Исчезновение Мэдлин

1

«Только она появилась, она была прекрасна, – вспоминала Кейт Макканн о рождении Мэдлин в мае 2003 года в Королевской больнице Лестера. – Мы были так счастливы… Она была такой красивой». Для нее и ее мужа, Джерри, это были не просто слова. Кейт всегда мечтала о большой семье, о «шести или семи» детях.

Однако были серьезные сомнения, что она сможет иметь даже одного. Пара решила использовать экстракорпоральное оплодотворение (ЭКО), но процесс проходил непросто. В том числе и из-за этого, по словам Кейт, с Мэдлин у них была «удивительная связь». Джерри и Кейт оба были врачами, им было за тридцать.

Он был из Шотландии, переехал на юг в Мидлендс[2] ради позиции в кардиологии. Кейт специализировалась в анестезиологии, но перепрофилировалась во врача общей практики, надеясь, что такая работа не будет так мешать семейной жизни, как пост в госпитале.

В книгах о происхождении имен говорится, что «Мэдлин» означает «башня силы» – вероятно, от арамейского слова, означающего «башня», «возвышенная» или «величественная». Это вариант Магдалины, Марии Магдалины, которая, согласно Евангелию, храбро стояла рядом с Иисусом до последнего. Возможно, это неслучайно, мать Мэдлин Макканн – набожная католичка.

По словам Кейт, ребенок требовал ангельского терпения. У нее были страшные колики, она плакала, не останавливаясь, ее приходилось всегда носить на руках. Она пугающе мало спала. Кейт вспоминала, что ее большие сине-зеленые глаза, казалось, всегда были открыты – в одном из них, правом, было небольшое пятнышко на радужке. Известное как колобома, однажды оно станет всемирно известным.

Мэдлин всегда спала с мягкой игрушкой по имени Кадл Кэт («обнимающаяся кошечка»). Другой любимой игрушкой был плюшевый барашек, который, если на него нажать, начинал петь песню «You Are My Sunshine».

Семья Макканн долго ждала второго ребенка – и снова с помощью ЭКО. В этот раз в начале 2005 года родилась двойня, мальчик Шон и девочка Амелия. С одной стороны, Мэдлин очень нравилась ее новая роль старшей сестренки. Но с другой, когда она научилась более-менее ходить, то периодически начинала бегать и кричать, чтобы привлечь внимание. С новым навыком появились и ночные экспедиции. Если она ночью просыпалась, то находила родительскую кровать и остаток ночи проводила там.

Проходили месяцы, и после переезда в дом побольше в деревне Ротли в районе Лестера родители смогли взять своего первенца под больший контроль. Ее награждали звездочками – за ночь, которую она целиком проспала. Количество звезд на дверце холодильника росло, как и количество подарков Мэдлин за них. В комнате, которая теперь принадлежала исключительно ей, она ложилась на кровать, поправляла свои светлые волосы и говорила: «Полежи со мной, мамочка. Полежи со мной». Кейт таяла.

Семья Макканн была популярна. Карен Макколман, друг семьи, считала Джерри и Кейт образцовыми родителями, а Мэдлин, за которой она иногда присматривала, была «веселой, любящей, умной… [Она] легко выражала свои мысли, как будто была уже взрослой». Хэйли Пламмер, которая преподавала в детском саду Мэдлин, вспоминала ее вежливой и приятной, иногда скромной, но очень дружелюбной. Ей очень нравилось танцевать и примерять вещи.

В три, когда Мэдлин уже начала говорить, она могла подойти и сказать: «О мамочка, мне нравятся твои сережки». Или во время шопинга с матерью: «О мамочка, мне нравится этот топик». Ее родители любили спорт – Джерри регулярно бегал, – и она могла спросить его, можно ли ей тоже побегать. Она любила плавание и хорошо играла в теннис.

«Вы забываете, – говорила Кейт, – как ценна жизнь, пока не случается что-то плохое».

На Рождество в 2006 году Джерри с камерой в руках снимал, как Мэдлин срывает упаковку с одного из подарков. «Вау!» – восклицает Джерри, когда из-под упаковки показывается маленький розовый чемодан на колесиках. Всего неделю спустя, в новогоднюю ночь, семья Макканн начала планировать весеннее путешествие.

