История Кристиэна Тэхи

Глава 13

Не будет большим грехом, решил Кристиэн, если он во время молитвы чуть порисует, его смогут простить за такое небольшое преступление? Он занял уже обжитое место у ног Анхара, положил на колени листы и дощечку для удобства, выбрал грифель. Руки пели от радости, создавая картину: камень стен, почти красный, блики от ламп (с некоторых пор Кристиэн взял на себя обязанности следить за лампами, подливать масло, менять фитильки), лики богов. Ему боязно было изображать Грома - высокого бородатого, с гневным взором и копьем, разящим зло. А вдруг бог разгневается на недостойного младшего, что посягнул на его лик? Дела и так плохи. Про то, чтобы сделать на бумаге образ его жены, Молнии, плодородной и величавой, он даже и не думал, не дело худородному и бесплодному навлекать на себя кару богини, если она, конечно обратит на него внимание. Молния – олицетворение женщины, чья власть в доме непререкаема, когда появится первенец. Мадрина Тэхи была бы наверно ее любимицей, - властолюбивая мать Кристиэна. Поэтому он и выбрал поверженного соперника Молнии – Анхара. Гром увлекся земным юношей и взял его в небесный дом, но тот не пришелся по нраву Молнии и поэтому бог вернул его на землю, наделив своей защитой и лишь изредка навещал. Поэтому, когда слышен Гром, младшие радуются, но они боятся молний, потому что богиня в ярости ищет их, чтобы отомстить разлучнику. Положение младших-мужчин и поэтому самое низкое, отголосок традиций, когда можно было брать не одного супруга, а двоих и самый младший, юноша, утешал старшего, если женщина была в тягости. Всего лишь неловкая замена настоящему.

Немилости Анхара Кристиэн не то, чтобы не опасался, но что может сделать ему бог, который сам боится старших? Да и что страшнее того, что уже произошло? И не слышит Анхар его молитв, иначе бы замолвил словечко Грому, а тот вразумил бы Рихана.

***

Котенок наконец-то нашел отличных слушателей для своего нытья. Статуи вынесут это спокойно, в отличии от человека. А своим скорбно-обиженным видом Кристиэн не будет портить ему дни. Пусть хоть поселится в молельне, хотя, конечно ему это мало поможет. С мальчишкой не хотелось даже видеться и разговаривать. Что он есть, что его нету, едино. О чем говорить? Снова слышать, что сам виноват, потому что, видите ли, груб. Надоело. Слишком обидчив. Хорошо, что можно просто придти ночью, утолить нужду, не взирая на слабый писк из под одеяла, и главное, что темно, не надо видеть это лживое красивое личико храмового танцовщика.

Кристиэн тщательно прорисовывал все, работа, аккуратная и крайне кропотливая, дарила забытье и радость от любимого дела, серым и черным грифелем он творил чудо – растушевывал тени на стенах, полумрак между светом и полутьмой, тонкими линиями вел черты лица бога. Анхар смотрел на него с жалостью и состраданием, и Кристиэну казалось, что он слышит шепот: «я ничем не могу тебе помочь»…

Труднее всего было отрисовать кудри, Кристиэн любил точность во всем, а каждый завиток требовал немалого усердия и усидчивости, как и складки одежды.

Что-то никак не давало ему покоя, когда он делал набросок, и лишь вспомнив, как выглядит статуя Анхара в приморском храме – он понял. Постамент. Небольшой мраморный куб, на котором и стоит образ. Надпись-имя, всегда изображается витиеватой вязью, все пять искусно выточенных буковок. Пять. Пять, а не семь, как на том образе, который он сейчас зарисовывал.

Он никогда не глядел на постамент, когда молился или что-то рассказывал и если бы не рисунок…

АНХАРЭН

АНХАР

Старое имя и новое. Его всегда учили, что длинные имена богов, в нарисском и аторском произношении, есть мерзкое богохульство, ересь, которую надо искоренять и жечь. Это было запрещено много лет назад, когда Империя начала объединять земли, ставшие провинциями. Анхарэн – общая форма, объединяющая все начала бога, его белую и темную сторону, но по новым книгам, Анхару нечего делать в серых храмах, он не защищает изменников и заблудших, его стезя – покровительствовать и сострадать тем, кто в браке и честно исполняет свою клятву, или был обижен старшим, всем невинным и тем, кто верит в любовь. Серые же – жертва для Грома, пусть он карает.

Значит, у Рихана «неправильная статуя»? И другие… Кристиэн растерянно обводил взглядом святилище. Так и есть. Они все – запрещенные. Но как же так?

Затем его как ударило – он вспомнил про молитвенник, выданный ему супругом перед поездкой на исповедь. Тот, что Кристиэн привез с собой из дома, из Приморья, был подарен ему давным-давно, когда ему только исполнилось восемь лет. Тогда его впервые пригласили на обучение в белый храм, седой жрец погладил ласково по голове, укоризненно вздохнул, в ответ на отказ матери, и дал мальчику книжечку в тисненой обложке. Кристиэн очень берег этот молитвенник и хорошо, что ни мать, ни Сэт, никогда не покушались на него, Рихану тоже было поначалу все равно, по какой книге сверяет свои молитвы его младший, но потом, во втором храме ему дали другой. Слава богам, что никто не забрал старый, а потом, что теперь казалось Кристиэну очень важным, Рихан выдал третий, по которому сам направлял его перед исповедью, когда младший ошибался в названиях. Как же все это понять?

Кристиэну было уже совсем не до рисунка. Он свернул лист, собрал грифели в футляр и едва не помчался в свою комнатку. Приглашение в кухню, на обед он даже не услышал, когда достал все три молитвенника.

Нет! Как такое могло произойти? Истинный из трех книг-молитвеников, только один, со знаком приморского монастыря. А два вторых…Кристиэн едва не швырнул их в окно. Ведь за это и на костер можно угодить! Еретические книги, самые настоящие, те самые, которыми его пугали в Приморье. Одна из них – риханова. У него тоже есть молитвенник, свой, в спальне – кристиэн помнил богато сделанную книгу. Роскошный том в золоте, когда у них все было хорошо – он читал оттуда вслух. Читал ересь, сам. Но ведь, Рихан герой войны, герцог империи, верноподданный и свадьба у них была в имперском храме. Но ведь потом, его отправили в монастырь. Вопросы просто разрывали юношу.

Откуда монастырь с еретиками взялся посреди империи? Почему Рихан так часто говорил про имперскую ересь, монахи во главе с Найгером. Ездили на исповедь к еретикам, которые задавали такие вопросы, что никто бы не задал в белом храме.

Вывода Кристиэн боялся, но он был неотвратим и безжалостен, как рука старшего супруга. Рихан – еретик. И он, Кристиэн – тоже, поэтому боги не щадят его, кому нужен отступник?

Злобный настоятель Найгер, Рихан, мысль Кристиэна вилась дальше и дальше и он был не рад догадке, что они все связаны какой-то тайной. А Кристиэн чужак и имперец.

Но ведь война давно закончилась. Чужеземцы и еретики-староверы повержены, мятежи остановлены, даже Кристиэн слышал о том, что Рихан сам победил мятежников где-то, как верный солдат государя. Но что-то в мыслях не сходилось, ясно лишь одно, беда, что случилась в день свадьбы стала еще страшней. Теперь он не нужен даже богам.

Мельдин навещал опустевший дом герцогов Айэ в Ланке, усадьбу в степи, одинокие и заброшенные, с скучающими солдатами, что охраняли непонятно уже чью собственность. Кристиэн еще не вступил в права наследования, ведь Рихан жив. К чести государства, ничего не было разграблено или украдено, даже безделушки на своих местах – приставы подробно описали все имущество. Мельдин брал вещи для Кристиэна, искал то,что просил Рихан, им разрешали видеться и передавать нужное – одежду, лекарства. Он следил за порядком, но горько было глядеть на стены – оттуда забрали все картины Кристиэна, по требованию дознавателей, которые так же изъяли многие книги, статуи из молитвенной. Никто не послушал возмущения Мельдина, когда он пытался отстоять рисунки и доказать, что их хозяин не давал дозволения брать его вещи, все увезли в столицу.

Ни Рихи, ни Кристиэн не вернутся сюда. У Рихана теперь одна дорога, путь к плахе всего лишь вопрос времени, которое рано или поздно наступит. А Кристиэн, даже если судьба смилуется над ним, наверняка не вернется в дом, где все будет напоминать ему о пережитом. И все же, почему Рихи почти сразу после свадьбы переписал на несовершеннолетнего супруга все имущество и не смотря на дальшейшее, не изменил решения? Откуда он знал? Разве он рассчитывал на такой исход? И эта приписка – «по истечении трех лет, что минуют с моей смерти и по достижении времени для самостоятельности Кристиэн имеет полное право принять руку любого, кто будет любезен его сердцу, если таковой, конечно, сыщется». Что это значило тогда?

Мельдину было жалко обоих до слез, до неистового желания напиться. Один дурак попал в расставленные силки из-за гордости, одиночества и глупости, а второй оказался без вины виноватым, заплативших за всех.

Когда все закончится и все отстанут от Кристиэна, они с Майэром заберут его к себе. Монахи, конечно наверняка будут против, но мальчику нечего делать в монастыре. Может время и уход все исправят? Голоса и легкой походки не вернуть, но главное, чтобы не умерла душа. И еще, то, что несказанно раздражало Мельдина – еще жив Рихан, а вокруг Кристиэна уже вьется какой-то столичный хлыщ. Бессовестный пройдоха.

Мельдин поседел именно за эти лето-весну, от случившегося и от постоянных ссор с Майэром. Все чувства младшего из Рионтуров разделились на ненависть к Рихану и сострадание к Кристиэну, а Мельдину приходилось разрываться на части. Бросить друга, да даже больше, чем друга, брата, он не мог, как и не мог простить ему сделанного с Кристиэном. Пусть Рихи тысячу раз еретик, и…насильник, убийца, изувер, но Мельдину никогда не забыть плеча, закрывшего его от смерти. По другую сторонку души – Кристиэн, с его непонятной никому верностью, упрямый, безмолвный и искалеченный.

Мельдину разрешали видеться с узником в тюрьме, он навещал Рихана, приносил нужное, говорил с ним наедине и при страже, о том, о чем было можно. А можно было только о младшем из Айэ, любое слово Рихан ловил с жадностью. Казалось, это единственное, что волновало. Ни страшное обвинение в государственной измене и ереси, ни грядущий суд не тревожили его так, как как судьба Кристиэна. Рихан раскаивается, раскаивается искренне, ужасается тому, что натворил, но ему уже ничего не вернуть назад. Даже не встретиться. Мельдин как то заикнулся при дознавателях, о встрече супругов, может это что-то решит? Но против были все. Кристиэна берегли от потрясений, а Рихана сочли опасным для младшего.

- Мел, делай что хочешь, как хочешь, что угодно..но чтобы он ничего не видел, чтобы его ТАМ не было! – все, что сказал Рихан о своем будущем.

Ему нужно попасть в домашнюю библиотеку. Кристиэн уже не спал вторую ночь, страшная догадка не давала покоя. Даже ночные визиты Рихана уже не тревожили его, он перетерпел, вцепившись зубами в руку.

- Бревно…

Кристиэну было все равно, лишь бы добраться до книг. Наверняка там есть много ответов на его вопросы – в историях и описаниях, сказаниях о богах. Но разве его пустят в хранилище? И он решился.

- Сайэ Рихан! – удалось столкнутся с супругом на лестнице. Кристиэн собрал все свое мужество, - Сайэ Рихан, разрешите мне бывать в библиотеке, пожалуйста! – выпалил он.

Рихан остановившись, молча, сверху вниз посмотрел на него, Кристиэн обмер под взглядом узких глаз, а кончиками пальцев ему приподняли лицо, жестко.

- На книжки потянуло? – непонятно усмехнулся Рихан, - На здоровье.

Кристиэн не поверил своему счастью. Так легко? Даже не спросив, зачем? Наверно Рихану даже наплевать на то, что супруг может начитаться «имперской пакости», хотя раньше это было серьезным поводом, чтобы Кристиэн не бывал в библиотеке. Юноша быстро скрылся за дубовой дверью хранилища, пока супруг не передумал.

А маленькая дрянь не унывает. Котенка, кажется, совсем не трогает холодность старщего, зато он был удивлен, получив разрешение на библиотеку. Интересно знать, чего он там ищет? Ледяная бесчувственная кукла, неблагодарная, пусть хоть сгинет в книгах, лишь бы не попадался на глаза, не напоминал о несбывшемся.

Рихан снова начал пить по вечерам. Спальня, в которой теперь не было котенка, после бутылки-другой, не казалась такой пустой и холодной, а если везло, то можно было быстро заснуть, прежде чем пустота на постели станет невыносимой.

***

Кристиэн листал уже восьмой том «Истории империи», ровно там, где говорилось о вере и расколе. Большая часть империи быстро приняла новшества и законы, кроме двух провинций, Аторы и Нариссы, Рихан воевал там, когда Кристиэн был еще ребенком. А ведь Найгер говорил, о каком-то деле, и он аторец, судя по всему и отдельно выловленным словам. Есть тайна с молитвенниками, Риханом и монастырями, что скрываются в бесконечных степях страны. Боги, как болит голова и сколько всего неясного! Кристиэн поставил на место толстую книгу и заплакал.

Глава 14

Дороги уже устоялись. Весна постепенно вступала в свои права, предвещая новое, пыльное лето. По ночам было холодно, а днем еще ходили в накидках и теплых плащах, но жмурясь от солнца. Рихан же подумывал о поездке в столицу. В Ланку пока соваться не хотелось, чтобы не отвечать на бесконечные вопросы о Кристиэне, которыми неминуемо замучают придурочные франты. «Ах, ваш юный супруг прекрасен и очарователен!»

А в столице можно встряхнуться от зимы, забыться в кругу старых приятелей, уладить кое-какие дела.

- Вы не берете с собой супруга, сайэ Рихан? – домоуправитель записывал все поручения герцога.

- Нет! Только мне его там не хватало! Пусть сидит дома и дальше двора не выпускать! Потом мне все доложишь.

- Слушаюсь.

Рихан уехал. Интересно, куда? Впервые не попрощался с ним. Кристиэну почему то снова было больно, им пренебрегали, непонятно за что. Он вещь, которая когда нужна – пользуются, а если наигрались – то кладут на дальнюю полку и забывают. Он словно чужой стал, наказан без вины. Как тоскливо! И даже не осталось ничего, кроме старенького молитвенника, страшно идти молельную, где хоть как то согревалось сердце. Анхар прекрасен и милостив, но можно ли поведать о своих бедах Анхарэну? Не слишком ли может быть дорога цена откровенности?

Юноша стоял перед дознавателями и жрецами серых. Ему было холодно в сыром тюремном покое, но монахи равнодушно смотрели на своего пленника. Еретик.

- Ваш супруг полностью подтвердил, что вы, Кристиэн Рихан Айэ, проводили свои дни в молитвах образам, что богохульны и запрещены Советом Белых. Вы взывали к Анхарэну, вместо истинного имени, чем навлекли на себя гнев и немилость вашего старшего.

- Но ведь это его дом и его статуи!!! - закричал Кристиэн.

- Никого не волнует, ведь молились вы. Именно вы. На костер.

Демоны бы побрали эту верхнюю канцелярию! Элвиан получил с нарочным срочное приказание явиться в императорский дворец по делу герцога Рихана Айэ, со всеми бумагами, лично к государю. Дознаватель отложил шелк с приказом, тяжеловздохнув. Хоть бы один раз спокойно провести вечер! Отдохнуть женой и дочерьми, повидать внуков. Так нет же!

Император был относительно молод, чуть за тридцать. Холеное, породистое лицо, и уверенность в каждом жесте. Закрытое совещание в рабочем кабинете, только государь, дознаватель, начальник канцелярии и настоятель белого храма.

- Итак, Элвиан, что вы можете сообщить по делу герцога Рихана Айэ? Оно очень затянулось.

Недоволен. Элвиан подобрался, словно готовясь к прыжку.

- Ваше достоинство, дело длинное, потому что выяснилось много новых обстоятельств и причин, которые требуют работы над ними. И оно раздвоено, как дало змеи.

- Вы имеете в виду те два обвинения, что можно предъявить герцогу? – поднял брови император.

- Три. – поправил начальник канцелярии, - ересь, измена стране и жестокое обращение с младшим супругом.

- Давайте детально про каждое.- кивнул государь.

- Итак, - Элвиан обстоятельно разложил бумаги, заблаговременно рассортированные, - у нас есть все доказательства к обвинению в ереси: по допросам задержанных монахов, Рихан Айэ исповедовал и проводил запрещенные ритуалы, такие как добрачный осмотр супруга, например, он же отправил юношу в монастырь на обучение, хотя тот закончил белый храм в приморье, в молельной комнате были изъяты статуи старого канона, в библиотеке множество книг еретического содержания. Но, так же установлено, что его отчасти принуждали по договору, сам Айэ не производит впечатления верующего, скорее он выполнял все это потому, что его обязали и в доме было полно соглядатаев Аторы, которые регулярно доносили обо всем Найгеру. Например монахи утверждают то, что идея осмотра супруга была принята герцогом с бешенством, и он лишь играл свою роль. Что правда потом не помешало ему истязать мальчишку. С этим еще разбираться и разбираться, потому что мера вины измерима по разному. По поводу измены – есть показания брата Орнара, так как Найгер успел покончить с собой, а часть разбежалась, и сеть еще наверняка крепка. Я бы усилил охрану герцога, они могут попытаться убить его, хотя ничего ценного он сам не сказал. Там все основывается на документах, денежных делах. Это очень нудно и на всю ночь, если приводить все документы.

- Ладно, с этим более-менее ясно пока, подробности обсудите с канцелярией, а что там с этим, как его там, Кристиэном?

Самое больное место. Элвиану так не хотелось говорить об этом.

- Тут гораздо все хуже и тоньше. На самом деле тут можно говорить тоже о двух обвинениях, об возможном убийстве Ская, преступника из Ланки, и точно доказанном проститутки Иши, из Тэлеты, и собственно об том, что было сотворено с Кристиэном Айэ. Как вам известно, господа, Рихан Айэ взял под расписку в храме Ланки юношу по имени Скай, обвиненного в измене супругу и совращении девушки. Справедливо обвиненного. Через полгода жизни с Риханом Айэ, Скай неожиданно умирает, официально об его смерти есть все документы, причиной стоит – горячка. Но на самом деле – история крайне смутная. Покойный, увы, не был высоконравственным и безвинно осужденным, настоятель ланкского храма рассказал все его историю. Вор и насильник. В доме Рихана Айэ слуги говорили о попойках и драках между любовниками. Однако, похоже, что это им обоим нравилось, и кажется, они нашли друг друга. Но, после небызыственого вам ритуала, так называемой «исповеди», герцог резко поменял свое отношение к любовнику, и если верить слухам, в одной из драк просто напросто пришиб парня. Это косвенно подтвердили кастелян и повара. Но точно они не знают. Ближайшие соседи – Мельдин и Майэр….., точно так же не знают ничего, однако подтверждают, что да, Скай болел. Но судя по похожим результатам и отношениям с Кристиэном Айэ, которые после поездки в храм так же изменились, смерть Ская весьма вероятно была все же от руки герцога. Сам он молчит, если спрашивать его об этом, ухмыляется.

- Ладно, будем пока считать, что Скай был проходимцем и с этим ничего не сделаешь, - развел руками настоятель, - клеймо серого храма неизбежно ведет к смерти.

- К смерти ведет вся жизнь, даже без клейма. Так вот, Кристиэн Тэхи, уроженец Приморья, второй сын чиновника Мая Тэхи. Взят в брак младшим, шестнадцати лет от роду, в Тэлете. Мы проследили все события. На смотринах Рихан Айэ дал небывалую цену за юношу, шестьдесят тысяч таев, но с правом осмотра супруга лекарями. Лекари подтвердили, что мальчик невинен и не развращен, здоров, и родители юноши получили деньги, сразу уехав домой, и оставив мальчишку герцогу.

- Их не было на свадьбе? – удивился император.

- Нет. Мы арестовали Мадрину, Мая, Сэта Тэхи, так как точно установили то, что они принудили Кристиэна побоями и угрозами вступить в брак. Сэт Тэхи неоднократно бил младшего брата и угрожал ему ложными обвинениями сплавить в серые храмы, если тот не согласится на брак с Риханом Айэ или любым, на кого укажут родители. Так же они не возражали против осмотра, хотя это запрещено. Попросту говоря, они просто продали мальчишку, чтобы купить Сэту невесту. Очень важно сказать и о том, что Кристиэну неоднократно предлагали стать посредником в белом храме Приморья, у него хорошие способности к молитве и танцу. Ему предлагали обучение, уговаривали родителей, но те были против. Настаивать у белых храмов не принято.

- К сожалению, - вмешался настоятель, - у юноши были действительно потрясающие способности, а отобрать силой его было нельзя. Он великолепный танцор, очень одаренный человек, открытый. Я слышал слова настоятеля приморского храма, ланкской знати, да многие говорили. Он был на учете в наших документах, мы старались следить за его судьбой. К сожалению, не уследили, в том, что произошло, есть и наша доля вины. Если бы мы получили его ребенком, это была бы огромная удача для всех.

- Были? – император с интересом посмотрел на настоятеля, словно рассказ Элвиана его утомил, а настоятель вернул живые слова.

- Да, он пережил слишком много потрясений, но как утверждает настоятель….., может быть не все совсем потеряно. Время лечит раны, но не тело. Танцовщиком ему уже не быть.

- Сейчас не об этом, - невежливо перебил его Элвиан, - После помолвки Рихан увез супруга в Ланку, а оттуда на север, в усадьбу, которая на самом деле была монастырем. Там учили молодежь аторским обычаям семьи – быть покорным наложником. Туда бы надо было отправить Ская, но Кристиэна там ломали. Характер противоположный первому любовнику Рихана. Юноша кроток, набожен, красив, сплошные достоинства.

- Тогда почему Рихан поступил с ним так? – задал вопрос император.

- Это и есть головоломка в деле. Начнем с того, - зачем Рихан вообще женился на этом юноше? Он недавно получил титул и в его прямых интересах было передать его наследнику, то есть взять себе женщину. Но он берет мужчину, хотя богат.

- Может он просто предпочитает мальчиков?

- Кого бы он не предпочитал, а титул есть титул. Увы, скорее всего он просто не хотел наследников, хотя это не укладывается в голове. Это он сказал, сам, что сыновья ему не нужны. Вернее всего, что он прельстился красотой и юностью Кристиэна. Уверяю вас, там есть от чего потерять голову, мальчик и вправду хорош. Особенно если учесть обстоятельства первой любви юного Рихана Айэ, сына десятника. Драматическая история.

- Что за история? – вскинулся полусонный император.

- вероятно вы помните историю, что случилась лет так двенадцать назад. Громкий скандал был. Некий аристократ изрубил своего супруга, обезумев от ревности.

- О да, я помню этот кошмар, ведь только-только одел корону и тут такое. Несчастный мальчик. Но как это связано?

- Напрямую. Уверяю, в отличие от Кристиэна Тэхи, мальчик сам выбрал свою долю. Он пошел за аристократа с радостью, отказав перед этим Рихану Айэ, с насмешкой, тогда и сравнивать было нечего – Рихан был всего лишь будущим воином, а аристократ богат и знатен. Но Рихан Айэ не тот человек, который поймет и простит обиду, тем более, что он был действительно влюблен. Отказ его задел очень глубоко, а потом, как назло, он оказался в том отряде, который был послан в дом после убийства. Все видел своими глазами. Представляете, как это могло на него подействовать? Дальнейшее вам известно. Итак, после истории со Скаем герцог видимо решил начать все заново, с Кристиэном Айэ. Юноша совсем неискушен, неопытен, очарователен и у него совсем никакого выбора. Рихан хотел воспитать Кристиэна так, чтобы тот только и жил супругом и даже не думал ни о чем другом и ни о ком, это изначально. А как дальше получилось – известно. Способ жестокий и сомнительный.

- Он хотел покорного раба?

- О нет! Он искренне считал и считает, что Кристиэн обязан его любить, и любить с радостью.

- Тогда способ и вправду сомнителен.

- Ну тем не менее, ему это удалось, потому что Кристиэн отказывается подписывать брачные документы о разводе. Сейчас о другом. Установлено, что в первую брачную ночь Рихан Айэ сам себе все испортил. Вместо того, чтобы чтобы уговорить неопытного мальчика, он попросту его изнасиловал и избил. Не терпелось, говорит. Дальше так и пошло. Кристиэн стал его бояться, а Рихана это бесило. Через месяц произошла крупная ссора и Рихан Айэ снова избивает своего супруга до беспамятства, до полусмерти.

- О боги! – взмолился император, потирая лоб, - У вас еще много этого? Какая мерзость!

- Этого много, - твердо ответил Элвиан, - до утра хватит.

- Тогда, господа, перерыв…

Почему вы ничего не кушаете? – Кристиэн вздрогнул, обернулся. Он сидел на подоконнике, подобрав под себя колени, смотрел в окно, где ничего не было кроме двора и степи.

- А? – пропустил он вопрос, потом запоздало понял, что от него хотят, - Нет, я ем. Мне достаточно.

- Нельзя так, сайэ Кристиэн, - покачал головой управляющий, - за два дня яблоко и кусок хлеба. Может у нас невкусно готовят? Скажите, сделают, что вы хотите.

Кристиэн опешил от неожиданности. Его впервые спрашивают о том, что он хочет, в этом доме, да и почти впервые в жизни. Обычно прислуга общалась с ним только чтобы принять просьбу и дать необходимые ответы, приказывать он никому не посмел бы. А тут его сам управляющий спрашивает. Разве он не знает, кто тут Кристиэн?

- Спасиюо! Все вкусно, просто нет желания. – улыбнулся юноша.

- И все же, сьешьте хоть обед, у вас нездоровый вид. Нельзя же так.

Если бы не болела дочка, то управляющий Девир взял бы расчет давным-давно и со всех ног бы бежал прочь из поместья герцога Айэ, забыв туда дорогу. Но Ивиет была нездорова с рождения, а денег на лекарей и микстуры требовалось немало, плата же за работу была более чем щедрой. Но как можно жить в этом проклятом месте? Вечно недовольный герцог Айэ, его тупые наемники, деревенские дурочки-прачки, вся прислуга набрана незнаемо откуда, лишь бы молчали о том, что творится в поместье. И еще маленький пришибленный супруг герцога, об которого все вытирают ноги, который больше похож на тень. Дело конечно, семейное, чужое, но что же с ним творит старший, если парень мрачнее тучи? Где же они поссорились, ведь уезжали голубками, любо-дорого посмотреть. Да и пока герцог в отлучке, парень должен был успокоиться, а он чуть не плачет, голодом себя изводит. Было бы переживать из-за кого! Из-за герцога этого драного, ведь такой молодой красивый мальчишка, что же ему получше кого родители не нашли?

Надо бы приказать приморское что-то сготовить да подать, хоть этому может порадуется. Больше и не поможешь никак. Но как только Ивиет выздоровеет, так сразу надо брать расчет.

Жаль парня, но ведь потом не оберешься…

Есть и вправду не хотелось. Но если не сьесть салат с морской капустой, который специально для него принесли в серебряной тарелке, как на праздник, то будет совестно перед управляющим и поварами, перед человеком, проявившим участие. Хоть кто-то в этом доме сказал ему доброе слово.

Целыми днями Кристиэн сидел у себя в комнате, сжимая старый молитвенник, не хотелось ничего, ни спать, ни есть, ни гулять, только забыться и не вспоминать ничего. Чтобы не было смотрин, свадьбы, исповеди, даже чтобы не было тех сильных добрых рук, обнимавших его в зимние ночи. Он не обижался на Рихана – за что? Да и какой смысл в обиде, если они не смогли стать близкими друг другу. Ненависти тоже нет, но ненавидеть Кристиэн и не умел. Только терпеть. О, в этом он преуспел, можно наверно и уроки давать! Еще он умел бояться. Сначала брата и мать, потом супруга. Просто сменил хозяев, а теперь еще он боится богов, потому что виновен перед ними тоже. Он не сумел стать танцором-посредником, потом пустил в сердце ересь. О будущем он тоже не думал, вернется Рихан, и снова будет безразличие днем и насилие ночью. Почему то теперь было все равно.

***

Но спокойствие слетело с Кристиэна, как плащ на пороге жарко натопленного дома, едва он увидел знакомую повозку и всадников. Рихан вернулся!

Кристиэну стало душно, хотя окна растворены с самого утра, а сердце запрыгало так, что стало больно. Но большая боль пришла потом, когда он разглядел, что супруг, выходя из повозки, кому-то подал руку. Приняв любезность, из возка выбрался юноша, белокурый и в ярко-зеленом плаще, он оперся не только на руку герцога, но ухватил того за талию, совершенно бесцеремонно, почти повиснув на нем. Кто это?

Кристиэн проводил странную пару взглядом, пристально разглядывая светловолосого чужака, уже было видно, что у того яркие губы и накрашенные глаза, не так, как делал Кристиэн, не тонкой черной линией, чтобы только подчеркнуть ресницы, а броско – веки были ярко-синими, что придавало юноше сходство с ярмарочной куклой. Зачем Рихан притащил ЭТО в дом? Какая мерзость!

Кристиэн никогда в жизни не сталкивался лицом к лицу с теми, кто продает свое тело, но волей-неволей был наслышан, о том, что они ведут себя развязно и ярко красят лица, гораздо ярче, чем дозволено приличием и этикетом. Значит, юноша из этих…

Кристиэна обожгло новым, почти незнакомым чувством – гневом и досадой. Рихан совсем с ума сошел! Привезти в собственный дом продажного! Явно не исповедовать его будет, а значит…Меж его спальней и спальней Рихана всего лишь одна стена. Всего одна. Он бессилен это остановить, хотя такое против всех законов. И, Кристиэн горько понял, что в Тэлете Рихан не скучал по нему. Легче легкого, наверно, уехать, оставить младшего, и пить вино со шлюхами. Он, Кристиэн, законный супруг, хоть и младший, а Рихан привел того, кто видел в своей жизни наверно больше мужчин, чем Кристиэн весен.

Ему было горячо, он чувствовал, что пылают уши, все лицо и тело, обессилено опустился на кровать.

В доме было слышно, как гремят посудой, накрывают в столовой, топот охраны. Смех Рихана и визгливое хихиканье незваного гостя резало слух. Наверно Рихан еще и пьян.

В дверь постучали. Кристиэн вздрогнул, нехотя открыл. Супруг и его наемники не стучались никогда, только прислуга, но за дверью топтался управляющий, смотря куда то мимо младшего Айэ, виновато сказал:

- Сайэ Рихан приказал вам к ужину готовится, спуститься вниз. Требует даже…

- Требует даже. – почему то повторил Кристиэн, - скажите, он сильно пьян?

Управляющий издал звук, больше похожий на стон:

- Не совсем пока, но навеселе. Кажется, не первый день закладывают. И этот с ним..тьфу, пакость какая. Смотреть противно! Тарелки потом выкинем! А вас… Храни вас боги, сайэ Кристиэн!

- Спасибо! – серьезно поблагодарил Кристиэн.

Ну что же, он приготовится. Так, как должен быть готов младший герцог Айэ к встрече с супругом после долгой разлуки. Он намерен соблюдать свою часть клятвы. А побоями уже не удивить.

***

- Мой дражайший супруг снизошел до нас и отвлекся от взываний к богам? – издевательски приветствовал его Рихан. Герцог развалился в кресле, придвинутом прямо к столу, а рядом с ним, сидел тот самый юноша, что так нахально вцепился в чужого супруга. Вблизи он был еще омерзительнее и старше Кристиэна лет на пятнадцать точно – краска плохо скрывала дурную кожу и ранние морщины. А запах!!! Как только Рихан то терпит?! Отвратительная вонь сладких дешевых духов, которые Кристиэн не выносил.

- Добрый вечер, сайэ Рихан! - Кристиэн склонился в полупоклоне, не садясь за стол. Главное – соблюдать все каноны, которыми раньше так яростно пичкал его сам супруг.

- Добрый, добрый… - рубаха Рихана была полурасстегнута, по шее скатывались капельки пота. Унизанные кольцами пальцы нетерпеливо барабанили по бокалу с вином, - что встал столбом? Почему не здороваешься с гостем?

Кристиэн сел напротив Рихана, хотя и полагалось рядом, но место было занято, да и вонь не так будет мешать.

- Мне казалось, сначала гостя должны представить, чтобы знать, кого приветствовать. – Искоса глянул Кристиэн, выпрямив спину до невозможности.

- Ах, да…ты же у нас ревностный поборник обычаев. Святее белого настоятеля. Так вот, знакомься, это Иши. Он из Тэлеты, погостит у нас. Ты, надеюсь, не возражаешь?

- Ни в коем разе, мой господин, но буду счастлив, если в доме будут проветривать почаще в этом случае. – улыбнулся Кристиэн как можно более любезней, - Надеюсь, вам понравится у нас. Меня зовут Кристиэн Рихан Айэ.

Получилось даже лучше, чем задумывалось! Рихан ликовал в душе. Ожидал, что котенок скорчит кислую мордочку и разревется, в своей манере, начнет ломать руки. Но это превзошло все ожидания! Какой сюрприз! Мальчишка прямо на глазах ожил. Котенок выпустил из мягеньких лапок коготочки, пока еще слабенькие, и вздыбил шерстку. Еще не хватает прижатых ушек и хвоста, бешено мотающегося. Надо же, он умеет злиться!!! Подергаем за хвост еще?

Подали ужин. На стол поставили свежие графины с вином и настойками, личный слуга Рихана разлил вино всем, не забыв Кристиэна, но юноша сменил бокал и потянулся за водой.

- Ты не хочешь выпить за мое возвращение? – вскинулся Рихан, наблюдая как младшему наливают воды.

- Прошу меня извинить, я неважно себя чувствую. Мне лучше не пить сегодня хмельного.- опустил глаза Кристиэн, - А вашего возвращения я ждал.

- Выглядишь ты недурно, заканчивай кокетничать. И пей!

- Хорошо. – покорно согласился Кристиэн, - ваше здоровье!

«Этот ход я выиграл», решил Рихан. Ну, котенок, что дальше?

- Вот, таков мой дорогой супруг, - доверительно сообщил Рихан Иши, который буквально ел взглядом Кристиэна, - как тебе? Нравится?

- О да! – неожиданно тонкий резкий голос неприятно резал слух Кристиэну, - Он действительно красив, но так суров… Он даже не поцеловал тебя, Рихи!

Кристиэн сдавил бокал в руках так, что побелели костяшки пальцев. Что оно себе позволяет!!! Обсуждать его как вещь и указывать на якобы ошибки?! Да и еще называть Рихана так фамильярно – Рихи. Так его зовет только Мельдин, которому герцог позволяет все. Но этот Иши совсем не Мельдин!

- Поцелуи у нас по большим храмовым праздникам только. – покачал головой Рихан, - Но, вправду, котенок, ты даже не прикоснулся ко мне. Что скажешь, Кристиэн?

- Я не уверен, сайэ Рихан, - Кристиэн намеренно подчеркнул обращение, - что в столовой уместно целоваться, да и еще при посторонних. Для этого есть спальня и уединение для двоих.

Котенок просто молодчина! Как будто Кристиэна подменили ему, пока он был в отъезде! Или маленький лицемер так хорошо прятал свои коготки, притворяясь невинной овечкой? Понадобилось такое испытание, чтобы увидеть другого котенка? Кажется, он имеет тысячу лиц, которые теперь кружатся перед взором Рихана, как в бешеной пляске танцоров.

- Ах, милый Кристиэн,- сладко улыбнулся юноше Иши, - Ваши представления о добродетели так не вяжутся с вашим юным видом. Странно слышать от совсем молоденького юноши то, что обычно говорят матери шестерых детей и старики. Времена изменились, но наверно вам этого не сказали.

- Зато, я вижу, вы отлично разбираетесь в новых веяниях и нравах, - Кристэн не задумываясь отвечал, дивясь сам себе, - я и вправду не знал, что они настолько стали свободными, что люди перестали носить знаки своего брачного статуса и при этом поучать других. Позвольте мне спросить, в реестрах вы записаны как младший или старший? Я боюсь, вдруг оскорблю вас и нарушу расстояния, что стоят меж нами…

Иши обескураженно замолчал. Зато Рихану перепалка доставляла удовольствие, которое он даже не счел нужным скрывать. Котенок даже взбешен, небывалое творится! Так вот как это выглядит! Таким бы он был в постели! Чуть тронул и тихоня превратился в злоязыкого надменного мальчишку. Однако, драки нельзя допустить. Не сейчас.

- Я вижу, Кристиэн, ты и вправду нездоров. Можешь идти к себе, если желаешь. Отдыхай, будешь нужен – позову.

Кристиэн отложил прибор. Поднялся, надменно качнув головой:

- Прошу меня извинить.

Дорога наверх, в спальню, была гораздо легче…

- Вот, вот это он и есть. Я правда сам его не узнал, уезжал, оставлял труса и плаксу. – подмигнул Иши Рихан, подливая себе и гостю еще, второй графин был уже пуст и герцог дал знак слуге, - Котенок сегодня грозен. Обычно он ревет или жалуется.

- Надо же, - Иши погладил герцога по бедру, - он совсем не похож на того, о ком ты рассказывал. Ревнивый злой мальчик. Балованный.

- Смеешся? Он ревнивый? – расхохотался Рихан, - да скорее диван к этому креслу ревнует, чем котенок меня! Ему абсолютно все равно, даже если я перетрахаю всех шлюх в Тэлете и Ланке. Даже небось вздохнет с облегчением – ему не надо ноги раздвигать! Он просто вызверился, от молитв отвлекли! Он мне всю моленьную уже обтер собой, ползает там..

- Мне так не кажется. – Иши стал серьезен, - Он вел себя как ревнивый аристократский сынок, так чтобы не уронить своей драгоценной чести. Так старательно уел меня, что даже странно. Как тебе выпад про статусы?! Но ревнует он отчаянно. Поверь мне, я навидался таких. Но как же он красив!

- Не верю. Но впрочем, неважно. Ты помнишь, о чем мы говорили? Об уроке. Я хорошо оплачу это представление.

- Дорогой мой, ради тебя я согласен и не на такое! Да и этому ледышке неплохо бы вернуть должок. А может ему понравится? Обычно такие чопорные юноши из хороших семей творят такое….

Рихан рассмеялся так, что вздрогнул даже Иши, помотал белокурой головой, а герцог расплескал вино.

- У тебя бурная фантазия, Иши, котик. Ну в любом случае, ему будет полезно.

Какая же дрянь!!! Кристиэн захлопнул за собой дверь, устало прислонился к стене. Рихан хотел показать его, законного супруга, этому накрашенному! Хвастался, как вещью! Юноша раскрыл створки окна еще шире – чтобы не осталось и напоминания о ненавистном запахе. Рихан, значит, исповедовался и теперь ему можно все? Ему можно все, а Кристиэну ничего нельзя, его даже лишили права молиться тем, чьи имена истинны! Обратили в ересь, даже не спросив!

- Пожалуйста, скажите, чтобы приготовили малую купальню, - он нашел управляющего Девира.

- Конечно, - кивнул головой управитель дома, - Сейчас отдам распоряжение. Вам нехорошо? Вы очень бледны.

- Этот запах! – Кристиэн закусил губы, - Он ужасен. А так все в порядке.

Скорее бы добраться до купальни! Но ведь пока подогреют воду, пока принесут полотенца.. Скинуть с себя липкую вонь чужака. Пусть Рихан с ним хоть упьется, но потом, Кристиэн сделает все, чтобы герцог даже не дотронулся до его тела.

Хотя как это возможно? Он не смеет, не должен даже противится воле супруга, это не по закону! Но разве разрешено старшим приводить в дом тех, кто продает свое тело на улицах! Да и еще заставлять младшего развлекать их! Но в любом случае, герцог всесилен и спорить с этим бессмысленно.

Вода была счастьем. Кристиэн долго терся мочалкой, отдирая ненавистный запах от себя, промывал волосы и долго сушил их, растирая полотенцами – не хотелось спать с мокрыми. Снова одел чистое, домашнее – легкие штаны и просторную рубаху с тканым пояском, мягкие шерстяные туфли. Скорее бы спать, пусть все это закончится!

Он уютно устроился в кровати с книжкой, поставив на столик рядом свечи. Можно почитать «Историю», чтобы быстрее потом заснуть. Но при таком шуме за стеной, в Рихановых покоях, ему будет трудно это сделать. Там звенела гитара и грубая песня рвала тишину дома.

Он пьян, с ужасом подумал Кристиэн, даже не просто пьян, как обычно, а до остервенения, да еще и напоил своего гадкого гостя. Это он визгливым голосом подвывает скабрезной песне! Эту песню Рихан никогда не пел для Кристиэна, про «нарисский кабак и девок». Кристиэн задул свечи, и улегся, закрыв голову подушкой. Если повезет, то у Рихана назавтра будет похмелье и старшему будет не до юнца.

Музыка кончилась, Кристиэн вернул подушку обратно под голову. Неужто угомонились?

Только не это! Даже сквозь деревянную стену слышны недвусмысленные звуки чужого соития. Это просто издевательство, пытка! Его старший на том же ложе, где насиловал и ласкал Кристиэна, теперь с другим, отлично зная, что младший недалеко!

Спать здесь он уже не сможет. Надо бы найти управляющего, спросить ключи от гостевой спальни, что далеко от господских комнат.

Он нащупал домашние тапочки, сунул в них босые ноги, нашарил накидку, но выйти из комнаты не успел. Грубый голос наемника, без спросу отворившего дверь в спальню младшего герцога:

- Не спишь? Господин тебя зовет, говорит, скучает мол, не может. – как то гаденько хмыкнул охранник, молодой рыжий парень.

- Скажи своему господину, что я плохо себя чувствую и никуда не пойду. – откликнулся Кристиэн. – Закрой за собой дверь.

Рихан завтра убьет его.

- Ну тогда велено было тащить тебя силой. – осклабился рыжий.

- Я никуда не пойду. – повторил Кристиэн.

- Пойдешь, красавчик. – охранник ухватил юношу за локоть и Кристиэн вскрикнул от боли. – как миленький пойдешь, к своему-то ненаглядному.

От наемника несло перегаром и потом, Кристиэн дернулся в его захвате:

- Убери лапы!

- Ой-ой, неженка сердится? – загоготал рыжий, - пошли, крысенок.

Его втащили в риханову спальню, за локоть и охранник прикрыл дверь, оставшись тоже в комнате. А Кристиэн, забыв о боли в руке, смотрел на ложе.

Сбившиеся простыни, одеяла и подушки на полу, там же, где разлито вино, а рядом стоит едва початый стеклянный кувшин. Рихан и этот Иши не просто пьяны, точнее Иши пьян, глаза шалые, блестящие и краска размазана по лицу. А вот герцог сошел с ума, так показалось Кристиэну. Голый, всклокоченные волосы прилипли к плечам, что изрезаны шрамами, уродовавшими белую кожу. На шее – следы поцелуев, словно кто-то хотел выпить жизнь из его супруга, улыбка на бессмысленно кривившихся губах, тонких и злых. Ужасный, жуткий взгляд змеиных очей.

- О мой ненаглядный мальчик! Вы простите, что я приказал вас разбудить? Однако дело не терпит отлагательств, - Рихан говорил нараспев, не отрывая от Кристиэна взгляда, - Я случайно вспомнил, что про кое-что забыл, когда отдавал вас в обучение. Теперь я исправлю ошибку и преподам вам урок, а то ваши прорехи в знаниях меня весьма огорчают. Вы даже не представляете себе моего горя!

Брак. Кристиэн метнулся глазами к правой руке супруга. Точно, кольцо на месте. Даже не постеснялся!

- Вы пьяны, сайэ Рихан, простите меня за дерзость. Может вам лучше лечь поспать? А я попрошу, чтобы нашего гостя проводили в дальнюю спальню.

- Не смей мне указывать, что делать, дрянь! – Рихан потянулся за пустой бутылкой, но не смог, покачнулся и вцепился в Иши, чтобы не упасть.

- Так вот! – сменил герцог тон, - Я не учел особенности вашего воспитания, Кристиэн Рихан Айэ, которое вы получили, в частности, в заведении, куда отправил вас я. Из вас сделали лицемерного набожного лжеца, от которого совсем нет проку, а тем более в постели. Вы неопытны и неумелы. До брака вы не видели ничего, что дало бы вам представление о том, что творится меж супругами в постели. Раньше я считал это благом…

Кристиэн, замерев, слушал этот невозможный, не укладывающийся в его голове, бред, который так, на удивление связно, излагал Рихан. К чему он клонит и почему так гнусно подмигивает Иши?

- Что вы хотите сказать, сайэ Рихан? – прервал он речь супруга.

- Я не позволял тебе говорить! Ты забываешся! – поправил юношу герцог, а Нур сдавил сильнее локти и Кристиэн вскрикнул. – Но я отвечу тебе. Иши и я, дадим тебе наглядный урок, о том, что следует делать, чтобы доставить мужчине удовольствие. Потом – проверим!

Кристиэну показалось – он спит и видит кошмар, так чудовищно то, что сказал Рихан! Смотреть, как они будут совокупляться? На кровати, где Кристиэн провел столько ночей, сладких и страшных? Никогда!

- У меня не было столь пьяных учителей! И мне не хочется, чтобы для меня стала примером вон то раскрашенное пугало! – Кристиэн вспомнил про ужин, - Когда вы протрезвеете, поймете это сами и вам станет противно, сайэ Рихан!

Главное не заплакать от бессилия и унижения, не доставить радости мучителю и этому Иши!

В котенка словно бесы вселились! Но так лучше, чем слушать нытье и видеть слезы. А за дерзость мальчишка потом заплатит.

- Рихи, кажется я ему не нравлюсь! Вообще, ощущение, что в спальне монах! Этого бесполезно учить! – пропел тоненько Иши, сладко улыбаясь и лаская Рихана в паху, - Это же «История Анхара» живая просто, с нравоучениями, а не сладкий мальчик!

- Поверь, он у нас живой, сейчас сам убедишся, котик! – принял ласку Рихан, - Ну, Кристиэн, драгоценный мой, брысь на кресло, смотреть! Потом нам покажешь!

Юноша даже не двинулся. Локти давно отпустили, но он даже не заметил этого.

- Сайэ Рихан, ну прекратите же это! – попросил он, - Вам же потом самому совестно будет! Вы не понимаете!

- Чего я не понимаю, бревно? Того, что ты швыряешь мне по ночам себя, как собаке кость, чтобы я подавился? Если тебя не бить – ты даже не шевелишся! Не умеешь – попроси, научил бы! Я устал тебя ждать. Теперь изволь..терпи.

- Вы ждете, что я стану похож на ЭТО? – Кристиэн, не стесняясь, ткнул пальцем в Иши, не ожидавшего такой семейной ссоры, но до сих пор пьяно улыбающегося. – Тогда вам надо было взять не меня, а преступника из серых! Им все равно, где умирать! Они уже приговорены!

Кристиэн отшатнулся сам, почти упав на Нура, так и не покинувшего комнату, так страшен стал Рихан. Худое лицо посерело, сузились глаза, превратившись в щели. Сейчас Кристиэна убьют наверно.

- Ты понял, что ты сказал? – очень четко, разделяя слова, спросил Рихан, и Кристиэн ощутил, что тот не настолько пьян, как показалось вначале, скорее – напряжен, как механизм арбалета. – Если не понял, то твое счастье и моли своих обожаемых богов, чтобы тебе никогда не узнать ступеней! А теперь, дрянь, ты будешь смотреть! Даже если тебя придется связать!

- Нет! – Кристиэн не чувствовал ног, но повернулся, чтобы уйти, - Не буду! Простите!

- Будешь! Нур, держи его! Так, чтобы он видел все! Будет сопротивляться – знаешь, что делать.

Кристиэн отбивался, дергался в руках наемника, извиваясь, - все, что угодно, лишь бы не видеть мерзости, противной законам людей и богов. Но тягаться с воином ему было не по силам и его просто перехватили за грудь, накрепко сдавив.

- Если будет закрывать глазки, бей.- разрешил Рихан.

- Ты готов, лапочка? – мурлыкнул Рихан, разворачивая к себе Иши.

- Всегда готов, - хихикнули ему в ответ.

Кристиэн не смог извернуться и вцепиться зубами в руку Нура, тайком от хозяина, цапнувшего его за ягодицу.

- Не дергайся, неженка, а то похуже будет! Оттрахаю, и никто не заметит! – обдавая перегаром, зашептал охранник.

Глаза Кристиэн теперь не смог бы закрыть, если бы даже и захотел, невозможно не смотреть на двоих на кровати. Лучше бы сразу ослепнуть! Рихан и Иши целовались, лаская друг друга, словно бешеные, Кристиэн не успевал следить, так быстро они извивались на кровати, так мгновенно перемещались руки любовников по их телам, в каком то безумном танце, который Кристиэн никогда бы не сумел повторить. А потом Иши застонал, глухо и долго, и для Кристиэна этот звук стал одной из частей кошмара, который мутил ему голову, чем то отвратительным, чему не было названия. Запах перегара, разлитого вина, пота, семени, вонь дешевых духов, жар от натопленного камина, цепкие похотливые руки, уже без стеснения щарящиеся по его бедрам и юноша не выдержал.

