Исполнитель

Это Ларошфуко сказал, что мы переносим несчастья других с героической стойкостью.

Ларри Миллер переносил их со стойкостью более чем героической: радостно, так как был чрезвычайно общителен. Шак Ньюхаузер давно знал его и был с ним в контакте, когда он состоял в агентстве ФБР в Детройте, и у него были возможности, как имеющему отношение к посольству США в Лондоне, говорить о нем с суперинтендантом Флэггом во время великолепного обеда у «Росси» на Стренде.

Шак – высокий, худой, угловатый техасец, с изможденным лицом, всегда серьезный, но с неожиданно веселым блеском в глубине блестящих голубых глаз. Он закуривал сигарету, когда его взгляд неожиданно перешел на собеседника, сидевшего напротив него.

– Кстати, об умных типах, суперинтендант. Вы никогда не имели дела с Ларри Миллером?

– Кто это?

– Один тип, которого я встречал в Детройте лет десять назад.

– А что дает вам повод думать, что он здесь?

Ньюхаузер немного поразмыслил.

– Это англичанин. Тогда он приехал из Чикаго. Цицеро был любимым местом Аль Капоне в двадцатом году. Когда Аль Капоне слинял, его сменили «лейтенанты» – Джек Гузик, Акардо, Миррой Хампресс и компания. Тут были и друзья, и враги.

– А Миллер был в их числе?

Ньюхаузер качнул головой.

– Не Ларри – он в то время был ребенком. Его отец эмигрировал в Штаты в плохое время – тридцатые годы были годами полной депрессии. Это и тут прошло не очень легко, так что можете себе представить, каково было в США. И Чикаго не было исключением… Как бы там ни было, старик оказался вовлеченным в историю с рэкетом и закончил свою жизнь в дурном квартале Чикаго с двенадцатью пулями в теле. После этого Ларри уже не смог выкручиваться один.

Флэгг сделал заинтересованную физиономию.

– И как он вышел из положения?

– Скорее хорошо. Некоторое время он работал с гангстерами в рэкете. Там также был один тип, которого звали Рокси и который быстро добрался до вершины иерархии, и он пользовался услугами Ларри. Тот был хитрым. Довольно рано он покинул школу, но некоторое время посещал вечерние курсы и научился хорошо считать. Вероятно, он занимался на курсах бухгалтеров, чтобы суметь заняться бухгалтерией Рокси. И это не было синекурой, так как после уничтожения Аль Капоне федеральные власти начали серьезно совать свои носы в истории мошенничества с налогами. С этого момента все крупные шишки рэкета должны были держаться начеку. И тогда они начали устраиваться в «серьезные» дела, чтобы иметь респектабельный вид, что не мешало им продолжать свои махинации. Вот таким образом я встретился с Миллером. Он приехал из Чикаго в Нью-Йорк, где и оставался несколько лет, занимаясь бизнесом Рокси. Я виделся с ним один или два раза, но в профессиональном плане. У Рокси был интерес в сети булочных, а также красильнях, интересы которых Миллер защищал до того момента, когда был вынужден срочно уехать.

– А почему?

– Я так и не узнал правды. Знаете, в то время гангстеры не переставали враждовать друг с другом. Их шефы все время менялись, за исключением, возможно, Рокси. Первая версия: Ларри неплохо подсластился, уезжая. Лично я не сомневаюсь в этом, но не на сто процентов. Когда у власти стоит такой человек, как Рокси, который никому не доверяет даже в делах, где существует контроль, малейшая ошибка дорого обходится. Другая версия: появилась девушка и всыпала крупицу соли. Это возможно – Ларри был буйным малым в молодости. Женитьба его изменила.

– Это частенько случается.

– Здесь это действительно произошло.

Он вздохнул.

– Он женился на Лене де Виттио, дочери Тони де Виттио и, судя по тому, что я слышал, это не было таким делом, которое было желательно Тони. Вместе с Канальди он совершил я не знаю сколько кровавых убийств. Так как малышка была его единственной дочерью, он как ненормальный дрожал над ней. Когда же она вышла замуж за Ларри, она была еще совсем ребенком. Я думаю, что ей было всего 16 лет, не больше.

– И они расстались?

– Да. Она ушла с другими примерно через год. Я думаю, что Миллер легко отделался и что ему страшно повезло. Де Виттио сделал бы свою дочь вдовой в течении одного года. Кстати, я часто удивляюсь, что он этого не сделал.

Через некоторое время Ньюхаузер произнес:

– Сам он был убит приблизительно годом позже. В этом был замешан Уэлли Шенке, – улыбка озарила его жесткое лицо. – Похоже, что убийцу определили неверно, и что это была Лена.

– Как? Его дочь?

– Да. Она была сумасшедшей, про нее много чего рассказывали. И о том, что она поссорилась с отцом. Она носила револьвер, которым пользовалась с такой быстротой, что никто не успевал глазом моргнуть. Лично я ее никогда не видел. Убийца с колыбели, нечто в этом роде… во всяком случае, так говорили.

– И что с ней случилось?

Ньюхаузер пожал плечами.

– Она исчезла, это часто случается. Вероятно, ее вышвырнули в озеро с грузом на ногах. Закон джунглей, суперинтендант. Как бы там ни было, никаких следов о ней почти сразу после смерти отца. Я еще раз повторяю – Ларри повезло. Лучшее доказательство тому – то, что он живым выбрался из всех этих историй.

– Сколько ему сейчас лет?

Ньюхаузер стал высчитывать.

– Я бы сказал, сорок, – он задумчиво почесал щеку. – Существует два сорта гангстеров: те, у которых имеются способности к руководству, и другие – неспособные. Ларри подобным талантом не обладал. Это был довольно плотный парень, коренастый и всегда улыбающийся. Да, у него всегда был счастливый вид и улыбка на губах. Его даже называли «счастливчик Миллер».

– И он вернулся в Англию?

– Это то, что я слышал. Во всяком случае, из Детройта он исчез. Он часто завтракал в «Карсоне» на Будвар-авеню. Я тоже, когда там бывал. Однажды Миллер исчез.

– Может быть, он вернулся в Чикаго?

– Сперва я тоже так подумал: вернулся к делам Рокси. Но нет, суперинтендант. Я был тогда целый месяц занят делом о похищении, а потом, так как перестал видеть Ларри, справился о нем. Больше его там не было. И через месяц или полтора у Рокси был новый тип в Детройте, некий Вейс. Высокий, худой, в очках и с волосами до плеч. Мрачный тип! Я поручил одному из моих парней, Эрни Линке, поинтересоваться у Вейса, что случилось с Миллером. Когда некоторое время спустя Линке его увидел, Вейс, который никому не доверял, заявил, что он ничего о Ларри не знает и знать не хочет. Вот и все, что можно было узнать. Через некоторое время поползли слухи. Сперва говорили, что Миллер сбежал с кассой, что у него история с женой одного гангстера и что он навострил лыжи. Говорили даже, что Миллер продвинулся по службе и что теперь он заправляет делами Рокси в Сан-Франциско. А Ларри вернулся в Англию, о которой мечтал с колыбели.

– Вы в этом уверены?

Шак Ньюхаузер кивнул головой.

– Один из моих агентов встретил его в Хаумаркете четыре года назад, некий Флетт однажды остановил его на лужайке в Центральном парке и спросил, как тот поживает. Тот, узнав его, пригласил пропустить по стаканчику. Флетт спросил, как идет его бизнес в Лондоне и знают ли флики, что он здесь, на что Ларри уклончиво отвечал, что в Лондоне он проездом, так как живет в Париже. Хитрый Флетт ему не поверил и сказал ему об этом. Тогда Ларри перевел разговор на другую тему и угостил его еще одним стаканчиком. После этого они расстались. Знаете, я задавал себе немало вопросов. Ларри был умным…

Ньюхаузер немного задумался…

– Во всяком случае, в это время он не был в Париже, потому что у Флетта была возможность пройти в наше посольство в Париже вскоре после их встречи, по делам безопасности Штатов, и он воспользовался этим, чтобы проверить болтовню Ларри. Никто ничего не слышал о Ларри – другими словами, в Париже он не проживал. Французская полиция хорошо информирована, и иностранцу трудно было бы устроиться на работу в Париже так, чтобы она об этом не знала.

– Это верно, – согласился Флэгг. – Так что вы думаете – он может находиться в Лондоне?

– Что-то говорит мне, что да. В Лондоне немало денег, а там где деньги, там вы и увидите Ларри. Можете быть в этом уверены.

– Это почти совершенно такой случай, как с карманником Муни, – заметил Флэгг.

Оба полицейских погрузились в воспоминания, пользуясь представившейся им случайной встречей. Было десять часов, когда Шак Ньюхаузер бросил взгляд на часы и заявил, что он должен, к его большущему сожалению, прервать встречу.

– Завтра я улетаю на самолете, суперинтендант, а через полчаса у меня деловая встреча со служащими посольства. Даже не знаю, когда вернусь в Лондон.

По его словам, это зависело от его будущей миссии, другими словами, от каприза его шефа. После этого, надев пальто, они вышли на улицу и попрощались под моросящим дождем и терпеливым урчанием мотора поджидавшего такси.

– Но, может быть, – осведомился Ньюхаузер, – вы в один прекрасный день посетите нас?

Флэгг не мог удержаться от гримасы.

– Чтобы переносить вашу подслащенную кукурузу, ваши булочки с горячей сосиской и ледяное пиво? Нет, благодарю, я слишком стар для подобных развлечений. Лучше помечтать об отлично поджаренном мясе. Нет, я предпочитаю подождать вас здесь, это вернее. Вы можете мне сказать, прежде чем усесться в ваше такси, если предположить, что этот Ларри Миллер вернулся, как бы я смог узнать его?

– На него имеется досье. Он был приговорен к двум годам тюрьмы по делу одного банка в Драгаузе, пригороде Иллинойса. Он вышел через год, и никто не знает, как и почему. Помог кто-то из влиятельных особ – это несомненно… А он живучий и неунывающий тип. Как я уже сказал, ему под сорок. Черная грива, желтоватая кожа, темные глаза, около метра семидесяти. Ростом он не вышел. Еще одно: у него на правой руке ниже локтя круглое белое пятно. Он утверждает, что это сделал ему один тип при помощи монеты в 20 центов, когда он был ребенком. Вероятно, он это выдумал, но пятно там, я сам его видел, когда у него однажды были закатаны рукава рубашки. – Он снова взглянул на часы: – Мне пора идти. – Протянув на прощание руку, он добавил: – Желаю удачи, суперинтендант! В мой следующий визит в Лондон я вам позвоню.

– Кстати, проинформируй меня, – проговорил Флэгг, не любивший ничего оставлять на потом. – Вы сказали, что Лена де Виттио, на которой женился Миллер, сумасшедшая. Это проверено?

– Да, она была психопаткой. Я знаю это из верного источника. Ее отец был совершенно ненормальный, достаточно знать его выходки, а девушка весьма опасна и порочна до мозга костей. Она любила смотреть на страдания людей. Я бы мог много рассказать о ней. Вот почему я сказал, что Миллеру повезло, когда она ушла от него. Это избавило его от необходимости сделать это позже.

Они еще раз пожали друг другу руки и Ньюхаузер сел в такси. Флэгг смотрел ему в след, пока машина не исчезла из виду, после чего возвратился к себе.

На следующее утро в Скотланд-Ярде Флэгг вызвал Пула, своего секретаря, в кабинет и дал ему несколько срочных поручений.

– Найдите мне инспектора Кармоди, затем сходите в архив и посмотрите, нет ли там чего-нибудь на некоего Ларри Миллера, родившегося в Лондоне, но выросшего в Чикаго. Потом доложите мне о результатах.

Днем Пул доложил ему, что на Ларри Миллера ничего нет. Огорченный Флэгг стал копаться в памяти: какую информацию он о Ларри когда-нибудь слышал?

Ему должно было это вспомниться три года спустя, когда тень Исполнителя нависла над Лондоном.

Наступил понедельник. Было мрачное ледяное утро в конце ноября, когда небо закрывали свинцовые тучи, а в плотном тумане утопали уличные тени.

В семейном пансионе миссис Амелии Спиннер на Мелвилл Курте Линда Маршалл спустилась вниз, чтобы позавтракать.

У миссис Амелии Спиннер подавались лишь первые завтраки: овсяная каша зимой, корнфлекс летом, и никаких фруктовых соков. Амелия принадлежала к тому поколению, которое презирало экзотические напитки. Затем яйца с беконом, сосиски или вареные яйца и копченая селедка для тех, кто следовал религиозным предписаниям. Завершали завтрак тосты, апельсиновый мармелад и сколько угодно чая. И больше никакой еды, за исключением чая по воскресным дням, которому воздавали честь некоторые пансионеры. Большинство проживающих у миссис Спиннер ели в полдень в столовых их учреждений или в ресторанах поблизости от работы.

Вечером они обедали в главным образом в квартале Эрл Курт, но многие, особенно молодые, предпочитали приносить еду в свою комнату и потихоньку разогревали ее, наивно думая, что миссис Спиннер не подозревает об этом. На самом деле Амелия была в курсе большинства дел, что происходит под ее крышей, но она была достаточно умна, чтобы закрывать глаза на некоторые вещи.

В это утро она была на кухне: высокая, сухая, с грубыми чертами лица, в красном вязанном жакете и в длинной черной юбке, почти скрытой под широченным халатом.

В одной руке она держала шпатель, а в другой ложку, которой поливала жиром бекона яйца. Амелия повернула голову, когда вошла Линда, чтобы взять свою тарелку из шкафчика.

– Доброе утро, Линда.

– Доброе утро, миссис Спиннер. Нет, благодарю, овсянки не надо.

– Вот возьмите, вам надо подкрепиться перед рабочим днем.

– У меня от нее прыщи.

– Не кладите в нее сахар, вот и все. Делайте, как шотландцы, положите соль.

И она наложила ей каши.

– Вот немного молока, пожалуйста. Нам сегодня не донесли один литр. Видимо, Пиви ошибся. Ваши яйца с беконом будут готовы через три минуты.

Линда отнесла тарелку на свое обычное место за столом в столовой, где уже находилась Эдит Пин, небольшого роста толстенькая девушка с симпатичным личиком.

– Здравствуй, Эдит.

Она села.

– У меня две ложки, а у тебя?

– Не стоит спорить – у меня три. – Они поудобнее уселись за столом. – Амелия никого из своих пансионеров не отпустит без хорошего завтрака. Все что нам не хватает, можно компенсировать днем. Сегодня я решила: только кофе и бисквиты.

