История Пиноальбара

Маленький эфиопский мальчик с дятлом на плече ехал верхом на зебре. Зебра шла тряским шагом, чёрный мальчишка подпрыгивал на её полосатой спине, голова дятла болталась вверх-вниз, но дятлу было всё равно, и настроение у всей компании было прекрасное. Зебра, мальчик и дятел поднимались в гору по узкой тропинке, и Африка простиралась под ними далеко внизу. В знойном мареве бескрайней саванны паслись стада антилоп. Распластав крылья, висел в небе орёл.

Жизнь летела им навстречу; далеко, за краем горизонта, слоны выбивали пыль из земли, жирафы добрыми глазами взирали на мир, и даже сонные носороги удивлялись тому, как приятно жить на белом свете. Ветер, свобода, запах счастья, колыхание травы и треск саранчи кружили голову. Рвалась нить старой судьбы, лепесток, подхваченный воздухом, высыхал налету. Мечта нашёптывала чудеса и дула ветерком в затылок, кренилась высокая гора над равниной, и ящерицы с разинутыми жёлтыми ртами замирали на миг в тени зебры, как робкие цветы на камнях, сулящие раннее счастье и не обманув никого.

«Странно, – думал мальчик, – тень зебры сплошная, а не в полоску. Вообще, в жизни много непонятного», – он ехал, и мысли его принимали самое разное направление. В жизни, и вправду, было много непонятного.

Всё началось совсем недавно, когда большой озёрный дракон лежал на отмели. Дракон покачивался в воде, и приятное безделье владело им полностью. Озёрный дракон дремал на отмели, он грелся. Тени сомов проплывали по песчаному дну, мерцали блики воды, плескались волны. Цапля спала. Сонно шуршали стрекозы. Покой и тишина далеко-далеко были разлиты вокруг.

Вдруг, как это обычно бывает, внезапно и неожиданно, дракона укусила маленькая зелёная букашка, очень страшная на вид. Зелёная букашка укусила дракона за хвост и быстро прошептала заклинание. Как только она сказала таинственные слова, кожа на её спине треснула – на свет появилась стрекоза. Она расправила крылья и улетела. От кусачей букашки осталась одна пустая шкурка. Дракон очень удивился, подумал-подумал и повторил стрекозиное заклинание. Раздался такой сильный грохот, что цапля упала в воду, а рыбы ушли в глубину – дракон лопнул. Из дырявой драконьей кожи выбрался маленький африканский мальчик.

«Красные стрекозы, жёлтые кувшинки. Очень красиво! Замечательно! Но как же счастье? Любовь? Чудо? То, чему я не знаю имени? Загадочные тайны мироздания, совершенство и доброта? Как же без них?», – подумал он, и пошёл от озера прочь.

Мальчишка быстро шёл куда глаза глядят, просто так, от жадности жизни и любви к красоте мира. В восторге от синего неба и горячего простора бывший дракон пел: «тирлим-пам-пайра тирли-бдум!» – размахивая руками на ходу.

Так всё и началось. Ещё пару дней назад мальчик был одиноким драконом, а сейчас вместе с друзьями он ехал в дальнюю даль и чувствовал себя замечательно. Но сначала бывший дракон чуть не погиб. Ему было жарко и очень хотелось пить. Он подумал: «Ёлки-палки, куда я иду? У кого бы узнать?»

Первым, кого он встретил на пути от озера, была змея. Она лежала в тени куста. Мальчик вступил с ней в разговор, с трудом ворочая пересохшим от жажды языком.

– Привет, змея! – сказал он.

– Привет! Ты кто?

– Я Джерри и хочу пить.

– Ты откуда, Джерри, взялся?

Когда Джерри был драконом, никто не задавал ему вопросов.

– Я исследователь чудес и счастья. Могу умереть от жары. Что мне делать?

Хитрая змея сразу сообразила с каким глупышом имеет дело и решила его провести.

– Протяни мне руку, Джерри! – сказала нехорошая змея, – всё будет отлично!

Доверчивый Джерри поступил, как она просила, и змея так крепко обвилась вокруг его руки, что стащить её не было никакой возможности.

– Вот, – сказала змея, – теперь у тебя есть цель в жизни, ты станешь охотником – это очень увлекательно. Ты будешь целыми днями бегать по пустыне, ловить добычу и кормить меня. А если откажешься, я тебя укушу.

– Не понял.

– Ты будешь охотником. Это очень интересно! Поймал добычу, покормил меня – и порядок!

– Без воды? Ты говорила «всё будет отлично».

– Я не подумала про тебя. Будешь разыскивать жертву и найдёшь речку или колодец. Попьёшь. Если откажешься, я тебя укушу, и ты умрёшь.

«Вот незадача, – думал мальчик, – вот я попался так попался! Но если вдуматься, – думал Джерри, – всё у меня складывается наилучшим образом, потому что человеку без собственной змеи иногда бывает труднее, чем равному ему, но со змеёй. Поэтому люди стремятся приобрести себе змею, чувствуя свою одинокую недостаточность и обманчивость бесконфликтной гармонии. Да и можно ли говорить о гармонии, если она не сопрягает элементы разнородные, приводя их к активной красоте действия, подвигающего нас к добру?»

Джерри совсем выбился из сил и решил, что если уж идти, то идти к большому дереву. Джерри подошёл к баобабу и лёг. Он устал от долгого перехода, страдал от жажды и готов уже был впасть в отчаяние, но тут прилетел дятел.

– Лови дятла, – сказала змея.

– Не буду! Он наверняка знает дорогу к реке.

Дятел, что было силы, клюнул змею. Она обмякла, упала на землю и уползла.

– Что ты наделал? Ты клюнул змею!

– Долбить их надо! – вопил дятел, – Сейчас сюда зебры придут, ты уж постарайся, поймай себе какую-нибудь, и поедем с тобой к колодцу. А то ты здесь высохнешь совсем.

Мальчик присмотрел себе зебру и вспрыгнул на неё. Зебра от удивления припустила во весь опор, а дятел полетел впереди, указывая путь к колодцу у подножия дальней горы. Правда, выяснилось, что они украли зебру какой-то опасной старухи, чему сама зебра была несказанно рада, а Джерри некогда было размышлять.

– Хорошую зебру поймал. Это старухина зебра, самая лучшая в Африке, – радостно вопил дятел.

– Мы украли зебру?

– Освободили, – прокричала зебра, – удирать надо скорее. Старуха догонит, тогда конец.

Джерри подпрыгивал на зебре и надеялся, что скоро попьет воды. А путь был дальний. Гора как громадное воздушное облако вставала на краю саванны и уходила в небо. Тёмный лес окружал её.

Мальчишка, зебра и дятел добрались до колодца только на исходе дня. Они попили воды и устроились на привал. Вечерело. Джерри принёс хворосту, подышал драконьим огнём и развёл костёр.

– Вот надымили! – раздался голос из-под земли.

– Это ещё кто?

– Это Говорящий Колодец, – успокоил дятел, – всё нормально.

– А, понятно, – сказал Джерри, лёг на траву и стал смотреть, как зажигаются звёзды.

«Теперь я человек. Я избавился от злой змеи и не умер от жажды, но если бы не дятел с зеброй, ещё не ясно, как бы всё обернулось», – думал Джерри, глядя, как искры костра улетают в звёздное небо.

В это время в пустыне из-под корней баобаба выбралась Старуха.

– Где зебра? – спросила она, высыпая камешки из ушей и хватая змею за горло.

– Её похитил Джерри, – ответила недобитая змея.

– Куда он уехал?

– К колодцу.

– Вот досада! Колодец ему всё расскажет! Теперь болтливый колодец обо всём расскажет Джерри! Этого нельзя допустить, надо торопиться, пока не поздно, – Старуха бросила змею и проворно пустилась в погоню.

Когда Джерри и дятел стали уговаривать колодец рассказать им перед сном сказку пострашнее, из кустов выскочила Старуха, такая страшная, что впору было испугаться.

– Джерри, как долго я тебя ждала! Наконец-то ты умрёшь! Иди ко мне, мальчик! – замогильным голосом позвала Старуха, что очень не понравилось Джерри. Он был возмущён и разгневан.

– Иди сюда, мальчик, иди сюда, – Старуха поманила Джерри к себе грязным костлявым пальцем.

Джерри очень рассердился и дунул на Старуху драконьим огнём. Старуха загорелась, её подбросило высоко вверх, закружило вихрем и унесло. Светящийся след от горящей Старухи растаял в ночном небе, всё стихло.

– Я Бен-Джерри Рогариф эль-Махра Брумаль, – страшно покричал Джерри в темноту и погрозил кулаком. Зебра посмотрела на него с интересом.

– Джерри, ты хорошо себя чувствуешь? – осведомился дятел.

– А что такое? Всё в порядке.

В воздухе пахло горелыми тряпками.

Джерри немного помолчал, а потом сказал:

– Старуха не идёт из головы. Конечно, она была недовольна, что мы украли её зебру. Подошла бы, поговорила… А тут: «Мальчик, иди сюда». Так же нельзя! Мы могли испугаться!

– Спалил бабку – и не ворчи. Я расскажу вам сказку на ночь, и вы забудете обо всех неприятностях, – сказал Колодец, знавший множество историй.

– Далеко за голубым морем, там, где белые чайки ступают по жёлтому песку красными лапами, где на зелёных холмах зреют оранжевые апельсины, и где вершины синих гор покрыты белым снегом…

– Хочу туда, – сказал Джерри.

