История крестовых походов

Глава 8 Архитектура Латинского Востока 1098–1571

ДЕНИС ПРИНГЛ

В постройках латинских поселенцев на Левантийском материке и на Кипре представлены почти пять веков развития архитектуры — от романизма до Возрождения. Несмотря на различные художественные традиции новоприбывших и разнообразие культур, с которыми они столкнулись на Востоке, франки сумели выработать собственный целостный и своеобразный архитектурный стиль.

В средние века в Леванте традиционными строительными материалами были известняк, песчаник и базальт. Из мела и известняка изготовлялись известковый раствор и штукатурка. Каменоломни обычно находились недалеко от места строительства, хотя лучшие виды песчаника, поддающиеся обработке по всем направлениям, иногда перевозили за несколько километров. Например, в Бельвуаре в Галилее (1168–1187) большая часть замка была построена из местного базальта, добытого из близлежащего карьера, а белый известняк хорошего качества для часовни везли 15 километров.

В Сирии и Палестине для стен использовался более твердый известняк, известный как nari, а более мягкий (maliki, или «королевский») — для угловых камней кладки, дверей, окон и скульптурного орнамента. В некоторых местностях, например в Вифлееме, известняк был настолько твердым, что его можно было использовать как мрамор. Однако источником всего настоящего мрамора, из которого были сделаны такие памятники, как королевские гробницы в храме Гроба Господня или изысканная архитектурная скульптура комплекса Храма Соломона, были античные колонны и саркофаги, завезенные в Палестину и римские и византийские времена. Для придания прочности портовым строениям и фортификациям в Акре, Аскалоне, Сндоне. Яффе и Кесарии франки использовали цилиндрические секции античных колонн — как мраморные, так и гранитные (точно так же поступали до них и Фатнмиды).

Во время мусульманского завоевания Леванта (VII век) большая часть лесов страны уже была вырублена. В средние века и Леванте деревья для строительства можно было найти только в кедровых рощах на горе Ливан или в знаменитых лесах около Бейрута, откуда в 1184 году епископу разрешили привезти балки для кафедрального собора. У некоторых зданий, таких, как мечеть Эль-Акса (Тетрlum Salomonis), мечеть Омара (Купол Скалы — Templum Domini) в Иерусалиме и церковь Рождества в Вифлееме, крыши были деревянные, но материал дли них был привезен еще в византийские времена из других стран, а когда чинили крышу в Вифлееме (ок.1480), лес везли из Венеции. И хотя дерево часто использовалось при строительстве (для возведения строительных лесов и для кружал,[29] а иногда и для некоторых деталей здании — например, для антресолей: в замковых башнях, для балконов и т. п.), все-таки основным материалом был камень. И именно это больше чем что бы то ни было отличает архитектуру крестоносцев в Леванте.

Конечно, древесина использовалась для внутренней отделки домов, замков и церквей, но эти предметы не сохранились. Архитектурные металлические детали тоже почти все пропали. До наших дней дошла лишь часть декоративных металлических решеток, опоясывавших скалу в Templum Domini; похожие решетки можно увидеть в мечетях Каира.

Заказчики строительства нам иногда известны (либо по документальным источникам, либо по настенным надписям), но о самих строителях мы, как правило, ничего не знаем. Известна только одна надпись в православном монастыре преподобного Георгия Хозевпта (между Иерусалимом и Иерихоном), на греческом и арабском языках, которая перечисляет имена тех, кто в 1179 году восстанавливал монастырь: сирийские христиане Ибрахим и его братья, сыновья Мусы из Джифны. Наиболее умелыми каменщиками на Латинском Востоке были, по всей видимости, греки, армяне (чьи опознавательные знаки мы видим в церкви Благовещенья в Назарете), сирийские христиане и франки.

Завоевавшие Левант мусульмане ввели ограничения на строительство новых церквей, В правление халифа аль-Хакнма (996–1021) почти вес-храмы на территориях, находившихся в сфере влияния Фатимидов, были уничтожены (включая и храм Гроба Господня). В 1036 году византийцам разрешили восстановить храм Гроба Господня, тогда же заново отстроили несколько православных церквей около Иерусалима, в том числе монастырь Креста (ок. 1020–1038) и церкви св. Иоанна в Эйн-Кареме и в Севастии. В 1058 году яковиты (сирийские христиане-моно-физиты) восстановили церковь св. Марии в Абуде, а итальянские монахи-бенедиктинцы — церкви св. Марии Латинской и св. Марии Магдалины (для монахинь) в Иерусалиме. Но, тем не менее, прибывшие в Леваш крестоносцы оказались в стране с очень небольшим количеством церковных зданий.

