Испорченная (СИ)

Глава 15

Генри так увлёк разговором Джессику, что они проболтали сидя в патио зоне до четырёх часов утра. Меня будит Леонардо в восемь часов, зовёт к завтраку на веранде. Дом Генри уютно расположился на склоне холма с видом на побережье. Поэтому завтрак, как из какого-то модного журнала мне очень понравился. Леонардо приготовил чуррос, кофе с молоком, и бутерброды.

— Подкрепись хорошенько, второго завтрака у нас может не быть.

— Второй завтрак? А разве первого будет мало?

— Мы завтракаем дважды. А вы разве нет?

— Нет. Мой типичный завтрак состоит из яичницы с гренками, какой-нибудь сладости и чая, редко кофе.

Леонардо улыбается.

— Я попросил Генри составить Джессике компанию, он не против. Как насчёт того, чтобы вместе отправиться на дикий пляж?

— А здесь они есть? Мы вчера так и не нашли.

— Мы можем долететь до Пальмы, там много пляжей.

— А где это?

— На Майорке, отправимся туда на двухмоторном самолёте. Тебе там понравится, — сладостно тянет слоги. Верю. И мне честно всё равно куда, главное с ним, рядом, наедине.

Меня снова затягивает в водоворот чувств и остановить эту стихию мне не под силу. Возможно, потому что я сама хочу быть увлечённой в новый мир любовных отношений. Хочу эмоций, накала страстей, любви. Это меня невероятно вдохновляется, точно наркотик, увеличивающий дофамин в моём мозгу. Хочется петь, танцевать, заняться всем и сейчас, быть красивой, смелой, рискованной, опасной, сексуальной, слиться с безумием этого мира. Снова я отпускаю тормоза, снова нарушаю свои правила, запреты. Но, а что в этом плохого? Разве жизнь не дана для того, чтобы ей наслаждаться? Чего на самом деле я хочу? К чему меня больше всего тянет? Чего я ищу? Хочу ли я на самом деле брака? Не тороплюсь ли, как сказал Руслан: нарожать кучу детишек? И стать на неопределённое время зависимой от мужа.

На такси мы добираемся до аэропорта и покупаем билеты на Майорку. За двадцать минут самолёт доставляет нас в Пальму. Здесь Леонардо берёт машину напрокат, и мы отправляемся на поиски дикого пляжа. С собой мы не брали большой багаж, лишь сумку сменной одежды.

— Мы надолго здесь задержимся?

— На пару дней. А тебя что-то беспокоит?

— Нет, ничего. Думаю, с тобой, я не пропаду. Лео, а почему ты решил стать блогером?

Он выключает музыку в машине.

— У меня несколько профессий, но ещё ни разу не устроился в компанию, чтобы заниматься тем, что я умею. Семь лет назад у меня был блог на спортивную тематику с миллионной аудиторией на ютубе. Я рассказывал просто о сложном. Вот, как-то само получилось, у меня даже не было цели, становиться блогером. Потом я этот канал забросил из-за депрессии.

— А откуда взялась депрессия?

— Умерла мама, она очень долго болела раком груди, я видел все её мучения, каждый день наблюдал, как болезнь губит мою мать, а сделать ничего не мог. Никакая операция не помогала. Когда она шла, я узнаю, что моя любимая девушка изменила мне. Брат был занят своими научными трудами, а отец улетел жить к любовнице. Я остался один и чувствовал себя ничтожеством, никому не нужным, один на один с таким хреновым осадком, что жить не хотелось.

Смотрю в его гордый профиль во все глаза и не могу поверить своим ушам.

— По тебе не скажешь, что у такого красивого мужчины могли быть подобные психологические встряски.

— Никто ни от чего не застрахован. И я никому даже врагу не пожелаю депрессию. Это сущий кошмар. Из-за неё я лишился сна на месяц, потерял пятнадцать килограмм, я едва в психушку не загремел.

— Тебе брат помог?

— Да, как ему думалось, самым действенным способом. Он увёз меня в Андалусию, поселились в каком-то курятнике рядом с фермой. Только физический труд избавил меня от депрессии, я снова начал есть, спать, меньше думать и больше наслаждаться моментом. А когда мы вернулись, он записал меня на приём к психологу. Онато и помогла мне разобраться, в чём была причина моей депрессии. Мне просто не хватало общества, общения, поддержки. И тогда я понял, что буду заниматься тем, что умею лучше всего. Честно тебе скажу, выход из депрессии стал для меня подобно перерождению. Я изменился, начал работать над собой и продолжаю этим заниматься.