Даже Нур обескураженно выпустил его, когда Кристиэн вздрогнул всем телом и осел на пол, буквально выскользнув из рук – его тошнило. Теперь они ничего не видел, кроме ковра и грязи на нем, следов от сапог, которые герцог не снимал на пороге. В горле было горько, он сплевывал остатки на ковер и только потом, уже почувствовав, что муть в голове исчезла, осознал, что все смотрят на него, жалко стоящего на четвереньках. Он нашел в себе силы встать, утереть лицо рукавом ночной рубахи.

- Я же предупреждал, что нездоров. Ваш урок был очень некстати, сайэ Рихан.

Никто не стал задерживать его.

Глава 15

Мельдину наконец-то удалось застать русого гвардейца на месте преступления. Совсем, хлыщ столичный, совесть потерял! Ничего, стоило потратить несколько минут и вспомнить, что когда то был разведчиком, выследить паршивца! Мельдин с Майэром, притаившись за кустами, смотрели, как Тэльдо хочет пересечь дорожку сада, прямо перед Кристиэном, куда то шедшим и не видевшим ничего, кроме узкой полоски вытоптанной земли перед собой. Якобы нечаянная встреча. И вдруг Майэр сдавленно охнул. Кристиэн споткнулся, наступив на корень, торчащий из земли – с его хромотой не упасть невозможно! Они не успеют! Но успел другой. Офицер метнулся, подхватив юношу за руки, удержав на ногах.

- Осторожней! – Кристиэн не вырвал рук, - ты хоть иногда под ноги гляди!

Юноша не смотрел на Тэльдо, опустив взгляд, и тот бы ни за что не отпустил его, если бы не Мельдин с Майэром.

- Дойдешь, или тебя проводить? Давай провожу! – предложил Тэльдо.

- Спасибо, мы сами проводим! – Мельдин словно вплыл на тропинку, за ним торопился Майэр, - Майэ, иди с Кристиэном, а мне с господином офицером потолковать надо!

Сообразительный блондин успел увести Кристиэна, не понявшего, что происходит вокруг него, раньше, чем Тэльдо взъяриться:

- Позвольте! Разве нам есть о чем говорить? Вы бы хотя бы представились, для начала!

Лукавил. Конечно же он видел опекунов мальчика, но зачем им то об этом знать?

- Мельдин Рионтур, тысячник в отставке, - степенно представился Мельдин, - думаю, мое имя вы не раз слышали. А, вы, посмотрю, недавно в гвардию поступили, а до этого были адьютантом в военной канцелярии?

- Вы хорошо осведомлены для отставника, - не сдержался Тэльдо.

- Положение обязывает, особенно если дело касается моего подопечного, Кристиэна Рихана Айэ. Скажите мне, молодой человек, почему вы так часто около него крутитесь?

- А в этом есть что-то предрассудительное или незаконное? Юноша не послушник, и я не делаю ничего, что могло бы обидеть или навредить ему.

- Вообще-то, если вам еще не сказали, - веско сказал Мельдин, - он в браке. А ваши настойчивые попытки привлечь его внимание к себе не делают чести. Он нездоров и не даже не сможет позвать на помощь. Держитесь подальше от него.

- Я учту это, в том случае, если он снова, например, споткнется. А если он при этом разобьет себе лицо или сломает руки, так и быть, издали позову на помощь, чтобы не обвинили в домогательстве. Вас устроит это, как ревнителя его чести? - Тэльдо начинал бесить этот разговор с толстяком. Забеспокоился, жирдяй! Приедет раз в две седмицы и квохчет, как курица, силу показывает!

- А вы умеете защищаться! - не смог не улыбнуться Мельдин, - Я благодарен вам, что вы уберегли его. Но что вам надо от юноши?

- Мне? Ничего. Я вижу грустного хромого паренька, который целыми днями один. Тоже маюсь от безделья, вынужден ждать нужных бумаг. Почему бы нам не скучать вместе? Говорите, он в браке? Мне казалось, что семейные люди живут в своих домах, не хромают и не смотрят как брошенные. И их старшие находятся рядом, а не под надзором верхней канцелярии. Говорят, дела герцога Айэ крайне плохи.

На это Мельдину возразить было нечем. Но хлыща надо отвадить от Кристиэна, пока не случилось новой беды. Пока не стало хуже, чем есть. Но гвардеец продолжал:

- И я всего лишь хотел скрасить ему одиночество. Он целыми днями в саду, как приклеенный, на него смотреть то жалко.

- Что же ты тогда в монахи не подался, утешитель страдальцев? – сощурился Мельдин, сокращая расстояние и переходя на «ты», - Отстань от мальчишки! Он сам знает, что ему делать и настоятель Амардин считает, что ему лучше быть одному, чтобы выздороветь!

- Понимаю вашу заботу, господин опекун, но сколько тут живу, не разу не видел, чтобы ему стало лучше. Вы приезжаете издредка и он вам рад, но это не значит, что ему хорошо! Удобно устроились! Спихнули парня в монастырь, настоятель его раз в день по головке погладит, не скучай, мол, Кристиэн, и все. А он сидит, в одно место смотрит, на какую нибудь ветку и все! Он же с ума сходит, не видите? – Уже орал Тэльдо, не заботясь, слышат ли его, - Как он может выздороветь, если все время о чем то думает, об одном и том же, видно же! Наверно о подлеце своем вспоминает! Он у вас просто с тоски рехнется! Его же тормошить надо, к людям, делом занять каким, чтобы забыл поскорее! Ему и двадцати то небось нет, а вы уже на нем печать поставили. Оправится, куда он денется, если люди рядом будут, и не постылыми рожами, а живые!

- Ему семнадцать. – невпопад сказал Мельдин.

- Сколько? – Тэльдо подумалось, что он ослышался. – Что ты сказал?

- Так! – Мельдин решительно пошел вперед, - поехали!

- Куда?

- Не знаю! Есть в это дыре кабак какой? О таких делах насухую не говорят, а ну, пошли!

****

Кристиэн выбежал из дома в ночную мглу, весенняя ночь обдала холодом, но это и было нужно ему – свежий ветер в лицо. Во дворе никого, даже охраны нет, все или пьют, или спят. Сумасшедшее время. Он медленно дошел до того, что тут по недоразумению считали садом, но главное – там есть скамья, широкая. Он забрался на нее с ногами, дрожа от холода и гнева. Ну почему, каждый раз, когда случается что-то подобное меж ним и Риханом, кажется, что хуже и быть не может? Оказывается – еще как может! За что?! Кто поверит, что брезгливый и чистоплотный Рихан притащит в дом ЭТО и уложит в свою постель? Урок? Кем надо быть, чтобы измыслить такую насмешку над собственным младшим?! Почему с ним просто не поговорили?

Да, он не умел на супружеском ложе, но откуда взяться этому умению? От нетерпеливого и жестокого старшего, что не сдержался в первую брачную ночь? Был бы сам хорошим и терпеливым наставником… Когда было учиться? Между побоями? Откуда быть искушенным? Если сам не знаешь, что это такое…

Но неужели Рихан доведен до такого отчаяния, что даже хочет эту шлюху, что сейчас с ним? Я правда хотел быть тебе хорошим младшим, но ты не дал мне времени. Я не могу понять, чего ты хочешь от меня? Чего?!

Хотелось взять камень и швырнуть в окно рихановой спальни, может там опомнятся?

Кристиэн не плакал, слезы даже не подступали, сам себе дивился, но душила обида. Обида на самого себя, таким отвратительным способом ему еще раз напомнили о ненужности и никчемности. Зачем тогда брали?

Ночью он не вернется в дом. Лучше ночевать тут, на улице, в саду. Лишь бы не видеть и не слышать. Если бы еще не было так холодно.

Рихан не смог не восхититься. Котенок выиграл сражение вчистую, если конечно, не считать ковра. Ах, это возмущение в вишневых глазках, насмешка в звенящем нежном голоске, томная надменность – так котенок совсем великолепен, его хочется до скрипа в зубах, когда он осознает свое достоинство.

- Рихи..- тихо позвал его Иши,- наверно это была дурная идея. Думали, шутка…а вот оно как. Он же совершенно не ждал такого, я и не думал, что заденет его так! Мне страшно стало.

Иши не врал. Впервые, выполняя такое поручение, ему было стыдно. Стыдно от того, что унизил невинного и любящего. Мальчишке же было больно, стоило посмотреть ему в глаза, когда рыжий держал его. Вся неприязнь к надменному красавчику растаяла сразу. Юнец всего лишь… Сейчас наверно плачет где-то. За что герцог так мстит ему?

- Не твое дело. Тебе достаточно заплатили, чтобы ты не думал и не рассуждал. – равнодушно откликнулся Рихан, - могу еще добавить, чтобы язык держал за зубами. А сейчас я хочу спать, тебя проводят в гостевую.

Рихан закрыл глаза, оставшись один. Кристиэн почти не отличим от Кайса стал. Такая гордость своим браком, откуда что взялось? Теперь придется с ним, как с взрослым, котенок совсем незаметно и так быстро повзрослел. Рихан всегда ценил хорошего противника.

***

- Сайэ Кристиэн! – его теребили за плечо. Боги, да что это такое? – Простите. Просыпайтесь же! Кристиэн!

Отчаянный голос управляюшего. Кристиэн сел, удивившись холоду утра, а перед ним стоял управитель, тревожно всматриваясь в юношу, стаскивая с себя теплую вязаную накидку.

- Сайэ Кристиэн! Насилу вас разбудил! Идемте в дом, я уложу вас в теплой комнате. Питье вам согрели! Пока нашел вас тут…что же вы мне то не сказали, неужто я подальше бы не устроил вас на ночь? Едва отыскал, да чтобы еще и этих демонов не будить..

- Спасибо! – Кристиэн постепенно приходил в себя, разминая затекшее тело, - а..

Управляющий Девир сразу понял его:

- Сайэ Рихан спит, и думаю, сегодня его точно можно не будить и не ждать. А этого, охрана проводила. Уж не знаю, куда там..хоть бы заблудились да сгинули, погань аторская! Идемте, вы же продрогли! Да что же вы делаете то…

Спать хотелось неимоверно. В натопленной комнате и с чашкой теплого питья Кристиэна разморило донельзя, но нужно было сделать два важных дела – помыться и поесть. В желудке резало от голода.

- Вот так, идемте.- его провели в гостевую вторую спальню, помогли улечься, набросили сверху пуховое одеяло и Кристиэн сразу провалился в сон. А управитель решил будить остальных слуг, чтобы быстрее избавиь дом от следов ночного непотребства.

****

Трактир был вполне приличным и пока еще пустым. Хозяин покосился на ранних гостей – отставника и гвардейца и распорядился, чтобы посетителей обслужили.

- Ну так, продолжай, - Рихан сдул пену с пива, - Что тебя так удивило?

Ни вина, ни пива Тэльдо не хотелось, но ничего другого не было, кроме сидра, так что пришлось согласиться на темное.

- Ему семнадцать. Когда же он успел? – растерялся гвардеец, - Ведь, по хорошему, раньше восемнадцати-девятнадцати и не отдают никого, разве только девушек.

- Ну так вышло. – Мельдину совершенно не хотелось оправдываться за чужие глупости, - Неважно. Уже совсем неважно.

- Важно! – не согласился гвардеец. – У него вся жизнь впереди, а вид, как будто он уже умирать собрался. Его вытаскивать из могилы надо, а не толкать в нее! Сделать что-то, чтобы он забыл и жил дальше.

- Такое не забудешь, даже если сильно захочешь. – хмуро сказал Мельдин, - А как ему жить-то, по твоему? Ты думаешь, один такой умный тут? Мы все добренькие, особенно когда за это платит другой. Он калека. Вот ты сейчас потешишь свое милосердие, будешь возиться с ним, а потом тебя в столицу вызовут. А он то тут останется! Еще одна рана.

- Ему разве некуда пойти, кроме монастыря? Кто его запер тут? А вообще, я хотел предложить ему свою руку. – сознался Тэльдо, наконец-то самому себе, а не Мельдину, - Если конечно, добьюсь взаимности. Если он согласится. Впереди суд и три года траура. Все уже знают. А так.. Я хотел, если опять же, Кристиэн хоть очнется и услышит меня, предложить пожить ему у моих родителей, у них дом, около Приморья. Они будут рады. А когда минет срок, пойдем в храм. Ты чего?

Мельдин смотрел на него так, словно раздумывал, ударить или не стоит трогать сумасшедшего? Но Тельдо мог поклятьсься, что видит в серых глазах еще и сочувствие.

- Даже так? Ловок ты парень, за других-то решать! Рихан еще жив и суда не было! А в этом мире всякое бывает. И ответь мне на вопрос – зачем тебе калека? Ты смотрел ему только на лицо? Он потерял голос, хромает, а зимой, скорее всего, сляжет до весны, так как болеть все будет. Там уход нужен и очень-очень много денег. Лекари, знаешь ли, жадноваты, а жалованье у тебя не ахти.

- У меня есть средства, есть вопрос только в этом, - с достоинством ответил Тэльдо, - И есть что продать, если не будет хватать. Не знаю, что у него с голосом, но может хромоту поправить еще можно? В доме моих родителей будет хороший уход – они так жаждут детей и внуков, а у моего брата дарованное право старшего и он далеко живет. Я же могу жениться только на юноше, таково условие дара. Мой брат лучше меня и пусть род продолжает он. А Кристиэн может и калека, но он в разуме, и это главное. У него есть глаза, сердце, что нибудь да скажет, без голоса проживет, а ездить будет в карете, чтобы не трудить ног. Я не знаю, мне нравится он..я никогда не видел никого подобного. Ни в столице, нигде.

Мельдин вздохнул, словно ему предстояло объявить трудное для него решение, хотя так оно и было.

- Жаль мне тебя, парень, если все так, как говоришь. А если ты не врешь, а я вижу, что не врешь, то ты крепко влип.

В доме было тихо, Кристиэн очень любил это время года, когда рождается настоящая весна. Уже появлялись первые ростки зелени, вот-вот деревья снова станут приглядными после долгой зимы. В Приморье это происходит намного раньше, там уже яблони в цветах и вовсю теплое солнце, если набраться храбрости, то можно даже купаться, Кристиэн часто так делал, тайком от матери. Но тут пока тоже было неплохо – Рихан и часть охраны уехали в Ланку. Было так покойно, словно в этом доме никогда не случалось попоек и скандалов.

С отъездом Рихана Кристиэн перестал подчиняться устоявшемуся распорядку и вставать рано, как привык. Он долго нежился в постели, не желая ничего и понимая, что впереди еще один бессмысленный, никому не нужный день. Можно сидеть в библиотеке и читать книги, неограничиваемый супругом, но что это даст? Знания, которые некуда применить? «Многий ум приносит горести» - так написано в одном из молитвенников. Кристиэн был склонен согласиться с этим, - что ему принесло осознание того, что он еретик? Ничего хорошего, кроме слез и тоски. Сколько он так еще выдержит? Ведь он тоже живой! Неужто и Рихану это нравится? Наверняка нет, Кристиэн был поспорить на что угодно, кроме старого молитвенника. Пусть Рихан жестокий, несправедливый, равнодушный, но так жить никто не сможет. Это не брак для них обоих. Наверняка его брали не для того, чтобы похоронить живым в дальней усадьбе и забыть. Даже если предположить самое жуткое, что Рихан выбрал не того, что ошибся, сколько они протянут? Рано или поздно, это как то закончится. Кристиэн хорошо помнил законы о разводах, расставание нелегко для обоих супругов. Почти во всех случаях – правота на стороне старшего, но есть и исключения, если младший сможет привести достойные доказательства о том, что с ним были незаслуженно жестоки, что почти невозможно. Кто же будет слушать никчемного? Он не девушка. Но есть и случай, когда старший сам понимает, что совершил ошибку, тогда возращает младшего в дом родителей или ищет ему опекунов до нового брака, если тот не достиг совершенных лет, уплачивает родителям или белому храму сумму половины выкупа, признавая свою вину. Но так бывало очень редко, куда как проще обвинить младшего в преступлении и вышвырнуть к серым. Каким путем пойдет Рихан? Кристиэн ведь и голоса не сможет подать, ему не у кого искать защиты. В храме еретик станет желанной добычей для дознавателей и жрецов. Никто не заступиться за него, кроме Майэра, да то тот такой же младший, вся разница – один любим, другой нет. Но Мельдин – лучший друг Рихана. Все будут на стороне младшего.

Кристиэн не мог, не хотел представить себя на ступенях серого храма. Лучше костер! Кристиэну хотелось заплакать, но что это даст, ведь это самое легкое! Сколько уже можно? Он и так слезами умывается. Как все глупо – он рожден быть любимым и желанным, приносить тепло и радость, согревать своего супруга – а стал ненавидимым и ненужным, камнем на шее. Рихан не берет от него ничего – ни красоты, ни нрава, а теперь даже и телом не пользуется. Найгер сломал все мостки между ними. Но ведь Рихан не так уж набожен, он даже не бывает в молельной да и по утрам, вместо полноценного славословия кинет небрежно наговор и все. Никто от него не требует большего. Кристиэн же ревностно соблюдал и соблюдает еретические каноны. Что же теперь делать?

Вставать все равно пришлось. Солнце уже непозволительно высоко стояло за окном. Кристиэн наскоро оделся, обычно утренние дела были долгими – нужно было умыться, вымыть волосы и тело, просушиться и расчесаться, выбрать одежду на день, чтобы не повторить вчерашнего наряда и не нарушить условностей этикета. Все как требуют правила хорошего тона. Теперь ему все это ни к чему, некого радовать своей красотой и аккуратностью. Быстренько сполоснуться, сплести волосы в косы, рубаха и давешняя сойдет, где ему пачкаться? От завтрака юноша отказался, лишь прихватил кусок хлеба – сходить до конюшни.

Выучиться верховой езде Кристиэн мечтал всегда, сколько себя помнил. Но для приморского чиновника покупка лошади и найм наставника для младшего сына было бы слишком дорогим удовольствием, Мадрина никогда бы не позволила. А Рихан обещался когда-то, что научит его летом и сам подберет смирную лошадку, но обещание наверно так и умрет словами. Можно пойти в конюшню, угостить любимцев, взять гребень и почесать им гривы. Никто из конюшенных никогда не возражал против присутствия Кристиэна. Каковы не были бы отношения между супругами, а младший герцог есть младший герцог.

Кристиэн мыслями ходил по тому же, истоптанному им кругу: ересь-Рихан-одиночество, как проклятый и никак не получалось разорвать петлю.

- Очаровательно!- резкий, до боли, в буквальном смысле слова, голос, вывел юношу их раздумий. Рихан вернулся. – Может мне определить тебя конюхом? С паршивой овцы хоть шерсти клок. А ну, марш с глаз моих, в дом!

Прекрасный момент! Рихан рассмеялся так, что лошади занервничали в денниках, прислуга успела смыться сразу, как заметила хозяина. Застал котенка врасплох! Ну и испуганный видок у младшего, словно призрак увидел, а не нежно любимого старшего. Не ждал, значит, стервец, расслабился.

Поездка в Ланку удалась. Более чем. Конечно ему попеняли за то, что он не привез супруга, но потом поутихли. Рихан проверил все новости – в провинции тихо, как в болоте. А в Аторе даже возвели имперский храм, наверно Найгер со злости обгадился. Правда, никто и не знает о том, что под порогом храма кое-кого прикопали, как в тех местах по обычаю водится, чтобы дом стоял. Ну пускай теперь ждут от богов милости, хоть всех посредников перетаскают из столицы, не дождутся. Да и еще оказалось, что деньги, вложенные Риханом по странной прихоти, в строительство городских бань, были потрачены не зря – назло тем, кто злословил по поводу сына десятника, его герцогства и бань. Прибыль превзошла все ожидания. Надо же, он сначала и не поверил толстому купчишке, так яро убеждавшего его дать денег под прибыль. Но идея оказалась прекрасной – понастроить дешевых бань, чтобы за монетку помыться горячей водой, побриться, выдрать зуб и пустить крови, при нужде. Народ повалил толпами, особенно зимой, за медяк можно было купить два ведра горячей воды, четыре холодной и много тепла в общей парной. А после баньки не грех и в пристроенном трактирчике посидеть, после того, как погрел тело, погреть и душу.

А самое главное, что радовало больше прибыли, ибо к деньгам Рихан был равнодушен, тратя их на то, что ему нравилось, а не копя на старость, так это то, что на руках были все документы, что кругленькая сумма дохода законна и честно получена. В народе это зовется – «отмывать деньги», а тут они и вправду отмыты. Главное, нажито благим делом, а там уж мало кто будет копаться в долях прибыли, и думать, почему не сходятся колонки цифр, никому же не обязательно знать про Атору.

Постель всю неделю в Ланке согревал паренек из заведения на Собачьей улице, неприхотливое, но горячее создание. Жаль, что такие не становятся младшими. И печально что котенка и парнишку нельзя поменять местами и мордашками, хотя Кристиэн бы наверно вылетел из веселого дома пинком под зад сразу же, уж равнодушных ледышек там точно не любят. А паренька с Собачьей улицы монахи бы уж совсем не потерпели, был уже один такой. В сердце кольнуло. Зря он вспомнил про Ская, настроение, взлетевшее птицей, упало теперь камнем под ноги.

Рихан даже не заметил сам, что ссутулил плечи, побрел в дом.

***

Как неожиданно он приехал! Как всегда, впрочем. И зачем сам ставил коня, будто в доме помощников нет?

***

Котенок, однако, сдал. Стоило чуть отпустить вожжи и на тебе: косы растрепаны, одежда мятая и отощал так, что кости просвечивают через ткань. Это с кого спрашивать?

- Так он ничего и не ест, сайэ Рихан, - оправдывался управляющий. Ох, подвел мальчик, ну разве ж трудно покушать было? – готовим исправно, приморское тоже. А толку-то? Не ест, кусок какой если в день перехватит и все. Тоскует он у вас, болеет, совсем же бледный стал.

- Не твое дело!

Значит котенок решил уморить себя голодом? Он же гордый, не будет жрать, лучше сдохнет. Проходили уже. Но так просто он не отделается от супруга. Насильно кормить не получится, да и не кормить тоже нельзя. Надо думать. Ибо смерть от голода младшего герцога Кристиэна Рихана Айэ означала бы катастрофу. Это совсем не та цель, к которой стремился Рихан. Почему-то снова тянуло напиться, даже в горле был вкус терпкого «черного лекаря», любимейшего мускатного вина.

- Ужин на двоих в мои покои и несколько бутылок. – распорядился герцог.

Приказ явиться в покои Рихана не стал неожиданностью, но сердце вздрогнуло – какое еще измывательносто уготовано ему?

- Плохо выглядишь. – сообщил Кристиэну Рихан, - я кажется, говорил о том, что ты должен соблюдать этикет в любом случае, даже если меня нет. И еще, почему ты не ешь? У нас плохо готовят или это очередной каприз приморской цацы? Отдельно готовить не будут, так что жри что дают.

- Мне не надо отдельного стола, сайэ Рихан. Я просто не хочу есть, вот и все. Мне хватает совсем немногого. Прошу меня простить за внешний вид, больше такого не повторится.

- Закатай рукав! – неожиданно приказал Рихан, - ну, что застыл?

О, да! Его супруг мастер удивлять. Кристиэн, удивляясь, подчинился. Хорошо, что рукава широки.

Рихан стремительно выскользнул со своего места, дернул юношу за рукав, к себе, поднимая руку и рассматривая запястье и локоть.

- Вот эту палку ты считаешь рукой мужчины? – Рихан даже потряс его ладонь, - Когда я брал тебя в брак, она была похожа на руку более или менее, а теперь что? Или ты считаешь, что я обязан теперь ночами набивать себе шишки об твои мослы? Мне не нужны лишние неприятности от того, что ты собрался подохнуть голодной смертью. Надо мной потом же все смеяться будут, скажут, не смог прокормить приморца. Так что придется жрать, котенок. Я лично буду это контролировать. Сейчас подадут ужин, садись давай.

- Это же очень много, мне столько не сьесть! – не на шутку испугался Кристиэн, увидев свою тарелку. Но на этот раз Рихан прав, отощал он изрядно, стыдно сказать, одежда сваливается.

- Боишся разжиреть? – хмыкнул Рихан, - тренируйся, а не дрыхни до полудня. А я сейчас проверю, как ты ешь. Надо же хоть раз отужинать с супругом-то.

Мясо с грибами, земляные яблоки, хлеб, - тарелка придвинутая к Кристиэну была слишком большой. Такой порции ему бы на три дня хватило. И такой большой бокал с вином!

Кристиэн пристально следил за тем, как Рихан наливает его до краев, сам, отослав прислугу. Обычно, когда ему давали вино, потом было не так плохо, если конечно не считать последней выходки Рихана с Иши. Но никто и не поручится, что это не очередной обман.

- Если управляющий не может решить вопрос о том, чем кормить тебя, то я буду заниматься этим сам.

Как назло, есть не хотелось совсем. Кристиэн растерянно смотрел на тарелку, не решаясь ткнуть вилкой в кусок. А медлить было нельзя. С Рихана станется и разозлиться.

- Признаться, в последний раз ты не разачаровал меня. – степенно начал разговор Рихан, как и полагается старшему супругу за ужином, - Решил исправиться за выходку на приеме? У тебя получилось, правда весьма своеобразно.

- Как мог. Извините.- Кристиэна словно снова щекотали под ребрами, провоцируя на дерзости. – Я не хотел испортить вам ковер.

- Не отвлекайся, мети давай. Вино не забывай. – Рихан взглядом проследил за Кристиэном. – Если честно, мне скучно пить в одиночестве. Может и ты сгодишся. Ну, половину.

Кристиэн с трудом смог выпить половину бокала, вино было крепким, неразбавленным. «Лишь бы не опозориться», жалко подумал он. Второй такой выходки Рихан уже точно не стерпит. Интересно, к чему же ему нужен такой собутыльник? Неужто не с кем выпить из охраны? Тот же противный Нур, который, кстати сказать, теперь прохода не давал Кристиэну, дразня неженкой.

Опьянел Кристиэн почти сразу – голод и страх сделали дело.

- Ты когда пьяный, хоть чуть-чуть на живого похож, - усмехнулся Рихан, рассматривая румянец на лице юноши. Нет. Конечно же, красив. Длинные ресницы прячут обманчивые карие глаза, нежные персиковые щечки, а изящные пальчики, что сжимают бокал украшает только одно кольцо, брачное. Так и не носит подарков, хотя сколько уже ругали за это?

- Чем ты целыми днями занимаешся?

Ой. Кристиэн покраснел еще гуще. Не дай боги, герцог прознает о том, что ищет в книгах его младший супруг. Ой, что тогда будет. Хотя, вот как раз Рихан то и знает ответы на все мучащие вопросы.

- Я живой. – запоздало обиделся Кристиэн, - Только этого никто не замечает. А днем мне есть чем заняться. Я ухаживаю за святилищем, читаю книги, рисую, вы же видели, и на конюшне вот.

- О да, я был в молельной, как языком вылизано. И охота тебе была…А впрочем, таких как ты и приучивают, чтобы в истуканов верили. Куда? Пей до конца!

Интересный вечер намечается, решил Рихан и снова не забыл подлить себе. Мальчишка все равно все забудет, а поговорить хочется. Ну не с Нуром же, в конце-то концов…

Кристиэн все равно был настороже, хотя тревога чуть притихла, задавленная вином и сытостью. Рихан так мирен сегодня на вид, рубаха расшнурована, домашняя одежда, а волосы даже спутаны, как у самого Кристиэна. Только, кажется, Рихан стал седее, или это только кажется?

- А в кого верите вы сами, сайэ Рихан? – осторожно спросил Кристиэн, выпив еще половину, как было приказано.

- Рискованный вопрос, котенок, но ценю. Ты начал меняться. Я даже и не знаю, во что верю. Или в кого? Да ни в во что и ни в кого. Или ты всерьез принимаешь байки про Грома и Молнию? Человечки склонны приписывать свои поступки и мысли богам и оправдывать тем самым свои поступки. Видишь, как по-писаному говорю! Чего не могут понять, в то и верят. Вот ты например, любить не умеешь, не хочешь и не стараешся, а красивую сказочку про Анхара всегда рад послушать. Тебе то откуда понять? Ну что ты так смотришь?

Кристиэн онемел. Это даже не ересь, это….Это отрицание! Его супруг не принимает богов вообще, ни белого учения, ни еретического. Никакого. Он не верит. Как же они живет?

- Ну да, с твоей слабой головкой это трудно принять. Вот для таких как ты, все это и придумали. Боги основовываются на законах, которые управляют нами? Кажется, законы все же придумали какие то древние правители, а потомки приписали их богам и все. Но рано или поздно, найдется тот, кто придумает новые и назовет старые ересью. Ничего не напоминает? Вот поэтому храмовники в каждой дыре и строят храмы, таких как ты, обучать, чтобы не дергались и думали, что все так и надо. Стадо баранов! А приходится делать вид, что ты веришь во все это… Один большой балаган, котенок.

Он пьян. Кристиэн сквозь туман понимал, что на самом деле пьяны они оба. Рихан успел приложиться и до ужина, а Кристиэну и пробки понюхать хватит. Но то, что он говорит, даже под пытками повторять нельзя!!! Нет!

- Я не могу это слушать, сайэ Рихан! Пожалуйста, не шутите так, нас же всех сожгут! Умоляю! – взмолился Кристиэн.

Рихан рассмеялся, глухо и страшно, словно сквозь кашель.

- Ты только что подтвердил мою правоту, котенок. Впрочем, тебе и вправду лучше думать, что я шучу, а то еще и с ума сойдешь, он и так невелик. Я этого не вынесу, дурачок мне не нужен! Если тебе так нравится, хоть живи в своей молельной. Скай бы тебе порассказал о храмах, очень много, но таких как ты, к Скаю и близко не подпускали. Правильно и делали. Хотя… Может бы и ты чему выучился. На денек бы на ступеньки посадить..

Что за бред? Кристиэну было неловко за себя и супруга, но и безумно интересно.

- Почему?

- Потому, - рявкнул Рихан, потянувшись за вином, алая жидкость полилась в бокал Кристиэна, - Знал бы ты, как мы с Скаем тут кувыркались! Тебе такое в самом разэдаком сне не приснится. Для тебя же верх разврата – поцелуй! Тебе такого танца никогда не станцевать…ледышка.

Рихан обхватил рукой свой бокал и Кристиэн увидел, что ладонь герцога дрожит.

- Это смотря какую музыку вы играть будете, для танца. Из под палки мне плохо удается танцевать, простите. – Кристиэн улыбался, говоря неслыханную дерзость, уже без понукивания прихлебывая вино, неожиданно ставшее вкусным.

- А ты за словом в карман уже не лезешь. Не устаю восхищаться, котенок! Но ты и без палки огнем не горишь! – веско сказал Рихан, глядя на юношу в упор, не мигая. – Ну научили тебя рисовать, плясать и молитвы твердить, а больше ничему. Ты украшение, а не человек. А Скай, хоть и преступник, так в нем хоть жизнь была! О, как он ненавидел меня! Аж искры летели, а подмахивал так…А ты только ревешь и ныкаешся по углам, задницу свою драгоценную бережешь! С тобой в свет выйти может и не стыдно, а вот в постель по хорошему лечь, так с души воротит. Найгер сказал, что ты скоро врать научишся, будешь ласковым, лживая тварь. Но только притворством меня не возьмешь. Я таких молокососов как ты, сотнями повидал.

Кристиэну от обиды сдавило горло, он едва мог говорить.

- Но, вы, вы же знали, когда в Тэлете выбрали! Видели, что берете! И неправда, я не ледышка! – на едином дыхании, словно боясь, что прервут, выпалил юноша.

- Да, я ошибся..- губы Рихана скривились, и Кристиэн с ужасом понял, что тот не разозлен, что было привычно, а растерян, - И когда выбрал тебя и когда назвал ледышкой. Лучше бы я еще одну шлюху у серых подобрал. Он может бы и недолго снова прожил, зато было бы по ком потом плакать. А тебя как и нету, пустое место.

- Тогда, - Кристиэн дрожал голосом, - тогда может быть, вам лучше поговорить с зеркалом?

Он встал из-за стола, аккуратно поставив бокал, выпрямив плечи. Он уйдет. Вот сейчас. Главное, дойти до конюшни, дойти ровно, так чтобы никто ничего не заподозрил, а потом он уйдет так далеко, что никто не сможет его вернуть и никто не найдет. И больше никогда не будет так больно.

Кувшин врезался ему в плечо, Кристиэн охнул, от боли и от того, что вино было холодным и пролилось на него. Кувшин разбился на несколько частей.

- Я тебя не отпускал, сучонок! Сидеть! А ну, подлей еще! Ты уйдешь отсюда только тогда, когда я прикажу это, и никак иначе! Ты стал забывчив, Кристиэн!

- Вы и имя мое вспомнили? – Кристиэну казалось, что эта пьяная ночь никогда не кончится, но он все успеет сказать, - Что я вам сделал? За что вы меня так мучаете? Я старался, с самого начала!

- «Я, я, я!» Одно «я», а ты хоть раз спросил, каково с тобой мне? Скай понимал меня с полуслова, с взгляда! Если уж трахались, так до утра, а дрались до крови!

- А вы его тоже в первую ночь изнасиловали, так же, как меня? – вдруг спросил Кристиэн, отделяя каждое слово от другого и наступила тишина.

- Дурачок! – Рихан вернулся в себя, словно и не было бешенства миг назад, - Ну ты и дурачок! Маленькая мстительная тварь, гаденыш. Я теперь великолепно твоего братца понимаю, мало он тебя бил! Хорошо, что, котенок мой, ты мне в сапоги не гадишь! Хотя на ковер уже научился. Если ты своим умишком еще не понял, то я расскажу тебе. Ская я взял из Ланкского серого храма. Смертника. Но трахаться его там научили знатно. Может мне туда тебя на месяц-другой сплавить? Повод бы нашелся. Если что потом широковато будет – ушьем! – Рихан нервно засмеялся.

Четвертая бутылка. Кристиэн сам поставил ее под стол. Такова традиция.

- Ну чего? Испугался? Я полгода прожил со Скаем, лучшие полгода из всех лет, что были. И вспомнить жутко и еще хочется. А с тобой как в склепе. Что тебя трахать, что твоего Анхара каменного – без разницы, думаю.

- А разве вам только в постели я нужен, только этого хотите? – Кристиэн наклонил голову на плечо.

- Да неплохо было бы! Когда у голодного перед мордой куском мяса машут, всякий озвереет! Сам понимать должен! Я когда брал тебя, думал, привезу к себе, все ему расскажу, может поймет, а за ночь простит. Не сдержался я, как тебя увидел. А ты что тогда трясся, что сейчас. А ты ничего не понял, вообще нихрена! А на ложе вообще отвратителен. Ну хоть сейчас, разденься, хоть на тебя так посмотрю. Ну же, скидывай тряпье!

Голос у Рихана заплетался и Кристиэн понял, что супруг невменяем, а ему самому почти дурно, ничуть не лучше. Но дикое желание доказать, что он не пустое место, что не надо так с ним! Не надо так говорить с ним!

- А… - юноша яростно сдирал с себя рубаху, штаны, запутываясь в широких рукавах и шнурках, - Да хоть обсмотритесь!

Дернул за косу, срывая черную шелковую ленту, тряхнул вырвавшимися на свободу волосами, повернулся…

- Сайэ Рихан!

Рихан медленно заваливался на стуле вправо, ужасающе медленно, его руки цеплялись за край стола, роняя посуду, а глаза не видели, лицо посерело.

- Ты..- едва шептал он, - ты…

Кристиэн кинулся к нему, едва не споткнувшись на тряпках, но успел похватить, принять на себя тяжесть герцога.

- Дурно..окно открой… - слава богам, в сознании!

Кристиэн одной рукой оперся об пол, чтобы не упасть самому, а второй крепко обхватил супруга, удерживая, не давая соскользнуть окончательно. Было очень тяжело и как назло, мешались распущенные волосы.

О боги! Кристиэну еще никогда не приходилось сталкиваться с пьяными приступами, а тем более ухаживать за кем-то, кто болеет ими, и все же он сообразил. Подсунул меж собой и герцогом глубокое блюдо, стряхнув с него еду прямо на многострадальный ковер и велел, как мог:

- Давайте же, быстрее!

Нужно будет вынести, - отметил про себя Кристиэн, помогая герцогу дойти до кровати, точнее таща его на себе, и еще внимательно смотря, чтобы никто не наступил на осколки. Надо позвать лекаря.

- Я тебе позову! Твою мать, …. так, что сидеть не сможешь! - прохрипел Рихан.- Не шуми!

Так. Уложить набок. Кристиэн где-то краем уха слышал, что так нужно поступать с пьяными, чтобы не случилось беды. А еще нужно вынести блюдо, обязательно и принести воды, в его комнате есть кувшин со свежей. А ведь самому трудно идти, шатает и в голове мутно, ноги как вата, но Кристиэн кое-как натянул штаны, ухватил блюдо.

- Куда?- прошипел герцог, - Не сметь!

- Я воды принесу и это выплесну! Я сейчас же вернусь! – пискнул Кристиэн.

- Только посмей удрать!

Да куда же он удерет-то?

- Что, неженка, снова опозорился? – Нур с ухмылочкой, перекосившей рожу наемника, перегородил Кристиэну дорогу, - Неслабо, однако..котеночек ты наш..

Кристиэн все таки не удержал блюда, вывернув его прямо на аторца.

- Убью сучонка!!! – вопль потряс дом, а Кристиэн уже успел шмыгнуть обратно в герцоговы покои, сюда никто не посмеет ворваться. Но потом Нур его убьет. И воды теперь не принести…

Но какой-то странный человек, видимо новый слуга, еще не знакомый с нравами герцога, поставил на дальний столик кувшин для умывания и небольшую миску. Как же вовремя! Кристиэн надеялся, что Рихан уснул, должен был.

- Ты забыл? Я, кажется, приказывал тебе раздеться.. – тихий голос с ложа все же убедил Кристиэна, что супруг не спит. Рихал лежан на кровати и было видно, что он бледен и слаб. Но этот человек наверно даже при смерти будет думать об одном.

- Сейчас, сайэ Рихан! – взмолился уже вконец измученный Кристиэн, смачивая полотенце,- только оботру вас, чуть спокойно полежите!

Рихану даже не захотелось спорить на этот раз. Надо же, однако года подбираются все ближе и ближе..никогда с ним такого не случалось.

«Это вас боги за хулу наказали», думал с досадой Кристиэн, аккуратно обтирая плечи, лицо и грудь супруга.

Протянул стакан с водой.

- Выпейте, это просто вода.

- Да пошел ты! – стакан разлетелся об стену осколками.- быстро сымай штаны!

Кристиэн почему то улыбался, муть в голове не проходила, и он сам хотел стереть со своего лица эту ненужную и нежеланную улыбку. Со вздохом стащил штаны. Отвратительно отдаваться пьяному.

Лег сам. Привычно сжался, напрягая тело, ожидая боли и грубости. Но Рихан всего лишь обнял его обоими руками и Кристиэн вздрогнул от холода пальцев. Словно с улицы. Рихан же прижал к себе, подминая, просунул руку к груди, прямо к сердцу. Жарко шепнул прямо в ухо:

- я бы тебе сам вырвал его… за все…котенок..чтобы ты отпустил…

***

Лучше бы этого утра не было. Рихан проснулся от того, что нестерпимо болела голова, в комнате было холодно, а сам он мерз, даже закутанный в одеяло. А откуда тут взялся котенок? Спит. Рихан задержал взгляд, даже забыв о заслуженно больной голове.

Вытянутое по ложу медовое тело, от линий которого сразу трезвеешь, длинные ноги, маленькие ягодицы, такой нежный изгиб спинки и подоткнутые под грудь руки, словно котенок спрятал лапки. Так откуда же тут Кристиэн, если в постель его очень давно не приглашали, а сам он придет врядли. С трудом, но Рихан вспомнил вечер накануне. Так, теперь понятно, почему одежда разбросана, окно раскрыто, на полу тряпки. Надо же было так ужраться! Котенок, кажется на себе его дотащил, обтер и спать уложил. Странно, что не бросил подыхать и не сбежал. Истинно посредническое милосердие.

А еще, вспомнил, перепуганное лицо Кристиэна, когда тот обернулся. Беспокойный.

Хм, а если…. Рихан уже наслаждался утром, еще бы глоток пива и было бы все прекрасно. А котенок рядом так расслаблен и сладок, пахнет приятно. Что не говори, а супруг конечно хорош собой, да и следит за телом тоже тщательно. А откормить – плевое дело. И ох этот изгиб, от талии к ягодицам, даже не прикрылся ничем, паршивец. Хотя чем, все одеяла у Рихана. А как этим не воспользоваться?

Кристиэна разбудила резкая боль вторжения, незваного и нежеланного, тяжесть чужого тела. Частое сбивчивое дыхание и резкие толчки.

- Я, кажется разбудил тебя? – шепнули ему в ухо. – Извини, не хотел. Не думал, что почувствуешь.

Отвратительная вонь перегара и боль. Снова семейное утро. Кристиэн стиснул зубы. Не будет слез.

- Проследи, чтобы прибрались! – Кинул Рихан супругу, уходя, - А когда вернусь, чтобы ты был в этой же постели, как положено! Может хоть грелка выйдет. Я проедусь.

Голова болела так, что впору было разбить ее об стену, Кристиэна шатало. Он кое-как оделся, проскользнул в свою комнату. Всего несколько часов до нового мучения. И теперь больнее от того, что бьют словами – «пустое место», за что его так? Рихан сам объяснял, что он должен стать тенью. Как все сходится. Вчерашний вечер всплыл в памяти, еще бы вспомнить то, что говорил Рихан!

- Как вы, сайэ Кристиэн? – взял его за локоть управляющий, - Вам лекарь нужен?

- Нет, спасибо. – через силу улыбнулся Кристиэн, - Распорядитесь, пожалуйста, чтобы там прибрали и если можно, пусть принесут завтрак.

- Да что вы все просите да спрашиваете? Вы тут почти хозяин. – всплеснул руками управляющий, - Сейчас вам все принесут. Оладьи или омлет?

***

Глава 16

Мельдин вернулся в монастырь в глубокой задумчивости, уже поздно вечером. Тэльдо уехал из трактира чуть раньше. Ветеран нашел комнату Кристиэна, они наверняка с Майэром там, волнуются.

- О, Мэл, наконец-то!- кинулся к нему младший супруг,- Ты куда же пропал? Все хорошо? А мы смотри, что делали!

- Зачем? – опешил Мельдин, увидев то, о чем говорил Майэр.

Кристиэн сам встал с кресла, опершись на протянутую руку Майэра, тряхнул волосами, обрезанными чуть ниже плечей. Оказывается, они чуть вьются, пришло на ум Мельдину открытие. А казалось, совсем прямые. Кос не было, а в обрамлении локонов, теперь не сдерживаемых ничем, лицо казалось совсем юным, даже и не дать кристиэновых полных лет. Совсем мальчишка, только грустный. Большие печальные глаза, постоянно сомкнутые теперь губы и резкие скулы, и как будто стал выше ростом, хотя и так довольно высок.

- Правда, красиво же?! Так лучше! – Майэр приобнял Кристиэна за плечи, а тот смотрел на Мельдина, с только ему одному понятным укором. «Ну где же ты был! Я так жду вестей!» . Это Мельдин читал без труда и без слов.

- Да, - собрался он с мыслями, - И вправду, красиво, тебе, Кристиэн, очень к лицу! Это твоя работа, Майо?

- А то! – Майэр гордился работой, - Сидели мы, сидели, ждали тебя, а я смотрю и думаю, что если косы состричь, то и не так плохо будет, все равно они тяжелые были. Кристиэн согласился.

Мельдин вздохнул, предчувствуя еще один скандал. Ну как объяснить Майэру, что он иногда забывается, что Кристиэн не живая кукла, с которой можно делать все что угодно, раз она не сопротивляется и безразлична ко всему! С одной стороны понятно, Майо хотел отвлечь Кристиэна и перевести его внимание хоть на чуть-чуть, на что-то другое, но с другой… Ведь, по большому счету, младшему Рихана все равно то, что происходит кругом, если дело не касается конечно герцога Айэ, ему бы с самим собой и своей бедой разобраться. А Майо наверняка даже и не спросил его, заболтал и все, решив поиграться с кристиэновыми косами. Впрочем, может и Майэр прав, Мельдин уже сам во всем запутался, и Тэльдо этот еще, тоже отчасти дело говорил. Рихан, который за решеткой плюет на все и на всех, но исправно пытается отвести любые обвинения от имени Кристиэна.

- Красиво. А тебе самому, Кристиэн, нравится? – спросил он юношу напрямую, помогая ему снова сесть в кресло. – Вы ужинали?

Кристиэн склонил голову набок, он теперь так и отвечал, кивком головы, глазами, если конечно отвечал, что бывало не всегда.

- У меня нет новостей, маленький. – пришлось сказать правду, - Все дознаватели копаются, дело основательно затянули. Рихи хорошо себя чувствует, чего и тебе желает.

Жадный блеск в карих глазах. Мольба. «Расскажи дословно, что он сказал?!».

- Мы минутку всего поговорили. Сегодня Элвиан дежурил. А Рихи допрашивают об одном и том же. Я же тебе говорил, теперь камера другая, хорошая комната, даже с книгами. Вот и все. Ничего нового. Я увижу его, скажу, что ты косы остриг и теперь даже еще лучше стало.

Кристиэн мотнул головой, протестуя. «Не надо! Не говори!»

- Ну как хочешь. Ему бы понравилось.

Мельдин осекся. Зря он это сказал, малыш снова скис. Ну почему им не дадут хотя бы однойвстречи?

- Ладно, маленький, время позднее, мы поедем. Ты уж извини, устав тут тоже строгий, а тебе еще к лекарю надо, меня предупреждали. К празднику, он скоро, мы вернемся. Ты уж потерпи, хорошо?

Опустил ресницы. Услышал.

- Не скучай! – Майэр обнял Кристиэна, поцеловал прямо в густые волосы.

Нехорошо получилось. Рихан перешел на неторопливую рысь, ослабил поводья. Сколько он еще так сможет жить, разрываясь?

Однажды, давным-давно, когда он еще был горячим нетерпеливым юнцом, кто-то из наставников сказал ему: «хочешь узнать, насколько ненавидишь? Представь своего недруга мертвым и познаешь эту меру. Так ли хочешь этого?».

Не стоило применять этот совет сейчас. Рихан содрогался от той боли, что возникла только от одной мысли о том, что котенок умрет. Хочет ли он, чтобы Кристиэн умер? Хоть от горячки, хоть как Кайс? Он бы избавился от досадливого мальчишки, а Найгер был бы счастлив. Нет! Не хочу! – все в нем сопротивлялось этим рассуждениям. Он не хочет смерти котенку. И этот вечер, что был у них, - внимательные обиженные глаза, капелька вина на губах, и испуг от того, что старшему стало внезапно плохо. Котенок не оставил его, держал, вытирал, не брезговал и не плакал. Не испугался.

Стоп! Рихан даже осадил коня. Не испугался? Это что-то совсем новое, это не про котенка. И ведь не впервый раз изменения удивляют. Совсем он нюх потерял, котенок ведь страшно изменился после исповеди, что там наговорили ему? Он ведь почти перестал бояться, стал дерзить, и он выиграл схватку против двух – Рихана и Иши. И вчера не завыл от страха.

Как это понимать? Котенку уже совсем все равно, что с ним делают? Или он устал бороться? Но если ему помочь?

Найгер хочет, чтобы он отказался от котенка, и не просто вышвырнул вон, а поучил уму-разуму. Последнее, конечно, всегда полезно, но аторцы не отстанут, пока котенок в доме. Что же делать? Сладкий Кристиэн пусть и холоден, но хочется его нестерпимо, это Рихан сумел признать для самого себя. Хочется аж до боли в паху. Этим утром в комнате пахло сонным теплом, а потом обидой. Наверно котенок весь исплакался в недоумении. Да и он сам хорош, протрепался все таки про Ская, зачем? Зачем выпустил это наружу, дав мальчишке оружие в руки? Трепло старое.

Нельзя так жить. Рихан понимал, еще совсем немного и он не выдержит, сорвется, сделает что-то с котенком или с собой. Наверно лучше с собой, хватит смертей. Вокруг него уже трое – Кайс, Скай и Иши. Шлюху дешевле было убить, чтобы не болтал чересчур длинным языком. Но и с Кристиэном ему не жить, скорее всего тот тоже на пределе сил. Расстаться? Нет сил, как отказаться от такого самому, добровольно? Твареныш сводит с ума.

