История средиземных морей

Утро цивилизации

Приблизительно 16 тыс. лет назад началось великое потепление Земли. Ледниковые покровы таяли, медленно отходя на север. Талые воды собирались в огромных приледниковых бассейнах и из них широкими каналами поступали в моря и океаны. Началась планетарная трансгрессия океана.

Все эти события ознаменовали наступление последнего, самого молодого отрезка геологической истории Земли — голоцена. Ученые до сих пор продолжают обсуждать вопрос: где проводить нижнюю границу голоцена? Называются цифры 16, 14, 10 и 8 тыс. лет назад. Эти даты не случайны, им соответствуют определенные природные рубежи. Но если брать крупномасштабные события — наиболее интенсивное планетарное потепление и окончание оледенения, то за начало голоцена следует принимать 10 тыс. лет назад. Эта граница и используется в нашей книге.

Уровень Средиземного моря поднимался медленно. Работы, проведенные у Средиземноморского побережья Франции, показывают, что 14–13 тыс. лет назад уровень моря здесь был на 70–80 м ниже современного. Приблизительно 10 тыс. лет назад он находился на отметке —30 м, а около 8 тыс. лет назад стабилизировался на отметке —25 м. Достаточно подробно изучены отложения этого времени в акватории Черного моря. По представлениям советских геологов, приблизительно 16 тыс. лет назад уровень Черного моря начал повышаться. Этот этап в истории моря получил название «новоэвксинский». Подъем моря проходил в несколько этапов от отметки —60 м до —20 м.

Судя по анализу фауны моллюсков, воды Черного моря в течение новоэвксинской трансгрессии были слабосолеными, такие организмы сейчас обитают в наиболее опресненных участках Северного Каспия. Из этого можно заключить, что причиной новоэвксинской трансгрессии было поступление огромных масс талых ледниковых вод через реки, пересекавшие Русскую равнину. Нижнего босфорского течения тогда не существовало, средиземноморские воды во впадину Черного моря не поступали.

В котловине Каспийского моря в то время произошло резкое понижение уровня — мангышлакская регрессия. Специалисты по-разному оценивают ее размеры. Сейчас большинство исследователей считают, что в период максимального понижения уровень мангышлакской регрессии был на 48–50 м ниже уровня океана, т. е. на 20 м ниже современного уровня Каспия. Мангышлакская регрессия отмечена сильной аридизацией климата. Во многих местах на берегах Каспия сформировался пустынный песчаный рельеф в основном за счет перевевания береговых отложений хвалынских трансгрессий.

Примерно 8 тыс. лет назад новый подъем уровня Мирового океана явился продолжением гляциоэвстатической трансгрессии, начавшейся в позднеледниковое время. На этот раз он привел к тому, что уровень моря превысил современный. Следы трансгрессии в виде морских террас и береговых валов известны практически во всех точках Мирового океана. На побережье Атлантики и Средиземного моря она известна как фландрская или версильская, на Балтийском море ее называют литориновой, на Черном море — новочерноморской.

В силу особенностей тектонического режима высоты этой террасы в различных частях Средиземного моря несколько различаются. На восточном побережье береговые образования фландрской трансгрессии расположены на высоте 4–5 м. Есть сведения о том, что здесь проявились по крайней мере две трансгрессии, разделенные регрессией, происшедшей около 4,5 тыс. лет назад. Что касается Средиземноморского побережья Франции, то, как считают французские исследователи, здесь на протяжении большей части трансгрессии уровень моря был ниже современного, он достиг нынешней отметки лишь около 700 лет до н. э.

Новочерноморская трансгрессия началась около 8 тыс. лет назад. Вновь заработало нужнее босфорское течение, перекачивая воду из Средиземного моря в Черное. По оценкам геологов, максимальных значений трансгрессия достигла 5–4,5 тыс. лет назад, когда уровень моря превысил на 2–2,5 м современный. К этому времени солоноводная средиземноморская фауна заняла всю акваторию Черного моря, лишь в глубоких лиманах воды оставались пресными. Отмечают, что новочерноморская трансгрессия, как и фландрская, имела две фазы.

За новочерноморской трансгрессией последовала фанагорийская регрессия; ее максимум пришелся на V–III вв. до н. э. Сопоставляя геологические данные с высотным положением античных поселений и со свидетельствами античных ученых, исследователи пришли к заключению, что уровень моря в то время понижался до отметки —6 м или даже —10 м.

Приблизительно 8–7 тыс. лет назад началась новокаспийская трансгрессия. Она проявилась в виде пяти последовательных подъемов уровня. Наиболее высокие трансгрессивные уровни датированы 6,4–5,4 тыс. и 5–3,4 тыс. лет назад. На протяжении значительной части голоцена по Западным Каракумам протекал многоводный Узбой.

Большое значение имеет определение климатических изменений в голоцене в различных частях средиземноморского региона. Как отмечалось, общее позднеледниковое потепление климата началось примерно 16 тыс. лет назад. Повсеместно повысились температуры и влажность, однако этот процесс не был плавным. Так, французские ученые установили в некоторых пунктах восточной части побережья признаки сильного похолодания и иссушения 11–10 тыс. лет назад. Этот эпизод, точно совпадающий с верхним дриасом Европы, сыграл большую роль в развитии первобытных культур.

Около 10 тыс. лет назад температуры на территории Ближнего Востока уже приблизились к современным. Однако климат оставался засушливым. Повышение влажности, свидетельствовавшее о наступлении климатического оптимума, произошло около 7 тыс. лет назад и продолжалось 2,5 тыс. лет. На протяжении климатического оптимума на восточном побережье Средиземного моря и в Малой Азии поднялись уровни озер. Крупные озерные трансгрессии захватили долину Иордана и ряд внутренних котловин Анатолии. Значительные по своему масштабу климатические колебания отмечены на территории Северной Африки. Приблизительно 12–10 тыс. лет назад в ряде озер Африки, расположенных к югу от Сахары, уровни начали подниматься. Детальные исследования, проведенные во впадине Афар, позволили выделить четыре периода повышения уровня озер 9,4–7,2 тыс. лет назад.

Обобщив обширные геохронологические и палеогеографические данные, французские палеогеографы пришли к выводу, что период увлажнения Сахары начался около 12 тыс. лет назад и завершился в различных районах 7–5,5 тыс. лет назад. Начавшийся 7–5,5 тыс. лет назад период осушения был прерван кратковременной фазой увлажнения («влажный неолит») 4–3 тыс. лет назад.

Одной из важнейших сторон влажного (плювиального) режима в районе Сахары было возникновение там густой сети озер и рек. В результате палеогеографических исследований обнаружены следы озер и рек там, где сейчас безводная пустыня. В частности, к югу от Атласских гор существовали многочисленные озера, системой протоков связанные с озером Чад.

Сходные процессы происходили в другой части аридного пояса. Долгое время геологи обсуждают вопрос, каким был климат Средней Азии на протяжении голоцена. Существуют три основные гипотезы. Согласно одной климат изменялся в сторону увеличения засушливости; согласно другой климат в голоцене оставался постоянным. На третьей гипотезе остановимся несколько подробнее.

В 50—60-х годах Хорезмская комплексная экспедиция проводила широкие исследования в междуречье Амударьи и Сырдарьи, там, где сейчас находится пустыня Кызылкум. В ходе работ, в которых наряду с археологами принимали участие палеогеографы, было обнаружено большое количество мезолитических и неолитических поселений. Удалось установить, что в голоцене они располагались на берегах многочисленных озер. Позднее следы исчезнувших озер были выявлены и в других районах Средней Азии, в частности на плато Устюрт. Факт существования в пустынях Средней Азии множества озер с пресной водой указывает на то, что климат в неолитическую эпоху был иным. В ряде случаев в разрезах стоянок были вскрыты погребенные почвы; следовательно, растительность была обильной. Наконец, анализ фаунистических остатков, обнаруженных на стоянках, ясно указывает на широкое распространение тугайных лесов в поймах рек и озер.

Обобщив все эти факты, археолог А. В. Виноградов и геолог Э. Д. Мамедов выдвинули гипотезу, согласно которой в Средней Азии имел место влажный период — лявляканский плювиал. Хронологические рамки плювиала были определены исследователями в широких пределах: поздний плейстоцен — ранний голоцен. Археологические и палеогеографические исследования, проведенные в Средней Азии с участием автора, позволили уточнить время преобладания здесь плювиальных условий: 8–4 тыс. лет назад.

Существенной особенностью палеогеографической обстановки в Средней Азии было наличие обширной водной системы. Амударья впадала в большой бассейн, который состоял из двух озер — Аральского и Сарыкамышского. У впадения реки в последний водоем располагалась обширная разветвленная дельта. Из Аральско-Сарыкамышской впадины вытекала река Узбой. Ее извилистое русло пересекало низменные Каракумы. Узбой впадал в глубокий залив Каспийского моря несколько западнее современного города Небитдаг. Время существования речной системы полностью соответствует голоценовому плювиалу: 8–4 тыс. лет назад.

В конце плейстоцена — начале голоцена в некоторых районах Ближнего Востока появились признаки производящего хозяйства — так археологи называют земледелие и скотоводство. Переход от присваивающего хозяйства (т. е. от охоты, рыбной ловли и сбора урожая дикорастущих растений или съедобных моллюсков) к производящему означал важнейший скачок в развитии производительных сил человечества. Впервые за свою историю, насчитывавшую к тому времени уже по крайней мере 2 млн лет, человек научился контролировать источники своего питания. Некоторые ученые утверждают, что с «изобретением» скотоводства и земледелия ослабла зависимость человека от природы. Это, разумеется, не так, но с наступлением эры производящего хозяйства взаимоотношения человека с природой перешли на новый, более высокий уровень.

Как возникло земледелие и скотоводство и каков был механизм перехода на более высокий уровень первобытного производства? Эти вопросы — одни из важнейших в современной археологии. Существует множество гипотез, авторы которых считают, что толчком к появлению земледелия и скотоводства послужил экологический фактор. При этом исследователи по-разному объясняют направление изменения природных условий в конце плейстоцена и в голоцене.

