагнул в сторону и последовал за Грейс, держась на расстоянии, чтобы не помешать её инстинктам и направить их в каком-то определенном направлении. Грейс прошла в дальний конец коридора и, закрыв глаза, положила руки на дверь. Бен видел, что возбуждение улетучилось, но ждал. Когда Грейс повернулась к нему, на ее глазах навернулись слезы, и разочарование взяло верх.

— Я не знаю. У меня нет инстинктивной реакции ни на одну из них. Ты думаешь, это сработает?

Бен нежно вытер слёзы со щёк большими пальцами. Обхватив руками её лицо, он произнёс:

— Давай надеяться, но просто, чтобы ты знала, ты выбрала правильную дверь. — Бен надеялся, что его улыбка уменьшит её беспокойство. — Не спеши. Мы никуда не торопимся. — Бену, как и Грейс, хотелось верить, что их квартира может стать её спасением, поэтому напряжение росло.

Бен открыл дверь, мельком взглянув на ее соблазнительную губу, которую она закусила. Дверь была широко распахнута, и Грейс вошла в квартиру, как будто по-прежнему жила там. В ожидании они оба затаили дыхание. Стоя посреди гостиной, Грейс глубоко вдохнула и выдохнула, затем улыбнулась. Она прикрыла рот рукой, пытаясь сдержать все эмоции, которые сейчас испытывала.

— Идеально.

Когда Грейс оглянулась на Бена, её взгляд упал на его ноги, он так и не переступил порог квартиры. Бен не сделал ни шага, ни на дюйм не вступил в их пространство, в их дом.

— Бен? — Грейс разрывалась между счастьем, которое испытывала, спокойствием, которое переполняло ее, и его молчаливым вопросом. Сердце Бена колотилось в груди так сильно, что он понимал, Грейс возможно могла его слышать с того места, где стояла. — Бен? — Она подошла к нему и взяла его руки в свои. — Идем со мной.

Бен даже не пошевелился. Как бы сильно он ни хотел пойти вместе с ней, ему потребовалось бы немало усилий, чтобы войти в гробницу, где горе тяжело давило на его сердце. Грейс вздохнула, но потом прошептала:

— Я знаю, что в день моего отъезда мы поссорились.

— Знаешь?

Она кивнула.

— Да, но ты не можешь винить себя за моё исчезновение. Не ссора привела к нему. Из-за неё тебе было только хуже в течение последних трёх лет. Ты уже достаточно долго несёшь это бремя. Пришло время избавиться от него.

— Я позволил тебе уехать…

— В глубине души я знаю, что это была глупая ссора. Она ничего не значила. Не она привела к несчастному случаю. Это не значило, что я разлюбила тебя, или ты не любил меня. Ты знаешь, что я не собиралась тебя бросать. Пожалуйста. Не надо себя больше винить. Я вижу, что ты это делаешь, а ведь не должен.

Тыльной стороной руки Бен вытер выступившие на глазах слёзы, пытаясь скрыть свою слабость.

— Я знаю, как сильно ты меня любил, Бен. Ты показал мне это, Эмили говорила мне об этом, наши родные рассказали и показали мне, как ты меня любил. Но это место, наш дом… — Грейс медленно потянула Бена в гостиную. — Эта квартира является доказательством. Этот дом и есть любовь. Я это чувствую. Мне необходимо, чтобы ты находился рядом со мной на каждом шагу всего пути.

Она действительно не понимала, о чем просила. Последние три года Бен переживал одну бессонную ночь за другой. Да, квартира была их домом, но его сердце разрывалось на части, видя, как Грейс вернулась сюда. Если она оставит его… по собственной воле, Бен сомневался, что переживет это. Если его любви будет недостаточно для того, чтобы Грейс осталась…

— Я постараюсь.

Ее улыбка осветила его мир, когда Грейс произнесла:

— Меня сейчас переполняют эмоции, и ты мне нужен. Мне нужно, чтобы ты пережил это со мной.

Оглядевшись вокруг, Бен сглотнул, когда понял, что стоит посреди того места, где совершил самое ужасное преступление в своей жизни. Неохотно, но все же Бен признался в своем грехе.

— Ты сказала, что любишь меня, а я был зол и позволил тебе уехать, ничего не ответив. Я вообще ничего не сказал, даже не попрощался. Это был наш последний разговор. Прости меня, Грейс. Я любил тебя. Так сильно любил. — Бен хотел прикоснуться к ней. Обнять ее. Прижать к себе, но не посмел. Бен держал руки при себе, оставаясь настороженным. — Я до сих пор тебя люблю. — Его сердце сжалось от боли, и на мгновение Бег подумал, что ему нужно отправиться в больницу, приняв эту боль за что-то совсем другое.

Грейс прикоснулась к его щеке.

— В тот день я уехала, зная, что ты меня любил, Бен. В противном случае, я бы не уехала. Ты ведь знаешь это вот здесь. — Грейс похлопала его по груди. — Мое сердце, как и твое, знает, когда голова сомневается.

Грейс замолчала, еще раз оглядев квартиру, затем снова повернулась к Бену.

— Эмили так и не сказала, из-за чего мы поссорились.

Бен искал в ее глазах прощение.

— Я хотел создать семью после свадьбы. Не говорил, что прямо сразу, но не хотел ждать слишком долго…

— Я люблю детей.

— Правда?

— А разве раньше не любила?

Бен покачал головой, но только от удивления.

— Тебе они нравились… Просто ты не хотела заводить детей так же рано, как твои родители. Ты много трудилась, чтобы получить свою степень, и хотела использовать ее. — Грейс ловила каждое его слово с широко распахнутыми от невинного любопытства глазами. — Мне всегда хотелось завести детей, пока я молод. Все, о чем ты просила, это подождать пару лет. — Бен рассмеялся себе под нос. — Пару лет. Сейчас прошло уже больше.

— Перестань себя корить, Бен. Нет ничего плохого в твоем желании обзавестись семьей. Это так мило, что ты сразу хотел этого для нас.

— Я был с женщиной, которую любил. Мы провели вместе тринадцать лет. У меня было всё, а потом я всё это потерял.

— Не ты был причиной несчастного случая со мной. Не твои слова и злость повлекли его в тот день. Дурацкий таксист, который ехал слишком быстро и небрежно, стал его причиной. Я не могу злиться на тебя, услышав, что между нами произошло. И я не злюсь на тебя. Это была ссора. У пар такое случается. Настоящие пары ссорятся. Влюбленные, питающие друг к другу сильные чувства, ссорятся.

— Но не мы.

— Что ж, мы были исключением, и это было просто крайне неудачное время, а потом еще и эта чертова амнезия. Но теперь пора, Бен. Пришло время простить себя.

— Сначала мне нужно твое прощение. — Слова Бена звучали как мольба.

— Мне нечего прощать. Ты не сделал ничего плохого. Пожалуйста, я скажу, если это что-то изменит, но ты тоже должен простить себя. — Грейс обняла Бена и поцеловала в шею. — Я прощаю тебя. — Поцелуй. — Бен, я прощаю тебя. — Еще один поцелуй. И еще один.

Его руки осторожно коснулись ее талии, скользя вверх, рубашка Грейс задралась под его пальцами. Глядя вниз на женщину, которую, казалось, любил всю свою жизнь, Бен прижал её к себе. Опустив голову ей на плечо, он прошептал:

— Спасибо. — Чувство легкости переполнило его.

— Мне не за что тебя прощать. Ты не сделал ничего плохого. Бен, я тебя прощаю. — Так долго он хотел услышать эти три слова. Я тебя прощаю.

Наконец-то.

Наконец-то он сможет освободиться от чувства вины, боли и сожаления.

Хотя, больше всего на свете Бен хотел, чтобы Грейс вспомнила их совместную жизнь, даже если этого не произойдет, теперь он знал, что с ними всё будет в порядке.

Обвив руками шею Бена, Грейс снова поцеловала его. На этот раз в губы. Чувственно и медленно, поцелуй был прощающим и дающим. Когда она его так целовала, Бен не понимал, была ли это его Грейс, знающая, как много времени они провели целуясь, или это желание руководило ею. Это сбивало с толку. И так затягивало. Вспомнит ли она когда-нибудь нашу любовь? Какой настоящей и всепоглощающей, и неизменной она была?

— Покажи мне наш дом, Бен. Мне нужно, чтобы ты сделал это со мной. — Произнесла Грейс.

Бен кивнул и повел её к книжному шкафу от пола до потолка, расположенному у огромного окна.

— Это была твоя страсть, — сказал он, указывая на большую коллекцию книг, выставленную напоказ. — Ты собирала первые издания и посещала книжные магазины в поисках бесценных сокровищ, когда путешествовала.

Протянув руку, Грейс провела кончиками пальцев по корешкам и наклонила голову на бок, чтобы прочитать названия. Узнаваемых имен не было. Бен всегда хотел купить для нее что-нибудь из классики, но их время было внезапно прервано до того, как у него появился шанс. Прямо здесь и сейчас Бен поклялся, что найдет ей что-нибудь, если у него появится второй шанс.

Бен устроил ей экскурсию по всей квартире, а потом позволил побродить одной, чтобы получше все рассмотреть. Сидя на диване, он наблюдал, как Грейс трогает все вокруг, и наслаждался тем, что она снова здесь. Время от времени Бен заводил разговор о пустяках, просто чтобы услышать ее голос.

— Что скажешь?

Грейс обернулась на кухне и ответила:

— Квартира потрясающая. Уютная, и обжитая, и любимая. Она так отличается от того места, где я сейчас живу. Оно современное, и в нем нет ничего лишнего. Я называю его стерильным, но это вполне ожидаемо, если жить с доктором. — Уловив свой намек на Хантера, Грейс сражу же извинилась. — Прости.

— Все нормально. — Вовсе нет, но Барнс вскоре станет привычкой, от которой Бен с радостью поможет ей избавиться.

— Бен?

— Да?

— Она так отличается от твоей квартиры в Чикаго. — Глядя на него, Грейс добавила, — твоя квартира в Чикаго такая временная. Вообще не отражает тебя. Там нет ничего, принадлежащего тебе, за исключением фотографии на столе.

— Я никогда не стремился сделать ее домом. Не думал, что должен, но время все равно шло. — Это было местом, где он спал и искал Грейс. Бен задавался вопросом, насколько изменится его заведенный порядок теперь, когда он наконец-то нашел ее.

Грейс взяла в руки какую-то безделушку и посмотрела на нее.

— Каждая вещь в этом доме имеет какой-то смысл.

— Какой же?

— Чтобы стать кому-то замечательным воспоминанием о чем-то. Не буду даже говорить о тех фото в рамках, которые висят в коридоре. — Улыбнулась Грейс.

Даже не глядя на них, Бен понял, о чем она говорила. Он любил эти фотографии, и его Грейс обожала каждую из них. Это были снимки их двоих во время различных путешествий и отпусков. Бен вскочил на ноги, взял ее за руку и повел обратно в коридор.

Взглянув на фотографии, Бен вспомнил, сколько времени Грейс потратила, чтобы привести их в порядок прежде чем каждую повесить. Он улыбнулся и коснулся стекла одного из снимков, проведя пальцем по контуру ее фигуры. На фото Грейс сидела под деревом в студенческом городке и читала книгу. Бен сфотографировал ее тайком. Но от простоты и красоты снимка захватывало дух, казалось, дерево покровительственно нависло над нею. Где было то дерево три года назад, когда Грейс действительно нуждалась в защите?

ГРЕЙС СТИВЕНС

Стоя рядом с Беном, Грейс произнесла:

— Мы были такими счастливыми.

Бен обхватил ее за талию и притянул к себе. Грейс с радостью прижалась к нему и закрыла глаза. Другой рукой Бен обнял ее, и она положила голову ему на плечо. Как только Грейс крепко зажмурилась, в ее голове появились образы их двоих, смеющихся. «Она бежала, но смеялась. Грейс увидела спальню и потянулась к кровати, но тут ее схватили и развернули, и они с Беном повалились на матрас.

— Я люблю тебя, Грейс. Всегда любил и всегда буду любить».

Грейс вцепилась в его рубашку, прижимая к себе мужчину, который любил ее больше жизни. Она снова ощутила глубину этой любви, безграничную страсть Бена к ней. Теперь она поняла ту острую боль, которую видела в его глазах в тот первый вечер. Грейс была всей его жизнью.

По щеке скатилась слеза, когда Грейс открыла глаза и встретилась с Беном взглядом. Поднявшись на носочки, она запечатлела на его губах нежный поцелуй, наслаждаясь прикосновением его губ к своим.

Бен растерянно прищурился, когда Грейс прошептала:

— Я знала, что ты любил меня, Бен. И до сих пор знаю. — Только он хотел заговорить, она добавила: — Как бы я хотела тут остаться.

— Грейс, мне нужно с тобой поговорить. — Бен вернулся в гостиную, проведя рукой по волосам и взъерошив их, что придало ему еще большей сексуальности. Он сел на диван и подождал, пока Грейс присоединиться к нему. Когда она села, Бен сказал. — Это место, эта квартира записана на твое имя так же, как и на мое. Мы купили ее вместе. Эмили сказала, что говорила тебе об этом, но я хочу, чтобы ты знала, что можешь приходить сюда в любое время, когда захочешь. У тебя есть дом, твой собственный уголок, если тебе он нужен. Или, если решишь, мы можем продать ее.

Грейс покачала головой.

— Я к этому не готова. — Положив руку ему на бедро, она продолжила, — мне бы хотелось, чтобы все было проще. Я не знаю, что делать. — Оглядевшись вокруг, она не просто видела счастливую жизнь, которая когда-то здесь была, Грейс чувствовала её. Она хотела принять эту жизнь, хотела испытывать те же чувства, которые Бен вызывал в ней сейчас, но только еще больше. Неистово желала остаться и наслаждаться жизнью, которую сейчас узнавала. — Я не уверена, что имею право принимать какие-либо решения по поводу квартиры. Ты все эти годы платил за нее. Хранил это место, как храм нашей любви. Как я могу позволить избавиться от нее?

— Я тоже не хочу избавляться от квартиры. Может быть, я и не был тут много лет, но находясь здесь сейчас, я рад, что вернулся, особенно с тобой.

Грейс улыбнулась милому мужчине рядом с собой. Он был щедр во всех аспектах своей жизни.

— Так, может, мы подождем принимать какие-либо решения по этому поводу, и, может быть, я могу остаться здесь, если ты не возражаешь? — Грейс заговорила быстрее, почему-то нервничая. — Я хочу вернуться в Сиэтл как можно скорее, но у меня не будет ни работы, ни денег. Я знаю, что прошу слишком многого, чтобы ты продолжал платить за нее, но, может, мои родители смогут помочь…

— Грейс, эта квартира твоя. Конечно же ты можешь жить здесь.

— Мне неудобно в плане денег. Ты уже так много потратил.

— Не переживай из-за денег. Я мало рассказывал о себе, потому что мне не терпелось разделить твою жизнь с тобою, но у меня все хорошо… в финансовом плане… Так что тебе не стоит волноваться о деньгах. И никогда не придется.