– Я тоже.

– Тебе нечего беспокоиться о своей фигуре, – вздохнула Эдит.

– Если бы ты была такая, как я… 32 года, толстая, никаких иллюзий. За последний месяц я прибавила два с половиной фунта.

– Тебе это к лицу.

– Согласна… идеальные линии для старой девы.

Она прошла на кухню с тарелкой и вернулась с яйцами, двумя ломтями бекона и одной сосиской, которые равномерно разложила по тарелке.

– Угадай, кто спускается?

– Это… он?

– Да, мистер Зелден. Я увидела его на лестнице. Тсс… Слышно, как он разговаривает с миссис Спиннер. Хотелось бы знать, что он может ей сказать.

Обе стали прислушиваться. Раздался глухой голос Зелдена, но нельзя было разобрать о чем он говорил.

Через несколько секунд он вошел с тарелкой овсянки в руке, сел за стол и развернул газету, положенную на его место. Он коротко кивнул старому мистеру Дадли, сидевшему справа от него, и занялся завтраком.

Когда Линда ещё раз вернулась из кухни, Эдит Пин уже добралась до тостов с мармеладом.

– Еще один тост – и я иду. Сегодня я не могу тебя ждать, Линда. Я оставила немного работы вчера вечером. Старый Ладброк велел мне сегодня прийти пораньше и закончить ее. – Она встала.

– До встречи в полдень. Пока!

Выходя, она столкнулась с Зелденом, высоким и мрачным, несшим тарелку. Она отступила, давая ему проход.

– О, простите, мистер Зелден.

– После вас, мисс.

Его голос был спокойным и звучным. Он посторонился, дав ей пройти, подошел к столу и взял тост.

Линда Маршал услышала, как старый Дадли сказал ему:

– Миссис Спиннер всегда настаивает, чтобы все основательно позавтракали. Она заявила, что если бы ее тут не было, то все молодые люди умерли бы с голоду, чтобы только купить себе одежду и не знаю что еще. По моему мнению, она права. Посмотрите на современных молодых девушек – кожа да кости! Должен сказать, что в мои времена любили, чтобы девушки были в теле. Да, не так было в мое время.

Линда свернула салфетку, сунула ее в кольцо и быстро вышла из комнаты под взглядом сурового мистера Дадли. А тот продолжал разглагольствовать насчет моды, коротких юбок, насчет возраста мисс Маршалл и, покидая столовую, закончил:

– Да, я спрашиваю себя, чтобы с ними осталось без работы, не так ли мистер Зелден? Ведь ваша фамилия Зелден?

– Да, верно. Приятного дня.

– Приятного дня!

Мистер Дадли ушел. Зелден прикончил первую чашку кофе и налил себе второю, затем закурил сигарету и сконцентрировался на газете. Через четверть часа он покинул комнату, унося газету.

В это время миссис Спиннер пила на кухне чай.

– Добрый день, мистер Зелден. Вы уходите на службу?

– Примерно через полчаса, – сообщил он.

Она невольно подумала: «Какая же у него профессия?»

Во всяком случае, это не была работа, заставлявшая его уходить рано утром.

Мистер Зелден поднялся на второй этаж и прошел в свою комнату в конце площадки. Закрыв дверь, он задвинул засов, потом сел в кресло, низкое и неудобное, и достал из кармана маленькую записную книжку и ручку. Перелистав несколько страниц, он остановился на одной из записей:

Несколько секунд он смотрел на написанное, потом прибавил длинный параграф, прочитал его и закрыл книжку.

Докурив сигарету, он встал и направился к умывальнику. Наверху над умывальником находилась большая желтая платинового оттенка пластинка. Он достал из кармана отвертку и вывернул все четыре винта, удерживающие ее, обнажив таким образом небольшой, находившийся под пластинкой, деревянный прямоугольный ящик. Он сунул отвертку в щель сбоку, как рычаг, и дощечка упала ему в руку. Позади находилась ниша, откуда он вытащил пакет, обернутый в промасленную бумагу, и отложил его в сторону. Затем он достал из кармана записную книжку и положил ее в нишу, после чего поставил на место деревянную дощечку и пластиковую пластинку.

Он отнес пакет на стол, развернул его, вынул револьвер 38-го калибра и приладил кобуру под плечом. Там была также дюжина патронов, которые он старательно обтер, потом он зарядил револьвер, сунул его в кобуру и застегнул пиджак.

Взглянув на себя в зеркало, он заметил, что револьвер сделал небольшую выпуклость на его пиджаке, но это было неважно, так как сверху он собирался надеть просторный плащ. Он сразу же надел его, чтобы посмотреть, как он будет выглядеть.

Удовлетворенный осмотром, он снял плащ и вернулся в кресло, чтобы дочитать газету.

Было одиннадцать часов, когда он вышел из дома…

Было ровно 11:25, когда Зелден Гилденхилл вышел на старое авеню, грязное и очень мрачное. Он дошел до № 71 и там остановился у входа, чтобы взглянуть на перечень хорошо отполированных медных дощечек на стене.

Нижний этаж:

Первый этаж:

Он не стал читать дальше и поднялся на первый этаж по широкой, но довольно расшатанной лестнице. Наверху узкий коридор сворачивал налево, имея по две двери с каждой стороны. Зелден с интересом отметил, что контора Галатеа выходила на задний фасад здания.

На несколько секунд он остановился перед красивой массивной дверью на которой черными буквами было написано:

В конце концов он решил нажать на звонок и вошел в приемную. Это была довольно большая комната. Перед ним высилась высокая деревянная перегородка, разделявшая комнату, с небольшой дверью слева. По эту сторону комнаты находились четыре молоденькие девушки, сидевшие за письменными столами. Одна из них поднялась, чтобы встретить посетителя. Она сразу узнала его.

– О, мистер Зелден! Как забавно встретить вас здесь!

– Вы – молодая девушка с соседнего стола. Мисс Маршалл, не так ли?

– Нет, я мисс Пин. Эдит Пин. Мисс Маршалл – это та, красивая.

Улыбка в течении нескольких секунд озаряла мрачное лицо Зелдена.

– Вы не должны так принижать себя, – упрекнул он ее.

Затем он добавил:

– Я пришел, чтобы увидеться с мистером Галатеа.

– Значит, вы хотите видеть мистера Ладброка?

– Почему?

– Мистер Галатеа частенько отсутствует и даже когда он на месте, то принимает очень мало. В основном, принимает мистер Ладброк. Прошу меня простить, я передам мистеру Ладброку, что вы здесь.

Она направилась к левой двери, постучала и вошла. Через несколько секунд она вернулась, чтобы проводить его в кабинет Ладброка.

– Мистер Ладброк примет вас, сэр.

Эдит провела его в комнату и закрыла за ними дверь. Абрахам Ладброк сидел за письменным столом, на котором царил полный беспорядок. Лет шестидесяти, худой, морщинистый, с желтоватой кожей и почти лысый с блестящим черепом, он был одет в старый черный сюртук, рубашку со стоячим воротничком и крахмальную манишку, которую он теребил желтоватыми пальцами. Он встал.

– Мистер Зелден, так? С. А. Зелден? Ах да, мистер Галатеа сказал мне, что вы придете сегодня утром.

У него были большие печальные глаза и рот с опущенными уголками.

– Присаживайтесь, мистер Зелден. У вас назначена встреча в…

– В одиннадцать тридцать.

– Так, – Ладброк посмотрел на часы. – Хорошо. Прошу извинить меня, мистер Зелден, я пойду посмотреть, сможет ли мистер Галатеа принять вас.

Он исчез за дверью в углу комнаты и через несколько секунд вернулся.

– Мистер Галатеа ждет вас. Прошу следовать за мной.

Он провел Зелдена через узкий темный проход до двери, в которую постучал и предложил войти посетителю.

– Мистер Зелден, мистер Галатеа.

Галатеа встал с кресла позади своего письменного стола. Он был среднего роста, с квадратными плечами и с густой седой шевелюрой. В глубине его черных глаз мерцал веселый огонек. На нем был зеленоватый твидовый костюм, еще больше полнившим его.

Он поприветствовал посетителя энергичным рукопожатием.

– Садитесь, мистер Зелден.

Зелден сел и с интересом осмотрелся. Комфортабельная большая комната, центральное отопление и камин с горящими углями для уюта. Прекрасная мебель и паркеровская ручка, которой пользовался Галатеа. Положив ручку, он протянул Зелдену портсигар.

– Сигарету, мистер Зелден?

– Охотно.

Галатеа дал ему прикурить. Некоторое время он насмешливо разглядывал Зелдена.

– Тут все не так, как вы ожидали?

– По правде сказать, нет.

Это возбудило любопытство Джонни Галатеа.

– А что вы ожидали увидеть?

– Не знаю, – затем он несколько секунд подумал и продолжил: – Не такого рода обстановку, во всяком случае. Думаю, она слишком богата для данного помещения.

– Вы имеете что-нибудь против?

– Нет. Полагаю, что вы умело ведете свои дела, вот и все.

Галатеа улыбнулся.

– Ладно, перейдем к делу. Вам известен тариф?

– Да, две тысячи фунтов.

– Точно. И наличность должна быть в старых купюрах. Тысяча фунтов задаток, остальное после выполнения работы. Согласны?

– Да, – Зелден похлопал по карману. – У меня с собой две тысячи фунтов. Хотите взглянуть?

– Положите из своего кармана их на стол.

Зелден выложил на стол толстый конверт, заклеенный липкой лентой. Сорвав ленту, он высыпал содержимое на стол.

– Две тысячи фунтов, мистер Галатеа. Десять пачек по двадцатке каждая, и билеты по пять и по двадцать.

– Где вы их взяли?

– В разных банках, – он взял одну пачку и снял резинку, скреплявшую купюры. – Вы должны проверить, мистер Галатеа.

– Сделайте это вы, а я посмотрю.

Зелден принялся считать деньги и выкладывать их на стол.

– Сорок, шестьдесят, шестьдесят пять, семьдесят, девяносто, сто десять, сто двадцать, – он начал пересчитывать последнюю пачку. – Сто восемьдесят и двадцать, двести. – Зелден сложил пачки и надел на них резинки. – Десять штук по двести в каждой. Вы удовлетворены, мистер Галатеа?

– Да, – улыбнулся тот. – Очень хорошо, мистер Зелден. – Галатеа придвинул к нему несколько пачек. – Тысячу заберите, – он отсчитал пять пачек, придвинул их ближе к Зелдену, а к себе придвинул пять других, с любопытством глядя на посетителя. – Мы возьмем эту тысячу после окончания дела.

– Знаете, я доверяю вам, вы можете взять их сейчас.

– Это решает Исполнитель.

Зелден провел языком по губам.

– Согласен, мистер Галатеа. Меня это устраивает. Когда я смогу увидеться с ним?

– Это решает Исполнитель, – повторил Галатеа и улыбнулся. – Я свяжусь с ним, мистер Зелден, и задам ему этот вопрос. Потом уже вам придется вести дело. Вы сговоритесь с ним, поняли?

– Да.

Галатеа с веселым видом наклонился над столом:

– Разумеется в случае неприятностей я никогда не слышал о вас, а вы никогда не слышали обо мне.

– Правильно, не возражаю. Что я теперь должен делать?

– Ждать. Оставайтесь у телефона весь день. Я сам позвоню вам, когда получу ответ. Больше ничего сказать не могу.

– Вы не можете позвонить ему?

– Исполнителю? Нет. Он всегда звонит сам, так что будьте у телефона. Это может случиться в любое время дня. Он звонит в удобное для себя время, так как вынужден принимать меры предосторожности. Понимаете, мистер Зелден? Пароль – адмирал. Вы запомнили? Адмирал.

– Да.

Зелден принялся укладывать обратно пачки денег. Он уложил их в конверт и сунул его в большой карман плаща.

– Больше ничего?

– Да, у меня есть номер вашего телефона. Я сразу дам вам знать.

Галатеа встал и нажал кнопку звонка, находящуюся на столе. Когда вошел Ладброк, он сказал ему:

– Мистер Зелден уходит, Ладброк, – затем обращаясь к Зелдену, добавил: – Приятного дня, мистер Зелден.

– Приятного дня, – повторил Зелден и вышел.

Ладброк проводил его в свой кабинет.

– Это большая удача для вас, что мистер Галатеа оказался у себя, когда вы пришли, – прошепелявил он. – В некоторые дни он вообще не бывает.

– Он очень занят?

– Да. Это он в основном беспокоится о делах дома. Ну, ладно, всего хорошего, мистер Зелден.

Выходя, Зелден услышал, как затрезвонил телефон у Ладброка. Он прошел в приемную через маленькую дверь в перегородке и очутился в коридоре. Когда он направился к лестнице, в другом конце коридора открылась дверь и из конторы вышла молодая девушка с толстым досье под мышкой. Он уставился на нее, и когда заметил, что она его тоже узнала, остановился, чтобы поприветствовать ее. Это была Линда Маршалл?

– Хелло, молодая девушка с соседнего стола! – весело сказал он. – Я только что встретил вашу подружку.

– Эдит? Да, она работает у Галатеа, а я работаю у «Харрис и Пратт», – немного поколебавшись, она промолвила: – Добрый день, мистер Зелден.

– Добрый день, мисс.

Он в задумчивости вышел на улицу и направился к ближайшей станции метро, чтобы вернуться домой. Выходя из метро, он заметил высокого загорелого мужчину, смотрящего на него. Он хотел пройти мимо, когда тот слегка кивнул ему головой. Он подошел к нему ближе и сразу узнал серые твердые глаза мужчины.

– Салют, Стик, – произнес тот. – Как долго я тебя не видел.

– Я уезжал.

– Куда-нибудь частным образом?

– Да.

Макси Элтон вздохнул.

– Ты очень занят? Не понимаю, как ты устраиваешься.

Зелден хитро улыбнулся.

– У каждого свои методы, Макси. Я предпочитаю свои, как ты, вероятно, свои.

– Послушай, Стик, согласен: у каждого свой метод, но ведь ты занялся не обычной работой. А ты бы мог делать неплохие дела.

– Может быть, с тобой?

– Почему бы и нет? У меня есть опыт, и ты это знаешь! Тебя ищет Данби, Стик.

– Знаю, но хотелось бы знать по какому поводу.

– Я могу тебе это сказать.

Голос Элтона внезапно стал серьезным.

– Не ошибись, старик! У меня свой взгляд на вещи. Ты, безусловно, в скверном положении.

