Искупление

Она хватает мою футболку и дёргает её вверх, обнажая окровавленную повязку.

— Нам нужно доставить тебя в отделение неотложной помощи,— говорит она, её голос наполнен паникой.

— Всё в порядке, — говорю я, чтобы успокоить её.

Глаза Куинн устремляются к моим, и я могу видеть каждую эмоцию, которую она испытывает. Сейчас её ограждение полностью опущено.

— Как ты можешь это говорить? — кипятиться она. — Ничего не в порядке. Ничто никогда не будет снова в порядке!

Её голос набирает высоту, и затем она кричит:

— Рой мёртв. Миссис Дуглас мертва. Тебя подстрелили. Это животное всё ещё на свободе. Ничего не будет в порядке!

— Я знаю, — говорю я спокойно. — Прости. Я не подумал.

— Никто не думает, — продолжает бушевать она. — Рой не думал, что умрёт. Стив не задумался об ущербе, которые его жестокие действия оставят позади. Я не думала, когда позвонила тебе. Я не думала, что может с тобой случиться.

Я протягиваю к ней руку, когда понимаю, что она чувствует себя виноватой за то, что случилось. Она винит себя, и это просто неправильно. Прежде чем я могу прикоснуться к ней, Куинн отходит от меня.

— Ты не думал, Элай. Из-за меня ты подвергнул себя опасности, и не на минуту ты не задумался, что будет со мной, если я потеряю тебя.

Она делает несколько вдохов, и наконец, слеза катиться по её щеке. Ей нужно беситься. Ей нужно кричать и сломаться, чтобы она могла выпустить это.

Куинн смотрит на меня, и её голос дрожит, когда она говорит:

— Я не думала, как несправедлива я была с Роем. Я собиралась выйти за него замуж. Я собиралась привязать его к жизни со мной, в то время как я всё ещё любила тебя.

Она отворачивается от меня, когда я пытаюсь понять смысл её слов.

— Итан должен отвезти тебя в отделение неотложной помощи, — шепчет Куинн, и я знаю, что на данный момент она закончила говорить.

Не уверен, достигли ли мы какого-либо прогресса. Прямо сейчас я ни в чём не уверен.

***

После моего возвращения из отделения неотложной помощи, мама и папа пришли проверить меня.

— Ты в порядке? — спрашивает мама, когда осторожно обнимает меня.

— Да, три шва разошлось, но они исправили это. Не о чем беспокоиться.

Она смотрит на меня.

— Я всегда буду беспокоиться о тебе и Итане.

Затем она целует меня в щёку и говорит:

— Я пойду проверю Куинн.

Папа ждёт, когда мама покинет гостиную, прежде чем сесть рядом со мной на диван. Он наклоняется вперёд и опирается локтями о колени. Долгое время, он просто смотрит вниз на свои руки, прежде чем посмотреть на меня.

— Помнишь, когда я впервые учил тебя стрелять из пистолета?

— Да, — говорю я, откидываясь назад на подушку.

— Ты сказал мне, что боялся,— говорит он. — Ты помнишь, что я сказал тебе в тот день?

Я киваю. Я помню каждое мгновение, которое я провёл с папой.

— Ты сказал, что у всех есть страх.

— Я сказал, что я боюсь, что не смогу защитить тебя, — напоминает он мне.

Я кладу руку ему на плечо, теперь зная, к чему он ведёт.

— Когда он подстрелил тебя, чёрт возьми, Элай, я не могу описать тебе то, что я чувствовал. Сталкиваться со своим самым большим страхом — это нелёгкая задача. Раньше я был в некоторых довольно трудных ситуациях, но никогда не чувствовал себя таким бессильным в своей жизни как в то время, когда мне пришлось наблюдать, как ты истекаешь кровью.

— Но теперь я в порядке, — пытаюсь я успокоить его.

Он качает головой и снова смотрит на свои руки.

— Дважды в моей жизни люди, которых я люблю, истекали кровью у меня на руках.

— Дважды? — спрашиваю я.

— В твою маму стреляли.

Слова проходят дрожью сквозь меня, и я приподнимаюсь обратно. Я пытаюсь поймать его взгляд, но впервые в моей жизни, отец не поднимает глаза.

Слеза скользит из уголка его глаза, и он небрежно вытирает её.

— Прежде чем вы с Итаном появились, твоя мама и я сражались с нашими собственными демонами. Мы никогда не говорили об этом, потому что надеялись, что вы никогда не будете в таком плохом положении, чтобы вам нужно будет это знать.

— Знать что, папа?

— Я не был мастером на все руки всю свою жизнь. Было время, люди приходили ко мне, когда у них не было других вариантов. Я был человеком, который шёл в эпицентр дерьма, чтобы спасти их близких. Твою маму похитили и со мной связались, чтобы вытащить её.

Мой рот раскрывается от шока.

— Маму похитили? Кто? Зачем?

— Потому что люди облажались, и ей пришлось заплатить. Прошло почти тридцать лет, а я до сих пор помню, как она выглядела, когда я нашёл её. Страх. Боль. Кровь.

Он смотрит на меня, и я вижу ярость, горящую в его глазах.

— Я всё ещё чувствую гнев.

— Кровь, — шепчу я. Я не уверен, что хочу знать всё это.

— Они били её так сильно.

Его голос ломается на этих словах, и на этот раз, когда слеза катится по его щеке, он не останавливает её. Отец глубоко вздыхает и умудряется восстановить контроль над своими эмоциями.

— Она некоторое время оставалась со мной, но случилось дерьмо, и она сбежала. Я нашёл её за день до того, как они пришли за ней, — он смотрит на меня и продолжает, — Она сделала то же, что и ты. Она ни на секунду не задумалась, что подвергает свою жизнь опасности. Она пошла за ублюдком, причинившем боль её знакомой. Он выстрелил в твою маму, прежде чем я смог добраться до неё. Мы доставили её в больницу вовремя, но…

Он кладёт свою руку на мою и сжимает её.

— Я всё ещё вижу её кровь на своих руках. Я всё ещё вижу твою кровь на своих руках. Ваши раны могут зажить, но эти шрамы внутри никогда не исчезнут..

— Мне жаль, папа, — начинаю говорить я, но он останавливает меня, качая головой.

— Позволь мне закончить. Я горжусь тобой, Элай. Ты спас Куинн. Я бы сделал то же самое для твоей матери миллион раз. Я понимаю, почему ты принял пулю за неё. Отец во мне хочет скрыть тебя от мира, чтобы ничто не могло коснуться тебя, но мужчина во мне понимает.

Я киваю и выдавливаю улыбку.

— Спасибо, папа. Это много значит.

— Я говорил тебе, что ты можешь встретить кого-то, кому понадобиться твоя помощь. Куинн — этот человек. Теперь ты должен быть сильнее её. Я знаю, что твой самый большой страх — быть не в состоянии защитить её.

Я испускаю тяжёлый вздох, потому что папа прав. На прошлой неделе моим самым большим страхом было потерять её. После той ночи я больше всего боюсь, что наступит день, когда Куинн будет нуждаться во мне, а я не смогу быть там для неё.

— Единственный способ преодолеть страх — посмотреть ему в лицо. Научи её, как защитить себя, как я научил тебя.

— Я бы умер, если бы ты не научил меня всем этим вещам, — шепчу я, наконец, понимая, почему папа рассказывает мне всё это. Я смог сохранять спокойствие, потому что папа показал мне, как. Я смог сражаться и выиграл нам время, потому что я знал, как это сделать.

Самый большой страх папы — это быть не в состоянии защитить нас, поэтому он показал нам всем, как защитить себя.

— Её самый большой страх — потерять тебя. Поэтому она винит себя за то, что поставила тебя в опасную ситуацию. Только ты можешь помочь ей справиться с этим страхом.

Он сжимает моё плечо, когда мама возвращается в гостиную с Куинн. Я вижу, что они обе плакали. Спасибо Господу за моих родителей. Я бы не знал, как справиться со всем этим, если бы не они.

— Мы настроены на пиццу. Есть ли какая-то конкретная, ребята, которую вы хотите?

— Любая будет хороша, мама.

Глава 8

Куинн

Прошло четыре недели с тех пор, как мы начали тренироваться, и я чувствую себя несчастной. Но теперь по другим причинам. Боль от потери Роя уже не так интенсивна, и это становится проблемой. Я не должна забывать о Рое и миссис Дуглас. Кто-то должен помнить их.

Тренировки проходят намного медленнее, чем я надеялась. Когда мы начали, я фантазировала о том, что буду готова уже дня через три. Теперь-то я знаю, что это невозможно. С каждым проходящим днём я все сильнее чувствую отчаяние о того, что не достаточно подготовлена, чтобы найти Стива и убить его. Кто знает, что он делает или планирует всё это время. Что если он вернётся сегодня или завтра? Я буду не готова. Я не смогу остановить его, и эта мысль сокрушает меня.

Я чувствую, что постоянно борюсь с двумя частями себя. Одна часть никогда не перестаёт кричать и бушевать. Такое ощущение, что я схожу с ума. Я не могу заглушить этот крик. Вторая часть пуста от всех эмоций.

Папа навещал меня, когда был в городе. С тех пор он звонит мне каждый день. Я хочу, чтобы он остановился. Знаю, что он заботится и беспокоится обо мне. Когда он был здесь, то пытался уговорить меня на встречу с психологом, но я отказалась. Я едва могу говорить с окружающими меня людьми и не хочу изливать душу какому-то незнакомцу.

Когда мы не тренируемся, я прячусь в своей комнате.

Я не знаю, что делает Элай в течение дня. Швы сняли несколько недель назад, так что полагаю, он снова работает.

Мы живём рядом друг с другом. Хорошо, что он идёт дальше по жизни. Я не хочу тащить его за собой вниз. Я просто не могу найти ни одной частички себя, которая может столкнуться с жизнью, потому что жить — означает, что мне придётся чувствовать. Чувствовать — означает, что мне придётся думать о той ночи, а я просто не могу.

Моя тревога становится всё сильнее. Кажется, будто стены сжимаются вокруг меня.

Я иду на кухню, чтобы взять себе яблоко. Разрезая его пополам, я застываю и смотрю на нож.

Не задумываясь, я прижимаю острый край к своему животу. Я могу закончить всё это прямо сейчас. Если я исчезну, Элай будет в безопасности. Я могу покончить с воспоминаниями и болью.

Я отступаю и смотрю на свои руки. Они даже не дрожат.

Я подталкиваю нож вперёд и рычу от разочарования, глядя вниз на его кончик. Он разорвал мою рубашку, но остановился, не пронзив меня.

Я жалкая. Я даже не могу закончить этот кошмар.

Мой разум хочет закончить его, но моё собственное тело борется со мной, чтобы остаться в живых.

Гнев проходит жаром сквозь меня, и я вскрикиваю, когда режу свою руку. Я смотрю, как появляются крошечные капельки крови, и меня омывает странное чувство. Этого достаточно, чтобы на мгновение заглушить мои хаотичные мысли.

Я не чувствую боли. Я не чувствую ничего.

Это длится лишь несколько минут, прежде чем порез на моей руке начинает гореть. Только сейчас я осознаю, что только что сделала. Отвращение омывает меня, заставляя схватить клочок бумажного полотенца. Что за человек режет себя?

Слабый человек.

Трус.

Вытирая кровь с руки, я быстро клею лейкопластырь. Напуганная тем, что Элай, вернувшись домой, может увидеть порез на руке, я несусь наверх, чтобы надеть рубашку с длинным рукавом.

Что я наделала?

Меня тошнит от самой себя.

Я слышу, как открывается входная дверь, и уровень моей тревоги резко подскакивает. Чёрт, что если он найдёт доказательство того, что я сделала? Проклятье! Я и не подумала спрятать бумажное полотенце, прежде чем бросила его в мусор.

Я мчусь из комнаты и резко останавливаюсь, практически ворвавшись на кухню. Элай берёт бутылку воды из холодильника.

Если он выбросит эту бутылку в мусор, то увидит полотенце.

Я двигаюсь в направлении мусора, и это привлекает его внимание.

— Как прошёл твой день? — спрашивает Элай, прислонившись к стойке. Он хмурится. — Тебе холодно?

Я смотрю вниз на длинные рукава, затем мои глаза переходят к крошечной выпуклости, где находится пластырь.

— Эмм… да.

Мне нужно вытащить его из кухни.

— Почему бы тебе не пойти посмотреть телевизор, пока я приготовлю нам что-нибудь поесть?

Проклятье. Он хмурится сильнее. Мне нужно вести себя нормально, или он что-то заподозрит.

— Что не так?

— Ничего. Я просто хочу поблагодарить тебя за то, что ты позволил мне остаться здесь. Я хочу что-то сделать для тебя. Позволь мне это сделать.

Он ставит бутылку воды на стойку, а затем просто смотрит на меня, пока я не начинаю чувствовать себя неловко.

— Я дал тебе некоторое время, Куинн. Я позволил прятаться в комнате в течение месяца. Нам нужно поговорить о том, что произошло. Рой хотел бы, чтобы ты продолжала жить своей жизнью.

Моё беспокойство быстро уступает место гневу.

— Откуда тебе знать, что Рой хотел бы для меня? — рявкаю я.

— Потому что он был хорошим человеком. Он любил тебя, Куинн. Он не хотел бы, чтобы ты просто сдалась.

Мой взгляд бросается к мусорному ведру. Я просто хочу избавиться от него и вернуться в свою комнату. Я не хочу говорить о Рое или о том, что произошло. Я иду к мусорному ведру и извлекаю из него мешок.

— Что ты делаешь? — спрашивает Элай, и выражение растерянности появляется на его лице.

— Выношу мусор, — огрызаюсь я.

— Я выносил его этим утром, прежде чем уйти.

Я смотрю вниз на практически пустой мешок в моей руке. Чёрт, я попалась.

— Куинн положи мешок и поговори со мной.

Он подходит ко мне и тянется к мешку, но я отдергиваю его из зоны досягаемости Элая.

— Оставь это. Просто оставь! Я сказала, что хочу вытащить его.

Я начинаю дрожать, и паника заставляет моё сердце биться быстрее.

Элай делает шаг назад с выражением шока на лице.

— Что происходит?

Я глубоко вздыхаю, пытаясь успокоиться.

— Мы не можем так продолжать, Куинн. Скажи мне, что мне нужно сделать, и я это сделаю.

Стыд и отвращение вскипают во мне, и я чувствую себя ужасно из-за своего поведения. Элай этого не заслуживает.

Его глаза сканируют меня, а затем устремляются обратно к моей руке. Кровь отливает от моего лица, когда он тянется к ней.

— Что случилось с твоей рукой?

Я быстро отхожу от него и иду к задней двери. Когда я оказываюсь снаружи, то смотрю вниз. Там крошечное пятно крови. Я начинаю заворачивать рукав, чтобы он прикрыл пятно.

Элай хватает меня за руку, не давая свернуть его.

— Я задал тебе вопрос, Куинн, — мрачно рычит он.

