История Больших Призов 1971 года и людей их проживших.

Гран-при Голландии

Когда Бетти Хилл, вынужденная носить гипс после перелома ноги, по просьбе Салли Кэридж возлагала цветы у восточного туннеля, она обнаружила там венок. О Пирсе Кэридже, потерпевшем смертельную аварию в Зандвоорте в 1970 году, уже подумал кто-то другой. Опасная неровная связка поворотов выровнена, протянуты пять километров новых проволочных заграждений. Но Стюарт предупреждал, что безопасности все еще недостаточно. Английская газета писала, что Зандвоорт в случае, если что-то пойдет не так, может "опять кого-то убить".

У этой трассы в дюнах особенная проблема. Масло и частицы резины от шин смешиваются с мелким, не поддающимся учету песком, который приносит северный ветер. Принимая во внимание прошлогодний опыт, когда Брэбэм "после гонки имел на два миллиметра большую высоту профиля шины, чем до того, потому что песок приклеился к резине", Goodyear разработал специальную, почти "антимагнитную" к песку смесь G-27.Она позволила Стюарту показать на частных тестах, двумя днями позже Монако, время 1:18. Тем удивительнее показанное Регаццони время 1:16,9, еще перед официальным началом тренировок.

"Что нам действительно нужно, так это еще 30 л.с.", - резюмировал эту информацию для Стюарта Лео Мель. Летом 1970 года Йохен Риндт по-дружески спросил гоночного шефа Goodyear, чувствует ли он себя, как некоторые другие, причастным к серии аварий? И Лео ответил: "Все хотят стать быстрее, но никто - безопаснее".

Ferrari привезла на троих гонщиков пять машин и пять моторов. Два грузовика бороздили Европу, поскольку из-за забастовок не возвращались в Маранелло. В Зандвоорте Ferrari нужно до конца исчерпать весь свой потенциал.

Стюарт прибыл к 14 часам, обнаружил, что грузовик Tyrrell заперт, оставил свой чемодан Bond и сумку для гонок в BRM и приподнял пальцами тент с Tyrrell 003: "Ага, новый нос". Он похож на аналогичную деталь со спортивной 2-литровой машины Chevron. Кроме того, Джеки опробовал, как ранее в Сильверстоуне, впереди двойные тормозные диски. По утверждению конструктора Гарднера, все это поможет увеличить прижимание к дороге в передней части. Когда Стюарт остановился после шести тренировочных кругов, тормозные диски так сильно дымились, что их пришлось обработать из огнетушителей пожарному персоналу. Тирелл успокаивает: "Монтажная проблема, это не имеет никакого отношения к тормозам или тормозной системе".

В Lotus Уокер вынужден был тренироваться на Lotus 72 Фиттипальди, пока не прибыла из ремонта турбина. У него новые тормозные колодки и шины, и все-таки он уже на третьем круге обошел McLaren Халма. Халм, которого обогнали, разбитый Lotus и отсутствующий пилот - только пешком пришедший в боксы Уокер рассеял тревогу. Шеф-механик Эдди рассказывал: "Он сказал, что сломались только два радиусных рычага, но такие ребята на машину даже не смотрят". Конструктор Филипп полагал, что "порыв ветра" смел Lotus с полотна. Он запрыгнул вместе с Уокером в его оранжевый Lotus Seven, чтобы ехать к месту аварии. Тренировку остановили - у Регаццони произошла капитальная поломка двигателя, и сначала нужно было засыпать масляную лужу.

На March Пескароло сломался рычаг подвески. Механик Херби подошел с болтом в руке. "Nasty Business", - ругается он, - "Противная работа". В 17.05 вдруг нет Регаццони, который пересел на старый 312 В1 со старым мотором.