Рихан резко повернул коня. Как это сразу не пришло ему в голову? Решение возникло, словно молнией сверкнуло. Именно так он и поступит. Так будет лучше для всех. Брак – расторгнет, до первого года со дня свадьбы. Вернуть котенка родителям? Рихан аж сплюнул от воспоминания о семейке Тэхи. Да и еще им денег дать? Нет! Этак они с него вытянут и котенка снова продадут повыгоднее. Но ведь можно назначить опекуна, при его согласии, конечно, ну к примеру, Мельдина. Мелу потерпеть два годка, пока котенок подрастет, а потом пусть пристроит его в заботливые руки, на такого красавца найдутся желающие. Так он себе развяжет руки от одной веревки, а от второй – можно снова вернуться в войска, в бой, наняться и уехать, с его списком заслуг это нетрудно. А когда он вернется, если конечно, вернется, рана заживет и тогда пусть Найгер подкладывает кого-угодно, будет уже наплевать. Да и то, в течении трех лет с развода он свободен от выбора. Всем будет хорошо. Котенок спит и видит, наверно, свою свободу и себя вдовцом. Рихан готов был покляться, что наврядли Кристиэну захочется в веселый дом или к родителям, поэтому на Мела он согласится. Мельдин должен выручить. А ведь котенок еще не знает, что богат, что все имущество – принадлежит ему, и Мелу он точно не будет обузой. Малость только в одном, нужно сделать так, чтобы Кристиэн ненавидел своего супруга, чтобы согласился на развод. С этого святоши ведь может и статься, вспомнит про свою клятву и упрется, чтобы гаденыш быстрее забыл все что было, чтобы нашел того, кто разложит его по постели так, как нужно.

Сейчас конец весны, а свадьба у них была вначале осени, значит еще есть время, чтобы побаловать себя приморским красавчиком. А за ненавистью дело не станет.

Теперь домой, к сладкому котенку.

***

Кристиэн с наслаждением вымыл и высушил волосы, переоделся в чистое. Даже, впервые за долгое время, поел с удовольствием – оладьи с яблочным вареньем. На этом все приятности и закончились. Нужно возвращаться в комнату к Рихану, ждать супруга, пока он соизволит вернуться.

Еще ни разу он не был в этой комнате один, без хозяина. Из окон просматривалась дорога и Кристиэн решил пока не ложиться в постель, а получше рассмотреть жилище Рихана, интересно же, как живет старший. Он ощущал себя ребенком, которого оставили одного в доме и он бродит, раскрывая шкафы и с восторгом и страхом, заглядывает в буфет, где таится заветная банка с вареньем.

На кресле небрежно брошена одежда, куртка, перевязь, в стойке, из дорогого дерева – оружие. Кристиэн слабо разбирался в этом, но саблю от меча отличить, конечно, мог. Какое все красивое и опасное! Хотелось потрогать хотя бы рукоять, а о том, чтобы подержать оружие в руках он и мечтать не смел, но так и не коснулся даже навершия. Это личная вещь Рихана, воина и не его, рукам младшего, касаться оружия.

Еще книги на забавном шкафу, без стенок и дверок, но с полками. Молитвенник, еретический, Кристиэн скривил губы, еще заметил толстые романы, явно не читаные, купленные или от скуки или для того, чтобы не выглядеть безграмотным мужланом в глазах аристократии, ну или потому, что автор был в фаворе у публики. Неважно. Краткая История, те же тома, что и в библиотеке, только поменьше и явно новее. Значит, те книги, что в хранилище, Рихан покупал не сам? А кто? Достались от предыдущего владельца дома? Задавать вопросы и рассуждать Кристиэну было интересно всегда, даже если он вел разговор с самим собой. Да чаще с самим собой, чем с кем-то другим, не все снисходили до глупого мальчишки-младшего. А Рихан, зимой, часто пояснял ему многое..Эх. Где же та зима? Ого, какая большая книга! Что это? Кристиэн мельком кинул взгляд за окно – никого, и потянул том к себе. Не поверил своим глазам – «Книга наставлений к забавам супругов». Какое интересное название.

Картинки! Таких Кристиэн не видел никогда, а лицо и уши мнгновенно залила краска смущения.

Мужчины с мужчинами, мужчины с женщинами, в разных позах соития. Кристиэн даже не думал, что человек может так изогнуться. Так вот о чем вчера толковал Рихан! О танце, который танцевал Скай… Скай, который почему то, по словам старшего, был из серого храма. Разве бы Рихан взял такого?

Кристиэн захлопнул книгу, устыдившись, и увидел, что из нее выпала бумага, вдвое сложенный листок. Он наклонился, поднял потерю и развернул, не думая, что это неприлично. И едва не выронил снова.

Наверно Рихан был на каком то совете, скучном, и как часто водится, от скуки марал пером бумагу. Рисовал разное, завитушки, значики и имя – «Кристиэн», написанное витиеватыми буквами, много раз оттененное, на это явно затрачено немало сил, украденных у страны, которая ждала действий и решений от Рихана Айэ. Кристиэн рассматривал рисунок, не веря своим глазам. Его имя. Рихан думал о нем?

Услышал голоса в коридоре, торопливо всунул листок меж страниц, не глядя, поставил книгу на место.

Люди прошли мимо. Но, Рихана хоть и нет, но рисковать больше не стоит. Кристиэн наконец то разделся, в комнате было хорошо натоплено, забрался с ногами в кресло, уж на кровать перебраться он успеет всегда.

Он не мог сам себе не сказать о том, что было внутри. Вчера он увидел снова другого супруга – совершенно незнакомого. Этот новый Рихан не был ни злым, ни жестоким, ни насмешливым, он был несчастным, абсолютно точно. До сих пор тоскует по Скаю? Слишком откровенен – сказал, что до Кристиэна супругом был отступник со ступеней. А он так, всего лишь замена, обида снова царапнула по сердцу. Он, которого в чистоте хранили до супруга, знающий многое, из хорошей семьи, стал для своего старшего хуже преступника. Рихан любил Ская, это даже Майэр сказал. А его, Кристиэна, никто не любит. Потому что любят то просто-так, а не за что-то. Рихану до сих пор больно, что Скай погиб, а если умрет он, то наверно все вздохнут с облегчением. Рихан наверно уже раскаялся в своей откровенности. Но все равно больно! Зачем судьба свела их вместе?

Но что значит этот листочек? Почему супруг так тщательно прятал его и так старательно вырисовывал имя? Думал о нем, как тогда, когда утешал в купальне? Или просто действительно маялся от безделья?

И Кристиэн понял еще одно, что, кажется, Рихану нравится его сопротивление и дерзости, что он чаще готов бить за слезы и крик, чем за наглость. Может Рихану хоть как-то интересен строптивец? Но иначе Кристиэн уже не мог. Он устал от плача сам, от бессилия и тоски. Да и что с ним могут сделать? Избить? Изнасиловать? Это будет в любом случае, даже если он будет презрительно молчать. А еще Рихан говорил, что у Ская был другой нрав, что Кристиэн слишком слаб и труслив. Может этот Скай не боялся своего старшего?

Но развить эту мысль Кристиэн так и не успел.

***

- Ты, кажется, перепутал, - голос Рихана заставил Кристиэна сжаться, - я велел тебе ждать в кровати. Впрочем, есть шанс исправиться – помоги раздеться.

Кристиэн был изумлен переменой в облике супруга – куда девалась усталость и похмелье? Ни следов ночного разгула, герцог подтянут, бодр и свеж. Вот что значит хорошая прогулка! А когда Рихан брал его с собой.

Юноша снял с супруга легкую куртку, повесил ее на спинку кресла, туда же положил и рубахи. Но стоило ему расстегнуть пояс, как сразу вспомнилась первая брачная ночь, он, дрожащий от страха, стоящий на коленях. Теперь же раздевать Рихана было привычным делом.

- А другой бы на твоем месте догадался б не только штаны стянуть. Ну в принципе, трудно было ожидать, что что-то большее тебе придет на ум.

Обида снова вспыхнула ожогом.

- Я не Скай, сайэ Рихан, простите меня за это, я Кристиэн.

Его ухватили за подбородок, грубо, не щадя нежных щек.

- Я знаю это, котенок. Мне думается, ты слегка обнаглел. Мне тебя словно подменили. Что скажешь?

Кристиэн едва справился с набедренной повязкой. Ой, что будет..Рихан уже взбешен.

- Скажу, что у меня тоже такое ощущение. Вы тоже стали другим, раньше били за дело, а теперь и просто так. И какая мне разница, в этом случае, плакать или наглеть?

Кристиэн выпрямился, встал, глядя в лицо супруга.

Ого! Рихан умел ценить смелость. Мальчик и вправду пока не лжет. Сколько же он собирался? Значит, мысль о разводе была верной, это правильный путь для обоих. Но пока, есть время на удовольствие.

- Тебя надо чаще поить вином, язык становится шустрее, а завтра может и весь зашевелишься. Марш на кровать!

Рихан и так еле сдерживался. Желание было животным, нетерпимым. Он вдыхал запах свежего, юного тела, ласкал мягкие, еще влажные волосы. Сейчас паршивец все свое получит! А раз стал такой храбрый, то пусть не орет!

Жесткие пальцы до крови впились в затылок, притискивая голову к паху, Рихан нетерпиливо двигался вперед.

- Ну же, поласковей! Вот так..Хорошо.. – застонал он, - Ложись на спинку, котеночек.

Супруг был неистов, Кристиэн помнил, что его давно не брали с таким остервенением, даже когда насиловали. Сейчас же, когда он прожил почти год в браке, супругу все равно было мало, трудно было противостоять похотливому бешенству Рихана. Его не целовали – кусали, за плечи, шею, грудь, он вскрикнул, когда прихватили зубами сосок. Обычно Рихан хоть что-то шептал, хоть ругательства, а теперь же он просто рычал. Кристиэн давно усвоил нехитрую мудрость, которая известна хоть храмовым служкам, хоть изысканным женам аристократов – не получаешь удовольствия, так хоть расслабься. Он просто растекся по кровати, предоставив свое тело супругу, а потом уже сам обхватил талию Рихана коленями, делая проникновение доступней. Может скорее насытится?

- Ого, а тебя стоило почаще злить! – Рихан довольно откинулся, не отпуская своей жертвы, - Но если ты думаешь, что так легко отделаешся, то жестоко ошибаешься. Я намерен развлекаться долго, только вот винца прихвачу и еще кое-что.

Зря он заглянул в эту книгу, горько подумал Кристиэн, теперь он будет лишь знать больше о том, на что рассчитывает Рихан, а незнание этого было легче.

- Отпей, котенок. – в бокале оказалось немного белого вина. Кристиэн покорно глотнул.

Откуда у Рихана столько сил? Да, он и вправду настроен на долгие игры. Кристиэн сдавленно застонал, когда сдавили яички.

- Ничего, котенок..сейчас будет веселее.

- Передохни, сладкий, наберись сил.. – улыбнулся Рихан такой усмешкой, словно предвкушал что-то особенное.

Рихан открыл ту самую, заветную комнатку, которой грозился еще в первые дни их брака и вернулся оттуда с небольшой сумкой и шкатулкой. Кристиэн наблюдал за супругом, тело горело, болели плечи, зад, грудь, скоро появятся синяки.

Раньше Рихан не курил при Кристиэне дурных трав, хотя юноша несколько раз чувствовал странный запах в комнате, когда приходил на ночь. Траву эту герцог купил самолично у южного торговца за бешеные деньги, но курил нечасто. Она помогала забыть о многом и обрести хорошее расположение духа, но давала слишком сильное возбужение телу. Но котенку следует дать совсем чуть-чуть, пусть его разум постарается остаться ясным, пусть запомнит все.

Кристиэну не нравился запах, слишком сладкий, а Рихан как назло, поднес плошку с трубкой прямо к нему.

- Затянись, несильно. Это приказ. Тебе будет лучше, ну же? – серьезно сказал старший, - Посмотрю потом, как ты сам отсюда уйдешь.

«Меня унесут», отрешенно подумал Кристиэн, следуя приказу.

- Ну котенок, раньше мы играли с тобой на одной флейте, а теперь я покажу тебе разные инструменты. – Рихан откинулся на подушки, подтянул к себе сумку, - дай лапку сюда.

Кристиэн, наконец увидел содержимое сумки. Он слышал о таких игрушках, что применяют старшие в постелях, но никогда не видел их своими глазами. А Рихан показывает ему каждую и еще объясняет ее назначение, и что он будет делать! Кристиэн почувствовал испуг, хотя трава делала свое дело, помимо воли он ощущал возбуждение от слов и вида, тело предавало его.

- Сайэ Рихан! Я никогда не делал этого, не надо! Прошу!

- О! Котенок сдался без боя? Где же твоя гордость, Кристиэн? А? – Рихан пощекотал ему ребра. – Ты еще много чего не пробовал, ну ничего, мы наверстаем упущенное. Приподнимись!

Рихан сдержал свое слово. Кристиэн плакал со связанными руками, от боли и возбуждения, совершенно ему ненужного. Рихан безошибочно находил на его теле чувствительные точки, а ниже пояса было что-то болезненно-напряженное. Кристиэн покорно принимал все то, что брал из, казалось, бездонной сумки, Рихан, кусал губы в кровь, когда супруг хватал его за самое нежное место, словно за игрушку. А потом он просто не выдержал, того, что с ним делали, смеси похоти и боли, своих чувств.

Рихан плеснул водой на Кристиэна, неожиданно обмершего в самый торжествнный момент. Уф, всего лишь обморок! Переутомился с непривычки.

- Я тебя, котенок, досуха выжму!

Рихан аккуратно похлопал Кристиэна по щекам, брызнул еще водой. Юноша открыл глаза, едва-едва и провалился в сон.

Крови было удивительно немного, но Рихан все равно вызвал лекаря, а слугам велел перестелить белье в спальнях обоих супругов.

- Да уж, - скептически заметил лекарь, подозрительно принюхиваясь, - Нельзя же так, в в самом-то деле! И несколько дней не тревожьте. Пусть отдохнет.

****

- Да ты обезумел! – Рихан еще никогла не видел друга в таком гневе, сколько помнил за все время знакомства. Даже в юности Мэла приходилось защищать от соказарменников, так не любивших толстоватых наивных провинциалов.А в бою Мельдин всегда сохранял спокойствие.

- Как тебе такое в башку то придти могло! Я не понимаю! – Мельдин сам отправил Майэра прочь из дома, прогуляться, когда услышал просьбу Рихана. – Слов нет.

- А что тут понимать? Мэл? Еще одну исповедь с ними я и сам не хочу пережить. Я пытался сделать что мог, нашел такого, к которому придраться нельзя, воспитали как следует, но оказывается, итить, и тут нашли! Приморец, оказывается! Да и я с ним не могу уже, никогда не свяжусь больше с мальчишками! Он меня ни любит, не нужен я ему, как есть – посредник. Ему самая дорога в храмы была. А теперь мне куда его деть прикажешь? Вернуть родителям? Платить им еще раз и чтобы они его снова продали, как мне? В Серых храмах он не выживет и не заслужил.

- Я сам бы убил тебя в этом случае. – как то уже спокойно сказал Мельдин, - если бы узнал, что ты отдал Кристиэна серым. Ну так как, Рихи?

- Я не могу так больше жить. Если бы я тогда, в Аторе знал! Думал, буду давать деньги, оборачивать их и построят себе храм и отвяжутся, ну в кривляниях поучавствую. А оно вот куда зашло, жрут с потрохами. И скинуть с горба их не скинешь – тут же подставят под верхнюю канцелярию. Вот я думаю, пристрою парня и подамся на юг, в наемники. Все заново. Не впервые. Мне действительно его некому доверить. Что ты так дергаешся? Он не объест тебя – я переписал на него все, что есть и ты опекуном и распорядителем, до совершеннолетия. Случится ведь чего – он с голоду не умрет, но и разобраться не сумеет, да и шакалье набежит. А потом, пусть живет, как захочет или найди ему кого получше, чем я. Возни с ним немного, краски, молитвенник и все.

- Какой же ты дурак стал, Рихан… - покачал головой Мельдин, рассматривая друга, как будто узнавая заново, - Что с тобой стало? Все же было совсем не так. Ты так долго ждал счастья, а теперь сам отказываешся от него. Я же тебе говорил – Кристиэн это подарок. Такие очень редки. Да и неравнодушен он к тебе, просто молод еще, неопытен. Мне так показалось.

- Тебе показалось, вправду. Я ему противен. Он совершенно не приспособлен для семьи, только для белых храмов. И только из-за жадности своей мамаши им не достался. К тому же, лжив насквозь.

- Эти бредни тебе Найгер наплел? Я поверить не могу. Взять мальчишку, как игрушку, а как разонравилась – выкинуть? Так?

- Если бы я хотел его выкинуть, вернул бы родителям. Но туда он врядли захочет вернуться. В конце лета я подпишу все документы и возьму вину за развод на себя, уплачу положенное. А он избавится от меня. Я прошу тебя об опеке. Если не хочешь селить его у себя, то найми людей, пусть он живет в нашей усадьбе.

- Я не о том. Если надо, я приму его в свой дом. Нам такое солнышко не помешает ничуть. Но Рихи, неужто ты потом возьмешь аторца?

- Никого я не возьму, ты оглох к старости? – нервы начинали сдавать, Рихан предполагал, что разговор будет тяжелым, но не думал, что настолько. Уже несколько часов они перемалывают одно и тоже. – Хватит мне! Я уеду на юг, без возврата. Совсем не вернусь слышишь? Только так от них избавится можно. Не в петлю же лезть, в самом то деле…

- О боги..- сдавленно простонал Мельдин, - Скажи-ка мне, Рихи, ты ведь снова бьешь его?

Ну конечно, вечно всем сострадающий добряк Мельдин не может не задать такой вопрос. Ясное дело, мальчишке все умиляются.

- Я стараюсь его не замечать. Чтобы они видели и своих письмах Найгеру писали это. И мне каждую неделю письмо. Мэл, каждую! Они ему все докладывают.

- Мне кажется, что я разговариваю с ребенком. Что такое, Рихан Айэ? Ты взрослый мужик, а тобой вертит куча прохвостов, на которых, ты кстати и валишь свои грешки. Ты бы слышал себя…

- Что ты можешь понять..

- Да уж куда мне! Не я ли в том доме был, где мы с тобой Кайса собирали?! Вот ты мне отдашь Кристиэна, а ты хоть подумал, каково ему будет? Ты ему честно скажешь, за что выбросил через год после свадьбы? Или соврешь? Не скажешь, что струсил?

- Нет. Зачем ему это? Пусть он меня ненавидит и забудет как дурной сон. Чем быстрей, тем лучше.

-А ты уверен, что он ненавидит тебя? Что-то я помню совсем по другому. Зимой он смотрел на тебя как на божество.

- С зимы много воды утекло, очнись. – Рихан уже сам не рад был, ну почему с Мэлом так трудно? – Я не хочу сейчас расставаться с ним. Но осенью, разведусь, запру дом и уеду.

- Значит уехать от Найгера ты можешь? А отстоять мальчишку нет? Что-то не сходится…

- Им важно, чтобы я избавился от Кристиэна. Хорошо, нам все равно нет житья вместе, но они не могут заставить быть меня на одном месте, а уж тем более против указа императора не пойдут, если я выбью приказ на себя, о направлении на юг. Кристиэн будет в хороших руках, я буду спокоен. Найгер утрется.

- А почему ты не уедешь вместе с ним? Закон позволяет брать в поход супруга, если тот мужчина и подданный императора.

- Мел, ты совсем отупел? Потому что они отстанут ровно тогда, когда я и котенок будем в расстоянии друг от друга!

Мельдин снова тяжко вздохнул, утер пот.

- Я не знаю, Рихи. Конечно, я приму Кристиэна, но неволить его не буду. Но все это очень дурно пахнет.

****

Рихан больше не приходил. Кристиэн очнулся у себя в спаленке, заботливо облепленный повязками с мазью, замотанным в одеяла. Но выздоравливать ему не хотелось. Да и вообще ничего уже не хотелось. Он лежал целыми днями, отвернувшись к стене, чувствуя самым несчастным на свете. Когда Рихан не сможет остановится вовремя в своей неведомой мести?

Но потихоньку все ж приходилось вставать, ходить. Заставлял Девир, больше никто не навещал Кристиэна. И через несколько дней он стал снова посещать молельную. Анхару ведь наверно все равно, что люди убивают друг друг из-за того, что не знают, как писать имя бога? И правильно, глупцам незачем жить, как говорит Рихан.

В молельной все таки хорошо. Кристиэн с любовью протирал лампы, менял в них масло, а потом даже попросил воды и мыльного корня и невзирая на протест управляющего, который не мог допустить, чтобы младший герцог сам мыл что-то, оттер статуи, которые стали намного белее и чище. Ничего, скоро будут цветы, отрешенно думал Кристиэн, хоть какие-то здесь же должны быть? Хоть одуванчики. Можно будет принести их сюда. А если удасться уговорить управляющего, то в городе купят семян и можно будет разбить хоть крохотную клумбу. Земли бы привезти. Но лишь бы Рихановы наемники не потоптали, с них станется, особенно с Нура. Рыжий аторец просто не давал прохода Кристиэну, норовя уцепить за одежду и обещая всяческие пакости. Рихан этого не замечал, потому что раньше наемники Кристиэна не трогали, толи герцогу было все равно.

Тэльдо до отъезда оставалось три дня. Бумаги были собраны, заверены надлежащим образом, подписаны настоятелем, за исключением нескольких, которые как раз за три дня и будут готовы. Придется тогда расстаться и с монастырем, в котором почти прижился и с Кристиэном, о котором он не мог перестать думать. Каким же он был глупцом, что не понял, о чем в самом начале предупреждал его Амардин! Его же предостерегали! Кристиэн Рихан Айэ по настоящему безумен. Он блюдет брачную клятву, что дал насильнику и живодеру, и любит своего убийцу. Того, кто истерзал своего юного супруга меньше чем за год брака. За что подонку герцогу такой бесценный дар – верность и любовь этого юноши?

- Я был бы рад тебе помочь, - тогда, в таверне, Тэльдо серьезно признался Мельдин, - Действительно, рад. Но прости. Это беда какая-то. Ты бы действительно любил и берег его. Но Рихан мой друг и он поручил мне сам Кристиэна, а не чиновники. Он конечно знал, как оно может быть и просил найти ему супруга в будущем. Но пока он еще жив и мне как брат, я не могу предать его. Если была бы надежда и на то, что Кристиэн забудет, очнется, переживет, я сделал бы все, чтобы и он был счастлив. Но Кристиэн, он все же нашел себе зацепку, за что-то же вот любит так… Я не могу отнять у него этого и не буду. Может ему и вправду так легче? Хотя казнит он себя люто. Я сам запутался в них. И я сделаю все, чтобы они хоть бы увиделись, пока они оба тут, с нами. Им должны дать хотя бы попрощаться, Рихи больше ничего и не нужно уже другого. Прости.

Рихана Айэ скоро не станет, а несчастный мальчик сойдет с ума окончательно от тоски и горя. Вот так это закончится, с гневом думал Тэльдо. Почему нельзя даже попробовать разбить оковы, в которые Кристиэн, оказывается, сам себя заковал. Неужели никто не видит, что ему только хуже и хуже?

Уехать так просто он не мог, причины затянуть дела тоже не находилось никак, Амардин прямо так и выпроваживал, едва ли не прямым словом. Тэльдо хоть подарок нашел для Кристиэна, легкую трость из красного дерева, с серебряной рукоятью, под маленькую руку юноши. Пусть хоть такая опора будет. Только как подарить? Вдруг не примет, помстится, что напоминают о хромоте? Снова незадача…

***

Глава 17

Управляющий Девир был близок к отчаянию. Сил нет работать в этом проклятом доме! Вечно гогочущие жеребцы-аторцы, на которых пахать надобно, пьяный хозяин дома, превратившийся уже совсем в тень младший герцог, который уже по дому ходить опасается. Другой бы на его месте бежал бы уже, просил помощи, а этому, видать и деваться некуда. Бедный приморский мальчик. Дом далеко. Но наверняка белые бы защитили. Девир сам видел следы на теле младшего, любой монах скажет, что это сделали ради забавы, а не наказания. А за такие забавы храмы карают сурово. Маленький приморец угасал на глазах и если бы не Ивиет, то Девир бы уже писал бы письмо в ближайший храм с просьбой о помощи. Но какая то надежда все же была. Цветы. Кристиэн недавно просил, именно просил, купить рассаду и землю, а ведь имел право на приказы. Но юноша слишком кроток и забит.

- Прошу вас, будете в Ланке, купите рассады, не знаю какой, что тут выживет? Я сам ухаживать буду, у нас в Приморье уже море теплое и черешня…

Как же он, бедный, тоскует. Что же его не отдали то кому-то из приморской знати? Там народ богатый, могли бы уж сторговаться.

Управляющий добросовестно выполнил просьбу, привез два ящика неприхотливых желтых многолетних цветов и возок землицы. Пусть возится. Трата невелика, а мальчику радость и хозяйству польза, все приглядней будет. А вообще парень с руками, хороший был бы хозяин, не чета своему старшему, которому все равно, что косо, что криво, без разницы. В дом столько было вложено, и будь бы на месте Девира кто другой, уже все разворовали бы начисто. А Кристиэн красоту бы навел, клумбы аккуратные получились, в молельню лобо-дорого зайти, хоть и идолы еретические, и картины рисует. Правда, Рихана своего так сотворил, что в гостиную без страха не зайдешь, смотрит как с зеркала. Жалко, одним словом, парня. Лучше бы кому другому достался.

***

Анхар Маэ! Пощади! Кристиэн даже из глубины дома слышал Рихана. Снова пьян. Да когда же это закончится? Почему Рихан просто не скажет ему правды, трезвым? Чем же его так привязали к еретикам? Сегодня опять не будет ничего хорошего…

Вот Кристиэн слышит, как супруг отпускает охрану. Из шестерых в Ланку снова едут четверо. Зачем? Ах, да, за вином конечно же. Свои припасы наверно уже кончаются, а из ланкского дома забыли забрать. Плохо, что кажется остались Нур и его дружок, аторец, который всегда провожал Кристиэна тяжелым взглядом, но не трогал и ничего не говорил.

Лучше наверно грозу пересидеть тут. Кристиэн давно уже перетащил в молельную половики, найденные на чердаке, отчищенные слугами и оказавшиеся весьма необычными – ткаными из полос цветного льна. Повесил побольше ламп, и даже слепил из глины, которой в усадьбе было в достатке, небольшую плошку для свечей, подсвечники там уже были, металлические, но почему это эта плошка нравилась ему больше всего. Стало гораздо уютнее и теплее, что навряд ли может помешать молитве. Жаль только оконца никакого нет. Можно было бы вставить стекло, как в больших храмах и расписать его красками. Хотя..Можно попросить старые рамы с чердака, вырезать из них стекла, чтобы не покупать новые, расписать. А потом куда нибудь пристроить в доме, ну например в дверь между коридором и молельной. Вечером будет очень красиво – постоянно горящие светильники будут подсвечивать стекла и на полу коридора окажутся затейливые тени. Если взять серые и алые краски, чуть размешать с водой…и полутона. Да любые пойдут, а если дадут шесть стекол, то можно нарисовать сцены из Истории Анхара и Грома.

Кристиэн торопливо набрасывал на листе эскизы, идея захватила его полностью, он растянулся на ковриках, у ног статуй и больше не отрывался от карандаша.

Удар двери был как гром. Дерево стукнуло об стену так, что зазвенели лампы. Запах перегара заполнил комнатку.

- О! Вот он, мой красавец! – Рихан пьяно покачивался, - Что ж ты не приветствуешь меня? Или здороваться уже не надо?

Кристиэн не успел встать, Рихан знаком приказал ему оставаться на месте.

- Простите, я не услышал, как вы приехали, тут слишком далеко до входа. – едва ли не впервые в жизни соврал Кристиэн.

- Ты просто снова не рад меня видеть, котенок. – нервно засмеялся Рихан, - прячешся тут.

- Я не прячусь! Вы же знаете, я постоянно тут, и я рад вам, если вы трезвы и не сердиты на меня, непонятно за что.

- Так значит, - Рихан с трудом уселся на корточки, - я люб тебе только добреньким и приятно пахнущим? Да уж, не дай боги, на войне если меня превратят в развалину, сдохну и никто не подойдет ведь..

Кристиэн все же встал, отложил листы.

- Вам, кажется, очень нравится, сайэ Рихан, приписывать мне то, чего я не говорил. Я давал вам брачную клятву и намерен ее соблюдать, несмотря ни на что. Однако, позвольте узнать, почему вам так нравится унижать меня? Потому что я, по сути, ничего не могу вам сказать в ответ, а тем более сделать? Потому что принадлежу вам безраздельно. Но тогда, может вы просто убьете меня? Вы же воин, а не палач! Так смилуйтесь надо мной, что же я такого вам сделал? Аторцы хотят, чтобы мы расстались, я сам слышал это от них, но я не прошу у вас развода, я просто молю о пощаде. Я больше не могу так, слышите! – Кристиэн говорил тихо-тихо, заставляя вслушиваться в каждое выстраданное им слово, - Я не враг вам.

- Ты не враг, ты хуже, сладкоречивый мой Кристиэн. И я даже уже не знаю, что с тобой нужно сделать, чтобы ты это понял. – Рихан отлично все таки услышал супруга, - Я никому не хочу отдавать тебя, даже Мельдину, даже убивать не хочу. И с тобой не быть. Ты как огонь, тебя не ухватить голыми руками и далеко не уйдешь, сразу холодно станет. А что ты заладил про клятву? И на что ты готов, ради того, чтобы доказать, что исполняешь слово?

- А что еще надо? Я ваша собственность, я говорил, что буду с вами, и я вашем доме. Боги слышали меня.

- Ты в этом уверен, котенок? – Рихан сощурился и в блеклом свете ламп его пьяное лицо казалось Кристиэну какой то жуткой маской. – Ты точно знаешь, что они нас слушали, а не отвернулись в этот миг? На кого- нибудь, кто был подостойней тебя. Ну так докажи делом!

- Что же вы еще желаете от меня? – встревожился Кристиэн, потом уже махнул рукой, конечно же, наверняка очередную постельную забаву. Не впервые.

- Я всего лишь хочу снова поиметь тебя, котенок, - Рихан криво улыбнулся, едва удерживая равновесие, - что ты так расстроился? У меня полное право на это. Но, видишь ли, душа моя, Кристиэн, я хочу этого именно тут и сейчас. Чтобы уж твои разлюбезные боги видели, что ты свое слово держись, теперь то им не отвертеться. Ты признаешь меня тут, перед ними, а осенью получишь развод в свою пользу и неплохое содержание. Я сам отвезу тебя к Мельдину и подпишу все бумаги. Ты внакладе не останешся, а потом, как подрастешь, найдешь себе пару по вкусу. Но я то буду знать, чей ты на самом деле, котенок. Клятва по настоящему дается всего лишь раз.

- Я могу прочитать ее тут. – побледнел Кристиэн, до которого очень смутно доходили слова Рихана, а уж тем более их смысл.

- Кому нужен твой бубнеж? Давай котенок, дай мне хоть раз по настоящему. Сам. Неплохая же цена за развод и твою свободу. Видишь, как я ценю твою задницу? Ну так пускай они все видят, что мы с тобой честные люди? Снимай с себя тряпки!

Рихан встал, тяжело оперся об стену, положив локоть на статую Анхара, принялся расстегивать штаны.

- Нет! Сайэ Рихан, остановитесь! – Кристиэн наконец-то понял, что предлагает ему супруг и ужаснулся. – Это богохульство! В уставе записан запрет и это преступление!

- Мне насрать на твои уставы! Их писали скопцы, но они тебе, видать, ценнее, чем супруг! Давай, не отговаривайся! Иначе я точно отдам тебя, только не Мельдину, а может Нуру, а потом, потом, котенок, на законном основании будет измена и ступени. Хочешь так? Да?

Рихан наступал на него, паника металась в Кристиэне, как птица в клетке. Рихан пьян, он очень сильно пьян, нужно как то успокоить и отвлечь его. Вывести из молельной, а там пусть творит, что хочет.

- Вы не в себе, сайэ Рихан. Позвольте, я отведу вас в спальню, там все, что хотите и как хотите. Ну же? Прошу вас, сайэ Рихан!

- Ты хоть раз можешь назвать меня просто по имени? – вызверился герцог. Непокорность мальчишки заводила больше и больше. Не уж, никаких уступок, он возьмет его в молельной и не иначе! Маленькая дрянь не сможет уговорить, пусть эти болваны видят!

- И получить от вас же плетью? – горько улыбнулся Кристиэн, - За неучивость. Хотя, чтобы не делал, все одно. Ну идемте же в спальню!

- Я не хочу ни в какую спальню! Ты разве меня не слышишь, или глухой? Боишся своих истуканов?

- Мне больше не в кого верить, не в вас же! – вырвалось у Кристиэна, который почти не чуял себя от ужаса. Да что же снова такое с ним?!

- …., потаскуха! Быстро! – рявкнул Рихан, приказывая раздеваться, отошел от статуи, ближе к супругу.

- Нет! – Кристиэн был на грани безумия, того, что превращает тишайшего человека в зверя, - Нет! Если вы сделаете это тут со мной, то я сам убью себя после этого, клянусь вам! Даже если потом своих богов не увижу, все равно сделаю это! Умоляю вас! В спальне вам будет все, что захотите, хоть ваши игрушки, что пожелаете, только не тут. Прошу вас!

- Вот как, котенок? Тебе пришлось по нраву? Мог бы и раньше попросить, я бы не отказал. Так что там тебе больше всего понравилось? – глумливо засмеялся Рихан и тут же изменился в лице, пьяно покачиваясь, закинул волосы за спину, посерьезнел, - Смерть? Что ты знаешь о ней, балованная мразь?! Читал в романчиках?! А слабо было бы на поле постоять, перед строем, в первом ряду, а? И что же котенок намерен с собой сделать? Хочешь, подскажу кое-что? Ты как раз у нас посредник, тебе понравится точно. Самый близкий путь к твоим обожаемым богам. Вот сейчас я позову Нура, ему нравятся такие темненькие мальчики, пусть делает что хочет, а потом в сером храме ты умрешь как изменник. Я шепну насчет смертной казни, для тебя устроят внеочереди. Еще и удовольствие получишь. Скажу, что сладкий мой котенок, в котором я души не чаял, лег под молодого наемника.

- Вы больны…- тихо, потрясенно сказал Кристиэн, - вы действительно нездоровы. Что за что же вы так ненавидите меня? Меня или кого-то еще? Поступайте как знаете, только я буду верен вам, и буду это знать, даже в сером храме. Но богохульству совершиться я не дам, как хотите. Может дадите вашему наемнику еще и пару советов впридачу?- прибавил юноша.

Котенок действительно невыносим. Снова это плаксивое личико и баранья упертость. Ишь ты, не позволит он! Кто он таков тут, подстилка! Ничего не будет, трусливый зверек повоет сегодня, а завтра смажет попку лекарствами и все пойдет тем же чередом. В горле вот правда пересохло, слишком утомляет трепотня.

- Мне что-то поднадоело уговаривать тебя, гаденыш. Не хочешь добром, так я сам помогу тебе! Иди сюда! – Рихан надвигался, окончательно загоняя Кристиэна вглубь комнаты, заслоняя собой спасительную дверь. Юноша вжался в стену, меж статуями Анхара и Молнии, рядом с уступом, на котором стоял светильник, небольшая бронзовая чаша на ножке.

- Нет! Не надо! Нет! – но сил кричать уже не стало, когда злая рука рванула за рубаху.

Кристиэн сам не понимал, что случилось, только чувствовал, что его ладонь сжимает ножку светильника, взмах, масло капнуло на половик, а потом на руки, горячими каплями. Обожгло не сразу.

- Рихан…- Кристиэн увидел, что натворил, - Как?

Рихан осел на пол, смиая половики, приложил руку ко лбу, кровь потекла меж пальцев.

- Дрянь...- скорее понял, чем услышал Кристиэн, прежде чем герцог обмяк.

- Нет! – кричать Кристиэн не мог, что-то сдавило горло так, что было туго дышать, стало безумно жарко, он опустился на пол, рядом с супругом.

- Очнитесь же!!!

Светильник выпал из рук и только тогда Кристиэн почувствовал ожоги на ладонях, но было не до боли.

Он убил Рихана. Убил. Убил в молельной своего старшего супруга.

Он тряс дурно пахнущее кислым вином тело, умолял, уговаривал – ему казалось, бесконечно долго, а на самом деле время бежало быстрее, чем обычно, в этот страшный вечер.

***

- Вы никуда не поедете! – Девир поймал безумного, бледного мальчишку в коридоре, трясущегося и дрожащего. Выслушал сбивчивый шепот. Неужели?!

- Там… я сам поеду в серый храм..зовите стражу..но только сам..не нужно никого!

- Никуда вы не поедете, слышите! - Девир легонько тряхнул юношу, - Что он сделал, он ударил вас? Вам нужен лекарь! Я сам во всем разберусь! Вы хоть толком то сказать можете?

- Я убил своего супруга. – Кристиэн неожиданно твердо посмотрел в глаза управляющему, а тот в ужасе вздрогнул, настолько другими стали карие глаза младшего герцога – темные омуты колдовства. – Ударил светильником, он упал. Мы ссорились. Мне надо идти в серый храм, а на лошади я не умею. А вы пока заприте там, чтобы эти не добрались! Не пускайте никого!

Мальчик безумен. Сошел с ума.

- Я понял все. – вдруг поверил ему Девир. Почему то теперь верилось в невероятное.- Только вам не к серым надо, а к сайэ Мельдину Рионтуру. Тут недалеко, бегите же скорей.

Пусть, хочет бежать, пусть бежит. Прочь отсюда и от наемников, если те узнают, то будет страшно. Пусть бежит скорее, спасается! Мельдин Рионтур умный человек, он разберется и своего дружка тоже знает. Авось поймет, в чем дело!

- Я дойду, добегу! Вы правы! Ну же, откройте мне дверь! – взмолился Кристиэн, которому страшно было хоть на миг остаться в доме.- Мельдин Рионтур, он же предупреждал, говорил! Майэр!

- Милый вы мой, - Девир едва не плакал, - Да вы же так замерзнете! Плащ, вот, идемте, дам! Да тише вы, зверье это пьяное еще очнется! Храни вас боги!

Но Кристиэн уже не слышал. Он ринулся в вечерную темень. Через задний двор, там где выпас коней, никто не охраняет. И дорога на северо-восток, он запомнил.

«Не ошибешься!» когда-то на балу в Ланке, сказал ему Майэр. Быстрее!

***

Управляющий Девир не встретил никого в доме. Это и к лучшему, решил он. Аторские подлецы пьют, значит есть время что-то еще сделать, чтобы этот ужас побыстрее закончился. Хорошо хоть молельная в глубине дома и в тихом закутке.

Сначала Девир остолбенел, потом нагнулся к герцогу, лежащему на полу, осторожно потрогал следы крови на половике и только тогда дотронулся до мертвого. Или не мертвого? Сердцебиение есть, теплый, воняет перегаром, но по башке ему досталось, тем самым светильником, что валяется на полу. Бедный глупый мальчик, сам испугался до смерти и других напугал. Ну что с него взять?!

Однако, герцог хоть и жив, но без сознания, если приложить как следует по башке и не такое бывает! Так ему и надо, может хоть думать начнет! Но надо что-то делать, пока не хватился никто. Девир приподнял тяжелое тело, герцог Айэ хоть и тощий, но жилист и мускулист, весит немало. Управляющий плеснул на хозяина водицей, что в чаше справа от алтаря, вот же Кристиэн запаслив, благослови его все боги! Стоит сходить за лекарем, тот живо приведет герцога в чувство, но услуги целителя не понадобились. Девир услышал храп, самый натуральный пьяный храп, показавшийся ему слаще любой музыки.

- Да чтобы ты провалился, пьяница! Всех извел и себя не забыл… - в сердцах ругнулся Девир, скатывая один из половиков под голову Рихана, уложив того набок, и накрывая другим. – И я дурак старый, нет чтобы посмотреть сначала!

Девир ругал себя последними словами за опрометчивое решение. Перепугался, отправил мальчишку в ночь одного в далищу! Как бы тот еще не заблудился со страху-то! И догнать-то теперь как? Если отправить всадника – переполошится охрана, да и сайэ Кристиэн еще чего доброго решит, что за ним погоня. Пусть уж тогда сам дойдет до усадьбы Рионтуров, сайэ Мельдин человек умный и рассудительный, мальчишку не обидит и раньше срока стражи не вызовет. Пусть найдет здесь своего разлюбезного дружка живым и увидит, что за порядки в доме творятся, усовестит может. Не таков человек сайэ Мельдин, чтобы Кристиэна в серый храм сдать. Но как же протянуть время?

***

Кристиэн то бежал, то переходил на торопливый шаг. Пок тек по спине, а в груди сердце сдавлено комком, в горле горечь. Он сбивался, падал, царапал руки, поднимался и снова бежал по дороге, уходящей в вечер, солнце почти село.

Он убийца. Убийца – единственная мысль, что сопровождала его безумный бег. Он убил своего супруга. Это и есть самое страшное, что могло случиться в жизни. Теперь лишь порог серого храма и казнь.

Сайэ Рихан! Ну почему? Я не хотел, не хотел! Что же вы задумали – перед богами, пусть даже и еретическими, творить мерзость. И перед ними же я вас убил. Пусть только сайэ Мельдин не зовет стражу, пусть сам отвезет к серым, в любой храм. И что ему сказать: «мой старший хотел меня в молельной, а я ударил его светильником». Как нелепо звучит правда. И Рихан, которого теперь нестерпимо жаль – ведь мог же быть и он иным, пока Найгер не одел на него чудовищную злую маску. Рихан, который катал его на лошади, дарил краски, шептал на ухо разные истории, которого радовала красота. Его же можно было спасти! Кристиэн не знал как, но теперь лишь понял наверняка – можно было. А он ничего не сделал для этого. Лучше ему и вправду умереть лютой смертью.

Бежать было все труднее, Кристиэн уже ничего не видел впереди, ноги были сбиты в кровь – тоненькие войлочные сапожки не смогли защитить от каменистой степной дороги. Красивые сапожки из тонкой-тонкой шерсти для нежной ножки избалованной домашней куклы.

Скорее бы! Пусть Мельдин решает его судьбу, это только его право.Он все честно расскажет, не будет просить о снисхождении.

Кристиэн неловко наступил на что-то и это что-то, не видное во тьме, лязгнуло металлом, перед тем, как юноша услышал тошнотворный хруст ломающейся кости и растянулся на животе, сбитый болью на землю.

***

Девир и лекарь решили так – пусть герцог Рихан спит себе спокойно в молельной, не таскать же его по дому в таком виде, а лекарь посмотрит рану на голове и останется с хозяином до утра, пока Девир последит за охраной. Девир разобрался с делами, была уже ночь, но он все думал о одном, о перепуганном мальчике, бегущем по степи. Если боги помогут сайэ Кристиэну, а они должны помочь, ведь Кристиэн беззащитен и безгрешен, то Мельдин Рионтур привезет его утром и разберется с Риханом. Только он сможет усмирить зверя.

- Где крысенок с герцогом, ты, мешок сала? – встречи с Нуром не удалось избежать. Полупьяный рыжий охранник тащился по коридору неизвестно зачем, - Чего притих и глазенки бегают? Спер что ли что-то? Не боись, не скажем.

- Сайэ Кристиэн и сайэ Рихан спят уже скорее всего, - степенно ответил Девир, не показывая что задет хамством аторца, - А ты за своим карманом лучше следи, аторцев на любом базаре завсегда за дураков считают.

- Нет, Манаро, ты слышал? – Нур пихнул своего напарника, который появился неизвестно откуда, - Он крысенка сайэ называет. Сдохнуть можно! Ты его еще младшим герцогом обзови. Ну так где они? В спальне нет. Даже крысенок молчит.

- Отстаньте от меня! – взвился Девир, который обоих терпеть не мог, - Младший герцог и есть, не тебе чета, швали наемной! В спальне, не в спальне, я им свечки не держу! Пошел вон, у меня дел куча.

- Отвечай, сало! – удар швырнул Девира к стене, толстяк сполз, пытаясь дышать, - Быстро, а то кишки выпущу! Если герцог жрет вино и трахает крысенка – всем слышно, а тут молчат!

Зверье поганое, чуют кровь. Девир с трудом поднялся на ноги.

- Не знаю, а про твое самоуправство я герцогу доложу, ему таких взамен еще десяток пришлют.

- Понятно. – вкрадчиво вмешался молчавший доселе Манаро, - Помнишь, Райхане про молельню что-то плел? Что крысенка там прижать неплохо, вот небось крепко и прижал. Не будем мешать любящим супругам.

- Нет уж, - не успокаивался Нур, - я ему обещался доложить, когда парни примерно будут, так вот они уж вот-вот должны. Пусть сам за своим вином и тащится! Щас, я скажу ему.

***

- Вот значит, как…- цокнул языком рыжий аторец, рассматривая тело в молельной, - как чуял! Манаро, поехали!

***

Девир опустился на пол, рядом с храпящим герцогом, не обращая никакого внимания на лекаря. Лишь бы Кристиэн успел!

***

Кристиэн задохнулся от боли в схваченной капканом правой ноге. Он с трудом привстал, подтянул к себе ноги, чтобы в темноте нащупать рану и руки наткнулись к металл. Он наступил в капкан. Кристиэн выл от боли и бессилия, изодрав руки об зубцы, намерво поймавшие добычу, но разжать зубья оказалось не под силу. Боги наказали убийцу сами. Юноша извивался на земле от невыносимой муки, правый сапог промок от крови, потяжелел, кусал губы, подвывая. Нога, там внизу, у щиколотки, горела огнем, тело наливалось жаром.

Встать и идти на одной ноге он не сможет, волоча за собой цепь и капкан, даже если сможет выдернуть колышек-крепление.

Капканы ставились весной, чтобы оголодавшее зверье не подходило к человеческому жилью, курятникам и хлевам.

Он умрет тут. Долгой мучительной смертью, истекая кровью и подыхая от боли, жажды, а когда придет утро и взойдет солнце – то и от жары. И его найдут звери, если повезет. Хотя, какое это везение? Рихан так не мучался, среди боли мелькнула мысль. Он умер быстро, а его убийца умрет так, как заслужил. Никто не будет его тут искать, аторцы только и хотят, чтобы он сгинул, а сайэ Мельдин наврядли отправится в дорогу. Найдут, конечно найдут, когда будут белеть кости. От отчаяния Кристиэн дергал цепь, может и вправду вырвет колышек, а потом лишился сознания.

***

- Глянь! Крысенок! Нашелся, гаденыш. – заржал Нур, спрыгивая с лошади и втыкая основание факела в землю. – Издалека гадину видно, в светленькое разоделся. Что поспать решил? Манаро, глянь-ка!

- А не сдох ли он? – Манаро подошел к распростертому телу, поднес свой огонь ближе. Понятное дело, что супружник герцогов не в Ланку бы побежал, а к жирному имперцу, это только Нур не верил, а только следопыт-то он хреновый. Куда ему! Манаро наступил во что-то мокрое и липкое, нагнулся ближе, мазнул пальцем. Кровь.

- Иди сюда, Нур!

Нуру никогда не было так весело и хорошо как сейчас, а если чуть понюхать грибы в заветном мешочке, то станет еще лучше. Но и сейчас было великолепно. Нашелся, крысеночек. Сам нашелся, а теперь уж и точно не сбежит. Не зря, значит, зимой по округе шныряли, капканы эти понаставили, знатный зверь попался. Такая добыча немало стоит!

- Что делать будем? Здесь придавим, или как? – деловито спросил Манаро, - Герцогу скажем, что сбежал мальчонка без следа, а куда не знаем. Не нашли. Тут ям много.

- Дурак ты, - добродушно похлопал друга по плечу Нур, - Не все так простенько. Найгер говорил, что крысенок светлым нужен, хоть каким, главное чтобы дышал, а то они переживать шибко будут и суматоху устроят. А оно нам надо? Нет. Щас, я сучку нашу в чувства приведу, а так нам и торопиться некуда.

***

Кристиэн слышал, что в том мире преступников встречают такие же преступники. Значит Нур и второй, чьего имени он не знал, точнее не помнил, тоже мертвы. Свора Рихана, когда они то успели? А где тогда остальные?

- Вот, хорошо, крысенок. – надо же, после смерти тоже есть боль, Кристиэн закричал, срывая горло, когда пнули прямо по израненной ноге. – Значит, решил свалит от законного супруга? Райханэ завтра искать будет, а тебя нет! Плакать будет, расстроится. А мы устали от этого и от тебя, имперец. Теперь всё с тобой.

Кристиэн забыл о капкане, так неожиданны были слова наемника.

- Рихан..я убил Рихана… - простонал он, силясь хоть чуть оторвать отяжелевшее тело от земли.

- Совсем сдурел, сучка? Да он…- Но Манаро придержал Нура.

- Что ты там несешь, парень, кого ты убил? – спросил сероглазый аторец.

- Я..Рихана..старшего..- сознание снова ушло.

- Так, - Манаро явно соображал быстрее, чего его рыжий приятель, - кажется, Нур, смотри, точно у жирного глаза бегали! Надо было сразу молельню проверить! Небось точно, гаденыш хозяина пристукнул или траванул, а боров ему подсобил! Не вышло только. И далеко собрался, подстилка? К второй бочке с салом, жаловаться?

- Да что бы он? Рихана? – присвистнул Нур, тряхнув волосами, - Этот дрищ тяжелее хера ничего в руках то и не подымет! Хотя, если, говорил, отравить…

Снова удар.

- Что делать будем? – теперь уже спрашивал друга Нур, - может и вправду прикопаем? Прямо так, живьем. Пусть помучается. Хотя, возиться неохота, копать еще…Повесим, а?

- Тупица! – огрызнулся Манаро, - ты же сам говорил только что, что Найгер предупреждал про надзор! Посредник он вроде. Так вот и сдадим серым, как убийцу. Крысенок же подарок нам сделал! Все просто хорошо!

