История шпионажа

15. Будущее шпионажа

Какое будущее у шпионажа? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно ответить на целый ряд других.

1. Какие изменения произошли в шпионаже? Шпионаж — любопытная смесь старого и нового. Невидимые чернила и тайники применяются уже тысячи лет. Возможно, свитками Гордона Лонсдейла пользовался какой-нибудь шпион в древнем Китае.

Шпион, когда его раскрывают, все еще сталкивается с тем, что Уинстон Черчилль назвал «известным наказанием». Шпиона, когда к нему в дом входит полиция, все еще можно увидеть жующим секретные документы. Ему все еще говорят, что самоубийство предпочтительнее ареста (не для него, а для его страны). И он все так же зависит от того, что он видит и слышит. Китайский военный теоретик Сун Цзы сказал, что только с помощью человека можно узнать о войсках противника. Через двадцать пять столетий Комптон Макензи признал, что самой надежной разведкой остается «наблюдение на местности». В связи и передаче данных произошли существенные улучшения. Ушло то время, когда один человек мог составить план всей кампании. Радио, радары, магнитная лента, самолеты, компьютеры и многие другие технические достижения — все это добавило новое измерение в мир шпионажа. Но все это только помогает основному элементу — человеку-шпиону.

Настоящие изменения в шпионаже произошли как квантовый скачок: не улучшение существующего метода, а полное переосмысление проблемы. Такой квантовый скачок произошел с появлением «шпиона в небе» — спутника, фотографирующего территорию противника, находясь на околоземной орбите. Первый спутник проекта «Самос» (система наблюдения за спутниками и ракетами) был успешно запущен 3 января 1961 года с космодрома Пойнт-Аргелль в Калифорнии. Эта дата может стать исторической в анналах шпионажа и сделать самого секретного агента таким же устаревшим, как и алебарду.

Это может произойти потому, что «Самос» со своей орбиты может различить такие детали, которые человеческий взгляд различает с расстояния 100 футов (30 м). «Самос» очень надежен. С помощью специальной капсулы отснятая пленка посылается на Землю, кроме того, ведется постоянная передача того, что снимают его телекамеры. Теоретически, он может сфотографировать всю территорию Советского Союза, показав движение на дорогах и места дислокации войск. Это постоянный глазок в лагерь врага. «Нью-Йорк таймс» писала в октябре 1960 года, когда спутник «Самос» не достиг заданной орбиты из-за неполадок, уничтоживших вторую ступень ракеты: «В военных кругах проект „Самос“ считается очень важным».

Вот что такое «Самос», и что он может делать. Это спутник массой 5 тонн, выводимый на орбиту ракетой-носителем «Атлас». Ракета «Атлас» весит 262 000 фунтов (120 тонн) при высоте 77 футов (24 м). Вторая ступень, включающая в себя отсек для спутника, имеет форму сигары, ее длина 22 фута (7 м). Орбита «Самоса» направлена с севера на юг на высоте 300 миль (480 км), спутник делает один виток вокруг Земли за 95 минут. На его борту стоят фотокамеры «Кодак» и «Анско», чувствительность которых позволяет делать снимки при звездном свете. Фотографии по качеству соответствуют фотографиям, получавшимся с самолета-разведчика У-2, к тому же «Самос» может попасть туда, куда не мог попасть У-2. Фотографии проявляются автоматически на борту спутника. Он наклонен так, что его носовой отсек всегда направлен к Земле. Действие спутника ограничивается двумя препятствиями — время работы его передатчиков составляет всего двадцать дней, а количество топлива, используемого двигателями для ориентировки фотокамер, также ограничено.

У проекта «Самос» есть аналог «Мидас» — спутник, оснащенный инфракрасными фотокамерами, которые позволяют предупреждать о запуске ракет. Когда спутники «Самос» и «Мидас» будут улучшены (сейчас идут орбитальные испытания, но Пентагон не раскрывает деталей проекта), «Мидас» будет предупреждать о ракетном нападении за 15 минут, а не за полчаса, которые возможны благодаря использованию радаров и систем раннего оповещения. «Самос» будет передавать данные о перемещениях войск и другой подозрительной активности в СССР. В ЦРУ знают, что Советский Союз также работает над подобными программами и что его электронный шпионаж развивается быстрыми темпами. Наступит день, когда спутники-шпионы обоих блоков образуют ожерелье вокруг нашей планеты, высматривая начало возможной агрессии.

