История Грузии

СЕХНИА ЧХЕИДЗЕ ЖИЗНЬ ЦАРЕЙ

Был сей царь царей славен именем, возвышенный судьбою, в царствии спадар, в воинском деле спаспет, прекраснее всех среди воинов, о ком шла громкая молва на все четыре стороны земли, бравший верх над всеми воинами и сам не знавший поражения, самодержец Грузии, с мужественным телом, могучей силою, острым умом, приятной улыбкою, располагающей печалью, благородным взглядом, страшным и жалостливым во гневе, мудрым при познании [людей], мудрейшим среди мудрых, с простым лицом, многоликим в управлении, порицающий бездействие, очаровывающий ученостью и не осуждающий добро, из-за щедрости желанный и любимый даже для врагов, пристыженных его добродетелями.

И кто перечислит, сколько дел требуется от царя царей, сколько распоряжений и указаний: завоевание прилегающих земель, защита границ, предупреждение смут, умиротворение царства, военные науки, дознание хитростей князей, распоряжение войсками, рассмотрение жалоб потерпевших родов, доходы, встречи послов, пожалование подносящих дары, наставление сотворившим грех, увеличение жалования слугам, управление князьями, упорядочение подношений, особые случаи, созыв войск, подчинение усилившихся.

И был сей царь происхождением от корени Иесе и семени Давида, плодом Соломона, подобный ему, нареченный Багратионом, Вахтанг, на персидском языке Шанаозом нареченный, сам богатый и окрепший, щедрый и милостивый, судивший всех справедливо, пребывающий в отдохновении и праздности, наводящий страх на взиравших.

Как снизошло божье повеленье и распространилась искренняя его благодать и пожаловал царю Шанаозу господство над Грузией лета 347 (1659). Преж сего был царь Ростом. Когда он преставился, пришел указ шаха Абаза и пожаловал [шах] Шанаозу Картли и женился [он] на супруге царя Ростома, дочери Дадиана, царице Мариам. Преж сего был он женат на царице Родам, дочери Каплана, и были у него с ней прекрасные сыновья — Арчил, Гиорги, Александр, Леван, Луарсаб и Сулейман и две дочери — Анука и Тамар. Были они прекрасными, с львиными сердцами, люди не могли ими нахвалиться. Была радость великая, пиры, охота, клянусь всевышним, всякий сказал бы, что подобно им никому на свете не живется.

Прошло время немногое и призвал шах Абаз царевича Арчила, прислав мехмандара с жалованным фирманом — «да подчинится он воле государя». Отправился [Арчил], послал царь с ним Гиви Амилахора, ибо был он зятем и преданным.

Прибыл [Арчил] в ту пору, когда государь пребывал в Мазандеране. Как узнал государь о прибытии его, выслал навстречу войско, принял в тот же день, понравилось дородство и мужественность Арчила, оказал ему честь, яко отец сыну, пожаловал дары большие и господарство Кахети, [сменил] веру его и нарек Шах-назар-ханом. [Но Арчил] не пожелал Кахети, так как Эрекле, внук господаря Теймураза и сын Давида, остался юным и Арчил был женат на его сестре. Но шах гневался. Преж сего велел он царю Шанаозу схватить Эрекле и отослать к нему. Напал [царь] на Кахети, осадил [крепость] Торга и ках'и помогли Эрекле бежать и ушел тот в Россию. Так как Кахети был без правителя, не отстали от Арчила, подчинился он воле государя, пожаловал [шах Арчилу] дары многие и отпустил с великою честью, прибыл в Кахети, установилась радость великая и покой. Иногда гостил [Арчил] в Картли, иногда эти [гостили] в Кахети. Клянусь вашим и их благополучием, когда они собирались вместе, видевшие их радовались все — отдыхали, играли в мяч, охотились, пировали, щедро раздавали, правили суд, врагов не было видно, преданных одаривали, неверных истребляли, Картли и Кахети служили им.

Прошло время. Лета [1666][2] преставился шах Абаз и сел шах Сулейман. Пришла царю Шанаозу милость бесчисленная, просил [шах у царя] сына и дочь. Послал сына своего Александра и дочь Ануку. Прибывшего в Испаан Александра встретил шах радушно и пожаловал должность таруги Испаана, а дочь царя ввел в дом свой, царю же прислал бесчисленное жалованье.

Прошло время. Лета [1666][3] царь Арчил не пожелал быть господарем Кахети, ни порядки их, оставил Кахети, не посчитался ни с отцом, ни с братьями, ни с разрушением семьи, отправился в Имерети и занял мечом [и] покорил на некоторое время. И пришел указ от султана о невыдаче ему Имерети. Оставил царь Арчил Имерети и перешел в Осети вместе с царицей Кетеван, сыновьями Александром и Мамукой, дочерью Дареджан, отправился в Россию, встретил его государь России с великою честью, осыпал его бесчисленными милостями, принял его как брата и сыновей его как своих сыновей, желал насильно их удержать.

Царь Шанаоз получил от шаха указ схватить Эрекле. Напал [царь] на Кахети, не смог [Эрекле] устоять, отступил, направился в Ширван и оттуда к шаху. Тем временем правил царь Шанаоз страной и стали доносить на него из-за ухода царя Арчила и призвал шах царя Шанаоза, подчинился тот воле государя и отправился с большими и малыми вельможами, правителем же Грузии оставил сына своего, царевича Гиорги. Ехал он несколько дней, вероломный и коварный мир повернул колесо вспять, прибыв в Хошкаро, отошел от мира сего. Стали грузины горевать ужасно, отправили человека к государю и царевичу Александру, была печаль великая, призвали грузин, отвезли тело царя, привезли в Куми, явились грузины к Александру.

Лета 366 (1678) призвал шах сына Шанаоза, Гиорги, прибыли фирман и мехмандар. Отправился [Гиорги], правителем Грузия оставил брата Левана, прибыл в Испаан, встретил его государь весело и понравилось ему дородство и мужественность его. Прошло пять месяцев, пожаловал ему господарство Картли, своей рукой возложил на него венец, отпустил с бесчисленным жалованьем и прибыл [Гиорги] в Картли к годовщине [своего отсутствия], была радость великая и ликование, и к шаху отправил брата своего Луарсаба. И правили царь Гиорги и царица Тамар, была она дочерью Давида, сына Давида, сына Элизбара.

Преставилась царица Тамар лета [364][4] (1676), остались сын один Баграт и дочь одна Мариам, выдали ее за Давида Ксанского эристава.

Прошло время, женился царь Гиорги на дочери Гиорги Микеладзе и привел царицею, стала Хварашан царицею, была радость большая и игра на косах и трубах. Во время этого веселья пришел указ шаха с требованием послать к нему сына царя, желанного и восполненного благородством:

«Пришли мне сына твоего и одарю его бесчисленно». Опечалился царь Гиорги, взмолился оставить ему сына, ибо не было у него другого. Не вняли просьбам, вновь пришел указ, требовали брата Левана и сына Баграта. Так что не оставалось [у царя] ни брата, ни сына, но видели в этом унижение свое, ибо ни в чем не были повинны. Не было иного выхода, отправил обоих и с ними немалое число грузин, около пятисот.

В это время стал царь Гиорги совещаться по поводу отложения Ясона Арагвского эристава. Сего Ясона эристава удавил свой же родственник. Попытались помириться, не пожелал мириться, разгневался царь, собрал картлийцев и напал на эриставство, перешел Мчадисджвари, укрепились мы в Тини, открыли по нас стрельбу, началась стрельба, клянусь вашим благополучием, от пуль листья опадали так, будто шел дождь. Поскакал царь, клянусь солнцем бога, подобного не видел никто: была на нем желтая куртка, а на шапке — украшенное жемчугом перо, сбросил он человека, яко кошку. Перешли мы Тини и стали на горе Канчи. Подошел Давид Ксанский эристави с большим войском, сжигали мы и разоряли все, простояли там три дня.

Из Испаана пришла весть о гневе шаха, об аресте братьев и сына [царя Гиорги], царевич Леван и Баграт были высланы в Герат, а Луарсаб — в Кирман, Картли был пожалован царю Эрекле, внуку господаря Теймураза. И как пришла эта весть, перешел царь Гиорги через Коджори, собрался и ушел в Верхний Картли и стал в Корниси. В это же время отложился сардал Тамаз Капланишвили вместе с Сабараташвило — услышав о выступлении царя Эрекле и получив от царя [Эрекле] весть о пожаловании ему должности джанишина, вступил [Тамаз] в Тбилисскую крепость.

Прибыл царь Эрекле лета 375 (1687), встретили его картлийцы, сел в городе Тбилиси, установил мир и радость. Царь Гиорги перешел в Имерети.

В эти же времена вернулся из России царь Арчил, в Имерети правил Александр, сын царя Баграта, и вступил царь Арчил в Имерети, встретил его там царь Гиорги и отняли Имерети у Александра и изгнали и вошел [тот] в Горийскую крепость. Его поддержал царь Эрекле, оказал ему большую честь, выступил Александр из Гори скрытно и примкнули к нему имеры некоторые и царь Арчил [также] собрал войско [и] сразились. Надо было видеть, клянусь вашим благополучием, царя Арчила, непременно сказали бы, что только бог может нанести ему вред, но не человек. Атаковал с войском, перебил [и] победил. Клянусь его благополучием, кого только доставало его копье, оставались на месте. Сбежал Александр и возвратился в Гори.

А царь Гиорги ушел из Имерети и стал в Ошора. В это время шах послал к султану посла и Потребовал [выдачи] царя Гиорги: «Так как между нами идет война, а мой холоп находится в твоих владениях, отдай его мне». Султан выполнил просьбу шаха и велел выдать царя Гиорги. Узнав об этом, вступил царь в Ахалцихскую крепость и поддержали его янычары и не отдали, ушел посол с пустыми руками. Обратились картлийцы к царю Гиорги, не желали больше власти царя Эрекле, обещали верность. Помолился богу [царь Гиорги], обвязался веревкой и спустился с крепости, внизу ждали кони и люди, сели и ускакали, прибыл в Ошора, захватил с собой царицу Хварашан, невестку свою, супругу царевича Левана, Тинатин, дочь Гиорги Авалишвили, сыновей Левана — Кайхосро, Вахтанга, Доменти, Иесе, Свимоаа и Теймураэа, пригел и поселил в Садгери, а сам вступил в Картли. Как узнали верхнекартлийцы о прибытии своего господаря, явились [к царю Гиорги], напал на Руиси, разорил Кориани. И был тот везиром царя имеров из Имерети. И подошел [царь Гиорги] к Чала, к Гиви Амилахору, так как женой Гиви Амилахора была сестра царя, Тамар, обрадовались сильно и была радость большая. Но не остался там [царь] и направился в Тианети. Арагвским эриставом был Гиоргк, а брат его, Бардзим — мдиванбегом. Узнав о прибытии господаря своего, обрадовались с радостью большою и встретили, как подобает, поднесли дары многие, проводили его и собрали картлийское войско.

Получил царь Эрекле весть о прибытии царя Гиорги и о сборе картлийцев, забеспокоился, стоял он в то время в Коджори, снялся и спустился в город, в крепость и призвал [войско] Сабараташвило. Подошел царь Гиорги к Коджори. А как узнали Бараташвили о прибытии царя Гиорги в Коджори, выступил сардал Тамаз и войско Бараташвили, встретили царя Гиорги, ликовали все из-за встречи со своим воспитателем и господарем. Начали переговоры с шахом и просили отдать [царю Гиорги] Картли. А шах, узнав о возвращении в Картли царя Гиорги, послал гонца, призвал к себе братьев и сына царя. Но к тому времени сын царя погиб в Герате и привели царевича Левана и из Кирмана — Луарсаба, оказали честь, пришла [и в Картли] весть об их призвании ко двору и надеждах милости.

Между тем прошел один год, царь Арчил пришел ил Имерети, пожаловал султан Имерети тому же Александру, перешел [Александр в Имерети], схватили имеры царя Александра и прислали царю Гиорги, скончался [Александр] и похоронили в Руиси, перешел царь Арчил и сел в Имерети.

Собрал царь Гиорги войско, подошел к Лило, приступил к переговорам с кахами, обещали те верность. В то время в Кахети правил Абазкули-хан. Послал царь мдиванбега Бардзима, Гиви Амилахора, Тамаза сардала [и] отборных картлийцев. Прибыли они в Ниноцминда для соединения с кахами, обещавшими верность. Один отряд кахетского сахлтухуцеса Реваза и его люди ждали Дурмишхана и его отряд. Оказывается, то была хитрость: подошли к Ниноцминда сверху, открыла пальбу, убили мдиванбега Бардзима, картлийцы потерпели поражение, возвратились в Лило, ушел царь и стал в Мцхета.

В это время преставился шах Сулейман, сел сын его шах Султан-Усеин, был он юношей, а враги этих [картлийских царей] выискивали зло. Обиделся он из-за захвата Картли оружием, выслал войско и сардала Калбали-хана. Был он ганджинским ханом, а также послом у султана и ему же поручили Кахети.