Одним из первых, кто сформулировал теорию возникновения земледелия и скотоводства, был английский археолог Г. В. Чайлд. В начале своей научной карьеры, стремясь решить проблему происхождения народов, говорящих на индоевропейских языках, он стал заниматься вопросами сравнительного языкознания. Это привело Г. В. Чайлда к необходимости определить механизм зарождения и распространения древнеземледельческих культур. Обратившись к трудам по археологии, он вскоре убедился, что деление первобытной истории на каменный век, эпоху бронзы, эпоху железа еще ни о чем не говорит. Изучив основополагающие работы классиков марксизма, Г. В. Чайлд пришел к убеждению, что только способ производства жизненных благ может служить твердой основой для такой периодизации. Исходя из этих принципов, ученый сформулировал концепцию «двух революций» в истории первобытного общества — «неолитической» и «городской».

Каковы же, по Г. В. Чайлду, были движущие силы неолитической революции? Одной из основных он считал неблагоприятные изменения климата. При этом он опирался на сравнительно недавно широко распространенные представления о том, что климат в аридной зоне становится все суше после плювиального периода, будто бы соответствовавшего оледенению высоких широт. Вслед за многими географами Г. В. Чайлд ошибочно считал, что в начале голоцена на Ближнем Востоке пересыхали реки, исчезали озера, на месте лесов возникали пустыни. В условиях усугублявшейся аридизации люди и животные были вынуждены переселяться на территории, обеспеченные водой: в долины Нила, Тигра и Евфрата, в немногочисленные оазисы (отсюда «теория оазисов» Чайлда). Г. В. Чайлд также полагал, что земледелие началось в долине Нила: загнанные пустыней в нильскую долину, охотники бросали в плодородный ил семена дикорастущих злаков и собирали всходы. Вслед за земледелием наступил черед скотоводства: люди приручали животных, которых недостаток воды заставлял ютиться в тех же оазисах. Животные паслись на искусственных пастбищах, создаваемых людьми, а навоз шел на удобрение полей. Несмотря на наивность многих представлений Г. В. Чайлда и на то, что основные его положения не подтвердились ни археологическими, ни палеогеографическими данными, его теория благодаря попыткам найти материалистическое объяснение историческим процессам в первобытную эпоху оказала значительное влияние на развитие археологии.

Существенный вклад в решение проблемы происхождения земледелия внес американский археолог Р. Брейдвуд. Изучив обширную ботаническую и ботанико-географическую литературу, Р. Брейдвуд пришел к принципиально важному выводу, что идеальной географической зоной для возникновения земледелия была «арка», образованная предгорьями и межгорными долинами хребтов Тавр и Загрос. Эта зона получила название «Благодатный полумесяц».

В отличие от Г. В. Чайлда Р. Брейдвуд имел возможность проверять свои теоретические положения во время раскопок. Так, он обнаружил классический раннеземледельческий памятник Калат Джармо в Северном Ираке, ряд неолитических поселений в Киликии (на границе Турции и Сирии). В его работах принимали участие зоологи, ботаники, геологи. Однако в своих построениях Р. Брейдвуд исходил из ошибочного, но достаточно широко распространенного предположения о постоянстве природных условий на Ближнем Востоке на протяжении последних 12 тыс. лет. Р. Брейдвуд считал, что в конце эпохи верхнего палеолита совершенствование орудий охоты привело к резкому уменьшению поголовья животных. Человек был вынужден перейти к сбору растительной пищи. Одновременно увеличивалась оседлость; сборы дикорастущих злаков производились на одних и тех же полях, охотились на определенных животных в зависимости от их сезонных циклов. Накопленный опыт позволил людям постепенно перейти к искусственному выращиванию злаков и к одомашниванию животных. Эту стадию Р. Брейдвуд назвал «зарождением земледелия».

Существуют гипотезы, которые объясняют возникновение земледелия демографическим стрессом, т. е. избыточным населением. Американские археологи Ф. Смит и К. Янг считают, что за последние 20 тыс. лет благоприятные природные условия способствовали значительному увеличению населения в области «Благодатного полумесяца». В результате в конце плейстоцена появились оседлые поселения, что еще более усилило рост народонаселения, а это, в свою очередь, требовало поиска более устойчивых источников пищи. В этих условиях начались эксперименты по искусственному выращиванию злаков.

Оригинальная теория была предложена американским археологом Л. Бинфордом. Он различает две демографические системы в первобытном обществе: закрытую, регулировавшую свою численность за счет внутренних факторов (в основном за счет ограничения рождаемости), и открытую, из которой в случае демографического стресса начиналось отселение в соседние области. На Ближнем Востоке в период зарождения земледелия существовали обе системы. Открытая система располагалась в области «Благодатного полумесяца», наиболее богатой ресурсами растительной и животной пищи, наиболее обеспеченной водой. Периодически эта область оказывалась перенаселенной, что вынуждало часть населения мигрировать в соседнюю область, населенную охотниками и собирателями, — в закрытую систему. Вследствие этого на границе двух зон возникала напряженная ситуация, и именно там отмечался технологический прогресс (местные собиратели высевали злаки и создавали искусственные поля, «имитируя» естественные травостои, распространенные в исходной зоне). Несмотря на свою кажущуюся стройность, схема Л. Бинфорда является чисто умозрительной и не подтверждается археологическими фактами.

Огромный вклад в решение проблемы происхождения земледелия внес выдающийся советский биолог Н. И. Вавилов. Основываясь на огромном фактическом материале, полученном в ходе многочисленных экспедиций в различные районы мира, он определил пять основных центров происхождения культурных растений: юго-западноазиатский, включавший Индию (мягкие и карликовые пшеницы, рожь, лен, бобовые, некоторые огородные культуры); юго-восточноазиатский, включавший Японию (некоторые формы ячменя, овса и проса, соя, отдельные плодовые деревья); средиземноморский (твердые пшеницы, многие формы овса, огородные и плодовые деревья); абиссинский (темноцветные сорта зерновых и бобовых, некоторые эндемичные растения); мексиканско-перуанский (расы картофеля, земляной груши, кукурузы, фасоли, табака, подсолнечника, американского хлопчатника, плодовые растения).

В дальнейшем в ходе исследований Н. И. Вавилов и его ученики неоднократно меняли ареалы и ботаническое содержание центров. Н. И. Вавилов выделял как центры, так и очаги в них. Три очага были выделены в пределах юго-западноазиатского центра: кавказский, переднеазиатский и северо-западноиндийский. В средиземноморском центре насчитывалось четыре очага (пиренейский, апеннинский, балканский и сиро-египетский). Более поздние исследования подтвердили правильность основных положений учения Н. И. Вавилова. Наряду с этим было подтверждено давно сделанное наблюдение, что разнообразие форм того или иного культурного растения в ограниченном регионе не всегда доказывает то, что оно произошло именно здесь. Важно определить причину этого разнообразия, так как оно могло быть вызвано гибридизацией, поздней интродукцией и т. д. Так, установлено, что культурная флора Эфиопии имеет по преимуществу западноазиатское или западноафриканское происхождение, а эндемы появились там сравнительно поздно.

Археологические раскопки на Ближнем Востоке дали богатый палеоботанический материал, обработка которого позволила реально представить себе, как начиналось земледелие. В связи с этим становится все более очевидным, что можно говорить о едином центре происхождения большей части зерновых культур. Этот центр совпадает с областью «Благодатного полумесяца», т. е. входит одновременно и в юго-западноазиатский и в средиземноморский центры Н. И. Вавилова.

Какие же были предки у современных хлебных злаков?

Ячмень. Установлено, что наиболее ранний ячмень произошел от дикой формы, известной под названием Hordeum spontanaeum. Это растение ныне широко распространено на Ближнем Востоке. Лучше всего оно развивается там, где вегетационный период достаточно длителен, причем преобладает прохладный климат, а уровень осадков не превышает 90 см в год. Не встречается оно на плоскогорьях с высотами, превышающими 1500 м, однако проникает в полупустынные и пустынные районы (обычно растет в сухих руслах — вади). Наиболее густые всходы дикого ячменя сосредоточены в нижней части пояса дубовых лесов, окружающих Сирийское плоскогорье и бассейн Евфрата, в том числе предгорья Загроса и Тавра, в горах Леванта и в бассейне Иордана.

Ближний и Средний Восток 10—8 тыс. лет назад

1 — ареал дикорастущего ячменя; 2 — ареал дикорастущей пшеницы; 3 — поселения докерамического неолита; 4 — ареал культуры чатал-гююк; 5 — ареал поселений энеолита Закавказья; 6 — ареал джейтунской культуры; 7 — Тепе-Сиалк

Пшеница. Наиболее ранние формы культурной пшеницы, которые находят в земледельческих поселениях на Ближнем Востоке, принадлежат однозернянке (Triticum monococcum) и эммеру (Т. dicoccum). Однозернянка происходит от дикорастущей пшеницы Т. boeoticum, представленной двумя расами, Более мелкая разновидность встречается на Балканах и в Анатолии, более крупная — в Южной Турции, Ираке и Иране. Первичный ареал дикой однозернянки почти точно совпадает с областью «Благодатного полумесяца»: Южная Турция, Северная Сирия, Северный Ирак. Это растение более устойчиво к холоду, чем дикий ячмень, оно может расти на плоскогорьях с высотами до 2 тыс. м.

Что касается эммера, то его дикий предок Triticum dicoccoides морфологически очень близок к своему культурному потомку. В отличие от других прародителей культурных злаков дикий эммер более требователен: он не переносит ни холода, ни жары, ни недостатка влаги; лучше всего растет при сравнительно высоких летних температурах и годовых осадках 500–750 мм.

Различают две расы дикого эммера. Разновидность с мелкими зернами встречается на горных склонах Тавра и Загроса в Турции, Ираке и Иране; она не образует сплошных массивов, встречается спорадически в нижней части яруса дубовых лесов. Другая разновидность, представленная крупными растениями с зернами больших размеров, образует сплошные массивы на базальтовых и известняковых склонах гор, выходящих к верховьям долины Иордана.

