История Средних веков. Том 2

Сельское хозяйство и аграрный строй

Основой экономики страны было сельское хозяйство. Абсолютное большинство ее населения жило в деревне. Города, за исключением Парижа (в котором насчитывалось в XVI в. свыше 300 тыс. человек), Лиона, Марселя и Руана, были невелики, их промышленность носила по преимуществу ремесленный характер. Господство товарноденежных отношений при медленном проникновении капитализма в сельское хозяйство, отсутствии благоприятных условий для широкого экспорта хлеба (но вино вывозилось в больших количествах) консервировало мелкое крестьянское хозяйство. Ни дворянство, ни буржуазия еще не были заинтересованы в создании крупного хозяйства. Французские сеньоры давно уже забросили собственную запашку и раздали землю-крестьянам в держание за денежную ренту (см. т. 1, гл. 9).

Развитие товарно-денежных отношений и господство денежной ренты привели к важному последствию. Требование сеньором уплаты денег в определенные сроки, необходимость денежных займов для расширения и улучшения производства (распашка нови, осушка болот, покупка инвентаря), несомненно имевших место при общем хозяйственном подъеме в XVI в., и особенно увеличение бремени государственных налогов влекли за собой рост крестьянской задолженности. В деревню просачивался ростовщический капитал, и росло влияние буржуазии, а также (хотя и в меньшей мере) разбогатевшей верхушки крестьянств—~~~~~-~" "

Буржуазия и вышедшее из нее чиновное дворянство – «люди мантии» (gens de robe) в больших масштабах скупали как права сеньора на взимание феодальной ренты, так и в особенности крестьянские держания. Они же давали ссуды под залог земли, в форме так называемой конституированной ренты, при которой проценты по займу выплачивались либо натурой, либо деньгами из расчета раскладки на всю площадь хозяйства должника, подобно тому как уплачивался феодальный ценз. Поэтому ипотека, устанавливавшаяся часто на несколько поколений, становилась похожей на ценз и называлась сверхцензом (surcens). Сверхценз не был сеньориальным платежом и уплачивался не сеньору, а заимодавцу. Он отягощал крестьянское хозяйство и очень часто приводил к вынужденной продаже крестьянской земли.

Влияние буржуазии и «людей мантии» в деревенской жизни усиливалось и другими путями. Покупая землю, они, как правило, не создавали своего хозяйства, а сдавали приобретенную землю арендаторам из крестьян на условиях краткосрочной аренды. К этому же как переходной формы от феодального держания к капиталистической аренде.

Все эти разнообразные повинности и платежи опутывали крестьянские хозяйства сетью тяжелых обязательств и затрудняли его развитие.

Процесс первоначального накопления имел место и во Франции, но формы его были своеобразны. Здесь не было столь массовой и протекавшей в быстром темпе экспроприации крестьянства, как в Англии. Тем не менее все возражавшая товарность —сельского хозяйства, увеличение налогового бремени, за счет которого феодально-абсолютистское государство стремилось компенсировать дворянству потерю им доходов от фиксированной феодальной ренты, падавшей в результате «революции цен», усиление растовщической эксплуатации, и т. п. ускоряли . процесс имущественного расслоения французского крестьянства. Городская буржуазия, дворянство мантии», а также разбогатевшие «крепкие мужики», управители дворянских поместий (regisseurs), генеральные откупщики доходов с больших сеньорий-все они, разжиревшие на грабеже забитых нуждой крестьян, теснили деревенскую бедноту, часть которой разорялась, продавала свою землю и уходила в города в поисках работы. Как и во всех европейских странах, где протекал процесс первоначального накопления, бродяжничество стало бичом Франции. Уже в первой половине XVI в. во Франции были изданы ордонансы против «бродяг». Как система «кровавое законодательство» получает свое оформление несколько позже. «Во Франции, – говорит Маркс, – где экспроприация совершилась иным способом, английскому закону о бедных соответствуют Муленский ордонанс 1566 г . и эдикт 1656 года» — Бродячий люд пополнял ряды неквалифицированных рабочих для зарождавшихся во Франции капиталистических мануфактур.

Промышленность и торговля в XVI в.

Крупные капиталы во Франции находили свое приложение преимущественно в торговле, кредитно-откупных операциях, в мануфактурах.

Открытие Америки и морского пути в Индию имело для Франции меньшее значение, чем для Испании, Португалии, Нидерландов и Англии. Тем не менее общее оживление торговли коснулось и Франции. Выросла роль ее западных и северных портов (Бордо, Ларошели, Нанта, Сен-Мало, Дьеппа и др.). Дальнейшее развитие получила торговля по Средиземному морю со странами Востока через Марсель, Лангедокские города втягиваются в торговлю с Испанией и Италией.

Большое значение имела сухопутная, торговля. Лион с его ярмарками, поощряемыми французскими королями, превратился в один из центров европейской торговли и в важнейший международный денежный рынок. Здесь заключались важные финансовые сделки, реализовывались внешние и внутренние государственные займы, заключаемые европейскими государствами, которые вели в XVI в. почти непрерывные войны и нуждались в кредите.

Нажитые в торговли на кредитовании государства, на откупах, капиталы начали проникать в производство. Сначала владельцы капиталов организовывали сбыт, затем овладевали производством,-ставя в зависимость от себя многих производителей в городе и деревне. На этой основе возникают капиталистические мануфактуры преимущественно рассеянного и смешанного типа, главным образом в текстильном производстве. Таким путем, например, происходила в Бретани и в Мэне перестройка полотняного и суконного производств, которые стали работать на экспорт. Появились и быстро развивались производство предметов роскоши: шелка, бархата, золотой и серебряной парчи, художественного стекла, эмалевых и фаянсовых изделий. Развивались горнодобывающие и металлургические предприятия, которые в связи с военным значением пользовались особыми привилегиями.

Складывание внутреннего рынка

Развитие промышленности и торговли, территориальное объединение страны, политика абсолютизма, имевшая целью покровительство национальным производительным силам, способствовали дальнейшему развитию внутреннего рынка. Только за период с 1489 по 1515 г . королевскими ордонансами было санкционирорано открытие и восстановление около 400 ярмарок и рынков, хотя на этом пути существовали еще значительные преграды в виде таможенных застав на границах отдельных провинций, плохих водных и сухопутных дорог, различия мер и весов и т. д. Ордонансы воспрещали местным сеньорам препятствовать плаванию купцов по крупным рекам. Проводились работы по расчистке фарватеров рек и улучшению торговых дорог, усиливалась их охрана и т. д.

По мере развития капиталистических отношений, развития промышленности, т. е. укрепления мануфактур, старинные товарищества подмастерьев – компаньоннажи – превращались в— Организации, ведущие борьбу с мастерами и предпринимателями за повыШение за– работной платы и общее улучшение условий труда. Правительство запрещало компаньоннажи, но они продолжали существовать нелегально и оказывали организующее влияние на выступления подмастерьев, которые "превращались, по существу, в наемных рабочих.. Впрочем, в компаньоннажах еще был жив старый цеховой дух – они не понимали значения солидарности всех подмастерьев и рабочих независимо от отрасли производства и враждовали между собой. Шумные потасовки и драки подмастерьев разных союзов в каком-нибудь небольшом или среднем городе – обычное явление в жизни старой Франции.

В XVI в. разразились крупные классовые столкновения. Печатное дело, возникшее уже в пору упадка цеховой системы, требовало вложения крупных капиталов и поэтому развивалось в форме централизованной мануфактуры. Тем не менее некоторые старые формы организации и даже средневековая терминология еще продолжали существовать в этой отрасли производства. Наемные рабочие назывались подмастерьями, а организации, создававшиеся для защиты их интересов, – по-прежнему компаньоннажами.

В XVI в. типографские рабочие организовали несколько стачек, требуя улучшения условий труда и повышения заработной платы. Первой из них была стачка типографских подмастерьев в Лионе и в Париже 1539 г . Правительство сразу же стало на сторону хозяев, запретив ордонансом того же года всякие союзы подмастерьев. Борьба, однако, продолжалась до 1544 г ., но закончилась поражением подмастерьев. Вторично движение среди рабочих печатников Парижа и Лиона возникло в 1571-1572 гг. На этот раз сплоченность и решительность подмастерьев привели их к частичной победе: был ограничен срок ученичества, несколько улучшены условия труда.

Жесткий налоговый гнет вызывал возмущение городского плебса. Одним из самых крупных выступлений было восстание 1548 г . на юго-западе Франции – в Гиени, Пуату, Сентонже, Лимузене. В Бордо волнения переросли в открытое восстание: был убит губернатор, а председатель бордоского парламента и городской магистрат оказались вынужденными прикинуться «сочувствующими» делу восстания. Правительство направило в Бордо войска, которые жестоко расправились с восставшими.

