История Украины с древнейших времен до наших дней

Во второй половине XVI века ситуацию в Европе в основном определяли три государства: Речь Посполитая, Россия и Швеция. Потерял свою былую мощь Тевтонский орден, причем в 1560 году его руководство передало шведскому королю Эстляндию, польскому — Лифляндию, а сам орден стал вассалом Речи Посполитой. Жизнь народов Восточной Европы до конца XVIII века зависела от уровня взаимоотношений именно этих стран. Если в 1300 году Московское княжество занимало территорию 20 тысяч квадратных километров, то к 1480 году оно увеличилось в 21 раз, а в 1600 году его площадь равнялась территории всей остальной Европы. Территориальные претензии России, Польши, Швеции подогревались не только традиционным соперничеством, но и отсутствием установленных на местности границ. Характерный пример: в 1592 году царь Федор Иоаннович считал левый берег Сулы своим рубежом, хотя именно там магнат Речи Посполитой А. Вишневецкий заложил город Лубны.

Люблинская уния 1569 года и ее последствия

С середины XV века главным направлением экспансии русских царей стала территория Великого княжества Литовского. Неспособность Литвы (как и Польши) в одиночку отражать внешнюю угрозу привела к тому, что уже в период правления в Польше Сигизмунда II Августа (избран королем в 1548 году) можно говорить о целенаправленном польско-литовском сближении. Взятие Иваном IV в 1563 году Полоцка поставило под сомнение реальность самого существования Великого княжества Литовского, терпевшего военную катастрофу. Предотвратить подобный исход могло лишь объединение Литвы с Польшей. К тому же, несмотря на введенный в Литве запрет на раздачу земли иностранцам (принят в 1447 году), польская шляхта различными путями занимала все больше земельных угодий и должностей на Подляшье, Волыни и Подолии. Мелкие литовские, украинские и белорусские бояре, недовольные засильем крупной знати, стремились получить в будущем объединенном государстве такие же привилегии, как и польская шляхта. Совместными усилиями успешнее, как они полагали, могла бы вестись борьба с турецко-татарской опасностью. Петиции с требованием реального союза Литвы и Польши поступали постоянно к Великому князю литовскому от верхушки литовского и украинско-белорусского населения. Но на сейме 1551 года литовские и украинские магнаты высказали несогласие с идеей объединения. Тогда через 7 лет средняя и мелкая литовская знать, шляхта Волыни и Подляшья обратились к польскому королю с просьбой взять их под защиту в связи с неспособностью Великого княжества Литовского обеспечить безопасность своих подданных от нападений татар и войск московского царя. Ведь в феврале 1563 года войска Ивана Грозного заняли Полоцк — сердце ВКЛ. Город был разграблен, 20 тысяч жителей пленены, и потопу в Астрахани их продавали в рабство персидским купцам по цене 3 рубля за человека. В Москву было вывезено много золота, серебра, драгоценностей, разворована старейшая на территории Беларуси библиотека Софийского собора.

Хотя в январе 1564 года армия ВКЛ во главе с гетманом М. Радзивиллом почти целиком уничтожила 30-тысячное войско царя, однако в дальнейшем княжество не имело шансов выстоять против московской агрессии.

В январе 1569 года в Люблине начал работу польско-литовский сейм, на котором представители Литвы предложили создать унию двух стран, сохранив при этом оба законодательных учреждения — соответственно в Польше и Великом княжестве Литовском. Но собирать их вместе предполагалось только при выборах короля и для решения внешнеполитических вопросов. Не встретив поддержки, литовские и часть украинско-белорусских магнатов покинули заседания сейма. Тогда Сигизмунд II Август, опираясь на поддержку менее состоятельной шляхты, в марте и мае присоединил к Польше Подляшье и Волынь, а 5 июня по просьбе местной аристократии включил в состав польской короны Брацлавщину и Киевщину. 1 июля вернувшиеся на сейм делегаты от Великого княжества Литовского согласились с планом образования Речи Посполитой (Res Publica) — унии Польши с Литвой. Выборный король Польши при этом становился и великим князем Литовским, создавался объединенный сейм, общая монетная система, шляхта получала право владеть земельными угодьями на всей территории Речи Посполитой. В то же время Великое княжество Литовское сохранило право на собственный герб и государственную печать, законодательство, армию, финансы и администрацию.

Таким образом, более чем на 220 лет большинство украинских земель оказалось под властью польских шляхтичей. Только часть украинского Полесья осталась у Литвы, северную Буковину удерживала Молдавия (с 1514 года — Турция). Восточная часть Карпатской Украины после 1526 года оказалась в руках Австрии, западную заняла Трансильвания; Чернигово-Сиверская земля контролировалась Российским государством (с 1618 г. она перешла к Речи Посполитой).

С принятием в 1572 году Польшей так называемых Генриховых артикулов страна стала единственной в континентальной Европе территорией со шляхетской демократией, выборным королем, имевшим строго ограниченные властные полномочия. Между тем во всей остальной Европе (исключая Англию) роль кортесов, парламентов, ландтагов в XVI–XVII веках неуклонно снижалась, усиливалась власть абсолютного монарха, обеспечивавшего стабильность феодальных структур.

Правовой режим Польши после Люблинской унии постепенно распространялся и на земли, где проживало украинское и белорусское население. С 1563 года как в Польше, так и в Литве православная шляхта получила равные права с католической, в середине XVI века исчез из употребления термин «бояре». Однако возможность получить шляхетское звание для представителей всех народов, проживавших в Речи Посполитой, одновременно предполагала существенные ограничения их культурной автономии. Но в судопроизводстве Речи Посполитой несмотря на это использовался не только польский, но и немецкий, украинско-белорусский, армянский, латинский языки. Тем не менее историки Польши в конце XVI — начале XVII века (М. Стрийковский, В. Деболецкий и другие) изучали прошлое своей страны как историю всех территорий, что входили в состав Речи Посполитой — наследницы Сарматского царства и Скифии.

Большинство населения Украины, проживавшего на территории Речи Посполитой, составляло крестьянство, разделявшееся на такие категории:

— тягловые крестьяне, работавшие на помещика сначала 8—10 дней в году, затем по 2–4 дня еженедельно; платили подымный налог, несли дополнительные повинности и работы. Во второй половине XVI века постепенно исчезли;

— ремесленники, служивые крестьяне;

— чиншовые крестьяне, платившие налог зерном, медом, кожами. С расширением фольваркового хозяйства тоже исчезли;

— полусвободные крестьяне;

— бывшие холопы, слившиеся вначале XVII века с крепостными.

С XVI столетия крестьяне были лишены права продавать землю или сдавать ее под залог, а в случае перехода в другую местность следовало уплатить шляхтичу за прежние привилегии и получить от него документ о предоставлении личной свободы.

Еще в 1557 году в Галиции, на Волыни и Подолии была проведена аграрная реформа под названием «Устав на волоки». Пригодные к пахоте земли разделили на участки площадью 19 гектаров в Польше, 22 — в Литве. Их получали в пользование одна, реже — две крестьянские семьи. Чтобы культивировать трехполье, волоку делили на три поля. Владелец такого участка должен был два дня в неделю работать в фольварке шляхтича, платить денежный и продуктовый налог стоимостью 30 грошей, выполнять различные повинности. Богатые крестьяне имели пляц — 75–88 гектаров земли.

После Люблинской унии польские магнаты Потоцкие, Жолкевские, Калиновские, Замойские, Язовецкие, Конецпольские и другие активно вели колонизацию Левобережья. На Волынь, Подолию шло переселение и польских крестьян.

Расширение фольварковой системы означало зарождение протокапитализма, рыночных отношений. Кроме того, введение волоки разрушало, хотя и не полностью, сельскую громаду и общинную форму землепользования. К тому же в течение 10–20 лет крестьяне, проживавшие на земле новых владельцев, оставались юридически свободными. И хотя процесс ограничения миграции крестьянства ускорился после 1588 года, на Переяславщине, Брацлавщине барщины почти не наблюдалось даже в начале XVII века. Если в Галиции работа на шляхтича составляла 4–5 дней в неделю, то на Киевщине — 2–3 дня. По мнению Ю. И. Терещенко, к середине XVII века на территории этнической Украины была закрепощена лишь четвертая часть крестьян. Цитаделью панщины с XVI столетия оставались Западная Украина и Волынь.

Развитие агротехники, улучшение орудий обработки земли привели к тому, что к началу XVII века украинские регионы заменили Испанию в качестве житницы Европы. Заметим, однако, что освоение и раздел между польской шляхтой земель южнее линии Белая Церковь — Винница вызвали недовольство осевших там казаков и беглецов из Галиции, Побужья, Полесья, северо-западной Киевщины, бассейна Южного Буга, Брацлавщины.

Развивались на землях Украины и ремесла: если в середине XVI столетия в Киеве было 20 ремесленных специальностей, то к 1650 году — около 100, а в целом по Украине — до 300. Создавались цехи, зарождалось мануфактурное производство. Основная масса ремесленной продукции вырабатывалась в городах, большинство которых насчитывало всего по 2–3 тысячи человек. Лишь в таких населенных пунктах, как Киев, Львов, Белая Церковь, Меджибож, насчитывалось от 10 до 18 тысяч жителей. Кроме городов с королевским, частновладельческим и церковным статусом, существовали и города, обладавшие магдебургским правом (возникло в Германии около 1188 г.). Данная система самоуправления предполагала налоговый иммунитет, судебную независимость, льготы в торговле и ремесле. Первыми получили магдебургское право такие города, как Новый Сонг — в 1294 году, Хуст, Тячев, Вышкове — в 1329, Львов — в 1356, Киев — в течение 1494–1499 годов и другие. На территории Галиции его имели не менее 400 населенных пунктов, а в Восточной и Центральной Украине — более 20.

Но лишь немногие города Украины могли использовать преимущества магдебургского права в полном объеме. Чаще всего оно оказывалось ограниченным: в состав ратушного управления не имели права входить православные горожане, отсутствовала собственность жителей на землю, они слишком зависели от частников и королевской власти, за мещанами сохранялось много натуральных и иных повинностей. Эти ограничения хорошо видны на примере Киева, чье магдебургское право было подтверждено в начале XVI века. Здесь им обладал фактически только 110-гектарный Подол — торгово-ремесленный анклав, градообразующее ядро. Не обладая правом собственности на землю, магистрат в 1602 году лишился западного предместья Подола, где был создан католический епископат — так называемое Бискупское местечко. Часть Старокиевской горы передали магистрату только в 1645 году. В целом из 7000 жителей Подола впервой четверти XVII столетия пользовались магдебургским правом менее половины горожан. Вообще процессы урбанизации и протокапиталистического развития слабо затронули Украину. Если в Лондоне 1632 года насчитывалось 317 тыс. жителей, то в Киеве — чуть больше 10 тыс. Избы украинцев возводились без единого металлического гвоздя, крыша покрывалась камышом, вместо стекол в окнах были вычиненные свиные пузыри.

И все же в начале XVII века Киев славился как крупный торговый центр, куда прибывали купцы из многих государств. Изобилию товаров здесь способствовало введение беспошлинной торговли для местных торговцев в приграничных городах Московского царства. В 1624 году король Сигизмунд III Ваза объявил субботу днем свободной торговли (без взимания пошлин со всех купцов), что еще более интенсифицировало рыночные процессы.

Речь Посполитая в начале 30-х годов XVII века раскинулась на территории в 990 тысяч квадратных километров, переживая свой «серебряный век», счастливейшие годы. В Западную Европу вывозились зерновые хлеба, города покрылись строительными лесами, в Варшаве, ставшей с 1569 года столицей Польши, был перестроен королевский замок, возведен памятник Сигизмунду III. Славилась не только польская конница, но и театр, опера, музыка страны, ходили легенды о пышности посольств — К. Збаражского в Константинополе, Е. Оссолинского в Риме, К. Опалинского в Париже…

Однако Украине приобщение (как польской колонии) к новоевропейской цивилизации принесло не только интенсификацию производства, выход на западные рынки, но и рост социальной напряженности, который привел к ряду восстаний. Это подрывало могущество Речи Посполитой, но и Украины — не в меньшей степени. Кризис восточнохристианской цивилизации и невозможность восприятия достижений западнохристианско-новоевропейской системы ценностей превращали Украину, как и Белоруссию, в периферийные регионы Европы. Ситуация усугублялась противоположной цивилизационно-геополитической ориентацией господствующих и угнетенных слоев украинского общества.

Неудачей закончилась и попытка части польской и московской аристократии объединить оба государства воедино (т. н. «Смута»), хотя канцлер Польши Л. Сапега, будучи в Москве, уверял бояр 4 декабря 1600 года: «…мы с вами славяне, один народ». Пропасть разделила западных и восточных славян по линии вероисповедания, и преодолеть ее не удалось.

Брестская церковная уния

На протяжении XVI–XVII веков в Европе окончательно сформировались основные национально-религиозные идеологии. В результате католицизм победил в Испании, Италии, Польше, Франции, протестантизм — в Голландии, англиканство — в Британии, православие— в России. Противоположные процессы разворачивались в украинских землях. После упадка Византии с 1453 года Киевская митрополия осталась «без присмотра» патриархов Константинополя, скитавшихся по Европе. Украинство утратило религиозный флаг — среди священников воцарились бездуховность, моральная нечистоплотность, безграмотность, а церковные должности зачастую раздавались за деньги. Из девяти митрополитов XVI века, от Ионы II (1502–1507) до М. Рогозы (1589–1599), ни один не избирался на церковном соборе, все они назначались королем и благословлялись после этого патриархом. Доходило до абсурда: девять лет митрополитом являлся Онисифер Петрович (за двоеженство прозванный Девочкой), разрешавший епископам даже троеженство.

С середины XVI столетия в Украину все сильнее проникали латино-польская культура, протестантизм, что усиливало полонизацию украинской элиты. Католический Запад, Ватикан являлись инициаторами объединения христианских держав против наступления Оттоманской Порты, а это на деле означало усиление римской системы веры. Известно, что в эпоху Контрреформации с Запада проникала в Речь Посполитую музыка барокко, современная веку архитектура и живопись. И хотя в Украине распространялся протестантизм, основной формой идеологического протеста против засилья максималистского католицизма оставалась старая система веры — догматическое православие.

Отсутствие в книжной украинской культуре национального языка, сильные проявления фундаментализма облегчили создание иезуитских учебных заведений, имевших самую совершенную для средневековья систему обучения и воспитания. Первая в Украине школа иезуитов была создана в Ярославе (здесь, видимо, учился Б. Хмельницкий), затем возникло еще 20 коллегиумов, что ускорило процесс полонизации и окатоличивания украинской элиты. В ряде регионов развернули активную миссионерскую деятельность ордена францисканцев, доминиканцев, бернардинцев, римских католических сестер.

Попытки усилить позиции православия в конце XVI века предпринимались неоднократно, но соборы в Вильно, Бресте, Тернополе, Владимире не достигли желаемых результатов. Подписанный 28 января 1573 года в Варшаве союз протестантов с православными о соблюдении терпимости к различным верованиям католики не поддержали. Не выполнялся и эдикт Сигизмунда III 1589 года о равенстве прав ксендзов и священников, потому что в реальной жизни католический клир превосходил православный по уровню образованности, умению вести полемику. Естественно, католики-клерикалы пользовались мощной поддержкой государственной машины.

С середины XV столетия инициатором церковных реформ в православии стало организованное в братства мещанство. Сначала братства возникли в украинских и белорусских городах как общества, преследующие ограниченные цели: проведение церковных праздников, похорон. Затем они перешли к практике материальной поддержки православия, создавали школы, занимались благотворительностью. Организованные ими учебные заведения благословляли патриархи Антиохии и Константинополя, признавали их и польские власти. Братства снимали скомпрометировавших себя священников, строили типографии, организовывали библиотеки, распространяли духовную литературу. Именно они положили начало культурно-национальному возрождению Украины в конце XVI столетия, упорно боролись с наступлением католицизма, а с 1597 года — и с униатской церковью. Но выдержать противоборство с католической системой просвещения братства не смогли. Опора на церковнославянский и греческий языки обучения отрезала их от основного направления европейской культуры, препятствовала выпускникам братских школ продвигаться по служебной лестнице, так как в Польше царили латинский и польский языки.

Вопрос об унии, т. е. объединении христианских церквей, возник не позднее XIII века. Важно отметить, что Русь и после раскола 1054 года эпизодически поддерживала связи с римской курией: так, в 1091 году к папе был направлен посланник от киевского митрополита, доставивший оттуда святые мощи; в 1106 году в Новгороде создал монастырь Антоний Римский, позже причисленный к лику святых православной церковью. И все же предложение легата папы Александра III в 1160-х годах о религиозном диспуте в Киеве митрополит Иоанн IV не поддержал, сославшись на целесообразность его проведения в Константинополе.

Известно, что в 1439 году на Флорентийском соборе идея унии была формально реализована, но в нем не участвовали представители московского православия и польской католической церкви. Активными пропагандистами унии были иезуиты, а также та часть православного духовенства, которая очень болезненно переживала упадок православия и желала путем объединения с Римом избавиться от диктата польского католицизма и влияния Московской митрополии. В этот период папская власть приобрела четкую и эффективную централизацию, упорядоченность, добилась высокого уровня образования у ксендзов и кардиналов. Высший клир Украины надеялся с помощью унии получить равные права с польским, знать — возможность занимать высшие посты в структурах управления Речи Посполитой, мещанство — места в цехах, магистратах, судах.

По инициативе Львовского владыки Г. Балабана с 1590 года в глубокой тайне шли переговоры епископов о подготовке религиозного союза православной церкви Украины и Белоруссии с Римом. Их участники осознавали, что массы отрицательно относились к этой идее, а братства и казачество были настроены враждебно, непримиримо. Тем не менее в декабре 1594 года епископы К. Терлецкий из Луцка и И. Потий (Поцей) из Владимира на Волыни разработали план и детали перехода православных парафий Украины под власть папы Римского. Их поддержали еще три епископа — из Полоцка, Холма, Пинска, а также митрополит М. Рогоза. Мотивы их решений могли быть самыми разными — от желания защитить ценности православия до стремления обеспечить для себя более выгодные материальные условия жизни, отмежеваться от созданного в 1589 году московского патриархата.

23 декабря 1595 года в Риме папа Климентий VIII дал официальное согласие на принятие украинской православной церкви под свой протекторат. 6—10 (16–20) октября 1596 года в Бресте в церкви святого Николая открылся церковный собор, провозгласивший унию православной и католической церквей. Одновременно в доме князя К. Острожского представители православного духовенства, владыки из Александрии, Константинополя, Белгорода и других городов прокляли акт унии.

Униатский собор, положивший начало существованию греко-католической церкви, признал власть папы, догматы католицизма, но сберег православные обряды, традиции, церковнославянский язык в богослужении. Священнослужители-униаты получили много привилегий: они освобождались от налогов, имели право создавать семью, шляхтичам греко-католической веры открывались более широкие возможности для получения государственных должностей, мещане-униаты могли пользоваться преимуществами магдебургского права наравне с католиками. Лишь собор в Замостье 1720 года ликвидировал украинский иконостас, православные поминания и посты уравнял с католическими, богослужение стало проводиться в боковых алтарях, одежда священников-униатов копировала убранство ксендзов.

Знаменательно, что уния в Бресте имела место тогда, когда в Европе звучал призыв: «Долой от Рима!» Это были времена Лютера, Кальвина, Цвингли, Генриха VIII, стремившихся подорвать единство христианства, его вселенский характер. Подобная позиция объяснялась тем, что лидеры Контрреформации не желали отделять вопросы веры от проблем культуры.

Но Брестский собор означал усложнение и обострение религиозной атмосферы в Украине. Она усугублялась тем, что польские власти признавали законным только представительство греко-католических общин. Митрополит И. Потий принялся отбирать у православных церковные здания (в том числе храм святой Софии в Киеве), монастыри, типографии, школы. В борьбе с униатами казачество и мещанство нередко применяли прямое физическое насилие, на что те отвечали аналогичными действиями. Привычная вера для многих оказалась сильнее: когда в 1439 году на соборе во Флоренции киевский митрополит Исидор признал верховенство римского папы, разгневанные киевляне выгнали его за это из митрополии.

Непримиримыми врагами стали архиепископ-униат И. Кунцевич и православный епископ М. Смотрицкий. 12 ноября 1623 года в Витебске после ареста православного священника толпа фанатических приверженцев православия зверски расправилась с И. Кунцевичем, убиты были все его слуги, несколько горожан-униатов. В свою очередь, М. Смотрицкого власти обвинили в том, что он своей полемикой настраивает жителей на террор против греко-католиков. Согласно королевскому повелению, 120 жителей Витебска православного вероисповедания приговорили к расстрелу, более 200 — к наказанию кнутом, а 100 человек были арестованы. Отметим, что через пять лет М. Смотрицкий перешел в униатство и в работе «Апология» оправдал греко-католическую церковь, хотя ранее в «Треносе» проклинал Брестскую унию. Но в 1628 году по требованию православного собора он отрекся от идей «Апологии». Ясно, что такие метания интеллектуальной элиты вносили сумятицу в умы верующих, порождали безразличие, хаос в церковных делах.

В то же время литературная полемика, разгоревшаяся, между адептами православия и греко-католицизма, стимулировала рост творческого потенциала общества. Против унии выступил сказочно богатый и влиятельный украинский магнат К. Острожский, владелец 35 городков и тысячи сел — в основном на Волыни и Подолии. В защиту православия он мог в случае необходимости выставить до 20 тысяч вооруженных людей.

Однако, несмотря на сопротивление части украинской знати, братства и казачества, к 1623 году более 1,8 миллиона украинцев и белорусов стали униатами. Только Львовская и Перемышльская епархии долго оставались православными— до 1700 и 1691 годов соответственно. В то же время, к примеру, на Волыни благодаря позиции княжеских родов Острожских и Корецких униаты закрепились только во Владимирском уезде, где работали авторитетные епископы греко-католицизма И. Потий и И. Мораховский. Но к 1630 году клан Острожских распался, а его наследники — Александр и Владислав Заславские, стали приверженцами униатов. Поэтому в начале 30-х годов XVII столетия центрами греко-католической церкви являлись не только Луцк, Дубко, Кременец, но и Владимир. Все же среди крестьян Волыни, в целом относившихся к религиозному расколу индифферентно, только 30 процентов являлись униатами, а среди мещан их было еще меньше— до 25 процентов.

Подлинного равенства между римо-католиками и греко-католиками в Речи Посполитой так и не было достигнуто. Даже место в сенате митрополит-униат получил лишь в 1790 году— всего за пять лет до ликвидации польской государственности.

Не дали результатов и попытки митрополитов И. Рутского, П. Могилы, воеводы А. Киселя объединить греко-католиков[1] и православных в единую церковь под главенством Киевской митрополии. Во-первых, в ноябре 1632-го на выборном, а в марте 1633-го на коронационном сеймах Польши Владиславу IV удалось добиться формального признания равенства прав православной и католической церквей, униаты получили возможность переходить в ряды православных. К тому же Ватикан запрещал католическим священнослужителям принуждать верующих становиться греко-католиками. Но эти решения существенно затормозили процесс сближения двух украинских церквей.

Во-вторых, в начале XVII столетия среди православного духовенства Украины и Белоруссии большое влияние получила ориентация на Московскую митрополию. В 1626 году И. Борецкий по поручению казачества обращался к царю с просьбой принять их под свое покровительство, однако без обладания территорией такая идея являлась нежизнеспособной для российского руководства.

Особенности развития культуры в Украине во второй половине XVI — первой половине XVII века

Влияние западной культуры на Украину, начавшееся частично в первой половине XVI столетия, значительно усилилось после Люблинской унии и продолжалось почти до конца XVIII века. На рубеже XVI–XVII столетий украинское общество восприняло польский вариант Контрреформации, а внедрение иезуитами латыни и новых педагогических методов не отвергалось и частью православной элиты. Впервые в истории украинских земель верхи общества вступили в прямой контакт с источниками античной культуры в XVII столетии (в Киевской Руси знакомство с эллинизмом было слабым). Важно отметить, что в Западной Европе переход от церковной схоластики к светскому рационализму нового времени происходил в XIV–XV веках. Поэтому возрождение там интереса к античности вернуло из прошлого идеалы мира на основе культа разума и справедливого порядка.

Высшая для XVII столетия культура пришла в Украину фактически из Польши. Реакция на этот феномен оказалась неоднозначной, вызвав как одобрение, так и сопротивление, возрождение ценностей старой Руси. Наступление западной культуры несло и потенциальную опасность: раскол единства украинской протонации (нынешнее понятие «nation» стало употребляться образованной частью общества только в конце XVIII века). Здесь напрашивается сравнение с отчуждением между собой сербов и хорватов, имевших в XI столетии почти одинаковый язык, но разную веру.

Наличие в Украине нескольких религиозных направлений принесло не только изнурительное противостояние. Протестанты с конца XVI века оказывали помощь православным в создании полемической литературы, приближали письменный язык местных авторов к разговорной речи, формировали идею украинского космопольного мессианизма. Униаты выдвинули теорию «этнической нации», ее консолидации на светской основе. Наблюдались и явления украинизации католиков: в деятельности Замойской академии, украинских доминиканцев, культурного сообщества епископа И. Верещинского в Киеве. Католик С. Кленович мечтал об украинско-латиноязычном Парнасе, а Я. Домбровский в поэме «Днепровские камены» взывал к национальному самосознанию украинской аристократии.

Нельзя забывать, что в XV–XVI веках благодаря эмиграции в Польшу и Литву европейских гуманистов, близости ренессансных центров (Кракова, Варшавы, Вены) в Украину проникают идеи Возрождения, в том числе в литературной, философской, конфессионной формах. Однако экономическое развитие Украины не создало главного действующего лица Реформации — бюргера, ибо зависимость мещан, купцов, ремесленников от шляхетско-магнатской верхушки тормозила социоструктурные изменения. Поэтому западная модель Реформации оказалась нежизненной, т. е. идейно не оформила общественно-революционные процессы нового времени. Усилился феодализм, Реформация в Украине не приобрела политических функций и осталась лишь явлением культурной жизни.

Если в период Реформации Западная Европа имела много вольных городов, то в Украине к середине XVII века более 80 процентов городов принадлежало частным лицам, и главными центрами новых идей оставались поместья крупных патронов. Отсюда и результат: новации протестантизма стали не опорой городской демократической культуры, а элитарной религией, и даже еретические движения с трудом проникали в массы.

С конца XVI века Польша стала для Украины своеобразным окном в европейское культурное пространство. Ведь на трудах таких мыслителей, как А. Модржевский, Я. Ласки, поэтов М. Сербевского, Яна и Петра Кохановских, воспитывались многие выдающиеся личности Украины. А произведения вышеназванных авторов не уступали лучшим образцам европейского Ренессанса. К тому же многие украинцы обучались в университетах Кракова, Падуи, Болоньи, Праги и других просветительских центров. В искусстве и архитектуре украинское барокко фактически являлось отражением, хотя и не зеркальным по содержанию, его польской формы.

Процесс полонизации затронул верхушку украинской аристократии, которая сознательно шла на утрату национальной и религиозной идентификации, пополняя зато состав крупных земельных магнатов. Характерен в этом отношении пример И. Вишневского — родственника митрополита П. Могилы (Мовилэ). Став католиком (изменив имя «Ярема» на «Иеремию»), он сконцентрировал в своих руках земельные площади вокруг города Лубны с населением 288 тысяч человек, а его сын Михаил в 1669 году получил польскую королевскую корону. Хорошо известна роль в польской истории и таких этнографических украинцев, как Збаражские, Чарторыйские, Заславские, Потоцкие, Сангушки, Сапеги, Ходкевичи и т. п.

Видимо, первый научно-культурный кружок в Киеве создали в XV веке генуэзцы из Крыма. В середине XV столетия просвещенная часть киевлян из числа евреев и караимов занималась переводами сочинений арабских и еврейских мыслителей — Аль-Газали, М. Маймоена и других. Существование этой группы «ожидовленных» символизировало переориентацию части элиты на западно-европейскую ренессансную культуру. Не случайно поэтому их система мышления базировалась на арабо-европейской рационалистической философии, древнееврейской библейской и научноестественной оригинальной и переводной литературе, «Ожидовленные» и близкие к ним еретические учения представляли религиозно-оппозиционный поток, вызревал потенциал вольномыслия.

Разворачивалась деятельность украинско-польских гуманистов С. Ореховского, П. Русина, Ю. Котермака, A. Чагровского, М. Стрийковского. Восприняв идею «гражданского гуманизма» Г. Барона, они защищали ее основные постулаты: справедливость, социальную стратификацию, социальную коррекцию общественного бытия, теорию природного права. Но в специфических условиях Украины второй половины XV — первой половины XVI века эти идеи стали предметом не антропологических или этических концепций, а историософских.

Часть колонизованной украинской интеллигенции считала Ягеллонскую державу уникальной, гордилась ее прошлым я настоящим. Именно поэтому обучавшийся в четырех университетах Европы С. Ореховский называл себя этническим украинцем, но политически — поляком. Ряд историков Речи Посполитой выводил начала польской государственности от славы сарматов, Киевской Руси. Такие концепции содержались в «Истории всей Руси» М. Стрийковского, вышедшей в 1582 году на польском языке, в «Истории Польши» B. Деболецкого 1633 года и в других работах. Заметим, что в России книга В. Деболецкого, в которой проводилась идея о праве потомков сарматского племени управлять всем миром, трижды печаталась московскими издателями — в 1668, 1673 и 1688 годах.

Существование неформальных обществ и влияние польской исторической традиции являлось неизбежным этапом в развитии украинской истории и культуры, системы просвещения. Невозможно отрицать и роль князя А. Курбского, влияние его переписки (после бегства из Москвы он жил у князя Ю. Слуцкого на Волыни) на становление политических приоритетов аристократии в Украине.

Важно и то, что печатное слово пришло в Украину из второй польской столицы — Кракова. За 83 года до появления «Апостола» и «Евангелия учительного» И. Федорова издатель Ш. Фиоль опубликовал на кириллице «Часословец» и «Осьмигласник», причем по правилам украинского правописания.

Бурный рост числа иезуитских и протестантских школ в городах Украины вынудил часть православной шляхты противопоставить им школы, воспитывающие национальную интеллигенцию, прежде всего — клерикальную. В конце 70-х годов XVI столетия князь К. Острожский создал культурно-просветительское сообщество, которое ряд историков ошибочно именуют Острожской академией. Кроме проведения религиозных и литературных диспутов, здесь периодически шло обучение молодежи основам некоторых наук на греческом, латинском, украинском языках. Первым руководителем этой институции был М. Смотрицкий, учителями работали местные уроженцы, а также поляки — как протестанты, так и католики, греки. После 1620 года внучка князя Анна Ходкевич реорганизовала ее в иезуитский колледж.

В 1614 году пожар уничтожил братскую школу под Старокиевской горой. Тогда 15 октября 1615 года знатная мещанка Киева Е. В. Гулевич-Лозко подарила городу свою усадьбу на Подоле, предоставила средства на монастырь и школьное здание для детей всех сословий, дома для паломников (уже перед своей смертью в Луцке в 1645 году). Оживившее свою деятельность Киевское братство получило право ставропигии, т. е. находилось под прямой протекцией патриарха Константинополя. После полулегального воссоздания патриархом Феофаном в 1620 году православной иерархии в Украине и Белоруссии (под яростным нажимом казачьей верхушки) значение Киевского братства выросло еще больше. В 1629 году оно было официально признано королем Сигизмундом III. Активными проводниками православия и национального самосознания стали такие деятели, как митрополит И. Борецкий, юрист В. Борецкий, архимандрит Киево-Печерского монастыря З. Копыстенский, интеллектуалы М. Смотрицкий и К. Сакович.

С 1628 года архимандритом Печерского монастыря стал П. Могила. Он организовал на его территории школу, обучение в которой приобрело не греко-славянскую, а латинско-польскую направленность. Хотя этот факт встревожил ревнителей догматического православия, П. Могила, окончивший иезуитскую академию в Вильно или коллегиум Замостья, хорошо понимал консерватизм братских школ, применявших устаревшие методы педагогики, избегавших обучения латыни. Когда в 1631 году он добился одобрения своего учебного заведения патриархом, травля архимандрита и ста его учеников усилилась, причем казаки даже угрожали смертью за введение в обучение польского и латинского языков. Но рядом искусных дипломатических маневров П. Могила нейтрализовал оппонентов, добился в 1632 году слияния своей школы с братской школой на Подоле. 12 марта 1632 года в Каневе гетман И. Петражицкий и представители запорожцев подписали документ о протекции над Киево-Братским (Могилянским) коллегиумом.

Хотя иезуиты, опасаясь конкуренции со стороны коллегиума (их первая школа была открыта в 1620 году на Подоле), апеллировали к польским властям с требованием не допустить перехода высшего образования в руки украинцев, в 1635 году король Владислав IV узаконил Киево-Могилянский коллегиум, отказав все же в праве именоваться академией, вводить ряд дисциплин.

Под контролем П. Могилы находились учебные заведения в Кременце на Волыни, в Виннице на Брацлавщине. И все же отметим для сравнения: университет в Оксфорде создан в 1102 году, в Саламанке и Валенсии в начале XIII века; в Италии с 1245 до 1444 года открыто девять университетов, в Германии к 1476 году их было 13 и т. д.

Обучение в Киево-Могилянском коллегиуме продолжалось пять лет. Изучались греческий, латинский, польский, славянский языки, арифметика, катехизисы, литургия, литературная теория и практика, риторика, диалектика, логика, этика, физика, метафизика. В качестве учебников использовались книги таких авторов, как С. Полоцкий, Ф. Прокопович, М. К. Сарбевский, Я. Кохановский, С. Твардовский, И. Гизель, С. Ожеховекий, И. Конопович-Горбацкий, изучались труды Э. Роттердамского, Аристотеля. В старших классах домашние задания не практиковались, но каждую субботу проводились диспуты, а в конце года и курса — публичные диспуты на латыни. Число студентов коллегиума доходило до пятисот. Жили они очень бедно, нередко даже просили милостыню, потому что пожертвований на их содержание совершенно не хватало.