- Так Райханэ ж живой! – растерялся Нур.

- А что Райханэ. Найгер его все равно списал уже почти, итак ясно, что его светлость плохо кончат. Ты думаешь, он бабу ему просто так подсунул? У нас наверху просто так ничего не делают, даже детей. Она уже понесла наверняка. Родится парень – будет наследник, девка – ну придумают что-нибудь. Главное кровь то есть! Избавиться можно от крысенка и герцога сразу! И виноватый есть! Щас отдерем его от железки, сдадим серым, в Панкиссу или Ланку, и успеем еще домой, к Райханэ. Все чисто!

- Ну ты умище! – восхитился Нур совершенно искренне, правда с трудом вникнув в речь напарника, грибы делали свое дело,- Но только думаю так, торопиться нам некуда тут. А его я щас отдеру, и без капкана..Щас мне сучка все долги выплатит!

- Совсем ….! – Манаро опешил, - на кой тебе это?

- А затем, что нечего задом вилять! Я мимо него ходить не мог, штаны дымились! Так что еще один должок, так что мразь имперская все разом и сполна выплатит. Как же я ненавижу их всех. Что один был – дыра дырой, что второй, шлюха смазливая! Ну, сейчас.

Кристиэна снова привели в чувство и он понял, что раздет и распят на земле, руки связаны. Что им надо?!

- Мне, Манаро, Райханэ все уши прожужжал про котенка своего.- продолжал Нур, - Втюрился, а этому мол, только хны! Я уж и слышать не могу, а пить герцогу не с кем! Ах, наш Кристиэн, - глумливым тонким голосом дразнился наемник, - Ах, котенок! Цаца с себя недотрогу все строила, щас узнаю! А может, сучка, у твоего супружника, внизу не ахти, а? Чего молчишь, крысенок? Ничего, сейчас узнаешь, как оно по аторски!

Нет, только не это! Кристиэн забился из последних сил в чужих злых руках, хватающих его так, как никогда не трогал Рихан.

- Что, сучка, не нравится? – грубый хохот, - Это тебе не его светлость в кроватке ублажать! Да тот развестись хотел, денег дать, только бы с рук сплавить! С тобой по хорошему, а ты! Ничего, щас мы и за герцога посчитаем! Я бы тебя с голой задницей на улицу выкинул! А тут ему и письмо винительное и деньжат! Что, гаденыш, не знал? Задаром хозяина прихлопнуть хотел?!

Кристиэну казалось, что к хору боли и безумия добавился еще голос. Рихан хотел развестись…Вина.

- Нур! – Манаро нетерпеливо окрикнул товарища, - заткни пасть! Или ты думаешь, щенок у серых молчать будет, а не задницу спасать? Наш котенок всех продаст! Но…

Мастерство убивать аторского воина было безупречным, Манаро долго учился, у лучших наставников. Прошел войну, отточив искусство и теперь знал о смерти все. Но можно и не убивать, когда это не надо, просто искалечить, быстро и бесшумно. Стальные пальцы сомкнулись на горле, безошибочно нащупывая нужные точки.

- Вот так. – Манаро брезгливо отер руки о волосы юноши, - Отмяукался. Нур, уступи местечко!

Глава 18

Про настоятеля панкисского серого храма господина Дагрева говорили, что его следует поменять местами с белым настоятелем Амардином. Слишком мягкосердечен сайэ Дагрев для такой должности, слишком добр с подопечными. На него писали множество жалоб и такое же множество родичей преступников молилось о его здоровье. Настоятель тщательно смотрел за тем, чтобы подопечных, насколько это было возможно, не обижали и не калечили. Неизвестно за какую провинность сосланный в глушь монах Дагрев сначал не выносил своей новой должности, а потом свыкся и даже понял, что в сером храме можно не только карать. Но казней и приема новых преступников он как мог, старался избегать, это было известно всем, как и то, что те, кто попадали в панкисский храм - почти все выживали. И именно за это имя настоятеля Дагрева было постоянно на кончиках писчих перьев в верхней канцелярии. Он же ввел в храме неслыханное новшество – раздельные спальни для осужденных юношей и девушек, обустроил хорошие лекарские покои, куда для работы отобрал тех, кто был годен не только сидеть на ступенях.

И вот этого-то человека глубокой, почти летней ночью, разбудил один из младших монахов, который дежурил в эту ночь.

- Вставайте, господин настоятель! Срочно требуют, говорят, от аристократа приехали!

Срочно требовать настоятеля имели право лишь несколько человек в городе, но врядли бы они оказались в эту ночь вблизи храма. Добропорядочные горожане мирно спят в своих спальнях. Господин Дагрев вздохнул, оделся и спустился вниз, в приемный зал. Даже в сумерках почти неосвещенного зала он разглядел двух здоровенных парней и чье-то тело на руках одного из них. Кровь капала прямо на мрамор храмового пола.

- Кто вы такие и кто тот несчастный, истекающий кровью? - спросил настоятель, заледенев голосом. Таких посетителей он не любил.

- Командир охраны герцога Рихана Айэ из Ланки, - ответил, не назвав своего имени, тот, кто держал ношу, рыжий парень, - а этот, кого мы привезли, его младший супруг. Он убил своего старшего и пытался бежать, а когда поймали, сопротивлялся.

- Сопротивлялся двум таким воинам? – не поверил настоятель, - Дела, однако! А что ж вы его сюда притащили, а не в Ланку и почему не в городскую стражу? Где убитый? И как его убили?

Вопросов было много, ночные гости очень не нравились Дагреву, очень и очень. Неприятные парни.

- Откуда нам знать? – сразу разозлился второй, - приехали с обхода, смотрим, в доме пусто, в комнатах нет никого. Управляющий темнит, а мальчишка сбежал. Он сам признался, что еще надо? Привезли, по закону имеем право в любой храм сдать! Что еще? Герцог мертв, а мы отдаем вам щенка и едем в Ланку за стражей.

- Ничего не понимаю, - Дагрев оглядывал гостей. Охранники явно мялись, наверняка хотят избавиться от ноши и покинуть храм. Но так просто настоятель никого отпускать не собирался, что-то не вяжется эта история. – Но вы остаетесь в храме, моим приказом. Мальчика давайте сюда, о нем позаботятся. Тэмпаро!

Дюжий молодой монах бережно принял тело, а Дагрев сумел заметить, что крови гораздо больше, чем показалось вначале. Парень, кажется, истекает, и почему правая нога так бессильно висит?

- Его в лекарский покой, займитесь пока. Даже если он совершил преступление, нужно сначала привести его в порядок и сознание. Делайте все, что нужно. А вы, молодые люди, скажите, как имя юноши?

- Его зовут Кристиэн, - второй охранник словно плюнул на пол именем.

Кристиэн Рихан Айэ? Дагрев уже слышал это имя несколько раз. Ланкский серый настоятель рассказывал давно о том, что давал монаха для проверки семьи Айэ, потому что младший в той семье, приморец, еще не полных лет и находится под присмотром храмов, как посредник с большими способностями. Тогда как посредник мог убить? Что с ним нужно было вытворять, чтобы белое создание отважилось на такой грех?

- Нам некогда тут ждать ваших стражников! Ланка в прямом подчинении Айэ, мы едем туда!

- Вот и везли бы мальчика туда, а то мечетесь! – взъярился настоятель.- Парня сюда, а за законом туда? Преступление засвительствовать может и стража Панкиссы, так что ждите! Сейчас я пошлю за стражей.

Дагрев незаметно подал знак храмовой охране.

- Да срать нам на вашу стражу! Все, Нур, едем! – развернулся второй воин.

- Я, кажется, велел вам стоять. Вы обязаны подчиниться. – Дагрев изо всех сил сохранял спокойствие.

- Да пошел ты…- Рыжий первым обнажил оружие.

Бой был недолгим. Визг сбежавшихся воспитанников и два тела. Аторцы, теперь Дагрев разглядел их как следует. Они сражались хорошо, но храмовой охраны было больше и слабаков туда не брали.

- Ну вот. – он едва не потирал руки,- Теперь точно зовите стражу, да и градоначальника не грех бы. Чего мне одному не спать?- настоятель Дагрев махнул рукой, направляясь в лекарскую.

Тэмпаро отдал свою ношу лекарям и теперь помогал им, подавая воду и ткань, и молча рассматривая того, кого принес. Надо же, домашний мальчик, чей-то младший, обрывки дорогой одежды, а лежит на лежанке в сером храме, как преступник. Преступник наверно и есть. Что ж ему не хватало? Не любили, обижали?

Тэмпаро совершил когда то давно кражу, за что был сослан родными, не желавшими позора, в серый храм. Но за малую вину никто его на ступени не посадил, а сначала сделали послушником, а потом и младшим монахом. Тоже неплохо. Но Тэмпаро всегда заглядывался на тех, кто был по другую сторону ступеней – такие же младшие, как когда-то он. Те, кто были в браке, юноши и девушки, красивые и любимые своими старшими, опекаемые родней. А этот, черноволосый, что на лежанке, где-то обронил свою цепочку, лишь колечко на тонком грязном пальце.

- Что тут у вас? – настоятель Дагрев нарушил хлопоты лекарского покоя, - Что с мальчишкой?

- Ничего хорошего. – начал главный лекарь, - изнасиловали, вон, кровищи натекло, да и еще избили, сволочи. Но вот ноги…сами гляньте!

Дагрев взрогнул. Кровь он видел не раз и не два, раны тоже. Но такое? Месиво вместо щиколотки, вместо гладкой юношеской стопы, обломки костей.

- Как будто в капкан попал, перемолото вон как! И вытаскивали, видать, наспех, последнее порвали! Я боюсь, сайэ Дагрев, что надо бы к белым посылать, их костоправа звать. Он сложить может и получше, чем я. И быстрее бы, а то как бы резать не пришлось. А самое поганое еще, - уже шепотом сказал лекарь, словно опасаясь кого-то, - его же еще как душили, пальцы на шее синяками. Да что он сделал-то?

- Говорят, супруга убил своего, - отрешенно ответил Дагрев, не отрываясь глазами от лица юноши. Красивый был мальчик, что уж говорить. Ну может еще и будет, но красота уже не в счастье встанет. – Так ты посылай за костоправом, пусть Амардин даст своего человека, заодно и монахов в свидетели. И чтобы собрали как надо!

Еще раз, прежде чем уйти, взглянуть. Бедное дитя. Молоденький, чистые черты посредника. Вместо белого храма и танца – теперь кровь и ступени, если виновен.

***

Рихан Айэ на удивление спокойно дал себя арестовать. Словно ждал. Герцог коротко отдал приказания прислуге и поехал с капитаном ланкской охраны сам, с свободными руками, но без оружия.

Все кончено. Он понял это утром, когда не вернулись ни Кристиэн, ни охрана, не приехал Мельдин, а посланные на северо-восток конюхи нашли окровавленный капкан и обрывки ткани, догоревшие факелы. Еще немного болела голова, там, куда ударил котенок. Глупый маленький котенок, что же ты наделал? Перепугался и сбежал, на свою беду. Дурачок Кристиэн, разве Рихана Айэ так просто убьешь? Ну что с тобой делать, котенок?

Тупица Девир! Как можно было отпустить мальчишку в ночь, одного, без лошади и сопровождающих! Кристиэна, который дальше усадьбы сам не выходил! И где эти двое, Нур и Манаро, куда они дели Кристиэна и куда провалились сами? Неизвестность терзала Рихана, но ему стало горазду хуже, когда он услышал от городского дознавателя первое обвинение. Потом их было много, но те, самые первые слова были горше всего:

- Герцог Рихан Айэ, урожденный в Нариссе, вы обвиняетесь в жестоком обращении с вашим младшим супругом, Кристиэном Риханом Айэ. Поэтому и арестованы приказом военного коменданта Ланки. Обвинены на основании того, что на теле вышеозначенного юноши найдены следы, явно свидетельствующие о превышении данного вам права, а именно: следы перелома костей, следы плети и другие знаки. Так же - дознаватель говорил неуклюжим казенным языком, и Рихану хотелось его встряхнуть за воротник кафтана. – нынешнее состояние Кристиэна Рихана Айэ так же говорит о дурном с ним обращении.

- Что все это значит?- спросил Рихан, - Где мой Кристиэн? Что за нынешнее состояние? Говорите же!

Дознаватель говорил сухо, и в серых его глазах Рихан прочитал презрение, которое понял позже, когда узнал почти все:

- В серый храм поселения Панкиссы этой ночью двое молодчиков, назвавшись вашей охраной, личной охраной, - подчеркнул дознаватель, пожилой человек с уставшим лицом,- привезли юношу Кристиэна, обвинив его в том, что он, якобы, убил вас. У юноши Кристиэна лекарем храма были замечены следующие раны: размозжена стопа правой ноги, следы душения на шее, побои и он был изнасилован самым мерзким образом. Двое наемников, кстати, аторцы, оказали сопротивление охране храма и были убиты при свидетелях. Что с вами?

Рихан в этот момент узнал, что значит выражение «рухнуло небо». Именно так для него и было. Кристиэн! До сих пор в голове звенел крик: «Прошу вас! Не надо!». Их он тоже умолял?!

- Он живой?- глухо спросил Рихан, выбравшись из омута-забытья, показавшегося ему могилой.

- Да. Но лекари ничего не обещают. – вдруг сказал дознаватель и тут же исправился, - Вас отведут в камеру. Позже будет допрос.

***

Суд над Мадриной, Майем и Сэтом Тэхи состоялся осенью в закрытом зале судейской палаты. Присутствовали лишь иерархи храмов и чиновники, представитель императора. Суд был коротким, измученные долгим следствием обвиняемые признали свою вину, да и она была слишком очевидна – нарушение брачных законов. Запрещенный предбрачный осмотр младшего, принуждение силой, выкуп, больше похожий на доход от товара. А того, за кого вступился закон, на суде не было, храм Амардина и дознаватель Элвиан решили, что незачем юноше присутствовать, да и тяжко было бы ехать калеке в Тэлету по распутной осенней погоде.

- Решение императорского суда Тэлеты таково - судьи наконец то приняли решение, - Семейство Тэхи лишается право на фамилию и должны быть вычеркнуты из нужного реестра, а именно: Май Тэхи должен сдать в городскую ратушу реестровые бумаги, так же он лишается должности и содержания и права проживания в Приморье и Тэлете. Мадрина Тихэ за участие в преступлении приговорена к публичному побиению плетьми и обритию голову, она так же должна последовать за мужем. Сэт Тэхи лишается права передавать фамилию своим детям и должен принять фамилию своей жены – Сэхарре, как и его потомство. Все имущество рода Тэхи, нажитое ими после получения брачного выкупа от герцога Рихана Айэ за их младшего сына Кристиэна Рихана Айэ должно быть передано городской казне Приморья, передаче подлежат и оставшиеся деньги от выкупа. Таково решение императорского суда, которое будет оглашено на всех городских площадях Тэлеты и Приморья, в назидание другим.

Следователь Элвиан понимал, что устал. Уже начало зимы, а эта история с Айэ бесконечна. Они ходят по заколдованному кругу. Кто виноват? Как определить меру? Еретик Айэ, который отлично понимает, что натворил и которому все равно, что с ним сделают, лишь бы не трогали младшего? Красавец Кристиэн, который мог многое бы рассказать, но молчит, который мог бы одним росчерком пера упростить все, если бы подписал развод и обвинение в жестоком обращении. Чертовы аторские монахи? Этот живой клубок вымотал все нервы Элвиану.

Рихан Айэ даже не отрицал того, что истязал своего несовершеннолетнего супруга и даже рассказывал, зачем он это делал. Подробно, так, что у Элвиана живот сворачивался в ком.

- Вы изнасиловали юношу в первую брачную ночь? Почему? – Дознавателю было, как и в первый раз, противно задавать этот вопрос, но приходилось. Нужно выяснить правду. Нужно.

- Вам разве не доложили, что я его еще и избил? – усмехнулся герцог прямо ему в лицо, дознаватель поежился, слишком неприятные глаза у обвиняемого. – Мне слишком нетерпелось, а котенок медлил. Я люблю, когда мои приказы исполняются быстро.

- Как я понимаю, это и стало причиной того, что в дальнейшем ваша семейная жизнь не сложилась?

- О, нет, все началось гораздо раньше, когда я впервые танцевал с мальчишкой. Он как то сразу испугался меня.

- Но вы все равно выкупили именно его, зная, что пришлись не по нраву юноше?

- Вы сами знаете ответ на этот вопрос. Чего вы от меня хотите, господин дознаватель? Да, я признаю себя виновным в том, что мучил котенка.

- Почему вы так его называете? - не удержался Элвиан.

- А вы присмотритесь, когда в следующий раз будете там, котенок и есть. Ну так вы ответите мне, или вопросы здесь задаете только вы?

- Отвечу, отчего же? – Элвиану поначалу даже нравилось разговаривать с Риханом Айэ, редко встретишь умного собеседника, - Я хочу понять, понять многое, отчего вы были так жестоки с мальчиком, но зимой, по разным сообщениям, меж вами было все почти идеально, а потом вы снова переменили свое отношение к супругу, отчего вы, если не любили мальчика, теперь так переживаете за него, отчего, если хотели развестись и найдены бумаги, подтвержающие это, так рады тому, что юноша отказывается разводиться, и наконец – почему он отказывается? Причем тут аторцы и что за история с вашим убийством? У меня множество вопросов.

- Если бы я сам это знал, я бы тут не сидел. – грустно сказал Рихан, - но помогу, чем смогу. Досадно, когда тот, на кого ты возлагаешь надежды, не оправдывает их. Я ждал от котенка того, что он попытается полюбить меня, а не следовать своим дурацким канонам и упрямству. Видите ли, мой юный супруг всегда был убежден, что чтобы не случилось, он должен соблюдать клятву, которую мне дал в храме на свадьбе. И жизнь его ничему не научила до сих пор, видимо. Он слишком честный и это его погубило. Он жил со мной как на осколках – резался, плакал и шел дальше. И будет идти, пока не умрет. В любой другой бы ситуации, кроме этой – я был бы счастлив, а так, котенок лишь вредит себе.

- Почему? Вы уверены, что он верен вам лишь по долгу и чем он вредит?

- Ну как же, мог бы подписать, отречься и забыть, имущество всего равно ему принадлежит, независимо от всего. Будет жить у Мельдина или в монастыре, все будут гладить его по головке и радоваться, что избавили от подонка-супруга. А так – подозрительно, чего же он так вцепился в еретика и мучителя?

- Он не ответит нам, увы, - вздохнул Элвиан, - я уверен, уговори бы мы, чтобы ваш супруг хоть написал бы нам ответы на вопросы, стало бы проще. Но он отрешен от всего мира и, кажется, сосреодоточился только на вас. Он действительно очень переживает случившееся.

- Моего котенка хлебом не корми, дай пострадать и поплакать. – серьезно сказал герцог, - но кажется, мы с вами задаем друг другу одни и те же вопросы?

- Продолжим в другой раз. – согласился Элвиан.

И так изо дня в день, до бесконечности.

C Кристиэном Риханом Айэ Элвиану было еще сложнее. Он вспомнил, как увидел юногу в первый раз, в Панкиссе, с момента ареста Рихана Айэ уже успело пройти едва ли не десять дней, и власти поняли, что дело гораздо серьезней, чем простое разбирательство ссор меж супругами и передали дело ему. Серый храм в Панкиссе, начало лета, недоуменные взгляды немногочисленных грешников, когда он поднимался мимо них по ступеням храма, недоверчивость настоятеля Дагрева, долго изучавшего его бумаги. Там почему то уже присутствовал настоятель белых – Амардин, и оба монаха проводили его к несчастному младшему герцогу.

Элвиан надеялся, что его оставят с юношей наедине, но настоятели Амардин и Дагрев, ничуть не сомневаясь, прошли за ним в покой, а требовать чего-то от иерархов храмов не решился даже императорский дознаватель.

Запах лекарств и разогретого льняного полотна, которое использовали на повязки. Очень чисто и свежо в комнате, даже цветы. Естественно, решил Элвиан, все-таки младший герцог, не абы кто, о тех, кто сидит на ступенях так не позаботятся. Его предупредили, что мальчик недавно только пришел в сознание и его не следует пугать или волновать и о том, что аторские ублюдки постарались на славу и слов дознавателю не услышать.

Кристиэн полулежал в кровати, прикрыв глаза, а рядом, на низкой скамеечке сидел здоровенный монах и тер смесь из трав и глины, которую накладывали на переломы костей. Элвиан украдкой кинул взгляд на рану, истерзанная нога была не прикрыта одеялом, - жуткая рана, вправду.

- Здравствуй, Кристиэн! – Элвиан поздоровался стоя, но сразу почувствовал неловкость, смотря сверху вниз, и кто-то сообразил, подставив ему кресло. – Меня зовут Элвиан, я дознаватель канцелярии его величества.

Красивый мальчик, действительно, свидетели в Ланке не лгали и не преувеличивали. Да и Рихан Айэ не выбрал бы посредственность, он и сам не прост. Юноша смотрит куда-то вдаль, сквозь стену, словно слепой, но ресницы вспархивают и ложатся, глаза живые.

- Тебе говорили о том, что произошло за те дни, как ты попал сюда?

Вместо парнишки ответил Амардин.

- Нет, мы не хотели беспокоить Кристиэна, сейчас важней всего его здоровье. Но ваши чиновники не захотели ждать и прислали вас. – с раздражением отчитал его монах.

- Ни к чему обсуждать здесь это, - мягко осадил его дознаватель, и вновь обратился к Кристиэну, - Я скажу тебе сам, Кристиэн. Мы арестовали твоего супруга, сейчас он в Тэлете, его перевели из Ланки. А те, кто мучил тебя на дороге ночью, они мертвы. Боги сами покарали их. Все хорошо, мальчик. Все закончилось. Тебя теперь никто не обидит, а мы разберемся во всем, что произошло. Что такое?

Кристиэн уже смотрел прямо ему в глаза и на красивом лице были ужас и недоверие – словно такой вести он не ждал и она ему неприятна и невероятна. С таким выразительным лицом ему и слов не надо!

- Рихан Айэ арестован, поверь. Его взяли за то, что он дурно обращался с тобой. Я сам говорил с ним, он не отрицает своей вины, но, Кристиэн, есть еще одно серьезное обвинение – в ереси. В вашем доме мы нашли еретические книги и статуи. Но об этом я буду говорить потом, я попрошу тебя написать ответы на вопросы, но не сегодня. А ты, пожалуйста, подумай, что ты можешь рассказать про то, что случилось в вашем доме. Еще, мы хотим знать, будешь ли просить развод с Риханом Айэ и что делал с тобой твой супруг. У тебя будет достаточно времени подготовится.

- Да уймитесь вы! - дернул его за руку Дагрев, а другой настоятель уже подхватывал потерявшего сознание Кристиэна.

- Вас же предупреждали! Нет! Нужно было сразу вывалить на мальчика все! Он едва дышит, а вы со своими бумажками и еретиками! Рихан, что, собрался бежать? Нет? Ну и потерпели бы! – о характере настоятеля Амардина ходили легенды, и кто же ему доверил белый храм?

- Император взял дело под свой надзор, мне дали приказ, который я обязан выполнить. Вы чем-то недовольны? – Элвиану было и самому противно отговариваться бездушными канцелярскими фразами, но деваться было некуда. Ему было и самому не по себе. Кристиэн явно не ждал такой вести и так испугался. Разве он не думал, что супруга могут арестовать? И почему не жаловался раньше? Его истязали часто, лекарь дома Айэ рассказал страшные вещи – про побои, изнасилования, про то, что Кристиэн сам отказывался от пищи. Юноше стоило отправить жалобу в ближайший храм, и его, как возможно посредника, вытащили бы из западни. Но, почему? Его удерживали силой, угрожали? И почему те, кто принести Кристиэна полумертвым в храм, назвали его убийцей? Когда Рихана Айэ арестовывали, стражники говорили про то, что на голове герцога виден ушиб, вроде шишки. Но Рихан сказал, что сам пьяным упал. Да что же это такое? Столько вопросов. Ответить можно, но сначала нужно разгадать первую загадку – что произошло в тот день и ночь, когда Кристиэн Рихан Айэ оказался один на дороге ночью.

***

- Я говорил, этим кончится! Мэл, ну почему ты не слушал меня! – Майэр метался по дому, то пытаясь собраться в дорогу, то останавливаясь, чтобы выплеснуть эмоции. Сегодня утром государственный нарочный привез письмо – Кристиэн в Панкиссе, Рихан арестован,а Семья Рионтур вызвается свидетелями.

- Что, снова будем лгать, что ничего не знали? Мел, он же недавно был у тебя, что эта мразь хотела?

- Сядь и замолчи, хватит мельтешить! – едва ли не впервые за время брака Мельдин повысил голос на своего младшего, - что мы могли знать? Ты видел Кристиэна всего несколько раз! Рихан говорил мне о том, что осенью разведется с ним, по своей вине и выплатит все полагающееся, просил, чтобы я взял Кристиэна к нам, под мою опеку. Он не собирался убивать его!

Майэр обессилено закрыл лицо руками.

- Кристиэн…Лучше бы я не молчал, когда он убил Ская, зачем я слушал тебя?

- И что ты лично можешь рассказать? Кристиэн тебе жаловался хоть раз?

- А ты? Рихан ведь приезжал к тебе, ты знал, что он бьет его! И молчал. Хотя, откуда вам, старшим понять…

Мельдин не знал куда деваться. Правильно, теперь виноват во всем он. Майэру некого больше винить.

- Не говори, о чем не знаешь! Там рассуждать и не каждый возьмется. Рихи любит Кристиэна, а монахи рвали их на части.

- Любит? – вскинулся Майэр, - Вот это любовь так любовь! Измываться над ребенком? Конечно, ты своего дружка как угодно выгораживать станешь! Монахи, Скай, звезды не сошлись, любое придумать можно!

- Я знаю Рихана с юности. Ладно, поехали, нам нужно в Тэлету.

Майэр бросил плащ на пол, а Мельдин отступил. Майэр, его нежный понимающий младший, теперь был зол, разъярен.

- Я не поеду ни в какую Тэлету! Что мне там делать? Каяться и причитать около убийцы?! Отдай мне мои бумаги, я сам поеду в Панкиссу!

- Майэ, нас вызывают как свидетелей, вдвоем. Успокойся, я прошу. Я сам не знаю, что думать.

- Ну так придумай, что на этот раз ты будешь лгать дознавателям! Я буду ждать тебя в Панкиссе, Кристиэн мне дороже чем Рихан и любые бумаги!

Мельдин уехал один, растерянным. Теперь виноват он – размолвка с младшим, трагедия с герцогами Айэ, хотя вина есть, немалая. Он потакал Рихану, тут не пойти против правды. Не верил, что друг причинит зло мальчику. Ничего сам не сделал, кроме слов и уговоров, а ими теперь никому не поможешь. Но Рихан и действительно может подождать!

Нагнать Майэра он смог только в Панкиссе, почти у ступеней храма. Конь загнан, Мельдин чувствовал, что в поясном ремне нужно срочно колоть еще дырки.

- Что, передумал? – усмехнулся любимый, - Тогда идем.

Мельдин смог выдержать меньше, тяжко вздохнул и вышел из покоя, оставив Майэра с Кристиэном. Вот горе. Почему они не написали этого в письме? Кристиэн, оказывается, искал у него защиты, бежал и не успел, а теперь совестно и жутко смотреть. Он обещал мальчику помощь и не помог. Но кем надо быть, что бы так растерзать человека?! Аторцы, охрана Рихана? Кто отдал им страшный приказ?!

Майэр сидел около спящего. Кристиэн бледен, очень слаб, как сказали им монахи серых, никого не узнает. Ужасные раны, потерянная речь и все это из-за отвратительной твари Рихана! Он поговорит с Мэлом, нужно забрать Кристиэна отсюда к себе, так только будет можно. Мэл же должен понять..

За что с ним так?! Ведь это не Скай, даже и слова громко не скажет. Вспомнился танец на недавнем приеме и собственная нежность к маленькому партнеру, казавшемуся невесомым перышком, закрытые в упоении танцем карие глаза. К чему же придрался Рихан? Хотя этот найдет любой повод, чтобы натравить своих выродков. Тогда они солгали, когда их спрашивали про Ская, а за ложь заплатил невинный.

- Я пока останусь тут, а ты езжай в Тэлету. – сказал супругу Майэр, притихший, потерявший вдруг всякую охоту к ссоре. Мельдин молчал. – Ну, что ты, Мэл? Прости меня.

- Да нет, - Мельдин обнял его, - Ты прав. Но я все равно не могу поверить. Он не мог так изуродовать Кристиэна, ударить, взять силой – да, но не до такого зверства. Нет. Не верю. Он любит Кристиэна.

- Спаси боги от такой любви.

Глава 19

Итак, нужно восстановить события злополучного вечера, когда исчез Кристиэн Рихан Айэ. Разговор с управляющим усадьбой оставил у Элвиана странное впечатление. Девир словно защищал обоих своих хозяев и все валил на охрану герцога. Но надо сказать, выглядело правдоподобно. Управляющий подтвердил то, что сообщили сами покойные наемники – мальчик мог попытаться убить Рихана Айэ.

- Да его трясло всего всего, беднягу, плачет, дрожит, говорит, мол убил герцога, везите в серые храмы. Сам, дурак старый, не соображал ничего, отправил мальчишку от греха подальше, да и сайэ Мельдин разобрался бы сам. Пьянки эти, аторцы, уж навел бы порядок, сайе Рихан его всегда слушал, уважал. Ну и от охраны подальше выпроводил, а сам пошел, посмотреть, а герцог толи упал, толи еще чего, башка в крови, но живой, спит да храпит так, что стены дрожат. Я пока думал, а мальчишку вернуть поздно уж было, да и эти жеребцы бы забеспокоились. Одно несчастье от них в доме! То что разобьют, то кухарку прихватят, то нажрутся! А тут они, как назло, прижали меня, я и так и эдак, не сказал им. А они все равно в погоню, как псы, след то взяли! Мальчик мой бедный, уж так ему доставалось, купили как щенка да и мучили, бессовестные!

Управитель еще долго жалел юного Кристиэна, из чего дознаватель сделал вывод о том, что младший Айэ был и вправду безответным созданием, хотя управитель и Рихана жалел, а вот охрану герцога ненавидел лютой ненавистью.

Двоим удалось уйти, двоих убили в Панкиссе, а остальные испарились как и не было их.

Интересно, следует поподробнее порасспросить Рихана Айэ. Обвинение в убийстве старшего может серьезно повернуть все дело в другое русло.

Герцог расхохотался в лицо дознавателю.

- Что случилось? Да ничего, пьяный я был, что-то помню. Это вон у котенка воображение богатое на глупости. Поддал я как следует и начал к нему приставать, прямо в молельной. Уж хотелось сильно, а тут как назло, котенок полураздет. Вы не знаете, каково это? А я на ногах едва стоял, вот до этого все помню. Он пищал что-то, а я упал и башкой ударился, толи о светильник, толи об еще дрянь какую. Но чтобы котенок, меня? Вы, господин дознаватель его видели? – герцог посерьезнел, смотрел прямо в глаза Элвиану, - Такими ручками тяжелее кисточки ничего не поднимешь. Мой котенок мухи не обидит, от страха померещилось, он же дрожит, плачет, а я раз, и в обмороке. Один раз было такое, но он сообразил, что делать, тазик там притащил, меня в чувство привел, а тут не так, испугал я его сильно.

- Значит вы поссорились в тот вечер? – еще раз зачем то уточнил Элвиан.

- Если так сказать можно. Что у пьяного в голове, то и на языке, я котенка дразнил, а он вякал что-то, я не слышал даже.

- Значит, не вы отдали приказ о розыске Кристиэна и его передаче в серый храм?

Рихан снова неуловимо изменился, теперь стало видно, что он герцог и воин, насторожен, и едва ли не обижен. Острый взгляд.

- Нет, я бы один поехал искать его.

В принципе, решил Элвиан, более-менее ясно, что случилось. Показания Девира и Рихана совпадают в части пьянствования и того, что охрана все же уехала без ведома герцога. Но, почему Кристиэн решил, что он убийца? Скорее бы мальчик пришел в себя.

С еретиками было еще хуже.

Дагрев очень беспокоился о подопечном. Юноша, хоть и необученный, но посредник, что будет, когда он придет в себя и узнает, что находится в сером храме? Но помог настоятель Амардин из белых.

Оба монаха неторопливо завтракали, прекрасное летнее утро и свежевыпеченный хлеб.

- Что ты маешся? – спросил Амардин у друга, которого знал не один десяток лет, - Как ему станет получше, перевози его ко мне, или я сам пришлю карету. Лекари у меня получше твоих все равно. Незачем мальчишке на твои ступени смотреть.

- Может он уже и не посредник? – тихо спросил Дагрев, - такое даром никому не проходит. Они ведь как знали это, истязали, ломали нужное.

- Дар он не в ногах и голосе, не мне тебе говорить об этом, - горько улыбнулся Амардин, - либо в человеке есть свет, либо его нет. Но свет можно упорно пытаться гасить, пока не останется угольков. Я вчера видел Кристиэна, он не спал, глаза чистые, ясные. На таком нет греха. Бедное дитя. Я устал твердить иерархам о том, что детей с даром нужно забирать любой ценой, убеждать, уговаривать, платить любые деньги! Иначе случится вот такая беда. У нас были все сведения о Кристиэне, с его первого посещения приморского храма и мы не смогли ничего сделать! Все сходилось – доброта, умение владеть телом, людей к нему тянуло, красота и остальные признаки. А приморцы поленились – оставили это диво на воспитание матери, которая его потом продала!

- Но ведь ребенка нельзя отнять силой. Люди сами должны понимать, что посреднику лучше быть в храме, чем мучить всю жизнь себя и других.

- Сразу так уж и мучить? Если судьба будет благосклонна к ним, то и брак счастливый будет, а уж если нет – то сам видишь, вот как с этим мальчиком. Живую душу так пытать! И тэлетцы проморгали, Рихан за него шестьдесят тысяч отдал, а мой храм бы отдал сто, двести, да сколько угодно. А они и венчаться позволили и не нашли повода, чтобы не допустить свадьбы! Сами отдали ведь зверю в лапы! Когда все это закончится, я буду настаивать, чтобы Кристиэн остался в моем храме.

- Но он не будет больше танцором… - растерялся Даргев, - Там такая рана, ходить и то с трудом, с палкой станет.

- Пусть просто живет в покое и под защитой, а как обратить дар на благо – я придумаю.

- А если он не захочет?

- Я постараюсь уговорить, но если нет, то неволить не стану. Пусть делает, как желает.

***

Майэр решил остаться в храме, пока не вернется Мельдин. В Тэлету ехать совершенно не хотелось, да и незачем, все решат за него. Пусть Мэл разбирается с бумагами.

- Возвращайся скорее, мы будем тебя тут ждать! – Майэр на прощание потянулся обнять супруга.

- Ты рехнулся, солнце? Что тебе тут делать? – не поверил ему Мельдин, - У них и без тебя забот полно!

- Буду сидеть с Кристиэном. – Не обратил внимание на супруга Майэр, - Может ему будет легче, если он будет видеть хоть одно знакомое лицо.

- Не знаю, - проворчал ветеран, не желая расставаться с супругом даже ненадолго, - Ты будешь все время говорить ему о Рихане?

Майэр возмущенно фыркнул:

- Ты за кого меня считаешь, Мэл? Я просто буду рядом. Уезжай.

****

Нет, зря он ругал Майэра. Правильно и сделал, что остался, не поехал. Мельдин сбился с ног, метался между канцеляриями, приказами, храмами и переписчиками, таскал бесконечные бумаги. Всем нужна семья Айэ. Дознавателей интересовало буквально все, что касалось герцога и его несчастного младшего. Мельдин рассказывал все, начиная с своего приезда в столицу, с юности. Но самое трудное – обойти Атору. Почти целый день он вспоминал все, что было тем жарким летом.

Рихан, запыленный, усталый, глаза в красной сетке лопнувших сосудов, не спавший несколько ночей, мешок с бумагами в костистых руках.

Они с парнями ждали его, командира, который ушел в змеиный лаз. В захваченном городе их ненавидели все, даже маленькие дети швыряли камни в имперских солдат. Но город был в страхе, они не мародерствовали и не насильничали. Просто убивали. Хотелось домой, в Панкиссу, Ланку, Тэлету, милые, родные земли. А зачем империи эта пустыня?

Рихан кинул на походный стол бумаги:

- Снять оцепление. Закончено.

Потом Мельдин слушал всю ночь и думал, что лучше бы они сожгли все дотла. Рихан заплатил собой за эту войну, а слава достанется другим, им перепадут крохи.

Потом было возвращение, герцогство, богатство и аторцы, поселившиеся в глухом провинциальном углу, на земле, купленной герцогом Айэ.

- Не знаю. Мне был отдан приказ, я его выполнял. Он вернулся и лег спать. Утром мы ушли. Никаких бумаг я не видел. – Мельдин сидел в канцелярии, перед тремя дознавателями, один из которых был военным. – Столько уж лет прошло.

- Не так уж много. Вы часто бывали в усадьбе своего соседа? – дознаватель Элвиан.

- Нет. У меня своя семья, я тяжел на подъем.

Тут поверили, Мельдин ощутил гордость за свое пузо.

- В том году раза два. Когда Рихан женился и на зимний праздник.

- Так немного? Вы же дружите с юности? - Очень опасный вопрос. Мельдин мгновенно насторожился.

- Дружба в походе и войне это одно, а когда семьи, служба, хозяйство – все становится дальше и не хватает дней. Вроде и живем не далеко, а как-то вот и некогда. У нас постоянно гости толкутся, моя родня, Майэра, их тоже не бросишь.

- Хорошо. А почему Кристиэн Рихан Айэ решил искать помощи именно у вас? – Элвиан выжидал время, когда можно будет спросить об этом, так необходим ответ!

- Скорее не у меня, у моего младшего супруга. Он единственный в округе, кого Кристиэн хоть как то знает и кто равен ему по положению. Но он старше мальчика почти вдвое, и он доверял ему, как старшему брату. Майэр сейчас в Панкиссе, рядом с Кристиэном.

- Вы весьма заботливые соседи.

- Нет, но Рихан не раз просил меня, чтобы я взял на себя заботу о Кристиэне, если что-то случится. – пожал плечами Мельдин.

- Хорошо, что вы об этом сами заговорили, - Элвиан улыбнулся, этот толстяк совсем не прост, хотя, это наверно привычка, отвечать перед дознавателями за делишки Рихана Айэ.

- Мы подняли бумаги, - начал второй дознаватель, - которые Рихан Айэ хранил в городской канцелярии. Выяснилось, что еще осенью он переписал все свое состояние и недвижимость на младшего, в браке с которым состоял всего лишь пару месяцев. И до того момента, как юноша вступит в возраст совершеннолетия опекуном и распорядителем, он назначил вас. Это еще не все. Вторые бумаги – черновики прошения о разводе с Кристиэном, по собственной вине, с сохранением за Кристиэном права имущества и вашего опекунства и отдельно помечено, что ни в коем случае юноша не должен вернуться в родительский дом, а его родственники не имеют права ни на какие деньги, что вира за развод будет уплачена храму. Вы знали об этом? Почему именно вы?

- Мне сказали об этом несколько седмиц назад, Рихан как раз приезжал по этому делу. Признаться, я был весьма удивлен, тем, что он хочет развода. Он очень беспокоился о своем младшем, просил, чтобы я взял его в свой дом и в будущем нашел хорошую партию для Кристиэна. А родителям мальчика он и вправду не доверял. Гнусные люди – взяли от герцога шестьдесят тысяч, сунули в руки мальчишку и даже не попрощались и не прислали потом письма. Рихан говорил, с Кристиэном плохо обращались. Поэтому стоило ожидать, что они слетятся на деньги как воронье, а мальчик снова будет в плену. А я именно потому, что больше у Рихана никого нет. У отца он единственный сын, да и умер отец давно. И получается, Кристиэн тоже один-одинешенек. Ближе меня у Рихана нет друзей. Но, я так понимаю, теперь вопрос будет решать канцелярия?

- Мы уже решили. Ваши заслуги и репутация хорошо известны, поэтому мы не видим препятствий. Но не будет ли вам юноша помехой? Ведь он нездоров. В таком случае, мы передадим права храмам.

- Нет. Ни в коем случае Кристиэн не помеха! Он очень славный мальчик. Я до сих пор не могу понять, что случилось меж ними. И как только Кристиэна можно будет перевезти в Ланку без опасений, я заберу его и найму лекарей.

- До суда и конца расследования он будет жить в белом храме настоятеля Амардина, к юноше у нас много вопросов, и хотелось бы знать, что думает он.

- У него повреждено горло, он не сможет говорить.

- Значит, напишет. – утвердил дознаватель, - Теперь расскажите о том, что вы знали об отношениях супругов Айэ. Рихан Айэ признался, что плохо относился к мальчику.

- Как вам сказать, - проникновенно начал Мельдин, глядя прямо на дознавателей, - Сложно судить об отношениях шестнадцатилетнего мальчика и взрослого мужчины, многое повидавшего. Рихи следовало уплатить часть выкупа и ездить года два в Приморье, дать мальчишке привыкнуть к себе. Ну что может понимать ребенок? Да, он красивый, очаровательный, прекрасно воспитан. Украшение дома и постели. Кристиэн как солнышко, но ему бы подрасти. А Рихи слишком много хотел и слишком много было уже неудач. За спиной брак с храмовой шлюхой Скаем, да и первую его любовь убили. И вот, приморского мальчишку забирают от родных, хоть и плохих, но людей, которых он знает и отдают незнакомцу, увозят в далекое поместье. Кристиэн поначалу очень боялся Рихана, Рихи сам это говорил мне. Да и свадьбу помню, как они приехали из храма и младшего ввели в дом – глазки перепуганные, дрожит. Рихан даже его наверх отправил, в комнаты, чтобы успокоился и отдохнул. А потом я уже с ними зимой свиделся, на праздник. Кристиэн пообвыкся, вы поместье видели? – почему-то спросил Мельдин и сам себе ответил, - Так мальчик Рихану портрет нарисовал, в подарок. Кристиэн хорошо рисует, я советовал Рихану нанять учителей, но тот сказал, что и так доволен.

Портрет Элвиан видел. Да, тут он был абсолютно согласен с опальным герцогом, парня можно было и не учить. И без того дар прекрасен. Жуткий портрет – не герцога нарисовали, а страдание и гнев. Таким его видел Кристиэн?

- Там много картин. Кристиэн их Майэру показывал. Зимой Айэ были весьма милой парой, Кристиэн под первое утро праздника уснул прямо у Рихана на коленях, а тот и пошевелиться не смел. Краски ему дарил, побрякушки. Я хорошо знаю, что Кристиэна не морили голодом и одевали как принца. Вот – недавно же Ланка любовалась им.

- О, да! – согласился один из чиновников, улыбнувшись, - слухи и до Тэлеты дошли. Но люди удивлялись, почему такого красавца первый раз вывезли в свет, ведь юноша блистателен, а Рихан держал его взаперти.

- Рихан и сам балов не любил, и не намотаешься из поместья в Ланку. И я не любитель и мой младший, такие уж мы домоседы. Да и люди военные, в молодости уже оттанцевали свое. И Рихи прав – мальчику нечего бывать на виду, тем более с такой внешностью. Начнется – записочки, вздохи, драки и до беды дойти может. Да сами знаете.

- У Рихана Айэ были основания ревновать супруга? – оживились дознаватели. – Кто-то искал внимания Кристиэна?

- Нет, никаких, да даже если бы искали, то Кристиэн слишком набожный и порядочный мальчик. Хотя кругом полно мерзавцев.

- Вы сказали так много и не сказали ничего об отношениях супругов, - уточнил Элвиан, устав от рассказов Мельдина. Рионтур ловко уводит разговор. – То, что вы сказали, ценно, но, любили ли они друг друга? Что было меж ними?

- Простите? – удивился Мельдин Рионтур, - Редкий человек обсуждает своего супруга и постель, даже с другом, а тем более в подробностях. Я не держал им свечей, но точно могу сказать, кто из них был сверху.

- На теле Кристиэна – не принял шутки дознаватель, - есть застарелые шрамы и следы от плети, которые появились раньше, чем он сбежал от супруга. Вы не знаете, за что его могли наказать?

- Не представляю, - оскорбился Мельдин, поморщившись, - как на Кристиэна можно даже замахнуться, а уж тем более бить плетью. Не знаю и не хочу знать, за что Рихан бил его. Кристиэн был привязан к нему, а Рихан, по-моему, даже влюблен, но не понимал, как донести это до мальчишки, чтобы тот понял.

- Плеткой? А что вы можете сообщить о Скае, первом супруге Рихана Айэ? Юношу взяли из серого храма и умер он при странных обстоятельствах.

- От горячки. Я уже давал объяснения по этому делу несколько лет назад. Скай это не Кристиэн. Первый – мразь и преступник, вор, он крал у Рихана, и уж почему тот взял его – для меня загадка. Там до драк доходило и Скай не уступал ничем. А Кристиэн нежнейший тихоня, с прекрасными манерами. И еще одно, мне никогда не нравились те люди, что у Рихана в охране, наемники. Он часто пил с ними в Ланке, но это именно он изуродовали Кристиэна.

Может они поймут намек? Мельдин, конечно, рисковал, уводя разговор в сторону Аторы и наемников. Он может погубить Рихана окончательно, но если он скажет правду – то легче тоже не будет и не поможет ничем.

- А если Рихан пьет, то к сожалению, он не всегда себя держит в руках. Старые раны сказываются да и смертей много прошло через него, любому в голову стукнет. Может ему и Скай почудился, может Кайс, тот, кого убили. А рядом то не покойник, а мальчишка, безответный. Я могу предположить только такое. Но совершенно точно Рихан бы не сделал и в самой страшной ярости того, что сотворили эти ублюдки и никогда бы не отдал такого приказа. Он ждал осени и хотел развестись, сохраняя честь Кристиэна, а потом собирался на юг, на новую войну.

Элвиан удовлетворенно кивнул. Да, верно, Рихан Айэ подавал такое прошение с просьбой о переводе.

- Он заботился о будущем Кристиэна, никак не для того, чтобы сделать мальчика калекой.

- Хм, а Кристиэн знает о том, что стал богатым наследником и о грядущем разводе? Вы ничего не слышали об этом?

Вот вы к чему клоните. Теперь в сторону Кристиэна?

- Нет. Абсолютно не мог знать, при разговоре были только я и Рихан и Рихан предупреждал даже о том, чтобы я не говорил Майэру. Он хотел сказать только осенью.

- Почему именно осенью? Почему не сразу, как только понял, что семейная жизнь не ладится?

- Просто потому, что не мог решиться и надеялся. Рихан любит Кристиэна.

- Хорошо, на сегодня достаточно. Не будем вас больше задерживать, сайэ Мельдин. Но вас скоро вызовут. Пока получите все бумаги.

- Обязательно, - вежливая улыбка протокольным крысам, - Но один вопрос, господа. Могу ли я увидеть Рихана?

- Да, вам разрешены свидания, мы предполагали такую просьбу. – кивнул Элвиан, - Но вас будут досматривать. Все таки Рихан Айэ – герцог и военный, у него другие условия содержания. Завтра вы можете его навестить, но если мы захотим знать содержание ваших разговоров – вы обязаны нам рассказать все.

- Это естественно, господа, такова ваша работа. Но я всего лишь хочу навестить друга.

Рихи, что ты натворил!

***

Особенно не обыскивали. Мельдин правда и не старался пронести что-то мимо тюремной охраны. Да, эта тюрьма не для простых, но все равно, те же стены, сыровато и угрюмые рожи стражников, гулкие шаги по коридорам.

Комната с пустым столом и двумя табуретами – наверняка в ней ведут допросы. Хотя пыточная тоже для этого хороша, некстати подумалось Мельдину.

Мельдин молчал. Боги, как исхудал Рихан за седмицу, и так не толст, но теперь тень, глаза встревожены. Волосы собраны в хвост, подхвачены шнурком, одежда чистая. Но все равно, не тот.

- О, Мэл! – Рихан сел первым, закинул ногу на ногу. – Приехал пожурить меня или Элвиан попросил побеседовать? Для разнообразия?

- Хочешь, уйду? – Мельдина задел издевательский тон. – Если к тебе в очередь давятся друзья. Руки никто не подаст. Я не журить приехал. Не ты ли меня сам просил взять опеку над Кристиэном? Так что я тут имею полное право быть. И если бы мог, сам бы тебе шею свернул! Что ты сделал!

- Я все это уже слышал, Мэл. – Рихан, казалось, был непрошибаем. – Если только тебя это интересует, то спроси дознавателей. Они знают даже лучше, чем я и расскажут в красках. Непременно поделись с Майэром, он кончит от таких вестей.

- Во что ты превратился? – Мельдин решил не обращать внимания на злые слова. Рихан не в себе. – Беда пришла, Рихи. А ты сидишь и щелкаешь на меня зубами. Взял и сломал две жизни. Свою и чужую. Я вот не понимаю, за что ты Кристиэна так? Мне наплевать, о чем вы там говорите с Элвианом и чего он хочет, я тебя почти двадцать лет знаю, ты мне как брат. Ты хотел развестись со своим котенком, а мальчик теперь лежит в чужом монастыре, сером.

