История Эрика

С мрачным выражением на лице, Марти забрался на борт "Сессны". Разогнав двигатели, он вскоре вырулил на взлетную полосу. Когда услуги аэродромной службы были завершены, он получил разрешение на взлет, сопровождаемое неофициальным пожеланием удачи и свободного полета.

Направляя "Сессну" до конца взлетной полосы, Марти вскоре оторвался от земли. Повернув на запад, он сделал свой первый векторный поворот, что должен был привести его в воздушное пространство Миннесоты. Мрачное выражение не покидало его лица.

Когда они прибыли в школу, Эрик обнаружил, что должен немедленно явиться в кабинет мистера Эриксона. Взглянув на Томми, он хлопнул своего друга по плечу и удалился в данный кабинет. По прибытии он даже не был остановлен секретаршей, она только показала ему жестом идти прямо туда. Поблагодарив ее, он с некоторой нервозностью открыл дверь и проскользнул в кабинет.

Мистер Эриксон тяжело вздохнул, увидев состояние Эрика. Он обошел вокруг стола и провел Эрика на большой кожаный диван в правой части кабинета. Там было два обтянутых кожей стула, а также кофейный столик. Мистер Эриксон отодвинул с дороги столик, снял рюкзак Эрика с его плеча и уложил мальчика на диване на живот. Видя, что тому удобно, он пробормотал, что это зашло слишком далеко. Он начал подниматься с потемневшим лицом, когда Эрик схватил его руку, заставив остановиться. Он сел обратно с озабоченным выражением на лице.

Эрик взглянул на него и сказал решительным тихим голосом, что это - не беда. План работает. В любом случае, субъект, с которым он связался, должен быть здесь в 16:00 по местному времени. Когда Эрик собрался объяснить, мистер Эриксон кивнул, сказав, что он знает о военном времени. Затем мистер Эриксон спросил, как с ним, нуждается ли его зад в заботе.

Благодарно кивнув мистеру Эриксону, Эрик ответил, что миссис Линдстрем уже позаботилась об этом. Мистер Эриксон мягко положил свою руку на заднее место джинсов Эрика. Не ощутив никакой сырости, он похлопал Эрика по плечу и пошел к своему столу.

Активировав селектор, он попросил свою секретаршу доставить Томми Линдстрема в его кабинет, пожалуйста. Не вызывая его самого, пошлите за ним кого-нибудь. Секретарша собиралась ответить, когда послышался краткий стук в его двери, сопровождаемый их открыванием. Когда мистер Эриксон выпрямился, то увидeл, что это был, действительно, Томми Линдстрем, но вместе с ним был сам декан.

Джеффри Эдвард Мэстерсон был деканом школы в течение почти 30 лет. В свое время он видeл многое, слышал многое, испытал многое. История, которую довел до него Томми, была наиболее шокирующей из тех, что он слышал в своей жизни. Он медленно впадал в гнев, но в таком случае он мог быть ужасным противником. Он собирался докопаться до сути дела, независимо ни от чего!

Все они расселись около Эрика, который все еще лежал на диване. В присутствии всех декан, наконец, услыхал всю историю. Он не удержался поглядывать на Эрика каждые несколько минут, дивясь храбрости и решительности мальчика. Его сердце было почти разбито, когда ему описали раны Эрика, даже фото, предоставленные мистером Эриксоном, не могли сравниться с тем, что, по его воображению, было под задним местом джинсов мальчика. Гнев бурлил у него внутри: через что до нынешнего момента прошли эти прекрасные мальчики. Он более чем определился, что мистер Линдстрем должен за это заплатить - и заплатить дорого.

Эрик, расстроенный от этих предположений, ударил кулаком в кожаную подушку и закричал: "Нет, проклятие! Это - не то, что нужно мистеру Линдстрему! Тюрьма не принесет ему ничего хорошего, ему нужна другая помощь!" Глядя в лицо декана Мэстерсона, он поклялся ему, что будет лежать на этом месте, если необходимо, даже если кто-нибудь еще ударит его! Эрик заявил, что ему наплевать на то, что случится с ним самим, он НЕ СТАНЕТ ответственным за распад семьи Линдстремов. После этой речи он спрятал свое лицо в подушку, тихо плача.

Сказать, что все трое были поражены заявлением Эрика, было бы преуменьшением столетия. Томми опустился на колени сбоку от Эрика и прошептал: "Спасибо, Эрик, но я должен, наконец, сказать. Что случилось с тобой, происходило с моим старшим братом и со мной тоже. Это заставило его покинуть наш дом, теперь, наконец, время, чтобы все это прекратить." Затем он крепко обхватил плечо Эрика, говоря, что хочет, чтобы Эрик тоже был его "настоящим" братом.

Живая картина была разрушена секретаршей, вошедшей в кабинет. В руках у нее были два сообщения по факсу. Она без слов передала их мистеру Эриксону и оставила кабинет.

Мистер Эриксон прочел факсы и передал их декану Мэстерсону. Прочитав их, тот кивнул мистеру Эриксону. Мистер Эриксон сел на кофейный столик и зачитал сообщения мальчикам. Эрик и Томми взглянули на мистера Эриксона с любопытством на лицах. Держа первое сообщение, мистер Эриксон сказал им, что мать и отец Эрика должны быть дома рано. Они предполагают прибыть в Кидервилльский аэропорт в 7:00 после полудня. Затем, глядя на Томми, он взял второе. Он сказал им, что это - полетное сообщение, извещающее, что лейтенант Марти Линдстрем надеется прибыть в Кидервилльский аэропорт не позднее 6:30 после полудня. Он был направлен в другое место из-за урагана.

Эрик испустил вздох облегчения, его плечи затряслись в бесшумных всхлипах радости. Томми только сел обратно, возбужденный и обеспокоенный в одно и то же время. Он, наконец, увидит своего старшего брата! Улыбка на его лице увяла, когда он увидeл Эрика, плачущего на диване. Он оказался у него сбоку, с возрастающим сочувствием объясняя другу, что будет дальше. Он никогда снова не ощутит такой боли.

Эрик поднял голову с застенчивой улыбкой на лице. Он схватил руку Томми, говоря, что остальная часть плана должна сработать именно теперь! Не существует обстоятельств, при которых план мог бы не достичь цели! Он пытался вытереть свое лицо рукавом, когда мистер Эриксон остановил его со строгим выражением на лице. Передав мальчику свой платок, он позволил ему привести лицо в порядок.

Во время этой процедуры к Эрику пришла мысль. Он вспомнил свой тон и язык, который он использовал в разговоре с мистером Эриксоном и деканом Мэстерсоном. Он взглянул на них и извинился за свой грубый язык и другие действия. Он также сказал им, что понимает - он сделал нечто, заслуживающее порки, но не могли бы они, пожалуйста, подождать, пока его зад не заживет? Тогда он явится для своего наказания, хорошо?

Декан Мэстерсон посмотрел на Эрика, сначала с благоговением, затем с состраданием. Он взглянул на мистера Эриксона и произнес с растущим душевным волнением в голосе, что никогда не слыхал ничего похожего на то, что услышал от Эрика. "Кем является мальчик, говорящий об этом, мистер Эриксон? У Вас есть какие-нибудь мысли?" Мистер Эриксон рассмеялся, затем сказал, что также не имеет представления. Должно быть, мальчик слышал нечто подобное где-нибудь еще. Затем мистер Эриксон строго взглянул на Эрика. Он сказал ему, что обычно такие действия заслуживают 12-ти шлепков через трусы. Поскольку Эрик никогда не делал ничего подобного, нет и причины беспокоиться об этом. Такого никогда не случалось.

У Эрика не было ощущения, что это правильно. Он был воспитан так, что верил: если ты сделал что-то неправильно, ты расплатишься за это. Он собирался высказать это, когда Томми ему рот рукой и заявил, что Эрик понял и говорит вам спасибо. Затем он заставил Эрика кивнуть головой и ухмыльнулся ему. Оттолкнув руку Томми прочь, Эрик сказал ему, что не пришлось бы вырвать все волосы с его головы!

Это заставило двух мужчин засмеяться, вскоре мальчики присоединились к ним. Затем мистер Эриксон остановился, взглянул на свои часы и поинтересовался, что они могли бы делать с Эриком, пока его родители не >прибыли. Эрик ответил, что нет вопроса, он собирается идти на уроки. Однако, попытавшись встать, он испустил от боли небольшой стон и опустился обратно на диван.

Что же это делается, молодой человек, сказал сурово мистер Эриксон. Взглянув на декана Мэстерсона, который кивнул в согласии, мистер Эриксон вызвал лазарет и попросил, чтобы подошли несколько санитаров и взяли Эрика. Эрик начал возражать, что он только немного болен. Как только он встанет и двинется снова, с ним все будет хорошо. Нет нужды в беспокойстве.

Декан Мэстерсон взглядом пригвоздил его к дивану и заявил, что у него нет выбора. В противном случае, они могут вспомнить то, что слышали, и предпринять соответствующие действия. Побледнев, Эрик произнес: "Да, сэр. Все, что Вы скажете, сэр." Но они должны пообещать Эрику одну вещь. Ему должно быть позволено находиться здесь, когда дойдет до заключительной части плана. В этом Эрик был тверд: ничто не могло заставить его изменить решение. Оба мужчины неохотно согласились.

Томми встал, захватил свой рюкзак и спросил мистера Эриксона, не мог бы он получить записку для его следующего урока. Мистер Эриксон качнул головой, сказав, что хочет, чтобы Томми оставался рядом с Эриком оставшуюся часть дня. Оба мальчика начали возражать, что в этом нет необходимости, но остановились, когда декан Мэстерсон поднял палец. Они повесили головы и пробормотали: "Да, сэр".

Санитары прибыли с носилками. Они пытливо переводили взгляд от Эрика на декана Мэстерсона и мистера Эриксона, но удовлетворились, когда им было сказано, что декан осведомлен о всей ситуации. Они осторожно подняли Эрика на носилки точно в том положении, в каком обнаружили его, когда прибыли. При прикреплении Эрика ремнями к носилкам, мистер Эриксон остановил их, когда они попытались застегнуть пряжку ремня, который проходил над задним местом джинсов Эрика. Он сказал им идти именно в том виде, в каком есть. Молча кивнув, они покинули кабинет мистера Эриксона с Эриком и Томми.

Эрика уложили в кровать в лазарете. Они проверили его жизненно важные органы, заглянули в его медицинскую карточку, затем дежурный врач сделал ему укол - не в зад, конечно. Вскоре Эрик задремал. Пока он спал, они сняли его одежду и уложили мальчика под простынями.

Доктор разбушевался, когда увидeл состояние ягодиц Эрика! После изгнания Томми из комнаты он приступил к работе над пациентом. Доктор продолжал сердито ворчать про себя, осторожно обрабатывая раны. Он был рад, что наихудшее, что он должен сделать - это прикрепить стерильные бинты, чтобы держать раны закрытыми. Затем, применив мазь Бэкитрэкин, он взял две большие прокладки и поместил их на ягодицы Эрика. Процедура завершилась, вернулись парни-санитары и укрыли мальчика одеялом. Сняв зубами свои перчатки, доктор с отвращением бросил их в чашу и вылетел из комнаты Эрика. Он увидeл ожидающего Томми и сказал ему, что тот может вернуться в комнату и оставаться со своим другом.

Едва вернувшись в свой кабинет, доктор вызвал мистера Эриксона и высказал ему, что именно он думает о человеке, который мог нанести такие повреждения юному мальчику! Нормальное шлепание по заднему месту брюк мальчика - да, это он мог бы понять! С этим у него не было проблем! Но, это! Это... это... хорошо, его суд вышел за пределы! Выпустив пар, он внимательно выслушал собеседника, затем, с огорченным выражением на лице, отключил телефон. Минуту он посидeл в задумчивости, затем приступил к отчету, который требовался подобных случаях.

Когда Эрик проснулся, первое, что он увидeл, был Томми, сидящий на стуле рядом с его кроватью и крепко спящий. Он тихо рассмеялся и тут понял, что его зад больше не болит! Удивленный, он позволил своей руке пробежать по ягодицам, нащупав покрывающие их большие прокладки. Со вздохом облегчения, он вернул свою левую руку обратно на бок. Он обратил внимание на часы и замер, пристально глядя на них. Затем он вскрикнул: "ОХ, ДЕРЬМО!!!" Это разбудило Томми, бормочущего: "Что, что??? В чем дело, Эрик, тебе больно???"