Машина руководителя гонки выехала на трассу с желтым проблесковым огнем. По ветру развевался белый флаг. Форгьери ждал впереди у большой башни, где размещаются руководители гонки и хронометристы. Форгьери стоял там, где стоял и Фрэнк Уильямс в 1970 году, когда ждал Пирса Кэриджа. Но на этот раз беда миновала. Когда Citroеn вернулся, из него вышел живой и здоровый Регаццони, ухмыляясь и пожимая плечами. На скорости 230 км/ч правая задняя шина его автомобиля оторвалась от диска. Ferrari совершил полтора оборота и врезался в проволочную сетку. Клей сказал, что машина не так уж сильно повреждена. Еще раз прозвучало из громкоговорителей, что Регаццони вылетел в сетку-уловитель, а Пескароло перевернулся. "Нет, нет", - возразил Форгьери, - "это мой автомобиль, мой автомобиль в порядке". И спросил Регаццони: "А Пескароло?" "Не видел", - ответил Клей. А March давно в ремонте и через двадцать минут был готов к старту.

На часах 18.10, когда Марио Андретти прошел на большой скорости мимо боксов. Вдруг его Ferrari сорвало с дороги и стало заносить влево и вправо. В итоге он оборвал проволочную сетку на отрезке в сотню метров и остановился в клубах пыли. Команда из боксов бегом помчалась к Марио. Возбужденный Форгьери спросил своего пилота по-английски: "What happened?" Оказалось, и у Марио правая задняя шина слетела с диска. "С иголочки новый автомобиль, который мы подготовили в последний момент!", - причитал Форгьери. "По счастью, Халм видел все из боксов и сразу сказал, что это шина. А иначе что сейчас тут разберешь?" Немного. И только внезапный дождь разогнал любопытных.

Совершенно хладнокровно Марио покинул место несчастного случая. В то время как Регаццони после аварий потрясен физически, Андретти воспринимает обломки как холодный душ. "Невероятно, как он к этому относится", - шептались позади Андретти.

Через полчаса буксирный кран притащил "3Т", в котором был Регаццони. Ясно одно. Без проволочной сетки, расположенной у отбойников в три-четыре ряда, оба шинных происшествия могли бы вызвать тяжелые последствия. Сертиз рассказывал, что незадолго перед аварией он видел искры в задней части машины Регаццони. Фоторепортеры сообщили с трассы, что видели, как шины по-настоящему буквально „раздувались“ и находились на полотне дороги в совершенно вогнутом виде. Обе аварии произошли на максимальной скорости. Была ли это проблема колеса, а не шины? Ferrari умудрилась на 15-дюймовые диски натянуть шины, рассчитанные на 17-дюймовые. Разница в 4,9 см приводила к пониженному давлению. Когда шины "раздувало", нарушалась симметрия, возникала неожиданная декомпрессия, почти взрыв. Шину сметало с колеса.

Однако есть ведь "предохранительные болты", удерживающие шину на диске? Они использовались со времен аварии Джимми Кларка, гибель которого, очень возможно, была вызвана аналогичной потерей давления в шине. Менеджер Lotus Питер Уорр поспешил уверить: "Предохранительные болты Ferrari расположены не вертикально, а под углом 60 градусов". В BRM говорят, что это изобретение стоило Ferrari 2,5 миллиона шиллингов.

Дискуссии накалились, но скоро иссякли. Все ждут времен на круге. Единственный пилот Ferrari, избежавший аварии - Икс - быстрейший со временем 1:17,42 перед Родригезом (1:17,46) и Стюартом (1:17,64). "Проклятье", - вырвалось у шотландца, - "из-за пары десятых!" Программа Стюарта на три тренировочных сессии все время одна и та же. В первой по возможности показать лучшее время. Во второй опробовать различные комбинации и комплекты шин. В третьей, наконец, провести тонкую настройку, проверить поведение машины с полными баками и т.д. Но утром в субботу начинался дождь Зандвоорта, которого все боялись. Роб Уокер описал его каракулями в записной книжке как "холодный, мокрый, мерзкий". После обеда сильный встречный ветер ограничил время, которое можно показать на финишной прямой. Единственный, улучшивший позицию и пробившийся в третий ряд - Зифферт.