Увеличение налогового бремени, попытки дворян произвольно повышать размеры феодальных повинностей и платежей крестьян, гнет ростовщического капитала обостряли социальные противоречия в деревне. В отдельных сеньориях и округах Франции не прекращались выступления крестьян. Однако в первые две трети XVI в. в источниках нет указаний на восстания, которые охватывали бы более или менее значительные районы и втягивали большие массы крестьян, подобно крестьянским восстаниям конца XVI в.

Французское родовитое дворянство в XVI в. делилось в основном на две группы, отличавшиеся уже не положением на той или другой ступени феодально-иерархической лестницы, а близостью к королю, положением на ступенях лестницы, ведущей в королевские покои. Члены царствующей династии, титулованные крупные сеньоры, а также счастливцы, облагодетельствованные королевским фавором, составляли высший слой дворянства, придворную аристократию. Они жили на средства, выкачиваемые из своих имений, но придворный обиход требовал таких больших расхода, что им постоянно приходилось прибегать к милости короля. Они получали от него пенсии, подарки и вознаграждеточительностью и щедростью поддерживали блеск и славу своего сословия и его главы – короля Франции.

Остальная "масса дворянства жила в провинциях на постепенно скудеющие— доходы – на феодальную ренту со своих крестьян-держателей и за счет службы— в королевской армии. Дворянство в целом являлось основной опорой французского абсолютизма, который постепенно устанавливался во Франции. В короле оно видело своего покровителя и свою защиту от готовых вспыхнуть крестьянских и городских восстаний. Богатые и зажиточные горожане, умножавшие свое благосостояние под покровительством и «финансисты» сильной королевской власти, начали частично переходить к капиталистической эксплуатации. Но многие из них предпочитали стать чиновниками обширного административно-судебного аппарата, покупая свои должности за деньги. «Французская буржуазия, – говорит Маркс, – становится особенно влиятельной благодаря тому, что организуется в виде парламентов, бюрократии и т.д., а не так, как в Англии, благодаря одной торговле и промышленности» — Скупая вместе с тем крестьянские держания и дворянские сеньории, высшее чиновничество («люди мантии») приобретало дворянское звание и жило главным образом на доходы от своего землевладения. Это была наиболее богатая и влиятельная часть дворянства, в XVI в. враждовавшая с обедневшими родовитыми дворянами («дворянством шпаги») и знатью.

Значительная прослойка буржуазии служила в финансовых учреждениях монархии или брала на откуп взимание налогов. Почти все косвенные налоги сдавались на откуп компаниям откупщиков, или, как их называли тогда, «финансистов», которые при помощи собственного аппарата, пользуясь поддержкой и средствами принуждения государства, выколачивали у населения суммы, иногда намного превосходившие размеры откупов. «Финансисты» составляли себе огромные состояния. Беспощадные вымогательства этих компаний вызывали не только протесты населения, но и отпор со стороны центральной власти, стремившейся повысить доходы казны и считавшей иногда полезным рядиться в тогу «защитников народа». Тогда начинались суды, конфискация имущества у зарвавшихся дельцов, аресты и ссылки. Но система продолжала существовать, и в трудную минуту правительство снова прибегало к помощи своих кредиторов, закладывая вперед ту или иную статью государственного дохода или занимая деньги под очень высокие проценты. Это был почти узаконенный грабеж народного достояния. В этом отношении «финансисты» солидаризировались с верхами дворянства, которое, составляя блестящее окружение самого блестящего из королей Европы, беззастенчиво грабило казну при помощи синекур, пенсий и просто подачек, щедро расточаемых королем, королевой и многочисленными фаворитами и фаворитками.

Впрочем, дворянство не гнушалось принимать и непосредственное участие в производимом откупщиками грабеже, получая от них взятки за высокое покровительство или участвуя через подставных лиц в их операциях. Ко всему этому присоединялась широко практикуемая в XVI в. система внутренних государственных займов, которые играли во Франции большую роль в ускорении процесса так называемого первоначального накопления.

Таким образом, часть французской буржуазии уже в XVI в. стала для своей страны ростовщиком, наживавшим огромные капиталы на податной системе дворянского государства. Это обстоятельство обусловило еще одну черту, имевшую для буржуазии пагубные последствия: меньшую предприимчивость по сравнению с буржуазией английской или голландской. В промышленности, торговле и мореплавании французская буржуазия отставала от своих конкурентов. Наибольшие денежные капиталы оставались в финансовой непроизводительной сфере.

Французский абсолютизм

Социально-экономические изменения, происходившие во Франции в XVI – XVII вв., и связанное с ним обострение классовой борьбы —заставили господствующий класс искать новую, более подходящую к условиям того времени форму государства. Таковой стала абсолютная монархия, которая несколько позже приняла во Франции свою наиболее завершенную форму.

Основы абсолютной монархии были заложены при трех преемниках Людовика XI-Карле VIII (1483-1498), Людовике XII (1498– 1515) и Франциске 1 (1515-1547). Генеральные штаты в это время перестали созываться, но когда созывались, т. е. немногочисленные собрания назначенных королем лиц. Король имел в своем распоряжении большую армию и собирал налоги при помощи своего аппарата. Все управление сосредоточивалось в королевском совете, но самые важные дела решались в узком кругу близких советников короля. Несколько стесняли действия короля парламент, особенно парижский. Он регистрировал указы короля и финансовые эдикты и имел право доводить до его сведения сообрАЖения об их соответствии обычаям страны или ДУХУ предшествующего законодательства. Это право называлось правом демонстраций, и парламент очень его ценил, видя в нем известную форму участия в законодательной власти. Но заседания с личным присутствием короля (lit de justice) делали регистрацию королевских указов и эдиктов обязательной.

Содержание большой армии и разрастающегося бюрократического аппарата, раздача пенсий знати и дворянству требовали больших средств. Расходы покрывались двумя путями: повышением налогов, т.е..грабежом граждан страны, и грабительскими война– .. ми. Прямые налоги 3 млн. ливров в конце XV в. выросли до 9 млн. ливров к середине XVI в. и продолжали расти. Правда, «революция цен» шла еще быстрее, чем рост налогов, и отчасти компенсировала их повышение. Широкая экспансия осуществлялась на международной арене. Едва завершив объединение страны, французская монархия устремилась на захват итальянских земель. Бедневшее французское дворянство жаждало добычи, денег и славы. Французские купцы, торговавшие с Востоком, не прочь были превратить итальянские гавани в транзитные пункты французской восточной торговли. Итальянские походы занимают всю первую половину XVI в. (1494-1559).

Начавшись походами французов в Италию, они скоро осложнились , борьбой и соперничеством Франции с державой Габсбургов и переровели в столкновение этих двух наиболее крупных держав в Европе.

Реформационное движение во Франции

Вторым важным событием первой" половины" XVI в. было реформационное движение, которое получило во Франции своеобразный характер. Во Франции не было условий, столь же благоприятных для Реформации, как в Германии. Усиление королевской власти, —шедшее рука об руку с политической консолидациеи страны способствовало тому, что так называемая галликанская национальная французская церковь, не порывая с Римом, сумела оградить себя от чрезмерных претензий папы и закрепила эту обособленность в прагматической санкции Карла VII (1438) Было" провозглашено верховенство собора над папой; капитулам аббатств и соборов предоставлялось право выбирать епископов и аббатов на освободившиеся должности, отменялись папские аннаты, а судебные права курии ограничивались правом апелляции к папе как к последней инстанции лишь по делам вероучения.

По мере того как королевская власть превращалась в абсолютную, короли стремились подчинить себе церковь и превратить ее в свое послушное"орудие. Важный шаг в этом направлений был сделан Франциском 1, заключившим с папой в 1516 г . так называемый Болонский конкордат. По этому соглашению к королю отошло право назначать кандидатов на высшие церковные должности с последующим их утверждением папой, но зато право папы на получение аннатов частично было восстановлено. Король мог подолгу не замещать вакансий и брать в свою пользу доходы с церковных бенефициев. Он мог жаловать их своим приближенным. Благодаря этому доходы католической церкви – крупнейшего землевладельца Франции – в большей степени оказались в распоряжении короля. Назначение на высшие церковные должности превратилось в королевское пожалование. Епископами и аббатами назначались преимущественно вельможи и дворяне, которые интересовались больше доходами, чем церковными обязанностями, предоставляя ведать делами паствы за сравнительно ничтожное вознаграждение своим викариям, т.е. заместителям, людям обычно скромного происхождения.

Церковный галликанизм превратился в галликанизм королевский, церковь съедалась государственным учреждением, церковные доходы – средством воздействия во Франции, особенно на севере страны, не было такого недовольства Римом, какое существовало до Реформации среди немецких князей и дворянства.

