Испытание на человечность

I

Линн знал, что ничего хорошего не будет. В официальном приглашении на встречу глав планет ни о чём подобном не говорилось, а Даниель был сдержан и уклончив, но ему хватило.

За огромными окнами дворца корреталя невозмутимо сияло чистое небо.

Перед ним открылись двери, он вошёл в конференц-зал. Навстречу всплеснулась незримая волна: интерес, уважение, сожаление... о чём, о нём?! Странно... Даниель Озен поприветствовал, пригласил сесть. С далёкого кресла подмигнул Гантенир Вайкири: его переизбрали главой совета Энтиды. Из остальных - ни одного знакомого лица... в большинстве своём люди.

Даниель с общего согласия взял слово.

- Линн, я должен поставить тебя в известность о том, что главы планет Галактического Союза требуют суда над твоим отцом, лордом Эльснером даль Соль, известным также как Дарт Вейдер.

Линну показалось, что земля ушла из-под ног, а в мире стало безумно тихо. Да, предчувствие пропасти впереди, да... но - не спасло. Не смягчило удара.

- Как... - он попытался справиться с собой, но удавалось плохо. - Но он же убил Императора! Он, а не я! Если бы не он, меня бы тут вообще не было сейчас!

- Линн. Я прошу тебя выслушать до конца....

- С тех пор, как он выжил, прошло уже больше двух лет! И он работал на Галактический Союз, вы об этом прекрасно знаете, - и Аксерат был, с тамошними элиа, и Тайшеле, и вы молчали, никому не приходило в голову его судить, всех всё устраивало! С чего вы сейчас вдруг...

- Во-первых, сведения о том, что он жив, стали полностью открытыми только после дела на Тайшеле. Во-вторых, у Галактики было много других забот, крах Империи - это перестройка экономики, это политика, это масса проблем.

- И что, они все решены? Больше заняться нечем?

- Нет, конечно, но появилось много информации о неизвестных ранее преступлениях Империи, а после победы над нею осталось не так много тех, с кого можно спросить ответа. Народ требует справедливости. Подожди, не перебивай. То, что ты знаешь, о чём ты можешь свидетельствовать, станет известно всем.

- Это всё очень долго, - волнуясь, сказал Линн. - Вы собираетесь арестовать его?

- Боюсь, что придётся.

- Хорошо, суд... долгое разбирательство, потом, если вы его посадите... на работе Центра по изучению Силы можно ставить крест. Я понимаю, для общественности Сила - это что-то из разряда Легенд, но жизнь же доказала, что это касается каждого! И что прикажете делать? Я очень извиняюсь, но я - хиннерваль без году неделя, у меня был эдакий экспресс-курс молодого бойца, а отца обучали несколько десятилетий! Что мы будем делать без него, осмелюсь спросить?

- Линн, вы хотите сказать, что на преступления Милорда следует закрыть глаза в силу того, что он ваш отец, и придумываете причины, по которым он нужен правительству Галактического Союза? - мягко спросил незнакомый гуманоид. - Не советую. Ваша репутация безупречна, и не стоит гробить её такими методами.

-Я не придумываю причин, - Линн резко развернулся. - Если бы я захотел что-то выдумать, то начал бы нести про то, что он был главнокомандующим имперского флота, про военные секреты, в которых я мало что смыслю. А так - извините, но я говорю о том, что знаю наверняка. Центр по изучению Силы был создан по вашей же инициативе, господа главы планет. Вопрос только в том, что настоящая наука непопулярна, из неё нельзя сделать шоу, которое можно скормить неграмотному народу и заработать его поддержку.

В конференц-зале стало шумно. Линн встал.

- Что ж. Я понял направление ваших действий. Надеюсь, в рамках требуемой справедливости найдётся место для открытого и справедливого следствия. Если не найдётся - я сам его найду и прослежу, чтобы вы в праведном гневе не наломали дров. Я Империю сам ненавижу, хоть она и мертва, и я не допущу, чтобы Галактический Союз скатился к её методам в отношении побеждённых. Удачи в вашем совещании.

Он прошагал к двери, стараясь не слушать то, что осталось за спиной. На портативный видеофон пришло сообщение, он коротко взглянул: Даниель Озен просил зайти к нему в кабинет.

- Сядь и успокойся, - попросил Даниель. - Ничто ещё не потеряно.

Он стоял у окна, против света. Линн тяжело опустился в кресло.

- Даниель, ты же понимаешь...

- Понимаю. Но есть силы, которых он устраивал мёртвым. Пусть героем, - на это они были согласны, - но мёртвым.

- Если его арестуют, добиться такого будет несложно. Например, отравить в камере или придумать что-нибудь ещё.

- Я знаю. Но пока ещё ничего не произошло, и у нас есть неплохой шанс самим вести ситуацию, а не плестись в хвосте событий.

Линн кивнул. Так уже было, - когда Даниель парой слов сумел привести его в чувство. Столько произошло с тех пор... хотя на самом деле не так уж это всё было и давно...

Роскошный гравикар затормозил у комплекса зданий артосской Академии буквально на несколько секунд, чтобы забрать пассажира, - на планете, принадлежащей Империи, к конспирации следовало относиться серьёзно. Водитель взял курс к загородной вилле вице-губернатора Даниеля Озена, возле белого крыльца дома в лесу машина тоже остановилась ненадолго. Хозяин встречал гостя лично, несмотря на то, что на дворе была середина рабочего дня, а график столь высокопоставленного чиновника всегда был предельно насыщен.

- День добрый, Линн. Проходи.

Линн даль Соль шагнул в прохладный полумрак холла. Потомок аристократов Озен жил на широкую ногу.

В комнатах было уютно. Небольшой зал с камином служил гостиной, на столике был сервирован обед. Линн опустился в мягкое кресло и закрыл глаза. Он уже и забыл, что такое бывает, - покой, безопасность...

- Что сказали в Академии?

- Они взяли у меня образцы тканей, обещали регенерировать кисть. Но не раньше, чем через полгода. Будут выращивать отдельно, потом пришьют.

Озен кивнул.

- Примерно так я себе это и представлял. Но дело относительно новое и пока долгое.

- Хорошо, что это вообще возможно.

Даниель налил вина. Яркое полуденное солнце пронизывало зеленоватую жидкость, отчего бокалы становились похожими на драгоценные камни.

- За новую руку, - предложил Даниель. - Чтобы хорошо носилась.

Линн, чуть улыбнувшись, поддержал тост. Хиннервалям нельзя пить, - теряешь способность сконцентрироваться, - но сейчас ему было всё равно. Хотелось забыться, нырнуть куда-нибудь, где нет этого ужаса... Хоть и ясно, что ничего не получится: от себя-то не убежишь.

- Даниель, у тебя есть отец?

- Был. Эту виллу я унаследовал от него.

- Да? А мой отец жив. Оказывается.

Озен бросил на даль Соля короткий внимательный взгляд: с его гостем творилось что-то неладное.

- Это в любом случае хорошо, Линн.

- В любом? А это? - Линн показал на свой биопротез, голос дрогнул. - Он меня чуть не убил!

- Но ведь не убил же.

Даниель внешне остался спокоен. Он знал, что по воле судьбы очутился на пути Линна в тяжелейший момент, но всё оказалось хуже, чем он думал, и теперь надо было спешно соображать, чем можно помочь юному повстанцу.

- Да... - Линн взял бокал, сделал нервный глоток. - Но раз он не хотел убивать меня, зачем тогда калечить?!

- Я не знаю, - осторожно ответил Даниель. - Мне ведь вообще не сказали, что с тобой случилось, сообщили лишь, что тебе нужна регенерация кисти.

- Он хотел взять меня в плен, - не слушая, продолжал Линн. - Сначала просто выбил лазерный меч, и я свалился в какую-то шахту. Потом мне рассказали, что там меня собирались заморозить и отправить к Императору. Но я выбрался. Тогда он с помощью Силы стал бросать в меня какие-то металлические штуки, я вылетел спиной в разбитое окно...

С помощью Силы, отметил для себя Даниель и внутренне сжался. Теперь понятно, почему парень в шоке. Есть только один человек в Галактике, который способен вытворять такие вещи.

- А потом он действительно пошёл в атаку. Я и представить себе не мог... Ах да, я же его ранил! От этого он пришёл в ярость и отрубил мне руку. Казалось, от него исходит какая-то жуткая чёрная волна, которая сейчас захлестнёт меня и утопит...

Линн залпом допил вино и налил себе ещё. Озен подумал, что начинает понимать, в чём дело.

- И тут он остановился. Стал предлагать всё - жизнь, Силу, власть над Галактикой. Он спросил: сказал ли Оби-Ван, что случилось с твоим отцом? Я ответил - да, сказал, что ты убил его. И тогда... Даниель, а может, он солгал?

- Кто?

- Вейдер.

- Нет, - сразу ответил Озен. - Он гениальный стратег, он строит ловушки, как никто другой, он умеет молчать, но никогда не лжёт.

Линн глубоко вздохнул и снова приложился к бокалу.

- Даниель, что ты о нём знаешь?

Озен помолчал. Всё это надо было как-то осмыслить. Получается, у Вейдера есть сын, который воюет на стороне повстанцев, и вице-губернатор Артоса становится обладателем этой сверхсекретной информации. Вот только что теперь с ней делать?

- Дарт Вейдер абсолютно бесстрашен, умеет очень быстро оценивать обстановку. Когда вы атаковали Звезду Смерти, ему доложили, что есть серьёзная угроза. Он сел в истребитель и полетел защищать станцию, как простой пилот. Именно это и спасло ему жизнь.

- Замечательно, - пробормотал Линн, приканчивая очередной бокал. - Но как же так получилось, почему он с Императором?

- Трудно сказать. Вейдер появился в свите Императора лет двадцать назад, когда развалилось последнее независимое от Империи объединение планет - республика Дерсианга. Там была сложная политическая ситуация, Дерсианг сначала был монархией, но произошёл переворот, монархия стала республикой, не все планеты, входившие в их союз, это приняли... в общем, сейчас это неактуально. Я же всю жизнь служу на Артосе и никогда не был вхож в окружение Императора.

- А досье Секретной службы?

Даниель усмехнулся.

- Извини, не выйдет. Во-первых, я сильно сомневаюсь, что оно вообще существует. А во-вторых, если бы оно и было, то проявлять интерес к нему слишком рискованно. Вряд ли повстанцам нужно, чтобы меня сместили с поста. И хорошо ещё, если я отделаюсь только этим.

Яркие голубые глаза Линна были полны боли, и Даниель решил не продолжать.

- Ну что ж... Да, вот что: больше не передавай нам ничего через Александра Вязовского. Его раскрыли. Вчера. Я увёз его дочь на Базу, потому что оставаться на родной планете для неё слишком опасно.

Озен склонил голову.

- Линн... Она ведь больше не увидит своего отца.

- Я думал об этом.

- А ты - можешь. Поверь, ничто ещё не кончено, пока мы находимся по эту сторону смерти.

- На Артосе корреталь - я, - спокойно сообщил Озен. - Поэтому все вещи относительно ареста я беру под свой личный контроль.

- Это так необходимо?

- Да.

- Даниель. Есть ли шанс оправдать его?

- Ты же знаешь, в чём его обвиняют. Нужны смягчающие обстоятельства. Свидетельства.

- Элдерран он не взрывал. Моя сестра подтвердит.

- Ты уверен?

- Да.

- Какие у них отношения?

- Никаких. Но я виделся с Гантениром и говорил с ней. Она не будет врать и поддерживать эту истерию.

Дверь, - в которую никто не мог войти без предупреждения, - открылась. Линн невольно встал, Даниель напрягся.

- Я готов пойти под суд, - спокойно сказал лорд Эльснер даль Соль. - Сядь, Линн. Обсудим подробности.

Линн поднял глаза на отца, стало пронзительно-тихо. Даниель молча стоял, не шевелясь: слишком дорого стоило то, что они встретились, непомерно дорого... Наконец Линн медленно опустился в кресло, собрался. Можно было приступать.

- Итак. Сколько у нас времени на оформление приказа о предварительном аресте?

- Всё уже оформлено, - вполголоса сообщил Даниель. - Как говорится, дурное дело нехитрое.

Лорд Эльснер кивнул, как будто слова Озена не стали для него новостью.

- Я сдамся добровольно. Не хочу инсценировать шоу с поимкой и сопротивлением.

- Вы уверены, что это более выгодная позиция?

- Нет, поскольку тех, кто не хочет верить в то, что Дарт Вейдер не представляет опасности, ничем не переубедить. Но другого я не хочу.

Он замолчал. Линн уловил невысказанную мысль: потому что он не хочет лгать себе и делать вид, что ни в чём не виновен.

Лорд Эльснер прикрыл глаза.

За высокими окнами бушевал ветер, неся холод и страх. В ночи где-то далеко были слышны выстрелы - не успеешь добежать, не успеешь узнать, кто, в кого, почему... Только бешено летящие тучи и дождь, то утихающий, то приходящий снова.

Двое сидели в полумраке, не зажигая свет. Бесприютность и темнота наступающей ночи заставила сжать руки друг друга, ссутулить плечи. Разговор был долгим и начался внезапно, и он - не ожидал, и оттого тишина придавила сейчас, после главных слов: таких, от которых меняется жизнь.

Он всё же нарушил молчание.

- Я ведь должен лететь...

- Я знаю.

- Это не всё. Я могу не вернуться.

- Ты каждый раз... ты же военный пилот. Я знала, за кого шла замуж.

- Нет. Всё не так. Я не имею права скрыть правду от тебя - сейчас.

Она вздрогнула, но не отняла рук.

- Но если ты хочешь, я...

- Нет. Говори. Мы же клялись - перед звёздами и Вселенной, на жизнь и на смерть... Я всегда боялась этих слов, но - сказала, и они - правда.

- Я знаю. Пойми, я...

- Говори. Не бойся. Я сохраню твою тайну.

Он молчал. Черта, за которой нет возврата. Доверие, выше которого ничего нет. И это всё - она... Впереди оскалилась бездна, он должен был - предупредить, иначе... иначе он подставляет её под удар, жестокий, чудовищно несправедливый. Удар лжи.

- Завтра я улетаю. Но не на Дерсианг, как все думают.

В полумраке её светлые глаза близко, в них бьётся тревога, тепло и жажда помочь - чем угодно.

- Правительство Элдеррана приняло решение втайне от властей Республики пойти на переговоры с Империей. Они хотят добровольно присоединиться к ней.

Она замерла. Как же мучительно она ждёт...

- Они включили меня в состав делегации. По-хорошему я там не нужен, но... с помощью Силы я заставил их согласиться.

- Как это? Ты...

Она со страхом вглядывалась в его глаза, сдерживая рвущийся вопрос: ты - другой? Ты не тот?.. Какая же жуткая вещь - слово, после него по жизни проходит черта, и от него уже не отмахнёшься, не сделаешь вид, что этого не было.

- Я уже больше десяти лет прохожу обучение под руководством чудом уцелевших членов ордена хиннервалей, - он заговорил быстрее, жёстче, чтобы обжигающая волна правды поскорей пронеслась над головами и схлынула. - Они пятьсот с лишним лет искали способ, как убить Императора. Он руниа, людям с ним не справиться. Они решили использовать старый астланский метод, может, ты слышала когда-нибудь об их Белых Крыльях...

- Нет.

Её "нет" упало тихо и обречённо, и он понял, что черта пройдена. Она - приняла. Страшное не совершилось: он был собой, прежним, просто к его опасностям прибавилась ещё одна, точнее - бездна опасностей оказалась куда глубже, а так - он тот же, и больше ничего не надо.

Он заговорил спокойней.

- Белые Крылья - это Владеющие Силой, которые давно уже мертвы и подчиняются объединяющей воле императора Астлана. Когда этот, нынешний, обманом захватил трон, поначалу не догадались даже они, но позже поняли. Хотели его убить, и это почти удалось. К сожалению, почти. Он уничтожил их, и с тех пор остальные Владеющие Силой Империи подчинялись ему беспрекословно, уничтожая конкурентов и просто одарённых всюду, где только встречали... это уже известно. Так вот...

Он вздохнул, выпрямился. Как же хорошо, когда она - с тобой, как же она умеет молчать и понимать без лишних слов и вопросов...

- Эти двое уцелевших решили использовать принцип объединяющей воли. После разгрома Ордена многие хиннервали умерли так же, как умирали те, кто стал Белыми Крыльями: они - призраки, свободно живущие во Вселенной. Их нашли и попытались понять, что они могут. Как выяснилось, не так много, как хотелось бы, потому что Белые Крылья были тренированы и умирали в местах, концентрирующих Силу... словом, у нас всё равно нет другого шанса. Эти двое не могли задействовать их сами, - не хватило умения объединять своей волей. Они долго искали того, кто сможет... нашли меня.

Она чуть улыбнулась, печально и светло.

- У них было плохо с разведданными относительно того, как добраться до Императора. Я помогал, чем только мог. Теперь эта делегация, эти переговоры - шанс, которого не могло быть, и который нельзя упустить.

Он сжал её руки: перехватило горло. Как сказать ей, что в случае провала он обязан покончить с собой?..

- Я могу не вернуться. Я даже не могу обещать, что сделаю всё...

- Не надо. Ничего не надо.

Она потянулась к нему, прижалась к плечу. Ночь молчала вместе с ними.

- Эльснер... Я отдам свою любовь к тебе нашему сыну, когда он родится... Даже если вы не увидитесь, он будет знать и любить тебя. Я так хочу. Это сильнее смерти.

- Хорошо бы...

Он не сказал, что не верит. Он не хотел думать об этом, - потому что приближался час, когда надо было покинуть дом и выйти в бешеный ветер и бесприютность глухой ночи.

И час настал.

Столица. Планета, которую мало кто видел - из тех, кто не принадлежал к Империи. Принц тревожно ждёт ответа от диспетчера: да, договаривались, да, их ожидают, но...

Тишину прорезал ровный, почти механический безличный женский голос, от которого почему-то веяло одиночеством огромного ночного города.

- Продолжайте снижение. Ваша стоянка номер пятнадцать-восемь-шестьсот три.

- Спасибо...

Махина чужой планеты приблизилась, на ней - даже с высоты орбиты - видно Цитадель. Башни, бесстрастно встречающие звездолёты, между ними курсируют огоньки флайеров. Скоро посадка...

Посадка. Далёкие стены, охрана. Принца приветствует человек в форме генерала, - приглашает проследовать за ним. Идти к флайеру - сквозь шеренги почётного караула. Внешний почёт, не чрезмерный, но достаточный для встречи принца.

Полёт меж башен Цитадели, - вблизи они огромны, титанические колонны, рядом с ними горная цепь кажется скромной, несмотря на снежные вершины. Цепочка флайеров проносится мимо гор, ныряет в провал - и опускается на широкую площадь. Снова путь. Снова коридоры, снова охрана. Расходятся в стороны последние двери. Император?

- Я рад приветствовать вас, друзья, - шелестящий голос обволакивает, узкая костлявая рука приветливым жестом указывает на кресла. - Прошу садиться.

Принц пошёл вперёд, подавая пример свите. Вот и всё... теперь осталось только выбрать момент и действовать. Последний и единственный момент.

- Ваше величество, я хочу от имени Элдеррана вести переговоры о вступлении моей планеты под эгиду Империи.

- Вы писали мне... да.

Внимательный, ощутимо внимательный взгляд, выцветшие желтоватые глаза. Да, он очень стар... человеческое тело - не самое лучшее вместилище для духа руниа... Когда с помощью Силы продлевает себе жизнь человек, это выглядит намного более гармонично.

- Элдерран - не самая экономически сильная часть монархии Дерсианга... прошу прощения, Республики Дерсианга. Тем не менее, в нашем лице Империя получит...

Кажется, первая проверка пройдена. Как же он осторожен, Император... можно было и не ощутить ничего, не догадаться. И всё же - он прощупывал их. Конечно, определил одарённость Силой. Одарённых в делегации трое, но Дерсианг после гибели Объединённых Звёзд почти пятьсот лет назад отказался иметь на своих планетах школы обучения владению Силой, и потому - это только одарённость, и в нём, Эльснере, тоже нельзя заподозрить большее...

- ...размещение космического флота Империи и переход местных сил под её управление. Присутствующие здесь члены делегации подтвердят, что космофлот подчинится приказу о присоединении, и бунта не будет... это важно для нас.

- Надеюсь.

Призраки ждали - за гранью мира, за пределами жизни. Никто не увидит их, когда они рванутся в едином порыве, видимой только двоим белой огненной стрелой...

И никто не увидел. Император покачнулся, желтоватые глаза прикрылись веками... несколько томительно долгих мгновений Эльснер думал, что вот, ещё немного, и всё будет кончено, и они - победят... а потом словно разорвалась белая огненная завеса, и на него обрушился удар.

Он замер, забыл дышать. Мелькнуло: это конец, он больше не увидит её... не увидит сына...

А потом он почувствовал, что падает в бездну. Да, он согласился, тогда, давно, - если покушение провалится, он должен покончить с собой, его личность должна быть стёрта, чтобы никто не узнал, откуда и кем был направлен удар...

Бездна надвигалась, в ней сгорало всё - чувства, память... имя.

От тишины звенело в ушах, кружилась голова.

- Лорд Эльснер, вам плохо?

Напряжённое лицо... "Лорд Эльснер" - это о ком?

- Не беспокойтесь, принц, - и человек оборачивается на поспешно шелестящий голос. - О нём позаботятся. Не будем прерывать нашу беседу.

Двое в красном подошли, помогли подняться. Ноги не держали, он почти повис на их руках. Незнакомые стены, коридоры, чьё-то любопытство позади... насмешливое любопытство. Кто это?

В зале неподалёку - темно и тихо, двое в красном уложили его на кожаный диван, сами встали у дверей. Тишина... и пустота. Бездна отпустила, но - отстранилась и осталась рядом, как будто ждала, чтобы вернуться за ним вновь.

В полутёмной комнате непонятно откуда падал тусклый тёмно-красный свет. Он попытался понять, где он... и кто. Вместо ответов снова и снова возвращалась головная боль - как будто тысячи невидимых игл впивались в самый мозг. Терпеть это было почти невозможно.

- Друг мой, - возник над головой и сзади шелестящий голос. - С вами произошло несчастье.

- Я понял, - он попытался приподняться и очень удивился, что это удалось.

- Позвольте вам помочь.

Костлявые руки - неожиданно сильные - помогли сесть.

- Должен вас огорчить: я не в состоянии вернуть вам память. Ваши воспоминания...

Он пригляделся. В полумраке желтоватые глаза собеседника почти светились. Воспоминания...

- Ваша боль - оттого, что вы прикасаетесь, если можно так сказать, к свежему и очень глубокому ожогу. Ваша личность стёрта. Я могу лишь догадываться, кто мог тренировать вас так, чтобы вы сами, по доброй воле, согласились включить этот механизм самоуничтожения...

