Испытательный срок

I. Права и обязанности

Пешеходная дорожка плавно изогнулась и нырнула в безымянный скверик, сонно нежащийся в лучах утреннего солнца. Вокруг пыхтели выхлопами стиснутые в пробках стада автомобилей, пестрели нарядные вывески, цокали, шлёпали, шаркали по брусчатке многочисленные каблуки и подошвы, а за неприметным решетчатым забором царило почти зачарованное спокойствие. Почти… Настоящий леший вряд ли поселился бы здесь, посреди шумного города, а какой-нибудь мелкий лесовичок наверняка приглядывает тут за порядком. Не без ведома Управы, конечно.

Ира в сотый раз поправила торчащий из сумки острый пластиковый уголок. Желание остановиться и на всякий случай перерыть документы не оставляло с тех пор, как новенькая папка очутилась в обрамлённом молнией тряпичном зеве. Полезнее было бы лишний раз перечитать конспект, но тогда при виде первого же истёршегося из памяти абзаца неминуемо вернулась бы утренняя трясучка. Мама, собираясь на работу, уверяла, что бояться совершенно нечего, но она-то за столько лет привыкла к аттестациям. На самую первую тоже, небось, ползла на подгибающихся ногах.

В скверике по случаю утреннего часа было пусто: собачники уже убрались, мамы с детьми ещё не нарисовались, а поток спешащих от метро служащих иссяк где-то час назад. Идти осталось минут пять, не больше, а до назначенного времени ещё целых двадцать. Пристроившись на чистенькой лавочке, Ира поддалась-таки назойливому беспокойству и вытащила из сумки пластиковый конверт. Паспорт, свидетельство о рождении, подписанное заявление, сложенная вчетверо старенькая личная карточка, в которой отмечен предположительно средний уровень способностей к колдовству. Мама как-то обмолвилась, что не слишком внимательная учётчица едва не влепила туда по ошибке прочерк; поди докажи потом, что ты не минус — бумага-то заверена… Сейчас наверняка бардака намного меньше, но всё равно страшновато. Вдруг запись отменили или забыли внести в расписание? Или сама Ира с перепугу явилась не в тот день… Дата в заявлении вроде бы совпадала с равнодушными белыми цифрами на экране телефона — взгляда с третьего Ира в этом уверилась. В заявлении вообще всё правильно. Мама лично его проверила, а до того — едва ли не надиктовала, настояв на указании сразу седьмой категории. Ира, будь её воля, написала бы восьмую, а то и девятую; куда спешить, зачем рисковать ещё год проболтаться в ученицах? Но на девятую сдала Анька Сафонова, а на восьмую — сама мама на первой своей аттестации; Ира обязана была справиться лучше. Она и старалась изо всех сил, кропотливо впихивая в память нескончаемые страницы конспектов.

Но память памятью, а от нервов можно всё на свете перепутать и не вытянуть амбициозно заявленную цифру. Мама, правда, и слышать об этом не желала: она-то уверена на сто процентов, а то и больше, что отлично выучила дочку. Жаль, что на работе ей именно сегодня попалась смена… Или нет, не жаль. Стыдно на третьем десятке ходить по госучреждениям за ручку с родителями. Вечером, когда всё будет позади, вспоминать-то станет смешно. Они и посмеются все втроём за чашкой чая, передавая друг другу заветную корочку. И бабушке непременно позвонят, она будет рада…

Без пятнадцати. Пора всё-таки шевелиться. Лучше уж прийти пораньше и потоптаться в вестибюле, чем опоздать из-за какой-нибудь ерунды вроде долгого светофора. Ира сложила бумаги обратно в папку, проверила, не осталось ли чего на скамейке, и нарочито бодрым шагом двинулась через сквер. В юбке и блузке непривычно; куда уютнее было бы в джинсах и футболке, но в таком виде на важные экзамены не являются. Хорошо хоть, что день рождения весной, а не где-нибудь в промозглом ноябре, когда и жить-то не хочется, не то что проходить аттестацию. Да и вообще сегодня несказанно повезло с погодой: последние три дня шли дожди, вымочившие как следует пыльный столичный асфальт. Вот было бы удовольствия прыгать тут под зонтиком, огибая лужи…

В рябиновых зарослях зашуршало, и из буйной молодой листвы высунул нос лесовик. Внимательно оглядел незнакомку, туманно хмыкнул, но убираться не спешил. Лесовик был цивильный, с серебряной учётной биркой, означавшей покровительство Управы. А ведь угадала! Ира улыбнулась удаче, принявшей облик безобидной лесной нежити. Почему бы не закрепить?

— Если сдам на седьмую, принесу мёда, — пообещала она, мельком оценив риски.

