Испытание страстью

Глава 8

Ты не приезжала принимать ванну целую вечность! — выпалила Элспит, вихрем ворвавшись в дом Френсис. — Как, черт возьми, ты умудряешься обходиться без воды?

— Теперь у меня есть душ! Каин греет воду и выливает в большой бак, который Марк приспособил за домом в сарайчике.

— И что же, ты теперь вообще о нас забудешь? Клаус обещал мне, что ты станешь приезжать к нам гораздо чаще. Ты имеешь успех.

— У Клауса? — удивилась Френсис.

— О, только не притворяйся! — набросилась на нее Элспит. — Он говорит, что ты в прекрасной физической форме для занятий альпинизмом. Это самый лестный комплимент в его устах.

— Ничто и никогда не заставит меня лезть в горы!

— Правда?

— Истинная правда!

Элспит вздохнула:

— А я бы с удовольствием пошла с ним, но Клаус мне не предлагает.

— Ты хочешь взобраться на Килиманджаро? — удивилась Френсис.

— Очень! — воскликнула Элспит и вновь вздохнула. — Но я вот зачем на самом деле приехала к тебе — насчет твоей вечеринки. Может, устроим ее в нашем поместье? Мы можем обеспечить знать Нгуи транспортом, а остальные доберутся пешком, если выйдут пораньше. По крайней мере, у меня достаточно тарелок, стаканов и всего прочего, в то время как у тебя нет ничего, чтобы принять должным образом хотя бы одного гостя.

— Нет, конечно, — согласилась Френсис, — но они все могут принести свою посуду.

— Это только приведет к ссорам, если что-то вдруг разобьется. Гораздо лучше все устроить у меня. Я отдам весь сад в твое распоряжение. Ну как, одобряешь?

— Спасибо, Элспит, но это вечеринка Нгуи и должна быть устроена здесь, иначе она просто утратит свой смысл, — упрямо возразила Френсис.

— Не хочешь, как хочешь, — фыркнула Элспит. — И где же ты собираешься всех разместить?

— На рыночной площади. По крайней мере, все будут под навесом, если вдруг пойдет дождь.

Наступила тишина, затем Элспит обиженно произнесла.

— Клаус сказал, что тебе нужна моя помощь.

— Ну да! — заверила ее Френсис. — Я собираюсь приготовить барбекю. Поможешь мне купить быка? Зажарим его целиком на костре.

Элспит удивленно уставилась на нее:

— А ты, оказывается, все хочешь сделать по высшему разряду!

— Ну, я подумала, что им это понравится, — тихо сказала Френсис. — Кроме того, все остальное они сделают сами. Женщины уже начали готовить pombe. Мвет и Авель забили холодильник в госпитале пивом и шампанским.

— А Саймон чем занимается? — сухо спросила Элспит.

— Повез Авеля в Арушу за невестой.

Элспит надула губки:

— Если Саймон задержится в Аруше, что мы будем без него делать?

— Что-нибудь придумаем, — решительно ответила Френсис.

Как будто вся жизнь в Нгуи вращается только вокруг Саймона!

Френсис заканчивала отчет для Ассоциации волонтеров, сидя в своем кабинете, когда Авель привез невесту в Нгуи. Дождь лил как из ведра, дробно стучал по железной крыше и образовывал лужицы ржавой воды на полу, когда находил небольшие щели вокруг гвоздей, крепивших железо к деревянным балкам. Каждый день теперь он лил все дольше, свинцовые тучи сгущались в небе над саванной; то тут, то там недовольно грохотал гром. Потом, как по волшебству, небо вновь прояснялось и солнце сияло, как прежде.

