Искусство взрывать

1

Сегодня все могло бы закончиться. Я смотрел на скамью подсудимых, где сидел он. Богатый больной ублюдок, который считает, что ему позволено все. Впрочем, может быть, не зря.

Толстая судья зачитала длиннющий приговор, качая в такт этой усыпляющей речи всеми своими семью подбородками. Я вычленил из сказанного ею только два слова.

– …признать невиновным.

Ублюдок с короткими рыжими волосами, отнявший у меня смысл жизни, улыбнулся. Ненавижу его. Впрочем, он дал мне ценный урок. Позволил окончательно убедиться, что в этой жизни нельзя полагаться на правила.

Я не делал этого раньше, не буду делать и впредь.

Я стоял у огромного панорамного окна, из которого открывался вид на сосновый бор. Не мой дом и не мой вид.

Если присмотреться, в стекле можно было разглядеть отражение. Почти тридцать лет, торчащие во все стороны волосы, недельная щетина и синий плотный комбинезон с эмблемой зажигалки. Тоже все не мое.

Так было надо – ради дела… Взгляд опустился и скользнул вниз на сжатый в правом кулаке большой мясницкий топор. Тяжелый. Я недавно проверил, и им действительно можно было перерубить с одного удара кость средней толщины.

Взгляд двинулся еще дальше. Примерно в трех метрах от окна в центре огромной спальни стояла кровать, а рядом с ней лежало тело с мокрыми от пота рыжими волосами. Он пока еще дышал. Ненадолго – я пришел, чтобы вернуть долг, и ради этого был готов пожертвовать остатками того немногого, что у меня оставалось. Жизни и свободы.

Когда ты ломаешь правила целого мира, цена не может быть слишком высокой. Хотя я бы не отказался еще пожить, когда все закончится, но видно не судьба.

Я уже почти сделал шаг, отходя от окна, когда на фоне заходящего красного солнца появилась черная тень.

Я умер. Хотелось выкинуть из головы последние мгновения жизни, но не получалось. А еще не получалось умереть. На самом деле я не знаю, как обычно происходит этот процесс, но разве часто вылетевшие из трупов души замирают посреди облака тьмы?

А она еще взяла и заговорила.

– Я заметила тебя.

– Я и не прятался.

– Ты хотел попасть в мой мир.

– А ты, вообще, кто такая?

Это был странный диалог. Возможно, грубить тьме было не самой хорошей идеей, но у меня было оправдание. Мне кажется, у меня похмелье или галлюцинации. К счастью, тьме было плевать на мой тон. И к несчастью, точно так же она игнорировала и вопросы.

– Хочешь быть моим драконом?

– Не люблю ящериц.

– Мои драконы не ящерицы. Это просто слово. Главное, что они однажды почти вернули миру покой.

– И тем не менее, я откажусь.

Новый раунд обмена фразами закончился неожиданно. Тьма удивила меня своим предложением. Я удивил ее в ответ. Видимо, не так много душ – или кто я там сейчас – отказывается от судьбы драконов. Вот только что такое дракон? По-моему, несмотря на красивое название, все равно не больше, чем пешка в чужих руках. А я всегда был сам по себе. Один раз решил довериться чужим правилам, и чем это закончилось? Больше я на такое идти не собирался, даже если ценой будет моя жизнь. Опять…

Впрочем, тьма ведь говорила, что всего лишь поймала меня по пути в свой мир – значит, могла и не поймать. Выходит, не все зависит от нее. Шанс еще есть!

– Пусть так, – моя собеседница как будто не собиралась настаивать. Или умела не спешить.

– Тогда я пойду? – я не знал точно, куда. Не знал, как это сделать, но все внутри меня кричало, что нужно бежать из этого места.

– Иди, – тьма не возражала. Нет, на самом деле она ждала момента, чтобы нанести мне удар. – Только я сделаю тебе пару подарков.

– Не надо, – я снова попытался отказаться. Даже дети знают, что только в книжках бесплатные дары от таинственного голоса помогают ему самому, а не вам.

– Ты идешь в мой мир. Это моя цена за то, что я тебя пропущу. У тебя нет возможности сказать «нет».

А потом она произнесла то, от чего внутри меня все замерло.

– Первый подарок – ты забудешь свою смерть. Ты жаждешь покоя – что ж, я дам его тебе, насколько это возможно.

– Нет!

Я не хотел оказываться от памяти, даже такой. Но неожиданно все исчезло. Я помнил, кем был, помнил, что умер. Даже помнил, что для этого была серьезная причина, но больше ничего.

– Второй подарок, – тьма неумолимо продолжала. – Мой мир жесток. Такому, как ты, в нем не выжить, даже несмотря на твою искру игига.

– Что?

Я уцепился за незнакомое слово, но меня опять проигнорировали. Никому не пожелаю общаться с тьмой, собеседник из нее так себе. Впрочем, пара из тех свиданий, на которые мне довелось сходить в прошлой жизни, были еще даже более неловкими.

Поначалу я растерялся, удивившись, как так резко перешел к столь неожиданно пошлым мыслям, но потом понял. Тьма помогла мне забыть смерть, и теперь, не помня о том, что растоптало мою старую жизнь, я чувствовал себя легче. Впрочем, если она рассчитывает, что после этого я соглашусь на карьеру дракона – зря. Я все равно хочу лишь покоя, как…

– И поэтому, – тьма продолжила, обрывая мои мысли, – мой второй дар – это сны. Они помогут тебе узнать себя и узнать этот мир. Некоторые учителя, конечно, могут показаться тебе довольно специфическими, но имей в виду: они лучшие из лучших, и их методы работают.

– А третий подарок?

Слова про сны меня никак не зацепили. Подумаешь. По крайней мере, звучало это совсем не опасно.

– Для третьего еще рано. Только когда придет время, – тьма впервые прямо ответила на мой вопрос. И это пугало. – Для начала поспи, а потом постарайся не умереть. Мой принц.

От последнего слова у меня по всему телу побежали мурашки. И это учитывая, что у меня его не было! Почему эта фраза так меня зацепила? В голову приходил только один ответ. Это было связано с моей смертью… Да, именно так меня называла та, с кого все началось.

Я на мгновение все вспомнил и опять забыл.

В этот момент тьма вокруг меня пошла волнами, а потом расступилась.

Я снова был в обычном мире… Шел дождь, косые струи били по лицу, размазывали грязь, которой я был перепачкан с ног до головы. От кончиков сапог до легкого стального шлема на макушке.

Я был реален, меч в моих руках был реален, но я понимал, что это сон. Потому что не бывает реальности, где нормальный мир ограничен светом подвешенного на дерево тусклого масляного фонаря. Похоже, это был тот самый сон-подготовка, который мне обещала тьма перед новым миром.

И только я об этом подумал, как оказалось, что я не один. Рядом стоял незнакомый мне мужик. Лет под пятьдесят, квадратная голова и мягкое рыхлое тело. Он мог бы показаться многомудрым офисным работником, если бы не маленькие черные глаза. Они смотрели на все вокруг с такой злостью, что хотелось сбежать и спрятаться. И это во сне!

Вот, значит, кого тьма посчитала лучшим учителем?

– Сожми меч покрепче, боярич, – незнакомец посмотрел на меня, а потом в его губах словно из воздуха появилась сигарета.

Почему-то она и не думала мокнуть под дождем. Как и сам Курильщик, как я решил называть этого типа. Интересно, а он настоящий или просто творение этого места?

– Меч… – Курильщик напомнил о своем приказе, и я снова посмотрел на толстый стальной клинок. Тяжелый у основания, чуть легче на конце, чтобы удобнее было махать и колоть. Сам он был сделан из мягкой стали, чтобы не ломался при ударе, а по краям была наварена острая кромка. Откуда-то я это знал.

– Хорошо, кажется, ты все же решил стать не только игигом, но и воином. Теперь бей. До этого мы с тобой занимались теорией, но если ты не научишься втыкать сталь в живую плоть, то все это не имеет смысла.

Кажется, я понял. На самом деле Курильщик учил кого-то другого, но благодаря сну тьмы я смог присоединиться к этому уроку. И опять услышал то странное слово – игиг. Что оно означает? Думаю, еще узнаю. Я посмотрел туда, куда указывал мой учитель.

Там, растянутая между деревьями, висела свинья. Она была еще жива и беспрестанно визжала – и как только я умудрялся игнорировать эти звуки раньше?

– Чего застыл? – голос Курильщика ударил по мне словно хлыст. – Твои родители заплатили за твое обучение, и я вобью тебе в голову знания, как правильно убивать. Хочешь ты того или нет. Бей.

Вместе с последним словом Курильщик очутился у меня за спиной – я даже не заметил, как быстро он это сделал. Изнутри, от того тела, в котором я был, пришло восхищение и одинокая мысль: вот каково быть настоящим игигом. А потом что-то острое коснулось моей шеи.

Можно ли умереть во сне? Не знаю. Но я хочу жить. И вот такие моменты – это еще одна причина, почему я больше не хочу ввязываться в неприятности. Если тьма рассчитывала меня вдохновить, то зря. Пусть эти учителя со своими специфическими подходами занимаются с кем-то другим.

– Не оборачивайся. Бей, – каждое слово Курильщика вонзалось мне в мозг.

– Нет.

Я снова спорил. До этого с тьмой, теперь с этим маньяком.

Вот только во сне мои слова, как оказалось, имели мало смысла. Я отказался, и в тот же миг тело, в котором я был, перехватило контроль. Медленно оно подошло к висящей туше, а потом попробовало пробить ее насквозь одним резким ударом. Я чувствовал, что это была попытка ударить в сердце, оборвать мучения несчастного животного.

Вместо нормального укола вышел какой-то кривой выпад, который лишь поцарапал живую мишень.

– Ты не учел сопротивление жил и крепость ребер, – поправил меня Курильщик. – Сильнее. Жестче.

Его слова словно задавали темп, которого нужно было придерживаться. Новый удар – на этот раз мое тело знало, чего ждать. Клинок пробил межреберную ткань, вонзился в сердце свиньи и оборвал ее мучения.

Странный урок, и на этом он не закончился. Дождь шел еще долго, и все это время мы кололи свинью, превращая остатки ее плоти в бессмысленную кровавую массу. Я не мог ничего сделать, только смотрел, вынужденный находиться в этом потустороннем плену. Лучше, чем смерть, но ненамного.

А потом над горизонтом начало подниматься солнце, дождь закончился, и я проснулся.

Тьма улыбалась про себя – по-другому она не могла уже долгих две сотни лет. Новый человек, пришедший в ее мир, был необычным. Он спорил!

Он сказал «нет» ее слуге, он сказал «нет» ей самой. У него был стержень, понимание того, каким должен быть мир вокруг него. И он был готов за него держаться. Увы, такие люди рано или поздно ломаются… Этот еще не успел, и она даст ему шанс. А вот воспользуется ли он им, дальше будет зависеть только от него.

Я снова был жив, я чувствовал это. Я чувствовал свое настоящее тело. Кажется, о чем-то подобном говорила тьма в самом начале.

Я поднял руку. У меня снова были пальцы, я снова мог ими шевелить. Сам! И не было никого чужого. Вот только новые конечности оказались гораздо меньше, чем я привык. Тут я заметил впереди выбоину в асфальте и лужу, к которой подскочил и замер, разглядывая отразившего в ней детеныша. Я стал ребенком, мальчишкой. Мне было лет десять, наверно, не больше. Крохотные руки и ноги, совсем как спички. Тощие.

Одежда потрепанная, но чувствовалось, что когда-то она стоила немало. Крепкая и при этом мягкая изнутри ткань совсем не стесняла движения. Вот только сейчас она была в пыли, а весь воротник еще и пропитался чем-то мокрым. После сна с Курильщиком я неожиданно легко узнал запах. Кровь и грязь.

Значит, перед тем как я занял это тело, оно лежало… Больше я ничего подумать не успел, когда неожиданно выяснилось, что я больше не один. В тихий переулок между двумя старыми четырехэтажными бараками зашли четверо подростков. Сначала я выдохнул от облегчения: дети – это не опасно. Но потом, стоило только присмотреться к чужакам получше, снова накатило волнение.

Да, этим подросткам тоже было немного, лет по четырнадцать, но я-то и того младше. А недобрые взгляды, словно впивающиеся в меня, не оставляли сомнений, что эта встреча неслучайна. Я огляделся по сторонам – может быть, кто-то вмешается? Но нет, глухие деревянные стены бараков, которые окружали переулок, где началась моя новая жизнь, как бы намекали, что никому здесь нет до меня дела.

Смирившись с тем, что неприятностей не избежать, я уже внимательнее осмотрел приближающуюся ко мне банду. Мелкие, но злые. Они кутались в огромные мешковатые куртки по колено, сшитые из множества лоскутов. Под ними почти не было видно тел. Разве что один из подростков выделялся накачанной фигурой, и у всех четверых были татуировки на правой части лица. Какие-то насекомые. Комар, гусеница, муравей…

У качка, держащегося позади, лицо пока было скрыто в тени. Не разглядеть татуировку, но зато сразу понятно, кто в этой команде главный.

– А мы тебя искали, – один из стоящих напротив меня малолеток с татуировкой комара принялся разминать кулаки. – Давно хотели набить морду кому-нибудь из аристократов, но вот печаль. Даже за самыми бедными из вас стоит «Защита», – пацан зачем-то выделил это слово, а потом сплюнул. – К счастью, нам подсказали, где найти тебя… Не знаю, что натворил твой папаша, что вас всех вырезали. Но теперь без защиты титула и кнопки вызова игигов ты просто мясо, Пожарский. Или лучше теперь называть тебя Огнев по фамилии приютивших тебя родичей матери?

Я вздрогнул. В прошлом мире Огнев тоже было моей фамилией.

А потом я вздрогнул еще раз. Вспомнил слова тьмы о том, что мне потребуется помощь, чтобы выжить в этом мире. Она сказала об этом так серьезно, а потом засунула к Курильщику. Начинаю подозревать, что этот разговор со сверстниками может закончиться не только мордобоем. Если в этом мире отрабатывают удары мечом на живых свиньях, то на что способны такие вот банды? И плевать сколько им лет.

А малолетние бандиты начали приближаться. И в этот момент, когда крепыш вышел из тени, я смог разглядеть последнюю татуировку. Что-то похожее на черного жука с шестью лапами.

– Комар, Муравей, не дайте ему убежать, – главарь отдал первый приказ.

Значит, татуировки связаны с прозвищами – у меня в голове родился план, как попробовать выбраться из этой ситуации. И пока названная парочка не бросилась на меня, я нагло уставился на качка.

– А ты что, Жук-Навозник? – когда ты взрослый в душе, обидеть подростка на самом деле так просто. Даже если он бандит и, возможно, хочет тебя убить.

Главарь на мгновение опешил. Даже его подручные замерли, не спеша нападать на меня и ожидая его реакции.

– Это скарабей, – его щеки побагровели.

А я был вынужден согласиться. Действительно, на скарабея татуировка тоже походила. Но оскорбление могло заставить эту четверку завестись и совершить ошибку. Мне бы только проскочить мимо них…

И сработало – Комар бросился на меня. Он поспешил, а я был готов и пригнулся – в итоге парень просто пролетел надо мной и врезался в прыгнувшего с другой стороны чуть запоздавшего Муравья. Я не пострадал, а эти двое на время выпали из драки. Кажется, начало боя вышло за мной. Жаль только Скарабей продолжал стоять на месте, загораживая мне дорогу.

Но один – это не четыре, мои шансы на побег резко выросли. Я подобрался, готовясь обмануть качка и проскочить мимо него на противоходе, и тут меня чуть не вырубило. Что-то накатило, словно распирая череп изнутри, потом сделал свой ход желудок, пытаясь показать, что я ел на завтрак в этом мире…

Я едва не рухнул на асфальт от скрутившей тело судороги, а потом мое сознание провалилось куда-то вглубь нашего мира. Воздух распался на атомы, затем я упал еще ниже и парил в бесконечной паутине электронов и чего-то еще… Я постарался зацепиться за новый образ, но тут меня дернуло назад. Я снова стал человеком, однако видел теперь по-другому. Паутинки из видения исчезли, остались только самые яркие их узлы и скопления… Как звездное небо! Звезды! Обычный мир расцвел новыми сверкающими точками, которые были повсюду. На грязных фонарях, прикрученных к стенам бараков. В проводах, что словно змеи растеклись под улицами города, на первый взгляд так похожего на тот, из которого я сюда попал. И даже на людях.

