Искупление

Глава 1

Боли почти не чувствовалось, холод настолько сковал тело, что ощущение было будто под наркозом. Вокруг тишина, изредка слышалось странное шуршание, но гул в голове все перекрывал, можно было ощутить только собственное хрипловатое дыхание, слабо прорывавшееся из холодных сухих губ. Веки еле разодрались – перед глазами, как и в самой голове, все мутно. Очнувшись, несколько минут девушка лежала словно мертвая, уставившись на тусклый блик света, видневшийся на ветхом деревянном полу. То ли от холода, то ли от боли – разум был одурманенный – мысли то пропадали, то вновь неслись, невнятным потоком обрываясь на середине. Невозможно было точно определить, сколько времени она пролежала в таком состоянии – час, два, десять минут, – время для нее остановилось, хотя сознание понемногу начало возвращаться, а вместе с ним и страх. «Где она, что с ней?» – наконец зашевелились в голове вопросы. Попытка сдвинуться с места окончилась неудачей – ноги не поддавались, но от движений послышался отчетливый звон цепи или чего-то на нее похожего. В голову полезли самые мрачные мысли. На этот раз паника зажала ее в тиски, и в первые секунды хотелось замереть, чтобы никто ее не услышал, но несколько минут спустя, все так же вслушиваясь в тишину, она решила повторить попытку, потянув ноги сильнее, но более осторожно. Результат был тот же – одна из ее щиколоток была чем-то скована и соединена с цепью. Дыхание сбивалось, холод становился все более жгучим и невыносимым, все больше хотелось разрыдаться. Руки были свободны, но подняться не было никакой возможности – спину сильно ломило, а тело больше напоминало камень, нежели нечто подвижное. Волосы сбились в колтун, и, касаясь шеи, чувствовалась их влага. Ей все еще казалась нереальность происходящего.

В чувство девушку привел чуть слышный скрип двери и резкий хлопок. Через мгновение послышались шаги. Шаги, словно вытаптывающие приговор.

Она замерла, боясь даже дышать, и закрыла глаза от страха. Шаги замерли буквально в трех метрах от нее, вновь послышалось непонятное шебуршение. Паника накатывала с новой силой, хотелось разрыдаться, но вряд ли это бы у нее получилось – в горле настолько пересохло и тело абсолютно ослабло, что даже морозный воздух с трудом пробирался сквозь пересохшие губы. Снова открыть глаза она не решалась до того момента, пока сама не почувствовала, как свет озаряет некое подобие комнаты.

Мужчина сидел на корточках возле огня, разгоняя кочергой угли в печи, и не обращал на нее никакого внимания, словно ее не существует.

Девушка отвернула голову, уставившись в угол между стенкой и потолком, когда небольшие блики света начали расползаться по комнате, но различить по-прежнему ничего не удавалось – в глазах постоянно мутнело. Единственное, что хоть как-то можно было уловить, – это запах чего-то старого и ветхого, повсюду ощущалась сырость и холод, чувствуя который, она снова была готова погрузиться в небытие.

Наконец он обернулся. Сначала мельком, невзначай, но что-то привлекло его внимание – то, чего он никак не ожидал увидеть, – слегка уловимое движение где-то у стены, ближе к углу комнаты, там… где он ее и оставил. Незнакомец снова отвернулся к костру – медленно, будто над чем-то раздумывая, на губах проскользнула легкая улыбка, больше напоминающая оскал. Мужчина продолжил мешать раскаленные угли, пока огонь не разгорелся сильнее и не осветил дом полностью, затем повернул голову в том же направлении и, поднявшись, скрипя половицами, подошел ближе, молча вглядываясь в ее бледное лицо, словно изучая. Все оставалось так, как когда он уходил, только вот ее неостывшее тело оказалось для него полной неожиданностью. Казалось, еще секунда – и вздох ее будет последним, но, почувствовав его присутствие, девушка слегка приоткрыла веки.

Такого еще не случалось, это все его поспешные действия. Ему не в новинку было смотреть на полумертвое тело, но он привык все доводить до конца. «Нельзя больше такого допускать», – пронеслось в голове. Ее шансы выбраться были равны нулю, но такие оплошности приводят к неизгладимым последствиям. Хотя раз уж так вышло… ухмылка коснулась кончиков его губ, в глазах мелькнул блеск. Для него это было нечто новое, необычное, как игрушка для ребенка. Это была его новая игра.

Немного помешкав, он все же решился. Сняв цепь с ее ноги, мужчина мельком осмотрел тело девушки и удостоверился в том, что видимых повреждений нет, по крайней мере, тех, которые могли бы вывести ее из строя. Разве что голова – волосы слиплись, вымазавшись в крови, но раз уж она пролежала живая здесь столько времени и очнулась, скорее всего, это не смертельно.

Сбросив с полуразвалившейся кровати старый матрац и пододвинув его поближе к огню, он вновь подошел к ее телу – дыхание все еще слышалось, признаки жизни были. Он взял ее на руки и, пройдя несколько шагов, легонько опустил на кровать, укрыв своей объемной зимней курткой. На улице было холодно, но все же не мороз, так что обморожение должно быть несильное. Пролежала она здесь недолго и через несколько часов должна была прийти в себя.

Дом, в котором они находились, был старый и полузаброшенный, он совсем забыл про него, наткнулся лишь лет десять назад, бесцельно блуждая по лесу. С тех пор начал приходить сюда гораздо чаще, имея на то собственные причины. Для него он стал своего рода убежищем от всего окружающего и местом для успокоения. Ни здесь, ни вблизи этого леса давно никто не бывал, казалось, сюда и вовсе не ступала нога человека.

Прошло несколько часов, и близился уже одиннадцатый. Никакого желания оставаться у него не возникало, так что, без особых эмоций взглянув еще раз на чуть ожившее тело, мужчина начал собираться уходить, накинув на нее еще что-то сверху и вернув оковы ей на ногу.

– Завтра увидимся, милая, – раздалось в тишине, под звук похрустывающих поленьев.

Глава 2

Когда мужчина вернулся в лесную хижину, было ближе к полудню. Всю ночь мела метель, снега навалило столько, что к дому было сложно подобраться. Пришлось оставить машину подальше и отправиться пешком. Времени сейчас у него было немного, но интерес его переборол и он ненадолго ушел с работы. Вчерашняя идея не вызывала столько восторга, и скорее всего, она не дотянет и до вечера, но применять к ней физическую силу уже не было никакого желания, во всяком случае, в ближайшее время. С минуту назад здесь все казалось мертвым, но хруст снега под его ногами разрушил мирное спокойствие тишины, казалось, даже деревья стали мрачно завывать в порывах ветра. Немного ускорив шаг и вбежав по лестнице, заставляя ее содрогнуться, быстрой, но тяжелой поступью он двинулся прямиком в дом, в нетерпении застать удовлетворительную для него картину и успокоиться. Дверь скрипнула, и он на секунду замер, будто чего-то ожидая, затем перешагнул порог и, взглянув на нее, приблизился, встав за ее спиной. Ему не хотелось, чтобы она его видела, хотя он прекрасно понимал, что живой девушка отсюда уже не выйдет.

Она укуталась с головой, ночью, видимо, все же двигаясь. Ее почти не было видно, так что невозможно было определить, жива она была или мертва, и мужчина решил чуть спустить куртку с ее головы. На ее лоб спадали грязные скомканные волосы, пропитавшиеся кровью, лицо испачканное, пыльное, бровь и губа разбитые. Она выглядела как маленькая, забитая, брошенная замарашка, лежавшая перед ним, свернувшись калачиком под одеялом, – от той девочки, которую он видел на улице, не осталось и следа, но ожидания его не оправдались – грудь девушки все еще находилась в движении, а лицо постепенно приобретало живой оттенок. Вчера мало что можно было различить, но часов двенадцать назад она явно больше напоминала мертвеца, нежели живого человека. «На черта все это было нужно. Сумасшедший!» – вертелось в голове. Ярость вновь начала подступать, и злился он на самого себя, а крушить хотелось все вокруг… но ничто не нарушило тишину, за последние годы он научился себя сдерживать, контроль стал неотъемлемой частью его жизни, впрочем, как и многое другое… хотя бы то, что лежало сейчас рядом с ним, и дышало. «Мать вашу, дышало! Хотя и не должно было этого делать. Ничего, очень скоро я это исправлю», – размышлял мужчина про себя, но, отвлекшись от мыслей, бушующих в его голове, он посмотрел на часы – времени оставалось совсем немного, пора было отправляться обратно.

С трудом пробираясь сквозь сугробы, навалившие по колено, он все же добрался до машины, которая не захотела заводиться с первого раза, но, ударив с силой по рулю, он все же услышал звук заработавшего мотора. Вернуться на работу он планировал только часа через два, раньше в любом случае не получалось, нужно было кое-что доделать и снова возвращаться сюда. Сегодня он решил покончить со сложившейся ситуацией.

Он работал в небольшом автосервисе, точнее, был его совладельцем, почти все обязанности были возложены на него, так как второй владелец большую часть времени был в разъездах, да и доля того была невелика, так что мужчина не испытывал от этого дискомфорта, скорее наоборот, было спокойнее чувствовать все под своим контролем. Располагался сервис не так далеко от его дома, добираться было очень удобно, в той части города практически никогда не было пробок, за исключением выходных и некоторых праздников. Город вообще был тихим, мирным и спокойным, если не брать в расчет мелких несущественных преступлений. Жил мужчина там с самого рождения, лишь однажды он его покинул, в то время находиться ему здесь было невыносимо, лишь по прошествии почти пары лет он все же решил вернуться в родную гавань, превозмогая боль собственной утраты. В то время он уже более четко понимал, сколько ужасного натворил, но остановиться ему было не под силу. Сложно было узнать в себе того прежнего человека, которым он когда-то являлся. Сейчас он больше напоминал раненого зверя, превозмогающего боль и ищущего себе новую добычу.

