История первая. Беглец. История вторая. Странник.

История первая: «Беглец»

Такие листовки с длинными списками имён и прозвищ моих коллег можно было лицезреть чуть ли не на каждой стене. Всего за сутки из почётных членов Конклава мы превратились в преступников. Церковь умеет проделать свои махинации молниеносно. Мне даже интересно, где моё начальство из Совета Магистров так облажалось, чтобы их смогли прижать к ногтю и заставить пойти на столь чудовищные уступки. Кто виноват, в том, что я — Эрик Мэйфилд, более известный как «Ворон», вынужден бежать, спасая свою жизнь? Хотя, что даст мне имя виновного или, даже если он чудесным образом появится тут, не убивать же несчастного простофилю только за какой-то мелкий проступок. Скорее всего, это кто-то из моих младших коллег. Чуть-чуть превысил свои полномочия, а бдительное око Церкви или даже Еретиков, это заметило и схватило за горло весь Конклав. И ударили, сволочи, по самому ненавистному месту — кафедре тёмной магии. Они с самого основания спят и видят, как бы стереть наш факультет с лица земли так, чтобы и камня на камне не осталось. Теперь, когда им это удалось, может, затихнут ненадолго, упиваясь триумфом.

Я на секунду представил, как целая толпа монашек с кирками и молотами пытается разрушить башню, в которой ютится наша кафедра, и кисло улыбнулся. Но сейчас некогда думать о таких несуразицах — шкуру бы свою спасти! По глупому совпадению я сейчас находился практически в самом центре королевства. Пусть клирики и еретики сами разбираются с наплывом нежити, демонов и проклятий как знают. Я, конечно, поклялся защищать род людской, но делать это за награду в виде поджаривания на весёлом костерке, разведённом чёртовыми фанатиками, как-то не хотелось.

И вот прямо сейчас передо мной стояла практически непосильная задача — пересечь печально известный «Мёртвый» лес, для того, чтобы попасть в соседнее королевство — Медину. Там из всеединых почитают только Лейрис, богиню жизни. А для этого, сперва, надо было запастись всем необходимым. Еда, лошадь, кое-какие амулеты и артефакты из магической лавки. И всё это нужно сделать незаметно и очень быстро. На моей стороне играли лишь два фактора. Во-первых, местные прихвостни Церкви никак не могли знать, что я выбрал именно это направление. Во-вторых, мне был знаком каждый закоулок этого города. Сейтир. Тут я вырос. И пусть за эти семнадцать лет он преобразился — стал больше, пусть и беднее, но всё равно это был старый добрый Сейтир.

Пробравшись за городскую стену, минув стражу и досмотр, я сразу направился к магической лавке. Коллега меня вряд ли выдаст, а может даже подскажет, где обзавестись остальными пунктами из моего списка.

Чуть не сверзившись из-за зацепившейся штанины, я от души проклял всех, носящих рясы и сутаны. Пришлось сменить свой привычный костюм на неудобную одежду торговца, ибо моя специальная экипировка выделялась бы в толпе примерно так же, как древесный огонёк в темноте ночного леса. Облегающий камзол цвета вороного крыла из лучшего шёлка, сотканного, как уверял меня торговец, самими арайне, с пуговицами из чистого серебра. Брюки такого же покроя и крепкие ботинки с высокой шнуровкой. Всё это сейчас находилось у меня в заплечном мешке, вместе со специальным мечом, выкованным искуснейшими эльфийскими кузнецами. Ушастые ребята знают толк в заговорах от нечисти и в специальной обработке лезвия всякими травами и отварами, за что я им сильно благодарен. Эта штука спасала меня не в одной заварушке на неспокойном кладбище или склепе. А без своего значка и целой кучи защитных амулетов на шее, я вообще чувствовал себя голым. И то и другое было прикопано недалеко в лесу, рядом с дорогой, по которой планировалось моё бегство после того, как приобрету всё необходимое. На всякий случай. Не дай бог попадётся достаточно опытный еретик, способный учуять слабые эманации магии от них.

Проскользнув переулками, я зашёл в так и оставшуюся на своём месте лавку артефактов.

— Здравствуйте, проходите! — радостно поприветствовал меня бессменный Грей, поседевший и изрядно разжиревший с последней нашей встречи, — Ой… Эрик, — старикан узнал меня с первого взгляда. — Ты ведь знаешь, что происходит?

— Нет, последнюю пару лет я провёл в пещере на дне моря, ведя отшельнический образ жизни и медитируя на третью чёрточку на значке, — мой ответ был пропитан убийственной дозой сарказма. — Конечно в курсе! Поэтому и бегу, куда подальше от этих сбрендивших поклонников четырёх единых. Совсем с ума сошли… Ничего, посмотрим, как они запоют, когда их жирные задницы будут грызть поднявшиеся из могил зомбики.

Продавец понимающе улыбнулся.

— Еретики тоже не зря тренируются…

— Пф, да они дилетанты. Хотя, стоит признать, умение любого искренне верующего человека сделать магом — это удар по нашей гордости, — с напускным безразличием заметил я, разглядывая витрины. — Если бы нам не нужно было выискивать людей с даром, то мы бы задавили их за десять лет! Ладно, давай к делу, время не терпит. Ты же не будешь драть с меня втридорога только потому, что мне некогда торговаться…

— Как знать!? — рассмеялся Грей.

Что-то я всё говорю, сыплю терминами, а вы же ничего не знаете о мире…

Итак, как вы уже поняли, сейчас я нахожусь в королевстве Нерарет. Моём родном, между прочим. Идёт семьсот тридцать шестой год Эпохи Расколов. До неё была Эпоха Империй, когда две могучие страны сражались за право властвовать на континенте. Проиграли обе, рассыпавшись на огромное количество крохотных, в сравнении с империями, королевств, графств и герцогств.

Но война и не думала прекращаться. Я не про крошечные междоусобные стычки, когда две враждующие крепости посылают друг в друга по одной стреле в день, что стало уже скорее традицией и поводом для шуток, нежели серьёзным конфликтом. Я про войну магов и Церкви. Она незрима, но тянется аж с самой Эпохи Предательства. Но только в этой достигла своего апофеоза. Власть мелких монархов слаба, им приходится опираться на кого-то. И своё плечо подставляют сразу и Конклав и Церковь, соревнуясь между собой в том, сколько марионеток на троне они поставят по всему миру.

Не буду утверждать, что кто-то из соперников лучше, оба хороши, но всё же взгляд колдунов на то, как должно быть устроено мироздание оказался мне ближе. А искренняя убеждённость всех церковников в том, что магия — это происки тёмных братьев, заставляет меня скрежетать зубами. Самое смешное, что Церковь, несмотря на это, имеет нечто вроде корпуса боевых колдунов. Их и называют Еретиками, потому как их отлучают из святого лона, ради изучения «греховных наук». Преданные своему делу гончие Всеединого Отца (как он только не лопнул от важности, с таким титулом-то). Безжалостные, беспрекословные, совершенно неподкупные и непогрешимые. Слово еретика считается законом, так как, в теории, они расплачиваются за свой пожизненный грех, заключающийся в познании магии тем, что никогда больше не имеют права оступиться. Не знаю уж, насколько это правда. У меня бывали конфликты с этими ребятами во время работы и, с полной уверенностью могу сказать, они — те ещё фрукты.

И последнее, чем я хотел бы поделиться, перед тем как продолжу этот рассказ.

Почему «Тёмный маг»? Всё просто. Против лома нет приёма, акромя другого лома. Издревле изучение некромантии, демонологии, проклятий и сглазов проводилось на факультете, который так и назывался — факультет тёмной магии. Так что отнюдь не значит, что я маньяк, проводящий призывы демонов и пьющий кровь младенцев за завтраком. Моя работа — защищать обычных людей от различной нечисти и заклинаний, насланных ею. Вот только тугодумы из Церкви возомнили себе совершенно другое. Они считают, что мы сами её создаём, а затем насылаем на род человеческий, чтобы потом прикидываться героями-уничтожителями и обдирать порядочных граждан до нитки. Тьма, предрассудки и мракобесье одним словом! А ведь это образованные и не самые глупые люди. Слепая вера в свою правоту никогда не шла бок о бок со здравомыслием.

Что ж, засим всё. Можно продолжить.

Приобретя всё нужное и наслушавшись неутешительных советов и прогнозов Грея, я быстрым шагом отправился дальше. Стоило управиться до наступления ночи, ибо спешащий в тёмное время суток человек автоматически становился подозреваемым во всех мыслимых и немыслимых грехах. Сначала поймают, приволокут в тюрягу, а только потом будут разбираться кого и за что.

К сожалению, мои грандиозные и крайне хитроумные планы ждал полный крах. Пройдя примерно четверть пути, я, к своему вящему недовольству, заметил за собой слежку. Похоже, они меня переиграли. Установили наблюдение за магической лавкой, просто, на всякий случай. Было обидно вот так по-дурацки опростоволоситься.

Ну да ладно, поразмышляю о собственной тупости апосля. Сейчас нужно рвать когти.

Меня преследовали двое, но наверняка их было больше — остальные пошли оповещать своих соратников. А псов Церкви тут хватит на то, чтобы поймать дюжину таких, как я — в этом городе стоит последний уцелевший пантеон Всеединых. А там находятся статуи Тимиса и Азиериса ещё до того, как они обманом заманили своих соратников в смертельную ловушку, тем самым отправив их в бездну. Эти уникальные артефакты охраняются, целым войском. Если мои предположения верны, то скоро весь Сейтир превратится в разозлённый пчелиный улей, а мне не улыбалось совать туда свою голую задницу. Благо из любого города существует множество выходов. И конкретно из этого я знал основную их часть.

Слегка попетляв по переулкам, мне удалось на некоторое время сбить преследователей с толку. Теперь у меня есть пара минут, чтобы решить, как отсюда убраться. Крепко поразмыслив, я решил попробовать уйти так же, как и пришёл — найти крышу какой-нибудь лачуги, прилегающей к стене и по ней перебраться.

Поминутно оглядываясь, я направился по кратчайшему маршруту к стене. Но видимо удача сегодня была не на моей стороне. Выйдя на первую же оживлённую улицу, я чуть ли не нос к носу столкнулся со своими преследователями. Мы потрясённо уставились друг на друга. По счастью, моя реакция оказалась значительно лучше — сказывались рабочие будни, приведённые в недружелюбной компании нежити.

— Эй, а ну стоять! — крикнули мне, но меня уже и след простыл.

Что было мочи я нёсся по извилистым улочкам, перепрыгивая через неожиданные препятствия в виде мусорных куч, луж помоев и тому подобных «приятных» сюрпризов, встречающихся на каждом шагу. Ситуация стремительно ухудшалась. Количество путей отступления неуклонно приближалось к нулю. К тому же, мне предстояло пересечь центр города, а там, зуб даю, патрулей — как блох на шелудивой собаке.

Лёгкие горели огнём, а отбитый копчик нещадно саднил. А этот запах… желудок делал кульбит за кульбитом, и пришлось приложить усилия, чтобы не расстаться с обедом и завтраком. Слава всеединым, что нос почти сразу отказался вообще хоть что-либо различать. Глаза, правда, всё равно слезились, но это мелочи жизни. Вокруг в воде плавало нечто… неописуемое. Даже не верится, что это всего лишь отходы человеческого города. Хорошо хоть, что не очень глубоко — мне по колено, иначе скорость моего передвижения была бы сопоставима с улиткой, угодившей в бочку с перебродившим вином. Брести по шею в, извините, дерьме — не самое приятное времяпрепровождение.

Опс, кажется, я пропустил небольшой кусочек? Да, точно. Прошу прощения. Во время всей этой беготни очень тяжело о чём-то думать. Итак, на чём я тогда остановился?

Узкий переулок внезапно кончился и я, к своему вящему удивлению, оказался на центральной площади. Напротив меня находился тот самый пантеон, мраморным великаном вздымавшийся к облакам. Слева от него стояла городская ратуша. Её архитектор был тем ещё затейником — здание походило на миниатюрную крепость с четырьмя башенками — углами. Секунда потребовалась мне, чтобы понять, в какую переделку мне не посчастливилось угодить. Полторы понадобилось целой толпе монахов, собравшейся перед фонтаном в центре площади, чтобы осознать, какое счастье свалилось на них в виде моей скромной персоны. Разница в полсекунды спасла мне жизнь — в три прыжка я преодолел расстояние до следующего небольшого переулка и нырнул туда.

За спиной слышался топот двух десятков ног и гортанные вопли с угрозами и приказами остановиться.

Ага, нашли дурака.

Пять секунд гонки с препятствиями — и я вылетел на параллельную улицу, как пробка из бутылки игристого шампанского. И чуть не угодил под копыта какой-то лошади. Это оказался стражник, у которого сразу сработал годами выработанный рефлекс — раз бежит, значит виновен. Естественно мне ничего не оставалось, кроме как рвануть в противоположную от него сторону. Теперь сзади раздавался стремительно приближающийся цокот копыт. За мгновение до того, как мне на голову опустилась бы тяжёлая дубинка, обитая войлоком, я успел упасть ничком на выложенную булыжниками мостовую, прощупав все её выпуклости своими костями. Их оказалось слишком много на мой вкус (выпуклостей, а не костей). Стражник пронёсся мимо, а мне пришлось стиснуть зубы, вскочить и вновь бежать, притом развернувшись на сто восемьдесят градусов. То есть прямо в распростёртые объятия моих предыдущих преследователей.

Улыбнувшись, проносясь мимо остолбеневших от моей наглости монахов, высыпавших на улицу как горошины из банки, я унёсся вперёд и вновь нырнул в переулок. А там повернул. Затем ещё и ещё. Стоило решить, что они потеряли меня, как внезапно меня встретил самый настоящий сюрприз. Не смотря, куда ступаю, я совершенно не заметил тёмного зёва провала, оказавшегося у меня прямо под носом. Шаг — нога не находит опоры. Мгновения полёта, за которые мне привиделась вся моя жизнь и громкий всплеск.

Так мне и удалось попасть на первый ярус катакомб под Сейтиром или, если хотите, обычную канализацию.

Темно, хоть глаз выколи. Пришлось лезть в сумку и достать оттуда небольшой кристалл, размером с сосновую шишку. Подарок от моего отца, когда я закончил обучение. Обычная побрякушка, каких в столице продавали десятками тысяч — их на берегу, особенно во время отлива, можно целыми возами собирать и сразу на прилавки. Однако, попадая в руки мага, любая ненужная мелочь может превратиться в артефакт. Таскать с собой бесполезный кусок стекла было неохота, так же как и обижать отца, вот я и попросил друзей из факультета чарописцев помочь мне. Теперь память о родителях всегда освещает мне путь. Они сделали многое для моего будущего, и моя благодарность им не знает конца. Несмотря на то, что моё решение стать магом для них было как заноза в пятке.

Проход был прямым как стрела и довольно широким — локтей десять. В высоком потолке то и дело были видны «сливные трубы» — так отходы доставлялись сюда. Следовало поспешить, ибо мои преследователи в любую минуту могли обнаружить лаз и пуститься в погоню. Спустя небольшую прогулку по отвратительной, чавкающей жиже, которую язык не повернётся назвать водой, сзади послышались отголоски разговоров.

— Вот шустрые-то какие…

Пришлось ускорить темп, но на бег я пока что переходить не стал — нужно сэкономить силы на тот случай, если придётся отбиваться от них. Мерное хлюпанье под ногами действовало на нервы. Голоса преследователей становились всё ближе, а меня терзали смутные сомнения. Будто что-то ускользает от моего восприятия. Но вот что именно, никак не получалось понять…

— Стой! — раздалось совсем близко и в стену рядом, сверкнув в свете моего фонарика, воткнулся стальной болт с золотым оперением. Я оглянулся. Огонь их факелов был виден всего в пяти десятках шагов от меня. Да чтоб мою душу съел самый грязный из импов, куда подевались все располневшие и ленивые монахи из этого города!?

Спешно погасив кристалл, тем самым многократно усложнив им задачу по превращению моей тушки в подушку для иголок, я отскочил к стене и принялся ждать. Они понимали, что мне некуда отступать — бежать вслепую равносильно самоубийству, поэтому единственным моим вариантом оставалось подпустить их поближе и дать бой.

Однако, всё-таки, что-то здесь было не так. Чего-то не хватало. Того, что было на протяжении почти всего моего короткого путешествия по этой канализации и исчезло буквально только что. Интуиция подсказывала мне, что это нечто чрезвычайно важное…

Пяточку света оставалось дойти до моего укрытия десять шагов. Пять. И вот он вырвал из темноты носки моих насквозь промокших сапог.

Их было всего трое. В стандартных коричневых сутанах церкви, но множество шрамов на суровых небритых лицах и бугры мышц на всех видимых участках тела выдавали в них очень опытных бойцов. Лязгнули предохранители и прямо мне в лицо нацелились три острия. Эти ребятки явно шутить не намерены и на дешёвые фокусы не поведутся.

— Эрик Мэйфилд, я полагаю? — вежливо спросил центральный. — Добегался… Прекращай дурить и пошли по-хорошему. Обещаем сохранить тебе жизнь.

Рядом с ногой что-то шевельнулось.

«Крыса» — отвращением подумал я. А губы тем временем сами собой, минуя разум, уже отвечали.

— И гнить в ваших казематах до скончания веков, ожидая милости всеединых?

— Не поминай их, маг, — он произнёс это слово с таким презрением, будто я был плевком на фотографии его мамочки. — Ты этого не достоин!

Они приблизились на шаг.

«Странно, если то была крыса, то почему не было слышно плеска воды?» — как-то отстранённо рассуждал я, глядя, как они подходят, чтобы повязать меня.

Кулаки сжались сами собой. Безропотно сдаваться на милость богов мне попросту не позволяла гордость, и, что уж тут скрывать, юношеская принципиальность. Если я хотя бы не попытаюсь дать отпор, то потом не смогу смотреть на себя в зеркало.

«У меня есть всего одна попытка». — «Хлопушка» их на долю секунды отвлечет, и за неё мне нужно уложить всех троих, если не хочу в спешке учиться ловить зубами арбалетные болты, как это делают особо выдающиеся фокусники. — «Невозможно! Эти ребятки крупнее меня раза в полтора…»

— Знаете, пожалуй, я пренебрегу вашим чрезвычайно заманчивым предложением! — ехидно ответил я и сложил пальцами замысловатую фигуру — активатор заклинания.

Вода прямо передо мной вздулась и ударила высоким фонтаном, аж до самого потолка.

Сухо щёлкнули тетивы арбалетов. Я открыл зажмуренные глаза, ожидая увидеть три ушедших по самое оперение болта у себя в груди. Но их не было. Заклинание ничего не должно было делать с водой — это всего лишь свето-шумовая вспышка. Название «хлопушка» ему подходило как нельзя кстати, но нечто заблокировало мою магию. Видимо у кого-то из трёх был амулет.

Почему же моя душа не на полпути в бездну!?

Честно говоря, поднимая взгляд, я был готов увидеть всё, что угодно, поэтому настоящее положение дел ни капли меня не удивило. Ну, подумаешь, тебя же каждый день от смерти спасает выросший из ниоткуда столб колеблющегося, полупрозрачного желе, в который и угодили предназначавшиеся для меня выстрелы. Никогда ещё так быстро мне не удавалось сплетать заклинание огненного шара. Это заняло всего удар сердца, если не быстрее. И плевать, что на таком расстоянии он сожжёт и меня тоже.

Я знал, с чем столкнулся.

Красный слизень. Один из сотен монстров, обитающих в городских предместьях. В отличие от своих обычных собратьев, этот подвид более умственно развит, а так же более быстр, свиреп и прожорлив. Формально, эти существа принадлежат к классу разумных монстров. Они даже говорить умеют, если верить учебникам.

Но вот только эта тварь наверняка не читает умных книг, и знать не знает о том, какой ей положено быть, особенно если учесть, что мы на её охотничьих угодьях.

Так вот оно что! Как можно было быть таким слепым!? Крысы! Они как будто испарились, и именно это я подмечал краем глаза, но так и не соизволил толком обдумать. Ну что ж, похоже на самый идиотский конец карьеры, который только возможен — подорвать себя вместе с огромным куском живого желе и тремя монахами в придачу.

Сгусток огня недовольно отплёвывался искрами над моей вытянутой ладонью, ему явно пришлась не по нраву сырость этого места, а слизень чего-то ждал. Как будто разглядывал. Прихвостни церкви тоже не собирались разбивать повисшее затишье. Они — не глупцы, и прекрасно понимали, что будет, если я сейчас пущу в ход сплетённое колдовство. Тварь не двигалась, уставившись на меня своим бесформенным концом. Раздалось тихое шипение — болты в его теле сначала расплавились, а затем растворились. Эти создания могут переварить что угодно, но для жизни им обязательно нужно мясо живых существ.

Но всё когда-нибудь заканчивается. Этот хрупкий момент не стал исключением в правилах всемирного свинства и разбился в дребезги, когда один из монахов не выдержал и с криком бросился наутёк. Столб перегнулся в другую сторону и с влажным хрустом размазал человека по полу. Двое других отскочили вправо и влево, выхватывая какие-то чётки. Но сделать ничего не успели — слизень выстрелил в них чем-то из своего тела, и они упали навзничь. Такое тоже было написано: взрослые особи умеют создавать в себе разного рода яды. В том числе и паралитический.

Внимание монстра вновь переключилось на меня. Решив повременить с геройской смертью, я погасил заклинание и поднял руки, показывая, что не представляю угрозы.

— Привет, может поговорим? — готов поспорить, на моём лице сейчас самая глупая и фальшивая улыбка из возможных. — Ты меня понимаешь?

Столб удивлённо пошатнулся, а затем придвинулся ближе, изгибаясь и осматривая со всех сторон. Не знаю уж чем. Монстрология была у нас не профильным предметом, да и ходил я на неё абы как. Хватало проблем и с основными науками — профессора чуть ли не вбивали в нас нужные знания, заваливая домашней работой и практическими упражнениями по самую макушку.

— Не бойся, я тебя не обижу, — от этой фразы слизень вздрогнул и осел, превратившись в большую… лужу (хотя, кто кого будет обижать — это ещё очень спорный вопрос). — Меня зовут Эрик, а тебя?

— Атрама, — радостно возвестило существо, и вот тут настала моя очередь открывать рот от удивления. — Наконец-то ты вернулся!

Мир покачнулся и померк, последнее, что я помню — это бросающуюся ко мне девушку-монстра.

Лично у меня сложилось такое впечатление, что я раскроил себе черепушку, а затем засунул туда палочку и хорошенько перемешал содержимое. А потом ещё и иголок подсыпал, для остроты ума. Судя по столь «замечательному» самочувствию, мне довелось попасть под действие какого-то дилетантского амулета для обездвиживания. Только вместо основной своей функции эта чёртова вещица меня вырубила напрочь, и я, падая, приложился затылком о стену. Хорошо ещё, что не утонул в той жуткой помойке, а то на похороны бы никто не пришёл — запах уничтожил бы всю живность на много шагов в округе, а так же собрал всех ближайших мух.

Ладно, стоит отвлечься от столь трагических мыслей и вспомнить, что вообще произошло.

Сначала я провалился в проклятую дыру, затем пробирался по нескончаемому коридору с помоями, а потом всё урывками. За мной была погоня. Те самые, c амулетами. Тогда почему я ещё не в гостеприимных застенках церковных казематов? Ах, точно там произошло что-то ещё… Хоть убейте, не помню, что именно. Руки бы оторвать тому чарописцу, который сотворил эту халтуру! У меня и то вышло бы лучше — цель сразу отбросила коньки со сваренным вкрутую мозгом, а не мучилась от жуткой боли и частичной амнезии. Всё равно, примерно это и ожидает любого, кто оказался достаточно неосторожен, чтобы привлечь к себе мстительное око Церкви.

Что ж, попытки вспомнить прошлое оставим до лучших врёмён и сконцентрируемся на текущем положении дел. Меня устроили на какой-то подстилке, не пойми из чего, но довольно мягкой, и накрыли чем-то склизким, влажным и, кажется, живым. Или не так давно умершим. Такое ощущение, что это целая гора могильных червей, решивших коллективно вздремнуть на мне. Вокруг было не видно ни зги, и отовсюду доносился перезвон вечной купели подземелий. Но вот запах… этот резкий аромат лимона с апельсином, показался мне невероятно знакомым…

Всё тело сильно затекло, как после ночи в ложе из камня, и захотелось убедиться, что я — не внезапно проснувшийся после многих лет дрейфа по нечистотам Сейтира зомби.

Чёрт, это была ошибка! При попытке поднять голову, тьма завертелась цветным калейдоскопом в глазах и меня стошнило. Закончив выворачиваться наизнанку, я откинулся на упругую подушку и протяжно застонал. Рядом раздался шум движения, но мне было уже всё равно. Даже если это палач с раскалённой кочергой, которую он мне собирается засунуть в задний проход — пускай. Хуже чем сейчас, мне не было ещё никогда. Даже когда тот шустрый упыришка «надкусил» мою руку.

— Ты проснулся? — спросила меня темнота бархатистым женским голосом со странным акцентом. Я знаком с выходцами из многих королевств, но никогда не слышал, чтобы кто-то так растягивал звуки. — С тобой всё в порядке?

— Ну, «в порядке», это понятие относительное… — последовал мой ответ и машинальное пожатие плечами. — Я не поджариваюсь на костре и вообще не вижу причин помирать в ближайшее время — этого мне достаточно, чтобы заключить, что дела мои не так плохи. Но вот раскалывающаяся голова и нерабочая память настойчиво утверждают, что бывало и лучше.

— Хи-хи, — меня что, спасла маленькая девочка? Только они умудряются издавать такое глупое хихиканье. Но голос-то женский. — Я рада, что чувство юмора у тебя не пропало. Что-нибудь нужно?

— Вода и свет.

В воздухе, в том направлении, откуда исходил голос, засияли и принялись разгораться несколько точек-светлячков. Они всё росли и росли, сливаясь друг с другом, пока не заполнили…

Вот уж ничего себе!..

Иголки оживились, принявшись отплясывать джангу в моей черепушке, заставляя закричать от боли, а пропавший кусочек памяти вернулся на своё место.

— Этого не может быть… — прошептал я, во все глаза разглядывая свою собеседницу, которая теперь сверкала оранжевым светом, как какой-нибудь святой из церковных книжек. На меня полным восхищения (ну или из-за своеобразного способа освещения так казалось) взглядом смотрела женщина-слизень. Пышные формы, миловидное личико с очень выразительными (для слизня) глазами и длиннющими отростками-волосами, сливающимися с основанием. Не будь она из мутной, желеподобной массы — вполне сошла бы за красотку. — Ты же та самая…

— Да, это я! Ты меня помнишь!? — её буквально распирало от счастья. Того и гляди лопнет. — Ты дал Атраме обещание, и она ждала. Долго ждала. Но ты всё-таки пришёл!

Я решил тактично промолчать про то, что оказался тут совершенно случайно, а слово, данное давным-давно, к своему стыду позабыл. Сгори моя душа в пламени бездны, а ведь я ей теперь по гроб жизни обязан!

— Да… пришёл. Прости, что так долго, — как бы эта виноватая гримаса меня не выдала. — Как ты тут?

— Хорошо! У Атрамы есть уютный дом, есть еда! — выпалила она. Видимо, для отличного настроения ей ничего больше и не нужно. Ну, кроме моей скромной персоны. — А ещё я лучше научилась говорить, слушая людей в домах. Даже читать немного умею.

Милостивые всеединые, это похоже на то, как дети обычно отчитываются перед родителями после удачного дня в школе.

«Я получил хорошую оценку за то-то, меня похвалили за другое…»: Как там, в книге, было написано? Характер простодушный, преданный. Автор был отличным знатоком.

Атрама, тем временем, самозабвенно щебетала о своей ежедневной жизни. О том, насколько удачно охотится, о том, как скучала всё это время, о каких-то своих вещах, в которые я, из-за неважного самочувствия, не смог вникнуть до конца.

— Постой-постой-постой, — пришлось резко прервать её. — Ты залезаешь в человеческие дома? Ты ешь людей!?

— Нет! — девушка посмотрела на меня так, будто я её назвал портовой шлюхой. — Атрама не ест людей никогда! Она помнит, чему ты её учил. Только слушаю и наблюдаю. Тут внизу — темно и скучно. У людей дома — светло и весело. Они такие занятные. Могу долго смотреть!