Ее нервозность исчезла, но чувства продолжали расти. Погладив Бена по ноге, Грейс спросила:

— Чем ты занимаешься?

Он усмехнулся.

— Так странно рассказывать тебе об этом, потому что у меня в голове ты уже знаешь. Я ведь архитектор. Некоторые из моих проектов были представлены в Architectural Digest (Architectural Digest — ежемесячный журнал об архитектуре и дизайне интерьеров, рассчитанный на самых образованных, искушенных и состоятельных читателей. Прим. пер.), получили награды и были построены в Чикаго под руководством экологического подразделения нашей фирмы, которому я помогал развиваться. Признание и успех программы помогли мне стать младшим партнером в фирме. Это крупная фирма с представительствами по всему миру, включая Сиэтл и Чикаго. Я перевелся туда, когда ты пропала. Но могу перевестись обратно. Я вел переговоры о повышении на западном побережье.

— Не Тихоокеанский Северо-Запад, случайно?

— Сиэтл или Сан-Франциско. Могу выбрать любой город.

Настроение между ними изменилось.

Заботится об окружающей среде.

Внимательный.

Страстный.

Его губы были такими же притягательными, как и он сам. Надеясь сохранить несколько мгновений с Беном в окружении их вещей, чувствуя эту близость, словно время повернулось вспять, Грейс поцеловала его и встала.

— Идем со мной. — Бен без вопросов последовал за ней, когда она повела их в спальню. Сев с правой стороны кровати, она спросила. — На какой стороне я спала?

— На той, которую выбрала, — улыбнулся Бен.

— Полежи со мной, Бен. — Он без колебаний лег рядом. Как только Бен устроился, Грейс сказала. — На днях я вспомнила, как ты сделал мне предложение.

Широко раскрыв глаза, Бен повернулся, чтобы посмотреть на нее.

— Правда?

— Ну, это был всего лишь мимолетный образ, но я вспомнила.

— Ты испытала счастье, когда вспомнила об этом, Грейс? Потому что, когда ты сказала «да», этот день стал лучшем в моей жизни.

— Да, Бен. Момент был таким коротким, но я почувствовала радость.

Бен взял Грейс за руку, они лежали, уставившись в потолок. Связь между ними росла и крепла.

— Я тоже тебя любила, — прошептала она. — Ты должен знать, что я никогда бы не оставила тебя, если бы у меня был выбор.

— Теперь я это знаю. В глубине души всегда знал. Поэтому никогда не сдавался. — Он наклонился и поцеловал ее. Лежа вместе, они вернули прошлое в настоящее. В этот момент Грейс была Грейс и снова принадлежала Бену.

Глава 26

БЕН ЭДВАРДС

Бен придвинулся ближе, поворачиваясь на бок. Их губы были на расстоянии нескольких дюймов друг от друга, и с каждым вздохом его грудь касалась ее груди.

Он хотел снова потеряться в Грейс, почувствовать ее в покое их дома, в покое их душ. Он знал, что ему не следует хотеть этого, но ничего не мог с собой поделать. Он хотел ее. После всего, через что прошел, Бен, безусловно, заслуживал побыть немного эгоистом. Он жаждал прикоснуться к ней так же, как раньше, и чтобы она касалась его так же, как в прошлом.

Бен поцеловал Грейс, и она приняла его обратно в свой мир, обнимая его. Когда она взяла контроль на себя, он ощутил себя так, словно дефибриллятор вернул его к жизни. Бен склонился над Грейс, опираясь на колени. Он был рад, что на ней были спортивные штаны, плотно облегающиме ее тело, потому что даже сквозь джинсы он чувствовал ее тепло.

Обхватив руками лицо Грейс, Бен разорвал поцелуй и просто посмотрел на нее. Она была прекрасна, и от этой красоты слова застряли у него в горле, а грудь разрывало от эмоций. Бен не мог больше смотреть на Грейс, не сломавшись. Его разум указывал на то, чего так отчаянно желало его тело, поэтому он опустил голову на изгиб ее шеи и сделал медленный, ровный вдох.

Слова были не нужны. Грудь к груди. Щека к щеке. Они чувствовали, как бьются сердца друг друга, жаждущие снова найти своего законного владельца. Было так приятно вернуться в их общую квартиру, в их постель и в объятия друг друга.

Жить изо дня в день в страданиях было словно находиться в аду. В неведении. Горе. Мучениях. Бену было ненавистно, что его разум снова погрузился во тьму. Всегда зная, что ему нужно, Грейс прошептала:

— В каком-то смысле жизнь для меня была проще. Я не знала, чего мне не хватало. Эта жизнь была неизвестна. Если бы ее отобрали у меня сейчас, я бы, безусловно, оплакивала потерю. Это лучше, чем я могла себе представить. Моя семья. Любовь. Ты. Может быть, я веду себя эгоистично.

— Совсем нет.

— Твои эмоции сказали мне больше, чем открыли бы слова. Мне нужно сделать то же самое. Могу я показать тебе, насколько ты мне не безразличен?

Грейс подвинулась, чтобы оказаться точно под Беном, побуждая его вернуться к ней — к их моменту — и позволить всему остальному, кроме них, исчезнуть. Она поерзала под ним, чтобы он знал, чего она хочет.

Бен посмотрел на Грейс, ища что-то в глубине ее глаз. Найдя то, что ему было нужно, он наконец снова поцеловал ее, крепко и глубоко, а бедрами потерся о ее центр.

— Скажи мне, что тебе нужно, Грейс.

— Ты. Только ты. — Они застонали в унисон, и тут же началось движение ног, рук, коленей.

Бен обнял ее лицо, а Грейс вцепилась в его волосы, их бедра двигались друг против друга, ища облегчение в интенсивности их притяжения. Так было всегда, это притяжение между ними. Они искали убежище в его магнетизме.

Когда руки Бена начали скользить по телу Грейс, она выгнулась, нуждаясь в том, чтобы придвинуться ближе к нему, настолько близко, что произнесла:

— Мне мало быть просто рядом с тобой. — С наклоненной назад головой, она застонала: — Я хочу быть только с тобой, Бен.

Блядь! Эта женщина убьет его своим совершенством. Бен просунул одну руку ей под спину, удерживая ее в таком положении, пока продолжал потираться о нее. Видя, что ее замечательная шея обнажена и открыта для него, он не мог удержаться. Бен наклонился вперед, и, когда попробовал нежную кожу на шее Грейс, испытал чувство собственности. Это была его Грейс. Его. Она принадлежала ему.

Единственное, что продолжало мучить его, пока они пытались потеряться друг в друге, это Барнс.

Им нужно было поговорить. Бен больше всего на свете хотел Грейс, и все же его моральные принципы были на страже. Он замедлился, как и Грейс, и вскоре их губы и тела замерли.

Когда Грейс посмотрела ему в глаза, Бен понял, что она знает. Он понимал, что не может спрятаться за ложью. Не с ней.

— Ты хочешь остановиться? — недоверчиво спросила она. — Сейчас?

— Мне больно останавливаться, но я обещаю, придет наше время. — Бен скатился с нее и плюхнулся на спину. Закрыл глаза руками и зарычал: — Черт!

Вздрогнув, Грейс села и коснулась его руки.

— Все в порядке, Бен. Я понимаю. — О, черт. Она не могла думать, что он ее отвергал.

— Я хочу тебя. Пожалуйста, не думай, что это не так. Просто я не могу быть с тобой вот так. У тебя на пальце нет его кольца, но он здесь, преследует нас. Между вами еще не все решено. — Бен поднял голову и посмотрел на Грейс. — Я люблю тебя, Грейс. И хочу тебя, — повторил он. — Я очень сильно тебя хочу.

— Я знаю. Я знаю, что так и есть, и я тоже хочу тебя. Я возможно, не все помню о нас, но то, что знаю о тебе сейчас, заставляет меня хотеть тебя так же сильно. Мы будем вместе. Я хочу этого, но ты прав. Я сбежала. Ушла, когда он был на работе.

— Ты не сказала ему?

— Он бы попытался остановить меня.

— В этом утверждении так много неправильного, что я даже не знаю, с чего начать. — Бен сжал в кулаках простынь.

— Пожалуйста, не злись на меня.

Бен сел и обнял ее. Моя Грейс. Моя. Было так приятно снова держать ее в объятиях, и он прошептал:

— Я бы никогда не стал злиться на тебя за то, что ты здесь. Ты со мной Я не имею права просить тебя о большем, хоть и хочу.

— Тебе не нужно просить. Как только мы вернемся, все решится. Я могу пообещать тебе это.

Бен обхватил ладонями ее лицо, а затем поцеловал в лоб. Он беспокоился о том, что Грейс будет чувствовать, но ему нужно, чтобы она узнала до того, как они вернутся в Чикаго.

— Мне нужно тебе кое-что рассказать, и надеюсь, это не расстроит тебя, но мне нужно, чтобы ты знала, что я думаю, нет, знаю…. Хантеру было известно, кем ты была, и он скрывал это от тебя. Он лгал, Грейс. Все еще лжет тебе.

За резким вдохом последовал неровный выдох. Прикусив нижнюю губу, Грейс посмотрела на Бена, а затем произнесла:

— Я должна была сказать тебе еще в аэропорту, но я нашла доказательства этого до того, как уехала. Ты прав, он солгал насчет моей личности.

— Ты узнала в пятницу и не сказала мне?

— Я спешила в аэропорт, боялась, что опоздаю на рейс, а потом увидела тебя, стоящего там. Твои объятия не были раскрыты, но я подбежала к тебе, словно они были широко открыты для меня.

— Так и было, даже если не в буквальном смысле.

— Я не хотела разрушить момент.

— Его ложь ничего бы не испортила, но все изменит.

— Просто. Я должна была сказать тебе. Я не верила…

— В нас?

Грейс закрыла глаза, но затем села и посмотрела на него.

— Я верю в нас. Просто не знала, как справиться с тем, что обнаружила. У меня в голове был полный хаос, Бен. Я чувствовала себя преданной и сбитой с толку. Но когда увидела тебя… поняла, что мне нужны твои объятия.

— Теперь ты мне доверяешь?

— Да. Всецело. Ты сделал для меня все, всегда ставя меня на первое место. Спасибо.

— Не стоит благодарить меня, Грейс.

— А я хочу. Мне также нужно кое-что показать тебе. — Грейс слезла с кровати, и Бен последовал за ней в гостиную. — Но пообещай, что ты позволишь мне самой разобраться с Хантером.

Бен скрестил руки на груди и продолжал смотреть на нее. Грейс просила о слишком многом. Он уже спланировал собственную войну. Какими бы ни были доказательства, которыми она могла поделиться, они лишь подлили бы масла в бушующий огонь.

— Не могу пойти на это.

Грейс наклонилась вперед и положила руки ему на грудь.

— Пожалуйста, верь мне. Мне нужно, чтобы ты верил.

Бен коснулся ее рук.

— Я доверяю тебе, Грейс, но Барнс… я не знаю, как он отреагирует, и беспокоюсь о твоей безопасности.

— Я знаю, как с ним справиться. Пожалуйста, не беспокойся обо мне.

— Не беспокоиться о тебе? Именно этим я и занимался последние три года. И тринадцать лет до этого. Я не знаю как это, не беспокоиться о тебе, и теперь ты просишь позволить тебе самой решить все с Барнсом? Он лживый монстр, укравший твою жизнь…

— Я знаю. Просто думаю, что должна справиться с этим самостоятельно. Мне кажется, будет выглядеть не очень красиво, если он подумает, что я порываю с ним, чтобы быть с тобой. Он расстроится, что все кончено, но не думаю, что причинит мне боль.

— Что ты имеешь в виду, говоря, что думаешь, он не причинит тебе боль. Он делал это с тех самых пор, как встретил тебя, детка.

— Я никогда не видела, чтобы он так злился, но он все равно не тронул меня.

Бен опустил руки.

— Ну так давай вручим ему медаль за то, он не бил тебя, когда злился. Какого хрена, Грейс? Ты правда ожидаешь, что я отпущу тебя одну? Нам стоит вызвать полицию.

— Нет. Пожалуйста, Бен. Я знаю, что прошу слишком о многом. Знаю, мы потеряли все из-за него, но, пожалуйста. Мне нужны ответы и… — Грейс замолчала, ей нужно было набраться сил. — Он единственный, у кого есть ответы на мои вопросы поэтому, пожалуйста. Я дам тебе кое-что, когда мы вернемся в Чикаго. Не хочу, чтобы ты волновался, но хочу, чтобы ты сохранил кое-что для меня. Это важно, и мне нужно поместить это в безопасное место.

— Если мне не о чем беспокоиться, зачем тебе хранить эту вещь где-нибудь в безопасности? Она доказательство того, о чем ты говорила?

— Да, но это расстраивает, — Грейс замолчала, слова словно застряли у нее на языке, когда она смотрела на Бена. Он видел, что она хочет рассказать больше, но не знал, как уговорить ее, поэтому ждал. Наконец она добавила: — Я думаю, будет лучше, если мы подождем, пока не окажемся в Чикаго, чтобы разобраться с этим.

Бен не хотел соглашаться, но чувствовал, что уступает ее просьбе. Он всегда поддавался ей, даже сейчас, когда ему приходилось идти против своей воли.

— Хорошо. — Бен взял Грейс за руку и поцеловал, прежде чем вяло поцеловать в губы.

Его интуиция говорила ему держаться за Грейс, никогда не отпускать. Но он не имел права ее останавливать. Поэтому углубил поцелуй и вложил ключ от квартиры в ее руку.

— У тебя всегда будет безопасное место, которое можно назвать домом. Это буду я. Навсегда.

Глава 27

ГРЕЙС СТИВЕНС

Почти через два часа они поднялись на борт самолета и, взявшись за руки, молча заняли свои места.

Бен, измученный за последние несколько дней, уснул, и Грейс наблюдала за ним. Боже, он был невероятно привлекательным. Этот красивый мужчина был влюблен в неё с тех пор, как ей исполнилось десять лет. Эта мысль согрела ей душу, а любовь переполнила сердце. Бен искал ее три года и никогда не переставал заботиться о ней. Его сердце было таким же прекрасным, как и внешность. Грейс откинулась назад, расслабившись на кожаном сиденье и испытывая успокоение от его неизменной преданности в переплетении их рук. Даже во сне, Бен был заботливым и внимательным. Грейс это нравилось. Возможно даже она любила Бена. Было слишком рано говорить об этом, но это чувство расцветало в ее сердце с каждым мгновением, проведенным с Беном. Грейс не могла сравнивать свои чувства к Бену с теми, что испытывала к Хантеру. Любовь Бена была… искренней. Настоящей.

Остальная часть полета проходила относительно спокойно. Грейс решила размять ноги, поэтому встала, чтобы воспользоваться туалетом в задней части самолета, так как в передней было занято. Когда Грейс мыла руки в крошечном туалете, самолет резко дернулся, и она ударилась о дверь. Самолет снова качнуло, и Грейс вытянула руки, чтобы не удариться, но ее резко отбросило на зеркало, толчок на мгновение ошеломил ее. К счастью, зеркало не разбилось, но от удара у нее разболелась голова.

