История пикировщика - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Питер Смит (Глава 6. И пикировал почти вертикально) #7

Глава 6. И пикировал почти вертикально

Пока «Штуки» охотились за военными кораблями, громили укрепления и гонялись за судами, вывозящими солдат из Дюнкерка, англичане были вынуждены против собственного желания осваивать бомбометание с пикирования. Но при этом выяснилось, что у них практически нет самолетов, способных делать это. То немногое, что имелось, а в основном это были самолеты Воздушных Сил Флота, было поспешно брошено в дело. Но, как и у французов, у англичан оказалось слишком мало пикировщиков, и они уже ни на что не могли повлиять. Типичными являются приключения «Суордфишей» 812-й эскадрильи. Примерно такие ошметки приходилось союзникам бросать в кипящий котел.

26 мая 11 этих самолетов были отправлены бомбить район сосредоточения танков в районе Гравелина. Каждый биплан нес по несколько 250-фн фугасных бомб. Когда они прибыли в указанный район, то никаких танков там не обнаружили. Вместо этого «Суордфиши» были вынуждены искать хотя бы какие-то стоящие цели. Поскольку везде двигались немецкие колонны, это оказалось не слишком трудно.

Все самолеты самостоятельно атаковали выбранные цели. Каждый «Суордфиш» сбросил свой груз, а это было в общей сложности 66 бомб по 250 фунтов каждая. Пилоты заявили, что добились 5 прямых попаданий в дорогу и уничтожили 3 немецких танка. При этом 1 самолет был сбит зенитками.

Еще более отчаянной выглядела попытка Королевских ВВС использовать свои самолеты в качестве пикировщиков. 25 мая 6 Уэстланд «Лизандеров» были посланы бомбить немецкие батареи к юго-западу от Кале, но пилоты не смогли пронаблюдать результаты атаки. 26 мая в бой были отправлены еще более древние аэропланы. 6 бипланов Хаукер «Гектор» из 613-й эскадрильи должны были разбомбить батарею, находящуюся к юго-западу от Кале, вполне вероятно, ту же самую. Этими музейными экспонатами командовал майор А. Ф. Андерсон. Во время этой операции он летел на самолете, который он же пилотировал во время воздушного шоу в Хендоне еще в 1937 году!

Часть летчиков прибыла прямо из школ, и они «никогда не летали на «Гекторах», не стреляли из пулеметов и не сбрасывали бомб». Атака 26 мая, судя по всему, оказалась совершенно безрезультатной. На следующий день ее повторили. 6 «Гекторов» и 9 «Суордфишей» бомбили цели вокруг Кале, пока «Лизандеры» сбрасывали грузы для осажденного гарнизона, но большинство посылок попало, разумеется, в руки немцев. Из этого самоубийственного вылета не вернулись 3 ископаемых самолета.

Но на плацдарме вокруг Дюнкерка события развивались совсем иначе, потому что там главным действующим лицом был Ju-87. До 26 мая «Штуки» были полностью заняты атаками отступающих войск союзников в районе Кале, Амьена и Лилля, поэтому корабли чувствовали себя спокойно. Однако 27 мая все переменилось, потому что VIII авиакорпус наконец занялся всерьез огромным скоплением кораблей и судов возле плацдарма и в порту.

Во время первой атаки StG.2 потопила французский войсковой транспорт «Кот д'Азур», но потом ухудшение погоды приостановило атаки Люфтваффе до 29 мая. Вернувшись, немецкие самолеты сосредоточились на атаках самой гавани и обнаружили там множество кораблей с войсками на борту. В 16.00 пикировщики, прорвав мощную ПВО, потопили колесные пароходы «Фенелла» и «Крестед Игл», траулеры «Полли Джонсон» и «Калви», тральщик «Грейси Филдз» и эсминец «Гренейд». Гибель всех этих кораблей сопровождалась тяжелыми потерями среди солдат, которые находились на них. Много других кораблей получили попадания и были серьезно повреждены.

30 мая стало новым днем трагедии. «Штуки» вернулись, чтобы завершить свою работу. После серии атак был потоплен эсминец «Кейт», гибель которого описал шкипер буксира «Сервиа» У. Г. Симмонс:

«Британский эсминец недалеко от нас открыл огонь по вражеским самолетам. Бомбы начали падать все ближе к нему, когда он начал маневрировать. На полном ходу он положил руль лево на борт, и 9 бомб легли в линию вдоль его правого борта. Они взорвались под водой, и силой взрыва эсминец сильно накренило. Однако он выпрямился. Потом открыл огонь шлюп, а следом за ним береговые батареи».