Правил царь Гиорги в Картли три года и пришел Калбали-хан с бесчисленным войском. Вышел царь Эрекле из крепости, явились к нему кахи и те из картлийцев, которые находились с ним в крепости. Луарсаб сардали и Автандил Амилахори встретили сардала [Калбали-хака] в Чапала. Царь Гиорги стоял в Дидгори. Прошли [кизылбаши] Сабараташвило и стали в Триалети. С этой стороны, в Клдекари, стали картлийцы. Нападали наши воины на их сторожевые посты, убивали и обращали в бегство. Стали советоваться о битве, решили отказаться от сражения со своим государем. Но картлийцы тоже не пожелали [битвы]. Ушел царь Гиорги, прошел Кркони, незадолго до этого преставилась в Кркони царица Хварашан, отнесли ее в Кватахеви, забрал с собою невестку Русудан, дочь господаря черкезов, которая была просватана с царевичем Багратом, ушел и сам перешел в Имерети, а царевичей Гиорги[5], Вахтанга и невестку отправил в дом Кайхосро Чхеидзе, ибо тот был предан им, а сын сего Кайхосро, Теймураз, находился в Испаане с царевичем Леваном и не пожелал сопровождать царя Эрекле [в Грузию]. С царем ушли Гиорги эристави, Гиви Амилахори, брат Амилахора — каталикоз Николаоз, корчибаши Датуна, сын Мухранбатона, Зураб, сын Зураба, другие князья и азгауры многие.

А когда дошел до Чхеидзе гнев царя Эрекле, царевичи не могли уже оставаться у него, ушли, повел их Сехниа, Гиорги Абашидзе был родственником [и] крепость имел сильную, в Харагеули поселил царевича Вахтанга [и] невестку царя Русудан, в Кваби осталась госпожа Тинатин, царевич Кайхосро вступил в Цифа.

В это время царь Эрекле и Калбали-хан прибыли в Гори и созвали картлийцев и взяли с них клятву. Царь Гиорги стал советоваться, так как братья его пребывали при шахском дворе. Отправил он племянника Кайхосро с целью, чтобы тот как-нибудь добрался до шаха и уладил дело. Как царь Эрекле и Калбали-хан узнали о решении Кайхосро, послали к нему Кайхосро Цицишвили с твердой клятвой [о невредимости], прибыл [Кайхосро] в Гори, почтили его чрезмерно и одарили премного, послали к шаху гонца [с донесением], прошли Картли, не повредив ничего прибыли в Тбилиси, помирились с Давидом Ксансним эриставом. Па-пуной Мухранбатоном и Тамазом сардалом. И как только те оказались в их руках, всех троих отослали в Испаан, причем Тамаза сардала с двумя сыновьями и двумя дочерями. Как только прибыли они в Испаан, шах разгневался на них и всех отправил пленными в Кирман.

Прошло немногое время, пришел от шаха мехмандар с жалованным фирманом царевичу Кайхосро, отпустили его с честью, но с немногими людьми, сопровождал его Сехниа Чхеидзе и взял с собою некоторых азнауров и слуг и наложницу. Как только прибыл в Испаан, в тот же день попросил разрешения и поселил его у отца. А шах не видел ни царевича Левада, ни Луарсаба. На третий день призвал государь, принял всех троих, пожаловал их искренно, понравилось ему дородство и мужественность их, выделили им чудесный дворец и поселился отец с сыновьями вместе [и], насколько это было возможно, жили в довольстве. [Было это] лета 389, в июле. Жили мы в праздности, [но скоро] перестали давать нам корм, стало нам тяжело, отпустили всех картлийцев, пожелавших уйти. Но Сехниа Чхеидзе не захотел уйти, [ибо] был он воспитанником Левана и рос вместе с Кайхосро и [жили мы] в скудости великой.

И прошло время и прислал царь Гиорги к государю Зураба, сына Зураба с просьбой [о помиловании]. Узнав о просьбе царя Гиорги, шах обрадовался великою радостью, но не подобало это, настолько был тот прославленным человеком. [Шах] сильно желал его видеть, послал мехмандара с жалованным фирманом: «Если повидаешься со мной, получишь от меня жалованье бесчисленное». Пришли Зураб с имерами и мехмандар в Али, выступил царь с бывшими с ним вельможами. Амилахори умер в Имерети, а остальным царь Эрекле вернул их вотчины, ибо шах повелел: "Верни всем свои вотчины". Оставили [вельможи] своих домочадцев, а сами пошли с царем Гиорги, перешли Триалети и прибыли в Ереван, известили шаха. Возрадовался тот сильно и выслал навстречу пятьсот туманов, халат и убранную золотом лошадь. Прибыл [царь] в Испаан лета 385 (1697), марта 5, встретили его братья и племянник, увидев друг друга, обнялись, плакали от радости. Клянусь солнцем бога и их благополучием, если бы видели всех четверых, сказали бы, что нет на свете никого лучше них.

Вступили [в город], пожаловали [царю] (прекрасный дворец и вельможам отдельные [дома]. На четвертый день принял [царя] шах, встретил его с радостью и любовью, как отца, и оказал подобающую честь, понравилось ему благородство царя Гиорги.

Прошло четыре месяца, попросил царь Гиорги государя, чтобы «пожаловал и отпустил из Кирмана Давида эристава, Папуну Мухранбатона и сардала Тамаза». Пожаловал и послали гонца и прибыли они тоже.

Прошло немного времени и предложили грузинам переменить веру: «Если не откажутся от веры, пусть возвращаются в Картли». Опечалились сильно из-за веры, а затем разлуки с господином [царем Гиорги]. Было их немало — грузин — было около шестисот. Стали советоваться, не было выхода, дали согласие грузины. Но отпустили не всех. Омусульманили Гиорги Арагвского эристава, Давида эристава, Вахтанга Цицишвили, Папуну Цицишвили, Давида Абашмшвили, Зураба, сына Зураба, сардал Тамаз и его сын Кация еще до того были мусульманами — кандаарский хан был из его рода — Капланишвили. Поэтому выпросил [Тамаз] своего же сына, Мамуку, и отправил в Картли. И остались с царем Гиорги эти омусульманившиеся и другие князья до двухсот человек.

А при встрече с царем Гиорги [шах] не оставлял его без почестей и жалованья, хотел государь жаловать его. Однако время и судьба не пожелали того. Прошло три года и преставился царевич Луарсаб, стали братья горевать и печалиться сильно. Была божья благодать и простиралась она на них.

Лета 387 (1699), ноября 20, пригласил государь царя Гиорги, стали пить и встретил государь его с улыбкою, посадил близко и угощал вином своею рукою. Веселились славно, сам государь был достойным дворянином, но с шутками и остроумием царя ничто не могло сравниться. Пожаловал [шах] бегларбегство Кирмана и нарек [царя] именем отца, Шанаоза. Не пожелал царь Гиорги Кирмана, так как был он владетелем Грузии и не подобало ему Кирман, и отказался. Но не отстал государь, взял его за руку. Не было выхода, приложился [царь] к его колену. Обрадовался государь его повиновению, напились оба сильно, наливали друг другу вино. Ушли мы оттуда в веселом настроении и веселились, но не из-за Кирмана, а за поправления дела и расположения [шаха]. На следующий день пришли беглары и поздравили с милостью государя и поднесли дары многие всем, хотел того кто или нет.

На третий день призвал [шах] царевича Левана, пожаловал его наибом Кирмана и послал его туда гонцом. Оказывается, кирманскую землю разоряли булуджи и были они врагами их. И вот, господи, не напрасно придумали они пожаловать им Кирман. Отправился царевич Леван, взял с собою Сехниу Чхеидзе, царь Гиорги придал ему Давида Абашишвили и около десятка других. Шли мы двадцать дней, прибыли в Кирман, был город прекрасный и навстречу нам вышли войска и горожане, обрадовались своему спасению.

Прошло двенадцать дней, пришла весть о булуджском войске: «Выступил Мир-Хосро-шах с сильным войском, идет для разорения земли Бандар». Услышав эту весть, ударили в набат, вскочили мы [на коней], вышли с немногим войском во имя бога, шли день и ночь, на шестнадцатый день подошли к Канудинару, границе Бандарской земли, расположились. На следующий день пришел наш дозор и рассказал: «Хосро разорил бандарские вотчины, сам он остался для продолжения грабежа, а двух сардалов отправил с добычею». Пришла весть об их остановке на скалистой местности, известили нас о малочисленности войска — две тысячи с двумя сардалами. Ударили в набат, помолились богу, до сумерек оставалось два часа, сел царевич Леван на лошадь, клянусь солнцем бога, шли мы с такой радостью, будто были приглашены на свадьбу. Однако беспокоились мы из-за малочисленности нашего войска, с нами было около шестисот татар [и] сорок грузин. Сказал наш господин стих:

Наступила ночь и мы подошли к скалистой местности, где находились булуджи, окружив себя верблюдами и сами расположившись на высокой скале. Была ночь, когда мы подошли и расставили войско. Узнав о нашем приходе, даже не пошевелились, во-первых, из-за нашей малочисленности, а во-вторых, слишком часто они побивали и обращали в бегство кизылбашей. На рассвете раздался голос их стражи, обращенный к нашей страже: «Жалкие вы этакие, кто вас обманул, если опять Мамадали-хан пришел с вами, он же три раза бежал от нас, войско его перебили, имущество поделили, Аллах свидетель, что когда рассветет, так же будет». Ответила наша стража с бранью: «Пришел на вас гнев божий. Прибыл вали Грузии Леван с грузинским войском, с людоедами». Оказывается, сильно обеспокоились они — не знали же, что грузин и двадцати нас не было и по одной курице не могли съесть. Но наша стража удачно их обманула, а мы начали тут смеяться.

Как только небо осветилось, помолились и сели на лучших коней, Сехниу [Леван] посадил на добром мерине, не плохо он с ним поладил. Увидели мы друг друга, поднялась пальба, оказывается ночью мы настолько близко подошли к ним, что ружья доставали нас. Доложил об этом Сехниа своему господину: «Надо поднять повод и отступить на лошадях». Рассмеялся [Леван]: «Не приличествует нам». Раз он не согласился, встал Сехниа поперек, взял щит-каргадан и прикрыл подмышку. Попала пуля в щит, прошла его, попала в шею лошади, стоящей близ господина, и упала лошадь.

Пониже той скалы был маленький холм, три человека спустились туда тайком и это они в нас палили. Поскакал Джафар-бег с одним слугой, у подножья отпустили коней, взобрались наверх господин и слуга, обезглавили двух, а третий сбежал, пока мы тронулись с места, поднесли нашему господину головы. Сей Джафар-бег был сыном везира [царя] Шанаоза, примером мужества, объявил [Леван] благодарность и милостивые слова.

Затянулся бой до полудня, велел [тогда] наш господин:

«Сейчас увидим ваше мужество», поскакали и врезались мы [в бой], клянусь вашим солнцем и головой моего господина, пока господин подошел, Чхеидзе троих убил копьем. Господин сидел на белом мерине, ворвался туда, клянусь всевышним, закружился среди них, яко лев среди коз, взялся за стрелы, убил трех человек. Напал один булудж, выстрелил в него ружьем в подмышку, но пуля прошла через одежду. Атаковал его Сехниа, бросил копье в левую подмышку и, клянусь вашим благополучием, вышло оно в правый бок. С силою божиею победили мы, сбежали они, укрылись кое-как в скалах, переполнились мы добычею и многим имуществом. Осталось их без голов тысяча пятьсот, наше войско недосчиталось сто двух [воинов].

Надо было видеть нас — господина и холопов, неплохо себя чувствовали. Возвратились мы с победой и вернулись в тот же Канудинар, ибо были мы в ожидании [Хосро-шаха], а Хосро-шах, узнав о нашей победе, остерегался нас и отошел к Манижавской лощине. Дорога туда была трудной и опасной, сам господин не пожелал погнаться за ним, послал Сехниу Чхеидзе одного, придав ему двести избранных татарских воинов. Догнали они их у Манижавской лощины, открыли пальбу, сбежал Хосро, оставил нагара-хану, были у них обезглавлены сто [человек]. Вернулся [Сехниа] к своим господам с победой, была радость большая, одарил [господин его] щедро и одел его в золотую ткань, отдал добычу войску и поделил ее всем от малых до вельмож, [затем] послал Джафар-бега в Испаан вестником к шаху и брату своему царю Гиорги.

Лета 388 (1700), февраля 11 направились мы в город Кирман, остался [до него] однодневный путь, пришло жалованье шаха щедрое, халат, сабля, осыпанная камнями, конь, украшенный золотой тканью, инам и веселье большое и поздравления с победою. Подошли мы [к Кирману], вышли навстречу горожане, воздали хвалу, поклонились богу:

«Благословен бог, ибо объявил тебя к нам на помощь и спас ты нас от рук врагов». Проводили мы время в веселье, [господин] охотился, одаривал, вершил правосудие.

Прошло время немногое, выступил царь Гиорги из Испаана и прибыл в Кирман мая 5. Обрадовались мы сильно и всем войском встретили его на двухдневном пути, сошлись братья, поздравил [царь Гиорги] с победою, сказал бы ты, человеческий глаз ничего подобного не сможет увидеть. Возвратились в город, вместе с ним прибыли грузины все, кроме Арагвского эристава и Папуа.