Вернувшись, он часто вспоминал свое прошлое – сейчас оно казалось совсем не про него, но иногда, закрывая глаза, ему все же удавалось почувствовать в себе часть прежнего беззаботного счастья, когда-то так мирно бившегося в его груди и озарявшего все вокруг. Были мгновения, когда он останавливался, чтобы просто насладиться дождем, запахом мокрой травы и асфальта, все это так навевало воспоминания и уносило его от реального мира. В эти секунды ему хотелось остановить время навечно… Когда же все переменилось? Он задавался этим вопросом нечасто, просто не хотелось думать об этом. Когда он стал таким? Перед глазами снова мелькнул домик из детства, тот самый, находящийся в лесной глуши, – такой уютный, словно окутанный теплой незримой пеленой. Повсюду возвышались ветвистые кроны деревьев, покрытые густой зеленой листвой, и узкие тропинки, обрамленные яркими цветами, чуть дальше слышались потоки реки с ее порывистым течением и звонкое щебетание птиц, напоминавшее, что ты там не один. Впервые мальчика привел туда его дед, они часто проводили там время, особенно летом – место казалось сказочным… Пролетела всего секунда… и теперь перед глазами, будто двадцать пятый кадр, уже не тот дом, что виделся солнечным ясным днем, а облезлая старая хижина, завьюженная метелью… и ее еле дышащее тело, лежащее на потрепанном матраце. Его охватило желание развернуться и завершить начатое, но, тем не менее, он поехал дальше. До вечера оставалось совсем немного, и мужчина решил посмотреть, что же будет дальше.

На улицах никого не было, снег крупными хлопьями медленно падал на землю. Везде тишина, словно весь город вымер, и спустя пару минут его машина уже подъехала к автосервису. Первым его заметил его Хосе. Он был его подчиненным, но, несмотря на это, у них сложились весьма теплые приятельские отношения, можно сказать, он был его правой рукой – на него всегда можно было положиться. Помимо него, в сервисе работали еще несколько человек, но с ними он общался только лишь по работе. Парочка из них довольно плохо знала английский, так что в разговоре с ними ему часто приходилось полагаться на Хосе. В общем-то, по его просьбе их и взяли на роль разнорабочих, обязанности свои они выполняли замечательно, и вопросов к ним не возникало.

– Я думал, тебя сегодня не будет. Недавно приезжал твой компаньон, спрашивал о тебе, – эти слова Хосе сказал с нескрываемым смешком. Действительно, это определение тому парню вряд ли подходило, скорее он напоминал занозу в заднице, которая по приезде тормозит всю работу.

– Он еще здесь? – без особого энтузиазма поинтересовался мужчина, захлопывая за собой дверь машины.

– Нет, уже уехал. Не знаю, может, еще объявится, он у нас особа непредсказуемая, – снова заулыбался собеседник.

– Ничего, я ему позвоню.

Они зашли в сервис, и мужчина остановился у неприметной двери, где находилось что-то вроде комнаты отдыха и кабинета одновременно. Очень небольшое помещение – только стол, пара стульев, крохотный диванчик, телевизор и телефон, который, собственно говоря, сейчас ему и был нужен. Входя в комнату, он чуть прикрыл за собой дверь, и через несколько секунд послышался негромкий разговор. Общение не было продолжительным, и вскоре телефонная трубка вернулась на свое место, а мужчина вышел из помещения. Хосе все еще стоял неподалеку.

– Ну как? – бодренько спросил он.

– Так, ничего особенного. Все отлично. Рабочие вопросы, – мужчина выглядел каким-то отстраненным, задумчивым, и от внимания Хосе это не ускользнуло.

– Ты последнее время какой-то встревоженный. Что-то случилось?

– Да нет, нет. Все в порядке. С чего ты взял? – ответил он уже более оживленно.

Хосе пожал плечами.

– Показалось, наверное. Не знаю, может, это я уже спать начинаю на этой чертовой работе.

Дальше он начал что-то говорить по-испански двум стоявшим в стороне парням, резко повышая голос и прихлопывая в ладоши, видимо, для быстроты эффекта, чтобы те вернулись на свои рабочие места. Они тоже из тех же мест, что и Хосе, поэтому отлично понимали друг друга, остальным же иногда приходилось общаться с ними жестами, хотя и это проблем не вызывало. Неплохие ребята – Энрике и Серхео, с ними бывало даже проще, чем с остальными, – главное, без лишних слов.

Стрелки часов приближались к шести, работа была почти закончена, многие уже разошлись, но управляющий все же решил задержаться и кое-что обдумать, ему нужно было время побыть одному – все взвесить. В голове все превратилось в бардак, желанию навечно убрать ее с глаз долой что-то мешало. Некоторое время он мешкал, но наконец все же решил отправиться в магазин и сделать несколько покупок, примерно через полчаса уже стоя у его дверей. Для начала он посетил продуктовый магазин, а за тем отправился прикупить кое-какую одежду. В женский отдел заходить ему не стоило, не хотелось привлекать к себе внимание, поэтому он попросту купил все мужское, стараясь подобрать вещи потеплее, сам в тот момент не понимая, зачем ему нужны все эти проблемы.

Ближе к восьми вечера он уже мчался по автостраде и преодолел примерно четверть пути. Снег прекратил идти, поэтому движение ничего не затрудняло. На темном небесном своде можно было отчетливо увидеть огромную желтую луну, освещавшую вечернее шоссе, лишь звезды казались не такими яркими под легкой туманной дымкой, местами застилавшей их и без того блеклый свет. Время за рулем пролетело быстро, и вскоре он был на месте.

Человеку, не знавшему этой территории, в лесу сориентироваться было практически невозможно, а тем более в ночное время суток. Но он с детства помнил здесь каждый куст, каждую тропку, все до мельчайших деталей, казалось, он может ходить даже на ощупь, если потребуется, но сейчас, выходя из машины, мужчина все же прихватил с собой карманный фонарик – идти с ним гораздо быстрее и удобнее. Промежутками лес был настолько густ, что свет луны не дотягивался до земли, останавливаясь на верхушках деревьев.

В доме стояла тишина, впрочем, как и всегда, ничего другого он не ожидал услышать, хотя сейчас это молчание было каким-то по-особенному мрачным. Как и в прошлый раз, в день своего возвращения мужчина не торопился подходить к девушке, а по обыкновению, направился к печи и принялся разводить огонь, но на этот раз более осторожно и медленно, словно пытаясь растянуть момент. Пламя начало вовсю разгораться, освещая дом изнутри, и сидевший у огня невольно повернулся к девушке. Лицо ее озарялось мягким светом, исходящим от разгоревшегося очага. Глаза по-прежнему были закрыты, но положение поменялось, значит, она снова приходила в сознание. «Может быть, она притворяется, не спит», – пронеслось в голове и тут же прервалось. Он подошел ближе проверить кандалы на ее ноге – все на месте, небольшие царапины, да и только. «Да, девочка, ты действительно легко отделалась, даже представить себе не можешь, как тебе повезло… хотя… как знать, может быть, первый вариант был бы для тебя и лучше, в конце концов итог все равно будет один». Мужчина слегка потормошил девушку, подставив бутылку с водой к ее пересохшим бледным губам. «Только бы не кричала, ненавижу, когда орут», – приговаривал он про себя и скривил лицо при мысли об этом. Глаза ее чуть приоткрылись, совсем немного, будто смотря в пустоту, хотя взгляд был направлен на пламя. Чувствовалось, с каким трудом ей дается каждое движение, даже просто поводить глазами из стороны в сторону было сложно. Она лежала перед ним совершенно обессиленная – ни живая и ни мертвая. Нужно было от нее избавиться, а потом избавиться от тела, как он проделывал это неоднократно. Именно об этом он сейчас думал, но мысли его почему-то не состыковывались с действиями. «Может, оставить ее на какое-то время, была не такая уж плохая идея. Пока я не решу, как действовать дальше. Поиграем немного, если, конечно, от нее будет хоть какой-то толк. Конец будет тот же, но зато какая прелюдия!»

Глаза девушки, уставшие и почти безжизненные, медленно наполнялись слезами. Теперь ее взгляд был более осмысленным. То ли от страха, то ли от безысходности одна за другой слезы скатывались по ее щекам, теряясь где-то на шее. Было видно, как ее мучила жажда, поэтому воду она все же попила. Тело девушки пронзала дрожь, даже ресницы подрагивали в такт. Она собралась с последними силами и посмотрела на него. Наверное, в первый раз они встретились взглядами, губы еле заметно зашевелились, но от холода пропал голос, и мужчина не стал дожидаться, когда он прорежется снова, сейчас он не хотел, чтобы даже ее шепот доносился до его ушей.

– Замолчи, если хочешь жить.

Губы сомкнулись, девушка так и не смогла вымолвить ни звука, зато дрожь заметно усилилась, но мужчина не обратил на это никакого внимания. Он лишь продолжал:

– Будешь слушаться, все будет в порядке.

Она смотрела на него, не отводя глаз, которые заново наполнялись слезами – их уже нельзя было сдержать. Его это начало раздражать.

– Я не вижу ответа, – словно отчеканив каждую букву, повторил незнакомец.

С трудом в ее движении можно было уловить кивок, но он все же удовлетворился таким ответом.

– Отлично. Значит, мы подружимся, – уже в более спокойной форме продолжил он. – Будешь хорошо себя вести, я не причиню тебе никакого вреда.