Еще одно изменение связано с функцией шпионажа. С одной стороны, шпион продолжает собирать информацию, с другой стороны, он должен поощрять дезертирство и диверсии. Сегодня разведывательные организации борются за убеждения человека. ЦРУ возлагает свои надежды на недовольство режимом, которое заставляет бежать из СССР высокопоставленных офицеров разведки и официальных лиц. ЦРУ также привлекает опасная вера в неизбежный раскол коммунизма. Бывший пленник концентрационного лагеря в Маутхаузене вспоминал, как коммунисты, находясь в лагере, через несколько месяцев создали антипартийную группу и постоянно ругались между собой. Такие расколы и ссоры поощряются ЦРУ везде, где бы они ни возникали по обе стороны железного занавеса. Все разведывательные службы Запада питают надежду, что коммунизм разрушит себя внутренними противоречиями и репрессиями. Советский Союз, с другой стороны, обещает, как обещал сорок лет, что коммунизм будет заботиться о своих агентах. Советская разведка также считает психологическую войну частью своих обязанностей. Она разжигает разногласия в лагере Запада, как это было с путчем в Алжире, когда Советы смогли убедить французское правительство в том, что ЦРУ имеет к восстанию непосредственное отношение.

2. Осталась ли в шпионаже романтика? Некоторые истории, рассказанные автору этой книги во время работы над ней, показывают, что вокруг образа профессионального шпиона все еще сверкает ореол очарования.

Одной из причин успеха британской разведки называют любовь англичан к хобби. В какой еще стране можно найти человека, который может в случае необходимости провести вас горной тропой в Пелопоннесе только потому, что он однажды был там в походе? Где еще можно найти человека, досконально знающего побережье Франции потому, что он там собирал ракушки?

Одной из причин испано-американской дружбы называют возможное существование огромного подземного озера на острове Менорка, входящем в состав Балеарских островов. По этой теории, США намерены построить на этом озере базу для подводных лодок и атомного оружия, которую можно будет сравнить только с французской базой ВМФ в тунисском городе Бизерта. Причина дружбы США и Турции — прекращение Турцией археологических раскопок вблизи американских военных баз.

Одна из самых ужасных мыслей холодной войны: наблюдатели, присутствовавшие на встрече Кеннеди и Хрущева в Вене, заметили, что после первого общения Кеннеди был очень бледен, как будто его сильно испугали. Это объяснили болезнью спины, которая начала беспокоить его еще в Париже, а к приезду в Вену доставляла серьезные неприятности. Однако некоторые вспомнили слова, которые Хрущев произнес на съезде коммунистической партии в 1958 году: «У наших ученых есть то, о чем мне даже страшно говорить». Думал ли он о нейтронной бомбе или же советские ученые совершили квантовый скачок и пришли к «абсолютному оружию» — не большей по размерам и мощности бомбе, а к новому оружию, которое так же отличается от бомбы, как бомба от дубинки? Это может быть что-то из электронного оружия, которое способно менять ролями проводники и изоляторы.

Изолятор стал проводником. Он может поразить током человека, ведущего машину, разговаривающего по телефону, пользующегося любым электроприбором. Мог ли Хрущев сказать Кеннеди, что у него есть абсолютное оружие? Это звучит как химера из научной фантастики, но каждый, кто проводит время в сомнительной компании разведчиков и «специальных» агентов в Женеве, Вашингтоне и Берлине, слышит такую «информацию» каждый день.

3. Нужны ли огромные сети шпионов, поглощающие миллиарды долларов и жизни людей, которые ухудшают обстановку в мире?

