Источник неприятностей – 2

Глава 2

Алла, прикусив нижнюю губу и едва выплыв из таких реалистичных воспоминаний, словно всё это произошло минут пять назад, припомнила ощущение тревоги, когда ей показалось, что на острове среди гостей затерялись Меченные.

Не самые приметные, а те, кто в той памятной битве работников двух конкурирующих магических фирм, в основном прятался среди строительного мусора, жался к стенам, и швырялся всякой гадостью со значительного расстояния, не желая подставляться.

"Мда, как говорится, служба Тёмному – это хорошо, но своя шкурка круче", – невольно подумала девушка.

В той битве эти товарищи, как ей вспомнилось, не наносили существенных повреждений, но любая травма могла подставить под более убойные атаки. Да даже самая обычная подножка или заклинание, вызывающее немедленную рвоту.

Ностальгические грёзы о прошлом сменились на клокочущую в груди тревогу. Алле хотелось вскочить и куда-то побежать, чтобы сделать что-то полезное. К примеру, попытаться допросить Леопольда на тему, куда он в последний день отдыха отправил Мартина.

Единственное, что она знала, так это то, что их штатный провидец отправился на очередное внеочередное секретное задание. Настолько тайное, что даже его свежеиспечённая супруга Мрия каждый раз обиженно кусала губы и резко пожимала плечами, когда кто-то интересовался его местонахождением.

Алла вскочила со стула и зашагала по кабинету, пытаясь осознать, что именно не даёт ей покоя. И почему тревога едва ли не витает в воздухе в виде тумана, застилающего реальность.

Она подумала, что в их фирме в очередной раз творится непонятно что, какая-то пугающая хрень со смачным привкусом надвигающегося апокалипсиса.

И на мгновенье её накрыла ужасающая мысль, что вот те весёлые дни празднования – последние счастливые мгновения если и не в их жизни, то, по крайней мере, в этом году.

И что-то ей подсказывало, что предчувствия её не обманули. И для подтверждения этой мысли ей даже не требовалось бежать к ближайшей пророчице.

– Привет, красавица, почему мечешься по кабинету, как тигр в клетке? – развязным тоном произнёс ввалившийся в помещение сам господин директор.

Алла невольно прыснула, оценив сравнение. В этот раз она покрасилась в красную полоску, отчего действительно казалась хищницей, недавно окропившей голову кровью несчастного травоядного.

– Надеюсь, ты в курсе, что уже воскресенье? – шеф на ходу превращал надоевший ему до печёнок деловой костюм со стильными аксессуарами в футболку, шорты, кроссовки и стильный блейзер.

– Конечно, милый, – Алла осклабилась, искренне радуясь его присутствию как в её кабинете, так и в её жизни. – И я рада, что ты хотя бы раз в неделю выделяешь время на нашу с тобой личную жизнь.

– Ты же не обижаешься? – он подошёл ближе, взял её руку в свою и поднёс к губам.

– Нет, конечно, – с улыбкой она погладила его по плечу. – Зато в воскресенье – ты весь мой! И сегодня я ни с кем тебя делить не собираюсь, так что свой подарочный чай будешь пить как-нибудь в другой раз!

– Какой ещё чай? – нахмурил тёмные брови Леопольд. – Если это эвфемизм, вместо более грубого определения нашего ночного времяпровождения…

– Милый, – Алла с ухмылкой провела указательным пальцем по его чувственным губам, – если я захочу тебя во всём твоём голом великолепии, я так и скажу. И сама разденусь, чтобы продемонстрировать серьёзность своих намерений. Я имею в виду тот странный чай, обнаружившийся среди подарков, который ты должен выпить в одиночестве. Вроде как ароматный, редкого сорта и очень дорогой. Так что сегодня тебе это угощение точно не достанется, так как я буду с тобой остаток дня, вечер и всю ночь.

Дождавшись крепкого объятия, выражающего согласие, она с улыбкой припомнила все те счастливые дни и сладостные ночи, которые она проводила со своим драгоценным возлюбленным раз в неделю. Именно в воскресенье она не ночевала ни дома, ни у подруг.