Френсис радовалась бы дождю, если бы не хвори, которые он нес с собой. Феноменально возросли жалобы на боли в желудке. Особенно страдали малыши, один мальчик умер бы непременно, если бы не Френсис, вовремя остановившая мучительные колики. Местные жители называли эту напасть «летучкой». Френсис могла только молиться, чтобы Авель не подхватил инфекцию после своего приключения с носорогом, и внимательно следила за тем, что он ест в госпитале. Нужно будет непременно, думала она, поговорить с его женой об этом при первой же возможности.

В кабинет вошел Саймон и развалился в кресле.

— Она хорошенькая? — спросила его Френсис, не поднимая глаз.

— Сама увидишь, — устало проворчал он. — По местным обычаям они уже муж и жена, но Авель христианин и будет ждать отца Кашиоки, чтобы он их обвенчал. А пока Авель хочет, чтобы Мбела, его невеста, ночевала одна. Кстати, в холодильнике осталось хоть немного моего пива? Или он полностью забит провизией к твоей вечеринке?

— Почему бы тебе самому не посмотреть?

Саймон так и поступил.

— Утомительное это занятие — свадьба по-африкански! — вздохнул он, открывая найденную банку. — Твой пациент стойко все выдержал, чего нельзя сказать обо мне. Меня кормили какой-то сомнительной едой, и, поскольку мой желудок и так расстроен, я почти готов повторить твой подвиг, причем по всему госпитальному полу!

— Прописать тебе лекарство?

— Нет уж, спасибо. Я отвез невесту Авеля к себе, а сам пока поеду к Элспит. Горячая ванна и удобная кровать сделают больше, чем все твои лекарства, вместе взятые. Заглянешь к невесте?

— Конечно.

Френсис еще долго сидела за столом после того, как ушел Саймон. Она надеялась, что Элспит будет добра к нему, — он выглядел таким ужасно усталым. Но то, что Саймон предпочел проехать десять миль до поместья Пейсилов, вместо того чтобы принять ее, Френсис, заботу и помощь, причиняло ей боль. «Хватит! — сердито приказала себе она. — У тебя и так полно дел!». — и решительно направилась знакомиться с невестой Авеля.

Дверь дома Саймона была широко открыта, изнутри доносился приглушенный плач. Френсис дважды постучала и вошла. На кровати сидела одна из самых красивых негритянок, которых она когда-либо видела, — совсем юная, с огромными черными глазами, бронзовым оттенком кожи, большим четко очерченным ртом и ямочками на щеках.

— Jambo! — поприветствовала ее Френсис.

Негритянка поспешно вскочила, бросилась к ней и, захлебываясь слезами, залепетала на суахили, рассказывая печальную повесть испуга и разочарования, которая была вполне понятна и без слов.

— Я схожу за Авелем, — ласково сказала Френсис. — И позову кого-нибудь из женщин.

Но девушка только крепче вцепилась в нее. Френсис подтолкнула ее обратно к кровати и налила ей стакан воды. Негритянка смотрела на нее в ужасе, боясь, что ее вновь оставят одну, но Френсис скрепя сердце вышла из дома и позвала Каина.

— Приведи миссис Мбулу в дом daktari! — приказала она ему. — И Авеля!

Миссис Мбулу пришла первой с двумя малышами.

— Это жена Авеля, — объяснила ей Френсис.

— Ndiyo, eko mama Abe! — кивнула та и, повернувшись к негритянке, принялась ее распекать за что-то. Девушка отплатила ей той же монетой, и миссис Мбулу, довольная, рассмеялась. — Мбела не может понять этого своего мужа, — пояснила она Френсис на английском. — Мбела думала, что Авель взял ее в жены, иначе зачем он тогда приезжал в Арушу и привез ее сюда, в Нгуи? Но теперь, выходит, он ее не хочет. Он сказал ей, что она должна провести ночь одна… возможно, много ночей, пока не приедет священник. Мбела говорит, что ей лучше вернуться домой, пока с ней не случилось чего-нибудь плохого и пока ее отец не потратил заплаченный Авелем выкуп. Она очень несчастна, mama!

Френсис сочувственно посмотрела на девушку.