Перед мысленным взором замелькали картины - старик, какие-то слова - "убить Императора"... кто-то маленький, гуманоид, не человек... последнее, что ещё всплывало в памяти, - комната, удар Силы, его воля, объединившая призраков... И - он не помнил, что двигало им. Только лица...

- Ваши учителя хотели вас убить, - мягко сказал шелестящий голос. - Вы не догадываетесь, почему?

Он не догадывался, - это было не нужно. Куски мозаики - немногие, слишком немногие! - складывались в картину, шелестящий голос только подправлял их, задавал направление.

- Они послали вас убить меня, - на дряхлом лице возникла и исчезла жуткая усмешка. - Что ж... это был правильный выбор. Они использовали вас. Просто использовали, как орудие. Вы потерпели поражение, мой друг. Я мог бы вас убить... но вместо меня это сделали они. Тот человек, которым вы были, умер.

Слова неумолимо и неостановимо надвигались, как волна, собирались вокруг него, проникали в душу.

- И вы оставите ваших убийц безнаказанными? - голос ударил резко и беспощадно.

- Я не знаю их.

- Вы знаете. Вы помните факты... не все, увы. Я обследовал вашу память, пока вы были без сознания. Я видел разрушения. Интересно... - Император со свистом втянул воздух и остановился. - Попытаться стереть личность под силу только некоторым из руниа, похоже, эти... "владеющие Силой" тоже не умеют, но изобрели такое вот самоубийство - да, очень качественный способ, очень...

Он слушал, и в душе нарастала ярость. Это была правда. Он - никто. Ни прошлого, ни будущего, ни имени... ничего и никого. Перевёл взгляд на свои руки: да, умения с ним остались, но что толку...

- Я помогу вам, - мягко сказал шелестящий голос. - Вашу личность необходимо создать заново. Вы - Владеющий Силой, вы прекрасно обучены, и вы военный. Я не позволю вам сгинуть. Но это очень, очень сложно...

- Вы сказали - они послали меня убить вас...

- Да. Это давняя война и долгая история, постепенно я расскажу её, но вам это не поможет. Вашу личность нужно создавать изнутри, а не рассказами снаружи.

- Как?

- Эти существа, которые убили вас... вы, и только вы можете вынести им приговор и осуществить его. Это первый шаг. Вы знаете, где их найти.

Он задумался. Да... пожалуй, Император прав. Пожалуй. И - он сам вынесет приговор.

Он встал. Желтоватые глаза внимательно следили за ним.

- Вы достаточно хорошо себя чувствуете, мой друг?

- Да. Вполне.

- Хорошо. Я прикажу дать вам звездолёт. А когда вы вернётесь, то выберете себе имя...

- Я прошу прощения, - голос принца был холодно-любезен. - Вы обещали, что лорд Эльснер вылетит, как только будет хорошо себя чувствовать, и присоединится к нам на Элдерране. Его нет, он до сих пор не вернулся.

- Минуту...

- Я подожду.

Он ждал. Знал, что за ним, за его спиной, ждут другие, ждут с замиранием сердца, с отчаянной надеждой, с тоской и мыслью - нет, не может быть, он не может не вернуться, почему так, за что...

- Лорд Эльснер даль Соль получил во временное пользование звездолёт класса ТИ-238, который покинул космопорт Столицы вчера в восемь тридцать три, о чём свидетельствует запись в списке вылетов диспетчерской службы космопорта. К сожалению, другой информации не имею.

- Что ж... большое спасибо.

Принц медлил выключать связь, как будто эти секунды всё же могли что-то изменить... и экран погас от руки его собеседника по другую сторону черноты.

Вылетел. Сведений нет. Не долетел.

Не вернулся. Но почему?!

За спиной принца вздохнули.

- Ваше высочество...

- Да?

- Знаете, это странное головокружение... помните, я тоже пожаловался на него на обратном пути?

Принц сдвинул брови.

- Да. Помню.

- Так вот... я тоже почувствовал... что-то. Мне кажется, лорд Эльснер...

- Договаривайте!

Министр собрался с духом.

- Мне кажется, что это связано с Силой. Император же руниа.

Принц медленно развернулся.

- Мы не можем это проверить. К тому же... космос - это космос. При всех наших достижениях и возможностях. Мы подождём ещё три дня, как положено при подобных невозвращениях у военных... а потом придётся сообщить его родным и супруге.

Дикая, никому не нужная планета, - мало суши, плохой климат, что-то добывать - тяжело, дорого и небезопасно. И потому - это планета-убежище для двоих последних из Ордена. И здесь они стали собирать духов умерших Владеющих Силой. Не умерших: убитых.

Он помнил координаты. Того, что он должен увидеть, - не было в памяти, только всплывало - отстранённо, как из далёкого сна: горы, труднодоступное плато, убежище в горах... спящий вулкан неподалёку.

Он вышел на камни плато. Где-то рядом - пещера. И гуляет вечный ветер, пронизывающий, резкий, нескончаемый...

- Эльснер? - удивлённо и тревожно раздалось рядом.

Он не понял, что это - к нему, обернулся: высокий старик стоял возле скалы, возник как будто из ниоткуда.

- Я почувствовал, как что-то... произошло. Но почему ты не сообщил Йоде? Мы же договаривались, что он полетит в свою колонию, и ты выйдешь на связь...

От незримой, но безумно сильной волны ненависти старик отпрянул. Эльснер шагнул вперёд.

- Ты убил меня. От меня ничего не осталось.

- Я?!

Показалось, - старик начал что-то понимать, лицо исказилось. Эльснер не дал ему собраться с мыслями: в руке возник лазерный меч.

- Теперь ты умрёшь.

Два смертоносных луча скрестились. Эльснер не думал, не вспоминал, - всё получалось само, хотя в первое мгновение и пришёл страх, что вместе с памятью он утратил и что-то из того, наученного.

"Ты... Император тебе внушил, что я... он направил твою ненависть, ты стал его орудием, ты действуешь не сам, выполняешь приказы..."

Эльснер чувствовал, как чужие мысли впиваются в душу, пытаются что-то найти, пробудить... исправить?.. Он просто пошёл вперёд.

- Замолчи.

Звездолёт стремительно снижался, пронзил облачную пелену, - здесь были вечные смерчи, - и полетел к горам.

- Госпожа Сойтар, должен вас предупредить: вполне возможно, что с этой работой не под силу справиться даже вам.

- Я всегда готова к этому, ваше величество.

- Очень хорошо.

- Могу ли я спросить, известны ли вам детали этой работы? Я должна знать.

- Да. Ранения, нанесённые лазерным мечом, кроме того, в районе боя должно быть как минимум землетрясение и извержение вулкана... если он ещё способен реагировать на Силовое воздействие с такого большого расстояния...

Раина кивнула. Она умела не задавать лишних вопросов. Сейчас вопрос о том, не пробудил ли вулкан сам Император, как раз был из разряда лишних.

- Я правильно понимаю, что речь идёт о термических ожогах кожи и верхних дыхательных путей?

- Да. Но могут быть и дополнительные, неизвестные мне факторы.

Звездолёт развернулся. Император был прав: небо застилало чёрной пеленой.

Значит, у него получилось. Раина напрасно старалась не поддаться страху: привыкать к тому, что Империей правит руниа, бесполезно... Император слегка усмехнулся.

- И будьте добры сделать так, чтобы его старания остаться в живых оказались не напрасны.

- Слушаюсь, ваше величество.

Лорд Эльснер очнулся от воспоминаний и вернулся в реальность.

- Где будет место моего предварительного заключения?

- Я думаю, на одной из военных баз.

Линн встрепенулся, Даниель успокаивающе поднял руку.

- Персонал имперских военных баз Артоса прошёл тщательную проверку, и... в общем, ты же знаешь, что я мало кого увольнял.

Линн усмехнулся.

- Да, я помню. Тебя ещё наши за это пытались критиковать.

- Таким образом, они прекрасно помнят Дарта Вейдера и будут отвечать мне - нам - головой за его жизнь.

- Когда? - отрывисто спросил Линн. Слова Даниеля его почти не убедили.

- Лучше как можно скорее, - сказал лорд Эльснер. - В частности, пока не разъехались главы планет. Надо же показать, что корреталь Артоса всё-таки выполняет распоряжения Галактического Союза.

Даниель посмотрел на часы.

- Совещание будет до вечера, с перерывом на обед...

- Думайте, - лорд Эльснер поднялся. - Я, собственно, пришёл для того, чтобы сдаться властям, можете с этого и начать.

Белый дворец корреталя Артоса накрыли две тени. Истребители межзвёздного класса были красивы и жутки одновременно, потому что - безумная мощь, потому что - зависшая над головами махина, к которой невозможно привыкнуть, и сразу невольно возникают мысли о тех, кто отдаёт им приказы... и тех, кто за ними стоит и не появляется на публике.

Главы планет Галактического Союза наблюдали за арестом Дарта Вейдера со смотровой площадки и старались не встречаться взглядом с Линном. Он стоял у самого края, молчаливый и внешне спокойный, как будто всё уже отгорело, и брошенные этим людям в лицо слова о справедливости теперь уже не так важны, но...

Истребители снизились и зависли, от одного из них отделился флайер. Лорда Эльснера выводили прямо из ворот дворца, охрана была подчёркнуто-корректна, внизу всё темнело от людей в форме. Перед дворцом не было стоянки для флайеров, тут был парк, но Даниель хотел устроить демонстративную отправку арестованного, и лучшего места для такого зрелища он не нашёл. Напряжение звенело в воздухе, никто из тех, кто окружал Линна, не верил в добровольную сдачу, Линн слышал, как кто-то думал о подвохе, о том, что Озен даст ему сбежать, вот, предоставил истребители, способные уходить в гиперпространство самостоятельно, и он сейчас этим воспользуется... Линн с досадой подумал о том, что каждую такую мысль не предусмотришь и не предупредишь, и вообще на всех не угодить, да и стоит ли...

Флайер приземлился, для лорда Эльснера опустили трап. Ещё несколько шагов - и всё.

"Не всё. Не паникуй."

"Я знаю. Извини, вырвалось."

"Ты так и не научился думать неслышно."

"Но я же стараюсь!"

"Стоит тебе разволноваться, как все старания летят в Бездну. Имей это ввиду."

"Хорошо. Буду. До встречи!.."

Лорд Эльснер кивнул. Громко думает... как и тогда, на Беспине. Тогда это и спасло ему жизнь...

Император был, как всегда, иносказателен, но Дарт Вейдер всё понял. Мёртвый Оби-Ван и всё ещё живой Йода нашли новую жертву, и если тогда, двадцать лет назад, между покушавшимся на Императора и Императором никто не стоял, то теперь эта новая марионетка первым делом столкнётся с ним, с Вейдером. Ему стало несколько досадно, что он не узнал этого сам. Всё-таки Император в Силовых делах всегда был на шаг впереди. Разведка главнокомандующего имперских войск - люди и техника, а разведка руниа - в первую очередь, он сам. Чувствовать колебания в поле Силы, когда кто-то где-то далеко учится её использовать, - это мощно. Но, к сожалению, не для людей. Можно только попытаться...

И теперь он ждал. Приманить кого-то болью тех, кто ему дорог, несложно, и остаётся только ждать.

О том, как зовут человека, взорвавшего Звезду Смерти, можно было не спрашивать разведку, это прогремело сразу. Линн даль Соль. Кто-то из разветвлённого древнего рода военных с Дерсианга. Кто-то юный, смелый и одарённый Силой. Правда, на Звезде Смерти Вейдер его не почувствовал: был занят другим. Тем, кого не должно быть. Просто - не должно. Счёт к Оби-Вану значительно вырос в тот момент, когда Вейдер двадцать лет назад очнулся и понял, что теперь он больше машина, чем человек, а не только тот, кто по вине Оби-Вана потерял свою личность. Вейдер убивал спокойно, ненависть давно стала чем-то фоновым, привычным, и тогда она просто свершалась. Для уничтожения Оби-Вана Вейдер был с Императором, их цели совпадали, он двадцать лет гонялся за одарёнными Силой... Не было эмоциональных привязанностей, не было поклонения ученика учителю, - для такого им обоим нужно было бы быть другими, - было взаимное использование, и оба это знали. Они нуждались друг в друге, системой жизни была Империя, он вкусил власти... а ещё он не умел проигрывать. И потому Оби-Ван должен был быть уничтожен. Йода тоже, но... от Йоды в памяти было смутное и так и не прояснившееся ощущение. В отличие от Кеноби.

Теперь новая жертва Оби-Вана стояла в зале и тоже ждала. "Сын даль Соля не должен стать хиннервалем". Интересно. Значит, Император знал о том, кто такой даль Соль, и не сообщил? Или это не столь важно? Или в иносказаниях Императора на этот раз он несколько заблудился?

Он шагнул вперёд, и его ударила чужая отчаянная ненависть. Откуда? Ты должен ненавидеть Императора, мальчик. Хотя...

"Это он!.."

Лицо Оби-Вана всплеском в чужой памяти. Ярко, - сейчас он не может закрываться, эмоции захлестнули и мешают...

""Твоего отца предал и убил Дарт Вейдер..." Это он..."

Что? мало ли кого я убил за это время...

Но - безумное, странное ощущение, как будто ты смотришь в зеркало. Зеркало, которое показывает тебя, каким ты мог бы быть. Или - был... много лет назад, в солнечной забытой юности.

Сын даль Соля. "Твоего отца..." Что они вбили ему в голову? Такое сходство не может быть случайным, так не бывает, сколько ему... ему двадцать лет... Не может быть!.. Император - знал? Да, он действительно мог знать, эта скотина, дела которого он иногда едва терпел, но принимал, пока это было - не против него. Но - так?! Он знал, знал, что это его сын, выяснил наверняка - и скрыл. Или - приказал забыть? Узнал, что тот у мятежников, и стёр из памяти? С него бы сталось... а "сын даль Соля" - проверка. Не вспомнил ли. Понял, что - нет. И - стравил. Как когда-то Оби-Ван. Использовать вслепую. Не дать вспомнить?!

Через мгновение он должен был начать бой. Бой-испытание, которое он задумывал с самого начала. Испытание, не пройдя которое, мальчик должен был умереть - по мысли Императора.

Но Вейдеру уже было куда уходить.

Единственный раз он потерял контроль над собой, - когда мальчик сумел его ранить. Единственное, что лишало его разума, - покушение на него самого, попытка уничтожить то, что ещё оставалось от его собственного тела, он почувствовал боль, и рука сама нанесла ответный удар... после которого он остановился. Впервые за много лет - с содроганием и ужасом от того, что сделал. Это было дико и жутко.

Ты можешь убить Императора, да, можешь, и убей его, наконец, и тогда Империя станет нашей, моей - и твоей, как моего сына... Конечно, Оби-Ван солгал, кто б сомневался...

- Нет. Я - твой отец.

- Нет!..

Он уже знал, что его попытки обречены, что мальчик не в состоянии признать эту правду, хотя он не может не чувствовать, он чувствует, что это правда, и всё равно - сквозь это не прорваться, особенно после боя, после того, как ты сам его искалечил, жутко видеть эту стену в ярких глазах, и захлёстывает отчаяние, и остаётся только уронить руки, глядя, как он шагает в пропасть и падает вниз...

Вейдер не мог его отпустить. Не мог. И уже не хотел - смочь. Он уже знал, что ни к какому Императору он его не повезёт. Пока.

Он не ожидал, что сын вообще отзовётся. Просто - не отпускать, кричать вслед, говорить с ним, с тем единственным, от кого хочешь, чтобы он тебя слышал, понимал, кто был сам - другой жизнью... и из другой, потерянной жизни. Телепатия через мрак. Через погоню, через боль... С тем, кого хотелось спасти от повторения собственной участи.

"Отец?"

Вейдер почувствовал, как сердце сжала горячая волна.

Признал.

Всё.

Император не знал, что в этот момент он уже умер.

Люди отошли от флайера, тот поднялся в воздух. Истребители ждали, пока тот наберёт высоту и скорость... а затем флайер не стал стыковаться с ними и сам взял курс на восток. Две могучие махины, сдерживающие свою силу, летели рядом, - охраняя.

Линн наконец обернулся - на тех, кто ждал побега. На мгновение он уловил чьё-то смущение, кто-то так и остался недоволен... Да, Даниелю сложно среди них, большинство пришли к власти после краха Империи, а не до него, как он, и ему не доверяют. А кому легко...

Линн понимал, что теряет голову, но ничего не мог с собой сделать. Даниель крутился в водовороте встреч, совещаний, пытался сколотить межпланетный трибунал не как временное собрание для вынесения одному Вейдеру смертного приговора, а как нечто более постоянное и для обычных судов, в процессе которых юристы смогут заниматься выцарапыванием подсудимых у жаждущих крови... а он пытался во что-то встрять, как-то помочь, и ничего не получалось. Даниель аккуратно сообщал, что примерно четверть его собеседников ненавязчиво советует убрать Милорда тихо, половина требует сделать то же самое, но громко, а он, корреталь Артоса... ищет грамотных юристов и тянет время.

- Линн, к тебе пришли.

Комната с камином на вилле Даниеля. Сколько же тут всего было... Эта вилла была началом больших дел и мирной пристанью для отдыха, но теперь превратилась в тупик, в место мучительного ожидания, стены как будто сдвинулись и заперли, мешают дышать...

- Кто?

- Из вашего Центра... неужто не чувствуешь?

- Здравствуй!..

Здравствуй. Я долго думала, прийти или нет. Очень трудно было решить, что всё равно - надо. А он обрадовался... Зачем же было ждать, медлить, лучше было поторопиться... Не надо спрашивать, всё и так слышно, лучше просто обнять его и помолчать... вместе помолчать об одном и том же.

- Ты никогда его не боялась.

- Неправда! Его нереально не бояться, ты что. Просто...

- Не надо объяснять. Это трудно - словами. Я и так слышу, если ты не закрываешься. Не закрывайся, пожалуйста. Я так устал...

- Не говори ничего. Я ещё не совсем Владеющая Силой, но...

- Да.

От молчания стены как будто смягчаются и слегка отпускают. Оказывается, тут есть окно, а за окном - небо и вечер...

- Тебя давно не было в Центре...

- Я знаю. Я сам себя за это грызу. В таком состоянии от меня никакого толку!

- Может быть, и так... Рассказать?

- Да. Конечно.

- Тан Севийяр закопался в архивах. Исторические же не были уничтожены, точнее, были, но не все. Люди что-то скрывали, спасали, навешивали ярлыки, пытались представить, что это не о реальном, а о чём-то легендарном... он теперь это всё раскапывает. Выясняет, на какой планете что было, это может дать сведения о том, что могло сохраниться до наших дней. Этнография, история... Тут не на одну жизнь хватит.

Оживился. Это хорошо.

- А Йаллер?

- У него свои методы. Пытается что-то учуять. Куда там, Империя хорошо прошлась... Всё надо создавать с нуля. Нужны люди, способные обучать. Способные из описания обрядов выковырять Силовую составляющую и восстановить школы. И никто не знает, не объявится ли этот убитый придурок руниа снова и не попытается ли вернуть своё... А ты тут сидишь и ничего не делаешь.

Нет, я не хотела тебя упрекать. Извини. Да, ты и сам знаешь... только когда скажут со стороны - это больнее.

- Ты вернёшься?

- Да. Обязательно. Только...

- Только не знаешь, когда. А мне что остаётся? Туда же, хиннерваль-самоучка. Без знаний, без Кодекса, без образования. Меня же драгоценные имперские законы не пустили учиться, ты же в курсе, где я работала, пока ты меня не вывез на Базу. Вот уж кого точно зря в Центр взяли, так это меня...

- Ну, я тоже официально без образования...

- Тебя учили военному делу. Это много.

- Ты хочешь всё и сразу. Ликвидировать отставание.

- Ну... наверное, да.

И как же хочется взять тебя за руку... просто знать, что ты здесь и никуда не денешься... пока я не встану и не уйду.

- Возвращайся, а? Без тебя как-то всё не так... и тоскливо. Тебе кажется, что пока ты здесь, ты как-то ближе к делу, а ведь география ничего же не меняет. Мало того, что Центр - это тот же Артос, это даже тот же Кер-Сериндат. Ну и какой смысл тут сидеть?

- Да, - он потёр лоб. - Надо что-то решать.

Он осторожно высвободился, подошёл к окну. За открытыми створками гулял ветер, короткими набегами беспокоил кроны деревьев - и уносился дальше.

- Завтра. Хорошо?

- Ну... мы будем ждать тебя. Сколько времени лететь...

- Не надо ждать. Останься на вилле, поедем завтра. Вместе.

Стены распахнутся. Они будут милосердны. Завтра тебя встретит огромный мир... я обещаю. Что поделать, от себя не убежишь... но тебя - больше, чем это мучительное беспокойство, за это надо хвататься и выползать. А я помогу... попробую. Насколько меня хватит.

- Ты останешься?

Ты что? боишься, что я уйду?..

- Да. Конечно, останусь. Только...

- Что?

- Давай уйдём отсюда. Куда-нибудь в ночь, в тишину, где не давят стены. Здесь всё кричит о том, как тебе было плохо.

- Было, - он повторяет слово, ещё не веря, что оно может относиться к нему. - Да... Только одень что-нибудь, сейчас прохладные ночи.

- Хорошо.

...и пусть нас встретит ночь - тишиной и шорохами, отсветами далёкого города и взглядами звёзд...

Сообщение от Линна пришло на видеофон, когда у Даниеля только что закончилось совещание.

"Даниель... я виноват. И что теперь делать?"

Даниель налил себе моррето.

"Позвонить мне, - написал он в ответ. - Ты же, похоже, ждал, когда у меня настанет перерыв?"

Экран тут же осветился. Линн был расстроенным, но всё же улыбался.

- Ждал, - признался он. - Это по поводу трибунала?

- Нет, текучка. Налоги, корпорации, добыча-продажа, финансирование новых разработок научных центров Академии... я могу рассказать, но это долго и вряд ли тебя заинтересует.

- Я в этом ничего не понимаю. И как ты разбираешься?

- Нравится, - честно сказал Даниель. - У меня же никогда не было нужды в деньгах, поэтому я мог позволить себе роскошь заниматься только тем, что интересно. Так что случилось?

Линн вздохнул.

- Она вчера ночью так плакала...

- Из-за тебя? - уточнил Даниель.

- Да... Я повёл себя так, как будто то, что она - для меня... ничего не стоит. Как будто это само собой разумеется, и за это не надо даже благодарить, в общем... затмение какое-то нашло. А она закрылась и плакала так, чтобы я не слышал.

Даниель спрятал улыбку за чашкой моррето. Нормальные, обычные человеческие проблемы, без холода выгоды и цинизма больших капиталов...

- Понимаешь, чтобы читать мысли, нужно прилагать усилия, и это будет заметно, да и защищаться человек может. Но чтобы просто слышать чувства, никаких усилий не нужно, это как... ну, как звуки и запахи, наверное. Не со всеми, конечно. И не всегда... С мыслями такое очень редко где бывает. Вот на Элиетте - да. А здесь - нет.

