Испытание для победителя

Глава 3

Карабаллиста громко щелкнула, выбрасывая круглый керамический снаряд. Глиняное ядро, дымя фитилем, пролетело двести шагов и ударило в край квадратной деревянной мишени. Яркая вспышка, взрыв – и деревянный метровый квадратный щит мгновенно вспыхнул ярким пламенем, которое начало стремительно пожирать пораженную мишень. Стратег-инженер Никомед пораженно выругался и восторженно взмахнул руками.

– Совершенно с тобой согласен, это работает! – усмехнулся Громов, глядя на своего главного инженера.

– Работает!! Да, это самая сильная горючая смесь, что я видел в жизни! – воскликнул Никомед, восторженно смотрящий на пылающую мишень.

– Такую штуку можно будет неплохо использовать как на суше, так и в морских сражениях, – довольно покачал головой стоящий рядом Ганнибал.

– Тут я полностью согласен с карфагенянином! Эта штука пострашнее всех ядер метательных машин! – согласился с ним Деметрий.

– Ну, о флоте мы подумаем попозже, а пока эта смесь нам неплохо послужит в армии, – произнес в ответ Саня.

– А как мы ее назовем? – пробормотал Никомед, завороженно глядевший на бушующее пламя.

– Может, «пламя Александра»? – высказался Деметрий, вопросительно поглядевший на своего царя.

– Нет! Зачем светить врагам имя изобретателя? Лучше пусть будет «сирийским огнем». Скромно и со вкусом, – возразил Громов, улыбнувшийся своим мыслям.

А все начиналось довольно буднично. Анализируя ход армянской кампании, Саня пришел к мысли об усилении огневой мощи армейской артиллерии. Саня очень переживал, что не может вспомнить состав пороха. По химии в школе у него была твердая тройка. Поэтому, в отличие от книжных попаданцев, которые, не вспотев, создавали на коленке огнестрельное оружие, самонаводящиеся ракеты и ядерные бомбы, он так и не смог вспомнить рецепт обычного дымного пороха. Впрочем, местные метательные машины проявили себя довольно неплохо в отгремевших недавних боях. И поэтому по отсутствию огнестрела новый царь Селевкидов не сильно убивался.

Помимо ядер и больших дротиков карабаллисты решено было вооружить книппелями. Этот необычный снаряд состоял из распиленного пополам бронзового ядра, половинки которого соединялись полуметровой железной цепью. При этом звенья цепи были сплющены и заточены по краям. Как Саня помнил из той жизни, книппелями начнут пользоваться в эру парусников и огнестрельного оружия. Их будут применять только в морских боях, выстреливая цепными ядрами по мачтам и парусам вражеских кораблей. Саня прикинул, что выстрел книпеллем из карабаллисты по плотному строю пехоты будет наносить больший урон, чем обычные ядра или дротики. Правда, в ходе испытаний выяснилось, что вновь изготовленные снаряды летели не так далеко, как стандартные ядра. Зато они выкашивали широкие просеки в плотном строе мишеней.

Следующей новинкой для античного мира была картечь. Саня в той, прошлой жизни увлекался охотой. Пока отец был жив, они часто ездили пострелять по уткам или гусям. При этом патроны в магазине были довольно дороги, но выход был быстро найден. Отец купил набор для снаряжения патронов, капсюля, дробь, гильзы, пыжи. И перед каждым охотничьим сезоном они всегда сидели в гараже и снаряжали патроны для будущей охоты. Это тогда превратилось в добрую семейную традицию. А дробь и картечь, в принципе, одно и то же. Разница только в размере. Поэтому придумать цилиндрический контейнер из кожи и папируса, в котором размещался заряд свинцовой картечи, для Громова не составило большого труда.

После выстрела их карабаллисты контейнер раскрывался, выпуская в сторону противника рой свинцовых круглых пуль размером с голубиное яйцо. На восьмидесяти шагах картечь с легкостью пробивала пехотные щиты, металлические панцири и шлемы. В общем, сирийские военные эксперты признали полезность данных зарядов.

