Истории космиков

Гравитация

Это был, пожалуй, самый странный экипаж Солнечной системы. На посадочной палубе стояли пятеро людей – и никто, при этом, не был биологическим человеком.

Пятеро инков, облечённых в тела антросов специальной модификации – каждый, когда-то, имел небывалое могущество, однако все они предпочли отказаться от власти по разным причинам. И, наконец, некоторые из этих разумныхранее были смертельными врагами, не останавливающимися ни перед какими преступлениями ради победы.

Но ради будущего человечества все они отринули старые счёты. После войны пошло более сотни лет, старые раны были излечены, а новые технологии, созданные противниками для взаимного истребления, полностью освоены.

Человечество было готово сделать новый шаг в своём развитии. Этого требовало общество, в очередной раз начинающее перегреваться от новых противоречий, и это было возможно технически.

Экипаж первой межзвёздной пилотируемой экспедиции был готов к полёту. Цивилизация людей посылала своих детей в дальний и опасный полёт к системе Альфа Центавра.

Если экспедиция удастся, то уже через десять лет к ближайшим звёздам полетят новые колониальные корабли. Разум вырвется на просторы галактики из ставшей ему тесноватой Солнечной системы.

Толпа провожающих, среди которых были государственные служащие, депутаты и различные представители, голостримеры, учёные и инженеры проекта, а также прочая публика взволнованно стояла на палубе, отделённая красной ленточкой от экипажа.

Команданте экспедиции внимательно всмотрелся в их лица, а затем махнул рукой, прощаясь. Грациозная фигура антроса развернулась, и он отдал экипажу команду загружаться в орб.

Всем пятерым были присвоены позывные:Второй, Будда, Киборг, Вирус и Новая. По очереди они делали прощальные взмахи руками и заходили в шлюз. Команданте Второй зашёл последним и запер за собой люк.

Орб отстыковался от центральной оси первой технической базы, на которой размещались административные и научные службы проекта, и полетел в сторону огромного межзвёздного корабля.

Вестник Ганимеда. Прямой стрим из комплекса межзвёздных запусков.

Стример-корреспондент Вестника Ганимеда стоял на палубе среди своих коллег и спешно начитывал в камеру текст репортажа. Стримкам, размером с муху, висела в воздухе прямо перед ним.

Итак, команда первой пилотируемой межзвёздной экспедиции задраила за собой люк и вылетела на Гагарин. Через три часа они займут свои места в командной капсуле этого гиганта. Я напоминаю зрителям, что комплекс станций проекта выведен на дальнюю орбиту вокруг Солнца. Сейчас мы, вместе с ним, обращаемся вокруг нашей звезды перпендикулярно плоскости эклиптики. Это сделано для минимизации гравитационных влияний портала на нашу Солнечную систему. Поэтому, когда вы увидите этот репортаж, экспедиция будет уже на пути к Альфе Центавра.

Второй откинулся в ложементе пилота – орб летел в автоматическом режиме, да даже если бы и потребовалось что-то там поправить в управлении, то он был просто отдал мысленную команду через интерфейс. Было слегка не комфортно – не смотря на то, что он уже находился в антросе шестой месяц, Второй всё никак не мог привыкнуть к однопоточному мыслительному процессу. Но были и преимущества – он с нежностью посмотрел на Новую.

«Как же нам повезло, и мне и ей...» — подумал он.

Экипаж сидел молча.

Можно было бы счесть, что разговоры им не нужны – у всех сознания находились в оптоядрах последней модели, а не встаромодныхбиологических мозгах. Все коммуникации могут спокойно идти через электронные интерфейсы. Однако и в линиях связи тоже была тишина.

Каждый думал о своём.

Киборг задумчиво глядел на изящную женскую фигурку. Между ним и Вирус было очень много нехорошего, однако всё обернулось… Тем чем обернулось… Вирус глядела на Киборга с ответным обожанием. Ну а что касается Будды, то он всегда найдет чем заняться внутри себя…

Через час полёта, наблюдая за приближающимся величественным кораблём, Второй не выдержал и открыл пилотский бардачок – там сверкнуло стекло бутылки. Улыбнувшись воспоминаниям, он достал укладку отличного марсианского коньяка, разлитого по стограммовым космо-флаконам.

