Искушение босса папочки

Глава 1

Лира

Меня не должно быть здесь. Не должно, и я знаю это. Но в этом месте что-то заставляет делать запрещенные вещи.

Может, причина в хозяине кабинета, что заставляет меня нарушать правила

В комнате тепло и темно, если не считать неонового света города, освещающего офис через огромное, до пола окно, из которого открывался вид на Нью-Йорк, и большая часть Бруклина ослепительно сверкала и освещала комнату, давая достаточного света для того, чтобы увидеть то, ради чего я сюда пришла.

Здесь никого не должно быть. Не здесь и не так. Все, конечно же, из-за человека, кто управляет этим местом. Человек, который устанавливает здесь свои правила, не из тех людей, с кем можно связываться. Конечно же, ему не понравится тот, кто войдёт в его кабинет без приглашения, не в это время суток, в темноте и не с тем, что висит на стенах.

Миллионы, я это и имею в виду, именно миллионы долларов в подлинных картинах эпохи импрессионизма.

Они — причина, по которой я здесь. Я никогда не встречала владельца этого офиса и самого бизнеса, даже если моя стажировка в этой самой фирме начинается в понедельник. Но знаю о нем достаточно, чтобы немного испугаться. Сильный, агрессивный, холодный, расчетливый.

Брутальный.

Репутация Дэмиена Касла стала легендой в мире инвестиций с огромными деньгами. Но великое искусство есть великое искусство,и я решила, что оно того стоит. Я вполуха слышу, как внизу, этажом ниже, устраивается коктейль-вечеринка, гости выходили на огромные садовые террасы, которые окружали целое здание.

Над ними находится этот этаж, где происходит волшебство. Вот где человек, чье искусство — это умение железной хваткой управлять своим миллиардным бизнесом. А наверху только его личные апартаменты — пентхаус, занимающий весь верхний этаж здания в центре Манхэттена. Вот как ведет себя легендарный грозный мистер Касл. Он спит всего в пятидесяти футах от своего рабочего стола.

Вот почему собственная инвестиция моего отчима была ассимилирована «Касл Кэпитал». Потому что Дэмиен Касл не просто умеет превращать деньги в большие деньги, он лучший. Его доходы огромны, его акции никогда не падают, никогда, и он неприкасаем в своей способности быть на вершине игры.

Ох да, он еще и великолепен.

Странно то, что в душе я художник. Мне всегда было удобнее в рваных джинсовых шортах и футболках, испачканных краской, чем в деловой одежде. И меня никогда не привлекал взгляд финансового парня даже в мире инвестиций, в котором я выросла со вторым мужем моей матери.

Может, все дело в его грозном, холодном и мрачном взгляде и жестком лице, которое видят все на публике, или в его рельефном, словно высеченном из мрамора, теле и узорах татуировок, выглядывающих из рукавов и воротников дорогих костюмов за три тысячи долларов. Он отличается от тех богатых и напыщенных индюков из общества финансов.

Может, все его эти качества делают для меня мужчину такого как Дэмиен Касл таким особенным, даже зная, что это неправильно.

Он — легенда порочности.

Потому что он в двое старше меня.

Потому что он новый босс моего отчима

Мои глаза сканируют Дега, Ван Гога и даже Моне в тусклом свете, и я чувствую, как мое сердце бьется немного быстрее. Конечно, все они оригиналы. И как бы ни была тяжела репутация Дэмиена Касла, я решаю, что стоило рискнуть и пробраться сюда, пока он всего лишь этажом ниже развлекается своей вечеринкой.

Охранник впустил меня после того, как немного пофлиртовала и соврала, что я девушка мистера Касла. Так что это все его вина. Он должен был нанять охрану по лучше.

Коктейльная вечеринка была для меня единственным шансом увидеть подобную коллекцию эпохи французского импрессионизма, которую мало кто имеет честь увидеть. На самом деле это одна из причин, по которой я согласилась на уговоры отчима и начинаю работать в этой фирме. Знаю, что должна показать свою лучшую сторону людям внизу и подружиться с ними, пока не начну стажировку в понедельник. Но даже если буду работать в этом здании, сомневаюсь, что мне когда-нибудь удастся увидеть эти произведения, потому рискнула и прокралась сюда.

Думаю, что технически я не делаю ничего плохого. Ну, кроме того, что вломилась в кабинет нового босса моего отчима, в кабинет самого могущественного и загадочного человека в Нью-Йорке.

Я внимательно разглядываю картину Ренуара, мазки кисти на полотне заставляют меня ахать от восхищения. Продвигаясь к картине Ван Гога, сердце начинает бешено колотиться. Я медленно потягиваю напиток, пока мои глаза впитывают удивительную работу передо мной. В бокале от шампанского газировка, уверена могла бы достать напиток и покрепче на такой вечеринке, без вопросов. Сотрудники, менеджеры и стажеры моего возраста, или же чуть старше меня, уверена, свободно пьют шампанское.

Но выпивка никогда не привлекала меня по-настоящему, даже если люди моего возраста, как предполагается, увлекаются им. Я знаю. Мне восемнадцать, через несколько месяцев я уезжаю в колледж, выпивка и вечеринки должны быть частью моего обычного дня. Все это и секс, я полагаю. Есть еще одна вещь, которую я не делаю.

Знаете, никогда. Ну пока нет.

Я не говорю, что в моей жизни не было парней, готовых помочь с этим вопросом. Но у меня никогда не происходило ничего похожего на искру, что имеет для меня большое значение. И мне в отношениях нужна искра. А ребята моего возраста думают, что искра — это всего лишь веселье на заднем сидении машины. Но я с этим не согласна. Я хочу отдать то, что берегла, особенному человеку, с которым у меня проскочит искра притяжения.

Но как бы то ни было, чувствую, что сегодня вечером я наделаю достаточно плохих вещей, ворвавшись в этот офис. Так что это просто газированная вода, которую я потягиваю, когда иду дальше, моя челюсть отвисает от великолепного Моне. В тихой, тусклой темноте огромной комнаты я наклоняюсь ближе — не настолько близко, чтобы дотронуться, но ближе, чем когда-либо осмеливалась бы подойти в музее. Кровь стучит у меня в ушах, когда я подхожу все ближе и ближе...

— Что вы здесь делаете?

От этого голоса меня пробила дрожь. Я вскрикиваю, поворачиваюсь, бокал с шампанским падает на пол у моих ног. Мое сердце подскакивает к горлу, и когда глаза привыкают к темноте, разглядываю силуэт мужчины, стоящего на фоне большого окна у двери.

Дэмиен

Я дрожу, разглядывая его массивную фигуру: широкие плечи, большие руки, слегка выпирающие из-под идеально сшитого смокинга. Гладко выбритый точеный подбородок и пронзительные глаза.

Зеленые глаза.

Я вижу только блеск в этих глазах от неоновых огней города, но знаю, что они зеленые.

Он рычит, приближаясь ко мне, я сглатываю ком в горле, и у меня перехватывает дыхание.

— Я спрошу еще раз и на этот раз жду ответа.

Его мрачный баритон подобен виски и коже, окантованной сталью, и я чувствую, как его слова тянутся к чему-то глубоко внутри меня, когда он приближается.

— Потому что здесь никого не должно быть, и все же ты здесь. Что наводит меня на мысль, что ты вор, — рычит он сквозь стиснутые зубы, его властный и требовательный взгляд поглощает меня. Его взгляд скользит по моему черному коктейльному платью, которое немного короче и немного теснее, чем следует.

Его глаза вспыхивают в тусклом свете комнаты, и я вижу, как напрягаются мышцы на его шее, когда его взгляд поглощает меня. Он придвигается ближе, и я задыхаюсь. Делаю шаг назад, слегка покачиваясь на черных четырехдюймовых шпильках, прежде чем чувствую стену за спиной. По обе стороны от меня висят бесценные картины, но его сверкающие зеленые глаза прикованы ко мне, пока он приближается.

— Все-таки ты — вор, — снова мурлычет он, его руки ложатся на стену по обе стороны от меня, захватывая меня в ловушку, прижимая меня к ней. — Или ты просто плохая маленькая девочка, которая решила пойти туда, где ей не место.

Я тихо ахаю от этих слов, чувствуя, как мое тело тает под его горячим взглядом.

— А ты ведь знаешь, что говорят о ворах и плохих девочках, которые ищут неприятностей?

Я сглатываю, дыхание застряло в горле, и я в отрицании качаю головой.

— Нет, я...

— Они всегда их находят, — рычит он. Его глаза вспыхивают, когда он наклоняется ближе, и его огромное тело практически прижимает меня к стене, его теплое, дразнящее дыхание касается моей шеи, когда он наклоняется, а я могу лишь стоять неподвижно, чтобы не застонать.

Он хватает меня за запястье, и на этот раз я не сдерживаюсь и стону.

И после я чувствую это.

Чувствую, как покалывает каждый сантиметр моей кожи, как спускается вниз прямиком в мою сердцевину и пульсирует.

...как искра.

— И поверь мне, маленькая девочка, — рычит он. — Ты определённо попала в неприятности.

Глава 2

Дэмиен

Как только я замечаю ее на вечеринке, мир замирает. Все остальное не имеет значения, и я мгновенно игнорирую собеседника и за секунду забываю, о чем, черт возьми, мы говорим. Потому что все, о чем я могу думать, — это маленький ангел, входящей в комнату.

Я рычу, наблюдая, как она крадется по проходу в этом маленьком черном платье и на сексуальных шпильках, и возбуждаюсь. Смотрю, как она подходит к бару и берет бокал шампанского, ее рыжие волосы перекинуты через плечо, а голубые глаза мерцают, когда она осматривает комнату.

Она источает сладость и грех, и буквально все, о чем я могу думать, стоя там и позволяя своим глазам впитывать ее образ, все, что я хочу, — это попробовать каждый сантиметр ее бархатной и мягкой кожи. Хочу пробежаться языком по каждой линии и изгибу, пока не останется ни одной части ее тела, на которую я не претендовал бы и отметил бы своим ртом. Я рычу, полностью игнорируя своего собеседника, чувствую, как возбуждаюсь еще больше и не могу контролировать это. Медленно вдыхаю, как будто чувствую ее сладкий, ангельский запах отсюда, и от этой мысли мне становится только хуже.

Совершенство.

Весь ее вид кричит о том, что она невинна. На самом деле в таком месте как это и с такими людьми, которые работают в этой индустрии, по сравнению с ними она выглядит как добыча. Не проходит и секунды, как шакалы приближаются к ней. Все финансисты агрессивны, а я набрал команду из самых лучших. Но когда трое начинают идти к ней, что-то первобытное просыпается во мне.

Я всю жизнь строил то, что имею сейчас, с нуля, и брал то, что хотел, когда хотел. Пещерный человек во мне рычит при виде этих идиотов, думающих, что они могут даже смотреть на нее, не то чтобы говорить с ней. И когда один из них кладет руку ей на плечо, я почти реву, желая только одного: оторвать ему руку и выбросить его с террасы.

Я уже несусь к ним, когда на на пути встали мои работники, решив, что нашли идеальное время и место для разговоров о работе и решать какие-то деловые проблемы. Я рычу на них, они видят ярость и сосредоточенность на моем лице и, зная, что в такие моменты нельзя меня трогать, в страхе отступают.

Я протискиваюсь мимо них, но внезапно останавливаюсь.

Она ушла.

На мгновение ярость поднимается во мне, но я вижу, что те три шакала, включая тот кусок дерьма, который положил на ее плечо руку, и за это он будет уволен, они до сих пор стоят около бара.

Но моего ангела здесь нет.

Я окидываю толпу холодным, пронзительным взглядом, проносясь сквозь нее, ни с кем не здороваюсь и не улыбаюсь. Как уже сказал, я мог думать только о ней и теперь, когда потерял ее, чувствую, как внутри меня закипает паника.

Кто-то хватает меня за руку, и я поворачиваюсь, рычу, пока не оказываюсь лицом к лицу с начальником службы безопасности. У него каменное лицо, но даже в его глазах читается страх, что ему приходится потревожить меня, когда у меня такой взгляд.

— Что?

Но не прошло и секунды, как он сообщает, что один из его людей только что впустил «мою спутницу на вечер» в мой личный кабинет, а я уже мчусь прочь. Я пробираюсь сквозь толпу к большой изогнутой лестнице, ведущей в главный офис, перепрыгивая через две и три ступеньки за раз и несусь к двери своего углового кабинета. Я резко отпускаю человека, стоящего на страже, и единственная причина, по которой его не прикончили на месте, заключается в том, что он предупредил меня о ней.

Она, с которой я не знаком, когда старался хотя бы знать, кто собирается здесь сегодня вечером. Я редко открываю «Кэсл Кэпитал» для кого-либо, кроме моих сотрудников, их проверяли, и над ними ведётся наблюдение, но сегодняшний вечер — исключение. Сегодня я могу ослабить бдительность по случаю праздника слияния моего хедж-фонда и «Риджент Траст».

Слияние.

Я мог бы рассмеяться над этим. Я ни с кем не сливаюсь. Я захватываю. Беру все под свой контроль и устанавливаю свои правила. И «Риджент Траст» не исключение. Прежде чем чернила на контракте высохнут, я избавлюсь от мертвого груза, возьму ценные активы и людей.

Однако сегодня речь пойдет о тонкостях контракта. Сегодня вечером я болтаю, или, по крайней мере, люди, которым плачу за болтовню, болтают. Но сегодняшняя ночь также означает, что целая куча людей, которых я не знаю, находятся в моем доме, в моей обители, так сказать. Мои владения состоят из трех верхних этажей этого здания, мой пентхаус наверху, главные офисы «Кэсл Кэпитал» под ним и помещения для проведения мероприятий, залы заседаний и террасы, и менее охраняемые части моего бизнеса этажом ниже. Именно там должна была состояться вечеринка, но, по-видимому, кое-кто нашел дорогу сюда.

Кто-то как она.

Звук ее легкого дыхания, прерывающегося на этих идеальных, мягких, розовых губах, когда я удивляю ее своим появлением, заставляет кровь приливать к моему члену. Это маленькое хныканье такое чертовски невинное, но я также слышу желание. И едва осознаю слова, которые говорю ей, когда подхожу, двигаясь, пока не прижимаю ее к стене. Я стону, снова вдыхая, и на этот раз могу поклясться, что чувствую ее сладкий запах.

У нее снова перехватывает дыхание, щеки заливает жар, а губы приоткрываются ровно настолько, чтобы нежный розовый язычок высунулся и облизал их. Я рычу и придвигаюсь ближе, чем заставляю ее тихо стонать.

И в этот раз уверен, что могу почувствовать ее запах.

— Ты или воровка, — рычу я себе под нос, прижимая ладони к стене по обе стороны от нее. — Или просто плохая маленькая девочка, которая решила пойти туда, где ей не место.

Она вздрагивает от моих слов, легкая дрожь пробегает по ее маленькому телу. Она сглатывает, и ее большие голубые глаза смотрят прямо на меня.

— И ты ведь знаешь, что говорят о ворах и плохих девочках, которые ищут неприятностей, не так ли?

Она качает головой

— Нет я...

— Они всегда находят их, — мурлычу я, низко опуская голову и позволяя своему дыханию дразнить ее шею.

Черт. Я не могу дождаться момента, когда смогу попробовать ее, заставить ее стонать для меня и умолять меня о большем, когда возьму ее как свою, когда заявлю на нее свои права. Ее кожа пульсирует под моими пальцами, когда хватаю ее за запястье, ее пульс скачет, когда крепче сжимаю ее и оттаскиваю от стены.

— Поверь мне, малышка, — рычу я, зная, что мне требуется вся моя выдержка, чтобы не прижать ее к стене и не взять прямо здесь. — Поверь мне, когда говорю, что ты определенно нашла неприятности.

Я сомневаюсь, что она на самом деле воровка и пришла сюда, чтобы украсть картины. Мне любопытно, почему она здесь, в моем кабинете, не говоря уже о том, кто она, черт возьми, такая. И на все эти вопросы я, безусловно, планирую найти ответы.

Я тащу ее через кабинет и обхожу вокруг своего стола.

— Садись, — рычу я, указывая на свой стол и жду со скрещенными на груди руками.

Она прикусила губу и уставилась на меня большими глазами, как будто копируя меня.

— Почему?

Что-то вспыхивает во мне. Я должен был бы разозлиться от такого ответа. Ведь ни один здравомыслящий человек, который знает меня или работает на меня, никогда бы не попытался перечить мне. Но есть что-то в этой дерзкой маленькой нахалке, что разжигает внутри меня огонь.

Она моложе, чем я думал, глядя на нее теперь с близкого расстояния, ее лицо освещает сияние города позади меня. Она пыталась скрыть свою юность каблуками и платьем, которым добавить еще полсантиметра и можно было бы считать распутным, но в ней есть чистота, которая заставляет мою кровь биться еще горячее.

— Потому что я так сказал, — я рычу, и мои глаза сверкают, когда делаю к ней шаг. Она сглатывает, и ее щеки розовеют

Она уже моя, даже если еще не знает об этом. Она была моей с тех пор, как появилась на вечеринке внизу, но войдя в этот кабинет — в мое логово — заклеймила себя. И я не злюсь и не агрессивен, как в большинстве случаев, когда кто-то врывается в мое личное пространство или хотят то, что принадлежит мне. На самом деле, когда я нахожусь с ней наедине в этой комнате, у меня на душе становится так спокойно, как никогда раньше.

Быть с ней — это совершенство. Словно в этот момент внезапно мир становится более ясным, как будто она создана, чтобы быть моей. Я притягиваю ее к себе, и когда она ахает и падает на меня, прижимая руки к моей груди, понимаю, что был прав. Я без колебаний знаю, что этот ангелочек мой и только мой. Ее губы созданы, чтобы ласкать мои. Ее дыхание принадлежит мне. Ее тело создано, чтобы обвиться вокруг меня и принять меня. И эта магнетическая сила, которую она имеет между ног, создана для моего члена, создана для того, чтобы взять каждый мой сантиметр и проглотить каждую каплю спермы, которую я могу ей дать.

Это просто то, что я знаю, как будто это было предопределено судьбой. И то, как она сладко стонет, когда я прижимаю ее к себе, говорит мне, что она тоже это знает.

Я целую ее изо всех сил, мои обжигающе горячие губы глотают ее стоны. Она сопротивляется полсекунды, прежде чем раствориться во мне, ее руки сжимают мой смокинг, а телом прижимается ко мне. Она всхлипывает, когда я раздвигаю ее губы своим языком, требуя входа и требуя того, что принадлежит мне.

Мои руки скользят вниз по ее телу, обхватывая ее и притягивая к себе так, что она никогда не сможет вырваться. Она тихо стонет, у нее перехватывает дыхание, когда яростно целую ее, руками обхватываю ее идеальную маленькую попку через платье, от этого движения она всхлипывает от желания.

Мой член дергается, ее тело извивается в моих объятиях, каждая клеточка моего тела требует ее, требует получить приз. Наконец-то, неохотно я разрываю поцелуй, и видеть, как она еще на секунду замирает с закрытыми глазами, пленяет что-то во мне.

Она открывает их и краснеет, понимая, что я смотрю на нее. Она отводит взгляд, смущаясь, но я поднимаю руку и нежно обхватываю ее подбородок. Я поднимаю ее голову вверх, пока эти большие голубые глаза не встречаются с моими.

— Ты знаешь, кто я, моя маленькая взломщица?

Она кивает, быстро сглатывает, ее глаза разглядывают мое лицо.

— Тебе не нужно бояться, малышка, — я мурлычу и наклоняюсь, мягко целуя ее. — Ни меня и ничего в этом мире, пока я с тобой. Ты меня понимаешь?

Она прикусывает губу, влажную и красную от нашего поцелуя, но все же он не такой влажный, какой должен быть. Ее глаза сверкают, когда нависаю над ней.

— Как твое имя, ангелочек?

Она колеблется секунду, я пытаюсь понять, что это может означать, и тогда она отвечает.

— Лира.

— Я Дэмиен, — рычу низко и притягиваю ее к себе ближе.

— Знаю, — прошептала она.

— Так же как знала о моей коллекции произведений искусства.

Она снова краснеет и начинает отводить взгляд, когда я наклоняю ее голову.

— Ты пришла за картинами, ангел, но я пришёл сюда за другим произведением искусства.

Она ахает, когда я мягко толкаю ее назад, пока ее задница снова не упирается в край моего стола. Я подхватываю ее, глотая ее стоны губами, и опускаю на полированную деревянную поверхность.

— Ты, — рычу я. — Забудь об остальных рисунках. Ты — единственное произведение искусства, которое я хочу увидеть сегодня или когда-либо еще. — Она всхлипывает, когда я снова двигаюсь, раздвигая ее ноги по обе стороны от моих бедер, и требую ее губ своими.

— Покажи мне, малышка, — тихо стону я ей в губы. — Покажи мне все.

Глава 3

Лира

Моя голова кружится, когда он целует меня, все мое тело оживает, как никогда раньше, от ощущения его губ на моих. Он тверд и в то же время нежен, требователен и в то же время боготворит в своих поцелуях и прикосновениях.

Это правда происходит.