Однако и во Франции происходили социально-экономические перемены, которые способствовали распространению реформационных идей. Один из умеренных французских реформаторов Лефевр д—Этапль еще до Лютера высказывал идеи, близкие к реформационным.

Лютеранские идеи стали распространяться во Франции в начале 20-х годов XVI в. К этому времени относится первое выступление Сорбонны (богословского факультета Парижского университета) против «ереси». Было сожжено несколько упорствующих еретиков. Однако Франциск 1, поддерживавший в это время протестантских князей в Германии против своего врага императора, воздерживался от преследования еретиков. Дляраннего периода Реформации во Франции протестантизм распространялся более или менее равномерно по всей стране; он распространялся исключительно в среде третьего сословия – буржуазии и ремесленников. Среди ремесленников реформационные идеи поддерживались главным образом подмастерьями и наемными рабочими, особенно страдавшими от эксплуатации: для них протестантизм был формой выражения социального протеста—Обособившиеся в замкнутую привилегированную группу цеховые мастера, покупавшие у короля патенты на звание мастера за довольно значительную сумму, в основном держались королевской веры, т. е. католицизме. Что же касается крестьянства, то оно в основной своей массе осталось чуждым реформации.

Терпимое отношение правительства к про~тестантам кончилось, когда адепты новой веры перешли в середине 30-х годов к более решительным выступлениям. В октябре 1534 г . в связи с арестами нескольких протестантов— Париже и даже в королевском дворце были расклеены афиши, составленные приверженцами Реформации. Это выступление было сочтено неслыханной дерзостью, и католикифанатики заявили решительный протест. Король был вынужден принять серьезные меры. 13 января 1535 г . было сожжено 35 лютеран и около 300 заключено в тюрьму.

К этому же времени относится зарождение на французской почве нового реформационного течения, получившего позднее общемировое распространение, – кальвинизма. В 1536 г . вышло в первом издании «Наставление в христианской вере» Жана Кальвина. Автор этого сочинения из-за религиозных преследований вынужден был бежать за границу.

С 40-х годов начинается второй период Реформации во Франции, связанный с распространением кальвинизма в среде дворянства, купечества и в низах католического духовенства, причем главным образом на юге Франции. Успехи кальвинизма и его воинствующий характер вызвали ответные меры правительства. При Генрихе II была учреждена «Огненная палата» для суда над еретиками, которая приговорила многих протестантов к сожжению на костре.

Предпосылки гражданских войн

К моменту окончания походов в Италию во Франции уже остро чувствовалось большое внутреннее брожение, охватившее самые различные слои населения. Росту брожения способствовали не только последствия сдвигов социально-экономического характера и изменения в политической надстройке страны в связи с укреплением абсолютизма, но и незначительность успехов, одержанных Францией в итальянских походах.

Продолжавшиеся процессы разложения феодальных, отношений и зарождения капиталистического уклада в недрах феодализма с неизбежностью обостряли социальные противоречия.

Естественно, что трудящиеся, страдавшие от все возраставшего гнета налогов— после революции цен» и. переплетения феодальной эксплуатации со становящейся "все более ощутимой эксплуатацией капиталистической, не могли мириться с таким положением, и социальный протест с их стороны принимал все более острые формы. Одной из форм протеста был отход от католицизма, освящавшего своим авторитетом феодальный порядок, и обращение вкальвинизм и даже в анабаптизм, которые получали все большее распространение среди городского плебса –подмастерьев и прочего бедного люда городов, в некоторых местах и крестьянства".

С другой стороны, стала сказываться реакция , на политику абсолютизма в среде господствующего класса. Острое недовольство обнаруживалось в кругах провинциальной знати и дворянства, которые еще не расстались с мечтой о возврате «доброго старого времени», когда не только крупный сеньор, но и рядовой дворянин мог вести себя независимо по отношению к королю, переходить на службу к другому государю и воевать с другими сеньорами, в том числе и с самим королем. Эти настроения находили отклик и среди новой аристократии.,, недовольной ростом власти бюрократии и «выскочек» из «людей мантии», всегда склонных к безоговорочной поддержке абсолютизма.

Оппозиционные настроения не проявлялись особенно резко, пока Франция организовывала походы в Италию: дворянство и аристократия в значительно степени кормились ими, «беспокойные» социальные элементы поглощались военным наемничеством, горожане и крестьяне надеялись, что с окончанием войны наступит облегчение их участи.

Однако результаты войн не оправдали ничьих надежд. То, что было награблено в ходе войн, было быстро прожито дворянством. Хозяйственные ресурсы страны истощались. Вместо снижения налогов правительство вводило новые и увеличивало старые, но и они оказывались недостаточными, чтобы удовлетворить потребности государства и его опоры – дворян. Теперь пришло в движение и дворянство, требуя новых пожалований, должностей, пенсий и ведения выгодных войн. Назревал серьезный внутренний конфликт.

Обстановка, сложившаяся во Франции наканунуне гражданских войн (обычно их называли религиозными войнами), отличалась переплетением самых противоречивых социальных и политических интересов, приобретавших к тому же религиозную окраску. Тем не менее эти тенденции объединялись в два основных направления.

Первое из. них – антифеодальное, экспроприированых масс феодально-зависимого крестьянства и городского плебса, К этому же направлению примыкала и оппозиция зарождавшейся буржуазии, купечества, мануфакитуристов, в среде которой было немало приверженцев кальвинизма. Буржуазия еще не представляла собой класса, экономически достаточно сильного и осознавшего свои классовые интересы; она нуждалась в покровительстве абсолютизма, поскольку использовала выгодную для себя политическую централизацию страны. В существовавших во Франции того времени социально-экономических условиях борьба крестьянства и городского плебса, даже в случае открытых вооруженных выступлений масс, не могла перерасти в буржуазную революцию, так как зародившиеся элементы капиталистического производства не пришли еще в непримиримое противоречие с феодальным, строем и отсутствовал , класс-гегемон (т. е. буржуазия), способный возглавить революцию.

Опасным для этих слоев общества был не королевский абсолю.-. тизм, игравший тогда известную прогрессивную роль, а феодалы, стремившиеся повернуть страну..-вспятЬ. Поэтому, хотя городской плебс и крестьянство и выступали с оружием в руках против существующих порядков, их борьба на всем протяжении гражданских войн была во многом отлична от феодально-сепаратистской реакции. Впрочем, эта крестьянско-плебейская оппозиция существующему социальному и политическому порядку не была устойчивой. Ее часто увлекали различные группировки горожан и даже господствующего класса на путь таких выступлений, которые не соответствовали собственным интересам крестьянско-плебейских масс. Лишь на последнем этапе гражданской войны, когда бедствия народа из-за грабежей и бесчинств соперничающих феодальных клик достигли высшей степени, а последние представители династии Валуа с полной ясностью показали свое бессилие предотвратит— нависшую над страной катастрофу, выступления народных масс приобрели определенность и оказали наибольшее влияние на ход событий.

Силы феодальной реакции представляли собой другое направление антиабсолютистской оппозиции. Ядром их были еще сохранившиеся остатки сепаратистской феодальной аристократии в провинции и при дворе. Главную опору ей давали связи в среде"рядового дворянства.

Зависимость последнего от милостей и щедрости аристократии— возможности, которыми та располагала для оказания протекции своим приверженцам при дворе и в армии, —. хранение, хотя и в значительно измененном виде, вассальных связей – вот те узы, которые часто привязывали дворянство к своим непосредственным сеньорам, вопреки общей тенденции подчинения дворянства"в целом своему королю.

Своеобразие обстановки заключалось еще и в том, что феодальная реакция выступала не сомкнутым фронтом, а как две соперничающие клики, претендовавшие на власть в стране. При этом каждая из них существовала в более или менее определенных географических границах.

Первая группа локализовалась преимущественно в южных областях Франции. Некоторые из них были сравнительно недавно присоединены к владениям французской короны и сохранили много вольностей и привилегий. Поскольку королевская власть предпочитала предоставлять высшие должности в центральном аппарате и церковной иерархии дворянству северных и центральных провинций, аристократия и дворянство юга чувствовали себя обделенными и видели средство к улучшению своего экономического положения в секуляризации церковных владений, чего они могли достигнуть, приняв кальвинистскую Реформацию. Приверженцы феодально-аристократической партии назывались гугенотами (от западношвейцарского eidguenots). –Их вождями были представители боковой линии царствующей династии – король Наваррский Антуан Бурбон (после его смерти в 1562 г .-его сын Генрих Наваррский, будущий король Генрих IV), принц Конде, а также адмирал Гаспар де Колиньи.

