Глава III Ольга. – Святослав

От древлян пришли в Киев послы и сказали Ольге: «Нас послала к тебе Древлянская земля. Мужа твоего мы убили, потому что он нас грабил, а наши князья добрые, не пойдешь ли ты замуж за нашего князя Мала?»

Ольга им на это сказала: «Люба мне ваша речь, уж мужа мне не воскресить; завтра я хочу сделать вам почет перед моими людьми: идите-ка в свою ладью, да и лягте в ней; когда же я завтра пришлю за вами, так и скажите: не хотим ни идти, ни верхом ехать, а несите нас».

Древляне послушались ее, так и отвечали назавтра киевлянам. Киевляне им сказали: «Мы люди невольные, князь наш убит, а княгиня замуж идет за вашего князя». И подняли они лодку, на которой сидели все 20 послов древлянских, да и понесли к терему княгини; древляне сидели в лодке и величались, а киевляне принесли их на двор к терему, да и бросили с лодкой в глубокую яму. Ольга посмотрела на них из терема и спросила: «Довольны ли честью?» А они закричали: «Ох! Хуже нам Игоревой смерти». А Ольга велела их тут же засыпать живых в этой яме. Потом она послала сказать древлянам: «Я хочу идти за вашего князя, но только еще пришлите послов, именитых людей, иначе киевляне меня не отпустят». Древляне поверили, послали своих старшин. Ольга велела для них по приезде истопить баню; пошли они туда, а княгиня приказала ее зажечь – так они там и сгорели.

Еще она послала к ним сказать, что идет сама в их землю, только наперед надо ей тризну по мужу справить. Тризной у них назывались поминки. Если умирал знатный человек, то славяне над ним земляную насыпь делали, оттого вот и вышли курганы в степях. И клали с покойником и деньги, и коня его, и меч, и разные вещи. Они, видите, думали, что на том свете все это мертвому-то понадобится. Насыпав курган, славяне начинали вокруг него бороться, на кулачки биться, взапуски бегать. А после этого пировали. Вот Ольга и приехала с дружиной к Игоревой могиле. Собрались туда и древляне на тризну. Спрашивают Ольгу: «А где же наши послы?» Она говорит: «Послы с дружиной приедут». Начали древляне пировать; употчевала их Ольга на славу, так что они опьянели. Тогда она велела своим отрокам выпить за их здоровье, сама ушла, а дружина ее бросилась на пьяных древлян и принялась их рубить. И погибло их до пяти тысяч человек. А Ольга воротилась в Киев, собрала большое войско и пошла на древлян войной. Древляне тоже вооружились.

У Игоря и Ольги был сын Святослав, еще ребенок, лет двенадцати. Однако когда сошлось киевское войско с древлянским, Святослав первый бросил копье. Только где же ребенку бросить далеко! Копье упало к ногам его коня, а воеводы Свенельд, что, помните, был у Игоря, и Асмуд, который воспитывал князя Святослава, закричали: «Князь уже начал, потянем, дружина, за князем». Тут все киевляне дружно ударили на древлян и победили их.

Все древлянские города покорились Ольге, кроме Коростеня, того самого, жители которого убили Игоря. Они были всех виновнее, так больше других и сражались.

Целое лето Ольга с войском простояла под городом, а взять не могла. Наконец посылает им сказать, что лучше им покориться и дань заплатить. Они отвечали, что рады заплатить и медом, и мехами. Ольга им на это сказала: «Не нужно, и изнурять вас не хочу, дайте мне только по три голубя, да по три воробья с дома». Как услыхали это древляне, обрадовались, что она наложила такую легкую дань. Тотчас же ей доставили птиц. Она сказала, что завтра же уйдет в Киев, сама раздала каждому в своем войске по голубю или по воробью, да и велела, как стемнеет, привязать к каждой птице серу и трут, зажечь, да и пустить на волю. Так и сделали. Голуби и воробьи полетели прямо в свои гнезда в древлянских домах. Тотчас же все дома в Коростене загорелись. Древляне перепугались, бросились бежать, а Ольгины воины стали их ловить. Часть их сделала Ольга рабами, а на других наложила тяжкую дань.

Святослав еще был молод, так Ольга и стала править Русью. И всю ее объехала, везде уставы и уроки назначала, то есть показала, как надо судить и по скольку дани брать. И такая она была добрая и справедливая, что в Несторово время, то есть лет через сто с лишком после ее объезда, народ вспоминал о ней и указывал, где она остановилась и тешилась охотой. И во Пскове еще тогда даже и сани стояли, в которых она ездила. За справедливость и за разум весь русский народ назвал Ольгу мудрою.