Проблема происхождения скотоводства тесно связана с проблемой происхождения земледелия. Не случайно при участии Н. И. Вавилова были составлены карты центров происхождения домашних животных, очень напоминающие карты центров происхождения культурных растений. Здесь тоже было выделено пять центров, в том числе юго-западноазиатский (крупный рогатый скот, лошадь восточного типа, овца, коза, свинья, одногорбый верблюд — дромадер) и средиземноморский (крупный рогатый скот, лошадь западного и лесного типов, овца, коза, свинья, утка, гусь, кролик, кошка и др.). Однако процесс одомашнивания животных принципиально отличался от введения в культуру растений. Как отмечают биологи, одомашнивание животных имело более расплывчатый характер и охватывало значительно более широкие ареалы. Не исключено, что процессы одомашнивания могли происходить независимо в различных центрах. Одомашнивание животных успешно в том случае, когда благоприятный поведенческий стереотип сочетается у животного с какими-то качествами, полезными для человека.

Самыми ранними прирученными человеком животными были мелкий (коза, овца) и крупный (корова) рогатый скот, свинья. Еще раньше, в позднем палеолите, была одомашнена собака. Но это животное было помощником человека в охоте и никогда, за редким исключением, не употреблялось в пищу.

Первым мясным животным, прирученным человеком, была овца. Палеонтолог Д. Перкинс обнаружил признаки доместикации у коз из поселения Зави Чеми Шанидар в Северном Ираке, датированного по радиоуглероду 11 тыс. лет назад. Бесспорные признаки доместикации овцы установлены в слое Бус Мордех поселения Али Кош на Дех-Луранской равнине в Юго-Западном Иране. Диким предком домашней овцы был козел Ovis ammon, обитавший на горных склонах системы Загроса — Тавра. В том же слое поселения Али Кош 72 % всех определенных остатков животных принадлежат домашней козе. Предком домашней козы чаще всего называют безоарового козла Capra aegagrus, широко распространенного на нагорьях Ближнего и Среднего Востока, а также в Средней Азии.

Что касается крупного рогатого скота, то он восходит к вымершему дикому туру, обитавшему в Европе, в Юго-Западной Азии и в Северной Африке. Следует отметить, что группа крупного рогатого скота, помимо европейской коровы, включает яка, буйвола, зебу. Все эти животные имеют несколько различные ареалы и, скорее всего, были одомашнены независимо. Тем не менее крупный советский палеонтолог В. И. Цалкин убедительно показал, что первоначальное одомашнивание тура, приведшее к появлению европейского крупного рогатого скота, произошло в ареале древнейших земледельческих культур Ближнего и Среднего Востока.

На Ближнем Востоке крупный рогатый скот появился несколько позже, чем мелкий. Наиболее ранний памятник, где широко представлен крупный рогатый скот — это Чатал-Гююк в Анатолии (около 6 тыс. лет назад). Напротив, в неолитической Европе крупный рогатый скот преобладал в стаде домашних животных.

Свинья происходит от дикого кабана (Sus scrofa), весьма многочисленного преимущественно в смешанных лесах Евразии и Африки. Поэтому вопрос о месте и времени доместикации свиньи крайне сложен и пока что далек от своего разрешения. Во всяком случае, не позднее 7-го тысячелетия до н. э. свинья становится одним из основных мясных домашних животных на Ближнем Востоке. По данным В. И. Цалкина, свинья из раскопок памятников неолита и энеолита Европы, в частности на юге европейской части СССР и в Крыму, сильно отличается от дикого кабана, что практически исключает возможность одомашнивания в этих районах.

На основании приведенных данных попробуем сформулировать гипотезу относительно механизма возникновения и распространения производящего хозяйства. Прежде всего важнейшим обстоятельством, обусловившим раннее проявление земледелия и скотоводства на Ближнем Востоке, был затяжной экологический кризис, поразивший этот ареал в начале позднего плейстоцена (80–70 тыс. лет назад). Особенно острым кризис был в период последнего оледенения, 25–16 тыс. лет назад, когда на Ближнем Востоке господствовали гипераридные условия. В условиях хронической нехватки пищевых ресурсов происходило ускоренное биологическое и культурное развитие человека. Первое выразилось в сравнительно быстром «возвышении» Homo s. sapiens, который вследствие своих высокоразвитых интеллектуальных способностей оказался наиболее приспособленным к жизни в стрессовых условиях. Ускоренное культурное развитие в первую очередь воплотилось в раннем появлении верхнепалеолитической техники, т. е. орудий охоты. Тем не менее этот существенный технологический прогресс только усугубил экологический кризис: совершенные орудия охоты ускорили уничтожение животных.

Существенное улучшение хозяйственной ситуации наступило в позднеледниковое время. Повышение температур и влажности, начавшееся около 16 тыс. лет назад, привело к распространению лесов и саванн и к увеличению биомассы. Этот рубеж совпал и с началом нового этапа в технологии первобытного человека — с изобретением микролитической техники, с помощью которой изготавливали совершенные орудия. В то же время начиналось интенсивное рыболовство и сбор съедобных растений. Все это приводило к росту населения, увеличению размеров поселений и к расширению области обитания. По-видимому, важнейшим моментом в истории первобытного населения Ближнего Востока было проникновение в область «Благодатного полумесяца», в естественные ареалы дикорастущих злаков пшеницы и ячменя. Широкое использование эпипалеолитическим населением дикорастущих злаков доказывают многочисленные находки вкладышей серпов — кремневых пластин с характерной заполированностью, а также пестов и тёрочников — орудий, употреблявшихся для обработки растительной пищи.

Критическим этапом в предыстории производящего хозяйства был промежуток времени 11–10 тыс. лет назад, когда на Ближнем Востоке вновь установились гипераридные условия. Вероятно, тогда «работала» оазисная модель Г. В. Чайлда. Довольно многочисленное население, имевшее уже длительный опыт употребления в пищу дикорастущих злаков, сосредоточилось в сравнительно немногочисленных оазисах, обеспеченных водой. Вполне возможно, что в этих оазисах люди пытались имитировать естественные травостои, высевая на увлажненных участках семена злаков. Имея возможность наблюдать за естественным циклом размножения животных, сосредоточившихся у тех же источников воды, люди могли производить здесь первые опыты по одомашниванию козла и барана.

Примерно 10 тыс, лет назад началось послеледниковое потепление и увлажнение. Увеличение вегетационного периода создало исключительно благоприятные условия для развития зарождающегося земледелия. Распространение растительности увеличило пастбища для скота. Это были естественные предпосылки для развития производящего хозяйства. Изобретение земледелия и скотоводства было важнейшим скачком в развитии производительных сил первобытного человечества. Г. В. Чайлд был, безусловно, прав, когда ставил «неолитическую» революцию в один ряд с промышленной революцией XVII–XVIII вв. Получение доступа к устойчивым источникам пищи, возможность контролировать эти источники имели огромные исторические и социально-экономические последствия. Устойчивое питание, а также обогащение пищи белками и углеводами привели к некоторому удлинению продолжительности жизни и соответственно брачного периода. Вследствие этого произошел демографический взрыв — резкое увеличение численности и плотности населения. С этого времени явственно вступает в действие демографический фактор, отмеченный многими исследователями. Уже для раннеземледельческих культур характерно увеличение числа и размеров поселений. Появляются крупные центры, численностью более 1 тыс. человек. Тем не менее с началом земледелия увеличение оседлости неизбежно сопровождалось усилением миграционных процессов. Раннеземледельческая экономика была исключительно неустойчива.

Из этнографических наблюдений известно, что неблагоприятные климатические условия (засухи или, наоборот, ливневые дожди), почти не отражаясь на хозяйстве бродячих охотников-собирателей, имели катастрофические последствия для примитивных скотоводов. Резкое понижение урожайности могло вызвать засоление почв (следствие экстенсивного земледелия) или опустынивание (результат вытаптывания растительности стадами коз и овец). Эти обстоятельства, а также эпидемии, возникавшие в скученных поселках, приводили к тому, что нередко ранним земледельцам приходилось покидать насиженные места и уходить в поисках новых земель. Таков был механизм распространения земледелия и скотоводства.

Часто размещение производящего хозяйства на огромных пространствах Старого Света объясняют миграциями племен земледельцев и скотоводов. Имеются даже математические расчеты, определяющие скорости таких миграций. Однако новые археологические данные заставляют отказаться от прямолинейной миграционной модели.

Какие-то миграции, безусловно, происходили: это следует из того, что большая часть хлебных злаков и предковых форм домашних животных концентрируются в одном районе — в «Благодатном полумесяце». Но эти миграции носили ограниченный характер. В основном происходило вовлечение в земледельческое и скотоводческое производство местных мезолитических племен, которые обучались у пришельцев с Ближнего Востока и передавали благоприобретенные навыки своим соседям.

Ближний Восток

Территория Леванта была одним из основных центров развития древнеземледельческих культур. Элементы земледелия прослеживаются уже в памятниках, относимых к культуре докерамического неолита «А». Одним из ярких примеров является поселение Иерихон. В эпоху позднего натуфа на месте его существовало небольшое поселение. В эпоху докерамического неолита «А» (радиоуглеродные даты которого лежат в пределах 10350—8800 лет назад) здесь уже был крупный поселок, площадью более 40 тыс. м². Имеющиеся палеоботанические данные не оставляют сомнений в том, что хозяйство Иерихона было основано на земледелии. Уже в нижних слоях обнаружены культурные злаки — пшеница и ячмень.

Нет данных относительно существования у древних поселенцев Иерихона скотоводства; основным источником мясной пищи была охота на газель. Большой интерес представляют архитектурные сооружения докерамического Иерихона. Всего в слоях докерамического неолита «А» обнаружено 22 строительных горизонта, что свидетельствует о том, что жизнь на поселении продолжалась очень длительное время (радиоуглеродные даты лежат в пределах 9–6,5 тыс. лет назад). Округлой формы дома были построены из сырцового кирпича на каменном основании, с дверьми. Поселение было окружено системой оборонительных сооружений (крепостными стенами и рвом). По расчетам исследователей, численность населения неолитического поселения Иерихон «А» составляла 2–3 тыс. человек.