Я всё ещё не отвечаю, поэтому Элай поднимает мою руку и задирает рукав вверх. К моему ужасу пластырь ускользает с материалом, раскрывая мою глупость пристальному взгляду Элая.

— Что случилось?

Его голос низкий, и я знаю, что нужно придумать что-то прямо сейчас, иначе всё станет ужасно.

— Я резала яблоко. Нож соскользнул, и я порезалась.

Я не могу посмотреть на него.

— Это больше, чем надрез.

Я пытаюсь отстраниться, но вместо этого Элай притягивает меня ближе. Он забирает мешок из моей руки и бросает его на пол.

— Посмотри на меня, — говорит он ледяным тоном.

Я качаю головой, и моё сердце начинает снова бешено колотиться.

Элай хватает меня за подбородок и поднимает моё лицо. В ту же секунду, когда наши глаза встречаются, мои губы уже готовы выпалить извинения.

Боль омрачает его глаза, и на правой стороне его челюсти начинает дергаться мышца.

— Почему, Куинн?

Я опускаю глаза не в силах видеть его разочарование. Я и так чувствую себя виноватой.

Но вместо того, чтобы говорить мне, какой я ужасный человек, Элай берёт меня за руку и тянет обратно в дом. Он продолжает идти, пока мы не добираемся до ванной.

— Садись, — шепчет он.

Я сажусь на туалет и смотрю, как он берёт аптечку из шкафчика.

Элай очищает порез, прежде чем обернуть вокруг него бинт. Это заставляет меня чувствовать себя ещё хуже. Теперь он убирает мой беспорядок.

Когда он заканчивает, то тянет меня с туалета к себе на колени, садясь на пол. Его руки обнимают меня, и он зарывается лицом в мои волосы.

Это последнее, что я ожидала от него.

Я чувствую, как новый вид боли расцветает в моей груди. Вместо того, чтобы кричать на меня и говорить, насколько я слаба, Элай заботится обо мне. Он слишком добрый, слишком нежный, и это убивает меня. Я бы чувствовала себя лучше, если бы он накричал на меня.

— Пожалуйста, поговори со мной, — шепчет Элай.

Я пытаюсь придумать новую ложь, которая заставит его почувствовать себя лучше, но из моего рта выходит лишь правда.

— Это больно, когда ты добр ко мне.

Элай отодвигается назад, и боль на его лице опустошает меня.

Я трясу головой, пытаясь подобрать правильные слова, чтобы объяснить Элаю свои чувства.

— Я сделала это.

Я указываю на повязку, потому что даже не могу произнести это вслух.

— Я сделала это, потому что физическая боль отвлекает меня от настоящей боли.

Я кладу руку на свою грудь.

— Это то же самое, когда ты добр ко мне. Это другой вид боли.

— Почему тебе больно, когда я добр к тебе? Я не понимаю.

Так трудно объяснить то, чего даже сама не понимаешь.

— Я не… — я останавливаюсь на секунду, тщательно выбирая слова. — Я чувствую, что я этого не заслуживаю, Элай. Я ужасный человек.

Элай качает головой.

— Ты слышишь себя, Куинн? Ничего из того, что случилось той ночью, не было твоей виной. Ты же знаешь это, верно?

Моя грудь начинает болеть, и я закрываю глаза.

— Сначала всё, о чём я могла думать, это Рой, — шепчу я, и мой голос кажется пустым. — Но воспоминания о Рое начинают исчезать, Элай. Я больше не вижу его так же отчётливо. Я начинаю… — я открываю глаза и смотрю на него. — Забывать.

— Ох, малышка, — шепчет он.

Он откидывает мои волосы назад, а я смотрю вниз на свои руки.

— У меня кошмары про ту ночь, — говорю я так тихо, что не уверена, услышит ли он слова. — Роя больше нет в них. Там просто тот монстр.

Элай рычит. Его рука скользит по моей шее, и он крепко притягивает меня к своей груди.

Я держусь за него, изо всех сил молясь, чтобы он не устал от меня.

Начинает темнеть, но мы не двигаемся.

— Я не знаю, почему я это сделала, Элай. Это был момент безумия. Я не хотела, но как только начала, уже не могла остановиться.

Я зарываюсь глубже в него, пытаясь окружить себя его теплом и запахом. Когда я рядом с Элаем, темнота не так уж темна.

Он целует мои волосы и спрашивает:

— Ты не думала, что было бы лучше, если бы ты встретилась с кем-то?

— Нет! — рявкаю я, отталкиваясь от Элая. — Теперь ты говоришь, как мой папа.

Я встаю и ухожу от него.

— Твой отец волнуется. Я волнуюсь, — говорит он, следуя за мной. — Мы думаем, что сейчас тебе это нужно. Это может быть лучшим решением.

Я останавливаюсь и оборачиваюсь. Мне просто нужно, чтобы он отступил.

— Так ты думаешь, что я должна обратиться к какому-то психиатру? Ты думаешь, что так будет лучше для меня? Ты думаешь, я сумасшедшая?

Я с силой толкаю Элая, просто желая, чтобы он остановился.

Он хватает меня за руки, и только тогда я понимаю, что набросилась на парня, который просто пытается помочь. Я схожу с ума.

— Боже мой, — шепчу я. — Элай, я не хотела срываться на тебе.

Такое чувство, что я вот-вот взорвусь, но никто так и не узнает о разрушительном хаосе, живущем внутри меня.

— Малышка, — шепчет Элай. Его голос звучит так же разбито, как я себя чувствую. — Я просто хочу лучшего для тебя. Если ты не хочешь говорить с кем-то, тогда поговори со мной или моей мамой. Мне всё равно, кричишь ли ты, пока ты выпускаешь это. Скажи мне, что ты сейчас чувствуешь. Просто выпусти это. Не держи и не позволяй этому съедать тебя. Я был там, помни. Я был там с тобой.

Я преодолеваю расстояние между нами и обнимаю его. Что я сделала, чтобы заслужить такого, как он?

Я прижимаю лицо к его груди и шепчу:

— Когда я с тобой, то почти могу представить, что ничего из этого не произошло. Я чувствую себя нормально, и это заставляет меня чувствовать себя виноватой. Как я смею двигаться дальше, в то время как Рой мёртв? Прошло всего пять недель.

Элай отступает и обхватывает моё лицо.

— Исцеляться — это нормально, Куинн. Это не значит, что ты забудешь его.

Я выдавливаю слабую улыбку.

— Спасибо, Элай. Я собираюсь отправиться спать. Это был долгий день.

Он целует меня в лоб и говорит:

— Спасибо, что поговорила со мной.

Я поворачиваюсь и иду в свою комнату, но прежде чем войти, я говорю:

— Я постараюсь сильнее открыться. Спасибо за то, что терпелив со мной.

— Всегда.

Он смотрит на меня, пока я не закрываю дверь.

Мне действительно нужно что-то делать. Элай прав. Я не могу так продолжать.

***

Как только утром Элай уходит, я иду к дому его родителей.

Подойдя к дому, я вижу, что задняя дверь открыта. Внутри тихо, я стучу перед тем, как войти.

— Миссис Джексон? — зову я, заходя на кухню.

Через несколько секунд она выходит из-за угла и улыбается, увидев меня.

— Ты как раз вовремя к кофе, — говорит Миссис Джексон и начинает готовить две кружки.

— Спасибо.

Я нервно облизываю губы.

— Мне нужен совет.

Она улыбается мне, затем быстро заканчивает приготовление кофе. Протягивая мне кружку, она говорит:

— Пойдём, посидим на улице. Чудесный день.

Я следую за ней на веранду, и мы садимся на солнце. С приближением зимы утром намного прохладней.

Я делаю глоток кофе, прежде чем сказать:

— Спасибо вам за всё, что вы сделали для меня за последний месяц.

Она тянется к моей руке и сжимает её.

— Не стоит благодарности. Какой нужен совет?

Я глубоко вздыхаю. Это будет трудно объяснить, и я надеюсь, что она поймёт.

Я не знаю с чего начать, поэтому просто начинаю говорить.

— Я действительно люблю Роя, даже сейчас, когда он ушёл.

Она кивает и медленно потягивает свой кофе, терпеливо ожидая, что я скажу. Это то, что я больше всего люблю в ней. Она действительно слушает.

— Мистер Джексон сказал мне, что знает, что я люблю Элая.

Я смотрю на неё, чтобы увидеть её реакцию, но на её лице нет никаких следов удивления.

— Я полагаю, вы тоже знаете?

— Конечно, я знаю, как ты относишься к Элаю. Он твой лучший друг.

Я качаю головой и смотрю вниз на карамельную жидкость в моих руках.

— Это большее. Я влюбилась в него, когда мы встретились. Я не сказала ему, потому что не хотела его потерять. Я знаю, что он видит во мне только маленькую сестру. Вот почему я попыталась с Роем.

Я смотрю на миссис Джексон, чтобы она поняла, что я имею в виду каждое слово.

— Я действительно люблю Роя.

— Конечно, ты любишь, милая.

Моё дыхание становится неустойчивым, когда я говорю:

— Но это не та любовь, которую я испытываю к Элаю. Любовь, которую я чувствую к Рою, спокойная и безопасная, тогда как то, что я чувствую к Элаю, это…

— Сбивающее с толку? Ошеломляющее? Интенсивное? — подсказывает она.

— Да, и даже больше, — говорю я, улыбаясь ей. Но улыбка быстро исчезает. — Я чувствую себя виноватой. Рой заслужил гораздо большего.

Она ставит свою кружку на пол и откидывается на спинку стула. Она смотрит на деревья в направлении океана.

— Я верю, что любовь — это выбор, который мы делаем. Это не чувство. Конечно, вначале ты влюбляешься, и внутри тебя бушуют все эти сумасшедшие гормоны, но со временем жар угасает, и любовь становится работой. Ты должен работать над тем, что ты чувствуешь к человеку. Ты выбрала попробовать с Роем, и пока он был с тобой, ты дарила ему всю любовь, в которой он нуждался, Куинн. Я верю, что ваш брак был бы счастливым. Ты бы работала, чтобы добиться успеха в этом.

Я киваю, потому что она права. Я бы никогда не причинила бы ему боль.

— Но Роя больше нет. Это не значит, что ты перестанешь любить его. Ты всегда будешь помнить его, и со временем эти воспоминания принесут тебе улыбку. Не слишком ли рано, чтобы начать отношения с кем-то другим? Нет правильного или неправильно ответа. Однако вот что я могу тебе сказать. Если ты волнуешься о том, что могут сказать люди, тогда остановись. Ты должна делать то, что правильно для тебя.

Я вздыхаю и придвигаюсь вперёд, положив руки на свои колени. Я смотрю вниз на пол и говорю:

— Но что если они начнут сплетничать?

Миссис Джексон тянется ко мне и проводит рукой по моим волосам.

— Милая, люди всегда найдут, о чём поговорить. Это не имеет значения. Они не имеют права голоса в твоей жизни. Если ты проживаешь свою жизнь, чтобы угодить другим, ты просто будешь несчастна. Однажды мудрый человек сказал мне, что ты получаешь только один шанс на эту жизнь. И только от тебя зависит, используешь ли ты его наилучшим образом. Если ты хочешь быть с Элаем, тогда иди за тем, чего хочешь.

— Вы правы, — шепчу я, думая над всем, что она только что сказала.

Я ставлю кружку на пол, боясь от волнения сломать её.

— Я… эмм, — я запинаюсь на том, что я хочу сказать дальше. — Я никогда не была с мужчиной. Элай намного старше, и я уверена, что он уже не…

Я позволяю словам повиснуть окружающем меня некомфортном воздухе.

Миссис Джексон встаёт и подходит к перилам. Она поворачивается и прислоняется к ним.

Я начинаю беспокоиться о том, что, может быть, я чересчур перешла на личное, когда она говорит:

— Когда дело доходят до того, что двое взрослых оказываются близки в первый раз, не должно иметь значения, с кем они были раньше. Всё, что имеет значение в этот момент, — это вы двое. Это будет впервые для вас обоих.

— Если даже мы зайдём так далеко, я волнуюсь, что испорчу все. Что, если я запаникую? Что если… — моё лицо кривится, когда я шепчу: — Кошмары никогда не прекращаются. Такое ощущение, что это запятнало меня, и я боюсь, что Элай увидит это. Это изменило меня, и я боюсь, что Элай не захочет быть с человеком, которым я становлюсь.

Миссис Джексон протягивает мне руку.

— Давай прогуляемся. Я хочу показать тебе кое-что.

Я беру её за руку, и мы молча идём, пока не добираемся до пляжа.

— Сними обувь, — говорит она, скидывая свои сандалии. Я разуваюсь, и она затягивает меня в воду. Холодно, но я делаю, как она говорит. — О чёрт, было гораздо теплее, когда я делала это в последний раз.

Я улыбаюсь её словам.

— Что ты чувствуешь, помимо леденящего холода?

Я хмурюсь и смотрю на неё.

— Воду? Она мокрая?

Она кивает.

— Она ощущается как всегда, верно?

— Да, — говорю я, не уверенная, что всё это значит.

— Посмотри вокруг. Что-нибудь изменилось?

Я смотрю на океан и качаю головой.

— Нет, всё так же.

Она вытаскивает меня из воды, и мы подбираем нашу обувь, прежде чем начинаем возвращаться домой.

— Ураганы приходят и уходят, но море все равно остаётся прежним. Конечно, для восстановления природы требуется некоторое время, но она не меняет общую картину. То же самое относится и к тебе, Куинн.

Я наконец-то понимаю, что она пытается сказать и улыбаюсь.

— Как вы стали такой мудрой?

Она смеётся.

— Я вышла замуж за Алекса.

Это заставляет меня засмеяться.

— Как продвигается обучение? Итан говорит, что ты довольно хороша.

— Слишком медленно. У меня была глупая фантазия, что всего за несколько дней я стану крутым бойцом.

Я срываю лист с дерева и начинаю кромсать его на кусочки.

— Станет ли когда-нибудь лучше?

Она молчит, пока мы не добираемся до дома и снова не садимся. Я начинаю надевать свою обувь, когда она говорит:

— Элай рассказывал тебе, как умерли мои родители?

Я качаю головой и сажусь поудобнее.

— Они были убиты.

Я не ожидала услышать эти слова, и они потрясают меня.

Она делает глубокий вдох, прежде чем продолжить:

— Мой отец и дядя связались с действительно плохими людьми. После того, как моих родителей убили, я была вынуждена бежать из Южной Африки. Я приехала сюда, и мне удавалось прятаться в течение семи лет, прежде чем они нашли меня. Тогда я винила себя.

Мои глаза прикованы к её лицу. Моё сердце начинает биться быстрее, когда она рассказывает мне о своём прошлом.

Раненое выражение омрачает её черты лица. Впервые я вижу всю боль, которую миссис Джексон скрывала внутри себя, и которой теперь позволила всплыть на поверхность.

— Они держали меня в контейнере и делали ежедневные записи, когда били меня. Я помню, что хотела, чтобы один из ударов или пинков просто бы закончил всё это.