Доказывая православному и униатскому клиру необходимость широкого использования в обучении польского и латыни, П. Могила подчеркивал, что знание греческого и церковнославянского языков необходимо в религиозных церемониях, а латинского и польского — для повышения политической значимости и активности украинской элиты. В XVII веке большинство образованных людей в Украине владело, как правило, кроме родного языка, также церковнославянским, польским, латинским.

Перед Киево-Могилянским коллегиумом фактически ставилась цель поглощения культурных стандартов Запада, но не разработки новых концепций. В меру возможностей обучение здесь способствовало росту национального самосознания, возрождая память о прошлом Руси. Сам П. Могила полагал, что корни населения Киевской Руси исходят от Яфета, а один из студентов назвал украинцев «нацией» князя Владимира Святого.

Уточним, что обучение в коллегиуме строилось на базе модернизированного Аристотеля и богословских тезисов Фомы Аквинского, поэтому отличалось схоластическим духом. Как итог, у обучаемых отсутствовала самостоятельность мышления, не практиковались ни критика, ни научно-исследовательский анализ источников, насаждалась слепая вера в церковные авторитеты. На деле в коллегиуме готовили лишь искусных полемистов для защиты веры, проповедников, мастеров составлять панегирические сочинения, пользуясь трудами классиков прошлых эпох. Среди учеников вербовались тайные и официальные надзиратели (визитаторы). Суд и расправу вершил ректор, широко применялись телесные наказания. Во второй половине XVI столетия зародилась новая литература полемического характера, представленная такими авторами, как Г. Смотрицкий, иезуит П. Скарга, М. Броневский, И. Потий и др. Крайней бескомпромиссностью отличались труды И. Вишенского. В них отчетливо проводилась идея безразличия к земным социально-политическим измерениям жизни, оценки человеческого разума как губящего душу яда. Философ с полуострова Афон в Эгейском море не видел растущей национальной сущности народа Украины, проповедовал эгоцентризм, презрение к светской культуре, поэтому его концепции во многом страдали анахронизмом.

В результате ползучей полонизации исчезает как сословие категория украинских магнатов. Поэтому в XVII веке украинское общество лишилось той руководящей и организующей силы, которая могла бы заняться местным государственным творчеством. Богатая украинская шляхта также в основном денационализировалась, и близко к массам находилось лишь мелкое шляхетство, часть белого и черного духовенства. В этот период шел процесс объединения мещанской аристократии с казацкой старшиной, и именно этот союз оказался наиболее стойким защитником православия; с него началось национально-культурное и социально-политическое пробуждение.

Одновременно возникли две культуры и два типа украинского характера — крестьянский и рыцарско-казачий. Если для носителей первого из них главной, стержневой идеей жизни являлась Божья защита, то для вторых — оборона веры, групповых святынь, презрение к земному, духовный аскетизм (но в причудливом сочетании с бытовым разгулом). Если для казацкого мироощущения смерть являлась глубочайшей трагедией, то для крестьянского лишь обозначала неминуемый этап циклического процесса бытия.

Подытоживая сказанное, отметим: пребывание украинских земель под властью Речи Посполитой стало причиной того, что в начале XVII столетия украинцев рассматривали на территории Московского государства как иностранцев, язык которых так же непонятен, как немецкий или польский. По этой причине общение в Москве с Л. Зизанием происходило в 1627 году через переводчика.

Начало освободительной войны украинского народа против польской шляхты

В течение февраля 1648 — сентября 1676 года в Украине шла национальная революция, результаты которой во многом изменили геостратегическую ситуацию в Восточной Европе. Она несла в себе элементы религиозной, гражданской войны, шла в русле других европейских политических движений. Известно, что в 1640 году началась буржуазная революция в Англии, восстали португальцы против испанского господства; в Каталонии велась борьба за автономию. В 1647 году в Южной Италии, на Сицилии прошли выступления против испанского владычества, во Франции зрела Фронда, вспыхивали восстания крестьянства в Австрии, России, Швеции, Швейцарии ив других странах.

После почти пятилетних переговоров в Мюнстере 24 октября 1648 года был подписан Вестфальский мир. Он подвел итоги тридцатилетней войны между католической лигой и протестантским союзом государств, признал новый баланс сил в Европе, придал старому континенту иной облик, создав пространство для существования центристской политической мысли между религиозным фундаментализмом и рационализмом блока «капитал— труд». Вестфальский мир означал прекращение яростного протестантско-католического противоборства XV–XVII столетий. Ведь только за период военных действий 1618–1698 годов на землях Германии погибло от 33 до 75 процентов населения, процветал каннибализм. В Вестфальском соглашении виден курс на сосуществование доктрин, не осиливших друг друга. Политика с этого момента стала технологией улаживания конфликтов. Не всегда подобная парадигма реализовывалась путем компромисса. Так, в 1648–1653 годах во Франции (после восстания в Париже 26 августа 1648 г.) не утихала острая борьба с засильем итальянцев — ставленников кардинала Мазарини, за ограничение королевских прерогатив. Фактически в ходе 30-летней войны друг другу противостояли феодальная и национально-освободительная идеи, но победила третья — буржуазная.

Период «золотого покоя» 1638–1647 годов на этнографических украинских землях Речи Посполитой означал прежде всего ощутимый прирост доходов для польских фольварковых хозяйств. Но положение большинства социальных категорий украинского общества в связи с недееспособностью исполнительных структур Польши на местах ухудшалось. Не прекращались набеги шляхтичей на имения друг друга, усиливалось наступление католической церкви на православие, множились налоги и повинности крестьянства (посполитых), раздражали высокомерие польского правящего класса и претензии евреев-арендаторов.

Казачество, считавшее себя почти шляхетским сословием, оценивая свой вклад в победу Речи Посполитой над Россией в так называемой Смоленской войне 1632–1634 годов как решающий фактор, требовало увеличения реестра, возвращения прежних и новых привилегий. Вместо этого разгневанная польская шляхта добилась изгнания казацкой делегации из сейма при выборах короля. К тому же привилегии и права реестрового казачества не были гарантированы королевской клятвой.

Королевич Владислав (занял престол Речи Посполитой в ноябре 1632 года) еще в 1621-м писал, что польская шляхта, без сомнения, обижает украинцев. Не случайно поэтому казачья старшина искала контактов не только с татарами Крыма, но и с новым главой польско-литовской державы. В свою очередь, Владислав IV, увлеченный идеей защиты христианства от наступления ислама, решил инициировать военные действия с султанской Турцией, направив против нее казачество. Его посланец И. Радзиевский привез письмо к казачьим старшинам, в котором И. Барабаш, И. Караимович, М. Нестеренко и Б. Хмельницкий приглашались в Варшаву на встречу с королем и сенаторами. В ночь на 20 апреля 1646 года четыре казачьих сотника получили заверения Владислава IV об увеличении реестра до 12 тысяч, если будет организован морской поход против Оттоманской Порты. Король также обещал не располагать польские гарнизоны далее Белой Церкви, вручил посланцам казаков 18 тысяч злотых для подготовки операции и флаг. Военные действия на море планировалось развернуть в августе, но собранное под Львовом 16-тысячное войско для действий на сухопутье по требованию сената пришлось распустить. Рухнула и попытка подготовить необходимое число чаек с десантом для морского похода. Страна хотела мира, а король стремился к триумфам победоносных военных походов, дипломатическим и династическим успехам.

Хорошо известно, что восстание против польской шляхты возглавил чигиринскцй сотник, бывший генеральный писарь реестрового казачества Зиновий Богдан Федор Михайлович Хмельницкий (1595–1657). Его биография достаточно известна. Следует заметить, что до лета 1646 года ничто в его жизни после поражения казачьих выступлений не свидетельствовало о стремлении поднять бунт против власти Речи Посполитой. С 1638 года он осваивал плодородные земли за хутором Суботовом и слободой Новоселицей. Немалый доход ему приносили ловля рыбы в четырех крупных прудах, ветряные мельницы, сеножати, пасеки, торговля зерновыми.

Вероломное нападение шляхтича Д. Чаплинского на хутор Суботов, нежелание польских властей, судебных органов и сейма справедливо решить жалобу Б. Хмельницкого во многом изменили течение его жизни. К тому же Б. Хмельницкий был обвинен в подготовке бунта и по доносу эсаула Р. Пешты арестован. Освободившись с помощью полковника реестровцев С. М. Кречовского из-под ареста (полковник был его кумом и взял Б. Хмельницкого на поруки), он с группой из 15 сторонников в конце 1647 года уходит на Запорожье.

Глухо волновавшееся казачество получило наконец лидера и, как показали дальнейшие события, достаточно умелого политика, полководца, государственного деятеля. Закончился «золотой покой» для польской шляхты, а планы умиротворения Украины с помощью талантливого полянофила А. Киселя и канцлера Оссолинского оказались утопией. Не осуществилось и намерение коронного гетмана Н. Потоцкого и короля Речи Посполитой Владислава IV создать комиссию, которая бы внимательно изучила обоснованность жалоб населения Украины, претензии шляхетства к казачеству, чтобы достичь компромисса.

События 1648–1676 годов невозможно квалифицировать исключительно в русле национально-освободительного движения. В них присутствовали зримые, глубокие проявления религиозного, социального, экономического противоборства. Если для поляков эти годы означали трагедию и начало распада родины, то для украинского общества — попытку создать вассальную государственность на базе вооруженных сил казачества при условии протекции со стороны более мощной державы.

Б. Хмельницкий не ставил перед собой задачи провозглашения юридически независимой казачьей Украины, понимая прежде всего опасность такого лозунга в атмосфере тогдашних политических правил и реального веса Украины в системе европейского миропорядка. Но фактом свободного выбора суверена он как бы резервировал за собой статус практически самостоятельного правителя. Следует подчеркнуть, что в политической программе гетмана сочетались традиционные и новаторские идеи, с опорой на синтез демократизма охлократического типа, авторитаризма и религиозного возрождения.

Напомним, что Куруковское соглашение, подписанное 5 октября 1625 года С. Конецпольским и гетманом реестровцев М. Дорошенко, Переяславское от 8 июня 1630 года (его скрепили своими подписями С. Конецпольский, а от украинской стороны — А. Конашевич-Бут) сохранили принцип казачьего самоуправления и реестра в 6 и 8 тысяч казаков соответственно. Однако утвержденная на сейме в марте 1638 года «Ординация войска Запорожского», навязанная казакам после поражения восстания Я. Остряницы и К. Скидана, резко ухудшила положение казачества. Упразднялись многие привилегии, аннулировалось казачье судопроизводство, выборы старшин, вместо гетмана назначался комиссар из состава польской шляхты или иноземцев на королевской службе, все полковники, кроме двух, являлись поляками.

Реестровые казаки могли жить только в пограничных населенных пунктах, их обязали разгонять на Сечи самовольные собрания. Реестр был уменьшен до 6 тысяч, причем всех «выписчиков» обязали вернуться на прежнее место жительства. Польские власти восстановили разрушенную гетманом И. Сулимой в августе 1635 году крепость Кодак, гарнизон которой не пропускал на Запорожье беглецов ни по Днепру, ни сушей. На Сечи постоянно несли боевое дежурство два полка реестровых казаков.

Еще осенью 1647 года в течение девяти дней к Лебедину стягивались отряды казаков, готовясь выступить под лозунгом восстановления былых привилегий против польской шляхты. Но восстания не произошло из-за отсутствия общепризнанного вождя. Польный гетман А. Конецпольский, как и в целом польские верхи, просмотрели процесс накопления «горючего материала» в казачестве, тайную организаторскую деятельность таких старшин реестровцев, как Ф. Вешняк, К. Бурляй, С. М. Кречовский, М. Зацвилиховский и др.

Но вернемся к Б. Хмельницкому, который со старшим сыном Тимофеем, 15 казаками и присоединившимися к ним несколькими сотнями беглецов от панского гнета в декабре 1647 года прибыли на остров Бучку. Уже в январе 1648 года реестровые казаки Корсуньского полка впустили Б. Хмельницкого и его сторонников на территорию Запорожской Сечи. Попытка Черкасского и Чигиринского полков выбить мятежников, имевшая место 4–9 февраля, окончилась неудачей. После этого запорожцы избрали Б. Хмельницкого гетманом, поддержав курс на восстание против польской шляхты с целью восстановления казачьих прав и привилегий, усиления королевской власти.

Хорошо зная ударную силу польской тяжелой кавалерии и учитывая наличие в своем распоряжении преимущественно казачьей пехоты, Б. Хмельницкий посылает в Бахчисарай К. Бурляя и Я. Клышу с задачей: добиться военной поддержки в борьбе со шляхтой Речи Посполитой со стороны Крымского ханства, имевшего многочисленную, хотя и недостаточно оснащенную конницу. Напомним, что военно-политическое сотрудничество казачества с татарами имело место и ранее. Так, в 1624 году запорожцы помогли Магомет-Гирею III и его брату Шагин-Гирею разбить турецкие войска, а при освобождении хана из осады в Бахчисарае весной 1628 года погиб гетман М. Дорошенко.

Предложение Б. Хмельницкого для Ислам-Гирея III оказалось кстати: четыре года Речь Посполитая не уплачивала ханству традиционную дань. Кроме того, еще с 1618 года польское руководство разрабатывало планы изоляции и разгрома Крымского ханства, вело переговоры с Россией о совместной борьбе против татар (царь уплачивал дань Крыму до 1682 года). В армии гетмана сражались и более 6 тысяч польских шляхтичей, которых ранее выгнали за различные проступки из территории этнической Польши. Среди этих отчаянных рубак был и прапрадед будущего канцлера Российской империи Д. Ксенжицкий. В бою с поляками он потерял подбородок, поэтому канцлер России А. А. Безбородко носил именно эту фамилию.

Уже в середине апреля 1648 года татарские отряды отогнали от Запорожья польские сторожевые хоругви, взяв под защиту земли между Сечью и Белой Церковью. Завершив подготовку к военным действиям, Б. Хмельницкий вместе с двадцатитысячным татарским войском в течение 29 апреля — 16 мая разбил под Желтыми Водами полки С. Потоцкого и Я. Шемберга. После того, как на сторону восставших перешли реестровцы (это произошло 4 и 13 мая), у польских военачальников оставалось не более 2500 воинов против 18–20 тысяч татар и 14 тысяч казаков.

25—26 мая 1648 года в битве под Корсунем была завершена ликвидация польских вооруженных сил на Среднем Поднепровье. Отмечая важность помощи повстанцам со стороны ногайской орды Тугай-бея, гетман Говорил на совместном украинско-татарском параде в Белой Церкви: «Тугай-бей близько мене єсть, мій брат, моя душа, єдиний сокіл на світі, готовий все учинити, що я захочу». Не имея средств уплатить крымчакам за оказанную помощь, В. Хмельницкий нередко вынужден был разрешать им брать ясырь западнее Белой Церкви (в июне 1648-го татары имели право пленять население в течение недели).

Когда Б. Хмельницкий обратился к населению Украины с призывом поддержать борьбу с польской шляхтой, нарушающей веления короля, он обещал предоставить всем участникам движения казачий статус. Именно с лета 1648 года развернулась жестокая крестьянская война под лозунгом «змішати ворожу кров у полі з жовтим піском». Особенно часто насилия, издевательства над неукраинским населением допускали отряды М. Кривоноса (неясно, был ли он украинцем или шотландцем). По некоторым данном, гетман намеревался даже судить Кривоноса за слишком жестокое отношение казаков его полка к польским и еврейским общинам. Аналогичные действия допускала и другая сторона, о чем красноречиво свидетельствовал универсал коронного гетмана Н. Потоцкого февраля 1648 года, где содержалась угроза разграбить все имущество восставших и поголовно уничтожить их семьи. В эпоху религиозных войн подобная нетерпимость — не исключение, а всеобщее правило. Все попытки гетмана и части старшин ввести акции мщения в квазиправовое или лимитированное сверху русло оказались безуспешными.

Волна народного гнева обрушилась не только на польско-литовскую шляхту, но и на униатов, ополяченных украинцев, евреев. Что касается отношения восставших к представителям иудаизма (принявшие православие евреи служили в армии Б. Хмельницкого, занимая и старшинские должности), то причина еврейских погромов в 171 местечке Украины объяснялась не бурным всплеском антисемитизма. Большинство польских шляхтичей доверяли поместья в Украине евреям как арендаторам, вручали ключи от православных церквей, доверяли владение шинками. В результате на Киевщине в 1616–1622 годах почтя 80 процентов до ходов старостата давали именно сборы от аренды земли крестьянами. В поместьях Г. Сангушко с 1601 года евреи, выкупив земельный фонд за 40 тысяч злотых, даже получили право выносить смертные приговоры непокорным крестьянам.

Напряжение нарастало и с другой стороны: с 1640 года иерархи православия Украины запретили покупать мясо у евреев, служить у них поварами или уборщиками. Еврейские погромы зафиксированы в Украине не только в XI, но и в XVI веке. В период восстания 1648 года возник специфический народный эпос:

Количество жертв погромов, видимо, достигало 16–19 тысяч человек.

В июне 1648 года восстание затронуло и регионы Беларуси, куда прибыли из Украины отряды Головацкого, Небабы, Гаркуши, Хвеськи, Крывошапки и других атаманов. Восставшие вместе с белорусами громили поместья шляхты и униатского духовенства, уничтожали не только документы, но и самих владельцев (лишь в Гомеле было убито 600 шляхтичей). Так как в Беларуси не было польских гарнизонов и польской администрации, то борьба здесь шла внутри единого общества и поэтому имела черты в основном гражданской войны.

К осени 1648 года большая часть Беларуси была захвачена отрядами Б. Хмельницкого и его местных сторонников.

После первых побед над польскими войсками, которые гетман назвал «іграшками», он вступил в переговоры с Варшавой. Еще в мае 1648 года скончался покровитель Б. Хмельницкого и казачества — Владислав IV, поэтому гетман намеревался включиться в кампанию выборов нового короля. В этот период у него нет более важной и жгучей задачи, чем утоление личной обиды, поэтому в своих письмах Б. Хмельницкий постоянно подчеркивал, что война началась из-за проступка Д. Чаплинского и требовал его выдачи. Для гетмана пока непреложной оставалась и другая цель: обеспечить восстановление привилегии и прав казачества в обмен на верную их службу польской короне.

2 (12) июня 1648 года в польскую столицу отправились послы гетмана во главе с Ф. Вешняком (Якубовичем). Они обратились к сейму с просьбой установить 12-тысячный казачий реестр, вернуть прежние вольности и права, а православным — отобранные униатами церкви. В послании гетмана не говорилось об автономных правах Украины как административной единицы, речь шла только о придании казачеству статуса военно-политической структуры, но в рамках Речи Посполитой. На «черной раде» 10–12 июня Б. Хмельницкому едва удалось уговорить казаков согласиться на приостановку военных действий и одобрить посылку депутации в Варшаву. Когда наказной гетман, черкасский полковник М. Кривонос, и его подчиненные не выполнили приказа Б. Хмельницкого о прекращении наступления и далее проявляли жестокость в отношении неправославных, в августе 1648 года гетман приказал его и еще четырех полковников приковать к пушкам. Готовилось судебное заседание, но затем все они были помилованы после уплаты большого выкупа. После этого Б. Хмельницкий полностью разочаровался в эффективности черных рад, да и старшинские стал созывать реже.

Хотя представителям казачества в Варшаве пообещали многое, среди польской верхушки крепла идея подавить восстание с помощью репрессий и грубой силы. Поэтому наряду со сформированной сеймом комиссией для переговоров с Б. Хмельницким была сконцентрирована против восставших 100-тысячная армия. Но 13 (23) сентября 1648 года под Пилявцами объединенные полки казачества и крымских татар разгромили часть вражеского войска, а остальные просто сбежали с поля битвы. Осадив Львов, Замостье и Дубно, гетман не стал их штурмовать (предместья были опустошены, разграблены и сожжены), удовлетворившись выкупом (жители Львова, в основном евреи, собрали 100 талеров, или 1 млн. золотых). Несмотря на требования радикально настроенных полковников, Б. Хмельницкий отказался вести войска на Краков и Варшаву. Вряд ли он опасался, как утверждают некоторые историки, что в случае наступления на польские столицы папа Римский мог объявить крестовый поход против повстанцев. Причина отказа от продолжения военных действий логически была иной: гетман лелеял надежду найти общий язык с новым королем Яном-Казимиром, для чего в конце ноября 1648 года в Варшаву отправились казацкие послы З. Хмельницкий и А. Мокрский (бывший учитель гетмана в иезуитском колледже).

Одновременно Б. Хмельницкий активно ищет союзников и протекторов, обращаясь с просьбами о помощи то к московскому царю Алексею Михайловичу Романову, то к турецкому султану. Да и Ян Казимир вскоре после своей коронации заявил, что намерен выполнить требования казачества, Б. Хмельницкий получит титул короля Руси, а казаки будут владеть всеми территориями, которые они завоевали силой оружия.

14 (24) декабря 1648 года войска Б. Хмельницкого вступили в Киев. На Софийской площади гетмана торжественно встречало население, посланцы Молдавии, Турции, Трансильвании, России. Студенты и преподаватели Киево-Могилянского коллегиума приветствовали его как украинского Моисея, а иерусалимский патриарх Паисий сравнил с Константином Великим. В то же время в течение трех суток киевская чернь убивала и топила в Днепре неправославную шляхту.

Видимо, по просьбе Б. Хмельницкого патриарх Паисий вскоре уехал в Москву в сопровождении казачьего конвоя, где просил царя принять под свою протекцию Низовое Войско Запорожское.

С января 1649 года в сохранившихся для истории универсалах Б. Хмельницкого исчез тезис о личной обиде как причине выступления против шляхты и говорилось о борьбе за православную веру, обеспечении прав всех сословий, проживавших в Украине. На переговорах в Переяславе (февраль 1649 г.) с польской делегацией во главе с киевским воеводой А. Киселем гетман заявил: Львов, Галич, Холм и прилегающие к ним земли должны отойти под казачью юрисдикцию, унию необходимо уничтожить, чернь намереваюсь поддерживать, ибо это моя правая рука. По мнению Б. Хмельницкого, слишком мал был и 12-тысячный реестр. Настойчивый А. Кисель, вручив ему личный флаг и звание польного гетмана Речи Посполитой, все же уговорил казачью старшину подписать перемирие с 24 февраля до 28 мая. Согласно обоюдной договоренности, воинские части обеих сторон не имели права переходить условную границу по реке Горынь.

После победы под Пилявцами ускорилось оказачивание крестьянства, большая часть которого, кроме монастырских селян, стала свободной и на правах «займанщины» осваивала земли католической шляхты. Часть угодий польских магнатов перешла во владение Запорожской Сечи. Но правового статуса частной собственности на землю в Гетманщине не существовало, а законность крестьянского владения бывшими поместьями уничтоженных или сбежавших шляхтичей подтверждалась лишь свидетельскими показаниями соседей.

Чтобы стимулировать процесс фермеризации, Б. Хмельницкий, видимо, планировал постепенно перейти от панщины к натуральной и денежной ренте. Однако эти намерения не осуществились из-за скрытого и явного сопротивления старшины, стремившейся занять ту социальную нишу в обществе, которую ранее занимала польская и ополяченная шляхта. Следовательно, наличие вольнонаемной рабочей силы не отвечало уровню экономического мировоззрения казачьей верхушки. Полагая, что привилегированное положение казачества — своеобразная плата за ликвидацию им польско-шляхетского господства, старшины высказывали откровенное недовольство распоряжениями гетмана относительно так называемых ранговых поместий, считая их незначительными; обычно Б. Хмельницкий жаловал верхушке казачества только мельницы, хутора, дома, отдельные небольшие села.

Несмотря на сложные условия существования в Гетманщине, Б. Хмельницкому удавалось обеспечить формирование 100—150-тысячной армии, состоявшей в разное время из 16–22 полков. Хотя верховным органом казачьей государственности по-прежнему считалась общеказацкая рада, гетман старался созывать ее как можно реже, а рада генеральных старшин фактически носила совещательный, а не распорядительный характер. Псевдореспубликанские методы управления явно не устраивали Б. Хмельницкого, и он упорно шел к утверждению принципа максимальной централизации управления, к единоначалию, а в перспективе — к созданию системы наследственного гетманства. Попытки старшинского своеволия им пресекались немедленно и жестоко. Гетман сосредоточил в своих руках всю полноту военной, административной, финансовой и судебной власти. Определились основные источники бюджетных поступлений: доходы от промыслов торговли, земельного фонда, налогов, аренды, различного типа пошлин (от них в казну ежегодно поступало до 100 тысяч злотых), конфискованной контрабанды.

К концу 1648 года контролируемая гетманской канцелярией территория Украины достигла 200 тысяч квадратных километров и простиралась от Слобожанщины до Галиции. Она разделялась в административном отношении на полки и сотни. Намерения распространить казачье устройство на города не увенчались успехом из-за сопротивления мещанства, боровшегося против старшинских амбиций так же упорно, как ранее они сопротивлялись притязаниям магнатов. Поэтому в городах власть целиком перешла в руки магистратов и ратуш. Не подчинились Б. Хмельницкому и представители высшего православного духовенства во главе с митрополитом С. Коссовым, не одобрявшие самого акта восстания против власти Речи Посполитой.

Была уничтожена польская система судопроизводства и оно стало базироваться на статьях третьего Литовского статута 1588 года, а также давних обычаевых законов казачества.

В целом украинское общество на территории Гетманата получило перспективу перехода к буржуазному стилю жизни. Однако этого не произошло, потому что руководство все же отстаивало нормы и традиции средневековья в сфере государственного устройства.

Б. Хмельницкий создал 100-тысячную армию, в которой, кроме казаков и крестьян, была Крымская орда, буджацкие татары, отряды кавказских горцев, более 6 тысяч турецких янычар, сотни донцов.

К лету 1649 года Речь Посполитая продемонстрировала твердое намерение покончить с восстанием «схизматиков», создав три армии. В июне военные действия развернулись на территории Украины и Белоруссии. В боях под Зборовом и Збаражем в июне — августе 1649 года обе стороны несли большие потери. По настоянию крымского хана Ислам-Гирея III, Б. Хмельницкий 8 (18) августа подписал Зборовский мир. С точки зрения права, он представлял милость короля по отношению к мятежным подданным и подлежал обязательной ратификации польским сенатом. Согласно его условиям, казачий реестр должен был составлять 40 тысяч человек, гетманско-старшинская администрация получала власть в Брацлавском, Киевском и Черниговском воеводствах. На этой территории без разрешения гетмана не имели права находиться польские войска, иезуиты, евреи (кроме владельцев шинков и перешедших из иудаизма в православие). Киевскому митрополиту было обещано место в сенате, а вопрос о судьбе униатской церкви переносился на заседание сейма. Более 200 тысяч крестьян, участвовавших в борьбе против поляков, но не вошедших в реестр, обязали вернуться в подчинение старшин или возвращавшейся в свои имения (согласно решению сейма) польской шляхты.

Одновременно с обеих сторон борьба все больше приобретала непримиримый характер на базе религиозной нетерпимости. Польские войска рассматривались в качестве защитников католицизма как единственно истинной веры, а действия украинской стороны стимулировали повышенную активность православных иерархов различных стран. Начиная с 1649 года, московскому патриарху Иосифу и царю наносили визиты не только иерусалимский патриарх Паисий, но и назаретский митрополит Габриэль, константинопольский патриарх Иеремия III, митрополит Наупаттос. Все они, выполняя просьбы Б. Хмельницкого, убеждали руководство Московии в необходимости объединения православного мира, опеки над запорожцами. Речь шла едва ли не о создании православного Интернационала, от Москвы до Балкан и Ближнего Востока, — для противостояния натиску ислама и католицизма. В то же время население Украины испытывало к России конфессионно-родственные чувства, ощущало наличие лингвистической связи.

Зборовское соглашение оказалось очень хрупким еще и потому, что большинство польских аристократов и шляхты считали его условия крайне невыгодными для Речи Посполитой, а крестьянские массы Украины, особенно «выписчики» (повстанцы, не вошедшие в 40-тысячный казачий реестр), — несправедливыми. Выиграла от него фактически только часть казачества, в основном старшинская. Ведь генеральный писарь получал ежегодную оплату в тысячу злотых, генеральный обозный — 400, полковники — по 300, в то время как рядовые казаки — 30 злотых (буханка хлеба стоила 1 грош). Кроме того, старшина владела ранговыми поместьями (хотя и небольшими), но на них трудились зависимые крестьяне (посполитые), мечтавшие о казацком статусе. Сам гетман получил во владение местечко Млиев, обеспечивавшее ему доход в 200 тысяч талеров, а также Чигиринскую округу и, возможно, Опошню (Суботов и Новоселица так и оставались за ним).

Но мир означал также утрату территории шести полков, рост классового недовольства, усугубляемого фактом разграбления союзниками-татарами 70 населенных пунктов Подольского воеводства.

Во время составления реестра (гетман давал указания старшинам увеличивать его) и возвращения польской шляхты в Украину вспыхнули восстания, во главе которых стояли полковники-радикалы: брацлавский — Д. Нечай, миргородский — М. Гладкий. На Запорожье поднял бунт новоявленный гетман Худолий. Когда эти выступления стали угрожать самой стабильности казацкой государственности, Б. Хмельницкий 20 сентября 1650 года издал универсал о применении смертной казни к их руководителям и активным участникам. Некоторые мятежные старшины были казнены, в том числе и Худолий. Еще в конце мая 1650 года гетман произвел кадровую чистку, сняв с постов нескольких опозиционных старшин.

Внешнеполическое положение Гетманщины все более осложнялось: Польша старалась втянуть ее в антитурецкую лигу, хан Крыма склонял Б. Хмельницкого к походу против Москвы. В августе-сентябре 1650 года 70-тысячное казацко-татарское войско совершило поход в Молдову, чтобы принудить господаря В. Лупу занять дружественную к Украине позицию, а также выдать свою дочь Розанду за старшего сына гетмана Тимофея. Со стороны Б. Хмельницкого это была ненужная в данной ситуации операция, больше похожая на авантюру.

Принятие султаном Турции Мухаммедом IV весной 1651 года Гетманщины под свой протекторат (гетман получил кафтан, принадлежавший главе Османской империи) практически свелось лишь к возобновлению союза с Крымским ханством.

После смерти в августе 1650 года канцлера Речи Посполитой Е. Оссолинского — сторонника компромисса с казачеством, в Варшаве получила влияние партия непримиримых во главе с гетманом Н. Потоцким, выступавшая за подавление затянувшегося бунта силой.

Военные действия возобновились в феврале 1651 года нападением поляков на местечко Красное, а в конце мая казачья рада вынесла решение о наступлении на Речь Посполитую. За осень 1649 — лето 1651 года Б. Хмельницкий и М. Нестеренко послали на территорию Галиции и этнографической Польши до двух тысяч разведчиков и агитаторов, призывавших население выступить против магнатов и готовивших диверсии в тылу. Активизировали свою деятельность и разведчики гетмана, в том числе находившиеся и при королевском дворе. По разрешению Алексея Михайловича казачий полк И. Шохова перешел русско-украинскую границу на территории нынешней Белоруссии, чтобы вести активные действия против литовских частей. Из России гетман получил пушки, ядра, хлебный запас, для участия в совместных действиях прибыли отряды казаков Дона. Возможно, царь откликнулся на просьбы генерального писаря И. О. Выговского, ставшего в мае 1651 года его тайным информатором.

18 (28) июня 1651 года началась битва под Берестечком (сейчас Ривненская область), где с обеих сторон насчитывалось более 300 тысяч воинов (больше, чем при Бородино в 1812-м). Ее трагический для восставших исход во многом объяснялся тем, что 50-тысячный отряд Ислам-Гирея III оказался неспособным воевать в дни мусульманского праздника курбан-байрама. Небольшие потери татарской конницы от артиллерийского огня поляков были восприняты ими как справедливое наказание Аллаха за нарушение древнего обычая предков. Впрочем, Б. Хмельницкий, переживавший в эти дни личную трагедию в связи с насильственной смертью жены, согласился продолжать сражение без участия татарской кавалерии. Но, отступая, хан забрал с собой гетмана и И. Выговского с 18 казаками охраны, опасаясь, скорее всего, их неминуемой выдачи полякам в случае поражения казацко-крестьянской армии. Уже с дороги гетман послал к оставшемуся войску сотника И. Лукьянова с просьбой готовиться к дальнейшим боям и ожидать его возвращения. В начале июля татарские чамбулы сосредоточились около Черного леса под Староконстантиновом, намереваясь и далее выполнять союзнический долг.

При отступлении и арьергардных боях под Берестечком украинские полки под командованием полковника Ф. Джеджалия понесли тяжелые потери — до 30–40 тысяч убитыми, ранеными, пленными. К этому поражению добавилась в конце июля 1651 года утрата Киева, занятого литовской армией гетмана Я. Радзивилла. Отметим, что его войска радушно встречало высшее православное духовенство во главе с митрополитом С. Коссовым.

18 (28) сентября 1651 г. был подписан Белоцерковский мир (после 2 июля 1652 года не соблюдался), условия которого оказались невыгодными для Украины: он предусматривал 20-тысячный реестр, под властью гетмана оставалась только Киевщина и он лишился права на ведение внешней политики. Договор, однако, не был ратифицирован сеймом, что дало возможность Б. Хмельницкому нарушать его положения. Однако противников мира в казачьем лагере, совершивших нападение на польских дипломатов, гетман наказал достаточно жестоко — около ста из них были казнены.

Но антигетманская оппозиция не успокаивалась. В ее рядах оказались полковники: черниговский С. Подобайло ненавидевший до глубины души католическую шляхту; миргородский М. Гладкий, винницкий И. Богун, корсунский Л. Мозыря. Намеренно срывалось составление реестра в Белоцерковском и Корсунском полках. На Левобережье появились самозванные претенденты на гетманскую булаву: Вдовиченко, Бугай, Дедюля, Боданко, на Запорожье поднял бунт М. Сулима. Имея до 10 тысяч всадников, Сулима намеревался объявить гетманом Тимофея Хмельницкого. Назревала опасность гражданской войны, в народе стали популярными иные, нежели ранее, песни о гетмане:

Казнив нескольких организаторов восстаний, в том числе полковников Л. Мозырю (он был расстрелян в присутствии польской делегации), и М. Гладкого, гетман к концу января 1652 года практически закончил составление реестра.

