Источник для захватчика

1

      Сегодняшнее утро активно пыталось проникнуть ко мне в комнату назойливым солнечным лучом через узкую щель между задёрнутыми шторами. И надо же было так неудачно эти самые шторы задёрнуть, что любопытный лучик теперь щекотал мне ещё слепленные сладким сном веки.

       Я кое-как приоткрыла глаза и снова зажмурилась. Пора вставать.

    Коснувшись деревянного пола босыми ступнями, я ощутила, как нагрелась полоса, на которую падал тот назойливый луч. Пора бы впустить солнце во всю комнату.

     Я протопала к окну, распахнула шторы и ставни и лениво потянулась. За окном уже кипела жизнь: сосед из домика напротив стриг газон, превращая лужайку в сочное зелёное покрывало, девочка-подросток с конца улицы выгуливала собаку, норовящую поднять ногу на аккуратный белый заборчик старой миссис Хейны. Алик – парень, с которым я училась в одном классе, совершал велопрогулку. Лето было в самом разгаре, но пару дней назад смилостивилось, и столбик термометра опустился почти на десять градусов.

     Это было обычное псевдосчастливое утро для нашего гетто. Все улыбались друг другу, строили свои белые заборчики, выгуливали собак, совершали велопрогулки, ежедневно пряча за масками благополучия выворачивающий внутренности страх.

     Это произошло более шестидесяти лет назад. Они в прямом смысле свалились как снег на голову. Прилетели из далёких тёмных глубин бескрайнего космоса. Мама говорила, как ей рассказывала бабушка, что пришельцы даже не думали вступать в контакт с землянами, они просто стали сжигать города и захватывать территории. И для полного контроля им не понадобилось много времени. Уже через два года чужаки установили своё господство, согнав оставшихся людей в гетто. Почему они просто не истребили человеческую расу? Потому что что-то в их организме работало не так в земной атмосфере. Секрет лечения крылся в человеческой крови. Без неё им не прожить.

     Между собой мы зовём их вампирами, но это не совсем так. Пришельцы не питаются нашей кровью, они переливают её себе с определённой периодичностью, выращивая нас как телков на убой.

    Людям выделены территории, где мы можем жить подобием жизни, с призрачным сохранением социального строя. У нас есть местное правительство. Мы ходим в школу и на работу. Можем жениться и рожать детей. На какое-то время можем даже забыть, что мы больше не хозяева своей планеты, что рабы, если бы не программа «Источник». Они могут забирать нас, делая своими донорами. Чтобы создать видимость диалога с землянами, нам даже предложили свод правил программы «Источник»: все люди ежегодно проходят в спеццентрах экспертизу крови, и по исполнении двадцати двух лет могут стать донорами для «гостей» планеты. Просто приходят их представители и увозят того, кто им нужен. Нетрудно догадаться, почему никто потом не возвращается.

    Есть, конечно, особые правила: если в семье есть дети до семи лет, то нельзя забирать обоих родителей, а младенцев до года нельзя лишать матери. Некоторые женщины пытаются избежать возможного донорства, рожая детей подряд, но и это выгодно чужакам – всё больше источников появляется.

   Любые попытки землян бороться караются с особой жестокостью, показательно. Последнее подполье, по рассказам старожилов, было уничтожено почти пятьдесят лет назад, и ужасы той «чистки» до сих пор передаются тихим шёпотом в темноте за закрытыми дверьми.

2

    Наших с братом родителей забрали одновременно, когда мне было двенадцать, а Шону – семнадцать. С тех пор мы росли сами и заботились друг о друге как могли. Так как обоих родителей забрали в программу, нам были положены выплаты до восемнадцати лет, на которые можно было прожить.

    С тех пор, как Шону исполнилось двадцать два, мне часто стало сниться, как за ним приходят «чёрные плащи». Но потом у него обнаружили какие-то проблемы со свёртываемостью, и выдали такую желаемую для всех стоп-карту программы. С тех пор стало легче.

     Однако же, у меня проблем со свёртываемостью пока никто не обнаружил, и ровно через год я стану кандидатом программы.

- Лил! – услышала я голос брата и посмотрела вниз под окна. – С днём рождения! Лови!

    Шон подбросил вверх большое красное яблоко, которое я ловко поймала. Оно было такое аппетитное, источало лёгкий аромат, и мне тотчас захотелось откусить кусочек, что я и сделала.

- Сегодня завтрак готовишь ты, – крикнула я брату. – Это моё право именинника.

      Я набросила халат и вышла на кухню. Шон стащил садовые перчатки и бросил их под раковину.

- С днём рождения, Лили, – Шон снова поздравил меня, крепко обнял и чмокнул в лоб.

    В его взгляде появилась та самая грусть, которая появлялась каждый раз, когда речь заходила о моём возрасте.

- Ты снова так смотришь, – я серьёзно посмотрела на брата. – Ещё год можем совершенно спокойно жить, да и потом не факт, что за мной придут.

     Он отвернулся, ничего не ответив, вымыл руки и принялся готовить завтрак.

- Я в душ, – зачем-то отчиталась я и ушла в ванную.

     День сегодня действительно был прекрасный. Солнце светило ярко, время от времени скрываясь за ватой облаков. По улице гоняли на велосипедах мальчишки лет девяти – десяти. Я решила прогуляться в небольшой продуктовый магазин мистера Харьета.