Я хочу потянуться к ней, но знаю, что сейчас неподходящее время. Я держусь, просто слушая каждое ужасное слово.

— Четвёртый день был самым худшим.

Её лицо искажается от боли.

— Один из них изнасиловал меня.

Я задыхаюсь от шока и вскакиваю. Я встаю на колени рядом с ней, желая убрать эти ужасные воспоминания из её разума.

— Алекс нашёл меня на следующий день. Он убил их всех, и я помню, как думала, что их смерть была слишком быстрой, слишком простой. Я хотела, чтобы они страдали так же, как страдала я.

Я смотрю на неё, и слеза катится по моей щеке. По сравнению с ее травмой, моя выглядит, как прогулку в парке.

Миссис Джексон тянется ко мне и стирает слезу с моей кожи, а затем наклоняется вперёд и обхватывает моё лицо руками.

— Твоя боль так же реальна, как и моя, Куинн. Каждый справляется по-своему. Нет одинакового опыта для двух разных людей. Я не буду лгать, месяцы после этого были живым кошмаром. Я не могла спокойно находиться среди людей. Прошло несколько недель, прежде чем я почувствовала себя почти комфортно с Алексом. Я чувствовала себя грязной. Они использовали и выбросили меня, как кусок мусора. Это почти всё испортило между нами с Алексом, но он был так терпелив со мной. Первый раз, когда мы были близки, оказался довольно катастрофическим. Я думала, что погубила все шансы на наше совместное будущее, и только потом осознала, что всё это было в моей голове. Тогда я была врагом сама для себя. Наше сознание имеет свойство придумывать страхи, которые никогда не существовали. Нас так затягивает в эти страхи, что мы забываем жить.

— Думаю ли я о том, что произошло? Да, это часть того, кем я являюсь.

Она качает головой и шепчет:

— Но я не могу вспомнить их лица. Теперь воспоминания похожи на выцветшие пятна. Острый край боли был приглушён с годами, и у тебя будет также.

Я кладу руку на её колено.

— Это помогло? Когда мистер Джексон убил их, вам стало лучше?

Она качает головой.

— Не имело значения, были ли они мертвы или живы. В течение долгого времени я сама давала им силу, чтобы причинить мне боль. Не важно, были ли они где-то далеко или на расстоянии десяти футов. Это не делало боль ни меньше, ни больше. Только когда я увидела красоту, которая пришла из всего этого, то начала исцеляться.

— Какая красота может вообще прийти из чего-то такого ужасного? — спрашиваю я.

— Алекс. Элай. Итан.

Она улыбается, и боль отступает обратно в глубины, из которых она её вытащила.

— Мне пришлось пройти через ад, чтобы найти мой рай.

Я поднимаюсь и обнимаю её.

— Вы самый сильный человек, которого я знаю.

Она отодвигается и смотрит на меня.

— Тогда я не была сильной, Куинн. Я сделала это только потому, что я впустила Алекса. Мне пришлось научиться доверять ему. Я должна была сделать выбор, буду ли я бежать вечно или останусь и сражусь, чтобы быть с ним.

— Я понимаю. Большое вам спасибо за то, что поделились всем этим со мной.

Она улыбается и заправляет мои волосы назад.

— Я всегда буду здесь, чтобы поговорить, Куинн. Если дела станут очень плохи, а они станут, просто запомни одну вещь.

— Какую?

— Люди придут в твою жизнь и причинят тебе боль. После того, как они закончат с тобой, то двинутся дальше, как будто ничего не случилось. Тебе решать, дашь ли ты им власть разрушить всю свою оставшуюся жизнь, в то время как они забудут о тебе. Или же ты скажешь: «Ты, чёрт возьми, бьёшь, как сучка» и забудешь, что они когда-либо существовали. Они жалкие, Куинн. Они не заслуживают места в твоей жизни.

Её слова освобождают. Я хватаю её и крепко обнимаю, шепча:

— Большое вам спасибо.

Она тоже меня обнимает и целует в висок.

— Ты для меня, как дочь, Куинн. Я живу тобой.

Я отодвигаюсь и улыбаюсь. Я слышала, как Джексоны говорили это друг другу раньше, но я не знаю, что это означает.

— Давай сделаем ещё кофе.

Я хватаю кружки и следую за ней на кухню.

— Алекс не верит в любовь, — говорит она, шокируя меня в триллионный раз. Она смеётся, когда видит мою реакцию. — О, не беспокойся, он довольно романтичный, но не смей рассказать ему, что я так сказала. Мы не говорим «я люблю тебя» в этой семье. Любовь — непостоянная вещь. Алекс однажды сказал мне, что жизнь — это единственная вещь, которая имеет значение. Ты получаешь только одну жизнь, и она драгоценна. Мы живём друг другом. Мы жизни друг друга.

Я улыбаюсь, когда, наконец, понимаю. Она протягивает мне кружку свежего кофе, и мы садимся за стол.

— Моя мама умерла, рожая меня. Всегда были только папа и я, — говорю я, улыбаясь ей. — Вы первая женщина, с которой я могу поговорить.

— Были только эти мужчины и я, — смеётся миссис Джексон. — Ты очень полезное дополнение к этой семье, Куинн.

— Спасибо вам за Элая, — говорю я, даже не удивившись упавшим из моих глаз слезинкам. — Спасибо, что вырастили такого удивительного человека.

Слёзы сияют в её глазах, но она улыбается сквозь них.

— Всегда пожалуйста.

Глава 9

Элай

После инцидента на прошлой неделе Куинн стало намного лучше. Мама сказала мне, что они с Куинн теперь много разговаривают. Меня не волнует, с кем говорит Куинн, лишь она бы делала это. Но все же я рад, что это моя мама.

Я сказал Итану, что полностью поправился, и теперь буду сам тренировать Куинн. Он упомянул, что она предлагала начать занятия по самообороне в спортзале.

Когда я вошел в столовую, Куинн уже была занята отработкой ударов, которым к настоящему времени мы её научили.

— Ты готова применить силу? — спрашиваю я, когда подхожу к коврику.

— А? — говорит она, и её кулак зависает в воздухе.

— Силу?

Ее лицо озаряется. Она одета в спортивный лифчик и шорты, которые едва прикрывают её задницу. Ну, это будет интересное занятие.

— Да, знаешь, на практике. Пришло время обратить всё это в действия.

— О, ты имеешь в виду, что я должна бороться с тобой? — спрашивает она, выглядя немного неуверенно.

— Тащи сюда свою задницу и покажи мне, что ты можешь, — говорю я.

Я снимаю футболку и отбрасываю её в сторону.

Она встаёт передо мной, и её взгляд устремляется к моей груди.

— Не думаю, что смогу ударить тебя, Элай, — говорит она, и румянец окрашивает её щёки. — Ты уверен, что готов к этому?

Она смотрит на мой бок, где видны шрамы, а затем протягивает руку. Её пальцы нежно касаются выпуклой кожи. Это первый раз, когда она касается меня там, и это посылает обжигающие искры по моей коже.

Я беру Куинн за руку и дёргаю ближе. Она натыкается на меня, и когда её глаза устремляются вверх, я ухмыляюсь ей.

— Детка, я не позволю тебе нанести удар, — подразниваю я, заводя свою правую ногу позади неё и ставя ей подножку.

Она падает, и я сажусь сверху. Я хватаю её руки и прижимаю их над головой. Я улыбаюсь, когда вижу удивление на её лице, её полуоткрытый рот и покрасневшие щёки. Её грудь поднимается и опадает с каждым вздохом.

— Бл*дь, это зрелище, к которому я могу привыкнуть.

Я всегда был осторожен и старался не флиртовать с ней, но прямо сейчас это, чёрт возьми, почти невозможно. Слава Богу, что я надел свободные штаны.

Она выгибается подо мной. Её дыхание скользит по моей шее, и на долю секунды мне кажется, что она собирается поцеловать меня. Но затем Куинн толкается всем телом, переворачивая меня на спину. Она седлает меня и хватает мои запястья, пытаясь удержать их внизу на коврике.

Сексуальная улыбка растягивает её губы.

— Да, я вижу, что ты имеешь в виду. Это определённо приятное зрелище, видеть тебя на заднице.

Я высвобождаю руки из её захвата и хватаю Куинн за задницу. Её глаза расширяются от шока, и это заставляет меня засмеяться.

Я переворачиваю Куинн обратно на коврик, и на этот раз я использую некоторую силу, чтобы удержать её. Она извивается подо мной и резко толкает бёдра вверх, от чего наши тела соприкасаются. Это создаёт у меня «твёрдую проблему», и я приподнимаюсь, чтобы она ничего не почувствовала.

— Не зацикливайся на том, чтобы выбраться из-под меня. Если нападающий сильнее, то ты просто вымотаешься, и ему будет легче одолеть тебя.

Я должен заставить себя сосредоточиться на уроке, а не на её горячем теле подо мной.

— Как я тогда буду бороться?

— Ты не сможешь ударить его коленом в этом положении, так что береги свои ноги до тех пор, пока не освободишься, и тебе будет нужно бежать.

Я прижимаю вниз её руки, когда она пытается вытащить их из моего захвата. Я качаю головой.

— Забудь о своих руках. Это естественная реакция, хотеть пнуть и ударить, но сейчас твоё самое большое оружие — твой рот. Укуси его нос или ухо.

На её лице появляется брезгливое выражение.

— Фуу, Элай. Это мерзко.

Я наклоняюсь, и её глаза расширяются. Я останавливаюсь только тогда, когда моё лицо в дюйме от неё. Чувствуя дыхание Куинн на своих губах, я подавляю желание преодолеть расстояние и поцеловать её.

— Когда твоя жизнь в опасности, нет ничего слишком отвратительного.

Она нервно облизывает губы и выпускает раздражённое фырканье.

— Ладно, но тебя я ни за что не укушу.

Я улыбаюсь, отодвигаясь от нее, и помогаю Куинн встать.

— Давай, ударь меня.

Она морщит нос.

— Не мог бы ты надеть защитные щитки. Я не чувствую себя комфортно, ударяя тебя.

— Малышка, я не позволю тебе попасть в меня. Просто ударь.

Она хмурится, и это чертовски мило.

— Хорошо, умник, — пыхтит она.

Она встаёт так, как я ей показывал, и затем наносит удар. Я поднимаю руку и отталкиваю её кулак.

— Серьёзно, Куинн. Ты можешь хотя бы попытаться, — дразню я её.

Она снова хмурится и бросается вперед. На этот раз я вижу, что она не шутит. Я хватаю Куинн за запястье и разворачиваю. Обернув свою руку вокруг её шеи, я прижимаю её спиной к своей груди.

— Теперь, когда он снова тебя поймал, как ты освободишься?

Она недолго пытается вырываться, прежде чем утихомиривается.

— Я не могу ударить коленом. Толкаться локтями тоже не сработает. Я пробовала это на тебе той ночью, и это не очень мне помогло.

— Что оставляет тебя… с чем?

— Тьфу… почему я должна именно укусить тебя?

— Ты сможешь укусить меня в этом положении?

Она высовывает язык, и пытается облизать мою руку. Я начинаю смеяться, и это заставляет засмеяться и её. Куинн откидывает голову и ударяет по моему лицу.

Я отпускаю её, и смех мгновенно иссякает.

— Элай! Прости, — она начинает извиняться и протягивает руку к моей щеке. Её пальцы пробегаются по моей щеке и челюсти, и я хочу, чтобы прикосновение означало что-то ещё.

— Однако ты поступила правильно. Ты ударила нападающего головой. Немного удачи и ты можешь фактически сломать его нос.

Она вскидывает руки в воздух и начинает исполнять победный танец.

— Я все-таки надрала тебе задницу! Я заслуживаю награду.

— Да? Какого рода награду?

Прямо сейчас я могу придумать парочку.

— Марафон «Игры престолов», — говорит она. — С попкорном и шоколадом.

***

Скинув одеяла на пол перед телевизором, мы сделали подобие лежака, а затем быстренько оба приняли душ. К сожалению, это было в отдельных душевых.

Я качаю головой, когда пролистываю серии к месту, которое мы в последний раз смотрели. Прошли месяцы с тех пор, как мы в последний раз смотрели сериал вместе. Всё наконец-то хорошо между мной и Куинн. Мне нужно быть осторожным, потому что последнее, что я хочу сделать, это всё испортить.

Она входит с миской попкорна и садится рядом со мной. Мы опираемся на диван, и я нажимаю кнопку воспроизведения.

Один эпизод перерастает в пару, и после шестого я нажимаю паузу.

— Нам нужно достать еды, — говорю я, когда она поднимается и потягивается.

— Приготовить что-нибудь? — спрашивает она.

— Да, я помогу.

Мы идём на кухню, и я вытаскиваю упаковку бекона. Когда я начинаю жарить его, Куинн встаёт рядом со мной.

— Что ты хочешь сделать?

— Я просто собираюсь положить его на хлеб и посыпать сыром, затем засуну это в духовку на пару минут.

— Звучит аппетитно. Могу я предложить тебе пива?

— Да, спасибо.

Она берёт одно из холодильника, и я улыбаюсь ей.

— Ну же, Куинн. Через пару недель тебе исполниться двадцать один. Ты можешь выпить пива.

— Ты уверен? — спрашивает она, смотря на бутылку в своей руке.

— Ты не опьянеешь от одного, — говорю я, чтобы успокоить её.

Я заканчиваю приготовление еды, в то время как она достает пиво и уносит его в комнату. Когда мы садимся перед телевизором, Куинн откручивает крышку и делает глоток.

Она облизывает губы и улыбается.

— Оно приятное.

Я чокаюсь своим пивом о её.

— За твоё первое пиво.

Она улыбается, когда вонзает свои зубы в еду, а затем закрывает глаза и стонет.

А я сижу и бесстыдно смотрю на неё, задаваясь вопросом, будет ли у неё такая же реакция, когда она будет голая подо мной.

Глава 10

Куинн

Может быть, это просто моё воображение, но, кажется, будто что-то изменилось между Элаем и мной.

Я чувствую себя гораздо лучше с тех пор, как поговорила с миссис Джексон. Меня меньше мучают кошмары, что является огромным бонусом.

Элай сдвигает своё тело вниз и подпирает подушкой голову. Я решаю использовать это по полной и прижимаюсь к нему с боку, положив голову в сгиб его плеча и счастливо улыбаясь. Я так сильно соскучилась по этому.

Он кладёт на меня руку, и моя кожа покрывается мурашками, когда Элай начинает водить пальцами по моей руке. Я позволяю себе раствориться в его прикосновениях и двигаюсь ближе, пока моё тело не прижимается к нему сильнее.

Он обнимает меня за плечи, и я перемещаю голову на его грудь. Это ощущается как дом. Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох, позволяя мужскому аромату Элая заполнить мои лёгкие.

Я стараюсь сосредоточиться на шоу, но это очень тяжело сделать, когда его дыхание шевелит мои волосы.

