Исполнение мечты (СИ)

Глава 6 Раэла. А цель всё ближе

Ощущать себя загнанным зверем, ну о-о-очень неприятно. Затхлая ледяная вода, стены со всех сторон, решётка над головой, и равномерный гул — сводят с ума. Какие-то приглушённые едва пробивающиеся в сознание Тинкины вопли, удаляющееся крохино «ма-а-а…», да ещё и Лескины попытки завязать диалог, настроения не прибавляют.

С палубы периодически долетают обрывки каких-то криков, но я не прислушиваюсь. Что толку? Тинка отстала, самостоятельно мне не выбраться. Мы считали людей вымершим видом. Ну не унидины же это? Нам априори претят эти рычащие железные мерзко пахнущие коробки.

С тоской смотрю на квадратики неба за решёткой. Там, на свободе, как ни в чём не бывало занимается рассвет. И внезапно равномерный гул двигателей, перекрывает вой сирены.

— Судно «НС-2045», вы проникли в запрещённую зону. Срочно остановитесь, и приготовьтесь к досмотру! — донёсся откуда-то на удивление громкий мужской голос.

На палубе суета, топот, слышны обрывки каких-то команд, чья-то брань. Двигатель замолк. Похитители явно напуганы. Вот только, что это мне даёт? Шанс на освобождение, или нечто пострашнее нынешней доли?

Размышления прервал глухой удар о борт судна. Наверху послышалась какая-то возня, тяжёлые шаги… Ещё чья-то более лёгкая поступь. Ещё… И ещё. Судя по звукам, на палубе появились как минимум четверо.

Над входом в мою ловушку, вполне отчётливо в лучах восходящего солнца, замаячила довольно габаритная, явно неженская фигура. Кто это? Тоже люди или просто вышедшие в Больший Свет ундины различить было невозможно. На всякий случай, хвостик я спрятала. Кто знает, как они ко мне подобным относятся?

Да и вообще, почему я решила, что мои похитители — это мифические люди? Из-за странностей поведения, и этого пропахшего маслом и ржавчиной корыта? Или из-за мимолётных намёков Дилы о их существовании? А как она-то людей от иных рас отличить может? Ведь сколько их перечислялось в учебниках по бестиарию.

Маячивший за решёткой мужчина, ухватился за прутья. Путь к свободе открылся со скрипом. Вот только всё одно — не допрыгну, не выберусь без посторонней помощи.

— Браконьеры, — послышалось сверху. — Ну и запашок здесь, — уже тише добавил, подслеповато всматривающийся в недра трюма «некто».

А я жмусь ко дну, в надежде, что не заметят. Все мои смелые порывы, вмиг угасли, оставив вместо себя один лишь страх. Притаилась, едва дыша, словно они услышать могут. Наблюдаю за топчущимся возле входа в трюм мужчиной. И вдруг вниз падает верёвочная лестница. Внутри всё холодеет: «Неужели заметили?»

Довольно споро для столь габаритной фигуры, незнакомец спускается вниз. Зажмурила глаза, словно это заставит его не увидеть мою вжавшуюся в угол фигурку. «Друг этот некто или враг? Может осмотрится и уйдёт?» — мелькнула надежда. Всплеск воды, и глухой удар подошв о дно трюма, сообщили: он уже здесь.

Нервная дрожь сотрясает всё тело, кажется, сообщая всему миру: «Вот — она здесь!»

— Тут что-то есть, — доносится приглушённый слоем воды голос. Что-то касается моей руки, а следом яркий луч света ослепляет даже сквозь веки, привыкшие к темноте трюма глаза. — Ох! — восклицает кто-то и схватив меня за руку неумолимо тянет наверх. Сердце пропускает удар и сознание растворяется в небытие.

Рвущая грудь боль, чей-то крик:

— Дыши же! Дыши!

Раздирающий всё изнутри кашель. В лёгкие со свистом врывается воздух. Пытаясь перебороть головокружение, открываю глаза. Я уже не внизу, а явно на палубе. Вокруг склонились какие-то… Нет… это — не люди. Лица широкие, носы приплющенные, уши почти нормальные, но к верху слегка заострённые, в глубоко посаженных глазах плещутся алые всполохи огня. Довольно миловидная по сравнению с мужчинами блондинка, с немного хищноватым выражением лица зачем-то давит мне на грудь, продолжая словно молитву повторять: «Дыши, дыши…»

Дышу. Головокружение никак не проходит, а мозг взрывается от обилия вмиг нахлынувшей информации. И тут же на краю сознания мелькает мысль: «Вот и отплавалась…» Окружающий мир, вновь застилает пелена тумана.