С приходом крестоносцев возрождали старые храмы и строили новые не только латиняне, но и местные христиане. В 1160-х годах был перестроен армянский кафедральный собор св. Иакова. Разумеется, при планировке этой церкви в первую очередь принимались во внимание необходимые условия для совершения армянской литургии, од нако отделка, которую мы видим на капителях и дверях, похожа на франкские работы того же времени; более того, отметки на кладке нартекса[30] позволяют заключить, что строительные работы были организованы по западному образцу. Большая яковнтская церковь св. Марии Магдалины в бывшем Еврейском квартале (сейчас — мусульманский квартал) города тоже, вероятно, построена в XII веке.

В 1160-х и 1170-х годах относительно хорошие отношения между византийским императором Мануплом I Комнпном и иерусалимскими королями Балдуином III и Амальрихом ознаменовались проектами по реконструкции многих православных церквей и монастырей, например, монастыря преподобного Георгия Хозевита, церкви св. Ильи недалеко от Вифлеема, церквей св. Иоанна Крестителя на Иордане и св. Марии Каламонской около Иерихона. В самом Иерусалиме были восстановлены, в частности, церкви св. Архангела Михаила, св. Николая и св. Феклы. В Вифлееме в церкви Рождества были обновлены фрески и мозаики на средства, пожертвованные византийским императором, хотя церковь находилась под юрисдикцией латинского епископа. По всей видимости, в XII веке в Вифлееме, так же как и в храме Гроба Господня в Иерусалиме и в соборе св. Георгия в Лидде, православные и латинские священнослужители мирно уживались.

Патриарший собор Иерусалима, храм Гроба Господня, — самое святое из всех святых мест: место смерти, погребения и воскресения Христа. В 1042–1048 годах византийцы переделали ротонду над Гробницей Христа в церковь, прибавив галерею и восточную апсиду.[31] В первой половине XII века латиняне увеличили здание, убрав апсиду и построив на ее месте хоры[32] и трансепт,[33] ооьединив таким ооразом под одной крышей все места, связанные со Страстями Господними, — такие, как Темница Христа, Голгофа и Камень Помазания. К востоку от храма, на месте большой базилики, возведенной Константином I (335 г.) и разрушенной аль-Хакимом (1009 г.), они создали крытую аркаду (клуатр), расположив вокруг нее монастырские здания для каноников, служивших в храме. Под клуатром находилась крипта с часовней св. Елены (св. Елена, по преданию, нашла крест, на котором был распят Христос).

Нам ничего не известно об архитектуре патриаршего собора в Антиохии. Однако сохранились многие другие соборы латинских архиепископов и епископов, а также мы обладаем историческими описаниями и археологическими данными. Самыми большими были архиепископские соборы в Тире и Назарете. Последний занимал площадь примерно 68X30 м. Сегодня мало что осталось от этого грандиозного здания — оно было разрушено в 1263 году султаном Бейбарсом, и на его месте в 1959–1969 годах построили новую церковь. Насколько мы знаем, это была однонефная базилика с тремя приделами и с семью нишами, заканчивавшаяся тремя сильно выступающими апсидами; восточная ниша была почти квадратной — это может означать, что первоначально она увенчивалась куполом или световым барабаном Контрфорсы[34] нефа были сделаны в форме креста. В северном приделе располагалась эдикула над Пещерой Благовещенья (или Дома Дснм Марии). Собор в Тире был похож по размерам на назаретский, но имс I выступающие трансепты.

Другие кафедральные церкви, кажется, не обладали столь величе-твенными размерами. В Кесарии в 1960–1961 годах при раскопках бнаружили остатки кафедрального собора. Его общая площадь — всего 155X22 м, это церковь с тремя приделами и полукруглыми апсидами с восточной стороны. Как и в других небольших церквах, свод покоился ча прямоугольных контрфорсах с полуколоннами,[35] неф (как, вероятно, и приделы) имел крестовый свод. Были найдены также фрагменты пола, деланного из кубиков мозаики и мрамора. Это здание, по всей видимости, рыло построено в середине XII века, однако восточная его сторона после ущерба, нанесенного церкви в 1191 или в 1219–1220 годах, перестраивалась. Новые пилястры[36] отличаются от старых и не совсем совпадают со своими основаниями. На время реконструкции перед святилищем была возведена временная апсида, чтобы можно было проводить богослужения.

Кафедральные соборы таких же или схожих размеров и стилей строились в XII веке во многих местах — в Бейруте, Джубейле, Тортосе (Тартусе), Караке, Хевроне и Лидде. Церковь в Хевроне была очень узкой, и сделано это было для того, чтобы она смогла поместиться внутри огороженной территории при гробнице древних патриархов Авраама, Исаака и Иакова (с их женами — Саррою, Ревеккою и Лиею). Эта церковь была сооружена вскоре после того, как в 1120 году один из августинских каноников случайно обнаружил вход в пещеру-гробницу с мощами патриархов.