Вместо того, чтобы отвечать на вопросы, тот потребовал свою одежду быстро! Нет времени, чтобы его терять. Когда Томми не сделал никаких движений, Эрик вылез из кровати, прохромал к шкафу, вытащил свою одежду и начал одеваться. В волнении он надел только одну пару трусов, свои "Левис" и затем сел, не представляя себе, как надеть носки и туфли. Томми бросился помочь ему, но по пути его остановили. Взамен он вынул из шкафа футболку и рубашку. Передав их Эрику, который протиснулся в них, он встал перед Эриком и потребовал, чтобы ему сказали, какого именно черта надо было собираться?

Эрик в раздражении показал на часы и закричал: "Время, Томми, взгляни на это проклятое время!" Томми посмотрел на часы и побледнел. Он все понял. Он быстро помог своему другу закончить с одеванием, затем они схватили прочие свои вещи и покинули комнату. Они были почти у входа, когда их остановил мистер Эриксон. Он спросил мальчиков, куда, по их мнению, они собрались?

Обернувшись назад и переместив свой рюкзак на плечо, Эрик быстро объяснил мистеру Эриксону ситуацию. Они почти опоздали! Если их не окажется в доме Эрика, когда прибудет мистер Линдстрем, весь план будет разрушен! У них есть только сорок пять минут, чтобы добраться туда! Они должны ехать немедленно!

Мистер Эриксон кивнул и жестом показал мальчикам следовать за ним. Они пошли и вскоре оказались у его автомобиля. Сказав им забираться, он стронул автомобиль и поехал к дому Эрика. Во время езды он достал свой сотовый телефон, вызвал декана Мэстерсона и объяснил ситуацию. Закончив, он поместил телефон обратно в люльку и сосредоточился на езде.

Остановившись у дома Эрика, он снова сказал мальчикам быть осторожными. Мальчики поблагодарили мистера Эриксона, вышли из автомобиля и вошли в дом. Качнув головой, мистер Эриксон установил автомобильное сцепление и уехал.

На что они не обратили внимания, так это на автомобиль мистера Линдстрема, припаркованный на противоположной от дома Эрика стороне улицы. Тот увидeл их прибытие с одним из учителей, но не слышал, что они говорили. Он был любознателен и, кроме того, сердит, что эти проклятые мальчишки должны беспокоить учителя подобной поездкой! Он, наконец, подумал, что они, по-видимому, сделали в школе что-то дурное, что-то, за чт>о они должны быть наказаны. Со зловещей улыбкой на лице он думал, что должен вытащить это из них, когда они доберутся до дома!

Мальчики достигли комнаты Эрика со вздохом облегчения. Они бросили свои куртки и рюкзаки на кровать Эрика, затем Эрик поспешно запустил компьютер. Когда все было готово для работы, Эрик сказал Томми спуститься вниз и отпереть дверь, так чтобы он мог просто крикнуть мистеру Линдстрему зайти в дом. Томми вылетел из дверей вниз по лестнице и отпер входную дверь. В этот момент он увидeл автомобиль своего папы, все еще припаркованный на другой стороне улицы. В приступе страха он помчался наверх обратно в комнату Эрика.

Эрик поднял глаза на Томми, когда тот влетел снова в комнату. Когда Томми рассказал ему, что он видeл, Эрик побледнел. Затем, ударом пальцев, он ввел свою компьютерную программу. Он сделал быстрый факс и послал по нужному адресу. С подтверждением доставки Эрик быстро вышел из программы и вернулся к своей работе. Мальчики все же остановились, когда услышали решительный стук в переднюю дверь. Эрик жестом показал Томми идти и открыть дверь. Томми сделал это, вернувшись вскоре со зловеще улыбающимся мистером Линдстремом.

Быстрыми привычными движениями Эрик сбросил свою систему. Потом, ни говоря ни слова, он прохромал к своей кровати, взял свою куртку и рюкзак, передал Томми его вещи, затем они молча вышли из комнаты.

Вскоре после того, как они покинули комнату, компьютер и монитор вновь заработали. Если бы они могли взглянуть, то увидeли бы, что монитор демонстрирует самовосстановившуюся программу факса и сообщение: "Он может узнать, что произойдет дальше! Приходите быстро - пожалуйста! Эрик и Томми."

Они ехали обратно на ферму Линдстрема в молчании. Когда они прибыли, мистер Линдстрем сказал мальчикам освободиться от их школьных вещей и выйти в амбар на их повседневные работы.

Все время, пока они были вовлечены в повседневные работы, оба мальчика исподтишка бросали взгляды на свои часы. Они завершили свою работу, потом ждали, пока не пришел мистер Линдстрем и не проверил ее. Он не обнаружил недостатков в том, что они сделали, кивнул и сказал им подниматься в дом и подготовиться к ужину.

Кидервилльский аэропорт - 6:30 после полудня.

Со спокойной четкостью, Марти Линдстрем посадил "Сессну" и вырулил на место парковки. Двигатель прекратил работу, и послеполетный контрольный перечень действий быстро был выполнен. Он вышел из самолета, захватил свою экипировку и спрыгнул с крыла. Заперев дверцу, он пошел в офис летной службы, чтобы завершить свое полетное делопроизводство.

Завершив работу, он собирался искать на чем ехать, когда менеджер подошел к нему с телеграммой в руке. Он тепло приветствовал Марти, так как они знали друг друга еще мальчиками. Встреча была недолгой, так как Марти взял телеграмму и прочитал ее. Странно сдвинув брови на лице, он повернулся к менеджеру и спросил его время прибытия следующего самолета. Кивнув, тот ответил, что он уже на подходе. Поблагодарив менеджера, Марти вышел и стал ждать на рулежной дорожке.

Стоя там и куря сигарету, Марти увидeл приближение огней административного самолета "Леа". Самолет приземлился и вырулил туда, где стоял Марти. Раздавив сигарету, Марти стоял, ожидая пассажиров из самолета.

Ожидание не было долгим. Дэниэл и Лайза Вильямсоны сошли с самолета, тепло поблагодарили пилота за хороший полет и отправились к конторе менеджера. Когда Марти шагнул вперед, они остановились, глядя друг на друга. Затем мистер Вильямсон шагнул к Марти, протянул руку и представил себя и Лайзу. Они оба были поражены высоким молодым флотским офицером, но кратко урезали свою беседу. Мистер Вильямсон хотел добраться до автомобиля и выехать на ферму - быстро!

Оказавшись все трое в автомобиле, они оставили аэропорт и быстро погнали на ферму Линдстрема.

Было 6:35 после полудня.

Мальчики были скоро готовы к обеду. Они пришли на кухню и тепло поприветствовали миссис Линдстрем, а Томми дал своей матери большое объятие и поцелуй. Она погладила его по голове, улыбнулась и поцеловала его, затем сказала Эрику, что он тоже должен получить объятие и поцелуй. Эрик улыбнулся и, прихрамывая, подошел к ней для этого. Затем она сказала им закончить с сервировкой стола и рассаживаться.

Эрик увидeл, что на его месте все еще находится подушка, и был благодарен за это. Он расставлял по местам последние предметы, когда мистер Линдстрем вошел в заднюю дверь. С едва сдерживаемой дрожью, Эрик успокоил себя, взглянув на часы.

Было 6:50 после полудня.

Поездка не была очень долгой, но казалось, что скучно тянется.

У Марти возникло очень плохое ощущение, что произойдет что-то ужасно нехорошее. Оно становилось хуже с каждой пройденной милей. Марти, наконец, спросил мистера Вильямсона, не мог ли бы тот ехать быстрее?

Мистер Вильямсон оглянулся на Марти, и, на мгновение, некая безмолвная связь прошла между ними. Кивнув, мистер Вильямсон повернулся обратно для вождения. Они мчались в ночь, и все трое остановили взоры на своих часах.

Они видели 6:50 после полудня или 18:50.

Закончив с повседневными работами на кухне, мальчики заняли позиции за своими стульями, ожидая, когда мистер Линдстрем займет свое место. Вместо этого тот подошел и взял ремень для заточки бритвы, затем потянул свой стул прочь от стола и уселся с мрачным выражением на лице. Он сказал мальчикам подойти и встать перед ним, до еды надо кое о чем поговорить!

Мальчики стояли перед мистером Линдстремом с руками за спиной, прикрывая заднее место своих джинсов. Они побледнели от страха, особенно когда мистер Линдстрем свирепо швырнул ремень.

Миссис Линдстрем опечалилась, она считала, что ничего подобного не должно происходить на ее кухне. Мистер Линдстрем закричал в ответ, что этого достаточно, женщина! У него есть вопросы к этим мальчикам, и ей-богу, он должен добиться от них правды, или они будут есть стоя!

"Я видeл, как вас, мальчиков, привез к дому Эрика один из школьных учителей. Вы, мальчики, поздно добрались до дома Эрика," - промурлыкал он. "Это означает, что вы, по-видимому, сделали что-то неправильно, что-то, за что вы должны быть наказаны. Теперь я хочу правды от вас двоих! Сообщите мне, что вы сделали неправильно, и может быть вы просто сможете сесть за ужин! Теперь, Томми, ты первый! Что произошло?"

Томми выглядел так, словно был готов идти в ванную комнату в джинсах! Он не знал, что говорить, когда получил добавочный сюрприз. Эрик, услыхав вопросы мистера Линдстрема, взорвался смехом!

Все были потрясены действиями Эрика, но мистер Линдстрем был недоволен, что мальчики, вероятно, имеют законное оправдание! Он сказал Эрику затихнуть и объясниться самому!

Из заднего кармана своих "Левис" Эрик вынул записку, которую дал ему мистер Эриксон. Он предполагал, что такое, возможно, случится, и потребовал от мистера Эриксона новую записку, чтобы прикрыть обоих мальчиков. В записке говорилось, что они оба помогают ему в специальном компьютерном проекте для школы, что могло задержать их после уроков. Любые вопросы относительно этого должны быть обращены к мистеру Эриксону.

Когда мистер Линдстрем громко зачитал записку, Томми и миссис Линдстрем заметно расслабились. Мистер Линдстрем еще больше разъярялся, когда читал записку. Закончив читать, он скомкал ее и бросил в мусор.

Установив взгляд на Томми, он спросил сына, кто дал ему разрешение дурачиться с компьютерами? "Ты знаешь, что я не держу их, мальчик, и также не даю тебе. Кажется, ты забыл этот маленький урок. Хорошо, я помогу тебе вспомнить! Иди сюда, сейчас же!"

Томми взглянул на своего папу, оправдываясь, что это нужно для школы, что он не делал ничего дурного! Эрик вступил в разговор, сказав, что это была его ошибка - заинтересовать Томми компьютерами, что каждый, кто хочет чего-нибудь добиться, ДОЛЖЕН знать, как использовать компьютеры! Миссис Линдстрем сказала, что мальчики не сделали ничего дурного, нет никакой нужды в порке! Кроме того, пища остыла, они могут разобраться со всем этим после ужина!

- ТИШИНА!!! - загремел мистер Линдстрем, хлопнув по столу рукой. Затем он сказал мальчикам, что поскольку они оба допустили то, что наделали, они должны получить исключительно порку ремнем по заднему месту их джинсов. Затем он сказал им опорожнить их задние карманы и наклониться над столом, бок о бок.

Не говоря ни слова, Томми начал опустошать свои задние карманы. Эрик просто стоял там, его глаза зафиксировались на точильном ремне, а рот безмолвно составлял слова: "Нет, пожалуйста". Мистер Линдстрем пошел к Эрику, грубо вытащил из заднего кармана его бумажник, затем расческу и толкнул мальчика в позицию. Потом он проверил джинсы Томми и толкнул в позицию его. Все это время он игнорировал свою жену, говоря, что эти мальчики нуждаются в наказании, и ей-богу, они собираются получить свое лекарство - каждый до последней капли.

Мальчики стиснули зубы, ожидая первый удар ремня. Томми молился, чтобы Эрик не упал без него, Эрик просто молился, чтобы это прекратилось!

Мистер Линдстрем отвел свою руку вверх и назад, его глаза остановились на тонких, одетых в джинсы фигурках перед ним. Он уже опускал руку для первого удара, когда кто-то схватил ее, заставив его остановиться. Пораженный, он взглянул сначала на руку, что держала его, затем на лицо, которое он не видeл годы.

"По-прежнему за свои старые фокусы, папа?", - произнес Марти, неприятно ухмыляясь в отцовское лицо.

При звуке голоса оба мальчика опустились на колени перед столом, дрожа в облегчении, что не получат порки.