— Ну что за дурак этот Авель! — вздохнула она.

— Он сказал ей, что она теперь должна стать христианкой и что именно так поступают все христиане, Она не хочет быть христианкой. Она хочет готовить для Авеля еду и родить ему много детей. И еще она говорит, что все станут над ней смеяться, так как он заставляет ее спать одну.

Увидев Авеля, возникшего на пороге, Френсис свирепо сверкнула глазами.

— Авель! — строго начала она, но миссис Мбулу уже вихрем налетела на парня и принялась отчитывать его на суахили, он же удрученно стоял перед ней, как мальчишка, пойманный на озорстве.

Миссис Мбулу закончила монолог триумфальным возгласом, когда Авель смиренно кивнул, соглашаясь со всем, что услышал, затем она фыркнула оскорбительно, повернулась к Френсис и вновь заулыбалась:

— Авель возьмет ее в свой дом! Отец Кашиоки обвенчает их, когда приедет, так что какая разница? — Подхватив детишек, она пристроила их на своих обширных бедрах. — Мбела тоже будет помогать нам готовить pombe для вашей вечеринки. Она всегда работала усердно и любит готовить pombe. Только Авель сегодня пил очень мало, и она боится, что ему не понравилось. — Бросив на Авеля выразительный взгляд, миссис Мбулу величаво выплыла из дома, что-то мурлыкая своим детям.

— Я очень сожалею, mama, — начал Авель. — Я надеялся, что Мбела поймет. — Он застенчиво улыбнулся. — Это все из-за ее воспитания. Боюсь, она не станет доброй христианкой…

— Авель, забери ее к себе домой! И пожалуйста, на моей вечеринке сделай вид, что пробуешь pombe, приготовленный Мбелой, хорошо? Только помни, что пить тебе пока нельзя.

Авель усмехнулся:

— Mama, она не узнает, выпью я или нет, но я скажу Мбеле, что ее pombe — самый лучший из всех, что я когда-либо пил!

Он хлопнул в ладоши, свирепо и хмуро глядя на свою супругу, что, по-видимому, привело ее в полный восторг, повернулся и вышел, даже не оглянувшись. Глаза Мбелы радостно вспыхнули. Она робко улыбнулась Френсис и, склонив голову, последовала за мужем.

Френсис тяжело опустилась на кровать и вспомнила, что сказал ей Саймон. Действительно, свадьба по-африкански — дело изнурительное!

Женщины готовили pombe в больших корытах, выдолбленных из стволов деревьев. Мбела, нагота которой была прикрыта лишь куском ткани, обернутым вокруг бедер, выглядела прекрасно и явно чувствовала себя абсолютно счастливой. Когда мимо проходил Авель, она притворялась, будто не замечает его, но ее взгляд неотрывно следовал за ним до тех пор, пока парень не скрывался из виду.

Саймон вернулся от Элспит поздним утром. Френсис старалась не думать об этом и полностью сосредоточилась на приеме пациентов, который она перенесла на утренние часы, чтобы оставить время для финального этапа подготовки к празднику, назначенному на сегодняшний вечер.

Саймон пришел в госпиталь в очень плохом настроении.

— В следующий раз сама забирай своего быка!

— Не ори! Ты распугаешь моих пациентов!

— Ерунда! — Но он все же немного понизил голос. — Где ты собираешься поместить эту тушу?

— Я не знаю, — растерялась девушка. — Где-нибудь, где до нее не доберутся мухи. — Она беспомощно огляделась и робко посмотрела на Саймона: — Ты же придумаешь что-нибудь? Пожалуйста!

— А что ты вообще собиралась делать с такой горой мяса?

— Пожарить. Я не могла придумать лучшего способа накормить всех.

— Хорошая идея, — одобрил Саймон, — Но если мы не начнем готовить барбекю прямо сейчас, то не поспеем к началу вечеринки. Будешь помогать?

