Искушение

II

Милая белокурая головка с ясными глазами вспоминается Синелеву… Какая чудная и вместе странная девушка… Энергичная… С нею поговорить, так выходит, что всё на свете превосходно, чудно устроено, и что мы только не хотим видеть, в чём наше благополучие… Какие смешные проекты она советует иногда: «Вы, – говорит, – способный, вы всему научиться можете… Научитесь шить сапоги, самые лучшие сапоги… Ваши товарищи все станут вам заказывать, а платят они дорого всегда… Вы даже можете с них дешевле брать, чем другие мастера… И в свободное время работайте… Времени свободного, ведь, много у вас?.. Не правда ли, ведь лучше же посвящать свободное время работе, чем бильярду, как это принято у вас?»

Потом она говорила, краснея: «Вот и могли бы мы жить, не нуждаясь… Я тоже работала бы… Я, ведь, всё умею… Хотя нас мало чему в институте учили, но я сама догадалась, что труд – это не что-то низменное, а, напротив, труд возвышает человека над всем… И разве труд мешает читать, думать, говорить с умными людьми, разве труд мешает любить?..» Синелев помнит почти слово в слово её милые, такие наивные речи…