Мужчина, которого тайно находила неотразимым на расстоянии и о котором мечтала, на самом деле прямо здесь, обнимает и целует меня, как будто я его. Я всхлипываю, когда его большие руки обхватывают меня, защищая, притягивая к себе и позволяя мне почувствовать все его твердое, мускулистое тело. .

Какой бы шалостью это ни казалось, в глубине души я знаю, почему пришла сюда. Темная часть меня знает, что тайком увидеть эти картины было лишь оправданием. Для хорошей девушки это оправдание можно было считать правдой. Ведь эти произведения искусства никто не может увидеть. Это дико, но я тайно надеялась на это, надеялась что он придет и увидит меня, что все то, что происходит сейчас, случится.

Что он меня поймает. Этот темный, опасный, великолепный, доминирующий, намного старше, сексуальный, как черт, Дэмиен Касл найдет меня здесь.

...И никогда не отпустит.

Он стонет, когда его язык переплетается с моим, его большие руки крепко держат меня, когда я стону ему в рот. Часть меня хочет рассказать ему все. Часть меня хочет сказать ему, кто я на самом деле и почему здесь сегодня, но я не могу. Не могу, потому что боюсь, что если скажу хоть что-нибудь, то проснусь и пойму, что целоваться с Дэмиеном в темноте его кабинета — это всего лишь сон.

Дэмиен отстраняется, посасывая мою нижнюю губу и оставляя меня жаждущей большего.

— Покажи мне, малышка, — рычит он, его глаза, полные зеленого огня, пронзают меня. Он делает шаг назад, сбрасывает смокинг и вешает его на спинку стула. Я сглатываю, мои глаза смотрят на его плотное, мускулистое тело, которое напрягается во всех нужных местах под его накрахмаленной белой рубашкой. Он ослабляет галстук-бабочку и расстегивает две верхние пуговицы рубашки, и мои глаза скользят по татуировке, которая обнажена передо мной.

— Показать тебе что? — шепчу я, мой пульс грохочет в ушах, когда Дэмиен снова приближается ко мне.

— Все, — мурлычет он. — Есть только одно произведение искусства, которое я хотел увидеть с тех пор, как ты вошла в мой мир, — тихо рычит он. Его губы касаются моего уха, а руки скользят вверх по голым бедрам, слегка дергая меня за платье. — Ты зачаровала меня так, как никогда никто в этом мире. Ни власть, ни богатство, ни что-либо еще.

— Ты мужчина, который добивается того, чего хочет? — спросила я тихо.

Дэмиен улыбается так, что у меня между ног становится влажно и жарко.

— Я рад, что ты это понимаешь.

— И ты хочешь меня?

— Каждый твой сантиметр, — бормочет он, его губы касаются моего уха и заставляют меня сдержать стон. Его мужской аромат дразнит меня, от его грубой силы, которую он излучает, кружится голова и покалывает все тело.

— А если я откажусь? — выдохнула я.

— Ты не станешь, — рычит он, и мы оба знаем, что он совершенно прав. Все мое тело болит из-за него, соски твердые под платьем, а бедра скользкие и влажные, когда моя потребность в нем просачивается прямо через трусики.

Я знаю, что он может сказать.

И дрожу, когда его губы касаются моей щеки, а руки сжимают бедра.

— Я могла бы закричать, — едва слышно прошептала я, все мое тело болело от его прикосновений.

— Ох малышка, — он мурлычет, и с его губ срывается смешок. -

Я могу обещать, что будешь.

Я едва успеваю застонать, как его губы врезаются в мои. Комната кружится, и весь мир переворачивается с ног на голову, когда его язык и губы захватывают мои, крадя дыхание из моих легких и заставляя меня раствориться в нем.

Его руки поднимают мое платье выше, в следующую секунду я чувствую, как его толстая выпуклость прижимается прямо к моим мокрым трусикам. Дэмиен стонет, его бедра прижимаются ко мне, его рука скользит вниз по внутренней стороне моего бедра и движется вверх. Я задыхаюсь, когда его палец движется по краю моих трусиков, заставляя мою кожу покалывать и жаждать большего. Он проводит толстым пальцем по моим трусикам, и я вскрикиваю, вцепившись в него руками, когда он трет меня там.

— Видишь, какая ты мокрая для меня, малышка? — он мурлычет, покусывая зубами мочку моего уха. — Видишь, как сильно эта маленькая киска хочет поиграть?

Я хнычу, крепко держа его, пока он водит пальцем вверх и вниз по моей щели. Он медленно отстраняется, оставляя меня задыхающейся и жаждущей большего. Его глаза вспыхивают, когда он медленно садится в свое большое кожаное офисное кресло и складывает руки перед собой. Его взгляд скользит по моему телу, как горячее, дразнящее прикосновение любовника, пока не достигает моих глаз.

— Раздвинь ноги, ангел, — рычит он. Я дрожу, чувствуя, как его глаза впиваются в меня, посылая горячий трепет через меня.

— Раздвинь свои красивые ноги и покажи то, что хочу увидеть.

И я медленно делаю то, что он говорит. Хочу сказать, что делаю это, потому что знаю, что не могу сопротивляться ему. Но правда заключается в том, что эта грубая, резкая мрачность в голосе, его пленительная и собственническая манера речи, то, как смотрит на меня, пробуждают что-то дикое и болезненное внутри.

Правда заключается в том, что я не хочу сопротивляться ему.

Мой пульс грохочет в ушах, когда я встречаюсь с ним взглядом. Мои соски под платьем торчат маленькими бусинками, и когда его взгляд опускается вниз, к моей груди, мне нравится это чувство.Этот взгляд заставляет меня думать, что он хочет сорвать с меня одежду и вонзить свой член в меня, пока я не смогу ходить прямо, но также чувствую что он хочет обнять меня и защитить от всего мира.

Медленно я раздвигаю ноги

Дэмиен стонет, когда я раздвигаю их, маленькое черное платье поднимается все выше и выше, пока не собирается на талии. На мне темно-зеленые стринги, и я вижу, как его глаза вспыхивают чем-то яростным, когда его взгляд сосредотачивается между моих ног. Он стонет, и его челюсть сжимается.

— Какая непослушная девочка, — мурлычет он. — Посмотри, какая ты мокрая, как промокли твои трусики.

Я хнычу, моя голова кружится от его грязных слов. Его рука ложится на твердый бугор на брюках, сердце бешено бьется, когда смотрю на него.

— Покажи мне, — рычит он. — Отодвинь эти трусики в сторону и покажи мне свою хорошенькую маленькую киску.

И я делаю это без колебаний. Всхлипываю, когда скольжу рукой вниз по передней части моего платья и по моим обнаженным бедрам. Мой палец скользит под липкий край трусиков, они прилипли к моим половым губам, и медленно оттягиваю их в сторону.

Дэмиен стонет.

— Так чертовски идеально, ангел, — рычит он, его глаза сверкают огнем. Он двигает свой стул ближе, его глаза встречаются с моими. Его палец скользит в мои длинные рыжие волосы, запутываясь, и тянет за локон к себе. Я стону, позволяя ему притянуть меня к своим губам и глубоко поцеловать.

— Поиграй со своей киской, малышка, — рычит он мне в губы, глотая мои стоны, а другой рукой раздвигает мои колени на столе. — Поиграй со своей непослушной маленькой киской для папочки.

Глава 4

Лира

Папочка.

Это слово ударило меня, как раскаленная молния, прямо в сердце, посылая пульсацию желания между ног. Это кажется грязным и таким невероятно пошлым, но в то же время нельзя отрицать, как чертовски сексуально это слово звучит с его губ. Порочно, да, но это слово наполняет меня чем-то невероятным, что не думаю чувствовала ли я когда нибудь такое. Это не сравнить с моей эмоционально отсутствующей матерью и холодным безразличием отчима.

Любовь.

Это сексуальная, горячая и волнующая любовь, и не могу отрицать, что я чувствую из-за этого.

Дэмиен рычит, его рука скользит вверх по моей ноге, а другая — сжимает мои волосы, чтобы снова притянуть меня к своим губам.

— Тебе это нравится, не так ли, малышка? — он мурлычет. — Я чувствую, как бьется твой пульс, вижу, как твоя сладкая маленькая киска блестит и влажная для меня.

— Да, — тихо всхлипываю я, постанывая, когда он целует мой подбородок. И мне это нравится, как грязно и дико звучат его слова, но к тому же эти слова заставляют меня чувствовать себя такой защищенной и окруженной нежностью, что мне хочется просто прыгнуть к нему на колени, обнять его и никогда не отпускать.

— Хорошо, — стонет он, его рука гладит мою ногу, от чего я дрожу. — А теперь будь хорошей девочкой и поиграй с этой хорошенькой киской для папочки.

Моя голова все еще кружится, он отстраняется, откидываясь на спинку стула и обводит меня своим взглядом. Он кивает, и я не колеблюсь. Не останавливаюсь и не думаю о том, что делаю, в кабинете этого гораздо более взрослого человека, сидя на его столе, с отодвинутыми трусиками в сторону, и показываю ему свое самое интимное место — место, где никто никогда не был и даже не видел раньше. Моя рука скользит вниз, чтобы присоединиться к той, которая держит мои мокрые трусики, и медленно, под наблюдением Дэмиена, я позволяю своим пальцам дразнить свое тело.

Я всхлипываю, когда пальцы скользят по мокрому теплу, покрывающему мои половые губы. Я более мокрая, чем когда-либо прежде, настолько мокрая, что капает из щели между ног и размазывается по его столу. Дэмиен рычит, его рука возвращается на колени, когда он наблюдает, как мой палец тянется вверх через мои розовые складки, пока не натыкается на мой клитор, и я кричу.

— Черт, ангел, — стонет он, и когда его руки тянутся к молнии, я чувствую, как все мое тело дрожит в предвкушении.

— Так чертовски красиво, — мурлычет он, растегивая ширинку, не сводя с меня глаз и просовывая руку внутрь. Он медленно вытаскивает руку, и когда это делает, моя челюсть практически падает на стол.

О. Мой. Бог.

Он такой большой — знаю, что мне не с чем его сравнить, но он мог бы легко обхватить член обеими руками, и я все равно смогла бы увидеть его толстую, набухшую головку. Пальцем Дэмиен обводит вокруг нее, и я стону, наблюдая, как он медленно гладит ее вверх и вниз.

Блестящие жемчужно-белые капли жидкости на кончике стекают вниз по члену, Дэмиен втирает их в кожу и заставляет весь член сиять так, что моя киска пульсирует, а рот наполняется слюной.

Он двигается вперед, его рука гладит член, а глаза прикованы между моих ног. Он широко раздвигает мои ноги, его дыхание касается моих бедер, и когда оно поднимается выше, я чувствую дрожь.

— Идеально, — тихо стонет он, и его дыхание дразнит мою киску. -

Идеальная и моя.

Я вскрикиваю, когда его язык касается меня, от напора чуть не падаю назад на стол. Дэмиен начинает с моей щели, его язык проникает глубоко внутрь, потом он медленно тянет его вверх, раздвигая мои мягкие складки, пока его злой язык не натыкается на клитор. Дэмиен рычит, прижимаясь ко мне всем ртом и позволяя кончику языка кружиться над клитором снова и снова, пока я не откидываю голову назад и не закрываю глаза, задыхаясь от удовольствия.

Мои руки взлетают за спину, чтобы не упасть, ладони лежат на его столе, а голова запрокинута назад, когда Дэмиен ласкает языком мою киску и заставляет меня ощущать незнакомые чувства. Он стонет в меня, его язык проникает глубоко и пробует на вкус. Я смотрю вниз и стону громче, когда вижу, как двигается его рука, зная, что он касается своего прекрасного члена. Это чувство заставляет мои пальцы сжиматься и стоны срываться с моих губ, зная, что этот великолепный, доминирующий, сильный мужчина гладит свой большой член для меня.

Его другая рука поднимается, пальцы дразнят мой вход, и он ласкает языком мой клитор. Он медленно толкает один палец внутрь, и внезапно я замираю, понимаю, что весь мой маленький фарс «опасной плохой девочки», когда ворвалась сюда, и вся моя игра в нахалку рухнет. Потому что если его палец войдет глубже, он поймет, что я...

Дэмиен внезапно останавливается, и я чувствую, как все мое лицо краснеет. Он медленно отстраняется от меня, и все, чего я хочу, это спрятаться в нору и исчезнуть.

— Я... — остановившись, чувствую, как жар заливает лицо, понимаю, какой дурой я, вероятно, выгляжу, пытаясь сыграть соблазнительницу, когда на самом деле девственница.

— Мне нужно идти...

— Стоп.

Его голос твердый, но теплый и глубокий, и звук его окутывает меня, как одеяло.

— Посмотри на меня, малышка, — мягко говорит он. Я не делаю этого, потому что не могу, и прячу глаза и свое лицо, слезы наполняют мои глаза.

— Лира.

Его рука обхватывает мою щеку, и он медленно возвращает мой взгляд обратно к себе.

— Мне жаль, — угрюмо шепчу я.

Но Дэмиен только качает головой, его глаза пылают, горят, и внимательно рассматривает меня.

— Тебе не о чем жалеть, ангел, — мурлычет он. — С первого взгляда я понял, что на тебя никогда не претендовали, что ты никогда не чувствовала в себе мужчину. Я понял это по твоей походке и по тому, как ты себя вела.

Я хотела отвести взгляд, но он не позволил.

— Я хочу тебя такой, — рычит он, и голод внезапно вспыхивает на его лице. — Я хочу, чтобы ты была нетронутой и незапятнанной, и мне нравится, что ты моя и только моя. — Он встает, придвигается ближе и притягивает меня к себе. Откидывает мою голову назад и внезапно целует меня так сильно, что я чувствую это пальцами ног. Я чувствую свой вкус на его языке, и знаю, что это грязно, но это внезапно снова посылает голодную дрожь по телу. Или, может быть, это потому, что он такой порочный.

— Такая чистая, — стонет он мне в губы. — Такая невинная. Я знал, что никогда еще мужчина не прикасался к тебе и не пробовал твою сладость, и не трахал тебя так, как собираюсь трахнуть я.

Я хнычу от его слов, и когда чувствую его толстый, пульсирующий, горячий член на моем бедре, дрожу в предвкушении

— И я возьму тебя, мой ангел, — тихо говорит он. — Не здесь и не так, но скоро, очень скоро, я возьму тебя как свою. И когда это сделаю, ни один мужчина в мире не сможет снова взглянуть на тебя и увидеть то, что я видел сегодня. Они поймут, что тебя совратили. Они будут знать, что ты принадлежишь мужчине, и это будет моей задачей, чтобы каждый гребаный из них знал, что ты недоступна, что ты моя и принадлежишь мне и только мне.

Я задыхаюсь от его яростных слов, они посылают горячую пульсацию прямо через мое тело, мое сердце бешено бьется от волнения.

Его. Я знаю, это звучит безумно, сюрреалистично. Но в то же время нельзя отрицать, что оно действительно заставляет меня чувствовать себя невероятно.

Цельной. Это заставляет меня чувствовать себя защищенной и любимой, и впервые в жизни кому-то нужной.

— Мне нравится, что ты нетронута и невинна, Лира, — рычит он, притягивая меня ближе, снова целуя. Его рука скользит между моих ног, и я всхлипываю, когда его пальцы касаются клитора.

— Потому что, моя маленькая королева, я собираюсь пометить тебя. Я собираюсь широко раздвинуть эти красивые бедра и погрузить член в твою сладкую нетронутую киску.

Его член скользит у меня между ног, и на секунду мое сердце подпрыгивает к горлу, я гадаю, решил ли он взять меня сейчас. Он прижимает головку к моей щели, дразня меня и потираясь вверх и вниз, но не толкается внутрь. Вместо этого просто заставляет меня кричать, становиться влажнее, моя влага капает на член и стекает по толстому, покрытому венами стволу, когда он медленно гладит себя.

— Твою мать, малышка, — стонет он. — Посмотри, каким твердым ты меня сделала своей сладкой киской.

Он толкает головку вверх, потирая ею мой клитор, а затем покачивается так, что каждый толстый сантиметр нижней части его члена скользит по клитору. Дэмиен гладит себя сильнее, стонет вместе со мной, и я наблюдаю, как все больше и больше липкой белой жидкости капает из маленькой щели в верхней части его члена. Она покрывает влагалище и бедра, смешиваясь с моей собственной влагой, пока я не становлюсь скользкой, блестящей и влажной, мои ноги широко открыты для него.

— И посмотри, какая мокрая и готовая эта прелестная киска для папочки, — стонет он. — Чувствую, как ты пульсируешь, отчаянно желаешь ощутить, как я скольжу внутрь и наполняю твое лоно своей спермой.

Я стону громче, тяжело дышу, когда его член скользит по моему клитору снова и снова, он двигает бедрами, как будто входит в меня, даже если он не во мне. Внутри меня начинает подниматься покалывание, что-то, что грозит поглотить меня, когда этот великолепный, намного старше, сильный мужчина водит толстым членом по моей киске и шепчет грязные обещания мне на ухо.

— Скоро, ангел, — рычит он. — Скоро я возьму тебя и подготовлю для своего члена. — Его рука крепко сжимает мою задницу, удерживая на столе, пока он гладит член другой рукой. Мои насквозь промокшие трусики, липкие и сдвинутые в сторону, скользят по его члену, заставляя его выглядеть еще более непристойно, его бедра двигаются взад и вперед, толкаясь в мою щель.

— Скоро ты узнаешь, каково это, кончать с единственным членом, который ты когда-либо узнаешь, похороненным по самую рукоять в этой узкой маленькой щели.

Он двигается все быстрее и быстрее, и все вокруг начинает расплываться, я знаю, что взорвусь в любую секунду.

— Я хочу, чтобы мое семя наполнило тебя, ангел, — стонет он, его член набухает еще больше, когда он втирает свою сперму по лону. — Я хочу, чтобы твое лоно наполнилось моей спермой и та потекла вниз по бедрам. Но пока все это произойдет... — рычит он, его глаза пленяют меня, когда он берет меня за подбородок и позволяет губам коснуться моих.

— Но сначала хочу, чтобы эта сладкая, сладкая киска кончила для меня. Хочу, чтобы ты кончила на член папочки, малышка. Кончи для меня.

Я кричу, когда цунами оргазма захлестывает меня. Я вцепляюсь в Дэмиена, прижимаюсь губами к его губам и втягиваю его язык в свой рот, чувствуя, как самый тяжелый, самый большой, самый интенсивный оргазм в моей жизни абсолютно разрушает меня.

Дэмиен рычит мне в рот, его рука гладит большой член все быстрее и быстрее, пока внезапно сам не взрывается в экстазе. Сперма выплескивается на мой клитор и стекает по моей киске. Он гладит себя снова и снова, и я со стоном смотрю вниз, чтобы увидеть густые белые струи его спермы, разбрызгивающиеся по моему животу и моим бедрам, и моей щели, покрывающей меня, пока я полностью не пропитываюсь его семенем.

Наконец, дрожа и трепеща под ним, я медленно отхожу от оргазма. Я таю, цепляясь за Дэмиена изо всех сил, как будто могу упасть без него, и хочу, чтобы он держал меня. Его руки обнимают меня, защищая, и его губы находят мои, он целует меня медленно и глубоко.

— Мне нужно вернуться на вечеринку, — рычит он.

На мгновение мое сердце замирает.

— Ох, — киваю я, проглатывая комок в горле. — Ах да. Да, я думаю, тебе нужно вернуться в...

— Чтобы я мог сказать всем, чтобы они ушли, — шепчет он мне в губы. — Чтобы я мог сказать им, чтобы они убирались к чертовой матери, чтобы ты вся была в моем распоряжении.

Я прикусываю губу, пытаясь сдержать улыбку, но у меня это не очень хорошо получается.

Дэмиен опускается, и я всхлипываю, когда его пальцы гладят мою киску, скользкую от беспорядка, который мы устроили. Он тянет мои трусики обратно на место, и это так чертовски грязно и сексуально, и неправильно в лучшем смысле. Чувствую, как его горячая сперма согревает мою кожу и впитывается в трусики, когда он туго натягивает их на меня.

— Удержи меня там, — мурлычет он, нежно целуя меня. — Я хочу, чтобы моя сперма была теплой и липкой на твоей грязной маленькой киске всю ночь. Хочу, чтобы люди чуяли ее запах и знали, что это значит.

— Знали обо мне? — выдохнула я.

— Да, — собственнически рычит он. — На тебя многие обращают внимание. Не знаю, как ты сюда попала, но ты остаешься.

Глава 5

Дэмиен

Я держу мягкую, идеальную руку Лиры в своей, когда мы возвращаемся на вечеринку. Несколько человек смотрят, но мне, честно говоря, наплевать. Пусть. Пусть они знают, что этот ангел с небес мой. Надеюсь, слух дойдет до некоторых шакалов, которые обнюхивали ее раньше, прежде чем мне придется уволить их и положить в могилу.

Ее рука тянет мою, и я поворачиваюсь, нахмурив брови.

— Мне нужно пойти освежиться, — прошептала она нежно.

Но я ухмыляюсь и просто качаю головой. — Э-э-э... Я думал, что все ясно сказал, ангел. Я хочу, чтобы ты была покрыта моим семенем до конца вечера.