– И где живёт самая чудесная девочка Кнокс-Покс… Там, в королевстве Пиноальбар, правил страшный король и злая королева.

– Вот оказия, – сказал бедный Джерри, когда представил Кнокс-Покс в апельсиновых рощах.

– Король и королева были братом и сестрой. Они творили ужасные злодеяния. Брат Карл с малых лет разбойничал, а сестра, прекрасная рыжекудрая Рависсанта, была могущественной тёмной волшебницей. Все силы зла подчинялись ей. Даже Чёрный Лев являлся по её зову.

– Как же разбойнику удалось стать королём Пиноальбара?

– У него были волшебные серьги.

– Серёжки в ушах?

– Да. Волшебные.

– А дальше?

– Карл и Рависсанта правили в Пиноальбаре. Они были беспощадны и жестоки. Злодеяния их были безмерны, и не было силы, способной положить предел ужасу и беззаконию. Но с годами Рависсанта стала держаться подальше от брата. Она много читала, запершись в высокой башне. Карл тоже приутих. Год от года делался незаметнее. Суп из чёрных петухов уже не варили на площади перед дворцом. Не стало торжественных выездов во время охоты на мудрых медведей. Королева Рависсанта не показывалась. Только в замке Рависсанты по ночам горел свет.

Однажды герольды возвестили, что король умер.

Короля Карла похоронили в старом соборе в закрытом каменном гробу. Дорога к собору заросла чертополохом. На колокольне поселились совы. А колдунья Рависсанта исчезла. Никто не знал, куда она пропала.

– Значит, теперь всё хорошо? – спросил Джерри.

– Да.

– Тогда я пойду в Пиноальбар и подружусь с Кнокс-Покс. Как думаешь, она меня полюбит?

– Подари ей волшебные серёжки.

Всё смешалось в добром сердце простодушного Джерри. Получалось, что прекрасная Кнокс-Покс полюбит его из-за серёжек. Но Джерри решил разобраться в этом позже и спросил:

– А где их взять?

– Серьги лежат в доме хлебопёка в городе Бом-Бум.

– Колодец, – не унимался Джерри, – правда Кнокс-Покс полюбит меня?

– С первого взгляда.

– Тогда, спокойной ночи, – сказал добросердечный Джерри и сразу заснул.

Наутро Колодец объяснил Джерри Брумалю, как добраться до Бом-Бума а потом до Пиноальбара. Нужно было пройти по Африке до синего моря а потом плыть на корабле. Друзья простились с колодцем и отправились в дальний путь.

Они ехали и ехали, и, как мы уже знаем, стада антилоп паслись в саванне, и в бездонном небе висел орёл.

– Зебра, – спросил мальчик, – кем была твоя прежняя хозяйка?

– Она злая волшебница!

– Она так и сидела в пустыне?

– Да. Закапывалась в песок. Пряталась в засаде. Моя Рависсанта поджидала кого-то.

– Рависсанта? Ты сказала, её зовут Рависсанта? – Джерри чуть не упал.

– Что тебя так удивило?

– Про неё колодец рассказывал! Рависсанта – это пиноальбарская рыжая колдунья!

– Да ну! Правда что ли?

– Ну ты даёшь! – Джерри попытался узнать про Старуху побольше, но зебра не могла ничего объяснить.

Путники устали и ехали молча. Стемнело. Ветерок шуршал в темноте, камешки щёлкали под копытами. Джерри уснул на спине зебры, а зебра шагала и шагала в полудрёме ночь напролёт, пока под утро не пришла к реке.

Ярко-зелёный стрелолист был в росе. Над речкой поднимался пар. Солнце взошло. Зной медлил, птицы пели, плескалась рыба. Настало утро. Джерри проснулся на тёплой спине зебры. Зебра забрела в реку и рвала сочную траву, росшую на мелководье. Сияющие капли воды падали с её морды. Стаи мальков суетились у её ног.

Джерри полез купаться, потому что человек, купающийся на заре, счастливее прочих.

«Утро, река», – думал Джерри Брумаль, его мысли не значили ничего, но кто бы посмел с ним спорить.

Он вынырнул и лежал на воде, отгоняя слепней. Зебра принялась скакать, подняла муть. Пришлось выходить на берег. Они снова тронулись в путь.

Африканский город Бом-Бум стоял на холмах и был виден издалека. Над городом собиралась гроза, в воздухе пахло свежестью и дождём. В небе вырастала фиолетовая туча с лилово-сизыми боками, она громоздилась, клубилась и пухла в невероятной вышине, город Бом-Бум казался крошечным под величественной темнотой глубокого неба. Туча шевелилась, накрывая тенью плоские крыши, каменные заборы, сараи, пыльную дорогу, ястреба в небе и овец на выгоревшей белой траве. Молния блеснула над садами. Дрогнули виноградники, испуганные скворцы поднялись стаей, ударил гром, и хлынул дождь.

Цель долгого путешествия была близка. Там впереди, в залитом дождём Бом-Буме, в доме пекаря были спрятаны волшебные серёжки, столь необходимые Джерри для покорения сердца Кнокс-Покс.

Дятел слетал в Бом-Бум на разведку. Он вернулся весь мокрый и рассказал, что в бывшей пекарне теперь размещается бом-бумская тюрьма.

«Как бы мне попасть в тюрьму?» – думал Джерри, въезжая в город.

Он заглянул в тюремное окошко с решёткой и увидел седобородого человека в шляпе, плаще и высоких сапогах со шпорами.

– Привет, – сказал Джерри, – я Джерри. А ты – злодей?

– Привет, благодетельный Джерри. Я злодей Дукс Мак-Грегор, самый страшный преступник, осквернитель благочестия, предатель народа, вставший на сторону чудовища – таков мой титул.

– Хочешь, я принесу тебе фиников? – спросил Джерри.

– Хочу.

– А ты за это отдашь то, что спрятано в стене.

– Что там спрятано?

– Серёжки.

– Там их нет, – сказал Дукс Мак-Грегор.

– Как так нет? – заорал Джерри, заглушая шум дождя.

– Я проковырял тут все стены, чтобы удрать. Так что никаких серёжек тут нет. Зато между камнями я нашёл записку. В стене лежала записка, и в ней сообщалось, где на самом деле находятся серьги.

– Где записка?

– Записку я съел, – спокойно сказал Дукс Мак-Грегор.

– Где серьги?

– Найти их будет нетрудно, и если ты поможешь мне бежать, я тебе всё расскажу.

– Ты злодейский жулик! Я не стану тебе помогать!

– Я расскажу и про серьги, и про настоящего пиноальбарского короля, а не про Карла и Рависсанту, и про Кнокс-Покс расскажу.

– Что? – вытаращил глаза Джерри.

Дукс встал. Он был длинный и худой, седая борода доставала до земли.

– Иди, нарви на пустыре цветов синей вероники и быстро возвращайся назад! – беззлобно сказал Мак-Грегор.

Джерри вернулся с волшебной травой. Он обвёл круг на стене пучком волшебных синих вероник, трофейная зебра лягнула копытами в центр круга, и стена рухнула.

– Теперь бежим! – сказал узник Дукс Мак-Грегор, и вся компания бросилась наутёк. Услышав грохот, тюремный сторож пустился за ними в погоню. Тюремщик в высоченном тюрбане бежал по лужам, и был прямо-таки страшен на вид. Седобородый Дукс Мак-Грегор лишь на миг остановился, он обернулся назад и выкрикнул заклинание – тюремщик поскользнулся, упал как подкошенный и выронил меч. Мак-Грегор забрал оружие себе и погрозил стражнику кулаком. Беглецы покинули пределы Бом-Бума и скрылись в потоках дождя. Теперь никто не смог бы их разыскать, и они отправились дальше – к берегу синего моря.

– Дукс, – поинтересовался Джерри, – раз уж ты одним словом валишь часового, если ты такой сильный волшебник, то почему ты не выбрался из тюрьмы сам?

– Злая волшебница Рависсанта заколдовала тюрьму, одному мне было не справиться с её заклятием.

– И тут она, – сказала зебра.

– Дукс, что тут происходит? Змея пыталась сделать из меня охотника. Старуха чуть не убила. Колодец наврал про серьги.

– А ты хотел, – возразил Дукс Мак-Грегор, – чтобы тебе сказали: мальчик, ступай воевать со злой волшебницей и щёлкни по носу Чёрного Льва?

– Жулики вы.

– Я и не скрываю. В молодости занимался торговлей попугаями и контрабандой.

– С кем я связался.

– Всё еще хуже. Тебя Рависсанта тоже разыскивает.

– Я украл её зебру – ей не понравилось.

– Дело не в зебре.

– Это почему? – возмутилась зебра.

– Это очень давняя история, и сейчас мало кто её знает, потому что Рависсанта уничтожала старые летописи, упоминавшие о прежних королях. Но я однажды прочитал рукопись, которую тайно хранил у себя один мудрый медведь по имени Штейн. Она называлась «Книга майских садов». Я запомнил её наизусть.

Книга майских садов

«Подобно мёду нубийской пчелы было время – прозрачное, без цвета и вкуса. В мёде времени плыло солнце, облака, грозовая туча, застывший желток молнии и ночные белые звезды. И ребяческая её смуглая рука без колец… Бесконечно падал императорский жезл на кровавые мраморные ступени; и бесконечно изгибалась аспидная рыба в пучине времени, только вспыхивали крапинки на её спине. Месяц май подходил к концу, но полёт майского жука не давал ему завершиться, ибо полёт его был беспределен. Потому что и жук, и белая сирень майской ночью, и цветок голубой вероники, во власти которого мы все живём, и сама нубийская пчела – все они потонули во времени. Неподвижно стоял месяц май.