Мне ничего не оставалось, кроме как одобрительно кивнуть, за что тут же расплатился очередной вспышкой боли. Увидев мою исказившуюся гримасу, слизниха (интересно, есть такое слово или нет? Они, вроде как, бесполые) обеспокоенно нависла надо мной.

— Что-то не так?

Сначала я хотел ответить простым саркастическим взглядом, но потом вспомнил, с кем разговариваю. Слизни разумны, но их интеллект несколько уступает человеческому. То, что она научилась связно говорить — уже огромный прогресс. Между прочим, есть такие вещи, которые не вяжутся…

— Послушай, ты какая-то странная, — Я захотел отвести разговор в сторону от своего самочувствия и, заодно, выяснить парочку вещей, которые меня смущали. Атрама напряглась, как будто её оскорбили. — Нет, не в плохом смысле. Когда мы с тобой встретились, сколько тебе было лет?

— Было лет?.. — непонимающий взгляд.

— Эээ, сколько времени прошло с момента, как ты отделилась от матери?

— Мало! Два раза успела поспать и даже не проголодалась!

Основываясь на этом ответе — от шести до десяти дней, если бы дольше, то ей уже точно потребовалась бы еда. И уже умела связно говорить, и принимать форму. Эх, фолиант по монстроведению бы сейчас.

— Людские дети за такое время даже ползать не могут научиться… — вслух пробормотал я. Но девушка внезапно ответила.

— Мы получаем часть памяти своего родителя. Моя мама была умной. Значит и я умная! — посмотрю я, что станет с тем, кто посмеет в этом усомниться. Вид живописной лепёшки на полу канализации ещё долго не выйдет у меня из головы. — И сейчас я в её форме.

Логично. Слизню нужно досконально изучить кого-нибудь, чтобы принять его обличие. Проще говоря, кого они съели, в того и могут обратиться. Что ж, мне стоит собой гордиться — я воспитал в ней образцового человека всего за три месяца. Но была ещё одна нестыковка.

— А почему ты так говоришь? Иногда нормально строишь фразы, а иногда, как раньше?

— Атрама сейчас очень счастливая — думать лень. Когда Атрама серьёзная, она много думает и поэтому говорит нормально.

Ну, вот, все загадки и разрешились, моё любопытство было погашено. Забывшись, я попытался сесть. Реальность вокруг смазалась и закружилась в дурманящем круговороте. Мне вновь пришлось опуститься на подушку, кстати, настоящую, пусть и немного грязную. А покрывало оказалось ничем иным, как свалявшейся и мокрой бараньей шкурой, видимо выкинутой кем-то в канализацию.

— Тебе плохо? — уподобляясь любящей мамочке, тепло спросила меня девушка, придвигаясь вплотную. — Я могу помочь. Открой рот.

Мне не пришло никакой более хорошей идеи, чем повиноваться. Если задуматься, то я нахожусь в глубоких катакомбах, в логове опасного монстра, за мной охотится Церковь, а сам я не могу даже поднять голову от подушки. Разве может стать ещё хоть сколько-нибудь хуже?

Она наклонилась и приникла к моим губам своими, одновременно заполняя мне весь рот… собой. Затем девушка вновь села (это сложно описать, так как её нижняя часть не совершала никаких движений, но ближе всего будет человеческое «села»), оставив у меня на языке нечто сладковатое.

— Глотай.

Боль как рукой сняло. Я вновь стал свеж и полон сил.

Теперь, когда последствия заклинания перестали меня беспокоить, у меня получилось по-человечески сесть и осмотреться. Логово Атрамы располагалось в той самой пещере, где я её в первый раз встретил, и напоминало жилище очень-очень жадного коллекционера. Тусклый свет, излучаемый слизнем, вырвал из темноты горы всякого барахла, вроде сломанных детских игрушек, отсыревших до полной непригодности книг и разных поделок из металла. Особо почёта удостоились украшения — кольца, серьги, шпильки, заколки, кулоны, да и вообще всё блестящее. Они были разложены как на прилавке магазина и отполированы до идеального состояния. Похоже, всё, что девушка находила интересным, она тащила к себе.

— Да ты прямо Лейрис во плоти! — сказанное сопровождалось подмигиванием. — Все лекари и аптекари страны, увидев такое мастерство, коллективно удавятся от зависти!

Та смущённо потупила взгляд и ответила.

— Для этого обязательно нужен телесный контакт. Мало людей захотят целоваться со слизнями, — пояснила она. — К тому же для вас это вредно.

Контраст между «серьёзной» и «весёлой» Атрамой был крайне велик. Как будто раздвоение личности. И что именно она имела в виду, говоря о вреде? Про поцелуй что ли?

— Хорошо, учту, — кивнул я. — А где мои вещи?

Девушка указала на лежащий у подножия колонны мешок из непромокаемой ткани. Отлично. И кристалл родителей лежал там же. Пора отсюда бежать. Неизвестно, сколько я провалялся без сознания, меня могут уже искать повсюду. Те двое монахов ведь тоже уцелели!

— Что ж, извини, но мне нужно уйти! Огромное тебе спасибо, что помогла! — искренне поблагодарил я. Слизень же резко взвилась и схватила меня за рукав.

— Стой, подожди! Ты уже уходишь!? Но ведь ты только вернулся ко мне! Я столько ждала!

На её глазах выступили слёзы, всё такие же жёлто-малиновые и очень горькие. Много горше, чем даже в момент, когда я уезжал в столицу.

— Прости, Атрама, но мне нельзя здесь оставаться! Меня преследуют и если найдут здесь, то и тебя заодно убьют. Каждая секунда промедления уменьшает шанс на выживание, как мой, так и твой, — мне было очень стыдно вот так вот её бросать, ведь наша встреча — это то, ради чего она продолжала существовать всё это время. Но если этого невинного монстра убьют из-за меня, то это точно не облегчит мою душу. — Мой тебе совет: если тут есть ещё более глубокое подземелье — спрячься там и сиди, сколько сможешь. Всё, мне пора.

Вырвав руку из её пальцев, я включил магический кристалл и направился по памяти к выходу из катакомб, благо, маршрут отложился у меня в голове весьма надёжно. Девушка же «упала на колени», закрыв лицо ладонями, и расплакалась. Её далёкие всхлипы ещё долго преследовали меня, заставляя страдать от вины, тупой иглой засевшей глубоко в сердце.

Что ж, как вы уже поняли, в этом мире люди далеко не одиноки. Есть ещё монстры, нежить, демоны, боги и ещё куча всяких сверхъестественных сущностей, в которых сам чёрт ногу сломит.

Как появились первые из этого списка до сих пор точно не установлено. Достоверно известно только одно — некоторые из них такие же древние, как свет и тьма. Например, дриады точно появились одновременно с лесами задолго до зарождения человечества, а сильфы летали вместе с ветрами ещё на заре времён. Некоторые из этих загадочных существ разумны, некоторые не очень, но большая часть отличается от зверей лишь магическими способностями. Есть те, кто легко уживается с людьми, бывают такие, кто зависит от нас, но нередки случаи, когда монстры рассматривают человека лишь с гастрономической точки зрения.

С нежитью и демонами всё немного проще, они — солдаты в армии тёмных богов Тимиса и Азиериса, которые уже не первое тысячелетие хотят закончить начатое — захватить весь мир и установить здесь свои порядки. И если ожившие мертвецы, в большинстве своём, тупы, неповоротливы и уязвимы для солнечного света, то с выходцами из бездны надо держать ухо востро. Даже самые низшие из демонов — импы, обладают незаурядными магическими способностями и могут сравнять с землёй небольшую деревеньку. Я уж молчу про более высоких существ, вроде найтмаров, фолленов, хангереров и так далее. Если перечислять все виды этого отродья, то уйдёт не один десяток листов. Основная проблема в битве с такими тварями состоит в том, что они практически неуязвимы. Их шкура прочнее многих доспехов, раны зарастают за считанные минуты, а большинство заклинаний не причиняют вреда. Только их собственное оружие — тёмная магия, может с хоть какой-то гарантией отправить выходца из бездны обратно в преисподнюю, где им самое место.

И, соответственно, сами боги. Тирис-кузнец или, как его чаще величают, Тирис-создатель. Как не трудно догадаться, он покровитель всех ремесленников, строителей и тому подобных профессий «молота и долота». Лейрис «Дарующая жизнь», заступница женщин и детей. Так же медальоны с её изображением носят все врачи. Доторис и его помощница Кейне — «Закон и Порядок». Думаю, комментарии здесь излишни. И последняя из светлых богов — Каэлерис, мать Лейрис, а так же женщина, принёсшая в наш мир магию. Однако, Церковь постаралась и оттеснила этот факт на второй план, сделав её владычицей людских судеб.

Оставшиеся двое — братья-предатели, хотя на самом деле они даже не родственники. Раньше они вместе со своими соратниками и родственниками уверенно вели род людской к процветанию и мудрости, но затем что-то пошло не так. Уж не знаю, какая муха их укусила, или, быть может, эти двое не с той ноги встали. В общем, большой роли не играет, что именно привело к этому трагическому финалу — прошлого не изменишь. В один прекрасный день Азиерис, тогда ещё «Помогающий заблудшим» и Тимис «Ведущий в бездну» предали остальных, отравив их еду. С этого момента начинается новая летопись, новая история и новая эпоха. Эпоха Предательства. Под знамёна этих двоих встали многие, но ещё больше воспротивились их решению править миром, притом не только люди, но и монстры, эльфы и единороги, гномы и карлики, даже могущественные дриады и прекрасные русалки. Все понимали, что если двое тёмных воцарятся, то всему придёт конец. Началась кровопролитная война, длившаяся несколько десятков лет и завершившаяся поражением братьев.

Но всё оказалось не так легко. В отличие от своих соратников, они всё ещё могут оказывать реальное влияние на мир живых, так как Азиерис был никем иным, как владыкой мира мёртвых, а Тимис — проводником душ из одного мира в другой. Использовав свои возможности эта парочка зависла где-то посередине и посредством своих слуг пытается закончить начатое. И, как бы пессимистично это не звучало, у них неплохо выходит.

Вот такие вот пироги.

Эти катакомбы практически не изменились со времён моего детства. Что, в общем-то, было совершенно неудивительно — они простояли сотни лет, что им каких-то полторы дюжины.

На душе было гадко и пусто. Горе Атрамы задело меня куда сильнее, чем должно было. С одной стороны: она всего лишь монстр — не порождение тёмных братьев, конечно, скорее всего — неудачный эксперимент какого-нибудь колдуна древности, или далёкий потомок «матери чудовищ» — ехидны. Но с другой стороны: это существо, живущее, по большей части, одними инстинктами и чувствами. Для неё это настоящий шок. Куда более сильный, если бы я просто никогда не появлялся.

Но и взять её с собой было нельзя. Во-первых, это самоубийство — будь я хоть трижды маг, меня в первом же селе на вилы поднимут, если решу сунуться туда в компании слизня. И, что самое обидное, Конклав им и слова поперёк не сможет сказать. Просто не успеет, а клирики только радостно станцуют «Башенку» на моей могиле. Во-вторых, эти существа очень зависят от своей территории и, однажды обосновавшись где-нибудь, уже никогда не покидают окрестностей своего логова. Так что она не смогла бы уйти, даже если бы я её позвал с собой. А жаль, Атраме, похоже, я действительно небезразличен. И что она только во мне нашла?

Под ногами блеснул осколок древнего зеркала. Подняв острую стекляшку и заглянув в неё, мне ничего не оставалось, кроме как невесело рассмеяться. На меня уставилась перемазанная, опухшая харя с впалыми тёмно-карими глазами, небритым подбородком и торчащими во все стороны пучками иссиня-чёрных волос с совершенно седыми висками. Эту очень неприятная особенность мне досталась из-за ошибки в проведении ритуала, вкупе с ушедшими в небытие двадцатью годами жизни. Выглядела харя жутковато и, честно говоря, я видал бездомных, которые смотрятся чище и здоровее. Вот что со мной сделали три дня беспрерывного бега от церковных ищеек. Осунулся до костей, хотя я всегда был скорее жилистым, чем мускулистым, спал урывками по 2–3 часа в сутки и думать забыл о ванне.

Но расслабляться ещё не время. Нужно стиснуть зубы и терпеть все невзгоды. И не стоит унывать, есть и положительные стороны в ситуации — моя голова всё ещё при мне, преследователи понятия не имеют, где меня искать, а так же можно снять уже эти мешковатые тряпки и переодеться в нормальную одежду. Такой уж я — во всём найду хорошее!

Эхо спереди донесло до меня далёкий грохот и обрывки разговоров. Так, со вторым пунктом вышла промашка. И всё-таки, сколько я провалялся без сознания?

Ну, делать нечего — придётся рискнуть. А именно — сойти со знакомого маршрута и попробовать выбраться через какой-нибудь другой коридор. Выбор у меня большой, куда-нибудь, да приведут. Не особо утруждая себя лишними размышлениями, я свернул при первой же возможности.

В целом, ничего не поменялось. Такие же комнаты-кубики, как иногда делают для детей из дерева. Такие же капли воды, срывающиеся с потолка и совершенно такой же длинный и широкий коридор, забирающий немного вверх с желобами по бокам. Я топал и топал, но никаких намёков на выход пока не было. Ни новых звуков, ни запахов — затхлость и сырость, вот всё, что витало тут в воздухе. Когда, по моим подсчётам, прошло около часа, эти чёртовы катакомбы подложили мне самую крупную свинью из тех, на которые способны: пути дальше не было. Коридор привёл меня в небольшую двухъярусную комнату с пирамидальным потолком. Я стоял на ограждённой каменными перилами галерее, а внизу были видны какие-то полуистлевшие деревянные шутки. Вроде как стулья, столы, может ещё что.

Обойдя её по кругу, я нашёл-таки проход дальше, который сначала не заметил, но он был завален. Тупик. Из коридора, по которому пришёл я, донеслись отголоски разговоров и лай собак.

— «Вот ведь упорные…»

— …Сволочи! — закончил я мысленную фразу вслух.

Земля загудела и заходила ходуном с потолка посыпалась мелкая каменная крошка, а затем в зал с оглушительным треком провалилось самое настоящее дерево. Да, это был немолодой уже кряжистый дуб. Если бы не прыжок в торону, меня бы насмерть задавило тяжёлым стволом или похоронило под тоннами глины, которая немедленно заполонила весь нижний этаж. Часть корней дерева выдержала, и поэтому оно теперь лежало на боку, а для меня появилась отличная возможность свалить отсюда подобру-поздорову. Похоже, хотя бы один из четырёх всеединых на моей стороне сегодня.

Взобравшись по корням, как по канатам, я оказался где-то в лесу.

«Чёрт, нужно найти своё спрятанное имущество и поскорее уносить ноги из этого крайне негостеприимного королевства» — с облегчением пронеслось у меня в голове, — «Знаю, опасно, если тайник обнаружили, то наверняка меня там поджидают, но без всего этого я — не я»

Поплутав немного по чаще, мне наконец-то удалось обнаружить полузаброшенную тропу грибников и вернуться по ней к окраинам Сейтира. За это время вечер плавно перетёк в раннюю ночь. Итак, я прибыл в город примерно в пять часов дня. Сейчас лето, значит, темнеет примерно в одиннадцать. Итого, провалялся около четырёх-пяти часов. Не так всё и плохо, притом, что те монахи тоже не сразу очухались после угощения от Атрамы.

Теперь осталось только пройти немного перелеском — я вышел на востоке, а мне надо на север, там запрятаны мои вещи.

— Поднимите руки, мэтр Эрик и не делайте резких движений, — сообщил мне мягкий юношеский голос из-за спины. Я последовал бесхитростной инструкции. Значит нашли. Очень жаль. Даже выиграв все битвы, мне удалось проиграть войну. — Теперь медленно повернитесь лицом.

Восемь вооружённых до зубов человек держали меня на прицеле. Неудивительно, что их командир совершенно не нервничал. Кстати вот он, прячется за спинами своих псов. Холёный парень, совсем ещё щенок, лет восемнадцать, не более, одетый в расшитый золотом камзол. Он разительно отличался от всех предыдущих моих знакомых из церкви, которых и людьми-то назвать — сделать незаслуженный комплимент. Они всего лишь живые придатки своих мечей. Но этот был другим. В жестоких голубых глазах был виден холодный разум истинного игрока, тонкие пальцы, не знавшие прикосновения ничего грубее бархата, нетерпеливо выстукивали дробь на рукояти богато украшенной трости. На груди у юноши висел знак всеединых — четыре месяца, скреплённые в подобие круга и звезда с сотнями лучей посередине. Золотой. Этот недоросль имеет какое-то отношение к Еретикам. А с ними связываться смертельно опасно.

— Я ещё только аспирант, можете обращаться ко мне по имени, — последовал мой вежливый ответ. — Могу я, кстати, узнать ваше?

— А вы не нашлёте на меня проклятие, уважаемый? — ехидно спросил юноша, откровенно издеваясь. — Но, так уж и быть, я выкажу своё снисхождение к тебе, презренный ведун. Заодно покажу своим подчинённым, что вас, магиков, совершенно не нужно бояться. А то некоторые погрязли в грязных и греховных суевериях. Я — архиепископ Джерихо Варрот…

Я, не удержавшись, присвистнул. Это птица крупного полёта. Но в таком молодом возрасте и уже архиепископ.

— Вы — не первый маг, решивший попытать счастья и пересечь Мёртвый лес. И все вы действуете совершенно одинаково. Никакой фантазии! Хотя, вам, Эрик, удалось забраться дальше всех. Я уж было решил, что наконец-то нашёл достойного противника. Но потом вы совершили полную глупость, вернувшись за своими вещами, — он улыбнулся. Плохой, жестокой улыбкой, не предвещающей ничего хорошего. Я воочию увидел застенки церковных казематов и близкое знакомство с местными палачами. — Впрочем, как и было рассчитано.

Джерихо повернулся к своим псам и махнул рукой.

— Отведите господина Эрика в его покои, там его уже…

Внезапно выскочившее из-под земли щупальце не дало ему договорить. Оно повалило его и, протащив полдюжины локтей, взметая фонтаны прелой листвы, со всей силы ударило лицом о ближайшее дерево. Монахи испуганно закричали и выстрелили в темноту. Я вознёс искреннюю молитву всеединым, чтобы хоть один из болтов перепал на долю этого наглого выскочки. А тем временем нападающее из-под земли существо продолжало сеять хаос во вражьем стане. Сверкнули вспышки разряжаемых амулетов, но ничего не произошло. Чем бы ни был нападающий (а лично у меня были вполне конкретные соображения о том, кто это такой), он оказалось к ним невосприимчив. Либо эти ребята — просто мазилы.

Не дожидаясь конца представления, я решил избавить это место от моей, явно лишней здесь персоны, этим ребяткам и без меня есть чем заняться. Уже трое из них затихли, уткнувшись лицом в грязь. Бросив прощальный взгляд на Сейтир, я, что было сил, бросился в лес, петляя, аки заяц. Вдруг кому-то из этих придурков моя спина покажется более подходящей мишенью, чем загадочное чудо-юдо.

Чем-чем, а беготнёй за последние несколько дней я уже пресытился по самое не хочу! От того убеги, от этого убеги.

Достали!

Эрик Мэйфилд, по прозвищу Ворон, больше ни от кого бежать не намерен! В основном, потому что у него нет на это сил, но сие пусть останется секретом. На последнем издыхании я доковылял до ближайшего дерева — им оказалась высокая корабельная сосна — и со страдальческим вздохом сполз по ней на землю. Нужно было чуток дух перевести, иначе я рисковал рассыпаться на много маленьких Эриков. Ночь была тёплой, дул приятный ветерок, а с неба смотрели мириады далёких звёзд. Тишь да благодать. Короче, я даже не заметил, как задремал.

Когда мне удалось выбраться из обманчивой реальности сновидений, над лесом стояло раннее утро. По земле стелился густой туман. Показалось, что это всего лишь продолжение сна, в котором меня этот юнец таки упрятал в свои казематы и запер в какой-то камере, а там из темноты ко мне медленно тянулись чёрные щупальца.

Брр, как вспоминаю, так сразу мурашки по коже.

Кстати, к теме мурашек — сейчас ещё самое начало лета, по утрам должно быть ещё довольно холодно, а мне почему-то очень тепло и уютно. Посмотрев вниз, я обомлел. Почти всё моё тело покрывала прослойка из слизи, знакомой до зубовного скрежета, а на груди, прильнув к плечу, примостилось вся остальная часть тела.

— Атрама!? Так я и знал! Это была ты! — громко сказал я, пытаясь пошевелиться, но вещество, неконтролируемое разумом девушки, оказалось ОЧЕНЬ вязким и липким. Как старый, засахарившийся мёд.

Слизень открыла глаза и широко зевнула. В её рот в этот момент можно было запихать целый арбуз. Затем, она непонимающе уставилась на меня, словно спрашивая, почему шум-гам так рано с утра. Эти существа, обычно, спят по двенадцать, а то и по двадцать часов подряд. Зато потом могут до десяти суток обходиться вообще без сна.

Как только девушка проснулась, её тело вновь стало подвижным и податливым. Я, воспользовавшись этим, встал. При этом большая часть Атрамы осталась прилипшей ко мне.

— А, что? — сонно спросил монстр, всё ещё ничего не понимая, но потихоньку приходя в себя.

— Это всё ты! Ты только притворилась, что осталась в пещере. На самом деле, всё это время следовала за мной по щелям в стенах. И это ты обвалила потолок в той комнате, дав мне возможность сбежать. Ну и, само собой разумеется, это ты спасла меня из цепких лап Церкви. Почему?

— Атраме нравится Эрик.

Вот те раз. Час от часу не легче.

— Но что теперь будет? Ты когда-нибудь покидала свой дом?

— Ни разу. Снаружи всё так по-другому! Атраме тут хорошо. Много запахов, звуков и пространства.

В её полупрозрачных, щенячьих глазах сиял восторг.

— Ты собираешься и дальше таскаться за мной?

— Конечно. Я давно хотела уйти, чтобы найти тебя. А теперь не хочу отпускать. Атрама пойдёт с тобой и будет помогать.

Эта наивная детская улыбка… милостивые всеединые, за что!?

Наверно, лучше было бы отослать её назад. Мне кажется, что она бы всё-таки меня послушала в конце концов. Но я устал, у меня не было сил спорить, да и когда девушка оказалось рядом, сразу стало как-то легче на душе. Ведь случись мне уйти сейчас, и мы с ней некогда бы больше не встретились.

— Ладно, будь что будет. Пошли, Атрама, нам предстоит долгий путь…

Полдня мы шли совершенно молча…

Ага! Как же! Поверили!?

Моя новая спутница, впервые выбравшаяся за пределы своего крохотного мирка, была настолько перевозбуждена и энергична, что мне впору было диву даваться. Она, пожалуй, разбила для меня некоторые законы времени и пространства, находясь в нескольких местах одновременно. Про то, что её рот не закрывался ни на секунду (формально, как выяснилось чуть позже, ей совершенно не нужен рот, чтобы говорить) я скромно умолчу. Атрама исследовала всё и спрашивала абсолютно обо всём, начиная от куч-муравейников и гнилых пней, заканчивая самым последним листиком в каждой кроне каждого дерева. На простые вопросы я отвечал машинально, но иногда она вгоняла меня в ступор.

Как вам такая задачка: «Почему облака не падают с неба на землю, как камни у неё дома?». Естественно перед этим мне полчаса приходилось объяснять, что такое эти «небо» и «облака».

Когда же это непоседливое чудовище выжало мои знания о мироздании до капли, то сразу же решила, что ей этого недостаточно и принялась трогать, пробовать на вкус (не уверен, что она их различает, но оставим так) и рассматривать всё, мимо чего мы проходили. Это слегка облегчило мою участь, но сразу же появились другие неприятности, связанные со способом её перемещения. Слизни очень уязвимы для огня и жары, поэтому выработали для себя весьма своеобразный способ двигаться по открытой местности: они разжижают своё тело практически до жидкого состояния и «струятся» тысячами крохотных ручейков по незримым трещинкам и канавкам, которые есть даже в самой лучшей кладке, и уж конечно в рыхлой земле. Поэтому никогда нельзя сказать, где именно она находится, пока её не заинтересует очередная букашка, ползущая по ковру из прелой листвы, и она не выпрыгнет из земли, подобно рыбе. Первые несколько раз, когда Атрама вот так «выныривала» у меня прямо под носом, мне становилось как-то не по себе, вплоть до полуобморочного состояния. А в самый первый, так вообще чуть кондрашка не хватила. Только к полудню стало легче.

— Кхм, Атрама, ты тут? — остановившись в высоких зарослях кустарника, позвал я.

— Да, дорогой! — радостно откликнулась та, немедленно возникая на пустом месте, в двух шагах за моей спиной.

— Ох, — вздрогнул я. Пока ещё не привык до конца. — Просил же, не так резко и ради всеединых, только не за спиной! Неужели, ты хочешь, чтобы я отправился в бездну раньше срока? — а затем до меня с запозданием, дошло. — «Дорогой»!? Откуда ты набралась такого!? Зови меня просто Эрик.

— Не хочу. Выбирай: «дорогой» или «любимый». Так называли друг друга люди в некоторых домах, где я была. Вы разве не так друг к другу обращаетесь?

Мне не удалось сдержать тяжёлый стон. Но сейчас у меня просто не было сил переубеждать или спорить с ней.

— Не совсем… но пусть будет дорогой… — без боя сдался я и вернулся к тому, что изначально хотел сказать. — Сделай мне одолжение.

— Какое? — хмыкнула девушка, внимание которой почти целиком привлекла к себе пролетающая высоко в небе чёрная птица.

— Отойди ненадолго, мне надо переодеться.

Всего десять минут назад до меня озарило, что же не так. Всё это время я оставался в грязной, мятой и потрёпанной одежде купца. Но когда я решил, что нужно это исправить, мне почему-то стало очень неудобно перед Атрамой. Убедить себя в том, что моё голое тело ей интересно ровно настолько же, насколько и одетое так и не удалось. Так что я решил уладить всё таким вот образом.

Но тут я столкнулся с совершенно недоумевающим взглядом.

— Что не так?

— Пе-ре-одеться? Что это значит?

Хм, ну конечно, существо никогда в жизни не носившее никаких нарядов и не должно знать об их существовании. Кстати, надо будет ей как-нибудь намекнуть, чтобы немного поменяла форму, а то её вид… весьма вызывающ.

Пришлось потратить некоторое время, чтобы доступно всё истолковать и показать.

— А зачем её носить?

Ещё столько же времени ушло на объяснения, для чего нужна одежда…

— А почему мне надо уходить? — последовал закономерный вопрос.

Вот тут-то я и замялся. Она ведь даже не она, а оно. Слизни не имеют пола. То, что Атрама говорит в женском роде и имеет женское тело — лишь совпадение, сложившееся с привычкой, которая была привита мной семнадцать лет назад. И нравлюсь я ей не как мужчина женщине, а как друг или товарищ.

Разумом мне всё это было понятно, но ничего с собой поделать не получалось. Стеснялся и всё тут.

— Просто надо. Я тебя очень прошу. По-дружески…

А на это уже ей нечего было возразить. Пожав плечами, она растворилась в земле. Но меня не так просто обмануть. Выждав пару минут, я громко сказал.

— Ну, по-дружески же прошу…

— Ладно, Атрама уйдёт, — обиженно ответили кусты.

Спокойно переодевшись и нацепив на пояс ножны с вложенным мечом, я сразу почувствовал себя лучше и увереннее, что сказалось и на остатке дня — дорога перестала казаться бесконечной и выматывающей, а так и не прекратившееся беззаботное щебетание моим спутницы начало забавлять и умилять.

Ночь. Звёзды неторопливо перемигиваются между собой, будто общаясь. Интересно, о чём могли бы поговорить эти далёкие-далёкие светлячки, до которых никогда не дотянешься рукой, как бы высоко ты не забрался? Что они знают и что могут рассказать? Наверняка нечто невероятно важное и прекрасное, иначе бы лорд Тирис — брат-близнец тёмного бога Тимиса — никогда бы не стал создавать их столь недостижимыми, а Лейрис никогда бы не вдохнула в них столь сияющую жизнь. Но нам, смертным, этого не дано узнать.

Что-то меня на лирику понесло, бывает иногда под настроение.

Видимо не хочется думать о том, что я залез в большую кучу этого самого по самые уши, и делаю вид, что всё так и должно быть, а запах меня совершенно не смущает.

