Истребитель поганцев

– Как приезд сюда может нам помочь? – Торрик тоже поднял взгляд на Готрека. – Что бы у него там ни было в груди, нам не справиться с целой армией гротов.

Солмундссон махнул рукой на проплывавшие над их головами формы и злобно скалившуюся луну.

– Всё сводится к одному. Мы должны что-то сделать. И возвращение в Барак-Урбаз с плохими новостями — не вариант. Тем более, что вернуться мы скорее всего успеем как раз к его разорению. А здесь мы действительно можем всё изменить. Если мы сможем доставить Истребителя в Местечко, зеленокожие подумают, что пропустили нечто ужасное. Они подумают, что мы начинаем контратаку. И в панике отзовут все свои армии назад. Они ж — трусы. Если будут считать, что их дом грабят, понесутся назад так быстро, как только смогут на своих тощих ножках. Тем временем луна станет полной, и они упустят свой шанс.

Торрик громко шмыгнул носом и снова поднял взгляд на Готрека, следя, как тот спускается по склону пирамиды.

– Ты же понимаешь, что он безумен?

Солмундссон сжал руку Торрика.

– У нас есть шанс. Понимаешь? У нас есть шанс, только если доставим его туда вниз, – он покачал головой, думая о луне над головой, но отказываясь посмотреть на неё. – Но, если мы сейчас разернёмся и уйдём, у нас не будет ничего.

– Мы умрём там.

Солмундссон кивнул и приложил руку к груди поверх руны Солмундской Компании на его лётном скафандре.

– Но Барак-Урбаз будет жить.

Они молча стояли, глядя, как Готрек идёт к ним под ливнем. Серебристые брызги, отскакивая от его массивных плеч, мерцали словно нимб. Похоже, он абсолютно не обращал ни малейшего внимания на жуткую луну. В его взгляде не было и следа сомнения. Он выглядел неудержимым.

Торрик ещё мгновение раздумывал, а затем кивнул, хлопнув рукой по символу у себя на груди.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Маленет выругалась, когда очередной дождевик скакнул в её сторону из-за пелены дождя. Она уже истратила половину зёрен и не могла просто так тратить ещё. Она полоснула по боку гриба своим самодельным ножом, нанеся ему глубокую рану. Дождевик был выше её, и когда она порезала его, из открывшейся раны вырвалось облако спор. Описав в воздухе пируэт, Маленет отпрыгнула в сторону. Она прикрыла рот рукой и, нащупав ногами один из немногих участков твёрдой земли, отпрыгнула ещё. Начав карабкаться по скользкому от жидкой грязи склону, она бросила взгляд на дождевик и увидела, как тот прыжками гонится за ней, продолжая испускать споры.

«Тебе надо убираться отсюда, идиотка».

«Не знаю, что бы я делала без твоих замечательных подсказок?» – подумала Маленет, перепрыгивая через гриб и приземлившись на противоположной стороне ложбины, бросилась бежать. Она оставила рыскавшего хищника позади, вскарабкалась по ещё одному мокрому от дождя склону и, оказавшись на вершине холма, удовлетворённо кивнула. Она находилась всё ещё в поганковом лесу, но внизу перед ней виднелась тёмная, размокшая дорога, испещрённая множеством отпечатков ног. Это был именно тот путь, по которому её вели гроты, прежде чем свернули к ручью. В одном направлении она могла видеть отдалённые очертания Жирноболота с его гигантской головой, пялившейся сквозь морось. В другом — дорога, петляя меж заросшими грибным лесом холмами, уходила вдаль, скрываясь в темноте.

«Ты нашла дорогу к выходу, – произнесла её госпожа с невольным уважением. – Но, полагаю, ты наткнулась на неё по чистой случайности. Не думаю, чтобы у тебя хватило мозгов, запоминать путь, которым тебя вели».

«Пути здесь непостоянны, – покачала головой Маленет. – Здесь всё меняется с каждым перемещением грибов. Поэтому, запоминание пути — это как раз то бессмысленное занятие, на которое ты обязательно потратила бы свои силы и время. А я шла вот по этому следу», – и она кивнула на вереницу голубых ракушек, валявшихся в грязи. Это были остатки еды, выдаваемой Смердоглазом устававшим гротам. Она улыбнулась, чувствуя, как её госпожа молча кипит от злости.

Маленет осталась в грибном лесу, в стороне от дороги и вне поля зрения, но пошла вдоль неё через холмы, направляясь к тому месту, где она впервые увидела болото. Её сопровождали нескончаемые стоны и мольбы жертв, заключённых в поганки, некоторые, увидев у неё бутылочку с зёрнами, начинали отчаянно вопить, дёргаться и тянуться к ней, когда она пробегала мимо. Маленет не обращала внимания на их завывания, ударяя своим ножом всякий раз, как грибной усик оказывался в опасной для неё близости.

Она шла вдоль дороги почти час и уже начала сомневаться, не совершила ли ошибку. А её госпожа снова оживилась.

«Может быть тут были какие-то другие гроты, евшие синих улиток. И может это совсем не та дорога».

– Та, – Маленет обернулась посмотреть на всё ещё видневшуюся вдалеке голову гарганта, подсвеченную холодными огнями. – Вон там Жирноболото.

Она заметила камень, высоко торчавший из стоячего озерца, и с лёгкостью перепрыгнула на него, осматриваясь поверх грибных колоний, терявшихся во мраке.

«Да, что ты ищешь-то? Просто иди по дороге, и всё. Если ты так уверена, что это именно та дорога, то она приведёт тебя к выходу из пещеры. Или к двери. Короче, что бы там ни было, вход в это место должен быть таким большим, что даже ты не сможешь его пропустить».

«Я не ищу выход, – Маленет отмахнулась от назойливых мух и взобралась по каммню ещё выше. – Я никуда не уйду без Скрагклыка».

«Грибы съели твой мозг. Ты же только что оставила Скрагклыка. Он сейчас со своими приятелями у ручья».

«Мне надо было освободиться. Я в одиночку не справлюсь. Помнишь обожжённого грота? Которого они называли Смердоглазом? Он колдун. Я и двух шагов со Скрагклыком сделать бы не успела, как он использовал на мне свои зелья. Да и сам Скрагклык тоже шаман. На самом деле в их компании вообще нет обычных гротов. Убежать от них было довольно легко, но, чтобы вытащить Скрагклыка отсюда, мне понадобится помощь, – Маленет улыбнулась. – А вот, кстати, и она».

«Кхаин меня покарай, о чём ты болтаешь?»

Маленет не стала ей отвечать. Она соскочила с камня, чуть не поскользнувшись на болотной жиже, и побежала меж бормочущих грибов. Остановившись на краю тракта, она посмотрела по сторонам и стремительно перебежала через дорогу, направившись к стоявшей неподалёку поганке.

Азиритский колдун сразу её узнал.

– Ты вернулась, – он начал дёргаться с такой энергией, что поганка задрожала и выплюнула облако спор.

Маленет отступила назад, прикрыв рот рукой и хмуро глядя на альва. Колдун прекратил возиться.

– Стой. Я прошу тебя. Помоги мне.

С тех пор, как Маленет проходила мимо него, гриб покрыл колдуна ещё больше. Лишь часть лица и одна рука оставались ещё видимыми. Маленет подумала, что и они очень скоро исчезнут. Она огляделась по сторонам и увидела, что все грибы вокруг росли с удивительной скоростью, и практически вдвое увеличилсь в размерах с тех пор, как она впервые их увидела.

– Что тут происходит? – произнесла она вслух, не особенно ожидая какого-то ответа, но альв сдавленным голосом заговорил.

– Это луна. Она уже почти полная. Она влияет на Местечко даже сильнее, чем на всю остальную Айаду. Распространяет гротское безумие, да помогут нам боги.

Маленет засмеялась.

– Не думаю, друг, что боги сейчас думают о нас. По краней мере, не здесь, в этом месте… чем бы оно ни являлось, – она подняла взгляд, разглядев свисавшие сверху сталагтиты. – Это какая-то пещера?

Альв, должно быть, находился в агонии, но не подавал вида. Он говорил мягким, рассудительным тоном.

– Местечко находится за гранью реальности. Оно простирается через весь Хлама-Разлив, но на самом деле является чем-то совершенно иным. Оно подчиняется собственным законам, – его глаза скрылись под плотью поганки, когда он попытался посмотреть по сторонам дороги. – Зеленокожие оказались не такими тёмными чурбанами, какими мы их считали. По крайней мере, не все. Эти поклоняющиеся луне кланы освоили примитивную форму колдовства, не похожую ни на что, из того, что мы изучали в Азире, – он помедлил. – Ты же из Азира? Я почувствовал это, когда ты посмотрела на меня. Мы с тобой из одного народа. Поэтому ты вернулась? Чтобы спасти меня?

«Зачем ты тратишь время на этого бездаря? Если бы у него были какие-нибудь силы, дал бы он себя вот так захватить?»

– Ты колдун? – спросила Маленет.

– Меня зовут Церура из Динн-тора. И да, я член Колдовского Совета. Я обучался у магистров Башен Восьми Ветров. Я повелеваю стихиями, и я…

– Сейчас сидишь в поганке, – прервала его Маленет, раздражённая напыщенным тоном колдуна. – Так что, непохоже, чтобы ты чем-то там повелевал.

– Гроты обхитрили меня. Один из них принял облик члена моего ордена. Он предложил мне талиман баснословной силы. И когда я дотронулся до вещицы, то погрузился в глубокий сон. Ну, а проснулся я уже здесь.

Маленет кивнула.

– Ну, а твои силы остались? Они у тебя будут, если я освобожу тебя из твоего заточения? Твои заклинания, они в тебе живут? Или тебе для их сотворения требуются всякие зелья и амулеты?

– Мои силы со мной. Мне не требуются талисманы, – Церура говорил со спокойной уверенностью того, кто привык, что его слушают. – Моя сила находится у меня в голове. И если бы гроты не обманули меня, я спалил бы их вместе с потрохами. Или превратил в ледышки, заморозив кровь у них в жилах. Но, что ещё более важно, если ты освободишь меня, у нас не будет проблем с тем, чтобы покинуть это Местечко. Я могу проходить через магике семита.

– Через что?

– Через порталы. Ты помнишь, как попала в Местечко? Когда ты прошла через…

– Я была без сознания, когда меня привезли сюда. И ничего не видела.

– Значит, ты не имеешь представления о природе нашей тюрьмы. Отсюда есть только один выход. Местечко привязано к реальности в одной единстенной точке. Разновидностью мировых врат. Следует отметить, что это второсортная разновидность, но действует она схожим образом. У меня не было возможности изучить её подробно, но у меня есть принципиальное понимание её сути, – он горько рассмеялся. – У меня было много времени для размышлений. Я подобрал заклинания, которые потребуются, чтобы воспользоваться этими вратами и уйти.

– А врата не охраняются?

– Тщательно охраняются. Но у нас нет необходимости даже приближаться к ним. Я знаю, как они действуют, подруга. Я держу их перед своим мысленным взором. И могу использовать их как эфирную ось. Поэтому нам не надо будет в действительности приближаться к ним и тем более проходить сквозь. Освободи меня, и я смогу забрать отсюда нас обоих. Я могу перенести нас в Хлама-Разлив.

– Ты описываешь очень могущественную магию, колдун. Я встречала членов твоего ордена раньше. И ни один из них не мог даже похвастать, что способен переносить кого-то из одного Владения в другое.

– А я могу. Если бы Местечко было отдельным Владением, это было бы совсем другое дело. Прохождение через мировые врата — это единственный способ перемещения между настоящими Владениями. Даже мне не под силу обойти установленные для них законы, если бы здесь были такие врата. Но Местечко — это не совсем Владение. Это аномалия, что-то наподобие имитации Владения, созданного нестабильной магией зеленокожих. Недовладение, можно сказать. Я могу переместить нас через такие врата. Ты должна мне поверить.

– Я ничего не должна.

– Нас освободит не моя сила, – сказал он. – Я воспользуюсь силой врат Местечка. Я просто буду делать это на расстоянии.

– «Просто»?

Церура посмотрел на неё с непоколебимой уверенностью, какую она раньше встречала у других членов Колдовского Совета.

– Просто для меня.

Маленет обошла поганку, постукивая по ней ножом.

– В таком случае для тебя должно быть просто освободиться из твоей тюрьмы. Сейчас зеленокожие за тобой не следят. Так, почему бы не направить свою магию на эту поганку? Почему ты до сих пор так и остался здесь?

– Мои мысли более мне не принадлежат. Я здесь неполноценен. Этот гриб запер мои мысли, вцепился в мою душу. Он лишил меня моего искусства. Если я пытаюсь пронзить эфирную завесу, всё, что я вижу, это ухмыляющуюся луну. Посмотри вокруг. Я не один такой здесь. Тут и другие колдуны в подобном положении. Большая часть пленников в той или иной мере наделены магией. Зеленокожие используют нас. Заполняют наши мысли своей луной и черпают видения из нашей боли. Вырежи меня отсюда, и мой разум прочистится.

Маленет покачала головой.

– Ты истечёшь до смерти. Твоя плоть срослась с этим грибом. Теперь ты его часть.

– Тогда зачем ты вернулась? – несмотря на всю абсурдность своего положения Церура сохранял спокойствие. – Ты увидела меня, когда проходила здесь прежде и вернулась, чтобы разыскать меня. Ты здесь с какой-то определённой целью. У тебя должна быть какая-то причина желать моего освобождения, – он оглядел её с головы до ног, и его взгляд остановился на бутылочке с зёрнами, – и какой-то способ меня освободить.

Маленет согласно кивнула, довольная тем, что он оказался не глупцом.

– У меня есть причина. Я, как и ты, хочу отсюда выбраться, но должна сначала найти кое-кого.

– Кого?

– Грота по имени Скрагклык.

– Их вожака? – Церура бросил взгляд в сторону Жирноболота. – Тебе придётся войти в крепость.

Маленет кивнула.

– Я мог бы это устроить, – сказал Церура. – Я мог бы скрыть нас. И мы вошли бы незамеченными. Но зачем? Что за дело у тебя к Скрагклыку?

Маленет посмотрела на свой нож и ответила:

– Дело Кхаина.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Солмундссон выругался, когда ему в шлем угодил кусок железа, заставив его повалиться на первого помощника Торрика. Чем ближе они подбирались к стоячим камням, тем сильнее становилась ржавая буря. Готрек, казалось, не замечал её, как ни в чём не бывало, топая сквозь сверкающий поток, а вот Солмундссон с огромным трудом преодолевал силу ветра. И дело было не только в физическом напряжении мышц. Каждый шаг, казалось, лишал его частички рассудка. Теперь он постоянно видел лик луны, даже когда не смотрел в её сторону, а в воздухе было так много металла, что было тяжело отличить небо от земли.