Она отчаянно краснеет, закусив губу, и качает головой. — Нет, не это, — она снова краснеет. — Я просто хочу сказать, что мне нужно привести в порядок волосы и макияж. Наверное, я выгляжу как…

Она замолкает, но я просто удерживаю взгляд ее великолепных глаз, с дразнящей улыбкой на губах.

— Как будто тебя только что чуть не трахнули?

Ее лицо светится, как красная рождественская лампочка, но я притягиваю ее ближе, обнимаю. И когда чувствую, как ее руки сжимаются вокруг меня, а лицо утыкается мне в грудь, не уверен, что когда-нибудь смогу отпустить ее.

Я, конечно, делаю это неохотно. Но сначала крепко прижимаю ее к себе, запрокидываю ее голову назад, запустив руку в волосы, и завладеваю этими губами перед группой сотрудников, сгрудившихся вокруг бара, где мы стоим. Я медленно отстраняюсь, наслаждаясь выражением чистого счастья на ее лице, прежде чем мягко отпустить ее.

— Не задерживайся, — мурлычу я, сжимая ее руку. — А то мне придется найти тебя и убедиться, что никто больше не пытается тебя украсть.

— Пожалуйста, сделай это, — шепчет она, задыхаясь, прежде чем ее рука выскальзывает из моей, и она теряется в толпе.

Святое дерьмо.

Со мной что-то случилось. Что-то, что я никогда не искал и никогда не ожидал найти, ударило меня по голове, как проклятый кирпич. И теперь я вижу звезды — звезды, и они пишут «Л-И-Р-А».

У меня почти никогда не было времени на женщин, с моей работой и превращением этой компании в машину, которой она является сегодня. Работа, деньги и власть всегда были на первом месте, а не хорошенькое личико или красивые ноги.

Все это полностью изменилось, когда мой маленький ангел пришла на эту вечеринку, и я без колебаний знаю, что ничто никогда не будет прежним. Ничто в этом мире не будет таким сладким и чистым, если она не станет принадлежать мне. За тот час, что она пробыла в моем мире, я уже вижу яснее, чем когда-либо. Я думаю быстрее и острее, чем когда-либо.

Я знаю, чего хочу: полный контроль на работе, власть, деньги — но все это в миг меняется, когда появляется в моей жизни та, кто сияет ярче, чем все остальные.

....и это она, конечно же.

Не прошло и минуты, как она исчезла, а я уже чувствую невыносимую потребность снова заключить ее в свои объятия. Моя челюсть напрягается, мышцы дергаются, ничего больше не желая и не нуждаясь ни в чем, кроме того, чтобы ее маленькое, совершенное маленькое тело прижалось к моему, ее мягкие губы охотно раскрылись для меня, и ее нежный стон воспламенил что-то внутри меня.

Киваю бармену, который передает мне то, что он уже знает, я хочу. Скотч. Старый, дорогой, богатый и дымчатый. Я медленно пью из стакана, стараясь, чтобы золотистая жидкость успокоило мой разум и помогла мне оставаться в здравом уме, пока ее нет рядом.

Но я знаю, что это проигранная битва.

Вместо этого я поворачиваюсь, оглядывая комнату в поисках своего главного планировщика. Я говорил раньше серьезно. Эта вечеринка закончилась. И в ту же секунду, как найду того, кого ищу, я позабочусь о том, чтобы каждый человек здесь, от уважаемого гостя до официанта, вышел за эту чертову дверь через пять гребаных минут.

Все, кроме меня и Лиры

Я все еще ищу организатора, когда кто-то хлопнул меня по спине

— Эй! А вот и он! Большой Ди!

Я стискиваю зубы и сужаю глаза на звук голоса, прежде чем повернуться и заставить себя улыбнуться.

Билл Годдард, он же глава «Риджент Траст», фонда, который сейчас возглавляет моя компания. Билл также слаб и глуп, он слишком много пьет и заключает сделки, результат которых непредсказуем. Он безрассудно распоряжается деньгами своего фонда, почти наверняка участвуя в очень очевидной незаконной торговле, которая рано или поздно привлечет внимание властей.

Его компания приличная, вот почему я сливаюсь с ними. Но чего Билл не знает, так это того, что в ту минуту, как истечет предусмотренный контрактом льготный период после слияния, он, черт возьми, исчезает. Но до тех пор, к сожалению, он будет здесь вторым командиром. От этой кислой мысли мои зубы сжимаются.

Я бы уволил его сейчас или, черт возьми, сбросил с крыши после того, как видел, как он разговаривал со своими сотрудниками или, что еще хуже, с моими. Я видел, как он разговаривал с моей секретаршей, как будто она была полным дерьмом, прямо перед тем, как попытался заставить ее прийти к нему в кабинет для массажа.

Нет, серьезно.

Билл пьян, от него разит спиртным, когда он смотрит мне в лицо, ухмыляясь. Я напрягаю челюсть, заставляя себя улыбнуться ему. Опять же, я бы сбросил его с гребаного балкона даже сегодня вечером, но он мне нужен живым. Мне нужно, чтобы это приобретение прошло гладко, и также нужен льготный период, чтобы завершить слияние окончательно.

И я терпеть не могу быть обязанным кому-то.

— Готов сразиться с миром, Большой Ди?

— Не называй меня так, — я рычу.

Он всего лишь рассмеялся. — Но ты такой, Ди.

Я напоминаю себе, сто тысяч раз, что сегодняшнее убийство серьезно помешает моему слиянию. Мой гнев вспыхивает, и я отворачиваюсь от Билла, чтобы оглядеть комнату в поисках той единственной, кто, я знаю, вернет меня на землю и сохранит меня в здравом уме.

Моего ангела

Она слишком долго отсутствовала. Даже если прошло всего пять минут, это пять минут, когда я не обнимал ее, не касался ее кожи, ее губ, не ощущал запаха ее волос, сводящего меня с ума, когда зарываюсь в них лицом.

Билл снова хлопает меня по плечу, и я срываюсь.

— Я должен идти, — рычу я, едва сдерживаясь, когда мои глаза сканируют толпу через его плечо.

— О, подожди, Дэмиен, — он делает глоток из своего стакана, прочищая горло. — Подожди, я хочу, чтобы ты кое с кем познакомился.

Я уже проталкиваюсь мимо него, заметив своего организатора, когда чертова рука Билла снова хватает меня за руку.

— Дэмиен, я хочу познакомить тебя с моей дочерью.

Я тяжело вздыхаю, сужаю глаза и расправляю плечи, поворачиваясь к нему, чтобы как можно вежливее сказать, чтобы он отвалил.

— Билл, мне нужно...

Я замер

Остальная часть комнаты исчезает, когда мои глаза останавливаются на великолепном, идеальном маленьком ангеле, которого обнимает чертова рука Билла.

На ней.

На девушке, которая все еще хранит мою сперму в своих трусиках, чью сладкую маленькую киску я все еще чувствую на языке, и это буквально все, о чем я могу думать.

...и она дочь проклятого Билла Годдарда.

Глава 6

Лира

Он пристально смотрит на меня, его челюсть плотно сжата, а глаза пылают зеленой яростью. Там определенно есть гнев, но это больше, чем просто ярость.

Голод

В этом взгляде горит огонь, и я вздрагиваю, зная то, чего никогда не знала раньше: я зажгла этот огонь.

Я

Он знает, что я обманула его, или, по крайней мере, не была откровенна в том, кто я. Нет смысла притворяться, что не знала, кто он. Имею в виду, конечно, я была в его офисе, на его вечеринке, в штаб-квартире его компании.

Мое тело напрягается, между ног дрожит при воспоминании о том, что всего десять минут назад его язык скользил по моей киске, пробуя меня на вкус и заставляя меня дрожать и трепетать, как никогда раньше. Я помню, как его большой, толстый член ощущался, горячий и твердый на моей коже, и скользил по клитору.

Как его руки блуждали повсюду по моему телу, а его сперма покрывала меня.

Я все еще чувствую ее под платьем — липкая, теплая и влажная на моей коже. Это напоминание — грязное, дикое, грешное напоминание о том, что мы только что сделали. Но Дэмиен выглядит таким безумным. Я думаю о том, что он сказал, о том, что теперь я принадлежу ему, что отмечена и все такое, и что позже он возьмет меня как свою.

Но мое сердце начинает сжиматься, когда я вижу, как его глаза сужаются, когда он переводит взгляд с меня на Билла и обратно. Нет, я обманула его, а такой человек как Дэмиен Касл не прощает обмана.

— Твоя дочь, — рычит он, его глаза останавливаются на мне, его взгляд свирепый.

— Ну, падчерица, — усмехается Билл. — Я женился на ее матери несколько лет назад. В любом случае, я хотел, чтобы вы познакомились, так как она собирается быть здесь в течение следующего месяца.

Дэмиен приподнимает бровь. — Простите?

— Да, я планировал, что она будет стажироваться в «Риджент Траст» летом, и так как «Риджент» теперь часть «Кэсл Кэпитал» ну, я думаю, она будет стажироваться здесь! Понимаешь, до того как она уедет.

— Уедет?

Билл кивает, залпом допивая свой напиток. — Да, ну ты же знаешь, она скоро уезжает в школу.

Мой желудок сжимается, и я вижу, как дернулась челюсть Дэмиена.

— Она учится?

Билл хихикает. — Да. Собирается изучать бизнес и заставляет меня гордиться ею.

Я смотрю, как Дэмиен — мужчина, чьи прикосновения и грязные, пленительные слова я не могу выбросить из головы — кивает, все еще не сводя с меня глаз.

— Так ты учишься в колледже?

— Я...

Я хочу ответить, так сильно хочу все объяснить, но Билл перебивает меня и от него ответ звучит еще хуже.

— Конечно же, будет.

У Дэмиена дергается челюсть, и он быстро переводит взгляд на Билла.

— Что ты только что сказал? — рявкнул он

— Я сказал, что она будет учиться в колледже. В следующем месяце она пойдет на первый курс.

Дэмиен снова смотрит мне в глаза, и на этот раз они полны огня. Мне так хочется просто броситься к нему в объятия, поцеловать и сказать, что я сожалею о том, что утаила то, что на самом деле является довольно важной информацией. Он, очевидно, знал, что я молода, но вдруг поняла, что, возможно, он просто сказал бы мне убираться из офиса, если бы знал, что мне восемнадцать лет и я наполовину его младше. И клянусь, Билл стоит здесь или нет, я уже собираюсь это сделать, как вдруг нас окружают парни в деловых костюмах, ухмыляющиеся от уха до уха. Парни из компании Билла и некоторые из компании Дэмиена, все держали напитки и хотели поздравить их с объединением.

Билл, конечно, с радостью соглашается, принимая напитки, которые ему передают, но я вижу, как Дэмиен бросает на меня последний свирепый взгляд, прежде чем отстраниться и нырнуть в толпу.

Мое сердце снова замирает. Боль от потери того идеального момента в его кабинете обжигает меня, когда я пробираюсь сквозь толпу. Слезы жгут мне глаза, и я думаю о том, как прекрасно было чувствовать себя в его объятиях и целовать его губы. И знать, что я все испортила, не будучи честной, — это как нож в живот.

Знаю, что должна была сказать ему. Быть падчерицей человека, с которым он объединяет свой бизнес, — это одно. Быть неопытной — другое. Но если бы он знал, что мне не хватает опыта из-за того, что мне восемнадцать, сомневаюсь, что он вообще заговорил бы со мной. Такой мужчина как Дэмиен Касл, вероятно, встречается с моделями, актрисами и знаменитостями, женщинами, которые знают, что делают, и не собираются валять дурака, как какая-то глупая неопытная девственница.

Я вытираю глаза. Теперь, когда все закончилось, чувствую себя еще большей идиоткой, потому что пошла сегодня вечером в его офис и пыталась вести себя намного старше и опытнее, чем я есть на самом деле. Несколько парней из бара окликают меня, но я не обращаю на них внимания, изо всех сил стараясь не заплакать, когда толкаю двери, ведущие из главного зала в меньшую приемную у лифтов.

Я быстро посылаю сообщение Биллу, что еду домой на такси, хотя уверена, что он уже слишком пьян, чтобы это заметить. Нажимаю кнопку лифта и крепко зажмуриваюсь, чувствуя, как меня охватывает ужасное тошнотворное чувство. Думаю о мужчине, с которым чувствовала себя так хорошо раньше, и зная, что я все испортила и что он, вероятно, никогда больше не заговорит со мной, слезы, наконец, вырываются наружу.

Я чувствую на руке чью-то руку, и даже когда задыхаюсь от шока, мое тело знает, кто это, еще до того, как поворачиваюсь.

Дэмиен.

Его прикосновение — это просто чистое электричество, удар током, электризующая искра, которая мгновенно вызывает у меня желание броситься в его объятия и целовать его, пока мои губы не заболят.

— Я... — я качаю головой, кусая губы. — Мне так жаль, я только...

— Ни на секунду не думай, что я покончил с тобой, ангел, — рычит он, его глаза сверкают жаром и огнем. Я дрожу, тяжело сглатывая, когда он тянет меня к частному лифту.

— Но сначала я хотел бы получить некоторые ответы. И желательно прямо сейчас.

Глава 7

Лира

Мы возвращаемся в его личный кабинет — место, где мы были ранее, и Дэмиен захлопывает за нами дверь. Я дрожу, чувствуя необузданный жар и желание, исходящие от того, что я рядом с этим мужчиной. Но теперь это также смешано с чем-то более страшным, как будто чувствую его истинную силу сейчас.

— А теперь, — рычит он, разворачивая меня и впиваясь в меня взглядом. Я вздрагиваю. Он так чертовски сексуален, даже когда злится. Боже, если уж на то пошло, он еще красивее с этой вспышкой гнева на лице.

— Скажи мне, сколько тебе лет прямо, черт возьми, сейчас.

Я сглатываю. — Восемнадцать.

Он смотрит на меня, не мигая.

— Мне восе...

— Я хочу увидеть твои водительские права

В неверии выгибаю бровь. — Ты меня разыгрываешь?

Я задыхаюсь, когда он хватает меня в свои объятия, и клянусь, что он собирается поцеловать меня, но его губы останавливаются прямо перед тем, как прижимаются к моим, как будто он едва сдерживается.

— Ладно, ладно, — сглатываю я, сбрасывая сумку с плеча и роясь в ней в поисках бумажника. Я достаю нью-йоркские водительские права и отдаю ему, дрожа, когда его пальцы касаются моих.

Он изучает его, нахмурив брови, я наблюдаю, как он выдыхает.

— Тебе восемнадцать.

— Я так и сказала

Моя наглость вызывает еще один жесткий взгляд на меня, но на этот раз он заводит больше, чем пугает.

— Ты чертова дочь Билла Годдарда.

— Падчерица.

— Это очень удобно, — рычит он, сузив глаза. — Ты сегодня здесь, в таком наряде, когда эта сделка висит на волоске.

Моя челюсть отвисает.

— Извини? — шиплю я.

— Так вот почему ты пробралась сюда? — рычит Дэмиен. — Чтобы подсластить эту чертову сделку?

Я игнорирую, насколько велик, властен и силен этот мужчина, стоящий передо мной, когда тычу пальцем в его хмурое лицо.

— Нет, — выплюнула я. — Господи, за кого ты меня принимаешь?!

— Ты мне скажи! — рычит он в ответ

В комнате воцаряется тишина, мы оба смотрим друг другу в глаза. Но внезапно мое жесткое отношение дает трещину, и все рушится. Мои плечи опускаются, как и голова, и я начинаю поворачиваться, чтобы скрыть от него слезы, когда внезапно все его поведение тоже меняется.

Я задыхаюсь, когда его мускулистые руки обнимают меня, притягивая к себе. Он зарывается лицом в мои волосы и крепко обнимает меня.

— Черт, мне так жаль, малышка, — бормочет он, целуя меня в макушку, а потом в щеку. Он приподнимает мою голову, кладет палец мне на подбородок и медленно целует в губы.

И я таю.

Я погружаюсь в него, чувствуя, как тепло, сила и необузданное желание снова захватывают меня.

— Мне так жаль, ангел, — шепчет он мне в ухо.

Он снова целует меня, на этот раз яростнее, и когда его язык проникает сквозь мои губы, я со стоном открываю их для него. Сильные руки держат меня нежно и защищающе, как будто он никогда не позволит никому причинить мне боль. Дэмиен поворачивает нас, и я всхлипываю ему в губы, когда он поднимает меня на руки. Мои ноги не касаются пола, Дэмиен шагает через комнату, кладет меня на стол. Двигается между моих ног, руки кружат вокруг меня и скользят вверх, чтобы обхватить мое лицо.

— Не могу держать голову ясно, — тихо говорит он. — Сегодня вечером, я имею в виду. Я не могу говорить ни с кем из этих людей, не могу думать ни о бизнесе, ни об этой сделке, ни о чем другом. — Его челюсть сжимается, его глаза пронзают меня. — После тебя.

Он снова целует меня, и на этот раз я знаю, что потеряна — потеряна самым лучшим, самым сладким, самым совершенным образом. Потерялась, как будто не хочу, чтобы меня нашли. Часть меня думает, что это может быть слишком хорошо, чтобы быть правдой. А другая часть, что это то, что он говорит каждой девушке, которую очаровывает в своем офисе, так как чертовски обаятелен, великолепен и притягателен.

Он внезапно останавливается, отстраняясь и бросая на меня любопытный взгляд, прежде чем ухмыльнуться.

— Ты думаешь, что я говорю это всем?

Я смотрю ему в глаза, и он улыбается.

— Нет, я не умею читать мысли, но это написано у тебя на лице, малышка.

Я прикусываю губу, застенчиво отводя взгляд.

— А это так? — наконец отвечаю я тихо.

— Нет, — рычит он, и я задыхаюсь от ярости в его голосе, когда его руки внезапно крепко прижимают меня к нему.

— Нет, черт возьми, нет, — шипит он. Я поднимаю голову и вижу, как его глаза пылают жаром, а челюсть плотно сжата, когда он смотрит прямо мне в глаза.

— Других женщин нет, ангел. Никого. Не тогда, когда я занят этой империей, и ни одна из них никогда не привлекала моего внимания. Никто никогда не пленил меня так, как ты. Почему ты? — стонет он, его руки скользят по моим бокам, дразня мои ребра и заставляя меня дрожать в предвкушении.

— Я не ожидал, что ты придешь, — тихо говорит он.

— Может, это потому что я ворвалась в твой офис?

Дэмиен широко улыбается, улыбка мерцает в его глазах, когда он приближается ко мне. Его рука скользит по моим волосам, и я задыхаюсь, когда он тянет достаточно сильно, чтобы откинуть мою голову назад и отправить дрожь по всему телу.

— Ты ворвалась не только в мой кабинет, ангел, — шепчет он, и прежде чем успеваю ответить, его губы врезаются в мои.

На этот раз Дэмиен целует меня яростно, прижимаясь всем телом, как будто мы оба сливаемся в единое целое. Я стону в его губы, мой язык играет с его языком, и мой пульс барабанит в ушах, когда сдаюсь и позволяю чувствам вырваться наружу. Ничего подобного я раньше не испытывала.

Я задыхаюсь, когда чувствую, как рука Дэмиена скользит по моей ноге, его сильные пальцы толкают край моего коктейльного платья, пока оно не скользит вверх по бедру.

— Ты еще не очистилась, не так ли? — рычит он, и в его голосе снова слышатся жар и необузданная жажда. Это посылает толчок желания по моему телу, мой пульс скачет, соски торчат под платьем.

— Нет, — качаю я головой.

— Покажи мне, — стонет он мне в губы, прежде чем отстраниться. Его руки скользят по моим коленям, раздвигая мои ноги, когда я тяну за подол платья. Я поднимаю его, и мое тело дрожит от желания. Смотрю, как Дэмиен напрягается, звериное рычание исходит с его губ, и я показываю ему свою прикрытую трусиками киску.

Она липкая и влажная, с темными пятнами от его спермы.

Дэмиен рычит.

— Плохая девочка, с грязными, мокрыми трусиками, — бормочет он, скользя руками по моим бедрам.

— Да, папочка.

Его прикосновения становятся грубыми, его челюсть напрягается, и стон срывается с его губ.

Это так порочно называть его так, но в то же время так чертовски горячо. Я смотрю ему в глаза, наслаждаясь тем, как его взгляд заводит меня, как никогда раньше. Мои пальцы скользят в трусики, и я медленно стягиваю их вниз.

Задыхаюсь, когда он жадно целует меня, и когда его рука обхватывает меня между ног, я стону. Он проводит толстым пальцем по моим мягким половым губам, посылая дрожь по моему телу, когда дразнит мой клитор. Его пальцы скользят обратно к моему входу, и он начинает входить внутрь и останавливается.

— Это, — стонет он, его палец нежно гладит мои губы — врата моей девственности.

— Я возьму это, — мрачно говорит он мне на ухо. — Скоро, ангел, я раздвину твои прелестные бедра и погружу каждый сантиметр своего члена в твое сладкое маленькое лоно.

— Я хочу тебя, — задыхаюсь я

— Скоро, позже, — он мурлычет. — Когда придет время.

Дэмиен стягивает мои трусики до конца, и я сбрасываю их, потом он оборачивает мои ноги вокруг своей талии. Я стону, когда он подходит к своему большому стулу, сидя со мной на коленях. И задыхаюсь от ощущения его тела рядом со мной, через его брюки чувствую его член, он такой твердый и пульсирующий.

