История военного искусства (Том 1)

В ходе греко-персидских войн пехота потеряла свою однородность: действия тяжелой пехоты стала обеспечивать легкая пехота, взаимодействовавшая с фалангой. Появились первые тактические комбинации. Выявилась потребность в обеспечении флангов как уязвимых мест боевого порядка путем соответствующего расположения войск на местности или при помощи действий легкой пехоты.

В войске персидской деспотии, представлявшем собой отдельные племенные ополчения, не было организационного единства. Греки же имели стройную военную организацию, свою систему воспитания и обучения воинов, словом, это была армия, сохранявшая и умножавшая свой боевой опыт.

Немецкий военный историк Дельбрюк сознательно искажал классовое лицо армии греков и классовый характер рабовладельческой милиции. Он извратил и происхождение фаланги, утверждая, что "фаланга есть следствие плохой подготовки греческой милиции". На самом деле исторические корни фаланги надо искать не в милиции, а в войнах периода разложения родового строя, периода военной демократии. Именно тогда зародилась фаланга как боевой порядок, сплоченность и дисциплину которого обеспечивали кровные, родовые узы воинов. Несомненно также, что для ведения боя в составе фаланги требовалась хорошая строевая выучка как каждого воина в отдельности, так и фаланги в целом. Однообразное вооружение (копья) было технической предпосылкой создания фаланги. Фаланга - первый элементарный, еще не расчлененный боевой порядок, построение войска для ведения боя.

Дальнейшее развитие фаланги в Афинах и Спарте шло по линии совершенствования ее тактических свойств и в первую очередь увеличения ударной силы фаланги в атаке накоротке.

Для нанесения одновременного мощного ударамассой воинов требовалась хорошая боевая выучка, которую мы и видим у греков.

Таким образом, в греко-персидских войнах мы наблюдаем ряд новых моментов в развитии военного искусства: определение способа ведения войны в зависимости от политической обстановки, организация стратегического взаимодействия армии и флота; возникновение тактики пехоты, появление простейшей организационной формы армии, наличие системы воспитания и обучения в рабовладельческой армии греческих полисов.

3. Развитие военного искусства в период Пелопоннесской войны

Причины и характер Пелопоннесской войны. Планы сторон

Победоносный исход греко-персидских войн в пользу Греции способствовал ее экономическому, политическому и культурному подъему. Развивалась греческая торговля и денежное хозяйство. Греки торговали с персами, Египтом, Карфагеном и Скифией.

Широкое развитие получило ремесло: производилось оружие, предметы домашнего обихода и роскоши. Греческие изделия стали появляться в Скифии, откуда вывозился для Афин хлеб. Члены Афинского союза не имели права вывозить железо куда-либо, кроме Афин. По словам одного из древних авторов, Афины получали от одного полиса дерево, от другого - железо, от третьего медь, от четвертого - льняные материалы, от пятого - воск и т. д. Преобладание в Эгейском море целиком перешло к Афинам. Древние авторы называли афинян владыками моря.

С 445 до 430 года до н. э. афинскую рабовладельческую демократию возглавлял Перикл, с периодом его деятельности, как говорил Маркс, совпал "высочайший внутренний расцвет Греции". В это время Афины стали городом мирового значения и культурным центром древнего мира. Обучение грамоте было обязательным для всех свободных граждан, так же обязательно было участие каждого свободного гражданина в общественных делах. "Наш строй называется демократией потому, - говорил Перикл, - что он сообразуется не с меньшинством, а с интересами большинства"{45}. Но это была демократия рабовладельцев, при которой рабы были бесправны, бедные угнетались богатыми.

По некоторым, весьма приблизительным подсчетам число жителей на всей территории, подвластной Афинам, доходило до 10-15 миллионов человек. Число жителей Афин с гаванью Пирей достигало 235 тысяч человек, из них полноправные граждане составляли меньшинство. Афинская морская держава была военным государством, которое жило за счет эксплуатации рабов и союзников. Перикл говорил, что в отношении военного искусства афиняне не уступали ни одному из эллинских государств, в том числе и спартанцам. "Но сила афинян, - отмечал он, - состоит не в военной муштре и хитрости, а в гражданском энтузиазме и патриотическом рвении к общему делу"{46}.

Особенности развития афинского рабовладельческого государства заключались, во-первых, в том, что рабовладельческая демократия оттесняла старую родовую аристократию, связанную с землевладением, и этот процесс в основном был завершен к концу VI века до н. э.; во-вторых, в том, что в V веке до н. э. внутри класса свободных граждан шла борьба между демократическими и олигархическими группировками. Изменение в ходе борьбы соотношения сил этих группировок определяло изменение внешней политики афинского государства.

Внешняя политика Афин при Перикле, который выражал интересы рабовладельческой демократии, была политикой захватов и находилась в теснейшей связи с развитием греческого рабовладельческого способа производства в целом и с развитием афинского государства в частности. Так, например, захватнические цели преследовала организованная Периклом в 437 году до н. э. экспедиция в Черное море, которая демонстрировала мощь афинского флота и согласно официальной декларации показывала "смелость и бесстрашие афинян, когда они свободно плавают по всем морям, считая себя владыками моря". Захватническая внешняя политика диктовалась интересами афинской рабовладельческой демократии, но ее осуществление шло за счет союзников, что обостряло внутригреческие противоречия.

Борьба за гегемонию в Греции велась между двумя крупными политическими объединениями: Пелопоннесским союзом во главе с аристократической Спартой и Афинами, где в это время господствовала рабовладельческая демократия. Обострение политической борьбы привело к длительной, так называемой Пелопоннесской войне между Спартой и Афинами, продолжавшейся 27 лет (431-404 гг. до н. э.).

Объясняя причину возникновения войны, Фукидид писал: "Лакедемоняне признали нарушение мира и необходимость войны не столько под влиянием речей союзников, сколько из страха перед афинянами, как бы могущество их не возросло: они видели, что уже большая часть Эллады находится в подчинении у них"{47}. Фукидид правильно указал на одну из основных причин войны - на борьбу между Спартой и Афинами. Стремление Афин на запад с целью завоевания западного рынка ущемляло интересы Коринфа, входившего в состав Пелопоннесского союза, и обостряло эту борьбу. Следует учесть, что торговый путь на Запад - в Италию и Сицилию - шел как через Коринфский залив, так и вдоль побережья Пелопоннеса. С ростом товарного производства обострялось торговое соперничество. Большую роль играло также противоречие между Спартой и Афинами на почве общегреческой политики: спартанцы во всех полисах поддерживали аристократов и олигархов, а афиняне оказывали помощь демократическим группам. С ростом объединительных тенденций, вступавших в острый конфликт с полисной автономией, обострялась борьба за политическое господство.

Несколько инцидентов между Коринфом и Мегарой послужили поводом к Пелопоннесской войне.

В целом это была борьба за политическую, экономическую и военную гегемонию в Греции, война, по своему характеру несправедливая с обеих сторон.

К началу войны Афины имели крупные военные силы: 13 тысяч гоплитов для полевой армии, 16 тысяч для обороны крепостных стен Афин, большое число солдат в гарнизонах, 1200 всадников, 1600 лучников, 300 триер. Сила афинян заключалась в наличии большого флота, имевшего хорошо укрепленную базу гавань Пирей. Афины представляли собой сильную крепость: они были обнесены толстой и высокой стеной и соединены длинными (7 км) стенами с гаванью Пирей; общее протяжение стены в окружности достигало 26 км. Без солидной осадной техники овладеть такой крепостью было невозможно. Блокада же с суши не могла дать существенных результатов, так как господство афинского флота на море обеспечивало подвоз в Афины продовольствия и возможность воздействия на союзников.

Способы ведения войны определялись внутренней и внешней политической обстановкой в Афинах и Спарте, целями и характером войны, особенностями структуры вооруженных сил и соотношением сил.

Стратегический план Перикла заключался в том, чтобы, пользуясь господством на море, опустошать берега Пелопоннеса и этим самым заставить капитулировать Пелопоннесский союз. Средством для выполнения указанной задачи являлся флот. На суше намечались оборонительные действия.

Чтобы правильно понять проводимую Периклом политику, надо прежде всего учесть особенности афинской рабовладельческой республики, основами которой былb: рабовладельческое хозяйство, торговля и дань, собираемая Афинами со своих союзников. Именно на этом и строилась стратегия Перикла, отдавшего земли Аттики на разграбление врагу и искавшего решения исхода войны на море. Вопрос о союзниках был вопросом жизни и смерти Афинской морской державы. Перикл говорил: "Следует и теперь ставить себя мысленно возможно ближе к такому положению, покинуть поля и жилища, оберегать море и горы и, хотя бы эта потеря была прискорбна, не давать все-таки битвы пелопоннесцам, превосходящим нас численностью. Ибо даже в случае победы мы снова будем иметь дело с неприятелем не менее многочисленным, а в случае поражения мы потеряем и союзников, которые составляют нашу силу; ведь они не останутся в покое, раз мы не в состоянии будем идти на них войною"{48}. После смерти Перикла афинская рабовладельческая демократия продолжала неотступно придерживаться его стратегического плана.

Спарта имела большую сухопутную армию, силами которой она предполагала вторгнуться в Аттику, разорить ее и блокировать Афины с суши.

В ходе войны в зависимости от изменения внутренней и внешней политической обстановки воевавших сторон изменялся и характер их стратегии.

Первый период войны (431-421 гг. до н. э.). В первый период Пелопоннесской войны воевавшие стороны не имели крупных стратегических целей, и поэтому военные действия свелись к небольшим столкновениям тактического значения. На первом этапе, до 425 года до н. э., стратегическая инициатива находилась в руках спартанцев, на втором этапе первого периода войны стратегическую инициативу захватили афиняне.

Летом 431 года до н. э. отряд фиванцев в 300 человек ночью ворвался в Платеи, но жители города уничтожили его. Вслед за этим Афины выслали свой гарнизон в Платеи. Так фиванцы - главные союзник" Спарты - начали Пелопоннесскую войну.

Через два месяца спартанцы, по словам Фукидида, "с громадным войском" вторглись в Аттику. Когда созрел хлеб, спартанцы стали опустошать поля, рассчитывая этим или вынудить афинян перейти в наступление, или же обостритъ внутренние противоречия в Афинах. Но афиняне не выводили свои войска для полевого боя. Они отправили 100 кораблей с тысячей гоплитов и 400 лучниками в воды Пелопоннеса с задачей опустошить его прибрежную полосу. Когда у спартанцев запасы продовольствия пришли к концу, они отступили через Беотию в Пелопоннес, где и распустили по домам отряды своих союзников. Афиняне же двинули против Мегар - союзника Спарты - крупные силы - 16 тысяч гоплитов и большое количество легко вооруженных, которые опустошили земли Мегар. Так закончилась первая летняя кампания войны.

В период зимней кампании значительных боевых действий не было. Летом второго года войны афиняне переносили большие лишения. Дело в том, что спартанцы вновь вторглись в Аттику, население которой вынуждено было укрыться за крепостными стенами Афин. На территории небольшого города скопились большие массы людей, которые не имели крова и скудно питались. Вспыхнула эпидемия чумы.

В своем стратегическом плане Перикл не учел интересов землевладельцев, которые первыми подвергались разорению во время постоянных вторжений спартанцев в Аттику. Пассивные оборонительные действия афинских стратегов в обстановке свирепой эпидемии усиливали оппозицию против Перикла. В 429 году до н. э. Перикл умер от чумы.

В 428 году до н. э. против Афин восстали Митилены на острове Лесбосе, где аристократические группировки выступали союзниками пелопоннесцев. Лишь ценой большого напряжения сил афинянам удалось взять город, опираясь на митиленских демократов. Аристократы были арестованы и отправлены в Афины.

Восстание Митилен показало непрочность афинского морского союза, распад которого предрешил поражение Афин. Встал вопрос о том, как сохранить союз и какими мерами обеспечить подчинение союзников. Экономическое положение Афин за годы войны резко ухудшилось - запасы были израсходованы, средства истощены, курс денег понизился. Все это вызывало обострение борьбы между политическими группировками, особенно по вопросам сохранения союзников и ведения войны. Эта борьба еще более усилилась после смерти Перикла. Противники политики Перикла своим вождем выдвинули богача Никия.

Однако демократические группировки во главе с Клеоном, сыном богатого кожевника, оказались сильнее. Это определило дальнейшую политику Афин, которая по своему содержанию явилась продолжением прежней политики. Клеон выражал, по определению Аристофана, интересы "торгово-ремесленной династии", т. е. богатых торговцев и ремесленников. По характеристике Фукидида, Клеон был "наглейший из всех граждан, но в то же время пользовавшийся величайшим доверием народа"{49}.

Клеон обвинял афинских демократов в том, что они только слушают и рассуждают, когда надо действовать. Он требовал беспощадной расправы с восставшими - казней и продажи всего населения Митилен в рабство. Такие суровые меры должны были послужить уроком для других союзников, что, по мнению Клеона, только и могло сохранить афинский союз.