Держась за ушибленное место, Грейс открыла дверь и увидела Бена, бегущего к ней по узкому проходу. Страх заменил его прежде спокойное, сонное выражение. Самолет снова тряхнуло, и стюардесса попросила Бена вернуться на свое место. Он этого не сделал, а побежал дальше, пока не добрался до Грейс. Схватив ее, он прижался спиной к стене кабины самолета сразу за последним рядом сидений.

— Ты в порядке?

— Да.

— Уверена? Почему ты держишься за голову?

Стюардесса коснулась его руки и сказала:

— Сэр, мне нужно, чтобы вы вернулись на свое место.

— Я вернусь на свое место, когда удостоверюсь, что… — Бен замолчал и посмотрел в глаза Грейс, — моя девушка в порядке. — Может он и не знал, как называть ее, но Грейс была уверена, что он уже заявил права на ее сердце. — Разве вы не видите, что она ударилась головой в туалете?

Стюардесса повернулась к Грейс, и, казалось, совершенно изменила тон.

— Вы в порядке? Вам нужен лед?

Грейс слегка покачала головой и ответила:

— Все нормально. Бен, давай вернемся на свои места. — Ей не нравилось поднимать шум, и она действительно чувствовала себя хорошо, за исключением начинающейся головной боли. В сумочке Грейс лежал ибупрофен, она собиралась принять его, как только закончится турбулентность. Остаток пути прошел гладко, и, к счастью, боль утихла.

Пока они ждали такси, Бен взял Грейс за руку и сказал:

— Мне не нравится, что ты делаешь это в одиночку. — Его тон был таким же решительным, как и хватка.

— Бен, я должна сделать это лично. Он все еще любит меня, так что я многим ему обязана.

— Он украл у тебя твою жизнь.

— Он отвез меня с места аварии в больницу, потому что вызов «скорой» занял бы слишком много времени. Если бы не Хантер, я могла умереть.

— Мне трудно доверять ему, Грейс. Я хочу поддержать тебя, быть рядом с тобой.

— Я понимаю это, Бен. Правда, но мне нужны ответы, которые может дать только он, и я сомневаюсь, что Хантер захочет откровенничать, если ты будешь рядом. — Грейс вспомнила о коробке и листовках и вытащила их из сумочки. — Ты сохранишь это для меня?

— Что это? — Спросил Бен, забирая у Грейс пакет.

— Пожалуйста, не открывай пакет пока не приедешь домой, — попросила Грейс, схватив его за руки. — Пообещай, что не откроешь.

Бен перевел взгляд на пакет, затем снова на Грейс.

— Ты слишком многого от меня хочешь, Грейс.

— Я прошу тебя о помощи, Бен. Она мне нужна.

— Ты ведь не просишь, что бы я ему доверял?

— Нет. Я прошу, чтобы ты верил мне.

— Я верю.

— Отправляйся в свою квартиру и жди меня. — Грейс придвинулась ближе. — Я позвоню тебе позже. Хорошо?

— Где ты собираешься ночевать сегодня?

Грейс посмотрела на Бена, она не знала, к чему приведет встреча с Хантером, поэтому последнее, о чем сейчас переживала, это, где она будет спать. Но Грейс понимала, почему Бен спрашивал об этом. У нее не было денег, и как только их с Хантером отношения закончатся, он заблокирует все ее кредитные карты раньше, чем она успеет добраться до вестибюля.

— У тебя. Мне больше некуда пойти.

— Я всегда буду рядом. Пожалуйста, не уходи.

— Я позвоню тебе, когда выйду из квартиры. Прошу, не волнуйся. Все будет хорошо. — Грейс поднялась на носочки и нежно поцеловала Бена в губы.

Когда они открыли глаза и отстранились друг от друга, Бен взмолился:

— Грейс, всё готово для тебя, для всего, что ты решишь делать. Квартира в Сиэтле, твой банковский счет, семья и друзья, которые любят тебя. Мы все рядом и готовы помочь. Пожалуйста, позвони мне, если я тебе понадоблюсь. Ты не одна, у тебя есть поддержка. — Сердце Грейс разрывалось от его мольбы. Но она знала Хантера. Да, он вел себя агрессивно тем утром в ванной, но его гнев можно было понять, учитывая, что он видел, как его ложь всплывала наружу.

— Словами не выразить, насколько я благодарна тебе за все, что ты сделал и чем пожертвовал ради меня. Возможно я никогда не смогу разделить с тобой воспоминания всей нашей жизни, но то, что ты уже вернул мне, намного больше того, о чем я когда-либо мечтала. Спасибо тебе, Бен.

Грейс начала поворачиваться, но Бен схватил ее за локоть и развернул обратно к себе. Они смотрели друг на друга, напряжение между ними было видно невооруженным глазом.

— Грейс, я… Я люблю тебя. — Бен притянул ее к себе и поцеловал. Этот поцелуй был полон обещаний, ожиданий их совместного будущего.

— Я тоже тебя люблю, Бен, — ответила Грейс и бросилась в ожидавшее её такси, в то время как на лице Бена отразилось страдание. Когда дверь машины закрылась, Бен приложил ладонь к окну снаружи, а Грейс прижала к свою изнутри, только стекло разделяло их.

Бен прошептал:

— Пожалуйста, будь осторожна. — Ряд эмоций отразился в блеске его глаз, печаль заняла их место, и уголки его губ опустились вниз.

— Я позвоню, — одними губами произнесла Грейс, и такси влилось в поток машин. В памяти всплыло видение его руки на стекле и Бена по другую сторону двери. Ее сердце заколотилось от воспоминаний, но Грейс улыбнулась тому, что действовала интуитивно, тем самым сохранив их сложившуюся традицию. Скоро все закончится, и они снова смогут быть вместе.

Открывая дверь квартиры, Грейс не знала, что ее ждет. Она надеялась, что Хантер на работе, но сомневалась в этом. На балконе стоял мужчина, утверждавший, что она была любовью всей его жизни, и пил свой любимый виски, неразбавленный, со льдом. Солнце еще не село, но уже клонилось к закату, когда Хантер поднял стакан, чтобы допить остатки алкоголя. Лед звякнул, когда Хантер повернулся, чтобы поставить стакан на стол. Его глаза нашли Грейс, и Хантер выпрямился, расправив широкие плечи, его челюсть была напряжена. Он, казалось, не удивился и не делал резких движений, но на губах появилась безразличная улыбка. Она была холодной и расчетливой, а не высокомерной, или гордой, или уверенной, какую Грейс привыкла видеть у него. Хантер рассматривал ее, словно изучал какие-то дело, наблюдал, как Грейс опустила свой чемодан на пол, положив сверху сумочку.

Атмосфера изменилась, пылинки, видимые в лучах заходящего солнца, закружились, когда Хантер вошел в комнату. Выражение его лица преобразилось, и казалось, что он хотел поприветствовать ее, как будто между ними ничего не произошло, кроме глупого спора.

— Привет, — сказал Хантер. — Рад тебя видеть. — Грейс наклонила голову и кивнула. Когда она подняла глаза, то поняла, что Хантер знает, что сейчас произойдет. Он не был глупым. — Джейн, мне нужно, чтобы ты выслушала мою версию случившегося…

— Не называй меня Джейн. Меня зовут Грейс, но ты ведь это уже знал?

— Что на тебя нашло?

Грейс не могла позволить ему отвлечься, поэтому возразила.

— Не переворачивай все так, словно я сумасшедшая. Это не так. Ты с самого начала знал, кто я такая. Я знаю, что ты забрал у меня мое прошлое. Я нашла свое обручальное кольцо, Хантер.

Его взгляд опустился на ее руку.

— Где твое обручальное кольцо?

«Конечно же Хантер нашел его там, где я и оставила».

— Я говорю не том кольце, что ты подарил мне. — Ее слова помешали ему ответить, но его взгляд говорил о многом. Между ними осталась лишь тишина и расстояние. Грейс подняла голову и продолжила. — Мне нужно знать, почему. Почему ты это сделал?

— Почему я сделал что, Джейн? — Ее имя скатилось с его губ как кровь с меча. Резко. Коварно. — Где твое кольцо?

— В спальне. На тумбочке. Я думала, ты нашел его, учитывая, как сильно ты любишь осматривать квартиру, словно сержант строевой подготовки.

Хантер посмотрел в сторону спальни, затем повернулся обратно.

— Я дал тебе все…

— И ничего из того, что я хотела. Ты забрал у меня все, что имело для меня значение: мою семью, моих друзей, моего настоящего жениха, всю мою жизнь. Мое будущее. В течение двух лет ты каждый день видел, как я плакала, и знал, что это не только из-за моих ран. Ты назвал меня Джейн Паркер и держал в неведении о том, кем я была на самом деле. Я скажу тебе, кем я была, кем я являюсь. Я — Грейс Стивенс, а ты — эгоистичный ублюдок.

— Прекрати это! Думаешь, я был эгоистом? Ты хотела такую жизнь. Ты хотела быть женой доктора. Ты была открыта к этим отношениям с самого начала, Джейн.

— Это называется эффект Флоренс Найтингейл, Хантер. Ты не хуже меня знаешь, что воспользовался мной. Ты дал мне жилье и деньги, и заботился обо мне, когда у меня ничего не было. Ты создал мою зависимость. Я старалась изо всех сил, потому что ты дал мне так много, но только после того, как отнял еще больше…

— Потому что мы любили друг друга.

В этот момент, глядя на его надменное лицо, она задумалась, как же это произошло. Как она могла полюбить такого мужчину, как Хантер? Он держал ее у себя. Контролировал ее. Это была не любовь. Но почему? Почему он был так решительно настроен жениться на мне?

Слезы гнева жгли ей глаза.

— Ты скрыл от меня мою настоящую личность.

— Ты выслушаешь меня, Джейн, — сказал Хантер, отказываясь называть ее Грейс. — За эти годы мне пришлось вытерпеть кучу дерьма, но я сделал это, потому что люблю тебя. Мне было тяжело видеть и слышать, как ты все время плачешь. И слышать, как ты каждую ночь звала Бена во сне, знаешь ли тоже было невесело.

Они оба ахнули.

Он слышал, как я звала Бена?

Это было правдой.

В два широких шага Грейс подошла к Хантеру, расправила плечи перед его огромной фигурой, затем снова потребовала:

— Я что? Я звала Бена во сне? — Она не стала дожидаться его ответа. Грейс отвела руку и со всей силы ударила Хантера по лицу. — Ненавижу тебя! Я ненавижу тебя, Хантер Барнс.

Глава 28

БЕН ЭДВАРДС

Войдя в квартиру, Бен опустил чемодан на пол. Он присел на корточки, расстегнул молнию на сумке и вытащил коробку, которую дала ему Грейс.

Он пообещал, что не откроет ее, пока не вернется домой, но любопытство убивало его. Бен сел на диван в неосвещенной комнате. Солнце уже спряталось за зданием, и Бену почти нужна была лампа, чтобы видеть.

Когда он снимал трижды обернутую вокруг коробки резинку, у него зазвонил телефон.

Грейс?

Он хотел перебросить ее через плечо и забрать прямо из аэропорта, но Грейс была упряма, как и всегда. Полна решимости справиться со всем самостоятельно. Но если бы он заставил ее чувствовать вину или поторопил, когда она еще не была готова, это плохо сказалось бы на их будущем. Бен мечтал, чтобы она пришла к нему, потому что хотела — потому что любила его и желала быть вместе навсегда — а не из-за обязательств. Лишь так он мог понять, что ее сердце принадлежит ему.

Если Барнс тронул лишь волос на ее голове…

Бен поставил коробку на кушетку, позволяя бумаге раскрыться, и ответил на звонок.

Эмили. Он хотел поговорить, но не с ней.

— Привет, Эмили… Да, мы вернулись… не знаю… надеюсь скоро. Дома мне понравилось больше, чем я ожидал. Я скучал по нему… Ага, я, хм, придется тебе за это ответить. — Пока его сестра говорила, он посмотрел на подушку рядом с собой, на коробку и документы. Черный жирный текст привлек его внимание. Бен не мог сосредоточиться на разговоре, поэтому попытался закончить его. — Я не знаю, каковы ее планы на данный момент. Буду держать тебя в курсе…Да. Да. Обещаю… тоже люблю тебя, сестренка. Ладно… пока.

Добравшись до коробки, Бен развернул бумагу и увидел лицо Грейс. Его сердцебиение увеличилось, он вспомнил первые несколько дней после ее исчезновения. Флаер, который он распространял по всему Чикаго, лежал перед ним. Как, черт возьми, Грейс нашла его?

Сердце Бена упало, когда он посмотрел на листовки. Они выглядели так, будто их сорвали с места, к которому они были прикреплены.

Твою мать.

Когда Бен поднял крышку маленькой коробки, в его груди загорелся гнев. Руки задрожали от ярости. Обручальное кольцо Грейс. Кольцо, которое он сделал для нее на заказ. Хотя он много лет не видел его, но помнил каждую деталь. Когда Бен поднял кольцо, эмоции захлестнули его, ее «Да» эхом отразилось в его ушах, словно лишь вчера он попросил ее выйти за него замуж.

Бен прочитал гравировку на внутренней стороне кольца сквозь слезы, скапливающиеся в навернувшиеся на глазах. «Г. Всегда твой, Б». Ему было больно. Именно эту надпись Бен он вырезал на дереве, росшем между владениями их родителей — дереве, на котором они занимались любовью, и на том же дереве, под которым он опустился на колени, когда просил ее выйти за него замуж.

И вот что-то у него в голове щелкнуло. Грейс знала. Она знала об этом, когда была в Сиэтле. Знала, когда оказалась в его объятиях в аэропорту еще до того, как они уехали. Она знала и противостояла ему сейчас. Блядь. Она была в опасности.

Должно быть кольцо нашли в их квартире. Бен был прав. Барнс спрятал кольцо Грейс и листовки, которые Бен напечатал, чтобы найти ее. Это было последнее доказательство, единственное доказательство, в котором они нуждались. Все кусочки.

— Наконец все части пазла собраны.

Барнс знал, кто такая Грейс, но оставил ее себе. Ублюдок. Он воспользовался ею. Если он поступил так с ней, кто знает, что сделает сейчас после того, как узнал, что Грейс помнит.

Бен схватил кольцо и листовки и выбежал за дверь, не удосужившись остановиться, чтобы запереть ее. Он должен был найти Грейс. И тут еще одно понимание озарило его.

Он понятия не имел, где живет Грейс.

Бен замер, кровь в жилах застыла. Он не мог ее найти. В течение многих лет это чувство глубоко внутри него, что она была жива, заставляло его искать ее, сохраняло надежду, но сейчас… он понятия не имел, куда идти.

Бен оцепенел от нарастающего гнева и отчаяния.

Что-то было не так.

Он чувствовал это.

Бен поймал такси до Чикаго Мемориал. Это было единственное место, с которого он мог начать. Четыре раза он звонил Грейс, и четыре раза его звонки переадресовывались на голосовую почту. Блядь! Он также пытался получить информацию в справочнике, но, конечно, ни доктора, ни Джейн Паркер не было в списке, что его не удивляло. От отчаяния Бен чуть не выбросил телефон из окна, но это было единственное средство связи с Грейс.