— Ну что, вздрогнем? Пока директор проекта не видит.

В кабине орба заговорщицки прозвучал акустический голос Второго, несмотря на все обстоятельства он предпочитал оставаться человеком даже в привычке разговаривать в аудио.

— Марсианский? А год?

— Две тысячи восемьсот третий. Сто тридцать лет выдержки.

— Как же, помню, хороший год был, последний мирный.

Киборг шутливо шлёпнул Вирус по бедру.

Второй стал споро вынимать из укладки мерзавчики и раскидывать их экипажу.

Киборг принял две емкости с волшебным напитком, один протянул Вирус. А второй поднёс к лицу и присмотрелся к жидкости, чуть отстающей от стенок, в попытке принять форму шара.

— Хорош!

Он поболтал напиток, согревая его теплом своей биомеханической ладони, и, открыв пробку, поднёс ко рту. Флакон был оборудован системой принудительной подачи содержимого, и проблем с его употреблением в условиях микрогравитации не было. Сделав несколько глотков, Киборг замер, глядя в потолок кабины и смакуя напиток. Затем шумно выдохнул, повторив:

— Хорош!

— А помните, тогда – в 804 году…

Опрокинув бокал, Будда вышел из своей обычной созерцательности, и предался воспоминаниям. Он очень любил вспоминать, это было частью его религии. Да и в общем-то, всем эта его привычка нравилась.

Гагарин приближался, всё больше и больше нависая на орбом всем своим корпусом, взятым в объятья, как выразилась Новая, еще более большим тормозным кольцом.Корабльбыл истинным произведением искусства, вершиной научно-технического гения большого человечества.

В длинный и толстый цилиндр были вписаны шесть термоядерных двигателей, которые располагались по схеме тяни-толкая — по три с каждого торца. На носу корабля двигатели были закрыты сложным защитнымэкраном, со встроенными генераторами электромагнитных полей – всё-таки лететь Гагарину предстояло на очень высоких скоростях.

Кормовую же часть обнимало массивное тормозное кольцо – оно понадобится в конечной точке пути. Фронтальная частькольца, также как и передние двигатели была закрыта защитой – когда потребуется тормозить, то её просто сорвёт движением корабельного корпуса.

Орб долетел до кормы и продолжил полёт к стыковочному узлу, расположенному ближе к носу корабля. А пока мимо проносилась открытая грузовая секция, вписанная в габариты цилиндра. В ней были закреплены части стационарного разгонно-тормозного портала, который следовало собрать на орбите Альфы Центавра. После запуска портала на той стороне, кораблям на проложенной межзвёздной трассе больше не потребуется везти на себе одноразовое тормозное кольцо.

Грузовая секция с плотно уложенными сегментами портала закончилась, и орб вплотную притёрся к стыковочному узлу. Сброс скорости, стабилизация, и вот он по инерции влетает внутрь узла, а затем мягко подхватывается посадочными захватами.

— Всем добро пожаловать в наш новый дом! — Второй послал мысленную команду на открывание люка.

Экипаж с весёлым гомоном, вызванным совместным употреблением пары укладокнаилучшего марсианского коньяка, повалил из орба наружу. Впереди их ждал полёт длиной почти в двадцать три месяца.

Второй связался с командованием проекта и доложил о прибытии. Согласно плану, далее им следовало занять места в командной капсуле, предварительно, ещё раз проверив отдельные важные отсеки корабля. Конечно, всё это можно было сделать вообще не сходя с места, прямо в шлюзе, однако именно традиции делают людей людьми.

Если полностью перекладывать взаимодействие с внешним миром на вирт, то можно и вообще никуда не летать. Многие люди так и делают, Вирус подтвердит...

Второй распределил задачи – Вирус отправилась в носовую часть, Киборг в кормовую, а Новая с Буддой во внутренние кольца с искусственной силой тяжести.

Диаметр Гагарина заметно превышал четыреста метров и позволял скрыть вращающиеся кольца внутри обводов внешнего цилиндра.

Антросам не был нужна сила тяжести для физического функционирования, но человек, кроме физической формы имеет ещё и психическую. А вот для психики – стоять на твердой поверхности очень важно. Кроме того, корабль нёс в себе маленький кусочек дома и тепла – в кольцах были созданы микро-экосистемы с растениями и животными. Они были нужны, во-первых, для психологического комфорта, а во-вторых, для проверки воздействия межзвёздного перелёта на сложные биосистемы.

Было и в-третьих, очень важное «в-третьих». Небольшое, но вонюч... , гхм, влиятельное в Российской конгломерации Рязанское общество техногуманистической философии имени А. Семизарова потребовало загрузить на корабль банк человеческих эмбрионов для клонирования.

Нет, они, на этот раз, не требовали создавать новое человечество у новой звезды.

Это был резервный план, на случай если путешественники затеряются между звёзд. А такой исход был весьма вероятен. Достаточно одного сбоя во время торможения, и Гагарин пролетит мимо АльфыЦентавра.

За время подготовки к экспедиции, Второй так и не удосужился узнать, кто это такой – А. Семизаров. Постоянно были какие-то важные дела. Однакона стене его кабинета, расположенном в кольце А, висело в рамочке благодарственное письмо от этого общества.

В конце-концов, двадцать три месяца длинный срок, можно будет и про Семизарова почитать. Там же, в кабинете, на полке стоял кристалл с памятным подарочным изданием сборника трудов «Менять мир вместе с роботами. Как?»

Размышляя о разном, Второй долетел до командной капсулы. Он не включал магнитные подошвы своих ботинок, и просто летел по коридорам в невесомости – легко отталкиваясь от стен и переборок точными движениями, рассчитанными его мощным оптоядром. Открыв люк в капсулу, Второй ловко крутанулся и встал на ноги, примагнитившись к полу. Ещё несколько шагов, и он занял командирский ложемент, пристегнулся, а затем с нежностью огладил локальный пульт и надолго задержал взгляд на игрушечном кораблике, болтающемся над пультом. Моделька старого экскора неподвижно висела в невесомости, никак не связанная с поверхностью пульта. Впрочем, при манёврах её будет удерживать на месте локальное силовое поле.

Его мысли вернулись из далёкого прошлого только после того, как сзади затопали ботинки Новой – она первой закончила инспекцию. А сразу следом послышались и шаги остальных.

Наконец, экипаж собрался в капсуле, проверяющие отчитались о том, что всё в порядке, и заняли свои места.

— Все готовы? — спросил Второй и открыл канал связи с командующим проектом, который находился сейчас на специальной станции – ЦУПе.

— На связи Второй. Межзвёздный корабль Гагарин проверен и готов к старту!

— Старт разрешаю, — в голосе командующего слышалось изрядное волнение, — Передать управление разгонным кольцом на Гагарин!

Один из операторов ЦУПадоложил:

— Управление разгонным кольцом передано.

Второй, проверив статус системы запуска разгонного кольца, снова доложил:

— Передачу управления разгонным кольцом подтверждаю.

Командующий принял доклады и продолжил:

— Передать управление стартовымбуксиромна Гагарин!

— Управление стартовым буксиромпередано.

— Передачу управления стартовымбуксиромподтверждаю!

— Управление стартовым буксиромпринял, — а это уже в капсуле Гагарина, докладывал Киборг.

Командующий выдохнул и скомандовал:

— Поехали!

Второй включил подачу энергии на разгонное кольцо, через пятнадцать минут оно вышло на режим, и все станции и корабли проекта включили двигатели коррекции для компенсации действия паразитных гравитационных полей. Гагарин начал неуловимое изнутри, безинерционное движение по направлению к створу кольца — фактически он начал свободное падениевего центр.

Киборг включил двигатель буксира, и экипаж Гагарина ощутил серию кратковременных толчков, корректирующих движение этого могучего корабля. Выведенная на голоэкран обзорная картинка позволяла увидеть, как махина кольца медленно наплывает на Гагарин.

— Начинаю раскачку плазменного щита, — Второй проговорил вслух свои действия.