Какой-то вой, суетливые приглушённые разговоры, неприятный едкий запах заставляет чихнуть. Открываю глаза. Яркий свет льющийся с низкого потолка ослепляет.

— Где я?

— Лежи, девочка, лежи, — голос всё той же женщины. — Мы еле успели, — говорит.

«Куда успели?» — не понимаю я.

Что-то кольнуло руку и пришёл какой-то неестественный покой. Глаза закрываются. Хочется спать.

Опять чьи-то голоса пробиваются в сознание. Прислушиваюсь. Нет, не Тинка. Кто-то другой. Слегка тряхнуло, что-то поскрипывает. Кажется, то на чём я лежу куда катят. И вдруг приходит понимание: я на носилках и вот-вот буду в больнице. Откуда я это знаю? Генетическая память проснулась, будь она не ладна.

Откуда-то доносится уже знакомый звук сирены, и в памяти мелькает: «Скорая помощь». Что это со мной? Где я? Открываю глаза. От мелькающих мимо странных картин и лиц, вновь начинает кружиться голова.

— Ма-а-а-а… — раздаётся в сознании.

— Всё хорошо, маленький, — не особо уверенно отвечаю крохе.

Потянулась к подругам, и с ужасом понимаю — Леску не слышу!

— Тина, — мысленно шепчу.

— Где ты?! — тут же вполне явственно откликается она.

— Большой Свет, — тоскливо отвечаю, и отчётливо слышу полный горести вздох далёкой подруги.

— С тобой всё в порядке? — взволновано интересуется. — Тебя Леска не слышит.

— Я её тоже.

— Наша связь действует до тех пор, пока мы в воде, — напомнила Тинка. — Я тоже выйду на берег, — решительно произносит.

— Не смей! — восклицаю я, понимая, что не могу стать тем, что разрушит её мечту. — Ты должна достигнуть цели, — пытаюсь убедить.

— Она где-то там, наверху, — грустно отзывается подруга.

— Тогда просто жди. Я найду способ сбежать… найду то, что искали… и мы поплывём назад.

— Как ты поплывёшь? — в её голосе слышались слёзы. — Леска и Саньерой летят к тебе.

— Саньера? — удивлённо повторяю. Эту хамку меньше всего хотелось видеть, но не это сейчас важно. — Вот с ними назад и полечу, — не совсем понимаю — о чём говорю? — А ты… ты просто жди.

Чьи-то руки подхватили моё тело. Переложили на что-то мягкое. Что-то холодное коснулось груди, ещё раз, и ещё. Где-то попискивает какая-то аппаратура. Слово-то какое чуждое… но я знаю, что это так.

Какие-то существа в белых халатах носятся вокруг. Укол. И снова приходят покой и тишина.

— Давай, вот так, сейчас рубашку наденем… Молодец… — бормочет женский голос, а меня тем временем тормошат, мешая спать.

Нехотя разлепляю веки. Просторная светлая палата. Больница — приходит откуда-то понимание, и вкупе с ним всё остальное осознаётся. Я вынуждено вышла в Большой Свет. То есть на землю. И почему-то воспоминания о прошлой жизни кажутся сном. Немного сказочным, наивным, но именно сном.

— Проснулась? — ни столько спрашивает, сколько уточняет склонившаяся ко мне пожилая женщина с смешными очень густыми, седыми бровями. — Вот и чудненько. Там из полиции пришли. Ты уж поговори с ними, а то замучают своими приходами — уходами.

В горле пересохло. Киваю. Удовлетворённая ответом, женщина уходит, и тут же появляются двое: щуплого вида брюнет с непропорционально длинным, хотя и тоже приплющенным носом, и уже знакомая блондинка.

— Здравствуйте. Простите, что вынуждены вас потревожить. Но мы обязаны задать пару вопросов, — с порога произнёс мужчина, я опять киваю, соглашаясь поговорить.