Добрый король Гебульдарий правил Пиноальбаром. Разные люди находили приют в этой стране, где воздух пахнет цветущим лимоном, гнёзда ласточек лепятся к белым стенам домов, а ночи темны, как черешня. В те дни жила в Пиноальбаре юная, рыжая, златокудрая и прекрасная девушка, огненная красавица с чёрными глазами. Девушка была талантлива и умна. Волшебство было ремеслом Рависсанты.

Как-то раз в мае юная рыжая Рависсанта влюбилась в короля. Её нежное сердце замирало и билось при виде Гебульдария. Когда король случайно бросал на неё взгляд, девичья душа уходила в пятки от счастья. Но государственные дела поглощали Гебульдария целиком, король ничего не замечал. Гордая колдунья не пыталась завоевать сердце короля колдовским приёмом – её любовь была чиста. Безответная любовь не лишила волшебницу рассудка. Девушка читала древние книги и свитки, изучала свойства планет, минералов и трав. Мастерство её было превосходно. Слава великой волшебницы росла. Не осталось места на земле, где бы не слышали о рыжей чародейке. В Африке тоже стало о ней известно. Эфиопская принцесса Вермандера узнала про пиноальбарскую Рависсанту.

Совсем молоденькая эфиопская принцесса Вермандера любила почитать перед сном непонятные книги, ей нравилось всё таинственное, она носила чёрную одежду, и, как многие девушки в её возрасте, она считала себя колдуньей. Но принцесса Вермандера не была девушкой глупой. Заслышав о великом мастерстве Рависсанты, Вермандера решила поучиться у неё магическому искусству. Одной прекрасной ночью прекрасная принцесса Вермандера под именем Шенгейды тронулась в путь. Темные глаза её светились радостью. Чародейка была чудо как хороша. На ней было чёрное платье из чёрного шёлка и чёрные бусы из чёрного кварца. Смуглые ноги её были обуты в башмачки из лепестков чёрных орхидей. Чёрные козлы, запряжённые в повозку Вермандеры, блеяли и трясли бородами. Летучие мыши порхали вокруг принцессы. Хохотали гиены. Жабы хрустели под колесами.

Юная Вермандера преодолела горы, переплыла море и прибыла в Пиноальбар. Король Гебульдарий вышел встретить отважную африканскую путешественницу Шенгейду, под видом которой эфиопская принцесса Вермандера прибыла к пиноальбарскому двору.

Когда чёрная обувь Вермандеры коснулась белой пыли перед дворцом, а её чёрные глаза встретили зелёный взгляд короля, тогда сердце влюбленной Рависсанты похолодело. Рависсанта всё видела из окна и поняла, что король Гебульдарий влюблён, но не в Рависсанту, а в Вермандеру, которая выдавала себя не за Вермандеру, а за Шенгейду. Вермандера-Шенгейда тоже увидела, что король влюблён в неё саму. То есть в Шенгейду, под видом которой скрывалась Вермандера. И в сердце девушки вспыхнуло такое ответное чувство, как если бы от искры занялся лесной пожар. Любовь Вермандеры и Гебульдария была молниеносна и огромна.

Рависсанта упала в обморок. О, рыжекудрая, кареглазая красавица Рависсанта! Пожирательница огня! Дева тёмного золота, оранжевых кораллов и красных сердоликов! Владелица ручной саламандры! Пылающий бич судьбы!

Разметавшая рыжие кудри по базальтовым плитам пола, Рависсанта открыла карие глаза. На город пала ночь. Страшна влюблённая колдунья в ночной час, нет никого опаснее её. Золотая колдунья Рависсанта чёрной ночью в потаённой комнате зажгла свечу из жёлтого жира висельника. Дровами из гроба колдуна растопила Рависсанта очаг. В тиглях, колбах и ретортах, котлах и ступках готовила она страшный напиток безумия для счастливой Шенгейды. Чтобы сошла с ума Шенгейда, и король не женился на ней никогда.

Шенгейда-Вермандера, уставшая от путешествия и счастья, спит. Тёмные тени вокруг её глаз прикрыты длинными чёрными ресницами. Принцессе снится легкий пустяковый сон.

Пока влюблённая Вермандера спала, влюблённая Рависсанта варила на гробовых щепочках напиток безумия для неё. Помешивая ложечкой из косточки палача Анри. Бисерной струйкой поднимались пузырьки со дна медного котелка. Готовилось тёмное колдовство. Ночь была на исходе.

Утром Рависсанта, переодетая фрейлиной, оставляет поднос с завтраком в комнате Вермандеры.

Вермандера ещё спит, когда появляется Лия – служанка Вермандеры. Настоящее имя служанки Лии – Шенгейда, которое использовала принцесса Вермандера, чтобы скрыть своё царственное происхождение. Любопытная служанка Лия-Шенгейда хочет узнать, что подают на завтрак путешественницам, и выпивает напиток безумия, предназначенный её госпоже. Лия немедленно сходит с ума. Путаница с именами так путает сумасшедшую Лию-Шенгейду, что она решает, что она никакая не Лия, даже не Шенгейда, а Вермандера – принцесса и волшебница. Она берёт чёрную книгу своей хозяйки, чертит таинственные знаки и читает заклинание. Является Чёрный Лев.

Испугавшись Чёрного Льва, сумасшедшая Лия выскакивает в окно и убегает в лес. Чёрный Лев выходит в коридор дворца. Там его видит Рависсанта и уводит с собой, потому что только ей под силу укротить повелителя тьмы.

Уставшая от ночного колдовства Рависсанта ложится отдохнуть. Чёрный Лев стережёт её сон.

Рыжекудрая Рависсанта спит, лёгкая занавеска на её окне колышется ветром, полуденные блики наполняют сон влюблённой девушки.

Летний пиноальбарский день. Полёт стрижа в голубом небе, нагретые солнцем сосны, девчачий смех и топот детских ног. Плеск фонтана, крестьянка с углеглазым малышом в тени апельсина.

Шаркая, в комнату Рависсанты входит старая донья. Донья льёт прозрачную воду в белую мраморную ванну. Просыпается Рависсанта. Узлом завязав рыжие кудри, окунает она золотое тело в прохладную воду. Солнечные зайчики пляшут на потолке и стенах.

– Госпожа, вы слышали новость? – спрашивает старая донья, – сегодня Шенгейда выходит замуж за короля.

– Ступай. Спасибо, – говорит Рависсанта, переставая видеть белый свет.

– Твоё средство не помогло, – говорит Лев и тихонечко дует на воду. Вода в мраморной ванне покрывается лучистыми мурашками.

Золотистая Рависсанта выходит из ванны и острым каменным ножом разрезает себе руку. Алые капли шлёпаются на белый пол. Зверь красным языком слизывает кровь.

– Теперь ты сделаешь так, как я тебе скажу, – приказывает Рависсанта, и Чёрный Лев кивает.

– Ты превратишь короля в дракона.

– Хорошо, – говорит Лев.

– Король останется драконом до тех пор, пока я его не поцелую. И ни одно заклинание, известное людям, не вернёт ему человеческий облик.

– Моя госпожа, – говорит Лев, – вы считаете что, увидев дракона, Шенгейда убежит, а всё остальное вы сделаете сами?

– Да.

Чёрный Лев превратил Гебульдария в дракона. Но Вермандера-Шенгейда не испугалась. Эфиопка любила своего короля по-прежнему. Свадьба состоялась в тот же день.

Силы оставили Рависсанту, она снова лишилась чувств. Чёрный Лев подул девушке в лицо. Душа её охладела.

Мудрый благородный король Гебульдарий в виде дракона и прекрасная чёрнокожая Шенгейда правили Пиноальбаром. Люди посмеивались над обликом монарха, но короля любили и даже гордились им.

Однако мало-помалу поползли разговоры: «Как же так? Власть в руках чудовища! Так нельзя!» Но пиноальбарское рыцарство заявляло: «это не дракон, а наш добрый государь!»

Хитростью Рависсанте удалось склонить на свою сторону герцога Борна Толстого. У герцога Борна были свои виды на престол.

«Вот, – стали шептаться по углам, – дракон, вообще неясно кто. А жена-то его – африканская княжна. Случись что, власть перейдёт к ней. Мыслимое ли дело? Не бывать тому».

Герцог Борн Толстый и колдунья Рависсанта с Чёрным Львом плели интриги. И мысли у людей повернулись по-другому: «Ладно, – говорили они, – нами правит чудовище. Согласны: дракон – это плохо. Но кто возьмётся его прогнать? Он дракон, а мы простые люди». Тогда Рависсанта сказала:

– Есть прекрасный рыцарь в сияющих латах, который прогонит чудовище и смоет позор с пиноальбарского престола!

Эти разговоры велись в тайне от короля. Это был заговор.

Морской разбойник Карл, брат Рависсанты, выбрал из награбленной добычи самые красивые рыцарские доспехи и надел их на себя. Теперь он и впрямь стал похож на благородного рыцаря.

Корабль Карла причалил к пиноальбарскому берегу, и разбойники двинулись к стенам столицы.