Зелден бросил на него быстрый взгляд и спросил:

– Что ты хочешь сказать, Макси?

– Ты был хорошим фликом, – ответил Элтон, – намного лучшим, чем я. Но ты не умеешь пользоваться случаем. Вполне возможно, что все-таки лучше быть удачливым, чем просто ловким. Ты знаешь Гленкое?

– Это в Шотландии?

– Вижу, что ты там не был. Стик, ты нуждаешься во мне в этом деле, у тебя нет прикрытия. Необходимо, чтобы сейчас было двое.

– Хватит болтать!

– Идиот! – сердито буркнул Элтон.

– Может быть, – не стал возражать Зелден и направился дальше. – А пока у меня есть работа, ждущая меня. До свидания, Элтон.

Он вошел в ближайший ресторан и угостил себя отличным обедом, не переставая все это время размышлять. Было уже три часа, когда он вернулся на Мелвил Курт 39.

Когда он открыл дверь, миссис Спиннер находилась в вестибюле, разбирая почту. Она немного удивленно уставилась на него.

– Только что пришла почта, мистер Зелден. Для вас ничего нет. Кажется, вам не часто пишут.

– Да, во всяком случае, в контору письма приходят. Меня никто не спрашивал по телефону?

– Сегодня нет. Я не выходила из дома. Вы ждете звонка?

– Да, мне должен звонить один клиент. Я буду у себя в комнате, так как у меня много работы. Я услышу звонок?

– Полагаю, что да. Я должна выйти около четырех часов и буду отсутствовать около получаса, но, как вы сами сказали, вы наверное услышите звонок.

Он поднялся в свою комнату, повесил шляпу и швырнул плащ на кровать. В доме было центральное отопление, но этого было недостаточно. Он зажег свою газовую печь и, устроившись в кресле, развернул газету.

Миссис Спиннер действительно ушла около четырех часов. Он слышал ее быстрые шаги по плиткам вестибюля, стук захлопнувшейся двери, и потом – тишина.

Зелден закурил сигарету и бросил взгляд на часы. Он ощущал сильнейшее напряжение. Теперь возникнут трудности, он не строил в отношении этого никаких иллюзий.

Телефонный звонок раздался в четверть пятого, звонок пронзительный, настойчивый. За несколько секунд он выскочил на площадку, сбежал по лестнице и схватил трубку.

– Зелден у телефона.

Мужской голос переспросил:

– Зелден?

– Да, адмирал.

На другом конце линии послышался смех.

– Это хорошо, Зелден. Ваше послание передано. Ответ – да. Он увидится с вами.

– Сегодня вечером?

– Или завтра. Скоро… Разговор закончен.

Зелден тоже повесил трубку. Без сомнения, с ним разговаривал Галатеа. Он узнал его голос, к тому же тот и не притворялся. Зелден возвратился к себе. На одной из полок шкафа он взял чайник, банку с растворимым кофе. Вскипятив воду, он сготовил кофе и, устроившись в кресле, закурил сигарету и задумался.

Галатеа легко было говорить так, но он играл в этом большую роль, свидетель тому – телефонный звонок. В этом деле был большой риск, и Галатеа будет вести себя по-своему, свободный от всяких обязательств.

Он выпил еще чашечку кофе и налил себе третью.

– Да… – пробормотал он и вновь задумался.

А что, если Джонни Галатеа и был Исполнителем? Он уже задавал себе этот вопрос, но при создавшейся ситуации это было трудно узнать. В наличие имелось только бормотание в тени улочки, шепот, приглушенный шумом голосов в кабаке, мелькнувшая в сумраке ночи тень, вот и все. И нужно было сделать вывод из этого малого. Может быть, Галатеа был Исполнителем, как и полдюжины других, пятьдесят, может сто.

Исполнитель был тенью. Кто-то, кто находился в тени и убивал по просьбе или по приказу с вознаграждением за выполненную работу. До сих пор Исполнитель совершил дюжину преступлений, известных полиции, о которых писалось в газетах. Но возможно, что их было и больше.

Зелден подошел к окну. Теперь снаружи было темно и вместе с темнотой спустился туман. Достаточно было такого тумана, чтобы скрыть всю жизнь, происходившую на улицах города. Какие же были туманы, покрывающие Темзу тысячу лет назад, до того, как был основан Лондон? Такое предположение вызвало в нем дрожь. Он задернул занавеску и вернулся в кресло. С сигаретой в зубах он ждал, в то время, как часы шли.

Но только проходили они очень медленно. Пять часов… шесть, семь часов…

Следующий звонок последовал в четверть девятого.

Он по-прежнему сидел в кресле, дымя сигаретой и с чашечкой кофе в руках, когда раздался звонок. Он даже не сразу отреагировал, но несколькими секундами позже устремился к телефону. Женский голос позвал:

– Вас к телефону, мистер Зелден!

Это была Линда Маршалл, находившаяся у подножия лестницы. Он спустился вниз и подошел к телефону.

– Это вас, мистер Зелден. Я ждала звонка, поэтому и ответила. С вами хочет поговорить какой-то господин.

– Благодарю, мисс.

Он быстро взял трубку.

– Хелло! Зелден слушает!

Короткое молчание, потом:

– Пароль?

– Адмирал. Я забыл… тут другой человек снял трубку, я…

– Ладно, все в порядке. Вам ничего не надо делать – только слушайте.

Зелден провел языком по губам.

– Сейчас?

– Да. Слушайте внимательно. Сейчас двадцать часов восемнадцать минут. Выслушайте сообщение, положите трубку и сделайте то, что я вам скажу.

– Хорошо.

– Вот. Наденьте плащ, возьмите шляпу и перчатки и немедленно выходите. Сразу поверните направо, пересеките Элдри-роад и продолжайте идти по Совей Курт. Сделайте так, чтобы быть там в половине девятого. Идите до главной решетки парка. Повторяю: вы должны быть там до половины девятого. Остановитесь перед решеткой с перчатками в правой руке. В половине девятого напротив вас остановится черная машина. Оставайтесь в свете ее фар. Вы узнаете машину: посередине стекла три раза зажжется зеленый свет. Поняли?

– Да. Решетка парка в двадцать тридцать. У меня будут перчатки в правой руке. В этот момент остановится машина и осветит меня фарами. Зеленый свет загорится три раза.

– Правильно. Теперь идите.

Послышался щелчок отбоя связи, и раздались частые гудки.

Зелден взглянул на часы: двадцать двадцать. Он поднялся в свою комнату, надел плащ, взял шляпу и перчатки, после чего вышел на улицу. Вскоре он уже быстро шагал по тротуару. Туман сгущался, ему трудно было различать окружающее. Он даже не заметил машину, ехавшую в противоположном направлении в тот момент, когда он достиг угла улицы.

Он повернул направо и продолжал идти в быстром темпе. На углу Элдри-роад он заметил под одним из фонарей силуэт высокого человека в каске: констебль. Когда Зелден дошел до него, он проговорил:

– Мерзкое время, сэр.

– Да.

Зелден пересек улицу и продолжил путь. Он слышал шум шагов в тишине вечера. Это странно, так как при сильном тумане все кажется неподвижным и молчаливым. С левой стороны он увидел темную массу парка. Он направился к нему и тут внезапно обнаружил контур автомобиля метрах в двадцати. Очень скоро он понял, что тот стоял напротив решетки у входа в парк.

Вот как! Неожиданность, не предусмотренная Исполнителем!

Он осторожно подошел, и в этот миг на короткий промежуток времени зажглись фары и осветили его, потом снова погрузились во мрак. Когда он присмотрелся, то увидел, как внутри замигало что-то зеленое.

Три раза… Значит, это был он. Сунув руку в карман плаща, он начал приближаться. Подойдя ближе, он заметил, что стекло дверцы было опущено. Позади него, при слабом свете от приборного щитка, ему казалось, что он увидел темный силуэт. Зелден пригнулся.

– Зелден, – проронил он. – Пароль – адмирал.

Он различил легкое движение.

– Имя? Как зовут человека, которого вы желаете прикончить?

– Его зовут Блани. Артур Блани.

– А дальше? – прохрипел мужской голос. – Адрес, профессия. Все, что вы можете сказать мне для облегчения выполнения задачи. Причина, которая вас привела вас к такому желанию, мне не нужна – это ваше личное дело. У вас три минуты, так что не теряйте времени.

Зелден пытался лучше рассмотреть внутренность автомобиля. Голос показался знакомым, несмотря на хрипоту. Вдруг он все понял. Зелден поглубже погрузил руку в карман и вынул револьвер. Одновременно он сунул руку в карман, что-то взял и сунул эту руку в полуоткрытое окно, схватив руку в перчатке.

– Это я вас хочу, Исполнитель! – глухо воскликнул он. – Меня зовут Гарпер, детектив-инспектор Гарпер из ЦРУ, и у меня есть ордер на ваш арест.

Он не имел возможности закончить. Исполнитель выхватил свой револьвер из приборного щитка и выстрелил в него, прижав револьвер между глаз.

Полицейский повалился назад.

Машина быстро скрылась. На углу улицы два холодных глаза смотрели назад, но ничто не шевельнулось, никакого шума в молчании ночи, молчании, вызывавшем дрожь. Только темная бесформенная масса, едва заметная на узком тротуаре…

Исполнитель повернул за угол и исчез в ночи.

Прошло едва ли пять минут, как ошеломленный человек, в отчаянии не находя телефонной будки, увидел перед собой констебля. Со вздохом облегчения, он кинулся к нему и рассказал свою историю, все время поглядывая по сторонам.

Констебль Теддер слушал его недоверчиво.

– Лежит на улице, вы говорите? Перед решеткой парка?

– Да, констебль. Я заметил его с другой стороны улицы. Потом я хотел подойти взглянуть на него, но воздержался. Лучше будет ничего не знать. Я подумал, что будет лучше позвонить в полицию из телефонной будки и пусть они займутся этим.

Констебль коротко кивнул и осведомился:

– Ваше имя и адрес, сэр.

– Это необходимо?

– Абсолютно.

– Фендер, Питер Фендер. Проживаю на Комптен Лэн 49. Это семейный пансион. Хозяйку зовут миссис Даулич.

– Я знаю этот пансион и миссис Даулич тоже. Очаровательная и симпатичная дама, – констебль спрятал книжку в карман. – Вы думаете, он пьян?

Фендер сделал неопределенный жест рукой.

– Я не подходил близко, чтобы увидеть. Может быть, он болен, но наверняка не знаю. Повторяю: я хотел позвонить по телефону, когда его увидел.

– Хорошо посмотрим. Я могу попросить пройти вас со мной? Если это прямо перед парком. то это в нескольких минутах отсюда, сэр.

– Я иду с вами констебль.

Через несколько минут Фендер пожалел, что согласился сопровождать констебля, так как луч фонарика осветил малоприятную для глаз картину.

– Мертвый! – воскликнул он. – Боже мой, констебль, но…

– Убит, – уточнил Теддер.

Хотя несколько минут назад он казался флегматичным, сейчас он оживился.

– Сходите в тот дом, сэр. Тут живет некий мистер Далу. Позвоните по номеру 299 и передайте, что звоните по просьбе констебля Теддера и что дело заключается в убийстве? Идите, сэр!

Федер быстро пересек улицу.

Констебль Теддер на мгновение направил луч света на труп. Человек лежал на спине, и можно было видеть только часть его лица. Теддер обнаружил шляпу, скатившуюся в канаву, и в течении нескольких секунд поводил лучом по земле.

Дверь дома напротив открылась и вернулся Фендер.

– Я все передал, констебль, – проговорил он, еще не перейдя улицы. – Они ответили, что немедленно кого-нибудь пришлют. Теперь я могу уйти?

– К сожалению, нет, – приветливо ответил Теддер. – Боюсь, что вас будут еще беспокоить, мистер Фендер. Ну, а для вас это приключение. Не каждый день натыкаешься на убитого, не так ли?

Фендер вздохнул:

– Я в первый раз увидел мертвого.

– Ведь нужно же когда-нибудь начинать, – пошутил Теддер. – Осторожнее, не подходите к нему так близко, мистер Фендер. В противном случае наши техники обвиняют вас в нарушении порядка.

Фендер сделал круг, чтобы подойти к констеблю, и остался чуть в стороне, наблюдая за спектаклем.

– Мне кажется это ужасно, – заявил он. – Я шел к свой подружке. Вероятно, она недоумевает, что со мной случилось. Во всяком случае, я не скажу ей правду. – Он посмотрел в темноту. – А вот и машина!

– Две, – уточнил Теддер. – Вот теперь начнется веселье!

Он не ошибся. В первой машине приехал детектив-сержант Престон, толстый лимфатик, в компании с детективом-инспектором командиром дивизиона Крейем, тощим и обеспокоенным. В следующей машине находились три агента в униформе и сержант, которые были лишь прелюдией крупного эшелона городской полиции.

Улица была блокирована с двух сторон, и всю сцену освещали фары полицейских машин. Сержант Престон подал сигнал к началу действий. Он отправил полдюжины приехавших прочесывать парк.

– Спросите ключ у одного из богатеев, Питт. Может быть, он избавился от револьвера в парке? Ясно?

Сам он подошел к начальнику.

Инспектор Крей потер кончик носа.

– Это убийство, сержант. У него такая дыра во лбу, что туда можно просунуть кулак. Я бы очень хотел, чтобы приехал старый Плайфер. Это не понравиться суперинтенданту, что расследование задерживается из-за того, что судебный врач не видел тела.

– Вот он! – заявил Престон. – Я узнаю его драндулет среди тысячи. «Остин-кембридж-64». Внимание – настоящая механическая часовая мастерская!

Машина остановилась в нескольких ярдах от них.

Доктор Плайфер, человек среднего возраста, худой с сутулой спиной, не спеша подошел к ним.

– Добрый вечер, инспектор. Мне сказали – убийство? Как обычно, это происходит в хорошенькое время. Ладно, пойду взгляну.

Он направился к трупу. Крей еще раз потер нос.

– Где тип, который его обнаружил?

Престон указал пальцем на Фендера.

– Он там, с Теддером.

Он повернулся: подъезжала еще одна машина.

– Это суперинтендант, мистер Крей.

Крей подошел к машине. Со своей стороны Престон направился к Теддеру.

– Расскажите мне подробности, Питт.

– Этот молодой человек, который стоит здесь, Том, лично обнаружил его. Его зовут Фендер.

Констебль повернулся к Фендеру.

– Это сержант Престон из ЦРУ.

– Подождите, все по порядку, – нахмурился Престон. – Это мистер Фендер обнаружил труп?