Выходило не слишком опасно: слабенькая нежить на госслужбе наверняка как следует связана клятвами, а мёд можно будет раздобыть на ярмарке у метро. Лесовик, видимо, тоже прикинул выгоду, скрипуче кивнул и побрёл куда-то в заросли. Не забыть бы теперь про него…

Скверик кончился, упершись в забранный плиткой тротуар. Управа высилась по ту сторону не слишком оживлённой дороги; безлико-стильная офисная громада, сестра-близнец десятка таких же зданий вдоль улицы. В матовых синеватых стёклах бродят солнечные блики, внизу, на расчерченной белым парковке, теснятся разномастные автомобили, у главного входа, как положено, тяжеловесная табличка с заумным официальным названием, гербом и флагом. Простой обыватель вряд ли заглянет просто так, а если и сунется — его непременно вежливо выпроводят. Ира бывала здесь раза три за всю жизнь: один раз получала ту самую личную карточку и ещё дважды маме не с кем было её оставить. В прошлый раз Управа выглядела не так внушительно; сейчас, пожалуй, можно и позавидовать Аньке, которая трудится в здешней канцелярии. Хорошо бы она сегодня дежурила…

На крыльце в тени от навеса обретались двое парней. Один, с всклокоченным ёжиком светлых волос и с серебряным колечком в брови, размахивал тлеющей сигаретой и что-то вдохновенно рассказывал, второй, высокий и носатый, невнимательно слушал и праздно обводил округу строгим взглядом из-под очков. Оба были, пожалуй, слишком молоды для здешних служащих, но, вне всякого сомнения, к минусам не относились. Ира мало видела прежде одарённых, кроме собственной родни и Аньки с её отцом; несмотря на никуда не девшееся беспокойство, жутко захотелось хотя бы послушать, о чём разговор, а то и познакомиться. Может, ребята тут по той же надобности… Папка требовательно кольнула уголком под локоть. Нечего тут мечтать — всё потом.

— Отойди, Макс, мешаешь, — буркнул носатый и сам сделал шажок в сторону, освобождая товарищу место для манёвра.

— О! — белокурый Макс проворно отскочил и одарил Иру лучезарной улыбкой. — Простите, пожалуйста. Я вас не задел?

— Н-нет, всё в порядке, — выдавила Ира. Очень захотелось проверить, не запутался ли в волосах какой-нибудь прутик.

— За каким интересом к нам такая прелестница? — Макс подмигнул, как будто старой знакомой, чем окончательно смутил и без того растрёпанные мысли. — По бумажным делам или по личным?

— Отвянь, Некрасов, не мешай людям жить, — фыркнул носатый и кивнул Ире: — Извините, пожалуйста. Вход через вторую дверь.

Ира покорно свернула вправо. Этот Макс сказал «к нам», значит, несмотря на более чем неформальный вид, он всё-таки из здешних. Надо будет расспросить потом Аньку — вдруг знает…

Дверь поддалась неожиданно легко и закрылась за спиной с деликатным щелчком. Вестибюль одновременно был и тот же самый, и неузнаваемо другой: вместо истёршихся мраморных плит глянцевито блестел наливной пол, гулкий светлый зал избавился от деревянных конторок и обзавёлся нарядными стойками, а заодно и бодро-зелёными развесистыми кустиками, уместно торчащими из кадок вдоль стен. На входе, разумеется, ряд серых пластиковых арок, и можно поклясться, что там не только металлоискатели. Охранник вежливо проводил Иру взглядом и, стоило ей пройти через арку, потерял к посетительнице всякий интерес. Надо же, оказывается, она боялась, что может оказаться иначе…

— Добрый день, — девушка у стойки вежливо улыбнулась, и Ире мгновенно стало стыдно за простоватую причёску и недорогую одежду. — Чем могу помочь?

— У меня запись на десять, — заявление и паспорт не без заминки легли на подсвеченное снизу стекло. — На аттестацию…

Красавица кивнула и аккуратно взяла паспорт. Ноготки у неё были такими же блестящими и лакированными, как и всё вокруг. Ни дать ни взять банковская служащая, а ведь наверняка ведьма, и не слишком слабая. Управа может позволить себе выбирать.

— Впервые проходите? — участливо поинтересовалась девушка, возвращая паспорт. Заявление её так и не заинтересовало.

— Да.

— Тогда вот, — изящные пальчики ловко поймали выползший из принтера лист. — Вам сначала в сто сороковую на тестирование, это прямо по коридору. Временный пропуск нужно будет вернуть при выходе.

На тестирование… Нет, хорошо, что самое сложное — вначале, но всё равно как-то слишком уж быстро. Ира понуро поблагодарила красавицу, взяла лист с указаниями и карточку и зашагала в указанном направлении. Это как будто ещё одна сессия. Защищать диплом ведь было сложнее, правда?.. Нет, неправда: на родной кафедре всё было привычно и знакомо, а тут от самих стен веет холодом. Старая деревянная отделка всё-таки казалась уютнее…

У сто сорокового кабинета маялись Ирины товарищи по несчастью. При взгляде на девицу, уткнувшуюся в толстенный конспект, стало худо от заново накатившего страха что-нибудь забыть. Долговязый парень у стены пялился в потолок и беззвучно шевелил губами — то ли повторял, то ли кому-нибудь молился. Остальные — две тётки в годах, мужчина средних лет и невесть зачем приползший древний дед — чинно сидели по банкеткам подальше друг от друга и всем своим видом выражали снисходительное презрение к нервной молодёжи. Ира, получается, пришла седьмой. Добрый знак, наверное.

Дежурила по аттестации не Анька. Незнакомая девушка в строгом офисном костюме выпорхнула из ниоткуда без пяти десять, заученно улыбнулась казённой улыбкой и отперла дверь в кабинет. Ира покорно сдала личные вещи, подождала, пока её проверят на запрещённые амулеты, и уселась за указанный экзаменаторшей компьютер. Остаётся дождаться, пока оживёт чёрный экран, и пройти тест. Всего-то лишь.

— Удачи вам, — тепло улыбнулась женщина, оказавшаяся за соседним столом.

