Академия Стихий. Испытание Огня

Глава третья

Удивительно, но голодных глаз не было. Твир вообще среагировал на мое появление весьма пофигистично – отпер дверь, дождался, когда войду, независимо дернул хвостом и направился к комоду, где держал нычку с теми самыми шоколадками и печеньем.

Не скажу, что мне сильно полегчало. Но тот факт, что никто не спросил «Бутерброды где‑е‑е?», немного обрадовал.

Еще через минуту, когда Кузьма захрустел заначкой, нервное напряжение снизилось, и я сумела сообразить, что все заинтересованные лица уже в курсе дела. Зяба-то наверняка все видел и твиру если не показал, то рассказал. Ну и еще кое-что важное осознала: призрак как старожил академии может дать оценку происходящему.

– Что ты об этом думаешь? – подходя к зеркалу, спросила я.

Кракозябр прекрасно понял, о чем речь, и даже ломаться не стал.

– На моей памяти подобных мер ни разу не вводили, – проявляясь, хмуро сказал он. – Да, наличие еды вне столовых не поощряется, но чтобы так… В общем, скорее всего, Глун мстит.

Н-да, в этом у нас мысли сходятся.

– И что делать?

Монстр пожал плечами:

– Кузя не умрет без еды – он накопил достаточно энергии, он продержится примерно год. Но если не будет подпитки, то очень скоро трансформация в боевую форму станет невозможна.

Боевая форма? Это то, что я видела в момент, когда меня не выпускали из комнаты? Черт, а ведь это может быть связано с нашим конфликтом. В смысле, Глуну выгодно, чтобы Кузьма не мог за меня постоять. Или нет? Или я ошибаюсь? Ведь куратор достаточно силен и в случае чего справится с твиром в два счета. Тому, кто запросто растер в порошок божественный амулет, твир, пусть и в боевой форме, точно не страшен.

Значит, все-таки месть. Другого разумного объяснения я не вижу.

– В любом случае держать Кузьму голодным я не намерена, – нервно куснув губу, сообщила я.

– Не удивлен, – после некоторой паузы отозвался Зяба.

А где-то очень близко послышался хруст печенья и нарочито довольное чавканье. Думаю, это-то меня и добило.

– Скажешь, когда Каст к себе вернется?

– Скажу, – пообещал призрак. – Обязательно.

Он и в самом деле сказал. Примерно через четверть часа, когда я уже готова была на стенку лезть от нетерпения и досады. Так что, едва получив отмашку, я пулей вылетела из своего убежища и помчалась к пижону.

Увы. Расчет на то, что у Каста припасено что-то съестное, не оправдался. Парень, извиняясь, развел руками. Правда, потом предложил прогуляться по общаге и поспрашивать у других, но я это предложение отмела – слишком уж подозрительно выглядела бы такая тяга к еде. А давать окружающим лишний повод задуматься над тем, почему мне вот так, кровь из носу, нужна еда, очень не хотелось. Мало ли до каких выводов они додумаются?

– Не переживай. Мы что-нибудь придумаем, – успокаивая, заверил Каст.

Угу.

Я натянуто улыбнулась и направилась к выходу. Настроение, которое и так было нерадужным, окончательно испортилось. Чертов Полар! Чертова академия! Чтоб им всем пусто было!

Если к королю факультета я бегом бежала, то обратно тащилась медленней улитки. На удачу, или что-то хорошее уже не надеялась. И не зря – чувствовала, видать, что судьба еще одну пакость готовит.

Эта пакость обнаружилась на преподавательском этаже – том самом, через который я на свой чердак попадаю. Она стояла у двери в свои апартаменты и возилась со связкой ключей… Все такая же высокая, строгая, в форменном алом балахоне. В общем, я на Глуна нарвалась.

Хотела отступить обратно на лестничную клетку, но, увы, меня заметили раньше, чем успела совершить маневр. Пришлось сделать вид, будто все нормально, и гордо проследовать к узкой чердачной лестнице.

Вот только едва я занесла ногу над первой ступенькой, меня окликнули:

– Дарья?

А голос такой ровный, такой деловой.

Я поджала губы и не ответила, гордо шагнула на ступень в намерении подняться по чердачной лестнице и отгородиться от этого негостеприимного мира дверью. Но уйти просто так мне не дали.

– По какому поводу такие настроения? – спросил куратор.

Конечно, следовало смолчать и на этот раз, но… не смогла я! Не выдержала!

Резко развернулась и со злостью выдохнула:

– Зачем вы это сделали? Вы ведь знаете, что у меня твир. И что он умрет без еды!

Я осеклась, осознав, что орать о твире, да еще стоя посреди преподавательского этажа, как минимум глупо. Но, блин!

Правда, Глун на эту тираду вообще не отреагировал. Зато как-то очень быстро отыскал на связке нужный ключ и отпер дверь в свои покои.

А я в этот момент боролась со своим воспитанием, ибо до дрожи хотелось высказать Глуну все. Во всех тех выражениях, которые приличным девушкам не то что произносить, даже знать не положено.

Воспитание, как ни странно, победило. И когда взгляд пронзительно-синих глаз вновь упал на меня, с языка сорвалось лишь:

– Вы… да вы…

– Заходи, – оборвал меня куратор и, пропуская, отстранился от распахнутой двери.