– Да, – ответил Теддер.

Достав записную книжку, он дал некоторые разъяснения, которые ранее записал.

– Было 20:38, когда мистер Фендер подошел ко мне, чтобы сообщить, что здесь кто-то валяется. Он подумал, что может быть, это пьяный. В 20:45 мы подошли оба, чтобы посмотреть. После осмотра я послал его позвонить по телефону.

– Вы не слышали звука выстрела?

– Нет, сержант.

– А вы, мистер Фендер?

Фендер тоже ничего не слышал.

– Любопытный факт, – заключил Престон. – В такую тихую ночь можно было бы предположить, что выстрел должно было слышать. К тому же, вероятно, кто-нибудь его и слышал. – Он почесал затылок. – И никакой машины? Никто в это время не слышал никакой машины?

В его размышления вмешался Теддер.

– Я вспоминаю, что мне послышалась неподалеку отсюда отъезжающая машина. В этот момент, я находился на Элдри-роад. Там она не проезжала, и мне кажется, что она направилась по Кромвел-роад, но точно утверждать я не могу. Она не должна была ехать быстро: туман был очень густым.

– Я поговорю с ДДИ, – сказал сержант Престон.

Крей был вовлечен в разговор, явно мало его интересовавший, с детективом и суперинтендантом Фуллером, офицером компетентным и опытным, у которого был принцип всегда очень недоверчиво относиться к сведениям об убийстве, совершенном в его секторе, и особенно при таких таинственных обстоятельствах. Оба с явным раздражением слушали, что говорит им сержант. В конце концов, Крей перебил его:

– Знаете, на этом можно и остановиться. Суммирую: неизвестная машина неизвестной модели, пассажиры неизвестны, как и номерные знаки. Вот такие исчерпывающие сведения! – он обратился к суперинтенданту Фуллеру: – Я предлагаю, сэр, послать побольше людей обойти квартиры ближайших домов. Кто-то из жильцов мог что-нибудь услышать. Звук выстрела не мог бесследно исчезнуть. А может быть, кто чего и видел. – Он кивнул Престону. – Идите и объясните это вашим людям, сержант. Я пришлю вам подкрепление.

Он направился к машине, привезшей его сюда. Со своей стороны суперинтендант Фуллер подошел к месту, где лежал убитый. Все необходимые снимки уже были сделаны. Полицейский что-то записывал в книжку. Фуллер кивнул ему.

– Кто это, Винтер?

– Невозможно узнать, сэр. У него нет никаких бумаг.

Фуллер почему-то удивился:

– Никакого бумажника? Может быть, это все и объясняет.

– Нет, сэр, это не кража. Бумажник был, его забрал сержант Флинт. В нем находилось около двадцати фунтов, но ничего другого, что указывало бы на личность убитого. Было еще немного мелочи в карманах, но никаких бумаг, писем и конвертов. Бумажник кажется новым, а снаружи на нем есть инициалы А. С. золотом.

– Что сказал Плайфер?

– Ничего особенного, сэр.

Фуллер подошел к доктору.

– Добрый вечер, доктор. Что вы об этом думаете?

Доктор Плайфер все время жаловался на холод, на туман и на то, что вынужден работать в такой час в таком возрасте.

– Сейчас я должен находится перед камином с добрым стаканчиком в руке, – он усмехнулся. – К тому же это не замедлит вскоре произойти. А есть другие, которые не могут сказать того же, суперинтендант. – Потом, сделавшись серьезным, он произнес: – Ну, каждому своя работа. Он убит выстрелом в упор. Револьвер находился не более тридцати сантиметров от его головы, даже ближе.

– Сколько раз выстрелили?

– В настоящий момент сказать трудно… С такого расстояния и одного выстрела было бы достаточно, но возможно он был не один. Точнее я скажу позже, когда внимательно исследую его тело.

Он похлопал руками в перчатках одна об другую и уверенно добавил:

– Сейчас вы можете его забрать.

Вернулся Крей. Своим холодным тоном, в котором чувствовалось раздражение, он заявил:

– Сейчас сюда прибудут пять-шесть человек, суперинтендант, но я не рассчитываю на успех. При таком тумане… ничего не могло быть хуже.

– Вы правы, – согласился Фуллер, и взглянул на часы. – Мне необходимо вернуться в отдел, Крей. Для всех наберется порядочно проклятой работы. Плайфер сказал, что мы можем забрать труп. Вы займетесь этим? Тогда устройте так, чтобы ваши люди сделали максимум возможного. У нас, как я вижу, очень мало данных. Так что нам остается взять быка за рога. У меня все.

Суперинтендант быстро направился к своей машине, и вскоре ее огни исчезли за поворотом улицы.

Туман стоял всю ночь. Было около девяти часов следующего утра, когда инспектор Невал явился в Скотланд-Ярд. Он прошел в свой сектор, ударяя одна об другую свои посиневшие от холода руки. Внезапно он заметил в коридоре знакомую фигуру инспектора Лотта, старого коллеги, несколько раз женившегося и в настоящее время изгнанного в сектор Пенж.

Енох Лотт, высокий, худой, меланхоличный, как и пристало отцу тринадцати детей, протянул широкую ладонь.

– Как поживаешь, Всезнайка? Последний раз я тебя видел в день рождения нашей маленькой Сибиллы, а ей уже три года.

– Это последняя?

Лотт грустно качнул головой.

– В прошлом году я стал отцом Дика. Я рад тебя видеть, Всезнайка, ты совсем не изменился. Немного больше живот, но как и я, ты из-за этого не переживаешь. Как поживает мистер Флэгг?

– Он в отличной форме. Еще раз стал дедушкой.

– Я тоже, – вздохнул Лотт, который в свое время уже получал по этому поводу поздравления.

– Что привело вас сюда, инспектор? – осведомился Невал.

– Дело. Мне необходимо повидать помощника начальника Мак Вейда. Кстати, об этом типе. Фактически вот что произошло. Две недели назад я захватил Ноэма Кларксона. Ты знаешь, что это за тип клиента, этот Ноэм?

Невал отлично знал Ноэма, названного так из-за аномалии в носу. Это был такого рода тип, за которым нужно было следить, как за молоком на плите, особенно когда его задерживали.

Лотт, у которого был чрезвычайно недовольный вид, продолжил:

– Итак, мы его накололи, я и старый Кнекер Лампсон, в прошлую среду. Он как раз выходил из заднего входа маленького домишки на Лосилей Курт с добычей в чемодане. Захвачен практически на месте преступления. Естественно, он не пытался сопротивляться, понимая, что пойман с поличным, и не пытался удрать. Понимаешь, я не должен был доверять ему за столько лет работы в полиции. Короче, я оставил его на одну минуту со старым Кнекером, пока пошел посмотреть на «Гленкое», нет ли там повреждений.

Невал не понял его.

– Гленкое?

– Это название дома.

– Его вероятно, назвали так из-за знаменитой резни в Гленкое, – прокомментировал Невал, который всегда оправдывал свое прозвище. – Военный конфликт в 1692 году.

– Да? Во всяком случае, едва я успел повернуться спиной, как Ноэм оглушил Кнекера кастетом, который, вероятно находился у него в кармане, и мне пришлось бежать за ним. Когда я его поймал, то немного двинул, чтобы научить хорошим манерам. Тогда одна старая, как ее там, мисс Маннеринг влезает в игру! Представьте себе, что она позвонила в полицию и обвинила меня в нанесении ударов и увечий этому Ноэму и представилась свидетельницей! Еще одна думающая, что мошенникам надо давать возможность существовать в нашем обществе. Таким образом, Ноэм подписывает заявление о том, что его били, а другая ненормальная нанимает адвоката. Ты представляешь себе эту историю? В конце концов все устроилось, но если бы у бедного старого Кнекера не была повреждена челюсть, то неизвестно, как бы все кончилось.

– В забавном мире мы живем, – проронил Невал.

– Во всяком случае, мы встречаем в нем забавных людей. Видимо, начальник желает услышать мою версию. Вот почему я здесь.

– А что думает он?

– Мак Вейд? Он сказал, что я стукнул Ноэма недостаточно сильно, чтобы научить его вежливости и чтобы он это навсегда запомнил. Ну, ладно, теперь это позади.

– А что было в чемодане?

– Главным образом серебро. Блюдо и кубок, выигранный на конкурсе, – он широко улыбнулся. – Еще маленький транзистор, ваза для цветов и золотые часы.

– А кому все это принадлежит?

– Семейке с фамилией Каррабин – майор Каррабин. Его лично увидеть не удалось, так как он был в отъезде. Зато я видел его сестру, очень симпатичная девушка. Она дала мне пять фунтов для кассы взаимопомощи. – Он бросил взгляд на часы. – Мне пора идти, Всезнайка. Возможно, на днях увидимся. Во всяком случае, привет всем моим старым друзьям, особенно мистеру Флэггу.

– Хорошо, передам.

Невал смотрел, как Лотт исчез из виду, потом поднялся в кабинет, занимаемый суперинтендантом Флэггом.

Флэгг, массивный и приветливый, находился за письменным столом, в очках с металлической оправой и сигарой в руке, рассматривая лежавшие перед ним бумаги.

Он поднял глаза на входившего Невала.

– Добрый день, Всезнайка. Хотелось бы мне знать, что вас так сильно задержало?

– Туман и старый Лотт.

– Енох? Я думал, что он на Елзи-стрит.

– Он приходил повидать Мак Вейда.

Флэгг выслушал все до конца.

– Это удивительно! Таков мир сегодня, инспектор. Знаете, я счастлив, что скоро конец моей карьеры. Я не знаю, каково будет следующее поколение полицейских, но не хотел бы находиться среди них.

Немного поразмыслив, он добавил:

– Кнекер Лампсон, если я не путаю, уже позволил себе изуродовать ухо Альфу Гукеру. А что, вы сказали, находилось в чемодане?

– По словам Лотта, главным образом серебро, призовой кубок.

– А у кого?

– У некоего майора Каррабина, но по словам Лотта, он…

В этот момент открылась дверь и вошел Френч, секретарь помощника Комиссара.

– Полковник желает вас видеть, суперинтендант. Немедленно!

Флэгг положил очки в футляр.

– Надеюсь это не по новому делу, – с неприязнью проговорил он. – Я как раз заканчиваю с досье Баулина, и у меня еще восемь дней неиспользованного отпуска. Согласны, мистер Френч?

– Мне нужно вернуться, суперинтендант, – сказал Френч.

Флэгг вздохнул и последовал за ним. У двери он повернулся к Невалу.

– Все время эта спешка, Всезнайка. Я никогда к этому не привыкну. Где же этим молодым полицейским научиться выдержке, такой, как у вас или у меня? Безостановочная беготня!

Он вышел. Инспектор Невал закурил сигарету и открыл досье, лежавшее перед ним. Не прошло и пяти минут, как его работа была прервана возвращением Флэгга.

– Что случилось?

– Убийство.

– Когда?

– Вчера вечером возле Карл Курт. Идемте со мной.

Невал натянул плащ.

– Сегодня ночью? Как это получилось, что мы узнали об этом только сейчас?

– Потому что этой ночью никто не знал, кто жертва, ни того, кто его прикончил.

– А теперь знают?

– Да. Жертва – инспектор Джон Гапер из ЦРУ Лидса. Он был там шесть месяцев назад. Его вызвала городская полиция для специального задания-расследования. Выстрел из револьвера в лоб. Его лишь сейчас идентифицировали.

– А кто его убил?

– Искусство – замечательная вещь. Они вынули пулю из головы Гапера и изучили ее под микроскопом, – его глаза заблестели. Если их заключение правильное, то это новый удар Исполнителя.

Он открыл дверь.

– Пошли.

В сопровождении инспектора он большими шагами направился к ожидавшей их машине.

Суперинтендант Фуллер принял их в своем кабинете.

– Я послал за инспектором Креем и сержантом Престоном, – сообщил он. – Десять минут назад я сказал Крею, что вы займетесь этим делом. Исполнитель! Приятный подарок!

– Проклятый мир! – проворчал Флэгг. – Ладно, для начала поедем бросить взгляд на тело инспектора Гапера.

Фуллер скорчил гримасу.

– На это неприятно смотреть. Пуля угодила ему точно между глаз и он не успел даже выкрикнуть. Откуда он?

– Из ЦРУ Лидса. Это идея Эмерсона, у него всегда такого рода идеи. Ему нужно было послать работника ЦРУ играть роль детектива. Во время таких экспериментов познается жестокость жизни.

– Сколько времени он тут был?

– Предположительно, несколько месяцев, – вздохнул Флэгг. – Я не могу сказать большего, суперинтендант. Я даже не знал о его существовании, пока помощник комиссара не сообщил мне этого полчаса назад. По его мнению, Эмерсон заимел его в Лидсе для этого расследования, потому что считал, что наши люди могут быть узнаны Исполнителем.

В дверь постучали. Вошел инспектор Крей, а за ним сержант Престон. Они были в скверном настроении.

– Только этой истории нам не хватает, суперинтендант. Теперь Исполнитель сунул нос и в наши дела, – он вздохнул. – По счастью, именно вы будете заниматься этим делом, так мне сказал мистер Фуллер. А кто жертва?

Флэгг сообщил ему все известные сведения, которыми он только что поделился с Фуллером.

– Тем не менее, они могли держать нас в курсе дела, – проворчал Крей.

– Нас могли держать в курсе немалого количества дел, – вздохнул Флэгг. – Кстати, расскажите мне о том, что удалось выяснить.

То, что знал Крей, немного стоило, и инспектор повернулся к Престону.

– Может быть, сержант может что-нибудь сказать?

– О, совсем немного, – произнес Престон. – Все произошло именно так, как сказал инспектор, мистер Флэгг. Полицейский, первым обнаруживший труп, сказал, что слышал шум отъезжающей машины как раз в то время, когда практически должно было произойти убийство. Ему можно доверять. Он не утверждает, что убийца был в машине, но это возможно. Вообще, в тот момент туман был особенно плотным и почти невозможно было разглядеть, что происходило на улице. Мы пытались выяснить в окружающих домах, не видел ли кто-нибудь машины или не слышал ли ее шума в тот час, но безрезультатно. Это был такой вечер, когда люди предпочитают сидеть дома у телевизора.

– А в карманах?

– Ничего. Я сам осматривал. Только несколько монет. В бумажнике находились только деньги. Сперва мы подумали, что на него напали с целью ограбления, но это оказалось не так.

Для Флэгга это тоже было очевидным. Он мало-помалу выяснил все, что знал Престон, и когда тому было уже нечего сообщить, он встал.