Недовольство народных масс трудностями войны проявлялось в их массовом переселении на Слобожанщину — под защиту московских властей. Тысячи казаков и посполитых из Черниговского, Нежинского, Миргородского, Полтавского и других левобережных полков получали там экономические льготы и привилегии.

Чтобы снизить накал недовольства, гетман в конце марта 1652 года возобновил войну с Польшей, разгромив 23 мая (1 июня) 1652 года 20-тысячное войско польного гетмана Н. Калиновского под горой Батог. При этом 8 тысяч пленных были расстреляны или зарублены казаками. Чтобы обеспечить сыну Тимофею молдавский трон, Б. Хмельницкий послал в Молдову Винницкий, Брацлавский, Уманский полки для борьбы с противниками его тестя Лупу. Поход закончился осенью 1653 года поражением казаков, гибелью Тимофея, враждой с Трансильванией и Валахией.

Вообще 1653 год принес Украине много бед, социальных потрясений, дипломатических и политических неудач. На Правобережье были практически уничтожены дотла более сотни населенных пунктов (на Брацлавщине и Подолии), бушевали эпидемии чумы и холеры, на Слобожанщине восстал Неблядин, под Городком (Подольское воеводство) 20 июня 1653 года вспыхнул массовый бунт против политики гетмана. В конце года наступил серьезный кризис в украинско-татарских отношениях. Заключение в декабре ханом сепаратного мира с Польшей объяснялось тем, что на казацкой территории Украины крымчанам запретили брать ясырь, Польша по-прежнему не уплачивала налог (только с 15 декабря 1653 г. сейм разрешил брать ясырь из Галиции и Волыни). К тому же Ислам-Гирею стало известно, что за его спиной Б. Хмельницкий вел переговоры с царем. А ведь хан намеревался присоединить к Крыму Казань и Астрахань, потому и предлагал гетману участвовать в походе на Москву. В июне 1653 года старшинская рада в третий раз отклонила идею союза с Оттоманской Портой, но ее решение гетман скрыл от султана. Блок с Турцией не осуществился из-за сопротивления И. Выговского и А. Ждановича.

Переяславская Рада и мартовские статьи 1654 года

Еще в 1650 году патриарх константинопольский Партений II и патриарх иерусалимский грозили Б. Хмельницкому анафемой, если он не примет протекцию православного московского царя. Безвыходное положение Украины в 1653 году не оставляло надежд на мир с Польшей, а турецко-татарский протекторат виделся массам неприемлемым. Поэтому гетман весной — летом 1653 года активизировал дипломатические отношения с царем. В свою очередь Алексей Михайлович, потеряв надежду на получение польского престола, в марте 1651 года аннулировал «вечный мир» с Речью Посполитой от 1634 года. Опасаясь блока гетмана с Турцией и Крымом (оснований для таких подозрений, в принципе, не было, но Б. Хмельницкий умело создавал их искусственно), царь, видимо, поверил угрозам гетмана уйти под власть мусульманских владык, если не получит подданства Москвы. Фактически же намерения Б. Хмельницкого и Алексея Михайловича совпадали не только в плане ослабления Польши, но и в том, что касалось освобождения балканских христиан от власти Порты. Оба они поддерживали связи с болгарами и сербами, поэтому в период войны Турции с Венецией часть султанского флота крейсировала вдоль Черноморского побережья, опасаясь нападения казаков.

1 октября 1653 года в Москве на последнем в истории России Земском соборе было решено объявить войну Речи Посполитой под предлогом притеснений православия на землях Украины. Одновременно царь «изволил… принять гетмана Богдана Хмельницкого и все Войско Запорожское огородами и землями… под свою государеву высокую руку».

На старшинской раде в Переяславе 8—12 (18–22) января 1654 года присутствовали 12 полковников и пять генеральных старшин во главе с гетманом, представители мещанства из Переяслава, Киева и некоторые других городов. Не прибыли на раду пять полковников, митрополит С. Коссов, выразивший недовольство тем, что Б. Хмельницкий не советовался с ним по поводу предстоящего соглашения.

Глава посольства России В. Бутурлин передал гетману грамоту царя, в которой говорилось о взятии Войска Запорожского под опеку монарха с обещанием сохранить все привилегии и защищать от врагов. Создавалась конфедерация под верховенством России для борьбы с внешним врагом. После присяги на верность, которую дали гетман, полковники и В. Бутурлин, присягнули около 100 сотников и 184 казака, а мещан Переяслава вынудили дать клятву верности силой. Затем делегация России приводила к присяге население в 177 населенных пунктах, хотя в четырех полках сделать этого не удалось. Неизвестно, присягала ли Запорожская Сечь.

Историками сущность Переяславской Рады оценивается по-разному: как личная уния гетмана и царя, отношения типа «сюзерен — вассал», военно-политический союз, начало процесса присоединения Украины к России и т. д. Разработанная в 1953 году идеологически ангажированная формула «воссоединение Украины с Россией» после 1991 года подвергается серьезной критике.

В марте 1654 года гетманское посольство во главе с генеральным судьей С. Богдановичем (Зарудным) и переяславским полковником П. Тетерей доставили в Москву на утверждение царя «Просительные статьи» из 23 пунктов, а также пять документов о привилегиях казачества, данных ранее королями Речи Посполитой. Не получив согласия на одобрение всех просительных пунктов, послы гетмана 21 марта подали Алексею Михайловичу общий документ из 11 статей. На этот раз возражений не последовало. В целом текст письменного соглашения был продуман недостаточно хорошо, допускал двоякие толкования, выглядел составленным на неопределенное время. Не была классифицирована форма подданства Войска Запорожского (фактически Левобережной Украины) царю, подчиненность православной церкви или ее независимость от Московского патриархата.

С точки зрения формального права, Гетманщина сохраняла широкую автономию в управлении, системе экономических отношений, судопроизводстве, в собирании налогов и пошлин, прав всех сословий, имела 60-тысячный казачий реестр. В свою очередь, царь получил право держать в Киеве 15-тысячный гарнизон во главе с воеводой (город в связи с этим на 10 лет освобождался от уплаты налогов), контролировать связи гетмана с Польшей и Турцией (Б. Хмельницкий нередко пытался избежать этого), не платить жалованье казацкому войску. Стороны по-разному понимали договор и перспективы дальнейших взаимоотношений. Не случайно в сентябре 1655 года в титуле царя появились выражения «великий князь Литовский, Белой Руси, Волынский и Подольский», а мещане Переяслава еще в апреле 1654 года просили именно Алексея Михайловича снизить налог на производимое жителями пиво.

Внешняя политика В. Хмельницкого в 1654–1657 годах

С мая 1654 года войска России и полки наказного гетмана И. Золотаренко успешно действовали в Белоруссии против литовско-польской армии. Но попытки Б. Хмельницкого закрепить за собой белорусскую территорию встретили отпор царя, считавшего эти земли своими. Во взаимном соперничестве за подчинение населения Белоруссии и казацкие старшины, и русские воеводы допускали жестокость, грабили населенные пункты, силой принуждали жителей давать присягу на верность царю или гетману. Резкую реакцию Алексея Михайловича вызвало намерение Б. Хмельницкого включить в состав Гетманата пограничные с Украиной земли: в течение 1654–1656 годов гетман произвел красноречивые назначения: И. Золотаренко (погиб в октябре 1655 года) стал гетманом Сиверщины, И. Нечай — полковником белорусским, Д. Выговский — полковником быховским. Все они являлись родственниками Б. Хмельницкого по линии его жен или дочерей.

Весной 1655 года началось успешное генеральное наступление украинско-русских войск на Западной Украине. Однако в ноябре гетман вдруг прекратил бои за Львов, Самбор и сообщил шведскому королю Карлу X, что сделал это, чтобы избежать занятия городов армией царя. Не желая подвергаться гневу Алексея Михайловича за отход от Львова, командовавший русским отрядом В. Бутурлин отравился (без поддержки казачьих полков продолжать борьбу за город он оказался не в состоянии).

В этот период Б. Хмельницкий подписал новый договор с Крымским ханством, согласно которому татары обязались не помогать больше полякам и не воевать с Россией, а гетман — не враждовать с крымчанами. Фактически это было соглашение о взаимном нейтралитете.

Военные победы России в боях с Речью Посполитой вызвали беспокойство короля Швеции Карла Густава. Он поспешил объявить войну Польше и летом 1655 года занял часть ее земель. Семнадцать суток горел Вильно (Вильнюс), в сентябре шведам сдалась Варшава, а в это время русско-украинские войска захватили и сожгли Люблин. 20 ноября 1655 года король Польши Ян II Казимир призвал народ подниматься на партизанскую войну против захватчиков. Больше месяца оборонялись против шведской армии жители Ченстохова и Ясной Горы.

Активную дипломатическую деятельность развернул литовский гетман Я. Радзивилл, который еще в 1654 году предложил Б. Хмельницкому союз против России. Считая блок между Украиной и Россией смертельно опасным для судьбы Речи Посполитой, Я. Радзивилл в августе 1655 году добился того, что Литва приняла протекцию шведского короля.

В свою очередь Б. Хмельницкий вел переговоры со Швецией, предлагая сформировать то антимосковский, то антитурецкий союз.

Положение сторон резко изменилось в конце 1655 года, когда после трехдневных тяжелых боев под Варшавой войска Польши, Швеции и Бранденбургского курфюрства понесли тяжелейшие потери. В начале января 1656 года в Кенигсберге делегация Речи Посполитой подписала мир со Швецией, обязавшись уплачивать ей по 4 тысячи дукатов ежегодной контрибуции, предоставить в распоряжение короля по тысяче пехотинцев и 5 тысяч лошадей. Но против Швеции выступили Россия и Дания, а курфюрст Бранденбурга Фридрих Вильгельм, получив от Яна Казимира территорию Пруссии, в сентябре 1657 года помирился с Польшей. Австрийский император Фердинанд III Габсбург также склонился к поддержке суверенитета Речи Посполитой и послал в Украину болгарина — архиепископа П. Парчевича, с задачей уговорить Б. Хмельницкого прекратить войну с Польшей, сосредоточившись на борьбе с исламским миром.

Среагировал на изменение ситуации и царь: в конце 1655 года наблюдалось сближение России с Польшей, результатом которого стало заключенное в ноябре 1656 года в деревне Немез под Вильно соглашение о мире с объявлением царем войны шведам. Делегация гетмана во главе с Р. Гапоненко на эти переговоры допущена не была, что вызвало бурное негодование Б. Хмельницкого и старшины. На польско-российских переговорах Алексей Михайлович в обмен на обещание избрать его королем Речи Посполитой готов был оставить за Польшей все украинские земли, а их статус определить на встрече представителей Войска Запорожского, России и Речи Посполитой. Чтобы продемонстрировать реальность новой политической стратегии, царь разрешил изгнанным украинцами и белорусами католическим ксендзам вернуться назад (если в этих регионах находились войска России). Имущество католических орденов и монастырей также возвращалось владельцам.

Меняется и внешнеполитическая линия Б. Хмельницкого: он пытается создать союз Гетманщины с Молдовой, Валахией, Швецией, Бранденбургом, Семиградьем против России и некатолических стран Европы. Для борьбы с Турцией он просит у Карла X пятитысячное войско, обещая взамен него 10-тысячный отряд казаков. На помощь князю Трансильвании Дьерди Ракочи II гетман послал полки А. Ждановича и И. Богуна. Но не искушенные в дипломатических маневрах казаки, недовольные отрывом от родины и подстрекаемые антигетманскими агентами, подняли мятеж, и их пришлось уводить. Собранные же для замены казачьи полки вообще отказались идти в Трансильванию. Ответственным за неудачу данной акции следует считать генерального писаря И. О. Выговского, затягивавшего к тому же и заключение договора со Швецией. Возможно, он действовал в унисон планам польского короля, поскольку с сентября 1657 года являлся тайным сотрудником Яна Казимира. В результате достигнутое в середине 1656 года в венгерском населенном пункте Раднот (ныне румынский город Ернут) соглашение между Швецией, Семиградьем, Бранденбургом и Войском Запорожским о разделе Польши потеряло свою значимость.

Одновременно Б. Хмельницкий выступил посредником в переговорах придунайских княжеств Молдовы и Валахии с Московией о переходе под протекцию царя. После переговоров в Москве господаря Молдовы Г. Стефана в мае 1656 года Алексей Михайлович дал согласие взять эти княжества «под высокую государеву руку». Гетман подталкивал царя и к союзу с Трансильванией. Чтобы Турция не нападала на Украину и удерживала от этого татар Крыма, Б. Хмельницкий с ведома Москвы продолжал именовать себя рабом и холопом турецкого султана.

С мая 1657 года резко обострилась борьба между старшинскими группировками: радикальной, национально-патриотической, умеренной. Принятое в апреле 26-ю старшинами под давлением гетмана решение о наследовании булавы после смерти Б. Хмельницкого его младшим сыном Юрием не послужило сдерживающим фактором. Понимая, что Юрий слишком молод, гетман назначил его опекунами полковника Г. Лесницкого, генерального эсаула И. Ковалевского, генерального писаря И. Выговского (несмотря на их явное нежелание).

Еще весной 1657 года начала бунтовать Запорожская Сечь, намереваясь воевать с гетманом и его сторонниками. Запорожцы обвиняли их в непомерных поборах и незаконном обогащении. Крайне нестабильной складывалась обстановка в ряде полков. Все эти известия ускорили кончину недомогавшего Б. Хмельницкого. Он умер в Чигирине 27 июля (6 августа) 1657 года, а через месяц был похоронен в Ильинской церкви хутора Суботов — рядом с могилой старшего сына Тимофея.

Главный итог 1648–1657 годов — создание автономной по статусу Украинской полудержавы, с территорией, рубежами, населением, органами власти, вооруженными силами, правовыми нормами, признанием ее рядом близлежащих стран де-факто. Наметился процесс экономической интеграции украинских земель, произошло продвижение общества по пути протокалиталистического развития. Однако такое развитие событий не устраивало империалистических соседей Украины — Польшу, Россию и Турцию в блоке с Крымским ханством, поэтому они сделали все, чтобы торпедировать благоприятный для украинской государственности исход.

Многие историки период 1657–1687 (либо 1653–1687) годов называют «Руиной», хотя это понятие казацкий летописец С. Величко относил к событиям политического обособления Левобережной и Правобережной Украины. Как мы увидим далее, вторая половина XVII века для большей части Украины наполняет данный термин и его непосредственным значением.

После смерти Б. Хмельницкого пост гетмана менее месяца занимал 16-летний Юрий Хмельницкий. Но старшина почти откровенно игнорировала его полномочия: неделю миргородский полковник Г. Лесницкий не отдавал ему булаву и бунчук отца, муссировались слухи о болезненности Юрия (припадки эпилепсии), не позволявшей ему скакать на лошади, о том, что он не завершил обучения в Киево-Могилянском коллегиуме, подчеркивалось его неумение вершить государственные дела. В итоге в конце августа 1657 года исполняющим обязанности гетмана по решению старшинской рады в Чигирине становится генеральный писарь И. О. Выговский, но до достижения Юрием совершеннолетия. Однако через два месяца генеральная рада в Корсуне избрала Выговского полновластным гетманом. Фактически совершился бескровный государственный переворот, ибо был сорван дальновидный план Б. Хмельницкого о наследственном гетманстве (уже в реестре 1649 года его сын Тимофей был записан под № 2 как «гетманыч»).

Политика гетмана И. О. Выговского

Иван Остапович Выговский намеревался построить типичную для средневековья аристократическую республику, что не могло не усиливать охлократических тенденций у населения, не ослаблять центральной власти и не вызывать еще большего своеволия старшин. В экономической политике он возвращал Украину к старому социально-экономическому строю, лишь в новой национальной оболочке: устанавливалось господство украинской властной элиты над посполитыми.

В январе 1658 года И. Выговский принял требования царя о передаче в состав России некоторых белорусских городов, назначении российских воевод не только в Киев, но ив Нежин, Чернигов, Переяслав, объявлении войны Крымскому ханству. Вскоре после этого гетман подписал договор о союзе со Швецией, дружбе с Крымом, вел переговоры с Польшей.

Низы запорожцев, крайне недовольные ориентацией И. Выговского исключительно на интересы старшин, которым он щедро раздавал земельные владения, вообще не признавали его полномочий. Они нападали на соседние с Сечью полки, грабили старшин и зажиточных казаков, а И. Серко не называл гетмана иначе как «собакой».

Против курса на компромисс с Речью Посполитой выступили кошевой гетман Запорожья Я. Барабаш, полтавский полковник М. Пушкарь, миргородский — С. Довгаль. Оппозиционеры посылали в Малороссийскую канцелярию Москвы многочисленные доносы на Выговского, а тот в это время организовал экономическую блокаду Сечи. Арбитром в этой борьбе выступил царь, искусно пользуясь внутренними противоречиями в Гетманате для ревизии статей 1654 года. Так, в апреле 1658 года воеводы России находились уже в шести украинских городах (кроме Киева).

С марта 1658 года в Украине развернулась гражданская война. Хотя в мае под нажимом царского посланника И. Алфимова полковник М. Пушкарь соглашался сдаться на милость гетмана, И. Выговский не пошел на это и заявил: «Смирю его огнем и мечом». 31 мая (10 июня) 1658 года под Полтавой произошла битва 60-тысячной казацко-татарской армии и сербских наемников против 40-тысячных отрядов слабо вооруженных повстанцев. В бою погибло около 15 тысяч мятежников, в том числе и М. Пушкарь, по приказу гетмана были превращены в руины Полтава, Багачка, Барановка, Миргород, татары получили право брать ясырь до города Лубны и реки Сулы.

Уния в Гадяче 1658 года и ее последствия

Нарастание антирусских настроений среди окружения гетмана И. Выговского явилось основной причиной интенсивных контактов с Речью Посполитой. Их вел с украинской стороны богатый и образованный шляхтич Ю. Немирич, с польской — известный дипломат К. Беневский. Старшина полагала, что покровительство королевской Польши обеспечит ей беспрепятственный доступ к обладанию земельными участками, широчайшие права и привилегии, которых не могло быть под скипетром централистского царизма. В то же время среди большинства населения Гетманщины преобладали антипольские настроения. Но при поддержке киевского митрополита Д. Балабана И. О. Выговскому удалось подписать 6 (16) сентября 1658 года в Гадяче (присутствовал здесь и посланник царя В. Кикин) договор, согласно которому княжество «Руське» получало аналогичные с Великим княжеством Литовским права и входило в состав ставшей таким образом формально федеративной Речи Посполитой. Власть избираемого пожизненно гетмана распространялась на Киевское, Брацлавское и Черниговское воеводства, казачий реестр устанавливался в 30 и 10 тысяч наемников (сейм не согласился утвердить 60-тысячный реестр и 20-тысячный наемный отряд — фактически личную армию гетмана). Ежегодно 30 казаков должны были получать шляхетское звание (гетман просил, чтобы их было 100), И. Выговскому были подарены Любомское и Барское староства, православная церковь уравнивалась в правах с католической, разрешалось существование униатской. Предусматривалась также чеканка собственной монеты, создание двух университетов со статусом Краковского, открытие начальных школ и типографий. Но гетман терял право на внешнеполитическую деятельность, ликвидировалось полково-сотенное административное устройство Гетманщины, восстанавливались феодальные порядки начала 40-х годов XVII века. Соглашение могло бы принести успех в середине XVI столетия, а осенью 1658-го оно лишь дублировало Зборовский трактат. Кроме того, в тайной декларации 7 (17) сентября И. Выговский обещал Польше после разгрома царских войск в Белоруссии и Литве вывести оттуда казачьи полки. Одновременно он приказал И. Нечаю готовить наступление на тылы российской армии в этих регионах. Началось оно 12 (22) октября 1658 года.

Авторитет И. Выговского, Ю. Немирича, И. Нечая не мог укрепить факт передачи им польской властью поместий, приносивших 40 тысяч злотых ежегодного дохода. Кстати, Ю. Немирич в конце 1657 года уже получил от гетмана свои прежние экономии в шести населенных пунктах Полтавского полка, что вызвало бурный гнев жителей, считавших его лютеранином-евреем.

В воззвании к народу Украины, направленному и в европейские столицы, И. Выговский объяснял смену политических ориентиров предательством царя, его намерением превратить Гетманат в один из регионов России. Он обвинил русских представителей в намеренном раздувании гражданской войны в Украине, в сговоре с Польшей.

Осенью 1658 года украинско-русский союз оказался разорванным, и в грамотах царя 21 и 29 сентября Полтавскому, Чигиринскому и другим полкам, а также Запорожской Сечи И. Выговский именовался предателем, вероотступником. По распоряжению российских воевод — князей С. Р. Пожарского и Г. Г. Ромодановского, казаки Ахтырского полка были переброшены к границе Гетманата, а сотник П. Степанов получил задачу пленить полтавского полковника Ф. Гаркушу (вскоре его сменил ставленник царя К. Пушкарь).

В октябре 1658 года отряды слободских казаков под командованием И. Донца, А. Покушелова, А. Воропая при поддержке стрелецких полков России заняли Миргород, Лубны. Крупные сражения состоялись под Голтвой и Пирятином. В конце октября 50 тыс. казаков И. Выговского и И. Богуна в союзе с шестью тысячами татар потерпели неудачу при штурме Киева, который защищал 7-тысячный российский гарнизон. 9 ноября по приказу гетмана И. Выговского его представители дали клятву верности царю в присутствии воеводы

В. Б. Шереметева. Подобная ситуация повторилась в городке Варва, где находившиеся в осаде три гетманских полка выбрали в конце ноября 1658 года наказным гетманом сторонника союза с Россией И. Беспалого. После этого полковник Г. Гуляницкий сдал городок воинским частям царя.

С середины ноября 1658 года Алексей Михайлович приказал проводить в стране частичную мобилизацию, шло укрепление Тамбовской оборонной линии — впервые с 1647 года. В свою очередь И. Выговский в начале декабря 1658 года через войскового писаря И. Грушу попросил помощи у Крыма, а в Турцию и Польшу с аналогичной миссией был послан бывший киевский полковник А. Жданович.

Казачьи полки Гетманата начали вытеснять русские гарнизоны с территории Гетманщины, хотя часть населения протестовала против этого, видя в русских войсках надежную защиту от татарских рейдов. Противники И. О. Выговского при поддержке князя Г. Ромодановского сформировали в Белгороде 30-тысячный украинский казачий полк. Он стал основой вооруженных сил очередного претендента на булаву — наказного гетмана И. Беспалого.

Весной 1659 года войска России, часть Белгородского полка, Острогожский полк Г. Карабуты, отряды И. Беспалого осадили в Конотопе 5 тысяч казаков Нежинского и Черниговского полков под командованием Г. Гуляницкого. Чтобы освободить город из осады, через два месяца И. Выговский повел на помощь казачьи части, татарскую орду Мехмет-Гирея, отряды немецких, венгерских и сербских наемников, польские войска. 28–29 июня (8–9 июля) 1659 года у реки Сосновки под Конотопом состоялась битва, в которой войска А. Трубецкого и И. Беспалого потерпели серьезное поражение. Более 5 тысяч русских было убито, столько же казнено по приказу хана. Затем татарские отряды совершили рейд по территории России, достигнув Тулы и Воронежа. Они разорили около 30 городов, сотни сел, пленив более 30 тысяч жителей. По приказу И. Выговского были сожжены все населенные пункты между Гадячем и Лохвицей, а их жители переселены на Правобережье.

Победа под Конотопом не укрепила положения гетмана — скорее наоборот. Массовое недовольство среди населения Левобережья вызвали сведения об утверждении Гадячской унии в урезанном виде, В августе о переходе на сторону царя заявили полковники В. Золотаренко, Т. Цицюра, Я. Сомко, И. Богун, И. Искра, а кошевой Запорожской Сечи И. Серко вынудил татарские отряды отступить в Крым. На казачьей раде под Германовкой в октябре 1659 года были зарублены вернувшиеся из Варшавы послы гетмана, а сам И. Выговский, сложив полномочия, вынужден был спасаться бегством. Перейдя под покровительство Польши, он получил пост воеводы Киевщины, но в 1664 году его расстреляли польские власти по доносу гетмана Правобережья П. Тетери.

Настроенная в пользу царя «черная рада» под Фастовом (в октябре 1659 года) избрала гетманом Украины Юрия Хмельницкого. Надо отметить, что далеко не все старшины и казаки восприняли данное решение положительно. Прибывшие в ноябре 1659 года в Москву полковники П. Дорошенко и А. Одинец напрасно пытались добиться аннулирования неприемлемых для Украины статей нового Переяславского договора. К тому же отсутствие твердой политической воли у Ю. Хмельницкого, неуравновешенность характера делали гетмана послушным орудием в руках старшинских группировок.

Об уровне кризиса в Украине достаточно красноречиво свидетельствовало письмо И. Выговского к королю Польши (в конце 1659 года). В нем он взывал к Яну Казимиру: идите безбоязненно на Украину, потому что уничтожен 40-тысячный Полтавский полк, 30-тысячный Миргородский, почти целиком — Прилуцкий и Ирклеевский полки, крапивой поросли города и села. Еще трагичнее выглядела ситуация в послании А. Потоцкого: «…украинцы сами себя поедают, один населенный пункт воюет с другим, сын отца, а отец сына грабит».

Политический раскол Украины в ходе гражданской войны

Итак, в конце октября 1659 года на раде под Переяславом (на ней отсутствовали семь полковников, в том числе И. Богун, М. Ханенко, О. Гоголь) Ю. Хмельницкий подписал новый договор с царем. Согласно его условиям, гетман не имел права без разрешения Алексея Михайловича выступать с казачьими полками в поход, назначать полковников и других должностных лиц, украинская церковь переходила под власть Московского патриархата. Кроме того, гетману запрещалась дипломатическая деятельность, русские гарнизоны и воеводы вводились в шесть городов Гетманщины. Между тем старшины рассчитывали на иные условия: присоединение к Украине части белорусских земель, полунезависимую внешнюю политику, присутствие русского воеводы только в Киеве и т. д. Принятый под давлением князя А. Трубецкого договор разочаровал даже прорусски настроенную казацкую элиту.

Чтобы аннулировать унию в Гадяче, летом 1660 года российские и украинские полки двинулись в глубь Правобережья. Но после ряда неудач в боях с польской армией Ю. Хмельницкий в октябре подписал с Речью Посполитой Слободищенский трактат, по которому Гетманщина входила в ее состав на правах автономии. С этим решением категорически не соглашались левобережные полковники, поэтому в течение 1661–1663 годов гражданская война разгорелась с новой силой.

Ухудшение военно-политической ситуации вынудило царя дать тайную инструкцию своим дипломатам: если Польша, Турция и Крымское ханство будут объединяться для борьбы с Россией, следует обещать королю Речи Посполитой во владение не только Правобережную, но и Левобережную Украину. В это время польско-русский фронт проходил по Западной Двине и Днепру, а на Левобережье вспыхивали восстания против русских войск.

Однако попытки украинско-польских войск дважды — в 1660 и 1662 годах — подчинить Левобережье наталкивались на яростное сопротивление местного населения и казачьих полков, во главе которого встали родственники Б. Хмельницкого по линии его жен — переяславский полковник Я. Сомко и нежинский — В. Золотаренко. После гибели под Ржашевом и Каневом почти восьми тысяч казаков Ю. Хмельницкий в январе 1663 года отрекся от гетманства (такое желание он высказывал с февраля 1660 года), приняв постриг как монах Гедеон.

После этого борьба за гетманскую булаву втянула в свою орбиту Я. Сомко, Г. Гуляницкого, М. Ханенко, П. Дорошенко, П. Тетерю, И. Брюховецкого, В. Золотаренко. На первый план все более выходили региональные интересы старшинской верхушки, а не общенациональная идея. Левобережная элита, поддерживаемая царскими представителями, все больше отрывалась от правобережной. Казаки же слободских полков — Ахтырского, Сумского и других, часто использовались воеводами в качестве разведчиков, действовавших против правобережного казачества. В свою очередь Полтавский полк под командованием Ф. Жученко совершал набеги на Слобожанщину. И те, и другие игнорировали интересы крестьянства, старшина злоупотребляла властью, наживалась на эксплуатации масс.

В январе 1663 года на раде в Чигирине гетманом Правобережья становится П. Тетеря (Моржковский), поддержанный крымскими татарами. На Левобережье наиболее реальными претендентами на булаву выступили наказной гетман Я. Сомко и кошевой Запорожской Сечи, бывший слуга Б. Хмельницкого, И. Брюховецкий. С согласия царя 17–18 (27–28) июня 1663 года под Нежином состоялась «черная рада», в организации которой участвовал и российский представитель князь Д. Великогагин с отрядом из восьми тысяч стрельцов. Выборы, на которых присутствовали около 30 тысяч казаков, приняли столь ожесточенный характер (со взаимными оскорблениями, угрозами, дракой), что представители России вынуждены были их покинуть. Гетманом Левобережья избрали И. Брюховецкого, поверив его обещаниям укротить эксплуататорские аппетиты «золотожупанников», улучшить жизнь обедневшего казачества, мещанства и посполитых. Соперники нового гетмана были позже арестованы и казнены.

Первый этап очередной гражданской войны в 1658–1663 годах завершился, таким образом, территориальным расколом Украины, что породило следующий виток борьбы за власть, облегчило московским властям процесс инкорпорации Гетманата в состав Российского государства.

Деятельность гетмана П. Дорошенко. Поражение революции в Украине

После неудачной попытки гетмана П. Тетери воссоединить Украину с помощью польских войск зимой 1663 — летом 1665 года он сложил с себя полномочия. В августе 1665 года рада избрала гетманом Правобережной Украины генерального эсаула П. Дорошенко. К этому времени цветущие населенные пункты края потеряли почти 70 процентов жителей. Все более откровеннее Россия и Речь Посполитая шли к решению о юридическом закреплении раздела Украины на две части. Гетман Левобережья И. Брюховецкий вскоре стал марионеткой в руках московских воевод: после визита к царю он получил боярское звание, ему была обещана в жены дочь князя Долгорукова. Подписанный им осенью 1665 года договор с Россией существенно ограничил автономию Гетманщины. Бесцеремонность царских воевод и русских гарнизонов в городах Левобережья, увеличение податей, государственная монополия на производство и продажу спиртных напитков вызвали многочисленные восстания населения. Так, в Переяславе повстанцы перебили весь российский гарнизон во главе с полковником Д. Ермоленко. Восстания имели место в Стародубе, Гадяче, Соснице, Прилуках, Батурине, Глухове, Новгород-Сиверске и в других населенных пунктах.

30 января 1667 года в деревне Андрусово было подписано польско-российское перемирие сроком на 13,5 лет. Согласно нему, Сиверщина, Левобережная Украина и на два года Киев закреплялись за Ровней, а Белоруссию и Правобережную Украину удерживала Речь Посполитая. Территория Запорожской Сечи объявлялась общим владением обеих держав.

После этого П. Дорошенко, ранее ориентировавшийся на Польшу, избирает с согласия старшин своим союзником Оттоманскую Порту и Крымское ханство. Когда потерпел неудачу его план собрать «черную раду» у реки Росавы для избрания единого гетмана, П. Дорошенко послал украинско-татарские отряды в Польшу против войск Я. Собесского. Однако нападение на Крым восьмитысячного отряда запорожцев во главе с харьковским полковником И. Серко и кошевым Сечи И. Рогом оставило П. Дорошенко без помощи орд хана Адиль-Гирея. Не принесла успеха полкам гетмана и двухнедельная осада Подгайцев, где 3 тысячи польских солдат успешно выдержали натиск 30-тысячной украинско-татарской армии. 19 октября 1667 года на переговорах с поляками в помещении костела города Подгайцы П. Дорошенко признал подданство Правобережья королю. Одновременно представители гетмана вели переговоры с Россией, соглашаясь признать царскую протекцию над всеми этническими украинскими землями, но при условии их полной автономии. Посланцы П. Дорошенко установили в то же время тайную связь с восставшим атаманом Дона С. Разиным в надежде организовать с его помощью борьбу с отрядами царских войск на Левобережье.

Между тем к началу 1668 года взгляды И. Брюховецкого изменились, и он превратился в сторонника П. Дорошенко, в том числе в сфере внешнеполитических приоритетов. В феврале 1668 года при участии гетмана Левобережья и старшин здесь вспыхнуло восстание против России. В частности, на Московской оборонной линии казаки и татары под руководством И. Серко сожгли Боровую, Валки, Можевский острог, Мерефу, Мурафу, Царево-Борисово, Котельву и другие укрепленные пункты. В Гадяче жители уничтожили 200 московских стрельцов, население Нежина отказалось принять русский гарнизон, за что город был сожжен и т. д. Именно с этого времени началось массовое употребление украинцами по отношению к русским клички «кацап», этимология которой спорная.

К середине марта 1668 года часть русских гарнизонов вынуждена была оставить Левобережье, закрепившись только в Киеве, Нежине и Чернигове.

Воспользовавшись такой ситуацией, правительство Турции изъявило согласие взять под свою протекцию обе части Украины. В июне 1668 года войска П. Дорошенко переправились через Днепр и стали продвигаться по территории Левобережья. После убийства казаками И. Брюховецкого (вероятно, с одобрения П. Дорошенко) казачья рада 20 июня избрала П. Дорошенко гетманом всей Украины. Но уже во второй половине июля 1668 года угроза вторжения на Правобережье польских войск, возобновление спора за булаву части оппозиционных старшин, а также семейные неурядицы вынудили П. Дорошенко покинуть Левобережье, не закрепив успеха. Для организации здесь обороны он оставил наказного гетмана — черниговского полковника Д. Многогришного. Но в декабре 1668 года старшины Нежинского, Стародубского, Черниговского полков избрали его гетманом Левобережной Украины, а 13 марта 1669 года в Глухове воеводы России утвердили это решение от имени царя и заключили с ним новый договор. Гетманат сохранил автономию, имея право на 30-тысячный казачий реестр, собирание налогов, но не мог заниматься внешней политикой, а русские гарнизоны оставались в пяти городах Левобережья.