Прошло несколько дней, пришел гонец шаха, просил шах отправить к нему Ксанокого эристава. Оказывается, в Картли убили Ксанского эристава свои же холопы. Как прибыл к шаху племянник того эристава, оказал шах милость, были ему пожалованы дары и маджма золотая и эриставство и отпущен в Картли.

Прошел один месяц, пришла весть: «Булуджи и авганы соединились и идут». Оказывается, они так прошли через пустыню, что мы ничего не узнали, направились в кашанскую землю, разорили окрестности Кашана, некому было ответить им. Разгневался шах и послал на них войска» [но] не сумели они навредить им, обратили те в бегство и разбили войска шаха. Оставались булуджи в кашанской земле. Получили мы указ шаха, писавшего царю: «Разорили они землю мою и разгромили мое войско, направились к твоей земле, покажи доблесть свою, не разреши им уйти безнаказанными».

Но если даже [царь] не получил бы приказа, было в правилах его — откуда бы ни появился враг, не отпустит без боя. Послал дозорных, известили дозорные: «Выступили и направляются по систанской дороге». Обрадовались мы и выслал [царь] царевича Левана и собралось войско Кирмана, прибыли мы в Бам, на шестидневном пути от Кирмана. Как узнал царь о том, что они следуют по той дороге, — выступил с отрядом грузин, прибыл в Бам. Шли мы, клянусь вашей головой, проходили [в день] двадцать агаджи, а иногда и больше и на двадцатый день догнали их. Стояли они лагерем у Лирике. Была там пустыня, никаких строений, вода если и встречалась, сказали бы вы, что соленый рыбный суп. Пришло указанье божье, установили мы их расположение, послал царь вперед брата, придав ему кирманское войско и некоторых грузин. На двадцатый день, как-только небо — украшение вселенной — дало нам свет, обратились мы к богу, сели на лучших коней и подошли к ним спереди. Увидев нас, не смогли уйти и засели в укрытиях. Была скала большая, на той скале была построена каменная насыпь, ниже скалы [возвышались] два холма, поменьше той [скалы]. Обратились мы к богу, ударили в набат, снизу [атаковал] царевич и сверху царь, открыли пальбу. И во время этой пальбы подошел хан Систана, спросил:

«Послушались вашего указа [и явились] и с какой стороны мне напасть на них». Обрадовались мы его приходу, ибо подошел он вовремя. Велели им атаковать слева, выглядели они неплохо, если бы довели дело до конца. Клянусь солнцем вашим, сказали бы вы, что взяли они укрепления: поскакали, подошли к скале, соскочили с коней, взялись за сабли, атаковали пешими. Обеспокоились грузины, стали рваться в бой, так как успех их унижал нас, прикрикнули на нас старшие.

Сблизившись, поднялись булуджи, клянусь головой вашей и солнцем нашего господина, свалились все вниз, будто кто-то камней сбросил сверху. Некоторые из нас обрадовались, а другие опечалились из-аа поражения войска. Разгорелась сильная битва, погибли они, кое-кто из наших, стало тяжело, выехал вперед царь, [голос его] прогремел яко небо, призвал грузин: "Покажите храбрость вашу" Также поступил царевич. Клянусь вашей головой, хватило бы это на один бой, поскакали мы и врезались в них, мужественно встретили и они нас, не избегали боя. Победили мы, перебили их, досталась нам вся их добыча. Поднялся на один холм царь, на другой Леван и меж ними сражались мы и отсекали головы.

Был среди них один высокий и доблестный муж, оставался при одной лишь сабле, спрыгнул сверху, напал на Сехниу Чхеидзе, ударил в ножны и отсек конец, но колено не смог повредить, затем вбежал наверх, как тигр, и сбросил саблей двух татар. Никто не погнался за ним, ибо здесь был бой, ушел он в поле. В это время подошел Зураб, сый Зураба, поздравил царевича с победой. Указал [царевич] на того: «Посмотри на этого человека, почти спасся от нас». Доложил Зураб: «Готов я служить». Отговаривал его царевич: «Сам ты устал от боя, а потом далеко он отсюда». Настоял [Зураб], ушел. Как только приблизился, оказывается, подкрался [к тому человеку] один кирманец, вооруженный, на быстром коне. Подождал его тот человек и как только [кирманец] подъехал, ринулся к нему, ударил саблей в правое плечо, поднял его за ногу и, клянусь вашим солнцем, сбросил с коня, как кошку, а сам остался невредим. Удивлялись мы, если [кирманец] был таким трусом, чего же гнался за ним, стали мы ругать и осуждать его. Сел булудж на лошади того человека, сказали бы вы, улетел яко сокол. Не мог Зураб догнать его, ибо конь у него устал, не оставалось ему ничего, как возвратиться назад. Оказывается, четыре булуджа также ушли, гнались за ними шестнадцать татар на добрых конях. Клянусь вашей головой и солнцем господина моего, поворачивались они к ним, обращали в бегство этих шестнадцать [татар] и гнались за ними пешими. Увидев это, атаковал их Зураб, ударил одного копьем и упал тот на другого, свалились оба, ударил третьего копьем, клянусь вашим солнцем, проткнул его насквозь и пригвоздил к земле, сломалось копье и взялся за саблю, накинулся на четвертого, но не струсил тот человек, кинулся под конем, ударил саблей, срезал стремя у Зураба, но ногу не смог повредить. Отскочил [Зураб] с конем, ударил булуджа по голове и рассек до шеи. Отсекли те пятнадцать человек головы [у булуджей] и поднесли Зурабу и поздравили с победой. Отказался он — «ваша добыча, я лишь помог», возвратил им же, пришел к царю, обрадовался он ему и его победе.

Расположились мы на месте битвы, однако замучила нас жажда, на том месте не было воды, в тот же вечер сели мы на коней. Хан Систана был вождем и те места [принадлежали] ему [и] сказал он нам: «На расстоянии двух агаджи находится источник, там мы должны стать». Обрадовались мы этому источнику, считая, что источник этот будет наподобие грузинских. Прошли два агаджи и в сумерках подошли к тому месту, где должен был находиться источник, стали искать его, показали нам, увидели мы, пусть бог вашему врагу дарует, такой источник, в русле его было столько соли, что, клянусь вашей головой, убило бы зайца. Вода была горькой от соля, стали мы смеяться, а иные упрекали хана. Но не было иного выхода, переночевали мы там. А как рассвело, сел царь в своем шатре, поднесли ему добычу и семьсот шестьдесят булуджских голов, никто не спасся, кроме того одного человека. Добычу он отдал войску своему.

Возвратились дозорные наши и донесли: «За нами еще идет войско». Оказывается, они разделились надвое и добычу так же разделили, эти были булуджи, а за ними расположились авганы. Узнав об этом, обрадовались мы, помолились богу, ударили в набат, сели на коней, построились, поле было бескрайным, встретились с ними на том поле в одном безлюдном месте, посередине поля возвышалась скалистая гора, высокая и длинная, у подножия той скалы укрыли они добычу. И окружили мы их, открыли пальбу, более жестокую, чем прежде. Оставалось часа три до вечера, опустилось солнце, велели господа наши: «Это вам не веселье». Спешились тогда, атаковали, клянусь всевышним, в живых не оставили ни одного, истребили всех, захватили добычу, расположились на отдых. А как рассвело, поднесли [царю] пятьсот сорок голов, и здесь и там велел [царь] сложить из голов минареты, каждый высотой в двадцать локтей. Затем собрались и тронулись в путь. Встретил нас хан Систана, угостил нас, насколько это позволяла пустыня, но воду не имел. Пожаловал ему царь одежду богатую и распрощался тот, ибо Систан находился в двухдневном пути. Мы же отправились радостные, шля через пустыню, клянусь вашей головой, шестнадцать дней кони не знали сена. Трудно нам было идти через пустыню, хотя нам было весело из-за победы и еще потому, что видели мы такие места, где никто даже не проходил, не то что воевал.

Шли мы месяц, послал [царь] гонца к шаху и вступили мы в город Кирман. Обрадовались [жители] сильно и еле сдерживали воины всех желающих увидеть нога царя, восхваляли и благославляли [царя]: «Благословен бог, ибо создал он таких людей, как вы и избрал для нашей [защиты]». Установилось в том крае спокойствие и застраивалось разрушенное, пребывал наш царь в великой радости, пировал и веселился.

Прошло несколько дней, пришло жалованье шаха великое и благодарность и прислал [царю] тадж и осыпанное камнями перо, саблю и кинжал, осыпанные жемчугом и камнями, коня с озолоченным седлам, деньгами две тысячи туманов, драгоценный халат с собольим воротником, всем вельможам инам и пятьдесят халатов. И пребывали мы в славе и получали дары, веселились и охотились, играли в мяч и кабахи. Одержали мы в том году победу над ними 19 ноября.

По прошествии около пяти месяцев пришли авганы разорили Багдад. Получили мы известие об этом, помянули бога, выступили и прибыли в Бам. Царь не пожелал идти дальше, грузин тоже не отпустил, ибо было нас мало, велел [идти] Усеин-бегу Бамскому, человеку опытному и мужественному, придав ему кирманское войско. Авганы прошли пустыню Горги, догнали их [посланцы царя] в Рудман, истребили так, что, клянусь солнцем моего господина, живым никто не ушел. Царь Гиорги послал к Хосро-шаху с предложением о встрече и примирении, послал ему письмо и клятву: «Не причинится тебе от меня вред, кроме как милости». Поверил тот, пришел с добрым войском, сопровождал его мелик Буфула, пожаловал царь Мир-Хосро, не был он злым человеком, а [был] пожилым, прекрасным, была заметна воспитанность его. Поклялся он царю крепкою клятвою, одарил его [царь] драгоценною одеждою и пятью золотными тканями, а девять [раздал] слугам его.

Возвратились мы в свой город.

Лета 389 (1701) велел шах царевичу Левану явиться к нему. Отправился он из Кирмана и, как только прибыл в Испаан, в тот же день принял его шах, встретил его весело, расспросил о брате и победе, доложил он обо всем, как подобало государю, сели пировать и наступило веселье, [шах] собственноручно преподнес [Левану] вино и [пожаловал ему должность] мдиванбега Ирана и нарек Шах-кули-ханом.

Прошло немногое время [и] обратился [Леван] к шаху:

«Сын мой холоп твой, почему он должен искать хлеба во владениях другого, пожалуй и верни мне мои уделы в Картли». Дал шах согласие и написали фирман к царю Эрекле. Повиновался тот указу шаха, послали человека к царевичу Вахтангу, который в Имерети, Харагеули, справил свадьбу с черкезской княжной Русудан и имел сына Бакара. Перешел [Вахтанг] в Сурами, обрадовались преданные [ему люди] и опечалились неверные. Пригласил его царь Эрекле, который пребывал в Коджори, и, увидев его, пожаловал как сына и полюбил как брата и сына, одарил премного и опоясал его саблей, осыпанной камнями, устроил пир и разошлись.

Прошло время некоторое, ниспослал бог безграничную его милость, пожаловал шах Султан-Усеин царю Гиоргн Картли и [должность] спасалара Ирана, бегларбега Кандаара и Гиришка, послал человека к нему в Кирман, велел управиться [с делами] Кандаара, [ибо] там также воевал Мир-Самандар и разорял землю Кандаара и убил он Тамаза сардала в бою и бежал кандаарский хан, сардал Масул-хан. Подчинился [царь] указу шаха, нечего было делать — обрадовались мы возврату [царю] Картли, но опечалились отправлением в Кандаар.

Призвали из Картли царя Эрекле, а из Испаана наибом Грузии отправился господин мдиванбег, лета 391, оставил сына своего Кайхосро наибом мдиванбега при дворе государя. Был он юношей, но полон знаниями, клянусь вашим солнцем и его головой, так он управился с должностью мдиванбега Ирана, что удивил всех — большого и малого, стал добрым слугой государя и жаловал тот его заслуженно. Шел мдиванбег несколько дней и как прибыл в Тавриз, пришел из Картли царь Эрекле, встретились, обнялись, встретились по-братски, пригласили друг друга, пировали весело, одарили друг друга, разошлись. Прибыл царь Эрекле в Испаан, встретил его государь радостно, пожаловал и назначил куларагасом, а сыну его Иманкули-хану, который прежде звался Давидом, отдал Кахети, второму сыну его, незаконнорожденному Константину, пожаловал должность таруги Испаана, его также одарил. Был [царь Эрекле] невиновен и служил честно, и раз получил вотчину свою. Кахети, не скорбел о Картли, оба завладели своими уделами и вотчинами.

А отсюда отправился царевич мдиванбег Шахкули-хан. Узнав об этом, царевич Вахтанг собрал картлийское войско, встретил отца в Ташири, стали с той стороны мдиванбег и с этой сын его, приветствовали [друг друга], подходили к ним [с обеих сторон] вельможи, прикладывались к колену и возвращались на свои места. И как завершилось приветствие войск, двинулся сын, сошел с коня [отец], обнял сына своего, послышался плач, клянусь вашим солнцем и их головами, сказали бы вы, что не бывало лучшего зрелища и дня. Прибыл [Леван] в город Тбилиси июля 20, встретили его горожане с радостью великою, было веселье большое и [установилось] правление Картли по прежним обычаям.