Каждый из окружающих меня малолетних бандитов подсвечивался в паре мест. А еще одна яркая точка летела сверху. Я не мог видеть глазами, что это, но откуда-то знал, что это человек. Не мог сказать, как и почему, но знал! Пришлось снова прыгать в сторону. Вышло не очень изящно, я шлепнулся на пузо, но это точно вышло лучше, чем получить по башке от спрыгнувшего на меня откуда-то пятого члена банды. Только откуда? Ведь не с крыши же четвертого этажа?

Ответа не было, а я попятился, стараясь разорвать дистанцию с этими психами, заодно пытаясь оценивать нового противника. Для начала он тоже был подростком, в точно такой же балахонистой одежде, но при этом еще был огромен, точно раза в два больше моего нынешнего тела. А от его прыжка по асфальту побежали трещины. Но разве такое возможно?

– Вот ты познакомился и с Носорогом, – Скарабей, усмехаясь, представил мне еще одного своего подручного. И действительно, у того на щеке была татуировка: жук-носорог. А главарь тем временем продолжал. Все тем же скучающим голосом. – Вот только жаль, что он такой несдержанный, показал тебе свою искру. Теперь ты можешь раскрыть его личность и поделиться этим с ненужными людьми. Понимаешь ведь, что после такого мы не сможем оставить тебя в живых?

Я слушал этого подростка и понимал, что он говорит правду. Про все – и про какие-то силы, и про то, что теперь они меня убьют. Тьма тоже оказалась права…

– В ножи его, – принял решение Скарабей и сам вытащил узкое блестящее лезвие откуда-то из рукава. Судя по тому, где он его хранил и как уверенно направил его мне прямо в глаза, пользоваться этой штукой ему доводилось.

Я сделал шаг назад. С ножами или без, неважно, моя стратегия оставалась той же самой. Спровоцировать, заставить врагов разделиться, а потом проскочить мимо них на открытое пространство.

И моя уловка сработала уже второй раз. Глаза Комара расширились, и он опять первым, не дожидаясь остальных, кинулся на меня. Вот только я тоже не все учел. По какой-то причине этот торопыга оказался раза в два быстрее, чем в первый раз. Вокруг него даже воздух расходился волнами. Секунда, и он был уже рядом. Вторая – его кулак полетел мне прямо в челюсть. Если бы я сам не провоцировал его на рывок, то он мог бы меня достать. А так я снова успел броситься на пузо, уходя в сторону.

Кажется, это становится моим главным приемом.

А еще я понял, что за звездочки видел последние пару минут. Когда кулак Комара пролетал мимо моего лица, я смог детально разглядеть, что светились дешевые смарт-часы у него на запястье. Это было ненормально, невозможно для обычного человека. И значит звездочки точно были проявлением моих скрытых сил, о которых говорила тьма. Как, похоже, и скорость Комара. Значит, мы оба те самые игиги?

– Получи, барсучина! – кажется, это было оскорбление, связанное с моим титулом барчука. Или кем я там был раньше?

Вслед за Комаром до меня добежал Муравей и с ходу пнул меня ногой.

Я только и успел, что прикрыться локтями и поджать колени повыше. Помогло не особо. Не такой уж и крупный парень отбросил меня метров на пять, и, кажется, внутри что-то хрустнуло. Больно. А еще этот «футболист» был горячим. Когда его нога пинала меня, возникло ощущение, что по мне врезали раскаленной стальной болванкой. Еще один игиг?

Если так пойдет и дальше, я точно сдохну, и на этот раз уже без шансов. Надо было что-то менять!

Воспользовавшись паузой в схватке, пока все посмеивались над моим ошалевшим выражением лица, я попробовал потянуться к одной из звездочек. И ничего! В чем бы ни заключалась моя сила, на расстоянии она точно не работала. К счастью, мои противники были готовы пойти мне в этом навстречу. Скарабей подал еще один сигнал, и его подручные снова бросились на меня. И горячий парень Муравей в первых рядах.

На этот раз он попробовал не пнуть меня, а схватить. Стоило представить, что со мной будет в таких тисках, и меня бросило в жар. К счастью, он был не таким быстрым как Комар. Я увернулся от неуклюжих объятий и опять смог почувствовать звездочку. Даже несколько. Это снова оказались смарт-часы, а еще телефон и какое-то прямоугольное устройство, спрятанное во внутреннем кармане его балахона.

Часы были ближе всего! И, понимая, что больше уворачиваться у меня вряд ли получится, я всем сердцем, всей оказавшейся внутри меня новой силой потянулся к их звездочке. А потом развернул ее…

Время замедлилось, и в тот же миг я смог осознать и почувствовать еще один слой своей силы. Я мог управлять предметами. Включить, выключить – нет, не это. Я мог менять их свойства! Вес, крепость, заряд батареи… Передо мной словно повисли десятки строчек самых разных параметров, и я чувствовал, что могу на какое-то время изменить каждый из них. Ненамного, но если подойти с умом…

Время снова ускорилось, я отпрыгнул в сторону, чтобы меня не сумел достать ни один из членов банды. И особенно Муравей с его пылающей кожей. Каждый остался при своем за одним небольшим исключением. В последний момент, пока звездочка часов проносилась недалеко от моего лица, я внес в нее два изменения. Уменьшил емкость аккумулятора и в то же время добавил ему мощности. Сущая мелочь, с одной стороны, но с другой…

– Дерьмо Кингу! – выругался Муравей, когда смарт-часы у него на руке задымились, а потом взорвались. Во все стороны полетели искры и расплавленные капли. Пластик, горящий литий – уверен, руке муравья сейчас досталось. Будет знать, как пытаться сжечь меня дотла.

– Нечего было экономить на нормальных вещах… И нечего ругаться именами драконов, – съязвил до этого молчавший парень с гусеницей на щеке. Кажется, когда его товарищу досталось по-настоящему, его это страшно развеселило. Странные они, эти бандиты.

Впрочем, мне это на руку. Пока они не поняли, что случилось, я достану их всех!

С каким-то безумным смехом я сплюнул накопившуюся во рту кровь, вдохнул полной грудью, а потом бросился вперед. Естественно, меня встретили парой хороших ударов. К счастью, без ножей. Я разозлил их, и подростки дали волю эмоциям, растягивая удовольствие. Комар оставил мне синяк под глазом, Гусеница чуть не выбил коленную чашечку – обидно, теперь я стал гораздо медленнее – а Муравей опять чуть не сломал пару ребер.

Наверно, мне повезло, что я не добежал до Носорога, когда удар Скарабея отбросил меня назад. Но я улыбался. Досталось мне неслабо, но и я, хоть и не коснулся ни одного противника, смог их зацепить. Минимум по паре звездочек у каждого.

– Что ты задумал? – Скарабей первым что-то понял.

И в этот момент часы и телефоны у каждого из членов банды начали взрываться, награждая ожогами и заставляя отвлечься от меня. Вот он шанс! Приказав себе забыть про ноющую коленку, я снова вскочил и в который уже раз бросился к выходу из переулка. Комару как самому опасному я устроил больше всех взрывов, и ему точно стало не до меня. Гусеницу и Скарабея я обежал: их возможности были не до конца понятны, и я не хотел рисковать. Для финального рывка я выбрал просвет между Носорогом и Муравьем, посчитав их самыми медленными. И не прогадал!

Они даже не дернулись, и вот между мной и выходом из переулка больше никого не осталось.

– Стой! – из-за спины донесся голос Скарабея. Не на того напал.

– Стой! – крикнул он, и неожиданно вокруг меня стали собираться тени. Сначала казалось, будто набежали тучи, но уже через пару секунд стало очевидно, что для такого простого объяснения их слишком много. Они залезали на меня, окутывая со всех сторон и затягивая обратно в переулок словно мягкие плюшевые руки. Мягкие, но их было так много.

Достаточно, чтобы перекрыть дорогу не такому уж и сильному десятилетнему пацану и окружить его со всех сторон. Серые тени слились в одну сплошную темную пелену, и последнее, что я успел увидеть, это напряженная, но довольная улыбка Скарабея.

Значит, его рук дело.

«И что это за мир такой? – возмутился я про себя. – Мир, где в первой попавшейся уличной банде как минимум четверо из пяти обладают какими-то силами?»

Несмотря на то, что окутавшая меня тень не давала ничего увидеть, я был спокоен. Первый шок прошел, и я осознал, что хоть мои глаза и скрыты способностью Скарабея, но звездочки-то я до сих пор вижу. Вижу остатки на членах банды – пока все они стоят на месте – вижу несколько движущихся объектов на большой улице, до которой я почти добрался.

«Если кто-то из них сделает хоть один шаг, сразу бегу, – решил я. – Но пока они считают, что поймали меня, можно и подыграть».

– Значит, ты не просто бывший аристократ, но еще и игиг, который использует свои силы просто так, – неожиданно заговорил Скарабей. И впервые с начала нашего знакомства в его голосе не было пренебрежения. – А ты не забыл, что по договору всем, особенно аристократам, можно использовать силу игигов только на службе корпораций? И я смотрел твое дело – после тех событий ты нигде не работаешь. – Вы тоже вряд ли где-то официально устроены, – возразил я.

– Мы – банда, – Скарабей сказал это так, будто слово «банда» все объясняло.

– И что дальше? – я почувствовал, что страшно устал.

– Мы оставим тебя в живых…

Последние слова Скарабея меня удивили, и не только меня. Муравей и Гусеница так сразу начали что-то ему шептать. Я не разобрал слова, только увидел, как звездочки этих двоих качнулись в сторону главаря.

– Почему? – мне бы сейчас просто уйти, но я не удержался. Хотелось понять, искренне говорит этот парень или просто делает красивый жест, уже зная, что не сможет до меня добраться.

– Ты – один из нас, – Скарабей ответил и мне, и своим поручным. – Ты пока еще не понял этого, но ты точно скоро это осознаешь. То, что ты видел наши лица – не страшно, мы не так уж и скрываем свои обычные личности. Мы же не на корпорации работаем, чтобы стараться разделить свои жизни. Тем более что мы сегодня уезжаем в большой город.

– Я и раньше бы не сдал вас.

– Раньше ты был просто обрубком той жизни, что мы все ненавидим.

– А сейчас я один из вас, я помню.

– Пока нет. Но когда ты все поймешь и примешь решение, приходи ко мне. Я лично сделаю тебе татуировку и куплю маску, с которой ты начнешь новую жизнь. Настоящую жизнь.

Я не знал, что ответить. Рассказывать, как в гробу я видел что карьеру игига, что члена банды – наверно, это было бы лишним. Так что я промолчал. А потом Скарабей отозвал свои тени. Наверно, чтобы я успел увидеть, как банда покидает переулок. В какой-то мере это было красиво.

Носорог ухватил за пояс одного за другим всех своих товарищей, а потом по очереди закинул их на крышу правого барака. А следом запрыгнул туда и сам. Мелькнула мысль: хорошо, что я не дал ему себя задеть. Носорог на пару секунд задержался на крыше, буравя меня взглядом, но потом Скарабей снова позвал его, и он тоже ушел.

Я еще несколько секунд стоял прямо, следя за удаляющимися звездочками. А когда они окончательно вышли за пределы моего внутреннего радара, позволил себе расслабиться и рухнуть на колени. Как-то разом навалилась боль от всех полученных ударов и треснувших ребер. Еще и рот снова оказался полон крови.

Я выжил, но совершенно не знал, что делать дальше. Куда идти, как привести себя в порядок.

Именно в этот момент со стороны большой улицы показался крепкий дедок в кепке и с неожиданной для такого образа стильной тростью. Я думал, что, как это случилось бы у нас на Земле, он сейчас сделает вид, будто ничего не заметил, и пройдет мимо. В мире, где есть игиги и обычном человеку всегда может прилететь, это было бы так логично…

Но он, не говоря ни слова, сразу же бросился ко мне.

– Сашка! – выдохнул он, падая рядом со мной на колени. – Кто же это так тебя? Держись. Сейчас отнесу тебя домой!

Сашка… Значит, здесь я Сашка Огнев, а это не просто дед, а мой дед. У меня на глазах почему-то выступили слезы. Это от того, что я все-таки буду жить? Или от чего-то еще?

Дед куда-то звонил, а я, поверив в этого человека, позволил себе окончательно расслабиться и потерять сознание.

2

Я пришел в себя только на следующий день. Грудь была крепко перебинтована, чтобы зафиксировать пострадавшие ребра. Сам я оказался полностью раздет и укутан в огромное, похожее на облако одеяло. Такое легкое, и под ним было так божественно тепло.

Я даже не сразу вспомнил, что я уже больше не я. Что в другом мире меня зовут Сашка Огнев, он же Пожарский, что меня пытались убить, но я выжил, потому что у меня есть силы какого-то игига. Вроде бы ничего не забыл? Точно, еще у меня есть дед и, как сказал Скарабей, еще какие-то родственники по материнской линии.

Стоило мне об этом вспомнить, как я осознал, что не просто валялся без памяти. Я опять видел сон, только на этот раз я оказался не в компании Курильщика, а прожил кусочек своего прошлого. Несколько часов из жизни своего нынешнего тела. Я действительно был аристократом, Пожарским. Отца с матерью и вправду казнили – не знаю, за что, они почти не появлялись дома, и бывший я был совсем не в курсе дел рода. Помню только, как перевернулся мир, когда парень узнал об этом. Сотрудник императорской канцелярии показал указ, а пара рослых жандармов выкинули маленького Пожарского из родового особняка на набережной реки Мойки словно дворнягу.

Тогда я еще жалел Пожарского. Мало того, что парень лишился семьи, так еще и лучший друг, тоже Сашка, только Апраксин, решил его добить. Он откуда-то узнал о том, что будет, и пришел насладиться зрелищем. Я помню его кривляющееся лицо, когда он смеялся над Пожарским, сидящим среди остатков своих вещей посреди мостовой. Апраксин еще привел с собой несколько парней и девчонок из Палестры, гимназии с упором на боевые искусства, где мы все учились. Бывший друг хотел, чтобы как можно больше людей увидели унижение бывшего друга. И ни один из них не вступился за Пожарского. Даже Лиза, девчонка, с которой бывший хозяин моего тела был обручен. Ее губы кривились, а когда Пожарский попытался подойти, она активировала защитный костюм, который отбросил парня ударом тока.

«Было неприятно на это смотреть. Он даже не пытался бороться. Как и его семья», – я снова погрузился в прошлое своего тела.

Все дальние родичи, кого не затронул гнев царя и которые раньше так любили вспоминать, насколько они дружны – все забыли про почему-то оставленного в живых бывшего наследника Пожарских. Только дед Огнев приехал на старом «Жигуле» из далекой Старицы, подобрал парня и отвез в новый дом. И вот тут впервые изменились мои чувства к бывшему хозяину этого тела. Он искренне, от кончика носа до самых пяток, ненавидел того единственного человека, который его не бросил. Ненавидел только за то, что тот посмел увезти его из столицы. Почему-то бывший Пожарский верил, будто прощение и возврат к прежней жизни были уже на пороге.

«Малолетний наивный идиот».

Он и здесь, в Старице, вел себя не лучше. За целый месяц на подворье Огневых, Сашка Пожарский не сделал ни одного полезного дела. И ладно бы он грустил о семье, о людях – нет, ему было просто жалко себя и утерянного статуса. Он жил только этим чувством. Не помогал деду с его кофейней. Это было странно, но нашей семье принадлежало довольно модное и популярное в Старице заведение. Настолько, что я даже до конца не понимал, как деду удается удержать от загребущих рук местных аристократов и филиалов корпораций место над крутым берегом Волги.

Бывший я мог бы помогать ему с тасканием мешков с зернами из ближайшего отделения почты или с их обжаркой, да просто принимая заказы. Учитывая, что кофейня была единственным, что приносило деньги нашей семье, это было необходимо просто для выживания. Но Пожарскому было плевать. Даже дела по дому взяла Ксюша, приемная дочь деда, которой недавно исполнилось всего семь, а лишенный титула аристократ валялся на диванах, сидел в интернете и грустил.