— А ты не боишься, что депрессия снова повторится?

— Бывает, как нахлынет апатия, так хоть на стенку лезь, но я смог побороть это чувство.

— Как?

— Купаюсь в холодной воде.

— В холодной? Почему?

— Не знаю, но это помогает. К тому же мои подписчики, что смотрят и комментируют мои ролики, не позволяют опускать руки. К тому же это приносит мне доход. Я путешествую по миру, живу в новом быстро развивающемся городе Эмиратов, я доволен тем, что имею сейчас.

— Ты живёшь в Эмиратах?

— Да, там я получаю свои деньги без каких-либо налогов. Я возвращаюсь туда только зимой, когда в Дубае не так жарко. Всё остальное время я путешествую, читаю, изучаю, знакомлюсь с людьми, вижу, как другие живут и это невероятно расширяет кругозор, твоё мировоззрение и понятие, что такое жизнь на самом деле. Но… чем больше вижу, чем больше слышу и могу себе позволить, тем больше понимания, что этого мало, мало. Хочется, как пират найти своё сокровище, встретить свою идеальную женщину и вздохнуть. Ведь сколько ни ищи, а насыщения нет.

— То есть… я что-то не пойму, ты что-то ищешь? Что это?

Леонардо загадочно улыбается.

— Я тоже думал об этом. Сначала это было приключением, затем желанием, теперь образом жизни и достатком, а теперь я понимаю, что всё это время я искал лишь ту, с которой я могу быть откровенным.

— И ты её нашёл? — игриво интересуюсь. Леонардо смотрит на меня и улыбается.

— Это ещё стоит узнать. Но я всегда любил медленно разворачивать подарки жизни, наслаждаясь каждым мгновением.

— Кажется, урок пройденный тобой в Андалусии, хорошо отложился на всём твоём будущем.

— Не исключаю.

Мы приезжаем на дикий пляж, здесь на песчаном берегу никого нет. Как и условий. Но для нас это не помеха.

— Ты мне позволишь тебя снять на камеру?

— Почему бы и нет.

Он предлагает мне пройтись по мокрому песку с разным настроением. В грусти, счастье и игривости. Я стараюсь прочувствовать каждое настроение. Обхватив себя руками, медленно чуть ли не ползу вдоль берега, задумчиво с тоской смотрю на море. Вспоминаю маму, и на глаза наворачиваются слёзы. Я скучаю по ней. А она думает обо мне? Хочет ли увидеть меня? Или для неё я больше не дочь?

— С тобой всё хорошо?

Улыбаюсь и смахиваю слёзы.

— Ну как? Мне удалось навести грусти?

— Даже чересчур, — улыбается Леонардо и обнимает меня.

На обед мы возвращаемся в Пальму. Город отличается потрясающей архитектурой, отражающей богатую и разнообразную историю. Великолепный собор Пальмы, также известный как Ла Сеу, с поразительным готическим дизайном с замысловатыми окнами-розетками и высокими шпилями. Лабиринтные улицы исторического Старого города застроены многовековыми зданиями, в которых сочетаются архитектурные влияния, в том числе мавританский, готический и ренессансный стили.

Гастрономическая жизнь города удовлетворит любой вкус. Утолить голод можно в традиционных тапас-барах, где подают восхитительные испанские закуски, до высококлассных ресторанов, предлагающих инновационную средиземноморскую кухню.

Нам не приходится долго искать кафе на набережной Пасео Маритимо, их тут великое множество. Сделав заказ, мы молча наслаждаемся захватывающим видом на море.

— Тебе нравится город?

— Очень.

— Ты была раньше за границей?

— В Индии, Турции, Египте, Италии.

— Где тебе больше всего понравилось?

— Здесь с тобой.

Леонардо внимательно смотрит мне в глаза, его губы медленно растягиваются в очаровательной улыбке.

— Я рад. Вот смотрю на тебя и думаю, как мне повезло. У тебя есть недостатки?

— Даже знаю, смотря что является для тебя недостатком.

— Мне не нравится, когда девушка курит, дымит как паровоз, когда много пьёт и матерится.