Предложенные Клеоном мероприятия были осуществлены лишь частично: тысячу арестованных митиленцев казнили, часть городской территории конфисковали и заселили афинскими клерухами, стены города срыли; флот был выдан Афинам. Такая расправа с Митиленами не укрепила афинский союз, как того ожидала "торгово-ремесленная династия", а лишь ухудшила отношения между союзниками и Афинами.

Возглавляемая Клеоном группировка требовала перехода афинской армии и флота к решительным действиям, что фактически было отказом от стратегического плана Перикла. Решительные действия афинян означали борьбу за стратегическую инициативу, находившуюся на первом этапе войны в руках спартанцев.

Осуществляя новый стратегический план, афинские войска и флот под командованием стратега Демосфена в 425 году до н. э. захватили очень удобную и важную гавань Пилос в Мессении и укрепили ее. Афиняне надеялись поднять против Спарты мессенских илотов и этим обострить противоречия внутри Спарты. Восстания илотов вскоре действительно начались, а в Пилосе афиняне предоставили убежище тем илотам, которые переходили на их сторону. Попытка спартанцев выбить афинян из Пилоса успеха не имела.

Тогда спартанский отряд гоплитов (420 человек) занял небольшой остров Сфактерию (около 750 м шириной и до 3500 м длиной), который находился при входе в гавань Пилос. Главные силы спартанцеь расположились в глубине острова, а два поста по 30 человек были выставлены на его северной и южной оконечностях. Афинский флот нанес поражение пелопоннесскому флоту и блокировал остров Сфактерию в течение 72 дней. Заключив с афинянами перемирие, спартанцы обратились в Афины с предложением мира, но по настоянию Клеона оно не было принято народным собранием. В ответ на выпады своих политических противников Клеон заявил, что он в течение 20 дней привезет с острова Сфактерии спартанцев живыми в Афины или уничтожит их там. Клеон был избран стратегом и направился с подкреплением в Пилос.

Бой на острове Сфактерия в 425 году до н. э. Афиняне высадили ночью на острове десант из 800 гоплитов, а утром к ним присоединили еще 800 пелтастов (среднюю пехоту). Главным оружием пелтастов был дротик.

Атаку тяжелой пехоты Демосфен решил подготовить действиями пелтастов, которые для этого были разделены на отдельные отряды и расположены на окружающих высотах. Пелтастам было приказано атаковать спартанцев с фланга и тыла в тот момент, когда они двинутся в атаку. Фаланга афинских гоплитов построилась в долине на южной оконечности острова.

Первый этап боя - наступление спартанской фаланги и ее беспомощность в борьбе с пелтастами.

Когда показалась наступающая спартанская фаланга, пелтасты спустились с гор и, действуя в рассыпном строю, стали поражать спартанцев дротиками, камнями и стрелами. Выделенные против пелтастов отряды спартанских гоплитов оказались бессильными, так как атакованные пелтасты удара не принимали и отступали в горы, а затем снова обрушивались на спартанскую фалангу, которая вскоре потеряла свою сплоченность.

Второй этап боя - отступление спартанской фаланги в старое укрепление, удар пелтастов с тыла и капитуляция спартанцев.

Спартанские гоплиты, утомленные бесплодной борьбой с пелтастами, вынуждены были отказаться от атаки афинских гоплитов и отступить в небольшое старое укрепление в северной части острова. Обеспеченные с тыла и флангов, спартанцы отразили несколько атак афинских гоплитов. Тогда, по инициативе начальника отряда мессенцев, пелтасты пробрались через береговые утесы по малодоступным тропинкам и внезапно ударили в тыл спартанцам. Обход пелтастов решил исход боя. 292 человека сложили оружие, среди них было 120 спартанских гоплитов.

Успех афинян современники объясняли численным превосходством и пересеченной местностью, которая затрудняла действия спартанской фаланги. Эти моменты, безусловно, оказали влияние на ход боя. Но главную, решающую роль сыграли пелтасты, действовавшие в рассыпном строю. Фаланга афинских гоплитов служила опорой для действий пелтастов, которые, взаимодействуя с гоплитами, наносили удары спартанцам.

Непобедимая до того времени спартанская фаланга потерпела поражение. Легко вооруженный пелтаст одержал победу над тяжело вооруженным гоплитом. Дротик победил копье. Появление нового вида пехоты (пелтастов) усложнило организацию армии.

Этот небольшой бой на острове Сфактерия выявил роль средней пехоты в бою, показал новые моменты в тактике пехоты, заключавшиеся во взаимодействии средней и тяжелой пехоты. Преимущества пелтастов перед гоплитами стали ясны уже в боях при Спартоле в 429 году и в Этолий в 426 году до н. э.

Бой на острове Сфактерия - важный этап в развитии тактики пехоты. Здесь впервые был применен бой в рассыпном строю, который вела регулярная пехота. Тактика усложнилась, теперь она состояла из сочетания действий гоплитов и пелтастов.

Окончание первого периода войны. Поражение спартанцев на острове Сфактерия обострило внутренние противоречия в Спарте, назревало крупное восстание илотов. В это же время афиняне пригрозили Спарте, что, если будет совершен новый набег на Аттику, они казнят пленных спартанцев, взятых на острове Сфактерия. Поэтому спартанское правительство не предпринимало решительных военных действий.

Однако в Спарте была выдвинута новая стратегическая цель, достижением которой спартанцы рассчитывали вернуть себе стратегическую инициативу. Спартанский военачальник Брасид предложил перенести военные действия на Фракийское побережье, откуда афиняне получали корабельный лес и где были расположены богатые золотые прииски, дававшие значительные доходы афинской казне. Кроме того, мимо этого побережья проходил важный торговый путь в Понт (Черное море), с берегов которого афиняне получали хлеб.

Предложение Брасида официально принято не было, но он заручился пассивным согласием спартанского правительства и осуществил поход в виде личного предприятия. Небольшой, всего около 2 тысяч человек, но сплоченный и хорошо подготовленный отряд его был укомплектован илотами и пелопоннесцами.

Отряд под командованием Брасида в 424 году до н. э. совершил смелый поход через всю Грецию на север и вышел на полуостров Халкидику. Здесь Брасид действовал против союзных Афинам городов не столько оружием, сколько искусной дипломатией. Так, опираясь на македонскую знать, спартанцам удалось захватить на Халкидике несколько городов, в том числе Амфиполь.

Обороной северных берегов и островов Эгейского моря руководил афинский стратег Фукидид, написавший впоследствии "Историю пелопоннесской войны". Фукидид был хорошим историком, но стратегом оказался весьма посредственным. После падения Амфиполя Фукидид по требованию Клеона был осужден и изгнан из Афин.

Для организации борьбы со спартанцами в Халкидику был направлен Клеон. В 422 году до н. э. под Амфиполем произошел бой, в котором афиняне потерпели поражение. В этом бою погибли Брасид и Клеон. Эта победа спартанцев оказалась лишь тактическим успехом, изменить ход войны она не могла.

В 421 году до н. э. в результате взаимного истощения сторон был заключен так называемый Никиев мир. По условиям этого мира афиняне должны были отпустить пленных спартанцев, взятых на острове Сфактерия, и очистить Пилос; спартанцы в свою очередь возвращали афинянам Амфиполь. Но эти условия не были выполнены, и воина вскоре возобновилась.

Второй период войны (420-404 гг. до н. э.). Основным стратегическим содержанием второго периода Пелопоннесской войны была борьба за господство на море. Афинский флот должен был обеспечить достижение новой намеченной стратегической цели - подчинить и включить в состав афинского морского союза сицилийские города.

Вдохновителем агрессивных настроений среди афинского люмпен-пролетариата и широких масс демоса был аристократ Алкивиад, избранный стратегом в 420 году до н. э. Алкивиад был сторонником возобновления войны со Спартой и организации большого похода в Сицилию. Он говорил: "...на той высоте могущества, на какой мы стоим, необходимо замышлять меры против одних и не давать воли другим, потому что нам угрожает опасность подчинения противнику, если мы сами не будем властвовать над ним.

И так подумайте, что походом на тамошние народы мы усилим наше могущество здесь, а потому предпримем поход, чтобы смирить гордость пелопоннесцев"{50}.

Алкивиад добился реализации своего плана большого похода в Сицилию. Были снаряжены флот и войско, насчитывавшие 230 триер и 38 тысяч матросов и воинов.

В ночь перед выступлением в поход в Афинах кто-то изуродовал изображения бога Гермеса. Распространился слух, что религиозное кощунство совершил Алкивиад и его приближенные. Алкивиад потребовал разбора дела в народном собрании. До отплытия эскадры большинство было на его стороне, и, следовательно, Алкивиад мог быть уверен в благоприятном для него решении народного собрания. Это понимали и его противники, которые поэтому сняли свое обвинение с тем, чтобы возбудить вопрос снова после отплытия эскадры, когда соотношение сил в народном собрании должно было измениться в их пользу.

Афиняне благополучно прибыли в Сицилию, но политическая обстановка на острове сложилась неблагоприятно для них, - они не имели союзников. К тому же вскоре Алкивиад был вызван в Афины на суд по обвинению в религиозном кощунстве. По дороге он бежал к спартанцам и выдал им афинские военные планы. Он советовал Спарте немедленно оказать помощь Сиракузам, занять близ Афин одну из аттических крепостей и оттуда тревожить жителей Аттики, прервав подвоз продовольствия с острова Эвбеи. Выполняя советы Алкивиада, спартанцы заняли крепость Декелею, важный пункт к северу от Афин, чем подорвали нормальную хозяйственную жизнь Аттики и вызвали переход на свою сторону 20 тысяч афинских рабов. Это явилось сильным ударом для афинских рабовладельцев.

Вначале афинская армия под командованием стратегов Никия и Ламаха имела небольшие успехи и даже осадила хорошо укрепленные Сиракузы, но вскоре из Пелопоннеса прибыл трехтысячный отряд под командованием Гилиппа, что способствовало сплочению враждебных афинянам сил. Гилиппу удалось окружить афинскую армию. Ламах просил подкреплений, и афиняне вынуждены были послать в Сицилию вспомогательную эскадру под командованием стратега Демосфена в составе 75 триер с 5 тысячами воинов. Однако приход этой эскадры не изменил положения, так как пелопоннесцы в свою очередь усилили флот сиракузян, и он теперь превосходил афинский флот. Предпринятая афинянами попытка штурмовать укрепления Сиракуз успеха не имела. Вскоре афинский флот был разбит и сожжен в сиракузской гавани. Сухопутные силы афинян, начавшие отступление вглубь острова, были окружены сиракузянами и частью уничтожены, а частью взяты в плен. Афинские стратеги Никий и Демосфен были казнены, а пленные воины обращены в рабство. Ламак еще до катастрофы был убит в бою.

Афины послали против Сиракуз сначала около 38 тысяч человек, затем еще 26 тысяч, всего около 64 тысяч человек. Однако и это не обеспечило им успеха. Военная авантюра афинян потерпела полный крах, что в корне изменило соотношение сил. Теперь персидская деспотия финансировала строительство, большого флота спартанцев, в Эгейское море пришла сиракузская эскадра, некоторые малоазиатские греческие города, воспользовавшись слабостью Афин, отошли от них. Таковы основные итоги сиракузской катастрофы афинян.

Военное поражение обострило борьбу классовых группировок в Афинах. Крупные рабовладельцы воспользовались создавшейся обстановкой и в 411 году до н. э. захватили власть и попытались заключить со Спартой мир.

Спартанцы, не доверяя прочности олигархического режима в Афинах, не только отказались вести с афинянами переговоры, но даже сделали единственную за всю войну попытку штурмовать длинные стены, соединявшие Афины с Пиреем.

В 410 году до н. э. в результате обострения борьбы и выступления народных масс рабовладельческая демократия в Афинах была восстановлена, что совпало с блестящими успехами афинского флота. Под командой Алкивиада, призванного из изгнания, афиняне разбили в Мраморном море спартанско-сиракузский флот. Этот успех, казалось, вновь обеспечил афинское господство на торговых путях Черного и Эгейского морей. Но спартанцам вскоре снова оказали большую финансовую поддержку персы, дав им возможность восстановить свой флот. В 407 году до н. э. спартанский флот, воспользовавшись отсутствием Алкивиада и оплошностью его заместителя, разгромил афинский флот у мыса Нотия вблизи Эфеса. За это поражение Алкивиад был отстранен от командования, и ему пришлось покинуть Афины.

В 406 году до н. э. при Аргинусских островах у берегов Малой Азии разыгрался самый крупный морской бой времен Пелопоннесской войны.

Афинский стратег Конон с 70 триерами направился к острову Лесбосу, где встретил спартанский флот, насчитывавший 140 триер. В завязавшемся бою Конон потерял 30 триер, а с остальными укрылся в Митиленской гавани, загородил в нее входы, затопив несколько судов, вооружил свои корабли метательными машинами и успешно отражал попытки спартанцев, пытавшихся ворваться в гавань. Когда спартанцы все же овладели большой гаванью, Конон отступил в малую гавань. Он послал в Афины две триеры с просьбой о помощи; одна из них была захвачена противником, другая прорвалась и выполнила свою задачу.