Рихан подобрался мгновенно.

- Ты был у него?

- Был. А тебе это разве интересно? Зачем знать про того, кого предал? Хотя я тебе все равно расскажу. Наверняка ведь никто толком не рассказал. Я тебе, подонок, сам распишу, каким я его позавчера видел. Может оно и нехорошо, но я почти рад, что он без сознания был, в глаза ему смотреть не пришлось. Тебе нравился чужой страх и беспомощность? Не Скай ведь, первым в морду не даст! До чего ж нужно было довести, чтобы сбежал, а? А я не знал, не помог. Бедный ребенок, пережить такое. Если переживет. Так вот, он там, в Панкиссе, под одеялом почти не видно, ты его голодом морил? Тебе сказали, что он повредил правую ногу? Сказали. Он возможно, ходить, как люди ходят, уже не будет никогда – там кости перемолоты, в капкан угодил. И собрали ведь заново чудом, а то и отрезать могли. Твои подонки его душили по особенному, чтобы не сдох, но и говорить потом не мог. А сейчас и шею в тряпки замотали, чтобы не случилось ненароком чего. Пить с трудом может. Избили, двое здоровых мужиков, изнасиловали, как водится. Твоего Кристиэна считай, что сейчас и нет, может и умереть ему лучше, разом бы отмучился. За год из красивого мальчишки сделать увечного калеку! Это твоя вина, Рихан! Я верю, что ты не посылал убийц ему вслед, они сами поехали, но это твой недосмотр! Ты предал его, взял, наигрался, зло сорвал и выбросил. Это не он сбежал, это край подошел.

- Он не ребенок, Мэл. – деревянно отозвался Рихан, который кажется даже не дышал, пока Мельдин говорил.

- Он? А кто? Мужчина? Супруг? Брось! Подросток, которому нужен старший брат, отец, наставник, но не супруг. Вспомни себя в шестнадцать и сравни с ним! Ты ему даже крыльев расправить не дал, так о какой любви ты рассказываешь? Что он там знал? Что в постели могут избить и разложить как хочется хозяину? А вякнет против – получит в ребра. Его дома застращали и ты неласков. Какая от такого любовь? Его сначала выхаживать нужно было, а потом что-то требовать. Но мальчик светлый. Я был искренне рад, когда ты привез его, чуть-чуть потрудиться и получил бы счастье.

- Ты все сказал, Мэл? Тогда слушай меня. Мне надоело все это! Хватит тереть одно и тоже, я виноват и я отвечу. Но моя просьба в силе. Позаботься о нем, прошу! А потом пусть выходит за кого хочет.

Мельдин впервые пожалел, что нельзя ударить, прямо кулаком в это окостеневшую морду. Это не его друг, это троллий подменыш!

- Ты ничего не понял? Слепой? – Мельдин говорил тихо, но отчетливо. – Вот со стороны оно как смотрится? Взял ты мальчишку, изувечил и выбросил, повесив приятелю на шею. Денежками откупился. Да, люди так говорят. Давай, разводись с ним, предай его совсем, чтобы жизнь уж не мила совсем была. Если ты подпишешь развод – я первый буду, кто к твоему костру огонь поднесет! Рихан, он не будет счастлив! Теперь кто возьмет калеку? Хромого, немого и изнасилованного? Он чужой руки бояться будет. Ты хоть понимаешь, какое у него будущее? И, я твоих денег на него не возьму, у меня достаточно средств, чтобы содержать его. Пусть сам распорядится как хочет. Как пожелает, так и сделаю. Что теперь будет?

- А ты не догадался? – оскалился Рихан, - До Аторы уже добрались. Быстро, ничего не скажешь. Поэтому мне надо развестись с Кристиэном. Его это не касается, всю вину за него на себя беру, ни от чего не откажусь.

- Его сейчас ничего не касается, кроме костоправов и лекарств. Рихан, не подписывай развода. Ты не спасешь его, если откажешся! Он очнется, калекой, без фамилии, и ты ему скажешь, что все было зря?! Это очень жестоко, Рихи. Пусть он подпишет первым. Тогда ты свободен в выборе, а пока ты несешь ответственность.

- Мэл, ты поедешь к нему? Когда?

- Когда все бумажки оформлю, ворох уже собрал! Но думаю, скоро.

- Хорошо. – Рихан вдруг потер глаза, нечаянным жестом. Не поверил тому, что видел. Мельдин плачет. Никогда не было у друга слез, ни когда горели в Аторе, ни когда погибали свои. А теперь…

- Я сделаю все, чтобы помочь вам, Рихи. – Мельдин наконец справился с собой, - Но есть то, что я не в силах решить. Чтобы вы с Кристиэном поняли друг друга.

- Кажется уже поздно, Мэл. Пусть котенок выздоравливает и забудет.

- Он не забудет, Рихан.

- Сделай все, чтобы забыл! Чтобы подписал развод! А теперь иди. И так много лишнего сказали.

- Хорошо, и еще, одно. Рихи, не считай Кристиэна дурачком, я думаю, он знает, чья на самом деле вина.

- Уходи, Мэл. До встречи.

Глава 20

Кристиэну снился удивительный сон в его первую ночь в белом храме.

Сначала ему было больно, когда его везли в карете и хоть постоянно следили за тем, чтобы раненая нога не испытывала неудобств, все равно, он извелся от боли. Но какой бы тяжкой не была боль, забыть о главном он не сможет. Рихан жив. Он не убивал. Рихан в тюрьме. Из-за него. Если бы не он, ничего бы не случилось. А теперь сбылись те самые давние мысли о том, что будет, если кто-то узнает о том, что герцог еретик. Он не убил, он предал...

Ему четырнадцать лет. И не было в его жизни ни злого Сэта, ни мрачного дома в Приморье, ни страшного герцога Рихана Айэ. А был храм, светлый белый храм приморья, куда его взяли совсем ребенком. Учили всему - читать, слушать, петь и конечно же танцевать. Кристиэн был рожден для танца, он жил им, дышал. И недоумевал, отчего другие ученики ленятся и ноют после уроков, когда наставник показывает как владеть своим телом. Шесть лет беспрерывных упражнений, молитв и книг. Шесть лет счастья - никто не сказал ему никогда дурного слова и не ругали за проступки или неудачи. Обидеть или упрекнуть ребенка-посредника, значит навлечь неудачи на свой храм. Их было десятеро, всего десять будущих танцоров, которые постепенно сменяли старших. Каждый - драгоценен для храма и города. Кристиэну же прочили большую слову - слишком яркий дар.

Первый танец Анхара. Этот праздник танцевать роль младшего бога ему. Тот, кто делал это до Кристиэна, теперь Гром. Кристиэну же выпала честь, нет, не выпала, он заслужил ее. На него будет смотреть весь город и ему впервые слушать людские молитвы и нести их через себя Анхару.

- Слишком юн. Они могут быстро выпить его, люди жадны. - беспокоился один из наставников. - Ему бы еще год потерпеть. Он слишком чудесен, а мы рано истратим его дар.

- У Кристиэна сильное и чистое сердце, я уверен в этом. Да и как ты теперь отзовешь его? Он же готовился, волнуется, грезит.

- Будем верить.

- Только не переживай, хорошо? Это все как обычно, как на уроках. Ты только слушай. Твое тело лучше тебя знает, как надо, а душу отдай людям. Ну, дитя мое, иди.

Анхар Маэ! Сколько людей! Храм огромен, ярусы заполнены, площадка у алтаря кажется теперь совсем маленькой. Как же они тут помещаются на уроках? Милана, Молния, обнимает его за плечи, что-то шепчет, успокаивает. И вправду, чего бояться, надо лишь закрыть глаза.

Приморье волновалось не хуже Кристиэна. Гудело как растревоженный улей. Новый танцор в этом году понесет молитву Анхару, говорят, что совсем молоденький мальчик. Хватит ли у него сил? Красив ли он? Искусен? Так ли хорош его танец, как у предшественника? А что с тем? Ах, он теперь Гром? Значит, через пару лет будет счастьем в чьем-то доме, а может и будет танцевать дальше. Грому достается самая тяжкая ноша - молитвы князей, воинов, власти. Это не нежные вздохи влюбленных, которых бережет Анхар, и не женские слова, что предназначены лишь Молнии. Те, кто несет молитвы Грому редко танцуют больше трех лет. Но зачем думать о плохом? И город ждал нового танцора.

Легкая, невесомая босая фигурка, всего лишь в белых штанах, схваченных шнурком на животе. Анхаром любовались все - и вправду красив. Изящный подросток, черная коса до пояса, нежный словно перышко, танцует закрыв глаза. Но распахнул ресницы и истинно приморские вишнево-карие очи - душа города в них. Его танцы - чудо, люди смотрят затаив дыхание, как юноша рассказывает собой историю Анхара. Он парит над мрамором площадки, его движения как слова. Вот он умоляет Молнию не гневаться на него, вот его горе, когда он покидает небесный дом, а вот плеск радости, счастья встречи с возлюбленным, первая их ночь, робкие ласки, игра рук, взглядов, полуоборотов. Высокий сильный статный Гром едва касается своего маленького возлюбленного, который вынужден жить в море, а люди видят любовь и верность, надежды. И молитвы о том, чтобы и им был выпало счастье - улыбнулась неприступная красавица и отдали ее бы родители без выкупа, юноша, который еще не стал супругом, просит о том, чтобы быть любимым и не корили бы его, что взяли из милости. Да мало ли того, в чем может помочь Анхар, покровитель Приморья?

Вот замер последний вздох флейты и юный танцор распростерся у ног Грома. Такт в такт. И храм замер в тишине восторга. А когда опомнился - танцоры исчезли словно дым.

Вот что значит слышать! Кристиэн понял это сразу, как только скользнул в первом движении танца - первой встречи с Громом. Сначала чужое любопытство холодило кожу, обвивалось меж ступней, но не мешало танцу, наставник был прав, тело Кристиэна умнее его самого. А потом теплая ласковая волна и шепот воды - "помоги", "услышь нас", через пальцы текла вода, потоки, словно он стоял под водопадом. А с пальцев бежала в реку. Он был Анхаром - ему было больно, когда Молния ударила его, свергая в море, он был счастлив, когда миновала разлука. И ничего не тревожило извне, словно его поддерживали, брал молитвы в руки словно пух и невидимые забирали невеликую тяжесть. Чувствовал все, как принимает и отдает.

Кристиэн! Людям лишь после священнодействия сказали имя нового танцора. Юному Кристиэну всего четырнадцать! Всего! Но город был покорен и очарован.

- Выпей, вот. - сам настоятель усадил его на мягкое кресло, поднес чашу с теплым питьем, чтобы не простудить. Все успокаивают, слишком сильно бьется сердце. Но не ошиблись. У Кристиэна действительно дар, отныне он священен.

Кристиэн торопливо пил, еще не понимая, что закончился его первый ритуал. Их будет еще много, но этот первый.

- Ты молодец, малыш. Но сейчас пойдем, я покажу тебя Приморью. Пусть люди видят тебя. А потом ты отдохнешь. Просто иди рядом со мной, там поймешь.

Кристиэн знал, что следует делать. Разве он не видел ритуала раньше, с верхних служебных ярусов? А до четырнадцати лет танцевал в учебных покоях, вдали от чужих глаз, чтобы до поры до времени никто не узнал тайны танцоров.

Они шли по краю площадки, наставник держал его за руку, а люди улыбались им, смотрели со всех сторон. Он слышал свое имя. "Кристиэн Анхарэ Маэ! Славим его! Анхар, береги Кристиэна!" Теперь молились за него, труд вернулся сторицей.

Потом было еще много радости - Кристиэну приносили подарки, цветы, сладости, корзины яблок и винограда, спелые персики. Он растерялся, не зная, что делать с подарками, с украшениями. Впервые держал в руках серебро и золото. Но наставник разъяснил - делай что хочешь. Что нравится - носи сам, никто не скажет плохого, а даритель будет счастлив. А если хочешь - укрась статую Анхара, так будет тоже хорошо, дар не остался без внимания и достоин украшать лик бога. Плодов столько не сьесть - конечно передадим на храмовую кухню, но вот ту ветвь красного винограда оставь, уж очень соблазнительна, утром полакомишься. А можешь все раздарить кому пожелаешь! Только деньги отдай в серый храм, они там нужны, а тебе точно ни к чему поганить рук. Масла и крема пригодятся танцорам, цветы расставим по храму.

Звали в разные дома, но Кристиэн посетил только усадьбу наместника, наставники объясняли, что танцор юн и не стоит его утомлять понапрасну после первого ритуала, пусть придет в себя. У наместника Кристиэн пробыл недолго, краснел от похвал и восхищений.

А город гордился им и любил своего Кристиэна. Попав в тэлетский храм и увидев там лучшего танцора столицы, славного и искусного юноши, приморцы лишь снисходительно улыбались:

- Нет лучше и краше Кристиэна. Пусть танцует подольше, пусть славит всегда.

****

Кристиэн танцевал утреннюю службу. Это будни, народу совсем немного, в основном гости города и моряки. Но какая ему разница? Молитвой все равны. Пусть он сегодня не Анхар, он просто танцует славу. Танцоры сменялись ежедневно, но не было очередности - кто захочет, тот и идет, разве можно указывать посредникам в таком? Хотят двое? Да хоть все.

Но сегодня Кристиэн один.

Почему -то утром захотелось одеть именно два кольца. И больше никаких украшений. Их ведь вдруг подарить кому-то захочется? Оказывается, по давней примете, если танцор дарит что-то, то люди носят эту вещь как талисман и почитают такой случай за великую удачу.

Зрителей немного. Кристиэн уже умел разглядывать людей, танцуя. Два года его знает Приморье, у любого жителя на языке его имя.

Одно из серебряных колец вдруг скатилось с пальца, чуть звякнуло о пол и исчезло. Кристиэн не станет его искать, значит подарок не от чистого сердца, а то и с наговором. Кто-то из приезжих способен на такое, горожанам в голову не придет. Значит хорошо, что в танце оно ушло. Анхар уберег своего танцора.

Моряки, воины, женщины. Улыбаются, смотрят внимательно. Высокий мужчина с серо-пепельными волосами не сводил с него взора - узкие глаза прищурены, взгляд напряжен. Иногда бывают и неприятные среди смотрящих, от них дурной липкий запах желания. Но танцоры не вольны вступать в брак и связи - цена за дар радости. Ничьи руки не снимут с них одежду на ложе. Анхар уберег и от тех, кто близко подходит. Но в взгляде чужеземца не было желания - он просто внимательно смотрел. Как будто вспоминал что-то, а Кристиэн помогал ему. Так бывает, можно не молится, а думать о своем.

Танец закончился. Кристиэн улыбался, прощаясь с прихожанами. Он обойдет свою площадку, потом купальня и спать, а днем и вечером пусть танцуют другие. Ему нравится утром.

Мягким движением скользнул к "пепельному" воину. Протянул на узкой ладошке кольцо, второе, что осталось, простой серебряный ободок с витым узором.

- Возьми, вдруг поможет.

Мужчина принял кольцо. Изумленный нежданным даром, хотел поблагодарить, но юноша уже исчез. Под откровенно завистливыми взглядами других прихожан посмотрел подарок, одел на мизинец, да и то не до конца, вздохнул, снял с шеи шнур с амулетом и прицепил колечко туда. У танцора слишком тоненькие пальчики.

- Храни тебя боги, котенок. - Рихан Айэ, сотник из Тэлеты, вышел из приморского храма, посмотрел вдаль. Порт, море, паруса и приморские сады. Начиналась осень.

Самое тяжелое – молчание. Майэр приезжал в белый храм к Кристиэну иногда один, иногда с Мельдином. Помогал одевать, мыть, поддерживал, чтобы Кристиэн хоть как-то мог делать шаги по комнате. Тягостное молчание было невыносимо, Майэр же говорил постоянно, рассказывал Кристиэну все что знал, даже детские сказки. И не слова о Рихане, как бы не хотелось. Кристиэну и так расскажут больше, чем надо знать, дознаватели и те, кто заинтересован в этом деле. Майэр выносил Кристиэна поначалу в сад на руках, где отцветали яблони, они лежали на траве и глядели в небо.

Скорее бы забрать его домой, мечтал младший Рионтур, пусть будет младшим братом. У них с Мэлом никогда не будет детей, так хоть Кристиен будет.

Но почему так долго возятся с Риханом? Разве мало доказательств? И сами измучились и Кристиэна изводят.

- Он тебя заболтал совсем? – спросил Мельдин у Кристиэна, в очередной раз вернувшись из Тэлеты, - Нет, малыш, никаких новостей. Пока все так же.

***

Дознаватели прибывали с бумагами. Кристиэна приводили в приемную комнату и кто нибудь из монахов обязательно сидел в ней, вдруг юноше станет дурно. Но ни один допрос, если называть это действие честно, не принес ожидаемого результата. Кристиэн смотрел мимо дознавателей, вертел в пальцах перо, но ничего не писал, если не было дознавателя Элвиана. Почему то юноша доверял только ему.

Капризный мальчик, думал Элвиан, и снова и снова ездил в белый храм, раз уж Кристиэн желает видеть именно его. И результат – два листочка, содержанию которых Элвиан не верил ни на ломаную монетку. Так быть не может.

«Подтверждаешь ли ты, Кристиэн Тэхи, что в вашу первую ночь, твой супруг, Рихан Айэ, был груб и жесток с тобой? Если подтверждаешь, но напиши свои слова яснее.».

«Нет. Не подтверждаю. Кристиэн Рихан Айэ»

«На протяжении брак супруг не раз избивал тебя и истязал иным способом?»

«Нет. Кристиэн Рихан Айэ »

«В доме Рихана Айэ найдены статуи и книги еретического содержания. Знал ли ты об этом?»

«Да. Кристиэн Рихан Айэ »

«Как часто твой супруг поклонялся еретическим идолам и заставлял тебя делать это?»

«Он не поклонялся. Молельная – моя. Кристиэн Рихан Айэ»

«Читал ли твой супруг еретические книги и заставлял ли тебя читать и учить их?»

«Не заставлял. Я читал их сам. Он воин. Кристиэн Рихан Айэ.»

Элвиану хотелось спросить, неужто Рихан Айэ совсем не молился? И, разве, мальчик, воины не верят высшим силам? Но не стал. Испугаешь еще, чего доброго.

«Где мой супруг и что с ним будет? Кристиэн Рихан Айэ»

Кристиэн врет, это ясно, Рихан тоже врет. Супруги выгораживают друг друга. Вот лучше бы меж собой так ладили, чем сейчас пытаться склеить осколки. От верхней канцелярии поступило указание готовить бумаги к разводу супругов Айэ. Это самое легкое. Пусть хоть одно решится в этом деле. Несчастных герцогов разведут по разным углам, про Кристиэна быстро забудут. Но, юноша богатый наследник, а получается его богатство нажито преступным путем? Рихан Айэ подарил мальчишке все, что было, вскоре после свадьбы и не сказал об этом ни слова. Элвиан был уверен, Кристиэна попытаются обобрать сразу после развода, отодвинут опекунов или переведут права на себя, за взятку. Пока Кристиэн Айэ в браке, формально никто не может претендовать на его имущество, почти в безопасности. Мало ли как кончится дело? Но это личное мнение дознавателя, а дело требует иного решения. Но если Рихан Айэ не разведется, то юноша будет очень близко к обвинению в ереси, как младший зависимый супруг.

Да почему в этом поганом деле спотыкаешся на всем?

- Рихан Айэ, - начал Элвиан очередной допрос, - Сегодня у нас не обычная беседа.

- Да? – непередаваемое выражение лица Рихана Айэ, - А что? Тезоименитство?

- Оставьте ерничанье. Сегодня мне нужна ваша подпись. Это документ о разводе с Кристиэном. Вы подписываете и Кристиэн свободен от вас. Поскольку вы старший в этом браке, то решать вам первому.

- Странно, что вы не знаете закона, - оскалился герцог, - если развод по обвинению в жестокости и истязаниях, то на подписном листе пишут это основание и младший должен его подтвердить. А я не вижу ни листа, ни подписи Кристиэна. Так что же говорит мой котенок?

- Ваш «котенок», - Элвиан уже не выносил это дурацкое прозвище, - увы, уже ничего не говорит, между прочим, вашими же стараниями. Юноша не в себе. Обвинение он не подписывает, боится чего-то. На вопросы не отвечает. А процедуру решено сократить, ибо следствие идет уже долго и доказательств против вас немало. Мы закроем тему супруга и перейдем к вашим еретическим и аторским делишкам, разберем военные подвиги.

- Угу, и заодно обберете котенка как миленького. Я подпишу развод с ним, если буду уверен в том, что все что я оставляю ему – действительно достанется ему и будет под управлением Мельдина Рионтура. К тому же, я уверен, что монахи только и ждут, чтобы отхватить котенка себе. И когда увижу обвинение, подписанное им лично, с протоколом допроса. Подделка меня не удовлетворит. Все должно быть в присутствии Мельдина Рионтура и людей, которых он сочтет понятыми. Как понимаете, дело-то громкое.

- Что-то вы очень поздно забеспокоились о юноше, герцог. – Не смог сдержаться Элвиан, - Если бы вы так вели себя раньше, то мы бы тут не беседовали.

- Я не морил котенка голодом и не выгонял голым на мороз. Остальное касается только нас двоих.

- А разгребаю я. Ладно, речь не об этом. Рихан, вам лучше подписать документы, император хочет, чтобы процесс был скоро закончен.

- Да мне насрать на то, что он хочет. Может этой бумажкой вытереть себе задницу. У меня есть основания не подписывать этой дребедени, и они законны.

Он издевается. Но он прав, Элвиан не мог не признать этого. Издевается и понимает все.

***

- Кристиэн, - Элвиан с той же бумагой сидел в приемной комнате храма Амардина, - посмотри, пожалуйста сюда. Почитай внимательно. И если согласен, то подпиши.

С Кристиэном надо по-другому. Да, противно совершать эту жестокость, но иначе нельзя. Кристиэн читает допросы Рихана Айэ, руки его дрожат и Элвиан чувствовал затылком ненависть монаха, сидящего в комнате. Это пытка не только для тебя, Кристиэн.

Прочел, положил листы перед собой, взял в руки перо. Слава богам!

- Что ты делаешь?! – зажатым в руке пером Кристиэн процарапывал бумагу, острое перо рвало протоколы, тонкую дорогую бумагу. Хорошо что это копии, но они безнадежно испорчены!

- Зачем ты это сделал?! – Элвиан не узнавал мальчишку. Вместо вечно полусонного грустного Кристиэна другой, - сердится, бровки взлетели, губы сжаты в нитку. – Испортил документ. Люди трудились, переписывали! Как это понимать?

И снова полусонный безмятежный котенок.

«Согласен ли ты на развод с Риханом Айэ, с сохранением приобретенных имущественных прав?»

«Нет. Кристиэн Рихан Айэ»

«Почему ты не хочешь разводиться? »

«Не хочу. Я давал Рихану клятву. Кристиэн Рихан Айэ»

«Ты свободен от своего слова, Рихан не сдержал своих клятв.»

«Мое слово со мной. Кристиэн Рихан Айэ»

«Ты чего-то боишся, Кристиэн? Тебя кто-то запугивает или настойчиво уговаривает?»

«Да, вы. Я не буду разводиться. Кристиэн Рихан Айэ»

Маленький стервец. Чего он так уперся?! Ведь не теряет ничего! Любой на его месте быстро бы спровадил опостылевшего супруга на костер и жил бы спокойно, если удержит богатство. Но врядли этот мальчик думает о деньгах и домах. Тут что-то иное, он даже вопреки очевидности отрицает то, что супруг истязал его. Протоколы вот еще испортил. Элвиан был вынужден признать, что Рихан Айэ весьма точно описал нрав своего супруга. Не за упрямство ли он его бил?

- Мельдин, - третий заход Элвиан сделал к опекуну. Этот-то уж умный человек, должно быть! Должен понять. – Мне надо развести супругов Айэ и тогда следствие оставит Кристиэна в покое. Вы можете им это объяснить? Я бессилен, признаться.

- Ну конечно, вы им чужой человек, а они и меж собой понять ничего не могут, вам уж куда? Но разве мне удастся?

- Но ведь именно к вам Кристиэн бросился за помощью! Значит вы для него многое значите!

- Я бы хоть что-то значил, если бы спас его тогда от этого ужаса. – развел руками Мельдин Рионтур, - Но почему вы настаиваете на разводе? Указание «сверху»? Нужно убрать мальчика?

- Вы верно все понимаете. – наконец-то стало легче. Мельдин действительно не глуп. Он найдет верные слова и убедит упрямцев.

- Ну скажите, Мельдин, почему Кристиэн так отрицает что Рихан бил его? Это противно здравому смыслу – если есть свидетели, следы на теле, согласие Рихана с обвинением. А юноша городит чушь!

- Спросите что полегче. Возможно, он просто любит.

- Да, но разве он не понимает, что его признание ничего не решит уже? Обвинение в ереси гораздо тяжелее и Рихану все равно придется пойти на костер. Он ничем не поможет!

- Суду? А я думаю, что Кристиэну все равно, что там хотят суд и вы. Он все-таки почему-то думает о Рихане. А согласитесь, его отказ в обвинении супруга Рихан принял, несмотря ни на что. Если бы Кристиэн изначально сбежал искать защиты у вас или храмов, а потом отрекся от своих слов – он был бы лжецом и предателем. А так, значит его дело было таково, что он мог доверить его только мне.

- О, даже так? – Элвиану было уже интересно для себя, не для дела, - А что бы сделали, если бы он все-таки добрался до вашего имения?

- Все, чтобы эти двое наконец-то услышали друг друга.

****

Император созвал очередной совет по делу Рихана Айэ. Само разбирательство окончательно зашло в тупик. Казалось, на первый взгляд все так просто, есть виновный, есть признание, есть свидетели, но столько препятствий и невидимых крепких нитей, крепко связывающих дело. Ни об одном обвинении нельзя было судить однозначно.

- Итак, сегодня я хочу услышать ваше мнение о том, что надлежит делать с герцогом Айэ и его супругом. По вопросу ереси, измены и жестокости. – император сразу обозначил желаемое.

В личном кабинете – настоятель Амардин, иерарх всех белых храмов, глава императорского совета, дознаватель Элвиан со всеми своими бумагами, управитель верхней канцелярии и командующий армией.

- Это очень долгое разбирательство, - начал Элвиан, - каждый поступок этих двоих может трактоваться в разных значениях. Кристиэн и Рихан делают все, чтобы спасти друг друга, но признаться, показаниям герцога я верю больше. Кристиэн, как я уже говорил, отказывается признавать тот факт, что супруг истязал его, хоть и сам противоречит очевидности. А Рихан берет всю вину на себя. Так же мальчик утверждает, что именно он занимался святилищем, а старший туда не заходил. И тут же Рихан настаивает на том, что он насильно приказал это Кристиэну.

- Насколько мне известно, юноша не в своем уме? – мягко спросил император, - Хотя, признаться, его рисунки очень хороши. Я распорядился их повесить в галерее.

- Позвольте сказать мне, - вмешался Амардин, - Я не могу утверждать, что Кристиэн безумен. Он просто измучен случившимся и очень юн. Он конечно же, подавлен случившимся, но он целиком и полностью винит аторцев. По его мнению, Рихан лишь жертва обстоятельств, хотя это не отменяет того, что герцог трусливый дурак и мразь, простите за выражение. И Кристиэн, он все таки посредник, дар в нем жив, он не лжет, но говорит сердцем. Юноша убежден, что раз он дал при венчании клятву, то будет верен до конца своему старшему. Тут его не переубедить ничем, даже тем, что старший нарушил свое слово. С одной стороны, да, он покрывает преступника, но с другой – он пример стойкости и верности для многих младших. Он не бросил своего супруга, несмотря ни на что.

- Вы так защищаете мальчишку, - перебил глава канцелярии, - только потому, что он посредник? Установлено, что ваш драгоценный Кристиэн почитал еретических богов и исповедовался в аторском храме.

- Обучался он в приморском. Я смотрел его бумаги. А в аторский он был насильно отправлен супругом, против воли. Что касается его ереси, то управляющий говорит, что молельня была единственным местом, где мальчика никто не трогал. Да, Рихан Айэ молился редко, думаю даже, что он завез эти злосчастные статуи как заключил договор и забыл о них.

- Ну что вы так убиваетесь? – развел руками начальник канцелярии, - Ваш мальчишка не будет ни говорить, ни танцевать, и если выйдет целым из истории, уедет из вашего храма, тратить состояние супруга.

- Минутку, господа, - император напомнил спорщикам о себе, - так юноша виновен или нет?

- Виновен в ереси. В его комнате найдены молитвенники, все утверждают, что он поклонялся еретическим идолам. В лжесвидетельстве. И, его богатство нажито нечестным путем. Если Рихан Айэ получил титул и богатство обманом, то почему оно должно отойти мальчишке, а не быть конфискованным? По моему, следует обоих отправить на костер и больше не морочить себе головы.

- Вы готовы живьем сжечь невинного человека, для того, чтобы пополнилась казна? И вы плохо знаете законы. – Амардина неожиданно поддержал иерарх, - Супруг имеет право не свидетельствовать вообще. Что касается ереси, то решение этого вопроса – привилегия храмов, а не ваша. И мы можем подтвердить, что юноша чист. И пусть он больше не танцует и не говорит, как только мы вылечим его душу, а мы ее вылечим – он станет радостью в любом храме. А деньги? Неважно, чьи они – это вира за увечья, который он получил и по нашей вине.

- Даже так? – император вставлял редкие фразы, словно подстегивая оппонентов.

- Да, именно так. Мы допустили, чтобы над юношей был проведен унизительный осмотр, мы помолвили его, хотя видели, что он идет против воли, мы упустили посредника. Ваша светлость, я буду настаивать на пересмотре и ужесточении брачного законодательства, по отношению к старшим. У меня уже есть предложения, я ничего не могу сказать за женщин, но по отношению к юношам мы ведем себя неразумно.

- Ну так не ждите совета, вечер у нас долгий, мы с удовольствием отвлечемся и послушаем вас, правда, господа? Недавно я думал примерно о том же, посмотрим, насколько совпадут наши сомнения.

- Хорошо. Правда, господа, моя речь будет долга, - признался иерарх, вертя в руках крохотную чашечку с питьем, - Мы очень хорошо контролируем ситуацию, когда дело касается женщин. Увы, в нашей стране их рождается немного и любая дурнушка – завидная невеста, если может рожать детей. Все, кому не досталось счастья продолжить свой род – берут мужчин из младших сыновей. И тут мы бессильны. Дело с Кристиэном выплыло наружу благодаря цепи случайностей. И если бы не они, мы бы и не знали, что где-то томится и страдает посредник. Но сколько еще, подобных ему, о которых мы не знаем? Купленных за деньги для утех в постели. Да, я видел счастливые пары. Но иногда мне просто страшно, при венчании, смотреть в глаза младших. В законах есть наказание за жестокое обращение, но сколько получается таких дел в год? Десяток-два. Не потому, что не бьют, а потому что они молчат. Кому они потом нужны, после развода? Родителям уплачен выкуп, а супруги редко мирятся. А кто-то живет как в тюрьме. Помните дело с Кайсом, ведь убили вскоре после свадьбы. Никто не вступился. Родители зачастую просто не любят младших детей, всего лишь источник для обеспечения старших. Да вы все знаете сами. Систему выкупа нужно отменять! Мы продаем своих же граждан, как рабов! Пусть же, кто хочет - ищет себе пару, а кто хочет – идет в воины или строить дороги. Зачем нанимать дикарей, если у нас полно своих мальчишек? И если признать Кристиэна Тэхи виновным – то недовольных будет много, слишком жестокая расправа над тем, кто просто искал защиту. Рихан Айэ и так будет наказан. Но если ничего не сделать вообще – таких Кристиэнов станет больше и больше. Из Кристиэна, как говорил сайэ Амардин можно сделать образец послушания, а можно преступника. Пока это мягкая глина в наших руках и первое будет правдой. Но казнь Рихану умалит достоинства аристократов, если он будет весь в черном. Значит в спектакле должны играть двое.

- Вы отвлеклись от реформы. – напомнил государь.

- Да. Если мы отменим выкуп, то почему нельзя будет покупать рабынь в далеких странах? Чтобы они рожали на нашей земле. Иными словами – нужно дать и младшим детям выбор.

- Они могут его иметь, но как вы совладаете с родителями? Выкупы никуда не денутся, они просто станут тайными. – Амардин внимательно слушал иерарха. – Да все равно будут их принуждать. Вы помните, такие меры уже предлагали.

- Господа, как вы не понимаете, мы теряем наших же мужчин! Делаем из них рабов! Ведь тот же юноша Кристиэн – он мог стать танцором, мог быть живописцем, мог прославить себя и империю. А теперь это калека.

- В ваших словах несомненно есть разумное зерно, но вы понимаете, что начнется, если вы предложите это на совете? – вкрадчиво спросил император.

- Понимаю. Поэтому пока и молчу. Но из-за моей слабости Амардин выхаживает таких вот Кристиэнов. Все равно придется что-то менять.

- Вы наговорили ереси не хуже чем тот же Рихан Айэ, иерарх! – возмутился глава канцелярии. – Брачные традиции держаться веками и все должны знать свое место. Из-за одного щенка переворачивать устои?!

- Успокойтесь. Брачную реформу будут обсуждать на ближайшем совете, давайте вернемся к делам Айэ. Итак, что вы предлагаете?

- Сжечь обоих и забыть. А другим неповадно будет. – буркнул чиновник.

- Глупо. – пожал плечами военный, - Мальчишку попросту жалко, да и на площади его народ сразу мучеником объявит. Но вы мне скажите, какой ущерб понесла империя от договора Рихана Айэ?

Собеседники опешили, такого разворота не ожидал никто.

- Никакого, честно говоря. Война закончена, в Аторе строят храм, наступил мир. А подписан он был именно потому, что аторцы уперлись – владеть должен единоверец. Обычай такой и не иначе. Ну построили они храм на задворках и промывали мозги Рихану и его младшему. Двое против мира. Вот и все.

- Не все. – дознаватель Элвиан, о котором казалось, все забыли, вдруг подал голос. – В монастыре они воспитывали своих юношей, как и Кристиэна, ломали их. Они заставили наговором Рихана Айэ истязать своего младшего. Они убедили его в том, что мальчик пустышка и вся его роль – служить игрушкой господину. Именно аторские соглядатаи изувечили Кристиэна. Но да, это не стоит империи.

- Как посмотреть. – Амардин нахмурился, - Две поломанные жизни. Рихан Айэ заплатил собой и своим младшим. А что было меж супругами так никто и не знает.

- Вы сейчас договоритесь до того, что Рихан Айэ вообще невиновен. – процедил канцелярский чиновник, - и нам следует извиниться перед ним.

- Нет. Но вреда и вправду немного. – согласился глава совета, - книг он не распостранял, те кто работал в усадьбе – не еретики, да и сам он не сказать, чтобы истовый приверженец. Но почему они предложили такой уговор и почему он согласился?

- Почему? Я непонятно разъяснил? – начал военный, - Войну вы помните? Долгая и бессмысленная, переговоры в тупике, кровь. Им некуда было деться, но нужно было спасти побрякушки и книги, жреческой верхушке. Им наплевать на людей, жили в своем мире. Они спаслись, сохранили свой мирок, отправляли свой культ и сохранили лицо перед своим народом – завоеватель принял их веру. А Рихан Айэ получил свою славу, титул и деньги, ну и ярмо на шею. Правда о последнем он наверняка не сразу догадался. Но если мы казним Рихана, то бросим искру в непогасший костер, у них не станет ни щита, ни заложника.

- А что им помешает найти нового? – спросил Амардин.

- Ничего. Но Риханы появляются на войне. Понимаете, о чем я?

- Несомненно, - кивнул головой глава совета, - У меня есть предложение. Можно извлечь из ситуации пользу в свою сторону. Сделать прекрасный спектакль с обученными актерами. Всем понравится. Вы, господа, иерархи, утверждаете, что юноша благочестив, хорош собой и страдает за супруга? Так почему бы из него действительно не сделать образец верности и стойкости? Представьте себе впечатление на младших, если верно преподнести историю? Несчастный красавец страдает из-за своего супруга, но свято блюдет клятву. Убивается из-за того, что супруг в тюрьме. А супруг? Для него тоже есть роль. Раз казнь Рихана Айэ опасна, то пусть все знают, что он пострадал ради мира в империи и верности императору и лишь нехотя изводил своего супруга, со слезами на глазах. А потом они сбегают. Все умиляются и плачут. Даже аторцы. Ничья честь не задета.

- Какой феерический бред. Никогда не знал за вами склонности к сочинительству дешевых историек. – поморщился канцелярист, - Ну чтобы добавить трагедии, предлагаю другой финал. Кристиэн Айэ кончает жизнь самоубийством, после того, как в тюрьме умирает его старший. Так мы и правосудие свершим и разыграем драму по канонам.

- Господа, - оборвал император, - вам не кажется, что у нас не сходка бродячего цирка? Мне нужны серьезные предложения.

- Ваша светлость, серьезней некуда. Дело со всех сторон щекотливое. Эти супруги как проколотое яйцо – есть не хочется, а выбросить жалко. Я переживаю за Кристиэна. – признался Амардин, - Это странно, но он тоскует по супругу, хотя должен был радоваться избавлению от мучителя. Казнь Рихана приведет его в еще большее горе.

- Почему мы должны думать о каком-то сумасшедшем мальчишке? – не стерпел канцелярист, - Может у них такие игры были в постели? А мы тут головы ломаем.

- По себе не судите. Но мальчика придется отдать Рионтуру, или оставить в монастыре.

- Тряхнуть бы этого вашего Рионтура. Не может быть, чтобы он не причем тут был. – не успокаивался чиновник, - И в Аторе он побывал и с Айэ дружил. Да и мальчишка к нему бежал. Скользкий человек.

- Ага, давайте, тряханите Рионтура. – согласился военный, - И получите во враги всю гвардию. Раскройте дело к славе победителей Аторы. А потом посмотрим, кого мы наберем на следующую войну в провинции, раз такая благодарность. Я не дам вам ни солдата. Рионтур это известный человек из старого военного рода, а не выскочка Айэ.

- И тут засада…

- Так! Мне надоели ваши препирательства! Не можете справляться со своими обязанностями?! Я решу сам! – Император смел рукой бумаги со стола, разлетелись во все стороны. – Все это пустословие и трата времени. Значит так, дознаватель Элвиан, теперь вы глава канцелярии. Записывайте – Рихана Айэ лишить герцогского звания и выслать из страны под видом побега. Так, чтобы об этом каждая собака знала! Мальчишке Кристиэну ничего не говорить, сдать опекунам, а потом разыскать хорошую партию. Все. Можете быть свободны все, кроме Элвиана. Мне надо дать ему указания по новой должности.

Бывший дознаватель, а ныне начальник верхней канцелярии замер в кресле, еще не веря в произошедшее.

- Итак, - начал император, когда они остались одни. - Из всех, кто сегодня был на совете, вы показались мне наиболее разумным. С храмовниками разговор особый. Надеюсь, вы правильно поняли указание?

- Я стараюсь. Если верно, то нужно сделать так, чтобы высылка Айэ была громким побегом и его искали бы и не находили. Юноша же свободен?

- Почти верно. Мне не нужна ссора с храмовниками, но семейство Айэ навязло в зубах. Приказ будет таков – изыщите любой способ выкрасть младшего Айэ из храма и всучите его в руки супругам. Пусть убираются куда хотят, хоть провалятся. Чтобы я о них никогда больше не услышал. Если будут найдены в пределах империи месяц спустя – казню обоих, без пощады. И пусть их получше ищут, особенно в Аторе. Вы поняли?

- Да, ваша светлость.

- Выполняйте.

Глава 21

Амардину совет не понравился. Если выпустят Айэ, то не захочет ли он вернуть себе младшего? Пока Кристиэн в храме – он защищен надежно. Но он тоскует, не плачет, ни разу не заплакал, но словно замерз. Бедный посредник, за что он любит так своего изверга? Или дар деформировался? Вместо того, чтобы быть отданным миру, мальчик отдал его супругу? Такое бывает, но разве в этом случае? Каким тогда слепцом нужно было быть Рихану Айэ, чтобы не заметить? И не за это ли аторцы возненавидели мальчика? Делали все, чтобы убить дар.

Посредник с разделенным даром почти бесполезен храмам. Амардин чувствовал себя так, будто его обокрали. Но опомнился – мальчик ни в чем не виноват. Если бы храмы сразу не помогли управлять ему даром, то их вина. А теперь бесценное сокровище утеряно. И все же, Кристиэна нужно уговорить остаться. Кому он нужен за стенами храма, калекой? Всего лишь богатый юный вдовец, легкая добыча.

Кристиэна он нашел в лазарете, юноша помогал подписывать ярлычки к банкам с лекарствами. Аккуратный четкий почерк, израненная нога на особо подставленном табурете, сосредоточенное лицо.

- Доброе утро, Кристиэн. – поздоровался настоятель с юношей, - Я отвлеку тебя. Давай, помогу встать, нам нужно поговорить наедине.

- Кристиэн, - настоятель привел его к себе, плотно затворил дверь, - Вчера на совете у императора решали ваши с Риханом судьбы.

Дрожит стекло стакана в руках Кристиэна, тревожный взгляд.

Амардин вздохнул, положил перед собой лист бумаги и перо, для юноши.

- Рихана не будут казнить, его высылают прочь, навсегда. Тайно, чтобы все думали, что побег. Тебе же дали выбор – остаться тут или переехать к Мельдину Рионтуру.

Не верит. Тревога сменилась недоумением и облегчением? От того, что мучителя оставят в живых? Потом непонимание и вопрос. Такое выразительное лицо.

Перо побежало по бумаге.

«Рихан останется жив? Это правда?»

- Да. Его казнь слишком сложный вопрос, вся связано с политикой. Поэтому было принято такое решение. Ему следует покинуть пределы империи.

«Я могу уехать с ним?»

- Нет, Кристиэн. Я не знаю, что с тобой происходит, почему ты так рвешся к нему. Но это пройдет. Этот человек дурно с тобой обошелся, как тебя можно снова ему доверить?

«Мы в браке. Я должен ехать с ним»

- Ты никому, а тем более ему, ничего не должен. Зачем тебе ехать с ним? Ваш брак незаконен, тебя взяли против воли и если надо, это легко докажут. Ты чего то боишся, Кристиэн? Но почему? Что с тобой? Я бы хотел, чтобы ты остался в нашем храме, не гостем, но послушником. Это очень жестоко, то, что я сейчас тебе скажу, но это правда. Ты калека, мальчик мой, тебе тяжело придется в будущем. У тебя почти нет надежды на второй брак по любви, особенно если тебя лишат наследства, а если не лишат, то тебя начнут домогаться пройдохи. Сейчас ты красив, несмотря ни на что, а потом станет по-другому. Подумай, Кристиэн. Мельдин Рионтур не всегда сможет содержать тебя, он хороший человек, но ты для него всего лишь супруг друга. А в храме ты будешь нужен всегда, сможешь заниматься чем хочешь, украшать стены своими картинами. Ты посредник, и если даже не можешь танцевать, то дар будет работать все равно. Никто тут не обидит тебя, здесь твои ровесники и люди постарше, которые всегда помогут тебе.

«Я могу увидеть Рихана?»

- Нет.

Трудно сохранять терпение, даже белому настоятелю. Кристиэн совершенно его не слушает, думает о своем. Ну почему ты думаешь только о нем?!

«Вы примете мою исповедь?»

Рионтур и Тэльдо правы только в одном, задумался Амардин, Кристиэн действительно изводит себя. Мальчика что-то терзает, так сильно, что он не способен соображать.

- Если тебе это нужно и ты готов. Ты напишешь тут или мне нужно оставить тебя в одиночестве?

«Завтра утром я отдам вам текст».

Настоятель не решался. Какое-то нехорошее предчувствие мешало отдать перо и бумагу этому мальчику. Почему он хочет исповедоваться сейчас? А вдруг это изменит дело? Казалось, все закончено, а Кристиэн снова рискует. Исповедь это тайна для всех, кроме исповедника и исповедующегося, но…

«Это останется тайной?»

Кажется, мальчик читает мысли.

- Да, - Амардин решил, - я провожу тебя и тебе принесут все необходимое.

«Спасибо, я дойду сам».

Амардин смотрел из окна на хромающую по двору фигурку. Медленно идет, опирается на трость, подарок Тэльдо. Да! Тэльдо! Если он так влюблен, то может это и шанс для Кристиэна? Как же он был неправ, когда останавливал гвардейца! Дурак старый, где был его ум?!

Но жаль, что и мальчик так слеп. Он мог бы походя разбить сердце Тэльдо, даже не заметив этого. Может и к лучшему, что не вышло?!

- Усилить охрану в гостевом крыле! – приказал настоятель монаху, отвечающему за воинов.

***

Дознаватель Элвиан напивался. Он отослал детей и жену, которые уже неведомо как узнали о новом назначении, велел не пускать к нему просителей и приятелей, теперь набивавшихся в друзья.

Ну и задачку задал император! С одной стороны, он наконец-то избавится от надоевшего хуже горькой редьки Рихана Айэ. Но с другой стороны – отдаст ему Кристиэна. Взять на себя кражу из монастыря? Стать врагом Амардину и храмовникам? Амардин ведь не дурак, поймет, откуда ноги растут у похищения. Его проклянут, никто не повенчает его дочерей, даже в провинциальном храме. Ну разве только если забудут историю. Да и нужны ли супруги Айэ друг другу?

А завтра снова беседа с Риханом…

***

Кристиэн едва не плакал от боли. Не спал всю ночь – писал, комкал листы и начинал снова. Увечная нога не знала покоя – никак не мог усесться спокойно, а если боль стихала, то приходило онемение и нужно было снова возиться. Даже наступать больно. Аккурат к зиме Мельдин привез ему мягкие сапожки, правый овчинный сапожок был чуть больше и шире, для удобства. Но не спасало ничего – за окном были метели, а рана ныла.

Но он все таки не плакал, не мог. Ни разу с той злополучной ночи. Все что он пережил – осталось внутри, перетирая его сердце мельничными жерновами тоски.

Робкая радость и горе – вот что осталось от сегодняшней вести. Радость от того, что Рихан жив, что он уедет, но будет жить, а горе от того, что уедет без него. Почему? Почему нельзя? Зачем его держат здесь? Белый монастырь сразу стал тюрьмой, а дому Мельдина предстоит лишь ей стать. Нет, он не останется. Кристиэн задыхался – от чужого внимания, любопытства, откровенных взглядов, случайно услышанного шепотка, даже от сочувствия и жалости. Не стоит жалеть убийцу.

Хоть бы увидеть Рихана, попросить напоследок прощения и взглянуть в глаза. Может все не так, не так как казалось им обоим в наваждении? Да ведь он и сказать не сумеет. Но может он не нужен уже Рихану? Как можно любить того, кто хотел убить? Он, Кристиэн, действительно дурной младший – не смог понять, простить, полюбить, стать тем, кем обещал – опорой и отрадой. Может там, в далеких землях, Рихан найдет другого, кто будет лучше? Но почему же он не развелся?

Как объяснить все самому себе? Да и бумаге так непросто доверить. Ах, зачем он решился?

«Зачем я решился на это? И трус, что не написал раньше. Ах, как хочется чтобы было «сказал», но увы.

Я молю вас, дайте мне увидеться с моим старшим, с моим Риханом. Мне так много надо ему поведать. Сейчас, когда колдовство аторцев ушло – можно говорить правду, мне и ему. Да, это все верно, что меж нами почти не было мира, и что я пытался убить своего супруга. Именно тем самым вечером. В нашем доме есть молельная, но наверно ее уже нет. Там стоят статуи Анхара, Молнии, Грома и другие образы. Эти статуи не такие, как в наших храмах, но я не назвал бы их еретическими. Они очень старые, возле них так спокойно и светло, словно их делал очень добрый человек. Поэтому я часто бывал в молельной, чаще чем в собственной спальне. Это устраивало супруга и меня – я не раздражал его и не давал повода к очередной ссоре, не попадался на глаза, когда он бы в дурном настроении. Душа моя отдыхала там. Рихан же не посещал молельную. В нашем доме еретиком был именно я, даже аторцы туда не заходили.

В этот вечер (зачеркнуто)

Нет, сначала о раннем.

Я не могу сказать внятно о том, что было меж мной и супругом. Он менялся, постоянно. После того, как он избил меня так, что до зимы я пролежал в кровати, ухаживал за мной сам, просил прощения. Когда пришли монахи с проверкой – я сам солгал им, что мои шрамы привезены из дома, но мне тогда и вправду было хорошо. Но потом я устроил безобразную сцену моему супругу, сначала Рихан смеялся надо мной, а потом утешал. А после была зима, самая хорошая зима, мы были только вдвоем. Рихана как будто отпустило – он стал относиться ко мне по-другому. Много говорил со мной, мы вместе читали книги, гуляли в окрестностях, я помогал ему в работе с бумагами, он дарил подарки, а я рисовал для него. Наверно так водится в семье. А еще он поет, так чудно, что я готов слушать бесконечно.

Плохим было одно - наши ночи. Я очень боялся и сейчас боюсь. Чужое касание – жутко для меня и если только заставит забыть, напоить или одурманить травами, то что-то получится. Наверно моему супругу следовало поискать любовника поопытней и посмелей. Меня же эта сторона не влечет – это большой недостаток для младшего в браке. А с моей былой внешностью и вовсе проклятье.