— Ваше имя? — теребя в руках какой-то блокнотик, интересуется женщина.

— Раэла.

— Странное имя. Ну да, нынче у родителей фантазия богатая. К какому роду, клану принадлежите? Родовую фамилию помните? Имя отца…

На мгновение я замешкалась. В памяти замелькали какие-то обрывки воспоминаний из чьего-то далёкого прошлого. Но никаких конкретных сведений в ней не появилось. Отца… насмешили. Я знаю, как его звали? Но выдумать что-то надо, иначе не отстанут. А фамилия, да ещё и родовая… Вспомнился отправивший меня в это путешествие член совета опекунов.

— Раэла дочь Роланда Свирск… род Свирских, — не без труда слепила воедино свои смутные воспоминания и известное мне мужское имя и фамилию, ещё и пересохшее горло мешало говорить.

— Хм… ещё и иностранная подданная? — скривился явно расстроенный обладатель длинного носа.

— Домашний адрес, — не отрывая глаз от блокнотика продолжила допрос блондинка, а я растерялась.

Нет, суть вопроса я, конечно же, уловила, вот только что ей ответить? Честно пожимаю плечами, а в голове мелькнуло странное слово, его и озвучила:

— Амнезия.

Блондинка кивнула, а я гадаю: что это за адрес такой? Понимания пока нет, но думаю позднее появится, не до этого сейчас.

— Как вы попали на корабль контрабандистов помните? — вновь подал голос носатый.

Эм… ну не рассказывать же, что мы плавали вдали от берега… Эти явно не поймут.

— Может водички? — предложила хищнолицая.

С облегчением киваю. Мне протягивают… стакан. Вот и ещё одно новое слово, сколько же всего впереди? Выпила залпом. И тут после недолгого ступора, из меня помимо моей воли, буквально полилось:

— Однажды плавая недалеко от берега, я заметила остов затонувшего корабля. Там внутри, за решёткой кто-то был. Оказалось, что маленький дельфин, забравшись в трюм, потревожил неустойчивую конструкцию и оказался в ловушке.

— Бывает, — покивал носатый. — И какое это имеет отношение к делу?

— Не перебивай, у неё же амнезия, может так вспомнит цепочку событий, слово за слово, — оборвала его блондинка. И уже обращаясь ко мне, добавила: — Продолжайте, э-э-э… Раэла.

— Я была не одна. С подругой. Вместе мы освободили малыша. И с тех пор стоило прийти к морю, он всегда был рядом. А потом его сетью затащили на корабль. Мы с подругой поплыли следом. Те что на корабле в это время отвлеклись, и не заметили, как мы забрались на борт по якорному тросу. И… мы столкнули их в воду.

— Теперь ясно о ком из троих речь, — подала голос блондинка. — Двое действительно мокрыми были, видать не так давно искупались. А дальше что было?

— А потом, я спрыгнула в трюм, передала подруге дельфина, но выбраться не успела. Там было высоко, а моряки уже вновь были на борту и подруге пришлось сбежать.

— Почему же она не обратилась в полицию? — тут же встрепенулся носатый.

Пожимаю плечами. Ну ведь не вру! То есть, вру, конечно. Но всё логично. Даже если б всё было так как я говорю, то откуда мне знать: почему она поступила именно так, а не как-то иначе? Я ж её типа не видела с той поры. Полицейские молчат, ну и ладно, продолжаю свой рассказ:

— Корабль ушёл в море. Но вскоре раздался вой сирены. Я испугалась, и поскользнулась… там очень склизкое дно. А дальше… почти ничего не помню.

— К-хм… — прочистил горло носатый. — Ну в целом картина ясна. А адрес вы так и не вспомнили? — спрашивает, и я опять мотаю головой. — Надеюсь за время пребывания здесь, вам станет лучше. Позднее мы ещё навестим вас. Но если что-нибудь вспомните, вот номер телефона, — он протянул какую-то картонку, — по которому с нами можно связаться. Телефонный аппарат есть на стойке у дежурной медсестры.

Киваю, прокручивая в голове только что сочинённую для незваных гостей историю. Вообще-то не очень правдоподобно, но их, кажется, всё устроило. Осталось сбежать из больницы, разыскать источник, по-прежнему вполне ощутимого зова, ну и разыскать девчонок.