Девушка немного дернулась.

– Не бойся. Ты не должна меня бояться. Здесь ты в полной безопасности, – лукаво протянул он напоследок и вышел за дверь, вернувшись уже с пакетом. – Хочешь есть? Мне кажется, ты должна была проголодаться. Не знал, что ты любишь, поэтому взял на свой вкус, если ты, конечно, не против.

У него резко переменилось настроение, он начал так свободно разговаривать, словно играя уже прописанную роль. Говоривший вопросительно посмотрел на нее, узница слегка мотнула головой, все еще пребывая в ступоре, и он все так же беззаботно продолжил:

– Я скоро должен буду уехать, думаю, ты и сама все прекрасно понимаешь. Сегодня я не мог выбраться пораньше, но если ты не заметила, днем я уже приходил.

С этими словами он помог ей приподняться и предложил принесенную им еду. Глаза девушка на него больше не поднимала, сидела как немая и съела совсем немного.

– Ах да, совсем забыл. – Он пододвинул поближе пакет и достал оттуда что-то темное. – Тебе следует переодеться, в этом будет удобнее. – И через секунду добавил, прекрасно понимая, что самостоятельно она даже подняться не сможет: – Я тебе помогу, если ты не против. Только без глупостей.

Она не ответила, но это ему и не требовалось, молчание мужчина принял за согласие.

– Хорошо, я так и думал.

Незнакомец скинул с нее куртку, отчетливо почувствовался запах мочи, который до этого был ощутим лишь слегка, но сейчас он стал гораздо резче. Впрочем, другого и не следовало ожидать. В конце концов, она пока еще живой человек.

– …и чем скорее мы это сделаем, тем лучше.

Расстегнув на ноге кандалы, он поднял ее, сразу поняв, что сопротивления точно ждать не стоит. На чердаке были какие-то тряпки и покрывала, так что от матраца он сразу решил избавиться. Запах в помещении был однозначно отталкивающим – помесь сырости, запекшейся крови и мочи, у впечатлительного человека мог легко вызвать приступ рвоты, которая, не исключено, что здесь тоже присутствовала. Через две-три минуты девушка, уже полностью обнаженная, предстала перед его взором, но сейчас его это мало привлекало.

– Встань на матрац, – скомандовал мужчина.

Девушка подчинилась и, еле стоя, на ногах, опираясь о стену, сделала пару шагов в его направлении, через мгновение ощутив на своей коже струи ледяной воды. От холода ее зубы заклацали. Затем он ее немного обтер, и она попыталась нагнуться, чтобы поскорее одеться, но не в состоянии больше держаться на ногах, рухнула на деревянный пол. Раздался сдавленный стон. Мужчина в негодовании закатил глаза, но все же помог ей встать и, не теряя больше времени, сам переодел, усадив на старое потрепанное кресло и вернув на место кандалы. Он ненадолго оставил ее и, пройдя несколько шагов, словно пропал из вида. Тот угол, куда мужчина направился, плохо освещался – там находился вход на чердак, и вскоре над ее головой послышались шаги. Через некоторое время незнакомец вернулся с охапкой какого-то тряпья. Он бросил все на пол рядом со стеной, потом выбрал из этой кучи нечто похожее на матрац и бросил на низкую кровать, которая стояла немного выше пола, напоминая некое подобие лежанки.

– Ты сможешь передвигаться по дому, все не нужные предметы я сейчас уберу, так что вред ни себе, ни мне ты причинить не сможешь. Надеюсь, я понятно выражаюсь? – Это был скорее риторический вопрос, и ответ был вполне понятен. – Выбраться тебе отсюда не удастся, об этом я тоже позабочусь. Пока ты еще слишком слаба, но уверен, вскоре будешь чувствовать себя гораздо лучше и вести себя при этом как послушная девочка, – он наигранно и натянуто улыбнулся, еще раз взглянув на нее, жестом указывая на кровать. – Не приляжешь?.. Ах да, тебе следует немного помочь.

Уложив ее, незнакомец снова ненадолго вышел за дверь, а вернулся с ведром в руках, которое поставил рядом с кроватью.

– Это тебе понадобится. Не хотелось бы, чтоб данная неприятность повторилась снова. Кажется, мы друг друга поняли, и если захочешь… В общем, я оставлю здесь воду и немного еды… Да-а, – задумчиво протянул он, глядя на свою «гостью». – Я думал, ты будешь более живенькой, ну ничего, подождем. Мы же никуда не торопимся, правда?

Мужчина бросил на нее что-то из ветоши, остальное ногой отшвырнул в угол. Скатал в рулон мокрый влажный матрац и хлопнул дверью. В тот день он больше не возвращался.

Глава 3

Близился первый час ночи, когда он покинул свою хижину в лесу. Домой ехать совершенно не хотелось. Голова гудела, усталость валила с ног, но изнутри что-то выкручивало его, и это «что-то» необходимо было заглушить. Ничего, лучше бара, на ум не приходило. До ближайшей забегаловки ехать минут сорок пять – не так уж и долго, учитывая, что путь домой гораздо длиннее. Однажды он уже бывал в том заведении, ничего особенного – одно из многих, но для того, чтобы скоротать часок-другой, вполне подходило, к тому же завтра выходные, так что можно никуда не торопиться. Он включил музыку погромче и прибавил скорость, наслаждаясь видом тихой зимней девственной природы здешних мест.

Наконец показался поворот. «Кажется там», – вспомнил мужчина и, завернув, проехал еще метров семьдесят, наконец заглушив мотор. Погода была безветренной, на улице все будто замерло, но мелькавшие фигуры за залитым светом окном бара напоминали о бурлящей рядом ночной жизни. Подходя ближе, отчетливо можно было услышать музыку, доносившуюся изнутри, а несколько пошатывающихся парней около входа разбавляли ее пьяными разговорами слегка заплетающимся языком. Дверь распахнулась, вышла еще парочка – девушка и молодой человек, плотно прижавшись друг к другу, направились на стоянку. Мужчина зашел внутрь и сел за свободный столик рядом с окном, заказав две бутылки пива. Здесь неподалеку был расположен мотель, так что можно было не волноваться и, оставив машину рядом с баром, провести в нем время до утра, немного проспавшись. Громкая музыка начинала раздражать, но, по крайней мере, она заглушала дикий гул в ушах. Достав из кармана сигареты, он глубоко затянулся, мельком озираясь на толпу, скопившуюся у барной стойки. Кто-то из них хватил лишнего и каждую секунду норовил нарваться на неприятности, и что-то внутри подсказывало, что, вероятнее всего, у него это получится. Ему приходилось неоднократно наблюдать за разного рода перепалками, так что определить исход большого труда не составляло, а этот паренек уж очень явно хотел получить по морде.

Несмотря на довольно обширную клиентуру в сегодняшний вечер, обслужили его достаточно быстро. Бутылка уже была в руке, оставалось лишь сделать глоток и немного расслабиться.

Смотря в окно и неспешно потягивая пиво, думая о чем-то своем, он отвлекся и не сразу обратил внимание, как, отодвинув стул за его столиком, напротив присела молодая симпатичная девушка. На вид ей было примерно около двадцати трех, блондинка среднего роста. Мужчина сделал вид, что не заметил, продолжая смотреть в сторону.

– Не помешаю? – раздался голос.

Он обернулся, не выражая никаких эмоций.

– Я бы хотел побыть один.

– Так ты здесь один? – воодушевившись, спросила блондинка.

Выражение на его лице не сменилось, только чуть приподнялись брови и негромкий вздох разомкнул его губы. Маска безразличия, что так часто хранила под собой целую бурю эмоций, так и не спала, но девушка не унялась, проигнорировав его бесконтактность.

– Здесь громко, да?

Сидевший напротив лишь кивнул головой.

– Я вас тут раньше не видела… – она осеклась и добавила, боясь показаться девушкой легкого поведения: – Нет, я не часто бываю в таких местах и не подсаживаюсь к незнакомым мужчинам, просто вы мне показались таким печальным… и очень симпатичным, – договорила девушка предложение, слегка пожимая плечами и отводя взгляд чуть в сторону. – У меня здесь подруга работает, – пояснила она и протянула ему руку, представляясь: – Меня зовут Эмили.

Легкий смешок коснулся его губ. Он еле заметно привстал, оперевшись о стол локтями, и, нагибаясь поближе к ней, сказал как бы на ухо:

– Послушай, Эмили, а ты знаешь, что знакомиться ночью в баре с мужчинами небезопасно и может привести к очень дурным последствиям?

Было заметно, как в ее глазах проскочила искра, и, кажется, ей понравилась эта игра. Легкая нерешительность исчезла, и девушка, следуя его примеру, приподнялась, склонившись так, что ее губы почти соприкасались с его, и негромко прошептала:

– Может быть, я сюда и подошла, для того чтобы узнать эти последствия, – при этих словах она едва заметно прикусила нижнюю губу.

Он сел обратно с таким же невозмутимым видом, словно говоря себе: «Я сделал все что мог», а девушка продолжила ждать дальнейшего развития событий. Мужчина взглянул на нее, словно оценивая. Нет, сегодня он точно не собирался с ней делать ничего, что могло бы назавтра вызвать шумиху, – не было ни желания, ни сил. «Милашке улыбнулась удача, она себе и представить не может, как близко стояла на краю, но почему бы с ней не позабавиться, раз уж руки у меня развязаны… главное – себя контролировать», – снова пронеслось в голове, и он наконец ответил:

– Посидим еще немного. Сегодня тебе повезло – я буду хорошим мальчиком. – Мужчина ей подмигнул, откидываясь на спинку стула уже в более расслабленном состоянии. – Хочешь чего-нибудь выпить?