Ситуация вырисовывается самая неутешительная. Начнём с малого: у меня нет ни еды, ни транспорта. Даже захудалая кобылка на последнем издыхании пригодилась бы, но и её нету. Картой я тоже не озаботился обзавестись, точнее, ретивые ребята из Церкви не дали мне этим даже озаботиться. А то, что они не погнались за мной сюда, навевает очень нехорошие предчувствия. Ладно, встретить стаю волков или медведя — будет пир для Атрамы, а если что-то похуже? Кстати, об Атраме… пока мы в лесу, она оказалась чрезвычайно полезной — с ней не нужно разводить костёр, сильно беспокоиться о голодной смерти и страдать от одиночества. Но если судьба сыграет злую шутку над нами, и мы в целостности и сохранности доберёмся до обжитых мест? Что делать там? У меня есть работа, которую я обязан выполнять. Хотя… какой теперь из меня маг, без моего значка-то? Услышь об этом мой учитель, у него бы инфаркт случился тут же. Амулеты тоже, конечно, жалко, но потерять значок — это серьёзный проступок, который грозит исключением из Конклава без права на возвращение. Эта маленькая серебряная трубочка с чёрными полосками на ней — уникальная вещица, подтверждающая, что ты не какой-нибудь самоучка, а самый настоящий и обученный волшебник. И всё равно, даже будь она у меня — в компании с монстром меня ни в один город или село не пустят, а просить Атраму каждый раз оставаться на задворках и ждать — как-то глупо, в конце концов, обнаружат. И что потом? Врать и говорить, что впервые вижу? Не по мне. Да ещё и моя работа сопряжена с большим риском, если я когда-нибудь ошибусь и отправлюсь в бездну без её ведома, что случиться?..

Эх, целое море проблем, а ни черта путного, чтобы их решить, в голову не лезет.

Решив положиться на старую поговорку: «утро вечера мудренее», я уснул, пусть и с некоторым трудом. Спать внутри другого живого существа это как-то… в лучшем случае — непривычно. А на самом деле жутковато и просто-напросто дико. Но выбора нету. Без походного снаряжения на холодной, сырой земле за ночь я вполне мог дать дуба. Все встреченные мной на том свете знакомые умерли бы по второму разу. От смеха. Хотя, интересно, что бы они сказали по поводу такого оригинального «спального мешка».

К середине следующего дня мы вышли к широкой, но мелкой, не более семи-восьми локтей в глубину, спокойной реке. Она текла издалека — с вершин гор, располагающихся в десятках миль отсюда, и отделяла обычный лес от того, который и получил когда-то название Мёртвый. Многие маги пытались найти первоисточник, повлиявший на растительность на том берегу, но безуспешно. Доподлинно известно лишь то, что там всё насквозь пропитано какой-то странной и непривычной магией, которая и исказила ранее росший там обычный смешанный лес.

Погодка была та ещё. Буквально за пару часов поднявшийся ветер нагнал свинцовую завесу туч и с неба теперь моросил мелкий дождик, больше подходящий осени, чем лету.

Атрама, которая привыкла жить в вечной сырости, ничего неприятного в этом не находила, а вот у меня уже начало першить в горле.

— Нам на ту сторону. Ты сможешь перебраться?

Никогда не слышал, о слизнях, пересекавших реку, мало ли что случится.

Девушка опасливо потрогала ладошкой кристально-чистую воду, затем долго молчала, с открытым ртом изучая своё отражение в зеркальной глади (похоже, какой-то аналог человеческого зрения у неё всё же есть), и только потом соизволила ответить.

— Да. Атрама не боится воды, её было много дома.

Я одобрительно кивнул, с облегчением откидывая размышления о том, что делать, если бы она НЕ могла преодолеть реку.

Но радоваться долго мне не было суждено — сверху раздался настолько сильный визг, что мне стало страшно за свои барабанные перепонки. Он длился всего доли секунд, но за них я успел рухнуть на гальку, и зажать уши руками. Сквозь звон в голове я с трудом расслышал громкие хлопки крыльев, а затем ещё один визг, теперь он звучал разочарованно. Чтобы посмотреть, кто это так неординарно заявляет о своём присутствии, я перевернулся, не рискуя вставать, и уставился в небо.

«Птица» — первое, что пришло в голову, но затем стало ясно, что это была ошибка — неизвестный летун был гораздо крупнее, чем какой-нибудь орёл или ястреб. Существо вновь набирало высоту, для повторного нападения, махая чёрно-белыми крыльями, размером с само тело. Однако, что-то было явно не так. Напряженно сделав ещё несколько взмахов, оно зависло в воздухе на высоте нескольких дюжин локтей, а затем, конвульсивно изогнувшись, камнем рухнуло вниз. Если бы не река — этот ненормальный летун бы раскроил себе голову о землю. Но ему повезло — попалось глубокое место. Удар о воду был наверняка весьма неприятен — послышался хруст ломаемых костей, и монстр моментально пошёл ко дну — перья, намокая, становились хуже камня, привязанного к шее. Я всё ещё был немного не в себе, но кое-кто, похоже, соображал быстрее меня…

Атрама без капли сомнений сиганула в воду, немедленно в ней растворившись. Спустя долгих десять секунд, тело пернатого всплыло, а затем с приличной скоростью стало двигаться к берегу. Выбравшись на земную твердь, слизень втянула сюда же и пострадавшее существо.

— Что это? — немедленно последовал вопрос от неё, когда все оказались на суше. — Какой-то странный человек…

— Нет, это не человек, — покачал головой я, разглядывая ненормальную летунью, чуть не оторвавшую мне голову своими острыми, как кинжалы, когтями. Она была не крупнее человеческого ребёнка. Смуглая кожа, милое, детское личико со светло-русыми волосами, украшенными разноцветными ленточками, носом-кнопкой и маленьким подбородком. Из одежды на ней имелись: короткие штаны из шкуры с длинной бурой шерстью и нечто вроде корсета сверху.

Я поморщился — её левое крыло было переломлено напополам. Из раны торчали осколки костей, и хлестала кровь. Но кое-что ещё мне не понравилось гораздо больше — на коже и перьях то тут, то там виднелись тёмные, почти чёрные пятна, как от лишая. Молодая гарпия. Ей, навскидку, четырнадцать (в школе мне доводилось видеть гравюру взрослой гарпии, и на таковую она совсем не тянула). На её лице застыла гримаса боли, несмотря на то, что малышка пребывала без сознания.

— Это — гарпия обыкновенная. И она страдает от какой-то болезни. Пожалуй, лучше добить её, чтобы не мучилась.

— Бо-ле-зни?

— Угу, это когда тебе плохо, — я не стал вдаваться в подробности. — Раз она напала на меня — то ей должно быть уже совсем нехорошо. Обычно эти пернатые весьма дружелюбные и незлобивые создания. Нападают только в том случае, если их гнёздам грозит опасность. Кстати, о гнёздах… до ближайшей горы мили и мили пути. Как же она тут оказалась?

— Плохо? — интересно, это всё, что моя спутница уловила из сказанного, или только это её волновало? — Как тебе тогда? Надо помочь!

— Боюсь, не выйдет. Что бы ты тогда со мной не сделала, работает на людей. Что случится с ней — никто не знает, — я не выдержал и провёл ладонью по мокрому лицу. Даже после купания в ледяной воде, её лоб обжигал руку. Бедняжку заживо сжирала лихорадка. — Ведь я правильно понимаю, это умение пришло к тебе от матери?

— Угу, — пробормотала Атрама, сразу сникнув. — Но надо помочь! Эрик — умный, придумай!

— Увы, я не монстролог. Все мои знания — это полгода занятий, половину из которых я проспал или прогулял, а так же полузабытый том с кратким описанием наиболее часто встречающихся существ, из которого я делал себе шпаргалки для экзамена, — последовал мой виноватый ответ, но она не поняла, всё так же выжидающе смотря мне в глаза. Пришлось со вздохом сказать следующее. — Эрик не умный… он не знает, как вылечить её. Всё что мы можем сделать для неё — это избавить от страданий и похоронить.

Но Атрама упёрлась, упрямо надув щёки и загородив собой стонущую во сне гарпию (и откуда она столько человечности набрала?).

— Нельзя! Не дам!

— Но мы…

— НЕТ! Не хочу! Когда мама умерла — Атраме было очень грустно. Когда Эрик уходил, тоже. Атрама больше не хочет, чтобы кто-нибудь уходил! — похоже, девушка была на гране того, чтобы опять разреветься.

Я немного помедлил под её испытующим взглядом, но потом сдался, примирительно подняв руки.

— Слушай, я бы с радостью, но у меня с собой нет…

— Ну, пожалуйста!

Ничего не оставалось. Не могу выносить вид плачущих девушек, будь то люди или монстры…

— Так, слушай, что нужно сделать.

Мёртвый лес и правда, на первый взгляд, был мёртвым. Чёрные остовы неизвестных деревьев с очень толстыми стволами, массивными, переплетающимися между собой корнями, покрытыми мхом, и зловещими ветками, похожими на руки с длиннющими когтями. Этому местечку самое место в кошмаре умалишённого из центральной лечебницы. Однако, эти образы — всего лишь иллюзия. Эти деревья были живыми, а мощные потоки магии, пронизывающие здесь всё, дали зародится чрезвычайной своеобразной флоре. Насколько я помнил, некоторые растения здесь имеют отличные целебные свойства, оставалось лишь надеяться, мне удастся их вспомнить. Гарпию несла в себе Атрама, пусть так она двигалась гораздо медленнее, зато не трясла больную и следила за её температурой.

Ступая по мягкому изумрудному ковру, покрывающему здесь почти всё, я со всей внимательностью вертел головой, силясь заметить, знакомые лишь по картинкам высокие стебельки. Но тут ничего не было. Либо у меня в памяти что-то спуталось, либо оно растёт совсем в другой части леса, что тоже вполне вероятно.

Прослонявшись до самой темноты, так ничего и не найдя, мы устроились на ночлег. Теперь пришлось-таки разводить костёр, так как Атрама заботилась о больной.

— Огонь и преисподняя… — вполголоса выругался я, глядя на тяжело дышащую малышку. — Воды не вскипятить — котелок нужен. Да что там, у нас даже тряпки нету, чтобы ей на лоб компресс сделать. Как она? Температура не поднялась ещё выше?

Слизень отрицательно покачала головой, как можно нежнее укладывая пациентку на землю и стараясь не потревожить кое-как зафиксированное с помощью пары палок и ремня крыло. Мне удалось остановить кровь и вправить оказавшуюся вывихнутой руку. Но на там мои возможности заканчивались. Всё, что я умею — это бороться с демонами и нежитью. Из других школ как-то мне дались огненная и, совсем по мелочи, ледяная. Правда, для всеобщего блага, я старался к ним прибегать только в самых крайних случаях, и то, если был один и тщательно всё обдумал.

Уснуть из нас никто так и не смог. Ближе к полуночи дыхание больной стало совсем слабым и прерывистым. Мне было понятно, что эту ночь она не переживёт, но я пока не спешил поделиться этой вестью с Атрамой, которая, как малое дитё, искренне верила, что её знакомые не могут умереть.

— Кхм-кхм, — раздалось вежливое покашливание из-за дальнего дерева. Я вскочил, немедленно хватаясь за рукоять меча, а моя спутница просто повернулась. — Простите, кажется, вашей подруге нужна помощь?

Голосок был тонкий и мягкий, у меня возникла стойкая ассоциация с музыкальным треугольником. Такой же тихий и мелодичный. Но вот кто мог быть его обладателем? В этом-то богами забытом месте… быть может, какая-нибудь дриада или лесная фея. На эльфийку не похоже, у них тоже весьма певучий говор, но не такой звонкий.

— Да, ей очень плохо! Ты можешь помочь? — без промедления вместо меня ответила Атрама. Я бы на её месте не стал так легко доверять непонятно кому, не заходящему в круг света костра.

— Возможно… — неуверенно отозвалось существо, а затем обратилось ко мне. — Похоже, этот человек мне не доверяет. Напрасно, у вас сложено достаточно легенд о нас.

— Так подойди и покажись, а то легенд много о ком сочиняют. И далеко не все из них заставляют бежать сломя голову по первому же предложению о помощи, — скептично ответил я, не сводя глаз с тёмного, едва различимого силуэта.

Незнакомка фыркнула и сделала несколько шагов вперёд, зайдя в круг света от костра.

На меня большими, полными доброй насмешки, радужными глазами смотрела единорог.

Надо ли говорить, что я тут же прикусил язык и замер в благоговейном восторге?

Она… была прекрасна. Даже без луны она искрилась в тусклом свете костра, будто была обсыпана волшебными звёздами. Серебряный хвост и грива развевались от малейшего, неощутимого ветерка. Изящные, бархатистые руки, статная фигура, прикрытая так не идущей к столь чудесному образу грубой, некрашеной мешковиной. Молодое, слегка капризное личико с невероятно выразительными, влажными глазами и острыми, нечеловеческими ушками на макушке. Ну и, конечно же, перламутровый рог на лбу, источающий мягкий, еле заметный свет.

Сейчас сказочное существо пребывало в своей промежуточной ипостаси — нижняя часть у неё была лошадиная, как и положено от природы, а верхняя — людская. Наподобие кентавра. Единороги имели три формы: истинную, промежуточную и человеческую. Последнюю они принимали крайне редко и с большой неохотой, и на то были причины. Спрос на их шкуру, кровь и рога, во все времена ценившихся у магов и ремесленников, заставлял лихих людей охотиться на них, стирая с лица земли целые стада. Но доброты этих величественных и древних существ хватило, чтобы не озлобиться, однако жизнь научила их относиться к нашему роду с большой долей опаски. И это было вполне понятно.

— Простите меня, прекраснейшая госпожа…

— Сания, мэтр, — удивительно, но она говорила с почтением.

— Я только аспирант…

— Не важно, давайте опустим любезности, жизнь стремительно покидает это несчастное существо. Идите за мной, — единорог развернулась и, не проверяя, последовали ли мы за ней или нет, двинулась куда-то в чащу, освещая себе дорогу неярким жемчужным светом, исходящим из рога.

Сания шла медленно, чтобы аккуратно перетекающая Атрама могла за ней поспеть.

— Никогда не видела, чтобы человек ходил в компании монстров. Что-то поменялось во внешнем мире, или ты такой уникальный? — спросила она меня, когда молчание стало всем невмоготу.

— Пожалуй, второе. К тому же пернатую мы подобрали только вчера днём, прямо после того, как она чуть не отчекрыжила мне голову, — ворчливо ответил я, чувствуя тонкую издёвку в голосе нашей проводницы. — Хотя не могу, что и в мире ничего не поменялось. Не знаю, как это меня характеризует, но для того, чтобы выжить и дальше выполнять свою работу, я согласен путешествовать хоть с самим Тимисом.

Было видно, что девушка хотела что-то ответить, но мы совершенно неожиданно вышли на небольшую поляну, где ютилась сложенная из брёвен древняя изба, уже по локоть ушедшая в землю. Я втянул носом, внезапно показавшийся очень холодным воздух, и опустил руку на рукоять меча. Такое ощущение у меня появляется, когда рядом бродит порождения тёмных братьев, имя одного из которых я не к ночи упомянул. В домике горел свет, и было видно, что там кто-то есть.

— Тия, я вернулась! — громко крикнула единорог. — Готовь снадобья, у нас тут тяжёлый случай!

Дверь отворилась. Стоило мне увидеть то, что из-за неё показывается, кровь сразу закипела от ярости. Пальцы и ладони без ведома разума принялись за дело. Тихо зашуршал доставаемый из ножен меч, а свободная левая рука сложила обуздывающий символ. Дверь разлетелась щепками, но чёрная тень успела утечь в сторону. Сания застыла, с суеверным ужасом глядя на происходящее.

Силуэт сделал несколько движений и в темноте блеснули багровые глаза. Ноги стали ватными, а по голове будто пыльным мешком ударили. Без защитных амулетов мои шансы на победу быстро стремились к нулю. Эх, если бы знал заранее — начертил бы хоть простенькую пентаграмму. А так, на одних пальцовках, далеко не уедешь. Выронив внезапно отяжелевший меч, я сложил другую фигуру, похожую на голову козла. Земля вздыбилась фонтанами с меня ростом, но мой противник, точнее, противница, оказалась шустрее, уйдя с пути заклинания. Откуда я знал, что это она, несмотря на то, что не видел практически ничего? Всё просто: суккубы не бывают мужчинами. А это демоническое порождение я узнаю и по гораздо меньшим приметам, чем рога на голове. Тварь, тем временем, в два звериных прыжка оказалась рядом со мной и ударила ладонями в грудь. Воздух помахал мне на прощание и покинул лёгкие, а сам я улетел назад, растянувшись на ковре из мха. Суккуба бросилась ко мне, чтобы добить.

— Прекрати! Тия, что на тебя нашло!? — громко закричала Сания.

И тут свершилось уже которое чудо за последние несколько дней — тварь из бездны резко остановилась, выпрямилась и совершенно спокойным голосом ответила.

— Да, прости… но когда меня без предупреждения хотят сковать по рукам и ногам инстинкты берут своё, — затем она повернулась ко мне. В темноте были видны лишь угольки её зрачков. — Мальчишка, запомни, больше так не делай. Маловат ты ещё, чтобы со мной тягаться без подготовки, — сказала и забыла, вновь обратившись к единорогу. — Кто там у нас сегодня?

— Гарпия. Нужно найти ту книгу. Похоже она чем-то больна…

Я валялся на земле, униженный и разозлённый, пытаясь вогнать в лёгкие хоть сколько-нибудь живительного кислорода.

— Д… дерьмо… — с трудом выжал из себя.

Но никому уже не было дела. Суккуба и единорог вели за собой Атраму, поочерёдно заглядывая в лицо больной, а та беспомощно следовала за ними, то и дело оглядываясь на меня. Похоже, моим обидам и эго придётся взять перекур. Пересилив себя, я махнул рукой, мол, всё в порядке (хотя на самом деле хотелось броситься на мерзкую тварь пусть хоть с кулаками), и с трудом поковылял к избушке. Становилось даже интересно, как два настолько противоположных существа уживались вместе друг с другом. А ведь они явно были закадычными подругами.

Тогда я ещё не знал, насколько моя жизнь перевернётся в результате знакомства со всеми этими чудными существами… и наглой суккубой. А знал бы, скорее всего бы пошёл и утопился в реке, чтобы не мучиться. Шучу, конечно, но то ли ещё будет…

Во второй раз за эту неделю я просыпаюсь непонятно где и с жуткой головной болью. Как бы это не стало у меня привычкой. Дурной.

Пощупав затылок, мне стала ясно причина сразу обеих моих проблем — прямо на макушке красовалась огромная шишка. Кто-то не шибко любезный без лишних слов приголубил меня чем-то тупым и тяжёлым прямо по кумполу. В этот раз хоть до сотрясения мозга не дошло (правда, я сильно сомневался, что там осталось хоть кто-то, что ещё можно сотрясать, кроме воздуха). После небольшого перерыва, проведённого на неструганных досках своего лежбища, моё самочувствие достаточно улучшилось, чтобы меня стал интересовать окружающий мир.

Одного беглого взгляда хватило, чтобы понять — я в камере. Узкая комнатка со стенами из плохо отёсанного камня и круглый проход, который перегораживали прутья из чёрного металла. Что же случилось? Неужто псы архиепископа таки догнали меня в лесу? И что тогда сталось с моими спутницами?

Совсем обленившаяся память наконец-то проснулась и стала подсовывать пребывающему в полном неведении мозгу события последних дней. Итак, произошло следующее…

В избушке оказалось тепло, уютно, но немного тесновато и на удивление светло. Под потолком ярко горел магический светильник, похожий на маленькое солнце (недешёвая штука, такие ставят себе только очень богатые люди). В воздухе витал запах пыли и различных трав. Большая часть свободного места была завалена горами книг и утёсами свитков, создавших внутри помещения очень причудливую сетку из узких проходов. Больную гарпию уложили на единственную имеющуюся в доме постель, и теперь с ней возилась Сания, проявляя чудеса сноровки, чтобы не наступить на бесценные фолианты. Я краем глаза прочитал парочку корешков — почти всё это были работы ведущих монстрологов и травников прошлого и настоящего. Похоже, девушки очень увлекались этим зубодробительным предметом.

Раздался грохот, и из завалов книг вылезла Тия, в монументальной позе героя-победителя, держащая нужный учебник. На свету я смог рассмотреть её получше, и поэтому сейчас пребывал в состоянии, близком к шоковому.

Ладно, если бы это была обычная суккуба. Такие случаи иногда происходили и выходцы из преисподней вели жизнь, близкую к человеческой на поверхности земли. Но чтобы младший суккуб был столь разумен, это — поистине уникальное явление.

Видите ли, этот вид демонов изначально появляется из обычной женщины-человека, попавшей под влияние тёмной магии лорда Азиериса. Сначала они могут и не подозревать о зреющем в них семени тьмы, но со временем оно даёт о себе знать. Их тела начинают изменяться — растут небольшие витые рога, затем прорезаются рудиментарные крылья на пояснице. С их помощью невозможно летать, они скорее служат неким символом. Затем вырастает хвост, шерсть, покрывающая грудь и нижнюю часть живота вместе с пахом. Самое последнее изменение — ступни заменяются копытами. Но дело даже не в этом. Сразу, как только тёмная магия начинает искажать тело несчастной, в её сознание вторгается демоническая сущность. Человеческое начало пытается ему препятствовать и начинается незримый бой за контроль над телом, которым в этот момент движут лишь инстинкты. Младшие суккубы, в отличие от своих полностью развитых сестёр, это — безмозглые звери, не знающие ничего, кроме неутолимой жажды убийства и животной похоти. Пока они не закончат трансформацию, всё их существование заключается в утолении этих двух потребностей. Когда же процесс завершается, новоиспечённая суккуба теряет всю память о своём бытие человеком и становится верной подданной своего господина — лорда Азиериса.

— Что ты на меня так пялишься, колдун? Дырку просверлить хочешь? — ехидно спросила у меня Тия. — Или женские груди в первый раз увидел и теперь глаз оторвать не можешь? Если второе, то любуйся, мне не жалко. Но потрогать ни за какие коврижки не дам.

— Да ты мне и даром не нужна, отрыжка бездны, — буркнул я, поспешно отводя взгляд. Бюст, покрытый бледно-оранжевой, густой шерстью, заменявшей ей всю одежду, и правда был ничего. — Завтра, первым делом, отправлю тебя домой в бездну. Будешь там грешникам свои услуги предлагать, да и те, боюсь, побрезгают.

— А что же до утра ждать? Давай, рискни здоровьем! — насмешливо оскалилась она, демонстрируя внушительный набор инструментов для раздирания плоти на части.

— Что, не терпится? По любимому соскучилась?

— Да! От вас, смертных, никакого толку нету. Что с вами, что с бревном — разница невелика, — презрительно бросила демоница, спрыгивая со своего высокого насеста из книг и заглядывая мне прямо в глаза. Рост у нас оказался примерно одинаков, но телосложение у неё было значительно крупнее. — Что, сразу язык проглотил?

— Да вот думаю, если послать тебя к чёрту, то ты это, поди, как комплимент воспримешь. Наверняка до этого только импами перебивалась, — поединок взглядов я выдержал, не дрогнув.

— Ну, всё, пошли, разберёмся! Вобью тебя в землю по самые уши за такую наглость, даже могилку копать не придётся!

— А ну прекратите немедленно! Никаких драк! И так уже дверь нам разломали.

Мы одновременно повернулись к Сании и открыли рты, чтобы высказать нечто нелицеприятное друг о друге, но та грозно топнула задними копытами. Тия, лучше знавшая свою подругу, сразу приуныла и удалилась к полкам, внимательно разглядывая корешки.

— Так-то лучше. Мэтр, вы разбираетесь в травах?

— Зовите меня просто Эрик, прекрасная госпожа…

— А ты тогда меня Сания. Договорились?

— Угу…

— Итак, Эрик, ты разбираешься в травах?

— Самую малость, — виновато признался я. — И только в тех, которые нужны мне для моей работы.

— А кто ты по образованию?

— Тёмный маг.

— А, тогда понятно, почему вы с Тией так взъелись друг на друга, — вздохнула девушка. — Прости её, она нервничает из-за того что…

— Ну, ты ему ещё когда у тебя месячные разболтай! — внезапно вмешалась суккуба, подняв глаза от книги. Единорог смущённо умолкла. — Что, не видишь, он бесполезен, как и большинство его коллег. Что тебе нужно принести?

Сания назвала с десяток различных трав, и я был вынужден признать, что слышал эти названия впервые. Демоница спешно удалилась на улицу, видимо у них есть какой-нибудь сарай или пристройка, где хранятся ингредиенты.

— Она поправится? — жалобно спросила Атрама, до этого тихо сидевшая в свободном уголке и удивлённо переводившая взгляд с одного говорившего на другого.

Задумчиво почесав роскошную шевелюру, плавно переходившую на спину и превращающуюся в гриву, единорог довольно уверенно ответила.

— Думаю да. Если не умрёт в ближайшие пару часов от лихорадки, то опасность, можно сказать, миновала. Меня больше беспокоит крыло. Это очень сложная штука и если лечить неправильно, то несчастная никогда больше не сможет летать. А это для гарпии хуже, чем смерть, — звучало не очень обнадёживающе, но останься бедняжка только с нами, выбора бы не было вообще — её ждал гарантированный билет в один конец на тот свет. — Как её зовут, кстати?

— Мы не знаем, я же говорил, что только вчера подобрали её. Она не приходила в сознание всё это время.

— А, да, простите. Я забыла, — растерянно и расстроено пролепетала Сания, уткнувшись в книгу, шепча себе под нос фразы, которые читала.

Мне была не совсем понятна столь резкая смена настроения. Подумаешь, вылетело из головы то, что было сказано еле знакомым человеком между делом? У нас на экзаменах повальная амнезия вообще была обычным делом. Адепты — удивительные животные, они могут «вспомнить» то, чего не знали, или в одночасье забыть то, что им вдалбливали на протяжении всего года.

— Что-то не так? — не меняя тона, поинтересовался я.

— Нет, всё в порядке, — не умеешь ты врать, девочка, ох не умеешь. — Где же там Тию носит?

— Где надо, — ответила суккуба, вернувшаяся с охапкой сушёной травы в руках. — Послушай, умник, не лезь не в свои дела. Мы и так помогаем вам, ничего не требуя взамен.

Звучало справедливо, но из чистой вредности я скептически фыркнул и подобрался ближе к месту действия. Никогда не поздно научиться чему-то новому.

Сания оказалась мастерицей своего дела, даже не глядя на сами растения, она подёргала сухие лепестки и бросила их ступку и принялась орудовать пестиком.

— Эрик, возьми у Тии корнеплоды асалии и нарежь их как можно мельче, — сосредоточенно сказала единорог. — Нож она тебе тоже даст. И побыстрее, — затем она повернулась и, наклонившись ко мне, шёпотом спросила. — А как зовут твою спутницу?

— Атрама.

— Хорошо. Атрама, выйди во двор и принеси воды из колодца. Тия, будь добра, найди мне физиологию летающих монстров, том третий.

Тяжело вздохнув, суккуба, которая как раз передавала мне всё необходимое, ответила.

— Уже… ты его читаешь.

— Ой, точно. Прости.

— Ничего страшного, — как-то мягко, не то чтобы по-матерински, скорее по-сестрински ответила демоница.

Сунув мне в руки нож в комплекте с дюжиной небольших, шишковатых корешков, сильно похожих на имбирь, она пошла помогать единорогу, которая, наконец, перекинулась в полностью человеческую форму. Создавая иллюзию бурной деятельности, я не удержался и тайком бросил пару любопытных взглядов через плечо. Невысокая — мне по грудь, худенькая и изящная девчушка, закутанная в жалкие обноски. Без массивного конского крупа она сразу стала такой крохотной и хрупкой. Казалось, если в сломанную моим заклинанием дверь (в следующий раз буду целиться точнее!) залетит порыв ветра, то он унесёт её с собой. Забавно, что серебристая грива и хвост остались на своих местах, то ли так и должно быть, то ли она не полностью овладела искусством трансформации. Приглядевшись, я различил и выглядывающий из-за макушки кончик рога.

Работали молча. Сания самозабвенно превращала различные травки в мелкий порошок, Атрама носилась туда обратно, заполняя большую бочку, стоящую в уголке комнаты, а я с садистским удовольствием кромсал ни в чём неповинное растение, представляя, что это хвост вредной суккубы.

— Всё, почти готово, — вытерев выступивший на лбу пот, с облегчением вздохнула единорог, ссыпая все приготовленные порошки в миску. — Мэтр, как у вас дела?