- Лилиан! – улыбнулся толстяк Харьет. – Пришла за сыром?

     Мистер Харьет потерял жену и старшего сына, которых забрали в программу лет десять назад. Говорили, он предлагал «чёрным плащам» и деньги, и себя вместо жены или сына, но это никогда не срабатывало, не сработало и в тот раз. Хариет остался с тремя дочерьми, чей возраст уже подходил к двадцати двум, и тревога за них сильно сказывалась на хозяине магазина, выливаясь в какие-то навязчивые оглядывания и частую икоту.

- Да, мистер Хариет, и два апельсина тоже положите.

- Как Шон? – спросил лавочник, взвешивая апельсины на весах. – Племянник говорил, он сменил работу.

- Да, на мебельном заводе в центре платят больше, чем мистер Лури в своей кузне.

- А ты?

- А я хочу пойти учиться на медсестру. Планировала поработать немного в детском саду помощницей воспитателя, но Шон говорит, что нам хватит его зарплаты на двоих, пока я освою профессию. Я много читала про сестринское дело, ходила на вечерние курсы.

- Тебе бы впору и доктором стать.

     Я улыбнулась в ответ и сложила покупки в пакет.

    Конечно, мне бы хотелось стать доктором, только это маловероятно. Врачей у нас очень мало, и каждый лично под контролем пришельцев.

3

     Когда я выходила из магазина, в дверях столкнулась с парой из тех мальчишек, что гоняли на велосипедах. Они были слегка побледневшие, втаскивали свои велосипеды внутрь магазина и перешёптывались. Пока я пропускала их, услышала обрывок фразы о том, что в нашем районе гетто они увидели машину «чёрных плащей».

     Я даже как-то сникла, когда шла домой. Солнце уже не казалось таким ярким, а день таким прекрасным. Кто-то из моих знакомых сегодня лишится близкого человека, или даже нескольких. От этого становилось не по себе.

     «Чёрных плащей» в нашем районе давно не было видно, месяцев шесть-семь, и вот снова люди в солнечный день начнут захлопывать ставни, чтобы не слышать плач соседей.

     Я прошла через задний двор и подошла к крыльцу. Неприятное ощущение после услышанных от детей известий никак не отпускало. Открыв дверь, поставила пакет с покупками у порога. Я не сразу заметила двоюродную тётю Эллу, которая время от времени присматривала за нами с Шоном. Ещё утром я позвонила ей и пригласила на завтрак по случаю моего дня рождения.

     Я заметила, что тётя Элла необычайно бледна и молча смотрит на меня тусклым взглядом.

- Тётя Элла! – поприветствовала я её. – Как вы?

     Но вместо ответного приветствия или поздравлений, она просто молча продолжала смотреть на меня, а потом, словно встрепенувшись, глухо сказала:

- Лили, тут пришли господа из…

     Договорить она не успела. Земля покачнулась под моими ногами, когда за её спиной я наконец заметила троих мужчин, одетых в длинные чёрные пальто. «Чёрные плащи»…

      «Не может быть…» - пронеслось в голове.

- Добрый день, – с сухим горлом проговорила я. – Думаю, тут вышла ошибка.

     «Конечно же!» - подумала я, и тело обрело лёгкость.

- У моего брата стоп-карта, год назад у него обнаружили проблемы со свёртываемостью крови.

      Я смотрела на мужчин, на их бледные беспристрастные лица. Они не были землянами. Так близко я видела пришельцев лишь раз – когда они приехали за родителями, но с той ужасной ночи все подробности словно стёрлись из памяти.

     Они выглядели почти так же, как и мы. В среднем, их рост был немного выше – около двух метров, большинство были светловолосы, но не все. Ещё их отличала особая бледность кожи, и длинные серебристые полосы на шее за ушами. Кто-то судачил, что это жабры, кто-то утверждал, что это шрамы от внедрённой биотехники, но никто ничего толком не знал.

     Из ступора меня вывел металлический приглушённый голос одного из них.

- Мы знаем. Нам не нужен ваш брат. Мы приехали за вами, мисс Роуд.

     Земля снова начала уходить из-под ног, когда мозг начал сигналить ещё об одной ошибке.

- Думаю, это тоже ошибка. Мне сегодня исполняется двадцать один, а по условиям программы «Источник», насколько мне известно, в донорство могут забрать только после двадцати двух.

- Верно, – отозвался другой. – Ваша кровь имеет определённые показатели, в которых остро нуждается кроктарсец, и мы вынуждены прибегнуть к чрезвычайному протоколу.

     Он продолжал говорить о высокой компенсации, которую получит моя семья, но я уже почти ничего не слышала. Бешеный стук сердца гулом отдавался в голове. Всё казалось нереальным, и даже моё собственное тело словно жило само по себе, а я наблюдала за ним со стороны.

    Меня как безвольную куклу обняла тётя Элла, а третий «плащ» поднёс планшетку с какими-то бумагами, которые я должна была подписать. А зачем? Это что-то изменит? Будто, если я не подпишу, они принудительно не затолкают меня в свой катафалк и не увезут. И как всё будет? Из меня сразу выкачают всю кровь или будут держать в качестве мешка с кровью где-нибудь взаперти?

    Меня начало трясти. Теперь я уже полностью ощущала своё тело, и защитная реакция уступила место страху. Такому жуткому, сосущему внутренности.