Несмотря на эти успехи, Сане было этого мало. Артиллерия должна уничтожать противника не только физически, но и морально. И тут очень бы пригодился порох, но с ним вышел большой облом. После ряда неудачных экспериментов Громов плюнул на дальнейшие исследования в этой области. Но ведь помимо пороха люди использовали и другие способы сокращать собственное поголовье. Например, напалм и прочие жидкие огненные смеси. А вот тут уж выходец из нашего времени был подготовлен гораздо лучше. Правда, знания в этой области он получил не благодаря системному образованию, а практически случайным образом.

Когда они заработали с Ромкой Кротовым свой первый миллион на контрабанде, то решили вложить эти деньги в какое-нибудь дело. И тут очень кстати подвернулся Алик Гринсбург. Этот шустрый чернявый проныра предложил друзьям вложиться в производство и продажу бензина. Дело казалось стоящим, а полулегальный характер сделки удачливых контрабандистов не смущал. Правда, Саню одолели сомнения, и он решил поподробнее узнать о самом процессе изготовления и реализации топлива. Алик был не очень доволен, но отказать будущим инвесторам не смог.

Друзьям была устроена экскурсия на перегонный мини-заводик, который был подозрительно похож на пресловутые чеченские «самовары». Такие аппараты гнали дешевый низкосортный бензин из сырой нефти по всей Ичкерии во время войны. И друзьям часто в ходе разведывательных рейдов приходилось уничтожать эти гибриды чеченской конструкторской мысли. Работающие на показанном мини-заводике чеченцы тоже не внушали доверие. Уже позже, вернувшись в город, ребята сильно поспорили. Саня был против. Он не хотел связываться с чеченцами, подозревая, что прибыль от данного предприятия идет на поддержание джихада против федеральных сил на Кавказе. Ромка вынужден был с ним согласиться, но сама идея ему очень понравилась.

Было решено Алику вежливо отказать и заняться данным бизнесом самостоятельно. Достать необходимое оборудование через крышевавшую их братву труда не составило. Сам процесс перегонки был не особо сложен, так что запустить добытый «самовар» удалось достаточно быстро. Бензин это чудо враждебной техники выдавало довольно жуткий. Но на дворе был двадцать первый век. Так что с различными добавками и присадками проблем не возникло. Они значительно улучшали качество выдаваемого топлива. Реализовывать произведенный бензин помогла все та же братва. Бензовозы с левым топливом шустро развозили горючую смесь по близлежащим заправкам. Потом были приобретены еще три «самовара», что значительно увеличило выработку продукта.

Деньги потекли рекой, но через три месяца все хорошее внезапно закончилось. Где-то произошла утечка, с кем-то из больших и жадных чиновников друзья не поделились. И менты накрыли канал сбыта бензина, а затем начали усиленно копать, пытаясь найти поставщиков левого топлива. Пришлось срочно сворачивать налаженный бизнес и уничтожать все улики. Саня самолично спалил ангар с «самоварами» и шесть цистерн с бензином. Успел буквально в последний момент. Когда в ангаре полыхнуло, вдалеке уже слышались приближавшиеся полицейские сирены. Это на незаконный перегонный мини-завод мчалась группа захвата. Друзьям повезло, и они смогли соскочить в самый последний момент. И вот сейчас этот эпизод из прошлой жизни пришелся очень кстати и помог новоиспеченному сирийскому царю создать отличную огненную смесь.

Аппарат для перегонки сырой нефти был собран достаточно быстро. Ведь в распоряжении нового царя были все люди и ресурсы державы Селевкидов. Никомед, бывший главным царским инженером, понял царский замысел с ходу. Получив чертежи и необходимые разъяснения, он с энтузиазмом взялся за работу, энергично подгоняя своих подчиненных. С сырьем для переработки тоже не возникло проблем. Нефти кругом было просто завались. При этом не обязательно было забуриваться на большую глубину, чтобы добывать это земляное масло. Так тут называли сырую нефть. В некоторых местах были целые озера с нефтью. Качество полученного в процессе перегонки топлива было отвратительное, но двигатели внутреннего сгорания Громов делать и не собирался. Главное, что требовалось от получаемого бензина, – это чтобы он горел. И он горел, причем неплохо. Однако на достигнутом решили не останавливаться. Никомед в исследовательском азарте предложил намешать в полученный бензин другие известные горючие материалы. В ходе экспериментов было выяснено, что смесь бензина, смолы, канифоли, серы и асфальта, прокипяченная на медленном огне, дает самый сильный убойный эффект.