Удручающая пятнадцатиминутная поездка на такси расстроила его, они собрали все возможные красные светофоры, им мешали нарушители-пешеходы и не прекращающиеся накладки. Сумасшедшие мысли приходили ему в голову. Что станет делать Барнс, когда Грейс начнет прямо противостоять ему. Бен вздрогнул при мысли о том, что доктор причинит ей боль — физически или эмоционально, или обоими способами. Барнс явно приложил немало усилий, чтобы удержать ее, он наверняка будет бороться за Грейс.

Как только такси остановилось, Бен выскочил из машины и бросил на сиденье сорок долларов. Он знал, что сумма была больше, чем просто плата за проезд, но не беспокоился о сдаче. Он влетел в отделение скорой помощи, направляясь прямо к сестринскому посту.

— Могу ли я вам помочь? — спросила медсестра, продолжая смотреть на экран компьютера.

— Дженнифер Фостер. Мне нужно найти Дженнифер Фостер, пожалуйста. — Имя сорвалось с его губ.

Встревоженная его тоном, медсестра подняла голову, и, увидев Бена, улыбнулась. Наклонив голову, она перекинула волосы через плечо, а затем накрутила локон на палец.

— Меня зовут Лорен. Я могу вам чем-то помочь?

— Нет, — ему не стоило кричать, но у него не было времени. — Я имею в виду, нет, спасибо. Мне нужно поговорить с Дженнифер напрямую. Можете помочь найти ее? Пожалуйста?

Медсестра выглядела разочарованной, а затем и раздраженной. Она вернулась к игре в блэкджек на своем мониторе, но остановилась, чтобы указать:

— По коридору направо. Она работает в отделении реабилитации.

Бен побежал еще до того, как медсестра закончила говорить. Он пробежал три вращающиеся двери, прежде чем обнаружил небольшое открытое окно в кабинете, где медсестра складывала папки.

— Извините. Я ищу Дженнифер Фостер. Она работает?

— Она всегда работает, — с улыбкой на лице пошутила медсестра. — Она должна вернуться в любую минуту. Заканчивает обход. Если хотите, можете подождать в зоне отдыха.

Бен кивнул, направляясь к месту, которое она указала, но был слишком взволнован, чтобы сидеть. Через несколько минут он увидел, как другая медсестра подошла к окну и вернула карту. Он узнал ее и направился к ней. Это была женщина, которая потратила много времени, просто слушая его.

Увидев его, она улыбнулась.

— Привет, Бен. Как ваши дела?

— Дженифер, я нашел ее.

— Что?

— Я нашел свою невесту, — сказал он. — Медсестра открыла рот, пытаясь подобрать слова.

— Боже, не могу поверить, что вы нашли ее спустя столько времени. Удивительно.

— Да, но мне нужна ваша помощь.

— Конечно. Чем я могу помочь?

— Когда моя невеста пропала, я дал вам флаеры, и вы…

— Развесила их. Да, я помню.

— Присядьте со мной на минуту?

Она посмотрела на часы и кивнула. Они отступили в сторону, желая, чтобы их разговор оставался конфиденциальным.

— Я отмечал всех, с кем общался в каждой больнице, и именно так запомнил вашу доброту и готовность расклеить листовки в залах для персонала. Вы помните, сколько листовок повесили?

Дженифер посмотрела в потолок, вспоминая. Время шло, и Бен сомневался, помнила ли она о таком.

— Так, я развесила их на досках для объявлений в комнатах отдыха. Три комнаты отдыха медсестер, комната отдыха для персонала офиса, и еще врачи отдыхают на седьмом. Итак, пять?

Услышав подтвержденное число, он понял, что это не совпадение.

— Вы повесили пять? У меня есть заметка, что кто-то повесил еще одну.

— Это, наверное, правильно. Нам не рекомендуется заходить в комнату отдыха врачей.

Бен старался сохранять спокойствие, но едва держался.

— В моих записях говорилось, что вы просили доктора Барнса повесить листовку.

— Да. Да, все верно. Он был ординатором и очень дружелюбным. Пришел, спросил о листовках на стойке, и я попросила его разместить их в комнате отдыха врачей. — Дженнифер недоуменно посмотрела на Бена.

— Эта информация может как-то помочь?

— Очень. Спасибо вам.

— Но за что? Как это может помочь?

— Доктор Барнс сорвал их все.

— Что? С чего бы ему это делать?

— Потому что он не хотел, чтобы ее нашли. — Бен не удивился, увидев шок на ее лице. — Он скрыл ее настоящую личность от персонала больницы и от самой Грейс. Ее поместили в эту больницу с амнезией.

— Безумная история, Бен. Вы уверены? Вы не можете выдвигать подобные обвинения без доказательств, иначе разрушите жизни.

— Это не история и не обвинения. Это правда. Грейс в опасности. Мне нужна услуга. Окончательное доказательство.

— Он уважаемый доктор, — сказала Дженифер. Было понятно, что она не могла поверить, что Барнс способен на то, что предложил Бен. Но он должен был заставить ее увидеть, что он не лжет.

Станет ли она нарушать правила, чтобы помочь ему?

— Дженнифер, вы можете посмотреть в системе, поступила ли тринадцатого мая того же года в больницу пациентка без документов?

Все зависело от ответа Дженнифер.

Будущее больницы.

Поисков.

Будущее этой медсестры.

Настоящий момент.

Глава 29

БЕН ЭДВАРДС

— Конечно, — ответила Дженифер, и Бен был так благодарен, что именно она сегодня дежурила. — Не могу сообщить тебе никакой конфиденциальной информации, так как медицинские записи защищены.

Ничто не могло бы его остановить. Если Бен был прав, она не сможет скрыть правду. Дженнифер указала на окно, обойдя вокруг и войдя в небольшой кабинет. Облокотившись на подоконник, Бен подождал, пока она сядет и начнет печатать. Спустя несколько минут, Дженнифер, казалось, испытала облегчение. Взглянув на Бена, она произнесла.

— Три года назад в мае не было никакой неизвестной. Все пациенты зарегистрированы по удостоверениям личности.

Бен наклонился еще ближе, готовый умолять.

— Пожалуйста, проверь пациентов под именем Джейн Паркер в тот же день и последующие.

Дженнифер наклонила голову и вздохнула. Она была хорошим человеком, и если всё это действительно произошло, она не могла нести ответственность за то, что не помогла раскрыть это преступление. Дженнифер опустила глаза и снова начала печатать, Бен выдохнул с облегчением и затаил дыхание в ожидании. Он должен быть прав.

Время тянулось слишком медленно.

Лицо Дженнифер побледнело, и без слов Бен понял, что она нашла.

Стул откатился назад, когда она резко встала. Оперевшись руками о стойку, она прошептала:

— Ты был прав. Джейн Паркер поступила в травматологию тринадцатого мая. Ее лечащим врачом был доктор Хантер Барнс, он первым и последним делал заметки в ее карте. — Оглянувшись через плечо, Дженнифер наклонилась ближе. — Она не проходила через приемный покой. Но, Бен, Джейн Паркер ведь невеста доктора Барнса.

— Её настоящее имя — Грейс Стивенс, моя Грейс. Она была помолвлена со мной на момент аварии, и сейчас, я думаю, она в опасности. Мне сказали, что Барнс сам принес её в больницу и что он был на месте происшествия.

— Да, я всегда считала, что это такая романтическая история… до настоящего момента. Думаю, он совершил тут что-то противозаконное, — произнесла Дженнифер и обеспокоенно нахмурилась.

— Мне нужно узнать, где они живут.

Дженнифер покачала головой еще до того, как начала говорить:

— Я не могу дать тебе его адрес. Я потеряю работу. Мне нужна эта работа, Бен. Но я немедленно позвоню своему начальнику и в полицию.

Логически, Бен понимал реакцию Дженнифер, но всем своим существом чувствовал, что это неправильно. Ему необходимо было добраться до Грейс, особенно теперь, когда Бен был совершенно уверен в том, что совершил Барнс.

— Дженнифер, не могла бы ты распечатать эту информацию, прежде чем её удалят, пожалуйста?

— А как она будет удалена? — растерянно спросила она.

— Может, я видел слишком много серий CSI, но, пожалуйста, распечатай её на всякий случай.

Этим Бен заработал полувымученную, полунасмешливую улыбку.

— Ладно. Но я не смогу отдать её тебе, Бен.

— Я знаю. Спасибо. — У него зазвонил телефон, и Бен поспешил вытащить его из кармана.

Грейс.

— Грейс? Ты где? Ты в порядке? Детка, тебе надо уходить оттуда, пожалуйста. — Бен начал расхаживать по коридору, крепко прижимая телефон к уху, чтобы ничего не пропустить.

— Я в порядке, он злится. По-настоящему взбешен. Ты дома?

— Почему ты шепчешь? Он причинил тебе боль?

— Нет, я закрылась в ванной. Я уйду сразу, как смогу.

— Уходи оттуда или дай мне адрес.

Голос Грейс дрогнул.

— Ты мне нужен, Бен. Я сейчас уйду. Ты где?

«Держи себя в руках, старик. Она нуждается в тебе».

— Я в больнице Чикаго Мемориал. Грейс, пожалуйста, уходи оттуда, детка. Он спланировал всё это с самого начала.

— В больнице? Почему ты в больнице?

— Грейс, выбирайся из его квартиры.

— Бен, встреть меня. Тут неподалеку есть кафе «Старбакс». Иди в сторону Норт-Мичиган Авеню. Это в двух кварталах к западу от тебя. Я буду там через десять минут. Обещаю. — Она понизила голос и заговорила быстрее как раз в тот момент, когда Бен услышал громкий треск. — Бен, я… — Телефон умолк прежде, чем она успела закончить.

— Блять! — Бен посмотрел на Дженнифер, которая быстро говорила по телефону со слезами на глазах. — «Старбакс» в двух кварталах к западу? — заорал он.

Она посмотрела на него так, словно он нес чепуху, но в конце концов поняла.

— Э-э, через эти двойные двери и на выход прямо впереди. Поверни направо. Да, в двух кварталах к западу.

Дженнифер отодвинула трубку подальше от своего рта и произнесла:

— Мне очень жаль. Я и понятия не имела.

Бен побежал, ему нужно было добраться до Грейс, до этого «Старбакса». Он не бегал так быстро в течение многих лет, но до сих пор у Бена не было причины, ради которой стоило бы бежать. Как только он нашел «Старбакс», то забежал внутрь, лихорадочно ища Грейс. Ее там не было, но прошло всего пять минут.

— Добро пожаловать в «Старбакс». Могу я соблазнить вас сегодня карамельным латте? Это наше прославленное лакомство дня.

И тут до него дошло. Грейс. Грейс любила «Старбакс». Этот напиток был ее любимым. Бен, тяжело дыша, но сосредоточенно, подошел к стойке.

— Это может показаться странным, но есть ли здесь кто-нибудь, кто работал в этом месте три года назад? — Бен посмотрел на часы, отсчитывая минуты. У нее оставалось еще четыре, прежде чем он вызовет полицию.

— Наш администратор открыла это заведение чуть больше шести лет назад. Она в подсобке. Хотите, чтобы я её позвал?

— Да. Спасибо. — Бен надеялся, что администратор что-нибудь помнил.

Бен подошел к окну, немного успокоившись. Он скрестил руки на груди и оглядел улицу. Этот «Старбакс» располагался на углу невероятно оживленного перекрестка. На улице было полно народа, когда загорелся зеленый свет для пешеходов. Если Грейс была единственной, кто пострадал, то тротуары должны были быть менее многолюдны, чем сейчас. Его пристальный взгляд следовал за толпой, когда они пересекали улицу, и это привлекло внимание Бена к гостинице. Её имя мгновенно всплыло в памяти. Это же тот самый отель, в котором Грейс планировала остановиться, когда пропала.

Бен развернулся, оглядывая кофейню. И тут всё сошлось, каждая незначительная болезненная деталь: гостиница, «Старбакс», перекресток, ближайшая больница… всё вместе. Именно тут Грейс была ранена. Должно быть, она вышла из такси и решила выпить кофе прежде чем заселиться в гостиницу. Она купила напиток, но затем её сбило такси. Барнс, по какой-то неизвестной причине, оказался на месте происшествия и пронес её два квартала. Должно быть, он оставил её багаж и сумочку. Когда же Бернс снял с неё кольцо? Когда Грейс была наиболее уязвима — ранена и без сознания.

— Чем я могу помочь, сэр?

Бен находился в шоке, так как на его взгляд все кусочки ложились слишком аккуратно.

— Сэр?

Он повернулся, и его глаза встретились с глазами пожилой женщины. Администратор?

— Да, три года назад перед вашим кафе произошел несчастный случай. Я надеялся, что вы вспомните его или жертву. Молодая женщина купила кофе у вас, а потом ее сбило такси прямо у входа.

— Боже. Да, я и правда помню это. Это было ужасно. Да, ей повезло, что рядом находился доктор. То, как он понес ее в больницу… это было так романтично. Он повел себя как настоящий герой. Я думала о ней все эти годы. Надеюсь, она выжила. Такая трагедия. Она была очень красивой женщиной.

— Да, она выжила.

Администратор с облегчением приложила руку к груди.

— Я так рада это слышать. — Она улыбнулась, вспоминая те события. — А я-то думала, не идеализировала ли я себе всё это. Этот доктор заигрывал с ней, пока они ждали свой кофе. Она отказалась идти с ним на свидание. Хотя он был очень настойчивым, девушка сказала, что помолвлена и счастлива. Она призналась мне, что помолвлена с любовью всей ее жизни, и это было самое милое, что я когда-либо слышала. Я даже нарисовала сердечко на ее чашке. — Администратор вздохнула. — Я так отчетливо помню тот день, и ух ты, тут он взял и спас ей жизнь. Это было невероятно.

— Что?

— А? — Женщина выглядела растерянной.

— Возвращаясь к доктору. Он приглашал её… на свидание?

— Да, несколько раз. Девушка была очень милой, но ясно дала понять, что ей неинтересно. Я часто думала, не влюбилась ли она в мужчину, который спас ей жизнь. Он был очень симпатичным и работал в больнице в нескольких кварталах к востоку отсюда, — прошептала администратор, игриво шлепнув Бена по руке. — Но, это вероятно моя фантазия, а не её. Я читаю много любовных романов, поэтому временами меня заносит.

— Нет.

— Нет?

— Она никогда не полюбила его. Она вышла замуж за любовь всей своей жизни, и они жили долго и счастливо.

— Вам стоит написать роман. У вас получился идеальный конец истории. — Смеясь, сказала администратор.

— Еще нет, но я над этим работаю. Спасибо. — Любезно сказал Бен. Он вышел обратно на тротуар и посмотрел на часы. Грейс должна была уже быть здесь. «Давай, Грейс. Иди ко мне». Он убьет Барнса, если тот обидит её, то есть снова причинит ей боль.