— Вам тоже, — поспешно отозвалась Ира, и на душе чуть-чуть полегчало.

— Начинаем через минуту, — сообщила служащая откуда-то из-за спины.

С наблюдательного поста в центре комнаты прекрасно видно, не хитрит ли кто-нибудь из испытуемых. Ира не пыталась. Зачем? Обманешь сейчас — жизнь спросит сполна потом, когда недостающие знания потребуются по-настоящему.

Экран моргнул и нахально продемонстрировал всё, что знал об экзаменуемой: имя, год рождения, род способностей, предполагаемая категория. Значит, тест уже составлен, судьба отчасти решилась. От этой мысли почему-то стало спокойнее.

— Ну, поехали, — шепнула Ира сама себе и взялась за появившийся ровно в десять первый вопрос.

Теории оказалось не слишком много. Ира уверенно ответила на всё, что касалось различий между ведьмами и магами, запуталась с экзотикой вроде шаманов и, похоже, откровенно запорола всё связанное с астрономией, зато, припомнив страшные бабушкины байки, лихо ответила на невесть как затесавшийся сюда вопрос о разломах и о том, почему к ним лучше не приближаться. Потом пошло всякое приземлённое про повадки домашней нежити, свойства трав и металлов, тонкости изготовления амулетов и прочую ерунду, которую положено знать уважающей себя ведьме. Примерно в трети ответов Ира была железно уверена, ещё в стольких же сомневалась, а оставшиеся либо отдалённо припоминала, либо отмечала наугад, понадеявшись на удачу.

Сколько прошло времени — не понять, но в отведённый час Ира точно уложилась. До неё успели закончить только зубрилка, листавшая в коридоре конспект, и доброжелательная соседка. Экзаменаторша неслышно приблизилась, склонилась над Ириным плечом, распространяя тонкий запах духов, и коснулась розоватого кристалла кварца, вмурованного в пластиковый коробок с отходящим от него проводом. Как эти штуки заставляют работать с компьютерами, Ира понятия не имела; впрочем, сами по себе компьютеры смахивают на магию куда больше, чем какие-нибудь простые и понятные зелья.

— Поздравляю с завершением тестирования, — шёпотом, чтобы не отвлекать соседей, сказала служащая. — Секундочку…

Экран, немного подумав, уверенно отобразил семёрку. Ира облегчённо выдохнула. Сегодня определённо удачный день! Больше ничего страшного не предвидится; остались формальности, требующие разве что терпения. Экзаменаторша поставила изящную галочку на листе с инструкциями и подчеркнула номер кабинета в следующем пункте. Всё-таки хорошо, что не Анька, иначе потом месяц пришлось бы слушать подначки…

— Вам к безопасникам на проверку, — всё так же тихо пояснила девушка. — От двери налево и вверх по лестнице. Затем заберёте документы в учётном и пройдёте контроль. Если вдруг заблудитесь или ещё что-то случится, воспользуйтесь любым внутренним телефоном: номер справочной — шесть троек…

Ничего сложного. Конечно, в офисных коридорах наверняка легко затеряться, но, в конце концов, это не лес у бабушкиного дома. То-то ба обрадуется, когда узнает! Она, правда, в свою первую аттестацию сдала сразу аж на пятую категорию, но то бабушка, да и допускали до экзаменов тогда позже…

Чтобы попасть к безопасникам, понадобился пропуск. Во внутренних коридорах Управы, недоступных праздношатающимся посетителям, народу стало заметно больше. Разумеется, ни одного знакомого лица; Анька наверняка торчит на каком-нибудь совещании, или разбирает бумаги, или что там положено делать секретарю в разгар рабочего дня… Аккуратно подстриженный домовой с серебряной биркой, ничуть не смущаясь снующих туда-сюда людей, проворно возит по полу телескопической шваброй, заботливо подкрученной под его рост. Всё тут у них схвачено.

У обозначенного в инструкции кабинета никого не было. Ира вздохнула, собираясь с силами, и поскреблась в дверь. Ладони от волнения потеплели и позорно вспотели. Некстати; тут, если мама всё объяснила правильно, придётся сдавать кровь.

— Войдите, — разрешили изнутри приятным баритоном.

Его обладатель, высокий подтянутый мужчина в почти военной форме, явно пребывал в прекрасном расположении духа. В кабинете, хоть и небольшом, он сидел один; наверняка какой-нибудь начальник, а Ира даже на табличку на двери посмотреть не удосужилась…

— Здравствуйте, я по аттестации…

— Давайте паспорт, — безопасник приветливо улыбнулся и сощурился на монитор. — Как тест прошли? Довольны собой?

— Д-да…

— Вот и хорошо. Галочка, возьми пробу, будь добра!

Галочка в белом халате и медицинской маске немедленно явилась из-за неприметной боковой двери. Точь-в-точь как в поликлинике: быстрый укол в палец, нудная слабая боль, пока набирается проба, пахнущая спиртом салфетка. Голова чуть-чуть кружится — больше от переживаний, чем от процедуры. Сквозь жалюзи сквозит яркое весеннее солнце; почему-то Ире всегда казалось, что безопасность должна сидеть где-нибудь в мрачных подвалах. Исчезла за дверью Галочка, унося с собой тревожные больничные запахи; остатки их втянул в себя тихо гудящий кондиционер. Здорово, должно быть, здесь работать. Комфортно.

— Водички, может? — участливо предложил безопасник, отвернувшись от монитора.