На выручку Конону афиняне направили флот, состоявший из 110 афинских триер и 40 триер союзников (всего 150 судов). Спартанцы же, выделив 50 триер для блокады отряда Конона, сильно ослабили свой флот. Настречу афинскому флоту они послали 120 триер. Значительное превосходство в силах было на стороне афинян. Это вызывало у спартанцев неуверенность в победе. Один триерарх даже советовал командующему спартанским флотом не вступать в бой, на что получил такой ответ: "Погибель моя ничто для моего отечества, а бегство без боя бесславно для меня".

Боевой порядок афинского флота был построен у трех небольших островов и состоял из двух сильных крыльев и центра. В центре находилось 30 триер, которые были вытянуты в линию. Каждое крыло было построено в две лилии по 30 триер. Вторые линии крыльев боевого порядка являлись линиями поддержек и обеспечивали устойчивость флангов. Боевой порядок в целом был вытянут в линию с целью не допустить окружения со стороны противника, но построение линий было сомкнутым, чтобы более легкие спартанские триеры не могли прорваться между тяжелыми афинскими кораблями. Спартанский флот был вытянут в одну линию и состоял из двух крыльев, не имея глубины построения.

Бой завязало правое крыло спартанского флота, которое атаковало левое крыло афинян. Флагманская триера подавала пример остальным, энергично нападая на афинские триеры. При попытке протаранить одну из тяжелых триер афинян спартанский флагманский корабль застрял в ней своим трезубцем. Этим воспользовались другие корабли афинян, окружили его, взяли на абордаж и уничтожили весь экипаж. Был убит и командующий спартанским флотом, что заметно сказалось на моральном состоянии сражавшихся спартанцев. Попытки спартанцев прорвать левое крыло афинян не имели успеха, так как их триеры, прорвавшиеся через первую линию, уничтожались афинским" триерами второй линии. Вскоре правое крыло спартанцев было сломлено, а вслед за ним потерпело поражение и левое их крыло. Спартанский флот был разбит; остатки его бежали к острову Хиос. Афиняне в бою потеряли 25, а спартанцы 77 триер.

Следствием этой победы была деблокада отряда Конона. Но, несмотря на этот крупный успех афинского флота, была произведена судебная расправа со стратегами-победителями, из которых шестеро были казнены за то, что не позаботились о погребении убитых в бою воинов.

Одной из причин поражения спартанского флота явилось дробление его сил: 50 триер были оставлены для блокады афинской флотилии, насчитывавшей менее 40 триер. Важную роль сыграла также неуверенность спартанских экипажей в победе. В тактическом отношении, во-первых, следует отметить глубину построения боевого порядка афинского флота, не позволившую спартанцам прорвать крылья афинян, и, во-вторых, афиняне отказались от равномерного распределения сил по фронту и за счет ослабления центра усилили свои крылья.

Недостаток сил в бою спартанцы пытались компенсировать активностью своих действий, что в данной обстановке не привело к положительным результатам.

Персия вновь помогла спартанцам восстановить флот, и осенью 405 года до н. э. в Геллеспонте произошел последний морской бой при Эгос-Потомах ("Козьи реки").

Афиняне имели в Геллеспонте 180 триер, сосредоточенных при Эгос-Потомах в 3 км от Сеста, куда экипажи триер уходили за продуктами. Алкивиад, который, покинув Афины, жил здесь, пришел к афинским стратегам и сказал: "Вы выбрали крайне неудачное место для стоянки флота. Настоятельно советую вам переправить флот в Сест, где вы будете в гавани и близ города. Там вступайте себе в бой, когда захотите". Но афинские стратеги отвергли совет Алкивиада и приказали ему убираться прочь, заявив: "Пока еще стратеги мы, а не ты"{51}.

Точных данных о численности спартанского флота не сохранилось. Однако Ксенофонт сообщает, что персидский царь Кир не советовал спартанцам вступать в бой до тех пор, пока их флот не станет более значительным и более многочисленным. Ксенофонт пишет, что спустя некоторое время возвращавшийся после победы спартанский флот насчитывал 200 триер. Несомненно, что в бою при Эгос-Потомах флот спартанцев по своей численности превосходил афинский флот.

Спартанский флотоводец Лисандр решил воспользоваться недисциплинированностью афинян и внезапно атаковать афинский флот.

С восходом солнца афиняне выстроили свои триеры в одну линию, но спартанцы не приняли вызова на бой, и афинский флот отошел обратно к месту стоянки. Экипажи триер покинули корабли, часть их даже ушла в Сест, за 3 км от места стоянки.

Лисандр же еще на заре дал приказ своим, воинам, чтобы они позавтракали, а затем приготовились к бою: заняли свои места на кораблях и развесили щиты, предохранявшие от неприятельских стрел. Триерархам было категорически запрещено сниматься с якоря и выходить из строя. Когда афинский флот, не дождавшись наступления спартанцев, повернул обратно, Лисандр выслал на разведку быстроходные триеры с задачей установить, что будут делать афинские экипажи по выходе на берег. Так продолжалось четыре дня. На пятый день повторилась обычная история. Но на этот раз Лисандр приказал разведывательным триерам: как только они установят, что афинские экипажи разбрелись по берегу, немедленно возвратиться обратно и на половине пути поднять щит. Когда Лисандр заметил этот знак с разведывательных триер, он дал своему флоту сигнал на полном ходу атаковать афинян. По берегу шла спартанская пехота.

Конон подал афинскому флоту сигнал приготовиться к бою. "Но матросы разбрелись кто куда; на некоторых кораблях из трех ярусов весел гребцы остались только на двух, на иных на одном, а на иных и вовсе не было гребцов"{52}. Только 9 триер вышли в бой с полным составом гребцов, они сумели прорваться сквозь строй триер противника и спастись бегством. Спартанцы захватили на якорях 171 триеру и взяли 3 тысячи пленных.

Прежде чем атаковать противника, Лисандр организовал наблюдение за ним. Получив от разведки ценные сведения о поведении афинских экипажей, он выбрал благоприятный момент и неожиданно напал на противника.

Афины лишились флота и восстановить его уже не имели ни средств, ни времени. Осенью 405 года до н. э. спартанский флот численностью в 150 триер блокировал афинскую гавань, а сухопутная спартанская армия начала осаду Афин с суши. В Афинах начались голод и эпидемии. "Осаждаемые и с суши и с моря афиняне оказались в безвыходном положении. У них не было уже ни флота, ни союзников; приходилось, повидимому, подвергнуться всем тем ужасам, которым они прежде подвергали других греков"{53}. В апреле 404 года до н. э. афиняне решили капитулировать. Афинский морской союз прекратил свое существование. Пелопоннесская война закончилась.

По договору Афины сохранили свою независимость, но, кроме Аттики, у них теперь осталось всего четыре острова. Весь флот, кроме 12 сторожевых судов, они передали спартанцам. Укрепления Афин были срыты. Эмигрантов амнистировали. Гегемония в Греции перешла к Спарте.

Пелопоннесская война сильно разорила все государства Греции: и побежденных и победителей. Многолетняя война ослабила как Афины, так и Спарту. В итоге стали выдвигаться другие греческие города-республики: Коринф и Фивы (в Беотии). В Аттике в IV веке до н. э. наступил кризис: торговля и ремесло пришли в упадок, крестьянство было разорено, а его земли скупали крупные рабовладельцы. После войны усилился процесс разложения рабовладельческого строя Греции. Таковы были последствия этой войны.

Пелопоннесская война оказала большое влияние на развитие организации армии и способы ведения войны. В армию были допущены бедные слои свободных греков, которым государство не могло дать дорогостоящее вооружение гоплитов.

Эти воины получили облегченный щит - пелту. Так появились пелтасты средняя пехота. Это была регулярная пехота, которая могла вести бой как в рассыпном строю, так и в составе фаланги. Организация армии греков усложнилась. Ядром ее попрежнему оставались гоплиты, но и пелтасты были важной составной частью. Легкая пехота выполняла вспомогательную роль.

Боевой порядок греческой армии тоже усложнился. Его опорой была фаланга гоплитов; отряды пелтастов, действовавшие в рассыпном строю, стали средством маневра на поле боя; легкая пехота завязывала бой, а затем обеспечивала фланги и тыл боевого порядка. А\аневр в бою, основанный на взаимодействии тяжелой и средней пехоты, стал важным моментом тактического искусства. Усложнилось руководство боем, повысилась роль в бою частных начальников.

В Пелопоннесской войне оба противника имели заранее выработанные планы войны, особенности которых определялись, во-первых, политическими целями борьбы и, во-вторых, характером вооруженных сил каждой стороны. Борьба за союзников и за господство на море являлась коренным вопросом войны, определявшим ее исход. Стратегия воюющих сторон в различные периоды войны менялась в зависимости от соотношения классовых сил.

Во время Пелопоннесской войны наряду с сухопутными действиями шла морская война. Большое количество морских походов и боев способствовало развитию морской стратегии и тактики.

В процессе войны совершенствовалась осадная техника. Греки стали применять искусственные наводнения, поджоги, подкопы, тараны, вороны, "черепаху" и контрвалационную линию, т. е. линию осадных укреплений вокруг крепости противника. Важную роль в развитии осадного искусства сыграла борьба Афин с Сиракузами, где была высоко развита техника. В Сиракузах появились первые метательные машины - катапульта и палинтон (баллиста) орудия для метания каменных ядер.

Немецкий военный историк Дельбрюк умышленно обходит вопрос о характере Пелопоннесской войны, о ее движущих силах и стратегическом содержании. Рассматривая эту войну вне политики, вне борьбы классов и партий внутри господствующего класса рабовладельцев, он игнорирует внутреннюю политическую обстановку. Стратегию Перикла нельзя правильно понять вне классовой борьбы, вне борьбы партий. Это была не только война между Афинами и Спартой, но прежде всего борьба классовых группировок внутри Афин и Спарты, классовая борьба внутри Афинского и Пелопоннесского союзов, что прежде всего определяло характер стратегии воевавших сторон. Борьба за союзников - один ив коренных вопросов войны, от которого зависело изменение стратегических форм войны. Вторым коренным вопросом Пелопоннесской войны была борьба за господство на море, что требует рассмотрения стратегии армии и флота в тесной и неразрывной связи и взаимодействии.

Для определения характера стратегии необходимо выяснить, что собой представляли в то время Афины и Спарта, какова была их внутренняя и внешняя политика и как она изменялась в зависимости от классовой борьбы, как стоял вопрос о союзниках и вопрос о борьбе за господство на море. Дельбрюк обошел эти вопросы. Он говорит, что стратегия Перикла определялась численностью населения. На самом деле она определялась прежде всего соотношением и расстановкой классовых сил, политикой, характером войны, ролью союзников, а затем уже численным соотношением сил воюющих сторон. В исследовании истоков стратегии надо отправляться от борьбы классов, политических целей, характера войны и затем уже идти к средствам и способам достижения этих целей. Сведя все исследование к анализу численности войск, Дельбрюк выхолостил действительное содержание стратегии. По его утверждению, на всем протяжении истории военного искусства существовали только две формы стратегии - стратегия измора и стратегия сокрушения. Но мы уже на примерах греко-персидской и Пелопоннесской войн убедились в разнообразии форм стратегии, которые никак не укладываются в убогую схему реакционного немецкого историка.

Так же у Дельбрюка обстоит дело и с тактикой. Он ненавидит Клеона как представителя демократии; ему ненавистна даже рабовладельческая демократия, поэтому он отрицает роль боя на острове Сфактерия в развитии военного искусства. Это он делает для того, чтобы лишний раз подчеркнуть, что представитель рабовладельческой демократии, каким являлся Клеон, не мог быть талантливым военачальником и что развитие военного искусства определяют представители аристократии, а не демократии.

4. Отступление десяти тысяч греков и его значение в развитии военного искусства древней Греции

После смерти Дария II его сыновья Артаксеркс и Кир (младший) начали междоусобную борьбу. Спарта стала на сторону Кира и способствовала вербовке греческих наемников для этой борьбы. Было завербовано 13 тысяч греков, которых Кир двинул против Артаксеркса, усилив их отрядом персов.

В 401 году до н. э. произошел бой при Кунаксе, недалеко от Вавилона. Кир был убит, а его малоазиатское войско перешло на сторону Артаксеркса. Но греки, составлявшие правое крыло боевого порядка, отразили все атаки главных сил персов. Не сломив сопротивления греков в открытом бою, персы заманили для переговоров в свой лагерь пять лучших командиров, возглавлявших греческих наемников, и убили их, думая этим дезорганизовать греческое войско. Но греки выбрали новых командиров, в числе которых был будущий историк Ксенофонт, и решили отступать на север через Колхиду к Черноморскому побережью. Душой похода являлся Ксенофонт.