Вторая феодально-аристократическая партия образовалась в основном в северо-восточных и центральных провинциях Франции. Эта группа и географически, и по существу была ближе к королевскому двору, а следовательно, и к доходам казны. Члены королевского совета и верхушка церковной иерархии были выходцами из этой группы. Нo именно поэтому она находилась под более бдительным контролем королевской власти, самостоятельность ее действий была более стеснена, чем у южан, и она особенно болезненно реагировала на все увеличивающееся засилье «выскочек» из числа «людей мантии» и незнатного, служилого дворянства при дворе. Вождем этой партии был герцог Франсуа Гиз, главнокомандующий королевской армии, и его брат кардинал Лотарингский Карл Гиз. Гизам принадлежало до полутора десятка церковных должностей и имений, поэтому они считали себя защитниками престола и «истинной» веры (т. е. католической), хотя король опасался этих своих «защитников» не меньше, чем своих «врагов» – гугенотов.

Понятно, что при таких условиях религиозный вопрос о делении на гугенотов и католиков имел скорее второстепенное значение. Религия была зачастую вопросом тактики, и в ходе гражданских войн многие дворяне не раз меняли свое вероисповедание. Современники всегда отличали гугенотов-дворян, или «политических гугенотов» как их тогда называли, от «религиозных гугенотов» (преимущественно буржуазии и городского плебса), для которых принадлежность к кальвинизму была выражением их социального протеста против существующего порядка.

Эта расстановка классовых сил верна, разумеется, лишь в общем. Классовая борьба эксплуатируемых масс, вмешательство внешних сил, местные условия и чрезвычайно сложная общественная структура того времени – переходного от феодализма к капитализму – все это накладывало свой отпечаток и превращало каждое событие гражданских войн в сложный клубок столкновений противоречивых интересов, в котором подчас сами участники событий не могли разобраться и наметить нужную им линию поведения.

Начало гражданских войн

Обстановка, сложившаяся во Франции после окончания итальянских войн и заключения мира в Като-Камбрези (1559), ускорила развязку. В этом же году умер Генрих II. При сменившем его на престоле юном Франциске II власть захватили Гизы, родственники его жены – шотландской королевы Марии Стюарт. При дворе началась распря между Гизами с их сторонниками и приверженцами ближайших родственников короля – Бурбонов. Авторитет королевской власти падал. Офицеры и солдаты, оставшиеся после заключения мира без дела и без жалованья, волновались. Они собрались в Фонтенбло, требуя уплаты просроченного жалованья и пенсий. Герцог Гиз уговаривал их разойтись, кардинал Лотарингский пригрозил виселицей. Участники сборища разошлись, затаив злобу. Многие из них принадлежали к южному, кальвинистски настроенному дворянству и были связаны с враждебными Гизам Бурбонами.

В 1560 г . партия Бурбонов составила заговор. Во главе его стоял принц Конде. Он намеревался отстранить от власти Гизов, созвать Генеральные штаты, захватить короля, находившегося в это время в Амбуазском замке, и, действуя от его имени, обеспечить права Бурбоннов и свободу протестантизма. Все это должно было совершиться под флагом «освобождения короля от тирании Гизов». Однако Амбуазский заговор был раскрыт, и многие мятежные дворяне казнены. Гизам удалось уговорить Антуана Бурбона и Конде явиться ко двору, где они были арестованы. Как главных виновников мятежа их предали суду; Конде приговорили к казни. Его спасла лишь неожиданная смерть Франциска II в декабре 1560 г .

На престол вступил брат покойного короля Карл IX, десятилетний мальчик. Регентшей при малолетнем короле была его мать королева Екатерина Медичи, поделившая власть с Антуаном Бурбоном. Борьба при дворе приняла ожесточенные формы.

Положение продолжало оставаться крайне напряженным. Оформившаяся в это время королевская придворная партия решила использовать все возможности, чтобы предотвратить готовую разразиться гражданскую войну. Ее руководящее ядро состояло из той части придворной аристократии, которая окончательно связала свои интересы с абсолютизмом, и из верхушки «людей мантии». В ее состав входило многочисленное парижское и провинциальное чиновничество. Ее поддерживала часть дворянства и городов, особенно на севере. В религиозном вопросе эта партия, не отступая от католицизма, старалась примирить две враждующие группы – католическую и гугенотскую. Современники называли эту партию «политиками». Главой ее был канцлер Лопиталь.

«Политики» и партия Гизов настояли на созыве в декабре 1560 г . Генеральных штатов, рассчитывая на поддержку штатами своих политических планов. Канцлер Лопиталь выступил с большой речью, в которой говорил о необходимости примирения: «Откажемся от этих дьявольских слов – политические партии, крамола и восстания, лютеране и гугеноты, паписты, – и будем называться просто христианами». Однако расчеты Лопиталя и «политиков» не оправдались. Заседания Генеральных штатов проходили в бесплодной дискуссии, причем каждая из соперничавших групп домогалась преобладания в штатах. Тогда правительство распустило собрание, как неспособное к решению стоявших перед ним задач.

Первый период гражданских войн (1559-1572)

Уже в 1559 г . во всей Франции начались волнения в городах и выступления мятежных дворян. Затем в борьбу включилась и знать. В марте 1562 г . герцог Гиз, проезжая с отрядом солдат через местечко Васей, напал на гугенотов, собравшихся в риге и распевавших религиозные гимны. Было убито несколько человек и ранено около 100 участников собрания. Это событие взволновало всю Францию и послужило толчком к открытой вооруженной борьбе гугенотов. Гражданские войны длились с 1559 по 1598 г . Число сражавшихся на той и другой стороне было сравнительно невелико. В целом историю гражданских войн во Франции можно разбить на три периода, определенных следующими рубежами: 1) Варфоломеевской ночью (1572); 2) созданием Католической лиги (1576); 3) Нантским эдиктом ( 1598). –-". –

Первый период не отличался особым ожесточением. Инициатива почти всегда принадлежала гугенотам. Армии сражавшихся были невелики: на содержание больших армий не хватало денег. Сражались не только дворяне. XVI век – время наемных армий. Кто не прибегал к наемникам, рисковал потерпеть поражение. В королевской армии сражались французы, немцы, испанцы, итальянцы, швейцарцы, греки и др. С самого начала гражданская война во Франции осложнилась вмешательством извне. Гугенотов поддерживала Англия и протестантские князья Германии. Гизы находились на жалованье у Филиппа II – короля Испании. Королевская партия опиралась на Париж, лозунгом которого было: «Единый король, единый закон, еди— ная вера».

Первый этап войны завершился в августе 1570 г . заключением в Сен-Жермене мира, который был вершиной успехов гугенотов. Протестантское богослужение допускалось по всему королевству, протестантам разрешалось занимать государственные должности. В качестве гарантии исполнения условий мира им были предоставлены в полное владение четыре крупных города-крепости: Монтобан, Коньяк, Ларошель и Лашарите. Довольно равнодушная к вопросам религии Екатерина Медичи считала, что ей в данный момент выгоднее сблизиться с гугенотами, для того чтобы иметь противовес партии Гизов. Она призвала гугенотов ко двору. Адмирал де Колиньи сделался главным советчиком молодого короля и всячески старался приобщить его к своим политическим планам. Он полагал, что для поддержки внутреннего мира необходимо продолжение войны с национальным врагом Франции, т. е. с Испанией, ибо, говорил он, «характер французов (он имел в виду дворян) таков, что они, взяв в свои руки оружие, не желают выпускать его и обращают его против собственных сограждан в том случае, если не могут обратить его против внешнего врага». Франция должна помочь мятежным Нидерландам в их борьбе против испанского ига, и эта помощь может привести к тому, что Нидерланды будут присоединены к французской короне. Было ясно, что исполнение подобных планов чрезмерно усилило бы гугенотов, и Екатерина решила уничтожить гугенотских вождей. В такой обстановке была отпразднована свадьба Генриха, короля Наваррского, с сестрой короля Маргаритой Валуа. Этот брак был подготовлен для закрепления мира между гугенотами и королем. Теперь им решили воспользоваться с иными целями.

К свадьбе в Париж съехались гугенотская аристократия и представители дворянства из южных провинций. 18 августа свадьба была отпразднована, а 22 августа Колиньи был ранен при выходе из Лувра неизвестным, оказавшимся наемным человеком Гизов. Екатерина и Карл IX, боявшиеся влияния Колиньи и усиления гугенотов, решили использовать ярую ненависть Гизов к гугенотским вождям и покончить с ними разом, рассчитывая при этом на содействие со стороны католического парижского населения, ненавидевшего бедных, но спесивых дворян-гугенотов.

