История моего попаданства

Глава 3

– Нашли? – хриплый голос громовым эхом прокатился по чутким ушам Охотника.

– Ищём. Есть варианты, но необходима проверка. Пока точно сказать не могу.

– Слишком долго. Вам чего-то не хватает? Людей? Ресурсов? Силы?

– Всего достаточно.

– Поспешите.

– Да, милорд.

***

По ночам к нам в таверну захаживали не часто. Местные давно знали, что в долг здесь не наливают, а заезжие предпочитали передвигаться в дневное время. Раньше за ночных гостей отвечал Карибд – как самый младший представитель семьи. С моим появлением отражатель стука от ворот перенесли на кухню, и теперь, чуть что, вставать и выяснять, достоин ли пришедший войти, предстояло мне.

Чёткие инструкции предписывали будить Карибда или Дыма (они установили очерёдность – неделя через неделю) только в том случае, если платёжеспособность вновь прибывшего доказана либо наличкой, либо несомненной принадлежностью к благородным. Аристократы бывали не при деньгах, но всегда расплачивались по счетам – благородные и этого, и всех близлежащих миров никогда не оставляли за собой долгов. Если не было наличных, отдавали что-нибудь ценное, если и ценности не завалялись, писали магическую расписку, и в течение короткого срока долг через эту расписку возвращался сторицей – с обязательными процентами за доставленные неудобства.

На этот раз за воротами стоял мальчик – чумазый, оборванный, со слезами на глазах, – и просил впустить его или хотя бы дать немного еды, мол, «сил нет идти дальше, ещё немного и прямо тут отдам душу святой Аннис».

Будь я одна, мне бы ничего не оставалось, как отказать малышу, потому что открыть дверь я не могла при всём желании – запрещал прямой приказ. Будить Карибда тем более не стоило, тогда могло не поздоровиться не только мне, но и ребёнку – я однажды разбудила его, когда пришёл нищий. Ушёл он не только нищим, но ещё и со свежими синяками, мне тоже досталось.

Но сегодня со мной остались Сали и Мира, которые имели постоянный доступ в таверну. На них стояла магическая печать, позволяющая открывать двери, и мы открыли, не колеблясь.

Мира, распахнувшая калитку, расположенную слева от главных ворот, тут же была схвачена вошедшим коренастым мужчиной, который мгновенно зажал девушке рот. Стоявшая рядом Сали, успев вскрикнуть, тоже оказалась стиснутой следующим заскочившим во двор мужиком, а я находилась чуть дальше, поэтому успела среагировать на очередного «гостя», встретив его «маваши чудан» с разворота. Не ожидавший получить сильнейший удар ногой в корпус, мужчина отлетел в сторону, но тут заскочила целая толпа, и я сочла за благо больше не сопротивляться. Правда, всё равно получила хук справа, к счастью, выполненный не в полную силу.

– Что тут у нас? О, целых три курочки! Повезло.

В калитку вошёл симпатичный, рослый брюнет с карими смешливыми глазами, одетый в кожаные доспехи и длинный дорожный плащ. Типичный предводитель разбойничьего сословия, чей романтичный образ был навеян книжками про Робин Гуда и иже с ним.

Местный Робин Гуд, ко всему прочему оказался эльфом, но кроме вечного лука за спиной, на его боку красовался меч в ножнах и по живописному кинжалу в каждом сапоге.

Махнув рукой ватаге мужиков, он направился с ними к дому, в одном из окон которого как раз зажёгся свет. Дальнейшее было похоже на дурной сон.

Крики, крики, крики, в какой-то момент из окна второго этажа выпал и уже не поднялся Дым.

Потом мужчины таскали какие-то сундуки, мешки, выволакивая всё это за ворота, которые открыла Мира после чувствительного тычка в спину.

Когда нас, наконец, завели в таверну, разбойники уже расположились за столами – я насчитала девятнадцать человек. Мы почти синхронно ахнули, увидев трупы Гран, Валтасара и Карибда, которые лежали в лужах собственной крови. Нас подвели к сидевшему возле камина «Робин Гуду», и один из мужиков не применул сообщить:

– Брайд, вот эта слишком резвой оказалась.