И вот теперь прошли испытания этой огнесмеси на полигоне. Александр, его советники и стратеги были очень впечатлены. Все военные эксперты согласились, что данная смесь значительно повысит убойную мощь армейской артиллерии. Было решено принять ее на вооружение под кодовым названием «сирийский огонь». Отныне круглые полые глиняные зажигательные снаряды, заполненные смесью для «сирийского огня», должны были входить в стандартный боекомплект карабаллист и требюшетов. И само собой, следовало соблюдать полную секретность состава данной смеси. Все посвященные в секрет ее изготовления понимали, что будет, если такое оружие попадет в руки врага. Шпионаж еще никто не отменял.

Армия готовилась к походу на восток для усмирения взбунтовавшихся провинций. Выход был назначен через две недели. Но тут случились два события, которые коренным образом изменили сложившуюся ситуацию. Сначала в Антиохию прибыли… парфянские послы. Да-да! Именно те самые парфяне, которые взбунтовались против власти Селевкидов и заявили о своей независимости. И именно на их усмирение нацеливался новый правитель Селевкидов. Именно для войны с ними готовилась армия. По прикидкам Александра Победителя и его советников, на усмирение Парфии должно было уйти около двух лет. Все готовились к тяжелой военной кампании.

Парфяне – враг серьезный. Его с наскоку не задавишь. Саня помнил, что даже римлянам не удалось покорить этот народ. Это вам не Пальмира. Тут драка ожидалась серьезная. И потери тоже планировались не маленькие. Правда, сейчас Парфия еще не набрала той силы, что у нее будет при войне с Римом. Но сопротивляться парфяне будут упорно и умело. В этом никто не сомневался. Поэтому сейчас необходимо давить парфян, пока они не набрали силу. Ну а после Парфии можно будет заняться и мятежной Бактрией. Она там недалеко расположена. В общем, паровозы надо давить, пока они еще самовары.

Итак, все готовились к трудному походу на далекий Восток, а тут вот вам нате хрен из-под кровати, то есть – послы!! К отправке послов парфяне подошли с восточной основательностью. Дары для царя Селевкидов вез огромный караван верблюдов. Золотые и серебряные украшения, драгоценные камни, жемчуг, персидские ковры, тюки индийского шелка (вот это действительно царский подарок), три сотни знаменитых парфянских составных луков, куча позолоченного оружия и доспехов. И три сундука с золотыми монетами.

Но самым удивительным были слова, с которыми парфянские посланники обратились к правителю Селевкидов. Упав на колени и согнувшись в глубоком поклоне, послы стали умолять царя простить неразумных подданных. Мол, парфяне даже и не думали бунтовать против законной власти. И никакой мятеж они не поднимали против Селевка и Александра. А вот против узурпатора Антипатра они, как верные подданные селевкидского владыки, выступили единым фронтом с оружием в руках. Ну прямо настоящие патриоты. Ага! В общем, вышло недопонимание. Никакого парфянского мятежа и не было. А в знак своей лояльности царь Парфии посылает эти скромные дары, своего старшего сына и наследника шестнадцатилетнего Тиграма в качестве аманата, то есть заложника. Помимо этого парфяне обязались, как и прежде, платить дань и подтвердили вассальную клятву владыке Селевкидов.

Громову едва удалось сохранить безразличное выражение на своем лице. Прямо скажем, довольно неожиданный пассаж. Неужели сработала информационная бомба? И до ушей правителя Парфии дошли слухи об огромном войске Селевкидов, которое готовится выступить на Восток, чтобы жестоко покарать парфянских и бактрийских мятежников? Выходцу из двадцать первого века было хорошо знакомо такое понятие, как информационная война. И он хорошо знал действенность этого грозного оружия.