— Закончил, — откликнулся я, решив не поправлять девушку. Пусть называет, как хочет. — Куда их теперь?

— Оставьте там. Их надо добавлять в уже кипящий отвар.

Я кивнул. Тия, тем временем, развела огонь в очаге и повесила над ним котелок, полной колодезной воды и села посреди комнаты, листая какой-то фолиант. Кстати, а где Атрама? Буквально только что пыталась засунуть пальцы в горящее пламя, а теперь пропала.

— Никто не видел моего слизня? — поинтересовался я, но ответа не получил. Сания даже не повернулась, так как была занята помешиванием зелья, заполнившего комнатку одуряющим ароматом мокрой псины. А суккуба, оглянулась и безразлично пожала плечами, вновь уткнувшись в книгу. — Пойду, поищу её.

— Смотри, потеряешься — пойдёшь волкам на корм, — ядовито напутствовала меня демоница, мерзко улыбаясь.

— Я жилистый и невкусный…

За порогом было темно, хоть глаз выколи. Облака так и не разошлись, поэтому с неба не светила ни единая звёздочка. Я достал свой верный фонарик и огляделся.

Изба находилась в центре круглой полянки, со всех сторон окружённой плотным строем местных деревьев. Обойдя дом вокруг, я нашёл небольшую пристройку, в которой стояли две кровати и печка для топки «по чёрному». Видимо тут и жили Тия с Санией. А чья же тогда кровать в доме и где этот неизвестный?

«Спрошу, когда вернусь» — решил я и, выйдя на открытое место и подняв над головой свой кристалл, громко позвал. — Атрама, ты меня слышишь?

По правде сказать, мне казалось, что она немедленно выпрыгнет у меня из-под ног, но секунды шли, а её всё не было.

— Атрама, ты тут? Неужели обиделась на что-нибудь? Выходи, скажи! — других возможных причин исчезновения слизня я просто не смог придумать, но даже эта звучало немного фантастично. Учитывая характер девушки, чтобы её хоть как-то задеть за живое, нужно очень постараться. Даже открытое оскорбление она вряд ли воспримет серьёзно. — Эй, ау!

Ноль реакции. Может, ушла чуть глубже в лес и нашла что-то интересное? Вот это на неё похоже.

Пожав плечами, я побрёл в случайно выбранном направлении, не забывая оставлять небольшие магические метки. Не хотелось заблудиться и обрадовать ехидную суккубу своей скоропостижной кончиной в пасти какого-нибудь дикого зверя.

Минут через десять мне окончательно надоело аукать в пустоту, и я уж было собрался вернуться назад, но тут позади оглушительно (из-за почти полной тишины, даже ветер умер в этом проклятом лесу) хрустнула ветка. В голову ударила кровь, и я лихо отскочил от источника звука, одновременно разворачиваясь и выдёргивая меч из ножен. Но там никого не было. После нескольких шагов вперёд, в круг света попала цепочка следов, похожих на отпечатки копыт.

«Тия? Нет, у неё размер ноги больше…» — пронеслось в голове. — «Нужно скорее вернуться назад, нельзя забывать, что я сейчас не на привычном кладбище или в склепе, а в каком-то богами забытом лесу и что тут водится одним им и известно!»

Спешным шагом, но не бегом, я двинулся обратно, стараясь не паниковать. Тени вокруг сгущались и по коже маршировали целые армии мурашек. В воздухе витал аромат сырой земли, болота и чего-то ещё.

В лицо пахнуло холодом и мой кристалл начал потихоньку гаснуть. Тёмная магия!

В тусклом свете почти потухшего артефакта я с трудом разглядел три силуэта, перегородившие мне дорого. Они были ниже меня почти вдвое и в руках держали копья с наконечниками из обсидиана. Один из них повернулся к другому и что-то прокаркал. Тот отрицательно каркнул в ответ и многозначительно показал на меня. Сверху раздался шум. Земля подпрыгнула и больно ударила по виску. Перед глазами полыхали цветные звёзды. Один из троицы подошёл, торжествующе что-то произнёс и ударом пятки копья отправил меня в вязкое небытие.

Вот значит, как я тут оказался. И почему-то у меня витают смутные сомнения в том, что это была церковь. Узкие камеры, это — не их амплуа. Им больше нравятся просторные пыточные подвалы с горящими жаровнями и душками-палачами в кожаных капюшонах. Да и непохоже, чтобы тут держали узников подолгу.

Увлёкшись своими размышлениями, я совершенно не заметил двух существ, стоящих у входа в мою скромную обитель. О таких видах монстрах я никогда в жизни не слышал. Они немного походили на гоблинов, но те должны быть ещё на несколько дюймов ниже и без всяких чешуйчатых рук и хвостов, как у ящерицы. Вытянутые крысиные морды с маленькими злобными глазами-буркалами, сухопарое телосложение, бурая шерсть, блестящая, как та же чешуя. Одеты твари были в жилеты из варёной, некрашеной кожи и такие же шорты. Удобно и практично, но мне как-то не хотелось знать, откуда они берут материал для такой одежды под землёй. А я однозначно находился под землёй, притом довольно глубоко — иначе как объяснить, что стены, пол и потолок все из цельного камня, нет ни единого окна, а свет обеспечивают грозди каких-то грибов.

Стражи дождались, пока я обращу на них внимание, а затем один из них воровато оглянулся и подмигнул мне.

— Ты представляешь, сколько геморроя нам пришлось испытать, чтобы найти тебя здесь!? Ты бы ещё за Южное Королевство дал себя утащить! Пол леса сюда тащились! Не мог сразу позволить им себя убить? — я узнал эти наглые нотки в голосе. — Парень, долго тебя ещё ждать? Или, может, ты считаешь, что это такой загородный курорт?

— Тия, это ты?

— Нет, проглоти меня бездна, другая твоя знакомая суккуба! Шевели ногами, и сваливаем отсюда, пока нас не раскрыли!

Вот уж воистину неисповедимы нити судьбы, которые плетёт для нас богиня Каэлерис.

Второй страж, всё это время молчавший, вытянул руку и схватился за решётку. Раздалось шипение.

— Атрама!

Девушка улыбнулась лягушачьей улыбкой существа, в облике которого сейчас находилась. Ей потребуется какое-то время, чтобы меня освободить.

— К кому это я попал в гости?

— Понятия не имею! Но за своё спасение тебе следует быть благодарным именно ей, — кивок в сторону сосредоточившейся на работе слизня. — Атрама вернулась домой через пяток минут, после того как ты ушёл. Узнав, что тебе вздумалось пойти её искать, она бросилась вдогонку и оказалась на месте как раз вовремя, чтобы увидеть, как твоё бесчувственное тело тащат не пойми кто, не пойми куда. Их было много, и твоя склизкая подруга решила, что не справится, поэтому разделилась. Одна её часть последовала за похитителями, а вторая к нам.

— И ты вот так просто согласилась помочь мне, своему смертельному врагу?

— Она была очень убедительной… — смутившись, ответила суккуба, отводя взгляд. — Умоляла нас и громко ревела.

— Атрама попросила, и они сразу согласились! — немедленно вставила обличающую реплику девушка, не переставая улыбаться от уха до уха. Тия, совсем смутившись, махнула рукой, мол, что эту простушку слушать.

Оказавшись на свободе, мы двинулись по узким, почти идеально круглым коридорам. Суккуба наложила и на меня иллюзию, так что теперь, по идее, мы втроём должны выглядеть, как эти твари. Атрама уверенно вела нас по хитросплетению туннелей, где мне бы не найти правильного прохода, даже окажись я в двух шагах от него. Наконец, мы вышли на открытое пространство — огромную естественную пещеру с исполинскими колоннами, сотнями сталактитов и неподдающимися исчислению выходами. Я сразу почувствовал себя так, будто попал в большой муравейник. Повсюду висели грибы — светильники, а эти твари сновали туда-сюда.

Мы старались идти в сторонке от основной толпы — иллюзия иллюзией, но если кто-нибудь до нас дотронется, то сразу же поймёт, что их самым банальным образом надули. Проходя мимо необычно большого прохода в стене, я не удержался и заглянул туда. И обомлел. Там на каменном постаменте лежала массивная золотая плита со следами крови на ней. А в небольшом углублении вздымалась мраморная статуя тёмного бога Тимиса в пять человеческих ростов. Скульптура была настолько высокой, что я даже лица разглядеть не смог. Резец мастера изобразил его сжимающим двумя руками, облачёнными в кольчужные перчатки, двуручный меч, кончик которого указывал на алтарь.

Мне сразу же вспомнилась история, которую нам рассказывал глава кафедры. Он говорил, как путешествовал по миру, выполняя свой долг и загоняя выходцев из бездны обратно туда, где они и должны быть. И однажды наткнулся на кучку гоблинов, поклоняющихся тёмному богу. Его сила текла сквозь них и исказила их тела, сделав сильнее, подарив некоторым возможность использовать магию. Но с другой стороны эти, в общем-то, мирные и трусливые монстры, стали кровожадными и буйными. Вырезав пару окрестных деревушек подчистую, они попробовали на зуб ближайший город, где их всех и уничтожили. Описание, которое он давал встреченным существам, поразительно совпадало с этими тварями. Видать кто-то всё-таки выжил.

— Жуть какая… — прошептала Тия, глядя в лицо огромной статуи. — И это ждало бы меня, если бы не…

Закончить ей не дали. Практически из воздуха соткался хобгоблин (а именно так монстрологи окрестили «посмертно» этот новый подвид) в причудливом головном уборе, где я смог разглядеть хвосты крыс, перья птиц, черепа ещё каких-то мелких грызунов. Пристально посмотрев на нас, он что-то вопросительно прокаркал.

Мы переглянулись. Он повторил вопрос, теперь уже с нажимом.

— Надо что-то делать, иначе он может…

Но её опять прервали. Тварь выхватила из-за пояса костяной кинжал и проделала им какие-то манипуляции. Раздался звон бьющегося стекла и иллюзии стекли с нас, словно вода. Наступила немая сцена. Кажется, существо само было удивлено столь внезапным результатом, это как если бы сама Лейрис подошла к городскому фонтану, сделать глоточек воды. Ну а мы застыли, не зная, что делать.

— Привет, я — Эрик, — состроив глупую улыбку, сказал я.

Хобгоблин каркнул и нас тут же взяли в кольцо его набежавшие сородичи.

Десять минут и одну провальную потасовку спустя.

— Отличное спасение! Мы все на свободе! — саркастично сказал я, пытаясь поудобнее устроиться на лавке. Теперь меня заковали в кандалы, а их намертво соединили цепью со стеной.

— «Привет, я — Эрик»… Что-нибудь глупее не мог придумать!? — возмутилась в ответ суккуба. Из бочки, стоящей рядом, раздалось бульканье и хихиканье.

Нас скрутили до обидного быстро — я не успел даже пальцовки сложить, как оказался оплетён верёвками по самое не балуйся. Атрама, успевшая дать нескольким тварям на орехи, попала под заклинание шамана, обездвижившее её. Суккубу они ещё некоторое время гоняли по всему свободному пространству, пока не зажали в угол и не навалились всем скопом.

Так что теперь мы все вместе сидели в одной камере. Я, прикованный за руки к стене. Тия, которую прямо-таки распяли на цепях, звенья которых были толщиной в палец. А Атраму каким-то макаром засунули в большую бочку, сделанную непонятно из чего, но судя по рунам, вырезанным на поверхности, она была далеко не самой обычной. По крайней мере, просто растворить её у девушки не вышло, хотя, по заверениям, она очень старалась.

— Вот же бездна меня дёрнула прийти на спасение такому олуху как ты… — всё не унималась демоница, которой ничего не оставалось, кроме как действовать мне на нервы. — Надо было оставить тебя им на съедение. Ну, или что эти твари делают со своими пленниками.

— Понятия не имею, но пивом с раками точно не угощают, — пессимистично ответил я.

— А с нами что будет?

— Да не знаю я! Разве не ясно? Помолчи уже…

— Мне скучно, а из доступных развлечений у меня есть только ты, так что терпи, ибо именно из-за твоей глупости и неосторожности мы оказались тут, — сердито звякнула цепями суккуба.

— Я вас ни о чём не просил. Так что иди ты на…

Демоница молча ответила неприливным жестом и разговор как-то сам собой заглох. Всем не хотелось помирать. Особенно тут, в этом богами проклятом месте и от рук этих мерзких тварей.

— Послушай, — начал проникновенно я, чувствуя себя виноватым. — Мне очень жаль, что мы оказались в таком положении, но согласись, это не целиком от нас зависело.

— От нас никогда ничего не зависит, — грустно ответила она, разом потеряв весь свой боевой задор и сразу став обычной испуганной женщиной. — Если бы зависело, я бы находилась далеко отсюда и спокойно доживала остаток жизни в объятиях любимого человека. Но нет, мне суждено было стать… такой! — Тия вновь дёрнулась в своих путах. Я же молча внимал.

— Думаешь, мне этого хотелось!?

— Сомневаюсь, что хоть кто-то выберет бытие демоном по собственному желанию.

— Люди разные. Раз уж у нас есть время покаяться перед смертью, хочешь… узнать, как я стала такой?

— Почему бы и нет? Сомневаюсь, что у меня будет возможность разбалтывать это в тавернах направо и налево, — невесело усмехнулся я и приготовился слушать. Даже мелодичное бульканье в бочке почтительно затихло.

— Как думаешь, парень, сколько мне лет? — издалека начала она. Я принялся внимательно изучать её, поняв, что не могу сказать, даже как выглядит Тия. Из-за привитой во время обучения ненависти ко всем порождениям тёмной магии мне и в голову не приходило рассматривать её как человеческое существо.

Гибкое мускулистое тело с бронзовым загаром и длинной шерстью, забавного персикового оттенка, покрывающей всё от груди и ниже. Суккуба не носила ни одежды, ни оружия, единственным предметом на ней был золотой обруч с искусной гравировкой на нём. Лицо у девушки было суровое, волевое с полными губами, большими багровыми глазами с вертикальными зрачками и двумя небольшими витыми рожками, растущими на лбу. И последняя её выделяющаяся часть — это волосы. Они были шикарны. Густая, немного вьющаяся каштановая пелена, горячим шоколадом перетекающая при каждом движении. На вид ей было не более двадцати пяти.

— Ха. Совсем не попал, а ещё маг.

Я обиженно возразил, что определения возраста на глазок — это прерогатива астрологов-шарлатанов и предсказателей, а не настоящих боевых волшебников.

— Тебе честно сказать? Мне пофиг, — грубо перебила она меня и продолжила. — Мне пятьдесят два года, из которых восемь я нахожусь в этом «подвешенном» состоянии. Да, это всё произошло восемь долгих лет назад. Целая другая жизнь была тогда у меня, не то, что сейчас — прятаться в лесу с другими такими же, как и я… монстрами, — в её глазах появилась боль и горькая обида на злодейку судьбу. — Даже от моего имени, так же, как и от меня, остался лишь огрызок. Вечность назад меня звали баронесса Варетия Дольтсей из Альта. И города, и королевства. Да, я была дворянкой, пусть не очень знатной, но всё же… Знаешь, такой тип женщин называют «светскими львицами». Сплетни, слухи, интриги и заговоры, вот, чем я жила и дышала в ту пору, и мне это чертовски нравилось, несмотря на то, что тогда было мирное время, а не как сейчас — одни войны и перевороты. Но вот случилось так, что мне удалось встретить свою любовь. Граф Тайтвуд. Одного возраста со мной, статный, воспитанный и вообще во всех смыслах замечательный джентльмен. Мы приглянулись друг другу с первого взгляда, и я сразу поняла, что именно с этим человеком мне суждено встретить близящуюся старость и смерть. Год мы с ним жили вместе и уже собирались сыграть свадьбу, как вдруг всё встало с ног на голову. Мой жених резко охладел ко мне. Помню, под конец, он смотрел на меня, но не видел, словно я была пустым местом. Воспользовавшись всеми былыми связями, мне удалось выяснить, где он постоянно пропадает и с кем коротает ночи. Ты представляешь, это была какая-то городская фифа без имени, без денег, без всего! Но в моего любимого она впилась не хуже клеща! Не собираясь терпеть такого самоуправства, я решила нанести им визит, застав с поличным. И что же ты думаешь, она сделала, когда дверь их спальни отварилась в самый кульминационный момент? Ничего! Распутная тварь продолжила скакать на моём женихе, даже не повернув голову. Это была последняя капля. Я забылась и бросилась на неё, чтобы повыдергать все волосёнки. Но стоило мне подойти, как она посмотрела на меня и… всё. Моё тело перестало повиноваться. А она встала, купаясь в свете полной луны, и с этакой торжествующей улыбкой сказала: «Как же я уже устала тебя ждать. Мне этот осёл уже месяц как осточертел, а ты всё никак не собиралась с духом, чтобы прийти сюда. Но вот это случилось и всё-таки я рада, что не ошиблась в тебе». Её улыбка… это нечто. Меня сразу холодный пот прошиб, но ни убежать, ни закричать не получалось. А она, совершенно голая, подошла ко мне, и поцеловала в губы. Затем прошествовала к окну и уже совсем другим голосом, как будто с родственницей разговаривала, добавила: «Новоиспечённая сестра. Слушай мой первый приказ. Удовлетворяй свои инстинкты и обагри улицы этого города осквернённой похотью кровью». Затем у неё непонятно откуда выросли крылья, и она растворилась в ночи. Я плохо помню, что случилось дальше — будто это был уже другой человек. Знаю, что ту ночь провела со своим женихом, перегрызя ему горло в качестве свадебного подарка. Что потом — сплошной багровый туман и застилающая сознание жажда крови. Сколько ещё людей пало от моих когтей и зубов, боюсь даже предположить. Но в следующий раз я пришла в себя уже тут, в лесу. Эта изба принадлежала гениальному монстрологу и алхимику — Аркавию Серому. Он-то и придумал средство, вернувшее моё сознание назад, когда я была уже на пороге того, чтобы превратиться в подлинного суккуба. Он был хорошим человеком, пусть и немного чудаковатым. Мы с Санией его очень уважали. Его уже полгода, как не стало, и это, по-моему, ужасная потеря. И теперь, то, чего я страшусь много больше, чем смерти, стало весьма вероятным. Чтобы сохранять рассудок, мне необходимо продолжать принимать лекарство. Оно состоит из трав, но кроме этого нужно быть и хоть чуточку магом. А ни я, ни Сания не можем воспроизвести необходимое колдовство даже по записям, наши способности отличны от вашей человеческой магии. Поэтому, когда появился ты… я вдруг подумала… может… сам понимаешь.

— Тия. Я с радостью помогу тебе, — последовал мой искренний ответ. — Но это, к сожалению, уже не понадобиться. Чтобы дожить до сегодняшнего заката нам потребуется просто невероятное количество удачи. Всеединые просто не располагают таким её запасом.

— Всё равно, я хотела бы, чтобы ты пообещал! Скажи, что если мы выберемся отсюда целыми, то ты не дашь мне сойти с ума и вновь стать зверем!! Или, ещё хуже, марионеткой Азиериса, — пусть я знаком с ней совсем недавно, но уже проникся уважением к этой, несомненно, чрезвычайно стойкой женщине. — Любыми способами…

— Даю слово тёмного мага.

О той клятве мне никогда не приходилось жалеть, и, зная, что ждёт меня в будущем, я всё равно бы с полной уверенностью и без секунды сомнения дал бы её ещё хоть тысячу раз. В одночасье мы с Тией стали из смертельных врагов товарищами по несчастию. Ведь мой страх весьма близок к её собственному, и мало найдётся людей, которые бы поняли до конца наши кошмары.

Из бочки раздались растроганные всхлипы, разорвавшие неловкое молчание, которое воцарилось после моего обещания. Все слова уже были сказаны, поэтому и поговорить оказалось не о чем, а моя желеподобная подруга, сама того не зная, подбросила замечательную тему.

— Что случилось? — как можно более мягко сказал я.

— Это так грустно! Тия, ты — хорошая! — гулко ответила девушка, не прекращая плакать.

— Спасибо, склизкая. Кстати, где ты её нашёл? Она уже успела переломать всё, что я знаю об этом виде. Разве обычно слизни не сидят на одном месте, пока не умрут от старости?

— Ну, мой — особенный, — шутливо сказал я, подмигивая. — Моя подруга получила отличное воспитание.

Не знаю, как ей это удалось, но Атрама умудрилась изобразить крайнюю степень смущения, находясь всё в той же бочке. Она польщёно затихла, перестав рыдать.

— Её интеллект и способности находятся на гораздо более высоком уровне, чем у сородичей, даже красных. Не увидь я это чудо вживую, думала бы, что она — тёмный слизень, — задумчиво продолжила Тия. — И всё-таки, как думаешь, что они с нами будут делать? А то у меня складывается такое впечатление, что о нас забыли, и помирать нам тут теперь с голодухи.

— Меня, скорее всего, принесут в жертву Тимису, — буднично пожал плечами я. — Он любит такие подношения, ведь мы, тёмные маги, используем его собственную силу, чтобы бороться с ним же. Некоторые утверждают, что в лабиринтах бездны для таких, как я, отведён специальный уголок. Видимо, мне стоит быть польщенным от такого богатого божественного внимания.

Суккуба понимающе фыркнула, представляя себе, что скажут ей её покровители, когда их блудная дщерь вернётся в родной дом. Все когда-нибудь умирают, даже демоны.

— А вот что ожидает вас, признаюсь, для меня загадка. Тебя, возможно, отпустят, особенно, если притворишься своей. Ну, про Атраму вообще ничего не могу сказать. Как относятся слуги тёмных к обычным монстрам никому неизвестно, кроме них самих…

— Тихо! — шикнула на меня, ни с того ни с сего, суккуба и начала усердно прислушиваться. Я послушно заткнулся, тоже пытаясь что-нибудь уловить, но это было обречено на провал. Человеку никогда не тягаться с монстрами и демонами в вопросах зрения, слуха и нюха. — Атрама, ты слышишь?

— Угу, происходит ничто странное, — согласилась бочка.

— Да что там!? Мне-то скажите!

— Это похоже на… бой! Звон оружия, крики и топот ног.

Битва, сейчас и здесь? Они не смогли поделить мою печёнку и теперь сражаются за неё? Приятно было бы, если это так, хе-хе (вдруг, перебьют друг друга, и мы выйдём сухими из воды).

Пещеру ощутимо тряхнуло, и на нас просыпался град мелких камушков. В ход пошла магия. Неужто они и правда дерутся между собой? Или, возможно, напал кто? Звуки боя всё приближались. Ещё несколько раз стены тряслись, как в лихорадке, да так, что мне становилось не по себе (кому хочется окончить свою жизнь погребённым под тысячью тонн камня). Через пару минут мне надоело строить догадки из воздуха, и мы, молча, стали ждать развязки, какой бы она не была. Мои теории всё равно никаким образом не могли повлиять на ситуацию, а лишь отвлекали мозг от не самых светлых мыслей. Спустя ещё немного времени, всё стихло. Это могло означать лишь одно: какая-то из враждующих сторон одержала-таки победу.

— Момент истины, дамы… — патетично, с некоторым драматизмом заключил я, явственно расслышав шаги. Вроде как человеческие, но кто его разберёт?

Неизвестный остановился в полудюжине локтей от решётки, являющейся входом в нашу камеру так, что он нас видел, а мы его нет. Раздался тихий разговор. Затем, с оглушающим лязгом, проход открылся, наверно там где-то был переключатель, заставивший металлическую решётку убраться в стены. Наши спасители вошли, и я в очередной раз поразился, насколько ироничной может быть судьба. Из затейницы Каэлерис получился бы неплохой писатель остросюжетных романов.

Никогда не думал, что буду рад увидеть сутану монаха Церкви. Их было двое. Здоровенные бугаи, один с коротким мечом, а другой вообще без оружия.

— Маг Эрик, по прозвищу Ворон, я полагаю? — гортанным голосом поинтересовался тот, что был без смертоносных железяк.

— И его спутница Тия! — внезапно вмешалась в разговор суккуба, заставив этих двоих клоунов подпрыгнуть от неожиданности. Демоница широко улыбнулась, наблюдая за произведённым фурором. Монахи инстинктивно дотронулись до цепочек с амулетами всеединых на них. — Мальчики, будьте добры, снимите с меня цепи, и я покажу вам небо в алмазах, — томно добавила она, выпятив грудь. Я молчал, наблюдая за бесплатным представлением. — Ну же, не стесняйтесь!

— Закрой рот, демоническое отродье!

— А грубить сразу зачем? — сделав губки бантиком, обиженно спросила Тия. — Вам научиться общаться с прекрасными дамами, а то ведь не женитесь никогда.

— Это ты-то прекрасная? — ехидно вставил я.

— Затки эту говорливую тварь, — раздражённо сказал тот, что с мечом. — Каждое её слово оседает скверной на наших душах.

— О, поверьте, мальчики, вам и без меня много за что каяться надо, — ядовито прокомментировала суккуба, пытаясь отстраниться от попыток засунуть ей в рот какую-то тряпку. — Да по сравнению с вами я ч… Ммм-мым-мгых.

— Ну вот! Молодцы, будет этой вредной гадине урок, что иногда стоит подержать рот на замке, — наставительно сказал я, подтрунивая над женщиной, которая теперь не могла ничем ответить, кроме нечленораздельного мычания и испепеляющего взгляда.

Монахи переглянулись. Один пошёл за подкреплением, а другой остался нас сторожить. Вскоре всю маленькую комнатку прямо-таки заполонили эти медные лбы, ясно давая нам понять, что если мы будем дурить, то ничего хорошего нас не ждёт. Меня освободили от кандалов, но немедленно завели руки за спину и связали их специальной верёвкой, между прочим, эльфийского происхождения. Выпутаться из неё невозможно не содрав кожу вместе с мясом, а чтобы порвать, нужно иметь нечеловеческую силищу. Вечно ушастые всякие хитроумные штуковины измыслят, а мне потом отдуваться. Помнится, в школе старшие ученики подшутили над одним из преподавателей — они скинулись и закрыли дверь в его кабинет замком эльфийского производства, а ключ спрятали. Проблема в том, что и я находился там — сдавал зачёт по магии рун. Мы с ним просидели там около десяти часов. С тех пор у меня привилась стойкая непереносимость к этому виду колдовства. Потом, после сотен неудачных попыток взломать этот замок волшебством или отмычками, дверь просто-напросто вырезали вместе с куском стены, которая была толщиной в полтора локтя.

Суккубу, сняв со стены, несмотря на её протестующее мыканье, упаковали в какое-то подобие мешка с прорезью для головы и затяжкой снизу. Как только шнурки затянулись, ткань облепила её тело, будто была мокрой и на ней проступили заковыристые символы. Священные письмена, использующиеся Церковью для составления своих собственных заклинаний. Клирики зря времени не теряли. Бочку с притихшей Атрамой просто напросто покатили за нами. Неужели они знают, что там? Если да, то мы лишаемся своего последнего козыря.

— Можешь что-нибудь сделать? — вопрос был задан для очистки совести. Невооружённым взглядом было видно, что Тию спеленали знатно.

— Нму-нму, — отрицательно помотала она головой и для наглядности дёрнулась. Странная вещь не дала ей даже чуть-чуть пошевелить руками, прижимая их к телу. Интересная задумка, ничего не скажешь. Куда ж ещё деваться церковникам, если они не хотят использовать тёмную магию, с помощью которых обездвижить демона — дело двух секунд.

— Тогда остаётся надеяться, что они ненароком освободят нашу подругу.

— Прекратите там перешёптываться! — рявкнул на нас один из тех, что шли сзади. — В бездне, где вы скоро окажетесь, наговоритесь вдоволь!

По пути к нам присоединялись группки солдат церкви от трёх до десяти человек. Когда мы дошли до того памятного зала, нас сопровождало не менее полусотни бойцов.

Здесь следы битвы были хорошо видны — кровь на стенах, валяющееся оружие, тела, сложенные в кучи. Притом только хобгоблинов, своих они унесли, чтобы потом похоронить на святых землях. А монстров, скорее всего, так и оставят гнить тут. За всей этой суетой наблюдал не кто иной, как мой старый знакомый архиепископ. Рядом с ним, у колонны, лежал мешок с моими вещами и мечом, отчего я не сдержался и до скрежета сжал челюсти.