Робин Гуд придирчиво осмотрел меня и заметил:

– Да, и рожей не вышла. Вы две – приготовьте пока что плотный ужин на всех, а ты, красотка, иди сюда.

Сали и Мира, беспрестанно оглядываясь, удалились, а меня подтолкнули к Брайду.

– Раздевайся.

Я уставилась на предводителя, уверенная, что ослышалась, но он был абсолютно серьёзен, даже смилостивился, пояснив приказ:

– Если тело ничего, рожу наш кудесник, возможно, сумеет подправить иллюзией, а если нет – извини, ничего личного.

Я похолодела. Было слишком страшно раздеваться при огромной толпе несомненно голодных, и не в плане еды, мужчин – их глаза и без того горели похотливым азартом. Да ещё мальчишка, из-за которого мы открыли дверь разбойникам, сейчас сидел за одним из столиков, с восторгом поедал наши пирожные и с явным интересом пялился на меня.

– Можно не в общем зале? – придумать что-нибудь поумнее просто не получилось.

– А что не так? Разве ты не обслуживала здесь всех заезжих мужчин? – скептически поднял бровь Брайд.

– Нет, я была подавальщицей и уборщицей без дополнительных услуг.

Эльф на мгновение задумался:

– Хорошо, пошли наверх.

– Брайд, эта курочка лягается, что твоя лошадь! – предостерёг своего атамана мужик, познакомившийся с моим коронным ударом.

– Ничего, Сато, я справлюсь, – выражение, проскользнувшее в глазах Брайда, убедило – разбойник не врёт.

Мы поднялись наверх, переступив на лестнице через трупы Варида и Стана, и вошли в лучший номер трактира.

– Присмотрел, пока наводили тут порядок, – усмехнувшись, пояснил мужчина, – ну давай, красотка, раздевайся, теперь тебе ничто не мешает.

Пришлось подчиниться и снять балахон. Брайд, пройдясь взглядом по моей фигуре, присвистнул:

– Да ты и впрямь красотка, – и начал расстёгивать ремень брюк.

Меня затрясло. Мамочки, только не это! Да, спору нет, мужчина видный, симпатичный, даже в моём вкусе. Но – нет!

– Брайд, не надо, – чуть ли не кожей чувствуя, как глупо и жалко это звучит, тихо попросила я, – Пожалуйста, Брайд.

Он поднял глаза, явно собираясь сказать что-то похабное, но встретившись со мной взглядом, вдруг отшатнулся и грязно выругался.

– Быстро надевай своё тряпьё и спускайся, отправишь сюда одну из этих баб, чёрную. Сама поможешь там в готовке и обслуге. Если будут приставать, скажи – я запретил.

Не веря своему счастью, я живо оделась и вылетела за дверь.

Проскочить незаметно, конечно, не получилось, дорогу преградил лысый шкафообразный мужик, закрывший собой почти всю лестницу:

– Где Брайд?

– Брайд сказал прислать Миру, хочет поразвлечься.

– Тебя ему не хватило, что ли? – осклабился мужик, пытаясь схватить меня за руку, от него явственно воняло перегаром и чесноком. Подавив приступ тошноты, я ловко увернулась:

– Плохого же ты мнения о своём вожаке, уверена, он жарит значительно дольше, чем те несколько минут, что я была наверху!

Не знаю, какая муха меня укусила, что я начала нести такую чушь, но тут сверху раздался смех Брайда. Я впервые слышала, как смеётся эльф, и это было непередаваемо, словно по телу прошла легкая, почти невесомая вибрация. Бандиты тоже встрепенулись и одинаково кисло скривились, видимо, смех влиял на всех, причём на них каким-то другим, более неприятным способом.

Девочки рассказывали, что эльфы по желанию могут вызывать разные ощущения от своих эмоций, и проверить это на собственном примере было… познавательно. Наверно, чтобы понять, что на самом деле испытывает конкретный эльф, надо провести с ним немало времени. При желании эльфы не только передавали ощущения от собственных эмоций, но и управляли эмоциями других существ. Кроме, конечно, драконов.