Собор в Джубейле (1115 год) тоже построен по несколько неправильному плану, может быть, это связано с тем, что раньше на этом месте стояла другая церковь. Первоначально собор имел три придела с шестью нишами и полукруглые апсиды, аркада нефа держалась на удлиненных четырехугольных столбах с полуколоннами на западной и восточной сторонах, свод нефа был цилиндрическим, а своды приделов — крестовыми. Однако в 1170 году здание было сильно повреждено но время землетрясения, после чего восстановили только восточную его часть. Как и в Кесарии, при реконструкции столбы с полу колоннам и были заменены гладкими прямоугольными. К северу от третьей ниши находится открытый баптистерий (вероятно, сохранившийся от первоначального строения), состоящий из трех арок с зигзагообразной лепниной, которые поддерживают купол на парусах свода.

Некоторое развитие этого стиля заметно в Севастии. Севастийскую церковь построили в 1170-х годах, она была четырехугольной (54X26 м) с выступающей центральной апсидой, фасад которой был украшен (как и в бейрутском соборе) округлыми пилястрами. Центральным неф имел четыре ниши, три из которых увенчивались состоявшими из шести частей нервюрными сводами, а четвертая (вторая с востока) образовывала трансепт с куполом или световым барабаном. Столом нефа, поддерживавшие свод, перемежались парами свободно стоящих колонн, которые первоначально, возможно, предназначались для поддержки верхнего ряда окон и нервюрных сводов приделов. Нурш Кенаан-Кедар в своей недавней работе выдвигает гипотезу, что эта постройка могла быть спланирована и выполнена кем-то, кто был хорошо знаком с собором в Сансе, архиепископ которого в 1170-х годах помогал Севастии. К этому же периоду относится и близстоящая церковь у Колодца Иакова, схожая с первой по стилю, хотя и не по планировке.

В Тортосе строительство собора началось, предположительно, ни второй четверти XII века, но закончено было только в XIII. Капители колонн нефа демонстрируют стилистические изменения от романизма (в восточной части) к ранней готике (в западной). В XII веке во время мусульманских набегов франкские жители таких городов, как Яффа, Лидда и Назарет, нередко спасались на крышах церквей. Однако собор в Тортосе, единственный из сохранившихся латинских церквей, имеет признаки фортификационных работ. Две прямоугольные ризницы в форме башен, выступающих с северо-восточного и южно-восточного углов здания, явно предназначались для обеспечения флангового прикрытия, а опоры, видные на северной и южной стенах, вероятно, поддерживали навесные бойницы (как и на церкви Сент-Мари-де-ла-Мер в Камарге [конец XIII века]). Камиль Энлар нашел также следы двух башен над нишами западного придела. Такое превращение храма в небольшой замок произошло, вероятно, в 1260-х годах, когда Тортосе угрожали мамлюки.

Латинские приходские церкви строились там, где жили франки. А они, в основном (за исключением некоторых областей, таких, как Иерусалим и Акра, где франки довольно часто селились и в сельской местности), обосновывались в городах, и только очень немногие проводили свои дни в деревнях, замках и сельских монастырях. В Газе, Рамле и Наблусе приходские церкви не уступают размерами кафедральным соборам. Приходские церкви более скромных размеров находятся в Амиуне, Аль-Бире, Аль-Кубайбе, Ионе, Бант-Нубе, Саффурие, Тиверии и Каймуне. Деревенские церкви чаще всего были похожими на прямоугольные коробки с цилиндрическим или крестовым сводом над нефом и полукруглой апсидой; такие церкви можно видеть в Фаме, Синджиле, Баитине, Даббурийе, Зирине, Амвасе и в городах Тиверия и Бейрут.

Важным элементом латинской религиозной жизни на Востоке были монашеские ордена. В XII веке августинские каноники перестроили церковь Вознесения на Масличной горе по восьмиугольному плану (по такому же плану был построен Тетр1ит Вопит [Купол Скалы], где они также служили). В долине Иосафата над византийской криптой с гробницей Богородицы была построена новая церковь, и к западу от нее появились постройки бенедиктинского аббатства. Сразу за иерусалимскими Иосафатовыми воротами[37] при церкви св. Анны жили бенедиктинские монахини. Второй по размеру после храма Гроба Господня была церковь Св. Марии на горе Сион, построенная на месте Успения Божьей Матери. До наших дней от нее сохранилась лишь часовня над южной галереей, которая когда-то находилась над святилищем главной церкви и считается той самой комнатой, где совершилась Тайная Вечеря. Раннеготический нервюрный свод этой постройки был изменен, вероятно, в конце XIV века, когда часовня перешла к францисканцам.