Бен был в ярости. Никак не мог избавиться от отвратительного образа Барнса, целующего Грейс на том торжественном ужине. Прибавьте к этому образу мысли о том, как Барнс воспользовался не только Грейс, но и её критической ситуацией… то, как он отобрал её настоящую жизнь у неё, у него. Бен кипел от злости. Он сжал руки в кулаки и стиснул зубы. Его дыхание участилось, и Бен почувствовал, как волна гнева накрывает его. Адреналин стремительно пронесся по венам, словно Бен готовился к битве.

Барнс увидел возможность и воспользовался ею. Он был больным ублюдком, воспользовавшимся беззащитностью Грейс. Грейс оказалась не в том месте и не в то время. Барнс был социопатом, и в его руках никто не мог чувствовать себя в безопасности. Бен собирался уничтожить его. Он, черт возьми, уничтожит его.

— Бен!

Бен отвлекся от своих мыслей и стал лихорадочно оглядываться в поисках Грейс. Где ты, Грейс? Хотя он не видел ее, но мог слышать.

— Бен! — Он увидел, как Грейс бежала к нему всего в одном квартале на другой стороне улицы. Бен испытал облегчение. — Бен. Бен!

Движение было интенсивным, и Бен не мог перейти улицу, поэтому подошел к краю тротуара, отчаянно нажимая на кнопку, надеясь, что светофор переключится на зеленый. Бену необходимо было добраться до Грейс.

Бен поднял руку и помахал ей, чтобы Грейс смогла увидеть его, но она отвернулась, оглядываясь через плечо. Барнс преследовал её, отстав всего лишь футов на пятьдесят. Какого хрена?

— Мать твою. — Бен шагнул на дорогу, готовый бороться с потоком машин, чтобы добраться до Грейс, но тут раздался гудок такси, которое чуть не сбило его с ног.

Бен услышал, как Грейс закричала:

— Нет! — Глядя на него, она покачала головой.

— Черт! — Бен вернулся на тротуар и нажал кнопку светофора, чтобы сигнал снова сменился.

Грейс добралась до угла напротив Бена, и время остановилось. Их взгляды встретились, и их совместная жизнь прокрутилась в его голове, как кинофильм: первый раз, когда он увидел ее, прячущуюся за спиной матери, в то время как Эмили и Бен стояли позади своей матери, которая предлагала им корзину выпечки в качестве приветствия их как соседей; их первый поцелуй на ее четырнадцатый день рождения; первый раз, когда они занимались любовью в его комнате, пока его родители повели Эмили на концерт местного хора в часе езды. Эти большие карие глаза поймали его в ловушку, и его сердце знало — это она. Грейс Элизабет Стивенс была девушкой, на которой он собирался жениться. Она принадлежала ему всегда.

Даже с четырьмя полосами машин, проносящихся мимо, Бен видел слезы, катящиеся из прекрасных глаз, которые любил всю свою жизнь. И тут этот монстр позади нее схватил Грейс, и её крик затих.

Бен побежал.

В присутствии сотен свидетелей Барнс схватил ее со спины и оттащил назад.

Четыре полосы. Ему нужно было пересечь четыре полосы, чтобы добраться до Грейс. Помочь ей. Спасти её.

Несмотря на гудки клаксонов и крики людей, он слышал только Грейс. Он слышал, как она зовет его. Машина ударила по тормозам, и водитель выругался на Бена. Но ему было все равно. Бен просто обогнул машину. Когда он добежал до угла, Грейс с Барнсом уже исчезли. Он огляделся по сторонам, прежде чем заметил их в одном квартале от себя.

Бен побежал.

На другой стороне пешеходного перехода Грейс вырвалась из рук Хантера, пиная его, пока тот не отпустил ее и не упал на колени.

Грейс побежала.

Она побежала так быстро, как только смогла, но у судьбы был забавный способ брать то, что хотелось. Бен увидел приближающуюся белую машину, а Грейс — нет.

Нет! Нет. Грейс…

Звук резкого торможения.

Крики.

Скрежет колес.

Тишина.

Глава 30

БЕН ЭДВАРДС

Пятью секундами ранее…

Бен не мог потерять Грейс. Не снова. Он знал, что не переживет этого. Он должен был жить ради нее, чтобы спасти ее от монстра. Поэтому, даже если был шанс ему самому лишиться жизни, Бен рванул с места, побежав к Грейс, добрался до нее, схватил за талию и развернул. Они рухнули, ударившись о тротуар, он приземлился на нее, когда машина остановилась там, где за несколько секунд до этого проходила Грейс.

Водитель-псих выскочил из машины и побежал к ним, крича:

— С вами все нормально? Все живы? Простите. Думал, смогу успеть на желтый.

Бену было наплевать на его. Он держал в руках то единственное, что имело для него значение. Несмотря на то, что его руки были под ней, когда они падали, когда Бен взглянул на Грейс, она лежала без сознания. Его глаза наполнились слезами, когда он посмотрел на нее. Должно быть она сильно ударилась об асфальт или произошло худшее. Нет. Нет. Не-е-ет. Мир Бена рухнул.

— Грейс? — Когда она не ответила, он приподнялся и взмолился: — Грейс? Вернись ко мне. Пожалуйста, вернись ко мне.

Закрыв глаза, он приложил ухо к ее рту и попытался услышать, как она дышит.

— Пожалуйста. Я так тебя люблю, детка, — снова прошептал он.

Слеза скатилась со щеки Бена на лицо Грейс, и тут Бена оттащили назад, когда Барнс закричал:

— Отойдите. Я врач.

— Ты гребаный психопат. Не подходи к ней, — возразил Бен, снова обретая самообладание и двигаясь обратно, чтобы защитить ее.

— Она ранена. Мы должны отвезти ее в больницу, — сказал Барнс, размахивая руками, нависая над ними. — Джейн? Ты слышишь меня? Джейн? — Ответа не было, поэтому Барнс схватил ее за запястье, чтобы проверить пульс. — Она не реагирует. Звони девять один один.

Бен оттолкнул руку Барнса и произнес:

— Не зови ее так и не прикасайся к ней или я, блядь, убью тебя.

Пока Бен наклонялся, чтобы защитить ее неподвижное тело, Барнс вскинул руки, пытаясь заручиться поддержкой толпы.

— Все слышали эту угрозу? Свидетели, Эдвардс, свидетели. Ай-ай-ай. Ты забыл, что она моя невеста. Она выходит за меня замуж.

Если бы Бен обращал какое-либо внимание на него или на что-то другое, кроме Грейс, он бы услышал вздохи окружающих незнакомцев, но он проигнорировал Барнса и всех остальных. Он был сосредоточен исключительно на Грейс.

— Скорая едет, — крикнул кто-то в толпе.

Бен аккуратно убрал волосы Грейс с лица и наклонился, чтобы прижаться щекой к ее щеке. Затем снова закрыл глаза, продолжая плакать.

— Грейс, я люблю тебя. Вернись ко мне, детка. Ты мне нужна. Я не могу жить в этом мире без тебя.

Почувствовав нежное прикосновение к затылку, Бен услышал:

— Я тоже не могу, любовь моя.

Бен резко поднял голову и увидел, что Грейс открыла глаза. Веки были наполовину прикрыты, словно она приходила в себя. Взгляд затуманен, но сосредоточен. Такое чувство… он не смел надеяться. Не в этот раз. Было опасно жить с таким уровнем оптимизма. Но он прощупал почву.

— Грейс?

— Бен.

— Ты? — Он боялся произносить слова, но, глядя на нее на расстоянии нескольких дюймов, ему пришлось это сделать: — Ты вернулась?

Она слабо улыбнулась, но Бен обрадовался. Пальцами нежно поглаживая его волосы, Грейс прошептала:

— Я всегда была с тобой. — Она коснулась его груди рукой. — Здесь.

Бен коснулся губами ее губ, Грейс обняла его за шею и медленно поцеловала в ответ. Если бы они обращали внимание, они бы услышали, как ругается Барнс. Но они ничего не слышали, потому что воссоединились.

Когда она попыталась сесть, Бен сказал ей:

— Не двигайся. Скорая помощь уже в пути. Тебя нужно как следует осмотреть. Ты помнишь что-то до…

— Я помню все. — Грейс улыбнулась. — Свою жизнь. Семью. Тебя, Бен. Я помню тебя и нашу любовь. Но я также помню последние три года и хотела бы забыть их. Мне очень жаль. Я так… — слезы скатились по лицу Грейс.

Бен поцеловал ее, порываясь забрать ее слова, не желая, чтобы она когда-либо сожалела или переживала из-за несчастного случая, к которому была непричастна.

— Нет, это не твоя вина. Пожалуйста, успокойся. У нас впереди целая жизнь, чтобы поговорить. Давай сначала убедимся, что с тобой все в порядке.

Бен начал вставать с тротуара, но Грейс схватила его за руку.

— Не оставляй меня.

Опустившись вниз, Бен легко поцеловал ее в губы.

— Я тебя никогда не оставлю. И всегда буду рядом. Обещаю. Но мне нужно поговорить с Барнсом.

Грейс кивнула и откинулась назад.

— Он не стоит того времени, которое мы потратили на него…

— Оставайся здесь и не двигайся. Я должен пойти за ним. Он пытался изменить судьбу, но у той были другие планы. — Бен поднялся на ноги и увидел Барнса, маневрирующего сквозь рассеивающуюся толпу. — Эй, доктор. Можешь бежать, но в больнице знают, что ты сделал. После того, как я с тобой закончу, у тебя не будет работы в Мемориал и в любом другом месте. — Бен повысил голос, чтобы ублюдок мог слышать его громко и отчетливо. — Как думаешь, сколько тебе дадут за мошенничество и подделку медицинских карт? — Барнс бросился бежать, и Бен устремился за трусом.

Однако остановился, он не хотел оставлять Грейс одну. Он будет счастлив никогда больше не видеть Барнса, хотя еще больше обрадуется, когда встретится с ним лицом к лицу в суде, чтобы вышвырнуть доктора из списка «Чикаго до сорока»

Бен поспешил обратно к Грейс.

— Бен? — Грейс потянулась к нему, когда звуки сирен приблизились, и машина скорой помощи внезапно остановилась у обочины перед ними.

Опустившись на колени, он взял ее за руку, чувствуя, как она дрожит.

— Я не оставлю тебя.

Она кивнула еще раз, когда медики бросились к ней, прося Бена отступить. Он сделал, как ему сказали, но отказался отпускать ее руку. Он слышал такие термины, как травма головы, ушиб и сотрясение мозга. Бен думал, раз она открыла глаза, худшее было позади, но теперь, услышав ее потенциальные травмы, он стал сильно волноваться. Но держал себя в руках — дело, в котором за последние три года он достиг совершенства — ради Грейс.

Все ради нее. Всегда. Он не подведет ее.

Медики подняли Грейс на каталку, и Бен проводил ее в машину скорой помощи, заняв свое законное место рядом с ней, крепко удерживая ее руку в своей.

Бен сделал глубокий вдох. Двери захлопнулись, и скорая отправилась в больницу.

Его Грейс нашла дорогу обратно к нему.

Она нашла дорогу домой.

Глава 31

ГРЕЙС СТИВЕНС

Все говорили, что знать его, значит любить.

Но Грейс считала по-другому.

Она любила его даже когда не знала.

Бен Эдвардс.

Даже при одной мысли о нем Грейс невольно вздохнула с восторгом. Ее щеки зарделись румянцем, и Грейс почувствовала, что вся горит. Ее мысли были прерваны.

— Думаю, мы можем выписать вас завтра, если анализы…

— Ш-ш-ш, ему нужно поспать, — тихо сказала она доктору.

Доктор посмотрел на Бена, который спал на стуле в углу больничной палаты.

— О да, простите, — прошептал он. — Я думаю, что результаты анализов будут именно такими, как мы хотим. Учитывая то, что произошло, две травмы головы, вы в отличной форме, это точно чудо. Я удивлен, что ваш мужчина ничего себе не сломал, учитывая, что его тело защитило вас от удара при падении. Так что завтра утром вы сможете вернуться домой.

— Спасибо. — Грейс улыбнулась, затем снова посмотрела на Бена. У него была пара царапин на руке и на лице, а на плече и колене образовывались ужасные синяки, но в остальном Бен был в порядке.

Когда доктор покинул палату, Грейс опустилась на кровать и свернулась калачиком на боку, лицом к Бену. Она могла бы наблюдать за Беном весь день и даже всю ночь. Он был прекрасен внутри и снаружи. Он — мой. Это судьба.

Бен пошевелился несколько раз, пытаясь устроиться поудобнее, но Грейс знала, что этого не произойдет. Стул был слишком мал для его фигуры. При росте шесть футов два дюйма его торс едва помещался в старом кресле. Она медленно вылезла из постели и на цыпочках подошла к нему. Капельница не позволяла ей отходить далеко, но все же Грейс добралась до Бена. Взяв его за руку, она тихо позвала его:

— Бен? Бен?

Бен вскинул голову в испуге.

— А? Что? Грейс, ты в порядке? Что-то не так?

— Да, кое-что совсем не так. — Грейс нежно улыбнулась, чтобы успокоить его нервы. — Я не могу уснуть, и мне нужна твоя помощь.

Бен сел прямо и окончательно проснулся. Медленно встав на ноги, Бен запустил руки ей в волосы и притянул к себе, чтобы поцеловать в лоб.

— Как мне помочь тебе заснуть, любимая?

— Полежи со мной. — Грейс развернулась и повела его за собой обратно к кровати.

— Не думаю, что мне разрешено это де…

— Плевать мне на правила. Меня волнуешь только ты. Пожалуйста, малыш, полежи со мной. — Грейс залезла обратно под одеяло, оставив достаточно места для Бена рядом с собой.

Бен скинул ботинки, снял джинсы и забрался на кровать. Когда Грейс прижалась к нему, их тела расслабились. Это было самое умиротворяющее чувство, которое она, казалось, не испытывала целую вечность. Они потеряли годы, но любовь нашла их снова. Так много упущено, но Грейс не хотела думать об этом. Она просто хотела снова быть с Беном. Грейс жалела, что не может переписать прошедшие три года, ее сердце колотилось в груди, когда чувство предательства заполнило ее. Она предала Бена. Предала их любовь. Грейс отчетливо понимала, что это совсем не так, но глубокое сожаление осталось. Они могли двигаться только вперед, и именно это Грейс и собиралась сделать. Она будет жить полной жизнью, любя его.

Они проснулись немного позже, и Грейс уже чувствовала себя намного лучше, потому что спала в его объятиях. Зашевелившись, Бен прошептал:

— Ты меня помнишь?

Грейс осталась лежать так, как и проснулась — голова на его груди, глаза опущены вниз. Услышав его слова, сердце Грейс сжалось. Она погладила Бена под футболкой, чтобы успокоить его, и по своим эгоистичным причинам.

— Я бы никогда не смогла тебя забыть.

Рука Бена поглаживала ее спину вверх-вниз, пока он прижимал Грейс к себе. Он улыбнулся ее ответу:

— Я думал, что потерял тебя.

Грейс крепко зажмурилась, чтобы прогнать недавние воспоминания и сосредоточиться на втором шансе, который получила. Она крепче обняла Бена, и он сделал то же самое. Грейс не была уверена, что чувствовала больше. Гнев, горе, отчаянную печаль, боль или даже благодарность.