Эльфы редко смеялись, как бы странно это ни звучало, это был очень спокойный народ, почти никогда не показывающий своё настроение, потому что, умея контролировать других, они прежде всего отлично контролировали себя. Даже в стычках с дроу, которые, кстати говоря, такой особенностью не обладали, эльфы оставались невозмутимыми.

Управление чужими эмоциями было явным признаком благородного происхождения, но что тогда Брайд забыл в компании бандитов? Большинство сидевших за столами мужчин выглядели настоящими разбойниками с большой дороги.

– Интересно, когда и где ты успела подсмотреть за мной, красотка? – теперь уже улыбаясь одними глазами поинтересовался Робин Гуд, – Её не трогать. Вихо, ешьте быстрее и смените парней, которые остались в лесу. Когда и они поедят, выдвинемся, задерживаться здесь до утра не стоит.

В любой стае всегда есть тихушник, который желает стать главным. Если вожак вдруг ослабнет или оступится, тихушник добьёт своего предводителя и займёт его место. По тому, как перекосило обветренное лицо Вихо, можно было предположить, что в этой разбойничьей шайке вечно недовольным тихушником был он.

Я поспешила скрыться на кухне, где передала приказ атамана Мире. Но она ни за что не ушла, пока не выяснила подробности нашего с эльфом разговора, который никак не прокомментировала, лишь удивлённо покачала головой.

Помогая Сали, которая болтала, не закрывая рта, я вдруг вспомнила о Пирате – почему он не залаял, когда на нас напали? Всё объяснилось очень просто. Пирата в будке не было, остались лишь цепь да пустой ошейник. Кто его выпустил, если учесть, что свою вечернюю пайку он съел при мне, осталось тайной, покрытой мраком.

Мы крутились как белки в колесе, обслуживая разбойников. Те, что ужинали первыми, сменились следующей компанией, их было ещё больше, человек тридцать. Из прежнего состава остались только атаман и второй эльф. Он был старше Брайда, на вид лет сорока пяти, с тем типом внешности, когда вроде бы ничего особенного, но выглядит очень привлекательно.

Когда все бандиты, наконец-то, наелись, нам троим сказали подойти к Брайду и Идгару – так звали второго эльфа.

– Собирайтесь, вы едете с нами, – сообщил Робин Гуд.

Мира и Сали переглянулись.

– Мы живём в деревне, все вещи там, – ответила Сали.

– В деревню заезжать не будем. Поедете так. А у тебя есть, что взять с собой?

Я покачала головой. Моя заначка всегда была при мне, а в ней, собственно, и заключалось всё моё богатство.

– Тогда пошли.

Мира всё же заскочила на кухню захватить лечебные снадобья, и мы выдвинулись.

Только подойдя к воротам я вспомнила о своей привязке к Гран. Да, она мертва, но что, если магия перекинулась на её дочерей, которые, ничего не подозревая о трагедии, преспокойно спали в Певунах. Не могу сказать, что жалела их, но ведь они тоже люди, а пока человек жив, до последнего остаётся надежда, что он сумеет стать лучше, добрее…

Я поделилась своими опасениями с Мирой, но она успокоила меня, сказав, что двадцать пять лет привязка висит на одном человеке, и лишь потом в случае его смерти перекидывается на родственников, согласно очереди наследования.

Идти пришлось недалеко – буквально в полукилометре от таверны обнаружилась большая поляна, на которой вокруг костров кучками сидели разбойники. Костры горели без дыма – похоже, опять магия. По краю поляны, фыркая и помахивая хвостами, паслись лошади самых разных мастей.

Доставшаяся мне тонконогая кобыла бурой масти казалась чистокровной – настолько грациозно она выглядела. Девочкам перепало по гнедому мерину.

– Все умеют держаться в седле? – поинтересовался светловолосый парень, который, как я заметила, заглядывался на нашу румяную и улыбающуюся Сали – вот ничто не может испортить человеку настроение, бывает же такое!