Традиционная вечеринка гонщиков в субботу вечером в отеле "Bouwes" закончилась неприятным сюрпризом. Клей Регаццони должен был получить учрежденный ассоциацией гонщиков GPDA приз - серебряную тарелку графа Трипса - как "наиболее многообещающий молодой гонщик 1970 года". Его вызвали для награждения, но лишь для того, чтобы вынудить стоять с растерянным видом на подиуме, в красно-белой полосатой рубашке и коричневой куртке. Секретарь GPDA Луис Стэнли думал, что Иоаким Боннье позаботится о призе, но Боннье вообще отсутствовал, а серебрянную тарелку потеряли еще в Лондоне. Позднее "Большой Луис" присоединился к гостям вечеринки, но Регаццони уже ушел ужинать. Позднее Стэнли собственноручно принес ящик апельсинового сока своим механикам BRM в гараж VW на портовой набережной.

День гонки был безнадежно испорчен дождем. Вода капала зрителям, находящимся в палатках кемпинга или мерзнущих под открытым небом, за воротник и выбегала из ботинок. 45.000 человек пришли посмотреть гонку. "Я бы еще подумал, стоит ли смотреть гонку в такую погоду", - сказал мне Жаки Икс. Его и Родригеза считают лучшими "дождевыми" гонщиками мира. И оба были на Firestone.

"На тренировке в дождь я был на запасной машине на четыре секунды медленнее, чем гонщики на Firestone", - жаловался Стюарт и кивал огорченно, когда я показывал ему стартовую решетку. В первых трех рядах восемь машин на Firestone и только две - на Goodyear (он и Эймон). Джеки лежал в шезлонге. В грузовике Tyrrell тихо. Слышно было только, как дождь монотонно плещет по тенту. Как и в 1968 году в Зандвоорте, я пытался подбодрить Джеки воспоминаниями о его премьерной победе (в дождь), когда он выступал за Matra. "Это была совсем другая история. Моя новая машина еще никогда не ездила в дождь", - говорил Стюарт серьезно. "Если польет ручьем, если будут образовываться огромные лужи, тогда у меня есть шансы. Если же будет только обычный дождь, то - никаких. Тогда все Ferrari и все BRM будут впереди меня. Кроме, может быть, Марио. Если не повезет, буду только пятым или шестым." Снаружи слышен голос Кена Тирелла: "Они решили сделать три прогревочных круга". Джеки ответил: "Организуй, пожалуйста, чтобы Дерек Гарднер был на старте, чтобы можно было что-либо изменить в машине".

За грузовиком содрогался воздух. Прогревался, шипя и фыркая, турбинный Lotus: тихо подкравшаяся революция? 56В праздновал свой дебют в Гран-при, как и его пилот, Дэйв Уокер. "Мне нужно забыть все, чему я научился в нормальной езде", - говорил австралиец. "Мне нужно гораздо раньше тормозить, а там, где я обычно торможу перед поворотом, уже давать газу". Это, во-первых, потому, что турбина сначала (в противоположность обычному двигателю) не создает тормозного эффекта, а во-вторых, потому, что ее разгон замедлен на две секунды. Нужна ли для турбинных машин новая раса? Чэпмену не надо было объяснять Уокеру, что тот благодаря приводу на все четыре колеса и автоматической трансмиссии имеет преимущество перед всеми конкурентами на мокрой дороге. Но он знал и уокеровскую жажду деятельности.

"Слушай", - дал своему рекруту Чэпмен сигнал к построению. "Сегодня у тебя шанс всей твоей жизни. Ты можешь сделать себе имя на все времена. Но следуй моему приказу. Не волнуйся первые десять кругов. Так ты автоматически пробьешься вперед".