Дед с Ксюшей, помня о потере семьи, старались не трогать бывшего Пожарского лишний раз, уважая его горе. Он пользовался этим, изображая страдание. Я же видел сны о том, что он при этом чувствовал на самом деле, и знал, что горя не было. Его не было даже в первую минуту, когда Пожарский узнал о казни отца. Сначала я думал, что так выглядит опустошение, но потом осознал, что парню было просто плевать и на него. Единственное, что занимало все его мысли, было желание вернуться. Любым способом, любой ценой… Он мечтал об этом и совершенно ничего не делал.

После такого совсем не удивительным стало то, что случилось в день его смерти и моего появления. Бывшему Пожарскому на окно подбросили записку. Бумажный самолетик, запущенный чьей-то ловкой рукой, на котором было написано всего несколько слов.

То, что зацепило самые главные струны в его душе. И адрес. Малолетний идиот – тогда я в очередной раз убедился в правильности этой оценки – никому не говоря ни слова, сразу же туда рванул. Еще бы, он же так об этом мечтал. И что важнее всего, для осуществления мечты почти ничего не нужно было делать.

А потом была серая тень, которую бывший Пожарский заметил краем глаза, что-то блеснувшее в тусклом свете подворотни, и темнота, которая закончилась только когда один владелец тела окончательно сменился другим.

«Значит, меня все-таки тогда убили, – я вспомнил следы крови на воротнике. Они были не от падения, а от ножа. – А Скарабей, похоже, об этом не знал. Но получилось бы красиво. Я мертв, рядом следы известной банды. Всем все сразу бы стало ясно, и никаких лишних вопросов. Мой настоящий убийца все продумал».

Оставался вопрос, будет ли повторение.

И тут, будто отвечая на этот вопрос, на мою кровать через открытое окно приземлился еще один самолетик. И опять с посланием.

Стоило мне дочитать, как самолетик вспыхнул, не оставив даже пепла. А я вспотел, да так, что огромное одеяло прилипло к телу, спеленав меня не хуже смирительной рубашки. В голове метались мысли. Надо провести расследование, вычислить убийцу и сдать его властям. Потом вылезли страхи: а как я что-то докажу? Или: а вдруг меня самого посадят, не зря же Скарабей говорил о нарушении какого-то договора?

Неожиданно я успокоился. Мне сказали сидеть тихо – а разве не для этого я появился в этом мире? Я хотел спокойной жизни? Я ее получил. Я хотел ни от кого не зависеть? Так оно и есть. И плевать, что кто-то думает, будто я затаился со страху.

– Сашка? – в комнату заглянула маленькая покрытая веснушками мордашка в обрамлении коротких белых хвостиков. Ксюша. Формально – моя семилетняя тетя, но мне проще называть ее сестренкой. Бывший я не обращал на нее внимания, но после сегодняшнего сна, когда я со стороны увидел, как она целый месяц присматривала за непутевым родственником, внутри поднялась приятная теплота.

– Спасибо, Ксюша, – тихо сказал я, и она покраснела. Что, впрочем, не помешало девчонке расплыться в улыбке, от которой ее лицо словно превратилось в маленький и очень милый шарик.

– Да ладно тебе, – Ксюша махнула рукой. – Ты как себя чувствуешь? Сможешь спуститься вниз или тебе сюда еду принести? Дед сказал, что врач сделал тебе укол с сывороткой из осколков, так что ребра могли уже и срастись.

Ксюша договорила и сразу прикрыла рот руками. Видимо, вспомнила, как я раньше реагировал на любые предложения что-то делать. Кажется, мое «спасибо» сбило ее с толку, вот она и заговорила со мной как с нормальным человеком. Ничего, пусть привыкает к новому мне.

– Конечно, я встаю!

Я поторопился подняться и замер. Ребра больше не болели. Осколки, или что там мне вкололи, действительно работали.

Я опасался, что новый мир сделает все, чтобы лишить меня того, чего я так хотел – обычной спокойной жизни. Но после странных событий первого дня больше ничего не было. Я залечил раны и взялся за помощь с кофейней и домом. Уборка, ремонт, еда – теперь мы с Ксюшей делили это пополам. А еще я успевал и деду помочь с семейный бизнесом. Тот, правда, отбивался, но мне и вправду хотелось что-то делать самому. И он уступил.

Эта была простая, но такая приятная жизнь. Когда ты трудишься руками, когда каждый день видишь результаты этого труда. Сны – увы, они не прекращались – показывали мне мое прошлое. И быть аристократом мне бы точно понравилось гораздо меньше. Все вроде бы вокруг красивое и блестящее, но если присмотреться, то понимаешь, что это клетка. Что в каждом слове, каждом жесте, что ты видишь вокруг – фальшь и ложь.

То ли дело, например, с колкой дров, чем я сейчас и занимался. Тут не может быть полутонов – ты либо колешь их, либо нет. Я размахнулся и с одного удара разрубил деревянную чушку на две части. Неплохой результат для тринадцати лет. Впрочем, учитывая, что во снах я видел не только прошлое, но еще и продолжал заниматься с Курильщиком, это было совсем не удивительно.

Этот садист хоть и был явной сволочью, но дело свое знал. Мы встречались через день, и каждый раз меня ждали все новые тренировки. Иногда я пытался отказываться, и тогда сон делал меня своим пленником и заставлял просто смотреть на происходящее. Поэтому я чаще соглашался. В моей жизни пока не было угроз, но в этих странных навыках, которые фактически вбивали мне в голову, было что-то притягательное.

Меня учили колоть и рубить мечом – были и другие виды холодного и даже огнестрельного оружия, но Курильщик явно предпочитал классический клинок. Меня учили драться голыми руками, для этого мой наставник иногда приглашал каких-то своих знакомых. Вот только если лицо Курильщика я видел всегда, то эти словно были скрыты белым туманом. А еще их в отличие от беспрестанно смолящего сигареты наставника доставал дождь. Дождь, который никогда не кончался в этих снах.

Эти занятия даже против моей воли превратили меня в воина. Вот и сейчас я чувствовал в своих руках топор не как средство колки дров, а как оружие… На крыльцо вышел дед и хмыкнул, увидев мою позу. Вроде бы он раньше служил, хоть и не любил рассказывать о том времени.

Я сделал вид, будто не заметил его, и промазал пару раз по бревну, решив, что это поможет избежать лишних вопросов. Дед хмыкнул снова. Вот он порой так себя ведет: делает вид, будто что-то понял, но молчит. Кажется, однажды меня будет ждать серьезный разговор.

Но не сегодня.

– Там пришла твоя тарелка, – сказал дед и развернулся обратно в дом.

Тарелка – это для интернета. Провод у нас был и раньше, но официально можно было зайти не на все сайты. По крайней мере не привлекая лишнего внимания у тех, кто за этим следит по воле царя. А вот через спутник уже были варианты.

За эти три года я еще начал интересоваться историей, пытаясь понять, чем помимо игигов этот мир отличается от нашего. Пришлось покопаться. Я читал официальные исследования, копался на форумах и, что оказалось очень полезно, слушал посетителей нашего кафе, в итоге составив свое мнение.

Если коротко, развилка началась в 1814 году. Тогда армия Александра I только-только прогулялась до Парижа, Наполеон еще сидел на острове Святой Елены, а Британская Ост-Индийская компания думала, как бы побольше выжать из Индии и Китая. Тогда все и произошло: в Персии появился первый человек с искрой, через месяцы их уже были тысячи по всему миру. Кстати, оттуда и пошло название игиг – что на языке древнего Шумера, который когда-то правил этими землями, означало младший бог.

Звучало очень оптимистично для людей.

И первые игиги пытались такими быть. Теми, кто стремился изменить мир к лучшему. И начали они, конечно, с войны. Так называемой Последней зимы, череды восстаний за независимость, которые лишили Европу большей части колоний. И неудивительно: еще вчера пушки и ружья позволяли захватчикам считать себя богами, а уже сегодня какой-нибудь летающий парень, завернувший лицо в белые тряпки, сводил всю эту силу на нет.

Да и не до того было цивилизованному миру. Нужно было решать, как жить дальше, как сохранить какое-то подобие порядка у себя дома. Войны и конфликты сотрясали все континенты почти пятьдесят лет, но в итоге в 1854-м был подписан Договор. Он разделил власть на две части. Государство и политика достались аристократам, но при этом, даже если они сами были игигами, им запрещалось использовать свою силу. Торговля ушла в руки нарождающимся корпорациям, им же досталось и право использовать носителей искры.

Официально корпорации использовали их силу только для «общей пользы», как было написано в Договоре. У каждой имелись свои команды игигов, которые каждый день помогали обычным людям, боролись с природными катаклизмами или преступниками. Но в то же время они по команде начальства были готовы выступить и защитить интересы совета директоров в любой точке мира. И это уже не афишировалось. Зачем? Большинству и так хватало яркой картинки и эффектных образов, за чьими подвигами можно было наблюдать каждый день.

Или спорить, кто сильнее – глава германской «Защиты» Капитал или русская Морана? Кстати, насчет «Защиты». Это была отдельная корпорация, единственная, в управлении которой могли принимать участие аристократы. Вернее, только члены монарших фамилий, но все же. И единственной задачей «Защиты» было прикрывать обычных дворян от возможных нападений. Я когда прочитал об этом, подумал, что игигов, которые играют роль цепных псов, должны не очень любить.

Но как же я ошибался. «Защиты» каждой страны собирали в своих рядах сильнейших, и за ними каждый день следили миллионы людей. Следили, болели и готовы были порвать на клочья каждого, кто усомнится в величии их кумира. А еще люди любили спорить, кто скрывается за той или иной маской. Да, игиги действительно носили маски. Те, кто работал на корпорации, хотели разделять личную жизнь и публичную.

А еще это был вопрос безопасности и глобального равновесия, без которого этот мир не продержался бы последние две сотни лет, и кто-то, аристократы или корпорации, постарались бы сосредоточить в своих руках всю полноту власти. То, о чем я подумал в первую очередь, когда принялся все это изучать. А почему корпорации, если именно в их руках оказалась такая сила, не сметут правительства и не заберут себе все? Как оказалось, все было не так просто. Начнем с того, что аристократы так просто бы не дались. Пусть они не могли использовать игигов, однако обычные наемники и самое современное вооружение всегда были под рукой.

Тот же курс, через который меня проводил Курильщик – как я понял, что-то подобное считалось обязательным для любого благородного парня в этом мире. Мой наставник даже пару раз прямо говорил, что меня тренируют именно как убийцу носителей искр. Да и созданное игигами-техниками оборудование, которое мы использовали, порой казалось самым настоящим чудом…

В общем, аристократы были сильны. А еще они с самого начала принялись работать над тем, чтобы сохранить искру в своих семьях. Тоже неофициальная информация, но любой сплетник в нашем кафе был уверен, что уже минимум шесть поколений дворян сводят своих дочерей только с игигами. В итоге процент обладателей искр в благородных семьях был довольно высок. И пусть они не могли использовать их силу ради рода напрямую и шли в корпорации, но это тоже было частью баланса.

Представим, что какой-то богач решил, будто стал сильнее всех, и приказал атаковать царя и его двор. Или даже одну конкретную семью. Чем бы ответили аристократы, которые и составляли большую часть игигов наглого выскочки? Пошли бы они против своих родов? Точно нет. Скорее воспользовались бы тем, что мятежник первым нарушил договор, прибили бы его, а все его состояние ушло с молотка, напоминая остальным, чтобы не забывали свое место… Так что маски, скрывающие личности и не дающие понять, на кого из своих игигов и когда можно положиться, связывали руки даже самым могущественным корпорациям.

Члены банд тоже носили маски. Я был удивлен, когда узнал, что любой может оставить запрос на специальном сайте, который курировался напрямую царской канцелярией, и ему в тот же день отправили бы маску по указанному адресу. Под конкретный запрос и за чисто символическую цену. Сначала я не понял: а с чего такая щедрость? Особенно с нарушителями закона.

А потом покопался в сети и даже комиксы нашел на эту тему. Простые, но понятные каждому – видимо, в этом тоже был их смысл. Первый кадр. Грабитель без маски убивает всех свидетелей, чтобы сохранить тайну личности. Второй кадр. Грабитель в маске просто уходит, и все живы. Вот и все причины: этот мир привык к силе игигов и подстроился, чтобы она приносила в него минимум разрушений. И поэтому маски создавались двадцать четыре часа в сутки, по первому запросу и без какого-либо подвоха для любых желающих. За два века не было ни одного случая, чтобы государственные маски кого-то подвели. Никаких жучков, никаких сканеров или других устройств, которые помогли бы вычислить личности тех, кто ими пользовался. Впрочем, в серьезных бандах все равно предпочитали иметь своих техников и делать маски самостоятельно.

Тайна личности была важна, она стала одним из краеугольных камней этого мира, и поэтому я каждый раз невольно морщился, вспоминая свой первый день новой жизни. Увидел чужие лица, показал свое… Как будто я специально хотел добавить пятерке бандитов со сверхспособностями причин со мной разобраться. К слову, насчет банд: официально считалось, что в мире две силы – аристократы и корпорации.

Но на самом деле их всегда было три. С того самого момента, как люди подписали Договор, появились те, кто не собирался его соблюдать. Как я понял, в основном это были молодые парни и девушки, которые больше верили в себя, чем в силу букв или такие общие слова как справедливость. Так что банды возникали везде – в каждом городке находилась хотя бы парочка игигов, которые считали себя выше всего этого. И если они не выходили за рамки дозволенного, им позволяли спускать пар.

По крайней мере, я так считал. Официально-то их искали, но из-за масок и возможности спрятаться среди обычных людей вычислить членов банд было не так просто…

Мимо меня прошел дед. Значит, на часах уже семь, и надо было готовиться к открытию кофейни. Я засунул топор между двумя чурками в дровнице, а потом побежал умываться. Через полчаса за стойкой и в зале потребуется и моя помощь.

– Кстати, как спалось? Перестали кошмары мучить? – дед уже почти скрылся в воротах, когда резко обернулся и огорошил этим вопросом. Я даже не успел ничего скрыть. Брови невольно нахмурились, и пришлось сознаваться.

– Были. Но это впервые за месяц, – я сказал абсолютную правду.

Кошмары меня преследовали из-за тренировок Курильщика. Чем сильнее тот меня мучил, тем громче я мог постанывать во сне. В последнее время я вроде бы ко всему привык, но именно в эту ночь мой мучитель снова сумел меня удивить. Устроил практическое задание, причем какое.

Я вздрогнул, осознав, что мы опять не на опушке. Дождь, лес и Курильщик успели надоесть мне до печеночных колик, а тут хоть что-то изменилось. Впрочем, радовался я только в первый раз, потом я уже знал, что особые тренировки – это гораздо хуже, чем привычная опушка. Значит, мне скоро потребуется весь мой арсенал. Я пробежался руками по пистолету, гранатам, защитному костюму марки Г-5. Все было на месте, и я умел этим пользоваться.

Когда мы начали обучение с холодного оружия, я подумал, что все это происходит в далеком прошлом. Но потом Курильщик добавил огнестрел и такие вот задания в современной застройке. Сперва это казалось странным… Ровно до тех пор, пока я не узнал, что игиги стареют очень медленно.

В итоге многие из первых суперлюдей, которые появились в начале девятнадцатого века, почти двести лет назад, были живы до сих пор. Они управляли своими родами, корпорациями, просто ходили по улицам прямо сейчас. В то же время в них жили все те кровожадные привычки, с которых они начинали свой путь. И вот эта смесь старых традиций с современным миром и стала новой реальностью, где я снова привыкал быть собой.

– Видишь цель? – Курильщик со скучающим видом указал мне на каменный дом, отгородившийся от окраины города несколькими сотнями метров леса.

– Что мне нужно делать? – спросил я, уже зная ответ.

– Убей всех.

– Кто они?

Курильщик мог и не ответить, но, видимо, это оказалось важно для задания.

– Банда, которая лезет на территорию твоего отца.

– Хорошо.

Я выдохнул. Несколько месяцев назад Курильщик приказал вырезать целую деревню. Просто для устрашения. Я отказался. А тело согласилось. Я пытался его остановить, пытался хотя бы закрыть глаза, но увы… Как когда-то со свиньей – ничего не вышло. Сейчас же хотя бы не пострадают невинные.

