Исповедь диггера. Кровавые тайны метро-2

Глава 3. Загадочные исчезновения. Лучевая болезнь Ксении Стриж

В официальных источниках говорится: Метро-2 – это правительственный объект, который представляет интерес как подземная коммуникация и в случае необходимости может быть использован в качестве безопасной системы связи и передвижения. Каких-либо предпосылок к тому, чтобы не доверять этой информации, до сих пор не возникало, поскольку про Метро-2 писали многие СМИ. Причем оттенок их аналитических изысканий наталкивает на мысль, что плацдарм для изучения этого объекта действительно весьма широк и интересен. Подземное метро называют уже как угодно: это и тайный склад золотого запаса России, и тоннель, ведущий к богатейшим залежам полезных ископаемых, и дорога, по которой бежал Сталин, а ранее – он же использовал этот путь, чтобы ходить на встречи с Бухариным. Почему появляются подобные слухи и сплетни? Потому, что тщательно игнорируется прямой ответ на не менее прямо поставленный вопрос:

– Можно ли пойти посмотреть, что там сейчас происходит?

Посему я предпочитаю говорить с теми, кто бывал под землей, где сама атмосфера, поступки и их последствия могут рассказать слишком многое о неизведанном ранее. Пропавшая девушка, погибший при загадочных обстоятельствах Марк Аврелий, оружейный плутоний… И все это – в непосредственной близости от государственных органов правопорядка. Кстати, основная проблема этих органов заключается как раз в том, что они не умеют четко отвечать на некоторые вопросы. А уклончивая форма ответа всегда вызывает у нашего брата журналиста желание задать провокационный вопрос. Например: «Что же делал оружейный плутоний под землей?»

И тут уже не может быть ответа: «А откуда вы знаете об этом», потому что это косвенное признание того, что плутоний там действительно был, а вот зачем – это остается загадкой.

Любопытный факт об оружейном плутонии. Его действительно использует ряд специалистов для улавливания радиационных сигналов, якобы посылаемых к нам соседними планетами.

Светлана рассказала мне, как спустя месяц после исчезновения Ксении ее хотели познакомить с уфологом, занимающимся анализом возникновения того или иного источника радиации, но она отказалась, потому что была слишком озабочена судьбой подруги. Теперь же, наверное, стоило обратиться к нему. Я, конечно, согласился, и когда наконец чай был выпит и мы распрощались, чтобы встретиться завтра под землей, моя репутация как автора загадочных материалов выросла даже в собственных глазах. Оставалось написать разве про похищение людей инопланетянами – и тогда моя карьера резко пошла бы в гору. Хотя невольно я понимал, моя ирония была связана с некоторой беспомощностью. Я – журналист отдела криминалистики, и чтобы разобраться в судьбе девушки, мне нужно просто набрать пару телефонных номеров и получить доступ в ту больницу, где она сейчас проходила курс лечения, и только. Но мне не хотелось разочаровывать этих симпатичных людей, и поэтому я решил поговорить с их «аналитиками», спуститься под землю, а уж потом обращаться к своим источникам.

Забегая вперед, скажу, что за эти самые мысли судьба меня наказала, и меня с моей самонадеянностью ждал такой оглушительный провал, что я едва сумел убедить своего информатора, чтобы он не снимал трубку и не звонил куда следует.

Итак, утром второго дня после торопливого завтрака и дежурного звонка редактору я помчался на встречу со Светланой и ее специалистом по радиоактивному плутонию. Мы добрались до улицы Рубинштейна очень быстро, поднялись на третий этаж и позвонили. Нам открыл мужчина, которому на вид было лет шестьдесят. Он нам приветливо улыбнулся, энергично пожал протянутые руки и представился:

– Олег Константинович.

Мы зашли в комнату.

Олег Константинович Мальцев – профессор кафедры ядерной физики при Российской Академии Наук. Это человек, занимающийся изучением внеземных цивилизаций более сорока лет и к тому же известный в своей среде тем, что лично видел НЛО. Он фактически ежемесячно фиксировал ряд сигналов, которые посылают неопознанные объекты на мощные радары лабораторий.