Его руки задирают мое платье выше, скользя по моему телу, пока мои груди не обнажаются перед ним. Он рычит, обхватывая губами то один сосок, то другой, его язык дразнит их, превращая в розовые бусинки, пока я задыхаюсь в темноте его кабинета. Его член тяжелеет от звуков моего удовольствия, пульсирует. И знаю, что он чувствует, какая я мокрая, и уверена, что от этого его брюки тоже мокрые и испорчены.

— Подними руки, милая, — бормочет он, поднимая мои руки над головой и стягивая платье до конца. Он отбрасывает ее в сторону, и его глаза медленно и жадно обводят мое тело. Я краснею и начинаю обнимать себя руками, когда он рычит.

— Нет, — стонет он. Его руки захватывают мои запястья, и я задыхаюсь, когда он тянет их за спину. — Не прячься от меня, ангел, — шепчет он. — Не прячь ни единого чертова сантиметра этой красивой, идеальной кожи от моих глаз.

Его взгляд устремлен на меня, дразня мое тело. Его рука следует за ним, лаская мою грудь, водя пальцем по ореолу моего соска. Дэниел опускается взгляд ниже, его рука скользит по моему животу.

— Такая влажная для меня, — стонет он.

Я вскрикиваю, когда его пальцы медленно потирают клитор, заставляя тело выгибаться навстречу. Его палец проскальзывает внутрь, едва проникая, но достаточно, чтобы у меня перехватило дыхание. Он прижимает ладонь к клитору, заставляя меня стонать и растворяться в нем. Звук моей влаги под его рукой наполняет кабинет, как грязная, порочная музыка, и когда его губы сжимают сосок, я откидываю голову назад и кричу.

Я чувствую у бедра его естество, твердый, горячий и готовый член для меня. Я опускаю руку ему на колени, пальцами слегка поглаживая и заставляя его стонать.

— Ты уже близка малышка, не так ли?

— Да, — стону я, поглаживая его через штаны в такт его пальцам на моей сердцевине. — Я хочу его, пожалуйста.

Губы Дэмиена двигаются к моим губам, и я всхлипываю, когда он втягивает мою нижнюю губу между своими.

— Возьми его, малышка. Он весь твой.

Я проглатываю стон, задыхаясь, когда пальцами дотрагиваюсь до молнии. Медленно, немного неуклюже, я начинаю тянуть ее вниз, с трудом стягивая на огромной выпуклости в штанах. Дэмиен помогает с ремнем, расстегивая его и пуговицу на брюках, и я тихо стону, когда моя рука возвращается, чтобы обхватить его огромный член через боксерские трусы. Мягко я начинаю стягивать их вниз по его толщине, как вдруг, весь его член выскакивает, и я ахаю.

— Посмотри, что ты со мной сделала, ангел. Посмотри, как сильно он хочет скользнуть внутрь этой крошечной маленькой киски и почувствовать, какая ты узкая.

Он сбрасывает пиджак и начинает расстегивать рубашку, обнажая перед моими глазами свою твердую, мускулистую, покрытую татуировками грудь. Мой пульс подскакивает при виде его точеного пресса и глубокая выемка на бедрах, которые, как буква “V”, указывают на идеальный, огромный член, торчащий между его ног.

Дэмиен берет все под свой контроль, обхватывая рукой свой член и медленно поглаживая его, в то время как другая его рука играет с моей киской. Я хнычу, мой рот открывается, когда я смотрю, как он гладит меня вверх и вниз. Жемчужно-белая жидкость стекают по его члену, и я стону, когда он внезапно притягивает меня прямо к себе. Моя киска скользит по нижней стороне его члена, и я кричу, когда он двигает бедрами.

Его руки двигаются к моей заднице, крепко держа меня и заставляя скользить вверх и вниз по его толстому, горячему члену. Его сперма вытекает, покрывая мою киску и бедра липким горячим семенем, и моя собственная влага стекает по его стволу, покрывая его яйца, и этот влажный звук наших движений наполняет комнату.

Руки Дэмиена обхватывают мою задницу, и когда одна рука скользит между моих ног сзади, я ахаю, и чувствую, как один палец дразнит мое самое интимное место. Его палец кружится над моей задницей, и я всхлипываю, прикусывая губу и чувствуя, как порочная дрожь удовольствия пронзает меня.

— О, боже мой.

— Ты не чувствовала никогда никого здесь, — рычит он

Я качаю головой, задыхаясь от удовольствия, когда скольжу вверх и вниз на нем, дразня клитор, его палец кружится над моей задницей.

— Ты будешь, — он стонет. — Я собираюсь заклеймить каждую частичку тебя, ангел.

Его палец находит вход, и низкий скулящий стон исходит из меня. Чувствую, как Дэмиен начинает толкать палец внутрь.

— Черт возьми, малышка, твоя тугая маленькая попка будет чувствоваться как гребаный рай, скользящий по моему члену. Я собираюсь войти медленно и заставлю тебя чувствовать себя так чертовски хорошо, когда наполню тебя каждым моим сантиметром.

Дэмиен двигает меня по своему члену выше — так высоко, что на секунду мне кажется, что он просто сделает это, войдет внутрь и заберет мою девственность. Но он лишь позволяет своему члену скользнуть по моей киске и обратно к моей заднице, прежде чем снова усадить меня к себе на колени. Он одной рукой медленно ласкает мой клитор и в то же время другой поглаживает свой большой член по моей мягкой, тугой попке.

Еще больше его спермы капает, когда он скользит своим членом между моих ягодиц. Я стону, чувствуя, как он, горячий, твердый и скользкий, потирает меня в самом порочном месте. Он стонет, уткнувшись лицом мне в шею и посасывая ключицу, пока поглаживает членом мою задницу. Все мое тело покалывает от похоти, дрожь необузданного желания заставляет меня выгнуть спину и прижаться к нему, желая большего.

— Хорошая девочка, — стонет он, чувствуя мою потребность.

Его руки обхватывают мою задницу и медленно поднимают меня. Его набухшая головка члена скользит вниз между моих ягодиц, пока я не чувствую, как она упирается в мое тугое маленькое колечко.

Я дрожу, пульс грохочет в ушах. Дэмиен гладит свой член, его липкая сперма вытекает из кончика и делает меня скользкой и липкой. Все мое тело покалывает, когда я чувствую, как он начинает давить сильнее и прижимается ко мне.

— Откройся, малышка, — рычит он мне в губы, нежно целуя. — Возьми меня. Впусти меня, ангел.

Он толкается сильнее, и я задыхаюсь, заставляя себя немного расслабиться. Внезапно я чувствую, как его толстая головка, скользкая от моих соков, увлажняя себя, медленно начинает скользить внутрь.

О боже мой.

Он такой большой, и это не похоже ни на что, что я когда-либо чувствовала. Он медленно толкается, и головка его члена входит внутрь. Я вскрикиваю, но Дэмиен прижимает меня к себе, гладит, успокаивая и позволяя привыкнуть к новым ощущениям.

— Вот так, ангел, — стонет он. — Черт, ты такая тугая. Так чертовски восхитительна.

Он целует меня, глотая мои стоны, а я обнимаю его за шею и отвечаю на поцелуй всем своим существом.

— Возьми меня, малышка, — мурлычет он мне в губы, его член горячо пульсирует внутри меня. — Я хочу чувствовать, как ты скользишь вниз и почувствуешь, насколько сильно я хочу тебя наполнить.

Огонь разгорается внутри меня, и я вскрикиваю, снова опускаясь на него. Его огромный член погружается внутрь, медленно наполняя мою задницу, стон, слетевший с моих губ, превращается в крик удовольствия. Это так неправильно и так грязно, и в то же время так распутно, позволять этому властному мужчине, гораздо старшему меня, трахать меня в задницу своим большим членом.

Но это так чертовски приятно.

Его губы находят мои, и он яростно целует меня, пока его руки на моей заднице медленно направляют меня вверх и вниз. Я хнычу, цепляясь за его шею, скользя по нему. Он опускает руку мне между ног, и я вскрикиваю, когда он начинает тереть клитор медленными круговыми движениями

Я увереннее двигаюсь на нем, и он проникает в меня все глубже и глубже. Я чувствую, как его большие, тяжелые яйца прижимаются к моей заднице с каждым ударом, чувствуя себя такой распутной, когда подпрыгиваю на нем. Его рука скользит по моим волосам, натягивая их так сильно, что я задыхаюсь от удовольствия. Его рот находит мою шею, его зубы задевают мою кожу, когда его рука гладит мою киску, а его большой член скользит в мою задницу и выходит из нее.

— Так чертовски хорошо, ангел, я как будто оказался на небесах, — стонет он, крепко обнимая меня. — Продолжай скакать на этом большом члене, малышка. Возьми его глубоко в себя, пока не кончишь на меня. Я хочу чувствовать, как эта милая маленькая задница крепко сжимает меня, когда ты кончаешь, как плохая маленькая девочка.

— Да! — вскрикиваю, приподнимаясь и снова опускаясь на него, принимая каждый сантиметр глубоко, наслаждение пронзает меня насквозь. — Заставь меня кончить!

— Попроси меня хорошенько, малышка, — шепчет он мне на ухо, его пальцы скользят по моему клитору. Я так близко, но слова все равно срываются с моих губ, когда мир начинает расплываться перед глазами.

— Пожалуйста, трахни мою задницу, папочка!

Дэмиен рычит от моих слов. Его рука опускается с резким шлепком на мою задницу, а его пальцы скользят по клитору, зубы царапают мочку моего уха.

— Кончи для папочки, малышка. Кончи для меня.

И я кончаю.

Я кричу, когда самый разрушительный оргазм пронзает меня, выбивая воздух из моих легких. Я крепко сжимаю его в объятиях, крича ему в шею, когда словно падаю с обрыва.

Дэмиен напрягается в своем освобождении и рычит в мое плечо, я чувствую это. Чувствую, как его толстый член пульсирует внутри меня, наполняя собой. Его бедра прижимаются ко мне, и он все глубже погружается в меня, пока мы приходим в себя после пережитого.

Я таю в нем, задыхаясь, вдыхая его запах и чувствуя его тепло. Я чувствую, как пульс бешено бьется под кожей, его руки держат меня так крепко и в то же время так нежно, пока медленно спускаюсь с небес

Он выскальзывает из меня, заглушая мой протест поцелуем, прежде чем внезапно подхватывает меня на руки и встает. Он нежно целует меня, когда мы проходим через офис к двери, которую я раньше не видела. Он открывает ее кнопкой на стене и молча несет меня к широкой лестнице, ведущей наверх.

— Где мы...

— Дома, ангел. И там я покажу тебе больше, все, о чем ты когда-либо мечтала.

Глава 8

Дэмиен

Наверху я заворачиваю ее в махровый белый халат и звоню Лорну, моему доверенному помощнику. Проще говоря, дворецкому. В его обязанности входит управлять моим домом. Он яростно предан, немногословен и понимает, как я работаю.

Кроме того, он гей, а это значит, что мне не нужно беспокоиться о том, что я убью его, если он посмотрит на Лиру или если у него возникнет искушение прикоснуться к ней.

— Добрый вечер, сэр.

Лорн и глазом не моргает при виде молодой девушки, закутанной в халат, с рыжими взъерошенными волосами, стоящей в моей гостиной, или же меня, застегивающего рубашку.

Хороший человек.

— Лорн, не могли бы вы проводить мисс Годдард в мои покои?

Она поворачивается, ее брови поднимаются, когда она смотрит, как я снова завязываю свой галстук-бабочку. — Подожди, ты не идешь?

— Да, ангел, — бормочу я, притягивая ее к себе и нежно целуя. — Но сначала мне нужно избавиться от этой чёртовой вечеринки. Жди меня и не сомневайся, я скоро присоединюсь к тебе.

Она кивает, закусив губу, ее большие голубые глаза сияют. И на мгновение я даже не уверен, что смогу отойти хоть на секунду. Глядя на моего ангела, чувствую, как ее невинные глаза, кажется, пронзают меня насквозь, и не уверен, что когда-нибудь смогу оставить ее.

— Не задерживайся, — шепчет она и подмигивает мне

— Лорн, покажи ей, где ванная комната.

— Конечно, сэр.

Я заключаю Лиру в свои объятия и нежно целую.

— Вообще-то Уорингтон, — говорит она тихо

Я выгибаю бровь, и она улыбается.

— Моя фамилия. Годдард фамилия Билла, и я... — она кривится. — Ну я оставила Уорингтон.

— Оно тебе подходит, — шепчу я. — А сейчас наслаждайся ванной, скоро присоединюсь к тебе.

— Для тебя же лучше, — говорит она тихо, краснея.

****

Внизу вечеринка начинает сходить с гребаных рельсов. Остались только самые закоренелые весельчаки — мои ребята и Билл, хотя, по крайней мере, мои ведут себя немного более прилично, чем новички из «Риджента». Я оглядываюсь по сторонам, и мои глаза останавливаются на Билле, который уже пьян в стельку, кричит и невнятно ругается на бедного бармена и чуть не падает.

Я скриплю зубами.

Я могу понять необходимость расслабляться. И понимаю, что людям, работающим в мире высоких финансов, нужно время от времени развеяться и хорошо провести время. Но вот чего не терплю, так это такого разгильдяйства. Вся моя команда это знает. Билл и его новые ребята, по-видимому, нет.

В сотый раз я говорю себе, что эта сделка, черт возьми, стоит того, чтобы иметь дело с таким мудаком как Билл

Я зову своего начальника службы безопасности и киваю ему.

— Вечеринка закончена, — рычу я. — И проводите этого засранца домой, свяжите, если придётся.

Он ухмыляется, но понимает, что я имею в виду. Когда говорю, что вечеринка окончена, я не имею в виду: «Пусть все будет тихо и спокойно». Он знает, что я хочу, чтобы все закончилось прямо сейчас, черт возьми. Я не из тех, кто любит тонкости, а сегодня я не в настроении для всего этого, потому что мой ангел ждет меня наверху.

Я стону про себя, когда думаю о ней, ждущей меня в ванной, где ее кожа розовеет от пара и горячей воды.

Да, этим людям нужно убираться отсюда, немедленно. Я хочу, чтобы они ушли. Хочу, чтобы они убрались из моего проклятого мира прямо сейчас. Потому что все, чего я хочу, — это вернуться к Лире и попробовать каждый сантиметр ее кожи. Я хочу вернуться к тому, чтобы медленно предъявлять свои права на нее.

Я смотрю, как мой охранник уходит, связываясь по рации с остальными, чтобы помочь очистить место. Качаю головой и делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться, прежде чем вернуться в свою квартиру.

Моя потребность в Лире всепоглощающая. Она зажигает во мне что-то такое, чего я в буквальном смысле никогда раньше не чувствовал — даже близко. Я не лгал раньше, когда говорил, что с моей карьерой у меня нет времени на женщин. Уже много лет. Ее представление обо мне были основаны на бульварных новостях — что у меня в постели каждую ночь другая девушка.

Но правда заключается в том, что я не трачу попусту свое время. По правде говоря, я всю жизнь ждал чего-то вроде Лиры... Чего-то, что заставило бы меня ожить внутри. И на этот раз я думаю не только о бизнесе и о том, как обойти конкурентов.

Я отталкиваю задержавшихся людей с дороги, направляясь к лифту, который доставит меня наверх.

К ней.

К моему ангелу.

Потому что прямо сейчас она — это все, что я хочу. Черт, забудьте это «прямо сейчас». Она все, что я когда-либо хотел.

И сейчас пришло время сделать ее своей.

Глава 9

Дэмиен

Она была именно такой, какой я хотел ее видеть, когда возвращался наверх: голой, с розовой кожей и лежащей в моей большой ванне.

Совершенство.

Маленький ангел в белых пузырях. Такая молодая, такая неопытная, такая соблазнительная. Готова к тому, чтобы заявил на нее свои права. Она — нежный цветок, готовый быть сорванным, и осознание того, что она вся моя и только моя, заставляет меня стонать. Мой член вздрагивает от того, что я стал ее первым — от того, что принял ее подарок. Я представляю, какой чертовски совершенной она будет, когда погружусь в нее в первый раз — какой шелковистой и тугой, медленно растягиваясь, чтобы взять каждый дюйм члена.

— Как тебе, нравится?

Она открывает глаза, и улыбка расцветает на ее лице при виде меня, стоящего в дверях ванны

— Это прекрасно.

Ее глаза опускаются ниже, и она краснеет при виде моего возбуждения.

Ах да, я, конечно же, избавился от одежды.

Я делаю шаг к ней и медленно забираюсь внутрь ванны. Лира плывет в мои объятия, и я притягиваю ее к себе на колени, жадно целуя. Лира всхлипывает, целуя меня в ответ и задыхаясь, моя рука скользит между ее ног, я не могу насытиться, и когда провожу пальцами по ее мягким половым губкам, она так сладко стонет.

— Тебе это нравится, малышка?

— Да, — стонет она.

— Да, что?

Она всхлипывает, у нее перехватывает дыхание.

— Да, папочка.

Я стону, мой член болезненно пульсирует.

— Расскажи папочке, что тебе нравится.

У Лиры снова перехватывает дыхание, и, несмотря на то, что ванна горячая и тут много пара, чувствую, как ее соски твердеют.

— Мне очень нравится, когда ты гладишь меня, папочка.

— Тебе больно после того, что случилось раньше?

Она прикусывает губу, кивая. — Немного.

— Позволь мне, и я заставлю почувствовать тебя лучше, ангел

Она стонет, когда я глубоко целую ее, но потом отстраняюсь. Снимаю ее с колен и осторожно веду туда, где она мне нужна. Переворачиваю Лиру лицом к краю утопленной ванны, и когда начинаю наклонять ее, она всхлипывает, зная, чего я добиваюсь. Ее локти упираются в край ванны, и когда она выгибает спину и поднимает тугую попку вверх, с моих губ срывается стон.

— Хорошая девочка, — жадно рычу я, мои глаза впитывают ее, а мой член пульсирует от желания погрузиться в нее.

Я покрываю поцелуями ее спину, пока не добираюсь до своего приза. Зачерпываю воду руками, позволяя ей стекать по ее идеальной коже, смывая пузырьки. Лира вздыхает, выгибая спину еще сильнее, и я чувствую, как зверь внутри меня рычит. Мой взгляд останавливается между ее крепко зажатых бедер — такая великолепная и свежая на вид, и прямо над ней, ее сладкая, тугая, запретная задница

Я даже не пытаюсь остановить себя и обхватываю рукой свой член.

— Расслабься малышка, — выдыхаю я.

Постанывая, позволяю своему языку пробежаться по ее влагалищу. Лира всхлипывает, тихо постанывая, когда держу ее там, где хочу, и медленно толкаю язык внутрь нее. Я дразню ее клитор, заставляя ее извиваться и задыхаться, прежде чем пробую больше ее меда.

Мой язык скользит по ее тугой дырочке, Лира вскрикивает. Моя рука движется между ее ног, а большой палец потирает ее клитор, когда провожу языком по ее кольцу. Я медленно облизываю ее, моя цель — заставить ее почувствовать себя королевой, но также и успокоить там, где я, возможно, причинил ей боль раньше, когда брал ее.

— Лучше? — я рычу, лаская ее клитор круговыми движениями.

— Да, папочка, — мурлычет она, тихо вздыхая. И тут же вскрикивает, когда языком ласкаю ее анус. Я вторю ей, рукой глажу толстый член под водой, в то время как другой рукой хватаю ее за задницу и широко раздвигаю ее для меня. Я толкаю язык глубже, дразня ее и трахая ее маленькую попку, пока поглаживаю свой член в такт. Мои мышцы пульсируют, и чувствую, как мои яйца набухают от потребности освободиться. Часть меня — очень большая часть меня — хочет встать и снова погрузить член в эту задницу, пока не опустошу яйца глубоко внутри нее.

Но прямо сейчас все для нее. Прямо сейчас буду поклоняться моему ангелу и заставлю кончить для меня. Потому что после?

...после этого я заклеймлю ее всю.

Я начинаю лизать ее быстрее и глубже — большим пальцем потираю ее клитор, в то время как языком кружу по ее заднице. Громкие и мягкие стоны Лиры наполняют большую ванную, эхом отражаясь от стен, когда поднимаю ее тело все выше и выше. Я рычу в нее, моя рука все еще двигается на моем члене. Знаю, что близок к тому, чтобы кончить, и едва сдерживаюсь.

Мой язык проникает глубоко, мой большой палец скользит по ее клитору, и внезапно мой маленький ангел кричит, достигнув оргазма. Ее голова откидывается назад, рыжие пряди каскадом падают на спину, когда она стонет от наслаждения.

Я медленно притягиваю ее обратно к себе, погружая нас обоих в ванну. Лира хватает ртом воздух, когда я обнимаю ее, успокаивая и поглаживая ее кожу, пока она приходит в себя. Она снова прижимается ко мне, удовлетворенно вздыхая.

И, черт возьми, я мог бы проживать этот момент вечно. Собственнические эмоции, которые испытываю к этой девушке, не похожи ни на что. Конечно, я хочу обладать ею — сделать ее своей и только своей, навсегда. Но это не просто эгоистичная потребность иметь ее. А еще у меня есть эта пещерная потребность защищать ее, заботиться о ней и преподнести ей этот гребаный мир на блюдечке.