Курильщик молчал, я понял, что инструкций больше не будет, и скользнул вперед. Я знал, что есть игиги, обладающие скоростью или скрытностью – они могли бы добраться до цели, и никто бы даже пикнуть не успел. Мне же приходилось просто правильно двигаться. Следить за ногами, телом, дыханием и, конечно, окрестностями. Возможно, этого было бы недостаточно, но у меня была еще моя искра. Я видел звездочки чужой техники, и это тоже помогало.

В небе проскользнула серая тень – чужой дрон патрулирует периметр. Но я упал на землю и замер еще за десять секунд до того, как зона покрытия его камеры добралась до моей ямки.

Дрон пролетел мимо, заложенные в него алгоритмы и оператор на подстраховке ничего не заметили. Можно было двигаться дальше.

3

Вообще, за эти три года я не раз думал о том, чтобы взяться за развитие своей силы, но каждый раз останавливался. И для этого было две главных причины. Первая: я хотел обычной жизни, а использование запрещенных для меня способностей легко могло привлечь ко мне ненужное внимание. Идти служить в корпорацию – это тем более был не мой путь. И вторая причина – моя сила была до ужаса дурацкой.

Я специально искал информацию на порталах корпораций, где те презентовали своих игигов. Изучил все форумы, где собирались фанаты тех или иных команд. И очень быстро понял, что мой талант не уникален. Было и множество других техников: они специализировались на том, чтобы улучшать те или иные свойства любых устройств. Те, что посильнее да побашковитее и вовсе собирали что-то свое. Часть из их наработок я использовал во снах с Курильщиком.

Но вот у самого меня с тем, чтобы собрать хоть какую-то мелочь, были большие проблемы. Раз десять за эти три года я все же пытался что-то сделать, тратил на это целые часы и дни, и каждый раз результат был один. Я старался усилить что-то полезное, а устройство взрывалось. Я пытался выбрать то, что никак не могло бы к этому привести. Например, увеличить прочность старенького тостера – а тот все равно взял и взорвался. Более того, этот талант пробивался и в обычной жизни. Стоило мне попытаться сделать тесто для блинов или заварить кофе, что-то обязательно шло не так.

Словно сама вселенная говорила: сдавайся, давно пора признать, что твоя суть в разрушении. В общем, не самая полезная специализации для мирной жизни. Поэтому если я и обращался к своей искре, то только для того, чтобы кого-то найти или отследить. Благо технические устройства были почти у каждого. Проверить, что Ксюша легла спать – без проблем. Убедиться, что дед уже вернулся домой, не став засиживаться в кафе допоздна – тоже легко.

Или… Чтобы узнать наверняка, что возможные наблюдатели меня не заметят. Еще одна линия защиты от непрошенных гостей.

Невидимое из-за расстояния тело охранника с поднятой на уровень груди звездочкой исчезло в сторожке. Все понятно, сидит в телефоне. За эти три года я уже научился угадывать такие вещи… Преодолев оставшиеся до сетчатого забора метры, я в прыжке ухватился за вершину столба, подтянулся и замер прямо там. Как рассказывал Курильщик, по земле часто пускают инфракрасные линии сигнализации. Так и есть, между черных в ночи травинок что-то блеснуло.

Я улыбнулся и стукнул ботинками друг о друга, выщелкивая из подошв две параллельные дощечки-платформы. Лучи идут прямо по земле и настроены так, чтобы не реагировать на мелочь вроде грызунов. Так что мои подпорки никто тоже не должен заметить. Они как раз нужного размера. Я спрыгнул вниз, прислушался – тишина. Наука Курильщика не подвела.

Теперь оставалось заглянуть в сторожку, пристроенную сбоку от основного корпуса. Я пробежался, запрыгнул рыбкой через окно так, чтобы оказаться точно за спиной любителя телефонов. Удар – он даже не успел обернуться, рухнув даже раньше, чем осколки выбитого мной стекла. А потом я увидел, что меня ловили на живца. И как только заметили?

Сверху на крышу сторожки летели две сияющие множеством звездочек фигуры. Хорошо, что я вычислил их раньше, чем они этого ожидали, и успел отпрыгнуть в сторону. Они пробили кровлю, приземлились точно там, где я стоял еще мгновение назад, и залили все потоками огня. Не достали! На пару секунд бой замер. Местным игигам очень хотелось додавить чужака, но они пока не понимали, какие у меня силы, и поэтому не спешили.

Я тоже судорожно искал решение, что делать дальше. Итак, против меня игиги скрытности и огня. Неприятная комбинация, когда к тебе могут подобраться со спины, а потом поджарить так, что даже костюм с автоматической герметизацией не поможет. Разве только выиграет немного времени, но не битву. К счастью, лично я вижу обоих противников и я могу победить!

Я отцепил от магнитного захвата на поясе свой клинок, а потом запустил его так, чтобы бросок прошел сразу через обоих противников. Если один увернется слишком поздно, второй может и не успеть среагировать. Не рассчитывая, впрочем, на такой простой успех, я сразу же бросился вслед за своим же мечом и в пяти метрах от цели перевел костюм в герметичный режим. Теперь, когда вперед ударит новая волна пламени, я просто пролечу сквозь нее. Пару секунд точно выдержу, а потом в ближнем бою у игигов, которые привыкли сражаться на дистанции, не останется шансов.

Пламя взревело, я уже почти оттолкнулся от пола, когда заметил странность. Одна из звездочек на прячущихся врагах прямо-таки сияла. Верный знак того, что связанный с ней прибор работает на полную. Причем расположен он был там, где оказалась бы вытянутая рука ближайшего из врагов. А что, если прибор и огонь связаны?

«Зараза!» – я выругался про себя и в последний момент успел сменить направление прыжка.

– Используешь ручной огнемет, чтобы я поверил, будто ты всего лишь огневик? – мне нужно было восстановить дыхание, и разговор для этого прекрасно подходил.

– Догадался, значит, – враг тоже заговорил. Понимаю, они уже рассчитывали достать меня, а теперь нужно было придумывать что-то другое.

Повисла пауза, а потом я увидел, как звездочки второго игига, которого я до этого считал мастером невидимости, отпрыгнули вверх. До самого потолка и зависли так, будто прицепились к нему. И в этот момент я понял, кто передо мной. Некоторые команды были достаточно известны, чтобы узнать их по характерным признакам, даже если не увидишь вживую.

– Оборотень и Жаба? – сказал я.

Эта парочка устроила пару громких ограблений в Вене десять лет назад, потом пропала и вот неожиданно всплыла в моем обучающем сне.

– Я не Жаба, я Принцесса-Лягушка, – игиг на потолке отменил невидимость, и я смог рассмотреть своих соперников живую.

Оборотень выглядел как оборотень. Под два метра, крупный, мохнатый, на руках закреплен портативный огнемет и второй наруч, судя по форме, со скрытым внутри клинком. Да уж, хорош бы я был, прыгнув на такую махину. Он бы скрутил меня в миг или, что более вероятно, оглушил, а потом проткнул бы, как бабочку.

Жаба же выглядела как человек. Девушка, молодая, лет двадцати. Прилипшая спиной к потолку, бывает… Ее лицо было скрыто за плоской зеленой маской – не стандартная, явно ручной работы – но ее все равно можно было бы назвать красивой, если бы не уродливые язвы по центру ладоней. И из одной из них торчал длиннющий, метров пять, язык, который касался плеча оборотня.

– Значит, слухи не врут? – спросил я. – Ты можешь спрятать все, до чего дотронешься?

Кажется, теперь я понял, как эти двое меня обнаружили. Точнее конкретных вариантов могло быть сколько угодно, но я понял сам принцип. Жаба касается сервера наблюдения, и все связанные с ним камеры становятся невидимыми. Возможно, я даже видел их звездочки на доме, но понять, что это именно они, было уже невозможно. Красиво вышло!

– Скорее незаметным, но для обычных людей разницы нет, – Жаба тем временем пожала плечами, что, учитывая ее позу, было довольно непросто.

Я же все это время раздумывал над новым раскладом сил. Итак, против меня оказались не случайные слабаки, а сработанная команда, причем с весьма неприятным набором искр.

– Так что, будешь сопротивляться или сдашься? – Оборотень смерил меня своими маленькими красными глазками. Возможно, кого-то это могло и испугать, но, по-моему, Курильщик смотрелся гораздо опаснее. И неприятнее.

– Боюсь, тогда я не сдам зачет, – честно признался я.

Внутри меня жила надежда, что после одного из таких мини-экзаменов мое обучение просто закончится. Я перестану видеть сны о прошлой жизни, перестану мучиться с Курильщиком и смогу, наконец, избавиться от этой ноши. И для этого надо было просто пройти курс до конца.

– Тогда продолжим! – проревел Оборотень, и в тот же миг Жаба снова спрятала его в невидимости.

Амбал бросился на меня, ступая при этом словно кошка – если бы не звездочки, даже с учетом тренировок я мог бы его упустить. Я же выхватил пистолет и разрядил обойму. Всего пять патронов, но зато каждый двенадцатого калибра. Как и ожидалась, шкура Оборотня легко справилась и с пробивающим, и с останавливающим эффектом. Но я и не рассчитывал остановить такую махину.

Ему досталась одна пуля, четыре отправились в Жабу – та увернулась. Игиги-ловкачи – сущая головная боль. Но я не останавливался, и вслед за пулями отправились гранаты. Ослабленные, специально для боя в помещении, чтобы уже на расстоянии в три метра мой доспех смог бы их выдержать. Первая, вторая, третья – почти весь мой запас. Увы, Жаба оказалась не просто более ловкой, у нее была разогнана и скорость восприятия. Поэтому, оценив мой уровень, она перестала уворачиваться, а просто поймала гранаты языком из второй ладони и бросила их обратно.

Две видимых, одна невидимая.

Это была бы неплохая ловушка для обычного противника. Взрыв, который он не сможет заметить. Но для меня сияли звездочками все гранаты, даже сжатая в языке. Три, два… Я считал время до взрыва. И когда Жаба уже хотела было отпустить последнюю гранату, я активировал ее на секунду раньше.

Да, я не хотел использовать свою искру, но надо было побеждать, чтобы закончить сны. И да, я не тренировался, но с моей силой я не сомневался ни секунды, что взрыв получится. Вот что-что, а они меня никогда не подводили. Так и вышло. Я только коснулся звездочки гранаты и добавил ей стабильности, и тут же яркая вспышка оторвала кусок правого языка Жабы. Вышло довольно близко от меня и могло бы закончиться парой травм, но я же не просто так замедлил Оборотня первым выстрелом, подгадывая момент.

За мгновение до взрыва его туша снесла меня с места, а все осколки и взрывная волна достались его спине. В итоге мы ускорились еще больше, а мне только и оставалось, что чуть-чуть подтолкнуть своего спасителя, чтобы избавиться от его хватки. Больше она была не нужна.

Первый раунд остался за мной, но тело побаливало. Даже во сне. А еще взрывы повредили крышу, и теперь внутрь стал заливать все тот же надоевший дождь.

– Отступай, сюда едет «Защита», – наушник выплюнул предупреждение Курильщика.

Кажется, довести это задание до конца у меня так и не получится.

– Ну, может быть, в другой раз… – я попрощался с Оборотнем и Жабой, которые снова стали видимыми и провожали меня злыми взглядами.

Но при этом не спешили нападать. Жаба зажимала свободной рукой кровоточащую ладонь – ту самую, где я оторвал ей кончик языка, Оборотень просто хмурился. Пожалуй… Не знаю, как Курильщик, а я за этот бой присужу себе победу по очкам.

Я вышел на улицу, дождь уже привычно ударил по лицу… А потом сон закончился. Впервые за три года раньше, чем закончился дождь. Похоже, или тьма, или Курильщик, а может, и оба сразу тоже решили, что я победил. На лице появилась улыбка.

С того дня моя жизнь немного изменилась.

Полностью пропали сны о прошлом Пожарского, тренировки же Курильщика, наоборот, стали проходить каждую ночь. Но появилось важное отличие: если я справлялся с заданием, то сон заканчивался. И дальше я уже мог провалиться в такую легкую и приятную тьму самой обычной ночи самого обычного человека.

Тогда же у меня, наконец, появился спутниковый интернет. Настроив тарелку, я обеспечил себе доступ ко всем интересующим меня темам. И хоть я продолжал наслаждаться своей тихой и спокойной жизнью, заодно я изучал этот мир, у которого, как оказалось, была еще одна, ранее скрытая от меня, сторона. Осколки тьмы. Тема, которая меня по понятной причине очень сильно заинтересовала, но в которой было уж слишком много домыслов и предположений.

Для начала факты, их оказалось немного. Первый. В четырех точках мира есть огромные области, словно скрытые вечным черным туманом. Одна в районе Прибалтики, меньше чем в сотне километров от Санкт-Петербурга. Вторая накрыла север Африки – как я для себя отметил, почти точно пройдясь по границам древнего Карфагена. Третья расположилась на западе Северной Америки, там, где раньше была Калифорния. И последняя – в районе Персидского залива, где все когда-то и началось.

Второй гарантированный факт: известно точное время появления каждого осколка тьмы. И каждая из этих дат приходится на первые несколько лет после появления первых игигов. Третий факт – вещи, которые порой притаскивают разные смельчаки из осколков, обладают необычными свойствами. Большая часть необычности, правда, заключается в том, что безобидные предметы становятся смертельными. Но есть и исключения вроде той же сыворотки, которой три года назад подлечили мои ребра после встречи с бандой Скарабея.

Удивительно, но один укол поставил меня на ноги всего за неделю, зарастив все трещины и переломы. Долго для тех, кто ожидал сказки, но почти мгновенно для того, кто в другой ситуации жил бы с опаской в три раза дольше, а полностью восстановился бы вообще только за полтора месяца. Увы, полезных вещей в осколках было не так много… Последнее же, что о них было точно известно – это прорывы.

Они случались раз в несколько лет. Визуально это выглядело словно жирная капля отделяется от общей массы и улетает в небеса. А потом возвращается оттуда, падая на любой город Земли и неся с собой смерть и разрушения. Потому что там теперь была не только тьма. В первые годы, говорят, это было даже не очень опасно. Живые мертвецы в Париже, желтый туман в Нью-Йорке… Но в последние десятилетия осколки раз за разом выпускали из своих недр только одно. Темных игигов, суперлюдей с черными глазами, которые не говорили, не слушали, а только разрушали все вокруг, пока их не остановят.

Каждый раз, когда читал о таких гостях, я словно чувствовал, будто однажды видел что-то подобное… Вот только этого не было. Разве что видело мое прошлое тело, а мне так и не досталось это воспоминание? Возможно… С этими мыслями я обычно переходил от фактов к теориям, связанным с осколками тьмы. Их было много. Конспирологи говорили про секретные эксперименты, физики и математики пытались построить рабочую теорию осколков, верующие пугали рассказами про наказание богов. Кстати, насчет последнего – с учетом некоторых доступных игигам способностей, я бы не исключал эту версию…

Лично мне больше нравилась одна легенда. С учетом того, что она пришла из мест, где появились первые игиги, в чем-то она казалась даже логичной. Это был миф о Тиамат, богине первобытного океана-хаоса, из которого родилось все живое. Какое-то время мир был прекрасен, но шли годы, и боги с людьми начали уж слишком сильно шуметь, и Тиамат это не понравилось. Тогда-то она и создала четырех драконов, которые должны были всех прибить. Именно их именами сейчас любят ругаться. А я, как читаю про них, не могу избавиться от воспоминаний о своем разговоре с тьмой. Кстати, вот еще одна причина считать, что именно так все и было.

Драконы отправились уничтожать мир, но боги не хотели терять все, что у них было. И тогда они собрали свои силы, кому что было не жалко, и отдали их одному смертному. Вернее, младшему богу, игигу, но для старших богов это было почти то же самое. И вот Мардук, так звали того парня, выполнил свое предназначение – победил сначала драконов, а потом и саму Тиамат, возвестив начало эпохи людей.

Теория об осколках тьмы строилась на этой легенде. То в одном чате, то в другом не проходило и часа, как кто-нибудь начинал рассказывать, будто еще в 1814 году вместе с первыми новыми игигами проснувшаяся Тиамат снова создала своих драконов. «Четыре дракона – тогда, четыре осколка – сейчас, какие еще нужны доказательства?» – вещали эти люди. А потом как самую великую тайну рассказывали, чем все закончилось. Люди не дали древней богине устроить свой вариант Великого потопа. Игиги объединились, убили драконов и закопали их тела. А черный туман – это будто бы Тьма, вырвавшаяся из сердец слуг Тиамат.