— Нет, всё хорошо. Спасибо.

— Далеко пришлось добираться?

— Сорок минут на метро.

— И автобусом ещё столько же?

— Да, там от дома пять остановок…

— В наше время уже не надо сюда таскаться, как на службу, — поделился хозяин кабинета. — Родители ваши, наверное, помнят ещё, когда каждую бумажку надо было заверять…

— Ага, меня мама пару раз брала с собой, — Ира неуверенно улыбнулась. Безопасник так и лучился добродушием; работа у него такая.

— А ещё кто-то есть в родне?

— Ну, бабушка тоже ведьма, — покладисто ответила Ира. — Третьей категории. Мама — пятой. И двоюродная сестра, но она ещё не сдавала…

— Всё по женской линии, — кивнул безопасник. — А отец?

— Минус. Но он в курсе.

— Это правильно. Тайны в семье — последнее дело, — философски заметил мужчина. — Что-нибудь расскажете интересного?

Да что рассказать, чего нет в досье? Не то чтобы жизнь у Иры была насыщена приключениями. Не пересказывать же бабушкины байки.

— С нежитью имела дело только с домашней. По лесам ходить боюсь, — призналась Ира, припомнив дела давнишние. — Заблудилась в детстве один раз.

— Жаль. Я бы позвал к нам в отдел, — притворно вздохнул безопасник. Шутит он так, что ли? — Городская жительница, стало быть?

— Иногда к бабушке в деревню ездила. Но давно уже там не была, лет десять…

— А бабушка где проживает?

— Во Владимирской области. Деревня Ягодное.

Интересно, ему это всё правда нужно или просто сверяет с досье, пока Галочка занимается пробой? Безопасник уточнил ещё с десяток деталей биографии: чему училась, где подрабатывала, что из ведьмовских ремёсел больше нравится, доводилось ли когда-нибудь гадать… Ни дать ни взять добрый дядюшка, расспрашивающий любимую племянницу после долгой разлуки. Наверное, надо было повнимательнее следить за языком; с другой стороны, скрывать Ире нечего.

— О, глядите-ка, закончили, — воодушевился безопасник, вновь обращаясь к монитору. — Так, что тут у нас?

— Что? — Ира поневоле напряглась. Что такого вообще может быть в крови?

— Маги в роду были?

— Не знаю, — Ира растерянно мотнула головой. — До прабабушек точно нет.

— Понятно. Слабо совсем, видите? Но есть, — безопасник развернул монитор и ткнул тупым концом карандаша в малопонятную диаграмму. — Не переживайте, переучиваться вам точно не придётся. Вот тут и тут всё прекрасно с потенциалом…

Карандаш метнулся к противоположному краю диаграммы, похожей на угловатую кляксу поверх строгой паутины осей. По-прежнему ничего не понять, но это можно почитать и дома, когда выдадут полный комплект документов. Раз говорят — всё хорошо, значит, всё хорошо.

— Через годик придёте на шестую сдавать? — подмигнул безопасник.

— Ой, нет. Через год точно нет.

— Ну смотрите, — мужчина казался искренне опечаленным. — По потенциалу вам до пятой, а то и до четвёртой расти можно.

— Спасибо…

— Вам спасибо. В триста двадцатую теперь. Привет Наталье Петровне передавайте.

Приветы пусть внутренней почтой передаёт. Учётчиц мама не любит, а о здешней начальнице канцелярии и вовсе не может говорить не кривясь. Чёрт его знает, что они не поделили; может, дело в той самой злосчастной Ириной карточке. Ну и ладно, документы получить — дело нехитрое, а там останется только контроль, и можно на волю. Думать, что дальше делать со свеженьким удостоверением, а заодно и с отлежавшимся за год дипломом делопроизводителя.

На сей раз Ира предусмотрительно изучила табличку, удостоверившись, что в кабинете обитает именно Наталья Петровна Анохина. Дверь, однако, не поддалась; то ли хозяйка заперлась внутри, то ли отошла куда-то по делам. Ира растерянно огляделась. Уже пора звонить в справочную или стоит немножко подождать?

— Анохина у правопорядка, пятый этаж, — бросила на ходу какая-то сердобольная сотрудница.

— Спасибо! А в каком… — начала было Ира, однако благодетельница уже унеслась куда-то дальше по коридору.

Ну и ладно, если грозная начальница не найдётся сама — всегда можно вернуться к кабинету и подождать. Неужели Ира так долго просидела у безопасности, что Анохина успела выдать документы предыдущим аттестованным и унестись по каким-то срочным делам?.. Ещё четыре лестницы вверх; лифт занимать как-то совестно, тем более тут все куда-то спешат. А вдруг допуска на пятый этаж не хватит — что тогда? Надо было выспросить у Аньки её внутренний номер на всякий случай…

Дверь, однако, послушно открылась, и Ира тут же поняла, что ничего удивительного в этом нет. Длинный широкий коридор прямо-таки кишел разномастным посторонним народом. Кто-то громко ругался, кто-то бормотал в телефон, кто-то исступлённо листал толстые пачки документов. Не суд — он вообще в другом конце Москвы, — но его преддверие. Где тут искать неуловимую начальницу канцелярии? Разве что ловить какого-нибудь шустрого служащего меж непрерывно хлопающих дверей.

— Вы не подскажете…

— Не подскажу, — грубо рявкнул мужчина в строгом пиджаке и исчез в ближайшем кабинете. Таком же, как десяток остальных.