Смеюсь.

— Да это я, когда всё плохо и жизнь — дерьмо, я курю и матерюсь, но редко пью. И курю не табак, а опиум.

— Да, ладно. Ты шутишь?

— Нет, я серьёзно.

Леонардо смотрит на меня в упор и едва сдерживается от смеха.

— Будь на твоём месте другая, я бы скривился и свалил. Но из твоих уст это не звучит как недостаток. Ты в опиуме ищешь покой?

— Да, он помогает мне спать, когда мне очень плохо. Я и экстази принимала, когда танцевала в клубе до упада. Это я считаю недостатком.

— Но сейчас ты этим не увлекаешься?

— Нет. Ты для меня экстази и опиум в одном флаконе.

Леонардо прерывисто вздыхает, протягивает руку и перебирает мои пальцы.

— У меня тоже много недостатков. Есть плохая черта — я могу необдуманно и не со зла, кого-то обидеть. Бывает, вылетает какая-нибудь грубость. Болтаю иногда всякую чушь. А потом уже думаю о последствиях.

— Я бы так не сказала.

— С тобой я фильтрую свою речь. А ещё сам как дурак обижаюсь, когда меня оскорбляют, начинают насмехаться, подкалывают или умышленно делают больно. Я не могу этого вынести. А потом очень долго обижаюсь, а есть личности, с которыми, я до сих пор не общаюсь.

— Но… обида — это же признак незрелости.

— Скорее в детстве не долюбили, часто обижали и это до сих пор меня гложет. Стараюсь иногда смеяться над собой вместе со всеми, а потом просто не выхожу на связь.

— Выходит, я тоже могу неосторожно тебя обидеть?

— Не думаю, что ты начнёшь надо мной насмехаться.

Смущённо улыбаюсь под его пристальным взглядом серых глаз. Он тянет мою руку к себе, наклоняется и целует костяшки пальцев.

— Eres la chica más maravillosa. (Ты самая замечательная девушка).

— Я поняла только слово чика.

Леонардо звонко и заразительно смеётся.

— Но мне нравится, как ты говоришь на испанском. У тебя голос становится другой, более мягкий, как музыка.

— Если ты хочешь, я буду говорить только на испанском, но ты ничего не поймёшь.

— Смотря на какую тему и в какое время суток.

— Я это запомню.

После обеда мы снова садимся в машину и отправляемся колесить по острову. Через пятьдесят километров пути мы достигаем другого конца острова. Леонардо паркуется. Доходим до пляжа. Здесь есть отдыхающие, а также пляжные бары, кафе и отели.

— Здесь можно снять виллу или комнату. Конечно, это нужно делать заранее. Но ничего, мы можем остановиться в отеле.

Улыбаюсь мужчине и беру его за руку.

— Всё будет хорошо.

Он останавливается, чтобы заключить меня в объятия. Целует в уголок губ, проверяя мою реакцию. Обвиваю руками его шею, тянусь на носочках и запускаю пальцы в его мягкие кудрявые волосы. Сливаемся в продолжительном, глубоком поцелуе. Его усы щекочут мне нос, язык игриво скользит у меня во рту. Целуется он медленно, точно впитывает в себя каждое движение наших губ, пропускает через себя и наслаждается поцелуем всем своим существом. Сложно сравнить его с Русланом, тот скорее относится к поцелуям как к попыткам разжечь страсть, которая в итоге приведёт к интимной близости. Лео же знает толк в хорошем поцелуе, который горячит и возбуждает.

Он отрывается от меня на долю секунды, даёт мне перевести дух и снова властно целует, перехватывая моё дыхание. Хочу, очень хочу продлить этот волнительный поцелуй, но боюсь, что зайду слишком далеко и не смогу вовремя остановиться. Не хочу быть или казаться легкодоступной, мимолётной. Он должен тянуться ко мне не только за физической близостью, как это было с Джорданом. Леонардо мне безумно нравится и я, скрестив пальцы, желаю продолжения наших отношений, хочу, чтобы наша связь окрепла.

Отрываюсь от сладких губ Лео и заглядываю в его потемневшие глаза.

— Пойдём, искупаемся, мы приехали сюда за этим. Не так ли?

Леонардо сглатывает и на мгновение закрывает глаза.

— Да, конечно.