За пределами Иерусалима бенедиктинцы имели большой храм на оре Фавор, на месте Преображения Господня. В 1143 году бенедиктин-кие монахини с помощью короля Фулька и королевы Мелисанды основали в Вифании аббатство св. Лазаря, включив в него как старую изантийскую церковь, теперь посвященную св. Марии и Марфе, так новую, посвященную св. Лазарю, построенную над самой его гробницей. В 1157 году цистерцианцы основали обитель в Бельмонте около Триполи, а в 1161 году — еще одну, названную Спасение, около Иерусалима. Скит Бельмонтской обители (св. Иоанн в Лесах) возник в 1169 году в Эйн-Кареме. Планы этих построек очень скромны — вокруг небольшого прямоугольного дворика расположены однонефная церковь и монастырские строения, что совершенно не похоже на цистерцианские монастыри Европы. Более классическая цистерцианская церковь в форме креста была воздвигнута монахами ордена премонстрантов над могилой пророка Самуила, к северо-западу от Иерусалима. В 1220–1283 годах кармелиты тоже построили небольшую церковь и монастырь на западном склоне горы Кармель.

Церковная архитектура военно-монашеских орденов требует специального рассмотрения. На Западе некоторые из сохранившихся храмов и капелл тамплиеров и госпитальеров построены по круглому или многоугольному плану, вероятно — в подражание ротонде храма Гроба Господня (или, в случае тамплиеров, церкви Тетрlum Domini), однако на Латинском Востоке церкви этих орденов обычно имели более привычную прямоугольную форму. Таковы, например, часовни госпитальеров в замках Крак-де-Шевалье, Маргат и Бельвуар и их церкви в Баит-Джибрин, в немецком госпитале в Иерусалиме (Св. Мария Немецкая) и в Абу-Гоше (Castellum Emmaus). Последняя была построена около 1140 года в воспоминание о встрече воскресшего Христа с учениками по дороге в Эммаус. Замковые часовни тамплиеров в Тортосе и Шастель-Бланке тоже были прямоугольными, причем последняя имела форму донжона.[38]

Кроме церковных зданий, латинские поселенцы за время своего пребывания в Леванте воздвигли немало и гражданских построек. Из них до сих пор изучались главным образом замки, большинство же остальных сооружений относятся к разряду гражданского строительства.

Большинство городов и селений Латинского Востока существовали с давних времен, они возникли и были обнесены стенами задолго до прихода крестоносцев. Поэтому существует очень немного свидетельств о работах над городскими стенами в XII веке. После же 1187 года, когда франки потеряли материковые территории и под их контролем осталась только узкая прибрежная полоса, они стали активно заниматься укреплением таких городов, как Аскалон, Бейрут, Тир, Сидон, Акра, Кесария, Яффа и Тортоса, причем средства для этого они, как правило, получали с Запада.

Города обеспечивались водой из цистерн и колодцев, хотя в Тире. Антиохии, Кесарии и Иерусалиме сохранились древние акведуки. В Иерусалиме и по сей день существуют крытые рынки XII века, и нал входом многих лавок написаны слова SСА АNNА, что означает, что они принадлежали аббатству св. Анны. В Акре сохранилась часть здания королевской таможни. В Тире, Сидоне, Кесарии, Арсуфе и Яффе сохранились и портовые сооружения крестоносцев, включая те, которые были созданы во времена Аббасидов и Фатимидов;[39] а недалеко от замка тамплиеров Шастель-Пелерен при раскопках были обнаружены бани XIII века.

Документальные и археологические данные свидетельствуют о существовании двух различных типов городских домов. О восточном типе, обращенном к улице глухой стеной, а фасадом — на внутренний двор, в котором находилась цистерна для сбора дождевой воды с крыш, мы знаем из иерусалимских письменных источников и из результатов раскопок в Кесарии. Найденные в Кесарии дома были, вероятно, построены в XI веке, но подверглись расширению и всяческим переделкам в XII веке, когда в них поселились франки. Второй тип домов — скорее, западный, они похожи на дома в средиземноморских городах: на первом этаже находились открывавшиеся на улицу лавки, магазины или лоджии, а верхние этажи были жилыми. Примеры этому можно найти в Иерусалиме, Акре, Кесарии и Наблусе. Новые жители старых городов не только пользовались уже сложившейся инфраструктурой, но и осуществляли новые проекты. В Акре к 1212 году было застроено и окружено стенами новое предместье — Монмусар, что увеличило размеры города вдвое. В 1220–1265 годах появился окруженный стенами пригород при тамплиерском Шастель-Пелерене. Мы также знаем о «новых городах» франков, которые находились в сельской местности и были сельскохозяйственными центрами, однако при этом имели городскую площадь и среди их жителей были и торговцы, то есть эти центры представляли собой будущие города. Подобные поселения в Аль-Кубанбе (Рагva Mahumeria), Аль-Бире (Мадпа Маhumeria) и в Аль-Зибе (Саsal Imbert) были построены по четкому плану, дома выходили на главную улицу, а за ними тянулись арендованные у местного феодала участки земли. В Аль-Шаубаке (Мопtreal) в Трансиорданни и в Милье (Саstrum Regis) в Галилее поселения находились внутри стен замков.