Король Гебульдарий при поддержке большого отряда герцога Борна Толстого вышел навстречу неприятелю. Пиратов было не так много, и победа должна была достаться королю-дракону. Но во время боя коварный герцог Борн перешёл на сторону врага, и король Гебульдарий был пленён заговорщиками. Гебульдария в оковах привели в Пиноальбар».

– Какая грустная история! – заплакала зебра. Все бросились её утешать. Она долго всхлипывала а потом спросила:

– Слышите?

Сквозь шум дождя Джерри услышал грохот волн. Когда он забрался на груду камней и увидел море, дождевые облака разорвало ветром, и брызнули потоки света. Большие чёрные корабли под яркими пёстрыми парусами шли к берегу, и расписные деревянные драконы и русалки глядели с их форштевней. Вымпелы с леопардами развевались на мачтах. Красные вёсла гребцов блестели на шлюпках. Чёрные великаны били в барабаны. По лестницам, трапам и сходням высаживалась армия.

Кони в узорных попонах с серебряной сбруей, рыцари в воронёных латах с золотым орнаментом, в шлемах, украшенных драгоценными камнями, оруженосцы с тяжёлыми парчовыми знамёнами, лучники, алебардисты, копейщики в золотых касках и кольчугах. Рубины краснели как спелые ягоды в холодной зелени изумрудов и бирюзы. Пехота громыхала щитами со львами, орлами и вепрями.

Шипела морская пена среди морских звёзд и медуз, выброшенных прибоем.

Джерри Брумалю захотелось быть всадником в латах с алмазами, чтобы у него была пика с драконом на флаге и острый меч. Ему захотелось верхом на зебре ворваться в гущу неприятеля, перебить всех вокруг, совершить геройский подвиг, спасти от какой-нибудь страшной опасности Кнокс-Покс и даже умереть, но в это время Дукс Мак-Грегор стащил Джерри Брумаля за ногу вниз и прикрыл его плащом.

– Лучше мы из-за кусточков поглядим. А то как-то нынче неспокойно, – рассудительно сказал Дукс Мак-Грегор, зебра тоже залегла рядом с ними и подогнула уши вниз.

Дозорные матросы на мачтах прокричали тревогу, они указывали на восток, откуда по кромке прибоя надвигалось другое войско. Верблюды несли бородатых всадников в шёлковых тюрбанах. Боевые слоны, закованные в броню из сапфиров, шли, как в лесу, среди бамбуковых копий и пальмовых дротиков. Хоругви и стяги хлопали на ветру. Верблюжья кавалерия развернулась в боевые порядки, ощетинилась тысячами острых беспощадных копий и окружала тех, кто только что высадился на берег с кораблей. Через минуту ничего уже нельзя было разобрать в суматохе сражения. Жестокий бой шёл на песке, в волнах прибоя и на корабельных палубах. Стрелы лучников целыми снопами перелетали от одной армии к другой. Несколько стрел звякнуло по камням, за которыми спрятались Дукс Мак-Грегор, Джерри, зебра и дятел. Слышались удары, треск копий, лязг железа, крики командиров, сигналы трубачей, свистки боцманских дудок, рёв слонов и рычание верблюдов.

Потом Джерри увидел, как пленных рыцарей золотыми гирляндами привязывают к слонам и увозят, и победители поджигают вражеские корабли. Красное пламя и чёрный дым поднялись до неба. Белые чайки восторженно кричали, глядя на пожар с высоты.

– Я ничего не понимаю, – прошептал Джерри.

– Последние годы всё время какие-то гадости, – отозвался дятел.

– Смотри, – сказал Дукс Мак-Грегор, показывая на море.

В море над горизонтом появились мачты. Новая флотилия полным ветром шла к африканскому берегу. Суда держали курс на столбы дыма как на маяки. Корабли утыкались носами в песок, и пехотинцы прыгали с бортов прямо в воду. Все они были с короткими копьями и мечами, со щитами овальной формы с изображением золотого круга на белом поле.

Армия со слонами и верблюдами не успела спастись бегством. Слонов окружили. Отряды белых щитов оттеснили вражеское войско к воде и принудили сдаться. Потом победоносные солдаты цепью двинулась прочёсывать берег.

– Ввиду неравенства сил, – сказал Мак-Грегор, – предлагаю подняться и засвидетельствовать почтение.

– А может это?… того? – спросил Джерри, и в его голосе прозвучали нотки, которые не очень понравились Дуксу Мак-Грегору.

– Нет, мы же приличные люди. Сначала сдадимся, а уже потом… того.

– Я вас покину, – сказал дятел, – берегите зебру.

Дукс Мак-Грегор, Джерри Брумаль и зебра встали из кустов полыни. Солдаты увидели их и остановилась.

– Примите поздравления с победой, – сказал им Мак-Грегор.

– Благодарим, – ответил человек с овальным значком на куртке, – братья Ордена Яйценосцев приветствуют жителей Африки.

– Привет! – прокричали солдаты, ударив древками копий по своим щитам. В ответ Дукс любезно приподнял шляпу.

– Африканцы, – сказал командир, – прошу пройти с нами. Мы представим вас магистру нашего Ордена – брату Чезаре де о`Млету.

– Почтём за честь, – улыбнулся Дукс Мак-Грегор.

Их подвели к магистру – неулыбчивому человеку в белой рясе с капюшоном.

– Здрассьте, монсеньор великий магистр Чезаре де о`Млет, – сказал Дукс Мак-Грегор.

– Дукс! Рад видеть вас на свободе!

– Лестно, что вы обо мне знаете. Ваша осведомленность в моих делах до некоторой степени изумляет. Я тоже наслышан об Ордене. Это ваша была идея? – осведомился Дукс, – яйценосцы, вся эта дребедень? Вы что, сами всё это придумали?

– Это общая наша идея. И вовсе не дребедень: пойти с проповедью разума, растолковать всем простейшие истины, объединить народы, прекратить бессмысленные войны.

«Ёлки зелёные», – подумал Джерри.

– Ого!

– Мы соберём людей, воспитаем их борцами с мракобесием и дикостью прошлого. Отвага и правда. Здоровье тела, ума и души, – вот что начертаем мы на наших знамёнах.

– Да, я слышал. «Укрепляй телеса – попадёшь на небеса».

– Да вы посмотрите вокруг, – магистр Ордена Яйценосцев Чезаре де о`Млет показал на недавнее поле боя и пылающие корабли, – когда такое творится, – сказал он, – нужны простые меры!

– О простоте вам Чёрный Лев нашептал?

– Мистикой вздумали пугать! Демонической химерой хотите остановить великое дело. Лентяи и белоручки такие, как вы, только мешают нам творить добро. Вот эти юноши, – говорил Чезаре де о`Млет, воодушевляясь и сверкая глазами, – эти юноши, идущие с копьями на плечах, не боятся тяжёлой грязной работы, они избавятся от вредной умственной шелухи, они дадут людям один язык, в нём будет немного слов, но это будут лучшие слова. Тогда народы услышат друг друга, и наступит счастье, порядок и мир. А чтобы был мир и порядок, нужна сила.

– Я всё понял, дорогой Чезаре де о`Млет, – с неприятной твёрдостью сказал Дукс Мак-Грегор, – наши пути расходятся.

– Нет. Наши пути не расходятся. Мой корабль сейчас отплывает в Пиноальбар. Прошу вас, будьте моими гостями, – сказал Чезаре де о`Млет, и группа яйценосцев сомкнулась вокруг зебры, Джерри и Дукса Мак-Грегора.

Корабль вышел в море. Вода бурлила, парус, полный ветра и солнца, лёгкой громадой уходил ввысь. Палуба кренилась, снасти скрипели, летучие рыбы пролетали над головой вахтенного матроса, тень от корабля бежала на страшной глубине по морскому дну, и большие тёмные рыбы неподвижно висели в прозрачной зелёной воде.

Дукс Мак-Грегор и Джерри сидели в трюме. Джерри очень устал и теперь отдыхал, привалившись к боку зебры.

– Дукс, – спросил он, – а где всё-таки серьги?

– Серьги-то? Ну, дело было так. В тот день, когда произошла битва короля Гебульдария с морским разбойником Карлом, я спустился с гор и увидел, как герцогские вояки привели в Пиноальбар короля-дракона, закованного в цепи. Все кричат, на шум из дворца выбежала королева Шенгейда и набросилась с кулаками на этих конвоиров. Они хотели было её тоже связать. Мне это не понравилось, я подъехал к солдатам, говорю: «Вы короля арестовали. У вас будут проблемы». Стража не поверила, повела себя вызывающе. Ну, тут, как тебе сказать… ничего уже нельзя было поделать. Произошло безобразное побоище, я посадил короля и королеву на лошадей, и мы ускакали.

– И погони не было?

– Я же говорю: произошло безобразное побоище. Но мы решили уехать подальше, и перебрались в Африку на родину Вермандеры-Шенгейды. Там король с королевой были счастливы, у них родился сын. Но злобная волшебница Рависсанта выследила нас. Она же умная, как-то всё-таки пронюхала, что мы в Африке. Это сейчас она поглупела от злости, а тогда она была очень сильна. Битва с Рависсантой продолжалась три дня. Я кричал ей всё время, что победить меня ей не под силу, потому что у меня волшебные серьги, доставшиеся мне от великана Хильдебранда.

– А кто такой Хильдебранд?