И это грубая потребность оплодотворить ее.

Все это рычит во мне, чувствуя, как ее мягкое маленькое тело плотно прижимается к моему мускулистому твердому. Не просто хочу заявить свои права на ее невинность, я хочу заменить ее чем-то другим: моим семенем. Хочу облегчить свой путь в ее сладкую, тугую, нетронутую киску, и хочу опустошить каждую каплю моей спермы внутри нее, снова и снова, пока ни один из нас не сможет ходить. И хочу продолжать делать это до тех пор, пока это не случится, пока ее живот не наполнится нашим ребенком.

Дело в том, что я хочу Лиру не только из-за ее невинности, или того, что никто ее никогда не касался.

... Я хочу ее, потому что нет на свете ничего, что хотел бы больше, чем ее, и не могу представить никого, кроме нее, как спутницу своей жизни и матерью моих детей.

Я чувствую, как ее пульс приходит в более нормальный ритм, и просыпаюсь от свои фантазии, чтобы уткнуться носом в ее шею.

— Это было невероятно, — мурлычет она и хихикает, когда кусаю ее шею.

— Согласен, у тебя невероятная задница.

Она краснеет, и игриво брызгает на меня водой.

— Ты знаешь, что я хотела сказать.

— Да, ангел, — шепчу я, целуя ее в щеку. Она льнет ко мне, и вдруг я вижу, как уголки ее губ приподнимаются. Она тянется назад, и я рычу, чувствуя, как ее маленькие пальчики обхватывают мою пульсирующую эрекцию.

— Ох, и что же я это нашла?

— Это малышка, — рычу в ее ухо. — Все для тебя.

Она поворачивается, кусая губы, и встречается со мной взглядом.

— Я... Я хочу этого. В смысле я готова. С тобой.

Мои губы сминают ее, и когда она стонет, целую ее сильнее.

Больше никакого ожидания. Черт возьми, я всю свою чертову жизнь ждал эту девушку, и не буду тратить ни минуты этой жизни в пустую, не делая ее своей.

Глава 10

Лира

Он заворачивает меня в большое пушистое полотенце, вытирает, прежде чем подхватить на руки. Я чувствую себя такой маленькой, такой защищенной, когда он держит меня вот так, с любовью и заботой.

Он целует меня и несет в свою спальню — огромную комнату со сводчатым потолком и большими окнами, открывавшими вид на весь город. Дэмиен осторожно укладывает меня на кровать, накрывая мягкими темно-синими простынями, которые так чудесно ласкают мою обнаженную кожу.

— Так чертовски красиво, — бормочет он, его глаза впитывают меня, когда он двигается по мне. Мышцы его рук пульсируют и выпирают, и он опускается, позволяя своим губам прижаться к моим, когда я жадно целую его. Его рот оторвался от моих губ, он опустился к моей шее, оставляя след из поцелуев к мочке уха. Я ахаю, когда его зубы, язык и губы дразнят мое ухо, шею и ключицу, заставляя мое тело болеть от желания.

Он накрывает меня своим большим телом, окутывая теплом. Скользит вниз по моему телу поцелуями, отодвинув волосы с груди, и обхватывает губами нежный розовый сосок. Он твердеет у него во рту, заставляя меня стонать от наслаждения.

Дэмиен опускается ниже, руки обхватывают мою грудь и скользят вниз по бокам. Он широко раздвигает мои ноги, и когда чувствую его дыхание на своем бедре, я дрожу.

-Такая хорошенькая маленькая киска, — рычит Дэмиен, и я стону, чувствуя, как его язык скользит по моим половым губкам. Он толкает язык глубоко, пробуя меня на вкус и дразня мою щель, прежде чем двигаться к моему клитору. Его губы сжимаются вокруг него, и когда его язык кружится над нетерпеливым бугорком, я кричу в темноту спальни.

Дэмиен отодвигается, и на мгновение мне хочется умолять его не останавливаться, но внезапно он тянет меня на себя, раздвигая мои ноги. Его большие руки обхватывают мою задницу, и я задыхаюсь, когда он тянет меня вверх по своему телу, пока мои колени не оказываются по обе стороны от его головы. Глядя на него сверху вниз, встречаюсь с его пронзительным, горячим взглядом. Его руки гладят мою задницу, и он поворачивает голову, чтобы поцеловать мои бедра.

— Я хочу, чтобы ты объездила мой язык, малышка, — рычит он, притягивая меня к своему рту. — И я хочу попробовать, как ты кончаешь для меня.

Я ахаю, когда его язык проникает глубоко между моим половым губкам, скользя по моей щели. Его руки сжимают мою задницу, раскачивая меня вперед и назад, и удовольствие бурлит в моей крови. Его язык скользит по моим складкам, щелкая по клитору, а затем снова спускается вниз. Его рука опускается с резким шлепком на мою задницу, и я хнычу и начинаю двигать бедрами быстрее.

— Покачай своими маленькими бедрами и почувствуй мой язык на всей этой киске плохой девочки, — стонет он, его бицепсы и мышцы плеч дрожат, когда он сжимает мои бедра.

— Да, папочка! — Я задыхаюсь, кусаю губу и стону, когда его язык творит волшебство между моих ног.

Он проводит пальцем между моих ягодиц и медленно начинает дразнить мою задницу круговыми движениями. Его язык кружится над моим клитором снова и снова, в такт пальцу, дразнящему меня сзади, и весь мой мир начинает расплываться. Его губы сжимаются вокруг моего клитора, посасывая, одновременно его язык ласкает мой клитор, и палец входит в задницу, он скользит внутрь, и оргазм наступает без предупреждения.

Я кричу от нахлынувшего наслаждения и двигаю бедрами на его языке, как сумасшедшая, моя задница сжимается вокруг его пальца. Дэмиен пробует меня с жадностью, пока не умоляю его остановиться.

Дэмиен опускает меня по своему телу вниз, пока я не падаю ему на грудь, задыхаясь. Поднимаю голову и, не успев опомниться, прижимаюсь губами к его губам, и целую его изо всех сил. Я чувствую свой вкус на его губах, и по какой-то причине это только сводит меня с ума, разжигая еще больший огонь внутри меня.

Дэмиен гладит мою задницу, медленно раздвигая мои ноги шире. Он опускает меня ниже, и когда чувствую пульсирующую твердую толщину его члена между ног, я хнычу от желания.

Вот оно, я никогда за всю свою жизнь не была так готова.

Дэмиен садится, и его головка проскальзывает между моих половых губок, чтобы упереться прямо в мою девственность. Его руки обвиваются вокруг меня, удерживая меня прямо там, всего один толчок, чтобы полностью завладеть мной. Дэмиен смотрит прямо мне в глаза.

— Я собираюсь взять это, сладкая, — стонет он, целуя меня в губы.

— Да, пожалуйста, — хнычу я.

— И когда я это сделаю, ты станешь моей навсегда. Я играю наверняка, ангел, — шепчет он, его глаза изучают мои, словно ища от меня хоть малейшего колебания.

...но он его не найдет.

— Я играю наверняка, беру то, что моё, и никому не отдаю

— Так чего же ты ждешь? — Я сглатываю, мои глаза прикованы к нему, когда чувствую, как мой пульс грохочет в ушах.

— Возьми то, что принадлежит тебе, папочка.

Я буквально вижу, как пламя вспыхивает в его глазах, когда слова слетают с моих губ. Его руки сжимают мои бедра, и внезапно он притягивает меня к себе. Я резко вскрикиваю, когда он прорывается, морщусь и цепляюсь за его плечи. Но он рядом, успокаивает меня, его руки гладят мою кожу, а губы целуют мои. И не успеваю я опомниться, как боль исчезает, а вместо нее остается только он.

...и это невероятно.

Опускаясь ниже, хнычу, принимая больше его толстого члена внутрь себя. Удовольствие нарастает, становится все жарче и жарче, пока почти не захлебываюсь от того, как чертовски удивительно это ощущается. Он такой большой и толстый, и мне нравится, как прекрасно он растягивает меня, самым невероятным способом, который можно только представить.

Жар пылает между моих ног, и я стону от удовольствия, когда мой клитор скользит по каждому дюйму его толстого члена, пока внезапно не понимаю, что он уже полностью внутри меня.

— Возьми меня за руку, — рычит он, переплетая свои пальцы с моими. Он тянет мою руку вниз, туда, где мы встречаемся, мои костяшки касаются его пульсирующего пресса. -

Почувствуй, где мы соединяемся. Почувствуй, каким большим ты делаешь мой член, и почувствуй, как эта маленькая тугая киска так сладко растягивается вокруг меня. — Он рычит, его глаза прикованы к моим, и я стону, когда дотрагиваюсь, где мы соединяемся, как туго я обхватываю его. Дэмиен проводит пальцами по клитору, и я стону от удовольствия, чувствуя, как он пульсирует глубоко внутри.

— Из-за тебя я теряю контроль, ангел. Ты сводишь меня с ума, как никогда раньше. И ты заставляешь меня хотеть наполнять эту сладкую киску моей спермой снова и снова, пока не будешь пропитана мною.

Он приподнимает меня, его член скользит почти полностью, прежде чем внезапно поднимает бедра вверх и тянет меня обратно. Я вскрикиваю, когда его толстый член погружается внутрь по самую рукоять. Его мышцы сжимаются, когда он начинает двигать меня, заставляя подпрыгивать на своем члене. Я вскрикиваю, обнимая его за шею, держась за него, чувствуя, как он входит и выходит.

— Я хочу наполнить твое лоно своей липкой спермой, пока ты не забеременеешь нашим ребенком, — стонет он. — Я хочу, чтобы ты была большой, круглой и сияющей.

Крик вырывается из моего горла, удовольствие грохочет во мне, как товарный поезд — от того, что он заставляет меня чувствовать, от его слов, мне кажется, зарождается что-то внутри меня.

— Объезди мой член, малышка, — глубоко рычит Дэмиен, его голос завораживает и притягивает, как у доминирующего альфы, которым он является. -

Двигай бедрами, вверх-вниз, вот так, ангел, — шипит он сквозь стиснутые зубы, его руки крепко сжимают мои бедра. — Покажи папочке, как сильно ты этого хочешь

Я кричу, все мое тело в огне, когда делаю так, как он хочет. Поднимаю бедра вверх, а затем опускаю их вниз, круговыми движениями, чувствуя, как он творит волшебство глубоко внутри меня. Дэмиен такой порочный, такой властный, и мне это нравится. Мы двигаемся быстрее, его руки крепко сжимают меня, а его член пульсирует так глубоко и ударяет по каким-то чувствительны точкам внутри так идеально. Я чувствую, как его тяжелые яйца шлепают меня по заднице с каждым толчком, и когда его губы находят мою шею, знаю, что взорвусь в любую секунду.

— Я... Я собираюсь кончить! — задыхаясь, скачу на нем, ища освобождения. — Я собираюсь кончить папочка! Я...

— Кончи на мне, малышка, — рычит он в моё ухо, пока его член скользит так жёстко во мне.

— Кончи на член папочки, и тогда я заявлю на тебя свои права, и ты будешь моей, заставь эту сладкую киску течь вниз по моим яйцам. Кончи на мне и выпей каждую каплю моей спермы глубоко внутри тебя, прямо сейча.

Весь мир вокруг меня рушится, и вдруг я кончаю. Я опускаюсь на него и кричу ему в грудь, кончая так, как никогда раньше — все мое тело пульсирует от жара и дрожит в экстазе, когда взрываюсь вокруг него. Дэмиен рычит мне в ухо, его мышцы напрягаются, а руки сжимаются на моих бедрах.

Он вгоняет свой член глубоко в меня, и внезапно я чувствую это. Его член пульсирует глубоко внутри, и я вскрикиваю, когда его горячая, густая сперма наполняет меня — снова и снова, пока мы оба не падаем обратно на его кровать. Я растягиваюсь на нем, его член все еще глубоко внутри, когда хватаю ртом воздух и держусь за него всем, что у меня есть.

— Моя, — яростно шепчет он, обнимая меня и крепко прижимая к себе. Я знаю, что мои волосы падают ему на лицо, но не могу даже пошевелиться, даже если бы попыталась.

— Мои волосы...

— Идеально именно там, где они есть, — тихо говорит он.

Глава 11

Лира

Я просыпаюсь в раю.

Ахаю, мои глаза едва открываются, когда чувствую, как что-то твердое и горячее скользит между моих ног, дразня мою щель. Я стону и смотрю вниз, и вижу огромный член Дэмиена между ног. Тяжело дышу и чувствую, как он обнимает меня сзади, как это было, когда мы заснули. Только на этот раз его руки крепко сжимают мои бедра, а его толстый ствол скользит по моей киске.

— Доброе утро, — рычит он мне в ухо, возвращая меня в мир бодрствования. Его рука скользит по моему бедру, по животу и вниз между бедер. Я стону, чувствуя, как его пальцы скользят по клитору, и его горячее дыхание на своем ухе, и хнычу, желая большего.

— Неужели моей грязной девчонке снятся озорные сны обо мне?

— Да, — стону в подтверждении.

— Вот почему ты проснулась с такой мокрой маленькой киской для папочки? Так вот почему ты течешь на мой большой член?

— Да, — кричу я, выгибаясь от удовольствия, когда он играет с клитором. Его бедра отодвигаются назад, и на этот раз, когда снова толкается вперед, он проникает внутрь, и мы оба задыхаемся от этого ощущения. Его руки крепко сжимают меня, и он хрипит, медленно погружая толстый член глубоко в меня.

Мои глаза закатываются от чистого удовольствия, стон срывается с моих губ, когда сжимаю простыни. Такое чувство, что он просто продолжает входить — как будто я никогда не возьму всю его длину в себя, пока, наконец, не чувствую, как его яйца плотно прижимаются к клитору. Каждый дюйм его тела внутри, когда издаю стон удовольствия. Я сжимаю его своими внутренними мышцами, чувствую, как он пульсирует внутри в ответ. Он отстраняется, только чтобы врезаться обратно, выбивая воздух из моих легких, как и крик с моих губ.

Дэмиен ласкает меня, снова потирает клитор и начинает трахать глубокими, медленными толчками. Я туго сжимаю его каждый раз, когда он выходит, как будто пытаюсь втянуть его обратно. Он начинает двигаться быстрее, врезаясь в меня, его бедра бьются о мою задницу, погружая член в меня снова и снова. Я хнычу, чувствуя, как его мускулистый пресс прижимается к моей заднице при каждой движении.

Дэмиен стонет мне в ушо, его руки крепко держат меня, когда он начинает трахать быстрее. Мы кричим вместе, я двигаю бедрами назад, чтобы встретить его толчки, а он снова заявляет на меня свои права. Он двигается все быстрее и быстрее, его большой толстый член входит и выходит из меня с влажными, удовлетворяюще грязными звуками, которые сотрясают все мое тело и толкают меня прямо к краю.

— Сегодня, в офисе, — стонет он. — Твоя стажировка начинается сегодня, это так?

Я стону в согласии, все мое тело дрожит от напряжении, пока он двигается во мне, снова и снова.

— Я хочу, чтобы все знали, — шипит он, прижимаясь ко мне бедрами и загоняя большой член в меня, срывая крик с моих губ. -

Хочу, чтобы они знали, кому ты принадлежишь. И когда ты войдешь туда, они это поймут. Когда ты войдешь туда сегодня, они все увидят это на твоем лице и заметят, как поменялась твоя походка.

Он двигается без остановки. Меня захлестывает прилив дикого наслаждения, и я кричу, полностью теряясь, он трахает меня, как будто владеет мной, все мое тело подчиняется ему, когда удовольствие прорывается через меня. Его рука собственнически хватает меня за задницу, его член входит глубже, и когда его пальцы сжимают клитор, я взрываюсь.

Крича, я толкаюсь назад, умоляя его трахать меня сильнее, и волна оргазма пронзает моё тело.

— Подои мой член, малышка, — рычит он мне на ухо. — Глотай мою сперму в свою голодную маленькую киску

Я вскрикиваю, когда на меня обрушивается вторая волна, весь мой мир вращается, Дэмиен ревет и врезается глубоко, и чувствую, как его член пульсирует внутри, утолщаясь и твердея еще больше, как будто это вообще возможно. Горячие струи его спермы хлещут глубоко внутри меня, наполняя меня, его яйца подрагивают.

Дэмиен выскальзывает наружу и стонет, поглаживая скользкий, блестящий член. Еще больше его густой спермы выплескивается наружу, покрывая мой живот и бедра и стекая по моим половым губам.

Я падаю на кровать, он обнимает меня, и чувствую его улыбку, он крепко прижимает меня к своей груди.

— Люди узнают, — рычит он. — Они поймут, что ты моя, когда увидят, как ты ходишь и как светится твое лицо. — Он поворачивает мою голову, обхватывает подбородок и нежно целует.

— Они увидят, что ты уже женщина. Увидят, что ты моя женщина.

****

На самом деле я не хочу покидать пентхаус Дэмиена, не говоря уже о его постели, но он прав. Сегодня первый день моей стажировки... той самой, которая должна была начаться на фирме отчима и которая теперь перешла в хедж-фонд Дэмиена. Пошлые мысли о том, что я только что переспала и потеряла девственность с гораздо более старшим, доминирующим мужчиной, который к тому же являлся моим боссом, вызывали трепет и учащенное сердцебиение. Машина, которую вызвал Дэмиен, подвезла меня к дому.

Я не перестаю улыбаться всю дорогу, все еще ощущая его запах на теле и сладкую боль между бедер. Все еще ощущаю его руки на коже, его губы на моих губах, осознавая, что только что отдала ему всю себя. И пока мы едем по городу, словно сердцем парю в небесах.

Я его. Его, и больше не девственница.

Практически вприпрыжку вхожу в наш дом и направляюсь к лифту, ухмыляясь, словно дурочка, всю дорогу до квартиры, в которой живу с Биллом и мамой. Глубоко вздыхаю у самой двери, пытаясь согнать жар с лица, дабы не отвечать на кучу вопросов. И пытаюсь вспомнить историю, которую скормила им обоим прошлой ночью... что якобы я ночевала у Меган прошлой ночью.

В последний раз глубоко вздыхаю, вставляю ключ в замок, и...

Ахнула, когда двери неожиданно распахиваются, и на меня набрасываются четверо мужчин в синих куртках с оранжевой надписью...

...ФБР.

— Господи Ииссусе, расслабьтесь. Это ребенок моей жены.

Агенты ФБР, нахмурившись, отступили в сторону, и я замечаю Билла, сидящего за обеденным столом с еще несколькими агентами. Он окинул меня яростным взглядом, когда агенты закрыли за мной дверь.

— Хм, что происходит?

— Ничего, — торопливо огрызнулся отчим.

Я, прикусив губу, осматриваю квартиру, полную незнакомцев.

— Где моя мама?

— Ушла.

Закатив глаза, я хотела пройти мимо, в свою комнату, когда меня остановил голос Билла.

— Где тебя черти носили, Лира?

Я замерла, сглотнув ком, застрявший в горле, прежде чем обернуться. — Меган. Я же говорила тебе...

— Знаю, что ты мне наплела, — прорычал Билл, вставая из-за стола. И я впервые замечаю, что его рубашка расстегнута до середины полноватой груди. И из-под ткани виднеются пара проводков, приклеенных к коже скотчем.

— Но мы оба знаем, где ты была на самом деле.

Я сглотнула, и предательский жар опаляет мое лицо, прежде чем успеваю взять себя в руки. Билл прищурился, растянув губы в злобной ухмылке.

— Да, так я и думал.

— Я же сказала, что была у...

— Ты была с Кастлом, — выплевывает он, качая головой.

Я замираю, медленно качая головой. — Нет. Я...

— Не ври, маленькая сучка, — рявкнул он. Отвернулся и вдруг начал мрачно тихо хихикать.

— Ну что ж, надеюсь, ты сегодня слегка повеселилась, потому что сегодня этот мудак пойдет ко дну.

Похолодев, бегло пробегаюсь взглядом по незнакомым лицам агентов, наводнивших комнату.

— Мисс Уортингтон, — со вкусом одетая женщина лет тридцати, с темными собранными в хвост волосами, вышла вперед. — Я агент Холл, и сейчас мы вкратце расскажем вам о том, что здесь происходит.

Я задрожала всем телом, охваченная ужасным пронзительным предчувствием.

— Вашего отчима обвиняют в мошенничестве и незаконной торговле ценными бумагами.

— Херня, — пробормотал Билл. Агент Холл, закатив глаза, посмотрела на него, прежде чем снова обернуться ко мне.

— Обвинение подкреплено достаточным количеством улик, — угрожающе произнесла она. — Но агентство всегда стремится отследить более крупную добычу, в данном случае, это мистер Кастл.

Я судорожно вздохнула, словно пронзенная ледяным клинком. А Билл захихикал, стоя возле стола.

— Похоже, ты слегка влюбилась в моего босса, став прошлой ночью его маленькой шлюшкой, верно?

— Хватит об этом, — прошипел другой агент, хлопнув перед Биллом ладонью по столу. Но отчим его проигнорировал и мрачно, словно насмехаясь надо мной, ухмыльнулся.

