История Авиации 2000 05

Сверхзвуковой Крестоносец

Середина 50-х в американском флоте ознаменовалась нешуточной борьбой между двумя гриппами специалистов. Первые доказывали, что с учетом невиданного роста стоимости авиатехники, основное место на палубах авианосцев должно быть отведено многоцелевым машинам, способным с равной эффективностью вести воздушный бой и атаковать наземные (надводные) цели. Вторые, исходя из опыта недавней войны в Корее, продолжали считать, что выгоднее иметь сбалансированную авиагруппу из специализировнаных самолетов, одним из которых и был сверхзвуковой «Крусейдер». В силу ряда обстоятельств он оказался в тени «Фантома», эпоха которого продолжалась почти 20 лет! Между тем, опыт боевого применения обеих машин во Вьетнаме продемонстрировал невысокую эффективность универсального «призрака» в схватках с МиГами, в отличие от «крестоносца», заслуженно получившего кличку MiG Killer – «убийца МиГов», а потому уже одно это заслуживает того, чтобы познакомиться поближе с этим довольно необычны,м самолетом.

Как бы не оценивали по обе стороны «железного занавеса» результаты войны в Корее, как минимум один вывод из нее не подлежал сомнению – даже к ее окончанию американский флот не имел в своем арсенале истребителей, способных противостоять советским МиГ-15, а потому не удивительно, что в сентябре 1952 г. (еще до окончания боевых действий) ВМФ США сформулировало требования к новому палубному дневному истребителю. По мнению адмиралов, перспективный самолет должен был развивать скорость соответствующую 1,2М на высоте 9150 м и 0,9М над уровнем моря. При этом машина должна была обладать скороподъёмностью не ниже 25.000 фут/мин (7625 м/мин) и посадочной скоростью не более 160 км/ч. Поскольку к этому времени стало очевидно, что поражающие характеристики крупнокалиберных пулеметов «Кольт-Браунинг» уже недостаточны для борьбы с воздушными целями, то в качестве основного вооружения рассматривалась батарея из четырех-шести 20-мм автоматических пушек.

Перечень требований был разослан фирмам «МакДоннел» (McDonnell), «Норт Американ» (North American), «Дуглас» (Douglas). «Конвэр» (Convair), «Локхид» (Lockheed), «Грумман» (Grumman), «Воут» (Vought) и «Рипаблик» (Republic), причём на тот момент опыт строительства палубных самолётов имели только «МакДоннел», «Дуглас», «Грумман» и «Воут», между которыми и развернулась основная борьба. Последняя из перечисленных фирм, со штаб-квартирой в Далласе (штат Техас), к рассматриваемому периоду, являлась частью концерна «Юнайтед Эйркрафт Корпорейшн» (United Aircraft Corporation). Главным инженером «Воуг» был Джон Рассел Кларк, возглавлявший работу над самолётами F6U «Пират» и F7U «Катласс». Обе машины имели довольно необычную конструкцию, что говорило о творческом подходе команды Кларка к решению проблем. Не стал исключением и разрабатывавшийся в рамках нового официального задания проект V-383.

Для нового истребителя разработчики решили выбрать схему высокоплана, вообще, надо сказать, нетипичную для машин этого класса. Однако она имела два серьезных преимущества перед общепринятыми низко- и среднепланами: система шасси получалась компактной и куда более легкой, чем у классических аппаратов, а относительно высоко поднятое крыло облегчало работу вооруженцам, позволяя им работать стоя, а не на коленях. Переместив несущую плоскость вверх, специалисты фирмы «Воут» оснастили ее системой изменения угла установки крыла. На взлете и посадке угол установки крыла увеличивался на 7°, что увеличивало угол атаки, но при этом фюзеляж оставался в горизонтальном положении, благодаря чему обеспечивался хороший обзор из кабины пилота. При увеличенном угле установки центроплан выступал в воздушный поток, работая как мощный воздушный тормоз, одновременно с этим элероны и предкрылки, расположенные по всему размаху передней кромки крыла, автоматически отклонялись на угол -25°. Между элеронами и фюзеляжем располагались закрылки, отклонявшиеся на 30°. При опущенном после взлёта крыле все отклоняемые поверхности принимали полётное положение. Теоретически приземление с опущенным крылом было возможно, но считалось весьма опасным, хотя в ходе эксплуатации пилотам часто приходилось садиться с малыми углами атаки крыла.

Крыло имело стреловидность 42° по линии четвертей хорд и площадь 32,515 мг . Концевые части крыла складывались вверх для уменьшения требуемой площади в ангаре авианосца и не имели поверхностей управления за исключением двухсекционных предкрылков, которые располагались по всему размаху крыла и имели по линии складывания крыла характерный «зуб», призванный снизить склонность к кабрированию на больших скоростях. На самолёте был применён цельноповоротный стабилизатор.

Фюзеляж был спроектирован в соответствии с «правилом площадей» и сужен в районе сопряжения с крылом. В конструкции планера широко использовался титан: из него была сделана хвостовая секция фюзеляжа, где находилось сопло двигателя и некоторые элементы центроплана. В носовой части фюзеляжа находился лобовой воздухозаборник овальной формы, над которым располагался обтекатель РЛС. На правом борту фюзеляжа имелась ниша турбины генератора. Вращаемый набегающим воздушным потоком, он обеспечивал электроэнергией аварийные гидравлическую и электрическую системы. Изменяемый угол установки крыла и высокопланная схема позволили получить достаточную прочность шасси при малом весе.