Моя злость никуда не делась, но по спине побежал холодок. Чего этот тип еще удумал? Нет, простите, но оставаться с ним наедине мне совершенно не хочется.

– Заходи, – повторил Глун ровно. – Поговорим. – И добавил… почти доброжелательно: – Я не кусаюсь, Даша. По крайней мере, в этот раз точно не укушу.

И вновь холодок по спине, но я вдруг со всей ясностью поняла – это шанс. Пусть призрачный, пусть крошечный, но все-таки шанс договориться о еде для Кузи. И именно поэтому согласилась.

Переступить порог гостиной лорда Глуна оказалось не слишком легко. Во-первых, сны с сомнительным содержанием – во снах я так часто входила в эту гостиную, что сейчас испытывала очень неоднозначные чувства. Ну а во-вторых… Глун, он же убийца.

Да, в родном мире слово «убийство» – обыденность. Стоит только включить телевизор, и все, по колено окажешься в кровище. Но сериалы и новости – это одно, а когда сталкиваешься с таким человеком вживую, когда оказываешься с ним один на один… остаться равнодушной очень трудно.

– Присаживайся, – сказал куратор, указывая на диван.

И я опять подчинилась. Смысл упираться, если уже приняла приглашение войти? К тому же коленки чуть-чуть, но дрожали, так что сесть и вправду хотелось.

Поэтому проследовала к дивану, присела на край и впилась взглядом в темноволосого мужчину. А тот сделал несколько шагов ко мне и замер, сложив руки на груди. Глун выглядел очень спокойным, будто ничего особенного не происходит. И все тем же нейтральным тоном спросил:

– Так что за претензии, Дарья?

Несмотря на прорастающий в душе страх, я вспыхнула от злости. И у него еще хватает совести спрашивать?!

– Вы не хуже меня знаете, – процедила я.

Эмиль фон Глун усмехнулся. Сделал еще два шага вперед, присел на подлокотник стоящего подле дивана кресла и одарил меня задумчивым взглядом. А потом покачал головой и выдал:

– Нет, Даша. Все не так. Я-то действительно знаю, а вот ты, видимо, вообще ничего не понимаешь.

Я вскинула бровь, а куратор продолжил:

– Даш, ну сама подумай. К нам вот-вот прибудет комиссия из Совета. И пусть причина их визита с тобой не связана, повышенного внимания тебе не избежать. Так неужели думаешь, будто они, узнав, с чего все это началось, не поймут, почему на самом деле ты еду из столовой носишь?

– Но остальные же не поняли.

Увы, аргумент не прошел.

– Я понял, – сообщил Глун хмуро. – И другие бы поняли, если бы им было до тебя хоть какое дело. Комиссии дело будет. А маги из Совета, поверь, не глупее меня.

Я шумно вздохнула. И, несмотря на бушующую в сердце злость, не смогла не признать – в словах куратора есть разумное зерно. Вот только проблему это не отменяет.

А Глун продолжил:

– Твир у тебя откормленный, пару недель без еды точно потерпит. А дольше комиссия не задержится.

По губам куратора скользнула легкая улыбка. Именно она придала словам Глуна несколько зловещий оттенок, в то время как интонации были очень спокойными.

И хотя умом я понимала – вот сейчас мне лучше промолчать, все-таки не удержалась:

– Откуда такая уверенность? В смысле, уверенность насчет комиссии?

Глун пожал плечами и не ответил. А я на новый вопрос решилась. Ну раз уж у нас столь «доверительный» разговор завязался.

– Что мне делать, лорд куратор? Я не могу позволить Кузе голодать, понимаете?

Я ждала чего угодно – насмешки, издевки, высокомерно задранного подбородка. Но Глун повел себя совсем иначе – он тяжело вздохнул и бросил взгляд на один из шкафов. Там, за дымчатым стеклом виднелись очертания бутылок и бокалов.

– Ладно, Дарья. Но…

Договорил он лишь после того, как поднялся, подошел к этому шкафу, прошептал какое-то заклинание – без него дверца, как я поняла, не открывалась, и достал оттуда… да-да, бутылку!

– …но хранить строго в пространственном кармане. И больше двух столовых ложек в день твиру не наливать.

После этого заявления Глун одарил меня еще одним странным взглядом и, подумав с секунду, выдвинул один из ящиков. Оттуда, к моему великому удивлению, была извлечена столовая ложка.

Я искренне растерялась, но бутылку с ложкой из рук куратора приняла. Правда, уточнить, что все это означает, не успела: едва открыла рот, раздался стук в дверь. Уверенный, громкий, настойчивый. И, что самое удивительное, вздрогнула от этого звука не только я.

Эмиль фон Глун круто развернулся, одновременно прикрывая глаза. Сразу после этого с его губ слетело какое-то слово. Сначала я было решила, что ругательство, но потом поняла – нет. Заклинание! То есть он сквозь дверь увидеть пытается, да?

Еще миг, и куратор очень сильно напрягся. А я услышала резкое:

– Прячься, быстро! И чтоб ни звука.

Глун вскинул руку, указывая направление побега. Я же, проследив за жестом, застыла в оцепенении. Дело в том, что согласно моим снам, та дверь, на которую показывал куратор, вела в спальню.