— Позволь лопнуть твой розовый пузырь, сладкая. Все бабки? Побрякушки и роскошь, которым он разбрасывается? Пентхаус, машины, картины?

Он жестко расхохотался.

— О да, уверен, что ты видела его частную коллекцию. Ну, он чертов грязный мошенник. Никто в нашем мире не зарабатывает большие деньги честно. И этот ублюдок точно такой же мошенник, как и я.

Мое сердце ухнуло в груди, от ужасного предчувствия скрутило внутренности.

— Он обманщик и вор, — прошипел Билл, опасно прищурившись. — И я могу засадить его за это в тюрьму. А вот эти милые люди отмажут меня от внушительного срока.

Бушующий внутри меня вихрь эмоций грозил вот-вот вырваться наружу. Мне невероятно сильно хотелось кинуться на Билла, вцепиться в него когтями и драть на куски до тех пор, пока ярость полностью не утихнет, но вместо этого я просто онемела. Отказывалась верить тому, что они говорили... даже тому, что рассказывали агенты ФБР. Осознаю, насколько безумны все эти обвинения. Такие же, как и охватившие меня за столь короткое время, чувства. Но то, что я ощущаю по отношению к Дэмиену, нельзя игнорировать.

Я забочусь о нем настолько сильно... и это пугает. Знаю, что он мне не подходит. По крайней мере, по документам. Богатый парень и девушка, мечтающая стать художницей. И потом возраст, он ведь намного старше. Это противозаконно, неправильно... мы оба осознаем. Как и то, что люди будут постоянно трепаться и сплетничать. Хотя думаю, что Дэмиену плевать на мнение окружающих.

Но сейчас, выслушивая все это, внутри меня что-то скручивается в узел. Не хочу верить... конечно, не хочу. Но ведь это же чертово ФБР. И им, очевидно, известно достаточно, раз Билл получил сделку, признал собственную вину в обмен на обвинения против Дэмиена.

...я внезапно осознаю, что не могу позволить этому случиться.

Знаю, что это безумие.

Знаю, что это неправильно.

Знаю, что люди будут говорить, но мне плевать, потому что есть единственное самое ценное, то, за что нужно держаться.

Я люблю его. Безумной, дикой, сжигающей до тла мой мир любовью. Она полыхает внутри настолько жарко, что игнорировать не получится. И я не стану.

— Нам нужно, чтобы сегодня, отправившись на стажировку, вы надели вот это устройство, мисс Уортингтон, — резко заявляет агент Холл.

Медленно возвращаясь в реальность, посмотрела на нее. И так же медленно покачала головой.

— Нет, — отвечаю тихо.

Она выгнула бровь. — Что?

— Нет, — более уверенно покачав головой, повторяю я, плотно сжав губы и сверкая свирепым взглядом. — Нет, я не желаю иметь с этим ничего общего.

— Чертовски хреново, — прошипел Билл. Встал и, тыкнув в меня пальцем, обошел стол.

— Я видел, как он смотрит на тебя, как ни на кого другого на той долбаной вечеринке. Видел, как он буквально пожирал тебя своим чертовым взглядом. Рядом с тобой он расслабится. Так что у тебя больше шансов что-то получить на него, чем у меня.

Я надломлено рассмеялась. — Я этого не сделаю.

— Мисс Уортингтом, не хочу, но если возникнет необходимость, то быстро получу ордер...

— Она сделает это, — прорычал Билл, протиснувшись мимо агента Холл и тыкнув пальцем мне в лицо. — Она все сделает, потому что в противном случае, что по-твоему случится с твоей бедной мамочкой?

Я замерла, сердце проваливается в еще большую пропасть, чем раньше.

Билл злобно ухмыльнулся. — О, ты мне поможешь, малышка. Если я не достану Кастла, мне конец. Мы оба прекрасно знаем о том, куда делось оставленное тебе отцом наследство. Твоя мамочка на все махнула рукой, и не думаю, что в ближайшее время найдет работу. — Он едва уловимо торжествующе улыбнулся. — Итак, если я пойду ко дну, рухнет и эта гребаная семейка. Хочешь, чтобы твоя мамочка все потеряла? Вот это все?

Я отвожу затуманенный слезами взгляд.

— Мисс Уортингтон, если это поможет вам принять решение... — Агент Холл опустила руку на мое плечо, и я повернулась, заметила ее наполненный грустью и сожалением взгляд.

— Ты не единственная, — тихо произнесла она. — У Дэмиена Кастла.

Мое сердце словно пронзило острым кинжалом, прежде чем я сорвалась в бездну.

— Вот, — окинув меня извиняющим взглядом, агент протянула мне папку. Я открываю ее дрожащими руками... а когда вынимаю содержимое... всем существом словно разбиваюсь на миллионы мельчайших осколков.

Черно-белые фото, снятые в видеообъектив, и на всех Дэмиен.

...с другой молодой красивой девушкой.

Смотрю на снимки и словно погибаю от жажды, настолько пересохло в горле — на них он улыбается и смеется, обнимает ее на подъездной дорожке своего дома. На одном снимке даже целует ее в щеку.

Пол подо мной внезапно ускользает, и я падаю, медленно выпуская фото из рук.

— Не хотела вам их показывать, — тихо произносит агент Холл. — Обычно применяю другие методы убеждения. Но думаю, вы должны знать.

В комнате воцаряется тишина, я по-прежнему не могу отвести взгляда от упавших на пол снимков.

— Подумай о семье, Лира, — пробормотал Билл. — Подумай о своей бедной мамочке. А потом вспомни, какой же на самом деле кусок дерьма Дэмиен Кастл. Помоги мне свалить его, и у нас все наладится.

Агент Холл кашлянула, и обернувшись, я увидела в ее руках проводки прослушки.

— Ты его даже не заметишь, милая.

И я медленно кивнула.

Глава 12

Дэмиен

— Что-то в тебе изменилось.

Я резко поднимаю глаза и вижу, как Коул входит в мой кабинет без стука и даже без предупреждения моей секретарши. Если бы это был кто-то другой, я бы прыгнул через свой стол, чтобы надрать им задницу, но Коулу повезло.

Ну, едва ли.

Коул — один из моих самых старых друзей, не говоря уже о том, что он один из моих самых доверенных советников практически во всех аспектах моей жизни. Он такой же проницательны, как и я, почти такой же безжалостный и такой же сосредоточенный. Вот почему он был моим заместителем с тех пор, как я основал "Касл Кэпитал"

Я откидываюсь на кресле, поднимая бровь, смотрю, как он закрывает за собой дверь и подходит ко мне.

— Что?

— Я сказал, что сегодня с тобой что-то не так. Ты все... черт, я не знаю. Ты улыбаешься. Это ненормально. У тебя жар, ты заболел?

Я ухмыляюсь и качаю головой, прежде чем понимаю, что улыбаюсь, и быстро прекращаю. Но слишком поздно, потому что Коул замечает это.

— Видишь, это. Да что с тобой такое, чувак? Ты намочил свой член после вчерашней вечеринки или что-то в этом роде?

Я вскакиваю со стула, несусь через всю комнату и впечатываю своего друга в стену, прежде чем успеваю это осознать. Красная пелена затуманивает мое зрение, и я чувствую, как моя рука сжимается на его шее.

— Ого! — рявкает Коул, отталкивая меня, когда я внезапно понимаю, что, черт возьми, делаю, и ослабляю хватку. Он снова толкает меня, его глаза сужаются.

— Иисусе, мужик! Успокойся!

Мы стоим там, тяжело дыша и глядя друг на друга, прежде чем я, наконец, делаю вдох

— Прости, — бормочу я.

Коул усмехается и качает головой. — Так это значит нет ночным приключениям?

Я отвожу взгляд, не зная, как ответить ему. Но Коул не идиот, и мое молчание — единственный ответ, который ему нужен. Он выгибает бровь, и скрещивает руки на груди.

— Или это значит да?

Я все ещё молчу, но он всего лишь пожимает плечами.

— Как бы ты не хотел этого говорить, я вижу что это "да".

— Это ничего не значит, — бормочу я.

— Брехня. Кто она?

Я бросаю на него тяжёлый, предупреждающий взгляд, но он не отступает.

— Кто-то, кого, по-твоему, я бы не счел хорошим выбором.

— Меня не интересует твоё мнение, — шиплю я.

Коул смеется. — Ну, я думаю, что, по крайней мере, немного интересует. Вот поэтому ты платишь мне такую смехотворную зарплату.

— Если тебе кажется твоя зарплата смешной, буду рад уменьшить ее.

Он смеётся. — Всё в порядке. И хочу напомнить, что для тебя важно моё мнение, раз мы дружим десять лет.

Улыбаюсь и киваю ему.

— Так, это девушка, она замужем?

— Нет, — нахмурился я.

— Она что мужик?

Я бросаю на него острый взгляд. — Серьезно?

Коул усмехается. — Хорошо, тогда что не так?

— Оставь это, — бормочу я. — Серьезно.

Он вздыхает. — Ладно, пока я оставлю тебя в покое. Но только потому, что у меня все еще похмелье после гребаной вечеринки прошлой ночью.

Он хлопает меня по плечу и уходит, но по пути останавливается.

— И для сведения хочу сказать, кем бы ни была эта цыпочка, если она заставляет тебя так улыбаться, что ж, черт возьми, я не могу придумать причины, почему я бы ее не одобрил.

****

Я все еще хмуро смотрю на дверь, откуда вышел мой друг, его слова глубоко засели у меня в голове, на самом деле Коул прав. После того как он покинул мой кабинет, я все ещё долго сижу и думаю о том, что он мне сказал.

Я чувствую себя по-другому.

Чувствую себя живым. Я стою на земле, но у меня такое ощущение, будто парю в воздухе. Как будто вижу яснее и понимаю, куда иду, как никогда раньше, и знаю, не колеблясь ни секунды, что это все она.

Это все Лира.

Все, что связано с ней, крутится у меня в голове. То, как она может сверкнуть своей застенчивой улыбкой и просто пронзить мою бронь, которые я возвел за эти годы вокруг себя. То, как она просто прижимается ко мне, и то, как ее нежная кожа заставляет меня ожить. Я думаю о том, как ее запах проникает в каждую часть меня и вызывает внутри какую-то реакцию пещерного человека.

Я думаю о том, как она заставляет меня жаждать ее каждую чертову секунду, когда не сплю. Черт, и даже спящего тоже. Даже просто думая о ней сейчас, я тверд, как гребаный камень. Это похоже на первобытное желание заявить на нее свои права — прижать ее, раздвинуть ее сладкие бедра и трахать эту тугую, идеальную, великолепную маленькую киску, пока она не примет каждую каплю моей спермы.

Я хочу сделать ей своего ребёнка, показать всему гребаному миру, что я владею ею. Хочу, чтобы она была круглой и толстой от ребенка, и когда я войду в комнату, держа ее за руку, хочу, чтобы все знали, что это я забрал ее — что это я буду забирать ее домой в ту ночь и каждую ночь до конца нашей жизни.

Эта картина заставляет мою кровь кипеть, я рычу и мотаю головой, отгоняя фантазии.

Говоря о моем ангеле...

Я хмурюсь, смотрю на часы и вижу, что уже десять минут десятого. Она опаздывает в свой первый день здесь. И нет, я не сумасшедший, в конце концов, это я не давал ей спать полночи. Я тот, кто держал ее верхом на моем члене и заставлял царапать мои простыни, когда наклонил ее и провел языком по ее хорошенькой маленькой киске, пока она не начала умолять меня взять ее снова.

Нет, я не сержусь, но волнуюсь. Все в Лире говорит о том, что она взяла себя в руки. Она не из тех, кто опаздывает, и, как бы глупо и параноидально это ни было, часть меня внезапно напрягается при мысли, что что-то не так — что ее обидели или преследовали, или забрали у меня. Эта мысль заставляет меня зарычать и наполовину выпрыгнуть из кресла, прежде чем я вспоминаю, что нужно сделать вдох.

Я сижу, кипя и напоминая себе, что все это для меня ново. Забота о таком человеке, любовь к такой женщине — все это новая территория.

Тем не менее, я включаю камеры безопасности здания на своем компьютере и начинаю сканировать зону входной двери. Внезапно мой взгляд ловит знакомую волну рыжих волос, и мое сердце подпрыгивает в горле. Но потом я замечаю, с кем она, и мое настроение портится.

Билл.

Я знаю, что этот мудак — часть сделки, на данный момент, и что нужно мириться с этой мыслью. Опять же, на данный момент. Но все равно, когда он здесь, когда я просто хочу быть со своим ангелом, это как маленькое темное облачко, которое мне, черт побери, не нужно. Но я отбрасываю эту мысль, наблюдая, как они садятся в лифт, чтобы подняться наверх.

Все, что мне нужно, — это она.

Я смотрю на другую камеру, когда Лира выходит, мои глаза изучают ее, и зверь внутри меня рычит на наряд, который она надела. Это очень подходит для офиса: юбка-карандаш до колен, блузка с длинными рукавами, волосы высоко подняты. Но даже сейчас внутри меня полыхает огонь. Тем не менее, пещерный человек во мне хочет затащить ее в этот офис, склонить ее над моим столом, сорвать эту консервативную одежду с ее тела зубами, а затем зарыть каждый дюйм моего члена между ее ног. Я хочу, чтобы она стояла на коленях, с открытым ртом, а затем желаю, чтобы она лежала на спине, подняв колени, пока я провожу языком по каждому сладкому дюйму ее киски.

Мой член дергается, и я стону, когда глажу себя через брюки.

Господи, вот что она со мной делает. Это гребаное первобытное животное, в которое она превращает меня, пускает слюни на нее и гладит мой член в моем чертовом офисе, не желая ничего больше, чем почувствовать, как ее тугая, влажная щель скользит по моему члену

И это то, что я собираюсь делать. Прямо сейчас.

Я встаю и несусь через весь офис к двери и без, сомнения, не собираюсь возвращаться без Лиры.

Глава 13

Лира

Я задыхаюсь, вздрагиваю, когда он подходит позади меня. Его мужской запах вторгается в мои чувства, и когда его толстый член прижимается прямо к моей заднице, мне почти хочется просто сдаться прямо там. Даже с тем, что знаю сейчас, все равно хочу наклониться над столом, задрать юбку и умолять его снова сделать меня своей, как он делал прошлой ночью и этим утром.

Но я не могу. После того, что знаю сейчас. Потому что неважно то, что мы сейчас имеем — это яд.

Эта мысль заставляет меня зажмурить глаза, решив не плакать здесь, на работе, и не перед ним. Его руки скользят по моим бокам, и я напрягаюсь, решив не сдаваться, не стонать, не хныкать, не поворачиваться и не прижиматься губами к его губам.

— Ты опоздала, — мурлычет он мне на ухо, его руки скользят по моим бедрам. Я прерывисто вздыхаю, прикусываю губу и медленно киваю.

— Да, прости.

Он останавливается, наверняка удивляется, почему я не обернулась. Он не может знать, что, если это сделаю, то развалюсь прямо у него на глазах. Все, что мне рассказали сегодня утром Билл и агенты ФБР, разрывает мне голову, и эти проклятые фотографии его и той другой девушки, которые показал мне агент Холл, кусают что-то глубоко внутри меня.

Вот почему я не могу повернуться. Это настолько больно, что не могу встретится с человеком, которого люблю, взглядом.

— Ангел, — рычит он в моё ухо, заставляя меня задыхаться, я не в силах сдержать себя. — Поговори со мной.

Качая головой, зажмуриваю глаза и кусаю губы.

— Лира.

Я сжимаю глаза сильнее, призывая всю свою силу. Но прежде чем смогла его остановить, он поворачивает меня в своих объятиях.

— Посмотри на меня, — сказал он тихо.

Я уставилась на его грудь, медленно качая головой.

— Лира, пожалуйста, — его голос напряжен, когда он обхватывает мою щеку мягкой, теплой рукой и нежно поднимает мою голову. Его глаза впиваются в мои, и внезапно я не могу остановить слезы.

— Черт, ангел, — рычит он, крепко прижимая меня к себе и обнимая — с такой заботой и любовью. Я рыдаю ему в грудь, желая ударить его и ненавидеть его, и любить его одновременно. Я хочу убежать и хочу поцеловать его.

— Пойдем со мной, — шепчет он, беря меня за руку и таща за собой по коридору. Нам удается избегать почти всех, прежде чем он затаскивает меня в свой кабинет и тихо закрывает за нами дверь. Затем поворачивается, обхватывает мое лицо ладонями и смотрит мне в глаза с таким жаром и нежностью, что я тут же таю.

— Скажи мне, малышка, — просит он нежно, его глаза ищут мои. — Поговори со мной, Лира.

— Я... я не могу, — выдыхаю я, мое сердце колотится в груди, а комната кружится вокруг нас.

— Послушай, что бы это ни было, ты можешь...

— Я не могу, — шиплю я, слезы побежали по щекам, когда качаю головой.

— Да, — рычит он. — Да, ты можешь, любимая.

Любимая.

Это слово пронзает меня глубоко, и внезапно все стены, которые пыталась построить, рушатся. Я падаю на него, обнимаю и таю на его груди. Он крепко обнимает меня, гладит по спине и волосам и говорит, что все будет хорошо, а я все плачу.

Медленно отстраняюсь и на этот раз, когда смотрю ему в глаза, знаю, что не могу скрыть это от него — не от этого человека.

Я подношу палец к губам и медленно начинаю расстегивать блузку. Брови Дэмиена поднимаются, и на его лице появляется улыбка, пока не расстегиваю еще две пуговицы, а затем его взгляд становится холодным. Я полностью распахиваю рубашку, а затем стою там, мое дыхание прерывается, и моя губа зажата между зубами, когда позволяю ему увидеть проволоку, приклеенную между моими грудями.

Осматриваю комнату и быстро подхожу к его столу, беру ручку и блокнот и нацарапываю записку на странице.

«Как мне отключить эту штуку».

Глаза Дэмиена сужаются, и я вижу, как в них борются гнев и горечь предательства. Но потом он качает головой и открывает глаза, и в них знакомое мне яростное желание защитить. Я вижу это и вижу любовь.

Он приближается ко мне, его пальцы касаются моей кожи. Он мягко и ловко отрывает пленку и вытаскивает подслушивающее устройство из одежды. Подносит палец к губам и, не говоря ни слова, пересекает комнату, открывает клавиатуру на стене и набирает код. Маленький потайной стенной сейф открывается, Дэмиен бросает внутрь беспроводное передающее устройство и захлопывает дверцу.

Мы оба молчим на секунду, и вижу его плечи напряжены, когда поворачивается ко мне.

— Что это, черт возьми?

Я сглатываю и ищу взглядом его глаза.

— Я знаю, кто ты, — выпаливаю я.

Дэмиен отрывисто смеется, качая головой. — И что же это? Кто я, ангел? — он шагает ко мне, и я задыхаюсь, когда он обнимает меня. -

Ты знаешь меня, Лира. И я знаю тебя, так ведь.

— Они сказали, что ты...

— Они могут говорить многое, солгут, особенно о людях, которые успешны в этом проклятом мире, — огрызается он, прежде чем его взгляд смягчается. -

Посмотри на меня, Лира.

Его лицо мягкое и нежное, но я вижу ярость в его глазах.

— Ты знаешь меня и знаешь, что все, что они говорят, — неправда.

— Говорят, ты вор, — тихо говорю я.

— Дай угадаю, ФБР?

Я сглатываю и киваю, глядя ему в глаза.

— Это Билл. Вот почему они заставили меня надеть это и прийти сюда. У Билла такое же устройство, потому что он пытается продать тебя, чтобы спасти свою собственную...

Но внезапно я могу думать лишь о фотографиях. Я замолкаю и отвожу взгляд, и внезапно тепло, которое только что расцвело в моем сердце, исчезает, когда думаю о том, как Дэмиен с какой то другой, молодой девочкой, обнимает ее, целует в щеку.

— Тут есть кое что ещё?

Он говорит это тихо, его голос серьезен, затем берет меня за руку. Я отхожу, чтобы высвободиться, но Дэмиен крепко держит меня.

— Келли.

Слово ударило меня, как пощечина, и мой взгляд метнулся к нему. Он улыбается, и чувствую, как внутри меня разгорается ярость, я прищуриваюсь.

— Её зовут Келли. Ту девушку на фотографии, которой они показали тебе.

— Меня, черт возьми, не интересует, как ее зовут, — шиплю я. — Просто оставь меня...

— Она моя крестница, Лира.

Замираю, мой пульс грохочет, и я стреляю в него взглядом.

Дэмиен улыбается, его взгляд пронзает меня. Он берет меня за руку и притягивает к себе.

— Её зовут Келли, ей двадцать один, и она дочь Лорна.

Я уставилась на него.

— Лорн, как твой дворецкий Лорн?

Дэмиен смеётся, его руки скользят вверх и притягивают в его объятия.

— Дворецкий — это, возможно, устаревший термин. Он больше начальник обслуживающего персонала в моем доме.

— Я думала, Лорн — гей.

— Так и есть, но Келли от первого брака. Знаешь, тогда он притворялся, я думаю. — Он усмехается и качает головой. — Лира, я знаю ее с самого рождения. Она моя чертова крестница, и поверь мне, это все, что между нами есть. Я имею в виду, что она для меня как родная.

