История лисы-метаморфа

Глава 2. Выгодное приобретение

Охотник Биген жил в пяти километрах от деревни. Он любил охотиться, и одним из его излюбленных методов было раскладывание приманки. Чаще всего это были туши птиц, но иногда он закалывал свинью или кролика. Такие вещи, как приманивание дикого зверя, лучше всего было делать подальше от людских поселений, потому что к ним звери не подходят вовсе – боятся. Потому Биген и поселился подальше от деревни, но так, чтобы мог дойти до неё пешком в случае крайней необходимости.

Сегодня с утра он заколол уже старую свинью и положил её в полукилометре от дома, чтобы приманить хищника покрупнее. На его удачу, на запах мяса из леса пришёл большой красивый лис. Биген был уверен, что это самец, настолько крупная эта была особь. А мех! Мех был необычного оттенка, переливался из рыжего в янтарный и блестел как золото в лучах солнца. Охотник сразу понял, как крупно ему повезло, ведь за такую шкуру он выручит денег на несколько месяцев. Лис – хищник умный и опасный, выследить такого очень сложно, а поймать ещё сложнее. Этот конкретный лис оказался молодым и неопытным, а Биген был мастером своего дела. И всё равно лис практически ускользнул от него, повезло благодаря счастливой случайности. Зверь угодил в магический капкан, причём неизвестно кем поставленный.

Когда лис с роскошной шкурой обернулся молодой прекрасной девушкой с белой кожей и светло-золотистыми волосами, Биген не расстроился. Девушка была хоть и дикой, но безумно хороша. Высокая грудь, плоский животик, округлые бёдра – в ней всё дышало здоровьем и натуральной природной красотой. Голубые глаза от страха перед ним стали фиолетовыми, а запах пота девушки возбудил настоящее желание у Бигена. Он чуял её страх, и это только дразнило его инстинкт охотника. Когда она стала пятиться от него, раскрывшись перед ним, он не смог сдержаться и набросился на неё. Имея эту девушку-лисицу, он получал особенно дикое, просто-таки сумасшедшее удовлетворение, ведь он смог поймать самого хитрого хищника. После сцены в лесу он забросил на удивление лёгкую девушку на плечо и донес её в бессознательном состоянии до дома. Обмотал её ногу бинтом, чтобы остановить кровопотерю, посадил в клетку и отправился за лекарем в ближайшую деревню. Теперь, зная, это у него в руках оборотень, он не хотел её смерти. Ведь за живого оборотня можно выручить денег на пару лет безбедной жизни.

***

Оборотень Чирра проснулась в железной клетке на полу какой-то тёмной комнаты. Всё тело адски болело, бешено хотелось пить. Правая рука, та самая которой удалось полоснуть по лицу насильника, не двигалась. Чирра ощутила, как будто тысячи игл вонзились в районе локтя при попытке её согнуть. «Похоже на вывих» с грустью подумала девушка. Нога, которой она попала в капкан, была перевязана бинтом. Ею Чирра тоже не могла пошевелить. Девушка всё так же была голой, и ей было очень холодно, тело покрылось мурашками.

Чирра закрыла глаза и прислушалась к себе. Похоже, в ноге остался этот противный осколок, не дающий ей трансформироваться в животное. Но вот переключить зрение она может. Она несколько раз моргнула, её человеческие голубые глаза стали черными, и она смогла рассмотреть комнату. Это был кабинет охотника, здесь всё буквально-таки кричало об этом. Её клетка стояла прямо около письменного стола. Рядом со столом стояли два коричневых кресла, вдоль стен находились стеллажи, но вместо книг на них были любовно расставлены чучела самых разных животных: от сусликов и тушканчиков до бобров и барсуков. На стене за письменным столом висело несколько голов лосей с большими раскидистыми рогами. На полу лежала пушистая шкура не то рыси, не то барса.

Чирра передернула плечами, ей было противно смотреть на всё это умертвие. Да, она сама была хищником и не раз убивала степного зайца, белку или ежа, но всегда ради еды. У животных и оборотней были свои законы. Они никогда не нападали просто так. Убийство в лесу – это всегда или ради пропитания, или защита от более сильного хищника, который тебя рассматривает в качестве обеда. Любые другие разборки – за территорию или за самку – никогда не оканчивались смертью. У оборотней вообще не было понятия ненависти по отношению друг к другу. Исключение – люди. Жители городов объявили настоящую охоту на нечисть, и с такой безжалостностью и яростью истребляли оборотней, что последние возненавидели людей. Раньше Чирра не понимала, почему её мама с таким запалом объясняла, что надо держаться подальше от людей. Теперь Чирра поняла это на своей шкуре. Оказалось, что человек – это самый безжалостный хищник, не соблюдающий законов природы и убивающий просто для своего удовольствия. При воспоминаниях о вчерашних событиях, гнев, унижение и обида в ней закипали, впервые в жизни она почувствовала ненависть и захотела отомстить. Но ни сил, ни возможности сделать это не было. Она шевелилась-то с трудом.