Пальцы Элая продолжают двигаться вверх и вниз по моей руке. Я решаю быть храброй и обнимаю его за талию. На мгновение его рука зависает надо мной, но затем он кладёт её на моё бедро.

Мое сердцебиение ускоряется, и я исполняю внутри счастливый танец за маленькую победу. Кажется, сегодня день побед, поэтому я поворачиваю своё тело в сторону Элая, пока не оказываюсь наполовину лежащей на нём. Я кладу одну ногу на него, а затем снова не шевелюсь.

Я не смею двигать головой, в надежде, что не выставила себя полной дурой. Элай снова приспосабливает свою руку, и его пальцы начинают перемещаться вверх-вниз по моей спине.

С каждым поглаживанием его рука поднимается всё выше по моей спине, пока пальцы не касаются чувствительной кожи моей шеи. Я покрываюсь гусиной кожей, а его рука движется вниз, достигая края моей футболки. Элай тянет её на дюйм вверх, и его пальцы гладят участок кожи чуть выше моей задницы. Когда его рука начинает движение обратно, то скользит под моей футболкой, поднимая материал.

Моё сердцебиение ускоряется, но пока я не совсем уверена, что Элай чувствует.

Я прижимаю свою руку к его груди и глубоко вздыхаю, прокладывая пальцами путь вниз и упиваясь ощущением его твёрдых мышц под кончиками своих пальцев.

Я чувствую нервный трепет в своём животе, когда запихиваю пальцы ему под футболку. Моё сердце стучит в горле, когда я едва касаюсь горячей кожи Элая.

Он вытаскивает руку из-под моей футболки, и я замираю. Но затем его рука скользит в мои волосы. Элай прижимает другую руку к моему лицу и подталкивает вверх пальцем мой подбородок, вынуждая посмотреть на него.

Выражение на его лице — напряжённое, и, кажется, будто целое гнездо пчёл жужжит где-то внутри меня.

Его взгляд мечется между моими губами и глазами, и хотела бы я знать, о чём он сейчас думает.

Его дыхание начинает ускоряться, и я надеюсь, что это хороший знак.

Я нервно облизываю губы, и это заставляет глаза Элая опуститься обратно на мой рот.

Его рука напрягается в моих волосах, и он тянет меня вниз. Предвкушение вынуждает меня затаить дыхание, а затем я ощущаю его губы на моих. Это не похоже на тот первый поцелуй несколько лет назад. Приятное покалывание проходит по моему телу, а сердце колотится в груди.

Как прежде, всё вокруг меня исчезает, и остаёмся только мы. Мужской аромат Элая заполняет мои лёгкие. Я могу думать только о нём.

На этот раз я надолго запомню ощущение его губ, прижимающихся к моим. Я не могу поверить, что это на самом деле происходит. Я наконец-то целуюсь с Элаем.

Самое приятное, что это длится намного дольше секунды.

Я хочу гораздо большего, но не буду слишком сильно его подталкивать. Чёрт побери, я просто благодарна, что его губы наконец-то на моих.

Его руки в моих волосах, а язык движется по нижней губе. Я больше не могу сдерживать дыхание, и воздух вырывается из меня, заставляя приоткрыть губы.

Когда он скользит языком в мой рот, по моему телу проходят волны тепла. На вкус он даже лучше, чем в моих фантазиях об этом моменте.

Когда Элай отодвигается, его взгляд ласкает моё лицо. Я делаю то же самое, выискивая любые признаки того, что это был неверный шаг.

Улыбка растягивает уголок его рта, из-за чего он выглядит невероятно сексуально.

— Спасибо, — говорит он, и это вызывает у меня улыбку. — Я знаю, что это огромный шаг для тебя.

Я вытаскиваю правую руку из-под его футболки и прижимаю её к его лицу, одновременно привстав и опираясь на левую. Проведя пальцами по его бороде, я спрашиваю:

— Ты когда-нибудь сбреешь её?

— Тебя это беспокоит?

Я быстро трясу головой.

— Нет, вовсе нет. Мне просто интересно, как бы ты выглядел без неё.

— Я не привязан к ней, если ты об этом. Я просто слишком занят, чтобы бриться, и одно привело к другому.

Я сажусь и ухмыляюсь ему.

— Я могу сбрить её за тебя.

Он садится и одаривает меня опасливым взглядом.

— Ты когда-нибудь брила мужчину раньше?

— Конечно. Однажды мой папа сломал свою правую руку, и мне пришлось помогать ему бриться.

Я встаю и тяну его за руку.

— Пойдём. Я хочу посмотреть, что ты скрываешь под этой бородой.

Остановившись на кухне, чтобы захватить ножницы, я иду в ванную.

— Садись, — говорю я с предвкушающим блеском в глазах. Я хватаю ножницы и шевелю бровями.

— Я начинаю пересматривать своё решение, — ворчит он.

Прежде чем Элай успевает передумать, я встаю между его ногами, кладу руку ему под подбородок и поднимаю лицо так, чтобы он смотрел вверх, и мне было лучше видно. Отрезав самую длинную часть, я бросаю её в маленькую мусорную корзину.

Взяв гель для бритья, я начинаю наносить его на челюсть Элая, который всё это время не отрываясь смотрит на меня. Сейчас ощущения совсем другие по сравнению с тем, когда я брила папу. Это даже более интимно, чем поцелуй, который мы только что разделили.

Я ополаскиваю руки и прикладываю бритву к его лицу. Элай кладёт руки на мои бёдра, и я слабо улыбаюсь, когда начинаю брить его.

Наклонившись ближе, я чувствую его дыхание на своём лице, и тепло начинает разливаться у меня между ног.

Когда я заканчиваю, то быстро мочу полотенце под горячей водой и протираю его лицо. Бросив полотенце в раковину, я поворачиваюсь с огромной улыбкой, которая мгновенно замирает на моём лице.

Элай наблюдает за моей реакцией, пока я делаю шаг назад и кладу руки на его гладкую челюсть, оценивая новый вид. Чёрт возьми, он хорошо выглядит. Он больше не такой пугающий. На самом деле прямо сейчас он выглядит сверх сексуально.

Я наклоняюсь к нему, и прежнее предвкушение возвращается. Я прижимаю свои губы к его, и Элай тянет меня к себе на колени. Я позволяю своим рукам скользнуть по его шее и вплестись в волосы.

На этот раз поцелуй жарче, и, кажется, будто я горю от потребности — больше прикосновений, больше обнажённой коже, больше всего.

Когда я отодвигаюсь, Элай с нежностью смотрит на меня.

— У тебя нет проблем с этим?

— С нами целующимися? — спрашиваю я, чувствуя себя немного застенчиво. Одно дело целовать его, но говорить об этом совсем другое дело.

— С нами… больше, чем друзьями, — говорит он.

Мы встаём и начинаем идти обратно в гостиную. Я не могу перестать смотреть на его великолепное лицо.

— Ты хочешь быть больше, чем друзьями?

Я наконец-то задаю вопрос, который вертелся у меня на языке с тех пор, как мы встретились.

Он хватает меня за руку и останавливает. Элай кладёт руки мне на плечи и ласкает кожу вплоть до моей шеи, пока не достигает моей челюсти. Я смотрю на него, задаваясь вопросом, каким образом мне когда-то так повезло иметь его в качестве друга, не говоря уже о возможности чего-то большего между нами.

— Я не хочу делать ничего, что поставит под угрозу нашу дружбу.

Моё сердце опускается от его слов. Я должна была догадаться, что Элай думает обо мне лишь как о младшей сестре.

— Ох, хорошо, — говорю я, изо всех сил стараясь скрыть от него свои чувства.

Я быстро отхожу и сажусь обратно на одеяло. Остаток вечера обещает быть довольно неловким, но мне нужно выглядеть как обычно или между нами всё станет плохо.

Но Элай подходит, берёт меня за плечи и поднимает на ноги.

— Тебе нужно поработать над терпением, женщина, — рычит он. — Прежде чем ты психанула, я собирался сказать, что хочу тебя. Всю тебя, Куинн, не только твою дружбу. Я хочу коснуться каждого дюйма твоего тела. Я хочу быть внутри тебя. Я хочу иметь возможность показать миру, что ты моя.

Мой рот раскрывается, и эмоции обрушиваются на меня.

«Элай хочет меня?»

Я собираюсь заговорить, но он прижимает палец к моим губам.

— Я ещё не закончил.

Ох, верно. Терпение.

Он придвигается ближе ко мне, и его глаза настолько пронзительны, что это посылает мурашки по моей коже.

— Я живу тобой, Куинн.

У меня на губах появляется улыбка, когда я понимаю, что он имеет в виду.

— Ты живёшь мной? — шепчу я с трепетом.

— Я живу тобой. Я люблю тебя. Я хочу проводить каждую секунду каждого дня с тобой. Ты моя сейчас и навсегда.

— Элай, — я выдыхаю его имя, не в состоянии выразить словами то, что сейчас чувствую. Поэтому я делаю кое-что получше — целую его.

Его язык скользит мне в рот, быстро и жёстко сплетаясь с моим. Это именно так, как я хочу. Это идеальный поцелуй.

— На пол, — я задыхаюсь и начинаю тянуть его вниз за собой.

Когда Элай ложиться сверху, у меня наступает чувственная перегрузка.

Он удерживает верхнюю часть тела навесу и спрашивает:

— Ты уверена в этом? Это не слишком быстро для тебя?

— Я — да, — отвечаю я, задыхаясь. — А ты?

Он дарит мне взгляд, который говорит, что я должно быть сумасшедшая.

— Я был уверен в этом более двух лет.

Я обнимаю его за шею, чтобы снова притянуть вниз и обрушить свои губы на его.

Элай тихо рычит, и вибрации покалывают мои губы. Его рука задерживается на моём боку, и я хочу, чтобы она отправилась выше или ниже. Чёрт, мне всё равно, до тех пор, пока он касается меня где угодно.

С каждым скольжением его языка я чувствую себя более комфортно. Я понимаю, что это правильное решение.

Я двигаю свои руки вниз по его груди, пока мне снова не удается проскользнуть ими под его футболку. Элай всё еще держит свои руки в безопасных зонах, что очень расстраивает.

— Куинн, — шепчет он против моего рта.

Я отодвигаюсь, и когда его глаза встречаются с моими, опускаю руки и хватаюсь за низ своей футболки. Я начинаю тянуть её по своему животу, и когда я добираюсь до лифчика, Элай издаёт чертовски сексуальный рычащий звук.

Я не останавливаюсь, пока футболка не оказывается над моей головой, и отбрасываю её в сторону. Сначала Элай смотрит мне в глаза, но затем его взгляд начинает медленно опускаться вниз до тех пор, пока не останавливается на голубом кружевном лифчике.

— Куинн, — говорит он хрипло. — У меня не так много самоконтроля.

Хотелось бы мне, чтобы он отпустил свой самоконтроль и взял всё в свои руки. У меня закончились идеи о том, как заставить его раздеться. Ну, помимо той, где я просто срываю его одежду своими зубами.

Рука Элая возвращается на мой бок, но на этот раз его прикосновение решительнее. Как будто он что-то решил для себя

— Ты на таблетках? — спрашивает он, из-за чего моё лицо загорается от смущения.

Определённо не этого я ожидала услышать от него.

— Да…

Мой разум пытается подобрать правильные слова. Было гораздо проще разговаривать с миссис Джексон. «Чёрт, не думай сейчас о его маме».

Элай отодвигается и смотрит на меня обеспокоенным взглядом.

— Хочешь притормозить?

Милый Элай. Этот мужчина невероятен.

— Я никогда раньше не занималась сексом, — выпаливаю я.

Я опускаю глаза на его шею, не уверенная, какой будет реакция.

Телевизор выключается, и комната погружается в темноту.

Я чувствую, как Элай отдаляется от меня, и моё сердце мучительно сжимается. Он ложится рядом со мной, и мне хочется обратно надеть футболку.

— Как это возможно? — спрашивает он шокировано.

Да, определённо это не та реакция, на которую я надеялась.

— Ну, мне всего двадцать лет, Элай. Я не дешёвка, — говорю я, чувствуя себя немного обиженной, что это становится проблемой.

— Я не это имел в виду. Ты была помолвлена, Куинн. Разве он не пытался…

— Рой не верил в секс до брака, — шепчу я, чувствуя себя при этом жалкой.

Я пытаюсь нащупать свою футболку, и не найдя, решаю просто оставить её здесь.

— Я пойду спать. Спокойной ночи, Элай, — говорю я и начинаю вставать.

Его рука дёргается, и он тянет меня обратно вниз.

— Терпение. Серьёзно, начни работать над своим терпением. Я просто хочу поговорить с тобой, Куинн. Было бы проще всего сорвать твою одежду и трахнуть тебя, но я не хочу, чтобы это было так, в твой первый раз.

Мой разум фокусируется на «сорвать твою одежду» и «трахнуть» тебя.

— Я была бы совсем не против, — выпаливаю я, прежде чем успеваю обдумать свои слова.

Я слышу хмыканье, и Элай снова тянет меня в свои объятия.

— Ты уверена, что готова? — спрашивает он снова.

— Да, Элай.

Чувствую напряжение в каждой части его тела. Губы Элая обрушиваются на мои, лишая дыхания.

Его рука движется мне за спину, и он без труда расстегивает застёжку моего лифчика. Он сделал это быстрее, чем я сама, что заставляет меня задаться вопросом, как много раз раньше он расстегивал чей-то лифчик.

Элай отодвигается и рычит:

— Перестань думать.

— Но…

— Ни одной мысли, Куинн, — предупреждает он меня.

Я ухмыляюсь, и Элай продолжает целовать меня, пока я не начинаю дрожать от нужды.

Он разрывает поцелуй, чтобы стянуть свою футболку через голову. Сейчас мои глаза привыкли к темноте, и я вижу его тело, — этого достаточно, чтобы заставить меня стонать.

Он усердно целует меня до тех пор, пока мой разум не затуманивается похотью. Я впиваюсь ногтями в его плечи, пытаясь притянуть ближе. Но вместо того, чтобы прижаться, Элай отдаляется. Он опускается вниз, покрывая поцелуями мою шею, и стягивает лифчик по моим рукам. Я двигаюсь, чтобы он мог снять его. Элай не останавливается на этом и одновременно подцепляет пальцами мои шорты и трусики. Он стягивает их вниз по моим ногам и, когда я полностью оказываюсь полностью обнажённой перед ним, встаёт.

«Куда, чёрт возьми, он собрался?»

Элай включает свет, и пока я собираюсь схватиться за одеяло, медленно подходит ко мне, расстёгивая свои джинсы.

«Охренеть, это горячо!»

Ухмыляясь своей сексуальной улыбкой, он сбрасывает джинсы, и моя челюсть падает вместе с ними.

Я хмурюсь, пытаясь представить, как всё это поместится внутри меня.

— Ты убиваешь моё эго, — говорит он.

— Твоё эго не причем, я просто волнуюсь… — говорю я серьёзно, чувствуя себя немного обеспокоенно. Это не похоже на то, что я видела раньше, по крайней мере, не такого размера. — Он поместится? — тихо спрашиваю я, думая, что выгляжу, как идиотка.