"Эрик? Сын?" - позвал нерешительный голос. Вытерев лицо, Эрик с трудом повернулся и увидел свою мать и отца. С криком радости, что исходил из самой глубины его сердца и души, он попытался подняться и пойти к ним, но не смог сдвинуться из-за боли, которую почувствовал.

Оба они оказались у сына по бокам, подняли его, расцеловали и сказали ему, что сожалеют, и что с ним все будет хорошо теперь. Эрик просто был рад горячо обнять их обоих, плача в отцовское пальто.

Видя Дэниэла и Лайзу с их сыном, миссис Линдстрем пошла к Томми и подняла своего сына. Он тоже плакал в облегчении, что не получит порки. Они покрыли друг друга поцелуями и объятиями.

Джон Линдстрем пребывал в борьбе воль между ним и его старшим сыном. Ледяные голубые глаза сына сверлили его отцовские мутные серые глаза. Затем медленным нарочитым движением Марти потянул точильный ремень из отцовской руки и бросил его в мусор. Сделав это, он повернулся обратно к отцу, единственно чтобы увидеть его согнувшимся и опустившимся на стул. Мистер Линдстрем наклонился к столу, установил на него локоть и обхватил голову руками.

Оба мальчика теперь успокоились. Они видeли Марти, все еще в его оливково-коричневом летном костюме, стоящего близко к его отцу, с застывшей улыбкой на лице. Потом он сложил руки на груди, ожидая, когда его отец что-нибудь скажет.

У мистера Вильямсона было, что сказать, и он собирался высказать это! Он начал перемещаться в направлении мистера Линдстрема, когда был остановлен своим сыном. Эрик попросил отца не делать этого, нет никакой необходимости в чем-то подобном. Взглянув на своего сына, тот сердито сказал: "Что, даже после всего, что с тобой произошло? Твой зад в руинах, и ты хочешь, чтобы ничего не случилось с этим... этим... этим человеком??"

Эрик не качнул головой. Лайзa тогда положила свою руку на руку мужа, сказав, что может быть самое лучшее для них - доставить Эрика домой. Она посмотрела на миссис Линдстрем, на мгновение между ними установилась безмолвная связь. Они кивнули друг другу и обе обняли своих сыновей.

У Марти не было проблем при разговоре. Язвительно раня языком, он хлестал своего отца за все, что тот сделал ему и Томми за годы. Он втирал в отцовское лицо каждую словесную картину, которую открывал перед ним. Он сказал, что уверен, иногда они заслуживали того, что получали, но этот мальчик не заслужил такого, чего они не получали никогда!

Затем он стал на колени сбоку от отца, говоря ему неприятно: "Что это, папа? Это произошло, потому что Эрик так сильно напоминал тебе меня? Скажи мне, папа, ты сек Эрика или меня? Скажи мне, папа! Ты не мог достать меня больше, поэтому, когда ты увидeл этого мальчика, который был так сильно похож на меня, ты не мог устоять от попытки формировать его по твоему шаблону?? Скажи мне, папа!!!!"

Опустив руки на стол с таким грохотом, что задребезжали блюда, мистер Линдстрем выкрикнул: "ДА!!!" Повернувшись, чтобы взглянуть на своего старшего, он крикнул: "Это - ПРАВДА, проклятие! Ты имел относительно себя такие же напыщенные манеры, как и этот мальчик, всегда считая, что ты слишком, проклятие, хорош, чтобы работать на этой ферме со мной! ДА, проклятие! И теперь взгляни на себя!" Его голос дрогнул, затем он повторил, на этот раз слабо: "Взгляни... на... себя."

Это происходило, только пока он не увидeл именную наклейку на груди своего старшего. Она объявляла миру, что это был Мартин Т. "Марти" Линдстрем, лейтенант, USN. Это происходило, пока он не понял, что его сын был не шалопаем и негодником, как он думал все эти годы, а флотским офицером. Слезы начали появляться в его глазах, когда он понял, что делал все эти годы.

"Да, папа", - произнес тихо Марти, - "взгляни на меня. Один раз в своей жизни, просто взгляни на меня! Я оказался не таким плохим? Я не оказался ужасным человеком, заслуживающим того, чтобы ты поклялся, что я не буду пребывать здесь? В его глаза пришли слезы, он взял руки своего отца в свои и сказал еще тише: "Ты даже перестал понимать, что даже после всего этого я все еще так сильно люблю тебя?"

"Ты... ты... все еще... любишь меня... Мартин?" - нерешительно произнес его отец.

Глядя ему прямо в глаза, Марти сказал: "Как ты думаешь?" - и притянул отца к себе в сокрушительном объятии.

С лицом, как у ребенка, мистер Линдстрем поднял руку к сыновней голове и начал гладить тонкие белые волосы. Затем он начал плакать, поглаживая голову сына и повторяя снова и снова: "Пожалуйста, пожалуйста, прости меня, сынок."

Эрик посмотрел на своих родителей и улыбнулся им. Все, что произошло, стоило этого, даже хотя он и знал, что будет все еще спать на животе в течение по крайней мере недели. Затем на лицо Эрика пришло решительное выражение. Повернувшись к своим родителям, он сказал им, что есть еще одна вещь, которую ему надо сделать. Затем он с трудом подошел туда, где находились Марти со своим отцом, и стоял там, пока они не обратили на него внимание.

Почувствовав, что Эрик здесь, Марти отделился от отца. Он вынул платок и вытер лицо, затем сделал то же своему отцу. Потом Марти встал и сказал отцу, что здесь находятся и другие, которых нужно просить о прощении. Марти жестом показал Томми подойти и встать рядом с Эриком перед его отцом позиция, в которой они были не далее, как полчаса назад.

Эрик взглянул на мистера Линдстрема и сказал тихо: "Я прощаю Вас, сэр. Я не ненавижу Вас за то, что Вы сделали. Я должен быть честным с Вами, что заслужил порку веслом за манеру, в которой я высказался Вам. Я... я просто никогда не думал, что это должно закончиться подобным образом."

Удивление на лице мистера Линдстрема отразилось также и на лицах Дэниэла и Лайзы Вильямсонов. Они думали, что знают своего сына, его склонность прощать, но они никогда не ожидали так много великодушия и сострадания. Они просто обняли друг друга, наблюдая за сыном с новой гордостью и любовью в глазах.

Мистер Линдстрем не знал, что сказать. Он просто сидeл, глядя в глаза Эрика. Затем Томми положил свою руку на руку отца и сказал, что он тоже по-прежнему любит своего папу. Потом он заявил, что если заслужит порку в будущем, то будет принимать ее, как делал Эрик - никаких звуков или просьб, никакого плача или другой ерунды. Затем он крепко обнял своего отца, поцеловав его в щеку.

Джон Линдстрем не мог поверить в то, что услышал. Затем он крепко прижал к себе своего сына, потом добавил к нему Эрика. Он обнимал обоих мальчиков и нежно целовал их в головы. Он закрыл на мгновение глаза, затем позволил мальчикам идти. Он переводил взгляд с одного на другого, потом тихо сказал: "Благодарю вас, мальчики. Благодарю вас больше, чем вы когда-либо сможете понять."

Он оставил их обоих и подошел к Дэниэлу и Лайзе. Он сказал им, что ему нет никакого извинения за то, что он сделал с Эриком, он сожалеет и должен сделать что-нибудь, чтобы скомпенсировать это. Затем он протянул руку Дэниэлу.

Первым порывом Дэниэла Вильямсона было все же ударить Джона Линдстрема по лицу за то, что он сделал с его сыном. Затем он глянул через плечо Линдстрема и увидел своего сына, стоящего с Марти и Томми. Улыбающийся Марти был в центре и держал руки на плечах обоих мальчиков. Эрик и Томми тоже стояли улыбаясь, глубоко засунув руки в передние карманы джинсов. Затем он заметил, что рот его сына произносит слова: "Пожалуйста, папа??"

Кивнув своему сыну и двум мальчикам Линдстремов, Дэниел Вильямсон взял руку Джона Линдстрема. Лайза Вильямсон добавила свою руку поверх их. Я все еще не могу поверить, что я делаю это, Джон, сказал он, но если мой сын и твои могут тебя простить, то как я могу не простить тебя тоже? Затем он сказал мистеру Линдстрему, что откажется от любой его платы, если тот намерен найти выход из данной ситуации. И если Томми нуждается в шлепании, то и Эрик, коль ему все же будет позволено приходить играть с Томми, должен обещать остыть первым.

Мистер Линдстрем пообещал делать, как его попросили. Он поклялся Богу, что будет действовать именно так. Каждый, кто знал Джона Линдстрема, понимал, что когда он дает такую клятву, он сдержит ее во что бы то ни стало.

Вслед за ним и Томми поднял глаза на своего брата с широкой улыбкой на лице. Потом он взглянул на Эрика, который улыбнулся в ответ, затем снова посмотрел на Марти. Тот глянул вниз на обоих мальчиков, улыбнулся им в ответ и дал обоим жаркое, быстрое объятие. Потом он ухмыляясь взглянул на Томми и сказал ему, что похоже - он приобрел другого младшего брата. Хорошо ли это для Томми?

Обняв своего брата, Томми ответил: "Еще бы, старший брат! Я совсем не возражаю поделить тебя с Эриком! Затем он пронзительно взглянул на Эрика и спросил, когда тот родился. Эрик ответил, тогда Томми стал с отвращением рассматривать его лицо. "Проклятие!" - произнес он, - "я ПО-ПРЕЖНЕМУ буду младшим братом!"

Услыхав, что говорит Томми, все взорвались смехом. Затем Дэниэл взглянул на Лайзу и сказал: "Хорошо, если это факт, то похоже им тоже придется поладить с двумя новыми сыновьями. Есть какие-нибудь проблемы с этим, Лайза?" Взглянув на своего мужа, та поцеловала его и ответила: "Ни малейших, Дэниэл."

Затем миссис Линдстрем произнесла, что еще есть еда, лучше бы они садились все прямо сейчас, прежде чем она остынет. Миссис Вильямсон сказала, что они не могут навязываться на их семейную встречу. Миссис Линдстрем ответила: "Ерунда! Я всегда делаю достаточно, чтобы накормить небольшую армию." Затем она сказала им, что это решено, она не хочет слышать ни единого слова. Эрик показал им ванную комнату, чтобы они могли помыться, и взял у них пальто. Потом он доставил пальто к стойке в холле и повесил на крючки.

Между тем, стулья были расставлены вокруг стола, было установлено больше сидений, и к моменту, когда его родители закончили, все были уже готовы. Он обнаружил, что его мать будет сидеть справа от мистера Линдстрема и слева от Марти. Сам Эрик будет сидеть между своими родителями, для этого был единственный стул с подушкой на нем. Томми находился почти напротив Эрика, что обрадовало обоих мальчиков.

Все были усажены. Мистер Линдстрем посмотрел на своего старшего, снова с чувством гордости в глазах, и попросил его сказать молитву. Марти склонил голову, прося благословения на еду и всех, кто за столом. Подняв голову, он произнес: "Аминь." Все другие вторили ему, затем принялись за еду.

У еды в эту ночь был отличительный признак. Стол был оживлен разговором. Пища была превосходной, и у всех обнаружился аппетит. "Тем не менее, одно неясно", - произнес мистер Линдстрем. Он все еще не может понять, как кто-то добрался до Марти! Кто-нибудь, пожалуйста, сообщит ему это?

Эрик и Томми посмотрели друг на друга и начали хихикать. Марти рассмеялся и сказал: "Хорошо, папа, я думаю, ты можешь захотеть поговорить об этом с Эриком!"

"Хорошо, Эрик", - сказал мистер Линдстрем, теперь притворно сурово. "Как ты сумел все это?"

Это привело обоих мальчиков к еще большему смеху. Наконец, папа Эрика сказал ему вспомнить хорошие манеры и ответить на вопрос. Все еще немного хихикая, тот произнес: "Да, папа." Затем он взглянул на мистера Линдстрема с широчайшей усмешкой на лице. "Хорошо, сэр, был только один способ, с помощью которого я мог сделать это так быстро."

Изогнув брови, тот произнес: "И какой это был способ, Эрик?"

Снова открыто засмеявшись, Эрик сказал ему, что связался с Марти по компьютеру!

Мистер Линдстрем выглядел так, словно его ударили кувалдой! Его глаза широко раскрылись, рот открылся на минуту, затем он с лязгом захлопнул его. С выражением отвращения на лице, он сказал, что оценил это! Где-то во всем этом беспорядке, там просто ДОЛЖЕН БЫЛ находиться некий проклятый включенный компьютер! Мне они ВСЕ ЕЩЕ не нравятся.