– Капитан! – прокричал Торрик, изо всех сил стараясь перекрыть вой ветра. – Там внизу гроты. Дальше ему незамеченным не пройти.

Готрек приближался к началу спуска, уводившего под землю. Сейчас его окружали облака пыли, но, если ветер переменится, он окажется у всех на виду. Гроты спешили по склону, выбегая между камнями и устремляясь на равнину.

– Готрек! – позвал Солмундссон, ковыляя вслед за Истребителем. – Подожди! Нас заметят! Ты должен… – его слова застряли в горле, когда он увидел, как много гротов поднималось по склону.

Их были тысячи. Одни вышагивали неровным строем, высоко подняв свои копья, другие проносились мимо стоячих камней на сквигах и гигантских пауках, истерически хихикая и отчаянно пытаясь удержаться на своих ездовых зверях. Были здесь и более крупные создания — покрытые бородавками и грибками трогготы, неторопливо пробиравшиеся сквозь толпу, волоча за собой по ржавой земле свои длинные мощные руки. Многие гроты играли на разных музыкальных инструментах, и звуки дудочек, бубнов и барабанов разносились по всей аллее. Они даже не пытались играть в такт друг с другом, так что в результате получался чудовищный шум, как будто сотни инструментов кубарем валились по склону в овраг.

Солмундссон утянул Готрека за один из железных блоков, куда спешно забежал и Торрик.

– Если мы хотим устроить по-настоящему крупную заваруху, нам нужно пробраться в их логово, – сказал Солмундссон. – И даже ты не сможешь пробиться сквозь такую толпу гротов. Не начинай бой тут. Погибнешь ни за что.

Готрек отмахнулся от него и уже открыл рот, чтобы сказать что-нибудь пренебрежительное. Но затем, посмотрев на ряды маршировавших гротов, нахмурился.

– Может ты и прав, – сказал он. – Было бы неплохо спуститься к ним в логово и навести там настоящего шороху.

– Должен быть способ спуститься туда, – кивнул Солмундссон. – Мы могли бы убить несколько гротов и забрать их доспехи. В такую бурю сложно что-либо разглядеть. Они даже не заметят, что мы дуардины.

Готрек уставился на Солмундссона в недоумении.

– Я не буду рядиться как говённый гоблин.

Солмундссон понимал, что спорить было бессмысленно, поэтому снова поглядел на гротов, пытаясь придумать какой-нибудь другой способ. – Мы должны обеспечить тебе возможность сражаться там, где от этого будет толк.

– Ну, так используй что-нибудь из этих твоих механических штучек, – сказал Готрек. – Они же должны хоть для чего-то годиться. Ты ж инженер. Придумай что-нибудь, что пронесёт нас мимо охраны и позволит нам добраться до входа. Эх, если бы здесь был Макайссон… – произнесённое имя, казалось, притушило огонь в глазах Готрека, и он сбился с мысли. – Хитрость никогда не была моей сильной стороной. Я оставляю такое альвийке. Она может… – его слова снова оборвались, и он совсем помрачнел, но тут его взгляд упал на кошель на поясе Солмундссона. – А там у тебя что? Один из твоих механических пистолетов? Может ты сможешь отвлечь их внимание парой метких выстрелов, пока я пробегу внутрь?

Солмундссон отрицательно покачал головой, прикрыв кошель руками, словно пытаясь защитить его.

– Там выжигательница. Она не оружие. Ну, не в том смысле, который ты имеешь в виду.

– Должна же от неё быть хоть какая-то польза? Как ты там говорил? «Такая мощная, что способна пренебрегать законами физики. Может отделять одно вещество от другого». Ты радостно расхваливал её, сидя в Барак-Урбазе. Пора применить её в деле.

– Я не могу из неё расстреливать гротов, если ты это имеешь в виду, – покачал головой Солмундссон. – Она может разделять или преобразовывать материю. Может менять физическую структуру вещей.

– Тогда я просто пойду туда и нападу на них всех. Если моя атака будет достаточно решительной, я смогу преодолеть этот склон раньше, чем они поймут, что происходит.

– Нет, – Солмундссон положил руку на плечо Готрека. – Погоди. Мне кажется, ты кое в чём прав. Я мог бы воспользоваться линзой — я просто пытаюсь придумать, как.

– Преврати гротов во что-нибудь, – пожал плечами Готрек. – Преврати их в сквигов, и пусть они жрут друг дружку.

– Так не получится. Она работает с металлом. Я мог бы извлечь твою руну, если бы у меня было достаточно энергии, но я не могу изменить тебя самого. Это не маскировочная машина.

– Она работает с металлом? – Готрек сделал движение своим топором, указав на их окружение. Равнина была завалена глыбами из железа и меди, а буря гнала мимо них хлопья ржавчины и серебристые капли ртути. – Вот, если бы где-то рядом было хоть немножко металла.

Солмундссон посмотрел на металлические сферы и кубы.

– Хм, они действительно выглядят податливыми. Выжигательница сможет воздействовать на них, – он похлопал рукой по ряду жестяных пеналов, закреплённых на его лётном скафандре. – У меня достаточно эфирных батарей, чтобы выполнить временную трансмутацию. Истинную трансмутацию я выполнить не смогу, но сотворить что-нибудь, что продержалось бы определённое время, мне под силу. Я полагаю, мы бы могли…

Его мысль осталась незаконченной, так как воздух наполнился тонким пронзительным визгом. Они оглянулись и столкнулись нос к носу с гротом. Маленький костявый гадёныш смотрел на них сверху вниз с железного блока. Он повернулся, чтобы убежать, но грохнулся на землю, вместе с топором Готрека в спине. Истребитель, топая, устремился вверх по склону, выдернув топор как раз вовремя, чтобы отбить стрелу, со свистом летевшую в него из теней.

Солмундссон с Торриком побежали вверх по склону и увидели полдюжины гротов, удиравших от них вопя и ругаясь. Оба дуардина вытащили пистолеты и, наполнив воздух вспышками, открыли огонь. Трое гротов упали на землю, но остальные скрылись в темноте.

– Теперь на скрытность рассчитывать не придётся, – рассмеялся Готрек. Он посмотрел на Солундссона. – Что бы мы ни собирались пробовать, делать это нужно быстро, – он постучал по кошелю с выжигательницей. – Значит, с её помощью ты можешь изменить один из металлических блоков?

Солмундссон кивнул.

На лице Готрека появилась хищная ухмылка.

– Я кое-что придумал.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Маленет отступила назад и подняла свой нож, когда Церура шагнул к ней. У него были все признаки могущественного колдуна. Освобождая его, она шла на определённый риск. Как бы полно он ни принадлежал к Азиру, он всё же был незнакомцем. К тому же, к этому моменту он с большой долей вероятности уже был сумасшедшим.

Колдун уставился на истлевающие останки поганки, внутри которой был заточён, затем посмотрел на свои длинные, изящные руки, оглядывая их со всех сторон и пытаясь обнаружить следы грибков.

– Получилось, – прошептал он, и в его голосе, наконец-то, появились эмоции. Его церемониальные одежды были изорваны и грязны, но тело под ними было целым. Он обхлопал всего себя, будто всё ещё сомневаясь в произошедшем. – Я здесь уже много месяцев. А может быть и лет. И с каждым днём частичка меня растворялась в этой… в этой штуке, – он пристально посмотрел на Маленет горящими от переизбытка чувств глазами и с жаром сказал:

– Храни тебя Зигмар. Ты спасла меня.

Маленет опустила своё оружие. Она достаточно хорошо умела врать, чтобы понять, что благодарность Церуры была искренней. На мгновенье она почуствовала, каково это — быть Готреком. Она уже видела такое выражение преданности в глаза каждого, кого ненароком спасал Истребитель. Готрек не имел цели заводить себе поклонников, но они всё равно постоянно образовывались. Все видели его бесстрашие, его нежелание опускаться перед богами на колени. И его любили за это. Готрек был грубым, вздорным и своевольным, но все зачастую смотрели на него так, как Церура смотрел сейчас на Маленет.

Колдун вытянул вперед руку, подставив ладонь под капли дождя, и что-то прошептал. Зелёные языки пламени поднялись из его ладони и воспарили над ней, вращаясь и истекая каплями в воздухе, приняв форму гриффона. Церура прошептал ещё что-то, и пламя исчезло, оставив перед глазами Маленет яркий остаточный силуэт.

– Мои силы не уменьшились. Они такие же, как были прежде, – Церура подошёл к Маленет, и на какой-то жуткий миг ей показалось, что он собирается обнять её, но вместо этого колдун опустился на одно колено и склонил голову. – Я твой слуга. Ты вернула мне всё, что я считал потерянным. Я позабочусь о том, чтобы ты смогла выбраться из этого места, даже если мне придётся заплатить за это жизнью.

Маленет обернулась и посмотрела на дорогу.

– Сначала нам надо добраться до Жирноболота и найти его хозяина. Я не уйду отсюда, пока не заполучу Скрагклыка.

Церура кивнул, но, оглядев её с ног до головы, нахмурился.

– Почему Скрагклык притащил тебя сюда? – он показал на искажённые страданиями лица, слегка покачивающиеся вокруг них в темноте. – Он тащит сюда волшебников: колдунов, ведьм и провидцев. Ты обладаешь даром ясновидения? Умеешь ворожить? Или, может быть, способна вкладывать свои мысли в голову другому?

Маленет подумала об амулете у неё на шее и о её умении разговаривать со своей мёртвой госпожой, но решила, что Церура говорил не об этом.

– Я исполняю посвящения Кхаину, – вместо этого сказала она. – Кровавые посвящения. Обряды поклонения, исполняемые в пылу сражения. И он часто отвечает на мои молитвы, даруя мне силу сражаться с ещё большими изяществом и умением, – Маленет повела плечами. – Ты про это?

– Нет, не про это, – он покрутил головой. – Ты говорила, что Скрагклык выбрал конкретно тебя.

– Ну, он плавал в какой-то мутной речке, пока его приспешники делали всю работу, но они презентовали меня ему, словно какого-то откормленного телёнка. И он, увидев меня, пришёл в неописуемый восторг, – гнев охватил её при этом воспоминании. – Меня похитили на заказ.

– Интересно всё же, почему он хотел заполучить именно тебя?

– Думаю, у него было какая-то нелепая идея, что мои спутники явятся меня спасать, – она с подозрением уставилась на Церуру. – Ты уверен, что справишься? Приятели Скрагклыка, похоже, обладали собственными колдовскими силами, – Маленет бросила взгляд на бутылочку. – У меня ещё осталось несколько зёрен. Может быть, стоит поискать ещё каких-нибудь магов из Азира?

Церура тоже посмотрел на её бутылочку.

– Сколько их там у тебя?

– Пять.

– Оставь себе. Большинство из этих несчастных пробыли здесь дольше меня. Посмотри на них. Я сомневаюсь, что они могут вспомнить свои собственные имена, вне зависимости от того, кому они преданы. И даже, если бы они были ещё достаточно разумны, чтобы понять тебя, они скорее всего попытаются просто убежать. А эти зёрна могут ещё пригодиться тебе самой до того, как ты выберешься отсюда. Ведь, здесь достаточно получить один случайный удар или даже просто неудачно упасть, чтобы опять начать превращаться. Как ты вылечишься, если у тебя не будет зёрен?

– Ты только что рассказывал мне, какой ты могущественный. Наверняка ты сможешь исцелить меня, если на мне снова начнут расти грибы. И, кроме того, зачем мне вообще тратить зёрна? Может ты сам можешь вытащить этих бедолаг из их заключения?

– Магия зеленокожих берёт начало совсем из другого источника, нежели моё искусство. Источника, о котором я ничего не знаю. Конкретно эти гроты, похоже, получают свою силу от луны, – он поморщился, бросив взгляд на бледные фигуры, разбросанные вокруг них. – На протяжении месяцев я пытался познать их таинства. Равно как, я уверен, делали и все остальные несчастные. Но ничего из того, что я пробовал, не получалось, – Церура снова посмотрел на её бутылочку. – А где ты достала эти зёрна?

– У одного из гротов Скрагклыка. Того, который выглядит как жжёное тряпьё.

Церура кивнул.

– Используй их бережно.

«Как он собирается доставить тебя на Жирноболото, если у него нет власти над магией зеленокожих? Не треть своё время на этого неудачника. Тебе надо выбираться отсюда».

Маленет разглядывала исхудавшее тело колдуна, его изорванную одежду, задаваясь вопросом, что, может быть, её госпожа была права.

– Как ты собираешься провести меня в крепость Скрагклыка, если не понимаешь его магию?

– Я не могу освободить этих несчастных, – Церура указал на грибные силуэты, видневшиеся вдоль дороги, – но я могу управлять стихиями. Гротовья версия природы лежит за границами моего понимания, но истинная природа является моим верным слугой.

Он выставил руку под дождь, и падающие капли образовали серебристый вихрь, сверкавший, пританцовывая и кружась над его ладонью. Вращающийся столп запульсировал ярче и затем накрыл колдуна целиком, окутав его покрывалом дождя.

Маленет собиралась обратиться к Церуре, когда сообразила, что больше его не видит. Рядом с ней никого не было, только хлеставшие ливневые потоки.

– Ты где? – спросила Маленет, почувствовав укол тревоги от мысли, что он мог её обмануть.

– Всё ещё тут, – ответил Церура, его голос прозвучал из того же места, где он стоял прежде. Потоки дождя замерцали, и колдун появился вновь.

– Впечатляюще, – кивнула Маленет. – А что, если на Жирноболоте не будет дождя? Не будем мы выглядеть несколько подозрительно?

– Мне служат все стихии, Маленет. Всегда найдётся что-нибудь, что я смогу использовать: дым, тени, туман. Способ найдётся.

– Хорошо, – Маленет не была удивлена его силой.

Она пережила большую часть своих соратниц, потому что научилась верно оценивать всех встречных с первого взгляда. Только увидев строгие, гордые черты лица Церуры, она уже поняла, что он был могущественной персоной. И всё, что она говорила ему после этого, было лишь для подтверждения того, что она уже и так знала.

– Колдуй свои заклинания, – сказала она ему. – Мы должны идти быстро. Скрагклык, похоже, считает, что обретёт большую силу, когда луна станет полной. И я думаю, что это может произойти в любой момент.