Стараясь ни с кем не столкнуться, Ира без особой цели двинулась по коридору. Сердитая пожилая дама прошипела в её адрес нечто нелестное, а может, просто выругалась в мироздание. Протиснулся мимо типчик неопределённых лет. Болезненного вида мужчина натужно закашлялся и опасно качнулся вперёд, едва не свалившись с банкетки в проход.

— Осторожнее! — пискнула Ира, скорее рефлекторно, чем из благих побуждений, придержав беднягу за плечо.

— Спасибо, — хрипло выдавил тот в ответ.

В поисках равновесия он оперся на Ирину руку; от прикосновения стало неожиданно холодно. Нежить, что ли? Да нет, вроде живой, только очень уж измученный. Его ведь не пустили бы сюда, будь у него открытая форма туберкулёза, верно?..

— Врача позвать? — из вежливости поинтересовалась Ира. Решать чужие проблемы особо некогда, но не оставлять же человека совсем без помощи!

— Нет, нет, — мужчина умудрился улыбнуться. Вялая ладонь соскользнула наконец с Ириного запястья, оставив на память вязкий холод. — Спасибо, добрая девочка.

— Да не за что…

Не столько по необходимости, сколько из желания оказаться подальше от странного типа, Ира сунула нос в ближайший кабинет и, почти не испугавшись, спросила насчёт Анохиной. Тепло мало-помалу возвращалось, но правой рукой Ира на всякий случай старалась ничего не трогать.

— В пятьсот семнадцатом.

В пятьсот семнадцатом начальница и обнаружилась. Точно такая, какой Ира её себе представляла: необъятная, суровая, с тщательно завитыми рыжими кудрями и въевшейся в резкие черты лица досадой на весь мир. Услыхав, зачем её ищут, Наталья Петровна сдвинула безупречно выщипанные брови и рявкнула:

— Идёмте. Настасья, дела жду к полудню, иначе будете разговаривать с Пичугиным.

Угроза была излишней: Настасья и так в струнку вытянулась перед Анохиной. Да уж, приветы безопасника тут точно лишние. Наталья Петровна взрезала гомонящую толкучку, как атомный ледокол — непроходимые торосы; Ире оставалось только хвостиком бежать в кильватере. Лестницами начальница канцелярии себя, разумеется, не утруждала; лифт разделял всеобщее перед нею благоговение и услужливо распахнулся, едва кнопка осветилась алым ободком.

— Вам следовало вызвать меня по внутренней связи, — поджав губы, сообщила Анохина.

— Я не знала, куда звонить…

— Рядом с телефонами висят списки основных номеров, — просветила начальница и укоризненно замолкла.

Возразить было нечего. Пришлось пристыженно молчать до самой двери. В кабинете, несмотря на изобилие всяких житейских мелочей вроде безвкусных статуэток и пёстрых настенных календарей, оказалось отчаянно неуютно. Наталья Петровна мимоходом вложила в принтер пустой бланк, раздражённо шевельнула мышку и со вздохом плюхнулась в кресло. Ира, разумеется, осталась стоять.

— Имя?

— Шаповалова Ирина Викторовна.

— Паспорт, карточку и заявление.

— Вот, пожалуйста.

Анохина с каменным лицом изучила документы, вернула всё, кроме заявления, и принялась сердито клацать мышью. Другой рукой Наталья Петровна, не отвлекаясь от монитора, безошибочно цапнула телефон и набрала короткий номер — очевидно, внутренний. Из-под прижавшей трубку щеки послышались гудки, нудные и бесплодные. Анохина попробовала ещё раза три, прежде чем, окончательно разочаровавшись, раздражённо впечатать телефон в станцию. Начальница канцелярии бросила на Иру сумрачный взгляд поверх монитора, будто та была виновата во всех её бедах. Ладно, допустим, у женщины плохой день. Это не повод портить настроение и себе тоже…

В дверь постучали, и Наталья Петровна, не смущаясь присутствием посетительницы, гаркнула:

— Войдите!

Ира на всякий случай посторонилась у стола, однако заглянувший в кабинет мужчина входить не спешил. Ире показалось, что она где-то мельком уже его видела; должно быть, сегодня в людных коридорах Управы, хотя внешность его вовсе не вязалась со здешним лоском. В джинсах и простой рубашке, с длинными стянутыми в хвост волосами и короткой бородкой, он походил скорее на айтишника средней руки, чем на чиновника в серьёзной конторе. Но ведь давешний Макс тут работает, а у того ещё и пирсинг…

— Я попозже загляну, — извиняющимся тоном сказал визитёр и почти исчез в коридоре, когда его настиг командный оклик Анохиной.

— Нет, вы очень кстати. Зайдите.

Ага, значит, всё-таки здешний обитатель. Ну ещё бы её величество начальница канцелярии выставила коллегу вон из-за какой-то там посетительницы… Тот, впрочем, расположением Анохиной злоупотреблять не стал: аккуратно прикрыв за собой дверь, встал у входа и принялся рыться в телефоне. Наталье Петровне оставалось только недовольно поджать губы и закончить с Ириными документами.

— Бланк заберите, — приказала она, кивнув на давящийся бумагой принтер. — Проверьте, всё так?

Всё так, от фамилии до заветной цифры. Не хватает только визы контроля, и тускло поблёскивающий квадратик в нижнем правом углу всё ещё нейтрально серый. Это на последний этап бюрократических приключений.