И вот сейчас Александр еще раз убедился в силе слова. Парфяне, напуганные многочисленными слухами про победы Селевкидов под командованием нового царя Победителя, попросту сдались и прибежали мириться. Хотя, если трезво взглянуть на мир, то шансов в этом противостоянии у них всегда было мало. Уж слишком разные ресурсы были у огромной державы Селевкидов и маленькой парфянской провинции. И только при ослаблении власти правителя Селевкидов появлялся шанс на победу. Смерть Антиоха Третьего дала парфянам надежду. Они рассчитывали на смуту и долгую гражданскую войну за селевкидский трон, но появление Александра спутало им все планы. Назвать слабым и нерешительным человека, победившего Антипатра, взявшего штурмом Пальмиру и покорившего Армению, мог только полный кретин. А действия правителей провинций и соседних стран, моментально признавших власть нового правителя Селевкидов, обломали Парфии всю игру. Поэтому парфянам ничего не светило в плане победы. А тут еще и слухи о готовящемся карательном походе на Восток нагнетали страсти.

И вот теперь поставившие все на кон и проигравшие парфяне смиренно просили о мире. А за свой косяк они подогнали солидные подарки, по стоимости равные трехлетней дани, что платила Парфия царю Селевкидов ранее. В общем, все было по понятиям. Они проиграли и признавали это, полностью подчиняясь воле победителя. Немного подумав, Саня решил быть милосердным и согласился признать случившееся недоразумением. Он не видел смысла в дальнейшем кровопролитии. Враг признал поражение и выплатил контрибуцию. Никто из его воинов не погиб. А самое главное, что не надо терять несколько лет на усмирение парфян. Чистая победа! Правда, прежде чем отпустить послов, Громов попенял им жалобой гирканского посланника на набеги парфян. Гирканец был оперативно вызван и опрошен. Услышав жалобы на творимый парфянами беспредел, послы Парфии клятвенно пообещали разобраться, наказать виновных и выплатить правителю Гиркании компенсацию за понесенный ущерб. Гирканец был очень доволен, а Саня понял, что получил верного подданного, который теперь будет всячески поддерживать влияние Селевкидов на Востоке и приглядывать за своими беспокойными соседями.

И вообще, Александр просто отпустил бы мятежных парфян в свободный полет, признав их независимость. Ведь геморроя с ними до фига, а прибыль мизерная. Но тут в дело вступает Большая Политика. Тут окружающие царя Селевкидов не поймут. Отпустишь одного, так и другие подданные захотят свалить. А там и до развала державы рукой подать. Эх, тяжела ты, царская доля!!

Не успела улечься пыль, поднятая отбывшими на родину парфянскими послами, как в столицу прибыли посланники царя Бактрии. На этот раз это не стало сюрпризом. Бактрийцы тоже пришли мириться. Перед этим Саня узнал от везира Гермия, что на территорию Парфии и Бактрии вторглись племена саков и массагетов. Те самые, что разбили и согнали со своих земель сарматов. Очередная волна Великого переселения народов набирала ход. В общем, помимо угрозы от Селевкидов с запада добавилась еще и угроза с северо-востока, исходящая от диких кочевников. А бактрийцы еще и вляпались в войну с двумя княжествами из Северной Индии. Ну и слухи о подготовке селевкидской армии к походу на них не прибавляли оптимизма мятежникам.

Бактрийские послы чертами лица и одеждами были похожи скорее на греков. Но так же, как и парфяне, привезли по-восточному богатые дары и бухнулись на колени, моля о прощении. Сюрприза не получилось. Дальнейшая дипломатическая встреча шла по накатанной колее. Бактрийцы клялись в своей невиновности и верности владыке Селевкидов, а Александр Победитель делал вид, что верит. При этом обе договаривающиеся стороны знали, что это не так. Немного помучив бактрийцев и попеняв им за их прегрешения, царь милостиво согласился принять дары и предупредил, что в следующий раз пощады не будет. В общем, помирились! Еще одна чистая победа! Идти воевать совсем не хотелось. Далековато, однако!

Похода на восток не случилось, и теперь все пребывали в некоторой растерянности. Готовились-то к затяжной войне, а тут такое. На царском совете высказывались различные мнения. Ганнибал ратовал за вторжение в Грецию. Там как раз римляне начали войну с Этолийским союзом – и сейчас неплохой момент для вмешательства. Деметрий же указывал на Родос. Мол, совсем обнаглели мелкие. Надо их приструнить, чтоб не зарывались. Аристолох, в свою очередь указал на Пергамское царство и заявил, что это государство представляет прямую угрозу для Селевкидов. Царь Пергама злопамятен и грезит былым величием, которое, кстати, исчезло когда-то по вине Селевкидов. Этот деятель всячески старается сколотить коалицию, направленную против нашего царства. В общем, настоящий и непримиримый враг. С таким договориться не удастся.