Кстати, в последнем факте нет ничего невероятного, у меня самого есть знакомый, работающий в Пулковской обсерватории, так он рассказывал, сколько сигналов фиксируются радарами. Но разобрать их значение не удается никому. Догадки строить легко, но сложно понять в буквальном смысле, что же они означают, эти знаки, передающие информацию из космоса. Знакомый мой (назову его, скажем, Сергей, поскольку настоящее имя, как вы понимаете, я озвучить не могу) считает, что радары фиксируют рождение и смерть новых галактических систем или звезд, но поскольку оно происходит в миллиарде световых лет от нашей планеты, то источник обнаружить практически не возможно. А вот профессор Мальцев полагает, что радары улавливают слабые сигналы, подаваемые органическими существами, населяющими другие планеты. Ведь Вселенная огромна, все современное оборудование Земли не в силах исследовать ее пространство.

– Метеоритный дождь – это мельчайшие частицы звездной пыли, которые пролетают миллион световых лет, чтобы наконец осесть в нашем космическом пространстве, но даже мощнейшие телескопы видят лишь крошечные точки звезд, а увидеть вызывающую движение светил причину и вовсе невозможно.

– Планеты движутся вокруг Солнца, – протестую я.

– Земля тоже вертится вокруг Солнца, и тем не менее она населена людьми.

Тут трудно что-либо возразить, ведь со школьных лет я знаю: единственная населенная планета Солнечной системы – это Земля, и все. И между этим «все» и мои знанием – огромная пропасть. Вы никогда не задумывались, что порой знания несут в себе слишком объемный поток информации, и если к его восприятию не подготовиться, то возникнет огромная проблема. Пример я приведу очень простой – изучение Библии, вопрос о введении в школах обязательного предмета, посвященного изучению Священного Писания, и жаркие споры, вызванные этим процессом. В современном обществе насильственно после революции вырывали с корнем религиозность нации, и теперь, когда несколько поколений жили, не утруждая себя размышлениями о религии и Боге, это стало столь же насильственно внедряться обратно. Но есть вещи, к которым люди сами приходят рано или поздно и которые нуждаются в планомерном осмыслении, пусть и в качестве знания. И вот тогда, когда знание будет получено, его можно препарировать и изучать, лишь после этого вопрос о приятии или отвержении будет актуален. Сейчас же мода на религию напоминает китч.

Так же и изучение внеземных цивилизаций и вопросов, касающихся населения нашей Вселенной. Чтобы понять и принять, нужно вначале деликатно вернуть понимание такого факта: равновесие невозможно без взаимодействия, которое происходит благодаря тому, что и Земля вертится вокруг Солнца, и Юпитер, и Плутон, а коль так, то вопрос о заселении органическими существами этих планет все еще не закрыт.

Библию не хотят изучать, потому что видят в этом насильственное проявление чужой воли? – И это тоже, а еще страх того, что можно столкнуться с каким-то откровением для себя.

Верить в инопланетные формы жизни не хотят, потому что это нарушит представление о единоличном правлении рода людей во Вселенной? – И это тоже, а еще страх, что может оказаться так, что мы действительно часть чьего-то эксперимента в этой Галактике и все истории о похищениях людей и о странных явлениях, связанных с мутацией и изменением человеческого сознания после встречи с НЛО, – правда.

Но вернемся к оружейному плутонию и нашему визиту к Олегу Константиновичу. Он-то и поведал нам, что из достоверных источников ему стало известно: та партия оружейного плутония, которую обнаружили во время спуска Ксения и ее группа, была связана с реорганизацией некоего объекта, нужного для изучения сигналов, поступающих из космоса.

– На правительственном уровне? – не удержался я от сарказма.