Эрик и Томми посмотрели друг на друга и свалились в таком сильном хохоте, что едва не намочили свои джинсы! Обоим отцам потребовалось несколько минут, чтобы опять взять сыновей под контроль. Когда их успокоили, мистер Линдстрем снова, тем не менее, показал пальцем на Томми. Томми сразу угомонился и выжидающе взглянул на своего отца.

Тогда мистер Линдстрем сказал Томми, что тот будет узнавать о компьютерах все, что может. Он взглянул на Эрика и мистера Вильямсона, спросив их, не займутся ли они обучением Томми компьютерам. Мистер Вильямсон глянул вниз на Эрика и произнес: "Хорошо, сынок? Как относительно этого? Подумай, можем ли мы помочь Томми изучить компьютеры?"

"Ладно, папа", - сказал Эрик задумчиво, - "я не знаю." Увидев пораженный взгляд Томми, он смягчился. Подняв глаза на своего папу, он сказал, что Томми отстает в этом. Это значит, что тот должен провести несколько уик-эндов в их доме, чтобы догнать, правильно, Томми? Сказав это, он ударил Томми ногой под столом. Томми подпрыгнул, удивленно взглянул на его лицо, затем, увидев выражение на лице Эрика, быстро сказал им, что Эрик прав, он должен сделать массу созидательной работы.

Марти начал просто хохотать, направляя свой палец от Эрика к Томми, затем снова возвращаясь к Эрику. Утерев глаза, он сказал, что никогда не видeл подобного жульничества, причем так красиво изложенного! За все годы на Военно-морском флоте в качестве военнослужащего рядового состава перед получением им офицерского звания он никогда не видeл такого жулика, какого увидал здесь этой ночью, прямо в его собственном родительском доме.

Эрик склонил голову, яростно покраснев. Он знал, что его папа поймет, чего он добивается, но не подумал, что и другие это раскусят. С глуповатой усмешкой на лице, он только сказал им: "Хорошо? Мальчику просто изредка надо попробовать это, правильно?"

Все засмеялись над этим. Папа Эрика взъерошил волосы сына, назвав его младшим Макиавелли. Эрику все это надоело, но он был в высшей степени счастлив от мысли, что его план имел успех!

Наконец, когда Вильямсоны прибыли домой, Эрик со вздохом благодарности поднялся в свою комнату. Распаковывая свой чемодан, то обратил внимание, что его компьютер все еще работал. Он подошел к нему, заметил, что было на экране, и поспешно сел. Поморщившись от боли, вызванной его приседанием, он отменил программу, которая работала в данный момент. Он выключил компьютер, похлопав его, как если бы тот был верным домашним животным, затем поднялся, чтобы идти в ванную комнату.

Его отец вошел, чтобы помочь ему принять душ, затем помог исцелить его раны. Потом он помог Эрику влезть в пижаму и провел его к кровати. Приподняв, он осторожно опустил сына на живот и натянул на него покрывала.

К ним присоединялась мать Эрика, которая дала ему поцелуй, а затем пилюлю, которую доктор требовал давать ему для сна. Эрик принял ее, сделав гримасу на ее вкус, и лег обратно. Улыбнувшись своим родителям, он сказал, что рад быть снова дома в своей собственной кровати. Еще раз поцеловав и обняв его, они оставили его комнату, пожелав ему спокойной ночи и сладких снов.

Эрик уютно устроился в своей кровати с улыбкой на лице. Да, произошло все, что он спланировал. Мистер Линдстрем теперь примирился с Марти, Томми не должен больше бояться своего отца и не должен также слишком сильно беспокоиться получить порку от мистера Линдстрема. Он был благодарен за все это и еще более благодарен, что Томми будет проводить следующий уик-энд у него дома.

Когда он засыпал, последняя его мысль была такой:

Он НЕНАВИДИТ спать на животе!!!

Часть 2 - Визит Томми.

Начало - дом Эрика, утро пятницы.

Звонок прозвучал в 06:30, выведя Эрика из здорового сна. Протерев глаза, он протянул руку и прихлопнул звонок, прекратив этим раздражающий его звон. Затем с огромным зевком он потер глаза и взглянул на свою компьютерную станцию. Увидав мигание огонька, он вылез из кровати и осторожно поскреб свой зад, передвигаясь теперь чуть более свободно.

Дошел до компьютерной рабочей станции, он обнаружил, что сидеть для него больше не является проблемой. Он благодарно улыбнулся этому, единственная его теперешняя проблема, состояла в том, что его заживающий зад все время зудел! С унылым выражением на лице, он активизировал монитор и вошел в свою электронную почту. Улыбнувшись, он распознал, от кого была почта, и быстро прочитал ее.

"Эрик. Хорошо, крошка, это, наконец, уик-энд! Я надеюсь провести уик-энд с тобой! У меня есть масса вопросов к тебе по этой новой программе, которую ты послал мне, она не работает правильно в моем компьютере! (Хорошо, мы можем поговорить об этом, когда я увижу тебя сегодня в школе, ладно? (Эй! Я разбираюсь довольно хорошо в этих вещах, или нет???) Я собираюсь сегодня принести свою одежду и вещи с собой в школу. Таким образом, после школы мы сможем пойти прямо к тебе домой! Хорошо придумано, а???) "ОХ!!! БОЛЬШИЕ НОВОСТИ, Эрик! Марти сказал, что в этот уик-энд он также возьмет нас на прогулку на самолете! Это произойдет, если все хорошо с твоими мамой и папой. Он собирается остановиться у вашего дома сегодня вечером, чтобы обсудить это с твоими родителями! Вот здорово, Эрик, я надеюсь, они скажут, что это - хорошо! Ладно, крошка, пора идти! Я должен занять душ прежде, чем его достигнет Марти! Он всегда захватывает всю горячую воду! (тяжелый вздох) Потом он имеет наглость выглядеть невиновным, когда я жалуюсь на это! (б-р-р!) Он даже шлепает мой зад, когда я говорю ему об этом! Хорошо, я догадываюсь, я должен принимать и хорошее, и плохое, не правда ли? Ладно, я буду здесь несомненно! В школе! Если ты захочешь ответить на это электронное письмо, я снова проверю свой компьютер, прежде чем уйти, чтобы поймать автобус, хорошо? Пока! Младший брат Томми".

Когда Эрик прочел электронную почту, он улыбнулся манере, в которой Томми написал сообщение. Он вспомнил, что едва две недели тому назад Томми никогда не сумел бы сделать этого, особенно в его собственном доме!

Эрик написал короткий ответ на сообщение и послал его тем же способом. Установив компьютер снова в режим ожидания, он все же подумал обо всем, что случилось. Выглянув в окно на расцвеченный солнцем двор, большие лесопосадки пихт Дугласа, буков, осин и кленов, он обнаружил, что перемещается обратно в те события.

Он вспомнил свое пребывание в доме Томми из-за того, что его родители должны были вернуться в Чикаго, чтобы завершить последние договоренности с их компаниями. Там с ним плохо обращался папа Томми, мистер Джон Линдстрем. Он снова почувствовал жгучий стыд, как его заставили снять его трусы, поскольку они были синими, а не белыми. Он ощутил хватку мистера Линдстрема на своей руке, когда тот тащил его наверх в спальню Томми. Он почувствовал руки мистера Линдстрема на своих трусах, когда тот стягивал их вниз, затем первый удар точильного ремня по его обнаженному заду!

После этой порки у него были проблемы с передвижением, но это привело к плану, который имел успех. Использовав свои компьютерные навыки, он смог добраться до брата Томми на борту авианосца "Энтерпрайз": Марти Линдстрема, полного лейтенанта, служащего "третьим офицером воздушных операций" на "Энтерпрайзе". Он улыбнулся, когда вспомнил их воссоединение через компьютер, затем мрачно подумал, что Марти едва не успел прибыть вовремя.

Вздохнув, он вспомнил заключительную конфронтацию на кухне дома Линдстремов. Марти вместе с мамой и папой Эрика прибыли вовремя, как раз, когда мальчики собирались получить порку по заднему месту их джинсов. Конфронтация между мистером Линдстремом и Марти была напряженной, но в итоге разрешила их разногласия. Они теперь снова были семьей. Он улыбнулся при мысли, что был "официально признан" Марти его "младшим братом" - со всеми правами, привилегиями и обязанностями, что из этого следовали!

Он подскочил на стук в его дверь, затем его папа произнес: "Эрик? Ты собираешься проспать всю свою жизнь? Время подготавливаться к школе!"

"Входи, папа!" - прокричал он счастливо. Он включил монитор снова и увеличил электронное письмо, которое послал ему Томми. Он обернулся, когда папа вошел в его спальню, улыбаясь своему сыну.

"Чем ты здесь занимаешься, Эрик?" - спросил он пытливо.

С дерзкой усмешкой на лице, тот ответил: "Погляди сам, папа! Томми теперь хорошо в этом разбирается! Он сумел все это сам, ладно, также с помощью его нового компьютера!"

Дэниэд Вильямсон пересек комнату и вскоре стоял за спиной сына. Он нагнулся, чтобы обнять и поцеловать мальчика, потом встал за Эриком, положив руку ему на плечо. Он улыбнулся на сообщение, посланное Томми, его улыбка стала еще шире, когда он ощутил, как сын коснулся своей щекой тыльной стороны его руки. "Боже!", - подумал он, - "у меня чертовски славный сына! Я так сильно люблю этого мальчика!"

Он похлопал сына по плечу, затем серьезно сказал: "Он разбирается хорошо, Эрик. Я знаю, что ты помогаешь ему, я горжусь вами обоими. Тем не менее сейчас, молодой человек, для Вас время готовиться к школе! В душ, немедленно! Марш!"

Он отступил, чтобы позволить своему сыну встать со стула. Эрик быстро встал, двигаясь теперь значительно легче. Он почти полностью восстановился от порки, которую получил от мистера Линдстрема. Он улыбнулся своему папе и сказал: "Ладно, папа. Я не буду долго. Могу я попросить одолжение, папа, пока принимаю душ?"

Обнимая его, тот спросил: "Какое, сынок?"

Освободившись от отца, тот возвратился на кровать и снял верх пижамы. Повернувшись к отцу, Эрик сказал: "Сегодня - "официальный день" в школе. Можешь ли ты позаботиться выведать для меня хорошую вещь? Я вроде забыл сделать это, прежде чем лег спать вчера вечером. Я сожалею, папа."

Дав своему сыну притворно-суровый взгляд, тот произнес: "Эрик, ты должен был сделать это вчера вечером - прежде чем пойти спать! Затем его папа осознал, что мог бы сосчитать по пальцам одной руки случаи, когда сын забыл это задание - и у него все еще осталось бы четыре пальца. Тогда он сказал, снова притворно строго: "Хорошо, ладно, сынок. Ступай в ванную комнату и прими душ." Он пошел к шкафу; проходя мимо Эрика, он дал ему мягкий шлепок по заднему месту его пижамных брюк, затем повернул его и заставил бежать в ванную комнату.

Эрик взвизгнул при шлепке, чуть подскочил, затем вошел в ванную комнату, потирая свой зад. Он знал, что папа не был очень рассержен на него за то, что он не убрал свою школьную одежду. Он просто захотел напомнить ему, что может случиться, если он забудет это снова. Он закрыл дверь ванной комнаты, открыл душ и снял свои пижамные брюки.

Выпрямившись, он поймал свое отражение в зеркале. Он смог увидеть часть своего зада. Стоя спиной к зеркалу и повернув голову вокруг, он смог разглядеть, что на его заду имеются только две черты, тянущиеся через ягодицы. Пропали все синяки, и все другие следы исчезли тоже. Потерев зад рукой, он вздохнул и вошел под душ.

Десятью минутами позже он покинул ванную комнату, приняв душ и очистившись. Он не увидeл своего папы, но увидeл, что тот все для него положил. Улыбнувшись, он закончил вытираться и надел свои трусы (синие!), футболку, затем влез в свои желто-коричневые "Левис Докер". Он снял желтую рубашку "Оксфорд" с вешалки и пожал плечами. Застегнув рубашку, он заправил ее в брюки, затем взял свой галстук и завязал его в узел "Двойной Виндзор". Вскоре на нем были носки и туфли, затем он натянул синюю школьную куртку с школьным гербом на кармане. Смотрясь в зеркало, он причесал свои густые рыжие волосы, затем убрал свою комнату и ванную и навел снова порядок. Осмотревшись вокруг в последний раз, чтобы убедиться, что все в порядке, он спустился вниз на завтрак.