Одним из близких разрывов заклинило руль «Кейта», поэтому он начал кружить на месте, когда на него обрушилась вторая волна пикировщиков. Один из них всадил бомбу рядом с задней трубой и добился нескольких близких разрывов. Командир эсминца капитан 1 ранга Э. Л. Бертон остановил корабль имеющий крен 20 градусов. Затем его атаковала третья волна Ju-87. Эсминец получил еще одно прямое попадание рядом с мостиком и мгновенно затонул. Следом за ним на морское дно отправился эсминец «Бэзилиск» и французский эсминец «Фудройян», много кораблей было повреждено. Находящиеся на берегу солдаты следили за этими беспомощными попытками отбить нападение.

«Мы увидели новую группу самолетов, атаковавшую корабли, стоящие рядом с берегом. На этот раз результаты были гораздо более серьезными. Один эсминец получил попадание в среднюю часть. Вероятно, бомба попала в артиллерийский погреб, так как последовал ужасный взрыв, и над кораблем поднялся исполинский столб, дыма. Когда дым рассеялся, эсминец исчез».

Зато «Скуа» ВСФ в это время постоянно участвовали в боях над Ла-Маншем. 801-я эскадрилья во второй половине мая перелетела на базу КВВС в Детлинге. Они еще успели увидеть крушение Франции и германское наступление в Бельгии. Капитан Т. У. Харрингтон, служивший в это время в эскадрилье, так описывает все происходившее:

«Во время разгрома Франции «Скуа» действовали с авиабазы КВВС в Детлинге, находясь под управлением Берегового Командования. Наступили тяжелые дни. Погода была чудесной, мы жили в брезентовых палатках и питались, как деревенские куры, подножным кормом. Но мы не считали такую жизнь тяжелой, несмотря на весьма скромные выплаты Адмиралтейства за наши лишения.

Нашей главной задачей было уничтожение мостов, которые армия считала «лишними», вражеских складов или барж. Летая в качестве разведчиков над французскими, бельгийскими и голландскими портами, мы постоянно видели их. Наконец, мы должны были обеспечить истребительное прикрытие специальным конвоям, следующим у берегов Кента и Эссекса. Не хочу как-то дискредитировать разведывательные полеты и сопровождение конвоев, но должен заметить, что флотские самолеты в морском камуфляже становились законной добычей как для немецкой, так и для английской ПВО. Нас с равным энтузиазмом атаковали и немецкие, и английские истребители. Для нас это были совершенно необычные бои. Сражаясь над собственной территорией, мы были вынуждены уходить к вражескому берегу, чтобы потом прорваться на свой аэродром. Однако при этом мы получили массу ценных уроков.

Наши «Скуа» не обладали высокой скоростью, даже если не несли бомб. Поэтому мы очень быстро выучили пару правил, которые позднее стали основными требованиями к флотским бомбардировщикам. Первое заключалось в том, что если самолеты намерены успешно прорваться к хорошо защищенной цели, не важно, с какими намерениями, тогда они обязательно должны добиться внезапности. Это правило Номер Один в любой военной операции. А это означало, что мы должны приближаться на малой высоте, если только это возможно, чтобы нас не заметила вражеская система оповещения. Мы освоили этот метод, и наши потери во Франции и позднее в Норвегии оказались значительно меньше, чем у «Бленхеймов» КВВС. Но этот метод ставил другой важный вопрос, а именно опознание: где находится цель, действительно ли эта та цель, которая нам нужна, и стоит ли она внимания? И вообще, это чужие или свои, так как мы не всегда знали, где кто находится.

Главной проблемой при такой тактике становился набор высоты перед атакой, потому что мы летали на «Скуа», имевших маломощные моторы. Я могу лишь гадать относительно причин, которые привели к коренным разногласиям между ВМФ и ВВС относительно требований к низковысотному бомбардировщику (штурмовику). В результате флот создал «Буканир», а ВВС разработали проекты TSR-1 и TSR-2, которые так и не были реализованы. Оба этих самолета не были приняты на вооружение. Впрочем, они и не предназначались для действий на малых высотах. Конструкторы попытались совместить в них возможность действовать и на малых, и на больших высотах.

Еще один урок мы получили, осваивая методы сброса бомб. С одной стороны, если у тебя на самолете обычные бомбы, тогда ты выполняешь классическое пикирование. Короче говоря, ты появляешься над целью на нужной высоте и пикируешь под углом 65–75 градусов, сбрасывая бомбы в той точке, из которой они наберут пробивную скорость (функция высоты). После этого ты выходишь из пике и уходишь прочь. При ограниченном разрушительном действии снарядов и связанными с этим проблемами взрывателя ты всегда сталкиваешься с довольно жесткими ограничениями. Приходится достигать компромисса между эффективным заходом с максимальными шансами уничтожить цель и высокими шансами вернуться домой, чтобы участвовать в новых налетах. На авианосцах подготовка новых самолетов и новых экипажей всегда являлась сложной проблемой.