Купеческий старшина Парижа, предупрежденный Гизом, заранее принял все меры. Дома гугенотов были отмечены накануне белыми крестами. 24 августа в день святого Варфоломея между 2 и 4 часами ночи раздался набат. Началось избиение застигнутых врасплох гугенотов. Колиньи был убит одним из первых. Генрих Наваррский и принц Конде, жившие в Лувре, спаслись, перейдя в католичество (позднее они бежали из Парижа и снова стали протестантами). Резня продолжалась несколько дней и перекинулась в провинцию. В Париже только к полудню 24 августа было убито 2 тыс. гугенотов. Погибли дворяне-гугеноты, многие парижские купцы и ремесленники, подозреваемые в кальвинизме, и даже иностранцы – немцы и особенно фламандцы.

Если двор, устраивая побоище, думал устранить гугенотов и, лишив их вождей, привести к покорности, то он жестоко ошибся. Южные города действительно были вначале напуганы, но вскоре среди дворянства на юге вспыхнуло восстание; к дворянству присоединилась партия фанатически настроенных «рьяных» кальвинистов и ремесленников. Начался второй период гражданских войн. От предыдущего он отличался двумя чертами: во-первых, гугеноты, убедившись, что они составляют меньшинство в стране, и не надеясь осуществить свои требования в общегосударственном масштабе, создали на юге особую организацию – гугенотскую конфедерацию – настоящее «государство в государстве» со своей армией, системой налогов и самоуправлением. Началась массовая конфискация церковных имуществ. Во-вторых, целью гугенотов стала смена «вероломной» династии, т. е. борьба не столько против Гизов, сколько против Валуа. Восстание на юге оформило свою идеологию в памфлетах так называемых монархомахов (тираноборцев). В них нашли отчетливое выражение взгляды гугенотов на государство и на желательный для них политический порядок. В памфлетах прокламировалось право подданных на свержение и даже на убийство монархов, забывших свой долг и превратившихся в тиранов. В одном из памфлетов, выпущенных под псевдонимом Юния Вру та, «Иск к тиранам» {«Vindiciae contra tyrannos») автор утверждал, что «только бог правит неограниченно, земные же государи – божьи вассалы. Бог может свергнуть вассала, если тот нарушит клятву, данную им народу». Эта публицистика выглядит, на первый взгляд, как теория общественного договора и народного суверенитета, и многие буржуазные историки XIX в. считали ее таковой. Но это неправильное толкование идей монархомахов. В их понимании «народ» – это «лучшие, «пэры», «патриции», т. е. все та же феодальная аристократия, «которая представительствует за народ». О настоящем народе монархомахи говорили со страхом: «Берегитесь господства черни, или крайностей демократии, которая стремится к уничтожению дворянства». Каков же, с точки зрения гугенотов, должен быть строй государства? На этот вопрос отвечала знаменитая брошюра Отмана «Франко-Галлия». В ней автор жалуется на потерю дворянством его былого значения, его независимости, его вольностей. Король, власть которого ограничена штатами и знатью, федерация феодальных полугосударств и самоуправляющихся общин на местах – вот политический идеал Отмана, который и пытались осуществить на юге гугенотская знать и дворянство. Ничего положительного такое объединение дать не могло.

После военных действий, последовавших за Варфоломеевской ночью и не всегда удачных для короля, протестантам была подтверждена свобода вероисповедания (кроме Парижа и территории королевского двора), дано право судиться в своих палатах, учрежденных в некоторых королевских судах, предоставлены 8 крепостей кроме полученных раньше и право иметь свою армию. На юге Франции образовалась настоящая (федеративная республика с некоторым перевесом в ее строе дворянства и аристократии. Государственное единство Франции, говорит Энгельс, «вследствие реформации, на непродолжительное время было поставлено под вопрос».

Третий период гражданских войн

После смерти Карла IX в 1574 г . его брату Генриху III досталась сильно урезанная территория Франции, так как от нее отпал почти весь юг. Гугеноты теперь не посягали на овладение государственной властью, но активизировалась партия Гизов, которые открыто переходили на путь антидинастической борьбы, намереваясь при удобном случае захватить престол Франции.

Парижская лига 1585 г .

Опасаясь, что в случае, если Генрих III не оставит наследника, престол после его смерти перейдет к его ближайшему родственнику Генриху Наваррскому, кальвинисту и вождю гугенотов, Гизы решили создать организацию, аналогичную гугенотской конфедерации на юге. Так возникла Католическая лига (1576). Принадлежность к лиге была объявлена обязательной для всех католиков. Члены ее должны были безусловно повиноваться главе лиги герцогу Генриху Гизу (сыну Франсуа Гиза), претенденту на престол Франции. Цели, которые ставило себе руководство лиги, были очень близки к тем, которые развивал Отман в своем труде «Франко-Галлия», пользовавшемся не меньшим успехом у аристократов-католиков, чем у аристократов-гугенотов: «Восстановление провинций и штатов королевства в их древних правах, преимуществах, вольностях и свободах, каковые были во времена Хлодвига, а даже еще больших и лучших, буде они могут быть изобретены». Это был призыв к политической реакции или, лучше сказать, к политическому многовластию. Однако рядовое дворянство и буржуазия, примкнувшие к лиге, выступали в основном против этой реакции и возглавлявшей ее аристократии. Они скоро поняли, что аристократическая верхушка лиги – такие же сепаратисты, как и главари гугенотов. Рядовое дворянство и буржуазия стали под знамена лиги, поскольку она была направлена против гугенотской конфедерации, но не были намерены поддерживать своих вельмож-сепаратистов. Внутренние несогласия ослабляли лигу. Этим воспользовался Генрих III. Опираясь на поддержку дворян и городов в лиге, он объявил себя ее главой.

Но это противоречило планам Гизов, и они перенесли центр своей деятельности в Париж, ведя там усиленную агитацию. Гизы нашли себе поддержку в фанатически настроенных в пользу католицизма слоях столичного населения. Однако Парижская лига не была создана Гизами. Движение возникло самостоятельно в среде плебейства, мелких ремесленников и торговцев. Вождями Парижской лиги были средняя буржуазия и адвокаты, прокуроры, нотариусы. Общее возбуждение и демагогическая агитация Гизов дали лишь толчок к выступлению трудящихся масс и буржуазии Парижа, страдавших от возросшего налогового бремени и от гражданских войн. Эти слои выступали против абсолютизма, и хотя их выступления переплетались с действиями Гизов, по существу они были отличными от них.

Парижская лига начала свою деятельность тайными совещаниями и учреждением комитета, которому было поручено наблюдение за поведением короля. Затем власть в Париже перешла в руки «Комитета 16-ти», в который входили представители от каждого из 16 кварталов.

Король решил разогнать Парижскую лигу и стал стягивать военные силы к Лувру. В ответ на это 12и13 мая 1588 г . на улицах Парижа стали строить баррикады. 13 мая в распоряжении короля остались только наемники, и он бежал из Парижа. В конце года, когда в Блуа собрались Генеральные штаты, король позвал к себе на заседание совета братьев Гизов (герцога и кардинала) и приказал убить их. Эти события вызвали в Париже бурю возмущения. Примеру Парижа последовали и другие северные города. Лига стала центром антикоролевского движения. В нее вошли многочисленные города, восстановившие у себя полное самоуправление.

Войска короля были разбиты лигерами. С юга надвигался Генрих Наваррский с большой армией. Генриху III не оставалось ничего другого, как принять его покровительство. Король заключил с Генрихом Наваррским соглашение и явился со своим отрядом к Туру, откуда оба короля двинулись к Парижу. По Парижу поползли зловещие слухи о новой Варфоломеевской ночи, направленной теперь против католиков. Католические проповедники произносили в церквах зажигательные речи и вопрошали: неужели не найдется человека, который отомстил бы королю за смерть Гизов? 1 августа 1589 г . Генрих III был убит лигером. Королем стал Генрих Наваррский – Генрих IV, основатель династии Бурбонов. Но католическая Северная Франция его не признала. Лига выдвинула своим кандидатом одного из Гизов – герцога Майенского. Филипп II, король Испании, не преминул воспользоваться этими событиями, направил войска из Нидерландов и в 1591 г . ввел в Париж испанский гарнизон. Ко всем бедствиям гражданских войн прибавилась еще иностранная интервенция.

Все это переполнило чашу народного терпения. В начале 90-х годов во многих местах вспыхнули крестьянские и городские восстания. В 1592 г . началось крестьянское восстание кроканов. К 1594 г . оно охватило обширную территорию на юго-западе страны – Керси, Перигор, Сентонж, Пуату, Марш и др. Крестьяне громили усадьбы дворян и дома сборщиков налогов и откупщиков. Их лозунгом был клич «на грызунов» («aux croquants»), откуда и их название «кроканы». Дворянство в страхе обратилось за помощью к королевской власти. В Париже в такой же ситуации оказалась зажиточная буржуазия, устрашенная требованиями народа. «Комитет 16-ти» быстро терял свой авторитет, так как его правление нисколько не облегчило положения основной массы населения столицы. Париж готов был признать ГенГенрих IV принял в 1593 г . католичество, и в 1594 г . Париж открыл перед ним ворота. В 1598 г . был заключен мир с Испанией.

