Истошные сны

Фонд «Авалон» Вашингтонский технологический институт Колсон, штат Вашингтон 27 апреля 1994

В фонде «Авалон» их встретил некий живчик, назвавшийся доктором Ларри Бэрингтоном. Мельком взглянув на удостоверения, он сопроводил гостей в подвал, провел между рядами никелированных цилиндрических капсул — футов трех диаметром и семи в длину.

— Наш фонд, — рассказывал живчик с воодушевлением, — был создан для обслуживания заказчиков, пожелавших сохранить свое умершее тело в надежде на то, что в будущем его сумеют оживить.

Доктор явно рассчитывал поразить гостей необычностью своего детища, и Скалли не стала разочаровывать его — сделала вид, будто слышит о фонде «Авалон» впервые. Напарник же слушал вполуха, погруженный в собственные мысли, и, мгновенно заметивший её неинтерес, словоохотливый Бэрингтон стал обращаться только к Дэйне. Впрочем, «экскурсия» продолжалась недолго — видно, немногие «заказчики» осмеливались нарушать правила погребения, установленные Святым Престолом.

— Вот капсула Артура Грейбла.

Капсула оказалась гораздо короче и уже своих соседок.

— Его тело было слишком сильно повреждено в аварии, и мы решили сохранить только голову, — пояснил Бэрингтон. — Пришлось изготовить капсулу меньших размеров.

— А заказчик не обидится, узнав, что у него осталась только голова и он не сможет двигаться? — спросила Скалли.

— Мы полагаем, что к тому времени, когда наука научится оживлять наших клиентов…

— …она сумеет создать и новое тело, — закончил Молдер. Возле капсулы Грейбла задумчивость покинула его.

Табло показывало минус триста двадцать градусов — температуру жидкого азота.

— Вот именно! — с энтузиазмом ответил Молдеру хозяин. — Эти технологии развиваются гораздо быстрее, чем можно было бы предположить. Спросите кого угодно здесь, в институте! — Он улыбнулся. — И если нас с вами каждая секунда приближает к смерти, наших заказчиков та же секунда приближает к новой жизни.

Послышался негромкий писк. Двойка на табло сменилась единицей, а ноль девяткой. Через мгновение компьютер вновь пискнул, и все вернулось к первоначальному виду.

— Эти флуктуации в температурном режиме запланированы? — спросил Молдер.

Живчик поморщился. Воодушевление его испарилось.

— Нет. Такое происходит лишь с капсулой доктора Грейбла. Техник проверил ее, но поломок не нашел.

— А возможно ли, чтобы сам замороженный мозг вызывал подобные флуктуации?

Скалли с удивлением посмотрела на партнера. Тот вновь впал в задумчивость. И Скалли поняла, что у него родилась очередная «паранормальная» идея.

— Нет, — сказал Бэрингтон. — Мы, конечно, пытаемся разобраться в происходящем. Однако заказчик при столь малых изменениях температуры никакой опасности не подвергается. Главное, чтобы в капсуле постоянно присутствовал жидкий азот.

«Главное, что все рассказанное вами представляет для нас лишь академический интерес, — подумала Скалли. — В расследовании нам эта информация не поможет».

— А можно нам посмотреть на дело Артура Грейбла? — спросила она. — У вас, полагаю, существуют какие-то регистрационные документы?

Бэрингтон кивнул:

— Да, конечно… Прошу!

Он завел их в какой-то закуток. Там стояли стол с персональным компьютером и стеллаж. Верхнюю полку стеллажа занимали обычные полиэтиленовые папки для бумаг. Бэрингтон вытащил необходимую, подал Скалли.

— Спасибо! — Скалли принялась просматривать бумаги.

Их было немного — график профилактических осмотров капсулы да анкета заказчика.

— Скажите, доктор Бэрингтон… А что потребуется в будущем от донора, который согласится предоставить ткани?

Бэрингтон вновь воодушевился:

— К донору будут предъявлены те же самые требования, что и сегодня. Главное, совместимость генной структуры… Лучше всего, если донор окажется его родственником.

Скалли просмотрела анкету до конца. И сказала:

— Молдер! Артур Грейбл написал имя лишь одного донора. Роланд Фуллер.

Ей показалось, что напарник даже обрадовался.

— Ну разумеется! У них же одна дата рождения. Значит, Роланд Фуллер… Теперь я просто уверен: они — близнецы.

И Скалли поняла, что эта версия Молдера вовсе не кажется ей «паранормальной».