Археологи нашли ряд гражданских построек и в сельской местности. По функциональному признаку их можно охарактеризовать так: замки, принадлежавшие магнатам или военно-монашеским орденам; маленькие замки или укрепленные усадьбы (по типу английской moated mannorhouse — усадьба, обнесенная рвом), в которых жили не слишком богатые феодалы и рыцари; судебные здания (курии), где размещались местные чиновники, управляющие или деревенские старейшины, п. наконец, обычные деревенские дома франков и местных жителей. К сожалению, эти постройки сохранились плохо, и многие уже давно превратились в руины.

Деревенских домов сохранилось совсем мало. Наиболее прочные постройки в «новом городе» в Аль-Кубайбе — дома городского типа, с мастерскими на первом этаже и жилыми помещениями наверху. До наших дней дошли и несколько рыцарских резиденций, например — к Хирбат-аль-Бурдже, Кидне и Баит-Итабе. Последний первоначально был отдельно стоящим двухэтажным зданием (13,3X29 м), его входная дверь была защищена навесной бойницей со смотровой щелью, узкая лестница в стене вела в зал на первом этаже. Потом его включили и постройку из четырех флигелей, выходящих в центральный двор с входом с южной стороны. К залу теперь можно было пройти прямо из двора по внешней лестнице. В 1161 году рыцарь Джон Гетман продал Баит-Итаб храму Гроба Господня, чтобы выкупить себя у мусульман. Похоже, что этот дом был центром его владений.

Известны и другие постройки с центральным двориком. Многие из них являлись центрами феодальных владений. Но один, в сельской местности рядом с Аква-Беллой, скорее всего, был церковным зданием, возможно — больницей госпитальеров, которые владели поп деревней в 1160-х годах. А другой, возникший вокруг башни в Аль-Раме, к северу от Иерусалима, считается административным зданием смотрителя храма Гроба Господня, здесь жители «нового города» должны были вносить плату за аренду. Таким образом, по внешнему виду здания не всегда можно судить о его предназначении.

Замки феодальных владетелен функционально мало чем отличались от усадеб или домов с внутренними дворами, но они были более тщательно укреплены. Многие замки появились на базе неукрепленных или слабо укрепленных строений. В случае с замками св. Ильи (Аль-Тайиба) и Бельмонт (Суба), недалеко от Иерусалима, первоначальная территория, состоявшая из почти не укрепленной усадьбы с внутренним двором, позже была обнесена многоугольной крепостной стеноп с наклонным скатом.

Еще более защищенными сооружениями были башни; судя по документальным свидетельствам, только на территории Иерусалимского королевства находилось не менее семидесяти пяти башен. Некоторые стояли сами по себе, некоторые были окружены стенами, а другие со временем превратились в большие замки — например, в Триполи, Латруне, Мирабеле и Бофоре. При этом многие башни, видимо, служили также и более мирным целям, например — епископская башня в Вифлееме, замки смотрителей в Аль-Раме и Аль-Бире и некоторые другие. В них были расположены жилые помещения и хранилища. Небольшие башни иногда играли роль пристанища пли смотрового пункта. Даже в сравнительно маленькой башне в Джабе, которую продал аббатству св. Марии на горе Сион рыцарь Амальрик де Франклье (ок. 1171–1179), на первом этаже была жилая комната.

Однако некоторые замки сразу строились исключительно с военными целями. Примерами могут служить четырехбашенные замки вокруг Аскалона, строительство которых (ИЗО—1140-е годы) описывает Вильгельм Тирский: Бланшгард (Таll аs-Safi), Ибелин (Yibna), Баит-Джибрин и, возможно, Газа. В 1136 году Баит-Джибрин был передан госпитальерам, и, вероятно, его гарнизон состоял из группы рыцарей, живших одной коммуной, с общей спальней, трапезной, кухнями, часовней и другими монастырскими постройками, расположенными вокруг центрального внутреннего двора. Несколько позднее (после 1168 года) по схожему плану госпитальеры построили замок Бельвуар. Замки Монфор (Qal'аt Qurain) и Джиддин (Judyn) были построены в начале XIII века в Галилее рыцарями Тевтонского ордена по типично немецкому образцу, с главной башней и прилегающими строениями, обнесенными высокой стеной. Однако такие замки были не только у военно-монашеских орденов. Бланшгардом и Ибелином владели светские феодалы, а Дарум (Dair al-Balah) и Милья (Саstrum Regis), построенные еще до 1160 года, принадлежали королю.