В равнинной местности греки двигались, выстроившись в каре (четырехугольник), в центре которого шли обозы. На пересеченной местности они перестраивались в колонну. Впереди шел авангард, фланги охранялись боковыми отрядами, тыл обеспечивался арьергардом, отражавшим атаки персов. Для борьбы с персидской конницей Ксенофонт сформировал летучий отряд. Форсирование рек греки проводили искусно: демонстрацией отвлекали противника от места переправы, затем переправляли десант и лишь после этого приступали к постройке моста. В горах для обеспечения безопасности движения Ксенофонт захватывал командные высоты или теснины.

Достигнув Колхиды, греки увидели море, но путь к берегу им преградили колхидяне. В условиях горной местности фаланга была непригодна для боя, так как быстро теряла свою форму. Тогда Ксенофонт посоветовал построить всю армию по лохам с интервалами. Лохи должны были идти на одной высоте.

Это построение Ксенофонт обосновал следующим образом: "Полная линия сама собою разорвется. Здесь гора доступна, там подъем затруднителен. Воин, долженствовавший сражаться в полной линии, потеряет бодрость, увидя интервалы. Притом же, если мы двинемся густой колонной, то неприятельская линия нас охватит, и, обошедши наши крылья, могут против нас действовать по произволу. Если же мы, напротив, построимся в небольшое число воинов глубиною, то я не удивлюсь, если наша линия будет где-нибудь прорвана, по причине многочисленности варваров и стрел, которые на нас посылаются. Как скоро неприятель прорвется в одном пункте, то вся греческая армия будет разбита. И поэтому, я думаю, идти вперед многими колоннами, каждая в лох, чтобы наши последние лохи выдались за крылья неприятельской армии. Каждый лох пойдет туда, где дорога будет удобнее. Неприятелю не легко проникнуть в интервалы потому, что он очутится между двумя рядами наших копий. Ему также не легко будет истребить лохи, идущие колонной. Если один будет с трудом удерживать напор неприятеля, ближайший поспешит к нему на помощь, и как скоро один достигнет вершины горы, то неприятель не устоит"{54}.

Всего было построено 80 лохов, каждый имел 8 рядов по фронту и 12 шеренг в глубину. Легкая пехота и лучники составили три отдельных отряда по 600 человек каждый: один двигался впереди, два на флангах. Когда построение было закончено, Ксенофонт отдал приказ наступать.

Первый этап боя - наступление фланговых отрядов греков и разрыв боевого порядка колхидян.

Первыми начали наступать фланговые отряды греческого войска. Колхидяне сделали попытку охватить эти отряды с флангов с целью их окружения, в результате чего разорвали свой боевой порядок, ослабив его центр.

Второй этап боя - прорыв греков в центре и отступление колхидян.

Передовой отряд греков воспользовался ослаблением центра боевого порядка колхидян, прорвал его и занял вершину горы. Возникла опасность окружения крыльев боевого порядка колхидян, вследствие чего они в беспорядке отступили. Путь был свободен, и греки беспрепятственно двинулись дальше.

За один год три месяца отряд греков с боями прошел около 4 тысяч километров и возвратился в Грецию. Этот поход 10 тысяч греков имел чрезвычайно важное значение в развитии военного искусства. На основе организационного расчленения спартанской армии в условиях боя на резко пересеченной местности зародилось тактическое расчленение пехоты. Тактической единицей был спартанский лох. Этот боевой порядок, явившийся результатом расчленения фаланги, был продиктован условиями похода и боя на пересеченной местности. Высокая воинская дисциплина и применение расчлененных боевых порядков, соответствующих условиям местности, обеспечили грекам победу. Зарождалась новая тактика, но полное развитие она получила лишь в войнах рабовладельческого Рима.

5. Развитие поенного искусства в коринфской и беотийской войнах

Возникновение наемничества. Для борьбы с огромной персидской деспотией необходимо было иметь армию, не только в качественном, но и в количественном отношении превосходящую армию противника.

Однако существовавшие способы комплектования ограничивали возможность роста армии. Поэтому уже во время греко-персидских войн Афины вынуждены были расширить круг лиц, обязанных служить в армии и флоте. С целью усиления легко вооруженной пехоты привлекались союзники - жители Акарнании, Этолии и Крита, искусные стрелки из лука и хорошие пращники. Уже в бою при Платее афинянг имели 8 тысяч гоплитов и 8 тысяч легко вооруженной пехоты.

Вооружение и снаряжение греческие воины приобретали за свой счет. В период Пелопоннесской войны воину стали платить 4 обола (из них 2 обола на питание), командиру в два раза больше, всаднику в три, а старшим начальникам в четыре раза.

С ростом боевого значения легкой пехоты численность ее непрерывно увеличивалась, но источники комплектования были ограничены. Уже и союзники Афин не могли удовлетворить все возраставшую потребность в войнах, особенно с появлением пелтастов. Выходом из создавшегося положения явилось формирование легкой и средней пехоты из наемников. Греки уже имели большой опыт службы в качестве наемников восточных деспотий (Египта, Персии и др.). Контингентами для этой цели являлись разоренные войнами и долговой кабалой свободные земледельцы и ремесленники. Плата за службу давала им возможность приобретать вооружение, снаряжение и продовольствие.

Способствовал развитию наемничества и рост флота, где наемничество возникло раньше, чем в сухопутной армии.

Рост численности легкой пехоты, расширение круга лиц, из которых комплектовалась армия греческих рабовладельцев, и введение платы за службу были необходимыми организационными и экономическими предпосылками для возникновения наемничества. Но еще большее значение имели социальные предпосылки.

Развитие торговли и ремесла способствовало увеличению имущественного неравенства. Богатые рабовладельцы, не желавшие больше служить в армии, получили возможность откупиться от "налога кровью", выставив за себя заместителя. "Богатые граждане, вместо того, чтобы самим выполнять свою повинность, считали для себя более удобным платить за заместителя"{55}.

Богатый грек-рабовладелец IV - III века до н. э. был изнежен, труслив, в бой идти не желал. Физическая культура для него, сделалась лишь забавой, развлечением. На спортивных играх он предпочитал быть зрителем, а не участником. Физическому воспитанию перестали уделять прежнее внимание.

В результате непрерывных войн усиливался спрос на наемников, число их возрастало. Милиционная армия постепенно вытеснялась профессиональными солдатами-наемниками.

Таким образом, социально-экономическими и техническими основами возникновения в рабовладельческой Греции наемничества и перехода от милиции к наемной армии были: рост товаро-денежных отношений, разорение и обнищание общественных групп, из которых комплектовалась главная масса милиции; накопление крупных денежных средств у полисов и богатых рабовладельцев, обострение классовой борьбы внутри полисов и как одно из следствий этого возрастание агрессивности внешней политики правящих классовых группировок; установление заместительства, при помощи которого богатые освобождали себя от "налога кровью"; введение платы за несение военной службы, давшее возможность неимущим приобретать вооружение, снаряжение и питаться; численный рост армии при условии ограниченности контингентов, комплектовавших милицию; необходимость не только строевого, но и тактического обучения, так как на поле боя должны были взаимодействовать несколько видов пехоты.

Одним из видных вождей греческих наемников был Ификрат.

Коринфская война 395-387 годов до н. э. и ее значение в развитии военного искусства. После Пелопоннесской войны гегемония в Греции перешла к Спарте, где в это время шел процесс разложения натурального хозяйства и развития торговли и ростовщичества. В Спарте продолжалась социально-имущественная дифференциация - в частости концентрация земли в руках крупных рабовладельцев и массовое разорение мелких земледельцев. Наемничество было одним из источников обогащения Спарты, превратившейся в самый большой греческий рынок наемников. Другим источником обогащения Спарты были греческие союзники, которых спартанцы обирали, беспощадно подавляя всякую попытку оказать сопротивление. Спартанская гегемония оказалась для союзников хуже афинской. В греческих городах росло недовольство политикой спартанцев, созревала почва для возникновения антиспартанской коалиции.

Внешняя политика спартанцев обострила их отношения с персидской деспотией, которая стремилась восстановить свое господство на Эгейском море и в греческих городах Малой Азии. Началась война персов со Спартой. Персы были заинтересованы в обострении внутригреческих противоречий и способствовали скорейшему возникновению антиспартанской коалиции в Греции.

В 395 году до н. э. против Спарты выступили Фивы, к которым присоединились сначала Афины, потом Коринф, Мелары и другие греческие полисы. Так началась Коринфская война, названная так потому, что основным районом боевых действий был Коринфский перешеек. Против Спарты выступила Персия в союзе с сильной внутригреческой коалицией.

В 394 году у мыса Книд (на побережье Малой Азии) персы разбили спартанский флот. Вслед за этим персидский флот опустошил берега Пелопоннеса и подошел к Коринфскому перешейку. Персы теперь способствовали усилению Афин. На персидские деньги были восстановлены длинные стены, соединявшие Афины с гаванью Пирей, частично восстановлен флот и путем вербовки наемников усилена армия.

Афины, несмотря на поддержку Персии, не могли содержать большого количества дорогостоящих гоплитов. Пришлось идти по линии облегчения защитного вооружения, что уже практиковалось во время Пелопоннесской войны. Металлический панцырь стали заменять панцырем из пеньки, тяжелый металлический щит был вытеснен легким кожаным. Изменения в вооружении оказали влияние на тактику греческой пехоты: она получила возможность маневрировать в бою.

Крупную роль в реорганизации афинской армии сыграл стратег Ификрат, который большое внимание уделил организации, вооружению и боевой подготовке пелтастов - средней пехоты. Энгельс отметил, что пелтасты не играли большой роли до реорганизации, проведенной Ификратом после Пелопоннесской войны. Ификрат обучал своих наемных солдат-пелтастов действиям в составе фаланги. При нем было облегчено защитное вооружение гоплитов и удлинены копья, вследствие чего копья третьих и четвертых шеренг оказались впереди фронта. Пелтасты были вооружены дротиками и длинными мечами, их защитное вооружение состояло из шлема, куртки из холста в несколько слоев и легких лат, которые прикрывали ноги и бедра.

Удлинение копья усилило оборонительную силу фаланги, а легкое вооружение и мечи позволили решать исход боя стремительной атакой в сомкнутом строю. В атаку пелтасты шли быстро, сблизившись с противником на 10-20 м, они пускали тучу дротиков, а затем бросались вперед с мечами. Таким образом, бойцы действовали теперь и метательным и ударным оружием.

".Простота древней дорической фаланги, - писал Энгельс, - уступила, таким образом, место гораздо более сложному боевому строю; деятельность командующего стала важным условием победы, и стали возможными тактические движения"{56}. Энгельс отмечает, что легкая афинская пехота пользовалась большой славой за свою сообразительность и быстроту как в принятии боевых решений, так и в их выполнении. На пересеченной местности пелтасты успешно боролись со спартанской фалангой. Они хорошо маневрировали, практикуя фланговые движения, охваты, обходы и т. п. Легкая пехота либо атаковала легкую пехоту противника, либо заходила во фланг и тыл фаланги, внося замешательство в ее ряды. В случае победы легкая пехота начинала преследование, при поражении она прикрывала отступление. В ее задачу входила разведка, набеги, атака противника на марше, захват обозов и отставших воинов противника.

Реорганизованная Ификратом афинская армия вскоре показала свои преимущества перед спартанской пехотой. Особенно ярко эти преимущества выявились в бою под Лехеем в 390 году до н. э.

В Лехее, недалеко от Коринфа, находился сильный спартанский гарнизон. В Коринфе были сосредоточены значительные силы афинян: гоплиты под командованием Каллия и пелтасты во главе с Ификратом.

Отряд спартанских гоплитов численностью около 600 человек, возвращаясь в Лехей, проходил мимо Коринфской крепости. Ификрат решил напасть на них с отрядом пелтастов. По словам Ксенофонта, он рассчитывал на то, что "...если противники будут продолжать следовать по тому же пути, то они погибнут, поражаемые дротиками в невооруженные части; если же те попытаются преследовать их, то им со своими подвижными пелтастами без труда удастся убежать от гоплитов"{57}. Под невооруженными частями подразумевался незащищенный правый фланг боевого порядка, так как щит воины держали в левой руке. Ксенофонт решил поражать противника дротиками, не принимая удара спартанских гоплитов. Опорой пелтастов должна была явиться фаланга афинских гоплитов, которые построились недалеко от городских ворот.

Первый этап боя - нападение пелтастов на спартанцев и неудачные контратаки последних.

По приказу Ификрата афинские пелтасты засыпали противника дротиками. У спартанцев появились убитые и раненые. Полемарх - командир спартанского отряда - приказал унести раненых в Лехей, а силами молодых возрастов ("призывных последних десяти лет") атаковать пелтастов, Спартанцы двинулись в атаку, пелтасты стали отступать, все время держась от противника на дистанции полета дротика. Быстрое движение спартанской фаланги не дало никаких положительных результатов и нарушило строй. Гоплиты вынуждены были отступать в беспорядке. "В то время как лакедемонские гоплиты отступали в беспорядке, так как они нападали с величайшей быстротой, воины Ификрата опять повернули назад и стали метать дротики с фронта, а, кроме того, другие пелтасты подбежали с фланга, поражая невооруженные части"{58}. Спартанцы несли потери. Полемарх снова приказал атаковать пелтастов, на этот раз "уже призывными последних пятнадцати лет". Но опять повторилось то же самое, только с еще большими потерями.