- Я понял.

- Да ещё и с этим моим бегством к тебе на виллу...

- А тут-то что не так? Я же её встретил, когда она прилетела за тобой, да и отъезд ваш тоже видел. По-моему, ты уже перестраховываешься.

-Да?

- Да.

- Я же так и не позвонил за все те дни...

- Ну так я же позвонил тот же вечер в Центр, что ты переживаешь? А потом ты рассказал, что она позвала тебя мысленно и сказала - возвращайся, когда сможешь. Разве не так?

- Так, но...

- Линн. Это уже перебор...

- Надеюсь!

- ...так что если ты хочешь извиняться, то это надо делать только за прошлую ночь. Хотя вы же уже вчера мне сказали, что никуда не денетесь и на концерт пойдёте. Ну, сегодня.

- Ещё бы, полгода ждать и из-за какого-то бреда с трибуналом не пойти?! Он же вообще никогда с Энтиды не выезжал, да ещё и премьера!

- Ну и тем более. Так стоит ли переживать?

- Стоит. Она же вчера не пошла на лекции, мы целый день были в Центре, я разгребал то, что без меня накопилось, и я видел... а сегодня уже пошла, да. Я тут один сижу, она к вечеру придёт.

- Ну хорошо, хорошо.

- Так - как?

Даниель задумался. Линн ждал.

- Послушай. Припомни, наверняка она хотела что-то, - из украшений, из каких-нибудь безделушек, - что до сих пор так и не купили.

Линн засмеялся.

- Ещё бы, на ваши ювелирные красоты никаких денег не хватит.

- Вот и возьми напрокат на сегодняшний вечер. Ты же наверняка знаешь, что именно.

- Знаю! Только прокат будет стоить мою зарплату за месяц.

- А я дам тебе взаймы. Так на что она положила глаз?

Линн быстро открыл каталог в информационной системе, переслал Даниелю. Тот некоторое время любовался: да, роскошная вещь, очень изящная, синие прозрачные камни в колье и серьгах... Илеанская фирма, они всегда ставят знак - стилизованные золотые горы.

- Ясно. Приказать доставить вам домой, или вы прямо из Центра поедете?

- Домой. Мы заедем переодеться.

- Хорошо. Тебе сообщат, когда привезут.

- Думаешь, этого достаточно?

- Увидишь, - пообещал Даниель. - По крайней мере, у меня всегда срабатывало.

...Вечером он встречал их у выхода со стоянки. Они прилетели на флайере Линна, вёл он, - когда приземлились на большой крытой стоянке, открыл дверь, подал руку. Даниель знал, что идёт трансляция, и что лорд Эльснер наверняка их видит, и сам хотел бы быть вместе с ними тут... наверное, они договорились, что когда камеры покажут гостей, то он позовёт... и точно, одновременно повернулись куда-то направо, улыбнулись. Как же всё-таки хорошо, что камеры не видно, и что даже такие мелкие загоняют подальше, чтобы не мешали людям жить...

На ней было синее платье, драгоценности сверкали в ярком искусственном свете так, как положено настоящим безумно дорогим камням, а ещё она научила робота делать себе причёску... Даниель улыбнулся. Его всегда радовало, когда женщины выглядели роскошно. Даже если это были не его женщины. И Линн в парадной форме космофлота очень хорошо смотрелся рядом.

Он поздоровался, взглянул на Линна.

- Всё в порядке?

- Да, - твёрдо ответил тот, повернулся к ней, и они улыбнулись друг другу. Даниель не мог подобрать другого слова, но это было как-то... правильно, что ли.

Они пошли через холл к залу. Здесь уже была толпа - разряженная, радостная, предчувствующая грядущее чудо, которое бывает только один раз за жизнь, и которое больше не повторится, даже если ты потом будешь смотреть запись с того же вечера.

- Ко мне попросились журналисты, - сообщил Даниель по дороге. - Просят дать в антракте короткое интервью.

- По поводу ареста отца?

- Да. Они знали, что ты придёшь, хотели бы задать вопросы и тебе, но сомневаются, согласишься ли. Если нет - я приму их отдельно.

Линн задумался.

- Да нет, я не привык бегать от кого-то. Главное, чтобы вопросы не блистали особенным идиотизмом, это с ними бывает.

Огромный зал был уже почти полон, ещё немного - и станет темно, и тысячи ожиданий соединятся в одно целое, в единое дыхание, в единый вздох тишины... Они уселись в своей ложе, и свет погас.

...Эта музыка родилась, как дальняя дорога, овеваемая грустными ветрами предчувствий и прощаний. А над ней чисто и светло плакал дождь, и его капли рассказывали, звеня.

И мелодия росла, она взлетела над притихшей землёй, капли дождя сливались в единый печальный вихрь, и вот уже откуда-то издалека донёсся призыв, предвещающий грядущие битвы... И, словно в ответ, тучи почернели, грозным громовым рыком отозвались коротко - и умолкли.

А светлая земля раскинулась широко, просторы её пели о красоте и свободе. И где-то рядом были беспокойные всадники, готовые в любой миг сражаться, защищать... Дождь всё звенел, сливаясь в тихие ручьи, и они, журча, текли мимо душистых кустов, манящих морем тепла и благодати. Ручей бежал, растекаясь шире и шире, но щемящая грусть не уходила, а сгущалась всё сильней, - чтобы вернуться первой песней дождя. Но в ней была уже тревога.

И надвинулись тучи, приведя с собой страх. Он всесильным крылом объял землю, властной волной застилая всё, - и далёкий тревожный призыв к битве зазвучал вновь.

Страх расползался по земле, пригибая, покоряя. А светлая земля не хотела верить в грядущий ужас и плакала.

И могучие волны понеслись вперёд, зовя на помощь.

Их отчаянный призыв достиг небесной выси - и земных глубин.

Грустная мелодия мирного дождя зазвучала вновь, вспоминая о душистых вёснах, тепле и покое. И сверкающая вода закружилась, вспоминая солнце. Покачиваясь на тревожных волнах, печально прозвучала в последний раз мелодия долгого трудного пути к счастью. А издалека доносились голоса войны: всадники услышали зов и были готовы.

Пленённая земля молчала. Лишь мысли её лились в печали озябшего летнего ветра, вспоминавшего о былой свободе и звавшего ушедшую радость. И никто не хотел верить, что отныне это - навсегда. И вопреки холоду тоски, бесприютности тяжёлых дум слагалась музыка надежды.

Надежда была неистребимой. Надеяться было страшно, невыносимо трудно, - ведь живой оставалась лишь память. Но всадники весны где-то есть, они должны прийти, - они придут... Мечта медленно поднялась ввысь - и растворилась в злом, колючем вихре, что, танцуя, торжествовал над тихой землёй. Льдинки острыми уколами заставляли вновь и вновь вздрагивать от страха, но мелодия мечты не умолкала, боль звала на помощь, и всё труднее становилось надеяться, - казалось, беде не будет конца, все отчаянные призывы бесполезны, и вот они поникли...

В глубинах земли грозно и раскатисто прогремело. Невидимый, но могучий вихрь воли вознёсся к небу, воззвал - и помчался.

Пробил час.

Всадники весны начали свой путь.

Они летели, высекая искры из камней, путь их лежал вверх по скалам и ущельям, которые более не могли ни задерживать, ни останавливать. Пламя горело в их душах, реял над ними призыв к битве, и с этим окрыляющим кличем мчались они вперёд.

А за ними следом незримо шла волна надежды, пульсируя, как сердце, ждущее весны. Где-то в глубине её таились будущие тихие зори - улыбки счастья, - но пока они были скрыты, а грозный боевой клич тревожил, говоря, что за всё это ещё предстоит биться. А тишина счастливых дней уже была, - существовала! - и всадники, улыбаясь, знали это.

В их душах жила память о том, как прекрасны ночи без страха, как, смеясь, перемигиваются звёзды, как ласковый тёплый ветер обнимает за плечи. Они помнили светлый шелест цветущих трав и летели, чтобы память стала явью. Волна надежды могучим плащом развевалась за их плечами, чтобы легче было пробиться к ждущей избавления земле.

Всадники были легки, как ветер, а клинки их остры, как звёздные лучи.

Земля ждала.

И они шли. Они спешили сквозь черноту ночи, касались льда, - и он таял от горячих прикосновений. Битва приближалась.

Всадники достигли вершины, где властвовал страх. И клинки скрестились.

И при каждом ударе высекалась молния. И земля вздрагивала - ещё, ещё, ещё...

А потом стало ясно, что страх слабеет, уступает, исчезает... И сияющий могучий луч солнца пронзил серые громады туч, отчего они побледнели и растаяли.

И расцвела на земле радость, сонмы солнечных грёз вернулись в свои гнёзда, чтобы больше никогда их не покинуть... А торжествующие всадники весны гордо стояли на вершине, - спрятав свои мечи.

...Зал ошеломлённо молчал. Да, - знали, что оно есть, что вот, написано на Энтиде, сразу после победы, но одно дело - знать, другое - ощутить самому, встретиться лично, остаться один-на-один с красотой, перед которой ты открыт и беззащитен, ты весь как на ладони, такой, какой ты есть на самом деле, достоин ли ты этой красоты или нет, но ты - есть, ты пришёл...

А потом зал взорвался аплодисментами. И старый, очень старый человек, который видел не одну сотню вёсен, низко поклонился.

- Не плачь, - попросил Линн.

- Так ему же уже триста пятнадцать! Это же кошмар какой-то, он уйдёт, а мы останемся!

- Всё-таки он дожил до победы, и ему повезло жить на Энтиде, которая всегда была свободной. А сколько он уже успел написать! Нет, это прекрасная жизнь, дай Создатель каждому - так...

- Ещё бы... И мы его всё-таки - видели.

Даниель прервал их разговор, извинился: пришли журналисты. Переключиться в обычный рабочий режим было трудно, он знал, что не сможет полностью погасить блеск глаз, что камера всё равно это уловит и оставит, и в какой-то момент ему стало всё равно. Его спрашивали об аресте Вейдера, о будущем трибунала, о том, не опасается ли он за свою репутацию, он отвечал сдержанно и уверенно-спокойно, как будто всё уже было решено. Потом они переключились на Линна, тот заявил, что ему нечего прибавить к сказанному на встрече глав планет Галактического Союза, и что он сделает всё для того, чтобы суд был действительно справедливым. Они говорили, но всё это было страшно невовремя, потому что в зале правило сейчас - иное, власть над душами принадлежала старому человеку с Энтиды, который за все свои годы ни разу не распорядился чужой жизнью, и не было ничего крепче - и подлиннее, чем эта власть... Даниель едва дождался ухода журналистов, чувствовал, что ещё минута - и он выставит их сам. Он знал, что море жизни никуда не делось и бьётся у порога, но оно отступило сейчас - туда, в ночь, за пределы зала, и ему нет сюда пути. И когда вечер закончится, когда угаснут последние звуки, придётся вернуться к этой обычной жизни, но уже - другими, уже - унося с собой частицу огня чужой души, храня её, как величайшую драгоценность. И они уже никогда не станут прежними, - теми, с кем он ещё не поделился пламенем своего сердца...

Первый разговор... они не ожидали, что это будет так трудно. На военную базу приехали оба - Даниель и Линн.

- Лорд Эльснер, я... понимаю ваши мотивы, почему вы решили сдаться, но одно дело - срок, другое - смертный приговор.

Как же тяжело с ним разговаривать... когда не он вызывал. Как будто собираешься преодолеть вертикальную стену без альпинистского снаряжения.

- Да. Безусловно.

Линн решился быстрее. Всё-таки ему проще, да...

- Отец... помоги нам вытащить тебя. Нужны доказательства, что твои... преступления были в основном по причине того, что над тобой был Император.

- Свалить всё на покойника? - усмехнулся Милорд. - Хорошая идея, но не выйдет. Всё - не выйдет. Никто не поверит, что я был эдакой страдающей марионеткой, которая всё осознавала, но ничего не делала против хозяина. В первую очередь ты и сам не поверишь. Правда?

- Ну... правда. Но причина-то в этом!

- Нет. Причина в том, что - да, мою личность после стирания создавал именно он.

- И как это доказать?

Лорд Эльснер задумался.

- Есть один человек, который был со мной все годы службы Империи. Может быть, в её медицинском досье найдётся что-то, что сможет вам помочь.

- Раина?

- Да. Мой личный врач.

Он знал, что это и есть смерть.

И был рад.

Просто тихо рад.

Усталость, глаза Линна - рядом, его слова... да, он оказался прав, хотя в это трудно было поверить.

Лорд Эльснер даль Соль всё-таки был жив. Все эти годы.

Он уже не чувствовал своего тела, - вокруг были звёзды, меж них метались чьи-то корабли, что-то взрывалось... обломки пролетали сквозь него, даже не приходило на ум отшатнуться, потому что он принадлежал уже другому миру. Он знал, что сын останется жив, что не погибнет и приземлится, чтобы похоронить его, - ниоткуда, просто - знал, как знают мёртвые... и мёртвые - он через двадцать с лишним лет в полной мере прочувствовал давнюю ошибку - могут не всё. Они просто знают, слышат... ощущают. Чтобы уметь, нужно умирать намеренно, а не случайно, готовиться и знать, на что идёшь и на что соглашаешься...

Он увидел своих мёртвых учителей - тех, кто послал его убивать Императора. Им не нужно было слов. Всё было ясно - и тихо. Никто уже не был виноват... да и не был никогда. Это - судьба. С ней не спорят.

Они хотели попрощаться с Линном - прежде чем шагнуть в Вечность. Они видели его - тот видел их, и только теперь, когда всё встало наконец на свои места, можно сказать - прощай. Сказать без единого слова, улыбкой и взглядом, сказать - всё было правильно, окончательно... всё совершилось. И Линн после сожжения тела на костре отпускал отца, скрутив в душе крик - не уходи, останься!..

Покой. Он уже обнимал за плечи, звал их всех. Кто-то может и остаться: таким, как они, дано было выбирать, если захотеть. Он - не хотел. Слишком резко и жутко обрушился груз совершённых преступлений, останешься - на тебя обрушится ненависть, бессильная ярость, жажда мести... а он ничем не сможет ответить на это. И - за это.

...когда звёзды вдруг стали редеть и исчезать, он успел только слабо удивиться: неужели это и есть - конец, и теперь он окончательно забудет всё, потеряет себя, станет частью Вселенной?.. Но уже через мгновение понял, что ошибся.

Вокруг был тихий свет и знакомые стены. Он мучительно попытался вспомнить, что же это, откуда... а потом в памяти алым тревожным сполохом зажёгся ответ: это Алголь. Секретная база - его и Раины Сойтар.

А потом он обнаружил, что под пальцами тонкая ткань простыни, что под щекой - подушка... Этого не было уже много лет. Этого не могло быть. Он был наполовину машиной и уже забыл, как это - когда ты спишь, как обычный человек.

Но - как?!.

Он повернулся на лёгкие шаги. Раина. Невозмутимая. Бледная. Не спала несколько ночей. Как всегда.

- Милорд...

- Лорд Эльснер, - резко поправил он и обнаружил, что не может узнать свой голос.

Раина поклонилась, соглашаясь с новым именем.

- Лорд Эльснер, операция прошла успешно.

- Что за операция?

- Пересадка мозга. У вас теперь полностью новое тело.

Он едва сумел осознать то, что ему сказали. Новое тело? Значит, можно выйти на траву босиком... можно есть и пить, можно дышать самому и не зависеть от систем жизнеобеспечения... За что, да за что - ему! - такое чудо?.. И чем за это придётся расплачиваться?..

После долгого молчания он наконец взял себя в руки.

- Чем закончилась битва?

- Полным поражением Империи.

- Император?

- Мёртв.

- Командование и флот?

- Большей частью уничтожены.

- Ваши дальнейшие планы?

Раина помолчала.

- Они зависят от вас.

Он насторожился. Зачем-то она вернула его к жизни. Зачем?

- Каким образом?

- В Галактике есть новая власть. Мне неизвестно, какой политики они будут придерживаться по отношению к тем, кто служил Империи, но мне бы хотелось найти работу, соответствующую моему профилю. Кроме того, как человек, входивший некоторым образом в имперскую верхушку, я могу представлять для них определённый интерес. Правда, боюсь, я не смогу его оправдать.

- То есть вы не исключаете для себя службы новому правительству?

В глазах Раины мелькнул страх, который она тут же спрятала, опустив глаза.

- Лорд Эльснер...

Он хотел было встать, но понял, что пока не стоит: в вену что-то вливалось.

- Лорд Эльснер, могу ли я спросить...

- Да.

- Что вы собираетесь делать?

- Встретиться с сыном.

Она вздохнула с облегчением, - явно ждала от него иного. Да, конечно, - собрать уцелевших, возглавить их как бывшему главнокомандующему, стать остриём непримиримой мести... это было бы возможно, но... снова воевать против Линна он не собирался.

- Я отвезу вас к нему. Хорошо, что вы сами этого хотите. Я... всё равно собиралась это сделать. У меня нет выбора...

- Каким образом?

От его лёгкой усмешки она содрогнулась, но быстро взяла себя в руки.

- Наркотик... дальше - вопрос транспортировки. Гравиплатформа с человеком может поместиться практически в любой звездолёт. Да, я знаю, что хиннервали способны частично преодолевать действие одурманивающих препаратов, но... в вашем состоянии, насколько я понимаю, вам ещё предстоит восстанавливать умения, на это потребуется время, так что сейчас этот вариант вполне мог бы сработать.

Он оценил и её возможности, и её откровенность. Что ж... она тоже могла бы предать.

- Спасибо за предупреждение, - иронично отозвался он. - Когда и куда мы стартуем?

Он почувствовал, как у неё отлегло от сердца. Боялась. Да. Ещё как.

-Сейчас. На Свейз. Я слушала их переговоры - прежде чем улететь на Алголь. Они собирались сделать там временный центр управления Галактикой.

Он смотрел, как Раина вынимает иглу из вены. "...и хорошо бы нас пропустили... представлюсь сразу, должно получиться..."

Лорд Эльснер коротко глянул на неё и отвернулся. Чтение мыслей вернулось. Её план был хорош... но она не знала, как быстро он восстановит владение Силой. Впрочем, он сам - тоже.

А потом - перед тем, как пойти к звездолёту, - он велел ей подождать и ходил по дорожкам. Прикасался к деревьям, снял ботинки и ходил босиком, чувствуя каждый мелкий камешек, ветки, траву...

Он знал, - эти мгновения безумно дороги, дальше будет вихрь ненависти, разбирательств... из которого, может быть, ему не суждено выбраться, слишком много висит на нём того, о чём он сейчас заставлял себя не думать, того, что навалится, как ни защищайся, и не навалиться оно могло только в том случае, если бы лорд Эльснер даль Соль продолжал оставаться мёртвым.

Он хотел, чтобы никто его не видел.

Из показаний свидетеля Раины Пайела, в девичестве Акиральской, по первому мужу Сойтар:

- Видите ли, начать надо с того, что травмы лорда Эльснера, полученные в бою с Оби-Ваном Кеноби, были несовместимы с жизнью. Я могу показать данные исследований, тем более, что он сам разрешил... Так вот, кроме остального, - Кеноби его добил. Сломал шею при помощи Силы. Остановил дыхание. К моменту, когда мы приземлились, лорд Эльснер уже некоторое время был мёртв, и если бы не воля Императора, заставившая его душу удержаться и не уйти, никакие реанимационные мероприятия не помогли бы... то есть в моих возможностях было создать систему жизнеобеспечения, вернуть к жизни тело - но слишком поздно. Собственно, это и было поздно. Он был мёртв до тех пор, пока я не закончила первые этапы работы. Затем Император заставил его очнуться. Я бы не смогла, да и никакая медицина бы не справилась, причём ни в какие, даже в самые лучшие периоды истории нашей цивилизации, - вы можете мне не поверить, тогда дайте мои данные независимой комиссии, пусть проверит и разберётся. Что же до того, что вы назвали стиранием личности, - да, я диагностировала амнезию, причём происхождение её установить не удалось. Причина не в травме, не в каких-то психических болезнях, которых не было... единственная правдоподобная версия - воздействие Силы. Все эти Силовые дела... мне пришлось изучать материалы о Владеющих Силой, запретные материалы... думаю, что мне это помогло в реабилитации пациента. Сильно помогло. Но амнезией я не занималась.

- Почему?

- Император приказал не вмешиваться. Сказал, что это он берёт на себя.

- Он лечил его?

- Нет. Он занимался другим. Как бы сказать...

В зале всегда полутемно. Только дежурные лампы, горящие тревожным настороженным светом. Голос, проникающий в мысли, шелестящий и сливающийся - то ли со снами, то ли с мучительной явью, когда пытаешься вырваться из постоянной глухой боли, даже не физической, - душевной, боли оттого, что ты блуждаешь в мыслях своих, как в потёмках, что в твоей душе нет ни верха, ни низа, у тебя нет опоры, нет жизни - нет прошлого - и нет надежды, оттого, что ты не понимаешь толком, зачем тебе вернули жизнь... В этом хаосе то и дело проносились какие-то ускользающие обрывки образов, и оттого, что ты не успевал поймать их, становилось только больнее, - оставалось только тягостное ощущение, что от тебя уходит что-то важное, и больше ты его не обретёшь... Шелестящий голос строил грёзы, увлекал в них, и ты становился другим, не тем беспомощным, прикованным к постели обломком, который чудом заставили снова дышать: ты научался безжалостности, научался чувствовать себя - вершителем чужих судеб, властелином жизни и смерти, и откуда-то извне приходило, что единственное наказание - смерть, единственный закон - сила, и ты только тогда будешь на вершине, если будешь осуществлять этот закон... нет привязанностей, их и не было никогда, есть только польза или бесполезность чужих жизней, и если ты можешь - распоряжайся ими, а если нет - то ты проиграешь, и тот, кто окажется сильнее, распорядится тобой.

И серый хаос понемногу рассеивался. Это было странно и... даже приятно, приносило облегчение, мир обретал стройность и осмысленность, и в этой стройности проступали очертания того, ради чего стоит жить. Точнее - того, в чём нужно жить. Закон силы, право повелевать, ставшие основой жизни Империи.