- Я хочу попрощаться с братом, – выдавила я, дрожащей рукой ставя подпись в каком-то ненужном документе.

- Можете оставить ему записку, но ждать нам некогда, – ответил первый «плащ».

- Я хочу попрощаться с братом, – тупо повторила я.

    Мужчины пожали плечами, видимо, решив, что я не совсем в себе, и двинулись к выходу, жестом предложив мне следовать с ними.

    На ватных ногах в сопровождении кроктарцев я вышла на крыльцо. Чёрный микроавтобус стоял, почему-то, не у моего дома, а в конце улицы. Возле стояли ещё четверо «плащей». Вдоль улицы толпились люди. Кто-то с сожалением смотрел на меня, кто-то с равнодушием, но в глазах всех без исключения читалось облегчение, что в этот раз приехали не за ними и не за их близкими.

     В конце улицы я увидела Шона. Он шёл с каким-то блестящим свёртком, наверное, это был подарок на мой день рождения. Может быть, это была книга, а может быть, шарф. Брат умел приятно удивлять меня.

4

     Я сидела в машине и смотрела в одну точку, чувствуя, как на щеках горят солёные следы высохших слёз. Я волновалась за брата. Если захотят, ему вменят препятствие действиям посланцев «Источника», а за это можно получить несколько лет тюрьмы.

     Да и вообще, Шон теперь остался один, если не считать тётю Эллу, но она никогда особо нами озабочена не была.

     В салоне машины царила полутьма, а мои конвоиры были молчаливы и серьёзны. Я украдкой посмотрела на одного из них. Тонкий профиль, глаза посажены глубоко, волосы и брови светлые. Нельзя назвать его красивым, но отвратительным тоже нельзя. Полосы на шее были скрыты за высоким стоячим воротником его плаща. Без них он выглядел совсем как обычный человек, но я бы сразу поняла, встреться он мне на улице, что это инопланетянин. Несмотря на внешнее сходство, было в нём что-то чужеродное, что-то пугающее и неизвестное.

      Меня начало знобить, и я отвернулась, снова погрузившись в себя.

     Минут через тридцать машина остановилась. Один из моих сопровождающих вышел и придержал дверь для меня. Страх, слегка притуплённый поездкой, расцвёл с новой силой. Ноги не слушались, когда я с трудом вылезла из автомобиля.

    Мы остановились перед высоким зданием, которое, казалось, соткано из одного только стекла. Мы были в городе. Здесь всё было не таким, как в нашем гетто. Шум проезжающих машин, голоса людей, какой-то непонятный прерывающийся гул – всё это разом ворвалось в мою голову после тишины машины и концентрации на своём горе.

- Пройдёмте, мисс Роуд, – напомнил мне сопровождающий, знаком показывая следовать за ним в это стеклянное здание.

     Я послушно пошла. А что ещё я могла сделать? Кричать? Пытаться бежать? Тщетно. Меня бы догнали, усыпили и всё равно пустили бы в расход. А ещё могли бы и на Шоне или тёте Элле отыграться. Поэтому я просто продолжала механически переставлять ноги.

     Один из следующих за мной кроктарсцев прислонил к светящейся точке на двери здания, такой же стеклянной, карту с голограммой, двери разъехались в стороны, открывая нам путь. Но прошли мы недалеко. Прямо возле входа засветилась платформа, на которую я стала вместе со своими сопровождающими. С головы до ног по нам прошёлся голубоватый луч, и электронный женский голос объявил, что прибыли комиссары «Источника» с миссии 1ФН3 с объектом. Надо понимать, что этим объектом была я.

     Уже через несколько секунд к нам подошла женщина с планшетом в руках. На ней была надета свободная светло-серая одежда, чем-то напоминающая мою пижаму. Она протянула «чёрным плащам», которые привезли меня, планшет, к которому один из них также прикоснулся своей картой.

- Следуйте за мной, – сказала мне женщина и направилась к одному из коридоров, ведущих из огромного вестибюля, в котором мы находились.

5

     Я сошла со светящийся платформы и пошла за ней. В вестибюле были ещё прибывшие: на платформе слева стояли два кроктарсца и женщина лет тридцати. Один сопровождающий придерживал её под руку, а она непрерывно рыдала, постоянно бормоча что-то нечленораздельное. Но всё же я смогла разобрать слово «малыш», и мне стало не по себе. Что чувствовала моя мать, стоя на одной из этих платформ? Хорошо, что у меня нет детей, ведь им бы пришлось остаться без матери, как мне когда-то. Ещё тогда я решила, что детей у меня не будет, так я сокращу число несчастных сирот, их ведь полно теперь.

     С другой стороны уже за женщиной в такой же серой «пижаме», как и моя провожатая, шёл парень. Высокий, загорелый, сильный – такой бы пришёлся к месту на какой-нибудь ферме, счастливо улыбался бы, поглаживая лошадиную гриву или с силой сваливал тюки с сеном. Но теперь из него просто выкачают кровь и выбросят на помойку, как ненужный хлам.

     Я живо представила, как этот крепкий парень становится обескровленным и измученным, и сердце больно кольнуло, потому что я осознала, что сейчас, в эту минуту, иду собственными ногами туда, где меня ждёт та же участь. Ледяной ужас сжал сердце, заставляя поверить во всё происходящее. Мои ноги подкосились, и я схватилась рукой за стену, чтобы не упасть.