Мы дружно закивали, хотя мой опыт общения с этими животными ограничивался одной-единственной часовой поездкой, во время которой меня не покидало ощущение, что лошадь – это слишком высоко и опасно.

Мужчины помогли забраться в сёдла, и я внутренне сжалась от резко накатившего страха. А спустя мгновение, ни с того, ни с сего почувствовала абсолютную безмятежность и поняла – Брайд вмешался в моё настроение. С одной стороны, здорово – теперь я не боюсь ехать на лошади, но с другой – не слишком приятно ощущать себя болванкой для опытов. Благодарить не стала, но атаман этого и не ждал. Он лихо, как-то по-особенному свистнул, и наша процессия отправилась.

Мы ехали в центре разбойничьей шайки, Брайд и Идгар расположились в авангарде, а окружавшие нас мужики, к счастью, особо не приближались, и мы имели возможность тихо переговариваться между собой.

– Такое воздействие должно быть запрещено законом! – раздражённо проворчала я, ни к кому не обращаясь.

– Ну так оно и запрещено, но разбойнику на запреты, сама понимаешь, глубоко наплевать, – спокойно ответила Мира, – Хотя-я, бывает так, что и обычные благородные, не разбойники, пользуются запретной магией. Если точно знают, что их не поймают и не накажут.

Так вот почему эльфы в таверне не применяли расовую магию!

– Ага! Значит, благородные всё же бывают не совсем благородными! – почему-то обрадовалась я, – А ещё вот что непонятно – если они всегда расплачиваются с долгами, как этот Брайд может заниматься разбойничьим ремеслом?

– Да очень просто! Скорее всего, он отлучённый, вот и всё, – ответила Сали, будто это всё объясняло, и, повернувшись к Мире, прошептала театральным шёпотом:

– Ми-ир, лучше скажи, понравился он тебе как жеребец?

Мира усмехнулась, а я покраснела. Не могу привыкнуть к постельным разговорам и остротам Сали. Даже имя, как нельзя больше ей подходит – Сали со своими сальными шуточками.

– Вполне-вполне.

– Он такой красавчик! – мечтательно закатила глаза наша хохотушка.

– Ты лучше подумай о том, зачем они взяли нас с собой, – припечатала куда более разумная и рассудительная Мира, – вариантов-то всего два: или к себе в гарем, или на торги в рабство.

Нет, нет, нет. Я только что вышла из этого ужаса, и совершенно не хочу возвращаться. Гарем – то же самое, что рабство, только без продажи.

– Нам надо бежать, – подтвердила мои мысли Мира, – и лучше всего этой же ночью, надеюсь, они оставят караулить не больше двух-трёх часовых.

– А какая разница, сколько часовых будет?

Сали, как ни странно, не сверкала обычным оптимизмом. Неужто хочет остаться в разбойничьем гареме?

– Двум-трём я смогу отвести глаза. Я владею магией, но… очень слабо, – криво улыбнувшись, сообщила Мира.

– Но всё-таки владеешь! Почему же не лечила себя сама? Я уже не говорю о том, что могла не давать этим подонкам проделывать с собой все эти ужасы? – если честно, я пребывала в совершеннейшем непонимании.

– Во-первых, я самоучка. Чтобы воспользоваться силой, мне нужен длительный настрой, лучше в одиночестве. Во-вторых, я скорее, тёмная, лекарственные зелья мне не даются, – печально проговорила Мира, но тут же повеселела, – зато хорошо получаются проклятья. Ни один не ушёл от возмездия.

– Ты их убила? – ужаснулась я, а Сали хихикнула.

– Что ты, нет, конечно. Но неприятности разной степени коснулись всех. Каждому досталось по их поступкам. Так что предлагаю помолчать, я настроюсь, и возможно, у нас получится бежать.

Недовольное ворчание Сали было ей ответом, я же немного воодушевилась. Бежать нужно, это не обсуждается. Сегодняшнее благородство Брайда – какая-то нелепая случайность, которая вряд ли повторится. Единственное, я не представляла, что делать в лесу без еды и походного снаряжения. Может быть, Мира и Сали больше приспособлены к подобным ситуациям?