Джерихо увидел меня и шагнул навстречу. От моего глаза не укрылось, что парень прихрамывает на одну ногу (видать всеединые услышали мою просьбу, и один из его олухов попал в него из арбалета). От осознания этого я получил некое садистское удовлетворение. А вся правая половина лица архиепископа была в только-только начавших заживать синяках и порезах, это — память об ударе о дерево. Жаль, что шею себе не свернул.

— Забавно, — глумливо начал он. — Не думал вас так скоро встретить, Эрик. Похоже, что сама всевидящая Каэлерис дала мне второй шанс. Ведь я уж думал, что упустил тебя, маг. Пришёл срочный приказ сверху — разобраться с нападениями на тракт. Странный случай — похищали только людей, ни повозки, ни даже лошадей не трогали. Расследование привело меня в это логово порока, а когда я увидел у одного из этих существ ваш меч, то сразу же отдал своим подчинённым приказ обыскать всё подземелье. И вот вы стоите передо мной, — он перевёл взгляд на суккубу. — Да ещё и даёте мне отличное доказательство, как против себя, так и против всей вашей братии. Теперь мы прижмём вас, колдунов, на всём материке! Спасибо вам Эрик, вы прямо как золотой на дороге!

— Всегда рад послужить Церкви… — холодно сказал я, с трудом удерживаясь, чтобы не плюнуть ему в лицо. Тия тоже молчать не собиралась, но кляп не давал ей говорить, поэтому её наверняка очень красочный и сочный монолог был не понят никем, и в историю не попал.

— Ваше святейшество, эта бочка была в той же камере, что и они. Открыть? — спросил один из монахов, видимо, старший по сану (хотя я могу и ошибаться, не разбираюсь в их знаках отличия и иерархии).

— Как хотите, — безразлично пожал плечами Джерихо, с интересом рассматривая демоницу.

Невесть откуда в руках у одного из них тут же появился лом, и они принялись расшатывать плотно прилегающую крышку. Я не удержался и бросил на место заточения Атрамы полный надежды взгляд. Ещё немного и наши шансы на выживание перестанут быть нулевыми.

— Хотя, постойте… — с самодовольной улыбкой остановил своих подчинённых архиепископ. — Эти двое… они как-то сразу воспрянули духом, когда вы начали её открывать. Видимо там что-то такое, что, по их мнению, им поможет. Оставьте как есть, займёмся этим в городе.

Я смог удержаться и сохранить бесстрастное выражение лица, но вот более эмоциональная Тия сразу как будто лимон съела, чем только подкрепила уверенность Джерихо в своём выводе.

— Протодиакон, — он обратился к невысокому, но плечистому мужику, от которого и исходило предложение открыть бочку. — Возьмите своих людей и парочку моих бойцов, выдвигайтесь вперёд вместе с пленными. Стерегите их, как зеницу ока! Эта казнь станет переломным моментом в истории! Кончится бесконечная война с мерзкими колдунами и победа будет за нами!

— Как прикажете, ваше святейшество! — просияв, ответил тот и принялся быстро отдавать команды. — А вы?

— Мне нужно остаться тут и проследить, чтобы всё было уничтожено. В первую очередь эта статуя.

Я резко остановился, и на меня налетела следовавшая позади Тия. Наши конвоиры тут же схватились за оружие.

— Джерихо, ты собираешься уничтожить статую!? — надеюсь, неподдельный ужас в моём голосе его убедит. Меня попытались заставить идти дальше, но епископ их остановил жестом. В меня вперились колючие, светло-синие глаза, которые, казалось, читали мои мысли как раскрытую книгу (у меня даже закралась безумная идейка, что он и вправду мощнейший телепат). — Не смей!

— Что же меня остановит?

— Ты не понимаешь? В ней хранится тёмная энергия сотен жертвоприношений! Если её разрушить без предварительной подготовки, вся эта сила вырвется наружу и обрушится на королевство! Мёртвые поднимутся из своих могил в радиусе многих миль отсюда! И это лишь самое незначительное, из того, что случиться!!

Он подошёл ко мне в упор. Нас разделала всего парочка дюймов.

— Врёшь, маг. В церковных архивах не имеется ни единого упоминания о подобном, а значит, этого не было.

— Конечно, нет! Все сведения о похожих случаях, но в более маленьких масштабах, содержаться в архивах магов, ведь до этого мы всегда занимались случаями, с использованием тёмной магии, — в отчаянии закричал я, но уже видел, что это бесполезно — мне не верили.

— Хорошая попытка. Но ты меня не убедил. Не знаю, зачем тебе хочется сохранить это место. Точнее, боюсь даже подумать, какие коварные планы относительно этой энергии ты вынашивал вместе со своим фамилиаром, но им не суждено сбыться. Я за этим лично прослежу! Уведите их! — он отвернулся и пошёл по своим делам, потеряв ко мне всякий интерес.

— Мы гмырш гыгу? — вопросительно промычала суккуба, когда нас вывели из зала. Вроде как я понял, о чём она.

— Знаешь, как бы мне хотелось, чтобы это была ложь!? — последовал мой искренний ответ. — Нам надо СРОЧНО выбираться отсюда. Никогда в жизни не видел столько тёмной силы, сосредоточенной в одном месте. Это будет настоящая буря!

— Мга уу, — обречённо простонала демоница, кивая в сторону нашего конвоя. Было видно, что просто так нам уйти не дадут. Конечно же, ведь сам архиепископ наказал им следить за нами и не спускать глаз. Придётся ждать возможности во время движения по лесу или ночёвки. А к тому моменту этот человек обрушит на наши головы невиданный доселе по мощности ураган из тьмы!

После душного и спёртого воздуха подземелий чувство ветра на лице казалось благословлением богов. Мы с Тией зажмурились от восторга. Немного не хватало солнца — всё небо было заложено тяжёлыми тучами, которые грозили разразиться дождём в любую секунду. Однако, вдоволь насладиться возвращением на поверхность нам не дали — посадили на какую-то повозку, предварительно поменяв верёвку, оплетавшую мои запястья, на тяжёлые кандалы. Видимо, по плану псов церкви, снять их, мне было уже не суждено. На ещё одну такую же закатили бочку с Атрамой. А я, внутренне сжимаясь, ожидал того, что должно было случиться с минуты на минуту — взрыва.

Заскрипели колёса, и мы медленно двинулись вперёд, петляя между деревьев и подскакивая на корнях. Чёрт, наверно никогда ещё люди не желали, чтобы повозки, везущие их на плаху, ехали быстрее. Потому что топор палача, это быстро и практически безболезненно, да даже сгореть на костре — и то лучше, чем оказаться в эпицентре тёмной бури. Ибо, что произойдёт с тобой там, ведают только тёмные братья, а им палец в рот не клади — руку по локоть отхватят.

Не знаю как вам, а мне не улыбалось обратиться в невесть что.

— Началось, — обречённо сказал я, прислушиваясь ко внутренним ощущениям. Кончики пальцев уже начало знакомо покалывать. — Тия, если со мной что-то случить, будь человеком — добей.

— Ы ыы ожи.

— Само собой…

Затем земля принялась мелко дрожать, будто от озноба. Лошади, везущие повозку, начали нервно косить налитым кровью глазом и недовольно фыркать, мол, отцепите уже от нас эти штуки, отсюда надо уносить ноги, пока не поздно. Звери хорошо чувствуют присутствие магии.

— Пригнитесь! — раздался знакомый крик откуда-то из-за деревьев. Я не успел даже ни о чём подумать, но кое-кто за меня уже всё понял. Тия, без всякого предупреждения, оттолкнулась ногами и повалила меня на дно. В следующую секунду над нами ослепительно сверкнул веер молний, ударивший в ближайшие стволы. Раздались людские крики.

Я, было, собрался подняться, но предупреждающий взгляд суккубы меня остановил. Нашу повозку перепрыгнуло нечто белоснежное, а затем раздалось испуганное ржание лошадей и ещё один оглушительный треск молний.

— Поднимите руки и разведите их как можно шире, мэтр! Скорее! — не может быть…

Вскочив на ноги, я сделал, как было велено, и оглянулся. Бойцы церкви, все как один, лежали, вжавшись в землю и закрывая уши. Только двое Еретиков, которых можно было узнать по обычной одежде, вместо некрашеных сутан, рискнули поднять головы, для того, чтобы хотя бы увидеть, кто на них напал.

На небольшой возвышенности, нетерпеливо переступая с копыта на копыто, стояла Сания. Её рог ярко светился и отплёвывался снопами искр.

— Закройте глаза!

Я сомкнул веки, но её заклинание всё равно заставило темноту озариться слепящим светом, оставив радужные круги, когда мне удалось открыть глаза. На запястьях остались лишь браслеты с оплавленными остатками цепи. Не знаю, куда делась остальная её часть, но мне оставалось радоваться, что не пролилась мне на голову. Наши конвоиры уже приходили в себя после светопреставления устроенного единорогом, и начинали хвататься за отброшенные в панике арбалеты, копья и мечи.

Пришлось помочь Тие подняться, а затем моё внимание привлёкла уж больно знакомая рукоять, торчащая у одного из монахов из-под сутаны. Подскочив к стоящему на четвереньках мужчине, я безжалостно стукнул его кулаком по шее и вырвал своё меч из ножен. Снимать пояс с ножнами не было времени, придётся некоторое время потаскать его в руке. Проскочивший рядом с ухом арбалетный болт, ненавязчиво намекнул мне, что пора сматывать удочки!

Суккуба, сверкая недовольным взглядом, ждала, пока я помогу ей взобраться на Санию, которая была занята тем, что пускала одиночные молнии рядом с теми, кто осмеливался высунуться из укрытия.

— Быстрее, пацан! Как же вы, мужчины, меня раздражаете своей привязанностью к этим железякам! — поспешила выплеснуть своё недовольство она, как только кляп покинул её рот. — А как же Атрама?

— Кто? — удивлённо спросила единорог, оборачиваясь. Один из монахов тут же воспользовался этим и, не целясь, выстрелил в нас, но, по счастью, промахнулся (похоже, всеединые сегодня были на нашей стороне, ну, или уже вполне ощутимо трясущаяся земля помешала ему, как следует прицелиться).

— Сейчас и о ней позаботимся, не бойся, у меня даже и мыслей не было оставить её на произвол судьбы! — игнорируя странный вопрос Сании, крикнул я, буквально закидывая суккубу на спину девушки, а затем и сам оказался «в седле», только задом наперёд. Та, почувствовав, что все пассажиры на месте, тяжело тронулась с места, стараясь не давать противникам шанса для атаки. — Забудь о них, я займусь стрелами!

— Как скажете, мэтр!

Как только молнии прекратили сверкать, воспрянувшие духом монахи немедленно повылазили, как дождевые черви после ливня, и дали вполне профессиональный залп. Но болты, пролетев три четверти пути, исчезли, мигнув перламутром на прощание. В воздухе сразу одуряюще запахло ландышами и миндалём. Заклинания общей школы давались мне лучше, чем стихийные, но некоторые промашки я иногда допускал.

Мои губы беспрестанно шевелились, выдавая бессмысленные обрывки фраз (точнее для всех остальных они были таковыми, я-то прекрасно знал, что делал). Затем я начертил в воздухе размашистый крест, указав пальцем другой руки на так и оставшуюся стоять в повозке бочку. Но удача — капризная дама. Стоило мне на секунду отвлечься от поддержания защиты, как в правое плечо тут же впился болт. Стрелял один из двух Еретиков, скорее всего вон тот, сухопарый и самодовольно улыбающийся, сейчас отложивший арбалет, чтобы закурить здоровенную сигару. Меня, и так весьма неудобно сидевшего, слегка дёрнуло вбок, из-за чего я кубарем свалился с Сании, только-только набравшей скорость. В глазах всё опять побелело — на этот раз из-за боли. Однако, несмотря на это, мне удалось сгруппироваться и приземлиться более-менее удачно — отбил плечо и поцарапал о какой-то корень бедро. Вдалеке раздался оглушительный чпок и бочка разлеталась веером щепок — заклинания, которые на неё наложили, защищали её изнутри, на магические попытки открыть снаружи никаких барьеров предусмотрено не было. Атрама, вырвавшаяся из своей темницы, тут же оценила остановку (если я когда-нибудь говорил, что она немного глуповата — беру свои слова обратно. За доли секунд сориентироваться в битве может далеко не каждый профессионал (на самом деле тут большую роль сыграло то, что слизни могут видеть и слышать всё сразу со всех сторон, но, тем не менее, она заслужила свою похвалу)) и исчезла из виду, скорее всего ринувшись ко мне под землёй. Правильно, так её невозможно достать почти ничем.

Вновь сухо щёлкнули тетивы арбалетов, но мне удалось, несмотря на боль, поставить защитный купол. Рядом со мной послышались шаги, и на плечо легла рука.

— Вот вас, молодых, хлебом не корми, дай покорчить из себя героев! — прорычала суккуба, рассматривая мою рану. И когда она только успела избавиться от той штуки, которую на неё напялили в пещере? — Глубоко ушла, терпи пока. Сможешь ещё раз защититься от стрел?

— А у меня есть выбор!? — прошипел я, стараясь сосредоточиться на заклинании.

Ещё один залп. Из десятка болтов два не исчезли. Опять штучки Еретиков. Тия, неведомо как успев среагировать, заслонила меня. В её спину, тихо чавкнув, впились два железных стержня, и она глухо застонала, рывком заставляя меня встать и помогая идти. Из-под земли вынырнула Атрама, помогая нам обоим забраться на Санию, так как я уже находился на грани потери сознания, а демоница старалась не делать слишком резких движений, чтобы не бередить раны.

— Давай, подруга, поднажми, если не хочешь, чтобы твой конский зад превратился в подушечку для иголок! — напряжено крикнула Тия, шлёпая единорога по крупу. Та, видимо решив, что сейчас не место и не время для высказывания претензий, сразу с места понеслась галопом. Если бы не суккуба, лететь бы мне опять на землю, но она, сама морщась от боли, стоически удержала меня от падения.

Что было дальше, я практически не помню, моё сознание пребывало где-то между сном и реальностью, лишь редкие и чисто деловые реплики двух подруг. И только один момент чётко запечатлелся в голове. Сания удивлённым шёпотом спрашивает у Тии: «А что здесь делает этот слизень?»

Более-менее прийти в себя мне удалось только когда, спустя два-три часа беспрерывной скачки по лесу, решено было устроить привал. Единороги, как лоси и олени, способны передвигаться по ухабистой и изрытой корнями местности не переломав себе все ноги, в отличие от лошадей. Но в состязании на скорость они им проиграют без сомнения.

Сначала, как во сне, раздался мелодичный голос.

— Потерпи, сейчас будет немного больно.

А затем правое плечо как будто оторвали, вместе с половиной туловища. Я заорал и попытался вскочить, но сильные руки не дали мне этого сделать. Надо мной склонилась Сания, вертевшая окровавленный болт в ладонях, а к земле меня с садистской усмешкой на губах, прижимала Тия. Атрама, обескураженная и, что казалось невероятным, обиженная на кого-то пристроилась под деревом и сверлила нас сердитым взглядом.

— Ну, ты дала подруга! — радостно заявила необычайно счастливая суккуба. — Сперва, эти молнии, затем наручники! Не знала, что ты такая сильная.

Единорог смущённо потупилась и приложила к кровоточащей ране тряпку, которую она промокнула в какую-то зеленоватую жидкость.

— Ааа с-с-скотина!!! — я сказал, что это была тряпочка? Поменяйте на раскалённую добела кочергу. — И это называется немного!?

— Будь же мужчиной хоть раз в жизни! Терпи молча! — фыркнула Тия.

— Легко сказать…

— Мы можем прикопать тебя заранее вон под тем милым деревцем. Если раны не обработать, то ты всё равно покойник, а так даже могилку искать не придётся, — с убийственно серьёзным лицом предложила суккуба, кивая подруге, и та вновь принялась надо мной издеваться. — На стрелах было какое-то вещество, не дающее свернуться крови.

— А что с тобой ААА, могла бы хоть дать договорить… Что с тобой? В тебя ведь тоже попали! — припомнил я исходы той скоротечной схватки.

— Пф, мне такие мелочи нипочём! — в доказательство она показала спину, где на коже были видны уже почти затянувшиеся болячки, покрытые красно-зелёной коркой. — Думаешь, я бы взялась тебя прикрывать, если бы это угрожало моей жизни?

— Думаю да.

Девушка поперхнулась очередной колкостью и смущённо отвернулась, чтобы не дать мне насладиться её покрасневшим лицом. Приятно, что наконец-то удалось уесть вредную тварь из преисподней.

Спустя пять минут я вполне твёрдо стоял на ногах. Боль, на удивление, отступила и даже рука кое-как двигалась. Повязка была слегка туговата, но на первое время сойдёт.

— Мэтр, что там произошло? Я никогда не видела такого ужаса. По правде сказать, если бы не ЭТО, то мне бы ни в жизни не удалось так далеко вас увести. Как говорят люди — страх окрыляет… — я только сейчас заметил, что Сания, находившаяся на данный момент в своей человеческой форме, выглядит неважно.

Бледная, вся в поту и с дрожащими руками, она всё ещё находила в себе силы, чтобы учтиво улыбаться. Но её радужные глаза были очень блеклыми и, казалось, что девушка удерживает себя в сознании только благодаря невероятным усилиям воли.

— А что ты там увидела?

— Смерч из тьмы.

— А где он сейчас? Я ничего не вижу и не чувствую.

— Везде, — отозвалось магическое существо, обхватывая себя руками. — В земле, в воздухе, в небе и даже в нас! Тьма затаилась глубоко в наших душах и теперь ждёт…

— Чего?

— Мне этого неведомо, мэтр…

— Я же говорил, что ещё только аспирант. Зовите меня по имени, — вздохнул я, поняв, что ничего полезного из девушки больше не вытянуть. Она сама не знает.

— Да? Простите, я забыла… — на неё сразу стало жалко смотреть, того и гляди, расплачется, но в разговор вступила Тия.

— Не слушай его, подруга, он дурак! — грубо оттолкнув меня, она обняла Санию и погладила её по шелковистым, серебряным волосам. — Ты хорошо постаралась.

— Но я и госпожу Атраму обидела! — всё-таки разревелась (ей действительно не повезло — найти и нажать на тот единственный рычажок в широкой и доброй душе нашего слизня).

Вмешиваться в нежное воркование этой парочки мне было невдомёк, поэтому я отошёл к монстру, которой уже надоело пускать гневные взгляды, и она с интересом рассматривала, как муравьи таскают мелкие палочки. Девушка развлекалась тем, что периодически проводила пальцем по земле, и любовалась наступающей паникой и неразберихой в рядах крохотных работяг.

— Зачем же ты издеваешься над слабыми? — покачав головой, с притворным неодобрением спросил я.

— Они такие забавные! — умилённо ответила та, вырастая на один уровень со мной. — Дорогой, тебе лучше?

— Жить буду, если ко мне не подпускать вон ту с хвостом и крыльями! — рассмеялся я. — Шучу. Что вы там с Санией не поделили по пути?

— Она обращалась со мной, будто впервые видит! Атрама решила, что над ней издеваются! А потом ещё и спросила, как меня зовут, — слизень, вспомнив о своей обиде, надула щёчки. — Зачем она так со мной? Атрама думала, что е-ди-но-ро-ги добрые…

Моя весёлая улыбка (фальшивая лишь на самую малость) сразу же остудила пыл девушки. Монстр по-птичьи склонила голову на бок, ожидая разъяснений от того, кто, по её мнению, знал всё на свете.

— Поверь, Атрама, Сания ни в коей мере не хотела тебя обидеть. Мне кажется, что у неё есть какая-то проблема, о которой они с Тией умалчивают, — пожав плечами, предположил я. — Когда станет поспокойнее, мы у неё спросим. А пока не обращай внимания.

— Хорошо! — оранжево-красное личико сразу же просияло, как маленькое солнышко. А меня внезапно осенило.

— Чёрт! Совсем забыл!

Я подскочил к тихо переговаривающимся между собой подругам и, кашлянув для того, чтобы привлечь к себе внимание, обеспокоенно спросил.

— А как же та гарпия!? Что с ней? И раз ты тут, то кто остался присматривать за бедняжкой!?

— Не бойся, — вытирая последние слезинки, улыбнулась единорог. — С ней всё в порядке, я убедилась, что лекарство действует, прежде чем пойти к вам на подмогу.

— А как ты нас нашла? — теперь уже настал черёд Тии удивляться. — Мы же не оставляли никаких отметок.

— Мне помогла Малиса. Точнее, одна из её подчинённых-пикси, — просто пояснила Сания, и у суккубы нижняя челюсть чуть не отбила пальцы ног.

— ТЫ ПОЗВАЛА МАЛИСИЕРРУ ПРИГЛЯДЕТЬ ЗА КАКОЙ-ТО БОЛЬНОЙ ГАРПИЕЙ!?

— Да, а что такого?

Теперь уже настал черёд моей челюсти стремительно нестись вниз. Если уменьшительно-ласкательное имя мне ничего не сказало, то вот полное было известно каждому, жившему в этом районе Нерарета.

— Тия, позволь мне уточнить, я ведь не ослышался, она сказала «Малисиерра»?

— Несомненно. Я тоже в шоке, поверь.

— Значит, там, в вашей лачуге, — за последнее слово меня весьма ощутимо хлестанули хвостом, похожим на чёрную плётку, по спине. Да ещё и с тяжёлым хрящом-окончанием, в виде сердечка. — Лачуге… — с нажимом повторил я. — Сейчас сидит дриада? Королева всех окрестных лесов?

— В кои-то веки ты не ошибся! — суккуба не стала ждать с возвращением шпильки. — Они с Санией закадычные подружки. Та ей помогает с травами.

Я не выдержал и схватился за голову, тут же зашипев от боли в потревоженной ране. Да с кем меня свела извилистая дорожка судьбы!? Сказал бы мне кто-нибудь пару недель назад, что я буду вот так запросто разговаривать с суккубой и единорогом, которые мирно ладят друг с другом, да ещё и дриад приглашают к себе в гости, я бы точно покрутил пальцем у виска, показывая, что этот человек не дружит с головой. Нет, тогда, в канализации Сейтира, мне определённо «повезло» попасть в лапы церкви, а потом сойти с ума под пытками в их подвалах. И теперь это всё мне мерещится. Такого просто не бывает! Да, всего лишь мерещится…

— АЙ! Зачем ты это сделала?

— Показалось, что ты заснул…

Эта мерзкое демоническое отродье, без всякого зазрения совести, ткнула меня прямо в рану. Я послал ей недобрый взгляд, делая зарубку в памяти — непременно отомстить в ближайшем будущем.

— Тия, прекрати! Ему же больно! — вступилась за меня Сания. Единственная, с кем суккуба вела себя нормально и кого слушала. Их отношения походили больше на сестринские, нежели просто дружеские, а, быть может, всё зашло даже дальше…

— А ну прекрати, парень! — смутившись, отмахнулась Тия, зардевшись как цветок мака. — Совсем сдурел без баб!?

— Как ты узнала, о чём я думаю?

— Да у тебя на лице всё было вооот такими буквами написано. Молод ещё для того, чтобы что-то от меня скрывать.

— Так это не правда? — хитро ухмыльнувшись, спросил я. Слишком уж бурно она отреагировала, для того, чтобы за этим ничего не крылось.

— Нет, но если ты будешь вести себя хорошо и больше не фантазировать о всяких непристойностях, то я расскажу тебе кое о чём чрезвычайно интересном. Идёт?

— Замётано! — согласился я скорее ради единорога, чем суккубы — услышь та, о чём мы тут говорим, она бы больше никогда не смотрела мне в глаза.

Остаток пути прошёл во вполне благодушной и мирной обстановке, если не считать наших словесных перепалок с Тией. Несмотря на то, что мы негласно заключили мир, основанный на взаимном доверии, понимании и уважении, удержаться от очередной шпильки в адрес экс смертельного врага было просто невозможно. И так, слово за слово. Конечно, в глотки мы друг другу вцепляться не собирались, но до небольшой дружеской потасовки дело чуть не дошло. Сания вовремя вмешалась и пригрозила скинуть обоих, если продолжим. Желающих передвигаться пешком по этой опасной чаще не нашлось, так что бои временно были приостановлены до лучших времён.

Рана, которая обычно должна беспокоить меня ещё недели, если не месяцы, уже к моменту возвращения почти не болела (забегая вперёд, скажу, что зажила они через пару дней, как раз когда мы выбрались из Мёртвого леса). Это несказанно меня обрадовало. Да и моё уважение к мастерству девушки в области оказания первой помощи и зельеварения перешло на качественно новый уровень. По-видимому, мэтр Аркавий был поистине гениальным травником и наставником. Жаль, что мне не удалось встретить его лично.

И вот, примерно к полудню, деревья отпрянули в стороны, и мы вышли на знакомую поляну с небольшой избушкой. Вокруг было тихо и спокойно, из каминной трубы тянулся сизый дым, а у порога околачивались несколько пикси. Кроме них на земле, закрыв глаза, сидела зелёная девочка-коротышка, с огромным цветком вместо волос и конечностями-корнями. Мои ладони сразу вспотели, так как это было знаменитое растение — монстр — мандрагора. Всего несколько корешков и можно спокойно уходить в отставку, купив себе небольшое имение где-нибудь в глуши. Но я всегда придерживался мнения, что жизнь куда важнее любых богатств на земле. Одно резкое движение в присутствие этой малявки и самое малое, чем я отделаюсь — звоном в ушах и головной болью на целую неделю. А в худшем — потерей рассудка.

— Не бойся, она нас не тронет, если мы её не тронем, — шепнула мне на ухо Тия, увидев, как у меня сжались кулаки. — Просто помаши ей и пройди мимо.

Я так и сделал. Существо распахнуло свои огромные, в пол лица, сиреневые глаза и приветливо подмигнуло, подрыгав корявыми ножками в ответ.

— Ты понравился Шели, а это многое говорит о человеке, — внезапно раздался певучий, похожий на шелест листвы, голос с порога. Там стояла статная женщина, одетая в лучшие эльфийские шелка поверх кожи-коры. У неё были стройные ноги и тонкие руки с пальцами-сучками, но самым примечательными являлись глаза. Сочного зелённого оттенка, они сияли, как два крупных изумруда и видели тебя насквозь. В них чувствовалась мудрость и древность лесов, которые существовали в этих землях задолго до того, как сюда пришёл человек. — Прошу меня простить за то, что привела их сюда, надеюсь, они не доставят неудобств?

Властный взмах в сторону компанию мандрагоры и пикси.

Крохотные ребятки даже не заметили, что кто-то пришёл, продолжая летать на своих прозрачных крылышках друг за дружкой. Ну и пускай развлекаются, радует, что хоть кого-то в этом мире не волнуют проблемы выживания.

— Конечно нет, о вечнозелёная госпожа, — с подобающим поклоном, сказала Тия, и я поспешил тоже согнуться. Мало ли что, никогда раньше не замечал такой почтительности за наглой демоницей. — Позвольте представить вам тёмного мага Эрика, а так же его спутницу — Атраму.

Дриада величественно кивнула, в знак приветствия, поправила свои волосы, похожие на ковёр из бархатистого мха, и пристально посмотрела на меня.

— Хм, какой интересный человек. Весьма чистая душа, что в наше время большая редкость. Ах, если бы не это большое пятно… Жаль, но возможно это сыграет свою роль в будущем. Запомни, Эрик, если ты пойдёшь по этому пути дальше, то тебе придётся чем-то жертвовать, — её зрачки засияли ярче обычного. — Перед крепостной стеной, воздвигнутой не из камня, обратись к врагу за помощью, он проведёт тебя через распахнутые ворота, оставленные без охраны, но стать собой ты сможешь, только если сохранишь самое важное в этом мире.

Ох уж эти предсказатели! Как всегда, скажут что-то, а потом сиди, ломай голову, что они там видели и связано ли это хоть как-то с тем, они произнесли в итоге. Так я подумал, но мои губы произнесли совсем другое.

— Спасибо, о вечноцветущая, я обязательно запомню ваши слова.

— Довольно всей этой помпезности! Пройдёмте внутрь, всё-таки это ваш дом, тут я всего лишь гость, — сказать-то сказала, но у некоторых людей (а, как выяснилось, и не только у них) есть такая своеобразная черта — становиться хозяевами всего и вся, где бы они ни находились. Не знай, я изначально, что тут живут Тия с Санией, то решил бы, что дом принадлежит дриаде, а этой парочке она даёт лишь ночевать здесь, не иначе как по доброте душевной.