Опускаю глаза, съеживаясь от стыда за свое поведение, я вела себя, как психопатка.

— Не надо, — тихо говорит он, приподнимая мой подбородок, позволяя своему взгляду проникнуть в меня. — Конечно, ты подумала, что это что-то другое, уверен, они представили это именно так.

Он улыбается мне, и когда притягивает меня ближе, я чувствую, как жар и чувство защищенности окружают меня. Дэмиен начинает опускать свои губы к моим, но прежде, чем успевает это сделать, я бросаюсь в его объятия и целую изо всех сил. Он стонет, его руки крепко обнимают меня, а мои ноги обвиваются вокруг его талии. Дэмиен целует меня медленно и глубоко, его стоны отдаются во мне, а его язык находит мой.

— Я люблю тебя, — рычит он в мои губы, яростно целуя. — Я не ожидал встречи с тобой, но сейчас когда нашёл тебя, хочу, чтобы ты знала, я тебя никогда не отпущу. Никогда.

— Я не сдаюсь, беру то, что принадлежит мне, и удерживаю, да?

Он улыбается, слыша, как произношу его слова, и я пищу, когда он хватает меня и целует.

— Черт, ДА! — рычит он, его рука движется вниз, чтобы собственнически обхватить мою задницу. Я стону ему в губы, покачивая бедрами, и чувствую, как его толстая выпуклость вдавливается в меня. Жар разливается по мне, и мгновенно я хочу его сильнее, чем когда-либо

Я ахаю, когда он разворачивает нас, мы оба, спотыкаясь, пересекаем комнату, и моя задница упирается в его большой стол. Я стону в его губы, мои руки отталкивают его куртку, когда его руки двигаются к моей блузке. Дэмиен торопливо отрывает пуговицы, и я делаю то же самое с его, и когда обе рубашки падают на землю, мы в объятиях друг друга, кожа к коже.

Мой лифчик следует за ними, и когда чувствую, как Дэмиен задирает юбку мне на бедра, дрожу и всхлипываю в предвкушении, его рука скользит вверх по моим бедрам, и Дэмиен обхватывает ладонями мокрую переднюю часть моих трусиков.

— Так красиво и влажно для меня, ангел, — бормочет он, его рот находит мочку моего уха и всасывает ее между губ. Мои соски твердеют, упираясь в его мускулистую грудь, и когда он проводит пальцем по моей щели через трусики, я вскрикиваю.

Его пальцы цепляют мои трусики, задевая меня там, прежде чем стянуть их вниз по моим бедрам. Его рука скользит обратно между моих ног, и на этот раз он толкает два пальца глубоко внутрь меня. Я задыхаюсь, цепляясь за его руки и целую его, когда он медленно двигает пальцами в моей узкой щели, мой мед стекает по его пальцам. Я чувствую, как его член сильно пульсирует у моего бедра, и стону, опускаю руку, чтобы обхватить его через штаны.

И понимаю, что хочу большего.

Я целую Дэмиена ещё раз, прежде чем скользнуть вниз по его телу, становясь перед ним на колени и прижимаясь спиной к его столу. Поднимаю на него глаза, вижу выражение чистой похоти и любви на его лице, прикусываю губу и тянусь к его поясу. Мои пальцы расстегивают застежку, а затем его молнию, и я нетерпеливо дергаю его штаны и боксеры, и ахаю, когда его толстый член выскакивает наружу. Я стону, чувствуя, как при виде него меня пронзает острая потребность. Он такой большой и чертовски твердый — его великолепный член пульсирует, а с кончика сочится жемчужно-белая жидкость.

Я обхватываю его рукой, тихо постанывая от того, как горячо он чувствуется, облизываю губы и беру его в рот. Дэмиен стонет, когда ласкаю губами его головку, его толщина широко растягивает их, и я со стоном вбираю ртом его член. Дэмиен рычит, его руки скользят вниз и запутываются в моих волосах, когда я провожу языком по нижней стороне его головки. Он стягивает мои волосы в хвост, заворачивает их в кулак и стонет, нежно направляя меня вверх и вниз.

— Твой рот ощущается, как рай, ангел, — стонет он, его взгляд встречается с моим, он наполнен чистой похотью. — Вот так, малышка.

Дэмиен стонет, когда беру его так глубоко, как могу, посасывая его член и проводя языком по нижней части. Я скольжу по нему сначала губами, а затем провожу языком по каждому пульсирующему дюйму его тела, вниз к его яичкам. Он низко стонет, когда ласкаю их языком, нежно посасывая одно, а затем другое, и беру в рот, и поглаживаю его член в рукой. В глазах Дэмиена пылает страсть, он не сводит с меня глаз, а я с него, затем отодвигаюсь, чтобы взять его член глубоко в свое горло.

Он рычит и отстраняет меня от себя, его зубы сжаты, а мышцы напряжены. Он поднимает меня на ноги, и я задыхаюсь, когда прижимает меня к столу и врезается в меня губами. Его руки скользят между моих ног, пальцы находят клитор, и Дэмиен целует меня, прежде чем внезапно повернуть.

Я стону, когда он наклоняет меня над своим столом и задирает мою рубашку выше. Его член горячо пульсирует у моего бедра. Дэмиен просовывает руки между моих ног и гладит мою скользкую, мокрую щель

— Ты промокла, сося член папочки, малышка? — рычит он в моё ухо.

— Да папочка, я... Ох!

Я вскрикиваю, когда он вводит два пальца глубоко внутрь, прижимая их к моей передней стенке, и поглаживает. Я стону для него, нуждаясь в нем, пальцы царапают его стол и сбивают вещи на пол.

— Горячо и влажно, когда мой член войдет глубоко внутрь, ангел.

Я всхлипываю, когда он убирает пальцы, но когда чувствую, как его огромная головка члена прижимается к моей сердцевине, вновь стону для него.

— Пожалуйста, трахни меня, папочка, — выдыхаю я, выгибая спину и прижимаясь к нему. Дэмиен стонет, медленно двигая бедрами вперед и позволяя головке проскользнуть внутрь.

— Не уверен, что слышал тебя, ангел, — мурлычет он, дразня меня своими словами и головкой члена, от желания я схожу с ума, теряю контроль над собой.

— Пожалуйста, папочка! — умоляю, постанывая, как его маленькая грязная девочка, я толкаюсь к нему, пытаясь вобрать его толстый член. — Пожалуйста, трахни мою тугую маленькую киску своим большим членом, пока не наполнишь ее своей спермой!

Дэмиен двигает бедрами вперед, заставляя меня кричать от удовольствия, когда одним мощным толчком погружает член по самую рукоять. Затем отстраняется, но только для того, чтобы снова загнать его обратно. Мой пульс стучит, как барабан, и я чувствую, как каждый дюйм моей кожи покалывает от удовольствия, когда этот великолепный, совершенный, сильный мужчина начинает трахать меня.

Жестко.

Его бедра врезаются в мою задницу, прижимая меня к столу, с каждым своим жестким толчком. Чувствую себя такой грязной — мои трусики спутались на коленях, а юбка задралась на бедрах, и я кричу в свою руку, когда Дэмиен снова погружается и выходит. Мои соски скользят по его столу, а его тяжелые яйца ударяются о клитор с каждым мощным толчком.

Дэмиен запутывается кулаком в моих волосах, оттягивая мою голову назад ровно настолько, чтобы послать толчок удовольствия по моему телу.

— Хочу, чтобы ты была хорошей девочкой, ангел, — рычит он мне на ухо, его толстый член погружается в меня. — Будь хорошей девочкой и кончи на мой член. Желаю почувствовать, как ты кончаешь для меня, малышка. Хочу чувствовать, как твои соки стекают по моим яйцам, пока опустошаю их и наполняю тебя.

Его ладонь с резким шлепком опускается на мою задницу, заставляя меня кричать от удовольствия, когда наполняет меня снова и снова. Он снова шлепает меня, и, когда клитор трётся о его член при каждом толчке, чувствую, что начинаю терять контроль. Дэмиен погружается глубоко снова и снова, его толстый, красивый член так широко растягивает меня и так хорошо наполняет, и когда он дергает меня за волосы таким образом и его рука вот так шлепает меня по заднице, это больше, чем я могу вынести.

— Кончи для меня, ангел, — рычит он. -

Заставь эту маленькую прекрасную киску кончить на большой толстый член папочки.

Я кричу, когда волна оргазма врезается в меня, все мое тело напрягается, а затем взрывается в удовольствии. Дэмиен входит в меня снова и снова, трахая меня и заставляя чуть ли не рассыпаться на осколки на его столе. Его рука крепко сжимает мою задницу, и он входит так глубоко, как только может, я чувствую его. Его член пульсирует так глубоко внутри меня, и когда Дэмиен кончает, чувствую, как его горячая, липкая сперма пульсирует у стенок моей киски. Он рычит, крепко держа меня, пока наполняет меня ею снова и снова, затем мы оба падаем на пол, обнявшись.

Я задыхаюсь, безумно смеясь и хныча от усталости. Дэмиен притягивает меня к себе и гладит по волосам. Он приподнимает мой подбородок и целует меня. И понимаю, что я влюбилась.

И что, без сомнения, принадлежу ему, я его навеки.

— Я люблю тебя, ангел, — тихо шепчет он в мои губы.

— Я тоже тебя люблю, — шепчу в ответ, прижимаясь губами к его губам и растворяясь в нем.

Мы остаемся в таком положении, я даже не знаю, как долго, прежде чем внезапно раздается стук в дверь его кабинета

— Уходи, — гремит Дэмиен. Стук раздается снова, и он хватает со стола кружку и швыряет ее в дверь, заставляя меня хихикать над тем, насколько пещерным человеком может быть этот безумно богатый, культурный коллекционер произведений искусства, когда захочет.

— Отвали, — рычит он в дверь. Телефон на его столе начинает звонить, и Дэмиен со стоном целует меня.

— Никуда не уходи, — ухмыляется он, нажимая кнопку громкой связи на телефоне

— Что? — бормочет он.

— Дэмиен, открой эту чертову дверь.

Его усмешка исчезает от серьезного голоса мужчины.

— Что случилось, Коул?

Коул невесело смеется: — Ты знаешь тот сценарий, который никогда не хотел видеть здесь, в «Касл Кэпитал»?

Зуы Дэмиена сжимаются.

— Ну это оно. Чертово ФБР только что вошло в здание.

— Спасибо.

Он отвечает, как робот, и, прежде чем успеваю осознать все сказанное Коулом, отключает телефон.

Весь мир словно вращается вокруг меня, когда реальность того, что может произойти, пронзает меня. Мое сердце подскакивает к горлу, и я вскакиваю на ноги, мои глаза дикие, и осматриваю офис, ища что-то, но даже не зная, что именно.

— Ты должен бежать, — шиплю я, падая около него на пол и беру его руки в свои. -

Пожалуйста, Дэмиен, ты не можешь к ним выйти. Я могу тебя потерять.

— Ангел...

— Нет, нет. У тебя должен быть паспорт, и я уверена, что есть и самолет. Если ты сейчас уйдешь, то сможешь отправиться туда, где они тебя не достанут. Я пойду с тобой!

Он смеётся, качая головой: — Нет малышка, не можешь.

— Я могу! — кричу, обнимая его. — Я не собираюсь проигрывать... Почему ты смеешься?

Так оно и есть. Даже не просто посмеивается, этот мрачный, доминирующий мужчина откровенно смеется во весь голос.

— Это не смешно! — я шлепаю его, но он только смеется еще громче, прежде чем схватить меня за запястье и внезапно поцеловать. Я стону, растворяясь в нем, прежде чем он отстраняется и улыбается мне.

— Ты не можешь пойти со мной, Лира, потому что я никуда не собираюсь.

— Но...

Он качает коловой.

— Я уже говорил тебе, ангел. Ты знаешь, кто я. — Он пожимает плечами. — Я никуда не пойду, потому что мне не от чего бежать. Я не вор и не преступник и никуда не поеду: ни в тюрьму, ни в другую страну, ни куда-либо еще.

Я уставилась на него в неверии.

— Ты правда не собираешься уходить?

— Да, правда, я никуда не ухожу, потому что мне нечего скрывать, но и здесь есть все, для чего мне нужно оставаться, — последнюю фразу он сказал с жаром, заключая меня в свои объятия.

— А сейчас давай одеваться и пойдём поздороваться с ФБР.

Он ставит меня на ноги и снова целует, и начинает поправлять рубашку, но останавливается и поворачивается ко мне.

— Ох, насколько ты привязана к Биллу?

— Нисколько, — отвечаю с гримасой на лице.

Дэмиен улыбается.

— А вот это очень хорошо.

Глава 14

Дэмиен

Ротик Лиры так мило округляется, когда она смотрит на меня. Агент Холл качает головой, медленно возвращая свой взгляд на меня.

— Ты знал обо всем этом?

— И да, и нет, — говорю я медленно, взвешивая слова. — У меня были предположения еще до того, как я начал процесс приобретения компании Билла. И когда агент Холл и ее команда подошли ко мне... — я пожимаю плечами, мрачно улыбаясь. — Ну, я был более чем счастлив помочь, когда нужно избавляться от подонков, которые обманом смогли найти свой путь к вершине.

Лира качает головой. — Но Билл сказал... — она замолкает, хмуро глядя на агента Холл. — Но вы сказали...

— Я сказала то, что должна была сделать, чтобы ваш отчим сделал то, что нам нужно. — Женщина прочищает горло. — Мне жаль, если вы чувствуете, что вас обманули или ввели в заблуждение, но нам нужно было, чтобы ваш отчим носил прослушку, когда занимался незаконными сделками здесь, на рабочем месте. И он сделал бы это только в том случае, если бы думал, что вы тоже на нашей стороне, помогаете убрать мистера Касла.

Лира снова смотрит на нее, и я не могу не улыбнуться огню, который вижу в ее глазах. Я бы сделал пометку никогда не лгать этой девушке, но уже знаю, что это никогда не произойдет.

Больше никогда я ей не солгу. Никогда.

Лира внезапно бледнеет, ее глаза расширяются. — Но разве это не подразумевает весь «Касл Кэпитал»?

— Не-а, — я ухмыляюсь. Мне чертовски нравится, когда мой хорошо продуманный план складывается, как нужно, и все встает на свои места. Я позволяю своим глазам задержаться на ней, впитывая ее образ, пока она стоит и качает головой. Да, она, может быть, и молода, но в ней есть мудрость, которая втягивает меня в себя, — глубина, в которую я полностью провалился. Со всеми шахматными фигурами и ходами, которые сложил в своей голове со всем этим планом, есть одна фигура и один ход, которые я никогда не видел.

Она.

Лира — подарок судьбы, который не ожидал встретить. Но, черт возьми, я рад, что она попала в мой мир. И теперь, когда она попала в мой мир, знаю одно превыше всего: я ни за что ее не отпущу.

— Часть моего приобретения фирмы Билла включала структурированное слияние. Целеустремленно, могу добавить. Да, Билл и его команда были здесь и работали в моем офисе, но они не были сотрудниками «Касл Кэпитал», официально.

— И из-за этого ты и твоя команда оправданы.

Я киваю, и Лира ухмыляется, ее глаза сверкают. — Не плохо. — Ее губы растягиваются в улыбке, и вижу, она собирается двинуться ко мне, но останавливается, и ее лицо темнеет.

— Подождите, так то, что вы сказали раньше... — она оборачивается к агенту Холл. — Насчёт Дэмиана.

— Он чист, — агент Холл пожимает плечами, вздыхая. — Поверьте, мы его тщательно проверяли.

И поверьте, так оно и есть.

По лицу Лиры я вижу, что Билл наверняка сказал ей то же самое дерьмо, что думают обо мне не знавшие меня люди и считают, что я крупнейший мошенник в мире. Хотите знать истину? Я не мошенник. Я не жульничаю, не использую сомнительные сделки и не склоняю правила в свою пользу.

Правда заключается в том, что я чертовски хорош в том, что делаю.

— В любом случае, если у нас возникнут какие-то вопросы, мы можем обсудить это с вашими сотрудниками.

Я киваю агенту Холл, которая, взглянув на Лиру, повернулась к двери.

— У вас прекрасный босс, мисс Уоррингтон. Он один из лучших.

Она официально кивает мне, прежде чем махнуть своей команде, и они уходят. И, наконец-то, я один со своим ангелом.

Полсекунды мы смотрим друг на друга, и Лира бросается ко мне, ее руки обвиваются вокруг моей шеи, а лицо утыкается в мою грудь. Я держу ее крепко, собственнически, так как она моя и я никогда не отпущу ее. Приподнимаю ее голову, а затем яростно целую, чтобы напомнить, кто мы есть, когда мы вместе.

— Так ты с ними работаешь? — тихо спрашивает она, отодвинувшись. — С ФБР, я имею в виду.

— Нет, неофициально, но агент Холл и ее команда пытались найти на меня кое-какое дерьмо, но им не везло. Я не виню их за это. На самом деле уважаю их за усердие. И мои бухгалтерские книги всегда открыты для них, потому что я не вор

Она смеется, прикусывая губу, и медленно качает головой. — Так ты очень хорош в том, что делаешь, да?

Я хищно улыбаюсь ей и крепче сжимаю ее в объятиях. — Ты мне скажи, ангел.

Она зарделась, но охотно соглашается, ее глаза блестят.

— Я знал, что Билл и «Риджент Кэпитал» были грязными, как мусоровоз, задолго до того, как предложил ему сделку о «слиянии». Его записи были полны ключами к разгадке его дерьма и его незаконных дел, вот почему я выкупил компанию. Теперь помогу ФБР, но я не стукач. Я им не говорил ничего, им нужно лишь посмотреть бухгалтерские книги.

Я взял ее за руку и повел к дивану, в другой конец офиса, оттуда открывался вид на весь город.

— Я знал, что его собираются арестовать, вот почему так структурировал сделку. Я привел его в «Касл Кэпитал» и постепенно взял лучшие части «Риджента», выкупил контракты его чистых, не криминальных сотрудников, и просто позволил им самим копать себе могилы. Когда новость об его аресте попадет в газеты и когда его инвесторы услышат, что доверенные сотрудники и трейдеры его компании теперь работают на мою компанию, они тоже будут у моими.

Я усмехнулся.

— О, и, конечно, я подам на него в суд за то, что он не раскрыл свою преступную деятельность до слияния, так что авансные деньги тоже возвращаются ко мне.

Лира качает головой с гордой улыбкой на лице, а потом нежно целует меня.

— Ты всегда получаешь, что хочешь, так ведь?

— Всегда, — рычу я, хватая ее крепче. Она пищит и хихикает, когда тяну ее к себе на колени и сажаю на свой твердый член. — Я всегда получаю то, что хочу, и ангел? — наклоняюсь и губами касаюсь ее губ.

— Ты — то, что я хотел больше всего на свете.

Наши губы сливаются в голодном, жарком поцелуе. Она стонет, ее бедра двигаются по мне, а руками тянет мою рубашку, пока я целую её глубже. Я обхватываю ее задницу, а мой язык исследует её рот, и глотаю ее стоны срывающиеся с ее губ.

Постепенно чувствую, как она напрягается, и когда отстраняется, вижу тень на ее лице.

— Ангел?

Она смотрит вниз, нахмурив брови.

— Моя семья… Я имею в виду, что мой биологический отец оставил нам не так уж много, и когда Билл уйдет, у моей мамы ничего не останется. — Ее брови морщатся больше, губы сжимаются. -

Я говорю о том, что у меня ничего не будет

— Конечно же, у тебя будет, — яростно рычу я, прерывая ее речь, и обхватывая ее лицо руками. Я пристально смотрел ей в глаза, ни разу не моргнув.

— У тебя есть я, и ты всегда будешь моей, — возражаю я. — Навсегда, ангел. У тебя будет все, что может понадобиться или чего ты захочешь. Если у тебя есть желание сидеть сложа руки и ничего не делать весь день, так и будет. А если хочешь работать и стремиться построить то, что принадлежит тебе, считай, что твое желание исполнено.

По ее щеке скользит одинокая слеза, я стер ее своим поцелуем.

— Ты будешь иметь весь мир у своих ног, ангел. Так же как и твоя мама. Чтобы ей ни понадобилось, все будет сделано.

Я беру ее лицо в руки и пронзительно смотрю в ее глаза.

— Все, что угодно, малышка, — горячо рычу я. — Попроси у меня чертово солнце, и я достану его тебе упакованную в коробке.

Но прежде чем успел еще хоть что-то сказать, она руками обхватывают мою шею и ее губы врезаются в мои, и она целует меня крепко. Я рычу и, притянув ее крепче к себе, целую с голодом, как будто не хочу отпустить её никогда. И когда отстранился, уже знаю, что собираюсь произнести.

Черт, я уже знал это в ту же секунду, как увидел ее.

— Я думаю, ты должна выйти за меня замуж.

У Лиры распахиваются глаза, а ее губы раскрываются таким милым, сексуальным образом, что мне хочется засосать их между своими губами и толкнуть ее обратно на диван. У нее перехватывает дыхание, и я наблюдаю за ее реакцией, как она медленно сглатывает, ее глаза изучают мои.

— Это было предложение руки и сердца? — тихо спрашивает она, так тихо, что это похоже на легкое дуновение ветерка.

— Нет, — рычу я. — Это факт.