На Правобережье казачья рада в марте 1669 года одобрила принятие турецкого протектората, но на условиях широчайшей автономии края. П. Дорошенко в ожесточенной борьбе с писарем Войска Запорожского П. Суховеем, уманским полковником М. Ханенко, а также вернувшимся в большую политику Ю. Хмельницким удалось отстоять гетманский пост. Он старался наладить отношения с Польшей путем установления федеративной связи, вел дипломатические переговоры с курфюстом Бранденбурга Фридрихом Вильгельмом, царем, гетманом Д. Многогришным. Последнего арестовали 13 марта 1672 года старшины-заговорщики Д. Райча, К. Мокриевский, П. Забила, недовольные его антирусской политикой. После суда в Москве, где гетману обвинили в намерении создать потомственное гетманство, в тайном союзе с П. Дорошенко, интригах против польско-российского сближения, он вместе с семьей был сослан в Сибирь.

В августе 1671 года польское руководство приступило к восстановлению своей власти на территории Правобережья. На сторону коронного гетмана Я. Собесского перешли М. Ханенко, И. Серко, М. Зеленский и другие видные старшины. В свою очередь, на помощь П. Дорошенко прибыла 100-тысячная армия Магомета IV, благодаря которой войска Речи Посполитой потерпели поражение. По условиям Бучацкого мира от 18 октября 1671 года Подольское воеводство переходило под опеку Османской империи, а остальное Правобережье формально признавалось независимым. Но ни Польша, ни Турция не намеревались придерживаться условий договора, к тому же сейм в Варшаве отказался его ратифицировать.

П. Дорошенко удалось сформировать постоянное войско из наемников, что позволило ему быть независимым от старшины. Он организовал также таможенные структуры, чеканил монету, принял ряд мер по хозяйственному освоению Правобережья.

Вынужденный отказ Речи Посполитой от части Правобережной Украины решила использовать Россия, поручив в начале 1673 года И. Самойловичу начать переговоры с П. Дорошенко о возвращении ее под протекцию царя. Однако воссоединение казацкой Украины на условиях, выдвинутых гетманом Правобережья, Россия не приняла.

Осенью 1673 года политическое влияние и авторитет П. Дорошенко находились на крайне низком уровне. Бесчинства турецких и татарских отрядов, активизировавшиеся с весны— лета бесконечные военные действия, которые русские и левобережные казачьи полки вели от Днестра к Азову, переполнили чашу терпения местного населения. Картина опустошения Правобережья поразила И. Самойловича (рада в Переяславе 17 марта 1671 года провозгласила его гетманом всей Украины) своей безотрадностью и масштабами. Он писал, что на деле П. Дорошенко стало «не над кем гетманить, потому что от Днестра до Днепра нигде духа человеческого нет, разве где стоит крепость польская…» Украинское население Правобережья в массовом порядке переселялось под власть московского царя. К 1699 году на Слобожанщине и Гетманщине насчитывалось в 2,5 раза больше селений, чем за 33 года до этого. Такое положение стало итогом нескольких переселенческих волн XVII века: после восстаний 20— 30-х годов, Белоцерковского мира и в конце 50— 60-х годов. Заметим также, что миграция украинцев на территорию Левобережья имела место и в период «золотого покоя» в Речи Посполитой. Только в XVIII столетии часть мигрантов вернулась в родные края.

Крестьянские бунты в гетманской Украине стали обыденным явлением из-за роста уровня эксплуатации села со стороны старшинской верхушки. Более того, крестьяне нередко «били челом» царским представителям о введении на территории гетманщины правления русских воевод.

Нельзя не указать и на отрадный процесс: несмотря на все перипетии войн и конфликтов, не прекращалось поступательное развитие экономических структур. Цеховое ремесло медленно, но неуклонно превращалось в мелкотоварное производство, а мукомольное, винокуренное, рудничное, гутницкое, ткацкое дело по уровню технических приспособлений, разделения труда, числу работников и товарности находилось на начальной мануфактурной стадии. Еще в 1654 году была введена новая система прямых и косвенных налогов — в частности, пошлины стали в 2,5 раза меньше, чем по тарифам Речи Посполитой.

Высокого уровня достигло чугунное и бронзовое промышленное и художественное литье (еще в XVI веке во Львове пушки и колокола из бронзы лил мастер из Нюрнберга Л. Гарле, в Киеве — И. Т. Белашевич). В 1690 г. 100-пудовый колокол для Киево-Выдубецкого монастыря отлил А. Петров. Отличным качеством славились ювелирные изделия И. Равича (1677–1762). Не забудем, что в середине XVI века феодализм на украинских этнографических территориях достигал расцвета, а в Западной Европе уже шел закату. Еще в XIV–XV веках во Флоренции, Италий, Франции, Нюрнберге ремесленные мастерские в горнорудной, шелковой, шерстяной и других отраслях промышленности соединялись с мануфактурой — капиталистическим предприятием, создавая тем самым скрытую капиталистическую организацию труда. В этом отношении претенденты на роль протектора Украины — Польша, Россия, Турция оставались государствами «второго эшелона».

Отрадно, что в описываемый период не прекращались экономические связи между украинскими землями на обеих сторонах Днепра. Так, вывоз хлеба из Левобережья достиг такой интенсивности, что в 1665 и 1671 годах принимались меры, чтобы ограничить его поставки Правобережью. В свою очередь, соль в населенные пункты Слобожанщины и Гетманата в основном поступала из Коломыи. Возили ее прасолы, или чумаки (коломыйцы), формируя валки в несколько сот возов. Из России ввозились восточные товары, пушнина, из Западной Европы — промышленные товары. С середины XVII столетия Чигирин превратился в важный узловой пункт, где перекрещивались многие торговые маршруты.

Из Волыни, Галиции, Польши на Левобережье после 1660 года переезжали многие мастера стекольного промысла, специалисты книжного дела, граверы, маляры. В конце XVII столетия на Правобережье функционировали четыре ежегодные ярмарки в Тлуете, три — в Каменце, Таикурах, две — в Степане и других поселениях, причем в Ковеле и Степане они продолжались по 14 дней, а в левобережном Батурине и Стародубе — более трех недель.

В начале 1674 года русско-украинские войска начали наступление на Правобережье, но летом оставили его территорию в связи с появлением крупных сил султанской Турции. Турецкие отряды беспощадно расправлялись с населением городов, которые им оказывали сопротивление: в Ладыжине всех взрослых жителей увели в плен, детей вырезали, а сам город разрушили. Аналогичная судьба постигла Умань. Не спасала положение П. Дорошенко и присяга, которую он дал царю 22 октября 1675 года в Чигирине. Видя, что ему уже не удержать гетманской булавы, он во второй половине осени 1675 года капитулировал перед русским полковником Г. И. Косаговым и старшинами четырех левобережных полков. Впрочем, в августе 1678 года турецкие войска после продолжительной осады овладели Чигирином, который защищала русская армия и Курский, Озерский, Сумский, Ахтырский казачьи полки. Гетман П. Дорошенко согласно решению царя получил должность воеводы Вятки, затем переехал в подаренное ему село Ярополче Волоколамского уезда, где скончался 9 ноября 1698 года.

Заключенный в мае 1686 года между Россией и Польшей «Вечный мир» узаконил более чем на 100 лет существование «двух Украин». При этом, чтобы оставить за собой Киев, царь уплатил за него Речи Посполитой 146 тысяч рублей.

После взятия Чигирина турецкая армия восстановила султанский протекторат над югом Киевщины, Подолией, назначив здесь гетманом Гедеона Георгия (Юрия) Венжина Хмельницкого и дав ему титул князя Сарматского и гетмана Запорожского. Встретившись с упорным нежеланием населения принимать власть Оттоманской Порты, он был вынужден отказаться от Южной Киевщины и Брацлавского воеводства, но пытался снова заселить Правобережье, привлекая туда переселенцев из Молдавии. В отличие от Ю. Хмельницкого, И. Самойлович перегонял население на левый берег Днепра, разрушив весной 1679 года Корсунь, Жаботин, Ржицев и другие городки Правобережья.

Летом 1681 года трагически закончилась жизнь Юрия Хмельницкого: за издевательства над населением султан приказал казнить его, заменив на посту гетмана молдаванином Г. Дукой. Согласно Бахчисарайскому миру 1681 года между Россией, Турцией и Крымом, султан оставлял за собой Южную Киевщину, Брацлавщину и Подолию, а земли между Южным Бугом и Днестром должны были стать «Диким полем».

Состояние мира продолжалось недолго: весной 1687 года армия России под руководством боярина В. Голицына и полки И. Самойловича попытались овладеть Крымским полуостровом, но дважды потерпели неудачу. Виновником провала этих походов сделали гетмана Левобережья, давно уже вызывавшего нарекания старшин крутым и своевольным характером, тем, что продвигал на ключевые посты своих родственников. Группа заговорщиков, включая генеральных судей И. Кочубея и М. Вуяковича, генерального эсаула И. Мазепу, генерального обозного В. Дунина-Борковского, полковников К. Солонину, Г. Гамалия, Я. Лизогуба, С. Забилу, 7(17) июля 1687 года направили в Москву донос на гетмана, состоявший из 23 пунктов. В нем они приводили его резкие критические высказывания о российских властях, подчеркивали нежелание воевать с татарами. Возможно, И. Самойлович считал невыгодным для судеб Украины действия антитурецкой коалиции в составе Австрии, Венеции, Ватикана, Польши и России. Ведь уничтожение Крымского ханства — вассала Османской империи, не могла не ускорить процесса поглощения украинских земель Россией.

Существенным обвинением в адрес И. Самойловича прозвучал упрек в отстаивании им казачьей государственности.

В принципе наиболее вероятным претендентом на пост гетмана считался В. Дунин-Борковский, но он отказался выплачивать фавориту царевны Софьи — князю В, Голицину подарок в сумме 10 тыс. рублей. Он предпочел одолжить их И. Мазепе, а последний потом передал В. Дунину-Борковскому несколько имений и до самой смерти его держал в должности генерального обозного.

Тот факт, что благодаря настойчивости И. Самойловича и И. Мазепы Киевская митрополия в 1685 году перешла под власть Московского патриархата, не спас И. Самойловича от опалы. Царские вельможи и старшина, добившись ссылки гетмана вместе с семьей, старшим сыном Яковом (другой сын, Григорий, был казнен) в Сибирь, широко распространили слухи о его корыстолюбии и непомерном обогащении, основываясь на описи конфискованного у И. Самойловича имущества. В составленном комиссией документе фигурировали более 335 килограммов серебряной посуды (у его двоих сыновей столового серебра оказалось 162 килограмма), пять карет, две коляски, усыпанные драгоценностями седла, 75 бочек меда, 30 окороков, золотые украшения и т. д. Половину имущества И. Самойловича забрал новый гетман И. Мазепа. Избранием на казачьей раде в Коломаке 25 июля (4 августа) 1687 г. гетманом Левобережной Украины генерального эсаула Ивана Степановича Мазепы закончился драматический период в истории Украины, стержнем которого являлась революционная волна 1648–1676 годов.

Основными причинами поражения в Украине национальной революции можно считать:

отсутствие общей национально-государственной идеи и преобладание регионально-клановых интересов у верхушки украинского общества;

перманентную политическую борьбу между старшинскими группировками, во время которой из-за личностных или групповых Амбиций они блокировались с иностранными государствами, нередко пренебрегая интересами собственного народа;

игнорирование большинством элиты идеи создания потомственного гетманства и утверждение республиканско-олигархической формы правления, что генерировало соперничество за пост гетмана и вело к многочисленным злоупотреблениям старшин на местах;

принципиальные ошибки при проведении социально-экономических преобразований, раскалывавшие украинское общество на враждующие социумы.

Последствия военных действий и поражения революции оказались катастрофическими; потери населения от эпидемий, голода, миграций составили около 2,6–3,1 миллиона человек (из примерно пяти миллионов этнических украинцев Речи Посполитой). Но автономия Гетманщины в составе Российской империи существовала, как известно, даже после ликвидации самого поста гетмана, хотя и в урезанном виде. Это послужило основой для развития национального самосознания, формирования новой интеллектуальной элиты, национально-государственной идеи.

Гетманы эпохи Петра I — И. С. Мазепа и И. И. Скоропадский

Левобережный Гетманат в конце XVII века разделялся, как и ранее, на полки (в 1687 году их насчитывалось 10 и каждый имел от 7 до 20 сотен). Принятые казачьей старшиной «Коломацкие статьи» усиливали власть царизма на украинских землях, лишали гетмана права вести внешнюю политику, снимать старшин с занимаемых постов без позволения царя. Сама территория Левобережья получила название «Малороссийская земля под управлением гетмана». Ряд невыгодных для Украины статей не выполнялись потому, что И. Мазепа быстро стал любимцем Петра I и мог позволить себе игнорировать их.

Созданный еще в декабре 1662 года отцом Петра I Малороссийский приказ координировал действия российских и украинских сил в борьбе с внешним противником, ускорял процесс расширения русского присутствия на Левобережной Украине, последовательно сужая полномочия гетманской канцелярии. Благодаря миграции, частично из России, во второй половине XVII столетия население Левобережья возросло на 600 тысяч человек, составив к 1700 году более 1,8 миллиона. Особенно активно колонизовалась Слобожанщина, находившаяся под властью белгородского воеводы. За переселенцами из Украины здесь сохранялось казачье звание, им выделяли по 10–16 десятин земли душевого надела, семенное зерно, деньги на обзаведение, сохранялся и присущий казачеству тип управления. Переселение же в этот регион крестьян из этнографической России до конца XVII столетия искусственно сдерживалось.

Очередной гетман Левобережной Украины И. С. Мазепа (20 марта 1639 — 2 октября 1709) окончил иезуитский колледж в Варшаве, Киево-Могилянский коллегиум, являлся специалистом артиллерийского дела, поэтом, владел несколькими иностранными языками. Находясь на службе при дворе короля Речи Посполитой Яна Казимира в 1659–1663 годах, выполнял важные дипломатические поручения во Франции, Италии, Германии, Испании. После ухода с должности покоевого шляхтича служил у и. Выговского, Ю. Хмельницкого, П. Тетери, П. Дорошенко, был воспитателем сыновей И. Самойловича, старшиной в Переяславском полку. Прибыв 10 августа 1689 года с визитом в Москву (в сопровождении 220 старшин и 300 казаков), И. Мазепа благоразумно уклонился от участия в заговоре царевны Софьи против Петра I. Ровно через месяц при личной встрече с гетманом царь подарил ему золотой крест, усыпанный драгоценными камнями, саблю стоимостью 2 тысячи рублей. Но характерно, что И. Мазепу посетил французский резидент Де ля Невиль, предлагая ему перейти в подданство польского короля — то ли у дипломата была соответствующая информация о настроениях гетмана, то ли это был обыкновенный зондаж его позиции.

Заручившись поддержкой Петра I, гетман при укреплении своей власти сделал основную ставку на старшину, шляхту, духовенство. Тысячи крестьян свободных военных сел он передал во владение своим сторонникам, хотя и ограничивал их аппетиты в стремлении увеличить количество барщинных дней, запрещал переводить казаков в сословие посполитых. Однако все эти меры давали весьма скромный эффект. Сам И. Мазепа владел более чем 120 тысячами крестьян, находившихся в его поместьях, по преимуществу ранговых.

Земельная собственность старшин также существовала в виде ранговых (гетманские и царские пожалования на время занятия данной должности) и частных владений. Но все более отчетливо прослеживалась тенденция превращения временных (ранговых) поместий в постоянные. Генеральные и полковые старшины становились владельцами обширных латифундий. Так, Д. Райче и ахтырскому полковнику И. Перехресту принадлежало по 40 тысяч десятин земли, городок Березань и 11 сел, не намного меньшие угодья имели М. Миклашевский, И. Новицкий, Л. Свичка. Общая численность старшин составляла на территории Гетманата (без Слобожанщины) 540 человек. На Слобожанщине крупные владения имели семьи Шидловских, Донцов, Кондратьевых, Ковалевских и других. Существовали казацкие и крестьянские хозяйства по 50–80 десятин, имевшие 20–30, а то и большее количество голов рабочего скота.

Росла земельная собственность православных монастырей: в начале XVIII столетия им принадлежало в Гетманате почти 300 сел и хуторов. Старшина, шляхта и монастыри разными путями превращали казаков в своих подданных, отбывающих разнообразные повинности. Этот процесс часто сопровождался различного рода насилиями и злоупотреблениями. Углублялось имущественное неравенство среди казачества, а в 1698 году оно оказалось узаконенным: казаков разделили в соответствии с имущественным положением на выборных (несли военную службу) и подпомощников (оказывали помощь выборным при снаряжении последних на службу). В 1700 году аналогичное мероприятие провели на Слобожанщине среди полковых и городских казаков (реестр составил 30 тысяч).

Положение старшин особенно упрочилось в начале XVIII века, выросла численность бунчуковых товарищей — старшинской молодежи. Реформы в сфере судопроизводства и налогов (при И. С. Мазепе налог с 18–22 га земли составлял в среднем 1 рубль 20 коп. за год, а после него — 2 рубля 88 коп.), опора на элиту свидетельствовали о намерении гетмана создать в Украине слой национальной аристократии, чтобы с ее поддержкой сохранить приемлемый уровень автономии Украины в составе Российского государства. Свои полномочия И. Мазепа защищал всеми средствами, в том числе и с помощью карательных экспедиций, провокаций, казней, от посылавшей на него доносы старшин, а также от перманентного сепаратизма запорожцев, именовавших его «отчимом Украины».

В начале XVIII века в распоряжении гетмана было 10 реестровых (городовых), 8 компанейских и сердюцких полков. Обучение артиллерийскому делу в Девентере (Нидерланды) помогло И. Мазепе уяснить решающую роль огневой поддержки пехоты и кавалерии, поэтому он постоянно заботился о пополнении артиллерийского парка. Он насчитывал уже в 1700 году более 40 орудий, не считая полковой, сотенной и городовой артиллерии. Казачьи пикеты безотлучно находились по линии оборонительной системы Коломак-Ориль-Ворскла-Днепр.

За 1678–1701 годы войска И. Мазепы вместе с армией России участвовали в 20 походах против Турции и Крымского ханства. В июле 1696 года казаки и стрельцы штурмом овладели турецкой крепостью Азов. В многочисленных боях казачьи полки несли ощутимые потери, хотя реальной пользы для Гетманата эти действия не приносили. В результате значительная часть населения Левобережья видела в И. С. Мазепе верного сторонника русского царизма и его политических планов. Усиление эксплуатации низов расширяло пропасть между старшиной и народом, что еще в 1692 году послужило основной причиной восстания в южных полках под руководством канцеляриста П. Ивановича (Иваненко). Выступив под лозунгом бить «чортів-панів, дуків, що їм царі маєтності понадавали», он пытался с помощью татар создать между Днепром и Бугом самостоятельное государственное образование. Но все три его набега на Гетманат окончились неудачами. Русско-украинская армия разбила его немногочисленные отряды, состоявшие из запорожской голытьбы и татар.

Отношения к гетману не могла принципиально изменить его активная благотворительная деятельность. И. Мазепа затрачивал огромные личные средства на строительство» реконструкцию храмов, монастырей, покупку книг для своей библиотеки, материальную помощь Киево-Могилянской коллегии. Только в Киеве за 16 лет благодаря его пожертвованиям было построено или капитально отремонтировано 12 церквей, в 1690–1696 годах был отреставрирован храм святой Софии, который с конца XVI столетия стоял без крыши, приходя в негодность. На неотложные нужды Киево-Печерской Лавре И. Мазепа выделил 73 тысячи золотых, достроил второй этаж и портал Киево-Могилянской академии (в 1701 году она получила этот статус и нередко именовалась Могилянско-Мазепинской), для нее же на месте старой деревянной церкви времен П. Сагайдачного на гетманские средства возвели Богоявленский собор Братского монастыря.

18 августа 1700 года началась российско-шведская война. Украинское казачество несло серьезные потери в тяжелых сражениях с прекрасно обученными войсками Карла XII, страдало от сурового северного климата, болезней, плохого снабжения продовольствием. Поскольку казачьи части принадлежали к нерегулярным войскам, то потери личного состава (50–60 процентов и более) не волновали командование российских вооруженных сил, к тому же состоявшее в значительной степени из иностранцев. Только в июле 1709 года Петр I на год освободил полки Гетманата от военных походов. Война легла тяжелым бременем на плечи трудящихся, являлась по своему содержанию и целям совершенно чуждой интересам Украины, разрушала ее экономический потенциал, особенно торговлю.

С другой стороны, проводимые Петром I многочисленные реформы оказывали и позитивное влияние на развитие народного хозяйства Украины. Указами царя в сельском хозяйстве вводились новые технические культуры, улучшенные сорта овощей и фруктов, существенно увеличилось производство полотна и канатов, развивалось элитное животноводство. На украинской селитре работало большинство предприятий России, выпускающих порох. В связи с царским указом об освобождении работников горного дела от государственных повинностей, налогов и военной службы из Правобережья и Польши прибывали в Гетманат и Слобожанщину группы специалистов. Для обеспечения жителей Левобережной Украины хлебом на случай неурожая или стихийных бедствий, надзора за земледелием была создана государственная инстанция, посылавшая лично Петру I сведения о количестве собранных хлебов, эффективности мероприятий по улучшению обработки земли, освоению новых пахотных площадей. Согласно царскому указу, барщина ограничивалась 4 днями в неделю; было создано более 10 типографий, введен гражданский шрифт, в крупных городах велено было издавать еженедельные газеты.

В таких противоречивых и неоднозначных условиях среди части украинской элиты сформировалась, независимо от планов И. С. Мазепы, группа оппозиционеров, полагавшая целесообразным заключить договор по типу Гадячской унии 1658 года со ставленником Швеции польским королем С. Лещинским, а через него — союз с Карлом XII против Петра I. Характерно, что вплоть до 1708 года все предложения сторонников блока с Речью Посполитой, равно как и намерения С. Лещинского подтолкнуть Украину к шведской протекции, И. Мазепа отвергал. Более того, он, как правило, докладывал о них Петру I, который во многом по этой причине не верил доносам на гетмана, где сообщалось о намерении И. Мазепы изменить российской короне (их поступило около двадцати). Даже в марте 1708 года по приказу И. Мазепы были казнены выданные царем на расправу авторы двух довольно точных относительно планов и действий гетмана доносов — полтавский мещанин П. Яценко и некий монах.

Логика размышлений гетмана и части оппозиционных к Петру I старшин, видимо, заключалась в следующем: если бы в шведско-российской войне победил царизм, украинские земли (с лета 1704 до начала 1708 года Правобережье находилось фактически под властью И. Мазепы) могли быть разделены между Россией и ее союзником — польским королем Августом II. В случае же победы Швеции, на стороне которой выступал претендент на престол Речи Посполитой С. Лещинский, Украина могла перейти в состав Польши. Не позднее лета 1707 года (реконструкция планов гетмана из-за отсутствия документов затруднена) у И. Мазепы начала крепнуть мысль об уходе из московской протекции и переходе в лагерь Карла ХІІ. Согласно косвенным данным, в начале 1708 года было подписано соглашение гетмана со Станиславом Лещинским (ставшим польским королем 12 июля 1704 года) и шведским королем Карлом XII. По данному акту И. Мазепа получал титул князя, Витебское и Полоцкое воеводства, а к Польше отходили Киевщина и Черниговщина. Симптоматично, что русская дипломатия усиленно искала пути для заключения мира со Швецией. Посреднику в этом вопросе — английскому герцогу Марльборо посланник России даже обещал Киевское, Владимирское или Сибирское княжество с доходом в 50 тыс. ефимков ежегодно. Желание мира в течение 1705–1706 годов было столь велико, что Петр I готов был возвратить Швеции все завоеванные им земли, но не соглашался на уничтожение Петербурга. Вплоть до лета 1708 года русская армия всячески избегала генерального сражения, опасаясь поражения от возомнившего себя Александром Македонским шведского короля Карла XII.

Необходимо подчеркнуть, что И. Мазепа не без оснований надеялся, что его действия поддержит аристократическая оппозиция Петру I в России. Полагая, что целью Карла XII является лишь детронизация царя, а не захват российских земель, такие вельможи, как Б. Шереметьев, Д. Головкин, клан Голицыных, склонны были одобрить позиции И. Мазепы. Наконец, помощь шведам в борьбе с Россией обещал крымский хан Девлет-Гирей II — без сомнения, с ведома Стамбула.

В конце октября 1708 года гетман, под сильным давлением со стороны таких старшин, как полковники Д. Горленко, Д. Апостол, Д. Зеленский, генеральный обозный И. Ломиковский, после долгих колебаний и раздумий принял роковое для себя (впоследствии оказалось, что и для части населения Украины) решение. В ноябре с 4–5 тысячи казаков (через несколько дней большинство их разбежалось) И. Мазепа прибыл в штаб-квартиру Карла XII. Народные массы, казачество, большинство старшин не откликнулись на универсал гетмана, в котором он объяснял причину смены протектора и призывал поддержать его планы. Только запорожцы, не дождавшись 40-тысячной армии Девлет-Гирея II, под руководством кошевого атамана К. Гордиенко в марте 1709 года присоединились к гетману и его немногочисленным сторонникам. Они уничтожили русские гарнизоны в ряде населенных пунктов южной Полтавщины, а пленных отправили к татарам и шведскому королю. Несколько тысяч запорожских казаков совместно со шведами участвовали в осаде и штурмах Полтавы, а К. Гордиенко даже предлагал Карлу XII взять ее силами только сечевиков. В отместку три драгунских полка под командованием бригадного генерала П. Яковлева и отряд украинских казаков И. Галагана в начале июня 1709 года овладели Сечью, уничтожив часть запорожцев, а также рядом казачьих крепостей Запорожской Сечи. Часть сечевиков спаслась, основав Новую Сечь в урочище Олешки, контролируемом Крымским ханством.

Учиненная А. Меншиковым 2 (13) ноября 1708 года так называемая Батуринская резня, поражение шведской армии под Полтавой 27 июня (8 июля) 1709 года, развернувшаяся против шведов партизанская борьба украинского народа на Левобережье разрушили все надежды И. Мазепы. Отступив вместе с остатками войск Карла XII и 8 тысячами запорожцев на территорию Молдовы, И. Мазепа и его сторонники оказались в сложном положении. Хотя султан Турции и отказался выдать гетмана и старшин царю, эта угроза постоянно висела над ними. Вспыхнули разногласия между И. Мазепой и полковниками, в середине июля 1709 года подняли бунт запорожцы, угнетало безденежье.

После смерти И. С. Мазепы 2 октября 1709 года его племянник А. Войнаровский отказался от булавы, хотя и наследовал имущество покойного гетмана. Несмотря на желание Карла XII и большинства старшин видеть именно его гетманом, А. Войнаровский заявил, что отказывается от такой чести, потому что больше ощущает себя польским шляхтичем, нежели украинским казаком. 5 апреля 1710 года из двух претендентов — прилуцкого полковника Д. Горленко и генерального писаря Ф. Орлика на пост гетмана избрали последнего. Ф. Орлик был потомком чешского баронского рода, часть представителей которого в XV столетии жила в Польше, другая — в Пруссии. По линии матери он происходил из семьи Малаховских, проживавших в Вильно (Вильнюсе). Ф. Орлик родился в 1672 году, являлся автором двух поэтических сборников, с 1702 года занимал должность генерального писаря Гетманата, умер в Яссах в 1742 году. Его сын Григорий стал генералом французской армии, членом Секретного королевского совета.

Кошевой запорожцев К. Гордиенко и старшины подписали с Ф. Орликом документ, известный как «Бендерская Конституция» (или «Пакты и Конституция прав и вольностей Запорожского Войска»), утвержденный 10 апреля 1710 года. Сокращенный текст Конституции, подготовленный Ф. Орликом, А. Войнаровским и Г. Терщиком на латинском языке, был найден в библиотеке-архиве замка Дентевиль (восточная Франция), принадлежавшего жене Григория Орлика.

Конституция исходила из признания природных прав народа, прежде всего права на протест против угнетения. Она провозглашала независимость Войска Запорожского, идею соборности украинских земель, казачьего уклада общества, передавала высшую законодательную власть своеобразному военному парламенту, созываемому трижды в год — на Рождество, Благовещение и Покрову. Эта казачья рада составлялась из генеральных старшин, представителей Запорожской Сечи и по одному казаку от каждого полка. Предусматривалось, что генеральная старшина, советники, гетман будут давать торжественную присягу на верность Родине. В статье VI держава Войска Запорожского характеризовалась как социальная выборная гетманская монархия парламентского типа (если применять современную терминологию).

Согласно Конституции, гетманская казна отделялась от общевойсковой, а сам гетман выступал скорее как президент, нежели как сатрап. Если гетман нарушал права и вольности казачества, его обязывали дать отчет перед радой. Важным пунктом являлось введение контрольной инстанции, надзиравшей за действиями должностных лиц.

Будучи гетманом в изгнании, Ф. Орлик более 30 лет надеялся достигнуть независимости Украины с помощью Швеции, Оттоманской Порты, Польши, Крымского ханства, членов Ганноверской лиги — Франции, Голландии и Дании. Посланцы гетмана с этой целью установили контакты с Запорожской Сечью, Буджацкой и Кубанской ордой, донскими казаками, башкирами, казанскими и астраханскими татарами. Эти действия побудили российскую агентуру начать настоящую охоту за ним него соратниками: в 1719 г. во Вроцлаве Ф. Орлик едва не был схвачен миссией П. Ягужинского, в Гамбурге был пленен А. Войнаровский — племянник И. С. Мазепы, в Варшаве — Г. Герцик, в 1721 году в Бреславле предпринималась попытка захватить семью гетмана.

23 января 1710 года Ф. Орлик подписал договор с крымским ханом, своим содержанием напоминавший соглашение Б. Хмельницкого с Ислам-Гиреем III весной 1648 года. В ноябре 1711 года украинская делегация выехала из Молдовы в Константинополь на переговоры с турецкими властями. Но требование казаков о гарантиях территориальной и политической независимости Украины оттолкнуло от них руководство Османской империи, и 22 апреля 1714 года по просьбе крымского хана султан «подарил» украинские земли Польше. Такое решение объяснялось желанием укрепить Речь Посполитую перед лицом усиления России, чему служил и заключенный в 1711 году секретный военно-политический союз с Австрией. К тому же Ф. Орлик, соглашаясь на турецкий протекторат, рассматривал мусульман как «неверных», а с 1713 года вел тайную переписку с польскими властями, подчинявшимися С. Лещинскому, надеясь получить от них согласие на создание украинской государственности. Хотя деятельность Ф. Орлика не принесла свободы Украине, именно его активные дипломатические усилия заставили правительство России после смерти Петра I вести более умеренную политику в Гетманате.

Пока Ф. Орлик разрабатывал планы избавления от русского диктата, 6 ноября 1708 года в Глухове на старшинской раде, где присутствовали всего пять полковников, гетманом Левобережной Украины по велению царя «избрали» стародубского полковника Ивана Ильича Скоропадского (1648–1722). Он представлял консервативное крыло казачьей элиты, склонявшееся к сохранению прежних прав и вольностей, опирался на корпоративное старшинское землевладение. Радикальное крыло представлял черниговский полковник П. Л. Полуботок, кандидатура которого на пост гетмана была отклонена Петром I. Никаких противоречий между царем и П. Полуботком не только не наблюдалось ранее, но в целом их отношения складывались безоблачно. И поэтому, чтобы П. Полуботок не обижался, Петр I подарил ему часть поместий И. Мазепы, Ф. Орлика и их родственников, местечко Любеч — всего более 3 тыс. крестьян. Поэтому П. Полуботок жил на широкую ногу, беспощадно выколачивая из подданных недоимки и платежи. Только с осени 1722 года он стал бороться с Малороссийской коллегией, что и вызвало безудержный гнев царя.

На раде дьяк Н. Радостанов от имени царя пообещал сохранить незыблемыми все права и привилегии Гетманата, и И. Скоропадский принес присягу на верность монарху. Однако ни нового договора, ни жалованной царской грамоты в этот раз не последовало. Петр I всячески пытался возложить на гетмана полицейские функции, приказал снять с постов или наказать бывших сторонников Й. С. Мазепы, выслать в Россию семьи видных мазепинцев. На освободившиеся места были назначены верные царю чиновники из числа русских офицеров, украинских старшин, иностранцев.

В июле 1709 года И. Скоропадский представил царю 14 просительных статей (известны как Решетиловские), в которых просил подтвердить автономный статус Гетманата, подчиненность казаков только своим старшинам, запретить русским воеводам вмешиваться во внутренние дела Украины, включая судопроизводство. Петр I согласился утвердить часть статей, введя в то же время должность резидента для осуществления надзора за действиями гетмана и Генеральной войсковой канцелярии. В Глухов с этой целью прибыл стольник А. П. Измайлов, контролировавший также сбор налогов. С сентября 1710 года резидентов стало двое, затем А. Измайлова отозвали — видимо, узнав о его связях с женой гетмана Н. Маркович.

Некоторое время И. Скоропадскому удавалось добиваться принятия ряда важных для Гетманата решений: в апреле 1711 года казаки получили право на продажу пива, меда, браги, водки. Кстати, через десять лет Петр I запретил старшинам навязывать казакам и посполитым производимые только элитой спиртные напитки, чем, естественно, повысил свой авторитет. В 1714 году царь по просьбе гетмана объявил амнистию мазепинцам Д. Горленко, Д. Бутовичу, М. Ломиковскому, И. Максимову и другим. Благодаря этому акту в Глухов из Москвы вернулись гетманские клейноды, а из московской ссылки — семьи амнистированных старшин.

И все же преобладали меры центра, направленные на унификацию, особенно в экономической сфере. В 1714–1720 годах был жестко регламентирован вывоз за рубежи Гетманата сала, воска, кож, серебра, причем экспорт их мог производиться только через северные порты России. Был введен также запрет на непосредственный импорт в Украину иголок, табака, чулок, английского сукна и некоторых других товаров массового потребления.

Десятки тысяч казаков и посполитых работали на строительстве канала Волга-Дон, Ладожского канала, где их бытовые условия зачастую были невыносимыми. Казачьи полки принимали участие в тяжелейших походах в Персию, к предгорьям Кавказа. Только под Дербентом погибли или получили ранения 5183 казака — из посланных туда 6790 человек. Чтобы компенсировать убыль населения, с декабря 1711 до начала 1714 года на левый берег Днепра по распоряжению царя переселяли жителей семи правобережных полков.