Он посмеивается, когда заползает обратно на меня.

— Мы не будем торопиться, детка. Я не сделаю ничего, что причинит тебе боль.

Элай ложиться на меня сверху, и мои соски твердеют до маленьких бутонов. Он начинает прокладывать поцелуями путь от моих губ вниз до моих грудей, и его щёки слегка прижимаются к выпуклостям.

Я кладу свои руки на Элая, в то время как он берёт в рот один сосок. Возбуждение искрится под моей кожей, и я стону. Это ощущается невероятно хорошо. Его рука легонько спускается с моей шеи по моей груди, касаясь каждого чувствительного местечка, пока не проскальзывает между моих ног.

Я разрываюсь между ошеломляющими чувствами, которые прокатываются сквозь меня, и поразительной мыслью, что я лежу обнажённая с Элаем.

Он смотрит на меня, и выглядит так хищно, что мои внутренности сжимаются.

— Это первый раз, когда к тебе прикасаются? — шепчет он, и его голос хриплый от страсти.

Я киваю, слишком смущённая, чтобы признать это вслух.

Когда он начинает двигаться вниз, мои глаза расширяются, и я приподнимаюсь на локтях.

— Куда ты собрался? — шиплю я, чувствуя себя очень некомфортно, когда его плечи вынуждают мои бёдра шире раздвинуться, а его лицо оказывается прямо там внизу.

— Расслабься, малышка. Я обещаю, тебе понравится, — говорит он, и свободной рукой накрывает мою грудь, толкая меня обратно вниз.

Я смотрю в потолок с колотящимся сердцем. Я чувствую его горячее дыхание на моей чувствительной коже, а затем он целует меня так, как меня никогда не целовали прежде.

— Боже правый, — хныкаю я, когда вздох срывается с моих губ. Я выгибаюсь и закрываю руками лицо. Он раздвигает меня пальцами, и его язык начинает делать вещи, о которых я даже и не подозревала.

Когда он проталкивает свой язык внутрь, я почти взлетаю. Элай усиливает свою хватку на моей груди и прижимает меня обратно к полу.

Мурашки покрывают каждый дюйм моего тела, а пальцы на ногах поджимаются.

Он скользит в меня пальцем, когда начинает сосать мой клитор. Чистое возбуждение кружится по моему телу, и клянусь, я вижу звёзды, когда крик вырывается из моих стиснутых губ.

Элай выцеловывает путь обратно вверх по моему телу, в то время как я пытаюсь перевести дыхание. Он хватает меня за руки и отрывает их от моего лица.

— Это был оргазм? — успеваю выдохнуть я, перед тем как он прижимается в поцелуе к моим губам. Я пыталась раньше, но ничего из сделанного мной, не ощущалось так хорошо.

— Ещё нет, — шепчет он, двигаясь рукой вниз между нами. Он помещает себя у моего входа, и всё моё тело дрожит от контакта. Его напряжённые глаза встречаются с моими, и в этот момент я вижу в них целый мир. Я вижу своё будущее и все возможности нашей совместной жизни.

— Ты прекрасна, солнышко. Так чертовски прекрасна.

Его слова ломают меня и одновременно соединяют воедино.

Элай проталкивается вперёд, и как только я начинаю испытывать щиплющее ощущение, он останавливается. Его взгляд сосредоточен на моём лице, обращая внимание на каждое моё выражение, в то время как он забирает мою девственность.

Он проталкивается ещё на один дюйм, и щемящая боль возвращается, на этот раз более интенсивная.

Элай снова замирает, и мышцы в его руках напрягаются, когда он изо всех сил пытается сдержаться.

— Просто сделай это, — шепчу я.

Он качает головой, не в состоянии сейчас говорить, и я понимаю, что это промедление занимает весь его самоконтроль.

Он толкается глубже, гораздо глубже, чем прежде, и острая боль пронзает меня. Я делаю резкий вдох, что заставляет его опустить свой лоб на мой.

— Прости, малышка. Чёрт, мне бы хотелось, чтобы это не причиняло боль.

— Я в порядке, Элай. В самом деле. Это не так уж больно, — говорю я, чтобы успокоить его.

Он целует меня, когда толкается до конца. Стон вибрирует у моих губ. Всё его тело напрягается надо мной, и он опять не двигается, но на этот раз я вижу, что это потому, что он смакует момент.

И тогда меня накрывает осознание происходящего. Элай только что лишил меня девственности. Он внутри меня.

Прямо сейчас Элай Джексон занимается со мной любовью.

Мечты сбываются.

Мышцы на груди Элая сокращаются, когда он упирается руками по обе стороны моей головы. Он немного выходит, прежде чем толкнуться обратно. Я резко вздыхаю, и губы Элая захватывают мои. Он целует меня до потери сознания и начинает двигаться.

Я ошеломлена тем, как этот мужчина влияет на меня. Я никогда не думала, что у него ко мне такие глубокие чувства.

В следующий раз, когда Элай выходит из меня, я поднимаю бёдра вверх в тот момент, когда он начинает толкаться обратно. Он рычит в ответ и покрывает меня горячими поцелуями, как будто пытается запомнить вкус моей кожи.

Его движения ускоряются, и он начинает сильнее двигаться внутри меня, что практически превращает мои ноги в желе, а в животе нарастает давление.

Я обнимаю его ногами и хватаю за бёдра. Это заставляет Элая замедлить ритм на секунду. Он закрывает глаза, когда выдыхает моё имя.

— Куинн.

Я никогда не видела в своей жизни ничего более прекрасного. В этот момент моё сердце как будто расширяется.

Элай начинает снова двигаться, и все мышцы в моём теле напрягаются, будто ждут, что произойдёт что-то грандиозное.

Он снова толкается вперёд, и на этот раз так сильно, что раскачивает всё моё тело. Я вижу те же звёзды, что и раньше, но на этот раз к ним присоединяется взрыв, который воспламеняет каждый дюйм моей кожи.

Мой мир взрывается вспышками ошеломляющих эмоций и восхитительных пульсаций. Мой рот открывается в молчаливом крике.

Элай сильнее толкается, и все эти эмоции и пульсации выращивают крылья и заставляют меня парить.

Он глубоко стонет, когда его тело вздрагивает против моего. Я заставляю свои глаза открыться и встречаю стальной серый взгляд глаз Элая в момент, когда он наполняет меня, отчего слезинка скатывается вниз из моего глаза.

Это намного лучше, чем я когда-либо надеялась.

Это прекрасно.

Глава 11

Элай

Я смотрю на спящую Куинн, и любовь в моём сердце нарастает, пока не поглощает меня полностью.

Так много всего произошло сегодня, и я изо всех сил пытаюсь с этим свыкнуться. Я понятия не имел, что она была девственницей. Я даже не рассматривал эту возможность.

Осознание того, что я единственный мужчина, с которым была Куинн, поражает меня. Я единственный, кто увидит её обнажённой, прикоснётся к её шелковистой коже, услышит её стон во время оргазма.

Я счастливый ублюдок.

Я тяну её в свои объятия и прячу лицо в её волосах. Я глубоко вздыхаю, наполняя свои лёгкие её ароматом, в то время как оборачиваю своё тело вокруг неё.

Куинн поворачивается ко мне, и её теплое дыхание ласкает на мою грудь. Я не могу заставить себя заснуть — не хочу пропустить и секунды ощущения её тела рядом с моим.

Когда она просыпается, то высвобождает свои руки, зажатые между нашими телами, потягивается и обнимает меня за шею.

Оставляет сонный поцелуй на моём подбородке, она шепчет:

— Доброе утро.

Я встаю и тяну её вверх за собой. Держа Куинн за руку, я поднимаюсь наверх и иду в свою комнату. Войдя в ванную, я включаю краны в душе. Я хотел сделать это уже довольно давно.

Я тяну её за собой, и Куинн смотрит на меня с улыбкой и сияющими глазами.

Мы моем друг друга, и мою эрекцию уже невозможно скрыть. Взгляд Куинн периодически опускается вниз к моему члену, и я заставляю себя не улыбаться, потому что она очаровательно застенчива.

— Тебе не нужен… — она замолкает на оставшейся части предложения.

— Что? — спрашиваю я, наклоняя голову и пытаясь поймать её взгляд.

— Ты знаешь… секс.

Она указывает одним пальцем на мой член, и я больше не могу сдерживать улыбку.

— Ты понятия не имеешь, насколько ты чертовски милая, Куинн Дрейк.

— Я сказала что-то не то? — спрашивает она, нахмурившись.

— Нисколько.

Я качаю головой.

— Ты прекрасна. Твоя невинность вызывает привыкание.

— В самом деле? Я всегда думала, что мужчины хотят опытных женщин.

Я качаю головой.

— Опытность означала бы, что кто-то касался тебя. Мне нравится знать, что это был только я.

Я прижимаюсь к ней и оставляю нежный поцелуй на её губах.

— Это буду только я.

Куинн подмигивает мне.

— Мне нравится эта пещерная сторона тебя.

***

Папа получил серьёзную зацепку о Стиве. Я наблюдаю за Куинн, пока она тренируется, и просто не могу заставить себя рассказать ей.

В последнее время всё так хорошо. Независимо от того, что я сделаю — всё изменится. Если мы с отцом пойдём разбираться со Стивом без неё, то Куинн, возможно, не простит меня. Но если я позволю ей реализовать свой безумный план, то она может пострадать или того хуже. Я не могу так рисковать.

— Ты меня слушаешь? — спрашивает она, положив руки на бёдра.

— Извини, детка, я потерялся, наблюдая за тобой.

Она закатывает глаза.

— Не используй моё неотразимое тело в качестве оправдания.

Я встаю и иду к ней.

— Ты можешь меня винить?

— Я говорила, что звонила моя кузина. Она собирается приехать. Она может остаться в доме моего папы, но я надеялась, что она могла бы остановиться здесь.

— Какая кузина? — спрашиваю я. Куинн рассказывала мне о сумасшедшей кузине, которая ест собственные волосы. Я молюсь, чтоб это была не она.

— Финли. Та, которая живёт на севере.

— Которая нормальная, да?

Куинн начинает смеяться.

— Никто в моей семье не является нормальным, но да, эта «нормальная». Та, которая любит есть волосы, — это Робин.

— В таком случае, Финли здесь более чем желанный гость, — говорю я с облегчением. — Когда она приедет?

Куинн делает милое личико, а затем смотрит на часы.

— Примерно через четыре часа.

Я целую её в лоб, перед тем как начинаю уходить.

— Мне надо кое с чем разобраться. Тебя нужно отвезти?

— Нет, занимайся своими делами. Автобусная остановка находится всего в десяти минутах ходьбы. Мы будем в порядке.

— Не попади в неприятности, пока меня не будет, — поддразниваю я.

— И в мыслях не было.

Я в последний раз смотрю на её улыбающееся лицо, прежде чем уйти. Когда я сажусь в грузовик, то набираю папин номер.

— Доброе утро, — говорит он.

— Привет, пап. Кузина Куинн приезжает в город, так что она будет занята сегодня. Я хотел узнать, есть ли у тебя время, чтобы помочь мне разобраться с нашей проблемой.

— Приезжай, обсудим план.

Когда я останавливаюсь перед домом своих родителей, папа уже ждёт на крыльце.

Я набираю быстрое сообщение Куинн, перед тем как выйти.

«Я живу тобой, мой солнечный свет».

Она отвечает через несколько секунд, и я долго смотрю на слова.

«Я живу тобой, моя тень».

***

Папа пожимает руку шерифу Дину.

— Спасибо, что приехал. Обычно мы занимаемся этим самостоятельно, но предпочли бы, чтобы ты был тут, если что-то пойдёт не так.

— Я рад, что вы позвонили. Пришло время убрать его с улиц. Где он скрывается?

— Это проблема, — говорю я. — Он прячется у Джерри.

— Проклятье, — рявкает Дин. — Этот мужик всегда готов пустить в ход оружие.

— Мы надеялись, что ты сможешь арестовать Джерри и позволишь нам разобраться со Стивом, — говорит папа.

— Я могу арестовать его за укрывательство беглеца. Я могу выиграть вам немного времени, но вы должны быть быстрыми. Вы знаете, как любопытны люди в этом городе.

— Нам нужно всего несколько минут, — говорю я.

— Мы будем следовать за тобой. Припаркуйся ниже по улице, чтобы они не увидели твою машину, — говорит папа.

Когда мы подъезжаем к дому Джерри, отец слепо смотрит перед собой.

— Ты в порядке? — спрашиваю я.

Он выпрямляется и вытаскивает пистолет из-за спины. Он снова проверяет его и говорит:

— Я старею, Элай.

— Пап, тебе будет восемьдесят, и ты всё ещё будешь надирать задницы.

Он лишь ухмыляется.

Мы останавливаемся внизу улицы и ждём, когда Дин присоединится к нам. Он на рации.

Когда он выходит на связь, я спрашиваю:

— Ты докладывал об этом?

— Я лишь сказал Брэйдену и Коннору быть наготове.

— Мы зайдём с чёрного входа, а ты заходишь спереди. Стив будет убегать.

Смотря в оба, мы быстро двигаемся к дому. Дин небрежно поднимается к входной двери, в то время как мы заходим с заднего входа. Когда мы добираемся до задней двери, то слышим грохочущий звук падающего стула. Дверь распахивается, и я улыбаюсь.

— Эй, ублюдок, помнишь меня?

Я сильно бью кулаком Стиву в лицо, и он отшатывается.

Мы заходим в дом, и я хватаю его, прежде чем он может убежать в переднюю часть дома.

— Бл*дь, — кричит он, когда я ударяю его лицом о пол.

Я хватаю горсть сальных волос и дёргаю голову Стива назад.

— Бл*дь — это ещё мягко сказано, — рычу я.

Я поднимаю его на ноги и поднимаю колено, толкая его лицом вниз. Я слышу, как что-то трескается, и это наполняет меня диким удовольствием. Стив падает на пол, держа руки перед лицом, в то время как кровь течёт сквозь его пальцы.

— Элай, хочешь пиво? — спрашивает папа.

— Конечно, — говорю я, протягивая руку, когда он бросает мне бутылку.

— Оно немного теплое, — говорит папа, откручивая крышку. Он прислоняется к стойке, в одной его руке пиво, а в другой пистолет.

Я приседаю рядом со Стивом, хватаю его за челюсть и засовываю бутылку в рот, а затем дёргаю, пока не слышу хруст его зубов на крышке. Когда я вырываю бутылку из его рта, кусочки его зубов вываливаются следом. Стив воет от боли и начинает плакать.

— Бл*дь, я забыл. Это откручивающаяся крышка.

Я снова приседаю, и мне приходится подавить желание прикончить его.

— Это за то, что кусал мою девочку.

Я встаю, когда входит Дин. Наше время вышло.

Я бросаю бутылку пива на хозяйство Стива, который, скуля, складывается пополам.

— Тебе стоит начать практиковаться засовывать эту бутылку себе в задницу. Ты сделаешь какого-то парня очень счастливым в тюрьме, Стив.