– Именно, – внимательный взгляд профессора, – если речь идет о безопасности, господин саркастичный журналист, то кто сможет четко дать ответ на вопрос: какой из объектов был реорганизован – тот, который служит для слежения за баллистическими ракетами, или тот, что используется для наблюдения за космическим пространством?

Вот тут профессор Мальцев был совершенно прав, ведь действительно, мы точно не знали какой, поскольку плутоний используется в том числе и при создании ядерного оружия. И само понятие «слежение» может быть истолковано весьма двусмысленно. Например, одно из толкований – «использование ядерного оружия для поражения цели, представляющей угрозу для безопасности России». Откровенно говоря, Мальцев меня немного удивил умением ловко играть понятиями, словами и определениями. К Олегу Константиновичу было не придраться, и, честное слово, создавалось ощущение, будто его постоянно подслушивают, потому он и вынужден разговаривать на тайном языке.

– А вы что думаете о судьбе Ксении, это ведь вы обратились к Светлане?

Осторожный вопрос. Олег Константинович взглянул на мою спутницу: Света говорила по сотовому и рассматривала стеллажи с книгами в кабинете хозяина дома.

– Если я прав, то вернее всего Ксюша действительно в больнице и ничего не помнит из произошедшего с ней за это время, ведь речь идет о перестраховке, Даниил, о сохранении нейтралитета в какой-то мере.

Он заметил мой взгляд и улыбнулся краем губ:

– Вам не сообщили, что в тот же год в районе падения Тунгусского метеорита наблюдался выброс радиации?

Я впился взглядом в лицо Мальцева.

– Вижу, что нет, – усмешка, – в то время уфологи нашей многострадальной родины были удивлены вспышкой активности в космическом пространстве, они зафиксировали несколько метеоритных дождей, которые не долетали до поверхности Земли, словно во Вселенной произошло столкновение по меньшей мере сотен звезд. Впрочем, Тунгусский метеорит – вообще загадка, которую пока никто не разгадал. Сенсационных открытий-то появлялось много, одно краше другого, да только никто толком не мог сказать, что это было: обычный метеорит, осколок кометы или космический корабль? При его падении, вспоминают очевидцы, они приходили в ужас от грохота и ослепительного света, гремел гром, во многих районах началась паника. От взрыва неизвестного предмета над тайгой случилась настоящая катастрофа – взрывной волной повалило лес в радиусе сорока километров, погибли звери, пострадали люди. Начался пожар, сметающий все на своем пути на огромной территории. Позже, изучая последствия катастрофы, оказалось, что сила взрыва сравнима с энергией двух тысяч единовременно взорванных ядерных бомб, сброшенных на Хиросиму в 1945 году. По многим регионам прошли землетрясения, магнитные бури, в округе катастрофы мутировали растения, изменилась скорость роста деревьев, изменился химический состав почвы. Во многих районах наблюдалось свечение облаков и земной атмосферы и многие другие явления.

– Что-то не вижу связи с Метро-2, – заметил я.

Пауза.

– А вы видели карту Метро-2? – пристальный взгляд.

– Видел.

– Ничего особенного не заметили?

– Да вроде бы нет.

– А если вспомнить?

Я замялся:

– Собственно, подземка связывает явно не случайные объекты и имеет, судя по всему, непосредственную связь с правительственным бункером.

– Именно, – кивнул Олег Константинович, – это подземная карта тех объектов, которые имеют статус государственных по значимости, она означает, что точки-станции служат своего рода маяками мест, любопытных с точки зрения безопасности страны.

Я уставился на профессора. Честно говоря, мне в первую секунду показалось, будто он бредит, но потом в его простейших умозаключениях я обнаружил и здравый смысл:

– Вы хотите сказать, это карта для тех, кто может интересоваться безопасностью страны?

– Именно, – снова кивнул Мальцев, – причем карта, охраняемая самим государством, а вот кто видит эту карту и почему – вопрос, который, скорее всего, нужно задавать не мне, Даниил.

– Так что же сделала Ксения, когда натолкнулась на плутоний? – вмешалась Светлана, которая до этого молча слушала наш разговор.