Тому, второму, который сидел в полутёмной комнате, было... интересно. Ему не был нужен никто и ничто: поклонение не вызывало никаких эмоций, подчинение воспринималось как нечто само собой разумеющееся, время, когда приходилось добиваться того и другого, давно ушло в прошлое. Ему было - интересно. Он никогда не умел творить, да и не выпадало до сих пор подобных шансов, и вдруг - возможность создать личность, получить в полное распоряжение душу человека, чистый лист, на котором можно написать всё, что тебе угодно. Создать личность такой... да, пожалуй. Такой, каким хотелось бы быть самому. Решительным и бесстрашным, идущим напролом и лишённым страстей. Любых. Кроме одной - ненависти. Ненависть - основа основ, ненависть, управляя которой, можно разрушать всё на своём пути, ненависть, которая может утихнуть, но не выгорает никогда, как подземный пожар. Он сам не умел так ненавидеть, его ненависть была слепой и трусливой, он всегда смотрел на тех, кого ненавидел, снизу вверх, и вкладывал сейчас в чужую душу - иное. Он ошибался, задевая те струны души, которые не отзывались или были закрыты, он ставил эксперимент на человеке, который вслепую шёл за ним, и чужая душа взрывалась острой болью, которую нечем было угасить... чтобы потом снова и снова возвращаться к своему учителю... и мучителю.

А полутёмная комната тонула в тишине. Свет распадался, в глазах плясали мириады чёрных точек, и было нестерпимо жутко оттого, что происходит неотвратимое, безвозвратное, и нет пути назад, время равнодушно уносит все шансы, когда могло бы стать по-другому...

Из показаний Раины Пайела:

- Понимаете, это всё было надстройкой. Представьте себе замёрзшую воду, на льду можно создать любой дворец, замок, что угодно. Вы сможете в нём жить, действовать, - но лишь до тех пор, пока не потеплеет, или пока в глубине холодных вод не возникнет тёплый поток. Тогда эта постройка растает, медленно ли, быстро ли... С Милордом - не взошло солнце, там горячий поток возник изнутри, что-то срезонировало в тех глубинах памяти, которые были закрыты, спрятаны от него самого долгие годы, до которых не смог докопаться даже Император. Тогда все надстройки, все правила жизни, наученные реакции на те или иные вещи, которые внушил Император, взорвались и разлетелись, как взрывается лёд... и вернулось подлинное. То, что было когда-то. Да, Император брал имеющиеся задатки - волевые, эмоциональные, - чтобы создать свои правила жизни, и это никуда не делось, лорд Эльснер по-прежнему человек жёсткий, он военный, он умеет быстро принимать жестокие решения и не будет сильно переживать, если придётся кого-то убить. Но основой его личности снова стала человечность, которая не позволяет осуществлять закон силы.

- Проясните, пожалуйста, вопрос относительно этих, как вы выразились, надстроек. Как это могло быть осуществлено... технически?

- Видите ли, Император же руниа. Наши эмоции, наши реакции на то или иное событие - всё это те или иные физиологические процессы. Он их вызывал с помощью Силы, то, что людям даётся с большим трудом и на короткое время, - гипноз, удержание власти над другим, - он делал с лёгкостью. Как я поняла, он создавал галлюцинации и вызывал нужную ему реакцию, которая затем закреплялась и появлялась без воздействия извне - потому что других не было, потому что всё, что касалось человеческих отношений, та сеть, скрепляющая человека с другими людьми, была сожжена. Именно эту новую систему отношений он и творил. Надо сказать, у него получилось...

- И что же, по-вашему, встреча с Линном смогла стать таким, как вы выразились, горячим потоком? Встреча с сыном, которого он никогда не видел, о существовании которого не помнил, разрушила последствия двух Силовых воздействий - и самоуничтожения, и работы Императора?

- Это была не просто встреча. Человек и в обычной жизни ничего не забывает, а тут - то, что он уходил на возможную смерть от будущего ребёнка, стало своего рода якорем. Он знал, что должен выжить, ему было зачем возвращаться. Этот, если хотите, инстинкт нельзя было побороть, поэтому сработал своего рода механизм самозащиты: да, сознательно он пошёл на самоликвидацию, но интуитивно воспротивился ей, в результате память не была стёрта. Она была скрыта. Император знал об этих "закрытых дверях", за которыми что-то есть, но во время покушения лорда Эльснера и мёртвых хиннервалей он серьёзно пострадал, и у него не было возможности аккуратно выжечь эти участки памяти. Хотя я сильно сомневаюсь, что он и до покушения смог бы: как я понимаю, это и для руниа очень сложная операция, даже в древности её делали только самые могущественные из них, да и то редко... Так вот. Закрытая память была жива, а Линн очень похож на отца, не внешне, - внутренне. Это и была та волна... эта похожесть, удесятерённая Силой, всколыхнула за "закрытой дверью" прежнюю личность, и та прорвалась сквозь наносное. Нет, конечно, сразу он не вспомнил ни своё имя, ни свою семью, но подлинные, настоящие реакции - на близких, на то, как нужно любить и защищать, - воскресли и вернулись.

- Вы ведь не находились при нём постоянно. Вы увидели его сразу после Беспина, или же прошло какое-то время?

- Сразу, конечно... он же был ранен, ему требовалась помощь. Была пугающая разница, я была рада, что не вижу его глаз... мне хватило того, что я слышала его голос. Он требовал, чтобы я не докладывала Императору о том, что вижу.

- А вы обязаны были доложить?

- Ну... видите ли, в мои обязанности с самого начала входило отслеживать физическое и психологическое состояние моего пациента и докладывать Императору обо всех изменениях, происходящих с ним. После своих бесед во время создания личности Император ждал реакции на свои действия, - он считал, что его воздействие нужно дозировать, да и собственно визиты тоже. Так что в перерывах за Милордом следила я. Ну, а тут - кардинальные изменения, внезапные, неожиданные, лорд Эльснер знал, что я обязана донести, и был категорически против.

- Вы выполнили его приказ?

- Нет.

- Почему?

- Потому что это Император.

- Поясните, пожалуйста... Простите, я понимаю, вам тяжело об этом говорить... выпейте воды, прошу. Вам легче?

- Да. Спасибо.

- Итак?..

- Да. Я знала, что мне не выстоять против методов допроса Императора, которые он непременно применит, если я вдруг, не дай Создатель, заартачусь. Нужно было придумать какой-то выход, хоть немного правдоподобный. Это было сложно, потому что если бы я нарушила волю Милорда, единственным наказанием стала бы смерть... что не входило в мои планы. Кажется, в тот момент Вейдеру нужен был рядом кто-то, кто поймёт и не предаст, и у него не было других вариантов, кроме меня, - к сожалению ли, или к счастью. Я с большим трудом сумела ему объяснить, чем обернётся для меня такое недоносительство... это было очень страшно, поверьте. Я никогда ещё не была так близка к тому, чтобы умереть, вы не представляете, какой удар обрушивается сразу, как только говоришь ему "нет"... это просто первая реакция, ещё не действия... Он сдержался. Он понял, что вынуждает меня сделать выбор: Милорд или Император. И... когда эта мучительная тишина закончилась, он сказал мне, как именно я должна доложить Императору о произошедшем. В каких выражениях. Что говорить, а что обойти. Не умолчать, а переставить акценты. В общем, мы сплели первое в моей жизни враньё Императору... и я доложила.

- Позвольте спросить... почему вы выбрали Милорда? Вы ведь спасли его путём пересадки мозга, взяли для него тело вашего мужа, потерявшего рассудок. Ваши действия - следствие именно этого выбора?

- Да... пожалуй. Впрочем, в тот момент я уже не думала, спасать или не спасать, решение было принято гораздо раньше. Да, я хотела, чтобы мой переход на сторону новой власти выглядел убедительным, и у меня не было более ценного аргумента в свою пользу, чем живой Милорд. Но... именно тогда, после Беспина, я увидела его - другим. Живым, страдающим, переживающим - и очень сильным. Знаете, с сильными людьми сложнее, они никогда не попросят помощи, даже когда очень в ней нуждаются... и оттого боишься оскорбить их, предложив. К тому же, он уже двадцать лет был моим пациентом, и как бы ни относиться к ним как к работе, всё-таки пациентов выделяешь из остального человечества. Я знаю, это было безумие, и я могла поплатиться жизнью... перейдя в разряд ненужных Императору людей. Или недостаточно надёжных, что на самом деле ещё более скользкая дорожка. Милорд вышел на связь с ним, сообщил, что собирается немедленно отправиться к нему с личным докладом, потом уступил мне место и улетел. Я не знаю, показалось ли Императору убедительным моё враньё, но разговор был... обычным. Император всегда умел сохранять вид полной невозмутимости и контроля над ситуацией, но ещё он любил оставлять собеседника с тревогой, с неясностью относительно своего решения, - чтобы тот мучился, снова и снова возвращался к этому разговору, перебирал каждое слово... и когда уже полностью погружался в такое подвешенное состояние, Император давал какое-то разрешение ситуации. Да, это было очень тяжело...

- Выпейте ещё.

- Спасибо. Так вот, меня не уволили... Потом появился Милорд, - для обычного осмотра. Сказал, что мне ничто не грозит, и что Император отправил его отдыхать. Он был подавлен, но... в нём появилась какая-то мрачная решимость. Данные осмотров - и после Беспина, и второго - я тоже могу вам предоставить. Кстати о личностях... Впоследствии Император попытался, так сказать, освоить это... контролируемое стирание памяти с последующим восстановлением личности, мы попробовали воспроизвести всё это... совместно.

- И кто же стал объектом эксперимента Императора?

- Доктор Сойтар. Мой первый муж.

- Так, значит, после этого...

- Да. Я много думала о том, почему он не смог уцелеть, почему оказалось нечего восстанавливать. Понимаете, вся эта работа над препаратами для допросов, его лаборатория для опытов на людях... у вас же есть возможность, спросите Шедира Сайетриса, он знает, куда его везли. Словом, мой муж... постепенно, шаг за шагом сжёг в себе человечность, - якорь, благодаря которому уцелел лорд Эльснер, - и тот человек, которого я любила, умер задолго до эксперимента Императора. Очевидно, личность человека - это нечто большее, чем имеющийся в памяти набор из фактов, имени, умений...

- А вы не предполагали, что причиной такого невозвращения мог стать именно удар Императора? Раз это эксперимент, значит, раньше подобное ему совершать не приходилось. Не рассчитал силу - и Силу, перестарался, сделал не то... Нет? Почему?

- Именно потому, что не умел и осторожничал. Он даже сомневался, не слишком ли слабым было воздействие.

- Простите за вопрос, но всё же... Скажите, я правильно понимаю, что воссоздавать его личность должен был Император, и это не удалось?

- Да.

- Но что могли сделать обычные человеческие средства? Вы ведь привезли его в психиатрическую лечебницу на Свейзе. Был шанс?

- Нет. Но я врач, а нам запрещено терять надежду.

- Скажите, пожалуйста, а за годы, прошедшие после изменения личности лорда Эльснера, Император не пытался найти способ повторить стирание памяти?

- Вы хотите знать, почему ему двадцать с лишним лет это было не нужно, а потом вдруг понадобилось?

- Да.

- Я не знаю наверняка. Император не отчитывался о своих мотивах, у меня была только официальная версия... позже мне пришло в голову другое.

- Что именно?

- Что Император захотел научиться стирать чужую память для того, чтобы вернуть лорда Вейдера под контроль. Уничтожить новое и вредное. Оставить то, что ему полезно. Подкорректировать, так сказать.

- Вы делились этой догадкой с Милордом?

- Да. Мне пришлось ждать личной встречи, потому что переговоры, разумеется, прослушивались. Это было на Алголе... Свои мысли по поводу моих догадок он оставил себе, а через минуту ему стало некогда: на наши головы свалилась бедовая компания повстанцев, которые собрались, как выяснилось, устроить покушение на Милорда. Впрочем, об этом нужно спрашивать не у меня: я оставалась в стенах медицинского центра, а потом улетела на Свейз.

На столе царил хаос. Мы загружали бедный стол чашками с моррето, забывали о них, притаскивали новые, складывали рядом записи разной ценности и разных степеней достоверности, тарелки с едой и прочие необходимые для работы вещи. Потом приходил Йаллер, с грустью взирал на растущий и наслаждающийся своей мощью бардак и с помощью Силы наводил порядок. Впрочем, надолго его всё равно не хватало, поскольку обсуждать важные вещи без поглощения соответствующих напитков было решительно невозможно, из сложенных в хронологическом порядке материалов сразу же становилось позарез нужно что-то выкопать, а в результате умственных усилий почему-то хронически начинало хотеться есть.

- ...значит, вы его убили на Аксерате и решили, что на этом всё, - Тан Севийяр сверкал на Йаллера своей изумительной улыбкой. - Как же ты сам-то прошляпил, что он собрал свои кости в Галактике? Сколько веков ты просидел на Аксерате после победы? Восемь?

- Больше, - скромно признался Йаллер.

- И что же ты там делал?

- Бардак разгребал, - Йаллер выразительно кивнул в сторону несчастного стола. - То, что остаётся после вашего, с позволения сказать, рабочего дня, - это ещё цветочки.

- Мы в курсе, - радостно сказала я. - Но мы можем прибавить в эффективности!

- Нисколько не сомневаюсь, - кивнул Йаллер. - У меня складывается жгучее подозрение, что в Центр я нанимался исключительно уборщиком.

- Ладно тебе прибедняться, - улыбнулся Линн. - Рассказывай, что ты там накопал, на этом Астлане.

- Прочесал несколько бывших имперских архивов. Смонтированную съёмку разгрома Ордена вы ведь знаете?

- Само собой, кто ж её не знает...

- Так вот. У них сохранились исходные материалы.

- Что, вот так пятьсот лет и хранили? - ахнул Севийяр.

- Почему бы и нет, это ж надо было Империи для пропаганды собственной непогрешимости, - язвительно заметил Йаллер. - В любом случае, проверку подлинности я не проводил, оставил для вас. Но есть и ещё кое-что.

- Да говори же!

- Вам с доказательствами или вкратце?

- Нам убедительно, - посоветовала я.

- Ну хорошо. Так вот, когда ваш будущий Император погиб на Аксерате, его в нематериальном виде вышвырнуло в один из Переходов...

- ...понятно, на любой уважающей себя планете с Силой их полно...

- Не перебивай!

- А что, разве Аксерат не уважающая себя планета?

- Да тихо вы оба, дайте послушать. Мы не руниа, у нас в запасе вечности нету, да ещё и спать охота время от времени. Вы вообще заметили, который сейчас час?

- Нет!

- Да!

- Ну вот и отлично. Йаллер, извини.

- Так вот. Силы у него после гибели поубавилось, и он долгое время никак себя не проявлял. Правда, в заметках астланских жрецов время от времени появлялись сведения о похожих друг на друга привидениях, которые вроде как за ними следили. Потом я наткнулся на донесение некоего Райнека Итари, хранившееся в режиме особой секретности. Он был одарённым Силой, но не пошёл учиться, и опознал, что человека, который был тогдашним императором Астлана, как будто подменили.

- Занял чужое тело? - недоверчиво переспросил Линн. - Вообще-то да, логично... Когда я его видел, он уже слабо походил на живого человека, больше на какой-то сушёный ходячий труп.

- Именно.

- А как же астланцы? Скушали и не обляпались?

- Вроде того. Он долго наблюдал за их жизнью, вызнал много секретов нужных людей, а когда стал Императором, то потянул за ниточки и привязал их к себе. Им стало выгодно ему служить.

- Короче, из астланской империи, которая и так-то не была подарком, стало вырастать нечто совсем поганое.

- Примерно.

- И что же, на императорский трон не нашлось других желающих? Они же обычно в очередях дерутся, ждут, когда наконец действующий тронодержатель отдаст концы.

- Нашлись, конечно, но он устроил эффектное представление на тему "как на Императора сошла благодать долголетия".

- Ясно. Мечты о наследовании свернулись в трубочку и увяли.

- В общем так. Некоторым ещё и помогли... увянуть.

- Хорошо, а когда Император разгромил Орден, ты на своём Аксерате тоже ничего не почувствовал? Он вообще о тебе помнил или как? Может, это было ещё и для тебя?

Йаллер невесело усмехнулся.

- Почувствовал, конечно. Такое трудно не заметить. Но... если он и хотел выманить меня, то его затея сработала против него. Дело в том, что чем больше задействована Сила в каких-то делах, тем больше получается, как бы сказать...

- Помех? - подсказала я. - Слишком много хаоса в передаче эмоциональной волны событий?

- Да. Помнишь, я тебя учил настраиваться на Следы?

- Ещё бы. Такое забудешь!

- Ну и как тебе эпоха Легенд?

- Тяжко, - честно призналась я. - Ясно, что что-то было, но никакой конкретики. Проще круглосуточно слушать лекции по мифологии и выявлять Силовую составляющую в разных эпосах.

- То-то и оно. К тому же, я оставлял хиннервалям свой Жезл, просил в случае чего позвать на помощь, - он выразительно глянул на Линна. - Ну и где?

- А я-то тут причём? - поинтересовался Линн. - Я-то как раз позвал. За неведомых древних дураков отвечать не могу. Если бы они собрались сделать эту глупость и сообщили мне, я бы их отговорил!

- Тебе вообще повезло, что ты о Жезле узнал. В отличие от тебя, лорду Эльснеру вполне известные тебе древние дураки про него не удосужились сообщить. Видимо, на предвидение возможных неприятностей от руниа Императора их всё-таки хватило.

- Кстати насчёт разгрома, - на лице Севийяра было крупными буквами написано, что ему пришла в голову идея. - Там, конечно, нужно копать... но всё-таки...

- Да, - одновременно согласились мы с Линном. - Материалы о разгроме Ордена нужно приобщить к делу...

- ...чтобы показать, от какого кошмара лорд Эльснер избавил Галактику...

- ...и если до сих пор ещё кому-то что-то неясно, то пусть поглядит и убедится! Или я уже не знаю, чем их ещё убеждать!

- Если человек не хочет, то его вообще ничем не убедишь, - философски заметил Йаллер. - Но наглядность - страшная сила. Можно попробовать.

- А это точно подлинные материалы? Это же был пропагандистский фильм для устрашения ещё уцелевших хиннервалей.

- На это есть экспертиза. А ещё - свидетельства беженцев с Йавинты. А ещё...

- ...надо копать! - с энтузиазмом подытожил Севийяр. - Йаллер, оставляй свою добычу, и я займусь.

- Сейчас? - возмутилась я. - Часов через пять уже рассвет!

- Если я захочу спать, то тут в соседней комнате есть диванчик, - радостно выкрутился Севийяр. - Вы, конечно, можете идти, я, конечно, могу и один... только тебе тоже нет смысла уходить домой, завтра учёба с утра... а Йаллер руниа, он вообще не спит... а Линн...

Линн улыбнулся, потянулся и пошёл готовить на всех моррето. За окном сияла ночь.

- ...таким образом, после разгрома Ордена Йавинта оказалась перед выбором: сломаться и подчиниться Империи - или умереть. Как столица Объединённых Звёзд, она была тесно связана с Орденом, более того: Орден фактически подменил собой государство, что и привело Объединённые Звёзды к распаду после его гибели. Согласно статистике...

Ага, когда Император прошёлся по местным коридорам власти и оставил после себя массу трупов, большинство здравомыслящего населения предпочло сбежать, и через почти пятьсот лет Йавинта была чистым археологическим раем. Правда, на счастье повстанцев, это никому в Империи на дух не сдалось, и они устроили там базу... Сама я в этих руинах не была, но, судя по рассказам Линна, там есть на что посмотреть. Эх, как же охота спать после того, как ты хорошенько... эээ... поработал... ну и не только...

- Таким образом, безусловное главенство в Галактике перешло к Империи, на территории которой все упоминания об Ордене были запрещены. Источники, к которым вы обратитесь за фактами о нём, ведут своё происхождение с таких планет, как Дерсианг, сумевший долгое время формально оставаться независимым, и Энтида, присоединение которой к Империи произошло перед самым крахом последней и ни на что не смогло повлиять. К сожалению, Элдерран был уничтожен, и труды тамошних историков нам известны только из вторых рук...

А через пару недель вы будете гонять нас по этим трудам так, чтобы от зубов отлетало, чтобы мы знали их так, как будто сами их написали. Вообще забавно наблюдать за профессурой артосской Академии, как они выкидывали из своих лекций упор на правоту Империи. Даниель здесь тоже ряды не слишком чистил, но самые одиозные обожатели Императора ушли по собственному желанию. А по части науки здесь и правда всё здорово... Что у нас следующее будет? Чья мифология? Да уж, мелких народов в Галактике как астероидов, а курсы о значимых культах рассчитаны на несколько лет... Спасибо, конечно, за подробности, но на работе я буду над этим сидеть дополнительно. Как выражается Йаллер - учиться видеть. Историкам-то Силовая составляющая без надобности...

Спать. Несбыточная мечта. Линн будет представлять главам планет Галактического Союза программу Силовой безопасности. Только кто будет её осуществлять? Для введения тотальной Силовой грамотности ещё можно отыскать средства, но элементарные умения - хотя бы защищаться от подслушивания мыслей - могут давать только Владеющие Силой. А их ещё предстоит воспитать. И, конечно, с Кодексом, какие бы изначальные установки ни давали местные школы. Теперь это такая же часть безопасности жизни, как знание о том, как стреляет бластер... Над программой сидели несколько недель кряду, Раина может смело поставить диагноз всей команде - хронический недосып. Правда, везучий Йаллер из этого выпадает. А вообще эта работа напрасная, потому что воспитывать хиннервалей может только лорд Эльснер, и пока его не оставят в покое, мы так и будем фабрикой по производству нереализуемых идей. И это надо обязательно донести до Галактического Союза, чтоб ему. Так что вперёд, Линн, это твоя прямая обязанность...

Что? Перекусить между лекциями? Хорошая идея, но лучше моррето. Отбивает аппетит и временно вздёргивает. На очередной кусок древних богов хватит. А Йаллер потом будет хихикать и поправлять людские сказки, поскольку с богами он был знаком лично. Ну, не со всеми, но со многими. Но дело-то не в богах, а в культах, в магических обрядах... вот что нам нужно.

- ...один из этапов посвящения у сигу заключался в том, чтобы ощутить, как луч звезды Сарт пронзает тебя от макушки до пяток...

Интересно, до обеих? Надо спросить у физиков, как это у луча может быть такое раздвоение личности... Что? То есть как задремала?! Нет, нет, я не сплю, я всё слышала... и про пятки тоже... и вообще я свято блюду правило "не восхрапи на лекции, дабы не разбудить товарища своего"...

- Линн, нам нужны свидетели, которые могли бы рассказать о жизни лорда Эльснера до того, как он стал Дартом Вейдером. О том, что он был обычным человеком. Ну, вряд ли обычным... но человеком. Кто это может быть?

- Те, кто его знал, конечно... Оби-Ван и Йода.

- Они мертвы. Их можешь видеть и слышать только ты. Такие свидетельства нельзя приобщить к делу, к сожалению.

- Не поверят, - во взгляде Линна была горечь. - Скажут, что я трактую то, что слышу, в нужную мне сторону. А то и вовсе вру, что кого-то вижу.

- Значит, свидетелей нет... Жаль.

- Погодите. Погодите. Есть, но... вы должны сами с ним поговорить.

- Кто же это?

- Генерал даль Соль.