К несколько более позднему времени относят распространение в долине Иордана новой культуры. Поселения этой культуры представлены в Иерихоне, где они обозначаются как докерамический неолит «Б». Кроме Иерихона, такие поселения известны в пойме Иордана (телль Шейх Али I, телль Мунхатата) и на террасах его долины (телль Фара, вади Шу’аиб). Экономическая структура остается прежней. Земледелие обеспечивало большую часть потребностей в растительной пище. Разведение овец, а также охота на газель, дикого козла, птиц обеспечивали население мясной пищей.

Изменения по сравнению с предыдущей стадией выразились в архитектуре и в наборе орудий труда. Дома состояли из прямоугольных комнат с гипсовыми полами. Усложнилась их планировка. В каменном инвентаре преобладали прекрасно сделанные наконечники стрел и вкладыши серпов. Радиоуглеродные даты докерамического неолита «Б» — 9–8 тыс. лет.

Поселения докерамического неолита «Б» известны в ряде вади, пересекающих внутреннее плато: Бейдха, Рамад, Телль-Асвад. Палеоботаническое исследование поселения Телль Асвад в Сирии показывает, что начиная с самой ранней фазы существования поселения там использовали в пищу пшеницу эммер, горох, чечевицу, а также дикий ячмень.

Приблизительно в то же время ранненеолитические памятники появляются на приморской равнине Леванта. На скальной поверхности невысокого холма, у подножия которого расположены две долины с широко развитыми в их пределах аллювиальными образованиями, расположено крупное поселение Рас Шамра. С самых глубоких слоев здесь обнаружены дома из сырцового кирпича прямоугольной формы с каменным основанием. Радиоуглеродные даты — 9,4–8 тыс. лет назад.

В приморской зоне обнаружено обширное ранненеолитическое поселение Библ, для которого были характерны жилища прямоугольной формы. Поселение было крупным: археологи обнаружили остатки нескольких сот домов. О хозяйстве известно мало, предполагают существование земледелия, скотоводства, охоты и рыболовства. Радиоуглеродные даты — 7,5–6 тыс. лет.

В раннеголоценовое время возникают поселения докерамического неолита в долине верхнего течения Евфрата: Мурейбат, Абу Хурейра. Хозяйство поселения было основано на охоте (газель), скотоводстве (коза, овца, свинья), культивации злаков (эммер, шестирядный ячмень) и овощей, а также на собирательстве. Слои докерамического неолита в Мурейбате датированы 10—9,5 тыс. лет. Несколько поселений докерамического неолита известно в пределах Внутренней Анатолии, в котловинах бассейнов внутреннего стока. Основным источником мясной пищи здесь была охота (преимущественно на тура и благородного оленя). Скотоводство начало играть заметную роль на поздних этапах (преобладали коза и овца). Источниками растительной пищи были земледелие (пшеница-однозернянка, бобовые, вика) и собирательство (фисташка, миндаль).

Параллельно шло развитие раннеземледельческого населения Северной Месопотамии. Выше уже упоминалось поселение Зави Чеми Шанидар в Северном Ираке. Оно расположено в горах Загроса, в долине горной речки Большой Заб. В двухслойном поселении обнаружены многочисленные зернотерки, песты, вкладыши серпов с характерным блеском. В составе фауны наряду с благородным оленем и козлом найдены кости овцы, которую американский зоолог Д. Перкинс считает домашней. Радиоуглеродный возраст поселения 11–10,8 тыс. лет.

Советская археологическая экспедиция недавно открыла крупное поселение докерамического неолита Телль-Магзалия в Синджарской долине на северо-западе Ирака. Судя по радиоуглеродным датам, 8-метровая толща культурных наслоений образовалась 9–8 тыс. лет назад. На поселении выделено не меньше 15 строительных горизонтов. Поселение было окружено стеной из крупных каменных блоков. Среди орудий обнаружены многочисленные инструменты, связанные с земледельческим производством, а также зерна пшениц — однозернянки и карликовой, многорядного ячменя. В этих поселениях нет керамики, их обитатели пользовались сосудами, сделанными из камня и гипса. На многих ранненеолитических поселениях обнаружены украшения из самородной меди.

Дальнейшие этапы становления раннеземледельческих культур прослежены в предгорьях Загроса благодаря раскопкам многослойного поселения Джармо. Их провела американская экспедиция под руководством Р. Брейдвуда. На поселении было выделено 12 строительных горизонтов. Во всех слоях обнаружены остатки домов из сырцовых кирпичей. В нижних слоях нет керамической посуды, найдены лишь каменные чаши и бассейны, углубленные в пол. Керамические сосуды, украшенные простыми рисунками, появляются в средних слоях поселения. В слоях Джармо обнаружены зерна эммера, однозернянки, двурядного ячменя. Вопрос о существовании скотоводства на Джармо пока что еще не решен окончательно. По-видимому, не вызывает сомнений только наличие в слоях остатков домашней овцы. Р. Брейдвуд считал, что Джармо был «оседлым» поселком ранних земледельцев, сочетавших сельскохозяйственную деятельность с охотой и собирательством.

Поселение раскапывалось в то время, когда метод датирования по радиоактивному углероду еще только входил в практику археологических исследований. Этим, вероятно, объясняется значительный «разброс» полученных для поселения датировок. Среднее значение дат составляет 8,7 тыс. лет назад.

Около 8 тыс. лет назад число раннеземледельческих поселений на территории Леванта резко сократилось. Приблизительно в то же время на Ближнем Востоке начинается широкое керамическое производство. Ранние стадии керамического производства представлены в группе жилых холмов (теллей) в районе Амук на границе Сирии и Турции. Поселения расположены на равнине Антиохии — северном продолжении левантийского рифта. Экономика неолитических поселений была основана на эффективном производстве пищи. В слоях определены зерна пшеницы, ячменя. В составе фауны обнаружены кости свиньи, овцы, козы и крупного рогатого скота. Точные стратиграфические расколки позволили археологам выделить несколько фаз в развитии памятников. Керамика, сделанная от руки, была найдена во всех слоях, начиная с самых древних. Преобладают черепки темно-серой обожженной посуды, украшенной отпечатками зубчатого штампа и прорезанными линиями. Р. Брейдвуд замечает, что керамика со сходной орнаментацией встречается не только в Сиро-Киликии, но и в ряде поселений Северной Месопотамии.

С началом керамического производства наиболее интенсивное развитие раннеземледельческих культур перемещается на север — в Малую Азию. Здесь, на равнинах Внутренней Анатолии, возникают поселения. Крупнейшее неолитическое поселение в Анатолии и на всем Ближнем Востоке Чатал-Гююк расположено в озерной депрессии Конья-Эрегли. Геологи считают, что во время позднего плейстоцена эта депрессия была покрыта водой. Уровень ее понизился незадолго до того, как было основано поселение. Но даже во время его существования равнина периодически подвергалась наводнениям. Чатал-Гююк занимает площадь 13 га. Он был заселен 8,5–7,6 тыс. лет назад. Детальные раскопки позволили установить существование сложных архитектурных сооружений, святилищ, сети коммуникаций и оборонительных построек. Население неолитического города достигало, по оценкам специалистов, 8 тыс. человек.

Святилище поселения Чатал-Гююк [Mellaart, 1907]

Что касается Северной Месопотамии, то дальнейший этап развития раннеземледельческих культур в этом регионе представлен памятниками Умм-Добагийа в степном районе Эль-Джезира, открытым американской экспедицией в 70-х годах, и Телль-Сото в Синджарской долине, изученным советской экспедицией. В первом памятнике подавляющее количество костей принадлежит диким животным: козлу-онагру (68 %) и газели (16 %). Среди домашних животных преобладал мелкий рогатый скот. На поселении обнаружены остатки домов, состоявших из тесных маленьких комнат. Что касается Телль-Сото, то, судя по предварительным публикациям (анализы еще не завершены), там уже представлены все домашние животные, за исключением лошади. Ни для одного, ни для другого поселения из-за плохой сохранности органического материала не удалось получить радиоуглеродные даты. Синхронные памятники в сопредельных районах датированы временем около 8 тыс. лет назад.

Следующий культурно-исторический этап в развитии Северной Месопотамии представлен поселениями, относящимися к хассунской культуре. Поселение Хассуна расположено в 20 км к югу от города Мосула в Северном Ираке. Оно было открыто иракскими и английскими археологами в 1943–1944 гг.

Наиболее полно развитие хассунской культуры было прослежено в результате детальных раскопок поселения Ярым-тепе II, проводившихся в 1970–1976 гг. советской археологической экспедицией в Синджарской долине в Ираке. Это поселение, внешне напоминавшее Хассуна, содержало 12 строительных горизонтов, относившихся к хассунской культуре. Уже в самом раннем слое были выявлены признаки развитого домостроительства: многокомнатные дома с массивными стенами, покрытыми штукатуркой. Наряду с прямоугольными домами были обнаружены круглые сооружения; вероятно, эти здания имели различное назначение. Традиция домостроительства прослеживается на всех этапах существования поселения; со временем дома становятся больше и сложнее. Во всех слоях, начиная с самых нижних, обнаружены зерна культурных злаков: твердой и мягкой пшеницы, голозерного ячменя, а также бобовых. Среди костей животных остатки домашнего скота составляют 82 %. Преобладал мелкий рогатый скот, однако на долю крупного рогатого скота приходится не менее 14 %, свиньи — около 16 %. Дикие животные представлены безоаровым козлом, джейраном (газелью), онагром, ланью, муфлоном.

Один из наиболее существенных выводов, который сделали археологи из раскопок последних лет, состоит в значительной преемственности раннеземледельческих культур. Археологические данные говорят о местном происхождении хассунской культуры. Продолжительность ее оценивается примерно в 1 тыс. лет (7,8–6,7 тыс. лет назад).