– Ну откуда я знаю? Не говори ерунды! Силы мои были на исходе. Что мне оставалось делать? Я сражался с ней как мог, кричал ей про волшебные серьги. Рависсанта своими заклинаниями сожгла всё кругом. Развалины, копоть, всё дымится. Мы с ней там три дня дрались, всё разнесли кругом по камешку. Ужас, ничего живого не осталось. Я, конечно, устал и просто уснул. Забрался в какую-то ямку, лёг, а потом ничего не помню. Рависсанта нашла меня одного спящего, вытащила у меня серьги. И я оказался в Бом-Буме.

– Серьги у Рависсанты?! – закричал Джерри.

Раздался стук. Дятел снаружи продолбил дырку и сказал:

– Вас заперли в трюме! Вам крышка! Вы попались в западню яйценосцев! Яйценосцы вас сдадут Чёрному Льву!

– Наш гостеприимный любитель мира и порядка Чезаре де о`Млет дружит не только с нами, но и с Чёрным Львом. Какая досадная неприятность, – сказал Мак-Грегор, достал увядшую веточку синей вероники, и нарисовал на досках круг.

– А теперь, как говорит Бен-Джерри Рогариф эль-Махра Брумаль, того, – и зебра лягнула в борт копытами. Вода хлынула в пробоину. Когда вода заполнила трюм, друзья покинули судно. Солёные волны качали их. Джерри показалось, что когда-то его так же качали на руках. «Вот интересно, – думал Джерри, держа тонущую зебру, и погружаясь вместе с ней на дно, – интересно, если бы Кнокс-Покс видела, что я тону. Бросилась бы она меня спасать?» Джерри поднял голову вверх, над ними, сквозь зелёную светлую толщу воды темнело дырявое днище корабля. В этот момент ноги Джерри коснулись чего-то твёрдого.

В то время, когда Джерри Брумаль в Африке освобождал Дукса Мак-Грегора из тюрьмы, далеко за морем по улице Пиноальбара шёл мудрый медведь Штейн и катил перед собой таратайку с книгами.

С некоторых пор мудрые медведи стали покидать Пиноальбар. «Дня через три, – думал мохнатый Штейн, – я перейду через большие луга, потом переплыву реку и перелезу через скалистые горы. И тогда я попаду в Дремучий Лес. Никто не найдёт меня. Там лапы вековых елей покрыты голубым мхом, на кочках растёт брусника, и тысячи звенящих комаров набрасываются на всякого, кто не покрыт шкурой». Он посмотрел на город: «Прощайте, белые домики на холмах! Прощайте, детские рубашки, сохнущие на верёвке! Прощай, пиноальбарский пешеход, поскользнувшийся на спелом абрикосе! Прощай, мы не увидимся никогда».

– Штейн! – крикнула налетевшая на медведя Кнокс-Покс и стала колотить медведя Штейна кулаками, – удираешь втихаря?

– Я не застал тебя дома, – оправдывался медведь.

– А кто кормил тебя ватрушками, когда ты сидел в клетке на площади?

– Думаешь, мне очень хочется уходить?

– Оставайся в Пиноальбаре. На мудрых медведей больше не охотятся.

– Тут опасно.

– Тебе опасно, а мне что – нет?

– Пойдём вместе. У меня никого нет, кроме тебя. Но куда я тебя возьму? Я же просто ухожу.

– У меня тоже никого нет. Но я не могу отсюда никуда уйти. Вдруг мой дед вернётся в Пиноальбар.

Дед уехал, когда меня и на свете не было, и вестей от него никаких, но я надеюсь, что он жив.

– Как его зовут?

– Моего деда, – сказала Кнокс-Покс, – моего деда зовут Дукс Мак-Грегор.

– Ого! – мудрый медведь Штейн очень удивился.

– Ты о нём никогда не рассказывала, – сказал медведь Штейн и что-то прикинул в уме, – я остаюсь. Если твой дед – Дукс Мак-Грегор, я остаюсь в Пиноальбаре.

Кнокс-Покс обрадовалась и бросилась медведю на шею.

– Всё! – сказал медведь, стряхнув девочку, – всё будет как прежде. Я с Собакой снова пойду сторожить дынные грядки. Будем с тобой есть дыни, арбузы, болтать о том, о сём, запекать рыбу в золе, слушать этих… эээ, – было видно, что мудрый медведь Штейн очень взволнован, – слушать кузнечиков. Медведь Штейн посадил Кнокс-Покс в тележку, и теперь она ехала, подпрыгивая на книгах.

Они вышли за город. Белая от пыли дорога огибала холмы и выходила к дынным полям.

– Медведь, почему ты переполошился, услышав имя Дукса Мак-Грегора? – спросила Кнокс-Покс.

– Это я тебе лучше потом объясню. А пока попрошу Жёлтую Собаку за тобой приглядывать. Так мне будет спокойнее. С собакой знаешь как хорошо? Куда ты, туда и она, славная зверюга. Любого загрызёт, разорвёт на части… эээ, да, милый пёсик.

Штейн обернулся и увидел Жёлтую Собаку, грызущую зелёное яблоко в тени у калитки. В карих глазах Собаки отражалось небо и море. Тёплый ветер шевелил собачью шерсть. Мохнатое собачье ухо приподнималось, прислушиваясь к трескотне ласточек. Собака посмотрела на медведя, на горы, на летящую дикую пчелу.

– Мы с Кнокс-Покс пойдем на море, – сказала Собака, почёсываясь задней ногой.

– Ступайте. Я на дынном поле посижу.

– Сиди-сиди, – Собака прихватила яблоко, и они ушли. А сторож остался.

Оставшись один, медведь Штейн стал вспоминать про Дукса Мак-Грегора.

Молодые годы волшебника Дукса Мак-Грегора

Мудрый медведь Штейн дружил с Дуксом Мак-Грегором ещё в молодости, когда Мак-Грегор был отчаянно беден и торговал попугаями. Молодой медведь Штейн подрабатывал сторожем дынных полей, чтобы у него было побольше свободного времени, и ничто не отвлекало его от размышлений и чтения книг. Дукс Мак-Грегор иногда приходил к медведю Штейну поесть дынь и арбузов, поговорить о чём-нибудь непонятном, рассказать о своих приключениях, или просто спрятаться у Штейна в шалаше, потому что авантюры Дукса Мак-Грегора были не всем по душе, и время от времени ему приходилось прятаться от негодующих пиноальбарцев. Однажды с Дуксом Мак-Грегором произошла очередная история, которая изменила его судьбу. Как-то раз на пиноальбарском рынке появился человек на трех ногах, с глазами на спине и рукой вместо уха. Он нёс деревянную клетку с чёрным петухом. Петуха заприметил хитрый Дукс Мак-Грегор. «Если этого петуха перекрасить, его можно будет дорого продать, – подумал он, – получится лучше всякого попугая». Решив украсть чёрного петуха, Дукс Мак-Грегор вступил в разговор с треногим человеком, и показал ему фокус с исчезновением. То есть Дукс Мак-Грегор вместе с петухом и клеткой исчезли, а трёхногий человек остался с носом. После чего Мак-Грегор спрятал петуха в птичнике, а сам решил отсидеться в шалаше у медведя Штейна.

Вскоре к медведю Штейну наведался великий добрый волшебник Рэтфорд Шванк и увёл Дукса Мак-Грегора в тайное убежище. Кража петуха заставила доброго волшебника Рэтфорда Шванка позаботиться о жулике Дуксе Мак-Грегоре, потому что на этот раз сам Чёрный Лев был в ярости.

Дело в том, что чёрные петухи были злейшими врагами тьмы, и Чёрный Лев засылал на их поиски своих помощников. Петухи горланили, когда совершалось какое-нибудь зло. Чёрного Льва это очень сердило, потому что ему не удавалось делать свои гадости незаметно. Петухи просто шагу ему не давали ступить, чуть что, начинали кукарекать. Это очень злило Чёрного Льва, он решил бороться с чёрными петухами, и, наконец, переловил их всех. Дукс Мак-Грегор украл последнего оставшегося в живых петуха, сам не зная, в какую историю попал. Потому что чёрные куры и петушата снова развелись во всей округе и кукарекали пуще прежнего. Лев бросился искать Дукса, чтобы отомстить. Но было поздно: великий добрый волшебник Рэтфорд Шванк увёл его в горы, спрятал в волшебном дворце, и учил его там волшебству, чтобы Дукс Мак-Грегор мог защищаться от козней Чёрного Льва. А потом Дукс Мак-Грегор с королём Гебульдарием и Шенгейдой уехал в Африку и там исчез.

Вот о чём думал мудрый медведь Штейн, в то время как Кнокс-Покс купалась вместе с Жёлтой Собакой. Собака гоняла крабов и грызла зелёное яблоко, солёное от морской воды.

– Интересно, – сказала Кнокс-Покс, глядя на солнце сквозь ресницы, – никто никогда не видел злобного короля Карла мёртвым. Его хоронили в закрытом гробу, а потом замуровали склеп в подземелье собора.

– Хочешь взглянуть на мёртвого Карла? – поинтересовалась Жёлтая Собака.

– Ага. После прошлогоднего землетрясения стена собора обрушилась. Давай ночью залезем туда?

– Страшно. Вдруг он там ходит?

– Призрак что ли?

– Да.

– Я хочу посмотреть на призрака, – сказала Кнокс-Покс, отряхивая белый песок с тёмных волос.

Настала ночь. Город был полосатым от лунных теней кипарисов. Кнокс-Покс взяла лестницу, фонарь и верёвку, и они с Собакой отправились к заброшенному собору. Стрекотали сверчки.