В качестве силовой установки для своего нового истребителя разработчики выбрали двигатель J57-P-11 фирмы «Пратт энд Уитни» (Pratt amp;Whittney) с осевым компрессором, развивавший тягу 4949 кг на номинальном режиме и 6583 кг на форсаже. Запас топлива во внутренних крыльевых и фюзеляжных баках составлял 5038 л.

Первый прототип (бортовой №138899) «Крусейдера» в одном из испытательных полетов. Авиабаза Эдвардс, весна 1955 г. (вверху).

Обратите внимание на поднятое гидросистемой крыло F8U-1.

Вооружение состояло из четырёх 20-мм пушек “Кольт»Мк.12, с боезапасом по 144 снаряда на ствол. Пушки монтировались попарно по обе стороны фюзеляжа и представляли собой весьма компактную батарею. В нижней части фюзеляжа имелся контейнер с 32 70-мм НУРСами «Майти Маус» (Mighty mouse). Эти НУРСы предназначались для уничтожения крупных воздушных целей типа бомбардировщиков или штурмовки наземных целей. Позади кабины пилота на боковых поверхностях фюзеляжа располагались направляющие для двух ракет AIM-9B -Сайдуиндер» с ИК ГСН, разработка которых велась полным ходом.

Хотя часть фирм отказалась от участия в конкурсе, оставшиеся восемь представили на рассмотрение 21 проект. В четверку наиболее перспективных, наряду с V-383 фирмы «Воут», вошли предложения «Грумман», выставившей модификацию F11F «Тайгера» (XF11F-2) с ТРД J79, «МакДоннел», подготовившую двухдвигательный вариант F3H-G «Демон» и «Норт Америкэн» с ее -Супер Фьюри», представлявшего собой попытку приспособить F-100 «Супер сейбр» для. полётов с авианосца. Фактически, выражаясь спортивным языком, предложения «Грумман» и «МакДоннел» выбыли из борьбы за призовое место в полуфинале, а основная борьба развернулась между «Воут». и «Норт Америкэн». Справедливости ради необходимо отметить, что проект последней имел довольно много шансов на успех, поскольку ранее эта фирма успешно адаптировала для флота свой F-86 «Сейбр», превратив его в палубный FJ-2 «Фьюри». Однако во второй раз этот номер не прошел, так как расчетные тактико-технические характеристики F-100 на фоне данных 383-го проекта смотрелись весьма бледно, что при одинаковом пушечном вооружении склонило чашу весов в пользу фирмы «Воут». В немалой степени адмиралам импонировало также и то, что наряду с проектом истребителя был предложен и вариант разведчика (V-382), унифицированный по планеру, двигателю и общесамолетным системам.

В мае 1953 г. представители ВМФ официально объявили о том, что V-383 стал победителем конкурса, после чего последовал заказ на полноразмерный макет и модели для продувки в аэродинамической трубе. Проект получил обозначение F8U-1, а разведывательный вариант – F8U-1P. Результаты работы макетной комиссии и продувки моделей в аэродинамической трубе весьма быстро продемонстрировали высокий уровень проработанности проекта и уже 29 июня 1953 г, ВМФ заказали три прототипа XF8U-1.

Первый прототип (бортовой №138899) был готов в феврале 1955 г. и после перевозки на авиабазу Эдвардс он был поднят в воздух 25 марта 1955 г. лётчиком-испытателем фирмы «Воут» Джоном Конрадом. У разработчиков, видимо, не было ни малейших сомнений в успехе и Конрад, получивший карт- бланш на демонстрацию возможностей машины, уже в первом полете развил сверхзвуковую скорость. Заметим, что это событие произошло почти за полгода до того, как американский летчик-испытатель Ханес на специально подготовленном «Супер Сейбре», оснащенном крылом стреловидностью 45° и двигателем тягой 8100 кг. первым официально превысил скорость звука.

Однако это достижение не произвело никакого впечатления на флотоводцев, подгонявших испытателей и конструкторов, готовивших к испытаниям второй прототип (№138900), полностью идентичный первому, который поднялся в воздух 30 сентября. Испытания XF8U-1 протекали настолько гладко, что флот отменил заказ на третий прототип и потребовал начала серийного производства до окончания цикла испытаний, в результате чего первый серийный F8U-1 взлетел 30 сентября 1955 г. одновременно со вторым прототипом XF8U-1! Надо сказать, что первоначальная испытательная программа была довольно короткой. Об этом можно судить на основании того факта, что первый прототип совершил 508, а второй – 460 полетов, после чего первый из них (борт. №138899) был передан Смитсоновскому институту в Вашингтоне 1* .

Поначалу серийные F8U-1 оснащались двигателями J57-P-12A, но начиная с 12-го серийного самолёта вместо них начали устанавливать J57-P-4A. Кроме того, истребители получили РЛС управления огнём APG-30. Практически одновременно с началом серийного производства в сентябре 1955 г., ВМФ решил оснастить все свои самолёты системой дозаправки в воздухе, что значительно расширяло боевой радиус действия и перегоночную дальность. Топливоприёмник разместили под выпуклым обтекателем на левом борту позади фонаря кабины.