И вот на этом этапе я обычно терял интерес. Уж слишком поэтичная история получалась, чтобы продолжать в нее верить. Но шли дни, и я снова закапывался в интернет, чтобы в очередной раз прочитать эти слухи, чтобы попробовать найти что-нибудь новое. А еще мне иногда снилась девушка. Сначала я думал, что мое тело начало взрослеть, но новый сон по своей реалистичности больше походил на тренировки с Курильщиком, чем на то, что я видел по ночам, когда был подростком еще в прошлый раз. Девушка поднималась из озера тумана, увы, я не видел ее лица. Потом она что-то говорила, а я не слышал. И так раз за разом…

Так прошло еще три года. Несмотря на некоторые странности и навязчивые идеи, это оказалось прекрасное время. Была лишь одна серьезная попытка все испортить. Деду однажды пришла в голову безумная идея, что мне будет полезно походить в школу, но я нашел, как убедить его от нее отказаться. Просто пообещал через неделю сдать ему весь материал за первый год на отлично. И сдал. Потом еще за один и еще… В итоге я остался свободен в отличие от соседских детей, которые каждое утро проходили мимо нашего дома к ближайшей школе.

Шли делать вид, что будут учиться, и общаться с теми, на кого им плевать. И почему я так на них злюсь? Не могу поверить в искренность после того, как просмотрел воспоминания бывшего Пожарского? И почему они меня так зацепили? Не знаю. Мерзкое было зрелище… Впрочем, было в них и хорошее – благодаря ним я сумел понять, кого можно считать «своими». Дед, Ксюша – эти двое ведь на самом деле стали моей новой семьей. Настоящей.

– У тебя завтра день рождения, – из окна высунулась заспанная рожица моей младшей сестренки.

– Доброе утро, – ответил я и улыбнулся. Мы порой вот так болтали невпопад, прекрасно при этом понимая друг друга.

– А ты смотрел ролик, как Морана победила бандита, который превращался в Гидру? Она его сжигает, а он только растет, на пару кварталов разбух, а у нее такое платье красивое… – Ксюша болтала, сверкая широко раскрытыми глазами. Да, даже она не избежала общего увлечения игигами, особенно такими модными, как одна из сильнейших представителей русской «Защиты». Интересно, кого она защищала в Казани в тот раз? Впрочем, а мне какая разница?

Я старался лишний раз не думать обо всем необычном, словно надеясь, что бездна, которой не смотрят в глаза, никогда не посмотрит в ответ.

– Ничего себе! – впрочем, для сестры я попробовал изобразить восторг, не очень удачно. Та сразу все поняла, она всегда все про меня понимает.

– А я тебе торт сделала, – выпалила Ксюша, и только сейчас я заметил, что у нее в волосах пятна муки. – Из блинов и со сгущенкой.

Это был удар ниже пояса. Во-первых, это безумно прекрасный вкус, который я могу представить в любое время дня и ночи. А во-вторых, сами блины. Моя величайшая слабость. Я столько раз пытался приготовить их в кофейне у деда. И каждый раз, словно решив, будто я собираю какой-то технарский артефакт, вмешивалась моя искра. И блины сгорали, кисли, сворачивались, стоило мне смешать больше пары ингредиентов.

Ксюша знала об этом и в любой непонятной ситуации пекла блины. То, что было выше меня во всем этом новом мире. А вот дед не знал, по крайней мере, я старался, чтобы все проявления моей искры проходили мимо него. И так он с каждым месяцем словно все внимательнее и внимательнее присматривался ко мне.

– Ну что, идешь? Чайник я тоже поставила, – Ксюша исчезла в окне, зная, что ей я никогда не откажу.

И я уже хотел было пройти в дом, когда за забором показалось такое знакомое лицо. Так бывает, когда ты думаешь, что какой-то человек остался в прошлом, а потом он с ноги выбивает дверь в твою новую жизнь. И такое никогда не несет с собой ничего хорошего.

– А вот и наш боярич, – за забором стоял Скарабей и смотрел прямо на меня.

Если до этого у меня еще могли быть надежды, что бандит оказался тут случайно, то сейчас от них не осталось и следа. Мой спокойный мир, которым я так наслаждался эти шесть лет, начал трещать и расходиться по швам.

4

Глядя на то, как вырос Скарабей и стоящие за ним остальные члены банды, я по-настоящему понял, что провел в этом мире шесть лет. Как же они вытянулись и изменились! Из старого остались разве что те же сшитые из множества кусков длинные куртки, а вот все остальное… Передо мной стояли не дети и даже не подростки, это были молодые люди, которым стукнуло уже по двадцать лет. Их покрывали шрамы и ожоги, а в глазах стояла странная печаль, словно доказательство всего того, через что они прошли.

В этот раз куртки были не застегнуты, и я смог разглядеть бандитов получше. Сам Скарабей как был, так и остался крепышом, разве что, вытянувшись вверх, теперь походил не на качка, а на воина. Одного из тех, с которыми дружил Курильщик в моих снах. Муравей был поменьше, но тоже следил за собой. С учетом его умения превращать свое тело в раскаленную сталь ему можно было и вовсе не стараться, но он не полагался только на это. Вызывает уважение.

Следующим, на ком я сосредоточился, был Комар. Все такой же тощий и быстрый. Сейчас, когда я знал, за чем следить, это было заметно даже по его дерганой мелкой моторике. Незнающий человек, возможно, принял бы его за психа. Особенно с учетом длинной черной челки и подкрашенных в цвет век. Кажется, в этом мире эмо держатся дольше, чем в нашем.

Четвертой, чуть в стороне, стояла Гусеница. Именно стояла! В тот раз я этого не понял, но Гусеница оказалась девушкой. Сейчас, когда в расстегнутой куртке можно было рассмотреть ее во весь рост, это не вызывало никаких сомнений. Я бы даже сказал, что она была красивой. Как бывают красивы и в то же время смертельно опасны дикие кошки. И это странно сочеталось с общей бледностью кожи и особенно лица, которую сама Гусеница явно подчеркивала, крася волосы в иссиня-черный цвет.

– А вот и мои дорогие бандиты, – я вернул Скарабею его приветствие. – Кстати, разве в тот раз вас было не пятеро?

Я ожидал увидеть еще и Носорога. Именно из-за его несдержанности наша драка тогда перешла границу обычной потасовки, и сейчас я бы с радостью задал ему пару вопросов.

– Носорог нас покинул, – Скарабей нахмурился. – Буквально через пару дней после встречи с тобой, кстати.

Бандит посмотрел на меня пристальным взглядом, словно раздумывая, поставить мне это в вину или нет. Но мне было плевать. Во-первых, вряд ли наши отношения станут лучше или хуже, а во-вторых, уж очень мне не понравилось это совпадение. С учетом любителя отправлять послания самолетиками столь резкое исчезновение члена банды смотрелось вдвойне подозрительно.

– А случайно не Носорог сказал вам в тот раз, где меня найти? – мы мерились со Скарабеем взглядами.

– Ты что-то знаешь?

Он не сказал «да», но это и так стало очевидно. Значит, Носорог навел банду Скарабея на лишившегося защиты аристократа в тот момент, когда того, то есть меня, должны были уже убить. Совпадение? Возможно. Но после того, как именно этот амбал чуть не прибил меня, первым применив искру, которую положено было скрывать – очень сомневаюсь.

– Давай к делу, – я отмахнулся от вопросов главаря. – Зачем ты пришел ко мне?

– Ты помнишь мое предложение?

– О маске и татуировке? Мой ответ не изменился.

– Тебе придется его изменить.

Если до этого наш разговор шел относительно доброжелательно, то теперь слова Скарабея прозвучали как угроза. Курильщик учил меня расправляться с угрозами. Я начал невольно продумывать, где в Старице можно достать необходимую экипировку, чтобы разобраться с этой четверкой. Я не знаю способностей Гусеницы, но если удастся заполучить винтовку и заминировать место нашей схватки, уверен, победа будет за мной.

Скарабей как будто почувствовал что-то неприятное в моем молчании.

– Одно дело. Я знаю, что ты можешь управлять электричеством. Не знаю как, но суть не важна. Нам нужен взломщик – поможешь нам вскрыть одну дверь, и больше мы тебя не потревожим.

– Шантажисты никогда не останавливаются после первого раза, – возразил я. Про то, что моя искра работает совсем не так, как подумал Скарабей, я распространяться не стал. Точно не его дело.

– Тебе придется нам довериться, – вместо главаря неожиданно заговорила Гусеница. – Все-таки мы почти земляки.

Вот это было правдой. Двое из четырех членов банды были из Старицы. За эти годы я собрал пару сплетен о тех, кто мог бы представлять для меня опасность. Абрамовы с Северной улицы, живущие впятером в двухкомнатной квартире, когда-то были семьей Скарабея. За южной окраиной в небольшом поместье поволжских немцев по фамилии Коль воспитывали Гусеницу. И она, и будущий главарь банды ушли из дома, когда им было одиннадцать.

Это все, что мне удалось подслушать и найти в сети, не привлекая внимания. Вон даже не смог проверить пол Гусеницы: я решил, что Кристи Коль – это Кристиан, а оказалось, Кристина. Но это сейчас понятно, а тогда я просто решил остановиться. Представил, как сам бы отреагировал, если бы кто-то начал копать под мою семью, и решил не усугублять свой конфликт с бандой Скарабея. В тот раз мне показалось, что у них есть какие-то свои принципы, и я решил дать им шанс. Не больше.

– И все же нет.

Я покачал головой. Иногда сложно отказать, когда тебя просят, когда суть просьбы размывается тем, кто это делает и как. Не стоит обращать на подобное внимание. Слова и эмоции не изменят сам поступок и его последствия, которые после этого будут преследовать тебя, возможно, всю жизнь. Одолжи денег, просит друг, долго вспоминая былое. Ты даешь, а он пропадает, и тебе потом несколько лет меньше тратить на семью и детей, тех, кто для тебя на самом деле гораздо важнее. Это так просто понять, если заранее подумать о последствиях.

– Ты! – Гусеница неожиданно распалилась, а ее губы побледнели еще больше, чем раньше… Слишком белые для человека. Я напрягся, но Скарабей схватил девушку за руку.

– Не сейчас, – он покачал головой. – Ты! – взгляд перешел на меня. – Я дам тебе двадцать четыре часа, чтобы ты сам принял решение. Потом я начну тебя убеждать, и поверь, тебе это не понравится.

– Мы остановились у Успенского монастыря, – Гусеница пыталась испепелить меня взглядом. – Не опоздай.

После этого четверка бандитов развернулась и неспешным шагом двинулась в сторону правого берега, где и располагалось самое известное место города, а заодно и пара старых домов, где часто сдавали квартиры. Кофейня деда, кстати, тоже была в том районе, так что скоро мне придется пойти вслед за старыми знакомыми. Надеюсь, Скарабей и остальные не решат, что я так быстро передумал. А то было бы забавно.

Я пытался шутить, скрывая волнение. Я много читал про банды этого мира и знал, что, несмотря на возраст или какое-то родство, ни одной из них не было свойственно такое понятие как жалость. Так что, если я не хочу подставить деда или Ксюшу, вопрос с этой четверкой нужно было решать до того, как выйдет отмеченный ими срок. И не думаю, что Скарабею и остальным понравится мое решение.

– Кто это был? – из дома показалась Ксюша. Молодец, не стала высовываться при чужих и подставляться. Основы сосуществования с игигами у местных уже в крови. – Это бандиты? Они заставляют тебя что-то делать? У нас в Старице есть филиалы «Руспрома» и «Скорости», их игиги ведь помогут, если мы попросим?! Команды всегда помогают против банд!

– Все нормально, – я подошел к девочке и прижал ее к себе. Плечи Ксюши трясло. Она не плакала, просто дрожала от волнения и стресса. Чертов мир. – Думаю, именно так я и сделаю.

Я соврал, чтобы успокоить ее. В отличие от Ксюши я и не идеализировал корпорации и работающих на них игигов. «Руспром» – это огромный конгломерат самых разных добывающих компаний, который занимается всем, что можно достать из недр на половине земного шара и где-то использовать. «Скорость» – это немецкая компания, которая занимается перевозками. Десятки тысяч танкеров, миллионы фур по всему миру, у нас в Старице их филиал строил ветку для дирижаблей, планируя добавить их грузоподъемность и охват к своим и так немаленьким возможностям.

Обе корпорации были очень богаты, и даже в таком медвежьем уголке, как тут, они содержали неплохие команды, вот только… Я больше не аристократ, я обычный горожанин – а таких игиги никогда не охраняют заранее. Прилететь, когда меня будут убивать, чтобы покрасоваться перед камерами, скрутить банду на месте преступления – это уже могло их заинтересовать. Быстро, эффективно, все, как они любят. Вот только меня и тех, кем Скарабей решит меня шантажировать, это вряд ли утешит.

Все надо будет делать самому. Главное, не опоздать! Почему-то последняя мысль показалась очень важной, хоть и была такой очевидной. Может, это из прошлой жизни?

Отказавшись от блинного торта, чтобы успеть в кофейню вовремя, я еще раз заверил Ксюшу, что попрошу о помощи. Потом со всех ног бросился к мосту и дальше вверх по берегу Волги, чтобы не опоздать к началу рабочего дня. Надеюсь, успею, иначе еще и дед начнет что-то подозревать, а это будет совсем некстати.

В голове крутились мысли, что я зря трачу время. Вот только это было не так: моя цель не разобраться с бандой, а уберечь от нее семью. Значит, это и должно быть во главе угла. Заодно будет больше времени продумать, что же делать дальше. Мелькнула даже мысль, не посоветоваться ли с Курильщиком во время сегодняшнего сна. Тот обычно не отвечал на мои вопросы, но иногда подобное чудо все же случалось, а совет такого опытного человека точно бы пригодился.

– Ты позже, чем обычно, – дед уже стоял за стойкой, настраивая кофемашину.

Кажется, мелочь, но тут как с пианино. Оно может расстроиться, и в каждой ноте начнет звучать фальшь. У нас в кофе фальшь была под запретом, и, возможно, именно поэтому год за годом к нам ходила половина города.

– Ксюша торт испекла, – я отмахнулся от подозрений и нырнул в подсобку.

Мой рабочий день начинался с ведра и швабры. Через десять минут мы уже откроемся для начавших собираться у дверей посетителей, и все должно быть идеально. Закончив с полами, я на всякий случай протер еще и столы, чтобы на них не осталось и следа от ночной пыли. Вроде бы пока все… С варкой кофе я буду больше мешать, чем помогать – это уже все знают.

Засунув руки в карманы, я подошел к поближе к стойке. Не слишком, чтобы не толкаться в первой волне посетителей, которым и так было тесновато. Но и не слишком далеко, чтобы в случае чего рассказать новичкам, чем отличаются разные виды кофе. Или какой вкус им стоит выбрать, если они хотят купить зерна домой. Бразилия, Нигерия, Вьетнам – у каждого сорта, у каждого урожая, что дед жарил каждую неделю, были свои уникальные особенности.

От мыслей о кофе меня отвлекла неожиданно найденная в кармане бумажка. Я вытащил ее и развернул, не ожидая ничего хорошего.

И когда она только успела мне ее подложить, что я ничего не заметил? Я еще раз задумался об особенности силы спутницы Скарабея. Как же сложно планировать, когда не знаешь, на что способны твои враги… И что теперь делать? Если бы Гусеница звала меня куда-то подойти, я бы ее проигнорировал. После того, как погиб прошлый обладатель моего тела, это было даже не смешно. Выглянуть же из дома в нужное время было уже гораздо проще. Тем более, до сна с Курильщиком я все равно собирался не спешить с действиями.

Я нашел взглядом деда и посмотрел на улицу, спрашивая, можно ли выйти. Новые факты и мысли хотелось обдумать на свежем воздухе без постоянного гомона посетителей кафе. Дед кивнул, и я выскользнул на улицу. Мокрый ветер с Волги ударил в лицо, помогая успокоиться и прийти в себя. Вот только сегодняшний день, кажется, только вошел во вкус подкидывания мне сюрпризов.

– Пожарский!

Я никогда не слышал этот голос сам, но узнал с первого раза.

Передо мной в окружении шайки из десятка местных школьников стоял человек из прошлой жизни моего тела. Сашка Апраксин, бывший друг Пожарского и тот, кто в моих воспоминаниях первым воспользовался возможностью предать. Более того, получал от этого искреннее удовольствие.