29 апреля 1722 года последовало очередное ограничение автономии Гетманата — была создана Малороссийская коллегия, находившаяся в ведении Сената. В нее входили шесть офицеров во главе с бригадиром С. Вельяминовым. Она обладала судебными и финансовыми функциями, надзирала за действиями гетмана и его канцелярии. Протест И. Скоропадского по поводу грубого нарушения его прав в связи с появлением этой инстанции Петр I проигнорировал. 3 июля 1722 года после визита к царю гетман И. И. Скоропадский скончался.

Гетманат в 1722–1764 годах

После двухлетнего пребывания на посту наказного гетмана (фактически — исполняющего обязанности гетмана) П. Л. Полуботка (июль 1722 — август 1724) до 1 октября 1727 года Левобережье было лишено полноправного гетмана. В связи с подготовкой к войне с Турцией Россия нуждалась в помощи казаков Украины, прежде всего в качестве разведчиков, десантников, знатоков театра военных действий. Поэтому в феврале 1726 года Верховный тайный совет рекомендовал Екатерине I избрать верную престолу особу на пост гетмана, ликвидировать Малороссийскую коллегию. Из тюремного заключения были освобождены арестованные еще при жизни Петра I 15 украинских старшин. Но выехать на родину им сначала не разрешили, сделав исключение только для миргородского полковника Д. П. Апостола. Перед отъездом с него взяли клятву быть «верным рабом российских монархов» (в 1718 году понятие «холоп», обозначавшее подданность граждан России, царь заменил понятием «раб»).

После прихода к власти в Санкт-Петербурге весной 1727 года Петра II политическая линия царизма по отношению к Украине продолжала смягчаться. В мае малолетний царь — внук Петра I, и его ближайший советник А. Д. Меншиков решили передать управление Гетманатом от Сената Коллегии иностранных дел, обещали восстановить мартовские московские статьи 1654 года. В конце июня в Глухов был послан тайный советник Ф. Наумов для организации выборов очередного гетмана. 1 (12) октября 1727 года гетманом Левобережной Украины избрали Д. П. Апостола — знатока финансов, гибкого дипломата, автономиста прорусской ориентации. Первыми шагами нового гетмана стали прошения к царю о восстановлении условий договора 1654 года, т. е. номинального вассалитета. Однако ни «Нужды малороссийские» Д. Апостола, ни царские «Решительные (конфирмационные) пункты» на них не содержали признания Гетманата как самостоятельной стороны, а властные функции в нем все более переходили к учреждениям, одобренным в Санкт-Петербурге, либо к отдельным вельможам. И все же гетманская канцелярия имела право решать приграничные вопросы непосредственно с Польшей и Крымом, хотя и с позволения резидента. Действовал Генеральный суд из шести старшин, включая трех русских офицеров. Российские помещики могли покупать земли в Гетманщине, но при соблюдении ее законов, им запрещалось ввозить сюда крепостных из России.

С 1728 года в Глухове работала Кодификационная комиссия в составе 12 человек, возглавляемая генеральным обозным Я. Лизогубом. За 15 лет она разработала документ под названием «Права, по которым судится малороссийский народ». В нем насчитывалась 351 статья с 1716 пунктами. Кодекс создавался на базе Литовских статутов XVI века, Хелмского, Саксонского и украинского обычаевого права и судебной практики. Он должен был узаконить автономное право и привилегии Гетманата. После 12-летнего нахождения документа в Сенате его отдали в 1756 году на доработку гетману К. Разумовскому. Однако и после этого ничего не изменилось, а в 1767 году Екатерина II отказалась его утвердить. К тому же в 1754 году на территории Российской империи были ликвидированы внутренние таможни, поэтому идея автономизма стала приравниваться к сепаратизму.

Опираясь на поддержку ряда старшин, Д. Апостол пытался искоренить коррупцию и кумовство, упорядочил земельные дата, проведя в 1729–1730 годах генеральное следствие о законности обладания поместьями. При этом неправомочно захваченные старшинами ранговые земли вернули в гетманскую казну. Им был установлен точный бюджет Гетманщины — 144 тысячи рублей в год, причем большинство расходов покрывалось за счет экспортных пошлин (эвекты). Д. Апостод организовал в Глухове первую в Украине певческую школу, типографию, провел 6 начале 1728 года съезд украинских купцов. В целом жизнь казачества и крестьянства при нем улучшилась, стала более стабильной политическая обстановка, расцвела торговля, причем был даже подготовлен проект универсала о свободной торговой деятельности. После смерти Д. П. Апостола 17 января 1734 года Гетманатом стало управлять Правление гетманского правительства, состоявшее из трех русских и трех украинских чиновников во главе с князем А. Шаховским. Фактически этим решением возобновлялась Малороссийская коллегия, сфера влияния которой распространялась и на Слобожанщину. Но попытки унифицировать политико-административное устройство Слободской Украины с имперским потерпели крах из-за сопротивления местных землевладельцев и сдержанной линии руководства Малороссийской коллегии. Одновременно деятельность Канцелярии тайных розыскных дел на территории Гетманата вызвала лавину доносов и оговоров. Выросла аморальность, продажность представителей таких старшинских фамилий, как Марковичи, Танские, Милорадовичи, множилось число коллаборантов и приспособленцев.

В 1734 году более 30 тысяч запорожцев покинули Олешковскую Сечь (создана К. Гордиенко весной 1712 года на землях Крымского ханства) и основали с разрешения царицы Новую Сечь на реке Подпольной (1734–1775). Напрасно Ф. Орлик в конце апреля 1734 года в личном письме к запорожцам призывал их не переходить под власть России. В ответном послании казаки заявили гетману в изгнании, что рассматривают подданство русским властям предпочтительнее турецко-татарского.

Новая Сечь делилась в хозяйственном и военном отношении на 38 куреней. Во время русско-турецкой войны 1734–1739 годов в составе царских войск находилось более 65 тысяч левобережных, слободских и запорожских казаков.

Война принесла украинским землям много несчастий, разорение от нападений войск противника, от постоев российских воинских частей, реквизицией скота, зерновых и других продуктов. Побывавший на Левобережье в 1737 году известный вельможа А. Волынский писал, что многие села опустели из-за гибели казаков в походах, поля стояли незасеянными… Ущерб от них составил 12 миллионов рублей, погибли 34200 украинцев, села лишились 47000 лошадей. В 1738 году царизм распорядился ввезти в Украину зерно для посева. К тому же за 1713–1735 годы на ее южные земли было совершено 35 набегов турок и татар.

Задача найти выход России к Черному и Азовскому морям потребовала от правительства Анны Иоановны новых дипломатических шагов в отношении казачества. Согласившись выполнить просьбу старшины о восстановлении поста гетмана, царица надеялась, что воодушевленное этим решением казачество окажет существенную помощь в борьбе с Крымским ханством и Османской Портой. Во время поездки царицы Елизаветы Петровны в 1744 году в Киев она согласилась на «избрание» нового гетмане. Указом от 16 октября 1749 года Коллегия иностранных дел поручила осуществить этот акт графу Гендрикову. Характерно, что через несколько дней войсковой писарь Запорожской Сечи П. Чернявский подал на имя императрицы прошение об изменении порядка выборов кошевого атамана. От имени старшин он настаивал, чтобы назначала атамана сама Елизавета Петровна, поскольку тогда казацкая чернь не сможет провести нужного ей кандидата.

22 февраля 1750 года в Глухове в торжественной обстановке, под артиллерийские залпы прошли выборы гетмана (на деле состоялось его назначение, а сам процесс выборов никакой роли не играл). Гетманом стал 22-летний К. Г. Разумовский — брат бывшего фаворита царицы Алексея Разумовского (настоящая фамилия братьев — Розум). Ранее Кирилл Разумовский обучался в университетах Германии и Франции, после чего получил должность президента Российской Академии наук, имея от роду 18 лет! Естественно, при такой молодости он ничему не мог научить почтенных академиков, большая часть которых к тому же являлась иностранцами с мировой славой. Реально в Академии наук распоряжался секретарь президента — некто Г. Теплов. Как ранее Петр I, К. Разумовский отвергал стремление ученых к неограниченному поиску истины, утверждая, что за словами академиков о любви к свободе дискуссий прячется «желание получить побольше денег, но поменьше работать».

Отметим, что на самой церемонии выборов в Глухове К. Г. Разумовский, не желая покидать Санкт-Петербурга, не присутствовал. Только в июле 1751-го, получив строгое предписание Елизаветы Петровны о переселении в гетманскую резиденцию, он прибыл в Глухов.

Близость К. Разумовского к царскому престолу позволила ему стать одним из богатейших граждан империи: он владел 45 тысячами крестьян в Украине и более 74 тысячами крепостных на территории этнической России. В его владении находились десять дворцов, личный оркестр, уникальная коллекция картин (богаче гетмана считался только фельдмаршал Б. Шереметьев).

До конца 50-х годов К. Разумовский скорее напоминал представителя Гетманата при царском дворе, а в его отсутствие на Левобережье распоряжался ранее упомянутый Г. Теплов (внебрачный сын Ф. Прокоповича), бывший воспитатель К. Разумовского.

И все же последние несколько лет активной деятельности К. Разумовского на посту гетмана свидетельствовали о его незаурядном таланте как государственного деятеля. Так, он запретил аресты жителей Гетьманщины без позволения гетмана (кроме уличенных в уголовных деяниях), планировал открыть в Батурине университет с девятью кафедрами, мечтал о приглашении сюда Ж. Ж. Руссо. В июле 1761 года К. Разумовский запретил русским помещикам владеть шинками в Гетманщине, а винокурением разрешил заниматься лишь старшинам и зажиточным казакам, владевшим землей и лесом. Была начата военная реформа, оформилось украинское шляхетское сословие, периодически созывались совещания старшин. В ноябре года гетман восстановил ту систему судов, которая была построена по польскому типу и существовала до середины XVII века. В каждом полку образовали по два земских и два подкоморных суда, что означало возврат к гражданскому судопроизводству. Получив указ Сената от 24 июля 1651 года о подчинении Запорожского Коша гетману, К. Разумовский старался не только реально управлять Сечью, но и перевести ее на новое место дислокации, чтобы избежать ее перехода под власть Крымского хана. Особо следует отметить действия гетмана по реорганизации 20-тысячного казачьего войска. Он ввел унифицированную форму и вооружение, создал учебный центр по обучению старшинской молодежи военному делу, упорядочил артиллерийский арсенал.

Имперская власть тем не менее продолжала усиливать централизацию: были сняты внутренние таможни, гетману запрещалась всякая связь с зарубежными странами. В период семилетней войны с Турцией 6 тысяч украинских казаков воевали в составе русской армии, с Гетманщины для обслуживания войска взяли 6 тыс. лошадей и 10 600 быков с 8 тысячами погонщиков. Из-за непривычного климата и лишений многие казаки погибли на немецкой земле или тяжело болели.

Во второй половине XVIII века все меньше украинских крестьян оставались юридически свободными, постоянно снижается число выборных казаков (в 1764 г. их насчитывалось еще 176 тыс., подпомощников — 198 тыс. и работающих на них— 80 тыс.), потому что старшина тормозила внедрение современных форм армейского строя, вооружений, тактики боя. Еще при Д. Апостоле верхушка казачества просила царские власти распространить закон о лишении крестьян личной свободы и на территорию Гетманата. А в июле 1739 года Генеральная войсковая канцелярия самовольно узаконила указ Сената от 29 мая 1738 года о запрете землевладельцам прятать в своих поместьях в пределах русских губерний беглецов из Слобожанщины. В 1761 году К. Разумовский издал универсал, согласно которому крестьянин, оставивший владельца земли, лишался при этом и своего движимого имущества. К тому же без письменного разрешения владельца уходить крестьянину к другому хозяину вообще запрещалось.

Возможно, К. Г. Разумовскому некоторое время удалось бы сохранить свой пост, однако в ноябре 1763 года Екатерину II, непримиримую противницу автономных единиц, чрезвычайно обеспокоила просьба старшинской рады. В представленных царице 23 пунктах содержалось положение о преемственности гетманской должности для рода Разумовских (у него и его супруги Екатерины Нарышкиной родилось 16 детей). Одновременно последовал донос статс-секретаря царицы интригана Г. Теплова («Записка о Малой России»), где говорилось об опасности существования республиканского военнодемократического правления Гетманата, о непорядках в нем. Оба эти документа ускорили ликвидацию поста гетмана. В конце 1763 года Екатерина II вызвала К. Разумовского в столицу империи, вынудив отказаться от булавы, о чем 10 (21) ноября 1764 г. вышел указ царицы. Не имело значения, что именно Измайловский полк, командиром которого по совместительству был К. Г. Разумовский, сыграл ключевую роль в низвержении с престола Петра III и воцарении Екатерины. Являясь сторонницей системы просвещенного абсолютизма, Екатерина II полагала, что любые автономные образования в стране мешают рационализации управления, принятию универсальных законов, эффективной колонизации земель (в Манифесте от 4 декабря 1762 года она приглашала на земли Российской империи специалистов-иностранцев, кроме лиц еврейской национальности), ликвидации экономических барьеров.

Причиной, ускорившей ликвидацию поста гетмана, могли также быть полученные царицей сведения о встрече двух посланцев К. Разумовского в Ряшеве с маршалом Франции У.-Ф. Лёвендолем в мае 1754 года. В это время двор Людовика XV под влиянием члена Секретного королевского совета генерала Г. Ф. Орлика склонялся к идее целесообразности отделения Гетманата от России. Екатерину II испугала и попытка переворота в Санкт-Петербурге (в августе 1764 года), когда племянник мазепинца Ф. Мировича подпоручик В. Я. Мирович пытался освободить из тюрьмы наследника престола Ивана VI. Царица не без основания подозревала гетмана в тайных симпатиях к идее В. Я. Мировича. Тем более, что дядя подпоручика Ф. Мирович, находясь в Бахчисарае, сообщал еще в 1754 году Г. Орлику: «Вся Украина накануне восстания, как во времена гетмана Мазепы».

В течение 10 лет после снятия с поста гетмана К. Г. Разумовскому не разрешалось возвращаться на территорию Украины, и только в 1794 году он поселился в Батурине, где и умер в январе 1803 года. Ликвидация поста гетмана означала, что процесс превращения Левобережной Украины в одну из провинций Российской империи будет ускорен.

Окончательная ликвидация остатков автономного статуса

Вместо гетманского правления на Левобережье была создана Малороссийская коллегия во главе с 39-летним генерал-губернатором графом П. А. Румянцевым (эта должность была введена 17 (28) ноября 1764 года). В состав новой коллегии входили восемь чиновников — четыре русских и четыре украинских, следивших прежде всего за ходом пополнения казны налогами. В данной фельдмаршалу П. Румянцеву инструкции Екатерина II писала: «Гетманщину надлежит превратить в приносящую доход провинцию, обрусить население, вести строгий надзор за старшиной, склонной к сепаратизму». Ио при этом, подчеркивала автор документа, следует лавировать, не допускать слишком жестких мер, изображая себя защитником простолюдинов от произвола «маленьких тиранов». Надо заметить, что с 1750 до 1765 года финансового контроля центра за Гетманатом не существовало. Местные управленцы привыкли к большой независимости действий как в области хозяйства, так и в области права. Благодаря этому Малороссийской коллегии удалось, в частности, расследовать 168 случаев незаконного владения старшиной ранговыми поместьями.

В бывшем Гетманате запретили выборность полковников, открытие школ при церковных парафиях, проводилась секуляризация монастырей. Председатель Малороссийской коллегии П. А. Румянцев подчинялся только Сенату и императрице.

С осени 1765 года казачество Левобережья стало платить наравне с крестьянами так называемый рублевый сбор. До этого экономическое давление на казачьи хозяйства было вдвое меньше, хотя и оно, с их точки зрения, являлось незаконным. Затем последовало решение о введении личной воинской повинности, в отличие от прежней подворной системы. Положение крестьянства юридически еще более ухудшилось: только 25 тысяч семей жили в ранговых поместьях, а 465 тысяч — в частных. Все эти и аналогичные им мероприятия П. Румянцев проводил с помощью таких деятелей, как канцлер А. Безбородко, граф П. Завадовский, Н. Лесницкий, А. Чепа, Д. Янковский (все они уроженцы Украины) и других. С их одобрения П. А. Румянцев провел реформу образования, но лишь в сфере начальной школы. Такие школы были открыты при церковных парафиях, поощрялась просветительская работа странствующих дьячков, расширялось школьное обучение в казачьих сотнях, инициированное лубенским полковником И. Кулябко еще в 1758 году. Но предложение П. Румянцева об открытии в бывшей Гетманщине средних школ и двух университетов (что совпадало с просьбой старшинской рады сентября 1763 года) так и не было реализовано.

Необходимо отметить, что администрация генерал-губернатора решительно боролась с пьянством (только в Глухове, небольшом по количеству населения местечке, работало 166 питейных заведений) и предрассудками, тормозившими экономический прогресс. Проводил П. А. Румянцев и работу, направленную на выполнение указаний Екатерины II о защите украинских крестьян от чрезмерной эксплуатации старшиной и знатью.

Часть казачьей элиты не сразу смирилась с процессом ликвидации институтов автономии. В конце марта 1767 года представители нежинского и батуринского шляхетства избрали в законодательную комиссию по составлению нового Уложения Российской империи не ставленника царского двора Л. Солецкого, а сторонника номинального вассалитета Гетманщины Г. Долинского. В докладной записке в Санкт-Петербург они настаивали на возобновлении гетманского правления. Последовала судебная расправа и приговор: 33 ослушников императорской воли расстрелять, 18 — сослать на каторгу в Сибирь. Но Екатерина И, часто руководствовавшаяся во внутренних делах принципом «лучше добрый мир, чем худая ссора», помиловала всех осужденных. В своем дневнике она писала в эти дни, что малороссы демонстрировали сокровенную ненависть к русским, которые привыкли относиться к ним с неприкрытым презрением.

Однако подавляющее большинство левобережной старшины видело решение проблем в возврате к «доброй старине», к возобновлению мнимых идеалов Зборовского и Гадячского договоров, хотя и под патронажем России. Основными требованиями для них оставалась выборность правителя, контрактный характер власти, сеймовое представительство и самоуправление, равенство статуса всех привилегированных социальных групп. Но для режима унитарной имперской России с ее корпоративными правами отдельных слоев элиты подобная структура напоминала враждебную по духу республиканскую польско-литовскую.

Противоречие разрешилось во второй половине XVIII века, когда старшина осознала, что только российские власти в состоянии помочь ей закрепить крестьянство и казачество в безраздельном подчинении, и непосредственная материальная выгода такой перспективы победила автономистские мечты. Лишь эпизодом осталось упорное стремление идеолога автономистов — старшины Дубенского полка Г. Полетики сохранить прежний статус Гетманата. Эти его требования представлены в виде пяти меморандумов Законодательной комиссии по составлению Уложения (1767–1774). Одновременно Г. Полетика защищал, как и другие представители известных фамилий — В. Капнист, З. Забелла, Г. Божич, А. Кондратьев, Н. Куликовский и другие, систему сословного феодализма.

Общественный климат в Украине не улучшала непрекращающаяся вражда мещан городов и казачьих верхов. Она послужила основной причиной того, что города первыми начали искать действенной имперской протекции, а затем легко русифицировались. И все же специфический «малороссийский патриотизм» почти незаметно готовил почву для революционизирования национального сознания местной элиты в последующую эпоху.

В августе 1775 года вступил в силу царский «Манифест об уничтожении Запорожской Сечи и причислении оной к Новороссийской губернии». Государственный совет России распорядился еще в апреле — мае уничтожить сечевиков как «домашних злодеев». Поводом для ликвидации Запорожья послужили нападения казаков на расположенные вдоль русской укрепленной линии населенные пункты, где проживали приглашенные царскими властями сербы, болгары, немцы, румыны (молдаване), греки, а также украинцы и русские.

Еще в 1751 году Петербург решил поселить на контролируемых Запорожской Сечью землях сербов, и уже осенью первая группа переселенцев во главе с полковниками И. С. Хорватом, фон Куртичем и Ж. Г. Шевичем прибыла в Киев. Инициатива их приглашения исходила от гадяцкого полковника М. Милорадовича, генерала П. Текели и других сербов, находившихся на русской службе. Поселившись в 1752–1756 годах между реками Бахмут и Луганка, они создали здесь районы Новой Сербии и Славяносербии. Запорожцы же считали, что сербы заняли принадлежавшие Сечи территории, опись которых, впрочем, началась только с июня 1756 года. Между поселенцами и казаками вспыхивали нескончаемые ссоры, в которых обе стороны допускали неправомерные действия. Жалобы казаков на притеснения со стороны сербов Петербург игнорировал. Тогда 21 апреля 1763 года общеказачья рада приняла решение: выселить сербов силой. К этому времени в Новой Сербии из всего состава населения сербы составляли лишь 11,5 процента (в Славяносербии — 38), зато 75,3 процента — молдаване. Запорожцы нападали на жилища новых колонистов, жгли их дома, забирали рабочий скот и лошадей, но дворы молдаван и украинцев обходили.

После завоевания Крымского полуострова Россией в район днепровских порогов, а затем на земли Кальмиусской паланки российские власти начали поселять депортированных из Крыма греков, чьи предки находились там с VIII столетия до нашей эры, армян, молдаван. Кроме того, после утраты Турцией своего вилайета на Южном берегу Крыма в июле 1774 года землям Украины уже не грозила опасность со стороны ханства. Значит, Запорожская Сечь как бастион против набегов татар становилась ненужной. Ее ликвидация облегчалась тем, что с 1766 года запорожское общество переживало социальный кризис, нарастала борьба «голоты» против «дуки» (багатеев). Кошевой Сечи П. Калнышевский дважды спасался бегством от восставшей запорожской бедноты, и оба раза мятежи подавляли русские войска под командованием П. Румянцева и П. Панина. В отместку кошевой атаман в 1766 году засек руководителей бунта до смерти, а в 1770-м выслал на каторгу в Сибирь.

Наступление на Запорожье шло методично: Г. Потемкин (в 1772-м он записался в запорожцы под именем Григория Нечёсы) предложил не уплачивать запорожцам жалованья за 1775 год. Затем русские войска окружили Сечь, и 4 июня 1775 года 20 тысяч солдат и офицеров готовились к штурму. Но по настоянию архимандрита Владимира Сокольского 3 тысячи казаков сдались. Царские власти конфисковали запорожскую казну (400 тысяч рублей), клейноды, 20 пушек, архив, а донские казаки разрубили в сечевой церкви иконостас, украшенный золотом и серебром. Кошевой атаман П. Калнышевский, войсковой писарь И. Глоба, судья П. Головатый были арестованы, их имущество, стада крупного рогатого скота и лошадей реквизированы. Запорожье не могло выжить в составе унифицированной структуры империи. Ведь его наследие характеризовалось традиционными способами хозяйствования, нетипичными для всей России, неподконтрольным правительству населением, проживавшим распыленно в 5767 зимовниках. Санкт-Петербург беспокоило и то, что запорожцы постоянно изгоняли из юга Украины приглашенных царицей на жительство сербов, болгар, армян, греков и других мигрантов.

Не сумев установить контроль над зимовниками, с 1780 года правительство уничтожает большинство зимовников, переселяя их жителей к слободам и городам. К середине 80-х годов XVIII столетия зимовники, которые еще оставались, превратили в слободские хутора. Но из-за недостатка земель, с расширением круговой поруки слободские громады стремятся ликвидировать хутора. Это им удалось, и юг Украины во многом стал напоминать «Дикое поле». Но затем правительство вынуждено было затрачивать огромные средства, чтобы заселить этот край и колонизовать.

Более 7 тысяч запорожцев ушли в Добруджду и создали там Задунайскую Сечь, существовавшую под турецким контролем более полувека. Из оставшихся на территории Причерноморья казаков в 1788 году сформировали Войско верных казаков, позднее переименованное в Черноморское, численностью 12500 человек. Казачья весельная флотилия уже 7 июня 1788 года нанесла ощутимый урон турецкому флоту, а 18 июля объединенные русско-украинские части выбили войска султана из Очаковского лимана.

Хотя 5 мая 1779 года Екатерина II объявила амнистию запорожцам, даже пригласила их вернуться в империю, они почти не откликнулись на ее призыв. Наоборот, под властью султана их количество выросло до 20 тысяч, а часть казаков (до 8 тысяч) переселилась во владения Австрии — в Банат — впрочем, ненадолго.

Турецкие власти заставляли казаков воевать с восставшими южными славянами, греками, молдаванами, что тяготило задунайцев. Поэтому в мае 1828 года атаман И. Гладкий повел в Россию около тысячи казаков и членов их семей. Часть оставшихся была репрессирована турками. Ныне потомки казаков Задунайской Сечи живут в Северной Добрудже (Румыния).

После ликвидации Запорожской Сечи имперские структуры могли не опасаться бегства крестьян на прилегающую к ней территорию. 3 (13) мая 1783 года Екатерина II издала указ о полном запрете перехода крестьян с места на место, распространив его на Левобережье и Слобожанщину. По всей территории российской Украины (кроме Новороссийского края) крепостное право в полном объеме было введено к 1786 году. Все население теперь уплачивало налоги: мещане по 70 копеек, монастырские и государственные крестьяне — 1 рубль в год, а казаки — 1 руб. 20 коп. В результате этой замены натуральных налогов денежными только с Левобережья стали собирать средств втрое больше, чем до 1783 года.

Закрепощение вызвало стихийное сопротивление масс: бунтовали казаки Донецкого и Днепровского полков, в 1789 году произошло хрестоматийно известное восстание в Турбаях. Его возглавили братья Рогачки и Помазан. Крестьяне убили местного помещика и в течение четырех лет жили, руководствуясь казачьим правом. По приказу царицы восстание подавили, село сожгли, а местность, где оно находилось, распахали. Гораздо меньше известно выступление крестьян села Морозовка под руководством С. Довгопьята. Путем бескровной борьбы с помещиками, при поддержке П. Румянцева они добились, что в марте 1785 года суд признал незаконность действий помещиков и перевел крестьян из разряда помещичьих в государственные, чего они и добивались.

Украинская правящая элита рвалась к обогащению, верно служила царизму, перенимала стиль жизни и обычаи российской аристократии. Поэтому в народном творчестве появились осуждающие стяжательство мотивы:

Еще с мая 1767 года П. Румянцев начал присваивать старшине дворянские звания, не требуя при этом никаких документов, в военные школы России принимали детей украинской элиты. А 21 апреля (2 мая) 1785 года Екатерина II распространила на представителей украинской знати права российского дворянства согласно Грамоте на права, вольности и преимущества благородного российского дворянства. За жителями городов Украины закреплялось и охранялось законом право владения движимым и недвижимым имуществом на основе Грамоты на права и выгоды городам Российской империи. Царица планировала издать Жалованную грамоту и для государственных крестьян, однако она осталась лишь в черновике. Из текста следует, что Екатерина II регламентировала в нем права «свободных сельских жителей», устройство органов крестьянского самоуправления. Но так как этот шаг мог поставить на повестку дня и вопрос о статусе крепостных, что вызвало бы массовый гнев дворянства, то решение так и не последовало.

В июле 1783 года было ликвидировано как социальный слой и казачество, а 10 полков преобразованы в карабинерные.

В течение 1785–1790 годов на бывшей Гетманщине и Слобожанщине появилось около 25 тысяч «новых дворян». Документы, по которым старшина получала дворянство, нередко фальсифицировались, процветал подкуп чиновников Герольдии, обман. П. А. Румянцев охотно раздавал украинской элите низшее воинское звание «корнет», предоставлявшее право на шляхетские привилегии. Породнившийся с некоторыми старинными украинскими фамилиями, он смотрел на такие явления спокойно. Поэтому новый генерал-губернатор Малороссии М. Кречетников впоследствии не удовлетворил прошения о даровании дворянства более чем 47 процентам претендентов. Но когда Герольдия в начале XIX века попыталась аннулировать закон о службе у гетманов как основание для претензий на дворянский титул, из-за волны протестов старшины сделать это не удалось.

Существенно то, что Манифест Петра III от 18 февраля 1762 года «О вольности дворянства» (разработал генерал-прокурор А. И. Глебов) и указ Екатерины II 1785 года санкционировали сословное самоуправление без политических прав. В результате дворянство превратилось в замкнутую корпорацию, зависимую от царской воли. Кроме того, царизм опирался на незнатное чиновничество, которое подбиралось по степени преданности престолу. Новое дворянство Украины оторвалось не только от народа, но и от власти и, являясь мыслящей элитой, попало в общественный вакуум. Последствиями такого развития стала беспочвенная мечтательность, отрыв от реальности, стремительная радикализация или уход в мистицизм. В то же время при императоре Павле был принят ряд актов, ослабивших крепостное право. Так, в октябре 1798 года была запрещена продажа украинских крестьян без земли, в декабре 1797 с крестьян и мещан была снята недоимка в подушном сборе, отменен назначенный еще Екатериной II рекрутский набор. Кроме того, Украине были возвращены некоторые традиционные органы управления. Одновременно «Манифест о трехдневной барщине» от 5 апреля 1797 года ухудшил положение украинских крестьян, как барщина здесь ограничивалась, как правило, двумя днями.

В конце XVIII столетия усилился отток интеллектуальных сил из Украины в российские столицы и другие крупные города. Образованные украинцы фактически оказались поставленными перед выбором «империя или провинция». Поэтому среди врачей, учителей Центральной России в начале XIX века насчитывалось больше этнических украинцев, нежели русских или представителей других народов. Первым ректором Петербургского университета был уроженец Закарпатья М. Балудянский, деканом юридического факультета — П. Лодий, директор Нежинской гимназии В. Кукольник впоследствии прославился как русский писатель и критик. Крупные посты в империи заняли А. Безбородко, П. Завадовский, Д. Трощинский и другие. Первым доктором медицинских наук в марте 1794 года стал уроженец Киева Ф. Барсук-Моисеев, сын К. Разумовского был министром просвещения России. В XVIII веке в зарубежных университетах защитили докторские диссертации по медицине 66 украинцев, но лишь небольшая часть их вернулась на родину. Такой исход просвещенной элиты из Украины стал дополнением предыдущего периода, когда только с 1701 по 1762 год в Москву на преподавательскую работу уехали 95 учителей и студентов старших классов Киево-Могилянской академии. В целом социальная верхушка украинского общества превратилась в инертную политическую силу, ее сословный эгоизм и приспособленчество вытеснили идеи национально-государственного строительства. Впрочем, попытки вернуть некоторые атрибуты прошлого наблюдались: в конце 1787 года предводитель дворянства Киевского наместничества В. В. Капнист при поддержке П. Румянцева-Задунайского и Г. Потемкина разработал проект восстановления казачьих полков. Более того, в Туле для будущего войска он закупил много оружия и боеприпасов. Однако из-за сопротивления ближайшего окружения при царском дворе, прежде всего А. Безбородко, этот план не осуществился. Тайный визит В. Капниста в Берлин (в апреле 1791 года) с намерением получить помощь прусского короля в деле освобождения Украины также представлял отчаянную, но безуспешную попытку изменить ситуацию. Ведь в конце XVIII — начале XIX века Российская империя являлась сверхдержавой, крепла ее экономика. Если в 1770 году Британия выплавляла 2 миллиона пудов чугуна, то Россия — 5,1, а в 1799 году — почти вдвое больше. На ее территории насчитывалось более двух тысяч промышленных предприятий, в том числе таких, где работало до 1000–1200 человек. Не без самодовольства амбициозная Екатерина II говорила поэту Г. Державину: «Если б я прожила 200 лет, то, конечно, вся Европа была бы подвержена российскому скипетру».

Левобережная же Украина оставалась сельскохозяйственным краем, а качественные изменения здесь наблюдались только в животноводстве. К 90-м годам XVIII столетия здесь функционировали 199 конных заводов, 207 ферм крупного рогатого скота, 209 — овечьих. Но в помещичьих экономиях львиную долю доходов приносило, как и ранее, винокурение. Не удалось из-за массового сопротивления населения внедрить (с 1765 года) культуру выращивания картофеля, внесения в почву органических удобрений.

Правобережная и Западная Украина во второй половине ХVII–XVIII веков

Правобережная Украина включала в этот период земли Волыни, Киевщины и Подолии, ее площадь составляла 160 тысяч квадратных километров. За 1657–1687 годы она утратила почти 70 процентов населения, но в результате колонизации и миграционных волн через столетие украинцев здесь стало более трех миллионов. Однако ведущую роль в политической и экономической жизни края играли поляки (270 тыс. человек) и евреи (200 тыс.).

Несомненно, соперничество Польши, России, Турции, Крымского ханства за контроль над Правобережьем принесло здешнему населению много бед. После Карловацкого конгресса (1698–1699) Речь Посполитая вернула себе украинские земли, принадлежавшие до этого Оттоманской Порте. Считая турецкую угрозу после этого несущественной, король Август II летом 1699 года потребовал от лидера казачества полковника С. Палия распустить пять правобережных полков. Это распоряжение осенью 1700 года вызвало массовое восстание на Правобережье, в ходе которого казаки и крестьяне уничтожали польскую шляхту, евреев, ксендзов. В ноябре 1702 года перед повстанцами капитулировал гарнизон Белой Церкви, но в начале 1703 года польские войска восстановили королевскую власть на Подолии и Брацлавщине. Тогда фастовский полковник С. Палий обратился с просьбой к Петру I о присоединении Правобережья к России. Однако царь не желал враждовать с Августом II — своим союзником по антишведской коалиции. К тому же Петр I не слишком доверял фастовскому полковнику, о настроениях которого его неоднократно информировал И. С. Мазепа. В письмах гетмана утверждалось, что С. Палий то склоняется к союзу с татарами Крыма, то занимает пропольскую позицию, то бунтует против короля. Естественно, что гетман подобными сообщениями отводил подозрения в сепаратизме от себя лично, убаюкивая царя этими доказательствами верности российской короне. Пока же И. С. Мазепа повышал свой авторитет лидера, чему служило и создание 1 октября 1700 года при содействии митрополита В. Ясинского Переяславско-Бориспольской епархии, позже распространившей свои полномочия почти на все Правобережье и часть Белоруссии.

