Искупление. Том первый: Озерон

ЗЕМЛЯ. Госпиталь

На фоне огромного закатного солнца руины города выглядят особенно жутко. Черные остовы зданий, скрученные жаром и покосившиеся от ударной волны, вздымаются словно стволы невиданных деревьев. В центре этого страшного леса возвышается тренога – остаток телебашни. Казалось, что некий великан отломал ее вершину поиграть, да так и оставил лежать рядом.

Холодные глазницы выбитых окон с упреком смотрят на разведчиков, тихо пробирающих по пустынной улице.

Прошел всего месяц после дня «А», а город выглядит так, словно покинут много лет назад. По безлюдным улицам неспешно гуляет ветер, поднимая и кружа что-то обгоревшее вперемешку с пеплом. Неестественная тишина давит со всех сторон. Та чинно-мрачная тишина, что нависает над полями особо жестоких сражений, напоминая живым о погибших здесь. Не стоит тревожить их покой резкими и ненужными звуками. Хочется бежать прочь и кричать, лишь бы разогнать это сгустившееся вокруг царство неподвижности и безмолвия. Но тяжелые ледяные мурашки бегут по коже, и предательски гнутся колени. Немая враждебность исходит от змеящихся трещин в земле, полуобрушенных зданий, останков техники.

Все вокруг помечено печатью яростной агонии – следы высушенной солнцем крови, выщербленные выстрелами стены, мятые гильзы, наспех возведенные баррикады. Апокалипсис наступил, но люди уничтожали друг друга с тупой уверенностью, что это необходимо. Придавленный гусеницей разорванного танка скелет в обгоревшей неразличимой форме скалится из-под каски на всех вокруг. Жирная рыхлая сажа покрывает большую часть поверхностей и противно скользит под ботинками. Из чего она получилась думать не хотелось.

Историку казалось, что более ужасного и пустынного места придумать нельзя. Потихоньку сгущавшиеся сумерки нагоняют страх – чудилось, что теперь в тенях притаились те, кто выжил. Голодные, агрессивные и обезумевшие.

Сухой рокот моторов безжалостно разорвал это мертвое спокойствие. Вмиг вся мистичность происходящего улетучилась, возвращая сознанию неприятную резкость. Разведчики быстро переглянулись и рассыпались вдоль дороги, прячась в обломках. Мимо пронеслась колонна разномастных автомобилей, возглавляемая черным пикапом. Некогда мирные седаны, хетчбеки и мотоциклы теперь увешаны костьми для устрашения и разукрашены пробоинами. Экипаж ни чем не уступает авто – такой сброд редко когда встретишь даже в самых грязных и криминальных районах. Но они не шли ни в какое сравнение с тем, кто ими управляет. Огромный лысый вожак стоит в полный рост так, словно и не в трясущемся и вихляющемся кузове пикапа, а за трибуной. Даже сквозь рев и грохот слышно, как он кричит во всю луженую глотку: «Вперед!». Мощная татуированная рука указывает на север.

Госпиталь! – мысль обожгла Историка. Конечно, не будут же они просто так жечь топливо! Ценные теперь как никогда ранее стерильные бинты, медикаменты и морфий, собственная подстанция и парк автотехники. При должном умении там можно продержаться долго.

Еще не опала душная пыль, а отряд уже скользит в тенях сквозь руины к закипающей вдали схватке. Как будто не было трех дней утомительного пути, ран и жажды – злость и адреналин кипят внутри каждого.

Бой в сумерках опасен – посеревшие краски делают неразличимыми своих и чужих. Лис и Кранц вместе провернули немало операций, но эту наверняка можно вписывать в учебники как образцовую.

Осаждающие явно бывшие гражданские – стреляют в воздух, давят клаксоны и включили все фары, нагоняя страх на притаившихся внутри здания. Бравада их, правда, несколько напряженная – лежащие у входа трупы напоминают, что не всегда можно взять числом.

Теперь атакующие притаились за выставленными полукругом машинами. Яростный крик обозначил начало второй волны атаки. Перекаченный наркотиками урод поднял автомат над головой и заревел как зверь. Еще доля секунды и вся остальная шайка рванула бы за ним и наверняка бы прорвала оборону.

Первый выстрел Лиса попросту разорвал грудную клетку орущего и тот упал, фонтанируя кровью. Второй попал прямо в биллиардно-блестящую лысину предводителя. Содержимое черепной коробки заляпало окружающих. Третьего не понадобилось – паника уже началась. Они повыскакивали из ненадежных теперь укрытий и рванули прочь из освещенного круга, пытаясь укрыться в здании. Защитники госпиталя оказались не из робкого десятка – затрещали автоматные очереди, прижимая недоносков к земле. Рванувшихся к машинам скашивают залегшие на крыше Историк и Лис. Всего лишь спустя пару секунд вместо наглых мародеров в кругу света боязливо жмутся друг к другу пара десятков перепуганных насмерть жалких существ. Внезапно все умолкли, как это бывает в момент перед важным событием – будто все заранее договариваются и знают, что именно сейчас произойдет тот самый переломный момент. Тугой хлопок и звон упавшего снаряда. Резкий, удушливый дым слезоточивой гранаты накрыл поле боя. Еще два снаряда с перерывом в секунду легли рядом.