По своей сути шпионаж похож на вооружение. Пока одна сторона практикует тотальную разведку и посылает своих агентов, которые должны похищать военные секреты, другая сторона должна отвечать на эту угрозу. Почему мы снова начали испытания ядерного оружия? Потому что их возобновило советское правительство. Зачем нам нужна такая мощная разведывательная организация? Потому что у СССР такая же. В этой связи иногда вспоминают «теорию бизнесмена»: пока кто-то хочет платить, он может получить почти всю секретную информацию. Так, Запад выиграет битву разведок, если получит настолько же ценную информацию, но за меньшую плату.

Запад также может сослаться на защитный характер своей разведки. Европейские страны нужно предупредить об угрозе внезапного нападения. Передвижения войск, сила ракет, воздушные базы, секретное оружие — все это и многое другое должно быть известно для создания точной картины намерений Советского Союза в холодной войне. Советская сторона, имеющая опыт многих других войн, оправдывает свою деятельность почти так же. В этом смысле разведка тоже оружие. Мы готовимся к возможной обороне. Все агрессивные действия совершаются как превентивные меры. Западная разведка изменилась во многом благодаря принципу ЦРУ влиять на шествие коммунизма по миру. За прошедшие десять лет оно приняло участие в нескольких крестовых походах, часть из которых остановила распространение коммунизма (Гватемала), а другая часть помогла ему (Куба). В других странах, где тоже чувствуется рука ЦРУ, борьба еще продолжается (Иран)..

Никто, кроме президента Кеннеди, его кабинета и советников, не знает настоящего баланса ЦРУ. Возможно, успехи этой организации под руководством Даллеса были настолько впечатляющи, что президент готов простить несколько фиаско, подобных кубинскому (особенно потому, что он сам принял участие в провале действий на Кубе). Вскоре после избрания на должность президент Кеннеди согласился, что Даллес может уйти в отставку, увидев, как этот монстр поднимается с «глубокого дна», заполняя новое здание в Вирджинии. Первым кандидатом на пост руководителя ЦРУ стал Фаулер Гамильтон, адвокат из Нью-Йорка. К этому предложению он отнесся прохладно и сказал, что в любом случае уйдет с поста после окончания первого срока президентства Кеннеди.

После этого заявления его кандидатура была снята, потому что президент руководствовался принципом Даллеса, который был убежден, что работа в разведке должна быть карьерой, а руководитель разведки должен способствовать преемственности в работе.

Этот пост был предложен и Артуру X. Дину, возглавлявшему американскую делегацию на переговорах о запрещении испытаний ядерного оружия, проходивших в Женеве. Дин поразил Кеннеди своим знанием советской атомной силы. Он отказался от предложения, сказав: «Меня воспитывали как юриста, и я привык говорить правду. Боюсь, ЦРУ будет слишком сложным для меня». Когда президент попросил его подумать еще раз, Дин ответил: «Я не передумаю».

27 сентября президент Кеннеди объявил, выступая в военно-морском колледже в Ньюпорте, что он нашел подходящего человека. Он сказал:

«Я попросил мистера Джона Мак-Кона принять на себя ответственность руководства Центральным разведывательным управлением, и я попросил его возглавить Управление этой осенью… Через две недели он начнет работать с мистером Даллесом и в ноябре примет руководство Центральным разведывательным управлением.

Я не знаю другого человека, который служил обществу так храбро и беззаветно, как мистер Аллен Даллес, и я, выразив удовольствие от того, что его сменит мистер Мак-Кон, хочу выразить мое искреннее сожаление, что мистер Даллес должен уйти в отставку в возрасте шестидесяти восьми лет, из которых десять лет он посвятил работе в Управлении. Он согласился стать моим консультантом по вопросам разведки, и его опыт работы в этой области будет служить всем людям нашей страны».

Президента сопровождали и Даллес, и Мак-Кон, которые также сказали несколько слов. Так закончилось десятилетнее руководство Даллеса ЦРУ. Но он остался помогать Мак-Кону. Даллес ушел в отставку 29 ноября, в этот день президент Кеннеди вручил ему правительственную награду. Даллес планирует написать книгу о шпионаже.

Джон Алекс Мак-Кон соответствует всем требованиям, предъявляемым к руководителю ЦРУ, кроме одного — у него нет опыта работы в разведке. Однако в его пользу говорит следующее:

Ему пятьдесят девять лет, он здоров, силен, и от него, как и от его предшественника, можно ожидать десять лет хорошей работы.