Девочка и Собака перебрались через ограду и очутились в зарослях церковного сада. Собор таращил в темноте чёрные окна башен и слепые глазницы статуй. Сердце замирало, когда лестница цеплялась за надгробие, или под ногой шуршала ящерица.

Собака первой вошла в пролом, и Кнокс-Покс зажгла фонарь. Высокие колонны и своды терялись в вышине. Пыль лежала повсюду, много лет сюда никто не входил.

– Смотри, дыра в полу, – сказала Собака, и эхо пробежало по мрачным стенам.

– Это дыра от землетрясения.

– Или это мёртвый Карл вышел из могилы.

– Нет следов, – сказала Кнокс, – если бы он вышел, то остались бы следы. Никуда он не выходил отсюда, он там, внизу.

Они опустили лестницу в холодный склеп и спустились. Фрески на стенах изображали битву с драконом. Каменный гроб короля Карла стоял во мраке. Крышку саркофага украшала статуя мёртвого короля-рыцаря. Широкая трещина проходила его по каменной груди. Девочка посветила фонарём внутрь. Она сдвинула погребальную плиту, и запустила руку в гроб.

– Ты не боишься тревожить покой мертвеца? – осведомилась Собака.

– Боюсь, что я не потревожу его покой. Его здесь нет!

Кнокс-Покс достала из гроба меч.

– Ты хорошо посмотрела?

– Нет ни Карла, ни волшебных серёжек. Могила пуста. Ничего нет, кроме меча.

– А я знаю, что это за меч, – сказала Жёлтая Собака, – это меч доброго короля Гебульдария, отнятый у него во время последней битвы.

– Как ты думаешь, – спросила Кнокс-Покс, – если Карла нет в гробу, то где он?

– Думаю, он скоро снова появится в Пиноальбаре.

– Почему ты так решила?

– Потому что мудрые медведи – домоседы. Они не стали бы уходить просто так. Мудрые медведи чувствуют, что готовятся новые козни. Значит, якобы мёртвый король Карл задумал новое доселе невиданное злодейство.

– Интересно было бы узнать, какое? – спросила девочка и опоясалась королевским мечом.

– А мне вот ни чуточки не интересно, так бы и провела весь век в неведении, – ответила Жёлтая Собака и стала первой подниматься по лестнице.

Назад Жёлтая Собака и Кнокс-Покс шли берегом моря. В лунном свете плескались волны.

– Ты что-нибудь понимаешь в звёздах? – спросила Собака.

– Штейн показывал мне Большую Медведицу.

– А это что за красная планета?

– Она приближается.

Звезда росла, от неё летели искры. Стало видно пламя, раздался свист падающего тела. Бултых! Горящая Старуха упала в море и потухла.

– Знакомая бухта, – крикнула Старуха, стоя по колено в воде.

Кнокс-Покс и Собака спрятались. Из темноты вышел Чёрный Лев.

– Что скажешь, Рависсанта? Хорошо полетала?

– Не зли меня, Лев.

– Эх, Рависсанта, Рависсанта! Во что ты превратилась? Грязная, мокрая, от тебя воняет гарью.

Теперь любой мальчишка может тебя закинуть за облака.

– А тебя, о повелитель тьмы, может обмануть торговец попугаями.

– Кстати, знаешь ли ты, где мой Дукс Мак-Грегор?

– Ты получишь своего Дукса, когда выполнишь свою работу.

– Сомневаюсь, – сказал Чёрный Лев, – думаю, теперь я его не получу. А значит, я не стану тебе больше помогать. Выпутывайся сама.

– Почему?

– Я не смогу тебе помочь. Помнишь, мы договаривались, что ты и Карл сидите тихонечко, не высовываетесь. Карл делает вид, что умер, ты сидишь под корнями баобаба. Все про вас забывают. Забывают про ваши пиноальбарские художества.

– Мы и сидели, никто нас не видел уже несколько лет. Мы тихо создали Орден Яйценосцев. Чем ты недоволен? Чезаре де о`Млет готов завоевать весь мир, и никто не усомнится в его добрых намерениях.

– Не спорю, яйценосцы – отличное прикрытие для любых гадостей. Надо идти в ногу со временем, маскироваться. Но ты упустила Джерри Брумаля. Ты его столько времени караулила, а он убежал из озера. Ты постарела, Рависсанта. Джерри не только убежал от тебя, он тебя подпалил. Колодец всё ему рассказал. Теперь наши планы раскрыты и никаких неожиданных злокозненностей не получится. И сейчас Джерри Брумаль с Дуксом Мак-Грегором плывут сюда на ките.

– Дукс Мак-Грегор сидит в тюрьме!

– Дукс Мак-Грегор сидит на спине кита и скоро будет здесь. Дукс, которого ты мне обещала, сбежал. Твоя зебра разнесла бом-бумскую тюрьму и потопила флагманский корабль Ордена Яйценосцев!

– Не может быть!

– Ещё как может, – сказал Чёрный Лев.

На мелководье заплыл кит. На спине кита сидел Джерри верхом на трофейной зебре и с дятлом на плече, а рядом с ним возвышался Дукс Мак-Грегор.

– Лев и Рависсанта! Сдавайтесь! – закричала Кнокс-Покс, выскакивая из кустов, и размахивая мечом короля Гебульдария.

– Вы окружены! – сказала Жёлтая Собака.

– Я ухожу, – спокойно сказал Чёрный Лев, – ты проиграла, Рависсанта.

Рависсанта огляделась. Она осталась одна против зебры, Джерри, дятла и Дукса на ките, и девочки с Собакой на берегу.

– Брат мой Карл! – прокричала она, – брат мой Карл, где ты?

Берег окутался туманом, из тумана появился всадник. Это был Карл: в королевской короне и с серьгами в ушах.

– Мы непобедимы! – прокричал Карл, – у меня серьги великана Хильдебранда!

Но тут в воздухе пролетела крупная дыня. Дыня попала Карлу прямо по голове. Карл свалился с лошади, корона покатилась по песку. Озарённый луной, на скале стоял свирепый мудрый медведь Штейн, держа наготове вторую дыню.

– Это не волшебные серьги! – крикнул Дукс Мак-Грегор.

– Нет волшебные! Это твои волшебные серьги. Рависсанта вынула их у тебя из ушей в Африке, у озера. Ты заснул, Рависсанта взяла серьги, и ты утратил свою былую силу – она заключила тебя в тюрьму.

– Надо чаще смотреться в зеркало, Карл. Ты плохо помнишь, как они выглядят.

– Я отлично помню: одна серьга изображает королеву из чёрного коралла, в золотой короне, в красном гранатовом платье. У неё рубиновые туфельки с жемчужными пуговками. А вторая серьга сделана в виде синего дракона из бирюзы, в золотой короне и золотой кольчуге с вкраплением мелких изумрудов и кварца!

– Тебе это никого не напоминает? – ехидно осведомился Дукс Мак-Грегор.

– Не может быть! – закричал Карл, – я хранил своих врагов как самое дорогое сокровище!

– Молодец! Я спрятал маленького Джерри в заколдованном озере, чтобы твоя сестра не смогла туда влезть, а Гебульдария и Шенгейду превратил в серьги.

– Ты жулик и обманщик! – закричал Карл.

– Джерри, – сказал Дукс Мак-Грегор, – пора тебе вмешаться! Действуй!

Джерри показал пальцем на Карла и Рависсанту и произнёс стрекозиное заклинание. Мягкое сияние окутало берег. Карл согнулся и охнул. Все увидели, что Карла держат за уши два человека. За одно ухо его тянула королева Шенгейда, а за другое – король Гебульдарий.

– Простите меня, – сказал Карл, – отпустите меня, пожалуйста.

Волшебница Рависсанта посмотрела на короля Гебульдария и заплакала.

– Мы уходим, – сказала она сквозь слёзы, – прощай, прощай король Гебульдарий.

– Джерри, – воскликнула Шенгейда, посмотрев на сына, – как ты похудел!

– Джерри, это твои родители, – сказал Дукс Мак-Грегор, – а там на берегу с мечом в руках – моя внучка Кнокс-Покс. Будь с ней полюбезнее, она только что лишилась возможности получить волшебные серьги, и в руках у нее острый королевский меч. Слезай с кита, Джерри, и иди знакомиться.

Когда радость встречи несколько улеглась, взошло солнце. Дукс Мак-Грегор посадил себе на плечи внучку. Кнокс-Покс сидела верхом на Дуксе, размахивая мечом. Дукс Мак-Грегор с медведем Штейном пошли вдоль берега. Им нужно было о многом поговорить. Они уходили вдаль, Жёлтая Собака шла рядом.

– Открою тайну, – сказал Дукс, – стрекозы всегда несут вздор. Их заклинания ничего не значат. Но стрекозы делают волшебство лёгким.

– Я знаю, – сказал Штейн, – они дают радость.

Мастер Антонио Сенквикастер ехал верхом на пегой чёрно-белой лошади, усадив перед собою кареглазую и черноволосую куклу Агату. Она была чудо как хороша в красном бархатном платье с бежевыми кукскими кружевами. Так они ехали вдвоём по новой броменской дороге и разговаривали о воробьях и трясогузках. Переехав журчащий между камнями ручей по деревянному мосту, и свернув на тропинку, идущую через нежно-зелёное поле молодого ячменя к тёмно-зелёной дубовой роще, они попали под проливной дождь, какой случается в начале жаркого лета. Как ни старался мастер Сенквикастер укрыть Агату, кукла сильно промокла.