Второй этап боя - атака пелтастов спартанскими гоплитами совместно с конницей, отступление спартанцев и окончательное их поражение.

На помощь спартанской пехоте пришел отряд всадников. И снова, в третий раз, все повторилось сначала: пелтасты не приняли удара противника. "...При отступлении пелтастов всадники нападали недостаточно храбро: они не старались настигнуть кого-нибудь и убить, а только сопровождали пехотные отряды, делающие вылазки, находясь с ними на одной линии, и вместе с ними и преследовали врага и отступали"{59}. Всадники несли такие же потери, как и пехота.

Тогда полемарх приказал остаткам своего отряда занять для обороны небольшую высоту, находившуюся в 3 км от Лехея и в 300-400 м от моря. Спартанский гарнизон Лехея сел в лодки и поплыл морем к этой высоте на выручку разбитому отряду. Но было уже поздно: от Коринфа шли афинские гоплиты, при виде которых спартанцев охватила паника. Спаслись лишь несколько прорвавшихся в Лехей всадников и пехотинцы, которые бросились в море. Пелтасты Ификрата уничтожили около 250 спартанцев.

Бой под Лехеем показал, что тяжело вооруженные гоплиты, не имевшие метательного оружия, не могли успешно бороться с подвижными отрядами пелтастов, вооруженных дротиками. Пользуясь большой подвижностью своих пелтастов, Ификрат применил тактику изматывания противника. Опорой пелтастов была афинская фаланга, которая в течение всего боя была готова прийти им на выручку; ее приближение на завершающем этапе боя вызвало панику среди воинов полуистребленного спартанского отряда. Спартанская конница не взаимодействовала с тяжелой пехотой, не обеспечивала, а лишь сопровождала ее и несла такие же потери; она еще не умела атаковывать пехоту противника.

Такую же победу афинские пелтасты одержали при Абидосе, атаковав спартанских гоплитов в тог момент, когда они растянутой колонной спускались по склону горы. Но вскоре спартанцы тоже научились организовывать взаимодействие пехоты и конницы и в Акарнании разбили афинских пелтастов. Однако это была лишь небольшая тактическая удача.

Антиспартанская коалиция добилась значительных успехов, используя которые Афины сделали попытку возродить старый морской союз. Но появившиеся признаки возрождения могущества Афин заставили персов снова переменить фронт. Персия опять стала поддерживать Опарту и не позволила коалиции окончательно добить спартанцев. В 387 году до н. э. был заключен Анталкидов мир, по которому из войны греческих государств друг с другом все выгоды навлекла Персия. По этому миру в Греции была сохранена политическая раздробленность: греческим городам запрещалось вступать в союзы друг с другом; исключение в договоре было сделано для Спарты и Пелопоннесского союза. Персия получила все греческие города в Малой Азии, персидский царь был признан верховным арбитром в греческих делах. Гегемония в Греции в результате этого мира вновь перешла к Спарте, находившейся под особым персидским покровительством.

Анталкидов мир был продиктован интересами одной стороны - Персии и Спарты - и поэтому заключал в себе опасность новой войны. Ни Пелопоннесская, ни Коринфская войны не только не разрешили внутренних и внешних противоречий Греции, а, наоборот, углубили и обострили их.

Беотийская война и ее значение в развитии военного искусства. Стремясь повсюду установить власть олигархов, спартанцы вмешались в дела Фив (Беотия). Это привело к усилению в Фивах демократического движения. Городская рабовладельческая демократия в союзе с беотийским крестьянством произвела демократический переворот, сбросив господство олигархов. Возглавлял демократов фиванец Пелопид. Власть перешла в руки рабовладельческой демократии. Спартанский гарнизон в 379 году до н. э. вынужден был уйти из Беотии.

Усиление и демократизация Фив привели их к союзу с Афинами, которым необходим был сильный союзник для борьбы со Спартой. Воспользовавшись благоприятной политической обстановкой, Афины организовали второй морской союз. Этот союз был значительно меньше первого и. основан на иных началах. Государства вступали в союз добровольно и имели возможность выйти из него. Афины были лишены права самовольно распоряжаться средствами союза. Однако это условие они потом нарушили.

Спарта снова стала терять руководящую роль в Греции. Видя это, она решилась на новую войну, которую и начала в 379 году до н. э. Несколькими годами позже, воспользовавшись тем, что афиняне боялись чрезмерного усиления Фив, Спарта привлекла на свою сторону Афины. В 371 году спартанцы вновь попытались завоевать Беотию. Выполнение этой задачи было поручено армии под начальством царя Клеомброта. Клеомброт двинулся по гористой дороге вдоль морского берега и внезапно вторгся в Беотию там, где фиванцы его не ожидали.

В союзе с фиванцами находились только жители беотийских городов. Фиванским войском командовал Эпаминонд, который по убеждениям и образу жизни был демократом. Это был высокообразованный человек своего времени, пламенный патриот своей родины. Эпаминонд устроил укрепленный лагерь на холме около Левктр (13 км юго-западнее Фив). Здесь же расположились лагерем войска Клеомброта. Лагери спартанцев и фиванцев разделяла равнина шириной около 2 км.

Спартанцы имели 10 тысяч гоплитов и 1 тысячу всадников. У фиванцев было 6 тысяч пехотинцев и 1500 всадников. Численное превосходство было на стороне спартавцев, но Эпаминонд располагал лучшей, хорошо подготовленной конницей. Кроме того, на стороне фиванцев было моральное превосходство: беотийцы вели войну за независимость своей области от Спарты.

Оценив обстановку, Эпаминонд принял решение дать бой и приказал строиться в боевой порядок. Увидев, что беотийцы готовятся к бою, Клеомброт также начал строить фалангу. На правом крыле, считавшемся почетным, спартанцы выстроили свою пехоту, во главе которой находился сам Клеомброт. На левом крыле были поставлены войска их союзников. Фаланга имела глубину в 12 шеренг.

Эпаминонд, учитывая численное соотношение сил, качество войск и их боевую подготовку, решил построить боевой порядок совершенно по-новому. Он усилил свой левый фланг, поставив здесь колонну глубиной до 50 шеренг (эмбалон). Эту ударную колонну замыкал лучший отряд фиванцев из 300 человек - "священный отряд". Колонна имела задачу атаковать и разбить наиболее сильный правый фланг спартанской фаланги. Правее ударной колонны были выстроены фалангой глубиной в 8 шеренг остальные воины.

"Строй фиванцев был тесно сомкнут и имел глубину не менее 50 щитов, так как они полагали, что если они победят часть войска, группирующуюся вокруг царя, добить остальную часть войска будет уже нетрудно... Так как оба войска были отделены друг от друга равниной, пелопоннесцы выставили перед строем конницу; то же сделали и фиванцы"{60}.

Первый этап боя - атака фиванской конницей конницы спартанцев.

По случаю праздника Клеомброт не был расположен давать бой. Эпаминонд решил воспользоваться этим и приказал своей армии двинуться к лагерю, делая вид, что он также не намерен атаковать спартанцев. Заметив, что фиванцы отходят, многие спартанцы направились в свой лагерь. В этот момент конница фиванцев неожиданно атаковала конницу спартанцев и опрокинула ее. Конница спартанцев внесла замешательство в ряды своей фаланги, за которую она хотела отойти. Конница фиванцев отошла на левый фланг своего боевого порядка.

Второй этап боя - прорыв колонной фиванцев фаланги спартанцев.

Воспользовавшись замешательством в рядах спартанцев, фиванская пехота атаковала спартанскую фалангу, которая в это время загибала свой правый фланг, "чтобы окружить войско Эпаминонда и обрушиться на него всей массой"{61}. Попытка спартанцев охватить с фланга колонну фиванцев не удалась, так как встретила противодействие со стороны "священного отряда": фронт спартанцев был прорван в решающем пункте ударной колонной фиванцев. Спартанцы не могли перестроиться, не расстроив своего тактического порядка, и были разбиты. "Дрогнули и те, которые были на левом фланге лакедемонян, заметив, что враг теснит правый фланг"{62}.

Царь Клеомброт был убит. Его войско потеряло тысячу человек, остальные укрылись в лагере. Спартанцы обратились к фиванцам с предложением о перемирии. Однако впоследствии они заявили, что Эпаминонд украл у них победу, так как действовал "не по правилам".

Разгром спартанцев при Левктрах показал военную слабость Спарты. Политическим его следствием было широкое демократическое движение в Греции. Союзные со Спартой полисы отпадали от нее и восстанавливали демократические порядки. В 370 году до н. э. фиванское войско под командованием Эпаминонда двинулось в Пелопоннес, результатом чего был окончательный распад Пелопоннесского союза. Во главе демократического движения в Греции оказались Фивы.

Однако в это время Афины, опасаясь растущей мощи Фив, открыто перешли на сторону Спарты, послав на помощь спартанцам Ификрата.

Возникла сильная антифиванская коалиция, в которую, .кроме Спарты и Афин, вошла Мантинея. Фиванское войско вновь выступило в поход, в результате которого в 362 году до н. э. в Пелопоннесе при Мантинее произошел бой. В рядах спартанцев теперь сражались афиняне. В этом бою спартанцы имели более глубокое построение своей фаланги, но, несмотря на это, фиванцы ее опять прорвали.

Кавалерия и легкая пехота фиванцев атаковали стоявшую на фланге боевого порядка кавалерию спартанцев и разбили ее. Затем конница фиванцев возвратилась назад и атакой во фланг и тыл фаланги противника содействовала удару пехотной колонны. Спартанцы вновь потерпели бы поражение, но в решительный момент боя Эпаминонд был смертельно ранен; беотийская армия, растерявшись, отступила.

Тактические приемы, примененные Эпаминондом. получили свое дальнейшее развитие и явились основой новой тактики.

Эпаминонд правильно понимал сильные и слабые стороны фаланги и делал из этого практические выводы, применяя новый боевой порядок, в основе которого лежал принцип сосредоточения превосходящих сил на направлении главного удара. До этого греки сражались в линейном боевом порядке, в котором силы равномерно распределялись по фронту. Лишь в качественном отношении правый фланг был сильнее левого, так как на правом фланге находились более храбрые, сильные и лучше вооруженные воины. При условии численного превосходства над противником применялся более глубокий или охватывающий боевой порядок. "Эпаминонд первый открыл великий тактический принцип, который вплоть до наших дней решает почти все регулярные сражения: неравномерное распределение войск по фронту в целях сосредоточения сил для главного удара на решающем пункте"{63}.

Этим достигалась экономия сил для создания подавляющего превосходства в решающем пункте. Успех на направлении главной атаки предрешал исход боя; для общей победы теперь не надо было добиваться поражения врага во всех точках боевой линии, так как после поражения в решающем пункте противник признавал бесполезность дальнейшего сопротивления.

Открытие Эпаминонда означало дальнейшее усложнение тактики: один фланг боевого порядка оборонялся, другой атаковал. Это была организация взаимодействия наступательных и оборонительных действий. Атакующее крыло состояло из лучших войск, построенных в глубокую колонну; другое крыло было слабее и держалось позади; "...в то время как атакующее крыло прорывалось сквозь строй неприятеля, и колонна, развертываясь в линию или заворачивая плечом, отбрасывала врага назад с помощью легкой пехоты и конницы"{64}.

При Эпаминонде в греческой армии появилась кавалерия, которая вела бой во взаимодействии с пехотой. В гористой Аттике не было благоприятных условий для развития коневодства. Но Фессалия и Беотия были богаты лошадьми, что позволило им создать конницу. Уже в бою при Мантинее кавалерия сыграла значительную роль. При Левктрах она только обеспечила пехоте условия для нападения, при Мантинее она содействовала атаке пехоты.

Эпаминонд показал, что при условии равенства сил или численного превосходства на стороне противника всюду одинаково сильным быть нельзя. Для обеспечения успеха надо получить решительное превосходство над противником на главном направлении. На второстепенных участках достаточно активными действиями сковать противника меньшими силами. Бои при Левктрах и при Мантинее свидетельствовали о том, что решительная атака на главном направлении приводит к победе, т. е. что достижение успеха в одном главном пункте боевой линии решает исход боя в целом. Однако простого сосредоточения превосходящих сил на направлении главной атаки недостаточно, надо организовать взаимодействие родов войск и частей боевого порядка. У фиванцев имелась организация взаимодействия пехоты и конницы, правого и левого крыльев боевого порядка и искусное сочетание наступления и обороны.

Тактические приемы, примененные Эпаминондом, получили свое дальнейшее развитие и заложили основы новой тактики.

6. Военно-теоретическая мысль в древней Греции

Греки были не только практиками военного дела, они разрабатывали и теоретические основы военного искусства, так как боевой опыт требовал систематизации и обобщения, а уровень развития науки позволял приступить к решению этой задачи.