Потом, к весне, Рихан стал беспокойным и я случайно узнал, что мы едем на Исповедь, в аторский храм. Он сам признался, что не хочет туда ехать, но зачем-то это необходимо. Зачем – я не знал.

Они ужасны, аторцы! Их настоятель, Найгер, очень злой человек. Едва нас проводили к нему, как он начал отчитывать моего супруга так, словно тот нашкодивший ребенок, при мне! И сразу сказал, что брачный выбор Рихана ему не по душе. Потом нас разлучили, Рихан пытался их остановить…

Когда мы встретились вновь, я не узнал его.Это снова был другой человек. И он ненавидел меня так, словно я сильно его обидел. Но когда я спросил об этом, он не ответил.

С этого все началось. В его доме я стал никем, изгоем, никто, кроме лекаря и управляющего со мной не разговаривал. Рихан изводил меня так, как будто хотел, чтобы я превратился в тень. Он бил меня меньше, чем в первый месяц брака, но постоянно желал меня в постели, придумывая новые развлечения для себя. И он очень много пил, как никогда раньше.

В тот вечер я был в молельной, а он вернулся из города. Молельная комната в глубине дома и поэтому я не услышал ничего. Он был сильно пьян, очень сильно. Мне стало страшно. (много вымарано).

А потом он потребовал от меня клятвы перед богами, не словом, а делом. Прямо в молельной, перед образами. Для меня лучше смерть, чем такое. И я сказал, что если он сделает это со мной там, а не в спальне, то я убью себя. И я был готов на это, правда. Мне было страшно и жутко. Мы ссорились, говоря друг другу правду, а потом я оказался около стены. И когда он был совсем близко, ударил его светильником.

Рихан упал, а я звал его, перепугавшись еще больше. Он не шевелился и была кровь.

Потом я нашел управляюшего, чтобы он отвез меня в серый храм, только чтобы не аторцы!

Охрана ненавидела меня и Рихана. Они потом говорили об этом. Я слышал их речи, там, в капкане. Это Найгер их приставил к нам. И они сказали, что Рихан им уже не нужен, раз такое дело вышло, и что-то про ребенка. Они бы убили меня, но не могли, у них был приказ, чтобы нас разлучить. Из-за того, что я приморец.

Я знал обо всем, но не мог ничего сделать. Сообщить монахам – предать Рихана? Но он ни в чем не виноват! Поверьте! Я не знаю всего дела, но уверен, договор он заключил не для себя! У нас ничего хорошего с ними не было и в доме они были как хозяева! Разве это нужно было Рихану?! Но зачем он это сделал – я не знаю.

Дозвольте мне свидание, я умоляю вас! Если он уедет без меня и не вернется – то как мне быть?! Мучиться, не зная, простил он меня или нет? Может он захочет что-то сказать на прощание?

Я не написал и половины того, что хотел. Не могу, простите меня! Прошу принять покаяние грешника. Судьба моя в ваших отныне руках.»

Кристиэн Рихан Айэ.

Кристиэн присыпал бумагу песком, тонко, аккуратность следует соблюдать во всем. Даже когда пишешь самому себе возможный смертный приговор.

Уже светало. Нужно было встать, заварить питье, нога онемела, но нужно пройти всего три шага. Таких трудных теперь шага, а трость прислонена к косяку двери, до нее далеко. Кристиэн приподнялся, тяжело оперся на стол, но стоять было трудно – кололось судорогами, нужно было что-то острое. Он уже давно привык носить в одежде булавку, чтобы бороться, когда вот так сводило ногу. Одной рукой он вытаскивал из рубахи булавку, второй держался за стол, неловко шатнулся, от боли.

Ах, кто же знал, что легкая стеклянная чернильница может так легко опрокинуться! Черная густая жижа потекла прямо на бумагу. Закапало на дощатый выскобленный пол, брызнуло на одежду, а Кристиэн все стоял и смотрел на погубленную бумагу, словно не веря в случившееся. Потом с трудом заставил себя, шагнул к жаровне.

Надо все переписать, заново. Еще раз вывернуть душу, как? И нет чернил, кроме пролитых и бумага испорчена.

Теперь с ним будет такое часто, придется привыкать. Понять, что нет больше легкой походки и изящества танцора, что нужно следить за телом, чтобы оно не подвело. Всю жизнь придется. В семнадцать лет он калека – только теперь эта мысль стала ужасающе ясна ему. Это навсегда – хромота и молчание, безобразно изувеченная ступня и шрамы. Навсегда. Он навсегда один. Ненужный никому, обреченный только на жалость.

Кристиэн опустился прямо на дощатый пол и впервые за долгое время заплакал.

***

Нет, просто так к Рихану Айэ идти нельзя, решил Элвиан. Но ведь и к Рионтуру без того, что скажет сам герцог, не подступишся. Значит, сначала все таки к Айэ.

- Как вы мне надоели, кто бы знал! – вздохнул герцог так, словно Элвиан был назойливым просителем в ланкском особняке. Светкий тон и полуприкрытые глаза. – Скорее бы уже поленья собирали.

- Это зависит не только от вас, - в тон ему ответил Элвиан, - А что, вам так не терпится?

- Да. Скучно тут у вас, - посетовал Рихан, - ну так что я должен повторить на этот раз вам?

- Ничего. Вам больше ничего не надо повторять. Вчера был совет у императора, и он принял решение. Кстати, можете меня поздравить с повышением по службе!

- Не с чем. Не знаю, какая там у вас нынче должность, но бумаг вам придется писать втрое больше, чем раньше. Вы будете не успевать тратить новое жалованье, некогда будет.

- Возможно, вы правы, - светски согласился Элвиан, - но мое жалование отлично потратит жена и дочери, я останусь с бумагами, как и раньше. Но теперь я глава верхней канцелярии.

Надо же, Рихан все-таки изволил подивиться. Не ожидал?

- Даже так? – качнул головой герцог. – Тогда покорнейше извините, что сижу перед вами!

- Я восхищаюсь вами, Рихан. Даже когда у вас нет ничего, вы умудряетесь язвить.

- Ну, вы мне льстите. На сегодняшний день у меня не так уж и мало есть за душой – супруг, надежный друг, миска каши два раза в день, кувшин воды, постель без блох. И это не считая жизни! Неплохое состояние.

Сильный человек, восхитился Элвиан. Сильный, но как же он поддался аторцам? Почему опустился до пьянства и рукоприкладства? Но теперь поздно искать ответы.

- Мне нравится наш разговор. Но мы все равно вернемся к решению императорского совета.

- И что решил ваш драгоценный совет? Мне скажут дату суда?

- Суда не будет, Рихан. – самая главная новостб далась Элвиану легко, теперь осталось быстро разъяснить, пока герцог не сделал неправильных выводов, - Ваше дело таково, что если, грубо говоря, тронуть кучу, то вонь поднимется сильная. Но и ваша вина перед страной очевидна.

- Да? А мне казалось, что только перед Кристиэном. Я не сделал стране ничего плохое, в отличие от того, что произошло с ним. Ничего, кроме того, что прекратил войну за свой счет.

А герцог умен, очень умен, так кратко подвести итог дела – искусство.

- Да, кое-кто тоже так считает, а кто-то ровно наоборот, требовал вашей казни и вашего супруга. Но это споры. Император постановил – вы, вместе со своим супругом, должны покинуть государство. Естественно, тайно, под видом побега.

Элвиан ожидал любой реакции, ведь только что, по сути, отменил смертный приговор, но не смеха. А Рихан Айэ смеялся, смеялся так, что в уголках глаз выступили слезы.

- Хорошо придумано! Остаться чистенькими, прирезав нас за побег. Прекрасная идея, и на хер сесть и рыбку скушать. Но за что Кристиэна?

- Хорошего же вы мнения об своем государе! О нет, Рихан, ваша смерть в любом случае попортит наши отношения с вашей любимой Аторой. А нам надо, чтобы там каждая шелудивая собака знала, что вы живы, что вы на свободе, что вы сбежали. Последствия будете расхлебывать сами – это ваша кашка. Вас обоих препроводят к границе, в карете с охраной, и убедятся, что вы на другой стороне. Вам дадут все документы. Как вы будете устраиваться и куда пойдете – ваше личное дело. Но мне искренне жаль вашего юного супруга, хоть он и тоскует по вам. Теперь же он будет снова в вашей власти, и надеюсь, вы будете более милосердны к нему.

- Вас не должно волновать, как я управлюсь с Кристиэном, поберегите ваше сочувствие для других – моментом ощетинился Рихан Айэ, - То есть вы хотите сказать, что нас с котенком посадят в карету и вежливо проводят?

- Да, а потом в империи вас начнут искать, так искать, что пыль столбом. Но есть одна трудость, Рихан. Мне нужна ваша помощь.

- Вам? Моя? – заинтригован.

- Есть беда с храмовниками. Настоятель Амардин очень хочет, чтобы Кристиэн остался у него в монастыре. Его основания понятны – они выхаживали мальчика, он посредник и просто хороший человек, которому нужна защита. Иерархи прямо настаивают на этом, они даже готовы к изменению брачных кодексов. Но они не убедили императора, поэтому, мне было дано поручение напрямую выкрасть Кристиэна из храма. Но это безумие? Храм Амардина почти крепость, а охраняют Кристиэна лучше чем вас. И, к тому же, Кристиэну трудно ходить и дальняя поездка будет для него тяжким испытанием. Я ничем не могу помочь ему, не говоря о том, что отдавать мальчика вам – риск.

- Вы так много наговорили, - усмехнулся герцог, - котенок и храмовники созданы друг для друга. Где еще наши целомудренные иерархи найдут такого разиню, который будет верить во все их книги и речи, да и еще со смазливым личиком и даром посредника? Если они его получат – будут вертеть как ярмарочную куклу, мол, смотрите, что бывает, когда против идут и не отдают детишек в храм. Кристиэн с самого начала должен был достаться им. Но раз уж так вышло, то нечего теперь щелкать.

Хочу предупредить, если я не получу котенка, то я приму все усилия, чтобы мое дело стало как можно громче и смердело так, что половина чиновников Тэлеты предпочтет выпить яд, чтобы не дышать. Мне плевать, что это закончится костром.

- Вы быстро берете вожжи в свои руки. – опешил Элвиан от такой наглости, от мгновенного превращения обвиняемого в шантажиста, - Зачем вам Кристиэн? Вы же не любите его, он будет вам обузой. За ним нужен уход, нужны дорогие снадобья, лекари, забота. Я бы мог попытаться убедить императора, что от мальчика никакого вреда и его лучше отдать опекунам.

- А что думает сам котенок? – спросил Рихан с нехорошим лицом, - Его то известили? Еще раз, со своим супругом я разберусь сам. Надо лечить – буду лечить. А кто кого там из нас любит – не в вашем ведении вопрос. Вам будет проще исполнить приказ императора. Каким образом? Это решаемо. В мутных кварталах Ланки отыщите Холга Топора, вам известно это имя? Наверняка. Этот милый человек кое-чем мне обязан, так пусть вернет долг.

- Холг мне как родной, - развел руками Элвиан, - такого ворья, к которому даже канцелярия не может привязаться, еще поискать надо. Никак арестовать не можем.

- Он может выкрасть котенка. – продолжал Рихан, - Привезти в назначенное место, но я так понимаю вы везде развели секретность?

- Естественно, но я понял ваш намек. Мельдин Рионтур будет в курсе дела, но мне трудно предсказать его мнение.

- Это неважно, но нужно чтобы он подготовил теплые вещи для котенка и лекарств на первое время, он же знает, какие нужны? И пусть наведается в наш дом, выпишите ему бумаги – пусть заберет картины и драгоценности котенка себе.

- Я передам ему, - надо же, никто еще так вольно не распоряжался Элвианом, даже жена, - но картины Кристиэна теперь в императорской галерее.

- …, - выразился Рихан, - но врядли котенок теперь нарисует мне новых. – Герцог впервые выдал свои чувства и сомнения. – И даже портрет увезли?

- Его в первую очередь. Так что знать и ее потомки будет любоваться вами вечно. Мастерская работа, даже не скажешь, что рисовал ребенок!

- Этот ребенок…- Рихан не стал дальше продолжать мысль..- Так им и надо.

- Скажите, Рихан, - Элвиан очень долго хотел задать вопрос, тревожаший его с самого начала расследования, - Правда ли, скажите, теперь, что Кристиэн пытался вас убить? Следствие уже кончилось. Это просто вопрос.

- В вашем звании «просто вопросов» не бывает. – назидательно заметил Рихан, - Нет, конечно. Силенок не хватит. Но жаль, что он этого все-таки не сделал.

- У вашего супруга на редкось упрямый и твердый характер и обманчивая внешность. Очень сильный мальчик, хотя со странностями.

- Котенок он и есть котенок. Какие сроки даны вам?

- Седмица. И вы будете ехать на свободу. Оба.

***

Рихан ворочался на жесткой тюремной лежанке под колючим одеялом, глубокая ночь, а снова не спалось. Были в его жизни ложа и мягкие и намного жестче и холоднее чем это, но такой причины для бессонницы, как нынешняя – не было. Кристиэн.

Такая ночь не первая, днем изматывающее безделье или допросы, а ночью ни тело, ни разум не давали ему спать.

Наверно только Мельдин мог думать, что в тюрьме Рихану немедленно станет совестно и заключение снимет с глаз шоры. «Как бы не так» – усмехался сам себе Рихан, в бессчетный раз представляя себе изгибы бедра Кристиэна. А под утро накатывала лютая тоска и раскаяние, но то, что он дурак – Рихан знал и раньше. Как только котенок вытерпел столько времени и не сделал ничего раньше? Это изумленное лицо и круглые карие глаза – сам не верит, что ударил? Что же ты не добил, мальчишка? Ведь все-таки нужно и тебя было гонять на тренировочной площадке. Эх ты, недокормленный котенок. Биться башкой об пол и выть, что дурно обращался – последнее дело, зачем подчеркивать очевидное, еще раз перебирать все иглы незаслуженных обид, что воткнул в тебя наживую? Но почему ты не услышал меня, танцор – ведь я же кричал тебе, спрашивал, доверишься ли мне? Так мне и нужна была твоя задница в молельной, я хотел услышать от тебя признание… услышал.

Но что с тобой сделали? Своими бы руками разорвал бы рыжую мразь, за то, что посмела коснуться. Коснуться моего.

- Ты бредишь. – подвел итог рассказу Мельдина Майэр. Господин Рионтур вернулся со встречи с главой верхней канцелярии в весьма задумчивом виде. – Ты сошел с ума, больше ничего не могу сказать.

- Это не я сошел с ума, это желание Кристиэна. Я уже предвижу, все то, что ты скажешь. Май, я устал, очень устал от этой истории, от Кристиэна, Рихана, чиновников. Я бы хотел, чтобы Кристиэн переехал к нам и все бы закончилось, но не все так просто. Маленький вбил себе в башку, что ему нужен Рихи.

- Я все понимаю, Мэл, насчет доверия нам, - чуть стих Майэр, - но не губи Кристиэна! Я умоляю! Как? Кому в голову могло придти такое! И зачем было надо все это тогда? Тюрьма, суд? Зачем тогда он мучился? Что бы снова вернуться к палачу?!

- Май! Мне еще не хватало твоих истерик! - рявкнул Мельдин. Было совестно орать на любимого, который по сути прав, но если дать волю, то эту лавину не остановить. Нет уже никаких сил - это воля императора и самого Кристиэна. Может Майэру стоило получше знать о чем думает его любимец? - Что ты так вцепился в него? Он живой человек, а не твоя забава, а ты иногда ведешь себя с ним как с куклой! Волосы вот остриг зачем то.. Не наигрался еще?

- Да сколько ж ты лет меня этими волосами попрекать будешь? - взвился младший, - Я тебе сотни раз говорил, он сам захотел!

- Вот! Он сам захотел! Теперь ты понимаешь меня? - нужно сбавить тон, решил Мельдин, - Сам он просится к Рихану! Сам! Я не знаю, как тебе это объяснить! Что это, придурь такая или любовь, но идти против течения тяжело.

- Он стал мне как младший брат, которого твой драгоценный Рихан у меня отнял! У нас с тобой не может быть детей, так почему не пригреть Кристиэна. Неужто он думает, что у нас ему будет плохо? Мы ничем его вроде не обидели.

- Я не знаю, что он думает и думает ли он вообще, ты сам это видел. А сейчас он пластом лежит, срыв, ему сказали про Рихана. Дайте ему самому решить. Всю жизнь за руку тащили - дома, в браке, в монастырях.

- Один раз он уже сам решил, к нам бежать. Правда избавил Рихана от аторцев.

- Если бы я знал, что для этого нужно всего лишь хорошо его по башке приложить, сам бы давно сделал. Оставь малыша в покое, мы не имеем права решать за него.

- Ты его опекун, он несовершеннолетний. Дойди до императора!

- И что будет? -спросил Мельдин, - меня лишат права опекунства да и все. Как ты сам не понимаешь! Сейчас он добыча для аторцев, если они будут мстить, для тех, кому досаждал Рихан, для тех, кому Кристиэн не улыбнулся на балу и так далее. Я напишу своему родичу, он военный командир крепостушки в Мальцах, теплое и тихое место. Пусть Рихан пристроится туда, а потом я найду способ передать им деньги. У меня сейчас на руках документы, которые мне дал Элвиан, нужно поехать и забрать одежду Кристиэна и его серебро, чтобы не пропало. Все будет хорошо, Май. Они уедут и наваждение исчезнет. Рихан не зверь, я знаю его.

- Ты прав. Зверь не убивает и не мучает ради забавы, в отличие от твоего дружка. Рихан лишил меня брата, убил Ская и эту шлюху, и это только то, что мы знаем о нем! Он убийца и еретик, и еще вышел сухим из воды! Как здорово! Зато стоит нам, младшим, хоть раз вякнуть против, то все, добро пожаловать на серые ступеньки. Чем мы хуже вас? Тем, что родились не первыми? Чем Кристиэн ниже Рихана? Тем, что воспитан, одарен и умен? И за это его жизнью так распорядились?

- Май? - насторожился Мельдин, - Ты ничего не хочешь мне поведать? Я вроде не заслужил таких слов. Я ни разу не ударил тебя, ни разу не был незаслуженно груб. Что случилось, Май? За десять лет я слышу такое впервые.

- Надеюсь, в последний. Просто вы, все старшие, снова решаете за нас, младших. Кто-то решил отдать Кристиэна, не потому, что тот сам рвется, а потому, что он тут не нужен! На то, что он чувствует - вам все наплевать! И тогда, давно, вы решили все за нас, обязав клятвой. Ему же внушили, что он обязан любить Рихана, а он не должен! И не любит, я уверен! За что ему его любить?

- А за что ты меня любишь? Я старый, толстый, но у меня есть деньги и дом. А Май? ну так?

- Вот за твое пузо и люблю. - рассмеялся блондин. Действительно, как все глупо. Но Кристиэн...на него же петлю накидывают.

- Все это очень тяжело и жестоко, то, что я сейчас скажу. Но я хотел бы быть так уверен в том, что ты будешь мне так же верен, случись чего, как Кристиэн Рихану. Я не знаю, почему он его любит, но иногда я не понимаю не его, а нас с тобой.

Глава 22

Третий день Кристиэна отпаивали успокоительным, делали настойки, давали сонные травы. Что случилось?

Не знал никто, кроме самого Кристиэна и настоятеля Амардина. Монах забеспокоился утром, ожидая исповеди Кристиэна. Что-то не то, слишком беспокоен мальчик, наверно стоило говорить с ним полегче. Зачем было сразу пугать безысходностью будущего?

Но Кристиэна кое-как успокоили, уложили на кровать, убрали беспорядок в комнате, а настоятель забрал свернутый, перепачканный чернилами лист - все, что осталось от исповеди.

Амардин долго сидел, пытаясь разобрать текст, собрать вместе уцелевшие слова и фразы, но даже мелочи, что не была испорчена, хватило, чтобы понять, что лучше правда не знать никому. Пусть мальчик останется в монастыре и забудет о пережитом ужасе, восстановит дар по частям. И совсем незачем ему видеть Рихана - только бередить раны. Даже если придет Элвиан, сделавший на деле Айэ головокружительную карьеру, то личным приказом Амардина его не велено пускать к мальчику.

****

Ну почему его не хотят оставить в покое? Нельзя даже попросить, но если бы он мог, закричал бы изо всех сил, чтобы все ушли. Ничего ему не нужно! Ни валерьянка, ни питье! Только уйдите.

Нет, лучше бы он умер. Как было бы всем легче! Он бы не мучил никого, не было бы хлопот у Мельдина и Майэра, спокойно бы жили монахи. А Рихан наверно точно бы пережил его смерть, ему сейчас не до беглеца-младшего. Попросил о встрече, а сам испугался, наверняка супруг встретит насмешкой. Но хотелось увидеться, услышать. Да что там - хотелось! Он как капризный ребенок, сам не знает, чего хочет. Не умеет выбирать. Почему не дали выбрать до беды? И что делать сейчас - остаться жить в монастыре, где его будут жалеть и каждому встречному будет ясно, что хромец именно тот самый Кристиэн Рихан Айэ, где он с болью утраты будет смотреть на танцоров. Кристиэн уже знал здешних посредников - невероятной доброты юношей и девушек, искренне горевавших о потере того, кто мог бы им быть собратом. Но всю жизнь стоять и смотреть на чудо, когда мог бы творить его сам?

Уехать жить к Мельдину и Майэру? Май постоянно говорит об этом. "Если боишься, что смутишь нас - живи в нашем доме в Ланке, на первом этаже есть замечательные комнаты, а мы будем навещать тебя.", так уговаривали его. Но супруги все же желали, чтобы Кристиэн жил в усадьбе с ними. Но зачем он там нужен? Рионтуры добры к нему, но кто он для них? Чужой приморский мальчишка, которого им повесили на шею? И зачем ему вторгаться в чужой дом, чтобы ради него перестраивали комнаты, нанимали лекарей? Нет.

Можно спросить разрешения вернуться в дом супруга, но его могут не отдать, споры вокруг имущества постоянно. Но как там жить без Рихана? Почему хозяин должен покинуть дом и страну, а его убийца жить? Снова нет.

Тэльдо. Тот офицер, что ухаживает за ним. Дарит своим внимание, пишет письма, на которые Кристиэн даже не отвечает. И перед этим человеком совестно тем, что попался на глаза, смутил ум. Зачем офицеру императорской гвардии калека, да к тому же с запятнанным именем и дурным браком за плечами. Тэльдо младше Рихана. Кстати, какая ирония - снова военный. Харет, Тэльдо, Рихан, - все они воины. У двоих - желание защитить слабого, у третьего - измучить. От этой мысли и сравнения снова страшно. Ах, дотянуться бы до стола, прочесть бы последнее письмо от Тэльдо. Впрочем, он знал его наизусть, теплые ласковые слова волновали и успокаивали одновременно.

Милый мой Кристиэн!

Я знаю, что ты не ответишь мне на мое послание, но я не прошу тебя об этом - ты волен делать то, что считаешь верным. Но мне важно, чтобы ты прочел эти строки.

Жизнь моя стала другой, после того, как я встретил тебя, словно в нее вошла весна, вдохнули воздух. Твоя нежность, красота...

Твои глаза, в них весь мир. Как излечит тебя от твоей боли? Что я могу сделать? Дай мне знать. Вина человека, который сотворил это с тобой более тяжка, чем его ересь, несравнимо предательство богов и живого человека. Боги не чувствуют боли.

Мой мальчик, я сделаю все, если ты позволишь мне помочь тебе. Я не стану настаивать, прося твоей руки, не вправе принуждать тебя, хотя бы бы счастлив, если бы ты ответил согласием. Может тебе интересно, зачем мне это надо? Мне хочется увидеть, как ты улыбаешся. Должно быть - это восхитительно. Ты должен жить, а не умирать в монастырском саду. Ты заслуживаешь счастья быть любимым.

Я никогда и ничем не обижу тебя, свет мой. Ты можешь свободно располагать всем, что у меня есть. Если желаешь, то у моих родителей дом около Приморья, прямо на побережье, там будут рады тебе. Лучшие лекари и прекрасный климат, ты ничем не стеснишь никого. Но можно переехать и к ко мне, в дом в Тэлете. Ты свободен в выборе.

Если мне дадут небольшой отпуск, о чем я уже ходатайствую, я приеду к тебе тотчас же, Кристиэн.

Пожалуйста, не думай о том, что прошло. Ничего не вернется, обещаю тебе.

До встречи!

Чем он заслужил такую доброту? И несправедливо будет, если он, не сумевший стать хорошим супругом для одного, не выполнив своего слова, войдет в дом другого человека. Остается лишь верить, что Тэльдо найдет юношу или девушку, которые по настоящему будут его достойны.

Так что же делать? Кристиэн не мог ни за что уцепиться, соскальзывая со скользких стен своих мыслей. Ему нигде нет места, а Рихану его не вернут. Да и нужен ли он ему? В сотый раз один и тот же вопрос! А если над ним смилуются, дадут увидеть супруга или даже уехать с ним? Так как им тогда жить друг с другом? Подумать страшно. Безысходность. Никому не нужный безмозглый и беспомощный калека.

Жуткий вывод сам выплывал не раз в воспаленной смятением голове Кристиэна, в отравленном настойками и травами сознании. Лучше для всех - Мельдин и Майэр будут жить как и жили, храм Амардина не превратится в приют для увечных, Тэльдо огорчится, но найдет свою судьбу. Но что будет с Риханом? Если он узнает, конечно. Заденет ли его весть или он сочтет верным, что клятвопреступник сам покарал себя? Но как это сделать? За ним так пристально следят...

***

- Мне нужно к Кристиэну Рихану Айэ! - настаивал Элвиан, монахи не пускали его к покоям, уверенно ссылаясь на какой-то приказ Амардина. Что за препятствия, в конце-то концов?

- Господин Элвиан, - его проводили к настоятелю и почему-то теперь Амардин звал его "господином", хотя он уж точно не испытывал трепета перед новой должностью Элвиана, - Кристиэн нынче нездоров, не стоит его беспокоить.

- Я его и до сего дня здоровым не видел. - парировал Элвиан, - Так почему?

- Я совершил досадную ошибку, раскрыв ему тайну о высылке Рихана Айэ. Несчастный мальчик переволновался и очень переживает. Третий день в постели, мы успокаиваем его как можем. Но юноша упорен в своей душевной хвори. Все упорно желает видеть Рихана Айэ. Но вы сами понимаете, что эта встреча недопустима. А сейчас, вероятнее всего, Кристиэн спит, так что вы все равно от него ничего не добьетесь.

- Действительно, это грустно, - поддержал игру Элвиан, - Но, все же может им дать увидеться, и все наконец станет ясно? Они все еще супруги и скоро расстанутся навсегда.

- Никогда! Этот мерзавец на тысячу шагов не подойдет к Кристиэну! Мало уже сделано? Пусть Рихан Айэ радуется тому, что жив и убирается на все четыре стороны! О каком браке может идти речь, если один из супругов лишен всех прав и подлежит высылке? Напомните Мельдину Рионтуру, чтобы оформил все это в документах, кстати.

- Возню с бумагами мы берем на себя. - успокоил Элвиан, - Хорошо, я не буду домогаться Кристиэна с делами, но просто проведать я могу?

Просто необходимо попасть к Кристиэну, свидеться с ним наедине, а теперь из-за дурацкого упорства святош весь продуманный план может полететь в пропасть! Все договоры, уловки, организация. Ведь нужно предупредить мальчишку, да и неплохо бы еще раз запомнить расположение коридоров и выходов, чтобы потом нарисовать их Халду. Самого вора было найти непросто даже начальнику верхней канцелярии. Самолично перерыл немало дыр и трущоб, прежде чем встретился с неуловимым вором. Поразило, как Халд дернулся от одного упоминания имени Рихана Айэ, долго пришлось уламывать выкрасть мальчика, и если бы некий долг, о котором упоминали оба, то Элвиан так и не смог бы договориться. Никому не смог доверить главных вещей, слишком прекрасная возможность дать канцелярии подставить себя, ведь не все рады новому начальнику. Хорошо есть надежные люди в городской страже.

- Что-то вы чересчур озабочены здоровьем Кристиэна. - усмехнулся Амардин, - Не вы ли успешно не давали ему покоя несколько месяцев?

- Это моя работа, увы. - вздохнул бывший дознаватель, - Но я даже уже как-то привязался к нему. Он весьма славный мальчик, о нем грех не беспокоиться. Так в чем же его болезнь?

- Он постоянно плачет и не хочет отзываться ни на что. Поэтому-то я и советую вам не тревожить его. Пусть скорее успокоится и забудет. Здесь ему будет хорошо.

- Я почему-то в этом не уверен. - возразил Элвиан. - И почему вы не отдаете его опекунам? Из-за посредничества?

- Не скрою, отчасти. Я не теряю надежды на его душевное выздоровление и тут о нем лучше позаботятся. А теперь прошу меня извинить, мне нужно по делам, я обещал кастеляну.

- До встречи. - церемонно поклонился Элвиан.

Все не так плохо, решил Элвиан. Было бы гораздо хуже, если бы мальчик вновь стал обездвижен. А слезы - дело поправимое, но пусть их на этот раз утирает Рихан Айэ. А он свой уговор выполнил - люди наняты, лошади есть, Мельдин Рионтур привезет все необходимое для путников и уже завтра вечером дело Рихана Айэ станет историей.

***

- Я не поеду! Это преступление! - зашипел Майэр в ответ на просьбу Мельдина поторопиться с одеванием. Нужно было уже ехать, темно, а до условленного места на окраине было приличное расстояние. Мельдин, чья жизнь за последнюю неделю превратилась в сущую беготню, лишь пожал плечами.

- Извини, я думал, ты захочешь попрощаться с Кристиэном. Но раз ты наигрался в заботливого старшего братца, оставайся.

Но Майэр лишь сверкнул глазами, подхватывая брошенную ему рубаху.

Все готово. Обстоятельный Мельдин продумал каждую мелочь, собирая друзей в дорогу - теплая одежда, несколько пар шерстяных носков для Кристиэна, нужные травы и мази для суставов, деньги, которые меняют везде, удалось добыть даже любимый клинок Рихана. Но самое главное - письмо коменданту Оссейской крепости, господину Хандлару, с просьбой от давнего друга, о принятии на службу Рихана Айэ, должностью не ниже сотника. Господин Рионтур ручается своим словом. Даже несколько украшений Кристиэна.

Остальное серебро потом можно передать с караваном. Еда - хлеб, вода, вино, яблоки, и сухое мясо, что заваривают в кипятке. Небольшой котелок, немного посуды на всякий случай. Две небольших сумки и подарок от семьи Рионтур - большое шерстяное одеяло. Пусть супруги Айэ мирятся под ним.

- Поехали. - Мельдин поцеловал супруга, помогая забраться на коня. - Пора!

***

Люди маялись на улице, перетаптываясь от холода. Черная карета с знаком тайной канцелярии, которую никто не имел права остановить на дорогах и даже разбойники предпочитали пропустить зловещий экипаж. Двое возниц, вооруженная охрана-эскорт, что будет сопровождать карету, супруги Рионтуры и герцог Рихан Айэ, который улыбался так, как будто у него были именины.

Свобода! Он может дышать морозным воздухом ночи, чувствовать как под ногами хрустит снег, на нем новая теплая одежда, а главное - скоро привезут котенка. Мельдин кружил вокруг как наседка, беспрестанно что-то объясняя, советуя, что-то квохчет про Оссейскую крепость. Но Мельдину он всегда рад, тем более это первая встреча после тюремных свиданий, и последняя. Скоро прощаться. Мельдин стал ему ближе брата, а теперь он останется тут. Майэр вот огорчен, по недовольной харе видно, что мечтал видеть на костре. Не можешь забыть братца-дезертира, блондинчик? Никакой снисходительности к трусам и беглецам на войне и мне плевать на твою ненависть. Но ты возился с котенком и за это спасибо.

- Да где же они!? - Элвиан нервничал, по его прикидкам, карета с беглецами уже нужно было отправлять. Что же задерживается Халд? Неужто монахи? Вся гвардия страны не может его выловить, куда уж светлым? Или что-то с Кристиэном? Или они уходят от погони? Остается только гадать.

- Вы нигде не ошиблись в плане? - тревожно спросил Мельдин у Элвиана.

- Исключено. Я, знаете ли, в молодости в у мастера-архитектора начинал, чертежи копировал. Лучше скажите, вы отдали бумаги Рихану?

- Да, конечно, но по-моему ему сейчас не до бумаги.

- Пойду тоже, скрашу ему ожидание.

***

- Рихан, - Элвиан занялся пока еще своим подопечным, - держите эти футляры, берегите их как зеницу ока. Там документы на вас, вашего супруга и на ваш брак. Официальная грамота о том, что вы сами подали прошение о лишении вас имперского гражданства еще до ареста. Но вы не можете вернуться в страну, ни под каким именем, хотя ваше вам сохранено. Ваше имущество пока переходит к Мельдину Рионтуру, но думаю, вашу недвижимость заберут. Вам невероятно повезло, подобные дела так не заканчивались никогда. Так или иначе - это лишь императорское милосердие.

- Ради всего, вы сами то в это верите? - спросил Рихан, - Скажите проще - дешевле выслать нас, чем разворошить осиное гнездо. Но лично вам я благодарен. Вы подошли к моему делу с душой, а не желанием отправить меня на костер, - искренне улыбнулся герцог, - Что до гражданства, то это не самая страшная потеря.

- Ну я бы мог сказать, что с вами было приятно работать. - вернул Элвиан, - Но надеюсь, что мы не встретимся ни при каких обстоятельствах больше.

- Абсолютно вас поддерживаю.

***

Наконец-то! Охрана услышав перестук копыт схватилась за оружие, но Элвиан успокаивающе махнул рукой. Халд, родной, наконец-то!

Всадник сидел прямо в седле, облапив укутанную фигурку. Кристиэн.

- Где тебя носило! Халд! - не сдержался бывший дознаватель, - Мы тут уже давно ждем!

- Жаль с новой должностью расставаться, да, господин дознаватель? - высокий крепкий мужчина спрыгнул с коня, бережно снимая ношу. - Вот, катался, неохота было с такой звездой расставаться! Вот сроду бы не отдал, если бы не Рихан, кобель! Пригрелся он у меня, держи вот. Ишь, какого принца отхватил.

- Тебя видели?- быстро спросил Элвиан, пусть Рихан теперь сам встречает своего супруга.

Халд поставил юнца прямо на снег, оказалось, что Кристиэн укутан в покрывало, явно сорванное с ложа, а на ногах одеты грубые здоровенные мужские сапоги. Кристиэн испуганно смотрел, с явным трудом понимая, что произошло и лишь чуть погодя увидел Рихана.

- Обижаешь! Чуть маленько подзадержался, сапоги спер у какого-то жирдяя. Вы лучше парня за так не морозьте, в карету вот его, что ли... Скажи мне, он у вас всегда по ночам на подоконниках выстаивает, с открытыми ставнями или я вовремя успел?

- Кристиэн?! - укоризненно разом несколько голосов.

- Ну что, допрыгался? -спросил вор у Рихана, - Сума, черная карета и вперед?

- Посмотрим, когда ты сам допрыгаешся, дурнина! - похлопал его по плечу Рихан, - Сомневаюсь, что тебя сам глава верхней канцелярии с эскортом провожать будет. Ну если только придет посмотреть, как вешать будут. Счастливо оставаться, буду жив - черкану письмишко.

- Все, пора! - Элвиану уже позарез нужно было отправить карету. - Кристиэн, прощай, мальчик,- Элвиан пожал руку, заглянул в ошеломленные карие глаза. - Очень желаю тебе счастья, ты заслужил.

Майэр же крепко обнял юношу, не желая расставаться.

- Бедный ты мой, маленький, береги себя.

-Малыш, не позволяй ему дурить, держись людей, в обиду не дадут. - Мельдин протянул небольшую коробку, открыл ее и даже в темноте было видно алый шелк платка и золото застежки- Вот, нашел у вас там, сгодится. Ты в себе не держи, так заживет быстрее. Даю тебе слово, тебя больше не обидят. Прощай, солнышко.

Кристиэн не мог не улыбнуться Мельдину, первой улыбкой с весны, робкой и настоящей.

- Удачи тебе, друг! Как можно будет - дай знать, что все устроилось. А может и свидимся! И не вздумай!

- Прощай, брат! - обнял Мельдина Рихан.

***

Карета тронулась. К счастью, в карете супруги оказались вдвоем. Под лавками мешались сумки с добром, сунутые Мельдином. Отдельно сумка с бумагами и деньгами. Фонарь снаружи давал лишь слабый свет в салон кареты. Охрана ехала рядом, а возницы погоняли лошадей.

Напротив друг друга - Кристиэну нужна целая скамья, вытянуть больную ногу. Рихан никогда не молился искренне, даже на поле боя перед, казалось бы неминуемой смертью, но теперь был готов умолять. Кристиэн. Как же давно я тебя не видел!

- Котенок, ну ты хоть рад мне?

Глава 23

- Как вы могли допустить такое, Элвиан! Это неслыханная дерзость! Все это ваше грошовое представление - побег Айэ! Где мой мальчик, Кристиэн!?

- Успокойтесь, сайэ Амардин!- Элвиан пришел в ужас. Настоятель сам приехал к нему в имение, да и еще в таком гневе. - Я не понимаю вас!

- Да что вы говорите? Отлично все понимаете! У меня нагло украли Кристиэна Айэ! прямо из его комнаты и вы не понимаете? Несчастного калеку! Сейчас зима и что может с ним быть?! Вы подумали об этом?!

- Успокойтесь, - еще раз попросил Элвиан, - я уже в курсе. Мы уже ищем юношу. Вероятно после того, как я известил Рихана Айэ о ссылке, он сумел с кем-то сговориться. Мы допрашиваем охрану тюрьмы. Найдем мы Кристиэна, я сам за него переживаю!

- Вы совесть потеряли, врете мне прямо в глаза! - изумился настоятель, - Полноте, не делайте из меня старого дурака. Это именно вы выкрали Кристиэна и отдали его в руки убийцы! Но чем вас купили?!

- Вы сейчас хорошо уверены, в том, что говорите? - холодно осведомился Элвиан бездушным тоном чиновника.

- У вас это написано на вашей отвратительной самодовольной морде, Элвиан. Как же вы быстро испоганились и стали трусом! Вы не могли пройти против. Неужели вы думали, что так наивен, что поверю, что освободят Рихана и сразу выпустят его из под надзора? Нет, вы же должны убедиться, что герцог покинет страну и чтобы его путешествие было в одну сторону, вы выдали ему Кристиэна. Ну и заодно нагрели карман. Ваши умельцы в службе мастера убить или похитить незаметно. Кстати, зачем они украли сапоги?

- Сапоги? - опешил Элвиан, но сразу же вспомнил, - Сайэ Амардин! Я еще должен и сапоги разыскивать?! Что касается Кристиэна, поверьте, я тут не при чем.

- С вами стало бесполезно разговаривать! Я поеду к иерархам, а потом к императору, я прекращу этот убогий балаган с поисками! Смотреть противно, на вас и ваших ищеек. Тьфу!

Что делать? Элвиан был в отчаянии. Признаться Амардину и нарушить слово, данное императору? Испортить отношения с иерархами и сделаться изгоем во всех храмах империи, проклясть свой род.

***

"Ну а чего ты ожидал?", спросил сам себя Рихан. Ответить Кристиэн ему все равно не сможет, даже если захочет. Но захочет ли? Глупо было надеяться, что котенок кинется его обнимать и целовать, заливаясь слезами радости. Нет, конечно. Котенок как мертвый, что с ним делали? И кто посмел отрезать ему косы? Даже при первом взгляде видно, что мальчишка нездоров. Губы сжаты, в глазах не пойми что, но уж не радость точно. Почему он тогда не развелся, Элвиан говорил, как ты упирался, защищая меня. Из-за своей дурацкой клятвы?

Но сейчас не время выяснять отношения и спрашивать. Хотелось обнять, прикоснуться, не так как раньше, а просто убедиться, что вот он, Кристиэн, рядом с ним. Но вдруг вспугнешь? Столько времени мечтал в тюрьме, вспоминаю теплое солнечную приморскую кожу, нежный запах и податливость, а теперь вдруг оробел?

Котенок мучается, не знает куда деть длинные ноги. Стал за лето неожиданно высоким, повзрослел еще больше. Мельдин был прав в своей безжалостности - все действительно плохо. Мы с тобой, котенок, успели натворить бед.

- Хорошо, я согласен, здесь не место для откровенности. Потом, Кристиэн. Тебе нужно какое-то лекарство сейчас?

Маленькую корзинку с настойками и травами, растираниями, Мельдин предусмотрительно положил поближе, даже написал записку, когда что делать. Но где же она?

Откинулся на спину, покачал головой, не нужно, мол, ничего. Совсем сонный, даже наверно и не понимает, что случилось. Постарался свернуться поудобнее, закрыл глаза. Спи.

***

Кристиэну было дурно, тряская карета, голодовка, переживания сделали свое дело. А еще Рихан, который толи сниться, толи наяву. Очень душно, никак невозможно устроить ноги, тошно и страшно. Ночь началась с того, что все таки решился, решился на последнее. Кто бы знал, какого труда стоило доковылять до окна и распахнуть тяжелые ставни, сделать усилие, полгода назад ничего не стоившее, - забраться на широкий подоконник, Кристиэн встал на холодные доски, все ж не решаясь оборвать сразу. Слишком много вспомнилось - дом, море, солнечные блики на воде жарким летом, паруса, Тэлета и брак. Надо было сразу прыгать, не раздумывая. Всего лишь четвертый этаж, до земли надежно далеко. Но его дернули с подоконника, резко и грубо, зашипели на ухо:

- Не делай глупостей, щенок! Все будет хорошо.

Потом была возня, тьма покрывала и холодный воздух улицы. Его похитили! Зачем, кто?! А потом он открыл глаза и увидел Рихана. Супруг остался таким как и был, с насмешливыми глазами. Видение.

Я не могу ничего ответить, сайэ Рихан! Разве вам не сказали?! Я теперь нем, а чернильницы и бумаги нет. Я так долго думал, что же скажу вам или напишу, но теперь все слова растерялись, перепутались и забылись. Придется переждать вопрос.

Как больно! Когда же она заживет так, чтобы можно было наступать, хоть ковылять, как летом, без боли. По ночам зимой просто мука. Кости почти срослись, так как их сложили, осколками, но сухожилия и мышцы заживают труднее. пятка и щиколотка изувечены шрамами. Дурно, чуть бы подышать воздухом, туман в голове...

- Эй, ты! - Рихан на ходу открыл дверцу кареты, подзывая охрану, - Твою же! Остановите!

Возница нехотя остановил экипаж.

- Что такое? Не велено, до утра! - рявкнул охранник.

- Моему младшему плохо! И если что случится, то отвечать тебе, дело государственной важности.

- Не велено. - уже менее уверенно ответил стражник, припоминая, чем же ему грозил господин Элвиан, - Ладно, недолго.

Рихан подхватил совсем обмякшего Кристиэна на руки, выволок из кареты. Внутри холод собачий, а мальчишка жаркий. Придется держать на руках, ноша стала тяжела, но это не котенок растолстел, а он ослабел. Нужно будет начать приводить себя в порядок.

Кристиэн открыл глаза, свежий воздух как спасение, жадно дышал, давясь.

- В кусты надо? - догадался спросить Рихан, почувствов и свою нужду.

- А ну, куда? - рявкнул стражник.

- Поссать, в кусты. Но могу прямо и тут, если боитесь. Нет? Тогда, парень, будь другом, подержи его, я мигом. Потом я сам ему помогу.

После всей возни с Кристиэном и его одеждой, тасканием, спать хотелось нестерпимо.

Рихан сам уложил юношу на сиденье так, чтобы было удобнее.

- Вытяни ногу, клади рядом со мной. Думаю, что монахи тебе давали свежие носки. - зевнул бывший герцог, засыпая.

****

Новость ошеломила Тэльдо. Рихан Айэ сбежал и выкрал собственного супруга?! Государственный преступник на свободе! Как же так получилось? Гвардейцы обыскивают все гостиницы, притоны и постоялые дворы в Тэлете и Ланке, обшаривают окраины, но как можно не найти хромого мальчишку с такой приметной внешностью? А если Рихан Айэ успеет с ним что-то сделать?

Он не может сидеть сложа руки и причитать, как баба. Кристиэна нужно отнять у мерзавца! Знать бы, откуда начинать.

С превеликим трудом удалось выбить отпуск и Тэльдо сразу помчался в храм Амардина, может там станет ясно, куда Рихан Айэ повезет свою добычу.

Кристиэн совершенно беспомощен, он ведь даже не сумеет позвать на помощь или вырваться.

Тэльдо напряженно прислушивался к разговорам стражников, гвардейцев, дознавателей, всех, кто был обязан учавстовать в поисках Рихана Айэ. Но никаких следов, утверждали все наперебой.

***

Рихана самого начало трясти к утру, он зверски замерз, хотелось есть, и вообще встать на твердую землю. Когда же эта херова карета остановится? Им же нужно будет менять или обиходить лошадей, да и люди не стальные.

Котенок спит. Рихан еще ночью развернул подарок Мельдина, накрыв им Кристиэна, котенок укутался в одеяло весь с головой и теперь напоминал большой шерстяной куль. Рихан с завистью подумал о том, как должно быть тепло и уютно внутри этого "куля". Пусть спит.

Теперь Рихан начал понимать, что наказание уже не столь безоблачно и легко, как казалось раньше. Долгая дорога, холод, больной мальчик, который воплощенное напоминание о преступлении, впервые в жизни - неловкость. Сейчас не до того, но рано или поздно придется объясняться и единственное, что у него есть для оправдания, это то, что котенок теперь сам сделал свой выбор. Если бы Кристиэн подписал развод, то давно бы уже жил припеваючи под крылышком монахов или у Мельдина. Но гордый котенок уперся всеми лапками. И с такой преданностью придется считаться.

Их последняя встреча - собственное одурманенное вином сознание, животное желание взять там же, на полу, перед идолами и отчаянные глаза котенка, ухватившегося за светильник. Шарахнул, кстати, знатно, с испугу-то. Эх, нужно было соглашаться на спальню, оба бы легко отделались. Но с другой стороны - теперь нет аторцев и за это отдельный поклон. Разбежались как крысы, напакостив напоследок по крупному. Все именно так, как и говорил Мельдин - немота, перелом, слабое здоровье и что-то с головой. Последнее, конечно, не новость, головой котенок силен никогда и не был. Но раньше с ним можно было хотя бы договориться, иногда.

А как быть теперь, с какой стороны зайти? Со стороны Элвиана было любезностью показать листы, на которых записаны беседы Кристиэна с дознавателями, даже тот лист, что котенок испортил, исцарапав. Кое-где, даже по мнению Рихана, ответы Кристиэна противоречили здравому смыслу, но почему-то грели душу. Почему-то вспомнились те слова, что он когда-то внушал Кристиэну, о необходимости быть опорой для супруга при любых обстоятельствах. Неужто котенок внимательно слушал?

Очевидно, что какая-то дрянь все таки прилипла к памяти котенка. Но если выбрал сам, то пусть теперь терпит. Легко не будет никому. Интересно правда знать, что все-таки хочет котенок? Вот, к примеру, Рихану хотелось только одного, - покоя. Устроиться на тепленькое местечко капитана в крепости, подлечить Кристиэна, примириться с ним, а там может получится и урвать поцелуй. Как жаль, что украли картины, пожалуй, из всего имущества это самая существенная потеря. Конечно, потом можно купить заново бумагу и краски, но это будет уже не то, да и захочет ли котенок снова рисовать? Лишь бы не изображал из себя воплощение скорби и укоризны, ведь мастер на это. Одно ясно сразу - жалость будет точно неуместна. Надо принять все как есть.

Карету слегка тряхнуло, и она остановилась. От резкого рывка проснулся Кристиэн, разворачиваясь в одеяле. Непонимающий больной взгляд.

- Выходите! Перерыв, коней менять будем. - сунулся в экипаж один из конвоиров.

Рихан накинул на Кристиэна шубу, привезенную Мельдином, ту самую, мягкую беличью, помог обуться. Подал руку, выходя из кареты, и на сердце стало легче, когда горячая ладонь коснулась пальцев.

Дом, небольшой дворик и конюшня, одно из путевых убежищ тайной службы, такие по всем землям страны. Значит у них есть несколько часов в тепле.

Супругов проводили в дом, хозяева которого были пожилыми и на редкость угрюмыми людьми. Рихану некстати подумалось, что это видимо последствие сотрудничества с тайным приказом.

- Здорово, Торольв, - поздоровался с хозяином дома старший из возниц, - вот, заботушка очередная, принимайте. Ты, хозяйка, собери на стол, и...- возница вздохнул, - и приготовь поспать где, у нас тут парень малость прихворнул.

Рихан решил, что он не ел ничего вкуснее, чем похлебка из бобов и крупы и кусок ржаного хлеба. Так давно не ел домашней еды. Перед Кристиэном поставили такую же миску, но юноша нерешительно смотрел на нее. Ах, да, вспомнил Рихан, кое-кто капризничает по старой памяти, порция слишком, видите ли велика. Если следовать предупреждениям Мельдина о том, что пища теперь должны быть мягкой, то все вроде в порядке. Но ведь не ест же.