— Спасибо, Дин. Мы у тебя в долгу, — говорит папа, пока Дин надевает наручники на Стива.

— В любое время, парни. А сейчас вам лучше уйти.

Отец первым подходит к месту, где Дин поднимает Стива. Он поднимает пиво, которое я использовал на Стиве, и начинает его протирать.

— Всегда заметай свои следы, — рычит он, когда проходит мимо меня.

Мы покидаем дом тем же путём, как и вошли.

— Нам лучше привести в порядок твои руки, прежде чем ты поедешь домой, — говорит папа, когда мы садимся в грузовик.

Только тогда я замечаю свои разбитые костяшки. Дерьмо, я не смогу скрыть это от Куинн.

Глава 12

Куинн

Я улыбаюсь, когда Финли выходит из автобуса. Она выглядит именно так, как я её запомнила, с гитарой на правом плече.

— Финли, — зову я, подходя ближе.

— Я сделала это! — смеётся она, но я вижу, что она устала после долгой дороги. Мне следовало принять предложение Элая подвезти нас. Я крепко обнимаю Финли, радуясь её приезду. Прошло слишком много времени с нашей последней встречи.

Она перекладывает тяжёлую сумку в левую руку, и я тянусь к ней.

— Позволь мне взять её. Я только позвоню, чтобы нас подвезли.

Я набираю номер Элая, но звонок сразу переходит на голосовую почту. Пожав плечами, я набираю номер Итана.

— Привет, — отвечает он, запыхавшись. Надеюсь, я не прерываю что-то.

— Привет, Итан. Ты не занят?

— Нет, я только что закончил занятие в спортзале. Я иду к своему грузовику. А что? Тебе что-то нужно?

— Да, меня нужно подвезти. Моя кузина приехала в гости. Не мог бы ты подобрать нас на автобусной остановке?

— Конечно, без проблем. Дайте мне пять минут, и я буду там.

Я засовываю телефон обратно в карман и улыбаюсь Финли.

— Как твои дела? Кажется, будто я не видела тебя уже много лет.

— Это потому что прошло много лет, — смеётся она. — У меня всё в порядке. Мне просто нужно некоторое время побыть вдали от дома. Как ты? Как твой папа?

— Хорошо. Всё ещё водит грузовики. Не думаю, что он когда-нибудь уйдёт в отставку. Послушай, — говорю я, заправляя волосы за ухо. — Я живу с Элаем. Ты не против остановиться у него или хочешь спать в папином доме?

— Мне всё равно, лишь бы побыстрее получить кровать.

— Отлично, тебе понравится Элай.

Финли оглядывается и спрашивает:

— Он твой друг, верно?

Я улыбаюсь и говорю:

— Ну…

— О, друзья с преимуществами?

Я громко смеюсь.

— Нет, полагаю, он мой парень. У нас ещё не было времени поговорить об этом.

К нам подъезжает грузовик, и оттуда выходит Итан. На нём до сих пор спортивная форма.

— Спасибо, Итан, — говорю я, когда он подходит к нам. — Это моя кузина Финли.

Я указываю на Итана.

— Итан — брат Элая.

Они глазеют друг на друга, прежде чем Итан протягивает ей руку.

— Приятно с тобой познакомиться.

Она пожимает его руку.

— Мне тоже.

Итан забирает у меня сумку и кладёт её в кузов грузовика, затем смотрит на Финли.

— В кабине не хватит места для гитары.

— Ох, да.

Финли быстро стаскивает ремень с плеча и передаёт гитару Итану.

Когда я открываю дверь, то говорю:

— Ты можешь сесть посередине.

Она смотрит на Итана, пока он убирает ее гитару, и шепчет:

— Ни за что, он выглядит пугающе. Ты сядешь рядом с ним.

Я усмехаюсь, когда залезаю внутрь. Я привыкла к мужчинам Джексонам. Помню, когда я только встретила их, то думала так же.

Финли и Итан садятся, и вокруг нас воцаряется неудобная тишина.

— Ты должен зайти на ужин, Итан, — говорю я, и Финли толкает меня локтём в бок.

— Не обижайся, Куинн, но я пробовал твою еду.

— Эй, я говорила тебе, что у меня просто дрогнула рука. Кроме того, тебе не обязательно было есть соус. Я тебя предупреждала.

— Куинн, мне пришлось замораживать мою туалетную бумагу. Твой соус халапеньо можно использовать как оружие.

Я смеюсь до тех пор, пока у меня начинает болеть живот.

— Ладно, хорошо. Я закажу еду.

Итан останавливается перед домом и говорит:

— В таком случае, я останусь.

Он помогает нам занести вещи Финли.

— Куда это поставить? — спрашивает он, когда мы входим в дом.

— Я покажу тебе.

Я веду их в комнату, которую я приготовила для Финли.

Итан кладёт её гитару на кровать и сумку на пол.

— Я только схожу домой и приму душ. Я вернусь как раз к ужину. О, и не заказывай бургеры. Я ел их прошлым вечером.

Когда я порываюсь пойти следом за ним Итаном, он говорит:

— Я закрою дверь, когда буду выходить.

— Отлично, увидимся позже.

Как только за ним закрывается входная дверь, Финли говорит:

— Пожалуйста, скажи мне, что он жуткий брат, а Элай — милый.

Я гримасничаю и качаю головой.

— Элай — старший брат, — говорю я. — Не волнуйся, они очень милые, ты поймешь, как только поближе узнаёшь их.

Я помогаю Финли распаковаться, и когда мы заканчиваем, то слышим, как открывается входная дверь.

— Это, должно быть, Элай. Пойдём, я вас познакомлю.

Она медлит, и я хватаю её за руку. Я тяну Финли за собой, и пока мы спускаемся по лестнице, Элай пропускает руку сквозь свои волосы. Он выглядит взволнованно.

Финли дёргает меня за руку, и, прежде чем она успевает сбежать, я говорю:

— Привет, не ожидала, что ты вернёшься так рано. Это Финли.

Я подвожу её ближе.

— Привет, Финли. Добро пожаловать, — говорит он и протягивает руку. Я сразу замечаю повязку на его коже.

— Что случилось с твоей рукой? — спрашиваю я, схватив её. Я легонько касаюсь её пальцами и смотрю на него.

— Я поранился во время работы, — говорит он.

Элай не смотрит на меня, и я хмурюсь.

— Я собираюсь принять душ, — говорит он и проталкивается мимо меня.

Финли смотрит на меня огромными глазами.

— Я пойду спать. Может быть, они не будут выглядеть так пугающе, как только я немного посплю.

Я иду на кухню, чтобы попить воды и шепчу:

— Подожди, пока не встретишься с мистером Джексоном.

***

Я перевожу взгляд с Финли на Итана. Они оба очень тихие сегодня.

— Итак, Финли, — говорит Элай. — Куинн сказала, что вы одного возраста.

— Да, она на неделю старше меня.

— Ты будешь здесь на свой день рождения?

Она кивает.

— Я надеялась остаться на некоторое время.

Элай улыбнулся ей.

— Будем более чем рады.

Я улыбаюсь, благодарная, что он старается понравиться моей сестре.

— Завтра я собираюсь в город, чтобы поискать работу. Если хочешь, присоединяйся и посмотрим, сможешь ли ты где-нибудь найти место с неполным рабочим днём.

Финли смотрит на меня.

— Да, это хорошая идея.

— Тебе следует попробовать в спортзале, — говорит Итан, прежде чем откусывает пиццу.

— О, там есть открытые вакансии?

Он сглатывает и говорит:

— Они ищут кого-нибудь на ресепшен. Там так же может быть место в администрации. Я могу завтра спросить.

— Это было бы прекрасно. Спасибо, Итан.

— Не стоит благодарности.

Итан задерживается еще немного, но затем встает.

— Завтра у меня раннее занятие, поэтому я лучше пойду. Спасибо за ужин, ребята.

Элай провожает его до двери, и Финли встаёт. Она выглядит нервной, и это заставляет меня спросить:

— Ты в порядке?

Она кивает.

— Да, я просто не ожидала мужчин. Думала, что мы будем только вдвоём.

Прежде чем она успевает уйти, я хватаю её за руку.

— Финли, что случилось? Ты вообще сама не своя.

Она качает головой, а её нижняя губа начинает дрожать.

— Куинн.

Слеза катиться по её щеке, и я быстро обнимаю её.

В этот момент Итан возвращается в гостиную. Финли быстро поворачивается к нему спиной, но он успевает увидеть её слёзы. Он переводит вопросительный взгляд с её спины на меня, и я быстро качаю головой.

— Я забыл свои ключи, — говорит Итан. Он хватает их со стола, и проходя мимо, быстро сжимает мою руку.

Я жду, когда он уйдёт, прежде чем подтолкнуть Финли к лестнице.

— Пойдём в твою комнату, пока Элай не вернулся.

Когда мы оказываемся в комнате, я закрываю за нами дверь. Я поворачиваюсь к ней, в то время как беспокойство разъедает мои внутренности.

— Что случилось, Финли?

— Я буду в порядке, — шепчет она.

Я беру её за руку и тяну к кровати. Мы садимся, и я держу её за руку, когда говорю:

— Может быть, я могу помочь?

Она качает головой и шепчет:

— Все уже сделано. Никто не сможет помочь.

— Что ты имеешь в виду? Что сделано?

Я начинаю волноваться, что она, возможно, сделала что-то плохое, но затем Финли говорит:

— Я не могу это доказать, Куинн. Бесполезно говорить об этом.

— Финли, ты пугаешь меня. Что ты не можешь доказать?

Она отворачивает от меня, и её голос ломается, когда она шепчет:

— Я не могу доказать, что он накачал меня наркотиками.

Мой рот раскрывается, и я делаю тяжёлый вдох.

— Что ты имеешь в виду? Кто накачал тебя наркотиками?

Её плечи опускаются, и сейчас моя кузина выглядит такой хрупкой, что я тяну её в свои объятия. Она срывается и начинает плакать. Немного успокоившись, Финли вытаскивает из кармана свой телефон. Я хмурюсь, когда она что-то ищет в Интернете.

Она передаёт мне телефон, и когда я смотрю на экран, вся кровь отливает от моего лица.

Я не вижу лицо, но знаю, что это Финли. На её руке такое же родимое пятно.

Она лежит на кровати, и она голая. Я чувствую тошноту, когда парень заползает на неё. Мне приходится прикрывать рот, чтобы сдержать крик, потому что я наблюдаю за её изнасилованием. Мой взгляд бросается к времени на записи, и я вижу, что это почти час. Что ещё хуже, так это то, что она не сопротивляется. Она просто спокойно лежит, пока он делает то, что хочет.

Я выключаю телефон, когда не могу дальше смотреть на это.

— Он работает в местном продуктовом магазине. Я видела, как он упаковывал сумки. Должно быть, он следовал за мной до дома. Я вернулась домой с работы, и он ждал меня в доме. Он заставил меня что-то выпить и после этого…

Она указывает на телефон.

— Я не могла двигаться, Куинн. Я знала, что происходит, но не могла заставить себя двигаться. У меня нет доказательств, что это было принудительно. К тому же, я не хочу говорить полицейским, что это я на этом видео. Я бы хотела его удалить.

— Когда это произошло?

— На прошлой неделе. Я боюсь, что он вернётся.

— Финли, ты останешься на столько, насколько захочешь.

— Я привезла всё, что у меня есть, Куинн. Я не хочу туда возвращаться. Когда твой отец возвращается домой? Может, он позволит мне снять у него комнату?

— Папа не возьмёт с тебя деньги, ты знаешь это. Он вернётся через пару недель, и тогда мы сможем с ним поговорить.

Она кивает и смотрит на меня умоляюще.

— Пожалуйста, не говори никому.

— Не буду.

Я встаю и откидываю одеяло.

— Тебе нужно поспать. Ты выглядишь измотанной.

— Да, хорошо.

Она встаёт и снимает обувь.

— Прости, что вела себя странно рядом с парнями. Просто это сложно.

— Тебе не нужно извиняться. Я понимаю. Отдохни.

Она заползает под одеяло, и я подгибаю ей его, затем наклоняюсь и целую кузину в лоб.

— Теперь ты в безопасности. Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось.

— Спасибо, Куинн, — шепчет она.

— Если ты проснёшься… — я прочищаю горло, в то время как слёзы душат меня. — Если у тебя кошмары, моя комната находится рядом с твоей.

Она кивает, и мне хочется иметь возможность сделать для неё что-то большее.

Я тихо закрываю за собой дверь и пользуюсь моментом, чтобы просто перевести дух. Я закрываю глаза, желая, чтобы я могла стереть то, что увидела. Бедная девочка!

Глава 13

Куинн

— Куинн?

Элай идёт ко мне по коридору. Я устремляюсь вперёд, хватаю его за руку и тащу в его комнату. Закрыв за собой дверь, я пытаюсь придумать, что сказать Элаю, не открывая тайны.

— Что случилось? — спрашивает он, и на этот раз его голос пронизан волнением.

— Это Финли. Кое-что случилось с ней. И я обещала, что никому не расскажу.

Я прохожу вглубь комнаты и закрываю лицо руками, когда начинают падать слёзы. Моё сердце болит за кузину. Как он мог сделать это с ней? Финли — самый милый человек, которого я знаю.

Рука Элая ложится на моё плечо, и я убираю свои ладони от лица. Я смотрю на него, и лицо Элая становится каменным.

— Она в опасности? — спрашивает он.

— Я не знаю. Я не знаю, кто он. Она говорит, что он работает в местном продуктовом магазине. Я не знаю, знает ли она, как его зовут.

— Как думаешь, есть ли у него возможность найти её?

Я качаю головой.

— Она не знала, где ты живёшь. Возможно, адрес моего отца можно выяснить, но определённо не твой.

— Можешь ли ты попытаться узнать у неё больше информации? Как его зовут?

— Если она начнёт говорить об этом, я могу попробовать. Я не собираюсь поднимать эту тему первой.

— Я знаю, что ты пообещала ей, но если она в опасности, мне нужно знать, Куинн. Если он последует за ней сюда, это может подвергнуть опасности тебя.

— Я сказала ей, что не расскажу, Элай.

— Тогда не говори мне, просто кивай, если я прав, хорошо?

Минуту я борюсь со своей совестью, прежде чем говорю:

— Хорошо.

Я чувствую, что разрываюсь надвое. Мне не хочется нарушать своё слово, но в то же время я хочу сделать правильную вещь и рассказать кому-то.

— Я предполагаю, что парень изнасиловал её?

Я киваю и снова начинаю плакать. Элай притягивает меня в свои объятия и держит, пока я плачу, думая о Финли.

— Почему плохие вещи случаются с хорошими людьми?

— Я не знаю, малышка.

Он вытирает слёзы с моих щёк и говорит:

— Мы защитим её. Попытайся узнать его имя, чтобы мы понимали, с кем имеем дело.

— Я попытаюсь.

***

Я опускаю руку вниз и хватаю его перевязанную ладонь.