Френсис смущенно потупилась:

— Сначала мне нужно закончить прием.

— Ладно уж, я все беру на себя. А завтра мне придется опять отправиться в Серенгети. Сезон дождей для ветеринаров — самое напряженное время. Гниющие трупы птиц — источник инфекций, а тут еще инфицированный скот… Грифы клюют падаль, а потом пьют из ближайшей лужи, заражая воду, которую, в свою очередь, может выпить какой-нибудь дикий зверь. Мы считаем, что это один из способов распространения болезней домашнего скота на диких животных.

— Понятно.

— Не унывай, я долго там не задержусь.

Френсис встала, повернулась к нему спиной и притворилась, что ищет какие-то лекарства.

— Мне безразлично, что ты делаешь, — сказала она, и в этот момент ей на плечи легли теплые ладони.

Саймон поцеловал ее в затылок и шепнул на ухо:

— Правильно, любовь моя, пусть начнется битва!

— Она никогда и не кончалась, ведь так? — грустно вздохнула девушка.

— Нет. Я бы огорчился, если бы она закончилась! Для меня это истинное наслаждение — сражаться с вами, доктор Уитни! Но если ты действительно сейчас занята, Френ, я пойду и зажарю этого быка. — Он засмеялся. — Нет, ну надо же, бык! Нечего удивляться, что Элспит решила, будто ты тронулась умом!

— Неужели? — равнодушно произнесла Френсис, и Саймон захохотал еще громче:

— Отвергнуть великолепное предложение устроить вечеринку в ее саду! Ха-ха-ха!

Френсис повернулась к нему:

— Это совсем не смешно! Элспит решила, что все должны идти туда пешком. Я не могла так поступить с людьми даже ради того, чтобы угодить тебе!

— Мне это тоже не доставило бы удовольствия. Я же сразу сказал тебе: не стоит просить у нее помощи. Ладно, пойду жарить твоего быка!

Прошло некоторое время, прежде чем Френсис вызвала следующего пациента. Саймон уже не выглядел таким усталым и больным, как прошлым вечером. Кажется, ночь, проведенная в уютной постели, подействовала на него благотворно…. И этот факт был так неприятен, что у нее даже засосало под ложечкой.

К концу приема Френсис почувствовала головокружение, затылок ломило, в ушах шумело, но она игнорировала все эти симптомы, уверенная, что ей посчастливилось избежать желудочной инфекции, которую подхватили почти все жители Нгуи.

Когда пациенты разошлись, Мвет помог ей простерилизовать инструменты.

— Ты уже встречался с невестой Авеля? — спросила Френсис.

Он энергично закивал:

— Да, я видел ее! — И вдруг перестал улыбаться. — Каин тоже ее видел. Это плохо для него — смотреть на жену брата. Ему самому давно пора жениться, но он сможет сделать это только после нескольких лет работы на вас. Он хочет взять в жены сестру Мбелы, но нужно много денег. Каин не могущественный охотник, как Авель, он всего лишь shamba-boy — садовник!

— Думаю, его жена будет только рада этому. Менее вероятно, что на него кинется носорог или он будет убит браконьером, коли на то пошло.

— С такими же опасностями встречается и daktari, — заметил Мвет.

Френсис как раз вытаскивала инструменты из стерилизатора и случайно обожглась.

— Только посмотри, что ты наделал! — сердито воскликнула она. — Говоришь всякую ерунду под руку! У тебя что, нет своей работы?

— Ndiyo, memsahib, полно работы! — закивал Мвет, пряча улыбку.

— Тогда хватит болтать!

Обедать Френсис не хотелось. Когда она думала о Саймоне и о том, как он наслаждался гостеприимством Элспит, ей хотелось плакать. Она бросилась на кровать, даже не сняв платья, и почти мгновенно уснула. Когда Каин попытался разбудить ее, она протестующе что-то пробормотала и вновь погрузилась в сон. Каин великодушно дал ей еще час, а затем решительно прокричал, что пора вставать, и принес ей свой отвратительный чай, чтобы она взбодрилась.