Стук тем временем повторился, а за ним повторился и приказ:

– Ушла. Немедленно!

И столько всего в этом рыке было, что я невольно подскочила и сорвалась с места. В указанную комнату влетела стрелой и даже дверь придержала, чтобы та не хлопнула. Ну а когда оказалась внутри, едва не застонала. Предчувствие не обмануло – действительно спальня.

Еще миг, и по спине побежали мурашки, сердце подпрыгнуло к горлу, а дыхание сбилось. И стало глубоко плевать, чье именно появление заставило вечно невозмутимого аристократа так занервничать. Просто я обратила внимание на интерьер. И на кровать.

Совпадение в сто процентов… Вот честно? Это не смешно. Это жутко! И алое покрывало – не смешней всего.

Там, за дверью, зазвучал мужской голос, который я, возможно, могла опознать. Но сейчас мне было не до глуновского посетителя. Шокированная, я смотрела на то самое покрывало, на которое меня совсем недавно, пусть и во сне, бережно укладывали…

Вот правильно говорят: бабы – дуры. И я в данной ситуации повела себя как истинная «баба». Вместо того чтобы прислушаться к разговору, я как завороженная направилась к кровати. Мне срочно требовалось прояснить еще один момент. Да, постельное белье!

Я уже понимала, что увижу именно то, что ожидаю, но когда сдвинула покрывало, все равно прореагировала нервно – вздрогнула и отшатнулась.

Под покрывалом обнаружился красный шелк. Причем точь-в‑точь как из моего сна, даже оттенок совпадает. Бли‑и‑ин…

– Нет! – рявкнули из-за двери, и я опять вздрогнула. И чуть не выронила бутылку, которую по-прежнему в руках держала.

Тут же прижала оную к груди – пусть поводов верить Глуну не было, расставаться с подарком я не хотела. А вдруг? Глун не успел объяснить, но вдруг это что-то действительно нужное?

Примерно секунд десять ушло на то, чтобы собраться с духом, поправить покрывало и заставить себя отправиться обратно к двери. И вновь замереть, прислонившись ухом к очень тонкой щели между дверным полотном и стеной.

Поскольку в двери отсутствовала даже замочная скважина, шансов подслушать этот разговор было мало. Тем не менее, кое-что я все-таки смогла разобрать:

– Ризар, я уже сказал – у меня нет такого зелья. То, что вы его потеряли, это ваши…

Пауза. Но не потому, что там, в гостиной замолчали, просто кое-кто голос понизил.

– Эмиль! – А вот кое-кто другой, в ком теперь с трудом, но все-таки угадывался ректор, громкости, наоборот, прибавил. – Эмиль, вы не должны оставаться в стороне…

– Это не моя проблема! – раздался через некоторое время голос куратора.

И еще через пару секунд:

– Я не буду запрашивать для вас новую порцию зелья. Решайте свои вопросы сами.

– …опасно! Что, если она…

– А я говорил – не надо ее приводить.

– Но приказ…

Опять тишина. И на этот раз окончательная.

В смысле – если там о чем-то еще и говорили, то так тихо, что я не слышала. Но это не мешало вслушиваться, потому что уровень тревоги, как и уровень любопытства, взлетел до небес.

Это что же получается? К Глуну ректор пришел? Жалуется на отсутствие в закромах академии того самого зелья, которое делает иномирян послушными и тихими? И просит у Глуна такое зелье, а Глун может его заказать, но по какой-то причине отказывается.

Спрашивается, почему? Уж не потому ли, что Глун, в отличие от Коргрина, знает, что я могу услышать?

Еще несколько минут в позе любопытной горничной успехов не принесли. В результате я решила отойти от двери и притвориться хорошей девочкой, которая даже не думала подслушивать.

Собственно, именно так я и поступила. Правда, стоило отвернуться от двери, как на глаза вновь попалась широкая кровать, накрытая алым покрывалом. А подсознание, воспользовавшись моментом, подло подкинуло очень неуместную картинку…

Я, в короткой юбке и декольтированной маечке, лежу на этих самых простынях и завороженно смотрю на склоняющегося к моим губам Эмиля фон Глуна. Куратор уже избавился от рубашки, длинные черные волосы струятся по плечам, синие глаза потемнели от желания. И в этот миг он кажется таким умопомрачительным. Это непреодолимый соблазн, это сильней меня. И я таю и выгибаюсь со стоном, когда его ладонь касается моей груди…

– Нет! – снова рыкнули за дверью, вырывая меня из грез.

Стиснув зубы, я сердито тряхнула головой и глубоко вздохнула. Вот о чем я, спрашивается, думаю? Какого черта мое воображение в эти дебри понесло? И как не думать о неприличном, если перед тобой огромная, роскошная кровать, не раз фигурировавшая в твоих снах?

В попытке спастись от неподобающих мыслей я направилась к ближайшему из окон. Тяжелые алые гардины были отдернуты, сквозь стекло в спальню проникал тусклый серый свет. Несмотря на то, что уже вечерело, дождь так и не прекратился. Вот на нем-то я и попыталась сосредоточиться.

Но тут меня новая подлость ждала – на подоконнике, в самом дальнем уголке, стояла небольшая деревянная шкатулка. Я зацепилась за нее взглядом сразу же, едва приблизилась к окну.