В ХП-ХПI веках в искусстве фортификации на Латинском Востоке был достигнут определенный прогресс. Въезд в замок был укреплен сложным сочетанием крепостных ворот, опускных решеток и ловушек, часто подъезд к нему делался извилистым, а не прямым (например, у Бельвуаре, Тире, Тортосе, Иерусалиме и Кесарии); в стенах были проделаны на разных уровнях многочисленные бойницы, на верху стен — навесные бойницы. Однако основные изменения коснулись внешних укреплений, которые были рассчитаны на отражение нападающих и их осадных машин еще до того, как они подойдут к главным стенам. Сходное развитие в строительстве фортификаций происходило и в Западной Европе, но там оно отставало от Латинского Востока, поскольку франки столкнулись с концентрическими укреплениями еще при осаде Иерусалима (1099), Акры (1103), Тира (1124) и Аскалона (1153). Замки в Бельвуаре и Бельмонте (до 1187 года) и в Даруме (1192) были уже построены по концентрическому плану. Однако совершенства концентрические замки достигли в XIII веке. К ним относятся замки госпитальеров Крак-де-Шевалье и Маргат и замки тамплиеров Шастель-Пелерен и Тортоса, последний из которых ни разу не был взят врагом.

Разумеется, франки строили не только храмы и замки. До сих пор в сельских местностях можно увидеть остатки разнообразных сооружений времен латинского присутствия — таких, как горизонтальные дяные мельницы и плотины, цистерны, мосты, дороги, конюшни, кухни и всяческие механизмы для производства сахара, соли, оливкового масла, вина, железа, стекла и извести.

С середины XI века Киликия[40] (главным образом — ее горные районы), находившаяся под властью Византии, заселялась армянами, вынужденными покидать свои родные места, спасаясь от персов и турок. В январе 1199 года в Тарсе (крупном городе равнинной Киликии) было овозглашено независимое армянское государство, и царем стал рубенид князь Левон (под именем Левона II, 1198–1219), объединивший свою династию с провизантийскн настроенными Хетумидами и включивший в состав своего государства как горные, так и равнинные районы Киликии. Культура Киликийской Армении была столь жг смешанной, как и ее население.[41] Начиная с 1097 года южное и восточное побережье Киликии стали франкскими колониями; с 1190 года на благодатных киликийских землях начали обосновываться венецианцы, генуэзцы и военно-монашеские ордена. Царь Хетум I в 1240-х годах сумел достичь мирного соглашения с монголами, но главной угрозои для маленького армянского государства стали египетские мамлюки, которые и захватили его в 1375 году.

Бурная история и культурное разнообразие Киликийской Армении отразились и на ее архитектуре. Киликийский ландшафт в изобилии украшали крепости. Однако определение времени их возникновения и культурной принадлежности их строителей только недавно обрело научную основу благодаря работе Роберта Эдвардса. Армянские замки отличают: нерегулярный план (в соответствии с местностью), часто с несколькими рядами внутренних дворов, расположенных террасами; закругленные внешние углы и круглые или подковообразные башни; расширяющиеся книзу стены; отсутствие донжонов; парапетные стены с закругленными на концах зубцами — мерлонами, разделенные на секции вклинивающимися башнями; отсутствие рвов; петляющая дорога к воротам; створчатые двери с задвижным брусом, смотровой шелью и навесной бойницей; помещения над воротами с двумя входами, разделенными сводчатым проходом с ловушкой; казематные бойницы или амбразуры; стрельчатые арки и своды. В большинстве замков были также часовни и цистерны для воды.

Раньше считалось, что большинство киликийских крепостей были построены после провозглашения Левона царем, однако сейчас ясно, что немалое их количество возникло много раньше, когда Хетумиды и Рубениды закрепляли свою власть в этой стране. Во многих замках остались следы работ разных времен. Например, крепость в Анаварзе построена еще до первого крестового похода, участники которого пристроили к ней донжон. Замок Корикос был воздвигнут византийцами в начале XII века, а Левой II и Хетум I производили в нем ремонтные работы. Другие крепости, такие как Баграс и Силифке, сооружены франками.

Кроме больших замков, встречались и другие укрепленные сооружения: наблюдательные пункты — небольшие огороженные территории, расположенные в стратегических местах для наблюдения за дорогами, их гарнизоны могли сноситься с соседними населенными пунктами с помощью дымовых сигналов или вестников; поместья, похожие на башни мелких феодалов и небогатых рыцарей во франкской Палестине и Сирии. Примером последнего может служить Белен Кеслик Калеси — двухэтажное здание размером 18X8,5 м с входом на нижнем этаже, который был защищен навесной бойницей. Лестница в углу подвала с цилиндрическим сводом вела в главное жилое помещение с прорезными окнами.