– Может, ты со мной поделишься. – Девушка, коснувшись второй бутылки, пододвинула ее к себе. Мужчина жестом выразил свое согласие.

Долго ждать не пришлось, не прошло и пятнадцати минут, как он поднялся и взял ее за руку.

– Пойдем?

Взяв ее за руку, он направился к выходу. Девушка плелась за ним, как собачонка, то и дело натыкаясь на посетителей. Повсюду сгущался сигаретный дым, словно смог, спускавшийся на город и заслонявший перед глазами все происходящее. Стоящие по краям дороги фонари тускло светили, освещая лишь небольшую территорию вокруг. На улице было прохладно, и свежий воздух быстро рассеял запах алкоголя и табака.

Свободные номера в мотеле были, мужчина не стал долго церемониться и, оплатив одну ночь, взял ключи. Поднимаясь вверх по лестнице, он все так же держал свою спутницу за руку, но она на полпути замедлила шаг, пытаясь, кажется, и вовсе остановиться. Он это почувствовал.

– Передумала? – поинтересовался он невозмутимо. – Можешь вернуться, я тебя не держу. – Он казался абсолютно безэмоциональным, но внутри у него все кипело. Ему было прекрасно известно – никогда не следует давать волю своим инстинктам… до определенного момента.

Девушка присмотрелась к нему внимательней, пытаясь в нем что-то разгадать – то, что ее насторожило в те незначительные доли секунды, когда они поднимались вверх по лестнице, но так ничего не найдя, ответила:

– Нет, не передумала, просто… – Их взгляды на секунду столкнулись, и этого хватило, чтобы она снова двинулась вперед. – Просто не очень люблю такие места.

– Зачем же ты со мной пошла, приключений захотелось? – Он поднял ее на одну ступеньку выше, призывая к себе, и прошептал еле слышно: – Не волнуйся, сегодня они тебе понравятся.

Мужчина, подойдя к двери, повернул ключ в замке и спокойно ее открыл, приглашая свою даму войти. Дверь захлопнулась. Не прошло и нескольких секунд, как он рывком поднял ее и плотно прижал спиной к стене. Спокойствие и самообладание растворились и остались по ту сторону двери. Раздел он ее довольно грубо, скорее просто сорвал одежду, не прекращая с напором целовать, словно просто затыкая ей рот. Сейчас отказа он уже не потерпит. Девушка пыталась немного усмирить его пыл, но это его только позабавило, и она быстро оставила свои попытки, боясь сделать только хуже. В его глазах вспыхнуло то, что очень напоминало бешенство. Внутри зародился страх, но страх такой трепетный и возбуждающий… Мужчина схватил ее за горло, немного придушив, и швырнул на кровать, так же грубо сорвав с ее тела последнее, что там осталось. Лег сверху и… неожиданно его движения и действия стали более нежными. Он, закрыв глаза, начал ласково целовать ее губы, шею, спускаясь все ниже, а затем поднимаясь обратно. Он делал это медленно, не торопясь, пока снова в нем что-то не взыграло. Мужчина стал еще более грубым, движения становились резкими, быстрыми. Он снова сдавил ей горло, и она почти не могла дышать. Было чувство, что это длится целую вечность и никогда не закончится. Ей было больно, но даже боль бывает сладкой. Сама того не ожидая, в ту ночь она получила настоящее удовольствие и удовлетворение.

Мужчине самому казалось, что он ее сейчас задушит, – с каждой минутой, с каждым движением было все сложнее себя контролировать. «Не сегодня, не сейчас, только не сейчас», – все громче раздавалось в его голове. Ему хотелось причинить ей боль, он чувствовал, что ей это нравится, только бы не зайти еще дальше. Ее стон и крик заглушали его быстрое сбившееся дыхание, еще пару секунд и… все закончилось. Он перевернулся и лег на спину. Злость улетучилась, ярость прошла, теперь в этой комнате царило тихое умиротворение. Ему хотелось слушать только тишину, хотелось, чтобы она ушла, не говоря ни слова, оставив его одного наедине с самим собой, но она все еще лежала рядом. Сейчас в этом номере можно было расслышать лишь тихое дыхание и чуть слышное биение сердца, которое всего секунду назад ему хотелось остановить навсегда.

Он обернулся к ней и все таким же тоном, с какого и начиналось их знакомство, тихо произнес, будто ничего не произошло: «Надеюсь, тебе понравилось», повернулся к ней спиной и быстро заснул.

Глава 4

Ей казалось, время остановилось. Минута, час, день как две капли воды походили на предыдущие. Девушка, заключенная в четырех стенах, не помнила, какое сегодня число, и только погода за окном напоминала, что по-прежнему идет зима. Когда она пришла в сознание в первый раз? Сколько дней или, может быть, недель прошло с того момента? Время совсем не ощущалось, и от холода ей постоянно хотелось спать. Голова уже не так болела, но все же неоднократно напоминала о себе. Все тело ныло и чуть поламывало, хотя силы понемногу начали возвращаться. Дикий страх, засевший внутри, подавлял все остальные чувства, хотелось кричать от безысходности, забиться в истерике как сумасшедшая, но мысль о том, что будет, если он услышит ее первым, чем кто-либо, приводила ее в ужас, и она снова затихала. Девушка не знала, как здесь оказалась, почему и кто этот человек. Эти вопросы душили ее. Она пыталась рыться в воспоминаниях, восстанавливая последний запомнившийся ей день и найти хоть какую-нибудь зацепку, но все впустую – все, что происходило в последние дни, было как в тумане, лишь изредка проскакивало в голове нечто быстрое и размытое, но соединить все воедино никак не получалось.

Единственное, что ей припомнилось, – это окно, когда она очнулась в первый раз, окно было чуть прикрыто занавеской или тряпкой, но она точно помнила блики на полу от света луны. Сейчас оно было заколочено. «Кто же это, зачем он меня здесь держит?» – девушка перебрала уже все в своей голове, но к ответу это ее не приблизило.

От железного браслета ногу обжигало холодом, и кожа под ним слегка посинела. Взяв небольшую тряпку, валявшуюся рядом на кровати, и сложив пополам, она попыталась протиснуть ее под браслет, чтоб хоть как-то сбить боль. Ей это удалось, стало полегче, но надолго этого не хватило.

Насколько девушка могла заметить, почти всегда незнакомец приходил вечером. После его ухода она чувствовала себя гораздо спокойнее, зная, что в ближайшие часы он больше не вернется. Она неоднократно предпринимала попытки снять оковы со своей ноги, но ни цепь, ни браслет не поддавались. За все время, проведенное в этом доме, она не слышала рядом ни единого человеческого звука или, по крайней мере, доказательства присутствия здесь кого-либо, кроме нее самой. Только птицы изредка долбили клювами в крышу или стены, пугая ее до чертиков резкими стуками. Она шарахалась от каждого звука, все ожидая, когда он вновь появится. Сейчас девушка сидела, забившись в самый темный угол и обняв с силой коленки руками, уставилась на дверь, боявшись даже моргнуть. Сколько узница так просидела – неизвестно, но сон все же взял свое, и через некоторое время она уснула. Бессвязные картинки мелькали во сне – то его лицо с холодными голубыми глазами, то… Что, что же там еще было?! К утру, после пробуждения, сновидения забывались, так и не складываясь в логическую цепочку.

Тепло остывающей печи почти улетучилось, повеяло холодом, и ее снова пробил озноб. Она проснулась непроизвольно постукивая зубами и озираясь по сторонам. Сердце замерло в ожидании чего-то страшного, но вокруг царила лишь тишина, ни единого звука, кроме поскрипывания половиц под ее собственным телом. Девушка нашла в себе силы подняться и решила снова лечь на кровать, накрыв себя старыми ветхими покрывалами и его курткой, которую он здесь оставил в первые дни своего присутствия. Так ей стало теплее, но ненамного, пар еле заметной дымкой все еще выходил из ее рта. Она сунулась под одеяло с головой, прислоняя к губам руки и согревая их чуть теплым дыханием и опять окунаясь в сновидения.

Глава 5

На улице день выдался мерзким, противным и на редкость пакостным. Было теплее, чем обычно, и снег начал подтаивать, превращаясь в непроходимую кашу. В городе это было терпимо, но вот за чертой… Въезд в лес размыло, с легкостью можно было застрять, а спуск к дому казался тем еще приключением. На кой черт его сюда понесло – задавался он вопросом. Сегодня мужчина был совсем не в настроении. Удивительно, но машина не подвела и, с трудом преодолевая овраги с лужами, понемногу двигалась дальше. Чтобы не рисковать, он оставил ее на более безопасном участке земли и, захватив необходимое, двинулся все по той же до боли знакомой дороге. По пути мужчина несколько раз чуть не упал плашмя, в последний момент опираясь то на руки, то на колено, чертыхаясь, поднимался и шел дальше. Наконец цели он достиг, но внутрь его по какой-то причине не слишком тянуло, дверь открывать он не спешил, сел на крылечке и закурил. Он и сам не смог бы сказать, сколько времени провел на улице. В его душе поселилось какое-то безразличие – убить ее уже не было большого стремления. Все это он делал в порыве злобы и гнева, но сейчас это отсутствовало, перегорело, по крайней мере, на какое-то время. Отпустить мужчина девушку тоже не мог, вряд ли это могло бы остаться тайной. Хотя, если это сделать в какой-нибудь морозный денек, да еще и ночью, вероятность того, что она выберется отсюда, равна нулю… Нет, эта идея ему мало понравилась. Пока что пускай остается все так, как есть, разбираться он решил по обстоятельствам. Игра продолжается, как говорится, «аппетит приходит во время еды».