Нантский эдикт

Новый король, умный и осторожный политик, равнодушный к вопросам религии, хотел прежде всего примирить враждующие партии и добиться внутреннего мира во Франции. Не жалея денег, он пенсиями и подарками сумел приобрести расположение католических вельмож, в том числе и семьи Гизов. Одновременно король стремился удовлетворить своих бывших союзников – гугенотов.

В 1598 г . был издан Нантский эдикт, который регулировал религиозный вопрос и политические права гугенотов. Католическая религия была Признана ""го—сподствующей во Франции, а католическое богослужение восстановлено повсюду. Католическому духовенству возвращались его прежние права и имущество. Наряду с католицизмом эдикт допускал исповедание в замках вельмож и рядовых дворян и в южных городах так называемой «реформированной религии» (la religion pretendue reformee). Протестантское богослужение запрещалось в Париже и некоторых других городах. Протестантам разрешалось пользоваться правами и занимать государственные должности наравне с католиками.—

Помимо этих постановлений, касающихся веры и составляющих самый эдикт, гугеноты, которые были прежде всего политической партией, получили вольности, не совместимые с порядком централизованного государства: право созывать политические собрания, организованные по образцу Генеральных штатов, содержать при королевском дворе своих представителей для сношений с королем, крепости: в качестве гарантии исполнения эдикта (places de surete), из которых главными являлись Ларошель, Сомюр и Монтобан. Эти права были оформлены в особых, дополнительных к эдикту статьях и предоставлены лишь на определенный срок, по истечении которого подлежали продлению или отмене. Они представляли собой «королевскую милость», а не эдикт.

Предоставляя гугенотам обширные права, король рассчитывал отменить через несколько лет свою «милость»; кроме того, он полагал, что гугеноты-дворяне постепенно возвратятся в лоно католической веры. И он не ошибся: «политические гугеноты» стали превращаться в роялистов.

Укрепление абсолютизма

Царствование Генриха IV было периодом укрепления абсолютизма, и после длительного периода гражданских, войн это свидетельствовало о силе тех общественных интересов, которые были с ним связаны. Абсолютизм был нужен дворянству, так как защищал его привилегии и права на эксплуатацию крестьянства. Не менее нужен он был и буржуазии, еще слишком слабой для того, чтобы претендовать на захват власти, и искавшей у короля защиты от дворянской феодальной вольницы, разбушевавшейся за время теории выражали интересы широких кругов буржуазии и рядового дворянства, которые единство государства ставили выше интересов религиозного фанатизма.

Крестьянские восстания 90-х годов XVI в. на» поминали правительству, что эксплуатация крестьянства имеет предел, однако найти основную линию экономической политики было непросто. Дворянское правительство нуждалось в деньгах, так же как нуждалось в них само дворянство. Абсолютизм содержал армию и аппарат государственной власти— поддерживал дворянство, давал субсидии крупным мануфактуристам за счет налогов и займов, а крестьянство – главный налогоплательщик – было разорено.

Генрих IV понимал, что крестьянство должно несколько оправиться, чтобы стать снова платежеспособным. Несмотря на приписываемое ему легендой желание видеть «в крестьянском горшке каждое воскресенье суп с курицей», самое большее, что он мог сделать для облегчения положения крестьянства, заключалось в некотором сокращении государственных расходов. Это позволило понизить прямой налог с крестьян— освободить их от уплаты накопившихся за.. время гражданских войн недоимок и запретить продавать скот и орудия земледельцев за долги. Однако одновременно с этим были значительно увеличены косвенные налоги (главным образом на соль—ивино ), которые своей тяжестью ложились на сельские и городские трудящиеся массы.

Содействовало упорядочению государственных финансов то, что министр финансов Сюлли сократил своеволие откупщиков и «финансистов», заставив их принять маловыгодные для них условия при расплате за прежние долги и при оформлении новых откупов. Облегчая бремя прямых налогов, Сюлли, будучи откровенным апологетом старого уклада дворянской жизни, заботился . не столько о крестьянах, сколько о дворянах и казне, желая поставить сельское хозяйство в такие условия, при которых оно могло давать дворянам и государству большой доход.

Экономическая политика Генриха IV была направлена прежде всего на поддержку промышленности и торговли. В соответствии с пожеланиями буржуазии и рекомендациями некоторых экономистов, выходцев из буржуазии, например Лаффема, правительство Генриха IV проводило протекционистскую политику и покровительствовало— развитию промышленности. Были —отданы —крупные казенные мануфактуры и поощрялось основание частных (шелковые и бархатные ткани, гобелены, позолоченная кожа для обоев, сафьян, стеклянные, фаянсовые и другие изделия и т. д.). По совету агронома Оливье де Серра правительство пропагандировало и поощряло шелководство, давало мануфактуристам привилегии на основание предприятий и помогало им субсидиями.

При Генрихе IV впервые появилось значительное количество привилегированных мануфактур, получивших ссуды, из которых многие были по тому времени очень крупными. Например, мануфактура полотна в Сен-Севере, близ Руана, насчитывала 350 станков, мануфактура золотой пряжи в Париже имела 200 рабочих. Первой из них правительство дало ссуду в 150 тыс. ливров, второй – 430 тыс. ливров.

Правительство организовывало дорожные и мостовые работы и строительство каналов; учреждая заморские компании, поощряло торговлю и"колониаЛьную деятельность французских предпринимателей в Америке, заключало торговые договоры с другими державами, повышало тарифы на ввозные изделия, боролось за лучшие условия вывоза французских изделий. В —1599 г. был запрещен (. правда, ненадолго) вывоз тканей и сырья-шелка и шерсти, «дабы всемерно благоприятствовать выгодным занятиям наших подданных разного рода производствами».

Прекращения гражданских войн и последовавший за ними подъем экономики Франции, протекционистская политика правительства способствовали восстановлению" внутренних экономических связей в стране: процесс постепенного складывания общефранцузского внутреннего рынка протекал теперь в благоприятных условиях.

Внутренняя и внешняя политика Генриха IV

Во внутренней политике правительство привлекало вельмож на свою сторону пенсиями и подарками, но не отказывалось и от крутых мер" когда они были неизбежны. В течение 16 лет своего фактического царствования Генрих ни разу не созвал Генеральных штатов, предпочитая им более узкие и созываемые по специальным вопросам совещания нотаблей. Таким образом, во внутренней политике вновь возобладало стремление к окончательному утверждению абсолютной монархии. В политической жизни Франции при Генрихе IV усилились две черты, типичные для французского абсолютистского строя – бюрократизм и централизация.

В 1604 г . чиновники добились официального закрепления за ними права наследовать и продавать должности государственного аппарата при условии уплаты взноса (это право называлось «полетта» по имени откупщика Поле, взявшего на откуп взимание данных взносов). Почти все члены королевского совета были из числа «людей мантии». Генрих IV стал систематически посылать на места специальных чиновников (интендантов) для контроля над управлением провинциями.

Во внешней политике король руководствовался принципом государственного интереса и не считался с религией. Он стремился к ослаблению врагов Франции – Испанских и австрийских Габсбургови поддерживал немецких протестантских князей. Во время приготовления к войне с Габсбургами Генрих IV был убит 14 мая 1610 г . фанатиком-католиком Равальяком.

Генеарльные штаты 1614 г .

Сыну Генриха IV Людовику XIII было 9 лет, когда он стал королем Франции. Королевский совет провозгласил его мать Марию Медичи опекуншей и регентшей, и Парижский парламент подтвердил это решение.

Воспользовавшись слабостью правительства, вельможи и принцы снова начали смуту, стремясь добиться политического влияния, утраченного при Генрихе IV. Они потребовали созыва Генеральных штатов, которые собрались в 1614 г . Надежды реакционной знати, рассчитывавшей на штаты для продолжения борьбы с абсолютизмом, не оправдались. Палата третьего сословия, состоявшая из провинциального одворянившегося чиновничества и представителей богатых горожан, поддержала правительство и отклонила требования знати, добивавшейся смены правительства и передачи управления государством в руки ее представителей. Тогда знать и часть дворянства перешли к вооруженной борьбе с правительством, причем гугенотские и католические вельможи и дворяне выступали против абсолютизма единым фронтом. Гражданские войны 1614-1620 гг. кончились победой королевской армии.

Укрепление абсолютизма.