Старт бесконечно откладывали. Икс и Родригез первые сорвались со старта, Стюарт прилагал все усилия, чтобы вообще сдвинуться с места. Сломался бензонасос у Андретти. Зифферта развернуло уже на первом круге. На втором круге Эймон разбил радиатор в повороте "Тарзан". На третьем волчком закрутился Стюарт. Водяная пленка, остатки резины, песок, а вскоре еще и масло, образуют скользкую, как мыло, пленку. Наморщив лоб, Чэпмен зафиксировал, что к пятому кругу Уокер обогнал уже восемь машин. Но при этом у него еще неприкатанные тормозные колодки. И, когда Уокер начал тормозить за 250 метров до "Тарзана", турбинный Lotus заскользил прямо вперед, в сетчатое ограждение…

Чэпмен был в ярости: "Да, ты сегодня действительно прославился, но совсем не тем способом!" Позже сошел и Визелль. Его дисквалифицировали за движение задним ходом перед боксами, после того, как он потерял колесо. Чэпмена удивило, что это пришло тогда Визеллю в голову. Галли и Север столкнулись, каждый обвинял другого в ошибке. У француза сломалась подвеска. Аналогичной поломкой поплатился Шенкен, после того как в скольжении столкнулся с March Пескароло. Штоммелен захотел удержаться за Регаццони и беспомощно заскользил в "Тарзане" на песке с дюн. Двигатель заглох, TS-9 пришлось толкать, и в связи с этим его дисквалифицируют.

Вылеты и пируэты скоро стало невозможно сосчитать. Так же скоро стало очевидно, что Гран-при Голландии распадается на две гонки. Президент Goodyear Чарльз Пилльо, находившийся в поездке по Европе, случайно включил телевизор в номере брюссельского отеля и, неприятно пораженный, заметил следующее. Впереди идут пилоты на Firestone, позади - на Goodyear, почти сомкнутыми фалангами. Это напоминает итоговый протокол горнолыжного спуска, во время которой погода резко переменилась.

Секундомеры показали разницу. Самые быстрые на Firestone, Икс и Родригез, отыгрывали на круге у быстрейшего на Goodyear, Бельтуа, по девять секунд! Через 70 кругов эта разница должна сложиться в семь минут. Шины Firestone B 26 с дождевыми бороздками, даже не являвшиеся настоящими дождевыми шинами, имели лучшее сцепление со смесью "вода-масло-соль", чем совсем непригодный в этот день состав Goodyear G-14. Это была чисто химическая проблема.

Стюарт на протяжении многих кругов боролся с Солером-Руа за 11-е место, "но не мог ехать еще на полсекунды быстрее без риска попасть в аварию". И дело было не только в шинах. "Каждый раз при торможении блокируется заднее колесо". Только двумя днями позже, на тестах в Сильверстоуне, Стюарт решит загадку. "Это было очень, очень плохо", - намекал он.

В то время как официальное сообщение о голландце на шинах Firestone в 15.46 гласит: "Гийс Ван Леннеп впереди двух чемпионов мира - Хилла и Стюарта" и дополняется в 15.54: "Извините впереди трех чемпионов мира, пожалуйста, добавьте Халма", борьба за победу бушевала между Иксом и Родригезом. Это дуэль двух героев. С одной стороны, бельгиец, который так часто откровенно заявлял, что гонки - его профессия, поэтому он должен стартовать в любых условиях. С другой - мексиканец, у которого внутри так много чистой воли к борьбе, характерной для предвоенного поколения. Причем Педро имеет скорее имидж человека, со всей самоотверженностью готового бороться с героями, чем самому быть одним из них. Дуэль проходила как бы на цыпочках, на кончиках пальцев. "Я не так чтобы люблю дождь, но он мне и не мешает", - говорил Жаки.

"Икс на мокрой дороге быстрее нас не в поворотах, а на прямых", - объяснял мне Крис Эймон. "То есть там, где каждый должен сам с собой решать, как далеко можно зайти. Возможно, Икс так смело едет потому, что ни разу не попадал в аварию в дождь". Икс лидировал до восьмого круга, потом "командование принял" Родригес. "Посуху Педро находится на уровне Стюарта и Икса", - сравнивал Луис Стэнли, - "но в дождь ему, безусловно, равных нет“. Маленького мексиканца едва видно в кокпите, можно различить только его серебристый шлем. Но он один из совсем немногих, которые вызывают чувство, как будто бы машина и водитель слились в одно неразрывное целое.