Идея принадлежала их друзьям – Дэвиду и Фионе Пейн. Они были уверены, что поездка с детьми на неделю в Португалию станет отличным отдыхом. В прошлом году они провели какое-то время в Греции в отеле, принадлежащем британскому туроператору Mark Warner Ltd. В этом году они предложили отправиться в другой отель этой компании – Ocean Club в регионе Алгарве в Португалии.

Это было в стиле путешествий Макканнов. Ocean Club предлагал хорошие удобства, спортивные мероприятия для взрослых и ясли для маленьких детей. Были и другие знакомые пары – Мэтт и Рэйчел Олдфилд, Рассел О’Брайен и Джейн Таннер, а также мать Фионы Пейн, Дайан Вебстер. Шестеро взрослых были врачами. У пар было восемь маленьких детей.

Казалось, воодушевление всех вокруг очаровало Кейт Макканн, но у нее оставались сомнения по поводу этой поездки. Она объяснила это тем, что у нее были сомнения по поводу цены и всех сложностей, и организационных вопросов, чтобы вывести трех детей в Португалию и обратно всего на несколько дней. Правда, Фиона Пейн вспоминала сомнения своей подруги иначе. «Я не знаю, почему, – говорила Кейт по телефону, – у меня просто неприятное предчувствие по этому поводу».

В апреле, когда до поездки оставалась всего неделя, у трехлетней дочери Джейн Таннер и ее партнера Расса О’Брайена нашли инфекцию в стопе. Они решили все равно поехать только в последнюю минуту. «Все это было немного странно, – размышляла Рэйчел Олдфилд, – как будто этого путешествия вообще не должно было быть изначально».

Мэдлин была очень воодушевлена этой поездкой. Она без умолку болтала об этом в детском саду как с воспитателями, так и с детьми. Рано утром 28 апреля, в день отъезда, Макканны и Пейны сели в микроавтобус и направились в аэропорт Ист-Мидлендс. Когда они поднимались по трапу самолета, с Мэдлин случилась неприятность. Она одной рукой держала двухлетнего ребенка Пейнов, а в другой – сумку, которую ей подарили на Рождество, в этот момент она поскользнулась и ударилась голенью. «Она начала плакать, но почти сразу перестала, – вспоминал ее отец. – Она была действительно храброй девочкой».

Видео, снятое на телефон в автобусе в аэропорту, когда компания прилетела в Фару, – дети сидят на сиденьях, Мэдлин в ярко-розовых штанах. У ее отца довольно потерянный вид, что заставляет Пейна воскликнуть: «Взбодрись, Джерри! Мы на отдыхе!»

Ocean Club находится в часе езды от аэропорта, так что уже к полудню они добрались до отеля. Остальные прилетели ранее на рейсе из Гатвика, все собрались встретиться у бассейна. Погода стояла прохладная, вода была холодная, но Мэдлин настояла на том, чтобы искупаться. Ее было не удержать.

Обязательной частью багажа были детские книги с картинками. Мэдлин обожала книги. Пока ее родители паковали чемоданы, она с гордостью процитировала одну из них своей тете, историю о медвежьей охоте:

Ocean Club раскинулся на месте, где много веков стояла рыбацкая деревня под названием Прайя-да-Луш (praia в переводе с португальского означает «пляж», а luz означает «свет»), хотя это название и появилось у нее только после того, как туризм победил рыбную промышленность. Иностранцы набросились на это место, скупили поля, на которых когда-то росли пшеница и ячмень, и, как и везде на побережье, построили виллы и отели, которые привлекают посетителей в этот регион Португалии. Сейчас считается, что половина из примерно трехтысячного населения деревни состоит из эмигрантов из Великобритании, Нидерландов и Германии. Еще многие тысячи регулярно приезжают или владеют имуществом.

Центр Прайя-да-Луш сегодня мало похож на обычный португальский город. Он выглядит и ощущается, чем и является на самом деле, проектом для туризма, отражающим представление девелопера о том, как должна выглядеть аутентичная, но современная приморская деревня. Здесь есть все, что вы ожидаете увидеть в курортном городке: школы виндсерфинга и дайвинга, дискотеки, рестораны, магазины и, конечно же, британские пабы с такими названиями, как The Bull и The Duke Bar.