— Да, всё правильно, — Ира попробовала благодарно улыбнуться, но не произвела на Наталью Петровну ни малейшего впечатления.

— Прекрасно, — хмыкнула Анохина и вместе с креслом повернулась к мирно подпирающему стенку коллеге. Тот, словно почуяв грозный взгляд, вскинул голову и спрятал телефон в карман. Попробуй не убери, перед такой-то мадам! — Ярослав Владимирович, поставьте девушке визу, будьте любезны. Ваших никого нет на месте, знаете ли.

— Середина дня, — Ярослав Владимирович пожал плечами, будто это всё объясняло. Просьба явно не привела его в восторг. — Хорошо, поставлю. А мой запрос?..

— Слева на тумбочке. Вернёте до двадцатого.

— Обязательно, — под строгим взглядом хозяйки канцелярии Ярослав Владимирович что-то черкнул в учётной книге, подхватил пухлую папку и повернулся к Ире: — Идёмте.

На скомканное «до свидания» Наталья Петровна, конечно же, не отреагировала. Бережно держа драгоценный бланк, которому совсем чуть-чуть осталось до полноценного удостоверения, Ира выскочила в вежливо придержанную дверь и порысила следом за провожатым, отставая на пару шагов. Как-то совсем по-другому она представляла себе сотрудников контроля; та же Наталья Петровна куда лучше подходила на эту роль. Однако монументальная женщина осталась властвовать над бумажным царством, а клясться в отсутствии антиобщественных намерений предстоит перед едва ли не сверстником. Интересно, впрямь талантище или, как у Аньки, в наличии влиятельные родственники?

Впрочем, с главной своей задачей — заставлять простых смертных чувствовать себя никем — молодой контролёр справлялся на отлично. Сбавить шаг или хоть раз оглянуться на Иру он не счёл нужным; то ли забыл о её существовании, то ли пребывал в абсолютной уверенности, что просительница так и бежит за ним, как привязанная. А куда деваться? Отстанешь — никто ждать не будет. Передышка выпала только в лифте, на котором пришлось ехать аж до двенадцатого этажа почти со всеми остановками. Разномастная публика — в пиджаках, свитерах, рабочих куртках — входила и выходила, самое большее вежливо кивала Ире, самое меньшее уважительно здоровалась с её провожатым. Тот уделял коллегам одинаково мало внимания, предпочитая отвечать односложно и изучать экран телефона. Никто, впрочем, не обижался; должно быть, здешняя деловая этика позволяла подобное.

В стерильно чистом зале, залитом синеватым светом из высоких, от пола до потолка, матовых окон, было тихо и пусто. Путь влево от лифта закрывала стеклянная стена, рядом с которой зло алел на стене зрачок считывателя. Временный Ирин пропуск эта штука наверняка бы проигнорировала, а то и вызвала бы какую-нибудь охрану. Вдоль правого коридора тянулись уже привычные прозрачные двери, зашторенные изнутри плотными жалюзи. Табличка, информирующая о том, кто тут сидит, висела только на одной; прямо поверх гравированной надписи красовалась нахально-жёлтая бумажка, на которой значилось: «Убежала на совещание, примите кто-нибудь тестиков». Ярослав Владимирович, неодобрительно хмыкнув, снял записку и прикосновением отпер мягко щёлкнувший замок.

— Прошу.

В просторном светлом кабинете царила тишина. Разделённые проходом широкие столы, в противовес обиталищу Анохиной, были свободны от бумажных кип; на одном рядом с пустой коробкой из-под сладостей лежал автомобильный ключ с блестящим брелочком, слишком изящным, чтобы принадлежать мужчине или видавшей виды тётке. Значит, и молодые дамы здесь тоже работают… Завидно, конечно. И жаль, что неведомую хозяйку брелочка именно сейчас угораздило куда-то унестись. С ней наверняка было бы не так неуютно.

Ирин провожатый оставил папку на соседнем столе, забрал взамен ноутбук и проследовал дальше, к одной из двух дверей в торце кабинета. Долгий путь наконец закончился небольшой переговорной. Кроме обязательных кресел, стола и телевизора на стене, здесь обнаружился ещё и кулер со стаканчиками, и тумбочка, уставленная всякой чайно-кофейной ерундой. Ира бросила тоскливый взгляд на это роскошество, наверняка предназначенное для гостей поважнее. То ли кондиционеры пересушили воздух, то ли сказались треволнения и беготня, но пить хотелось до ужаса. Контролёру до таких низменных материй, разумеется, дела не было; обогнув стол, он уселся напротив и раскрыл ноутбук.

— Можно ваш бланк?

Ещё бы не можно. Ира покорно положила перед собой расцвеченный водяными знаками лист. Жалюзи на окне были подняты, и свет падал так, что щуриться приходилось именно ей. Интересно, всяких неблагонадёжных личностей допрашивают в этой же опрятной пыточной? Даже в экзаменационной было как-то спокойнее, что ли…

— Текст присяги помните?

— Да… Да, помню.

Ярослав Владимирович рассеянно кивнул, не отрывая взгляда от экрана. Кому чуть ли не главное в жизни событие, а кому — скучная рутина, от которой поскорее бы отделаться, чтобы вернуться к великим свершениям.

— Мне нужно минут десять. Можете пока выпить чаю, если хотите.

— Спасибо.