— Mama, вы должны встать! Вы разве забыли про вечеринку?

Френсис с тяжким вздохом села и глотнула чаю, удивляясь, как это Каину удается делать его похожим на жидкий пластилин.

— Где Авель достал деньги, чтобы заплатить выкуп за Мбелу? — внезапно спросила она.

— Daktari долгое время платил ему вперед. И еще он сделал Авеля большим человеком в глазах ее отца!

Френсис мужественно допила чай и поднялась с кровати, чтобы найти себе аспирин. Головная боль стала невыносимой.

— Ты тоже хочешь жениться, Каин?

Долгое время он ничего не отвечал, с тревогой глядя на Френсис, и наконец произнес:

— Mama нездорова.

— Я вполне здорова! — отмахнулась девушка. — Я только хочу узнать, ты тоже собираешься жениться?

— Да, mama, — покорно кивнул африканец.

— Тогда я выдам тебе зарплату авансом, и ты сможешь выкупить невесту, — решительно заявила Френсис и прикусила язык, вспомнив, что все ее сбережения ушли на подготовку к вечеринке и что пройдет некоторое время, прежде чем она вновь накопит достаточно, чтобы собрать нужную сумму для Каина.

— Daktari этого не позволит… — начал Каин, но она его перебила:

— Daktari не имеет к этому никакого отношения!

— Да, mama. Но я лучше попрошу денег у daktari.

Френсис была уязвлена.

— Нет! Ты работаешь на меня! Это моя обязанность!

Каин еще больше смутился.

— Но ведь daktari — ваш мужчина. Вы mama daktari, как Мбела — mama Авеля…

Френсис несколько секунд ошеломленно смотрела на него. Значит, «mama daktari» на суахили — это вовсе не «госпожа врач», а «жена врача»! От возмущения ей на глаза навернулись слезы, голова разболелась еще сильнее.

— Это совсем не так! Я доктор! Это я — daktari, а не bwana Эббот!

Но Каин только рассмеялся:

— Все знают, что bwana Эббот — daktari! — и погрозил ей пальцем. — А вы — mama daktari!

Он все еще хихикал, уходя на кухню, совершенно уверенный, что хозяйка затеяла все это в шутку, чтобы посмеяться над ним. Но была одна полезная мысль, которую он извлек из этой беседы: надо действительно попросить daktari дать ему денег на выкуп за невесту, за сестру Мбелы, и тогда у него будет жена, и он станет большим человеком, как Авель! И от таких приятных перспектив Каин продолжал радостно посмеиваться себе под нос.

Френсис допила чай и приняла холодный душ, чтобы привести нервы в порядок. Закончив водные процедуры, она дрожала, но выглядела уже лучше. Посмотрев на себя в зеркало, она одобрила свой вид. Конечно, под глазами даже на фоне загара заметны темные круги, но удивляться тут нечему — каждый скажет, что сезон дождей никого не красит. Все чувствуют себя не лучшим образом. Даже Саймон!

Френсис надела длинное белое платье, сшитое ею для особого случая. Довольно скромный наряд, думала она, по сравнению с черным платьем, которое так понравилось Саймону, и все же у белого тоже есть «изюминка» — пуговицы впереди и капюшон. Интересно, оценит ли Саймон… Но Френсис тут же сердито приказала себе не думать больше о нем. Все-таки хорошо, что он опять уезжает в Серенгети!

Саймон ждал ее за дверью, держа в руках ужасного вида нож, который, как он объяснил, был специально предназначен для разделки бычьей туши.

— Ну? Как я выгляжу? — неуверенно спросила девушка и отвернулась, раздосадованная, что краснеет под его пристальным взглядом. — Сногсшибательно! — серьезно сказал Саймон.