— Я люблю тебя, Бен. Спасибо. Спасибо, что никогда не сдаешься.

— Никогда, — единственное, что Бен ответил, обнимая её.

Медсестра открыла дверь, держа в руках два подноса.

— Тут все в приличном виде? — спросила она, смеясь над своей шуткой.

— Ненадолго, если будет по-моему, — игриво ответил Бен, поднимая настроение. Его руки скользнули по заднице Грейс, и он слегка сжал её.

Удивленная этим прикосновением, Грейс хихикнула и посмотрела на него. Последняя неделя была такой тяжелой, что казалось, будто с них сняли огромный груз, какой-то якорь, и они с Беном парили в своем блаженстве. Любовь была единственной эмоцией, за которую они могли уцепиться. Это делало их счастливыми, полными надежд и кружило им головы.

— Успокойтесь. Поужинайте, и тогда то, чего я не знаю, не причинит мне вреда, — сказала медсестра, подмигнув им. — Я принесла вам ужин и стянула один поднос для вас, мистер Эдвардс. Но пусть это останется между нами. — Она поставила подносы на столик на колесах и придвинула его к кровати. — Ешьте. Могу сказать, что вам обоим нужно набраться сил. — Медсестра снова засмеялась, ее глаза сияли от радости. — Позовите меня, если вам еще что-нибудь понадобится.

После того, как она закрыла за собой дверь, Грейс повернулась к Бену и произнесла:

— Она бойкая.

— Бойкая?

— Ну, знаешь… э-э… озорная.

— Я знаю, что значит бойкая. Просто привыкаю к новому слову в твоем словаре. Новая ты…

— Мне не нужна новая я. — Грейс резко села, и у нее закружилась голова. Она поднесла руку к виску и легонько надавила на него. — Мне нужна прежняя я, Бен.

— Я знаю, но последние несколько лет у тебя была жизнь, которая повлияла на тебя. И это реальность. Я стараюсь смириться с этим, и, думаю, будет легче, если ты тоже постараешься принять это. Мы не можем изменить то, что произошло, но мы можем двигаться вперед вместе. Я всегда буду рядом.

Он словно прочитал ее мысли и, как обычно, попытался успокоить, но вопрос так и остался.

— Почему это должно было случи..?

— Нам повезет, если мы сможем добиться ответов от этого психопата. Хорошая новость в том, что его перехватили вчера вечером в его квартире. Полиция держит его под арестом. Может, мы получим какие-то ответы, но мне сказали не надеяться на полную историю. Барнс утверждает, что невиновен.

— А если мы не узнаем всей правды о том, почему он так поступил? Я имею в виду, такое ведь невозможно?

— Возможно, — ответил Бен, убирая волосы с её плеч. — Сейчас нам нужно сосредоточиться на позитивных моментах и доставить тебя домой.

— Домой? — Грейс позволила этому слову сорваться с языка, но не чувствовала себя уверенной. — В мой дом?

— Да, Грейс, твой дом. Ты хочешь вернуться в Сиэтл или Ливенворт? — Обеспокоенное лицо Бена вызвало у неё грусть. — Я поторопился и напридумывал себе слишком много?

Грейс наклонилась вперед и нежно поцеловала его в губы.

— Когда с тобой, я дома. Я хочу вернуться с тобой в наш дом.

Бен притянул Грейс к себе и произнес:

— Тогда давай накормим тебя, чтобы завтра ты могла покинуть это заведение. Наши родители сейчас летят сюда, и у меня такое чувство, что тебя вскоре задушат любовью.

— Есть вещи и похуже этого. — Они оба засмеялись и придвинули к себе пресный ужин.

Увидев, как Грейс нахмурилась, Бен спросил:

— Хочешь, я сбегаю и принесу тебе что-нибудь поесть… что-нибудь повкуснее больничной еды?

— Нет. Не хочу, чтобы ты оставлял меня. — И это было правдой. Грейс нуждалась в Бене. Хотя она была счастлива, что всё закончилось, Грейс всё еще была немного напугана. Видеть, как тебя преследуют и с силой тащат назад, было жутко. Грейс все еще чувствовала страх и не знала, сможет ли когда-нибудь забыть это.

Несомненно, Бен услышал отчаяние в ее голосе. Грейс тяжело было скрывать свои чувства. Мысль о том, что Бен покинет ее, даже ради такой глупости, как еда, взволновала Грейс. Ей придется над этим поработать, с практической точки зрения.

— Я никогда тебя не оставлю. Ты — часть меня, часть того, кем я являюсь. Я буду рядом столько, сколько захочешь, и надеюсь, что это навсегда.

— Да, Бен, это навсегда. Я просто не знаю, как мне так… — Грейс замолчала и смахнула скатившуюся по щеке слезу. — Не знаю, как мне так повезло. Я не сделала ничего, чтобы заслужить тебя и твою любовь.

— Любовь не заслуживают. В этом Барнс пытался тебя убедить. Он заставил тебя чувствовать себя виноватой, как будто ты была обязана ему своими чувствами в ответ за заботу о тебе, за то, что он, мать твою, делал свою работу. Это — не любовь. Это манипулятивное и преступное поведение. — Бен сжал её руку и наклонился, чтобы поцеловать Грейс, затем добавил, — тебе никогда не надо было заслуживать мою любовь. Я любил тебя бóльшую часть своей жизни, и, если бы знал тебя первые десять лет, я бы и тогда любил тебя.

Любовь Бена была постоянной. Её любовь к нему никогда не исчезала. Когда Грейс нашла его снова, её любовь была такой же сильной, как и её желание выжить. Судя по всему, она должна была умереть в тот день в Чикаго. Такси ехало слишком быстро. Вообще-то удивительно, что Грейс была единственной пострадавшей на оживленном перекрестке. Но она выжила. И теперь знала, почему так упорно боролась, чтобы не умереть. Их бесконечная любовь будет процветать и переживет всё. Они сами были этой любовью, благодаря ей существовали в этом мире, и, хотелось бы надеяться, в следующем мире, достойном жизни.

— Я бы тоже полюбила тебя, если бы знала тогда. — Грейс улыбнулась, прислонившись лбом к его лбу, и их носы соприкоснулись.

Бен положил руки на бедра Грейс и подвинул её так, чтобы она оказалась сверху на нем. Почувствовав, насколько он готов, она дико возбудилась и застонала. После стольких лет он заводил её и заставлял чувствовать себя сексуальной. Даже на больничной койке.

Они никогда не испытывали недостатка в страсти, но сейчас это было физическое напоминание о том, что она все еще существовала между ними. «Как же мне так повезло?»

— Жаль, что я не умею читать мысли. Чему ты улыбаешься? — спросил Бен.

— Ничему. — Грейс пожала плечами в ответ.

— Правда ничему? Ну, чтобы ты знала, у меня есть способы заставить людей говорить…

— Тебе лучше не делать того, что, как я вижу, ты задумал, — игриво пригрозила Грейс, ткнув Бена в бок.

Бен хватил ее за палец и поцеловал кончик.

— Кто? Я? — Будучи, на ее взгляд, слишком нежным, он приподнял Грейс и уложил на спину. Склонившись над ней, Бен поцеловал её.

— Тук. Тук. — Это был один из способов остановить то, что они начали. Грейс была совершенно уверена, никто не поверил их попытке сделать вид, будто они просто разговаривали. Медсестра зашла в палату с улыбкой на лице. — Мне сказали предупредить вас, прежде чем заходить, на случай, если вы затеяли тут что-то занимательное. — Она усмехнулась, а Бен произнес:

— Дженнифер, это Грейс. Грейс, это та медсестра, которая помогала мне больше, чем я могу сосчитать.

— Это не мой пост, но я поменялась перерывами с дежурной медсестрой и пообещала, что проверю вас. Я просто обязана была зайти и поздороваться. Так приятно наконец-то с вами познакомиться, Грейс. Я слышала о вас столько хорошего — улыбнулась Дженнифер.

Грейс наблюдала, как медсестра принялась за работу, проверяя мониторы.

— Спасибо, что помогли Бену, Дженнифер. Мне очень повезло, что он рядом.

Медсестра остановилась и подняла голову.

— Так и есть. Я очень счастлива, что вы снова вместе. — Она повесила карту на край кровати. — Могу снять капельницу, так вам будет легче отдыхать.

Грейс поправила волосы, потом больничную рубашку, когда медсестра посмотрела на них. Улыбаясь, Грейс чувствовала себя подростком, пойманным после отбоя. Может быть, именно такой и должна быть любовь — молодой, живой, нескончаемой.

— Еще минутку, и я оставлю вас в покое, — добавила Дженнифер, вынимая тонкую иглу из вены Грейс. — Теперь вы сможете… — Смех наполнил палату, когда она приподняла бровь. — Что ж, это позволит свободно передвигаться. Только не переусердствуйте. — Дженнифер бросила на Бена многозначительный взгляд, затем захихикала.

— Свобода действий и не переусердствовать. Понял. — ответил Бен.

— Как насчет того, чтобы просто расслабиться? — закатила глаза Дженнифер.

— Мы обещаем. — Захихикала Грейс.

— Угу, — добавила Дженнифер. — Приятно было познакомиться. Не забудьте заглянуть ко мне, когда вас выпишут. Я хочу попрощаться.

— Конечно, — ответил Бен.

Когда Дженнифер ушла, он засмеялись. Бен взял Грейс за запястье и поцеловал повязку. Его глаза метнулись к ней, и он произнес:

— Мы определенно займемся кое-чем занимательным, но я не собираюсь тебя смешить.

— Каковы ваши намерения, мистер Эдвардс?

— Жениться на любви всей моей жизни.

Грейс легла на спину и притянула Бена к себе, чувствуя надежду и находясь в ладу с самой собой.

— Поцелуй меня.

— С удовольствием.

Глава 32

БЕН ЭДВАРДС

Опустив голову, Бен стоял под деревом, разделяющим территорию Стивенсов от владений Эдвардсов, на котором он вырезал «Г. Навсегда твой Б.». Он не мог поверить, что после всего, через что прошли, они вернулись туда, где все началось.

Отец похлопал его по спине, пытаясь успокоить, когда две слезы скатились по щеке. Бен поднял голову и тоже не смог сдержать слез.

Грейс шла к нему, одной рукой держа под локоть отца, а с другой стороны — мать. Белое платье струилось позади нее словно подгоняемое легким ветерком. Плечи Грейс были покрыты кружевом, а руки, как и ключицы, обнажены. Бену захотелось поцеловать ее в губы и прикусить кожу на шее. Грейс была самой потрясающей женщиной, которую он когда-либо видел, и вскоре станет его женой. Он чувствовал себя самым счастливым подонком на свете.

Прошёл всего месяц с момента аварии, которая привела к восстановлению памяти Грейс, но она не хотела ждать ни дня, откладывая шанс выйти замуж за свою вторую половинку. Кто Бен такой, чтобы сказать нет? Так или иначе, он никогда ей не откажет.

Позже, когда они танцевали в лунном свете под звездами, в окружении своих семей, Бен прошептал:

— Я люблю тебя всем сердцем и душой.

— Я люблю тебя всем, что я есть, и всем, чем я когда-либо была. — Он почувствовал, как Грейс наклонила голову, словно внезапно почувствовав себя застенчивой. — Я хочу семью, и хочу начать прямо сейчас, — Грейс очень тихо сказала о своем желании, но Бен услышал ее и улыбнулся.

— Прямо сейчас или подождем, пока вернемся в Сиэтл? Я имею в виду, не то чтобы здесь были какие-то сложности, но не думаю, что смогу, ну, ты понимаешь, вокруг ведь родственники…

— Перестань, — в шутку пожурила его Грейс. Ей нравилось его чувство юмора. — Полагаю, мы можем подождать возвращения домой.

Бен перестал танцевать и поцеловал ее, страстно и нежно, не заботясь о том, что их семьи наблюдали за ними. Он обхватил ее лицо руками и отстранился, чтобы взглянуть ей в глаза.

— Я очень сильно люблю тебя.

На этот раз Грейс поцеловала его, страстно и нежно, полностью игнорируя все взгляды. Если бы Бен и Грейс не были так поглощены друг другом, они бы заметили, как члены их семей улыбались и плакали. Но у пары не было необходимости знать и видеть, кто что делал вокруг. Они были вместе, и на данный момент это единственное, что имело значение.

Бен смотрел, как Грейс сняла серьги и положила их в шкатулку для драгоценностей на комоде. Он прислонился к дверному проему, не веря в то, как сильно изменилась его жизнь за последний месяц. Он существовал в темном тумане и был таким потерянным. Таким опустошенным.

Грейс подошла к мужу и потянулась к его запонкам. Сняв одну, а затем другую, она посмотрела Бену в глаза.

— Что? — прошептала она.

— Ты. — Бен покачал головой. — Все еще не могу поверить, что ты здесь.

— Мы женаты, милый. Где мне еще быть.

— Ты знаешь о чем я.

Обняв Бена за шею, Грейс поцеловала его в щеку, затем прошептала:

— Я знаю, что ты имеешь в виду, и каждый день благодарна за это.

Когда она отвернулась, Бен схватил ее за талию и снова развернул.

— Куда собралась, красавица?

Грейс хихикнула.

— Я никуда не пойду, красавчик. Мне надо сделать кое-что для медового месяца. — Грейс развернулась и попросила: — Расстегни, пожалуйста. — Зацепив собачку и начав расстегивать молнию, Бен наклонился вперед, прижимаясь губами к нежной коже на шее, о которой думал весь вечер. Грейс наклонила голову в сторону, предоставляя ему лучший доступ, и потянулась руками назад, чтобы прижать его бедра к своей попе.

Бен в полной мере воспользовался этим, оставив мокрый, горячий след поцелуев на шее Грейс. Затем скользнул руками по открытому участку на спине и спереди, поднимаясь вверх, пока не сжал руками ее грудь. Дыхание Грейс участилось, и она откинула голову назад.

— О свадебном путешествии. — Поцелуй. — Уверена, что не хочешь куда-нибудь поехать. — Поцелуй. — Только мы вдвоем? — спросил Бен между поцелуями, продолжая ласкать грудь.

— Меня слишком долго не было, муж мой. Я хочу остаться здесь, в нашей квартире. — Грейс повернулась и коснулась его лица руками. — Только вдвоем. — А затем поцеловала его в губы.

Бен стянул кружево с ее плеч и позволил платью упасть на пол. По дороге в Сиэтл в машине Грейс сняла туфли, и теперь стояла перед ним лишь в кружевном белом лифчике и трусиках.

— Как тебе удается быть такой сексуальной?

— Это потому что ты возбужден.

— Нет, потому что ты сексуальна. Поверь мне, красавица.

Грейс улыбнулась, ослабив галстук Бена, затем выдернула его из воротника и небрежно бросила за спину. Она вытащила нижнюю часть его рубашки из брюк и расстегнула пуговицы, пока он смотрел вниз, с удовольствием наблюдая за ней. Затем Грейс сняла с него рубашку и потребовала:

— Майка. Прочь. Сейчас же. — Бен сделал так, как ему велено. С удовольствием. Он даже отдал ей честь.

