История Испании IX–XIII веков

Заключение

Как видно из вышеизложенного, условия исторического развития Испании в эпоху средневековья были весьма своеобразны. Переход от античности к средневековью начинался здесь, как и в ряде стран Западной Европы, с крушения римского политического порядка и образования варварского королевства. Вестготское королевство служило формой, в которой осуществлялось взаимодействие элементов разлагавшегося римского рабовладельческого и варварского общества, происходил процесс феодализации.

Однако еще до того, как завершился этот процесс, Вестготское раннефеодальное государство было уничтожено мусульманским завоеванием; в социальных отношениях произошли глубокие изменения, естественное развитие феодализма было прервано.

На большей части полуострова позиции формировавшегося класса феодальных крупных землевладельцев были подорваны; если местные магнаты и сохранили частично свои владения, то политическое господство было ими утрачено. Новое государство представляло интересы иноземной служилой знати; получили широкое применение формы эксплуатации непосредственных производителей, характерные для восточных средневековых государств. Мусульманская Испания оказалась включенной в экономическую и политическую систему халифата и оставалась тесно связанной с ним и после приобретения Аль-Андалузом самостоятельности. Очевидно, и здесь существовали феодальные элементы и — проявились тенденции к феодальному развитию, но у нас нет данных о том, что ко времени решающих успехов Реконкисты эти тенденции уже привели к победе феодализма. Преемственность с раннефеодальным вестготским государством сохранялась на севере, где уцелели христианские политические образования. Но они являлись экономически наименее развитыми районами страны, где население было редко, преобладало скотоводство. Условия были малоблагоприятны для интенсивного развития. феодального уклада. Раннефеодальный этап здесь, в условиях Реконкисты оказался необычно продолжительным, по сравнению со странами классической формы генезиса феодализма.

Для формирующегося господствующего класса важнейшим источником получения избыточного продукта стало приобретение новых земель путем завоевания занятых мусульманами территорий и их колонизации. В получении новых земель было заинтересовано и крестьянство. Рабам и зависимым крестьянам уход на новые земли сулил свободу. В условиях Реконкисты в течение длительного времени сохранялся значительный слой свободных мелких земельных собственников; в свободных деревнях — бегетриях, а также в консехос устойчивыми оставались общинные формы организации. Там, где уже возникала личная за висим ость крестьян, она проявлялась, как правило, в менее тяжелых формах, чем французский серваж. Крепостничество вообще не получило распространения. Слой сервов — наследников испано-римских и вестготских рабов — постепенно перестал играть существенную роль в экономике страны.

Слабое развитие производительных сил (по сравнению со странами Западной Европы) выразилось, в частности, в замедленности отделения ремесла от сельского хозяйства. Города, возникавшие в XI–XII вв. в Леоно-Кастильском королевстве, в большинстве своем не являлись центрами ремесленного производства в такой мере, как это характерно для феодального города в экономически более развитых странах. Руководящую роль в леоно-кастильских городах играют не купцы и ремесленники, а кабальерос, т. е. в основном средние и мелкие землевладельцы.

Таким образом, нельзя не признать, что сторонники концепции «нефеодального» характера социального строя Леона и Кастилии справедливо отмечают ряд особенностей исторического развития данных стран. Важно, однако, правильно оценить значение этих особенностей: выводят они общественное устройство Леона и Кастилии за рамки феодального строя, или же они фиксируют определенный этап феодального развития и отражают лишь своеобразие феодализма в этих странах?

Для решения этого вопроса прежде всего необходимо ответить на вопрос: существовал ли феодальный уклад хозяйства в Леоне и Кастилии в изучаемую эпоху? Мы видели, что крупное феодальное землевладение, представленное вотчинами светских магнатов, церковных корпораций и короны, существовало уже в ранний период истории этих королевств и непрерывно росло. Этого по существу не отрицают и противники «нефеодальной концепции», признавая наличие «сеньориального режима» в данных странах.

Существование значительных масс свободных крестьян не означает того, что эти крестьяне вовсе не находились в феодальной зависимости. Соларьегос и колласос, которые несли повинности в пользу сеньоров и подвергались известным ограничениям в праве ухода, находились в поземельной зависимости от вотчинников, а частично и в личной. Будучи юридически свободными людьми, они подвергались феодальной эксплуатации.