Прошло немногое время и пришла весть от царя Гиорги к брату и призывал он картлийское войско, собрал [Леван] детей картлийоких вельмож и поставил во главе их Вахушти Капланишвили и отправил войско в тысячу человек сентября 10. Войско прибыло в Кирман, царь Гиорги прислал навстречу всех уцелевших грузин, устроил пир под навесом в Кирмане, веселился и одарил их премного.

Прошло около девяти месяцев и лета 392 (1704) послал мдиванбег брату своему царю Гиорги подарок, послал Сехниу Чхеидзе, ибо имел много заслуг и сопровождал его [Левана в Картли], знал ту страну. Отправился он апреля 23. На этот раз встретил его царь более тепло, чем был он достоин. В том же году, мая 2, выступил царь Гиорги из Кирмана в Кандаар, попали мы в пустыню Горги. Но с чем сравнить ту жару или выносливость грузин. Клянусь солнцем бога и головой господина моего, стояла пушка перед Севаном, расплющили пулю и положили на пушку и за два часа после полудня пуля растаяла. Сам царь сидел в Севане и внутри стоял шатер из саий, рядом лежали перо и чернила, протянул руку и взял ножницы, такими были горячими, клянусь его головой, не мог просунуть пальцы, чтобы отрезать бумагу. Так царь переносил жару, что клянусь всевышним богом и его солнцем, этот львуподобный человек не менялся в лице. В его правилах было: чем дело становилось трудным, тем больше был он веселее. Не подобало мне хвалить его, ибо был он выше похвалы. Но мне так кажется, рожденный женщиной не мог быть лучше него на этом свете.

Прибыл [царь] в Кандаар июня 24, встретили его кандаарское войско и Масул-хаи, обрадовались сильно, говоря — как избавил он от рук врагов кирманскую землю, с помощью бога нам так же поможет. Вступил в крепость Кандаара. Крепость была высокая и внизу обнесена тремя стенами, на четыре стены выходили ворота, внутри [находились] город, дворец и прекрасные сады, чангикала была возведена на высокой скале. Невозможно было нахвалиться и убедиться в неприступности крепости, не увидев ее. С одной стороны — ров, в тылу — обширное поле, длинная скала длиной в один агадж, кругообразная, вокруг охотничье угодье и путь для отхода. Но город жаркий, по вечерам дул такой жаркий ветер, что нельзя было не оборачиваться от него. Сам видел, как яйцо взбалтывали и выливали на медную тарелку и от солнца жарилось, и на голой крепостной стене приклеивали и выпекали хлеб. Что ж еще восхвалять. Начал [царь] править вотчиной Кандаара, подчинил непокорных и пожаловал верных.

Прошел один год, призвал шах из Картли мдиванбега Шахкули-хана и отправился он, захватил с собой сына своего Иесе, сына же царевича Вахтанга оставил правителем Грузди. Как прибыл к шаху, обрадовался тот ему и сыну его, понравилась мужественность и красота его. Прошло немногое время и шах отправил царевича Иесе к его дяде, царю Гиорги. Как приблизился тот к Кандаару, вышли навстречу грузинское и кизылбашское войско, с большим почетом ввели его, встретил [царь] его по-отцовски, обнял его, клянусь вашей головой, приятнее ничего не могло быть, устроил пир и веселился, одарил премного. И пребывал в таком отдыхе и веселье, правил суд, отдыхал, в каждую субботу устраивал пир грузинам, а по вторникам — татарам. В другие дни ходил на охоту, развлекался, где проявляли непокорность, посылал войско и разорял, иных сбрасывал со скалы, иных заживо хоронил, у иных срывал зубы и втыкал в голову. Земля кандаарская впала в страх и стала застраиваться.

В один день прислал Мир-Самандар подарок и просьбу:

«Раз бог дал тебе победу и стал ты именитым государем, пожалуй меня и удостой видеть тебя, прости те грехи, в которых я повинен, перед этой страной и разреши преподнести дань, которую я не доплатил». Пожаловал его наш господин, прибыл Самандар-хан со всем войском и двоюродным братом своим Кала-ханом. [Были оба] приятные на вид, доблестные мужи, поднесли бесчисленные дары. Принял их царь с честью, пожаловал дары премногие, надел на них драгоценную одежду, заключил с ними соглашение. Остался [Мир-Самандар] один месяц, служил [царю] яко холоп его.

Прошло время, отложилась авганская земля, не пожелали служить царю. Послал [царь] на них племянника своего Иесе с грузинским войском, атаковали в два отряда — татарское войско пешим и грузины верхом, разгорелась битва жестокая. Клянусь вашим солнцем и его головой, видели бы вы в тот день царевича Иесе, сказали бы, трудно найти сына человеческого, ему подобного. Победили, перебили, прогневили владыку небесного на них, вернулись с победою. Увидев его, обрадовался дядя чрезмерно, устроил пир, опоясал его саблею, осыпанной камнями и одарил сопровождающих его больших и малых одеждою доброю, пожаловал племяннику должность векила.

Кандаарским султаном был Мир-Веис, послал [царь] его на азарского султана, победил [Мир-Веис] и привел его связанного. Обрадовался царь и одарил его одеждою доброю.

Прошло время и сей же султан стал непослушным. Послал [царь] его к шаху гонцом и с другим гонцом доложил:

«Сей султан стал непослушным, хочет смутить страну, не отпускайте, натворит беду». Оставил его шах при себе.

Лета 395 (1707), февраля 4, отправил Сехниу Чхеидзе [в Грузию], вместо подарка послал брату своему мдиванбегу Шахкули-хану деньгами тысячу туманов кроме парчи. Племяннику, правителю Грузии два катара груженных верблюдов, ковры, парчу, ружье, украшенное золотом, усыпанную камнями пороховницу. Сехнии пожаловал дары многие и должность моларетухуцеса Картли. В ту пору прибыл шах в Машат, мдиванбег и сын его Кайхосро сопровождали его, и Чхеидзе преподнес им дары царя Гиорги.

В том же году, июня 9, из Испаана в Машад прибыл гонец [и сообщил] об отложении и голоде испаанского народа, о том, как побили камнями дворцовые ворота и как пытались призвать шахова брата. Узнав об этом, опечалились и дали царевичу должность наиба и таруги и право карать и отправили, взял он с собой Сехниу гонцом. Прошли мы сорокадневный путь за двенадцать дней, прибыв, вступил он в город, была радость большая. Узнав о прибытии Кайхосро, который и до того правил там суд, напал на них страх великий, собрался город и встретили его и благославляли из-за избавления от голода. Было два часа дня, как он вошел в город через Тохчинские ворота, клянусь вашей головой, было за полдень, когда дошли мы до [дворцовых] ворот, и не из-за дальности, а из-за множества войск не находили себе место. Прочли фирман на государевом дворе, прибыл он в свое жилище. На следующий день сел он на лошади и учинил расправу невиданную и удивительную: иным распорол живот, иных ухом прибил к прилавкам, иных подковал гвоздями и подковами. Клянусь солнцем вашим, на следующий день улицы полны были пшеницей и заставил он и ночью открывать Кайсару, в продолжение пятнадцати ночей базар был открыт, даже стража отсутствовала, был [базар] освещен, ходил он пешком по Сардасте тайком, чтоб никто не нарушал порядок. Установилось в Испаане спокойствие и дешевизна, послал шаху гонца и [известил] об умиротворении города. Была пожалована ему драгоценная одежда и благодарность.

Прошло семь месяцев. Шах послал из Машада царю Гиорги халат и письмо с ходатайством о Мир-Веисе: «Примирились с ним и считай его оправданным». Выступил шах из Машада, как подошел к Испаану, встретил его царевич Кайхосро с большим войском, обрадовался государь встрече с ним и упорядочению его тронных дел, пожаловал ему драгоценное одеяние, тысячу туманов, был мир и прославление.

В эти времена царевич, каталикоз Доменти выразил желание прибыть из Картли, пригласил его [шах], прибыл тот, встретил [шах] с щедрым сердцем, пожаловал дары и все вотчины в Кахети, которыми он владел прежде.

В эту пору Грузией правил царевич Вахтанг, совершенный нравом и мужественный телом, считавшийся джанишином, однако нареченный царем. Жил он в отдыхе и радости, правил делами Грузии, написал книгу о праве, в среду и пятницу садился в доме мдиванов, правил суд при малых и вельможах, в воскресенье и вторник устраивал пир и веселился, одаривал щедро и, когда завершал дела суда и пира, охотился и шел на арену играть в мяч и кабах. Так он почивал в довольстве, сам был христианином и воспитанным в христианской вере, пожелал усиления веры Грузии, восстановил в городе купол Сионского собора и пристроил придел и украсил достойно, осветил животворящий столп и у подножья столпа возложил икону честную, достойно украшенную, обвил столп драгоценною золотою тканью, заменил у иконостаса верхние колонны, в Урбниси из тесаных камней построил колокольню и ограду, освятил изнутри и снаружи, от валашского государя привел книгопечатника и привез типографию, размножил божье слово, провел канал от Нахидури до Кискала, построил Хуная [и] села в незастроенных местах, провел канал от Нагеби до конца Карана и построил села, и в городе воздвиг дом славный из позолоченных зеркал, клянусь его солнцем, красивее дома этого я и в Иране не видел, восстановил Картли, установилось спокойствие и радость.

В один день пожелал [Вахтанг] поохотиться в горах и отправился в Триалети и Шанбиаяскую гору. Еще ни один государь не охотился подобным образом. И пригласил картлийских вельмож и подошли к Кечути и охотились выгоном и выгоняли оленей, выгон был трудным и каменистым. Выскочил олень и вспрыгнул правитель Грузии и убил как птицу. Вельможи также побили многих. Сел за трапезой и поднесли господину нашему около шестидесяти [оленей]. На следующий день подошли мы к Шанбиани, окружили и засели у звериных троп и перекрыли березовую лощину и пришла дичь бесчисленная, поднялась пальба, клянусь вашим солнцем, сказали бы вы, что в одной битве столько палить не подобало, перебили, мелко изрубили, сам господин наш из ружья убил трех. Обрадовались мы сильно, сел [Вахтанг] за трапезой, поднесли в тот день сто шестдесят оленей, а другую дичь не счесть, веселился и щедро раздавал. [Затем] направился к Ахалкалаки и велел перекрыть [реку] Кция и ответили все: «Клянемся вашей головой, никогда этого не бывало и кто спустится по этой скале». Скала была трудной и под скалой крутой омут. Помолился он богу и Христу, поставили шатер на вершине скалы, сел за трапезой, пустили [в воду] известь, подозвал вельмож, стали ловить лососей.

Клянусь всевышним богом и солнцем господина моего, не было дня лучше этого, ловили и приносили без передышки. Веселился сильно, раздавал щедро, поднесли ему двести шестьдесят лососей, кроме тех, которых унесли другие рыболовы. Говорили, что поймали четыреста. Стали мы радоваться по этой причине и еще потому, что за какое бы трудное дело ни брался, легко оно решалось. [Затем] прибыл в город Тбилиси, сел за трапезой в доме славном, пригласил князей, клянусь солнцем бога и его головой, так он одарил всех, что не пропустил никого — ни сидевшего и ни стоящего, кроме одного человека.

Прошло немногое время, призвал [Вахтанг] картлийскос войско, напал на Двалети, одержал победу, сжег и разрушил тридцать укреплений до основания, поработил всех от верхнего Нари до Нижнего Кударо, обложил данью и служили они ему.

Лета 396 (1708) царь отпустил из Кандаара племянника своего Иесе, дал ему должность наиба Кирмана, а племянника его, внебрачного сына Луарсаба, привел в Кандаар.

Лета 397 (1709), апреля 21, кандаарский султан Мир-Веис изменил царю Гиорги. Так как царь Гиорги был в походе в двух переходах от Кандаара, а племянника Александра с грузинским войском, отправил против отложившихся авган, он оставался без войска. Напал [Мир-Веис] на рассвете. Услышав [о нападении], схватился царь за стрелы, которые лежали рядом. Клянусь его головой, пока были у него стрелы, ни одна не пропала даром. Когда стрелы вышли, взялся за саблю, бился как див. Выстрелили из ружья в этого прославленного человека и убили, перебили всех оставшихся с ним грузин, вступил [Мир-Веис] в Кандаарскую крепость, захватили имущество, истребили всех находящихся в крепости грузин.

Получили весть об этом Александр и грузины, которые там одержали победу, убивались от горя и выступили. Как подошли к Кандаару, вступили в отчаянный бой, прислал Мир-Веис человека к Александру со страшною клятвою:

«Забери свиту царя». Вступил [Александр] в крепость, выдали оставшихся [людей], кроме имущества. С этим ушли грузины, [а те] преследовали и бились жестоко, клянусь вашей головой, двенадцать раз побеждали грузины, убили воинов их две тысячи и с помощью бога, не потерпев урон, ушли и вступили в крепость Гиришк.