– Бывший друг, которому были важны только мои деньги, – я поздоровался, раздумывая, что могло понадобиться Апраксину в Старице. Вроде бы у его отца были какие-то общие дела со «Скоростью». Не бизнес, аристократы не могли им заниматься, а какой-то государственный проект, где Апраксин-старший рассчитывал на мощности немецкого гиганта. – Неужели специально приехал, только чтобы покрасоваться на моем фоне?

Я выдал последнюю фразу наугад, но Сашка покраснел. А одна незнакомая девчонка в задних рядах – новенькая, я ее раньше не видел – еле слышно хихикнула. Учитывая, что все местные стояли с каменными лицами и не знали, как реагировать, эта тоже была из столицы. Желание Апраксина унизить меня приобрело новые грани.

Длинными белыми волосами новенькая чем-то напоминала мою Ксюшу, но это было только первое впечатление. За жеманностью и красивым личиком скрывалась сталь. Благодаря тренировкам Курильщика я был уверен, что всегда узнаю воина, и эта девушка была именно им.

Кажется, она поняла, что я заметил больше, чем планировалось показать. Улыбка исчезла, а в глазах словно отразилось серое стальное небо. Пугающе – я не делал скидок на возраст и платьице. В то же время мы пока и не были врагами.

– Осторожнее со словами! Возраст не помеха для дуэли! – Апраксин нашел то, чем мог бы меня уесть. Как он думал. Но чего-чего, а тренировок у меня было достаточно.

– Он боится! – крикнул кто-то из свиты Апраксина.

– Еще бы, только и сидит дома. Даже мы борьбой занимаемся два раза в неделю! – добавил еще кто-то.

– Точно, ты же целых шесть лет не тренировался, – Апраксин будто сейчас только вспомнил о моем положении. – Наверно, скатился, так что я не буду настаивать. Даже сделаю тебе подарок.

Он вытащил из-под куртки белый овал с провалами для глаз и рта – маска игига – я узнал техно-артефакт, который не раз видел на картинках. Что он задумал?

– Я услышал, что ты сидишь дома, сгорая от стыда за старую и новую семью, – Апраксин прекратил крутить маску и бросил на меня быстрый взгляд, проверяя результат своих слов. На этот раз ему удалось меня задеть, маленький засранец мог быть доволен. – И тогда я подумал, что стоит помочь тебе, а то ведь так и сгниешь в четырех стенах. Вот заказал маску, сможешь нацепить ее и почаще показываться людям. Будешь почти как настоящий игиг.

Толпа прихлебателей разразилась картинным смехом.

– Игиг по прозвищу Слизняк!

– Домашний мальчик… Игиг, которого мы заслужили.

– Герой для защиты юбок!

– Юбки для защиты героя…

Смех только нарастал. Вот ведь гиены доморощенные.

– Что ж, видимо, у меня не остается выбора, – я вздохнул. – Что ты там говорил про дуэль?

Все сразу же замолчали и начали расплываться в предвкушающих улыбках. Понимаю почему. Другие дети меня не любили: за то, что мог не ходить в школу, за то, что был аристократом, за то, что отличался от всех. Выбивался из всех возможных правил. С тем же Апраксиным было гораздо проще. Он тоже аристократ, но в его случае это не слабость, а сила. Он давил властью, положением, а еще после Палестры мой бывший друг просто был сильнее любого из местных заводил.

Я неожиданно осознал, что мне на самом деле интересно проверить свои рефлексы против того, кто раньше был равен или даже чуть лучше меня.

– Вот мы и дошли до самого интересного, сын предателя! – Апраксин отбросил маску, а потом попытался зарядить мне по лицу.

Мы стояли метрах в двух друг от друга, он покрыл это расстояние за один прыжок, и уже через мгновение я увидел его ладонь перед своим лицом. Он считал, что сильнее, и хотел даже не наказать или покалечить, а унизить. Что ж, я запомню.

Рука Апраксина двигалась так медленно, что я успел додумать все это до конца, потом сделал шаг в сторону, позволяя ему провалиться вслед за выброшенной вперед ладонью. Но кто же так вкладывается без уверенности, что попадешь? А мне только и оставалось, что подождать, пока его тушка поравняется со мной, и добавить ускорения.

Учитывая возможные последствия, я не стал даже бить Апраксина. Просто подтолкнул в ближайшее дерево, а потом проследил, чтобы сила удара оказалась именно такой, как надо. Вроде бы получилось. Апраксин потерял сознание, но в то же время ему нечего будет предъявить врачам, если он решит к ним сходить.

– Ты ударил моего брата! – вперед выступил один из местных хулиганов. Кажется, Ганс… Его родители приехали сюда вместе с открытием филиала «Скорости», вот так молодой немец и оказался в тверской глубинке.

– Двоюродного, – поправила парня девочка со стальными глазами.

Она единственная никак не отреагировала на падение Апраксина-младшего. Словно ничего и не случилось. Впрочем, так оно и было – не думаю, что Сашка для нее больше, чем «ничего». Или я просто хочу так думать?

– Неважно! – Ганс отмахнулся от слов незнакомки. – Он ударил моего друга и ответит за это!

Остальные школьника тут же загомонили. Кажется, они решили, будто моя победа – это просто случайность. Вот цена того, что я старался избежать любых лишних касаний на случай, если Апраксин решит подать на меня в суд. Учитывая его характер, он точно мог это сделать.

Парни начали закатывать рукава, сам Ганс отошел в сторону и подобрал на берегу ветку побольше. Видимо, решил уподобиться своим предкам и сделать себе дубинку. Я же закрыл глаза. После того, как я справился с Апраксиным, обычные школьники точно не представляли для меня опасности. Но и отпускать просто так их было нельзя. Все то, что они показали и высказали мне сегодня – Сашка их этому не учил. Вся эта неприязнь и так копилась в них день за днем, и лучше я сегодня поставлю точку в наших отношениях, чем кто-то решит сорваться не на мне, а на деде или Ксюше.

Ну их, мелких хищников средней полосы.

– Начали! – рявкнул я.

Мир вокруг раскрасился огоньками – как обычно, телефоны и прочая техника были у каждого. Первая звездочка рванула ко мне, и я встретил ее ударом в грудь. Я был сильнее, быстрее. Обычный мальчишка не успел даже среагировать на удар и теперь минут десять будет восстанавливать дыхание. Больше не боец.

Вторую звездочку я встретил броском в Волгу. Ничего серьезного, тут мелко, и никто не утонет – зато как освежает и выбивает дурь из башки… Третий противник двигался уже медленнее, потеряв уверенность в победе. Если бы он остановился, я бы его не тронул… Он дошел и даже замахнулся – я достал его уколом указательного пальца под ключицу. Могу представить, как взвыли в этот момент его нервные окончания. Ничего удивительного, что через секунду он уже рухнул. Теперь драка закончилась.

– И все? – я почувствовал внутри себя разочарование. Впрочем, а чего еще можно было ждать от школьников?

В следующий миг разочарование сменилось волнением. Я увидел в окне кофейни лицо деда: получается, вся драка прошла у него перед глазами. Теперь мне точно придется отвечать на кучу неприятных вопросов.

– Давай теперь я, – девочка со стальными глазами раздвинула в сторону испуганных мальчишек. Не знаю, что двигало ей, но у меня причин связываться с еще одной аристократкой точно не было. Эта была сильнее Апраксина. Ее я не боялся, но вот последствия, если драка затянется и меня можно будет привлечь к суду – вот что было по-настоящему опасно.

– У меня дела, – я принялся поправлять одежду. После резких движений она вся сбилась, а пора было возвращаться к работе.

– Не думаю, что это меня волнует, – девочка переместилась в сторону, перекрывая мне дорогу. Очень быстро, но в то же время это была не сила игига, просто результат тренировок и желание проверить себя. И что мне с ней делать?

Не успел я придумать ответ на этот вопрос, как солнце неожиданно померкло. Сильно, словно его закрыла тяжелая грозовая туча или…

– Осколок тьмы! К нам летит осколок тьмы! – я даже не понял, кто это закричал, а потом мы все задрали головы вверх.

5

Осколок тьмы походил на огромную черную каплю. Какая сила подняла ее на орбиту, что направило именно к Старице – вряд ли бы кто-то из жителей города смог дать ответ. Сейчас у каждого в голове билась только одна мысль. Она летит к нам, эта капля несет смерть, и мы не можем ничего сделать. Страх, неотвратимость, отчаяние, пустота. Осколок был еще где-то далеко, а здесь в душах людей уже что-то умерло…

– Мне пора…

Еще до слов я услышал скрежет поворачивающихся на асфальте каблуков, а потом девочка со стальными глазами словно растворилась в воздухе. Быстрая она. Впрочем, обычные школьники оказались ненамного медленнее: тоже разбежались, но хотя бы прихватили с собой Апраксина и тех, кого я уронил на набережной.

– Дед! – заорал я, привлекая внимания всех, кто еще толпился в кофейне и не видел небо. – Осколок!

Больше почему-то никто не догадался предупредить остальных о надвигающейся опасности, а потом почти сразу завыла сирена. Похоже, в кофейне оказался кто-то из городской администрации или полицейского департамента. Это хорошо, значит, сильнейшие игиги прибудут к месту падения уже скоро. Жертв и разрушений будет меньше. А учитывая, что капля пока летит куда-то на окраину, где «Скорость» строит свои дирижабли, возможно, и вовсе без них получится обойтись.

– Сашка! – дед пробивался ко мне сквозь столпившихся у входа в кофейню людей и кричал прямо на ходу. – Ксюше я позвонил, она уже в подвале…

Я выдохнул, хоть за одного из семьи можно было не беспокоиться. Подвал – это разумная предосторожность на случай, когда начнется Дождь. Именно так, с большой буквы. Очень неприятное явление, когда от главной капли отделяются мелкие и словно метеоритный поток утюжат город.

– А вы чего застыли? Бегите к монастырю! – дед разогнал замерших посреди улицы зевак.

Даже не могу понять, они растерялись или на самом деле решили, что любопытство важнее жизни. К счастью, после громового рыка деда никто не решился остаться на месте. Все рванули в сторону Успенского монастыря, рядом с которым уже столпилось человек двести, не меньше.

Я уже хотел было присоединиться к ним, когда заметил под берегом копошение. Это был один из подбитых мной школьников. Остальные, видимо, решили, что нечего тратить на него время. Ну, или просто рук не хватило, и вот он теперь, дрожа от холода, судорожно крутил головой из стороны в сторону. Кажется, у кого-то шок.

Выругавшись про себя, я спрыгнул вниз, закинул тощего подростка к себе на плечи, а потом двумя мощными рывками вернул нас обратно на тротуар.

– Спасибо, – тонкий голос из-за спины меня поблагодарил. – Я не хотел с тобой драться, но, когда ты ударил Ганса, отступать уже было нельзя. Мы, старицкие, своих не бросаем! И меня Павлик зовут.

Я даже обернулся, чтобы посмотреть в блестящие глазенки. Кажется, парень у меня за спиной действительно верил, что все, кто его сегодня бросил, были своими. И как скоро он поймет, что это не так? Что некоторые следуют этому лозунгу только когда им выгодно?

– Сашка, – ответил я.

– К монастырю его, – дед прервал наше знакомство. – И нам тоже стоит укрыться.

С неба донесся противный долгий свист – верный признак того, что капля начинает разваливаться и грядет Дождь. Дальше мы бросились уже со всех ног и меньше чем через минуту присоединились к толпе перед монастырем.

– Началось, – рядом раздался тихий шепот.

Я тоже задрал голову, глядя, как от черной капли отделяются десятки светящихся сгустков. И один из них, ускоряясь с каждым мгновением, летел к нам. Захотелось убежать от столь явной опасности, и будь сегодня первый день в этом мире, я бы так и сделал. Но я здесь уже шесть лет и я знаю, что сейчас будет! Отец Степан, стоящий на крыльце монастыря, принялся читать нараспев молитву, а потом всю собравшуюся перед храмом толпу накрыл образ огромного призрачного креста. Огненный метеор врезался в него и не смог пробить, скатившись в сторону.

Именно так и работает в этом мире вера. Я присмотрелся к противоположному берегу Волги – там, возле городской администрации, расправил крылья призрачный двуглавый орел, отбивая еще одну атаку. Так работает в этом мире сила царя. Те, кто по-настоящему верят, и те, кому глава государства дал на это право, могут призвать защиту. И чем больше в них веры или власти, тем дольше она устоит. Наверно, если бы не эта сила, жертв от постоянных драк игигов или порождений осколков было бы гораздо больше.

– Сашка… – я отвлекся и не сразу понял, почему голос деда дрогнул. – Она летит к нам. Домой. Ксюша…

Я тоже задрал голову. Черная капля, выпустив первые метеоры, действительно изменила траекторию и теперь направлялась прямо в центр города. Возможно, она и не заденет именно наш дом. Но черный игиг даже по соседству – это верная смерть. А сколько еще времени потратят защитники города, чтобы повернуть от первой точки высадки к новой?

– Я… – взгляд невольно скользнул туда, где на набережной Волги белел светлый кружок.

Отброшенная Апраксиным маска. Он принес ее, чтобы подразнить меня, но сейчас это, возможно, единственный ответ на вопрос, что делать. Надевать эту чертову маску, использовать свои силы по максимуму и спасать сестру. И пусть меня потом только попробуют вычислить.

Дед проследил за моим взглядом.

– Значит, все же игиг, – он кивнул словно сам себе. – Я не говорил тебе ничего об этом раньше, потому что хотел, чтобы ты сам решал, какой будет твоя жизнь. Но сегодня… Если можешь, то спаси ее! Не дерись, не будь героем, просто вытащи и бегите!

– Я смогу, – просто ответил я.

На самом деле было много условностей. Вроде того, что меня могли вычислить и с маской, что я никогда на полную не использовал свои силы или что у меня не было даже минимального набора экипировки, как на миссиях Курильщика. Но сейчас все это было неважно. Я улыбнулся деду, а потом выскочил из-под прикрывающего нас креста.

Ноги напряглись, как на тренировке. Я словно вживую представил, как я бегал во сне под обстрелами от одного дома к другому. Когда надо, наше тело может быть очень быстрым. До места драки я добежал секунд за десять, на ходу подхватил лежащую на земле маску, а потом понесся дальше. Таким ходом мне понадобится минуты четыре, чтобы добраться до дома. Только бы Ксюша была жива.

Монастырь скрылся за углом, и я на ходу повернул маску, рассматривая ее изнутри. В этом мире белый круг на лице – это символ героя… Как же глупо! Я поднес ее ближе – по всей внутренней поверхности белого овала выступили квадратные столбики, они должны считать форму моего лица и подстроить маску под него. Я выдохнул и довел руку до конца, прижимая артефакт к коже. Столбики были холодными, и на контрасте, когда они исчезали, и оставалась просто маска, та казалась чуть ли не раскаленной.

Мелочи! Главное, что она активировалась. Маска скрыла лицо, а вокруг тела появилось невидимое облако из хаотичных импульсов, которые обрекали на провал любую попытку записать меня на фото или видео. Не знаю, как именно артефактор, придумавший маски две сотни лет назад, об этом догадался, но его технология помогает игигам до сих пор. Все, теперь можно было использовать свою искру, не опасаясь, что меня сразу узнают.

Я побежал еще быстрее! Позади остался мост, вот уже показался знакомый забор, и именно в этот момент прямо посреди улицы вонзилась черная капля. Что за невезение! В небе она казалась мягкой, вблизи же было видно, что это камень. Действительно, осколок. Он оставил после себя небольшой котлован, в центре которого, словно в ране, торчала каменная заноза. Из нее сочился черный туман, который медленно накрывал собой окрестности.

Опасно – как пишут на форумах, эта штука может убить, если долго гулять внутри, но самое страшное еще могло не случиться. У меня оставалась надежда, что черный игиг не появится. Такое редко, но бывает. Не сегодня… С противным треском капля распалась на несколько частей, и он шагнул вперед, зависая в метре над землей. На первый взгляд обычный человек, но, если присмотреться, в нем словно слилось несколько миров. Легкие штаны и хлопковая рубашка с вырезом на груди. Белые, из очень дорогой ткани, это была одежда аристократов этого мира, я как Пожарский знал это. В то же время вместо прически на голове черного игига торчал короткий ежик, который носили простые люди. Кожа светлая, как у жителя севера, даже бледная, что, впрочем, совсем не удивительно для того, кто жил под вечной тьмой осколка, а нос словно у гордого жителя Италии, ну или наших югов. Венцом всех этих мелких противоречий были глаза. Черные, без белков, как два кусочка ночи, которые готовы поглотить и сделать частью себя все, что попадется на пути.