Ocean Club рекламируется как «состоящий из специально построенных коттеджей с кухнями и малоэтажных апартаментов… привлекательно оформленный в традиционном португальском и мавританском стилях и окруженный красивыми ландшафтными садами». На территории находятся четыре бассейна, пять теннисных кортов, ресторан и два кафе. Поскольку Club состоит из четырех отдельных участков в деревне, любой может свободно перемещаться от одного к другому.

Многие апартаменты не принадлежат Club’у, а лишь арендуются по дополнительному соглашению с владельцами. Номер, который снимали Макканны принадлежал женщине из Великобритании, их однофамилице по имени Рут Макканн. Номер 5А располагался на нижнем этаже в углу пятиэтажного здания недалеко от одного из бассейнов. Здание было построено на холме в месте, где одна улица, Rua Dr Francisco Gentil Martins, создавала Т-образный перекресток с другой улицей – Rua Dr Agostinho da Silva.

В апартаменты 5А можно было попасть через два входа – со стороны Rua Dr Gentil Martins через небольшие кованые ворота и ступеньки на веранду и раздвижные двери патио и – на противоположной стороне здания – через главную входную дверь, которая ведет на обнесенную стеной парковку на улице Rua Dr Agostinho da Silva.

Внутри апартаменты оказались просторнее, чем ожидали Макканны. Двери патио со стороны бассейна открывали доступ к большой гостиной и столовой, примыкающей к кухне. За гостиной слева была дверь в спальню с окном на веранду. Это была спальня, которую выбрали Джерри и Кейт – они сдвинули вместе две односпальные кровати. Напротив этой первой спальни, за ванной, была вторая спальня – для детей. Макканны решили, что Шон и Амели будут спать на раскладывающихся кроватях в середине комнаты, а для Мэдлин отвели кровать прямо за дверью. Вторая кровать, никому не предназначенная, была расположена под окном, выходящим на парковку. С внутренней части на окне висели занавески. Снаружи были жалюзи, которые можно было открывать или закрывать, потянув за шнур внутри спальни. По словам Макканнов, они закрыли и шторы, и ставни вскоре после прибытия и так их и не открывали.

Учитывая то, что произойдет с Мэдлин, а также клеветнические обвинения, последовавшие позднее в сторону ее родителей, здесь необходима пометка. Она заключается в том, что авторы в этой главе останутся нейтральными и – где возможно – предоставят свидетельства других людей.

Семья Макканнов будет наслаждаться пятью днями обычного отпуска, отпуска без каких-либо хлопот. С первых дней жизнь стала привычной, даже рутинной. Все родители планировали воспользоваться всеми возможностями Ocean Club, чтобы хорошо провести время. Каждое утро они оставляли своих детей в яслях клуба, забирали их в обеденное время, а затем обычно возвращали до вечера.

Такое расположение, казалось, устраивало всю семью Макканнов. Горничная, увидевшая их в первый день отпуска, была очарована Кейт, выходящей из квартиры со своей семьей. На трех детях были светящиеся кроссовки, которые вспыхивали при каждом шаге, каждый нес на тарелке кусочек хлеба, Мэдлин шла впереди всех. Отдых без детей был редким шансом для Кейт и Джерри – прежде всего для занятий на свежем воздухе. Они записались на уроки тенниса и иногда совершали пробежку.

В яслях Мэдлин вступила в мини-клуб для малышей от трех до пяти лет, а о близнецах заботились в детском клубе для детей от одного до двух лет. Мини-клуб был разделен на две группы: Лобстеры и Акулы. Мэдлин была Лобстером.

Мэдлин нравилось в яслях. Катриона Бейкер, опытная аниматор из Англии, проводившая большую часть времени с Мэдлин, вспоминала, что сначала она была немного застенчивой, но затем «активной, общительной». Другая няня, Эми Тирни, считала ее «очень умной для своего возраста». Некоторые няни будут помнить ее как Мэдди – имя, которое СМИ с удовольствием растиражируют в ближайшие месяцы. «Она ненавидела, когда мы называли ее Мэдди, – вспоминала ее мать. – С возмущенным выражением лица она говорила: „Меня зовут Мэдлин“. Но в мини-клубе она, кажется, не возражала».

Все родители также были согласны, что это была умная, симпатичная маленькая девочка, которая наслаждалась жизнью. Дэвид Пейн считал ее «уникальной… похожей на куклу… которая любит повеселиться». Расс О’Брайен, который нечасто видел Мэдлин до этого путешествия, подумал, что у нее полно энергии, и, что было особенно важно для него, она отлично ладила с его дочерью Эллой. Обе девочки, как подумала его партнер Джейн Таннер, «весело проводили время».