В целях безопасности армянское население жило, в основном, вокруг замков, многие из которых были расположены высоко в горах. Поселений на побережье или в равнинных местностях было немного, а селений городского типа совсем мало (только Сис — разрушенный в 1266 году мамлюками, Таре, Адана и Мисис, о которых известно, что в них стояли церкви). Единственная сохранившаяся до наших дней городская церковь — храм св. Павла (или Божьей Матери) в Тарсе, он построен в первые десятилетия XII века по западному образцу.

Большинство сохранившихся армянских церквей и часовен находится в крепостях. Одна из самых значительных — церковь в южном дворе в Анаварзе, построенная в 1111 году Торосом I в память о его предках. В 1905 году это здание описала Гертруда Белл, но с тех пор оно претерпело значительные разрушения. Церковь была построена из гладко обтесанного камня на бутобетонном основании по прямоугольному плану, с тремя приделами с цилиндрическими сводами и тремя полукруглыми апсидами. Колонны были прямоугольными. Первоначально интерьер украшали фрески, которые, к сожалению, не сохранились. И западная, и южная двери имели перемычки и подпорные арки, для изготовления которых были использованы материалы античных строений. Свет в церковь попадал через окна западного фасада и круглое окно фронтона; углы стен украшали скульптурные колонки.

В Кандире в 1251 году была освящена церковь коннетабля Смбата, во многом похожая на церковь Тороса I.

Большую часть церковных зданий составляли часовни. Как правило, это были просто однонефные помещения с цилиндрическим сводом и полукруглой апсидой.

Франки провели на Кипре почти четыреста лет, и здесь лучше, чем во всех других местностях, заселявшихся латинянами, представлены различные архитектурные стили — от ранней готики (собор св. Софии в Никосии) до ренессанса (фасад Палаццо дель Провведиторе [1552 год] в Фамагусте). Никосия была центром государственного и церковного управления, а Фамагуста (на восточном берегу Кипра) с 1291 года взяла на себя роль Акры и стала главным западным торговым городом в Леванте; за городскими стенами этого города находятся замечательные латинские церкви, сохранившиеся до наших дней (несмотря на то, что часть каменных построек была использована в качестве материала при строительстве Порт-Саида в середине XIX века).

Строительство кафедрального собора св. Софии в Никосии началось при архиепископе Юсторже де Монтагю (1217–1249), однако неф и нартекс были закончены только к 1319 году, при его преемнике Джованни дель Конте, а освящение храма произошло в 1326 году (причем западные башни собора так и не были закончены). Собор св. Софии построен в стиле французской готики XIII века и представляет собой однонефную церковь с круглым хором и крытой аркадой. Столбы нефа имеют цилиндрическую форму, а свод аркады покоится на четырех античных колоннах. К собору примыкало пять часовен, в том числе часовня Девы Марии (1270) в южном трансепте, часовня св. Николая в северном трансепте и часовня св. Фомы Аквинского (в южной части собора), которая в конце XV века была украшена фресками со сценами из эизни этого святого.

Строительство кафедрального собора св. Николая в Фамагусте началось ок. 1300 года, а надпись к западу от южною входа констатирует возобновление работ в 1311 году по указанию епископа Балдуина Ламбера. Это трехнефный и трех-апсидный храм, тоже в стиле французской готики, без трансептов, с богатым декором внешних стен. Западный фасад с тремя большими дверьми с остроконечными балдахинами, колесовидным окном и когда-то высокими колокольнями напоминает собор в Реймсе (1220–1230-е годы). Вполне вероятно, что это сходство не случайно: ведь именно в этом соборе Фамагусты короновались кипрские короли династии Лузиньянов. Однако интерьер собора больше напоминает лучистую архитектуру собора св. Урбана в Труа (1262 год). К 1567 году в Никосии было восемьдесят церквей, но до нашего времени сохранились только шесть, в том числе бенедиктинское аббатство Девы Марии Тпрской (начало XIV века; сейчас — армянская церковь Божьей Матери) и небольшая готическая церковь св. Екатерины (нынче — мечеть Гайдар Паша). Начиная с XV века происходит постепенное понижение строительных стандартов и общее огрубление архитектуры. Это особенно заметно по северному фасаду церкви св. Николая (сейчас известной как церковь Бедестан) в Никосии: готический стиль лишается гармонии и выразительности.

В архитектуре Никосии и Фамагусты преобладали западные влияния (даже в православных, несторианских и армянских церквах), но в кипрских деревнях церкви по-прежнему строились в византийской традиции. Однако и в сельских храмах встречаются элементы готики. Известны случаи, когда к некоторым деревенским церквам пристраивались часовни для латинских поселенцев. А в греческой церкви в Морфу купол покоится на готическом своде.