Вздумала Ольга в Царьград съездить, потому что много наслышалась об этом городе. В пристани ее там задержали, потому что греки боялись впускать русские суда, не узнавши хорошенько, зачем они пришли. Потом ее приняли с почестью.

Императором в то время был Константин Порфирородный; он велел показать ей самые богатые царьградские церкви и службы и, показывая, рассказывать о вере христианской. Ольга много слышала об этой вере еще и в Киеве, да уже и по уму своему давно видела, что истуканы, которым славяне молятся, не настоящие боги. А тут как она хорошенько разузнала о вере христианской, то и захотела креститься. Сам император был ее крестным отцом. Она была и во дворце у него, обедала там, император дарил ее, только небогато.

Когда же она воротилась в Киев, император прислал просить у нее даров и войска на помощь. А она велела сказать ему: «Когда ты постоишь у меня столько же на Почайне[3], сколько я стояла у тебя в гавани царьградской, тогда дам тебе все это».

Всех, кто был с нею в Царьграде, окрестили. Она и на Руси хотела всех обратить в православную веру, потому что была очень усердна к ней; но первым ее не послушался сын ее Святослав и сказал: «Как я окрещусь, ведь дружина надо мною смеяться станет?» А Ольга ответила: «Если ты окрестишься, то и все окрестятся».

Но Святослав не хотел принять веры Христовой. Он думал только о войне. Отовсюду к нему собирались в дружину храбрые люди, и жил он с ними душа в душу. Когда выступал в поход, то не брал с собою ни палаток, ни котлов. Пищи он не варил себе, а нарежет тонкими ломтями конину, или говядину, или звериное мясо, зажарит, да тем и питается. Шатров тоже у него не было, а спал он на войлоке, положивши седло под голову. Ходил с войском очень скоро и никогда не нападал нечаянно, а всегда наперед посылал сказать тому народу, с кем хотел воевать, «Иду на вы», и потом уже нападал.

Я уже говорила, что прежние южные славянские племена платили дань хазарам; теперь они одно за другим отходили к Русской земле. Поэтому и вышла у Святослава война с хазарами. Он победил их и покорил главный их город Саркель на реке Дон.

А потом началась у него война с болгарами. Болгары жили на реке Дунае, были очень храбры и часто нападали на Грецию. Греческий император Никифор Фока и послал своего боярина Калакира к Святославу, обещал ему несколько пудов золота за то, чтобы он напал на болгар. Калакир подружился со Святославом, надарил ему много подарков, и сговорились они, что Святослав завоюет Болгарскую землю, а потом поможет Калакару сделаться греческим императором. Святослав собрал 60 тысяч человек войска и пошел в Болгарию. Болгары его встретили храбро, но он их победил и даже взял главный город болгарский Переяславец, а царь болгарский умер с горя.

Правила Русью в это время Ольга. Только там чуть было большая беда не случилась. Печенеги подступили к самому Киеву, со всех сторон осадили его, так что нельзя было ни туда, ни оттуда пройти. Они хотели заставить сдаться киевлян голодом. И точно, уж в городе и в пище, и в питье стали нуждаться. А войска русского вблизи не было. Только за Днепром стояло немного воинов с воеводой Претичем, да и они не смели напасть на печенегов. Киевляне положили послать к Претичу сказать, что если он им не поможет, они не стерпят голода, сдадутся печенегам, выдадут им Ольгу и маленьких детей Святослава.

Вызвался один молодой человек передать эту весть Претичу, он умел говорить по-печенежски, взял узду, пошел промеж их войска и стал спрашивать, не видели ли они его коня? Они подумали, что он тоже печенег, не тронули его, а он дошел до Днепра, бросился в реку и поплыл. Печенеги пустили в него стрелы, но не попали, а воины Претича выплыли к нему навстречу и приняли к себе в лодку.

Как Претич услыхал, что киевлянам очень худо пришлось, то и положил идти к ним на выручку; думал так, что если хоть города не спасет, то по крайней мере княгиню и маленьких детей из беды выручит. Вот назавтра, на рассвете, поплыл он через Днепр на лодках и велел своим воинам трубить как можно громче. Киевляне услыхали это и тоже закричали от радости, а печенеги отошли от берега. Ольга и дети Святослава вышли из города, сели в лодку и поплыли на другой берег Днепра. Воевода печенежский подъехал к Претичу и спросил: «Кто это пришел?» А Претич сказал: «Я воевода княжеский, а за мной и сам князь будет». Печенег сказал, что хочет с ним быть в мире, подарил ему коня, саблю и стрелы, а Претич подарил ему броню, щит и меч. Печенеги отступили от города. Киевляне послали сказать Святославу: «Ты, князь, чужой земли ищешь, а свою не бережешь: нас с твоей матерью и детьми чуть печенеги не взяли. Разве тебе не жаль своей отчины, старухи матери и детей?»