На привал встали спустя вечность – я отбила всё мягкое место и с ужасом представляла, что будет дальше, если нам придётся ехать ещё несколько часов. Солнце стояло в зените, было сухо и тепло – отличная погода для путешествий верхом. Надо сказать, климат Наоса радовал своей мягкостью – здесь даже зимой не бывало минусовых температур.

Нас троих подрядили приготовить обед из украденных в трактире продуктов. Мы сварили похлёбку, подали вяленое мясо и копчёную рыбу. Обедали в компании с Брайдом, Идгаром, Вихо, мальчишкой, которого, как оказалось, звали Хинто, и ещё одним разбойником с живописной внешностью: очень высокий, рыжий, с огромным длинным носом и раскосыми, как у дикого кота, глазами.

– Луан, – активно жуя, обратился Хинто к мужчине, – а перекинься в льва!

Кстати, сейчас мальчишка был наряжен во вполне подобающий путешественнику вид – прочные сапоги, плотные коричневые штаны со множеством карманов, рубашку и куртку с толстыми кожаными вставками. Теперь он не имел ничего общего с тем несчастным оборванцем, которому мы открыли дверь.

– Хинто! – укоризненно покачал головой Идгар, – дай Луану спокойно поесть, нам надо скорее добраться до дома, там и посмотришь.

Мальчишка недовольно надулся, но больше с просьбами не приставал.

Я сначала с интересом посматривала на мужчину-оборотня – всё-таки первый представитель этой расы, увиденный вблизи, – но потом обратила внимание на хищный взгляд, которым он сканировал Миру и Сали, и у меня неприятно засосало под ложечкой.

После непродолжительного привала отправились тем же порядком, и некоторое время ехали молча. Внезапно Мира и Сали начали беспокойно оглядываться по сторонам.

– Девочки, вы чего?

– Понимаешь, похоже, мы идём к портальному камню, – встревоженно ответила Мира.

– Вы же говорили, что он находится рядом с Певунами, а мы уже довольно далеко ушли.

– Да, основной камень находится в окрестностях Певунов, но есть ещё один, запасной – иногда народу прибывает слишком много, основной камень не справляется, и тогда лишних перебрасывает чуть дальше. Запасной камень расположен приблизительно в дневном переходе на лошадях. Правда, мы идём не по обычному торговому пути, а петляем по лесу, это несколько дольше, – проинформировала Мира, – надеюсь, я ошибаюсь.

– Это так страшно? Есть разница, куда нас привезут?

– Конечно. Например, в мир демонов попадать не стоит.

– Почему?

– Адохар – очень неприятное место, – пояснила Мира, – я была там однажды, еле ноги унесла.

Непривычно серьёзная Сали кивнула.

– Пригодные места для проживания людей только у благородных, а их там всего несколько семей, – продолжила Мира, – Да и то, обычно это дворец и небольшой сад. Эти территории держатся в живом состоянии за счёт оставшейся в Адохаре магии, которая постепенно сходит на нет. Остальные демоны обитают в пекле, в постоянной адской жаре. Конечно, для них это нормальная температура, но многие предпочитают жить здесь, в Наосе. Наос вообще самая большая часть Семи Сопредельных Миров, самая богатая и самая востребованная для переселенцев.

– И как тогда в Адохар пройдут разбойники? Они ведь не демоны, – удивилась я.

– Для этого есть тропы и специальные амулеты. Но сбежать будет совершенно невозможно, поверь на слово. К тому же демоны, сама знаешь, не особенно приятные существа, это здесь они приспосабливаются к нашим законам и правилам, да и то, частенько становятся нарушителями. А уж там, на их территории, договориться с ними в разы сложнее, – добавила Мира.

– Почему же вы так стремитесь к ним в жёны? – не поняла я логику девочек.

– Так ведь у благородных жить можно, и ещё они очень хорошие любовники, – глупо улыбаясь, ответила Сали, снова становясь похожей на себя, а Мира быстро глянула на неё и промолчала.