Стало страшно, но я все равно бежал вперед.

Черный игиг посмотрел на меня, потом вытянул вперед ладонь, которая покрылась красными искрами. Их становилось все больше, они плясали в воздухе, заполняя все вокруг и сливаясь в единое марево. А я все равно бежал. Пусть я только сегодня в маске, но сдаваться не собираюсь.

– Пошел вон! – заорал я, придавая себе сил. Враг стоял буквально в сотне метров от наших ворот, и о том, чтобы тихо вывести Ксюшу, не могло идти и речи. Сначала нужно было что-то решить с тварью осколка.

Мой голос еще не затих, когда черного и окружающие его странные точки смела ледяная буря. Похоже, хотя бы один из городских игигов успел к началу разборок… Целая лавина снега появилась словно из воздуха и обрушилась на чужака. Красное марево пропало без следа, а вот сам черный игиг остался цел. Буря прошла сквозь него, или он сквозь нее – не так важно, оба варианта были очень плохи. Или эта тварь управляет пространством, или у нее силовой щит – учитывая еще и его умение летать, передо мной точно стоит кто-то из высшей лиги.

Создавшая ледяную бурю девушка тоже это поняла. Я как раз заметил ее. В белой маске с голубыми узорами и выкрашенном в цвет костюме – она стояла на крыше сыроварни Обломовых и готовилась ко второму раунду. Издалека одежда девушки казалась самой простой, но мой наметанный за последние годы взгляд сразу зацепился за усиления и пластины брони. Кем бы ни была эта Снежная Королева, как я ее назвал, у нее на уровне были и экипировка, и способности.

– У тебя не будет меча или еще какого-нибудь оружия?! – воспользовавшись тем, что черный пока не спешил с атаками, я крикнул Королеве. – Лучше гранаты!

Та смерила меня странным взглядом, а потом, не прерывая подготовку новой бури, бросила что-то в мою сторону. Прекрасно – меня приняли за своего, оценив готовность сражаться с черным. А вот оружие подкачало – всего лишь пистолет. Я поймал его и сразу же недовольно поморщился. Слишком легкий, маленький калибр, таким обычного-то игига не достать, а уж такого монстра тем более. Хотя нет! Во внутреннем зрении звездочка пистолета горела слишком ярко для обычного ствола, с ним точно поработал какой-то игиг-оружейник.

Выстрел! Крошечный пистолет громыхнул не слабее привычного двенадцатого калибра. Не чудо, конечно, которым можно танк подбить, но с этим уже можно иметь дело. Я выстрелил еще дважды, глядя как пули расплываются по энергетическому экрану черного прямо напротив его глаз. Значит, все-таки защита, а не игры с пространством – хоть немного информации для продолжения боя уже есть. Я выстрелил еще раз. Ну же! Мне так хотелось, чтобы эта тварь все-таки среагировала и двинулась именно в мою сторону, подальше от нашего дома, от Ксюши. Увы, черному было плевать и на меня, и даже на Снежную Королеву. Он снова собирал свое красное марево.

Еще бы понять, что это за гадость, чем именно она опасна и как с ней бороться.

Девчонка в белом во второй раз запустила свою бурю, заморозив лишь часть красного марева. В прошлый – она смогла зацепить все… Выходит, Королева готовилась к первому удару, копила силу, но не смогла пробить защиту гада, а сейчас она уже точно не рассчитывает победить и просто тянет время. Черный тоже это понял и атаковал сам. Следуя движениям его руки, от общего марева отделилась стая красной мошкары размером с грузовик и устремилась в сторону крыши, где стояла Снежная Королева. Та даже не стала пытаться защититься: вместо этого сама себя подкинула потоком снега и перенесла на соседнее здание.

Я тем временем выпустил оставшиеся пули в щит перед лицом черного, но он даже глазом не повел. Усиленный пистолет оказался бесполезен против твари из осколка. Вообще никакого результата, разве что из ближайшего подвала, среагировав на характерные звуки, на пару секунд высунулась чья-то макушка. Наши соседи оказались больше любопытны, чем благоразумны. Красное марево тут же ринулось в ту сторону, окутало свою жертву, и та отпрянула назад. Пока живая!

Я посмотрел на пистолет без пуль у себя в руке – мне нужно было оружие, и почему бы не сделать его самому?

– Игиг я, в конце концов, или нет? – я посмотрел на звездочку оружия, а потом развернул перед глазами ее параметры.

Одна большая звездочка распалась на множество мелких. Неизвестный игиг хорошо поработал над оружием: он добавил сюда четыре дополнительных источника энергии. Для очистки ствола, для разгона пули, для добавления какого-то непонятного заряда… Последний источник был как-то связан с безопасностью, но Королева отключила его, прежде чем бросить пистолет мне. Дорогая штука, но меня сейчас интересовало не качество, а количество доработок.

Я еще раз коснулся каждой из них, а потом сделал то, что у меня получалось лучше всего. Пустил вразнос и источники, и даже сам металл пистолета. На лице появилась улыбка. Я просил гранаты и вот в итоге получил одну. Дальше оставалось только прицелиться и запустить ее прямо под морду черному – может быть, хоть она пробьет его защиту. Я подбежал поближе, чтобы точно не промахнуться, а заодно чтобы можно было сразу укрыться за стоящим между нами красным «Москвичом». Надеюсь, еще будет кому на нем ездить.

Пистолет-граната отправился в цель.

Бахнуло так, что машину, за которой я упал на асфальт, качнуло, а стекла из рам отправились в свободный полет. Хорошо, что тут на открытом месте никого не было.

Я выглянул. Черный был цел – обидно. Стоял посреди иссеченного асфальта и смотрел в мою сторону. Кажется, меня все-таки заметили и даже отозвали марево, которое до этого отправили в подвал и на охоту за Королевой. Буду рассматривать это как признание своей силы, а эти двое будут мне должны. В идеале еще гранаты или что-нибудь доработанное игигами.

В голове билась мысль, что я тут отвлекаю черного уже точно не меньше минуты. Сколько еще надо будет так прыгать, чтобы команды корпоративных игигов успели до нас добраться? Может, еще что-то взорвать?

– Эй, Королева? Больше пистолетов нет? – я заметил, что девчонка в белом вернулась на ближайшую крышу, и попробовал снова воспользоваться ее запасами.

Она только фыркнула в ответ. Понимаю, такие пистолеты стоят дорого – мне бы тоже было жалко раздавать их непонятно кому… Дурацкие мысли крутились в голове, а я при этом мысленно выстраивал маршрут, как именно буду убегать, когда черный перестанет буравить меня взглядом и перейдет к мести. И вот это случилось. Красное марево рвануло в мою сторону – я тут же запрыгнул на машину, оттуда на забор.

Он был тонкий. Если бы я попытался устоять, то быстро бы потерял равновесие, но я сразу же оттолкнулся еще раз, и сработало. Несмотря на то, что от забора до дома было метра два, я смог их перелететь и дотянулся кончиками пальцев до края крыши. Подтянулся, обернулся – красное марево замедлилось. Ему требовалось время, чтобы собрать побольше массы и перевалить сначала через первое препятствие, а потом дотянуться до второго. Еще десять секунд на мой счет. Сколько еще?

Я продолжал следить за обстановкой, и тут на границе восприятия появилось сразу несколько фигур. Четыре! Увешанные звездочками самой разной техники, они уверенно шли именно в нашу сторону. Игиги, настоящие боевые игиги, подумал я, и вот четверка появилась из-за поворота. Это действительно оказались обладатели искр в боевых масках, в форме и с оружием, но вот рисунки на белых овалах, прикрывающих лица, не оставляли сомнений, что это совсем не те, кого я ждал.

– Жуки? – Королева тоже повернулась к новеньким. – Что банда забыла в районе атаки черного игига?

Ее голос показался мне знакомым. Нет, не могу узнать.

– Это наш город. И раз корпорации не спешат его защищать, то это будем делать мы сами, – ответил идущий во главе четверки парень.

Вот его голос я сразу узнал, хоть маска и искажала звучание. Скарабей, а вместе с ним и все остальные. Муравей, Комар, Гусеница. Честно, не ожидал от них такого, но вот они здесь… Я пробежался по крыше, удаляясь от приближающегося красного марева, и спрыгнул поближе к ним.

– Есть оружие? Я тоже буду сражаться, – я понадеялся, что маска скроет и меня, но не все учел.

– Пожарский… – Скарабей ни секунды не сомневался, что это я. – Неужели ты думал, что мы примем новенького, тем более без образа и прозвища, за кого-то другого? Не рядом с твоим домом!

Он усмехнулся, а потом кинул мне нож. Возможно, один из тех, которыми меня хотели пырнуть шесть лет назад.

– Оружие, гранаты или что-нибудь посерьезнее? – я ухватился за сталь покрепче.

– Не дам, – просто покачал головой Скарабей. – Мы не корпораты, которые привыкли полагаться на личную силу, – он кивнул в сторону Королевы, которая снова попыталась проморозить черного. – Они сильны, они могут просто давить. Мы же работаем в команде. Именно вместе, зная, как усилить друг друга, мы можем сравняться с теми, у кого больше таланта.

– И поэтому гранаты в наших руках принесут пользы точно больше, чем в твоих, – добавила Гусеница.

Я мог бы поспорить с этим аргументом, но времени не было. Красное марево рухнуло перед нами, переливаясь с заполненной крыши. Еще несколько облаков показались из ближайших переулков – стало понятно, что черный решил окружить тех, кто посмел ему противостоять. Я только и успел, что крикнуть про его энергетический щит, чтобы Скарабей знал, с чем столкнется, а потом четверка бандитов бросилась в атаку.

Прямо на волну красного марева перед нами. Я до сих пор не понял, что это, а Жуки словно не думали об опасности…

Как оказалось, думали и учитывали. За пару метров до чужой силы Гусеница взмыла вверх, расправив выскочившие из спины тонкие коричневые крылышки. Как забавно, гусеница оказалась бабочкой. Теперь ее роль стала понятна – координация и разведка. Комар ускорился и обогнул марево по-своему, пробежав по стене одного из домов. Муравей просто разогрелся, превращаясь в раскаленную сталь, и красное марево сгорело, не коснувшись его тела. Хороший прием, я оценил.

Скарабей же остался на месте. Он и не рисковал, и отвлекал на себя внимание, и что самое главное, расстояние не мешало ему атаковать самому. Щупальца из теней появились вокруг черного игига и окутали его голову, мешая видеть, что происходит вокруг. В тот же миг Муравей отменил превращение в сталь, снова став обычным человеком. Комар опять ускорился, подхватил его, разогнался и бросил прямо в черного, который был прямо перед ними.

Вот она, совместная работа опытной команды. Хоть и команды бандитов…

6

Комар, как только освободился от напарника, снова ускорился и кинул вперед несколько гранат, чтобы ослабить защиту черного игига. Гусеница, оказавшись точно над ним, тоже сбросила сверху какую-то электромагнитную ловушку. Несколько столбиков воткнулись в землю, окружив черного сеткой разрядов. И в этот-то самый момент брошенный в него Муравей снова трансформировался.

Не знаю, как работает сила инерции с игигами, но то ускорение, с которым он летел как обычный человек, осталось и у его стальной туши. Этакий живой раскаленный снаряд, который врезался в покрытого взрывами черного и принялся мутузить его, словно боксерскую грушу. На мгновение мне показалось, что у банды даже может получиться. Так слаженно и продуманно выглядела их атака, но нет… Мельтешение первого натиска пропало, и снова стало видно, что черный стоит как ни в чем не бывало.

А вот Муравей, который продолжал его бить, начал орать от боли. Красное марево добралось до него, несмотря на стальное тело. Королева попробовала вмешаться, ударив снежной бурей, но, кажется, это больше ослабило Муравья, притушив его жар, чем помогло. Стало очевидно, что еще немного, и черный покончит с ним, а потом снова начнет накачивать весь район, и наш дом в том числе, своей красной гадостью. Если я хотел его остановить, то надо было пользоваться моментом, пока на меня не обращают внимание.

Я смерил взглядом нож в правой руке, подкинул на пару сантиметров, проверяя хват и баланс, а потом побежал. Мимо все еще клубящегося красного марева, тоже по стене, как Комар недавно. Если разогнаться, а ноги знают, что делать – не нужно обладать для этого какой-то космической скоростью.

Рядом показался замедлившийся Комар. Я не видел его лица за маской, но чувствовал, что он растерян.

– Ускорь! – приказал я и через мгновение почувствовал, как мне уперлись в спину, а в ушах начал свистеть ветер.

– Не бросай… – предупредил я.

В отличие от Муравья мне нужно было не летать, а бежать, чтобы контролировать свое тело. Могло показаться, что я сошел с ума – лезть с одним ножом на тварь из осколкоа которая еще и щитом прикрыта. Вот только, как учил Курильщик, для таких случаев и нужно холодное оружие в мире высоких технологий. Пуля, ракета, лазерный луч – все летит с определенной скоростью, на которой большинство щитов игигов с легкостью все впитают. А когда ты бьешь мечом или ножом, ты сам определяешь скорость руки, можешь ее придержать, добавить. В итоге получается подобрать своеобразную «частоту» удара, которая станет ключом к чужой неуязвимости.

Нож врезался в защитную пленку черного, вокруг меня взвилось красное марево. Оно не лезло под кожу, как я невольно боялся, но все равно было больно. Причем все больнее и больнее с каждой секундой. Кажется, эта штука воздействовала напрямую на нервные окончания. Я старался не обращать на это внимание, нож врезался в защиту, замер, словно уткнувшись в стальную плиту, и я прижал к нему вторую руку, все больше и больше увеличивая давление. Самый простой способ проверить чужой щит: нулевая скорость и максимальное ускорение.

Получилось! Нож продвинулся вперед на целый сантиметр, глаза черного игига, которые до этого игнорировали глупых мошек возле него, сразу же уставились прямо на меня. Он впервые с начала боя вытянул вперед руку, чтобы откинуть меня уже с ее помощью, но я оказался быстрее. Нож прошел защиту и полоснул черного по шее. Увы, недостаточно глубоко, чтобы все закончить… И тут же мне в грудь словно врезался стальной таран. Больно он бьет!

Перед глазами словно полыхнуло звездное небо.

Этот козел еще и сверхсилой обладает, успел подумать я, когда меня откинуло метров на двадцать назад. Я даже на пару секунд потерял сознание, и когда открыл глаза, ситуация на поле боя уже поменялась. Комар с Муравьем на плечах, висящим словно безвольная тушка, отступал, Скарабей пытался задержать черного своими тенями, но красное марево пожирало их за считанные мгновения. Гусеница крутилась в небе, но не могла ничего сделать…

Единственной, кто сменил тактику и смог чего-то добиться, оказалась Снежная Королева. Она обрушила свою бурю на землю рядом с черным, создала из получившегося льда острые шипы и уперлась ими в его защиту. Почти мой прием: не двигаться и усиливать давление – увы, такое работает только со сталью… Вот только лед начал неожиданно двигаться вперед. Этого не должно было быть, но защита черного поддавалась. Успех заставил Королеву вложить в атаку все силы. И это могло означать только одно…

– Ловушка! – только и успел крикнуть я.

В тот же миг черный нанес ответный удар. Воспользовавшись тем, что его противница увлеклась, он резко двинул красное марево к ее дому со всех четырех сторон. А потом одновременно бросил вверх всю накопленную массу, словно кипяток из сотни гейзеров. Королева попробовала прикрыться льдом, но его было слишком мало для сдерживания такого потока, и красное марево накрыло ее с головой…

Я мгновенно вспомнил, как сам купался в этой гадости. Было больно, но ведь это точно не все? Я быстро осмотрел себя. Кожа приобрела нездоровый розовый оттенок, а в паре мест и вовсе покрылась некрасивыми наростами с кровящими корками. Тем не менее, даже они сейчас не болели. Озаренный неожиданной идеей, я поднялся, сделал шаг вперед – нервные окончания словно ударило током. Еще шаг к черному, боль стала сильнее.