Обычно взрослые и дети чаще всего виделись друг с другом лишь ранним вечером. По словам Рэйчел Олдфилд, Мэдлин была веселой, яркой, «своего рода заботливой, она очень хорошо ладила с маленькими детьми. Я помню, как Грейс упала, а Мэдлин собиралась поднять ее и помочь». «Это было, знаете ли, весело, – сказал позже муж Рэйчел Мэтт, – дети бегали вокруг. Они все прыгали на Дэйва или на Джерри. И как бы ужасно это ни звучало, Мэдлин кричала: „Пожалуйста, будь монстром! Догони меня!“ На тот момент все это казалось лишь игрой, но, как выяснилось позже, было гораздо большим. То, что она говорила, было…» Он замолчал.

Вопрос о том, как проводить вечера, представлял проблему, еще пока семьи были в Англии, и решение, которое они нашли, не понравилось Кейт и Джерри Макканнам. Они не были уверены, как возможно совместить надлежащий уход за детьми с тем, чтобы вместе пообедать и пообщаться.

В отеле предлагается «вечерняя группа для детей младшего возраста, позволяющая вам расслабиться за ужином… с 19:30 до 23:30 вы сможете оставить ваших детей в наших яслях, где они будут смотреть фильмы, играть в игры или, если они захотят, отправятся спать в специально отведенное тихое место».

Но ясли не казались верным решением Макканнам и их друзьям. Кейт считала, что это собьет режим, ее дети всегда ложились в кровать в семь вечера. «Мы сделали то, что нам казалось наилучшим вариантом для детей… душ, кровать, книжка и тому подобное». У их друзей были похожие сомнения. Мэтт Олдфилд боялся, что его полуторагодовалая дочь Грейс «не сможет уснуть с, грубо говоря, незнакомцами в комнате, куда постоянно будут заходить разные люди, чтобы забрать своих детей».

Дэвид Пейн, который играл главную роль в организации отпуска, считал, что в отеле будет альтернатива яслям. Он ожидал, что будет доступна «услуга прослушивания. То есть, когда родители идут на ужин… они [персонал клуба] будут подходить к двери комнаты, но не входить внутрь, и слушать, плачет ли ребенок и есть ли у него какие-то проблемы».

В Ocean Club не было такой услуги. Однако Макканнам и другим парам казалось, что они справятся с этой работой сами. Они обнаружили, что есть ресторан, в котором они могут поужинать, даже не выходя за территорию Ocean Club. Это был собственный тапас-ресторан клуба, маленькое навесное дополнение к одноименному бару, удобно расположенному рядом с большим бассейном. Жилой дом, в котором жила компания, находился примерно в пятидесяти пяти метрах по другую сторону бассейна от ресторана. Пешком, обогнув бассейн и немного поднявшись в гору по дороге к дверям патио, идти было около восьмидесяти метров – дойти можно меньше чем за минуту.

Ужин в этом тапас-ресторане показался группе удовлетворительным решением. «Мы ели там и наслаждались этим, – сказал Расс О’Брайен, – мы подумали, что это будет удобно и для нас, и для детей. Что касается вопросов ухода за детьми, это было коллективное решение». Рэйчел Олдфилд вспоминала: «Мы просто подумали, что будем сами слушать наших детей. По сути, мы просто думали, что пойдем поужинать и будем бегать обратно каждые пятнадцать – двадцать минут и слушать у двери, чтобы убедиться, что никто не кричит… Знаете, было начало сезона, вокруг было мало людей… Вот почему мы чувствовали себя комфортно, оставляя детей, а потом возвращаясь и проверяя их… Если бы в отеле было много гостей, мы бы так не делали».

Именно Рэйчел в понедельник, 30 апреля, договорилась с рестораном, что родители будут ужинать там до конца своего пребывания. Она забронировала стол на 8:30 каждого вечера, и они собирались в этом ресторане в тот же вечер и в последующие три дня.

Кейт и Джерри Макканн, а также других родителей, оставлявших своих детей с аниматорами, в конце дня ждал детский полдник, как его называли няни. Мэдлин и ее товарищей по мини-клубу подводили к бассейну гуськом, они держались за цветные кольца на длинной веревке под названием «змейка Сэмми». Дав поиграть еще немного, детей Макканнов отводили обратно в апартаменты, чтобы они переоделись в пижамы, выпили стакан молока и послушали сказки. Затем Кейт и Джерри убирались и выпивали первый бокал вина, а уже затем шли в тапас-ресторан.