     Женщина-провожатая подхватила меня под руку.

- Ещё немного, мисс Роуд, доктор Хэт уже ждёт вас.

    Я посмотрела ей в лицо. Она была инопланетянкой, и я впервые так близко смогла разглядеть их лица. Из-под тонких светлых бровей на меня смотрели бледно-голубые глаза, но их странность была в том, что радужная оболочка была больше, чем у людей, а зрачки были маленькими.

- Всё нормально, я дойду. Просто устала.

     Женщина, которая, как я поняла, была медсестрой, осторожно отпустила меня и продолжила вести по коридору, но уже не так быстро.

     Мы свернули вправо, где нас ждала металлическая дверь. Медсестра приложила к светящейся точке сбоку свою карту с голограммой, и мы прошли в большой светлый кабинет, где нас уже ждали. Мой взгляд упал на большое кресло в центре кабинета, вокруг которого стояли аппараты, а с поручней свисали ремни.

     Холод пробежал по позвоночнику, а воображение услужливо нарисовало картину из страшного сна. Только вот это был не сон.

    Неужели всё закончится сейчас? Из меня выкачают кровь или же только часть, а потом будут использовать в виде живого источника, пока мои ресурсы окончательно не истощатся? Даже и не знаю, какой вариант предпочтительнее.

- Здравствуй, Лилиан, – обратился ко мне стоявший у кресла мужчина, одетый в такую же форму, как и моя медсестра. – Меня зовут Морган Хэт, можно просто доктор Хэт. Я ваш ведущий врач в программе «Источник».

- Не буду врать, что мне приятно познакомиться. А имя моё вам, похоже, известно, – сама не знаю, откуда взялась эта дерзость.

    На мой выпад доктор никак не отреагировал, лишь улыбнулся и пригласил жестом сесть на кресло.

6

         Как бы мне не было страшно, но сопротивляться я не стану, ведь смысла в этом нет никакого. Проходя мимо врача, замечаю, что его глаза не такие, как у моих конвоиров и медсестры. Они человеческие!

            Я замираю, глядя на него.

- Вы человек, – поражённо констатирую факт.

- Это так, – он снова улыбнулся.

- Почему вы работаете на них?

- Лилиан, это долгая история, – доктор Хэт перестал улыбаться и посерьёзнел. – И на это есть свои причины.

            «Предатель!» - едва не вырвалось у меня, но я вовремя прикусила язык и присела на край кресла.

            Доктор включил стоящий рядом аппарат, вытащил из него провод с электродом, который закрепил на моей шее, там, где проходит сонная артерия.

- Не бойся, мне нужно отследить ток твоей крови, а потом мы проведём необходимые анализы и просканируем весь организм.

- Зачем? Не проще ли сразу выкачать из меня всю кровь?

            Доктор Хэт устало улыбнулся.

- Нет, Лили, так это не работает. В твоём случае и так всё довольно сложно.         

- В моём случае?

- Да. Есть один из кроктарсцев, из Высшего Круга Закона, которому срочно необходим «источник». Но к его формуле крови мы не смогли подобрать донора. А потом нам генератор выдал два имени – твоего брата Шона и твоё. Но, как ты знаешь, у Шона проблемы со свёртываемостью, так что пришлось пойти против правил и взять тебя в программу раньше разрешённого срока.

- Что значит Высший Круг Закона? – людям в гетто мало что было известно о социальном строении общества пришельцев.

- Их военная верхушка.

          Отлично, теперь я могу гордиться, что стану кормом для внеземной аристократии.

- И в чём же сложность со мной? – я недоумевала. – По-видимому, нарушение правил, установленных ими же самими, особо никого не волнует.

- Сложность в том, Лилиан, – доктор прилепил два электрода мне на лоб, - что ты не подготовлена.

7

            Мне было абсолютно неясно, что он имеет ввиду. Зачем готовить к тому, чтобы просто воткнуть мне иглу в вену и откачать кровь?

- Кроктарсцам нельзя переливать нашу кровь без подготовки. Она функцию свою выполняет, но реципиенту это приносит боль. Поэтому кровь адаптируют перед переливанием в теле самого донора. И когда это происходит постепенно, то всё проходит более-менее гладко, но в твоём случае времени нет.

- То есть кроме того, что из меня выкачают кровь, мне ещё придётся страдать от боли?

            Доктор Хэт с сожалением посмотрел на меня и неопределённо кивнул.

- Я сожалею, Лилиан, я пытался как-то отстрочить твоё прибытие в пункт назначения, но там ты уже нужна срочно.

      Срочно. То есть, предыдущий источник, который подходил этому «великому» кроктарсцу, уже отошёл в мир иной, и пришла моя очередь.

        Я закрыла глаза и слёзы бессилия покатились по щекам. Мне не хотелось, чтобы врач их видел, но и сдержать тоже не могла. Да и плевать на этого доктора, он просто предатель, который пытается выдавить из себя сожаление.

         Пришла медсестра и взяла у меня кровь на анализ, уже через пару минут результат был виден на экране планшета доктора Хэта, который недовольно покачал головой.

- Что-то не так? – мой собственный голос прозвучал как-то безразлично, будто я спросила это просто из вежливости.

- Нет-нет, – доктор оторвал взгляд от экрана планшета и посмотрел на меня. – Ты абсолютно здорова.

           Надолго ли?

