Историческая правда и украинофильская пропаганда

Слово «Рутения»

«Столицей Рутении, Южной (!), – читаем мы в одной из итальянских газет, – был тысячу лет тому назад Киев. В X и XI веках Рутения представляла собой сильное государство…» Не только в X веке, но даже и в XX веке имя «Рутения» в России неизвестно; вы его не найдете – как не найдете и слова «рутен» ни в вышеприведенном словаре Даля, ни в сорока томах «Русской энциклопедии» (1902), ни в двадцати девяти томах «Русской истории с древнейших времен «Соловьева»[8].

Термин «ruteni» встречается впервые у Цезаря; он обозначает им галльское племя, жившее на юге нынешней Auvergne; память о нем сохранялась долго в таких названиях, как «Augusta Rutenorum»; племя это, очевидно, никакого отношения к славянам не имеет, это лишь случайное созвучие[9].

В Венгрии при династии Арпада (997 – 1301) именем ruteni обозначали славянское племя, жившее (и ныне живущее) под южными склонами Карпат, то самое, которое в мае 1915 года уже видело (увы, на короткое время) авангарды русской армии, спускавшиеся для его освобождения. В подобных случаях, то есть в применении к славянским племенам, слово ruteni (rutheni) есть не что иное, как искаженное русское слово русин, которое встречается в древних русских памятниках, хотя и редко, но одинаково как в киевских, так и в новгородских (например, в договоре с немцами 1195 года); в этих памятниках слово русин никакого особого племенного значения не имеет, оно является синонимом слова «русский» (русский или русин, множественное число – русские, собирательное – русь).

В средние века термин ruteni (или rutheni) появляется у летописцев (впервые у польского летописца XI–XII веков Martinus Gallus) в весьма неопределенном значении; датский историк Saxo Grammaticus (1203 год) применяет его для обозначения прибалтийских славян-христиан в отличие от их соплеменников-язычников; встречается оно и как средневековое латинское название русских вообще[10]. Позднейшие, более сведущие в русских делах писатели избегают его. Так, известный Герберштейн, императорский посол в Москве в 1517 году, рассуждая на первой странице своих «Записок» о происхождении слова «русский», упоминает, что по-немецки русских называют «Reissen», на латинском языке – «rutheni», но далее нигде уже этого слова не употребляет[11]. Не упоминает его и Paolo Giovio из Комо, писавший о России в 1525 году. И в самом деле, зачем возобновлять отжившие неясные названия? Не станем же мы называть Китай Cathayum, Балтийское море – Варяжским и искать в России Птолемеевы Рифийские горы? К тому же имя «rutheni» имеет то неудобство, что обозначает и вероисповедное, и народное начало.

Племя rutenorum в Венгрии в силу своего географического положения было первым, среди которого была введена церковная уния (XIII век). Церковный латинский язык усвоил имя «ruthenus» для обозначения униатского обряда с богослужением на славянском языке[12] также и других соседних славянских племен и переносил этот термин все далее на восток – в Галицию, Польшу и Малороссию. Это не удивительно: Церковь консервативна в своем языке, а цели её выше племенных различий.

Иное значение приобрел термин в устах австрийского правительства: он стал с середины прошлого столетия средством порвать у русских галичан сознания родства с русским народом, жившим под скипетром русского императора; там – русские, а вы, мол, рутены. Произвольная номенклатура племен, введение той или иной азбуки, изменение правописания[13] – все это излюбленные австрийским правительством средства политической борьбы.

Для определения личности племени важно не то, как его называл иноплеменной летописец, узнавший о его существовании, может быть, впервые из списка своего предшественника, не то вообще, как его именуют другие народы, а то, как он называет себя сам. По австрийской терминологии, все славянские племена (кроме польского народа и словаков), живущие в Галиции, Буковине и северо-восточной Венгрии (всего около пяти миллионов), называются Ruthenen, но они сами себя называют: в Галиции – русскими или русинами, в Буковине – русинами, русскими или малороссами, в Венгрии – русскими, малороссами и русняками. Национальное сознание этих племен старательно забивалось; немногочисленный культурный класс до последнего времени систематически онемечивался или ополячивался; не мудрено поэтому, что общего названия для них не создалось, все же наиболее распространенное название «русин» и «русский». Вот подразделение русин (по-немецки Russinen и Ruthenen). В Галиции (в восточной её части, за рекой Сан): покутяне (округа городов Кут и Коломыя), гуцулы (Коломыя, Станиславов, Косов), подоляне (к северу от Днестра), бойки, сами называющие себя горянами, (округ Стрыя), лемки, сами называющие себя русняками; все они говорят на одном и том же наречии, подразделяющемся на 4 говора: подольский, гуцульский, бойковский и лемковский. В Буковине (в северной и северо-западной её части, в округах Коцманском, Черновском, Вижницком и Серетском): подоляне или поляне и гуцулы (в горах западной Буковины). В Венгрии (около 400 000 человек по южным склонам Карпат в северо-восточной части ее, в комитатах Шаритском, Ужгородском, Бережском, Угочском и Мармарошском): верховницы или горешане – в горах; долиняне или дольшане, они же влахи (блахы) – в долинах; спишаки или крайняне – ославяненные румыны; значительная часть этого населения вышла из северной малороссийской части России (из Черниговской и смежных губерний).[14]

Эти ruteni (russini), кои за последние два года переименованы в украинцев, не что иное, как russi irredenti (подлежащие освобождению русские) Они 530 лет под иностранным владычеством и действительно «угнетенный народ». О дальнейшей судьбе его, с точки зрения вильсоновских принципов, не может быть двух мнений: войдя в орбиту русского народа, он должен разделить политическую судьбу его малороссийской ветви. Работу украинских комитетов в Северной Америке в этом смысле мы можем только приветствовать – факт, для австрийского правительства не из приятных; и, конечно, не из преданности к средневековому схоластическому языку предпочло оно закрепить за этими племенами, как обобщающее название, имя «ruteni»[15].

С конца прошлого века в австро-германских планах стала рисоваться заманчивая картина отделения Южной России от остальной; тогда изменилась и правительственная пропаганда: «Там, за границей, у Киева не русские, а такие же ruteni, как и вы сами». Что сходство между населением по обе стороны границы иногда приближается к тождеству – это верно, но чтобы в Южной России жили «рутены» – это выдумка; скажите это слово в Черниговской или Полтавской губернии – вас не поймут; не поймут, о чем вы говорите: о растении, животном или минерале. На Украйне крестьянин называет себя малороссом, хохлом или русским; слова «рутен» не существует.[16]