В течение 6-го тысячелетия до н. э. земледельческие культуры распространяются на аллювиальной равнине Месопотамии. Это было связано с миграцией части избыточного населения из предгорий Загроса. На месопотамской равнине не росли дикие злаки, там неизвестны поселения мезолитического и неолитического возраста.

Плодородные аллювиальные почвы, избыток тепла, влага, обеспечиваемая ежегодными паводками, — все это создало исключительно благоприятные условия для развития земледелия и скотоводства. Вскоре Южная Месопотамия превратилась в основной сельскохозяйственный район Ближнего Востока, опередив другие районы и в культурно-историческом отношении. В конце 40-х годов англо-иракская экспедиция произвела раскопки многослойного поселения Эреду в болотистом районе в низовьях Евфрата. В нижних слоях, датируемых примерно 5 тыс. лет назад, обнаружены постройки из сырцового кирпича, в том числе и сооружения, напоминающие по своей конструкции храмы, которые существовали в этом поселении позже.

Балканский полуостров, Причерноморье

Самое начало неолита на юге Греции установлено в слоях пещеры Франхти в южной части полуострова Пелопоннес. В пещере были выделены палеолитический, мезолитический, бескерамический неолитический и керамические слои. В фауне мезолитических слоев преобладают кости благородного оленя, в верхах обнаружено большое количество костей рыб. В неолитических слоях доминирует фауна домашних животных: 70–85 % костей принадлежит мелкому рогатому скоту (овце, козе), 5—10 % — свинье. Кости диких животных (в основном благородного оленя) составляют всего 5 %. Много костей рыб. Таким образом, в слоях пещеры реально отражается процесс зарождения производящего хозяйства на юге Греции. В ряде шурфов выделяются слои бескерамического неолита: домашние животные появляются раньше, чем керамика.

В Центральной Греции выделяют период докерамического неолита с производящими формами хозяйства и с развитой архитектурой. В слоях определены семена хлебных злаков: пшениц (однозернянки и эммера), ячменя, а также чечевицы и проса. Подавляющее большинство костей относится к домашней овце. Встречаются также кости домашней свиньи и коровы. Среди диких животных представлены кабан, тур, благородный олень и др. Радиоуглеродные датировки слоев докерамического неолита в Центральной Греции — 8,2–8 тыс. лет назад.

В вышележащих слоях появляется керамика. Среди разнообразных по форме сосудов с красочными узорами попадаются черепки грубой посуды, сделанной из глины и украшенной отпечатками ногтя или краев раковин. В керамических слоях многослойных поселений впервые появляются кости козы. Радиоуглеродные датировки раннекерамических поселений — 8–7,2 тыс. лет назад.

Статуэтки и посуда из поселения Краново (Болгария)

Древнейшие неолитические поселения Болгарии сосредоточены на обширных депрессиях, расположенных между отрогами Балканских гор: в Софийской, Казанлыкской котловинах, на Фракийской низменности. Крупные неолитические поселения Караново и Азмашка-могила лежат на севере Фракийской низменности. В этих поселениях, датированных 7,5–6,2 тыс. лет назад, обнаружено много зерен пшениц и бобовых.

Ранненеолитические поселения на территории Румынии находятся преимущественно в долинах рек, пересекающих Нижнедунайскую низменность. Эти поселения, относящиеся к археологической культуре Криш, основаны 6,7–6,2 тыс. лет назад. Главным в хозяйстве было земледелие и скотоводство: обнаружены зерна однозернянки, кости крупного рогатого скота. Поселения культуры Криш расположены в долинах рек, пересекающих волнистую равнину Молдовы на востоке Румынии. Особенность этих поселений — высокое содержание диких животных.

В составе керамики ранненеолитических памятников Балкан наряду с нарядной расписной посудой присутствует грубая кухонная. Эту керамику обычно украшали отпечатками краев раковин или прямыми прочерченными линиями.

6,7–5,8 тыс. лет назад на огромных пространствах Европы распространилась так называемая культура линейно-ленточной керамики. Поселки состояли из нескольких домов прямоугольной формы. Хозяйство имело ярко выраженный производящий характер, основу его составляли земледелие (однозернянка, эммер, ячмень) и скотоводство (с преимущественным разведением крупного рогатого скота). На всех поселениях этой культуры встречается однотипная керамика: небольшие горшки из сероватой глины, украшенные линиями и отпечатками гребенчатого штампа.

В южных районах европейской части СССР в раннем голоцене мезолитические стоянки концентрировались в долине Днестра, в степях Южной Украины, в пойме нижнего Днепра, в Крыму. Охотничья добыча здесь включала тура, бизона, лося (в более северных районах), лошадь и тарпана. Некоторые стоянки (Мирное и Белолесье к западу от Одессы) достигали значительных размеров. Характер каменного инвентаря дает основание считать, что жители мезолитических поселений были прямыми потомками позднепалеолитических людей, живших здесь в конце плейстоцена.

Примерно 8–7,5 тыс. лет назад в Северном Причерноморье устанавливаются условия климатического оптимума. Светлые лесостепные дубравы, содержащие исключительно высокую биомассу, проникают далеко на юг. Зарождается керамическое производство. По сходству изделий из керамики здесь выделена буго-днестровская культура. 7,5–6 тыс. лет назад хозяйство поселений, располагавшихся обычно на пойменных террасах, имело присваивающий характер: основу его составляли охота на косулю, благородного оленя, кабана, лошадь, лося, а также рыболовство и собирательство — культурные слои стоянок буквально наполнены створками раковин беззубки. Наряду с этим в составе фауны обнаружено небольшое количество костей домашних животных (свиньи, коровы). На керамике найдены отпечатки культурных злаков: эммера, однозернянки, спельты, ячменя, проса. Расположение стоянок на низких залесенных поймах практически исключает вероятность продуктивного земледелия или скотоводства. Находки костей скота и отпечатки злаков — указание на экономические связи с земледельцами и скотоводами, жившими неподалеку. О существовании таких связей свидетельствует и керамика. Большая часть керамических черепков, найденных на буго-днестровских стоянках, украшена линиями, отпечатками краев раковин или же гребенчатым штампом, имитирующим раковины. На некоторых буго-днестровских памятниках обнаружена линейно-ленточная керамика.

Широко распространилось производящее хозяйство на юго-западе Русской равнины 6 тыс. лет назад. На западе Одесской области и на юге Молдавии появились поселения культуры гумельница. Одновременно или несколько позже на волнистых равнинах Молдовы, на Волыни, в Молдавии, Подолии и в бассейне среднего Днепра возникли поселения трипольской культуры. Хозяйство «зрелого» триполья было основано исключительно на земледелии и скотоводстве.

Трипольские земледельцы сеяли пшеницу, ячмень, просо, бобовые. В скотоводстве преобладало разведение крупного рогатого скота. По расчетам С. Н. Бибикова, численность отдельных трипольских поселков достигала 500 человек, а площадь обрабатываемых угодий — 250 га.

Северная Африка

В начале голоцена на севере Африки появились поселения капсийской культуры, слои которых переполнены створками раковин, преимущественно гастропод. Встречаются эти памятники на побережье Средиземного моря (типичный капсий) и в районах, удаленных от моря, — на равнине Сетиф, на северо-западе Алжира (верхний капсий). Радиоуглеродное датирование позволило установить, что типичный и верхний капсий существовали параллельно, их возраст 9,5–6,5 тыс. лет.

Палинологический анализ и определение древесных углей показывают, что поселения капсийской культуры размещались на облесенных ландшафтах. Так, на равнине Сетиф произрастали ясень, ольха, кедр, дуб, боярышник, спаржа, можжевельник, алеппская сосна. Следовательно, климат региона был более влажным, чем теперь.

Судя по большому числу памятников, а также по мощности культурного слоя, плотность населения в капсийскую эпоху была довольно высокой. В хозяйстве большое значение имел сбор моллюсков и растительной пищи, а также охота на крупных и мелких млекопитающих: антилопу, диких быков, реже на лошадь и муфлона.

Неолитические культуры распространились на севере Африки 6–4 тыс. лет назад. Эта территория разделяется на три широтные зоны: сафаро-суданскую, средиземноморскую и капсийской традиции, занимающую промежуточное положение.

Данные, недавно полученные французскими археологами на юге Сахары, в бассейне реки Нигер, позволяют считать, что керамику здесь изготавливали уже более 9 тыс. лет назад. Для культурного слоя стоянки Темет, перекрытого озерными отложениями, получена дата 9550±100 лет назад. Керамика сочетается здесь с каменной индустрией микролитического типа. В хозяйстве преобладает охота, рыбная ловля и собирательство. Возникновение поселений этого типа связывается с гумидной фазой, проявившейся в бассейнах Чада и Нигера 10—8 тыс. лет назад. Неолитические поселения Сахары были связаны со сложной гидрологической сетью, существовавшей в то время. Эксплуатация водных ресурсов была важнейшим элементом неолитической экономики этого региона.

Поселение Амокни, расположенное на гранитных выходах в западном Хирафоке, типично для сафаро-суданской зоны. Оно датировано временем 7–5 тыс. лет назад. Спорово-пыльцевой анализ указывает на существование растений, характерных для умеренного пояса, — березы, ольхи, вяза, лещины, вероятно произраставших на плоскогорьях, а также тропических (мирт, акация). В слое, датированном 8 тыс. лет назад, обнаружено зерно злака. Фауна представлена исключительно дикими видами: антилопой, кабаном, овцами, быками. Много костей рыб, остатков рептилий, речных моллюсков.

В 4-м тысячелетии до н. э. на нагорье Центральной Сахары Тассили и’Аджер возникли скотоводческие культуры бовид и тенер. Поздняя фаза первой культуры (2,9–2,5 тыс. лет назад) характеризуется знаменитыми «фресками» Тассили. Основой хозяйства было разведение крупного рогатого скота, существенное значение сохраняла охота при помощи лука и стрел.