В углу клетки обнаружилась миска с водой. «Прямо как для собаки» хмыкнула Чирра, но воду выпила. Голова болела, было холодно, знобило. Чирра немного полежала и снова упорхнула в царство сновидений.

Проснулась девушка от того, что её кто-то трогает за ногу и мужских голосов:

– Поаккуратнее там с ней, она только выглядит беззащитной, а может конкретно заехать, вон посмотри, что с моей щекой сделала, – брюзжал один из голосов.

– У неё ухудшается состояние ноги, идёт загноение раны. Надо вскрыть и прочистить, видимо у неё что-то осталось в лодыжке. Если не вынуть сейчас, то возможно оборотень лишится ноги или вообще умрёт, – ответил ему второй голос. Сил открыть глаза у девушки не было, голова страшно гудела, и тело уже трясло от холода.

– Как умрёт? Мне так не подходит. Я хочу её отдать служителям закона и награду получить. Если сдохнет раньше времени, то за шкуру девицы много мне не дадут, – снова первый голос. – Правда в облике лисы её могут принять за животное. У них свои методы определения нечисти, но они же вычисляют её среди людей. Соответственно, мне надо сдать её в человеческом обличии, чтобы награду дали. А если вынешь кусок капкана, то она переметнется в лису, и плакал мой гонорар.

– Биген, очнись! Тебе вообще много не дадут за неё. Посмотри, в каком она состоянии. Еле жива, вот-вот концы отдаст. За мёртвого оборотня ты вообще ничего не получишь. А если у тебя на руках будет труп молодой девушки, тебе ещё придётся попотеть, доказывая, что это был не человек, а оборотень.

Оба мужчины замолчали, видимо каждый обдумывал что-то своё. Чирри уже пришла в себя, но старалась ни дыханием, ни ресницами не выдать того, что она очнулась. Как-никак, сейчас решалась её судьба.

– Слушай, Биген, а зачем тебе этот оборотень сдался? В человеческом обличии ты её заставить пребывать не сможешь, как девушкой не воспользуешься. Сдать властям тоже проблематично. То ли сдохнет раньше времени, то ли не довезёшь её по дороге. Живёшь ты в глуши какой-то, в ближайшем селе представителей власти нет. До Хьюддерсфилда аж два дня пути. Девчонка может и не выдержать такого переезда. А если осколок магического капкана достать, то будет у тебя обыкновенная лиса, и всё тут. Я вот подумал: может, ты её мне продашь? Как старому другу за небольшую плату. Я тебя от проблем избавляю, считай, и все риски беру на себя.

– Этан, тебе-то на что эта лисица?

– Ну, я же практикующий лекарь. Может, получится заставить её обратно в человека превратиться, я опыты ставлю. А тут такой прекрасный экземпляр, чтобы сравнить внутренности и строение с настоящим человеком, – совершенно обыденным тоном сказал Этан так, будто говорил о погоде.

– Ну-у-у-у… – Биген явно обдумывал предложение, нахмурил лоб и что-то усердно в голове высчитывал, – за пять золотых отдам, так и быть, по старой дружбе, Этан.

– Пять, – Этан обрадовался, но решил не показывать как сильно, а потому чисто для проформы поторговаться. – Я же все риски на себя беру, она вообще может копыта отбросить на полпути. А тебе так и так на лечение иначе тратиться. Эта лиса тянет не более, чем на три золотых.

– Четыре, – Биген вставил руки в бока, давая понять, что это его последнее слово.

– Четыре, договорились, – Этан пожал руку Бигену, затем полез в карман, ловко отсчитал четыре золотых и поскорее положил на стол хозяина дома, пока тот не передумал. «Молодой метаморф за четыре золотых! Это какая же удача! Ну и балда ты, Биген», – мысленно ликовал лекарь, но ни улыбкой, ни движением не показывал своей радости.

Этан Эдванс причислял себя к аристократам. У него не было титула, но было высшее медицинское образование, полученное в Хьюддерсфилде, одна из самых почётнейших и престижнейших специальность – лекарь. К нему не раз обращались бароны и виконты, несколько раз даже граф. Разумеется, крестьян Этан Эдванс лечил тоже, но всеми силами он пытался добиться положения в обществе и статуса «лекаря аристократии». Он уже разменял пятый десяток лет, заработал достаточное состояние, но больше всего на свете хотел получить титул. Этан любил зачёсывать свои серые волосы назад в гладкий низкий хвост и специально носил увеличительные стёкла, чтобы казаться более солидным. Всюду появлялся в светло-серых костюмах и сюртуках, потому что считал, что это придаёт ему значимость в глазах окружающих.

Этан уже несколько лет вынашивал идею поимки оборотня, чтобы разобраться в их живучести и создать на основе их крови препарат, продляющий жизнь и молодость, а также запускающий регенерацию тканей. Все знали, что оборотни гораздо более живучие и выносливые, чем люди. Если бы у него была возможность разобраться в этом феномене, то он бы вошёл в историю человечества и был бы королевским лекарем! Но он уже несколько лет не знал ни как найти оборотня, ни как его похитить в своих целях. Уже обдумывал план о подкупе церковных стражников, охраняющих темницы с пленниками. Но и тут его ждал полный провал. То ли оборотни научились первоклассно маскироваться, то ли ушли в леса, но в городе их не отлавливали уже несколько месяцев.