По словам Энгельса, древняя Греция была колыбелью науки. "Наука побеждать врагов" пользовалась у греков большим почетом, так как война была важнейшим источником воспроизводства рабочей силы, войной добывались рабы главная производительная сила рабовладельческого общества. Греческие философы превратили эту науку в один из предметов в системе обучения. По вопросам военной науки они читали лекции, вели беседы и писали труды. Некоторые софисты объявляли своей специальностью преподавание стратегии.

Военные теоретики древнего мира - это идеологи рабовладельцев. Их целью было укрепление рабовладельческого государства, упрочение господства рабовладельцев. Армия имела ярко выраженный классовый характер. С развитием рабовладельческого общества развивалась и армия - от рабовладельческой милиции к наемной постоянной армии. Оставалась неизменной лишь классовая сущность этой армии, являвшейся орудием подавления рабов, орудием воспроизводства рабочей силы рабовладельческого общества, орудием грабежа и угнетения соседних государств.

Внутри класса рабовладельцев шла борьба знатных с незнатными, богатых с бедными, аристократов с демократами, землевладельцев с ремесленниками и торговцами. Философы и военные теоретики выступали как представители этих классовых группировок.

Труды выдающихся мыслителей рабовладельческого общества Демокрита и Аристотеля (IV век до н. э.) - высший этап в развитии древнегреческой философии. Аристотель оказал большое влияние на развитие военно-теоретической мысли. Как Демокрит, так и Аристотель были идеологами класса рабовладельцев.

Наука и техника рабовладельческого общества находились на начальной ступени развития: разрабатывались математика и механика, были изобретены простейшие машины, развивалось строительное искусство, строились общественные здания, порты, корабли, оборонительные, сооружения.

Несмотря на зачаточное состояние науки в целом, греческие мыслители выдвинули на обсуждение и пытались решать вопросы философии войны, военно-теоретические (стратегия и тактика) и военно-технические вопросы (комплектование, вооружение и организация армии, воспитание и обучение, боевые порядки и пр.).

Идеолог рабовладельцев идеалист Платон положил начало самой реакционной "теории" увековечения войны, утверждая, что война является естественным состоянием народов.

Платон говорил о том, что он открыл происхождение войны. Война, по его мнению, вызывается или необходимостью захватить землю соседей, или стремлением последних к захвату нашей земли. Раздоры внутри эллинов, по словам Платона, являются домашней ссорой, которую нельзя назвать войной. Война - это вражда эллинов с варварами, и наоборот. Добыча рабов путем захвата пленных - важная цель войны.

Войну, говорил Платон, ведет армия, которая должна быть укомплектована, хорошо подготовленными воинами. Воинский труд - это труд искусства, он требует хорошего исполнения воинского дела, величайшего старания, остроты чувств, "быстроты для преследования того, что почуяно, и силы, если понадобится кого схватить и обезоружить", мужества, чтобы хорошо сражаться, наконец, гнева, "под влиянием которого душа всецело становится бесстрашною". "Хороший воин должен быть и философствующий (т. е. любознательный), и гневный, и проворный, и сильный по природе". Все это достигается воспитанием, воспитывать надо и тело (гимнастическое воспитание) и душу (музыкальное воспитание). "Музыкальное" воспитание (под словом "музыкальный" понималась умственная деятельность) объективно преследовало цель внедрения рабовладельческой идеологии.

Касаясь содержания военного искусства, Платон указывал на необходимость "приложения геометрии к делам воинским": "ибо и при расположении лагерей, и при занятии мест, и при стягивании либо растягивании войск, и при всех военных построениях как во время самих сражений, так и во время походов геометр много отличается от не-геометра". Сущность военного искусства по Платону - геометрические и арифметические выкладки. Этим Платон сводил военное искусство лишь к внешним формам, не пытаясь даже проникнуть в его внутреннюю сущность.

Аристотель пытался оправдывать войны для добычи рабов, называя их по природе своей справедливыми. "Охотиться, - писал он, - должно как на диких животных, так и на тех людей, которые, будучи от природы предназначены к подчинению, не желают подчиняться. Такого рода война по природе своей справедлива".

Эту рабовладельческую философию, оправдывающую грабительские войны, использовали и развили идеологи феодализма, капитализма, а также современные идеологи разбойничьих войн - американо-английские империалисты.

В древней Греции зародилась и военная история. Сначала греки лишь описывали военные события, без серьезных попыток обобщить их. Так, греческий историк Геродот, описывая войну греков с персами, часто принимал на веру слухи и предания, недостаточно критически подходил к фактам, вследствие чего приводимые им цифры о численности войск оказались неправильными.

Фукидид оставил нам историю Пелопоннесской войны с 431 по 411 год до н. э. Он первый применил критический метод к историческому исследованию. Он сам был участником этой войны, и поэтому его описания военных действий отличаются большей точностью. Но мы не встречаем у него критического анализа военного дела той эпохи. Фукидида интересовали прежде всего вопросы общеполитические. Он был сторонником афинской рабовладельческой демократии и выражал интересы своего класса.

Развитие организации армии, вооружения и способов ведения боя заставляли греков анализировать и обобщать эти явления. Столкновение двух вооруженных систем (восточных деспотий и греческих полисов), борьба греков с персами вызвали обсуждение вопроса о преимуществах и недостатках каждой из этих систем.

"Трусливая стрела" и "храброе копье" вызывали оживленные дискуссии. Горячо обсуждался вопрос о важнейших принципах военного искусства. "Вредить врагам, от случая при этом не завися, вот - высшее искусство на войне", говорил Эврипид.

Крупным представителем древнегреческой военно-теоретической мысли был Ксенофонт (родился в 430 году до н. э.). Ксенофонт как историк во многом уступал Фукидиду, но он был одним из первых греческих военных теоретиков, сделавших попытку изложить основные вопросы военного дела своего времени. По своим политическим взглядам Ксенофонт был идеологом афинских и спартанских олигархов; он считал Спарту совершенной рабовладельческой государственной системой. Во всех его произведениях мы видим преклонение перед Спартой и спартанцами. При этом Ксенофонт не видел того, что спартанские образцы к концу V века до н. э. уже устарели и были реакционными.

Вопросы военного искусства Ксенофонт анализирует в своих военно-исторических трудах: "Отступление десяти тысяч" (Анабазис) и "История Греции" (410-362 гг. до н. э.). Кроме них, Ксенофонт написал большую работу под названием "Киропедия", где изложил принципиальные основы комплектования, организации, вооружения, воспитания и обучения войск и основы отдельных положений тактики. "Киропедия" - это исторический ромам, в котором за основу взяты исторические факты, а все специальные вопросы разработаны автором. Две небольшие работы Ксенофонт написал по вопросам боевой подготовки и действий кавалерии: "О начальнике кавалерии" и "О верховой езде".

В своих работах Ксенофонт пытался установить различие между стратегом и тактиком. По этому вопросу он писал: "Тактика... лишь ничтожная часть стратегии. Стратег должен обладать способностью приготовлять все, что нужно для войны, добывать продовольствие войску, должен быть изобретательным, энергичным, заботливым, выносливым, находчивым и мошенником, расточительным и хищным, щедрым и жадным, осторожным и отважным в нападении; и вообще, чтобы быть хорошим стратегом, надо обладать качествами мак природными, так и приобретенными учением. Хорошо быть и тактиком; большая разница между войском построенным и непостроенным: это вроде того, как камни, кирпичи, бревна, черепица, набросанные в беспорядке, ни к чему не годны, а если снизу и сверху положить материалы, не гниющие и не размачивающие - камни и черепицу, а в середину кирпич и бревна, как они кладутся при постройке, то получится очень ценная вещь - дом"{65}.

Стратег, писал Ксенофонт, должен заботиться о том, чтобы сохранить солдат, чтобы они имели продовольствие и чтобы была достигнута та цель, для осуществления которой войско выступило в поход. Для успешного выполнения поставленных задач стратег должен привлечь к себе союзников и помощников, должен уметь отыскивать и выбирать лучших специалистов, внушать подчиненным послушание и повиновение себе, заказывать дурных и награждать хороших, снискать любовь подчиненных, быть заботливым и трудолюбивым. Для победы над врагами в бою стратег должен тщательно взвешивать все, что ведет к поражению, и остерегаться этого. "Если увидит, что силы, находящиеся в его распоряжении, дают шансы на победу, он со всей энергией будет сражаться; но еще гораздо более будет остерегаться вступать в бой, если не будет к "ему готов"{66}.

Тактик должен не только уметь выстраивать боевой порядок, но также знать, где и как употреблять в деле каждый отряд в отдельности, так как "много бывает случаев, когда следует неодинаково строить и вести отряд"{67}. При построении боевого порядка лучших солдат надо ставить в первые и последние шеренги, а в середине иметь худших, чтобы "одни их вели, а другие подталкивали".

Таким образом, утверждением, что тактика - лишь ничтожная часть стратегии, Ксенофонт высказал правильную догадку о связи стратегии и тактики. Под стратегией он понимал искусство ведения войны, а тактику сводил к искусству построения боевого порядка. Ксенофонт говорил не о стратегии и тактике, как таковых, а о функциях стратега и тактика.

Большое место в работах Ксенофонта занимают вопросы воспитания и обучения бойца. Он учил, что воспитание и обучение должны привить каждому воину уважение к старшим, выносливость, физическую и моральную устойчивость, единодушие, взаимную поддержку, храбрость, знание военного дела, ограничение своей воли, дисциплину и повиновение, которые особенно необходимы для армии. "Ученьем, - отмечал Ксенофонт, - поддерживается крепость телесная, строгим соблюдением военного порядка умножается сила душевная". Когда персы предательски убили греческих военачальников, Ксенофонт прежде всего предложил выбрать командиров и обеспечить сохранение дисциплины. "Без предводителей, - говорил он, - нет ничего слабого, ничего сильного, особенно на войне.

В дисциплине, по моему мнению, стоит спасение армии: недостаток повиновения погубил многие войска"{68}. Высокая требовательность и дисциплина, по его мнению, должны быть основаны на постоянной заботе о подчиненных.

Уделял Ксенофонт внимание и вопросам боевой подготовки войск. Значительные достижения в этом отношении были у наемников. Командир отряда наемников обычно принимал к себе на службу лишь хорошо развитых в физическом отношении воинов. Об одном фессалийце Ксенофонт писал: "Ежедневно он со своими наемниками устраивает военные упражнения, причем как во время этих упражнений в гимнастике, так и во время сражений сам идет впереди войска в полном вооружении. При этом он удаляет со службы тех из наемников, которые оказываются недостаточно выносливыми, а тех, которые ему кажутся наиболее неутомимыми и наиболее твердыми в опасностях битв, он награждает, увеличивая жалованье в два, три и даже в четыре раза, делая им различные подарки, ухаживая за ними во время болезни и устраивая им почетное погребение. Поэтому каждый из его наемников знает, что военная доблесть даст ему в жизни и почет и богатство"{69}.

Говоря о наемниках, Ксенофонт излагал современный ему опыт комплектования армии, но образцом боевой подготовки считал спартанскую систему обучения воинов. Особенно ярко это проявляется у него там, где он говорит о начальниках и дисциплине. Для достижения победы полководец, по мнению Ксенофонта, должен возбуждать у своих подчиненных дух воинского соревнования. "Люди любят более всего то, что возбуждает соревнование. Поэтому надо внушать повиноваться своим начальникам, быть трудолюбивым, смелым до дерзости, ловким, охотником до хорошего оружия, а более всего жадным к похвале"{70}. Командир должен своим примером показывать, каким надо быть воину, и сделать все, чтобы его подразделение было похоже на него.

В своих работах Ксенофонт говорит о том, чему надо учить войска: "Как устраивать войско в боевой порядок, располагать поход, днем или ночью, в теснинах или на больших дорогах, в ровных местах или в горах; как ставить стан, расставлять стражу на ночь или на день; вести войска на неприятеля или приказывать отступать; вести их на приступ к крепости, подходить к стенам или стоять от них в отдалении; как обеспечить проход лесами, через реки; какие меры брать против конницы, копьеносцев, стрелков; какое делать распоряжение, когда неприятель идет на тебя в то время, как ты идешь густою толпою, какое движение делать, если он, когда ты идешь в боевом порядке, готовится ударить на тебя сзади или сбоку; наконец, каким способом ты можешь открыть его намерения и скрыть от него свои"{71}. Вот программа целого курса античной тактики, основы которой Ксенофонт разъясняет на конкретных исторических примерах в "Отступлении десяти тысяч" и в "Греческой истории".