С самого начала их отношений, как только всё стало серьёзно, Леопольд её сразу предупредил, что свободен ото всех великих забот и славных деяний лишь по воскресеньям. Не считая отпусков, в одном из которых они и побывали недавно в честь двух дней рождения и одного бракосочетания.

Про себя Алла со смешком называла это приятное времяпровождение своими ежевоскресными обязанностями.

– Тебе никто не говорил, что ты трудоголик, любимый? – прошептала Алла, нежась в его объятиях. Ей казалось, что от касания его пальцев у неё горит кожа, а из глаз сыпятся искры. – Я вот совсем не понимаю, как можно проводить так много времени, закопавшись в кучу документов, волшебных животных и подозрительных личностей! А ещё постоянно скакать бешеным зайцем по другим мирам. Ведь ты же всесильный архимаг, мог бы сознание раздвоить, создать собственную Тень или даже клона. Это ведь даже не высшая магия, а курс третий магоунивера. Мда, надо бы мне в наш киевский магоунивер документы подать, а то всё времени не хватает. То работа, то неожиданная вечеринка на пару недель со скачками по мирам, то одну подругу успокоить, то другую убедить, что парень её на самом деле любит и на других не смотрит. Хорошо, хоть моя Тень продолжает жить в моём доме, а то родители и кот забыли бы, как я выгляжу! Да, теперь я тебя понимаю, – Алла вздохнула и положила голову ему на плечо, блаженно закрыв глаза. – Никакой личной жизни, одна только работа и чужие люди, с которыми почему-то надо общаться чаще и дольше, чем с родными и близкими.

– Милая моя, создавать моих дублей чревато, – серьёзно, без улыбки, произнёс Леопольд, неохотно выпутываясь из крепких объятий. Приобняв её за талию, он телепортировал их к себе домой. Точнее, в очередную гостиницу одного из более-менее безопасных мирков. – Ты же не хочешь наблюдать войну клонов? Я даже боюсь представить, что могли бы натворить мои даже самые безобидные и полностью запрограммированные двойники.

А чтобы любимая не начала спорить, Леопольд закрыл ей рот поцелуем. Не то, чтобы Алла возражала. Или имела что-то против остальных элементов вечерней, а потом и ночной "программы".

Ранним же утром Алла расслабленно валялась в кровати и вспоминала всю ту муть, которая ей приснилась ночью.

"Подозреваю, что горячая эротика с моим прямым участием", – вклинился в её мысли любимый, чьё тело ещё даже не проснулось и находилось в состоянии глубоко спящей тушки.

"Зачем мне видеть во сне то, что и так произошло этой же ночью?" – мысленно хмыкнула Алла и нахмурилась, пытаясь сосредоточиться на постоянно ускользающих воспоминаниях. У неё возникало ощущение, что она пытается схватить очень вёрткую рыбу в её естественной среде.

Сердце застучало сильнее, а пальцы начали подрагивать, когда воспоминания накатили на неё, словно гипотетической рыбе надоело убегать, и она сама ткнулась в руки.

Это было ощущение страха и холода. Ощущалась сырость. А вокруг была туманная дымка, мешающая разглядеть хоть что-то. И тёмная вода вокруг, как в том кошмаре, который пригрезился ей не так и давно из-за Метки.

А холод нарастал, вода становилась ледяной и ударяла по телу волнами, и вскоре начало казаться, что тело превратилось в замороженную рыбу в морозильнике. А ещё во сне ей почудилось, что кто-то начал сжимать её голову громадными ручищами, словно пытался выдавить мозг наружу. И она вырывалась изо всех сил, но получалось плохо. Пока, наконец, ценой немыслимых усилий ей удалось вырваться и замолотить по воде руками и ногами.

И в кошмаре кроме ужаса от неожиданного нападения у неё проснулась почти звериная ярость. Пытаясь припомнить то, чему её обучали, она попыталась войти в сознание нападавшего, где тот был особенно уязвим.