Если бы даже не хотелось пить, Ира всё равно воспользовалась бы шансом убраться подальше от обманчиво удобного кресла. Чайный уголок выглядел почти мило: деревянная шкатулка с разложенными по ячейкам пёстрыми пакетиками, вазочка с шоколадными конфетами, пачка рафинада и банка с растворимым кофе, тоже не самым плохим. Пожалуй, переговорная и впрямь предназначена для более-менее приличных людей; для провинившихся наверняка есть отдельная комната где-нибудь в подвалах. А что, если в водичку подмешано какое-нибудь неведомое зелье, вынуждающее говорить правду? Но тогда чашечку чая не предложили бы, а ненавязчиво всучили и проследили, чтобы посетительница обязательно отхлебнула.

Впрочем, ничего такого, что могло бы заинтересовать отдел магконтроля, Ира не знала. Что высматривать целых десять минут в её скромном досье, тоже непонятно. Стараясь не прислушиваться к тихому шелесту клавиш, Ира выбрала какой-то незнакомый чай и подставила пластиковую чашечку под розовый клапан. Разве может быть одновременно душно и холодно? Наверное, просто шалят нервы. Скоро уже всё закончится, и её отпустят на все четыре стороны с новеньким удостоверением в сумке и неизгладимыми впечатлениями в памяти. Не запутаться бы с клятвой… Интересно, что делают с теми, кто ошибся в словах, сознательно или нет? Сразу рвут бланк или заставляют повторять до победного?

С исходящей ароматным паром чашкой в руках Ира осторожно повернулась и чуть не подпрыгнула, наткнувшись на пристальный взгляд контролёра. Хорошо, что не стала жадничать и наливать воду до краёв, иначе наверняка расплескала бы кипяток. Ярослав Владимирович, в отличие от неё, ничуть не смутился. Правда видит насквозь или просто намеренно действует на нервы?

— Э-э-э… Вам сделать чай? — зачем-то ляпнула Ира. Мама бы одобрила. С важными людьми надо хотя бы пытаться дружить.

Контролёр изумлённо поднял брови.

— Нет, спасибо. У вас в родне из одарённых только ведьмы?

— Да. В безопасности уже спрашивали.

Выразительное молчание высказало всё, что контроль думает о какой-то там безопасности. Впрочем, можно было и потрудиться прочитать досье, раз уж процедура требует.

— Редко болеете? — ни с того ни с сего спросил контролёр.

— Очень, — растерянно кивнула Ира. В досье и такое пишут? — У меня мама разбирается в лечебных снадобьях.

— А вы?

— Ну, я тоже кое-что знаю, — неуверенно протянула Ира. Наверное, следует рассказать про свои скромные дарования, не дожидаясь понуканий. — Умею с животными ладить и немножко с мелкой нежитью. Ещё заговоры всякие… Но я только хорошие, — спохватилась она, — такие, знаете, от простуды или от хандры. На чувства там или болезнь никогда не делала.

— А могли бы?

— Нет, наверное. И не хочу, — искренне ответила Ира и поспешила переменить тему: — Ну вот… С рукоделием похуже у меня, но кое-какие амулеты умею делать.

— Не хватает практики?

— Руки не оттуда растут, — Ира неловко хихикнула. Сообразив, что так и стоит столбом с остывающей чашкой в руках, она осторожно присела на краешек ближайшего кресла. — Вот бабушка — она да, всякие крутые штуки делает.

Бабушкины успехи в колдовском рукоделии контролёра не заинтересовали. Задумчиво скользнув взглядом по экрану, он отставил в сторону ноутбук и придвинул к себе бланк. Видимо, слишком уж заурядная попалась ведьма, чтобы вести дальнейшие расспросы.

— Точно не будете текст повторять?.. Тогда левую руку, пожалуйста.

Ира без особой охоты закатала рукав. Как-то в детстве Анька в шутку взяла с неё какую-то дурацкую клятву. То ли не мыть рук, то ли не смотреть в зеркало — за давностью успело забыться. Намертво вцепившись ей в запястье, подружка торжественно выслушала нехитрый обет и тут же потащила в ванную — экспериментировать. Хорошо хоть хватило мозгов затормозить в последний момент: клятва-то была дана по всем правилам. Получив от отца нагоняй, Анька взятое слово вернула, но магических обетов Ира до сих пор на всякий случай боялась. Сейчас, правда, не отвертеться: выдавая разрешение свободно распоряжаться даром, государство требует от своих граждан гарантий добропорядочности. Правильно, в общем-то, делает, но всё равно страшновато.

— Если собьётесь, я немедленно отзову клятву, — Ярослав Владимирович положил ладонь Ире на предплечье. Вроде бы без излишнего нажима, но просто так не вырвешься. — Оставляю за собой право принять меры, если сочту ваши действия некорректными.

Фраза точно была протокольная, но прозвучала зловеще. Тут, пожалуй, занервничаешь. Ира прикрыла на миг глаза, собираясь с мыслями, и тут же получила замечание.

— Не нарушайте процедуру!

— Да-да, я просто… Сейчас…

Несколько строчек, успешно дополняющих для одарённой братии уголовный кодекс. Все надо произнести чётко и по порядку, глядя в глаза принимающему клятву и не пытаясь отнять руку. Насколько хорошо контролёр знает текст присяги? Заметит ли, если она нечаянно ошибётся?.. Всякая дурь лезет в голову, когда надо сосредоточиться. Впрочем, Ира не зря мучилась, вызубривая строгие формулировки. Слова сами послушно всплывали из памяти, минуя разум, и хорошо, потому что, соображай она хоть что-то, наверняка бы сбилась.