Много стоянок обнаружено на территории ливийской Сахары. Палеогеографические исследования показывают, что большая часть стоянок 10—7 тыс. лет назад располагалась на берегах обширных озерных бассейнов, образовавшихся у подножия массива Тибести. Судя по отложениям, берега озер были покрыты лесами, состоявшими из сосны, березы, ольхи, липы, дуба. Возвышенные участки занимали заросли средиземноморской маквиссы с участием сосны, кедра, акации, вечнозеленого дуба, оливы, фисташкового дерева. Около 7 тыс. лет назад началась аридная фаза, сопровождавшаяся осушением озер.

Промежуточное положение занимают памятники неолита с капсийской традицией. Палеоботанические анализы позволяют восстановить растительность, покрывавшую наиболее увлажненные участки побережья Северного Марокко. На основании анализа археологического и палеоэкологического материала французские исследователи приходят к выводу, что неолитические стоянки этого района были сезонными стойбищами скотоводов, которые жили здесь с весны до поздней осени. Более 70 % определенных костей млекопитающих принадлежит козе, овце. Помимо этого, здесь обнаружены кости крупного рогатого скота, свиньи. Из диких установлены газель, антилопа, лиса, а также рептилии и птицы. В культурных слоях обнаружено большое количество раковин гастропод. Сходная хозяйственная структура была характерна для всего неолита с капсийской традицией.

Наиболее северная неолитическая зона ограничена побережьем Северной Африки — от Северо-Западного Марокко до Северного Туниса. Эта область входит в ареал распространения культуры керамики импрессо, известной повсеместно на берегах Средиземного моря в 7—6-м тысячелетии до н. э.

В наиболее ранних памятниках культуры импрессо на севере Африки присутствуют кости домашних овцы и козы. Несколько позже появляются кости крупного рогатого скота. Наряду со скотоводством важным источником пищи оставалась охота на бовидов, антилоп, муфлонов, кабанов и даже на слонов. Хозяйственное значение имел сбор моллюсков. Было развито и морское рыболовство.

Большое число археологических памятников голоценового возраста обнаружено в прибрежной зоне Западной Сахары. Это остатки поселений и погребений на дюнах. Наиболее ранние памятники (эпипалеолит) датируются временем 10,5–6 тыс. лет назад. Интенсивное заселение прибрежной зоны происходило вслед за нуакшоттской трансгрессией — 4–2,5 тыс. лет назад. Хозяйство прибрежных поселений было основано на эксплуатации ресурсов моря.

В последние годы были получены данные относительно заселения и палеогеографических условий долины Нила в позднем плейстоцене и голоцене. В развитии позднепалеолитических культур этого региона выделяют три стадии: раннюю, среднюю и финальную. Ранний эпипалеолит в хронологическом отношении соответствует 20–16 тыс. лет назад. Он представлен куббанской, фахурской, халфской и эдфуской культурами. Наибольший интерес представляет куббанская культура, выделенная на основании изучения ряда стоянок открытого типа в районе Вади Куббания на левом берегу Нила, близ Асуана. Памятники расположены на берегах небольших бассейнов старичного типа. На протяжении времени существования поселений климат был полупустынным. По берегам водотоков распространялась растительность типа саванны (с акацией и тамариксом). В этих биотопах могли обитать бовиды. Основными источниками питания были рыбная ловля и сбор моллюсков.

Памятники фахурской, халфской и эдфуской культур расположены в Верхнем Египте, между Эспой и Вади Хальфа. Индустрии этих фаций в основном микролитические, различаются по ряду типологических признаков.

Поздний эпипалеолит соответствует раннему голоцену (10—5 тыс. лет назад). Как показали палеоботанические данные, начало голоцена в рассматриваемой области ознаменовалось засухой, сопровождавшейся широким развитием эоловых процессов. Приблизительно 9,5–6,7 тыс. лет назад преобладали гумидные условия.

Помимо долины Нила, культуры позднего эпипалеолита обнаружены в Файумской котловине, в оазисе Сива и в районе Набта-плайа. В составе фауны присутствуют тур и газель. Большая часть пищевых потребностей удовлетворялась за счет эксплуатации водно-болотных ресурсов (рыбной ловли, сбора моллюсков) и охоты на мелких млекопитающих: ежей, зайцев, мангустов, диких котов, шакалов.

Наиболее ранние неолитические культуры Восточной пустыни Египта датируются 8–5,5 тыс. лет назад. Ранненеолитические поселения Набта-плайа расположены на берегах водоемов. Индустрия сохраняет микролитический характер; появляется керамика раннехартумского тина. Переход к производящему хозяйству знаменуется разведением мелкого и крупного рогатого скота, а также культивацией ячменя.

Северное Средиземноморье

Берега Северного Средиземноморья, а также многие острова были заселены на протяжении позднего плейстоцена и голоцена. На Адриатическом побережье Югославии имеется несколько пещер (в том числе Црвена Стена в Черногории), где мезолитические (раннеголоценовые) слон залегают поверх эпипалеолитических (позднеплейстоценовых). Хозяйство мозолитических обитателей этого района было основано на охоте (благородный олень, кабан, серпа, заяц) и на собирательстве.

Та же картина наблюдается на побережье Лигурии (Италия, Франция). В голоцене там развивается мезолитическая культура кастельново, хозяйство которой было основано на охоте на крупных (тур, кабан, благородный олень) и на мелких (лиса, рысь, кролик) млекопитающих. Аналогичные многослойные пещерные поселения известны и на Средиземноморском побережье Испании, например пещера Косина в Валенсии.

Наряду с развитием древних традиций в средиземноморском мезолите появляются стоянки типа раковинных куч — многометровые толщи спрессованных раковин моллюсков, перемежавшихся с углистыми прослоями, остатками жилищ, хозяйственных ям и погребений. Группа стоянок такого типа, хозяйство которых в большей мере было основано на сборе даров моря, расположена к северу от Лиссабона.

В 6-м тысячелетии до н. э. в Северном Средиземноморье начинается эпоха неолита. Наиболее ранние из известных здесь археологических памятников, содержащих керамику, основаны 7,7–7,5 тыс. лет назад. В ряде случаев твердо установлено, что средиземноморский неолит вырастает непосредственно из мезолита. Особенно явственно это прослеживается на Адриатических побережьях Югославии и Италии. В югославских пещерах Црвена Стена, Зелена Нечина слои раннего неолита залегают непосредственно над мезолитическими. Каменная индустрия и хозяйство не изменяются по сравнению с эпохой мезолита. Единственное отличие — появление керамики. Здесь встречаются обломки низких сосудов и шаровидных ваз, украшенных линиями, вдавлениями и рядами отпечатков, сделанных краями раковин Cardium. Такие отпечатки находят практически во всех ранненеолитических памятниках на берегах Средиземного моря. По названию этого моллюска выделена культура кардиум (ее называют иногда импрессо, от итальянского impresso — отпечаток).

На Средиземноморском побережье Франции наиболее ранние стоянки с керамикой кардиум — пещеры Фон-де-Пижоп и Газель (нижний слой) — датированы по радиоуглероду. Хозяйство их носило смешанный характер. Охота на лесных млекопитающих (благородного оленя, кабана, косулю) сохраняла большое значение. Наряду с этим имеются бесспорные доказательства существования скотоводства с преимущественным развитием мелкого рогатого скота, до 25 % определенной фауны принадлежит овце (козе). По крайней мере в двух случаях на ранненеолитических стоянках найдены обугленные зерна пшениц. Обнаружены многочисленные песты и зернотерки, но они могли употребляться и для обработки дикорастущих растений. Во всех ранненеолитических слоях найдена керамика — черепки шаровидных сосудов, часто суживающихся к горлу.

Поселения примерно того же времени обнаружены на побережьях Испании и Португалии, а также на островах: Сицилия, Сардиния, Корсика, Мальта. Единственное, что сближает все ранненеолитические поселения в Средиземноморье, — это орнаментальный прием, с помощью которого украшали сосуды (ряды отпечатков раковин кардиум). Имеется некоторое сходство и в хозяйстве ранненеолитических поселений: большую роль играли присваивающие отрасли (охота, рыболовство, собирательство даров моря). В некоторых районах (в частности, на побережье Франции) заметную роль играло скотоводство. Земледелия, по-видимому, в те времена не знали.

Существует несколько гипотез относительно происхождения культуры кардиум. Испанский археолог П. Боск-Химпера считал, что она оставлена одним народом, некогда расселившимся на Средиземноморском побережье. Открытия последних лет ставят под сомнение эту гипотезу. Слишком очевидна во многих случаях связь раннего неолита с местными мезолитическими традициями. Кроме того, ранний неолит в разных областях Средиземноморья сильно различается; связывает лишь кардиумная орнаментация.

Надо полагать, эта общая черта не случайна. Она отражает какую-то духовную связь или, скорее всего, общие религиозные представления, возникшие в среде охотников, рыболовов и собирателей на пороге перехода к скотоводству и земледелию. Вспомним, что похожая орнаментация встречается на керамике раннего неолита Киликии, Греции, Балкан, на посуде охотников и рыболовов буго-днестровской культуры в лесостепях Русской равнины.

Кавказ

Крайне важные процессы происходили в раннем голоцене на территории Кавказа. Эта горная страна отличается резкой контрастностью природных условий. С одной стороны, резкие переходы от высокогорий к плоскогорьям и межгорным котловинам, а с другой — увеличение засушливости климата с запада на восток. Эти особенности природы во многом объясняют своеобразие в развитии первобытных культур.

Лучше всего мезолитические поселения изучены в западных районах Закавказья — на Рионской низменности и окружающих ее нагорьях. Здесь на протяжении позднего плейстоцена и голоцена сохранялась лесная растительность.

Мезолитические памятники Западной Грузии (Квачара, Погребенная пещера) обнаруживают сходство с верхнепалеолитическими. Однако фауна, сохранившаяся в мезолитических слоях, — бурый медведь, барсук, выдра, кабан, благородный олень — уже имеет современный облик.

На территории Западного Закавказья известно довольно много памятников (пещер и открытых поселений), относимых к эпохе неолита — энеолита. Пещерная стоянка Самело-Клде расположена в каньоне реки Джурчула в Чиатурском районе. Каменный инвентарь представлен как крупными топоровидными орудиями, так и микролитами. Сообщается о находках зернотерок. Фауна представлена исключительно дикими видами (козел, кавказский бизон, косуля, благородный олень, кабан, бурый медведь, волк).