Его мама с папой уже сидели за столом, когда он пришел на кухню. Они подняли на него глаза, затем оба улыбнулись и сказали "доброе утро". Он подошел к маме, обхватил ее руками и поцеловал. Затем он сделал то же своему папе, вновь поблагодарив его за помощь. Он подошел к своему месту и уселся, взяв салфетку и положив ее на колено.

Миссис Макдеви улыбнулась Эрику, когда ставила на стол перед ним тарелку с завтраком. Улыбнувшись в ответ, он пожелал ей доброго утра и с большим аппетитом начал есть. Она хлопнула его по плечу и возвратилась к плите за кофейником, чтобы обслужить его родителей.

Во время еды он думал, как им повезло, что миссис Макдеви работает на них. Так как компания его папы действовала чрезвычайно успешно, и работа его мамы тоже собиралась быть значительной, было решено, что им нужен кто-то, кто обслуживал бы дом. Поместив объявление в местной газете, его родители провели беседы с несколькими другими людьми, но повстречав миссис Макдеви, все они немедленно ее полюбили. Ее рекомендации были прекрасными, и она была нанята на место!

Миссис Макдеви была вдовой, не имеющей в ближайшей округе никого из своей семьи. В пятьдесят пять она была приятной дамой, не очень низкой, но также и не высокой. Она была женщиной изрядного телосложения с посеребренными волосами, сияющими зелеными глазами и большими морщинами от смеха вокруг глаз. Она также не деликатничала с наказанием Эрика, если он в этом нуждался. Она воспитала подобным образом пять своих мальчиков и двух девочек, с ними все оказалось очень хорошо. Эрик получил от своих родителей стандартное предупреждение: если он будет наказан миссис Макдеви, его родители повторно это исполнят, как только прибудут домой!

Она также была замечательным поваром и обладала врожденной способностью помогать мальчику, когда у того есть проблемы. Миссис Макдеви никогда не потакала Эрику, тем не менее, всегда имела для него особое угощение, когда он прибывал домой из школы.

Эрик был по-настоящему увлечен ей. Она так сильно напоминала ему его бабушку, которая умерла тремя годами раньше: ее мягкий голос и улыбки. Они разделяли и особое к нему отношение: доброту, доверие и любовь. Закончив завтрак, он взглянул на часы и быстро встал, отнеся свою тарелку и стакан в раковину. Миссис Макдеви улыбнулась Эрику, сказав, что он не должен делать этого, но в любом случае спасибо. Обняв ее, он сказал родителям "пока" и поспешил к шкафу за своим пальто.

Пальто было подарком от его деда, трехчетвертное двубортное черное кожаное пальто. Оно было облицовано овечьей шерстью, просто отлично для дороги, когда меняется погода. Он достал свой шарф, перчатки и рюкзак и выскочил из дверей в школу. Он наслаждался прогулкой пешком туда, где останавливался его школьный автобус, бодрящий осенний воздух, шелестящие деревья, разбрасывающие разноцветные листья по всей улице. Пока он улыбался белке, которая ворчала на него за прерывание ее работы по запасанию орехов на зиму, прибыл его автобус. Усевшись, он скоро оказался на пути к школе. Эрик слез с автобуса у школы, как раз когда у обочины остановился автобус Томми.

Эрик, ожидающий автобус своего друга, улыбнулся, когда Томми увидeл его и замахал. Сойдя с автобуса, он сказал "пока" мистеру Дидриксону, Эрик махнул и сказал мистеру Дидриксону "привет". Тот улыбнулся обоим мальчикам, сказав, что им лучше войти в школу, или они увидят мистера Эриксона! Он со смехом закрыл дверь автобуса и потащился прочь.

Томми и Эрик посмеялись над этим и поторопились в школу. В своих шкафчиках мальчики сняли пальто, набили их прочими своими вещами, затем пошли в главный зал на утреннее собрание.

Кидервилльская академия. Собрание.

Прибыв, они увидeли, что зал был почти заполнен. Другие мальчики по большей части заняли свои места, Эрик и Томми прошли мимо них, чтобы добраться до своих. Когда они проходили, несколько друзей сказали Эрику, как они рады, что он двигается лучше, они надеялись заполучить их лучшего футбольного форварда на большую игру в следующую субботу.

Улыбнувшись, он сказал им, что ему рано там быть, и для тренировки тоже! Наконец, дойдя до третьего ряда спереди, Эрик и Томми двинулись по нему и заняли предназначенные им места.

Усевшись на своих стульях, они обратили внимание, что директор, Дин Макмастерс, встал и подошел к подиуму. С левой стороны подиума сидели мистер Эриксон и миссис Джонстон, глава Совета чести учащихся и преподавателей. На другой стороне подиума сидели тренер Зорсон, доктор Адамс, начальник лазарета, и другой мужчина, которого они никогда прежде не видeли.

При виде этого мужчины у Томми возникло очень нервное ощущение. В его хмуром лице было нечто, на что Томми не мог просто указать пальцем - нечто, что, по его ощущениям, предвещало несчастье не только Эрику и ему, но и остальным мальчикам тоже. Толкнув локтем Эрика, Томми прошептал: "Я хочу знать, кто этот мужчина, Эрик?"

Наклонившись и приложив руку к углу рта, Эрик ответил: "Я не знаю, Томми. Я удивлюсь, если он - новый член преподавательского состава, может быть он - новый инструктор."

Томми, теперь взволнованный, произнес: "Я не знаю, Эрик. Мне просто по какой-то причине не нравится этот человек."

Хлопнув своего друга по плечу, Эрик сказал: "Эй, Томми, не волнуйся об этом, ладно? Кроме того, даже если он - новый инструктор, все наши классы распределены. Помимо того, мы не слышали, чтобы какой-либо из наших инструкторов переезжал или получал увольнение? Поэтому не волнуйся об этом никаких проблем, хорошо?"

Оба мальчика успокоились, когда Дин Макмастерс заговорил в микрофон. Они начали утреннее собрание как всегда с клятвы верности. Вскоре после этого капеллан пастор Ингерсон прочел заклинание, затем возвратился на свое место. Это было сигналом для всех мальчиков снова занять их места, что они сделали фактически без шума.

Никто когда бы то ни было не cрывал утренние собрания. Когда в последний раз кто-то сотворил такое, мальчик не только получил 12 ударов по заднему месту его трусов, но мистер Эриксон наказал его прямо перед всеми учениками. Затем мальчик с брюками, все еще лежащими вокруг щиколоток, должен был поблагодарить мистера Эриксона за свое наказание, потом должен был извиниться перед всеми мальчиками за срыв утреннего собрания. Только тогда ему было позволено натянуть его брюки обратно и покинуть помост. Его лицо было не единственной вещью, которая оказалась красной, когда он совершал путь обратно к своему месту.

Зная, что он владеет безраздельным вниманием всех мальчиков, Дин Макмастерс произнес: "Доброе утро, мальчики. Сегодня у меня есть два объявления, которые касаются большинства вас, учеников. Прежде, чем я сделаю эти объявления, передо мной поставлено другое задание, которое я выполняю с удовольствием."

Со строгим выражением на лице, он продолжил: "Вы, мальчики, знаете инцидент, через который на прошлой неделе или около того прошли два ваших сверстника. Несмотря на потрясение этими нравами, все это пришло к успешному завершению благодаря усилиям одного из вовлеченных в это мальчиков."

Эрик теперь неистово покраснел. Он склонил голову к стулу, Томми при виде этого ухмыльнулся и потянул его обратно за воротник куртки. Стрельнув в Томми мрачным взглядом, Эрик откинулся на спинку стула с вежливым выражением на лице.

"Это собрание частично," - любезно произнес Дин Макмастерс, - "созвано, чтобы почтить этого молодого человека за храбрость, решительность, честность, сострадание, находчивость и стойкость, которые он проявил во время этой ситуации. Этот молодой человек продемонстрировал все те черты характера, которые мы здесь в Кидервилльской Академии пытаемся придать вам. Джентльмены, пожалуйста, присоединитесь ко мне в аплодисментах господину Эрику Вильямсону."

Аплодисменты начались тихо, потом возросли до оглушительного шума, когда Томми вынудил Эрика встать. Стоя с застенчивой улыбкой на лице и покраснев теперь еще больше, он по своей привычке кланялся по своей привычке. Увидев это, другие мальчики начали приветствовать его громкими возгласами и также свистеть. Наконец, Эрик снова медленно сел, чувствуя, что в действительности он не заслужил всей этой лести.

Томми, со своей стороны, обхватил его плечо крепким медвежьим объятием, сопроводив это дружеским ударом кулака по его руке. Он широко ухмылялся, так как был все еще сильно в долгу перед Эриком. Эрик, увидев выражение лица Томми, толкнул его и произнес вполголоса: "Хорошо, хорошо! Кончай это! Шиш! Ты что, полагаешь, что я спас жизнь президента или еще что-то в этом роде!"

Звук от удара молотком немедленно вернул мальчиков к порядку. Видя, что он снова овладел их вниманием, Дин Масмастерс сказал: "То, через что прошли Эрик Вильямсон и Томми Линдстрем - не нормально. Я рад отметить, что власти, вовлеченные в эту ситуацию, постановили, что не будет предпринято никаких дальнейших действий против мистера Линдстрема, за исключением контроля. Семейство Томми останется вместе, чему Эрик решился стать причиной. Примите еще раз поздравления, Эрик и Томми."

Аплодисменты на этот раз были еще более оглушительными, оба мальчика с нахальными усмешками на лицах посмотрели друг на друга и встали как один. Каждый из них поднимал вверх руку другого в знаке победы, это вызвало более приглушенные аплодисменты от мальчиков. Удар молотка снова привел их к порядку. Эрик и Томми сели с улыбками шириной в милю на лицах.

"Джентльмены, пожалуйста!" - сказал Дин Масмастерс. Когда опустилась тишина, Дин Макмастерс взглянул на Эрика и Томми и произнес: "Теперь к другому делу. Для меня является удовольствием заявить, что мистер Эриксон присоединится к административной секции на все время. Он оставит свои классы, чтобы принять звание Вице-директора Кидервилльской академии. Мистер Эриксон также сохранит свои обязанности декана наказаний." (Стоны послышались из нескольких частей аудитории, но быстро были успокоены.) Повернувшись к мистеру Эриксону, Дин Макмастерс пригласил его присоединиться к ним на подиуме.

Когда мистер Эриксон оказался на подиуме, Дин Макмастерс взял новую мантию, которая должна была заменить ту, что тот носил в настоящее время. Мистер Эриксон наклонил голову, чтобы надеть мантию, затем поднял ее. Его улыбка была заразительной, вскоре все мальчики улыбались тоже. Дин Макмастерс жестом пригласил его подняться на подиум, чтобы обратиться к ученикам. Пожав руку Дину, мистер Эриксон встал перед подиумом, ожидая, когда прекратятся аплодисменты. Улыбаясь, он опустил молоток вниз - один раз. Затем, когда тишина и порядок были восстановлены, он заговорил.

"Я хотел бы поблагодарить Дина Макмастерса," - произнес мистер Эриксон, - "за веру и доверие, которое он проявляет к моим способностям. Я буду служить этой академии и вам, мальчики, как делал в прошлом: наилучшим образом в соответствии с моими способностями." Затем с притворно-суровым выражением на лице он сказал: "Пока мои новые обязанности устраняют меня от активного участия в преподавании, я буду заботиться о некоторых из вас, мальчики, которым нужно особое внимание - в разных смыслах!" (Еще больше стонов на заднем плане - быстро подавленных.) "И еще одна вещь, прежде чем я покину подиум, мальчики. Я хочу, чтобы вы все поняли: это повышение ничего не меняет в моих отношениях с вами. Я хочу внушить вам, мальчики, что если в вашей жизни есть проблема, ситуация, в которой любой из вас, мальчики, не сможет бороться, моя дверь всегда будет открыта для вас, днем или ночью."

Кивнув, он пожал руку Дину Макмастерсу и проделал путь обратно к своему месту под аккомпанемент непрекращающейся овации от мальчиков. Повернувшись, он помахал мальчикам, занял свое место и дальше сидел с улыбкой на лице.