Вопросы построения боевого порядка в работах Ксенофонта также занимают видное место. Соотношение протяжения фронта и глубины фаланги - вот что прежде всего привлекает автора. Так, он детально описывает один бой в Аттике, в котором малочисленный обороняющийся выстроил фалангу в 10 щитов, имея позади легко вооруженных воинов со стрелами и дротиками, а за ними отряд с камнями для метания. Наступавший построил свою фалангу в 50 щитов, но должен был наступать на гору. "Враги, - говорил командир оборонявшихся, - не могут пускать стрел и дротиков, так как они выстроились вверх по косогору, благодаря чему передние ряды мешают задним; мы же, бросая вниз по склону копья, дротики и камни, легко попадаем в них и многих раним. Не думайте, что первым рядам придется сражаться на равных условиях; если вы теперь, как следует ожидать, храбро пустите во врага град стрел, то ни одна стрела не пропадет даром, - все попадут в цель, так как на всей дороге нет ни местечка, которое не было бы занято вражеским солдатом. Защищаясь от стрел, им придется прятаться за щиты, так что можно будет как слепым наносить им удары куда вздумается и, нападая, обращать их в бегство"{72}. Здесь Ксенофонт оценивает боевой порядок с точки зрения применения его к местности и пытается разрешить вопрос организации взаимодействия тяжелой и легкой пехоты, метательного и ударного оружия.

В 395 году до н. э. союзники, выступив против Спарты, обсуждали вопрос "о том, какой глубины должно быть войско, чтобы из-за слишком глубокой фаланги враг не получил возможность обойти войско с флангов"{73}. Ксенофонт был сторонником неглубоких построений. "Думаешь ли, - писал он, - чтобы фаланги, которых густота производит то, что большая часть ратников не имеет возможности поражать неприятеля своим оружием, могли быть очень полезными для своих и наносить много вреда противной стороне. Мне хотелось бы, чтобы египетские гоплиты, вместо ста шеренг глубины, имели десять тысяч; тогда нам пришлось бы ведаться с меньшим числом людей"{74}.

Сокращая глубину построения фаланги, Ксенофонт требовал выделения небольшого резерва для предотвращения случайностей. Резерв он ставил в последние линии, но проблем его использования не разработал.

Рассматривая действия персидского полководца Кира, Ксенофонт писал, что военное искусство Кир не ограничивал знанием построения линейного или более глубокого боевого порядка, но требовал применять его "...смотря по тому, как показывается неприятель, справа или слева, или сзади; он думал, что не менее того важно уметь разделять свои войска, если обстоятельства этого требуют, ставить их на места выгоднейшие и ускорять в удобное время их выходом, дабы предупредить неприятеля. В соединении всех этих частей, по мнению его, виден был искусный военачальник, он не пренебрегал ни одною. Во время похода он переменял свои приказания, смотря по обстоятельствам; но в стане порядок... изменялся редко"{75}. Так определял Ксенофонт качества, которые необходимы искусному военачальнику.

"Если в военном деле самое важное - это повиновение начальству"{76}, то в военном искусстве самое главное, по Ксенофонту, заключается в умении военачальника действовать сообразно с обстановкой. Ксенофонт различает военное дело и военное искусство, которое он рассматривает как обобщенный опыт всех войн.

Ксенофонт понимал роль Эпаминонда в развитии военного искусства и, несмотря на то, что относился отрицательно к его политическим взглядам, дал ему высокую оценку. Описывая бой при Мантинее, он называет Эпаминонда безукоризненным "во всем том, что достигается предусмотрительностью и мужеством"{77}. В своем последнем походе, отмечает Ксенофонт, Эпаминонд так искусно устроил лагерь, что его войско находилось в большой безопасности, его планы были скрыты от врага, а сам он мог хорошо наблюдать за его действиями; в то же время его расположение позволяло легко заготовлять все необходимое для войска. Главную же заслугу Эпаминонда Ксенофонт видел в умелой боевой подготовке. "Мне мажется гораздо более удивительным то, что ему удалось дать своему войску такое воспитание, что оно не утомлялось ни от каких трудов - ни дневных, ни ночных, что оно не уклонялось от опасностей, что охотно повиновалось даже тогда, когда ощущался крайний недостаток в съестных припасах"{78}.

Ксенофонт правильно уловил и основы новой тактики, созданной Эпаминондом, что видно из описания боя при Мантинее. "Эпаминонд двигал войско вперед узкой частью, как военный корабль, полагая, что в том месте, где ему удастся прорвать линию неприятельского расположения, он нанесет окончательное поражение и всему вражескому войску. Он собирался ввести в дело только самую сильную часть своего войска и отодвинул назад более слабую часть, зная, что поражение какой-либо части войска влечет за собою уныние в смежных частях и подъем духа у врага". Так и произошло. "Одержав победу в том месте, где он врезался в ряды противников, он обратил в бегство и все вражеское войско"{79}.

По Ксенофонту, выбор момента удара - важнейшее требование военного искусства. "Лови всячески для нападения на него (врага. - Е. Р.) с быстротою такое время, когда он случится в беспорядке, а твое войско будет устроено к бою; когда он будет без оружия, а ты с оружием в руках; когда он будет отягчен сном, а ты бодрствуешь; когда ты осмотришь его, а сам останешься скрытым; когда ты увидишь его на дурном месте, а сам будешь занимать выгодное"{80}. Но этого недостаточно, надо ввести противника в заблуждение, так как "на войне нечаянные достижения более всего могут наводить страх"{81}. "Те, которые знают искусство обманывать неприятеля, могут вдруг напасть на него, продержав в ложной опасности; иногда они могут расстроить его войско, притворившись бегущими от него; иногда притворным побегом они заманят его в места трудные, где ударят на него. Впрочем... не держись тех военных хитростей, которым тебя учили; иногда надобно выдумать и свои"{82}.

"Осторожность и хитрость необходимы на войне", - писал Ксенофонт в своей работе "О начальнике кавалерии".

Военное искусство требует не раздроблять силы. "Войска, малочисленнейшие против своих неприятелей, никогда не должны отделяться от главного"{83}. А если необходимость заставляет выделить отдельный отряд, он не должен совершенно отделяться от главного войска и обязан сохранять с ним связь.

Писал Ксенофонт и о коннице, роль которой как нового рода войск все возрастала. В своих специальных работах по этому вопросу Ксенофонт говорит о выборе, содержании и выездке лошадей, о вооружении кавалериста и снаряжении лошади, о строях и боевых порядках конницы и о способах действий кавалерии в бою. Однако, уделяя внимание коннице, Ксенофонт все же недооценивает ее и подчеркивает решающее значение пехоты. "Десять тысяч всадников, - говорил он, - все-таки не более десяти тысяч человек, потому что никто в сражении не был никогда убит от укушения или удара лошади. Мы гораздо сильнее каждого всадника, который обязан держаться на хребте лошади в совершенном равновесии. Он не только боится наших ударов, но и опасается упасть с лошади. Мы же, упираясь твердою ногою, поражаем сильнее, если кто к нам приближается, и вернее попадаем в цель. У всадников против нас выгода одна: скорее спастись бегством"{84}.

В оценке Ксенофонтом родов войск как нигде сказалось его преклонение перед спартанской пехотой. Реакционные политические взгляды привели его к восхвалению спартанского военного искусства, которое для его времени уже устарело. Боевая практика показывала, что наряду с пехотой важное место в бою принадлежит коннице. Сам Ксенофонт во время похода "десяти тысяч" был вынужден для борьбы с конницей персов организовать конный отряд из греков.

Работы Ксенофонта были обобщением боевой практики IV века до н. э. и сыграли важную роль в развитии военно-теоретической мысли древних греков.

Первой большой специальной военно-теоретической работой, свободной от формы исторического повествования, была "Тактика" Энея, написанная около 357 года до н. э. Кроме "Тактики", до нас дошли лишь некоторые работы Энея об искусстве обороны крепостей. Сохранились до наших дней более поздние, но зато полные теоретические трактаты по тактике, относящиеся к I веку до н. э.: "Тактика" Асклепиодота и "Теория тактики" Элиана. Этими работами воспользовался в IV веке н. э. римский военный писатель Вегеций.

Греки "...являются создателями как регулярной пехоты, так и регулярной конницы. Они формировали массы бойцов в отдельные отряды, вооружали и снаряжали их соответственно цели, для которой они предназначались, обучали их действовать согласованно, двигаться в строю, сохранять определенное тактическое построение, чтобы таким путем бросать всю тяжесть их сосредоточенной и двигающейся массы на определенный пункт вражеского фронта. Организованные таким образом, они повсюду оказывались выше необученных, неповоротливых и беспорядочных толп, выставляемых против них азиатами"{85}.

Военное искусство древней Греции явилось новой ступенью в развитии военного искусства рабовладельческого периода войны. Общественный и политический строй древней Греции предопределил характер вооруженных сил греческих полисов. Это была рабовладельческая милиция, правильно организованная, обученная и спаянная воинской дисциплиной. За каждым бойцом в строю закреплялось строго определенное место, которое он не имел права оставить. Для действий в составе фаланги требовалась хорошая выучка. Этой выучкой греческая милиция выгодно отличалась от персидской, постоянной, но необученной армии. Фаланга явилась продуктом милиционной системы рабовладельческого войска. Превращение копья в главное оружие, которое было наиболее эффективным при действиях воинов в сомкнутом строю, способствовало появлению фаланги.

Концентрация богатств в немногих руках и обнищание масс свободных граждан, которые не могли конкурировать с рабским трудом, в конечном итоге привели афинское государство к гибели. "Не демократия погубила Афины, как это утверждают европейские школьные учителя, виляющие хвостом перед монархами, а рабство, которое сделало труд свободного гражданина презренным"{86}.

Эти изменения общественного и политического строя определили изменение характера греческой рабовладельческой армии. Была допущена, а затем и узаконена система заместительства, которая привела к широкому развитию наемничества. Следствием этого было вытеснение рабовладельческой милиции наемным войском. Милиционер уступил свое место воину-профессионалу. В боевой подготовке войск элементы обучения и тренировки стали преобладать над элементами воспитания.

Греческие армии имели четкие организационные формы, выгодно отличавшие их от армий государств древнего Востока. В Греции возникло административное деление армии, что явилось следствием милиционного способа ее комплектования. В результате административного расчленения войск появилось много частных начальников, возникла иерархия командного состава, что повысило дисциплинированность армии и улучшило условия управления ею.

Фаланга была боевым порядком. Она тактически не расчленялась. Но в армии в целом были уже налицо элементы тактического расчленения: гоплиты, пелтасты и легкая пехота имели в бою определенное тактическое назначение и взаимодействовали друг с другом. Возникала регулярная конница, новый род войск, увеличивавший возможность тактических комбинаций.

Греческое военное искусство характерно развитием способов ведения боя. Боевые действия в период греко-персидских войн были фронтальными столкновениями сплоченных и хорошо организованных войсковых масс. Организация и дисциплина, которые сплачивали эти массы, увеличивали их боеспособность. В период Пелопоннесской войны и в последующих войнах развивалась тактика греческой армии. Боевой порядок становился более гибким, его составные части взаимодействовали (Сфактерия, отступление десяти тысяч), он начинал развиваться в глубину (возникновение резерва). Все это подготовило открытие Эпаминондом великого тактического принципа неравномерного распределения сил по фронту с целью создания превосходства в решающем пункте.

Стратегия греков в этот период характеризуется сочетанием действий сухопутной армии и флота, что определялось особенностями географического положения .Греции, ее экономического развития и политической роли, которую она играла в странах Европы и Азии.

Различие стратегии Афин и Спарты вытекало из особенностей их политики и разнородности их вооруженных сил, а также базирования на различные театры военных действий (афиняне действовали на море, спартанцы на суше). Все это способствовало затяжке Пелопоннесской войны. Лишь тогда, когда спартанцы с помощью Персии перенесли центр тяжести борьбы на море, война приняла решительный характер. Не стратегия истощения, как изображает Дельбрюк, а взаимодействие сухопутных и морских сил решило исход этой войны.

Значительное развитие в это время получила боевая техника. Около 400 года до н. э. правитель Сиракуз собрал к себе всех лучших ученых Греции, и они по его указанию сооружали орудия для защиты и нападения. Развитие античной боевой техники началось с усовершенствования лука и пращи. В этот период был изобретен гастрафет - "оружие, натягиваемое при помощи живота". Это был предшественник арбалета. Гастрафет имел лук, тетиву и желобок для стрелы. В начале IV века до н.э. он был усовершенствован одним механиком из Тарента. Из гастрафета развилась катапульта, а из первобытной пращи механическая праща (онагр и фрондибол). Катапульта метала большие камни. При осаде Самоса афиняне применяли тараны и защитные крыши.

Наконец, следует отметить развитие средств связи. Засекречивание донесений имеет древнее происхождение. Греки много сделали для развития приемов передачи секретных сообщений.

В V веке до н. э. в Греции существовала голубиная почта. Во время греко-персидских войн греки широко пользовались сигнальными огнями, при помощи которых передавались донесения. По некоторым данным, посты сигнальных огней связывали Аттику с побережьем Малой Азии. Эней Тактик (середина IV века до н. э.) в своей книге об осаде городов посвятил этому вопросу целую главу, в которой перечислил 16 способов передачи секретных и шифрованных донесений.

Развитие греческой науки способствовало возникновению теории военного дела. Тактика, а по некоторым данным и стратегия преподавались в афинских школах. Каждый свободный гражданин обязан был изучить теорию и практику военного дела.