Любопытство? Нет, в тот момент я его не испытала – щеки еще пылали нездоровым румянцем, а сердце билось куда чаще положенного, и было совершенно плевать на всякие лакированные ящички.

Исполнив серию глубоких вдохов, я продолжила разглядывать серый, по-осеннему промозглый мир. Хмурое небо, иголочки дождя, полуголые деревья… А еще отсюда, с высоты башни, был виден город. Выглядел он ровнехонько в стиле классического фэнтези, с низкими домами, черепичными крышами и извилистыми улицами.

Понятия не имею, как долго я таращилась на эти крыши и окружающую их серость, но эффект данная терапия все-таки возымела. И в какой-то миг я поймала себя на мысли, что то и дело возвращаюсь взглядом к шкатулке.

Вот он! Порок по имени любопытство!

Пара мысленных оплеух меня не вразумили. Короткая, но емкая тирада «на тему» – тоже. Вновь обретенное спокойствие медленно, но верно трансформировалось в нетерпеливый зуд. И я не выдержала.

Поудобнее перехватив бутылку, оглянулась на дверь и осторожно потянулась к шкатулке. Она была очень простой, без всякой резьбы и тем более замков.

Запирающих заклинаний тоже не имелось – крышка поддалась без труда. И вот как только она поддалась, я застыла в удивлении.

Шкатулка была до отказа забита какими-то мелочами, а поверх этого добра лежала крупная, покрытая синей эмалью брошь. Она имела форму щита, и кроме прочего, на ней было изображение – голова неизвестного мне клыкастого зверя.

Герб семейства фон Глун? Интере-есно…

Я взяла брошку в намерении рассмотреть получше и застыла опять. В наполненной мелочами шкатулке, под гербом, лежала еще одна «крупная» вещь. И такую я уже видела, причем не далее как вчера.

Металлическая испещренная странными символами бляшка с характерной выемкой под кристалл. Только не подкопченная, а блестящая. То есть новая!

А в следующий миг я чуть не завизжала – настенные светильники вспыхнули слишком резко, и голос куратора фон Глуна тоже очень неожиданно прозвучал.

– Что там, Дарья? Что-то интересное?

Я швырнула брошь обратно в шкатулку, захлопнула лакированную крышку и повернулась. Но попытка притвориться, будто ничего не случилось и я ничегошеньки не видела, конечно, не удалась.

Губы синеглазого брюнета, который стоял на пороге спальни, дрогнули в неприятной усмешке.

– Даша-Даша… – с наигранной усталостью протянул Глун. – Ну что же тебе спокойно не живется? Что же ты все время норовишь куда-нибудь влезть?

Я нервно сглотнула и прижала к груди бутылку с непонятным зельем. Мозг судорожно просчитывал варианты побега, но, черт! Не было этих вариантов!

В момент, когда куратор первого курса и и. о. декана по совместительству плавно двинулся ко мне, я поняла – просто так не дамся. Силы не то что неравны – они несопоставимы, но я буду драться!

Однако, вопреки решению, я даже шевельнуться не смогла. Взгляд синих глаз действовал гипнотически, пробуждая в душе… нет, это даже не страх был. Первородный ужас! И единственное, на что меня хватило – попятиться, чтобы тут же упереться попой в подоконник.

А Глун не стеснялся… Он подошел вплотную, остановившись в каком-то полушаге от меня. Одна рука легла на тот самый подоконник, вторая потянулась к шкатулке. Еще миг, и я снова увидела новенький блестящий детонатор. Глун едва ли не к самому моему носу его поднес.

– Очень полезная вещь, – сообщил куратор доверительным шепотом. – Практически незаменимая.

Я судорожно вздохнула и дернулась в надежде вырваться из западни. Да, я в курсе, что попытка запоздала. Но, блин!

Глун не пустил. Он преодолел те несчастные полшага, что нас разделяли, и прижал меня к подоконнику.

– Не так быстро. – Голос прозвучал тихо, но в нем слышался лед. – Мы только начали.

Вот теперь меня с головой накрыла паника! Но виду я не подала. Выдохнула, гордо вздернула подбородок и чуть не расплакалась, осознав – прежде я не верила. Несмотря на последние события, сердцем я не верила, что это он. А сейчас… черт!

– Ну чего ты испугалась?

Глун отбросил детонатор и одарил меня ядовито-насмешливым взглядом. Вопреки тому, что я больше не пыталась оказывать физическое сопротивление, он продолжал прижимать к подоконнику. И отпускать точно не собирался.

– Ведь все хорошо, Даша, – продолжил он. – Все очень хорошо.

– Разве? – призвав остатки храбрости, выдохнула я.

Мне подарили мимолетную, но отнюдь не добрую улыбку. А в следующий миг Эмиль наклонился и, опалив дыханием ухо, прошептал:

– Конечно. А как иначе? Ведь ты ничего не видела. Следовательно, поводов для волнений нет. Понимаешь?

Я мысленно застонала. Но тут же кивнула и выдала с самым серьезным видом:

– Понимаю, лорд Глун. Я буду молчать.

Да, я врала! Причем по-страшному! И даже не успев порадоваться тому, что убивать меня не собираются, прикидывала, как лучше всего связаться с Кастом – через Зябу или самой к пижону сбегать. Первый вариант показался более разумным, вот только…

Куратор первого курса факультета огня тихо рассмеялся.