С первым пунктом справиться было не сложно. Ночью за дверью всё стихло. Встав с больничной койки, я выглянула в окно и с облегчением поняла, что нахожусь на первом этаже.

Однако выбраться наружу было не столь легко, как думалось раньше. Механизм открывания окна был странным. Рама приоткрывалась то так, то сяк, но упорно не желала отвориться полностью. Но упорство победило! И вот, я уже прячусь в придорожных кустах, оглядывая безлюдную улицу, и прислушиваясь к таинственному зову.

Ходить по суше довольно сложно. Тело казалось очень тяжёлым, сопротивление воздуха во время движения почти не ощущалось, да ещё и эта дурацкая больничная рубаха совершенно не способствовала улучшению координации и равновесию. Но, увы, разглядев наряды редких прохожих, от затеи снять мешающееся тряпьё пришлось отказаться.

Город оказался огромным. Выложенные камнем и всё ещё хранящим дневное тепло асфальтом дороги, кое-где покрытые трещинами от древности, уводили меня всё дальше в эти каменные джунгли навстречу неведомому зову. Пару раз приходилось прятаться, пережидая пока пройдут какие-то шумные компании, но в целом путешествие прошло без происшествий.

«Кто же они? Не ундины — это точно, но и не люди…» — озираясь по сторонам, гадала я. Все мои теоретические знания, почерпнутые из учебников, почему-то не помогали, просыпающаяся память предков — тоже. Тем временем, зов усилился, став громче. Прошла чуть дальше… наоборот стал тише. Немного вернулась и уставилось на сверкающее зеркальными поверхностями, высокое здание, этажей в пятнадцать.

— Значит, вот где это — «плыви туда, не знаю куда…» — пробормотала я, глядя на эту неприступную зеркальную махину, и ломая голову как найти там это — «то, не знаю, что»?

Забралась в придорожные кустики, чтобы не привлекать внимания. Сижу. Присматриваюсь к зданию. Первый этаж освещён изнутри, и несмотря на зеркальную поверхность, можно различить силуэт прогуливающегося в холе охранника. И вдруг замечаю, что одна из высоких оконных створок приоткрыта. Неудобно конечно, что образовавшаяся щель сверху, но другого входа не видно, а ломиться через дверь — глупо, остановят.

Тихонько крадусь к заветному окошку. Забраться было не просто, но благо телосложение у меня довольно хрупкое. Вскоре проскользнув внутрь я уже озиралась по сторонам. В памяти сами собой всплывало понимание, для чего предназначены те или иные вещи. Стараясь не углубляться в воспоминания предков, пробираюсь к дверям, ведущим в коридор. Благо они остеклённые, и прекрасно видно задремавшего в кресле охранника.

Прислушиваюсь к зову. Направо и вверх тянет. Тихонько приоткрыв дверь, выскальзываю в коридор. С опаской кошусь на охранника. Пока что не заметил. Бегу дальше. Вот и лестница. Лечу словно окрылённая наверх, хотя ноги болят, да. Вообще-то ходить на суше сложнее, чем в воде, а может нужно время что бы привыкнуть?

На одном из этажей останавливаюсь. «То, не знаю, что», где-то неподалёку. Осторожно заглядываю в коридор. Никого. Крадусь, прислушиваясь к ощущениям. Зов уже столь силён, что различить приближение становится сложно. И вдруг слух улавливает приглушённый разговор.

— Говорил же — не стоит пытаться разбирать этот артефакт! — устало произносит один голос.

— Ваши аналитики могли и ошибиться. Сомневаюсь, что он связан с бермудским треугольником, — отвечает второй, женский с истеричными нотками. — И вообще, я вам плачу не за то, чтобы вы мне сказки древних народов рассказывали! А-арте-ефа-акт! Даже слушать противно! Прибор, и точка. Не важно какую внешнюю оболочку он имеет. Вы же учёный, а лопочете о какой-то магии! Перед вами поставлена чёткая задача: определить — как этот прибор функционирует. Ведь отмечаются же изменения электромагнитных полей и…

— На нём нечего нажать, он не реагирует на иные электронные приборы, да и вообще… все три попытки что-то открутить закончились расширение мёртвых зон! Выведены все служащие с территорий подводных баз, вам этого мало? Если выявят нашу причастность, это же международный конфликт!