Церура глянул на бесновавшуюся вдоль дороги поросль и кивнул. Он поднял руку и набросил на них дождь, словно это была сеть. Маленет улыбнулась, глянув вниз и увидев, что она полностью сокрыта. Ей пришлось похлопать в ладоши, чтобы убедиться, что они у неё ещё есть. Сам Церура тоже исчез, и случайный прохожий не увидел бы ничего, кроме пустой дороги и остатков большой поганки. Маленет устремилась вперёд, направляясь к Жирноболоту, но затем остановилась и оглянулась.

– Церура?

– Я здесь, – его голос прозвучал в нескольких шагах от неё.

– А как ты будешь следовать за мной?

– Так как чары сотворил я, то они не имеют силы над моими глазами. Я могу видеть тебя с абсолютной ясностью.

Что-то в словах «абсолютная ясность» вызвало у Маленет беспокойство. На что он намекал? Она дотронулась до амулета у себя на шее, думая о всех секретах, что он содержал. Мгновение она колебалась, испытывая смутное предчувствие опасности. А затем, видя, что другого выбора у неё всё равно нет, кивнув, побежала вперёд, слившись с дождём.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

– Не кипишуй, – Кривоспин нарезал круги по тронной зале Скрагклыка, ни сколечки не следуя своему собственному совету. – Ща не время психовацца.

Скрагклык сгорбился на своём троне, ощущая, как на него давит величие окружавшего его зала. Он был вырезан в самой толстой части черепа гарганта и обработан с помощью колдовства и тяжкого рабского труда так, что теперь напоминал естественную пещеру, полную сталактитов и зарослей лишайика. Как и всё Жирноболото, зал был подарком Лунакороля — наградой за все те видения, полученные Скрагклыком в Бормотопи. Всё, что он имел, произростало из его преданности Лунакоролю. Как ему и в голову-то могло прийти обманывать его?

– Надо было сразу рассказать ему про видение. Он должен знать, что руна огненного истребителя являцца ключом к слому Барак-Урбаза. Когда он узнать, что моя сделать, он скормить моя моим же сквигам.

– Чепуха, – Смердоглаз сидел на ступеньках трона, пытаясь что-то найти в своих одеждах. – Всё идти по плану. Твоя должен доверицца луне.

– По плану? – Скрагклык спрыгнул с трона и принялся расхаживать по залу вместе с Кривоспином. – Зоганная альва пошла не по плану. Сбежала на болоте. И ходит теперь такая, как будто она тут хозяйка, и придумывает, как меня убить.

Смердоглаз рассмеялся.

– Подумай, сколько гротов есть между твоя и она.

Скрагклык схватился за голову руками и с силой потряс её, пытаясь сбросить страх. Смердоглаз был прав. Всё шло именно так, как было в видении. Они доставили Маленет в Местечко, и разведчики принесли вести от ворот, что Готрек уже идёт за ней. Возможно, руна уже была в Местечке и направлялась прямо к нему.

– Чо если огненный истребитель встретить Маленет прежде, чем добрацца до Жирноболота? Я, конечно, сказать ему прийти сюда, но зачем ему заморачивацца, если он сразу найти Маленет? Он может уйти, так и не зайдя сюда, – он махнул своим ножом в сторону света, заполнившего зал, в центре которого располагался алтарь — такая неглубокая железная чаша, установленная на кривом пьедестале и наполненная лунасветом. Свет был прохладным и успокаивающим, он струился, отражаясь от неровных стен, придавая помещению ощущение подводного грота. – Он должен быть рядом с этот свет, когда Зловещая Луна будет готова. Вот чо я видеть.

Смердоглаз поднялся со ступенек и, скрипя своей обожжённой кожей и прихрамывая, подошёл к нему.

– Так чо канкретна твоя видеть на болоте? – он с подозрением посмотрел на Кривоспина. – Твоя мне так никогда и не сказать.

Скрагклык тоже подошёл к алтарю и уставился в него, шепча слова, последние недели крутившиеся у него в голове.

Гущи слизи по утру,

Споры грибов на ветру,

Вышел Скрагклык из тумана,

Вынул ножик из кармана.

Буду резать, буду бить,

В гуще слизи всех разить.

– Чо это значить? – спросил Смердоглаз. – Зогганная чухня какая-то.

– Моя думать, тут всё понятно, – пожал плечами Кривоспин. – Когда Зловещая Луна будет полной, Скрагклык встретит истребителя в лунасвете и заберёт его силу. Но это только сработать, если огненный истребитель будет тута, прямо посередине Жирноболота. Вот зачем я приказать сделать этот бассейн и перенёс сюда лунасвет.

Смердоглаз нахмурился, продолжая рыться в своей одежде. Немного погодя он кивнул и посмотрел на Скрагклыка.

– Всё путём. Огненный истребитель обязательно прийти сюда.

– Как твоя так уверен? – обеспокоенно спросил Скрагклык. – Откудава моя знать, чо он не найти сначала Маленет?

Смердоглаз, пошатываясь и припадая на одну ногу, сделал круг по залу, оставляя за собой пепел и искры, сыпавшиеся на ходу с его кожи.

– Ты знать, патамучта Зловещая Луна показать тебе, – он ткнул в Скрагклыка скрюченным пальцем.

Скрагклык замотал головой, не отрывая взгляда от алтаря.

– Луна, Смердоглаз, показывать мне кучу всякого, – он поднял взгляд и увидел порхавшие там ступни. Они кружились над ним, сцепив пальцы и яростно хлопая крылышками. – Во всяком случае я думать, что это луна.

Кривоспин присеминил к ним и встал вместе с ними рядом с алтарём, горячо кивая головой.

– Он прав, Скрагклык. Твоя вспомнить, что случицца на небесная лодка. Луна привести нас прямо к ней, и наша порезать всех коротышек, пока они не успеть даже понять, чо это творицца. Твои видения были правдивы, Скрагклык, – он махнул рукой, показав на трон. – Повелитель Жирноболота это слишком мелко. Зловещая Луна хотеть для твоя, Скрагклык, больше. Твоя — зогганный избранный.

– А про огненного истребителя чо слышно? – спросил, нахмурившись, Скрагклык.

Кривоспин помотал головой.

– Да, разве твоя не понимать? Он тута, в Хлама-Разливе. Он последовать за нами. Вот всё, чо надо знать. Это именно то, чо твоя видеть на Бормотопи. Всё сбываецца. Всё.

– Твоя правый, – Скрагклык сделал глубокий вдох и кивнул. Он продолжал глядеть в чашу с лунасветом, позволяя тому обжигать его глаза. – Твоя всегда правый, Кривоспин.

Моллюскоподобный грот улыбнулся. Его лицо было настолько искажено грибным панцирем, что улыбка больше напоминала притворную ужимку, но на Скрагклыка она, как обычно, подействовала успокаивающе. Ведь Кривоспин никогда ещё его не обманывал.

Скрагклык продолжал пялиться на свет, и в его голове кружились обрывки видения. Он видел руну Истребителя, светившуюся невероятной мощью. Он видел себя, в своём тронном зале, хихикая подходившим к Готреку с занесённым ножом. Огненный истребитель был обездвижен придавившей его грибной массой, не дававшей ему сделать даже вздоха. В видении Скрагклык, смеясь, наносил удар лунаклинком по руне Готрека. Чему следовала волна мощных разрушений: повсюду вспыхивало пламя и рушились стены, а под конец валилось золотое лицо, украшавшее главное здание Барак-Урбаза. Он кивнул, возвращая свои мысли к тронному залу.

– Он зоггано крутой. Мы готовы?

Кривоспин опять улыбнулся и засеменил к дверям, жестами призывая их следовать за ним. Они вышли на дорожку, которая кольцами опоясывала огромный атриум в центре Жирноболота. Она по спирали поднималась вдоль стен в запутанном беспорядке петель и витков, и вся она была заполнена надевавшими доспехи и готовившими оружие к бою гротами.

– Это много, – пробормотал Скрагклык. У него было только смутное понимание того, что такое сотня, но он был уверен, что смотрел сейчас на множество сотен гротов. Он почесал гриб на своём затылке, – Кривоспин, наша надо чтобы он выжить. Будет плохо, если он будет убит до того, как добрацца к лунасвет.

Кривоспин рассмеялся.

– Твоя помнить, что было на небесной лодка? Он бы всех замочил, если бы наша не слинять. Он у коротышек типа какой-то демон.

Скрагклык вздрогнул

– Демон?

– Не боись, – сказал Смердоглаз, хромая, выходя из тронного зала, сопровождаемый звяканьем своих бутыльков. – Зловещая Луна присмотреть за тобой. Твоя будет в порядке.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

«Ангаз-Кар» нёсся сквозь металлический шторм. Его двиргатели ярко вспыхнули в лунном свете, когда он заложил размашистый вираж над Хлама-Разливом. Команда построилась на палубе вдоль поручней в парадной униформе с поблёскивавшими саблями. От колоннады стоячих камней до корабля было ещё около полумили, но гроты сразу же заметили его и подняли большой переполох. Солмундссон вместе с Торриком и Готреком наблюдал за происходящим из-за металлического конуса, его подзорная труба показывала картину возникшей кутерьмы в мельчайших подробностях. Вожаки гротов спешно устроили совет, явно паникуя при виде харадронского броненосца, заходившего на посадку на расстоянии выстрела от того места, где они стояли. Их чудовищные звери клацали зубами и рычали друг на друга, пока их хозяева спорили и орали меж собой. Тем временем в рядах вооружённых копьями солдат началась сумятица. Одни продолжали шагать на равнину, готовя оружие к бою и направляясь к приземлявшемуся кораблю, другие — бежали обратно вниз по склону, вопя от ужаса. В конце концов, вожаки смогли договориться и начали выкрикивать приказы. Раздались громкие звуки множества пронзительных рожков, большая часть гротов снова построилась в отряды и, развернувшись, двинулась ведомая своими вожаками на «Ангаз-Кар».

– Сработало, – прошептал Солмундссон, ещё не до конца веря своим глазам.

– Конечно сработало, – сказал Готрек, выходя из-за конуса и направляясь к стоячим камням.

– Стой! – крикнул Торрик, – они ещё не все ушли.

– А я и не хочу, чтобы они все уходили, – крикнул ему через плечо Готрек. – Где же в этом будет веселье?

Солмундссон с помощником побежали за продолжавшим топать к склону Истребителем, обнажив свои тесаки и приготовив к бою пистолеты. От всего переполоха в воздух поднялось ещё больше клубов ржавой пыли и, когда трое дуардинов приблизились к рядам стоячих камней, Солмундссону казалось, что он пробирается сквозь огонь.

Ржавые хлопья окутали всё такими плотными клубами, что очертания огромных, высотой в несколько сотен футов, камней лишь едва угадывались. Мимо проносились маленькие фигуры — скорее всего, гроты, но капитан сосредоточил всё своё внимание на спине Истребителя. Если он потеряет Готрека из виду, у него не останется никаких шансов спуститься по склону в логово.

– Ага! – завопил Готрек, когда из ржавого облака прямо перед ним возник целый строй гротов. Один из поганцев выпустил в него стрелу, но Истребитель отбил её лезвием своего топора в сторону. Затем он схватил перепуганного лучника и швырнул его в остальных, опрокинув их всех словно игрушечные кегли. Большая часть гротов бросилась наутёк, растворившись в ржавой мгле, но Готрек успел ухватить за шею ещё одного и метнул его куда подальше, после чего побежал дальше.

Спустя несколько мгновений они напоролись на ещё одну группу гротов. На этот раз зелёных поганцев оказалось гораздо больше — насколько успел разглядеть Солмундссон — более тридцати, и, похоже, численность придала им храбрости. Гроты закричали и, размахивая ножами и копьями, бросились в атаку. Готрек скосил первый ряд нападавших и вломился в гущу врагов настоящим шквалом ударов. Солмундссон с Торриком подскочили к нему с обнажёнными тесаками, рубя зеленокожих, каким-то чудом избежавших топора Готрека.

Затем Истребитель снова затопал вперёд, миновал основание одного из стоячих камней и вышел на середину аллеи. Гроты метались туда и сюда, большинство из них были в такой панике, что едва могли заметить трёх дуардинов, спешно спускавшихся по склону.

– Глядите! – вскрикнул Торрик, указывая туда, откуда они пришли. Ржавые облака на мгновенье расступились, открыв вид на «Ангаз-Кар». – Они уже почти добрались до него.

– Значит у нас мало времени, – произнёс Солмундссон. – Как только они доберутся до корпуса, то сразу поймут, что это всё лишь видимость.

Готрек уставился на него.

– Видимость?

– Я не могу создать целый небесный корабль. Это что-то типа плоской сценической декорации. Обман раскроется, как только гроты до него доберутся.

– Полагаю, времени мне как раз хватит, – проворчал Готрек и опрометью бросился вниз по склону.

Отвлекающий манёвр сработал даже лучше, чем ожидал Солмундссон. Почти все зеленокожие, бросив строй, устремились к «Ангаз-Кару», а гроты в немногих оставшихся группках приходили в такой ужас от одного только вида Готрека, что едва успевали раскрывать рты, чтобы завопить, когда Истребитель уже зарубал их и бежал дальше.

В итоге дуардины успешно добрались до конца склона и направились под землю, оставив лунный свет вместе с шумом гротов позади. Широкая дорога сузилась, превратившись в неровный, сырой туннель, утыканный сталактитами и сталагмитами. А они бежали всё дальше, перепрыгивая через камни и убивая попадавшихся на пути гротов, оставляя ржавые облака всё дальше и дальше у себя за спиной. Однако воздух не стал чище. Плотные облачка жёлтых спор медленно плыли во мраке прохода, облепляя лицевую пластину маски Солмундссона, от них веяло промозглым холодом, который, казалось, пробирал прямо до самых костей.

– Да, чтоб тебя, – бормотал Готрек, останавливаясь и утирая лицо тыльной стороной ладони. – Ничего не вижу, – он закашлялся и сплюнул. – Этот треклятый туман забивает мне лёгкие.

– Иди за мной, – сказал Солмундссон, обгоняя Истребителя. – Наши скафандры специально разработаны, чтобы отфильтровывать всё токсичное. Так что я всё ещё могу видеть, – он со щелчком пристегнул к стволу своего пистолета небольшой эфирный фонарик и, подсвечивая дорогу лучом света, начал пробираться между покрытыми мхом камнями и чащобами свисавшей паутины.