– Даша-Даша…

Он резко подался вперед, прижав к подоконнику с такой силой, что я взвизгнула. После обвил рукой талию и вновь зашептал на ухо. И теперь в его голосе даже снисхождения не было.

– Девочка, ты не поняла. Никаких игр. Малейшее движение в мою сторону – и, клянусь, ты очень пожалеешь.

Глун не врал, и мне даже не нужно было вслушиваться в интонации его голоса, чтобы это понять. Но черт возьми! На моей стороне два полубога и… правда! Нет, я не стану молчать.

– Малейшее движение в мою сторону, – повторил куратор, – и Совет Магов получит сообщение о том, что ты подозреваешься в связях с Норрийской империей. А знаешь, чем это грозит?

Я не ответила, но Глун и не ждал ответа. Он коснулся пальцами моей щеки и сообщил все тем же леденящим душу шепотом:

– Это полная проверка памяти, Даша. И она случится независимо от того, поймают меня или нет.

Новый виток паники я в себе подавила. Нет-нет-нет! Сейчас не время бояться! Прикидываться послушной овцой, как показала практика, тоже без толку. Поэтому я вздохнула и сказала почти ровно:

– Не смогут. У меня защита.

– Снять кольцо не проблема, – отстраняясь, с усмешкой сообщили мне. И добавили, чтобы сомнений не осталось: – Всего лишь пальчик отрезать…

Я снова вздрогнула и вперила в куратора убийственный взгляд. Но он не оценил, сказал жестко:

– Ты же понимаешь, что случится, если мои коллеги из Совета увидят твои воспоминания?

Да, несмотря на бешеный коктейль эмоций, я понимала. Если маги залезут в мою голову, Кузе конец. Проблемы, которые возникнут у Каста и Дорса, представить сложней, но парням тоже не поздоровится. Ну и Зяба. Понятия не имею, как поступят с ним, но свободы призраку точно не видать.

– А вы, лорд Глун? Вы понимаете, что ваше предложение абсурдно? Допустим, я промолчу. Но кто-то все равно вас вычислит и начнет действовать. И как вы поймете, что это не я надоумила?

Куратор промолчал, а я догадалась! И с трудом сдержала нервный смешок.

– Вы предлагаете мне не только держать язык за зубами, но и защищать вас?

Эмиля фон Глуна заметно перекосило, а еще через мгновение на меня посмотрели так, что вопреки бушующей в груди буре захотелось забиться под коврик. Я почувствовала себя даже не круглой, а прям-таки абсолютной дурой!

Еще миг, и все исчезло – передо мной вновь предстал ледяной мужчина с пронзительно-синими глазами и едкой улыбкой на губах. Его ответ прозвучал более чем спокойно.

– Нет, Дарья. Единственное, что я тебе предлагаю – не лезть не в свое дело. Ты не трогаешь меня, я не трогаю тебя. Все просто.

Ох, черт! Ну надо же…

– Вы не трогаете меня, но Каст – труп? – продолжила логическую цепочку я.

Куратора перекосило опять.

– Просто не лезь не в свое дело! – рыкнул он. И вновь шагнул навстречу, чтобы жестко прижать к подоконнику и зашипеть в ухо: – Дарья, не беси меня! Не заставляй идти на крайние меры! Не набивайся ко мне во враги – они долго не живут! Я ясно выразился?

Новый виток паники погасить, увы, не удалось. Меня накрыло, причем так, что даже руки задрожали, и я вновь чуть не выронила подаренную куратором бутылку.

А сам куратор вновь отстранился и резким жестом указал на дверь. И приказал:

– Ушла!

Жутко захотелось сорваться на бег, но я сдержалась. Неторопливо и очень надеюсь, что гордо, направилась прочь. Сердце стучало как сумасшедшее, руки дрожали, колени тоже…

– И ни слова! – прозвучал за спиной приказ Эмиля фон Глуна.

Замерев на миг, я кивнула и продолжила отступление.

Мамочки, что же делать? Как жить дальше?

…Фокус со способностью смотреть сквозь стены я оценила, так что, покидая спальню и направляясь к входной двери, была убеждена – в коридоре чисто. Об этом же говорила логика: Глун не позволил ректору застукать меня здесь, следовательно, и отступление тоже под контролем.

Догадка подтвердилась – переступив порог апартаментов куратора, я оказалась в совершенно пустом коридоре. Но, сделав несколько шагов, запнулась. И обернулась в неожиданной, совершенно необъяснимой надежде увидеть синеглазого куратора в дверях и услышать тихое: «Шутка, Даша».

Но – увы. Дверь в комнаты Глуна была уже закрыта. Я не слышала стука и звука задвигаемого засова тоже, но факт оставался фактом. Меня выпроводили и тут же заперли дверь, делая вид, будто ничего не случилось. Будто не было никакого разговора.

Та же логика подсказывала – сейчас меня вполне могут видеть через стену посредством заклинания. Именно это понимание заставило выбросить из головы глупости и продолжить путь.

Куратор не шутил. Если проговорюсь о том, что видела, мне конец. И не только мне, но и Кузе с Зябой! У Дорса с Кастом, в случае проверки моей памяти тоже проблемы будут. Не знаю какие, но явно не маленькие.