Через некоторое время мужчина пересилил себя и засунул ключ в тяжелый ржавый замок, который давно уже нужно было поменять. Дверь, как всегда, со скрипом отворилась, он открыл ее настороженно, но, войдя в дом, понял, что ничего не поменялось. Мужчина подошел к кровати и резко скинул одеяло. Девушка от этого съежилась и зажмурила глаза.

– Жива? – небрежным тоном произнес подошедший и, видя подтверждение своих слов, бросил одеяло обратно. – Сегодня я не в настроении, так что тебе, как и раньше, лучше быть не слишком многословной и не задавать лишних вопросов – все в свое время. – Произнеся эти слова, он подошел ближе к печи и принялся разводить огонь, закидывая в нее принесенные им дрова.

Девушка чувствовала, как голос к ней возвращается. Было страшно, очень страшно, но все же она решилась:

– Отпустите меня, – еле слышно донеслось с кровати. Она долго не разговаривала, и, сейчас, проведя много времени на холоде, ее слова скорее были похожи на обрывочное лепетание, но он все-таки их расслышал. Узница смотрела на него искоса сквозь железное изголовье кровати, боясь даже шевельнуться. Слезы подступали все ближе. Ей было сложно сдерживаться, и с каждой секундой всхлипы, вырывавшиеся из ее сухих губ, становились отчетливей и громче. Девушка понимала, что сейчас разрыдается, больше не в силах сдерживать все это в себе. – Пожалуйста… – все так же сбивчиво прохрипела она.

Было видно, как нарастает его злость. Услышав ее голос, он сильнее сжал кочергу и, отвлекшись от костра, сидел молча, плотно сомкнув челюсть, казалось, был даже слышен скрип его зубов. Из последних сил контролируя себя, мужчина процедил:

– Заткнись, я же предупреждал тебя… – Но вперемешку с его словами тишину прорывали ее жалобные всхлипы, перераставшие в истерику. – Закрой свой рот! – Незнакомец пытался заглушить ее повышенным тоном, но это не помогало. Он несколько раз со всей силы ударил кочергой по печке, так, что от той посыпалась штукатурка, ссыпаясь к его ногам. Ему ничего не мешало сделать несколько шагов в сторону девушки и просто ее придушить или забить насмерть этой же кочергой, но он не ступил и шага в том направлении. Тем временем рыдания все нарастали, становясь похожими на крик сумасшедшей. Это было невыносимо, мужчина резко кинул кочергу в печь и бросился прочь из дома, пнув ногой дверь, которая с грохотом захлопнулась.

Ему хотелось бежать, закрыв уши, чтобы больше никогда этого не слышать. Это было так громко, так надрывно, казалось, все его жертвы одновременно стонали и орали у него в голове. Несколько раз он упал, пытаясь скрыться как можно дальше. Весь сырой то ли в грязи, то ли в снегу, он и сам не понимал, куда несется. Чувство, которое он сейчас испытывал, было ему незнакомо, но паника, на время овладевшая им, казалось, и его затягивает в безумие. Мужчина пробирался по сугробам, сбившись с ног. Ее голос становился все отдаленней, еще немного, и расстояние его совсем заглушит. Бежавший резко остановился, приходя в себя. Что это было? Ему стала непонятна своя реакция, последние несколько минут были словно в бреду, и это начинало его злить. Первое попавшееся дерево на своем пути он встретил кулаком, вновь и вновь нанося удары по стволу, пока не сбил в кровь все костяшки на своей руке и не вымотался. Мужчина огляделся. Отбежал он не так уж и далеко, но возвращаться обратно в дом сегодня ему больше не хотелось. Недолго думая, он решил пойти в обход, чтобы больше не нарываться на этот адский рев.

Он вернулся домой сам себя не помня, весь мокрый, грязный, руки запачканы кровью, лицо в ссадинах. На работе мужчина планировал появиться через день, так что было немного времени привести себя в порядок. «Чокнутая», – подумал он и со смешком вспомнил свой бег по лесу. Спокойствие к нему вернулось, смотря в зеркало, он видел лишь самого себя, а не того испуганного мальчишку, что без оглядки несся по сугробам, не выдержав женской истерики.

Глава 6

Центр города озарился блеском новогодних гирлянд, изо всех уголков доносились веселые мотивы рождественских мелодий, по улицам разгуливали переодетые в Санта-Клаусов мужчины, а из кафе и пекарен разносился запах свежеиспеченного печенья и какао, так привлекавших детские носики. У детишек разбегались глаза, и они тянули своих родителей в разные стороны, не в силах определиться, чего им больше хочется.

День был замечательный, погода выдалась на редкость хорошей. Обычно в это время года то жуткий мороз, то противная оттепель, раздражающая своей внезапностью, но сегодня все по-другому. Легкий приятный морозец пощипывал щеки, солнце дарило веселое настроение, а поблескивающий под ногами, словно серебро, снег радовал глаз, впрочем, как и все остальное окружение. Повсюду суетились люди, стараясь успеть сделать как можно больше к рождеству и, конечно же, купить подарки.

– А какой подарок подаришь мне ты? – скромно, но по-детски игриво спросила маленькая девочка, держа за руку темноволосого мужчину.

– Ну, это уже перестанет быть сюрпризом, если я тебе скажу! – ответил он, весело всплеснув свободной рукой, прежде засунутой в карман своей легкой куртки. – А какой бы ты хотела? – поинтересовался он с милой улыбкой на лице, чуть склонив голову в ее сторону.

– Ну-у… – протянула она в раздумье. – Мне бы хотелось… куклу… большую. Мы с папой видели недавно такую в магазине, но он сказал, что она очень дорогая, а я слишком маленькая и разобью ее – она фарфоровая. Он говорит, что я слишком непоседлива. – Неожиданно девочка дернула его за руку и потащила в сторону: – Пойдем, я тебе ее покажу!

– Стой, стой, не так быстро. Твой папа сказал мне присматривать за тобой, а ты того и гляди на проезжую часть выскочишь. Все же в чем-то я вынужден с ним согласиться, ты действительно очень неугомонный ребенок, несешься, сшибая народ. Не спеши, она никуда не убежит.

– Я уже почти взрослая, мне почти четыре, – сгримасничав умное выражение лица, продекларировала девочка. – И знаю, как вести себя в приличном обществе… да-да. – Она снова улыбнулась, подняв нос кверху.

– Боже мой, я совсем и не заметил, как маленькая леди превращается в юную красавицу.

– Тебе стоило бы быть повнимательней, – все тем же тоном прокомментировала маленькая собеседница, отворачивая голову в сторону, пытаясь скрыть свое детское хихиканье. Мужчина рассмеялся в ответ. – Скорее, мы почти уже пришли. – Она указала на небольшой магазинчик, находившийся через дорогу на углу улицы, метрах в сорока от них. – Вон, вон она, – радостно воскликнула девочка, подтягивая мужчину поближе к себе и указывая пальцем на куклу. Солнечные лучи немного отсвечивали на стеклянной витрине, отбрасывая блики по всей ее поверхности. Он нагнулся ниже, чтобы поравняться с девочкой и получше рассмотреть игрушку, прикрывая руками стекло от солнечного света. Блики рассеялись, и, застыв на мгновение перед витриной, мужчина смог ее рассмотреть. Присмотревшись, он чуть отшатнулся – что-то его в ней оттолкнуло. Сложно было определить, что конкретно, но… сердце забилось быстрее, чем обычно. Кукла действительно была красивой – темные волосы с каштановым отливом, карие глаза с черным ободком, платье в стиле восемнадцатого века нежно-голубого цвета, белое фарфоровое личико с чуть розоватыми щеками, все смотрелось очень натурально, совсем как живая, но его что-то отталкивало, накатило какое-то неприятное чувство.

– Да, она и впрямь хорошенькая, – выдавливая из себя улыбку, негромко произнес мужчина и через секунду, преодолевая внутреннюю тяжесть, все так же весело и беззаботно продолжил общение. – Но думаю, твой папа прав, этот магазин антикварный – тебе следует еще немного подрасти.

– Вот вы так всегда, – скрестив руки на груди и раздув маленькие губки, с обидой шмыгнула девочка, отвернувшись от него в сторону.

Он присел на корточки рядом с ней, с теплотой взглянув на нее своими голубыми глазами, и легонько обнял за плечи:

– Но обещаю, мы найдем тебе лучше.

– Правда? – она взглянула на него с наивностью маленького ребенка, расширив глаза.

– Конечно, правда, но это я уже присмотрю без тебя.

– Обещаешь?

– Обещаю, – в ответ он улыбнулся и, отводя ее от витрины, снова взял за руку, и девочка начала с интересом рассматривать огоньки, развешенные вдоль магазинных лавок. Мужчина оглянулся на куклу, и вновь на его лице появилась серьезность с оттенком еле заметной и непонятной тревоги. Еще несколько секунд он не отводил взгляда от нее, но потом все же отвернулся, стараясь вернуть свои мысли в естественное русло.

– Скоро начнет темнеть, нам лучше отправиться ближе к дому. Твой папа, наверное, уже вернулся.

В этот же момент в кармане зазвонил телефон.

– О, это как раз он!

Перекинувшись парой фраз по мобильному, сказав, что скоро будут, они направились к стоянке, где их дожидалась его машина. Девочка прыгнула на заднее сиденье, а мужчина, закинув покупки в багажник, сел за руль, развернул автомобиль и выехал на шоссе. Пробок на дороге почти не было, и минут через пятнадцать они уже подъезжали к дому. У гаража сидел мужчина, старательно перебирая что-то в коробках, стоявших рядом с ним. Малышка придвинулась поближе к двери и начала дергать ручку, чтобы скорее выйти.