Получил эту весть правитель Грузии Вахтанг, в то время стоял в Коджори, спустился в город, объявил об этом, сел в доме для праздников и заполнился дом вельможами, а площадь перед домом — горожанами. Вошли епископы, встали на колени, обратились к царю с соболезнованием, поднялся плач и здесь и снаружи. Установил [царь] порядок, сел в том же доме, принимая соболезнования, поставил шатер на каменном дворе, возложили на нем подушку с покрытием, обвили подушку собольим мехом, воссели с обеих сторон люди великие и малые и власти, раскрыли знамя, расстелили постель, в кешикхана входили по одному вельможе, плакали об усопшем и выражали соболезнование близким. Клянусь солнцем бога, никакое горе нельзя было сравнить с этим. Сорок дней не прекращался плач.

На сороковой день в Испаане преставился мдиванбег Леван. В этом же году, июля 13, пришла об этом весть и был траур. Пожаловал шах царевичу Кайхосро Картли, Тавриз и Барда, должность спасалара Ирана. Получил [Вахтанг] от шаха халат и подтверждение должности наиба, [при этом] Хосро-хан призывал грузинское войско. И собрал царевич Вахтанг войско, во главе поставил Папуну Мухранбатона и по одному представителю других знатных домов, прибыли в Машад. Туда же пришел царь Хосро. Пожаловали царевичу Иесе должность кирманского бегларбега и нарекли Аликули-ханом. Ростому, внебрачному сыну Леаана, дали должность таруги Испаана. Выступил царь Хосро и прибыл в Кандаар в сопровождении Аликули-хана с кирманским войском и Александра, подошел к Кандаарской крепости, вышел Мир-Веис, одержал верх царь, перебили многих.

Лета 398 (1710) бежал Мир-Веис и вступил в крепость. [После того] вышел из крепости Мир-Веис и напал на царя Хосро, но узнали об этом вовремя и. приготовились, вступили в бой, у Мир-Веиса убили брата и племянника, истребили, победили грузины, сбежал Мир-Веис.

Лета 399 (1711), сентября 27, потерпел поражение царевич Александр, стоял он передовым и пока отсюда подоспело войско, убили царевича Александра, Чхеидзе, Теймураза, Тархана и некоторых татар. Прошло несколько дней, вышел из крепости Мир-Веис со всем войском, отсюда [сразился с ним] спасалар, разгорелась битва жестокая, клянусь вашей головой, видеть было страшно, сбежало татарское войско от царя, остались с ним некоторые грузины. Доложил Иесе Цалкаламидзе: «Государь, ушло войско и брата вашего не видно, не убивай себя». Ответил царь: «Из-за моей жизни не осрамлю ни себя, ни род мой». Ускакал, ворвался, как ястреб среди рябок, сбросил копьем двух человек, но наскочил на канавку, упала лошадь, увидев упавшего коня, ринулись к нему, зарубили саблями, перед ним убили Иесе Цалкаламидзе. Бежали войско и брат царя Аликули-хан, пришли в Пара, известили шаха, попали в тяжелое положение, призвали Аликули-хана. Как пришел тот, пожаловал шах ему должность топчибаша. Из оставшихся грузин умерли Чхеидзе и Урбнели в Пара, остальным выслали мехмандара и корм.

Пришла весть [о том, что] шах пожаловал правителю Грузии халат и [выразил] соболезнование, стали горевать и скорбеть, [было это] в том же году, декабря 24. В то время стоял [Вахтанг] в Гори, выступил, прибыл в город, послал к шаху гонца с прошением о своем приезде: «Так как вымер [род мой] на твоей службе, прибуду и я также положу голову свою за тебя». Услышав, обрадовался государь сильно, выслал жалованный фирман и мехмандара.

Лета 400 (1712), февраля 28 выступил, апреля 22 с большим торжеством и имуществом в сопровождении грузинских вельмож, было знатных и малых триста человек, прибыли мы в Испаан, встретил нас государь радостно. На следующий день устроил пир, сел за трапезой, пили в продолжение пяти часов, подарил [шах Вахтангу] чашу, осыпанную камнями, возвратились мы весело, пребывали в покое и радости.

Прошло несколько дней и призвал государь его в один вечер, сидел он в красивой беседке, встретил государь [Вахтанга] с радостным лицом, изволил говорить с ним милостиво, заставил выпить большую чашу, клянусь вашим солнцем, вмещала она литр вина, выпил он честно. [Затем шах] велел позвать его слуг — были там Заза Авалишвили, моларетухуцеси Сехниа, Баграт Цицишвили, мдивани Гиорги, угощал их вином и подарил четыреста туманов, ушли мы радостные.

Прошло время и [Вахтангу] предложили принять мусульманство и обещали Картли, но не пожелал оставить свою веру. [Тогда] обесчестили царевича. Вахтанга лета 402, марта 10, пожаловали брату его Аликули-хану Картли и царевича Вахтанга выслали в Кирман. [А] грузин отослали, придали их царю Иесе.

Как пришла эта весть в Грузию, джанишином был оставленный [Вахтангом] брат царевича Свимон, а царица Русудан не пожелала оставаться в Картли, забрала с собою детей своих Бакара и Гиорги. Прибыл царь Иесе в Картли октября 20, встретил его брат Свимон и грузины за мостом Гатехили, обменялись приветствием, как прежде бывало, обнялись братья, стали пировать и приглашать друг друга, раздавать дары, одел [Иесе] картлийских вельмож, устраивал пиры я [установился] покой.

Прошло некоторое время, женился на Мариам, дочери Эраста Капланишвили, родился у него с ней сын Гиорги.

Прошло время, лета 403 (1715), царь Иесе до того был помолвлен с Бегум, дочерью царя Эрекле, не подобало разводиться с ней, отправился в Марткопи, справил свадьбу, привел ее в свой город, была свадьба, веселье, торжественные выходы восемь дней и ночей, иллюминации, игра в мяч и рвали парчу. Царицей стала Елене. Пребывал [Иесе] в покое и радости.

В этом же году кахи потерпели поражение от лезгин, перебили кахов. В то время в Кахети правил Давид, по-персидскому Иманкули-хан, сын царя Эрекле. Отправил царь Иесе к нему на помощь картлийское войско и сардала Луарсаба, сразились лезгины и картлийцы, потерпели картлийцы поражение, возвратились побежденные.

Лета 404 (1716), июня I, привели из Кирмана царевича Вахтанга, омусульманили, оказал шах честь и одарил щедро, нарекли Усеинкули-ханом, пожаловал [шах ему] Картли, Тавриз и Барда, должность спасалара Ирана. В Картли прислали фирман и указ о пожаловании царевичу Бакару должности наиба Картли. Узнав об этом, царь Иесе, находившийся в то время в Коджори, выступил и прибыл в Мцхета. Царевич Бакар перешел из Рача сентября 17. Узнав о приближении своего племянника, царь Иесе снялся и ушел в Кахети. Прибыл сын царя в Мцхета. В тот же месяц прибыла из Рача царица Русудан, была всеобщая радость.

Прошло несколько дней и пришел шахский слуга и указ, обесчестили царя Иесе в Кахети, описали имущество, привезли в город Тбилиси, поселили в одном доме царя Иесе и царицу Елене и приставили одну служанку.

Лета 405 (1717) царевич Бакар получил от шаха Султан-Усеина халат и два льва, один был тигром, [было это] в Коджори, июля 5. [Бакар] сидел в беседке в окружении грузин. Как только привели, не спросил других, вышел навстречу львам, схватил за горло и поцеловал льва в лоб, удивились мы, сперва доверчивости льва, а затем смелости юноши. Сел за трапезой, стал веселиться и щедро раздавать.

Лета 405 (1717), августа 1 получил царевич Бакяр от шаха должность господаря Грузии, тадж, перо, осыпанное жемчугом, саблю, осыпанную камнями, кинжал, осыпанный камнями и жемчугом, кувшин и чашу из золота, кальян, осыпанный золотом, аргамак, по-персидскому назвали-Шанаозом, был вынужден следовать их вере, не соблюдая устава.

В том же году, сентября 25, царь Вахтанг прибыл в Тавриз и шах прибыл в Казмин. Лета 406 (1718) шах призвал царя Вахтанга, отправился тот в Казмин. Прошло немногое время и пожаловали Картли, оставил апасаларство, отдали брату царя Ростому должность куларагаса и Кирман. В тот же Казмин прибыл к шаху Шанше, сын Ксанского эристава, ибо был он в ссоре с Бакаром, так как возникла между ними обида. Обиделся царь Вахтанг и доложил шаху, рассердились на того [Шанше] и отдали [Вахтангу], а так как был он двоюродным братом, не обесчестил его [Вахтанг], выслал в Картли в сопровождении моларетухуцеса, сына Сехнии. Как привел тот его в город, поселили в одном доме и охраняла его стража, чтоб никуда не уходил.

Лета 407 (1719), августа 7 выступил царь Вахтанг из Казмина, подошел к Айдарбегу, на границе Лоре. С этой стороны встретил его царь Бакар с грузинским войском, на той стороне стоял царь, на этой сын его, первыми приветствовали его знамя Бараташвили [и] сардали Луарсаб, вторыми знамя Амилахвара, Гиорги и верхнекартлийцы, третьими Мухранбатони, Арагвский и Ксанский эриставы, затем духовенство, каталикоз, царевич, брат царя Доменти и епископы все и под конец спустился совершенный нравом, мужественный, прекрасный царь Бакар, обнял его отец, клянусь вашим солнцем и их головами, не могло быть зрелища более приятного. Настала радость и веселье, прибыл в город Тбилиси, было веселье и радость, сел на царский трон и посадил рядом светило, солнцеподобную царицу Русудан. Начались поздравления, осыпали их золотом и серебром, как песком, установилась радость и покой, начал управлять делами Грузии так же, как и прежде управлял, почивал, пировал, награждал, охотился и правил суд.

Прошло немногое время, лета 408 (1720), марта 15 изменил Свимон Абашидзе имерскому царю Гиорги и убил. Известили об этом царя Вахтанга, опечалился сильно и горевал, ибо был он зятем и царица Родам, дочь царя Гиорги [картлийского], была супругой имерского царя, а сын его, Александр, был воспитан царем Вахтангом и находился при нем в Картли. Как случилось это событие, послал царь человека к ахалцихскому Исак-паше и сообщил правдиво обо всем и попросил отдать Имерети Александру. Призвали Александра, помог ему царь и одарил премного, собрал паша войско и вступил в Имерети, посадил Александра царем Имерети и женился тот на дочери Бежана Дадиана.

Лета 409 (1721) стоял шах Султан-Усеин в Тейране и замышлял измену этимадовле Фатали-хан. Он был родом лезгин, из семьи шамхала, однако воспитывался государем в большом почете. Намеревался он воцариться. Однако по воле бога навлек он на себя гнев его и схватил [шах] и ослепил и разорил его имущество. Пришло к Вахтангу жалованье щедрое и велели ему напасть на лезгин и истребить их. Собрал он войско бесчисленное, выступил в Кахети и стал в Магаро. В Кахети правил Иманкули-хан, сын царя, сам он схвачен был недугом и прислал брата своего Теймураза, зятя царя Вахтанга, был он женат на дочери царя прекрасной и стоявшей выше похвалы Тамар. И присоединилось к нему войско кахов. Во время этих событий царь получил от шаха халат и указ о возвращении и весть о походе на лезгин ширванского хана. Опечалился царь и обрадовались лезгины: «Раз мы избавились от льва, с кизылбашской саблей мы сами управимся». Когда бог разгневается на человека, разумом он ослабевает, иначе как можно было думать, что «если царь Вахтанг займет Чари, вся страна окажется в его руках». Возвратился в свою вотчину [царь].

Ширванский хан выступил, пришел, и пока кахи присоединились к нему, напали на него лезгины, убили хана Ширвана, перебили, разорили их имущество, напали на Кахети и поработили и олезгинили Кахети.

Спустя немногое время бежал из города Шанше, сын эристава, и пришел в свою вотчину. Оскорбился царь Вахтанг, выступил на него, напал на Ахалгори, сжег его дворец, и явился к нему [Шанше] в Зебекури и взмолился и помирился [царь], привел в Мцхета и поклялся тот страшною клятвою и пожаловал ему Ксанское эриставство и жалованье щедрое и отпустил в свою вотчину.

Возвратился царь в свой город, вывел из заключения брата своего, царя Иесе и пожаловал ему Мухрани, должность мдиванбега и имущество вернул полностью.

Лета 410 (1722), февраля 5 напал на Испаан сын Мир-Веиса из Кандаара, Махмуд. Мир-Веиса уже не было в живых. Получив об этом известие, шах выслал навстречу испаанское войско. В трех агаджи [от Испаана] сразились, кизылбаши потерпели поражение, убили куларагаса Ростома, брата царя Вахтанга, и перебили [войско], бежали [побежденные]. А Махмуд осадил Испаан, стал в Джульфе, перекрыл все дороги и настал в Испаане голод.

Во время этих событий шах прислал царю Бакару халат и должность куларагаса и просил помочь. Собрался Бакар и стал в Ташири, но царь Вахтанг отговорил и вернул его.