Вот только как? Как можно смолчать в такой ситуации?!

Не дойдя трех шагов до чердачной лестницы, я снова запнулась. И вздрогнула, внезапно осознав – а ведь моя находка, мое знание ничего не меняют. Это всего лишь подтверждение тому, что уже известно.

Каст и так прекрасно осведомлен об опасности. От кого эта опасность исходит – тоже знает. Так что шансов убить рыжего у Глуна не так уж много, и они точно не понизятся, если я расскажу о найденном детонаторе. Ну а в том, что касается расследования: неужели тот же Каст не сумеет инициировать обыск в комнатах нашего куратора? Неужели для того, чтобы инициировать этот обыск, пижону нужна подсказка?

То есть, если смотреть на ситуацию здраво, мое молчание, равно как и признание, ничего не меняют. Вообще ничего! А если так, то никакой дилеммы нет. И лично у меня остается только одна насущная проблема – Кузя и его питание.

Вот теперь я вспомнила о бутылке, которую старательно прижимала к груди все это время. Глун так и не объяснил, что это за зелье, но если я правильно поняла, оно способно как-то помочь твиру. Черт! Но что же тогда получается? Глун хочет помочь? Но почему?

Впрочем, я слишком рано такими вопросами задаюсь. Сперва нужно выяснить, что это за зелье. И я, кажется, знаю, кто именно может меня по этому поводу просветить!

С этими мыслями, я решительно шагнула к узкой чердачной лестнице. Необходимо было поговорить с Зябой.

– Ух ты! – раздалось из зеркала, едва я продемонстрировала призраку ложку, в которую было сцежено подаренное Глуном зелье. – Дашка, а поближе поднеси!

Я противиться не стала – подошла практически вплотную и ткнула ложкой с серебристой жидкостью в стекло.

– Офигеть… – прошептал призрак благоговейно, не отрывая от нее взгляда.

Впервые за все время нашего знакомства он был настолько сильно изумлен. Таких широко распахнутых глаз я не видела у Зябы, даже когда тот узнал о книжке из запретной библиотеки.

– А запах? – уточнил кшерианец.

– Розы и миндаль.

– О‑о‑о! – блаженно выдал Зяба.

– Так что это такое? – хмурясь, спросила я.

Чешуйчатый мечтательно закатил глаза и шумно втянул ноздрями воздух.

Это, разумеется, был фэйк. В том смысле, что Зяба вообще-то призрак, и он в принципе не дышит. Но какие-то повадки из прежней, материальной жизни у него остались. И вот сейчас он активно имитировал попытку ощутить тот самый аромат.

– Мм‑м, – протянул чешуйчатый. – Мм‑м…

– Ну что ты мычишь? – не выдержала я. – Ты словами сказать можешь?

Ну он и сказал:

– Амброзия.

Я удивленно заломила бровь и тихонько уточнила:

– Что, в самом деле? Амброзия? Пища богов?

– Ну… почти. То есть это не та амброзия, о которой слагали легенды в твоем мире, но близко к тому.

Я требовательно уставилась на призрака. И, о чудо! Тот все-таки посерьезнел.

– Это напиток Жизни, Даш. Причем, судя по цвету, самой высшей категории. Очень питательное вещество, великолепная замена пище. А еще он очень быстро, практически мгновенно, магическую энергию восстанавливает. Правда, принимать его дольше двух недель не рекомендуется, потому что система пищеварения страдает, но… Дашка, это что-то. Редкость это. И стоит очень дорого.

Мое удивление плавно трансформировалось в шок.

Что-что? Простите, мне ведь послышалось, правда?

– Зяб, такого не может быть.

– Почему? – спросил монстр удивленно.

– Мне это зелье лорд Глун дал, – напомнила я. – Куратор Эмиль фон Глун. Понимаешь?

Да, о том, откуда взялась бутылка, я призраку рассказала – у меня не было возможности скрыть эту информацию. К тому же приказа молчать на этот счет от лорда куратора не поступало. И вообще: это не детонатор, тут криминала нет. Так смысл врать? Тем более Зябе. А обо всем остальном я даже не заикнулась. Даже виду не подала!

– И что? – парировал чешуйчатый собеседник.

Повисла пауза. Я с ответом не нашлась, а Кракозябр как на дурочку глядел. И даже не пытался свою реакцию смягчить.

Черт!

Выдержав взгляд призрака, я снова посмотрела на ложку. Потом опять принюхалась и поняла, где именно нужно искать подвох.

Пусть я не сильна в химии, но точно помню: у нас, на Земле, выраженным запахом миндаля один из сильных ядов обладает. Так что, если это зелье банально отравлено? Это бы многое объяснило.

Я поделилась мыслью с Кракозябром, но он не оценил. Фыркнул, скривился и снова одарил очень намекающим взглядом.

– Даша, сама-то поняла, что сказала? Это напиток Жизни! Высокое искусство алхимии! Ни один маг не осквернит его ядом. Ни один!

Я попыталась напомнить, что Глун – не все и вообще враг, но в ответ получила очередной убийственный взгляд и совершенно жуткую гримасу. Уж в чем, а в том, что это зелье безопасно, Кракозябр был уверен.