Транслируемая с головных камер синтезированная картинка, выводимая на голоэкран расцвела жёлто-красными красками – плазма потекла по линиям электромагнитного поля.

В тишине капсулы был слышно, как Киборг начал читать молитву, а затем к нему присоединились Вирус и Новая.

— Обратный отсчёт до вхождение в зону разгона.

На всех экранах возникли уменьшающиеся цифры.

44 секунды.

43 секунды.

40 секунд.

На изображение на оперативном голо изменилось и дополнилось контрольным изображением с кормовых камер. На них были видны несколько станций комплекса и зависшие рядом с ними внутрисистемные корабли.

30 секунд.

— Счастливого пути! — в капсуле раздался голос командующего.

— До связи! — хором ответил экипаж.

15секунд.

Корабль, получив ускорение от буксира, неспешно, но уверенно влетал в зону действия портала. Внутри формирующего разгонный портал кольца нескончаемым потоком бежали гравитоны, формируя локальное гравитационное поле с ускорением свободного падения, которое было равно девяти десятым це поделённое на секунду.

1 секунда.

Желто-красные всполохи на носовом ракурсе сменились на синие и превратились в смазанные пятна, а кормовой экран покраснел.

Тысячи людей наблюдали, как Гагарин неспешно движется к разгонному порталу, подталкиваемый буксиром. И вот, он коснулся виртуальной красной отметки, которую дорисовали на голо для возможности визуального контроля зоны разгона, и исчез.

Оператор ЦУПа, в чью задачу входил приём телеметрии с Гагарина доложил:

— Сигналы телеметрии продолжают приниматься, замедление передачи данных рассчётное.

— Гагарин, доложите обстановку на борту, — запросил командующий.

Через несколько десятков секунд, затраченных на передачу сигнала на улетающий с околосветовой скоростью корабль и приём ответного сообщения, послышался бодрый голос:

— На связи Второй, пятнадцать секунд полёт нормальный!

Когда все вдоволь насмотрелись на то, как выглядит космос при полёте со скоростью в ноль-девять це, в капсуле началось оживление. Напряжение, сковавшее экипаж при разгоне через локальный гравитационный колодец спало, и Второй, отстегнувшись от ложемента, предложил всем переместиться в кольцо А, где можно было устроить нормальную вечеринку.

Гагарин примерно за секунду набрал околосветовую скорость и отправился в полёт к Альфе Центавра. И теперь у них было довольно времени на то, чтобы заняться развлечениями, поскольку при штатном полёте ничего делать на корабле было не нужно.

А вот через двадцать три месяца их ждёт критический момент полёта, и последующая жаркая работёнка. Для того, чтобы снизить скорость до второй космической в системе Альфы Центавра, им придётся задействовать собственное тормозное кольцо. Оносоздаст тормозящее гравитационное поле, и корабль, пройдя сквозь него, снизит скорость, чтобы выйти на орбиту вокруг новой звезды.

После этого, тормозное кольцо продолжит свой путь в бесконечность с прежней скоростью. Через несколько дней после отделения корабля, кольцо будет разрушено. А газо-пылевое облако, в которое превратится материя кольца после остывания плазмы, будет очень долго лететь в межзвёздном пространстве, испытывая на себе различные гравитационные силы на просторах галактики.

Если Гагарину удастся успешно заторомозить, то экипажу предстоитвключитьдве тысячи обычных антросов, и начать у чужой звезды сборку стационарного разгонно-тормозного портала, предназначенного для создания устойчивой коммуникации с Солнечной системой.

Но всё это будет, при известной доле везения, через двадцать три месяца. А пока у них есть немного времени для себя. С этими мыслями Второй взял Новую за руку и потянул в сторону кольца А.

Екатеринбург, март- май 2023 г.

Послесловие

Рассказ написан по мотивам идей исследователя гравитационных волн Роберта Форварда и его концепции генератора протационного поля. Может показаться, что действие происходит в мире, очень близком к описанному в моём романе Далеко Далёкое, но всё же этот мир другой (хотя главные герои рассказа родились как аллюзии к героям романа).