— Вступая в полноправное распоряжение даром к колдовству, клянусь не использовать его с намерением причинить вред правоспособным субъектам, за исключением случаев необходимой обороны… Клянусь подчиняться Магическому своду, кроме случаев, когда повиновение закону угрожает моей либо чужой жизни… Клянусь выполнять приказы уполномоченных лиц, оставляя за собой свободу выбора в ситуациях, когда от исполнения указаний непосредственно зависят мои жизнь и здоровье… Принимаю на себя ответственность за все мои будущие деяния, задействующие дар… Приношу клятвы с полным осознанием наступающих правовых последствий… С учётом принесённых ранее клятв не имею перед государством тайн, затрагивающих его интересы либо интересы сообщества.

— Принято, — Ярослав Владимирович кивнул и выпустил Ирину руку. Прикосновение всё ещё ощущалось на коже, и Ира поспешила расправить рукав. — Напоминаю, что нарушение присяги влечёт немедленное наказание.

Это значит — смерть. Магические клятвы по-другому не работают. Что ж, прожить жизнь, не посягая на чужое здоровье и благополучие, не так уж и сложно. В переговорной стремительно теплело; Ира вспомнила наконец про свою чашку и с наслаждением глотнула терпкого чая. Выудив из нагрудного кармана тяжёлую посеребрённую ручку, Ярослав Владимирович поставил на бланке остроконечный росчерк и коснулся пустого серого квадрата в нижнем углу. Прошитая металлизированной нитью бумага на миг вспыхнула мягким золотистым сиянием; защитный узор медленно, будто всплывая из глубины, проявился на посветлевшем фоне. Даже бюрократия может быть завораживающей, если примешать к ней немного магии.

— На первом этаже в киоске есть ламинатор, если вам нужно, — буднично сообщил контролёр, протягивая Ире обретшее силу удостоверение. — У вас остались вопросы?

— Нет-нет, — Ира цапнула драгоценную бумагу. — Спасибо!

— Лифты прямо по коридору, — напомнил Ярослав Владимирович и — вот уж вершина учтивости — прибавил: — Хорошего дня.

— И вам тоже, — щедро пожелала Ира. На радостях можно простить и надменного контролёра, и неласковую начальницу канцелярии, и чересчур участливого безопасника, благо всех троих вряд ли ещё доведётся увидеть.

Про обитавшего в сквере лесовика Ира ухитрилась не забыть. Обещанному подарку он, конечно, обрадовался, но не сильнее, чем мама — хорошим новостям. Устроенное вечером празднество точь-в-точь походило на семейные торжества после выпускных из школы и из института, разве что папа не шутил про тройки по физкультуре. Ему вообще сегодня было сложнее: к семейным особенностям он привык, но в тонкостях разбираться так и не научился. Должно быть, представлял себе удостоверение чем-то вроде водительских прав.

— Анюту-то видела? — спросила мама, когда покончено было с восторгами и звонками бабушке.

— Нет, — Ира пожала плечами. Это уже не казалось таким важным. — Наверное, где-то занята была. У них там живенько, конечно…

— Ну, чем выше, тем спокойней, — значительно произнесла мама. — Павел Сергеевич, пока в Управе работал, на девятом этаже сидел, в финансах. Вот уж где хорошо!

— Что ж ушёл-то тогда? — проворчал папа, ковыряясь в руинах торта.

— У него свои резоны, — с важным видом заметила мама. — Связи-то остались, Нюту вон пристроил же в секретариат! Может, и за нашу Иришу похлопочет.

— Это с какого перепугу?

— А что такого? Ира с Анечкой дружат, — безапелляционно заявила мама. Она, похоже, заранее всё придумала и наверняка уже успела намекнуть на свои замыслы Анькиному отцу.

— Мам, не надо, — не слишком уверенно попросила Ира, сама толком не понимая, чего именно «не надо». — Неудобно же.

— Спать на потолке неудобно, — отрезала мама. — Лучше в Управе бумажки перекладывать, чем в какой-нибудь аптеке с травами возиться.

— Да не хочу я. Я слишком… — обычная? Чтобы встать в Управе за стойку справочной, надо выглядеть, как модель, а чтобы позволять себе джинсы и отсутствие маникюра, нужен какой-нибудь незаурядный талант. — Короче, я лучше что-нибудь другое поищу.

— Поищешь, — мама самодовольно улыбнулась. — Если в Управе не понравится. Витя, где у нас был компот?

Всё, разговор окончен. Ира задумчиво погладила уголок удостоверения. Под прозрачным пластиком тускло мерцала в желтоватом кухонном свете печать магического контроля. Безусловно, куда спокойнее было бы найти себе местечко по обычной специальности вроде тех, где доводилось подрабатывать во время учёбы и после, уже с дипломом на руках, но тогда ради чего все сегодняшние треволнения? Мама частенько бралась решать за дочь и ни разу ещё не прогадала…

Звон разбитого стекла вырвал Иру и размышлений. Компот розовой лужей расплескался по линолеуму, омывая осколки банки и неумолимо подбираясь к холодильнику. Мама проворно схватила с батареи тряпку и оттеснила в сторону растерянно ругающегося папу.

— На счастье, — уверенно заявила она.