          Он ещё несколько минут что-то читал на экране, а потом выключил планшет и обратился ко мне:

- Ну что ж, Лили, на этом будем прощаться. Машина командора Яжера уже здесь.

           Какое странное имя. Но вслух я промолчала и, подождав, пока медсестра отлепит от моего лба и груди присоски с электродами, встала с кресла.

           Пора было ехать. Наверное, стоит смириться и покориться своей судьбе. Я даже поймала себя на мысли, что сейчас абсолютно не чувствую страха. Ничего не изменить, и мне этот мир не переделать. Только бы меньше страдать, чтобы мой конец не был мучительным. Может совсем скоро я, ослабевшая, просто не проснусь, и на этом всё закончится. С Шоном я уже попрощалась. Терять мне нечего.

            Я застыла в ожидании.

- Следуй за мной, – снова сказала уже знакомая мне медсестра.

       Я словно робот двинулась за ней. Но уже перед самим выходом доктор Хэт аккуратно, но довольно крепко схватил меня за руку и тихо прошептал:

- Не делай глупостей, Лилиан!

        Несмотря на своё оцепенение я даже удивилась. Что это был за порыв? Жалкий прорыв землянской солидарности? Спасибо, доктор, обойдусь без неё. Но в ответ я лишь посмотрела на врача и молча последовала за своей провожатой.

8

Медсестра привела меня к такой же платформе, только с другой стороны цилиндрического холла, где меня ожидали двое кроктарсцев. Они, как и мои первые конвоиры, были одеты в чёрные плащи. Я зашла на платформу, нас снова просканировал луч, а потом мы вышли на улицу, где стоял такой же чёрный автомобиль. «Плащи» пригласили меня в салон, но рядом со мной сел лишь один. Водитель, сидящий впереди, завёл мотор, и мы поехали.

            Ехали довольно долго, более часа. Я решила не позволять страху отравлять мне душу, и посвятила это время воспоминаниям. Я вспоминала мать и отца, вспоминала Шона, наши вечера перед стареньким телевизором. По нему показывали всего несколько программ в день, да и те строго контролировались кроктарсцами. Вспоминала мистера Харьета с его нервной, но добродушной улыбкой. Сегодня, чёрт возьми, был мой день рождения, и судьба преподнесла мне не лучший подарок.

            Машина остановилась у высоких сетчатых ворот. Когда они открылись, мы въехали в огромное поместье. Автомобиль остановился, и мне было предложено выйти. Я стояла перед огромным особняком, вокруг которого раскинулся сочно-зелёный сад с лужайками. Поместье явно было старым, и в нём, наверняка, раньше проживал какой-нибудь древний человеческий род. Хорошо же устроились чужаки на нашей Земле.

- Прошу следовать за мной, – предложил «плащ», а мне показалось, что если кто-нибудь ещё раз скажет сегодня эту фразу, у меня случится истерика, какой не было даже тогда, когда за мной пришли.

На пороге стоял мужчина, одетый в белую рубашку и тёмные брюки. Наверное, это был кто-то типа дворецкого. А ещё он был человеком.

- Добро пожаловать в дом командора Тайена Яжера, – торжественно объявил он.

            Почему было не дополнить чем-то типа: «Где вы встретите свою смерть через страдания в честь иноземных захватчиков»?

            Я делаю вдох и с замиранием сердца ступаю через порог в неизвестность.

9

       Я осматриваюсь не без любопытства. Дом огромный и просторный. Убранство поражает гармонией смешанных стилей. Основа явно земная, человеческая, привычная людям. Наверное, тут многое осталось от прежних хозяев. Вообще странно, что дом так хорошо сохранился, ведь кроктарсцы, когда прилетели, применили тактику выжженной земли. Конечно, жгли они не всё подряд, и многое, нужное им, уже восстановили, но в такой близости от некогда разорённого города странно видеть рукотворное человеком строение в первозданном виде.

       Но культура кроктарсцев также наложила свой отпечаток – странной вытянутой формы стеклянные то ли колбы, то ли вазы с закрытым верхом, наполненные отсвечивающей голубоватым водой. Вообще, вокруг было много воды – маленькие фонтаны, картины, изображающие воду, даже одна стена возле огромной центральной лестницы была стеклянной и наполнена водой, подсвеченной голубым светом.

     Наверное, на их планете много воды, или наоборот, её слишком мало и в её честь есть какой-то особый культ. Странно, что мы так мало узнали о них за столько лет.

- Мисс Роуд, – напомнил мне о своём присутствии тот, кого я посчитала дворецким, и я отвлеклась от созерцания убранства дома и напомнила себе о своей роли, – меня зовут Антон Денисов, я работаю дворецким у командора Яжера. Позвольте показать вам тут всё.

     К чему столько учтивости для расходного материала? Но вслух я предпочла не задавать этот вопрос.

- Вы тоже человек, как и тот врач, – сказала я, не подумав, что Антон Денисов скорее всего не знает доктора Хэта. – Почему вы работаете на … кроктарсцев.

          Денисов сдержанно улыбнулся, но посмотрел на меня по-доброму.

- Не всё так однозначно, мисс Роуд.

     На этом наш диалог закончился, потому что его прервала невысокая полная женщина, появившаяся шумно и внезапно.

- Наш новый источник! Здравствуйте!

         Наш?

- Я – Ивва, управляю домом командора. Добро пожаловать на борт, дорогая!