В сельской местности сохранилось очень мало латинских монастырей. Самый интересный из них — Беллапэ близ Кпрении (XIII–XIV вв.). Первоначально он был обителью августинцев, основанной королем Эмери (1194–1205), при Никосийском же архиепископе Тьерри (1206–1211) монастырь стал премонстрантским аббатством. Благодаря покровительству и щедрости короля Гуго III (1267–1284) и его преемников аббатство процветало. Постройки аббатства расположены вокруг прямоугольного двора, к которому в XIV веке была пристроена крытая аркада с нервюрными сводами, изящными стрельчатыми арками, опирающимися на стройные колонны с небольшими капителями с лиственным орнаментом. С южной стороны находится церковь, построенная в начале XIII века. В восточной части аббатства в верхнем этаже здания капитула над криптой с цилиндрическим сводом находились спальные помещения. К северу располагалась трапезная, к западу — владения келаря и огород. Были при монастыре и королевские гостевые апартаменты, которые построил для себя король Гуго IV (1324–1359).

От самого раннего латинского замка на Кипре, построенного в 1191 году тамплиерами в Гастрпи, остался только вырубленный в скале ров. Известен еще один из самых первых латинских замков — Саранда Колонес в Пафосе, но мы знаем о нем только по раскопкам. Он, вероятно, был возведен вскоре после 1191 года и разрушен во время землетрясения 1222 года. Исходя из сходства этого замка с Бельвуаром, считают, что он тоже принадлежал госпитальерам, однако наверняка это не известно. Замок был построен по концентрическому плану, с прямоугольной внутренней территорией, прямоугольными угловыми башнями и круглой восточной оашней. Внешняя стена имела несколько башен самых разных форм: цилиндрическую, прямоугольную, треугольную, многоугольную и др. К воротам вел деревянный мост над вырубленным в скале рвом. Найденная в подвале замка сахарная мельница позволяет заключить, что он был центром феодального поместья.

В юго-западной части Кипра при франках сахарный тростник был главным источником доходов. Замок госпитальеров в Колосси, построенный в 1454 году магистром Жаком де Мийи, находился в центре поместья, в котором производился сахар, и прямо рядом с сахарной факторией. В Куклии (Старый Пафос) при раскопках около королевского поместья были найдены остатки сахарорафинадной фактории с водяными мельницами для перемалывания тростника и печами. Следы сахарного производства сохранились и в других районах Кипра.

На латинском Кипре замки строили лишь король и военно-монашеские ордена, имевшие на острове значительные владения. В Кирении Лузиньянам достался византийский замок с цилиндрическими угловыми башнями и крепостной стеной с юга, защищенной башнями в форме волнореза. В XIII веке Лузиньяны возвели стены с северной и восточной сторон, выходящих к морю, и добавили новые внешние стены на западе и юге. Можно предположить, что были построены и угловые башни, но до нас дошла только одна, на северо-востоке. Королевские покои располагались в западной части замка, недалеко от ворот, над внутренними воротами находилась часовня. В 1544–1560-х годах венецианцы превратили замок в артиллерийскую крепость, перестроив западную стену и добавив бастионы в северо-западном, юго-восточном и юго-западном углах.

Королевские замки XIII–XIV веков вокруг Киренни тоже развились из уже существовавших византийских крепостей. Они построены по нерегулярному плану и вписываются в рельеф.

В период венецианского присутствия на острове основное внимание уделялось обороне двух главных городов — Фамагусты и Никосии. В Фамагусте в 1492–1496 годах стены цитадели Лузиньянов были надстроены, а по углам были возведены круглые бастионы для защиты от артиллерии; к городским стенам тоже добавили бастионы, па верху которых установили артиллерийские орудия. В 1544–1565 годах были дополнительно построены восьмиугольный бастион (Diamante Bastion) в северо-восточном углу, новые ворота на юго-западной стороне с круглым равелином перед ними, бастион (Магtinegro Bastion) в северо-западном углу и бастион с оборонительными выступами для защиты фланговой артиллерии. В этих работах участвовали специалисты по военному строительству из Северной Италии, в том числе Микеле Санмикели и его племянник Джанджироламо, умерший в Фамагусте в 1558 году.

В Никосии венецианские инженеры снесли крепостную стену с круглыми башнями, восемью воротами и рвом, построенную и 1372 году Петром II, поскольку сочли ее слишком протяженной для успешной защиты. Прежняя стена была заменена более короткой, окружавшей только центр города. Строительством новой стены руководил Джулио Саворньяно, в ней было трое ворот и одиннадцать бастионов с округлыми оборонительными выступами, в каждом могло находиться до 200 человек и четыре артиллерийских орудия. Ров и внешние оборонительные укрепления закончить не успели — 9 сентября 1570 года город захватили турки. Тем не менее никосийские стены представляют собой один из самых замечательных образцов фортификационного строительства времен итальянского Возрождения за пределами самой Италии.