– Да, как они ухитрились собрать здесь целую армию-то? – Торрик, ругаясь, с трудом пробирался по туннелю.

– Они как крысы, – проворчал Готрек. – По такой местности бегают быстрее, чем ты — по мощёной дороге.

Словно в подтверждение его слов, из-за угла выскочила группа гротов и понеслась прямо на них. Когда свет дуардинского фонарика ударил им в глаза, поганцы, сгрудившись, остановились, начав негодующе вопить, явно не понимая, кто находился перед ними.

Готрек, взревев, ринулся вперёд. Услышав его боевой клич, гроты бросились врассыпную и растворились во мраке, оставив Истребителя спотыкаться, ругаясь, позади.

– Трусливые гады! А ну, вернитесь!

Солмундссон поспешил дальше, осветив лучом фонарика поворот туннеля.

– Нам надо идти. Они скорее всего уже поняли наш обман, и их вожаки уже знают, что мы здесь внизу, – повернув за угол, он остановился. – Грунгни всемогущий, это ещё что такое?

Остальные встали рядом с ним, фыркая от отвращения.

Туннель перед ними раскрывался в большую пещеру. Здесь было много больших камней и мутных прудов, залитых светом, исходившим не от эфирного фонаря Солмундссона. В центре пещеры виднелась бледная искривлённая фигура размером примерно со взрослого человека. Солмундссон осторожно подступил к ней поближе, выставив перед собой свой тесак.

– Это что, поганка?

– Будьте осторожнее, капитан, – предупредил Торрик.

Солмундссон покачал головой.

– Думаю, это что-то, что они посадили здесь, чтобы оно давало им свет, – его мозг уже заработал, обдумывая возможные варианты. – Интересно, какие химические вещества заставляют его вот так светиться? Возможно, мы бы могли получить некоторые из них и…

Из ножки поганки вылетело щупальце и обвилось вокруг талии Солмундссона, потянув его к грибу. Готрек шагнул вперёд и срубил поганку одним ударом топора. После чего выругался, когда его с ног до головы обдало струёй, похожей на молоко жикости.

– Вот, говно, – проворчал он, пытаясь вытереть лицо. – Вонючая жижа.

– Капитан, – обратился к Солмундссону Торрик, когда в туннеле послышалось эхо приближавшихся сверху голосов. – Нам надо идти.

– Угу! – рыкнул Готрек, указав своим топором на Солмундссона. – Только не подходи близко к грибам.

Они обошли пещеру по краю, держась подальше от срубленного гриба, и вышли из неё через проход на дальней стороне. В новом туннеле жёлтые споры клубились ещё гуще, отражая назад свет фонарика с такой силой, что капитан оказался почти также ослеплён, как и Истребитель.

Но дуардины продолжали бежать, делая десятки поворотов вправо и влево, не имея чёткого понимания, куда направляются. Солмундссон лишь смутно ощущал, что некоторые повороты на самом деле были развилками, но времени, чтобы останавливаться и осматриваться, у них не было. Повсюду вокруг них он слышал шаги, разносившиеся эхом во тьме и сливавшиеся со звуками капавшей воды. Казалось, что легионы гротов приближаются к ним со всех сторон.

– Капитан, – произнёс Торрик, когда они выбежали в туннель, который был шире, чем все предыдущие. – Выключите-ка ваш фонарь на минутку.

Солмундссон выключил свет, и видимость тут же улучшилась. Спор вокруг теперь было меньше, и он увидел бледный свет, пробивавшийся откуда-то спереди.

– Ещё одна поганка?

Готрек покачал головой.

– Он исходит от чего-то гораздо большего. Посмотри на те фигуры в свете.

Солмундссон достал подзорную трубу и увидел, что Готрек был прав, в свете действительно двигались какие-то фигуры.

– Как ты их разглядел?

Готрек хмуро рассмеялся.

– Может, у меня и один глаз, но это глаз настоящего гнома. Под землёй я вижу лучше, чем в твоём облачной городе, – он бросил взгляд туда, откуда они пришли. – Наконец-то эти споры остались позади.

– Не пойму, это гроты? – спросил Солмундссон, пытаясь разобрать силуэты. – Как-то они не так выглядят.

– Немного брони напялили, только и всего, – произнёс Готрек, топая вперёд. – Давайте поглядим, что они там охраняют. Я бы сказал, что оно выглядит как вход. Думаю, мы нашли их логово.

Они побежали по ещё одному длинному туннелю навстречу свету. Повсюду вокруг них слышалось хихиканье гротов, утробное рычание сквигов, шуршание гигантских пауков, но никто из них не попался им на глаза. По туннелю в их сторону плыли новые волны спор, затуманивавшие зрение и заглушавшие звуки.

У Солмундссона возникло сранное ощущение, что он погружается в сон. Было что-то необычное в свете, к которому они приближались. Казалось, он лип к его коже и слепил глаза, заставляя дуардина спотыкаться ещё сильнее, чем раньше. Пока они приближались к источнику света, у капитана возникло жуткое ощущение, что он подходил к пасти какого-то чудовища. Свет был обрамлён чем-то, больше напоминавшим длинные кривые зубы, и, казалось, выдыхал споры, которыми была заполнена остальная часть пещерных туннелей.

– Готрек, – прошептал Солмундссон.

Звук его голоса показалася ему неестественно громким, но никто из его спутников, похоже, не услышал его, продолжая идти дальше по туннелю. Солмундссон оказался настолько дезориентирован, что его словно пьяного шатало из стороны в сторону между камней и прудов. Свет вместе со спорами туманили его разум, приводя в такое замешательство, что он едва мог вспомнить, что они вообще делают здесь. Всё, что он мог делать, это вперить свой взгляд в широкую, покрытую татуировками спину Истребителя, словно это был маяк во время шторма.

Наконец, Готрек остановился у входа в ещё одну большую пещеру. Она оказалась значительно крупнее, чем все, через которые они проходили, сюда выходили десятки других туннелей. Споры висели в воздухе такими плотными облаками, что Солмундссон ничего не мог разглядеть, кроме света, изливавшегося с противоположной стороны пещеры. Готрек оказался прав насчёт его размеров. Источник света возвышался над всей пещерой, уходя высоко вверх. Солмундссон ещё сильнее, чем прежде почувствовал, что это была жуткая пещерная пасть, готовившаяся поглотить их.

Готрек повернулся к ним с Торриком. Споры и паутина густым слоем покрывали его лицо, а единственный глаз выглядел необычно пустым, словно он совсем ничего не видел. Истребитель проревел что-то, причём сделал это так громко, что на его шее от усилия вздулись вены, но Солмундссон не смог разобрать слов. Они прозвучали так, будто доносились с другой стороны толстой стены.

– Я тебя не слышу, – выдохнул он.

Готрек продолжал реветь, слепо уставившись мимо них в туннель. Затем потряс головой, сплюнул и, развернувшись, направился в пещеру. На него тут же со всех сторон бросились гроты. Их были десятки, с ножами и копьями в руках, они буквально облепили Истребителя, повалив его на землю.

Солмундссон с Торриком побежали на помощь, но ещё до того, как успели до него добраться, Готрек вскочил на ноги и смахнул с себя нападавших, кубарем разлетевшихся от него по всей пещере. Он снова взревел, но звук опять получился причудливо заглушённым спорами. Истребитель зарубил нескольких гротов, а остальные, объятые ужасом, разбежались сами.

Готрек опустил голову и опрометью побежал прямо к яркой стене света на дальней стороне пещеры. Торрик остался на месте, он что-то говорил, но Солмундссон схватил его за руку и потащил вслед за Готреком.

Пока капитан бежал, пытаясь не отставать от несущегося впереди Истребителя, он почувствовал, что у него под ногами что-то извивается, скользя мимо его башмаков. Он посмотрел вниз и сквозь пелену спор увидел, что меж камней извивались какие-то щупальцы: одни — тонкие, как верёвки, другие — толстые, как его руки, но все без исключения раскрашенные яркими кричащими красками.

Свет внезапно померк, и Солмундссон снова поднял голову. Какая-то фигура выступила из стены света и направилась прямо на них. И это точно был не грот. Приближавшуюся фигуру не менее восьми или даже девяти футов ростом покрывала грибная поросль. С неё свисали грубо сработанные пластины брони, и, возвышаясь над Готреком, она сжимала в руках каменный молот, превосходивших Истребителя целиком.

– Троггот! – выкрикнул Солмундссон.

Он вскинул пистолет для выстрела, но промахнулся, так как в него на полной скорости врезался грот, повалив с ног на землю. Торрик тут же заколол поганца своим клинком и пнул его тушку в сторону, но из теней на них, ухмыляясь и тыча длинными ножами, выскочили ещё несколько десятков зеленокожих. Солмундссон махнул саблей, зарубив одного грота и выстрелил в лицо другому. Вместе с Торриком они спина к спине дрались с волнами наседавших мелких гадов. Солмундссон на какое-то время потерял Готрека из виду, но потом тот влетел в его поле зрения, яростно рубясь с трогготом, сбивая с чудовища грибные наросты и пластины брони и тесня его обратно к стене света.

Истребитель, похоже, испытывал такую же дезориентацию, что и сам Солмундссон, потому что трогготу удалось попасть своим молотом прямо в грудь Готреку. Во все стороны посыпались искры, и Истребитель покатился по земле, но тут же вскочил снова на ноги и вновь бросился на противника.

Он ударил чудовище топором по ноге и начисто отрубил её. Троггот покачнулся, но грибы на его бедре выпустили похожие на щупальца усы, закручиваясь устремившиеся к земле и прямо на глазах сформировавшие новую ногу, не дав ему упасть. Готрек со своими спутниками потрясённо уставился на рассмеявшегося троггота, который опробовал свою новую ногу и, махнув молотом, снова нанёс удар в грудь Истребителю.

Что произошло дальше Солмундссон точно сказать не мог, так как оказался очень занят, отбиваясь от гротов, но потом, разрядив в толпу очередные обоймы своих пистолетов, они вместе с Торриком пробились через наседавших поганцев и побежали к свету.

В этот момент в поле зрения снова показался Готрек, он пошатывался из стороны в сторону, его голова была втянута в плечи, и в своих здоровенных кулачищах он крепко сжимал секиру. Троггот бросился на него, но в этот раз Готрек одним махом отрубил ему сразу обе ноги, и, когда чудовище с размаху хлопнулось о землю, в высоком прыжке отрубил трогготу голову.

Увидев Солмундссона, Готрек заорал, указывая топором на стену света. После чего побежал прямо в неё и исчез из виду. Солмундссон промедлил какое-то мгновение, набираясь смелости последовать за ним. Он оглянулся на пещеру позади и увидел сотни пар красных глаз, пялившихся на него из темноты.

– Теперь уже нет выбора, – прошептал он и, сделав Торрику знак следовать за ним, тоже побежал навстречу свету.

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

Путь занял больше времени, чем предполагала Маленет. Она доверилась магии Церуры и поэтому решила воспользоваться дорогой. Они с магом не уступали в быстроногости остальным представителям своего народа, но из-за причудливости болотного света оказалось сложно определить расстояние, и даже спустя целый час они совсем не приблизились к голове гарганта. Громадина всё также слепо глазела на них через туман и дождь, как будто насмехаясь над Маленет.

По пути им несколько раз попадались отряды зеленокожих, но ни один из поганцев ни разу не заметил, как мимо них бесшумно пробегали двое альвов. Маленет подавляла в себе порывы перебить всю эту безмозглую мелюзгу. Во-первых, потому что это было слишком просто, а, во-вторых, потому что из-за гор трупов наверняка могла подняться тревога, помешавшая бы ей добраться до Скрагклыка. Однако, она не могла удержаться, чтобы, пробегая мимо, нет-нет да и не дунуть на встречных гадов каким-нибудь токсином, смеясь про себя от звуков валившихся на землю тел и следовавших за этим удивлённых и панических воплей.

После ещё одного часа бега Церура вдруг окликнул её со спины голосом, исполненным боли. Чувствовалось, что он сильно запыхался. Гротов вокруг видно не было, так что Маленет решила, что разговаривать вслух — безопасно.

– Что случилось? У тебя какая-то травма?

Колдун, сбросив своё дождевое покрывало, проявился. Он сделал несколько неуверенных шагов по направлению к ней, затем упал на колени, лицо его было серым, как туман. Маленет подбежала к нему и помогла подняться на ноги.

– Ты ранен.

Он покачал головой.

– Просто ослаб. Я не ел и не пил уже много месяцев.

Она протянула ему свою фляжку, отметив, что та была уже почти пуста.

– Так как же ты выжил?

– Моё узилище подпитывало меня, – Церура глянул на поля, заполненные покачивавшимися под дождём грибами, и поморщился. – Боюсь даже предположить, каким образом. Пока я был связан с грибным телом, мне не требовалось ни еды, ни питья, – он сделал большой глоток из фляжки и огорчился, обнаружив, что та уже опустела. – А теперь мой голод вернулся с утроенной силой. И у меня такая жажда, какую сложно себе представить.

– Воспользуйся своей магией. У нас нет времени, чтобы охотой заниматься.

– Даже я не могу питаться одним эфиром, Маленет, – покачал головой Церура. – У моего тела есть такие же потребности, как и у тела любого другого альва, – он с сомнением посмотрел на шляпки и ножки стоявших вдоль дороги грибов. – В ближайшее время мне нужно будет поесть. И ещё попить.

Маленет передала ему кусок солонины из кисета у себя на поясе. Пока колдун ел, она оглядела поля вокруг них.

– Я понятия не имею, что это за штуковины. Сомневаюсь, что ими можно наесться. Скорее всего они смертельно ядовиты, – она облизала пересохшие губы и посмотрела на пустую фляжку. – А мне ведь тоже нужно пить.

Церура кивнул, проглотив последний кусочек мяса, и посмотрел на струи дождя.

– Ну, это не такая уж и проблема, – с этими словами он поднял открытую фляжку вверх и прошептал несколько слов.

Отдельные дождевые струи тут же начали, закручиваясь воронкой, заливаться внутрь, практически мгновенно наполнив фляжку доверху. Колдун сделал несколько глотков, после чего передал её Маленет. Она начала пить, но остановилась, с подозрением уставившись на фляжку.

– А тебе не показался странным вкус?

Он взял у неё фляжку, понюхал и сделал ещё один глоток.

– Есть небольшой привкус, – он показал рукой вокруг, – но посмотри, где мы. Здесь нет ничего, абсолютно чистого.

Маленет сплюнула, уже жалея, что не смогла сдержать свою жажду.