Поразмыслив, я точку зрения монстра приняла. Ведь Глун отдал бутылку до того, как между нами случилось то, что случилось. К тому же, Эмиль не может не понимать – если Кузя пострадает, то я за себя не отвечаю. И пусть я всего лишь студентка-иномирянка, но, черт возьми, я найду способ отомстить!

Глун не дурак, чтобы вешать на себя еще одну проблему. То есть все верно – тут опасности быть не может. Что ж…

В который раз взглянув на наполненную серебристой жидкостью ложку, я нахмурилась. Как там Зяба сказал? Мгновенное восстановление магических сил?

Я в вопросах истощения-восстановления, увы, была профаном – в учебниках для первого курса информации на эту тему не встречалось, на лекциях тоже ничего подобного не рассказывали. Видимо, нам, первокурсникам, рано. Но!

Но кое-что я все-таки знала. В частности, я знала, что моя попытка наколдовать портал между мирами не прошла даром. Мне уже было не так плохо, как в четверг, но общий упадок сил я ощущала. И каким-то необъяснимым образом понимала – дело не в стрессах, дело именно в магии. Я слишком много тогда отдала и до сих пор не восстановилась.

А раз так, то почему бы не попробовать?

Осторожно, стараясь не расплескать ценное зелье, я поднесла ложку к губам и выпила. А через миг услышала насмешливое:

– Ну как?

Я опять сглотнула, ощущая на языке странное послевкусие, и поняла:

– Восхитительно!

Это действительно было восхитительно, волшебно, потрясно! И вкус зелья, незнакомый, но безумно приятный, и оказанный им эффект. Практически мгновенно я почувствовала жар и прилив сил, а в груди расцвело чувство абсолютного счастья…

Я повернула голову и глянула на бутылку, которая стояла на комоде.

– Э‑эй! Даже не вздумай! – тут же одернул Кракозябр. И пояснил: – Даш, зелье очень мощное. Передозировка предельно опасна. Ты и так больше нормы выпила.

Больше нормы?

Я смерила взглядом зажатую в руке столовую ложку, потом на спящего на моем письменном столе Кузьму посмотрела.

Кракозябр ход мыслей понял и поспешил просветить:

– Да, твир по массе меньше, но у него другая физиология. Ему как существу изначально магическому две столовые ложки в самый раз, а тебе и одной многовато. Так что больше не пей.

Сказано было очень серьезным тоном, и я послушалась. И не только потому, что передоза испугалась, просто зелье – для Кузи. А оставлять маленького котика голодным я не собиралась.

В итоге, бодро кивнув Зябе, я подошла к комоду и спрятала бутылку внутрь. Да, помню, что Глун наказал хранить ее в пространственном кармане, но не будить же котика ради такой мелочи? Тем более, комиссия еще не прибыла и неприятностей в данный момент не предвидится.

Кстати, о комиссии. А если они захотят поинтересоваться, как я живу? Конечно, идеальную чистоту на чердаке можно объяснить чистоплотностью проживающей тут девушки, но как объяснить отсутствие рухляди, которая здесь хранилась?

Пожалуй, надо будет попросить Кузю перетащить хотя бы часть хлама обратно и шкаф волшебный на время в пространственный карман спрятать. Так, на всякий случай.

А еще нужно над собственным внешним видом подумать. Ведь если я теперь скромница, то следует соответствовать, правда? Никаких декольте, никаких коротких юбок. Буду «синим чулком»! Невзрачной зубрилкой, которая думает только об учебе.

Вот, кстати, да! Учеба. Магия! Сейчас я очень даже готова поучиться!

Я круто развернулась и уставилась на письменный стол. Кузьма спал скромно, с краю, все остальное пространство занимали разложенные, в основном раскрытые, книги. И я сделала шаг в сторону стола, а потом остановилась.

Сидеть за учебниками? Когда в организме целая прорва энергии? Нет. Не хочу. Мне нужна практика!

И тут пришло озарение: ванная. Помнится, когда я заходила туда в последний раз, на веревках очередная партия постиранного белья сушилась. Тэкс, надо проверить. И если оно до сих пор не высохло – исправить эту маленькую неприятность!

Точно знаю, что размышляла не вслух, но Зяба, видимо, был очень хорошо с действием этого зелья знаком. И намерения мои разгадал на раз.

– Даш, только полегче, ладно? – В интонациях монстра послышалось напряжение.

Я удивилась. Он на что сейчас намекает?

Потом фыркнула, передернула плечами и уверенно направилась в ванную.

Да! Мысли о недавнем инциденте с куратором из моей головы выдуло. Тревоги и сомнения – тоже. Мне хотелось петь! Хотелось танцевать! Хотелось сотворить что-нибудь необыкновенное! И ощущение счастья, которое поселилось в груди после ложки серебристого зелья, окрыляло.

Я безумно обрадовалась тому, что память не подвела. Что на веревках, натянутых над белой эмалированной лоханью, действительно висело мокрое белье, причем в большом количестве.

Ура!

Ура-ура!

Немедля закрыв глаза, я изобразила памятный жест, прошептала заклинание и визуализировала процесс сушки. Потом глаза открыла, чтобы увидеть, как от вещей валит густой пар, и это было так здорово, так необыкновенно!

Я маг! И даже круче – я маг огня! И точно сейчас немного не в себе, но… Бли‑и‑ин!