- Сам генерал? Что же, это было бы отлично, он в Сопротивлении чуть ли не с его основания... Он ваш родственник?

- Да.

- А вы уверены, что он этого захочет?

Линн усмехнулся.

- Надеюсь.

... я давно уже хотела заменить сигнал о сообщении.

Жуткий, почти потусторонний в своей искусственной доброжелательности женский голос, который с улыбкой произносит одну и ту же фразу.

"Тебе пришло сообщение. Пожалуйста, посмотри, может быть, это нечто важное."

Фальшиво-любезный голос, от которого веет холодом, пустым чёрным пространством, неизвестностью, миллионами одиночеств, городов, стран и планет. За которым стоят бездны чужих жизней, сплетение судеб, воль и событий, о которых ты не знаешь, да и не узнаешь никогда.

Конечно, это нечто важное. Может быть, единственное, что мне достанется от далёких смерчей и волн.

"Тебе пришло сообщение..."

Да заткнись же!.. Не хватит ли с тебя, созданная человеком тварь, что от твоего голоса я вскочила среди ночи с колотящимся сердцем, ощутив себя на краю пропасти?..

"Тебе пришло..."

Да. Сейчас. Минутку. Одно мгновение. Замолчи.

Черноту ночной комнаты рассекает свет экрана, - глазам больно, они невольно зажмуриваются, но под закрытыми веками сияет яркое зеленоватое прямоугольное пятно.

"Я добрался. Ищу генерала. Здесь практически война..."

...кто б сомневался, - никто не пошлёт отряды космофлота Галактической полиции в мирное место...

"...и он на переднем крае, поэтому до него и было сложно дозвониться. Ему передали запрос, придётся подождать."

А без личной встречи с тобой он бы не согласился? Бросил бы лорда Эльснера на произвол судьбы? Ты перестраховываешься, Линн. С другой стороны, это же Астлан, и если их жрецы действительно уцелели и согласятся участвовать в наших делах... может, они даже будут тебе благодарны.

"Здесь я только ещё больше убедился в том, что правильно сделал, когда не взял тебя с собой... прости. Здесь действительно опасно."

Спасибо, успокоил... хотя - разве ж это новость? Надо быть совершенно отрезанным от жизни, чтобы не знать, что такое сейчас Астлан.

"Я вернусь. Жди."

Жду. Я и так всё время жду. И бессонных ночей в Центре, и вечерних встреч на набережной Серинды, когда ветер треплет волосы, а над городом льётся ласковый свет уходящего дня...

Это Астлан.

Разбираетесь, кто, кого, за что и почему? Поздновато вы решились, надо было бы начать сразу после краха Империи. А лучше было бы пожить тут до него лет пятьдесят. Как минимум. А лучше сто. Тогда вы бы думали по-другому. Да, да, именно вы, генерал даль Соль. Вы же с Дерсианга, который всё кичился своей независимостью, а потом как миленький присоединился к Империи? Ах да, как же, вы же не хотели быть сытыми рабами? Да, наверное, вы правы. У нас действительно было всё. И порядок, который вы сейчас тщетно пытаетесь навести. И пока вы не поймёте, что это делается только силой, вы ничего не добьётесь. И уж извините, помогать вам в этом мы не будем. Давайте как-нибудь сами. Когда не сможете - приползёте к нам. К тем, кто знает. А может, возьмёте на вооружение наши методы? Или надеетесь, что в этой войне мы поубиваем друг друга, раз больше Император над нами не стоит и нас не удерживает? Может быть, и так. Но вы же вроде как жаждете замирения Галактики, или вы уже передумали?

Остановить данную конкретную войну? Ну, разве что вы поставите тут свою базу и будете постоянно патрулировать район. В противном случае он будет принадлежать тем, кто сделает это успешнее. Возможно, "Оле и компании". Возможно, конкурентам. А вас, собственно, кто из них сюда вызвал? Никто, вы сами, по зову сердца и болезненному чувству справедливости? Извините, что-то верится с трудом.

В Галактике всегда будет что делить. И если вы думаете, что ваша Галактическая полиция это остановит, то глубоко заблуждаетесь. Можно только сбавить градус делёжки. Хотите попробовать? Ну что ж, вперёд...

Это Астлан. Чего тут ожидать, они были империей задолго до воцарения Императора. А теперь надо, чтобы они сразу же научились думать не как рабы и рабовладельцы, а как свободные люди? Да такого не бывает... Свободно мыслящих людей здесь изничтожали веками, им неоткуда взяться.

А потом, в часы передышки - какой там отдых! - падать в кресло и включать новости, где свои сообщают, что творится в мире. Где на озлобленных потерявших власть бывших имперцев смотрят так, как они того заслуживают. И как глоток свежего воздуха в смраде - подтверждение, на чьей стороне правда, за что воюем и куда идём. И с экрана врывается большой свободный мир, в котором есть опора, есть уверенность... В котором есть будущее, а не астланская беспросветная грызня. Что ты хотел, Линн?.. Чтобы я всё бросил и помчался защищать твоего отца? Да, я всё знаю... долетело. Только как кого-то оставить взамен себя? Пока новый человек войдёт в курс дела, время будет упущено, а они этим воспользуются. Эти местные кланы, семьи, корпорации... Сложная система сословий, их интересы, к которым только-только найден подход... Нет. Если я уеду сейчас, Галактика потеряет здесь всё. Да, я приеду и выступлю на суде, но... ваш процесс ведь не сейчас будет происходить, нет? Ну вот и хорошо. Отдыхай, пока можно. Завтра я тебе дам доступ к той части архивов, где, если сможешь, выкопаешь сведения об их местных Владеющих Силой и о том, что от них осталось. Отдыхай.

За огромными окнами Большого имперского архива властвовал ливень. Они шли то ли по коридору, то ли по залу, - Линн так и не сумел это определить, слишком подавляющей была сама архитектура, казалось, что ты не в помещении, а на улице, к которой зачем-то пристроили крышу, - а искусственный свет то и дело перебивался белым жутким сполохом молний, и седой, худой хранитель архива невольно вздрагивал и совершал охранный жест благодарения небесам... За окнами - далеко - в белом огне проявлялась на мгновения гигантская ступенчатая пирамида. Когда-то на неё восходили императоры Астлана для обряда ожидания... ожидания - чего? С тех пор, как люди снова столкнулись с руниа, сквозь заученность и формальность древних обрядов проглянула их истинная сущность. Чего - или кого? - они ждали, эти древние астланцы, сумевшие не раствориться в Ордене, мгновенно развернувшие свою мощь, едва только они обрели собственную планету в Великом Расселении? Что пронесли их жрецы через века и тысячелетия? Да, Йаллер, спасибо, ты нашёл недостающее звено, теперь мы знаем об Императоре всё... но ты почему-то никому здесь не представился. Ты не был на Астлане никогда - до нынешнего времени, ты указал им эту планету тысячелетия назад и не хотел иметь с ними никаких дел. А ведь они тебя помнили, их "Повесть древних лет" говорит об этом более чем ясно, и не только она, так почему?.. Неужто в предвидении их имперских устремлений и того, что в конце концов из них получилось? Или ты знаешь о них что-то ещё, скрывающееся, как за чёрной тяжёлой махиной грозового фронта, - за далью времён? И бешеный раскат грома чуть не над головой, похоже, хочет ответить, что - да...

Наконец-то свернули. Во внутренних залах мало окон, и от белых сполохов наконец-то можно отвернуться. Документы эпохи Агистаса Мойры... да, за более поздние времена смотреть бессмысленно, дальше Император пошёл наводить свои порядки. Вопрос только - с какого времени? Худые плечи старого хранителя поникли: он не знает. Они не могут назвать дату смерти их последнего императора. Его голос не дрогнул, но кажется, что умершие ему куда ближе и дороже, чем то, что сейчас творится в мире, за окнами архива, да что там, - в этих же стенах по соседству. Что ж... значит, нужны данные по жрецам за царствование Агистаса Мойры. Жизнь, деятельность, кто у них учился - и установить их судьбу. Да... и особенно нужны данные по жрецам в мелких городах, в провинции больше шансов уцелеть, чем в столицах. Но сначала - как магнитом притягивает - нужно изучить донесение Райнека Итари. Письма очень давно перестали быть материальными, перейдя с бумаги на экраны, и теперь при чтении особенно чувствуется, как они эфемерны. Так просто их уничтожить...

Райнек Итари следил за солнцем. Здесь, в столице Объединённых Звёзд, всего было слишком много - солнце, огромный диск планеты-гиганта, Йавинты, другие мелкие её спутники, кроме того, на котором жили люди. Слишком много. Но он привык.

Он не любил свет, и ярко-оранжевые закатные лучи были единственным освещением комнаты. Ещё - экран. Итари аккуратно нажал на кнопку включения. Сегодня на Астлане праздник. Император Агистас Мойра предстанет перед народом...

На экране был космос. Впереди засиял Астлан, - планета, похожая на сотни, где уже жили люди, и в то же время неуловимо другая... пока - далеко.

Ближе.

Звёздная россыпь остаётся позади, Астлан затмил её свет - своим, властным, резким. Головокружительная высота, простор, от горизонта до горизонта - огромное небо.

Снижение... и вот - зритель как будто сам пронзает облачную пелену, чтобы вынырнуть над городом-космопортом.

И оттуда, с земли, к небу возносилась немыслимых размеров ступенчатая пирамида, - красного камня, тревожная, ждущая... с ровной площадкой наверху. Как будто кто-то должен был прийти вот так, с неба, именно сюда...

...и экран почернел. Заставка окончилась.

Так всегда начинались передачи с Астлана. Итари чуть улыбнулся: мы помним о Великом Расселении, хотя были и иные времена, мрачные, сквозь которые мы пронесли память о звёздах и восстали вновь...

Экран сначала оставался чёрным, - а затем чёрную пелену словно смело могучей рукой.

На нём расстилался город, и надвигалась алая стена, - тот, кто летел сейчас с камерой, казалось, сейчас врежется в неё... но нет, взгляд взмыл ввысь, к низким тучам, чтобы перемахнуть через эту стену... А там, за ней, была толпа.

Толпа крохотных существ, похожих с высоты птичьего полёта на насекомых.

И только тут становилось ясно, насколько чудовищно огромна стена Запретного Города.

А алые ступени пирамиды были сейчас почти прозрачны.

И - близко - показали вдруг лица тех, кто смотрел на них: красноватая кожа, чёрные глаза без зрачков, как у всех жителей Астлана... ожидание.

Яростное ожидание чуда.

По прозрачным алым камням поднимался ввысь человек.

Император Агистас Мойра сейчас, казалось, был больше чем человеком... потому что он шёл, почти не касаясь ступеней.

Он шёл, держа на вытянутых руках меч.

Он шёл прямо в низкое небо, закрытое тучами.

В небо, в котором как будто никогда не было никакого солнца.

И путь его вёл ввысь.

На экране - снова толпа. И - взгляд снизу - последние шаги к вершине. Ветер развевает мантию... Остроносые сапоги застывают на самом краю площадки, такого не может быть, человек не может вот так удерживать равновесие... Но - нет, стоит... и смотрит в небо.

Клочья тумана опускаются низко, касаются широких плеч.

И внизу - тишина.

На вершине сгущался туман, - фигура человека притягивала белёсые космы, они соединялись в вихре, вот уже заклубился смерч... яростно закружился, взмыл ввысь - и ударил в низко нависшие тучи.

А затем - человек медленно поднял меч, угрожая небесам.

И небеса почернели.

Внизу раздались испуганные вскрикивания: оттуда, снизу, показалось, что чернота поглотит жреца-Императора, что она нахлынет на притихший город, прольётся лавой на людей...

И в этой черноте вдруг яростно сверкнул меч - будто молния.

И отозвалась земля.

Вздохнула - тяжело и почти слышно.

А пелену облаков - ответом - пронзил широкий золотой солнечный луч.

Снизу донёсся голос толпы, как стон...

А потом - туча стала стремительно расходиться, и стало видно: над вершиной рукотворной горы яростно пылает огромный солнечный диск.

А в центре его, на фоне его, силуэт - фигура с мечом.

Вспышка, ослепительная, от которой хотелось зажмуриться...

И экран снова потемнел.

Итари откинулся на спинку кресла. Теперь будут новости - сначала внутренние, потом инопланетные. Разумеется, будут сообщения с Ореанты. Люди сумели вовремя просчитать, что их звезда скоро взорвётся, отвели планету к другой, теперь воссоздают города из небытия, сами продолжают жить в подземных убежищах. Череда смертей и сумасшествий в районе строительства Сантары, приглашённые из Объединённых Звёзд консультанты, версии, предположения. Империя подаёт эти новости с недовольством: о консультантах с Астлана не было и речи. Что-то в этом есть, конечно. Астлан, в отличие от Объединённых Звёзд, не размахивает флагом благотворительности для того, чтобы под её видом распространять своё влияние на пока ещё ни к кому не присоединившиеся планеты. Астлан прямее и проще.

Вокруг был полумрак богатого дома, а издалека, из освещённого сада, доносилась музыка. Итари помедлил - и вошёл. Прислуга, давно уже знавшая его, приветливо улыбалась, пропуская внутрь...

У высоких окон ярко зеленели ветви, а дальше властвовала ночь, тёплая и безграничная. Это был обычный вечер, когда собираются люди, давно знакомые и вновь пришедшие. Хозяин - деловой человек - любил такие вечера, у него было легко, красиво и уютно, и часто приходили знакомые музыканты... Сейчас - Итари скользил взглядом по лицам гостей, кланялся в ответ на приветствия. По этим лицам он умел читать, он слышал каким-то шестым чувством: сегодня этот пережил какие-то волнения и пришёл отвлечься, а здесь, напротив, всё хорошо, и так будет долго... Итари сам не знал, откуда взялась его способность, когда-то давно она пугала его, и он, живя на Йавинте, бок о бок со штаб-квартирой хиннервалей, не мог не поинтересоваться, как они объясняют подобное. Тайно, разумеется, - никто и не догадывался о том, что бизнесмен с Астлана проявляет интерес к чему-то помимо своего дела...

Улыбки. Разговоры, смысл которых скрадывает расстояние. Смех - искренний или деланный. Сияние глаз, от какого-то слова в момент сменяющееся тревогой. Жена второго человека в "Оле и компании" нервно постукивает по краю чашки, хотя всё внимание её обращено к собеседнику... кто он? Да. Историк с Энтиды. Редкий гость. Энтида не присоединилась ни к одному из галактических гигантов, ни к Объединённым Звёздам, ни к Империи, живёт замкнуто, - что он тут ищет? За историей надо отправляться на Тайшеле...

"Оле и компания"... Переговоры между корпорациями давно уже зашли в тупик, был очередной раунд. Похоже, у них это просто вид спорта.

Далеко - аккорды музыки, в них торжественность и обречённость слились в единое целое, они открывают бал. Для кого-то это будет последний вечер перед расставанием, это только кажется, что звёздные корабли уничтожили расстояния: нет, разлука остаётся пропастью, когда она пролегает между душами, а не между телами... Физическое ещё можно преодолеть.

Лица. Множество лиц. Старый толстый наследник древнего аристократического рода, на счету предков которого множество военных подвигов, - сейчас всё это неактуально, и только он сам, как хозяин музея, время от времени стряхивает пыль с древних историй. Трое молодых людей, курсанты, будущие военные пилоты, друзья сына хозяев дома, - он сам уже на службе, уже прилетел в отпуск, рассказывает... Странно смотреть и думать, что когда-то ты тоже был таким мальчишкой, которому всё внове.

Широкая лестница ведёт в сад, полукругом охватывает фонтан. Сияние звёздной россыпи почти перекрыто земными огнями. Полночь...

Хозяйка дома у перил, - белый камень ступеней лестницы, изящная вязь узора. Короткий поклон ей, улыбка. Пока что ему нечего ей сказать.

Внизу, достаточно далеко, - открытая площадка, на ней танцующие пары. Незнакомые лица, белые перчатки на руках, древний танец, который победил и время, и Расселение, который будет жить вечно. Танец, кружащий головы, заставляющий человека почувствовать, что он умеет летать.

Среди танцоров - широкое лицо человека, о котором на первый взгляд трудно подумать, что он умеет так изящно двигаться. Чёткие движения, обход других пар в быстром повороте... взгляд напряжённый и расслабленный одновременно. Итари поднял голову: этот.

Найти взглядом хозяйку. Та отвернулась, беседует с сыном. Пара минут... да.

Кивнуть. Указать. Удостовериться, что она поняла.

Всё.

Через некоторое время будет другой танец, когда дамы пригласят кавалеров, и кто-то пригласит его. И у него в кармане появится маленькая карточка, содержимое которой он просмотрит дома. Улов вряд ли будет велик: возможно, точная дата грядущей встречи, и - с кем она. Может быть, что-то ещё.

А может, он ошибся...

Поздно вечером вежливая девушка позвонила в техподдержку и грустно спросила, что за задница с межпланетной связью, и будет ли она сегодня, или надо плюнуть и ложиться спать. Ей так же вежливо и грустно объяснили, что вводится в строй новое оборудование, и потому всё будет налажено в течение двадцати минут. Девушка поблагодарила, сказала, что будет ждать.

Райнек Итари тоже стал ждать, ему межпланетная связь была нужна позарез, и связь наконец появилась.

- ...ты знаешь, у меня такое ощущение, что в моей жизни происходит виток Спирали.

- Аэлиния... - протянула собеседница если не с недоверием, то а удивлением. - Как это?

- Ну... я вижу, как повторяются ситуации, которые были со мной когда-то. Но повторяются с обратным знаком. Или с тем же - но у меня есть возможность сделать другой выбор. Знаешь, от этого немного жутковато, как будто ты соприкасаешься с самой Вселенной, с её законами, которые разворачиваются в твоей жизни.

- Но чего же тут бояться? Это же Создатель.

- Да. Это Создатель, и я чувствую себя защищённой. И я верю, что у меня получится то, что не получилось тогда.

- А что у тебя не получилось?

- Многое... например, выйти замуж за любимого человека.

Долгое молчание в ответ.

- Видишь ли, тут только ты можешь определять, делать выводы, знать лучше всех. Если ты уверена в нём, в том, что это действительно будет, то это сбудется. Ты - веришь?

Молчание. Страстное, живое, - через черноту, расстояние, время...

- Я - верю.

- Тогда иди спокойно и делай то, что должно. Как спектакль?

- Хорошо, - голос опять погрустнел.

- Знаешь, я всё удивляюсь, как это - исполнять музыку? Ведь когда слушаешь, это совсем другое.

- Как... Это как войти в бурный поток и управлять им. Выходить на бой и знать, что ты вооружён и очень опасен, - голос улыбнулся. - По-разному...

- А как ты делаешь себя - другим существом? Кажется, что только что ты была собой и вдруг переключилась. В этом есть что-то мистическое...

- Не знаю насчёт мистики, - невидимая собеседница засмеялась. - В результате, наверное, да. Но вообще это долгий процесс. Подготовка, - узнать всё о том, кем тебе быть. Выучить текст, - главное! Без этого тебя на эмоциях так занесёт, что ты и слова забудешь, и ноты, и будешь плакать от жалости к себе, а зрителю будет скучно. Прожить и прочувствовать то, что пришлось пережить твоему герою - и только потом выходить на сцену. Но - прожить и прочувствовать до, задолго до! Пока ты переживаешь, ты ничего отдать не можешь, это должно стать прошлым... - она опять загрустила.

- Тяжело сейчас? - тихо спросила подруга.

- Да. Очень. Между переживаниями и отдачей их нет почти никакого перерыва, приходится выходить на сцену, стиснув зубы. Самое страшное, - то, что приходится исполнять почти всегда что-то близкое к происходящему... по эмоциям, по настрою. Это как нарочно, я же не выбираю! Меня приглашают, предлагают - спой то, это. Я просто соглашаюсь.

- А разве нельзя отказаться?

- Нет. Я иногда думаю: вот, выступления записываются... пусть от этого периода хоть что-то останется, то, что будет нужно людям. Переживают-то все, с каждым в жизни случалось подобное, но толку от этого! Ведь если оглянуться назад, то получится, что от истории остаётся либо хроника войны, либо искусство, ничего больше. Кто будет знать какого-то короля, если его не воспоёт талантливый поэт? А если о нём не напишут пьесу, он останется известен только учёным, и это правильно. Ох, ладно, я что-то устала сегодня... пойду отдыхать.

- Завтра опять поёшь?

- Завтра только сборный концерт, там два произведения. Зато на приёме у министра финансов, - она засмеялась, - неофициальном.

Они попрощались. Райнек дослушал до конца, - сообщение давно уже ожидало отправки, - и когда певица уже собиралась отключить связь, нажал на кнопку. Сообщение улетело к звёздам. У Аэлинии была странная способность находить себе друзей не в своём кругу...

Его обещали познакомить, - длинная цепочка, и он немного посмеивался, что это будет человек, который знаком с человеком, который знаком с человеком, который знаком с заместителем главы ордена Владеющих Силой Сайреса Алькатраса. Так как все хиннервали знают друг друга, то цепочку можно попробовать и сократить, на что Райнек, собственно, и надеялся.

Он летел в гравикаре по-над вечерними улицами, и они были - его, со смеющимися людьми на тротуарах, - он как будто знал, почему они смеются, он был согласен с ними в этом смехе, он на миг ощущал своей их волну радости... Ему принадлежали и далёкие фонтаны, он радовался их шуму, тому, что их струи высоки и совершенны, что кому-то так удачно пришла в голову мысль обложить фонтан сияющими прозрачными камнями глубокого синего и зелёного оттенка, радовался тишине и покою чужого - но своего города.

Он очень давно не был дома. Астлан остался где-то далеко, за перевалом юности, и было странно вспоминать, что когда-то там было принято решение стать тем, кем он был сейчас. Это жило в памяти за дымкой времени, в какой-то другой жизни, он не помнил сейчас чувств своих - ни тогда, ни во время клятвы, точнее, помнил, но - сами факты, чувства не всплывали. Он как будто вовсе разучился ярко переживать что-то, иногда приходило в голову, что всё ушло в восприятие чужого - то, на чём строилась его работа. Порой он сравнивал себя с видеофоном, который работает только в одну сторону, на приём, а не на отдачу. Это пугало... мгновениями, но страх быстро уходил.

Это было интересно. Он чувствовал человека, видел встающие за словами образы. Никогда не учился владению Силой сам... и порой жалел об этом. Путаница Вестей, Пришедших Издалека, памяти о предыдущих воплощениях, фантазий, снов, яви... когда-то это было - его, но он отстранил это и ушёл в работу. Просто - работа. Плыть по поверхности океана и дышать воздухом, полной грудью, вместо того, чтобы, задержав дыхание, нырнуть в глубины - насколько получится.