Между тем, с целью рекламы нового истребителя флот решил использовать F8U-1 для установления нового рекорда скорости. В то время рекорд принадлежал F-100C и составлял 1323.312 км/ч (825 узл.). Командование флота рассчитывало, что F8U-1 существенно перекроет рекорд и разгонится как минимум до 1690 км/ч (1000 узл.). Хотя 10 марта

1956 г. английский самолёт «Фэйри Дельта» F.D.2 достиг скорости 1821,7 км/ч (1132 узл), адмиралы не хотели отказываться от своих амбициозных планов, и, может быть, F8U-1 мог бы превзойти это достижение англичан, но нежелание Пентагона раскрывать все возможности самолёта привело к тому, что F8U так и не установил рекорда. Впрочем, заветные 1000 узл. F8U-1 всё же развил 21 августа 1956 г., когда коммандер (капитан третьего ранга) Р.В.Виндзор по кличке «Дьюк» за два прохода на 15-километровой дистанции достиг скорости 1634 км/ч (1015,428 узл.) на высоте 18.160м над районом Чайна Лейк (Калифорния). Это достижение стало национальным рекордом (за установление которого ВМФ США и «Воут» получили приз «Томпсон Трофи» (Thompson Trophy).

Тем временем, вапреле 1956 г. четвёртый серийный F8U-1 начал цикл палубных испытаний на авианосце «Форрестолл», которые проводил все тот же «Дьюк» Виндзор. 4 апреля F8U-1 впервые взлетел с авианосца с использованием катапульты, а уже в декабре новые истребители начали поступать на вооружение эскадрильи VX-3. Спустя полгода, в мае 1957 г. на «Крусейдеры» пересели лётчики VF-32, за ними последовали VF-154, VF(AW)-3, VF-211, VF-142 и VF-143. В конце 1957 г. VF-32 со своими F8U-1 была размещена на борту авианосца “Саратога». В декабре того же года F8U-1 получила авиация Корпуса Морской Пехоты (эскадрильи VMF- 122, VMF-312, VMF-333 и VMF-334).

Хотя «Крусейдер» был довольно строгим в управлении самолетом и не имел склонности прощать ошибки в пилотировании (особенно при заходе на посадку), тем не менее, к моменту его появления на вооружении флота его характеристики были настолько высоки, что F8 наряду с F3 надолго завладел «жизненным пространством» на палубах американских авианосцев, быстро вытеснив оттуда устаревшие F2 и F9. Командование флотом также не упускало случаев «сверкнуть» своими новыми истребителями. Так, например, 6 июня 1957 г. два F8U-1, пилотируемые капитаном Робертом Дж.Доузом и капитан-лейтенантом Полом Миллером, взлетели с авианосца “Бон Омм Ричард», крейсировавшего возле побережья Калифорнии, и перелетели на авианосец “Саратога», находившийся у побережья Флориды. Совершив одну дозаправку в воздухе над Техасом, самолёты пересекли континент за 3 часа 28 минут. На борту «Саратога» пилотов встречал президент Дуайт Эйзенхауэр. Еще одним заметным достижением, демонстрировавшим всему миру возможности американской промышленности и вооруженных сил, стал трансатлантический перелет с двумя дозаправками в воздухе группы из четырех F8 и такого же количества F3 на авианосец «Корал Си», находившийся в Средиземном море.

1* В настоящее время он находится в Сьютленде (штат Мериленд) в экспозиции музея Смитсоновского института.

Одним из ключевых факторов, повлиявших на решение о принятии на вооружение именно F8U, было то, что наряду с истребителем завоевания господства в воздухе фирма «Воут» предложила унифицированный по планеру, двигателю и общесамолетным системам тактический разведчик, который под обозначением F8U-1P начал поступать на вооружение летом 195/ г. На приведенном снимке (вверху) запечатлен самолет из состава эскадрильи VMCJ-2 «Плейбои» во время аэрошоу на авиабазе Эндрюс. Там же можно было увидеть и F8U-Z из состава VF-84 (внизу). Но возможности и этой модификации, получившей новый двигатель и дополнительную пару пилонов для «Сайдуиндеров», н amp; удовлетворили адмиралов. Национальный герой Америки Джон Гленн позирует в кабине F8U-1P после трансконтинетального перелета (справа).

Спустя всего год после поступления на вооружение, новые истребители приняли участие в боевых действиях. К тому времени F8U уже появились на палубах авианосцев: на Атлантике первой стала VF-32, базировавшаяся на борту авианосца «Саратога», а на Тихом океане – VF-194, приписанная к авианосцу «Хэнкок». В июле 1958 г. на побережье Ливана высадился десант морской пехоты США. В это время в Средиземном море находился «Саратога» с новыми F8U-2 на борту. Поскольку вооруженные силы Ливана не могли организовать никакого противодействия воздушному противнику, то F8U-1 из состава VF-32 осуществляли обычные патрульные полёты. В сентябре того же года авианосец вернулся на базу, а в Средиземное море прибыл «Форрестолл», на борту которого находилась VMF-333, оснащенная новейшими F8U-2.

Второй серийной модификацией F8U-1 стал F8U-1E (литера Е обозначала усовершенствованную бортовую электронику). Основным отличием F8U-1E от F8U-1 была новая РЛС AN/APS-67, которая имела меньший диаметр антенны, чем APG-30, стоявшая на F8U-1. Новый радар позволил использовать F8U-1E как всепогодный истребитель, хотя эта возможность была довольно ограниченной. F8U-1E оснащался тем же двигателем J57-P-4A, что и F8U-1, и нес тоже вооружение. В процессе эксплуатации F8U-1E подфюзеляжный контейнер с НУРами не использовался и был наглухо закрыт. Первый из 130 построенных F8U-1E (переоборудованный из F8U-1) поднялся в воздух 3 сентября 1958 г.