В ту же пору пожаловал [шах] Кахети, Ереван, Шамшадило и Казахи Константину, сыну царя Эрекле, по-персидски нареченному Махмадкули-ханом. Был он незаконным сыном царя Эрекле и прибыл он в Шамшадило. Царь Вахтанг послал к нему моларетухуцеса Сехниу с дарами [и предложением о] примирении, так как была меж ними ссора. [Константин] поклялся страшною клятвою и прислал царю Вахтангу заверение, чтобы быть друг для друга, и предложение о встрече. Прибыл в Кахети господарь кахов и отговорили от встречи и изменил он слову и оскорбился царя Вахтанг по поводу нарушения клятвы.

В это время получил царь Вахтанг от шаха халат и боевой хлыст, осыпанный камнями и должность сардала и [предложение] выступить на Ширван, ибо Ширваном владели лезгины. В это время прибыл к царю Вахтангу посол от государя России Петра и прислал он жалованную грамоту и [просил] явиться к нему: «С силою Христа восстал я с трона своего и истребил врагов своих и направляюсь к землям Ширвана, узри величие и множество войск». Обрадовался сильно царь, ибо был он христолюбив и [радовался, что] христианский государь завоевывал земли. Выступил царь Вахтанг, прибыл в Ганджинскую землю, стал в Шанкори. [Но] государь стал запаздывать, оказывается возвратился государь из Астрахани. Опечалился царь сильно, с тыла взбунтовался господарь кахов Константин, так как Казахи и Шамшадило принадлежали ему, стали задерживать корм и убивать людей, не смог [Вахтанг] идти к Ширвану.

Во время этих событий, в этом же году, месяца октября 10, взял Махмуд Испаан, захватил шаха Султан-Усеина и имущество его и дом его и жизнь его, вступил, сел шахом, заключил шаха в одном доме и разорили имущество их. Во время этой смуты помогли бежать одному из сыновей шаха, шаху Тамазу, и прибыл тот в Казмин и посадили [шахом] и стал шах Тамаз шахом, было ему 18 лет. Пришла весть о захвате Испаана и прибытии шахского сына в Казмин. С той же Ганджи царь Вахтанг послал к шаху Сехниу Чхеидзе, прибыл он в Казмин, выступил шах в Тавриз и пожаловал царя Вахтанга и выслал отцу и сыну халат и золотой кувшин и чашу и пять тысяч туманов и пожаловал город Гаскар и призвал Бакара для помощи отцу своему.

Прошло немногое время и вернулся царь Вахтанг из Ганджи, оскорбился враждой жителей Казахи, напал, перебил, разорил, переполнилось картлийское войско добычею, возвратился в город Тбилиси.

В это время господарь кахов выслал тайком войска, напали они на Цинцкаро и разорили и пленили. Послал господарь кахов к шаху человека и донес на царя Вахтанга: «Враг он твой и стал холопом государя русского, истребил людей твоей веры, отдай мне Грузию, прибуду к тебе с войском Картли и Кахети и одолеем врагов твоих». Сам [шах] был юн и не ведал о царе Вахтанге и господаре кахов, придворные тоже [были ему] подобные, принял это за правду, и разгневался на царя Вахтанга лета 411 (1723), января 10 пожаловал Махмадкули-хану и возвратили дары царю Вахтангу из Тавриза и арестовали Сехниу Чхеидзе и заключили. Получил господарь кахов фирман в Сагареджо. Подошел он ночью к Авлабари, оказывается крепостная стража знала [об этом], а царь Вахтанг не ведал. Как узнал [о нападении], царицу и тяжелые вещи отправил в Гори. Поднялась пальба с их стороны и из крепостных пушек. Крепостью и Авлабари владел господарь кахов. Царь Вахтанг призвал войско и прибыл в город. Сколько ни атаковало войско их, садились картлийцы на коней и с силою Христа побеждал Бакар. Заняли кахи Мцхета и стали там. Подослал царь Вахтанг брата своего Свимона и .... поручились словом мцхетского протопопа Даниела, чтоб закрыл он ворота церкви, когда кахи войдут туда. Был великий ноет и в великий четверг, во время заутреньи, вошли кахи в церковь. Убедившись, что вошли все, протоиерей вышел из церкви, запер ворота Мцхетского [собора], остались кахи внутри церкви. Подошло войско царя, укрывалось оно в Кодмане, подошли к воротам Мцхетского [собора], выводили по одному, связывали руки и отводили к царю Вахтангу. Было веселье из-за победы, смех из-за подобного пленения.

Опечалился господарь кахов из-за пленения своих вельмож. Палили беспрестанно и нацелились пушкой на авлабарский мост и выстрелили в опорное бревно и сломалось бревно и свалился мост в воду. Выступил господарь кахов и стал в Сейдабаде и наладил простой мост и заняли [кахи] Табори и бились каждый день. Подкралось картлийское войско к Табори, взяли Табори. На рассвете напал царь Вахтанг на господаря кахов, волею божиею победил, перебили [кахов], бежал господарь кахов, перешел Мтквари, обратился к чарским лезгинам. В этой же крепости остался брат господаря кахов, Теймураз, зять царя. Просил он помириться, не соглашался [царь Вахтанг], послал войско на Марткопи, разорили и пленили, напали на молельню иконы божьей, где пребывала Тамар, дочь царя Вахтанга, супруга Теймураза, забрали ее и привели в город.

Прошло несколько дней, заручился господарь кахов помощью лезгинского войска и обещал большую награду. Получил весть об этом царь Вахтанг, не счел нужным беспокоиться, даже мосты не разобрал. Подошел [господарь кахов] на рассвете с трех сторон, один [отряд] к Авлабари, другой к мосту, Когда узнали об их приходе, не успели разобрать мост, атаковали они, перешли мост и из крепости вышли царевич Теймураз и татары. Разгорелся бой, победили [они], многие знатные погибли, Гиорги Амилахори и другие. Ушел царь Вахтанг с сыном и братьями, прошли город, остановился у Кашоети, встретили его горожане и призывали идти в город, однако не хватало войска, а ждать больше нельзя было, ушли, царь Вахтанг направился к Гори, сын его Бакар ушел в Душети, Арагвским эриставом был Гиорги, тесть Бакара, пришел к нему и попросил войско и помощь, отказал тот и сам также не пожелал идти с ним. Ушел Бакар с обидой, пришел в Кцхинвали к отцу. Господарь кахов напал на город, разорил, перебил жителей, завладел бесчисленным имуществом, ворвались в Стони, сожгли, обесчестили святыню, икону пречистой Сионской богоматери унесли, по сей день не ведаем, что с ней сталось, иные говорят, что разбили, иные же говорят, что спрятали. Сел Махмадкули-хан в городе Тбилиси.

Собрались картлийцы [с Вахтангом], стали советоваться. Вахтанг и прежде вел переговоры с османами и сараскар Ибреим-паша с огромным войском стоял в Карее, отправил [Вахтанг] к нему назира Эдишера Шаликашвили с поручением, которое совпадало с желанием их [османов]:

«Пожалуй к нам в Грузию, подчиню государю вашему и буду клясться солнцем счастливого султана». Как получили это известие, [османы] обрадовались сильно и сразу же вскочили [на коней] и пришли в Ташири. Отсюда встретили их царь Бакар и дядя его царь Иеюе. Увидев их, сараскар оказал им подобающую честь и пришли в Сонгалух. Узнав о прибытии османов и встрече их с Бакаром, Махмадкули-хану не оставалось ничего другого, вышел из города, встретил сараскара в Сонгалухе, преподнес ключи от крепости. [Османы] выступили тотчас же, вступили в городскую крепость, пленили Махмадкули-хана, отдали Картли Бакару и вынудили его поклониться их вере и надели на голову каух и нарекли Ибреим-пашой.

Прошло несколько дней и сбежал из замка Махмадкули-хан, ушел в Кахети.

Царь Бакар схватил Гиорги Арагвского эристава, тестя своего, и напомнил ему о своем приходе к нему и отказе [эристава] в помощи и отсек голову.

Ушел сараскар Ибреим-паша для захвата Ганджи, вступили [османы] в переговоры с горожанами, решили те: «Одолеть их сможем лишь с помощью бога и хитростью», впустили османское войско, подошли османы к ганджинской площади, перекрыли ганджинцы улицы, сразились с ними, перебили османов, сараскар сбежал. Укрепили [жители] город Ганджу.

В это время Ибреим-паша получил указ об отозвании и отошел от Ганджи, отправился [в Стамбул] и умер в дороге и сараскаром назначили диарбекирского пашу.

Это короткое время царь Бакар провел в городе [Тбилиси], стал печалиться и не выносил жизни среди османоз, ибо привык он к пирам и охоте, игре в мяч и веселью. А с ними ничего подобного он не мог себе позволить. Обратился [Бакар] к богу и привлек картлийцев, сел на коня и отправился на охоту, не вернулся [в Тбилиси], прибыл в крепость Самшвилде, собрал войско Бараташвили, вступил в бой со сторожевыми отрядами [османов], многих перебили. [Затем] отправился к отцу в Кцхннвали, собрались вместе братья и сыновья, стали советоваться, решили не доверять больше османам. Но царь Иесе не пошел за братом, ушел в город, принял веру османов и нарекли Мустафой.

В это время пошел сараскар на Ереван и в город [Тбилиси] прибыл Раджа-паша, лета 412 (1724), послал войска против царя Вахтанга [во главе] с ахалцихским пашой Исаком и братом царя Иесе, напали на Кдхинвали, разорили османы то ущелье и отошел Вахтанг с сыном и братом, со многими вельможами и перешел в Рача и отправился в Россию.

В том же месяце пришел сараскар, взял Ереванскую крепость и вывели хана Еревана Аликули-хана. Был он [из рода] Цицишвили, оказал ему паша честь и согласился [на его просьбу] и одарил и отпустил к шаху. В то время шах пребывал в Ардавеле.

В том же году Раджа-паша послал каталикоза Доменти, брата царя Вахтанга, к султану.

Лета 413 (1725), пожаловал султан Картли Исак-паше и Ереван Раджа-паше, [должность] сараскара Мустафа-паше, взял он крепость Лоре, пришел в Ганджу, сразились с ним ганджинцы, многие были убиты с обеих сторон, в конце концов одолели османы и взяли Ганджу и подчинили.

В этом же году отправился царь Вахтанг из Рача в дом черкезского князя, ибо был тот родственником и встретил [Вахтанга] по обычаям своей страны. Там [Вахтанг] праздновал день святой Мариам, [затем] выступил и встретили его ногайцы и калмыки и казаки, числом тысяча человек, проводили его. На следующий день [встретило его] русское войско, пешее и конное, обученное государем, красивые и мужественные, числом тысяча двести, начальника их звали благородием. Вторым после воеводы человеком был француз, командовал семью пушками. Началась пушечная и ружейная пальба, любо было смотреть. Прошли по границе Дагистана и в двух агаджи от Солаха встретил сардали с коляской, стали палить из пушек. Прибыл царь в подготовленную для него обитель, пригласил сардали, встретил с большим почетом, поднес дары. Остался [царь там месяц] и в октябре выехал в Астрахань, сели в суда в один день, по воле бога, и ночью уплыли в море, однако в Эдиле из-за злых ветров оставались двадцать семь дней, раскидало суда, господин вышел [на берег] девятого ноября, другие на второй и третий день, встретил тамошний воевода с большим гостеприимством. Пробыл [царь там] немногое время, от российского государя прибыл Вахтанг Амилахвари, которого господин из Солаха послал к государю, [государь] приглашал царя Вахтанга. Отбыл царь и сын его Бакар, [а] брат-царя, Свимон, остался в Астрахани. Проехав десятидневный путь, прибыл в Царицын, в город. Сидевший там губернатор, то есть бегларбег, встретил его радушно и пригласил и сообщил [о кончине] Петра государя, ушедшего из мира двадцать восьмого января. Стали горевать и печалиться, но с волею божиею следовало примириться. Продолжили путь и прибыл в великий город Москву. Встретили его войска и коляски, в каждой коляске были запряжены по шесть лошадей, поселили его с великим почетом.

В этом городе был везир, занимающий место государя, потому что государь находился в Петербурге и там преставился. Пробыл царь два месяца и сообщил государю о прибытии [его] и прислал он триста туманов и пригласил. Выступил в мае, как подошел на трехдневном пути, выслали мехмандаром полковника, так зовут тысяцкого. Приготовлены были суда чудные, приятные для зрителя. Появился [царь] и встретило его войско, поднялась пушечная пальба такая, что уши заболели, привели на стоянку, где была приготовлена обитель, велел государь жаловать его. В продолжение трех дней прислуживал им хозяин со своими чиновными людьми, не отказывали ни в чем, как им подобало.

В то время царствовала государыня, потому как у государя Петра не было сына и внук был юным, малолетним.

Пригласила государыня царя Вахтанга и прибыл в бальный дом, был большой церемониал и вельможи были одеты в драгоценные одежды. И восседала государыня на ладье, была ладья осыпана чудными украшениями. Пригласили царя и подошел он к трону, выразил государыне соболезнование отменною риторскою речью, восхваляя и печалясь слезно, задержался немного и поздравил по поводу воцарения и [получения] трона. Понравилось им красноречие и мудрость, государыня выразила благодарность и милостивые слова и возвратился [царь] в свою обитель.