Разговор складывался. Райнек умел настраиваться на собеседника - это было природным свойством, не искусственно наученным, как у других, а своим, он даже сам не всегда осознавал, как он это делает. Разумеется, был риск, что хиннерваль займётся чтением мыслей собеседника, но умение закрываться от телепатии было одним из древнейших, вывезенных ещё с Прародины и пронесённых через времена Падения.

А потом он услышал нечто важное, загадочное и интересное.

Среди консультантов из Объединённых Звёзд на Ореанте появился один из хиннервалей. Недавно. Только что.

Для того, чтобы разобраться в череде несчастных случаев на восстановлении Сантары, ранее из Объединённых Звезд были приглашены врачи, психологи, следователи, - и до сих пор не требовалось тех, кто владеет Силой.

И значит, там что-то по-крупному не так.

Впрочем, это дело Белых Крыльев. И если Империя хочет распространить своё влияние на Ореанту, - она найдёт, как их применить.

- ...устала?

- Да, - долгая пауза, вздох. - Как обычно.

- А как два произведения у министра финансов?

- Там весь приём - это спектакль, не только когда ты на сцене. Да и сцены-то как таковой нету, всё в зале, на том же уровне. Когда сцена поднята, ты над толпой, и оттого как-то легче.

Молчание.

- Я хочу домой...

- Ты и так дома.

- Нет.

- Ну...

- А никто не верит. Это так... чисто моё. Когда возвращаешься домой, а дома нет. Есть пустые стены, за которыми тебя никто не ждёт.

- А что это - дом?

- Это другая жизнь. Это не тот размеренный искусственный ритм, в котором я живу. Это большой мир, огромный, в котором ты как будто летишь на волне, и где есть те, с кем ты чувствуешь себя дома. Уверенно. Не так, как сейчас: вися в воздухе, пусть и ходя по земле. Грустно...

- Я слышу. У тебя это всё фоном. Ты всё время об этом думаешь, даже когда говоришь о другом, когда занимаешься другим. Нельзя так. Надо как-то либо решить, либо освободиться. Ты себя изводишь.

- Да, я знаю...

- И ничего не делаешь.

- Я пытаюсь... как ты выразилась, решить.

- Но если не получается! А вдруг ты убеждаешь себя в том, чего нет? Вдруг ты зря тратишь время?

- Может быть... Но ты же понимаешь! Есть же такое - жить с открытыми глазами! Видеть знаки, подсказки, ответы на то, о чём ты думаешь! И я вижу только - да, да, да!

- А если всё-таки - нет? Что ты будешь делать?

- Я... не знаю. Я не хочу думать в эту сторону. Но не могу же я настолько ошибаться!

- Почему?

Молчание.

- А если всё же ты неправа? Если то, что ты говоришь о Спирали, то, что ты, как говоришь, предвидишь и предчувствуешь, - только самообман, попытка выдать желаемое за действительное? Может, нужно попробовать поговорить с ним - через кого-то? Ведь ты в любом случае предпочитаешь правду.

Тяжёлый вздох.

- Предпочитаю, - прозвучало вынужденно, через силу, как будто хотелось сказать совсем другое.

- Так сделай это.

- Хорошо. Я... постараюсь.

- Не старайся, а сделай.

- Хорошо. Хорошо.

Райнек знал, что сейчас будет конец связи... и еле успел отправить сообщение. Покачал головой: нечего слушать чужие переговоры. Надо работать. Работать... А это - как было сказано, фоном. Хотя фон такая привязчивая вещь...

Райнек не знал, как станут действовать Белые Крылья. Он не знал толком, какова причина бед на строительстве Сантары, но ему было очевидно, что для того, чтобы попасть в Сантару, придётся идти через голову властей. И что для Белых Крыльев это не проблема. Потому что они способны проходить мимо заслонов, выстроенных обычными людьми, и нисколько не уступают в этим искусстве Владеющим Силой из Объединённых Звёзд.

С той лишь разницей, что их уже нельзя убить из бластера.

Потому что для того, чтобы встать в ряды Белых Крыльев, надо пройти через смерть - и безвозвратно измениться.

Измениться душою и телом.

Душа успокоится. Отринет суету и заботы. Обретёт кристальную ясность Служения и опору в тех, кто отдаёт ей приказ.

Тело прекратит бояться смерти, болезней, увечий. Научится быть лёгким, прозрачным. Проницаемым. Научится летать. Станет - призрачным.

Чтобы встать выше людей.

Когда-то, впервые, человек обрёл способности Белых Крыльев случайно. Умер... но не до конца. Умер там, где была концентрация Силы, превратился в призрачное существо... Его боялись. Имя первого из Белых Крыльев не сохранилось.

И способом, вернувшим Белые Крылья к людям, была привязанность. К тому, кто занимал место императора Астлана. Безграничная преданность, слепое повиновение, - и да, любовь. Те, кто позже пытался порвать эту невидимую нить, немедленно обрушивались в мир нематериальных сущностей, застревали между жизнью и смертью и могли только стучаться в ночные кошмары людей в тщетных попытках вернуться обратно.

Райнеку было интересно, что просочится в новости от операции Белых Крыльев на Ореанте. Заснять призраков не всегда удавалось: обычно получались расплывчатые силуэты, и если для каких-то целей нужно было запечатлеть их камерой, то Белые Крылья напрягали все силы, чтобы сделать свой облик более... материальным, что ли. А надо ли это сейчас?..

...Разумеется, Ореанта упустила время. Что там было? Да, правильно, в ходе катаклизмов, вызванных зверскими условиями во время путешествия в открытом космосе, открылся Источник, и когда началось восстановление города, люди не смогли этого выдержать. Белые Крылья знали, что это такое, - они, собственно, и становились собой как раз у своего Источника, их последним барьером был телесный облик... Хиннервали из Объединённых Звёзд, конечно, не знали, - лично с таким не сталкивались. Потому и мощь Белых Крыльев была несравнимо больше, потому их и боялись... Райнек усмехнулся. Астланцу - да, понятно. Что же до Ореанты - там пытались эвакуировать людей, не могли, люди теряли рассудок, кто-то оказывался более устойчивым и всё же выбирался, но их было немного, проблему пытались решить при помощи классических средств - солдаты, спасатели, особые отряды... из которых никто ничего не понимал в Силовых вещах. Естественно, если бы на планете раньше было что-то подобное Источнику, то рождалось бы больше людей со способностями, развилась бы своя школа владения Силой, а так...

Теперь эвакуацию вели Белые Крылья. Жуткие в своей мощи, огромные, они властвовали в небе над руинами города, мгновенно унимали буянящих ледяным прикосновением, грузили людей в транспорт, чтобы отвозить в обитаемые места. На них в ошеломлённом молчании взирала вся планета. Вопросы к себе, к правительству - почему не позвали их раньше! - к хиннервалям - почему не разобрались и не посоветовали!.. - вопросы копились в напряжении, и только медики всё в той же мёртвой тишине принимали эвакуированных и отвозили по своим центрам.

А затем - Белые Крылья закончили эвакуацию и собрались вместе в бешено-синем ярком небе над руинами. Они подходили ближе друг к другу, они соединились в ослепительно сияющую белую молнию - и стремительно взмыли в небо.

Растворились в нём.

Исчезли.

Кажется, кто-то из операторов охнул: испугался, что они вот так и уйдут в космос, прямо с планеты.

Но белая молния вернулась, пронзая тишину.

Она неслась вертикально вниз, нацеленная в землю.

В то место, откуда бил разбуженный Источник.

Они должны были вонзиться в землю, рассыпаться, погибнуть... если бы уже не были мертвы.

И хотя Райнек знал, что они мертвы, у него сжалось сердце, когда остриё слепящей молнии встретилось с землёй.

Слепящая вспышка перекрыла экран - и всё пропало.

Итари знал, что Белые Крылья соберутся возле корабля, который привёз их, что теперь, когда они уже могут не скрывать своё незваное присутствие на Ореанте, они будут неспешно парить в воздухе, демонстративно, медленно, чтобы все видели их опасную красоту.

А потом они исчезнут. Просто окажутся на корабле, пройдя сквозь борт, - как и положено нематериальным существам.

И корабль возьмёт курс домой.

Но до тех пор, пока не прояснился экран, и небо вновь не заполнилось привычной яркой синевой, - Райнек ждал, отгоняя от себя назойливую тревожную мысль о том, что Белым Крыльям не удалось закрыть Источник...

- ...операция Белых Крыльев оценивается как удачная, - ворвался голос диктора. - Посол Астлана, находящийся на борту их корабля, получил разрешение на посадку на Ореанте и приглашение посетить резиденцию правительства.

Райнек вздохнул. Белые Крылья редко покидали Астлан: в пределах досягаемости своего Источника они были наиболее сильны, вдалеке приходилось перестраиваться на иную концентрацию Силы, тратить больше усилий на то, что на Астлане получалось без особого труда. Как знать, все ли уцелели, об этом же не скажут...

Когда Белые Крылья вернулись, Император встречал их лично. Райнек смотрел новости, что-то вдруг зацепило его, - он даже удивился: показалось?..

Посадочная площадка. Близко - лицо Агистаса Мойры. Взгляд того, кто привык отдавать приказы. Открытых войн Астлан старался не вести, но... посылать своих в бой Императору тоже приходилось.

А затем - резкий поворот, и вот уже огромное пространство космопорта, впереди медленно опускается на землю звездолёт. Белые Крылья вернулись домой. Теперь им осталось совсем немного до того, чтобы воссоединиться со своей землёй, обрести привычную мощь...

Райнек уже не смотрел на экран.

Что-то было не так. Он мучительно пытался понять, что именно. Отбросить засевшее, будто заноза, ощущение, было нельзя: никогда ещё подобные чувства его не подводили, и только в далёкие, кажущиеся с высоты прожитых лет почти нереальными детские годы он мог позволить себе не считаться с ними... правда, всегда при этом со всего размаху налетал на последствия, которых могло бы и не быть.

Он выключил новости. Встал, подошёл к окну. Затем заставил себя чётко, отстранённо восстановить в памяти - почти по секундам - тот момент, когда это ощущение возникло. Иногда помогало вспомнить даже звуки и запахи.

Ещё раз.

Тонированные окна космопорта. Простор. Далеко - посадочные площадки. Поворот камеры - лицо Агистаса Мойры. Чёрные, несмотря на возраст, волосы, красноватая кожа, властные глаза.

Стоп.

Ещё раз.

Зацепило, когда появился в кадре Император? Похоже на то.

Нет. "Похоже" - это не ответ.

Тогда - ещё раз.

Через несколько минут Райнек уже прерывисто дышал, боялся, что сам себя давно уже сбил, всё напутал и теперь уже ничего не поймёт...

Спокойно.

Стало быть, Агистас Мойра.

Взгляд. Что-то не так. Почему?

Райнек понял: дальше этого он продвинуться не сможет.

Отошёл, оперся на стол. Опустил голову.

Что-то не так с Императором. И как это проверить? Он усмехнулся. Написать в Службу безопасности и потребовать справку о состоянии его здоровья? Мило, да...

Догадка была настолько ошеломляющей, что он на несколько мгновений перестал вообще воспринимать окружающий мир.

Опомнился только, обнаружив себя уже сидящим в кресле. Как до него добрался, - вспомнить уже не смог, да было и не до того.

Белые Крылья. Их не было на Астлане. Да, недолго, но...

И если произошли какие-то инциденты за время их отсутствия, наружу не просочилось ничего. Это понятно, иначе и быть не могло... и как раз это он проверить может. Впрочем, зачем - инциденты, достаточно и одного...

Райнек соединил кончики пальцев. Надо составить послание. От того, что задача превращалась в действие, стало немного легче, но он понимал, что это обманчиво.

- ...а ты знаешь, как это - выдирать из души того, кого любишь? Тебе приходилось?

- Нет.

- А мне - приходилось. Заставлять себя не думать. Просыпаться каждое утро с привычной мыслью - и чтобы сразу же, мгновенно обрушивалась безнадёжность, безвозвратность потери, чувство, что - всё, ничего не будет, что твоё чувство - зря и никому не нужно. И заставлять себя загнать это всё в угол. Отстранить. Закрыть дверь в душе, захлопнуть её, запереть и выбросить ключ. Выкорчёвывать. Хорошо ещё, если тот, другой, помог тебе сам в этом - своим предательством, чем-то плохим, тем, что сделал против тебя такое, чему нет прощенья. А если - нет? А если - как сейчас?

- Не знаю. Не знаю! Решать - тебе.

Разговор затягивался, крутился вокруг одного и того же, эфир звенел от отчаяния одной души и страстного бессильного желания помочь - другой... Райнек стиснул руки. Император убит.

Это надо было осмыслить, осознать... прочувствовать. Но чувств не было.

Видимо, этот самозванец действительно руниа. Не может быть иначе. Иначе - Белые Крылья отследили бы его, а жрецы смогли бы вычислить ещё на дальних подступах к ступеням власти. А раз нет...

...это значит, что власть принадлежит ему уже давно.

Уже давно он, Райнек Итари, отправляет свои донесения тем, кто подчиняется самозванцу. Знают ли они, кому служат?

Теперь, - и, видимо скоро, - будут знать.

Предупредить?

А если там и так всё знают и не предупредили лишь его? Но - почему? Подозревают в том, что он не будет лоялен к убийце Агистаса Мойры? Тогда он выдаст себя, свои каналы, и так как остальная сеть верно служит, то будет кровь.

Кровь обязательно будет. Скоро.

Скоро Империя Астлана начнёт триумфальное шествие по Галактике. Он должен был бы, наверное, радоваться этому.

Орден хиннервалей и Объединённые Звёзды будут атакованы. Видимо, окажут серьёзное сопротивление. Наверное, поначалу даже руниа обломает об них зубы. Не все. Парочку. Потом он будет искать способ развалить Объединённые Звёзды изнутри. Видимо, найдёт.

Итари было страшно - впервые в жизни.

А если там - не знают?

Райнек просчитал все варианты. При любых раскладах найти его должны не сразу. В лучшем случае у него было пять дней. В худшем - несколько часов. В любом случае Аэлиния сгорала. Не будет более ни концертов, ни спектаклей, ни решающего шага по Спирали. Будет Астлан. Или безвестная смерть. Был человек - и не стало.

...и он сидел у тёмного экрана видеофона. За окном была ночь.

- Ты знаешь, я сегодня пела "Танец и смерть". Как-то... очень жутко. Вроде бы ничего нового не происходит, всё нормально, но...

- Перестань. Ты слишком зациклилась на этом. Тебе надо отойти. Эти твои сны...

- ... как прогноз погоды, - улыбка. - Очень удобно. Знаешь, что случится завтра.

- И что же будет завтра?

- Не знаю. Я же ещё не засыпала.

...Итари смотрел не на тёмный экран, - на свою руку. Она вдруг показалась ему чужой, совсем чужой... Он будто впервые увидел и свою кисть, и палец, поглаживающий клавишу отправки. Одно нажатие - и всё будет кончено.

...а в ушах звенел тёмным серебром голос, рассказывающий про шаги по Спирали.

- ...вы отлично умеете Видеть, молодой человек, - неторопливая речь старого хранителя архива ворвалась в тишину, и Линн очнулся. - Я никогда не встречал такого умения. Это было... красиво.

Линн медленно обернулся. Чёрные, без зрачков, глаза астланца были непроницаемы, помогали прятать чувства. Прятать. Да, это они умеют. А ещё он умеет видеть образы в чужой голове. И это не случайность... он не слишком одарён, просто Астлан такая планета, где все врождённые умения будут проявляться ярче, чем где бы то ни было ещё. А ещё это значит, что он, как выразился отец, как всегда громко думает.

- Спасибо. А вы тоже видели это... эту историю?

- Она всегда встаёт за этим донесением. Вопрос только в том, что далеко не каждый в состоянии её уловить так ярко, как вы. Я - не мог.

- И... как же Райнек Итари? Он уцелел?

- Ему удалось добраться до жрецов. Он умер... позвольте...

Линн вдруг понял, что переживает, как за живого, что внезапно стал таким же, как этот старый хранитель, и - понял, почему тот такой...

- Да. Прожил двести тридцать два года. По тем временам вполне нормальный срок. Обстоятельства смерти могу уточнить, если вам угодно.

Линн задумался. Почему его так тянет к Итари, разве его жизнь может чем-то помочь в поисках нынешних уцелевших наследников жрецов Астлана?. Или - не надо думать, надо довериться этой волне и посмотреть, что получится? А параллельно делать то, что наметил по плану?..

- Да. Пожалуйста, уточните. А также круг его знакомств и всё, что возможно.

- Хорошо. Господин местоблюститель велел мне оказывать вам поддержку, так что не беспокойтесь, сведения будут предоставлены в полном объёме.

- Спасибо.

Местоблюститель трона, да... Они так и не смогли назвать главу Астлана ни императором, ни государем, ни чем-то подобным. У них как будто всё оборвалось вместе с династией, в целом народе: трон пуст, можно только исполнять обязанности... и нынешний исполняющий как раз чувствует себя весьма неуверенно. Собственно, потому на него и набросились. Каждый, кто получил в своё распоряжение часть бывшего имперского флота, пытается выгрызть себе собственную маленькую пародию на Империю... а местоблюститель с ними не справился и позвал на помощь Галактическую полицию. Может, и зря, потому что это - демонстрация слабости правителя, и теперь ещё и Галактический Союз во всём этом увяз в лице генерала даль Соль... Нехорошо.

И вдруг до него дошло.

- Постойте. Пожалуйста, постойте.

Старый хранитель, уже собравшийся уйти, обернулся, в чёрных глазах был вопрос.

- Вы не знали дату... дату смерти вашего последнего императора. Послушайте...

Хранитель замер.

- Не знали? - переспросил он. - Нет. Мы и сейчас этого не знаем... к нашему глубокому сожалению. Во времена Императора, как вы сами понимаете, над этим вопросом невозможно было даже задуматься, не то что заняться им вплотную.

Линн встал.

- Я видел... видел в этой истории, за донесением... вы же поверите, если я подскажу, ведь правда? и это можно уточнить, можно вычислить, будут веские доказательства. Вам... сказать?

- Да. Пожалуйста. Скажите, - неподвижное лицо хранителя вдруг преобразилось, стало страстным. - Это горькая правда, но... она нужна нам, поверьте. Нужна нашему народу. Нам надо... не оправдание, нет. Но - какая-то точка, символ. У нас ведь была своя гордость, и да, мы считали, что имеем право править народами, но потом...

- Я понимаю, - торопливо сказал Линн. - Пожалуйста, если возможно... доберитесь до архивов Ореанты и выясните, когда планету перевезли к другой звезде. Дальше - когда была операция в Сантаре. Райнек Итари ошибся только в одном: Император захватил чужое тело именно тогда.

- Операция Белых Крыльев, - почти беззвучно отозвался хранитель, и у него задрожали губы. - Да, точно. Они улетели, и императора Агистаса Мойру было некому охранять. Спасибо...

Он вдруг низко поклонился - странным, почти ритуальным поклоном, скрестив на груди худые морщинистые руки. А потом он ушёл - выпрямившись, медленно, как будто после долгих лет обрёл наконец возможность похоронить с честью старого друга.

Вскоре Линн уже знал всё, что осталось в архивах от тех времён. И то, что Райнек Итари встретился со жрецами, и с кем именно, и как ему дали должность на Астлане, и как потом, позже, жрецы продолжали исполнять свои обязанности, чтобы исчезнуть один за другим... Император не стал восстанавливать против себя всех, - он по-тихому, исподтишка расправлялся с теми, кто был ему подозрителен. Века ушли, постепенно - и в этом явно была воля верховного жреца-Императора, - в жреческое сословие стали отбирать тех, кто уже не выказывал особых способностей, и с ними древние обряды, дающие Силу, превратились в набор движений и слов: школа владения Силой на Астлане исчезла сама собой. Линн поначалу никак не мог понять: а как же Белые Крылья?..

Конечно, Источник был под той самый гигантской ступенчатой пирамидой, это он почувствовал сразу. И шёл сквозь дождь, по улицам из покосившихся, облупившихся домов странной, ни на что не похожей архитектуры, - в каждом фасаде обязательно должна быть стрела, указывающая к небу, символическая ли, реальная... На него смотрели, он чувствовал настороженные волны чужого внимания: среди черноволосых и черноглазых он выделялся, как будто сквозь мрак туч его освещал невидимый прожектор. Он мог бы скрыться при помощи Силы от этого неприязненного любопытства, но -он хотел ощутить Источник, понять, что это такое, как это может помочь, и попытки отвлечения множества людей от собственной персоны были бы неоправданной тратой сил. Из узких переулков выглядывали женщины, все в исчерна-красных покрывалах: цвет неба и земли, слитых в человеке воедино, они исстари носили этот знак избранности, потому что - это Астлан... Линн шёл быстро, он помнил, что чёрный - это небо, а красный - земля, красно-коричневая земля Астлана, мимолётно подумал, что его чёрная форма космофлота как раз про небо, они должны были это прочитать подсознательно... да и читали, удивлялись, что нужно этому чужаку в сердце древней столицы...

А потом был последний поворот, и прямо перед глазами возникла махина, уходящая в грозовое небо. Когда поднял голову, чтобы посмотреть, частые капли ударили в лицо, залили глаза, - еле проморгался. Гигантские ступени, перед ними площадь, которую надо было пересечь, - и дома остались за спиной. Обернулся: показалось, что дома испуганно сгрудились и смотрят вслед смельчаку, который рискнул приблизиться вплотную к каменному гиганту. А может, так оно и было, только не сами дома, конечно, - это из-за окон следили за ним, ждали: зачем он идёт, что ему нужно, что будет?..

Дождь бил в древнюю мостовую, меж камнями стекали ручьи, - огромные камни, как будто не для людей, а для каких-то титанов, неудобно идти... за века камни стали скользкими, может, ещё и поэтому тут никого нет, не только из... из страха, который смыкается за спиной, как ещё одна грозовая туча. Чего они боятся?

Он добрался до лестницы - высокие ступени точно посередине стены, но не такие, как те, из которых сложена башня, здесь человек как раз вполне может подняться... И вдруг он понял, что должен остановиться.

Он поднялся на вторую ступеньку и опустился прямо на мокрые камни. Здесь, - он чувствовал, - именно здесь в последний раз появился перед народом Агистас Мойра. Здесь его славили, от него ждали традиционного чуда, он шёл наверх с мечом в руках... Голова закружилась: показалось, что откуда-то издалека, на пределе слышимости, доносятся голоса, непонятный язык, неясным видением промелькнули лица - те же, похожие, другие, и ни одной светлой головы, только черноволосые, как те, кого он встречал, и все они во что-то верят...

Верят в своего императора и в своё право управлять миром.

И исподволь закралась мысль: это - Источник. Можно подняться наверх, вскинуть руки - и тучи разойдутся, дождь утихнет, настанет солнце...