– Подожди, подожди. Не так быстро, она немного заедает. Папа никуда не денется. Сейчас я тебе помогу. – Выйдя из машины и обогнув ее возле капота, он уже стоял у двери девочки. Дернув ручку, не прилагая никаких усилий, он с легкостью открыл дверь, и девочка с радостной улыбкой побежала навстречу к отцу, в то же мгновение оказавшись у него на руках.

– Ну как прогулялись? Надеюсь, ты не слишком замерзла? – поинтересовался отец у девочки.

– Нет, было весело. Жаль, что ты с нами не поехал.

– Солнышко, ты же знаешь, у папы были дела, я сам недавно вернулся.

– А куда ты ездил?

– Потом расскажу, а сейчас беги в дом, там на кухне тебя ждет кое-что вкусненькое. Я сейчас подойду. – Малютка спрыгнула с рук и, перескакивая с ноги на ногу, направилась в дом. Мужчины остались у входа.

– Спасибо, что присмотрел за ней. Нужно было отлучиться кое-что уладить.

– Да ничего страшного, она у тебя замечательная… очень на нее похожа.

– Да, – с грустной улыбкой подтвердил мужчина. – Это трудно не заметить… Я как раз начал разбирать тут некоторые вещи, – он махнул рукой в сторону гаража, глаза блеснули от подступивших к ним слез. – В основном ее вещи. Сегодня вряд ли уже закончу, можно сказать, я только начал, просто смотрел, перебирая воспоминания. Постараюсь все сделать завтра с утра, пока Лили спит. Она, наверное, ее почти не помнит, не хочу, чтобы малышка начала грустить.

Немного помолчав, он попытался сменить тему разговора.

– Не посидишь с нами? Время пока еще не позднее, ты вроде никуда не торопился, да и с Лиллиан вы замечательно ладите.

– М-м-м… почему бы нет? А уж если у тебя окажется пара баночек пива для старого приятеля, я точно не откажусь.

– Ну ты прямо как в воду глядел. – Мужчина отвлекся от печальных мыслей и чуть повеселел. – Есть и даже кое-что покрепче, если хочешь, оставайся – посидим, поболтаем, я как раз уложу Лили спать. А завтра с утра поедешь, в любом случае тебе здесь и до дома, и до работы недалеко.

На улице было еще светло, так что свет в доме он включать не стал, но уже с порога было видно, как по дому были развешаны яркие цветные гирлянды, а в углу гостиной стояла живая ель с пушистыми игольчатыми ветвями, увешанная всевозможными игрушками – шариками, ангелочками, фонариками и прочими рождественскими атрибутами. Подарков под ней еще не было, так как до праздников оставалось достаточно времени, к тому же под носом у Лиллиан они бы долго не пролежали, единственное, что от них осталось бы, – это яркие упаковки и обертки на полу. До рождественского утра они бы точно не дотянули. «Он для нее очень старается», – с сочувствием проскользнуло в мыслях.

Они прошли на кухню, где за столом сидела Лили с огромной кружкой горячего шоколада, еле помещавшейся в ее маленьких ручонках, и с еще большей тарелкой печенья перед ее маленьким носиком, уплетая все это с огромным удовольствием и рассыпая крошки по всему столу.

– Ах ты, маленький поросенок. Вкусно? Это тебе передала твоя крестная.

– Очень! – весело отозвалась девочка, довольно подчавкивая. – А она приедет к нам на праздники? Я ее давно не видела.

– О да, это точно, почти две недели! – с доброй усмешкой заметил отец. – Нет, детка, она не приедет – уезжает в другой город, но обязательно позвонит, чтобы тебя поздравить.

Девочка все никак не отрывалась от тарелки.

– Ты что, собираешься одна все это съесть? Мне кажется, в тебя не влезет, – раздался голос второго мужчины.

– Можешь мне помочь, – она пододвинула тарелку на другой край стола, где расположился ее собеседник. – А ты к нам приедешь? – спросила у него девочка.

– Ну, мы с твоим папой еще не говорили на эту тему, но ничего нельзя исключать.

– Поначалу мы хотели поехать к родне, но, скорее всего, все же останемся дома, так что, если вдруг у тебя нет никаких планов, можешь смело присоединяться, – снова влился в разговор отец девочки. – Помимо нас, будет еще несколько человек. Приходи, может, мы тебе там подружку подберем, – подметил он. – Или у тебя уже кто-то имеется на примете? Если так, то можете прийти вместе.

– Да нет… я не… Не знаю, подумаю. – Его накрыло необъяснимое волнение, такое же, как пару часов назад, когда увидел куклу. – Еще нужно кое-что успеть, так что… в общем, я дам знать, но спасибо за приглашение.

– Хорошо, как знаешь, – пожал плечами отец девочки и снова обратил свое внимание на дочь. – Так, а тебе не пора спать?

– Нет, еще мало времени… А почему ты не идешь спать? Я тоже не хочу.

– Вот подрастешь и будешь не хотеть, а сейчас быстро в кровать! – Малышка со смехом пыталась убежать, но попытка была безуспешной, отец очень быстро ее настиг и, взяв на руки, понес наверх в ее комнату.

– Я сейчас вернусь, только уложу ее. – Девочка все так же вертелась и смеялась, стараясь вырваться. – По крайней мере, попытаюсь это сделать… ах ты, маленькая непоседа!

Мужчина наблюдал за происходящим с улыбкой, успев на прощание сказать лишь пару слов.

– Спокойной ночи, принцесса.

– Спокойной ночи, Джаред, – немного успокоившись, ответила она.

Ожидая прихода друга, он прогуливался по гостиной. Начало темнеть, и он включил свет. Взгляд почти сразу наткнулся на фотографию, висевшую на стене над диваном: мама, папа, дочка – счастливая семья… все улыбаются. Девчушка еще не умела стоять, и мама ее поддерживала. На заднем плане ясное солнечное небо… все так безоблачно, кто бы мог предположить, что до конца идиллии оставалось всего пару месяцев. Он помнил этот день. В городе его тогда не было, и около шести вечера его практически оглушил звонок друга. Джаред застыл, смотря на фотографию, будто снова проматывая этот день, как кинопленку, у себя в голове. Вспомнился последний с ней разговор, это было буквально за несколько минут до аварии, от этого становилось еще тяжелее… он так и не сказал, что любит ее, и больше никогда не сможет этого сделать… Хотя, может, оно и к лучшему. Воспоминания заглушали все вокруг, ему было не слышно шагов, и он вздрогнул, когда его окликнул друг, спускавшийся по лестнице.

– Джаред! – Послышался голос уже совсем близко. – Я ее уложил. Пойдем на кухню.

– Да, сейчас, иду.

Спускавшийся подошел ближе к Джареду, смотревшему на фотографию.

– Я решил ее не снимать, руки не поднимаются. Последнее время Лили все чаще спрашивает о маме, смотря на фотографию. Наверное, это единственное, что осталось из ее воспоминаний о ней.

– Сколько уже прошло? Три? – Он прекрасно помнил, сколько прошло времени, но почему-то все же задавал этот вопрос.

– Три года и два месяца. – Почти одновременно с его мыслями была произнесена фраза. – Слушай, давай не будем сегодня предаваться грустным воспоминаниям, праздники же, – вспомнил он, отводя глаза в сторону и скрывая все тот же поблескивающий налет на них. – Зря я эти коробки достал, нужно было разобраться в них, когда Лили отправится к дедушке с бабушкой. Давай поговорим о другом. – И слегка помедлив, добавил: – О тебе, например. Ты уже месяца-полтора где-то пропадаешь – все дела, дела у него.

– Да так, на работе завал, с утра до ночи торчу там, ничего интересного, а как твой магазинчик поживает?

– Потихоньку. Люди стали меньше читать, это заметно. Особенно классика, бывает, задерживается на полках месяцами. В основном берут романы да бульварные детективы, ну и детская литература идет в ход. Я постоянно таскаю домой Лили что-то новое. Читать она, конечно, пока не очень умеет, но от картинок ее не оторвать. Когда заходит со мной в магазин, все сметает с полок. Она меня скоро разорит! – он рассмеялся. – Ребенок, что поделаешь. Недавно наткнулся на магазинчик, не для ее возраста, в большинстве своем коллекционные вещи, мелочи разные, так она там увидела куклу, не из дешевых, я тебе скажу. Все уговаривала меня ее купить. Не думаю, что в таком возрасте из нее выйдет ценитель прекрасного. Разобьет в первый же день и сама же потом слезы лить будет. Маловата она пока еще.

– Да, я видел. Она мне ее сегодня показывала.

– Не вздумай покупать! Я серьезно. Она еще со своими плюшевыми не наигралась. Не знаю, может, ей щенка подарить. А что? Пусть приучается к ответственности, будет за ним присматривать, и повеселее им будет вдвоем. Детей здесь в округе немного, да и постарше они ее… Последнее время я все больше думаю, не переехать ли нам, но, с другой стороны, это место нас словно держит. Черт его знает, наверное, воспоминания, которые я и сам не могу отпустить.

– Понимаю, – покачав головой, ответил собеседник.

Отец Лили открыл ящик над головой и достал оттуда бутылку коньяка.

– Я же тебе обещал кое-что покрепче. – С широкой улыбкой, протягивая Джареду стакан, он продолжил: – Надеюсь, ты не откажешься? Одному пить не очень охота, а расслабляться иногда следует.

– Полностью с тобой согласен. Не откажусь, последнее время столько всего навалилось.