Пикси остались снаружи, а вот мандрагора с важным видом тоже зашла внутрь, похоже, она была чем-то вроде телохранителя Малисиерры. Единорог сразу отправилась смотреть состояние больной, а мы все расселись, где смогли. Первой тишину разорвала дриада, своим бархатистым, низким голосом.

— Расскажите мне, что случилось. Лес стонет и взывает о помощи, а крики моих бедных зверюшек слышны даже здесь.

Я устало вздохнул и посмотрел на Тию. Суккуба хитро усмехнулась, повторила мой манёвр и передала эстафетную палочку Атраме. Не знаю, кто больше удивился — я, слизень или дриада. Бросив на меня полный растерянности взгляд, девушка получила моральную поддержку в виде кивка.

Впрочем, рассказ у неё получился довольно складным. Не переполненный магическими терминами и предположениями «как лучше было бы сделать», что было бы в моём случае, и не пестрел нецензурными выражениями и ядовитыми комментариями, если бы его взялось рассказывать наглое порождение бездны, сидящее рядом. Всё было предельно кратно, просто и, как говорится, с чувством, с толком, с расстановкой.

— Ясно, Эрик, есть предположения о том, какие неприятности нас ждут от этого инцидента?

— Ничего конкретного, о вечноцветущая, лишь огромное количество догадок и вариантов. Но кое-что я могу предсказать вам со стопроцентной точностью. Церковь так просто этого не оставит. Не важно, выжил Джерихо или нет, эти фанатики не успокоятся, пока не пройдут по всей стране, калёным железом выжигая любых инакомыслящих, будь то люди или монстры. Вам нужно уходить из этих лесов, — услышав последнее, она посмотрела на меня, как на святотатца. — Прошу, послушайте, госпожа Малисиерра Вы — древнее, могущественное создание, наделённое силой, сравнимой с богами. Но, напомню вам, именно человеческие армии победили двух тёмных братьев, когда те предали остальных. Не думайте, что я хвастаюсь или что-нибудь в этом роде, но люди, особенно настроенные настолько серьёзно, как приспешники Церкви, это — идеальные богоубийцы. История уже имела немало тому подтверждений. Лично я не хотел бы, чтобы охотясь на вас и ваших подчинённых, все леса моего родного королевства превратились в выжженные пустоши, а ведь именно это произойдёт, объяви вы сейчас войну носящим серое.

Дриада явно колебалась. В её голове яростно сражались друг с другом благоразумие и гордость. Но, слава всеединым, первое, в конце концов, взяло верх. Ведь королева всех окрестных лесов отвечает далеко не только за себя.

— И что же ты предлагаешь, маг?

— Разве это не очевидно? Собирайте манатки и бегите без оглядки! Неизвестно, когда эти чокнутые решат устроить генеральную прополку, но этот момент настанет всенепременно. Я достаточно хорошо изучил их повадки.

Она внимательно посмотрела мне глаза в глаза. Долго и пристально, будто пытаясь разглядеть там хоть мельчайший огонёк лжи. Но мои уста говорили одну лишь правду, мне незачем было лгать. Пусть, все встреченные мною в последнее время существа и назывались «монстрами», но многие из них были человечнее иных моих знакомых. Судьба Тии, Сании, Атрамы, Малисиерры, да даже той несчастной больной гарпии, которую я даже толком не знаю, была мне не безразлична, и мой совет нёс в себе только благие намерения. Такой вот я добрый и душевный человек, аж сердце радуется.

— Что ж, похоже, иного выхода и вправду нет, — грустно сказала дриада, поднимаясь с места. — А каковы ваши планы?

— Тоже убираться отсюда! — без доли колебаний встряла в мой с королевой лесов разговор Тия, к вящему недовольству последней. Похоже между этими двумя всё не так уж и гладко, но оно и не удивительно. — То, что сказал Эрик касается нас в той же мере, что и вас. Но сначала нужно будет собрать вещи и подлечить пернатую.

— Хорошо, тогда предлагаю выдвигаться вместе через пару дней. Вам хватит этого времени?

— Более чем. Огромное спасибо за помощь Малиса, — это уже Сания откликнулась из своего дальнего уголка.

— Не за что, надеюсь увидеть вас в целости и сохранности, когда настанет время.

— Хах, мы надеемся на это не меньше, — рассмеялась суккуба, но дриада не отреагировала, отдавая приказы на непонятном шипящем языке своей низкорослой спутнице. Затем она развернулась, кивнула на прощание и удалилась.

А мы остались.

Предстояло ещё многое сделать и ещё большее обсудить. Мне-то особо рассуждать было не о чем — мой путь, как и раньше, лежал в соседнее королевство — Медину. А вот девушкам необходимо было всё оговорить, ведь монстры и демоны не могут так просто бродить по дорогам. Я бы на их месте пошёл и дальше с дриадой, она найдёт для них уединённое место в лесу, подальше от людских глаз. Ну а Атрама, чует моё сердце, так от меня и не отстанет. Но к её, не обременяющей и весьма полезной компании, я уже как-то привык, так что и дальше как-нибудь сдюжим. В итоге впереди меня ждали несколько спокойных деньков — подготовка к отправке (немного суеты и споров с Тией не в счёт), затем путешествие в компании дриады и её свиты.

Так мне, по крайней, мере казалось.

— Положи эти книги воооон туда, да-да, ставь в стопку.

— Меня давно подмывает уже спросить, а как вы собираетесь тащить всю эту кипу? Не на моём же горбу, — единорог и суккуба, истратив большую часть первого дня на обсуждения дальнейших планов (совещание получилось целиком женским — меня туда не допустили, а вот Атраму почему-то да), на второй устроили настоящий аврал. Я, кроме того, что заработал себе грыжу, таская огромные фолианты и справочники, старался приглядывать за спящей гарпией, чтобы на неё ненароком кто-нибудь что-нибудь не положил. Ближе к вечеру, когда всё немного поутихло, ненужная часть вещей была закопана на краю поляны (копать, конечно же, пришлось мне, кто бы сомневался), так как те знания, которые содержались там, не должны попасть в плохие руки, а всё остальное было сложено небольшой крепостью посреди комнаты. — Даже превратись я в мула, у меня спина переломится при попытке поднять эту гору бумаги.

Тия, в отместку, подарила мне настолько многозначительный взгляд, что мне сразу стало не по себе.

— Во-первых, кажется, я тебе уже говорила, чтобы ты вёл себя как мужик, раз уж с яйцами родился! — вот сдам её своим коллегам на опыты, посмотрим, как она запоёт! — Во-вторых, потерпи немного, сейчас всё увидишь. И да, вон, помоги Сании.

Вот ведь невыносимое создание! А ведь они обе сильнее меня чуть ли не в разы! Милостивые всеединые, за какие грехи мне эти испытания?

После того, как мне пришлось перетаскать ещё с полцентнера бумаги, под непрекращающиеся насмешки и ехидные фразочки суккубы, меня наконец-то отпустили отдохнуть. Ну, я и отдохнул — незаметно сделал пальцовку, пока демоница не смотрела, а затем от души наслаждался, наблюдая за ней, скачущей по всей комнате и пытающейся потушить дымящийся хвост. Это вполне стоило последовавшей затрещины от Сании, которой пришлось минут десять утихомиривать Тию, порывавшуюся откусить мне что-нибудь нужное.

Затем подруги до вечера копались в подвале с сушёными травами, откуда вышли с огромным мешком всяких листиков, стебельков и ягодок. Как они собирались находить что-то в этой куче-мале, для меня оставалось большой загадкой, но я не стал им на это намекать. И вот, наконец, когда уже пришлось зажечь магическую сферу, потому что иначе я не мог рассмотреть свою пятерню на вытянутой руке, все дела были сделаны.

— Так, мы молодцы, а сейчас упакуем это всё и можно идти на боковую, — как заправская домохозяйка, упирая руки в бока, возвестила суккуба. — Отойдите подальше.

Комната немного непривычно смотрелась, когда весь хлам был только в центре, и теперь можно было ходить не по узким тропкам, а везде, где хочется. Лично я, по привычке, передвигался лишь знакомыми маршрутами. Сания, кстати, тоже.

Дождавшись, когда мы все прижмёмся к стенам, Тия подняла руки, сведя указательные пальцы в месте, а затем начала медленно разводить их. Раздался очень резкий, скрипящий звук, в комнате завоняло серой, а мне в лицо ударило холодной волной, означавшей, что используется тёмная магия. Под вещами из ниоткуда возник магический символ «песочные часы» — два треугольника, соприкасающиеся вершинами, заключённые в несколько концентрических окружностей, и вся эта куча просто напросто утонула в полу, будто её и не было. Суккуба, тем временем, лукаво ухмыльнувшись, засунула руку в портал и начала там усердно шарить, будто пытаясь нащупать что-то.

Когда она вытянула руку обратно, я чуть не бросился и не расцеловал её, ведь демоница держала не что иное, как мой меч. Он для меня многое значил, так как с холодным оружием мои отношения складывались очень непросто. Все ножи, кинжалы, серпы, сабли, ятаганы, шпаги и так далее и тому подобное почему-то очень не любили меня, ломаясь, теряясь или затупляясь при первом же удобном случае. А в связи с родом моих занятий, этот случай обычно был и самым неподходящим. Однажды, при попытке отрубить голову через чур прыткому упырю, мой клинок сломался об него! Слава всеединым, что при этом тварь ослепило осколками меча и она, вместо того, чтобы выпустить мои кишки лишь слегка поцарапала ногу. В общем, не счесть, сколько денег я оставил в различных кузнях и оружейных магазинах Нерарета, пока не наткнулся на этого красавца. Мне его подарил глава одной деревушки за избавление от воющего на всю округу призрака мельника, погибшего от сердечного приступа во время работы (бедняга на самом деле хотел, чтобы кто-то передал его семье, где зарыта заначка). Понятия не имею, откуда они взяли этот шедевр кузнечного дела, очень надеюсь, что не сняли с трупа эльфа забитого ими же самими до смерти, но отказаться от такого подарка судьбы я не мог.

Итак, этот клинок держался уже четвёртый месяц, и мне хотелось бы, чтобы этим всё не ограничивалось.

— На, держи. Было бы обидно потерять эту железяку, за которую ты чуть не отдал свою жизнь.

— Тия… я бы тебя расцеловал, если бы не опасался лишиться носа.

— И правильно опасаешься, — демоница статной походной обошла всю комнату, демонстрируя всем желающим свою лесопилку во рту. Проявила повышенный интерес только Атрама, боязливо дотронувшись до самого длинного клыка. Суккуба без всякой брезгливости или неприязни дала слизню удовлетворить своё любопытство и наконец-то сомкнула челюсти. — Откуда такое удивлённое лицо? Разве не видно, что у меня нет ни одного кармана? Приходится как-то выкручиваться.

— Да, но обычно люди это делают при помощи сумок и рюкзаков, — усмехнулся. — Но ты, видимо, не любишь размениваться по мелочам.

— Тонко подмечено, — она шаловливо подмигнула, резко поворачиваясь и направляясь к двери. — Давайте все спать. Неизвестно, когда королеве поленьев приспичит отправиться в путь, так что лучше лечь пораньше. Сания останется тут, чтобы в случае чего помочь гарпии, а я с Эриком пойду в пристройку. Атрама, ты как?

— С вами! — без секунды раздумий пискнула девушка и немедленно куда-то устремилась, растворившись в стене.

— Почему-то примерно этого я и ожидала. Она очень сильно привязалась к тебе, парень, — без всякого выражения, просто излагая факт, сказала Тия, открывая входную дверь, ожидая меня. — И, честно говоря, меня волнует, куда это её занесёт.

Я не ответил, неопределённо пожав плечами. Как можно дать ответ на то, чего сам не знаешь? Даже пребывая в границах одного не очень большого королевства, мне всегда было неизвестно, куда меня судьба забросит завтра, а уж теперь и подавно. Надо будет попробовать оставить её вместе с суккубой и Санией, когда настанет время расставаться. Они, вроде как, неплохо ладят.

С головой, тяжёлой от подобных размышлений и насыщенного дня, я постепенно засыпал. Однако демоница не подвела моих ожиданий и перед тем как завалиться спать, решила закрепить право последнего слова за собой.

— Попробуешь меня домогаться ночью, получишь копытом в промежность. Я пусть и не Сания, но лягаться умею не хуже, — сонно проговорила она и тут же отрубилась.

Потом, спустя примерно час, появилось ощущение живого тепла и такое чувство, будто наделал в кровать — верный признак того, что ложе со мной разделила Атрама. Ну что ж, к этому я уже привык, главное, чтобы суккуба не пошла ночью в кустики — а то отдавит ещё какую-нибудь часть тела ненароком.

Пессимистичным ожиданиям Тии не суждено было сбыться — посланцы от Малисиерры прибыли только днём. Сверкающий рой пикси накрыл всю избу, превратив её в какой-нибудь сказочный хрустальный дворец, на который невозможно было взглянуть без рези в глазах. Атрама вовсю любовалась необычным чудом, но наладить самостоятельно общение с крохотными существами у неё не вышло. При попытках слизня приблизится на расстояние прикосновения, они все разлетались в разные стороны. После нескольких неудач, девушка сникла и обратилась ко мне за помощью, подёргав за рукав, когда я проходил мимо.

— Что такое? — до меня не сразу дошли её взмахи руками и тычки пальцами в сторону дома. — Ааа, тебе интересуют пикси?

Энергичный кивок.

— Ты же их вчера видела.

Непонятный жест, который я растолковал, как: «Тогда было не до них, но меня это терзало всё время».

— Хорошо, слушай. Пикси — вид лесных монстров, которых в простонародье называют «древесные огоньки». Они — самая главная часть свиты дриады, а так же её глаза и уши во всех владениях. Если ты видишь их свет, знай, королева лесов следит за тобой, — судя по лицу, Атраме была не очень интересна книжная теория.

Я обречённо вздохнул и подошёл ближе к дому. На меня сверкающие существа отреагировали вполне спокойно, можно даже сказать, благодушно. Вытянув руку с оттопыренным указательным пальцем, я поманил к себе ближайшего крохотного паренька, по виду, заинтересовавшегося сильнее всего. Он заколебался, но потом подлетел и приземлился на палец. Небольшой монстрик, кажущийся очень сильно уменьшенной копией человека, с причудливыми сиреневыми волосами, остренькими эльфийскими ушками и одеждой, сделанной из бутона цветка и нескольких листьев. Из головы пикси росли две антенны, как у бабочки, а из-за спины выглядывали полупрозрачные радужные крылья.

— Привет, приятель, не бойся, пообщаемся с тётей-слизнем, она хорошая, — дружелюбно улыбаясь, сказал я. Эти существа разговаривают каким-то иным способом, помимо слов, но человеческую речь вполне понимают. — Атрама, иди сюда.

Девушка аккуратно подползла, стараясь не испугать насторожившегося пикси. Я поднёс палец, со стоящем на нём монстриком прямо к носу слизня, и у той зрачки забавно сошлись в одну точку.

— Вот, общайтесь.

Дальше мне пришлось минут пятнадцать стоять, как истукану, наблюдая, как эти двое находят общий язык. Не знаю, что означали все эти осторожные касания, перемигивания глазами и остальные жесты, но в итоге пикси переместился прямо к ней на макушку, и нужда в моём посредничестве отпала сама собой, так что я был отпущен с миром.

Спустя час пришла сама дриада с целой оравой различных существ, следующих за ней. Сама она величественно восседала на плече огромного древочеловека. Эти ребятки, не смотря на свою показную медлительность, обдали поистине исполинской силой и крутым нравом. Любое неосторожное слово в адрес их королевы могло закончиться знакомством с кулаком, размером с небольшую карету. Так же тут были всякие феи, ослепительно красивые, но чрезвычайно липкие алраюне, более известные как «медовые людоеды», различные монстры-насекомые и животные. Надеюсь, Малисиерра успела всех предупредить обо мне, а то закончить свою земную жизнь в желудке одной из этих тварей мне как-то не улыбалось.

— Вы готовы? — спросила она нас со своего высокого насеста.

— Осталось только одна вещь! — ответила суккуба, копаясь в МОЁМ заплечном мешке.

— Неужели двух суток вам не хватило? — осуждающе и ворчливо сказала дриада, давая отмашку всей толпе своих спутников, чтобы они остановились. — Давайте быстрее.

Тия не ответила, с удовлетворённым видом вытащив из поклажи огниво (обычно я использую для разведения костра магию, но случаи разные бывают). Сания с тоской во взгляде принесла подруге пару факелов.

— Что вы собираетесь делать? — удивлённо спросил я, наблюдая за странными действиями, а тем паче, резкой переменой настроения девушек. Они словно любимую бабушку хоронили.

Мой вопрос был наглым образом проигнорирован — суккуба, несколько раз стукнула кресалом о кусочек кремня и промасленные тряпки, которыми были обмотаны факелы, немедленно вспыхнули. Взяв каждая по источнику огня, они подошли к так и не починенной двери и одновременно швырнули их внутрь дома. Это был жест решимости — теперь им больше некуда было возвращаться. Малисиерра смотрела на это всё с затаённым интересом и одобрительно кивнула, когда со своеобразным ритуалом было покончено.

— Мы готовы, о вечноцветущая. Показывайте нам путь.

Перед отправкой Тия всё же не удержалась и ещё раз проверила — хорошо ли закреплена гарпия на спине Сании. Опять же, в отличие от лошади, единорог — разумное существо, она может при перемещении учитывать состояние своего наездника. А в данном случае любой толчок уменьшает шансы пернатой на то, чтобы снова увидеть землю с высоты птичьего полёта. Даже травы, которыми был обработан перелом, не могли сильно ускорить процесс заживления. Всё-таки одно дело подвижная и эластичная плоть, которой всё равно как срастаться, а совсем другое дело твёрдые кости, любая ошибка в фиксации которых грозит очень серьёзными проблемами.

— Тогда пошли. Эрик, советую держаться ближе ко мне, — весьма разумный совет, надо сказать, половина из присутствующих здесь тварей не прочь подзакусить человеченкой на путь грядущий.

Так мы и выдвинулись. Я и дриада на своём «транспорте» — в голове длинного хвоста-колонны, сразу за нами Тия и Сания. Где именно находилась сейчас Атрама, мне было неведомо, но вот уж за кого, а за неё я совершенно не беспокоился.

А за спиной, оглушительно трещал всё разгорающийся огонь, жадно пожирающий древнюю хижину и, как маяк, указывающий нам путь вперёд, к новым приключениям уготованным нам нитью Каэлерис.

Мёртвый лес, подтверждая своё название, был практически безжизненным. Деревья, мхи, немного травы и насекомые. За шесть часов пути мы не встретили ни одного животного существа, даже какого-нибудь облезлого зайца или мышку. Это навевало некоторые опасения, вспомнить, например, охотничьи угодья Атрамы в канализациях Сейтира — там тоже не было ни одной крысы, ведь они не настолько глупы, чтобы идти на свою смерть. Вот и тут у меня возникали похожие ассоциации. Только чьи же это должны быть земли, чтобы буквально ВСЁ обходило их стороной. А ещё это резкое похолодание. Чую, неладно здесь всё, знаете же, как я ощущаю тёмную магию. Сейчас наша неторопливая процессия должна находиться почти в самом центре этого покинутого богами леса. Если тут обитает какая-нибудь страхолюдина, то именно здесь самое подходящее местечко, для того, чтобы свить своё уютноё гнёздышко. А твари, которые обороняют свой дом, опасны вдвойне. Так звучит одно из первых правил монстролога, если я не ошибаюсь.

Стараясь вести себя непринуждённо, я сместился чуть-чуть вперёд, теперь возглавляя колонну, чтобы, если случится беда, иметь возможность предупредить всех.

И она, как водится в таких случаях, не заставила себя ждать. Не могу сказать, что меня застали врасплох, обстановка совсем не располагала к потере бдительности.

Сначала меня будто молнией ударило, а затем облили из ведра с холодной водой. Я пересёк границу и оказался в зоне с очень сконцентрированной тёмной магией. Посмотрев по сторонам, мне в глаза сразу бросились остатки цивилизации — почти ушедшие под землю каменные сооружения вроде беседок или…

— Госпожа, прикажите всем остановиться немедленно! — что было мощи, заорал я, тут же падая на колени и притрагиваясь к рыхлой земле кончиками пальцев. Щекотно. Так и есть, мы забрели в крайне неприятное место.

Дриада, без всяких вопросов, несколько раз громко цокнула и все встали, как копанные. Тот древочеловек, на котором она ехала, так вообще застыл, не донеся ногу до земли. Суккуба же сразу собралась подойти ко мне, но я остановил её отмашкой правой руки, в которой держал меч.

— Не подходите ни одного шага ближе! Иначе вас заметят и тут же нападут!

— Кто нападёт!? — возмутилась Тия. — Здесь нет ни одной живой души!

— Ты права… ЖИВОЙ нет… — пока длилась эта короткая перепалка, моя левая рука сама собой вывела фигуру поиска — равносторонний треугольник с тремя длинными медианами, пересекающимися в центре.

— Моим подчинённым не страшны ожившие кости и куски протухшего мяса, маг, — высокомерно сказала дриада, благоразумно воздерживаясь от команды на продолжения движения.

— Мы забрели на кладбище, которое было тут ещё с Эпохи Предательства, если не раньше. Кости тех, кто здесь похоронен давно превратились в пыль. Поэтому ни о каких скелетах и зомби речь не идёт. Тот, кто тут обитает…

Договорить мне не дали. На поляну вылетела парочка пикси, видимо они заигрались и не услышали приказа своей королевы. Раздался протяжный, заунывный вой. Он не только пробирал до мозга костей, но ещё отнимал силы и как будто лишал желания жить. Слушая его, хотелось просто лечь и умереть, не сопротивляясь, даже если тебя будут резать заживо.

Светящиеся ребята замерли, но было поздно. Вой повторился, и из-под земли вынырнуло нечто чёрное, очень сильно похожее на морского ската. Оно показалось буквально на секунду, пролетев сквозь них и немедленно нырнув обратно.

Свет пикси погас и они, уже мёртвые, упали на ковёр из мха.

Малисиерра издала взбешённый рёв и вскочила, скорее всего, собираясь приказать своим ордам разорвать святотатца, но я её опередил, за доли секунды оказавшись на ногах и разведя руки крестом.

— НЕТ! НИ ШАГА ВПЕРЁД!

— Не зазнавайся, маг! Не думаешь ли ты, что имеешь право приказывать мне!? — её глаза горели изумрудным пламенем, а воздух вокруг как будто звенел от переизбытка древней, давно забытой магии. Одно неверное слово и от меня не останется и мокрого места. — Что бы тут ни обитало, я лично отправлю эту тварь в небытие!

— Нет! Остановитесь! Умерьте свой гнев, вы ведь не знаете, с чем имеете дело! — моя душа давно уже ушла в пятки, само присутствие дриады сейчас подавляло и вжимало в землю. От крайне мучительной смерти меня отделял зазор, шириной с натянутый волосок. — Позвольте мне с этим разобраться!

— Смотри ка, а у паренька прорезался голос, — усмехнулась суккуба, обращаясь к Сании.

— Я вам не мешал и не вмешивался в ваши дела, так теперь не мешайте же теперь мне! Это — моя работа, избавляться от подобных существ.

Королева лесов крепко задумалась, хмуря зелёные бровки, но затем вновь села обратно и повелительно взмахнула ладошкой.

— Хорошо, маг, я рассчитываю на тебя.

— Спасибо, госпожа, не подведу.

Больше отвлекаться не было времени, заклинание, маскирующее меня от этих тварей, скоро подойдёт к концу, и если я не придумаю, как с ними разобраться, то мне придётся разделить судьбу этих двух несчастных пикси.

Гнев. Так назывались эти твари. Инкорпореальные существа третьего класса. Выше них только созданные магическим путём разумные призраки, наподобие баньши. И, по правде сказать, сии бестии вполне способны отправить даже очень опытного тёмного мага на тот свет. Из всех других представителей этой категории они — самые опасные. Лень, Надменность и Зависть тоже представляют нешуточную угрозу, но у Гнева есть отличительная особенность. Как и слизни, они развили себе защитный механизм, пребывая большую часть своего существования под землёй или в стенах, фактически, становясь неуязвимыми для девяноста девяти процентов заклинаний. Оставшийся один, к сожалению, это — могущественные экзорцизмы, очищающие огромные области не только от различных духов, но и от остатков их тёмной магии. Сейчас такой вариант неприменим, он требует долгой подготовки и различных реагентов, которых у меня нету, как и парочки дней для начертания фигуры и рун. Придётся поднапрячься и придумать что-нибудь другое, иначе конец этой истории будет печальным.

Закончив чертить символы, я аккуратно положил ладонь в центр. Их было трое и сейчас они кружили неподалёку, как акулы под водой. Эти твари чуяли, что добыча рядом, но никак не могли понять, где именно.

Итак, что я знаю об этих существах? Да практически всё. Призрачные, значит, обычным оружием их не достанешь. Могут свободно летать в воздухе, но делают это только в момент нападения или когда уходят на дальнюю охоту, когда же добыча забредает на их территорию, выжидают в земле, пропитанной их собственной магией. Никаких особых заклинаний против них не существует. Происхождение и возможные места обитания, я, уж извините, пока опущу. Напомните мне потом рассказать, если жив останусь. Рекомендации по уничтожению — сражаться только вне их логова, где они уязвимы.

Значит первым делом надо выкурить их из почвы. Кто бы мне ещё сказал, как…

Размышляя, я невольно обернулся на своих спутниц. Суккуба стояла, уперев правую руку кулаком в бок, а вторую положив на плечо Сании. Та, в свою очередь, нервно накручивала на пальцы серебряные пряди своих волос. Атрамы не было видно до сих пор.

ТАК! Стоять! Что я только что сказал? Вот дурак, ответ прямо передо мной, а я стою и клювом щёлкаю!

Меч, для которого мне так и не удалось найти ножны, сейчас сильно мешался, так как занимал правую руку. Но положить его сейчас — значило раскрыть своё местоположение раньше времени.

Отодрав от куртки серебряную пуговицу, я положил её в центр фигуры и тут же начал чертить правильную шестилучевую звезду прямо поверх уже имеющегося символа. Закончив упражняться в живописи, я поднялся и залез во внутренний карман, достав оттуда три трубочки спрессованных, сушёных листьев, в центре которых была промасленная тряпочка. Пришлось держать их во рту, пока поджигал свободный конец с помощью волшебного огонька. У меня чуть глаза на лоб не полезли от того, насколько они были горькие. Клянусь своим даром, этот привкус с тех пор преследовал меня годами. Но вот ткань разгорелась, и я, с величайшим облегчением, швырнул самодельные дымовые шашки подальше от себя. Через пару дюжин секунд по поляне поползли клубы густого, сизого дыма, пахнущего сиренью и смородиной. Смесь трав и благовоний будет мешать двигаться тварям, когда те покажутся из своего укрытия. Даже доля секунды форы может дать мне преимущество, которое спасёт мою жизнь.

Дриада, демоница и единорог с огромным интересом наблюдали за моими манипуляциями, я спиной чувствовал их любопытные взгляды.

Теперь настало время чуть-чуть поднапрячься — нужно сплести сразу несколько заклинаний.

Для начала я прекратил поддерживать маскировку. Помехи в фоне магии, вызванные дымом, всё равно не давали меня прямо сразу обнаружить. Затем пришлось вновь опуститься на корточки и положить свободную ладонь на запутанный магический символ. В глазах всё поплыло, и землю как будто опутала сетка, самых что ни на есть настоящих сосудов, в которых текла похожая на ржавчину кровь. Очищающая сила серебра, которую я, с помощью заклинания, разнёс по всей округе, пришлась тварям не по нраву, а ещё работала как зеркало на демонов — не давала вернуться назад. В уши ударил крик боли и они, как ошпаренные, выскочили из земли, зависнув невысоко в воздухе. Я их видел впервые — плоские дымчатые тела с широкими «крыльями», слегка утолщающиеся к середине. Спереди, посреди клубящегося мрака, горели два красных глаза. Мне кажется, что именно из-за них тварей назвали Гнев. Выглядело так, будто существа смотрят на тебя с непередаваемой яростью.

Медленно поднявшись, я сложил несколько пальцовок, остановившись на «козе» — рука сжата в кулак, но больший палец и мизинец оттопырены. Мой меч загорелся чёрным пламенем, похожим на то, из которого состояли призраки. Теперь он мог им навредить. Жаль, что мне не хватает опыта сплести что-нибудь сложное, но бьющее на расстоянии, так было бы гораздо безопаснее. Но большая часть моих сил сейчас уходила на поддержание «зеркала» не дающего Гневу вернуться обратно в родную для них стихию.