– Хорошо. Поедем и посмотрим, хотя все это меня совершенно не прельщает.

Их сопровождал в морг инспектор Крей. Когда они уже стояли у трупа, он сообщил:

– Судебный медик сказал, что судя по тому, под каким углом в него стреляли, то вероятнее всего в него стреляли из машины. Это совпадает и с моим мнением. Он с кем-то встречался, но с кем? Это должно быть назначенное свидание, мистер Флэгг, и, безусловно, не случайная встреча. Не в такой час и не в такой туман, во всяком случае… По-моему, он условился о встрече с кем-то и этот кто-то его пристрелил. Но почему? И почему убийство? Вот в чем вопрос.

– Когда известен вопрос, ответ находится, – буркнул Флэгг.

Крей пожал плечами.

– В таком случае вам полагается действовать.

– Ну что же, начнем с того, что бросим взгляд на Солвей Курт.

– Я попрошу Престона сопровождать вас, а Теддера и молодого Фендера я тоже могу послать к вам, если вы хотите их расспросить. Но мне кажется, что вам известны их показания.

– В настоящий момент этого достаточно, – заметил Флэгг.

Они вышли на улицу и направились к машине. К ним присоединился сержант Престон.

– Это все-таки забавно вести специальное расследование, – сказал он. – Покойный должен был время от времени делать памятный рапорт, и это очень помогло бы нам. На Солвей Курт ничего нет. Во всяком случае, кто бы он ни был, убийца отлично выбрал место: туман, темнота и безлюдье.

– Как будто убийца был человеком, которого Гарпер выслеживал, – проговорил Флэгг. – Другими словами, это был Исполнитель.

– Я тоже так подумал, мистер Флэгг. Он выслеживал Исполнителя, который выследил его.

Престон наклонился к шоферу:

– Там свернете налево. Я вам скажу, когда нужно будет остановиться.

В указанном месте они вышли из машины. Там действительно не на что было смотреть: огромная площадь, голые деревья в парке и очерченный мелом контур на земле.

В канавке виднелись следы крови.

– Вот здесь он лежал. Уверяю вас, что на него было очень неприятно смотреть. Мы обшарили парк на случай, если бы убийца освободился там от револьвера. Мои люди шарили там все утро, но ничего не обнаружили.

– Его там и не должно быть, – произнес Флэгг. – Исполнитель никогда не освобождается от своего револьвера. Он хранит его на следующие разы. Если он всякий раз будет освобождаться от оружия, это будет дорого стоить. Что вы об этом думаете, Всезнайка?

– Согласен, – ответил инспектор Невал. – На нашей памяти уже было его одиннадцать убийства, а с этим будем двенадцать.

Престон удивился:

– Так много, инспектор?

– Так говорят, может быть, больше, может быть меньше. Этот тип работает с большим размахом.

– Да, – проворчал Флэгг. – Это напоминает мне знаменитых американских гангстеров несколько лет назад. Как они себя называли? Ах, да – «Общество убийц».

Престон вздрогнул:

– Я нахожу это ударом по нашему самолюбию. Ужасное дело!

– Я тоже так думаю. Но Исполнитель – деловой человек. Для него – убийство настоящая индустрия. Как любой деловой человек, он отвечает на запросы общества. Вы хотите кого-то убить? Исполнитель окажет вам эту услугу за определенную плату, – резко повернувшись к Престону, он проворчал: – Ладно, сержант, я увидел все, что хотел видеть. Мы возвращаемся.

Он сел на заднее сидение машины. Инспектор Невал уселся рядом с ним.

– Теперь я хочу поговорить с Эмерсоном.

– Что нужно было сделать, – с горечью проговорил Невал, – так это сказать Эмерсону, чтобы он сам занялся этим делом.

– Подобную работу начальство не берет, – печально возразил Флэгг. – Ею занимаются такие люди, как мы.

Откинувшись на сиденье, он не произнес больше ни слова, пока они не доехали до Скотланд-Ярда.

Эмерсон всегда неловко себя чувствовал, сидя напротив Флэгга. Маленький, тонкий, с седыми волосами и длинным носом, с розовыми морщинистыми щеками, он очень давно служил в полиции. Хороший бюрократ, умный администратор, он был обязан своим положением как влиянию высокопоставленных персон, так и собственным способностям. Во всяком случае, некоторые его услуги служили ему визитной карточкой. Так, будучи молодым инспектором, он завершил дело некоего Брайтмана и разоблачил таинственного Хаммерсмита, этого детоубийцу, одновременно задержав Вардла, маниакального убийцу младенцев. Если предоставлялся случай, он намекал на свои заслуги, имея главным образом молодых полицейских, послужной список которых не рисковал страдать от сравнения. С более опытными офицерами он был сдержаннее, неразговорчивее, но всегда внимательнее. С суперинтендантом Флэггом он был настороже, как и в настоящий момент.

Он стоял за своим письменным столом выпрямившись, как военный, каким был раньше. Всегда одетый в прекрасно сшитый костюм и в самые безукоризненные рубашки в Скотланд-Ярде, он не мог удержаться, чтобы не поморщиться при виде суперинтенданта Флэгга в его фланелевой рубашке и в вечно сером костюме, который он носил не первый год.

– Я очень огорчен за Гарпера, – печально промолвил он.

Флэгг качнул головой.

– Мы тоже соболезнуем. Кажется, у него есть жена и дети?

– Возможно. Я понимаю, это жестоко, но необходимо было попытаться что-то предпринять против Исполнителя, и эта мысль казалась мне неплохой.

– А чья это мысль?

Эмерсон сделал вид, что не понял вопроса.

– Нужно было попытаться что-то сделать, суперинтендант. Все эти убийства… одиннадцать, по моим сведениям…

– Теперь двенадцать.

– Я разговаривал с Тилманон, и поверьте, они были согласны со мной. Мы испробовали все классические методы – и все без результата. Такого рода работа скорее для детектива, а Гарпер был отличным детективом.

Флэгг кивнул головой. Он был классическим полицейским, предпочитавшим классические методы, но в принципе он не имел ничего против детективов. Иногда он даже пользовался их услугами.

– Я знаю, но из этого ничего не вышло.

– Не вышло, – огорченно проговорил Эмерсон, – но я очень надеялся что выйдет. Гарпер осуществлял со мной связь и звонил мне по домашнему телефону.

– Часто?

– Раз в неделю. Это нормально для дела, рассчитанного на длительное время. Он был в этом деле пять с половиной месяцев. Такого рода работа не требовала спешки. Он должен был дожидаться своего часа и ничего не оставлять на волю случая. Джон звонил мне каждое воскресенье в 23:30. Наш разговор всегда был короток.

– Значит, вы кое-что знаете?

– Что бы стоило особого внимания – немного. Продвигался он весьма медленно.

Это был очень осторожный человек и не общительный. Не знаю, выбрал бы я его, если бы знал раньше, но его суперинтендант сообщил мне, что это лучший человек, который у него имеется. И я взял Гарпера по его рекомендациям.

– А как зовут его суперинтенданта?

Эмерсон поразмыслил и с трудом вспомнил:

– Некий Бартон. Повторяю вам, он мне его очень рекомендовал.

– И что успел обнаружить Гарпер?

Эмерсон сморщил лоб.

– Он не передал ничего такого существенного. Это был такой человек, который держал сведения при себе и не любил распространяться о них.

Флэгг, принадлежавший к той же категории, согласно наклонил голову.

– Очень жаль, что все повернулось таким образом.

Эмерсон похлопал по старому подлокотнику.

– Это было его идеей отправиться в Лондон и не дать знать об этой полиции, пока он будет здесь. В некотором роде это упрощало дело. Тут его никто не знал, так что не было необходимости изменять внешность, что очень трудно бывает сохранить.

– Но, с другой стороны, он был лишен поддержки.

– Верно. Это то, что начало меня беспокоить, но Гарпер хотел этого. Он лично хотел создать контакт. Он понимал, что это опасная работа, и хотел вести ее по-своему. Я согласился с ним, так что он работал один.

– Он что-нибудь сообщил вам о своих контактах?

– Сейчас подойдем и к этому. Дело продвигалось очень медленно. В первые три четыре месяца ему нечего было сообщить. Он переходил из района в район. В одном он проводил неделю, в другом меньше, но всюду черпал информацию. Еще раз повторяю: узнал он немного, вообще почти ничего.

Флэгг кивнул головой.

– Мы сами достаточно наелись этого хлеба, и нам порой нечему было радоваться.

И он был прав. Практически уже три года, как полиция узнала о существовании в городе убийцы, убивавшем по требованию. А это, к слову сказать, весьма шокировало старое поколение полицейских, привыкших к относительной сдержанности среди даже самых опасных преступников, которых они знали и с которыми имели дело.

Люди убивали по разным причинам. Частенько это было ради денег, и это тоже было понятным для полиции. Исполнитель тоже убивал ради денег, но он сделал из этого настоящую индустрию. Говорили, что где-то существует платный убийца. С кем-то входили в контакт, с тем, кто, в свою очередь, имел контакт с Исполнителем. Встречались с кем-то, кто устраивал дело, и платили. Виделись с кем-то, кому высказывали свое пожелание. Если Исполнитель соглашался, кто-то умирал. Это было совсем просто.

История докатилась до Скотланд-Ярда, где в первое время на нее не обратили ни малейшего внимания. Мысль о том, что существует убийца-одиночка, которому достаточно дать инструкции, чтобы получить желаемое удовлетворение, было трудно переварить. Тем не менее, слухи облетели весь город, и появились трупы…

Три – в первый год, четыре – на второй, четыре в этом году, и каждый раз жертва была убита из револьвера. В каждом случае пуля была обнаружена и тщательно исследована техниками полиции, которые удостоверяли, что роковая пуля вылетала из одного и того же револьвера.

Именно грозный мистер Жилли, уголовный хроникер, журналист «Пост-курьер», а при случае и «Вестерн Монитор», первый окрестил этого убийцу Исполнителем и опубликовал историю. И опять же Жилли бросил вызов своей статьей под зловещим заголовком:

«Кто этот Исполнитель?»

Это было спустя неделю после пятого убийства. Мистер Жилли, никогда не отличавшийся тактом, опубликовал информацию, из которой явствовало, что единственный револьвер был совершенно точно использован во всех пяти убийствах.

Далее следовал список убитых:

Норманн Кеннель – юридический советник. Сарбитан.

Лей Ансалди – профессиональный игрок. Ланкастер.

Кейт Франчини – содержательница борделя. Астон.

Марк Нейтон – владелец отелей. Хэмпстед.

Эдвард Килганнон – биржевой маклер. Эстер.

«Во время сухого закона в Чикаго, – писал Жилли, – большие заправилы рэкета имели своих телохранителей и своих убийц, так что их соперники, коллеги-недруги, сообщники и клиенты держались в узде этими людьми с их револьверами, автоматами, ружьями. Эти люди убивали по приказу начальника-босса. А кто новый Исполнитель? Кто он?»

В последующие месяцы спокойнее не стало. Пять убийств стали шестью, семью, восемью. Затем девять, десять, одиннадцать…

– А теперь дюжина, – заметил Флэгг.

Эмерсон сделал безнадежный жест.

– Это просто невероятно, суперинтендант…

– Вспомните Ландрю, – сказал Флэгг, – или Шмидта, или дюссельдорфского убийцу. Такого рода типы периодически возникают в Штатах и в Европе.

– Но это безусловно сумасшедшие. Послушайте, суперинтендант, в большинстве дел, о которых вы и я говорим, убийца – патологический преступник.

– А откуда вам известно, это этот не является таковым?

Эмерсон задумался.

– Может быть, это то, что вы думаете?

– Нет, я думал, что наоборот, это настоящий деловой человек. Как жаль, что Гарпер не дал вам хоть немного настоящей информации! Жаль…

– Он дал мне ее, но мало.

– А где он жил?

– К моменту смерти он проживал в семейном пансионе на Карл Курт, где его знали под фамилией Зелден. Это на Мелвилл Курт, 39. Он жил там в течении четырех недель. Другой его адрес сейчас вспомню… Да, до этого он жил на квартире на Клауден-роад, 76, Детфорд.

Флэгг насторожился:

– У Форки Коннор?

– Да, это единственные адреса, которые у меня есть. До того, как поселиться у Коннор, как я уже сказал, он бродил по разным районам. На последнем месте он думал, что обнаружил след.

– Он сказал вам об этом?

– Да… – Эмерсон на мгновение задумался. – Как раз в последнее воскресенье он мне сообщил, что начал прогрессировать. Могу вам сказать, что у него было почти возбужденное состояние. Я пытался узнать больше, но он мне ответил, что сожалеет, но я должен подождать еще неделю, после чего он сообщит мне больше. Это все, что я смог узнать.

– Вы полагаете, что он действительно что-то обнаружил?

– Полагаю, что да.

– К несчастью, Исполнитель тоже, – пробормотал Флэгг и вежливо распрощался.

Инспектор Невал занимался изучением одного досье, когда Флэгг вернулся в свой кабинет.

– Что-нибудь выяснили, мистер Флэгг?

– Да.

Суперинтендант рассказал ему все, что узнал. Невал задумчиво потер нос.

– С этим мне кажется, у нас, как вода в решете… – он немного подумал и высказал предположение: – Гарпер наверняка что-то обнаружил. Он добрался до Исполнителя. Теперь остается узнать – как?

– Есть лишь одна возможность проделать этот финт – влезть в шкуру клиента.

Невал одобрительно кивнул.

– Вы считаете, что он поступил именно так?

– Возможно… В настоящий момент у меня нет других версий.

Флэгг позвонил Пулу и когда секретарь вошел, попросил его:

– Соедините меня с суперинтендантом Бартоном из ЦРУ Лидса. После этого спуститесь в столовую за подносом с пищей. Я хочу супа, но не вашего виндзора, не вашего трюка с томатами, это вредит моему желудку, а, например, с чечевицей погуще, потом мясной пудинг или тушеное мясо – две порции. Проследите, чтобы они не клали жира, как они любят поступать. Затем пюре и горошек, яблочный пирог, бисквит, сыр и кофе. Постарайтесь чтобы все было горячим.

– Легко сказать, мистер Флэгг, – проворчал Пул, – но там внизу я не командую. Вам легко сказать, а они меня не очень любят.