С 32-го круга лидерство вновь захватил Икс, и он первым видит и синие флаги (соперник хочет обогнать), и предупредительные сигналы, "за которые я благодарен, поскольку было неизвестно, не закрутило ли кого-нибудь в следующем повороте". Дождь прекратился, полотно слегка подсохло. Вдруг Родригез не смог больше проходить поворот "Хунцеруг", расположенный за боксами, на второй передаче, поскольку V12-мотор BRM на 7500 об/мин громоподобно "подхватывал", а на меньшей частоте вращения грозил перебоями. Так что Педро должен был включать первую.

Так Икс начал выигрывать по секунде на круге, но Педро ни сантиметра не отдавал без борьбы. 49-й круг для Икса оказывается лучшим по времени, на 52-м - дуэт обгоняет Стюарта в пятый и последний раз.

На последних кругах машины было еще сложнее держать на дороге. "Я могу балансировать", - говорил Икс, - "поскольку мне идет на пользу мотоциклетное прошлое. Я привык управлять мотоциклом на грязных трассах на шестидневных гонках". Достаточно ошеломляющий факт: пять из первых шести были раньше мотогонщиками. Икс участвовал в триалах, Родригез - в шоссейных гонках, Петерсон - в мотокроссе, Сертиз был семикратным чемпионом мира, Зифферт - кроме всего прочего, колясочником. Финишировавший на девятом месте Бельтуа был одиннадцатикратным чемпионом страны. Только Регаццони не хватало опыта двух колес. Он улетел с заблокированными передними тормозами в сетчатое ограждение. Хотя в боксах Ferrari ему подготовили новый обтекатель, он пересекает финишную линию с разломанным "носом", как и прежде, третьим. Поскольку Сертиза выносит в "Тарзане", Петерсон побеждает в ожесточенной дуэли за 4-е место. Более чем счастлив Йо Зифферт, благодаря первому очку в чемпионате мира после 686 дней непрерывной депрессии. Для BRM будущее выглядит в розовом цвете.

После своей седьмой победы в Гран-при Жаки Икс сидел, скорчившись, на самом верху транспортера Ferrari. Комбинезон парил, но на лице не было и следа от двухчасовой борьбы. Таким я его видел уже однажды: после его первой победы в Руане в 1968 году. Тогда он под проливным дождем побил спортсменов мирового класса, обогнав Родригеза и Сертиза на две минуты. Но тогда он единственный надел дождевые шины. "Я мальчишкой все время находился на природе и могу чувствовать, если на подходе дождь".

Сегодня у Жаки такого преимущества не было, и он признался: "У меня еще не было такой тяжелой гонки. Но я и не был так рад победе. Я должен поблагодарить Педро за то, что он был таким сильным соперником. Побить Родригеза в дождь - это большое дело…и, конечно, BRM". (Британская гоночная конюшня уже завлекала Икса к себе предложением 80.000 фунтов).

В победной речи в отеле "Bouwes" Икс поблагодарил механиков по-итальянски, за что был одарен шквалом аплодисментов. Он закончил словами "Campeone del Mundo" и улыбнулся для фотографов перед огромным транспарантом Ferrari, вздыбленный жеребец на котором казался давно привычным Иксу рисунком обоев. Он не слышал, что сидевший через пару столов Гарднер, конструктор Tyrrell, сказал: "Выиграть чемпионат мира для нас будет еще тяжелее, чем мы думали".

У Стюарта было 24 очка, у Икса - уже 19. Икс сказал мне: "Только пять очков разницы, но сезон такой длинный, а Джеки Стюарт - так хорош".

Но и Жаки Икс тоже, возразил я. "Я не знаю", - ответил он. Его голос затих, напряжение погасло, из глаз исчез блеск. Только теперь стало понятно, что похожих на мальчишку Жаки Икс, "Питер Пэн" Больших призов, в Зандвоорте спустился с вершин Гималаев. В дождь. Первым.