Дин Макмастерс занял место на подиуме и произнес: "Я знаю, что некоторые из вас, мальчики, будут пропускать уроки, которые вел мистер Эриксон. Поверьте мне, прийти к этому было тяжелым решением. Я верю, тем не менее, что школа сможет извлечь только выгоду из этой перемены. Благодаря ней я теперь займу время, чтобы представить нового учителя истории. Джентльмены, пожалуйста, присоединитесь ко мне в приветствии мистера Джонатана Эрика Оглезорпа." Он жестом показал мужчине, сидeвшему слева от помоста, присоединиться к нему на подиуме.

Когда мистер Оглезорп поднялся и шел, чтобы встать рядом с Дином Макмастерсом, мальчики аплодировали ему более сдержанно, чем прежде. Встав сбоку от Дина, он неприятно улыбнулся собравшимся мальчикам и пожал руку Дину. Дин Макмастерс предложил мистеру Оглезорпу сказать несколько слов, тогда тот подошел к микрофону. Прочистив горло, он начал говорить неприятным дребезжащим голосом, мальчиками был отмечен его британский акцент.

"Доброе утро, юные сэры," - сказал он вовсе не насмешливо, но с слабым оттенком недовольства в голосе. "Как сказал уже Дин Макмастерс, мое имя мистер Джонатан Эрик Оглезорп. Я был приглашен преподавать сюда в Кидервилльскую академию преподавательским составом и надеюсь что-то сделать."

Изменив свою позу на более доминирующую, он охватил взглядом подиум и произнес: "Я преподавал в школах мальчиков в Англии в течение прошедших пятнадцати лет. Я многие годы хотел приехать для преподавания в Америку. Теперь, находясь здесь, я должен делать в моих классах самое лучшее для всех и каждого из вас, мальчики. Со временем, я верю, мы с вами дойдем до таких же отношений, какие вы имели с мистером Эриксоном. Наконец, юные сэры, я желаю, чтобы вы поняли, что я строгий человек, справедливый, но строгий. Я буду требовать от вас самых высоких норм в ваших школьных поступках. Остальное мы узнаем вместе. Благодарю вас за ваше любезное внимание."

Эрик нервно взглянул на Томми, когда такие же приглушенные аплодисменты сопроводили мистера Оглезорпа обратно к его стулу. Поведению друзей подражали многие другие мальчики в аудитории, все интересовались, на что действительно будет похож этот новый учитель, когда окажется наедине с ними в классной комнате. Томми взглянул на Эрика: "Я говорил тебе тоже!" выражало его лицо. Эрик мрачно кивнул, затем оба вновь обратили свое внимание на помост.

"Сейчас, джентльмены," - сказал Дин Макмастерс, - "мы устроим для вас в это утро особое удовольствие." Мальчики стали внимательными, такого обычно не случалось на утренних собраниях. "Хотя День профессий - еще через несколько месяцев," - продолжал он, - "мы удостоены сегодня иметь очень выдающегося гостя. Мы уговорили его придти и поговорить сегодня с вами, мальчики, он сначала соглашался довольно сдержано. Тем не менее, он здесь, чтобы разговаривать и отвечать на любые вопросы, которые у вас могут к нему быть."

"Джентльмены," - произнес он, повернувшись к покинутому помосту, "пожалуйста, присоединитесь ко мне в приветствии от Кидервилльской академии лейтенанту Мартину T. Линдстрему, Военно-морской флот Соединенных Штатов." Он начал аплодировать, вскоре к нему присоединились мальчики.

Марти Линдстрем в полной морской форме, с белой шляпой, засунутой под левую руку, появился из-за кулис помоста, чтобы присоединиться к Дину Макмастерсу на подиуме. На его лице была теплая улыбка, отражавшаяся в его глазах, когда он твердо маршировал через помост.

Томми, конечно, был сначала потрясен появлением брата. Он мог только сидеть в полном удивлении, наблюдая своего брата, пересекающего помост. Эрик, видя выражение лица Томми, не мог устоять, чтобы не сказать с хихиканьем: "Это хорошо, что ты принес с собой другую одежду, Томми! Таким образом никто никогда не узнает о грузе, который, я думаю, ты только что сбросил в свои брюки!"

Дав Эрику предупреждающий взгляд, тот ответил: "Эй, Эрик! Не каждый день твой собственный брат прибывает в твою школу! Я нахожу это замечательным! К тому же, Эрик, я НЕ испачкал свои брюки, благодарю тебя!" Затем, ухмыляясь, они оба встали, чтобы встретить их брата возгласом и свистом, все время оглушительно хлопая руками. Пока не стало слишком поздно, мальчики не обращали внимания, что оказались единственными, кто делал это.

Марти, со своей стороны, обратил внимание на своего брата Томми, сидящего с его новым "приемным" младшим братом Эриком. Он улыбался, когда пожимал руки Дину Макмастерсу, затем подошел к микрофону и сказал притворно-строгим тоном: "Хорошо, младшие братья! Что вы есть!" Когда он сказал это, остальные мальчики разразились еще большими аплодисментами и многочисленными всплесками смеха над Томми и Эриком.

Они теперь осознали, что были единственными, кто стоял и аплодировал. Пораженные этим, оба мальчика покраснели, затем с огорченным выражением на лицах медленно заняли свои места. Эрик любяще ткнул Томми кулаком в плечо и пробормотал: "Ты все еще считаешь, что тебе не нужно менять брюки, "младший брат"?" Оттолкнув Эрика дружеским толчком, тот пробормотал в ответ: "Ты просто подожди, "старший брат"! Мы увидим, кому придется поменять свои брюки после того, как пройдет собрание!"

Они повернулись обратно к помосту и обратили внимание, что мистер Эриксон смотрит в их направлении, выражение его лица было для них очевидным. Обоим мальчикам теперь стало неудобно, так как они были совершенно уверены, что им будет сказано встретиться с мистером Эриксоном после собрания. Нервно взглянув друг на друга, они приняли внимательное выражение и обратились лицом к помосту. Уголком рта Эрик пробормотал Томми: "Похоже, оба будем нуждаться в замене наших брюк!" Томми только слегка кивнул в ответ.

Дин Макмастерс сказал теперь притихшей аудитории мальчиков: "Несмотря на взрыв эмоций, лейтенант Линдстрем, я хочу поблагодарить Вас за затрату вашего драгоценного времени, чтобы придти сюда и быть сегодня с нами." Он пожал руку Марти и произнес: "Для дальнейшего представления, мальчики, лейтенант Линдстрем - не только старший брат Томми Линдстрема, он также служит сейчас на авианосце "USS Энтерпрайз" офицером Третьего воздушного управления. Он также квалифицированный морской авиатор и к тому же гражданский пилот. Лейтенант Линдстрем служит на Военно-морском флоте Соединенных Штатов теперь уже в течение восьми лет, побывал во многих местах мира. Итак, без дальнейших церемоний я представляю вам лейтенанта Линдстрема."

"Благодарю Вас, Дин Макмастерс," - решительно произнес Марти и пожал его руку. Он повернулся обратно к подиуму, в то время как Дин занял свое место справа от оного. Марти поднял вверх руки, чтобы успокоить мальчиков, потом улыбнулся и сказал: "Я тоже благодарю вас, мальчики, за ваше щедрое приветствие. Я должен согласиться, что действительно не готовился к подобному приглашению. Я скоро должен отъехать на военно-морскую базу на Великих озерах, чтобы получить себе новую форму! Во всяком случае, я рад быть сегодня здесь, чтобы иметь возможность ответить на любые вопросы о Военно-морском флоте, которые у вас, вероятно, ко мне имеются. Право выступлений - свободное."

Один из мальчиков поднялся со своего места, назвался и вежливо произнес: "Лейтенант Линдстрем, мое имя - Генри Робертсон. Я считаю, что может быть для нас будет лучше, если Вы сначала просто расскажете нам немного о себе. Вы не возражаете, сэр, пожалуйста?"

Марти рассмеялся на это, затем ответил: "Хорошо, Генри, это - очень серьезная просьба. Я, тем не менее, постараюсь наилучшим образом. Попробуем!" Взяв микрофон из штатива, Марти подошел к краю помоста и сошел вниз по ступенькам, чтобы оказаться в зале с мальчиками. Как он и говорил, он обошел весь зал, не пропуская ничего и никого.

Затем Марти продолжил рассказывать мальчикам, как он оставил Кидервилль, когда ему было восемнадцать лет. Он рассказал о своем поступлении на Военно-морской флот, о повышении в ранг срочнослужащего старшины 1 класса, прежде чем он был отобран для школы подготовки офицеров. Потом он рассказал им, как тяжело работал, чтобы получить свою университетскую степень, учил на протяжении всей ночи, брал так много уроков, как только мог, пока выполнял морские служебные обязанности. Он рассказал им о других офицерах, которые отметили его интерес, увидели, что он был уже квалифицированным пилотом. Они одержали победу над капитаном его корабля, поддержав его просьбу о поступлении в школу подготовки офицеров. Капитан был знаком со старшиной 1 класса Линдстремом, знал, что здесь есть молодой человек, который мог бы только усилить службу, будучи выдвинут в офицерский корпус. Завершая свой рассказ, Марти рассказал им о школе подготовки офицеров, изнурительной работе и длинных часах обязательных курсов, которых стоила ему преданность его мечте. Он за>кончил, рассказав мальчикам о двух кораблях, на которых он служил, о должностных обязанностях и ответственности, которые он нес, о том, как он был счастлив от того, что выбрал делом своей жизни.

Ни звука нельзя было услышать в зале за исключением того, что говорил Марти. Томми сидел на своем стуле, его грудь распирало от гордости за его брата. Он посмотрел на других мальчиков вокруг себя, увидел, как они цеплялись за каждое слово, которое произносил Марти. Улыбаясь, он взглянул на Эрика, увидев, что тот сидит в такой же позе: руки сложены на груди, гордость и любовь к Марти написаны на лице. Томми подтолкнул Эрика, Эрик взглянул на него, оба они улыбнулись друг другу и повернулись обратно к помосту.

В течение следующего получаса Марти отвечал на вопросы мальчиков. Он ожидал чего-либо антивоенного характера, таких вопросов было, однако, очень мало. Главным образом, мальчики спрашивали Марти о местах, которые он видeл, о работе, которую выполнял, о других самолетах, на которых умел летать. Они все слушали его, когда он описывал жизнь на борту морского судна. Они, наконец, узнали про жизнь на кораблях военно-морского флота, особенно на огромном "Энтерпрайзе", которая ничем не отличалась от жизни в большом городе. Когда вопросы, наконец, истощились, Марти снова поблагодарил мальчиков за их внимание. Он также сказал, что надеется встретиться со столькими из них, со сколькими сможет, пока будет здесь.

Затем на подиум зашел Дин Макмастерс, начавшиеся аплодисменты сотрясли комнату, когда Марти пожимал руки Дину. Помахав, он покинул помост. Дин Макмастерс ударил молотком и произнес: "Я рад сообщить вам, мальчики, что лейтенант Линдстрем останется ненадолго на территории школы после утреннего собрания. Те из вас, мальчики, кто захочет, смогут разыскать его и поговорить с ним частным образом."

Мистер Эриксон поднялся на подиум, поговорил кратко с Дином, затем вновь занял свое место на помосте. Дин Макмастерс кивнул и сказал: "Благодарю вас, мальчики, за ваше внимание сегодня утром. Наш капеллан закроет собрание, однако прежде, чем он это сделает, я должен сообщить господину Вильямсону и господину Линдстрему, что им требуется явиться в кабинет мистера Эриксона после собрания. Джентльмены, пастор капеллан Ингерсон."

Когда мальчики поднялись, Эрик и Томми поняли, что у них неприятности. Склонив головы, они не просто вторили молитве, читаемой пастором Ингерсоном, они молились, чтобы дело не кончилось для них получением порки за их действия во время собрания. Заключительный удар молотка отпустил мальчиков со своих мест, чтобы идти на их следующий урок.

Когда Томми и Эрик выходили с другими мальчиками, некоторые подходили к ним и говорили, что надеются: для них это не кончится получением порки. "Черт," - произнес Генри с отвращением. "Мистер Эриксон должен просто понять ситуацию. Не каждый день твой брат прибывает домой из Военно-морского флота, чтобы выступить в твоей школе. Я надеюсь только, что мистер Эриксон не будет слишком строг с вами, я ВСЕ ЕЩЕ помню, как встречался с ним последний раз!" Похлопав Эрика и Томми по плечам, он пожелал им всего хорошего, затем взвалил на плечи свой рюкзак и пошел к его классу. Другие мальчики делали почти то же самое, затем ушли на их собственные уроки. Мрачно поглядев друг на друга, Эрик и Томми направились к кабинету мистера Эриксона.