Как же Этан обрадовался, увидев оборотня-лисицу в клетке у Бигана. «Если у кошки девять жизней, то у лисиц их все пятнадцать», – думал лекарь, доставая инструменты из своего походного саквояжа. Не особо заботясь о чувствах оборотня и не тратясь на обезболивающие, Этан разрезал лодыжку девушке, вынул желтовато-белый гной, затем и серебряный осколок из специального магического сплава, промыл рану, наложил жгут. Его пальцы действовали по привычке быстро и профессионально, но девушке всё равно было больно, она глухо стонала в полуобморочном состоянии. Но Этана это не волновало. Сейчас ему нужен был живой подопытный образец, на этом всё. Осмотрев оборотня, он отметил, что Биген не упустил своего и явно воспользовался девушкой. Это было понятно по запёкшейся крови у неё на бёдрах. Впрочем, Этана это не интересовало, так как угрозу здоровью подопечной не представляло, как и многочисленные небольшие раны на спине и лице. А вот вывих правой руки лекарь решил исправить. Одним точечным рывком он ловко вправил руку девушки, висевшую как плеть. От этого она открыла свои нереально голубые глаза и закричала. «Красивая», – мысленно отметил Этан. – «Жаль, что зверьё. Всё-таки это мерзко и недостойно аристократа – спариваться с животным». Затем он тщательно вымыл руки, брезгливо очистил свой костюм от попавшей на него крови девушки и погрузил девушку прямо в клетке в телегу.

Пока она впала в забытье, он поставил в клетку тазик с водой и губку, а клетку сверху накинул пледом. Ему не нужны были лишние расспросы, почему он везёт голую девушку в клетке. Этан очень рассчитывал на то, что очнувшись, девушка сама себя помоет и превратится в лису. В ипостаси лисы ему будут меньше задавать вопросов. А прикасаться лишний раз к грязной лисе он не хотел. К тому же в человеческом обличии она действительно очень красива, а если он будет долго смотреть на её голую грудь или попу, то возбудится. А вот этого он сам себе не простит, потому что он – аристократ.

В деревне Этан остановился, чтобы купить пару тряпок и немного еды для оборотня. В этой безымянной деревне он оказался проездом, намереваясь посетить академию лекарей в Лилленбурге. Разумеется, теперь его планы кардинально изменились.

***

Чирра проснулась в следующий раз от мерной тряски по ухабам. Вокруг снова было темно, но сквозь щель она увидела дорогу и поняла, что её куда-то везут в клетке. Нога болела, но уже не так. Обратившись к внутренним силам, она поняла, что осколок из неё достали. Да и правой рукой она теперь могла слабо шевелить. Голова очень болела, у неё явно был жар. Воспоминания нахлынули. И этот мерзкий жирный охотник, а потом чьи-то ледяные пальцы, которые ковырялись у неё в ноге, а затем с силой дёрнули руку. Она испугалась этих ледяных пальцев ещё больше, чем охотника. С охотником всё было ясно и понятно. Он просто грубо и жёстко взял её, как берут самок. А вот с этим Этаном было ничего неясно. С одной стороны он лечил её, а с другой она слышала разговор, что ему нужен «экземпляр для опытов». Чирра понятия не имела, что могут значить эти слова, но чётко осознавала, что ничего хорошего они не предвещают.

В щёлочке от пледа Чирра увидела мелькнувшее рыжее пятно, а потом протяжный грустный вой. Это был не волчий вой, а лисий. А затем к нему присоединился ещё один и ещё… «Прощаются», – подумала она, и слёзы хлынули потоком из обоих глаз. Она голова была остаться жить в клетке у жестокого охотника, который бы насиловал её время от времени забавы ради, но с надеждой, что когда-нибудь выберется и вернётся в свою стаю. Сейчас же её увозили куда-то далеко, и медленно умирала даже призрачная надежда увидеть свою маму, братьев и сестёр хоть когда-нибудь.

Затем взгляд наткнулся на тазик с водой и губку. Чирра медленно, превозмогая зудящую боль в руке и сердито сопя от пощипывания там, где кожи касалась губка, медленно себя обмыла. Затем, рассудив, что в шкуре зверя теплее и раны заживают быстрее, она сменила облик на рыже-золотую лисицу, свернулась клубочком и улеглась спать.

Ещё несколько раз клетку боязливо открывал Этан и ставил ей миски с гречкой и водой. Чирра всякий раз делала вид, что спит. Сбежать не представлялась возможным, а выглядеть слабее, чем она есть, ей подсказывало чувство самосохранения. Через полуопущенные ресницы она внимательно разглядела его острый подбородок, высокие скулы, высушенное лицо и увеличивающие стекла на глазах. На вид это был представительный мужчина сорока пяти или пятидесяти лет, но отчего-то его вид не внушал доверия лисе.