Прошло немногое время и велела [государыня устроить] бал в садах, сидела государыня, справа от нее сидел зять и посол шведский, пригласили царя Вахтанга и усадили с ними, а также сына Бакара, а их вельмож и грузин [усадили] вперемежку. Видели пир, лучшего нельзя было видеть, пили и слушали музыку, завершился бал и вернулся в свою обитель.

Прошло некоторое время и пожаловала государыня царя Вахтанга, одарила богато и отпустила с войском премногим для занятия Гиляна. Оставил [царь] сына своего Бакара и Гиорги и царицу Русудан, выступил царь Вахтанг. На пятый день произвела государыня [царя Вахтанга] в кавалеры, пожаловала крест Андрея Апостола, богато усыпанный драгоценностями, который полагается жаловать спасаларам. Отправился в Гилян, подчинил и построил крепость.

Лета 415 (1727), месяца августа, сын Исак-паши, Юсуф-бег перешел в Имерети, помирился с абхазом и пришел в Гегути, во дворец Яшвили, изменил Бежану Дадиану и убил его.

Лета 416 (1728), марта 10 получил царь Вахтанг указ русского государя об отозвании, ибо царствовала русская государыня и преставилась она, и отбыл из Гиляна и оставил войско в Гиляде. И посадили государем внука Петра государя.

Лета 417 (1729), армяне отпраздновали пасху в Фомине воскресенье, а в Федорове воскресенье приложились к мясу. В этом же году шах Тамаз захватил свой тронный город Испаан, Амадан и Тавриз.

Лета 418 (1730), июня 10 вышло лезгинское войско из Гулхадара, разорили Верхний Картли, Сацициано, Абухала, Гуджарети, Триалети, Джавахети, Самсреби, Сабараташвило от начала до конца, заречье Кдия, земли, лежащие ниже Дманиси, ушли невредимыми. В этом же году вышли чарцы, разорили Болниси и Сомхити, истребили, увели многих пленных и скот. Пришла [об этом] весть в город [Тбилиси], выступил Исак-паша с войском османов и грузин, догнал в Байдаре, разгорелась битва сильная, победил паша, перебили лезгин.

Лета 419 (1731), месяца июля на Шанше Ксанского эристава напали господарь кахов, османское войско и картлийцы, многих пленили, сожгли села, башни и укрепления и частокол, Сацхениси и пещеры, разрушили Ванатскую крепость. Под конец взмолился Шанше эристави и примирились с ним. [Затем] напали на Самачабло, взяли Сверскую крепость и разрушили оба укрепления на противоположных берегах. Перешли Осетскую гору, атаковали Мугути, башня была крепкая и место скалистое, поднялась пальба, погибло немало татар, пальба продолжалась с утра до сумерков, подоспела ночь, сбежал Теймураз Мачабели из башни со своим народом. Как догадались об этом османы, зажгли факелы, ворвались, разорили имущество и многие попали в плен.

В это время напали лезгины на Джавахети, разорили ущелье Занави, перешли Нунисскую гору, разорили Харагеули ниже Нуниси, перешли в Квишхети, разрушили Цихисдзири, разорили Сацициано. Затем вторично перешли через гору, сожгли Мзваре и Чрдили, захватили большую добычу. Собрались за горой люди из Саабашио и Сачхеидзо, напали сзади и спереди, стали биться, истребили лезгин, отняли добычу, а которые спаслись, рассыпались в горах, не зная дороги, а перешедших в Картли всех схватили и убили.

Месяца сентября 24 напали лезгины на Сурами, разорили окрестности, сожгли Осиаури, Ахалсопели, Сативе, Лубрмацедани (?) Одзиси, забрали добычу, пленных, скот, вышли к Крисисхеви, прошли Цроми, разрушили ограду [церкви], ворвались, перебили всех в самой церкви, перешли реку, напали на Чала. Во дворце Амилахора укрепились [грузины], там же находился Эраста, двоюродный брат Амилахора, палили с утра до сумерков, убили сто шестьдесят лезгин, под конец убили Эрасти, захватили крепостную стену, разорили, забрали пленных и скот.

Лета 420 (1732) пришла весть об обвинении султаном Исак-паши. Его сын Юсуф-паша, узнав о прибытии капучи, ночью велел разбить городские ворота и вышел в Гаретубани, послал людей навстречу капучи, схватил его и забрал с собой и ушел в Ереван. Сараскаром был Али-паша. После его прихода Али-паша получил от султана жалованье и [должность] азан-везира, отправился в Стамбул, взял с собой Юсуф-пашу, Исак-паше дал Ахалцихе, [которое] отняли у Аслан-паши.

Лета 420 (1732) в Картли господарем пришел Ростом-паша, схваченный недугом апреля 14, скончался мая 17.

В этом же году султая уступил шаху [земли] по той стороне Ареза, а русский государь [уступил шаху] Гилян.

В этом же году вошли лезгины в Сомхити и подошли к Самшвилде. Владетелем Самшвилде был Абдула-бег, сын царя Иесе, в то время находился в Сомхити. Узнав о появлении войска [лезгин], пришли на помощь Кайхосро Капланишвили, сардали [войск] Сабараташвило и их родичи и войско Сомхити, атаковали у Крцаниси, разгорелся бой и сильная пальба, волею божиею победили и истребили лезгин, спасшиеся бежали.

В этом же году пришло лезгинское войско, разорили Тезери, Веками, Гвердисубани, ушли с добычей, перешли к Цроми, сразился с ними горийокий паша, убили его лезгины. В Меджврисхеви встретил их Гиви Амилахори, победил, истребил лезгин и захватил добычу.

В этом же году, июля, 8, подошло лезгинское войско ночью, прошли Веками ночью, перешли Цифскую гору, напали на Цифа, ограбили некоторых, перешли Итрия и разорили Чумателети.

В этом же году, июля 21, подошли лезгины к Квишхети, В одну ночь успешно сразились с ними люди из Саабашио, находящиеся в крепости, убили несколько лезгин и захватили два знамени. Прошли [лезгины] по ущелью, напали на Двири, разорили Аспиндза, Ошора, другие многие села, перешли Цихисджвари и окружили крепость Тедиашвили, выше Садгери, одиннадцать дней осаждали. В таком затруднительном (Положения пришел Осман-паша в джавахетский Ахалкалаки, султаном ему был пожалован Картли. Узнал он о лезгинах, послал на них войско, с этой стороны подошли [войска] Авалишвили, на рассвете атаковали лезпин, истребили их, спасшиеся бежали через Сацициано в Икорта. Там их встретило войско из Гори, на помощь пришел Гиви Амилахори, из города Асланчпаша и отсюда картлийцы, перебили лезгин, одержали большую победу.

В этом же году, июля 28 в город прибыл Осман-паша, был он азан-везиром султана.

В этом же году Исак-паше отдали Картли, сыну его Юсуф-паше Ахалцихе и Ооман-паше Арзрум. Ушел из города Осман-паша октября 10, пришел в город Исак-паша октября 15.

Лета 420 (1732), декабря 9 напали лезгины, разорили Гомаретское ущелье, прошли через Гомиджвари, вышли к Ксовриси. У Цлеви догнали их Гиви Амилахори, тархан Луарсаб и небольшое османское войско. Лезгины тоже нанесли сильный урон, но под конец одержали [грузины] большую победу и истребили лезгин.

В этом же месяце разорили лезгины Сомхити. Пришла весть [об этом] в город, выступил Исак-паша с османским и грузинским войском, встретили их у Ничбиси. Пришли лезгины [и укрепились] на вершине Хекордзи, в церкви, сильное было укрепление, сошли с коней грузины и османские янычары, пальба продолжалась с утра до полуночи, потерпели лезгины поражение, истребили их, бежали лезгины опять к Дидгори и ночью перешли брод Коцахури. В этом же месяце 15 [числа] лезгины разорили Верхний Картли. Из этого же Хекордзи ночью выступил паша, догнали их у Икорта, бежали лезгины, оставили добычу.

В этом же месяце прибыл из Стамбула в город Юсуф-паша и выступил в поход в Кахети, декабря 27.

В этом же месяце, 23, отложился от царя Александра в Имерети брат его Мамука, ушел к Дадиану, ибо был он женат на сестре Дадиана, на другой сестре был женат царь Александр, скончалась она и царь женился на дочери Левака Абашидзе, и так как дочь Дадиана воспитывалась здесь, в доме царя, не хотел [царь] порвать родство [с Дадианом] и выдал ее за брата. Однако все же не пощадили друг друга. Дадиани пожелал воцарить Мамуку, собрались Отия Дадиани, Григол Рачинский эристави, Зураб Абашидзе, но [царь Александр] послал с войском сына Давида, сразились в Чихори. В этом сражении были убиты Дадиани и брат его Кацо, а слуга Кацо выстрелил в Дадиана и ранил его. Волею божиею одержал победу царь Александр, захватили войска царя их людей тысяча семьсот, кроме убитых, забрал царь раненого Дадиана, приставил врачей и вылечил.

В этом же месяце, 28, встретился господарь кахов с Юсуф-пашой в Бежанбаге, он с той стороны, а этот с этой. Сошел с коня господарь кахов, Юсуф-паша также сошел с коня, поздоровались, обняли друг друга, паша сел на лошадь, господарь кахов отошел. В это время изменили и убили господаря кахов, напали на кахов, истребили, кто бежал, тот спасся. Ушел паша в Карагаджи, встретил его Сурхав, который был лезгином и саблей захватил Ширван, вышли в Заречье, разорили Гавази и Шилда.

В этом же году шаха Тамаза схватил Тамаз-хан в Испаане и выслал в Машат. Это было так: сперва поддерживал шаха и потом изменил и пошел на Багдад. Лета 421 (1733) Тамаз-хан потерпел поражение в Багдаде, победил Осман-паша. Этому паше, который пришел в Картли, дали должность сараскара и одержал победу, под конец не повезло. В этом же году Тамаз-хан победил в Багдаде, убили сараскара Осман-пашу, разгромили и перебили османов, [Тамаз-хан] осадил Багдадскую крепость, находящиеся в крепости не вытерпели голод, помирился багдадский паша, дал обещание и клятву и заложников, [вернул] земли, которые были отняты у шаха и послал к султану людей [с этими вестями], но султан не согласился [с этим].

В этом же году Исак-паша построил Мухранскую крепость с апреля до 20 июня, было шестьсот рабочих из Картли, Сомхити и Сабараташвило.

Лета 422 (1734) напали чарцы на татарские племена, отняли много имущества. Пришла весть в город, выслали из города войско, во главе поставили Махмад-бега, был он мужественным человеком и казначеем Юсуф-паши. Догнали их за Шираки, бежали лезгины, убили около ста, захватили имущество, вернулся [Махмад-бег] в город и встретили его отец с сыном с большой радостью, пожаловали [на чалму] осыпанное камнями перо и надели шубу и оказали милость.

В этом же году Исак-паша построил Авчальскую крепость, двенадцать башен от Дигоми до реки Атени, где только был брод для перехода лезгин.

Лета 422 (1734), в июле кизылбаши Тамаз-хана взяли Шамахию.

В этом же году, в августе выступил из города в Кахети Юсуф-паша и небольшое войско картлийцев, напали на них кахи, перебили османов, завладели бесчисленной добычею, бежали паша и кто только успел вскочить на коней. Сопровождали его Шанше эристави, Гиви Амилахори, Кайхосро Капланишвили, тархан Луарсаб.

В этом же году, в сентябре собрал Сурхав войско, на помощь пришло османское войско из Ганджи, прибыли в Ширван, вышел Тамаз-хан, разгорелась битва жестокая, победил Тамаз-хан, истребили лезгин и османов, бежал Сурхав.

В этом же году, в октябре осадил Тамаз-хан Ганджинскую крепость, получили картлийцы указ выступить против османов, начали [грузины] войну. Собрал Гиви Амилахори войско, пришел ночью в Бербуки, спешились он и Мамука Мухранбатони, горийцы обещали поддержать, вошли ночью и укрылось войско по домам, не догадались османы. Подослали в крепость четырех избранных мужей, одарили их, ибо османы запасались бревнами и не спрашивали, кто им их несет. Рассвело, эти четыре человека взвалили на плечи бревна. Было условлено, что они должны были прижать ими крепостные ворота, чтобы [османы] не могли их запереть. Открыли османы крепостные ворота и вышли и спустились в город Гори, а те подняли бревна и сбросили у ворот. Немного погодя вышло укрытое войско, но стража догадалась и успела запереть ворота нижней стены. Началось в Гори сражение. Эти четыре человека взялись за спрятанные кинжалы, ворвались в крепость, убили одного османа, напали на янычар-агу, ранили, вышли благополучно, спустились к воротам стены, убили стражу ворот, выломали замки и вышли невредимыми. А которые османы спустились из крепости, истребили всех и пленили. Поставил [Амилахори] войско в Гори и сам ушел, послал вестника и головы [османов] к сардалу, этот сардали был прислан Тамаз-ханам. Пришел в Кахети Асламаз-хан, был он родом из дома Капланишвили, прибыл в Сагареджо, выступил Амилахори и картлийское войско и встретили его, пришли и стали в Глдани. Выступили османы, подошли к Глдани, с этой стороны вышли кизылбаши и грузины, потерпели поражение кизылбаши и грузины, пришли в Мцхета. Месяца сентября 9 взяли Гори, Сулухи и напали картлийцы на ахалцихскую землю, разорили многие села. Османское войско подошло к Садгери, вышли [воины] Авалишвили и обратили османов в бегство и перебили.