Опрошенные позже сотрудники ресторана положительно отзывались о компании из Англии. Херонимо Сальседас, который работал в баре и обслуживал столики, считал их вежливой компанией, всегда уважительной по отношению к персоналу. В последующие недели некоторые предполагали, что родители были слишком пьяны. Салседас и другие сотрудники описали их как умеренно выпивших.

Светлана Виторино запомнила их «очень счастливой» группой, что подтверждали и они сами. Учитывая количество врачей в компании, было много разговоров о медицине – и подколов. «Это немного грубо», – вспоминала Джейн Таннер о той ночи, когда она невинно сказала друзьям, что направляется обратно в квартиру, чтобы помочь своему партнеру Рассу, который ухаживал за их заболевшей дочерью. Использование ею слова «помочь» вызывало смешки, и когда она произнесла это слово в другом контексте, то услышала: «О, Джейн снова уезжает, чтобы помочь Рассу».

Пристрастие Джерри Макканна к теннису и бегу отпугивало. Мэтт Олдфилд запомнил ту ночь, когда он не хотел садиться рядом с Джерри, потому что «вчера он надоел мне рассказами о своем спорте». Однако он также был смешным. Официант Сальседас подумал, что он душа компании, потому что «много шутит».

В среду, 2 мая, веселье продолжалось дольше, чем в предыдущую ночь. Вместо того чтобы разойтись до полуночи, как вспоминают Сальседас и его коллега по имени Рикардо Оливейра, некоторые родители оставались там до 00:20 или даже позже. Некоторые из них выпили миндальной настойки – единственное, что в баре было похоже на амаретто, – и затем перешли в бар. «Я думаю, что была полночь, – сказала Джейн Таннер. – Мы пошли в бар, чтобы выпить на ночь, определенно намного позже, чем в любую другую ночь, когда мы были там».

И хотя они и не были последними ушедшими, ночь закончилась для Кейт и Джерри Макканн не лучшим образом. Незадолго до полуночи, по словам Кейт, Джерри внезапно заявил, что пошел спать. Кейт тоже пошла в номер вскоре после этого, она чувствовала себя обиженной. Когда она вернулась, то обнаружила, что ее муж уже спит и храпит. Она решила не присоединяться к нему и провела ночь на неиспользуемой кровати в детской комнате.

В четверг утром, когда семья встала, об инциденте больше не вспоминали. По словам Кейт, Мэдлин сказала за завтраком кое-что, что привлекло ее внимание. Маленькая девочка спросила, почему мама не пришла вчера, «когда мы с Шоном плакали». В недоумении ее мать спросила, когда они с братом плакали – вечером или уже ночью? Мэдлин не ответила. Ее внимание переключилось на другое.

В тот день, в четверг, 3 мая, ожидания на оставшуюся часть отпуска, казалось, улучшались. Погода до сих пор была довольно прохладной, с дождем. Теперь стало сухо и тепло, ради чего британцы и едут весной в Португалию. В этот день нельзя было не бывать на открытом воздухе.

Как вспоминала тренер Ocean Club Джорджина Джексон, Кейт и Джерри были на теннисных кортах и утром, и днем. В какой-то момент, пока Кейт и другие участники компании наблюдали за происходящим со стороны, произошел странный эпизод, который позже преследовал их. Другой гость с видеокамерой, который снимал свою трехлетнюю дочь, когда она пыталась играть с теннисной ракеткой, сделал замечание, которое никто из них не забудет.

«Он сказал что-то вроде… – вспоминал Расс О’Брайен. – В нынешние времена ты чувствуешь себя преступником или извращенцем, когда фотографируешь собственного ребенка. Не знаю, использовал ли он именно слово „извращенец“, но разговор пошел… Вы знаете, это общество может заставить нормальных родителей чувствовать себя неловко из-за того, что десять, двадцать, тридцать лет назад считалось бы совершенно невинным делом, например сделать фото. Мы ответили: „Это абсурдно, правда?“».