Спустя два года после начала поставок флоту серийных истребителей, летом 1957 г. начался выпуск невооруженных фоторазведчиков F8U-1P, созданных на базе F8U-1. Внешне «фотограф» отличался нижней частью фюзеляжа, в которой располагались три фотокамеры САХ-12 и две К-17. Для компенсации увеличения площади поперечного сечения фюзеляжа, вызванного установкой фотооборудования, фюзеляж перепрофилировали в соответствии с «правилом площадей», в результате чего на верхней поверхности центроплана появился характерный «горб». Встроенные пушки, ракетный контейнер и система управления огнём были демонтированы. Для увеличения скорости горизонтальное оперение уменьшили. Самолёт оснащался тем же двигателем, что и F8U-1, и мог нести осветительные бомбы для фотосъёмки в ночное время.

Комплект фотооборудования первоначально включал три панорамных камеры, обеспечивавших круговой обзор и располагавшихся в задней части отсека фотооборудования. Вскоре в состав бортового оборудования вошли также перспективные фотокамеры. Причем одна из них распологалась ниже пилотской кабины и впереди неё. Здесь же могла устанавливаться 16-мм кинокамера. Камеры могли иметь различный угол наклона, но чаще всего устанавливались под углом 5°, 15° или 30°. Со временем, камеры времен Второй Мировой войны были заменены на более совершенные КА-45, КА-51, КА-53, КА-62 и КА-66, разработанные фирмой «Чикаго Эриал» (Chicago Aerial).

В июле 1957 г планировалось установление рекорда скорости в трансконтинентальном перелёте из Калифорнии в Нью-Йорк в рамках проекта «Пуля» (Bullet). Пилот Корпуса морской пехоты майор Джон X.Гленн, сбивший в Корее три МиГ-15, должен был пересечь территорию США на F8U-1P, делая снимки местности по ходу полёта. Его должен был сопровождать на F8U-1 морской лётчик лейтенант Чарльз Деммлер, а дозаправка в полёте возлагалась на экипажи флотских летающих танкеров AJ-2 «Сэвидж».

16 июля два самолёта взлетели с аэродрома Лос-Анжелеса, но во время дозаправки над Альбукерком (штат Нью-Мексико) на самолёте Деммлера сломался топливоприёмник, что вынудило его приземлиться на ближайшем аэродроме. Гленн продолжил полёт в одиночку и вскоре приземлился на нью-йоркском аэродроме Флойд Бенет Филд. Средняя скорость составила 1225,68 км/ч. Гленн был награждён Крестом за лётные заслуги и принял участие в телевизионной передаче «Знаменитые имена» 2* .

В сентябре 1957 г F8U-1P поступили на вооружение эскадрильи VFP-61, базировавшейся на авианосце «Мидуэй». Надо сказать, что выпуск разведчиков производился довольно медленно и последний из 144 выпущенных F8U-1P был передан на вооружение флота только в начале 1960 г., в то время как выпуск 218 F8U-1 завершился еще в сентябре 1958-го, после чего в производство был запущен F8U-2.

2* Его слава возросла ещё больше, когда он стал первым американским астронавтом. Впоследствии Джон Гленн стал сенатором от штата Огайо и даже баллотировался, правда безуспешно, на пост президента США. Недавно Гленн совершил свой второй полёт в космос, став самым старым космонавтом мира. Самолёт Гленна (борт №144608). на котором он совершил свой перелёт, продолжал свою службу на флоте и спустя несколько лет был модернизирован в вариант RF-8G. В декабре 1972 г., во время захода на посадку, он врезался в палубу авианосца «Орискани» и был списан.

Появление специальной всепогодной модификации F8U-2N также не сняло всех ограничений в применении «Крусейдеров», хотя и серьезно повысило боевые возможности истребителя.

Фактически, F8U-2 стал первым по-настоящему боевым F8. Его прототип (YF8U-2) совершил первый полёт 20 августа 1957 г. На опытном самолете стоял новый двигатель J57-P-16 тягой 4858 кг и развиваший 7673 кг на форсаже. Возросшая вместе с тягой теплоотдача силовой установки потребовала дополнительного охлаждения форсажной камеры, для чего в хвостовой части по обе стороны от вертикального оперения были смонтированы дополнительные воздухозаборники.

Для улучшения управляемости на больших высотах на самолёте смонтировали два подфюзеляжных гребня. Эффективность этих поверхностей оказалась весьма сомнительной, поскольку многие пилоты отмечали, что не заметили никаких изменений в поведении самолёта. Пилоны для «Сайдуиндеров» приобрели Y-образное поперечное сечение, что позволило увеличить число ракет до четырёх. Второй прототип, ставший эталоном для серии, поднялся в воздух в январе 1958 г., а 20 августа совершил первый вылет серийный F8U-2. Лётные данные новой модификации впечатляли: скороподъёмность составляла 7625 м/мин, а максимальная скорость без внешних подвесок на высоте 10.675 м соответствовала 1,7М. Первой эскадрильей, получившей новые «Крусейдеры», стала VF-84, за ней последовали VF-24, VF-103, VF-194. VF- 211, VMF-212, VMF-232, VMF-235 и VMF-333. Всего же до сентября 1960г., когда производство этой модификации было прекращено, из заводских цехов вышли 187 F8U-2.