Историк усмехнулся – так вот зачем Кранц приказал надеть противогазы и не вступать в прямой контакт. Блюющая и плачущая толпа в свете прорезающих клубящийся дым фар, выглядит ничтожно-смешно. Выскользнувшие из темноты разведчики вяжут их как снопы, раздавая чувствительные подзатыльники и не церемонясь в случае чего – особо активных нейтрализуют ударом приклада в переносицу.

Защитники же как-то незаметно приняли на себя пассивную роль наблюдателей во всем этом действии, не мешая, но и не помогая бойцам заканчивать дело.

–Внимание, – тихо трескнули наушники. – Не отвечать ни в коем случае. Даже если будет огонь. Никакой стрельбы.

Тяжело сглотнув, Кранц вышел на площадку перед дверьми госпиталя и скинул капюшон. Он снял противогаз, душный и жаркий воздух резко полыхнул в лицо, – дым уже успел рассеяться, но при первом же вдохе неудержимо захотелось чихнуть и заслезились глаза.

Темнота достигла той тягучести, когда с расстояния десяти шагов может показаться, что вы окружены непроглядной каучуковой сферой. Набрав в легкие побольше воздуха, он заговорил громко и отчетливо:

– Говорит капитан Кранц, отряд разведки Второго Ударного Корпуса. Мы услышали ваш призыв по радио. Мы не враги. – Пистолет тяжело стукнулся о выбитую брусчатку. – Я хочу войти внутрь один и поговорить с Кимом.

Ответом была лишь тишина. Огромное здание молча смотрело пустыми глазами выбитых окон на этого странного человека. Кранц чувствовал – его разглядывают, изучают. Ведь стрелял же кто-то из этих самых окон! Внезапно входная дверь громко загудела заржавленными петлями. Свет ручного фонаря после мгновений темноты слепит так, что Кранц прикрыл ладонью глаза.

Когда немного прошел световой шок, он смог разглядеть двух дюжих парней, держащих его на мушке автомата. Человека с фонарем было не различить.

–Пусть ваши люди тоже сложат оружие – высокий старческий голос прорезал напряжение.

Кранц скрипнул зубами, но дал знак. Шесть теней выскользнули из темноты и аккуратно встали за его спиной. Через секунду тихое звяканье металла подтвердило выполнение приказа.

–Благодарю – фонарь опустился, и Кранц смог различить невысокого сухопарого человека в лабораторном халате, неспешным шагом идущего к нему. Двое у входа напряглись, но жест старика заставил их опустить дула автоматов.

– Профессор Ким – приблизившись, старик протянул сухую маленькую руку. Кранц снял перчатку. Рукопожатие получилось неожиданно крепким – ладонь оказалась жилистой.

–Простите это недоверие. Вы и ваши люди нас спасли, но трудно быть уверенным, что вы просто не ограбите нас. – Негромкий голос звучал мягко. Взглядом же старик оценивал и изучал Кранца, не выпуская его руки. – Все-таки некоторое время назад мы считались врагами.

–Господин профессор, прекрасно понимаю ваши опасения – Кранц широко улыбнулся.– Но будьте уверены – мы здесь для защиты и помощи выжившим.

–Это приказ вашего командования? – подозрительно прищурился Ким. Рука мгновенно отвердела, сдавив костяшки. Разведчик оценил профессиональность захвата – наверняка в молодости профессор занимался единоборствами.

–Нет. Это инициатива полностью моя. Как я понимаю, нет больше тех стран, что боролись, а значит и нет вражды между нами– хватка стала еще более крепкой, но Кранц не сопротивлялся. Долгий, пронзительный взгляд раскосых глаз, в конце концов, потеплел. Затянувшееся рукопожатие закончилось мягко, почти дружески.

–Необычно встретить такого человека в это время. Что-то подсказывает мне, что вы искренны и честны. Прошу войти. Ваши люди получат должный кров и питание. Ночью бандиты не посмеют нас атаковать в здании, а оставлять вас снаружи было бы верхом неблагодарности.

–Приятно, что мы нашли общий язык, профессор – мелкий пот скатывался со лба Кранца.

Этот разговор абсолютно не вязался с окружающей действительностью. Бывалый вояка и престарелый профессор, два человека честного слова и дела, нашли друг друга на просторах выжженного мира, даже и не подозревая, насколько важна их встреча. Под мерцание звезд они вошли в угрюмое здание.