И последний урок, который нам предстояло узнать, это то, что мало иметь самолет с высокими характеристиками. Этот самолет должен иметь действительно эффективные и надежные воздушные тормоза. На «Скуа» воздушные тормоза были расположены в неправильно выбранном месте, и при выпуске они толкали самолет вперед, так что он проскакивал мимо цели. Другими словами, если ты хотел спикировать на цель под углом 70 градусов, следовало пикировать под углом более 80 градусов, причем входить в пике нужно было, не долетев до цели. Лишь таким образом можно было рассчитывать набрать нужную скорость и выйти в правильную точку сброса бомбы. Корректировка этого конструктивного недочета принесла несколько неожиданные выгоды. Зенитчики часто неправильно оценивали курс и не ожидали этого «сноса» пикировщика. Мы с удовольствием видели клубки разрывов под самолетом. Это было хорошей новостью для ведущего пилота и плохой для всех, кто пытался следовать за ним. Я испытал все это на собственной шкуре. При атаке гавани Бергена мы вошли в облако перед тем, как начать пикировать. Поэтому, когда я толкнул ручку и выскочил из облака, я обнаружил, что нахожусь прямо позади и ниже своего ведущего. Я закончил атаку с отстреленным боковым стеклом и пропавшей верхушкой кабины. К счастью, я сам остался цел и сумел сбросить бомбу, хотя у меня возникли проблемы с электрикой.

Еще один дополнительный трюк мы отработали и использовали при атаке береговых целей во Франции и Норвегии. Он должен был произвести угнетающее впечатление на дух защитников. Наши наблюдатели и стрелки во время входа в пике выбрасывали из кабины пустые бутылки. В полете они громко свистели и стали предшественниками «свистящих бомб». Мы слышали по радио, как немцы рассказывали о нашей атаке укреплений на мысе Гри-Не, когда мы впервые ее провели. По их утверждениям, англичане использовали свистящие бомбы!»

Не удивительно, что британская армия, сполна хлебнув во время боев во Франции от германских пикировщиков, начала требовать создать свои пикировщики, чтобы отплатить немцам той же монетой. Министерство авиации уперлось, как осел. Лорд Бивербрук поддержал требования армии, несмотря на сопротивление со стороны КВВС. Он сумел перехватить заказанные французами в Соединенных Штатах «Бермуды» (переименованные англичанами в «Буканиры»), а также заказал большое количество новых пикировщиков Валти «Виндженс». Но в то время оба самолета еще находились на стадии разработки проекта. Однако генералы не прекращали своих настойчивых требований дать им собственный пикировщик. Бивербрук позднее писал Синклеру:

«Как вы знаете, до июля 1940 года в заказы промышленности министерство авиации не включило ни один пикировщик. Они даже не заказали ни одного прототипа. Поэтому у нас ничего не было дома, и самым быстрым способом получить их был заказ в Соединенных Штатах. Поэтому мы были вынуждены заказывать их там».

Второй заказ на 200 «Виндженсов» был размещен в Соединенных Штатах 3 июля. А. Дж. П. Тэйлор описывает это так:

«В июле 1940 года мы разместили крупный заказ на пикировщики в Канаде и Соединенных Штатах. Иден, который тогда занимал пост военного министра, горел энтузиазмом. Министерство авиации протестовало и отказалось выделять и обучать пилотов для пикировщиков».

На совещании, проведенном, чтобы обсудить требование армии создать пикировщик для непосредственной поддержки, представители министерства авиации, наконец, заявили: «Если необходимость крутого пикирования не является главнейшей, самолет может обладать способностью пикировать достаточно круто не в ущерб остальным качествам».

Это дало КВВС необходимую зацепку. Самолет не будет «настоящим» пикирующим бомбардировщиком, против которого они с таким упорством дрались. Представители штаба ВС вообще не желали говорить о пикировщиках, они собирались использовать для непосредственной поддержки «Бленхеймы».

Одновременно КВВС затеяли эксперименты по «высотному пикированию» в 3-й авиагруппе, базирующейся в Бернерс-Хит. Этот метод заключался в следующем: «Пилот выполнял плоский разворот примерно в миле от цели и начинал пикировать под углом от 30 до 40 градусов. Он сбрасывал бомбу, когда нос самолета закрывал цель».

Эксперименты оказались неудачными. «Мой собственный опыт высотного пикирования показывает, что все зависит от таланта пилота. Кому-то это удавалось, а кому-то нет, и никакие тренировки не могли исправить это положение».