Он республиканец, второй раз работает в правительстве демократов (в 1947–48 годах он состоял в правительстве Трумэна, а в 1950–51 годах был заместителем министра ВВС), конгрессмены от демократической партии относятся к нему хорошо. В то же время он друг Дуайта Эйзенхауэра и Ричарда Никсона.

Он — воин холодной войны, которого никто не сможет обвинить в потворстве русским. Возглавляя Комиссию по атомной энергии в 1958–1961 годах, он боролся с запретом испытаний атомного оружия и сказал ученым, которые выступали за введение запрета: «Ваше предложение испугает тех, кто не знает всех деталей… вы, очевидно, попали под влияние советской пропаганды». Когда запрет на испытания был введен, он постоянно обвинял Советский Союз в проведении подземных испытаний. Он был в Советском Союзе и не питает иллюзий относительно характера холодной войны. 10 лет назад, когда он был заместителем министра ВВС, то способствовал реализации ракетной программы, которая обходилась в 2 млрд. долларов в год. (Его назначению на должность директора ЦРУ препятствовали нейтральные группы, утверждавшие, что Мак-Кон будет продолжать «агрессивную холодную войну» ЦРУ.)

У него очень цепкий ум. Он получил степень в Калифорнийском университете, в возрасте тридцати двух лет стал вице-президентом сталелитейной компании, во время Второй мировой войны руководил огромной корпорацией «Калифорния шипбилдинг». Под его руководством компания построила 467 кораблей на общую сумму 1 млрд. долларов.

В то время когда ЦРУ все еще зализывает раны и проходит через реорганизацию, его возглавляет упрямый, решительный человек. В то же время Мак-Кон известен как прекрасный политик, который смог уладить разногласия в Объединенном Комитете конгресса по атомной энергии. Чет Холифилд, руководитель комитета, сказал, что «он сотворил чудо, создав гармоничный комитет, который был нужен нам всем».

Хотя Мак-Кону не хватает опыта работы в разведке, который сделал прекрасного шефа из Даллеса, он готов к наращиванию научной базы шпионажа. Его впервые назвали преемником Даллеса, когда Советский Союз 1 сентября 1961 года возобновил испытания атомного оружия. Знание силы этого советского оружия, которым обладает Мак-Кон, необходимо в современной разведке.

Несмотря на эти достоинства Мак-Кона, нашлись люди, которые спрашивали: как для руководства одним из важнейших агентств страны могли выбрать человека, которого «Нью-Йорк таймс» назвала «инженером в глубине души»? Означает ли это снижение уровня ЦРУ? Очевидно, нет. Президент Кеннеди сказал в своей речи о назначении Мак-Кона на этот пост, что он «сделает все, чтобы это агентство продолжало оставаться эффективным инструментом политики нашего государства».

Очевидно, Мак-Кон был выбран на этот пост из-за своей несговорчивости во всем, что касается Советского Союза. Он вряд ли будет иметь меньшее значение в администрации президента, чем Даллес. Кажется, что ЦРУ уже оправилось от весеннего кризиса. Согласно устным докладам президенту Кеннеди, сделанным специальным комитетом, состоящим из Роберта Кеннеди, генерала Максвелла Тейлора и адмирала Арлея Бурке, в структуре ЦРУ произойдут изменения, которые отделят разведывательные функции от оперативных. Это поможет Управлению избавиться от его мессианского качества. Агентство больше не будет поддерживать переворот, который оно должно было подготовить. Но, возможно, это не изменит политику тайного вмешательства в дела государств, в которых существует возможность захвата власти коммунистами. Бюджет ЦРУ скорее всего будет расти вместе с объемом разведывательных данных, которые ежедневно докладываются президенту.

Правительство СССР недавно воздало должное существованию тотального шпионажа. На съезде Союза писателей страны, состоявшемся весной 1961 года в Москве, была подчеркнута важность шпионажа. Писателей укоряли за недостаточное количество советских книг о разведчиках, в то время как на Западе масса шпионской литературы прославляет отважного агента ЦРУ, борющегося с негодяем из КГБ.