– Я тоже не испытываю к вам сильной любви, – раздраженно произнес Флэгг. – И знаете почему, Пул? Вы капитулянт! Вы должны быть сдержанней. Скажите им, что это все для меня. Идите! – он посмотрел вслед Пулу и огорченно заметил: – Никакой инициативы! К тому же, он еще и ленив. Пул хочет, чтобы все шло тихо и спокойно, тогда как я, суперинтендант, из кожи лезу вон, стараясь делать все побыстрее.

– Вы поедете повидать миссис Спиннер? – осведомился Невал и встал.

– Обязательно, но первым делом надо поесть.

Когда его коллега вышел, он взял со стола лист бумаги с напечатанным текстом и читал до того момента, когда получил соединение, заказанное им.

Суперинтендант Бартон, потревоженный во время еды, был в плохом настроении, пока не узнал причину звонка.

– Убийство Гарпера? Это нас страшно ошеломило, суперинтендант. Это был справный парень: жена, дети. Я чувствую себя немного виноватым, ведь это я рекомендовал его в Скотланд-Ярд. Тогда я предложил три кандидатуры. Эмерсон поинтересовался, которого из них я предпочитаю, и я ответил, что Гарпера.

– Каким он был детективом?

– Отличным! Он быстро поднялся по службе. Умный, сообразительный, компетентный, абсолютно ничего не боящийся человек. Действительно, лучший полицейский, какого я встречал за свои 29 лет службы.

– Эмерсон сказал мне, что Гарпер мало чего сообщил ему, почти ничего.

– Охотно этому верю. В чем его можно упрекнуть, так это в том, что он любил работать один. Некоторые обожают работать с кем-то в паре, а другие предпочитают действовать в одиночку и сообщают об операции после ее окончания. Гарпер принадлежал к этой категории. Это не нравилось здесь некоторым высшим офицерам, и для меня лично это создавало проблему. Если он попадал в скверную историю, он всегда устраивал так, чтобы самому выпутываться из этого положения. К тому же, наше начальство не придавало этому большого значения. Во всяком случае, я сказал ему, что Гарпер таков, прежде чем он взял его.

Флэгг выяснил еще два-три пункта, поблагодарил своего собеседника и повесил трубку.

Тут же явился Пулл с подносом.

– Это все, что я смог раздобыть, мистер Флэгг, – заявил он. – И жаркое из холодного мяса. Я пытался убедить их, что вам это не понравится, но они даже не захотели меня слушать.

– А кто слушается меня? – разозлился Флэгг. – Мне кажется, что вы это знаете. Оставьте это здесь, я сам справлюсь.

Он взял ложку и атаковал свой завтрак. Он уже дошел до кофе, когда возвратился Невал.

– Через минуту закончу, Всезнайка.

Он отодвинул поднос и позвонил Пулу.

– Унесите поднос и передайте им, что все было несъедобным, и что когда у меня окажется свободная минутка, я скажу им пару слов.

Флэгг встал и взял плащ.

– Пошли, Всезнайка, нас ждет Рассел.

Они спустились вниз и сели в машину Рассела.

– Мелвил Курт мне хорошо известна. Я отлично знаю улицы Лондона. Нужно вам сказать, что я находился в этом дивизионе 18 месяцев, когда был молодым полицейским.

По дороге инспектор закурил сигарету.

– Вам удалось что-нибудь узнать от этого суперинтенданта из Лидса, мистер Флэгг?

– Да.

Флэгг все рассказал ему и его собеседник понимающе кивнул.

– Выходит он любил работать один?

– Да, в точности как я.

Невал вздохнул, так как это было вечным недоразумением между ними. Суперинтендант Флэгг очень не любил держать других в курсе своих дел.

– Это означает, что все обнаруженное Гарпером для нас потеряно, не так ли?

– Если только он не оставил для нас записку или магнитофонную запись.

– Вы думаете, это возможно?

– Во всяком случае, надеюсь. Мне сказали, что Гарпер был превосходным детективом, и что он весьма серьезно вел дело. Он понимал, что это опасно, и наверняка принял некоторые меры предосторожности на случай несчастья.

– Надеюсь вы правы, мистер Флэгг.

Рассел свернул за угол и сообщил:

– Вот, мистер Флэгг, Мелвил-Курт. Номер 39 находится в самом конце.

Он остановился перед домом, открыл им дверцу и хозяйским взглядом окинул дом.

– Красивый дом, мистер Флэгг. Раньше здесь жили богачи с кухарками, метрдотелями и прочими слугами. Если бы я хотел, то мог бы рассказать много всяких историй. В то время я провел тут немало расследований.

– Ладно, хватит! – резко проговорил Флэгг. – Вы воображаете, что были единственным молодым полицейским?

Рассел немного обиделся.

– Не хотите ли вы сказать, мистер Флэгг, что вы тоже проводили здесь свои расследования.

– В противном случае я бы не делал вам замечаний. В течение двух лет… – печально проронил Флэгг. – Это было хорошее время. Ни капли жиру и жизнь была так прекрасна, могу вас заверить!

Рассел был поражен.

– Я просто не могу поверить! Вы, мистер Флэгг, простой полицейский!?

– Может, вы воображаете, что я начал с суперинтенданта? – недовольно проворчал Флэгг. – А что касается расследований, я смогу еще и вас переплюнуть!

Он поднялся по ступенькам, позвонил и стал ждать.

Через несколько секунд они услышали шаги у входа, скрипнул ключ и дверь отворилась…

На них смотрела высокая худая женщина.

– Что вам угодно?

Инспектор Невал подошел и вежливо представился.

Миссис Спиннер казалась удивленной.

– Суперинтендант Флэгг! Скотланд-Ярд? А в чем дело?

– Об этом мы поговорим в доме, – отозвался Флэгг.

Она проводила их в маленький салон, где они сели, и она, совершенно ошеломленная, выслушала новость.

– Мистер Зелден убит? Я просто не могу в это поверить, суперинтендант! Такой спокойный человек!

– Теперь он успокоился навсегда, – вздохнул Флэгг.

Такое заявление вызвало нахмуренные брови у миссис Спиннер.

– Нехорошо так говорить! Смерть – это не предмет для шуток, даже для полицейского! Это меня шокирует! Что вы хотите знать?

– Я хочу, чтобы вы рассказали мне все, что знаете о нем, а потом мы осмотрим его комнату.

– Многого я вам не скажу. Да, это был спокойный молодой человек. Он прожил у меня четыре недели и практически ни с кем не разговаривал.

– Откуда вам это известно?

– У меня открыты глаза и уши, суперинтендант. Это необходимо в моем деле, которым я занимаюсь вот уже четыре года. Тут мне встречаются разные люди. Мистер Зелден относился к спокойным людям. Чаще всего по вечерам он оставался в своей комнате. Днем он большей частью отсутствовал, будучи на работе.

– А какого рода работа?

– Я не помню, чтобы он рассказывал мне об этом, но он покидал дом в 8:15 утра и возвращался около семи вечера. У него должна была быть работа, но он не говорил о ней.

Она нахмурила брови и добавила:

– Между тем, вчера он не выходил. Да, это любопытно, если подумать. Он оставался весь день в комнате, ожидая телефонного звонка.

– Ах, так?

– Да, так он мне сказал. Я сама должна была отлучиться днем около четырех часов. Когда я уходила, он по-прежнему поджидал звонка.

– И он дождался?

– Не знаю. Во всяком случае, ему позвонили вечером, что-то около или после восьми. Я услышала звонок и как одна из молодых девушек ответила. Кажется, она подозвала его к телефону.

– Что за девушка?

– Мисс Маршалл. Очень славная девушка, она живет у меня около года.

– И она подходила к телефону?

– Да, как я вам уже сказала. Но вы не сможете повидать ее, так как сейчас она на работе. Она секретарь в конторе «Харрис и Пратт». Она получила это место после того, как устроилась здесь, через одну из моих пансионерок.

– Через кого? – осведомился Флэгг, не упускавший мелочей.

– Мисс Пин, Эдит Пин. Живет у меня уже три года.

– У вас есть адрес конторы, где работает мисс Маршалл?

– В моей книге. Я записываю в нее сведения о жильцах, когда они тут поселяются. Это может иногда пригодиться. Никогда не знаешь, что может случиться.

– Пожалуйста, посмотрите книгу.

Она выдвинула ящик из стола и достала книгу с блестящей черной обложкой. Перелистав несколько страниц, она ткнула пальцем:

– Здесь.

Она протянула ему книгу. Флэгг с интересом прочитал: «Линда Маршалл, 21 год, секретарь у „Харрис и Пратт“. Гилденхилл, 71».

– Запишите это, инспектор.

Когда Невал записал, Флэгг перевернул страницу.

– Что написано о мистере Зелдене?

– Ничего. Я спрашивала его, не сообщит ли он мне адрес на случай необходимости, а он мне ответил, что скажет, когда у него будет постоянная работа.

Флэгг закрыл книгу и вернул ее хозяйке.

– А с кем он дружил из ваших жильцов?

– Ни с кем, – она немного подумала и проговорила: – У меня только четверо мужчин, остальные женщины. Мистер Дадли, довольно пожилой мужчина. Мистер де Лика с Ямайки и мистер Шенке, американец. Мистер де Лика и мистер Шенке – оба молоды. Мне кажется, что они нравились мистеру Зелдену, но они были не его возраста.

– Значит он ни с кем не общался?

– Нет. Только кивок и «добрый день», когда приходил к первому завтраку. Дальше этого дело не шло. У него был вид человека, желающего оставаться в одиночестве.

Все это казалось Флэггу правдоподобным.

– Пойдемте теперь бросим взгляд на его комнату, – сказал он.

– Хорошо, это наверху.

Она проводила их наверх, открыла дверь и включила свет.

– Вот, пожалуйста, господа. Как вы сами видите, очень комфортабельная комната.

– Действительно, – пробормотал Флэгг.

Радиатор, хорошая кровать, два кресла и шкаф в углу, а перед окном маленький комод.

– Мы осмотрим все это, миссис Спиннер.

Так как она даже не шевельнулась, он добавил:

– Одни! Мы вам скажем, когда закончим.

Она хотела было запротестовать, но потом сдержалась.

– Очень хорошо. Вы же из полиции. Надеюсь, что жалоб ни от кого не будет.

– Во всяком случае, не от Зелдена, – заметил Флэгг.

Он проводил ее до двери и закрыл ее. Потом снял пальто.

– Ладно, Всезнайка, начнем. Если он жил здесь в течение месяца, у нас, возможно, появиться шанс что-нибудь обнаружить.

– Что, например?

– Я бы очень хотел найти записи или магнитофонную ленту. По нашим сведениям, Гарпер был умен. Мне кажется, что такой человек, как он, который кое-что знает, ничего не оставит на случай.

Не теряя времени, они принялись за работу.

На вешалке находился один костюм и брюки из вельвета, которые они поднесли к окну, чтобы хорошенько обыскать. Без результата… Комнаты были пусты. В кармане пиджака была лишь наполовину пустая пачка с сигаретами.

Флэгг тщательно ее исследовал.

– Отложим их в сторону. Существуют люди, которые помещают свои записи в сигареты, – он скептически качнул головой. – Но я никогда не встречался с подобными людьми, за исключением детективных романов.

В сигаретах они ничего не обнаружили.

В комоде лежали две чистых рубашки, носки и другое белье, которое Невал отложил в сторону. В шкафу был чемодан с этикеткой, на которой крупными буквами было написано:

Он не был заперт. Внутри было две грязные рубашки, жилет, пара носков, веревка и маленькая отвертка с пластмассовой ручкой. Флэгг набросился на отвертку.

– Вот как!?

Он стал вертеть ее в руке. Невал также обратил на нее внимание.

– Хотелось бы знать, зачем он ее приобрел?

– Он купил ее потому, что нуждался в ней, – сказал Флэгг.

Не теряя времени, он стал осматривать комнату. В течение пяти минут он осматривал паркет, внутренности шкафа, потом умывальник. Там нагнулся вперед, чтобы рассмотреть плитку над умывальником.

– Подойдите-ка сюда, Всезнайка, и скажите, как, по-вашему, выворачивался ли этот винт?

Невал внимательно исследовал винт.

– Безусловно, мистер Флэгг, и совсем недавно. Тут есть царапины на металле. Давайте его отвернем.

Флэгг отвернул винт и подал его Невалу.

– Подержите, пожалуйста.

Вскоре дощечка была снята и они увидели небольшой деревянный квадрат. Флэгг при помощи отвертки снял его и посмотрел на углубление.

– Что вы об этом думаете? Принесите фонарик, чтобы мы могли получше все рассмотреть.

Он сунул отвертку в углубление и удивленно заметил:

– Здесь не много места, чтобы что-то спрятать, – обшарив пальцами всю поверхность, он ничего не обнаружил. – Ничего, – огорчился он. – Попробуйте теперь вы.

Инспектор Невал не оказался более удачливым кладоискателем.

– Ничего, мистер Флэгг. Печально, но там ничего нет.

Флэгг задумчиво потер себе подбородок.

– Возможно, что в конце концов мы кое-что нашли, – он сел в кресло. – Интересный факт. Поставьте пока все на место, Всезнайка, чтобы никто не заметил, что мы тут делали.

Он сидел в кресло и спокойно ждал, пока Невал приведет все в порядок.

– Вот и все, – вздохнул инспектор, закончив. Он также сел в кресло и вытащил из кармана пачку сигарет. Закурив, он обратил внимание Флэгга на картину, висевшую над ним и изображавшую корову.

Флэггу, который не понимал, какая связь существует между коровой и Европой, Невал принялся объяснять, что это персонаж из греческой мифологии. Флэгг встал.

– Итак, вернемся к нашим овечкам. Надо прислать кого-нибудь сюда и опечатать эту дверь. Займитесь этим, а я спущусь поговорить с хозяйкой.

Не успел он спуститься вниз, как послышался шум шагов и появилась мисс Спиннер, немного раскрасневшаяся после работы, которую она проделала в подвале.

– Я ходила подбросить немного угля, чтобы все время была горячая вода, – сообщила она. – Вы закончили осматривать комнату мистера Зелдена?

Он сразу разочаровал ее:

– Опасаюсь, что нет, миссис Спиннер. Мы будем надоедать вам еще несколько дней. Я распорядился опечатать дверь и унесу ключ с собой. Нам необходимо более тщательно обыскать комнату, и у нас есть такие специалисты. Они придут днем. Вы позволите воспользоваться вашим телефоном?

– Это платный телефон. Он находится в углу, в глубине вестибюля, мистер.

Когда он закончил разговор, то обнаружил хозяйку на том же самом месте.

– Это отвратительно, суперинтендант! Я просто не могу поверить! Такой прекрасный человек, и такой сильный, крепкий! А где ваш коллега?