– Если мы в пещере, то откуда здесь идёт дождь? – спросила она, но Церура не нашёлся, что ответить. Маленет прицепила фляжку обратно на пояс, – Пойдём, чем быстрее я смогу схватить этого Скрагклыка, тем раньше мы сможем уйти отсюда.

Колдун щёлкнул пальцами и снова укрыл их пеленой дождя, после чего они продолжили путь по дороге.

– А чем ты занималась, когда зеленокожие схватили тебя? – спросил голос Церуры, идущий как будто из ниоткуда. – Мне всё ещё интересно, почему Скрагклыку понадобилось притащить тебя сюда.

– Я путешествовала с дуардином-Истребителем на харадронском корабле, – её охватил гнев, когда она вспомнила, что потеряла возможность заполучить руну Готрека. Что она скажет своему начальству в Азире? Как ей теперь вообще возвращаться домой?

– Альвийка и огненный истребитель, путешествующие вместе? На корабле Владык Харадрона? Зачем ты роняешь своё достоинство, возясь с таким сбродом?

– Готрек не огненный истребитель. Он… – она запнулась, понимая, что Церура сочтёт её поехавшей, если она будет пытаться рассказать ему всё о Готреке. – Он нечто совсем другое. Он утверждает, что он из мира, не принадлежащего Владениям Смертных.

– Правда?

– Нет… Хотя, может, и да. Он в некотором роде загадка, – усмехнулась Маленет, – даже для самого себя.

– И из-за этой загадки ты стала его попутчицей?

Колдун был раздражающе близок к истине, поэтому Маленет решила сменить тему.

– Не важно. Я его потеряла. Так что он останется загадкой. Но лишь глупец может украсть Дочь Кхаина у её добычи. Учёным придётся выдумывать новые слова для боли, когда они узнают, что я сотворила со Скрагклыком.

– Гроты, – произнёс Церура, и они оба замолчали, приближаясь к очередной группе зеленокожих. Это был крупный отряд, спешивший в том же направлении, что и они. Зелёные поганцы ехали на сквигах, и представляли собой одно из самых нелепых зрелищ, какое только доводилось видеть Маленет. Гроты едва удерживались на спинах своих зверюг, пока те скакали под дождём, рыская из стороны в сторону по дороге, брызгая слюной, рыча и огрызаясь друг на друга.

Когда Маленет поравнялась с зеленокожими, некоторые сквиги учуяли её и зафыркали, пытаясь повернуть в её сторону. Ездоки заорали, яростно задёргав поводьями, и пытаясь удержать сквигов на дороге, но часть зверей отказались слушаться и всё-таки устремились прямо на альвийку.

Маленет достала нож и приготовилась к драке, но, прежде чем сквиги успели до неё доскакать, она ощутила, как её ноги оторвались от земли, а сама она начала подниматься в воздух навстречу падавшим каплям дождя. Когда первый из сквигов добрался до неё, альвийка поднялась уже так высоко, что зверь мог только рычать и подпрыгивать, впустую клацая зубами, пока она продолжала взлетать всё выше и выше.

– Они чуют нас, – прошептал Церура ей на ухо, она повернулась к нему, но даже теперь, когда его лицо находилось в такой близи, всё равно не смогла ничего увидеть сквозь его чары.

Парить в воздухе оказалось просто чудесно, и Маленет хохоча парила над бесновавшимися внизу сквигами и их наездниками.

– А мы можем вот так проделать оставшийся путь?

– Если хочешь, – ответил Церура, и она почувствовала, что он улыбнулся.

Оставив землю внизу, они теперь смогли не следовать постоянным извилистым изгибам дороги, а лететь прямиком на Жирноболото, однако прошло ещё несколько часов прежде, чем они добрались до полей, окружавших заплесневелую голову. Церура опустил их на небольшую прогалину в пределах видимости дороги, Маленет выругалась, когда её ноги по колено увязли в жиже.

– Вонючее болото! – прошипела она, взбираясь на торчавшую неподалёку скалу.

Она услышала, как Церура вскарабкался следом за ней, после чего они принялись оглядывать окрестности. Четыре дороги с разных сторон приходили на Жирноболото, и все они были довольно сильно загружены. Гроты, трогготы и сквиги спешили по дорогам в обе стороны. Маленет заметила ещё и бегавших среди них пауков, таких больших, что несли на себе одного, а иной раз — сразу нескольких гротов. Сюда не проникал ни солнечный, ни лунный свет, но всё вокруг было ярко освещено. Все окрестные болота светились множеством бледных огоньков, являвшихся телами, заключёнными в грибах. Да и само Жирноболото так сильно заросло светящейся плесенью, что создавалось ощущение, что оно покрыто пылающим маслом.

Маленет сделала ещё один глоток из фляги и, поморщившись от дрожжевого привкуса, протянула её Церуре. Пока колдун пил, она только теперь поняла, как сильно устала. Тяжело вздохнув, она начала массировать себе лицо, но внезапно, ахнув, отдёрнула руки.

– Это ещё что?

Церура не сказал ни слова, и его молчание лишь ещё сильнее обеспокоило Маленет. Она быстро ощупала руками голову и тихо выругалась. Её голова была покрыта волокнистыми шляпками.

– Проклятье! Это место снова меня изменяет! – она повернулась к колдуну. – Дай мне на себя посмотреть.

Они находились достаточно далеко от дороги, и вряд ли кто-нибудь мог их сейчас заметить, так что Церура сделал так, как она просила. Когда руки Маленет проявились, она увидела, что они также изуродованы покрывшими их бледными грибными шляпками, как и её голова.

– Будь оно всё проклято, – выдохнула она.

– Меня постигла такая же участь, – произнёс Церура, появившись из-за пелены дождя и вытягивая напоказ руки. Его кожу покрывала поросль грибов, а сквозь прорехи в его одежде Маленет видела, что грибы росли на всём его теле.

– Кхаин! – прошептала она, нерешительно засунув руку под свой камзол. Её пальцы пробежались по рядам припухлостей.

Церура наклонился к ней и, взяв её руку, начал рассматривать.

– У них есть лица.

Она выдернула руку, и сама уставилась на покрывавшие её грибные шляпки. С каждой из них ей ухмылялось маленькое гоблиноидное лицо, но самым зловещим было то, что оно было ей знакомо.

– Казак-друнг, – прошептала она.

– Что ещё за «Казак»?

– Гротовая луна. Дуардины Барак-Урбаза называют её «Казак-друнг».

Церура старался оставаться спокойным, но Маленет видела, что он занервничал.

– Этого не должно было случиться. Мы ведь даже не касались ни одного из грибов. А для такого преобразования обычно требуется поганое колдовство зеленокожих.

Маленет посмотрела на фляжку у себя на поясе.

– Вода. Я ведь чувствовала плесень в ней. Мы отравили сами себя, – пока она говорила, новые грибы распространялись по её рукам всё выше и выше, вплоть до самой шеи, где упёрлись шляпками ей в подбородок. Они росли быстро, и радостно пялились на неё своими глазёнками. У Маленет появилось жуткое предчувствие, что, когда они дорастут до определённого размера, грибы начнут с ней разговаривать. Она достала нож и срезала одну из шляпок. На её месте тут же выросла новая, снова улыбнувшаяся ей.

«Зёрна, тупица! – в голосе её госпожи чувствовалось недоверие. – Ты и, правда, дня не смогла бы прожить без моей помощи. У тебя же есть зёрна, которые ты отобрала у Смердоглаза».

Маленет прошептала благодарственную молитву, но не своей госпоже, а — Кхаину. Она достала с пояса бутылочку и нахмурилась, посмотрев на её содержимое. Внутри оставалось только три зёрнышка.

– А у тебя вот таких нет? – спросила она, взглянув на Церуру.

Он покачал головой, не отрывая взгляда от грибов, разразставшихся по его телу.

– Кровь Кхаина! – выругалась она и проглотила одно зёрнышко, отдав второе колдуну. – Я не собираюсь проводить остаток своих дней, застряв на болоте и рассказывая гротам, куда они должны запихнуть своих сквигов.

Она едва успела проглотить зёрнышко, как от её живота по всему телу начал распространяться жар. Грибы обращались в прах, который тут же смывало дождём, и кожа принимала свой нормальный вид.

– Слава богам, – выдохнул Церура, когда грибы смыло и с его кожи. – И спасибо тебе, – обратился он к Маленет. – Ты уже дважды спасла меня.

– Третьего раза не случится, – ответила она и потрясла бутылочкой, заставив последнее зёрнышко скакать, со стуком ударяясь о стенки. – Оно может понадобиться мне самой прежде, чем я выберусь отсюда.

Церура кивнул и посмотрел на Жирноболото.

– Когда мы окажемся в крепости, я покажу тебе, на что способен. Пока что ты видела лишь малую толику моих возможностей. Я верну этот долг.

Маленет поднялась и вытерла грязь с лица.

– Ловлю тебя на слове.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

– Клянусь Кодексом, – пробормотал Солмундссон, когда на него устремился круг бледного огня, а он был не в силах хоть как-то увернуться. В тот момент, когда он влетел в круг, раздался громкий скрежет, будто друг о друга тёрлись гигансткие жернова, и у него перед глазами заплясали искры. Звук был таким громким, что капитан сжал руками шлем, пытаясь как-то защитить свои уши. Рядом был Торрик, он что-то кричал, но слова было невозможно расслышать. Всё вокруг исчезло, сменившись ослепительной белизной, и Солмундссон подумал, что, наверное, умер. Неужто он сейчас войдёт в чертоги своих предков?

Внезапно шум прекратился, свет пропал, и Солмундссон обнаружил, что лежит на спине в грязной жиже, а крупные тёплые капли дождя шлёпают по лицевой пластине его шлема.

– Первый помощник Торрик? – позвал Солмундссон, садясь и оглядываясь по сторонам. Торрик и Истребитель оказались рядом. Они втроём лежали в болотистой ложбине, окружённой видневшимися в бледном звёздном свете рощами опутанных туманом деревьев. Но это были не деревья. Капитан не сразу сообразил, что это поганки. Он поднялся на ноги и осмотрел необычный пейзаж. Окрестные поля были заполнены грибами всех возможных размеров и цветов: колокольчатые, конические, выпуклые, шаровидные, яйцевидные, чешуйчатые, трещиноватые, аляповатые и кислотные — все они в окружавших сумерках печально кивали, пока дождь барабанил по их склизским шляпкам.

– Где это мы? – пробормотал Солмундссон. Вокруг не было и следа пещерных туннелей, по которым они только что бежали. Или гротов, с которыми только что сражались. А сырое, осеннее болото не походило ни на что, когда-либо виденное им в Айаде. Даже звёзды здесь были незнакомыми. Он присмотрелся и понял, что это были вовсе не звёзды. Больше было похоже, что вверху находились блестящие камни, отражавшие исходивший от полей свет. Солмундссон пошёл по чавкающей болотной жиже туда, где сидел Торрик, вытиравший свой скафандр и пытавшийся очистить шлем от залепивших его комьев грязи.

– Ты цел? – спросил он.

Торрик помотал головой, затем изумлённо уставился на шевелившиеся вокруг них грибные поля.

– Мы как будто попали в другой мир.

Готрек сидел чуть выше по склону, бормоча себе под нос и постукивая табачной трубкой о камень.

– Полный жидкой грязи, – Истребитель зачерпнул пригоршню и, прищурившись, принюхался к ней, – а может и не грязи.

Он долго возился с кресалом и кремнём, прикрывая их от дождя, и, наконец, у него получилось раскурить трубку. Он затянулся и покачал головой.

– У твоего отца добрый табак, – Готрек откинулся на поросший лишайником камень и задымил.

– Разве ты не удивляешься тому, где мы оказались? – спросил его Торрик, безуспешно пытаясь выдернуть ноги из вязкой грязи.

Готрек, закрыв глаз и откинув голову назад, с наслаждением затягивался куревом.

– Последнее время я мало чему удивляюсь. Для Готрека Гурниссона уже не осталось никаких неожиданностей. Я повидал немало диковинных мест, – он выпустил облачко дыма. – И понял, что всегда стоит уделить время для маленьких радостей.

Дым обвился вокруг его головы и замерцал такими же бледными огнями, что исходили от грибного леса. Готрек с подозрением наблюдал за ним, но потом пожал плечами и снова затянулся трубкой.

Солмундссон помог Торрику выбраться из грязи, и они оба вскарабкались по мокрому травяному склону ложбины. Грибные рощи простирались вдаль сколько у Солмундссона хватало глаз, и это даже после того, как он достал свою подзорную трубу. Однако имелись здесь и признаки цивилизации: размокшая грунтовая дорога, петляя, уходила в туман, а вдалеке сквозь пелену дождя виднелась какая-то крепость.

– Пойдём к той крепости, – сказал он. – Нам надо узнать, куда мы попали.

– Ты же сам притащил меня сюда, – проворчал Готрек. – Как же ты не знаешь, где мы? Я так много слышал о ваших харадронских навигационных способностях, но насколько могу судить, вы можете заблудиться даже в собственном нужнике.

– Я не думаю, что это Хлама-Разлив, – сказал Солмундссон, оглядывая росшие вокруг высоченные поганки и пузатые дождевики. – Это не похоже ни на одно из мест в Айаде, о которых мне доводилось слышать.

Он подошёл к поганке, не уступавшей размером взрослому дубу, и протянул руку, чтобы коснуться её блестящей кожицы. Его пальцы были в каких-то дюймах от гриба, когда на её ножке открылся рот, полный рядами длинных, игольчато тонких зубов. Поганка зарычала, раскрывая свой рот шире, и её похожая на пещеру пасть раскрылась на весь рост Солмундссона. Он оказался так изумлён, что застыл на месте, а поганка начала двигаться к нему, скользя по болотной грязи.

Раздался хлопок и вспышка света, и поганка повалилась прочь от капитана, в её ножке чернела обугленная дыра. Мимо Солмундссона прошествовал Торрик с пистолетом в вытянутой руке, он выстрелил в поганку ещё и ещё раз и стрелял до тех пор, пока она не издала влажную отрыжку и не затихла, истекая чёрными спорами из полученных ран.

– Признаю, вот это было немного необычно, – произнёс Готрек, указывая своей трубкой на издохший гриб.

Повсюду вокруг них раздались звуки шуршания, а грибы, задвигавшись, начали рядами приближаться к ним, совершая всевозможные рывки, наклоны и сокращения. У одних грибов на ножках открылись рты с зубами, такими же, что были у той поганки, которую застрелил Торрик, но на других появились целые лица — ухмыляющиеся гоблиноидные головы, проступившие на поверхности грибной мякоти, фыркая и хихикая.