       Ивва-управляющая широко улыбалась, глядя на меня, она, как и дворецкий, была человеком.

    Я стояла в замешательстве. Откуда столько радости? Я что, лотерею выиграла, а не приехала медленно умирать? Эти люди, кажется, искренне счастливы служить инопланетянам. Неужели они не осознают ущерба, нанесённого их расе этими существами? Или, может, они получили что-то взамен? Но что? Возможность для себя и близких не участвовать в программе? Что ж, мне такого счастья не досталось.

     Но больше всего я боялась увидеть самого командора. Тайен Яжер – вроде бы так назвал его дворецкий. Даже имя пугало. Интересно, какой он? Наверняка же высокомерный и напыщенный. Да и разницы нет, для меня он одно – захватчик. Даже будь он добрым и ласковым, мне то что? Я здесь для того, чтобы он жил за счёт моей крови. Вампиры – так зовут их люди, и не важно, что кровь нашу они себе вливают, а не пьют. Разницы нет.

10

- Пойдём, милая, наверх, я отведу тебя в твою комнату. Тебе нужно отдохнуть и подготовиться к процедуре. Командор скоро вернётся.

     При слове «процедура» я вздрогнула, но то, что я ещё какое-то время не увижу своего мучителя, немного успокаивало.

     Последовав за управляющей на второй этаж по центральной лестнице, я оказалась в длинном широком коридоре. Тут тоже сплошь были водные мотивы. Мы подошли к белой двери.

- Это комната предыдущего источника командора. Там всё подготовили к твоему приезду, Лили. Я ведь могу называть тебя Лили?

     Напоминание о предыдущей жертве было как пощёчина, как напоминание того, чтобы я сильно не расслаблялась в этом шикарном чужом доме, чтобы помнила своё место.

     Внутри комната лаконичная, белая. Небольшая кровать по центру, белый резной стол, такой же белый кожаный стул, трюмо с тюбиками и баночками, золотистые фигурки на каминной полке. Ничего навязчивого, но всё подобрано со вкусом. Окно прикрывают белые воздушные занавески. Просторно и тихо.

     «А что ты тут ожидала увидеть?» - спрашиваю сама себя, - «может, обескровленный труп на постели?»

       Зажмурившись, я попыталась прогнать навязчивое видение и прошла внутрь.

- Располагайся, – сказала мне Ивва, – можешь принять душ.

      А затем она ушла, закрыв дверь на ключ, что меня ничуть не удивило.

    Я присаживаюсь на кровать, продолжая осматривать всё вокруг. Можно сказать, что здесь даже уютно, а ещё безопасно. То есть нет опасности. Опасности того, что такой необходимый хозяину источник решит сбежать не выходя из комнаты, сбежать не убегая. Именно поэтому в комнате на потолке полукруглый закрытый светильник, а не люстра, ибо на неё можно набросить верёвку. Сочные лимоны на картине в рамке приносят свежесть и остроту убранству. В рамке, но без стекла. Здесь всё округлое и мягкое, без стёкол и выступающих острых деталей, даже зеркало хитро вмонтировано в стену над туалетным столиком так, что ни куска не отковырнёшь.

      Безопаснее некуда.

    Я вздыхаю и откидываюсь на подушки, считаю шуршание секундной стрелки часов. Ожидание процедуры переливания вязкое и длительное. Вспоминаю про душ и иду искать его за одной из трёх дверей этой комнаты. За первой обнаруживаю гардеробную, в которой аккуратно развешены разные вещи: платья, кардиганы, даже несколько брюк есть. И все белого цвета. Не люблю белый, я в нём как моль. У меня очень светлые вьющиеся волосы и молочная кожа, поэтому я сливаюсь с белой одеждой в невыразительное нечто. Но, возможно, я и поносить всё это не успею.

11

     Вторая дверь – входная, и я знаю, что она заперта. А вот за третьей дверью я обнаруживаю ванную комнату. Только ванной в ней нет, только душевая кабина, унитаз и биде. Сплошная безопасность, чтобы ценный источник вдруг не решил наполнить ванну и навсегда уплыть в грёзы, где нет боли, а Земля принадлежит людям.

     К моему удивлению, по цветовой гамме ванная отличалась от комнаты. Всё здесь отделано в тёплых оттенках жёлтого и зелёного, а на стенах душевой кабины изображены большие сочные листья папоротника в каплях росы. Красиво и по-земному, без инопланетного дизайна. Это напоминает, как оборудуются хлева для свиней на убой – максимально приближенные к их привычным обиталищам.

     Я сбрасываю свою привычную одежду и становлюсь под упругие струи воды. Хочется плакать, но я себе не позволяю. Нельзя. Это меня совсем расклеит, и я продержусь недолго. А есть ли смысл вообще держаться? Ну хотя бы ради Шона, хоть немного.

     В шкафу я выбираю белое ситцевое платье чуть длиннее колен без рукавов. Волосы расчёсываю и оставляю сохнуть. Возможно, тут есть где-то фен, но искать мне совершенно не хочется. Из зеркала на меня смотрит уставшим потухшим взглядом молодая девушка. Белое платье, бледная кожа, светлые волосы. Даже губы почти белые. Только лишь глаза выделяются голубизной.

      Ключ тихо щёлкает в двери, заставляя меня вздрогнуть, и на пороге появляется женщина средних лет в такой же серой «пижаме», как и медсестра в Подготовительном центре.