Писатели сразу же начали писать книги, рассказывающие о том, как советские разведчики похищают у врагов государственные секреты и обычно в последней главе произведения уезжают с таинственной блондинкой. Эти книги как две капли воды похожи на те, которые издаются на Западе. Но это только часть того, что говорится о секретной войне в СССР. Кроме этого, в Советском Союзе постоянно чувствуется атмосфера бдительности, а в советских газетах стали чаще появляться статьи, рассказывающие о шпионаже. Эти статьи, основанные на реальных действиях советских разведчиков против нацистов во время Второй мировой войны, создают образ героя, защищающего советских людей от агрессии.

4. Как оценить эффективность тотального шпионажа?

Некоторые критики шпионажа периода холодной войны говорят о его бесполезности. Выдвигается четыре основных возражения. Во-первых, сегодня осталось немного секретов, похищение которых оправданно. Научный уровень обеих сторон таков, что разработать самим новое оружие гораздо легче, чем украсть его у противника. Вера в то, что русские похитили у американцев секрет атомной бомбы во время Второй мировой войны, подвергается сомнению всеми ответственными источниками.[36] Передвижения войск отслеживаются радарами и станциями наблюдения. Криптографические компьютеры могут взломать любой код. Известно, что шифровальные агентства всего мира сейчас стараются использовать при разработке шифров малоизвестные диалекты своих стран. Говорят, что АН Б разрабатывает шифры на базе языка индейцев навахо, диалекту которых посвящено всего несколько книг. Единственный способ, которым русские могут взломать этот код, — завербовать навахо, который будет работать на них. Советские шифровальные бюро также используют малоизвестные диалекты, существующие в СССР.

Во-вторых, критикуются «нелегальные» агенты, ведущие скрытное существование, которое не окупается в мирное время. Те из них, кто был задержан, не передали Центру сенсационных данных. Александр Фут писал в своей книге «Руководство для шпиона», что «настоящие трудности обычного шпиона связаны с его работой. Установка передатчиков, получение средств, организация встреч — эти детали занимают очень большую часть его жизни».

Другими словами, для занятия собственно шпионажем остается не так уж много времени. Отправить «нелегального» агента на территорию противника — подвиг, но, как только он завершен, агент может сделать очень мало. Малкольм Маггеридж, автор книги «Новый политик», сравнивал нелегального агента с соблазнителем, который постоянно «обманывает и хитрит. Со временем его хитрости теряют смысл. Он настолько занят тайной перепиской, выдумыванием алиби и легенд, что у него не остается ни времени, ни сил, ни желания воспользоваться возможностями, которые должны предоставлять эти действия».

Еще один недостаток «нелегальных» агентов заключается в том, что их энтузиазм может остыть или, наоборот, стать чрезмерным. Шпион может, как это было в случае с Джеком Соблом, резидентом советской разведки в США, посвятить больше времени своей легенде (в случае Собла — бизнес), нежели отправке сообщений в Москву. По словам Бориса Морроса, Собл больше интересовался «выкачиванием денег из Москвы и их тратой», чем другими проблемами. Агент также может, как герой книги Грэма Грина «Наш человек в Гаване», создать сеть агентов и отправить «центру» модель нового оружия, придуманного им самим из пылесоса.

Тип человека, работающего в разведке, — еще один объект критики. Причины, приводящие его в шпионаж, не всегда похвальны. В разведывательные организации то и дело попадают невротики, хвастуны, люди, навсегда оставшиеся подростками, и другие сомнительные личности.

Многие из них работают успешно, несмотря на их причуды и недостатки, и в ЦРУ есть несколько высокопоставленных сотрудников, которые регулярно проходят курс лечения у психоаналитика. Маггеридж писал:

«Главная слабость разведывательной организации заключена в ее персонале. Человек, подобный Гаю Берджессу, обязательно будет работать в разведке, и он в ней преуспеет. Если бы Берджесс не бежал в Москву, он бы очень высоко поднялся в МИ-6, может быть, даже стал бы руководителем этой службы. Его характер вполне подходил для этого — энергичный, общительный, хвастливый. В разведывательные организации часто попадают люди, которые соответствуют всем требованиям этих служб, но впоследствии оказывается, что именно такие люди наносят им самый большой ущерб. Блейк был блестящим сотрудником. Он соответствовал всем требованиям, но оказался ненадежен. С советской стороны таким человеком был Петров».