– Видите! – Готрек затушил свою трубку и помахал ею Торрику. – Предавайтесь маленьким радостям, когда можете.

Он убрал трубку и, взявшись покрепче за топор обеими руками, протопал вперёд мимо Солмундссона с его помощником. Он, весело насвистывая, ударил топором по ближайшей поганке. Гриб рухнул, обдав Готрека ворохом белых спор, накрывших его таким плотным слоем, что казалось, будто Истребитель напал на мешок муки. Но Готрека это не остановило, он махал своим топором направо и налево с удивительной для кого-то, кто был таким приземистым, ловкостью. Шляпки и ножки разлетались сквозь струи дождя от продолжавшего фальшиво насвистывать Истребителя. Однако, чем больше он убивал, тем больше грибов оживало вокруг и начинало перевигаться в его сторону.

– Надо пробиваться к дороге! – крикнул Солмундссон, доставая свой пистолет и присоединяясь к уже стрелявшему без передышки Торрику. – Их там совсем нет!

Готрек ничего не сказал, но начал прорубаться в указанном направлении, проделывая путь двум державшимся у него за спиной и яростно отстреливавшимся во все стороны дуардинам. Сражение, похоже, скорее придавало Истребителю бодрости, чем изматывало его. Из-за смешавшихся под дождём спор Готрек оказался раскрашенным так же ярко, как те грибы, что он рубил, а куски их шляпок и ножек, застрявшие в его гребне, дёргались там словно рыбы, выброшенные на берег.

К тому времени, когда они смогли выбраться на дорогу, Готрек порубил уже несколько десятков поганок, но, когда Солмундссон оглянулся на поле, там не осталось и следа от учинённого ими побоища. Грибы с соседних холмов заполонили проделанный Готреком проход. Но, как Солмундссон и надеялся, они, похоже, не могли или не хотели выходить на дорогу.

На лице Готрека играла свирепая ухмылка, а когда он увидел, что поганки остановились, он издал бычий рёв и прыгнул обратно на поле, скрывшись из виду за дождевой пеленой.

– Они же его убьют, – упёршись руками в колени и ловя ртом воздух, выдавил Торрик.

– Не уверен, – ответил Солмундссон.

Дуардины остались стоять под дождём, прислушиваясь к звукам бойни, учиняемой на поле Готреком. Время от времени они видели его топор или его огненно-рыжий гребень, которые, показавшись на мгновенье, снова исчезали, сопровождаемые очередным нечленораздельным боевым кличем Истребителя.

Солмундссон прищурился, глядя сквозь дождь вдоль дороги и пытаясь получше разглядеть видневшуюся вдалеке крепость. На ней светились огоньки, значит она не пустовала, однако, она не была похожа ни на одну из крепостей, виденных им ранее. Она больше напоминала голову.

– Ну, кто так строит? – задал он вслух вопрос.

– Одному Грунгни известно. Никогда не видел ничего подобного, – произнёс Торрик, разглядывая грибы, теснившиеся по обеим сторонам дороги. – Не думаешь же ты, что это они построили?

Солмундссон рассмеялся. Затем он посмотрел на поганок, и его смех оборвался. Некоторые грибы глядели на него собственными глазами, светившимися злобным разумом.

– Поганки ничего не строят, – произнёс Солмундссон, но голос его прозвучал неуверенно.

– У них обычно и лиц нету, – ответил ему Торрик.

– Ляжки Валайи! – выкрикнул Готрек, вываливаясь обратно на дорогу в брызгах разлетавшейся во все стороны грибной мякоти. – А они ещё те драчуны.

Он принялся тыльной стороной ладони вытирать со своего лица споры и слизь, одновременно с этим рыская по дороге взад и вперёд, явно готовясь для нового броска в атаку.

– Постой! – Солмундссон схватил его за руку. – Не забывай, зачем мы сюда пришли.

Готрек уставился на него, тяжело дыша и утирая грязь с лица.

– Ты ведь помнишь, зачем мы здесь? – требовательно спросил его Торрик.

– Конечно я, едрить-твою, помню! – Готрек свирепо зыркнул на Торрика, затем оглядел окружавшие их влажные холмы.

В воздухе повисло болезненное молчание.

– Барак-Урбаз, – подсказал Солмундссон.

– Угу! – Готрек с шумом втянул носом воздух и, поморщившись, отхаркнул комок какой-то ядовитой на вид слизи. – Барак-Урбаз. Точно. Вы годами позволяли гроби плодиться у себя под ногами, а теперь вам нужно, чтобы Истребитель пришёл и навёл порядок. И сделал всё так, чтобы им пришлось отозвать свой сброд от вашего города прежде, чем их луна станет полной, – он обнажил свои обломанные зубы в горделивой усмешке, но затем его лицо нахмурилось, и он, как будто вспомнив о чём-то ещё, посмотрел себе под ноги.

«Вспомнил об альвийке», – подумал Солмундссон. Он бросил взгляд на помощника, гадая, догадался ли тот, но Торрик всё ещё не сводил с Готрека сурового взгляда. А тот нахмурившись, глянул вверх на камни.

– Мы в какой-то перещере?

– Я не знаю, где мы, – ответил Солмундссон и кивнул на видневшуюся вдали громадину. – Но, думаю, вон там у нас будет больше всего шансов это выяснить.

Готрек поморщился и зашёлся в яростном приступе кашля. Целое облако спор вырвалось из его рта, мерцая и изменяя свой цвет прежде, чем раствориться в струях дождя. Готрек снова нахмурился, вытер рот и затопал по дороге.

– Так и будете просто стоять? – проворчал он.

Торрик сжал кулаки и готов был гаркнуть что-то Готреку в спину, но Солмундссон остановил его своим предостерегающим взглядом. После чего все трое поспешили вперёд по дороге.

Не успело пройти много времени, как Готрек оглянулся на них:

– Похоже, мы всё ещё на верном пути, – сказал он, поднявшись на вершину ближайшего холма.

– О чём это ты? – спросил Солмундссон, увидев, как Истребитель вглядывается в открывшуюся перед ним широкую долину.

Готрек скривился как будто от боли и внезапно зашёлся в новом приступе кашля. Он выплюнул ещё одно облако спор и кашлял так сильно, что несколько минут не мог вымолвить ни слова.

– Это не гриб, – наконец смог выговорить Истребитель, указав на видневшуюся на расстоянии нескольких сотен ярдов дальше по склону фигуру, возвышавшуюся над полем из шляпок.

Когда они прошли немного вперёд, Солмундссон понял, о чём говорил Готрек. Кто-то вырезал из валуна полумесяц и развесил на нём разношёрстную коллекцию черепов, амулетов, ожерелий и грибов.

– Работа гроби, – сказал Готрек. – Ещё более дрянная, чем ваши.

– Лунокланы, – произнёс Торрик, брезгливо разглядывая святилище.

– Значит, мы добрались, – улыбнулся ему Солмундссон. – Значит это и есть Местечко, где гроты клепают свои армии. Мы правильно сделали, что последовали за тем сквигом.

– Можем и дальше за ним следовать, – произнёс Готрек, пытаясь унять очередной приступ кашля и показывая своим топором на фигуру на дальней стороне долины, двигавшуюся по той же дороге, что и они.

– Сквиг, – Солмундссон хлопнул Готрека по плечу, подняв ещё одно облако спор. – Это тот же самый!

– Так точно, – нахмурился Торрик. – Странно это.

Солмундссон посмотрел на него.

– Ты о чём?

– Ну, выглядит странным, что после всего, что нам пришлось делать, этот сквиг всё также прямо перед нами.

Солмундссон достал свою подзорную трубу.

– Да. Это определённо тот же самый сквиг. Только непонятно, почему он идёт пешком. Может он устал? Он же нёс на себе гротов от самого Вальдрахского перевала.

– Сквиги не устают, – рассмеялся Готрек. – Они даже не настоящие животные. Гроби выращивают их из своего собственного говна.

– Это правда? – недоверчиво покачал головой Солмундссон.

– Без понятия. Не помню, кто мне рассказал. Но они точно не устают. Должна быть причина, по которой он телепается перед нами.

Торрик искоса взглянул на Солмундссона.

– Разве ничего из это не кажется вам странным? Я говорю о том, что мы продолжаем следовать за тем же самым сквигом и, что мы с такой лёгкостью проникли в их логово?

– С лёгкостью? – вскинул бровь Готрек. – Я сомневаюсь, что ты с лёгкостью справился бы с тем бронированным троллем. Всякий раз, как я укорачивал его ноги, они отрастали заново.

– Тем не менее, мы попали сюда без особого сопротивления, – пожал плечами Торрик. – И прогуливаемся по этой дороге, словно у себя дома, и никто на нас не лезет.

– Я бы сказал, – произнёс Солмундссон, глядя на слизь, покрывавшую мускулы Готрека, – что те поганки ещё как на нас лезли.

– Да, я говорю про зеленокожих. Если это и вправду, то самое Местечко — их тайное логово, не кажется ли вам странным, что мы трое смогли вот так просто пробиться сюда?

– Что ты хочешь сказать?

– Я говорю, что всё это попахивает ловушкой. Мы следовали за тем сквигом от самого Вальдрахского перевала, а теперь он плетётся по дороге так медленно, чтобы мы могли продолжать идти за ним даже несмотря на то, что у нас теперь нет корабля, – Торрик повернулся к Готреку. – Может быть Скрагклык хотел, чтобы ты пришёл сюда. Может он хочет устроить с тобой какой-то бой.

Готрек некоторое время находился в задумчивости. Затем его лицо расплылось в ухмылке, и он стукнул рукоятью топора по жиже у себя под ногами.

– Вождь зеленокожих привёл меня в своё логово, чтобы мы могли сразиться. Это начинает мне нравиться.

Солмундссон покачал головой.

– Кажется притянутым за уши, – он поднял руку, не давая Торрику вставить слово. – Но я согласен, мы должны действовать осторожно. Просто на случай, если…

Его речь оборвалась, когда он увидел, что Готрек уже бежит по дороге к видневшемуся впереди гигантскому сквигу.

– Клянусь наковальней, – выругался капитан, пускаясь вслед за Истребителем. – Как он прожил так долго?

К тому времени, когда Солмундссон с Торриком добежали до сквига, Готрек уже был у того на спине и вовсю орудовал своим топором, раскидывая в разные стороны гротов, разлетавшихся с паланкина вверх тормашками.

Солмундссон и Торрик вытащили пистолеты и открыли плотную эфироматическую пальбу, валя с ног гротов, с воплями бросившихся на них в атаку. Зеленокожих было всего около дюжины, так что они быстро с ними покончили, но вот со сквигом пришлось повозиться. Зверь скакал по дороге, пытаясь стряхнуть Готрека, уцепившегося ему за спину. Однако в этот момент на Истребителя напал очередной приступ кашля, и из него начали вырываться такие плотные облака спор, что он стал похожим на дымящуюся печь.

Наконец, сквигу удалось стряхнуть Готрека на землю, и тот громко вскрикнул, тяжко упав и покатившись по болотной жиже. Торрик продолжил стрелять в сквига, а Солмундссон побежал к Готреку и помог ему подняться на ноги.

– Ты не ранен? – спросил он.

– Что это, во имя Грунгни, такое? – проревел Готрек, отшатнувшись от Солмундссона. Он схватился за своё лицо и тёр глаз.

– Дай посмотреть! – крикнул Солмундссон, отдёргивая руку Истребителя от его лица. – Клянусь Кодексом! – ахнул он.

– Что там такое?

Солмундссон покачал головой, не зная, что сказать. Из глаза Готрека свешивалась какая-то тонкая бледно-голубая трубка. Она вылезла через слёзный канал и теперь болталась перед его лицом.

– Одна из твоих вен… – Солмундссон поморщился, – выпала.

Что-то тяжёлое ударило Солмундссона, он подлетел в воздух и упал среди грибов, стоявших вдоль дороги. Усики тут же метнулись к нему, схватив его за запястье, когда он попытался поднять пистолет.

– Вена? – проревел Готрек, врываясь в грибные заросли и начиная начисто вырубать их своим топором. И пока поганки не успели оправиться, Истребитель одним махом поднял Солмундссона на ноги и вытолкнул на дорогу. – Какая ещё вена?

А по дорожной грязи с громким шлёпаньем прыгал сквиг, Готрек не медля ни секунды ударил его кулаком по морде, и большой зверь покатился кувырком прочь.

– Как может вена быть вне моего тела?

Солмундссон ещё не отдышался, чтобы отвечать, но к ним подошёл Торрик.

– У неё есть шляпка, – сказал он.

Готрек выругался, выдернул трубку из своего глаза и поднёс её к лицу. В его руке была тонкая поганка с конической шляпкой. Солмундссон с Торриком попятились от него, качая головами.

– Чего это вы так уставились на меня? – требовательно спросил Готрек. – Я же выдернул треклятую штуковину, – но тут он снова выругался, а из его глаза выросла новая ножка, ещё толще предыдущей. – Зараза! – проворчал он. – Немного жжётся.

Когда Истребитель потянулся, чтобы выдернуть её, у него на предплечье вскочил серый трутовик. Готрек уставился на него. Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, но из-за его плеч поднялась ещё одна фигура — толстая чешуйчатая шляпка обернулась вокруг его рёбер, словно панцирь укрывая его тело. Истребитель сунул руку себе за спину и сорвал выросший там гриб. Большой кусок кожи и мышц оторвался вместе с грибом, и кровь хлынула по его ногам. Готрек пошатнулся и стиснул зубы, издав низкое рычание.

В это мгновенье в него врезался сквиг, и они оба покатились по дороге. Готрек мутузил тварюгу кулаком и топором, а та в ответ пыталась рвать его зубами и когтями. Наконец Истребителю удалось освободиться, удачным ударом кулака отправив сквига прямиком в поганочный лес. Зверь попытался выпрыгнуть обратно к Готреку, но на него опустилось покрывало летучих полупрозрачных нитей грибницы, моментально опутавших его и утащивших вглубь леса. Замелькали шляпки и гименофоры, послышались звуки чавканья, после чего всё стихло, и поганки снова замерли неподвижно.

– Дилетант, – проворчал Готрек.

Затем, пока Солмундссон с Торриком продолжали просто таращиться на него, Истребитель оглядел себя и поморщился. Всё его тело с ног до головы было покрыто грибковой порослью. Готрек посмотрел на Солмундссона:

– А почему это на вас двоих совсем нет этой дряни?