— С кем конфликтовать-то? С этим фермерами-дикарями?

— Не дикари строили те базы.

— Тех, кто строил давно уже нет, вымерли как мамонты. И никто не связал случившееся с нашими исследованиями, — отозвалась женщина.

— После второй попытки, мёртвые зоны расширились, перекрыв судоходные пути — это тоже случайность? И сейчас это повторилось! Ещё немного и мы зацепим материк. Я настаиваю на прекращении исследований и помещении артефакта в хранилище.

— Артефакт… Артефакт. Так и скажите, что не соответствуете занимаемой должности, — фыркнула женщина.

— Вы же видели полученные со спутников данные, — воскликнул мужчина.

— Во-первых, они не достоверны. Мало ли что может выдать болтающийся на орбите древний металлолом. И к тому же они указывают, что в основном происходит не столько разрастание вширь, сколько изменение колец с явной тенденцией заполнить сердцевину бермудского треугольника. Тебе его жалко, что ли?

— Это если предположить, что твоя гипотеза о том, что, заполнив собой весь этот периметр, зона перестанет существовать. А если вместо этого, она накроет пусть и не весь мир, но жилые районы? — едва ли не орал мужчина, а у меня по мере осознания всего услышанного волосы зашевелились на голове.

— Тебе-то что? Ты далеко. Нас не достанет, — отмахнулась женщина.

— Там могут оказаться ваши родные, близкие… — пытался достучаться до собеседницы мужчина, но та лишь фыркнула. — Ну да, нашёл что сказать. Вы и близкие…

Послышались шаги, и я в панике заозиралась по сторонам ища укрытия. Увы, ничего подходящего не было, и я метнулась вдоль коридора, одну за другой дёргая ручки дверей, пока не влетела в первую же из открывшихся. Тем временем шаги приблизились, и вновь начали удаляться.

И только сейчас, осознав, что опасность миновала, я поняла, что зов неимоверно силён. Окидываю взглядом помещение. Какие-то столы с самыми разнообразными приборами, среди которых моя память опознала только микроскоп. Стеллажи с реактивами. А возле одного из непонятных аппаратов лежало ОНО! Я ни на секунду не усомнилась, что это именно то, зачем нас отправили.

Метнувшись к предмету схватила его. Пальцы коснулись прохладного метала, а по руке распространилось странное, но приятное тепло. Зов сразу утих. Прислушиваюсь. В коридоре тихо. Пока неслась до лестницы, едва не сошла с ума от страха. Очутившись в относительной безопасности, перевела дух, и побежала вниз. На первом этаже проблем опять не возникло — охранник спал.

Выбравшись на улицу, что было сил бросилась на едва различимый зов Тинкиного кольца, и вдруг сзади раздался рёв сирены. Затем откуда-то послышался вой полицейских машин. Я своевременно спряталась в удачно подвернувшихся придорожных кустах. Пересидела, дожидаясь пока скроется из виду полицейский эскорт, и бросилась в сторону моря.

Пока бежала, мои мысли метались словно пойманная рыба. Это ж что выходит? Быстрее всего после экспериментов с этой странной, напоминающей жезл штукой, мои предки были вынуждены выйти на сушу. Или именно тогда она и была похищена? Хотя нет, эксперименты проводились не так уж давно… а о том, что мы ищем уже и памяти толком не осталось.

По словам педагогов, лётчики, управляющие воздушными шарами, в какой-то момент заметили приближение мёртвых зон к нашей береговой линии. И если то, о чём говорили те двое… Если зоны пытаются поглотить то, вокруг чего сосредоточены… Тогда понятно почему эвакуировали всех из школы. Чем бы ни был этот… прибор или жезл, он должен быть возвращён к нам… или лучше его вообще спрятать?..

— Ох не зря, не хотела я взрослой становиться…

Не знаю, как выглядит взрослый мир у нас, но этот… С безжизненными бетонными коробками домов, чахлой редкой растительность, и странными существами — мне совершенно не понравился.