В конце 50-х американцы опасались возможного появления у СССР бомбардировщиков, способных летать на высотах до 18.000 м. Наряду с несколькими другими фирмами «Воут» занялась разработкой реактивного истребителя, способного перехватывать такие цели. В 1957 г. рассматривалась возможность оснащения дополнительным ракетным двигателем 16 из 23 серийных F8U-1. Первоначально планировалась установка двигателя XLF- 40 фирмы «Реакшион Моторе» (Reaction Motors), развивавшим кратковременно тягу 3632 кг. Топливом для него служил обычный авиационный керосин (JP4), а камеру сгорания для увеличения тяги подавалась перекись водорода. Однако, уже в ходе первого этапа наземных испытаний двигатель взорвался, убив двух обслуживавших его специалистов, после чего «Реакшион Моторе» прекратила своё участие в проекте, а специалисты «Воут» переключили свое внимание на двигатель XLF-54, разработанный фирмой «Рокетдайн» (Rocketdyne). Хотя его тяга была заметно меньше – всего 2724 кг – это изделие было более доведенным. Однако проект так и не был воплощён в металле и все ограничилось лишь оснащением одного F8U-1 макетом ракетного двигателя, смонтированного в хвостовой части фюзеляжа под килем.

Впрочем, вскоре выяснилось, что угроза для США со стороны советских высотных бомбовозов не более чем бред, что привело к закрытию программы. Между тем, появление у ВВС СССР реактивных бомардировщиков- ракетоносцев Ту-16К с противокорабельными ракетами КСР-1 серьезно осложнило действия американских авианосных ударных групп (АУГ). Если в дневных условиях «Барсуков» (Badgers), как называли в НАТО эти самолеты, довольно успешно могли перехватывать те же F8U-1 и F8U-2, то ночью и в сложных метеоусловиях, «крестоносцы» безнадежно «слепли». Мало помогало и наведение перехватчиков на цель с помощью кораблей радиолокационного дозора. В ходе учений операторам корабельных РЛС, обнаруживавшим воздушные цели на удалении до 350 км, как правило удавалось подвести перехватчики к самолетам «противника» на дальность не более 30 км. После этого отметки на индикаторе кругового обзора почти сливались, и дальнейшее наведение становилось невозможным.

Как выяснилось, эта величина была почти предельной для бортовой РЛС AN/APS-67, не говоря уже о менее совершенной APG-30. Фактически, для обнаружения Ту-16 в ночных условиях пилотом перехватчика оператору корабельной РЛС требовалось вывести «Крусейдер» точно в лоб советскому самолету. Поскольку обстрел цели на встречном курсе из пушек практически исключался из- за очень высокой скорости сближения достигавшей 700 м/с, то у пилота истребителя оставалось не более двух минут на построение маневра, позволяющего ему зайти в хвост «Барсуку». В противном случае следовала неизбежная потеря контакта и «игру» можно было начинать сначала, с той лишь разницей, что советский ракетоносец находился уже в непосредственной близости от авианосца и его «поросята» практически в любой момент могли вспороть борт американского «корыта», превратив его отсеки и палубы в пылающий ад.

Парировать эту угрозу должен был F8U- 2N, способный действовать ночью (о чём свидетельствует наличие литеры «N» в названии). Первоначально предполагалось, что создаваемый на базе F8U-2 новый истребитель будет способен осуществлять перехват воздушных целей в любых метеоусловиях, но ограниченные внутренние объемы не позволили установить достаточно мощную РЛС и потому возможности новой машины в сложных метеоусловиях оказались довольно ограниченными. Первый образец F8U-2N поднялся в воздух 16 февраля 1960 г.

Для выполнения заданий в ночное время самолёт оснастили усовершенствованной бортовой авионикой. Наиболее важным новшеством была система автоматической посадки АРС. Она существенно облегчала посадку на палубу авианосца для неопытных пилотов, так как поддерживала постоянную скорость вне зависимости от порывов ветра. В систему входили компьютер, измеритель ускорения, вспомогательный усилитель и привод, а также индикатор угла атаки в кабине пилота. Система автоматически активизировалась при поднятом крыле и реагировала на изменение величины скорости захода на посадку, удерживая ее на постоянном уровне с точностью до +/-Т.5 км/ч. Возможности этой системы были продемонстрированы 13 июня 1963 г., когда капитан-лейтенант Р.С.Чью совершил первую успешную посадку на палубу авианосца в автоматическом режиме. Ещё одним усовершенствованием был кнопочный автопилот.

Довольно существенно были улучшены и скоростные возможности F8U-2N, чему способствовала установка нового двигателя J57-P-20 номинальной тягой 4858 кг и развивашем 8172 кг на форсаже. Серийные машины практически вплотную подошли к 2000-км рубежу, разгоняясь на высоте 10.675 м до 1975 км/ч (1.86М)! Вооружение было аналогично F8U-2 (четыре 20-мм пушки и четыре УР с ИК ГСН «Сайдуиндер»), но зато F8U-2N, наконец-то, распрощался с рудиментарным внутренним ракетным отсеком и 70-мм НУРСами «Майти Маус», абсолютно бесполезными в реальном воздушном бою даже с бомбардировщиками. Это позволило несколько увеличить количество топлива, смонтировав еще один бак, что довело запас керосина до 5102 л.