Если англичане в попытках без труда выудить рыбку из пруда обратились к Соединенным Штатам, итальянцы точно так же обратились за помощью к немцам, потому что их собственная программа создания пикировщиков завершилась провалом. 22 июля начальник штаба ВВС Приколо направил генерала Урбани и полковника Теуччи для переговоров с Герингом относительно приобретения партии Ju-87 и обучения итальянских пилотов. 15 итальянских летчиков были на месяц отправлены в Германию для ознакомления со «Штуками». В августе за ними последовали еще 15 человек, пока к концу сентября переподготовку не прошли 50 летчиков.

Обучение проводилось в Школе пикировочной авиации № 2 в Грац-Талерхофе в Австрии на самолетах Hs-123 и Ju-87A. В составе первой группы итальянских летчиков, закончивших эти курсы, был Антонио Кумбат.

«До этих курсов я вообще не летал на бомбардировщиках. Я был нетчиком-истребителем, и в 1939 году я учился летать на самолетах «Бреда-64», «Бреда-65», «Бреда-88».

Насколько я могу вспомнить, в Граце мы не проводили специальных учений по атакам движущихся целей. Моя группа имела налет всего 15 часов из 25, запланированных для нас немцами, потому что от нас требовали как можно быстрее сформировать эскадрилью. Так как мы были первыми пилотами пикировщиков, никто в Италии не мог проверить наш уровень подготовки, полученной нами. Наверняка она была заметно ниже, чем стандартный уровень немецких летчиков того времени.

Например, за все время подготовки я ни разу не видел ни одной модели британского корабля или самолета, которая помогла бы нам опознавать цели.

Поэтому позднее, во время полетов на Ju-87, большинство итальянских пилотов и командиров эскадрилий было вынуждено полагаться на собственный опыт. В результате наши методы немного отличались от немецких, хотя в основном принципы были идентичными».

Первая партия «Штук», проданных итальянцам, состояла из самолетов моделей Ju-87B и Ju-87R. Тропические варианты этих самолетов использовали немецкие части, воюющие на Средиземном море. Они были оборудованы специальными воздушными фильтрами и средствами выживания в пустыне, похожими на те, что использовали Gruppi Truffatori. Несмотря на слухи, в Италии не было построено ни одного Ju-87. Все эти самолеты были приобретены в Германии.

15 августа 1940 года первые итальянские «Штуки» вылетели из Граца в Италию. 21 августа они прибыли на Сицилию, и на аэродроме в Комизо было сформировано новое бомбардировочное подразделение — 96є Gruppo. Его командиром был назначен капитан Эрколани. Группа состояла из двух эскадрилий — 236-й и 237-й, которыми командовали лейтенанты Мальвецци и Сантинони.

Италия была не единственным союзником Германии, который обзавелся Ju-87. Примерно в это же время венгерские ВВС тоже сформировали свою первую группу пикировщиков, состоящую из 2 эскадрилий, вооруженных Ju-87B-2, хотя прошло почти 2 года, прежде чем эта группа стала боеспособной. Позднее она была перевооружена самолетами Ju-87D-8.

Румынские ВВС тоже создали бомбардировочную группу, состоящую из 3 эскадрилий по 9 самолетов Ju-87B-2. Группа появилась на фронте в 1941 году после вторжения в Россию. Болгария также закупила несколько Ju-87B, a потом Ju-87D, которые действовали в составе ее крошечных ВВС.

Тем временем на берегах Ла-Манша подразделения германских пикировщиков были реорганизованы и сведены воедино, так как началась первая стадия подготовки высадки в Англии. StG.l базировалась в Анжере — Сен-Поле, StG.2 — в Сен-Мало — Сен-Омере, Сен-Троне и Ланнионе, StG.77 — в Кане, I/StG.3 — в Динаре — Плертюи, a IV(St)/LG.l — в Трамекуре. Но прежде чем началась Битва за Англию, британские морские коммуникации подверглись удару, которым руководил только что назначенный командующий бомбардировочной авиацией Ла-Манша Иоханнес Финк. 2 июля он получил приказ воспрепятствовать британскому судоходству в Ла-Манше.

* * *

Один из американских историков назвал попытки немцев закупорить Ла-Манш незначительным событием. Однако эти слова отражают ограниченность мышления летчиков, не признающих ничего иного, кроме немедленного воздействия. Эффект, который оказала затяжная воздушная кампания на британскую экономику, гораздо точнее описывает более компетентный историк, С. У. Роскилл:

«Результативность немецких усилий можно видеть из того факта, что каждое третье судно в составе прибрежных конвоев было потоплено или повреждено. Если бы сохранился этот высокий уровень потерь, мы оказались бы не в состоянии комплектовать эти суда экипажами».

Если бы удалось перекрыть Ла-Манш для английского судоходства с помощью минных постановок и рейдов эсминцев, тогда самый важный английский город, столица и крупнейший порт Лондон был бы изолирован. Это имело бы самые серьезные последствия для экономики всей страны. Кроме того, нельзя забывать о проблемах, которые возникли бы в многомиллионном городе.

Точные удары пикировщиков, под которыми погибли многие корабли, фактически стали первой фазой подготовки вторжения, хотя даже сами немцы не вполне это осознали. Потери вынудили англичан отвести флотилию эсминцев, базировавшуюся в Дувре, то есть в месте предполагаемой высадки немцев, в более безопасный район.

Это давало десантным флотилиям выигрыш в несколько часов до появления этих эсминцев. Англичане были вынуждены пойти на это, хотя эсминцы были первым и наиболее важным барьером на пути флота вторжения, так как в то время Люфтваффе превосходили Королевские ВВС во всех отношениях.

Однако немцы понимали, что даже в идеальных погодных условиях их пикировщики не смогли бы помешать Королевскому Флоту прорваться к войсковым конвоям, как это недавно снова признал генерал-майор Дитрих Пельц. Впрочем, в таких условиях потери среди эсминцев были бы крайне высокими. В этом случае, даже если бы германский флот вторжения был бы разгромлен или отброшен назад, Битва за Атлантику могла завершиться для Великобритании катастрофой. В результате немцы добились бы своего, хотя иным путем и немного позже.

В этот период в самом жарком месте оказалась британская 4-я флотилия эсминцев, базирующаяся в Дувре. Из 9 эсминцев, включенных в нее в момент формирования в мае 1940 года, два уже стали жертвами Ju-87 во время эвакуации из Дюнкерка. Это были «Кейт» и «Бэзилиск». Однако их место заняли «Кодрингтон» и «Уолпол», поэтому к июню флотилия снова имела нормальную численность. Но уже к концу июля от нее остался всего один корабль из девяти!

Первыми на себе испробовали меткость германских пикировщиков «Боадицея» и «Бульдог». 10 июня они были отправлены к французскому берегу, чтобы подавить одну надоедливую батарею. Они попали прямо в осиное гнездо. Плачевный опыт этой вылазки показал, что Адмиралтейство решительно ничему не научилось даже после горьких уроков Норвегии и Дюнкерка. Их Лордства упрямо отказывались признать, что эсминцы крайне уязвимы для атак пикировщиков.

Эсминцы подошли к вражескому берегу, имея скорость 18 узлов. В голубом небе плыли редкие облачка, горизонт был затянут легкой дымкой. «Боадицея» шла головной, на расстоянии полумили за ней следовал «Бульдог». Внезапно с переднего эсминца заметили 9 пикировщиков Ju-87, шедших со стороны суши выше облачного слоя.

«Когда немцы были впервые замечены, они уже были почти у нас над головой, проходя с левого борта на правый. Группа разделилась, и далее атаку выполняли звенья по 3 самолета, поочередно заходящие в пике. Центральный самолет тройки сбрасывал бомбу, целясь в среднюю часть корабля, а его ведомые старались попасть в нос и корму».

На «Бульдоге» предупреждение было получено даже позже, когда первая тройка уже начала пикировать на «Боадицею». «Соединение из 6 самолетов было замечено почти прямо над головой. Кажется, один из самолетов выпустил сигнальную ракету, которая была приказом рассеяться». После этого «Штуки» немедленно бросились в пике.

«На нижней стороне крыльев были ясно видны черные кресты. Оба корабля сразу открыли огонь. Одновременно было замечено новое соединение из 3 самолетов, летящее навстречу первому. Эти самолеты разделились и спикировали. 6 самолетов атаковали «Бульдог» и 3 — «Боадицею».

Оба корабля увеличили скорость до 28 узлов, но самолеты уже атаковали их. Эффективность (а точнее, полнейшая неэффективность) стрельбы зениток видна из комментариев. Командир «Бульдога» заявил: «Вести заградительный огонь из 120-мм орудий было невозможно, так как они не имели нужного угла возвышения. 76-мм орудие открыло огонь, но успело выпустить всего 7 снарядов. Пом-помы сделали около 50 выстрелов. «Боадицея» все-таки сделала 15 выстрелов из 120-мм орудий, хотя это было совершенно бесполезно, надеясь «отпугнуть самолеты». Конечно же, это не удалось. Ее 2-фн пом-помы сделали 45 выстрелов, но тоже бестолку.

Во время этой атаки каждый из эсминцев получил по 3 прямых попадания. На «Боадицею» сбросили 15 бомб. Эсминец не затонул лишь потому, что в него попали 3 маленькие 50-кг бомбы, а не 250-кг, висевшие под фюзеляжем. Но даже одна из этих маленьких бомб пробила верхнюю палубу, повредила паропровод, пробила тонкий корпус эсминца по левому борту и взорвалась прямо над ватерлинией. Одна из бомб, попавших в эсминец, не взорвалась и была отправлена в минную школу Королевского Флота в Портсмут для изучения. На «Бульдог» было сброшено 12 бомб, из которых 2 попали. Они прошли сквозь машинное и котельное отделения, причинив серьезные повреждения. Поврежденные эсминцы кое-как доползли до базы. Командир «Бульдога» сделал такой вывод из атаки пикировщиков: «Атака была проведена с молниеносной скоростью, вероятно, по информации с берегового поста».

Если быстроходные маневренные эсминцы с мощным артиллерийским вооружением были поражены с такой легкостью, то какая же судьба могла ждать тихоходные, практически невооруженные каботажные пароходы? Каждый день они шли вверх и вниз по Ла-Маншу, чтобы доставить в Лондон важнейшие грузы. Лишенные возможности отбиваться, неспособные увернуться, они были легкой добычей. От моряков требовалась особая отвага и сила духа, но моряки британского торгового флота всегда отличались этими качествами. Они продолжали выполнять свой долг под непрерывными ударами противника в труднейших условиях с июня по ноябрь 1940 года. Одной из первых жертв в этой борьбе стал пароход «Энеус». У нас есть свидетельство из первых рук. О гибели корабля рассказал его капитан Дэвид Эванс.

Это судно входило в состав злосчастного конвоя ОА-168, который вошел в Ла-Манш из Атлантики и был обнаружен Люфтваффе в районе Портленда. StG.2 бросила против него все наличные самолеты, и результат привел в ужас Черчилля, Адмиралтейство и министерство авиации, которое заявило, что обязанностью Истребительного Командования является защита Соединенного Королевства, а не судоходства. Две группы пикировщиков атаковали сам конвой, а третья в это время бомбила корабли в гавани и портовые сооружения Портленда. Результаты оказались потрясающими. Немецкие пикировщики потопили 4 больших транспорта (16000 тонн) и тяжело повредили еще 9 (40000 тонн). Прямо в гавани Портленда был потоплен вспомогательный корабль ПВО «Фойлбэнк», несмотря на свое мощное зенитное вооружение. Он имел 4 спаренных 102-мм орудия, 2 четырехствольных пом-пома, 4 новейших 20-мм автомата эрликон, но и это его не спасло. Атака стоила StG.2 всего одного самолета.

Дэвид Эванс вспоминал:

«Мы направлялись через Лондон в Глазго, имея в трюмах 5000 тонн генерального груза. Мы были вооружены 120-мм орудием, 12-фн орудием и пулеметом Льюиса. В состав экипажа входили 109 человек, в том числе я сам. У нас на борту находился вице-коммодор конвоя капитан 1 ранга Робертс, 3 военных моряка и один пулеметчик».

«Энеус» был уже поврежден в одной из атак, и в 16.30 полз со скоростью 7 узлов, когда внезапно появилась новая группа пикировщиков.

«Они бросились на нас прямо сверху. Самолет начал атаку с высоты около 3000 футов и пикировал почти вертикально. По фотографиям я почти наверняка опознал Ju-87. Первая бомба врезалась в левый борт и сделала пробоину диаметром около 6 дюймов, однако она отскочила в море и там взорвалась. Взрыв сильно встряхнул судно, и оно загорелось.

Вторая бомба попала позади трубы. Корабль получил крен около 25 градусов на правый борт. Затем еще одна бомба упала примерно в 100 ярдах на правом траверзе».

Последовала новая атака, во время которой немцам удалось добиться только одного близкого разрыва, но дело было уже сделано.

«Я видел, что они твердо решили покончить с нами, поэтому я немедленно сложил секретные документы в специальную сумку с грузом и выкинул ее за борт. На палубе лежали несколько раненых. Я отдал приказ подготовить шлюпки, и мы положили раненых в шлюпку правого борта. Когда мы спускали шлюпку с левого борта, нас атаковал еще один самолет, однако он промахнулся.

Я не беспокоился, что корабль может опрокинуться, хотя он продолжал крениться. Но вице-коммодор сказал, что пора покидать судно. Паропровод лопнул, но, хотя я понимал, что сделать ничего нельзя, я не хотел оставлять корабль. Весь экипаж уже находился в шлюпках, и мне кричали, чтобы я спускался, но я сказал, что еще раз пройду по кораблю, разыскивая пропавших. Я обошел все судно, внимательно прислушиваясь, не стонет ли кто-нибудь. Но я не услышал ничего и был удовлетворен тем, что мы никого не оставили. Только тогда я покинул судно.

Эсминец «Уитерингтон» некоторое время сопровождал конвой, а потом вернулся за нами. Так как наша маленькая шлюпка была повреждена во время последней атаки, он подобрал нас первыми. Поднявшись на борт «Уитерингтона», я увидел на «Энеусе» человека, который махал руками. Это был стюард. «Уитерингтон» отправил шлюпку, чтобы забрать его. Моряки еще раз осмотрели «Энеус», но никого не нашли. Ночью мы вернулись в Плимут. Я не видел, как затонул мой корабль».

Во время бомбардировки погибли 3 человека, еще 9 были ранены, 18 человек утонули, когда судно пошло ко дну. Так погиб маленький корабль[5]. Эта история в последующие несколько месяцев повторилась много-много раз. Остальными судами, погибшими в составе этого конвоя, были «Бритсам», «Даллас Сити», «Девкалион» и «Колга». Результаты боя не ограничились непосредственными потерями. Флот немедленно остановил проводку всех атлантических конвоев через Ла-Манш. Некоторое время там следовали только мелкие прибрежные конвои. Черчилль, взбешенный таким побоищем, происшедшим прямо под носом у хваленых КВВС, потребовал от Даудинга, чтобы все последующие конвои сопровождали по 6 истребителей. Пилотам «Штук» повезло, что первый удар получился таким мощным.

Чтобы вовлечь истребители КВВС в бой, «Штуки» в последующие несколько дней совершили еще несколько налетов, но Даудинг отказался попадаться на удочку.

7 июля пикировщики не нашли никаких целей в море, поэтому они атаковали береговые батареи на острове Уайт. 9 июля возле Сандвича «Штуки» потопили каботажный пароход «Кеннет Хоксфилд». Новое мощное усилие было сделано 10 июля. В налете на Фалмут и Суонси участвовали также бомбардировщики Ju-88. Но И июля в очередной раз отличились именно «Штуки».

Большое соединение пикировщиков StG.2 и StG.77 атаковало Портленд. Несмотря на усилия английских истребителей, был потрепан очередной конвой. Пилоты немецких пикировщиков продолжали учиться, и Гельмут Мальке описывает состояние дел к этому моменту:

«Мы всегда пытались пикировать прямо против ветра, учитывая снос бомбы после сброса тем, что вводили поправку 2–3 градуса по зеркальному прицелу. Но это порождало иную проблему. Мы никогда точно не знали направление ветра над самой водой в точке сброса бомбы. Если ветер на разных высотах менял направление (а это было совершенно обычным явлением над морем), самолет, летящий против ветра, должен был после входа в пике чуть доворачивать, чтобы постоянно следовать против воздушного потока. Но перед сбросом бомбы следовало держать самолет точно на линии прицеливания, иначе бомба пролетит мимо, следуя инерции, полученной во время вашего поворота.

Именно в таких условиях была проведена атака 11 июля примерно в полдень, когда возле английского побережья был обнаружен корабль. Незадолго до сброса бомб ветер на нашей высоте изменил направление, и нам пришлось доворачивать на цель. Мы сбросили бомбы во время поворота, и все они легли мимо. Мы были просто обескуражены, но сразу принялись работать над новой тактикой, чтобы это больше не повторялось».

Единственной жертвой этой атаки стало патрульное судно «Уорриор II», которое было потоплено.

Какие именно новые меры для борьбы против вражеских судов придумали пилоты «Штук», описывает тот же Гельмут Мальке:

«Мы нашли решение, по крайней мере против торговых судов и военных кораблей со слабым зенитным вооружением. С тех пор III/StG.lиспользовала его.

Мы пикировали под большим углом (от 70 до 90 градусов), не обращая внимания на направление ветра далеко позади судна, следуя по линии его курса. На высоте примерно 1500 футов мы уменьшали угол до 40–45 градусов и ловили на прицел корму корабля. Мы обстреливали его из 2 курсовых пулеметов, что беспокоило зенитчиков и вынуждало их искать укрытия, когда пикировщик приближался. Мы летели прежним курсом, ведя огонь из пулеметов по палубе корабля, пока не возникала необходимость брать вверх, потому что на прицеле появлялась мачта судна. Как только мы видели, что наши пули попадают в воду перед носом судна, мы нажимали кнопку сброса. Таким образом мы гарантировали, что бомба попадет в корабль чуть позади мостика. В этом месте она наверняка не срикошетирует от палубы, так как врежется в надстройку и пройдет вглубь корпуса.