Памятники такого типа, характеризующиеся преобладанием дикой фауны, наличием микролитов и рубящих орудий в каменном инвентаре, довольно многочисленны. Это Одиши (близ Зугдиди), Асенаули I и II. Гурианта в Махарадзевском районе; Кобулети и Хуцупани в ущелье реки Кинтриши в Аджарии, Кистрик близ города Гудауты в Абхазии, Нижнешиловская стоянка близ Адлера.

В энеолитическом слое Белой пещеры, расположенной в Цхалтубском районе на высоте 100 м над уровнем моря, представлены исключительно дикие виды: лисица, волк, бурый медведь, кабан, благородный олень, косуля, кавказский тур, кавказский зубр, бобр, барсук, куница. Палинологическое изучение энеолитического слоя показало господство лесной растительности, причем здесь были представлены почти все основные лесные породы Западной Грузии, за исключением бука и ели.

Следует отметить, что для всех названных памятников нет твердых датировок. Их глубокий возраст определяется на основании архаичного характера инвентаря, а также преобладания диких форм в составе фауны. Уместно предположить, что в условиях лесистых и болотистых равнин и предгорий Западного Закавказья могли гораздо более длительное время сохраняться формы присваивающего хозяйства, как наиболее адаптированные к местным условиям.

Одной из важнейших особенностей строения природных систем Закавказья является то, что этот регион входит в переднеазиатский центр происхождения культурных растений. Исследователи отмечают исключительную роль территории Грузии в происхождении пшениц: здесь обнаружено 130 их разновидностей, в частности переходные формы между культурными и дикими однозернянками. В районах, примыкающих к Нижней Сванетии, обнаружены эндемичные формы — пшеницы Маха, и Зандури. Это аборигенные виды, использовавшиеся человеком на самых ранних стадиях земледелия. Кроме того, на территории Грузии отмечен целый ряд эндемов пшениц, как дикорастущих, так и культурных: пленчатых и голозерных.

Чрезвычайно велико видовое разнообразие пшениц на территории Армении — более 200 разновидностей из общего числа известных 650. У села Шрбулаг близ Еревана известно местонахождение дикорастущих однозернянок и двузернянок. Дикие двузернянки обнаружены на юго-восточных склонах Главного Кавказского хребта в пределах Азербайджана. Закавказье — родина и других зерновых культур, в частности ячменей и ржи. Кроме того, Закавказье — центр происхождения многих плодовых растений: яблони, груши, черешни, алычи, боярышника, вишни, кизила, абрикоса, айвы, лавровишни, орехоплодных (грецкого ореха, лещины и каштана). Закавказье является также основным очагом формирования дикого и культурного винограда.

Все это позволяет считать, что в раннем голоцене в области предгорий и межгорных котловин Центрального и Южного Закавказья сложились исключительно благоприятные условия для возникновения и развития производящего хозяйства.

Равнины Центрального Закавказья — один из основных районов развития древнеземледельческих культур на территории Кавказа. В пределах Среднекуринской впадины большая часть наиболее ранних (энеолитических) поселений приурочена к поверхности нижней (3–5 м) террасы. Характерным поселением такого типа является Архуло. Поблизости от жилого холма обнаружен ров, заполненный слоистыми отложениями водного происхождения, содержащими макроостатки водных растений (вероятно, водоотводный оросительный канал).

Ряд поселений открыт в области предгорий, примыкающих к предгорным впадинам: Цопи в долине реки Балкучай, Абелиа на правом склоне Алготского ущелья, Тетри-Цкаро в ущелье реки Чивчива. Поселение Амиранис-гора расположено в пределах Триалетского вулканического хребта в долине реки Поцхова. Столь значительное разнообразие ландшафтной приуроченности раннеземледельческих памятников можно объяснить или различием их возраста (передвижение населения из предгорий на равнины), или хозяйственной специализацией.

В целом хозяйство энеолитических поселений Центрального Закавказья характеризуется устойчивым производящим типом. На поселениях Архуло I и II, Амиранис-гора определено семь видов пшениц: мягкая, карликовая, двузернянка, однозернянка, спельта, твердая и тургидум; среди ячменей определены пленчатые, голозерные, двурядные, многорядные, бутылковидные формы, а также дикий вид Hordeum spontanaeum. Кроме того, здесь обнаружены просо, овес, бобовые (чечевица, горох, вика). Большое разнообразие пшениц и ячменей позволяет предполагать, что культивация, по крайней мере некоторых из них, происходила на месте. Более 90 % определенной на поселениях фауны принадлежит домашним видам (крупный и мелкий рогатый скот, свинья).

Вторым основным центром развития земледельческих культур Закавказья была Среднеаракская котловина. Земледельческо-скотоводческие поселения появляются здесь не позднее 5—4-го тысячелетия до н. э. К числу наиболее ранних энеолитических поселений относится поселение Хатунарх. Слабо выраженный в рельефе эллипсоидной формы жилой комплекс расположен на надпойменной террасе реки Аракса. В культурном слое поселения определены 52 особи мелкого рогатого скота и 45 особей крупного. Единично представлены дикие животные: безоаровый козел, косуля, лисица, кабан.

На памятнике того же времени Кюль-тепе I (у города Нахичевань) определены следующие злаки: пшеницы мягкая, твердая, карликовая, ячмени пленчатый двурядный, пленчатый шестирядный, просо. Столь большое разнообразие пшениц и ячменей позволяет считать, что долина Аракса входила в зону древнейшей культивации злаков.

В последующие тысячелетия область Центрального и Южного Закавказья становится одним из основных центров развития куро-аракской культуры эпохи бронзы. Ландшафтная приуроченность и структура хозяйства существенно не изменяются по сравнению с предшествующим энеолитическим периодом. Возросла плотность населения, что сопровождалось более интенсивным развитием поливного земледелия.

Средняя Азия

Западная часть Средней Азии представляет собой низменную котловину, ограниченную с запада Каспийским морем, а с юга и востока складчатыми горами. Низменная часть Средней Азии (Туранская низменность) сложена преимущественно осадками могучих водотоков (пра-Амударьи и пра-Сырдарьи), несших свои воды с гор к Каспийскому морю. Средняя Азия теперь — один из наиболее засушливых районов мира. Осадков выпадает мало; большая их часть сосредоточена в предгорьях на юге и востоке региона.

На территории Средней Азии известно к настоящему времени не менее 20 стоянок эпохи мезолита. Они расположены преимущественно в восточных горных районах. Это пещеры и открытые поселения в речных долинах и межгорных котловинах. В состав охотничьей добычи входили сибирский козел, джейран, олень-агали, косуля и другие животные.

Приблизительно 8 тыс. лет назад в условиях постепенного повышения влажности в Средней Азии появляются неолитические культуры. При этом явственно проступает различие в хозяйственном и культурном развитии двух основных природных зон: равнинной, включавшей большую часть Туранской низменности, и южной, предгорной.

Рассмотрим сначала, что происходило в равнинных областях. Мы уже говорили о том, что в голоцене на западе Средней Азии существовала разветвленная гидрологическая сеть. Амударья впадала в обширный Арало-Сарыкамышский бассейн, а из него полноводный Узбой нес пресные воды в Каспий. Берега этих водотоков в неолитическое время были покрыты густыми зарослями. В них водились многочисленные стада животных. Там же устраивали свои лагеря неолитические охотники.

Устье Узбоя располагалось к западу от современного города Небитдаг, в довольно узком проходе, образованном отрогами хребтов Большой и Малый Балхан. В этом районе поблизости от железнодорожной станции Джебел, в отроге хребта Большой Балхан, в 1946 г. А. П. Окладников обнаружил и исследовал пещеру Джебел. В ней оказалось не менее 10 слоев. Первоначально нижние шесть слоев были отнесены к мезолиту, а верхние — к неолиту.

Позднее во всех слоях были обнаружены черепки керамики; скорее всего, их следует относить к неолиту. Каменный инвентарь пещеры имеет мезолитический характер, это микролиты — трапеции, сегменты, скребки, проколки, ножевидные пластины. Фауна почти исключительно состояла из диких животных: джейрана, безоарового козла, барана. Найдено много костей рыб (в том числе стерляди и сазана, которые водились в пресных водах Узбоя) и мелких животных — обитателей пустынных и степных ландшафтов (черепахи, агамы). Там же обнаружены кости ящерицы, которая теперь встречается значительно севернее. Все это позволяет считать, что климат в те времена был значительно более влажным. Склоны хребта покрывали заросли арчевника. Уголь, извлеченный из четвертого слоя пещеры, был датирован 6020±140 лет назад.

Неолитические стоянки обнаружены и на берегах Узбоя, длина которого составляла около 550 км. На берегах прослеживаются террасы шириной 0,5–1,5 км с остатками небольших озер. У этих озер строились поселения. Как показывает пыльцевой анализ, в долине Узбоя, вытекавшего из Сарыкамышского озера, росли тугайные леса из дуба, лещины, тамарикса, клена. В голоцене уровень озера, донные отложения которого теперь отмечены на 40 м ниже уровня океана, достигал 96 м. Неолитические стоянки располагались главным образом на южном побережье Сарыкамыша, в глубине небольших бухт и заливчиков.

В северной части долины Амударьи располагалась обширная дельта, получившая название Акчадарьинской. Как показали геоморфологические исследования, она состояла из нескольких проток, обтекавших останцы, сложенные дочетвертичными породами. Именно на таких останцах в краевой части дельты у озер с пресной водой размещались наиболее крупные неолитические поселения (Джанбас 4, стоянка Толстова). На поймах рек росли густые тугайные леса.