В сегодняшних разведывательных организациях все еще есть место для таких высокопарных людей, хотя существует и обратная тенденция. Недавно на одном из вечеров в Вашингтоне хозяйка дома спросила скромного маленького человека, где он работает. «В ЦРУ», — ответил он. «Это, должно быть, очень интересно», — заметила хозяйка. «Боюсь, что нет, — со вздохом ответил маленький человек. — Я работаю в финансовом отделе». Тысячи людей, занимающихся сейчас разведкой, выполняют такие же обязанности, какие они могли выполнять в любом другом учреждении. Единственное отличие заключается в том, что они не могут рассказывать о своей работе. Это также может привести к психологическим нарушениям, неудовлетворенности и отставке.

Противоречия заключаются и в том, что сотрудники разведки не могут точно отличить правду от лжи. Но эта ситуация стала объектом критики не только отдельного сотрудника, но и всей разведывательной структуры Советского Союза. Джордж Ф. Кеннан писал в своей книге «Россия, атом и Запад»[37]:

«Последнее время меня часто спрашивают, почему люди такого склада ума, как советские лидеры, руководящие сложной и дорогостоящей разведывательной сетью, могут знать о чем угодно, но только не о нас и не о том, что относится к нам. Я хотел бы ответить на этот вопрос».

Кеннан утверждает, что анализ данных в советской разведке искажен, «потому что за сорок лет коммунистическая партия отняла у разведчиков возможность применять к полученным данным по-настоящему объективный анализ природы западного общества». Причина этого заключается в следующем:

«Такой анализ подвергнет опасности основные принципы, которыми дорожит русский коммунист… советские лидеры должны видеть искаженный образ внешнего мира… их безразличное отношение к правде стерло различия между тем, во что они верят, и тем, что им удобнее говорить.

Сорок лет интеллектуального противостояния вызвали странные изменения в мозгу коммунизма, сделав его неспособным к различию фактов и вымысла в одной сфере его жизни, а именно в его отношениях с другими странами. Русский коммунизм всегда характеризовался способностью использовать ложь в качестве политического оружия».

Систематическое искажение правды может быть самой большой слабостью советской разведки. Изучая короткую историю ЦРУ, мы видим агентство, которое переняло многие методы работы у русских разведчиков и стало известным из-за агрессивных заговоров и сенсационных провалов. Что же в этом ободряющего? Ободряющим в этом может стать то, что все неудачи обсуждаются и анализируются, они приводят к изменениям, которые ограждают от повторения ошибок. ЦРУ принимает во внимание всю критику, относящуюся к деятельности агентства. Открыто показано опасное сходство методов и целей работы советских и американских разведчиков. Установлено соотношение между принципами демократии и необходимостью иметь эффективную разведывательную организацию.

Это первый парадокс: тоталитарные методы могут защищать демократические институты. Второй парадокс заключается в том, что демократия похожа на Ислам, который считает Иисуса Христа одним из святых наравне с Аллахом. Демократия достаточно сильна, чтобы противостоять внутренним противоречиям и абсурду. Мы живем в обществе, в котором Бертран Рассел может попасть в тюрьму, в котором конгрессмен жалуется на то, что Государственный департамент выделил несколько тысяч долларов на театральные гастроли, в то время как миллионы долларов тратятся на свержение очередного латиноамериканского правительства. Какие из этих противоречий мы должны сохранить, чтобы противостоять советскому полицейскому государству с его деспотизмом и властью, основанной на страхе? Только силу, которая сможет выдержать почти все удары и сохраниться благодаря своей бесформенности. Демократическое общество считает ЦРУ изъяном, но агентству разрешено существовать (как полагают, под растущим контролем), потому что оно доказало свою необходимость. Советская же разведывательная система — ядро режима, исчезновение которого может привести к концу коммунистической диктатуры, существующей уже сорок лет.