В среде правобережной казачьей старшины в это время обострялись противоречия: претендентами на гетманскую булаву выступили, кроме фастовского полковника С. Палия, богуславский полковник С. Самусь, корсуньский— З. Искра. Вначале 1704 года оба последних ушли на Левобережье к И. Мазепе, а в апреле гетман посоветовал представителю царя Ф. Головину обманом захватить С. Палия и отослать в Батурин. В мае 1704 года левобережные полки направились на Правобережье Украины, где были встречены населением как освободители от польского владычества. Подлинной же целью царя являлось не освобождение этих земель от власти Польши, а помощь Августу II в борьбе с отрядами его соперника С. Лещинского. Когда С. Палий и правобережное казачество активизировали свои действия против поляков, И. С. Мазепа в конце июля 1704 года пригласил полковника в свой лагерь под Бердичевом, где арестовал и отправил в гетманскую столицу Батурин. Затем С. Палий был сослан в Верхотурье, позднее — в Тобольск, где находился до конца 1708 года. Умер он от смертельной раны, полученной при Полтавской битве — ему оторвало ногу.

После смерти И. С. Мазепы гетман в изгнании Ф. Орлик неоднократно пытался овладеть землями Правобережья. В феврале-марте 1711 года он свойском из 4 тысяч запорожцев, 30 тысяч буджацких и ногайских татар, 3 тысяч польских жолнеров овладел центральной и южной частями региона. Но вскоре союзная армия распалась, а остатки запорожцев вернулись в Молдову. После поражения Петра I в Прутской битве с турками летом 1711 года царь пообещал очистить Правобережье от русских войск к августу 1712-го. Но с уходом воинских частей России территорию заняли польские отряды, и в конце 1713 года остававшиеся здесь казаки полковника Д. Горленко тоже вынуждены были уйти.

В 20-х годах XVIII столетия на Правобережье снова вспыхнула борьба против поляков, в этот раз ее вели гайдамаки (от турецкого слова «hajda» — беспокоить или болгарского — «гайдук»). Когда войска России и украинские полки в 1734 году вступили в Польшу, чтобы поддержать претензии на трон Августа III против С. Лещинского, среди населения распространился слух, якобы они прибыли с целью ликвидировать польское господство. Сотник надворной варты у Любомирских на Подолии Верлан утверждал: «Дана воля грабувати жидів i вбивати ляхів!» Через шесть лет появился отряд атамана Вощило, объявившего себя внуком Б. Хмельницкого и призывавшего к аналогичным действиям. Будучи разбиты польскими войсками, восставшие нередко уходили на территорию России, но оттуда их обычно выдавали Польше. Социальной базой гайдамацкого движения являлись крестьяне, не имевшие рабочего скота (а таких на Правобережье насчитывалось от 40 до 60 процентов) — фактически люмпены. Безусловно, для данной категории населения такие польские магнаты, как Ф. Потоцкий, владевший на Уманьщине 18 городками и 173 селами, где проживали 125 тысяч человек, виделись заклятыми врагами.

Недовольство населения крепло из-за преследования православия— к 1765 году на Киевщине и Подолии, к примеру, осталось всего 20 православных парафий. Хотя в 1767 году польский сейм уравнял в правах католиков и православных, однако воплотить это решение в жизнь не удалось. Поскольку этот закон принимался под откровенным давлением России и ее союзников — шляхты, входившей в Радомскую конфедерацию, то часть недовольной им польской элиты выступила против. В феврале 1768 года М. Вельегорский, братья Красинские, Ю. Пулавский создали Барскую конфедерацию для борьбы с требованиями равенства верующих различных конфессий, в защиту подлинной «веры и свободы». Конфедераты поклялись:

В свою очередь, черное духовенство в православных монастырях возглавило упорное сопротивление всем попыткам дальнейшего насаждения униатства.

Когда русские войска под руководством А. В. Суворова разбили под Ореховом полки Барской конфедерации, вожди повстанцев решили использовать этот успех для расширения масштабов борьбы. За май — июнь 1768 года отряды А. Журбы, Н. Швачки, И. Бондаренко, Н. Москаленко овладели почти всей территорией Правобережья. Другим вожакам восставших — маргиналу М. Зализняку (бывший запорожец) и И. Гонте — сотнику казацкой милиции (владелец двух сел) удалось 18 июня (1 июля) овладеть Уманью. Как и в других населенных пунктах, гайдамаки (в их ряды входило 600 запорожцев и около 5 тысяч крестьян) вырезали здесь поляков, евреев, униатское и католическое духовенство, 400 учеников василианских школ. Повстанцы избрали М. Зализняка гетманом, а И. Гонту полковником.

Польские историки полагают, что входе «Колиивщины» (восстания, участники которого были вооружены кольями) погибло около 700 тысяч поляков, евреев, униатов Правобережья, однако эта цифра скорее всего завышена. Без сомнения, невинных жертв Колиивщины было много, потому что в воззваниях М. Зализняка четко прослеживалось указание: резать всех, кто не желает быть православным.

По просьбе польского руководства войска России под командованием генерала М. Кречетникова приступили к ликвидации гайдамацкого движения. Командир донских казаков полковник Гурьев пригласил повстанцев и их вожаков на переговоры, закончившиеся банкетом, во время которого они оказались арестованными. Около двухсот задержанных повесили по приговору польского суда, И. Гонту после двухдневных пыток казнили, а И. Зализняка, как российского подданного, отправили в Нерчинскую ссылку, где его след затерялся.

Колиивщина была наиболее ярким проявлением социально-религиозного протеста украинского народа против превращения его в примитивную «крестьянскую» нацию, а православной религии — во второстепенную и презираемую.

Принадлежность Правобережья к католической Польше, а Левобережья — к ортодоксально-православной России привело к деградации национальной культурной, экономической жизни, к неизбежной провинциализации элиты. Этот процесс принципиально не изменился, когда в результате трех разделов Польши 1792–1795 годов Правобережье отошло к Российской империи, здесь лишь усилились бюрократическая централизация управления, стремление искоренить национальный дух под видом борьбы с сепаратизмом. И все же идея воссоединения всех украинских регионов, независимости Украины не переставала снова и снова возникать в народной памяти, действиях национал-патриотов.

Судьба западноукраинских земель

К Западной Украине относились такие регионы, кок Восточная Галиция, Западная Волынь, Западное Полесье, Западная Подолия, Попутье, Прикарпатье, Буковина, Закарпатье, части Холмщины, Подляшья, Лемковщины. В XVII столетии они находились под властью Польши, Турции, Венгрии, Австрии. После первого раздела Польши в состав Австрии были включены Галиция, часть Волыни и Подолии. В ходе войны с Турцией русские войска оккупировали в 1769 году Буковину (в ноябре 1768-го ими были захвачены даже Бухарест и Яссы). Согласно договору с австрийским императором Иосифом II, после ухода русских частей из Буковины она должна была перейти под власть Вены. Впрочем, занятие Буковины австрийскими батальонами имело место 31 августа 1774 года, когда армия России еще находилась на этой территории. Получив от австрийцев 6 тысяч дукатов и усыпанную бриллиантами табакерку, фельдмаршал П. А. Румянцев единолично разрешил ввод австрийских войск. Турция признала утрату Буковины и ее принадлежность Австрии в мае 1775 года.

Чтобы воспрепятствовать эмиграции буковинцев, Иосиф II в 1780 году освободил край от рекрутской повинности. Затем в течение 1786 — марта 1849 года Буковину политико-административно включали в состав Галиции.

После второго раздела Польши к России перешло, как указывалось ранее, Правобережье— Киевщина, Волынь, часть Подолии, после третьего раздела — Берестейщина. В 1809 году Австрия уступила России четыре округа Галиции, включая Тернопольский.

Как известно, ни Б. Хмельницкий, ни П. Дорошенко, ни И. Мазепа не могли присоединить к Большой Украине Червоную Русь (так именовали Закарпатье). Не принесло свободы закарпатцам и их участие в освободительной войне венгерского народа против австрийского господства в 1703–1711 годах. Во второй половине XVII — начале XVIII века в Карпатском регионе, Северной Буковине, Галиции распространилось социальное движение опришков (от латинского «opressor» — нарушитель, истребляющий). Еще в период Хмельниччины их отряды возглавляли И. Сивохап, П. Варга, А. Руснак, П. Орос, С. Форгач и другие. В начале XVIII ст. действовали ватаги И. Пискливого, И. Панчишина, Пынти. Наибольшего размаха движение достигло, когда во главе одного из отрядов находился уроженец села Печенежин Олекса Довбуш (1700–1745). В его действиях присутствовали элементы средневекового романтизма, когда он, словно легендарный Робин Гуд, раздавал беднякам часть отобранного у зажиточных жителей имущества.

Для элиты Западной Украины все более закономерным со второй половины XVII столетия становятся ополячивание, мадьяризация, переход на консервативные и клерикальные позиции, «наивный, хамский аристократизм», прислуживание австрийским властям.

Выгодное с точки зрения экономики расположение основных городских центров позволяло им играть роль транзитных пунктов торговли между Европой и Азией. В середине XVII столетия Львов превратился в крупный центр ремесла и торговли, цеховых предприятий.

Продвижение западноукраинских земель по пути прогресса практически во всех сферах жизни особенно ускорилось в 60—70-х годах XVIII века, во время реформаторского правления Марии Терезы и Иосифа II. Затем начался отход от этого курса, продолжавшийся почти до середины XIX столетия. Результатом стали экономический регресс, падение уровня культуры, образования.

Культура Украины второй половины XVII–XVIII века

Во второй половине XVII столетия условия для развития в украинских землях культурнического процесса несколько улучшилось. При многих церковных парафиях и монастырях действовали приходские школы, где странствующие дьяки учили детей письму, чтению и счету. В XVIII веке начальных школ в российской Украине оставалось еще достаточно: в Нежинском полку их действовало 217, Лубенском — 172, в Миргородском поменьше— 37. С 1789 года открылись, как и по всей России, народные училища, в которых обучение велось на русском языке. Именно этот подход стал причиной существования в селах Украины так называемой вторичной безграмотности.

В Восточной Галиции после 1772 года начали открывать одно — четырехклассные школы с немецким языком обучения, а в селах — приходские. Основными учебниками служили: «Букварь языка славянского» С. Полоцкого, «Граматика славенскі правильное синтагма» М. Смотрицкого, «Синопсис» И. Гизеля, излагавший историю Украины с имперской точки зрения, а также часословы и псалтыри. С 1769 года по распоряжению Синода русской православной церкви украинские буквари были изъяты из школ Малороссии, а через шесть лет закрыты школы при полковых казачьих канцеляриях — шла унификация системы просвещения на всей территории Российской империи. По инициативе киевского митрополита С. Мыславского в 1784 году русский язык был введен в богослужении.

Среднее образование давали коллегиумы в Киеве, Переяславе, Чернигове, Харькове. Харьковский коллегиум был открыт в 1727 году, здесь впервые в Украине стали изучать инженерное дело, артиллерию, геодезию. Тип высшего учебного заведения в Украине представлял с 1661 года Львовский университет, а с 1701-го — Киево-Могилянская академия. Хотя в последней с начала XVIII столетия изучались такие предметы, как французский, немецкий, древнееврейский языки, естественная история, география, математика, архитектура, живопись, сельская и домашняя экономика, медицина, однако эпоха Петра I наложила специфический отпечаток на саму систему и стиль обучения. Отсутствовало научное искание истины, под образованностью понималась прежде всего начитанность, грамотность, причем с уклоном в богословие. Распространенная германская структура образования нацеливала на подготовку узких специалистов, а не на получение элитарного, разностороннего университетского образования. В коллегиумах учились спудеи самого различного возраста — от 18 до 29 лет, хотя были и 10—14-летние дети. Курс обучения продолжался от 5 до 10 лет, в зависимости от успехов учеников. Характерны оценки: понят., непонят., средствен, туп. И все же, несмотря на открытие в 1640 году в Яссах, а в 1685 году в Москве Славяно-греко-латинских академий, авторитет Киево-Могилянской продолжал привлекать многих интеллектуалов из славянских регионов, в том числе болгар и сербов. В Киеве учились такие деятели России, как А. Ромодановский, Б. Шереметьев, К. Зотов, К. Истомин, П. Зеркальников, болгарин В. Черняев, серб А. Стойков, в 1733–1734 годах здесь слушал лекции М. В. Ломоносов. Уже в 1715 году в Киево-Могилянской академии насчитывалось 1100 студентов (спудеев), большинство их принадлежало к разночинцам. Библиотека академии считалась одной из лучших в Европе. К сожалению, пожары 1780 и 1811 годов уничтожили более 10 тысяч книг, погибли уникальные источники по истории Украины.

Из стен академии вышли С. Яворский — автор учения о пирамиде власти в Российской империи, Ф. Прокопович — создатель концепций о божественном происхождении царской власти, феодальной структуры общества в России и другие деятели.

Во второй половине XVII — первой половине XVIII века развивается жанр историко-мемуарной прозы. К ней принадлежали «Кройника» Ф. Сафоновича, «Синопсис», «Летописец се ест Кроника» и другие произведения. Написанный несколькими авторами и отредактированный архимандритом И. Гизелем «Синопсис» (известны три его редакции — 1674, 1678 и 1680 годов) излагал схоластическую политико-религиозную программу иерархов Киево-Печерской Лавры в форме исторического труда. В нем поддерживалась идея автономии Украины в едином Московском государстве, оправдывалась и популяризировалась политика царизма, проводилось резкое противопоставление между «добродетельным» славянским и «греховным» турецко-татарским обществом. В 1690 году Священный Синод запретил работу И. Гизеля «Мир с Богом человеку», как не отвечавшую догматам православия. Автор защищал постулаты общественного договора и природного права, законность восстания народа против властителя, нарушавшего условия договора с населением. Осуждены церковной властью также труды П. Могилы, Л. Барановского, С. Полоцкого и других киевских авторов, на них было наложено «проклятство и анафему не точию сугубо и трегубо, но и многогубо».

В указанный период создавались казацкие летописи, продолжавшие традицию, заложенную в Густинской летописи «Кройника» (ее автором мог быть З. Копыстенский). Сюжеты в ней оказались доведены до 1597 года, причем одна из частей летописи носила название «О начале казаков».

Наиболее известные казачьи летописи — «Летопись Самовидца» анонимного автора (охватывает события 1648–1702 годов), летопись гадячского полковника Г. Грабянки за 1648–1708 годы, «Сказание о войне с поляками чрез Б. Хмельницкого» С. Величко, «Краткое описание о казацком малороссийском народе и о военных его делах…» П. Симоновского. Самым монументальным (четыре тома) является более мемуарный, нежели летописный, труд С. Величко — канцеляриста Главной войсковой казачьей канцелярии. Рассказывая о событиях 1648–1700 годов, он демонстрирует свои знания предыдущих летописей, включает много доступных ему документальных материалов. Выступая в качестве идеолога старшины, С. Величко дает исторические портреты десяти гетманов, с любовью отзывается об украинской земле, ее народе. Автор сравнивает Б. Хмельницкого с А. Македонским, считая гетмана величайшим деятелем украинского движения.

В конце XVIII столетия в Санкт-Петербурге А. Безбородко и В. Рубан издали «Краткую летопись Малой России», в которой освещался период с 1506 до 1776 года. В качестве архивного источника остался написанный А. Безбородко труд «Экстракт малороссийских прав», где проводились мысли о необходимости особой правовой системы для Украины как основы независимости украинской шляхты, что, по его мнению, укрепило бы русско-украинский симбиоз.

Представителями украинской барокковой философии были Г. С. Сковорода (1722–1794) и К. Транквилион Ставровецкий (?—1649). Г. С. Сковорода более 40 лет своей жизни отдал путешествиям и «хождению в народ». Еще в 23-летнем возрасте, оставив место певчего придворной капеллы в Санкт-Петербурге, он в 1745 году в составе миссии генерала Ф. Вишневского уехал в качестве учителя его сына Гавриила в Токай (Венгрия). Миссия закупала по заказу Елизаветы Петровны токайские вина. Жажда познания новых впечатлений приводила Г. Сковороду вторично в Венгрию, затем в Словакию, Австрию, немецкие земли, возможно, — в Италию. В центре его философского кредо находился человек, общественная жизнь. Внутреннюю сущность человека он трактовал как непрестанную борьбу двух начал — добра и зла, придавая последнему социальное содержание. Спасение от несправедливостей Г. С. Сковорода видел в самопознании, добропорядочности и неустанном труде. Социальный прогресс для философа — в познании мира, усовершенствовании духовного потенциала человека, в накоплении и передаче знаний новым поколениям. Работая на переломе эпох, Г. Сковорода отстаивал приоритет внутренних переживаний над внешними действиями, склонялся к воспеванию покорности, терпимости, веры в лучшее будущее как непременной потребности человека. В то же время он «реабилитировал» античность, находя в греко-римской культуре основу для формирования педагогических идей, использовал теорию Платона о «биологическом аристократизме», т. е. согласовании природы «человека и его социальной функции».

Сын сотника Полтавского полка Я. П. Козельский (1729–1795) издал «Статьи о философии и ее части из французской энциклопедии». Он защищал природные права человека, осуждал крепостничество, будучи в этом предшественником А. Радищева.

В 70-х годах XVII столетия некоторые киевские интеллектуалы стали идеологами династий Рюриковичей, и Романовых. Если до лета 1705 года Ф. Прокопович называл И. С. Мазепу великим наследником князя Владимира, то 5 июля этого же года в храме святой Софии воспел прибывшего в Киев Петра I как потомка и наследника не только Владимира, но и Святослава, Ярослава, Всеволода и Святополка. С 1716 года, будучи фактическим руководителем православной церкви России, реорганизовал ее, полностью подчинив светской власти. Как и С. Полоцкий, С. Яворский, он переходил из православия в униатскую веру и наоборот, поэтому вера для него стала подчиняться знанию. Превратившись в придаток государственной машины, православная церковь не только теряла авторитет, но и запятнала себя преступлениями против собственной паствы, приняв участие в системе доносительства. Определенную лепту в этот процесс внес и С. Яворский, получивший в декабре 1700 года пост «экзарха святейшего патриаршего престола».

Известно влияние и взаимопроникновение украинской и русской культур, интенсивно проходившее со второй половины XVII столетия. За 1701–1762 годы из 21 ректора и 25 префектов Славяно-греко-латинской академии в Москве (открыта С. Яворским на базе академии братьев Лихудов) соответственно 18 и 23 являлись выпускниками Киево-Могилянской академии, а 95 — работали профессорами. Многие украинцы стали епископами и митрополитами, основателями школьной сети на территории России. С. Полоцкий, будучи учителем наследника престола, написал ряд пьес религиозного содержания, положив начало русской драматургии.

Фундаментальные изменения внесли в музыкальную культуру М. Березовский, Д. Бортнянский, оказав влияние на стиль хоровой и инструментальной музыки в России и Украине. В 1736 году в Глухове была открыта первая в Украине школа певцов и музыкантов для хоровых оркестров. Лучшим оперным певцом в Российской империи второй половины XVIII столетия был уроженец Черниговщины М. Полторацкий, на равных соревновавшийся со знаменитыми итальянскими артистами. Являясь директором придворной певческой капеллы, он способствовал росту профессионализма певцов и музыкантов, обогащению репертуара.

Отметим, что еще в середине XVII века киевские песнопения и соответствующая нотная запись были заимствованы церковными хорами России и заменили устаревшую систему «крюков». Внедрение этих элементов в светскую музыку ознаменовало начало русского лирического вокала.

С середины XVIII столетия украинская культура, потеряв значительную часть интеллектуально-творческих личностей, отданных имперским центрам, становится все более провинциальной, теперь на нее воздействует русская культура. В Украину едут российские архитекторы, инженеры, художники, медики, учителя. Так, в Глухове первую архитектурную школу в 1760–1780 годах создали А. Квасов и М. Мосципанов. Аналогичных примеров много. Однако, как и ранее, из-за инертности и консерватизма украинского общества новые идеи и направления искусства, архитектуры, литературы находили в нем слабый отклик.

Под властью Российской империи

К середине XIX столетия девять украинских губерний входили в состав Малороссийского, Киевского, Новороссийско-Бессарабского генерал-губернаторств России. За столетие их население выросло втрое — с 7,7 до 23,4 миллиона человек, в том числе и за счет миграции других народов — сербов, немцев, греков, болгар, армян, русских, молдаван.

Украинская нация развивалась в основном как крестьянская: в конце XIX столетия в составе городского населения она составляла, как и европейская, около трети (но в Одессе украинцев насчитывалось 6 процентов, в Киеве — 22 процента и т. п.). В индустрии, на транспорте, в торговле было занято не более 10 процентов украинцев, а в сфере науки, культуры, искусства, здравоохранения, церковных дел — 0,5 процента. Согласно переписи 1897 года, в девяти украинских губерниях было 456 ученых и литераторов-украинцев, 2056 художников, театральных артистов, музыкантов. Хотя украинское население составляло 69,1 процента, в сфере культуры было занято 40,7 процента русских, 25,7 процента евреев. Печальный показатель: в канун Первой мировой войны уровень грамотности взрослых украинцев не превышал 13–15 процентов.

На территории Надднепрянщины существенно увеличилась численность русского населения — в конце XIX века до 12 процентов. Больше всего русских было среди чиновничества, купечества и рабочего класса Левобережья и юга Украины.

На Правобережье наиболее многочисленным национальным меньшинством оставались поляки, а среди местного дворянства они преобладали. Самый высокий природный прирост населения наблюдался у евреев, так как о здоровье детей у них заботилась вся община — благодаря прочным традициям взаимопомощи. Принятие в 1791 году границы оседлости евреев в 15 губерниях западной части Российской империи привело к тому, что в Украине евреи составили к концу XIX столетия треть горожан, а на Правобережье — все 80 процентов. Вынужденные из-за дискриминации заниматься в основном торговлей и финансовыми делами, евреи составили значительную часть предпринимательского слоя Надднепрянщины: в 1845 году в Киеве среди купцов I гильдии евреев насчитывалось 32, а представителей всех иных национальностей — 12. Из других меньшинств, проживавших на Правобережье, следует назвать немцев (более 1 млн человек), татар и румын (молдаван) по 800 тысяч и болгар 200 тысяч.

Ситуация, при которой из-за перенаселенности и обезземеливания часть украинского крестьянства не могла найти постоянной работы, приводила к массовым миграциям, поощрявшимся, как правило, правительственными инстанциями.

Материальное положение населения не могло быть удовлетворительным из-за непрерывного участия Российской империи в войнах. Из 100 лет XIX века 70 Россия воевала, и не удивительно, что уже в 1809 году доходы бюджета и расходы на армию и флот сравнялись, то есть на просвещение, развитие культуры и другие мирные нужды у государства не оставалось ни копейки. При этом необходимо было выплачивать и долги банковским домам Амстердама, Антверпена и Генуе в размере 55,6 млн рублей.,

Переселенческие движения украинцев

Первое массовое переселение было осуществлено царизмом на рубеже XVIII–XIX столетий. Когда войска А. В. Суворова в начале 1778 года, подавляя восстание степняков, уничтожили 12 тысяч ногайцев, значительная их часть бежала в Турцию и Румынию. После этого Россия с 1783 года начала насильно переселять оставшихся ногайцев из Кубани в южные степи Зауралья. В результате все равнинное Прикубанье от Кавказской линии к Азову опустело. Поэтому еще летом 1792 года Черноморскому казачьему войску определили для поселения Фанагорийский полуостров и земли на правом берегу реки Кубань. Здесь, на так называемой Черноморской линии, украинские казаки основали 40 станиц. В течение последующих 124 лет сюда переселяли также казаков Дунайского, Буджацкого, Екатеринославского, Азовского казачьих войск.

Весь XIX век царские власти использовали украинские казачьи части для защиты своих рубежей, одновременно поощряя процессы русификации. Созданное в мае 1832 года Азовское казачье войско более 30 лет в составе 26 морских команд охраняло восточное побережье Черного моря — в основном преследуя контрабандистов. В составе Кавказского линейного войска с начала XIX столетия действовал казачий полк из уроженцев Екатеринославщины и задунайцев. К концу века на Кубани проживало 60,3 процента украинцев и 37,9 процента русских, но только 49,1 процента кубанцев считали украинский язык родным.

Со второй половины XIX столетия, особенно в 80-х годах, украинские крестьяне, пользуясь введенными ДЛЯ переселенцев льготами, в массовом порядке мигрировали на восточные и юго-восточные окраины Российской державы. На Северном Кавказе численность украинцев достигла 1,3 миллиона человек, Нижнее Поволжье осваивали 400 тысяч украинцев, более 100 тысяч переселились в Казахстан и Среднюю Азию. К началу XX столетия украинское население в Сибири, Приморье и Приамурье составило более 230 тысяч (освоенную им территорию в миллион квадратных километров, от побережья Японского и Охотского морей до Забайкалья, именовали Зеленым Клином). Земли здесь было предостаточно, так что новоприбывшие семьи получали до 100 десятин. В период столыпинской реформы за 1906–1912 годы в Сибирь переселилось еще почти миллион крестьян из Украины, но четверть из них вернулись по разным причинам на родину. Проводя переселения, власти преследовали цель ослабить остроту социальных конфликтов, освоить новые земли, используя богатый аграрный опыт украинского крестьянства.

Социально-политические изменения

В 1831–1835 годах на территории бывшего Гетманата было отменено магдебургское право, а в 1835-м — традиционное украинское, базировавшееся на Литовских статутах. Процесс административно-территориальной унификации практически завершился образованием Полтавской и Черниговской губерний.

С 1817 года военный министр А. А. Аракчеев начал создавать на землях Слободско-Украинской, Екатеринославской, Херсонской, Киевской и Подольской губерний военные поселения. Планировалось частично переложить тяжесть содержания вооруженных сил на местное население. Сначала воинские уставы жестко регламентировали жизнь поселенцев — военную службу, работу в поле, личное время и даже семейные дела. Но муштра и сверхурочная работа вызывали периодические бунты военных поселенцев. Их положение могло быть гораздо хуже, если бы не бескомпромиссная борьба А. А. Аракчеева с казнокрадством, мошенничеством и взяточничеством военных чиновников. На рубеже 20—30-х годов военных поселенцев перевели на работы по обеспечению армии продовольствием и фуражом, на различные строительные работы, и их положение стало лучше, чем положение помещичьих крестьян. Именно о тяжелой доле последних шла речь в нереализованном проекте А. А. Аракчеева: он предложил план постепенного освобождения крестьян с землей путем их выкупа государством у помещиков. В 1857 году военных поселенцев перевели в разряд государственных крестьян.

Чтобы стимулировать материальную заинтересованность и предприимчивость крестьян, в 1803 году по инициативе В. Н. Каразина Александр I издал указ о «вольных хлебопашцах». Он позволил помещикам освобождать крепостных селами или поодиночке за выкуп, с обязательным наделением их землей на правах собственности. Указ послужил основанием для освобождения многих десятков тысяч крестьянских семей и создал, пусть и недостаточные, возможности для развития капитализма на селе. Часть крестьян убегала на Дон, Кубань, в Новороссию, где становились юридически свободной. Поэтому к 1861 году помещичьи крестьяне составили половину всего крестьянства Левобережья и Правобережья, остальные имели статус государственных.

Социально-экономические реформы и развитие народного хозяйства

Для предупреждения социальных конфликтов, нормализации отношений между крестьянством и помещиками Правобережья в 1847–1848 годах была проведена инвентарная реформа. В каждом имении вводилась инвентарная книга, куда помещик обязывался вносить нормы барщины и иных повинностей. В глазах местного крестьянства царские власти после проведения такой регламентации выглядели защитником его интересов, ибо ограничивали всевластие польских магнатов. К тому же до 1840 года на Правобережье в сфере сельскохозяйственного производства действовали как законы России, так и законы бывшей Речи Посполитой. В ходе инвентарной реформы законодательство Польши оказалось аннулированным, что с удовлетворением восприняли украинские крестьяне.

После поражения царской армии в Крымской войне 1853–1856 годов, в связи с бурным ростом крестьянских выступлений (в них участвовало в середине XIX века 2,2 миллиона крестьян) и низким уровнем агротехники встал вопрос об отмене крепостного права, который решился революционным путем, сверху — царским Манифестом от 19 февраля 1861 года. К этому времени из-за неумения вести хозяйство многие помещики разорились или имели большую задолженность, часть земель была заложена. Положение крестьян в Украине усугублялось тем, что до февраля 1861 года они не имели права вместо барщины платить денежный оброк, как это практиковалось в Центральной России. Таким образом, на крестьянок в особенности ложилась двойная нагрузка, что привело к печальному рекорду: по уровню смертности женщин трудоспособного возраста к началу 60-х годов XIX столетия Украина занимала первое место в Европе.

С весны 1861 года 5,3 миллиона помещичьих крестьян российской Украины получили юридическую свободу, могли заниматься любым ремеслом или торговлей. Но в результате реформы они потеряли миллион десятин земли, ранее находившихся в их пользовании. Из 48,1 млн десятин крестьяне девяти губерний получили 21,9 млн, у помещиков осталось 22,5 млн, у церкви и государства — 3,7 млн десятин. В среднем на один двор государственные крестьяне получили по 8,2, помещичьи— по 5,5 гектара, однако 67 процентов хозяйств имели от 3 до 10 десятин и только 14 процентов — более 10 десятин. В условиях Западной Европы такие наделы считались вполне достаточными, но в Украине при очень низкой агротехнической культуре участок земли до пяти десятин не обеспечивал даже прожиточного минимума. За полученную землю к 1906 году крестьянство Украины уплатило 382 млн. рублей при ее рыночной цене 128 миллионов.

Несколько по-иному проходила аграрная реформа на Правобережье. По решению Сената от 30 июля 1863 года крестьяне получили земли на 225 068 десятин больше, нежели числилось в их пользовании по инвентарным спискам. Выкупные платежи здесь были снижены на 20 процентов в сравнении с платежами в Левобережье. Расчет власти строился на том, что подобные преимущества не позволят польскому революционному движению привлечь на свою сторону украинское крестьянство. Конечно, плата за землю все равно превысила ее рыночную стоимость, поэтому в 60-х годах на Правобережье было зарегистрировано 2079 крестьянских бунтов — 72 процента их общего числа по российской Украине.

Если на территории Центральной России, в Прибалтике промышленный переворот начался в 30—40-х годах XIX века, то в Украине — лишь в 60-х. Достаточно указать, что в 1830 году в Левобережной и Правобережной Украине насчитывалось не более 10 тысяч индустриальных рабочих — ничтожно мало. В этот период технологические новшества здесь имели место лишь в винокуренном и сахарном производстве, охватив часть помещичьих мануфактур.

Со второй половины XIX века экономическое развитие Украины определяли прежде всего такие отрасли, как угольная, железорудная, металлургическая, машиностроение. Если в 1867 году Украина выплавляла 0,3 процента чугуна Российской империи, а Урал — 65,4, то в 1897 году — 40,7 и 35,8 процента соответственно. Добыча каменного угля к началу XX столетия возросла более чем в 115 раз, составив в 1900 году 691,5 млн. пудов (почти 70 процентов всей его добычи в стране), железной руды — в 158 раз. Из 17 крупных металлургических заводов в Екатеринославской и Херсонской губерниях большая часть была построена на средства иностранных капиталистов. В целом бельгийский, французский, немецкий, английский капитал занял ключевые позиции в индустрии края. К началу XX века иностранным предпринимателям принадлежало более 90 процентов акционерного капитала монополистических объединений. Из 41 домны на металлургических заводах юга Украины почти три четверти принадлежали иностранцам, а из 22 заводов, перерабатывавших чугун и железо, только три контролировал русский капитал. Характерной можно считать картину на Нижегородской промышленной выставке августа 1896 года: роскошный отечественный бархат, ситец, атлас, но сделанный на станках зарубежного производства с применением импортных красок, часто с помощью иностранных мастеров.

Только Д. Хьюз (1814–1889) за 25 лет своей деятельности на юге Украины вывез в Англию прибыль в размере 25 млн рублей. Вместе с сыновьями этот бывший кузнец из Уэльса заложил город Юзовку (ныне Донецк), построил десять шахт, металлургический завод. К концу XIX века на его предприятиях существовала эффективная система социальной защиты рабочих: зарплата колебалась от 15 до 150 рублей, вдовы получали пенсии в размере 5—25 рублей, жилища рабочих обеспечивались бесплатным отоплением и водоснабжением, лечение в больнице на 100 кроватей тоже было бесплатным, за обучение в школе взималась символическая оплата — 5 рублей в год. В городе усилиями семьи Хьюзов был разбит парк площадью в 6,6 гектара, вырыт большой пруд, построена церковь на деньги рабочих и предпринимателей. Несомненно, своим прогрессом экономика Российской империи в значительной степени обязана полумиллиону иностранцев-менеджеров, рабочих и инженеров, а также иностранным инвестициям (25 млрд франков). Только в 1913 году в украинскую экономику было вложено 466 млн рублей иностранного капитала.

В 1887 году был создан синдикат сахарной промышленности — первая в России монополия, в которую через шесть лет вошли 203 из 224 сахарных завода Украины. Его организовали такие семейства, как Бобринские, Браницкие, Бродские, Потоцкие, Терещенки, Харитоненки, Ярошинские. По производству сахара Украина вышла на второе место в мире: 1,2 млн тонн против 1,9 млн тонн в Германии.

Надо отметить, что предприниматели украинской национальности составляли меньшинство среди своих коллег. Наиболее известны из них Алчевские, Голуб, Ищенко, Панченко, братья Рутченки, Рымаренко, Симиренки, Харитоненки, Яхненки. Торгово-промышленная фирма «К. М. Яхненко — Ф. Симиренко» в 40—90-х годах XIX столетия монополизировала потребительский рынок России, потеснила в Западной Европе производителей сахара-рафинада, сахара-песка и пастилы. Являясь пионерами «народного» капитализма, предприниматели занимались решением социальных проблем своих рабочих, в неурожайные годы кормили тысячи крестьян. За большие заслуги в развитии экономики южной России еще Николай I лично увенчал Ф. Симиренко и трех братьев Яхненко званиями почетных потомственных граждан, а К. М. Яхненко (1783–1868) заслужил почетное прозвище «украинский Форд».