Внимательный и умный взгляд в ответ:

– Она нашла «маяк», Светлана, просто «маяк».

– Плутоний?

Кажется, что этот вопрос задали мы хором:

– Именно, – третий кивок профессора, – плутоний, который отлично виден на радарах.

Этот факт довольно хорошо известен в узких кругах исследователей внеземных цивилизаций. В 1954 году в тайге был обнаружен замаскированный тайник, где археологи нашли остатки метеоритной пыли, которая, вступив в реакцию с непонятным земным веществом, стала излучать радиацию, равносильную той, что излучает плутоний, вступая в химическое соединение с сульфатом натрия. «Непонятное земное вещество» очень напоминало уран. Врач по фамилии Столяров, обнаруживший находку, вскоре умер от лучевой болезни.

Итак, что же получилось в результате нашей встречи с профессором Мальцевым? Мы узнали, что кто-то или что-то разграфил Метро-2, словно карту местности. Только вот кому, зачем и почему, так и осталось пока загадкой. Было понятно только одно: кто-то и зачем-то следит за рядом объектов, и очень не хочет, чтобы это дело было предано огласке.

Но даже если предположить, будто под землей есть ряд своеобразных маяков, которые помечены при помощи определенного химического соединения, то почему это касается именно Москвы? Хотя – стоп, а почему только Москвы? Подземные коммуникации есть во всех крупных городах, я уже молчу про небольшие. Но чтобы убедиться в правильности хода мыслей, я набрал номер телефона приятеля из Ульяновска. Мы ехали в машине на квартиру к Страннику, Светлана всю дорогу молча курила, а я говорил по телефону. И вот любопытный факт: оказывается, подземные коммуникации под городом, где когда-то родился Владимир Ильич Ульянов-Ленин, не просто есть, но они очень обширны и популярны среди местных диггеров. Мой приятель обещал через пару дней рассказать точно, что и как можно увидеть под землей и куда именно ведут многочисленные туннели под этим городом.

Я нажал на кнопку «конец связи» и обернулся к Свете:

– Я позвоню еще в Лугу, Псков, Новгород, Харьков.

Девушка улыбнулась:

– Позвоните, Даня, только я и без подтверждения могу вам ответить, что сеть подземных тоннелей столь обширна, что создается ощущение, что вся страна под землей затянута паутиной тоннелей.

– И везде маяки?

– Думаю, что Мальцев прав, – просто ответила она и резко затормозила. Мы приехали к Страннику.

А вот если профессор прав, то становится понятным, почему Метро-2 обрастает слухами и легендами, и нет однозначности в ответах на вопросы. Тогда и вправду появление крыс-мутантов не так удивительно. Радиационное воздействие – и никакой фантастики. Все ведь помнят легендарные кадры из заброшенных деревень вокруг Чернобыля, где произошла авария на одном из ядерных реакторов. Там показывали яблоки размером с арбуз и ромашки, которые напоминали своей величиной подсолнухи. Стоит ли вспоминать уродцев-младенцев, которых рожали женщины, чьи мужья едва соприкоснулись с трагедией.

После чернобыльской катастрофы, по непроверенным данным, было рождено более полумиллиона неполноценных детей. Неполноценность в данном случае – врожденные нарушения работы опорно-двигательного аппарата и функций головного мозга. Другими словами, это дауны, младенцы с полной атрофией конечностей, лейкозом и прочими серьезными заболеваниями.

Евгений Михайлович обрадовал меня тем, что сообщил о предстоящей ходке. Ходка – это спуск под землю. Мелькнуло в голове, что я все-таки боюсь замкнутых пространств, но данные соображения (и я понимал это) более всего походили на малодушные увертки от неизбежной участи каждого уважающего себя журналиста, который когда-то в один прекрасный момент решил писать для раздела криминалистики. В памяти всплыло, как я готовил материал о группе «Альфа» и мне любезно предложили пройти полосу препятствий – тогда пришлось быстро вспоминать то, чему же меня учили в воздушно-десантных войсках. Любопытно было писать о тюремных надзирателях, когда для антуража пришлось просидеть в камере более пяти часов. После меня шутливо похлопали по плечу, сказав, что зато я теперь напишу свой лучший материал – а я смог лишь вяло улыбнуться. Те выражения, которыми обменивались тюремные служащие, являлись абсолютно непечатными, ну если только не заменять каждое слово точками. Так бы, конечно, у меня получилась не статья, а распечатка азбуки Морзе. Иначе говоря, я привык, что я часто попадаю в ситуации, когда приходится стремительно адаптироваться, и надо отдать должное Страннику – он предупредил, что спуск будет на второй день – это помогло мне привыкнуть к неизбежности ходки. Но все-таки сердце бешено колотилось, когда со мной проводили короткий инструктаж. Чтобы как-то выделить те наставления, которые дали мне, я представлю их отдельно для тех, кто сам решит поразмышлять о том, а не спуститься ли ему под землю.

Во-первых, никогда не спускаться под землю пьяным или с похмелья. Под землей такое состояние усугубляется, что может привести к необратимым последствиям. Не говоря уже о том, что вы можете элементарно заблудиться.

Во-вторых, обязательно иметь фонарик и набор запасных батареек.

В-третьих, взять с собой веревку.

В-четвертых, одеваться надо удобно. Ботинки желательно на рифленой подошве. Куртку – непромокаемую, что-то теплое. Под землей может быть перепад температуры и давления.

И четыре заповеди диггера:

1. При виде чужака – быстро бежать.

2. Не кричать (породы под землей бывают очень нестойкими, и, кроме того, что так вы привлечете к себе внимание, на вас еще и рухнет что-нибудь).

3. Не справлять нужду на кабели.

4. И самая важная: перед тем как куда-то лезть, надо думать о том, как оттуда вылезти.

– Когда я полез первый раз сам, – рассказывает Евгений Михайлович, – то мне было лет, наверное, семнадцать, и все пункты правил тогда, естественно, нарушил. То есть я был в скользких кедах, орал под землей и залез в какой-то тоннель, где у меня тут же от давления сели батарейки в стареньком фонарике – я пробирался на ощупь. Замерз, естественно, как собака, потому что был одет в одну рубаху. В тоннеле заблудился, потому что совершенно не представлял, как мне из него выбраться, и, самое печальное, не понимал, зачем в него забрался. Ну, хорошо, что это оказалась заброшенная шахта, у нас на Донбассе их было множество, а если бы коммуникация? Да вход засыпан?

Странник строго на меня посмотрел, словно я уже провинился тем, что орал под землей и заблудился в каком-то тоннеле. Я даже смущенно улыбнулся.

– То-то, – наставительно поднял палец Евгений Михайлович и протянул мне комплект запасных батареек, – но почему-то из тех ребят, с которыми я потом совершал ходки, лишь часть серьезно относились к моему рассказу, а прочим надо было самим заблудиться, проплутать под землей, подцепить воспаление и только тогда понять, что наши заповеди – они ведь не шутки ради твердятся, а чтобы под землей было удобно и спокойно. А вот этот пункт о том, чтобы не справлять нужду на провода, – скептически всматривается в мое лицо, словно я и этим уже нагрешил, – один такой герой решил-таки справить малую нужду на кабель, и в результате едва не лишился своего мужского достоинства.

Светлана звонко рассмеялась.

– Света смеется потому, что она была при этом, – проворчал Странник, – и фактически спасла доброго молодца, оттолкнув его, когда вспыхнуло пламя. И это не шутки: неисправность, глупые молодцеватые выходки – и под землей можно остаться навсегда. И раньше уготованного судьбой срока.

Я вздрогнул. Понимал ли я головой, что собираюсь оказаться в святая святых подземного царства? В мире тайн, загадок и мертвых зон, откуда нет дороги назад, если не знать, зачем ты потревожил покой подземного мира.