Туман застилал путь к ущелью. Молнии грохотали в гротах и провалах. Дикие горные суслики с тревогой посвистывали из нор. Путешественники надеялись найти укрытие от непогоды среди утёсов, но, подъехав к маленькому серебряному домику, мастер Антонио Сенквикастер, кукла Агата и пегая чёрно-белая лошадь оказались мокрыми с головы до ног.

– Агата, полезай под крышу, – говорил мастер Сенквикастер кукле Агате, в то время как потоки воды смывали камешки с дороги, а пегая лошадь стояла, держась зубами за выступ скалы. Агата с большим трудом протиснулась внутрь дома.

К вечеру дождь начал стихать и понемногу прекратился. Последние капли падали с мокрых деревьев, и вода ещё журчала на перекатах, унося с собой воспоминания о прошедшем ливне, старые сосновые иголки и отважного паучка, сидящего на смородиновом листе. Стало смеркаться, со дна ущелья поднялись вечерние тени, и пришла ночь.

– Надо бы поискать не очень сырого хвороста.

– Бах! Готово! – кукла Агата быстро развела костёр.

– А мы поедем дальше? – спросила кукла.

– Поедем, Агата, но не сейчас. Темень непроглядная.

– В темноте можно свалиться в пропасть? – спросила Агата.

– Ещё как. Пара пустяков, – подтвердил мастер Сенквикастер.

– Значит, это опасное ущелье?

– Просто ужасное.

– Значит, мы заночуем при свете костра в ужасном опасном ущелье? – радостно пролепетала кукла Агата, греясь возле огня.

– Да.

– И ты расскажешь мне страшную сказку, чтобы я крепче спала? – не унималась Агата.

– Да, – сказал мастер Антонио Сенквикастер.

– А это будет длинная сказка?

– Такая, чтобы ты успела высушить своё платье.

– Ну, тогда рассказывай! А то я высохну, и сказки никакой не получится.

– Получится. Вот слушай:

«Стареющий грузный людоед Хопфштедтер, сжимая в волосатой руке унизанной кольцами, букетик апрельских подснежников, прибыл в городок Лебервурст. Он питал сердечную привязанность к этому месту. По своему обыкновению людоед посетил тихое кладбище, где покоился барон Мюльш, загубленный им в дни молодости. Погрустив о былом, Хопфштедтер велел позвать кладбищенского сторожа. Явился человек на трех ногах, с глазами на спине и одной рукой вместо уха.

– Как дела? – спросил людоед сторожа.

– Вашими молитвами, – ответил тот, целуя перстень на руке гостя. От поцелуя драгоценный берилл в перстне помутнел и треснул.

– Ты скверно ухаживаешь за могилой моего друга.

– Зачем вам могила? – прогнусил сторож и длинно сплюнул желтой слюной на сафьяновую туфлю людоеда, – проваливайте подобру-поздорову, ваше преподобие, пока живы.

Больше дерзкого кладбищенского сторожа в тех краях не видели.

Могильный холм покрывал прошлогодний бурьян, каменное надгробие покосилось, и лишайник скрывал имя мертвеца. Из-за могильной плиты выбежал невысокий желтый человечек и набросился на Хопфштедтера с кулаками. Он больно колотил его по ногам, кусался и выкрикивал бранные слова.

– Уходите отсюда, – кричал жёлтый маленький человечек, – уходите отсюда! Я здесь живу.

– Это решительно невозможно, – говорил людоед Хопфштедтер, отгоняя жителя могилы посохом, – это могила моего друга, а не твой дом!

Маленький человечек перекусил зубами древко людоедского посоха и заплакал. Хопфштедтер не выдержал. Его старческие глаза увлажнились.

– Как зовут тебя? – спросил людоед.

– Вольфвайсе, – соврал тот, глядя исподлобья и шмыгая носом.

– Я родился в знатной семье, – соврал Вольфвайсе, – и жил окруженный почетом и любовью в серебряном домике с золотыми ставнями. Но враги расправились со всеми моими родными и похитили мой серебряный дом. Теперь я нищий изгнанник, и могила Мюльша – мое пристанище. Если бы вы велели изготовить для меня новый серебряный дом, я ездил бы всё время с вами и охранял вас. Вы видели, как я умело дерусь.

Сердце одинокого старого людоеда не выдержало. «Мои дни склоняются к закату, – подумал он, – и по-прежнему бремя злодеяний кажется мне легче обузы добродетели. Я никогда не шёл наперекор своим злым желаниям, но кто запретит мне иметь добрые прихоти?» Он заказал ювелирам домик, и когда всё было готово, взял Вольфвайсе на службу.

Из Лебервурста они возвращались по краю ущелья Хунде, где и произошла трагедия.

Выйдя из серебряного домика, прикрепленного позади седла людоеда Хопфштедтера, Вольфвайсе бросился сзади на шею своему благодетелю и погубил его.

На этом месте в Хунденском ущелье стоит теперь дом, который так не любят путники. Серебряные стены его потемнели от времени. Говорят, что раз в год по весне, ночью там собираются барон Мюльш, трехногий кладбищенский сторож и маленький Вольфвайсе. Несчастный людоед Хопфштедтер стучится к ним в дверь, но они не пускают его.

Так заканчивается длинная и таинственная история Золотого Мальчика, известного жителям хунденских окрестностей под именем Вольфвайсе. Но жители окрестностей ничего не рассказали об этом всаднику, спешившему укрыться от непогоды в этом ужасном месте».

– Ничего себе, – сказала кукла, – а кто был этот неосмотрительный путешественник?

– Пусть его зовут Антонио Сенквикастер.

– И он ехал на пегой лошади вместе с куклой Агатой? – с надеждой спросила Агата.

– Разумеется, моя чудесная Агата! Как же мог Сенквикастер ехать без тебя? Такого не могло быть!

– Правда?

– Без тебя ни шагу.

– Здорово! – Агата запрыгала от радости, а потом спросила:

– Слушай, Антонио! А откуда взялся этот Сенквикастер? Как его занесло в такие жуткие края на ночь глядя с маленькой куклой на руках?

– А! Так в этом-то всё и дело! Эта история началась очень давно.

– В стародавние времена?

– Да!

«В стародавние времена, много лет назад в замке Сенквик в излучине реки Астер жил маленький мальчик Антонио. Его отец собрался погостить у своей тётушки. А чтобы мальчику не было скучно и одиноко, он попросил девочку по имени Грюнибунда посидеть с малышом и рассказать ему сказку.

Никто лучше Грюнибунды не умел рассказывать сказки. И она рассказала и про девушку-лосося, живущую в озере, и про фартук королевы Стефании, и про войну двенадцати чёрных рыцарей против двенадцати серебряных дев и про колдуна в красном колпаке. И чем гуще становился мрак, тем ярче блестели глаза маленького Сенквика, который притих и только вскрикивал от восторга в особенно страшных местах повествования. Когда ночь совсем сгустилась, и в комнате стало темно, как в печке, когда в ней потухнет последний уголёк, тогда Грюнибунда зажгла лампу и стала рассказывать самую таинственную историю, потому что все истории, которые Грюнибунда рассказывала при свете лампы, которую по слухам, ей подарила фея, все эти истории сбывались. Вот её рассказ:

Ночная сказка Грюнибунды

«Ночь не такое уж редкое дело. И всё-таки ночь всякий раз наступает величественно и нежно. Ночью мало кому взбредёт в голову оставаться таким же храбрым насмешником, каким он был в часы утра. Ночь неслышно пробирается в такие уголки души, куда ленится заглядывать счастливый и беззаботный свет дня; в те уголки души, где мы храним самое дорогое что у нас есть. И даже не помним: есть ли оно? А приходит ночь на мягких лапах, и голоса становятся тише, и глаза сияют, и сердце щемит, и ничто никуда не пропало. Всё на месте. Как и тогда. Как и должно быть, потому что по-другому и быть не может.

Лесная фея споткнулась. В потёмках фея не заметила девочку, спавшую под сосной. Девочка наморщила нос и проворчала сквозь сон:

– Жил-был королевич Шах-Падишах. Морские чудовища досаждали его стране, безобразничали на побережье. Но Шах-Падишах не унывал, держался молодцом.

Девочка пробормотала ещё что-то и заснула крепче прежнего.

– А что было дальше? – хотела спросить любопытная лесная фея, но сказала иначе.

– Много чудесного и страшного произойдёт с тобой, маленькая девочка, – но я позабочусь, чтобы радостей и счастья у тебя было вдоволь, – так сказала фея и скрылась в непроглядной тьме своего бескрайнего леса.

Грюнибунда (а это была, разумеется, она) вышла из дремучего волшебного леса только к середине следующего дня и спустилась к пустынному берегу реки Астер. Здесь ей повстречались сборщики моха и шишек, плывшие на большой лодке. Они взялись подвезти Грюнибунду из этих безлюдных заповедных мест. Так они плыли весь день, а под вечер гребцы посадили лодку на мель неподалёку от местечка Сенквик, где речка делает поворот, и рыбы стоят головами против течения. Грюнибунда дошла до городка пешком, и владелец Сенквика попросил её побыть со своим маленьким сыном, пока он со старшими детьми будет гостить у тётушки: есть пироги с грибами, чернослив с орехами и клубнику с молоком, вспоминая былые старинные времена, когда вольготно и сытно жилось в Астерской долине.