Дорога к морю оказалась неблизкой. Я уже еле передвигала ноги, остатками силы воли заставляя себя идти на слабый зов. Голова кружилась. Но упорство брало своё. Сжав в руке странную находку, переставляла с трудом ноги. Город давно остался позади. И в какой-то момент всё поплыло перед глазами, и я поняла, что падаю.

Сил на то, чтобы встать не хватило. И доползя до ближайших кустов, я провалилась в полусон-полубред.

…Открыв глаза заозиралась. Это место не походило ни на что ранее виденное в моей жизни, да и память ничего не подсказывала. Фиолетовый ковёр травы подо мной расстилался до горизонта, ни единого деревца, или кустика вокруг. В бирюзовом небе плывут раскрашенные в розовые тона редкие облачка.

— Петля времени, — раздался словно бы отовсюду чей-то незнакомый голос, и принадлежал он явно очень уставшему мужчине, вот только как я не озиралась по сторонам, обладателя его так и не увидела. — Смертным не дано видеть богов, — прозвучало вокруг.

— Э-э-э… — только и смогла выдавить я, поражаясь столь фантастичному сну.

— Это не сон, — молвил «некто божественный», явно прочитавший мои мысли. — Это уже было. В твоих жилах течёт кровь хранителей. Твои предки утратили, и почти вернули Жезл Силы. Пришло время, и ты вспомнила…

— Вспомнила что? — по-прежнему не прекращая озираться, шепчу я.

— О том, что ищешь, — короткий ответ.

— Но… — я посмотрела на ещё недавно сжимавшие находку руки.

— Того мира, давно уже нет. Они вымерли, как и их предшественники. А Жезл Силы по-прежнему ждёт свою хранительницу…

Я что-то хотела сказать, но ощутила, что окружающее пространство затягивает розоватая дымка…

— Ралька… очнись же!!! — уловило сознание взволнованный, граничащий с истерикой вопль Тинки, я открыла глаза и инстинктивно дёрнулась, в попытке стряхнуть наваждение.

Тёмное замкнутое пространство, пропахшее маслом и ржавчиной. Заплаканное лицо подруги. Тихая возня Дилы в углу помещения. В плечо ткнулось что-то упругое и скользкое. Оборачиваюсь, и затыкаю уши от разорвавшего мозг вопля:

— Ма-а-а…

— Наконец-то, — улыбаюсь. — Хотя бы во сне я могу плавать, — говорю, и замечаю набежавшую на Тинкино лицо тень. — Что не так? — интересуюсь.

— У тебя магия проснулась, — отвечает.

— И что?

Какие реалистичные по ощущениям сны мне теперь снятся! Даже озноб ощущаю.

— Так ты такое устроила…

— Какое?

— Шторм. Такой, что корабль вмиг затонул.

— Ты о чём? — встряхнув головой, пытаясь навести в ней порядок, воззрилась я на подругу, одновременно поглаживая малыша.

— Там, на корабле, ты оказалась в ловушке… Тебя вытащили наружу… И Леска потеряла с тобой связь…

— Ну я это и сама помню, и что?

— Потом ты сказала, что отплавала своё, что пришлось дышать, что пришла память. Потом кричала что боишься, что у тебя внутри что-то происходит… а потом… Потом внезапно налетел шторм. И корабль тут же пошёл ко дну…

А в памяти действительно прокручиваются эти сцены и все связанные с ними переживания, настолько чётко, что…

— А те… ну люди, или кто там был? — не понимая уже где сон, а где явь, уточняю я.

— Пострадало только это судно. У них шлюпка была. Уплыли.

— А второй корабль?

— Не было никакого второго корабля, — всматриваясь в моё лицо тихо произнесла подруга.

— И? Что дальше было?

— А ты… ты никак не приходила в себя. И я испугалась. У тебя даже сердце не билось! Я думала, ты умерла, — прошептала в завершении своей бурной речи подруга.

— И почему мы здесь? — совсем уже ничего не понимая, окидываю взглядом помещение.

— Мы же на мелководье. Здесь даже места для ночёвки не найти было?! А так… хоть какое-то, но укрытие. Ты всё забыла да? Леска с Саньерой к нам летят! Ты нас так напугала! И ещё…

И ещё… Тинка долго сотрясала окружающее пространство своими не в меру эмоциональными речами, а я пыталась понять: это сон или?..