Она ахает, ее руки взлетают к лицу, когда поднимаю ее с дивана на ноги, целую в щеку, а затем опускаюсь перед ней на одно колено. Весь гребаный Нью-Йорк блестит в лучах послеполуденного солнца, и когда свет танцует на ее лице, я каким-то образом влюбляюсь в нее еще больше, как будто это вообще возможно.

Я готов к этому. Я был готов искать эту девушку всю свою чертову жизнь. Я был готов заявить на нее права, сделать ее своей и яростно защищать ее от всего в этом мире. Я был готов любить ее и иметь детей, и создавать с ней семью.

И сейчас, когда ее нашел, поверьте моему слову, так и будет.

Она плачет, когда достаю кольцо. Как уже говорил, я ее искал и подготовился к этому моменту. Хранил кольцо в офисе до наступления момента, когда бы оно понадобилось. Забавно, что оно ей подходит. Это ее стиль, с потрясающим размером и блеском, чтобы ошеломить ее, но не настолько, чтобы затмевало ее красоту, ее особенность.

Я открываю коробочку и поднимаю на Лиру взгляд, смотрю в ее большие синие глаза, на ее рыжие волосы падающие на ангельское лицо.

— Выходи за меня.

И это не вопрос, это утверждение.

— Да! — Лира с плачем падает в мои объятия, я прижимаю ее крепче, пока она поцелуями покрывает мое лицо.

— Будь моей королевой, ангел, — рычу я в ее шею, целую ее кожу и держу крепче. — Будь моей королевой, роди мне детей и будь моей навсегда.

Она все повторяет «да», пока притягиваю ее в свои объятия и веду к личному лифту в мой пентхаус и, конечно же, в мою кровать.

С начала Лира соблазнила меня.

Потом я сделал ее своей.

А сейчас она моя, а я ее.

Я не сдаюсь, беру то, что принадлежит мне, и удерживаю.

И буду беречь своего ангела всегда.

Эпилог

Дэмиэн

Шесть лет спустя.

Сегодня хороший день по нескольким причинам. Во-первых, Билл официально сядет в тюрьму на долгое время. Окончательный приговор по обвинению в сомнительной торговле и мошенничестве с ценными бумагами был вынесен сегодня днем, и, несмотря на попытки некоторых его закадычных друзей подкупить присяжных, — нет, серьезно — похоже, что он сядет на довольно долгое время

Поверьте мне, если вам хоть немного жаль этого парня, то зря. Помимо того, что Билл был мошенником, оказалось, что он также втягивал пенсионеров-ветеранов в финансовую пирамиду и пытался обманом лишить их пенсий. И если вам, возможно, все еще нужна еще одна причина, чтобы улыбнуться Биллу, уезжающему на тридцать лет, вот оно — как только его арестовали, мама Лиры выдвинула против него серьезные обвинения о домашнем насилии.

Так что... К черту Билла.

Но сегодня хороший день и по другим причинам. Сегодня исполняется первый день моего официального ухода с работы в компании, которую построил из ничего. И я не мог быть более взволнован.

В конце концов, «Касл Кэпитал» будет прекрасно работать и без моего физического присутствия в офисе. Коул — такой же бульдог, как и я, когда хочет, и знаю, что он держит корабль на плаву. «Касл Кэпитал» был моей жизнью — имею в виду, я, черт возьми, жил им. Но это было тогда. До того, как я нашел свою истинную вторую половинку в этом мире и понял, что в жизни есть более важные вещи.

Например, моя семья, которая только что заснула, смотря самый дурацкий в мире мультфильм. Я бросаю взгляд на жену и ухмыляюсь в почти полной темноте гостиной. Она кивает, улыбаясь в ответ, и мы вдвоем стоим со свертками одеял и пижам в руках. Джеймс, наш четырехлетний сын, тихо похрапывает у меня на руках, и я вижу, как Паркер, наша двухлетняя дочь, спит у Лиры, когда мы несем их по коридору в их комнаты.

Мы больше не живем в здании над моей компанией. Оно, конечно, было достаточно большим, не поймите меня неправильно, но слишком близко к работе.

Нет, теперь мы живем в другом месте. Все еще в пентхаусе, все еще на вершине отвратительно большого здания и все еще с фантастическим видом. Возможно, я ушел с работы, но у меня все еще больше денег, чем мог бы потратить. И кроме того, к черту все: я знаю, что мне нравится и чего хочу.

Конечно же, ее, и смотрю на мою жену, укладывающую нашу дочь в постель.

Моя Лира. Мой ангел.

Наши отношения, конечно, вызывали вопросы и недоумение. В конце концов, ей было восемнадцать, а я на двадцать лет старше. Но это сработало, и у нас по-прежнему самые крепкие отношения, о которых я когда-либо задумывался. И в конце концов, я полюбил в ней все: тело и душу, физическую красоту и великолепный, глубокий, любознательный и свирепый дух внутри. Так что, поверьте мне, дело не только в ее возрасте. Не то чтобы я был каким-то извращенцем.

...Ну, может быть, чуть-чуть, но не думаю, чтобы ее это беспокоило.

И в конце концов, если у кого-то были или есть проблемы с нами и нашими отношениями? К черту их. Кого это волнует? Я не сдаюсь, беру то, что принадлежит мне, и удерживаю.

Кстати, я до сих пор придерживаюсь этого девиза.

Пока дети спят, мы возвращаемся в гостиную и падаем на диван. Мы могли бы платить няням, когда речь заходит о наших детях, и мы это делаем, пока оба на работе. Но когда дома с ними, нам больше никто не нужен. Утомительно? Черт возьми, да. Но это стоило каждой гребаной боли в спине и потерянного часа сна.

Вот еще одна вещь, которую я люблю в своей жене. Когда мы вдвоем идем вместе, она могла бы просто отступить от всего, жить очень комфортной жизнью, занимаясь только йогой и покупками. Но это не та жизнь для Лиры, и это одна из причин, по которой я без ума от нее. Она ходила в школу, поступала в невероятную бизнес-аспирантуру после того, как получила степень бакалавра по истории искусств и древностям. Она самостоятельно (чтобы не узнали, что это моя жена) предложила совету моих доверенных консультантов новую инвестиционную идею для «Касл Кэпитал», и они ее проглотили.

Итак, вот чем она сейчас руководит: новым крылом по искусству и древностям нашего инвестиционного портфеля, которое не только занимается безумно дорогим древним искусством, но и является одним из лучших жертвователей на художественные программы государственных школ и не финансируемых новых художников. И она тоже надирает задницу. Она умна, как хлыст, и хотя многие люди недооценивают ее при первой встрече из-за ее возраста, это преимущество. Было много руководителей других трастов или фондов, которые уходили со встречи с моим ангелом, чувствуя, что им отрезали яйца после того, как она показала им, какой у нее на самом деле есть инстинкт убийцы.

Это моя девочка.

Сидя вместе на диване, она прижимается ко мне и проводит пальчиком по моей груди.

— Может, нам стоит посмотреть что-нибудь менее маниакальное и мультяшное? — она улыбается, глядя на меня. — Есть тот новый фильм с...

— Я могу придумать занятие более веселое, чем кино.

Румянец мгновенно заливает ее щеки, и когда они становятся красными, в ее глазах появляется голодный блеск. Да, я думаю, мы оба можем придумать что-нибудь более интересное прямо сейчас, чем кино. Потому что, несмотря на наших детей, работу и то, как жизнь иногда просто наваливается на тебя, есть одна вещь, на которую мы оба всегда находим время.

К черту все.

Лира ахает, когда сажаю к себе на колени, и стонет, когда мои губы находят ее. Моя кровь кипит, и чувствую, что что-то ревет внутри меня. Лира, эта прекрасная женщина, пробуждает во мне чувство собственности каждый раз. Даже спустя шесть лет совместной жизни и двух детей, в наших отношениях ничего не изменилось. Лира всегда будет для меня всем, светом в моей жизни, причиной, по которой я живу, и черт возьми, самой сексуальной женщиной, какую мог бы вообразить — даже в пижаме или в старой футболке.

Долой эту футболку, потому что мой рот ищет то, что под ней. Я стону, когда снимаю и отбрасываю ее, прежде чем поцеловать Лиру в шею и мягкую выпуклость ее груди. Мой член сильно пульсирует, мои руки скользят по ее обнаженной спине, а мои губы находят ее грудь. Я беру ее сосок, и она стонет, мой язык кружится вокруг ее розового ореола.

Ее руки опускаются мне на колени, и я рычу, чувствуя, как ее мягкие пальчики обхватывают мой член через спортивные штаны. Она гладит меня, пока облизываю ее соски, и это только подливает масло в огонь, горящий внутри меня.

Я хочу ее.

Я хочу ее первобытно, полностью, как всегда. Я хочу погрузить каждый дюйм члена в ее мокрую, скользкую, тугую маленькую щель, пока она не станет царапать ногтями мою спину и умолять о большем.

Вот как я хочу свою жену и уже собираюсь сорвать с нее шорты, и сделать с ней именно это, как вдруг она отстраняется и толкает меня на спину поперек дивана. Я рычу, но в ответ она набрасывается на меня, распущенные рыжие волосы свободно обрамляют ее лицо, а ее голубые глаза сверкают от желания. Ее пальцы скользят по моему прессу, дразня мою кожу, прежде чем она цепляет за пояс моих спортивных штанов и стягивает их с меня. Мой член твердый и пульсирующий, и она позволяет себе насладиться видом. Черт, она делает меня таким чертовски твердым и таким большим, даже не прикасаясь ко мне, большая прозрачная капля предсемени выступает на кончике и медленно стекает вниз.

— Ммм, — она мурлычет, облизывая губы, и встречается со мной взглядом, потом садится между моих ног. — Это для меня?

— Ты же знаешь, что для тебя, ангел. — Я стону, когда она обхватывает маленькой рукой мой член и нежно его гладит.

— Значит, я могу его попробовать? — Ее глаза возвращаются к члену, пока она нежно поглаживает его, но потом поднимает взгляд обратно на меня. Она прикусывает губу и смотрит на меня с такой невинностью, пока ее рука двигается на моем большом члене.

— Можно мне пососать его, папочка?

Дерьмо.

Мой член дернулся в ее руке, и она стонет, зная, как сильно я ее хочу, зная, как сильно мы обожаем, когда она становится плохой девочкой, как сейчас. Прежде чем успел подготовить себя, она открывает розовые губы и обхватывает меня своим горячим ртом, скользя по моей толщине.

Я рычу, когда Лира заглатывает член, ее рука гладит меня и медленно дразнит мои яички, а ее язык скользит по нижней стороне члена. Она стонет, посылая вибрации через меня, и наслаждается мной. Я стону, чертовски завороженный, наблюдая, как этот идеальный сексуальный котенок, который, оказывается, любовь всей моей жизни, причмокивает и сосет мой член.

Но мне нужно больше.

Лира ахает, когда я дергаю ее вверх и поворачиваю, так что ее симпатичная, тугая попка оказывается лицом ко мне. Она стонет, снова прильнув ртом к моему члену и засасывая его глубоко внутрь. Но на этот раз я просовываю пальцы под пояс ее шорт и стягиваю их до колен.

Зверь рычит внутри меня при виде ее сладкой розовой киски. Я вижу, какая она чертовски влажная, ее соки блестят на ее половых губах и заставляет член пульсировать. Раздвигаю ее бедра и половые губки и погружаю язык глубоко в ее щель.

Лира кричит, когда толкаю язык в ее тугую киску и выхожу из нее. Дразня, скольжу ниже и начинаю вращать им вокруг клитора, постанывая в нее, когда лижу ее сладкую киску.

— О, черт, прямо здесь, дорогой, — она стонет, тяжело дыша и поглаживая мой член щекой. Она выгибает спину, толкаясь обратно в мой рот, когда начинаю языком трахать ее киску. — Прямо здесь, папочка!

Я рычу, просовывая язык так глубоко, как только могу, прежде чем вытащить его и двинуться вверх. Я стону, проводя языком по ее тугой попке, зная, что это сводит ее с ума. И, конечно, это дает желаемый эффект.

Все ее тело дрожит, и стон начинается глубоко в ее груди, когда дразню ее маленькую дырочку языком. Моя рука с резким шлепком опускается на ее задницу, и ее стоны начинают наполнять комнату. И сам стону, когда чувствую, как ее рука гладит мой член, а ее язык танцует на кончике, и в ответ толкаю свой язык глубоко в ее задницу, используя большой палец, чтобы дразнить ее клитор, пока не чувствую, что она начинает дрожать.

Я мог бы заниматься этим всю гребаную ночь, но когда Лира кончит, хочу, чтобы каждый дюйм моего члена был глубоко погружен в нее.

Я выскальзываю из-под нее и толкаю ее на грудь, а колени на диван. Лира стонет, выгибая спину и тяжело дыша в предвкушении. Я двигаюсь позади нее, держа ее шорты запутанными на коленях, прижимаю член к ее щели и дразню им. Ее скользкая влага покрывает головку и стекает по члену, и когда дразню ее, еще больше предсемени стекает по ее бедрам.

— Пожалуйста, — стонет она, задыхаясь и отталкиваясь, чтобы попытаться вобрать меня внутрь. — Черт возьми, не дразни меня, — хихикает она, всхлипывая от удовольствия, когда головка члена ударяется о ее клитор.

— Тогда скажи мне, чего ты хочешь, принцесса, — рычу я, мой голос низкий и резкий, и я чувствую, как она стонет подо мной.

— Пожалуйста, трахни меня, папочка, — шепчет она, задыхаясь, выгибая спину и позволяя своей киске скользить по набухшей головке члена. — Пожалуйста, засунь свой большой член в меня и трахни жестко. Пожалуйста.

Дразнить ее весело, но я могу сдерживать себя так не долго. И все, что для этого нужно, — это чтобы она так сладко умоляла меня потерять контроль. Я ввожу головку внутрь, а затем, прежде чем кто-либо из нас успевает перевести дыхание, погружаю каждый толстый дюйм члена глубоко в ее идеальную, тугую киску.

Лира кричит, и я стону, чувствуя, как ее горячие, скользкие, тугие стенки обхватывают меня, как будто она пытается высосать сперму прямо из меня, прежде чем я даже пошевелюсь. Я стискиваю зубы и сжимаю ее тугую маленькую попку в своих руках, втягивая воздух, чтобы удержаться от того, чтобы просто наполнить ее своей спермой преждевременно.

И я буду этого делать, запомните мои слова. Но сначала мне нужно почувствовать, как она кончает. Во-первых, мне нужно трахнуть ее тугое маленькое тело каждым дюймом моего члена, пока она не растает в лужицу. Я хочу, чтобы она кричала, молила о большем, пока ее скользкие, липкие соки стекают по бедрам и пачкают диван. А потом и я кончу. Тогда и наполню ее до краев своей горячей спермой, пока она не потечет из ее киски.

И прежде всего я должен заставить этого ангела кончить.

Я врезаюсь в нее, мои руки крепко сжимают ее задницу, пока широко растягиваю ее собой. Лира кричит, цепляясь за диван перед ней. Я отстраняюсь, только для того, чтобы одним толчком скользнуть внутрь на всю длину. Ее киска прижимается ко мне, втягивая меня обратно и пульсируя по всей моей длине, как будто она не хочет отпускать меня, пока вхожу и выхожу из нее.

Моя ладонь опускается на ее задницу, оставляя розовый след на ее коже и вызывая крик удовольствия. Ее киска сжимается вокруг, заставляя меня стонать, когда чувствую, как ее тело жаждет меня. Я трахаю ее быстрее и глубже, мои тяжелые, наполненные спермой яйца шлепают по ее клитору с каждым толчком, а мои бедра врезаются по ее заднице.

Я провожу рукой по ее спине и сжимаю ее волосы в кулак. Лира стонет, и когда натягиваю ее достаточно сильно, чтобы она ахнула, чувствую, как ее киска крепко сжимается вокруг меня. Мои мышцы напрягаются, и моя челюсть сжимается, когда вонзаюсь глубоко, позволяя ей почувствовать, как чертовски сильно она мне нужна. Я наклоняюсь над ней, покусывая и посасывая ее шею, снова и снова вгоняя толстый член в ее узкую щелочку, пока ее крики удовольствия не превращаются в один долгий стон, который никогда не хочу, чтобы заканчивался.

— Тебе нравится чувствовать, как мой большой член наполняет тебя, малышка? — я рычу, отодвигаясь так, чтобы только головка осталась внутри, прежде чем качнуть бедрами вперед и погрузить ее по самую рукоять в ее скользкое, влажное тепло. — Тебе нравится, когда папочка трахает эту тугую маленькую киску, пока ты не кончишь мне на яйца?

Лира кричит, выгибая спину и ударяясь бедрами в меня.

— Да, — стонет она.

Рукой, запутавшейся в ее волосах, я поворачиваю ее голову ровно настолько, чтобы мог прижаться губами к ее губам, и когда начинаю трахать ее так сильно, как только могу, ее стоны — самая сладкая на вкус вещь, которую когда-либо пробовал.

— Кончи со мной, ангел, — рычу я ей в губы, чувствуя, как яички набухают от желания освободиться внутри нее. Я врезаюсь по самые яйца, вонзаясь в нее, собственнически хватаю ее за задницу и прикусываю ее за ухо.

— Будь хорошей девочкой и заставь эту сладкую маленькую киску кончить на большой член папочки.

Лира словно взрывается подо мной. Все ее тело напрягается, и крик удовольствия, срывающийся с ее губ, так чертовски совершенен и сладок, что я немедленно накрываю ее рот своими губами и проглатываю его целиком. Ее спина выгибается, и она двигает бедрами назад, принимая меня так глубоко, как может. Ее киска пульсирует и сжимает меня, когда оргазм прокатывает по ее маленькому телу, ее сердцевина сжимается так сильно, будто выдаивая сперму из моих яиц, а я рычу и отпускаю себя.

Мой член пульсирует, наполняя ее лоно до краев, когда следую за ней через этот край. Я удерживаю себя там — так глубоко внутри нее, когда выпускаю струю густой, липкой спермы, слушая, как Лира ахает и умоляет меня о большем, затем чувствую, как сперма вытекает из того места, где мы плотно соединены.

Медленно, тяжело дыша, мы останавливаемся. Я переворачиваю нас, так что мой член остается в ее сладком раю, мои руки обнимают ее. Лира прижимается ко мне, мурлыча, как котенок, и делает так, что ее киска пульсирует и сжимается вокруг меня, чертовски хорошо зная, что это сводит меня с ума.

И она также, черт возьми, очень хорошо знает, каким твердым это делает меня.

— Я думаю, ты прекрасно знаешь, что лучше не начинать то, что не можешь закончить, — мурлычу я ей на ухо, позволяя пальцам скользить по ее коже. Я обхватываю ладонями ее мягкие груди, большим пальцем катая ее сосок.

— Не можешь закончить начатое, да? — она улыбается, поворачиваясь, чтобы встретиться со мной взглядом. — Ты называешь меня лентяйкой?

— Я так и называю тебя, вот что я делаю, — говорю со смешком, прижимаясь к ней бедрами и напоминая ей, как сильно она меня удерживала внутри. Лира всхлипывает и поворачивает голову, чтобы поцеловать меня.

— Да начнётся игра, — шепчет она, задыхаясь

Я рычу ей в губы, отстраняясь, только для того чтобы медленно наполнить ее снова. Чувствую, как моя сперма вытекает и делает ее киску грязной и липкой, и это только заставляет мою кровь реветь, мой член набухает еще сильнее.

— Как думаешь, каким будет наш третий ребёнок? — тихо стонет она, ее тело выгибается от моих медленных толчков

Я стону, мысль о ее животе, набухающем от ребенка, о ее светящиеся кожи заставляет мой член пульсировать внутри нее.

— Я думаю, есть только один способ узнать, — мурлычу, кряхтя, когда мой член входит в нее.

Лира стонет, поворачиваясь, чтобы встретиться со мной взглядом.

— Ты серьёзно?

— Без вопросов, — киваю я.

— Ты серьёзно хочешь ребёнка номер три?

Я смотрю в ее глаза, уверенный, что она внимательно меня слушает.

— Совершенно, ангел.

Румянец покрывает ее щеки, и прежде чем успеваю отреагировать, она отстраняется, поворачивается и обнимает меня. Она целует меня жадно и глубоко, стонет в мои губы и извивается рядом со мной.

— Ты хочешь наполнить меня своей спермой и сделать меня беременной?

— Да, — шиплю я, руками скольжу по ее телу, обхватывая ее задницу.

— Ты хочешь кончить глубоко внутри, в моей маленькой киске, и наполнить ее своей спермой, — она задыхается. — Снова и снова, пока мой живот не начнет расти?

— Да, черт возьми, — жадно рычу я, покачивая бедрами и двигаясь внутри нее.

Внезапно Лира толкает меня на спину, и я улыбаюсь, когда она двигается по мне, раздвигает свои бедра и садится сверху. Ее сладкая маленькая киска парит над моим членом, ее губки целуют головку, отчего у меня кружится голова и болят яйца, прежде чем она медленно опускается на меня.

— Посади во мне ребёнка, — она всхлипывает, насаживаясь на меня, и мурлычет эти слова мне в ухо. -

Трахни меня, папочка.

...И я всю оставшиеся ночь делаю именно это.

Конец