В ходе совместных работ археологов, этнографов и палеогеографов были обнаружены многочисленные стоянки в междуречье Амударьи и Сырдарьи. Эти стоянки находились на берегах ныне исчезнувших озер (крупнейшим из них было Лявляканское). Именно существование многочисленных озер с пресной водой и разнообразной растительностью в тех местах, где сейчас лежат безводные пески, привело археолога А. В. Виноградова и палеогеографа Э. Д. Мамедова к заключению, что в голоцене в Средней Азии преобладали влажные условия (лявляканский плювиал). Неолитические стоянки известны и на плато Устюрт.

Как показывает исследование остатков фауны и флоры, хозяйство неолитических обитателей равнинных областей Средней Азии имело присваивающий характер. Оно было основано главным образом на использовании пищевых ресурсов озер, рек и тугайных лесов. Охотничья добыча была разнообразной: благородный олень, косуля, кабан, кулан, сайгак, джейран, тур, муфлон, верблюд, водоплавающая дичь. Важным источником пищи была рыбная ловля. Многочисленные кости стерляди, сазана и карпа были обнаружены не только в пещере Джебел, но и на стоянках Акчадарьинской дельты. О важном значении собирательства свидетельствуют находки косточек слив, птичьей скорлупы, пресноводных моллюсков.

Наиболее ранние памятники с признаками земледелия и скотоводства на юге Туркмении относятся к неолитической джейтунской культуре. Поселения джейтунской культуры распространились на подгорной равнине Копетдага в 6—5-м тысячелетии до н. э. Поселения эти располагались на конусах выноса рек и речек, стекавших с северо-восточного склона Копетдага. Наибольшая концентрация памятников наблюдается в центральном копетдагском оазисе (Ахала). Наиболее западные памятники обнаружены в 30 км от города Кизыл-Арвата. К западной группе относится крупное поселение Бами (площадью около 4 га) на слабонаклонной равнине, расчлененной небольшим количеством сухих русел. Восточная группа поселений представлена рядом памятников в междуречье Меана и Чаача (Монджуклы-депе, Чагыллы-депе).

Судя по археологическим данным, ранние поселения джейтунской культуры тяготели к наиболее удаленным от гор участкам. Именно в окраинных областях дельтовых равнин, где иссякает, теряясь в песках, вода, было легче распахивать поля. Исследования, проведенные в районе Джейтуна, в 30 км к северу от Ашхабада, показали, что это поселение, ныне располагающееся в районе первых песчаных гряд Каракумов, в древности находилось в области конуса выноса реки Карасу. По мнению специалистов, речка упиралась в широкую песчаную гряду, в которой заметны два пропила. К югу от поселения заметно понижение, где могли скапливаться воды. Здесь, как считают специалисты, могли быть поля древних джейтунцев.

Есть основания полагать, что лиманное орошение было древнейшей формой ирригации на юге Туркмении. Агроном Д. Д. Букинич наблюдал такие простейшие формы ирригации в 10-х годах нашего века в долине Сумбара и на Кюрендаге. По наблюдениям исследователя, для посева выбирались площадки не более 1,1–2,2 га у подножия мергелистых склонов — источника извести для удобрений. Рельеф этих площадок был настолько удобен, что земледельцу почти не приходилось перед напуском воды производить выравнивание почвы. Все инженерные сооружения ограничивались устройством небольшого валика на окраине поля для удерживания на некоторое время воды. По всей вероятности, сходные сооружения были у джейтунских земледельцев.

По расчетам палеогеографа Г. Н. Лисицыной, урожайность зерновых в Южной Туркмении в эпоху бронзы составляла 20–22 ц/га. Простые вычисления показывают, что для столь незначительной (по нашим понятиям) урожайности атмосферных осадков (на современном уровне) было достаточно для развития зерновых. Необходимость ирригации вызывалась, видимо, значительными колебаниями в распределении осадков.

Древнейшими злаками, культивация которых установлена для джейтунской культуры, были двурядный ячмень и мягкая пшеница. В настоящее время трудно определить время, когда производился сев. По наблюдениям Д. Д. Букинича, в особо теплые годы сеяли всю зиму, так что было трудно определить границу между посевами озимых и яровых. В настоящее время в Средней Азии яровой ячмень сеют в области обеспеченной богары, а озимый — в районах искусственного орошения. Озимый ячмень высевают в августе, позднеосенний яровой — октябре — ноябре, а весенний — в январе — феврале.

Иначе шло культурно-хозяйственное развитие предгорных районов Туркмении. Слабонаклонная к северу подгорная равнина Копетдага, сложенная принесенным с гор обломочным материалом, лучше обеспечена водой, чем северные области Туркмении. Равнину пересекает множество небольших, но полноводных речек, образующих мощные конусы выноса. На сравнительно небольшой глубине залегают обширные линзы подземных вод. И еще одно важное обстоятельство: в горах Копетдага встречаются дикорастущие хлебные злаки. Все эти обстоятельства обеспечили раннее развитие земледелия в предгорьях Туркмении.

Наряду с развитием земледелия происходило становление скотоводства. В ранних джейтунских памятниках обнаружены кости мелкого рогатого скота, в более поздних — и крупного. Сохранялась и охота, в основном на джейрана и кулана.

В энеолитический период значительно возрастает плотность населения, что приводит к возникновению крупных поселков, площадь которых достигает многих гектаров (Намазга-депе — 50 га, Кара-депе — 6–8 га). Увеличение плотности населения, по-видимому, создавало демографический стресс, который преодолевался путем расселения части избыточного населения на соседние территории. Поддержание столь значительно возросшего населения было возможно только на основе усовершенствования сельскохозяйственного производства. Это достигалось путем расширения пахотных земель. Поселения перемещались в средние течения рек, стекавших с Копетдага.

Важным моментом в развитии древнего земледелия Южной Туркмении было появление земледельческих поселений на дельтовой равнине Теджена в конце периода Намазга I (около 3,7 тыс. лет до н. э.). Археолог И. Н. Хлопин связывает это с миграцией части избыточного населения с предгорий равнины Копетдага. Проникнув в дельту Теджена, древние земледельцы оказывались в условиях качественно иных, чем на подгорной равнине. В отличие от рек северо-восточного склона Копетдага Тежден имеет преимущественно дождевое питание. Вследствие этого наблюдается четко выраженная зависимость расхода воды от атмосферных осадков. В сильные паводки затопляются огромные территории, в засушливые годы река пересыхает вовсе. Особенности гидрологического режима Теджена делают земледелие в его дельте значительно менее устойчивым, чем в районе подгорной равнины. По-видимому, древние земледельцы осваивали территорию не всей дельтовой равнины; устойчивые поселения возникали лишь на тех участках, где гидрологический режим мог обеспечить стабильность урожая. При этом прослеживалось общее смещение поселения (в основном совпадавшее с миграцией дельты) с северо-востока на юго-запад.

Можно предположить, что посевы производились сразу после схода паводковых вод: для задержания воды применялись простейшие ирригационные сооружения лиманного типа. Эти первоначальные поселения находились в периферийной части дельты, где было проще удержать паводковые воды. Неустойчивость гидрологического режима Теджена вынудила земледельцев вскоре оставить эти периферийные поселения и перейти на более полноводные участки дельты. Это же обстоятельство вынудило земледельцев применять более совершенные ирригационные сооружения для регулирования стока и для обеспечения растений водой на всех этапах вегетационного развития.

Как следует из работ Г. Н. Лисицыной, обитатели Геоксюрского оазиса выбирали для своих поселений полноводные, но не самые крупные дельтовые протоки Теджена. При помощи аэрофотосъемки и геолого-геоморфологических наблюдений были обнаружены довольно сложные ирригационные сооружения, связанные с энеолитическими поселениями. Наиболее полная ирригационная система была вскрыта у поселения Геоксюр I: на расстояние до 3 км протягивались три канала с боковыми отводами, выходящими на поля.

В конце 3-го тысячелетия до н. э. жизнь в Геоксюрском оазисе затухает. Причину этого еще надлежит найти. Очевидно, этот процесс был вызван уже отмеченной неустойчивостью земледелия в дельте Теджена. Несколько засушливых лет могли вызвать длительные неурожаи и вынудить население покинуть этот район. Не исключено, что сказались и последствия примитивного земледелия: засоление почвы, заиление каналов наносами.

Итак, судя по имеющимся данным, элементы земледелия и скотоводства возникли 11–10 тыс. лет назад в весьма конкретном регионе Ближнего Востока. Это выдающееся достижение было подготовлено длительным опытом собирания урожая дикорастущих растений в условиях хронической нехватки продуктов охоты.

Наиболее интенсивное распространение земледелия и скотоводства в Старом Свете началось около 8 тыс. лет назад в связи с наступлением климатического оптимума. Этот процесс, безусловно, сопровождался расселением групп людей из какого-то центра, пригонявших скот, приносивших семена злаков и, главное, навыки скотоводства и земледелия. Однако миграционные процессы не играли решающей роли. Гораздо большее значение имело вовлечение в земледельческое и скотоводческое производство местного мезолитического населения, воспринимавшего прогрессивные формы хозяйства от своих соседей. Очень важным обстоятельством было то, что земледелие и скотоводство удерживались лишь в тех районах, где они были экологически и экономически оправданны (подходящие почвы и растительность, достаточно влаги). В тех же районах, где этих условий не было, сохранялось присваивающее хозяйство. Это особенно отчетливо проявилось 8–6 тыс. лет назад, когда в Северном Причерноморье, во внутренних районах Северной Африки и Средней Азии распространились керамические культуры охотников, собирателей и рыболовов.

Распространение новых типов хозяйства сопровождалось очень глубокими изменениями в культуре, социальном устройстве, образе жизни первобытных людей. Значительно усилились связи между отдельными коллективами. Исследование распространения обсидиановых орудий выявило торговые пути, шедшие с Кавказа и из Малой Азии на Ближний Восток, на острова Эгейского моря и на Балканы. Существовали многосторонние связи между земледельцами-скотоводами и охотниками-рыболовами. На поселениях последних часто находят керамику, изготовленную в мастерских земледельческих поселений. Уже было отмечено, что домашний скот и зерно охотники и рыболовы Днестра и Южного Буга, скорее всего, получали от скотоводов и земледельцев соседних районов.