- Хм, - нерешительно начал Рихан, - Хозяйка, а не будет ли молока, погреть?

Молоко нашлось, как ни странно, видать Элвиан щедро оплатил проводы преступников. Хлеб с молоком Кристиэн сьел весь. И то хорошо.

Никто не стал препятстовать тому, что он прошел вслед за младшим в спаленку, отгороженную занавеской. Потом вспомнил, вернулся к охране:

- Там, в карете, корзинка с лекарствами, мне б вернуться, или сами сходите?

- Принесем.

Днем мазь а вечером питье, таковы кажется, наставления Мельдина. Хорошо, что в корзине есть походная фляжка, куда можно перелить настой. Вообще Мэл умница - все собрал, даже полотно для перевязки, нарезанное узкими полосами. Летом будет полегче, но до него еще так далеко.

С мазью придется погодить, решил Рихан, как только снова вошел в спаленку, Кристиэн спал, сняв лишь обувь и верхнюю рубаху, вытянувшись на постели, застеленной покрывалом. Лег у стенки, оставив Рихану достаточно места рядом. Ну что же, весьма неплохой начало, подумалось Рихану и он с удовольствием улегся рядом с младшим супругом.

***

Тэльдо даже и представить себе не мог, что храмовники могут так гневаться. Настоятель Амардин был в ярости, а когда Тэльдо сбивчиво изложил свое дело и вовсе пришел в неистовство.

- Я эту крысу канцелярскую в пыль изотру! Прокляну так, что его потомков даже не ступени не пустят! Ну он бы хоть знать дал!

Тэльдо ошеломленно смотрел, как настоятель мечется по кабинету.

- Вот ты чего приехал!? Ненаглядного своего Кристиэна искать? Ну-ну, давай, ищи! Нужен ты ему! Стервец! Самоубийца! Уехал твой Кристиэн, со своим законным супругом. Как и хотел. Один я как дурак, как наседка квохчу! А они все уже успели сговориться!

- Сайэ Амардин, объясните мне, наконец-то! Я уже запутался! – взмолился гвардеец.

- А чего тебе объяснять?! Что? То, что даже дурак должен был сообразить? То, что даже преступник государственной важности просто так не покинет пределов страны, или то, что мальчишка умом двинулся? То, что Элвиан не за красивые глаза должность получил? И только меня дураком старым выставили! Сроду такого стыда не было! Провели как ребенка!

- Я приезжаю к этому сопляку, Элвиану, чтобы расспросить его о побеге. А этот мерзавец врет мне в глаза – «Наше упущение, господин Амардин, герцога на плаху, а парня мы вернем! Уже ищем!». Ищут они, с ног сбились! Молодцы! Им бы всем только в балагане деревенщин изображать! Мне это сразу подозрительно показалось, думаю, хорошо Элвиан от Айэ на лапу получил, императора не побоялся! А его ищейки Кристиэна и выкрали. И тут я, дурень, к императору поехал. Вот зачем? Еле приема добился. Лучше бы меня и на порог не пустили…

Амардин сел, вспоминая.

- Я прошу вас разобраться в произошедшем, ваша милость! У нас украли посредника и дознаватель Элвиан ведет себя так, что ясно, что он знал все заранее! Меня его враньем не проведешь! – рассказывал иерарх императору, - Простите меня за горячность, не подобающую моему сану, но я очень опасаюсь за юношу.

- Мне неловко говорить вам об этом, настоятель Амардин, но есть вещи, о которых лучше не знать. – мягко начал государь, - Но вы отчасти правы. Дознаватель Элвиан знал обо всем. Но приказ о похищении Кристиэна Айэ был отдан лично мной, а он его выполнял. Мы не захотели ставить вас в известность, даже, не побоюсь сказать – испугались. Но вы искренне переживаете и я не могу не сказать вам правды. Для государства испортить отношения с храмами – дурное дело и нам бы этого не хотелось. Но и оставить Кристиэна вам или кому-то еще мы не могли. Во-первых, это «якорь» для Рихана Айэ, ведь он вовсе не отказывается от прав на супруга. Во-вторых, аторцы могут попытаться отомстить ему через юношу или сами похитить его. В-третьих, вокруг парня такие споры, что проще обрубить нити, отдав его тому, к кому он так рвался. Так что будьте снисходительны к сайэ Элвиану, он всего лишь подчинялся мне. И примите мои искренние извинения за этот невольный обман.

- Вот так, - вздохнул Амардин, сникнув, - А я то… Кристиэн, как он мог? И что теперь с ним будет?!

- Ну может, для него похищение было неожиданно? – наконец-то поверил в услышанное Тэльдо.

- Возможно, но это ничего не меняет. С его даром и так изгадить свою жизнь?! Бедный мальчик, хоть бы он был счастив! Ты даже себе предположить не можешь, какое сокровище этот приморец. И так потерять…Надо было мне не препятствовать твоим попыткам, лучше бы он достался тебе, чем этому…

- Нет, - твердо сказал Тэльдо, - я бы не стал делать ничего против воли Кристиэна. Но он выбрал не меня.

- Он мальчишка, всего лишь гордый мальчишка, - возразил Амардин, - Но надеюсь, на этот раз ему не придется расплачиваться за свой выбор. Может и у Айэ совесть есть?

***

Кристиэна ему не вернуть. Нечего и пытаться теперь, после искреннего рассказа настоятеля, остается лишь благодарить, что сказали правду. Пусть Кристиэн будет счастлив.

***

Котенок такой же теплый, как и раньше, волосы пахнут знакомым чистым запахом. Рихан лежал рядом, проснувшись и просто наслаждался отдыхом. Все очень хорошо, все просто прекрасно – раз ему еще есть место на общем с Кристиэном ложе.

Рихан сбился со счета дней в дороге. Может быть они ехали пять дней, а может семь, он так и не заметил разницы. Все было однообразно - тряская карета, редкие остановки для того, чтобы оправиться и поесть, перекладные домишки тайного приказа. Полусонный отрешенный Кристиэн напротив, явно ждущий, когда же кончится эта бесконечная ледяная дорога.

- Все. Приехали. - охранник распахнул дверцы кареты и путники выбрались наружу.

- Значит так, сайэ Элвиан велел вам оставить лошадей, двух, отдать меч и сумки, еще вот бумаги и письмо, лично от него. До границы - за поворотом. Мы проследим, чтобы вы ее перешли.

- Благодарю за любезность. Если вас не затруднит. - съехидничал Рихан.

Когда он привесил клинок на пояс, то почувствовал себя гораздо лучше - все потихоньку становилось на свои места.

Рихан навьючил первую лошадь вещами, на вторую усадил Кристиэна, велев тому крепко держаться за луку седла и медленно повел животных за повод. Можно было поехать верхом, но слишком хотелось размять ноги после долгой поездки в неудобной карете.

- Расслабьтесь, парни, - обернулся он к охране, - Мы не вернемся. Счастливо оставаться.

***

Границу перейти оказалось очень легко - на этом участке даже не ставили постов. И Рихан брел по чужой земле, глядя перед собой. Нужно дойти до села. Он всегда старался ставить перед собой задачи в строгой последовательности, рассчитывая каждый шаг. Сначала - торговое село, охрана сказала, что оно недалеко от границы. Хорошо бы снять на местном постоялом дворе комнату, заказать ужин и помыться. А дальше будет тяжелее, когда он останется наедине с котенком.

Рихану казалось, что Кристиэн даже не замечает ничего вокруг, из-за болезни. Замерз, измотан и словно засунут под прочный стеклянный колпак. Подчиняется безоговорочно, не шарахается и не трясется. Словно ему уже все равно. Спит на ходу с открытыми глазами.

Село и вправду оказалось неподалеку, он даже не успел притомиться. Лавки, богатые дома, и даже несколько трактиров и постоялых дворов. Ну верно, наверняка тут торговый путь пролегает, значит купцам и караванам нужно где-то останавливаться.

- Кто таковы будете? - хозяин двора, толстый одутловатый мужик подвинул Рихану книгу, где следовало указать свои имена, прежде чем получить комнату.

Имена. Элвиан отдал им грамоты о лишении гражданства, но с правом на сохранение личных имен. Кристиэну правда, даровано выбирать, между фамилией Тэхи и Айэ. Интересно, тут знают об имперском скандале с аторским изменником? Или нет?

"Рихан и Кристиэн Айэ. Супруги. Ланка" - записал он в книге.

- Какую комнату желаете? - стал милостив трактирщик, когда понял, что перед ним семейные люди.

- Потеплее и получше. За лошадьми тоже пусть хорошо смотрят. Вещи - в комнату, ужин после бани.

Сначала мыться, потом поесть и отоспаться - снова определенная успокаивающая последовательность. Можно даже выпить винца, не здешнего, а того, что положил в корзинку Мэл. Если оно, конечно не сильно попортилось, пока мерзло в дороге.

Теперь все придется делать самому. Кристиэна Рихан усадил на кресло и теперь, разбирая вещи, незаметно наблюдал за младшим, чувствуя, что холодеет сердце. Ведь как посадил, так и сидит, смотрит мимо. Только этого еще не хватало! Ну может в тепле оттает?

Рихан разобрал вещи, найдя свежее белье и смену одежды, мыло и крохотную банку со снадобьем для волос, дождался служки, сообщившего господам Айэ, что баня согрета. Рихан подхватил сверток с шмотьем и потащил за собой супруга.

- Пойдем, котенок.

О, видимо монахи все иногда оставляли котенка в покое, по-крайней мере, раздевается он сам.

- Хватит, остальное в парилке, и так замерзли. Ну? - Рихан проводил Кристиэна из предбанника.

Умница трактирщик! Разделил свою баньку на несколько комнаток с отдельными входами, чтобы постояльцы не смущали друг друга. Поэтому супруги оказались оказались наедине друг с другом. За время дороги Рихан так и не увидел Кристиэна без одежды хотя бы до пояса и то, что он рассмотрел теперь, сильно отличалось от того, что помнилось. У котенка и раньше были шрамы, появились после первого месяца супружеской жизни. Но теперь казалось, словно не Рихан, а Кристиэн отсидел в тюрьме полгода и бывал на допросах. Если раньше котенок был просто худым, то теперь - изможденным. Значит, Нур и Манаро били его загонной плетью - по спине длинные светлые шрамы, хорошо залеченные, но все равно оставшиеся. И ноги, изуродованные стопа и щиколотка. Любой охотник скажет, что хуже мог быть только медвежий капкан, но котенок видимо с разбегу попал в волчий, так, что зубья впились в пятку и щиколотку, именно там стянутая зашитыми ранами кожа, и чуть неровно сросшиеся кости. Именно поэтому котенку так тяжело наступать, а зимой вдвойне невыносимо из-за холода и влаги. Левая, идеально красивая ножка, нежная гладкая кожа, аккуратные пальчики, изящный изгиб подъема и непоправимо покалеченная правая. Закрыть глаза и вспомнить, как танцор-посредник танцевал только для одного верующего.

Кристиэну было тяжело стоять и он сел на мокрую липовую лавку, потянулся за ковшом.

Наверно, должен мучить стыд. Это все случилось из-за него и красивый юноша стал увечным. Но толку сейчас раскаиваться?! Ничего не вернешь и неизвестно, чтобы было, если бы котенок все таки добрался до Мельдина.

Рихан отобрал ковш у супруга, развел в шайке воды потеплее, отломил кусок мыла.

Кристиэн покорен, даже не жмурится, когда мыльная вода бежит по лицу. Рихан наконец-то управился с мытьем супруга и принялся за себя. Какое же блаженство эта баня! Он смывал с себя тюремную и дорожную грязь, несколько раз промыл волосы, дочиста побрился, даже под ногтями наконец то не было грязной каймы.

Чистая, свежая одежда, белые рубахи, тонкий лен набедренных повязок. Рихану пришлось сесть на корточки перед супругом - самое время втереть в распаренную стопу мазь и одеть шерстяной плотный носок. Ему показалось или Кристиэн едва слышно застонал? Так больно или неожиданно прикосновение?

- Я аккуратно, не переживай.

Все-таки придется объясняться. Этой каменной статуи он не вынесет. Нужно что-то сделать, расшевелить, чтобы Кристиэн хоть как-то ожил. Это просто невыносимо.

Напряжение. Еще осталось чуть-чуть и нить оборвется, не выдержав. Что с ним? Бесконечный холод, тряска, муть полузабытья, а еще почему-то рядом Рихан. Наяву ли? Или он просто окончательно лишился разума? И если это не сон, не бред, то что тогда делать? Как трудно смотреть на того, кого ты пытался убить.

И как же дурно. Словно заперли в холодной темной комнате и никто не слышит, как он молит о помощи. И то, что больше всего ужасало Кристиэна - мир вокруг него становился бесцветным. С самого раннего детства, сколько он себя помнил, он привык жить цветом, красками. Окрашивая мир вокруг, чувства, людей в понятные ему категории. Холодные, теплые тона, мельчайшие оттенки на палитре его сознания. Море, например, было всегда разным, он не припоминал, чтобы два раза встречал один и тот же признак. Издали - гладкостальное с белыми гребешками, а если зайти по колено в воду в солнечный день, то прозрачное, с золотом песка на дне, переливаются камешки, которые кажутся драгоценными. Но стоит их вынуть и обтереть об штаны - они теряют свое волшебство, становясь обыкновенной галькой. Он жил именно красками, узнавая окружаюшее его именно по цвету. Мельдин - теплая охра, надежный, добрый оттенок, Майэр - чуть разбавленный белым пурпур, как клубника политая сливками, настоятель Амардин - царственно-алое. Собственная комната в поместье супруга - коричнево-багровая, как подсыхающая кровь, спальня Рихана - белая с голубыми всполохами. А теперь он не различал ничего вокруг, зрение как и прежде, было зорким, но все сливалось в одно тускло-серое пятно, в котором перемешались все его категории и понятия, и он не знал, переживет ли это. Боль, гораздо более мучительная чем переломанные кости и полураздавленное горло. Все начало теряться и плыть в ту ночь, когда он вскарабкался на подоконник.

Все должно быть лучше, в отчаянии думал Рихан. Вот же, для него, воина все понятно, жизнь наладилась - есть крыша над головой, чистая одежда, еда, оружие, лошади и даже мягкая постель. Нет же! Все его надежды на "оттаивание" Кристиэна рушились на глазах. Котенку плохо, глаза погасли, лицо блеклое, полуобморочное. Что с ним делать теперь? Рихан пробовал за вечер все - наливал вино, растирал руки, одевал теплое на Кристиэна, раскрывал окна, чтобы проветрить комнату. Все без толку, как мертвый. И вдруг, начало вспоминаться..

"Он у вас всегда на подоконнике ночами выстаивает? У окна, открытого зимой? Или как?" - издевательски-тревожный вопрос Халда.

Так значит, котенку оставалось всего лишь сделать шаг и опоздай вор на какой-то миг... Все могло бы сразу стать бессмысленным - эта свобода, жизнь до нее и после нее. Аторцы бы победили, и неважно, что стало бы с Риханом. Может до сих пор котенок стоит там, около этого проклятого окна? Поэтому и замерз, как застыл. Нужно или закрыть окно или разбить стекла вдребезги.

Усадил на постель, дотронулся до лба. Жара нет, на том спасибо.

****

- Знаешь, в чем твоя беда, котенок? - начал он, сев рядом, лицом к лицу с Кристиэном, - в том, что ты делаешь все наполовину. Зачастую. Если ты собрался убивать, то нужно было бить, а не размечать сначала дырки. Это тебе не черновики к твоим картинкам. А если ты уж собрался послать всех окончательно на хрен - меня, монахов, Мела, дознавателей и императора, то нечего было красоваться у окна. Небось раздумывал- красивое пятно получится или нет? Если тебе это до сих пор важно, то могу уверить - некрасивое, а может бы и мозги по клубам собирали. Я тоже когда-то такой был, но в армии от этого быстро лечат. И если я делал глупости, то делал их до конца, так чтобы икалось всем. А ты не учился даже на моих ошибках. Вот зачем ты долго мотал душу Элвиану и чиновникам, не давая развода? Аж сам император в конце-то концов виелел всучить тебя мне. И что? Что ты есть, что тебя нету. Если надо, я принесу бумаги и чернил, и ты мне напишешь, все что хочешь сказать и все, что обо мне думаешь. Хочешь?

Кристиэн неловко помотал головой.

- Странно, ты у нас вроде мастер жаловаться на несправедливости и дурное обращение. Но, к твоей чести, ты не вынес сор из дома. Так вот, почему ты отказался от развода? Я хочу это знать. Почему ты двинул меня светильником это и дураку ясно, тут нет разговора. Но на что ты рассчитывал с разводом, котенок? Я помогу тебе, у меня есть свои предположения. Первое - все знали, что меня казнят, что дело уже решенное. И даже твое благородство не спасло бы, ну сняли бы обвинение в жестокости да и все. Их и без того немало было. Но полететь могла не только моя голова, но и многие другие. Очень ли, знаешь, важные шишки посыпались. Ну так вот, казнили бы меня, а ты оказался возможным наследником да и еще в образе страдающего вдовца. Тебе бы очень к лицу. И вокруг тебя - обожатели, что хотят твоего сердца и моих денег. Второе - тебя начала мучить совесть за этот светильник. Меня кстати, пытались поначалу спросить, откуда в башке вмятина, но я решил оказать тебе ответную услугу, раз уж ты меня не сдал. Тут мы квиты. Тоже вероятный вариант, вы же посредники, убивать не способны.

Нужно говорить. Говорить не останавливаясь, заговорить котенка до икоты, достучаться до него, пока он не заревет или не рухнет в обморок. Уже что-то есть, робкий интерес в глазках. Сейчас, мой красавец, я буду тебя щекотать и колоть. Ты уже терпел это и сейчас потерпишь.

- И третье, котенок, это очень странно, но как раз в твоем вкусе. Твои принципы. Ты дал клятву и решил держать слово. Терпеть до конца. Мне это очень льстит, котенок. Правда. Но я не могу понять, зачем тебе это? Я не так хорош для тебя, как ты заслуживаешь. Или тебе нравится быть жертвой? Тебя бьют, дерут, издеваются, а ты лишь терпишь. Но ты же сопротивлялся, когда я привел Иши? Надо же, мой котенок ревновал! А чего ты ждешь от меня теперь? Зачем поехал за мной?

Прекрасно пошло! Кристиэн не удержал прямого взгляда, опустил глаза, прикрыв ресницами, руки беспокойно теребят покрывало. Все верно.

- Ты выглядишь так, как будто ты был в тюрьме, а не я. Уж наверняка с тебя там пылинки собирали, а ты надумал умирать. Чего тебе не хватило? Умереть, мой Кристиэн, самое легкое. Пусть все остальные мучаются, а тебе будет хорошо. Пусть Мэл и Амардин потом спрашивают себя - как они не удержали? Ты ведь знал уже, что меня отпустят. Может испугался, что я приду к тебе ночью и перережу глотку в отместку? Или что я уеду один? Тебе не кажется, котенок, что пора определиться? Нас теперь двое, на аторцев и молитвенник не свалить ничего. Ну давай, я первый отвечу тебе, раз я старший. Тебе же говорили, что я хотел развестись? Если бы не тот вечер, то мы с тобой были бы свободны. Ты жил бы у Мельдина, а я где-нибудь на границе. У Мельдина потому, что твои родичи ничем не лучше меня. Я хотел сбежать, котенок. Потому что очень устал. Устал от того, что не хозяин в своем доме, от твоих слез, от того, что приходилось срываться на тебе. Обернулось по-другому и потом я не захотел твоей свободы, Мэл переубедил. Это стало способом защитить тебя, хоть таким именем.

Кристиэн поднял голову и в широко распахнутых карих глазах Рихан увидел разочарование. Обманутый ребенок. Пока я договорю, котенок, ты еще переменишь свое мнение не раз и не два.

- Если бы меня казнили, ты бы все равно получил хотя бы часть от того, что я успел перевести на твое имя. А через три года ты бы стал Кристиэно Кем-то Там. Но знаешь, котенок, я не жалею, что ты рядом. Одиночество в камере весьма располагало к мыслям и фантазиям. Правда тебе о фантазиях лучше не знать, мал еще, - пошло ухмыльнулся Рихан, - а вот о мыслях вполне. Времени подумать было предостаточно. Мне то все равно было, костер уже начали собирать. Но мне весьма хотелось попрощаться с тобой. Но никак разрешения не давали, что меня огорчало. Ты мне нужен, котенок. С тобой трудно, а без тебя плохо, мой младший супруг. Я не чаял тебя больше увидеть. И именно из-за твоего упрямства мы вместе. Без тебя пусто. Я не знаю, как бы оно сложилось, если бы не было аторцев, сам знаешь мой нрав. Но я снова выбрал бы тебя. Ты думаешь тогда, в Тэлете, я не мог выбрать кого-то еще? Там было столько сладких мальчиков, но ты, котенок, особенный. Посредник, красавчик, танцор, недотрога. Пьянящее сочетание. Я когда-то полюбил одного, почти такого же. Нет. Не Скай. Другой и давно, совсем давно. Но ты лучше чем он, котенок. И ты чуть не закончил как он. Все твои раны из-за меня. Я не буду извиняться, уже поздно это делать. Что есть - то есть. Ты, мне очень подходишь, Кристиэн Тэхи. Неизбалован, хорош собой, верен и умен. Ты мой.

Я не буду больше тебя бить, котенок, обещаю. Даже за языком буду следить. А ты останешься со мной? Не будешь как замороженный? На ноги я постараюсь тебя поставить и с горлом что-нибудь придумаем. А, котенок?

Рихан легонько, не как раньше, поднял большим пальцем лицо Кристиэна, посмотрел в глаза. Теплые карие глаза. Пора помолчать. Обнял, прижав к себе податливое дело, уложил, накрыв одеялом. Сейчас нужно не отпустить.

Кристиэн чуть вздрогнул в объятии. Потом чаще, задрожал и наконец расплакался.

Глава 24

Утром Рихан отчетливо понял, что в ближайшие три дня ему ехать никуда не хочется. Никуда. Они с Кристиэном будут есть, спать и смотреть друг на друга, пока не отдохнут и не наберутся сил для нового пути. Деньги у них есть, за лошадьми присмотрят, а что еще надо?

Чудное утро на воле. Кристиэн еще спит сном очень уставшего накануне человека. Можно сходить вниз, договориться о завтраке и о том, что будут готовить для младшего. Рихан уже успел изучить листок, выданный ему Мельдином, вдоль и поперек, где в двух колонках, под заголовками "ДА" и "НЕТ" значилось то, что можно и нельзя есть Кристиэну. Список был внушительным с обоих сторон. Кроличьего мяса им еще долго не увидеть, но мягкую кашку с салом они вполне себе могут позволить оба. Надо доесть то, что осталось в корзинке. И не забыть бы заказать кипятка, для настоек. Теперь столько всего нужно помнить, особенно то, что теперь он не герцог и управляющего у него нет, придется заботиться обо всем самому. На котенка надежды мало, красоту он может и наведет, но то, как порезать хлеб сообразит врядли.

Еще одно беспокоило Рихана - как бы исхитриться деликатно осмотреть шею Кристиэна. Откуда монахам знать как именно было передавлено горло и куда нажал аторец, чтобы ему не найти покоя на том свете. Этот прием с горлом он знал отлично, но сам никогда не пользовался, проще сразу свернуть шею. Но может быть все еще поправимо, если котенка заставить выполнять дыхательные упражнения, то речь может восстановиться, хотя и не сразу. А если все плохо, то стоит побереть котенка от простуды и смотреть как он заматывает горло. Придется постоянно следить, чтобы Кристиэн мог дышать без усилий.

И все таки, что же он сам наговорил вчера? Кажется признался. Поверит ли?

***

Кристиэну хотелось не думать ни о чем. Голова была пустой, словно ее вымыли изнутри потоком свежей колодезной воды и поставили сушиться. Удивлялся сам себе - своему равнодушию, думал раньше, что если еще раз доведеться встретить супруга, то не сможет сдержать себя, заплачет, кинется на шею, упадет в ноги. Нет. Он не узнавал ни себя, ни своих чувств. Рихан рядом, он рад этому, но почему не хочется даже говорить о своей радости, не хочется просить прощения и молвить того, что берег в душе - своего признания. Может не время? Или он умер душой? Сидел как истукан. Наверно нужно было самому обнять, если конечно позволили бы. А он только снова разревелся и уснул.

Попросить чернильницу и бумагу? Но что он напишет? Слов почти нет.

- Я рад, что ты ожил. Как ты себя чувствуешь?

"Спасибо. Хорошо".

- Это не ответ, котенок. И не моя вежливость.

Кристиэн вздрогнул. Все еще боится. Всегда будет бояться, даже если простил.

- Мне надо знать, в каком ты состоянии. У нас впереди долгая дорога и я не хочу рисковать только из-за того, что ты будешь изображать из себя героя-мученика, а потом свалишься надолго. Возможно надо купить какое-то снадобье или еще что-то. Давай, выкладывай. Что с ногами?

"Болит. Это терпимо. Мне просто трудно наступать и немного тянет. Весной-летом я смогу ходить почти хорошо. Но с тростью легче намного."

Как же они забыли?! Мэл же упоминал, что мальчишке какой то доброхот-жалельщик преподнес этот нужный предмет. Мало того,что в спешке о нем забыли, так и он сам ни разу не подумал об этом. Знать бы еще кто расщедрился на подарок...

- Хорошо. Что с горлом? И, котенок, почему они это сделали?

Неловкий вопрос, ненужный и невовремя, но сам вырвался с языка. Зачем они душили его? Неужто Нур не сообразил, что мальчишка умеет писать?

Кристиэну он не нравится. Наверно потеря голоса тяжелее, чем хромота.

"Они думали, что я все расскажу в сером храме. И про то, что они уже не верили в вас, про какого-то ребенка. Я не помню и не хочу помнить. А мне просто мстили. "

Месть, да, котенок прав. Изувечили лишь из ненависти. Нур не выносил "неженку". Царапнуло по памяти - спальня, Иши, и рыжий наемник держит вырывающегося разбуженного мальчишку. Это был твой приказ.

"Не болит. Иногда трудно дышать. Со мной занимались, хотели чтобы я снова говорил, учили расширять дыхание ".

Отлично. Значит монахи не совсем дураки. Но если речь до сих пор не вернулась ни единым звуком - то дело и вправду худо.

- Что они точно делали?

"Заставляли расслабляться, глубоко дышать. Мне сложно, у меня ничего не получается".

- Значит, будешь тренироваться, пока не получится. Каждый день. Вероятно ты перенесешь дорогу, но у нас не будет кареты, котенок. Ты поедешь со мной на лошади.

"У нас нет выбора. Поеду как скажете".

Еще несколько дней отдыха и в путь. Знать бы еще, как попасть в эту крепость, в чужих землях Рихан ориентировался плохо. Когда то учили, но теперь он все забыл, слишком много лет прошло. Рихан даже и помышлял о том, чтобы поехать куда-то еще. Кому они нужны тут? И что он умеет делать, кроме того как воевать? Ничего. Он не мастер и не мудрец. Как ему благодарить Мэла за все сделанное?

- Оссейская крепость...- задумался трактирщик, - Вы поймали удачу за хвост, господин Айэ. Дорога неблизкая, а у соседей моих как раз караван стоит, туда идут. Вы бы поговорили с караванщиком, за плату должны взять, тем паче что вы при мече и случись что, подмогой будете. Вы уж Хорста найдите, да потолкуйте как следует. А кашку то я вам сготовлю, не сомневайтесь, мягче пуха. Вы только поторопитесь, они кажись утром отбывают.

Хорст оказался крепким высоким купцом, чьим плечам более пристала кольчуга, нежели купеческий кафтан. Рихан быстро изложил свое дело, пока Хорст вертел в руках брачное свидетельство супругов Айэ и грамоту подданства.

- И чего с жиру бесятся...империя их не устраивает... - ворчал он, чуть не пробуя печати на вкус.

- Благодарность не устроила...Моя кровь стоит дороже. А в Оссее у меня родич. - вывернулся Рихан.

- Трактирщик болтал, что твой мальчишка нездоров. - снова нахмурился купец.

- Я не слышал ни разу, чтобы хромота стала заразной. - вскинулся Рихан, - Немой, но это тоже только наша беда. Ну так? Берешь?

- Ладно, - караванщик сдался, - Если при мече, то за так, с условием, сам понимаешь. А за парня серебряная четверть в день, И вот, еще что, пусть он у тебя лицо прикроет, мне в отряде дурнины не надо.

Трактирщик- скотина, решил Рихан. Трепло поганое, уже на весь поселок успел небось раззвонить, про супругов Айэ, имперца с мечом и парня. Тут значит, такие браки нечасты. Платок придется одеть, но другого, кроме алого, у них нет. Но в алом Рихан и сам не пустит Кристиэна никуда или придется ехать до Оссии самим. Сейчас же он не был уверен, что они смогут добраться вдвоем, и что в случае нападения возможно будет отбиться. Давно не тренировался. И чем раньше он начнет восстанавливать навыки, тем лучше. Лишь бы их приняли в крепости.

Он доплатил несколько монет и Кристиэна устроили в караванной повозке, где юноша смог вытянуть ноги и накрыться одеялом. Путь, по словам Хорста, занимал около десяти дней, при условии ночевок на постоялых дворах, которых полным-полно на этих дорогах.

Рихан же ехал рядом с остальными вооруженными мужчинами и независимо смотрел по сторонам. Купеческие наемники явно сторонились угрюмого молчаливого имперца, а он в свою очередь не рвался им в знакомцы, лишь искоса рассматривая спутников. В основном, конечно же местные, оружие хуже, чем у имперских наемников с севера, мало у кого есть мечи, больше копий, луков и топоров, а щитов нет никаких, даже крохотных кулачных. И все же, лучников могло быть и побольше, если караван будет окружен, основная работа придется именно на них. И вообще, размышлял Рихан, включившись в повседневные привычные мысли воина, зачем караван идет в военную крепость? Какой груз они везут? Оружие? Тогда оно должно быть очень дорогим, для высших командиров и его наверняка немного, если судить по количеству поклажи. Но и для такого груза набирают в охрану не таких недотеп. Ткани? Возможно, хотя тоже немного, для такого то покупателя. Крепость, как он слышал, огромна, со своими мастерскими, шорными, ткацкими и кузнечными делами. Там сосредоточена части союзных войск Оссии и Нехара, и хоть между ними и империей мир, но нужно быть готовыми ко всему. Соседи никогда не теряли бдительности. Правильно и делали, в этом мире никому нельзя доверять.

Иногда он отыскивал глазами повозку, где куталась в темное маленькая фигурка. Платка они так и не нашли и Рихан отдал свой плащ, оставшись в овчиной куртке, впрочем, ему было не холодно. Котенок не спит в дороге, сидит, смотрит и прижимает к себе сумку с бумагами и ценностями, самым стоящим, что у них есть. Если не повезет с Оссией, то на те деньги что спрятаны в сумке, можно пристойно прожить пару-тройку месяцев. Но нужно покупать лекарства для Кристиэна, наверняка весной придется заказывать обувь, что-то из одежды для обоих.

Положение пока таково, что деньги стоит поберечь. И не забыть бы найти ювелира, чтобы поджал колечко котенка, великовато стало, носит на шнурке на шее. Цепь потерял, ну и ладно. Или пока погодить? Может Кристиэн еще оденет колечко, если его кормить как следует...

Хорст оказался скуповат на ночевку, выбирая самые дешевые постоялые дворы с общими сараями, где тлел один очаг и нужно было спать вповалку. Рихану хотелось снять комнату для себя и супруга, но он опасался, что привлечет к себе ненужное внимание. Этот сброд не любит тех, кто выделяется. Он лишь постарался занять угол пошире, чтобы устроить постель себе и котенку из одеяла и всего теплого, что у них было. Внес плату в общий котел и еду из своей миски делил на двоих, Кристиэн сьел лишь немного разваренной крупы, а Рихан грыз жесткое мясо. Потом он все таки не выдержал, поднялся в трактир и купил для Кристиэна похлебки из муки и протертых грибов.

Еще не нравилось, как откровенно и оценивающе караванщик разглядывали котенка, переговаривались. Ну да, красивый парень, несмотря ни на что. Нежное умное личико и густые волосы - Кристиэн все таки снял накидку с головы.

- Твой малец балован сильно?! Принц небось, не иначе! - ехидно бросил Рихану один из наемников, - что, нашей жратвой уже брезгует?

- Племянник императора. - буркнул Рихан в ответ, стараясь придушить ярость и понимая, что ссора сейчас им не к чему, - Не ваше дело, за свои кормлю. В свою ложку смотри.

- Еще мне тут всякие извращенцы не указывали!- дернулся наемник, - Ты не охренел, имперец?

Кристиэн испуганно сжал в руках миску, растерянный взгляд, полный тревоги на Рихана.

- Мужик, - ухмыльнулся он, сохраняя таявшее терпение, - Ты сейчас чего хочешь больше - перед приятелями покрасоваться или кишки по земле собирать? За первое придется заплатить вторым. Так что заткнись и жри спокойно.

Вот так. Главное уверенность. Сейчас он может уже и не герцог, но надменность куда девать? Но расслабляться все равно не следует.

Вот Хорст подозвал к себе неудачливого зачинщика ссоры, что-то раздраженно ему выговаривая. Не хочет драк в караване?

- Гнусная компания, котенок. - шепнул Рихан, укладываясь ближе к Кристиэну и даже не подумав расстегнуть ножны и снять меч.

В Оссею въезжали затемно, еще до рассвета, ехать пришлось всю последнюю ночь. Дорога была без происшествий, а наемники делали вид, что Рихана Айэ для них не существует.

Рихан рассчитался с Хорстом и супруги Айэ покинули караван.

****

Крепость Оссеи была действительно велика - обособленное от города поселение с прилепившейся к нему деревенькой, в которой вероятно жили те, кто обслуживали войска.

- Вот оно, котенок. Если все удастся, то осядем пока тут, а там может что и получше придумаем.

Сначала нужно найти главный пост, чтобы справиться о том, как передать письмо. Но тащить туда Кристиэна и пожитки? К приятелю Мельдина он может попасть и не сразу, так что стоит пристроить куда-то на время котенка и барахло и уже спокойно добиваться приема.

Рихан снял у вдовы-прачки комнату и стол за половину серебряной монеты, оставил Кристиэна отсыпаться и греться, накормил коней и налегке отправился в крепость.

До коменданта оказалось добраться проще, чем он предполагал, помятуя имперское чиновничье устройство. Никаких канцелярий, бумаг, расписания приемов и прочей волокиты не было. Нужно лишь доходчиво объяснить свое дело адъютанту и нескольким штабным офицерам, ну и сдать оружие. Его проводили к командиру Хандлару сразу же, как только он упомянул имя Мельдина Рионтура.

Командир Хандлар, так следовало его называть, вчитывался в каждую строчку письма, отданного ему Риханом. Сам же бывший герцог дорого бы дал, чтобы знать, что написано в письме, но увы, оно было запечатано одноразовой печатью.

- Меня всегда удивляла способность Мельдина передавать суть дела другими словами. Из него вышел бы отличный разведчик-шифровальщик. Жаль, что он закончил карьеру, не правда ли, герцог?

- Нам не дали особых возможностей выбрать. - развел руками Рихан.

Чертов Мельдин! Что он там написал?! - Да и Мэл довольно быстро наше себе супруга.

- О! Я в каждом письме читаю про Майэра! Я рад за друга. Но пока это все неважно. - вернулся командир Хандлар к теме Рихана, - Ближе к вашему делу. Я весьма наслышан про вас и про ваши успехи в борьбе с повстанцами, у вас великолепная выучка и опыт. Прямо скажем - грех отказываться. - улыбнулся Хандлар, - Я буду рад оказать вам и Мэлу эту услугу. Но у меня сейчас есть место только в ночной капитанской смене. Посты у нас меняются по двенадцать часов, если все спокойно. В ваши обязанности будет входить контроль над вверенным участком, сверка постовых отчетов, разрешение различных ситуаций. Думаю, все знакомо, все обычные гарнизонные обязанности. Если вы хорошо себя зарекомендуете на этом месте, в чем я не сомневаюсь, то я переведу вас, как только освободится должность получше. Вас устраивают условия? Я постараюсь решить вопрос с вашим подданством.

- Вполне. - кивнул Рихан, ликуя про себя. Ночная смена это просто прекрасно! Ночью он будет работать, а день проводить с котенком, которому как раз не придется скучать в одиночестве.

- Сразу видно заинтересованного человека, вы даже не спросили про жалованье, Рихан. Для ночной смены это сорок полных монет серебром и еда во время поста. За то, что у вас есть лошадь, вам полагается доплата, но я советую отдать эту медь конюхам и тогда за конем присмотрят получше.

- У нас две лошади, им придется потрудиться.

- Да, вы же семейный человек, в этом случае, у вас есть два варианта. Или снимать жилье в поселке, так делают когда есть жена с детьми, или комнату в жилом корпусе крепости, обычно на это идут офицеры без детей, но с женами, у нас почти нет таких браков как ваш. Но вам будет проще жить в крепости и дешевле. Четыре монеты в месяц. Если вы идете этим путем, то я распоряжусь, чтобы вам подобрали свободную комнату. Свою семью вы обеспечиваете сами.

- Я управлюсь с супругом, он у меня некапризен. И я выбираю корпус, буду буду благодарен за помощь. - вежливо ответил Рихан, - Когда я могу приступать?

- Завтра ваша первая смена. Вам выдадут пропуска, чтобы вы переехали, днем обустраивайтесь, получайте разъяснения и вечером выйдите на пост.

В домик вдовы Рихан возвращался совершенно другим человеком. Он весело насвистывал песенку, радуясь неслыханному везению. Да и сорок монет жалованья весьма грели душу. Оссея весьма щедра к наемникам. Врядли бы ему стали завышать жалование, даже как другу Мэла, будущие сослуживцы бы все равно узнали. Любимчиков и "своих человечков" любят мало. Даже если минус четыре монеты за жилье и услуги прачки, не стирать же им самим, в самом деле, то все равно неплохо. Самому ему понадобится немного, а на котенка оставшегося хватит. Жить можно. Странно начинать все сначала в тридцать четыре года, но придется, спасибо судьбе и за это.

***

Трудно было молчать, а говорить постоянно Рихан не мог. Но тишина была ему невыносима, напоминая тюремную камеру. Кристиэн спокоен, хотя чуть насторожен. И старается избегать "разговора", если Рихан протягивал ему чернильницу и бумагу, отвечая односложно и уклончиво, особенно на вопросы о прошлом. А Рихану словно не терпелось, что-то не давало душе покоя и он не мог, даже после того, как рассказал Кристиэну все, забыть.

- Ты все таки ждешь моих извинений, котенок. - не с укором, просто сказал Рихан Кристиэну.

"Нет. Я не хочу ничего вспоминать. Пожалуйста!"

Милосерден? Но к кому? Не требует слов извинения и раскаяния или больно вспоминать о потерянном? Об украденных красоте и достатке? Досада и злость на самого себя - зачем он рушит и без того хрупкий мир?

"Я выбрал вас. Пожалуйста, не спрашивайте меня о большем. Я не могу ответить вам."

В этом весь котенок. Никогда не поймешь, о чем он думает на самом деле. Да, характер не изменился.

Еще труднее, чем молчание, спать в одной постели. Ему, взрослому мужчине трудно обходиться без утех, он чуть с ума не сошел в тюрьме, а тут и вовсе пытка. Вот, оно, рядом...но не дотронуться, не ухватить. Сейчас лучше не касаться и даже не делать попыток. И разговоров заводить не стоит. Но сколько еще терпеть?

Вопреки ожиданиям Рихана, комната выделенная им, оказалась весьма неплоха. Даже с окном, это обстоятельство их провожатый, помощник кастеляна, подчеркнул особо. По другой стороне длинного коридора располагались комнаты без окон. Немного мебели и немало удивившая супругов толстая металлическая труба, проходящая вдоль стены и уходящая в соседнюю комнату сквозь прорезь. На недоуменный взгляд Рихана помощник важно ответил:

- О! Это новая придумка мастеров, чтобы камины не ставить да печи. Раньше, горели каждую зиму, обязательно кто-нибудь про уголь или дрова забудет. А теперь все, внизу большую печь топят, она эту железку греет и тепло по всему идет. Вы только окно подоткните, дует оттуда маленько.

Неширокая низкая кровать, грубо срубленный стол, два стула и сундук. И это рассчитано на семью? Ладно, хлам дело наживное.

Вещи в сундук, одеяло на кровать, а скромную посуду на стол и бутылка вина из заветной корзинке, последнее, что осталось из вкусных подарков Рионтуров.

Рихан плеснул чуть себе и Кристиэну, отломил пирог, купленный у вдовы.

- Ну, котенок, давай, за новую жизнь! Чтобы она стала удачей для нас обоих!

Глава 25

Рихан истосковался по делу, по самой простой работе. Обязанности, которые сослуживцы ненавидели, ему наоборот, казались легкими и приятными. Подумаешь, какая трудность - расставить посты вечером, сверить отчеты, сделать несколько обходов и написать отчет утром. После тех гор бумаг, что он исписывал в Ланке, будучи военным представителем императорской армии в провинции, нынешняя работа казалась детской игрой, возвращением в молодость, когда он был таким же караульным офицером, как сейчас. Рихану досталась вся восточная сторона крепости и часть земли за ней, для полного контроля территории в ночное время. И он рьяно принялся за дело, не из желания выслужиться, а из-за тоски по делу и жажды деятельности. И лично для себя - если занят делом, то воспоминания не так бередят душу.

- Рихан Айэ, - растягивая имя в оссейской манере, счетовод тряс перед капитаном очередной бумагой. Бумагу эту Рихан писал две ночи, в лучшей имперской манере крючкотворства. - Деньги на ремонт фундамента в этой части крепости в план не заложены. Может быть в следующем году.

- Отлично. - согласился капитан Айэ, даже и не думая спорить, - Дайте мне этот ответ в письменном виде. Если на доверенном мне участке будет разобрана кладка, в том месте, о котором я вам писал, то я не буду нести за это ответственности.

- Ваша задача смотреть, чтобы никто не подходил к этой кладке, а не искать дыры в стенах! - парировал счетовод.

- Но в стене дыра, и поставить караульного я там не имею полномочий. Я и мои люди нанимались охранять крепость, а не стоять привратниками у входа. Или вы даете, согласно моего письма, людей и камень и заделываете дыры, или я буду писать коменданту. В случае чего, наказание за нарушение субординации гораздо легче, чем за недосмотр.

Деятельность нового капитана не пришлась по вкусу и многим в его отряде. Зато Рихан стал понимать, почему имперские войска с такой легкостью покоряли соседние земли. В любой армии самое главное это дисциплина. А с такими вояками, какие достались ему от предшественника, врагам можно будет вынести всю крепость, с комендантом вместе, никто и не заметит. Несколько раз он будил заснувших на посту, обнаруживал, что вместо обхода солдаты играют в карты в укромных уголках, а найденный в одной из караулок кувшин с вином привел его в бешенство.

- Тебе больше всех надо? - лениво спрашивал его капитан из "дневных", благодушный красавец Зоран, - Здесь сотни лет так и ничего не случилось. Кому мы в этой дыре нужны? Да сам скоро устанешь, и народ против себя настраиваешь только.

- А сам то тогда чего тут сидишь? - напрямую спросил Рихан.

- Кто в оссейской крепости служил, тому в столице потом легче устроиться. Я тут еще годика три поторчу и только вы меня и видели. А ты сюда на всю жизнь что ли?

- Как получится, - уклонился Рихан, - Но бардака я в любом случае не потерплю. Беспорядок в армии ведет к поражению в войне. Там калитка не закрыта, здесь кольчуга проржавела, а еще где-то топор слетает. А в итоге все это может привести к беде. А тут все замечательно пристроились, пьют, в карты играют. Вы как хотите, а свою сторону я приведу в должный вид.

- Про имперские войска ходят слухи, что они перед проверками траву красят.

- Траву может и красят, - не стал отрицать Рихан, вспомнив, что в бытность ученичества его заставляли складывать из снега сугробы с ровными углами. Зачем это было нужно он понял только потом, - но где вы, а где имперские войска? То-то же.

- Ну и валил бы в свою империю, - буркнул Зоран, но Рихан сделал вид, что его не услышал.

За несколько недель их с Кристиэном жизнь устоялась и текла почти размеренно, они даже обзавелись необходимыми в хозяйстве вещами - бельем, тазом для умывания, двумя кувшинами и другими мелочами, с которыми в их комнатке стало уютнее. Но сказать, что все было хорошо, Рихан не мог.

Он приходил утром, когда сменялись посты и большая часть обитателей крепости еще спала. Тихо приоткрывал дверь, стараясь чтобы не скрипнули петли. В комнате было еще темно, зимой солнце встает поздно, но на столе угадываются очертания кувшина и таза для умывания, накрытого полотном блюда с завтраком. Для Рихана так и оставалось загадкой, когда Кристиэн успевал сходить за свежей водой, нарезать нехитрую еду и эта забота была с первого же утра, когда Рихан вернулся со службы. Вода, мясо и хлеб - весьма недурной завтрак. Ополоснуть лицо и быстро раздевшись, скинув пропотевшую уставную одежду улечься в нагретую сонным теплом спящего котенка постель.

Сначала, увидев кувшин с водой Рихан хотел отчитать Кристиэна за то, что тот ходит один по ночам, пусть и всего лишь в дальний конец жилого коридора и за то, что утруждает больную ногу, но потом передумал, представив себе все это. Как Кристиэн прихрамывая несет в обеих руках кувшин с водой, боясь расплескать, как в ночи режет хлеб и мясо, закрывает блюдо чистым полотном и слова укора стали неуместны. О чем он думает, делая все это? Днем ведь у них все по другому, котенок печален и тревожен, чаще всего просто сидит рядом. Прячет лицо, делая свои упражнения для дыхания, мало есть для того, кто должен набирать силы. Пища для Кристиэна была еще одним вопросом для Рихана. Сам он ел ночью, пусть кашу с мясом и ломоть ржаного хлеба, но досыта и горячее. Но в их комнате готовить негде, именно поэтому семейные офицеры предпочитали снимать жилье в поселке. Вопрос с водой, которую нужно нагревать для настоек Кристиэна решался проще - Рихан купил комнатную жаровенку, в которой можно было подогреть воду в кружке. Но жаровенку приходилось прятать от ретивого помощника кастеляна, пекшегося о том, чтобы в крепости не было пожаров и имевшего обыкновение обходить жилые помещения.

- Ну что ты маешся? - Рихан наконец-то поделился своей бедой с капитаном "ночных", отвечавшим за западную часть крепости, весьма толковым парнем. Первое знакомство в крепости с человеком, относившимся к работе так же как и сам Рихан. Жаль только, что дурной дневной сменщик успевал наломать столько дров за день, что Армин был постоянно занят и поговорить удавалось нечасто. - Спустись в кухарскую, дай несколько монет и вам будут все приносить, а если доплатишь, то и сготовят что надо, без излишеств правда, так все и делают.

После того, как Рихан высыпался, а Кристиэн заканчивал свои упражнения, они неспеша обедали, потом обязательно уезжали гулять. Рихану хотелось остаться в тепле и покое дома, он вдоволь мерз на улице ночью, но он понимал, что котенку не следует киснуть в тесной комнатке целыми днями. Можно было поехать недалеко, в поле, чуть в сторону от дороги и пустить лошадь неторопливым шагом. Иногда они заезжали в поселок, забирали чистое белье от вдовы-прачки, покупали что-то в лавке.

- Будет лето, котенок, я обязательно научу тебя верховой езде.

Кристиэн чуть качнул головой.

"Кажется ты уже обещал мне это. И море. Но у нас с тобой не было лета."

Рихан читал это даже без слов, без ставших привычными бумаги и чернил.

- Все будет, на этот раз я обещаю честно, котенок.

Котенок. Когда это милое и невинное прозвище стало его вторым или даже первым именем? Когда Рихан впервые танцевал с ним в Тэлете и в первом же вопросе назвал его так? А сколько раз его кликали потом? Гневно, похотливо, издевательски катая это прозвище на языке, и там, где он ждал, что его наконец-то назовут Кристиэном, его все равно кликали "котенком". Другие сокращали свои и чужие имена, Мельдин звал Майэра Маэм, Рихана - Рихи, а Рихан звал друга Мэлом. И только все, не сговариваясь никогда не укорачивали длинного и торжественного имени "Кристиэн". Он всегда был Кристиэном, без всяких фамильярных Тиэ, Крисов. Только Кристиэн или котенок.

Наверно сначала он и значил для Рихана не больше, чем домашний зверек. Можно взять на колени и погладить, а можно отпихнуть ногой, когда кажется, что он лишь мешает. Кристиэн даже сам не заметил, как начал откликаться на прозвище еще там, в усадьбе, вздрагивая каждый раз, как его звали. Теперь это словечко звучало ласково и привычно, но все таки хотелось слышать свое собственное имя. Котенком может быть кто угодно, а Кристиэн именно он. Он живой, но как доказать это хотя бы самому себе?