Существа ещё несколько секунд подождали, слегка покачиваясь вверх-вниз, а затем с победным воем бросились на меня.

От пикирующего первого, метившего мне в голову, я пригнулся, но достать промелькнувший, беззащитный живот не успел — пришлось кое-как отскакивать от второго, упавшего на меня вертикально сверху. Тварь ударилась о магический заслон и отлетела в сторону, начав бесцельно кружить на месте. Сделав перекат, я растянулся в прыжке и самым кончиком острия достал её. Полыхнув багровым и скукожившись до размера яблока, существо издало звук, похожий на раскат грома, а затем лопнуло, рассыпавшись на чёрные звёздочки, исчезнувшие, не долетев до земли. Третий Гнев немедленно воспользовался тем, что я только что поднялся и не успел ещё оглядеться, набросился сзади. Если бы не отблеск глаз, который я скорее почувствовал, чем увидел, отправляться бы мне в бездну без вариантов. А так, чуть не разорвав жилы, выжимая из тела всё до капли, мне удалось уйти с его траектории, лишь локтем задев краешек крыла. Левая рука тут же отнялась, повиснув бесполезной тряпкой, а в голове, будто колокола зазвонили.

Теперь приходилось удерживать оба заклинания усилием разума. А у меня с ним как-то туго, если честно. Почему? А здравомыслящий человек оказался бы в такой переделке? То-то же.

В поле видимости вновь показалась первая тварь, идущая прямо на меня. Мои губы изогнулись в победной усмешке, и я, не особо раздумывая (а зря) выставил перед собой меч, остриём вперёд. Существо напоролось на него, как всадник на пику, и тоже лопнуло. В грудь ударила волна холода, а мир в глазах превратился в калейдоскоп чёрного, зелёного и серого. Пришёл в себя я, лёжа на стволе дерева в полувертикальном состоянии. Ничего себе, эта коряга росла в десяти шагах от места сражения. А вот меч так и остался лежать там, сверкая в тусклом свете закатного солнца, с трудом продирающегося сквозь ветки-руки.

Подняв взгляд, я понял, что дело плохо. Последняя бестия уже неслась на меня, и до неё было не больше четырёх локтей. Ни увернуться, ни защититься возможности не было. Я зажмурился, ожидая неизбежного.

— Дорогой! Посмотри, что я нашла! — Прямо из-под земли выныривает Атрама. Время на секунду замедляет свой бег. Я по мгновениям вижу, как Гнев на полной скорости влетает в неё, проходит наполовину, а затем берёт и растворяется в ней, как сахар в чае. Слизень издаёт удивлённый бульк и растекается бесформенной лужей. А я, купаясь в холодном поту, съезжаю по стволу, испуская измождённый стон, вытирая покрытое потом лицо.

— Как она? — не утерпев и пары минут, спросил я у Сании, склонившейся над тем, что осталось от Атрамы.

— Не могу точно сказать, как именно. Вообще не знаю, как себя могут чувствовать слизни… — неуверенно ответила единорог. — Но она точно жива. В этом сомнений быть не может. Я чувствую это.

Маленький пикси, тот самый, который оказался достаточно смелым, чтобы подружиться с непонятным для себя существом, сел на краю большой рыжей лужи и грустно ткнул в неё крошечным пальчиком. Тия держалась чуть в стороне, скрестив руки на груди и наблюдая за мной. И меня это сильно раздражало.

— И ты совсем ничего не можешь сделать? — без особой надежды спросил я у поднявшейся на все четыре ноги девушки.

— В книге ничего не сказано о способах лечения слизней, мэтр, вы сами это должны понимать… — не глядя мне в глаза, виновато сказала она.

— Сколько раз можно просить не называть меня «мэтром» и обращаться на «ты»? — не удержался и грубо буркнул я, чем немедленно довёл её до слёз. Тихо хныкая, Сания ушла к дриаде, не дав суккубе себя утешить. Во взгляде той, кроме так раздражавшего меня скрытого сочувствия, появился ещё и немой укор.

Я не стал терпеть такого морального избиения и показал ей неприличный жест. Она, естественно, ответила мне тем же и ушла за подругой, видимо, чтобы помочь ей вернуть больную гарпию на место. Меня оставили одного, но совсем ненадолго.

— Мы не можем терять тут много времени, — ровным голосом и с непроницаемым лицом сказала дриада, ради такого случая спустившаяся со своего оригинального средства передвижения. — Если моих подданных не отвлекать ходьбой, то они загрызут друг друга, да и вас заодно.

— Но её в таком состоянии нельзя взять с собой… Она же — как вода! — моё негодование не знало предела. — Вы хотите оставить её здесь!?

— Мне очень жаль это говорить, но если твоя подруга не придёт в сознание в ближайшие пятнадцать минут, то мы двинемся вперёд, с вами или без вас, — Малисиерра была, конечно же, права.

— Если бы только я был сильнее! Или хотя бы со мной были мои амулеты! Проклятые Церковники! Если она умрёт, то я найду этого мерзавца Джерихо и оставлю его связанным на съедение зомби! Если он жив… — в бессильной ярости я ударил ствол дерева. Тот оказался твёрд, как камень и вообще не ощущался, как древесина. — Госпожа, вы ничего не можете сделать?

— Прости, Эрик, это не в моих силах… она не является частью леса.

Я опустился на землю и кончиком пальца провёл по голове загрустившего пикси. Тот посмотрел на меня и горько расплакался.

— Ну что вы тут нюни распустили!? — это опять явилась Тия, в сопровождении Сании. — Вам же сказали, что наша желеподобная подруга ещё жива, а вы её сразу хороните!

Суккуба подошла и очень больно ткнула меня в бок.

— Это за то, что опять обидел мою любимую единорожку, хе-хе, — было видно, что она нервничает, но пытается это скрыть. — Что теперь делать будем?

— А разве это не очевидно? Ждать.

Прошло куда больше пятнадцати минут, прежде чем дриада не выдержала и предупредила своих подчинённых, что они скоро вновь продолжат путь.

— Идите с ними, а я останусь и дождусь, когда она придёт в себя, — обречённо махнул я. — Тут куда ни плюнь — везде моя вина, так что мне и отдуваться.

— Э не, парень, ты так просто от нас не избавишься! Подождём вместе! — даже не посоветовавшись с Санией, ответила Тия, но единорог, похоже, и не возражала.

Подошла Малисиерра, чтобы попрощаться.

— Что ж, похоже, здесь наши судьбы расходятся, маг. Я оставлю вам своего подчинённого, он выведет вас из леса, когда ваша подруга придёт в себя, — она указала на пикси, наблюдавшего за всем происходящим сидя на одной из веток.

Затем дриада нагнулась и прикоснулась к земле кончиком пальца. Там немедленно проклюнулся росток и принялся расти с невероятной скоростью, за несколько мгновений он превратился в небольшое дерево в форме кинжала.

— Это мой небольшой подарок. В нём заключена толика силы леса. Используй его с умом. И вот ещё кое-что. Шели попросила передать, — девушка протянула пояс из крепкой кожи с пристёгнутыми ножнами как раз по размеру кинжала и меча. — А то тебе, поди, надоело таскать эту железяку в руках.

— Спасибо вам огромное, о вечноцветущая госпожа, — я с поклоном принял нежданный подарок судьбы. Не смотря на то, что мой клинок совсем не был тяжёлым, после целого для ходьбы он всё равно начинал ощутимо оттягивать руку. Правда, что делать с кинжалом из дерева, я слабо представлял, но отказываться было бы крайне невежливо.

— Это тебе спасибо. Если бы не ты, Эрик, не знаю, сколько бы моих подданных так и остались в этом лесу, пропитанном злыми чарами.

— Вы что-нибудь знаете о том, как появился этот лес, госпожа? — меня этот вопрос волновал всё то время, сколько я тут находился.

Она отрицательно покачала головой, закрыв свои завораживающие глаза. Затем отошла к Сании и молча передала ей какой-то мешочек. С Тией они обменялись рукопожатием, а потом, уже на пол пути обратно к своим, обернулась, и её глаза вновь полыхнули ярче обычного.

— Конец будет ждать тебя в начале, маг. Запомни.

Я неопределённо кивнул (а что ещё оставалось делать?).

— Прощай Малисиерра, надеюсь, твой новый лес будет ещё лучше старого, — дриада улыбнулась и помахала рукой.

Так мы расстались с существом, по своему могуществу не сильно уступающему богам. И почему-то мне показалось, что я буду ещё долго вспоминать эту кратковременную встречу.

Наступила ночь, а я всё никак не мог уснуть. Сания, которой показалось, что у гарпии вновь началась лихорадка, тоже бодрствовала, беспрестанно проверяя больную на всё, что только можно. А вот Тия оглашала небесный свод оглушительным храпом. От её трелей и рулад хотелось проколоть себе барабанные перепонки, а ещё эта проклятая тварь постоянно вертелась, от чего менялась тональность этих ужасных звуков. Странно, могу поклясться, что пока мы были в избе, суккуба сопела не громче мыши. Пикси, оставленный нам в качестве проводника, ютился пока на моём плече, лишь изредка отлетая проверить, как там Атрама. Ну а безымянная гарпия вот уже третий день никак не проходила в себя. Не знаю как единорога, а меня уже сильно беспокоило, как бы она не умерла от голода или жажды. Хотя, напоили же они её как-то лекарствами, значит, как-то можно решить и эти проблемы.

Лес безмолвствовал. В отличие от обычной чащи, здесь не шелестели листья, не шуршала листва. Вообще не было никаких звуков, кроме редкого скрипа кряжистых чёрных деревьев из-за сильных порывов ветра. То, что мы находились на старинном кладбище, меня ни капельки не беспокоило, даже наоборот успокаивало. Я здесь поработал, а значит, никакой опасности быть не должно. Если бы рядом находился ещё кто-нибудь, охочий до тёплой крови, он бы давно нагрянул.

— Мэтр, вам не обязательно так волноваться, вы не виноваты, — раздался рядом мягкий голос единорога. Похоже, она убедилась, что её пациентке ничего не грозит, и решила заняться моим утешением. Добрая душа.

— Оставь свою жалость при себе, со мной всё в порядке, — прозвучало немного грубо, но она поняла, что у меня и в мыслях не было её обижать. Девушка скосила взгляд и пристально посмотрела на мои пальцы, выбивающие барабанную дробь на свежеприобретённых ножнах, лежащих рядом. — Хорошо, немного нервничаю, но это нормально. Если бы Тия могла умереть из-за того, что прикрыла своим телом тебя, как бы ты себя чувствовала? А Атрама это вообще сделала случайно, она не видела Гнева. Она просто хотела мне что-то показать…

На этом мой голос предательски дрогнул. Чёрт, я даже и заметить не успел, как привязался к этому простодушному и весёлому слизню.

— Мэтр…

— Эрик. Зови меня Эрик. Это — моё имя, может оно и дурацкое, но мне нравится, да и привык уже за столько лет. Кстати, я ведь никогда не узнавал, а сколько тебе?

— А разве это прилично, спрашивать такое у девушки? — кокетливо улыбнулась Сания, худо-бедно подражая усмешке Тии, но их характеры слишком разнились, чтобы у неё это получилось как надо.

— У девушки может и неприлично, но ты — монстр. Как и Атрама, и Тия, и лежащая вон там больная гарпия… да и я наверно тоже, — мои слова были пропитаны убийственной самоиронией. К счастью, девушка поняла меня правильно.

— Мне шестнадцать. А вам, мэтр?

Мне ничего не оставалось, кроме как смириться с непонятной привычкой Сании, игнорировать мои просьбы.

— Двадцать пять. Осенью будет двадцать шесть, — ответил я и замолчал, вновь возвращаясь к своим мыслям, где всё время обдумывал варианты, как бы можно было все сделать лучше, чтобы никто не пострадал.

— Подождите, мэтр, не молчите… — в панике попросила единорог, видя, что теряет меня. — Расскажите, что это за существа?

— А? Те призраки? Ну, хорошо, — я устало вздохнул и принялся восстанавливать в голове всё, что мне о них известно, а не только часть про то, как их уничтожают. — Они получили название Гнев. Бестелесные существа третьего класса. Обитают на давно заброшенных кладбищах и в очень старых руинах, так как нужно огромное количество времени, чтобы эти аберрации появились на свет. Не разумны. Питаются жизненными силами существ, которых касаются, поэтому от них нет спасения даже монстрам. Считается, что они — воплощение ярости и гнева душ, из которых получаются.

— Это как? — переспросила Сания.

— Ну… светлые головы, изучавшие эти штуки, а так же других призраков третьего класса, установили, что они рождаются из десятков душ, как бы слепленных воедино. Если человека хоронят неправильно, или у него остались дела при жизни, то он может стать духом или призраком. Но в редких случаях, его силы воли не хватает для свободного инкорпореального существования, тогда большая часть уходит на тот свет, но на земле, вместе с останками, продолжает существовать некий осколок личности. Если таких кусочков скапливается достаточно много, то они собираются вместе в нечто, напоминающее яйцо или, скорее, кокон. И вот из него появляется такая вот хрень. А вид существа зависит от того, какие эмоции преобладают в этом сборе человеческих огрызков.

— Как всё… сложно. Быть тёмным магом, наверно, нелегко, — задумчиво проговорила Сания, переваривая услышанную информацию. — Помнить надо очень много…

— Ну, тебе тоже немало надо знать, со всеми этими травами и строениями тела. Люди, монстры, мужчины, женщины…

Девушка почему-то зарделась, как мак, и отвернулась, закрыв лицо руками, хотя я, в общем-то, ничего неприличного не имел ввиду.

— Послушай, Сания, а в чём же твоя…

Внезапно зависший прямо у меня перед носом пикси не дал закончить. Он махал крохотными ручками, привлекая внимание, и что-то громко пищал. Я несколько секунд ничего не понимал, хлопая глазами, а затем меня осенило.

— Атрама!!! — вместе с единорогом вскричали мы и одновременно бросились туда, где «лежала» слизень.

Так и есть. Лужи больше не было, а на её месте сидела девушка. Но это была не та форма, которую обычно использовала наша спутница. Если бы не сочный медовый цвет, то её можно было вполне принять за нормального человека. Кстати, и детальность намного возросла — каждый волосок, каждая неровность кожи, бугорок на носу, впадинки на ключицах, кхм, груди и то, что ниже… Всё было неотличимо от человеческого.

Итак, перед нами, обхватив ноги, сидела юная девица, лет двадцати от роду, с длинными волосами, стройным телом и большими выразительными глазами. Она сильно отличалась от той довольно грубой и приблизительной имитации тридцатилетней женщины.

— Ммм… Привет! Я — Эрик, — мало ли, вдруг она память потеряла, а эта фраза пока меня подвела только один раз в общении с монстрами (правда использовал я её всего трижды, но мне всегда нравилось надеяться на лучшее).

Слизень широко зевнула и посмотрела на меня полными щенячьей преданности глазами.

— Дорогой, Атрама выспалась! А почему вы такие обеспокоенные? Что-то случилось?

Мы с Санией переглянулись и вздохнули с несказанным облегчением.

Я прошёл через арку ворот этого, с вашего позволения, «города» и втянул носом горячий июльский воздух. Давненько мне не приходилось вдыхать этот аромат пыли, конского навоза, помоев со слабыми отголосками жареного мяса и свежей выпечки. А то всё леса, да леса. Стража, сонливо зевающая на своих постах, даже не подумала меня остановить или о чём-нибудь спросить, обычный наёмник на пути в Медину решил скоротать ночку на мягкой постели, а не под звёздами.

Это село-город носит название Карс, и состоит всего из пары улочек, идущих параллельно друг другу, обнесённых частоколом. Он стоит вдалеке от всех крупных торговых путей и трактов, так что единственной достопримечательностью здесь является беспредельная скука. Ну и небольшое проточное озеро, давшее название этому поселению, и в котором ловят весьма вкусную форель. Мне случалось останавливаться тут раньше, но если кто-нибудь спросит о моих впечатлениях, то вряд ли я смогу сказать нечто внятное. Лишь один из сотен безликих городов, дающий приют тысячам безликих людей.

Без особого интереса разглядывая пёстро раскрашенные вывески, я направился прямиком в единственный на весь Карс трактир с лаконичным названием «Бычок» — двухэтажное деревянное здание с умеренным количеством клопов в каждой постели и сытной, но безвкусной пищей. Внутри меня встретили удушающая жара, прямо как в бане, а так же апатичный взгляд хозяина — высокого, усатого мужчины с большой залысиной. Увидев посетителя, он сразу же скрылся где-то в глубинах кухни. Я же спокойно прошествовал за дальний столик и уселся лицом к двери. Тут имеется всего лишь часовня, так что с Церковью проблем не предвидится, но, как говорится, на богов надейся, а сам не плошай. Буквально через полминуты из ниоткуда появилась миловидная молоденькая девчушка с кучерявыми, как овечья шерсть, каштановыми волосами и с озорными чёртиками в карих глазах.

— Что ещё желаете, молодой господин? — бойко спросила она, сразу же ставя передо мной пузатую кружку прохладного пива и поднос с крендельками, обсыпанными солью.

— Чего-нибудь жаренного, да побольше! — не задумываясь, заказал я, посчитав, что после всех неприятностей заслужил достойно поесть. Девушка кивнула и так же быстро исчезла, кокетливо подвигнув на последок.

Спустя полчаса она вновь появилась из кухни с подносом, ломящимся от всякой снеди. Всё это изобилие явно влетит мне в копеечку, но сейчас это волновало меня меньше всего. Прежде чем официантка удалилась, я её окликнул и приглашающе хлопнул по скамейке рядом с собой. Данная юная прелестница — отличный способ совместить приятное с полезным.

— Приветствую, красавица, не хотите разделить со мной трапезу? — как можно более льстиво сказал я, как только она вновь вернулась к моему столу.

Девушка густо покраснела, захихикала, но приглашение приняла.

— Как вас зовут?

— Роза. А вас?

— Эрик, приятно познакомиться, — ещё шире улыбнулся я и принялся за еду, подавая ей пример. Тут были блюда на любой вкус — жаренная рыба в лимонном соусе, свинина с яблоками и салатом, и даже целая курица. — Скажи, Роза, не замечала ли ты в последнее время чего-нибудь странного в этом городе?

— Нет, господин, ничего такого. У нас никогда ничего не происходит. А вы зачем интересуетесь?

— Я — маг, думал, вдруг найдётся работа, — не то чтобы это была совсем ложь, скорее не вся правда. — Подумай получше, может всё-таки что-то было.

Она и впрямь задумалась, шепча себе что-то под нос чувственными алыми губами.

— Есть одна небольшая странность, господин, вы правы. Карс — неприметный город, к нам не так много заезжает путешественников, но сейчас их вообще нет. Вот уже неделю, если не больше, — пожав хрупкими плечиками, ответила Роза, оглядываясь на дверь в кухню. Будто боялась, что её застукают за чем-нибудь неприличным. — Но это всё. А теперь извините, мэтр Эрик, мне нужно вернуться к отцу. Он не любит, когда я отвлекаю посетителей.

Мне ничего не оставалось, кроме как остаться один на один с этой огромной кучей еды. Впрочем, жаловаться было не на что — какую-никакую, зацепку девушка мне всё-таки дала, возможно, даже не подозревая об этом. Ладно, дела подождут, сначала стоит подкрепиться.

Закончив с едой и заплатив за неё, и сразу за ночлег, я вновь вышел под палящее солнце, сейчас находившееся в самом зените. Первым пунктом в моём списке значилась часовня, но уже тут меня ждал сюрприз — местный священник уехал куда-то полторы недели назад, не оставив, ни записки ни замены. Это было, мягко говоря, неожиданно. Церковь очень строго относится к подобным вещам и, насколько мне известно, оставлять свой пост, без оповещения местного градоправителя, категорически воспрещено. Значит, следующим в списке будет городская ратуша. В Карсе её роль играл дом самого бургомистра — стоящее на отшибе двухэтажное, неказистое чудовище, у которого второй этаж значительно больше первого. Мне он казался похожим на жирдяя с короткими и тоненькими ножками.

Постучав в дверь, я стал ждать, пока мне откроют, наблюдая за оживлённой дневной суматохой, которая, к моему вящему удивлению, была совсем не оживлённой. Ни одной телеги, никаких снующих повсюду пронырливых детишек, даже на крохотном рыночке торговцы, которым полагается в три горла расхваливать свой товар, с постными лицами стояли и наблюдали за редкими прохожими. Тут меня как будто комар укусил — я явственно почувствовал чужой взгляд, сверливший мне спину между лопатками. Дождавшись пока писарь откроет мне дверь, я стрельнул глазами в обе стороны улицы, но никого подозрительного не увидел. Не иначе как показалось. Долгое пребывание в постоянном напряжении пагубно сказывается на моих нервах, а теперь ещё и этот город попался на пути.

Меня вежливо попросили подождать пару минут, пока господин Конвэй закончит с бумагами.

«Прихожая» занимала весь первый этаж, тут было много картин на стенах, несколько растений в горшках, лестница вверх, огромный стеллаж с какими-то бумажками и письменный стол самого писаря в уголке. Ждать, к счастью, долго не пришлось.

Первое впечатление от местного градоправителя у меня сложилось весьма благоприятное, несмотря на слегка измождённый вид. Худое орлиное лицо, сохранившее в себе аристократические черты, короткие, начавшие седеть чёрные волосы и потёртый халат фиалкового цвета. Но взгляд этого немолодого мужчины выдавали в нём человека волевого и имеющего свой собственный кодекс правил, от которого он не отступится даже за большие деньги. Люблю таких людей, а то ушлые жулики с маслянистыми, вечно бегающими крысиными глазками уже сидят у меня в печёнках.

— Пройдёмте в кабинет, мэтр? — вопросительно изогнув бровь, поинтересовался он, замерев на середине пути вниз. Кстати, мною никогда не была озвучена моя профессия.

— Не обязательно. Я не отниму у вас много времени, господин Конвэй. У меня к вам только два вопроса.

— Я весь внимание, молодой человек.

— Первый — когда и на сколько уехал священник, а второй — когда последний раз вы видели в городе новые лица?

— А преподобный Френсис куда-то уехал? — он перевёл удивлённый взгляд на своего писаря, но тот лишь пожал плечами. — Увы, мне об этом ничего не известно. Нужно будет известить Церковь о столь вопиющем нарушении. Вы ведь уверены, что часовня закрыта?

— Вне всяких сомнений. Там висит здоровенный амбарный замок.

— Спасибо, что сообщили, мы разберёмся. А по поводу второго… Чарльз, посмотри по бумагам.

— В этом нет нужды, сэр, только вчера к нам приезжал ваш коллега, мэтр. Он остановился на постоялом дворе. Я сам его видел, когда шёл домой — высокий костлявый старик с бородой до пола и в потрёпанной чёрной мантии. Типичный колдун, прямо как с гравюры сошёл. Скорее всего, тёмный.

Мне хватило ума сохранить спокойное выражение лица. Возможно, в другой ситуации я безоговорочно поверил бы этим ребятам, и посчитал, что Роза меня обманула. Но сейчас там точно не было ни одного постояльца, кроме меня. Ещё во время разговора с девушкой мною было сплетено заклинание, подтвердившее её слова. Как минимум три дня в этих комнатах никто не жил.

Что же получается, и та и другая сторона говорит правду? Шестое чувство подсказывало мне, что я попал на нужный след, но вот только как по нему двигаться дальше?

До самого вечера я бродил по улицам и опрашивал всех, кого мог. И все, как один, уверенно описывали мне этого мага, который приехал на лошади в трактире, откуда с тех пор не выходил. Когда солнце уже окрасило горизонт в сочные оранжевые цвета, на город опустился густой туман. Настолько густой, что я всерьёз опасался поцеловаться лбом с какой-нибудь стеной, если хоть на секунду прекращу вглядываться в молочную мглу. Но беспокоило меня совсем не это. В ту самую секунду, когда туман принял в свои бархатистые объятия тихие улочки и дворики Карса, я ощутил магию. Далёкая и слабая, она была даже не эхом, а лишь его отголоском, но настолько ужасным и злым, что у меня волосы на голове зашевелились, а во рту сразу пересохло.

Мои самые худшие догадки начинали сбываться — на город наложено стихийное проклятье. Наверняка последствия уничтоженной статуи. Кто-нибудь из низших демонов смог пролезть в приоткрывшуюся калитку и устроить пакость. Теперь нужно понять, во что мне «повезло» вляпаться, прежде чем оно выскочит из тёмного уголка и отхватит мне руки по самые плечи. Образно выражаясь… наверно.

«Бычок» встретил меня тусклым светом свечей и аппетитным запахом мясной похлёбки. Хозяин, имя которого я так и не озаботился узнать, меланхолично протирал и так идеально чистые столы, а Роза бегала к нему из кухни, постоянно о чём-то спрашивая.

— А, мэтр Эрик, ужин скоро уже будет готов. Присаживайтесь, сейчас моя дочь подаст вам всё.

Я посмотрел на девушку, затем на мужчину. Они были совершенно не похожи, как ни крути. Телосложение, лицо, глаза — всё было иное. Только я собрался спросить его об этом, как он закончил своё медитативное занятие и удалился из помещения. Роза, как и днём, принесла мне пива с крендельками.

— Послушай, а ты и правда его дочь? — прищурив один глаз, спросил я у служанки. Та споткнулась на ровном месте, воровато оглянулась, и прошептало мне на ухо.

— Не подавай виду, спокойно поешь, а затем поднимайся к себе в комнату и жди меня.

Не особо поняв, к чему такая секретность, ведь кроме нас тут никого не было, я согласно кивнул и стал ждать своей еды, по привычке следя за дверью.

Минут через пять у меня появилось смутное ощущение, что в зале что-то изменилось. Затем Роза всё-таки принесла еду, а точнее утренние остатки. Лицо у неё было обеспокоенное и слегка испуганное. Я принялся потихоньку есть, не опуская лица, снова и снова осматривая комнату. И только когда погасла первая свеча до меня, как до жирафа, с запозданием дошло. Пола больше не видно — по нему стелился тот же туман, что и на улице. Всё это время он незаметно просачивался сквозь щели в окнах и дверях.

Погасла ещё одна свеча — теперь уже на один стол ближе ко мне.

Дальше медлить было нельзя, чем бы ни была эта магия — она явно вышла на охоту за милягой Эриком. Вскочив из-за лавки, я первым делом бросился на кухню. Там меня ожидала следующая картина: Роза трясла за руку хозяина трактира, а тот что-то бормотал себе под нос, слепо уставившись в наполняющий комнату белый туман. Времени на раздумья не было, мгла уже почти накрыла их. Я подбежал к ним и схватил в охапку девушку. Хотел окрикнуть хозяина, но потом передумал. От него веяло тем же, чем от тумана. Он медленно повернулся, притом его движения были какими-то деревянными и конвульсивные. На меня уставились два белёсых пятна, не имеющих ничего общего с человеческими глазами, кроме формы. А его губы почернели и исказились в саркастической улыбке деревенского дурачка.

— Мэтр, что с ним!? — испуганно спросила меня Роза, круглыми от испуга глазами глядя на одержимого.

— Это какой-то вид одержимости… — отступая спиной вперёд к выходу, неуверенно ответил я, внимательно следя за огромным тесаком для разделки туш в правой руке хозяина. Что в такой ситуации может произойти? Конечно же под ноги попалась какая-то железяка, вроде кастрюли. Я запнулся, чуть не потеряв равновесие, и это послужило сигналом для нападения. Подчиняясь неизвестному проклятию, человек покачнулся и ринулся на меня, собираясь опустить тяжёлый и очень острый нож прямо на мою макушку. Мне это, само собой, не нравилось, поэтому пришлось очень неэлегантно опуститься на колено и посадить на него остолбеневшую от ужаса Розу, а затем освободившимися руками выхватить из ножен меч подставить под удар.

ДЗАНГ!

У меня от боли глаза сразу на лоб полезли — я держал меч под наклоном, как посох, одна ладонь на рукояти, а вторая ближе к острию, чтобы распределить нагрузку. Сила удара намного превышала человеческую, поэтому меня порезал собственный клинок, да ещё и руки отбил. Однако, нет худа без добра — тесак скользнул по металлу и ухнул в деревянный пол, надёжно там завязнув. Стиснув зубы, я перехватил оружие одной рукой, а второй увлёк за талию так и не пришедшую в себя Розу, оставив на её цветастом сарафане кровавые разводы. Вылетев обратно в обеденный зал, мы чуть было не вмазались в расползающуюся стену тумана, в котором мелькали какие-то тени.

— Нужно подняться наверх!

Девушка кивнула и последовала за мной к лестнице. От мглы отделились несколько щупалец-усиков, попытавшихся до нас дотянуться, но я сложил пальцы в замысловатую фигу, и они отдёрнулись, будто обжёгшись.

— Скорее! Не знаю, что будет, если эта штука до нас коснётся, но уверен, что ничего хорошего!

Мы взбежали по деревянным ступенькам и направились в мою комнату, находящуюся в самом конце короткого коридора. Заперев видавшую виды дверь, я немедленно начертил своей кровью на ней защитный символ, похожий на два месяца, накладывающиеся друг на друга в центре. Не знаю, насколько долго он удержит это нечто, но надеюсь, что достаточно.

— Что это было, Эрик?

— Похоже на… Танценшаттен. Пляска теней. Проклятие, которое вселяет в человека одного из младших духов бездны и тот управляет им, как марионеткой. Но я никогда не видел, чтобы данное заклинание приобретало массовый характер. В книгах Конклава описаны только случаи применения его на одного человека.

— И что же нам делать?

— Ждать. Инкорпореальные демонические существа боятся солнечного света так же, как и нежить. Как только взойдёт солнце, тени вернутся туда, откуда пришли, — надеюсь, эти твари читали ту же теорию, что и я. Будет очень неприятно, если они не уйдут с рассветом, то мы имеем не иллюзорные шансы застрять тут на неопределённое время и помереть с голоду. — Тёмный маг, — внезапно вспомнил я. — Когда он тут был? Что делал? Ты что-то знаешь, по лицу вижу.

Она обречённо вздохнула, села на кровать и начала говорить.

— Он появился тут полторы недели назад и отбыл с первыми петухами. Еду не заказывал. Он… только…. - голос Розы внезапно дрогнул, и девушка совсем по-детски шмыгнула носом. — Ты прав Эрик, я не дочка господина Кирка. Этот человек позвал её к себе в комнату, под предлогом, что у него что-то не так с постельным бельём. Она зашла туда и больше я её не видела. Только слышала пару приглушённых криков. Сначала я почитала, что они там… развлекаются, но потом Клара не вышла на ночь, и мне стало не по себе. А затем он уехал ещё до того, как я вышла на работу. В комнате никого не было, а хозяин стал считать меня своей дочерью.

Вот так история! Ничего не понимаю! В этом нету никакого смысла!!

Если это тот безымянный маг наложил проклятье, а для этого использовал девушку, в качестве источника лишней магической силы, то где он начертил символ? И почему Розу все стали принимать за дочку трактирщика? Хорошо, если уж копать так глубоко, то зачем этому магу вообще уничтожать весь город? А этих людей уже не спасти, они лишь марионетки. Даже когда духи уходят, они просто проживают свой последний день снова и снова, как заводные игрушки, которые нам показывал заведующий кафедрой. Он их добыл, странствуя по Южному Королевству, в которое, из-за большого количества вольностей, стекаются все инакомыслящие и гениальные персоны. А ещё, как так случилось, что Роза не стала одной из одержимых?

В общем, с этой новой информацией загадок совершенно не убавилось, а скорее даже наоборот — только больше накопилось.

— Не бойся, я что-нибудь придумаю! Нет выхода только из бездны! — получилась как-то не слишком оптимистично, но зато правдиво.

Девушка смогла уснуть только к середине ночи — долго ворочалась, пыталась отвлечься разговором со мной, но я был занят, и поэтому беседы как-то не клеились, быстро затухая, как искры, гаснущие на ветру. А мне нужно было поддерживать защитное заклинание, чтобы духи не забрали и нас тоже. Раз десять демоны пытались взять наш «бастион» осадой, но моя магия не поддалась и они остались с носом (и дали благодатную пищу для моей гордости). К моему великому счастью в этот раз книги не соврали — ещё до того, как первые лучи осветили проклятый город, твари убрались восвояси, оставив после себя только едкий запах палёных перьев.

Измождённый ночным бдением и постоянным напряжением, я завалился спать прямо рядом с Розой, не озаботившись даже тем, чтобы раздеться и укрыться.

— Эрик, Эрик, вставайте, уже день! — медовый голос девушки вырвал меня из омута грёз и заставил вернуться в этот грешный мир.

Я с трудом разлепил глаза и увидел над собой её обеспокоенное лицо. Рядом на тумбочке лежал завтрак — яичница с беконом.

— Который час?

— Полдень. Мне показалось, что будет лучше вас разбудить, — она сказала это немного виновато, видимо ей тяжело было заставить себя совершить такое кощунство. — Или не надо было?

— Нет, всё верно. Чем дольше я бы спал, тем меньше у нас осталось бы времени на поиски магической фигуры, — но, честно говоря, ещё на пару часиков можно было и повременить с пробуждением. Городок небольшой, проверка каждого дома займёт не так долго. — Спасибо тебе большое.

Девушка зарделась и спешно вышла из комнаты.

Спешно позавтракав и умывшись, чтобы избавиться от рези в глазах и остатков сна, я, полный энтузиазма, вышел в город. Нужно найти эту чёртову штуку до ночи, иначе следующего восхода можно и не дождаться.

Для начала мне пришло в голову проверить одну догадку и убедиться в том, что это всё же дело рук мага, а не какого-нибудь шкодливого демона. Подойдя к воротам, я глубоко вдохнул и попробовал выйти. Но уже третий шаг за городской стеной дался с большим трудом, будто там дул ураганный ветер, бьющий в лицо. Понятно. За простое «спасибо» меня отсюда не выпустят (впрочем, как и всегда). Теперь я был полностью уверен, кто виноват во всей этой чертовщине. Такое мог сплести только колдун, потому что для этого надо иметь знания во многих школах магии, а не иметь врождённые способности, как у всех демонов.

Ну а весь оставшийся день я провёл, методично обходя один дом за другим. Теперь, когда ловушка захлопнулась, жители просто лежали в своих постелях, не изображая подобие жизни. Они поднимутся только с приходом тумана и только для того, чтобы выпустить кишки мне, тёмному магу Эрику Мэйфилду, попавшему в огромную и хитроумную мышеловку.

НИ-ЧЕ-ГО!

Сказать, что я начал немного нервничать — это ничего не сказать. Солнце уже почти скрылось за горизонтом, а мне всё ещё не удалось найти треклятую фигуру. Роза, которая присоединилась ко мне чуть погодя, боязливо оглядывалась каждую минуту на стремительно алеющие небеса.

— Ты уверена, что мы обошли все дома? Может, есть какие-нибудь хижины или канализация в городской черте? — стараясь сохранять спокойствие, спросил я, лихорадочно размышляя о том, что бы мы могли упустить.

— Да, мэтр. Уверена. И нет, у нас нету канализации, Карс — маленький городок, — кусая губы, ответила она.

— Что же я упускаю!? Не может быть такого могущественного и сложного заклинания без подпитывающей фигуры. И твой трактир мы проверили снизу доверху.

— Похоже, всеединые покинули нас. Даже преподобный Френсис куда-то подевался…

Я тупо уставился на неё, как будто в первый раз увидел. Роза оглянулась, думая, что у неё за спиной что-то есть, а потом вновь посмотрела на меня. В её глазах стоял немой вопрос.

— Ты — не только красавица, но ещё и гений!!! — моя внезапная перемена в настроении заставила девушку отступить на пол шажка назад. — Ну, конечно же! Единственный дом, который мы ещё не проверили — часовня!!!

Галопом проносясь по пустынным, вымощенным прогнившей брусчаткой улицам, я даже не подумал оглянуться, следует ли за мной Роза или нет. Даже громадный замок на дверях меня не остановил — ещё на подходе мой разум, без моего участия сплёл «напильник». Когда расплавленная железка упала к моим ногам, я толкнул дубовые ворота в два человеческих роста. Они бесшумно отворились.

Внутри оказалось оглушительно тихо. Пахло воском, дешёвыми благовониями и застарелой кровью. Все скамейки были измолоты в труху, а в центре продолговатого зала с высокими сводчатыми потолками умелой рукой был выведен сложнейший символ. И даже не один. Посередине ржаво-красных линий лежало тело священника. Несмотря на то, что ему было больше десяти дней, оно не начало гнить, а множественные колотые раны выглядели свежими.

— Бедняга… — не удержался и прошептал я, оглядывая место зверского убийства.

А потом спешной походкой направился к телу. Наклонившись и внимательно рассмотрев молодое, вполне привлекательное лицо местного священника, я без всякой брезгливости взял его за руки и оттащил к святилищам всеединых, находившимся в конце зала. Труп ещё несколько секунд там полежал, а потом магия, поддерживающая его в таком состоянии, лопнула, как натянутая струна, и он рассыпался прахом.

— Надеюсь, в бездне тебя ждёт покой.

Как говорится: ломать — не строить. Фигуры с жалобным звоном рассыпались одна за другой, пока не исчезли до конца, оставив на каменном полу огромное чёрное пятно. Вздохнув, я вышел из часовни и направился к городским воротам. Солнце скрылось, и на землю опустился туман, но теперь далеко не такой плотный, как тот. Да и теней в нём не было. Выйдя через распахнутые створки, я направился прямо и остановился только тогда, когда впереди меня, купаясь в белом млеке, показался далёкий силуэт города.

Я оглянулся.

Позади виднелся точно такой же силуэт.

Пришлось достать из сумки заготовленный пакетик с солью и вывести на земле несложную конструкцию — «песочные часы». Такие же, как тогда делала Тия, но у этих отличалась пара символов, что в корни меняло эффект начертания.

Сзади раздался тихий шелест травы.

Роза, точнее Клара, смотрела на меня грустными глазами и теребила длинную чёрную косу.

— Давно ты догадался?

— Подозревал — давно. А полностью убедился — в тот же момент, когда увидел фигуры. Кто бы ни был тот маг, он по-настоящему гениален. Во-первых, маскировка — даже я, не хочу хвастаться, но у меня очень развитое чутьё на тёмную магию, так вот, даже я почувствовал лишь слабые отголоски. Очень хороший трюк — жертве кажется, что это нечто несерьёзное, и она добровольно заходит в ловушку. Во-вторых, техническая часть. Те символы были просто великолепны. Проживи я ещё сотню лет, и то не смогу этого повторить, — мне пришлось остановиться, чтобы глотнуть воды из фляги — из-за нервов в горле пересохло. — Ну и, в-третьих, самое невероятное — разделить заклинание на две взаимозаменяемые части. Одну спрятать в закрытой часовенке, на которую подумают в самую последнюю очередь. А вторую… внутри живого существа. Мне жаль, Клара, мне, правда, жаль.

Девушка усмехнулась и лёгким движением скинула с себя одежду. Теперь, когда колдовство поддерживающее иллюзию, спало, она стала выглядеть совсем по-другому.

— И, судя по всему, всё сделано так, чтобы ни один маг не мог уничтожить это заклинание.

Её кожа натянулась изнутри, затрещала и с резким треском лопнула, показывая истинный облик существа, чья жизнь неразрывно связана с проклятьем танценшаттена. Я не монстролог, но скорее всего это была какая-то химера. У твари имелась зубастая волчья морда с витыми рогами, могучий бычий торс, нижняя часть была от скорпиона или какого-то другого подобного членистоногого. Руки с перекатывающимися буграми мышц под покрытой длинной рыжей шерстью кожей сжались в кулаки.

— Возможно, монстролог, элементалист, кинетик или эмпат смогли бы с тобой сладить, но он никогда бы не смог защититься от пляски. Да и для разрушения той фигуры тоже требуется немалые познания в тёмной магии, — я невесело усмехнулся, разглядывая скалоподобную махину, нависшую надо мной и гадая, как она могла уместиться в теле щуплой девушки. — А мне никогда не выиграть у тебя.

— Раз ты это понимаешь, маг, тогда, может, не будешь сопротивляться? Не знаю, что ты тут начертил, но это на меня не подействует, — пророкотала громадина, придвигаясь ближе. — Ты вроде неплохой парень, и я постараюсь отправить тебя в бездну безболезненно.

— Что ж, весьма благодарен за столь щедрое предложение, но сдаваться без боя — это не в моём стиле.

— Хех, остальные говорили примерно так же. Похоже, в тёмные маги подаются очень похожие люди. Что будешь делать? Пытаться проклясть меня или кидаться огненными шарами?

— Ни то, ни другое, — вздохнул я и опустился на колено, дотрагиваясь до центра начертания и молясь всеединым, чтобы всё получилось. — Я не могу тебя одолеть, но есть у меня знакомые, которые вполне в состоянии это сделать.

— Только их тут нет! — взревело существо, разгоняясь для атаки. — Прощай, Эрик!

С замиранием сердца, я ждал, хладнокровно глядя в лицо несущейся на меня смерти. Ждал и дождался!

Воздух пошёл рябью, вспучился, застонал и лопнул, открывая проход в реальный мир. Из этой дыры с диким гиканьем и воинственным воплем, в котором слышалось что-то вроде: «ЭРИИИИК, Я ТЕБЯ ПРИДУШУ, КОЛДУНИШКА ТЫ ЛЖИВЫЙ!!!» вылетела разъярённая Тия, верхом на единороге (хочешь, не хочешь, а поверишь во что угодно, после того, как увидишь такое монументальное зрелище). За ними просунулось любопытное личико Атрамы.

Сания, заметив надвигающуюся на неё махину химеры, резко затормозила всеми четырьмя ногами. Демоница, немного озадаченная таким поворотом событий, немыслимым образом вскочила прямо на спину своей «ездовой кобылы» и, оттолкнувшись, растянулась в высоком прыжке.

Да этим двоим впору в цирке выступать, а не книгами зачитываться.

Перекувыркнувшись в полёте, суккуба умудрилась оценить, что к чему, и со всей силы ударила тяжёлыми копытами в морду не ожидавшей ничего подобного твари. Боюсь, даже выстрел из армейской баллисты в упор не сравнится с тем, что сотворила сейчас эта женщина. Раздался влажный хруст, и химера с воем отлетела назад, тяжело рухнув на траву. Тия же, как кошка, приземлилась на все четыре конечности и немедленно направилась в мою сторону. Её горящий алым огнём взгляд обещал мне тысячелетия мучений, рядом с которыми церковные застенки покажутся райскими садами. Подойдя вплотную, она некоторое время не сводила с меня глаз, а затем дала смачную оплеуху, заставившую меня покачнуться и схватиться за горящую щёку.

— Хорошо, мне досталось по заслугам, теперь… — вторая оплеуха оказалась сильнее и неожиданнее, поэтому я, не удержавшись, рухнул на колени, а из глаз брызнули слёзы.

— Первая, — она сложила пальцами нецензурный жест. — За меня. Вторая за моих подруг. Мы уже поняли, зачем ты всё это сделал, но можно было по-человечески объяснить, а ты… типичный мужлан, в общем.

— Понял, — шипя от боли, простонал я и указал на поднимающуюся с земли гротескную тварь, у которой вся морда состояла из кровавого месива. — Теперь разберитесь, пожалуйста, с этой штуковиной, а не то мы тут надолго застрянем!

— Да без проблем. Атрама, фас! — демоница весело рассмеялась, глядя на не понявшую ничего девушку. — Шутка! Сама справлюсь!

Существо ещё отдышаться не успело, как Тия оказалась снова рядом с ним. Оно попыталось отмахнуться от суккубы, но та была значительно проворнее, играючи пригнувшись от мускулистой руки. Затем она схватила одну из ног твари и потянула изо всех сил. Наверняка все когда-нибудь ели варёных крабов? Примерно такой же звук слышен, когда отрываешь им лапки, чтобы добраться до мяса. Из ужасной раны ударил фонтан горячей крови, но Тия, стремясь выместить злость, на этом не успокоилась, буквально за пару минут переломав почти все кости химеры своими кулаками.

— Иногда мне кажется, что она — настоящий демон, — прошептала побледневшая от этого неаппетитного зрелища Сания.

— Есть старая церковная поговорка, что в каждой бабе сидит по демону… — усмехнулся я. — Ладно, довольно, остальное предоставь мне!

— Как же!? А я уже хотела полить его маслом и зажарить! — откликнулась суккуба, со счастливой и немного садистской гримасой утирая пот и чужую кровь со лба.

От твари мало что осталось, но она была просто потрясающе живуча — в её груди клокотало, переломам и ранам не было числа, но химера всё ещё дышала и даже пребывала в сознании.

— Роза, Клара. Надеюсь, в бездне вы попадёте в райские сады… таким красивым девушкам нечего делать в гостях у тёмных братьев. Мне очень жаль, что это всё, чем я могу вам помочь. Идите с миром.

Мой клинок поднялся и опустился, отсекая голову несчастному созданию, противоречащему всем законам жизни. В ту же секунду, когда существо испустило дух, всё хитрое нагромождение заклинаний, сплетённых неизвестным магом, единовременно рухнуло и разбилось вдребезги. Туман, город — всё исчезло, будто их и не было. Сбежавшие демонические духи утащили всё, что им принадлежит, за собой в бездну.

Обернувшись, я понял, что без объяснений не обойтись. И они должны быть очень убедительными и доходчивыми, не каждый день видишь, как из ниоткуда появляется город, а затем исчезает туда же.

— Вот мы и выбрались из этого негостеприимного местечка! — обрадовано вздохнул я, ведя под ручку Атраму, и обратился к пикси. — Малыш, спасибо тебе огромное, можешь возвращаться к Малисиерре, ты нам очень помог.

Светящийся паренёк замешкался, сделал пару кругов над нами, а затем приземлился на плечо то и дело пошатывающегося слизня. Наша склизкая подруга после своей трансформации всё никак не могла привыкнуть передвигаться с помощью ног. Она могла растворяться и струиться по земле, но при этом девушка теряет почти всякую ориентацию в пространстве, и ей это было неудобно.

— Это что ещё значит?

— Похоже, он хочет остаться с Атрамой, — неуверенно предположила Сания, шедшая позади. — Я так думаю.

Пикси улыбнулся и дотронулся указательным пальцем до носа. Откуда он, интересно, знал этот человеческий жест, чаще используемый южнее, в Ивире и Уре.

— Да сколько угодно, — безразлично пожал я плечами. — А теперь я хочу кое-что с вами обсудить.

— Мы тебя слушаем, — весело мурлыкнула Тия, до этого момента молча замыкавшая нашу небольшую процессию. Сейчас же она поравнялась со мной, для удобства общения. — И сделай лицо попроще, а то у тебя такое выражение, будто только что с похорон любимой бабушки…

— Дальше я пойду один, — мне пришлось прервать поток красноречия суккубы. — А вы следуйте за Малисиеррой, она вас устроит где-нибудь на отшибе своих новых владений, и там вы спокойно доживёте до старости.

Демоница вся побагровела от злости, став похожей, из-за своего бронзового загара, на слегка протухший помидор. Сания плаксиво заломила серебристые бровки, ожидая, когда её подруга всё скажет за неё, а простодушная Атрама посмотрела на меня, как на предателя. Метаморфоза позволила ей гораздо более явно выражать свои эмоции. А ещё, может, конечно, это моё воображение, но иногда она выдавала такие вещи, которые слизень, всю жизнь провёдший в подземельях, ну никак не мог знать.

— Парень, ты что, белены объелся? Если это была шутка, то получилось не смешно, — в её словах слышалась скрытая угроза. Ведь если уйду я, то перспектива лишиться рассудка становилась для неё лишь вопросом времени — вряд ли найдётся какой-нибудь другой достаточно безумный тёмный маг, который вместо того, чтобы уничтожить демона, подружится с ним. — Что тебе в голову взбрело!?

— Если мы останемся вместе, то ничего путного не выйдет, — мой спокойный, даже в чём-то ироничный тон стал последней каплей. — Вам лучше оставаться с монстрами, а мне…

Она ринулась ко мне, намереваясь схватить за отвороты рубашки, но, не дойдя пары шагов, врезалась лбом в невидимую преграду.

— Прости Тия, найдёшь себе другого, — сказал я, довершая заклинание и упаковывая суккубу в небольшую тюрьму, примерно четыре на четыре локтя, и с полупрозрачными зелёными стенами. А затем, лёгким движением рукой, я отправил в эту же темницу и Атраму, которая, шатаясь, сделала парочку неустойчивых шагов и упала уже внутри. — Думаю, ты не пойдёшь преследовать меня без них, — эти слова уже предназначались совершенно сбитой с толку Сании. — Темница простоит около шести часов, а затем пикси отведёт вас к своей королеве, и вы проживёте долгую и счастливую жизнь.

— Но, мэтр!.. — беспомощно вскрикнула единорог.

— Сколько раз говорить, что я — всего лишь аспирант! Монстр со склерозом это что-то новое, — злобно бросил я и, развернувшись, зашагал прочь, помахав рукой на прощание. В спину мне ещё долго била отборная брань Тии, и завывания плачущих дуэтом Атрамы и Сании.

А к середине следующего дня я вышел к Карсу.

Выслушав целиковый рассказ моих приключений, суккуба цокнула языком и беззлобно стукнула меня половником по макушке.

— Хорошо, ты разыграл этот спектакль, чтобы прийти сюда один, но я никак не могу понять одного. Зачем?

— Изначально, когда только почувствовал далёкое дыхание тёмной магии, мне казалось, что это обычное стихийное проклятие. А раз так, то рядом должен шататься тот, кто его наложил. Свою ауру мага мне не сложно скрыть, но одновременно твою, светлое присутствие Сании и те эманации, что идут от Атрамы — не в моих силах. А обнаружив такую разношёрстную компанию, любая разумная демоническая тварь убралась бы немедленно восвояси, объявившись через некоторое время в другом месте. Но встретится с подобным, честно говоря, никоим образом не входило в мои расчёты. Химера, слепленная из жизненной силы двух молодых девушек и в саму суть которой вплетено продолжение пляски.

— А почему она раньше тебя не убила? При первой встрече?

— Думаю, до момента разрушения фигуры, для пущей маскировки, девушка даже не подозревала, что она — монстр. А какой замечательный отвод глаз с тем, что она одновременно и дочка и не дочка хозяина таверны. Это по-настоящему сбивает с толку и не даёт узреть картину целиком.

Тия тяжело вздохнула, будто я был умалишённым, и она уже устала слушать мои бредни и принялась помешивать наш сегодняшний ужин. Атрама всё ещё дулась на меня, демонстративно сидя спиной и общаясь со своим пикси, а Сания была занята сменой белья гарпии.

— Ты ведь не знал наверняка, что мы последуем за тобой?

— Я… надеялся, — улыбка у меня вышла весьма кислая.

— А если бы нет?

— Хмм, та шутка разорвала бы меня на сотню маленьких Эриков.

— Ты — сумасшедший.

— По-моему то, что я якшаюсь в компании суккубы, единорога, слизня и коматозной гарпии, имя которой даже не знаю, уже не лучшем образом говорит о моём душевном здравии.

— Больше так не делай. Выкинешь ещё хоть раз подобный фортель, и я тебе ноги переломаю при повторной встрече. Понял?

— Хе-хе, вполне.

— Эээ, мэтр, посмотрите — там кто-то есть!

Я поднял глаза и перевёл взгляд туда, куда указывала Сания. Под раскидистым дубом стоял человек, но из-за наступившей ночи был виден лишь его силуэт. Он терпеливо ждал, пока на него обратят внимание, скрестив руки на груди. Из-за его спины выглядывала рукоять длинного изогнутого меча, а в руках был походный мешок.

— Думаю, ему нужен ты… — протянула суккуба, пробуя приготовленное, и раздумывая, что бы ещё добавить в эту мешанину, дабы хоть как-то улучшить вкус.

Я поднялся с земли, прошёл мимо Атрамы и поднялся на небольшой пригорок, где меня ждал незнакомец. Стоило мне оказаться под сенью дуба, как он сложил руки чашей и между ними затрепетал небольшой синий огонёк, достаточный, чтобы осветить его лицо. Я поскользнулся на ровном месте, чуть не упав и не скатившись с холма, от неожиданности.

— Мастер!? — мой выкрик огласил округу, заставив замолчать ближайших кузнечиков и вспугнув стайку воробьёв. — Что вы здесь делаете!?

— Да, в общем-то, то же, что и ты.

Заведующий кафедрой тёмных искусств Клауд арс Нойнберг. Выходец Голанса — королевства далеко на западе. Вроде как, ходили слухи, что в нём течет, чуть ли не королевская кровь, но он сбежал из дома и подался в маги. Он был загадкой, но в то же время одним из самых могущественных магов нашего королевства. Ему уже больше ста лет, а выглядит моим ровесником.

— У меня есть кое-что для тебя, Эрик, — Мастер машинальным движением убрал с глаз вечно мешающуюся длинную чёлку и принялся копаться в своей сумке. — Когда Церковь начала этот беспредел многие из наших были застигнуты врасплох, но ты, я вижу, умудрился выбраться из их цепких лап. Хорошая весть. Многим это не удалось.

— А вы, сэр, что с вами?

— Отец Всеединых не настолько глуп. Он отличный политик и поэтому понимает, что с такими людьми, как я, ссориться не стоит. Поэтому мне дали спокойно собрать вещи и вежливо попросили покинуть пределы Нерарета во вполне разумные сроки. О, нашёл! — когда я увидел, что он мне протягивает, у меня чуть глаза на лоб не вылезли. Это был мой значок мага и связка амулетов, добытых потом и кровью. — Конклав потребовал твои вещи назад сразу же, как только они оказались в грязных лапах клириков. Им они всё равно без надобности, уничтожили бы и дело с концом. А затем передал их в мои руки, разумно полагая, что если ты выживешь, то они тебе понадобятся.

— Мастер, спасибо вам огромное! — я не знал, как ещё его отблагодарить.

— Не за что, ученик, не за что. Лучше расскажи, что с этим проклятием в Карсе?

— Вы знаете о нём?

— Почувствовал издалека, так же, как и ты.

Я немедленно рассказал ему обо всём, с чем столкнулся в проклятом городе и поделился всеми своими догадками. Клауд не перебивал, лишь иногда в ярко-жёлтых, ястребиных глазах мелькала задумчивость.

— Неплохо, Эрик! Даже для магистра второй ступени эта была бы нелёгкая задача, но ты справился с ней просто великолепно, — его тонкие, бескровные губы изогнулись в поощрительной улыбке. — Это значит, что ты более чем достоин той чести, которой удостоил тебя Конклав.

— О чём вы?

— Посмотри на свой значок.

Я немедленно опустил взгляд, на серебряной трубочке красовались три чёрные борозды. У меня просто нет слов, чтобы описать свои ощущения. Пожалуй, мне удалось стать одним из самых молодых магистров третьей ступени когда-либо в истории.

— Но мне ведь помогли…

— Правильный выбор компаньонов — тоже навык, достойный уважения. Кстати, раз уж об этом зашёл разговор, — он сделал многозначительную паузу, а я уж было начал готовиться к худшему и представлять, что мне сейчас прикажут собственноручно их всех убить. — Ты уверен в своём выборе?

— Д-д-да. Они все — хорошие лю… личности, — фух, получилось выкрутиться, а то язык из-за волнения почти перестал меня слушаться.

— Что ж, раз ты можешь за них поручиться, это твоё дело. Но вынужден тебя предупредить — если тебя поймают с ними, Конклав ничего не сможет сделать, чтобы тебе помочь, а Церковь получит отличный туз в рукаве. Так что будь аккуратен, — сказав это, мастер закинул себе на плечо мешок и собрался пойти своей дорогой. — Удачи тебе, ученик, если будет на то воля Каэлерис, то мы ещё свидимся.

— До свидания, учитель…

Когда я вернулся, у костра было небольшое оживление, все столпились в стороне и даже не отреагировали на моё появление.

— … на границе Нерарета и Медины, девочка. А как тебя зовут? — донеслась до меня неполная реплика суккубы. С кем это они говорят?

— Меня зовут Риппи! — ответил ей молодой, звонкий голосок, так похожий на птичье чириканье.

Вы должно быть шутите! Неужели?..

Я бросился к нашим и без зазрения совести отодвинул лошадиный зад Сании. Так и было, всё это время валявшаяся без сознания гарпия пришла в себя и теперь удивлённо хлопала глазами, отвечая на вопросы моих подруг. Похоже, с этого дня в нашей компании прибавится ещё больше гомона, а мне одной наглой суккубы хватало и так по самые уши.

Пожалуйста, милостивые всеединые, дайте мне сил и терпения, чует моё сердце, они мне понадобятся в грядущих днях!