Солмундссон почувствовал, как непосильная тяжесть навалилась на него, и не мог найти в себе сил, чтобы ответить. Если Истребитель умрёт, то с ним погибнет и всякая надежда. И всё это было напрасно.

– Возможно, это из-за наших эфироматических скафандров, – сказал Торрик, постучав пальцем по своему шлему. – Они отфильтровывают токсины. И ни одна из этих спор не попадёт к нам в лёгкие, а вот ты… – он покачал головой и бросил взгляд на Солмундссона. – Что будем делать, капитан?

В кои-то веки, Солмундссон не нашёлся, что ответить. Готрек сердито глянул на двоих дуардинов.

– Несколько каких-то грибов не остановят меня, – с этими словами он хлопнул по оранжевой корке, покрывавшей его живот, подняв в воздух новое облако спор. – Я всё равно буду резать, буду бить.

И Готрек потопал по дороге, направляясь к Жирноболоту.

– Можете стоять тут и размазывать сопли сколько влезет, – крикнул он через плечо. – А у Истребителя есть работа.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

Вблизи Жирноболото выглядело ещё более фантастично. Маленет с Церурой остановились в нескольких футах от входа в пещеру, разглядывая гротескную архитектуру. Хотя Маленет сомневалась, что даже само понятие «архитектура» было здесь уместно. Скорее уж «таксидермия», ведь благодаря своей магии гроты обжили голову настоящего гарганта, невероятно огромную, кожу которой покрывала светившаяся внутренним светом плесень.

Маленет попыталсь представить, какого размера мог быть гаргант, если бы у него всё ещё имелось тело, но её разум не справлялся с такой гигансткой задачей. Повсюду, вбегая и выбегая из пещеры, сновали гроты, и альвийка обнаружила, что всё ещё может их понимать.

– Они готовятся к нападению, – произнесла она, зная, что Церура находится где-то рядом. – Наверное Скрагклык догадался, что я приду за ним, – она остановилась в нескольких шагах от входа. – Внутри не будет дождя. Мы будем выглядеть довольно странно, если впорхнём туда, продолжая прикрываться струями воды.

– Существуют и другие стихии, – сказал Церура. – Позволь мне заглянуть внутрь.

Маленет ощутила, как он пронёсся мимо, а потом, несколько мгновений спустя, вернулся к ней.

– Там очень темно и пыльно. Нам не составит труда продолжить путь, оставаясь незамеченными.

Сначала Маленет подумала, что колдун предложил просто прятаться во мраке, но затем он прошептал несколько непонятных фраз, и она почувствовала, как по её телу пробежала странная дрожь.

– Внутрь, быстро! – прошептал Церура, подталкивая её в темноту.

Вход в пещеру был запружен гротами и сквигами. Сквиги были примерно такого же роста, что и их хозяева, но их шарообразные тела состояли из сплошных комков мышц, и гроты ругались, изо всех сил пытаясь удержать их, стегая зверюг кнутами и яростно дёргая за поводья. Пробиралась по самому краю в пещеру, Маленет догадалась, что как раз и является причиной возбуждённого поведения сквигов. Некоторые из них бросались прямо на неё, клацая разинутыми ртами и бешено вращая своими маленькими чёрными глазками, но Маленет всякий раз уворачивалась от их нападений, ускользая, когда гроты-погонщики отдёргивали своих зверей от неё.

– В туннель, – прошептал Церура.

Маленет припустила по пещере, перепрыгивая через сквигов и огибая гротов, а, добравшись до видневшегося на дальней стороне отверстия, устремилась в тёмный проход. Гротов здесь было меньше, а сквиги перестали попадаться вовсе, поэтому ей было легко бежать вперёд, оставив всю суматоху позади. Светящаяся плесень, сетью прожилок покрывавшая стены, освещала путь, и Маленет видела, как ловко колдун её замаскировал. Она выглядела просто как ещё одно пылевое облачко, проносившееся через колеблющиеся тени.

– Церура? – шёпотом позвала она, оказавшись на развилке.

– Я рядом, – послышался его голос.

– Мне нужно разыскать Скрагклыка, – сказал она. – Как думаешь, где он может быть? На верхних этажах?

– Думаю, нет. Лунокланцы любят самые глубокие и тёмные норы, какие только могут найти. Я бы посоветовал направиться вниз.

Маленет прислушалась к звукам крепости. Со всех сторон слышались завывания и визгливые крики. Помимо голосов гротов она также слышала рычание сквигов и звуки фальшивой игры на музыкальных инструментах: бубнах, колокольчиках и дудках — сливавшиеся в жуткий нестройный шум.

– Похоже, этих поганцев здесь целые тысячи. Нужно придумать план получше, чем просто шататься в этой темноте, надеясь на слепую удачу, – она повернулась туда, где по её прикидкам находился Церура. – Ты говорил, что обладаешь могучими силами. Так может ты просто можешь сказать мне, где он находится?

– Ты должна понимать, что каждый глоток воздуха здесь полон пагубных испарений. Требуется немало усилий, чтобы не давать грибкам попасть в наши тела. И в это же самое время мне необходимо поддерживать нашу маскировку. Я полностью сокрыл нас. В мире есть не так уж много магов, способных выполнять такие действия одновременно. Если я попытаюсь направить свой разум куда-либо ещё в этой крепости, нас могут обнаружить.

«Великолепно, – с издёвкой заметила госпожа Маленет. – Ты потратила зёрна, чтобы освободить фокусника, настолько бесталанного, что может показывать лишь по одному фокусу за раз.»

– Не важно. Я и сама кое-что умею, – огрызнулась Маленет и побежала по проходу, ведущему вниз, навстречу голосам гротов.

По мере того, как туннель опускался, в нём становилось всё теплее и теплее, а ещё сырее, так что ноги Маленет, хоть она их и не видела, начали вязнуть в грязи. По сторонам то и дело попадалиь боковые ответвления, но она продолжала двигаться в сторону доносившихся голосов. И через некоторое время, наконец, увидела впереди гротов, сначала она подумала, что поганцы возились с большим сквигом, но, подобравшись поближе, увидела, что это паук. Он был выше её ростом и волочил за собой по грязи раздутое брюшко, отбиваясь от наседавшей на него мелюзги своими колючими ногами.

Маленет остановилась понаблюдать за происходившим, гадая, кто на кого напал. Но потом гротам удалось накинуть на паука упряжь, и она сообразила, что он был тягловой животиной, восставшей против своих хозяев. Оказавшись в сбруе, однако, паук присмерел, и гроты повели его прочь по туннелю, направляясь на нижние уровни. Маленет выбрала одного из зеленокожих, немного отстававшего от общей группы. Она подслушала его имя, и когда он остался один, подкралась к нему поближе.

– Пузорез, – прошептала она, стараясь подражать гортанному говору зеленокожих.

Грот обернулся, уставившись в потёмки.

– Хтотут?

– Ты лучше, чем они все, Пузорез, – продолжала Маленет. – Ты слишком сильный, чтобы позволять вот так обращаться с собой. Ты рождён для великих дел.

Выставив перед собой нож и скорчив злобную рожу, Пузорез сделал несколько неуверенных шагов в её направлении, в его глазах читалась смесь страха и любопытства.

– Горбуха? Твая думать эта смешная шутка?

– Это не шутка. Я смотрела за тобой.

Грот захихикал, потом на его лице отразилось крайнее потрясение, и он снова захихикал.

– Харош заливать, Горбуха. Выходи, хватит твая играцца. Всем нада собрацца вместе. Скрагклык приказал. Его хатеть, чтобы наша приготовицца у Луноколодца, – сказав это, грот повернулся, чтобы пойти своей дорогой.

Маленет устремилась вперёд и прошептала прямо ему в ухо, придав своему голосу нотку строгости.

– Не стоит идти наперекор воле луны.

Пузорез споткнулся и, остановившись, начал, выпучив глаза, оглядываться по сторонам.

– Как твая это делает, Горбуха?

– Я не Горбуха. Я — луна. И я пришла, чтобы освободить тебя от твоего рабского положения.

– Луна?

– Я пришла, чтобы поставить тебя на более подходящее для тебя место. Ты гораздо хитрее своих начальников. Это ты должен командовать ими, а не наоборот.

Пузорез кивнул, медленно.

– Твая права.

Когда грот расплылся в самодовольной ухмылке, Маленет улыбнулась про себя. Она нашла как раз такого бесправного кретина, который ей был нужен.

– Я пришла сделать тебя боссом, – сказала она.

Глаза грота загорелись в предвкушении.

– Да. Давно пора. Моя должен быть зоганный босс, – он опустил нож, и вся его подозрительность в один миг улетучилась. – Харашо. Што моя нада делать? – но тут сомнение снова прокралось в его голос. – Моя нада будет проходить тесты?

– Всё, что тебе надо сделать, это отвести меня к Скрагклыку, – ответила ему Маленет своим самым сладким голосом. – И тогда я объясню ему, что ты должен отдавать приказы, а не получать их.

Глаза грота загорелись от возбуждения, но потом он с озабоченным видом покачал головой.

– Твая уверена? Я не очень-то крупный.

Маленет подавила желание ударить его и постаралась ответить всё тем же мягким тоном.

– Ты большой внутри.

Глаза грота расширились.

– Внутри. Ну, канешна. Теперь моя всё-всё понять. Луна, твоя зоганный верняк гаваришь.

Грот прошёлся несколько раз колесом и побежал в один из туннелей, ответвлявшихся от основного прохода.

– Не отставай, – прошептала Церуре Маленет.

– Само собой, – ответил колдун.

Маленет чуть было не потеряла мелкого поганца в темноте, но близость к своей цели придала ей сил, и она с лёгкостью перепрыгивала через встречавшихся на пути гротов и кучи мусора.

«А как ты найдёшь дорогу назад?»

Её госпожа была права. Жирноболото оказалось ещё больше, чем предполагала Маленет. Пузорез летел по лабиринту из постоянно разветвлявшихся и выделывавших такие сумасшедшие петли туннелей, что их путь, казалось, не поддавался никакой логике. Они пробегали мимо святилищ кривого месяца и даже целых гротовых деревень, расположившихся в темноте. Они огибали широкие озёра, кишевшие сквигами и другими невероятными тварями. Даже если бы Маленет и делала на ходу карту, уже через несколько минут та превратилась бы в нечитаемую галиматью.

«Я заставлю его вывести меня назад», – подумала она.

«Это после того, как ты зарежешь его вождя? Не думаю, что он после этого будет считать тебя своим приятелем.»

«Да, он ничего и не увидит. Я всё ещё буду сокрыта. К тому же я не собираюсь убивать Скрагклыка, я его схвачу.»

«Ты ведь не продумала свои действия. Запорешь всё, как обычно.»

«Не думаю, что когда-нибудь устану заставлять тебя хныкать», – услышав в голосе своей госпожи панику, улыбнулась Маленет.

Пузорез распахнул покрытую плесенью дверь и провёл их в широкий зал с таким низким потолком, что Маленет пришлось пригнуться. Похоже тут когда-то случилось затопление, и земля была ещё жиже, чем на остальном Жирноболоте. Пробираясь по вязкой грязи, она заметила белёсые кругляши, плававшие в жиже. Маленет остановилась и присела, чтобы рассмотреть их поближе. Они выглядели как раздутые жёлтые головастики, но затем один из них перевернулся, и она увидела, что у него было крошечное полностью оформившееся человеческое лицо. Оно уставилось на неё, открывая и закрывая свой рот, как будто пыталось с ней разговаривать, а потом создание снова перевернулось и поплыло от неё прочь.

– Кровь Кхаинова! – прошептала Маленет. – Что за пакость?

Пузорез с плеском остановился и оглянулся на неё в молмраке.

– Чё?

– Нет, ничё, – скривилась Маленет, выбирая, куда поставить ноги, чтобы не касаться белёсых кругляшей. – Продолжаем идти.

Пройдя через болотистый зал, они начали подниматься по стоптанным, покрытым мхом, каменным ступеням. Оказавшись наверху, грот отворил тяжёлую дверь и проскочил в гигантскую пещеру. Шум множества голосов донёсся до Маленет, и когда она поднялась до двери, то увидела круглую пещеру, заполненную сотнями гротов. Потолок здесь был таким высоким, что у неё не получилось его разглядеть. Обмазанные грязью стены были сплошь покрыты провисавшими дорожками и шаткими платформами, подзавязку забитыми зеленокожими. И все они говорили одновременно: болтали, визжали, хихикали — да так громко, что Маленет невольно скривилась, шагнув в дверной проём. Некоторые гроты играли на инструментах и пели, но большинство готовились к бою: проверяли луки, наполняли колчаны стрелами, разливали яды по бутылёчкам и затачивали ножы. Отдельные поганцы восседали на больших пауках, похожих на того, что она видела ранее, а другие — скакали туда и сюда на сквигах. В общем, в пещере царил настоящий бедлам. Она никогда не видела столько гротов, собравшихся в одном месте, но её интерес заметно поугас, когда она поняла, какому невероятному риску себя подвергает.

«Почему я не выбралась отсюда, когда у меня была такая возможность?» – подумала она, но вспомнила, что Скрагклык лишил её единственной возможности вернуться в Азир. Он лишил её руны. И закипевший гнев, подавил все сомнения.

– Где Скрагклык? – спросила она.

– Ево скоро тут будет, – грот с подозрением вглядывался в тени, пытаясь разглядеть Маленет. – Магучий герой идёт напасть на него. И он хотеть драцца тут, в Луноколодце.

Смех заполнил голову Маленет.

«Могучий герой? Это ты что-ли?»

Маленет пожала плечами. Она была немного удивлена, что кто-то описал её таким образом, но не собиралась терпеть насмешек со стороны своей мёртвой госпожи.

«Я сбежала от Скрагклыка, не забывай. Он протащил меня через весь Хлама-Разлив, и я сбежала. А теперь он догадался, что я иду рассчитаться с ним. Наверное, он не очень-то привык, что кто-то может дать ему отпор. Уж точно не те барыги из Барак-Урбаза.»

«Я бы не стала слишком задаваться. Этой мелюзге и разозлённый муравей может героем показаться.»

– Атмосфера здесь очень токсичная, – прошептал ей на ухо Церура. – Силы твоих зёрен может не хватить надолго. Я стараюсь помочь, но одновременно противостоять грибкам и укрывать нас — тяжело.

– Прояви немного характера, – прошипела она, хотя слышала напряжение в его голосе и понимала, что у неё мало времени.

– Где появится Скрагклык? – спросила она, обращаясь к Пузорезу.