А толпа высыпет на площадь. Перестанет прятаться по полуразвалившимся домам. Вспомнит, как верили их предки. И гнетущая память об Императоре-самозванце сгинет, они вновь обретут - в кого верить, за кем идти, кто - ну да, достоин того, чтобы в него верили... И он сможет основать здесь школу Владеющих Силой, - такую, какую захочет, с ним будет и военная мощь, Галактический Союз не откажет в помощи, они вместе с генералом усмирят зарвавшихся, наведут порядок... и когда у него будут дети, они никогда не будут нуждаться, им не придётся искать работу: шутка ли, власть, передающаяся по наследству, просто готовься с детства и действуй... Так просто!..

Он вздрогнул, и видение рассыпалось. Да, конечно. Император-руниа здесь их и похоронил, - тех, кого называли Белыми Крыльями. Они вернулись с Ореанты, вернулись с победой, в радости и в сознании своей мощи, - и он их встретил. Разумеется, он пытался сделать так, чтобы они не заметили подмену. Как скоро Белые Крылья поняли, что тот, кого они любили и кому подчинялись, уже мёртв? Что предприняли? В Большом имперском архиве - никаких следов... Глухой, похороненный в молчании, отчаянный мятеж, окончившийся ничем. Может быть, Император порой создавал видения для людей, чтобы те продолжали думать, что Белые Крылья живут, как обычно... Теперь они - часть Силы, часть Источника... И только вокруг гигантской ступенчатой пирамиды со временем воздвиглась незримая стена страха, сквозь которую никто не решался пробиться. Надо думать, в таких боях Император и терял свои силы, получал невидимые увечья, как люди получают телесные: сначала на Аксерате, потом - с Белыми Крыльями, потом - когда лорд Эльснер направил на него мёртвых хиннервалей. Потому в конечном итоге его и стало возможно убить - Дарту Вейдеру, человеку, владеющему Силой...

А толпа ждёт. Не смеет показаться на площади, не смеет проявить свою волю, своё желание обрести вождя... вожака стаи. Если ты вождь, то возьмёшь власть над нею. Сам.

Линн резко поднялся, его передёрнуло. Вожак стаи...

За века правления Императора они должны были бы научиться тому, что нельзя слепо верить вождю и идти за ним, куда бы он ни приказал. Должны. У них не было вариантов. И вековая, тысячелетняя развращённость тем, что ими правили, что им не надо было думать - самим, должна была мучительно изживаться. Да, сложно. Для кого-то и невозможно. Но - у них не было выбора. Или же гордость и честь, о которой говорил старый хранитель архива, - местный астланский самообман, и они вполне достойны руниа-самозванца?

Вокруг что-то внезапно изменилось, и он оглянулся, пытаясь понять, что именно.

Высоко над головой тучи начали расходиться. Ещё стояла чёрно-сиреневая пелена, но уже светлело, потом вдруг тучи разорвались, и на ступени резко и ясно упал солнечный луч. Летящие сквозь него капли сверкали, их блеск резал глаза, они разбивались о каменные ступени, а рядом стояла чёрная грозовая стена, как будто наблюдала и не собиралась никуда уходить. Поднялся ветер.

Линн смотрел на освещённую лестницу. Зачем он пришёл? Да, обычно те, кто владеет Силой, селятся у таких мест, причём интуитивно, не осознавая, зачем это нужно, просто - так легче, и наверняка сейчас они все здесь, следят за ним, и можно было бы подозвать, поговорить, организовать... перехватить инициативу у местоблюстителя, которого и так стараются растоптать все, кому не лень. А ведь в какой-то момент именно его выбрали астланцы, и наверняка не просто так... Нет. Этот человек тоже должен учиться. Сбросить то, что есть и в нём, - ту же самую, как в этих прячущихся людях, жажду подчиниться, снять с себя ответственность. Нет. Он - подскажет, он посоветует, он, может быть, даже задержится здесь на какое-то время, но ничего не станет делать вместо них. Только - сами. Учитесь стоять на собственных ногах, астланцы, только в этом - ваше спасение... и это главный урок, который он, Владеющий Силой, может дать.

Линн развернулся спиной к гигантской пирамиде и зашагал прочь, в тесные переулки.

Он не успел далеко отойти, - просто махина скрылась за поворотом, когда нога зацепилась за что-то почти у самой земли, и он полетел вперёд, на мокрую брусчатку, а через мгновение сверху - спереди обрушились выстрелы, алые разряды бластеров исчертили воздух. От немедленной смерти его спасла реакция, когда не думаешь, а уже действуешь, не успевая осознать, он откатился под самую стену и засветил лазерный меч, отбил алые молнии. Через мгновение он уже вскочил и нёсся вперёд, отражая разряды, - первой мыслью было добраться до тех, вытрясти из них - кто послал... но тут же он понял: стреляют с верхних этажей, если он и сможет кого-то остановить, то вряд ли найдёт в этих лабиринтах, а стреляющих много. А потом его обожгло, он пошатнулся, едва сумел прикрыться от новых выстрелов, и уже стало ясно: единственное, что он может сделать, - это бежать. Бежать от убийц.

Он оглянулся, ища хоть какую-то щель, хоть окно в сплошной стене дома, разом ставшей нескончаемой. Мелькнула мысль: размечтался, вообразил себя основателем новой школы Владеющих Силой, а так запросто попался, и ещё вопрос, выкрутится ли... Удивлённо и горько вспомнилось: а ведь обещал вернуться...

В первое попавшееся окно слева он вломился прыжком, снеся и раму, и жалобно всхлипнувшее остекление, успел почувствовать, что внутри кто-то есть, - и опустился прямо под подоконником, прижавшись к стене. На улице прекратили стрелять: убийцы перемещались. Он попытался разобраться, кто это и сколько их, но не получилось. Похоже, не стоило так уж сильно себя ругать за недосмотр: это были наёмные убийцы, профессионалы, которые вот так - бездумно и спокойно - убирают препятствие с дороги, ничего личного, никаких эмоций по отношению к жертве, да её и жертвой-то они не назовут, а потому почуять заранее, что они тебя собираются убивать, практически нереально... Линн стиснул зубы: владение Силой помогало не чувствовать боль, но нужды в перевязке это не отменяло, - заживлять свою шкуру изнутри и без медикаментов умеют только руниа...

Потом он вскочил, рванулся туда, где испуганно сгрудились трое - две женщины и девочка, хватал их за руки, просил, умолял уйти отсюда, потому что те, кто за ним, - не пощадят, будут уверены, что они его спрятали, будут допрашивать, убьют как ненужных свидетелей... казалось, что время безнадёжно теряется, что он не сможет их убедить, не успеет и сам уйти, но - тащил их к двери во внутренний двор, выталкивал, они переспрашивали на своём языке, он ловил телепатическую волну, отвечал по-галактически, и все друг друга понимали... это было похоже на жуткий сон, когда увязаешь во времени, и за спиной что-то надвигается, ты хочешь закричать, позвать на помощь, а не можешь... Во внутреннем дворике он огляделся: над головой крыши, по ним можно было бы уйти... только если припомнить траекторию выстрелов, - стреляли сверху, а значит, путь закрыт. Девочка всё куда-то тянула, они бежали вместе, дождь начался снова, где-то далеко позади что-то хлопнуло: подумалось, что убийцы наконец добрались до разбитого окна. Путаница внутренних дворов привела к улице, женщина толкнула его в спину, отчаянно прокричала что-то на своём языке - кажется, "помоги тебе Неназываемый", что ли... и он побежал в узкий проход, где стены домов нависали над головой и норовили сомкнуться. Секунду подумав, он телепатически вызвал местоблюстителя: должен же он знать, что происходит, что его галактических союзников решили перебить поодиночке. Местоблюститель был на каком-то заседании, растерянно пообещал, что возьмёт район под контроль, вот, вот, сейчас... Линн оборвал разговор, глубоко вздохнул и достал портативный видеофон: сориентироваться, где он находится, и как отсюда выбираться.

Кровь пропитала куртку, голова кружилась, он понимал, что далеко не уйдёт, и пора срочно что-то предпринимать, но всё бежал, прятался, едва заметив за поворотами людей, пережидал - и снова заставлял себя идти вперёд, уже не бежать, но хоть как-то... Потом впереди мелькнули люди в чёрно-алой форме, он успел понять, что это как раз свои, то есть люди местоблюстителя, но слишком далеко, не хватит сил дойти... одним владением Силой жив не будешь. Последним усилием воли он мысленно позвал на помощь - и, цепляясь за ближайшую стенку, свалился на мостовую.

- ...конечно, жив! - раздался сердитый голос над головой, и Линн очнулся. - Если бы он дал себя убить, то был бы не Владеющим Силой, а круглым идиотом, чего, к счастью, за ним не водится!

Линн улыбнулся - и обнаружил, что лицо в порезах, подумалось: видно, когда сквозь окно ломился, поцарапался... Приподнялся, огляделся: судя по окнам, передвижной госпиталь, что ли, заодно - мобильный центр управления, старый, сейчас уже давно таких не делают... Стоявший возле его койки астланец прогнал подчинённых, которые встревоженно заглядывали в дверь, и улыбнулся Линну в ответ. На таких странных лицах, как у него, улыбки выглядели как вырубленные в камне.

- Интересная штука, - астланец кивнул на лазерный меч, который держал в руке. - Изобретение Ордена, да? У нас таких не было.

- Да, - Линн сел и тщетно попытался остановить головокружение.

- Не торопитесь, вы и так очень быстро пришли в себя. Нам бы так...

- Это аварийный вариант самочувствия, - сообщил Линн. - Долго на этом всё равно не пробегаешь, так как против природы не попрёшь.

Астланец поискал, где у лазерного меча кнопка включения. Линн предостерегающе поднял руку.

- Индивидуальное оружие ближнего боя, - астланец усмехнулся. - Вы неплохо отбились, но преимущество не могло быть на вашей стороне. Всё-таки цивилизация не просто так от них отказалась. Держите.

Линн забрал лазерный меч, попробовал натянуть куртку - не получилось, ранение мешало, да и вся в крови... Астланец развернул портативный видеофон - устаревшая модель, большая, но экран работал хорошо, и на нём была карта города.

- Показывайте.

- Да... сейчас. Значит так, я шёл от пирамиды... вот по этой улице. Прямо.

Ну, если это можно так назвать.

- Весь центр кривой, - согласился астланец. - Дальше.

- Дальше - вот здесь поперёк дороги была проволока или что-то вроде этого. Ну и...

- Понятно. Вас поймали, как на охоте. Неплохо сработано, примитивно и эффективно. У нас тут вообще всё такое... куда ни кинешься, ничего нет, но почему-то работает. А куда вы дальше делись?

Линн молча ткнул в карту. Когда Император разгромил Объединённые Звёзды вместе с Орденом, то перенёс центр Империи в Столицу, недовольные очень быстро куда-то исчезли, честолюбивые уехали вслед за Императором, а Астлан постепенно стал хиреть. И потому тут через пятьсот лет после переноса ничего нет, и потому тут народ живёт с комплексом неполноценности и воспоминаниями о том, что когда-то всё было так, как надо...

- Будем искать, - без особого оптимизма сказал астланец. - Правда, скрыться тут проще простого.

- Я так и подумал, - кивнул Линн. - И всё равно спасибо. Как ваше имя?

- Атенар Эрвиль, - астланец чётко поклонился. - Центральный округ, командир подразделения экстренной службы. Если что - обращайтесь.

- Обращусь, - медленно сказал Линн. - Надеюсь. Вам ведь не помешали бы навыки владения Силой, правда?

Эрвиль стал вдруг предельно внимателен и вежлив.

- Как вы узнали?

- По вашим глазам, когда вы ругали мой лазерный меч.

- А, - Эрвиль принуждённо рассмеялся. - Да. Вынужден признать, что вы правы. Да и господин местоблюститель трона от такого подарка не отказался бы, ему сильно не хватает аргументов в борьбе с конкурентами.

- Я знаю. Собственно, это одна из целей моего приезда.

- Разведка будущего поля деятельности?

- Что-то вроде этого.

Эрвиль помолчал.

- И как? Устраивает?

- Место - да.

- А люди?

- Некому обучать. Как вы верно выразились, тут ничего нет.

- А вы сами?

- Я - нет. Мне бы самому ещё поучиться. А вот мой отец...

Он замолчал. Нахлынуло всё, что бешеная круговерть последних событий заставила отодвинуть, и это было больно.

- Вот что. У меня мелькнула идея... пока трудно её оформить, но подумайте и вы тоже, не всё же мне одному. Есть Центр по изучению Силы, есть программа действий, которую я представил Галактическому Союзу... ваш местоблюститель трона в курсе. Но насаждать Силовую безопасность "сверху", сколачивать новые маленькие Ордена вопреки желанию местных жителей - это абсурд. Вот если вы проявите инициативу... Понимаете, последние события с Императором показали, что Владеющие Силой могут быть только с Кодексом в душе. С реальным Кодексом. Иначе будут бесконечные войны, иначе будет всегда прав только тот, кто умеет бездушно убивать, и рано или поздно мы все друг друга перебьём. Может, это и к лучшему, если учитывать то, сколько бедствий было в Галактике... но, по-моему, это всё-таки плохой выход.

- И в чём же должна быть наша инициатива? - спросил Эрвиль. - Вот вы попались у меня на пути. Вот я спросил, не хотите ли вы меня обучать. Вы не хотите. Что дальше?

- Дальше - вы поднимаете вопрос о Силовой безопасности и идёте к местоблюстителю. И честно раскрываете разговор со мной. В особенности мои слова о том, что учиться нужно у лорда Эльснера даль Соль. Да, и ещё очень советую рассказать, как и в каком состоянии вы меня нашли. И вспомнить Милорда. Его умение выживать. После этого делается официальный запрос... в общем, дальше уже мы с местоблюстителем будем решать, как это устроить так, чтобы было действенно.

- А зачем такие сложности?

- Зачем... - Линн выпрямился и взглянул в глаза Эрвилю. - Затем, что очень большое число жителей Галактики не знает, кого бы им убить в отместку за причинённые Империей беды. И есть очень хороший вариант. Вы не смотрели последние новости?

- Нет. Извините, - работа.

- Ну так вот... мне нужно, позарез нужно показать, что живой отец гораздо полезнее Галактике, чем мёртвый. И это на самом деле так.

Эрвиль задумался. Линн забыл дышать и ждал ответа.

- Я поговорю с ребятами, - астланец чуть улыбнулся. - Знаете, они ведь за вас переживали. Вы ещё останетесь на Астлане какое-то время? По крайней мере, врач будет категорически против того, чтобы вы немедленно вели звездолёт. Так что отправляйтесь в вашу правительственную гостиницу, вас отвезут... ну, и я вам позвоню. Договорились?

- Да, - Линн встал и протянул руку. - Спасибо.

Эрвиль на какое-то мгновение замешкался, потом пожал Линну руку - и поднял свою ладонью вперёд.

- Это наше благословение, - пояснил он. - Пойдёмте. Ребята ждут.

...Уже после, в номере, когда провожавшие его распрощались и ушли, на Линна накатило, - снова встали перед глазами алые разряды, пришло осознание, что в двух шагах от него прошла смерть... и он бросился к видеофону: звонить тем, кто любит и ждёт, кто, наверное, да что там наверное, точно почувствовал беду и изводится там, далеко, не зная, что же случилось... И от встречи через пространство, от встречи взглядов через экран исчезало гнетущее одиночество чужой враждебной планеты, возвращалась уверенность, и страшно не хотелось заканчивать разговор, обрывать тонкую, но безумно реальную нить связи с большим миром...

Ты проходишь по вечернему городу, на который надвигается ночь. Пока ещё это тихий вечер, с нежным голубым небом, с полутёмными улицами, спокойный и ласковый. Всё - твоё: и простор высоких деревьев, и ветки с распускающейся листвой, и зажигающиеся окна, открытые, с долетающей из них музыкой или смехом. Всё - твоё, и ты - во всём, нет ничего чуждого или, упаси Создатель, враждебного. Уютные тени ложатся во дворах, загораются фонари, и на этих улицах хочется остаться жить. Больше нет преград между тобой и миром, больше нет вездесущего холода, не надо прятаться в тёплый дом, и далёкие города становятся ближе, и становится ясно, что разлука - это всего лишь путь от одной встречи до другой.

А за окнами - белые стены. А за окнами приехал Линн. И невольно начинаешь улыбаться от одной мысли. Прохожие смотрят - кто недоумённо, кто сочувственно. Им не надо знать, отчего ты улыбаешься. Если от твоей улыбки загорится чья-то ответная, как от одной свечи другая, значит - хорошо, но и хватит. Тайна радости останется тайной.

Да, он знал, что его ждут, и сам тоже - ждал, и вот... вернулся. Раина успокаивала, - больше нас, чем его, - что ему повезло, что ничего страшного, и от этого наконец-то стало легко. Когда мы все сидели у него, внезапно позвонил Даниель и предупредил, что сейчас охрана привезёт лорда Эльснера, все засуетились, Линн улыбнулся и попросил не уходить... А лорд Эльснер ворвался - быстрым, лёгким шагом, и так волновался, что позабыл о привычной защите, и даже я услышала отголосок его мысли о сыне: как же он похож на мать, те же глаза...

Офицеры собирались на стоянке флайеров недалеко от столицы Дерсианга. В лазурном утреннем небе не было ни облачка, - то ли их специально разогнали к церемонии свадьбы принца, то ли они сами устыдились и растворились в воздухе. Лорда Эльснера знали, - все здесь заканчивали ту же Высшую школу военных пилотов, что и принц, - он с улыбкой пожимал руки, вспоминая, кто из какого выпуска. Много лет прошло, да, много... хотя по галактическим меркам и не слишком. Сценарий празднества ему прислали загодя, сначала полагалось эскорту жениха во главе с ним самим прибыть на Открытую площадь на военных флайерах, а лорда Эльснера ещё в частном порядке попросили показать что-нибудь эдакое по части пилотажа. Он обещал. А потом привезут невесту, уже без подобных выкрутасов, женщины будут ждать, в каком же она придёт платье, и перед подписанием контракта наречённых принц перед всеми повторит древнюю формулу: я прошу тебя войти в мой дом и остаться. И она опустит глаза...

- А ты когда же? - легко спросил его принц, подойдя к своим офицерам. - Уже восемь лет прошло с развода, можно же было забыть и кого-нибудь найти.

- Можно, - коротко согласился лорд Эльснер, и вопрос закрылся.

Принц пожал ему руку и шагнул к своему флайеру. В ярких лучах солнца его мундир фамильного белого цвета сверкал так, что иногда хотелось отвернуться или закрыть глаза.

Принц остановился, обернулся. Покачал головой.

- А всё-таки я буду рад, если ты когда-нибудь снова женишься.

- Ваше высочество, не поверите, - я тоже, - ответил лорд Эльснер. - Но пока...

Он развёл руками. Принц улыбнулся, махнул ему: пора было лететь.

Флайеры - серебристые, стройные, изящные, - стремительной стаей рванулись ввысь.

Открытая площадь называлась так потому, что когда-то очередной король потратил массу денег на район, где взгляду открывались бы просторы, покрытые зеленью, а не бесконечные строения столицы. Король давно уже умер, а эксперты, пытаясь найти причины нынешнего экономического кризиса, намекали в том числе и на это дорогостоящее удовольствие. Многоярусные тротуары, смотровые площадки - всё было заполнено народом, отсюда вели трансляцию новостные компании, и казалось, что здесь нет ничего, кроме радости. Хотя бы казалось.

Флайеры приблизились к Открытой площади, лорд Эльснер отделился от группы и резко ушёл вверх. Город, перекрытый для полётов, восхищённо смотрел на его манёвры: заход от солнца, петли, зависания, пролёты почти над крышами, остановка в воздухе с выключенными двигателями, падение и вновь взлёт в последний момент... Солнце и простор, а если подняться до предельной высоты, - там проявятся звёзды и синий край земли. Да, он реально существует...

А потом город приблизился и властно обступил со всех сторон. Открытая площадь аплодировала, ревела, пыталась рассмотреть пилота. На окрестные трибуны пропускали только после нескольких проверок, и сыпавшихся со всех сторон цветов можно было не опасаться.

Довольный принц пожал ему руку, и он занял место в строю офицеров эскорта. Где-то в первых рядах должен был быть и отец, генерал даль Соль, только разве найдёшь кого-то в такой толпе... Он не успел заехать к родителям, из-за задержки в сегвийском космопорту пришлось сразу ехать к принцу. Не только профессор имеет что предъявить террористам, будь они неладны. Не могли перенести свою акцию в соседний зал, что ли...

Несколько минут волнительного ожидания, - и снизилась другая группа флайеров, на площади появилась принцесса. Лорд Эльснер лично её не знал, знал только, что она из королевской семьи Элдеррана, одной из немногих планет, входящих в возглавляемый Дерсиангом союз. Не так много их осталось, - осколков Объединённых Звёзд... Впрочем, и принц, и принцесса были в своих списках наследников трона где-то в пределах первой полусотни кандидатов, не более, и торжества эти - только акция, призванная поднять престиж власти. Вопрос лишь в том, что из этого получится, экономический кризис ведь никто не отменял.

И всё же это было красиво.

Позже, во дворце, он наконец добрался до отца. Аккредитованные журналисты вились неподалёку, - потом растиражируют кадры, как отец и сын приветствуют друг друга по-военному, а стоящая рядом с генералом низенькая, очень живая темноволосая женщина в годах восхищённо смотрит на обоих. Лорд Эльснер церемонно поклонился матери.

- Про тебя новостные каналы прожужжали все уши, - она говорила серьёзно, но глаза её смеялись. - Видишь, они сейчас на тебя охотятся?

- Вижу.

- Ты молодец, но в следующий раз будь поосторожнее, ладно? Хотя, конечно, не мне тебя учить.

- Буду, - пообещал Эльснер.

Она недоверчиво покачала головой и улыбнулась.

- Ты мне уже пятьдесят лет голову морочишь и всегда делаешь по-своему.

- Пятьдесят два, - уточнил генерал даль Соль, и все трое засмеялись.

Их тут же окружили, - знакомые, едва знакомые, совсем чужие лица. Лорд Эльснер сразу потерялся в пёстром праздничном водовороте: да, давно не виделись, он давно не был в столице, что поделаешь, служба... Вокруг щебетали девушки, он кланялся в ответ и даже не пытался запомнить, кого и как представляют, - всё равно бесполезно. Что поделать, стоит молодому холостяку появиться на светских мероприятиях, как сразу же у многих появляются мысли насчёт его собственных и наследуемых капиталов, и надо это как-то пережить.

- Добрый день, - сказал рядом мужской голос.

Лорд Эльснер выпутался из круга потенциальных невест. Знакомое лицо, где-то попадалось... и совсем не сочетается с окружающим богатым бело-золотым залом, к нему больше подошли бы безликие коридоры какого-нибудь министерства. А когда он в последний раз был в подобном заведении?..

- Лорд Кавьен, к вашим услугам, - тот решил не дожидаться, пока лорд Эльснер его вспомнит. - Мы с вами встречались на приёме у вашей сестры.