- Мисс Роуд, – обращается она ко мне, – я – Дэя, медсестра. Я буду контролировать процесс переливания. Вам пора на процедуру.

      Жар устремляется от сердца к ногам, а потом резко подаётся назад. Голова начинает кружиться. Мне страшно. Очень. Как бы я не пыталась смириться, я боюсь боли, боюсь смерти. Это же наш инстинкт – желание выжить.

     Я сглатываю и на ватных ногах иду за медсестрой-инопланетянкой. Коридор-поворот-коридор-поворот, и вот мы у двери. А за ней обычная комната, но в центре рядом стоят два медицинских кресла. Мы с медсестрой в комнате одни.

- Командор скоро придёт, – словно прочитав (а может они и это умеют?) мои мысли, говорит медсестра. – А вы пока пройдёте процедуру адаптации.

       Ни жива, ни мертва я усаживаюсь в кресло.

- Это для вашей безопасности, – поясняет медсестра, пристёгивая мои руки и ноги, что абсолютно не действует успокаивающе. 

   После недолгих приготовлений она втыкает мне в вену иглу и вводит лекарство. Ничего не происходит.

      Медсестра выходит, и я остаюсь одна. Привязана к креслу в полулежачем положении. Так проходят минуты, часы. Я всё лежу и жду. Где командор? Где медсестра? Обо мне забыли?

   Я выдёргиваю иглу и встаю, оказывается, ремни были просто наброшены, но не закреплены. В голове слегка шумит. Нужно выйти и узнать, что случилось.

12

     За дверью тоже тихо. Я бреду по коридорам, сворачивая то вправо, то влево. Кажется, я заблудилась. Это и неудивительно, ведь я совсем не знаю этот дом.

- Лили!

     Внутри меня всё замирает.

- Лили!

     Мне не послышалось! Это Шон!

- Шон! – кричу в ответ и начинаю бежать на его голос.

     Я бегу долго, петляя по коридорам, но всё никак не могу его найти. Слышу его голос, но он всё дальше. И я продолжаю бежать. Ноги начинают болеть, дыхание спирает.

- Шон! – что есть сил кричу я и продолжаюю бежать.

     Боль и жар в ногах становятся невыносимыми, уже горит в груди и выше.

- Голова… - шепчу я и оседаю на пол, сдавив виски.

    Боль уже завладела всем моим телом, она внутри, снаружи – везде. Она плавит меня, заставляя корчиться на полу. Мир теряет очертания, всё плывёт, а огонь пожирает мои внутренности. Я истошно кричу, продолжая барахтаться в пустом коридоре особняка, как вдруг меня выбрасывает куда-то.

     Я снова в комнате на кресле, вижу размытое лицо склонившейся медсестры и высокую тёмную тень ближе к двери. Мне не услышать, о чём они говорят, потому как этот жуткий огонь снова затягивает меня в свои обжигающие объятия.

     Не знаю, сколько проходит времени. Я продолжаю выплывать в реальность, и снова тонуть в боли. Долго, будто вечно. Но потом корабль сознания перестаёт раскачиваться, и я просыпаюсь.

     Я лежу в постели в своей комнате. Медсестра, увидев, что я открыла глаза, спохватилась и, вскочив с кресла, подбежала ко мне.

- Мисс Роуд, вы слышите меня?

- Да, – тихо хриплю, не узнавая свой голос.

     На лице девушки отражается облегчение, она даже слегка улыбается.

- Ваша первая адаптация прошла тяжелее, чем мы предполагали, тем более, что вас не готовили. Но дальше будет легче, максимум дискомфорт.

     Я приподнимаюсь на подушках и присаживаюсь. Мне страшно пошевелить рукой или ногой, даже кашлянуть страшно в ожидании того ужасного жара. Но ничего такого не происходит, только жуткая усталость накатывает. Медсестра уходит, и на смену ей, как ветер в окно, врывается Ивва.

- Лили! – кудахтает она, ставя передо мной поднос с едой. – Ты, признаться, нас напугала, даже командора. Двое суток проспала!

     Двое суток? То-то я ощущаю зверский голод, и обед, приготовленный шумной Иввой, оказывается кстати.

- Спасибо за цветы, – бормочу, откусывая масляный блин с джемом, - я люблю пионы.

     Ароматный букет раскинулся на прикроватной тумбе, источая сладкий аромат лета. Светло-лиловые пионы – мои любимые.

       Повязка на локте мешает есть, и я срываю её, продолжая уплетать всё с подноса.

- А это не я, – улыбается управляющая. – Это от командора Тайена. Он благодарит тебя и желает скорейшего восстановления сил.

     Вот как. Я застываю с вилкой в руке. Он. Меня. Благодарит. Заставил пройти сквозь ад ради его сносного самочувствия на моей планете против моей воли, а теперь ещё и благодарит.

      Аппетита как ни бывало, еда едва не попросилась обратно от такой заботливости моего мучителя.

- Командор вернётся завтра к ужину и приглашает тебя, Лили. Это честь для тебя.

13

- Лили! – продолжала шумно сокрушаться управляющая. – Приди в себя! Ты не можешь так себя вести! Хватит нести чушь, поторопись.

- Я никуда не пойду, – чеканя каждое слово, ещё раз повторила я, продолжая сидеть на кровати, обхватив колени руками.