И нападающий, всё ещё неумолимо преследующий её, дёрнулся, словно она отвесила ему оплеуху.

"Не нападай, свои!" – прокричал мужчина. Только тогда она осознала, что тот чёрный силуэт, плывший за ней по мёртвой воде – мужского пола.

"Свои дома спят!" – злобно выкрикнула Алла и едва не нахлебалась воды.

И тут чёрный силуэт постепенно превратился в ужасно бледного и белого, как какой-нибудь ходячий труп, Мартина.

Тогда же ей подумалось, что если бы она не "пробудила" его попыткой вдарить по мозгам, то не смогла бы узнать.

"Ужас какой! – вскрикнула она. – Кто же тебя так отделал?"

"Никто. Потом. Не сейчас", – прозвучали монотонные, односложные ответы.

"А когда? Если ты продолжишь в мои сны в таком виде шастать, то я Мрии пожалуюсь, что тебя кто-то голодом морит и пытается утопить. А вдруг этот мой сон – вещий? Так что давай, не тяни, докладывай, как дошёл до жизни такой".

Полупрозрачный Мартин невесело усмехнулся: "Не хочу тебя расстраивать, но это и есть вещий сон. То есть, не совсем сон. Просто мне вот именно сейчас срочно нужно связаться с кем-то из нашей фирмы. До Леопольда я достучаться не могу, да и бесполезное это дело".

"С чего вдруг? Насколько я знаю, он даже во время любовных игрищ полностью не закрывается. На всякий пожарный. Знает, что среди наших смертников нет просто так его тревожить. А уж если кто-то из сотрудников в беде, он в любое время дня и ночи с места сорвётся".

"Не могу сейчас рассказать. Я серьёзно. Вообще, я пришёл показать тебе наше незавидное будущее".

"Мда, как я подозреваю, веселья там мало?" – мрачно отозвалась она тогда.

"Ты правильно догадалась. Смеяться не захочется".

И тогда в её мозгу замелькали картины, которые усугубили ощущение холода, а вода показалась ещё более неприятной и мокрой.

И вот в этот момент сон превратился в полноценный кошмар. Потому что сначала ей показали Марка, мёртвого, разрезанного на части, будто побывавшего в руках сумасшедших вивисекторов.

Тогда же ей пришло в голову: какая это мерзость, когда человека режут на куски до смерти. Но даже во сне она понимала, что подобное может приключиться даже в жизни обычных людей, не говоря уже про магов, постоянно лезущих в пасти самых жутких тварей, не говоря уже про чернокнижников-маньяков.

Затем появилась какая-то жуткая морда наподобие ожившей мумии из фильма с таким же названием. Забинтованная морда ощерилась острыми зубами, а потом пропала. И появилась глубоко беременная Ника, на последнем сроке.

"Классно!" – обрадовалась было она. Но тут Мартин выругался – и всё снова поменялось.

Алла увидела себя на миленькой полянке, рядом с избушкой на курьих ножках. Внутри кто-то орал, что не хватает человечины для шашлыков и злобно гремел посудой.

В этот миг они выплыли из воды, и очутились на твёрдом берегу. Отползли подальше от волн. И Мартин поддерживал её за волосы, пока её рвало тошнотворной чёрной водой.

У неё помутилось в голове, а когда золотистые бабочки перестали летать, перед внутренним взором появилась жуткая образина: тощий, с зелёной чешуйчатой кожей, волосатый и рогатый демон с громадными, как лабутены, копытами.

Демон щерился острыми клыками, корчил мерзкие рожи и потрясал громадным достоинством.

"Демон-искуситель", – подумалось ей.

"Он самый", – отозвался Мартин устало.

А затем картины принялись сменять друг дружку с такой скоростью, что её снова стошнило.

И охарактеризовать увиденной этой ночью Алла могла лишь словами: "омерзительная жуть".

Алла увидела одного из героических близнецов, швыряющего громадный файербол в спину брату. Рыдающую Мрию с остекленевшими глазами, которую насиловало жуткое чудовище. Мёртвую Нику и лежащего рядом с ней её мёртвого ребёнка. Мальчика. Очень милого.