Святослав воротился в Киев, победил печенегов, но стал скучать в Киеве. «То ли дело в Переяславце, – говорил он. – Туда со всех сторон привозят все хорошее: от греков золото, ткани, вина, овощи, от чехов и венгров – серебро и коней, из Руси – меха, воск, мед и рабов».

Чехи и венгры были народы, которые жили к западу от Руси. Из них чехи – тоже славянского племени. Иначе они называются богемцами.

Ольга просила Святослава остаться в Киеве хоть по крайней мере пока она жива. Он и остался. Ольга вскоре скончалась, и он похоронил ее. За ее усердие к вере Христовой и за добрые дела она причислена к лику святых. Народ очень ее любил и горько плакал по ее кончине. Даже древляне на нее не сердились, потому что хоть она сперва и наказала их по делам, но потом была доброю государынею и сделала много хорошего. Святослав, когда она умерла, посадил старшего сына, Ярополка, княжить в Киеве, а второго сына, Олега, – в Древлянской земле. Новгородцы услыхали об этом и тоже просили себе князя. Но Ярополк и Олег не хотели к ним идти. А у Святослава был еще третий сын – Владимир. Только те двое сыновей были от знатных жен, а Владимир от рабыни Малуши, ключницы Ольгиной. Брат Малуши, Добрыня, был человек очень умный, хитрый и храбрый. Он научил новгородцев попросить себе в князья Владимира. Святослав согласился на их просьбу.

И стало на Руси три князя, а Святослав опять ушел в Болгарию. Но болгары тотчас же напали на него. Началась страшная сеча; уже болгары стали одолевать, но Святослав сказал: «Уж, видно, нам здесь погибнуть! Постоим крепко, братья и дружина!» К вечеру он одолел болгар и взял Переяславец приступом.

Между тем в Греции императора Никифора Фоку убили, но сделался императором не Калакир, а Иоанн Цимисхий. Он сам был храбрый человек; собрал большое войско, вздумал выгнать Святослава из Болгарии и послал ему сказать, чтобы он вышел оттуда. А Святослав ему отвечал на это, что выгонит его из Царьграда. Цимисхий, чтобы выведать, сколько у Святослава войска, послал ему сказать, что даст подарки на каждого воина его, только нужно знать, сколько их. Святослав сказал вдвое против настоящего числа, а именно 20 тысяч; а греков собралось 100 тысяч, они и напали на русских. Русские оробели было, но Святослав сказал им: «Нам некуда деться. Волей-неволей – надо биться. Так не посрамим Русской земли, а ляжем здесь костьми. Мертвым не стыдно; а коли побежим, то не уйдем от стыда. Я пойду впереди, а ляжет моя голова, тогда о себе думайте». Дружина отвечала: «Где твоя голова ляжет, там и мы сложим головы». И они одолели греков. Однако же после того император собрал очень большое войско и пошел на русских. А у Святослава уже осталось немного дружины. Болгары держали сторону греков. И стали греки одолевать. Святослав заперся в городе Доростоле. Греки осадили город и не пропускали туда съестных припасов. Святослав ночью вышел из города, достал всего съестного и перебил много греков, но к ним все вновь приходили войска, а у него дружина час от часу убывала. Греки одолевали в битвах. Тогда Святослав согласился помириться с ними и оставить Болгарию. Император за то дал ему много даров. Они даже виделись друг с другом на Дунае. Император приехал на коне, в блестящих латах, с толпой конников, которых называли златоносными; Святослав приплыл на лодке и сам вместе с другими русскими греб веслом. И платьем он не отличался от дружины, только на нем было оно почище. Волосы у него были выстрижены, только по одному клоку висело с обеих сторон: в те времена могли так носить волосы только знатные люди. Шея у него была плотная, грудь широкая, сложения он был хорошего, а грекам показался свирепым.

Возвращаться ему надо было мимо днепровских порогов. Жители Переяславца послали сказать печенегам, что он пойдет мимо них с малою дружиною и большим богатством. Печенеги стали поджидать его у порогов. Свенельд советовал Святославу идти степью, но он не послушался; однако увидя, что множество печенегов стоит у порогов, отступил и стал зимовать в Белобережье, а Свенельда послал степью в Русь за подмогой. Но Свенельд долго не возвращался, припасы у русских вышли, они побили и съели всех коней, не на чем им стало ехать степью и пришлось волей-неволей ехать мимо порогов. Печенеги напали на них. Конечно, они постояли за себя, да числом-то их было очень мало. Печенеги одолели, перебили их. Князь печенежский Кура сделал из черепа Святослава чашу и пил из нее вино по праздникам.

Загрузка...