Сбрасывая бомбы с такой малой высоты, мы были вынуждены ставить задержку взрывателя на 2–4 секунды. Поэтому двум другим самолетам звена приходилось следовать вплотную за ведущим, что они делали все время. В таких атаках самолет обычно нес одну 500-кг бомбу и четыре осколочных 50-кг бомбы. У торгового судна любых размеров практически не было шансов пережить такую атаку пикировщиков. Большинство из них после взрыва разламывались пополам и немедленно тонули. Экипажам пикировщиков, особенно третьего самолета звена, требовалось обладать железными нервами, потому что бомба ведущего взрывалась прямо под ним. Но вскоре мы выяснили, что обломки взорвавшегося корабля не долетают до самолетов из-за сопротивления воздуха».

Основательно подготовившись, Ju-87 вернулись для нового удара по прибрежному судоходству, и потери англичан начали расти с угрожающей скоростью. 13 июля StG.l атаковала конвой возле Дувра, а на следующий день IV(St)/LG. 1 поймала другой конвой возле Истбурна, потопив «Бествуд» и «Бови Трэси». 18 июля пикировщики обнаружили, что в Ла-Манше нет британских торговых судов. В этот день в море осмелились выйти только противолодочные траулеры и дрифтеры. Им пришлось дорого заплатить за свою смелость.

19 июля был проведен крупный налет на гавань Дувра, а на следующий день «Штуки» перехватили прибрежный конвой «Боссум» в 10 милях от этого порта. II/StG.l под командованием капитана Антона Кейля, который раньше отличился во время боев во Франции в составе IH/StG.51, была перехвачена британскими истребителями. Их отогнали немецкие истребители сопровождения, поэтому пикировщики без помех потопили угольщик «Пилборо I» и повредили еще несколько судов. Новые потери понесла 4-я флотилия эсминцев. Рядом с «Биглем» разорвались несколько бомб, и корабль был поврежден осколками, а «Брейзен» получил прямое попадание. Эсминец пострадал очень серьезно. При попытке буксировки на следующее утро он разломился пополам и затонул. «Их осталось пять!»

20 июля снова был нанесен удар по Дувру, но апогей наступил 5 дней спустя, когда конвой CW-8 все-таки попытался прорваться через пролив. Во второй половине дня немцы заметили 21 судно возле Диля. Функ немедленно бросил в бой StG.3 и StG.l вместе с 30 Ju-88 из состава KG.4 для атаки столь заманчивой цели. Получилось новое избиение. 5 судов были потоплены сразу — «Аякс», «Кокетдэйл», «Эмпайр Крусейдер», «Генри Мун», «Саммите». Еще 6 были тяжело повреждены. Ночью торпедные катера потопили еще 3 судна. Половина конвоя была истреблена ценой потери всего одного Ju-87. На следующий день пикировщики поймали 4-ю флотилию. «Бриллиант» получил 2 прямых попадания в корму, но, к счастью для него, бомбы не взорвались, хотя продырявили ему квартердек. «Бореас» тоже получил 2 попадания, его мостик был уничтожен, погибли и были ранены 50 человек. Эти 2 эсминца кое-как добрались до Дувра. «Их осталось три!»

Оставшееся в Дувре трио не надолго пережило своих братьев. 27 июля «Штуки» провели два сильных налета на порт, снова при участии Ju-88. Они захватили «Кодрингтон» на входе в гавань и разнесли его в клочья. Разрушенный корабль выбросился на берег. «Уолпол», стоящий у борта плавучей базы «Сандхерст», получил попадание и был тяжело поврежден. Его отбуксировали в Чатам на ремонт. «И он остался один!»

В тот же день «Штуки» разгромили конвой «Бэкон», который возле Суонеджа перехватила I/StG.77. 29 июля в новом массированном налете участвовали 6 эскадрилий пикировщиков из IV(St)/LG.l и II/StG.l, всего 48 Ju-87. Он довершили дело, потопив возле Портленда патрульное судно «Гульзар» и «Дилайт», который получил одно прямое попадание, и одна бомба взорвалась рядом с бортом.

После этого удара Адмиралтейство было вынуждено запретить использовать эсминцы в Ла-Манше в дневное время. Несомненно, это было результатом действий пикировщиков в ходе боев, продолжавшихся всего несколько недель. Но эти блестящие успехи лишили их новой добычи, и в боях наступила небольшая передышка. Отдых закончился, когда началась операция «День орла», и «Штукам» пришлось с кораблей переключиться на бомбардировку наземных целей. Однако использование пикировщиков в роли стратегических бомбардировщиков, а не тактических, какими они были созданы, было совершенно ошибочным и привело к тяжелым последствиям. «Штукам» пришлось столкнуться с большим количеством истребителей, поэтому не приходится удивляться, что относительная неуязвимость, которой они славились до сих пор, развеялась, как дым.