Споры закипели довольно бурные, но прийти к какому-то общему решению советники царя так и не смогли. Громов тоже колебался. Начинать войну с соседями без особых на то причин совсем не хотелось. Но и успокаиваться еще рано. Однако один человек был только рад сложившейся обстановке. Царица Клеопатра, сама бывшая дочерью царя, конечно же, понимала, что ее супруг не принадлежит только ей. У него есть множество обязанностей перед царством и его подданными. Как жена царя она знала, что поход на восток против мятежников необходим, но как любящая женщина хотела, чтобы ее любимый остался дома и не отправлялся куда-то на край света воевать с этими мерзкими парфянами и бактрийцами.

Чтобы царская армия не начала скучать, решили проводить более интенсивные тренировки и выдали солдатам жалованье за два месяца. Война пока откладывалась, но не отменялась. Была бы армия, а враги всегда найдутся. Так и объяснили простым воинам, чтобы пресечь разброд и шатания.

Так прошли две недели. Страсти улеглись, а Александр начал думать о реформах на флоте. Большая часть царского флота покоилась на дне вместе с Антиохом Третьим, а во время гражданской войны за трон флотом совсем никто не занимался. Столица царства Селевкидов располагалась неподалеку от морского побережья. Сам город находился на левом берегу реки Оронт. В устье этой реки разростался большой портовый город, называвшийся Селевкией Никатора. Остатки военного флота сейчас и стояли в гавани этого города. Царь решил нагрянуть туда с проверкой. То, что он там увидел, можно было назвать флотом с большой натяжкой. Двадцать четыре триеры[2], девять пентер[3] и одна гексера[4] составляли сейчас военно-морскую мощь Селевкидов. По сравнению с тем царским флотом, что Саня видел два года назад входящим в гавань Эфеса, это была всего лишь бледная тень былого величия.

На пристани нового царя встречал наварх Леонатис. Этот коренастый, загорелый до черноты эллин выглядел как настоящий морской волк. Было видно, что он сильно переживает о плачевном состоянии царского флота. Хотя в этом и не было его вины. Большая часть флота погибла в шторме вместе с царем Антиохом. Антипатр же флотом совсем не занимался, лишив его всякого финансирования. У Селевка просто не доходили руки до проблем военных моряков. Без денег люди уходили с кораблей, сами корабли ветшали.

Тем не менее Леонатис, ставший новым командующим флота после гибели в шторме прежнего наварха, не отчаивался и всячески старался поддерживать боеспособность сохранившихся судов. Он даже распродал свои земли, чтобы выплачивать жалованье оставшимся корабельным командам. Такие подробности о командующем флотом сообщил Александру Гермий. Подобное самопожертвование и служебное рвение надо всячески поощрять. Поэтому тут же на пристани царь Селевкидов подтвердил назначение Леона-тиса навархом царского флота. Затем флотоводцу была вручена грамота на владение большим земельным участком и шикарной виллой на побережье. Помимо этого опешившему наварху выдали довольно увесистый мешочек с золотыми монетами. Надо было видеть восторг, светящийся в глазах бывалого морехода. Теперь он готов был ринуться хоть в огонь, хоть в воду по приказу нового царя.

Но полумерами новый царь не ограничился и тут же выделил деньги на строительство тридцати боевых кораблей и жалованье корабельным командам. Затем Александр подозвал к себе Никомеда и озадачил его вооружением флота «сирийским огнем». Услышав про новое оружие, стоявший рядом Леонатис сильно оживился и тут же пристал с расспросами к главному царскому инженеру. Опытный морской волк моментально оценил полезность «сирийского огня» в морских боях.