А затем очень быстро перед глазами проплыли видения всех знакомых ей мужчин в состоянии запоя и/или похмелья. И каждый из них выглядел раздавленным и жалким.

После этого она увидела Асмодея, сражавшегося насмерть с какой-то незнакомой девушкой с кукольной красотой. Причём, он замахивался на неё самым обычным кухонным ножом.

А потом появилась Вика. Просто Вика. Один только образ сумасшедшей сектантки, соблазнившей Асмодея при помощи кольца Мерлина, мог разрушить психику.

Но в этом видении Вика казалась полностью сосредоточенной на очередной безумной идее-фикс. Она продавала демону душу за что-то… Как поняла Алла, за какое-то могущественное оружие.

Алла также увидела Ангелуса, в Аренне, на той же лужайке, рядом с избушкой на курьих ножках, где Алла ещё раньше увидела саму себя.

Также девушка увидела со стороны здание ОФИСА, над которым сгустились тучи. В прямом смысле этого слова. И эта жуткая предгрозовая чернота во время природного катаклизма постепенно поглощала здание.

Зорро в её видениях жутко похудел и озлобился, но всё-таки был жив. А ещё ей показали множество мёртвых тел. Одни только трупы, казалось, заполонили всё вокруг.

А потом Алла увидела любимого: истощённого, в громадной луже разлитого спиртного и с сигарой в дрожащих пальцах. Во второй руке была намертво сжата бутылка гномьего самогона.

Также она увидела ещё одного Леопольда, только лет восемнадцати. Он задумчиво и напряжённо уставился на экран компьютера, пытаясь что-то зазубрить, а стены его дома сотряслись как при землетрясении.

На следующей картинке-видении молодой Леопольд весело улыбался и флиртовал с Бэль.

А в завершающем видении Леопольд был окутан цепями, от которых несло жутью, черномагическими ритуалами, подразумевающими как раз все эти горы трупов. Он потерял сознание, его голова бессильно свисала на грудь, а внутри он был пуст – без мыслей и чувств. Словно его выскоблили изнутри, будто помидор для фарширования.

"И что мне теперь делать?" – нервным и раздражённым, на грани истерики, тоном спросила Алла у Мартина, когда просмотрела все предложенные видения.

"Не могу тебе сказать. Решать должна именно ты! Ведь всё, что ты увидела, можно предотвратить. Кроме одного из этих событий. Выбирай, кто тебе дороже всех, а мне пора уходить".

"Куда это ты собрался?!" – злобно и испуганно заорала Алла, пытаясь до него дотянуться. Но мужчина лишь закутался в курточку, накинул капюшон на голову и побрёл по влажному песку вдоль береговой линии.

Почему-то ей показалось, что волны проходят сквозь него, как через призрака.

"Да так, в туманные дали, – с лёгкой иронией ответил он. – Идти мне, в общем-то, уже некуда. Или некому".

"Подожди, значит ты на самом деле умер?! То есть, твоё дурацкое предсказание, сделанное на дне рождения Асмодея сбылось?" – продолжила истерить Алла, ощущая, как ужас разрывает грудную клетку. Словно громадная волна утащила её в безбрежный океан чёрной воды, где она и утонула за считанные минуты.

"Примерно так", – неохотно ответил он, застыв на месте.

"Я могу что-то для тебя сделать?" – спросила Алла, проглотив ком в горле и неожиданно осознав, как она привязалась к этому парню. Иногда тихому и меланхоличному, а иногда такому же безбашенному засранцу, как и остальные оперативники.

"Скажи Мрии и ребятам, что я всех очень люблю. Хотя нет, ничего никому не говори – они же ещё не знают, что я… Но скажи Леопольду, что всё подтвердилось. Так что пусть будет вдвойне осторожнее. Понятно? А сейчас просыпайся, а то уйдёшь за мной. Не надо тебе уходить за мертвяком".