Выпуск новых истребителей начался в июне 1960 г., но различные доводочные работы задержали поставки машин в строевые части, а потому только в конце 1961 г. первая эскадрилья (VF-111), получившая F8U-2N, была объявлена полностью боеготовой. Следом за ней в 1962 г. «поменяли лошадей» VF- 154, VF-31, VF-32, VF-334 и VF-451. Для укомплектования шести эскадрилий до января 1962 г. было выпущено всего 152 F8U- 2N, лишь немногим из которых посчастливилось встретиться с противником в реальных боях, но об этом будет рассказано чуть ниже.

F8U-2NE капитана Джима Хигбн из состава эскадрильи VMF(AW)-235 «Ангелы смерти» (Death angels). На подкрыльевом пилоне подвешена 454-кг авиабомба (вверху). F8U-2NE из состава этой же эскадрильи на катапульте авианосца типа «Орискани»в предстартовой готовности.

О размерах ангаров американских авианосцев наглядное представление дает нижний снимок. Самолетов много, но и свободного места тоже достаточно.

И все же возможности F8U-2N не вполне удовлетворяли командование американского флота, которое потребовало от фирмы «Воут» поставить на истребитель новейшую РЛС АРО-94. Установка нового радара, имевшего антенну большого диаметра, неизбежно вызвала увеличение носового обтекателя, в результате чего длина самолёта увеличилась на 0,08 м, но «овчинка стоила выделки», так как серьезно улучшалась система управления оружием. Если раньше пилот осуществлял пуск ракет практически «на глазок», наблюдая за целью через стрелковый прицел и отслеживая дальность до нее с помощью РЛС, то теперь для эффективного применения УР «Сайдуиндер» использовался инфракрасный датчик, расположенный над обтекателем РЛС. При захвате цели ГСН ракет, пилот получал сигнал, а радиолокатор, непрерывно измерявший дальность до объекта атаки, сообщал с помощью светоиндикации и дублирующего звукового сигнала о сокращении дистанции до разрешенной дальности пуска. Кроме того, в «горбе» над центропланом располагалась аппаратура для наведения УР «воздух-поверхность» AGM-12 «Буллпап».

Столь радикальное наращивание электронных «мозгов» сделало F8U-2NE не только действительно всепогодным истребителем, но и первой модификацией F8U, способной применять управляемое оружие по наземным целям. Еще одним отличием новой модификации от предыдущих F8 стало катапультируемое кресло фирмы «Мартин-Бэйкер» Mk.F5, в то время как все ранее выпущенные самолёты оснащались креслом «Воут». Его надежность и характеристики оказались настолько высоки, что с 1962 г. ими начали оснащать и все предыдущие модификации истребителей и разведчиков.

Первый полет F8U-2NE, модифицированного из 77-го серийного F8U-1 (борт №143710), состоялся 30 июня 1961 г. но к этому времени командование флота начало все более склоняться к концепции универсализации истребителей, что было вызвано невиданным ростом стоимости авиатехники. В конечном счете именно это решение – иметь пусть дорогой, но многоцелевой самолет – оказалось фатальным для «Крусейдера», а пока же все построенные F8U-2NE, кроме нескольких первых экземпляров, получили подкрыльевые пилоны, на каждый из которых могла подвешиваться боевая нагрузка массой до 2000 фунтов (908 кг). В ударном варианте F8U-2NE мог нести до 5000 фунтов (2270 кг) различного вооружения, но типовая нагрузка составляла четыре 1000-фунтовые (454-кг) бомбы и восемь неуправляемых ракет «Зуни» на фюзеляжных узлах. Поступление F8U-2NE на вооружение началось с сентября 1962 г и как оказалось это была была последняя серийная модификация F8, которая была выпущена в количестве 286 экземпляров.

Тем временем, в августе 1962 г. в Пентагоне решили изменить систему обозначений морских самолетов по типу принятой в ВВС и 18 сентября последовал официальный приказ, в рамках которого F8U-1 переименовали в F-8A, F8U-1Е – в F-8B, F8U-2 а – F-8C, F8U- 2N – в F-8D, F8U-2NE в – F-8E, фоторазведчики F8U-1Р стали называться RF-8A.

Хотя обстановка в мире оставалась относительно спокойной, но отнюдь не простой. Впрочем, тишина была весьма относительной, так как с начала 60-х годов самолеты советской Дальней Авиации и ВВС ВМФ начали регулярные облеты американских авианосных соединений. «Крусейдеры» постоянно поднимались на перехват разведчиков, стремившихся сфотографировать авианосные соединения, и на сопровождение ракетоносцев. Эти вылеты засчитывались как «боевые» (с соответствующей солидной прибавкой к жалованью), поскольку изматывающая «игра на нервах», в ходе которой обе стороны опробовали друг на друге свою тактику, в любой момент могла перерасти в реальные боевые действия.

Наряду с разведывательными полетами и сопровождением, советские ВВС временами проводили внушительные демонстрации собственной мощи. Так, в июне 1963 г. шестерка Ту-16 прошла буквально над самыми мачтами оперативного соединения во главе с авианосцем «Рэйнджер», шедшего в 330 милях к востоку от Японских островов. Летчики американских авианосцев также не были ангелами и часто вторгались в воздушное пространство Советского Союза. В ходе этих впечатляющих «шоу» потери с обоих сторон были неизбежны.