Лета 423 (1735) пришел Тамаз-хан в Карсскую землю. [Встретил его] сараскар, сын Кофрула, с султанским войском, сразились, Тамаз-хан победил, убили сараскара, захватили топхану и бесчисленное имущество, говорили о смерти сорока тысяч человек.

Этого же месяца 13 пришел сардали Асламаз-хан и картлийцы все, стали на холме за Кожоря, вышли из крепости [Тбилиси] османы, пришли в Кожори, отсюда [атаковали их] кизылбаши и картлийцы, обратили в бегство османов, перебили, преследовали их до Цавкиси, кто спасся, укрылся в городе.

В этот же год, июля 10 разорили лезгины Сомхити, захватили добычу. Погнался за ними сардали Кайхосро Капланишвили с войском Бараташвили, бежали те и укрылись в Авчальской крепости, осадил их и взмолились лезгины [о пощаде], вывел их из крепости, привел в Шиндиси, войско стояло в Шиндиси и перебили лезгин, было лезгин шестьдесят.

Призвал Тамаз-хан Амилахора, отправился, прибыл, рассердился тот и арестовал, просил [Тамаз-хан] у него дочь, но не смог отдать. А когда арестовал и обесчестил, призвал [Амилахори] дочь и отдал, но тот вое же не отпустил его.

В том же году, августа 1, начали османы переговоры о примирении, [которые вели] из города Исак-паша и Юсуф-паша. Тамаз-хан велел дать дорогу и подводы, одолжили около трехсот арб, послали мехмандара и ушли без урона и вступили кизылбаши и грузины в город Тбилиси. А как узнали о поражении сараскара в Гаадже, уступили османы [крепость] и с согласия хана ушли.

Лета 423 (1735) призвал Тамаз-хан господаря кахов Теймураза, его племянника Али-мирзу, кахов и картлийцев. Повиновались указу, отправились. В то время стоял Тамаз-хан в ереванском Кирбулахе, явились к Тамаз-хану, пробыли там три дня и пожаловал Али-мирзе Картли и Кахети, а господаря кахов Теймураза, кисикского моурава Абела, картлийцев Мамуку Мухранбатона, Гиви Амилахора, Кайхосро Авалишвили оставили при себе. Пришли в город царь Александр, сардали Асламаз-хан и Аликули-бег Амираджиби, картлийцы, забрали у города восемь тысяч туманов, с царских сел набрали три тысячи туманов, хлеб тысячу харваров, один харвар десять кодов, в Картли и Кахети [набрали] две тысячи человек воинов.

Уступили османы Ереван и отпустили османов невредимыми.

Тамаз-хан разрешил господарю кахов Теймуразу прибыть в город [Тбилиси] с семьей и кахскими вельможами. Тогда [Теймураз] прибыл в Кахети [за ними], кахи не согласились идти с семьями и ушли в Пшави. Октября 6 прибыл Тамаз-хан в город с большим торжеством, горожане постелили ковры от крепостных ворот до внутреннего двора, стал он там, а внутри расположился гарем его.

Из Сомхити сбежали Гиви Амилахори, Мухранбатони, Кайхосро Авалишаили, ушли каждый к себе, [затем] Амилахвари отправился в Имерети, а Мухранбатони в Россию. Оскорбился Тамаз-хан, разрушил Горийскую крепость, а в городе [Тбилиси разрушил] Табори, послал войско на Бардзима Арагвского эристава, четыре тысячи [послал] на Верхний Картли, четыре тысячи на Сицициано, пленили и разорили Ананури [вотчину] Арагвското эристава и, начиная оттуда, [земли] Ксанского эристава, ниже Монастери и Ацерисхеви, [земли] Верхнего Картли от Вахани до Мухрани, разорили, сожгли, пленили [земли] от Седгери до Скра, сожгли, обесчестили церкви, разгромили Мгвимскую обитель с иконами и украшениями, увели из Картлпд восемьсот дымов [жителей], кто знает, сколько душ было в доме, пять тысяч пленных [увели] из Саавалишвило, из Сацициано пятьсот дымов и тысячу пленных, в эриставстве пятьсот пленных, истребляли детей яко ироды, грудных детей выбрасывали, а у малолетних, которые валились с ног, отрезали нос и уши.

Октября 26 направился Тамаз-хан из города в Кахети, разгневался на Кахети, выселил весь Кахети с обоих берегов [Алазани], обесчестили Алаверди, [все] кроме Кисики, [и жителей] Картли и Кахети выслал в, Хорасан, сам перешел Алазани, ушел на Чари, разорил Чари, прибыл в Шамахию.

Выступив из города, всех картлийцев и кахов обезоружили. Как хан перешел Алазани, этих отправил в сторону Ганджи. Как только подошли к Мтквари для переправы, картлийцы и кахи сговорились и в одну ночь восстали, многие спаслись и вернулись невредимыми.

Лета 423 (1735) преставился каталикоз Бесарион.

Месяца ноября [Тамаз-хан] выселил [жителей] Ганджи, Карабага, Еревана, Карса, Каикули, Банбаки, мусульманские племена Картли и Кахети, и вместе с оставленными османами пушками отправил в Хорасан, сам пошел на Татар-хана, победил и прибыл в Мугам. Из Картли призвал царя Александра, Абдула-бега, сына царя Иесе, [а также] Аликули-бега Амираджиба, сардала Кайхосро, отправились в Мугам.

Лета 424 (1736) в Мугаме собралось иранское войско, [а также] пришедшие из Картли, созвали съезд и согласились о шахстве Тамаз-хана и сел шахом Тамаз-хан. Их же вернул в Картли и обложили Картлн на три тысячи триста туманов, а пятьсот полностью вооруженных нокаров с семьями должны были стоять в городе. Верхнекартлийцы не смогли выполнить это, отложились Шанше Ксансний эристави, Гиви Амилахори, Вахушти Абашидзе и весь Верхний Картли, на той стороне тархан Луарсаб и его родичи, стали просить Сефи-хана султана: «Как мы служили другим шахам и какие на нас были обязанности, разрешите служить так же, давнишние холопы мы шаха». Не согласились те на это. Тогда отошли от товарищей Бардзим Арагвский эристави, Цицишвили все, Бараташвили все и примкнули к кизылбашам. Выступило [кизылбашское] войско, стало в Пхвениси, начали оттуда нападать, напали на Ксанского эристава, сколько раз атаковали, волею божиею столько раз побеждал [эристави]. В Кехви три раза напали на Гиви Амилахвара, все три раза побеждал он и истребил кизылбашей. Одновременно выслали отряды, на рассвете напали на Саабашио и Сачхеидзо и Сурамское ущелье, многих погромили, и, начиная от земель Палавандишвили, сожгли и разорили, а где были укрепления, с помощью бога, не смогли нанести вред.

В этот же год, июля 2 на рассвете неведомо подошло к Цихисдзири двухтысячное войско вместе с самим султаном, Абдула-бегом и находящимися с ними грузинами, сразились и опустились в Нуниси, напавшее войско стояло в Чрдили, а Вахушти Абашидзе в Вахани. Как получил весть об этом, выступил и собрались его люди, поднялась пальба, волею божиею и силою Нунисской богоматери бежали [кизылбаши] и погибли многие, преследовали их до Цихисдзири, истребляя. Немногие видели такую победу, причем [одержало ее! войско с той стороны. Клянусь солнцем вашим, кроме прочего, Абашидзе преподнесли двести оседланных лошадей, некоторых с серебряными уздечками, а кто что припрятал, одному богу известно. Так бог смилостивился, что [Абашидзе] ни одного человека не потерял, пришел и сел пировать и раздал дары тем, которые принесли головы или сражались хорошо.

Спасся бежавший Сефи-хан и с теми, кто спасся, ушел в Пхвениси, начал переговоры с отложившимися грузинами, помирились и поклялись на этом. Выступил султан из Пхвениси, прибыл в Хелтубани, с обманом призвал господаря кахов Теймураза, Бардзима Арагвского эристава, Гиви Амилахвара, кахского сахлтухуцеса Гиви Чолокашвили, тархана Луарсаба, брата кисикского моурава Тамаза, Кайхосро Черкезишвили, всех схватили одновременно и заключили в городскую крепость. Схватив их, напали на Ксанского эристава в Икорта и волею божиею победил эристави, возвратились [кизылбаши] и прибыли в Гори, ушел Сефи-хан в город и наибом в Гори оставил Абдула-бега, сына царя Иесе.

Прошло немногое время и выступило лезгинское войско из Гулхадара месяца октября, лета 424 (1736), разорили Гвердисдзири и Верхний Картли до Сурами и стали в Дирби. Выступил из Гори Абдула-бег с войском кизылбашей и грузин, сразу же вышли навстречу лезгины и сразились у Келкцеули, волею божиею победил Абдула-бег, иных побили, [остальные] бежали и укрылись в Дирби, ночь их разняла. Ночью лезгины бежали и ушли к Хведурети. В это время из города прибыл султан Сефи-хан с большим войском, пошли к Гори, из Гори подойдя к Гулеви, выступили тремя отрядами. Увидев сильное войско, лезгины яе посмели вступить в бой, бежали, некоторых [лезгин] убили, [остальные] вошли в крепость, ночью бежали и вышли к Бебниси. Погнались за ними дозорные, некоторых убили, иных пленили, ушли [лезгины], по дороге разорили Душети.

Во время этих событий пришла милость шаха и указ, Картли был пожалован Абдула-бегу, стал царем Грузии и нарекли Арчилом, Кахетн пожаловали Алимирзе, который недолго царствовал в Картли, а Ереван султану Сефи-хаяу. Ушел он в Ереван и господарь кахов в Кахети, арестованных князей отправил в Испаан: господаря кахов Теймураза, Бардзима Арагвского эристава, Гиви Амнлахора, тархана Луарсаба. По прибытии туда пожаловал их шах дарами и халатами, сам отправился в Кандаар воевать и их также взял с собой.

Лета 425 (1737), в конце апреля, пришел Сефи-хан в Картли с большим войском, пошел на Ксанского эристаяа, взяли крепость Икорта, крепость Кулбити, крепость Ванати, напали на Вахушти Абашидзе, взяли крепость Цихисдзири и крепость Сурами, [вновь] напал на Ксансного эристава, взял крепость Ацквери, крепость Бешо и Монастери. Иесе, брат Ксанского эристава, ушел с семьей в Кадета, обошли его, бежал сам эристави с сыном, захватили кизылбаши семью и имущество. Шанше с семьей ушел в Имерети, а оттуда отправился в Россию. Вступил Сефи-хан в город и арестовал и заключили его в крепость. Призвал шах царя Арчила, отправился ноября 10.

Собрались осы из Ксанского эриставства и остальные [жители] эриставства, взяли Ананури, Монастери и Ахалтори, призвали из Кахети Иесе, брата Ксанского эристава, прибыл тот и соединились.

Из Кандаара шах призвал картлийцев Отара Амилахвара, сардала Сабараташвило Кайхосро Капланишвили, Цицишвили, архиепископа Кириле, Кайхосро Джавахишвили, Автандила Палавандишвили, медика Лоре Пешанга, мелика Сомхити Парсадана, Баадура, Аликули-бега Амираджиба.

Лета 425 (1737) марта 25 в Астрахани преставился царь Вахтанг.

Лета 426 (1738), марта 11 ушел Сефи-хан, призвал его шах в Кандаар. В Картли сардалом пришел Гаяджинский Угули-хан, сын Калбали-хана.

В этом же году, марта 4 взял шах Кандаар и направился на Индию, захватил семь городов, вступил с ним в бой спасалар Индии с индусами, пленили спасалара.

В этом же году, мая седьмого отпустил шах из Кандаара всех находящихся там грузин. Предварительно в Картли прибыли Ханджан господарем, а Аликули-бег вновь векилом.

В этом же году из России возвратился Ксанский эристави в свою вотчину. В Кахети прибыл господарь кахов Теймураз.

Лета 426 (1738) выступил из Тавриза Ибреим-хан, спасалар шаха, призвал грузин и Ханджан-хана, собрались в Каки, напали на Чари, сожгли, разрушили. На обратном пути догнали их лезгины, напали с двух сторон, победили лезгины, истребили кизылбашей и грузин, убили спасалара Ибреим-хана, Угули-хана, ганджинского хана, другие бежали, вернулись господарь кахов Теймураз в Кахети и Ханджан-хан с картлийцами в город [Тбилиси].

В этом же году, мая 25 вернулся из Стамбула каталикоз Доменти, брат царя Вахтанга.

Лета 427 (1739), мая 3, в первую ночь появилось на чистом небе удивительное и непостижимое уму человека огромное светило, так что не было видно лунного света, засветилась вся земля до запада, а когда исчезло, раздался на этом чистом небе такой гром, что потряс землю. Не было это разверзением неба, хотя свет озарял полнеба, горы и долины. О чудотворцу господу!

В этом же году, в марте, сей же шах одержал верх над Индией, подчинился государь Индии и преподнес дары.