Ришелье. Укрепление королевского абсолютизма во Франции осуществилось при первом министре Людовика XIII – кардинале Ришелье (1624 1642). До нас дошла огромная деловая переписка Ришелье, его мемуары и «Политическое завещание», в котором он писал: «Когда вы, ваше величество, решили одновременно и предоставить мне доступ в ваши советы, и оказать мне великое доверие в управлении вашими делами, я поистине могу сказать, что гугеноты делили государство с вами, что вельможи вели себя так, как будто они не были вашими подданными, а наиболее могущественные губернаторы провинций чувствовали себя в своих должностях настоящими государями… Моей первой целью было величие короля, моей второй целью было могущество королевства».

Эта политическая программа заслуживает тем большего внимания, что она была полностью осуществлена. Возглавляемое кардиналом правительство уничтожило политическую независимость– гугенотов, жестоко подавляло любое выступление вельмож и принцев и лишило власти непокорных губернаторов, создало р—епкую систему местного управления, направляемую из центра, который требовал безусловного повиновения. Все это делалось во имя интересов абсолютизма, которые Ришелье отождествил с «общественным благом» (bien public).

Кардиналу Ришелье принадлежит фраза, точно определяющая классовую сущность любой абсолютной монархии. «Народ – это мул, который, привыкнув к тяжести, портится от продолжительного отдыха сильнее, чем от работы». Впрочем, он тут же прибавлял, что работа мула должна быть соразмерной его силам, – дополнение, которое нередко забывалось им самим и было совсем забыто его преемниками.

В области экономической правление Ришелье было в значительной части продолжением политики меркантилизма.

Правительство начало наступление на политические права гугенотов, не отменяя, однако, основных статей Нантского эдикта. После неоднократных военных экспедиций на юг в 1621-1626 гг. войска короля осадили в 1627 г . оплот гугенотов на западе – крепость и морской порт Ларошель. Город был окружен валом с суши и громадной плотиной в 1500 метров со стороны моря. Англичане попытались, но не смогли прорваться через плотину. В городе начался голод, умерло свыше 22 тыс. жителей. Наконец, 28 октября 1628 г . город сдался. У Ларошели были отняты привилегии и отменено прежнее самоуправление. Но имущественные права горожан сохранились, и им было предоставлено право свободно исповедовать кальвинизм.

Одновременно с этим большая армия была направлена в Лангедок. Юг тоже принужден был капитулировать. По мирному договору в Але («Эдикт милости» 1629 г .) был подтвержден основной текст Нантского эдикта, но отменены две дополнительные статьи. Гугенотское «государство в государстве» перестало существовать.

Правительство не останавливалось перед крутыми мерами, когда дело шло о подчинении королю его подданных независимо от того, были ли они гугеноты или католики. Оно приказывало разрушать замки мятежных вельмож и дворян, запрещало под страхом смертной казни лу—ди (они имели массовый характер и наносили заметный урон дворянскому офицерскому корпусу, который должен был, по мнению правительства, проливать свою кровь только на военной службе). Оно подавляло необычайной жестокостью— часто по одному подозрению, действительные и мнимые заговоры.

Чтобы ослабить самостоятельность местных властей, а также упрочить полицейский аппарат государства, был укреплен созданный еще в XVI в. институт интендантов. Центральная власть отправляла на места чиновников судебных "ведомств, облеченных большой административной, финансовой и судебной властью. Они могли быть отозваны в центр по приказу канцлера и назывались «интендантами полиции, суда и финансов», наблюдая над всем местным управлением и вмешиваясь во все сферы провинциальной жизни. Получая эту должность как временное поручение (commission), т. е. не покупая ее, они зависели от центральной власти.

Постепенно осуществлялись важные изменения и в центральном управлении. Послушными исполнителями воли короля и его первого министра были члены королевского совета, представители «дворянства мантии». Все дела вели канцлер и государственные секретари из числа высшего чиновничества. После смерти Ришелье они постепенно превратились в министров.

Укрепление абсолютизма сказалось и на самых старых и независимых от центральной власти судебно-административных учреждениях Франции – парламентах. Письменные протесты парламентов были воспрещены, а их устные протесты не достигали цели. Чтобы заставить парламенты повиноваться, наиболее строптивым их членам предлагалось продавать свои должности, они подвергались изгнанию и даже тюремному заключению. Под контроль была поставлена и возникшая в это время периодическая печать («Французская газета», 1631), которая была рупором правительственной политики.

Народные восстания первой половины XVII вв.

Успехи французского абсолютизма были достигнуты ценой чрезвычайного роста налогов.

Ответом на это был новый подъем крестьянскоплебейских восстаний. В период с1624——642г.—можно отметить три больших крестьянских восстаний, не считая постоянных местных вспышек ~и выступлений плебейских масс в городах. В 1624 г . происходило крестьянское движение в КерсИ в 1637 гг.-во многих юго-западных провинциях, наконец, большое восстание «босоногих» в Нормандии.

Восстание в Керси было направлено главным образом против налогов, особенно соляного(«габели»), наиболее ненавистного из всех налогов абсолютистской Франции. Крестьяне намеревались захватить город Кагор, но были разбиты отрядами местных дворян, которые жестоко расправились с ними.

Значительно больший размах приняли восстания крестьян и городской бедноты в период 1636-1639 гг., когда Франция открыто вступила в Тридцатилетнюю войну. Увеличение налогов на военные поставки— содержание войск, расквартированных по селам и городам, доводили население до голода и отчаяния.

Восстание началось весной 1636 г . и продолжалось до ноября 1637 г ., охватив западные, центральные и южные провинции Франции, всего около четверти ее территории. Отдельные отряды так и не соединились в единую крестьянскую армию, но они доходили иногда до 40 тыс. человек, например в Сентонже, и до 60 тыс. – в Перигоре.

Правительству, которому в это время пришлось отражать вторжение испанских войск, с большим трудом удавалось подавлять отдельные вспышки, но, как только войска уходили, восстание начиналось с новой силой. Восставшие выступали против налогового гнета, сеньориальных платежей и повинностей, церковной десятины, против злоупотреблений бюрократии, особенно судейской. Так"как ненависть вызвали главным образом непомерные налоги, к движению примыкала не только городская беднота, но и более зажиточные слои горожан, колебавшиеся между желанием использовать восстание-трудовых масс в своих интересах и страхом перед народным выступлением. Весной 1637 г . повстанцы с помощью плебса, который открыл ворота города заняли Его. Поздней осенью 1637 г . королевским войскам удалось подавить восстание, но некоторые отголоски его продолжались до 1638 г .

Причиной большого восстания так называемых «босоногих» в Нижней Нормандии в 1639 г . было усиление налогового гнета. По-видимому, восставшие сами назвали себя «босоногими», дабы показать, как говорил один современник, что налоги довели их до такого состояния, что они уже не могут иметь обуви. Во главе восстания стоял Жак-Дэ—шашдц— получивший прозвище от наименования повстанцев. Поводом к началу восстания был слух о том, что правительство намеревается ввести монополию на соль, до тех пор не распространявшуюся на Нижнюю Нормандию. Многие местные жители занимались варкой соли, и введение этой меры означало для них разорение, а для всех жителей – сильное повышение цены на этот необходимый продукт.

Восстание началось весной 1639 г . и скоро распространилось по городам и селам Нижней Нормандии. Восставшие убивали сборщиков налогов и тех, кого подозревали в том, что они готовы стать в ряды администрации соляной монополии. К осени 1639 г . армия восставших насчитывала уже до 20 тыс. человек и называла себя «армией страдания». Ее руководители распространяли воззвания, призывавшие к восстанию, рассылали по деревням приказы являться вооруженными к местам сбора и т. д. В основном это была беднота городов и деревень, доведенная до нищеты и отчаяния. Самым популярным лозунгом был призыв не платить налогов. Поскольку увеличение налогов затрагивало и другие слои населения, среди восставших и даже руководителей движения были и буржуа. На некоторое время вся Нижняя Нормандия оказалась в руках восставших. Отдельные вспышки восстания стали перебрасываться за ее пределы. Крупные беспорядки охватили город Кан и столицу Нормандии – Руан. Правительство вынуждено было отозвать с фронта значительные отряды, и только в конце ноября восстание было подавлено. «Армия страдания» была почти полностью истреблена у города Авранш. Попавшие в плен были повешены.

Внешняя политика Франции

Внешняя политика Франции по-прежнему была направлена главным образом против испанских и австрийских Габсбургов, но уже не в Италии, а в Германии. В Тридцатилетней войне Франция сперва (в 1618-1634 гг.) поддерживала своих протестантских союзников, в 1635 г . она вступила в открытую войну с Испанией и с Германской империей.