Крестьяне бегетрий оставались мелкими земельными собственниками. Но часть их оказалась уже в XII–XIII вв. в зависимости от сеньоров и выполняла в их пользу различные повинности, хотя и обладала свободой передвижения. Правда, еще и в XIV в. сохранялись бегетрии, не находившиеся в зависимости от сеньоров, и члены их несли повинности лишь в пользу короля. Основная масса мелких земельных собственников городских общин — консехос тоже несла повинности только в пользу государства. Хозяйство мелких земельных собственников представляло собой уклад, сосуществовавший с феодальным укладом. Это явление характерно не только для Леона и Кастилии, но и для большинства других стран средневековой Европы, хотя на Пиренейском полуострове этот уклад обладал особенно большим удельным весом. Но если вспомнить, какое место в экономике феодальной России еще в XV–XVI вв. занимало черносошное крестьянство, то наличие значительного слоя свободных крестьян в Леоне и Кастилии не будет казаться феноменом, несовместимым о феодальным строем… Важно также то, что и зависимое и свободное крестьянство находилось в общей феодальной системе общественного и государственного устройства.

Мы видели, что для экономики Леона и Кастилии характерно наличие иерархической структуры земельной собственности. Правда, эта иерархия не приобрела столь законченной формы, как во Франции X–XI вв. Бенефиции в большинстве своем не превратились в феоды, не было столь тесного переплетения бенефиция и вассалитета как к северу от Пиренеев. Но считать это признаком «недоразвитости» леоно-кастильского феодализма можно лишь в том случае, если принять точку зрения тех исследователей, которые видят существенные признаки феодализма не в феодальной собственности и феодальной социальной структуре, а в институтах феода и вассалитета в их законченной форме.

Сравнительно-исторический анализ стран средневековой Европы показывает, что феодализм существовал и в таких странах, где иерархическая структура земельной собственности оставалась и в менее развитой форме, чем в изучаемых странах. Точно так же некоторые черты, присущие государственному устройству Леона и Кастилии — относительно значительная централизация, сохранение королевской властью ряда важных регалий, отсутствие юридически закрепленной наследственности графских должностей и т. п., — не мешают признать леоно-кастильское государство феодальным. Важен прежде всего тот факт, что данное государство выражало в своей политике интересы господствующего класса крупных землевладельцев, светских и церковных. Расширение базы королевской власти в результате опоры также и на городскую верхушку, т. е. на городских идальгос и кабальерос-вилланос городов, не изменило положения. К тому же и ряд характерных для феодального политического устройства черт — патримониальный характер королевской власти, иммунитеты, предоставление территориальных округов в управление светским магнатам и епископам, партикуляристские тенденции магнатов — в той или иной мере присущи Леону и Кастилии изучаемого периода.

Таким образом, нет оснований сомневаться в феодальном характере общества и государства Леона и Кастилии. В то же время следует учитывать особенности процесса феодализации в этих странах. Реконкиста и общие естественные и исторические условия общественного развития на полуострове привели к тому, что феодализм в рассматриваемый период рос здесь не столько «вглубь», сколько «вширь». Стремление феодалов к увеличению ренты осуществлялось в значительной мере путем захвата военной добычи и новых земель, при отсутствии нужного количества рабочих рук. Это оказывало свое влияние на форму вотчины, на статус непосредственных производителей, вело к тем особенностям экономической и социальной структуры, а также политического устройства, которые были охарактеризованы выше.

С конца XI в. присоединение новых территорий, превосходивших по экономическому уровню очаги Реконкисты (в этом — существенное отличие от завоевания некоторыми европейскими средневековыми государствами экономически более отсталых стран, например, Англией, Ирландии), значительно ускорило развитие феодальных отношений в Леоно-Кастильском королевстве, происходившее до того времени замедленно. Все изложенное о социально-экономическом и политическом строе в изучаемых странах Пиренейского полуострова дает нам основания говорить о леоно-кастильском варианте феодализма, наряду с каталонским, французским, английским и т. п., но не о «несложившемся» феодализме северо-западной и центральной частей Пиренейского полуострова.