— Как твоя рука? — спрашиваю я, ненавидя то, что он пострадал.

— Ничего.

Элай подносит левую руку к моему лицу и проводит пальцами по моей щеке. Какое-то мгновение он просто смотрит на меня, как будто я начало и конец его мира.

Воздух вокруг нас смещается, будто прижимая нас друг к другу.

Это был ужасный день, и я хочу быть с Элаем. Я просто хочу потеряться в нём, пока снова не найду свой баланс.

Я тянусь вниз, хватаюсь за подол своей футболки и стягиваю её через голову.

Элай смотрит на футболку, которую я бросила на пол. Затем его взгляд возвращается ко мне, и, медленно лаская, начинает своё путешествовать вверх по моему телу.

Он начинает двигаться в мою сторону, пока моя спина не прижимается к двери. Я опираюсь на неё и жду, что он сделает дальше. Мои мышцы напряжены в восхитительном предвкушении.

Элай кладёт руку мне на плечо, пальцами следуя по лямке моего лифчика, но не пытается снять его.

Он убирает руку и, не давая мне времени на сомнения, шепчет:

— Сними его.

Я втягиваю воздух, пытаясь не нервничать. В конце концов, это наш второй раз. Я знаю, чего теперь ожидать. Но ни одна из этих мыслей не помогает, и мне кажется, что это снова впервые.

Элай наклоняется ближе ко мне и кладёт правую руку на дверь рядом с моей головой. Его лицо в нескольких дюймах от моего, и если бы я просто подалась вперёд, то могла бы поцеловать его.

Я тянусь за спину, чтобы расстегнуть лифчик, но я даже близко не так быстра, как был он прошлой ночью. Я не свожу с него глаз, когда бросаю лифчик на пол.

Глаза Элая опускаются на мою грудь, и он пристально рассматривает меня, пока моё дыхание не начинает ускоряться. Он поднимает левую руку и костяшками пальцев легонько проводит по чувствительному участку кожи от живота к рёбрам.

Я взорвусь от нетерпения, если он не сделает что-то реальное в ближайшее время. Я подавляю желание схватить его за руку и поместить её туда, куда мне хочется, потому что быть под контролем Элая — очень возбуждающе.

Двумя пальцами он движется вверх к впадинке между моих грудей и следует к возвышенности, пока не дарит моему соску легкое прикосновение. Моя кожа кажется сверхчувствительной, как будто она может воспламениться.

Я тянусь к подолу его футболки, и он вознаграждает меня, срывая её через голову. Бросив её на пол, Элай наклоняется обратно ко мне, положив руки по обе стороны от моей головы.

У меня потрясающий вид на его грудь. Его кожа идеального бронзового оттенка, который подчёркивает рельефность цепи мускулов, переходящих внизу в совершенные V-образные мышцы живота.

Элай должен перестать носить одежду. По крайней мере, когда он рядом со мной.

Я прижимаю пальцы к его груди и медленно прокладываю ими путь по его коже, пока не дохожу до пояса джинсов. Проскользнув в них пальцами, я следую от одной стороны его бёдер к другой.

Он издаёт низкий горловой звук, прежде чем его рот обрушивается на мой. Это не похоже на медленные и страстные поцелуи прошлой ночи. На этот раз поцелуй дикий и быстрый.

Он наполнен ненасытным голодом.

Элай перемещает свои руки вниз, пока они не накрывают мою попку, и поднимает меня, прижимая к своему телу. Наша кожа соприкасается, и между нами зажигаются искры. Я обвиваю ногами его талию, а руками обнимаю его за шею. Мои пальцы запутываются в его волосах.

Удерживая меня, Элай разворачивается и идёт к кровати. Он наклоняется вперёд, укладывая меня на неё, и начинает целовать мою шею, потом ключицу и затем, наконец, всасывает в рот мой сосок.

Я стону от удовольствия и выгибаю спину, чтобы предоставить ему лучший доступ.

Глава 14

Элай

Она выглядит чертовски прекрасно, раскинувшись на моей кровати.

Я подцепляю пальцами пояс её шорт и стягиваю их, оставляя трусики. Когда я опускаюсь на кровать, нависая над Куинн, она кладёт руку мне на грудь и толкает, укладывая меня на спину.

Куинн расстегивает мои джинсы и стягивает их. Она залезает на меня, и я становлюсь невероятно твёрдым. Но когда её лицо оказывается на одном уровне с моим членом, Куинн останавливается, и из моего рта вырывается воздух. Она прослеживает пальцем путь по моему бедру до члена, и мне приходится схватиться за покрывало, чтобы не потерять самообладание.

Пальцы Куинн оборачиваются вокруг моего ствола, и мой взгляд мечется между удивлённым выражением на её лице и её рукой, медленно двигающейся вверх-вниз.

Я перестаю дышать, когда она раскрывает губы и всасывает головку в рот. Внезапный жар заставляет воздух вырваться из моих лёгких, и я борюсь за то, чтобы удержать свои глаза открытыми. Я не хочу пропустить и секунды.

— Куинн, — стону я, когда она показывает мне небеса.

Я больше не могу не прикасаться к ней, и мои руки запутываются в её шелковистых светлых прядях. Я сжимаю её волосы и чувствую, как голова Куинн движется под моими руками, что почти заставляет меня кончить.

Я отодвигаю её, не желая, чтобы это закончилось так быстро. Затем подтаскиваю её вверх по моему телу и переворачиваю на спину. Стянув с неё трусики, я пристраиваю своё тело сверху так, чтобы наши бёдра соприкоснулись.

Я подталкиваю правым коленом её ногу, заставляя раздвинуть их шире, в то время как помещаю себя у её входа. Головка моего члена погружается в её тепло, и мои яйца подтягиваются от того, насколько хорошо она ощущается. Я закрываю глаза, толкаясь в неё, не в состоянии замедлиться, как в прошлый раз. Она обтягивает меня, как перчатка, и я не могу сдержать стон.

Открыв глаза, я толкаюсь до самого упора, отчего Куинн дрожит, а её дыхание учащается. Её глаза — идеального оттенка зелёного с вихрями похоти внутри. Черт возьми, она прекрасна.

Я начинаю медленно двигаться, желая запомнить эти ощущения. Я хватаю её левую ногу под коленом и подтягиваю её вверх, пока девушка не оборачивает её вокруг моей задницы. Затем поднимаю свою праву ногу вверх, сгибая её в колене, отчего начинаю погружаться ещё глубже. Дыхание Куинн прерывается, а губы раскрываются.

Я выхожу лишь на дюйм, прежде чем снова врезаюсь в неё, отчего Куинн стонет задыхаясь. Желая услышать это снова, я сохраняю устойчивый ритм коротких толчков.

Каждый раз, когда я врезаюсь в неё, её стоны становится всё громче.

Следующий толчок посылает покалывание вдоль моего позвоночника.

Ноги Куинн сжимаются вокруг моих бёдер, и она хватается за мои плечи, впиваясь ногтями в кожу.

Её тело начинает дрожать подо мной, и она стонет. Её глаза встречаются с моими, и они сияют, как солнце в летний день.

Если бы я умел рисовать, то изобразил бы Куинн именно такой: с глазами, светящимися любовью, срывающимися с губ вздохами, когда она хнычет моё имя, и дрожащем телом, когда я заставляю её кончить.

Я прижимаю свой лоб к её, и, почувствовав дыхание Куинн на своих губах, сдаюсь и позволяю оргазму поглотить меня.

Я целую её медленно и глубоко. У меня нет сил даже для того, чтобы думать о запахе её волос и ощущении её тела под моим.

Сейчас я ничего не хочу.

***

Прошла неделя с тех пор, как Стива арестовали. Мне нужно рассказать Куинн, прежде чем начнётся его судебное разбирательство, но я продолжаю откладывать. Наши отношения наконец-то наладились, и я не хочу потерять это.

Вчера девушки начали работать в спортзале. Итан помог им получить работу. Я очень обязан за это моему брату.

Я держусь на расстоянии от Финли. Она постоянно на нервах, и когда я рядом, всё становится только хуже. Куинн не смогла выяснить, кто тот парень, поэтому я никак не могу помочь.

Я устало потираю своё лицо. Не одно, так другое.

Когда я захожу в дом, то слышу пение. Пройдя через кухню, я добираюсь до задней двери и вижу Финли, сидящую снаружи на траве.

Ты забрал часть меня, не предназначенную тебе.

Ты оставил меня пустой и разбитой.

Не было ударов. Ты не оставил шрамов, но кажется, будто я вся в синяках.

Её голос — слабый, больше похожий на тихий шёпот. Струны гитары звучат одиноко и дрожат, как будто им страшно.

Никогда в своей жизни я не видел и не слышал чего-то столь сокрушительного и горького, и моё сердце болит за неё. Никто не должен испытывать такую боль.

Я разворачиваюсь и иду искать Куинн. Я нахожу её в своей спальне, она смотрит в окно на Финли.

— У неё прекрасный голос, — говорю я, становясь рядом.

— Да. Музыка всегда была её частью.

Я смотрю на Куинн, и моё сердце начинает биться быстрее. Я должен рассказать ей. Чем дольше я откладываю, тем хуже всё может стать.

— Мне нужно поговорить с тобой, — говорю я, слыша страх в своём голосе.

Куинн поворачивается, и её глаза изучают моё лицо.

— Что случилось?

Беспокойство затмевает её глаза, и они становятся цвета травы после бури.

Я поднимаю руку и снимаю повязку. Я носил её, чтобы скрыть исчезающие рубцы. Куинн берёт меня за руку и проводит большим пальцем по моим костяшкам.

— Стива арестовали, — я говорю слова, которых боялся всю неделю.

Её глаза устремляются на меня, а губы раскрываются от шока.

— Как они его нашли?

Я с трудом сглатываю, и моё сердце начинает сильнее стучать в груди.

— Папа узнал, что он прячется у Джерри.

Она хмурится.

— Как узнал шериф?

Мой взгляд путешествует по её лицу, и я молюсь, чтобы она поняла.

— Мы позвонили Дину.

Куинн делает шаг назад и хмурится ещё больше.

— Мы ходили с ним. После того, как мы закончили, Дин арестовал его.

Она кивает и облизывает губы.

— Закончили делать что?

— Я просто избил его.

Моё сердце дико колотится, пока я жду, что она взбесится. Куинн снова смотрит вниз на мою руку и качает головой.

— Почему ты просто не позволил Дину арестовать его? Зачем ты туда поехал?

Это не те вопросы, которые я ожидал услышать. Я ждал ярости. Я ждал, что она схватит вещи и уйдёт. Я ждал, что она скажет мне, что я не имел права.

— Мне нужно было поговорить с ним.

Она смотрит на свои ноги и скрещивает руки на груди.

— Он слушал?

Её голос мягок, и я не нахожу в нём никаких следов гнева.

— Он определённо слышал, что я ему говорил.

Её взгляд перемещается вверх, и Куинн смотрит мне в глаза, будто что-то ищет.

— Почему ты не рассказал мне раньше?

Я выпускаю дрожащий выдох и говорю ей правду.

— Я боялся.

Она снова хмурится.

— Почему?

— Я не знал, как ты отреагируешь.

Куинн кивает, и улыбка играет в уголках её губ.

— Твоя мама однажды сказала мне, что мы — наши собственные злейшие враги. Мы предполагаем, что люди думают и чувствуют. Половину времени мы воображаем проблемы, которых никогда не было.

Моё сердцебиение начинает выравниваться. Всё идёт намного лучше, чем я мог надеяться.

— Ты не злишься? — спрашиваю я, чтобы убедиться.

Она качает головой.

— Я понимаю, почему ты сделал это, Элай. Не важно, насколько усердно я тренируюсь, я никогда не буду такой сильной, как ты. Заставить его страдать — это было и всегда будет лишь фантазией.

— Он будет страдать, — говорю я, чтобы дать ей некоторое утешение. — Я позаботился об этом.

— Я рада, что он не на свободе, — говорит она с облегчением.

— Судебный процесс скоро начнётся. Мы должны дать показания.

Взгляд Куинн устремляется ко мне, и я вижу, как страх прокрадывается в её глаза. Я тяну её в свои объятия и прячу лицо в её волосах. Я делаю глубокий вдох, чувствуя себя таким чертовски благодарным, что этот разговор не пошёл в другом направлении.

— Я буду там с тобой. Как только его признают виновным, всё будет кончено.

Она обнимает меня, и мы стоим и слушаем голос Финли, который доносится через открытое окно.

Я никогда не была предназначена для твоих глаз.

Ты украл мою душу, и теперь я всего лишь пустой сосуд.

Дрейфующий. Дрейфующий.

Дрейфующий по океану, наполненному пустотой.

Глава 15

Куинн

Каждое утро я одеваюсь под голос Финли. Она ждёт, когда Элай уйдёт на работу, прежде чем выйти на улицу.

Я спускаюсь вниз и встаю в дверном проёме кухни, просто слушая, как она играет свою музыку.

— Я надеюсь, что тебе стыдно.

Надеюсь, твоя душа расходится по швам.

Надеюсь, ты чувствуешь моё отчаяние.

Надеюсь, это будет преследовать тебя, пока ты не будешь полностью разбит.

Струны продолжают звучать всё громче вместе с её голосом. Это первый раз, когда она поёт с таким большим гневом.

— Ты украл то, что не было твоим.

Оставил меня ползать на четвереньках.

Ты оставил меня пустой и разбитой.

Говорят, что посеешь, то и пожнёшь,

Говорят, время лечит всё, но оно идёт медленно,

Ты оставил меня пустой и разбитой.

Без возможности доказать, что есть правда.

Это не значит, что я не ранена, и что это никогда не заживёт,

Потому что ты оставил меня пустой и разбитой.

Я разворачиваюсь, прежде чем сестра обнаружит, что я наблюдаю за ней, и практически наталкиваюсь на Итана. Его лицо призрачно белое, а взгляд приклеен к Финли. Я хватаю его за руку и тащу прочь. Только когда мы оказываемся в гостиной, я останавливаюсь.

Он отходит от меня, и наши глаза встречаются. Я слышу, как на кухне Финли наливает стакан воды.

Я прикладываю палец к губам, показывая Итану ничего не говорить, перед тем как иду на кухню.

— Привет, ты готова? — спрашиваю я, надеясь, что мой голос звучит нормально.

Она проглатывает воду и кивает.

— Отлично, — я хватаю сумку, ключи и направляюсь к входной двери.

Итан уже идёт к своему грузовику. Он напряжён, и я боюсь, что Финли это заметит.

Когда она выходит на крыльцо, я быстро запираю за нами дверь.

— Ты заперла заднюю дверь? — спрашиваю я, пока мы идём к грузовику.

— Да, я положила ключи на стол.

Мы садимся в грузовик, и Финли шепчет:

— Доброе утро.

Сегодня Итан просто кивает. Дорога в спортзал ощущается вдвое дольше, и даже мои мышцы начинают напрягаться.

Я не знаю, чем могу помочь Финли, но мне нужно что-то сделать.