Единственный построенный по заказу американского флота учебно-боевой F8U-1T.

Катапульта французского авианосца начинает разгон «Крусейдера».

Обратите внимание на нижний снимок, где запечатлен момент торможения истребителя, на мгновение повисшего на двух точках: носовой стойке и гаке, за который машину удерживает трос аэрофинишера.

Например, в феврале 1964 г. пара ракетоносцев Ту-16, пытаясь сбросить с хвоста наводимую по радио четверку F-8, довернула к грозовому фронту. «Янки» оказались проворнее и как только БРЛС перехватчиков «увидели» «барсуков». «Крусейдеры» на форсаже устремились к самолетам потенциального противника. Экипажи Ту-16 вошли в облака, туда же за ними устремились и «крестоносцы». Войдя в облака, ведущий, опасаясь столкновения шедших плотным строем самолетов подал команду и перехватчики разошлись в стороны. Спустя несколько мгновений короткая серия оранжево-белых вспышек слева пронзила облачную муть, а на приказ ведущего доложить о положении на борту ответили только два пилота. О том, что произошло на самом деле, можно только догадываться, но один F-8 бесследно исчез.

В 1968 г. у побережья Норвегии, выполняя разворот на малой высоте в сторону авианосца «Эссекс», Ту-16 коснулся консолью верхушек волн и спустя мгновение исчез в облаке взрыва. Наряду с советскими самолетами за американскими авианосцами следили артиллерийские, а затем и ракетные крейсера, готовые в случае необходимости подстраховать летчиков, и по сигналу внезапным огнем уничтожить плавучие аэродромы. Не спускали с них глаз и замаскированные под рыболовецкие траулеры разведывательные суда. К вниманию со стороны этих «плавсредств», американские экипажи относились весьма снисходительно и не раз подшучивали над неуклюжими «шпионами».

Однажды в мае 1967 г. в Средиземном море такой «рыбак» попытался приблизиться к авианосцу. С его палубы немедленно поднялся F-8, который сделал заход на «цель» и… выпустил тормозной щиток, из ниши которого на советское судно посыпались рулоны туалетной бумаги!..

Довольно высокие летные характеристики и начавшая падать (из-за принятия на вооружение «Фантома») цена «Крусейдера», привели к тому, что в 1962 г. ВМС Франции выбрали F-8E в качестве замены устаревшему «Аквилону» (базировавшемуся на авианосцах «Клемансо» и «Фош»). Авиапромышленность Франции не смогла создать самолёт с требуемыми характеристиками, поэтому военно-морской флот Франции был вынужден искать подходящую машину на стороне. Французский «Крусейдер» получил обозначение F-8E(FN). Первоначально планировалась поставка 40 F-8E(FN) и шести двухместных TF-8E(NE). Позже заказ на TF8E(NE) аннулировали в пользу увеличения числа одноместных истребителей.

Поскольку французские авианосцы были меньше по размерам, чем американские типа 27С, в конструкцию F-8 пришлось внести некоторые изменения. В частности, для снижения посадочной скорости, угол подъёма крыла был увеличен. Предкрылки стали двухсекционными для увеличения кривизны крыла. Установили также систему управления пограничным слоем, использовавшую сжатый воздух от компрессора двигателя и выбрасывавшую его через регулируемые жалюзи над закрылками. Давление воздуха автоматически увеличивалось при их отклонении. Кроме того, увеличили угол отклонения закрылков и площадь хвостового стабилизатора.

Состав вооружения был сохранён таким же, как и на F-8E, однако вместо четырёх УР AIM-9B самолёт мог вооружаться двумя ракетами «Матра» R.530 с ИК ГСН или полуактивной системой наведения. Поскольку французские изделия были несколько крупнее американских, то на фюзеляжных пилонах располагалось по одной такой ракете. Типовым был вариант из одной УР с ИК ГСН и с тепловой системой наведения и одной радиолокационной. Для наведения ракет на цель французских ракет на самолёт установили РЛС AN/APQ-104 и модифицированную систему управления оружием AN/AWG-4.

В качестве прототипа F-8E(FN) использовался F-8D (зав. №147036). Самолёт летал с 27 февраля до 11 апреля 1964 г., когда был разбит в результате аварии. Для окончания цикла испытаний задействовали первый серийный F-8E(FN), поднявшийся в воздух 26 июня 1964 г., а уже 5 октября того же года первые F-8E(FN) прибыли в Сен-Назер. Первой получила «Крусейдеры» эскадрилья 12F, а спустя полгода – вторая и последняя 14F.

Как правило, появление нового типа самолёта, требует создания его двухместного учебно-тренировочного варианта. Не стал исключением и F8U-1, получив который флот вскоре потребовал и «спарку». Надо сказать, что этот заказ был вполне обоснованным. Выше уже отмечалось, что «Крусейдер» оказался довольно строгим в управлении и.не прощал ошибок, а потому его освоение в боевых эскадрильях, хотя и шло довольно быстрыми темпами, сопровождалось частыми лётными происшествиями. К примеру, на 100.000 часов налёта у F8 приходилось 46-70 лётных происшествий, тогда как у «Скайхока» только 23-36, а у появившегося вскоре «Фантома»2 этот показатель составлял и вовсе 17-20.