– Вот-вот… Да, кстати, насчет мыслей о переезде. Знаешь, меня несколько беспокоит наш сосед, не то чтобы слишком, но все же. – Мысль немного сбилась, и он, поставив стакан, чуть шепотом сказал: – Сейчас, подожди, пойду проверю, заснула ли Лиллиан, а то она, бывает, любит подкрадываться, когда я не сплю, шарахаюсь здесь ночью. Мне показалось, что я что-то слышал. – С этими словами он вновь поднялся наверх, чуть приоткрыв дверь дочки, затем спустился. – Нет, показалось, спит как младенец, хотя что я говорю – она он и есть. Так, о чем это я. Ах да! Знаешь, последнее время меня не слишком радует соседство с одним старичком. Не, он всегда, конечно, был с прибабахом – не заметить это было сложно, но мне казалось, у каждого свои тараканы в голове. Раньше он был приветлив и дружелюбен, а сейчас и вовсе нелюдим стал – ходит, шепчет что-то себе под нос, никого не замечая. У него, по всей видимости, совсем крышу снесло, бывают просветы иногда – снова улыбается, конфеты Лили предлагает, но меня эти приступы щедрости от городского сумасшедшего вовсе не радуют. Я запрещаю ей к нему приближаться. Жалко, конечно, дедулю, наверное, это просто старческий маразм, но мало ли что там у него в голове творится, сколько его помню, он всегда жил один, вряд ли за ним кто-то присматривает. В общем, от нашего соседства у меня мало восторга, если не сказать больше.

Так мужчины просидели еще пару часов, болтая о всяких мелочах, ничего особенного, просто разговор двух старых друзей. Затем решили расходиться. Отец Лили проверил ее еще раз – заглянул, поцеловал и ушел в свою комнату. Немного захмелев от выпитого коньяка, он сразу уснул, как только прилег на кровать и закрыл глаза. Вернувшегося домой Джареда тоже быстро сморил сон, но все же несколько минут он пролежал, смотря в темный пустой потолок. Перед глазами стоял образ Камилы, той, что так недавно видел на фотографии в доме своего лучшего друга. С этим образом он и погрузился в сновидения.

Глава 7

Зимой рассвет достаточно поздний. Часов у нее не было, но она уже интуитивно могла примерно определять время. Было часов пять или шесть, когда она проснулась. Девушка уже не ежилась от холода и не была голодна, он ей самой позволял растапливать огонь, но сам, разумеется, не забывал о предосторожностях. Еду и воду незнакомец приносил достаточно часто, чтобы пленница не страдала от голода в его отсутствие. Они так до сих пор практически и не разговаривали с того раза, как она забилась в истерике, а он просто выбежал из дома и не возвращался туда несколько дней, как ей показалось, дня три-четыре. В тот день она и сама подумала, что сходит с ума, теряя рассудок. Даже некоторое время спустя, вспоминая тот вечер, девушка как будто видела и слышала себя со стороны – крики и всхлипы сумасшедшей, казалось, даже произносимые не ее голосом. Часто становилось жутко от этих воспоминаний, поэтому девушка старалась как можно меньше думать о тех часах, проведенных словно в забвении. Хотя после той истерики в ней будто что-то прорвалось, лопнуло, так мешавшее ей все это время. Да, она все так же чувствовала и ощущала происходящее, но уже словно издали, не так восприимчиво, по крайней мере, моментами. В ней проснулось нечто похожее на смирение. Больше не хотелось кричать – не было сил, и в дни его присутствия было уже не так страшно. Единственное, что ей оставалось, – это ждать, просто ждать прихода следующего дня, и так каждое пробуждение.

Она не слышала, как он подъехал к дому, слишком глубоко была погружена в свои мысли, но звук глушащегося мотора вернул ее в реальность. «Это он», – почти без эмоций подумала девушка, продолжая сидеть около заколоченного окна, сквозь щели вглядываясь в темноту леса, освещенную еле заметным светом восходящего солнца, отраженного на снежном серебристом покрывале зимы.

Девушка не вздрогнула и не обернулась, когда он вошел, как это происходило раньше. Глаза ее были пустыми, ничего не выражающими. Окно, перед которым она сидела, находилось прямо напротив входной двери, поэтому он сразу ее увидел, но так же, как и в предыдущие дни, не сказав ни слова, начал распаковывать принесенные им вещи. Девушка сидела неподвижно, не подавая ни единого признака жизни, словно манекен. В доме было тепло. Она поддерживала огонь в печи с того самого дня, а он лишь заново его разжигал, когда совсем все прогорало. Дрова лежали в комнате, так что она периодически просто подбрасывала их в топку. После тех сцен мужчина, заходя в дом, чувствовал себя неуверенно. Странное переменчивое ощущение переходило от растерянности до желания ударить ее, но он сдерживал себя, боясь, что не в силах будет остановиться. Многие убийцы получают удовольствие, причиняя боль другим людям, желая почувствовать себя на вершине, словно наделенными только им данной властью, – это похоже на самоутверждение за счет другого человека. Но этот был не такой – нет… Скорее, убивая, он чувствовал что-то вроде собственного разрушения, ненависти к себе, тем самым одновременно на некоторое время освобождаясь и снова ныряя все дальше и дальше в глубину своего больного сознания. Да, он это прекрасно осознавал, волоча за собой чувство вины и наказания за счет своей собственной и чужой боли. Это было замкнутым кругом, из которого невозможно вырваться. Он пытался вспомнить и осознать, когда все это началось, но чем ближе ответ к нему приближался, тем скорее он хотел отогнать его как можно дальше, так и не сумев заглянуть внутрь.

В голове будто тикали секундные стрелки часов, разрывая так плотно окутавшую этот дом тишину. Девушка так и сидела неподвижно, изредка поворачивая голову на треск дров в печи.

«Нужно снова вернуться к началу. Это он здесь хозяин», – вертелось у него в голове.

– Я смотрю, ты стала совсем самостоятельная. – Она никак не отреагировала, лишь слегка вздрогнула, не ожидавшая после долгих дней молчания снова услышать его голос. Для него и самого эти слова разразились громом в ушах, оглушая его на долю секунды.

Он подошел к ней, дотронувшись до ее головы, и собрал за плечи ее грязные, сбившиеся в колтун волосы. Запекшаяся кровь окрашивала пару прядей в какой-то коричневый цвет. Мужчина наклонился, чуть коснувшись холодными кончиками пальцев ее шеи, и тихо, почти ласково проговорил, обращаясь как к ребенку.

– Думаю, нам сегодня нужно привести тебя в порядок. Сделаем из тебя красивую девочку.

Он отошел и начал заниматься приготовлениями – внес достаточно объемных размеров таз, напоминавший небольшую ванну, приобретенный незадолго до приезда сюда, и наполнил пару ведер водой, поставив их нагреваться. Прошло не больше получаса, прежде чем он взял их и вылил теплую воду в таз. Мужчина успокоился, злость растворилась, и появилась возможность вполне спокойно разговаривать, разыгрывая нежность. Подойдя к ней, он присел рядом на корточки. Она не оборачивалась, но глаза ее заметно забегали, ища выход из ситуации. Незнакомец приподнял свою руку и ладонью осторожно развернул ее лицо в свою сторону. Девушка не почувствовала в нем никакой агрессии, несколько секунд они непрерывно смотрели друг на друга, потом ее передернуло, иона машинально пыталась спрятать взгляд. Дыхание перехватило, ей хотелось стать невидимой, не привлекать к себе никакого внимания. Сидевший рядом и сам опустил глаза, но снова их поднял на мгновение.

– Надеюсь, получится не так, как в прошлый раз? Ты же понимаешь, о чем я? – Он коснулся рукой ее подбородка, вопросительно взглянув. По-прежнему чувствуя на себе его взгляд, девушка кивнула. – Вот и отлично. Предварительно закрыв дверь, мужчина принялся снимать оковы с ее ноги, затем кофту, оставляя ее полуобнаженной.

– Может быть, ты мне поможешь?

Она привстала, пытаясь прикрыться одной рукой и продолжая раздеваться второй, подходя к воде. Девушка смущалась, но старалась, чтобы много времени это у нее не заняло, прекрасно понимая, что деваться некуда, да и тело все зудело от жесткой колючей кофты. Полностью раздевшись и встав в импровизированную ванну, тут же получила указание сесть в нее. Она так и сделала, стараясь не смотреть в его сторону.

Закатав рукава своей рубашки, мужчина начал водить губкой по ее телу – не спеша, нежно, но ей было неприятно от этих прикосновений. Он это заметил и протянул губку ей.

– Хочешь сама?

– Да, я сама, – донеслось в ответ из чуть приоткрытых дрожащих губ.

Девушка привела себя в порядок минут за десять, только с волосами возникли проблемы, они никак не хотели распутываться, и она в бессилии оставила их в покое, просто сполоснув как могла, и быстро встала из ванны, пытаясь как можно скорее отделаться от его пристального взгляда, который прожигал ее все это время. Он поспешил остановить ее, чтобы та оставалась на месте.

– Стой, стой, стой, – быстро проговорил он. Подожди, я тебе помогу.