Именно тогда я окончательно понял, как работает красное марево. Оно заражает всех, кого коснется, а потом чем ближе ты оказываешься к черному игигу, тем сильнее и быстрее оно тебя убивает. Хочешь жить, хочешь растянуть мучения – убегай и не мешай ему. Хочешь сражаться – будь готов, что уже скоро твоя нервная система просто откажет, какой бы силой воли ты при этом ни обладал.

Казалось, что хуже быть уже не может, когда Гусеница спикировала к Скарабею, и я услышал, как она тараторит.

– Он выпустил красный туман за пределами района… Наверно, незаметно протащил по канализации. Теперь мы окружены, корпораты не идут через кольцо, решили ждать помощи из Твери или даже из столицы… Герои хреновы!

Я выругался вслед за девушкой и Скарабеем. Помощи, на которую я рассчитывал, не будет. Игиги из столицы, конечно, справятся с черным, но вот район, который он залил своим туманом – вот, значит, как эту штуку называют другие – будет уже не спасти. И всех, кто тут живет! Как же бесит!

Нужно было что-то делать, а я не знал что. Казалось, маска мешает дышать, хотелось сорвать ее, но это была просто паническая атака. Никогда такого не испытывал во снах, а тут накатило.

Звездное небо… Сотни, тысячи звездочек… Перед глазами как живая встала та картина, которую я увидел, когда в меня врезался кулак черного. Звездочки – неожиданно я осознал, что это не было галлюцинацией. Просто я пробил защиту и сквозь нее увидел черного игига и окружающий его красный туман с помощью своей искры! Это было не биологическое оружие, не какая-то энергия. Красный туман состоял из множества маленьких устройств, каких-нибудь наноботов, которые и меняли нервную систему жертвы, чтобы та шла вразнос, стоило приблизиться к их хозяину и вступить с ним в резонанс. Или еще что-то, детали были сейчас не важны.

Главное, если это техника, то я могу ее взорвать. Я поднес руку к груди, ощутил множество звездочек внутри своей кожи – пока они не успели залезть глубже. Несколько сотен, даже тысяч! По одной я их буду менять годами – я попробовал зацепить сразу горсть, и сработало. Это было уже лучше! Я выделял кусочки красного тумана внутри себя, одну горсть за другой, а потом массово улучшал. Пробовал ослабить, уменьшить – они были от этого защищены, а вот от укрепления – нет. Никто не подумал, что это может навредить, и я закладывал эту команду в каждого из паразитов.

С каждым движением это получалось все быстрее, под конец я понял, что теперь смог бы захватить даже все тело за раз… В этот момент в первых наноботах улучшение зашло слишком далеко, и, как это бывало всегда с запущенными мной процессами, они начали взрываться. Из-за крошечного размера это было даже не больно. Так, словно у тебя под кожей провели наждачкой, и все. Ну и еще кровь хлынула из всех пор, но почти сразу остановилась.

Я сделал шаг вперед, боли больше не было. По белому шершавому пластику маски текла собравшаяся в капли кровь, но с паразитами из тумана в моем теле было покончено!

– Сюда! – рявкнул я Комару, и тот не посмел меня ослушаться.

Через мгновение он уже сгрузил рядом со мной обессиленного Муравья, а я положил руку тому на грудь. Две секунды ушло на то, чтобы ощутить все частички красного тумана внутри, а потом взорвать. Из него тоже хлынула кровь, но, как я уже сам знал, это было не так уж и страшно. По крайней мере, пока техника черного не добралась до внутренних органов.

– Значит, ты игиг-лекарь? Редкий зверь, – заметив, что я делаю, с крыши спрыгнула Королева. А она быстро поняла, что к чему. – Вылечи меня тоже.

Я протянул к ней ладонь, чтобы коснуться, но передо мной выросла корка изо льда.

– Без рук не можешь? – девочка смотрела на меня из-под маски, и мне хотелось бы увидеть ее глаза, но артефакт на лице каждого из нас заботился об инкогнито своего владельца.

– Либо так, либо сама, – я пожал плечами.

Королева молчала. Я уже готов был от нее отвернуться, когда лед передо мной исчез. Что ж, рад, что она в меня поверила. Я положил руку ей на грудь, снова, уже привычно, захватил частички тумана и приказал им стать снежинками. Это могло быть красиво, но наноботы, естественно, просто взорвались. Королева вздрогнула, но не издала ни звука. Более того, в ее костюме была какая-то дополнительная защита, и она впитала в себя всю выступившую кровь, ни капли не упало на землю.

– Будем считать это платой за испорченный пистолет, – Королева даже смогла пошутить, а потом у нее под ногами выросла огромная сосулька, снова закинув ее на крышу. Пока там действительно было безопаснее, но сколько это еще продлится?

У меня неожиданно появилась мысль, что я ведь теперь могу не сражаться. Если я умею лечить красный туман, то можно просто добежать до Ксюши и вытащить ее наружу. Плевать на блокаду, устроенную черным! Сколько бы тумана ни попало внутрь нас, я все взорву, и сестра точно выживет. В отличие от…

Я снова вспомнил хозяина «Москвича», которого черный поразил в самом начале. Пусть он был странным человеком, который все свободное время тратил на небольшую теплицу с экзотическим перцами с самых разных концов света. В то же время он был своим: часть урожая всегда заносил деду, чтобы похвастаться новыми «самыми острыми» сортами. А остальные соседи? Я не общался с ними, мне было плевать на них, но я знал их… Те же родители Пашки, которого я сгрузил у монастыря, остальные школьники, друзья и подруги Ксюши, которая в отличие от меня лучше ладила с окружающими. Я слишком привык к ним за эти шесть лет, чтобы просто так отдать их на поживу черному игигу.

«Я мог бы уйти, – сказал я сам себе. – Но я останусь. Не потому, что у меня нет выбора, а потому что сам этого хочу».

– Новый раунд, – ко мне подошел Скарабей и встал рядом. – Попробуем поработать с тобой в одной команде. Сможешь лечить Муравья прямо на ходу?

Я чувствовал, что ему очень хочется спросить, что у меня за сила, но сейчас было не до того.

– Смогу, – ответил я.

– Тогда повторяем первый рывок, только Комар бросит сразу и тебя, и Муравья. Я помогу… – добавил Скарабей, увидев сомнения в силе самого тощего члена их банды. – Постарайся лечить нашего стального мальчика, пока он будет пробиваться сквозь щит черного. Чем дольше вы продержитесь, тем больше у нас будет шансов.

Звучало оптимистично.

Черный игиг, словно решив подпортить нам настроение, вскинул руки вверх, и тут же, словно от взрывов, взлетели крышки всех канализационных люков. Это ринулась наружу собранная им под землей масса красного тумана. Она заполняла все улицы, поднявшись примерно до уровня окон первых этажей. Я невольно представил, что будет дальше. Туман скроет собой черного игига с головой, потом накроет весь город, и тогда незараженным добраться до этой твари будет просто невозможно.

Я начал понимать опасность осколков лучше, чем раньше. Если в начале, не собрав и не подготовив все свои силы, они не особо отличались от обычных игигов, то потом, учитывая их невероятный потенциал, с ними могли справиться только лучшие из лучших. В памяти всплыли безжалостные цифры статистики – средние жертвы при каждом вторжении черного игига составляет от двух до десяти тысяч человек в маленьких городах вроде Старицы и до миллиона в крупных мегаполисах.

– Начали! – рявкнул Скарабей.

– Начали! – я стартанул, на полкорпуса обогнав Муравья.

Спереди заходила красная волна, готовая нас поглотить, но тут сверху упало несколько гранат. Без осколков, просто чтобы расчистить нам дорогу. Спасибо Гусенице, что прикрывает! Этого же момента ждали и Комар со Скарабеем. Я почувствовал, как меня окутали щупальца из тени, забирая на себя часть веса. Где-то половину, и этого хватило, чтобы Комар смог ухватить сразу двух человек, а потом ускориться.

Кажется, от его усердия у меня подпалило часть волос, что не были прикрыты маской. Мгновение назад между нами с черным была еще целая улица, а вот Муравей уже снова вцепился в него. Я приложил руку к его спине и сосредоточился на уничтожении красного тумана. На нем, на себе, просто вокруг. Все пространство рядом с черным игигом покрылось тысячами мелких вспышек. Очень маленьких, словно стая мошкары решила наплевать на красный туман и выйти на тропу войны.

Муравей на этот раз не бил создание осколка. Убедившись, что щит твари слишком силен, парень просто обхватил его руками и давил. Медленно, но верно он погружал руки внутрь. Казалось, еще немного, и черный будет наш, но тут он снова нанес свой удар. Так же, как когда-то по мне. Еле заметное движение, и Муравья откинуло в сторону. Показалось, что все зря, но про то, что наш противник может так сделать, уже знали. Более того, именно это и было частью плана. Скарабей призвал свою силу, и его тени тут же окутали кулак черного, стоило ему показаться за пределами защиты.

– Бей! – рявкнул он.

– Не ори!

Свой ход сделала Снежная Королева. Оказывается, Скарабей успел с ней договориться, и как только рука черного оказалась зафиксирована, девчонка тут же ударила по ней бурей. Промораживая плоть, кровь и кости. Черный отдернул руку обратно, но было уже поздно, мороз поглотил ее и двигался все дальше. Локоть, предплечье. Я как завороженный смотрел на проявление чужой силы, когда черный показал, что еще не все кончено. Он ударил левой рукой по правой, разбивая ее на кусочки и избавляясь от чужого льда.

Дыра в его щите тут же затянулась, и на мгновение мне показалось, что ничего не изменится, и черный продолжит свое дело даже с одной рукой. Но у него, похоже, сработал инстинкт самосохранения. Он что-то неразборчиво пробормотал – только сейчас я осознал, что он не просто выглядит как человек, а может говорить – а потом резко втянул в себя красный туман со всей округи. Это было как порыв урагана, который чуть не размазал меня о чужой щит. Хорошо, что, даже не оборачиваясь, я среагировал на летящие со спины звездочки тумана и рухнул вниз.

В таком положении мне досталось уже не так сильно. И я даже успел заметить, как черный игиг с красной рукой – он восстановил потерянную конечность из своего же тумана – спрыгивает в ближайший люк. Хорошо… Я почувствовал, что расслабляюсь. Да, тем же спешащим на помощь игигам будет сложнее достать черного в канализации, чем на поверхности, но зато жертв среди мирных жителей точно не будет.

Я справился. На лице появилась улыбка, я попробовал подняться и только сейчас осознал, что моя спина превратилась в кровавое месиво. Красный туман черного летел с такой скоростью, что подхватил с собой целую тучу пыли, песка и грязи – собственно, ею меня и приложило. Обидно, почти целым прошел через такую драку, и такой бесславный финал.

Меня повело, и я присел на землю.

Рядом со мной остановились ноги Скарабея и, наверно, еще и он сам. Мысли стали заторможенными.

– Тебя заберут в больницу, – он говорил быстро. – Будут просить разрешение снять маску, не давай. Сами они на такое не имеют права без ордера на твой арест. Они будут пугать, но помни, ты хоть и бывший, но все равно аристократ. Если тебя раскроют, это пожизненное за незаконное использование искры.

– Когда выпишут, мы будем тебя ждать, – рядом со Скарабеем опустилась Гусеница. Снизу вверх она тоже смотрелась очень даже приятно.

– Ты же помнишь, одно дело… – к нам прихромал Комар. Кажется, сегодня он бегал больше, чем обычно.

– Я не сказал сразу… Спасибо, – Муравей, тоже оказавшийся рядом, говорил легким басом.

Я же думал о том, что совсем не такой представлял себе эту банду. Мог я предположить, что им хватит мужества, чтобы влезть в такой бой? Рискнуть жизнью только потому, что часть из них считает этот город своим? Как сказал Скарабей, корпоративные игиги берут голой силой, они же – тем, что работают вместе. А еще они с Гусеницей назвали меня своим. После сражения за «свой город» это звучало уже убедительно. Не так много, чтобы полностью изменить мое мнение, но…

– Один раз. Я помогу вам. За то, что помогли спасти мою сестру.

Я не видел этого, но почувствовал, как Скарабей улыбнулся, а потом они поспешили уйти. Городские игиги увидели, что периметр из кровавого тумана пропал, и теперь осторожно продвигались к точке высадки осколка. Я почувствовал, что сознание окончательно уплывает, когда рядом со мной появились новые ноги. В белых сапожках, украшенных сверху мехом и кровью. Последнее точно не специально, но смотрелось красиво. Белый и красный.

– Почему ты назвал меня Королевой? – надо мной стояла девчонка со льдом и бурями.

– Ты похожа на Снежную Королеву, – честно ответил я.

– Интересно… Мне нравится это прозвище, возможно, возьму его официально, – сказала девчонка. Ого, значит, она только начинает свою карьеру.

– Спасибо, что помогла спасти мою… – начал я.

– Не говори, – Королева меня оборвала. – Лучше запомни: когда ты в маске, не рассказывай о своей обычной жизни. Ни слова, ни намека. Вычислят же…

– Спасибо, – мне точно надо будет привыкнуть к новой реальности.

– И еще… – она смерила меня взглядом. – Маска без образа смотрится ужасно. К следующему разу обязательно придумай себе имидж, чтобы тем, кто будет с тобой работать, не пришлось краснеть…

Она говорила еще что-то, но я уже не слышал. Сначала отключился слух, потом зрение, а затем я окончательно потерял сознание.

7

Я пришел в себя в больничной палате. Одиночной. Со мной были только подушка, одеяло и что-то бормочущий телевизор. Слух зацепился за слова «туманный игиг», и я тут же повернул голову в сторону двигающейся картинки. Тело прострелило от резкого движения, но не настолько, чтобы я отвлекся.

– …до сих пор разбираются с последствиями сражения с игигом-злодеем в самом центре города, – увлеченно вещала дикторша на фоне кадров со строительной техникой и множеством живых людей. Живых благодаря банде Жуков, Королеве и… мне.

Было немного странно слушать, как ведущая старательно обходит такие слова, как «осколок», «черный игиг» и все связанное со тьмой. Впрочем, такие правила были всегда, так что ничего удивительного. Гораздо интереснее было понять, чем же все закончилось. Как победили черного, точно ли никто не пострадал.

– …мы хотели взять интервью у Мораны, которая со своей командой оказалась рядом, в Твери, и смогла в течение часа найти и уничтожить преступника. Увы, один из самых популярных членов царской «Защиты» была слишком занята и не смогла ответить на наши вопросы.

На экране промелькнула незнакомая девушка. Невысокая, черные волосы, резкие восточные скулы – вот и все, что можно было разглядеть под маской. Тем не менее, одной ее манеры держаться было достаточно, чтобы понять: это именно Морана, одна из сильнейших игигов в нашей части света. Говорят, она может убивать одним своим присутствием, и на фоне такого красный туман черного игига вряд ли смог ему хоть как-то помочь.

Я почувствовал, как с другой стороны двери приближаются несколько звездочек. Все двигались синхронно, значит, будет только один человек. Доктор? Дверь открылась, и ко мне зашел незнакомый мужчина лет сорока в темно-синем деловом костюме. С безупречной прической и без халата, так что вряд ли это сотрудник больницы. Я напрягся. Этот мужчина не был воином, но он тоже был опасен.

– Рад, что ты пришел в себя, значит, доктору Ароре правильно удалось рассчитать регенерационный потенциал твоего организма. Ты хорошо впитываешь силу сыворотки из осколков, – незнакомец внимательно смотрел на меня, словно ожидая, что я буду оправдываться. Он к такому привык в обычной жизни?

Я поднялся на кровати в сидячее положение, но продолжал молчать. Мужчина поморщился.

– Меня зовут Алексей Саввич Морозов, – он дал мне пару секунд вспомнить, где я слышал это имя.

Морозовы, одни из крупнейших корпоративных воротил нашей страны. Доля в «Скорости», капитал в английском «Сити» и своя медиаимперия здесь, в России. Это только самые крупные из известных широкой публике их вложений. И передо мной стоял старший сын Саввы Петровича, будущий наследник, который не должен был появиться тут просто по определению.

– Может, представишься в ответ? – мужчина снова первым нарушил молчание. Я чувствовал, что его это безумно раздражает, но он не давал этим чувствам вырваться наружу.