Ксенофонт в своих работах обобщил опыт, накопленный к его времени греческими армиями. Он одним из первых поставил вопрос о различии и связи между стратегией и тактикой. Он пытался анализировать вопросы соотношения фронта протяжения и глубины построения фаланги, взаимодействия метательного оружия и оружия ударного действия, поставил вопрос о резерве и т. п. Однако консервативные политические взгляды помешали Ксенофонту понять дальнейший путь развития военного искусства, в частности, он совсем не уловил значения конницы как нового рода войск, не понимал ее роли.

Каковы же были особенности зарождающейся военной науки древнего рабовладельческого общества?

Прежде всего необходимо отметить, что основой античной военной науки, как науки вообще, являлась идеология рабовладельцев. Вместе с тем в освещении многих вопросов военной истории, истории военного искусства, в понимании стратегии и тактики мы наблюдаем преобладание наивно-материалистического взгляда и наличие элементов диалектики.

Древние военные теоретики хорошо представляли себе внешнюю, формальную сторону военного искусства своего времени, но они не могли проникнуть во внутреннюю его сущность, хотя у них и встречается немало гениальных догадок.

Они разрабатывали проблемы организации войска, обучения и воспитания, построения боевых порядков, т. е. преимущественно вопросы так называемого военного дела, а не военного искусства, они ставили вопрос о различии военного дела и военного искусства.

Вопросы стратегии как таковой не разрабатывались, не разрабатывалась и тактика в собственном смысле этого слова, она сводилась к организации, обучению войск и построению боевого порядка.

В целом это был период зарождения военной теории. При этом надо отметить, что китайские военные теоретики разрабатывали вопросы военного искусства несравненно глубже греков. Они лучше понимали важнейшие требования современного им военного искусства.

Глава третья.

Военное искусство древней Македонии и эллинистических государств

1. Общественный и политический строй Македонии, ее армия и войны

В средней, лесистой части Балканского полуострова жили македоняне. Македония занимала площадь в 30 тысяч кв. км с населением около 500 тысяч человек. Городов в Македонии было мало. Основную массу населения составляли крестьяне - землевладельцы, большинство которых было свободными. Наряду с мелким крестьянским землевладением в Македонии в V веке до н. э. существовало крупное землевладение военно-родовой аристократии.

Македония была богата лесом, который с развитием торговли экспортировался в Грецию. Развивалось горное дело, а с ним и производство оружия. Занятие населения морского побережья рыболовством способствовало развитию флота.

Основным занятием населения было земледелие и скотоводство. Развитие коневодства в Македонии явилось базой для создания конницы как рода войск, которого не было в Греции.

Процесс разложения родового строя в Македонии начался значительно позже, чем в остальной Греции. Рабовладение довольно долго находилось на ступени патриархального рабства. В политическом отношении страна была раздроблена. Племена, населявшие Македонию, враждовали между собой. Лишь в V веке до н. э. усилился процесс политической централизации, начавшийся в Нижней Македонии, где были более развиты рабовладение и торговля. Борьба с родовой знатью Верхней Македонии заняла целое столетие, но впоследствии северные племена были подчинены центральной власти.

Рост Македонии определялся ее экономическим развитием и политической централизацией. Во время Пелопоннесской войны сложилась благоприятная для Македонии внешняя политическая обстановка, которая позволила македонскому правительству подчинить себе значительную часть областей в северной части Балканского полуострова. В конечном итоге к середине IV века до н. э. Македония стала самым сильным государством в бассейне Эгейского моря. К этому времени на небольшом удалении от моря выросла ее новая столица Пелла.

Правительство Македонии возглавлял царь, который опирался на военно-родовую аристократию, превратившуюся в царских дружинников (гетайров), а также на крупных рабовладельцев и торговцев. Сохранившееся неразоренное крестьянство, заинтересованное в уничтожении межплеменной розни и в ограничении произвола военно-родовой аристократии, поддерживало политику централизации Македонии.

При царе имелся совет этеров из наиболее знатных и богатых македонцев, решавший важнейшие вопросы внутренней и внешней политики.

Объединение Македонии и создание македонского государства было завершено в период правления Филиппа (359-336 гг. до н. э.). Филипп довольно долго жил в Фивах в качестве политического заложника и хорошо знал состояние греческих государств и их военное искусство. Внутренняя политика во время правления Филиппа была направлена на завершение политической централизации, упорядочение финансов и проведение военной реформы.

В отличие от греческих милиционных и наемных армий в Македонии в середине IV века до н. э. была создана постоянная, регулярная армия, которая насчитывала 30 тысяч пехоты и 3 тысячи конницы. Пехота комплектовалась в основном из македонских крестьян, конница - из землевладельческой знати. Для комплектования пехоты страна была разделена на 6 округов, для комплектования конницы - на 16 округов. Каждый округ выставлял одну воинскую единицу: для пехоты - "малую фалангу", для конницы - "илу". Территориальное деление нашло свое отражение и в организации македонской армии: жители одного округа комплектовали одно подразделение того или иного рода войск, что увеличивало сплоченность войска.

Пехота македонской армии делилась на легкую, среднюю и тяжелую. Легкая пехота комплектовалась из беднейших слоев крестьянства и из зависимых племен - фракийцев и иллирийцев. Воины средней пехоты (гипасписты) походили на греческих пелтастов, но не имели дротиков, так как подготовка атаки возлагалась на легкие войска. Гипасписты в бою являлись связующим звеном между атакующим крылом кавалерии и фалангой тяжелой пехоты, а также развивали успех кавалерии. В составе средней пехоты имелись аргираспиды (отборная часть), которые имели окованные серебром щиты. Тяжелая пехота (сариссофоры или фалангиты - гоплиты) являлась опорой боевого порядка. Кроме этих видов пехоты, в македонское войско входили метатели копий.

Конница делилась на тяжелую (катафракты), среднюю (димахи) и легкую. Тяжелая конница наносила главный удар. Средняя конница была подготовлена для боя в конном и пешем строю. Легкие конники не имели защитного вооружения, они завязывали бой, а затем обеспечивали фланги и тыл боевого порядка. Конница как регулярный род войск впервые была создана в Македонии. Македонская конница имела твердую организацию и строгую дисциплину, каждый боец занимал определенное место в строю, которое он не мог оставить без разрешения начальника. Конница в македонской армии играла важную роль: она была средством главного удара в бою и атаковала вражескую пехоту преимущественно во фланг.

Тяжелая конница (гетеры) и тяжелая пехота (гирасписты) составляли привилегированное ядро армии - гвардию.

Такое разделение в коннице и в пехоте (на тяжелую, среднюю и легкую) имело очень большое значение в бою: оно повышало тактическую маневренность армии в целом. Разнородность войск послужила основой тактического расчленения армии.

Тяжелая пехота имела на вооружении пики - сариссы, длина которых постепенно увеличивалась от 2 до 6 м. Этими пиками были вооружены шесть шеренг, так что фаланга оказывалась, прикрытой колючей стеной пик. Сариссофоры имели также мечи. Небольшие греческие щиты были заменены большими прямоугольными щитами. Все воины носили шлемы. Легкая пехота имела на вооружении лук, пращу и дротик. У легких всадников были лук, короткие копья и дротики. Тяжелая конница имела на вооружении сариссы, мечи или кривые сабли. Всадники сидели на попонах или подушках - своеобразных седлах без стремян.

Главную часть армии составляла громадная тяжеловесная македонская фаланга, насчитывавшая 16-18 тысяч бойцов. В глубину фаланга имела 8, 10, 12 и даже 24 шеренги; чем больше была глубина фаланги, тем меньше протяжение ее фронта. Движение такой фаланги требовало большой подготовки. Не случайно в македонской армии огромное внимание обращалось на боевую подготовку, особенно на подготовку командного состава. Немало внимания уделялось и организации флота, который во второй половине IV века до н. э. насчитывал 160 триер. В это же время строились крепости и прокладывались дороги. Значительное развитие получила осадная техника.

Политические, экономические и военные реформы, осуществленные в период правления Филиппа, укрепили внутреннее положение Македонии, что определило характер ее внешней политики, проводившейся в интересах торговцев и рабовладельцев.

Македоняне захватили все фракийское побережье от Пидны до Геллеспонта. Захватив Фракию, правительство Македонии при первом же удобном случае вмешалось в греческие дела. Поводом к вмешательству была спровоцированная Филиппом война между фиванцами и фокейцами. Во время этой войны македонская армия выступила на стороне фиванцев, разбила фокейцев и заняла Фессалию; таким образом, македоняне укрепились в Северной Греции.

Успехи македонской политики были на руку греческой реакционной олигархии, видевшей в Македонии ту силу, которая могла положить конец политической и экономической раздробленности Греции. Стало очевидно, что старые политические формы - раздробление Греции на многочисленные враждовавшие друг с другом полисы - себя изжили. Политическая раздробленность была выгодна лишь внешнему врагу - Персии, во власти которой оказалось Эгейское море. Междоусобные войны являлись тормозом и экономического развития Греции.

В такой внутренней и внешней политической обстановке в Греции стала весьма популярной идея объединения полисов. Но основы и формы объединения выдвигались различные.

Представители реакционной олигархии обосновывали необходимость военной диктатуры, которая, по их мнению, только и могла "навести в Греции порядок". Объединить греческие полисы должно было сильное македонское государство. На этой основе в Афинах возникла македонская группа, боровшаяся за объединение греческих государств под гегемонией Македонии, правительство которой должно было ввести в Греции военную диктатуру.

Сторонником военной диктатуры и проводником македонской политики в Афинах был учитель красноречия Исократ, доказывавший необходимость общегреческой войны с Персией. "Там, - говорил Исократ, - нас ждет богатая, роскошная страна, там мы можем добыть счастье, приволье и избыток, вместе же с богатством вернутся в дома и общины единодушие и согласие". Таким образом, Исократ, мечтая возобновить борьбу, ставил захватнические цели; они были главным стимулом для начала войны.

Военная диктатура, военная колонизация и персидские богатства - вот те средства, которые, по мнению представителей македонской группы, должны были вывести Грецию из политического кризиса. Война должна была помочь сторонникам военной диктатуры отправить на восток все беспокойные элементы, которые являлись опорой антимакедонской группы, защищавшей демократию греческих рабовладельцев.

Диктатура македонского царя означала бы конец афинской демократии. Этот факт определил консолидацию демократических сил Афин. Руководителем антимакедонской группы был знаменитый оратор древности Демосфен, который стал главным противником Филиппа.

Антимакедонская группа в своей борьбе с "македонским варваром" (Филиппом) опиралась на массу средних и мелких рабовладельцев, на афинских оружейников и торговцев, которые не желали выпускать из своих рук черноморский рынок. Эта группа выступала против военной диктатуры македонского царя и требовала сохранения демократической конституции.

В речах против Филиппа ("филиппиках") Демосфен доказывал, что "македонский варвар" не спасет эллинскую культуру, а уничтожит последние остатки греческой независимости. Демосфен высказывался также за объединение Греции, но только путем создания греческой федерации, для чего, однако, база была слишком узка. Соперничество полисов, раздоры внутри самой демократии, восстания рабов, македонская политика, пускавшая в ход подкуп и оружие, - все это препятствовало созданию греческой федерации.

Македонская группа в Афинах становилась все сильнее и была проводником македонской политики. В 346 году до н. э. между Македонией, Афинами и их союзниками был подписан Филократов мир, который явился первым мероприятием в деле объединения Греции для "счастливой войны" с Персией. Но мирный договор не исключил борьбы Афин с Македонией.

В 342 году до н. э. македоняне захватили Эвбею, Эпир и Этодию. Вся Северная Греция оказалась в их руках. Это обеспокоило Афины. Греки спешно готовились к войне. Война вспыхнула в 339 году до н. э. Македонская армия вторглась в Среднюю Грецию, разрушила Амфису и заняла позицию вблизи города Эретреи в Северной Фокиде, что создало угрозу для Фив. К антимакедонскаму союзу присоединилась Беотия. Коалицию возглавили Афины.

В августе 338 года до н. э. в Беотии при Херонее произошел крупный бой. Греческая армия насчитывала около 30 тысяч человек. Такой же была и македонская армия, но она имела лучшую организацию и вооружение. Левым ее крылом командовал Александр - 18-летний сын Филиппа. Удар македонской фаланги с одновременным охватом правого фланга боевого порядка греков решил исход боя. Греки не выдержали этого удара и были разбиты. Македонская армия показала свое превосходство над греческой армией.

После победы при Херонее македонская армия двинулась на Фивы. Афины в это время готовились к сопротивлению. Расправившись с Беотией, Филипп предложил Афинам мир и союз. В результате переговоров в конце 338 года до н. э. был оформлен союз всех греческих государств (за исключением Спарты). С Македонией был заключен "вечный" оборонительно-наступательный союз. Объединение Греции под гегемонией Македонии имело целью ведение агрессивных войн в Азии.

Первым условием для ведения успешной войны с Персией было прекращение междоусобных войн, и они были запрещены. Соглашаясь на свободу мореплавания, Македония в то же время обеспечивала за собой господство над проливами. Подготавливая войну с Персией, Филипп добился принятия постановления, по которому грекам запрещалось наниматься на службу к врагам Македонии.