– Ладно, это ваше дело, – заключила я, – но почему вы решили, что они хотят пройти в Адохар? Может быть, их цель – оборотни? Может быть, поэтому с ними Луан?

– ФиллИн – тоже не самое лучшее место для девушек, – наставительно проговорила Мира, – думаешь, они миленькие котики-собачки? Как бы не так! Они жуткие собственники с садистскими наклонностями, любят брать одну девушку несколькими мужчинами, в том числе в животной ипостаси. Оборотни воруют у нас девушек для личных и общих гаремов, а когда те стареют, либо издеваются и убивают, либо выбрасывают, как ненужный хлам. Не дай Аннис оказаться в гареме оборотня – это по-настоящему страшно! Про пристрастия оборотней в Наосе знают все, и вообще-то они у нас почти везде вне закона.

– Они и со своими женщинами так поступают? – в ужасе спросила я.

– Нет, конечно. Свои – это свои, это, вроде как, пара для души. А мы для них – игрушки. Сломалась – берут новую.

Да боже мой, а нормальные тут вообще есть?

– А эльфы, дроу, сэддэки? Драконы, в конце концов? Они что, тоже извращенцы?

– В Лоллэйне хорошо, много лесов, красивые дома, города и посёлки небольшие, но очень уютные, – мечтательно закатив глаза, сообщила Сали, – стать женой эльфа – это здорово!

– Ага, если он не будет измываться, как угодно, над твоим настроением, – пробормотала я.

– Ну он же будет меня любить, – как само собой разумеющееся заявила Сали, а мы с Мирой, переглянувшись, улыбнулись.

– А откуда такие познания о Лоллэйне? Бывала? – тихо поинтересовалась Мира.

Сали вздрогнула, будто только очнулась, и ответила, запинаясь:

– Так… это… рассказывали мне.

Ну-ну, рассказывали. Мира тоже явно не поверила в эту отговорку.

– Но тогда, возможно, разбойники собираются как раз в Лоллэйн, ведь их предводитель – эльф, и Идгар тоже?

– Вряд ли. Отлучённых там не жалуют, – ответила Мира.

– А вот мне на это, пожалуй, наплевать, – хитро улыбнулась Сали.

– А что вы знаете о мирах сэддэков, дроу и драконов? Это же ещё три варианта, – не сдавалась я.

– О Толоне – мире сэддэков известно мало. Только то, что там огромные территории занимают морские просторы. Этот мир почти сплошной океан, идеальное место для жизни этой расы, но что там делать? Мест для проживания других существ мало, хотя, конечно, кто их знает, может, и прижились на каком-нибудь острове. Но на островах Толона найти и обезвредить шайку разбойников несложно, – задумчиво сказала Мира.

– А почему сами сэддэки ушли оттуда?

– Они не покидали Толон, просто иногда переходили в Сопредельные Миры, а что с ними случилось, почему у них перестали рождаться дети – загадка. О мире драконов неизвестно вообще ничего, кроме названия – Далак. Там никогда не бывали представители других рас, нас просто не пускают портальные камни. Даже королевская семья Наоса не получила доступа в Далак! Или получила, но по-тихому, и в народе об этом не знают. Ну, а Тамхас… Дроу Тамхаса – это тёмные эльфы, полная противоположность эльфов Лоллэйна, хотя когда-то они были единым народом. Почему эльфы раскололись на две части – тоже тайна. Дроу не только не могут влиять на чужие эмоции, они себя-то не всегда держат в руках. Дроу очень вспыльчивые и непримиримые, но зато отличные воины, многие становятся наёмниками высокого уровня, а те, что владеют какой-нибудь магией, идут нарасхват. Эльфам на Тамхасе появляться категорически не стоит. Конечно, и тут могут быть варианты, какие-то особенные договорённости, но вообще… вряд ли.

Я замолчала, переваривая полученную информацию, прикидывая так и этак, в какой мир направляются разбойники, и направляются ли вообще. Может быть, они просто выбрали эту дорогу с другой целью. Девочки тоже не рвались продолжить беседу, каждая задумалась о своём.

На ночёвку остановились в начинающихся сумерках.