Девушка стояла, уже дрожа, было прохладно. Он подошел, вылил на нее еще немного воды, чтобы ополоснуть, и протер мягкой губкой – так медленно, еле прикасаясь, стирая капли с тела девушки. Его это так возбудило, что он и сам этого не ожидал. Не ожидал того, что не сможет справиться со своим желанием. Мужчина никогда не насиловал девушек, у него не возникало такой потребности, если они изначально были против близости, и как бы это нелепо ни звучало в его ситуации – он этого совсем не уважает. Да, он убийца – он убивает, но он не насильник. У него не было желания брать ее силой, ему внезапно захотелось, чтобы она тоже этого хотела, чтобы не сопротивлялась, наоборот, он хотел ее ласки. Некоторое время он стоял рядом, промакивая ее влажное тело полотенцем, чувствуя, как желание возрастает. Больше не было сил сдерживаться. Она вышла из воды, встав на небольшой, постеленный им коврик, но мужчина не спешил укутывать ее в полотенце, погруженный в собственные мысли и словно не видя ничего вокруг, начал скользить пальцами по ее животу, опускаясь все ниже. Пленница сжала ноги как можно плотнее, чувствуя, чем это может закончиться. Заметив это, он вернулся снова к бедрам. Ему не хотелось, чтобы она кричала и пыталась выбраться, он желал, чтобы они оба получали удовольствие.

– Пожалуйста… – вырвалось из ее губ. – Не надо.

– Что не надо? Я же ничего не делаю. Если ты не захочешь, ничего не будет.

Он стоял близко, вплотную прижавшись к ней, и девушка очень хорошо чувствовала его желание и дыхание, так тепло ложившееся на ее плечо. Незнакомец не прекращал ласкать ее тело, целовать ее шею, плавно опускаясь к груди. Она и сама не заметила, как ее ноги расслабились и по телу пробежала дрожь, но уже не от холода. Ей стало не по себе от этого ощущения, противно от самой себя, и в тоже время не в силах больше сопротивляться, она была готова сдаться. Его рука снова сделала попытку оказаться между ее ног, и в этот раз она не наткнулась на препятствие, а скользнув чуть дальше, он почувствовал и ее желание. Они не говорили ни слова. Мужчина чуть приподнял девушку и отнес на кровать, не прерывая свои ласки. Они старались не сталкиваться лицом к лицу, старались не смотреть в глаза. Как же ей было стыдно, что творилось в ее мозге, пока она стояла там, рядом с ванной, но сейчас это все заглушилось, она стала будто опоенной. Все было как в тумане, единственное, что она ощущала в данный момент, – это желание.

Девушка не знала, сколько это длилось, но когда все закончилось, она чувствовала себя совершенно потерянной, раздавленной, словно по ней потоптались грязными ботинками, но еще больше она ненавидела себя за то, что он довел ее до конца. В ушах стоял ее собственный крик, и от этого становилось еще хуже и противнее. Хотелось еще раз вымыться, месяц не выходить из воды, смывая с себя всю эту грязь. Как только он закончил, даже не взглянув на нее, мужчина встал, оделся, не говоря ни слова и не оборачиваясь, подошел к углу, где стоял принесенный им пакет, достал что-то оттуда и положил ей на край кровати.

– Оденься, когда будешь готова. – В голосе вновь проскальзывали невыразительные нотки, в которых совсем не чувствовалось эмоций.

Девушка отвернулась к стенке, не в силах выдавить из себя даже звук. Ей казалось, что в данный момент она не почувствовала бы разницу, если б он ее просто убил, хотя… там бы осталось хоть какое-то достоинство с ее стороны – проносилось у нее в мыслях. В эти минуты ей правда хотелось умереть, стереть себя с лица земли. Сейчас она ненавидела себя гораздо больше, чем его.

Мужчина доделал все свои дела, оставил все необходимое и вышел из дома, не нарушив тишины.

В момент, когда он выходил из этой старой хижины, у него особо не возникало никаких чувств, мучивших его, но, сев в машину и проехав пару миль, его начало грызть чувство вины, которое он старательно пытался от себя отогнать. Ему снова захотелось выпить, скорее даже напиться. Он еще с большей силой надавил на газ, помчавшись по ледяному шоссе к дому. Он не желал ни компании, ни дружеского разговора, нет, совсем не этого – просто нужно было побыть одному. Мысли, будто навязчивые жуки, жужжали и возились у него в мозгах, все они были неуправляемые, и ни одной целостной. Сердце колотилось, машина ехала все быстрее. Он просто тупо уставился на дорогу и жал на газ, пробудившись лишь от громкого протяжного гудка. Взгляд прояснился, мужчина на бешеной скорости мчался по встречной полосе, а перед ним ехал грузовик. Еще бы пара секунд, и они бы столкнулись. Он резко вывернул в сторону, несколько метров пролетев по заснеженному полю, услышав позади постепенно удаляющийся шквал отборного мата, адресованный ему от водителя грузовика. Мужчина чуть не перевернулся, виляя из стороны в сторону, пытаясь затормозить, но все же остановился, задев днищем огромный булыжник, торчащий из снега. Водитель грузовика не притормозил и помчался дальше, а тот сидел в машине неподвижно, лишь слыша свое сбивчивое дыхание и чувствуя что-то влажное на уровне виска. Дотронувшись до своего лица, он сразу понял, что это кровь. Посмотрел в зеркало – бровь была рассечена от удара об руль, когда машина съехала в небольшой кювет, за которым находилось поле. Он просидел в салоне несколько минут, приводя себя в порядок. Рана была неглубокая, но кровь сочилась прямо в глаз – ничего не было видно. Мужчина достал из аптечки бинт и, приложив к брови, вышел из машины. Сам о себе сейчас он мало беспокоился, его больше волновала машина, не хотелось бы остаться здесь надолго. Обойдя ее с обеих сторон, никаких особых повреждений он не заметил, только царапины и небольшая вмятина на боку. Переведя дух, он забрался в автомобиль с одной только мыслью – лишь бы завелась. Закрыв глаза, предвкушая неудачу, он сделал попытку и открыл их снова, с облегчением вздохнув, – она заработала. «Это хорошо, очень хорошо, теперь надо подумать, как отсюда выбираться». К чужой помощи прибегать ему явно не хотелось, не следовало ему светиться. Въезд на шоссе был невысокий, но лучше не рисковать, если он застрянет, второй такой попытки у него не будет. Неожиданно в мыслях пробежала картинка – где-то неподалеку шоссе равняется с полем, это пришло ему как воспоминание. Он точно это видел, осталось только вспомнить где. Наугад мужчина не спеша поехал вперед, не отъезжая далеко от дороги. Снега было немного, так что путь был относительно легким. Проехав полторы сотни метров, он сразу его заметил и без особых усилий выбрался обратно на шоссе, поехав своей дорогой. Теперь нужно было быть аккуратнее, стараться не попадать полиции на глаза – начнут задавать ненужные вопросы, глядя на его потрепанный вид.

Спустя часа полтора спокойного пути он уже загонял свою машину в гараж. Усталой походкой мужчина поднялся по ступенькам крыльца и, засунув руку в карман, вытащил ключ. Войдя в дверь, он чуть облокотился на нее, и она сама захлопнулась, а он стал медленно по ней сползать, пока не оказался на полу, согнув одну ногу в колене и запрокинув голову кверху, уставившись на лестницу. Зазвонил телефон, мужчина резко обернулся на него, но, снова расслабившись, встал и, так и не подняв трубку, вальяжно направился наверх, прихватив с собой бутылку виски. Телефон трезвонил довольно долго, но ему было на это плевать, кто бы это ни был. Он никого не ждал, так что… единственное, что сегодня коснется его руки, – это бутылка и сигарета. На ближайшие часы это его лучшие друзья. Зайдя к себе в комнату, он врубил музыку, откинулся в кресле и, закурив сигарету, отпил залпом почти полбутылки и закрыл глаза, наслаждаясь мгновением. Невольно в его мыслях пробежались картинки тех нескольких минут… или часа, проведенных с той девчонкой. Это было… По его губам проскользнула улыбка.

Он курил одну сигарету за другой, запивая их горячительным напитком, прожигающим его кровь. Девушка из мыслей уже испарилась, на смену ей пришли другие. Одурманенный алкоголем, он все пил и пил, и по мере выпитого он все ярче, в подробностях вспоминал почти поминутно те дни, когда другим не так повезло. В сознании пронеслось знакомое лицо, одна из многих, но все же ту он запомнил хорошо – как же ее звали, как же?.. Он пытался вспомнить, имя вертелось на языке, но все тщетно. Да, неважно. В затуманенной голове все ярко вспыхивало, но так же быстро пропадало. Сейчас ему отчетливо слышался ее крик, как он пытался ее заткнуть и… удар. Нет, нет – он не собирался ее убивать, в ту ночь само так получилось. Все эти смазанные следы крови на полу, она еще была жива, смотрела на него, словно моля о пощаде, а он просто сидел и смотрел, держа ее на руках. Перед его глазами лежала уже не она, а та, которую он так сильно любил. Он застыл перед ней, не в силах шевельнуться, так и сидел до ее последнего вздоха, испытывая и любовь, и одновременно ненависть к ней… или к себе, в тот момент все перемешалось в голове. Да, это было всего лишь видение, но такое отчетливое, ясное… живое, в отличие от той, что, как ему казалось, находится перед ним, лежа у него на коленях… В те несколько секунд он будто оказался там, на месте аварии, хотя несколько лет назад в тот день он находился далеко, но столько раз прокручивал это в голове, что все происходящее казалось явью, всего на миг, но этого вполне хватило. Возможно, ту девушку, что показалась его любимой, еще можно было спасти, но он плотно зажал ее шею рукой, забирая у нее жизнь, как его любовь забрала жизнь у него. Ему было так больно. В эту секунду слезы брызнули у него из глаз. Ему вспомнилось, с чего все началось, хотя он и так знал, но из последних сил отгонял от себя эти мысли, виня только себя, стараясь не запачкать ее чистый образ в своих воспоминаниях. Нет, разумеется, она ни в чем не виновата, но он словно убивал ее и себя вместе с ней, терзая других девушек от своей неразделенной любви к ней.