Секретарша мистера Эриксона увидeла их медленное приближение и, подавляя улыбку, подняла телефонную трубку, чтобы дать мистеру Эриксону возможность узнать, что мальчики уже здесь. Ей было приказано послать мальчиков немедленно! Кивнув, она отключила телефон, когда мальчики приблизились к ее столу. Ее улыбка не была недоброжелательной, а просто указывала мальчикам, что они могут пройти прямо в кабинет. Мрачно кивнув, они поблагодарили ее и остановились перед дверью. В последний раз обменявшись взглядами, они вздохнули и распахнули дверь. Оказавшись внутри, они закрыли дверь за собой и прошли к столу мистера Эриксона.

Мистер Эриксон сидел на своем стуле, сложив руки перед собой домиком, с мрачным выражением на лице. Они также увидeли его знаменитое весло "Совет образования", выставленное напоказ в центре его стола. Приблизившись, они не обратили внимания на находящегося в кабинете другого человека, их глаза были прикованы к веслу. Они могли уже ощущать себя согнутыми над его столом, чтобы получить наказание за нарушение во время собрания. Томми и Эрик также думали о наказании, которое они должны будут получить, когда прибудут домой после получения порки в школе. Достигнув передней кромки стола мистера Эриксона, они встали прямо, опустив рюкзаки на пол рядом с собой. На их юных лицах было выражение решимости принять наказание без звука.

"Я должен сказать, мальчики," - произнес мягко мистер Эриксон, - "что я очень разочарован вашим поведением во время этого утреннего собрания." Убрав руки от лица, он приподнялся и потянулся к столу. Пригвоздил обоих мальчиков к месту суровым взглядом, он сказал: "Я хочу убедиться, что вы, мальчики, понимаете, почему должны быть наказаны. Вы знакомы с правилами поведения во время утреннего собрания или нет?"

"Да, сэр," - ответили быстро мальчики. "Мы знаем правила, сэр."

Кивнув, он произнес: "Вы также должны представлять себе последствия ваших действий сегодня утром. Я прав?"

"Да, Сэр," - ответили они угрюмо, теперь неистово покраснев от мысли быть выпоротыми веслом.

Мистер Эриксон встал со стула, повернулся лицом к большому рисунку окна за его столом. Затем он сказал, продолжая диалог: "Я понимаю, что есть извинение и даже смягчающие обстоятельства, которые вызвали ваши действия, мальчики. Я могу понять и обычно прощаю такое поведение. К несчастью, вы, мальчики, поставили меня в плохую ситуацию. Я хочу освободить вас, мальчики, от наказания, однако, что касается остальной школы, то это не было бы хорошо для дисциплины."

Повернувшись обратно к волнующимся теперь мальчикам, он мягко произнес: "Понимаете ли вы, мальчики, дилемму, которую вы поставили передо мной? Вы можете понять тот факт, что несмотря на мои чувства к вам, мальчики, я вынужден провести это наказание?"

Мальчики переглянулись, и Томми кивнул Эрику. Эрик соединил свою руку с рукой друга в быстром любящем пожатии, затем повернулся лицом к мистеру Эриксону. "Мы понимаем, сэр." Затем мальчики сняли свои школьные куртки и опустошили задние карманы. Потом Эрик сказал: "Мы увлеклись наблюдением Марти... сэр..., лейтенанта Линдстрема, появившегося на помосте, сэр. Наша демонстрация сегодня утром была не более, чем любовью к нашему брату, и это - все, сэр."

Уложив свои куртки с бумажниками и гребешками на стол, они стояли с руками по бокам, ожидая команды, чтобы нагнуться над столом. Ни один из мальчиков не сказал далее ничего, они только ждали порки, что должна была произойти.

"Могу ли я, мистер Эриксон," - произнес голос за спиной мальчиков.

Оба, Томми и Эрик, подскочили от неожиданности и повернулись, чтобы увидеть Марти, все еще одетого в форму, подходившего из задней части кабинета, где он стоял. Их сердца ушли в пятки, когда они узрели решительное выражение на его лице. Когда Марти подошел к мистеру Эриксону, мальчики повернулись опять в их первоначальную позицию лицом к мистеру Эриксону. Теперь у них было дополнительное затруднение - Марти будет присутствовать при их порке. С лицами, словно высеченными из камня, мальчики ждали того, что произойдет дальше.

"Да, лейтенант Линдстрем," - произнес серьезно мистер Эриксон. "Вы можете теперь выполнить соглашение, которого мы достигли перед приходом этих мальчиков."

Встав рядом с мистером Эриксоном, Марти сложил свои огромные руки на широкой груди. Он сурово глядел на мальчиков, пока они оба не опустили глаз. Затем, подняв левую руку к подбородку, он сказал, рассуждая: "Я полагаю, что готов сделать это, сэр. Могу ли я приступить, пожалуйста?"

Кивнув Марти, мистер Эриксон жестом выразил согласие и произнес: "Будьте моим гостем, сэр." Затем он отошел к кожаному дивану и уселся, демонстрируя большое внимание. Он налил себе чашку чая, размешал сахар и откинулся на спинку дивана, чтобы наблюдать.

"Глядите на меня, мальчики," - сказал Марти спокойным, но твердым голосом. Когда мальчики подняли глаза, он произнес: "Я даже могу понять, почему вы так вели себя. Я почувствовал себя отлично, увидев, как вы и другие мальчики реагировали на мое появление здесь. Тем не менее, мистер Эриксон сообщил мне, что вы двое, мальчики, вышли немного за норму. Поэтому мы с мистером Эриксоном поговорили до вашего сюда прихода. Мы пришли к соглашению."

Эрик и Томми не определились, как им следует реагировать. Они оба были благодарны и надеялись, что все будет решено без выбивания пыли из заднего места их брюк, что порка может быть отменена.

"Вот соглашение," - неумолимо произнес Марти речитативом, - "и решение по вашему делу, мальчики."

"Да, сэр?" - сказали Томми и Эрик, с подавленной теперь надеждой.

"Мистер Эриксон сообщил мне, мальчики," - сказал тот спокойно, - "что при подобном нарушении требуется, чтобы вы оба были выпороты перед всей школой по заду через трусы. Он также сообщил мне, что двенадцать ударов являются обычным наказанием за такие нарушения."

"Да, сэр," - ответили мальчики тихо, со слезами, начинающими теперь поступать в их глаза.

"Очень хорошо, мальчики," - сказал Марти, беря весло в свою крепкую руку. - "И еще одно, прежде чем мы начнем. Моя служба на Военно-морском флоте научила меня, что дисциплина должна поддерживаться. Подобные дела должны рассматриваться на индивидуальной основе. Ваше дело было сейчас рассмотрено, и мистер Эриксон дал мне все полномочия исполнить наказание. Вы, мальчики, полностью осознаете, за что вас наказывают?"

Мальчики смогли только кивнуть, но на его внушающий взгляд потом произнесли: "Да, сэр." Затем Эрик сказал: "От этого не становится легче, сэр, тем не менее, мы поступили неправильно и готовы принять наше наказание."

"Хорошо, Эрик, Томми," - сказал Марти. - "Теперь - наше решение. Вы оба получите по три удара по заду через ваши брюки. Я отправляю наказание. После того, как вы получите свою порку, от вас требуется написать очерк на 1000 слов на тему: почему ваше поведение не было приемлемым. В него вы также включите извинение преподавательскому составу, служебному персоналу и остальным учащимся за ваше поведение. Этот очерк должен быть на столе у мистера Эриксона не позднее, чем через два дня. Мальчики, понимаете и согласны ли вы со всеми частями этого наказания?"

Томми и Эрик теперь оба молча плакали, слезы стыда медленно скатывались вниз по их юным лицам. Они оба чувствовали, что ситуация, в которой они находились, была хуже, чем оскорбление, не говоря уже о том, что их будет наказывать Марти! Что, однако, они еще могли сделать? Они кивнули в знак своего согласия и произнесли немного зажатыми голосами: "Да, сэр."

"Очень хорошо, мальчики", - вымолвил тот неумолимо. Он обошел вокруг стола и приблизился к мальчикам. Взявшись сперва за Томми, он проверил задние карманы брюк мальчика, потом осторожно уложил его на стол. Повернувшись к Эрику, он сделал то же самое: проверил заднее место его брюк, затем осторожно,> но решительно уложил его через стол.

Мальчики пребывали теперь в позиции для порки, бок о бок, нервно ожидая первого удара. "Протяните руки перед собой, мальчики," - твердо произнес Марти, - "затем сцепите их вместе. Оставайтесь в этой позиции, пока я не скажу вам встать." Мальчики сделали, как им было указано, и закрыли глаза.

Марти тогда взглянул на мистера Эриксона, который кивнул, подняв в приветствии свою чашку чая. Кивнув ему в ответ, Марти повернулся, чтобы посмотреть на тонкие фигурки перед собой. Затем он поднял весло вверх и с большой силой опустил его прямо на заднее место брюк мальчиков. Томми и Эрик зажмурили глаза от боли, пробежавшей через их зады. Они не закричали от нее, а только произнесли задыхающимися голосами: "Один, сэр!"

"Очень хорошо, мальчики," - сказал Марти твердо. Потом он снова поднял весло вверх, за несколько коротких мгновений оно описало свою ужасную дугу, приземлившись на теперь уже очень болезненные зады мальчиков. Слезы теперь выступили открыто, они оба сказали: "Два, сэр!"

Марти тогда сообщил мальчикам, что ему не нравится делать это своим младшим братьям. Но это - единственный способ избавить их от унижения получить двенадцать ударов через трусы перед другими мальчиками. Затем он сказал, что верит в необходимость поддержания дисциплины и надеется, что мальчики узнали свой урок. Наконец, он сказал им подготовиться к последнему удару.

Когда Томми как раз подумал, что тот должен быть нанесен, его кто-то грубо толкнул. Это был Эрик, который встряхнул его и затем произнес: "Томми?? С тобой все хорошо?? Ты вроде потерял на момент сознание. Собрание почти закончилось. Встань на ноги!"

Оказывается, то, что представлял себе Томми, было чем-то вроде дневного кошмара, подобного ночному кошмару, но только днем. Он увидeл на помосте своего брата Марти, пожимающего руки Дину и потом, уходя, машущего мальчикам. Он поспешно вскочил на ноги, чтобы аплодировать своему брату, надеясь и моля, чтобы это и взаправду был только сон!

Пастором была проведена заключительная молитва, затем ударил молоток, сигнализируя их освобождение. Все мальчики встали, похватали свои рюкзаки, взвалили их на плечи и начали колонной выходить из главного зала. Томми все еще не верил, что все это было сном, и потирал заднее место своих брюк, что не доставляло никакой боли или облегчения. Пожав плечами, он последовал из зала за Эриком на следующий урок.

По пути на их урок, информатику, Эрик озабоченно взглянул на Томми. Затем он произнес: "Что опять там произошло, Томми? Ты стал говорить со мной тише, повторяя: "Да, сэр" и "Я понимаю, сэр, то же происходит с Эриком." Ты становился все бледнее и бледнее, черт, ты даже начал плакать! И все это, пока твой собственный брат был на помосте. Скажи мне, Томми, что с тобой происходит?"

Взглянув на своего друга с унылым выражением на лице и держа руку на дверной ручке, Томми ответил: "Старший брат, ты совсем не захочешь это узнать. Я не собираюсь делиться с тобой этим кошмаром, он вполне может осуществиться!" Затем он вошел в классную комнату, озадаченный Эрик медленно последовал за ним.

Они оба заняли свои места за рабочими станциями и немедленно приступили к работе. Эрик быстро завершил свое задание и сразу же пододвинул стул поближе к Томми, чтобы помочь с заданием ему.

Мистер Норзстрем проверял их работу со своей станции. Он улыбнулся, когда Эрик сумел показать Томми, где тот сделал ошибку в программе, над которой работал. Подняв глаза, он увидeл их взлохмаченные головы, склоненные близко к монитору в полной сосредоточенности. Он увидeл благодарную реакцию Томми на своевременную подсказку Эрика и с удовлетворенным смешком вернулся к своей собственной работе.