Грот указал своим ножом на карнизы высоко под сводами пещеры.

– В своём каралевском логаве, – сказал он и припустил через запруженную пещеру, а добравшись до стены, начал взбираться по одной из приколоченных к ней ветхих дорожек.

Маленет поспешила за ним, проталкиваясь сквозь царившую давку. Вокруг творилась такая неразбериха, что ни один из гротов не заметил, как пара пылевых облачков пронеслись мимо них. Чем выше они забирались, тем больше гротов оказывалось на пути у Маленет. Они просто кишели на каждом раскачивающемся переходе и на каждой платформе, словно черви, копошащиеся в трупе.

«Да, их тут целая тысяча», – подумала альвийка, представив, что произойдёт, если магия колдуна вдруг откажет.

«Даже для тебя это был сказочно идиотский шаг.»

Маленет проигнорировала свою госпожу, не сводя глаз со спины Пузореза, продиравшегося через толпы, вскарабкивавшегося по лестницам и перескакивавшего кучи мусора. Однако уже через несколько шагов она начала испытывать трудности. Конечно, Маленет была сокрыта, но это не означало, что гроты не могли заметить, как она пробирается между ними. Она двигалась со всей своей ловкостью и скоростью, пытаясь уворачиваться и огибать их, но иногда было просто невозможно пробраться дальше, не оттолкнув гротов в сторону. Один из таких вскрикнул в замешательстве, когда она отпихнула его со своего пути. Маленет пырнула его своим ножом, и грот полетел вниз, брызгая во все стороны кровью, однако все находившиеся рядом гроты заметили, что произошло, и подняли галдёж.

По мере того, как шумиха усиливалась, Маленет поняла, что, если так и дальше пойдёт, она ни за что не доберётся до верха пещеры. Она сунула руку за пазуху и достала один из флаконов, которые были спрятаны поближе к телу. Она откупорила его и швырнула в стену в дюжине футов от того места, где была сама. Столб голубого пламени вырвался из разбившейся склянки и устремился вверх по стене. Окружающие гроты взвыли и бросились в стороны, открыв Маленет дорогу, и она продолжила подъём, держась так близко к горевшему маслу, как только могла. Гроты, похоже, боялись яркого пламени, и она быстро взобралась по стене.

В конце концов Маленет добралась самого высокого круга платформ, возблагодарив Кхаина за свою удачу. Несколько подвесных переходов сорвало полностью, а у многих других от планок остались только жалкие огрызки, висевшие на высоте в несколько сотен футов. Один неверный шаг мог отправить её вниз навстречу неминуемой смерти. Она нашла Пузореза на одной из платформ и быстро подобралась к нему.

– Теперь куда?

– Его появицца там, – выдохнул запыхавшийся от карабканья грот, направляясь к залу, открывшемуся на дальней стороне пещеры. Оттуда лился холодный серебристый свет, и Маленет увидела, как десятки зеленокожих, облачённых в какие-то гротовые подобия нарядных костюмов, сновали туда-сюда. На их чёрных капюшонах были вышиты месяцы, а в руках они держали копья, выглядевшие так, будто могли выдержать больше одного удара. Когда она пошла за Пузорезом ко входу в зал, на стенах проявились длинные тени. В них оказалось ещё больше гротов, и все они собрались вокруг источника света.

– Он там, – прошептала Маленет, её сердце забилось чаще, когда она увидела Скрагклыка, склонившегося над котлом и глядевшего на свет, изливавшийся из его глубин.

– Твая, э.., соскучицца по нам? – произнёс кто-то тонким скрипучим шёпотом.

Маленет замерла и, обернувшись, увидела, что один из гротов глядел прямо на неё. Это был тот самый, похожий на кусок обгоревшего мяса, тщедушный грот с одним глазом.

Из теней, ковыляя, появился Смердоглаз. Он тяжело опирался на посох, увешанный костяными амулетами и сушёными грибами. Он перевёл взгляд с Маленет на Церуру, явно способный видеть их обоих, и учтивым тоном произнёс:

– Всё как предвидел Скрагклык. Вы здеся, где ваша и суждено быть.

Маленет подняла нож и попыталась броситься на Смердоглаза, но её ноги приросли к полу. Тщедушный грот продолжал улыбаться, тряся амулетами на своём посохе. Пыль, заколдованная Церурой, уплыла в сторону, сделав обоих альвов видимыми.

Маленет ахнула от отвращения, увидев, почему у неё не получилось двинуться. Начиная от колен и ниже, её ноги срослись в единую грибную ножку. Она приросла к скале, Церура находился в таком же состоянии.

– Да, как ты смеешь! – выкрикнула она, схватив свой нож и замахиваясь им, чтобы порезать грибную ножку.

– Стой! – закричал Церура. – Это уже твоя плоть. Она часть тебя. Твои вены идут в ней, порежешь её и истечёшь кровью.

– Ну, так сделай что-нибудь! – рявкнула Маленет, бросив на него сердитый взгляд.

Лицо Церуры приобрело мертвенно-серый оттенок, и он отрицательно покачал головой.

– Альвовские заклинания тут не помогать, – прохрипел Смердоглаз, выплюнув облако искр. – Ваша привязана к Жирноболоту. Ваша теперь одна из нас.

Пузорез стоял в нескольких шагах от них и смотрел на происходящее с выражением крайнего ужаса на лице.

– Ты! – крикнула Маленет. – Вытащи меня отсюда!

Грот развернулся и с воплями бросился наутёк. Смердоглаз поднял свой посох и прокаркал несколько слов. Нити грибницы поднялись с каменного пола и охватили беглеца. Пузорез начал биться и верещать, пытаясь высвободиться, а грибница росла всё быстрее и быстрее, пока через несколько мгновений грот не исчез в клубке белых волокнистых нитей. Затем, эти нити с влажным хлопком затвердели, образовав цельный, покрытый чешуйками дождевик с дико вращавшимися глазами Пузореза, выглядывавшими из его середины.

– Предатель, – проскрипел Смердоглаз и, хромая, пошёл по подвесному переходу, предупреждающе потрясая своим посохом перед теснившимися вокруг гротами. – Не трогайте их. Они не для таво, чтобы убивацца. Они приманка.

– Приманка? – воскликнула Маленет. – Какая ещё приманка? Я же тот герой, что пришёл убить вас.

Смердоглаз остановился на месте, он, повернувшись, уставился на неё и захохотал.

– Твая просто приманка. Герой идёт сюда, чтобы твоя спасать.

– Какой герой? Спасать меня? Да, что ты, Кхаин тебя пореши, такое несёшь?

– Огненный истребитель. Он идёт сюда. Он думать, что у него получицца твоя спасать.

– Вы бестолковые кретины. Ты говоришь о Готреке? Он не придёт меня спасать. Он меня ненавидит. Вы правда думали, что Готрек пойдёт за мной? – Маленет стало тошно от неописуемой глупости происходящего — она проведёт остаток своей жизни в этой полной гротов норе в виде говорящего гриба, и всё из-за того, что гроты решили, что она приманит к ним Готрека. И из-за этого она на целую вечность станет безмозглым рабом. Это был просто какой-то позор. У неё вырвался пронзительный и надрывный яростный вопль.

А затем случилось сразу несколько событий одновременно. Свет в пещере Скрагклыка вспыхнул ярче, заставив её зажмуриться и прикрыть лицо. Снизу послышался громкий удар, похожий на звук обвала, и в ответ раздались пронзительные вопли гротов.

Маленет, охваченная отчаянием, привалилась к стене.

Снизу донёсся громкий рёв:

– А ну-ка остановитесь и деритесь, вы, ублюдочные гроби! Знакомый, громкий голос привёл её в вертикальное положение.

– Это не он, – вырвалось у неё. – Не может быть.

Шум внизу становился всё громче. Что-то пролетело через всю пещеру и, подняв облака пыли, посбивало мостки. Целая куча гротов, кувыркаясь, рухнула вниз, навстречу неминуемой смерти. Выглядело так, будто в пещеру бросили гигантский мяч, который теперь скачками приближался к ней. Маленет потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что это был сквиг. Грибковая поросль таким слоем покрывала грота у него на спине, что его едва можно было под ней различить, однако ему удавалось управлять сквигом, направляя его в нужную сторону ударами кулака по голове зверя. Когда сквиг врезался в ещё один из переходов, обрушив его вместе с толпой гротов, ухнувших вниз, наездник громогласно захохотал.

– Проваливайтесь отседова! – выкрикнул он.

– Готрек? – ошарашенно прошептала Маленет, глядя, как избитый до потери сознания сквиг врезался в стену в нескольких футах от неё, и наездник слетел с него, закувыркавшись в воздухе.

– Сейчас! – закричал Смердоглаз, обернувшись к далёкой фигуре Скрагклыка.

Скрагклык, ослеплённый лунасветом, не отрываясь, глядел в железный котёл алтаря, и слёзы радости текли по его лицу. Всё шло именно так, как он предвидел. Огненный истребитель пришёл. Скрагклык слышал, как прямо за порогом тронного зала дуардин, ругаясь, громил мостки. И Зловещая Луна стала полной. Она улыбалась ему с алтаря, наполняя его такой силой, какой ему не доводилось ощущать никогда прежде. Она текла через его лунаклинок прямо в его вены, словно он только что наелся самых ядрёных грибов в своей жизни. Лунасвет опьянил его, и у него даже возникла мысль, будто он может летать. И только он так подумал, как его ноги оторвались от земли, и он легко воспарил над каменным полом. Теперь перед его взором постоянно возникали последние картины из его видения: его нож, занесённый над грудью огненного истребителя, и последующая феерия разрушения, с рушащимися стенами и светящимся золотым ликом Барак-Урбаза, плавящимся и падающим.

– Я идти за твоя, – сказал он, поворачиваясь от алтаря и направляясь прочь из тронного зала, сжимая в руке попискивающий нож.

– За Барак-Урбаз! – кричал Солмундссон, яростно паля из своего пистолета, они вместе с Торриком бежали по одному из уцелевших переходов. Все дорожки после них оставались завалены трупами гротов. Правда, большую часть из них перебил Истребитель, но Солмундссон намеревался показать, что они с Торриком тоже кое-чего стоили. – За Солмундскую Компанию!

В пещере находились сотни гротов, но у Готрека получилось устроить им такую суматоху, что Солмундссону с Торриком удавалось пробиваться вперёд с относительной лёгкостью. Пока они не добрались до того места, где дорожка оказалась разломана, оставив перед ними двадцатифутовый провал.

– Нам не перепрыгнуть! – прокричал Солмундссон, расстреливая банду гротов, скакавшую к ним на сквиге. Лишившись своих наездников, сквиг взбесился, начав бросаться на всё, что попадалось ему на пути, устраивая ещё большую неразбериху и разламывая всё новые дорожки и переходы.

Солмундссон пытался сохранить равновесие, когда шаткое сооружение под ним затрещало и затряслось.

– Погодите, капитан, – произнёс Торрик, вставляя абордажный крюк в дуло своего пистолета и выстреливая им через провал.

Крюк врезался в деревянные балки на другой стороне и, когда Торрик дёрнул его за верёвку назад, удержался на месте.

– Держитесь, капитан, – сказал первый помощник, и едва Солмундссон схватился за него, отправил их обоих в полёт через провал.

Они удачно приземлились на другой стороне, врезавшись в толпу гротов и сбив половину из них в пропасть. Остальных они быстро перестреляли и бросились бежать дальше по мосткам.

– Вон он! – крикнул Солмундссон, заметив Готрека на верхних ярусах пещеры. Истребитель, размахивая своим топором, бежал на гротов, отправляя их кувыркаться вниз. Это было великолепное зрелище. Конечно, им было отсюда уже не выбраться, но Солмундссон не испытывал страха. Его переполняло радостное возбуждение. Они доставили Истребителя глубоко во вражескую крепость, и он устраивал тут такой погром, что скоро все гроты до последнего в Хлама-Разливе будут в панике бежать обратно в Местечко вместо того, чтобы нападать, как собирались, на Барак-Урбаз. Невероятно, но не взирая на всё, что пошло не так, им, похоже, удастся достичь поставленной перед экспедицией цели.

Они проломились через ещё одну толпу гротов, забрались по очередным лестницам, пробежали по переходам и, наконец, ворвались на верхний ярус пещеры. Здесь их поджидали выстроившиеся в шеренгу гроты с поднятыми луками и наложенными на тетивы стрелами.

– За Барак-Урбаз! – завопил Солмундссон, открывая вместе с Торриком эфироматический огонь.

– А вы что здесь делаете? – воскликнула Маленет, увидев бегущих к ней харадронцев, вспышки их выстрелов проделали настоящий проход в банде гротов. Солмундссон с Торриком прокричали что-то в ответ, но вокруг с треском обрушивались мостки, пронзительно верещали гроты, и она не смогла ничего расслышать. Маленет попыталась двигаться, но это было бесполезно. Всё, что она могла, это полоснуть ножом по какому-нибудь по глупости подошедшему слишком близко гроту.

Смердоглаз ушёл, направившись к Скрагклыку, а Готрек всё ещё метался по толпе. Потеря сквига никак не сказалась на его скорости. Он дрался ещё сумбурней, чем обычно, рыская и бросаясь из стороны в сторону, как будто не мог ровно стоять на ногах.

«Он, что, пьян?» – подумала было Маленет, но когда Истребитель, наконец, остановился немного перевести дух, она, ахнув, выругалась, увидев, грибной панцирь, покрывавший его тело. На спине Готрека рос целый лес поганок, а за ногами волочились шнуры мицелия. Те несколько дюймов его кожи, которые не были скрыты под трутовиком, покрывал ковёр сине-зелёной плесени, при каждом его движении испускавшей волны спор.

– Он поражён, – прошептала Маленет. – Местечко заразило его.

Мысль о том, что Готрек теперь был обречён, потрясла её. Не смотря на все свои насмешки, она уверовала в то, что, как он постоянно утверждал, ничто не могло его убить.

Истребитель взмахом топора смёл очередную волну гротов, отправив их половинки кувыркаться в пропасть, но было заметно, что с каждым ударом он двигался чуточку медленнее.

– Они его поглощают, – сказал Церура.

Всё больше грибов появлялось на теле Готрека с каждым его новым шагом. Вот выскочил лимонно-жёлтый дождевик, заменивший собой его живот, где теперь ухмылялась злобная рожица луны, а изо рта Истребителя теперь вырывались облака чёрных спор. Готрек издал боевой клич, но слова оказались заглушены потоком спор.