Выпускник Парижского политехнического института П. Симиренко к середине XIX столетия под Млиевом на так называемом Платоновом хуторе (Черкасская обл.) создал уникальный дендрологический парк и помологический сад, не уступавший «Софиевке» в Умани. В. Симиренко на свои средства содержал почти все украинские газеты и журналы в российской Украине, финансировал историко-этнографические экспедиции, театральные труппы, выплачивал стипендии известным украинским писателям, ученым, деятелям искусства. Перед смертью он завещал огромные средства на развитие украинской науки и культуры.

Бурную деятельность развернул гражданский губернатор Екатеринослава А. Я. Фабр. Еще работая в Одессе, он основал дендрологический музей, стал одним из учредителей Общества истории и древностей. Прибыв в 1847 году в Екатеринослав, он увидел на его главной улице непролазную грязь, в которой барахтались свиньи, бродили коровы. За сравнительно короткое время он превратил заложенный еще князем Гр. Потемкиным проспект в одну из благоустроенных улиц империи. Был восстановлен также Потемкинский дворец, облагорожен лучший парк города, создан музей древностей и крупнейшая в Украине коллекция «каменных баб», сохранившаяся до наших дней.

Вообще размах филантропической деятельности в Украине пришелся на конец XIX — начало XX века. В ней деятельно участвовали как отечественные и зарубежные банкиры и предприниматели, так и лица из высших аристократических кругов, царского дома. Федор и Надежда Терещенки создали в Киеве картинную галерею, Елизавета Терещенко выделила 200 тысяч рублей на школу рисования, по 30 тысяч — двум учебным заведениям, 100 тысяч — для помощи бедным и т. п. Варвара и Богдан Ханенки передали 3145 денных экспонатов Киевскому художественно-промышленному музею (ныне Художественный музей). Жена брата Александра III Александра Петровна Романова (немка по национальности) ежегодно выделяла 180 тысяч рублей одной из киевских больниц, на ее средства были построены Свято-Покровский и Свято-Межигорский монастыри. При активном участии жен губернаторов — Е. Васильчиковой, Н. Безак, Н. Дондуковой-Корсаковой, О. Чертковой, супруги петербургского миллионера Е. Трубецкой Киевское товарищество для бедных за 55 лет организовало 13 милосердных учреждений.

Венцом благотворительности клана Терещенко можно считать выделение Николаем и Федором 425 тысяч рублей — огромной по тем временам суммы — на строительство и оснащение двух училищ.

С 1884 года созданное горнопромышленниками «Товарищество помощи горнорабочим Юга России» оказывало материальную помощь тем, кто потерял трудоспособность в результате несчастного случая. За 1906–1908 годы затраты владельцев шахт Донбасса на обеспечение травмированных рабочих превысили 6 миллионов рублей. И все же четкая система социальной защиты трудящихся к началу Первой мировой войны находилась еще в стадии становления.

Недостаточно развитой оставалась и социальная структура населения Украины. Своеобразным складывался национальный состав промышленного пролетариата: в начале XX столетия рабочие донбасских шахт на 73,3 процента являлись уроженцами русских губерний, хотя в середине XIX века 74,5 процента жителей Донбасса считали себя украинцами. В металлургии были заняты 69 процентов русских рабочих и 22,3 процента — украинцев.

В товарообмене с регионами Российской империи на долю Украины приходились в основном поставки сырья, а в потреблении ввозные товары составляли 83 процента, включая импорт. Тарифы на перевозку грузов регулировались таким образом, что их доставка из одного порта Черного моря в другой стоила столько же, сколько из любой черноморской пристани в Англию.

За 1909–1911 годы стоимость ввоза товаров в Украину составляла ежегодно 472 миллиона рублей, а вывоз из Украины — 781 миллион. Затруднял вывоз и тот факт, что к началу XX столетия Украина обладала недостаточно развитой сетью железных дорог — 8417 километров, а гужевые грунтовые пути здесь были наихудшими в Европе.

И все-таки в период индустриального подъема народного хозяйства (1909–1913 гг.) экономика Украины находилась в несколько более выигрышном положении, чем центральные губернии России. Выделение бюджетных средств на развитие промышленного производства приобрело приоритетный для украинских регионов характер. Посильным было и налоговое бремя. Так, в 1912 году в империи был получен доход в размере 3 107 780 000 рублей, в том числе от губерний Украины — 449 409 149, т. е. 14 процентов. Но доход от прямых налогов составил чуть больше половины, к тому же на 90 процентов собирался в городах. Остальные доходы поступали от непрямых налогов, в том числе акциза на спиртные напитки, а они согласно законодательству были льготными только для Средней Азии и Кавказа. Еще один пример: за 1913 год от Украины в виде доходов казна получила 650 миллионов рублей, из которых вернулось на потребление 585 миллионов, или 90 процентов. Следовательно, тезис об усиленной эксплуатации Украины в предвоенные годы не подтверждается.

В XIX столетии проявились порожденные индустриализацией экологические проблемы. Ушли в прошлое времена, когда в Северском Донце, Орели водилась крупная рыба — вырезуб, в южных степях можно было встретить диких лошадей, в лесах было много медведей, горностаев, диких коз. Редели лесные массивы — деревья рубили не только на строительство жилья, но изводили массу древесины на винокурение: за один день винокур еще в XVIII столетии сжигал два дорогих дубовых ствола. Из-за роста площадей пахотных земель только на Слобожанщине исчезли десятки малых рек. В Харьковской губернии уже в 1802 году пашня составила более 368 120 гектаров! Площадь сельскохозяйственных земель росла и потому, что в XIX веке пашня практически не удобрялась органическими удобрениями из-за предрассудка, что хлеба после них будут рослыми, но слабыми.

Основное количество зерновых поставляли на рынок помещичьи латифундии капиталистического типа на Правобережье и крестьянские хозяйства фермерского типа на юге. Доля Украины в экспорте пшеницы Российской империи составила 90 процентов.

Столыпинская аграрная реформа и ее последствия

После отмены крепостного права основные изменения в положении крестьян заключались в освобождении их от барщины и экономических обязательств перед помещиками. В среде украинского крестьянства стала развиваться естественная для экономической модели капитализма имущественная дифференциация. Около 46 процентов дворов имели по 6—10 и более десятин земли, а на Правобережье были крестьяне, владевшие десятками, а то и сотнями гектаров угодий (на Левобережье такие хозяйства встречались реже). Но юридическими собственниками земли являлись сельские общины, без их разрешения крестьяне не имели права свободно распоряжаться своими наделами. Многие крестьяне, не имея рабочего скота и орудий труда, сдавали свои наделы в аренду, однако продолжали считаться налогоплательщиками. Несмотря на ряд недостатков, система общинно-земельного устройства представляла собой тип «моральной экономики», позволявшей выживать наименее обеспеченным хозяйствам. Этой цели служили как периодические переделы земли, так и круговая порука при уплате налогов.

Неурожай 1901 года явился причиной крестьянских выступлений, особенно в Харьковской и Полтавской губерниях. Здесь в массовых выступлениях участвовали 150 тысяч человек, было разгромлено 105 имений. Восстание подавили 10 тысяч солдат и полицейских, затем к суду привлекли 1100 активистов движения, на 150 сел наложили контрибуцию в размере 800 тысяч рублей. Становилось ясно, что 670 крестьянских выступлений в Украине за 1900–1901 годы — явление не случайное. Хотя в конце 1904 года крестьян уравняли в правах с другими сословиями, этот акт не мог предотвратить их участия в революционных событиях 1905–1907 годов. После аграрных бунтов необходимость реформы общинного землепользования, тормозившего инициативу и предприимчивость более зажиточного крестьянства, осознавалась многими. Однако законопроект, предложенный I Государственной Думе конституционно-демократической партией и трудовиками, предусматривавший выкуп земли у частных собственников и передачу ее крестьянам, не прошел из-за роспуска Николаем II самой Думы в июле 1906 года. Таким образом, предложенный депутатами эволюционный путь преобразования деревни, когда бы сами крестьяне решали, переходить ли к частным хозяйствам или к кооперативным формам, не был принят.

9 ноября 1906 года указом премьер-министра П. А. Столыпина «О выделении крестьян из общины» началась реформа, но революционного типа. Стремясь ликвидировать общину в интересах среднего класса, наиболее плодородные земли передавали «сильному меньшинству», вышедшему из общины. При этом реформа сопровождалась серьезными нарушениями элементарных норм законодательства. Из несовместимой со структурами рынка общины крестьяне могли выходить на хутора или объединять отрезки земли, уничтожив чересполосицу, в единый массив (это был «отруб», т. е. крестьянин не выселялся из населенного пункта). В тех регионах, где переделов общинной земли не наблюдалось в течение 24 лет, крестьяне автоматически становились собственниками своих наделов. Чтобы не допустить сосредоточения земли в руках немногих богатых хозяев, в одном уезде разрешалось скупать у крестьян, продававших свои участки, не более четырех душевых наделов, т. е. 10–18 десятин. Больше всего заявлений о выходе из общины (с 29 мая 1911 года для закрепления надельной земли в частной собственности не требовалось разрешения членов общины) подали бедняки и середняки. Зажиточным же крестьянам (кулакам) выходить из общины было невыгодно.

Пестрая структура поземельно-общинной и подворной форм землевладения в Украине (если на Правобережье общины владели 3,5 % земли, то на Левобережье — 51,6 %; в Харьковской губернии было 93,1 % общинных земель, а в Полтавской — лишь 17,9 % и т. д.) стала причиной того, что результаты реформы были различны в разных районах. Украинское крестьянство восприняло мероприятия П. А. Столыпина как избавление от чересполосицы и помещичьего монополизма во владении землей. За 1907–1916 годы в Украине было создано 981 697 хуторов и отрубов, что составило 14,4 процента от всех видов хозяйств (по всей стране их насчитывалось 10 %). Ведь хутора были типичны для хозяйственного уклада Украины еще со второй половины XVIII века. Но тогда они вырастали, как правило, на купленной или подаренной земле, которой хозяева владели на правах фактической собственности. Хутора основывали различные слои населения: гетманы, казачья старшина, монахи, казаки, мещане, купцы. Чаще всего на хуторах велось комплексное хозяйство, включавшее хлеборобство, животноводство, винокурение, имелись пасеки, мельницы, плотины на реках. Если в 1740 году на территории Прилуцкаго полка насчитывалось 10 хуторов, то в 1780-м — уже 400. В уездах Черниговского наместничества к 1785 году от 25 до 40 процентов поселений составляли именно хутора, в южной части их было еще больше — от 67 до 80 процентов. Они отличались высокой для того времени товарностью, поставляя на рынки мед, табак, сало, горилку, лошадей, крупный рогатый скот. В силу такого наследия хуторская система укреплялась и в последующем, углублялась ее специализация. По количеству хуторов за полвека до столыпинской реформы в Украине лидировала Полтавщина. К примеру, в 1846 году Кобелякский уезд имел 453 населенных пункта, в том числе 307 хуторов, Лохвицкий — 210 и 105 соответственно. Реформа начала XX столетия изменила статистику хуторов, но не тенденцию.

…Важным компонентом столыпинской «революции сверху» являлась переселенческая политика. За 1907–1914 годы из Европейской части Российской империи на свободные земли за Урал переселились 3,3 миллиона крестьян, включая 1,2 млн украинцев. Переселенцам предоставляли по 15 гектаров земли на главу семьи и 45 — на остальных ее членов. Из-за материальных трудностей, нехватки рабочих рук и орудий труда, непривычного климата в Украину вернулись около четверти всех переселенцев.

Результатом реформы стало снижение на 29 процентов темпов разорения крестьянства, приватизация земли остановила сокращение числа середняцких хозяйств с 6–9 десятинами. Зато больше появилось дворов, обрабатывающих от 9 до 15 десятин, ив 1916 году их числилось около 8 процентов. После 1906 года резко сократился рост количества хозяйств, распоряжающихся 15–50 и более десятинами.

Реформа несколько замедлилась после убийства 1 (14) сентября 1911 года в Киевском оперном театре эсером-максималистом Д. Г. Богровым ее инициатора П. А. Столыпина (ранее на премьера было совершено 11 покушений).

С 1910 до 1913 года посевные площади в украинских губерниях выросли почти на миллион десятин, а в канун Первой мировой войны здесь был собран рекордный урожай зерновых — 1,2 миллиарда пудов. Из Сибири в Германию, Данию, Англию экспортировались перед войной миллионы пудов сливочного масла — только в 1912 году от его продажи в Британию бюджет получил 68 миллионов рублей, что вдвое больше, чем доход всей России от добычи золота.

Но наличие двух миллионов малоземельных дворов со средним наделом две десятины (половина из них не имела ни рабочего скота, ни коровы), низкая продуктивность и товарность многих хозяйств, где урожайность зерновых колебалась от 9 до 10 центнеров на гектар, закладывало основы будущих конфликтов. В руках помещиков осталось более 10 миллионов десятин пашни, причем наиболее крупные экономии представляли собой высококультурные хозяйства, где выращивался элитный скот, применялись передовая агротехника, улучшенные семена. Кроме того, на землях помещиков собиралось до 90 процентов сахарной свеклы, засевалось две пятых культурных трав. Вследствие того, что основным лозунгом борьбы украинского крестьянства за землю являлся ее уравнительный передел, гнев малоземельной части села обращался не только против дворянства, но и против жителей хуторов.

Культурно-интеллектуальное возрождение в Украине (XIX — начало XX века)

Развитие индустрии, неизбежное при этом повышение уровня грамотности и общей культуры вызвали к жизни заметный национальный и духовный подъем. Отдельный социальный статус получила интеллигенция Украины, расширились источники ее формирования, рос интеллектуальный уровень. Согласно положению 1785 года, интеллигенция освобождалась от телесных наказаний, могла в третьем поколении получить дворянство, владеть предприятиями.

По методологии профессора П. Магочи, национальное возрождение у славянства прошло три стадии развития, начавшись в XIX веке, после изобретения учеными (во время Великой французской буржуазной революции) самого понятия отдельных национальностей. Для Украины оно шло в неблагоприятной атмосфере уже потому, что в 1804 году указом Александра I было запрещено обучение в школах на «малороссийском наречии».

Истоки украинского интеллектуального подъема связаны со Слобожанщиной, где 17 января 1805 года был официально открыт первый в Украине университет. Он надолго взял на себя миссию проводника высокой культуры, стал научно-просветительским центром Харьковского учебного округа, куда входила территория восьми губерний, Донского и Кубанского (Черноморского) войск. При университете была основана типография, выпустившая только за первые десять лет 210 различных изданий, что составляло половину всех книг, опубликованных за это время в империи. К 1812 году приурочен выход первого периодического издания в российской Украине — «Харьковского еженедельника» (напечатано 12 номеров). В нем помещались материалы исторического, экономического, этнографического характера, бюллетени метеорологических наблюдений станции В. Н. Каразина в селе Кручик.

С 1816 года в университетской типографии писатель В. Г. Маслович издавал первый и единственный тогда в Украине журнал юмора и сатиры «Харьковский Демокрит». На протяжении 1816–1818 и 1820–1823 годов харьковский журналист, а затем профессор-филолог А. А. Вербицкий редактировал «Харьковские известия». В ежемесячнике «Украинский вестник» (1816–1819) впервые поместил критические и литературоведческие работы на украинском языке профессор (позже ректор) Харьковского императорского университета П. Гулак-Артемовский. Этот научный, литературный и общественно-политический журнал объемом до 350 страниц имел ярко выраженную украиноведческую направленность. Украшением «Украинского вестника» стали прекрасные путевые зарисовки, этнографические очерки и раздумья И. Вернета — швейцарского гражданина, влюбленного в природу Украины и ее народ.

В дальнейшем Харьков явился местом выхода таких периодических изданий, как «Украинский журнал» (1823–1825), «Харьковская Муза», «Украинский музыкальный журнал», «Утренняя звезда» и другие. В 1834 году здесь были изданы на украинском языке «Малороссийские повести» Г. Квитки-Основьяненко — отца украинской прозы. Как директор и режиссер местного профессионального театра, он пополнил его репертуар своими неувядаемыми произведениями: «Сватання на Гончарівці», «Шельменко — денщик», «Шельменко — волосний писар». Изучению и популяризации украинского народно-песенного творчества посвятили свои труды Н. Костомаров, И. Срезневский. Три сборника украинских народных песен издал первый ректор Киевского университета М. Максимович.

В 20—40-х годах XIX столетия студенты А. Метлинский, П. Боровиковский, А. Корсун и другие создали кружок «харьковских романтиков». В своих поэзиях они воспевали подвиги запорожцев, казачьи общественные порядки как идеал социальной справедливости.

Важно подчеркнуть, что в первой четверти XIX века в Российской империи сложилась политическая триада— «православие, самодержавие, народность». Усилиями министров просвещения А. Шишкова и С. Уварова эта триада вводилась как инструмент абсолютной монополии государства и правительства на всю духовную жизнь отдельного гражданина и общества в целом. Еще в наставлении А. С. Шишкова для Совета Харьковского университета 1825 года говорилось, что народное воспитание во всей империи должно быть, несмотря на разницу верований, только российским, а все инородцы обязаны преимущественно изучать историю и законы Российской державы. Заложенная в эту триединую формулу задача: перебросить мост через пропасть между образованными классами общества и неграмотным крестьянством, создать политическую русскую нацию из этноса так и не была выполнена из-за отсутствия подлинного духа «народности».

Одной из особенностей развития национальной культуры XIX века являлось преобладание «антикварных» исследований украинской старины, другой— восприятие романтизма на украинской почве в русской редакции. Отсюда и появление на великорусском языке ряда исторических повестей на тему прошлого казачьей Украины. В 1817 году Ф. Глинка опубликовал роман «Зиновий Богдан Хмельницкий, или Освобожденная Малороссия», в 1827–1833 годах вышли два романа И. Голоты. Осталась в архиве историческая эпопея П. Билецкого-Носенко «Зиновий Богдан Хмельницкий, Историческая картина событий, нравов и обычаев XVII века в Малороссии». Носитель умеренно-монархических взглядов историк Д. Бантыш-Каменский в четырехтомном труде по истории Украины защищал идею автономного казачьего самоуправления. Более решительно правомерность самостоятельного управления в Украине отстаивал автор пятитомника Н. Маркевич (его работа вышла в 1842–1843 годах).

До середины XIX столетия многие литераторы воспринимали историю украинских земель, песни и думы украинцев почти исключительно как областническую экзотику. Перелом в этом отношении произошел с началом работы в 1842 году «Комиссии по разбору древних актов» и выходом в 1856–1857 годах «Записок о Южной Руси» П. Кулиша, где преобладал исследовательский уклон, обращалось внимание на достоверность исторического источника. Почти документальное отображение событий июня 1663 года представляла его повесть «Черная рада», она точно передавала колорит времени и отличалась психологически верными зарисовками действующих лиц. В принципе авторы исторических сочинений XIX века всячески стремились дистанцироваться от политики, но политический фактор все равно вторгался в их сферу, влияя чаще всего негативно на качество работы. К тому же определяющим стержнем развития украинской исторической концепции стал этико-религиозный принцип.

На Западе интерес к Украине с начала XIX столетия возник на базе романтизации «казацкого народа — дикого и непосредственного». Такой подход виден в произведениях Леруа де Флажа, К. Мальи-Брюна, X. Решберга, Н.-Л. Писсо и других. В 1814 г. вышла «История казаков» Лезюра, где преобладало экзотико-восторженное описание Украины, а казачество уподоблялось тем казачьим полкам русской армии, что после войны с Наполеоном стали пугалом для Европы. В 1819 году сначала Д. Байрон, затем В. Гюго опубликовали поэмы о Мазепе, проникнутые духом казакомании и мазепомании, что стало общеевропейской модой в литературе, живописи, музыке. Затем эту тему повторили украинские романтики 30-х годов, так что в декабре 1830 г. И. Розковшенко с полным основанием писал И. Срезневскому: Украина — источник для романов в духе Вальтера Скотта.

В начале XIX столетия появились научные исследования украинского языка, языковедческие пособия, первым из которых стала «Грамматика малороссийского наречия» А. Павловского, вышедшая в Петербурге в 1818 году Вслед за этим попытку доказать самобытность украинского языка сделали И. Войцехович, И Срезневский, а известный баснописец Л. Глибов организовал «Товарищество любителей родного языка» («Товариство кохаючих рідну мову»), куда вошли А. Маркович, А. Лазаревский, М. Вербицкий и другие энтузиасты. Однако среди ученых все же преобладало мнение о неприемлемости украинского языка для использования в науке, технической литературе. Н. И. Костомаров, к примеру, заявлял: «Наша малорусская литература есть исключительно мужицкая», поэтому, по его мнению, на украинский язык невозможны переводы ни Шекспира, ни Байрона. М. Драгоманов называл русский язык «родным и природным» для украинской интеллигенции и украинофилов-романтиков. Подобные выводы имели место после реализации запретительных мер царизма против активизации усилий украинофилов, направленных на подъем национального самосознания в обществе.

Украинские громады и официальная политика царизма

Во второй половине 50-х годов XIX столетия в Петербурге проживала большая группа патриотически настроенных украинцев. При поддержке помещиков-меценатов Тарковских и Г. Галагана они создали типографию, где печатали произведения на украинскую тематику. Выходили они ив альманахе «Хата», журнале «Основа» (закрылся через 22 месяца из-за недостатка подписчиков). Редактор «Основы» В. Белозерский отказался от радикализма и основное внимание уделял защите украинского языка, литературы, изданию учебных и научно-популярных работ.

На рубеже 50—60-х годов развернулось движение громад, одно из течений в котором представляли хлопоманы — чаще всего этнические поляки. Наиболее видные из них — братья Тадей и Осип Рыльские, В. Антонович, Б. Познанский, К. Михальчук, П. Житецкий. Сначала они увлекались этнографией, посещали села Украины, рассказывали жителям об истории края и т. п. После ряда арестов они присоединились к городским громадовцам — киевлянам Ф. Вороному, трем братьям Синегубам, Драгоманову и др.

В ноябре 1862 года в воззвании «Отзыв из Киева» громадовцы объявили, что отходят от какого-либо революционного насилия, потому что не следует навязывать отсталому с точки зрения политического сознания и уровня грамотности народу политической теории. Они полагали, что украинцы более нуждались в подъеме культурного и просветительского уровня, в завоевании общественно значимых прав, формировании гражданского общества. Поэтому их деятельность носила исключительно культурнический характер. Наиболее активные кружки громад действовали в Полтаве, Харькове, Одессе, Киеве и ряде других городов.

Намерения революционно-народнической организации «Земля и воля» установить контакты с громадовцами, обвинения местных реакционеров в антиправительственной направленности громад, их сепаратистском «мазепинском» духе вызвали волну наступления на украинское интеллектуальное движение вообще. Формальным поводом для принятия 20 июля 1863 года широко известного теперь тайного циркуляра министра внутренних дел П. Валуева стал перевод и публикация на украинском языке текста Евангелия, осуществленное Ф. Морачевским. В циркуляре запрещалось издание на украинском языке педагогической, церковной, научной литературы и учебников, печатание же художественных произведений (изящной литературы) на нем позволялось. П. Валуев пытался доказать, что запрет вызван стремлением ряда авторов под видом распространения грамотности вести преступную подрывную агитацию против целостности государства. Талантливый и разносторонне образованный человек, блестяще вскрывший «язвы» чиновничьей России в своей «Думе русского», П. А. Валуев так и не уяснил, что «Чигиринское дело», террор «Народной воли», а затем и бомбы эсеров — это все русские явления, а К. Рылеев был опаснее для царизма, чем Т. Г. Шевченко.

Борьба с украинским словом не была исключением в XIX столетии: царские власти уничтожали церковнобогослужебные книги на молдавском языке, запретили независимую молдавскую православную церковь, вели русификацию Белоруссии, народов Сибири.

Второй этап деятельности громад начался в конце 60-х годов, причем часть их членов заняла радикальные, а то и революционные позиции, особенно это касалось таких фигур, как П. Житецкий, С. Подолинский, Н. Лысенко, М. Старицкий и другие. Чтобы легализовать работу, члены громад создавали научно-общественные организации («Историческое общество Нестора-летописца»), активно участвовали в деятельности Российского географического общества, его Юго-Западного отдела. Их органом в 1874–1875 годах стала газета «Киевский телеграф», помещавшая острые статьи на социально-экономические и политические темы. Но в административные и полицейские органы непрерывно поступали доносы о «вредной» для единства России деятельности громад — как от русифицированных украинцев, так и от украинофобов других национальностей. Созданная комиссия проверила эти сигналы, и в соответствии с докладом помощника попечителя Киевского учебного округа М. Юзефовича об украинофильском движении Александр II 18 (30) мая 1876 года, находясь на курорте в Эмсе (в Германии), подписал очередной запретительный указ.

Были закрыты Юго-Западный отдел Российского географического общества, газета «Киевский телеграф», запрещалось писать, петь, ставить спектакли на украинском языке, переводить на него произведения русской и мировой литературы, ввозить из-за рубежа книги на «малороссийском наречии». Разрешалось печатать на украинском языке, но русским шрифтом, исторические документы, художественные произведения — но с санкции цензуры. Через три года часть запретов была отменена, а 8 октября 1881 года Главное управление по делам печати еще отменило ряд ограничений украинского слова, потому что на практике выполнение Эмского указа нередко превращалось в насмешку над здравым смыслом. Так, композитору Сокольскому разрешили издать сборник украинских народных песен на… французском языке, в 1880 году был сожжен украинский перевод книг Иова. Но и после этого послабления перевод П. Кулишом шекспировских драм на украинский язык пролежал в рукописи 20 лет, прежде чем цензура дала «добро» на его выход в свет. Затем запретили перевод «Одиссеи» П. Лещинского, сборник детских рассказов, а в 1888 году Александр III аннулировал право родителей давать им при крещении украинские имена. Только за 1894–1899 годах цензура запретила 29 рукописей народно-просветительских книг, подготовленных Б. Гринченко, в том числе сборник русских народных сказок. 4 мая 1899 года Министерство внутренних дел России в циркуляре генерал-губернаторам Киевщины, Подолии и Волыни рекомендовало не заслушивать на XII археологическом съезде докладов на украинском языке.

Цензурные запреты продолжались и далее: за 1895–1904 годы из 230 поданных украинских рукописей цензура разрешила к печати всего лишь 80, т. е. 35 процентов.

Хотя громады и возобновили свою деятельность в 80-х годах и даже имели с 1882 года неофициальный орган — журнал «Киевская старина», к началу XX века в киевской громаде осталось лишь 25 членов, а подписку на «Літературно-науковий вісник» в 1892 году оформили только 155 человек.

Развитие науки и культуры в Украине на базе русского языка в сочетании с преследованиями властью «сепаратистов» тормозили расширение рядов национально сознательной интеллигенции даже в рамках развития украинской «неполитической культуры». Известный филолог и литературовед А. П. Потебня не без горечи говорил, что украинское общество не проявило в 60-х годах такой национальной инициативы и энергии, как чешское или сербское, потому и в 80-х годах оно оставалось не нацией, а этнографическим материалом.

Реакция большинства украинской образованной элиты на мероприятия власти оказалась в основном приспособленческой. Н. И. Костомаров в 1861 году назвал идею местной политической независимости донкихотскими мечтами, примерно так рассуждал и Б. Гринченко. Что касается М. Драгоманова, то он не возражал, в принципе, против самой идеи независимости Украины, но не видел реальных возможностей ее отделения от России. Он полагал, что ни слабость украинского движения, ни геополитическая ситуация не способствовали осуществлению такой идеи. Более того, попытка ее реализации, подчеркивал он в письме болгарскому просветителю И. Шишманову 21 марта 1889 года, вызовет кровавую войну между двумя братскими народами. Действительно, с XII по XX век имели место 20 вооруженных русско-«украинских» конфликтов.

Хотя в 1897 году на съезде громад Надднепрянщины усилиями В. Б. Антоновича и А. Я. Конисского была создана «Загальна українська безпартійна організація» для координации всей работы, должного размаха она достигнуть не могла. Ведь по всей российской Украине в конце XIX века насчитывалось 438 членов громад, включая и петербургскую. Их общественный идеал — формирование среднего класса и его блок с лучшими элементами аристократии и независимыми слоями трудящихся, отодвигал идеалы украинофильства на задний план.

Следует учитывать, что возникший в начале XIX столетия украинский национализм первоначально носил социально-психологическую направленность. Его идеологические схемы характеризовались преобладанием идеалистического мировоззрения, тенденции к прославлению прошлого, подчеркнутой эмоциональности, налета иррационализма, склонности к этническому радикализму. Так, стремление доказать самобытность украинской культуры, языка, литературной традиции привело И. С. Нечуя-Левицкого в статье «Ненужность великорусской литературы для Украины и славянства» («Непотрібність великоруської літератури для України й для слов’янщини» — 1878) к ряду неверных выводов. Он писал, что украинцам нечему учиться у драматурга А. Н. Островского и писателя Г. Успенского. П. Мирный же проклинал капитализм как целиком порочную и чуждую для Украины систему, создаваемые в ходе индустриализации города как источники пороков, фактически ратуя за превращение Украины в идиллический патриархальный край пастухов и пастушек. Л. Украинка в письме к М. Драгоманову категорически отрицала культурно-воспитательную роль произведений Л. Н. Толстого и Г. Успенского, причем Льва Николаевича назвала «крайней кацапщиной во французском варианте».

История не стоит на месте: в 1905 году были отменены указы 1876 и 1881 годов. Инициативу в данном вопросе проявила группа в составе семи академиков Российской императорской Академии наук во главе с Ф. Е. Коршем, направившая Николаю II докладную записку «Об отмене стеснений малорусского печатного слова». После этого начали выходить периодические издания на украинском языке: газета «Рада» (1906–1914), финансируемая Е. X. Чикаленко, журнал О. Пчилки «Родной край» («Рідний край») (1905–1916), публиковавшийся в Полтаве, Гадяче и Киеве, газета «Свободная Украина» («Вільна Україна») в Санкт-Петербурге и т. д. Но уже в 1907 году из 19 украинских газет и журналов (в Западной Украине их насчитывалось в это время 80) осталось девять, затем еще меньше. В мае 1908 года правительство России отклонило внесенный в Государственную Думу проект закона о преподавании учебных дисциплин в начальных школах Украины на родном языке, 20 января 1910 года в пяти городах были закрыты «Просвиты».

Политизация освободительного движения в Украине

Значительное влияние на усложнение общественно-политической жизни Российского государства оказала Отечественная война 1812 года. К столкновению готовились и Франция, и Россия, но первыми начали подтягиваться к западным границам пять русских корпусов — в соответствии с распоряжениями Александра I конца октября 1811 года. Ближайшее окружение царя полагало, что прежде всего следует раздавить «очаг заразы» — созданное Наполеоном Бонапартом Варшавское герцогство, поднять против французского императора Пруссию, покончить с революционным брожением в Европе. С января 1812 года к русской кампании начал готовиться и Наполеон, а к лету против России в первом эшелоне он собрал 448 тысяч солдат и офицеров. Им противостояли 320 тысяч российских военнослужащих, сосредоточенных на западном направлении.

При подготовке к войне руководство Франции активизировало деятельность, направленную на использование в своих интересах украинской проблемы. С начала XIX века французские дипломаты и политики публично обвиняли Россию в порабощении украинского казачества. Посол Франции в Турции Э. Годен в одном из исследований писал об организации народного восстания в Украине против российского владычества, а атташе Франции в Петербурге Бургуанг сигнализировал Парижу о недовольстве украинцев существующим режимом. Возможно, Наполеон лелеял мысль о создании независимой Украины под своим личным патронажем, однако подобные планы не могли выходить за рамки кабинетных рассуждений.

8 (20) июня 1812 года Александр I приказал генералу П. Багратиону: «Неприятель, собранный на разных пунктах, есть сущая сволочь. Прикажи, помолясь Богу, наступать». Однако Наполеон опередил Александра I: в ночь на 12 (24) июня его войска переправились под Каунасом через Неман. В частях, прикрывавших в арьергарде отступление Первой и Второй русских армий, находилось восемь бывших украинских казачьих полков, ранее преобразованных в гусарские или драгунские.

Население Украины в патриотическом порыве начало формировать добровольческие казачьи полки и земское ополчение. К сентябрю 1812 года Левобережье выставило 15 полков, а в ополчение записались 42 тысячи ратников, преимущественно из Полтавской и Черниговской губерний. Осенью 1812-го украинские добровольцы и русские части не пропустили французские войска в глубь Украины. Тысячи украинцев сражались с врагом в партизанских отрядах Е. Четвертака, Ф. Потапова (Самуся), Еремеенко и др.

После победы над Наполеоном коалиция держав в составе Австрии, Британии, Пруссии и России Заключительным актом Венского конгресса 9 июня 1815 года установила мир в Европе, основанный не на идеях национального суверенитета, а лишь на восстановлении легитимных прав монархов, лишенных власти императором Франции. Политический курс Александра I явно «поправел», хотя 2 (14) июня 1814 года в ознаменование заслуг России в преодолении наполеоновской угрозы ему вручили диплом почетного доктора права Оксфордского университета. Роль гаранта мира так воодушевила царя, что он потерял чувство меры и 4 сентября 1821 года объявил: под протекцию России переходят все территории северо-западной Америки и Тихого океана, вплоть до 51 градуса северной широты. В океанских водах данного региона он запретил рыболовство и судоходство на расстоянии 100 морских миль от Американского побережья. Правда, после энергичного демарша президента США это решение 22 февраля 1822 года было отменено. Именно поэтому и появилась на свет известная геополитическая доктрина Монро.

О наступлении политических заморозков свидетельствовали и общий спад дворянского либерализма, ряд решений правительства и Сената, в частности, указ от 3 марта 1822 года о ссылке крепостных крестьян в Сибирь за «дурные поступки». Усиливалась мертвящая власть чиновничьей верхушки (в XIX веке число чиновников всех рангов выросло в 25 раз!).