Однако поначалу все усилия разработчиков были сосредоточены на повышении возможностей боевой машины и лишь в 1960-м «Воут» приступила к проектированию двухместного варианта, использовав для этого 77-й серийный F8U-1 (борт №143710), до этого служившего прототипом для F8U-2NE. Этот самолет под обозначением F8U-1T впервые поднялся в воздух 6 февраля 1962 г. От F8U-2NE он позаимствовал подфюзеляжные гребни и воздухозаборники системы охлаждения форсажной камеры. Самолёт был длиннее обычного F8U-1 на 0,61 м. Двухместная кабина закрывалась цельным односекционным фонарём. Оба члена экипажа могли управлять самолётом. Заднее пилотское кресло было приподнято на 0,38 м по сравнению с передним, что придавало F8U-1T слегка «горбатый» вид. Позади переднего катапультного кресла были установлены защитные щитки, предохранявшие второго члена экипажа от набегающего потока воздуха в аварийной ситуации. Оборудование, размещавшееся на F8U-1 позади пилотской кабины, на F8U-1T было перенесено внутрь фюзеляжа. Две пушки с боеприпасами и внутренний контейнер с ракетами «Майти Маус» были демонтированы, чтобы освободить место для размещения второго члена экипажа, однако пилоны для «Сайдуиндеров» были сохранены. F8U-1T оснащался двигатель J57- Р-20 и пневматиками низкого давления. Любопытно, что из всего семейства «Крусейдеров», только эта опытная машина оснащалась тормозным парашютом в контейнере, распологавшейся в нижней части киля.

«Крестоносец» был довольно строгим в управлении, а при заходе на посадку и вовсе не имел склонности к альтруизму, не прощая пилотам ошибок. Типичной иллюстрацией характера F-8 служат эти два снимка, на которых запечатлено приземление истребителя этого типа. Прежде чем стойки шасси истребителя коснулись полетной палубы авианосца, хвостовая часть машины ударилась о свес полетной палубы (фото вверху). В результате самолет подобно необъезженному коню вздыбил свой «круп», и тут же последовал жесткий удар передней стойки о палубу. После чего пилоту, окончательно утратившему контроль над самолетом, оставалось только катапультироваться, что он собственно и сделал.

Результат еще одной аварии. Судя по откинутому фонарю, на этот раз пилот выбрался из кабины на своим ходом, а не с помощью катапульты.

Этот F-8A использовался НАСА в исследованиях но сверхкритичсскому крылу.

В рамках новой системы обозначений опытному учебно-тренировочному F8U-1T, существовавшему в единственном экземпляре, было присвоено обозначение TF-8A. Однако несмотря на то, что эта машина создавалась по заказу флота, в серию она так и не пошла из-за сокращения бюджета на 1964 финансовый год. После неудачи в США, фирма отправила TF-8A в европейский тур с целью привлечения потенциальных покупателей. Двухместный «крестоносец» заинтересовал англичан. Они планировали оснастить закупленные TF-8A двигателем «Спэй», разработанным фирмой «Ролле Ройс», но с появлением F-4 энтузиазм по поводу двухместного F-8 быстро угас. Не лучше в этом направлении шли дела и в США, где после завершения цикла испытаний «Воут» передала TF-8A школе лётчиков-испытателей в Патуксент Ривер (штат Мэриленд). Спустя несколько лет машину перегнали на авиабазу НАСА Лэнгли, а затем на авиабазу Эдвардс. Как бы там ни было, но без «спарок» флату обойтись не удалось, и в 1962 г. некоторое количество снимаемых с вооружения F-8A было переоборудовано в двухместные учебно-тренировочные самолёты.

Впрочем, это был не единственный вид деятельности для выходивших в отставку первых серийных «Круссейдеров». В 1967 г. некоторое количество F-8A переоборудовали в самолеты наведения для испытаний крылатых ракет «Регулус»I и II. Получившие обозначение DF-8A, самолёты были выкрашены в яркие цвета и поступили на вооружение эскадрилий VC-7 и VC-8. Небольшое количество F-8A переоборудовали в носители мишеней DF-8F. Ещё несколько F-8A переделали в беспилотные мишени OF-8A, известные также как DQF-8A.

В 1969 г. один F-8A (бортовой №141354) был передан НАСА, которое присвоило ему бортовой №666. С '«тавром Дьявола» машина, что называется, в принципе, не могла иметь долгую жизнь, тем более в исследовательском центре НАСА. Хотя она использовалась только в качестве самолёта сопровождения для NF- 106В, от судьбы уйти не удалось, и уже в конце года она была разбита в катастрофе.

Другой F-8A(бopт. №141353), также попавший в НАСА, использовался для исследований характеристик сверхкритического крыла, которое характеризуется кривизной нижней поверхности и плоской верхней, что позволяет осуществлять полёт на трансзвуковой скорости без бафтинга. Кроме того, ожидалось, что такое крыло позволит сократить дистанцию разбега перед взлётом и пробега после посадки, а также улучшит управляемость на малых скоростях. Самолёт, получивший в НАСА бортовой №810, оснастили сверхкритическим крылом размахом 13,115 м. Тонкое длинное крыло придало машине изящный, птицеподобный внешний облик. После завершения этой части программы, исследования сверхкритического крыла продолжились на специально оборудованном F-111.

Окончание в следующем номере.

ЮБИЛЕЙ

подполковник авиации Сергей Корж