Утром того же дня в мини-клубе няня Кэт Бейкер решила отвести своих подопечных к воде. С Бейкер во главе их «змейки», толпа детей спустилась к пляжу, чтобы покататься на лодке. Бейкер вспоминала, что, когда они вышли в море, Мэдлин «была напугана и плакала у меня на коленях: „Мне страшно“. Однако вскоре страх ее отпустил. Когда другие дети вернулись на берег, она долго оставалась в лодке. После этого было купание».

Когда в тот вечер ее передали Кейт, как вспоминала ее мать, Мэдлин казалась «очень уставшей, очень-очень уставшей». Она попросила мать отнести ее обратно в апартаменты.

«Мамочка, – призналась Мэдлин, – это был лучший день в моей жизни. Мне было очень весело». Следующий день, когда дети должны были исполнить танец, который они репетировали, тоже должен был быть захватывающим.

Вечером после купания уставшая Мэдлин села к Кейт на колени. Ей разрешили примерить обручальное кольцо матери, о чем она часто просила. В спальне все устроились на кровати Мэдлин для вечерней сказки. Она включала в себя много звериных персонажей, а также детей, которые должны были спеть хором:

В конце, когда песня призывала всех очень громко кричать: «МЫ!», Мэдлин уже почти спала.

Примерно в 19:15, по словам Кейт, она красилась, а ее муж, который вернулся с последней игры в теннис как раз вовремя, чтобы поцеловать детей перед сном, принимал душ. Потом они посидели и немного поговорили, выпив вина. Они уже даже не думали, что могли бы один раз уложить детей попозже и взять их с собой на обед. Теперь, около 20:30, они направились вниз по холму вокруг бассейна в тапас-ресторан. Постепенно к ним присоединились их друзья.

Дэвид и Фиона Пейн пришли последними, как всегда. Дэвид, который ранее проходил мимо апартаментов Макканнов, сказал, садясь за стол, что Мэдлин и близнецы «выглядели как дети из рекламы… все чистые, в пижамах, рассказывают историю». Однако за ужином в разговоре с Фионой и Джейн Таннер Кейт Макканн рассказала им, как Мэдлин спросила этим утром, где ее родители были прошлой ночью, когда она и ее младший брат проснулись».

«Видно, – вспоминала Фиона, – она была немного обеспокоена… Это было что-то вроде: интересно, проснулась ли она? Думаю, она думала, что Мэдлин просто так это сказала… Так что, я думаю, Кейт больше волновалась в ту ночь, знаете ли, было ли уйти от них правильным решением, если можно так сказать».

Другие родители позже скажут, что, в то время как все они проверяли своих детей на той неделе с определенной регулярностью, Макканны, как выразился Расс О’Брайен, проверяли их «по часам». «Из всех, – сказал Таннер, – Кейт и Джерри были самыми строгими в этом отношении. Мы почти ориентировались на них, потому что они определенно уходили каждые полчаса».

Незадолго до девяти вечера в четверг, возвращаясь в ресторан после проверки собственного ребенка, Мэтт Олдфилд на мгновение остановился у окна квартиры Макканнов, послушал и через несколько минут сказал Джерри, что все было тихо.

Тем не менее в 21:05 Джерри вернулся в апартаменты 5А, чтобы проверить детей в первый раз. Он вспомнил, как Мэдлин лежала в своей постели, так же, как и когда он уходил. «У меня был один из тех моментов, когда я гордился, что я отец, – сказал он, – я просто подумал: ты такая красивая, и я так тебя люблю…»

Примерно в 21:25, как позже подтвердили друзья, Кейт, Мэтт Олдфилд и Расс О’Брайен одновременно собрались выйти из-за стола, чтобы пойти и убедиться, что с их детьми все в порядке. Когда Олдфилд предложил зайти в 5А и проверить ее, Кейт согласилась. Он вошел в квартиру Макканнов, заглянул в детскую, не заходя внутрь, затем вернулся и сказал, что все было тихо.

Через полчаса, в 22:00, Кейт встала из-за стола, чтобы пойти и еще раз проверить. Обратно она бежала и кричала от бассейнов. Она кричала и повторяла: «Мэдлин ушла».

Первой реакцией Джерри было: «Она не может уйти». Он бросился к Кейт, их друзья пошли за ними. Спустя долгие минуты, все еще находясь в ресторане, официант Херонимо Сальседас услышал то, что, как он решил, было криком Кейт.

«Никогда в жизни, – скажет он полиции позже, – я не слышал такой крик…»