Во время работы мистер Норзстрем чувствовал радость, что Эрик обрел такого друга. Еще более он был удовлетворен тем, как охотно Томми воспринял работу с компьютерами. Благодаря готовности Эрика обучать, Томми сделал большие успехи, догоняя остальную часть класса. Оба мальчика явно шли к тому, чтобы стать его лучшими учениками. Он пообещал себе, что в конце семестра обеспечит их специальной рекомендацией к декану. Порадовавшись про себя, он подумал: "Если мальчики продолжат развиваться с той скоростью, какую для себя они установили, мне лучше стоит приступить к работе над этой рекомендацией!"

В это время он обратил внимание, что на его терминале есть поступившее для него сообщение. Подняв брови, он активизировал программу, которая дала бы ему возможность прочитать его. Он прочел сообщение, указал мышью на кнопку "Ответ" и набрал его. Завершив сообщение, он послал его по месту назначения. Когда с мрачным выражением на лице он вернулся к своей работе, прозвучал звонок конца урока.

Томми и Эрик быстро взяли обратно свои куртки и привели в порядок галстуки. Затем они встали, чтобы идти на следующий урок, Эрик все еще говорил с Томми о его работе. Достигнув двери, они услышали, что мистер Норзстрем зовет их подойти к его рабочей станции. С любопытством, оба мальчика направились, чтобы встать перед мистером Норзстремом.

"Мальчики," - произнес он, - "во время урока я получил сообщение для вас. Вместо того, чтобы идти на следующий урок, вы, мальчики, должны явиться в кабинет мистера Эриксона."

Томми вскрикнул, побледнел и почти потерял сознание. Эрик, вскрикнув от удивления, поймал Томми до того, как тот мог упасть на пол. Он помог своему другу сесть на стул, пока мистер Норзстрем приносил ему стакан холодной воды. Эрик дал Томми глоток воды, при каждом своем действии повторяя в беспокойстве, что переживает за Томми. Томми с признательным кивком глотнул воду, сделал гримасу и поставил стакан на стол.

Мистер Норзстрем был на телефоне, пока Эрик ухаживал за Томми. Вскоре после этого обеспокоенный мистер Эриксон, сопровождаемый еще более обеспокоенным Марти, пронеслись в классную комнату. Когда Томми увидeл, кто это был, то испустил крик и прыгнул в руки своего брата. Слабым голосом, Томми попросил Марти не пороть его и Эрика, они не намеревались устраивать беспорядок на собрании, они в дальнейшем будут хорошо себя вести, без вопросов!

Томми все еще рыдал в братских руках, Марти по-прежнему не мог успокоить его, чтобы определить смысл сказанного. Остальные просто пытались понять, о каком черте говорил Томми, что он имел ввиду под словом "беспорядок"? Мистер Норзстрем поднял глаза, и увидев учеников, начинающих входить на следующий урок, показал им жестом подождать в холле, пока он не позовет их в класс.

Марти добрался до стула, братишка теперь лежал на его колене. Он все еще прятал голову на груди брата, тихо плача. Марти только поглаживал его голову, говоря Томми успокоиться и сообщить ему, в чем дело. Томми только крепче держался за него, говоря, что они с Эриком не намеревались быть плохими. Марти, наконец, успокоил его, тогда мистер Эриксон предложил продолжить этот разговор в его кабинете. При упоминании кабинета мистера Эриксона Томми побледнел. Он не оказывал никакого сопротивления, когда Марти поставил его на ноги и повел, но, тем не менее, не выпускал Марти из своего захвата.

В кабинете мистера Эриксона тот направил их занять места на диване и на кожаных стульях. Затем он просигналил своей секретарше, спросив ее, не могла бы она, пожалуйста, принести им какие-нибудь освежающие напитки. Повернувшись обратно, он увидел Томми, сидящего рядом со своим братом под его рукой, причем обеспокоенное выражение все еще не покидало его лица. Эрик сидeл на стуле у конца дивана, на его лице отражалось озабоченное выражение лиц Марти и самого Эриксона. Мистер Эриксон решительно вышел из-за своего стола и сел на стул в противоположном конце. Затем он попросил, чтобы Томми объяснился.

Заминающимся голосом, тот медленно пересказал им сон, который у него был на собрании. Он описал увиденное им выражение лица мистера Эриксона, и что это для него означало. Хотя Томми не был осчастливлен такой хорошей памятью, как у Эрика, он все же смог весьма живо связать события. Когда дошло до момента, в котором Марти обходил мальчиков вокруг, чтобы наказать их по заднему месту их брюк, тот только печально качнул головой, ужесточив захват, в котором он держал своего младшего брата.

Мистер Эриксон был озабочен рассказом Томми. Взгляд, который он дал мальчикам, как обычно предназначался, чтобы успокоить их и заставить вести себя, как должно юным джентльменам. Он не имел при этом ввиду внушить им страх! Со вздохом, он сообщил это мальчикам. Он также сказал Томми, что сожалеет, что Томми воспринял это подобным образом. Затем он спросил Томми, что раз тот так воспринял это, то почему он не подошел к нему и не сказал?

Томми только пожал плечами с безысходным выражением на лице. Он сказал им, что сожалеет о причине всей этой суеты, он не собирался вызывать все это беспокойство. Потом взыграла гордость тринадцатилетнего Томми. Он сказал, что был озабочен не поркой, а тем, что их должен был наказывать его собственный брат. Затем он сгорбился в руках своего брата, полностью израсходовавшись.

Эрик, как всегда честный, тогда упомянул, что они были причиной нарушения во время собрания. Качнув головой, так как считал, что, вероятно, убедит их в необходимости порки его и Томми, он рассказал Марти исходный инцидент. Грустно глядя на мистера Эриксона, Эрик медленно встал и начал снимать свою куртку.

Мистер Эриксон с удивленным взглядом произнес: "В этом нет никакой нужды, Эрик. Не было никакого нарушения. Насколько я мог видеть, это была только естественная реакция брата и друга на кого-то, кого они любят. Сейчас же наденьте вашу куртку обратно, молодой человек."

Эрик пожал плечами, надел куртку и уселся обратно на стул с выражением неодобрения на лице. Он высказал мнение, что хотя он в действительности пока, возможно, и не думал о получении порки, но долг все же не уплачен.

Томми, со своей стороны, взглянул на Эрика и произнес: "Эрик, ты, ПОЖАЛУЙСТА, просто заткнись!!?? Просто скажи "спасибо" и сделай это, ладно? Или я должен снова вырвать все волосы из твоей головы, как делал раньше??"

Мистер Эриксон взглянул на Томми и залился смехом. Он вспомнил действия, которыми Томми побуждал Эрика согласиться на подобную ситуацию. Успокоившись, он объяснил Марти, почему рассмеялся. По окончании объяснения Марти тоже залился смехом, помахивая своим пальцем перед Эриком.

Эрик просто сидeл там, он был в моральном конфликте с самим собой. Он все еще полагал, что если ты поступил дурно, то должен расплатиться за свою ошибку. "Прощение не останавливает наказания", - всегда говорил ему его отец. С другой стороны, он постарался согласиться с предложенной отсрочкой. Он был просто не способен примирить эти два понятия.

Ощутив это, мистер Эриксон подошел к Эрику. Он уселся на кофейный столик так, чтобы смотреть прямо в глаза Эрику. Затем он произнес: "Эрик, мой мальчик, у Вас есть замечательное чувство чести, чего я не встречал у мальчиков за много, много лет преподавания. Ваша преданность вашим идеям и идеалам - ничуть не поразительна, Эрик, тем не менее, Вы, кажется, охвачены ей до предела, что не здорово."

"Что Вы имеете в виду, сэр?" - спросил Эрик в замешательстве.

Мистер Эриксон тогда терпеливо стал объяснять, что имел в виду. Эрик очень хорош в признании вины, в принятии ответственности за свои действия. Пока это было достойной одобрения чертой характера, но есть времена, когда он не должен быть так настойчив в возвращении долга. Он должен научиться элегантно принимать подарок, а не настаивать на одной-единственной линии поведения.

Сидя там, Эрик пристально слушал, что говорит ему мистер Эриксон. Он все еще боролся со своей позицией, решение было не вполне им принято. Он взглянул на мистера Эриксона, затем, в отчаянии, вымолвил: "Я пытаюсь, сэр! Я просто по-прежнему не ощущаю это правильным. Я извиняюсь."

Кивнув, мистер Эриксон испустил вздох и сказал огорченно: "Хорошо, Эрик. Если, мой мальчик, это - единственное решение, которое ты знаешь, тогда мы должны играть по твоим правилам." Он взял Эрика рукой, поставил его на ноги и провел к своему столу.

"Раз ты признаешь только один образ действий, Эрик," - твердо произнес он, снимая с мальчика его куртку, - "тогда ты должен получить наказание, которое, как тебе кажется, ты заслуживаешь."

Затем мистер Эриксон спокойно сложил куртку и поместил ее на столе рядом с Эриком. Переместившись за спину Эрика, он поднял вверх лоскут на левом заднем кармане его "Левис Докер", быстро удалив его бумажник и бросив его на куртку. Затем он расстегнул правый задний карман и вынул гребешок Эрика, бросив его за бумажником. Обыскав заднее место брюк Эрика и убедившись, что там ничего не осталось, он осторожно, но твердо нагнул Эрика над своим столом.

Эрик теперь яростно размышлял. Он не хотел получить порку, нет, нисколько! Его собственные чувства чести и самосохранения, воевавшие внутри него, не помогали в этой ситуации. Он глянул через свое плечо, чтобы увидеть сидящего Томми, лицо того почти полностью побелело. Скрежеща зубами в расстройстве, он глядел в окно перед собой, отсюда нет никакой помощи!

Теперь мистер Эриксон расположился за ним со своим веслом. Подняв его в позицию, он неумолимо произнес: "Это - твой выбор, Эрик. Я предлагаю тебе отсрочку или порку. Скажи мне, Эрик, что я должен делать?"

Эрик все еще упорно размышлял, когда услышал звук за собой. Он взглянул через плечо и увидел Томми с непоколебимо решительным выражением на лице. Тот остановился перед мистером Эриксоном и сказал: "Подождите минуту, мистер Эриксон. Мне требуется только минута, чтобы подготовиться, сэр."

Затем Эрик в ужасе наблюдал, как Томми спокойно снимает куртку, складывает ее и кладет около Эриковой. Потом он вынул бумажник и расческу из задних карманов носимых им серых фланелевых брюк. Бросив их на свою куртку, он предоставил свой зад мистеру Эриксону для проверки. Мистер Эриксон похлопал по заднему месту его брюк и жестом показал Томми жестом идти к столу. Томми мягко толкнул Эрика локтем в бок и лег затем рядом со своим другом.

Марти счел, что это заходит слишком далеко! Хотя он и высоко оценивал чувство чести Эрика, но не считал, что этого должен придерживаться и Томми. Он сорвался с дивана и подходил к Томми, когда мистер Эриксон остановил его. Он помотал головой "нет". Затем он изрек слова: "Я не собираюсь пороть их."

Оглянувшись на мальчиков, мистер Эриксон мягко произнес: "Хорошо, Эрик? Теперь твой друг хочет разделить твою судьбу. Правильно и справедливо ли, что он тоже должен вынести твое наказание?"

Эрик теперь чувствовал почти тошноту в желудке. Он не мог позволить Томми быть вовлеченным в это подобным образом! "Нет, Томми!", - сказал он твердо. "Я не хочу, чтобы ты получил порку за то, во что верю я. Встань, верни свои вещи обратно в карманы и надень куртку!"

Томми взглянул на Эрика и затем произнес спокойным, твердым голосом: "Если мой приемный старший брат считает, что это должно произойти, тогда так тому и быть. Кроме того, мистер Эриксон, в моем сне мы оба получали порку." Томми посмотрел через плечо на мистера Эриксона, все еще стоящего с поднятым веслом. "Так что, мистер Эриксон, если Эрик не думает иначе, я полагаю, что мы оба пойдем на наш следующий урок с болезненными задами." Он глянул Эрику в глаза и сказал: "Я верю в тебя, старший брат. Я знаю, что ты сделаешь правильный выбор." Затем он повернул голову и закрыл глаза, ожидая первого удара. Эрик уже почти составил свое мнение, когда услышал, что Марти говорит с ним.

"Эрик, младший брат," - произнес он тихо, - "ты можешь принять от меня, что честь заключается не в том, чтобы не идти на компромисс с предложением мистера Эриксона. Это, Эрик, просто одна из многих серых областей, с которыми ты должен научиться иметь дело в жизни."

"Хорошо, Эрик?" - сказал мягко мистер Эриксон. "Я не буду спрашивать тебя еще раз, сынок. Скажи мне, прямо сейчас, что я должен сделать."