Как реакция на такое развитие общественной парадигмы активизировались те слои, которые не только вдохновлялись идеями духовного самоусовершенствования, но и стремились улучшить морально-политический и социально-экономический климат в Российской империи. Их действия проявились прежде всего в создании ряда масонских организаций (первую в Украине ложу организовали в 1742 году в селе Вишневцы польские дворяне, затем в 1782-м оформилась ложа «Святой Андрей»). Масонские идеи проникали в Украину из Польши, России, Западной Европы, а центры лож находились в Киеве, Одессе, Житомире, Полтаве, Немирове, Кременчуге и в других городах» Их членами являлись представители многих старшинско-шляхетских фамилий: Капнисты, Кочубеи, Мартосы, Кулябки, Ломиковские, Лукашевичи, Полетики, Родзянки, Скоропадские, Тарковские и др. С запретом масонских организаций в 1822 году религиозно-мистический характер деятельности их членов логично принял политико-социальную направленность. Побывавшие за границей офицеры-патриоты, разочаровавшись в казавшимся им невозможным официальном реформировании российского общества сверху, решили установить в стране конституционный строй путем верхушечного военного переворота, без участия в нем народных масс — во избежание эксцессов «пугачевщины».

Характерно, что до 1820 года тайные офицерские союзы типа «Союза благоденствия» выступали за формирование в России конституционной монархии, а не за политическую революцию. Но в марте 1821 года «Союз благоденствия» из-за противоречий между радикалами и умеренными распался, и члены Тульчинской управы в Украине создали «Южное товарищество» во главе с П. И. Пестелем (с 15 ноября он стал командиром Вятского полка). В своей программе «Русская правда» он предусматривал ликвидацию крепостного права, установление республиканской формы правления. В то же время П. Пестель и его соратники отрицали право на самоопределение всех народов России, кроме польского. Кавказские народы подлежали в случае победы заговорщиков насильственному расселению, а цыгане и евреи — выселению за пределы страны. Планировалось установить жесткую цензуру, контроль над ввозом книг из-за рубежа, предусматривалось создание тайной политической полиции (50 тысяч человек) и Тайной канцелярии. В 1823 году П. Пестель пришел к выводу, что жандармов необходимо больше — 112 900 человек (для сравнения: в 1836 году при шефе жандармов А. X. Бенкендорфе их было всего 5164 человека). Не случайно такие лидеры декабристов, как Н. Муравьев, К. Рылеев, С. Трубецкой, считали П. Пестеля опасной и слишком себялюбивой личностью. Ужаснул их и провокационный план главы «Южного общества» организовать убийство всех 13 членов царской семьи группой добровольцев, а затем казнить самих исполнителей.

Мировоззрение П. Пестеля содержало типичную для русского радикала (по национальности он являлся обрусевшим немцем) революционную модель, сочетающую культ разума с утопизмом. Отсюда — абсолютизация силы государства как орудия осуществления «разумного» порядка, революционного преобразования мира. В политическом и национальном аспектах на него оказали воздействие идеи Н. Макиавелли, чьи труды он неоднократно советовал изучать членам общества. Для П. Пестеля понятие «политика» было гораздо шире, чем мораль, в ней, по его мнению, может существовать некая сфера, свободная от нравственных категорий. Его сторонники пытались осуществить план перевода развития России в общецивилизационное западно-североамериканское политическое и экономическое русло, не считаясь при этом с потерями.

Несколько иной подход к решению общественных проблем был у членов «Товарищества объединенных славян», созданного в конце 1823 года на базе «Товарищества друзей природы» в Новгород-Волынске, где находился штаб восьмой артиллерийской бригады. Его организаторами являлись: юнкер 26-й артиллерийской бригады в Решетиловке Петр Борисов, его брат Андрей и польский шляхтич Ю. Люблинский. Это были типичные либералы, выступающие за свободу крестьянства, смягчение монархического режима. Под влиянием Ю. Люблинского в платформу товариществ включили политические пункты: создание славянской федерации, ликвидацию самодержавия, крепостного права, установление демократического представительского правления.

Члены «Товарищества объединенных славян» не поддерживали идею военной революции, хотя в сентябре 1825 года влились в состав «Южного общества». А в созданный 13 сентября отряд смертников, который должны были летом 1826 года на маневрах частей Второй армии под Белой Церковью совершить покушение на Александра I, вошли и 6 членов «Товарищества объединенных славян» (из 39).

После неудачи восстания 25 декабря 1825 года на Сенатской площади в Петербурге большинство членов «Южного общества» отказались от выступления. К тому же еще 13 декабря были арестованы в столице П. Пестель и почти все члены Тульчинской управы в Украине. Только настойчивость братьев Муравьевых-Апостолов вынудила несколько рот Черниговского полка выступить 29 декабря 1825 года. Душой восстания стал Сергей Муравьев-Апостол — «Орфей среди декабристов». Но его не поддержали такие декабристы, как генерал С. Г. Волконский, А. З. Муравьев, В. К. Тизенгаузен, а М. И. Пыхачев даже участвовал в подавлении мятежа как офицер конно-артиллерийской бригады.

В Василькове полковой священник Д. Кайзер, получив 200 рублей от С. Муравьева-Апостола, зачитал солдатам листовку декабристов, составленную в форме катехизиса. В ней утверждалось, якобы Иисус Христос запрещал повиноваться царям. После этого около тысячи солдат под руководством нескольких офицеров-декабристов двинулось к Белой Церкви на соединение с 17-м егерским полком. В пути стало известно, что его сменил верный правительству 18-й егерский полк, и восставшие роты Черниговского полка взяли курс на Житомир. Однако 3 (15) января 1826 года у села Трилесы черниговцы были рассеяны залпами картечи и атакой кавалерии.

Неудачей закончилась предпринятая офицерами Полтавского полка, членами «Товарищества объединенных славян» О. Трусовым и Е. Троцким, попытка поднять восстание в феврале 1826 года.

Из 579 привлеченных к суду декабристов 17 имели генеральские звания, 68 — полковничьи, 315 — оберофицерские. Приговор суда гласил: пять декабристов четвертовать, 31 — казнить, остальных отправить на каторгу. Вердикт императора Николая I оказался несколько иным — были повешены пятеро лидеров восстания, остальные отправлены в сибирские рудники.

Неудача декабристов закономерна и, несмотря на преклонение перед личным мужеством этих людей, Н. М. Карамзин, П. Я. Чаадаев осудили их выступление, ибо оно не менее чем на 50 лет «подморозило» политический климат российского общества. Своеобразный вердикт декабристскому проекту вынес Ж. Прудон в письме к А. Герцену. В нем критик деспотических режимов писал: «Верите ли вы, что русское самодержавие произведено одной грубой силой и династическими происками? Смотрите, нет ли у него сокровенных оснований, тайных корней в самом сердце русского народа!»

Осенью 1830 — летом 1831 года провал постиг и восстание польского народа против царизма. Украинское население проявило к нему либо индифферентность, либо враждебность. Более того, по инициативе генерал-губернатора Малороссии князя Н. Репнина для борьбы с восставшими было сформировано восемь украинских казачьих полков, влившихся потом в состав терского казачества.

Украинцев Правобережья отталкивала идея заговорщиков о восстановлении Речи Посполитой в границах 1772 года. После победы над восставшими поляками власти в середине мая 1839 года объявили о принятии православия почти двумя миллионами униатов. Несогласных с таким решением высылали в отдаленные районы империи. Были закрыты почти все католические монастыри. И все же предводителей выступления суды карали гораздо мягче, нежели ранее декабристов.

Не удалось объединить силы польского и украинского национального движения ив восстании января 1863 — апреля 1864-го. Призыв польского Центрального национального комитета к украинцам поддержать восстание остался практически не услышанным. На стороне польских повстанцев сражались не более 500 русских, украинцев и белорусов. Подпоручик Шлиссельбургского пехотного полка А. П. Потебня 15 июля 1862 года совершил покушение на наместника Царства Польского Лидерея, затем в рядах польских повстанцев погиб в бою с карателями в марте 1863 года, как и его брат Николай.

После подавления восстания на Правобережье были окончательно ликвидированы судопроизводство по Литовским статутам и магдебургское право, запрещено обучение на польском языке. Расширилось землевладение у русских и украинских дворян, ускорилась русификация самоуправления, шляхта начала отходить от идеи восстановления польского государства, центры оппозиции царизму переместились за пределы Российской империи. К началу XX столетия польское правобережное дворянство почти полностью ассимилировалось. Втянуть украинское население в повстанческое движение против России не удалось ни украинско-польскому поэту Т. Падуре, ни ставленнику Турции М. Чайковскому (Садык-паше). В отличие от этого, активно содействовали польскому освободительному движению белорусы— как в 1830-м, так и 1863 году. Поэтому на территории Белоруссии до 1870 года существовала жесткая военная диктатура России.

Кирилло-Мефодиевское братство

Своеобразной реакцией на теорию российского мессианизма стало создание в конце 1845 — начале 1846 года в Киеве тайного общества в составе 12 украинских интеллигентов — Кирилло-Мефодиевского товарищества (братства). В его программных документах — «Книга бытия украинского народа» («Книга буття українського народу» — украинский вариант работы А. Мицкевича «Книги народа и пилигримства польского») и «Статут…» нашли отражение идеи украинского панславизма, романтика всеславянского единства, автономизма и народовластия. Члены общества руководствовались принципами христианской справедливости и свободы, рассматривали славян как единый народ, отводя украинскому обществу ключевую роль в основании славянской конфедерации! При этом Н. Костомаров, В. Белозерский, Н. Гулак и другие считали, что такое право украинцам дает их глубокая религиозность, корни казацкого республиканизма. Адъюнкт Киевского университета Н. И. Костомаров, в отличие от другого члена братства — студента Г. Л. Андрузского, полагал возможным формирование монархической федерации с элементами республиканского строя в составе России и Украины. Лишь в третьем варианте «Книга буття українського народу» приобрела черты конституционности, тем не менее оставшись разновидностью социальной утопии, без упоминания о реальности государственной независимости украинских земель.

Если для деятелей польского сопротивления идеалом являлась свобода, то для большинства кирилло-мефодиевцев — социальное равенство.

Привлекает внимание разработанный Г. Л. Андрузским документ «Очерки Конституции Республики» («Начерки Конституції Республіки»), в котором шла речь о формировании славянской конфедерации из семи автономных штатов (областей) с выборным президентом, вице-президентом и законодательным собранием.

Реальная деятельность членов общества заключалась во встречах на квартирах у Н. Гулака или Н. Костомарова, где велись научные диспуты, обсуждались программные документы, а также в частных беседах с молодежью, интеллигентами, мелкими чиновниками. Получив донос от верноподданного студента А. Петрова, жандармы провели аресты и обыски у членов общества (в вещах Т. Г. Шевченко было найдено три пистолета). Состоявшееся следствие, а затем суд в конце мая 1847 года запротоколировали около четырехсот томов показаний арестованных. Наибольшую опасность царские власти увидели в планах национального расчленения Российской державы, установления фактической самостоятельности Украины и республиканского строя. Большинство членов братства были высланы в различные регионы России (часть из них подверглась тюремному заключению). Не являвшегося членом товарищества Т. Г. Шевченко по личному распоряжению Николая I, разгневанного карикатурами поэта на царицу Александру Федоровну, отдали в солдаты сроком на десять лет без права писать и рисовать. Все члены общества были амнистированы 26 августа 1856 года.

В заключение отметим, что концепции Кирилло-Мефодиевского братства представляли собой синтез христианских догматов с социальным и национальным романтическим радикализмом — подобно воззрениям А. Мицкевича, Ш. Петефи и других лидеров национальных движений XIX столетия. В их религиозной историософии образ нации рассматривался в свете духовного единства, наследования Христу, социального равноправия и славянофильской патетики.

Конечно, руководители правоохранительных органов России преувеличили опасность деятельности не только Кирилло-Мефодиевского братства, но и других общественных движений в Украине. Их вывод конца 50-х годов XIX столетия о том, что «деятельность украинофилов пахнет революционным обособлением Малороссии и отделением языка», не соответствовал истине. Даже среди документов Кирилло-Мефодиевского общества были найдены записи верноподданнического характера:

Скорее спонтанный протест украинских интеллигентов, усиление их оппозиции рождали шовинистические предложения, подобные высказыванию графа Ф. И. Толстого: Н. В. Гоголя следует отправить в цепях в Сибирь как врага России, потому что он гордится Малороссией.

Атмосфера первой половины XIX века родила в Российской империи около 980 революционеров, в то время как после реформы 1861 года к началу следующего столетия их число возросло более чем в 25 раз. Это означал процесс бурной радикализации общества, что не могло не отразиться на ходе событий в XX столетии.

Общественно-политические изменения в Западной Украине

Основную массу населения Галиции, Буковины и Закарпатья составляли украинцы. Однако почти до конца Первой мировой войны самоидентификация жителей украинцами наблюдалась крайне редко, чаще использовалось понятие «русины» (в австрийской терминологии— «рутени») или региональные названия — гуцулы, лемки, бойки, буковинцы, батюки, русаки, угоросы и т. д.

Только в Северной Буковине к началу XX века украинцы составляли менее 40 процентов населения, в Восточной Галиции и Закарпатье их насчитывалось около 70 процентов. Но вследствие ассимиляторской политики Австрии (с 1867 года — Австро-Венгрии) здесь рос удельный вес поляков, румын и венгров. Более 90 процентов украинцев жили в сельской местности и занимались сельским хозяйством, в городах по числу жителей они находились на третьем месте после евреев, поляков, немцев (или венгров). В Восточной Галиции в 1900 году торговлей или коммерцией занимались 20 029 украинцев, но 279 571 еврей. В селах около 70 процентов украинских хозяйств имели по 4,6–5,6 гектаров земли, хотя из-за низкого уровня агротехники такое количество не обеспечивало надлежащего качества жизни.

До середины XIX столетия в украинских землях наблюдался застой в развитии промышленности: из 231 паровой машины в Австрии только две работали на территории Галиции. Перерастание мануфактурного производства в фабричное тормозилось непомерно высокими налогами, административными ограничениями, всевластием крупных землевладельцев.

B 1846 году власти Австрии рядом законодательных актов улучшили положение крестьянства: были ликвидированы некоторые повинности, уменьшена тяжесть барщины, крестьяне получили право продавать и передавать по наследству земельные наделы. 17 апреля 1848 года Фердинанд I ликвидировал в Галиции крепостное право. С 1 июля действие этого патента распространилось на Буковину, а со 2 марта 1853 года стало юридически свободным и крестьянство Закарпатья. Несомненно, это решение стало возможным не только в результате победы реформистских сил, но и благодаря активному участию украинцев в борьбе против венгерских повстанцев Л. Кошута. Австрийская династия, опираясь на славянство, не позволила Венгрии, Италии и Германии оторвать ряд своих территорий ради призрачных в тот период национально-политических идеалов.

25 апреля 1848 года Австрия была провозглашена конституционной монархией. Вслед за созданием поляками Центральной Народной Рады в Галиции в мае 1848 года Главную Руськую Раду (Головна Руська рада) организовали украинцы. Но на выборах в общеимперский парламент (рейхсрат) в июле 1848 года было избрано лишь 38 украинцев, т. е. 8 процентов депутатов. Впоследствии, после возобновления в 60-х годах конституционно-парламентского правления, их число колебалось от 2 до 14 человек (только 1907 год был исключением, когда в рейхсрат прошли 32 украинца).

Хотя революция 1848–1849 годов существенно потрясла бюрократически-полицейскую систему, созданную князем К. Меттернихом, правящие круги Австрии пошли на сближение прежде всего с влиятельными меньшинствами — венгерским и польским дворянством. Украинский язык не допускался ни в общественно-культурную сферу, ни в учебные заведения — здесь царили немецкий, частично — польский, румынский, венгерский (в зависимости от региона).

В 20—30-х годах XIX века интеллигенция, в основном происходившая на Западной Украине из среды греко-католического духовенства, приступила к работе, направленной на пробуждение самосознания своих земляков. Первыми такую деятельность развернули участники кружка в Перемышле: М. Левицкий, И. Снигурский, И. Могильницкий, И. Лавривский, И. Левицкий и другие. Затем во Львове возникло общественно-культурное объединение «Руська трийця» в составе студентов Львовского университета М. Шашкевича, И. Вагилевича, Я. Головацкого. В рукописном сборнике «Зоря» (1834), опубликованном в Вене с помощью серба Ю. Петровича альманахе «Русалка Дністрова» (1837) возвеличивалась национально-освободительная борьба народа, поэтизировались такие личности, как Довбуш, Морозенко, Бойчук, участники гайдамацкого движения. Знакомство с деятельностью создателей объединения «Руська трийця» определило патриотическую направленность творчества закарпатского писателя А. Духновича, восприняли ее и на Буковине.

Вначале греко-католические иерархи выступили против идей объединения «Руська трийця», зато поддержку ей оказали деятели из российской Украины — И. Срезневский, М. Максимович, И. Бодянский, а также славянские просветители Я. Коллар, П. Шафарик, К. Гавличек, Б. Копитар. Судьба всех трех членов «Руської трийцы» сложилась драматично. От М. Шашкевича отказалась семья, во Львове распространялись слухи о том, что он ставит целью отрыв Галиции от Австрии и передачу ее под власть России. Не вынеся безразличия многих соотечественников к украинской проблеме, преследуемый церковниками, М. Шашкевич в 32-летнем возрасте умер. И. Вагилевич переметнулся на сторону польской элиты, стал верным прислужником графа Борковского — известного тогда литератора. Я. Головацкий перешел на славянофильские позиции и стал активным русификатором Галиции, говорил о ненужности малорусской литературы. Затем он переехал в Россию, где работал председателем Археологической комиссии в Вильно.

В Закарпатье до 1853 года действовало «Товарищество народной литературы», во Львовском университете в начале 1849 года была открыта кафедра украинского языка, первым профессором которой стал Я. Головацкий. В мае 1848 года по инициативе Головной Руськой Рады было впервые заявлено о том, что галицкие и надднепрянские украинцы принадлежат к одному народу, принята символика — сине-желтый флаг и герб с изображением золотого льва на синем фоне. Рада и ее филиалы на местах выступали за национально-территориальную автономию Восточной Галиции, создание национальной гвардии в городах и крестьянской самообороны в Прикарпатье, батальона горных стрелков. На этой основе обострились польско-украинские отношения, потому что большая часть польского общества считала себя хозяевами всей Галиции, а не одной лишь ее западной части. Украинские деятели предпринимали попытки объединить польское и украинское движение. Видимо, первыми на этот путь встали члены тайного «Союза друзей народа» И. Силецкий, С. Гощинский и другие, исповедовавшие идеи христианского социализма. Русские, польские и украинские общественные организации пытался сплотить на движении к общей цели создатель «Товарищества западно-восточных славян» В. Капнист. Ополяченная часть украинской шляхты объединились 23 апреля 1848 года в собственную организацию «Руський собор», защищая лозунг независимой Речи Посполитой (куда бы входила и вся Галиция) под эгидой Габсбургов.

В 1848–1849 годах украинцы Буковины и Закарпатья выступили за территориальное объединение с Восточной Галицией, однако власти разрешили выделить одну Ужгородскую округу, предоставив украинцам возможность формировать местный аппарат управления.

В 50-х годах часть национально-патриотической интеллигенции, разочаровавшейся в надежде получить политические преимущества для украинства от Австрии, стала ориентироваться на поддержку России. Она поддержала концепцию «единого общерусского народа», представителями которого якобы являлись и жители Восточной Галиции, Северной Буковины, Закарпатья. Представителей этого лагеря называли твердыми русинами, позднее — москвофилами или русофилами. Им противостояли с 60-х годов так называемые народовцы, выступавшие за национальное единство западных и восточных украинцев: В. Шашкевич, Ф. Заревич, Е. Згорский, К. Климкович, Д. Танячкевич. В 1885 году они создали Народную раду во главе с редактором газеты «Родина» («Батьківщина») Ю. Романчуком. В Буковине их линию проводили Ю. Федькович, С. Смаль-Стоцкий, С. Воробкевич. Издания народовцев превратились в общеукраинскую трибуну для пропаганды национальной идеи, а Восточная Галиция приобрела значение «украинского Пьемонта». Новое поколение галицких интеллигентов — Н. Зубрицкий, М. Павлык, А. Терлецкий, И. Франко, В. Шухевич — в 70-х годах приступило к изучению этнографии украинского народа.

Австрийские власти, обеспокоенные усилением влияния «москвофилов», в 1882 году организовали над ними судебный процесс, но доказать их вину не удалось. Вряд ли этот факт подорвал их авторитет, однако на выборах в парламент Галиции в 1891, 1897 годах, в сейм в 1898 году «москофилам» не удалось провести ни одного кандидата, зато народовцы увеличили свое представительство, хотя и незначительно.

На Буковине полиция собрала целые досье на местных русофилов, так что к началу Первой мировой войны они здесь оказались разгромленными.

…8 декабря 1868 года в помещении польского общества «Стрельница» во Львове состоялось учредительное собрание товарищества «Просвита» (первая «Просвита» в Восточной Украине создана в Екатеринославле 8 октября 1905 года). Ее председателем избрали преподавателя гимназии, музыканта и дирижера А. Вахнянина. Первый устав «Просвиты» (всего их до 1939 года приняли пять) придал ей научно-просветительский характер. Но слишком высокие членские взносы (около восьми гульденов ежегодно, а это стоимость четырех овец) некоторое время закрывали двери товарищества не только для крестьян, но и для ремесленников, народных учителей, мелких служащих. Поэтому через два года в новом уставе взносы существенно уменьшили, ограничили научную деятельность, создав Научное товарищество имени Т. Г. Шевченко.

Конкурентами «Просвиты» в борьбе за рост национального самосознания стали не только москвофильские, «Галицько-Руська Матиця», «Общество имени М. Качковского», но и польское «Товарищество распространения народного образования», имевшие гораздо более солидную материально-финансовую поддержку.

Основой развития «Просвиты» были ее филиалы и читальни (первая из них возникла в 1875 году в селе Бортники), постепенно распространившиеся по всей Украине, а также в других странах, где проживали украинцы. За 60 лет «Просвита» издала около тысячи наименований книг для широких слоев населения.

В 1894 году В. Нагирный основал спортивное общество «Сокіл», а К. Трилёвский в 1900 году — спортивно-пожарную организацию «Січ» («Сечь»). Их кружки возникли на базе идеи вооруженной выучки галицкой молодежи для предстоящей борьбы за независимость. Перед началом Первой мировой войны в Галиции функционировали 900 сокольских и около тысячи сечевых кружков. В 1911 году И. Чмола, П. Франко, В. Кучабский, Р. Сушко организовали тайный военный кружок «Пласт», а 18 марта 1913 года К. Трилёвский, переведя на украинский язык Устав польского общества «Стрелец», добился регистрации «Общества украинских стрельцов» — предтечи корпуса украинских сечевых стрельцов, или, как их называли в Западной Украине, — «усусусів».

С 90-х годов XIX столетия национальное движение Западной Украины вступило в политическую стадию развития. В октябре 1890 года состоялся съезд Русско-украинской радикальной партии — первой в Европе крестьянской партии социальной ориентации. Ее главной задачей лидер В. Будзыновский считал достижение национально-территориальной автономии Восточной Галиции и Северной Буковины с собственным сеймом и администрацией, но в составе полиэтнической Габсбургской монархии. В феврале 1891 года И. Я. Франко и М. Павлык назвали данную цель радикалов глупостью, считая, что в таком объединении трудящимся будет жить хуже, чем в централизованном государстве. Эту точку зрения И. Франко изменил в декабре 1895 года на IV съезде Русско-украинской радикальной партии, перейдя на платформу борьбы за государственную самостоятельность Украины, на пути к которой автономия — только промежуточная цель.

В декабре 1889 года по инициативе И. Франко, Ю. Романчука, Д. Савченко, К. Левицкого была организована Украинская национально-демократическая партия. В заявлении ее руководящего органа — Народного комитета — от 5 января 1900 года говорилось о борьбе за полную политическую самостоятельность всех частей украинской нации, проведение реформ социалистического типа. За независимость Украины выступала и Украинская социал-демократическая партия.

Таким образом, накануне Первой мировой войны на территории Западной Европы почти завершился процесс образования украинской политической нации.

Украинские политические партии и общественные организации в России

Первые политические партии Восточной Украины возникли на базе Братства тарасовцев, Революционной украинской партии и Всеукраинской загальной (общей) беспартийной организации. Они включили в себя партии трех направлений: социал-демократического, национально-демократического и либерально-демократического. В национальном вопросе все они оставались на позициях культурологической теории нации, хотя XX век властно диктовал ориентацию на индустриальный ее тип.

Первой украинской общенациональной партией была Революционная украинская партия, созданная в 1900 году в Харькове из лиц, близких к марксизму: Д. Антоновича, И. Стешенко, П. Каневца, народника Б. Ярошевского, националиста Н. Михновского, членов рабочих и студенческих кружков. Решение о ее создании принял Совет четырех в Харькове 29 января 1900 года в составе Д. Антоновича, Б. Каминского, Л. Мациевича, М. Русова. Вначале РУП представляла союз семи «вільних громад» в Киеве, Харькове, Нежине и Полтаве.

Основной причиной ее образования явилась возникшая в конце 1899 года среди харьковских студентов и полтавских семинаристов волна протеста против «неполитического культурничества» громад 80-х годов, увлечения украинцев русским освободительным движением) Аналогичные позиции занимала украинская студенческая громада в Санкт-Петербурге, куда входили В. Садовский, Л. Мациевич, В. Мазуренко, Е. Косач и другие.

В речи Н. И. Михновского в марте 1900 года на квартире у Александра и Софьи Русовых по случаю шевченковского юбилея, а затем в его брошюре «Самостійна Украина» подчеркивалось: все предыдущие поколения деятелей украинского движения являлись псевдопатриотическими украинофилами, и за их ошибки следует заплатить кровью, готовиться к беспощадной и кровавой борьбе за свободу Украины. Он утверждал, что самостоятельную Украину построит третье поколение украинской интеллигенции, а первое служило Польше, второе — России, отравляясь ядом сервилизма, нерешительности и приспособленчества.

Большинство членов РУП не поддержало ультрарадикализма Н. И. Михновского (формально членом этой партии он не был), поэтому в 1902 году он создал Народную украинскую партию (НУП). Ее программа появилась в 1906 году, а лидер партии еще в 1902 году разработал катехизис самостийников — «Десять заповедей НУП» и несколько позже — проект Конституции. В этих документах Н. Михновский провозглашал шовинистические лозунги. Он оставался крайне недоволен отходом активистов РУП от программы «Самостійної України», называя руповцев «кружком политических идиотов»! Все беды Украины он и его сторонники связывали исключительно с национальным угнетением и господством неукраинцев. Радикалы в НУПе (С. Макаренко, Н. Шаповал, А. Шевченко) в знак протеста против помпезного празднования в 1904 году 250-летия присоединения Украины к России взорвали в Харькове памятник А. С. Пушкину. Попытки же уничтожить монументы царским особам в Киеве, Одессе и Полтаве оказались безуспешными. В целом эти действия были не чем иным, как актами отчаяния.

Постепенно РУП раскалывалась на три течения: социал-демократическое (марксистское), национал-радикальное и революционно-социалистическое (ядро будущей УПСР).

К началу 1903 года РУП насчитывала около 500 членов, имела ячейки не только в Украине, но и на Дону, в Петербурге, а ее заграничная оперативная база находилась во Львове. По меткому выражению одного из историков, член РУП — это юноша-революционер с «Манифестом Коммунистической партии» К. Маркса и Ф. Энгельса и «Кобзарем» Т. Г. Шевченко в кармане. На наш взгляд, здесь нет принципиального противопоставления, учитывая радикализм поэта и него оценку С. Т. Разина как коммуниста.

Весной 1903 года молодые руководители РУПа придерживались идеи создания украинского социалистического государства, но с ориентацией не на методы насилия, а на эволюционную тактику социал-демократов Западной Европы. Вышедший в апреле 1903 года «Очерк программы РУП» («Нарис програми РУП»), по сути, представлял переработанную программу Германской социал-демократической партии 1891 года, но с учетом автономистских лозунгов.

Весной 1904 года по инициативе Н. Порша в РУП произошла чистка от неукраинцев, эсеров-неонародников, либеральных демократов, был усилен акцент на лозунге самостоятельности Украины. Курс на построение национального социализма защищали члены РУП из Полтавы, Лубен, Харькова, небольших местечек. Во Львове же В. Винниченко, М. Меленевский, Надежда и Евгений Голицынские образовали Заграничный комитет РУП, большинство членов которого придерживались социал-демократического уклона, планировали объединиться с РСДРП путем отказа от национальных требований. Из-за этих разногласий во Львове так и не закончил работу в декабре 1904 года II съезд РУП. На его заседаниях произошел раскол по национальному, организационному и аграрному вопросам. Ситуация усугубилась и тем, что осенью 1903 — в начале 1904 года были произведены массовые аресты членов РУП в Киеве, Полтаве, Харькове.

В деятельности РУП все более явственно проявлялись тенденции социализма, заложенные еще в 1896 году Л. Украинкой и И. Стешенко при создании Группы украинских социал-демократов, пусть и оторванной тогда от масс. Их «Библиотеку украинских социал-демократов» широко использовали РУП и отпочковавшиеся позже от него партийные группировки.

В декабре 1905 года раскол в РУП стал «узаконенным», группа М. Меленевского-Баска и А. Скоропис-Йолтуховского провозгласила себя украинской социал-демократической «Спилкой» («Союзом») и влилась в меньшевистскую фракцию РСДРП. Ее численность достигала шести тыс. человек. «Спилка» не одобряла вооруженного восстания как формы борьбы, а земельный вопрос предполагала решать на всенародно избранной Конституционной раде. Наибольшей популярностью пресса и листовки «Спілки» пользовались среди железнодорожников и сельскохозяйственных рабочих.

Остальные члены РУП, возглавляемые Д. Антоновичем, В. Винниченко, С. Петлюрой, Н. Поршем, создали Украинскую социал-демократическую рабочую партию (УСДРП). В ее программу были включены идеи национально-территориальной автономии Украины в составе демократической Российской республики, ликвидации частной собственности, передачи крупных помещичьих имений органам местного самоуправления. Лозунг диктатуры пролетариата отсутствовал, но признавался плебисцит как один из элементов прямой демократии. УСДРП осудила «буржуазную» теорию национализма и классовой солидарности, характеризовала крестьянство в качестве основного носителя мелкобуржуазных инстинктов, поэтому не считала возможным создавать блок рабочие и крестьян с целью социалистического строительства. По этой причине лидеры партии склонялись к союзу с национальной буржуазией для борьбы с неукраинскими помещиками и капиталистами. Для украинских социал-демократов национальное чувство представляло собой социальное явление, выражающееся в форме традиций и способа этнического самосохранения.

С 1907 года украинская социал-демократия переживала кризис по причине усиления политической апатии масс, возрастания роли культурно-просветительной работы демократической интеллигенции, обострения внутрипартийного соперничества. Вне рядов УСДРП оказались те ее члены, которые выступали за сотрудничество с несоциалистическими организациями типа Товарищества украинских поступовцев, — Д. Донцов, В. Дорошенко, А. Жук, В. Степанковский и другие. Если доктринеры типа Л. Юркевича делали ставку исключительно на крайне немногочисленный украинский пролетариат, сужая социальную базу движения, то Д. Донцов в 1913 году призывал бороться против русской культуры, а российскую государственность считать враждебной, вне зависимости от ее содержания.

Другие национальные партии начала XX века — Украинская демократическо-радикальная, Украинская республиканская, Украинская социалистическая партия, были немногочисленны, находились в основном на либеральных, автономистских позициях. Особенность позиции Украинской республиканской партии, скажем, состояла в том, что она выступала за провозглашение национально-территориальной автономии Украины органами, избранными самим населением, с передачей ряда функций общероссийскому парламенту. В случае невыполнения российским правительством этих требований предполагалось автоматическое провозглашение самостоятельности края. Радикал-демократы исходили из концепции национальной вины элиты перед украинским народом за то, что в XVII–XVIII веках она ради своих сословных интересов пожертвовала политической и культурно-национальной самостоятельностью Украины. У истоков этой партии стояли такие украинские интеллектуалы, как В. Б. Антонович, А. Я. Конисский, Т. Р. Рыльский, Н. В. Лысенко.

В 1909 году распалась «Спилка», передав свой печатный орган, газету «Правда», Л. Д. Троцкому, который создал собственную социал-демократическую фракцию центристского типа. Лидеры же УСДРП С. Петлюра и В. Садовский предпочли в качестве союзника организованный в 1908 году межпартийный блок украинских либеральных деятелей — Товарищество украинских поступовцев, отстаивавшее конституционно-парламентский путь борьбы за «украинское дело». Все эти политические разночтения вызывали недоверие к самой идее «украинского социализма». Наиболее откровенно оно проявилось в мае 1915 года при обсуждении в Харькове проекта «Украинского народного круга» («Українське народне коло»), выдвинутого А. Ковалевским и В. Олексиенко. Его авторы заявляли, что основными чертами «украинского социализма» являются отсталость, инертность, слюнтяйство и хамство.

В течение 1905–1916 годов в Украине довольно сильными и многочисленными были черносотенные партии: «Союз русских людей», «Русское братство», «Товарищество русских патриотов», «Союз народной самообороны» и другие. Из 410 тысяч членов этих партий по всей империи в Украине действовало более 260 тысяч (только в «Союзе русского народа» насчитывалось 197 636 человек). Все эти организации являлись филиалами всероссийских, кроме молодежной группы «Двуглавый орел» и «Союза русского народа» с центром в Киеве. Черносотенцы ощущали постоянную поддержку православной церкви, части дворянства и интеллигенции. В «черные сотни» Киева, Одессы, Екатеринослава, Славянска вступили до 11 800 рабочих. Эти партии издавали в Украине 25 газет, один журнал, пользовались правительственной поддержкой и субсидиями. Их существование отразило своеобразную реакцию части общества на либеральные и революционные тенденции. Ведь если черносотенцы за 1905–1907 годы совершили три политических убийства, то жертвами революционного террора в России стали в эти годы более пяти тысяч граждан. Однако корни черносотенного движения оказались неглубоки, поэтому после марта 1917 года все партии этого толка самораспустились.