Пока Бен стягивал майку через голову, его штаны упали до на лодыжек, и Грейс засмеялась. Очень беззаботно.

— Я чувствую себя подростком.

Бен коснулся ее подбородка и приподнял, чтобы она могла видеть его лицо.

— Боже, я люблю, когда ты дома.

— Я тоже счастлива быть здесь. — Грейс прижалась щекой к его обнаженной груди и добавила: — Но ты всегда был моим домом.

Бен начал двигаться, но его лодыжки все еще сдерживали штаны. Он сбросил туфли и штаны, когда его жена залезла на большую кровать. Пристально наблюдая за ней, он снял оставшуюся одежду и присоединился к ней. Грейс охотно избавилась от своей одежды и бросила ее в Бена. Ее трусики упали ему на плечо, он поймал лифчик и кинул на пол. Бен снял трусики со своего плеча, и, хотя с каждой минутой желание к жене росло, взял белое кружево и поднес его к носу, вдыхая ее аромат.

Грейс откинулась назад и сжала бедра.

— Иди сюда, милый. Я хочу, чтобы ты согрел меня.

Бен забрался на кровать и пополз, пока не оказался над ней, его эрекция коснулась ее живота.

Грейс сделала глубокий вдох, а Бен выдохнул.

— И снова, почему мы хотели подождать до вечера? — спросила она, когда он опустился между ее ног. — Меня переполняют эмоции. — Грейс почувствовала, как член Бена коснулся ее входа, и ее речь стала несвязной. — Я. Боже ты мой. Да. Бен, мне нужен твой рот. Пожалуйста.

Бен начал опускаться, но Грейс остановила его. Когда он посмотрел в ее широко открытые глаза, она сказала:

— Я имела в виду здесь, но… ты собирался вниз?

С ухмылкой, такой же дерзкой, как и его эрекция, он опустился ниже.

— Именно.

— Тогда не буду тебе мешать. Продолжай.

Смех Бена коснулся нижней части живота Грейс, и он широко раздвинул ее ноги. Бен целовал ее долго и глубоко, доставляя удовольствие, пока она не застонала, выгнув спину. Бен попробовал ее на вкус, наслаждаясь всем, по чему он так скучал и чего так сильно жаждал.

Поднявшись, он посмотрел на нее поверх напряженных сосков. Грейс сжала его тело бедрами, пытаясь удержать на месте. Как будто он собирался когда-нибудь попытаться сбежать. Затем обвила руки вокруг его рук, и он напряг мышцы. Грейс закусила губу, а затем сказала:

— Займись со мной любовью, Бен.

— С удовольствием. — Поднявшись над ней, он уселся между ее ног, его эрекция прижималась так сильно, что они оба застонали

Когда Грейс открыла рот, Бен страстно поцеловал ее, глубоко входя в нее. О Боже, он скучал по ней.

Ее реакция была не мягкой или нежной. Она ответила пылко и страстно. Бен хотел Грейс и был готов поклоняться ее телу. Грейс обнимала его, и Бен поднял голову, оценивая красивую женщину под ним, женщину, которую он любил всю свою жизнь и думал, что потерял, женщину, которая чувствовала себя как дома, когда он был внутри нее. Чувствуя себя излишне эмоциональным, он остановился и закрыл глаза.

Шепот у его макушки заставил его сглотнуть и прижаться губами к ее плечу:

— Я здесь, любовь моя. Прямо здесь, с тобой и навсегда. — Он лег на нее и обнял. Грейс слегка царапнула ногтями кожу на его голове, и Бен вздохнул, обретя в ее объятиях покой и утешение.

Грейс почувствовала, как слезы Бена упали ей на грудь, когда он поднял голову. Они пытались приспособиться друг к другу, прежде чем он снова толкнулся в нее.

— Я люблю тебя. Люблю тебя. Люблю, — повторял он, его голос затих, когда он начал теряться в чувствах — ощущая тепло, влагу, давление ее плоти.

Дом.

— С тобой так хорошо, детка. Почти слишком… — он не закончил то, что собирался сказать, и вместо этого простонал, выходя и снова толкаясь. Бен ускорился, и Грейс откинула голову назад, обнажив красивую шею, которую он всегда считал эротичной. Бен лизнул кожу и начал посасывать ее, прекрасно зная, что действия оставят след. Но кому какое дело? Это его жена. Его красавица. Его будущее.

Быстрее. Помедленнее. Он толкнулся, стремясь слиться с ней в экстазе.

— Бен, — простонала Грейс, слова вышли едва слышными. — Ах, да, да.

Бен двигал бедрами быстрее, чувствуя, как будто гнался за чем-то недосягаемым. Он, черт возьми, собирался сделать все для Грейс. Он балансировал на одном предплечье и коленях, другой рукой лаская ее грудь, а затем провел пальцем по ее телу, пока не достиг клитора.

Грейс тут же отреагировала, ее тело задрожало от напряжения между ними. Они дурачились с тех пор, как Грейс восстановила память, но решили сохранить это последнее блаженство для своей брачной ночи. Может быть, это было немного смешно, учитывая, что до ее аварии они много лет были вместе, но им нужно было время, время для воссоединения. Им нужно было восстановить дружбу и любовь. Они также должны были излечиться. Внутренние раны восстанавливаются дольше, но это нормально. Бен и Грейс были вместе.

В конце концов, им не понадобилось много времени. Их любовь была такой сильной, что, не размышляя ни секунды, они были готовы посвятить свои жизни друг другу. Они хотели вступить в брак и сегодня же вечером доказать свою приверженность друг другу. Поэтому подождали.

— Грейс. — Ее имя слетело с его губ сквозь резкие вздохи, пока он занимался с ней любовью.

— Сильнее. Ты нужен мне глубже, — сказала она, ее глаза были закрыты, рот открыт, а руками Грейс сжимала его плечи, пока двигалась с ним в такт. Бен хотел подарить ей блаженство.

Бен продолжал пальцами дразнить тело Грейс, играя с ее эмоциями и приближая оргазм. Грейс извивалась и стонала, и Бен видел, как сильно ей все это нравилось. Он отчаянно хотел отправить ее через край, а затем рухнуть в пропасть вместе с ней. Ногтями Грейс впилась ему в спину, и Бен понял, что у него останутся следы. Затем она вцепилась ногтями в его плечи и сжала их.

Бен поднял правое колено Грейс выше своих ребер и удерживал его.

— О Боже, — закричала Грейс, когда он хаотично поворачивал бедра, углубляясь в то особое место внутри нее.

Сев, он устроил Грейс сверху. Она опустилась на него, приоткрыв рот, когда вобрала его член в себя. Бен с силой сжал ее бедра, как будто она была миражом, и могла исчезнуть, если бы он выпустил из виду видение, находившееся перед ним. Губами Бен нашел впадинку у ее шеи, и коснулся языком, лаская между ее вздохами. Его веки отяжелели, и он изо всех сил пытался осмыслить, что Грейс снова принадлежала ему. Наконец Бен позволил глазам закрыться и отдался на волю ощущений.

Бен рванул бедрами наверх, и Грейс тут же прокричала его имя, заходясь в экстазе. Она опустила голову, виском прижимаясь к его щеке, когда сжалась вокруг него, в результате чего он кончил вместе с ней. Бен прижался лицом к ее шее, продолжая обнимать так крепко, что они оба могли чувствовать пульс, жар и любовь.

Бен застонал у ее груди, все его тело напряглось, а затем он расслабился. Тело Грейс было податливым, а они оба измотаны.

— О Боже, я скучал по тебе, Грейс, — сказал он, с благоговением глядя на нее.

Грейс рассмеялась, позволяя счастью вырваться наружу. Руками пригладила его волосы, прежде чем обхватить лицо.

— Это было прекрасно. Ты удивительный. — Грейс сделала глубокий вдох, затем выдох и снова упала на кровать. — Я хочу сделать это снова сегодня вечером и много раз в ближайшие, скажем, шестьдесят лет.

Бену нравилось, как комфортно ей было рядом с ним, какой свободной она себя чувствовала.

— Как насчет шестидесяти лет на земле, а потом вечности? — ухмыльнулся Бен, скользнув руками по ее животу.

— Я была в аду, а ты, Бен, спас меня и показал мне рай.

— Потому что я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя больше всего на свете.

Она опустила взгляд, наслаждаясь происходящим. А когда снова подняла голову, подвинулась к нему и поцеловала.

— Спасибо, что всегда верил в меня.

— Я бы никогда…

— Тс-с, просто позволь сказать тебе спасибо.

Они легли на кровать, оказавшись лицом друг к другу. Бен нежно поцеловал ее и положил щеку ей на грудь.

— И не волнуйся, — затем его рука скользнула между ее ног, и он улыбнулся, — я позволю тебе поблагодарить меня несколько раз за вечер.

— С радостью.

— Поверь мне. Я буду радоваться сильнее.

Глава 33

БЕН ЭДВАРДС

Шесть месяцев после свадьбы Бена и Грейс…

Бен крепко держал Грейс за руку, пока они поднимались по ступенькам здания суда. Дважды она просила его ослабить хватку, и дважды он делал это только для того, чтобы снова сжать ее еще крепче.

— Бен? — позвала Грейс, положив свободную руку на их соединенные руки.

Когда Бен посмотрел на нее, его лицо было напряжено, челюсть сжата, а брови нахмурены. Однако, когда они встретились взглядами, его явное напряжение уменьшилось, и на губах заиграла легкая улыбка.

— Да?

— Ты делаешь мне больно.

Бен взглянул на их соединенные руки и мгновенно ослабил хватку, затем поднес руку Грейс к губам и поцеловал.

— Прости меня, детка. Я немного нервничаю.

— Я понимаю. — Грейс остановилась на верхней ступеньке перед огромными медными дверями и продолжила. — Всё будет хорошо. Ему не удастся избежать наказания.

— Не хочу, чтобы он был рядом с тобой. Я надеялся, он никогда не увидит тебя снова…

— Мы должны это сделать, и чтобы выиграть дело, я обязана дать показания.

— Я всё это знаю, но все равно, мне это не нравится. — Бен опустил глаза на её живот, но не прикоснулся к нему на случай, если Барнс мог их видеть. — Не хочу, чтобы он знал о ребенке, а твой животик уже заметен.

— Едва ли. — Грейс протянула руки, чтобы доказать это. — Думаю, Эмили хорошо поработала, оказав помощь в поиске этого костюма. Большинство подумают, что я просто немного растолстела. Ну и пусть. Я счастлива в любви. Это лишние килограммы любви.

— Откуда в тебе столько решительности? — улыбнулся Бен.

— Потому что ты рядом, — заявила Грейс, как будто это было очевидно.

Наклонившись, чтобы поцеловать жену, Бен понял, что стал сильнее, потому что она тоже была рядом. Они зашли в здание суда, и адвокат указал, где им сесть. Эдвардсы и Стивенсы занимали первые два ряда вместе с Беном и Грейс и их адвокатом, расположившимся за столом истца.

Бен не поднял глаз, когда двери открылись. Не обратил внимания ни на Барнса, ни на его адвоката, когда те вошли. Бен не оглянулся, когда они заняли свои места за столом ответчика. Он не мог. Ему едва удавалось сдерживать себя. Руки Бена сжались в кулаки, и поэтому он спрятал их под столом, сконцентрировавшись на дубовой столешнице. Ангел рядом пыталась успокоить его, поглаживая его ногу. Натянуто улыбнувшись, Бен постарался подбодрить ее, но это было бесполезно. По улыбке, мелькнувшей на лице Грейс, Бен понял, что она видела его насквозь.

— Ты самый сильный мужчина, которого я знаю, — прошептала она. — Я тебе когда-нибудь это говорила?

— Нет.

— Не только физически, но и эмоционально. Ты держался, когда уже не было надежды. Ты пережил горе и сохранил память обо мне. Если бы не ты, то меня бы сейчас тут не было. Я не стала бы твоей женой или матерью твоих детей. Если бы не ты, я не была бы собой. — Грейс наклонилась и поцеловала Бена в щеку, затем взяла его за руку и переплела их пальцы.

Бен был охвачен благоговением и ошеломлен потрясающей женщиной, которую ему посчастливилось назвать своей женой.

— Спасибо.

— Тебе спасибо, — ответила Грейс. И Бен почувствовал умиротворение.

Вошел судья, и дело было представлено суду. После пятнадцати минут вступительных заявлений адвокатов, Бен больше не мог сдерживаться. Ему нужно было увидеть чудовище, которое на целых три года украло его душу. Когда он это сделал, то был встречен прямым взглядом, ухмылкой и нахально поднятой бровью. Бен сразу же отвернулся, отказываясь доставить Барнсу удовольствие увидеть свое волнение. Вместо этого, Бен сосредоточил все свое внимание на их адвокате, который в данный момент представлял их дело. Адвокат пообещал, что судебный процесс будет быстрым, учитывая все факты, которые говорили в их пользу.

Прошло еще полчаса, и слово взял адвокат Барнса. Барнс попался на собственный обман и присоединился к мнению, что всё внимание работало на него. Он воспользовался их трагедией и благодаря средствам массовой информации превратил её в прибыльную историю. Это стало громким делом в Чикаго, и Барнсу с его адвокатом очень нравилось повышенное внимание.

Для большего драматизма они вызвали в качестве свидетеля Джона Стивенсена, так как у него, как у отца, были права, которых не было у Бена. Мистер Стивенс связался с полицейским управлением в Чикаго после того, как узнал об уликах, найденных Грейс в квартире Барнса: листовках и кольце. Он позвонил сразу же после отъезда Грейс из Ливенворта и потребовал возобновить дело в надежде начать расследование в отношении Хантера Барнса. На следующий день офицеры полиции, назначенные на это дело, были уведомлены о новых уликах, и, если бы они взглянули на них, то дело бы возобновили.

Джон и Памела должны были вылететь днем позже, но, когда Грейс попала в больницу, ударившись головой о тротуар, они сели в самолет той же ночью вместе с семьей Бена.

Итак, в зале суда адвокат Стивенс был допрошен о его проблемах со здоровьем в прошлом. Несмотря на то, что он уже много лет был здоров, адвокаты ответчика использовали это, чтобы показать его физическую и эмоциональную нестабильность, и заявили, что мистер Стивенс вместо фактов якобы выдавал желаемое за действительное, чтобы помочь своей дочери, которая, по их словам, ушла из дома по собственной воли.

Грейс облокотилась о стол и уронила голову на руки, стараясь сдержать слезы. У нее сердце разрывалось при виде таких нападок на её отца.

— Я заставлю его заплатить за это, — прошептал Бен.

Грейс слегка кивнула и медленно моргнула, выразив тем самым отвращение к другой стороне. Она повернулась к Бену и ответила:

— Мы будем счастливы, в то время как у этого чудовища такого никогда не будет. Просто помоги мне пережить этот судебный процесс.

— Я помогу, обещаю.

После Джона, защита вызвала для дачи показаний Грейс. Она была готова, понимая, что, возможно, её вываляют в грязи, выставляя напоказ боль, которую она пережила, и пытаясь найти недостатки в её версии событий.