***

Миссис Джексон бросается ко мне и широко раскрывает руки.

— С днём рождения! — говорит она, обнимая меня.

Я удерживаю её немного дольше, и это заставляет её крепче обнять меня. Она отступает, заглядывая мне в глаза.

Моё сердце болит за Финли. Её песни разрывают меня, но я не могу перестать слушать. Кто-то должен услышать её боль. Кто-то должен подтвердить, что произошедшее с ней было реально.

— Поговорим позже, хорошо? — спрашивает она.

Я киваю и благодарно улыбаюсь. Она становится моим убежищем каждый раз, когда жизнь обрушивается на меня дерьмовой бурей.

Когда она подходит к Финли, я понимаю, насколько была глупа. Я думала о том, как помочь Финли, но даже не вспомнила о миссис Джексон. Она точно поймёт, с чем имеет дело Финли.

Миссис Джексон не обнимает Финли. Она встаёт перед ней, и кажется, будто они разговаривают глазами. Глаза Финли кричат от боли, в то время как миссис Джексон отвечают сочувствием.

Миссис Джексон берёт Финли за руку, и они выходят из кухни.

Итан входит и смотрит на их удаляющиеся спины.

— Куда они пошли?

— Просто прогуляться. Поможешь мне вынести еду на улицу?

Я проведу весь день со своей семьёй. Даже папа приедет, и мне не терпится его увидеть. Это первый раз, когда я соберу их всех вместе.

Итан помогает мне, как обычно, делая всё молча. Когда мы заканчиваем, и всё выходят на улицу, он удерживает меня, хватая за руку.

Я смотрю на него, ожидая, когда он заговорит.

— Я сделал что-то не так? Финли очень пугливая рядом со мной.

— Нет, это не из-за тебя, Итан. Она просто проходит через трудное время.

— Могу ли я как-то помочь?

Я качаю головой и смотрю туда, где Финли и миссис Джексон исчезли в деревьях.

— Нет. Думаю, твоя мама может.

Он кивает, но не выглядит счастливым от моего ответа.

— Это не из-за тебя, Итан. Ей некомфортно рядом с мужчинами. Не принимай это на свой счёт.

Он наклоняет голову, словно то, что я только что сказала, заставило его что-то понять.

Нас прерывает мой папа, который выходит через заднюю дверь, зовя:

— Здесь моя малышка?

— Папа!

Я бегу к нему и прыгаю в его объятия, закидывая руки на шею и крепко обнимая.

— Я так сильно по тебе скучала.

— Я тоже скучал по тебе, — шепчет он. Отец отступает и нежно смотрит на меня. — Каждый раз, когда я вижу тебя, ты всё больше походишь на свою мать.

— Ох, папа, — шепчу я, снова обнимая его. Возможно, я никогда не знала свою маму, но я вижу в глазах папы любовь, которую они разделяли, и это заставляет меня чувствовать, что я часть чего-то особенного.

— Позволь мне представить тебя, — говорю я, когда разворачиваюсь к Итану. — Это Итан, брат Элая.

Итан протягивает папе руку, и он её пожимает.

— Приятно с вами познакомиться, мистер Дрейк.

— Взаимно, зови меня Мэтью.

Папа всегда был таким. Ему не нравится быть официальным.

Элай и мистер Джексон выходят на улицу, и я поворачиваюсь к ним, удерживая руки на папиных плечах.

— Пап, ты уже знаком с мистером Джексоном?

— Да, Элай познакомил нас, когда я сюда приехал.

Мы все садимся, и Элай озирается.

— Ты видел маму? — спрашивает он Итана.

— Она пошла прогуляться с Финли.

— Как Финли? — спрашивает папа.

Я тяжело сглатываю, и когда затягиваю с ответом, Элай говорит:

— Они с Куинн начали работать в спортзале. Куинн рассказывала вам?

— Да, — говорит папа, глядя на меня ещё секунду, прежде чем посмотреть на Элая, затем на Итана. — Куинн сказала мне, что ты помог им получить работу. Спасибо.

— Не за что, — говорит Итан. Его глаза продолжают исследовать ряд деревьев, где скрылись Финли и миссис Джексон.

— Как транспортный бизнес? — спрашивает мистер Джексон, и это, к счастью, направляет разговор в новое направление.

Когда я встаю и иду на кухню, то слышу, как папа просит извинить его.

Я беру ещё пива и воду из холодильника.

— Ты не ответила мне, когда я спросил о Финли, — говорит он.

Прежде чем я могу хотя бы попытаться объяснить папе, Финли вбегает на кухню.

— Дядя Мэтт! — кричит она и бежит прямо в его объятия.

Взволнованные глаза папы встречаются с моими, когда она сжимается и дрожит в его объятиях.

— Я должна была послушать тебя, — плачет она. — Мне следовало поехать с вами после похорон.

Дядя Бен умер от сердечного приступа сразу после того, как Финли закончила школу. Я помню, когда мы уходили с похорон, папа просил Финли поехать домой с нами. Она не хотела оставлять свою маму одну. Тётя Нора находится в доме для людей, страдающих болезнью Альцгеймера. Папа предложил найти дом рядом с нами и устроить её переезд, но Финли не захотела.

Папа отстраняется от Финли и, обняв её, выходит из кухни.

Я знаю, что папа всегда проведывал её, всякий раз, когда был на севере.

Я выношу пиво и воду на улицу и сажусь рядом с миссис Джексон. Я беру её за руку и держу, просто нуждаясь ненадолго почувствовать её силу.

Мужчины заняты разговорами о курсах самообороны, которые Итан проводит в спортзале.

— Ты знаешь, что половина женщин присоединились к этим занятиям только, чтобы увидеть тебя, не так ли? — Элай дразнит его.

Итан выглядит раздражённым.

— В частности, есть одна. Она доводит меня до белого каления.

— Да, это мой младший братик. Разбивающий сердца, куда бы он ни пошёл.

— Заткнись, — рычит Итан, но улыбка растягивает его губы.

Это разряжает атмосферу.

Остальная часть дня проходит спокойно, и я не удивляюсь, когда Финли уходит с папой.

Миссис Джексон помогает мне прибраться, и пока мы моем посуду, она говорит:

— Она будет в порядке, Куинн. Сейчас тебе нужно быть сильной и быть рядом с ней.

— Я знаю, — говорю я, вытирая тарелку. — Это расстраивает. Я хотела бы помочь ей.

— Ей нужно время. Только время может ей помочь. Никто не сможет сделать так, чтобы боль ушла.

Я всегда чувствую себя лучше, когда поговорю с миссис Джексон.

— Вы удивительная мама, — шепчу я.

Она оставляет посуду и подходит ко мне, вытирая руки о полотенце, которое я держу.

— А ты удивительная дочь, — говорит она, и её глаза наполнены только любовью.

Я проглатываю обожание, которое грозит заставить меня плакать.

— Не думаешь, что пришло время просто называть меня мамой?

Огромная улыбка расползается по моему лицу.

— Я живу тобой, мама, — шепчу я слова, понятные только для семьи Джексонов. Это становится многовато для сдерживания слёз.

Она обнимает меня и шепчет:

— Я живу тобой. Сейчас и навсегда.

***

Как раз перед тем, как все собираются разойтись, начинается дождь. Мы выходим на улицу и машем, пока все они уезжают.

Мы ещё немного стоим на улице, просто глядя на дождь. Пахнет замечательно.

В момент игривости, я хватаю Элая за руку и тащу с крыльца, пока мы не оказываемся под открытым небом. Я смотрю вверх и позволяю воде забрызгивать моё лицо. Я всегда любила дождь.

Когда смотрю на Элая, то вижу, что он смотрит на меня. Мягкая улыбка играет на его губах.

Я встаю на носочки и целую его в губы.

— Спасибо за сегодня, — шепчу я.

— Не за что, — говорит он.

Он берёт меня за руку, и мы возвращаемся в дом. Элай запирает дверь и тащит меня вверх по лестнице. Наша одежда промокла, и мы оставляем лужи воды повсюду.

Он затягивает меня в ванную и открывает краны. Когда он поворачивается ко мне, и я вижу его жаркий взгляд, и тепло скручивает моё тело.

Элай наклоняется и целует мою шею. Он толкает меня под тёплые струи воды и следует за мной. Его руки ложатся на мою талию, и он тянет мои бёдра к себе, пока я не чувствую его эрекцию, прижимающуюся ко мне.

Левая рука Элая оборачивается вокруг моей груди, и он сжимает её через мокрую футболку. Я откидываю голову на его грудь и стону.

Он разворачивает меня, и моя спина врезается в стенку. Вода обрызгивает нас, заставляя чувствовать себя мокрыми и дикими.

Его губы обрушивается на мои, и Элай жёстко целует меня, а его язык проталкивается в мой рот. Он подносит руки к моему лицу и обхватывает челюсть, наклоняя голову так, чтобы поцелуй мог стать глубже.

Его рот пожирает меня, и мне приходится схватиться за его плечи, чтобы удержаться.

Он срывает свою футболку через голову, выглядя столь же отчаянно нуждающимся в том, чтобы наши тела были кожа к коже, как ощущаю себя я.

Вода стекает по его лицу, груди и рукам, заставляя его выглядеть чертовски сексуально.

Я наклоняюсь вперёд и слизываю каплю с его кожи, из-за чего сдавленный звук вырывается из его груди.

Я провожу руками вниз, пока не достигаю V-образных косых мышц его живота, прикосновения к которым становится для меня зависимостью.

Он притягивает моё лицо обратно к своему и шепчет:

— Я никогда не смогу насытиться тобой, Куинн.

Его руки скользят вниз по моим бокам, и он стягивает мою футболку через голову. Она падает с мокрым шлепком к нашим ногам. Руками Элай хватает меня за задницу и распластывает пальцы по моим ягодицам.

Он жёстко дёргает меня на себя, и ощущение его силы заводит меня до такой степени, что я практически горю в огне.

Элай снова целует меня, его язык кружит и порхает против моего. Он движется рукой вверх по моей спине, и когда расстегивает лифчик, я вспоминаю о своём вопросе.

— Как ты научился так хорошо делать это?

В ответ его рот обрушивается на мой, а ощущение его обнажённой груди против моей, заставляет меня стонать.

Он берёт меня за запястья и прижимает их к стене над моей головой.

Это что-то новенькое. Мне нравится, к чему это ведёт.

— Это не имеет значения. Всё, что имеет значение, — это мы, прямо здесь, прямо сейчас, — рычит он.

Его правая нога проталкивается между моими, и когда я чувствую давление его бедра между моих ног, я практически бесстыдно трусь об него.

Он прижимает свой лоб к моему и шепчет:

— Это всё, что когда-либо будет иметь значение.

Он отпускает мои запястья и, выключая душ, вытаскивает меня из ванной. Элай толкает меня на кровать, не заботясь о том, что мы мокрые. Когда он заползает на меня, мои ноги раскрываются. Он останавливается, чтобы лизнуть влажную кожу под моей грудью. Я хватаю его за плечи, нуждаясь в том, чтобы прикоснуться к нему.

Его язык творит чудеса на моей чувствительной коже, уделяя внимание моему животу и рёбрам, прежде чем его рот накрывает мою грудь.

Внезапно Элай покидает кровать, и я уже собираюсь застонать от разочарования, но вижу, что его руки опускаются на его джинсы. Я смотрю, как он их снимает и быстро стягивает мои шорты и трусики. Я отшвыриваю их, и в этот раз, когда он забирается на меня, он хватает меня за ноги и широко их раскрывает. У меня нет времени, чтобы чувствовать беспокойство, когда его плечи прижимаются к моим бёдрам, и он начинает целовать меня там.

Как и прежде, я падаю назад и закрываю лицо руками.

Элай перестаёт творить чудеса языком между моих ног и рычит.

— Я хочу, чтобы ты смотрела на меня.

Я быстро опускаю руки по бокам, и моё лицо пылает при виде его лица в нескольких дюймах от моей киски. Когда он начинает покусывать и лизать меня, мой рот раскрывается, и воздух вырывается из моих лёгких.

— Пожалуйста, — стону я, желая гораздо большего.

Его дыхание обвевает мой живот, когда он ползёт по моему телу, и в отличие от прежних разов, он входит в меня одним сильным толчком, который заставляет мою спину выгнуться над кроватью, а крику сорваться с моих губ.

Его рот врезается в мой, как будто он хочет поглотить мой крик.

Его правая рука скользит вниз по моей левой ноге, и его пальцы обвиваются вокруг моего колена. Он притягивает мою ногу на своё бедро.

Элай выходит до самого кончика, прежде чем вонзиться обратно, и на этот раз восхитительные ощущения в животе настолько сильны, что, клянусь, моё тело забывает, как функционировать.

Я никогда не была так поглощена другим человеком раньше. У Элая есть способ, который заставляет меня забыть обо всём, вынуждая меня сосредоточиться только на нём и на том, что происходит между нами.

Это заставляет меня почувствовать себя смелой, и я толкаю его в грудь, пока он не переворачивается на спину, и я могу оседлать его. Я опускаюсь на него и откидываю голову назад. Чёрт, таким образом это ощущается гораздо глубже.

Сдавленный стон вырывается из Элая, и он хватает меня за бёдра.

Когда я смотрю на него, то вижу смесь вожделения и любви, кружащуюся в его глазах.

— Ты чертовски неотразима, — говорит он хриплым голосом.

Это посылает дрожь желания мчаться по моей коже. Я располагаю ноги близко к его бокам и поднимаюсь. Когда я опускаюсь на него, его пальцы впиваются в мою кожу.

Он позволяет мне вести только несколько секунд, прежде чем берёт на себя установление темпом. Он толкается вверх, когда я снова опускаюсь, из-за чего на выдохе у меня вырывается стон.

Он выбирает ритм от медленного к жёсткому и быстрому, и звук ударов нашей кожи наполняет воздух вокруг нас, окутывая нас коконом экстаза.

Дрожь пробегает по моей коже, и мурашки появляются на каждом дюйме моего тела, когда вереница фейерверков взрывается в моей голове.

Толчки Элая становятся более сильными и хаотичными, а затем его тело выгибается вверх, когда он кончает. Я наклоняюсь и целую его, желая попробовать его на вкус в тот момент, когда он наполняет меня. Элай обнимает меня и держит, нежно целуя.

Глава 16

Элай

В нашем распоряжении были все выходные. Нам было нужно время наедине. Большая часть которого была проведена в кровати, где я узнал, что заставляет Куинн стонать и рассыпаться на части в моих руках.

Финли только что вернулась из дома их отца, Мэтью.

— Я снова отправляюсь в путь,— говорит он Куинн.

— Но, пап, мы даже не провели вместе время,— говорит она, и я слышу, как грусть звенит в её голосе.

— Это только на две недели, после чего я вернусь.

С серьёзным взглядом он берёт её за руку.

— Я собираюсь продать дом.

— Пап, но ты любишь этот дом, — говорит Куинн, выглядя шокировано. — Как насчёт всех воспоминаний?

Он качает головой.