     Уже битый час Ивва пыталась уговорить меня надеть платье и спуститься к ужину, на который пригласил командор. Естественно, и речи быть не могло, чтобы я по своей воле составила компанию и вела светские беседы с тем, кто живёт за счёт моей медленной смерти. В глазах Иввы попеременно читались то страх, то негодование, то искреннее непонимание, почему же я отказываюсь от такой чести. Что в голове у этой женщины? Почему она с таким благоговением служит захватчику? В её словах и действиях столько искреннего поклонения, что так невозможно сыграть, даже если сильно запугали или посулили золотые горы.

     В очередной раз отказавшись переодеться и спуститься к ужину, я просто отвернулась к окну и стала пропускать мимо причитания и наставления управляющей, как вдруг поток её слов резко прервался.

- Я устал ждать и поел один, – услышала я низкий глубокий голос и замерла. – Мисс Роуд нездоровится?

     Я медленно повернулась, понимая, что сейчас столкнусь лицом к лицу со своим мучителем.

    Ивва раболепно склонила голову и молчала, а я в упор уставилась на пришельца. Высокий, как и все они, но сразу видно, что те «чёрные плащи», которых я видела, и этот стоят на разных социальных ступенях. И поза, и взгляд пронизаны аристократизмом, каким-то повелевающим превосходством.

    Тайен Яжер был одет в свободную белую одежду непривычного для землян покроя. Светлые, почти белые, длинные волосы были зачёсаны назад ото лба, спускаясь почти до лопаток, но виски были выбриты. Прямой профиль, высокие светлые брови и плотно сжатый рот. Серебристые полосы, слегка изгибаясь, спускались из-за ушей по шее под ворот то ли рубашки, то ли кителя.

     Стоял он широко расставив ноги, уверенно и свободно, ощущая себя полноправным хозяином этой комнаты, этого дома, всей планеты. Хозяином меня.

     А ещё он был довольно молод, как для представителя военной верхушки.

- Мисс Роуд, как ваше самочувствие? – повторил свой вопрос командор.

     Я словно приросла к кровати, продолжая крепко сжимать свои колени. Взгляд этого существа не сулил ничего хорошего, если я вдруг стану ему перечить. Однако, мне терять уже было нечего.

- Несколько часов жуткой огненной агонии и пол литра откачанной крови вряд ли способствуют бодрости и хорошему аппетиту.

     Я и сама оторопела от собственной дерзости, но это и в сравнение не шло с выражением лица Иввы, всё ещё продолжавшей стоять у двери. А брови командора в удивлении взлетели вверх.

- Я думал, ваши любимые цветы немного скрасят неприятный осадок от нашей первой встречи.

     Неприятный осадок? Он серьёзно?

   Внутри меня начал закипать гнев. Я почувствовала, как мои щёки стали наливаться румянцем негодования. Ивва предостерегающе смотрела на меня, а я уже вот-вот готова была взорваться потоком возмущения, несмотря на свой жуткий страх перед захватчиком, хозяином, который может сделать со мной всё, что пожелает.

- Мне говорили, что ваша адаптация прошла не совсем гладко, – снова заговорил командор, - так что я дам вам ещё времени прийти в себя. И ещё раз хочу поблагодарить вас за вашу жертву, вы очень ценны для меня.

     Командор учтиво кивнул мне, развернулся и вышел из комнаты, а слова возмущения так и застряли у меня в горле.

- Двери запирать больше не нужно, – сказал мужчина управляющей уже на выходе и удалился.

14

     Когда дверь за пришельцем закрылась, я расслабилась и выдохнула, только сейчас осознав, в каком напряжении была. Лицо Иввы покраснело, а её глаза метали молнии.

- Твоя дерзость непростительна! – доброй милой тётушки как не бывало. – Лили! Как ты могла, как только посмела так разговаривать с хозяином?

     Мне её слепое поклонение и обожествление было непонятным и уже начинало сильно раздражать.

- А как ты можешь боготворить захватчика, превратившего твой народ в рабов? – я в ярости, прежде мне не свойственной, вскочила с кровати.

- Мой народ? – губы женщины искривились. – Народ, осудивший моего деда за убийство, которого он не совершал, и поджаривший его на электрическом стуле? Народ, оставивший бабушку с пятью детьми на улице, конфисковав всё имущество? А всё потому, что дед перешёл дорогу какому-то чиновнику?

     Волосы у Иввы выбились из причёски, лицо дышало жаром и негодованием.

- Поэтому ты прислуживаешь палачам человечества? Потому что больше полувека назад твоего деда несправедливо осудили?

     Ивва замолчала и закрыла глаза, было видно, что она пытается совладать с собой.

- Лили, – снова заговорила она ровным голосом, – я не желаю тебе зла, наоборот, пытаюсь помочь выжить в этом мире. Но взамен я прошу принять мой выбор. И лучше тебе сделать также, поверь.

     После этого управляющая вышла из комнаты, неплотно прикрыв за собой дверь и оставив меня в растрёпанных чувствах.

     Я снова села на постель и закрыла лицо руками. Моя жизнь и до этого не была простой, а теперь я и вовсе запуталась, заблудилась в собственных страданиях и жалости к себе. Хотелось плакать, спрятавшись под одеялом. Так я и сделала, перед этим выбросив в урну ставшие ненавистными розовые пионы.