Бен поцеловал Грейс в висок, прежде чем она отошла от него и спокойно подошла к свидетельской трибуне. Бен видел, как Грейс изменила походку, чтобы скрыть свой растущий животик, но, взглянув на Барнса, Бен заметил, как тот уставился на его жену. Он увидел, как Барнс прищурился, внимательно изучая её фигуру с головы до ног. Барнс знал. Бен вспомнил, как Грейс рассказывала ему о том, что Барнс хотел, чтобы она всегда была в отличной форме. И изменения в её фигуре не скрылись бы от него. Мысль о том, что Барнс знает о беременности Грейс, разозлила Бена до такой степени, что, вцепившись в край стола, ему пришлось сделать глубокий вдох.

В первый час допроса Грейс задавали вопросы, которые, казалось, вели к тому, чтобы заклеймить её как «авантюристку», желавшую выйти замуж за богатого доктора. Бен топнул ногой и несколько раз фыркнул, прежде чем его адвокат коснулся его предплечья в надежде успокоить. Грейс даже бровью не повела и трижды рассмеялась. Так что, как бы Бену не хотелось расстроиться, обвинения не задели Грейс. Рассуждая логически, он понимал, что даже если бы Грейс и была авантюристкой, она все равно не заслужила, чтобы у неё отняли её жизнь. Из-за злодеяния Барнса Грейс стала пленницей, и скрыть эти факты было невозможно. Они могли плести свою ложь, как заблагорассудится, но результат все равно будет один и тот же. В том, что Грейс потеряла столько лет, был виноват Барнс.

Бен внимательно наблюдал за Грейс. Он не хотел, чтобы она нервничала и рисковала здоровьем ребенка или собой из-за этого чудовища. В какой-то момент Бен увидел, как она прищурилась и, казалось, скривилась в презрении, хотя быстро взяла себя в руки. Этот обмен репликами заставил Бена снова взглянуть на Барнса. Адреналин бурлил в венах, пока Бен пристально следил за высокомерным придурком, сидевшим через проход. Барнс не сводил глаз с Грейс, и выражение на его лице можно было описать только как голод.

В неистовой ярости Бен откинул свой стул назад и нечаянно ударил коленом в лицо адвоката Барнса, когда набросился на этого монстра, Барнса, и повалил на пол. Прежде чем его оттащили охранник, его отец, Джо, и отец Грейс, Бен успел нанести Барнсу апперкот и еще раз пригрозить:

— Я убью тебя, мать твою, если ты еще хоть раз подойдешь к ней.

Барнс рассмеялся, из уголка его рта текла кровь.

— Она была очень добра ко мне. Это моего ребенка она носит?

Трое взрослых мужчин не смогли помешать Бену пнуть Барнса в ребра, но еще один подоспевший охранник сделал свое дело.

— Не смей, блядь, на нее больше смотреть! Никогда, мать твою, или я прикон… — заорал Бен, прежде чем его рот накрыла рука отца, пока они оттаскивали его.

— Ничего больше не говори, сынок. Успокойся. — Предупредил его отец.

Судья кричал, чтобы Бена вывели из зала суда, а Грейс стояла в ужасе, прикрыв рот рукой. Когда Бена втащили в вестибюль, он услышал, как судья крикнул Грейс, чтобы та оставалась на месте, так всё еще находилась под присягой и должна была закончить давать свои показания.

Бен стряхнул с себя восемь рук, удерживавших его, и поправил пиджак, прежде чем бросился прочь и прислонился лбом к холодному мрамору ближайшей стены.

— Сынок, ты должен успокоиться…

— Ненавижу этого ублюдка. Я так его ненавижу. — Бен почувствовал, как к горлу подступила смесь жгучего гнева и желчи. — Ты видел, как он на нее смотрел? — Бен быстро повернулся и встретился взглядом с обеспокоенным отцом, а затем с Джоном. — Это дело касается только денег. Ничего больше. Он отсидел четыре сраных месяца за то, что подделал записи в ее медицинской карте, и всё. И это, черт возьми, всё! Четыре гребаных месяца в какой-то элитной тюрьме на севере. Разве это справедливо? Он отнял три года ее жизни, наших жизней…

— Он лишился лицензии на медицинскую практику…

— Этого недостаточно. Он не должен ходить по улицам.

— Это единственный выход, который у нас есть. Если мы не будем следовать закону, мы ничем не лучше его, Бен. — Джо оглянулся через плечо на охранника, который все еще пытался отдышаться, потом снова посмотрел на сына. — Ты нужен своей жене. Она на трибуне для свидетелей. Ты можешь держать себя в руках или нет?

— Он может вернуться в зал суда при одном условии. Еще один такой взрыв эмоций и судья закроет дело. Мистер Эдвардс, вы понимаете это? — заявил охранник.

— Ты нужен Грейс там, Бен. Если не для себя, сделай это ради неё. — прошептал Джон, придвинувшись к Бену ближе.

Бен кивнул, увидев мольбу во взгляде Джона.

Когда Бен вернулся, в зале суда воцарилось молчание. Он сосредоточился на Грейс, которая выглядела так, будто вот-вот расплачется, и вернулся на свое место, оставшись стоять по совету своего адвоката. Судья спросила его, может ли он подчиняться и соблюдать правила суда. Бен согласился, бросив украдкой взгляд в сторону защиты. У адвоката Барнса виднелись следы разбитого носа, а Барнс хмурился, в то время как его шея пылала красным, показывая его истинные чувства. Кривая усмешка появилась на лице Бена, пока он смотрел на лежащие перед ним бумаги, пытаясь казаться «сдержанным».

Остаток дня они провели, слушая показания Барнса. Бен и Грейс закатили глаза по меньшей мере раз по десять и с отвращением качали головами. Он утверждал, что спас ее с места аварии и, как подобает, был представлен своим адвокатом как герой. Бен и Грейс согласились, что он действительно спас ее, учитывая обширные травмы, которые она получила, когда ее сбила машина. Но их адвокат возразил, что Барнс зарегистрировал ее в больничных записях как Джейн Паркер, а не как неизвестную, что нарушало больничный протокол. Это объясняло то, что никто не знал, кто она такая. Полиция ничего не нашла, поскольку ни неизвестная, ни Грейс Стивенс в больницу не поступали. Листовки о пропавшей без вести были сняты, чтобы никто не сопоставил факты, а вещи Грейс остались на месте происшествия и были украдены. В суд был вызван бариста из «Старбакс» для дачи показаний о том, что произошло в кафе до и после аварии. Соединив все эти мелочи в одно целое, Барнс получил прекрасную возможность завоевать любовь женщины, которая отвергла его за несколько минут до несчастного случая.

Перед слушанием с Барнсом встретился психиатр и сделал заключение, что тот не только не сумасшедший, но и прекрасно осознавал, что делал. К ужасу Барнса, в течение процесса несколько раз прозвучал термин «комплекс Бога». Было установлено, что Барнс не планировал эту аварию. Он никак не мог предвидеть, что она произойдет, но воспользовался случаем, придумав сразу же после аварии план, который плохо просчитал. Виновен без преступного умысла. Сам по себе этот поступок представлял собой злой умысел. Бен не мог смотреть на эту игру. Он испытывал глубочайшее чувство безысходности.

Бен скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула. Факты были на их стороне, но это не приносило удовлетворения, поскольку все детали того дня стали известны. Он хотел, чтобы Барнс заплатил, и фешенебельной тюрьмы в Нью-Йорке было недостаточно. Внезапно у Бена возникла идея. Он не знал, прокатит ли она, но был готов сделать все возможное, чтобы отомстить этому чудовищу. Он наклонился к адвокату и прошептал ему свои мысли.

Адвокат Бена внимательно выслушал его и согласно кивнул. Затем он воспользовался представившейся возможностью, чтобы предъявить новые доказательства.

Судья проявил интерес к такому повороту событий и объявил, что полиции это тоже будет очень интересно. Вскоре после заключительных прений присяжные провели за закрытыми дверями меньше часа, прежде чем вынесли обвинительный приговор. Барнс должен был выплатить Грейс Эдвардс три миллиона шестьсот тысяч долларов за причиненный эмоциональный ущерб. Возмещение должно было быть произведено частями после того, как он выплатит два миллиона четыреста тысяч долларов, которые у него были в сбережениях и инвестициях, включая его квартиру. Кроме того, ему присудили семьсот пятьдесят часов общественных дорожных работ. Другими словами, собирать мусор на дорогах штата.

Пока присяжные заседали, Джон и Джо встретились с офицерами полиции и окружным прокурором, которые первоначально занимались делом Барнса о медицинском мошенничестве. Они не рассматривали дело в другом аспекте, потому что были слишком сосредоточены на том, чтобы арестовать Барнса за подделку медицинских документов и лишить его лицензии на медицинскую практику.

После оглашения решения присяжных окружной прокурор получил приказ взять Барнса под стражу, что дало Бену, Грейс и их семьям удовлетворение приговором.

Когда адвокат вывел недовольного Барнса из зала суда, полицейские остановили их, чтобы зачитать Барнсу его права, хотя все понимали, что на данный момент у него их не было. Это было верное дело, и не только окружной прокурор открыто улыбнулся, но и Бен победоносно ухмыльнулся.

Грейс вернулась к мужу и спросила, нервничая, но в то же время взволнованная арестом:

— Каковы официальные обвинения?

— Особо тяжкое преступление. Он забрал у тебя кольцо, украл его с твоего пальца в день несчастного случая, не намереваясь возвратить.

— Не понимаю, — Грейс растерянно покачала головой.

Бен рассмеялся, чувствуя, как бремя Хантера Барнса спало с его плеч, когда их адвокат объяснил:

— Это особо тяжкое преступление в штате Иллинойс, потому что фамильная ценность плюс бриллиант, добавленный Беном, оценены в восемнадцать тысяч долларов и, учитывая такие отягчающие обстоятельства, как кража личных данных, всё это приравнивается к минимум трем годам тюремного заключения.

Грейс улыбнулась и поцеловала Бена в губы.

— Я просто рада, что его мне вернули. — Она посмотрела на кольцо на своем пальце, сверкавшее в лучах заходящего солнца, пробивавшихся сквозь окна здания суда.

— Ты за это заплатишь. — крикнул Барнс Бену в последний раз, прежде чем его оттащили в дальний конец коридора.

— Вообще-то, думаю, это ты заплатишь за содеянное от трех до пяти лет. Удачи тебе с ребятами в тюрьме, мистер ублюдок «Чикаго до сорока».

— Сделайте что-нибудь! — обратился Барнс к своему адвокату.

Его адвокат, по-прежнему зажимая свой распухший нос, ответил:

— Вам необходимо найти себе нового адвоката. С меня хватит. — Он повернулся и вышел, а Барнса прижали грудью к твердому мрамору и надели наручники.

— Черт!

Грейс подпрыгнула от крика этого чудовища. Она оглянулась и увидела гнев на его лице, содрогнувшись от хмурого взгляда и ненависти, направленной на нее. Подойдя к Бену, она положила голову ему на плечо и посмотрела на их соединенные руки.

— Я не чувствую к нему никакой жалости, потому что он наконец-то получил по заслугам. Он потеряет годы своей жизни, и ничего не сможет с этим поделать.

— Он украл у тебя годы, и теперь ему придется отдать взамен свои. От судьбы не уйдешь. — И Бен, и Грейс, и их родные наконец почувствовали, что справедливость восторжествовала. Око за око. — Результат весьма удовлетворительный.

Когда их с Барнсом взгляды встретились, он сказал:

— Я всегда буду любить тебя, Джейн.

— Ты любишь того, кого не существует. — Её ответ прозвучал легко, без всякого сочувствия. Только голые факты. — Давай, пойдем, детка. — Бен заботливо прижал Грейс к себе, и они спустились по лестнице.

По дороге в аэропорт Грейс смотрела на улицы Чикаго из окна такси.

Бен заметил, как она притихла, и спросил:

— Ты скучаешь по этому городу?

— Нет, — ответила Грейс, качая головой. — Он никогда не был моим домом. Тут жила Джейн. — Грейс склонила голову на плечо Бена, пока такси двигалось в потоке машин. Бен обнял её и прижал к себе. — Мой дом там, где ты.

Бен поцеловал Грейс в макушку и произнес:

— Хочу убраться из этого города и буду счастлив, если мы никогда сюда не вернемся. — Она захихикала под тяжестью его руки. — Грейс, поехали домой. Мы должны следовать своей судьбе.

Грейс подняла голову, и они поцеловались. Их сердца были полны чувств и эмоций, а головы — воспоминаний на всю оставшуюся жизнь.

КОНЕЦ… Почти.

Глава 34

ГРЕЙС СТИВЕНС

Бен передал ножницы Грейс.

— Окажите честь, миссис Эдвардс.

— Ты уверен? — нетерпеливо спросила она.

— Аюсолютно.

Грейс разрезала большую красную ленту, и бант упал на деревянную веранду под их ногами. Все, кого они любили, и кто любил их, захлопали, когда Бен повернул ручку, открывая дверь в их новый дом.

Он опустился на колени и поднял жену на руки. Грейс коснулась своего огромного живота.

— Знаешь, тебе ведь не обязательно это делать. Я сейчас вроде как тяжелая.

— Вроде как?

— Ой, да замолчи!

— Я просто дразнюсь, детка. Ты по-прежнему красивая и легкая, как перышко, — солгал Бен, улыбаясь, чтобы Грейс не почувствовала себя плохо. Конечно же, он ощущал дополнительный вес и изо всех сил пытался не уронить ее. Он дал Грейс обещание, так что в любом случае перенесет ее через порог их дома. Это был ее мужчина. Всегда сдерживающий обещания, потому что любил ее.

Грейс рассмеялась, Бен последовал ее примеру. Он отнес ее в дом и посадил на диван в гостиной. Дом, который они построили на линии собственности, разделявшей имущество их родителей. Дом был обращен к озеру и находился прямо возле дерева, на котором он выгравировал свою любовь к ней.

Г. Навсегда твой, Б.

На следующий день Грейс родила девочку. Хоуп Элизабет Эдвардс. Имя подходило их ребенку, оно означало эмоцию, которая вернула Бену и Грейс веру в этот мир после того, как жизнь нанесла им чудовищные раны.

Грейс была убеждена, что, должно быть, в другой жизни сделала что-то правильно, раз такой человек, как Бен Эдвардс, любил ее. И она знала. Не было смысла отрицать правду, причину ее радости и надежды.

Сказать «да» его любви стало лучшим решением за всю ее жизнь.

Не удача свела их вместе. Не случайно он нашел ее в тот вечер за ужином. Грейс часто говорила о судьбе и о том, как карма творит во имя добра и зла. И Бен мог бы с ней согласиться, но, когда дело касалось их, он понимал, что это было что-то большее. Как в тот день, когда ее семья переехала по соседству с ним, их жизнь изменилась навсегда. В тот момент, когда он увидел Грейс, он почувствовал это — волшебство. Им всегда суждено было быть вместе.

Это была счастливый случай.

И жили они долго и счастливо.

Конец. На самом деле. Или на данный момент.