– Инспектор опечатывает комнату.

Флэгг посмотрел на часы:

– А эта девушка, которая позвала Зелдена к телефону, она когда возвращается?

– Большей частью она приходит около шести, как и почти все здесь проживающие. Я им немного позволяю покухарничать, но не в комнатах, так как могут завестись тараканы, а на стенах появляются пятна.

Невал спустился по лестнице и осведомился:

– Что будем делать теперь, мистер Флэгг?

Суперинтендант вновь взглянул на часы и проворчал:

– Я остаюсь здесь, Всезнайка, чтобы поговорить с мисс Маршалл, а вы пойдите повидайте Коннора. По словам Эмерсона, Гарпер проживал там, прежде чем переехать сюда. Вы знаете Форки: немного шантажа не будет лишним, если он что-то знает. Так что идите прямо туда. Я еще буду здесь, когда вы вернетесь.

– Можете на меня рассчитывать, – заявил инспектор Невал и вышел из дома.

Клауден-роад была старой мрачной улицей, а вход в дом номер 76, вероятно, был самым мрачным на всей улице.

Обратив внимание на облупившуюся краску двери, Невал вошел в вестибюль, в котором маленький старичок в коричневом переднике подметал пол. Он что-то громко и недовольно ворчал.

– Эти проклятые землекопы! Им необходимо повсюду разносить грязь! Посмотрите на это! – он обратил внимание на Невала. – Вы новенький, парень? Я вас никогда не видел.

Инспектор бросил на него профессиональный взгляд.

– Кто вы такой?

– Меня зовут Кокер, я тут работаю. У сменщика заболела жена, так что я работаю пока один. У меня здесь постель, жратва и фунт в неделю. Это не тяжело, а? Когда я подумаю о том, что есть парни, которые делают сумасшедший фрик, в то время как я подыхаю за жратву… Бывают времена, когда спрашиваешь себя…

Невал посмотрел по сторонам и перебил его болтовню:

– Где Коннор?

Маленький мужчина показал пальцем на дверь в глубине вестибюля.

– Его всегда можно найти там, вам нужно лишь постучать. Но я вас предупреждаю, парень, что он сейчас в дурном настроении. Что-то идет не так, в конце концов…

Нева быстро миновал коридор и стукнул в дверь.

– Входите!

Коннор сидел в кресле возле огня с вечерней газетой, лежавшей перед ним – худой, с учительскими усиками щеткой и глазами, подобными буравчиками. Глаза его странно мерцали.

– Вы кого-нибудь ищете, молодой человек?

Невал кивнул головой:

– Ты помнишь меня?

– Нет. А почему я должен тебя помнить?

– Мы уже встречались.

– Знаете, я встречаю немало людей. А что вы продаете?

– Не прикидывайтесь болваном, Форки! – Невал наставил на него палец. – Ты знаешь меня так же хорошо, как и собственного отца.

– У меня короткая память.

– Я могу ее освежить. Ты помнишь де Софрона и удар у Экштейна два года назад? Софрон как раз только что вышел из тюрьмы и затаил злобу против предателя. Я мог бы ему кое-что рассказать.

Коннор с кисло-сладкой посмотрел на него и опустил глаза.

– Ладно, сержант, если ничего не имеешь против, то я не желаю неприятностей.

– Инспектор, если ничего не имеешь против! Я скажу тебе, как наилучшим образом избежать неприятностей. Месяц назад у тебя проживал некий мистер Зелден. Что тебе о нем известно?

– Зелден? Почему вы спрашиваете? С ним что-нибудь случилось?

– Он умер!

Коннор ошеломленно уставился на инспектора.

– Он? Это был очень осторожный тип, инспектор. Никаких историй я не замечал.

– Ну, продолжай.

Коннор немного подумал и добавил:

– Мне нечего особо сказать о нем, так как я мало видел его. Однажды вечером, примерно три месяца назад, он появился тут со старыми потрепанными чемоданами и занял комнату. Он оставался здесь около семи недель, потом смылся. Даже не знаю, куда он уехал. Я выписал ему чек, и на этом все закончилось. Больше я его никогда не видел.

– У него были друзья?

– Если и были, то не здесь, – уверенно заявил Коннор. – За все время, что он находился в доме, он ни с кем не разговаривал, только «да» и «нет» и, возможно, «добрый день». Он сидел в своем углу и никуда не высовывался.

– А чем он занимался?

Коннор вновь задумался.

– Я сам задавал себе этот вопрос. Каждое утро около девяти часов он уходил. Вероятно, у него была где-то работа. Возвращался он часов в шесть или в семь. В некоторые вечера он выходил, если же не выходил, то сидел дома и читал газеты. Но почти все ночи он был дома.

– Его кто-нибудь спрашивал?

Коннор понял инспектора по-своему:

– Флики?

– Или кто-то другой. Итак?

– Нет, на моей памяти никто, но я не всегда здесь нахожусь. У меня работает Кокер, и большую часть времени он находится тут.

Он встал и открыл дверь:

– Кокер!

– Я вам нужен, мистер Коннор?

– Тебя хочет видеть один господин.

Коннор пропустил маленького человека в комнату и закрыл за ним дверь.

– Мой старый знакомый, инспектор Невал из ЦРУ хочет получить от тебя сведения об этом Зелдене, который жил у нас месяц назад.

Кокер кивнул головой.

– Я помню его. Высокий брюнет. А что с ним случилось?

– Он умер, – сообщил Коннор.

Кокер вздохнул:

– Все мы там будем, не так ли? – он вздохнул на Невала. – Что вы хотите, чтобы бы я вам сказал, инспектор?

– Все, что вы знаете о Зелдене.

Кокер пожал плечами:

– Я видел его здесь, и это почти все. Он ни с кем не разговаривал. Немного ленивый парень. Я никогда не видел здесь такого спокойного парня.

– У него имелись друзья среди постояльцев?

– Я же вам сказал, что он ни с кем не разговаривал. Кивок головой – это было все, что можно было из него вытянуть.

– У него бывали посетители?

– Нет. Многие из наших постояльцев принимают гостей. Это все, что я могу сообщить, инспектор, – произнес он и повернулся к Коннору: – Теперь я могу идти, мистер Коннор? Мне еще нужно убрать столы, и я запаздываю. Если вы меня еще тут задержите, то мне придется бегать.

Коннор взглянул на инспектора:

– Он вам еще нужен, инспектор?

– Нет, он может идти. Я хотел бы бросить взгляд на комнату Зелдена.

Коннор передернул плечами:

– Там уже живет другой человек. Я не могу держать комнату пустой, уважаемый инспектор, в течении месяца, – он снял ключ с гвоздя. – Вы можете бросить на нее взгляд – при условии, что ни до чего не будете дотрагиваться.

Коннор проводил его на этаж выше и остановился перед обшарпанной дверью, после чего открыл ее.

– Это здесь. Тут особенно не на что смотреть, сплошной бардак. Ловелл, проживающий тут, не утруждает себя уборкой.

Невал вошел и кинул по сторонам внимательный взгляд. Безусловно, комната не была опрятной: одежда была раскидана на двух стульях, кровать не прибрана, на полу валялись газеты, а на ночном столике стояло блюдце, заполненное окурками от сигарет. В комнате воняло потом и затхлостью.

Коннор с отвращением оглядывался по сторонам.

– Сколько стараешься, чтобы содержать комнаты в чистоте, и вот что они делают! Кокер убирает комнаты дважды в день, вернее дважды в неделю, и они не успевает следить за всем этим. Эти люди будут жить как свиньи, если им позволить!

Они спустились вниз.

– Ладно, Коннор, – проронил Невал, – я еще могу вернуться.

– Вы сделаете лучше, если избавите себя от посещений. Я же вам сказал: он ни с кем не разговаривал. Тут вы ничего не найдете!

Кивнув на прощание, он закрыл дверь комнаты перед инспектором. Невал услышал шум посуды за одной наполовину раскрытой против него дверью.

Он толкнул дверь и заглянул внутрь комнаты. Там стояло четыре длинных стола со скамейками вместо стульев. Столы были покрыты светло-голубыми скатертями, а на них были расставлены приборы. Кокер как раз доставал толстые белые чашки. Невал подошел к нему и поинтересовался:

– Все время за работой, Кокер?

Человечек наклонил голову.

– Да! Кокер сделай то, сделай это! Подмети золу, убери со стола, вымой посуду… Здесь имеется девушка, которая моет посуду, но чтобы заставили ее работать… Если бы меня тут не было, этот дом скоро закрылся бы. Они это хорошо знают, мистер Коннор и другие. И знаете, сколько я получаю?

Он сопровождал свои слова выразительной мимикой.

– Это хорошо, Кокер. Я хочу знать, принимал ли гостей мистер Зелден?

– Никаких визитов, сэр, я вам уже сказал.

– Хорошо. Если я спрашиваю, то только потому, что в случае, если вы что-нибудь забыли или не хотели чтобы об этом знал мистер Коннор.

Наступило молчание. Кокер неожиданно забеспокоился.

– Никаких визитов, – повторил он. – Даю слово, суперинтендант.

– Инспектор, – скромно поправил его Невал. – Речь идет об убийстве.

Кокер побледнел.

– Хорошо, скажу был один. Но вы не скажете мистеру Коннору? Он не любит, когда мы принимаем посетителей.

– Кто это был?

– Я не знаю его имени.

Он понизил голос.

– Он приходил примерно за не неделю до того, как нас покинул Зелден. Он задал мне о Зелдене несколько вопросов и хотел посмотреть его комнату.

– Сколько он вам дал?

Кокер замялся.

– Пять фунтов. Он сказал мне, что он флик. Я хорошо знаю, что это не так – флики не дают денег за осмотр комнаты, – он нервно проглотил слюну. Конечно, в этот момент в комнате никого не было. Я пустил его на пять минут и дал ключ от комнаты. – Он с тоской посмотрел на Невала. – Вы не скажете об мистеру Коннору, инспектор?

– Нет! Как он выглядел?

– Высокий блондин, – Кокер немного задумался, вспоминая. – Выше вас, инспектор. Он не назвал своего имени, он только сказал, что он флик. Боже мой! – он снова задумался. – У него на шее была бородавка, как раз за ухом. Я ее хорошо видел.

– За каким ухом?

– Я думаю, вот за этим, – немного подумав, показал он на ухо.

– Левое ухо, – констатировал Невал. – Это все, что вы можете о нем сказать?

– Это все, что я знаю.

– Хорошенько подумайте, может быть, вы что-то вспомните. В таком случае дайте мне сразу знать: инспектор Невал из Скотланд-Ярда. Меня там все знают. вам достаточно оставить сообщение, и я приду.

– Я сделаю все, что смогу, инспектор, но особенно не рассчитывайте. Я не желаю иметь неприятности. Коннор вышвырнет меня за дверь, а я слишком стар, чтобы подыскивать другую работу.

– Один совет, Кокер. Если вы хотите, чтобы Коннор ничего не знал, постарайтесь вспомнить! Вы знаете, где меня найти. – Кивнув на прощание Кокеру, он направился на улицу.

Было шесть часов вечера, когда инспектор Невал приехал на Мелвил Курт. Расположившись в салоне миссис Спиннер, суперинтендант Флэгг дегустировал чай с толстой сигарой во рту. Он показал сигару Невалу.

– Ее мне дал старый Дадли. Он работал в табачном магазине, и они время от времени присылают их ему. Интересно…

– Вы что-нибудь узнали?

– Нет. Зелден ни с кем ни общался. Я видел всех мужчин, проживающих здесь, и трех женщин, кроме мисс Маршалл. Она еще не вернулась, а мисс Пин в настоящее время находится на нижнем этаже и пьет чай с миссис Спиннер.

Флэгг вынул сигару изо рта и осведомился.

– А как Коннор?

– Ничего интересного, но мне все же удалось расколоть одного старого типа, который работает там – некоего Кокера.

Он сообщил Флагу о таинственном посетителе.

– Вы сказали, высокий блондин?

– Да, он выдал себя за флика. Во всяком случае, интерес, который он выказывал к Зелдену, обошелся ему в пять фунтов, которые он дал Кокеру. Старик его раньше никогда не видел, да и потом тоже. Я сказал ему, чтобы он меня известил, если что-то вспомнит.

Флэгг откинул голову назад и закрыл глаза.

– Кто-то, безусловно, разыскивал его. Мне кажется, что тут вы наткнулись на след.

– Вы полагаете, что это может касаться Исполнителя?

– Нет, не лично его. Сам Исполнитель не занимается такого рода работой – это деловой человек, творящий большие дела. Хотелось бы знать, сколько он берет денег.

В дверь постучали, и вошла миссис Спиннер.

– Это ужасно – стучать, чтобы войти в собственную комнату. Ужасно! Теперь относительно мисс Пин. Она уже поужинала и сейчас придет. Девушка совершенно ошеломлена новостью, впрочем, как и остальные жильцы, – она поджала губы. – Это производит скверное впечатление, суперинтендант. Я все сделала, чтобы дом был респектабельным. Надеюсь, что об этом не будет напечатано в газетах, это было бы нежелательно для моей репутации.

– Не беспокойтесь, пожалуйста. Пришлите ко мне эту особу, мы ждем ее.

Миссис Спиннер вышла и через несколько секунд появилась молодая полная девушка с симпатичным личиком, которую звали Эдит Пин. Флэгг сделал короткое представление.

– Я уже около трех лет живу здесь, – пояснила девушка, – и в первый раз, насколько я помню, вижу полицию в этом доме, за исключением одного случая, когда офицер полиции зашел в дом, чтобы попросить мистера Виллера убрать свою машину, которую он оставил на тротуаре.

Она села на диван одернула юбку на коленях – жест, отлично знакомый Флэггу: у него было семь дочерей.

Суперинтендант сразу же приступил к делу.

– Мы вас долго не задержим. Вы знаете, что случилось?

– Да, миссис Спиннер сразу же сообщила мне, как только я пришла, – она вздрогнула. – Как это случилось?

– Зелден был пристрелен из револьвера.

Она испуганно взглянула на него.

– Это невероятно! Когда слышишь о таких вещах, никогда не представляешь себе, что такое может случится с человеком, которого знаешь. Не то чтобы мы хорошо знали его, Линда и я, но по уторам он завтракал за соседним столом одновременно с мистером Дадли, и он всегда приветствовал нас кивком или жестом. Он был прекрасным человеком. Просто не верится…

– А вы с ним разговаривали?

– Я пыталась, и часто, инспектор. Вы инспектор, не так ли?