По Вестфальскому миру (1648) Франция получила большую часть Эльзаса, а по Пиренейскому миру с Испанией (1659) –на юге Руссильон и на севере провинцию Артуа (отошедшую к Габсбургам) и стала самым сильным государством в Западной Европе.

Завершение объединения страны, укрепление Формирование ее экономического единства, нашедшие свое выражение в развитии внутреннего рынка и половине XVII в. постепенном превращении Парижа в крупнейший экономический центр, сопровождались в XVI – XVII вв. постепенным формированием национальной французской культуры. Процесс этот шел и углублялся, хотя был очень сложным, противоречивым, замедленным вследствие потрясавших и разорявших страну гражданских войн.

Большие сдвиги произошли в развитии национального французского языка. Правда, в окраинных областях и провинциях Северной Франции еще существовало большое число местных диалектов: нормандский, пикардийский, шампанский и др. Сохранялись еще и диалекты провансальского языка, но все большее значение и распространение приобретал северофранцузский литературный язык: на нем издавались законы, велось судопроизводство, писали свои произведения поэты, писатели, хронисты. Развитие внутреннего рынка, рост книгопечатания, централизаторская политика абсолютизма способствовали постепенному вытеснению местных диалектов, хотя в XVI в. процесс этот был еще далек от завершения.

В XVI в. во Франции получают распространение гуманистические идеи. Отчасти этому содействовало соприкосновение Франции с гуманистической культурой Италии во время походов в эту страну. Но решающее значение имел тот факт, что весь ход социально-экономического развития Франции создавал благоприятные условия для самостоятельного развития подобных идей и культурных течений, которые приобретали на французской почве самобытный колорит. Однако Возрождение носило во Франции довольно заметный аристократическо-дворянский отпечаток. Как и повсюду, оно было связано с возрождением античной науки – философии, литературы – и сказалось прежде всего в области филологии. Крупным филологом был Бюде, своего рода французский Рейхлин, изучивший греческий язык настолько хорошо, что говорил и писал на нем, подражая стилю древних. Бюде был не только филологом, но и математиком, юристом и историком. Другим выдающимся ранним гуманистом был Лефевр д Этапль, учитель Бюде в области математики. Его трактаты по арифметике и космографии впервые создали во Франции школу математиков и географов. Он склонялся к протестантизму и еще в 1512 г ., т. е. до выступления Лютера, высказал два принципиальных положения Реформации: оправдание верой и Священное писание как источник истины. Это был мечтательный и тишайший гуманист, испугавшийся последствий своих собственных идей, когда по выступлению Лютера он увидел, к чему это может привести.

Важным событием было основание как бы нового университета наряду с Парижским университетом, так называемого «Французского коллежа» (College de France) – открытой ассоциации ученых, распространявших гуманистическую науку.

Подражание античным образцам сочеталось с развитием национальных устремлений. Поэты Жоаким Дюбелле (1522-1560), Пьер де Ронсар (1524-1585) и их сторонники организовали группу, получившую название «Плеяда». В 1549 г . она опубликовала манифест, самое название которого «Защита и возвеличение французского языка» отражало национальные устремления французского Возрождения. В манифесте опровергалось мнение, что лишь древние языки могут воплотить в достойную форму высокие поэтические идеи, и утверждалась ценность и значимость французского языка. «Плеяда» получила признание двора, и Ронсар стал придворным поэтом. Он писал оды, сонеты, пасторали, экспромты. Лирика Ронсара воспевала человека, — его чувства и интимные переживания, оды и экспромты по случаю политических и военных событий служили возвеличению абсолютного монарха.

Наряду с освоением и переработкой античного наследства литература французского Возрождения впитывала в себя лучшие образцы и традиции устного народного творчества. Она отражала черты характера, присущие талантливому и свободолюбивому французскому народу: его веселый нрав, смелость, трудолюбие, тонкий юмор и разящую силу сатирической речи, обращенной своим острием против живших за счет народа тунеядцев, сутяг, лихоимцев, своекорыстных святош, невежественных схоластов.

Особое место среди французских гуманистов занимает великий ФрАнцуа Рабле ( родился около 1494 Г ., умер около 1553 г .). Сын провинциального адвоката, монах, бежавший из своей обители, затем медик, а больше всего филолог и знаток простонародной речи, которую он изучал во время своих многолетних скитаний по Франции, Рабле в своем гениальном романе «Гаргантюа и Пантагрюэль» создал сатиру на окружающее его общество. Короли и дворяне, готовые драться и проливать кровь своих подданных по самому пустяковому поводу, а в мирное время обжоры и пьяницы, блудливые монахи, попы, схоласты-ученые, забивающие головы своих учеников самой вздорной тарабарщиной, – таковы излюбленные персонажи романа Рабле. Рабле не собирается перевернуть мир и ограничивается только насмешкой, но в самом «величии» господ он нашел смешную сторону и выставил их на посмеяние. Эта сторона его творчества была понята и высоко оценена по достоинству современниками и потомством.

Но Рабле не только сатирик. Он гуманист и в качестве такового – поборник новой науки. «Каким образом среди сияющего в нашем веке света и возрождения драгоценнейших знаний еще находятся люди, которые не могут или не хотят освободить свое зрение от окутавшего нас готического варварского тумана (т. е. схоластики)?» – спрашивал он. Рабле изображает идеал общества в аббатстве Телем, где живет дружное братство поклонников истинной науки, не знающих ни стеснительных обетов, ни самоистязаний. Вход сюда воспрещен только лицемерам. Единственное правило общежития – «делай, что хочешь», ибо свободный и выросший в благородной среде человек «уже от природы имеет влечение к правде и отвращение к пороку». Но в аббатстве Телем жизнь идет легко и спокойно только потому, что на него работает целая колония мастеров всех специальностей и зависимых крестьян.

Вторая половина XVI в. проходит под знаком спада культурного развития. В это время развивается преимущественно публицистически-памфлетная и мемуарная литература (Агриппа д обинье, Франсуа Отман, Брантом). К концу столетия наступает период разочарований, пессимизма и скептицизма, сменивших брызжущий у Рабле жизнеутверждающий оптимизм. Типична в этом отношении фигура выдающегося гуманиста и мыслителя Мишеля де Монтеня (1533– 1592). Богатый провинциальный чиновник, он был свидетелем жестоких социальных столкновений, но не принял в них непосредственного участия. В своем главном труде «Опыты» Монтень последовательно проводит мысль, что высшим критерием является человеческий разум, пытливо ищущий истину и критически оценивающий явления. Поэтому Монтеня можно считать одним из основоположников рационалистического мировоззрения.

В конце XVI в. зародилось новое литературное течение, провозвестниками которого являлись Франсуа Малерб (1555-1628) и его группа. Сохраняя традиции «Плеяды» в создании национальной французской литературы, кружок Малерба выступал против дилетантства, за научно-филологический профессиональный подход к литературному твочеству. Несмотря на присущие ему стилизацию, манерность, излишнее подражание античности, это течение сыграло значительную роль в развитии французской литературы.

В XVI в. складываются зачатки национальной французской трагедии, использующей зачастую формы и сюжетные композиции античных авторов. Более отчетливыми национальными чертами обладала в XVII в. зарождавшаяся национальная французская комедия и комический роман, сохранившие связь с народными комедийными жанрами – фарсом и фаблио (Сирано де Бержерак, Скаррон). Великая национальная драматургия, подобная испанской или английской, появилась во Франции в середине XVII в.

В 1635 г . была основана Французская академия, главная задача которой в то время заключалась в усовершенствовании литературного языка.

В области изобразительного искусства идеи и технические приемы Возрождения были воплощены в творчестве ряда мастеров резца и кисти. Глубоко реалистическая трактовка натуры, присущая скульптурным работам Жана Гужона (1510-1568), нашла себе отшлифованную форму в произведениях Жермена Пилона (1535-1590), особенно сильного в жанре скульптурного портрета.

Из мастеров кисти этого времени наиболее известны: С. Руз (1590-1649), создавший крупные, бьющие на внешний эффект полотна со сценами из античной мифологии; график Жан Калло (1592– 1635) и братья Ленэн-Луи (1593-1648) и Антуан (1598-1648),– авторы прекрасных картин на бытовые сюжеты, замечательных по своему реализму, народности и лаконичности изобразительных приемов.

Процесс развития культуры был сложным, противоречивым, и далеко не все, что было создано в это время, вошло в золотой фонд французской национальной культуры. Тем не менее такие важные достижения этого периода, как выработка национального литературного языка, развитие литературы Возрождения, появление рационалистической системы мировоззрения, сформулированной в философской системе Рене Декарта (см. гл. 36), создали условия для пышного расцвета культуры во второй половине XVII и в XVIII в.