- У которой? - спросил лорд Эльснер. - У меня их четыре, из них две страдают устраиванием приёмов.

Лорд Кавьен улыбнулся.

- У Зары даль Неска.

Лорд Эльснер сделал вид, что вспомнил.

- Знаете, эта история с терактом на Сегвии... оппозиционная пресса сразу заговорила о том, что это подстроено. Что вас специально послали туда, дабы накануне свадьбы принца продемонстрировать силу армии. Особенно на фоне того, что нас в последнее время преследуют военные неудачи.

Лорд Эльснер поморщился.

- Я не смотрю новости.

- Иногда это необходимо.

- У меня другая профессия.

- Да, я знаю, знаю. И всё-таки...

- И всё-таки у меня нет времени на то, чтобы опровергать каждую выдумку. Пока они с наслаждением разыскивают, где у нас ещё что плохо, я занимаюсь тем, что охраняю Союз. И их безопасность в том числе, между прочим.

- Да это само собой разумеется. Так что на самом деле произошло на Сегвии?

Лорд Эльснер тяжело вздохнул.

Когда началась стрельба и раздались крики, Эльснер даль Соль шёл по залам космопорта Сегвии, - успел метнуться в сторону и оказаться рядом с пожилым человеком профессорского вида под креслами небольшого зала ожидания. Отсюда ничего не было видно, зато слышимость была прекрасной. В зале была паника, кто-то пытался убежать.

- Террористы, - констатировал профессор.

- Очевидно, - сквозь зубы сказал Эльснер даль Соль. - Лежите тихо, здесь нас не увидят.

- Это надолго? - печально поинтересовался профессор. - У меня рейс через двадцать минут...

- Я тоже опаздываю, - бросил лорд Эльснер и пригляделся к обстановке.

Приглядываться можно было разве что из-под кресел, поэтому в поле зрения попали только попадавшие на пол пассажиры.

- Имейте в виду, здесь всех вас ждёт смерть, - проникновенно заявил голос из динамика.

Лорд Эльснер осторожно передвинулся. Он увидел двоих террористов, один из которых держал коммуникатор. Другой выстраивал из заложников живой щит.

Профессор тоже попробовал что-то рассмотреть, но у него обзора не было вовсе.

- Плохо видно, - пожаловался он.

- И что вы предлагаете? - спросил лорд Эльснер.

- Молиться богу войны.

Лорд Эльснер проверил, легко ли бластер выходит из кобуры.

- Хорошая идея. Но я думал о других предложениях.

- Тогда - обратиться к Создателю. Он стоит выше и наверняка найдёт на них управу.

- Вы серьёзно? Вам это когда-нибудь помогало?

- Конечно. Ведь именно Создатель вкладывает в наши головы умные мысли, и надо просто уметь их слышать.

- Отлично, - согласился лорд Эльснер и замолчал.

- Мы требуем отпустить на свободу Аракарда! - надрывался террорист. - Мы требуем привезти его сюда, иначе здесь будут трупы! Ваша гнилая монархия...

Лорд Эльснер извернулся и сумел увидеть нижнюю часть того коридора, по которому пришёл. Зал был сквозной и небольшой, отсюда можно было пройти к частным стоянкам, куда он, собственно, и намеревался попасть. Если службы космопорта не хлопают в панике ушами, то сектор должен быть уже отрезан, а все выходы из зала взяты под прицел. Можно подождать для верности ещё какое-то время, а затем...

- Если через полчаса вы не привезёте Аракарда, я убью первого!

Со стороны входа послышалось какое-то движение, главарь нагнулся, схватил первую попавшуюся женщину и заставил её встать, приставил к голове бластер. Было похоже, что его личные полчаса истекут гораздо быстрее, чем это полагается по общепринятому отсчёту времени.

Лорд Эльснер пригляделся ещё раз. Террорист с коммуникатором находился в центре зала.

- О, у вас есть право на ношение оружия! - удивился профессор, внезапно обнаружив в руках лорда Эльснера бластер.

- Не только право, но и обязанность, - вежливо отозвался даль Соль и открыл огонь.

Террорист погиб мгновенно, женщина с визгом упала на пол и забилась под кресла. В следующие мгновения воздух исчертили алые разряды от входов: лорд Эльснер не ошибся, там действительно уже ждали. А потом настала тишина, и в этой тишине раздались шаги.

- Поднимайтесь, - сказал над головами голос одного из тех, кто пришёл их освобождать. - Всё закончилось, всё уже хорошо.

Профессор с грустью посмотрел на часы.

- Не совсем. Звездолёт-то мой улетел.

Лорд Эльснер поднялся и спрятал бластер обратно в кобуру. Увидев форму офицера космофлота, командир спецподразделения вытянулся в струнку и отдал честь.

- Прошу пройти в штаб для дачи показаний.

Лорд Эльснер кивнул. Профессор неуклюже выбрался из-под кресел, ему помогли встать и отвели к остальным пассажирам.

Кризисный штаб оказался неподалёку, в центре видеонаблюдения, там уже успели выдохнуть и сейчас очень суетились. Лорда Эльснера пригласили сесть в кресло, тут же предложили выпить, он не отказался. Перед ним за столом сидел человек в штатском, что выдавало в нём сотрудника Службы безопасности.

- Будьте добры, назовите ваше полное имя и звание.

- Лорд Эльснер даль Соль, командир эскадрильи пять-сто один Сегвийского космофлота Королевских вооружённых сил.

Службист явно попытался что-то вспомнить.

- Да, - ответил лорд Эльснер. - Генерал даль Соль - мой отец.

Службист быстро улыбнулся и снова стал серьёзен.

- Как вы оказались на месте происшествия?

- Я шёл к стоянке восемь-три-пять, чтобы вылететь на Дерсианг.

- Почему вы собирались лететь на звездолёте частного перевозчика?

Лорд Эльснер коротко глянул на службиста. Тот ждал.

- Я получил приглашение на свадьбу его высочества, которая должна состояться завтра. Капитан звездолёта - мой давний знакомый, когда он узнал, что я ушёл в отпуск и собираюсь на Дерсианг, то предложил довезти.

- Знаком ли вам кто-нибудь из этих людей и гуманоидов?

Лорд Эльснер внимательно рассмотрел портреты террористов. Лица некоторых никак не сочетались с современной одеждой и оружием, им больше подошли бы копья и набедренные повязки. Одного из них он узнал, - того, кого застрелил в зале ожидания.

- Нет. До сегодняшнего дня я никогда их не видел. Хотя относительно трёх кантыков я могу и ошибаться: на взгляд человека, они все на одно лицо.

- Будьте так любезны, расскажите о том, что вы видели и сделали.

Лорд Эльснер был так любезен и рассказал. Службист улыбнулся и пожал ему руку.

- Благодарю за профессионализм. Думаю, его величество представит вас к награде.

Лорд Эльснер чётко склонил голову.

- Служу его величеству.

Они попрощались. За дверями кризисного штаба на него набросился капитан звездолёта - весело ругал за опоздание. Через полчаса Сегвия осталась далеко внизу, - превратилась в живую карту, которую видно с птичьего полёта, а затем и в стремительно уменьшающийся бело-голубой шар на фоне вечной черноты космоса. Звездолёт заложил вираж и ушёл в гиперпространство.

Лорд Кавьен внимательно выслушал.

- Понятно, понятно. А не скажете ли вы...

Лорд Эльснер чуть отвернулся - и замер.

- Не скажу, - медленно отозвался он. - Вы не знаете, кто вон та дама? Я давно не был в столице и, похоже, упустил нечто важное.

- Кто? - взгляд лорда Кавьена пробежался по толпе. - В алом?

- Нет, нет, - лорд Эльснер поглядел на даму в алом и не понял, как можно вообще обращать внимание на такое разряженное и увешанное драгоценностями ничтожество. - Вон та, в светлом платье, в нежно-золотистом, блондинка, под руку с чиновником Министерства дальних планет.

Он очень старался, чтобы в голосе был только пустой светский интерес, но боялся, что не получится. Как же они тут любят бессмысленный трёп... Что поделать, недовольство королевской семьёй и в целом их стилем правления во многом справедливо. Если послать этого лорда на дело, много ли будет от него проку? А таких богатых бездельников много...

Она была необычной. Он не мог сказать сразу, что именно его поразило, но не мог отвести от неё взгляд. Эти яркие, немного печальные голубые глаза, плавные движения, - она спускалась по лестнице, шлейф платья тянулся за нею по ступенькам... Он тряхнул головой, но наваждение не уходило.

- А, вон та... в жизни бы не заметил, - лорд Кавьен усмехнулся. - Она недавно начала появляться в обществе, её приглашают из-за жениха. Откуда-то из очень глухой провинции, приехала учиться. Сейчас уже закончила...

Эльснер уже не слушал. Жених. Это плохо. И эти пушистые светлые волосы, которые ласково тронул солнечный свет...

- ...и я не помню, как её зовут, - признался наконец лорд Кавьен и замолчал.

- А его? - отрывисто спросил лорд Эльснер.

- Ну, он-то человек известный, непонятно, что он в ней нашёл...

- Представьте меня им.

Лорд Кавьен удивлённо глянул на даль Соля.

- Ну что ж, если вы так хотите...

- Да, - сказал лорд Эльснер.

Они пошли сквозь толпу. Лорд Эльснер каждую секунду боялся, что в этом хаосе незнакомка исчезнет, и он больше её не увидит. По дороге попадались какие-то знакомые, их задерживали, они раскланивались, лорд Кавьен с удовольствием останавливался поговорить и явно считал, что лорд Эльснер просто изобрёл предлог, чтобы от него отделаться. Лорд Эльснер вынужден был признать, что в этом есть большая доля истины. За то время, пока они преодолевали зал, можно было десяток раз извиниться и исчезнуть, всё было бы вполне по-светски...

Я выдралась из сна. Ночь, чёрная, глухая, с чужими далёкими огнями... От не отступавшей и наяву жути трясло, дрожали руки. Почему?! Почему - этот боруг, странная помесь человека с ящерицей, почему он снится мне, да ещё вместе с Вейдером... и почему навязчиво колотится в виски мысль спросить у Линна, не приснилось ли ему то же самое?!

- Линн!

Сонный. Ещё бы. Я бы тоже не была в восторге, если бы меня пытались разбудить в такое время суток.

- Линн!

- Что?

- Мне приснился Вейдер.

- Что?!

Вскочил. Правильно, обычно я называла его отца лордом Эльснером или хотя бы Милордом.

- Послушай... извини, я... мне неудобно, это просто сон...

- Это не просто сон. Ты же знаешь.

Взял за плечи, обнял. Наверное, у меня совсем глупый вид... хотя по его глазам этого не скажешь. Может быть, всё-таки не совсем.

- Говори. Скорее говори всё. Не бойся, я же здесь, с тобой, уже ничего не случится... веришь?

Да, рядом с ним уже как-то можно об этом говорить... сказать вслух. Когда вот так пытаешься избавиться от сна, описываешь его шаг за шагом, поворот за поворотом, он тускнеет, и жуть отходит...

Боруг посмотрел на Вейдера. Было бы лучше, если бы этот чёрный кошмар действительно был призраком. Но увы, - слишком, пугающе, до ужаса материален... и на вопросы придётся отвечать.

Не выйдет не ответить.

- Вы уничтожите их, - с тоской сказал боруг. - Вы уничтожите их, а мне - остаться с этим жить.

- Я могу легко избавить вас от этой вынужденной необходимости, - заметил Вейдер. - Итак. Не будем тратить время.

Вскоре он уже знал всё - тренировочные базы школы магов, количество учеников, цикл обучения. Оставалось только одно: выяснить координаты родины боруга, прилететь и убить.

Боруг бессильно жалел о том, что выбрался со своей планеты. Не надо было стремиться к звёздам. Сидел бы тихо, зная, что их до сих пор не нашли люди... нет, полез в Переход. Научился его открывать. Обрадовался...

Смерть стояла над ним и ждала, пока он полностью придёт в себя после препарата для допросов.

- Что вам ещё нужно? - почти без голоса спросил боруг.

Смерть подняла руку в чёрной перчатке. Боруг почувствовал, как что-то невидимо сдавило горло, стал задыхаться, это было мучительно, долго и очень больно.

- Милорд, что прикажете делать с трупом?

- Это неизвестная раса. Отправьте в какой-нибудь из научных центров, пусть изучат.

- Что им сообщить о его происхождении?

- Правду. Где был обнаружен, как при попытке захвата проявил умение владеть Силой и был отправлен ко мне. Что после допроса ликвидирован.

- Милорд... прошу прощения, но всё это ничего не говорит о его родине. Наши учёные...

- Это уже не их дело. Если забудут - напомните, что в Империи вопросами Силы занимаюсь я. И только я.

- Слушаюсь.

Линн долго молчал. Ночь отсчитывала мгновения того времени, когда он уже стал - знать. Душу захлестнула безумная жалость: как бы хотелось вернуть всё назад, Создатель с ним, с моим страхом, с тем, что до жути хотелось к нему, рассказать, избавиться... Эгоистично хотелось, да. Лучше было промолчать...

- Нет, - вдруг отозвался он. - Не лучше.

- Почему?

- Потому что это не просто сон. Видишь ли, я... я как-то давно уже знаю, что он - Вейдер. Был Дартом Вейдером. Никуда от этого не денешься, и... я привык. Да и ты, по-моему, тоже.

- Ну... в общем, да.

- Ну и вот... Да, эти сведения, доказательства, обвинения, его собственные показания шокируют, но ничего не прибавляют. И в отношении к нему ничего не меняют. По крайней мере, у меня. Только... если ты отшатнёшься, станешь думать...

- Нет.

Боится. Нет, он не хотел обидеть подозрением, просто у него это самый большой страх... у каждого свои страхи, не надо на это злиться. Не стоит.

- Не отшатнусь. Пойми, просто не смогу. Можно я не буду тратить слова?

- Да. Спасибо...

...а наутро в Центр обратились сотрудники из музея Академии. К ним пришли странные существа, похожие одновременно и на людей, и на ящериц, по-галактически они говорили с трудом, но сумели объяснить, что хотели бы вернуть себе один из... экспонатов. Говорят - мёртвый боруг просит, чтобы его тело похоронили со всеми обрядами, иначе он не может уйти на новое воплощение. Сотрудники вежливо попросили подождать, а сами обратились и к нам, и к психиатрам, ибо мало ли что может значить заявление о разговоре с покойником...

Было страшно - видеть его абсолютно спокойным. Голос был не тем, который знала - и боялась - Галактика, но интонации, манера говорить, манера строить фразы... всё сохранилось и никуда не ушло, и даже если бы у кого-то и закралась мысль о том, что это не Вейдер, а подмена, мысль улетучилась бы - сейчас.

Он рассказывал следствию об операции на планете боругов. Это была его первая операция в качестве тогда ещё не главнокомандующего: советника Императора. С неё началось его восхождение к вершинам военной власти, - и после неё ни одна живая душа не осмеливалась его ослушаться.

Он смотрел на запись, которую тогда, давно, демонстрировали в открытую: не для того, чтобы раскрыть какие-то тактические секреты, но просто - для устрашения. И для того, чтобы представить его миру. Может быть, это было повтором того же, как Император поступил когда-то с разгромом Ордена, с теми же целями... а может быть, и нет.

Он давал пояснения. Куда и сколько было направлено кораблей. Принципы отбора целей. Количество жертв. Что-то он помнил сам, о чём-то советовал свериться с военными архивами. Говорил, с какими именно, и где искать.

Его голос был ровным и почти неживым.

Да, он знал, что после проведённой операции на планете произошёл ряд экологических катастроф, которые не предусматривались планом. Да, он знал, что после открытого показа документальной записи на планету тайно высадились повстанцы и пытались эвакуировать хоть кого-то из уцелевших. Да, он знал, что им удалось спасти слишком немногих - для того, чтобы эту попытку можно было бы счесть успешной. Да, военные не препятствовали. Почему? Чтобы противник, почувствовав себя в безопасности, раскрылся и показал больше, чем хотел бы сам. Результат? Вполне удовлетворительный. Сопротивление в ту пору ещё только начинало организовываться, и даже типы входящих в него кораблей говорили о многом. Об их происхождении, например. И о том, - соответственно, - где следует усилить разведку.

В это время в музее Академии родственники убитого им боруга ходили со священным пламенем вокруг витрины с телом и, раскачиваясь, пели заклинания. Их пустили, ничего не пообещав, следили за каждым шагом, кто-то из этнографов с холодным научным интересом записывал их обряд через следящие камеры, а они ничего не замечали и выполняли свой долг - отпустить и проститься.

Мы с Линном вместе пошли ругаться с директором музея из-за того, что хватит относиться к боругам по-имперски, как к низшей расе, им и так досталось, и если они просят похоронить своего товарища, то надо это сделать, всё равно уже биологи выжали из несчастного всё, что могли, и держать его экспонатом в витрине как-то совсем не по-людски... не говоря уже о том, что не по-боругски.

Директор отбивался, возводил глаза к небу и заявлял, что если вот так создать прецедент, то за своими сокровищами, хранящимися в недрах музея, заявится вся Галактика, растащит их в свои ненадлежащие условия хранения, и от ценностей ничего не останется.

Мы не сдавались. Сокровища - это одно, а боруг - другое, поскольку сокровища не приходят к живым и не пристают к ним со своим желанием изменить посмертную участь, обитатели соседних витрин лежат тихо, а вот этот...

Директор тоже не сдавался, посоветовал мне побольше спать по ночам и поменьше... ээээ... работать. Я не успела рта раскрыть, как Линн возмутился, и директор враз осознал, что перед ним сын Вейдера, как-то стремительно потускнел и увял. Правда, Линн увидел произведённое впечатление и быстро остыл: пугать людей в его планы не входило и не доставляло удовольствия. Директор некоторое время ловил ртом воздух, вспоминал галактический язык, потом извинился, и вопрос был закрыт. Впрочем, боругу это ничем не помогло.

Мы вернулись к поднятой теме. Вокруг темы на тот момент уже закончили совершать положенные обряды, а боруги тихо и убедительно выстроились за нашими спинами в кабинете директора. Линн посмотрел на боругов и на директора: последний собирался стоять насмерть за свои экспонаты и боялся, что это придётся делать в прямом смысле слова. Межрасовый мордобой в стенах Академии нас совершенно не вдохновлял, поэтому Линн задумался о компромиссе, а я попробовала поискать какие-нибудь здравые идеи. Идеи прийти в голову не торопились, компромисс почему-то тоже. Обстановка накалялась.

Ситуацию спас видеофон. Бедный директор, жестами извиняясь, подошёл к аппарату и попытался изобразить деловой нормальный тон. Боруги скептически наблюдали за его усилиями.

"По-моему, он очень хочет сдаться, но не знает, как это сделать, - телепатически сказал Линн. - Но и экспонаты ему тоже жалко..."

"По-моему тоже... - мысли мелькали, как в калейдоскопе. - А что, если... нет, боругам же негде жить, пока их планету приведут в чувство, много лет пройдёт... да и денег они не найдут - филиал этого музея делать там, где они живут... надо отдавать и хоронить, деваться некуда, но если и правда налетят желающие вернуть своё добро, от музея ничего не останется."

"Филиал? А что, это мысль..."

Линн дождался, пока директор освободится, и заговорил. Ну да, лучше вслух, боруги хоть и понимают галактический с пятого на десятое, но если при них красноречиво молчать, будет хуже. Боруги переминались с ноги на ногу, директор нервно теребил первое, что попалось под руку, вроде бы даже не особо ценное и важное. Наконец директор с Линном договорились до чего-то более-менее вразумительного, и настал более тяжёлый момент: уговорить боругов, что не отдавать им тело прямо сейчас будет лучше для всех. Линн вздохнул и приступил. И идея с филиалом провалилась сразу. Они никогда не занимались историей так, как это делали люди, им были глубоко безразличны и непонятны наши проблемы... и мёртвый родственник их уже достал. В этом я могла с ними согласиться, снился он весьма настырно и эффектно. Линн с большим скрипом выдрал у них согласие на то, чтобы изъятие тела произвели не сразу, а когда про них несколько позабудут, чтобы не поднимать ненужной шумихи, директор предложил по-тихому заменить экспонат, и боруги наконец-то ушли. В кабинете стало намного просторнее.

И мне внезапно стало ясно: ничего не закончится. Это просто месть. Боруга убил Вейдер. Будучи нематериальным, боруг долго следил за нашей жизнью... и вот добрался до своего убийцы. А что, неплохая месть - через нас. Через Линна, - человека, который Вейдеру дороже всех.

Линн обернулся: в ярких глазах была тревога.

- Йаллер, отвлекись, пожалуйста. Нужна твоя помощь. Или хотя бы совет.

- Да?

- Этот боруг. Он ведь не один такой, у лорда Эльснера большой послужной список... эй, полегче, я же ничего особенного не сказала! От такой улыбки можно заикой стать!

- Извини. Я не хотел тебя пугать. Просто мой собственный, как ты выразилась, список несколько подлиннее.

- Я в курсе, только твой никакого отношения к сегодняшнему дню не имеет, в отличие от списка лорда Эльснера. И что же, теперь они все будут толпами заявляться сюда и жаждать мести? Или они там между собой договорились, выбрали самого одарённого Силой и делегировали полномочия? Меня такой расклад как-то совсем не радует.

- И не только тебя, поверь.

- Ну так вот. Что будем делать? Точнее, что ты посоветуешь?

- Подумать. Во-первых, сны и души умерших - это несколько не по моей части... у меня была другая специализация. А во-вторых - даже если мы соединёнными усилиями до них достучимся, то как ты себе представляешь противодействие мёртвым? Да и не уверен я в том, что они все вот так маются неупокоенными. Это же фактически бессмертие, а люди этого не любят.

- Люди-то да, но он же воевал с Владеющими Силой. А эти учились вовсе не для того, чтобы покорно уйти и потерять свою личность, начав следующую жизнь с нуля. Вот как бы это проверить?

- Ну и задачка... Послушай. Я не могу ничего обещать...

- Да и не надо...

- ...просто, пойми, когда мы, руниа, принимаем материальный вид, наша связь с миром нематериальным сильно меняется, и не в лучшую сторону. Для нас быть материальными - это... ну, наверное, как для вас - наоборот, умереть... потерять тело.

- Чуждый образ жизни?

- Пожалуй. В общем, есть сложности. Я попробую что-нибудь разведать, но ручаться ни за что не могу. И главный вопрос: ну, допустим, я действительно обнаружу этот... заговор. И что вы будете делать? Махать факелами и хороводы водить, как боруги?

- Не знаю!

- Ну вот... Да не плачь же, я вовсе не думаю, что всё так безнадёжно... и что вообще всё так, как вы боитесь.

- Мы?

- Ну да... до тебя приходил Линн. С тем же вопросом. Почти с тем же. Спрашивал - как можно тебя оградить...