Мягкие, как пух, совы раскачивали лиловые шишки ёлок, кто-то мелкими шагами ходил по крыше, скреблась на чердаке мышь, и ночная бабочка стукалась в стены. Незрелые летние звёзды мерцали на светлом небе, к ним из речного тумана поднимался белый дым костра незадачливых лодочников. Маленький Антонио долго слушал сказку, а потом заснул сладким сном.

Когда старый граф Сенквик вернулся, Грюнибунда получила за работу маленькую монетку. Монетка была хоть и маленькая, но из чистого золота. Довольная Грюнибунда сердечно попрощалась с семейством Сенквиков и отправилась странствовать дальше. Путь её лежал в Готенфук.

Город Готенфук выглядывал из зарослей ежевики, устилавшей скалы, и пропадал в барбарисовых кустах, спускавшихся к морю. Жёлтые крепостные стены Готенфука и земляные редуты, поросшие колокольчиками и цикорием, перемежались лужайками с лежащими на них коровами, которые вместе с козами надёжно защищали город от любого неприятеля, потому что Готенфук жил и поживал мирно и неспешно. За последние лет сто, а может быть и более, ни одному захватчику не пришла на ум фантазия ворваться в это царство простоты и покоя. Даже морские чудовища, одолевавшие одно время соседнее королевство Шаха-Падишаха, в один прекрасный день ушли обратно в пучину. Старый герцог Фук, правивший Готенфуком в те времена, сидел за столом и ел творог со сметаной, запивая молоком из белой кружки в цветочек. Напевая, к герцогу подошёл повар и сообщил, что морские чудовища наконец-то покинули их соседа.

– Замечательно! – воскликнул герцог Фук и написал королевичу Шаху-Падишаху поздравительное письмо:

«Дорогой Шах-Падишах, я очень рад, что противные чудовища убрались восвояси и оставили твою страну в покое.

Твой друг и сосед герцог Фук.. S. Приезжай в гости есть пшённую кашу с цукатами. г. Ф.».

Улыбающийся и нарядный королевич Шах-Падишах приехал в гости к герцогу Фуку. Они поели каши, и очень довольные друг другом простились. На прощанье Шах-Падишах пригласил герцога на большой водяной карнавал, который он собирался устроить по случаю избавления своей страны от гадких тварей.

Ночной карнавал у Шаха-Падишаха прошёл весело, с факелами и катаниями на лодках. На плотах был устроен театр и рыцарский турнир. Русалки и наяды ныряли, катали гостей и выпрыгивали из воды, окатывая всех брызгами. Словом, праздник удался, и герцог Фук вернулся утром домой совершенно счастливый.

На следующий день герцог Фук встретил на улице странника-звездочёта. Звездочёт был серьёзным старцем в чёрном халате, расшитом золотыми звёздами и в такой же шапке. Как оказалось, звездочёт тоже был на ночном карнавале.

– Какой роскошный праздник, – сказал звездочёт и погладил свою белую бороду, – какими чудными самоцветами была расшита одежда Падишаха.

– В самом деле? – изумился герцог Фук, – а я и не заметил, мне было так весело!

– Да, – сказал мудрый старик, – королевич Падишах несметно богат. И никакие морские чудовища ему нипочём. Всё как с гуся вода. Такой карнавал. Сумасшедшая роскошь.

– Да-да, – сказал старый герцог. И подумал: «А вправду, хорошо бы быть богатым. Давать балы. Кататься на слоне. Построить большую башню и наблюдать звёзды. А ещё можно помогать бедным художникам и поэтам. Да, это очень заманчиво».

– К чему такая вызывающая роскошь, – говорил старый колдун, – Падишах только пускает пыль в глаза. Никакой духовности!

– Да, какая уж там духовность, – согласился герцог.

– Судьба даёт юным глупцам такие поблажки. А у них только ветер в голове.

– Да. Я бы знал, что делать, случись мне стать богачом. А кстати, вы не знаете, как стать богатым? – спросил герцог звездочёта. Седобородый старик посмотрел на герцога Фука из-под густых бровей и сказал:

– Нет ничего проще. Надо отлить из золота статую мальчика, размером с годовалого ребёнка. А статую посадить на высоком месте, чтобы она видела весь город. Дела пойдут замечательно: все станут работать, расцветут ремёсла, закипит бойкая торговля. В казну рекой потекут деньги.

И пока герцог Фук предавался мечтам о денежной реке, звездочёт в расшитом халате и стоптанных туфлях с загнутыми носами исчез.

Вечером герцог сел есть лапшу, и вспомнил те угощения, которые он пробовал на карнавале у королевича.

– Экая незадача, – пробурчал он и спустился в подвал с канделябром в руке. Он открыл сундук государственной казны. В сундуке лежало довольно много золотых монет. Утром пришёл золотых дел мастер и сказал, что по его подсчётам, герцогской казны не хватит, чтобы отлить золотого мальчика. Герцог Фук крякнул и написал указ: «Дорогие подданные, желая всем нам счастья и богатства, повелеваю принести всё золото, какое ни есть в ваших запасах, во дворец». Добрые и честные жители Готенфука принесли во дворец всё своё золото: кто колечко, кто денежку.

Золотых дел мастер принялся за работу, переплавил всё золото и отлил статую. Но металла всё-таки не хватило, и самая серёдка у мальчика осталась пустой. Золотого мальчика посадили на высокой крыше и стали ждать, когда начнётся новая удивительная и богатая жизнь. Но жизнь пошла как-то не очень хорошо, потому что все ждали чуда, да и творог со сметаной уже не казался таким вкусным. Приезжие с любопытством разглядывали красивого Золотого мальчика, показывали пальцем и говорили:

– О, Золотой мальчик! – и шли дальше. Возможно, жизнь наладилась бы со временем и вновь неторопливо потекла бы сама собой как прежде, но однажды ночью над городом Готенфуком собрались чёрные тучи. Месяц утонул в грозовых облаках, и люди уверяли, что видели, как мелькнул в небе чёрный халат колдуна, шитый звёздами и страшными знаками. Красная молния с треском расколола небо и ударила в Золотого мальчика. Статуя засветилась розовым светом, и капли дождя зашипели на её плечах. Когда статуя немного остыла, она пошевелилась, оглядела город, озаряемый молниями, и спрыгнула вниз. Статуя глухо звякнула о булыжную мостовую и направилась во дворец герцога.

Не прошло и дня, как Золотой мальчик стал главным советником старого Фука. Он во всё совал нос, и если у жителей города появлялась хоть крупинка золота – немедленно отбирал. Ему всё время недоставало золота. Готенфук пришёл в запустение, коровы не лежали больше на зелёных лужайках, мирные редуты заросли лебедой и крапивой. Старый герцог умер от расстройства и печали. Золотой мальчик стал заправлять делами, всюду запускал свои цепкие алчные ручки, спасу от него не было решительно никакого.

В это время в Готенфук пришла маленькая Грюнибунда. Дело в том, что в Готенфуке жила лучшая в мире портниха – Тряпичная ведьма. Тряпичная ведьма была необычайно глупа и, если приглядеться, была сшита из тряпочных лоскутков, её глаза были сделаны из пуговиц, а в голове жила моль. Но другой такой мастерицы портняжного дела во всём свете не было.

Моль по имени Бойл Левая, жившая в левой голубой пуговице, прокричала моли Биндер Правой, жившей в правой зелёной пуговице:

– Смотри, какая маленькая девчонка к нам пришла!

– Вижу! Три аршина тряпок и кружев превратят её в первую красавицу побережья!

– Думаете, девочка хочет платье? – спросила глупая моль Ду-Ду, жившая в голове Тряпичной ведьмы.

– Нет! – стала издеваться моль Холли, – девочка хочет участвовать в философском диспуте.

– Здравствуйте, – вежливо сказала девочка Грюнибунда и покраснела, как маков цвет, – я хотела бы сшить у вас платье самое красивое на всём белом свете.

– Разумеется, – ответила Тряпичная ведьма, и Бойл Левая подмигнула Биндер Правой.

Моль-из-Шкафа бросилась перелистывать и развёртывать выкройки, патронки и эскизы платьев королевы Стефании, инфанты Изабеллы, принцессы Бланки и множество прочих. Внутри Тряпичной ведьмы случился беспорядок, поднялась пыль. Наконец Моль-из-Шкафа нашла на дальнем стеллаже рисунок самого красивого платья с рюшами и воланами. Глупая моль Ду-Ду принялась что-то вычислять, Бойл и Биндер вытаращили пуговицы, и, наконец, Тряпичная ведьма сказала:

– Твоё платье будет готово завтра в полдень. Ты заплатишь за него одну золотую монетку. Договорились?

– Договорились, – вымолвила Грюнибунда, не помня себя от счастья, и снова покраснела.

В самой дальней глубине Тряпичной ведьмы проснулся Чёрный Шелкопряд:

– Как! – заорал он, – какая-то глупая девчонка будет ходить в лучшем в мире платье! – и страшный Чёрный Шелкопряд бросился, к шкафу с выкройками.

– Уничтожу! Всё разрежу-покромсаю! – кричал он. Но на него набросилась дюжина бабочек-силачей. На паутинке спустился доктор-паук, и Чёрного Шелкопряда спеленали. Он ещё плевался и негодовал, но паук повесил его в мягком гамаке, и Шелкопряд затих: