Исповедь секс-массажиста

Равнодушие

Когда я учился, непонятно чему и зачем, в школе в старших классах… я узнал, что такое панические атаки. Настолько мощные, что хотелось завалиться под парту, умереть, сделать что угодно, лишь бы прекратить это адское мучение. Никто ничего не понимал и ребята, и учителя смотрели на меня, когда я краснел, бледнел, потел, холодел… как стадо баранов. Кто-то насмешливо, кто-то с опаской, кто-то просто с лёгкой неприязнью, бывало даже проскальзывало сочувствие. Но… никто не спросил, что с тобой. Никто не поинтересовался плохо ли мне, никто не дал совета.

Чувствовал я себя как уж на сковородке. Начались приступы после того, как одна девочка начала смеяться надо мной. Просто смотреть, смеяться, без слов, без объяснений. Потом к ней присоединилась её подруга. Потом ещё две девчонки. Они кричали, орали, оскорбляли, бесновались. Было ощущение, как будто я попал в один из кругов ада. В какой только и за какой грех я тогда совсем не понимал. Почва ушла у меня из-под ног, и я был в полной растерянности. Такое поведение представительниц прекрасного пола раскрыло мой букет панических атак на полную катушку. Открытые пространства, взгляды, скопления людей и начинались приступы. Как только я уединялся, всё проходило. Чувствовал себя я редким психом. И конечно самооценка, которой я и так никогда не блистал, упала у меня ниже плинтуса.

Спасал только алкоголь, онанизм и спортзал. Дружил я с самыми отщепенцами нашего класса. Хотя пол нашего класса были из проблемных семей. Но со мной общались самые проблемные. Один кадр прилип ко мне намертво. Его мать было алкоголичка со стажем, родившая своего сына не от мужа, а от какого-то военного в отставке, хорошенько гульнула налево, что называется. Периодически, тот пацан дрался со своей матерью, когда они оба были под градусом. Это был самый ебанутый парень в классе, и он долгое время был моим самым близким другом. В младших классах я пару раз выручал его, помогал спастись от физической расправы одноклассников, сильно не любивших его. Вообще, с проблемными ребятами, у меня было что-то общее. Мы хорошо находили общий язык.

Класса с десятого я догадался подбухивать прямо перед уроками. С собой в портфеле, вместо учебников, я носил полтора литра «Охоты крепкой». Которую частями заливал в себя в туалете. Я запирался там на перемене. И первоклашки долбились в мою дверь, пробовали забираться на стенки моей кабинки, чтобы узнать, почему кто-то почти каждую перемену сидит в толчке по пятнадцать минут. Им это было очень интересно. Алкоголь реально помогал снимать стресс. Гораздо лучше, чем всё остальное.

Дома никто ничего не замечал. Или упорно делали вид. Отец дневал и ночевал на своих работах, где ему почти ничего не платили, такова была его участь музыканта. Однако он был не против, лишь бы почаще сбегать из дома. Отец не был авторитетом в нашей семье. Женщины (его жена и его мать) помыкали им, как только могли. Конечно, он пытался делать вид, что всё идёт как надо, что он контролирует ситуацию… И в этом мы с ним были похожи. Я тоже старался делать вид перед родителями, что у меня всё в порядке, хотя в моей жизни была полная жопа.

Однажды я пришёл домой в усмерть пьяный. Обычно я легко скрывал своё состояние. Но в тот раз от меня разило, как от помойки и в своих движениях по комнате я немного потерял контроль, чуть не наебнувшись на полку с книгами.

– Уйди – сказала мать развалившись за компьютером, прервав свой разговор с подругой по телефону – от тебя несёт. Сдохнешь как мой отец, под забором. Алкаш. Не учишься, ни к чему не стремишься. Пошёл вон!

Я не стал язвить о причинах, почему её отец (она росла с матерью и сестрой, без отца) так сильно бухал. Я просто, молча, пошёл в туалет читать книгу. В общем, не помню, как и что, но там я и заснул. Проснулся почему-то в своей кровати. Встал. И осознал… сегодня мой последний день в школе, сегодня выпускной.

Вот в таких перипетиях, между паникой, алкогольным опьянением, оргазмами от собственной руки и холодным равнодушием близких и прошли мои школьные годы. Так я и узнал, что такое людское равнодушие.