Первое жалование ушло быстро, Рихан расплатился за комнату, заплатил кухарке и прачке вперед, купил Кристиэну яблок и мягких сладостей, трав для настоек. Вечером он заваривал успокаивающее питье, чтобы Кристиэну лучше спалось, правда делал его слабее, чем положено, чтобы супруг не привык.

- Стой!- Рихан остановил Кристиэна, потянувшегося за рубашкой. Юноша уже одел штаны и стоял босиком на полу,- Ну-ка, повернись!

Кристиэн недоуменно обернулся на месте, переступив ногами.

- Не пойдет. Ты раньше занимался, я помню, тянул тело, а теперь совсем забросил. Я не хочу чтобы ты превратился в сухую палку, котенок. Я тоже распустился, так что начнем вместе.

Кристиэн смутился. Рихан прав. Раньше, в детстве да и в усадьбе супруга он всегда, каждый день делал упражнения, чтобы тело оставалось упругим и грациозным. А теперь и сам чувствовал, что ослабел, стал как кисель.

Сначала подумалось - зачем стараться, ведь теперь ему не танцевать никогда, да и какой прок от гибкости и изящества если под рубашкой шрамы уродства. Рихан теперь даже не пытается с ним делать то, что делают супруги на ложе. Он теперь все равно не желанен. Рихан заботится о нем только потому, что чувствует вину, из жалости или долга. Ни одной попытке. Они спят вместе, вместе моются в бане. Рихан все так же силен и жилист и Кристиэну каждый раз казалось, когда Рихан промывал ему волосы, что еще чуть чуть и властная рука вцепится ему в затылок, направляя. Но ничего не было, о нем просто заботились, как о калеке, даже чересчур заботились. Кристиэн прятал боль в себе, стараясь доказать, что может почти все, что могут здоровые люди. Он просыпался рано, выбирался из постели, брал пустой кувшин и шел по темному холодному коридору, зачерпывал свежую, принесенную работниками воду и нес обратно. Рихан придет и пусть умоется свежей, а не стоялой водой. Но Рихан только благодарил его за заботу.

Постель была ужасом для него с первой брачной ночи, боль, унижение и обман, вот все что он знал. А сейчас он чувствовал себя так, будто им незаслуженно брезгуют. Наверно виноваты были те, кто убеждал маленького Кристиэна в том, что он красив. Он и сам стал так думать о себе, а теперь пришлось расстаться с самообманом. И сколько так еще выдержит Рихан? Он молод, здоров, силен, а его привязали к калеке. Зачем я тебе нужен?

- Ну чего ты раскис, котенок? – Рихан тормошил его, видя, что супруг снова задумался, - Весна скоро, все будет хорошо! Не ленись.

Кристиэна приходилось заставлять заниматься почти насильно. Котенок грустно смотрел, всем своим видом показывая, что для него упражнения потеряли смысл. Иногда Рихан ловил себя на желании макнуть мальчишку в бочку с холодной водой, чтобы тот очнулся от спячки.

Мы почти два года вместе, думалось ему, и все впустую! Ведь, казалось, почти достучался, котенок чуть оттаял и снова замер. Хоть знать о чем он так долго раздумывает…

***

С первого жалования, как водиться, пришлось выставить угощение, выкрасть время из дня. Рихан сидел в своей караулке с десятком офицеров, с которыми ему удалось наладить отношения, выставил на стол пироги, мясо, вино. И разговор, как часто бывает промеж мужчин, потек о войне.

- Неверно. – сощурился Рихан в ответ на рассуждение о том, что отчеты и бумаги только замедляют любое дело,- Если не будешь читать бумаги, не будешь знать что и где делается. Будешь узнавать все сам. А еще, когда вызовут туда – он ткнул пальцем куда-то вверх, - ты должен знать, что сказать. И заметь, стену мне починили.

- И все же, почему ты уехал из империи? Там лучше нашему брату платят, я знаю. – спросил Зоран.

- Да уж, - рассмеялся Рихан, - мне так заплатили, что еле ноги унес. Еще могут нагнать и добавить. Империя не любит, когда ей напоминают о бывших врагах, ставших теперь друзьями. И тех, кто посягает на собственность храмов.

- Это как? Я был в вашем белом храме, те, в которых красавчики пляшут. Там кроме них и красть то нечего.

- Ну вот именно это я и стащил. Не совсем чтобы из храма, но они облизывались на моего Кристиэна.

- Не понимаю я этой вашей веры, - сказал кто-то за столом, - да и устроено у вас не по-людски. Мужики на мужиках женятся, одни в храмах пляшут, других там казнят.

- А чего им на парнях не женится, если баб нету? – расхохотался Зоран, - А которые есть, тех не укупишь.

- У вас можно подумать, хорошо, - вспомнил кое-что Рихан, - Вдову с двумя детьми в самом возрасте никто не берет. Тридцать лет всего. Да у нас она бы предыдущего мужа схоронить бы не успела, как уже у ворот женихи стояли. Молодая баба, может рожать. Родилась бы имперкой – горя бы не знала.

- Да ты в своем уме? Кому чужие ублюдки нужны? – пожал плечами собеседник, - Девок кругом полно!

- Хватит вам, - погасил ссору Дирен, - скажи, Рихан, это твой супруг, с которым ты в поселок ездишь? Мне показалось, он совсем молодой.

- Так и есть, - согласился Рихан, - восемнадцать вот-вот будет.

- Сирота что ли? Да как он за тебя пошел? – не успокаивался Зоран, - Ты же ему в отцы, почитай, годишься.

- Сирота. – отрезал Рихан, - как надо, так и пошел. Все честь по чести.

- Так их там как овец покупаете. Дорог ли барашек?

- Тебе столько не заработать. Ладно, посидели и будет.

****

Кристиэн смотрел в окно, когда вошел Рихан, сидел на табурете, уронив голову на скрещенные руки. Обернулся на скрип двери.

У Рихана почему-то защемило в груди – в полутемной комнате ждущая фигурка, котенок у окна как брошенный. Они сегодня даже не гуляли. Обнял за плечи, почувствовал жесткую спину, провел рукам по рассыпавшимся волосам.

- Что ты загрустил, котенок? Прости, мне нужно было посидеть с ними. Я вернусь завтра мы поедем в лес, хорошо? – Рихан не стыдился того, что пришлось оправдываться перед младшим, - А еще через пятнадцать дней мы получим три дня отпуска. Чтобы ты хотел?

Кристиэн откинулся назад, оперся на супруга, подвинул к себе чернильницу, стоящую на окне.

«Не знаю. Можно вас спросить?»

Почему –то это «вас» впервые царапнуло. Кристиэн безупречно вежлив, соблюдая все имперские этикеты.

- Хватит. – Кристиэн испуганно прянул, но Рихан придержал его за плечи, - давай теперь без «вы», надоело уже. Так что ты хочешь спросить?

«Я стал некрасив. Очень?».

Рихан перечитал еще раз, не поверив своим глазам.

- Кто тебе такую глупость сказал? Или ты давно не смотрел в зеркало?

Нет, так не пойдет. Котенок явно что-то не договаривает, мнется. Не может быть, чтобы это было единственной причиной!

Рихан развернул его к себе, чтобы смотреть в лицо.

- Давай честно? Мы же договорились, котенок.

Юноша кивнул, не сводя перепуганных карих глаз с супруга.

- Ты стал другим, котенок. Да и наверно я тоже. Но ты повзрослел, а я постарел. Это очень большая разница. Ты истощен, нездоров, но это поправимо. Скоро весна, станет полегче. А что до красоты… Не знаю, для меня ты любым хорош. Только вот, котенок, у тебя глазки погасли.

«Я не знаю, что с собой делать, я как не живу. Все прошло, но…»

- Все что ты с собой мог сделать, ты, хвала богам, не сделал. Просто придеться начать все заново, Кристиэн. Совсем все.

Вдруг Рихан резко выпрямился, от внезапно пришедшей в голову догадки. Рискованная затея, но если это поможет..

Поднял Кристиэна с табурета, прижал к себе и отпустил, поддерживая за руку.

- Все сначала котенок, все с самого начала.

***

Рихан дал ему ровно пятнадцать дней, поставив перед загадкой. А потом будут три дня, которые они проведут вместе. Кристиэн томился ожиданием, а Рихан лишь улыбался и гладил его по плечам. Было и страшно, Рихан слишком неожидан на сюрпризы, если вспомнить прошлое. А может и не надо вспоминать.

В одном ему повезло. Сейчас Рихан честен с ним, но Кристиэн и не ждал лести и уверений в красоте. Да, худой, усталый – он давно такой. А глаза погасли еще раньше, чем Нур и Манаро коснулись его. Погасли тогда, когда удар супруга сшиб его на ковер, после весеннего приема. Как же он истосковался по танцам! Хотелось расправить тело и пройтись хотя бы по комнате, закрутиться и устать от счастья полета. Но больше ему не суждено такой радости.

Они уже почти два месяца в этой крепости, а он даже не выходил без Рихана во двор и никого, кроме посудомойки, приносящей им еду, не знал. Да и Рихан приходит измученный, спит несколько часов, чтобы подольше побыть с супругом. От него пахнет потом, кожей и железом, но Кристиэн не морщится, пуская старшего в нагретую постель.

Они не торопясь поужинали и Кристиэн собрал тарелки в корзинку, чтобы вернуть чистую посуду. Это было необязательно, но ему хотелось пройтись хотя до общей комнаты, где можно помыть посуду, выбросить мусор. После того, как он проводит Рихана, правда «проводит» это громко сказано. Будет смотреть, как супруг одевается, забирает свои бумаги, попрощается с ним до утра и закроет дверь. А потом будут несколько часов без сна, в пустой постели, грезы одолеют его только под утро. Ему очень нравилась та одежда, которую выдали Рихану в крепости, уставную для всех офицеров. Темносинее сукно – штаны и кафтан, широкий кожаный ремень, длинный нож в плотных ножнах, знаки отличия на рукаве, высокие сапоги, которые Рихан называл «дерьмоступами», но носил. Хотя у него были свои – еще с герцогских времен, дорогой кожи. Овчиный тулуп, чтобы не мерз на улицах ночью. Красиво. А ему даже наряжаться некуда, на улицу, на прогулки, с лицом, закрытым платком.

- Не грусти, котенок. – подбодрил его супруг, похлопывая по плечу, - Эту ночку отдежурю, а там три дня твои. Вот только, котенок, я завтра чуть задержусь, есть дело. Заеду кое-куда.

Разве он может что-то возразить? Нет. Рихан старший, волен поступать так, как знает. Он лишь кивнул головой, в знак того, что слышал.

Котенок скучает. Рихан давно знал это, но гнал от себя мысль. Он половину суток порознь и Кристиэн не может спать бесконечно, но и занять его совершенно нечем, не приносить же кольчуги на чистку. В усадьбе у мальчишки были хоть книги и краски, а в этой дыре ничего подобного не сыскать. Завтра он заберет то, что привез лавочник из города, и пусть пока так.

Завтра будет очень важный день. Рихан никогда наверно так не волновался, как перед исполнением своей задумки. Если ему не повезет, то даже тот хрупкий мир, который что они с Кристиэном выстроили вместе – рухнет.

****

Попозже – это насколько, по меркам Рихана? Было уже за полдень. Кристиэн успел выспаться, сменить воду, застелить постель, сдать вчерашние судки кухарке и получить новые, с рисовой кашей, но он не ел, ожидая супруга. Один он не станет есть. Но Рихана так и не было. Где он?! Кристиэн успокаивал себя, что старшего могли задержать на службе, потребовать по делу.

Тревожился - где искать супруга и у кого спросить? Он никого не знал из тех, с кем служит Рихан, лишь мельком видел.

Он почти пленник в этой крепости, пленник еще более, чем был в монастыре и усадьбе супруга. О нем хорошо заботятся, но почему-то каждый раз, как он покидал комнатку, он закрывал лицо. Слишком прямые тут взгляды, когда он мыл посуду не один, сталкиваясь с кем-то из женщин, то его бесцеремонно рассматривали и обсуждали, не стесняясь присутствия юноши. Словно он был диковинкой или невиданной зверушкой. А еще – жалость местных женщин была невыносима и больше походила на насмешку. Хорошо хоть Рихан не знает.

Он уже домывал свои миски, аккуратно складывая их и радуясь, что набирающая рядом воду женщина молчит, как вошка еще одна, судя по всему – ее подруга.

- Здравствуй, о, и ты здесь, дитятко?- окликнула она юношу. Кристиэн, воспитанный с малолетства в уважении к женщинам, низко склонил голову, в знак приветствия.

Женщина деловито обошла его, взглянула из-под низко одетого на лоб платка.

- Что-то ты худой какой, мальчик. Не кормит тебя капитан-то твой? – запричитала она и Кристиэн слышал в ее голосе не сочувствие, а всего лишь желание развлечения. Но у него запылали уши от стыда. Еще и как назло, две миски не вытерты.

- Привез бедолагу немого, в клетушке запер и на свет белый не пускает, да небось вон и лицо прятать велит…- несла околесицу женщина, а еще подруга тихо засмеялась.

Кристиэн покидал посуду в корзинку и быстро, как только мог, вышел из закутка.

Глупо поступил, позже догадался он, теперь его точно не оставят в покое, будучи уверенными, что с «дитяткой» дурно обходятся.

Кристиэн был близок к панике, едва не плача. Было страшно вновь остаться одному, без супруга. Рихан самый родной ему человек, ближе теперь никого нет. А вдруг с ним что-то случилось?! Вернись, пожалуйста, умоляю!

- Уфф!- Хлопнула дверь, Рихан ввалился, открыв ее пинком, руки были заняты свертками. – Устал как собака. Заждался? Эй, ты чего?!

Рихан уронил прямо на пол свою ношу, шагнул к Кристиэну, а тот уткнулся лицом прямо в куртку супруга, плача от облегчения.

Чертов лавочник. Жирная скотина умотала куда-то с утра и Рихану пришлось долго ждать, но ждать было нужно, не мог же он вернуться с пустыми руками.

- Мы уедем отсюда, котенок. – гладил его Рихан по волосам, - потерпи, ладно? Был бы тут рядом хороший город, мы бы поискали дом, а в этой деревне голым-голо. Да и Мэла подводить не хочется, только мы ко двору пришлись и сразу убегать? Нужно годик хотя бы потерпеть, пока бумаги не получим. А там уедем, куда-нибудь, к морю. Еще напишем Мэлу. Узнаем, как там у них, хорошо?

Кристиэн довольно зажмурился в тепле, так было надежно и уютно стоять, уткнувшись в эту овчинную куртку. Но Рихан аккуратно отцепил его от себя, словно он и вправду был котенком.

- Прости, я думал, быстрее управлюсь. Помоги разобрать. – супруг подал ему один из свертков.

Пирог с малиновым вареньем, вино, сладкие яблоки – все это Кристиэн выложил на стол.

- Котенок, ты ничего не ел? – ужаснулся Рихан, - Так не пойдет, Кристиэн.

За эти три дня нужно все изменить. А что будет, если его вдруг назначат в объезд? На несколько дней? Кристиэн останется один и умрет с голоду? Или сойдет с ума от страха?

- Давай обедать тогда. А потом решим, может, поедем куда. – Рихану неимоверно хотелось спать, но котенок совершенно бледный и надо хотя бы на чуть-чуть вывести его на воздух. Юноша потянулся к бумаге.

«Не надо. Я не хочу на улицу. У нас три дня впереди. Вам нужно отдохнуть».

- Память отшибло? – это «вы» снова коробило. – Договорились же.

Рихан наелся так, что едва не уснул прямо за столом. Вино и половину пирога оставили на вечер.

«Я вымою посуду, ложись».

Рихан сонно смотрел на своего младшего, складывающего тарелки. Котенку нужен свой дом, свое место. И все-таки, некстати подумалось, красивый парень, неженка, домашний. Такой не выживет, если останется один. Но я тебя не оставлю.

- Возвращайся скорее.

Пусть идет. Рихан потерпит, есть еще дело, прежде чем лечь спать.

Плащ из нежной, бирюзового цвета, шерсти лег на плечи Кристиэна теплой волной.

- Скоро весна, котенок. Носи.

Кристиэн повернулся, укрываясь подарком. Жаль, что нет зеркала, только осколок, перед которым брился Рихан. Да наверно красиво и так.

- И вот, - Рихан вынул из сумки две книги, несколько темных грифелей и бумагу, - все, что нашел в этой дыре, не обессудь.

Книги! Какое же чудо! Он уже и забыл, что значит листать страницы и забывать себя в чужих словах. И как же наверно было трудно Рихану найти их тут, в этой глуши.

- Ты будешь читать или отдохнешь?- окликнул его Рихан.

Нет. Сейчас он точно читать не будет. Его время принадлежит старшему. И хоть Кристиэн выспался – он скрасит сон Рихана. Юноша разделся и улегся, на привычное место, около стены. Рихан стиснул его пояс, поцеловал впервые со встречи, куда-то за ухо, и шепнул:

- До вечера, котенок!

Глава 26

Кристиэн сам не заметил, как уснул, пригревшись около супруга. Они проснулись, когда уже стемнело, точнее Рихан растормошил его.

- Вставай, котенок. Весь день проспали.

Кристиэн загрустил. Один из трех дней почти прожит, а они продрыхли его. Рихан же чувствовал себя прекрасно, он выспался, наелся, - еще бы ополоснуться и начать наступление. Жаль, он не успел договориться с вдовой, чтобы та истопила им баню, придется идти в купальню в крепости, а Кристиэн морщит там нос и шарахается. Но вроде сейчас еще не пересменок и должно быть пусто.

Кристиэн торопливо сунулся под льющуюся воду, в самом дальнем углу купальни, хотя несколько воинов, что были, не обращали на него ровно никакого внимания. И все равно, ему было неловко. За год кто только не видел его наготы – монахи, лекари, дознаватели, но стыдливость никуда не делась. Право взгляда принадлежит только старшему.

- Не торопись, котенок. За нами не гонятся.

***

А если не поможет? Рихану вдруг стало страшно. Недавняя идея, к осуществлению которой он так долго готовился, вдруг показалась ему нелепой и жалкой. А вдруг оттолкнет? От страха, отвращения, от дурных воспоминаний?! Кристиэн всегда боялся его в постели, даже если был пьян или обманут. Муть воспоминаний – всхлипы, судорожно сжавшееся тело, кровь, собственное раздражение и неутоленное желание. «Ты сам себя обокрал» - Мельдин был тысячу раз прав. Настало время расплатиться за первую ночку с котенком. Потом он брал Кристиэна сотни раз, так же грубо, но именно ту, первую ночь, они оба будут помнить до смертного часа. И как быть, если откажет? Сделать вид, что ничего не было? Искать утешения в поселке? Скрипеть зубами от неутоленной жажды? Надо было понимать сразу – из посредника не выйдет любовник. Но я хочу именно тебя, котенок.

Кристиэн собрал влажные волосы в косу, наутро они станут чуть волнистыми и легче будет расчесать. Что они с Риханом будут делать этим вечером? Есть не хотелось, обед был более чем сытным, а времени у них много. Чем займут?

Рихан смешал мазь для Кристиэна, что делал каждый вечер, обязательно нужно наносить на пораненную ногу, чтобы не болели кости.

Какая легкая маленькая ножка – мягкие пальчики, тонкая кожа и шрамы. Рихан погладил стопу, помог надеть шерстяной носок.

- Тебе делать настой?

Кристиэн покачал головой. Нет. Сегодня не надо.

«Что мы будем делать?»

- Сегодня или вообще? Не знаю, а что ты хочешь? Завтра поедем, подальше и подольше. А сегодня...есть у меня одно дело к тебе, котенок.

Кристиэн подобрался мгновенно, в ожидании. Недосказанность висела меж ними в воздухе, а Рихан плетет нити недомолвок.

Он стоял прямо перед супругом, вскинув голову и Рихан молча рассматривал его, словно давно не видел. Приморье рождает красивых мужчин и Кристиэн тому доказательство. Он действительно достоин был быть младшим герцогом и чужак в этой крепости. Нежная ласточка, залетевшая в гнездо ястребов. Но котенок ждет ответа, хотя наверно, о чем-то догадывается.

- Знаешь, котенок, - начал он, - Все сразу пошло не так. Ты садись вот, не стой. Я не хотел с тобой так, так как у нас получилось. Я тоже искал себе половину, а не подстилку. И не очень то мне хотелось раздевать тебя при всех. Нужно было. Но ты не думай, я не все на Атору сваливать буду. Дурак все-таки я. – Рихан внезапно выпрямился, словно нашел в себе силы не отступать, - Первой ночью я сам виноват, кругом. Я был зол и нетерпелив. Да и дела с такими как ты не имел. Все, знаешь ли, со шлюхами. И напугал я тебя так, что и не поправить было, только все хуже и хуже. Если бы я сразу знал, что ты посредник – я бы не сватался, но посредников не привозят на смотрины. Я ни разу не был с тобой так, как хотел, по настоящему. И, я прошу тебя, попробуем заново? Если захочешь. Теперь выбор у тебя, я проиграл вам всем.

Рихан сказал все, отступив. Кристиэн, так и позабывший сесть, все стоял, прикрыв глаза, словно обдумывал сказанное. И Рихан говорил еще и еще:

- Я не могу без тебя, котенок. Я же боюсь тебя тронуть, сам теперь боюсь. Как ты боялся меня. То, что я заслужил. И если откажешь – смирюсь, не буду искать стороны. Мне, знаешь ли, твоя верность недешево встала, чтобы ее разменивать. Можешь считать, что я заново твоей руки прошу. Только мне нечем уплатить тебе выкупа.

Кристиэн думал, что он спит, видит одну из своих бесконечных грез. Это все не с ним, ни ему говорит это Рихан. Не может быть… Это слишком хорошо, слова не для Кристиэна Рихана Айэ. Может быть тот, шестнадцатилетний мальчик Кристиэн Тэхи должен был их слышать? А ему уже поздно.

Но супруг разжал ему руку, вложил в ладонь что-то твердое и крохотное.

- Вот тебе мое кольцо. По старому обычаю, у нас в Нариссе делали так. Ты можешь мне его вернуть, а можешь у себя оставить. Вернешь – значит согласен, не вернешь – я буду верен тебе словом и делом. Я сказал, что буду тебя охранять и заботиться, значит и буду это делать дальше. Но не требовать с тебя больше. Моя честь останется у тебя.

Кристиэн сжал в руке кольцо и риханово сердце замерло. Не отдаст. Не отдаст и будет прав. Но Кристиэн нашел бумагу, слепо, неровными буквами писал.

«У меня есть клятва и другой мне не надо. Я принадлежу вам».

Нет! Котенок совсем свихнулся! Он способен растерзать без пытки.

- Что ты за человек? Кристиэн?

Но юноша писал дальше.

«Я прошу вас, остаться со мной. Как захотите, когда захотите. Я не могу больше. Я слишком долго думал об этом. Я люблю вас».

Рихан перечитывал три нехитрых слова, уже не замечая, что повторяет их вслух. Кристиэн сам протянул ему кольцо – на раскрытой ладони потертый золотой ободок.

Рихан забрал перо и бумагу, сейчас лучше не говорить.

«Ты не боишься новой обиды от меня?»

Бестолочь, нашел чего спросить! И не спросить не мог.

«Нет. Я устал бояться».

Кольцо заняло свое место на пальце, скользнув по суставам.

- Эта ночь по твоему выбору. Чего ты желаешь?

«Сначала – вино».

Терпко сладкое вино сначала обожгло губы, а потом разлилось теплотой внутри. Они не стали зажигать свечей, стоя в темноте, а потом Кристиэн сам скользнул к своему супругу.

Посредник, отдавший свой дар не богу и миру, а одному человеку. Такое счастье не выпадает и царям. И как можно было не верить, как можно было жить в дурмане аторцев, когда рядом был он? Кристиэн не солжет, он не из тех, кто испачкает свои уста пустыми словами. Каждое его слово драгоценно, весомее княжеского указа.

Рихан целовал, задыхаясь от восторга. Оказывается, нужно было дожить до тридцати четырех лет, чтобы понять, что то, что он испытывал к Кайсу или Скаю – ничто, по сравнению с тем, что творилось с ним сейчас. Он ласкал губами нежное лицо и Кристиэн впервые целовал его в ответ.

- Я сам. – Когда Кристиэн расшнуровал свою рубаху. Он сам разденет своего младшего, склоняясь перед ним. Он вывернется сегодня наизнанку, но Кристиэн изменится.

Провел руками по телу, обрисовывая, запоминая, даже во тьме Кристиэн прекрасен.

- Драгоценный мой…котенок..- именно те слова, что мечтал шептать на брачном ложе, но сказал только сейчас.

Под рукой билось сердце Кристиэна, часто-часто. Волнуется, снова боится боли и окриков?

- Если хочешь, остановимся. – шепнул Рихан в ушко супругу, но тот в ответ лишь поцеловал его. Нужно ли переспрашивать?

Сначала Кристиэн. Это все для него. Котенок хорош собой везде и природа создала его мужчиной. Такой совершенной формой мог бы гордиться каждый.

Рука оказалась на поясе младшего, когда он лицом скользнул чуть ниже. Это первый раз так, для них обоих. Когда Кристиэн мечется под лаской, которую ему никогда не дарили самому.

Ах, как он жалел сейчас, что не может говорить! Закричать бы от радости, сказать бы слова, те, которые написал на бумаге. Но не мог. Просто выгибался от невысказанного удовольствия, все остро чувствуя. Так вот от чего отказываются посредники. Высока же цена за счастье служить богам и людям! Принадлежать одному и телом и душой или всему миру, своим духом и молитвой.

Кристиэн вздрогнул, когда Рихан коснулся его там, пробуя. Теперь страшно им обоим, нужно избежать боли, ведь последнее, что было – унижение перед двумя аторцами. Но Кристиэн подался первым навстречу – надоело дрожать всю жизнь. Рихан успокаивающе гладил его, словно приучая к своим рукам. Воплощение приморского солнца.

- Тихо…Тихо… - Рихан шептал ему все ласковые слова, что только знал. Котенок восхитителен и так забавен – совершенно обнаженный, но с серым носком на правой ноге.

- Не терпи…

Кто знал грубость, тот в стократ сильнее ценит ласку и нежность. Кристиэн творил собой молитву, одним возможным ему танцем, для своего единственного верующего.

Глава 27

Спокойно закончить смену ему не дали, в каморку Рихана сунулся ординарец главного коменданта, сообщив, что капитана Айэ вызывают к "самому".

- Присаживайтесь, - Хандлар указан на стул, - как идет ваша работа, Рихан Айэ?

- Потихоньку, - сразу насторожился Рихан, - все пока в порядке.

- Я знаю, улыбнулся Хандлар, - до меня доходят отчеты. Вы добросовестный человек, Рихан Айэ. Империя потеряла отличного командира.

- Теперь пусть это будет горем для империи, а не для меня, - улыбнулся бывший герцог.

- Согласен. У меня есть к вам хорошее предложение, Рихан. Думаю, для капитана ночной смены вы слишком хороши. На вашем участке стало лучше с дисциплиной и контролем. А я хочу, чтобы так было во всей крепости и днем и ночью. Как вы смотрите на то, чтобы взять управление над всей караульной частью?

Рихан даже не удивился. За время своей службы он привык к неожиданным высоким назначениям. Но его слишком часто поднимали вверх и всего лишь один раз сбросили с вершины. Но этот единственный раз стоил ему многого.

- Я не уверен, что это будет хорошее решение. - честно сказал он, - Я недавно в этой крепости и такое повышение примут весьма неоднозначно.

- Бросьте, тут многие отдают себе отчет, что вы знаете и умеете гораздо больше, чем бродить в тулупе по ночам. Да и ваше имя знакомо не только мне, вы же не сочли нужным его скрыть. Я не успеваю следить за всем, что происходит тут и такой помощник мне необходим. Не исключено, что если я выйду в отставку через несколько лет, то вероятно вы возглавите крепость.

- Вряд ли ваш государь отдаст крепость имперцу. - усмехнулся Рихан.

Слишком хорошее предложение. Интересное дело и недурные деньги. Через год-другой он скопит на приличный домишко где-нибудь на побережье. Но это гораздо больше работы, и если половину дня сейчас он проводит с котенком, то в другом случае они будут хорошо если видеться в постели. Кристиэн будет один целыми днями. Пленником в маленькой комнатке.

- Вас что-то тревожит, Рихан? - спросил Хандлар и тут же продолжил, - И еще, я хотел спросить, почему вы не пишете Мельдину Рионтуру! Почта ходит регулярно и вам не обязательно подписывать ее вашим именем. Достаточно знака крепости. Вы можете передать письмо с нашими курьерами. Переписка не читается на границе.

- Что он пишет? - Рихан принял к сведению указания.

- У них все хорошо. Очень интересуется вашими делами. Вот, впрочем записка от них. - Хандлар подал Рихану запечатанный свернутый лист.

- Благодарю. Ваше предложение для меня очень ценно, я благодарю за доверие. Но не хотел бы оставлять моего супруга одного. Это работа не по часам и если бы я был бы один, я бы не раздумывал. Но мой Кристиэн слишком еще молод, нездоров и недавно перенес сильное потрясение. Эта крепость для него чужая и люди незнакомы. Он будет все время в одиночестве.

- Ваш супруг весьма примечательная личность, судя по всему, Мельдин беспокоился о его состоянии.

- Самое малое - я обязан Кристиэну жизнью, большее - честью.

- А чем занимается ваш Кристиэн? Я действительно не могу вам обещать домашних уютных вечеров. Но у вас будут иные условия - гораздо большие комнаты за счет крепости, сто шестдесят монет серебром и стол для вас и вашего супруга.

Условия и вправду хороши. Если продать кристиэново серебро и подкопить деньжат - дом станет реален через год. Но этот год будет оплачен Кристиэновым ожиданием. Пойдет ли на это котенок?

- Ничего особенным. Все, что приличествует юноше благородного воспитания. Раньше он помогал мне, переписывал бумаги, считал несложные вещи. А так - умеет читать, рисовать. У него воспитание младшего имперца, предназначенного в супруги человеку хорошего положения. Но мне досталось особое сокровище.

Хандлар повертел писчее перо в пальцах.

- Хм, ваш Кристиэн хорошо пишет на общем? Возможно, мы займем его делом.

- Он не должен работать, господин Хандлар, - возразил Рихан, который и помыслить не мог о таком безобразии, - Его содержание моя забота и я с ней справляюсь.

- Я знаю ваши имперские нравы, - чуть повысил тон командир, давая понять, кто тут главный. - Но ведь ваш супруг скучает. А в госпитальном корпусе нужен помощник для писаря. Здесь не так много тех, кто умеет написать хотя бы собственное имя. Он будет и на людях и с делом. И получать плату. И, это должно быть важным для вас, лекари будут внимательнее к юноше, чем обычно.

"Какая забота. И все ради меня, перебежчика", подумал Рихан. Все так гладко выходит, что даже не верится, что нигде нет подвоха.

- И что-же вас все таки смущает, Рихан? - уже нетерпеливо загонял в угол своего капитана комендант.

- Я в любом случае сначала должен поговорить с Кристиэном и узнать его мнение. Я опасаюсь, что с Кристиэном будет сложно договориться по поводу госпиталя. Он вероятно возьмется с охотой, но он ортодоксален в обычаях. Ему неловко выйти из дома с незакрытым лицом или непокрытыми волосами, а тут это не принято и вызывает ненужные разговоры. Он в империи он нестрого это соблюдал, но тут вцепился в платки как клещ.

- Значит вопрос с госпиталем вы будете решать сами, я лишь их предупрежу. Вы отведете туда своего младшего и договоритесь обо всем. Я жду вашего решения вечером, до смены.

***

"Здорово, дружище Рихан и котенок Кристиэн! Рихи, у тебя на радостях отшибло память и ты решил не писать, поганец? Я отощал на половину себя, пока выгреб все дерьмо за тобой, после вашего отъезда. Точнее - я продавал твое барахло. Я хочу знать, как вы доехали и в особенности, как чувствует себя Кристиэн. Надеюсь, ты теперь понимаешь, что тебе надлежит делать и как следует обращаться с ним, друг мой. Впрочем, я всегда могу воспользоваться сведениями Хандлара. Надеюсь, ты не заставишь меня пожалеть о том, что я помог вернуть тебе Кристиэна. Теперь о делах. На твое добро слетелось воронье, но кое-что мы отстояли. Скажи спасибо Элвиану, он весьма рисковал. Но, все, что было в твоих домах и ланский особняк - перешли мне, как подарок от императора. Наверно, чтобы я заткнулся о произошедшем. Столичный дом и усадьба у кого то из лизоблюдов. Но я не оставил там даже собачьей миски. Часть я раздал людям просто так, не обессудь, но вряд ли ты нуждаешься в плетеных ковриках и кухонных котлах. Книги твои у меня, которые не увезли во время дела. Остальное, что можно было продать, не рискуя приобрести звание старьевщика - я продал. Особняк тоже. Получилась круглая сумма. Я хочу получить от тебя вразумительный ответ - мне переправить тебе все деньги или хранить их до нужной поры? И если переправить - весом или бумагами с займами к ростовщикам?

Настоятель Амардин в бешенстве из-за Кристиэна. И думаю, что император не собирается забывать всю эту игру, вопреки своему обещанию. Имей это ввиду.

Я жду вестей от тебя и приморского красавца. Мельдин Рионтур.

Кристиэн, будь сильным! Майэр Мельдин Рионтур. "

Когда везет слишком много - это тоже никуда не годится, размышлял Рихан и тут же прогнал мысль. Не дело хулить удачу. Если Мэл передаст деньги - они купят богатую усадьбу. Ланский особняк стоил немало. Но и должность начальника караула - то, что он и хотел бы. Честное хорошее дело. Без еретиков, лесных стрелков и прочих ненужных воину радостей. Война и гарнизоны - это все, что он умеет. Ему тридцать четыре и еще рано оседать в поместье, как бы хорошо оно не было. Но что делать с Кристиэном? Даже если он согласится помогать в госпитале. Это отвратительно - младший не должен работать, если он не из нищеты простонародья. А уж котенок точно рожден не для переписывания бумажек. Но от безделья он сойдет с ума. В усадьбе теперь у него было бы все - хозяйство, лошади, охота, но кем там будет Рихан? Его место здесь, он нужен в крепости.

Быстро он зажрался, однако. Еще недавно гнил в тюрьме, в неизвестности, мечтая лишь о том, чтобы дали проститься с котенком.

****

Кристиэн. Обволакивающее спокойствие и умиротворенность, нежность. Котенок начал оттаивать с весной. Он словно снял проклятие с Айэ и Рихан не впервые подумал о том, что совершил и вправду святотатство, забрав посредника. Но теперь снова нужно делать выбор.

- Вот такие дела, котенок. - изложил он все и прочитав письмо Мельдина. Давай решать, как нам лучше поступить.

"Я думаю, нам следует остаться. Мы совсем недавно тут и неловко будет уехать. "

- Сейчас речь не о вежливости. Если я стану начальником караула, то меня завалят делами по горло.

"Я буду помогать в госпитале"

- Я не хочу, чтобы ты работал, Кристиэн. Это моя забота!

"Но тогда я буду занят. Но, можно попросить, чтобы я переписывал бумаги тут, дома. Я буду брать их с собой. Я не хочу сидеть там. И, мне нужен платок, я не смогу пойти без него, а те, что есть, не годятся. Стыдно, слишком траурные".

- Что за глупости, в конце-концов, Кристиэн?! Тут не империя! Твой платок привлекает больше внимания чем лицо.

"Нет".

- Здесь никто так не ходит, да и в империи уже не соблюдают это правило. Ты иногда хуже старухи! - не сдержался Рихан.

"Как угодно. Нет" .

Котенок снова уперся напрочь. Напряжен, губы крепко сжаты, возмущен до глубины существа. В империи молодежь воюет за право ходить с открытым лицом и свободными волосами, но стоит юнцам пересечь границы - они завешиваются так, что и глаз не рассмотреть. Да, тут котенок не уступит, нечего и надеяться.

"Я умоляю. Мне неудобно без платка. Но в алом я могу быть только дома."

- Да уж, - согласился Рихан, вспомнив вызывающего цвета шелк, - Поступай как знаешь. Но не пожалеешь ли?

"Нет. Нам не стоит сейчас уезжать. Может быть потом. Я не хочу больше дорог".

- Спасибо, Кристиэн.

***

Кристиэн не солгал ни в едином слове, ему действительно хотелось остаться в крепости. Какой-то дом... Да и Рихан явно не хочет никуда ехать. Кристиэн ни разу не слышал, чтобы старший сетовал на работу и новое назначение наверняка должно быть хорошим. Рихан конечно не знает об этом, но у него горят глаза в ожидании и ясно что он рад новой должности. Он мужчина и это его занятие. И Кристиэну хорошо на душе, если доволен старший. А госпиталь - можно попробовать. Он мучается от безделья целыми днями, книги давно прочтены, а рисовать пока не хотелось. Значит у них нет выбора.

- Мы остаемся, - сообщил Рихан своему командиру, который и не сомневался в его решении.

Остальное завертелось молниеносно вокруг супругов Айэ. Их нехитрое имущество перетащили в покои на другом этаже жилого корпуса, в две просторные комнаты с маленькой умывальной и небольшим балконом, выходившим во двор крепости. Мебель была добротнее чем в капитанской комнате. Рихан же постарался успеть проставиться старым товарищам, внезапно ставшими подчиненными.

- Держи, скромник. Одевай и пойдем, будем тебя пристраивать к делу. - Рихан кинул Кристиэку кусок легкой ткани. Платок изумрудного цвета. Не вычурный, как алый с золотом, и не траурно-старушечий, как черный, а именно тот, что приличествовал положению младшего, состоящего в браке с уважаемым человеком. Откуда только Рихан взял платок, да еще так скоро?

- Тьфу. Прятать такое лицо - преступление. - только и сказал Рихан, когда Кристиэн закрепил концы платка на висках, закрыв все лицо, кроме глаз.

Видимо лекарей успели упредить о том, что младший Айэ, супруг нового начальника караула, претендует на должность помощника писаря и их уже ждали. Рихан встал чуть поодаль за спиной младшего.

Господин Эррехет, так звали главного лекаря в лекарском корпусе и Йокуль, писарь - немолодой невзрачный мужчина, возраст которого было определить почти невозможно. Такие бесцветные лица могут быть и в тридцать лет и в пятьдесят.

- Командующий Хандлар передал нам записку, что вы, юноша, готовы выполнять работы с бумагами. Так ли это?- спросил лекарь Кристиэна, но обращаясь к Рихану.

- Да.

- Значит мы ничего не перепутали. Отлично. Юношу зовут Кристиэн?

Кристиэн кивнул. Ему было не по себе от пристальных, изучающих взглядов и он не пожалел, что закрыл лицо.

- Прекрасно. Итак, Кристиэн, вы умеете читать и писать по имперски и на общем?

Еще кивок.

- Знаете счет?

Кивок.

- Чудесное умение для молодого юноши. Покажите нам почерк, если не затрудит. Йокуль, подай бумагу и чернила. Напишите, как вас звать, сколько вам лет и откуда вы. На обоих языках.

"Кристиэн Рихан Айэ. Восемнадцать лет. Приморье Империи."

Уже восемнадцать. Недавно было же шестнадцать! Рихан не удержался, искоса заглянул в листок.

Свои почерком Кристиэн гордился по праву, аккуратными каллиграфически выведенными буквами.

- Недурно, - одобрил лекарь, - Итак, давайте, юноша, договоримся так, я даю вам небольшое задание, вы можете взять его с собой, а через пару дней мы с вами снова встретимся.

- Вот тут нужно все переписать, на общем. Сначала выровнять по возрасту, а потом по имени. Остальное перепиши как есть, - писарь объяснял Кристиэну задание, тыча пальцем в несколько убористо исписанных листов.

- Хорошо. Мы придет через два дня. - забрал бумаги Рихан.

- Господин новый караульный хотят своего мальчика задаром к госпиталю пристроить? - спросил писарь у лекаря. - Тьфу, толи парень толи девка, закутался в тряпки и не разберешь. И молчит. Понабрали имперцев!

- Йокуль - мягко ответил лекарь Эррехет, - ты хочешь все делать сам? Тебе дают помощника, а ты нос воротишь. Да и не плох мальчик вроде, ему же надо чем-то себя занять, пока старший на службе. Пусть трудится. Он ничего не отнимает у тебя. Интересно, что у него с ногой? Такая хромота странная, будто наступил на острое.

***

- Знаешь, котенок, если ты не соизволишь оторваться - заметил Рихан, разглядывая спинку супруга, который склонился над бумагами и что-то сосредоточенно писал, - то я пожалуй, передумаю, насчет твоего госпиталя. Придется искать что-то другое. Тут дел много.

Кристиэн улыбнулся, отвлекаясь от работы. Да, виноват. Но дел оказалось неожиданно много. Уже месяц он переписывал госпитальные бумаги, стараясь забирать работу домой. Сидеть за столом рядом с Йокулем было невыносимо, писарь изводил его подначками по поводу имперцев и платков. Зато с лекарем Эррехетом ему удалось подружиться и даже заиметь тайну, которую пока не должен знать никто, а особенно Рихан.

Рихану нравилась эта нежная слабая улыбка на Кристиэновых устах. Мой верный котенок. Все последнее время жизнь была именно такой, о которой он и мечтал - занятие по душе, любимый младший, ждущий его без боязни, но с нежностью. Каждая ночь, без страха, без гнева и разочарований. Они изучали друг друга заново, узнавая свои тела и искали общие точки наслаждения. Кристиэн не тянулся первым, но он отзывчив и податлив на ласки. Именно этого и нетерпелось ночью, после бесконечной дневной ругани с интендантами, после бездарных командиров и тупых солдат, бумаг и всего остального, что составляло большую часть службы в крепости. Хотелось просто приходить домой и знать, что тебя ждут.

Но теперь Рихана терзал другой зверь. Зверь страха за Кристиэна и боязни потери. Сколько он не успокаивал сам себя, что котенок никуда не денется из крепости, где полно народу и уже каждый выучил, что это супруг Айэ, примелькавшийся своим изумрудным платком. Но как только к Рихану приставили совершенно ненужного ему денщика-северянина, он велел сопровождать младшего по всей крепости. Рихан обнаружил за собой и то, что стал в огромных количествах тратить деньги на самые дорогие снадобья для младшего и постоянно следить за тем, чтобы юноша их не забывал принимать. Но нужно было постоянно справляться с собой, чтобы не обнаружить своих опасений при котенке. И думалось, что судьба гораздо мудрей императора, монахов и дознавателей - она сама знала как наказать того, кто был нерадив в своей брачной клятве. Но было ли это таким уж наказанием...

Котенок вернулся с очередной охапкой бумаг и маленьким кульком. Рихан был уже дома, выдался почти свободный день и если не бы весенний долгий дождь, то он бы утащил Кристиэна на прогулку. А так просто наслаждался бездельем, валяясь на кровати.

- Принес очередные рассказы о болячках? - Рихан спрыгнул с ложа, обнял супруга, забирая у него бумаги. - О том как у младшего повара вскочил чирей? Скажешь, когда тебе это надоест.

Втайне Рихан мечтал о том, чтобы забрать Кристиэна к себе, в караул, бумаг уж там всяко не меньше. Но сажать котенка в одну комнату с вояками, которые несдержанны на язык и брань? Да и зачем лишние пересуды?

Кристиэн развернул свой кулек и на стол выпали монеты, ровно двенадцать полновесных серебряных. Свой первый заработок юноша улыбаясь подвинул к Рихану, но тут же осекся, увидев как изменилось лицо старшего, словно набежала гроза, вжал голову в плечи. Но Рихан почти сразу совладал со слабостью:

- Котенок, ты хочешь меня сильно оскорбить? - вкрадчиво спросил он, - Не один ты у нас за своим клятвы держишься. Я обещал заботиться и содержать тебя, так позволь. Или тебя снова что-то не устраивает?

Зверь просыпается. Так показалось Кристиэну, угрожающе ворчит, еще не нападая. Предупреждает.

- Я никогда не возьму твоих денег, Кристиэн! Если мы конечно не дойдем до самого края, да и то я подумаю, мне будет приличней кого-нибудь ограбить на улице. Ты молодец, что заработал сам, но оставь это пожалуйста себе. Убери с моих глаз!

Кристиэн растерянно слушал супруга, не решаясь ничего сделать, монеты тускло блестели серебром. Он так хотел поскорее попасть домой, показать первый в жизни заработок, внести свою долю, хоть и небольшую, а она оказалась ненужна. Рихан обижен всерьез, хоть и прячет гнев, смотрит так, словно в дом принесли змею.

- Котенок, мы разве нуждаемся? Если что-то нужно, давай купим. Мы не тратим и шестидесяти монет в месяц, да и еще наши деньги есть у Мэла. Мне и так не хочется часто думать о том, что тебе пришлось работать. Пока я не могу ничего другого для тебя, но это пока.

"Мне нравится. Я сам это выбрал. Но теперь я не знаю, как просить вас."

- Буквами, котенок, на бумаге. - не удержался от колкости Рихан, но поймал беспомощный умоляющий взгляд.

"Лекарь Эррехет мне сказал сегодня, что хотел бы учить меня. Он считает, что у меня есть способности, что я смогу больше, чем переписывать списки. Но он хочет, чтобы я хотя бы половину дня был в госпитале, чтобы он мог со мной заниматься. А я ответил, что не приму решение без согласия старшего".

Кристиэн упорно избегает прямого обращения, не может заставит себя говорить "ты". Скромность или недоверие?

Только этого Рихану и не хватало. Еще один умник сумел рассмотреть посредника. Оставят ли их хоть когда-нибудь в покое?! Что котенку делать с госпитале? Или кто нибудь положил глаз на смазливого имперского юнца? Все эти домысли возникли у Рихана сразу, как только он прочел фразу Кристиэна. Но мальчик смотрит с надеждой и ожиданием, словно молится. Больше все хотелось бросить все, схватить котенка в охапку и увезти еще дальше, от чужих людей и быть постоянно с ним, каждый миг, не отпуская ни на шаг. Может не нужно было соглашаться на должность и сделать то, что велит сердце?

- И чему ты там будешь учиться? Горшки выносить? Или им просто не хватает работников?

Кристиэн опустил плечи. Так и знал, что Рихан не согласится. Не отпустит. Не со зла, а потому что не понимает. Потому что младший всегда должен быть рядом, когда понадобится. Потому что беспокоится. Но лекарь Эррехет не раз уже заговаривал об этом, о том, что хочет учить Кристиэна. В первый раз - когда уговорил показать раны на ноге. "Тебе это пригодится, мальчик, тебе, ведь ты слаб здоровьем и твоему воину, потому что он воин". Все верно. Искусство врачевания ран никогда не будет лишним.

- Ну так, Кристиэн? Ты сам-то хочешь этого?

"Эти знания нужны нам. Я бы очень хотел научиться лечить раны и болезни. А бумаг там осталось мало, я почти все сделал за Йокуля. Пожалуйста, позволь мне!"

Рихан колебался. Отказать котенку - нужно иметь силу и не бояться вновь обид и отчуждения. Согласится - известись самому. Ладно. Может поиграется и надоест. До первой серьезной крови, то того, как стошнит от вида отрезанной руки. Котенок все таки брезглив.

- Хорошо, Кристиэн. С условиями: провожать и забирать тебя будет Орм, ты не будешь выполнять тяжелой работы, и если я замечу, что излишне надрываешься или тебе там что-то не то скажут, я сразу заберу тебя оттуда. И не вздумай ничего скрывать от меня, котенок.

Да, это Рихан. Глупо было бы подумать, что он сильно изменится. Властность никуда не делась. Но теперь это не очень и страшно-то. Может потому, что ночью суровый зверь превращается в ласкового любовника и нежного наставника?

Кристиэн сам повис на шее супруга, улыбаясь так, как никогда не улыбался Рихану. Открыто и счастливо. А еще, Рихан не заметил, потому что Кристиэн спрятал лицо у него на груди, но в карих глазах было лукавство и обещание. Все таки не зря они с лекарем занимались весь месяц, по чуть-чуть, чтобы никто не спрашивал, что такое странное мастер Эррехет делал с юношей Айэ. И не зря он трудился над собой во время переписывания скучных бумаг, когда в комнатах никого не было, ни супруга, ни Орма. Завтра он попробует.

- Пойдем спать, котенок? - Рихан подхватил его на руки, унося в спальню.

***

Юноша свернулся под теплым одеялом, крепко прижавшись к старшему, спал в неудобной, но любимой позе, чтобы быть ближе к большому сильному телу. Рихан просыпался всегда раньше, оставляя младшего спать, но теперь требовалось будить и Кристиэна, чтобы он не опоздал к времени, назначенному старшим лекарем. И значит возни будет больше, сам он быстро умывался, одевался, а завтракал уже у себя или воинской трапезной, выслушивая отчеты ночных, а Кристиэну нужно будет помогать. Он легонько тронул юношу за плечо. Кристиэн проснулся сразу, но моргал сонными глазами.

- Котенок, вставай. Ты же хотел учиться, ну так изволь. Ждать никто не будет.

Кристиэн потряс головой, словно собираясь с мыслями, сладко потянулся всем телом, отчего у Рихана замерло дыхание, и совершено по-кошачьи зевнул. Тихим, сбивающимся голосом, словно заново вспоминая слова, молвил:

- Хватит звать меня котенком! Раз пора, значит надо вставать... Уже иду.

25.03.2009-19.03.2010 Сухаревка.