Смотря на оживленно беседующих соратников, Громов подумал, что неплохо бы сделать какой-нибудь огнемет. В сухопутном сражении от него было мало толку, а вот в морских баталиях эта штука может здорово пригодиться. Корабли-то деревянные как-никак. Позже он поделился своими мыслями с Никомедом и был приятно удивлен, когда тот заявил, что нечто подобное уже изобретено великим Архимедом. Правда, такая конструкция была довольно сложной и дорогой в изготовлении. Да и нормальной огнесмеси для нее не существовало, что приводило к частым поломкам аппарата. Но вот с «сирийским огнем» огнемет Архимеда точно должен работать исправно. Царь выслушал своего главного инженера и озадачил его изготовлением огнемета и испытанием его с «сирийским огнем» в качестве начинки. Если результаты испытаний будут хорошими, то данным оружием следовало оснастить все боевые корабли флота. Денег в казне благодаря везиру Гермию хватало, и на флоте Александр решил не экономить.

На следующий день был назначен военный царский смотр. Команды кораблей выстроились, чтобы показать себя новому начальству. В принципе, они произвели хорошее впечатление на Громова. Выглядели моряки достаточно браво. Морские пехотинцы сияли надраенными до блеска щитами и шлемами, матросы и гребцы тоже не выглядели бомжами. Кстати, гребцы во флоте Селевкидов, как и во флотах большинства античных государств, были свободными людьми. Эти моряки были полноправными членами команды, получавшими жалованье наравне с другими матросами. Никаких прикованных к веслам рабов, избиваемых кнутами безжалостных надсмотрщиков. Ведь именно такие сцены особо любят снимать в Голливуде. Хотя американцы, вообще-то, с историей не особо дружат. Может, у римлян или Птолемеев на боевых кораблях и были гребцы-рабы, но здесь все было довольно демократично.

В общем, военные моряки Сане понравились. Уверенные и умелые профессионалы. Леонатису удалось сохранить лучших. Они и станут костяком создаваемого царского флота. Ведь даже оружие в руках дикаря – это кусок железа. Никакие самые крутые корабли без опытных матросов не станут боеспособным флотом. Потом на новые суда наберут новичков и разбавят их ветеранами. И флот снова будет готов к сражениям за своего царя.

Следующий день был посвящен экскурсии по гавани и городу. В гавани Саню впечатлили ее размеры и рукотворные молы-стены со сторожевыми башнями на выходе в море. Удивила толстая бронзовая цепь, которая в случае угрозы вражеского нападения поднималась специальными механизмами со дна и натягивалась поперек входа в гавань.

– Это чтобы вражеские корабли не смогли войти в гавань, мой царь, – подтвердил догадку Александра стоявший рядом наварх Леонатис.

– Удивительная конструкция! Нечто подобное я видел в Афинах и Эфесе! – сообщил Никомед, внимательно рассматривая механизм лебедки, наматывающей толстую цепь на барабан.

Сам город тоже произвел приятное впечатление. Построенный по греческому образцу, чистый городок размером около четырех миль в диаметре. Ровные вымощенные камнем улицы. Кругом античные виллы, храмы и статуи. Если не знать, где ты находишься, то можно подумать, что этот город располагается где-нибудь на территории Греции. Такой контраст сначала сильно удивлял выходца из двадцать первого века. Греческие завоеватели, придя с армией Александра Македонского, не только разрушили Персидскую империю, но и стали повсюду в Азии создавать очаги своей культуры. И сейчас по всему Великому Востоку были разбросаны такие вот города греческого типа. Значительно позднее такие очаги греческой культуры падут под натиском восточных народов: парфян, арабов и турок.

Но в данный момент греческая культура в Азии переживала подъем и имела достаточно большое влияние на общество Востока. Восток, вообще, всегда подчинялся победителям. А греки и были теми победителями, которые сейчас устанавливали свои правила и обычаи в обществе. Но к чести греков стоит сказать, что они никого насильно не загоняли под крыло своих богов и не заставляли силой оружия перенимать свои обычаи и нравы. В отличие от тех же римлян, которые устанавливали довольно жестокие порядки на вновь завоеванных территориях и мгновенно карали всех недовольных новым порядком, греки действовали грамотнее и тоньше. Они просто всячески подчеркивали все достоинства греческой цивилизации, ослепляя глаза людей Востока блеском греческой культуры. Поэтому на Востоке и не было крупных этнических восстаний против греческого ига. В отличие от римского мира, где довольно часто римским легионам приходилось усмирять недовольное римскими порядками местное население в провинциях. Кстати, в этом году у них там как раз полыхнули восстания против римского владычества в Цизальпийской Галлии и Испании. И везир Гермий сообщил, что сейчас римляне эти самые восстания успешно подавляют.