– Бли‑и‑и‑и! – вторя моим настроениям, пропищал кто-то. Только в этом писке прозвучала паника.

И вот после этого я очнулась.

Очнулась и поняла: меня, что называется, занесло. Совсем чуть-чуть, совсем капельку. Магия немного вышла из-под контроля.

– Бли‑и‑и блински‑и‑и!!!

Запах гари был тонким, едва уловимым, но я почувствовала. Равно как и Кузьма – как понимаю, именно запах его и разбудил. Хотя в действительности ничего страшного не произошло – я всего-навсего несколько вещей пересушила. До дыр.

Жертвами магического произвола пали две джинсовые юбки и моя любимая пижамка. Но если юбки интересовали мало, то вот насчет пижамы я искренне расстроилась. Жалко!

– Да‑аша! – возопил мой маленький котик. Потом еще раз окинул ванную взглядом, чихнул и добавил рассерженно: – Вот нафига‑а‑а?!

А потом меня боднули в колени. Это был даже не намек – меня реально выгоняли!

– Уйди‑и‑и! Неадеква‑ат‑ная‑я!

И так вдруг грустно стало, и так обидно.

Кто неадекватная? Я? Да я… подумаешь, немножко силу не рассчитала!

Круто развернувшись, я вышла из заполненной паром ванной и направилась прямиком к шкафу. Необходимо было найти замену прожженной пижаме.

Распахнув дверцы, я уныло оглядела полки. Дело в том, что пижама у меня была в единственном экземпляре. Существуют такие моменты в жизни, когда старое уже выброшено, а новое еще не куплено. Вот в случае с пижамой именно в такой момент меня с Земли и утащили.

Конечно, в теории можно было воспользоваться волшебным шкафом и добыть себе новую. Но марать свою совесть воровством без крайней необходимости не хотелось.

Так что я начала перебирать вещи в надежде найти какую-нибудь футболку подлиннее или нечто в этом роде. А через пару минут нашла… не футболку, но кое-что, вполне подходящее – маленькие шортики и короткую сорочку из черного, отделанного кружевом шелка.

Помнится, этот «секси-комплект» мне года два назад подруги на день рождения подарили. Я тогда как раз с о-очень симпатичным парнем познакомилась, так что это был своеобразный намек. Но увы. Тогда не сложилось. Потом еще раз н‑цать не сложилось. И эротичный комплектик как-то сам спрятался на дальнюю полку и вообще забылся. А теперь нашелся и вспомнился!

Вот кто бы знал, что наряд а‑ля «Эльвира Повелительница Тьмы» придется демонстрировать не своему парню, а твиру и призраку?

Впрочем, плевать. Уж на что, а на это точно.

Отсутствие поблизости желанного ценителя черного шелка – мелочь. А вот отсутствие возможности практиковаться в магии – вот это да, проблема! Ужасный дефицит информации по настоящей, практической магии – проблема еще бо́льшая.

И как ее решить?

Я в задумчивости застыла и куснула губу. Впрочем, почти тотчас на губах заиграла довольная улыбка: выход был найден!

– Да‑аш, ты в порядке? – позвал Зяба обеспокоенно.

Мне потребовалось полсекунды, чтобы оценить ситуацию, и еще миг, чтобы составить план. Идеальный! И вот что удивительно: с одной стороны мне казалось, будто собираюсь совершить глупость, с другой – ощущалась полная правильность принятого решения.

– Да, Зяба, все хорошо, – заверила я. – Только спать очень хочется.

– Спать? – изумился призрак.

Я демонстративно потянулась и очень широко, очень качественно зевнула. Сказала:

– Ага.

Если честно, я готовилась столкнуться с недоверием. Даже начала придумывать объяснение столь внезапному переходу от бодрости к слабости. Но все оказалось проще простого. Кракозябр сам меня отмазал!

– Мм‑м, любопытная реакция, – протянул он. – Впрочем, на землянах действие этого зелья, кажется, не проверяли…

– И тут дискриминация! – невежливо перебила я.

Монстр не ответил.

Я же изобразила еще один отчаянный зевок и бросила взгляд на дверь ванной. Оттуда доносилось недовольное попискивание твира, то есть душ мне не светил. Что ж, переживу.

Отгородившись дверцей шкафа, я сбросила одежду и натянула кружевные шортики и сорочку. После чего хлопнула в ладоши, заставляя погаснуть люстру под потолком.

– Все, я спать! – сообщила я Кракозябру и уже в темноте расстелила кровать и забралась под одеяло.

– Спокойной ночи, – отозвался призрак.

– Ага, – не забыв зевнуть, ответила я и закрыла глаза.

Все. Теперь ждем. Просто ждем, потому что еще слишком рано – это первое. Бдительность Кракозябра еще не уснула – это второе. А уходить надо так, чтобы чешуйчатый кшерианец не заметил. Иначе не пустит!

Да, я была абсолютно уверена в том, что монстр мой план не одобрит. Но, блин! Кто не рискует, тот не пьет шампанского. Плюс мне действительно позарез необходимы материалы по практике. И так как комиссия может нагрянуть уже завтра, действовать нужно сейчас.

А еще я точно знала, что смогу! И отлично понимала – если бы не зелье, я бы на такое ни в жизнь не решилась. Так что той ложке серебристой жидкости можно сказать огромное-преогромное спасибо!