– Суперинтендант.

– О, извините меня. Да, я много раз разговаривала с ним. В нем было много чего-то таинственного, и это меня притягивало. Однажды в воскресенье он принес мне газету, когда ходил за своей. Но в сущности, это было не больше, чем «добрый день».

– У него тут были друзья?

– Если они у него и были, то я их не видела. Единственное место, куда бы он мог их приводить, был цокольный этаж, где находится телевизор, потому что миссис Спиннер не хочет, чтобы посторонних приводили в комнаты. Во всяком случае, кто-нибудь из нас видел бы, если бы кто-то поднялся в комнаты. Нет, это был очень спокойный человек. И знаете, как я удивилась, когда увидела его вчера в конторе!

Флэгг тоже удивился:

– В какой конторе?

– У Галатеа. Я там работаю, – Эдит закрыла глаза, чтобы лучше представить себе. – Вчера около одиннадцати часов, может быть, немного позже, теперь я уже точно не помню. Я была так удивлена…

– Зелден посетил вашу контору?

– Да. Чтобы повидать Галатеа. Я его там видела.

– А он удивился увидев вас?

– Не знаю. Я была слишком смущена, чтобы заметить это. Я не была уверена, что мистер Галатеа находится в своем кабинете, и сперва привела его к мистеру Ладброку. Это все, что я могу вам сказать.

– Сколько времени он там находился?

– Не очень долго. Может, четверть часа.

– А потом?

– Я видела, как он уходил, – она замолкла на короткое время. – Да, он встретил Линду в коридоре.

– Молодую девушку из комнаты 24, которая завтракает месте с вами за одним столом?

– Да, мы очень дружны. Она работает в одном помещении с нами. У «Харрис и Пратт». Юридические советники.

– Выходит, вы его видели, – проронил Флэгг. – Это интересно, мисс Пин. Я поговорю с мисс Маршалл, когда она вернется.

– Она внизу вместе с мисс Спиннер. Я ей скажу, что вы хотите ее видеть.

– Какой адрес вашей конторы?

– Боюсь, что это им может не понравиться…

– Мистер Галатеа не любит полицию? – приветливо поинтересовался Флэгг.

– Я не это имела ввиду. Это особенно мистер Ладброк. Это он директор, и он не всегда очень удобен в обращении, понятно?

– Я попытаюсь понять, – Флэгг ласково улыбнулся. – Это будет весьма короткий визит, мисс Пин. – Он еще раз улыбнулся девушке и попросил ее: – А теперь пришлите ко мне мисс Маршалл.

Эдит спустилась вниз к Линде Маршалл.

– Теперь твоя очередь, Линда. Какая страшная история! Я до сих пор вся дрожу.

– Я тоже. А какие эти полицейские?

– Не очень злые. Один крупный, которого зовут Флэгг, и высокий, тонкий, с печальными глазами, кажется, Невал.

Суперинтендант сердечно встретил Линду Маршалл.

– Мисс, я хотел бы задать вам несколько вопросов. Только подумайте, прежде чем отвечать.

Она выслушала вопросы, и не задумываясь, ответила на них. Она очень мало разговаривала с Зелденом. Как только она заметила, что он систематически отказывается от малейшего контакта с окружающими, она больше не пыталась разговаривать с ним, если он сам первым не обращался к ней.

– Мисс Пин сказала, что вы вчера встретили его в вашей конторе.

– Г-мм… не совсем точно – в коридоре. Он выходил от мистера Галатеа. Я очень удивилась, увидев его там. Он поздоровался со мной и сказал, что только что видел мою соседку по столу, мисс Пин. Вот все, что он мне сказал.

– Хорошо, а потом, позднее, вечером, вы подошли к телефону, когда вызывали его?

– Да.

– В котором часу это было?

– Около четверти девятого. Я сама тоже ждала звонка.

– Вашего дружка? – предположил Флэгг.

Его вопрос заставил ее покраснеть.

– Ну, один приятель. Он сказал мне, что позвонит четверть девятого. Но позвонил какой-то мужчина, который спросил мистера Зелдена. Я ответила, что сейчас позову его, и сразу же встретила его на лестнице. Он тоже услышал звонок и решил, что это звонят именно ему.

– Сколько времени он разговаривал?

– Недолго, несколько минут. Я не осталась возле телефона, а отошла к лестнице в подвал.

– Вы слышали, что говорил Зелден?

– Нет, только звук голоса.

– Вы совершенно не слышали имени, которое он назвал?

– Нет, суперинтендант, ровно ничего. Все, что я могу сообщить, это то, что разговор продолжался недолго, и что мистер Зелден сразу же после этого звонка вышел, а я все еще ждала звонка.

– Время было без пятнадцати девять?

– Может, даже раньше. Я думаю, что он поднялся, чтобы взять пальто. Потом он ушел.

– Голос, который вы слышали по телефону, не был вам знаком?

– Я этого не думаю. Во всяком случае, я его не узнала. Больше я ничего не могу вам сказать, мистер Флэгг.

Суперинтендант поднялся.

– Ну что ж, спасибо за вашу помощь, мисс. Если что-либо вспомните относительно голоса по телефону или о мистере Зелдене, не колеблясь обращайтесь к мне. Возможно, вы мне еще понадобитесь. Еще раз благодарю, мисс.

Он посмотрел, как она выходит из комнаты и обратился к инспектору:

– Итак, Всезнайка, что вы об этом думаете?

Невал задумался.

– Телефон зазвонил в 20:15. Зелден вышел около 20:25, и мы знаем, что он умер четверть часа спустя. Моя мысль заключается в том, что человек, с которым он разговаривал, был Исполнителем.

– Во всяком случае, если это не он, то недалеко от него.

Он посмотрел на лист бумаги перед ним.

– Я полагаю это все. Теперь вернемся к фактам.

Он потер себе руки.

– Интересно, этот Галатеа…

– Вы его знаете, мистер Флэгг?

– Я слышал о нем, – они спустились вниз, чтобы принести миссис Спиннер свои извинения. – На сегодня мы закончили, но мы, безусловно вернемся, если кто-нибудь будет спрашивать мистера Зелдена, то немедленно известите меня.

– Ладно, но это было бы удивительно.

– Мир полон неожиданностей. До свидания, миссис Спиннер.

В машине Флэгг тяжело вздохнул.

– Что вы об этом думаете, Всезнайка?

Тот задумался.

– У нас есть один след, мистер Флэгг – тот человек, который приходил к Коннору и искал Зелдена, и этот человек, который звонил ему по телефону на Мелвилл Курт. Держу пари, что это один и тот же человек.

Флэгг закурил сигару.

– Имеется и еще одна интересная вещь: этот маленький тайник позади умывальника.

Невал повернул к нему голову:

– Но ведь там ничего не оказалось, мистер Флэгг.

– Точно, но именно это меня и беспокоит.

После этого он замолчал и ничего не произнес до приезда в Скотланд-Ярд.

Пул поджидал их в явно плохом настроении.

– Звонил инспектор Крей. Он просил позвонить ему, когда вы вернетесь.

– Соедините меня с ним, а потом принесите поесть.

Он уточнил, чего именно он желает отведать из еды. Гримаса Пула была очень красноречивой.

– Сейчас немного поздно, чтобы получить все это, мистер Флэгг. К тому же, я как раз собирался просить вас отпустить меня.

– Нет! Теперь я понимаю, почему вы не прогрессируете в вашем ремесле, Пул! Когда работаешь в полиции, не может быть разговоров о том, чтобы прекращать работу в пять часов!

– Но сейчас без десяти восемь, – возразил Пул.

– Соедините меня с Креем.

Через несколько секунд Крей был на линии.

– А, суперинтендант. Мы закончили с парком – револьвера нет.

– Я и не рассчитывал, что он будет там.

– Но у меня новость. Нашелся один парень, который видел машину, стоявшую напротив парка вчера вечером в это время. Им занимается сейчас сержант Престон. Я просил его позвонить вам.

Несколько позже позвонил сержант Престон.

– Добрый вечер, мистер Флэгг. Этот тип, о котором вам говорил инспектор Крей, зовется Таскер. Он зубной врач на Солвей Курт, 14. После работы он отдыхал, погасив свет. Правда, он не смог многого увидеть из-за тумана. Он утверждает, что машина была черная и не очень большая, на вроде «остин-1100», например, но без гарантии на достоверность.

– Что дальше?

– Немного погодя он вышел, чтобы отправиться к друзьям и, усаживаясь в свою машину около двадцати часов двадцати пяти минут, заметил, что машина все еще стоит на том же месте. Это все, но я подумал, что это может вас заинтересовать.

Флэгг поблагодарил Престона и повесил трубку. Рассказав о последней новости Невалу, он продолжал:

– Моя головоломка пополняется, Всезнайка. Я думаю, что Исполнитель произвел свое расследование. Прикрытие Зелдена было недостаточно надежным. Они обнаружили Зелдена у Коннора и проследили его да Карл Курт. Вчера вечером он встречался с Исполнителем! Это его звонка он ожидал, когда к телефону подошла девушка.

Невал прервал его рассуждения:

– Исполнитель ждал его в машине, которую дантист заметил перед парком. Жаль, что он не рассмотрел ее получше. Но можно предположить, что машину видел и еще кто-то.

– Посмотрим, – Флэгг бросил взгляд на часы. – Идите и перекусите что-нибудь. Я покушаю здесь. Потом приходите ко мне.

Появился Пул и старательно поставил поднос на стол.

– Я не смог получить все, что вы мне заказывали, мистер Флэгг, но я сделал все, что смог. Они мне сказали, что это все, что у них имеется. Тут еще сыр и горячий кофе.

– Пойдите узнайте, у себя ли командир?

Он поглощал еду, заодно просматривая рапорты на столе, и когда вернулся Пул и сообщил, что начальство еще здесь, он поручил ему сходить и передать, что он зайдет к нему после завершения ужина.

– Скажите, что буду скоро.

Через пять минут он уже находился в кабинете Эмерсона. Тот уложил папки с делами и закурил сигарету.

– Какие новости, суперинтендант?

Флэгг, не переносящий делиться информацией прежде чем будет собраны все необходимые подробности, пожал плечами.

– Об этом говорить еще рано, мистер Эмерсон. Пока ничего нового. Со своей стороны, мои сотрудники нашли дантиста, который видел машину в известном месте и в известное время.

– Что нового он сообщил?

Флэгг пробормотал все сведения, собранные сержантом Престоном и добавил:

– Это по крайней мере доказывает, что мы взяли верный след. – Он откинулся в кресле. – Что бы я хотел знать, мистер Эмерсон, так это то, сообщил ли вам Гарпер в общих чертах, как он собирался действовать.

Эмерсон нахмурился.

– Я знаю только, что он должен был полностью наладить контакт с Исполнителем. В этот момент он должен был известить меня.

Флэгг согласно кивнул:

– Без сомнения! Самым логичным было войти в контакт с Исполнителем и предложить ему работу.

– Я тоже так думаю, но это было бы не так просто. Исполнитель – не дебютант. Он безусловно не преминет произвести свое собственное расследование, что он, по-моему, и сделал.

– Так… Теперь мне хотелось бы узнать, кто еще был в курсе. Кто знал, что делал Гарпер, кроме вас?

– Полковник.

– И его секретарь?

– Нет, полковник об этом не говорил. Вы может быть в этом уверены. В Скотланд-Ярде больше никто не был в курсе дела. О такого рода делах не кричат на крышах.

– И нет никаких записей? Ничего такого, кто мог бы об этом прочесть?

– Абсолютно ничего. Во всяком случае, с нашей стороны. В Лидсе только Бартон и его начальник были в курсе. Я сделал упор на необходимость полнейшей секретности.

– Это было нелегко с их стороны. Инспектора так просто не изымают без того, чтобы его коллеги не стали задавать вопросов. И первый из них таков: куда он направился? – он задумался. – А среди наших людей в Скотланд-Ярде нет таких, которые бы раньше работали в Лидсе, то есть начинали там свою карьеру?

– Вы полагаете, что Гарпер мог быть узнан одним из своих бывших коллег? – Эмерсон задумался. – Знаете я об этом не подумал. Вполне может быть, я проверю. Мы не можем позволить себе оставлять что-либо на волю случая, не так ли?

– Я не заставлял вас так говорить, – Флэгг встал. – Со своей стороны я тоже проверю.

Вернувшись в свой кабинет, он объявил Невалу, что необходимо проделать.

– Но этот таинственный Галатеа, чем он все-таки занимается? – осведомился Невал.

Флаг передернул плечами.

– Говорят, он работает в экспорте. Это агентство он принял от некоего Матиндаля, при котором оно пришло в упадок. Вероятно, Галатеа сумел поднять его.

– Как он выглядит?

– Темноволосый, крепкий тип лет сорока, американец.

– Досье есть?

– Не помню, – немного подумав, он добавил: – Я попрошу Осборна проверить.

Инспектор Осборн принадлежал к бригаде, занимающейся мошенниками.

– Любопытно, что Гарпер ходил к нему вчера.

– Мне это кажется любопытным. Во всяком случае, завтра мы будем знать об этом больше.

Невал встал.

– Ну, так я иду домой. Я хочу еще прочитать статью про Гонконг, которую взял на дом. Спокойной ночи.

Оставшись один, Флэгг надел очки, закурил сигарету и в течении двух часов полностью изучал одно досье, прежде чем вернуться домой.

На следующее утро в одиннадцать часов суперинтендант Флэгг и инспектор Невал пришли на Гилденхилл Лэн, 71. После того, как они посетили множество контор, главная задача которых была отбирать деньги у людей, Флэгг заворчал, просматривая медную доску у входа.

– По-видимому, это на следующем этаже. Где вы видели конторы на нижнем этаже?

Невал позвонил в дверь конторы «Ж. А. Галатеа», и они вошли. Несколько секунд они стояли перед деревянной перегородкой, прежде чем к ним подошла молодая девушка.

– Доброе утро! Что вы желаете?

– Повидать мистера Галатеа.

– Я не знаю пришел ли он. Если вы немного подождете, я…

Открылась дверь и появилась Эдит Пин со стопкой папок в руках. Увидев их, она подошла ближе.

– Хелло, мистер Флэгг, – она кивнула своей коллеге. – Я займусь этими господам, Лили. – Когда та ушла, она спросила: – Вы хотите видеть мистера Галатеа?

– Да, но та молодая девушка не была уверена, что он тут.

– Это немного неудобно, но он никогда не пользуется этим входом, так что никогда не знаешь, здесь ли он.