Например, те же евреи, что значительно позже так долго будут бороться против римлян и, в конце концов, будут побеждены, лишены родины и рассеяны по миру. Они почему-то не поднимали восстаний сейчас против ига Селевкидов, которым в данный момент принадлежала провинция Иудея. Наоборот, дети Израилевы в данный момент были самыми лояльными подданными. Правители Селевкидов часто селили общины евреев в каких-либо неспокойных районах, чтобы снизить авантюризм местных жителей. Евреи из таких поселений были лояльны Селевкидам, хорошо вооружены и довольно успешно успокаивали недовольных туземцев и тушили волну бандитизма. А все потому, что Селевкиды не вмешивались в дела Иудеи. Там, конечно, был стратег Селевкидов, но он находился там, скорее, на случай военной агрессии Птолемеев и не лез в дела управления провинцией. И уж тем более не указывал евреям, во что и как им надо верить. При этом евреи всегда исправно платили дань царю Селевкидов и всячески подтверждали свою лояльность. Вот вам и непримиримые бунтовщики, блин! Просто греки не лезли в дела евреев, а евреи не лезли в дела греков. И все были довольны!

«Кстати, именно разгром Иудеи и стал началом конца Римской империи. Именно после взятия римлянами Иерусалима в Римской империи появилось очень много рабов христиан. Пока эта религия была религией рабов, римское государство было на подъеме. Но спустя два века христианство уже стало государственной религией Римской империи. Сильные и жестокие когда-то римляне стали изнеженными и слабыми. Вера в кровожадных богов и культ императора сменились на религию рабов. Если бог прямым текстом утверждает, что люди его овцы, а он их пастырь, то это говорит о многом. Ну какой сильный духом человек добровольно назовет себя овцой и рабом? Римляне вместе с верой в языческих богов утратили и хищный дух римской волчицы. За это они и поплатились впоследствии, а великая империя, построенная на крови, была уничтожена!» – именно об этом почему-то думал Саня, разглядывая ровные улицы античного города.

Следующие два дня прошли в атмосфере праздника. Городские власти решили устроить народные гуляния в честь приезда царя. Вино лилось рекой. Жители города славили своего царя. Тем более что городские власти оплатили всю выпивку и еду. А халява – она и на Востоке халява! Поэтому народ гулял и веселился вместе со своим царем. Гудели два дня. Всем понравилось, и Саня не стал особо злобствовать с проверкой финансовой деятельности. По сведениям Гермия, город исправно платил налоги. Городская верхушка, конечно, приворовывала, но особо не борзела. И новый владыка Селевкидов сделал вид, что поверил в честность чиновников города Селевкия Никатора. Тем более что на следующий день после праздника Леонатис пообещал провести показательные морские маневры. Саня был весь в предвкушении.

На следующее утро он вместе со своей свитой стоял на палубе гексеры, наблюдая за маневрами кораблей. К сожалению, в море смогли выйти не все боевые корабли. Не хватало людей в командах. Но и те судна, что сумели покинуть гавань, произвели хорошее впечатление. Быстрые и четкие маневры кораблей понравились новому правителю Селевкидов. А в завершение шоу пентера с вымпелом наварха на корме, сделав изящный разворот, разогналась и ударила своим тараном-ростром в борт специально притащенного для такого случая старого транспортного корабля с наскоро залатанным бортом. Затем пентера довольно быстро сдала назад, стряхивая транспорт со своего ростра. В огромную пробоину протараненного корабля мгновенно хлынула вода, и через минуту судно скрылось под водой.

Таран впечатлил всех. А Лиск даже пробормотал какое-то галлатское ругательство и заявил, что не хотел бы он оказаться сейчас на этом транспортном суденышке. Все стоящие рядом воины молча согласились с галлатом. Они сами были профессиональными военными и много раз смотрели смерти в лицо. Но сражаться на суше и на качающейся палубе – это разные вещи. А ведь если твой корабль протаранят, то это же верная смерть. Причем довольно мучительная. После этого все сухопутные вояки стали смотреть на моряков с большой долей уважения.